Русский мессия бесплатное чтение

От автора

Желание воссоздать реальный образ Григория Распутина возникло у автора после прочтения одноименного опуса Эдварда Радзинского, написанного языком язвительного насмешника. У выросшего в российском обществе человека он вызывает в лучшем случае недоумение. Но даже в обличительной задумке скептически настроенного писателя образ хитрого и надменного «мужика» не получился: между строк при подборе реальных исторических фактов просматривается явное непонимание сущности героя – одаренной уникальной личности и искреннего защитника российской монархии. При этом в поисках некой надуманной «тайны» налицо огромное желание профессионального сатирика принизить самобытные способности Распутина, исказить его искреннюю любовь к окружающим, извратить его религиозное восприятие мира. Странно и то, что Радзинский не предпринял ни малейшей попытки осмыслить поведение своего героя в непередаваемо трудный для России период разрушения монархии и, в связи с этим, невосполнимую утерю накопленных веками жизненных ценностей русской цивилизации.

При встрече на богомолье в Киеве Распутин очень проникновенно сказал познакомившим его с царской семьей княгине Анастасии Николаевне и ее сестре княгине Милице, что он рад каждому божьему дню и ничего не боится в этой жизни.

Григорий Ефимович, действительно, до конца жизни ничего не боялся. Он никогда не изменял своим жизненным и духовным принципам, даже предчувствуя свою трагическую смерть. Именно потому его потомкам нужна реальная правда о нем, а не злостные догадки и язвительные ухмылки о жизни этой необыкновенной русской личности. Сегодня как никогда ясно, что не так уж сложно оболгать по незнанию или в собственных интересах любого честного и талантливого человека.

Ложь всегда близка самолюбивым недалеким людям, более того, она их по-своему влечет. Возвеличенная ложь – страшнее зла, она сродни предательству и существует только в обличье грязной пропаганды от непонимания или превратного желания любыми путями скрыть реальную действительность.

В серую дождливую непогоду людям свойственно опускать голову и прятать лица под шляпами и зонтами. В сумраке природы они не проявляют признаков общения и похожи на безликие напряженные силуэты, порой напоминающие диких животных. Но дождь обязательно закончится, и выглянет солнце. Люди откроют лица и будут улыбаться друг другу, а их недавние темные фигуры исчезнут, будто их и не было вовсе.

Часть первая – Русский мессия

«Горе метущимся и злым – им и солнце не греет, алчных и скучных весна не утешает; у них в очах нет дня – всегда ночь».

Григорий Распутин-Новый

(автограф на обложке книги «Мои мысли и размышления»)

Последние минуты

1

Неожиданно через узкие щели век Григорий увидел свет и ощутил, что его несут. В теле была удивительная легкость, словно он плыл в облаках. Вдруг движение остановила преграда, и он почувствовал, что опирается на камень. Через несколько секунд тело испытало падение на что-то твердое, холодное. От резкого удара о твердь появилось ощущение незримого возврата к жизни. В состоянии необычной слабости он не мог пошевелить ни одним мускулом, на глаза давили тяжелые гири. Напрягая последние силы, он едва приоткрыл веки расслабленных глазниц.

Перед глазами было белесое небо предрассветной тишины. Бездонная мгла без звезд и убаюкивающая тишина. Он чувствовал, что тело покидает его и душа благостно трепещет.

– Жаль, что не увижу больше папу и маму, ангелов-дочерей…и нежную душу царевича, – шептал он, не чувствуя своих губ…

– Бросай его, негодяя, в воду, – еле услышал он грубый, наполненный страхом голос.

– Отец наш, царь-батюшка, прости меня, что не уберег тебя от этой людской срамоты… и мерзости ненависти…

Вся жизнь словно на экране промелькнула в голове и остановилась на последних минутах насилия над ним со всеми подробностями. Сейчас они его не угнетали. Он даже проникся жалостью к своим безумным от ненависти убийцам, заблудшим людишкам, готовым на любые подлости.

Его схватили за руки и ноги. Он ощутил удар о воду и напряг последние силы. Холод сковывал тело, проникая во все члены.

– Жаль вас… заблудшие овцы…Приходит, видно, ваше время тьмы, но… свет Симеона будет…– выходила последняя речь уже пузырями из воды.

Он с благоговением закрыл остывающие глаза.

2

Вокруг убийства Григория Распутина той ночью 30 декабря осталось немало загадок, но пока они еще сохраняются только лишь для продолжения клеветы на эту неординарную личность. Немногие осознают, что своей жизнью и смертью этот неповторимый человек из глубинки напомнил нам о подвиге жертвы Иисуса Христа. Все его мысли и чаяния после достижения зрелого 30-летнего возраста были направлены на духовное осмысление окружающего мира и пропитаны глубоким желанием блага России. Его «Мысли и размышления» незримо раскрывают душу простого народа-странника с его кротостью в поисках справедливого существования.

Произошедшая драма убийства Распутина по сговору произошла во дворце Юсуповых на Мойке. По результатам следствия, заговорщиками, задумавшими преступление, были: молодой князь Феликс Юсупов, один из членов дома Романовых, великий князь Дмитрий Павлович, депутат Государственной думы, черносотенец Владимир Пуришкевич. К убийству были привлечены – врач Станислав Лазоверт и поручик Сергей Сухотин.

За несколько лет до этого события у 29-летнего красавца Феликса Юсупова, наследника одной из богатейших семей России, выпускника Оксфордского университета, было странное пристрастие: он любил надевать женские платья и в таком виде появляться в общественных местах. Однажды он был замечен в дамском наряде на сцене столичного кабаре. Отец Феликса, узнав об этом, заподозрил сына в гомосексуализме и решил пригласить Распутина, пользующегося славой соответствующего психологического врачевания. По всей видимости, оказанная помощь была достаточно эффективной, поскольку в 1914году Феликс по собственному желанию женился на племяннице царя Николая II, княжне Ирине Александровне. Но весьма вероятно, что, испытав определенное моральное давление, излеченный от необычного недуга «Маленький», как называл его Григорий Распутин, оставил в себе внутреннюю занозу психологического давления целителя. Тесное общение Феликса с Распутиным использовал и его однокашник по Оксфорду – резидент британской разведки Освальд Райнер. По некоторым косвенным доказательствам, не исключается возможность того, что он присутствовал на месте преступления в момент убийства Распутина.

Пользуясь дружескими отношениями с Распутиным, Феликс заманил его ночью с 29-го на 30-е (по новому стилю) декабря в свой дворец, где его ждали остальные заговорщики. Поводом для приглашения была просьба князя оказать помощь в лечении серьезно занедужившей жены.

Как рассказывали заговорщики, для уничтожения Распутина они выбрали простой способ – моментальное отравление жертвы сильнодействующим ядом.

Для гостя был накрыт стол в укромной комнате нижнего помещения княжеского дворца Юсупова. Хозяин хорошо знал вкусы приглашенного, и потому главными угощениями на нем были пирожные, которые врач Лазоверт обильно нашпиговал порошком цианистого калия. Бутылка с вином была снабжена тем же ядом. Молодой князь сам встретил Распутина и проводил к столу. Остальные заговорщики затаились на верхних этажах и ждали скорой смерти гостя.

Находясь в хорошем настроении, Григорий выпил стакан мадеры и якобы съел пирожное. К изумлению князя, смерть гостя не наступила. Распутин немного задумался и, глядя на Феликса, недоев второе пирожное, вина себе больше не наливал. Хозяин дома, едва скрывая свое волнение, оставил гостя и поднялся наверх к заговорщикам, которые также были в недоумении от отсутствия воздействия яда. Они взволнованно обсудили ситуацию, не зная, что предпринять. Находясь в крайне возбужденном состоянии, Пуришкевич настаивал на физическом убийстве Распутина. Он взял пистолет у Дмитрия Павловича и вложил его в руки Феликса. Хозяин дома решительно пошел к Распутину, остальные осторожно и незаметно последовали за ним.

КНЯЗЬ ФЕЛИКС ЮСУПОВ

Увидев входящего Феликса, сидевший за столом Распутин поднялся и только нахмурился, когда увидел направленный в его сторону пистолет.

Выстрел в упор свалил Распутина. Вошедшие за хозяином заговорщики с радостью увидели распростертое тело жертвы на полу и с нескрываемым удовлетворением стали обсуждать, как освободиться от него. Но через несколько минут «убитый» ожил, неожиданно встал, кинулся на Юсупова, оттолкнул его и двинулся к выходу. От неожиданного воскрешения заговорщики расступились, и жертве удалось выбежать наверх. Распутин уже продвигался по довольно обширному двору к ограде, надо было преодолеть немалое пространство, чтобы вырваться из дворца. Участники заговора тоже выбежали во двор. Пуришкевич сразу выстрелил вслед, потом еще раз, но бежавший Распутин продолжал движение. Только после очередного выстрела старец рухнул в сугроб.

Чтобы замести следы преступления, заговорщики решили утопить тело Распутина вместе с одеждой в реке. Местом уничтожения улик выбрали Петровский мост через Малую Невку, находящийся в нескольких километрах от дворца Юсуповых. Добирались туда со страшным грузом на автомобиле. Участники убийства от волнения и неопытности в криминальных делах допустили массу вопиющих ошибок, которые помогли следствию легко выйти на след преступников. Сбрасывая убитого в полынью под мостом, заговорщики предусмотрительно обмотали тело тяжелой металлической цепью, чтобы оно гарантированно ушло на дно. Однако второпях не заметили, что, переваливая тело через парапет моста, обильно запачкали все вокруг кровью. К тому же распутинскую шубу, сброшенную вслед за трупом, затянуло течением под прозрачный лед, а из двух галош старца, которые также кинули вниз, лишь одна угодила в воду и утонула, другая осталась лежать на льду. Эти проколы преступников сразу бросились в глаза полиции, и криминалисты очень быстро разгадали их планы. К мосту привезли нескольких водолазов. Обследовав речное дно в этом районе, они обнаружили труп Распутина. Следствие быстро определило всех подозреваемых в убийстве, нашлись и свидетели случившего: дворецкий князя Юсупова Бужинский и дворник дома № 92 по Мойке. Они дали признательные показания, несмотря на попытки подозреваемых их запугать и даже обвинить во лжи. Убийцам не удалось доказать своего алиби, все они заметно путались, давая противоречивые показания.

Эксперты утверждали, что попавшее в воду тело несколько минут имело признаки жизни, не исключающие попытки жертвы выбраться из воды. Об этом говорило напряжение конечностей трупа и поднятые вверх руки жертвы.

Информацию о трагической смерти Распутина и ходе ее расследования сразу же сообщали министру внутренних дел и императрице Александре Федоровне, находившейся в это время в Петербурге. Государыня была ужасно расстроена трагической гибелью «дорогого друга» и убеждала мужа-царя, что участников заговора следует расстрелять. Однако Николай II, будучи также возмущен содеянным, на столь жесткие меры не пошел: все-таки двое из «душегубов» – Юсупов и Дмитрий Павлович – принадлежали к романовской родне.

ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ ДМИТРИЙ ПАВЛОВИЧ

В итоге главные организаторы заговора были наказаны не очень строго. Князь Феликс был сослан в родительское имение под Курском. Великого князя Дмитрия Павловича отправили на практически бездействующий Персидский фронт, чем спасли ему жизнь, ив момент последующих политических событий он не попал в руки революционеров. Пуришкевич, чтобы выйти из-под удара, руководствуясь логикой «дальше фронта не пошлют», по собственной инициативе покинул столицу и отправился в действующую армию. Сделать этотогда было легко, ведь депутат являлся начальником одного из лучших в русской армии санитарных поездов, на котором он и скрылся от преследования.

Вскрытие трупа показало, что смерть повлекли три пули из разных типов оружия:

– первая, Феликса Юсупова, попала в живот– она повредила желудок и печень;

–вторая, Пуришкевича, выпущенная в спину с довольно близкого расстояния, оставила на теле ожоги и повредила правую почку;

– и третья, доподлинно неизвестно, кем произведенная, угодила в голову, оставив след на лбу.

Существует немало свидетельств, что заговор детально продумывался заранее, каждый участник конкретно представлял свою роль, принимались меры для сокрытия следов преступления. Известно, что к участию в заговоре привлекалась молодая женщина, однако реально в это время княгини Ирины Александровны в городе не было. После убийства его участниками были организованы отвлекающие фиктивные звонки по телефону из разных районов города.

Приятель Феликса Юсупова Освальд Райнер в течение месяца до убийства неоднократно встречался с князем. Зная о влиянии старца на царя и императрицу, Райнер был наверняка посвящен в планы устранения Распутина. Он знал и то, что Распутин противен князю как человек, и только родители настаивали, чтобы Феликс был рядом с ним. Обоим приятелям смерть Распутина было по-своему выгодна, и было бы странным, если быОсвальд не предлагал для этого свою помощь.

В записях дневника Феликса Юсупова есть упоминание, что на следующий день после убийства он встречался с Освальдом Райнером.

