Деньги и спонсоры большевиков до прихода к власти бесплатное чтение

Собственно источники финансов большевистской партии по своему характеру не сильно отличались от других революционных организаций того времени, все их можно разделить на следующие группы:

Внутренние (членские взносы, продажа партийной литературы, платные лекции и выступления вождей партии, доходы от «экспроприаций», попросту говоря, от грабежей и бандитских налётов);

Внешние:

А) Спонсорская поддержка частных лиц (граждан России и иностранцев), групп людей (русских рабочих и русских эмигрантов за границей);

Б) Гипотетическое финансирование большевиков иностранными державами.

Партия большевиков с момента основания и до захвата ею власти 25 октября (7 ноября) 1917 года никогда не была богатой, а иногда очень бедной. По причине своей марксистско-ленинской идеологии, в частности, идеи ликвидации частной собственности, национализации предприятий и банков, большевики не могли рассчитывать на спонсорскую поддержку промышленников и предпринимателей и т. п. Но бывали и редкие исключения. Наиболее известна история с их финансированием в начале XX века крупнейшим русским фабрикантом Саввой Морозовым.

Русские спонсоры

Савва Тимофеевич Морозов (3 (15) февраля 1862 – 13 (26) мая 1905)

Савва Морозов – русский предприниматель, миллионер, меценат и благотворитель, директор-распорядитель Товарищества Никольской мануфактуры «Саввы Морозова сын и Ко», учредитель Акционерного общества соединённых химических заводов «С. Т. Морозов, Крель и Оттман». С. Т. Морозов был горячим поклонником Московского художественного театра (МХТ), оказывал ему большую помощь, регулярно вносил пожертвования на строительство и развитие МХТ, заведовал его финансовой частью3.

С. Т. Морозов был связан также с революционным движением. Финансировал издание нелегальной ленинской газеты «Искра», выделяя на издание, по воспоминаниям писателя Максима Горького, около 24 тысяч рублей в год. На его средства организовывалось издание первых большевистских легальных газет «Новая жизнь» и «Борьба», проводились партийные съезды РСДРП4.

Главную причину такой щедрости С. Т. Морозова исследователи видят в том, что тогда у него вспыхнул бурный роман с актрисой МХТ Марией Федоровной Желябужской (Юрковской), более известной под сценическим псевдонимом «Андреева». Она состояла в социал-демократической партии и иногда выполняла задания, полученные от вождя большевиков Владимира Ульянова (Ленина). «Товарищ феномен» – так называл ее В. И. Ленин, имея в виду не ее красоту и актерские таланты, а способность с их помощью добывать деньги для партии. Именно под влиянием С. Ф. Андреевой Савва Морозов стал финансировать партию большевиков. Деньги С. Т. Морозова поступали в партию через Андрееву или позже через писателя Максима Горького5.

Но были и другие обстоятельства. С. Т. Морозову были близки некоторые идеи большевиков, например, о существенном улучшении положения рабочих. Помимо этого, он был крайне недоволен самодержавием, считая его тормозом на пути развития России. Кроме того, С. Т. Морозов происходил из старообрядческой среды. В конце XIX – начале ХХ века старообрядцев хоть и не преследовали, как в XVII—XVIII веках, но все же они отчасти были поражены в правах6.

В 1900 году в любовные отношения М. Ф. Андреевой и С. Т. Морозова вмешался еще один персонаж – писатель Максим Горький. В 1903 году М. Ф. Андреева стала его гражданской женой. Тем не менее, С. Т. Морозов продолжал заботиться о ней, более того – и о ее новом возлюбленном. Например, в начале 1905 года он внес 10 тысяч рублей залога за арестованного М. Горького7.

Примерно в тоже время С. Т. Морозов прекратил финансировать партию большевиков. Известно, что тогда он встречался с их эмиссаром и категорически им в этом отказывал, ссылаясь на финансовые трудности. А они действительно у него возникли. По настоянию родственников он был объявлен если не сумасшедшим, то нервно тяжело больным и отстранён от дел фирмы. 15 апреля 1905 года врачи рекомендовали С. Т. Морозову пройти лечение в Европе, что и было сделано. Через несколько дней он уехал во Францию. В конце апреля 1905 года там он встретился с посланным к нему В. И. Лениным Л. Б. Красиным, одним из руководителей-большевиков, непосредственно отвечавшим за финансирование партии. По воспоминаниям жены С. Т. Морозова З. Г. Зиминой она услышала обрывок их разговора, С. Т. Морозов якобы кричал тогда: «Нет! Нет и нет! Денег для вас, милостивые государи, больше у меня нет!»8

(1870 – 1926)

Хотя по воспоминаниям самого Л. Б. Красина именно тогда С. Т. Морозов внёс в кассу Центрального Комитета партии большевиков деньги, он пишет: «последний взнос был мною лично получен от С. Т. за два дня до его трагической смерти»9.

С. Т. Морозов погиб 13 (26) мая 1905 года в Каннах (Франция) при невыясненных обстоятельствах, по официальной версии – самоубийство (застрелился), хотя существует и другая версия – убийство с инсценировкой самоубийства. В смерти С. Т. Морозова были заинтересованы многие (родственники, большевики, монархисты, черносотенцы10, царский режим). Черносотенцы не раз угрожали С. Т. Морозову за его финансирование революции 1905 года. Но у большевиков был финансовый мотив. Дело в том, что когда С. Т. Морозов и актриса Андреева были еще близки, он застраховал свою жизнь, а полис на предъявителя отдал ей. Хотя М. Ф. Андреева позже ушла к М. Горькому, С. Т. Морозов свой полис не отозвал, хотя речь шла о сумме весьма значительной – 100 тысяч рублей. После смерти С. Т. Морозова эти 100 тысяч по суду достались М. Ф. Андреевой. Впрочем, самим большевикам достались не все 100 тысяч, а только 6011.

Сколько именно денег С. Т. Морозов передал большевикам доподлинно неизвестно, Л. Б. Красин пишет лишь, что С. Т. Морозов «регулярно вносил в распоряжение нашего Центрального Комитета по тогдашним временам довольно крупные суммы»12.

В это же самое время другим фабрикантом, помогавшим большевикам, был Николай Павлович Шмит (10 (22) декабря 1883 – 13 (26) февраля 1907). Собственно говоря, его нельзя назвать «спонсором» в обычном понимании этого слова, поскольку он сам был большевиком. По линии матери Н. П. Шмит был внуком двоюродного брата упоминавшегося Саввы Морозова (они – представители двух ветвей клана Морозовых: «викуловичей» и «саввичей»). Его отец, Павел Александрович Шмит, был владельцем мебельной фабрики в Москве. После его смерти в 1902 году Н. П. Шмит возглавил семейное предприятие.

Н. П. Шмит оказывал большевикам разнообразную помощь, в том числе деньгами. Известно, что он передал им 20 тысяч рублей на покупку оружия и 15 тысяч на издание газеты «Новая жизнь»13. К 1905 году фабрика Н. П. Шмита превратилась в революционный центр, притягивающий к себе восставших со всей Москвы. Когда в ходе Революции 1905 года произошло Декабрьское восстание в Москве и шли бои на Красной Пресне, боевая дружина, созданная на фабрике и экипированная на средства Н. П. Шмита, принимала активное участие в стачках и столкновениях с полицией14. 17 декабря 1905 года Шмит был арестован и помещён в тюрьму.

Николай Павлович Шмит под арестом

Из-за ухудшения здоровья Николая Шмита было решено отложить передачу его дела в суд, а в феврале 1907 года было санкционировано его освобождение из-под стражи до суда под залог. Но за день до выхода на свободу, утром 13 февраля 1907 года Н. П. Шмита нашли мертвым в его камере-одиночке Бутырской тюрьмы15.

По официальной версии он совершил самоубийство16, но всё указывает на то, что он был убит17. По одной из версий Н. П. Шмита убили в тюрьме уголовники при попустительстве охраны по приказу царских властей18, по другой – царскими надзирателями тюрьмы19. Есть версия, что его убили сами большевики. Как пишет М. Токарев, «Шмит, как и его родственник Савва Морозов, еще в марте 1906 года опрометчиво завещал большевикам большую часть полученного наследства Викулы Морозова, оцениваемого в тогдашние 280 тысяч золотых рублей, или 10 млн. долларов на нынешние деньги. После этого решения гибель Шмита в тюрьме, контролируемой активом из политзэков-большевиков, была предрешена»20.

