Ангел с разбитыми крыльями бесплатное чтение

Пролог

От женщины одуряюще пахло сексом и желанием. Растопленным на солнце медом и нежными цветами апельсинового дерева. Ничего красивее этого запаха он не встречал в своей жизни и не помнил в прошлом.

Этот запах щекотал ноздри, опьянял сознание и проникал в него так глубоко, куда он никого не пускал, словно хотел там остаться. Еще никогда от близости женщины Ангел не возбуждался так сильно, что не мог себя сдержать.

Она тоже его хотела. Не могла не хотеть. Ее мягкое тело идеально прогибалось под ним, подпуская ближе к горячей коже. Обнаженная теплота манила, и хотелось теснее прижаться к ней и брать столько раз, сколько в нем будет биться желание. Снова и снова. Пока он не насытит себя ею и не упьется запахом. Пока она будет его влечь к себе, как влечет сейчас.

– Отпусти…

Нет. Нет!

Голос не долетал до сознания. Он был помехой тому, что толкало его овладеть ею.

Он прижался губами к нежной шее и утопил лицо в мягких волосах. Сжав сильными пальцами тонкие запястья, закинул их над головой и вошел в неё.

Он брал эту женщину за ночь трижды, не отпуская от себя. И каждый раз находился между реальностью и забытьем.

Глава 1

Ева

Ломбардия. Старый Бергамо.

Поздний вечер сентября и отвратительная погода.

Молния впереди ярко сверкнула и погасла, на миг высветив дорогу перед моим стареньким «Фиатом». Я отсчитала про себя до пяти и услышала новый удар грома, еще сильнее прежнего.

Гр-рах!

Плохи дела. Гроза приближалась, надвигаясь с севера широким фронтом, и сейчас я мчалась ей навстречу, не имея возможности свернуть.

Фары ближнего света опасно мигнули, но загорелись вновь, а следом и радио включилось, замолчавшее при вспышке, повторяя сообщение, что на шоссе в направление Брешуа большой затор машин, плохая видимость и проезд затруднен…

– …Советуем всем автомобилистам быть предельно внимательными на дорогах и выбирать объездные пути следования!

Обычно я возвращалась в свою съемную квартирку в верхнем Бергамо по восточному шоссе, но в течении последнего часа там случилось несколько аварий, и я решила не рисковать, простояв два часа в пробке. Здесь в предгорьях Альп, было много старых дорог и, выбрав на навигаторе маршрут, я свернула на одну из них и помчалась на холм, молясь про себя, чтобы проводка в автомобиле не подвела.

– Внимание, объявлено штормовое предупреждение! – повторял женский голос из радиоприемника в который раз. – В течение ближайшего часа ожидается усиление ветра до порывистого и сильный ливень с грозой. Просим всех жителей Ломбардии по возможности оставаться дома и не покидать безопасные места!

– Мамочка! Мамочка, мне страшно!

Я почувствовала, как ладошки дочери нашли мое плечо.

– Солнышко, все хорошо. Я знаю, ты устала, но мы скоро приедем домой, слышишь?

– Мы не умрем?

– Мари, что за глупости? – я постаралась чтобы мой голос в темноте салона прозвучал уверенно и бодро. – Конечно, нет! Это всего лишь летняя гроза. Когда она пройдет, небо снова станет чистым и добрым. Джакомо-звездочет выйдет из своего домика и развесит на небе сверкающие звездочки! Накройся пледом и закрой глазки, дома я сварю тебе горячий шоколад. Договорились, вишенка?

– Да, мамочка!

Но черное небо рокотало и опускалось тем ниже, чем выше я забиралась по узкой дороге, прижимаясь к крутому склону холма, поросшему кустарником и небольшими деревьями. После последней вспышки и сбоя с проводкой, навигатор так и не включился, и оставалось надеяться, что я не сбилась с маршрута. В этих местах постоянно случались небольшие обвалы, поэтому дорогой пользовались преимущественно местные жители. Но зато она была свободна, а шестилетней Мари давно полагалось спать.

