Почти правдивые рассказы бесплатное чтение

Человек в коробке

Так случилось, что привитый двумя вакцинами против COVID-19, Дмитрий Зарубин провалялся неделю из-за гриппозной заразы. Сначала заболела Лора, его жена; от нее подхватил вирус Дмитрий. На работе у Лоры один из сотрудников беспрестанно кашлял, сморкался, чихал, брызгая слюной. Первой, у них в офисе, заболела как раз Лора. Потом заболела её помощница Наташа, а еще через день слегли все в офисе. От помощницы Наташи заболели её муж и двое ребятишек. Ненависть охватила Дмитрия. Лоре, Дмитрий сказал, – "твой приятель порядочная сволочь, и при случае утоплю его".

Сослуживец Лоры любил отдыхать на Черном море.

Лора болела сильно. Дмитрий готовил напитки для больной – морс из клюквы и брусники, чай и молоко с медом. Антибиотики ей противопоказаны. Через пару дней ей стало полегче, а Дмитрий почувствовал, что заболевает сам. Ему бы с самого начала ходить в маске, но как известно, все мы сильны задним умом. Поднялась температура, усилилась головная боль, одолевала сонливость, он часто впадал в забытье. В воображении больного грезились картины давно минувших дней: синее-пресинее, Чёрное море, ленивые валы прибоя, неспешно облизывающие берег, пустынный галечный пляж и человек в коробке у самой кромки воды.

Видения сопровождались картинами из детства – как будто он плывет вдоль морского берега, наблюдая шустрых морских бычков, снующих между валунами, он подплывает к берегу, выбирается на пляж, натыкается на коробку, из коробки видны ноги, руки.

Еще в детские годы, Дима занимался плаванием в спортивной школе. В дни свободные от тренировок, ребятам разрешали играть в водное поло. Один из способов перехватить инициативу – притопить соперника за голову и отобрать мяч. Данный прием, в профессиональном водном поло, разумеется, запрещен и наказывается штрафом. Ребята же, играя в водное поло, больше дурачились. Никто не обижался, и никто не апеллировал к тренерам. Для них игра в поло являлась отдушиной от изнурительных каждодневных тренировок. Главное, если кто-то начинал топить тебя, навалившись на голову – не сопротивляться, сберегая силы уйти под воду и тут же вынырнуть позади "обидчика" и неожиданно для соперника перехватить мяч. Этот опыт пригодился Дмитрию и во взрослой жизни.

Давно ушло детство, школа, студенческие годы. После окончания ВУЗа Дмитрия Зарубина распределили на работу в Нефтяной Геологоразведочный Институт. Он быстро нашел себя в сфере анализа аэрокосмических снимков с применением ЭВМ. Цель исследований – машинное обнаружение признаков нефтяных месторождений. Предложили поступить в аспирантуру. Еще через пару лет Дмитрий выступал с докладами на научных семинарах и конференциях, а один раз в Русском Географическом Обществе на улице Гривцова в Питере. Это большая честь. Членами Общества, в разные годы были, Пржевальский, Семёнов-Тян-Шанский, Миклухо-Маклай, маринист Айвазовский и баталист Верещагин и многие другие выдающиеся ученые и деятели. Короче, все складывалась отлично – жизнь удалась. Настал момент для предзащиты диссертации, которая должна проводиться на площадках профильных научно-исследовательских институтов и высших учебных заведений. Опыт в этих делах у Дмитрия отсутствовал. Он не представлял, как к этому подступиться. Помогла знакомая Евгения, работающая секретарем на одной из кафедр Политехнического института. По её рекомендации, Дмитрий встретился с деканом, профессором Васильевым, получил одобрение и через неделю выступал у них на кафедре. Неожиданно для диссертанта, народу набилось немало, вопросов задавали много. Зря Дмитрий так волновался, полагая, что заинтересованность в данной тематике в стенах знаменитого ВУЗа будет невысокая. Расслабился и несколько вальяжно отвечал на вопросы. Теория и практика в области машинного анализа и распознавания образов набирала популярность.

