Свидание во сне бесплатное чтение

YOU ARE ONE IN A MILLION /

by Khor Shuqin /

Published by arrangement _ODONATA PUBLISHING SDN. BHD.

илл. Сюй Шуцинь

Text, illustrations ©_Khor Shuqin

Cover art ©_Wendy Tan Shiau Wei

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024

Machaon^®

Сюй Шуцинь – молодая писательница китайского происхождения. Родилась и выросла в малайзийском султанате Селангор.

В 2013 году поступила в Тайбэйский университет искусств (Тайвань) на специальность «киноведение».

Шуцинь любит сидеть в хорошую погоду у открытого окна и неспешно работать над новыми проектами. Для полного счастья ей не хватает только кошки, но у Шуцинь на них аллергия! Вот писательница и мечтает, чтобы изобрели суперэффективное лекарство. Ну и чтобы в мире стало больше левшей.

А еще Сюй Шуцинь хотелось бы подарить читателям не одну занимательную историю!

«Свидание во сне» – лиричная, фантастическая история с важным посылом: ты не одинок в этом мире. Всегда найдется человек, который сможет понять и поддержать. Даже если ты думаешь иначе. Главное – открыть свое сердце и верить в чудо!

Кирилл Батыгин, переводчик

Не один у нас сон на двоих.

Это ты ворвался в мои сновидения.

Пролог

Вдалеке послышался визг сирен скорой помощи. Постепенно звук становился ближе, но она уже потеряла сознание и ничего не слышала.

Со лба текли алые струйки: они залили ей пол-лица и превратили блестящие черные волосы в клейкий темный ком. Надетое в первый раз воздушное модное платье было все в пятнах крови.

Ремень безопасности отстегнули, и ее хрупкая фигурка замерла в пассажирском кресле. Ее не выкинуло из машины. Возможно, это была единственная большая удача во всей этой беде.

Стояла глубокая ночь. На дороге собрались немногочисленные прохожие. Подкатила скорая, и люди расступились, чтобы пропустить медиков.

Спасатели подошли к автомобилю и несколько раз окликнули девушку. Но она не отзывалась.

Кроме девушки был еще один пострадавший. Он лежал под машиной. Фельдшеры разделились и принялись за работу.

В сравнении с девушкой на пассажирском сиденье и парнем под колесами машины женщине за рулем повезло несказанно больше. У нее оказались самые незначительные травмы. Телесно она, в сущности, не пострадала. Но видя сидящую рядом с собой девушку без сознания, с окровавленным лицом, женщина не могла сдержать слез и плакала не переставая.

Скоро подъехали полицейские. Они начали фотографировать место происшествия, выяснять обстоятельства аварии. Из небольшой толпы зевак вышли несколько человек – они видели, что произошло, и согласились помочь следствию.

Кто-то из собравшихся на месте аварии плакал, кто-то с побледневшим лицом следил за сосредоточенной работой врачей, кто-то хладнокровно наблюдал за происходящим.

Иными словами, началась обычная в таких ситуациях неразбериха.

Он долго не решался подойти к месту аварии. Лучшего друга под машиной он без труда опознал по так и оставшемуся лежать на земле до боли знакомому велосипеду.

Асфальт был залит кровью. Нижняя половина тела пострадавшего представляла собой крайне удручающее зрелище.

Дрожа, парень встал на колени. Его переполняли стыд и горе.

Ему было пятнадцать лет, и прежде в его жизни не случалось особых потрясений. Видеть перед собой такую ужасающую картину ему было невыносимо тяжело.

И еще его не оставляла мысль, что причиной аварии, по крайней мере частично, стал он сам. Парень утер слезы и пошел к полицейским: нужно все им честно рассказать.

Ее забрала скорая помощь, его повезли в участок. Так их пути разошлись.

Глава 1

Двери скоростного поезда открылись, и в вагон вошла, таща за собой несуразно громадный чемодан, худенькая девушка.

На глаза ей то и дело падали пряди волос, поэтому приходилось постоянно прятать их за ухо, чтобы не скрывать от окружающего мира свое белое личико.

С невероятным трудом она затолкала чемодан на полку. Держа в руках две подарочные коробочки со сладостями и корешок от билета, девушка отправилась на поиски своего места. Наконец, тяжело дыша, она уселась у окна. В стекле показалось ее лицо. Девушка посмотрела на себя и поправила челку, чтобы прикрыть пересекающий лоб шрам. По стеклу забарабанили капли дождя. Какое-то время девушка просто смотрела на ливень за окном.

На небе одни тучи. Какая погода будет в Тайбэе? Она ощутила сильное беспокойство.

Дин-дин.

Тетушка Инмэй: «Сяоюнь, ты уже в поезде? Через час поеду тебя встречать!»

Девушка ловко набрала на телефоне пару строчек в ответ.

Сегодня она начинает новую жизнь в Тайбэе.

Сяоюнь сама захотела переехать из Синьчжу. Однако недавно она и подумать не могла, что все-таки решится на подобный шаг.

Много всего странного произошло в ее жизни за четыре года со дня той аварии. Но самым необычным и необъяснимым было то, что в снах к ней являлся один и тот же паренек.

Каждый раз, когда Сяоюнь попадала во сне в какую-нибудь неприятность, он приходил на помощь и спасал ее. Прошло много времени, и его первоначально смутные очертания постепенно обрели форму, а облик проявился отчетливее. Словно этот парень был реален и жил себе где-то на свете…

При мысли о госте из снов лицо Сяоюнь слегка покраснело.

Кап-кап… Дождь все яростнее стучал в окна, но поезд, несмотря на непогоду, стремглав несся вперед. Пейзажи за окном размылись до неузнаваемости. Она многого ждала от Тайбэя, но теперь ее охватила тревога.

Из одного сновидения девушка поняла, что этот молодой человек живет в Тайбэе. И эта мысль застряла у нее в голове.

Тайбэй, Тайбэй… Как только она слышала это слово, ее тут же начинало тянуть в этот город. Возможно, Сяоюнь слишком заморачивалась. И все же когда она начала готовить документы для поступления в университет, то снова подумала о Тайбэе. И сразу вписала в анкеты все факультеты в тайбэйских вузах, которые ей показались интересными.

Сяоюнь не питала особых надежд, что ее примут в одно из тех престижных заведений, за места в которые велась ожесточенная борьба. Она была бы рада просто съездить в Тайбэй и погулять по городу. Даже это стало бы для нее огромной удачей.

Но прошло всего несколько месяцев, и неожиданно она получила письмо о зачислении в Тайбэйский университет искусств, который еще называли «Гуаньду» – по району, где он располагался.

Это был вуз в пригороде Тайбэя, очень красивое место с замечательным преподавательским составом. Ей больше всего хотелось поступить на факультет мультипликации, но туда хотели все, а попадали только единицы.

Сяоюнь сначала даже не поверила, что у нее в руках в самом деле письмо о зачислении именно в «Гуаньду».

Вот так идея о том, что можно было бы съездить в Тайбэй и найти там героя из снов, стала для нее явью.

Сяоюнь выросла в Малайзии. После смерти отца они с мамой вернулись на Тайвань и прожили в Синьчжу шесть лет. И все это время девушка ни разу не была в Тайбэе.

Странно отправляться в путешествие из-за одного только сна, но Сяоюнь все же поехала в Тайбэй.

«Поезд прибывает на станцию “Тайбэй”».

Сяоюнь вышла на платформу. Инмэй уже ждала ее на выходе со станции. Тетушка и мама когда-то были коллегами. А потом Инмэй вышла замуж и переехала в Тайбэй. Мама из-за работы не могла проводить дочь до университета, поэтому уговорила Инмэй помочь Сяоюнь обустроиться.

Инмэй согласилась. Заручившись поддержкой тети, мама заулыбалась и самодовольно заявила, что, дескать, у нее отличные контакты, куда ни поедешь – везде есть друзья. И сразу же сбегала в магазин и купила две коробки печенья, чтобы Сяоюнь ехала не с пустыми руками.

И все же Сяоюнь было как-то не по себе от простой мысли: если бы не мамина коллега, то она бы не справилась с переездом в новый город. Поэтому встреча с Инмэй вызывала в ней смешанные чувства.

Сяоюнь села в серый седан тети. Через полчаса виды за окном начали потихоньку меняться. Инмэй включила правый поворотник, и с самой обыкновенной дороги машина въехала на территорию ухоженного университетского кампуса. Они проехали мимо каменной стелы, на которой значилось «Тайбэйский университет искусств», и сразу оказались будто бы в другом мире. Настоящий рай на земле. По обеим сторонам асфальтированной дороги, которую обрамляли аккуратные тротуары, густо росли деревья и кустарники. От высоких красно-коричневых зданий невозможно было отвести глаз, а с пригорка открывался роскошный вид на Тайбэй.

Красота-то какая! У Сяоюнь заблестели глаза. Если бы в тот день еще и с погодой повезло, то отсюда можно было бы даже увидеть «Тайбэй 101»[1].

Тетушка Инмэй довезла Сяоюнь до женского общежития. С вещами они возились довольно долго: кроме огромного чемодана высотой почти в метр были еще две большие сумки с постельными принадлежностями, которые для Сяоюнь приготовила Инмэй, всевозможные личные вещи девушки и две коробки с печеньем.

Проводив взглядом машину Инмэй, Сяоюнь направилась со всем своим багажом в общежитие.

Остальным студенткам помогали родные и близкие. Только Сяоюнь приехала на заселение одна-одинешенька. От этого она чувствовала себя как-то неуютно.

Сяоюнь представилась сидевшей на вахте женщине и получила от нее номер комнаты и ключ. Ее новое пристанище располагалось в самом конце четвертого этажа. Через стенку была комната 403, напротив – общая прачечная.

Сяоюнь вошла в комнату 404 – оказалось, она заселилась первой. Девушка увидела большое окно, по обе стороны от него располагались кровати-чердаки, под ними – письменные столы, рядом со столами – по одному непритязательному шкафчику для одежды. Пастельная отделка под дерево в сочетании с бежевой мебелью, чисто-белыми стенами и пробивающимися через окно солнечными лучами делала комнату особенно светлой.

Сяоюнь подошла к окну. Даже отсюда можно было разглядеть раскинувшийся вдали город Тайбэй.

Волей случая она оказалась здесь. Теперь оставалось только понять: зачем?

Глава 2

Когда Сяоюнь вернулась к комнате 404, из-за закрытой двери доносились голоса.

Она осторожно постучалась в дверь. Щебетание по ту сторону стало даже громче, и к нему добавились периодические взрывы хохота, которые Сяоюнь показались неприятными, хотя почему – она и сама не могла объяснить. Девушка сразу почувствовала неприязнь к людям за дверью.

На стук никто не отреагировал, поэтому Сяоюнь достала ключ и открыла дверь.

В комнате 404 сидели четыре девушки, по виду вроде бы знакомые Сяоюнь, но в тот момент она не смогла бы сказать, откуда их знала. Девушки расположились на стульях и кроватях. Каждая из них заняла уголок комнаты, в том числе то место, которое уже облюбовала для себя Сяоюнь.