Историк Эндрю Кук и бывший следователь Скотланд-Ярда Ричард Каллен провели собственное расследование убийства Распутина, получив доступ к некоторым документам, хранящимся в архивах британских спецслужб. Ричард Каллен отыскал племянника Освальда Райнера, который в беседе с ним утверждал, будто бы дядя рассказывал ему, что в ночь убийства Распутина он находился во дворце Юсуповых.

Предположение об участии английского резидента в расправе над Распутиным выглядит вполне реальным. Ведь англичан тогда очень раздражали близость «мужика» к первым лицам России и имевшие место в обществе слухи о большом влиянии Распутина на решения, принимаемые царем. А уж когда пошли разговоры об имеющемся у старца желании добиться заключения сепаратного мира между Россией и Германией, английские «джентльмены» и вовсе разволновались: кто же после этого будет сдерживать войска кайзера от тотального наступления на Британию?

Буквально через пару месяцев после того, как не стало любимца царской семьи, грянула Февральская революция, которая смела с трона династию Романовых. В марте 1917 года была создана Чрезвычайная следственная комиссия (ЧСК) Временного правительства «для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, управляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так и военного и морского ведомств». Временное правительство хотело уличить государя и его приближенных в измене.

Несмотря на попытки ЧСК, в действиях Николая II и его супруги не нашлось состава преступления. По результатам ЧСК Временное правительство закрыло и уголовное дело об убийстве Распутина.

Нежелание Временного правительства продолжать поиски новых фактов о заговоре против Распутина достаточно понятно и объяснимо. Именно господа «временные» были заинтересованы, чтобы в уголовном деле Распутина не всплыли чьи-то фамилии и организации.

После Октябрьской революции взявшие власть большевики прекратили деятельность ЧСК и покончили с Временным правительством. Их руководителей новая власть отправила в те же камеры Петропавловской крепости, где ранее находились царские министры, которых «временные» совсем недавно туда посадили. Александр Блок, который работал там и при Временном правительстве в качестве секретаря ЧСК, писал: «До какой степени вырубовцы, или распутинцы, были активнее и приятнее, чем царские бюрократы, фабриканты, которые пили народную кровь».

В настоящем повествовании упомянуты многие высокопоставленные чиновники и приближенные к царской семье лица, которые в сложный революционный период прошли через «горнила» ЧСК и даже ЧК, но лишь единицы из них оказались твердыми во внутренних убеждениях и до конца остались преданы стране, своей чести и вере.

3

Дальнейшая жизнь убийц Распутина сложилась не очень пафосно -патриотично, как она, во всяком случае, им представлялась тогда во время неоправданного злодеяния.

Феликс Юсупов вскоре после Октябрьской революции покинул Россию и поселился с женой в Париже. Там он пережил войну, немецкую оккупацию и скончался в столице Франции в 1967 году.

Среди противников Распутина были почти все члены дома Романовых. Великих князей и княгинь возмущал тот факт, что Николай II и Александра Федоровна, приблизив к себе старца, все более прислушивались к его мнению, а советы родственников часто напрочь отметали в сторону.

Известно, что убийство Распутина одобрила старшая сестра царицы, великая княгиня Елизавета Федоровна, канонизированная в 1992 году Православной церковью. Это доподлинно подтверждает начальник Департамента полиции того времени Алексей Васильев:

«Наша цензура прислала мне для сведения две телеграммы великой княгини Елизаветы… Одна из них адресована великому князю Дмитрию Павловичу: „Только что вернулась, вчера поздно вечером, проведя неделю в Сарове и Дивееве, молясь за вас всех дорогих. Прошу дать мне письмом подробности событий. Да укрепит Бог Феликса после патриотического акта, им исполненного. Элла”. Вторая телеграмма послана княгине Юсуповой, матери князя Феликса, которая в то время жила в Крыму: „Все мои глубокие и горячие молитвы за всех вас, за патриотический акт вашего дорогого сына. Да хранит вас Бог. Елизавета”».

Неприязненные к Распутину чувства великого князя Дмитрия Павловича вполне могут быть объяснены и личными мотивами. Он еще с детских лет был другом Феликса Юсупова и со временем, как гласила молва, стал ему более чем другом. Известно, что Дмитрий Павлович сватался к одной из царских дочерей, однако помолвка не состоялась. «Виноват» в том был именно Распутин, который рассказал царю и царице о нетрадиционных сексуальных пристрастиях кандидата в женихи.

«Убийство было совершено нами в припадке патриотического безумия», – так высказался великий князь Дмитрий Павлович в своем интервью парижской газете LeMatin в июне 1928 года – после выхода мемуаров Феликса Юсупова с подробным описанием «казни старца».

Великий князь Дмитрий Павлович, которого многие считают «автором» последнего выстрела в Распутина, также эмигрировал из охваченной революцией страны. В Париже он закрутил роман с Коко Шанель, но женился на американке. Жил в Англии, США. Последние годы провел в Швейцарии, где и окончил свои дни в 1942-м.

ВЛАДИМИР ПУРИШКЕВИЧ

Владимир Митрофанович Пуришкевич, депутат Государственной думы, был активным членом одиозного «Союза русского народа». К описываемому времени, в свои 46 лет он снискал скандальную славу неуравновешенного человека, способного на весьма эксцентричные поступки. Пуришкевич регулярно во время выступлений других ораторов ходил по залу заседаний и громко выкрикивал ругательства в их адрес. Во время обсуждения одного из законопроектов, разгорячившись, он запустил стаканом с водой в своего оппонента. Пуришкевич был ярым монархистом и ненавидел Распутина, искренне полагая, что его постоянное присутствие рядом с царской семьей дискредитирует монарха и его близких: «Этот человек опаснее, чем были оба Лжедмитрия!». В своем дневнике он напишет, что именно он убил Распутина очередным выстрелом и с нескрываемой радостью гордился этим.

Пуришкевич не захотел смириться с приходом к власти большевиков. Он попробовал организовать заговор против них, который оказался неудачным. После этого он примкнул к Белому движению. Смерть от сыпного тифа настигла его в Новороссийске в 1920 году, незадолго до полного разгрома Белой армии на юге страны.

Похоже, что поручик Сухотин и врач Лазоверт были фигурами сугубо техническими, привлеченными для выполнения убийства. Не исключено, что Лазоверт был приглашен для констатации смерти, он не отравлял вино и не нашпиговывал ядом пирожные, так как в этот период имел место предрождественский пост. Доктор к тому же прекрасно управлял автомобилем, на котором заговорщики везли останки тела к реке. Именно Пуришкевич подключил его к операции, выбрав из медицинского персонала своего санитарного поезда. Доктор Лазоверт невольно стал создателем «страшной» версии о том, что старца даже яд не смог взять. Специалисты утверждают, что порошок цианистого калия мог быть нейтрализован сахаром, содержащимся в пирожных и вине. Существует мнение, что вовлеченный в заговор Лазоверт по этическим соображениям не смог переступить через клятву Гиппократа – целенаправленно умертвить человека и потому заменил цианистый калий каким-то безвредным порошком вроде соды или сахарной пудры. Подтверждением этому может служить письмо Лазоверта князю Юсупову, сохранившееся в личном архиве мексиканского скульптора Виктора Контрераса, близко знавшего Феликса в последние дни его жизни. Фрагмент из этого письма Контрерас привел в своем интервью одному из новостных агентств России несколько лет назад: «Хочу, чтобы вы меня простили, я давал клятву Гиппократа, и я не могу ни отравлять никого, ни убивать…»

Как и Пуришкевич, Лазоверт спасся от наказания, уехав на санитарном поезде из Петрограда на фронт. Дальнейшая судьба врача Станислава Лазоверта доподлинно неизвестна. По некоторым сведениям, он эмигрировал из России и доживал свой век в США.

Существует версия, что именно гвардейский офицер Сергей Михайлович Сухотин, давний знакомый Феликса Юсупова, находившийся в Петрограде после тяжелого ранения на фронте, и был истинным убийцей Распутина.

Сухотин после революции принял сторону советской власти. Он даже занимал руководящую должность в одном из управлений ВСНХ, однако вскоре был арестован и провел несколько лет в тюрьме. После освобождения в 1921-м его назначили на должность коменданта мемориальной усадьбы «Ясная Поляна». Осенью того же года Сухотин женился на внучке Льва Толстого.

Из-за перенесенного несколько лет спустя инсульта он был отправлен влиятельными знакомыми на лечение за границу – в Париж. Там он и скончался летом 1926 года.

Реакция на смерть Распутина в обществе была полярной. Некоторые очень переживали потерю «истинно Божьего человека». Особенно горевала императорская семья: «старец Григорий» фактически стал членом семьи и вдобавок в силу своих уникальных способностей умел облегчать страдания больного гемофилией цесаревича Алексея. Другие, подобно вышеупомянутым убийцам, искренне радовались смерти «мужика», оказывающего влияние на царскую чету «христианскими советами». Отдельная группа скорбящих по «Гришке» – благоприобретателей, которые умудрялись проворачивать через Распутина выгодные дела и строить собственные карьеры, пользуясь его внутренней доброжелательностью к людям.

Тело Распутина по распоряжению императрицы Александры Федоровны было забальзамировано, помещено в саркофаг, поставленный в потайном склепе под строившимся на территории царскосельского парка храмом Серафима Саровского. Сразу же после Февральской революции Керенский распорядился найти могилу пресловутого «старца». Вскоре после обнаружения склепа останки Распутина были по его распоряжению сожжены, а пепел развеян по ветру.

Распутин оставил провидческое прощальное завещание. Оно подтверждает его глубокое понимание социально-политического расклада внутренних сил в России и в том числе – опасность отношения к народу богатейших, приближенных к трону людей, не желающих должным образом воспринимать других, менее обеспеченных и ведущих праведную жизнь. Он также объяснил подлинные истоки своего поведения и подтвердил необычные способности к провидению простого русского человека. Даже спустя век оно звучит назидательно и пророчески:

«Я пишу и оставляю это письмо в Петербурге. Я предчувствую, что до первого января я уйду из жизни. Я хочу русскому народу, папе, русской маме, детям и русской земле наказать, что им предпринять. Если меня убьют нанятые убийцы, русские крестьяне, мои братья, то тебе, русский царь, некого опасаться. Оставайся на троне и царствуй. И ты, русский царь, не беспокойся о своих детях. Они еще сотни лет будут править Россией.

Если же меня убьют бояре и дворяне и они прольют мою кровь, то их руки останутся замаранными моей кровью, и двадцать пять лет они не смогут отмыть свои руки. Они оставят Россию. Братья восстанут против братьев и будут убивать друг друга, и в течение двадцати пяти лет не будет в стране дворянства. Русской земли царь, когда ты услышишь звон колоколов, сообщающих тебе о смерти Григория, то знай: если убийство совершили твои родственники, то ни один из твоей семьи, т.е. детей и родных, не проживет и двух лет. Их убьет русский народ. Я ухожу и чувствую в себе божеское указание сказать русскому царю, как он должен жить после моего исчезновения. Ты должен подумать, все учесть и осторожно действовать. Ты должен заботиться о твоем спасении и сказать твоим родным, что я им заплатил моей жизнью. Меня убьют. Я уже не в живых. Молись, молись. Будь сильным. Заботься о твоем избранном роде».

Начало–1905 год

1

С октября1905 года невозможно представить жизнь семьи последнего императора Романова без участия в ней Григория Ефимовича Распутина, который тогда появился в царском дворце в качестве некоего пророка и необычного православного странника, или «старца». Распутин был представлен царю своим высокопоставленным окружением с помощью влиятельных лиц духовенства и до конца своей жизни оказывал определенное влияние на царскую семью. Первопричиной явления Распутина при дворе была болезнь царевича Алексея. Нельзя отрицать, что и сам Николай II нашел в лице Распутина внутреннюю поддержку человека из народа. Воспитанный в глубоких православных традициях и имеющий от природы кроткий жизнелюбивый характер, Николай II стал глубже чувствовать и понимать своих подданных. Его действия в этот трудный исторический период кажутся непоследовательными, без твердой стратегии действий и порой наполненными реальным страхом разрушения империи. Но участие и духовное воздействие находящегося рядом Распутина явно вселяли в него надежду на положительный исход политического кризиса. Не имея от природы волевого характера твердого самодержца и отрекаясь от престола уже после смерти старца, император осознанно пришел к выводу, что сопротивление принесет подданным неминуемый вред и только больше разрушит страну. Надо отдать должное Николаю Александровичу, что это решение имело свои религиозные основы и оказалось достаточно правильным, честным и патриотичным.

2

Российская империя еще в концеXIXвека прочно держалась на трех китах –Православие, Самодержавие и непоколебимая Вера народа в праведность помазанника Божьего, царя-батюшки. Об этом напоминает гимн России того времени:

«Боже, царя храни!

Сильный, державный,

Царствуй на славу нам.

Царствуй на страх врагам,

Царь православный.