Н. П. Шмит умер, не оставив письменного завещания, однако перед смертью он выдал доверенность своей сестре Екатерине Павловне Шмит и на словах выразил свою волю оставить определенную сумму большевистской фракции РСДРП. Споры, которые позднее возникли между Е. П. Шмит и большевиками, касались оценок размеров состояния Н. П. Шмита. Кроме того, дебатировался вопрос, намеревался ли он завещать большевикам свое имущество целиком или только частично21. Как пишет Л. Б. Красин в своих воспоминаниях: «Следует упомянуть о довольно крупном наследстве, полученном нашей партией от замученного царским правительством в московских тюрьмах студента Шмидта, завещавшего партии свою долю участия в товариществе Викулы Морозова. Получение этих денег сопровождалось спором с некоторыми сонаследниками»22.

После смерти Н. П. Шмита большевикам на протяжении нескольких лет пришлось бороться и судиться за получение его наследства с его родственниками. В целом, общая выгода большевиков в результате мирового соглашения по спору составила 110 тысяч рублей. С 1909 года по 1911-й год группа В. И. Ленина получила от младшей сестры Н. П. Шмита Елизаветы Павловны дополнительную сумму в размере около 103,5 тысяч рублей. Как пишет британский историк Джон Биггарт, «в 1910 году Ленин жаловался, что по делу наследства Шмита большевики должны были бы получить „всё“. Его претензии были безосновательными. … по условиям третейского суда, обе стороны должны были пойти на компромисс, но в итоге „реализации“ наследства большевики всё-таки получили большую долю – примерно 83%»23.

Помимо С. Т. Морозова и Н. П. Шмита в начале века, особенно во время Революции 1905 года, были и другие богатые спонсоры партии большевиков. Одним из них был Николай Васильевич Мешков (1851—1933) – известный российский купец, пароходовладелец, меценат, общественный деятель. Кандидат исторических наук А. Ю. Шадрин пишет, что миллионер Н. В. Мешков большевикам «не только дал 200 тыс. рублей но и принял личное участие в работе большевистской партии»24.

Николай Васильевич Мешков

Личный секретарь В. И. Ленина Л. А. Фотиева вспоминала: «Поначалу Мешков плохо разбирался в партиях. Его охаживали эсеры. … Скоро Мешков понял, что эсеры не та партия, которой надо помогать, и одно время давал деньги меньшевикам. Потом в конец разобрался и стал систематически помогать большевикам. С ним были связаны члены ЦК нашей партии». Впрочем, исследователь Р. Рабинович отмечает: «… сейчас имеются документы и свидетельства многих старых подпольщиков о большой организационной и материальной поддержке Мешковым революционеров разных направлений»25.

Н. В. Мешков был активным противником самодержавия. Известно, что в кругу близких людей он говорил: «Самодержавие надо валить. Оно нам мешает». Однако из этих слов вовсе не следует, что Н. В. Мешков стал революционером. Революционером он не был. Под словом «нам» следует скорее понимать, что самодержавие мешает деловым кругам России, задерживает экономическое развитие страны26.

Во время Революции 1905 года Н. В. Мешков спонсировал забастовки в Перми. Так, 9 июля 1905 года он поддержал забастовку 3000 рабочих и дал на поддержание семей бастующих 5000 рублей. Помимо прямого спонсирования забастовок, Н. В. Мешков также укрывал у себя революционеров и предоставлял помещения для их собраний27.

После Октябрьского переворота 1917 года все активы Н. В. Мешкова были национализированы. С 1920 года он был на службе у большевиков, а в 1931 году ушел на пенсию.

Утверждение А. Ю. Шадрина, что Н. В. Мешков дал большевикам 200 тысяч рублей, несколько сомнительно. Невероятно, чтобы он дал такую огромную сумму единовременно, скорее всего, это приблизительная суммарная оценка всех его пожертвований. По крайней мере, в воспоминаниях самих большевиков, что он неоднократно давал деньги большевикам, суммы пожертвований фигурируют куда более скромные28.

Говоря о людях типа Саввы Морозова, щедро помогавших революционерам деньгами, А. М. Горький (Максим Горький) отмечал: «Но таких было у нас немало. К ним принадлежит пермский пароходовладелец Ник. Мешков… кутаисский губернатор Старосельский, кажется, затем большевик князь Кугушев и много иных»29.

Писатель Максим Горький со своей женой, актрисой Марией Федоровной Андреевой (Желябужской (Юрковской))

Сам Максим Горький продолжал постоянно спонсировать большевиков вплоть до февраля 1917 года. Л. Б. Красин пишет: «Значительные суммы были получены нашей партией через А. М. Горького, который давал и свои деньги и привлекал разных состоятельных людей к делу помощи партии»30. Из иностранных спонсоров того времени можно назвать Йозефа Фелса, владельца мыловаренной фирмы в Лондоне, спонсора V съезда РСДРП в 1907 году. Й. Фелс финансировал в России еврейскую революционную организацию «Бунд» и дал большевикам 1700 фунтов по просьбе своих партийных товарищей31.

«Парвус» – революционер, мечтавший о сверхбогатстве

С финансированием во второй половине 1900-х годов большевиков А. М. Горьким была связана одна примечательная история, имевшая далёко идущие последствия и связана она была с известным аферистом и по совместительству революционером Александром Львовичем Гельфандом (Израиль Лазаревич Гельфанд), более известным как «Парвус32». Этот деятель русского и немецкого социал-демократического движения, член РСДРП, проявил себя ещё во время Русской революции 1905 года, когда он вместе с Л. Д. Троцким был в числе руководителей исполкома Петербургского совета рабочих депутатов, успешно занимался изданием революционных газет. Был арестован царскими властями, получил три года заключения, сбежал и уехал в Германию. Еще в 1902 году А. Л. Парвус стал литературным агентом А. М. Горького и способствовал постановке на сцене немецких театров его пьесы «На дне». Это предприятие имело серьезный успех и принесло немалый доход, треть от которого причиталась А. Л. Парвусу, треть – А. М. Горькому, а еще треть должна была пойти в партийную кассу РСДРП. Деньги, однако, не дошли ни до писателя, ни до партии большевиков. А. Л. Парвус присвоил себе тогда около ста тысяч марок. В конце 1907 года разгневанный А. М. Горький обратился к немецким и русским социал-демократам и те провели партийный суд, по итогам которого А. Л. Парвус был морально осуждён и исключён из партийных организаций. Суд тогда единогласно решил, что А. Л. Парвус не должен больше участвовать ни в русском, ни в германском социал-демократическом движении33.

Александр Львович Гельфанд («Парвус») (1867—1924)

А. Л. Парвус перебрался в Турцию, занялся бизнесом, стал представителем германских компаний в Турции, занимался поставками продовольствия и вооружений, что принесло ему сказочные прибыли, но в 1915 году решил заработать по-крупному. А. Л. Парвус составил и представил германскому правительству план по организации революции в России, который в исторической литературе носит названия «Подготовка к массовым политическим стачкам в России» или «Меморандум Парвуса». На 20 страницах своего плана он подробно расписывал, как по образцу Революции 1905 года организовать всеобщую забастовку в России, которая затем должна была перерасти в революцию. Ключевую роль в грядущей революции А. Л. Парвус отводил большевикам34.

Предложения А. Л. Парвуса были приняты без малейших колебаний. По распоряжению кайзера Вильгельма II ему была выделена сумма в 2 миллиона немецких марок на проведение революции35, причём один миллион он получил сразу36.

Невозможно понять, А. Л. Парвус действительно хотел устроить революцию в России или для него это была афера с целью выудить у германского правительства крупную сумму денег и присвоить её. Л. Д. Троцкий37 писал впоследствии, что у А. Л. Парвуса было довольно странное для марксиста сочетание желаний: он хотел осуществить революцию в России и хотел непомерно разбогатеть38.