Это точно комната 404? Девушки не ошиблись номером? Или это она не туда попала? Нет, все верно. Сяоюнь бросила взгляд на свой стол. Привезенные ею настольная лампа, книги, кружка и наполовину законченный эскиз были отставлены в угол комнаты, а их место заняли чужие вещи.

Незнакомая девушка, оккупировавшая место Сяоюнь, даже не сдвинулась. Она с беспечным видом сидела, вызывающе положив ноги на стол.

– Это не твоя кровать.

– Нас заселили сюда. И никто из нас не хочет делить комнату с тобой.

– Вот мы и нашли тебе замену.

Такого Сяоюнь не ожидала. Точнее, нет, как раз-таки ожидала чего-то подобного. Как только она услышала из-за двери смешки и разговоры, у нее сразу закралось подозрение, что явно что-то не так. Однако в тот момент голова Сяоюнь плохо соображала, и единственное, что она ощутила, было крайнее отчаяние, от которого лишилась дара речи.

Сидевшая за столом Сяоюнь девушка заявила:

– Пошла вон отсюда, гнида.

Эти слова прозвучали приглушенно, и в комнате вдруг стало холоднее. Сяоюнь, не зная, куда деваться, смотрела на девушку, а та твердила, как заведенная:

– Гадкая ты! Тьфу на тебя, противную.

Сяоюнь стало нехорошо.

Спина сидящей за столом девушки вдруг вздыбилась, все больше раздуваясь, как воздушный шарик. Ее лицо исказилось и приняло болезненное выражение. Спина разбухла до уровня затылка и продолжала расти, поднимаясь все выше и выше. На шею девушки давил большой горб, и она все сильнее выпячивалась вперед.

При виде преображения сверстницы у Сяоюнь от страха ноги подкосились. Но она не успела убежать. Из спины девушки рывком вырвалось чудище ростом с двух человек и жуткой мордой.

Сяоюнь вскрикнула. Ноги отказывались слушаться ее, и она резко села на пол. Остальные девушки в комнате тоже начали издавать странные звуки, их спины тоже стали расползаться, распираемые неведомыми существами, желавшими как можно скорее вырваться наружу.

Нельзя было оставаться с этими тварями в одной комнате. Сяоюнь пришла в себя. Первое, о чем она подумала: нужно бежать, прятаться, спасаться. Самое правильное, что девушка могла сделать, – выбраться из западни, в которой невольно оказалась. Сяоюнь через силу встала и, пошатываясь, ринулась прочь.

Коридор вдруг стал гораздо длиннее, чем раньше, но на это Сяоюнь не обратила внимания. Девушка что есть мочи неслась вперед. Топот лап позади становился все ближе, но Сяоюнь не осмеливалась даже голову назад повернуть и продолжала бежать мимо закрытых дверей. 403, 402, 401, 400… А выхода все не было видно. Коридор растянулся, превратился в один длинный тоннель, уходящий далеко в бесконечность, и девушке было не суждено когда-либо достигнуть его конца.

По пути Сяоюнь попался аварийный выход. Она толкнула дверь. Вот только за ней оказалась не лестница, а другая спальня.

Снова четыре кровати-чердака, снова большое окно. Свет выключен, в комнате царил сплошной мрак, только через окно пробивался слабый луч. Дела были плохи, и Сяоюнь не могла вернуться в коридор.

Девушка забралась в ближайший шкафчик и спряталась в нем. К счастью, она была некрупной, так что втиснуться в узенький ящик для нее не составило труда.

В темноте Сяоюнь ощупала пространство вокруг. Рука наткнулась на что-то мягкое и податливое, но в то же время теплое и подвижное. Сяоюнь чуть не подпрыгнула от неожиданности.

Она заставила себя повернуть голову и присмотрелась к обнаруженному существу. Что-то маленькое и пушистое. Наверно, какой-то зверек. Но в шкафчике было слишком темно, чтобы разглядеть детали. Из мрака на нее смотрела пара проницательных глаз. Зайчик? Или уточка? Какое-то время Сяоюнь и неизвестное существо просто наблюдали друг за другом.

«Только не двигайся, сиди на месте». Сяоюнь не могла выдавить из себя ни звука, она только взывала ко всем известным ей высшим силам.

То ли повезло, то ли пушистый комочек и правда услышал ее мольбы, но он сидел неподвижно и не издавал ни звука.

Тянулись долгие секунды, складывавшиеся в вечность. Все, что Сяоюнь слышала, – это ее собственное дыхание и биение сердца.

Снаружи раздался звук открывающейся двери, а затем и шагов. Они становились все ближе и ближе. Сяоюнь затаила дыхание. Через щелочку в дверце шкафчика она видела, как комнату осветили лучи солнца.

Какое-то чудище прошлось по комнате, затем прошагало мимо убежища, в котором затаилась Сяоюнь.

Не видеть, что происходит, оказалось гораздо страшнее, чем видеть. Сяоюнь трясло мелкой дрожью.

Хлоп! Дверца распахнулась.

Сяоюнь не ждала, что ей позволят вот так запросто отсиживаться в шкафчике, и стоило быть готовой к тому, что ее в конечном счете отыщут. Но она все равно не удержалась от пронзительного крика. Из шкафчика тут же рванулось что-то белое. Птица. Похоже, именно ее Сяоюнь пыталась мысленно уговорить не двигаться.

А дверцу открыло не страшное чудище. Перед Сяоюнь стоял самый обычный паренек. Судя по всему, он уже знал, что кто-то прячется у него в комнате, но вот встречи с птицей явно не ожидал. Птаха ударилась ему в грудь и полетела дальше. На спокойном лице незнакомца мелькнула тень изумления. Впрочем, к нему быстро вернулась невозмутимость.

Сяоюнь он показался очень знакомым, но она не могла вспомнить, откуда его знает. Парню же, по всей видимости, было невдомек, кого он обнаружил в шкафчике. В воздухе чувствовались неловкость и напряжение – так бывает, когда два человека впервые видят друг друга.

– …Они ушли. Можешь выходить.

– А я даже не знаю, куда мне идти, – честно призналась Сяоюнь.

– Кажется, здесь есть потайной ход. Два этажа вниз по лестнице спуститься сможешь?…

– Да. – Сяоюнь собралась выйти из шкафчика.

Парень подвинулся чуть ближе к ней. В этот момент солнечные лучи упали ему на лицо. Теперь, при ярком свете, Сяоюнь смогла его получше рассмотреть. У него была светлая кожа.

Он протянул ей руку, Сяоюнь крепко ухватилась за его локоть, и парень потянул ее за собой.

Атмосфера резко изменилась. Вместо хоррора Сяоюнь попала в какой-то остросюжетный фильм. Парень, таща за собой Сяоюнь, выскочил из комнаты, и через некоторое время они оказались на эвакуационной лестнице. Странно, молодой человек неплохо ориентировался в женском общежитии. Но у Сяоюнь не было времени раздумывать над этим.

Страх, который охватил ее, сам по себе улетучился. Теперь же все внимание Сяоюнь сфокусировалось не на преследующих их с грозным ревом тварях, а на парне, который оказался в высшей степени смышленым и проворным. Всю дорогу он умудрялся сохранять абсолютное хладнокровие и ни разу не сбился с пути.

Только непонятно, зачем ему нужно спасать ее.

На каком-то этаже они вбежали в прачечную – комнатка была почти такой же, как и на этаже Сяоюнь. Если не приглядываться, то и разницы особо не заметишь.

Парень прикрыл дверь, а затем распахнул люк второй стиральной машины слева от них и, указав внутрь, сказал:

– Вот.

Если бы не его серьезное выражение лица, то Сяоюнь бы подумала, что он шутит.

– Это спуск. На другой стороне вроде бы будет выход.

– Вроде бы?

Утверждение прозвучало весьма неопределенно. Сяоюнь заглянула внутрь стиральной машины. Там было темно, даже задней стенки не разглядеть.

– Выход куда?

– …Не знаю.

– Ты там был?

– Не был.

– Тогда откуда ты знаешь, что там вообще есть выход?

– Много вопросов задаешь.

Ждать от такого сухаря любезностей не приходилось.

Видя, как Сяоюнь недоверчиво разглядывает стиральную машину, парень лишь пожал плечами:

– Как хочешь.

Хм! Не просто сухарь, но еще и бессердечный! Он ее чуть ли не поторапливает! Сяоюнь предложила:

– Давай ты спустишься первым.

Если уж и катиться вниз, то лучше сначала удостовериться, что попадешь не в пасть к чудовищам.

– Если они найдут тебя, то я уже ничем не смогу помочь.

– Кхм… – Здесь Сяоюнь не нашлась что ответить.

Пойдешь первой – окажешься наедине с неизвестностью. Может быть, в безопасности. Может быть, в еще большей опасности. Пойдешь второй – есть вероятность, что тебя настигнут монстры. Ни тот ни другой вариант ее не радовал.

Затянувшееся на несколько секунд молчание прервали глухие удары в дверь прачечной. Звук страшно испугал Сяоюнь. Страшнее было то, что удары становились все более частыми, изредка до них доносились недовольные рыки.

Когда выбор стоит между жизнью и смертью, долго раздумывать не приходится.

Девушка уже собралась с духом и готовилась броситься в люк, но паренек ее удержал. Из развешанной под потолком кучи одежды он выудил платье землянисто-желтого цвета с матерчатым ремнем и попросил Сяоюнь вытянуть руку перед собой.

– Ой, а это для чего?

Зачем ему ремень понадобился?.. Но, отбросив сомнения, Сяоюнь все-таки сделала, как он просил.

Парень завязал концы ремня на запястьях у себя и Сяоюнь.

– Так пойдет?

А, теперь понятно. Теперь они точно не потеряют друг друга. Сяоюнь кивнула.

– Тогда забирайся поскорее. Я прямо за тобой.

Вместе они залезли в барабан стиральной машины. И едва парень прикрыл люк, понеслись в глубину тайного прохода.

Только они помчались вниз, как до них донеслись звуки мощных ударов о стиральную машину. Рев стал еще отчетливее. Прачечная, похоже, все-таки пала под натиском чудовищ. Устрашающие вопли тварей разносились эхом по тоннелю.

Внутри стиральной машины оказалась настоящая горка, по которой они на сумасшедшей скорости неслись все дальше вниз, в темноту.

Сяоюнь прикрыла глаза и покрепче вцепилась в пояс. Тот натягивался – значит, незнакомец все еще с ней. И от этой мысли ей, на удивление, становилось легче.

Вскоре в тоннеле стало не так темно. Свет заполнил все пространство, и Сяоюнь пришлось зажмуриться. Только когда они пролетели еще немного, она смогла открыть глаза и увидела часть раскинувшегося перед ней Тайбэя…

А это откуда взялось?

– Вау! – Сяоюнь попыталась упереться ногами в стенки трубы и замедлить движение, но они продолжали стремительный спуск.

Сяоюнь стало страшно: она поняла, что труба, по которой они несутся, находится высоко над землей. Если бы их выбросило наружу, то полет вниз, навстречу земле, был бы недолгим, но смертельным. От страха у Сяоюнь в голове помутилось. Единственное, что ей оставалось, – крепко держаться за пояс.

