ТИТАНИК бесплатное чтение

31 марта 1909, Белфаст. На верфи «Harland&Wolff», по заказу судоходной компании «WhiteStarLine», инженер и конструктор Томас Эндрюс начал проектирование гиганта того времени «Титаника». Чертежи судна были одобрены 29 июля 1908 года, и 31 марта 1909 года был заложен киль лайнера.

Инициатор постройки «Титаника» Брюс Исмей, проконсультировавшись с президентом ирландской судостроительной верфи «Харленд и Вулф» УильмомПирри, принял решение построить «Титаник» с еще большим водоизмещением и пассажировместимостью.

Постройку «Титаника» осуществляли около 1500 рабочих. Когда корабль был оснащен уже паровыми двигателями, компания стала заметно ускорять движение в скупке угля.

Большинство жителей Белфаста старательно относились к постройке, и многие из них принимали участие. На то время, когда рабочие занимались установкой двигателей, один британский управляющий портовой рыболовной и имеющей четыре шхуны, на которых он зарабатывал некоторую сумму, решил посетить место строительства «Титаника». Звали его Уильям Хокинг, представитель рыболовной продажи во всей Англии. Белфаст знал его как доброго и порядочного человека, женатого на красавице Молли и дочкой Джессикой. При каждом его появлении на верфи многие удивлялись, что стало причиной его прихода, конструкторы порою задавались вопросом, стоит ли строить «Олимпик» и «Титаник» вместе. Уильям, успокаивая их, отвечал: «Это даст славу Англии, когда два гиганта будут пугать остальные лодочки». Как только шхуны Уильяма отправлялись в море за новой снастью рыбы, он возвращался домой и, садившись за стол, продолжал считать свои прибыли и доходы. Молли Хокинг держала большую рыночную лавку в центре Белфасты, потому зарабатывала лишь за аренды мест. Когда лайнер «Титаник» заканчивал прошивку борта, рабочие неустанно переходили на новый тип работы, корпус внутренний и наружный стоило обшивать тоже. Нередко на месте строительства проходили конструктора и множества людей с высокими должностями. Они что-то проверяли, считали, меняли, а к концу дневной смены уходили. Работа шла и днем, и ночью. Как раз в ночную смену выходил МэлХокинг, это младший брат Уильяма, Мэлу по его знанию давали собирать паровой двигатель, так как он работал на многих судах, паровых и парусных. Как правило, на стройке такие люди ценились больше прежних. Конструктор Томас Эндрюс нередко находился в котельной «Титаника» и помогал рабочим в столь важном деле, как сборка паровых двигателей. Люди, находящиеся снаружи, значительно большое время тратили на обшивку корпуса и других основных палубных мест.

Когда смены кончались, Уильям по обыкновению проходя мимо стройки, заходил, чтобы встретить Мэла.

Имея хорошее отношение между собою, они согласовано делили деньги на пополам, чтобы тем самым помочь маме Кетрин и остальным нищим.

Между тем Брюс Исмей решительно стал подводить «Титаник» к скорому спуску на воду, чтобы достоверно знать, что лайнер стоит на воде твердо.

13 января 1911 года, когда борт полностью был прошит, рабочие установили подставы, и кто-то начинал красить наружные стороны кормы.Но несмотря на быстрое строительство лайнер многих впечатлял тем, что размеры его были огромными и однажды встретившись с Томасом, Уильям спрашивал:

– Страшно представить, дворец спущенный на воду, не возможно ли такого, что он потонет?

– Такой гигант должен учиться, чтобы утонуть, «Титаник» не может тонуть, он велик для того, чтобы уйти под воду.

– Тогда вероятно лучше приобресть его, нежели что-либо другое для прибыли, это ведь широкий доход для правительства «Уайт Стар Лайна».

Томас посмотрел на вершину лайнера и задумался:

– Думаю, что на это нет и не было разговоров, так как судно все еще на земле, если мы его спустим и оно даст течь, то оно будет готово не скоро, а если все будет успешно, мы продолжим стройку.

– У вас срок, – ответил Уильям, похлопав по плечу Томаса и ушел.

По наступлении заката, когда солнце зашло за горизонт, Мэл собирался идти на «Титаник» снова, однако придя узналось, что работы для него как таковой не было, и уже собираясь уходить, его крикнул один мастер срочно поспешить на лайнер. Войдя в моторный отсек, рабочие ставили паровые трубы, турбины и последовательно крепили их вдоль шлюза.

Пройдя по мостику вдоль поршневого состава, они спустились в котельную, где стояли паровые.

– Одна из паровых сделана не из состава как остальные, допущена оплошность на толщине.

– Это играет роль?– спросил Мэл – паровые установки держит давление 150 атмосфер, и при этом незначительная толщина имеет не особую роль.

Мастер сел на груду труб и ответил:

– Тогда, как думаешь, уголь, находящийся в бункере, не загорится при огне?

– Думаю, не должен, за это отвечает Томас, в крайнем случае говори Брюсу, я ответил на счет мотора, – сказал Мэл, поднимаясь наверх.

Как только он вышел на верхнюю палубу, ему встретился один из помощников Томаса, доложив, что 31 марта 1911 года будет спуск «Титаника» на воду. Когда об этом узнали простолюдины, очень удивились, в надежде на то, что скоро смогут обозреть лайнер в целом виде. Однако несмотря на столь радостные новости, у компании шла досрочная работа, потому в том был договор, быстрее спустить детище на воду. Ближе к ночи, на верфи поступила новая новость, что лайнер станет первым в мире быстроходным судном, имеющим такие размеры. Однако это не удивило машинистов и самих строителей, было ясно и видно, что такой мотор может развить скорость за отметку 50-ти. Томас чрезвычайно был рад предстоящим лайнером и порою долго не уходил с площадки, высматривая все место, где стоять будут винты, трубы, штурвал и множество мест для пассажиров.

В одну такую ночь 27 февраля 1911 года на место сборки приехали капитан будущего «Титаника», Томас, Брюс и многие конструкторы, им предстояло решить точность дизайна трех классов, что нужно для дальнего путешествия и просмотреть все хозяйственные отсеки. Обходя палубу 3 класса, капитан Эдвард Джон Смит подозвал к себе Брюса и спросил:

– Есть ли разница между палубами трех классов, или вы строите наряду со стандартом «Олимпика»?

– Большая разница, «Титаник» – это пассажирский лайнер, и дизайн у него будет лучше, исключительно палубы остаются как и на «Олимпике», только палубы 1 и 2 класса будут мыться ежедневно, а 3 класса – по графику уборочной, что они решат.

– Вы должны решить, это существенно важно, нужно сделать ежедневный убор всех палуб сразу и узнать мне нужно численность всех кают.

– 762 каюты, – вдруг высказал один из инженеров.

– Это можно решить, когда «Титаник» будет на воде. Сейчас нам нужно узнать насчет численности шлюпок на борту и дизайна кают Iкласса.

– А второй класс сильно отличится? – спросил Эдвард у Брюса.

– Думаю да, я полагаю помимо дизайна уменьшится естественным образом и численность комнат, – ответил Брюс.

– Хорошо, мистер Брюс, – согласился один из них, – помимо этого, хочу узнать насчет угля, сколько его нужно, считая то, что мы уже погрузили.

– По нашим расчетам, – сказал Брюс, доставая лист с кармана, – нам потребуется 4 тонны угля и это стоит загрузить все до ходовых испытаний, почему, чтобы при погрузке продуктов не было толчка с углем.

– Уголь, до ходовых испытаний? – переспросил Томас. – Нужно учесть, что уголь может загореться от только заведенного мотора. Пока шлюза не закроют уголь, нельзя запускать котлы.

– Думаю, попробуем проехать на угле, что уже в трюме, а остальной погрузим, – заявил Брюс, затем, поднявшись на верхнюю палубу, встал около будущей мачтовой – впередсмотрящих.

Когда все поднялись, то невольно испугались большой высоты, видя, что огни верфи кажутся такими маленькими.

