Клеймо на крыльях бабочки. Исторический роман. Книга вторая бесплатное чтение

Глава 1

Эпиграф

«На острове моих воспоминаний есть дом,

Ведут три каменных ступени на крыльцо.

Над дверью барельеф – меч и головка лани,

А рядом шнур, ведущий к фонарю…

На острове моих воспоминаний

Я никогда ту дверь не отворю»

(Надежда Теффи)

Страсбург, середина июля 1770 года.

– Вы действительно верите в такую возможность? – Элла смотрела на него из отражения в зеркале.

Йохан фон Хенисберг растерянно улыбнулся: «Я, наверняка, смешон с этими признаниями». Последние три месяца его жизнь, прежде беззаботная, единственного сына богатой семьи, любителя любовных интриг и приключений, представлялась ему запертой в каком-то вязком омуте сомнений, недомолвок и растущего клубка проблем. Внезапное решение отца посетить город во время празднования приезда дофины Марии Антуанетты сильно обеспокоило Йохана. Его бесцельные, по мнению отца, путешествия из Парижа в Страсбург становилось всё сложнее объяснять.

«Я добьюсь её любви по возвращению» – в восторге думал он, глядя вслед карете Эллы в веренице экипажей поезда дофины, покидающего Страсбург. Опьянение сладостью близкой победы рисовало заманчивые картины. Но, подарив ему надежду и легкое касание губ в день отъезда в Соверне, по возвращению в Страсбург она едва заметила его.

Страсбург также с нетерпением ждал её возвращения. Вокруг неё немедленно образовалась особая атмосфера. Атмосфера, если не поклонения, то вознесения на особый уровень обожания. Но пересуды о её любовных связях продолжались. Подобности этих историй преследовали Йохана в гостиных, рождали в его душе то горечь от услышанного, то раздражение к самому расcказчику. Об уединенных конных прогулках с маркизом де Контад в огромном парке, окружающим его замок, судачили в гостиных всю весну. Наиболее досужие языки утверждали, что баронесса по нескольку дней пользовалась гостеприимством старого богача. Их одновременное исчезновение из гостиных время от времени только подкрепляло эти слухи.

Шептались о пикантных деталях её связи с графом де Гамбе, внезапно исчезнувшим из города после бала в честь приезда дофины. Но разговоры эти шли больше от семьи де Гамбе, что делало их не столь убедительными для Йохана. Если о некоторых любовных романах баронессы лишь шептались в гостиных, отравляя душу Йохана ядом, то её связь с маркизом Жозефом де Геро, доверенным лицом короля Людовика, скрыть было невозможно. Гостиные Страсбурга злословили:

– После возвращения баронессы из Соверне, они на два дня уединились в его фамильном замке де Пурталес.(1)

– О, да, моя милая, она блистает умом и красотой, но не утруждает себя присоединить к ним и добродетель.

– Вы правы, благоразумное поведение нельзя поставить баронессе в заслугу.

– Маркиз де Геро проявил неслыханную дерзость задержавшись в Страсбурге и не последовав с поездом дофины в Соверне.

– Вы думаете, граф, я поверю, что между маркизом и баронессой не было уговора о встрече в его замке?

– Не думаю, что такой уговор был. Он, как и все мы, знал, что она вернётся в город через два дня.

– Маркиз наверняка загнал не одну лошадь, чтобы нагнать эти четыре дня в дороге и не прогневать короля своим отсутствием на церемонии встречи дофины в Компьенском лесу.(2)