Сережкино лето бесплатное чтение

1. ЗНАКОМСТВО С СЕРЕЖКОЙ ИВАНОВЫМ

На земле много красивых городов, пройдя по которым можно получить неизгладимое впечатление от их древних улочек, от широких площадей и ухоженных зелёных насаждений, от памятников архитектуры и фонтанных ансамблей. Но Керчь стоит в этом списке на первом месте, особенно для тех, кто здесь родился и вырос.

Разве можно сравнить этот древнейший город с шумным Парижем или дождливым Лондоном, с перенаселённым Токио или жаркой Барселоной?

Конечно, нет.

То, чем богата Керчь, нужно увидеть сердцем.

Сходить вечером в город, прогуляться по его центральной улице Ленина и встретить керчан – добрых и трудолюбивых людей. Пройти на Набережную и посидеть в холодке на удобной скамеечке, рассматривая молодежь, спешащую на танцплощадку или малышей, тянущих за руку родителей на карусели. Услышать смех, звуки баяна и счастливые детские голоса. Обязательно заглянуть на базар, где встречаются старые знакомые, поторговаться с продавцами и купить самую вкусную сметану в мире. Пройтись по древним развалинам уже несуществующих цивилизаций и обязательно искупаться в двух морях, что омывают город.

Нужно почувствовать пьянящий аромат цветущих садов. Идя по кривым, мощёным улочкам сорвать с дерева вишню, что так и просится в рот. Ощутить летний зной и увидеть такой редкий в этих краях снег. Постоять на промозглом осеннем ветру и уловить на лице еле заметный летний ветерок. Нужно рассмотреть каждую гроздь пахучей акации и услышать, как жужжат неутомимые пчёлы и проносятся над тобой где-то высоко в бескрайнем небе стрижи и ласточки. Увидеть звёздное небо и найти ту самую звезду, что светит только тебе. Надо откусить кусочек от персика, только что сорванного с ветки заботливой рукой деда, и почувствовать, как разливается его сладкий нектар по локтям, или попробовать первую и самую сладкую клубнику в огороде у бабушки.

Или нужно просто здесь родиться.

Серёжке Иванову повезло, он родился в Керчи в 1971 году.

Это обыкновенный десятилетний мальчишка, худенький, среднего роста с ясными карими глазами. Его бровки слегка приподняты, отчего на лице можно прочитать вопрос. Особенность Серёжки – постоянная улыбка и светящиеся счастьем карие глаза. Поэтому даже посторонние люди, первый раз видя мальчика, тоже отвечают ему доброй улыбкой, как старому знакомому.

В 1981 году он окончил четвёртый класс средней школы и с чувством выполненного долга ушёл на летние каникулы, вместе с такими же мальчишками и девчонками, которые живут в самой большой и прекрасной стране, имя которой Советский Союз.

У Серёжки много дедушек и бабушек, тётей и дядей, есть братья и сёстры, можно сказать, что у него целый клан родственников. И Серёжку все любят. А ещё во дворе с ним живут его друзья: Руслан, Эдик, Женя и Костик. И, конечно, подружки Таня и Леночка. И девочка Света, которую Серёжка встретит этим летом…

2. ГОРЯЧИЙ ХЛЕБ

Серёжка проснулся, как обычно, в семь, и пошёл умываться.

– Доброе утро, сынок, – сказала мама, пробегая мимо, и поцеловав Серёжу в макушку, – что ты так рано встал?

– В школу, – буркнул мальчик и поплёлся дальше по коридору.

– У тебя сегодня первый день каникул, счастливчик, – засмеялся папа, который стоял в прихожей и ждал, когда же мама набегается по квартире.

Серёжка остановился.

– Да! Точно! А я забыл! – обрадовался он. – Ну, тогда можно я ещё посплю?..

– Конечно, бабушка вернётся с работы и тебя покормит, хорошо? – то ли спросила, то ли предупредила мама, одевая красивые босоножки на высоком каблуке.

– Хорошо, – ответил мальчик уже из кровати.

Засыпая, он услышал, как в подъезде папа что-то рассказывает маме, и она смеётся, спускаясь с третьего этажа.

– …Серёжа, внучек, просыпайся.

Это пришла бабушка Люда с ночной смены.

Сладко зевнув, мальчик открыл глаза.

– Привет, Бааа, – сказал он и улыбнулся бабушке, – а я хочу твоей жареной картошки с молоком.

– Я знаю, – улыбнулась она и пошла на кухню.

Бабушкина жареная картошка была любимым завтраком Серёжки.

Нежная, мягкая картошечка с хрустящей корочкой, в меру подсоленная и запитая стаканом прохладного молока – это лучшая еда в мире, так считал мальчик и в любое время дня и ночи просил бабушку пожарить картошку.

– Серёжа, когда позавтракаешь, помой посуду и сходи в магазин за хлебом, а я лягу, посплю немного, – проговорила бабушка, наливая в стакан молоко, – я сегодня очень устала.

– Что, было много составов? – с умным видом спросил мальчик, отправляя картошку себе в рот.

– Да, шли один за другим, представляешь? – ответила бабушка Люда и с любовью посмотрела на внука.

Она работала на железнодорожной станции Керчь- 1 и оформляла все грузы, что приходили в город.

…Закончив свои дела и, пожелав бабушке приятных снов, Серёжка вышел из дома. Во дворе на лавочке уже сидели его друзья, братья Женька и Эдик, и о чём-то оживлённо спорили.

– Привет, – первым поздоровался Серёжка, – как дела?

– Мама сказала купить две буханки хлеба, а Женька не хочет идти пешком, хочет на велосипеде, и я хочу на велосипеде, а велосипед один – проговорил скороговоркой Эдик, – вот и сидим, а хлеб уже привезли.

– Придётся идти пешком, – решил Серёжка и вздохнул.

– Почему? – не понял Женька.

– Потому, – коротко ответил Серёжка, – мне тоже нужно в булочную, а велосипеда у меня нет.

– Ладно, – протянул Эдик и поднялся с лавочки, – идёмте, а то останемся без хлеба.

Магазин, куда направились дети, находился на улице маршала Ерёменко. Он был совсем небольшим, когда-то давно его пристроили к пятиэтажке, и в нём всегда пахло хлебом и сдобой. Там стояли железные контейнеры, на их лотках лежали нежные сдобные булочки, вкусно пахнувшие корицей. А мягкие и свежие пряники так и просились в рот. Большие бублики, обильно посыпанные маком, лежали в отдельном контейнере, и каждый из мальчишек знал, какие они сладкие и вкусные. Пройти мимо этого магазинчика было просто невозможно. А когда приезжала хлебная машина, то на улице собирались люди. Всем хотелось купить горячий, вкусно пахнувший хлеб.

Отстояв небольшую очередь, ребята вошли в магазин. И каждый из них взял себе по большому бублику с маком и по буханке круглого белого хлеба с двумя дырочками наверху. Хлеб был ещё тёплым, с такой красивой и хрустящей корочкой, что сам просился в рот.

– Продавщица, знавшая Серёжку в лицо, спросила:

– Может, купишь ещё половинку? Хлеб-то горячий…

– Нет, тётя Наташа, бабушка сказала купить один.

– Ну, хорошо, – засмеялась продавщица, – ты только домой его целым донеси.

Серёжка ничего не ответил и шмыгнул за тяжёлую дверь, в которую сразу вошло несколько человек.

На улице мальчик отщипнул от буханки кусочек, запихнул его в рот и замычал от удовольствия. Какое это наслаждение – почувствовать вкус хлеба! С хрустящей корочкой и нежной мякишкой. И ничего вкуснее в жизни нет!..

Болтая, ребята пошли назад. Каждый их них отщипывал по кусочку хлеба и клал себе в рот. Бублики были забыты, их мальчишки просто одели на руки и несли, как браслеты.

Южное солнце уже начало припекать, и ребята старались пройти в тени больших и довольно старых акаций, гроздья соцветий которых так сладко пахли, что казалось, вся улица залита нежнейшим и сладким мёдом. Пчёлы, облепив нежные соцветия, собирали пыльцу и жужжали на всю округу. Лёгкий бриз, прилетевший с моря, шевелил кроны этих старых великанов, но почти не долетал до земли. Дорога под ногами детей постепенно нагревалась и их босые ноги шлёпали по тёплой пыли.

– Уф… – проговорил Эдик, старательно разжёвывая хлеб, – как сегодня жарко.

– И это только утро! – уточнил Серёжа, – а что же будет в обед?

– Серёжка, ты сразу домой? – спросил Женька.

– Нет, бабушка спит, а я ключи забыл, – снова откусывая кусочек от своего хлеба, сказал мальчик, – не хочу её будить, у неё была тяжёлая ночь.

– Ёе кусали комары? – пошутил Женька.

– Нет, моя бабушка – почётный железнодорожник. Она работает на нашей станции Керчь – Первая старшим товарным кассиром. И смены у неё бывают не только дневные, но и ночные, – ответил шутнику Серёжка. – А хотите, я расскажу вам о моих бабушках и прадедушке?

– Давай, – согласились дети.

– Мой прадедушка, Пархоменко Емельян, был начальником станции Керчь – Первая, ещё до войны. Он так хорошо работал, что перед самой войной его пригласили в Москву и в Кремле наградили памятными часами. Вместе с ним работала и моя прабабушка Ната, его жена. Когда началась Великая Отечественная война, прадедушка не убежал от опасности, а остался в Керчи. Он формировал и отправлял в тыл эшелоны с продуктами и техникой. Там были и армейские эшелоны с бойцами, они прибывали на станцию для обороны города от фашистов. А когда начались бои на подступах к городу, была объявлена эвакуация работников заводов и фабрик Керчи и их семей. Прадедушка в последнем эшелоне отправил в тыл прабабушку Нату со своими дочками – Людой и Тамарой, а сам не смог уехать, в город вошли немцы с румынами. Поэтому он ушёл в партизанский отряд. И там боролся с фашистами. Но у них в отряде завёлся предатель и он всё рассказал немцам. Прадедушку арестовали, а когда узнали, что он – начальник железнодорожной станции, то отправили в концлагерь. Его сильно мучили и, не добившись ничего, расстреляли. Вот такой у меня был прадедушка Емельян. Он никого не предал. Он был героем.

Серёжка замолчал.

– А твоя бабушка? Она тоже герой? – спросил Эдик.

– Я думаю, да, – с гордостью ответил Серёжка, – знаешь, они герои – мои бабушки, они все почётные железнодорожники! И бабушка Люда, и бабушка Тамара, и прабабушка Ната – это их мама…

Везёт же тебе… – проговорил Женька.

– А почему у твоей прабабушки, такое странное имя – Ната? – спросил Эдик, которому очень понравилось слушать Серёжку.