Боже, царя храни!»

Надежные национальные скрепы к началу XX века были разрушены вовсе не народными массами, а внутренними противоречиями социально-экономической обстановки в стране и близким к антагонизму расслоением российского общества. Оно подогревалось и позднее накалялось прежде всего нежеланием развращенного и незаслуженно привилегированного дворянства понимать трудности низших слоев населения, также, как и стремительно развивающегося класса буржуазии, получающего сверхприбыли за счет уничижения покорного, готового к любому труду и нищавшего с каждым годом народа.

Немалую роль в разрушении страны в начале XX века сыграло и определенное бездействие Православной церкви, хотя по сей день она списывает все свои тогдашние утраты на безжалостных «безбожников-большевиков». Однако нетрудно догадаться, что недостаточная просветительская работа с ее стороны, а порой и попустительство религиозного инакомыслия сыграло свою негативную роль. А кому, как не просвещенному духовенству, было известно, откуда тогда появлялись эти самые безбожники.

Реальный сильнейший удар по православию был осуществлен в «Кровавое воскресенье» – 9 января 1905 года – так называемым попом Гапоном. Сегодня истоки этого провокационного действа известны. Церковь промолчала в 1905-м и старается не вспоминать по сей день.

Николай II поддался воле своих недальновидных советников, устроивших бойню веривших в царя-батюшку мирных демонстрантов с христианскими хоругвями. Он после этого глубоко переживал свою слабость и написал в дневнике: «Господи! Как больно и тяжело!» Государь был потрясен произошедшим, мировоззрение его искало выхода в понимании страны и своего народа.

Именно Распутин своим участием и определенным влиянием заставил царя глубже понять и укрепить веру в свой народ. В это время назрел и развивался раскол между церковью и интеллигенцией, но народные массы пока продолжали верить в существующие скрепы государства. В связи с этим становится понятным необычное и даже странное отношение самого старца ко многим иерархам Православной церкви. Уместно упомянуть и великого русского писателя Льва Николаевича Толстого, который был предан анафеме Православной церковью. О том, что церковь не пыталась найти необходимого единения в обществе, говорят и слова философа-публициста Василия Розанова: «Он (Толстой) говорил против Синода, против духовенства – и прав. Более того, он выше, сильнее и чище их…»

Образование нового государства – СССР– в 1922 году не противоречило пророчествам Распутина и явилось результатом понимания новой властью чаяний и стремлений простого трудящегося человека.

3

В доме Романовых 1905год был не совсем обычным и даже переломным. С самых его первых дней, в разгар уничижительной русско-японской войны царская семья почувствовала, что надвигается что-то непонятное, неминуемое для них и даже для самой казавшейся незыблемой монархии в России. Единственной радостью и надеждой для государя и его жены в эти трудные дни оставалось рождение накануне, в августе 1904 года, цесаревича Алексея.

При рождении сына имя Алексей в честь наследника первого царя Михаила Федоровича дал ему именно Николай II. Через 2 месяца после появления цесаревича на свет у него потекла из пупка кровь, и тогда стало понятно, что он унаследовал невозможную тогда победить с помощью медицины болезнь. Это был своеобразный предвестник, или знак свыше, возможного распада династии, и он не мог не взволновать сердца родителей и прежде всего помазанника Божьего – Николая II.

В связи со скоропостижной смертью отца Александра III государь не получил должной подготовки в качестве будущего монарха (он неоднократно об этом говорил при воспитании цесаревича Алексея). В начале своего правления он не очень глубоко ощущал свою суровую ответственность и миссию помазанника Божьего, которая в течение 300 лет незыблемо объединяла русский народ. Не имея своего твердого мнения и опираясь на окружение двора, 9 января 1905 года, или в «Кровавое воскресенье», царь сделал первый недальновидный шаг.

В этом переломном для монархии году, кроме Распутина, в доме государя появились казавшиеся не очень приметными еще два не относящихся ранее к царскому окружению человека, которые могли своими глазами наблюдать и воспринимать реальную обстановку жизни семьи Николая II с их повседневными заботами, переживаниями и внутренними противоречиями.

4

Это прежде всего–Пьер Жильяр, наставник, воспитатель великих княжон и цесаревича Алексея. Вплоть до отречения государя этот честный и образованный человек швейцарского происхождения оставался в узком кругу царской семьи, влиял на становление и развитие монарших детей. Он своими чуткими глазами наблюдал каждодневные переживания и независимую внутреннюю атмосферу взаимоотношений детей и их родителей. Описанные Жильяром наблюдения и сцены быта использованы автором для образной характеристики царской семьи глазами иностранца.

«Они смотрели на Распутина как на полусвятого. Я могу отметить такой факт. Я с ними жил 4 года. Они меня любили. И никогда, ни одного раза они не сказали со мной ни одного слова про Распутина. Я ясно понимал: они боялись, что я как кальвинист не пойму их отношения к Распутину».

Работавший немало лет с отпрысками высокопоставленных европейских особ Жильяр, не без волнения ожидая первой встречи в небольшой комнате дома Романовых со скромной обстановкой в английском вкусе, был поражен непосредственностью и простотой общения жены государя:

«Дверь отворилась, вошла императрица, держа за руку Ольгу и Татьяну. Александра Федоровна была очень красива, высокого роста, с великолепно поставленной головой. Ее прекрасный взгляд серо-голубых глаз, поразительно живых, отражал все волнение животрепещущей души».

Императрица очень ответственно относилась к воспитанию детей и в течение нескольких недель «сама присутствовала на уроках, сидя в кресле у окна». После того как она убедилась в характере наставника и качестве воспитания детей, ее заменила одна из придворных фрейлин – княжна Оболенская.

Несколько месяцев спустя Жильяру была предоставлена полная свобода в работе с монаршими детьми.

Два года спустя к урокам присоединилась Мария, и в 1909 году – Анастасия. В 1912-м первый его урок получил царевич Алексей.

Жильяр оставил яркое впечатление о своих воспитанницах:

«Великие княжны были прелестны своей свежестью и здоровьем. Трудно было представить четырех сестер, столь различных по характеру и одновременно сплоченных семейной дружбой, которая не мешала их личной самостоятельности и индивидуальному темпераменту этой живой связи. Между ними существовало и общее имя – «Отма», которое являло собой начальные буквы их имен. Под этой довольно оригинальной общей подписью иногда делались друг другу подарки или писались искренние письма, дарившиеся или написанные одной из них от имени всех остальных».

Встречался Жильяр и с Григорием Распутиным в годы, когда образ «старца» уже был окружен невероятными и малопонятными ему слухами о нем. Неудивительно, что он написал о своей первой встрече со старцем:

«Однажды, выходя из дворца, я встретился с ним в передней. Я успел его разглядеть, пока он снимал свою шубу. Это был человек высокого роста, с изможденным лицом и очень острым взглядом серо-синих глаз из-под всклоченных бровей. У него были длинные волосы и большая мужицкая борода. На нем была голубая шелковая рубашка, стянутая у пояса, широкие шаровары и высокие сапоги…Когда наши взгляды встретились, у меня было ясное сознание, что я нахожусь в присутствии зловредного, смущающего душу существа».

5

В том же 1905 году в поле зрения царской семьи попал и Арон Симанович, бежавший из Киева от еврейского погрома. Только на первый взгляд покажется случайным его скорое проникновение в деловые и светские круги Санкт-Петербурга.

Удивительно предприимчивый еврей умел привлечь к себе внимание благодаря своеобразному таланту моментально знакомиться и заводить связи с высокопоставленными чиновниками и людьми из высшего света. Симанович быстро стал известной личностью в столице. Ему скоро удалось попасть в узкий круг приближенных двора и царской семьи в качестве успешного продавца ювелирных изделий и редких бриллиантов.

Стремительному вхождению Арона Симановича в высшие круги светского общества вплоть до императрицы, а потом и царя, несомненно, способствовала заинтересованность еврейской диаспоры в послаблении нелегкой жизни в России. Первыми его друзьями стали братья князья Витгенштейны, служившие в личном конвое императора. При их содействии он близко познакомился с влиятельными придворными дамами императрицы – Анной Вырубовой, Никитиной, госпожой фон Ден, княгиней Астаман-Голициной и княгиней Орбелиани.

Совместно с придворным метрдотелем, французом Пуансе, Симанович учредил шахматный клуб, который на деле являлся карточным клубом для богатых особ и позволил ему расширять круг желаемых знакомств.

Через княгиню Орбелиани Арон Симанович был представлен царице. Она позвала его в дом княгини для совета по выбору необычных бриллиантов. Встреча была непринужденной, после которой он стал получать заказы от Александры Федоровны. Желая во чтобы то ни стало продолжить плотный контакт с ней, он начал предлагать ей драгоценности по низкой цене, предоставляя при этом немалую рассрочку оплаты. Несмотря на огромную конкуренцию, в том числе самого Фаберже, Арон Симанович стал постоянным продавцом драгоценностей для царицы.

По просьбе Александры Федоровны государь после знакомства с Распутиным попросил Симановича на первых порах в силу невысокой образованности старца помочь ему освоиться в светских кругах и выступить в качестве его личного секретаря.

Сам Симанович утверждал, что первая встреча Григория Распутина с ним произошла случайно, задолго до этого, в Киеве, в период паломничества старца в Киево-Печерскую лавру. Существует информация, что уже тогда в Киеве Симанович имел ювелирный магазин и якобы состоял на учете в сыскной полиции как игрок и ростовщик.

6

В середине октября 1905 года Николай II решился подписать конституцию. Это было определенным переломом монарших устоев трехсотлетнего самодержавия.

Государь в дневнике записал: «17 октября… Завтракали Николаша и Стана (великий князь Николай Николаевич и княгиня Анастасия Николаевна)… Сидели и разговаривали, ожидая приезда Витте… Подписал манифест в 5 часов. После такого дня голова сделалась тяжелою, и мысли стали путаться… Господи, помоги нам… спаси и умири Россию…»

«20…обедали Николаша, Милица и Стана…» Согласно дневнику царя, они до 25 октября были в гостях у царской семьи. В эти дни Стана и Милица рассказывают Александре Федоровне о чудесном сибирском старце и готовят почву для встречи царской четы с народным пророком.

Жизненный путь пришедшего «из глубинки» самого «старца» складывался весьма непросто, но при всех стечениях обстоятельств все-таки его появление в столице твердо можно считать в определенном смысле закономерным и пророческим.

В 1893 году Распутин отправился пешком по святым местам России, потом за ее пределы, он побывал на горе Афон в Греции и посетил Иерусалим.

В 1900 году он отправился в новое странствие в Киев. На обратном пути остановился и достаточно долго жил в Казани, где познакомился с отцом Михаилом, имевшим отношение к Казанской духовной академии.

В 1903 году Распутин приехал в Петербург к ректору духовной академии епископу Сергию (Старогородскому). Тогда же знакомится с Распутиным и инспектор Санкт-Петербургской духовной академии архимандрит Феофан (Быстров). Несколько позднее Распутин представлен епископу Гермогену (Долганову).

В это же время Григорий Распутин знакомится и с Иоанном Кронштадтским, от которого старец получает прямое «напутствие помогать людям». По воспоминаниям дочери Распутина Матрены, отец Иоанн вышел из алтаря Кронштадтского собора и спросил: «Кто здесь так пламенно молится?» – подошел к Распутину, поднял его с колен, потом пригласил к себе. Во время беседы сказал: «Будет тебе по имени твоему» (имя «Григорий» значит «бодрствующий»).

К 1904 году Распутин уже получил у части великосветского общества славу «старца», или «божьего человека», что в глазах петербургского света олицетворяло образ святого, или, в определенной степени, духовного подвижника.

Во время паломничества на богомолье в Киеве супруга Николая Николаевича, великая княгиня Анастасия (Стана) и ее сестра княгиня Милица остановились на подворье Михайловского монастыря, где приметили рослого, со светлым взглядом голубых глаз, энергичного странника, занятого колкой дров. Он посмотрел на них, почтительно поклонился и, как им показалось, внутренне доброжелательно оценил присутствие красиво одетых женщин в монастыре.

Распутин всегда имел необъяснимое, притягивающее внимание женского пола, и эти высокопоставленные дамы тоже с интересом подошли к нему. Они поинтересовались, откуда этот странник. Он охотно ответил, что находится здесь на обратном пути после своего второго путешествия из Иерусалима. Паломник оказался разговорчивым: он рассказал дамам о своих хождениях по святым местам, о знаменитых монастырях и удивительных монахах, а также о своих способностях излечивать болезни и предсказывать будущее. Он добавил также, что может отвести предстоящие несчастья. Дамы были восхищены и очарованы его речью, их поразили его глубокомысленные убедительные рассуждения и пронизывающий взгляд. Им сразу показалось, что перед ними необычный странник-чудотворец.

Милица с любопытством спросила:

– А можешь ты излечить гемофилию?