Брюс обошел несколько раз палубу и остановился около одного люка, ведущего вниз в трюм.

– Думаю, что принцип работы отразится и на функции быстроходности работы в общем, – заявил капитан, обходя очередной раз палубу.

– Вы имеете ввидубыстроходность судна или работу строительства? – спросил Брюс.

– И то, и другое, ведь разница не только в мощности мотора, но и в его легкости.

Как только они спустились с корабля, все рабочие стали в ожидании, что изменилось или что дадут нового. Однако конструктора исчезли молча.

Поутру Уильяму нужно было посетить свой порт, чтобы встретить шхуны, идущие с моря, получив удостоверение о том, что «Титаник» скоро будет спущен, ему запретили пускать суда за рыбой, потому он ждал их в порт. Но так как шхуны между собою не имели связей, то и ворачиваться пришлось долго. Однако у другого высокопочитаемого человека, который тоже ждал свое судно в порт, случилась проблема в связи с тем, что его корабль заглох на 100 километре от берегов Белфаста, и из-за потери срока он выплачивал штраф в с малой суммы на большую. По приплытию кораблей Уильяма, тот владелец просил помощи при буксировке судна, однако позже узналось, что его судно было затонувшим около месяца. Узнав о том, что нужно выплачивать штраф и помимо затонувшего судна, этот богач повесился. Как правило, его наследство должно было переходить его же детям, но они отказались, продав за малую сумму порт в руки Уильяма. Уильяма это удивило, так как порт был больше, чем его и, согласовавшись с многими портами, выдал его на аренду, требуя 2 фунта по месяцу. Узнав о такой прибыли, Брюс Исмей приехал к Уильяму предложить ему одно предложение. На то время он находился в корабле, который еще при своем отце купил и отдал в рыболовство. Когда Брюс зашел в каюту судна, Уильям будто сразу понял, зачем и начал отказывать ему в угле.

– Мы выкупаем уголь у всех шахт и портов, но его по-прежнему не хватает, многие порты вдоль берегов стоят, и думаю тебе следует.

– Брюс, это моя работа, я не отдам ее и свой доход на «Титаник», – сказал Уильям, закручивая гайки. – Моя семья питается доходом порта.

– Да, я понимаю, уголь нужен, но пойми, у нас на «Титаник» даны краткие сроки и доходность мы сможем тебе повысить, купив уголь.

– Мне не нужны деньги, они уйдут быстро, я должен возить рыбу по городам, это моя основная прибыль…

– Вернемся с Нью-Йорка и повысим твой доход! – сказал нервно Брюс. – Уголь ничего не стоит в Америке, мы его привезем тебе.

– Там нужен кто-то из покупающих, кому нужен уголь, – сказал вдруг Уильям и задумался:

– А если я съезжу за углем с вами на «Титанике»?

– С нами? Уильям это только от тебя зависит, смотри можно купить билеты, последовательно продав нам уголь и занять I – классные каюты, прокатившись на этом лайнере первый рейс.

– Думаю, что это можно допустить, ведь проблем как таковых с ценой нет?

– Судя по собственности твоей, можешь легко зянятьI-класс, – ответил Брюс и сошел на пирс – так что насчет угля?

– Можете грузить до определения, оставьте мне тонну для страховки.

– Думаю, что путешествие тебе понравится, – ответил Брюс и, ускоряясь, ушел.

Когда он исчез из виду, Уильям запер шхуну и направился к Мэлу сообщить свою новость.

Мэл на то время находился у своей подруги, ремонтируя ей старую крышу. Когда он узнал, что его ищет брат, то поспешно вернулся домой, зная, что Уильям приходит только по делу.

– Думаю, что ты принес хорошую весть, – сказал Мэл, войдя во двор.

– Для меня хорошая, а ты как на это посмотришь, допустим отправиться в плавание на «Титанике», – сказал Уильям и сел на стул.

– Но он еще не спущен, – возмутился Мэл, – ты заплатил цену за билет?

– Брюс купил уголь и предложил сделать ходку, ты не поедешь?

– Я? В Нью-Йорк? Зачем?

– Я скуплю уголь у Американской угольной биржи по весьма дешевой цене, если можешь, езжай со мною, Брюс в этом не отказывал.

Мэл сел на лавку и подумал.

– А если что-то случится, ведь лайнер строят быстро и досрочно, может, что-то произойдет при обкатке двигателя или сам лайнер…

– Если не хочешь , не нужно, – перебил Уильям и тут же дополнил:

– 31 мая будет спуск, нужна помощь в установке труб и некоторых листов.

– Думаю, что плавание удастся, если по времени успею собрать двигатель на шхуну, – вдруг сказал Мэл и посмотрел на Уильяма.

– 31 мая жду на верфи, – сказал он и вышел за двор.

– Томас передал всем рабочим, что нужно иметь ввиду не только спуск «Титаника», но и огромные усилия внутри лайнера, – крикнул Мэл вдогонку.

– Это не важно, нужно сделать так, чтобы он сам не пробил дно о дно в воде, – ответил Уильям и, скрывшись за рядом домов, добавил:

– Уже были случаи!

В 13 дня, когда некоторые люди вышли на обед, на верфи появились вновь Томас с Брюсом и, обойдя «Титаник», решили как лучше спустить лайнер, ведь сроки им данные поджимали, нужно было скорее заканчивать стройку и начинать дизайнеровскую работу. Решив, что корабль можно спускать уже в таком виде, в каком он был, Томас высчитал изрядность бревен для спуска, канатов, щитов и многого другого. Но так как работы все еще велись, они покинули стройку в надежде прийти вечером. 12 марта 1911 года установили некоторые шлюза на спуск «Титаника», а ближе к вечеру пробили основной трап, где будет спускаться корабль.

Уильям Пирри, директор этой верфи, приехал на стройку посмотреть, что было на ней до его отсутствия и, увидя огромное творение, немало удивлялся таким масштабам, пробыв весь день на лайнере, он наряду с капитаном, Брюсом и Томасом, решили как будет выглядеть парадная лестница, что стоит на палубе, где станет будущая оранжерея, в общих чертах всё, что не было на схеме, они решали, проходя лайнер от самого машинного отделения и до шлюпочных посадочных мест. Когда им приходилось пройти винты, то Томас невольно заметил, что при спуске на воду смогут произойти осложнения, если не дать зад корабля выше, полностью могут лопнуть лопасти и отломаться рулевая штага.

Однако Уильям Пирри не счёл это за столь важную проблему и прошел ее стороной, тем самым дав доверие на людей, устанавливающих брусья и щиты для спуска. День близился к закату. Мэл по согласию со своим братом Уильямом согласились пойти в один дом, одного конструктора «Титаника», который жил недалеко от усадьбы Уильяма Пирри. Они были знакомы с тем конструктором и потому через него, Мэл был вызван на сборку паровой цепи или мотора лайнера.

Когда они постучали в дверь, изначально вышла жена конструктора, затем выбежала дочь и куда-то скоро направилась, позже вышел сам конструктор, его звали тоже Мэл, он провел их в дом, посадил около большого камина и поспешил нагреть чай. Уильям ранее находился у него дома, потому был более привыкшим к нему.

– Вы ведь знаете, что решено было сделать ходовые испытания в 1912 году? – спросил Мэл с другой комнаты.

Уильям ясно понимал, что эта новость уже известна повсюду, и не стал отвечать, говоря:

– Я хочу спросить, а при отправлении «Титаника» можно ли будет посещать людям, которые без билетов корабль?

– Репортерам да, да и некоторым личностям, которые могут свободно заходить, – ответил Мэл и, поставив чай на стол, переспросил:

– А вам зачем, вы собираетесь тоже в плавание?

– Думаю да, – ответил Уильям и гордо посмотрел на Мэла. Он удивился ответу и немного помолчав заявил, что сам собирается плыть.

– А ты в каком классе? – наконец, спросил Мэл, брат Уильяма у другого Мэла.

– Судя по моему состоянию, я только до II класса дотягиваю, – ответил он, – но моя сестра скупит I класс, она может себе это позволить.

