Феникс и Ветер бесплатное чтение

Прежде чем начать

Я наблюдал за ней почти с самого её рождения. Не могу сказать, почему именно к ней меня отвёл мой сон, но оказавшись в незнакомом доме у деревянной колыбели и разглядев в ней сопящий комочек, я ощутил странную смесь радости, спокойствия и покорности. Я получил облегчение и ясное знание, что с этого момента буду присматривать за ней, оберегать её и ждать начала нашей истории.

Всё время я был неподалёку от неё, на той стороне реальности, где она не могла разглядеть меня раньше срока. Моим голосом говорили с ней книги, мои мысли читала она между строк, моё незримое присутствие заставляло её оборачиваться.

Со временем она перестала разграничивать нас, считая, что я смотрю на неё из зазеркалья, из глубины её собственных глаз. Она была недалека от правды и всё-таки ошибалась. Ещё не верила, что я действительно существую.

Пока она оставалась ребёнком, совсем не сложно было наблюдать за ней, не нарушая границ, выстроенных сложнее, чем то, что мы можем понять. Меня веселила её приставучесть, маленькая гордость и упрямство. Порой мне остро хотелось подойти к ней, улыбнуться и подхватить на руки, закружить так, чтобы она хохотала и просила ещё. Пока она оставалась ребенком, небо над моей головой было безоблачным и, конечно же, я понимал, что дети никогда не остаются детьми.

Мне нужно было ждать…

Ждать, когда пройдет первая любовь, терпеть и не отворачиваться, когда на смену ей придет вторая и третья, ещё не моя.

… и быть тем, кто выдержит её слезы, останется рядом.

Со временем я стал всё чаще подавать ей знаки, говорить о своём присутствии. Мы смотрели друг на друга в зеркале, я вытирал ей ресницы и обещал себя. Обещал стать тем, кто сможет коснуться её и быть тем, без кого она не сможет дышать. Мы были одним целым, и именно поэтому наша история не хотела начинаться легко. Но ведь так и должно быть, разве нет?

На самом деле, на свете мало вещей сильнее человеческих чувств, а может, их и нет вовсе. Сколько лет человечество ходит под одним небом? Сколько исчезло народов, сколько пересохло рек? Менялся ландшафт, перекраивались политические карты, вымирали языки… Что осталось неизменным?

Наши чувства.

Когда я оказался поздней ночью у колыбели и дотронулся до младенца, то понял, что его душа не будет для меня потёмками. В моих мыслях не было ничего новаторского, и по какой-то причине это радовало меня.

Мне предстояло уйти из дома в девятнадцатилетние и скитаться по всему свету, чтобы однажды занять ожидающее меня место и стать вдохновением для моего писателя, который когда-то мирно сопел в колыбели и сжимал ладошкой мой палец.

Сейчас она сидит рядом со мной и наблюдает за тем, как я составляю план нашей первой книги. В ней будут люди, которых я встречал, и события, которые наблюдал. Со многими из героев этой книги я знаком с детства, кто-то был другом, а кто-то просто дальним знакомым. С Повелителем всех Ветров меня связала чистая случайность, но благодаря ей мне удалось оказать ему услугу и многое узнать о магии и её непреложных ритуалах. С гениальным магом Жераром Огстером я познакомился в университете, друзьями мы не стали, но некие взаимовыгодные сделки заключили и нет-нет, да перебрасываемся парой сообщений. Примерно раз в полтора месяца.

О Жене я впервые услышал от Ветра, но увидел её много позже. Впрочем, с нашей встречи всё и начнётся. Или почти с неё. Мы сделали Женю центральной героиней, и на самом деле мне будет особенно приятно рассказать про неё.