– А её так назвала первая учительница, – начал рассказывать Серёжа, – понимаешь, в их классе было две девочки и обе Анастасии, поэтому учительница, чтобы не путаться, ту девочку называла Настя, а мою прабабушку – Ната. – Так мы её до сих пор называем.

Ещё немного посидев на лавочке, дети обнаружили, что хлеб заканчивается. И домой нести нечего.

– Надо идти назад, – почесав макушку, произнёс Женя и почесал укушенный комаром локоть.

Эдик снял с плеча свой бублик, откусил от него большой кусок и согласился с братом:

– Да, идти нужно....

– Что, не хватило? – спросила продавщица хлебного магазина, снова увидев компанию ребятишек.

Мальчишки только заулыбались.

Горячий хлеб почему-то быстро заканчивается…

3. МЕЧТА НА АСФАЛЬТЕ

На улице было жарко. И душно. Летний зной растекался по асфальту, отчего тот становился мягким, как пластилин.

На самом солнцепёке сидел Костик и, взяв одинаковые по размеру камешки, вдавливал в тягучую массу слово «МОРЕ».

Сзади к нему подошла Леночка, которую мама послала в магазин за молоком.

– Что делаешь? – без всяких вступлений спросила девочка.

– Хочу на море, – буркнул, не поворачивая головы, Костик.

– А почему не едешь? – снова поинтересовалась Лена.

– Папу вызвали на работу, а мама готовит кушать, – сказал Костик и вытер нос грязной рукой.

– Не переживай, я тоже не еду, – в тон ему произнесла подружка, – у меня папа ушёл в рейс на большом корабле, а мама говорит, что сейчас на море жарко. – Вот куплю молоко и пойду домой.

– Ленка, а корабль твоего папы очень большой? – мечтательно произнёс мальчик.

– Очень, папа обещал, как вернётся, отведёт меня на судно, – похвасталась девочка.

– А тебя не пустят, – улыбнулся Костик.

– Почему? – не поняла Леночка.

– Потому, что детей на корабли не пускают, – со знанием дела ответил Костя.

– Ещё как пускают! – обиделась девочка.

– Неа, – протянул Костик, – и почему тебя должны пускать? – Ты что, капитанская дочка?

– Конечно! Мой папа – капитан! И он обещал отвести меня на капитанский мостик и показать свою каюту и даже дать потрогать руль!

– У корабля нет руля, – засмеялся мальчик, – эх, ты, девчонка! – У корабля есть штурвал!

– Ха, ха, ха! – вместе с ним засмеялась девочка! – Вот бы папа услышал!

– Везёт же тебе, – с завистью прошептал Костик.

Он во все глаза смотрел на свою подружку и словно видел её впервые.

«Это же надо такое? Папа – капитан!» – пронеслось в голове у Кости, и он спросил:

– А как называется судно?

– Герои Эльтигена.

– Настоящий Керченский корабль! – восхитился Костик.

– Послушай, Кот, не переживай, я попрошу папу, он и тебя возьмёт со мной, – вдруг произнесла Лена, – хочешь?

– Конечно! – обрадовался мальчишка, – ещё как хочу! – А когда твой папа вернётся домой?

– Через год, – выговорила девочка.

– Так долго?! – воскликнул Костя.

Ждать целый год не входило в его планы, так ведь и лето закончится.

– Как же ты будешь без папы?

Леночка ничего не ответила, она только пожала худенькими плечиками, и от этого Костику стало грустно.

– Ленка, давай соберём камешки и выложим на асфальте то, о чём мечтаем? И подпишем, где, чья мечта.

– Зачем?

– А вот, представляешь, идёт мой папа домой и читает, чего мне хочется.

– А давай! Придёт мой папа с рейса и тоже почитает!

Схватившись за руки, дети побежали на школьную спортивную площадку, где по краям беговых дорожек валялись камешки, которые ещё недавно прочно скреплял битум.

Костик снял свою кепку и стал собирать туда камни, а Леночка развернула целлофановый пакет и тоже принялась складывать щебенку, тщательно выбирая красивую и одного размера.

Ребята так увлеклись, что никого не видели.

Леночка думала, чего бы ей хотелось: «Конфеты? Нет. Печенье? Нет. М-о-р-о-ж-е-н-о-е?»

Да, мороженое она любила.

«Но разве это настоящая мечта?»– думала девочка.

– Эй, проказники, чем занимаетесь? – поинтересовался школьный сторож Иван Петрович, который шёл домой после ночного дежурства. – Зачем щебёнку уносите?

– Дяденька, мы хотим написать письмо, – взмолились дети.

– Какое письмо?– не понял Иван Петрович, – и, причём здесь камни?

– Вот Костик хочет на море, а его родители не везут, – заступилась за друга девочка, – он сейчас напишет родителям на асфальте, и они его обязательно свозят.

– А-а-а, – как – то неуверенно протянул Иван Петрович.

Он теперь и не знал, что делать, то ли поругать детвору, то ли пожалеть мальчишку.

Прошло несколько секунд, и сторож ответил:

– Так, идёмте, покажу вам, где можно взять красивые камешки.

– А это далеко? – спросила Леночка, – а то меня мама будет искать.

– Нет, возле школы работали строители и просыпали морскую гальку, я её ещё не убрал, не успел. Можете всю забрать, если хотите…

***

А к вечеру во дворе появились слова на асфальте: МОРЕ и ВЕЛОСИПЕД.

И стояла подпись: КОСТИК.

А ниже Леночка выложила своё желание: КАРУСЕЛИ и ПАПА.

4. ПОЕЗДКА В СТЕПЬ

Серёжка бежал по ожившей после проливного дождя степи.

Его босые ноги наступали на пахучие травы. В неподвижном воздухе ощущался запах ромашки. Его Серёжка запомнит на всю жизнь. А сейчас ноги мальчика, одетые в сандалии, мяли полынь и чабрец. И мальчишка был счастлив, вдыхая такой приятный терпкий аромат. Он представлял себя сидящим на высоком, стройном коне. И, конечно же, его конь был абсолютно белым и лёгким, как облако. А уши прижаты к голове, тело вытянуто, как выпущенная из лука стрела, и хвост развевается, как знамя.

Скакун несётся по степи навстречу солнцу и новым приключениям. И мальчишке хочется скакать так долго-долго…

Стоячий, знойный воздух шумит в ушах, и приятно ласкает лицо мальчика.

От избытка чувств Серёжка бросил воображаемую уздечку, раскинул руки и побежал ещё быстрее.

Ему захотелось кричать и единственное слово, что пришло в голову, было: «У-Р-А»!

Но вот воображаемый скакун устал, и мальчишке пришлось «спешиться».

Вокруг стрекочут кузнечики, и сверчки поют свои песни. Солнце ещё не вошло в зенит, но уже нещадно жжёт землю. Где-то в высоком голубом небе запел свою песню степной жаворонок.

– Ого, как далеко я убежал, – вслух сказал Серёжка.

Он огляделся по сторонам и вдруг увидел на земле гадюку. Она лежала неподвижно и, видимо, была мертва. Серёжа решил подойти поближе и как следует её рассмотреть. Вдруг он заметил, что рядом с этой змеёй шевелятся ещё две. Они были значительно меньше по размеру. Все три рептилии имели одинаковый цвет – тёмно-серый с чёрным рисунком на спине.

Вдруг одна из змей дёрнулась в сторону и куда-то исчезла.

Серёжа испугался и стал пятиться назад. А потом и вовсе развернулся и стремглав понёсся в сторону родителей. Убегая от опасности, он уже не обращал внимания ни на цветы ромашки, ни на колючки.

– Сынок, что случилось? – видя состояние мальчика, спросил отец.

– Там змея! Три! – закричал Серёжка и показал рукой куда-то в степь.

– Они тебя не укусили? – испугалась мама.

– Нет!

– Слава Богу! – выдохнула она.

– Кого же ты увидел? – поинтересовался папа и сел рядом с сыном на подстилку, что была разложена в тени большого куста шиповника.

– Серая змея с чёрными ромбиками на спине, – тут же ответил мальчик, – а с ней ещё две таких же, только меньше.

– Да… Серёжа, тебе посчастливилось увидеть Крымскую гадюку, она встречается в основном у нас, на Керченском полуострове. – И, конечно же, она ядовитая.

Серёжка выпучил на папу глаза и прошептал:

– Очень ядовитая?

– Да, а что?

– Пап, а давай вернёмся туда!

– Зачем? – удивился отец.

– Я заберу мёртвую змею, а вечером положу её на наши качели и позову Ленку с Танькой покачаться! Вот крика будет! – во всё горло захохотал мальчишка.

Родители, видя веселье сына, пытались сохранять спокойствие. Но не выдержали, представив себе весь сюжет с участием сына, и тоже засмеялись.

Вдоволь навеселившись, Серёжка вдруг решил:

– Нет, папа, пусть лучше она в степи останется, а то девчонки испугаются, и будут реветь.

На том и решили.

Вечером, когда солнце почти село и земля начала остывать после полуденного зноя, Серёжка вышел во двор, он долго рассказывал своим друзьям об увиденных змеях. И уже в конце сказал:

– Девчонки, я даже хотел привезти дохлую гадюку домой, чтобы вас напугать, а потом передумал.

– Интересно, почему? – спросила Таня.

– Ну, вы же трусихи, – с улыбкой ответил Серёжа.

– А помните, – вдруг сказал Руслан, – как Ленка пришла со школы и села с нами посидеть на лавочке, у подъезда? – Помните, я положил в её в сумку лягушку? Она так визжала, что прибежал Танькин папа! Правда, я тогда здорово получил.

– Ха, ха, ха, – рассмеялись мальчишки.

– А ведь лягушка была намного меньше тех гадюк, что я видел, – хохотал Серёжка.

– А помните, как Эдик подложил Таньке ящерицу? Прямо в карман! – вдруг вспомнил Костик.

И снова мальчишки схватились за животы.

– А помнишь, Кот, в прошлом году девчонки не хотели гулять на улице, когда у нас во дворе было много саранчи?

– Ха, ха, ха, – снова засмеялась компания, – вспоминая, как доставали из длинных девичьих волос огромных кузнечиков, которые запутывались в них, как в сетях.

– Да, я от их визга чуть не оглох, – хохотал до слёз Серёжка.

– Саранча противная, – вдруг сказал Руслан, – помните, как она залетала в подъезды и к нам на балконы? – Моя мама тогда выметала её веником на улицу…

А Леночка и Таня сидели на качелях, слушали мальчишек и только улыбались. Если бы ребята посмотрели на них внимательно, то увидели бы, как девочки переглядываются между собой и весёлые чертенята прыгают в их глазах.