– Думаю, во время путешествия мы не увидимся, ведь я лично, – сказал Уильям, – плыву в I классе.

– В I классе? – расхохотался Мэл, – Это допустимо множеству босачей, но никак не вам.

– Билеты уже куплены, я забронировал место, близ каюты Рене Харрис, я лично ее знаю, она однажды была на общении в правительстве Лондона, выступала в защиту моего порта.

Мэл задумался, вероятно, не насчет Рене Харрис, а то, что Уильям каким-то образом выкупил Iкласс.Мэл, брат Уильяма, понял, что его соратник, может позавидовать, и доложил, что до отплытия цену они не давали. Когда девушка Маргарет, дочь Мэла, вернулась домой, она сообщила, что около «Титаника» собралось множество народа, требующие в незначительном случае, что-то крича толпой. Это было 13 марта, а на следующий день, 14 марта, многие рабочие отказались работать и ушли. Всему виной было две причины: недоплаты зарплаты и, по всей видимости, отмененное жилье для приезжих рабочих. Когда лайнер вновь осмотрели и никаких дефектов протекания не смогли обнаружить, то официально огласили, что 31 мая «Титаник» спустится в воду. Это стало радостною вестью для многих рабочих, ведь работа существенно была бы снижена, когда корабль был бы на воде.

Немного спустя, уже 24 апреля, «Уайт Стар Лайн» стала в тревожном ожидании, как и что будет, не с самим «Титаником», а с работой над спуском и помимо прочего обеспечивали безопасность для этого. Несравненно «Титаник» строили по той же теории как и «Олимпик» и спуск на воду у них был не столь отличительным. Но так как «Титаник» больше по исходности в размере, то и строить для спуска нужно что-то по более мощнее.

Этим занялся Томас, он усилил трап, и по верху было наложено множество бревен, которые лежали поперек судна и во избежание резких заносов зады корабля, середину трапа, пришлось значительно опустить ниже, ввиду колеи, лайнер может двигаться по прямой      .

Как только спусковой механизм был готов, то наружу выявились и другие проблемы, очень много железа, листов и прочих стоящих предметов было в «Титанике», при столкновении с водой они могут упасть, либо выбить что-то. Поэтому решилось вынести довольно незначительные вещи на портовую лавку, а то, что они не могли поднять, прикрепили тросами. Когда все было готово, на лайнер завезли якоря и прочие вещи, затем, закрыв нижние люки, перенесли в «Титаник» инструменты на случай течи.

Ближе к 7 мая, Томас отдал документ, где ясно говорилось, что «Титаник» для спуска на воду готов. Узнав о том, что лайнер стоит на спуске, Уильям сходил к Томасу узнать, что он скажет насчет церемонии и возможно ли протекание? Однако, как только они завели беседу, на «Титанике» появились Уильям Пирри, Брюс, капитан Эдвард Смит и его помощник Генри Уойлд, также кто-то из портовой Белфаста, видимо правители рыбацкой границы на Севере. Все они попали внутрь «Титаника». Томас вместе с Уильямом тоже могли зайти туда и, спустившись на первую палубу, увидели, что огромная часть работы была сделана. Повсюду были белые коридоры, а над потолком палубы Dтянулись провода, трубы и еще множество сливных и вентиляционных выходов. Когда капитан и его товарищи обходили каюты Iкласса, они были побелены, то множества вопросов падало в сторону Брюса Исмея, насчет обогрева, пищи и прочих принадлежностей. Дойдя до IIIкласса, решено было, чтобы все 3 класса делились решетками, и во избежание попадания простолюдин по классам. Капитан нередко спрашивал насчет лифтов и капитанского мостика, но помимо готовой оболочки на спуск, они предложили занести вещи для установки, которые можно крепить сразу, такие как лавочки, дверные проемы и сами двери, поручни на лестницы, крепление люстр, картин, крючки для одежды, решетки и множество ответственных вещей. Между тем, как эти столь знатные люди находились на шлюпочной палубе, Томас и Уильям прошли моторно-паровой отсек, спустившись в котловую. 29 паровых котлов стояли вдоль лайнера и обходя их, они высматривали нет ли чего взрывчатого около котлов, ведь были случаи взрывов, когда при нагреве, паровые трубы взрывались. После обхода, Томас, вышел с машинного отделения и направился наверх. Там его ждал Брюс, чтобы досконально изучить, чем может обернуться течь, а капитан наряду с Уильямом Пирри, отошли в зал I класса, где по предположению Брюса должен быть развлекательный персонал со столами.

Уильям же отстав от быстрой ходьбы Томаса, решил пойти через парадную лестницу, чтобы выйти на палубу Iкласса. Уже почти дойдя до зала, где находились капитан и Уильям, он остановился в надежде на то, что они уйдут и после уйти вслед. Но они медлили и никуда не спеша, сели около одного несущего столба. Уильям подошел ближе к двери и подслушал. Капитан многое говорил о будущем плавании, порою смеялся, порою Уильям шутя говорил о плавании под воду, порою и об айсберге, который они думали накинуть на корабль и утопить его. Однако в среднем капитан часто использовал слово «Титаник» как корабль, который не так уж и достиг рекорда по величине, если и можно построить судно величиною в три «Титаника», уверял он. Уильям же намереваясь, покинуть лайнер, говорил:

– Когда это чудовище спустится на воду, то мы пожелаем ему удачи отплыть от берегов Англии поскорее.

– Надеюсь доплыть до Нью-Йорка, мне придется тяжело, основная работа не с техникой, а с людьми, они не опознанный народ, кто-то может бунтовать, грабить, убивать, кончить жизнь самоубийством и многое от них можно ожидать…

– Сделай так, как на «Олимпик», поставь некоторых оруженосцев, чтобы при любой бунтовой атаке, можно дать отпор, – предложил Уильям.

– И это нужно, но я хочу сделать путешествие первого рейса незабываемым, думаю, что люди не станут враждовать, если только III между собою, – сказал капитан и встал.

– Ты ведь должен знать мой уговор с тобою, – вдруг сказал Уильям, – на корабле в почтовом отделении поедет с вами рукопись Нарнонии, она стоит больше, нежели ваш корабль и вас вместе взятых, если с ней что-то произойдет, то платить будете округленной суммой всей своей компанией.

– Это можешь не бояться, – убедил капитан Уильяма, – твой свиток мы положим в сейф впередсмотрящих, а туда кроме меня никто не полезет.

– Что насчет спуска? Кто-то говорил ходовые испытания будут 1912 года в мае?

– Думаю да, если, опять таки, спуск будет удачным, помимо спуска, нужно обустроить и места для людей, кто будет наблюдать за этим делом со стороны.

– Вы окончательно готовы на спуск, помимо ваших документов?

– Да, – ответил капитан, смотря в окно.

– Тогда планируете спуск на 31 мая, это поручено Брюсу, но и ты позаботься об этом.

Когда они вышли на палубу, Уильям выбежал на парадную лестницу, поднялся на палубу и поспешил к выходу из «Титаника».

– Уильям, – сказала жена Молли, когда тот вошел в дом, – у нас недостает суммы на выплату налогов за землю, я отдала свое, нужно еще 10 фунтов и помимо этого за порт, ты платишь 12 000 фунтов.

– Дорогая, – перебил Уильям, не обращая внимания на ее слова, – ты готова на мою новость?

– Ты что-то придумал? – удивилась Молли.

– Я и ты поплывем на «Титанике», – оторвал Уильям и широко улыбнулся.

– На «Титанике»? Мы? – удивилась Молли, – но это ведь дорого, к тому же, как?

– А вот просто, – ответил Уильям, – ты, я и Джессика.

– Нужен билет, он ведь дорого стоит…

– Все уже куплено, я продал им уголь по цене двух билетов и доплатил на третий, продав в аренду порт, который мне достался.

Молли изначально не верила словам мужа, но однако по новостям газет, узнала «Титаник» спустится на воду, и через год он отплывет.