Она немного похожа на ту, чей подбородок упирается в моё плечо, а дыхание щекочет щеку. Когда я впервые встретил Женю, она была неуверенным в себе подростком с сильным и глубоко скрытым внутренним стержнем. Я знал, какой она сможет стать со временем и с искренним любопытством наблюдателя был рад изредка помогать ей. Смотря на её отца и зная слухи о сумасбродном, но великом деде, я не сомневался, что ей есть куда расти. С такими родственниками невозможна посредственность, и в этом мы с ней похожи.

P.S. Мой писатель уснул у меня на плече. Вечером она будет возмущаться, что я один дописал эту страницу, но мне есть чем её успокоить, ведь впереди ещё много работы.

Мне придется уходить и проводить время в странствии, но мы оба знаем, что я непременно буду возвращаться.

Такова моя любовь к ней.

Сказки – это истории, которые никогда не заканчиваются. А у каждой истории должно быть свое неповторимое начало. Прибыв в новый для меня город, я был полностью уверен, что оно уже положено. Я вновь оказался там, где и должен был оказаться, и неумолимое время вновь начало вести обратный отсчет. Был ли я к этому готов? Конечно, был. Зная наперед свою роль, я и не думал ставить грань между собой и людьми, с которыми мне предстоит встретиться. Я собирался полно прочувствовать их жизнь, и если на то пошло, привязаться к ним, чтобы однажды, когда мое время истечет и таймер покажет 00:00:00, я смог отпустить их не с легким, но спокойным сердцем. Ведь так и должно быть.

Алекс.

Глава первая, в которой становится ясно, как всё началось.

На возвышенности у крутого обрыва стояли и разговаривали два молодых человека. Перед их глазами расположился пригретый солнцем и свернутый в клубок у подножья холмов город, но они не видели его и не думали о нём.

Один из них был невероятно и злосчастно красив, другой казался слишком ярким и похожим на того, кто способен летать. Они не смотрели друг на друга, но понимали так, как способны понимать только те, кого связывает тайна.

– И что мне, по-твоему, делать? – отчуждённо спросил черноволосый молодой мужчина, которого звали Евгением.

– Вероятно, рискнуть и, возможно, жить.

Тот, кто ответил, имел насыщенно алые волосы и переменчивые серо-голубые глаза. Наверняка слишком серьёзные для того, чтобы принадлежать двадцатипятилетнему человеку.

– Звучит не очень радостно, – хмыкнул Евгений, против воли начиная чувствовать злой и неуместный азарт.

– Ты же говорил, тебе всё равно, – заметил странник, меланхолично наблюдая за водной линией горизонта. – Нет?

Евгения не задел провокационный вопрос. Раньше бы – в силу рассудительного характера, ныне – по причине равнодушия.

– Я не отказываюсь от своих слов.

Красноволосый странник кивнул и чуть улыбнулся.

– Тогда верь мне.

– Вот так просто?

– Вот так просто.

Они были похожи. Безусловно красивый мужчина стал тем, кому довелось потерять, а странник терзался ожиданием той, которую предстояло обрести.

Они были неспокойны.

Красноволосый устало перенёс вес на правую ногу. Осталось почти пять лет. Его внешность не изменится, как и его намерения.

Всего лишь пять лет.

Он думал о том, что у него не будет возможности заметить это время.

Сегодня я здесь, а завтра…

Размышляя, Евгений не сразу отважился на вопрос:

– Так она и правда будет?..

Странник вдруг повернулся к нему лицом и широко улыбнулся, будто ждал этот вопрос:

– Девушка, которая укротит сам ветер? Непременно. И она во всём будет похожа не тебя.

– Тогда… – трогательно улыбаясь, Евгений послал долгий взгляд в небо. Ему хотелось думать, что Богдана присматривает за его ещё не рождённой малюткой. – Мне просто придётся стать великим Повелителем.

– Несомненно.

Алекс действительно верил в это.