Он вышел с кафедры в приподнятом настроении, и, если хотите с настроением победителя. В институтском коридоре Дмитрия нагнал представительный и весьма серьезного вида мужчина, и попросил выслушать его. Он представился: «Ученый секретарь и парторг Ученого Совета Политехнического института Валерий Иванович Петухов». Дмитрий протянул ему руку, ожидая вопросы по теме доклада, однако Петухов от рукопожатия уклонился.

– Молодой человек, вот что я вам скажу, – начал Петухов.

– Пока я в Политехническом представляю партийную организацию Ученого Совета, такие пройдохи как вы, не могут рассчитывать на успех, и более того, предприму всяческие усилия, чтобы и в других ВУЗах вас гнали в шею.

– Думаете за деньги можно купить ученое звание? Не получится, милейший.

– Партия в моем лице не позволит. Зарубите себе это на носу.

Петухов немного помолчал, развернулся и быстрым шагом занятого человека оставил Дмитрия. Передвигался он очень проворно, несмотря на внушительную фигуру.

Позже от Евгении, Дмитрий узнал про неприятности её декана. На партийном активе института Петухов обвинил профессора в получении взятки. Ничего, конечно, не подтвердилось, но кровь и нервы изрядно потрепали честному человеку. Слава Богу, не 37-й год.

Прошло несколько лет. Обиду стерло время. В дирекции геологоразведочного института Дмитрия Зарубина "попросили" уволиться по собственному желанию. Однако, молодого специалиста, буквально тут же пригласили на работу младшим научным сотрудником в Оптический Институт, – головное научное предприятие военно-промышленного комплекса СССР. Научная работа предстояла интересная, разнообразная и плодотворная. Особое место в научной деятельности занимали семинары и конференции, позволявшие сотрудникам делиться профессиональным опытом, представлять свои изыскания научному сообществу на всеобщее обозрение и критику.

Выездные научные семинары проводились перманентно, чаще всего они проходили в "мертвый сезон" в Прибалтике, Риге, Таллинне. Один раз устроили школу-семинар в Сухуми. Несмотря на начало ноября, погода стояла замечательная. Море было уже прохладное, но искупаться северному человеку это не мешало. Жили семинаристы в ведомственной гостинице на окраине Сухуми, но зато недалеко от моря. Занятия начинались в 10 утра и некоторые успевали сбегать на море. Семинары заканчивались к трем часам дня, и участники семинара расходились кто куда. Дмитрий Зарубин сделал небольшое сообщение по разработке методов машинного распознавания минных полей в Афганистане. "Отстрелявшись", решил больше не ходить на занятия в этот день. Вышел из гостиницы, размышляя как бы лучше добраться до рынка. За ним выбежал грузный мужчина и обогнав Дмитрия, остановился дожидаясь, когда он подойдет ближе. Странная быстрая походка мужчины показалась знакомой. Это был Петухов.

– Ваше выступление весьма актуально и по моему мнению заслуживает большего внимания, – подобострастно, произнес Петухов.

– Может и на диссертацию потянет, что скажите? – ответил Дмитрий, с деланной заинтересованностью.

– Без сомнения, без сомнения, – услужливо улыбался Петухов. Он, как бы не замечал иронии в голосе собеседника.

– Вы можете рассчитывать на меня. Понимаю, понимаю сильно виноват перед вами и готов так сказать … короче, если не против, как говорится, "… кто старое помянет тому, глаз …", ну дальше вы знаете, – уже с радостью восклицал Петухов.

После слов "… кто старое помянет, тому ...." у Дмитрий непроизвольно созрел коварный план.

– Хорошо, Валерий … эээ …, – Дмитрий защелкал пальцами, вспоминая его отчество.

– Иванович, … Валерий Иванович, – подсказал Петухов.

– Вот что, Валерий Иванович, я собирался на море искупаться, вода прекрасная, освежающая. Составите компанию?

– Пренепременно, с пребольшим удовольствием, у меня только с собой нет плавок. Только возьму и…, – Петухов жестикулируя, показывал на гостиницу.

– Валерий Иванович, пляж абсолютно пуст, на море никого нет, пляжный сезон закончился. Можно и в трусах нырнуть пару раз. Я тоже иду без всего, пойдемте, – сказал Дмитрий, указывая направление.