В следующее мгновение Сяоюнь все-таки вывалилась наружу. Только – пока что – обошлось без скорой кончины. Ее тело повисло в пустоте. Она продолжала цепляться за пояс, второй конец которого изо всех сил удерживал свешивающийся из трубы паренек.

Крепким незнакомца уж точно не назовешь – долго держать ее на весу он не сможет.

Сяоюнь огляделась. Труба висела посреди отвесных скал. Как далеко ей было лететь до земли, она даже не представляла. Но могла сказать наверняка – достаточно. Упадешь – и прощай, жизнь. Кто вообще додумался соорудить такую трубу?

– Давай скорее, забирайся назад!

Сяоюнь попыталась подтянуться, но сил у нее не осталось. Руки дрожали. Нет, правильнее сказать, какая-то неизвестная сила трясла ее за руки. Голова разболелась, а мысли пришли в полный беспорядок.

Неизвестный паренек, вид на Тайбэй, странный тайный ход – все это вдруг пошло кругами и начало расплываться. Вроде как и ненастоящее это все…

Сяоюнь будто бы повисла в воздухе, но при этом у нее не было чувства, что она где-то висит.

Нет, она не висела над пропастью, а лежала у себя в кровати.

Телефон, зажатый между рукой и подушкой, снова кратко прогудел. Сяоюнь наконец-то проснулась и захлопала глазами. Только она оказалась не у себя, в знакомой спальне.

Сяоюнь поднялась и какое-то время приходила в себя. Рассмотрела большое окно и вспомнила, что она уже в Тайбэе. Никто ее место не занимал, да и остальные три кровати так и остались пустыми. Со вчерашнего дня к ней в комнату так никто и не заехал.

– Ах…

Просто сон.

Только тут Сяоюнь поняла, что этот парень, показавшийся ей знакомым, – частый гость ее сновидений.

Эх… Сяоюнь много раз рисовала этого парня у себя в скетчбуке, но наяву его образ от нее ускользал. В сновидениях голова как-то лучше соображала – там она узнавала его моментально.

Ну, пускай так… И если лучше думается во сне, то тогда сон ли это?

Сяоюнь решила поразмыслить об этом как-нибудь в другой раз, а пока взяла в руки телефон. Два пропущенных звонка от мамы. И еще сообщение – не очень длинное и не слишком короткое.

Мама: «Звонила тебе, ты все не берешь трубку, а у меня дел по горло. Инмэй говорит, что ты ей ничего не передавала. Как ты могла забыть о подарках? Постарайся заехать к ней. С Инмэй я уже все обсудила, тебе нужно только договориться о точном времени. Не забудь! Спасибо».

– Хм…

Что же это такое? Даже не спросила: «как у тебя там на новом месте»? Нет, маму беспокоила в первую очередь бывшая коллега.

Сяоюнь вспомнила, что накануне вечером все думала, не стоит ли позвонить маме. Но мама целый день вообще не волновалась за собственную дочь! Сяоюнь почувствовала сильно раздражение и, проворочавшись в постели с полчаса, незаметно уснула в обнимку с телефоном.

Она ответила маме и осторожно спустилась с кровати. Сяоюнь еще не успела привыкнуть к тому, что с кровати нужно спускаться по лестнице. Девушка привела себя в порядок минут за пять и все утро усердно зарисовывала то, что увидела во сне.

Рисунок стал двадцать пятым в серии, посвященной ее грезам.

Она уже и не помнила, когда у нее возникло желание фиксировать все, что с ней происходило в снах.

После некоторых раздумий Сяоюнь решила, что занимается этим где-то полгода. А вот незнакомца она видела в снах точно дольше.

Если честно, то запоминать детали из сновидений – задача не из легких. Сяоюнь не смогла бы сказать, с какого раза до нее дошло, что к ней является один и тот же человек. Наверно она, не осозная это, встречалась с ним во сне уже сотни раз.

В одном Сяоюнь была уверена: полгода назад она наконец обратила внимание на то, что творится в ее снах, и начала прилежно вести условный дневник сновидений в форме альбома с зарисовками.

И из раза в раз она сталкивалась с одной большой проблемой: не получалось запомнить лицо паренька. У нее в памяти оставались только какие-то обрывки сна, да и то обычно с самого конца.

Кажется, все, что ей нужно было, – это продолжать вспоминать и рисовать. Чем больше она рисовала, тем отчетливее становились сны, словно кто-то оцифровал пленку и повысил разрешение картинки. Теперь ей удавалось удерживать в памяти где-то семьдесят процентов произошедших с ней событий, увиденных людей и пережитых эмоций в сновидениях.

Остававшиеся тридцать процентов деталей приходилось додумывать, полагаясь на логику и фантазию. И даже такого результата Сяоюнь было пока достаточно.

Глава 3

Лифань не помнил, как оказался в том большом доме. Это был, конечно, всего-навсего сон, и, проснувшись, он позабыл много деталей. Наверное, обычное дело.

Странность заключалась в том, что Лифань никогда не жил в общежитиях. У него с первого курса была возможность заселиться в общагу, но он даже не попытался выпросить себе место. Объяснялось это просто: ему не нравился шум. Тем более Лифаня не прельщало жить бок о бок с незнакомыми людьми. Ему становилось некомфортно от одной мысли, что придется на глазах у посторонних читать книги, ложиться спать и есть. При этом нельзя сказать, что дома ему жилось сильно лучше.

А потому Лифань каждый день садился в автобус и отправлялся на занятия. Только чтобы доехать до университета, он тратил около часа.

И внезапно во сне Лифань попал в общежитие. К тому же сон оказался каким-то уж слишком реалистичным. Притом что все эти кухоньки, общие комнаты, прачечные и спальни должны были быть ему совершенно незнакомы. Он несколько раз обежал все здание в поисках выхода, но так и не нашел его.

А общежитие к тому же было вроде бы и обычное, но в то же время очень чудное. Он увидел, как какой-то человек запрыгнул в стиральную машину и исчез. Проходя через общие комнаты, Лифань обратил внимание, что дверцы холодильников везде распахнуты настежь. В каждой спальне по большому окну, вот только ничего за этими окнами не было видно. Неожиданно до него донесся женский крик. Звук прервался, а потом через щелку двери Лифань увидел, как мимо пробежала какая-то девушка. Ее преследовали жуткие чудовища.

Девушка нуждалась в помощи, и Лифань решил выручить ее. Он был из тех людей, которые не могут сидеть сложа руки, когда кто-то попадает в беду. Ему бы и звука голоса хватило, чтобы броситься спасать незнакомку. А ведь он ее к тому же увидел собственными глазами…

И при виде девушки в голове у Лифаня что-то щелкнуло. Он сразу почувствовал, что не может бросить ее в беде.

После секундного замешательства Лифань решил отправиться за девушкой и преследовавшими ее тварями. Надо было удостовериться, что с ней все в порядке. И не от большого геройства, а из желания потом не мучиться угрызениями совести.

Но все, что произошло потом, совсем выбило Лифаня из колеи. Чудовищ у него получилось сбить со следа. Несчастную девушку он тоже отыскал, и они, изрядно побегав, все-таки смогли ускользнуть от всей этой чертовщины. Вот только закончилось все плохо. Девушку Лифань не спас – она испарилась в воздухе прямо у него на глазах. А он сам от неожиданности полетел вниз из странной трубы у утеса.

Лифань падал, а его тело била дрожь. И эта тряска, кажется, выдернула его из сновидения.

– Не надо… – Лифань еще не успел открыть глаза, а в ушах уже звучал голос сестры.

– У него что, тремор?

Лифань не понял, кому был адресован вопрос.

– Кажись, да, – ответил мужской голос. – Гы-гы!

Подождите-ка! Вы вообще о чем? Что за «тремор» и почему он так развеселил собеседников? Нехорошо смеяться над людьми. Лифань с трудом продрал глаза.

Какого черта к нему прицепилась эта парочка? Не видят, что брат еще спит? К тому же бросаются тут всякими умными словечками.

– Проснулся! Давай скорее! – Сестра стукнула брата по ноге.

– Ха-ха-ха-ха… Постой… Постой… Не могу остановиться! – Брату было настолько смешно, что он повалился на кровать от хохота.

Лифань собирался полежать в постели еще немного: сон был страшный, да и развязка не лучше. Вроде хотел сделать как лучше, а получилось еще хуже. К тому же летние каникулы еще не закончились – он мог позволить себе немного понежиться в кровати. Но под такой гвалт спать невозможно.

Во сне кошмар закончился, но продолжился наяву. За что ему все это?

– Чего вам от меня нужно? – Лифань приподнялся, жмурясь, и уже приготовился гнать сестру и брата взашей.

Но он не успел ничего сказать. С резким треском над головой у Лифаня заструились цветные ленты, полетели конфетти. Тут только он заметил, что перед ним висит растяжка, на которой выведены крупным шрифтом слова. Спросонья читать пришлось по слогам:

– По-здрав-ля-ем с на-ча-лом у-чеб-но-го го-да, Чэнь Ли-фань!

Снизу брат еще добавил от себя излюбленную присказку:

– И не за-будь с дев-чон-ка-ми за-му-тить! – Такие каракули мог написать только он.

И этим рукодельным творением дело не ограничивалось. Вся комната была увешана разноцветными шариками. Такие украшения весьма в стиле сестры, а вот фотографии разнообразных красоток у изголовья кровати явно развесила не она.

Брат запрыгал, как обезьянка:

– Ну как тебе? Мы спозаранку готовили праздник!

Сестра тоже заголосила:

– Учеба начинается у тебя, конечно, только завтра, но к великим делам надо готовиться заранее! Вот мы и решили тебя поздравить накануне! Ты – большой молодец!

– И давай уже начинай думать, о чем будешь писать диссер!

– …

Бакалавры если не пишут диссертации, то занимаются другой научной ерундой. Так что Лифаню на это нечего было ответить.

Сестра и брат на самом деле далеко не в первый раз разыгрывали потешные сценки перед Лифанем. Близнецы редко сходились во мнении, но неизменно действовали сообща, особенно когда речь шла о том, как достать младшего брата и повеселиться. Лифаню всегда казалось, что жизнь его нарочно пристроила к чересчур докучным сестре и брату.

В этот раз остроумную проделку решили обозвать «проводами Лифаня на учебу». Сестра и брат находили общий язык только в подготовке розыгрышей над ним.

Так что за свои добрые отношения они должны благодарить изрядно мучившегося из-за них младшего брата.

Тут сестра, отряхнув руки, заявила:

– Все, поздравили – и ладно. Пойду готовить тебе завтрак!

– А я пойду включу горячую воду в ванной. Быстро как-то осень вернулась! Братец, ты подожди чуток, вода нагреется, и можно будет умываться!

Здесь стоит отметить еще одну штуку (хотя Лифань предпочел бы оставить ее без внимания): близнецы не просто взяли младшего брата под «полную опеку». Им доставляло искреннее удовольствие цепляться к нему по любому поводу. И все это, естественно, изрядно раздражало Лифаня, ценившего прежде всего спокойствие. Кому понравится, когда его постоянно терроризируют?