Вдруг Таня что-то вытащила из широкого кармана своего красного платья и бросила Серёжке на голые колени.

– А-а-а-а-а-а! – закричал мальчик.

Его глаза так широко раскрылись, что Таня увидела в них себя.

Ребята в мгновение ока слетели с качалки. Она, как обычно, перевернулась и девочки оказались на траве.

– Что это? – завизжал всегда спокойный Костик.

– Где оно? – высоко прыгая на месте и поднимая то левую ногу то правую, кричал Эдик, пытаясь рассмотреть НЕЧТО в траве.

А девчонки, звонко смеясь, просто катались по земле.

– Это огромный паук! – вдруг воскликнул Руслан и дал дёру домой. – Он такой же гадкий, как и та саранча!

– Бежим! – закричал Женька и устремился за другом.

Серёжка схватил за руку Эдика, который всё поднимал ноги, пытаясь взлететь, и они тоже рванули в подъезд.

Так четверо героев, стремглав, удрали с детской площадки, забыв про всё на свете.

А девочки, повеселившись вволю, подняли с земли силиконового паука, размером с ладошку и, спрятав его в тот же Танин карман, тоже пошли по домам.

Паук был, как настоящий. Он шевелил огромными лапками, а его усищи вздрагивали от малейшего прикосновения. Большие, чёрные глаза блестели в темноте, и от этого казалось, что паук смотрит на тебя.

– Вот тебе и смельчаки, – рассуждала Таня, отряхивая платье, – а ещё говорят, что мы трусихи.

– Точно, а откуда у тебя этот паук? – спросила Леночка, обтирая коленки от прилипшей травы.

– Папа из рейса привёз маму пугать, – широко улыбаясь, ответила Таня.

– Напугал?

– Нет, моя мама ничего не боится, когда увидела паука на кухне, сразу ударила по нему сковородкой, – засмеялась Таня.

– Конечно, она ведь девочка, а все девочки смелые! – похвалила Леночка Танину маму, тётю Зою.

– А ещё она сказала, если папа снова привезёт нечисть домой, то и он получит этой сковородкой, – смеялась Таня.

– А завтра мы покажем мальчишкам паука? – спросила Леночка.

– Зачем? – удивилась Таня.

– Они будут спрашивать, наверное, – как-то неопределённо сказала Леночка.

– Нет, пусть думают, что паук убежал, – с улыбкой ответила Таня, – а когда про него забудут, вот тут он и появится снова.

И девчонки расхохотались.

5. ДЕСЯТЬ ДНЕЙ В ПАНСИОНАТЕ

Вечером в пятницу с работы приехал папа.

– Серёжка, ты хочешь на море? – спросил он ещё с порога, снимая пиджак.

Мальчик только кивнул, и в его глазах зажглась надежда и радость.

– Мне дали домик в пансионате на десять дней, – похвастался папа, – так что выезжаем завтра утром на нашем рабочем автобусе.

И уже оборачиваясь к маме, продолжил:

– Представляешь, Надюша, директор распорядился выделить машину, чтобы нас отвезти, а отдохнувших отпускников забрать.

– Ура! – не выдержал Серёжка и обнял папу.

– А теперь спать, – скомандовал отец и, забрав сына, пошёл в спальню, – Надюша, я не буду ужинать, сильно устал.

– А сборы достались мне, – тихо произнесла мама, – ну, хоть мешать не будут и то хорошо.

Она выпрямилась и, подняв руки, потянулась.

– Ничего, отдохну на море, – мечтательно проронила молодая женщина…

***

Будильник сработал в шесть утра и это был тот редкий случай, когда все сразу вскочили с кроватей и с радостью побежали умываться, а потом на кухню завтракать.

– Мам, а ты всё взяла? – с полным ртом спросил Серёжка, пытаясь запить яичницу молоком.

– Наверное, всё, – подумав, ответила мама и показала на две огромные сумки, стоявшие в коридоре у самых дверей.

– Надюша, ты, главное, возьми перец, лавровый лист и соль, – попросил папа, – и кипятильник.

– Да, а ещё я взяла посуду, нож, и спички, – начала перечислять мама, загибая пальцы, – консервы, овощи…

– А мои удочки и сачок для ловли рачков? – вдруг вспомнил папа и побежал в кладовку, не слушая ответа мамы. – Вот же они! Хорошо, что я вспомнил! Серёжка! Мы будем с тобой, как Робинзоны на необитаемом острове, готовить уху из свежепойманной рыбы.

– А где мы возьмём эту рыбу?

– Как это где? Конечно, в море! Ты знаешь, сынок, «свежепойманная» только там и живёт, – с усмешкой сказал папа и вставил удочки в большую сумку, где ещё осталось немного места. – Помнишь, как в том анекдоте? «Маленькую рыбку будем отпускать, а большую складывать в майонезную баночку».

– А рачколовка? – спросил мальчишка и засмеялся, видя папины старания всунуть её в другую сумку.

– А это мы будем добывать рачков, и готовить их, как деликатесы, – ответил папа, наконец-то впихнув свой сачок.

– Неужели мне не нужно будет стоять у плиты? – мечтательно протянула мама и посмотрела на часы. – Так, быстро доедаем, через час отходит наш автобус.

Когда вся посуда была вымыта и убрана, а в квартире наведён порядок, семья отправилась в путь.

Серёжка с мамой гордо шли впереди, а сзади, неся две огромные сумки, шагал папа.

– Серый, ты куда уезжаешь? – с балкона второго этажа крикнула Таня.

– На море, в «Юркино», на десять дней, – отозвался мальчик.

– Везёт же некоторым, – сказал Эдик, который гулял у подъезда дома с самого утра и не знал, чем заняться, – а можно я вас проведу на автобус?

– Конечно, можно, только недалеко, до дороги, а потом вернёшься домой, – разрешила мама Надя.

– Серый, а что ты там будешь делать? – спросил Эдик, с завистью уставившись на удочки, что торчали из огромной сумки.

– Я буду на море, – засмеялся Серёжка.

– Да, этим всё сказано, коротко и лаконично, – пробормотал папа, меняя сумки местами, – что-то очень тяжёлая ноша, а когда выходили из дома, казалось, что лёгкая…

– Так не бывает, дядя Коля, – засмеялся Эдик, – тяжёлая вещь – всегда тяжёлая.

– А хочешь, Эдик, я расскажу тебе одну притчу, которую мне рассказал мой отец, когда я был маленьким? – спросил Серёжин папа и остановился передохнуть.

– Конечно, хочу, – сказал Эдик и приготовился слушать.

Серёжка с мамой тоже подошли поближе, потому что папа всегда рассказывал очень интересные и поучительные истории.

– Так вот, – начал папа, – на берегу реки стояла старая мельница и все крестьяне, что жили в близлежащей деревне, ходили туда. – Принесут мельнику зерно, а вечером забирают муку. Как-то раз пришёл на мельницу крестьянин с другой деревни, принёс своё зерно и спрашивает: «Мельник, а сколько муки ты сделаешь из моего зерна?» А мельник отвечает: «Пятьдесят килограммов». Крестьянин подумал и говорит: «Это больше, чем наш мельник даёт. Делай, только по-честному». И ушёл домой. А вечером вернулся за мукой, закинул мешок себе на плечи и пошёл обратно. Идёт и говорит сам себе: «Вот мельник, всё-таки обманул меня, не досыпал в мешок муки, совсем легко нести». Шагает дальше, прошёл половину пути, остановился и говорит: «Нет, мельник – честный человек, правильно насыпал муку, все пятьдесят килограммов, молодец». А к дому подходит, еле ноги тащит. Жена спрашивает: «Что ты долго шёл?» А он ей отвечает: «Ох, жена, устал, да и мельника жалко, такой честный человек. Обещал дать пятьдесят килограммов муки за наше зерно, а насыпал все семьдесят. Скоро разорится». Вот и я, как тот мужик, пока дойду до автобуса, руки до земли вытянутся.

– Ну, ладно, я побегу, – сказал Эдик, дослушав притчу до конца, и помахал Тане, которую родители выпустили гулять на улицу.

Через десять минут семья была на автовокзале, где у служебного автобуса собрались отпускники. Их было немного, всего девять семей. Взрослые шутили и смеялись, предвкушая прекрасный отдых, а детвора, быстро перезнакомившись между собой, устроили беготню вокруг Мелек-Чесменского кургана, который расположен прямо в центре автовокзальной площади.

– Все пришли? – спросил водитель машины и оглядел собравшихся работников предприятия.

– Все!

– Тогда рассаживайтесь по местам, – скомандовал он. – До «Юркино» ехать двадцать километров. Думаю, через полчаса окунёмся в море!

Солнце уже начало припекать и второго приглашения не потребовалось. Люди быстро попрыгали в нагретый южным солнцем автобус и тронулись в путь. В открытые окна на ходу попадал тёплый утренний воздух. Он летел по автобусу, шевелил волосы и, улетая, забирал с собой запах бензина, мазута и ещё чего-то такого, чем обычно пахнут старые машины…

Рыбацкий посёлок «Юркино» хорошо известен всем керчанам.

Он находится в довольно живописном месте, на берегу моря, окружен сопками, которые, наверное, когда-то были горами. Зимой сильные морские прибои и ветер провоцируют оползни, которые уносят в море всё, что встречается на пути: дома, хозяйственные постройки, кусты и даже мощные старые деревья прямо с корнями. Из-за этого люди строят себе дома подальше от моря. Поэтому в «Юркино» большой и широкий пляж с прекрасным жёлто-белым песком…

Азовское море, вообще, называют детским садом. Потому что оно мелкое, прекрасно прогревается и несильно солёное. Рыба приходит сюда на нерест по Керченскому проливу из Чёрного моря, и её мальки растут до самой осени, кушая с аппетитом местный планктон и нагуливая жир. А люди привозят туда своих детей, так как песчаные пляжи на берегу и отмели в море безопасны для игр малышей…

…И вот уже асфальтированная дорога незаметно поднялась выше, на самую вершину сопки. И сидящие в автобусе дети радостно загудели, увидев тёплое и манящее синее море. Солнечные лучи отражались от его поверхности, и вода казалась сияющей и зовущей. А маленькие, почти незаметные волны, так и манили к себе.

Из окон автобуса стали видны дома, рыболовецкий колхоз, шаланды, стоящие на берегу и большой свежеокрашенный баркас. На пристани местные мальчишки быстро подсекали клюющую рыбу, как правило, это Азовский бычок – небольшая, серенькая и очень вкусная рыбка.

Спустившись с крутой горы, автобус остановился у ворот пансионата, где на свежеокрашенных голубых воротах жёлтыми буквами было написано название «Солнечный».