На лобовое стекло упали крупные капли, и не успела я включить дворники, как почти сразу же на землю обрушился ливень, отрезав собой обзор. А в следующую секунду я вскрикнула, едва не ослепнув от новой вспышки молнии. Она распорола небо прямо над нами, и я вцепилась в руль, чтобы не потерять управление «Фиатом».

Послышался звук, словно лопнула тетива лука, и громыхнуло так, как если бы разверзлись врата ада.

Г-р-р-ах!

Мари закричала, а я ударила по тормозам, заметив в сплошной стене ливня и отблесках молнии человеческую фигуру. Она упала на капот, свалившись сверху, а потом, отброшенная инерцией, скатилась на дорогу.

Именно так, а не наоборот!

– Святые небеса! Только этого не хватало, – я затаила дыхание, боясь простонать от досады вслух. – Надеюсь, он жив!

– Мамочка!

– Вишенка, сиди в машине, я только посмотрю и вернусь. Там человек на дороге. Ему может понадобиться помощь!

Выходить из машины не хотелось. Дождь хлестал, как из ведра, но иного выхода не было. Я не могла его объехать, и не могла вернуться к шоссе.

Черт, и бросить его я тоже не могла!

Запахнув на груди кофту, я отстегнула у бедра ремень безопасности, открыла дверь и выскочила из «Фиата» под проливной дождь. Вжав голову в плечи, подбежала к человеку.

Фары кое-как освещали фигуру под тяжелыми струями, и стало понятно, что это мужчина. Он лежал на руке, лицом вниз, и я заметила, что одежда на нем разорвана и прилипла к телу, а в прорехах виднеется кровь. Но я его точно не сбивала – с той черепашьей скоростью, с которой я ехала, это просто невозможно! А если так, то он либо слетел с мотоцикла и последний где-то отброшен к обочине, либо сорвался со склона – с одной из верхних дорог.

Вокруг дальше пяти шагов ровным счетом ничего нельзя было рассмотреть, и я подняла голову. Но верх склона тоже скрыла пелена дождя.

Я присела и склонилась к мужчине. Однако расслышать дыхание в шуме ливня оказалось невозможно. Тело было мягким, но холодным от воды. Опустившись на колени прямо в лужу, я просунула ладонь под шею незнакомца и мне показалось, что там отозвалось тепло.

– Эй, сеньор! Эй! Вы меня слышите? Вы ранены? Отзовитесь!

Даже если бы под мужчиной натекла лужа крови, я бы ее сейчас не увидела. Всё смывали жесткие и холодные струи. Мужчина лежал лицом в воде и, кажется, не дышал…

Я поспешила перевернуть его на бок, испугавшись, что он может захлебнуться.

Незнакомец оказался тяжелым для моих рук, и мне еле удалось это сделать. Вдруг показалось, что он еще молод – лет тридцати, возможно, немногим старше. Сквозь рваную футболку виднелось сильное плечо.

Я осторожно потрясла за него, и послышался стон – скорее досадный, чем болезненный…

– Ум-м…

– Я тут! Я вам помогу, сеньор! Эй, вы можете пошевелиться?

– Уходи…

Невероятно, но, кажется, незнакомец не понимал, где он находится и что с ним. И да, он весь был в крови.

Его грудь тяжело поднялась и опустилась.

Я склонилась к нему ниже и попыталась перекрикнуть ливень:

– Вы упали с высоты и разбились! У вас шок. Я не могу уйти и бросить вас, слышите?! Из-за грозы связь отвратительная, но я попробую вызвать скорую помощь!.. Потерпите!

Кофта больше не спасала от дождя, она промокла насквозь и липла к коже. Струи затекали за воротник. Я успела достать из кармана телефон и включить его, когда сильные пальцы сомкнулись на моем запястье, и ясный голос глухо произнес:

– Не смей… Убью! – После чего пальцы разжались, и рука упала на землю.