Сестра и брат, триумфально стукнувшись попами, так и оставили Лифаня наедине с разбросанной ими мишурой. В их отсутствие в комнате стало заметно тише. Раскинув руки в стороны, Лифань упал на кровать и распластался как морская звезда.

Прошла минута, потом три, затем пять… Лифань понял, что заснуть вновь не получится. Только закроет глаза – сразу видится тот ужасный сон…

Девушка из сновидений была ему хорошо знакома. Если он не обознался, то ему такие же девушки являлись в снах и позавчера, и позапозавчера… Лифань все не мог понять, это разные люди или все же одна и та же девушка. В этот раз незнакомка была с короткой стрижкой, маленьким носиком, небольшим ртом, довольно низкого роста… Оставалось только припомнить, как выглядели гостьи из других снов.

Лифань глубоко задумался, но чем дольше он думал, тем больше запутывался, и чем сильнее пытался восстановить в памяти черты лиц всех этих девушек, тем тяжелее было составить хоть сколько-нибудь цельный образ. Близнецы, будучи помешанными на поиске научных обоснований всему и вся, заявили бы, что каждый человек по ночам видит сны и только их младший брат всегда лежал, как бревно, и спал до самого рассвета. Бессонницей он никогда не страдал – это было чистой правдой. И сколь бы тяжелым ни был предшествующий день, наутро Лифань всегда просыпался активным и резвым, как дракончик в самом расцвете сил. Чуть-чуть передохнет – и потом целый день пребывает в отличном расположении духа.

Вот только в последнее время все пошло наперекосяк – спать он стал гораздо хуже. Бывало, что за ночь просыпался десяток раз.

И связанные с этим явлением ощущения Лифаню были абсолютно не по душе. Все эти тревоги утомляли его уже полгода. От вечной необходимости куда-то нестись во сне и от кого-то убегать он чувствовал себя вымотанным, словно за все летние каникулы ему так ни разу и не дали хорошенько отоспаться. Наоборот, чем больше Лифань пытался выспаться, тем хуже себя чувствовал. А ему ведь предстояло перейти на второй курс. В этой жизни Лифаню удастся отдохнуть на летних каникулах еще всего лишь три раза, одни каникулы он, в сущности, уже упустил…

От этой мысли Лифань даже разозлился. Валяться в кровати уже не имело смысла. Он наскоро оделся и отправился в ванную умываться и чистить зубы. Вода в бойлере уже успела нагреться. Из гостиной звучала легкая музыка.

– Лечу я к центру вселенной, прохожу через звездный рубеж… – пел фронтмен RED.

А Лифань-то думал, что знает наизусть все их песни. Но эту он слышал впервые.

– Несусь я к неизведанным горизонтам, пересекаю пятое измерение… И все – для того, чтобы повидать тебя… Все, что я хочу, – увидеться с тобой…

Да, все-таки умеют парни из RED найти приятный ритм и подобрать хорошие слова. Эта песня – лучшее из того, что кто-то мог бы пренебрежительно назвать «попсой». Лифань, продолжая чистить зубы, выглянул из ванной, чтобы лучше слышать музыку, и тут же встретился глазами с вертевшейся на кухне сестрой. Та с воодушевлением пояснила:

– Это последний хит RED! Сразу врезается в память! Только вчера доставили новый диск!

Пока сестра расхваливала кумиров целого поколения, мелодия будто бы нарочно устремилась еще выше.

Брат, валявшийся с телефоном на диване, язвительно заметил:

– Самая ярая фанатка!

– Какая я тебе фанатка? У этих парней целая толпа поклонниц. А тебе есть чем похвастаться?

Сестра вспыхивала при любом недобром слове в адрес любимой группы. Она прошла в гостиную с тарелкой и шмякнула ею брата, будто бы желая, чтобы яичница незамедлительно полетела ему в физиономию.

Между близнецами началась очередная ссора, от которой грохотала земля под ногами, а небо над головой грозило опрокинуться. Лифаню не хотелось, чтобы его втянули в спор, а потому он на цыпочках вернулся в ванную и завершил свои утренние приготовления.

Результаты начала последнего дня перед концом каникул были неоднозначные: приснился кошмар, сестра и брат сыграли с ним малоприятную шутку, группа RED выпустила новый альбом.

Лифань быстренько проглотил приготовленный сестрой завтрак. Затем с рюкзаком в руке прошел на балкон, где сушились его плавки, шапочка и очки для плавания. Все свое снаряжение он убрал в рюкзак. Напоследок нацепил кепку и электронные часы, которые носил уже многие годы.

Лифань старался двигаться как можно тише, чтобы не привлекать внимания близнецов, – хотелось избежать дополнительных истязаний с их стороны.

Он застегнул рюкзак и приготовился к побегу. Тапочки оставил у своей комнаты, будто бы и не уходил никуда. И, удостоверившись, что из гостиной за ним никто не наблюдает, Лифань босиком добрался до входной двери.

Отлично! Мастерство приобретается с опытом, а тихонько сбегать из дома он научился уже давно. Только бы сестра и брат не поймали его на полпути…

Лифань бесшумно отворил железную дверь, надел обувь и прошмыгнул мимо кучи всякого старого барахла, которое лежало за дверью стопочками, прикрытыми тканью. Он уже многие годы не заглядывал под покрывало, но каждый раз при выходе из дома бросал взгляд на ставшую привычной груду хлама.

Все как прежде. Вещи так и лежали на своем месте.

Лифань отвернулся и пошел вниз по лестнице.

Начинался новый день ничегонеделанья. Все мелкие события, произошедшие с того момента, как он проснулся и вплоть до выхода из дома, со всей очевидностью обозначали причины, по которым Лифаню торчать в квартире совсем не хотелось.

Спокойствие – вот к чему всеми силами стремился Лифань и чего всегда не хватало. А нужно ему было, в сущности, самое простое: поплавать самому по себе и остаться наедине с книгами. В общем, чем бы он ни занимался, главное, чтобы не нужно было с кем-либо общаться.

Общение с людьми – штука весьма обременительная. Понятное же дело: если и сам со всем вполне справляешься, то к чему утруждать себя лишними связями? Будто бы общение может приносить радость. Ну да, люди – социальные животные. Но в наш-то век человек вполне может жить один.

Лифаню было чем заняться. Всегда лучше самому себе придумывать времяпрепровождение, а не делить с другими жизненные радости. Делать то, что хочешь, изучать новые вещи, есть всякие вкусности – разве этого человеку мало, чтобы чувствовать себя счастливым? Если бы во всем и всегда приходилось зависеть от других людей, то жить было бы не в кайф.

У Лифаня уже был план на последний день летних каникул. Первой остановкой в нем значился бассейн. Примерно в километре от их дома располагался большой спортивный центр. До него легко можно было дойти пешком. В центре находился отлично обустроенный, если не сказать неожиданно роскошный для их мест, комплекс бассейнов. Плавательные дорожки дополняли парилка и гидромассажные купели, которыми позволяли пользоваться бесплатно. Но Лифань туда не собирался. Он сел в автобус и направился в прямо противоположном направлении, к сравнительно небольшому бассейну на территории одной школы.

Что его туда гнало? Толпы людей со всей округи, которые стекались в спортивный центр. Даже утром в будний день там можно было обнаружить довольно много народу. А Лифаню больше всего не нравилось купаться в толчее. Плавать сквозь гущу людей не самое приятное дело. А вот в школьном бассейне – если туда ходить, когда у ребят уроки, – можно оказаться в полном одиночестве.

Наплававшись вдоволь и спокойно приняв душ, Лифань отправился на поиски кафе, где собирался перекусить. Он пообедал и неспешно пошел в библиотеку. В книгах Лифань себя никак не ограничивал и был готов читать что угодно, но сильнее всего его привлекали исторические обзоры, архитектурные альманахи и жизнеописания великих людей – такие книги, где много новой информации. Изредка, когда душа того требовала, он выбирал себе какой-нибудь DVD с фильмом или мультфильмом и уединялся в уютной комнатке при аудиовизуальном зале.

Отсидевшись в библиотеке до четырех-пяти часов, Лифань собирался домой, чтобы успеть разделить с сестрой и братом ужин.

Вот примерно таким был идеальный день Лифаня. Все летние каникулы он ходил одним и тем же проторенным маршрутом – и получал несказанное удовольствие. Лифань вовсе не скучал от заведенного распорядка. Его вполне устраивало и даже радовало отсутствие компании.

И все же в этом году летние каникулы не задались. После долгих ночей, полных странных сновидений, он ко второй половине дня чувствовал себя разбитым и сонным. Иногда даже засыпал за просмотром фильмов. Вот и сегодня он, сам того не желая, отключился на половине фильма. Когда Лифань очнулся, проигрыватель уже вернулся в главное меню. «Вот и еще один драгоценный час потерян», проворчал про себя Лифань.

Он чувствовал одновременно и раздражение, и беспомощность. Человеку же не дано контролировать, что ему снится. Если кого-то и следовало винить, то только самого себя.

Глава 4

– Меня зовут Мань Фэнь. Я студентка первого курса факультета мультипликации, – после некоторых колебаний все же выдала девушка, подселившаяся к Сяоюнь в последний день накануне учебного года.

Сяоюнь с удивлением отметила про себя, что они с ней не только соседки по общежитию, но еще и однокурсницы.

Мань Фэнь выглядела удивительно мило. У нее были большие глаза, казалось, девушку переполняла энергия. Когда она улыбалась во весь рот, показывались два выдающихся блестящих клыка, будто позаимствованные у тигра. Соседка привлекала к себе внимание и сразу вызывала симпатию.

Мань Фэнь сопровождали родители – весьма сердечная супружеская пара. С кем бы они ни заговорили, сразу же начинали щебетать на два голоса. Вот и Сяоюнь они тут же рассказали, что живут недалеко, что она может к ним обращаться по любому вопросу, что их дочка прекрасно со всеми ладит и что ее можно тоже беспокоить по любому поводу и без (Мань Фэнь, впрочем, это категорично отрицала). К тому же родители соседки еще снабдили Сяоюнь разнообразными печеньями и булочками – той сразу стало понятно, что они заправляют пекарней. Так и оказалось: папа Мань Фэнь пек хлеб, а мама занималась хозяйственными вопросами.

Сяоюнь не знала, как себя вести при проявлении такого радушия. Ей пришлось с благодарностью принять подарки. Едва придя в себя от лавины добродушия, Сяоюнь заметила, что Мань Фэнь очень смутилась от того, с каким энтузиазмом родители беседовали с незнакомкой, и поспешила проводить их домой.

Судя по всему, у этой пары других детей, кроме Мань Фэнь, не было. Этим и объяснялась вся разыгравшаяся сценка. Когда родители наконец покинули общежитие, настал черед Мань Фэнь болтать без умолку. Казалось, что ее никогда не покидают энергичность и бодрость. Особенно соседку вдохновляли перспективы обустройства в университете и начало новой, самостоятельной жизни. Сяоюнь будущее виделось не таким радужным, так что она по большей части молчала и просто сидела в своем уголке, слушала Мань Фэнь, изредка кивая в знак согласия и силясь удержать на лице дружелюбную улыбку. Про себя же Сяоюнь думала одно: по крайней мере, все не так плохо, как было во сне.