Уильям нередко доказывал, что судно уже почти готово и часто говорил жене о будущей поездке. Несмотря на будущие мечтания, Джессика, дочь Уильяма, ей на то время был 21 год, часто по воскресеньям ходила в отдаление города и проводила там много времени. Многие из родственников думали, что она гуляет, так как на то время, в воскресенье, там собиралось множество людей, и по приходу домой запиралась в комнате. Молли все время считала Джессику скромной дочерью, ведь до 17 лет она была очень агрессивна по отношению к обществу и родителям тоже. Но в 18 лет, это было зимою, когда Уильям и его жена находились дома, Джессика забежала в дом в слезах и поспешила в свою комнату. Явно осознав, что произошло что-то, Уильям схватил дочь в надежде узнать причину ее плача.

– Я грешница, – ответила в слезах Джессика и заперлась в спальне.

Молли положила газету на стол и спросила:

– Она католичка?

– Джесси, открой, – стал стучать Уильям, – как ты узнала, что ты грешница, ты ушла в религию?

Но ответа не последовало.

– Джесси, открой, послушай, все хорошо, ты не грешница, – стала успокаивать Молли, – это все выдуманно.

– Молодежь затянула в свои глупости, – сказал, нервничая, Уильям. – Джесси, выходи!

– Хорошо, успокоишься – выйди, скажи, что с тобою!

– Если бы вы все осознали, то тоже бы плакали, – вдруг сказала девушка.

Уильям ничего не ответил, он сел около двери и молча посмотрел на жену. Она стояла около двери, ожидая выхода дочери. Но несмотря на проблему с Джесси, к ним постучался один довольно знакомый друг, который часто любил сидеть у них. Оставив дочь в спальне, они вышли к гостю. Уже наполовине 10 вечера, Джессика вышла и вновь попросила сходить в свое тайное место, о котором по крайней мере не знали ее родители. Уильям разрешил ей, но как только она вышла, пошел за ней выследить ее место. Однако девушка могла знать, что за ней слежка, и вовсе запутала своего отца, что тот вернулся домой. В 21 год им стало безразлично, что знает Джесси, куда она ходит, и поспешали отправить ее в другой дом, чтобы в случае с дочерью не трогали их. Однако, отдав деньги на билет, он решился оставить Джессику дома, а после плавания поселить ее, уже близ порта, чтобы она имела связи с портом, но так как девушка имела выбор, она выехала в Белфаст и стала работать в пекарне одной взрослой сестры, я имею ввиду по вере, в Церкви. Ревность о том, что дочь ходит в христианские круги, больше не давала покою Уильяму и его жене, уже 12 мая они выгнали Джессику на собственное пропитание. Узнав о грубом отношении к дочери, Мэл поселил Джесси у себя во втором доме в центре Белфаста, прямо напротив пекарни. Когда поступок Уильяма узнали на верфи «Титаника», его назвали «ревнивой башней» и отказались с ним общаться. Но помимо этого, это никак не возмутило самого Уильяма, он также продолжал работать, говоря, что она и сама способна жить. Между тем, «Титаник» звенел и пестрел на газетах и плакатах, и многие люди говорили о нем, что вот, скоро будет спуск.

20 мая Анна Франклин, американская гражданка, владеющая по меньшей мере портом Нью-Йорка, приплыла в Англию обозреть «Титаник» и процесс спуска. Помимо нее прибыли люди с Европы, Бразилии, с глубин Австралии и некоторая часть Ирландского флота, все они находились на площади близ «Титаника», внутрь никто входить не смел.

В ночь на 29 мая приехал один чиновник с королевской знати и настоял на том, чтобы правительство «Уайт Стар Лайна» застраховало судно на высокую цену. Это было исполнено не сразу, а 30 мая, подали сертификат о новой застрахованной сумме, которая нам неизвестна.

Примерно в 11 вечера 30 мая на порт съехались не только знати, но и большое количество людей.

Утром 31 мая в 10 часов все как один были на верфи, ожидая скорого спуска. «Титаник» заблестел от раннего солнца, немного было холодно, однако это не столь волновало зрителей. После полного сбора очевидцев один работник зарядил пресс, с помощью которого будет двигаться лайнер. Уильям Пирри сказал несколько слов, затем дал слово одному из строящих, Томасу, Боюсу и затем капитану. Так как спешка была на первом месте, то Брюс поторопил кого-то скорее спускать. Однако один из сидящих остановил спешку и попросил подождать съемки, но спусковой механизм, сам при малейшем ударе, выбил пломбу и со скрипом домкраты сдвинули огромное бревно, если можно его так назвать, «Титаник» сдвинулся и с грохотом стал больше и больше набирать скорость. Стояла тишина среди людей, кто-то встал, ожидая чего-то невероятного, и как только винты коснулись воды, то все захлопали и закричали. С шумом погрузившийся «Титаник» оставил волну, которая перелилась на землю и множество вещей, инструментов, находящихся внутри корабля загрохотали, листы имеющие громадный вес пошатнули корабль. Спустя минуту, когда наступила полная тишина, народ стоял в ожидании чего-то необычного и молча смотрели на корабль, как он тихо качается, от своей наигранной волны. Еще немного, и один из матросов опустили в воду лодку, которая доставила 10 рабочих на «Титаник». Когда они поднялись на палубу, один из моряков остановился наверху, другие же спустились в самый низ, чтобы посмотреть состояние дна, кормы и прочих особенных вещей. Люди же в это время стояли на берегу и тихо переговаривались между собой, ожидая новостей. Минут через 20, как только появились рабочие, все замолчали, терзаемо ожидая ответа от столь важного следствия.

– Это не точный ответ, все что мы могли узнать, за это время, – сказал один из 10-ти, то в общих сведениях, всё хорошо!

Кто-то захлопал, и за ним хлопать стали все в округе. Находясь на верфи, множество приезжих благодарили Брюса, Томаса и прочих за вклад в строительство судоходных лайнеров. Недалеко от всех событий сидели Молли, Уильям и некоторые из городского правления, а в отдалении, в краю самой площади стоял Мэл, высматривая кого-то, по всей вероятности Томаса. Когда тесный круг около Брюса разошелся, то многие из приезжих просили осмотреть «Титаник» снутри. На это было дано соглашение и некоторые из гостей выехали на одной шхуне в место «Титаника». Капитан Смит прибыл на него первее, потому тоже сошел вниз, осмотреть дно, хорошо ли оно. Когда некоторые посетили лайнер, другие с нетерпением ждали своей очереди.

Между этими событиями Джессика находилась дома, она заперла дверь и усиленно вычитывала Новый Завет. Помимо этих событий, что развивались в городе, насчет «Титаника», ей было не столь интересно, ведь ясно знала она, что даже и такой красивый корабль ничем не превосходит прежние суда. Однако, отсутствие ее заметил Уильям и стал искать среди народа. Мэл тоже заметил странное поведение брата, но поняв, что он может искать Джесси, направился к ней домой. Молли находилась на платформе до спуска, а потом поспешно ушла, занимаясь домашним делом. Когда Мэл дошел до половины пути, Уильям знал, что она, Джессика дома, и потому решил нагнать своего брата, чтобы скорее поговорить со своей дочерью. Но Мэл пересел к одному из людей на паровую машину, чтобы скорее дать знать Джесси о ее отце. Когда они добирались до ее дома, между тем, один из конструкторов хотел видеть Мэла, в описании паровой системы, но, не найдя его, рассердился. После экскурсии многие разошлись, а некоторые все еще стояли, дивясь на огромное творение.

– Джесси! – постучался Мэл и крикнул.

Джессика отворила незамедлительно и, впустив дядю, снова заперлась.

– Что такое, что случилось? – спросила она с большим волнением.

– Твой отец явно зол на тебя за то, что ты отказалась идти на «Титаник», и сейчас направляется к тебе, думаю поговорить, – ответил Мэл и посмотрел на улицу.

– Ой, дядя Мэл, вы скройтесь, чтобы он вас не видел и не знал, что вы сообщили обо всем этом…

– Он знает, что я у вас…

– Джессика, открой, – вдруг раздался голос Уильяма, – видно религия довела тебя до сумасшествия, открой, это позор не явиться на это парадное событие!