Владимир Ильич Ульянов (Ленин) (1870 – 1924)

У А. Л. Парвуса в России не было никаких организационных структур для организации революции и тогда он обратился к В. И. Ленину. В мае 1915 года А. Л. Парвус приехал в Цюрих, где встретился с В. И. Лениным, которому он изложил свой план организации революции в России. В. И. Ленин внимательно выслушал планы А. Л. Парвуса, но не дал ему определенного ответа. Не известно, предлагал ли вообще А. Л. Парвус В. И. Ленину деньги из тех, что ему выделило германское правительство на организацию революции в России. Хотя содержание разговора А. Л. Парвуса с В. И. Лениным осталось тайной, А. Л. Парвус сообщил германскому Министерству иностранных дел, что ему не удалось договориться с В. И. Лениным и что он решил проводить свой план революции в России самостоятельно»39. Договориться им не удалось из-за принципиальных разногласий: для А. Л. Парвуса революция в России должна была способствовать поражению России в идущей Первой мировой войне и способствовать победе кайзеровской Германии. Но в этом случае стала бы невозможна социалистическая революция в Германии, что В. И. Ленин прекрасно понимал. Он хотел «мировой революции», которая должна начаться как раз с родины марксизма Германии. В. И. Ленин считал, что для социалистической революции Германия более готова, чем Россия. Позиция А. Л. Парвуса (обеспечить победу кайзеровской Германии в войне) в дальнейшем привела к тому, что с ним отказались иметь какие-либо дела не только большевики, но и меньшевики, а также немецкие социал-демократы. Сам же В. И. Ленин в своих статьях потом поносил А. Л. Парвуса и его журнал «Die Glocke» как образец немецкого шовинизма, национализма, оппортунизма, ренегатства, лакейства перед германскими властями40. Большевики, выступавшие за «мир без аннексий и контрибуций», не считали своей целью поражение царской России в войне: они полагали, что социалисты всех стран должны стремиться к поражению всех империалистических правительств41.

Таким образом, договориться А. Л. Парвусу с большевиками не удалось, но деньги-то были им получены, отдавать которые назад он не собирался. Тогда он решил провести имитацию выполнения предложенного им германскому правительству плана.

А. Л. Парвус обещал немцам организовать революцию в России к десятой годовщине «Кровавого воскресенья»42, то есть 9 (22) января 1916 года. Для «полной организации русской революции», назначенной на этот день, А. Л. Парвус запросил у немцев 20 миллионов рублей, а пока согласился удовлетвориться 1 миллионом для проведения подрывной работы в Петрограде43. Поверив А. Л. Парвусу, немцы ему выделили очередной денежный транш, в получении которого имеется собственноручная расписка А. Л. Парвуса от 29 декабря 1915 года44.

9 (22) января 1916 года забастовали 45 тысяч рабочих Санкт-Петербурга и 10 тысяч рабочих судостроительной верфи в южнорусском г. Николаеве, а по всей России в этот день 9/22 января 1916 года бастовало менее 100 000 человек45. «Общероссийская забастовка» должна была длиться недели, но А. Л. Парвус удовлетворился одним днём, после чего заявил немцам, что революция не прекращена, она только немного смещена по времени, что некие его агенты в России считают необходимым отложить восстание на неопределённое время, что подготовка идет своим чередом, но требуется дополнительное время и выступление отложено46.

В целом, картина выглядит следующим образом: А. Л. Парвус получил от германского правительства в общей сложности 2 миллиона рейхсмарок, что соответствовало 2 миллионам рублей (на современные деньги это 7 миллионов 184 тысячи 550 долларов). Как утверждает Э. Хереш, «Парвус внёс в комитеты бастующих рабочих по полторы марки на человека в день»47. Таким образом, затраты А. Л. Парвуса на однодневную забастовку 9 (22) января 1916 года составили от 82,5 до 150 000 рублей максимум (совр.: от 307 тысяч 139,5 до 538 тысяч 841,25 долл.), остальные он положил себе в карман. В действительности же, выделенных германским правительством А. Л. Парвусу денег на организацию многонедельной общероссийской забастовки и революции в России было совершенно недостаточно, что А. Л. Парвус прекрасно понимал. Во-вторых, для организации такого масштабного дела у него не было необходимого количества людей в России и не было необходимой организации.

Нет никаких свидетельств того, что А. Л. Парвус вернул эти деньги немцам. Документы германского Министерства иностранных дел за период с февраля 1916 по февраль 1917 года не содержат также указаний на какие бы то ни было действия, предпринятые А. Л. Парвусом, или на какие-либо суммы, переданные ему на нужды революции48.

Нет и никаких доказательств того, что он передавал деньги большевикам – как из тех, что получил от немцев, так и из тех, которые зарабатывали его фирмы. Насчёт последнего существует огромная фантезийная литература. Она базируется на предположении, точнее – утверждении, что А. Л. Парвус и связанный с ним известный большевик Я. С. Ганецкий49 финансировали большевиков через представительства их фирм в России. То есть: через нейтральные страны товары поставлялись и продавались в России, а деньги не отправлялись назад, а оставлялись в России и шли большевикам50.

Яков Станиславович Фюрстенберг (Ганецкий) (1879—1937)

А. Л. Парвус создал импортно-экспортную компанию, которая поставляла в Россию дефицитные товары, в том числе и контрабандой. К деятельности этой компании действительно имели отношение некоторые влиятельные большевики (Я. С. Ганецкий, М. Ю. Козловский51), однако речь не шла о фигурах первой партийной величины. Этого, однако, хватило, чтобы летом 1917 года обвинить большевиков в финансировании их немцами через компанию А. Л. Парвуса. Созданная тогда Временным правительством следственная бригада досконально изучила финансовую сторону деятельности фирм А. Л. Парвуса – Я. С. Ганецкого и пришла к заключению, что денежные потоки всегда шли в одну сторону: из Петрограда за границу, за вычетом некоторых сумм, предназначавшихся их сотрудникам в России52. 14 сентября 1917 года привлечённые к делу эксперты Государственного банка на основе собранного следствием огромного материала предоставили экспертное заключение, в котором делался вывод, что вся прибыть от деятельности фирмы в России отсылалась банковским переводом Я. С. Фюрстенбергу (Я. С. Ганецкому) за границу за вычетом комиссионных сотруднице фирмы в России Е. М. Суменсон53, некоторых сумм, выданных ею отдельным лицам по требованию Я. С. Фюрстенберга (Я. С. Ганецкого), а также остатков на счетах фирмы, которые невозможно было перевести из России из-за введённого правительством в середине 1917 года запрета на перевод денег за границу54. Е. М. Суменсон действительно выдала М. Ю. Козловскому во второй половине 1916 года в общей сложности 8 тысяч 200 рублей, но не как члену ЦК РСДРП, а как «полному заместителю» Я. С. Фюрстенберга (Я. С. Ганецкого) и юрисконсульту фирмы. 10 марта 1917 года она передала М. Ю. Козловскому по его требованию 50 000 рублей якобы лично для Я. С. Фюрстенберга (Я. С. Ганецкого), чтобы отправить их к нему в Стокгольм с оказией через американского дипломата55. Отправили эти деньги в Стокгольм или нет, неизвестно, но в любом случае, в бухгалтерских отсчётах партии большевиков они не числятся.

Последние являются весьма прелюбопытным документом, раскрывающим источники поступлений денежных средств большевикам в конце 1916 – 1917 году. Это – «Месячные финансовые отчеты ЦК РСДРП (6)» и «Приходо-расходная книга ЦК РСДРП (б)», в которой содержатся подробные записи о ежедневных доходах и расходах ЦК РСДРП (б)56.

Бухгалтерия партии большевиков за год до захвата власти

Самым ранним документом о финансовом положении ЦК партии накануне Февральской революции 1917 года является денежный отчет Бюро ЦК РСДРП (б) с декабря 1916 г. по 1 февраля 1917 г.

В этом документе имеются записи о приходе денежных сумм в размере 1117 руб. 50 коп., среди них 272 руб. 50 коп. – процентные отчисления: от Петербургского комитета РСДРП (147 руб. 50 коп.), от Московского областного бюро РСДРП (100 руб.), от Сормовской организации РСДРП (25 руб.).