Пока шло заселение домов, Серёжка не сводил глаз с синей полоски моря.

– Мам, ну, когда же мы пойдём купаться? – не в первый раз спросил мальчик и стянул с себя уже мокрую рубашку.

– Подожди, сначала пройдём по пансионату, посмотрим территорию, – ответила мама, переодевшись в лёгкий халатик, – а потом купаться.

– Ну, а я пойду, поздороваюсь с отъезжающими, – заторопился папа.

И уже, обращаясь к сыну, произнёс:

– Дядя Саша обещал оставить свою надувную лодку!

– А можно с тобой? – спросил Серёжка, которому надоело наблюдать, как мама раскладывает вещи.

–Идём, – коротко ответил папа.

Они вышли из домика, спустившись по ступенькам, прошли по дорожке, которая связывала, как единая улица, все постройки. Везде была тень от старых и мощных деревьев, они своими кронами, как крышей, накрывали летние дома пансионата. Трещали кузнечики, щебетали воробьи, перелетая с ветки на ветку.

– Как же здесь хорошо, – произнёс папа, вдохнув в себя морской воздух, – ты ещё не хочешь кушать?

– Я хочу на море, – ответил Серёжка и с томлением посмотрел в сторону синей и такой манящей полоски моря, откуда доносились шум волн и крики голодных чаек, которые встречали подходящий к пирсу баркас с уловом.

– Подожди, вон идёт дядя Саша с лодкой, – с улыбкой сказал папа, направляясь к другу.

– Ну, Серёжка, завидую тебе, будешь целых десять дней на море! – сказал дядя Саша, протягивая папе рюкзак с аккуратно уложенной в него резиновой лодкой.

– Саша, рыба-то есть? – с надеждой спросил папа.

– Бычок клюёт, как сумасшедший, думаю, уха вам обеспечена, – с улыбкой сказал дядя Саша, – кстати, на днях поменялось течение и к скалам прибило водоросли, там рачков видимо – невидимо. – А вот пляж чистый, повезло. Отдыхайте, а мы уже собрались уезжать. Сейчас водитель накупается, и сразу в машину.

Дядя Саша и папа повернулись в сторону моря и посмотрели на мужчину, который от души плескался в воде и, кажется, совсем забыл про время.

– Судя по всему, вам ещё полчасика можно отдыхать, – сказал папа, и они засмеялись.

Дядя Саша попрощался и пошёл к своей семье, упаковывать остатки вещей.

– Ну, всё, сын, идём на море, только сначала заберём маму, и лодку оставим в домике.

Пансионат «Солнечный» находился на крутом берегу Азовского моря. Вниз вели несколько тропинок, нахоженных отдыхающими, и две бетонные лестницы с железными поручнями, к которым днём было просто не прикоснуться, так они разогревались от солнца.

– Мам, я побегу, – проговорил мальчик, терпение которого уже закончилось.

Он кинулся по крутой тропинке к морю, пока родители медленно, как казалось ребёнку, спускались по ступенькам лестницы.

Песок уже прогрелся после ночи, и было так приятно по нему бежать, но Серёжка видел только море. Он стал похож на стригунка, такие же тоненькие длинные ножки, худенькие плечики, торчащие на спине лопатки. И такое же нетерпение в больших, по-детски наивных глазах.

Перед тем, как плюхнуться в живительную воду, он остановился и немного постоял на самом краешке песчаной отмели. Ленивая волна коснулась его ног.

– Тёплая… – прошептал себе под нос мальчик, и смело пошёл дальше. Вода медленно поднималась по его телу. Сначала омыла щиколотки, потом добралась до острых мальчишеских коленок. А Серёжка всё шёл и шёл в море. Сердце его, то замирало от радости, то готово было выскочить из груди. В прозрачной воде он видел свои пальцы. Вдруг остановился…

Мимо него быстро проплыла стайка малька.

Серёжка оглянулся назад и увидел подошедших к морю родителей.

– Мама! – со всей силы завопил он, – не бойся, здесь мелко!

И вдруг плюхнулся на колени, поднял руки вверх и закричал:

– А – а – а, тону!

Но вода едва коснулась его попы.

С берега родители весело помахали ему рукой.

Вдруг папа побежал в воду. Брызги от него накрыли маму, и она завизжала, как девчонка.

Отец пробежал мимо Серёжки и тоже обрызгал его – это было так неожиданно! Серёжка рассмеялся и кинулся за ним.

– Ну, я тебя сейчас, – он не договорил, потому что вода поднялась ему по самый живот, и бежать стало затруднительно. Мальчик просто плюхнулся в море с головой.

– Вот теперь мы его надолго потеряли, – с улыбкой произнесла мама, наблюдая за сыном, и тоже вошла в воду.

– Изумительно… – произнесла она и опустилась в тёплые объятия Азовского моря.

Над ними светило южное солнце. На прозрачном голубом небе не было ни облачка. Только тихий шёпот волн и откуда-то издалека долетавшие голоса людей, что, наконец-то, смогли оставить свои «взрослые» заботы и начать веселиться вместе с детьми. Кто-то плавал наперегонки, кто-то играл в мяч.

А Серёжка нырнул на глубину и открыл глаза. В прозрачной воде он увидел дно. Течение намыло песок мелкими волнами. Приблизившись, мальчик сумел разглядеть маленьких рыбок. Это грелись на песке мальки бычка. Серёжка всплыл, отдышался и снова нырнул. Он рассмотрел стаю кефальки, она быстро проплыла мимо протянутых рук мальчика и куда-то исчезла.

Серёжка нырял бесконечное число раз, он словно не мог наиграться с водой, а устав, ложился на спину, расставляя руки и ноги, и закрывал глаза. Немного переведя дух, он снова продолжал нырять и плавать…

Вдруг Серёжка увидел чьи-то большие ноги и, испугавшись, вынырнул из воды.

Это был папа.

– Серёжа, хватит, уже обед, да и Солнце в зените, – сказал он, – надо идти в домик отдыхать. – Ты же помнишь? Мы с тобой Робинзоны.

– А мама? – спросил мальчик.

Ему очень не хотелось выходить из моря. Хотя живот урчал от голода и от морской воды, которой Серёжка изрядно нахлебался. Но папа, видя синие губы сына, был настроен решительно.

– Мама – наша Пятница, – засмеялся отец, – ушла раньше, чтобы добыть для нас дичь!

– Ой! – вскрикнул Серёжка и побледнел от страха. – Я на кого-то наступил! Это змея?

– Не бойся, – проговорил папа и взял Серёжку за руку, – это мальки камбалы. – Они лежат на песке и греются на солнце в прозрачной воде.

– А они кусаются? – спросил Серёжка.

– Ну, что ты, это маленькие рыбки, ещё совсем малыши, – ответил папа, – просто неприятно, что кто-то шевелится под ногами, только и всего. – А вот когда они вырастут, то их поймают рыбаки, и мы обязательно купим большую камбалу на рыбном базаре. Мама с бабушкой поджарят её на сковородке. Помнишь, как мы кушали камбалу в прошлом году? Такую сочную рыбу, жирную, с большими шипами на спине, из-под которых вытекал рыбий жир?

– Ту самую, что была больше нашего обеденного стола? И ты рубил её топором, потому что у мамы с бабушкой не хватало сил порезать её ножом?

– Да, ту самую.

От этих воспоминаний у папы потекли слюнки, а Серёжкин живот громко заурчал.

– Ох, сейчас бы целую камбалу съел, – сказал папа, – со свежим хлебушком, да с зелёным хрустящим огурчиком и лучком…

– И я… – облизнулся Серёжка.

За таким приятным гастрономическим разговором отец с сыном дошли до своего деревянного домика, который тоже был выкрашен в голубой цвет, как и ворота пансионата, а его огромные окна выходили на море и так сияли на солнце, что на дом было тяжёло смотреть. Над дверным проёмом мама закрепила занавеску, чтобы местные насекомые не лезли вовнутрь. Посередине единственной комнаты находился большой овальный стол. Мама накрыла его белой скатертью, купленной по случаю в магазине. На столе стояли тарелки, хлеб в плетеной вазочке, лежали салфетки и вилки.

– Папа, а разве у Робинзона были вилки и тарелки? – удивился Серёжка, рассматривая накрытый стол.

– Ну… – протянул неуверенно папа, – если прочесть внимательно книгу, а потом снова прочесть, ещё внимательнее, то, видимо, мы найдём рассказ, в котором говорится о том, что на берег вместе с Робинзоном выбросило несколько сундуков. – А в них были и салфетки и вилки.

– И чистое постельное бельё, – поддержала папу мама, – и много ещё чего, включая сушки, пряники и печенье.

– Да, сынок, – тихо сказал папа, обращаясь к мальчику, – видимо, в одном из этих сундуков счастливый Робинзон нашёл нашу маму – Пятницу.

– Да ладно, вам, – засмеялась мама и с любовью посмотрела на мужа, – садитесь кушать.

– Видишь, сынок, у нас сегодня кабанина, – продолжил смеяться папа, – наша Пятница сбегала на охоту и подстрелила нам дикого кабана.

Он достал специальный нож и открыл банку консервов, где было написано: «Тушёнка свиная, высший сорт». Папа разделил содержимое банки на три порции и положил каждому в тарелку. Потом на всех разрезал головку луковицы и добавил к тушёнке. Мама разложила хлеб и огурчики.

– Приятного аппетита, – сказали родители и посмотрели на Серёжку. Мальчик не отличался хорошим аппетитом, но его порция исчезла с тарелки, причём вместе с хлебом, огурцом и луком, едва он открыл рот.

– Ого! – воскликнула мама и посмотрела на мужа, – а знаешь, Коля, я совсем не голодна.

Она забрала у Серёжки пустую тарелку, а ему поставила свою.

– А теперь попьём компотика, что мы привезли из дома, а, нет, простите, его тоже выбросило на берег в трёхлитровой бутыли, и отдыхать, – улыбнувшись, сказала мама и посмотрела на сынишку.

– Но я не хочу спать, я же не маленький, – возмутился Серёжка, допивая компот с печеньем.

И, уже сидя на кровати продолжил:

– Я сюда не спать ехал…

Через несколько минут родители услышали тихое посапывание. Мальчик уснул, едва коснувшись головой подушки.

Зной растекался по дорожкам пансионата. Солнечные лучи не могли заглянуть в дом через плотно зашторенные окна, поэтому внутри было комфортно. И прохладнее, чем на улице. С моря доносился едва слышный шум прибоя. Стрёкот неутомимых кузнечиков успокаивал и усыплял.

– Вот и не хочу, – тихо усмехнулся папа, вытягиваясь на прохладных простынях своей кровати.