– Я не интересуюсь этим, мне это безразлично, поймите, нет никакого толка посещать те места, – ответила Джесси, стоя напряженно около двери.

– Тебя хотели видеть с Нью-Йорка одни наши знакомые, ты со своей религией вообще пропала, стоило тебя пускать вообще туда, – ответил раздраженно Уильям. – Если ты не появишься на верфи через полчаса, я полностью спишу с тебя мои полномочия, имей это ввиду.

Джесси заплакала, ожидая что-то еще услышать, но, увидев, как отец быстро направился обратно, села на стул и слезно посмотрела в его сторону.

– Думаю, до порядка в вашей семье стоит идти усиленно, – заявил Мэл, встав около девушки.

– Пожалуйста, оставьте меня, меня одну, пожалуйста дядя, – сказала она и вновь зарыдала.

Когда Мэл вышел, Джесси оделась в свое синее платье, надела черные туфли, которые перешли ей от бабушки, и вышла в сторону спуска «Титаника».

По пути она видела многих известных личностей Белфаста, а уже дойдя до первой улицы в городе, ее настиг сам Уильям. Он раздраженно посмотрел на нее, затем, схватив за руку, повел на низ верфи, чтобы показаться одному из родственников с Америки. Когда они дошли до толпы людей, то заместо им назначенной цели, встретили вновь Брюса, который остановив их, стал расспрашивать о жизни семьи и самой Джессики. Судя по времени, простояв с ним больше получаса, они пошли ближе к воде, где находился родственник, но, не найдя его, сочли, что он находится на «Титанике», и Уильям стал ждать их.

– Думаю, он не столь важен, чтобы стоять в его ожидании, – сказала Джесси, – мне абсолютно все равно, кто он.

– Ты должна его знать, – заявил Уильям, – он редкий гость и потому стой в ожидании.

Мэл между тем сидел на лавочке около одного широкого столика и наблюдал за лайнером, что с ним будут делать. Когда утомленный от яркого солнца он пересел в тень, то на его взор попали Джесси и Уильям, стоящие около берега. Судя по выражению лица своего брата, Мэл ясно знал, что он говорит со стороны ругания и более присмотрелся на поведение Джесси. Она стояла, смотря на отца, с поникшей головой и ожидала, как бы скорого его молчания, чтобы ответить самой. Но Уильям, размахивая руками, что-то говорил, перебивая дочь и множество раз указывая на «Титаник», объяснил жестами крест и запрет. Как только с лайнера стали спускать кого-то, все замолчали, смотря на некоторых из смотровых. Уильям повернулся в сторону едущей лодки и закатил рукава в карманы. Джессика же, несмотря на многолюдство, внезапно развернулась и побежала с верфи наверх.

– Глупая девчонка, я не знаю тебя больше! – Крикнул Уильям вслед. – Ты слыхала?!

Но Джесси, не подав ответа, скрылась за огромной железной конструкцией.

Когда церемония кончилась, в конце всего праздника Брюс вновь пригласил рабочих на важные работы, которые планировалось довести до конца 1911 года и запустить «Титаник» в 1912 году в мае. На это согласились многие из некоторых представителей рыболовли, и они, записавшись на стройку, на следующий день продолжили работы лайнера. Уильям же, пораженный горем, не являлся на площадь в течение двух месяцев. Молли знала как неловко выгнать дочь с дома и пустить на свою жизнь, но об отсутствии Джесси немного, но переживала.

Когда на «Титаник» стали спускать трубы, один из рабочих, Джорджи, заметил, что трос, держащий трубу, лопается и крикнул, предупредив людей. Стали спускать быстрее и, уже почти установив, трос, лопнув, набекренил трубу так, что креплением ее занимались весь день. Капитан Смит отметил опасность в плохом креплении и поправил мощность тросов на последующие 3 трубы. Когда взялись вставлять вторую, это было 12 июля 1911 года, она легла не так, как следовало, и полностью переделая, они потратили на это весь день. Третья труба заняла небольшое количество времени, и вставили ее за полдня, последняя выхлопная или вентиляционная, вставилась проще, так как выхлопных труб не было, и работа с их креплением значительно уменьшилась.

Наравне с установкой выхлопных деталей, другие рабочие делали обшивку пола, стен и крепили прочие необходимости в III классе, такие как койки, зеркала, светильники, паласы, двери и множество других вещей. В I классе было завезено больше искусного дерева, и этой работой занимались отдельные мастера, во II классе было тоже, но в сокращении мастерства. На это время Брюс Исмей, Томас и капитан находились на борту корабля, высматривая нижние палубы, III класс, IIи I. Остановившись около парадной лестницы, они молча смотрели на нее, так как самым красивым и привлекательным местом была именно она. Многие из мастеров останавливались, высматривая статую, вырезки и проходили, удивляясь такому таланту. После рабочей смены, она заканчивалась в 6 часов, люди стали расходиться по домам, но некоторые люди оставались там, чтобы закончить начатые каюты. Уильяму требовалось тоже немного заработка, да, он имел огромные суммы, но, получая зарплату с «Титаника» и работая там, он смог видеть ход событий, сколько еще до конца стройки.

Джессика находилась множество дней либо дома, либо в пекарне, несмотря на ссору отца, постепенно приезжала в гости к матери, чтобы обсудить что-то наедине, пока Уильяма дома нет.

В один такой день, это случилось 3 сентября 1911 года, Молли находилась дома, внезапно к ней постучала Джесси и просила скорее впустить. Когда она открыла, девушка вбежала и в слезах упала к ногам матери. Волосы ее были мокры и одежда немного сырой, заметив это, матерь посмотрела на улицу и, не обнаружив дождя, спросила:

– Джесси, что с тобою? Ты упала в воду? Почему ты мокрая?

– Я, я тронулась со старта, я начала новую жизнь, я пошла по пути, – сказала восторженно Джесси и продолжила плакать.

Не успев что-то ответить, Молли увидела быстро идущего Уильяма, он зашел в дом и, толкнув девушку, сказал довольно громче:

– Это что такое было на берегу? Это что за белые одежды? Весь порт считает меня глупостью из-за тебя! Я говорил уже не появляться на мои глаза! Выйди из дома и не приходи сюда!

– Уильям, спокойно, – вступилась Молли, прижав дочь к себе, – это наша дочь, нужно иметь умеренность в крике и грубости…

– Умеренность? – спросил Уильям. – Какая умеренность в этом бестолковом религиозном поведении? Она на уши поставила весь Белфаст! И кого гнобят? Меня! Я виноват, я внял ей это учение…

– Это не учение, это вера! – крикнула Джессика и, встав, выбежала из дома.

– Можно было отнестись понежнее, – сказала Молли и вышла из дома, закрыв дверь.

– К черту эти религии! – крикнул Уильям и бросил вазу с цветами на пол.

О раздоре в семье первым узнал Мэл, он пришел к Джесси и Молли в надежде побыть с ними, чтобы больше узнать о их горе, но, побыв с ними совсем немного, он отправился к своему брату, который на то время сидел дома и, растопив камин, смотрел в окно.

– Уильям! – постучался Мэл и вошел. – Думаю, стоит помириться с семьей, лучше ты не сделаешь.

– Ты не знаешь, что такое семья, это сложный механизм, который, разобрав, не соберешь…

– Но этот механизм создан из шестерней: ты, твоя жена и Джессика. Это каждая шестеренка, без одной движущей силы, стоит все, если все станет на место, механизм станет крутить вновь.

– Механизм – это легко сказано, тут паровой двигатель, который не разберешь, он настолько тонок, что вернуть их невозможно, да и не хочется.

– Паровой двигатель может не работать из-за сущих мелочей, допустим если в трубе есть маленькая дырочка, он потеряет огромное количество мощности, стоит заделать ее и лайнер обретет новую силу.

– Ты это говоришь по отношению к моей семье? – спросил Уильям, ни разу не посмотрев на Мэла.