На партийную работу и партийную литературу поступило от Выборгского района г. Петрограда 200 руб., от «Татарина» – 25 руб., от «Старушки» – 200 руб., от «В. В.» – 200 руб., от самарцев – 20 руб. и от «У» – 20 руб. Имена некоторых из этих зашифрованных товарищей известны: «Татарин» – это Джемиев, «Старушка» – секретарь ЦК Е. Д. Стасова, «В. В.» – книгоиздатель, участник революционного движения И. П. Ладыжников, тесно связанный с Максимом Горьким.

Первым финансовым отчетом ЦК РСДРП (б) после победы Февральской революции является черновик отчёта, написанный Е. Д. Стасовой. Отчет даёт возможность установить, из чего складывались приход и расход Бюро ЦК партии за период с 15 января по 7 марта 1917 года.

В приходной части отчета имеется 49 записей лиц, от которых поступили средства в кассу Бюро ЦК, среди них членские взносы от восьми человек, фамилии шести из них указаны буквами «К», «Л», «С», «М», «Б», «А», расшифровать их исследователям не удалось. Общая сумма поступлений составила 261 руб. Имеются сведения о значительных поступлениях: одно через «В. В.» (опять от И. П. Ладыжникова) в сумме 500 руб., от некоего «С.» 3 000 руб., пожертвование от А. М. Горького в сумме 3 000 руб. и 700 рублей от некоего «Историка». Весь приход кассы Бюро ЦК за указанный в отчете период был равен 5 330 рублей 15 копеек. Расходы же Бюро ЦК за это время составили 3 322 руб. 44 коп.

Интересны данные отчета о состоянии кассы ЦК с 7 марта до 13 апреля 1917 г. За это время в нее поступило 11 532 руб. 70 коп. Среди поступлений значатся средства от рабочих заводов Петрограда: «Русский Рено» (1 000 руб.), Гейслера (100 руб.), Зуккау (62 руб.). Среди поступлений указаны 520 руб. от Выборгского района. Значительными были поступления от продажи литературы – 1635 руб. 70 коп. Расходы ЦК РСДРП (б), как указано в отчете, составили 5 573 руб. 95 коп.57

Финансовый отчет ЦК РСДРП (б) за вторую половину апреля 1917 года дает сведения о семи поступлениях на сумму 2 106 руб. 70 коп., в частности 10-процентных отчислений от Екатеринбургского комитета РСДРП (б) – 331 руб. 42 коп., Московского – 711 руб. 68 коп., Донбасса – 357 руб. 35 коп. Расходы ЦК партии составили 3419 руб. 31 коп.58

В финансовом отчете ЦК РСДРП (б) за май 1917 года говорится, что за этот период поступило 1 779 руб. 84 коп. 10-процентных отчислений от 14 партийных организаций. Средств от публичных лекций, с которыми выступали В. И. Ленин, Я. М. Свердлов и другие руководители большевистской партии, в кассу ЦК поступило более 5 700 руб., при общем доходе по этой статье в 12 899 руб. 03 коп.

В отчете имеется 16 записей о получении денег за проданную литературу на сумму 1170 руб. 47 коп. Пожертвования на партийную работу были от Гельсингфорсской социал-демократической коммунальной организации – 1500 руб., от Парижской группы РСДРП (б) – 405 руб. 45 коп., от эмигрантов из Стокгольма – 1 033 руб. 62 коп. Всего по этой статье ЦК получил 3260 руб. 06 коп. Расходы ЦК в мае 1917 года составили 20 258 руб.59

Согласно июньскому отчету ЦК РСДРП (б), приход кассы ЦК составил 22 948 руб. 75 коп., расходы – в 17 711 руб. 36 коп. В приходной части отчета по статье «Пожертвования» упомянуты 455 руб., полученные от финляндских женщин, а также «10% отчисления», где указаны 18 организаций, откуда ЦК получил 1722 руб. 43 коп. Из нерасшифрованных статей интересны две записи – одна о сумме 5 000 руб. и другая – на 2 000 руб.60

С июля 1917 года месячные финансовые отчеты не составлялись, поэтому помесячные обобщения о доходах и расходах ЦК РСДРП (б) с июля по октябрь 1917 г. можно сделать на основе сведений Приходо-расходной книги.

В июле 1917 года доходы ЦК РСДРП (б) составили 14 060 руб. 27 коп., в их числе 10-процентные отчисления от Ревельской, Саратовской, Невьянской, Сысертской, Колпинской, Черниговской, Екатеринбургской организаций РСДРП (б) – 1 078 руб. 39 коп. Значительными были поступления в пользу ЦК из Вендена, Миасса, русских частей в Финляндии, Аша-Балашовского завода, 2-го Городского района Петрограда, от видного большевика Г. И. Петровского – всего на сумму 7 280 руб. 70 коп.

При ЦК РСДРП (б) создавались агитационный и литературный фонды, и в них поступали взносы от рабочих заводов. В частности, в первый фонд рабочие завода Петрова внесли 10 июля 1 933 руб. 50 коп., а во второй рабочие завода «Айваз» 17 июля – 2 188 руб. 04 коп. Расходы ЦК в июле 1917 года составили 11 243 руб. 15 коп.61

Остаток кассы ЦК на 1 августа 1917 года составил 9 200 руб. 70 коп. В кассу ЦК РСДРП (б) за август 1917 года поступило 72 373 руб. 89 коп., в их числе от торгово-промышленного союза служащих 20 тыс. руб., от издательства «Прибой» – 3 тыс. руб., от рабочих Кабельного завода – 1 500 руб. и более 18 тыс. руб. – от типографии «Труд». В это же время были десятки поступлений на газеты «Правда», «Рабочий», «Рабочий и солдат», возмещение долга за полученную от ЦК в кредит литературу – всего по этой статье поступило более 6 тыс. руб. В августе в фонд рабочей печати поступило 1 594 руб. 19 коп., среди них от рабочих завода Лангензиппа 13 августа – 2 000 руб.³

После того как VI съезд РСДРП (б) принял решение о создании фонда по выборам в Учредительное собрание, в августе в ЦК РСДРП поступило с различных фабрик и заводов около 5 400 руб. В том числе рабочие фабрики «Скороход» передали ЦК 3 августа 3 416 руб. 97 коп. Расходы ЦК в августе 1917 года составили 80 875 руб. 68 коп.62

Значительно возросли доходы и расходы партии большевиков в решающие месяцы перед захватом власти. Так, приход ЦК РСДРП (б) за сентябрь составлял 156 926 руб. 90 коп. Из этой суммы значительная часть поступила по подписке на газету «Рабочий путь» и в фонд рабочей печати (почти 68 тыс. руб.). Более 45 тыс. руб. поступило от «Рабочего пути» за продажу газеты, свыше 28 тыс. руб. – из типографии «Труд». От 20 организаций партии в кассу ЦК поступили 10-процентные отчисления на 1863 руб. 92 коп. Расходы ЦК РСДРП (б) в сентябре 1917 года составили 131 575 руб. 68 коп.63

В октябре 1917 года приход кассы ЦК РСДРП (б) составил 151 063 руб. 51 коп. Особенно большие поступления были от подписки на газету «Рабочий путь», которую проводили партийные организации по всем районам страны и частям действующей армии, от продажи газеты и литературы – всего почти 115 тыс. руб. Процентные отчисления от членских взносов, пришедшие более чем от 40 партийных организаций, превысили 6 400 руб. Более 25 партийных комитетов послали ЦК РСДРП (б) более 7 200 руб. для нужд кампании по выборам в Учредительное собрание.

Запись в Приходо-расходной книге ЦК РСДРП (б) за 25 октября 1917 г.

Среди расходов ЦК, проведенных в октябре 1917 года на сумму 140 816 руб. 79 коп., значительная часть пришлась на типографские расходы – более чем 40 тыс. руб. ЦК финансировал отдельные расходы по Смольному. Но вообще, расходы на организации, занимавшиеся подготовкой переворота, не были большими. Так, легальному штабу восстания – Военно-революционному комитету было выдано 2 тыс. руб., Военной организации при ЦК РСДРП (б) – 3 300 руб., 3 тыс. руб. – Петроградскому окружному комитету партии64. Как показывает Приходо-расходная книга ЦК РСДРП (б) за 1917 г., бюджет ЦК был активным: на момент захвата власти 25 октября 1917 года в кассе ЦК РСДРП (б) было 8 245 руб. 45 коп.65 (по тогдашнему курсу – 742,09 долларов, с учётом инфляции на сегодняшний день это где-то в районе 13,5 тысяч долларов США).