А мальчику снилось бескрайнее море, песок, крики чаек и вездесущие мальки…

***

Серёжка проснулся от того, что ему захотелось есть. Живот как-то странно рыкнул, и мальчик открыл глаза. В домике никого не было, постель родителей была аккуратно заправлена, на столе стояли две плетеные вазочки: с конфетами и печеньем.

– Мам! – позвал он и прислушался.

Откуда-то доносились голоса. Серёжка встал на кровати на колени и посмотрел в распахнутое окно. Он увидел родителей, которые где-то насобирали сухие ветки деревьев и весело переговариваясь, несли своё богатство к домику.

– Папа, а это зачем? – спросил Серёжка.

– Ну, мы же с тобой Робинзоны на необитаемом острове, значит, будем готовить себе еду из того, что найдём, – ответил папа.

– Ура! У нас будет костёр! – обрадовался мальчик, – а сейчас что будем есть?

– А сейчас мы пойдём к морю, – сказал папа, – дядя Саша перед отъездом оставил нам целое ведро сырой картошки, так что на ужин у нас настоящая робинзоновская картошка, запеченная в углях.

– Ух, ты, а это вкусно?

– Ты даже не представляешь, как…

Уже через несколько минут семья была на пляже. Отдыхающие с завистью смотрели на молодого мужчину, который тащил по прибрежному песку ствол старой маслины и сухие ветки, а его жена и ребёнок торжественно несли большую алюминиевую миску с картошкой и покрывала.

Солнце начало садиться, папа разжёг костер, и Серёжка плюхнулся на расстеленную, на тёплом песке подстилку. Он согнул ноги, обнял их руками и, не мигая, уставился на пламя костра.

– Красиво? – спросила мама и тоже села рядом с Серёжкой.

– Очень, – ответил папа вместо Серёжки и помешал угли, добавив в костёр новые ветки. Искры от костра взметнулись ввысь, словно светлячки, и скоро исчезли.

Море начало успокаиваться. Волны всё тише и тише накатывали на берег. Солнечный диск почти погрузился в воду. Его последние лучи мягко освещали небо розовым светом и были готовы вот-вот погаснуть.

Серёжка поднял голову и увидел, как на небосводе начали одна за другой загораться звёзды.

Вдруг какая-то чёрная тень пролетела над костром.

– Папа, смотри, ночная птица, – закричал мальчик и показал в сторону улетевшего существа.

– Нет, это летучая мышь проснулась, – сказал папа, не поднимая глаз от созерцания костра.

– А почему она пролетела над огнём?

– Наверное, гналась за насекомым, – предположила мама и вдруг испуганно вскрикнула.

Оказалось, что эта летучая мышь вернулась к костру, видимо, решив отдохнуть на маминой спине. Мышка цепко вцепилась в белую футболку и повисла на ней, оцарапав острыми коготками мамину спину. Глаза мамы вмиг стали огромными от ужаса, она вскочила с подстилки и вместо того, чтобы подбежать к папе, бросилась, с оглушительным визгом от костра.

– А-а-а! – громко кричала мама, убегая в темноту.

– Стой! – крикнул папа и кинулся вслед за ней.

Так они и бегали по опустевшему пляжу. Папа носился за мамой, пытаясь догнать её, чтобы снять мышь, а мама быстро убегала от папы и от мыши, что тихо висела на её спине. К костру подоспела другая семейная пара, тётя Лена и дядя Вадим, которые работали с родителями Серёжи и тоже отдыхали в этом пансионате, они помогли поймать маму и папа торжественно снял с её спины маленькую мышку.

– Немедленно убери от меня это чудовище, – закричала мама, когда увидела мышь.

– Мам, не бойся, она очень маленькая, – тихо проговорил Серёжа и положил на мамину руку свою ручку, – она сама тебя боится.

– Уф, – выдохнула мама и уже тихо сказала Серёжке, – я чуть не умерла со страха.

– А хочешь её подержать? – улыбаясь, спросил папа и протянул пушистый комочек маме.

– Ага! Прямо очень хочу! – громко сказала мама, и Тетя Лена с дядей Вадимом засмеялись.

Папа подкинул мышь вверх, и она улетела в ночное небо. Туда, где сияли яркие звёзды.

– Ну, что, картошка-то приготовилась? – спросил голодный Серёжка и показал папе на почти погасший костёр.

– Конечно, главное, чтобы совсем не сгорела, – проговорил папа и кинулся доставать горячие угольки.

– Смотри, Серёжка, как надо есть картошку, – сказал он и взял огненный клубень в руки. – Картошка самая вкусная прямо из костра, у неё обгоревшая шкурка. Так ты аккуратно разломи её и увидишь мягкую сердцевину.

Папа поломал свою картофелину и оттуда пошёл пар.

– А теперь немного посоли, как я, и аккуратно, чтобы не обжечься, откусывай вместе с угольком, в который превратилась шкурка.

– М… – издал какой-то мурлыкающий звук папа, когда кусочек картофелины оказался у него во рту, – как вкусно…

Серёжка тоже откусил от клубня кусочек и зажмурился:

– А ещё есть?

– Понравилось?

– Очень.

– Конечно, есть, здесь на всех хватит.

Взрослые доставали картошку из потухшего костра, перебрасывая её из одной руки в другую, чтобы остыла. Они кушали с наслаждением и смеялись над маминым приключением.

***

Папа тихо коснулся плеча Серёжки и прошептал:

– Сынок, просыпайся, Солнце встаёт.

Мальчик открыл глаза, за окном было темно. Ночной воздух шевелил занавеску и через открытую дверь проникал в домик, в помещении было как-то прохладно. Серёжке совсем не хотелось вылезать из-под тёплого пледа. Он так бы снова уснул в сладкой неге, но голос папы не унимался:

– Вставай, сынок, на рассвете самая хорошая рыбалка и самая чистая вода в море, только веди себя тихо, пусть мама поспит, пока мы будем с тобой «добывать» рыбу на обед.

Серёжка встал, умылся холодной водой из ведра и провёл зубной щёткой по зубам.

– Фу, какая гадость, – промычал мальчишка.

Его зубная щётка так быстро пролетела по зубам, что ударилась в щеку.

– Что там у тебя, – спросил папа и подошёл к сыну, – чем ты намазал щётку?

– Пастой, той, что лежала на зеркале в доме, – еле ответил Серёжка, – новая, что ли?

Он попробовал сплюнуть мерзкую массу, что облепила его зубы, язык и нёбо.

– Это вазелин, – прочитал папа название на тюбике и засмеялся, – бери салфетку и вытирай рот, а потом уже помой зубной пастой.

Умывшись, мальчик зашёл в дом. Мама тихо спала, свернувшись клубочком, заботливо накрытая папой тем самым пледом, под которым спал Серёжка.

– Мам, – тихо позвал мальчик, подойдя к матери.

Она не ответила и не проснулась.

– М-а-а-м, – более настойчиво протянул Серёжка.

Мама снова не среагировала и продолжила спать.

– Мам! – коротко и громко выкрикнул Серёжка.

Женщина резко открыла глаза и посмотрела на сына.

– Что случилось?

– Ничего, ты спи, спи, – снова тихим шёпотом сказал мальчик, – мы с папой сейчас уйдём на рыбалку, а ты отдыхай.

– Хорошо, – сказала мама.

Она встала, потянулась и пошла умываться.

– Ну, что же делать? – проговорила сонная женщина себе под нос, – на рыбалку, так на рыбалку…

– О, как приятно, наша Пятница решила идти с нами? – радостно воскликнул папа, увидев уже одетую жену, – ты же хотела остаться?

– Уже нет, мы с Серёжкой решили, что нельзя проспать такой красивый рассвет, – сказала мама и выразительно посмотрела на сына, который улыбался во весь рот.

Родители взяли рюкзак с лодкой, полотенца и кресло для мамы, которая всё же решила остаться на берегу, и пошли к морю.

– Смотри, Серёжа, рассвет, – сказала мама, не глядя на сына.

– Где?

– Перед тем, как начнёт всходить солнце, начинается рассвет, – начала объяснять мама. – Понимаешь, это как сейчас. Солнце ещё не встало, его просто не видно, но небо уже не чёрное, как ночью, а тёмно-серое. Смотри, вокруг нас стало намного светлее, совсем не похоже на ночь. Я бы сказала, что это очень раннее утро.

Серёжка остановился на самой высокой площадке, у лестницы, что ведет вниз. Он увидел, как утренний туман накрыл домики, опустился на пляж, плавно и тихо стекая с вершин сопок. На море был полный штиль, оно лежало неподвижно, только у самого берега тихо прибивалась слабая волна. Еле – еле набегала она на берег и не торопилась уходить. Туман окутал море в белый саван, словно шептал ему: «Поспи ещё немного, ты устало».

Мама показала рукой на линию горизонта и проговорила:

– Смотри, полоска неба над морем уже посветлела, видишь? А теперь посмотри на звёзды. Они затухают, чтобы снова вернуться вечером. Рассвет – это короткое время. За ним начинается восход – очень красивое действие, когда солнечный диск поднимается над горизонтом.

– Ух, ты, мама, смотри, небо становится розово-синим! – воскликнул Серёжка, показывая в сторону восходящего Солнца.

Тем временем папа разложил принесённую на берег лодку и стал накачивать её ножным насосом.

Миг волшебства был утерян…

На берег начали подходить и другие любители рыбалки со своими лодками и снастями. Они подняли шум. То тут, то там доносился смех и громкий разговор.

Серёжку посадили в накаченную лодку ещё на берегу. А папа запрыгнул в неё уже на ходу, прямо из моря, держась за борт, поэтому на дно лодки попало изрядное количество морской воды. Отец уверенно взялся за вёсла. И они протяжно заскрипели.

– Ну, что, сын, у тебя сегодня первая взрослая рыбалка, – сказал он, – по лодке не бегать, передвигаться, держась за эти верёвки, понял?

Папа тут же продемонстрировал верёвки и то, как нельзя делать.

«Как же тут ходить, если дно лодки шевелится, как живое, на него даже наступать страшно», – подумал Серёжка и спросил с тревогой:

– А мы далеко в море поплывём?

– Во-первых, не поплывём, а пойдём, потому что в море ходят на лодках или на кораблях, а во-вторых, рыбы везде много, – сказал папа, налегая на вёсла, – сейчас немного отойдём от берега и кинем якорь.

– Якорь? Мы его не взяли.

– Ну, вот тот большой камень, что лежит у тебя под ногами.

– А другие лодки?

– Они пойдут на гряду – это скалы в море, видишь, вон полоса, разделяющая темную часть моря от светлой – это гряда, там, на камнях живут мидии, а под камнями плавают и охотятся бычки, и ещё много всякой рыбы крутится: кефаль, хамса, небольшая селёдка, даже барабулька.