С какой радостью я бы сейчас убралась отсюда. Забыла об этом грубом незнакомце, упавшем на мою машину. Уехать – было самым большим желанием и необходимостью. Я помнила, что мне нельзя фигурировать в каких-либо сводках и встречаться с полицией. Но тогда он так и останется здесь лежать, пока не истечет кровью или его не переедет машина. Видимость на дороге оставалась отвратительной.

Телефон не отвечал. Сигнал пропал, и я засунула бесполезный гаджет в карман. Мужчина не шевелился.

Пресвятая дева, ну почему я?! Если он умрет, я никогда себе не прощу, что бросила человека в беде!

– Кто ты? – Я положила руку на его плечо и вновь склонилась. – Скажи мне твое имя, парень, чтобы я могла помочь. Слышишь?

– Нет.

Я провела рукой по его лицу, убирая с него вместе со струями дождя прилипшую грязь. Оставила ладонь на щеке, чтобы он мог чувствовать мое тепло – земля становилась холодной.

– Скажи. Скажи мне! – потребовала.

Он скорее выдохнул, но я услышала – струи ливня шумно били вокруг:

– А… Адам…

– А дальше? Фамилия? Откуда ты?

– Мама… Мамочка!

Я обернулась. Дочка стояла у моего плеча, дрожала и испуганно смотрела на мужчину. В машине ей стало страшно, и она выбежала под дождь. А теперь ни за что без меня не вернется назад.

– Мари, этот человек ранен. Нам нужно ему помочь, – поспешила я объяснить дочке самое необходимое. – Придержи дверь, я попробую поднять его и посадить в машину.

– Я боюсь, мамочка!

– Вишенка, мы должны попытаться, иначе он замерзнет.

– Хорошо!

Я наклонилась, подняла руку мужчины и забросила на свое плечо. Стала его поднимать, переваливая вес тела на себя. Талия у незнакомца оказалась узкой, и удалось его обхватить. До машины было несколько шагов, дочка уже открыла дверь, и я надеялась справиться.

– Пожалуйста, Святой Джакомо, сотвори чудо! Ты знаешь, как редко я тебя о чем-то прошу. Пусть у него получится!

Кажется, я повторяла мужчине, что он должен встать, потому что внезапно почувствовала, как его мышцы откликнулись, а пальцы впились в мое плечо.

– Кто ты? – у моего лица послышался хриплый шелест голоса.

– Никто… Неважно…

– Уйди.

– Нет. Адам, слышишь? Держись за меня и вставай, я тебе помогу!

– Поможешь?.. Падшим Ангелам не помогают. Им разбивают крылья и оставляют умирать. В них стреляют, как в бешенных собак…

– Только не я. У меня нет оружия, и я не собираюсь тебя оставлять.

– …Но они всегда возвращаются, чтобы отомстить. Я вернусь, слышишь?!

Я не собиралась с ним спорить, однако довод напрашивался сам собой.

– Вряд ли, если останешься здесь лежать и тебя переедет грузовик. Видимость нулевая!

– Ты слабая, как щенок.

– Поверь, я стараюсь изо всех сил. И ты постарайся встать! Еще немного и у нас получится!

– Ты морок? Почему я тебя чувствую?

– Потому что я живая и держу тебя. Ты упал на мою машину, и я пытаюсь тебе помочь.

– Я в порядке. Я…

– Адам? Адам, только не теряй сознание!

– Проклятье… Почему ты так пахнешь?

Пахну я? Сейчас? Какая ерунда.

– У тебя галлюцинация, все запахи смывает ливень. Адам, пожалуйста, обними меня! Крепче! Да, вот так.

– Мне нравится твой голос… Продолжай… говорить.

Глава 2

Адам

Женщина на постели была обнажена и спала, свернувшись клубком. Неуклюже прикрыв руками голую грудь и подогнув ноги к животу, она беззвучно дышала, приоткрыв мягкие губы.

Я не знал ее имени и никогда не видел взгляда, но знал ее запах и вкус кожи. Слышал голос и пульс, который всю ночь бился рядом с моим собственным. Он был частым и испуганным. Отчаянным, а под конец стал глухим – как будто она сдалась.