Развлекая Сяоюнь беседой, Мань Фэнь не сидела без дела. Попутно она распаковывала чемоданы, все содержимое которых вскоре оказалось на своих местах.

Мань Фэнь привезла с собой огромную кучу вещей. По большей части это были одежда и украшения всех возможных стилей и расцветок. Одежды у Мань Фэнь вполне хватило бы на открытие собственного онлайн-магазина. И, конечно же, это все дополнялось горой косметики, художественных принадлежностей и книг, к которым добавились настольный компьютер, пылесос и прочие штуковины. Наконец, Мань Фэнь вытащила и показала Сяоюнь горстку открыток с пожеланиями, которые она получила от друзей.

Карточки – их насчитывалось не менее двадцати – пестрели фразами вроде «Мы с тобой – друзья навек» и «Ты станешь великим мультипликатором! Мы в тебя верим!».

– Моральная поддержка, хи-хи-хи! – Мань Фэнь начала бережно развешивать открытки на самом видном месте над столом.

Эта девушка, похоже, была законченной оптимисткой. С такой общительной соседкой жить вместе может быть даже приятно. И у Сяоюнь при этой мысли отлегло от сердца.

Вечером того же дня к ним в комнату заехали еще две студентки, с третьего курса хореографического факультета – явно давние подружки. Они все делали вместе. Некоторые вещи, вроде шампуня и стирального порошка, были у них одни на двоих. Но проявляя столько участия друг к другу, они не обращали никакого внимания на Сяоюнь и Мань Фэнь.

Занятия начались в понедельник. По этому случаю на факультете мультипликации устроили общее собрание, на котором должны были присутствовать в обязательном порядке все студенты, преподаватели и администраторы. В аудиовизуальный зал набилось человек двести.

Первое событие в университетской жизни Сяоюнь, и она на него чуть не опоздала. Если бы не напоминание Мань Фэнь, то Сяоюнь вообще не успела бы собраться и продолжила бы зарисовывать свои сны.

Она нацепила первое попавшееся под руку платье цвета охры и потуже подвязалась поясом. Быстро покидав вещи в рюкзак, выскочила из комнаты и не сбавляла шаг, пока не пересекла порог зала на факультете мультипликации.

Вводное мероприятие шло по заранее подготовленному плану. Поочередно на трибуну с напутственными речами вышли ректор и декан. Потом кто-то из ассистентов кафедры рассказал о мероприятиях, запланированных на предстоящий семестр.

Свет потух, и на белом экране появилась презентация о VIII Международном фестивале мультфильмов «Гуаньду».

Эффектные картинки должны были вдохновлять, но уже несколько дней подряд недосыпавшая Сяоюнь все клевала носом и старалась подавить зевоту. Мань Фэнь же сосредоточенно слушала все, о чем рассказывали выступавшие.

Наконец собрание завершилось. Сяоюнь и Мань Фэнь вместе с остальными студентами отправились обедать в столовую.

Мань Фэнь с восторгом листала брошюру фестиваля и активно делилась своим воодушевлением с Сяоюнь.

– Ух ты, а этот режиссер знаменитый! И он тоже будет на фестивале. Смотрела его фильмы? – Мань Фэнь протянула Сяоюнь брошюру, открытую на страничке с регалиями режиссера.

Сяоюнь тут же замерла и обратила внимание на Мань Фэнь только после того, как та помахала у нее перед лицом.

– Ты в порядке? Я тебя зову, а ты никак не реагируешь… – немного обиженно протянула Мань Фэнь, но тут же, будто бы ей в голову пришла какая-то идея, приподняла брови и многозначительно добавила: – Ты, наверное, все о нем думаешь?

– О ком? – У Сяоюнь в мыслях все еще маячил образ незнакомца из ее снов. Она покраснела.

– О парне из скетчбука.

Сяоюнь догадалась, что утром, когда Мань Фэнь ей напомнила про сегодняшнее собрание на факультете, она как раз зарисовывала черты незнакомца из сновидений. Мань Фэнь, очевидно, успела глянуть ей через плечо и подсмотреть, кого именно она рисовала.

Какие могут быть секреты, когда четыре девушки живут бок о бок в одной комнатке?

Под напором Мань Фэнь Сяоюнь смешалась и отвечала что-то невпопад. Ей показалось, что она залилась краской от щек до самых кончиков ушей. Нервы у Сяоюнь сдали, и она уже собиралась выложить Мань Фэнь всю правду, но тут ее неожиданно одолел резкий приступ икоты.

– Ик!.. Ик!

Непроизвольная реакция стала лучшей защитой. Икота сотрясала тело Сяоюнь и все никак не останавливалась, лишая девушку дара речи.

Икающая Сяоюнь привлекала взгляды окружающих. Мань Фэнь встретила икоту с беззаботной улыбкой.

С икотой было не совладать. У Сяоюнь всегда так случалось: при сильном смущении сразу начинала икать.

Она глубоко вдохнула и выдохнула, давая себе немного времени успокоиться. И наконец смогла рассказать Мань Фэнь о своей особенности с икотой.

– Ха! То есть я догадалась?! – вскрикнула Мань Фэнь.

А Сяоюнь уже понадеялась, что соседка по комнате совсем забыла, что так взволновало ее новую подругу.

Мань Фэнь горела желанием посмотреть рисунки, поэтому, когда они вернулись в общежитие, Сяоюнь сразу представила ей на суд свои эскизы. За последние полгода она успела изрисовать целых два скетчбука. На каждой странице были запечатлены виды, сюжеты, персонажи из ее сновидений. Сяоюнь усердно зарисовывала абсолютно все, что могла припомнить.

Сны ее были чрезвычайно захватывающими, но передать их на бумаге оказывалось крайне сложно. В реальной жизни, чтобы зафиксировать какой-то момент, достаточно взять телефон или фотоаппарат. Клик! И готово изображение на память о событии или человеке. А вот со снами приходится полагаться на свои впечатления и пытаться перенести их в скетчбук. Сяоюнь неизменно радовало, что она все-таки научилась рисовать, поэтому вести альбом-дневник ей было гораздо проще, чем любому другому человеку.

Вот только как объяснить Мань Фэнь эту штуку со снами? Ну, допустим, выложит она соседке всю правду. А сможет ли новая знакомая понять и принять ее? Хотя, конечно, хранить тайну вечно Сяоюнь тоже не хотела. Все же будет лучше, если она сможет с кем-то обсудить все это. Мань Фэнь, вроде бы очень хорошо разбиравшаяся в том, как строить отношения с людьми, казалась как раз тем человеком, с которым можно было попытаться распутать сюжеты снов и поделиться мыслями по поводу всей этой ситуации.

И все же Сяоюнь сомневалась. Если бы она лично не испытывала на себе эти странные чары, то ни за что бы не поверила, что такие вещи могут происходить с обычными людьми. А ведь они с Мань Фэнь только-только познакомились и лишь начинали дружить.

Мучительные размышления Сяоюнь по поводу того, скрывать истину от новой подруги или сразу во всем сознаться, прервала Мань Фэнь.

– Ты каждое утро такое рисуешь?

Мань Фэнь внимательно разглядывала рисунки. По выражению ее лица было непонятно, что она думает о них.

– Ага, – все же выдавила Сяоюнь.

– Ого, ну ты и молодец! Много времени уходит на один рисунок?

Сяоюнь была не готова к комплиментам и залилась румянцем.

– Да нет, час, максимум два.

– Вот это скорость… Я так не умею!

– Да я просто давно рисую, поэтому быстро справляюсь. – На ежедневных зарисовках Сяоюнь набила руку и работала молниеносно.

– А кто этот парень? – Мань Фэнь указывала на портрет, который Сяоюнь нарисовала тем утром.

По-прежнему оставалось загадкой, существует ли такой человек в действительности. Сяоюнь не нашлась что ответить.

– Наверно, хочешь стать его девушкой? – продолжала допрашивать ее Мань Фэнь, будто желая посплетничать о любовных делах.

– Нет-нет… Это, скорее, человек, с которым я хотела бы познакомиться.

– Как? Вы незнакомы?! – Мань Фэнь аж задрожала. Ее будто окатили ледяной водой, и весь ее пыл тут же улетучился.

Ха! Соседка, кажется, подумала, будто за всем этим скрывается хоть какая-то складная история. Похоже, такого ответа она не ожидала.

– Ну да, в реальной жизни мы еще не встречались, – робко пролепетала Сяоюнь.

– А, значит, ты видела его в сети?

«Видела его в сети»? Слова соседки эхом разнеслись в голове Сяоюнь.

Это звучало более правдоподобно, чем «он приходит ко мне в снах». Сяоюнь ухватилась за эту мысль. Так она и посвятит Мань Фэнь в свою тайну, и не выболтает слишком многого. Сяоюнь утвердительно закивала.

– Сама удивляюсь – до чего же я догадливая! Если что, смело обращайся ко мне за советом! – Мань Фэнь приложила руку к сердцу.

– Ты серьезно?

Сложно сказать, что задумала Мань Фэнь: просто поболтать или поспособствовать тому, чтобы у соседки все сложилось. Впрочем, и тому и другому Сяоюнь была только рада.

– Ну конечно! Кто лучше меня знает, как перевести знакомство из сети в реал? Хи-хи-хи!

Мань Фэнь, широко улыбаясь, выудила из рюкзака брошюру про фестиваль мультфильмов. Полистав книжицу, она остановилась на последней странице с заявлением для волонтеров.

– Но первым делом нам с тобой надо записаться на это мероприятие. Будет повод пригласить твоего парня – там и встретитесь.

– Что?! – воскликнула Сяоюнь. Мань Фэнь чересчур торопила события. – Участвовать в фестивале… Это скорее по твоей части!

– Ничего! И дело полезное сделаем, а заодно твою встречу с парнем устроим!

Глава 5

Вряд ли кто-то способен вспомнить, с чего у него начинается сон. Когда сознание Лифаня немного прояснилось, он обнаружил себя в таком знакомом и при этом забытом месте: у средней школы «Нэйху». Больше года назад он здесь учился. От дома до школы нужно было пройти всего три квартала, так что, в отличие от других учащихся, Лифань не тратил много времени на разъезды, да и просыпаться он мог попозже. Но каждое утро ему все равно приходилось долго бороться с сонливостью. В школу он шел с неохотой. И все ради того, чтобы одолеть практически не менявшуюся из года в год школьную программу.

Возвращаться к столь безрадостному существованию Лифаню не хотелось. Да и кто бы дал ему вернуться в школу? Но в сновидениях он почему-то напрочь забывал, что он уже студент.

Лифань предположил, что в школу он явился на занятия. Осмотрев себя, он обнаружил, что одет в ту самую школьную форму, которую носили ребята из «Нэйху».

Чжэн Сывэнь и Лифань плечом к плечу прошли через ворота школы… Но каким образом Сывэнь вдруг оказался рядом с ним?