Папа с усилием грёб вёслами, а Серёжка смотрел, как удаляется берег. И мама, сидящая в кресле под пледом, становится всё меньше и меньше.

– Мама! – закричал мальчик и помахал ей рукой.

Но мама не услышала. Она согрелась под мягким пледом и тихо уснула.

– А мы ещё долго будем плыть? – спросил Серёжка, стараясь убрать подальше босые ноги от ещё холодной воды, что попала в лодку вместе с папой, а теперь плескалась по дну.

– Я думаю, что сейчас кинем якорь, – ответил папа и осторожно продвинулся к Серёжке, чтобы взять камень.

Вода в лодке снова зашевелилась, и Серёжка поднял ноги.

– Брр, какая холодная, – вымолвил мальчик, – может, сначала воду вычерпаем?

– Нет, пусть останется, – сказал папа и объяснил, – когда начнем ловить рыбу, станем пускать её на дно лодки. – Она будет плавать, сможет дышать и не погибнет. Привезём маме ещё живой. Пусть посмотрит.

Наконец-то папа дотянулся до камня и с размаху бросил его в море.

– Бульк! – сказал тот и быстро ушёл на дно.

– Держи, это твоя удочка, – заявил папа и подал мальчику удилище. – Наживку на крючок я буду одевать тебе сам, чтобы ты не накололся, ясно?

Серёжка кивнул.

Отец насадил кусочек мяса и осторожно отпустил леску в море.

– Ну, что сынок, рыбалка началась, – объявил он и уставился на свой поплавок.

– А как я узнаю, что рыба клюёт? – громко спросил Серёжка.

– Ты почувствуешь лёгкое подрагиванье удилища в руке, да и поплавок немного запрыгает, – ответил папа, – только на рыбалке надо говорить тихо, а то рыбу спугнешь.

– А разве рыба слышит, о чём мы разговариваем? – усомнился Серёжка, – она же глубоко. – Вот я когда ныряю, совсем не слышу маму, которая зовёт меня выходить на берег. А мама кричит громко, её все слышат…

– Это точно, только ты и не слышишь, – хихикнул папа.

– Ой! Клюёт! – крикнул Серёжка.

– Подсекай! – скомандовал папа и приготовился ловить сына, если вдруг он потеряет равновесие.

Крючок вместе с наживкой вылетел из глубины и упал на дно лодки.

– Рано, – сказал папа, – дай рыбе проглотить наживку, а потом тяни. – Но, всё равно, ты молодец! Всё правильно сделал: и лодку не раскачал, и не встал. А рыбку свою всё равно поймаешь.

– Почему?

– Потому, что твоя удочка попала в яму, где живёт бычок.

И действительно, как только Серёжка опустил наживку в море, начался самый настоящий клёв.

– Папа, сними, – попросил мальчик, вытаскивая большого бычка из моря.

– Снимаю.

– Папа, сними, – снова проговорил Серёжка, у которого на удочке через несколько секунд опять появился бычок.

– Снимаю.

– Ещё! – с улыбкой проговорил мальчик и снова направил очередного бычка папе.

– Есть, капитан! – ответил отец и положил свою удочку на дно лодки.

– А почему ты не ловишь?

– Так ты уже полведра наловил! – ответил папа, – а я, видимо, сегодня твой помощник.

Солнце поднималось и в море становилось жарковато. Задул лёгкий ветерок. И волны начали бить в борта лодки. Появилась лёгкая качка.

– Всё, сынок, сматываем удочку и идём на берег, – сказал папа, – твоего улова нам хватит на самую настоящую рыбацкую уху.

– Вот мама обрадуется! – заулыбался мальчик.

Папа достал якорь, взял весла, и лодка пошла к берегу. А Серёжка смотрел на бычков, что плавали по дну лодки и открывали зубастые пасти. Ему стало казаться, что рыбёшки так и норовят вцепиться в его пальцы ног своими зубами.

– Представляешь? – сказал папа маме, – это всё ловил Серёжа, а я был у него в подмастерьях. – Удивительно, но здесь нет ни одного моего бычка.

– Поэтому уха будет ещё вкуснее, – ответила мама и с любовью посмотрела на сына…

Пока родители обсуждали рыбалку, Серёжка заскучал. Рыба плавала по лодке и, явно, просилась в море. Мальчик посмотрел на родителей, на рыбу, и принял, как ему показалось, единственно правильное решение. Он начал аккуратно доставать бычков из лодки и тихонько отпускать их в воду. Один взмах хвоста и рыбка уносилась на глубину. Это занятие очень понравилось Сережке, и он с воодушевлением занялся освобождением бычков.

– Надя, а где рыба? – спросил папа, подойдя к лодке с алюминиевой миской, чтобы забрать улов.

– Не знаю…

Папа внимательно посмотрел на сына и спросил:

– Серёжа?..

– Я их выпустил, представляете, они так быстро уплывали в море, – воскликнул Серёжка, – я даже не успевал за ними понаблюдать! – Только «хлюп», и рыбы нет.

– И что мы будем кушать на обед? – решила уточнить мама и выразительно глянула на папу.

– Что, что, – пробурчал папа, – «хлюп»…

Мама немного задумалась, потом улыбнулась, хихикнула. И вдруг расхохоталась. Папа смотрел то на маму, то на сына и тоже начал смеяться.

А в это время несколько лодок причалили к берегу. Довольные и уставшие рыбаки выходили на берег, где их уже встречали жёны с детьми.

– Николай, ты так смеёшься, наверное, много рыбы поймал? – спросил один из рыбаков.

– А где же улов? – поинтересовался другой.

– Где? – ещё смеясь, ответил папа, – Серёжка нашу уху в море выпустил.

– Это ничего, – засмеялся третий, довольно пожилой рыбак и обратился к Серёжкиной маме, – Надюша, подойди ко мне, я поделюсь уловом.

– И я тоже отсыплю рыбки, – с улыбкой произнёс первый, – бычок отлично клевал, жена тоже будет уху на обед готовить, а я с детьми рыбку засолю, и на ночь сушиться повешу. – Завтра вечером заходите, угощу…

– Видишь, Серёжка, мир ни без добрых людей, – сказала мама и пошла к причалившим на берег лодкам за рыбой.

А через несколько часов, на обед Серёжка с родителями кушали уху из бычков. Она была очень вкусная, ароматная, с лавровым листом, душистым перчиком и свежим укропчиком.

***

– Тётя Надя, – услышали родители, находясь в домике и решая, что у них будет на ужин, – а Серёжка пойдёт на море?

Это пришли дети, с которыми познакомился их сын, когда работники предприятия собирались у автобуса, чтобы ехать в пансионат.

– Конечно, – ответила мама, – а вы что, сами идёте или вместе с взрослыми?

– Мы будем с родителями, – ответила Света – симпатичная десятилетняя девочка, – они решили на вечер готовить мидии. – Поэтому папа будет нырять с пристани и на сваях обдирать ракушки. Да и папа Васи тоже пойдёт на пристань за мидиями.

Девочка посмотрела на Васю, рыжеволосого девятилетнего мальчишку с большими веснушками на лице, и он закивал головой.

– Ну, вот и решение вопроса, – торжественно произнесла мама, – я тоже хочу свежих мидий на ужин.

– Слушаюсь и повинуюсь, достопочтимая Пятница, – театрально согласился папа и, отвесив поклон, пошёл переодеваться.

– Серёжка, сегодня ты увидишь, как Робинзоны добывают еду на ужин, – со смехом произнесла мама…

Они быстро переоделись и, взяв ведро, пошли к причалу.

На рыбачьем пирсе уже собралась группа отдыхающих из пансионата. Дети крутились под ногами у родителей. Оживлённый разговор взрослых на тему: «Кто и где будет добывать ракушку», мог бы продолжаться и до самой ночи. Но Серёжкин папа первый прыгнул с пристани и, поднырнув под причал, достал с десяток крупных мидий, которые выросли на огромных железных сваях.

– Ого! – с завистью сказала тётя Оля, мама Светы, – смотрите какие большие ракушки! – Нас много, и Николай один всех не накормит! Давайте в море!

И мужчины с улюлюканьем попрыгали с пристани.

Солнце ещё грело землю и песок. Но жара спала, и бархатный воздух приятно ласкал тела лёгкой прохладой. Дети тоже попрыгали в воду. Они плавали наперегонки и всячески дурачились, пока родители драли ракушку. Через полчаса три ведра стояли полными под самый край.

Кто-то принёс большой ровный лист железа, другие насобирали сухостой и палки со всего пляжа. Развели костёр. На него положили этот лист и разложили мидии. Взрослые и дети сели вокруг костра и стали смотреть, как в открывающихся ракушках закипает вода. Шёл оживлённый разговор в ожидании ужина.

– Какой сегодня удачный день, – сказала мама тёте Оле, которая присела рядом, – на обед – уха, вечером – мидии. – Что можно ещё пожелать?

– Да, ответила тётя Оля, – кстати, мне кажется, твой Серёжка приглянулся Светке. – Смотри, сидят, болтают и ни на кого не обращают внимание. Как будто всю жизнь друг друга знают.

– Хорошо, – ответила мама, – у нас впереди ещё неделя. Пусть гуляют, на то они и дети.

Через пятнадцать минут Серёжкин папа начал снимать с горячего железного листа приготовившиеся ракушки и угощать всех по очереди.

– Папа, а мне двойную порцию, – попросил Серёжка и протянул тарелку.

– Как скажешь.

Серёжка взял полную тарелку дымящихся мидий и гордо проследовал к Свете.

– А я думал, маме отнесёт, – тихо произнёс папа, наблюдая за мальчиком.

А Серёжка плюхнулся на тёплый песок рядом с новой подружкой и спросил:

– Любишь мидии?

– Нет, мне они не нравятся, – сморщила носик девочка.

– Ты просто их не ела, – ответил Серёжка и протянул ей горячую ракушку, – смотри, как надо…

Он взял себе другую раковину, ловко разделив створки, вынул из тела мидии зелёные нити, которые напоминали пучок водорослей, аккуратно поддел горячее мясо и отправил его в рот.

– Ууу, – что-то несвязанное промычал мальчик, – попробуй, какая вкуснотища!

Света долго смотрела на мидию, а потом решилась. Она осторожно разделила створки раковины, вынула зелёную бородку и взяла остывшее мясо в рот.

– Ну, долго ещё будешь держать? – спросил Серёжка, – глотай уже.

Но Света так и замерла с мидией во рту.

– Вот только попробуй выплюнуть, – пригрозил мальчишка, – дружить с тобой не буду.