– Да, ты просто та маленькая дырочка, которая рушит семью.

– А про Джессику ты не хочешь ничего сказать?

– Джесси лишь провинилась в том, что ходит в Церковь, ты ревнуешь этому?

– Да, я ревную, – крикнул Уильям и встал. – Это моя дочь, я хочу знать ее, как она живет…

– Тогда почему ты прогнал ее? – ответил вслед Мэл. – Ты не любишь свою дочь, она хотела найти мир, но ты сам этот мир разрушил.

Уильям хотел что-то ответить, но Мэл закрыл дверь, поспешно ушел.

Когда «Титаник» полностью вывели на законченный вариант, я имею ввиду открытые палубы, рабочих требовалось меньше на осуществление дизайна остальных незаконченных мест, которых было больше нежели законченных.

Капитан Смит все время находился внутри судна, там же были Брюс и Томас, они выводили все тонкие и незначительные вещи на свет, чтобы судно не только было красивым, но и совершенным. Об этом заботились и другие дизайнеры, имеющие огромный навык в этом деле. Ближе к декабрю из-за постоянных морозов снизили и саму работу, мастера во время стройки были только в машинном отделении, крепя остальные выводы проводов, труб и многих крепежей прочих, неважных приборов. Когда это было закончено, то рабочих отпустили на выходные дни, до 9 января. Но помимо праздников раз в неделю приходили служебные люди, вытирали места, которые не были до конца собраны и делали наглядные осмотры всего лайнера.

Когда «Титаник» покидали, то на следующую смену выходили часовые, однако работы не было. В эти часовые записался и Уильям, чтобы выходить на смену ночью. Охране лайнера давали фонарь и дубинку, но помимо этого им запрещали спускаться вниз, охраняя лишь верхние палубы и борта судна.

Уильяму пришлось выходить в смены с одним знакомым человеком, которого он знал с самого детства. Ему-то и сообщил он, что в сейфе впередсмотрящих лежит рукопись Уильяма Пирри. Когда друг детства узнал о том, что хотели сделать с рукописью, то предлагал ее лучше не трогать, но если только просто посмотреть. Однако Уильям настоял на том, чтобы взять ее домой при смене других людей. Ключи охране как правило давались только от капитанской каюты, чтобы во время дождя укрыться или взять инструменты. В этой же каюте стоял сейф, запертый на ключ. Когда Уильям вышел на смену, то при сумерках открыв каюту, решил выломать дверь сейфа, но сильно удивился, увидев дверь уже открытой. Внутри было пусто, сочтя за то, что сейф открыл капитан, Уильям запер каюту и направился в сторону дальней палубы, где находился его фонарь. Однако, пройдя лишь половину, он увидел лежащую недалеко от него арматуру, ножовку, молоток и кучу разных зубил. Дальше от инструментов лежали разобранные топоры и что-то похожее на керосиновую лампу, а уже почти в конце палубы крепилась веревка за решетку и скинутая за борт.

«Неужели рукопись украдена?» – подумал Уильям, высматривая, куда вела веревка. Затем он начал вспоминать, кто был до него, был ли открыт сейф во время передачи ключей. Явно осознав, что во время его смены был открыт ход в каюту, он ужаснулся, поняв, что обвинить могут его. Не зная, как поступить, Уильям оставил все как было и, сойдя с «Титаника», быстро направился в сторону Брюса.

– Брюс! – закричал он и не переставал стучать.

– Что такое? К чему такая рань? – спросил тот, открыв двери.

– Рукопись Уильяма украдена! Сейчас до моей смены.

– Рукопись? Ты как знаешь о ней? Как украдена? – удивлился Брюс и, дрожа одевшись, побежал на «Титаник». Уильям побежал следом, но вскоре ему сказали бежать за капитаном и Томасом. Помимо капитана об этой новости узнали другие люди, занимающиеся строением дизайна. Прибыв на палубы, Брюс и Томас выведали все возможные ходы в каюту капитана без ключа и высмотрели, как могло произойти преступление.

Капитан Смит не сообщал о краже Уильяму Пирри и старался найти след к преступности.

– Самые простые следы – это лодка с веслами и дальний порт, который принимает лодки, дальше не пускают, – заявил Томас.

Брюс посмотрел на канат и добавил:

– Простой вариант, что кто-то привязал канат на низ, у меня ведется дневник всех охранников попарно, всего на лайнере было 14 служащих, один лишь Ховард был сам, без напарника. Значит сделаем так, вызовем всех служащих, если придут все, то переберем каждого, если кто-то не придет – тот виновен.

– Как же перебирать их? – спросил капитан, смотря в черноту моря.

– На рассвете, позовем последних, кто был здесь, а после них, если не выявится, то откроем дальше, – ответил Томас.

– До меня на смене было двое – Стивен и Мартин. Это жители Белфаста, они мои соседи. До них один Ховард, но у него должен был быть напарник Мартин, но тот переписался к Стивену, – заметил Уильям и посмотрел на капитана, тот все еще стоял, смотря в воду.

– Стивен и Мартин – это братья? – спросил Брюс.

– Это сироты, они родственники, но дальние. Их я знаю, как добрых и веселых.

– Добрые и веселые тоже становятся веселыми бандитами, – заметил Брюс, – стоит только дать повод.

– Сходите к Мартину и Стивену, – сказал капитан одному из помощников, – если их нет дома, то узнайте у соседей, быть может, они видели.

Уильям сошел с «Титаника» и направился к Ховарду, который жил недалеко от порта, чтобы узнать, кто мог быть на лайнере, или кто был во время смены. Между тем, наступало утро 4 января 1912 года. Стивена и Мартина дома не было, по всей видимости они были в своем втором доме. Ховард же клялся, что украсть рукопись он не мог и не смел, говоря, что во время его смены приходил Уильям Пирри, тем самым отослав на другой конец охрану. Стивен и Мартин говорили об Уильяме тоже самое, что он пришел на смену и спускался вниз трюма

– Вероятно, может он сделал кражу, спустившись вниз и зайдя в каюту через запасной люк, открыл ключом сейф и так же вышел, – подумал Джим.

– Чтобы нам платить якабы страховку за рукопись, – добавил Уильям. – Плюс к этому, сейф погнут совсем немного, не думаю, что просто удастся открыть его.

– Скажем об этом Уильяму, – предложил капитан, – Если он будет искать по следу, может приведет…

– К невиновному, – перебил Томас, – думаете, он будет рыть собственный след?

– Нет, – ответил Брюс, – но просто сообщить, можно увидеть, что он будет делать.

Капитан посмотрел на сейф и хотел было сказать что-то вопреки, но тут же предложил:

– Поступим по-другому: если что, я ничего о краже не знаю. Брюс, давай ты сообщи о краже, а Томас с Уильямом будьте в ожидании на «Титанике», остальные возвращайтесь домой, когда Уильям позовет меня, я подстроюсь под него в поиски рукописи, если же он будет просить цену, то нет сомнений в том, что он вор.

Все согласились и разошлись.

Уильям поднялся на верхнюю палубу и позвал Томаса, чтобы ожидать остальных на вершине, но однако на «Титаник» пришли другие охранники, меняя смены и уже было расположились на лавочке. Томас отправил их обратно, заместо службы выведать место Стивена и Мартина. В 11 дня Брюс Исмей пришел к Уильяму Пирри и, постучавшись, стал кричать:

– Ваша рукопись украдена?! Сэр, рукописи нет!

Дверь внезапно отворилась:

– Как нет, как она пропала? – сказал Уильям и, поспешно одевшись, побежал на судно.

Брюс же, делая вид, что отстал, направился прямо к капитану и доложил об Уильяме, тот же оделся в капитанский камзол и поспешно, притворяясь незнающим, направился к лайнеру. Мысль о краже достигла Мэла, а до жены Молли дошло, что вор – ее муж, Уильям. Узнав о случившемся, даже сама Джессика удивилась и не верила. Но так как это все были лишь ложные слухи, то и по присутствии на «Титаник», Брюс сообщал о возможной краже простых охранников. Но о рукописи Уильяма знали лишь Брюс, капитан, сам Уильям и понаслышке Уильям, который послушал разговор.