Я привык просыпаться с рассветом, едва вставало солнце, и новый день не стал исключением. К этому времени, когда я стоял у постели и смотрел на светло-каштановые с золотом волосы незнакомки, рассыпанные облаком на подушке, я уже успел принять душ, обойти квартиру и кое-что найти.

Кое-чем оказались документы и водительские права на имя Анны Риччи, уроженки Пезаро двадцати восьми лет. Судя по фото, они принадлежали жгучей брюнетке с бледным, непримечательным лицом и цыганскими серьгами в ушах. Обычной итальянке, каких сотни тысяч…

Но молодая женщина передо мной не была обычной. Я никогда и ни у кого не видел таких волос и такой молочной кожи, на которой успел оставить следы.

В соседней комнате спал ее ребенок, тоже свернувшись клубком. Под окном стояла старая машина, на которой она меня сюда привезла, а на постели валялся черный кудрявый парик, одежда, и круглые, грубые серьги из дешевого сплава. Без них ее шея выглядела нежнее и не нуждалась в подобных украшениях. Кого бы она в жизни ни изображала, она делала это убедительно.

Но не меня и не сейчас.

И она была моложе.

Я вернул ее сумку на кровать и огляделся. То, что она прятала, могло находиться только в этой комнате, и больше нигде в небольшой двухкомнатной квартире. А я не привык оставлять за спиной ни долги, ни секреты. Только память и страх.

Она проснулась, и тут же села, заползая вверх по постели. Натянула на себя дрожащей рукой плед, с беспокойством взглянув на закрытую дверь.

Я молча смотрел на нее, зная, что она не станет кричать и звать на помощь. Иначе бы уже это сделала. И я знал, что, не считая ребенка, мы в квартире одни.

В небольшую комнату сквозь окно падал свет, освещая небогатую спальню со старой мебелью и девушку передо мной. Она убрала со щеки золотистую прядь, повернула голову, и мы впервые открыто посмотрели друг на друга…

Глаза у незнакомки оказались зелеными и прозрачными, как весенний ручей. Они испуганно распахнулись, наткнувшись на мой взгляд, а уже через секунду в них загорелись страх и ненависть.

Прижав к себе плед, она сжалась еще больше.

– Убирайся! – прошипела негромко, выдохнув гнев из самого сердца. – Уходи немедленно!

Я не привык исполнять чужие желания. И не привык просить прощения. Когда-то давно, когда я был ребенком, мне было легче расстаться с лоскутами кожи, которые инок Сержио снимал с моей спины плетью, чем со словами, которых он от меня ждал.

Но сегодня был исключительный случай.

– Прости. Я был не в себе. И я стерильный, последствий не будет.

– Убирайся! Ты получил всё, что хотел. Больше мне нечего тебе дать!

Нечего? Она ошибалась. Я оглянулся и подошел к единственному в комнате комоду. Присев, приподнял его и сунул руку под низ, ощупывая дно. Нащупав нечто, похожее на плоский пакет, сорвал его и повернулся, вставая.

В руке оказался пластиковый конверт. Сорвав с него скотч, я достал документы: свидетельство о рождении ребенка и паспорт с фотографией еще юной девушки, которым явно не пользовались много лет. Вот теперь моя незнакомка обрела имя и возраст, а я закрыл вопрос с париком, который обнаружил в постели.

Ева Соле, двадцать четыре года.

Незнакомка побледнела. Схватившись рукой за изголовье кровати, приготовилась то ли броситься на меня, а то ли бежать…

Мне не было дело до ее тайны, но я не любил сюрпризы, поэтому предупредил:

– Не советую делать глупости… Ева. Хватило и того, что ты меня сюда привезла.

– Кто ты? – выдохнула она с ужасом в глазах, едва способная говорить.

Кто? Ответ никогда не нравился тем, кто его слышал, но другого не было:

– Азраил. Но ты можешь называть меня Ангелом.

Ева

Я ошиблась. Он был моложе. Немногим старше меня самой.