Приход в кассу ЦК РСДРП (б) с декабря 1916 г. по 25.10. (07.11.) 1917 г.

Таким образом, оказывается, что доходы партии, намеревающейся захватить власть в самой большой стране мира, были не очень большими. Они начали существенно расти только с августа 1917 года, когда партия большевиков еще была на нелегальном положении, часть её лидеров (В. И. Ленин, Г. Е. Зиновьев) скрывалась в подполье, а большая группа ее членов (Л. Д. Троцкий и др., всего около 140 известных и активных большевиков) находилась в тюрьме. Основная часть доходов партии шла от продажи издаваемой ею литературы (газеты и проч.). В тоже время суммы от пожертвований рабочих, от переводов местных партийных организаций и разнообразных мелких жертвователей суммарно мало что из себя представляли. Более-менее неплохие суммы им дали частные крупные пожертвователи.

В 1917 году существенную спонсорскую поддержку партии большевиков оказывали российские промышленники и предприниматели. Как пишет А. Ю. Шадрин: «Сочувствие и даже действенная помощь большевикам стала оказываться и с совершенно неожиданных сторон. Так, например, … командующий Северным фронтом генерал В. А. Черемисов из фронтовой казны финансировал большевистскую газету „Наш путь“. Эта тенденция проявлялась и со стороны отдельных промышленников и банкиров: в партийную кассу внесли крупные денежные пожертвования петербургский заводчик Г. А. Лесснер, директор крупнейшей табачной фабрики М. С. Ага»66.

Согласно докладу члена ЦК И. Т. Смилги67 на VI съезде РСДРП (б) в начале августа 1917 года, «ЦК принял наличными деньгами от предыдущего состава 9 637 рублей; 10% отчислений – 4 104 рубля; счёт специальных сумм – 1 520 рублей; счёт различных лиц и учреждений – 5 215 рублей; сборы и пожертвования: от Лесснера» – 33 000 рублей, всего – 50 644 рублей. Итого —71 123 рубля 02 копейки. За вычетом расходов на 21 июля 1917 года наличными осталось 25 028 рубля»68.

Член ЦК РСДРП (б) Ивар Тенисович Смилга (1892—1937)

Из слов И. Т. Смилги невозможно понять, кто конкретно дал большевикам эти 33 тысячи (видимо, делегаты VI съезда РСДРП (б) прекрасно понимали о ком или о чём идёт речь). Дело в том, что сам основатель фирмы Г. А. Лесснер – владелец фирмы «Машиностроительный, чугунный и котельный завод Г. А. Лесснеръ» Густав Арнольд Францевич Лесснер умер ещё в 1886 году69. В 1893 году по семейному разделу завод Лесснеров отошел в собственность в равных долях братьям Эмилию, Артуру, Арнольду и Роберту Густавовичам70. Не понятно, имелся ли ввиду кто-то конкретный из братьев Лесснеров или сама фирма Акционерное общество «Г. А. Лесснер». Но тогда решение о выделении такой солидной суммы должно было приниматься Правлением общества71. Надо ещё заметить, что к весне 1917 года компания была переименована в «Русское акционерное общество соединенных механических заводов в Петрограде»72.

Реклама Акционерного общества «Г. А. Лесснер», 1907 год

На газету «Правда» также привлекались пожертвования от частных лиц. Так, по материалам следствия по делу большевиков, у «Правды» были обнаружены пожертвования на 166 677 рублей, в том числе от частных лиц 56 684 рублей, среди которых один из руководителей типографии после её приобретения «Правдой» Н. И. Чермовский внёс 15 530 рублей. Исследователи полагают, что офицер Н. И. Чермовский внёс не свои накопления, а деньги кого-то, кто хотел остаться неизвестным73.

Были и некие неизвестные историкам жертвователи. Так, на допросе 7 июля 1917 года жена брата Я. С. Ганецкого («Кубы») Р. В. Фюрстенберг рассказала, что в ходе разговора в ресторане «Донон»» 31 мая или 1 июня 1917 года на вопрос, откуда у В. И. Ленина «такие большие суммы», Я. С. Ганецкий ей ответил, «что ему, с одной стороны, много жертвуют, а с другой – он будто бы получает от известного ему, Кубе, лица большие деньги на издание газеты «Правда»». Однако фамилии этого лица Я. С. Ганецкий ей не назвал74.

Сам Я. С. Ганецкий тоже спонсировал партию большевиков, о чём говорил известный большевик К. Б. Радек в его письме к В. И. Ленину 11 (24 июля) 1917 года. По его словам, «последние два года Ганецкий не одну тысячу дал нашей организации, несмотря на то, что все рассказы о его богатстве пустая сплетня»75. Но когда и какие конкретно суммы передал Я. С. Ганецкий партии большевиков в 1915—1917 гг. неизвестно. Как показывает бухгалтерия ЦК РСДРП (б), в конце 1916 – начале 1917 года в партийной кассе тогда числились ничтожные суммы. Сам Я. С. Ганецкий тогда находился в основном в Стокгольме и можно предположить, что он полученные из России деньги передавал Заграничному бюро ЦК большевиков, да и сам К. Б. Радек тогда постоянно находился в эмиграции в европейских странах.

Базировавшемуся в Стокгольме Заграничному бюро ЦК РСДРП (б) давали деньги и некоторые иностранные спонсоры, например, швейцарский социал-демократ немецкого происхождения Карл Моор. Заграничное бюро ЦК большевиков в течение 1917 года неоднократно получали от него денежные субсидии. Позднее же выяснилось, что он был «особо доверенным агентом» Германии. От К. Моора на большевиками-эмигрантами было получено в иностранной валюте всего 11 3926 шведских крон, или 32 837 долларов76. Американский историк С. Ляндрес установил, что полученные от К. Моора деньги в Россию не пересылались, а были использованы с ведома В. И. Ленина на организацию состоявшейся в сентябре 1917 года в Стокгольме третьей Циммервальдской конференции левых социалистов77. Но всё это было уже после Февральской революции и возвращения В. И. Ленина из Швейцарии в Россию. Письма самого В. И. Ленина показывают, что в 1915—1916 годах финансовое положение партии большевиков было нестабильным и временами крайне тяжёлым78. Доктор исторических наук А. В. Шубин с своей статье «Ленин и деньги: бухгалтерия Октябрьской революции» показывает, что финансовое положение фирмы Я. С. Ганецкого в 1916 году не было блестящим, торговля шла со скрипом, а в начале 1917 года началось сворачивание его дела в России. В июне фирма фактически остановила свою деятельность, тем более, что из-за закона 14 июня 1917 года его представительница и управляющая делами фирмы в России Е. М. Суменсон уже не могла пересылать прибыль фирмы за границу. При этом уже сам Я. С. Ганецкий стал получать деньги от большевиков на издание в Стокгольме интернационалистического бюллетеня. По словам А. В. Шубина, всё это «говорит в пользу того, что Ганецкий не мог быть особенно щедр в отношениях с большевиками»79. В целом, в 1916 – первой половине 1917 года Я. С. Ганецкий не мог давать партии большевиков какие-то солидные суммы, а с лета 1917 года вообще не мог быть спонсором партии.