У Лифаня будто бы случился провал в памяти. Он не мог вспомнить, что с ним происходило до этого момента. А вот Сывэнь держался рядом весьма непринужденно. Подавляя зевоту, он катил велосипед. Через очки от близорукости с линзами не меньше чем на минус пять было заметно, что у Сывэня от зевоты в уголках глаз выступили слезинки.

Вглядываясь в мрачную физиономию Сывэня, Лифань припоминал, что и он так каждый день тащил утомленное тело в школу скорее для галочки, а не из жажды знаний. Трудно сказать, сохранилось ли у него в голове хоть что-то из того, о чем вещали учителя. А если ты в школу идешь не для учебы, то что ты тогда там делаешь?

Лифань бросил тревожный взгляд на громадное здание перед ними. «Вот бы поскорее я вырос, что ли. Вот бы поскорее смог зажить сам по себе. Никто мне больше и не нужен. Вот бы… Вот бы можно было сбежать от такой жизни».

Может, в самом деле улизнуть? И хоть день провести на свободе? Даже если его поймают и приведут на поклон к директору, то что тот ему скажет? В личном деле у Лифаня нет ни одного замечания. Не выгонят же его из школы за прогул?

– Эй, Сывэнь, помнишь ограду рядом с магазинчиком при школе?[2]

– Да, и что?

Сывэнь сладко зевнул во весь рот. На глазах у него вновь выступили слезинки. Он привычным движением снял очки и тыльной стороной руки протер краешки глаз.

– Там перелезть можно?

– Чего?

Когда Сяоюнь пришла в себя, она уже стояла посреди какого-то коридора. По одну сторону – окна, за которыми открывался вид на спортивную площадку внизу. По другую – ряд дверей в какие-то комнаты… Наверно, аудитории? Да, точно: в каждой комнате было по доске, по вывеске с объявлениями и по четыре-пять рядов столов и стульев. Вот только непонятно, в чью именно школу она забрела. Опустив глаза, Сяоюнь заметила, что одета в неизвестную ей школьную форму.

Девушка подошла к окнам, чтобы посмотреть на свое отражение. О, никогда – с первых до последних классов школы – она такой красивой формы не носила! Странным образом именно эта простенькая, совсем не вычурная форма – серая юбка в складку, белая рубашка и бежевый джемпер без рукавов с вышитой эмблемой школы на груди (в таком зимой можно бегать по улице и не замерзнуть) – пришлась ей по душе. Немного живости и цвета неброскому образу придавала красная лента, завязанная бантиком поверх воротника рубашки.

Сяоюнь засмотрелась на себя, но тут ее толкнули проходившие мимо ученики. Коридор потихоньку наполнялся людьми. Девушки все были одеты точно так же, как и Сяоюнь. На парнях были серые штаны, а их рубашки вместо бантиков украшали галстуки. Впрочем, Сяоюнь мужская версия формы понравилась ничуть не меньше, чем женская.

Она изобразила полную невозмутимость и просто пошла гулять по коридору, лестницам и классам. Попадавшиеся ей на пути ребята то сбивались в маленькие кучки, то шли сами по себе. И тем и другим было чем заняться. И только Сяоюнь чувствовала себя новенькой, которая к тому же не понимает, что происходит. Так и слонялась она какое-то время по школе, глядя по сторонам…

Вскоре прозвенел звонок, и все стали расходиться по аудиториям. Сяоюнь сразу же забеспокоилась: а она-то в каком классе? В чем девушка не сомневалась: сейчас она была самой глупой в этой школе! Даже не знает, в каком классе учится!

На двери каждой аудитории висела табличка с номером года обучения и буквой: 1А, 1Б, 1В… В той средней школе, в которой прежде училась Сяоюнь, классы обозначались не буквами, а словами, которые должны были подбадривать учеников и воспитывать в них лучшее. Там были и «Честность-1», и «Почтительность-2», и «Справедливость-3» – все в таком духе. Так, первый год она училась в «Усердие-1»… А в этой школе «усердных» классов не наблюдалось.

Сяоюнь раздумывала, что делать, а коридоры тем временем опустели. Так и осталась она стоять в оцепенении и полном одиночестве. Кругом становилось все тише, а внутри нее росла тревога. Как бы ее не застукали в этом месте. Тогда ей не позавидуешь: что она скажет, если на нее накинутся с вопросами?

«Стоп-стоп, сохраняй спокойствие». Может быть, и в этой школе есть «почтительные» и «честные» классы? И она их просто еще не нашла? Сяоюнь побродила по школе, прошла мимо учительской, миновала комнаты, где собирались кружки по интересам. Девушка все еще надеялась, что по пути ей попадется кто-нибудь. Подруга, одноклассник, любой самый дальний знакомый – и все сразу встанет на свои места. В таких обстоятельствах главное – постараться найти человека, который поддержит тебя.

И, на счастье Сяоюнь, вскоре она нашла кое-кого знакомого.

Она шла мимо магазинчика при школе, и тут до нее донесся разговор двух мальчишек.

– Чего копаешься?

– Не урони меня!

Сяоюнь пошла в ту сторону, откуда раздавались голоса. За углом она увидела уже хорошо знакомого парня. Он как раз готовился перелезть через ограду. Стоявший на земле второй мальчик, подставив руки, помогал ему перебраться через забор.

Отлично! Снова он, постоянный герой ее снов. У Сяоюнь сразу в голове всплыли все ситуации, из которых им с этим парнем приходилось выпутываться.

В сновидениях есть какая-то магия, которая любого человека сбивает с толку. Логика здесь своя – и очень специфическая. Сяоюнь признала парня, но не сразу догадалась, что он возник перед ней потому, что ей снится сон.

Сяоюнь задержалась в отдалении, чтобы посмотреть, что собирались предпринять ребята.

– Коротышка! Вот кто ты! Мелкий и тяжелый!

Сывэнь корчился и толкал друга из последних сил. Если честно, то называть Лифаня «коротышкой» немного несправедливо, ведь тот был вполне нормального роста и телосложения. Если у кого и была «проблема», то только у Сывэня: явный акселерат, который, даже не успев повзрослеть, вымахал сразу до метра восьмидесяти. Не такому переростку сетовать, что Лифань уродился «мелким»!

– Меньше болтай. – Лифань встал одной ногой на плечо Сывэня.

Тот сразу разразился длинной гневной тирадой и не скупился на выражения.

Может быть, настроение у Сяоюнь улучшилось от того, что она вновь увидела знакомого парня, или от того, что мальчишки устроили перед ней невзначай веселое представление. В любом случае она не удержалась и все-таки рассмеялась в голос. От звука смеха Сывэнь и Лифань страшно перепугались, и оба сразу попадали на землю.

– Ой, простите! – Сяоюнь с виноватым видом подошла посмотреть, как у них дела.

– …

Лифань, почесывая затылок, выкатил глаза на Сяоюнь и долго, пристально всматривался в нее.

Какое знакомое лицо…

Он вдруг сразу все вспомнил. Короткие волосы, маленький носик, небольшой рот, невысокий рост… Это же та девушка, с которой он удирал из общежития? Неужели они учились в одной школе?

– С вами все в порядке?…

Лифань силой воли привел мысли в порядок.

– Времени нет. Сывэнь, давай вставай.

Лифань вскочил и сам полез на изгородь. Сывэнь же так и остался на четвереньках и все ощупывал землю перед собой.

– Очки потерял…

Сяоюнь подобрала упавшие очки и краешком рубашки – эх, жалко пачкать такую красивую форму – начисто протерла их и протянула парню.

Сывэнь нацепил очки. Вместе с ясным зрением к нему вернулась и четкость мысли. Он спешно отряхнул изрядно изгвазданную землей форму. И ничего не ответив на расспросы Сяоюнь о том, все ли у него хорошо, ринулся обратно на «пост» и продолжил поддерживать друга. Но все же не забыл отблагодарить Сяоюнь.

– Только не надо стучать на нас, – попросил Сывэнь у Сяоюнь и часто заморгал.

Просьба была излишней. Даже если бы Сяоюнь и собиралась рассказать о проступке ребят, то она все равно не знала, к кому нужно обратиться. Только на то, чтобы отыскать учительскую, ей понадобился бы, наверно, не один день.

– А вы куда?

Лифань отвечать ей не собирался, а вот Сывэнь прямодушно сказал:

– Проветриться.

– Тогда я с вами!

От такого поворота Лифань чуть было снова не рухнул на землю. Что она сказала? А он-то думал, что девчонка пойдет на них доносить. Лифань не особо боялся, что на него кто-то будет жаловаться. Он умел принимать решения с холодной головой, да и смекалки ему было не занимать. Поймают его – он придумает, как всем заговорить зубы и выпутаться. Ну, объявят ему выговор в худшем случае. С этим Лифань был готов смириться. Очень уж хотелось слинять с уроков хоть раз в жизни и найти себе интересное занятие по душе вместо того, чтобы зубрить правила.

А брать с собой на прогулку какую-то девчонку… Вот это Лифаня тревожило. Прогулять занятия он хотел лишь для того, чтобы ощутить свободу. В его планах не было места незнакомкам.

– Ни за что, – решительно отрезал Лифань.

– Почему?

– Потому что… – Глаза Лифаня забегали в поисках хоть сколько-то убедительной отговорки. – Мы идем в место, куда с девушками нельзя.

На этот раз вздрогнул уже Сывэнь. Он резко крутанул головой, с явным ужасом на лице глянул на Лифаня и, заикаясь, начал отнекиваться:

– Как! Ты же говорил, что мы пойдем в библиотеку!

Эх… А Лифань уже подумал, что друг с ним заодно и без лишних пояснений поймет, куда он клонит. Лифань сильно просчитался, доверившись Сывэню. А тот не только не пришел ему на помощь, но еще и косвенно уличил его во лжи. Далеко им с Сывэнем до того молчаливого согласия, которое он видел у сестры и брата.

– Ну, пожалуйста! Я… кажется немного заблудилась.

Сяоюнь постаралась всем видом показать, что на нее можно положиться. Голова у нее не всегда работала, как нужно. Нельзя сказать, что у девушки все спорилось. Но с детства вплоть до настоящего момента она старалась не прибегать к помощи посторонних. А потому просить что-то у этих двух парней сейчас для нее было весьма затруднительно.

– «Заблудилась»? Ты серьезно? – неуверенно произнес Сывэнь.

Лифань уже успел перебраться через изгородь, спрыгнул по другую сторону и сквозь проемы в ограде наблюдал за Сяоюнь.

– А мы с тобой случайно нигде не встречались? Возможно, в общежитии?

– Кажется, да… – Смена темы разговора пришлась как раз кстати, а то Сяоюнь все не могла придумать, как объяснить свое незавидное положение.

– Вы о чем? – Сывэнь не понял, про что говорят эти двое.

По застенчивому виду Сяоюнь было очевидно, что у нее что-то творилось на душе. Лифань хотел еще спросить девушку о чем-то, но тут к троице присоединился нежданный четвертый человек.

– Эй! – окликнул их остановившийся неподалеку дежурный по школе.

У него на форме, в отличие от присутствующих, был еще один значок, а на груди висел блестящий свисток.

– Дело дрянь! – Сывэнь запаниковал и вроде бы позабыл о Сяоюнь.