Томас же знал об охранных сменах больше, потому искал, как бы найти, кто мог быть во время кражи на смене. Желая скорее найти свою находку, Уильям сразу же подвел все следы на оставленных предметах, что лежали близ борта на палубе. Капитан, делая вид, предлагал ехать на след, что остался от неизвестного преступника, и скоро они двинулись по устью реки в дальние порты. Томас, Брюс и Уильям остались же на «Титанике», желая узнать что-то от Ховарда еще раз. Но вместо Ховарда приехал Стивен, он не мог добраться до судна, котому Уильям и Томас приплыли сами.

– Я видел во время ночной смены только Уильяма, он приходил с тремя людьми, но те остались на берегу. Уильям не знал, что я дежурил, и по-моему о смене на 3 января он не предполагал, потому я скрытно сел около шлюпок и смотрел…

– Уильям сначала спустился вниз или сразу в каюту? Или он поднимался на верхние палубы? – спросил Брюс и не сошел с лодки.

Стивен задумался и посмотрел на лайнер:

– Нет, он сразу спустился напарадный, потом его не видно было, когда он отплыл, то постояв на берегу, говорил с тремя, потом разошлись, после этого ты Уильям пришел.

– А канат, инструменты были? – спросил Брюс и сел.

– Не видел, я был на другой стороне, на той палубе был Мартин, но он вероятно пьяный уснул, думаю во время нашей смены произошел случай, но перед нами Ховард тоже видел Уильяма.

– Можешь идти, – сказал Брюс и тут же остановил его. – Нет, останься, поплыли на корабль, а по прибытии Уильяма попробуем его вывернуть, быть может, он просто тянет на цену нас.

Едва отплыв, они увидели приближающегося человека.

– Постойте, – крикнул тот.

Уильям узнал голос Мэла и хотел былоплыть, но Брюс велел подождать.

– Чего?! – спросил Уильям.

– Я, я знаю вора, – ответил запыхавшийся Мэл. – Уильям Пирри украл свою рукопись, но следы, подставленные им, ведут в твой дом, Уильям, я случайно достал со шкафа книгу и выпала рукопись, дойдя до твоего дома, он обнаружит ее отсутствие и станет подозревать тебя в том, что ты виновен в его раскрытии, и может что-то произойти!

– Хорошо, – сказал Брюс. – А рукопись где?

– Она у его дочки, Джесси…

– Джесси?! – завопил Уильям. – Эта религиозница сожжет его, скорее на берег!

– Уильям, не до Джесси сейчас, нужно на лайнер! – крикнул Брюс и стал тормозить.

– Нет, я за рукописью! – крикнул Уильям и, не доплыв до берега, побежал скорее к дому дочери.

Джессика находилась на то время в пекарне и рукопись хранила в фартуке, узнав о том, что ее ищет отец, встрепенулась и поняла о его намерении. Достав этот лист, сложенный воедино. Она положила его около выхода и стала дальше. Уильям забежал в кухню и сразу же крикнул:

– Где рукопись?!

– Она лежит на выходе, – ответила девушка, – около окна.

Схватив лист, он выбежал. Когда капитан и Уильям Пирри дошли иным образом до «Титаника», то некоторые удивились тому, что все безрезультатно.

– Думаю, стоит начать поиски с охраны лайнера, – сказал Пирри, и они переправились на судно.

– На лайнере нет рукописи, и у всех охранников тоже, – ответил Брюс, – единственное, что остается доложить обо всем офицерам, опросить их, быть может кто посетил лайнер ночью.

– Нет, этого не нужно, – сказал Уильям. – Думаю осмотреть охрану.

– Не нужно знать о себе? – перебил капитан.

– Что? – спросил Уильям и посмотрел на Смита.

– Про то, что ты был ночью на «Титанике», не хочешь говорить?

– Хм, а доказать эту глупость?

– Рукопись в книжной полке, – сказал Уильям и поднял листок вверх.

– Это ты вор! – крикнул Пирри и гневно затрепетал.

– Но все следы идут на мой дом, неужели я стану плыть через порт, идти в твой дом за ключом с моего дома и прятать в шкафу эту ерундовину?

– Уильям, – вдруг сказал капитан, – у тебя в руках не рукопись, это оберток.

Все изумительно посмотрели.

– Джессика, – подумал он и направился к лодке.

– Эй! – вдруг кто-то крикнул на берегу. Все посмотрели на место берега, там стояла Джессика и высоко над головой держала рукопись.

– Джесси, верни мне лист! – крикнул Пирри и стал спускаться в лодку.

– Еще шаг, и я его порву! – крикнула злостно Джесси и ухватилась за лист двумя руками.

– Нет, не надо, он очень дорого стоит, – стал умолять Пирри и внимательно посмотрел на девушку.

Джесси же, наклонившись, взяла камень, обернула его в лист и ответила:

– Признайтесь, кто украл эту рукопись, либо она утонет в воде с камнем!

– Это я подставил их, я украл в надежде на страховой займ, теперь верни лист! – стал умолять Пирри.

Но Джессика, замахнувшись, стала смотреть на лайнер, все кричали ей, чтобы она не бросала, но девушка бросила в дальний угол, стёка, где вода напором сходила с труб в открытый океан. Все закричали, но Уильям Пирри больше озлобился и, схватив весла, поплыл на берег. Мэл же находился недалеко от случившегося и, дождавшись Джесси, скрыл ее в доме одного бедняка. Уильям же побежал дальше в центр в поисках девушки. Оставшиеся на корабле спустили шлюпку и, добравшись до берега, разошлись по домам, никто кроме Уильяма не искал Джесси.

Уильям, отец девушки, знал, где может быть дочь, и потому пришел к бедняку Полу, который отрицал нахождение Джесси у него дома, но Уильям был настойчив и выпытал, что она в подвале.

– Джесси, я знаю, ты тут, – сказал он, спустившись, – можно спросить, а каким образом замешалась в это ты?

Но ответа не было, и отец стал искать ее. Наконец, когда уже некуда было идти, Джесси села в угол и заплакала.

– Думаю, твои слезы не помогут, – сказал снова Уильям, – перед смертью не наплачешься…

– Я ничего не сделала с рукописью, – сказала девушка и посмотрела на отца.

– И где же она?

Джесси протянула листок и ответила:

– Я лишь хотела дать вам знать, кто хочет вас подставить…

– А ты мудро поступила, – сказал Уильям и сел рядом, – а если бы выкинула?

– Я бы убежала из города, но просто хотела знать, кто виновен.

– Ты молодец, – сказал Уильям и поцеловал ее.

– Вы ведь простите меня?

– Я тебя прощу, ты оказалась лучше, чем я думал, пусть меня потопят, если я не люблю тебя как добрую дочь… и ты меня прости.

– Папа, я тебя всегда прощала, – зарыдала Джесси и обняла отца.

Уильям прослезился и не смог ничего ответить.

Прошло несколько месяцев со дня установки остальных приборов, и 20 марта лайнер мог бы уже быть готовым, но оставались сущие мелочи с тянущиеся проводкой генератора.Некоторые рабочие убедили Томаса ускорить процесс в связи со сроком, и еще 20 человек было прибавлено для протягивания кабеля на каюты, и некоторые люди крепили продуктовые кладовые. 1 апреля на лайнере была уборка, и очень тщательно были вымыты все места, которые бы посещали пассажиры, 23 марта уборка была окончена, а 27 числа сего месяца на «Титаник» приехали многие из высших категорий, помимо этого Брюс Исмей с дочерью, Томас, капитан Смит, Уильям Пирри и многие из конструкторов, также помощники капитана Генри Уойлд, Уильям Мердок, Чарльз Лайтомер, Гербер Питман, Джозеф Боксхолл, Гарольд Лоу, Джейм Муди, помимо них Уильям с Молли и Джессикой, Мэл, Ховард и паровые мастера Джон Санталь и его помощники.