Надо отметить также следующее: в годы Первой мировой войны, особенно перед Февральской революцией, в самой России из крупных большевиков спонсировать по-крупному было по сути некого, одна часть руководства партии находилась в эмиграции (В. И. Ленин, Г. Е. Зиновьев, К. Б. Радек и др.), другая часть находилась в ссылке в Сибири (Л. Б. Каменев, Я. М. Свердлов, И. В. Сталин и др.), а само базировавшее в Петрограде Русское бюро ЦК РСДРП (б) мало что из себя представляло, как тогда и вся организация большевиков в России в целом. Ситуация изменилась только после Февральской революции, когда все они вернулись из ссылок и эмиграции, а большевистская партия под их руководством начала создавать специальные фонды, налаживать производство и продажу своей печатной продукции и вообще налаживать свои финансовые дела. В дальнейшем львиная доля доходов партии большевиков происходила от пожертвований рабочих в эти самые фонды, от подписки и продажи большевистских газет. Львиную часть расходов тоже составляли траты на издательскую деятельность, включая покупку большевиками новой типографии – там у них в первой половине мая 1917 года возник дефицит бюджета – им не хватало примерно 30 тысяч рублей, которые нужно было срочно заплатить к 15 мая 1917 года и которые большевики где-то нашли – возможно, что это те самые 33 тысячи рублей, которые они получили от Лесснера. Существенный рост доходов партии большевиков начал происходить с августа 1917 года, потом почти удвоился в сентябре и оставался примерно таким же в октябре. Главным источником доходов оставалась их издательская деятельность – подписка на газеты и продажи газет и большевистской литературы, продолжался сбор пожертвований от рабочих и служащих. А. В. Шубин отмечает, что аппаратная работа большевиков была довольно экономной и расходы на жалованье работникам ЦК РСПДП (б), а также на орграсходы и канцелярские товары были не велики. Он задаётся вопросом: «На что ещё большевикам нужны были деньги? Закупать оружие для восстания? Нет, это было не нужно – оружия было более чем достаточно. Октябрьский переворот потом делался воинскими частями и созданной Советами Красной гвардией. А вот солдат и вооружённых рабочих нужно было сагитировать»80.

Действительно, после Февральской революции, происходящего развала армии и массового дезертирства, когда солдаты бежали с фронта прихватив с собой оружие, Россия была тогда наводнена оружием. Большевики не собирались приходить к власти посредством выборов, когда понадобилось бы громадное финансирование избирательной кампании и наличие супербогатых спонсоров. Ставка делалась на вооруженный захват власти. Поэтому главным для них было сагитировать солдат Петроградского гарнизона и переманить к себе бойцов Красной гвардии, у которых и так было оружие. И всё это в ситуации, когда катастрофически слабела власть Временного правительства. Видимо, именно поэтому в последние месяцы перед захватом власти большевики и не искали себе богатых спонсоров – они были им просто не нужны.

Источники и литература к Главе 1

– «Красный» Мешков – приманка для левых? – URL: https://kamrad2213.livejournal.com/60137.html

– Emil Gustav Arnold Lessner https://www.geni.com/people/Emil-Gustav-Lessner/6000000089387630929

– Lyandres S. The Bolsheviks’ «German Gold» revisited: An Inquiry into the 1917 Accusations / Lyandres Semion. – Pittsburgh: The center for Russ. and East Europ. studies, 1995.

– Протокол №296 вынесения заключения экспертами Государственного банка В. Г. Гинцем, П. А. Митинским, П. А. Прокофьевым о деятельности обвиняемой Е. М. Суменсон. 14 сентября 1917 г. // Следственное дело большевиков. Кн. 2: в 2 ч. Ч. 2. М.: РОССПЭН, 2012. – С. 262—267.

– Аникеев В. В. Деятельность ЦК РСДРП (б) в 1917 году. – М.: Мысль, 1969. – С. 196—207.

– Барышников Н. «Ноблесснер»: формирование финансово-промышленной группы в Петербурге в начале ХХ века // Российский журнал менеджмента. Том 11, №4, 2013. – С. 117—136.

– Биггарт Джон Спорное дело о наследстве Николая Павловича Шмита // Экономическая политика. 2019. Т. 14. №6. – С. 136—171.

– Германия и русские революционеры в годы Первой мировой войны. Документы. В кн.: Николаевский Б. И. Тайные страницы истории // Ред. – сост. Ю. Г. Фельштинский. – М.: Издательство гуманитарной литературы, 1995.

– Горький М. Леонид Красин // Полное собрание сочинений. Художественные произведения в двадцати пяти томах. – М.: Наука, 1974. – Т. 20. – С. 50—61.

– Земан З. и Шарлау В. «Парвус – купец революции» / Збигнев Земан, Винфред Шарлау. Пер. с англ. Н. Боданской. – Нью-Йорк, Издательство «Телекс Язык», 1991.

– Иванов А. «Купец от революции» Парвус и его план уничтожения царской России // Информационно-аналитическая служба «Русская народная линия», 18.03.2015 г. – URL: http://ruskline.ru/history/2015/03/18/kupec_ot_revolyucii_parvus_i_ego_plan_unichtozheniya_carskoj_rossii

– Катков Г. М. Февральская революция. – М.: Русский путь, 1997. – С. 95—96.

– Катков Г. М. Февральская революция. – Париж: YMCA-Press, 1984. – Глава 5 «Революция и германское вмешательство», параграф 6. Гельфанд и рабочие беспорядки в России.

– Керенский А. Ф. Россия на историческом повороте. Мемуары. Пер. с англ. – М.: Издательство «Республика», 1993.

– Красин Л. Большевистская партийная техника, в кн.: Техника большевистского подполья: Сборник статей и воспоминаний. – М.: Истпарт, 1926.

– Красный фабрикант // Сайт «1917.com». – URL: http://www.1917.com/History/Marx-Oct/1084808391.html

– Ленин В. И. Полное собрание сочинений. Издание пятое. – М.: Политиздат, 1969. Т.27. – С. 83; Т. 49. – С. 84, 106, 138, 153, 164, 302, 367.

– Львов-Марсианин, П. А. Подполье и каторга. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во, 1927.

– Ляндрес С. Немецкое финансовое участие в Русской революции // Россия в 1917 году. Новые подходы и взгляды. Вып. 1. СПб., 1993.

– Ляндрес С. Новые документы о финансовых субсидиях большевикам в 1917 году // Отечественная история. 1993, №2, С. 137—138.

– План русской революции // Сайт «Хронос». – URL: http://www.hrono.ru/dokum/191_dok/1915parvus.php

– Попова С. С. Между двумя переворотами. Документальные свидетельства о событиях лета 1917 года в Петрограде (по французским и российским архивным источникам). – М.: Ладомир, 2010.

– Рабинович Р. И. Опальный миллионер. – Пермь: Кн. изд-во, 1990.

– Савва Тимофеевич Морозов // Сайт "Биограф.ру». – URL: https://biographe.ru/biznesmeni/savva-morozov/

– Савва Тимофеевич Морозов. Биографическая справка // РИА «Новости», 15.02.2012 г. – URL: https://ria.ru/20120215/564721509.html

– Самарский след «красного купца» Мешкова. – URL: https://kraeham.livejournal.com/29419.html

– Сербский В. Л. Самоубийство Шмита // Русские ведомости. 1907. №36.

– Сидорчик А. Бендер революции. Александр Парвус «кинул» на деньги Горького и Германию // «Аргументы и факты», 05.11.2017 г. – URL: https://aif.ru/society/history/bender_revolyucii_aleksandr_parvus_kinul_na_dengi_gorkogo_i_germaniyu

– Шуб Д. Н. Ленин и Вильгельм II. Новое о германо-большевистском заговоре 1917 г. – Нью-Йорк: «Новый журнал» №57, 1959.

– Следственное дело большевиков. – М.: РОССПЭН, 2012. – Кн. 2. Ч. 1.

– Токарев М. Три смерти Николая Шмита // Журнал «Москва и москвичи», №11—12. 2007 г. – URL: http://m-im.ru/journal/377

– Три версии смерти Николая Шмита // Сайт «Human Inside», 08.04.2019 г. – URL: https://humaninside.ru/za-uglom-istorii/53434-tri_versii_smerti_nikolaya_shmita_.html

– Троцкий Л. Д. Сочинения. Том 2, часть 1. Москва-Ленинград, 1925. – Глава 4. «За вооруженное восстание», параграф «Политические письма».

– Федорец А. Революционные метания Саввы Морозова. Знаменитый фабрикант был для большевиков то щедрым спонсором, то опасным свидетелем // Журнал «Родина», №11 (1116), 1 ноября 2016 г.

– Фельштинский Ю. Вожди в законе. – М.: Изд. «Terra», Терра-Книжный клуб, 1999, 2008.

– Хереш Э. Купленная революция. Тайное дело Парвуса. – М.: Олма-Пресс, 2005.