Странник не удивился названию необычной болезни, а наоборот, очень уверенно поведал, что она ему хорошо знакома, с точностью описал ее симптомы и перечислил множество трав для лечения.

– Я не раз излечивал людей от этой болезни, – скромно ответил он.

Эти слова произвели огромное впечатление на дам.

– А знаешь, что цесаревич Алексей болен этой болезнью?

– Нет…Бедное дитя…Я был бы рад помочь ему излечиться.

– А не испугаешься приехать в Петербург к царю для этого? – спросила Анастасия Николаевна.

– Я, милые дамочки, ничего в жизни не боюсь!

Сестры переглянулись и были счастливы, что представляется возможность оказать помощь царской семье.

– Вся моя жизнь – это радость каждому дню и солнышку на небе…– продолжал странник.

Великие княгини Анастасия и Милица хотели взять его с собой в Петербург.

– Нет…Я сам собой, – глубокомысленно произнес Распутин.

Распутин прибыл в Петербург не по железной дороге, а пешком и при этом босиком. Он остановился в монастырской гостинице в качестве гостя архимандрита Феофана. Распутин уже тогда своими религиозными познаниями часто приводил в изумление даже епископов и академически образованных богословов.

В конце 1905 года, перед своим появлением в доме царя, старец направил послание Николаю II:

«Царь Батюшка!

Прибыв в град сей из Сибири, желал бы поднести тебе икону Св. Праведника Симеона Верхотурского Чудотворца, столь почитаемого у нас, с верою, что Св. Угодник будет хранить тебя во все дни живота твоего и споспешествует тебе в служении твоем на пользу и радость твоих верноподданных сынов».

1 ноября 1905 года состоялась первая личная встреча Распутина с императором. Это событие удостоверяется в дневнике Николая II:

«В 4 часа поехали на Сергиевку. Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком божиим – Григорием из Тобольской губернии».

7

Когда впервые Распутин пересек порог дома Романовых, вся царская семья сразу прониклась любовью и уважением к этому необычному страннику, или старцу, из народа, прежде всего потому, что он своим спокойным уверенным взглядом и необычным врачеванием реально помог цесаревичу справляться с неизлечимой для той поры болезнью–гемофилией. Болезнь как таковая вовсе не озлобила сына царя, и встреча его с Распутиным сразу вселила в него радость жизни, а родители цесаревича обрели надежду на полноценную жизнь продолжателя династии Романовых и его достойное правление страной в будущем.

При общении с царской семьей Распутин вел себя спокойно, с достоинством и избегал хвастаться своей силой врачевания. С первой же встречи с царевичем он отнесся к больному мальчику с особой любовью и предупредительностью, использовал свой дар успокаивать и внушать веру больного в себя, в собственное излечение. Положительный результат его воздействия был молниеносным: тут же, у кроватки слабенького от болезни малыша. Алексей до прихода Распутина не мог уснуть в полумраке комнаты, освещенной лампадами. Диковинный старец склонился над ним в молитве, мальчик на глазах успокоился, уснул и на следующий день чувствовал себя здоровым.

Порой обильные потери крови обессиливали царевича. Впоследствии, видя Распутина, он всегда успокаивался и сразу полюбил его уже за это. Однажды при сильном кровоизлиянии Распутин вытащил из кармана ком древесной коры, разварил ее в кипятке и покрыл этой массой все лицо больного, оставив открытыми только глаза и рот. Кровотечение тут же прекратилось. Несмотря на этот известный в нетрадиционной медицине способ останавливать кровь, всем это показалось чудом.

Царь с царицей уважительно называли Распутина «наш друг» или «отец Григорий», а Распутин их – «папой и мамой», вкладывая в это понятие смысл – «Отец и Мать народа». Беседовали друг с другом только на «ты».

Симанович в своих мемуарах пишет: «По отношению к царским детям Распутин был всегда внимателен и благожелателен…Советы и указания Распутина оказывались всегда полезными, и он пользовался полным доверием монаршей семьи. Царские дети имели в нем верного друга и советника…Его отношение к ним были чисто отеческое…»

Комендант Ипатьевского дома Яков Юровский в своей записке о расстреле царской семьи и сокрытии трупов указывал на то, что «на шее у каждой из девиц оказался портрет Распутина с текстом его молитвы, зашитый в ладанку».

Любовь ко всем членам царской семьи Григория Распутина была глубоко взаимной, наполненной искренней надеждой радости бытия и уверенности в долгосрочном существовании монархии в России.

Письма царским детям:

«Миленькие деточки! Спасибо за память, за сладкие слова, за чистое сердце и за любовь к Божьим людям. Любите всю Божью природу, все созданье Его наипаче свет. Матерь Божья все занималась цветами и рукодельем».

«Миленькие детки мои. Благословляю вас четками, и молитесь по три поклона на день, а когда больше вырастете, то больше молитесь, когда и порезвитесь, и подеритесь, но не сердитесь. Боженька так любит. Кому друг Бог, а кого Ангел хранит, а ведь Микола чудеса творит, и три Святителя годятся. Они тоже чудотворцы».

«Золотые детки, я ведь по вас заскучился. Как вы по горам ходите? Ну да, и Бог ходил по горам с учениками. Ан: очень пай, и М. и Ал. Я накупил вам всего веселого у Боженьки много, и вот расскажу вам. В пещере были. Как вам показалось, правда, хорошо (Массандра)? Только мало молились. Надо кому-нибудь молиться. Ну да, после кого-нибудь Бог укажет своего избранника. Т., как тебе природа, хороша? Да, очень вам приятно ходить у моря».

«Сладкие детки, вот наступает весна, и цветочки цветут: в то же время наши души растут, т. е. приятно. Вы станете гулять, и Боженька на вас с высоты веселеньким глазком будет взирать. А вы Боженьки не видите, а Боженька с вами в прогулке, потому и приятно, и маленькие Ангелки хранят вас и с мамой вашей Боженька на кроватке. Ей весело, а нам больно, потому что мы смотрим не по-Божьему, а по-своему. Она и радуется, а нам горе. Папочка, не скучай, Маме приятно, а потом она долголетняя, еще маленько, то совершенно здоровая».

«Сладкие детки! Вечером гуляйте, а днем будьте пай и слушайтесь. Послушанье – небо, а непослушанье – земля».

Императрица всегда была с Распутиным искренней, и каждое ее слово было выражением внутреннего чувства признательности.

«Нежное сердце императрицы находило радость в семейной всеобъемлющей любви. В кругу семьи, своих детей она чувствовала себя по-настоящему счастливой», – пишет Жильяр.

После известия о заболевании сына гемофилией жизнь матери была наполнена сплошной раздирающей душу тревогой. Александра Федоровна знала эту болезнь хорошо: ее дядя, брат и два племянника умерли от нее. Но она решила бороться, чтобы спасти сына любой ценой.

В это самое время к императрице привели простого сибирского мужика – Григория Распутина, который твердо сказал:

– Верь в силу моих молитв, верь в силу моего заступничества, и твой сын будет жить! (Жильяр)

Императрица не испугалась сурового вида мужика-странника, а глубоко и вдохновенно поверила его словам. Она прониклась философией его жизни праведного человека, настоящего русского пророка. С этого момента она будто бы прозрела и была убеждена, как и ее супруг, что спасение России и династии придет из народа, из ее глубинных мыслей и надежд на праведное существование.

Царское село. Распутин с императрицей, пятью детьми и гувернанткой

Ключи к пониманию феномена Распутина

1

Неискушенному читателю может показаться, что православная вера сразу пришла к нам после крещения князя Владимира в Корсуне (Херсонес) тысячелетие назад и беспрепятственно быстро распространилась по всей территории необъятной страны.

Вопросы веры в России– непростые, они очень глубоки для русского человека, и даже сегодня можно заметить, как в нашей стране благополучно уживаются с Евангелием языческие обряды – Святки, Масленица или поклонение солнцу в районах Крайнего Севера. Поэтому неудивительно, что распространение христианства и учения Православной церкви на огромной территории Руси происходило постепенно в течение многих веков, претерпевало немалые преображения и трансформации, которые были неразрывно связаны со становлением государства и развитием уклада христианской жизни в России.

Не одно столетие широкие просторы России с ее трудолюбивым крестьянским людом жили своей размеренной патриархальной жизнью, соединяя глубокие корни язычества и проникаясь истинами православия. Особенно медленно новая вера проникала в заволжские леса с их непроходимыми чащобами, тянущимися далеко на север и в Сибирь. Местные святые духовные целители мирно существовали рядом с древними колдунами. Языческие боги, от которых настойчиво заставляли отказаться народ, продолжали незримо жить среди людей. Совсем не случайно, что бог плодородия Велес чем-то напоминает «угодника Божия святого Власия Чудотворца», а Перуна заменил громовержец Илья-пророк. Языческий неотвратимый восторг простого народа перед природой, ее обожествление остались в людских душах «Святой Руси».

В начале XVII века через малопроходимые дебри лесов в малоприметные деревни и провинциальные города стали приходить новые жители кровавого Смутного времени, которые бежали сюда от гнева новых правителей и их окружения, в лесных краях они укрывались от кнутов и виселиц.

Русская Смута закончилась призванием на царство династии Романовых. Вопросы веры тогда имели очень важную, если не решающую роль. Церковь требовала обновления некоторых ранее устоявшихся постулатов для становления, стратегии и развития государства. Уже при втором русском царе Алексее Михайловиче Святое Писание было подвергнуто обновлению. В том числе, в обряд «творения креста» было внесено кажущееся на первый взгляд незначительное изменение – отныне креститься верующие должны были тремя перстами. Корни этого «знака перста» в некотором роде изменяли отношение человека к высшим силам, и многие объявили новые тексты Писания и новый обряд «прельщением сатаны», по-прежнему крестились двумя перстами и читали только старые «божьи книги».

С этого времени наступил великий раскол. Официальная церковь жестоко карала старообрядцев. Пошли заточения, казни раскольников и коллективные самосожжения сторонников старой веры. Одновременно в бескрайних лесах Заволжья и Сибири все больше возникали обители старообрядцев, Долгое время вплоть до разрушения монархии иерархи официальной церкви не могли серьезно влиять на процесс распространения своей власти. Истоки же глубины здесь, в глуши, и уединение без светского влияния в определенной степени оставались духовно значительно выше.

Чтобы окунуться в то время и ощутить глубину этого процесса, стоит пойти в Третьяковку и посмотреть картину Василия Сурикова «Боярыня Морозова» или триптих Павла Коренева «Святая Русь». Русского человека наверняка тронут сильные и неповторимые образы, или лики, будто с икон, сильных, волевых и глубоко верующих людей.

С развитием государства, проникновением промышленности в глубинку, вырубкой лесов старообрядческие раскольничьи обители отступали в более глухие места, непроходимую сибирскую тайгу. Практически все триста лет Романовской династии существовала эта достаточно могущественная малоприметная «народная церковь».

Обновленческое влияние на церковь после Алексея Михайловича жестко продолжил его сын– Петр Великий. Приверженец идей западной цивилизации, царь-реформатор уничтожил древнее патриаршество, открыто требовал изменений многих старинных церковных обрядов, порой заставляя заменять их светскими привычками. Петр Первый учредил Святейший Синод для управления делами церкви, во главе которого стоял назначаемый царем обер-прокурор. В патриархальной русской глубинке это иноземное должностное название вызывало недовольство среди большинства верующих, если даже не внутреннее оскорбление.

В истории России православные патриархи играли важнейшую роль для становления и развития страны. Начиная с правления Петра, Православная церковь была в какой-то степени отодвинута на второй план в развитии общественного сознания. Хорошо это или не очень– вопрос не для сегодняшнего дня, но для глубины восприятия истинной веры он явно непраздный.

Ведомое западными идеями Временное правительство в феврале 1917-го разрушило основанное на подлинной вере сознание народа и не смогло в трудные минуты сплотить нацию. Ее движущими силами были истребление монархии, которое косвенно способствовало реальному разрушению православия в России.

Православная церковь сегодня надрывно ругает большевиков, но Ленин, не желая втягивать ее в политические процессы, достаточно разумно отделил ее от государства, а Иосиф Сталин воздал церкви должное в стране ив конце отечественной войны вернул ей патриаршество.

Несомненно, что в советском государстве имело место определенное ограничение собственности церкви. Однако для истинной веры это не должно было иметь столь важного значения и, скорее, укрепило дух и закалило истинных ее праведников. Сегодняшнее постепенное возвращение церкви утраченного имущества также не имеет отношения к ее духовным достижениям в единении нации, воскрешению религиозных воззрений и приобщению общества к истинам православной веры.

2

И вот из этой сибирской глубинки пришел в Санкт-Петербург и появился при дворе Романовых Григорий Распутин.