На лайнере собралось 267 человек, все сидели на верхней палубе и ожидали много времени, долгожданного момента, когда двигатель заведется. Но однако вместо этого ответственного момента рабочие стали ходить по палубе то наверх, то обратно вниз. Брюс заметил странное поведение и послал Мэла узнать, что случилось. Вслед за ним пошел Томас.

– Уголь каким-то образом выгорел, – сказал один из мастеров, – точнее был пожар…

– Пожар? – перебил Томас и поспешил на указанное место.

– Из-за такой температуры металл стал хрупким и потерял прочность около 70% от обычного, – заявил один машинист и показал длину выгоревшего.

– Когда был пожар? – спросил Мэл и постучал по металлу молотком.

– 27 марта, – ответил Брюс, – я узнал у одной из конструкторш, она слышала тепло от дна, и этот жар был до 28 марта.

– Стоит об этом заявить капитану, – сказал Мэл и поспешил наверх.

Между тем все сидели наверху и рассматривали судно. Капитан Смит сидел около одного из окон каюты с Уильямом Пирри и о чем-то с ним спорил. Вдруг к ним подбежал один матрос и, позвав капитана, просил его спуститься.

– Что случилось? Спросил волнительно Смит, войдя в машинное отделение.

– Горел уголь, и металл стал подвержен на более слабую упругость к удару, – ответил Мэл и, взяв молот, постучал по корме:

– Удар звонкий, а по целому месту удар становится глухим.

– Времени нет это делать, «Титаник» сможет устоять это плавание, сейчас краткие сроки, нужно действовать, заводите двигатель, а с этим разберемся уже по прибытии.

Кто-то поднялся наверх, а машинисты стали готовиться к запуску. Когда капитан покинул машинное отделение, внезапное содрогание всех устрашило, будто взрыв был внутри корабля. Все остановились и стали смотреть друг на друга. Но однако произошло снова дрожание, и огромный черный клубень дыма поднялся наверх в небо. Затем снова попытка, и «Титаник» стал гудеть, будто землетрясением трусило его, вода по его округе дрожала, а все находящиеся на палубе сели в ожидании чего-то нового. Между тем, механики закидали уголь в котлы, и пар, нагретый до 1000°С, стал довольно эффективно ходить по кругу на коленвал, турбину, ожидая давление, чтобы прокрутить винты.

Капитан посмотрел на некоторых из людей, стоящих на берегу, и повелел громадный лайнер тронуть с места и плыть некоторое время на минимальной скорости. Как только судно тронулось, все закричали от радости, и народ стал сбегаться на это удивительное зрелище. Люди, находящиеся на палубе, остораживалисьходить и сидели на лавочках. Пройдя 200 метров, судно развернули и направили обратно. Капитан, стоя на высоком мостике, гордо смотрел на верфь и сказал Брюсу, который сидел рядом:

– Билеты на судно продаются с 1 числа, думаю, они почти распроданы, так как желающие плыть на корабле все слетаются в Белфаст.

– 2 апреля будут ходовые испытания, мы провезем «Титаник» по некоторым местам, разгоним его и проверим, точно ли это лайнер или ошибка, которую могли допустить именно мы.

– Зачем так судить, еще не испытанный корабль, о какой ошибке идет речь?

– Ошибка многих недостроек, горелый борт, постоянные кражи, плюс к этому люди, плывущие на нем, доверяют жизни нам, если «Титаник» потонет? – спросил Уильям, и корабль остановился.

Капитан встал и, посмотрев на Брюса, ответил:

– Даже если и потонет. То скоро всплывет и поплывет дальше.

Как только мотор заглушили, все стоящие на палубах посмотрели на людей, стоящих на верфи, и от восторга молчали. Смит предложил покинуть лайнер и убедил некоторых рабочих помочь в этом. Кто-то ходил все еще по палубам, а некоторые уже стали спускаться.

– Папа, это превосходно, – сказала Джессика Уильяму, когда они сошли на берег, – вот только плохо, если мы не поплывем на нем, хотя это не так значительно, корабль большой, но прок такой же, как и у остальных на него похожих.

– Корабль по истине хорош, – сказала Молли и прошла мимо Уильяма, догоняя Джесси.

– Вы ведь знаете, что мы плывем на нем? – спросил наконец Уильям.

– Но не я, – заявила Джесси, – мне нужно дополнить цену, я ведь только на третий класс имею деньги и думаю плыть в том классе.

– Нет, нет, – заявила Молли, – мы не сможем видеться больше, как если с разрешения только.

Уильям ничего не ответил и молча прошел за верфь. Между тем, все готовились на 2 апреля, я имею ввиду людей, кто должен был проходить тест ходовых испытаний. Капитан не сходил с «Титаника» вместе с остальными конструкторами, они решали вновь потребность угля, считали, когда будут готовы места на погрузку, сколько она должна длиться, когда осуществить посадку пассажиров и маршрут выхода с бухты. Наряду с этим решено было 11 апреля прибыть в Квинстаун, чтобы успеть выплыть в открытый океан скорее. Работа 1 апреля была более серьезной, «Титаник» сотни раз заводили, слушали двигатель, паровую турбину, обходили все паровые котлы, спускались под воду в осмотре винтов и высчитывали обороты двигателя, спустя каждые минуты, помимо этого, высматривали трубы, все ли они дают выхлоп, четвертая труба вентиляционная осмотрелась более внимательней, некоторые включали весь свет «Титаника», что был только на корабле, и проверяли его точность, рассеивание лучей, заряд генератора. Остальные женщины наводили в каюте порядок, стелили скатерти, вешали зеркала и прочее, девушки по 18 и 20 лет были на палубах, мыли полы, перила, окна, двери, в общем все, что только кидалось в глаза.

Капитан Смит, Брюс Исмей и Томас Эндрюс находились в каюте, распивая кофе. Стояла теплая, солнечная погода, и ветерок приятно освежал палуб судна. Многие люди стояли, высматривая действие на корабле, и никто не смел покинуть верфь. По наступлению вечера, свет «Титаника» горел, и многие жители сбегались на берег, чтобы увидеть освещенную им красоту. Было по истине красиво, но как только свет погас, все разошлись.

На утро погода была пасмурной, и однако капитан Смит первый приехал на судно. Это было 2 апреля в 7:20 утра, на 10 часов приехали Брюс и Томас, потом машинисты с котельной, позже позвали Мэла и Уильяма. Последней приехала комиссионная, та, которая высматривала точность лучшего корабля и у которых в руках было право сделать «Титаник» местным пассажирским судном, или дальним лайнером. Несравненно они удивились огромным масштабам и поспешили войти на палубу. На палубе стоял только капитан и Брюс Исмей. Томас спустился на низ в машинное отделение и ожидал запуска «Титаника». Люди, находящиеся у котлов, топили жар печей, а прочие ждали, когда буксир тронет их. Ведь до выхода в море им нужно было выехать по каналу Виктория в Ирландское море. Чиновники по торговле уселись на лавочки и усмотрели удачное место, чтобы видеть не только происходившее на лайнере, но и сам процесс буксировки. Как только тросы натянулись, стоило немало усилий для того, чтобы сдвинуть все с места, но и это было не столь тяжелым, как то, чтобы выехать через пролив в море. Томас поднялся на палубу, посмотреть на действие хода, казалось, все шло хорошо, но больно, когда видишь, что проблема может появиться из самой простой детали. Уильям с Джессикой спустились вниз и обнаружили, что довольно много дыма с котельных идет прямо через IIIкласс наверх. На это обратили внимание одни из осмотрщиков и залили щель горячим клеем. Почти дойдя до выхода в море, один из чиновников убедил Томаса, чтобы они не потонули на море. Томас же уверял, потонуть можно в проливе. Как только «Титаник» смог выйти в открытое море, буксиры, отцепив тросы, выехали обратно в пролив, чтобы в случае чего-либо не оказаться на месте происшествия. Лайнер стал медленно выпускать выхлоп, и понемногу давление поднялось, и винты медленно прокрутились. Затем второй раз, третий и с каждым шагом быстрее.