– Хорошевский А. Ю. и др. История человечества. Россия. – Харьков: Литагент «Фолио», 2013. – Глава «Спонсоры революции: загадки и тайны финансирования партии большевиков». – URL: https://history.wikireading.ru/196344

– Шадрин А. Ю. Революция перед выбором: демократия или диктатура (июль – октябрь 1917 г.) / История России. 1900—1945 гг. // Под ред. А. А. Данилова и А. В. Филиппова. 2-е изд. – М.: Просвещение, 2012. – С. 128.

– Шуб Д. Н. Ленин и Вильгельм II. Новое о германо-большевистском заговоре 1917 г. – Нью-Йорк: «Новый журнал» №57, 1959.

– Шубин А. Ленин и деньги: бухгалтерия Октябрьской революции // Портал История.РФ. – URL: https://histrf.ru/lyuboznatelnim/history-delusions/b/lienin-i-dienghi-bukhghaltieriia-oktiabrskoi-rievoliutsii

– Шестой съезд РСДРП (большевиков). Август 1917 года. Протоколы. – М.: Госполитиздат, 1958. – С. 38—39.

– 10 спонсоров революций // Журнал «Огонёк» №46 от 21.11.2011 г. – С. 26.

– Lenin’s Transaotionen mit Wilhelm II Regierung. – Vorwärts, May 1, 1957.

Рождение мифа

Как уже отмечалось, ключевым моментом в антибольшевистской пропаганде и истории их прихода к власти было обвинение в том, что всё это было проплачено немцами.

Впервые о том, что большевики являются агентами кайзеровской Германии в 1915 году стал постоянно заявлять в прошлом сам видный большевик и депутат II-й Государственной думы (в 1907 г.) Григорий Алексинский81.

Григорий Алексеевич Алексинский (1879 – 1967)

Начиная с февраля 1915 года на лекциях и в печати он доказывал связь ряда российских социал-демократов, революционеров с властями Германии и Австро-Венгрии82, но, как отмечает С. П. Мельгунов, русские эмигранты «с негодованием отвергали обвинения Алексинского, которые они называли клеветническими и преступными», поскольку «разоблачения опирались на невесомые доказательства – их можно было бы отнести в известной части к числу эмигрантских сплетен, ходивших уже тогда о работе ленинцев при поддержке военных и политических властей Австрии и Германии»83.

Впервые официально и громогласно о том, что большевики подкуплены кайзеровской Германией и являются её агентами заявило Временное правительство А. Ф. Керенского в середине 1917 года. Им была создана следственная бригада, но собранные ею материалы уголовного дела в 21 томах после Октябрьского переворота 1917 года были захвачены и исчезли. Большинство исследователей думали, что они были уничтожены большевиками. В тоже время существовало достаточное количество сведений косвенного характера, говоривших о возможной связи большевиков в годы войны с властями кайзеровской Германии, было и немало фальсифицированных документов или сомнительных свидетельств, но не было главного – прямых доказательств того, что кайзер Германской империи Вильгельм II давал, а В. И. Ленин брал у того деньги. Поэтому сразу после появления публичных обвинений Временного правительства о финансировании Германией и государственной измене В. И. Ленина и его соратников в 1917 году они категорически их отрицали.

Советская, российская и зарубежная историография изучения рассматриваемого вопроса распадается на несколько периодов. Её общий обзор содержится в диссертации А. Е. Антонова84 и в «Общем предисловии к сборнику документов „Следственное дело большевиков“» О. К. Иванцовой85. В России до прихода большевиков к власти её изучением занимались политизированные антибольшевистски настроенные публицисты, после 1917 года советские историки затрагивали эту тему вскользь и говорили о германских деньгах как о «провокации охранки с целью очернения большевиков». Со второй половины 30-х годов в советской историографии возобладало мнение о том, что история «провокационного» дела против большевиков не заслуживает внимания. В СССР так продолжалось до эпохи «Перестройки». Как пишет О. К. Иванцова, «только после 1985 г. … смена идеологической парадигмы в стране сделала возможным для отечественных исследователей обратиться к теме финансовых субсидий большевиков, по-прежнему остававшейся значительным пробелом отечественной историографии»; именно после 1985 года «массовому российскому читателю стали доступны выводы эмигрантской и зарубежной литературы»86.

Зарубежная историография проблемы до второй половины 50-х годов опиралась главным образом на воспоминания участников событий, на разного рода слухи и сплетни, мифы, подозрения и догадки, а также на документальные фальсификации. Некоторые мемуаристы и историки, видимо, считали, что раз следственное дело комиссии Временного правительства по делу большевиков уничтожено, то можно писать и выдумывать всё что угодно, ибо проверить ничего нельзя87.

Ситуация в определённой мере изменилась только после того, как армия США в 1945 году в пяти замках горах Гарца в Германии обнаружила архив Министерства иностранных дел Германской империи88, в котором содержалось большое количество документов по проблеме связи большевиков и властей кайзеровской Германии в годы Первой мировой войны. После их обнаружения эти документы были опубликованы во второй половине пятидесятых годов в Лондоне89, что, правда, ничего принципиально не изменило в позиции коммунистического руководства СССР, которое, как отмечает А. Ф. Керенский, продолжало «по-прежнему отвергать любые упоминания о сделках Ленина с немцами, квалифицируя их как „гнусную клевету“ правительства Февральской революции против основателя Советской системы»90. Этот период в зарубежной историографии отмечен осмыслением всей этой проблематики на основе вновь открывшихся документов, а в 90-е годы начался период переосмысления всего собранного материала за 70 лет. Одновременно в 90-е годы в изучение этой проблематики активно включилась российская историография, правда, ничего принципиально нового она не внесла и также оказалась сильно политизирована: одни авторы ставили себе задачу во что бы то ни стало доказать финансирование большевиков Германией, их оппоненты – доказать обратное. Общим для тех и других был тенденциозный отбор фактов и документов для подтверждения своей версии. Хотя некоторые документы из Следственного дела большевиков использовались исследователями в 90-е годы, только в середине 2000 годов начался сбор в одно целое документов следственного дела комиссии Временного правительства по делу большевиков, которые и были изданы в 2012 году91. Оказалось, что оно не было сожжено большевиками, что его материалы были разбросаны по разным архивам92, что реально в деле не 21 том, а 19 (2 тома – это дубликаты документов из первых 19 томов), что следственное дело было полностью завершено 19 октября 1917 года, что доступ к документам Следственного дела большевиков был ограничен только с 1939 года, а до этого историки имели возможность использовать эти материалы93. Общий объем томов Предварительного следствия – 1959 документов. Кроме того, выясняется, что следствием по делу было выявлено 120 телеграмм, значительная часть из которых была вообще неизвестна исследователям94. В целом, весь этот массив документов в совокупности ещё не изучен исследователями, хотя некоторые документы и часть телеграмм использовались историками ещё с 90-х годов. Одним из первых исследований по материалам этого следственного дела является статья А. В. Шубина «Ленин и деньги: бухгалтерия Октябрьской революции»95.

Революция в России – путь решения проблем Германии

С началом Первой мировой войны в августе 1914 года перед кайзеровской Германии стояла задача ликвидации войны на два фронта. Лучшим решением было бы либо заключить сепаратный мир с Российской империей, либо взорвать её изнутри, организовав революцию и свержение царского режима. Уже 24 ноября 1914 года появился внутренний меморандум помощника статс-секретаря Министерства иностранных дел Германии Артура Циммерманна, в соответствии с которым МИД присоединился к мнению начальника Генерального штаба генерала Эриха фон Фалькенхайна о необходимости как можно быстрее ликвидировать Восточный фронт, сохранив только один фронт на Западе. С учётом существовавшего военного положения это можно было осуществить только путём вывода России из войны; заключение сепаратного мира должно было стать актуальной задачей внешней политики правительства кайзера96.

Поскольку договориться с верным своим обязательствам перед союзниками по Антанте царём Николаем II было задачей довольно сложной, по крайней мере, не скорой, была сделана ставка на второй вариант, тем более что от повергнутой в пучину революционного хаоса России было больше выгоды и перспектив, чем от простого сепаратного мира с ней. Первый публикатор документов германского МИДа З. Земан говорит, что «23 ноября 1914 года в Берлине было проведено большое совещание с участием политиков и военных. Обсуждался вопрос о том, как избавиться от войны на двух фронтах. Все сосредоточилось на решении вопроса с Россией. Существовали две возможности – попытаться достичь перемирия с царем либо ослабить эту царскую власть, а потом достичь мира с революционным правительством ослабленной России»97.