Распутин говорил, что в Петербург он отправился лишь для осуществления единственной цели – выпросить деньги на строительство церкви в Покровском: «Сам я человек безграмотный, а главное, без средств, а храм уже в сердце перед очами стоит…»

Войдя в великий город, «перво-наперво в Александро-Невскую лавру пошел». Отстоял молебен и надумал отчаянное – «направиться к проживавшему в лавре епископу Сергию, ректору Духовной академии». Несмотря на скромные одежды – стоптанные сапоги, нищая поддевка, спутанная борода, едва причесанные волосы, этот простой мужик направляется к покоям епископа и просит швейцара «оказать милость» – доложить о нем Сергию: «Я стал перед ним на колени… Что-то особенное понял он во мне и доложил».

Пораженный речами Григория, Сергий поселил безвестного мужика у себя в лавре. И не только… «Владыка, – вспоминал Распутин, – познакомил меня со знаменитым Феофаном, которого принимали в царском дворце».

На допросе Чрезвычайной следственной комиссии Феофан, епископ Полтавский, 44 лет, показал: «Впервые Григорий Ефимович Распутин прибыл в Петроград зимою во время русско-японской войны из города Казани с рекомендацией ныне умершего Хрисанфа, викария Казанской епархии. Остановился Распутин в Александро-Невской лавре у ректора Петроградской Духовной академии епископа Сергия».

Хрисанф, видимо, не случайно дал Распутину письмо именно к Сергию. Это имя гремело тогда не только в церковной среде. В те годы 40-летний епископ вел знаменитые религиозно-философские собрания. Они воистину стали событием в жизни общества и попыткой преодолеть губительное разъединение официальной церкви и интеллигенции. Публичные собрания часто проходили в стенах санкт-петербургского общества. Узкий, вытянутый зал столичного Географического собрания был обычно набит до отказа. Представители духовенства и знаменитые деятели русской культуры сообщали свои соображения о духовном кризисе в стране. Интеллигенция с горечью упрекала церковь в том, что она все чаще ассоциируется в обществе с мракобесием, говорили об опасной деятельности сект и о том, что проповедники не раскрывают пророческую и мистическую сущность христианства, но говорят лишь о «загробном идеале», забывая об окружающей земной жизни.

Епископ Сергий, автор смелых богословских исследований, недавно назначенный главой Духовной академии, сумел в накаленной обстановке, в ярости споров найти нужный тон. Он представал перед собравшимися не исполненным важности иерархом, но просто добрым христианином, который будто говорил: «Любите друг друга, не надо ссориться, и только так спасем страну…»

Всего состоялось 22 встречи, 22 жарких диспута. В апреле 1903 года обер-прокурор Победоносцев запретил собрания.

Удивительно, но в 1943 году Иосиф Сталин от имени советского правительства восстановил патриаршество, и первым Патриархом всея Руси станет именно Сергий. На знаменитой ноябрьской встрече в Кремле Иосиф Виссарионович поставит ему в упрек, что духовенство отказалось от развития института духовных академий. На что Сергий довольно остроумно заметил, что, «к сожалению, наши прежние ученики пожелали стать революционерами». «Вождь народов» только улыбнулся и максимально удовлетворил все просьбы церкви.

Брожение и определенный раскол между идеями христианства и развитием светского общества в русском обществе в начале XX века продолжался.

Многие просвещенные люди того времени посвятили этому немалые силы и результаты своего творчества. В Москве и Петербурге создавались течения, кружки, проводились и конференции по этому вопросу с привлечением иерархов церкви. К застрельщикам этого течения можно отнести Дмитрия Мережковского с его знаменитым романом «Христос и Антихрист». К этим творческим людям можно отнести Льва Толстого, Блока и даже Максима Горького. Что-то подобное происходило и в среде простого русского народа.

Очень важную роль в этом вопросе играли в религиозной жизни православного мира странники, или старцы, – это люди, обличенные молвой или народным доверием просветительства подобно юродивым, слова которых будто бы исходили из уст самого Бога. Многие из них становились монахами или оставались набожными старцами, олицетворяя собой народных просветителей.

Старец – это аскет, богомолец, который живет в затворе и кочует из монастыря в монастырь, ища истины жизни и живя подаянием верующих. Он – наставник душ, к которому обращаются в минуты смятения и страданий. Часто старцы селятся где-нибудь в глуши, чтобы закончить свои дни в созерцании окружающего мира и молитвах.

Старец – страж идеала и правды на земле. Он является хранителем священного предания, которое передается поколениями до пришествия Царства Правды и Света.

Подобным явлением поклонения в образе старца была личность Григория Распутина. Независимо от отношения к нему, до сего времени многих волнует вопрос – каким образом простой малообразованный мужик резко поменял образ своей жизни и пришел к проникновенной мысли о необходимости беззаветного обращения к Богу в поиске смысла своего существования.

3

Родился Распутин10 января 1869 года в день Святого Григория в небольшом селе Покровское одноименной слободы Тюменского уезда Тобольской губернии.

В молодости Распутин много болел. Когда перед ним открывались картины детства, он вспоминал свои частые и странные муки нездоровья. Он будто оказывался на грани смерти и окунался в расслабленное, наполненное тревогой состояние. В эти дни его окружал холод непонятного влияния света и тьмы. В этих детских снах всплывали кошмары ужасных образов: кругом витали неведомые страшные существа, какие-то пещерные сущности с громадными ушами и длинными, свисающими до плеч мочками, они кружили над ним и двигали около лица костлявыми подобиями рук, пытаясь прикоснуться. Было невыносимо жутко, но Гриша внутренне чувствовал, что этот страх необходимо преодолеть. Когда он открывал глаза, становилось легче. Он лежал в углу избы, смотрел в небольшое окно, и яркий свет солнца успокаивал его. Мальчик после этого выздоравливал, и таинственные сибирские силы всегда побеждали.

Именно в детстве он почувствовал внутренне дар прозорливости и исцеления. Порой мальчик предчувствовал скорую смерть односельчан, мог сидеть возле печки и вдруг сказать: «К нам идет незнакомый человек». И действительно, вскоре тот стучался. По глазам Григорий часто определял – кто что украл.

Однажды его отец сказал, что их лошадь растянула себе связку. Он пошел к ней, помолился и сказал ей: «Теперь тебе станет легче». Лошадь поправилась. С тех пор он стал как бы сельским ветеринаром. Так к нему постепенно пришла слава местного провидца.

Юношей Григорий был мечтательным, с завораживающим гипнотическим взглядом, который необычной нежностью притягивал взоры девушек и вызывал насмешки мальчишек-сверстников.

«Всякую весну я по 40 ночей не спал, – вспоминал Распутин, – так и проводил время с 15 до 38 лет…» Тогда он понял, что в этом мире непонятных видений можно излечиться только с усердной молитвой, и он обращается за помощью к святому Симеону.

Он помнил взгляды родителей. Мать всегда настороженно и со страданием смотрела на него. Отец гладил по голове, размышляя о чем-то своем. Однажды мальчику показалось, что про себя он произнес: «Если и выживет, то помощи в хозяйстве от него будет мало…»

Сам Распутин очень вдохновенно описывает (газета «Новое время» за 1912 год) свое отрочество: «В 15 лет в моем селе, когда солнышко сильно грело и птицы пели райские песни… мечтал я о Боге… Душа моя рвалась вдаль… Я плакал и сам не знал, откуда слезы и зачем они… Так прошла моя юность… в каком-то созерцании, в каком-то сне. И потом, когда жизнь коснулась меня… я бежал куда-нибудь в угол и тайно молился».

В своей молодости Распутин, как и многие другие, вел довольно непритязательную жизнь небогатого предприимчивого сибирского крестьянина, прирабатывая, помимо работы на земле, проводником или кучером.

«Я жил, как говорится, „в мире” до 28 лет… был с миром, любил… то, что в мире», – пишет он о себе сам.

В 1890 году он женился на Прасковье Федоровне Дубровиной, такой же крестьянке, которая родила ему троих детей: Матрену, Варвару и Димитрия.

В материалах о его жизни упоминается, что этом возрасте имело место «глубокое переживание, совершенно изменившее его психику и заставившее обратиться к Иисусу Христу».

Вспоминая свою молодость, он упоминает, что после неоднократных страданий он, порой даже избитый, ощущал в своей душе странную радость. Ее он сам объяснит через много лет и назовет «радостью смирения, радостью страдания, поношения… Поношение – душе радость».

Опираясь на мнение следователей и некоторых писателей, можно подумать, что именно это «поношение» явилось предметом преображения молодого человека, и он якобы бы вдруг стал немного «не в себе».

Однако это не так, и многое говорит совершенно о другом. Начало этому преображению молодого человека было положено, когда, как обычно, промышляя извозом, Григорий вез в Тюмень с виду неприметного, но просвещенного и преданного своей будущей стезе студента Духовной академии Милентия Зборовского, впоследствии епископа и ректора Томской духовной семинарии. Глубокие суждения будущего священнослужителя о жизни и Боге будто ждали, и словно животворная вода проникла в душу молодого возницы. Он со свойственным ему живым интересом стал рассказывать о себе, о своих мыслях, которые пока не находили должного выхода из тупика тогдашнего существования. Милентий наставлял спокойно, уверенность в правоте его слов не вызывала сомнений у молодого Распутина, которому очень важно было услышать, что «Бог милостив и ждет возвращения к себе блудного сына, и прийти к Нему никогда не поздно». Главное, что принял он для себя после этой встречи с Милентием: «Пора спасать душу».

Не раз Григорий после этого пытался говорить об этом со священниками в округе, но не смог получить новые ответы в продолжение той знаковой беседы… И вовсе не случайно пришла к нему мысль, а потом и необходимая потребность: отправиться в паломничество на поиски духовной пищи – «ангельского хлеба души человеческой».

И тогда, в начале 90-х, пошел он на поиски духовной пищи в чужие края, началась его жизнь паломника или, как говорили на Руси, – странника. Он стал новым человеком – бросил пить и курить, перестал есть мясо и сладости.

В старину странничество было важной частью жизни на Руси. Крестьяне шли пешком с котомкой за плечами, хоть раз в жизни совершали паломничество по святым местам – как правило, ходили в знаменитые монастыри, прославленные мощами великих святых и чудотворными иконами. Паломничали купцы и дворяне, правда, в каретах или по железной дороге в сопровождении прислуги. Этим не брезговали даже русские императрицы – Елизавета и Екатерина Великая. Но в конце XIX века странничество стало уделом немногих, и уже редкие «божьи люди» бросали свои хозяйства и дома, чтобы отправиться на поклонение святым иконам и мощам.

Образы русских паломников очень привлекали и наших знаменитых русских художников: Перова, Крамского, Маковского, Верещагина, Репина и многих других.

В «Житии опытного странника» Распутин рассказывает, как побывал в киевских монастырях, в московских и петербургских храмах. Он шел пешком из своего сибирского села, шел тысячи верст по бескрайним дорогам с котомкой за плечами, прося о подаянии и ночлеге. И так – от села к селу, от храма к храму, от монастыря к монастырю… И крестьяне в селах почитали за божеское дело дать ему пищу и приют. Они видели в странниках последних хранителей исчезающей богоугодной старины, Святой Руси.

Бывали случаи, что на глухой дороге на беззащитного странника нападали разбойники. Распутин рассказывал в «Житии»: «Я говорил им: «Это не мое, это Божье… Вы возьмите у меня все… Я вам с радостью отдаю».

Странник испытывал огромную радость, когда на бескрайней дороге показывалось село с церквушкой, и «колокольный звон веселил сердце». Но эта радость с божьим храмом порой вносила в душу страшные мысли: «Дьявол о плотском шепчет усталому путнику: „Стань на паперти, собирай милостыню – дорога дальняя, денег много надо… Помолись, чтоб тебя взяли обедать и накормили послаще… Как мне пришлось с этими помыслами бороться…”».

Путь странника по монастырям достаточно суров, требует терпения и страдания с одновременным собственным преображением человека. Распутин многим рассказывал: «Теперь для опыта и испытания… не один раз приходил я в Киев из Тобольска, не переменял белья по полугоду… нередко шел по три дня, кушая только самую малость. В жаркие дни налагал на себя пост… не пил квасу, но работал с поденщиками, как и они… и убегал на отдохновение… на молитву».

Человек во время странствий в первую очередь встречал невиданную ранее окружающую природу, дороги в новые города, села, а местом общения были церквушки, соборы, монастыри… И там скромный ночлег, свет лампад, старинные оклады, темные лики на иконах… И конечно, трапезная – столы, а вокруг них скамьи. Здесь сидят не только монастырская братия, но и пришедшие в монастырь богомольцы. За скромной обстановкой– множество свободных одухотворенных лиц, широких человеческих взглядов. И с ними сколько подавленных или побежденных страстей, исповедей и ночных разговоров, поучительных жизненных историй… По лицам научился Распутин читать людские страсти. Видел он великую силу святости, которая помогала лечить неизлечимые болезни. Познал он и сибирских колдунов-врачевателей, донесшихся из языческого прошлого, с их исцелениями и заговорами. Не раз смотрел он во все глаза на неприметных с виду монахов-старцев, слушал рассказы в монастырях о духовных подвигах…

Великие старцы, достигшие нравственного совершенства и недоступную миру премудрость, жили в монастыре как самые обычные монахи. Суровые уставы не позволяли выносить за монастырские стены духовные приобретения, оберегали подвижников от мирских соблазнов. Но то, что монах прятал от людей днем, ночью заносилось дрожащей старческой рукой в тетради.