***

Ветер искренне не понимал, как всё сложилось именно так. Сидя на покатой крыше, как ему казалось, тренировочного комплекса клана Натиэль, он с пассивным интересом наблюдал за игрой трёх детей. Каждый из них был вверен ему по разным причинам и разными людьми, но Ветер до сих пор не мог объяснить, как согласился на роль няньки. Нет, если разобраться с каждым случаем по отдельности, то всё становилось предельно ясно, но вместе…

– Ветра поднебесные, да они же сейчас передерутся… – простонал Повелитель, с неохотой поднимаясь с насиженного места. Спустившись к расшумевшимся детям по воздуху, как по лестнице, он первым делом решил обезопасить предмет спора двух мальчишек – взял на руки шестилетнюю Женю. – И что у вас произошло?

– Она не хочет за нас замуж! – обиженным хором провозгласили сорванцы, издалека похожие на братьев–погодок.

– Жень, ну это ни в какие ворота, – посетовал Ветер, тщательно вытирая платком слёзы, которые никак не переставали струиться по раскрасневшимся щекам девочки. Кое-как успокоив ребёнка, он вернулся к допросу:

– И кто это затеял? Мирослав, – как можно строже посмотрел на восьмилетнего сына Ветер, – я знаю, это начал не ты, но нельзя же поддерживать Макса во всём. Мы с тобой ещё дома поговорим. А у тебя, Макс, – припечатал Ветер, на самом деле нисколько не злясь, – дом намного ближе, и глава не будет доволен поведением своего наследника, когда ты – да-да, сам – придёшь и расскажешь ему.

– Пап, но Макс – мой друг, как я могу не поддерживать его во всём? – недоумевал мальчик, напоминая отцу, о, казалось бы, естественных вещах. – И тем более, я же тоже хочу, чтобы Женя за нас вышла.

– Не сейчас, – быстро добавил Максимилиан, взглядом предупреждая друга не наговорить лишнего, – потом, когда вырастем.

« Ага, сразу за двоих, » – невесело подумал Ветер. Вздохнув, выдохнув и с минуту посмотрев на чистое синее небо, мужчина всё же решил, что воспитание – это немного не его.

– Жень, видишь того дядю? – указав на молодого мимо проходящего мужчину в камуфляжной форме, Ветер подозвал его и, присев на колено, мягко отстранил от себя девочку. – Подойди к нему и попроси отвести тебя к маме. Мы попозже придём к вам.

Нахмурившись, заплаканный ребёнок прицельно оглядел улыбчивого незнакомого мужчину, благосклонно кивнул и вдруг поднял руки.

Не сдержав смешок и кривую ухмылку, Ветер выразительно посмотрел на стушевавшегося на мгновение охотника.

– Принцесса желает прокатиться? – сев на корточки перед девочкой и дождавшись её кивка, мужчина аккуратно, но уверенно, как бывает только при частом общении с детьми, взял её на руки и, что-то весело рассказывая, унёс в главное здание клана.

Провожая их некоторое время взглядом, Ветер слушал долетавший до него заливистый смех ребёнка и немного завидовал охотнику.

Умеют же некоторые ладить с детьми.

– Парни, вы балбесы, – неожиданно даже для себя самого изрёк Ветер, поворачиваясь к притихшим мальчишкам, которые так же, как и он сам, жадно вглядывались в удаляющуюся фигуру охотника и их маленькой подруги. – Вот вы ей предложение делаете, до слёз пугаете, а по итогу она выйдет за такого, как он. Пришёл, улыбнулся, унёс ещё и рассмешил. Безотказная формула. Но в принципе, зная женщин, вполне есть шанс, что она выберет и вас.

– Но что нам сделать, чтобы она вышла за нас? – спросил Макс, совершенно не понимая, как они оказались у такого исхода.

– Проблема в том, чего вы НЕ сделали, – устало проговорил Ветер, начиная понимать, почему дети считаются цветами жизни именно на чужих подоконниках. – Видите ту крышу? – указав на место, где недавно сидел и грелся на солнышке, он продолжил, – я вообще не должен был успеть с неё спуститься. Всё, что я должен был делать, так это смотреть, как вы успокаиваете Женю. Вы. Не я. Чувствуете разницу?