Американский историк Д. Шуб пишет, что «из опубликованных документов германского министерства иностранных дел мы узнаем, что германское правительство начало финансировать некоторых русских революционеров-эмигрантов уже в августе 1914 г. сейчас же после объявления войны. Но систематическую и значительную финансовую поддержку отдельные российские революционеры и целые революционные группы начали получать от германского правительства в 1915 г. Так как большинство российских политических эмигрантов тогда проживали в Швейцарии, то германское посольство в Берне стало центральным пунктом, откуда установлены были связи между германским правительством и некоторыми российскими революционерами»98.

Германское руководство помощников в реализации своих планов относительно России видели в наиболее радикальных представителях российского революционного движения – большевиках и социалистах-революционерах (эсерах), а также представителях польских и украинских национал-сепаратиских организаций. Однако эсеры были расколоты на «оборонцев», выступавших за победу Антанты, и «интерналионалистов», годившихся только для ведения «революционной пацифистской» пропаганды (прекращение войны, добиться справедливого мира без аннексий и контрибуций)99. Для решения задачи организации революции общероссийского масштаба для немцев польские и украинские национал-сепаратисты не годились вовсе, для этого лучше всего подходило левое крыло русской социал-демократии – Российская социал-демократическая рабочая партия (большевиков) (РСДРП (б)) В. И. Ульянова (Ленина), но она на момент начала войны была фактически разгромлена, а её лидеры находились кто в эмиграции, кто в ссылке в Сибири, а общее количество её членов было не велико. Тем не менее, именно она представляла для немцев наибольший интерес, поскольку была единственной политической партией России, выступавшей за поражение в войне царского правительства. С начала войны проживавший тогда в Швейцарии В. И. Ленин приступил к активной пропагандистской деятельности в этом направлении. Как отмечает А. Арутюнов: «Владимир Ульянов… призывал сынов отечества, рабочих, солдат и крестьян, делать всё для того, чтобы Россия потерпела поражение в войне против кайзеровской Германии и Австро-Венгрии, объявивших ей войну. Уже в манифесте „Война и Российская социал-демократия“ он пишет: „Для нас, русских с.-д., не может подлежать сомнению, что с точки зрения рабочего класса и трудящихся масс всех народов России наименьшим злом было бы поражение царской монархии“100. Эта мысль находит отражение почти во всех его работах и публичных выступлениях. Печатные работы переправлялись в Россию для распространения среди населения»101.

В целом, в программных документах того времени – «Тезисах о войне»102 и в манифесте «Война и российская социал-демократия»103, В. И. Ленин дал оценку войне как грабительской, захватнической со стороны всех держав и провозгласил лозунг «превращение войны империалистической в войну гражданскую». Подобная линия партии большевиков, ставшей, по мнению царского правительства, на путь пособничества врагу и измены Родине, в условиях военного времени вызвала репрессии с его стороны. Были закрыты все легальные печатные органы большевиков, разгромлены многие партийные организации. Помимо этого, за антивоенную пропаганду были арестованы и сосланы в Сибирь пять большевистских депутатов Государственной Думы104.

Как отмечает в своей работе Д. Н. Шуб, «германское и австрийское правительства имели своих агентов среди русских революционеров, среди украинцев, среди поляков, среди кавказцев и среди большевиков. Но вначале германское правительство не особенно интересовалось Лениным и большевиками по той простой причине, что Ленин тогда не только в самой России, но и среди революционной эмиграции заграницей имел сравнительно мало сторонников»105.

Подтолкнул немцев заинтересоваться партией В. И. Ленина и показал им возможную перспективу по использованию большевиков в своих целях один примечательный человек – уже упоминавшийся Александр Львович Парвус, он же – Израиль Лазаревич Гельфанд106. По воспоминаниям хорошо знавших его людей, этот «революционер-марксист», также был одержим еще мечтой несметно разбогатеть107. Во время неудавшейся Революции 1905 года в России А. Л. Парвус вместе с Л. Д. Троцким, был в числе руководителей Исполкома Петербургского Совета рабочих депутатов. За организацию революционных выступлений в России А. Л. Парвус был осуждён и приговорён к ссылке, но по дороге бежал сперва в Петербург, а потом в Германию и в Турцию, где стал финансовым советником при правительстве младотурок. А. Л. Парвус весьма разбогател и приобрёл большое влияние в финансовом мире108. З. Земан и В. Шарлау утверждают, что с началом Первой мировой войны он стал ключевой фигурой в схеме финансирования партии большевиков кайзеровской Германией, но подробности его деятельности стали известны лишь после Второй мировой войны после публикации захваченных американцами архивов германского МИДа109.

7 января 1915 года А. Л. Парвус явился к германскому послу в Константинополе Конраду Фрайхерру фон Вангенхайму и передал германскому руководству план вывода Российской империи из Первой мировой войны путём организации в ней революции. Он убеждал немцев в полном совпадении интересов правительства Германии и российских революционеров110. По словам К. фон Вагенхайма, А. Л. Парвус сказал ему следующее: «Российская демократия может достигнуть своей цели только через окончательное свержение царизма и расчленение России на мелкие государства. С другой стороны, Германия не будет иметь полного успеха, если не удастся вызвать в России большую революцию. Но русская опасность для Германии не исчезнет и после войны до тех пор, пока Российское государство не будет расчленено на отдельные части. Интересы германского правительства и интересы русских революционеров таким образом идентичны»111.

На следующий день К. фон Вагенхайм сообщил своему начальству в Берлин о встрече с А. Л. Парвусом и о его набросках плана революции в России, после чего того пригласили в Берлин. По прибытии туда 6 марта он был принят 9 марта личным советником рейхсканцлера Теобальда Бетман-Гольвега Ф. Ритцлером. После краткого предварительного разговора он вручил германскому правительству план по организации революции в России, который по первому его пункту в исторической литературе иногда носит название «Подготовка к массовым политическим стачкам в России».

На 20 страницах своего плана А. Л. Парвус подробно расписывал, как по образцу революции 1905 года организовать всеобщую забастовку, антимонархическую кампанию в прессе, как поднять на борьбу с русским царизмом армию, флот и национальные меньшинства, а также национальные окраины России. Ключевую роль в грядущей революции А. Л. Парвус отводил большевикам, которые, по его словам, «уже приступили к действиям». По мнению А. Л. Парвуса, «если революционное движение достигнет определенного масштаба (даже если царское правительство удержит власть в Петербурге), созданное Временное правительство может поднять вопрос о прекращении военных действий и начале дипломатических переговоров о заключении мирного договора»112.

Затем А. Л. Парвус предложил, чтобы немцы передали ему значительную сумму денег на развитие и поддержку сепаратистского движения среди различных национальностей на Кавказе, в Финляндии, на Украине, а также на финансовую поддержку пораженческой большевистской фракции РСДРП, руководители которых находились в то время в Швейцарии. Все эти предложения были приняты немцами без малейших колебаний.

Император (кайзер) Германской империи Вильгельм II (1859 – 1941)

По распоряжению кайзера Вильгельма II А. Л. Парвусу был предоставлен германский паспорт, который дал ему возможность свободно разъезжать по нейтральным странам, а также выдана сумма в 2 миллиона немецких марок113. Э. Хереш пишет, что «из двух миллионов марок стартового капитала, выделенных на проведение революции, Парвус сразу получает один миллион. Он распоряжается о переводе этой суммы на счета в Копенгагене, Цюрихе и Бухаресте – географический треугольник намеченного им оперативного пространства»114.

Закончив свои коммерческие дела в Константинополе, в мае 1915 года А. Л. Парвус приехал в Цюрих, где встретился с В. И. Лениным. Краткий отчёт о продолжительном разговоре с ним А. Л. Парвус привёл в своём памфлете «Правда, которая колется», опубликованном в 1918 году в Стокгольме. По его словам, он изложил Ленину «свои взгляды на социальные и революционные последствия войны и в то же время предупредил его, что в этот период революция возможна только в России и только в результате победы Германии… После падения монархии германские социал-демократы сделают всё возможное, чтобы помочь русским эмигрантам возвратиться в Россию»