Когда я привезла его ночью в свою маленькую квартиру в Верхнем Бергамо, он едва держался на ногах. Мне показалось, что он из последних сил контролирует сознание, пока я помогала ему подняться на второй этаж, молясь про себя, чтобы гроза скрыла звук наших шагов и его глухие выдохи. Они вырывались из него сквозь сжатые зубы вместо стона, когда мои пальцы соскальзывали с талии и врезались в рану на боку, мокрую от дождя и крови.

Я завела его в свою спальню и уложила на постель. Вишенка, застыв в коридоре, тряслась от холода и страха, обнимая свой рюкзачок и мою сумку. Я отвела дочь в детскую, переодела в пижаму и, присев перед ней на корточки, как можно спокойнее сказала, хотя у самой дрожали руки:

– Золотце, ложись в кроватку, ты у меня умница. Я сейчас принесу тебе горячий шоколад, ты его выпьешь и постараешься уснуть. Вспомни сказку, которую мы читали вчера перед сном. Закрой глазки, сядь в лодочку Джакомо и плыви! Обещаю, гроза скоро закончится.

– А дядя?

– Я помогу ему. А завтра он уйдет, и мы никому о нем не расскажем, хорошо?

– Хорошо, мамочка.

Я быстро разогрела для дочери молоко с какао и вернулась к незнакомцу.

Тот лежал тихо и, казалось, не дышал. Мокрая одежда на нем изорвалась и покрылась бурыми пятнами. Я сняла с себя мокрую кофту и принесла из кухни стакан воды и аптечку. Достала из комода пару чистых полотенец. Повернувшись к мужчине, позвала его, но он не отреагировал ни на мой голос, ни на мои прикосновения.

Пресвятая дева, помоги нам всем! Потому что если он умрет, нам с Мари тоже не спастись!

На нем не было куртки и это облегчило задачу. Рваную футболку я осторожно срезала ножницами и сняла. Брюки снять не решилась, но и того, что увидела в неярком свете боковой лампы хватило, чтобы души коснулся ужас.

Возможно, мой незнакомец и сорвался со склона, избив тело о камни, но его плечо рассекли четыре ровные полосы. Я знала, что это за след. Так человека метит чужой кастет, и будет чудом, если после такого удара он сможет шевелить рукой.

Но хуже всего выглядела рана на боку. Она кровоточила, но не обильно, и я понадеялась, что ребра сдержали удар, иначе крови было бы гораздо больше.

Я приложила к ране полотенце и услышала шипящий вдох.

– Адам?

И я сомневалась в чуде? Крепкие пальцы мгновенно сомкнулись на моем запястье стальным хватом. Но глаза незнакомец не открыл.

– Что ты делаешь? Отпусти! Мне больно.

– Морок… снова ты?

Господи.

– Да… Да!

Вот теперь отпустил. Задышал тяжело, поднимая грудь.

– Убирайся, пока не поздно…

– Уйду, но сначала обработаю твои раны. Иначе ты зальёшь кровью мою постель. У меня есть вода и обезболивающее. Хочешь?

То, что он хотел, я поняла позже. Но сначала просидела над ним два часа, пока он спал, ругая себя, что сразу не вызвала скорую. Что не могу понять, насколько серьезны его травмы. И не знаю, что делать дальше.

В своей квартирке мы с дочерью жили одни и не доставляли соседям проблем. Провинциальный город, тихий район, старый дом на восемь квартир с ухоженным внутренним двориком. Представляю, какой случится переполох, если завтра в моей квартире обнаружат труп. Да я чашку кофе не успею заварить, как добрые соседи разнесут эту новость по всей Ломбардии!

Незнакомый мужчина лежал на одной стороне кровати, я забралась с ногами на другой её край, прислонилась виском к изголовью и тоже уснула, оставив ладонь у его шеи, чтобы ощущать тепло. Гроза всё не кончалась, шумел ливень, сверкали небеса… Я молила небо, чтобы ему не стало хуже. А когда проснулась, уже ничего нельзя было изменить.

Сон обманул меня и дал ему ко мне подобраться.

Примечание. Азраил – ангел правосудия и смерти.

Гл