Выйдя на пляж и умерив шаг на гальке, на ходу снимали одежду. Подойдя поближе к воде, Дмитрий сложил сорочку и брюки стопкой на ботинки. Потом шагнул в воду и головой вперед прыгнул в море. Петухов так же уложив свою одежду последовал за Дмитрием. Глубина в этой части пляжа была сразу приличная. Дмитрий вынырнул и кролем проплыл метров десять. Обернулся. Петухов находился в воде и уже повернул к берегу – по-собачьи перебирая руками и ногами.

Дмитрий сделал два мощных гребка, как в водном поло, моментально оказался за спиной Петухова. Тренированным движением, как будто не прошло четверти века, не снижая скорости, чуть впрыгнув из воды, руками вдавил голову Петухова в морскую глубину. Петухов, хлебнув соленой воды, бешено заколотил руками и ногами, поднимая столб брызг. Это была его ошибка. После повторного окунания, и еще раз хлебнув приличную порцию соленой воды, Петухов обессилил и больше не сопротивлялся. Поднырнув под него, Дмитрий стащил с него обширные трусы, которые и так наполовину слезли с его зада. Дмитрий подтолкнул его к берегу и Петухов барахтаясь вылез по пояс на галечный пляж. Дмитрий то же выбрался на берег, отжал свои трусы и переоделся, наблюдая за Петуховым. Злоба и лютая ненависть искажали его лицо.

– Ты у меня за все ответишь, я тебя падлу в лагерную пыль сотру. Будешь на коленях ползать и ноги мне целовать. Засужу, сгниешь в тюряге падла, – внешний лоск слетел с Петухова, его трясло от бессилия.

– Может 58-ю мне пришьете? Ничего у вас не выйдет господин-товарищ барин! Прошли ваши времена. Да и кто вам поверит. Оглянитесь, кругом – ни души! Расскажите, что некто Д.З. снял с вас в море трусы и заставил прогуляться нагишом по Сухуми? – закончив тираду, Дмитрий собрал вещи Петухова, захватив семейные трусы.

– Ты не сделаешь этого!

– Сделаю. Уже делаю. Подумайте лучше в холодке, как вы угрожали, молодому ученому, грозили "волчьим билетом", мальчишке, который только начинал карьеру. Как вы оклеветали профессора Васильева, который двадцать лет возглавлял кафедру.

– Так что трижды подумайте, Петухов. Все, что я сейчас изложил, всплывет наружу. Подозреваю, что ваши прегрешения, мягко говоря, значительно обширнее.

– И на прощание, Валерий Иванович, "… кто старое помянет, тому глаз вон". Надеюсь, вы меня поняли.

В гостинице Дмитрий закинул в номер Петухова его вещи, предварительно убедившись в отсутствии других постояльцев. У себя в номере, достав из пачки соседа по комнате сигарету, он вышел на балкончик и закурил. Руки заметно дрожали. Надо успокоиться. Облокотился на перила и стал наблюдать за морем. Стояла тихая, великолепная погода, ни ветерка, только ленивые, длинные валы волн, нехотя наползали на берег, и тихо шурша пеной по гальке отползали, как бы нашептывая – "то ли-и-и-и ещё-щё-щё будет бу-у-дет бу-у-у-дет ....". Шел 1990-й год.

Дмитрий затушил сигарету в пепельнице, стоявшей на балкончике, и уже собрался зайти в номер. В этот момент он периферийным зрением ощутил движение в районе пляжа. По улочке, примыкавшей к пляжу, двигалось странное существо. Существо перемещалось перебежками, прячась за пальмами, замирая на некоторое время за стволами деревьев. Сперва ему почудилось будто он увидел шимпанзе с уродливой угловатой фигурой. Надо отметить, что в Сухуми, в те времена, одной из наиболее известных достопримечательностей являлся Сухумский обезьяний питомник при Академии наук Абхазии.

Местные жители утверждали, что время от времени в городе появлялись человекообразные шимпанзе, пользуясь прорехами в вольерах питомника. Никого вреда они не приносили, но любили полакомиться фруктами нахаляву.

Существо постепенно приближалось. Теперь отчетливо было видно тело в виде прямоугольного параллелепипеда. По боковым граням свисали руки.

Из нижней части, на уровне колен, торчали ноги. Верх параллелепипеда венчала человеческая голова. Существо перемещалось перебежками, шустро передвигая ногами.