У старцев учился Григорий ласковой, полной любви речи. Услышал он и их пророчества о гибели, нависшей над Романовским царством…

Известны подобные пророчества оптинских старцев и Серафима Саровского (Прохора Мошнина). Как и Григорий, ушел он из дома странником, был на поклонении во множестве монастырей, потом долго жил в безмолвии и воздержании, «был сыт одним словом Божьим, которое есть хлеб ангельский – им и питается душа».

Первое странствие Григорий осуществил в Верхотурский монастырь вдоль берегов полноводной Туры, как он писал в «Житии»: «Я воображал в очах картину самого Спасителя, как Он ходил берегами… Природа научила меня любить Бога и беседовать с Ним».

Созерцание и понимание окружающей природы становится одним из его важнейших мироощущений божественного мира, «оживляющим душу свету, каждому листочку живых деревьев, каждой травинке, звенящему в голосах птиц».

«Как-то, – рассказывал он, – заночевал в комнате, где была икона Божьей Матери… Посреди ночи проснулся и вижу, что икона плачет: «Григорий, я плачу о грехах людских. Иди, странствуй и очищай людей от грехов».

Впоследствии Верхотурский Николаевский монастырь был постоянным местом посещения Распутина. Основанный московскими царями еще в XVI веке, стоял он на холме при слиянии двух маленьких речек, и шли сюда богомольцы со всей Сибири поклониться мощам праведного Симеона.

Симеон родился в самом начале XVII века, жил на берегах той же Туры, странником ходил по окрестным селам или уединялся у реки. Григорий видел камень под елью, где любил сидеть святой. Смерть Симеона последовала от чрезмерного воздержания и поста в 1642 году.

Через полсотни лет, как написано в «Житии святого Симеона», «заметили, что его гроб стал подниматься из земли и сквозь расщепившиеся доски увидели нетленные мощи». И начались исцеления на святой могиле. Первый, с кем случилось это чудо, носил имя Григорий. Он «взял землю с гроба, отер ею члены и исцелился…» С тех пор паломники со всей Руси шли к могиле Симеона. В начале XVIII века состоялось торжественное перенесение его мощей в Николаевский монастырь.

Симеон Верхотурский был любимым святым Григория Распутина. С ним связывал он зарождение своей загадочной духовной силы. До смерти он будет посещать этот монастырь. «Симеон Праведный Верхотурский уврачевал мою болезнь бессоницы», – напишет Распутин.

Именно икону Симеона он преподнес государю. Когда Распутин почувствует смертельную опасность заговора, он сам будет искать защиты у Симеона.

В день рождения царя, 6 мая 1909 года, Распутин писал:

«Великий государь император и самодержец, царь всероссийский! Не погнушайтесь нашим простым словом. Вы как хозяева, а мы как обители ваши должны стараться и трепетать и ко Господу взывать, чтобы не приблизилось к вам зло или какая рана ни ныне, ни в будущие времена, и чтобы истекала жизнь твоя как живой источник воды. Вот дождались мы той радости веселого дня, были и раньше появления радости о рождении свыше – весть была о рождении Спасителя, то есть было торжество, и теперь напоминается тем же словом: родился у нас на Руси Самодержец и Помазанник Христов, и прошел звук из конца в концы земли и торжествует Православная церковь. Уже видели мы Помазанника Божия, что он совершенствуется, то есть десятки восшел на престол. Вот слышим и видим в настоящее время – за наши великие прегрешения идут беды, и мы прогневили Господа своим беззаконием. Он кротко и смиренно переносит за наши прегрешения все невзгоды. Совсем сбылось евангельское слово, где поднялись брат на брата, сын на отца, вообще неисчислимые беды. Вот за его-то кроткие и смиренные взгляды еще не прогневался на нас Господь, не истребил нас, и это громадное нам значение. Да это и не диво! Сам же Господь сказал:„Я тысячу лет могу обратить в день, а день – в тысячу лет”. Вот за его-то благочестивую жизнь и продлил нам Господь веку. Отсюда-то можно заключить, что на нем были неоднократно чудеса на батюшке нашем, помазаннике царе: первое – крушение на машине, через него Господь спас все семейство. Не чудо ли это Божие? Второе – пули свистели и не коснулись светлости его, мечом усекли и при большой ране Господь сохранил, и на морях Господь подавал руку помощи, охранял, благословлял и миловал их. Нигде не охранила охрана, а только охранили его сами Ангелы, которые посланы от Бога пасти его. Экие мы невежды, что Господь нам дал такого Помазанника – все явления и чудо за чудом на нем. Будем помнить Его чудеса и явления на нем, и проснемся как от сна. Помилуй нас, Боже, и введи нас в радость вечную, и возольется тогда над нашей матушке России духовный аромат, и придем к свету, и познаем свет – тогда действительно при заре всем будет весело».

И летом 1918 года, когда погибла царская семья, исчезли из монастыря и мощи святого Симеона Верхотурского.

Начало жизни в Петербурге

С 1906 года Григорий Распутин находится и почти постоянно живет в Петербурге, помогает в лечении царевича Алексея, общается с царской семьей и монаршими детьми. Его жизнь из малозаметного паломнического существования обрастает светскими знакомствами и связями. К нему постепенно приковывается внимание людей разных сословий. В силу своей доброжелательности и искренности к нему тянутся не только высокопоставленные, но и простые люди.

Многие светские дамы приглашают его в свои дома на длительное проживание, и он уже не живет в монастырских гостиницах и при храмах и духовных учреждениях.

В то время вокруг Распутина уже собрался кружок фанатичных почитательниц. Женщины, окружавшие его, относились к нему с мистическим обожанием, называли «отцом», целовали руку.

Помимо царской семьи, он оказывает безвозмездную духовную и целительную помощь и многим другим представителям светского общества и простым людям.

Как и всегда, именно женщины внимательно присматриваются к нему, кому-то он помогает, других излечивает, третьих наставляет, и многие иные знакомства происходят через его «почитательниц».

Понять глубину слов Распутина на первых порах не всем было просто, но первым человеком при дворе, который глубоко осознал величие этой фигуры, была императрица – Александра Федоровна, а впоследствии еще одна из ее приближенных светских фрейлин–Анна Вырубова.

По словам приближенных к императрице, Александра Федоровна сначала не могла хорошенько усвоить отрывочную речь Распутина, его короткие фразы мало определенного содержания, быстрые переходы с предмета на предмет, «но затем, незаметно, Распутин перешел на тему, которая всегда была близка ее душе, – писал граф Коковцов. – Он стал говорить, что ей и государю особенно трудно жить, потому что им нельзя никогда узнать правду, так как кругом них все больше льстецы да себялюбцы, которые не могут сказать, что нужно, для того чтобы народу было легче».

После расстрела в Ипатьевском доме убийца царской семьи Юровский привез в Москву тетрадь царицы в темно-синем переплете, где рядом с каллиграфическими строками Александры Федоровны есть и каракули старца: «Здесь мой покой славы, источник во свете свет, подарок моей сердечной маме. Григорий, февраля 3, 1911». В проникновенных записях царицы много и о гонениях самого Распутина: «Господи, как умножились враги мои!.. Многие восстают на меня… Ты нам показал крест Твой за радость… Дай терпение и загради уста врагам… Душа моя, радуйся гонениям… Рай построен для изгнанников правды…» Видно, что Александра Федоровна в свои последние дни проникновенно осознавала и не раз вспоминала тернистый путь праведника-старца.

Императрица Александра Федоровна

Английская королева Виктория не любила немцев, испытывая особое нерасположение к Вильгельму II, однако питала нежную любовь к будущей императрице – белокурой Алисе Гессенской, четвертому ребенку своей младшей дочери и великого герцога Людовика Гессенского. Королева сама занималась воспитанием Алисы. И посему ее юная любимица всю свою жизнь больше тяготела к Англии, хотя и сохранила привязанность к своим немецким родственникам и друзьям.

В возрасте 17 лет молодая принцесса гостила в России у своей сестры Елизаветы, жены брата императора Александра III. Именно тогда она приглянулась и наследнику российского трона Николаю Александровичу. Все уже видели в принцессе невесту цесаревича. Однако Александр III, зная о имеющей место в роду Гессенов по мужской линии болезни гемофилии, наотрез отказался от брака своего сына. Только неожиданная и скоропостижная смерть императора позволила осуществиться желанию наследника обвенчаться с Алисой Гессенской, которая приняла православную веру и получила новое имя – Александра Федоровна.

На первых порах знакомства с Россией принцесса испытывала определенный страх и непонимание окружения двора. Еще во время похорон Александра III закулисно были слышны упреки в ее адрес: «Она вошла к нам за гробом, она несет с собой несчастье».

Случившееся 14 мая 1896 года во время коронации Николая II несчастье только усилило народное недоверие к императрице. Казалось, присутствовал злой рок, когда накануне раздачи подарков крестьянам ночью на Ходынском поле имела место паника, и около двух тысяч человек были раздавлены и искалечены в толпе. Утром царь с царицей прибыли на Ходынское поле, но не высказали сострадания и соболезнования по этому случаю, так как от них скрыли произошедшее накануне. Народ внутренне негодовал, потому, как не знал, что царскую чету уведомили о случившемся только по возвращении во дворец.

Императрица до приезда в Россию привыкла к скромной жизни при английской королеве, и теперь ей приходилось постигать нелегкую азбуку самого пышного и враждующего с монархом двора, подверженного нелепейшим интригам и закулисным разборкам.

Видя себя непонятой, Александра Федоровна порой замыкалась в себе, так как ее природная гордость при этом была уязвлена. Она по мере возможности уклонялась от излишних празднеств и официальных приемов, которые были для нее нетерпимым бременем. Она успокаивала себя английской сдержанностью, которую принимали за надменность и презрение.

Императрица, обладая от природы врожденной застенчивостью, мечтала с благими намерениями о том, чтобы найти доступ к сердцам своих подданных. Ее непосредственная натура желала посвятить себя делу процветания страны, и это было настоящее доброе желание, но встречала она лишь безликую придворную предупредительность. Несмотря на окружение, она не научилась банальной любезности смотреть на все с чисто внешней благосклонностью. У нее до конца жизни осталось горячее желание улучшить жизнь женщин из простонародья, создавая больницы, родильные приюты, профессиональные школы. Всему этому она учила своих детей.

Во время войны воспитанные ею великие княжны не гнушались работой в госпиталях, ухаживали за ранеными солдатами и часто во время операций держали их руки для успокоения, уменьшения страданий и болей.

Анна Вырубова

В то время около царицы появилась молоденькая фрейлина Аня Танеева. Вскоре двор заговорил о беззаветной дружбе Александры Федоровны и Ани, которая во всем старалась быть похожей на царицу. Аня готовилась выйти замуж за флотского офицера Вырубова, и ей хотелось получить совет провидца «отца Григория».

По словам Симановича: «…Она была первой, кто силой своей личности выступал за Распутина. Малейшее желание Распутина было для Вырубовой законом. Она боготворила его… Распутин говорил про нее, что она предана ему и была «возлюбившая его до гроба». При этом она была убеждена, что действует в интересах царской четы, династии и главным образом добивалась излечения царевича».

Из показаний Вырубовой ЧСК: «С Распутиным я познакомилась в 1907 году за несколько дней до свадьбы у Милицы Николаевны… Причем я слышала, что у нее с ним встречаются государь и государыня… В первых числах марта 1907 года Милица Николаевна пригласила меня, предупредив, что у нее будет Распутин. Она приняла меня в гостиной одна, стала рассказывать о том, что бывают люди, одаренные даром свыше и обладающие даром провидения. На эту тему Милица Николаевна говорила со мной около часу и просила меня не удивляться, если она будет христосоваться с Распутиным… Я очень волновалась, тем более что она сказала: „Попросите у него, о чем хотите, он помолится. Он может все у Бога“… Распутин поцеловался с Милицей, а затем она представила его мне… Меня поразили его проницательные глаза, глубоко сидящие в глазных впадинах… Я, озабоченная браком, так как очень мало знала своего жениха, спросила, следует ли мне выходить замуж. Распутин ответил, что советует выйти замуж, но что брак будет несчастлив…»

«Прожив с мужем полтора года, – показала дальше Вырубова, – я развелась, так как он, оказалось, страдает психической болезнью… Он уехал в Швейцарию, я забыла, в какой город… в лечебницу; потом мы развелись, так что я его с тех пор не видела».

СледовательЧСК писал: «По словам матери Вырубовой, муж ее дочери оказался полным импотентом, при этом с крайне извращенной половой психикой, выражавшейся в различных проявлениях садизма, чем причинял ей нравственные страдания и вызывал чувство полного отвращения».