И Света проглотила, не жуя. Она торжественно взглянула на друга и улыбнулась.

– Молодец! – воскликнул Серёжка, – а теперь закрепим результат. – Вот эту держи, только ты жуй, она же очень вкусная, такая сладкая и пахнет морем.

И он дал ей большую ракушку. Света поморщилась от того, что снова придётся доказывать, что она может съесть эту «гадость».

– Серёжа, – примирительно произнесла девочка, – я уже наелась, больше не хочу.

Мальчик посмотрел ей в глаза и спросил:

– А что ты обедала?

– Уху.

– Правда?

– Да, полную тарелку, – сказав это, Света закатила глаза и похлопала себя по животу, который предательски уркнул.

– Ага, верю.

Серёжка повернулся к её маме.

– Тётя Оля, а Света обедала?

– Да что ты, Серёжа, носом покрутила и есть не стала, – тут же обиженно ответила женщина, – как утром поела, так и носится голодная. – А ухичка-то была что надо. Сладкая, пахучая…

– Значит, врёшь?

Серёжка повернулся к девочке и пристально посмотрел на неё.

– Можно подумать, что ты не врёшь! – обиделась Света и покраснела.

– Нет, не вру, – серьёзно ответил мальчик.

Потом немного подумав, добавил:

– Правда, иногда, немного фантазирую…

И они расхохотались.

Пока все кушали Солнце начало садиться, и закат окрасился красным цветом.

– Завтра будет ветер, – сказал папа.

– Скорее всего, и штормить начнёт, – дополнил его сидящий рядом дядя Вова, который работал на предприятии водителем.

Все сразу затихли и посмотрели на море. Волны с шумом набегали на берег, а возвращаясь назад, шуршали песком. Море стало тёмным, почти чёрным и только небольшие барашки на волнах ещё оставались белого цвета.

– А знаешь, любимый, – тихо сказала мама папе, – давай сегодняшней ночью возьмём Серёжку и поплаваем в ночном море. – Раз завтра предсказывают шторм, значит, придётся весь день сидеть в домике. Кстати, уезжая, я засунула в сумку домино и туристические шахматы – шашки.

– Он может испугаться, – так же тихо ответил папа, – ночное море кажется бездной взрослому человеку. – Представляешь, что будет с десятилетним ребёнком?

– Нет, он смелый, – заступилась за Серёжку мама, – а сколько у него появится новых впечатлений?

– Ну что ж, посмотрим, – проронил папа и внимательно посмотрел на сына, который старательно развлекал новую подружку. – А за шахматы отдельное спасибо.

Когда все наелись и начали расходиться по домикам, Серёжкины родители предложили сыну пройтись по берегу.

– Хорошо, идём, – согласился мальчик.

– Серёжка, а хочешь поплавать в море перед сном? – заговорщически прошептал папа.

– Конечно, – сразу ответил сын, – а можно?

– А как же, сейчас отойдём подальше и море наше, – засмеялся папа.

Они прошли пристань, рыбачий стан, второй причал тоже остался позади и папа скомандовал:

– Раздеваемся и в море, только аккуратно, камней, что иногда попадаются под ногами, не видно.

Пока родители раздевались на берегу, Серёжка пошёл к морю. Песок в ночное время вдруг стал серебристым, влажным и холодным. И мальчик поспешил к воде.

Море было совсем не ласковое…

Чёрное…

Неизвестное…

Куда девалась его зовущая синева?

Он тихо вошёл в море. Нет, совсем недалеко, тёплая вода только дотронулась его коленок, коснулась нежно, как мама. Но он остановился. Идти дальше совсем не хотелось. Почему-то показалось, что в чёрной воде кто-то прячется и ждёт, когда он пойдёт дальше. И этот «кто-то» похож на огромного осьминога, вот сейчас выбросит свои толстые щупальца из волны, схватит и утащит в глубину.

– Что встал? – спросил папа.

– Думаю, – ответил Серёжка.

– А что тут думать, шагай в море, – засмеялся папа и, немного отойдя от мальчика, сразу поплыл.

Ну, конечно. Ведь он ничего не знал про осьминога…

Папа исчез…

– Вот это класс!.. – донёсся из темноты его голос.

– Мам, а как ты думаешь, мы сейчас здесь одни? – спросил Серёжа, озираясь вокруг себя в поисках огромной и страшной твари.

– Конечно, одни, – ответила мама, – а хочешь, поплаваем вместе?

Серёжка радостно выдохнул.

Он не спеша вошёл в нагретую солнцем воду и с блаженством окунулся. Вода показалась горячей по сравнению с воздухом, который уже остыл после жаркого дня, стал прохладным и влажным. Поэтому, вынырнув, Серёжка снова погрузился в тёплые воды. Только голова торчала из воды.

– Ну, как? – спросила мама, – нравится?

– Очень.

– Мы с папой каждую ночь ходим купаться на море.

– А я?

– А ты крепко спишь, и мы стараемся тебя не разбудить.

Серёжка лёг на спину и увидел ночное небо. Оно было прекрасно. Огромные яркие звёзды рассыпались по небосводу. А между ними растёкся Млечный Путь. Так близко и так чётко мальчик не видел его никогда. Звёзды мерцали, словно хотели что-то рассказать. Конечно, ведь они живут вечно. Огромная Луна светила тёплым медовым светом на Землю, и по воде бежала Лунная дорожка. Оказавшись в ней, Серёжкин страх отступил.

– Знаешь, что такое Млечный Путь? – спросила мама, подплывая к мальчику по светящейся дорожке.

– Знаю, – ответил он, – это огромная Галактика, в которой находятся миллиарды звёзд и наша Земля. – Я прочитал об этом в моей книге. В ней очень красивые картинки и фотографии разных комет, созвездий и просто звёзд. Жаль, я не взял эту книгу с собой.

– А там написана легенда, как появился Млечный путь?

– Нет.

Мама легла на спину, повернувшись к звёздному небу, и мечтательно проговорила:

– Я когда-то читала, что это Тропа Богов, по которой они спускаются на Землю и проверяют, чем занимаются люди и звери. Была другая легенда, там Млечный Путь называют «Небесная Белая Река», в ней живут прозрачные рыбы с прекрасными глазами – звёздами. – А ещё третья легенда. Она рассказывает о том, что это разлитое молоко одной из богинь Греции. Поэтому и называется Млечный Путь, то есть «Молочный». Но мне больше нравится украинское предание. Говорят, когда-то давно чумаки – это люди, которые занимались закупкой соли, перевозя её от соляных приисков на Азовском и Чёрном морях на базары для продажи, так вот, они везли на волах, запряжённых в большие телеги, соль. И один мешок от тряски развязался. Идёт себе вол по небосводу, не торопится, а соль понемногу сыпется. Вот так и появился Млечный Путь.

– Мам, а где папа? – спросил Серёжка и встал на ноги.

– Не знаю…

Вдруг кто-то очень осторожно коснулся ноги мальчика. Серёжка поднял её и во все глаза начал смотреть в чёрную воду. Этот КТО-ТО коснулся другой ноги. И Серёжка подскочил на месте, а потом прыгнул на маму, которая лежала на воде, мечтательно смотрела на Луну и тихо покачивалась на волнах.

– А, – вскрикнула мама от неожиданности и пошла на дно вместе с Серёжкой.

– Что у вас случилось? – спросил откуда-то вынырнувший папа.

– Меня трогал осьминог! – закричал напуганный мальчишка. – Ты даже не представляешь, какие у него огромные и скользкие щупальца!

– Неужели, огромные и скользкие? – проговорил папа и внимательно посмотрел на свои руки. – Да, у страха глаза велики.

– Нет здесь осьминогов, – рассердилась всплывшая мама. – А вот меня ты чуть не утопил! Сынок, в Азовском море не живут страшные рыбы или океанические чудовища. А сейчас, давай-ка поплаваем наперегонки. Кто первый доплывёт до пристани, тот и выиграл!

Серёжка тут же включил обороты и понёсся к причалу. А мама повернулась к папе и спросила:

– Зачем ты его трогал? Он и так с трудом зашёл в море.

– Я не трогал.

– А кто?

– Я был рядом с вами и слушал твой рассказ о Млечном Пути.

Мама напряглась и тоже начала смотреть в глубину. Вдруг она почувствовала, что кто-то тронул её за щиколотку. Так нежно, словно погладил. Потом за коленку…

Выше…

А ведь муж находится рядом, что-то говорит про щупальца и хохочет во всё горло.

– Осьминог?! – то ли спросила, то ли прокричала мама и кинулась вплавь за сыном.

– Да что с вами? – произнёс папа, – какой осьминог?

Он начал осторожно водить руками по воде в том месте, где несколько минут назад стояла мама. И вдруг натолкнулся на какое-то холодное и скользкое существо. Он постарался поднять его на поверхность, чтобы рассмотреть в лунном свете.

– Ого, – произнёс папа. – Плывите назад, посмотрите на вашего осьминога.

В свете Луны, словно пришедшая с другого мира, плавала большая медуза. Она шевелила своими толстыми и длинными щупальцами, а её тело напоминало прозрачный купол. Вдруг она повернулась, раздулась, как большой шар, потом выдохнула из себя воду и поплыла обратно в море.

– Вот вам и осьминог, – с улыбкой сказал папа, – главное, что вы не обожглись об её щупальца.

Они торопливо вышли на берег. Какая бы ни была тёплая вода, но надо идти спать. Песок совсем остыл и стал влажным. Ветерок уже не ласкал кожу прохладой, он стал холодным и колючим. Серёжка тут же покрылся гусиной кожей и посильнее закутался в полотенце.

– А это что? – спросил мальчик.

Он оторвался от разглядывания песка под ногами и показал на горизонт, туда, где чернота моря слилась с чернотой неба. Яркие вспышки чего-то неизвестного резали ночь. Но звуков не было слышно, и от этого становилось ещё хуже.

– Мама, это война? – спросил мальчик и остановился.

Его глаза наполнились тревогой и страхом. Серёжка очень любил читать книжки про войну, про подвиги советских лётчиков, про партизан и подпольщиков и про Победу. Ещё ему нравилось слушать ветеранов Великой Отечественной войны, которые приходили к ним в школу и много рассказывали о боях, в которых участвовали. О своих военных друзьях и их подвигах. А ещё у него в школе №2 был музей замученной фашистами Зои Космодемьянской – восемнадцатилетней девочки, которая в составе диверсионных групп выполняла задания в тылу врага: минировала дороги, подрывала мосты и переправы. Но была схвачена фашистами. Её зверски пытали, но она не выдала цели своего задания и имена своих сослуживцев. Смелую девочку повесили на площади, в деревне Петрищево (Московская область, Рузский район). Серёжка видел фотографии, что весят на стенах в музее. Страшные…

А мама посмотрела на сына и туда, куда, не отрывая глаз, смотрел её мальчик. Она вдруг представила то, что было страшнее всего. Рассказы бабушек и мамы об ужасах войны ожили. Рёв самолётов, рвущиеся бомбы, скрежет металла и крики раненных людей. Нет, конечно, она знала, что войны сейчас нет. Что она свернулась где-то раненным зверем и зализывает свои раны. Знала и то, что прошло только тридцать пять лет, как последний Советский солдат вернулся домой, а в мире опять не спокойно.