И вот существо, очутившись напротив гостиницы, вдруг резко подпрыгнуло и скрылось в декоративном кустарнике вдоль улочки. Из дверей гостиницы, шумно переговариваясь, вышли люди. Когда все стихло, странное существо материализовалось у самого входа.

– Боже мой, – непроизвольно вскрикнул Дмитрий. Да это же Петухов в коробке из-под мебели. Надпись на коробке гласила:

"Кухни. Сухумская мебельная фабрика – НЕ КАНТОВАТЬ!".

Комсомольцы в Америке

Имена героев изменены за исключением журналиста Сергея Лескова1.

Международная конференция "AeroSpace" традиционно проходила в гостиничном комплексе "Marriott'Inn" в Орландо во Флóриде. Сообщение2 Алексея Губина, посвященное телескопическим системам космического базирования, прошло два дня назад и вызвало значительный интерес. Небольшой конференц-зал был заполнен под завязку. В конце зала, на дополнительно принесенных стульях, у самого выхода расположилась группа "поддержки" докладчика из России.

Материал доклада Алексей излагал на английском, не испытывая особых затруднений. Технический английский прост, с разговорным было сложнее, особенно если вопросы задавали на американском инглише. На помощь приходила Кристина, молодая женщина, сотрудница агентства "EnglishScience". Филиал "EnglishScience" имел свой офис в стенах "Marriott'Inn" и уже не первый год обслуживал конференции "АэроСпейс". Фирма "EnglishScience" размещалась на втором этаже с отдельным входом, охраняемым секьюрити, и выполняла функции по переводу, в том числе синхронному.

Устные выступления проходили до полудня, секционно в малых конференц-залах на втором этаже "Марриотта". Постерные (стендовые) доклады проводились во второй половине дня в фойе на первом этаже. Докладчики вывешивали свои плакаты на стендах. Здесь царила более демократичная обстановка, стояли автоматы с закусками и водой. Отдельно располагались кофе-машины и барные стойки для кофе-брейков. Рядом расставлены столики с выпечкой из ресторана, это было самое популярное место в зале.

Походив между стендами, Алексей пристроился у столика с сандвичами. Кристина, красивая молодая женщина, также оказалась любительницей местной выпечки, что никоим образом не вредило точеной фигуре. Именно на почве пристрастия к пирожкам они познакомились поближе. У них завязалась ни к чему необязывающая беседа. Алексей поблагодарил за помощь в переводе вопросов, которые задавали на невнятном для Алексея американском, и посетовал на свой is very bad English. Она сказала, что для неё перевод был не сложен, так как терминология ей хорошо знакома по прежней работе в одном из технических университетов США. Нельзя сказать, что Кристина не произвела на Алексея впечатление. Стройная, высокая, она притягивала взоры мужчин. Но он проявлял разумную сдержанность.

Не для романов приехал на "АэроСпейс", рассудил про себя Алексей, да к тому же за ним тянулся хвостик московских товарищей из одного из подразделений Главного разведывательного управления (ГРУ). Алексей называл их своей "поддержкой". Интерес к докладу объяснялся недавним удачным пуском российского тяжёлого спутника оптико-электронной разведки 11Ф6643 на удаленную околоземную орбиту. Глазами разведывательного комплекса служила телескопическая оптико-электронная система с цифровым кодером. Обслуживание комплекса возлагалось на ГРУ, которое принимала спутник на вооружение. Газеты тогда писали, что теперь российские военные располагают цифровой системой высокого разрешения на высокой орбите. Известный военный журналист Сергей Лесков метко заметил на первой полосе "Известий" : "ГРУ на седьмом небе". Секретов никто не наводил. Секретными являлись тактико-технические характеристики системы. Доклад Губина, в этом плане, соответствовал принятым нормам секретности военно-промышленного комплекса РФ. Из-за удаленной орбиты электронный шпион 11Ф664 был практически не уязвим, а высокое разрешение позволяло опознавать самолеты любых типов и моделей на аэродромах базирования вероятного противника.

Заметка Сергея Лескова в газете Известия – "ГРУ на седьмом небе"

– Алекс! Я могу так обращаться к вам мистер Алексей Губин? – спросила Кристина.