В результате своего замужества и предсказаний Распутина она своим существом поверила старцу и продолжала до самого конца доверяться ему.

Тогда по всей России разносились слухи о том, что Вырубова – «наложница царя и Распутина». И следователя прежде всего интересовала правда о ее жизни при дворе. В доказательство своей непричастности к сплетням Вырубова настояла на своем медицинском освидетельствовании. После этой проверки следователь был потрясен – Вырубова оказалась девственницей! Теперь он верил ей до конца и подвел итог: «Никаким влиянием при дворе она не пользовалась, и пользоваться не могла – слишком был велик перевес умственных и волевых качеств императрицы по сравнению с ограниченной, бесхарактерной, но беззаветно преданной и горячо любившей ее Вырубовой».

Впоследствии следователь вспоминал: «Ее чисто христианское всепрощение в отношении тех, от кого ей пришлось пережить в стенах Петропавловской крепости,.. это издевательство стражи, выразившееся в плевании в лицо, снимании с нее одежды и белья, сопровождавшемся битьем по лицу и другим частям тела… Нужно отметить, что обо всех издевательствах я узнал не от нее, а от ее матери… Вырубова подтвердила все с удивительной незлобивостью, объяснив: „Они не виноваты – не ведают, что творят“».

«Сидит в кресле немного тяжело, она вся тяжеловата и хромает сильно после неудачного сращения переломов, но держится прямо, и все рассказывает… о своих последних несчастьях, о крепости, об издевательствах в тюрьме… Вид у нее, может быть, по привычке деланно-искренний, деланно-детский», –так писала о Вырубовой Зинаида Гиппиус, – Охотно рассказывает, как в тюрьме по 6 человек солдат приходили ее насиловать, "как только Бог спас!"»

«Ужасно подумать, через что Вы прошли», –обращался к ней из ссылки государь.

«Дорогая моя мученица, я не могу писать, сердце слишком полно, я люблю тебя, благодарим тебяи благословляем и преклоняемся перед тобой,  – писала императрица. –Дитя мое, я горжусь тобой. Да, трудный урок, тяжелая школа страдания, но ты прекрасно прошла через экзамен. Благодарим тебя за все, что ты за нас говорила, что защищала нас и что все за нас и за Россию перестрадала. Господь один может воздать…Бог попустил эту страшную клевету, мучения–физические и моральные, которые ты перенесла».

Проживание Распутина в Петербурге

Первым постоянным пристанищем Распутина в Петербурге была квартира генеральши Ольги Лахтиной, проживающей на Николаевской улице. От нее Распутин перебрался к Сазонову, родственнику министра иностранных дел, на Ямскую улицу. Позднее Распутин совсем немного жил на Английской набережной и наконец поселился на Гороховой улице, в доме №64, где проживал до конца жизни.

В некотором роде у него была возможность выбирать себе дом проживания. Он многих привлекал своими уникальными способностями и праведностью. Успех его в Петербурге был необычайно стремителен, особенно среди его поклонниц. Одна их его почитательниц, Казакова, показала в Чрезвычайной комиссии, что «видела много важных барынь… которые за ним ухаживали, считали его великим праведником, стригли у него ногти и… зашивали их себе на память».

Одной из таких «важных барынь» и была петербургская светская львица, хозяйка модного салона Ольга Лохтина. Ей тогда было уже за сорок, но была она еще очень хороша. В то время она заболела, и лечить ее пригласили Распутина. Они встретились – всего через два дня после его встречи с царской семьей.

Из показаний Феофана: «Жил у меня недолго, так как я по целым дням пропадал в Академии. И ему стало у меня скучно, и он куда-то переехал, а затем поселился в Петербурге у чиновника Владимира Лохтина».

«Это был прекрасный семейный дом. Сама Лохтина была красивая светская женщина…» – сообщал позднее полковник Ломан, друг Лохтиных. Муж Ольги Лохтиной – инженер и действительный статский советник (по «Табели о рангах» соответствует чину генерала), заведовал дорогами в Царском Селе.

Пройдет несколько лет, и фотографии Лохтиной будут печатать крупнейшие российские газеты, которые создадут немало необоснованных слухов. Журналисты будут гадать, что произошло с этой очаровательной женщиной, и как петербургская красавица превратилась в странную почитательницу старца, разгуливающую в фантастическом одеянии по улицам столицы…

Распутин, видимо, удивил ее сразу. «Он очень интересно рассказывал о своей страннической жизни, а в разговоре подсказывал грехи слушателей и заставлял говорить их совесть», – рассказала на следствии ЧСК Лохтина.

В доме Лохтиных Распутин встречался и дружил со многими их знакомыми и друзьями.

Согласно показаниям Сазонова ЧСК:

«Мы старые знакомые семьи Лохтиных – инженера Владимира Михайловича Лохтина, его жены Ольги Владимировны и их дочери Людмилы… Ольга Владимировна позвонила нам и сообщила, что Григорий Ефимович Распутин просит разрешения приехать к нам…»

Сазонов был рад этому предложению и согласился поселить у себя «отца Григория». Согласно сводкам секретного наблюдения: «В 1912 году он (Распутин) проживал… в квартире, занимаемой издателем журнала „Экономист России“ Георгием Петровичем Сазоновым и его женой…»

Сазонов с восхищением описывает свои впечатления о старце: «Он производил впечатление человека нервного… не мог спокойно усидеть на месте, дергался, двигал руками… говорил отрывисто, по большей части бессвязно». Но «в глазах его светилась особая сила, которая и действовала на тех, кто… особо подвержен чужому влиянию».

Глубоко верующий Сазонов был восхищен «искренней религиозностью» Распутина. «Эта религиозность не была напускной, и Распутин не рисовался. Прислуга наша, когда Распутин, случалось, ночевал у нас… говорила, что по ночам Распутин не спит, а молится… Когда мы жили на даче, дети видели его в лесу, погруженного в молитву… Соседка генеральша, которая без отвращения не могла слышать его имя, не поленилась пойти за ребятишками в лес, и действительно, хотя прошел час, она увидела Распутина, погруженного в молитву».

Как утверждает Сазонов, Распутин совсем не употребляет спиртного, не ест мяса, соблюдает все посты. «Этот период жизни Распутина я могу назвать периодом стяжания им известной духовной высоты…»

Из показаний генеральши Гущиной: «Распутин произвел на меня впечатление святого человека, он разговаривал о Боге и душе».

В 1910 году в Петербург к Распутину переехали его две дочери, которых он устроил учиться в гимназию. В 1914 году Григорий Распутин переехал вместе с дочерьми на Гороховскую улицу, 64 и занял в нем 5-комнатную квартиру на 3-м этаже.

По словам Симановича, жена Распутина приезжала в Петербург, чтобы навестить своего мужа и детей, лишь раз в год и оставалась на самое короткое время…Во время ее приездов Распутин обходился с ней очень приветливо и любил ее по-своему… Он целовал своих аристократических поклонниц в присутствии своей жены, и ей это даже льстило…Распутин относился к своей жене очень вежливо. Они жили в сердечной дружбе и никогда не спорили между собой. Однажды в Петербург приезжал его отец, чтобы вблизи посмотреть на успехи своего сына… Он оставался очень короткое время, поехал обратно домой и скоро там умер. Сын Распутина Димитрий был очень тихим и добродушным мальчиком…После двухлетнего посещения духовного училища он вернулся в село Покровское, сделался крестьянином и жил там со своей женой и матерью… Во время войны он стал военнообязанным, но на фронте не был, а работал помощником санитара в императорском санитарном поезде.

Григорий Ефимович Распутин с детьми: Матрена, Варвара и Дмитрий. Село Покровское.

Из своих дочек Распутин хотел воспитать «дамочек» – и девочки действительно получали хорошее домашнее образование, разностороннее, как было принято в аристократических семьях. Пошли даже слухи, что дочери «мужика» вот-вот будут устроены в «Институт благородных девиц», так что директору Смольного института пришлось успокаивать высокопоставленных родителей своих подопечных, что их дети не окажутся в одном классе с «этими».

На момент убийства Распутина старшей его дочери, Матрене, было восемнадцать лет, и она собиралась замуж. Марочка, как ее называл отец, была любимым ребенком Распутина, похожа на него чертами лица, деятельная и с независимым характером.

В 1977 году, после смерти Матрены, появились ее воспоминания, в которых Распутин открывается как настоящий праведник, несущий людям духовный свет.

Живой Распутин

Внешность Григория Распутина, ранее упомянутая при знакомстве великосветских дам в киевском монастыре, была характерна для простого русского человека: обветренное, опаленное солнцем морщинистое лицо пожилого русского крестьянина – узкое, с крупным бугристым носом, полными губами и длинной бородой. Волосы разделены на пробор и начесаны на лоб, чтобы, по словам дочери, скрыть странную шишку высоко на лбу.

Самые верные описания внешности этого человека, естественно, принадлежат женщинам, и их проницательность была вовсе не случайной.

«Коренастый, с необычайно широкими плечами, он был одет в лиловую шелковую рубашку с малиновым поясом, английские полосатые брюки и клетчатые туфли с отворотами. Лицо его показалось мне давно знакомым: темная морщинистая кожа обветренного, опаленного солнцем лица его складывалась теми длинными узкими полосами, какие мы видим на всех пожилых крестьянских лицах. Волосы его, небрежно разделяющиеся на пробор посередине, и довольно длинная, аккуратно расчесанная борода были почти одного темно-русого цвета, – вспоминала писательница Вера Жуковская. – Подойдя совсем вплотную, он взял мою руку и наклонился ко мне. Я увидала широкий, попорченный оспой нос, скрывающиеся под усами узкие бледные губы, а потом мне в глаза заглянули его – небольшие, светлые, глубоко скрытые в морщинах. На правом был небольшой желтый узелок. Сначала и они показались мне совсем обычными, но уже в следующую минуту мне стало неловко, и я почувствовала ясно, что там, за этой внешней оболочкой, сидит кто-то лукавый, хитрый, скользкий, тайный, знающий это свое страшное. Иногда во время оживленного разговора глаза Распутина загорались нетерпимым блеском, и из них струилась какая-то неприятная дикая власть. Взгляд был пристальный и резкий, мигали его глаза очень редко, и этот неподвижный магнетический взгляд смущал самого неробкого человека… Он засмеялся, и я увидала его белые хлебные зубы, крепкие, точно звериные…  Он быстро щурил глаза и бегло взглядывал острым хищным взглядом, мгновенно гаснувшим…Кто-то страшный, беспощадный глядел на меня из глубины этих почти совсем скрывшихся зрачков. А потом вдруг глаза раскрылись, морщины расправились, и, взглянув на меня ласковым взглядом странников, он тихо спросил: „Ты что так на меня глядишь, пчелка?..”

Когда вспомнишь этот мгновенно загорающийся магнетический взгляд светлых глаз, в которых смотрит не один зрачок, а весь глаз… эту его диковинную особенность мгновенно изменяться… Сейчас сидел простой, неграмотный мужичок, грубоватый, и язык у него еле шевелится… и вдруг превращается он во вдохновенного пророка, и новый скачок… кивает какой-то хищный, безудержный, как молодой зверь, скрипят белые зубы, из-за тяжелой завесы морщин…Вот уже… сидит серый сибирский странник, тридцать лет ищущий Бога по земле».

Великая княгиня Ольга, сестра царя, однажды сказала о нем: «Он менялся, как хамелеон». Его глаза, описанные разными свидетелями, часто изумляют своей удивительной необыкновенностью и притягивают даже на фотографиях. Гипнотический взор, магнетизм, колдовской манящий взгляд. «Удивительно у него подвижное и выразительное лицо…Глубоко сидящие глаза… Долго выдержать его глаза невозможно…»(«почитательница» –Елена Францевна Джанумова).

Вспоминая слова Жильяра, добавим и мужской настороженный взгляд на Распутина министра внутренних дел Хвостова: «Гипнотическая сила, которая светилась в его необыкновенных глазах».

То же самое говорит Симанович: «При первой встрече на меня оказали сильное влияние его выразительные глаза. Эти глаза одновременно и приковывали человека, и вызывали какое-то неприятное чувство…Его взгляд пронизывал… Его каштановые волосы были тяжелые и густые…»

Симанович утверждает, что Распутин «никогда не ел мяса, сладостей и пирожных. Его любимыми блюдами были картофель и овощи… Из напитков он иногда предпочитал мадеру и портвейн, так как к сладким винам он привык в монастырях».