Парень сунул ногу в щель на ограде и одним движением перемахнул через препятствие. Сывэнь ростом был выше Лифаня, ноги у него были длинные, так что для него такой кульбит провернуть проще простого.

Сяоюнь осталась одна по другую сторону школьной изгороди.

– Звонок уже прозвенел! Что вы здесь делаете?

Скверно получается. Одно сплошное недоразумение…

В любом случае выходит, что Сяоюнь была с теми пареньками заодно. Дежурный, видя, что Сывэнь от него улизнул, разъярился еще больше и широким шагом направился прямо к Сяоюнь.

– Даже не думай. Пошли в учительскую!

Сяоюнь попятилась и от страха вся затряслась. Лифань заметил, как она переменилась в лице. И ему вдруг стало очень жалко девушку…

Полностью объяснить себе, отчего дал слабину, Лифань не смог бы. Он уже собирался отправиться по своим делам и оставить Сяоюнь расхлебывать кашу, которую она сама и заварила. Да, впрочем, и каши-то особой не было: ей стоило только сказать, что она к ним никакого отношения не имеет, и вся ситуация, возможно, сошла бы на нет. Но стоило Лифаню об этом подумать, как он встретился глазами с Сяоюнь.

Она взглядом молила его о помощи. Они смотрели друг на друга одно мгновение, но и этого Лифаню хватило, чтобы понять: надо что-то делать. Я же не такой человек, который бросает других в беде? Правда же?

В голове у Лифаня родились неожиданные для него самого слова, которые сразу же, вопреки чувству самосохранения, рванулись наружу.

– Беги! Быстрее! – крикнул он и бросился к ограде.

Сяоюнь развернулась, и Лифань сразу подметил, как изменились ее хрупкие черты. Напрягшиеся плечи сразу расслабились, и на лице девушки появилась искренняя улыбка. Сяоюнь безо всяких колебаний подбежала к ограде и, позабыв, что на ней юбка, полезла вслед за ними.

Лифань и Сывэнь поддержали ее, она спрыгнула к ним. Сяоюнь и Лифань оказались рядом, и Лифаню даже показалось, что он почувствовал приятный аромат от волос девушки.

Когда Лифань опомнился, они были уже далеко от школы. Ребята вместе выбрались из этой заварушки, так что напряжение между ними сразу исчезло. Они обменивались шуточками по поводу происшествия, и Лифань уже подумал, что, в принципе, этим все и ограничится. Попавшего в беду человека спасли, опасность миновала. Так что пора разойтись и больше не вспоминать друг о друге.

Но Лифань снова обманулся.

Не успели они попрощаться, как Сывэнь, застенчиво почесывая затылок и безуспешно пытаясь скрыть глупую улыбочку, обратился к Сяоюнь с предложением, которого Лифань, конечно, не ждал:

– Пошли с нами! Лишней не будешь.

М-да, вот угораздило же Лифаня сыскать такого простофилю себе в приятели.

– Ну что, коротышка, куда путь держим?

А еще это «почетное» звание «коротышки» от Сывэня. В обычных обстоятельствах Лифань бы такого ни за что не стерпел.

– Да без разницы…

Лифань разозлился до чертиков. Но сердиться он мог только на себя за то, что не подумал как следует. Опрометчиво поступил, придя на помощь этой странной девушке. И свалить на кого-то другого вину за помутнение собственного рассудка было невозможно. А потому Лифань пошел вперед один. Сывэнь и Сяоюнь поплелись следом.

Но фразы, которыми они обменивались, все равно доносились до Лифаня, и слышал он их хорошо. Лифань не хотел подслушивать их разговор. Это они своими звонкими голосами вынуждали обращать на них внимание. И особенно громко звучал противный Лифаню в тот момент голос тупицы, который смел еще обзывать его «коротышкой».

– А тебя как зовут?

– Сяоюнь.

– Сяоюнь – это же значит «маленькое облачко»? Вроде бы была какая-то детская считалочка на эту тему… «Облачко, а облачко, цвети ты цветами радуги»…

Лифань не удержался и встрял в разговор:

– Вот же у тебя голова дырявая! Ну какое там облачко? В считалке говорится о лотосе! Разве у облаков бывают цветы?

Ну как можно не отличить облако от лотоса? Болван! Лифань посмотрел назад, ненароком вновь встретился взглядом с Сяоюнь и поспешил отвернуться.

– Ха, действительно! Как я мог забыть! – И Сывэнь загоготал во весь голос.

Сяоюнь захихикала вместе с ним. Как же им весело было друг с другом! И в этой своей эйфории они не замечали, что Лифань, вообще-то, не в настроении.

– Ой, смотрите: «Страна чудовищ»! – воскликнула Сяоюнь, указывая на рекламный щит у остановки, к которой они подходили.

На плакате были нарисованы разнообразные цветные существа, которые сразу привлекали к себе внимание. И обожавшая все мультяшное Сяоюнь не могла пройти мимо них.

– Я там еще не бывал.

– Я тоже… А там есть что-то страшное?

– Нет конечно! Я видел фотки. Там точно такие же смешные монстры, как на картинке. Детишки с ними обожают фоткаться.

– Вот как…

Сывэнь и Сяоюнь еще долго всматривались в расписание у столба.

– Здорово, туда можно доехать на фуникулере. – И Сывэнь крикнул уже отдалившемуся от них на приличное расстояние Лифаню: – Эй!.. Поедешь в «Страну чудовищ»?

Лифань, конечно, слышал, о чем они говорили, и только изображал, будто бы ему все безразлично. Если бы Сывэнь не крикнул на всю улицу, то Лифань бы не обратил внимания на их разговор.

– Не хочу.

Лифань в детстве бывал с семьей в «Стране чудовищ», и уже тогда парк выглядел полузаброшенным. «Чудовища» жили где-то посреди далеких гор и глухих лесов. И Лифаню о той прогулке потом еще долго напоминали мозоли на ногах. А еще комары в тех местах водились особо свирепые. Такие твари в города не залетают. И отлично! Лифань уже давно привык к своему распорядку. С него было довольно изо дня в день курсировать между бассейном и библиотекой. Нестись в какое-то захолустье ему не хотелось.

– Эй!.. Давай с нами! – снова позвал Сывэнь.

– Не-хо-чу…

Нет, все. Пускай зовут его сколько пожелают, он не будет реагировать. Если уже решился на что-то, то нужно стоять на своем. К счастью, с решимостью у Лифаня все было в порядке.

Но уже в третий раз подряд Лифань ошибся. На этот раз он переоценил силу собственной воли…

Сывэнь и Сяоюнь сидели в вагончике фуникулера. Они прижались носом к окну и с восторгом наблюдали за пейзажами, проносившимися мимо них. То и дело ребята разражались оглушительными «Вау!».

Лифань невозмутимо глядел в то же окно. Странно получилось: в одну секунду он был уверен, что никуда не поедет, а в следующую уже сидел в фуникулере. Один человек никогда не выстоит перед напором двоих. Лифань чувствовал, будто бы его почти что силой затащили в вагончик. Но, чтобы не дать Сывэню и Сяоюнь лишних оснований ликовать, будто бы они сумели его уломать, Лифань напустил на себя безучастный вид – хотя, надо признать, пейзаж за окном был действительно очень даже симпатичный…

Интересно еще то, что когда Лифань последний раз бывал в «Стране чудовищ», он точно не ездил туда на фуникулере. Совсем недавно, получается, здесь провели канатную дорогу? Да и вагончик, в котором они сидели, не походил на те, которые прежде видел Лифань. Фуникулер задерживался у каждой остановки, и на него можно было сесть как на обычный автобус. Никаких билетов, никаких очередей, проездным провел – и все. И еще примечателен был маршрут, по которому следовал вагончик: они проплывали не только над горами и лесами, но и над городами, какими-то реками и зелеными полянами. Фуникулер то поднимался так высоко, что можно было осмотреть целый город, то опускался так низко, что проезжал мимо деревьев. И везде вагончик двигался с одной скоростью. Лифань был даже не против этого. Все равно ничего делать не хотелось, а в фуникулере он мог спокойно отдохнуть.

«Страна чудовищ» как была глухоманью, так ею и осталась. Парк развлечений все еще окружали только безлюдные леса да высокие горы. Вагончик пересекал густую чащу, и, по идее, им надо было сходить уже на следующей остановке.

– Олень! – Сяоюнь указывала куда-то в глубь леса. Выглядела она как девочка, впервые увидавшая дикого зверя живьем.

Сывэнь выпрямился во весь рост и поглядел туда, куда она указывала.

– Ой, в самом деле! Это пятнистый олень.

Ну олень. И что с того? Лифань видел оленей в зоопарке. А в детстве, когда ездил в Японию, даже наблюдал за бегающими на воле пятнистыми оленями где-то в окрестностях города Нара. И все же Лифань позволил себе бросить взгляд в сторону. Правда, ничего там он не увидел. Одни деревья. Надо еще постараться между ними разглядеть оленя. Лифаню не хотелось уделять слишком много внимания этому животному, а потому он быстро выкинул мысли об олене из головы.

Но Сяоюнь как-то особенно воодушевилась увиденным. Она всматривалась в лес, пока не налюбовалась вдоволь, и только тогда произнесла:

– Прямо как олененок из «Бэмби».

Ей нравятся мультфильмы?

Не успел в голове у Лифаня возникнуть этот вопрос, как Сывэнь выпалил:

– Любишь мультики?

– Ну, конечно. Я учусь на мультипликатора, – со смехом заметила Сяоюнь. – Ой, только вы же не знаете об этом, и я вам ничего не рассказывала.

Лифань на летних каникулах постоянно смотрел мультфильмы, которых у них в библиотеке хранилось предостаточно. Причем это были именно картины, удостоенные множества международных наград, а не коммерческие мультики, которые обычно крутят в кинотеатрах. Лифань питал особый интерес к мультипликации, поэтому к признанию Сяоюнь отнесся с некоторым любопытством. Но общая любовь к мультфильмам – так себе тема для разговоров. Пускай Сывэнь болтает с нею. Лифаню вполне было достаточно сидеть и слушать.

– И чему же ты учишься?

– Да всему… Эскизы и наброски, основы цветоведения и компьютерной графики… Правда, я поступила на первый курс. Занятия только начались. А, и еще у нас собираются проводить фестиваль мультфильмов!

– Фестиваль мультфильмов?

– Ага, он называется «Международный фестиваль мультфильмов “Гуаньду”». Его в восьмой раз, кажется, уже проводят. А для меня он будет первым.

Звучало все это занимательно, и Лифаня невольно охватила белая зависть. У него студенческая жизнь протекала крайне заурядно, и ничего интересного он противопоставить мультипликации не мог.

У Лифаня в голове проносилось много вопросов. Какие люди учатся мультипликации? Как у вас там с оборудованием? Но он боялся показать, что ему любопытно. Сывэнь это заметил бы и наверняка бы удивился. И сразу же расплылся бы в подленькой улыбочке, ошибочно решив, что Лифань не прочь познакомиться поближе с Сяоюнь.

А потому Лифань предпочел вообще ничего не спрашивать.

За этими его размышлениями беседа ребят уже перетекла к режиссерам.