Война…

Что может быть ужаснее?

Женщина стояла и смотрела на линию горизонта. Ужас застыл в её глазах. Холодный ветер дул в лицо, но, казалось, что она ничего не замечает.

– Эй, ты что? – спросил муж, с тревогой посмотрел на жену и коснулся её похолодевшей руки.

– Этого не будет никогда, – тихо прошептал он, – обещаю. – Серёжка, это проблески дальней грозы, их называют зарницами, – обратился он к сыну. Сейчас где-то в Краснодарском крае идут дожди, мерцают молнии и грохочет гром. А у нас ещё тихо. Помнишь, какой закат был красный? Это на ветер. А зарницы – очень красивое явление природы. Некоторые люди прожили жизнь, а зарниц не увидели. Представляешь, как нам повезло? Если хочешь, мы можем подняться к домику и ещё немного полюбоваться ими. В городе их не видно, мешают дома.

Они поднялись по железной лестнице и снова остановились. Море начало возмущаться. Волны заметно выросли и порывы ветра стали сильнее. Зарницы приближались.

– На нас надвигается непогода, – произнесла мама, – хорошо, если пойдёт дождь, земля уже потрескалась от жары.

– Значит, мы не сможем завтра купаться? – спросил Серёжка.

– Вот завтра и посмотрим, – в тон ему ответила мама. – А теперь идёмте спать, хватит впечатлений на сегодня…

В закрытом домике было душно. Папа открыл окна и вовнутрь проник прохладный морской воздух. Серёжка поёжился, отряхнулся от прилипшего песка и прыгнул в кровать.

– Сынок, иди, помой ноги, – с крыльца позвала Серёжку мама.

Но ей ответила тишина. Мальчик уснул, едва коснувшись подушки.

В три часа ночи всех разбудил раскат грома. Он прозвучал так громко и неожиданно, что Серёжка подскочил на кровати.

– Страшно? – спросила проснувшаяся мама.

– Нет, – ответил мальчик и накрыл голову подушкой. – Просто очень громко.

В этот момент где-то ударила молния. Резкий металлический звук прозвучал совсем близко, и внутри дома стало светло. От первобытного лязга Серёжке стало не по себе и он, на ходу схватив подушку и покрывало, прыгнул в кровать родителей. Вспышка озарила домик и деревья за окнами. На секунду всё стало видно, как днём. Потом свет погас. И через несколько секунд разразился гром.

– Ничего себе, – прошептала мама и прижала к себе сына, – это не шторм, это настоящий ураган.

Налетевший с моря ветер начал гнуть и ломать старые деревья. Они застонали, как люди. А их сухие ветви затрещали и полетели по земле, по крышам домов, наводя ужас на отдыхающих, которые прислушивались к завыванию ветра, сидя в своих деревянных домиках. Это продолжалось больше часа, а потом гроза стала уходить дальше. И раскаты грома уже зазвучали откуда-то издалека.

– Ну, вот, всё закончилось, – сказал папа, – теперь спать.

Серёжка нехотя вылез из родительской кровати и побрёл в свою постель. Он остановился у окна. Где-то очень далеко мерцали молнии, и оттуда доносился голос грома, да и ветер немного утих, словно унёсся вместе с этим штормом.

Вдруг капли дождя застучали по крыше дома и тонкие струйки воды потекли по окнам.

– Дождь пошёл! – обрадовался Серёжка и прыгнул в кровать.

– Вот теперь точно выспимся! – обрадовалась мама, – завтра, точнее, сегодня рано не встаём.

Они уснули под музыку дождя, который стучал по крыше и окнам, словно просился в дом.

***

Серёжка проснулся от шума за окном. Он привык к ритмичному дыханию моря, шелесту волн и крику голодных чаек. Но это был другой шум. Кто-то громко разговаривал. Потом затрещало дерево и с грохотом свалилось на землю.

– Мам! – позвал мальчик.

Никого.

В домике тихо, постель родителей заправлена, на столе завтрак.

– Мама! – снова крикнул Серёжка и начал быстро одеваться, – где вы?

Дверь распахнулась, и на пороге появились родители.

– Встал? – то ли спросил, то ли констатировал событие папа, – давай быстро завтракай и пойдём на уборку пансионата. – Ты не представляешь, что сделала ночная гроза! Везде ветки валяются, поломанные деревья, а из седьмого домика вообще не могут выйти, перед дверью лежит ствол акации. Там сейчас пытаются освободить всю семью Петровых.

Папа рассказывал Серёжке новости, а сам, быстро переодевшись, уже спешил на помощь. Схватив сухарь с тарелки, Серёжка побежал за ним. Везде сновали люди. Кто-то наводил порядок с метлой в руках, кто-то пилил деревья, что попадали на землю, а Серёжку послали к другим детям, которые собирали небольшие, уже напиленные ветви и относили к сторожке. Там это всё аккуратно складывалось, и любой желающий мог взять для себя дрова и что-то приготовить на костре.

– Привет, Серёжка, а у вас что сломалось? – спросил Вася, рыжеволосый девятилетний мальчишка.

– Ничего, у нас всё целое.

– У нас в домике проломило крышу деревом и вылетело стекло. Вот мы испугались!

– А у Светки, вообще, дверь завалило! – тут же добавил Витя, старший брат Васи.

Ему недавно исполнилось одиннадцать лет, и он чувствовал себя старшим над ребятами.

– Значит, вы уедите сегодня? – спросил Серёжка и с грустью посмотрел на Васю, который ехал в пансионат вместе с ним в одном автобусе три дня назад.

– Нет, папа поехал вместе с директором пансионата в Керчь за строительными материалами, чтобы отремонтировать наш домик. Вот только нас с Витькой не знают, куда деть на ночь.

– А давай я спрошу у мамы, вдруг она разрешит вам с братом у нас пожить, пока идёт ремонт? – оживился Серёжка.

– Давай! – обрадовался Вася.

Ему очень нравилась тётя Надя. Она была красивая, добрая, никогда на Серёжку не кричала и не ругала его за поведение. У тёти Нади на столе стояли вазочки с печеньем и конфетами. И она угощала детей, которые прибегали за Серёжкой. Нравился Серёжкин папа, он везде брал сына с собой. То они вдвоём играли на берегу в футбол, а потом к ним просились другие дети. И уже к вечеру собирались целые футбольные команды из пап и ребят, и они играли до самого заката. То они вместе плавали по морю на лодке, и дядя Коля катал свою семью за камни. То жгли костёр и к ним приходили чужие дети, и тётя Надя никого не выгоняла домой спать и всех угощала печёной картошкой. С ними было интересно.

«Вот бы у меня были такие родители», – думал Вася.

– А если тебе мама не разрешит? – спросил Витя и жалобно сморщил лицо, словно забыв, что он старший.

– Тогда я попрошу у папы, – как последний аргумент произнёс Серёжка.

Побросав свои ветки, дети побежали к Серёжкиному домику.

– А вы уже здесь? – посмотрев на взмокших детей, произнесла мама, – Вася, ты сегодня ночуешь у нас вместе с Витей. – Приходила твоя мама. Надеюсь, ты не против этого?

– Ура! – с радостью закричал Вася и запрыгал на месте.

– Класс! – чуть тише произнёс Витя, и его веснушчатое лицо озарилось счастливой улыбкой.

– Думаю, не против, – улыбнулась мама. – А сейчас заканчивайте со своим заданием и потом сходите за раскладушками и постелями. Вопросы?

– Ура! – снова закричал Вася и обнял Витю за плечи.

– Вопросов нет. Хорошие мальчики, – сказала мама и продолжила уборку территории у своего домика.

День прошёл незаметно. Работы по уборке пансионата, вставке стёкол в разбитые окна и починке нескольких крыш продолжались до самого вечера. Где-то стучали молотки, где-то скрипела пила. А ночью, когда в пансионате зажглись фонари, все вздохнули с облегчением. Потому что ремонт был закончен.

– Так, и где наш детский коллектив? – проговорил уставший папа, заходя в пустой домик.

Он увидел записку на столе: «Не волнуйся, мы на пляже, прыгаем в волнах».

«Ну, что же, пойду и я попрыгаю, заодно и помоюсь», – подумал он и, взяв со стола краюху хлеба, щедро посыпал её солью.

На пляже было темно и пусто. Только огромная белая Луна и мириады звёзд освещали небо и море. Зато в волнах резвились дети. Они прыгали на самый гребень подходящей волны и, как ракеты, взмывали вверх.

– Смотрите, вон идёт большая!.. – донеслось из моря.

– Громадина!..

– Держитесь!..

И детвора, поднятая волной, взлетала с криком вверх.

– Круто!..

– Ещё одна!!!

Волны, разгоняясь на меляке, с лёгкостью поднимали детей, словно они были пушинками.

– Ну, что, накупались? – услышал папа голос мамы, – пора домой спать!

***

Дети вернулись в домик и разошлись по кроватям.

– Тётя Надя, а я не хочу спать, – тихо сказал Витя, ворочаясь в постеле.

– Я тоже, – поддержал брата Вася, – мы так рано не ложимся.

– Мам, а можно мы поиграем в шашки? – внёс своё предложение Серёжка.

– А давайте будем рассказывать страшные истории? – вдруг предложил папа. – Знаете, когда я был маленький, то очень любил такие вечера. Мой брат, его зовут Виктор, старше меня на шесть лет. И таких историй он знал в детстве вагон и маленькую тележку. Как начнёт рассказывать, так я потом до рассвета уснуть не могу. А он расскажет и спит, хоть из пушки стреляй, не проснётся.

– А мы совсем не боимся, – сказал Витя и потянул на себя простыню, которой не хотел укрываться из-за жары в домике.

– Да, совсем не боимся, – твёрдо сказал Серёжка, – можешь рассказать самую ужасную историю. Я точно не испугаюсь.

– Я тоже, – как-то невнятно пискнул Вася и нервно захихикал.

– Ну, что же, слушайте, если смелые, – с ухмылкой проговорил папа и в домике наступила такая тишина, что стало слышно, как за занавеской, на крыльце пищит комар.