В своей одежде он «всегда оставался верен крестьянскому наряду: носил русскую рубашку, опоясанною шнурком, широкие шаровары, высокие сапоги и на плечах поддевку… В Петербурге он охотно надевал шелковые рубашки, которые вышивали и подносили ему царица и его поклонницы». Симанович отмечает, что «Распутин часто выражал свою ненависть к дворянству…позволял себе браниться на них, называя собаками,.. и утверждал, что в жилах любого дворянина не течет ни капли русской крови… Разговаривая с крестьянами или своими дочерьми, он не употреблял ни единого бранного слова…»

Распутин всегда безразлично, с пренебрежением и даже недоверием относился к деньгам. Симанович в своих воспоминаниях замечает, что, «если бы он думал о собственных выгодах, то накопил бы большие капиталы. Ему не стоило большого труда получать денежные вознаграждения от лиц, которым он устраивал должности и всякие другие выгоды. Но для себя он никогда не требовал денег… Деньги он принимал лишь в тех случаях, если мог кому-нибудь помочь. Бывали случаи, что одновременно с каким-нибудь богачом у него в гостях находился бедный, хлопочущий о помощи. В таких случаях он предлагал богачу дать бедному несколько сот рублей. С особым удовольствием он помогал обращающимся к нему за помощью крестьянам».

«От природы, – пишет Симанович, – он имел доброе сердце. Случалось лишь очень редко, что он в исполнении какой-нибудь просьбы отказывал. В серьезных случаях он показывал себя всегда готовым к помощи. Он всегда очень подробно расспрашивал своих просителей, и ему было очень неприятно, если он не мог им помочь. Он охотно выступал за обиженных и униженных и принимал жалобы на власть имущих.

Между 10 и 13 часами дня у него всегда бывал прием, которому мог позавидовать любой министр. Число просителей иногда достигало до 200 лиц, и среди них находились представители самых разнообразных профессий… Можно было встретить здесь генерала, которого собственноручно побил великий князь Николай Николаевич, или уволенного вследствие превышения власти государственного чиновника…Евреи искали у Распутина защиты против полиции или военных властей. Но мужчины терялись в массе женщин, которые являлись со всевозможными просьбами по самым разнообразным причинам… Он обычно выходил к этой разношерстной, набившейся во все углы его квартиры, толпе просителей… низко кланялся, оглядывая толпу, и говорил:

– Вы пришли ко мне просить помощи. Я всем помогу.

Он никогда не задумывался, стоит ли проситель его помощи, и часто говорил: «Осуждение и пережитый страх уже есть достаточное наказание».

Симанович отмечает порядок приема просителей. Если присутствовали генералы, он им говорил:

«Дорогие генералы, вы привыкли быть принимаемыми всегда первыми. Но здесь находятся более бесправные, и я еще их сперва должен отпустить…»

Во время таких приемов он любил повторять: «Мне дорог каждый приходящий ко мне. Люди должны жить рука об руку и помогать друг другу».

Князь Жевахов, заместитель обер-прокурора Синода, вспоминал, как он впервые услышал проповедь Распутина. Его привели в какую-то квартиру на Васильевском острове, наполненную любопытными.

«Я слышал много разных проповедей, очень содержательных и глубоких, но ни одна из них не сохранилась в моей памяти; речь же Распутина, произнесенную 15 лет тому назад, помню и до сих пор». Вот она полностью.

«Чтобы спасти свои души, надоть вести богоугодную жизнь, говорят нам с амвонов церковных священники да архиереи… Это справедливо… Но как же это сделать?.. Бери «Четьи-Минеи», «Житие Святых», читай себе, вот и будешь знать – как, отвечают. Вот я и взял «Четьи-Минеи» и «Жития Святых», и начал их разбирать, и увидел, что разные святые разно спасались, но все они покидали мир и спасение свое соделывали то в монастырях, то в пустынях… А потом я увидел, что «Четьи-Минеи» описывают жизнь подвижников с той поры, когда они уже поделались святыми… Я себе и подумал – здесь, верно, что-то неладно… Ты мне покажи не то, какую жизнь проводили подвижники, сделавшись святыми, а то, как они достигли святости… Тогда и меня чему-нибудь научишь. Ведь между ними были великие грешники, разбойники и злодеи, а про то, глянь, опередили собою и праведников… Как же они опередили, чем действовали, с какого места поворотили к Богу, как достигли разумения и, купаясь в греховной грязи, жестокие, озлобленные, вдруг вспоминали о Боге да пошли к Нему?! Вот что ты мне покажи… А то, как жили святые люди, то не резон; разные святые разно жили, а грешнику невозможно подражать жизни святых.

Увидел я в «Четьи-Минеи» и еще, чего не взял себе в толк. Что ни подвижник, то монах… Ну а с мирскими-то как? Ведь и они хотят спасти души, нужно и им помочь руку протянуть… Значит, нужно прийти на помощь и мирянам, чтобы научить их спасать в миру свои души. Вот, примерно, министр царский, али генерал, али княгиня какая хотели бы подумать о душе, чтобы, значит, спасти ее… Что же, разве им тоже нужно бежать в пустыню или монастырь?! А как же служба царская, а как же присяга, а как же семья, дети?! Нет, бежать из мира таким людям не резон. Им нужно другое, а что нужно, того никто не скажет, а все говорят: „Ходи в храм Божий, соблюдай закон, читай себе Евангелие и веди богоугодную жизнь, вот и спасешься”. И так и делают, и в храм ходят, и Евангелие читают, а грехов, что ни день, то больше, а зло все растет, и люди превращаются в зверей… А почему?.. Потому что еще мало сказать: „Веди богоугодную жизнь”, – а нужно сказать, как начать ее, как оскотинившемуся человеку с его звериными привычками вылезть из той ямы греховной, в которой он сидит: как ему найти ту тропинку, какая выведет его из клоаки на чистый воздух, на Божий свет. Такая тропинка есть. Нужно только показать ее. Вот я ее и покажу.

Спасение в Боге… Без Бога и шагу не ступишь… А увидишь ты Бога тогда, когда ничего вокруг себя не будешь видеть… Потому и зло, потому и грех, что все заслоняет Бога, и ты его не видишь. И комната, в которой ты сидишь, и дело, какое ты делаешь, и люди, какими окружен, – все это заслоняет от тебя Бога, потому-то ты и живешь не по-Божьему, и думаешь не по-Божьему. Значит, что-то да нужно сделать, чтобы хотя увидеть Бога… Что же ты должен сделать? После службы церковной, помолясь Богу, выйти в воскресный или праздничный день за город, в чистое поле… Иди и иди все вперед, пока позади себя не увидишь черную тучу от фабричных труб, висящую над Петербургом, а впереди – прозрачную синеву горизонта… Стань тогда и помысли о себе… Каким ты покажешься себе маленьким, да ничтожным, да беспомощным, а вся столица в какой муравейник преобразится пред твоим мысленным взором, а люди – муравьями, копошащимися в нем!.. И куда денутся тогда твоигордыня, самолюбие, сознание своей власти, прав, положения?.. И жалким, и никому не нужным, и всеми покинутым осознаешь ты себя… И вскинешь ты глаза свои на небо, и увидишь Бога, и почувствуешь тогда всем сердцем своим, что один только у тебя Отец – Господь Бог, что только одному Богу нужна твоя душа, и Ему одному ты захочешь тогда отдать ее. Он один заступится за тебя и поможет тебе. И найдет на тебя тогда умиление…

Это первый шаг на пути к Богу. Можешь дальше и не идти, а возвращайся назад в мир и становись на свое прежнее дело, храня как зеницу ока то, что принес с собою. Бога ты принес с собой в душе своей, умиление при встрече с Ним стяжал, и береги Его, и пропускай чрез Него всякое дело, какое ты будешь делать в миру. Тогда всякое земное дело превратишь в Божье дело, и не подвигами, а трудом своим во славу Божию спасешься. А иначе труд во славу собственную, во славу твоим страстям не спасет тебя. Вот это и есть то, что сказал Спаситель: „Царство Божие внутри вас”. Найди Бога и живи в Нем и с Ним, и хотя бы в каждый праздник или воскресенье, хотя бы мысленно отрывайся от своих дел и занятий и, вместо того чтобы ездить в гости или театры, езди в чистое поле, к Богу».

«Распутин кончил, – пишет князь Жевахов. – Впечатление от его проповеди получилось неотразимое».

Очень интересны для образного восприятия Распутина воспоминания Алексея Фроловича Филиппова, богатого финансиста, редактора собственной успешной газеты. Он, как и многие, с недоверием относился к старцу – до того дня, когда встретился с ним в поезде.

«В 1912 году я поехал в Троице-Сергиеву Лавру. Когда… я садился в поезд, то увидел в вагоне какого-то мужика в поддевке с… поражающей внешностью – с глубоко лежащими в глазных впадинах мистическими глазами, с орбитами, окруженными коричневыми пятнами. В вагоне… он с детской наивной любовью рассматривал новый огромный кожаный кошелек, очевидно, только что кем-то подаренный. Я спросил: „Откуда у вас этот кошелек?“ Этим вопросом началось мое знакомство с Распутиным… Он говорил образно, афоризмами на самые разные темы… В особенности меня поразили в нем глубокая вера в русский народ и разумное, не холопское отношение к самодержавной власти… причем он стоял за единение царя с народом без посредства бюрократии… Я особенно чутко отнесся к нему, потому что еще недавно был… приговорен к году крепости за то, что осмелился указать представителю верховной власти на то, что он не понимает сущность самодержавия… Невольно поэтому у меня вырвалось: „Вот если бы такой человек, как ты, попал к царю…Тогда он вышел в коридор, поманил меня таинственно за собой и сказал: «Ты не говори им… Я ведь Распутин, которого ругают в газетах…»

Беседа продолжилась. Его интерес к живописи побудил меня предложить ему поехать в Москву. На это он согласился с юношеской восторженностью, не свойственной его возрасту… В Москве Распутина никто не встречал… Мы пробыли в Москве двое суток, наполняя свое время посещением церквей. Вот в это время я сблизился с Распутиным до степени дружбы и по возвращении в Петроград, где я редактировал газету „Дым Отечества“, стал я его посещать… Виделись мы тогда ежедневно, и меня поразило, что Распутин занимал маленькую, очень убогую комнатку, не соответствовавшую представлениям о нем… властном фаворите императорской семьи…

Распутин сам не пил вина и других удерживал… Пришедший в восторг от моих разговоров на тему об управлении государством, воскликнул: «Хочешь быть губернатором? Я смогу это сделать»… Жил он просто и даже бедно, о дворе и своих отношениях со двором говорил скупо и неохотно. На мой однажды заданный вопрос – неужели ему государыня ничего не дает, он ответил: „Скупа… страсть как скупа“. Распутин в это время… нуждался… видно из того, что он брал у меня по 25 копеек на извозчика и однажды прислал за 25 рублями, которых ему не хватало на дорогу в Сибирь, хотя впоследствии… каждый день швырял сотни и тысячи случайным людям, у него просившим».

Филиппов познакомил Распутина со своими коллегами-либералами:

«Вскоре в редакции „Дым Отечества“ я застал беседу издателя этой газеты Александра Львовича Гарязина… с юрисконсультом Морского министерства Иваном Баженовым, который рассказывал со слов какого-то придворного о половых безобразиях Распутина с государыней и говорил, что нужно составить заговор, чтобы убить „такую собаку”. Я возразил, что я только что с ним познакомился, совершенно им очарован и поделился своим впечатлениями… Я предложил Гарязину прокатить Распутина куда-нибудь на автомобиле.

Гарязин с охотой согласился повидать скандальную знаменитость. «От посещения музея… Распутин отказался… Гарязин предложил Воспитательный дом, Распутин, к величайшему удивлению, согласился… В Доме он преобразился… брал на руки каждого ребенка, взвешивал, расспрашивал, чем его кормят… В автомобиле он сказал, что следовало бы деревенских девушек возить сюда со всей России, тогда они научились бы крепко рожать и крепко младенца держать… Впечатления… он передал государыне, которая… неожиданно приехала в Воспитательный дом, бегло осмотрела его и занялась мыслями об устройстве института охраны материнства… Я воспользовался удобным случаем и поместил в „Дыме Отечества“ защитительную статью по поводу личности Распутина, которая вызвала в печати, травившей Распутина, одинаково, как слева, так и справа… удивление… Распутин пришел в неистовый восторг от того, что я был единственный человек, осмелившийся печатно в пору величайшей его травли и выступлений против него Гучкова в Думе выступить в защиту… С этого момента он исполнял все просьбы мои и желания беспрекословно, в большинстве случаев являлся ко мне за советом и интимно посвящал меня в детали своих переживаний. Причем никогда… не сказал ни одного слова о своих каких бы то ни было интимных отношениях не только с государыней, которую всегда характеризовал одним словом „умница“, но и вообще с какой-нибудь женщиной…»

Из показаний Марии Головиной ЧСК: «Жена моего двоюродного брата Александра Пистолькорс была знакома со старцем Григорием Ефимовичем Распутиным, которого в это время считали святым человеком… который может утешить в горе… В первый раз отца Григория я увидела всего на несколько минут, и он произвел на меня прекрасное впечатление. Разговор шел о том, что я хотела уйти от мира в монастырь… Распутин мне заметил на это, что Богу можно служить везде, что жизнь так круто менять не следует».