– Мне больше всего нравится серия мультфильмов от Косака Масао.

– О! Мне у него особенно нравится вот это… – Сывэнь вдруг пробасил слова из фильма: – «Масаки! Не видел, куда побежала лиса-оборотень?»

Странно… Одним из самых любимых мультфильмов Лифаня была как раз «Легенда о лисе» – последняя картина Косака Масао. Лифань успел посмотреть ее уже три раза и знал все реплики наизусть.

Сяоюнь вроде бы ничего не поняла. Она осторожно покачала головой.

– Как? Не узнаешь? Это же из «Легенды о лисе»! Мегапопулярный фильм! Премьера была в прошлом году. Картина получила много наград!

– Отличный мультфильм.

Лифаню не хотелось вступать в разговор, но он не мог не согласиться с Сывэнем. По логике вещей, даже если девушка, изучающая мультипликацию, не видела этот мультфильм, то должна была по меньшей мере хоть что-то слышать о нем. Все же не каждый мультфильм пользуется такой популярностью у зрителей и критиков, как «Легенда о лисе».

– Насколько мне известно, последний фильм Косака Масао – «Приключения мышиного сыщика».

Теперь Лифань не знал, что сказать. О таком фильме он точно не слышал. И был абсолютно уверен, что последний фильм Косака Масао – это именно «Легенда».

Но спорить с Сяоюнь об этом – или о чем-либо другом – Лифань не собирался.

Сывэнь продолжал забрасывать Сяоюнь названиями мультфильмов, которые она просто обязана посмотреть. Слушать эти разглагольствования было неинтересно. Лифань повернул голову к окошку. Но даже мельком оленя ему так и не удалось увидеть.

– Лифань, ты что? – Сяоюнь вдруг обратилась к нему по имени.

Лифань сначала даже немного опешил.

– …Откуда ты знаешь, как меня зовут?

– Ха! Так она меня спросила, как тебя зовут. Когда мы садились в вагончик.

Все-таки зря он связался с Сывэнем. Вот не мог промолчать!

– И ты еще меня спрашивала его полное имя, так?..

– А зачем оно тебе?

– Хочу поблагодарить тебя за все то, что ты для меня сделал.

Лифань старался не смотреть в глаза Сяоюнь, но все время ощущал на себе ее пристальный взгляд. Она и сейчас его рассматривала. Лифань почувствовал себя еще более некомфортно. Ему стало неловко от того, что кто-то ему может быть благодарен.

Помог он Сяоюнь не столько ради нее, сколько ради самого себя.

И Лифань теперь глубоко раскаивался, что не сдержал порыв. Правда, после этого промаха в нем укрепилась решимость никогда больше не наступать на те же грабли. Один раз споткнулся – ничего страшного, главное – не повторять ту же ошибку. Впрочем, в экстренных ситуациях в Лифане всегда будто бы щелкал какой-то выключатель, который просто не позволял ему не прийти на помощь человеку в беде.

Так вот она, пресловутая благодарность? Даже если он помог ей отчасти потому, что хотел успокоить свою совесть, все равно сам порыв – не остаться в стороне – можно было воспринять как нечто особенное?

Лифань все-таки бросил взгляд на это залетевшее к нему в жизнь «облачко». От искренности, с которой на него смотрела Сяоюнь, ему стало как-то даже стыдно за самого себя.

– Да ладно, – неохотно выдавил из себя Лифань. Ему хотелось поскорее сменить тему разговора. Неизвестно, сколько секунд прошло перед тем, как он решил, что так принимать благодарности может только очень надменный человек, а потому добавил: – Всегда пожалуйста.

– Чего ты такой смурной?

Странный вопрос! Лифань даже немного опешил, но к нему быстро вернулось самообладание. Оставалось надеяться, что ни Сывэнь, ни Сяоюнь не заметили его легкой паники.

Человеческие чувства – штука глубоко личная. А Лифаню не хотелось, чтобы кто-то ему в душу заглядывал. Поэтому он давно уже выучился сохранять хорошую мину при самой плохой игре.

– Не обращай на него внимания. Он всегда такой. – Сывэня никто об этом не спрашивал, но он всегда норовил ввернуть словечко в любой разговор. – И не думай, что он на тебя обижен. От твоих слов ему даже приятно на душе. Я прав, приятель? – И Сывэнь расхохотался.

Даже непонятно, как в нем весь этот смех помещался.

Лифань только и мог, что закатить глаза.

Благодаря вмешательству Сывэня ему теперь уже не нужно было отвечать на вопросы Сяоюнь.

– Ик! – Та вдруг ни с того ни с сего икнула.

Сывэнь хихикнул, но все же спросил:

– Ты в порядке?

– Да-да, все в порядке… Ик! Ой, простите…

Непонятная девушка…

А фуникулер тем временем успел доставить их в «Страну чудовищ». Было довольно влажно, но погода стояла прекрасная, особенно для осени: не холодно, не жарко – идеально для прогулки.

– Круто… – Сывэнь и Сяоюнь первыми выпрыгнули из вагончика и, не дожидаясь Лифаня, кинулись разглядывать изваяния монстров, которые виднелись впереди.

И все трое, так и оставаясь в школьной форме в разгар учебного дня (будто в знак протеста против того, что в такой день нужно сидеть в школе), отправились слоняться по парку. Они осмотрели местные достопримечательности, купили себе еды и продолжили прогулку, поедая лакомства на ходу. Временами ребята останавливались и просто болтали – ни о чем и обо всем. Поначалу Лифаня немного смущало, что какая-то девушка присоединилась к их плану прогулять школу, но с того момента прошло довольно много времени, и он начал привыкать к Сяоюнь.

Втроем гулять даже веселее! Главное – чтобы это было в первый и последний раз.

Сяоюнь, правда, говорила мало. По большей части их развлекал шуточками Сывэнь. И, на их счастье, шутить он умел отменно, так что неловкости они не ощущали. Стеснительным людям сложно заводить знакомства. Лифань относился к той породе людей, у которых практически не было друзей. Если бы он оказался с Сяоюнь наедине, то не знал бы, что ей сказать. И они просто стояли бы и молчали.

Хотя… Разве это так уж плохо? Находиться рядом с Сяоюнь, которая тоже не тяготилась тишиной, Лифаню было бы уж точно проще, чем общаться с людьми, обожавшими пошуметь…

Утомившись, они уселись передохнуть на скамейку у магазинчика, где торговали всякой всячиной. Сяоюнь медленно ела земляничное мороженое. Сывэнь сидел между ними и грыз плитку шоколада. Лифань ничего не ел. Перекусы были не в его природе. Вместо этого он купил себе кофе.

– Вкусное у тебя на вид мороженое.

– Хочешь попробовать?

Сяоюнь протерла салфеткой деревяную ложечку и передала ее вместе с полупустой чашечкой мороженого Сывэню.

Сывэнь зачерпнул сразу все остатки мороженого и с озорным огоньком в глазах отправил себе в рот.

– Эй, ты чего?.. Не наелся, что ли?! – Сяоюнь возмущенно толкнула Сывэня в плечо.

Тот не только не раскаивался по поводу содеянного, но даже с улыбкой во весь рот вручил Сяоюнь пустую чашечку. Лифань уже не раз видел, как Сывэнь проворачивал такую недобрую шуточку со всевозможными людьми. Сяоюнь была далеко не первой, кто остался ни с чем.

– Ничего мне не оставил! – Девушка по-настоящему рассердилась и даже начала щипать Сывэня.

Но тот лишь смеялся:

– Ну ладно, извини! Только зачем щипаться?..

Они уже подтрунивали друг над другом. Посторонний предположил бы даже, что Сяоюнь и Сывэнь знакомы много лет, хотя в действительности знали они друг друга лишь пару часов…

Лифань надеялся, что эта зарождающаяся дружба никак не отразится на нем. На его счастье, и Сывэнь, и Сяоюнь не любили кофе, так что за собственные запасы он не переживал.

Чтобы загладить вину, Сывэнь предложил купить Сяоюнь еще мороженого. И сразу уточнил, не хочет ли она попробовать какое-нибудь другое. Но Сяоюнь стояла на своем: самое лучшее мороженое – земляничное. Странная все-таки девушка… Лифань, естественно, весь этот диалог слушал, сосредоточившись целиком на себе.

Наконец Сывэнь скрылся в магазинчике. Сяоюнь и Лифань остались наедине.

Только тут до Лифаня дошло, что молчание вовсе не всегда во благо. С этой мыслью он как-то поторопился. Особо тяжко бывает, когда наедине остаются два молчуна. Ситуация сама по себе не особо приятная, а уж если молчунами, как сейчас, были парень и девушка, то вообще караул. Ну какие у них могут быть общие темы для отвлеченных бесед?

Лифань и Сяоюнь сидели и молча наблюдали, как яркий диск солнца скрывается за кронами деревьев. Пять минут показались целой вечностью. Даже Лифаню, предпочитавшему всему тишину и покой, стало не по себе. Закралось ощущение, что он обязан хоть что-то сказать.

К тому же все-таки с ним рядом девушка, а не парень-сверстник. Так что выжидать, пока она придумает, о чем им поговорить, было не по-джентльменски.

– …Прости, но мы… Мы же с тобой уже виделись где-то?

Это единственное, что Лифаню пришло в голову. Он уставился в рыжее небо и изо всех сил старался не пересекаться взглядом с Сяоюнь. Лифань не хотел, чтобы она распознала, насколько ему неловко.

– Да… Да, виделись, – ответила Сяоюнь.

Она вроде бы тоже решила не вертеть головой по сторонам.

– В каком классе ты учишься?..

Дин-дон! Дверцы магазинчика автоматически открылись. Вот и явился их спаситель! Лифань кинул преисполненный надежды взгляд в сторону дверей. Явно смущенный Сывэнь высунул голову наружу и с горькой усмешкой поинтересовался:

– Лифань, у тебя деньги есть?

У Сывэня, оказывается, не осталось карманных денег, как, впрочем, и у Сяоюнь. Лифань не собирался что-либо им покупать, но напустил на себя совершенно безразличный вид, чтобы его спутники, глупо хлопая глазами, поусерднее задабривали, уговаривали и благодарили его.

– Вот твое мороженое.

Лифань собственноручно вручил земляничное мороженое Сяоюнь, чтобы не дать Сывэню вновь поживиться чужими сладостями. Тот не упустил свой шанс: как только стало понятно, что платить будет Лифань, сразу купил себе жвачки и газировки.

Наглый же малый этот Сывэнь. Стыда нет совсем. Но так он хотя бы не будет лезть в чужую чашку.

– Спасибо, хочешь немного? – Сяоюнь содрала упаковку с мороженого и протянула Лифаню и чашечку, и ложечку…

Голова садовая! У нее только что отняли одно мороженое, а она рада распрощаться и со вторым!

Лифань отказался пробовать мороженое, отделавшись объяснением:

– Я не девушка, чтобы есть сладости!

Заметив, что он этим поставил Сяоюнь в тупик, Лифань даже преисполнился некоторого самодовольства.

Что-то они задержались. Пора уже домой. Между ними только возникло некое подобие близости, как пришло время расставаться. Обидно даже!