– А как теперь быть? – спросил Мира, взволнованно переглядываясь с другом. – Мы же совсем не хотели её обидеть.

– А теперь, – протянул Ветер, заговорщически понизив голос. – Вам нужно пойти и извиниться. НО! – назидательно воздев указательный палец, он поманил к себе мальчишек. – Макс, если не ошибаюсь, за главным корпусом есть клумбы и на них сейчас что-то цветёт. И если вы будете достаточно быстрыми, никто не заметит, благодаря кому цветов стало меньше. Только по дороге ими не сильно светите.

– Если узнают, будут здорово ругаться, – слишком вдумчиво для восьмилетнего мальчика проговорил Мирослав, – Макс, тебе больше достанется…

Мира понимал, что вряд ли Повелитель Ветра позволит кому-то отчитывать своего сына. Все нагоняи и похвалы Повелитель любил раздавать ему исключительно сам, и даже Любовь Васильевна – душа и сердце их полупустого замка – не знала, чего он получал больше.

– Ну и что? – быстро перебил Макс, привыкший с младенчества добиваться своего. – Главное мы с Женей помиримся. Верно?

Вопреки тому, что Максимилиан был сыном главы и наследником прославленного клана охотников, никто не стал бы замалчивать его шалости, и выволочку, в отличие от похвалы, он всегда получал в тройном размере.

– Верно, – согласился Ветер, с удовольствием подмечая, что мальчишки росли достойной сменой их уже слегка уставшему поколению.

– Мир, ты идёшь? – спросил Макс, готовый вот-вот сорваться с места.

– Нет, мы с тобой никуда не идём, – вдруг весело ответил Мирослав и указал всем направо. – Смотрите!

– МАААКС!!! МИИИРА! – с широкой-широкой улыбкой голосила маленькая Женя, со всех ног мчась к ним. – Мама мне всё объяснила! Я выйду за вас!

– Когда вырастешь, – упрямо заметил Ветер, а затем всё же разразился громоподобным хохотом под настойчиво звучащую в голове песню Аллегровой:

Я построю гарем, на четыреста мест…

Вслед за Женей, во всех смыслах заметно отставая от спешащей замуж дочери, шла молодая миловидная женщина с длинными, перекинутыми через плечо темно-русыми волосами. Было видно, что в отличие от Ветра, она сдерживала смех за мягкой лучистой улыбкой.

– Так, парни, предлагать только после восемнадцати! И по очереди! – полушутя потребовал Ветер и махнул рукой – мол, делайте, что хотите.

Им и не нужно было повторять дважды. С радостными криками мальчишки понеслись наперегонки к Жене.

– И как ты ей объяснила? – поинтересовался Ветер, когда Анастасия приблизилась и заняла рядом с ним наблюдательный пункт.

– Ну а что тут объяснять? – добродушно усмехнулась охотница, на мгновение переводя взгляд на Ветра. – Они же не хотели её обидеть. Совсем ещё дурашки.

– Смотриии, как вырастут. Взвоешь же.

– Почему же? Пусть дружат, чужих отгонять будут.

– И то верно.

Наблюдая с расслабленной полуулыбкой, как мальчишки по очереди кружат Женю, Ветер думал о том, что и впрямь не понимал детей, а маленьких женщин – в особенности.

Надо же. Обошлось без цветов.

Украдкой любуясь детьми, Ветер решил, что когда-нибудь все же поблагодарит своего отца. Всего один раз. Только за то, что он успел.

– Эй, па! – протяжно кричала девочка в нежно-розовом платьице, выскочив из дома на террасу, где в кресле сидел и покуривал Господин Жизнь. Запыхавшаяся маленькая ведьмочка со смешными русыми хвостиками разобиделась ещё сильнее. – Почему мы с Нааром будем жить в разных комнатах? Я не хочу!