– Да, конечно, буду только рад, – ответил Алексей, – я польщён, такая привлекательная молодая леди! И рядом со мной! Вы очень красивая.

На щеках Кристины появился румянец. Она, немного помолчав, продолжила:

– Алекс, у меня к вам предложение. Хотите взглянуть на нашу "кухню" в "EnglishScience", – есть богатый материал по Космическому центру на мысе Канаверал и, если вы понравитесь моему боссу, можно будет съездить на космодром. У нас свой шаттл, курсирующий на мыс каждый день.

– Кристиночка, если позволите так называть вас, я весьма благодарен, но такое предложение слишком шикарное для моей скромной персоны. А про себя Алексей подумал: в Дон Жуаны тоже не гожусь, да и многое нас разделяет.

А она хороша. Особенно завораживающие глаза. Восхитительная улыбка, чудесная и умная женщина. Как я сразу этого не заметил?

– Профессор, вы какой-то закомплексованный, или русские все такие?

– Кристина, я всего лишь кандидат наук и не более. Однако, увидеть своими газами космодром на мысе Канаверал, откуда стартовали на Луну "Аполлоны", от такого предложения трудно отказаться человеку моей специальности.

– Так в чем же дело, смелее Алекс!

– Кристина, вы меня вербуете?

– Да, Алекс, я есть американский шпион. Глаза её искрились, а губы тронула улыбка. Ум и красота. Эту редкая особенность Кристины врезалась в память Алексея. Незримая искра промелькнула между ними.

В должности секьюрити оказался дюжий и на вид добродушный афроамериканец, который наотрез отказался пропустить русского без приказа свыше и для убедительности положил руку на кобуру. Алексею пришлось ожидать разрешения проблемы у входа.

Когда препятствия были устранены, гость был допущен в офис в сопровождении Кристины. Кристина придержала Алексея за руку – Алекс, вы мой должник.

– Быстро наступила расплата за моё легкомыслие, – ответил он шуткой.

– Это не шутка Алекс, я обещала Чарльзу, моему боссу, заметку про космос у русских.

– Могу изложить сновидение полета на Луну.

– Меня это устроит, люблю разгадывать сны.

Офис представлял собой просторный светлый зал, в котором работало за компьютерами с десяток сотрудников. За стеклянной перегородкой был кабинет начальника. Кристина поднесла палец к губам – соблюдай тишину.

– Пройдем ко мне, ты сможешь увидеть все старты и прилунения всех "Аполлонов". Рабочий стол Кристины располагался в другой половине зала за рядом шкафов компьютерных магнитофонов. Кристина перешла на "ты" так естественно и по-деловому, что это не вызвало ни малейшего диссонанса, как будто они одна команда.

Как ни удобны были кресла, три часа проведенные за экраном монитора, давали о себе знать, но Алексей смотрел и смотрел, впитывая в себя увиденное. Старт и прилунение "Аполлон-11" наблюдали 1,5 миллиарда людей по всей Земле, кроме одной страны – Страны Советов. За прошедшие годы в СССР, конечно, видели отдельные снимки лунной эпопеи, но то, что довелось увидеть сегодня Алексею, потрясло его.

Камеры, установленные на борту «Аполлона», зафиксировали весь полет астронавтов, их переговоры и комментарии, обзорные репортажи у иллюминаторов, черное при черном небе – бездна Вселенной, изображение постепенно удаляющейся голубой планеты, полет над лунными "морями" и кратерами, виды Земли с лунной поверхности. Несколько удивило отсутствие на снимках скопления звезд. Потом понял, эффект обусловлен недостаточной экспозицией с одной стороны и с другой – сильной засветкой от ярко освещенных поверхностей как Луны, так и Земного диска. Астронавты общались между собой и наземным Центром управления полетами (ЦУП) в Хьюстоне с почтением и дружелюбно, иногда переходя на шуточные интонации. Как-то раз Нил Армстронг, указывая пальцем на поверхность Луны сказал, – опять эти штуки появились.

– Нил, – отозвался Эдвин Олдрин, а нельзя ли слово "штуки" заменить на какое-то научное определение. А то у тебя все штуки, да штуки. Обитатели корабля дружно смеялись. Из ЦУПа последовало замечание, – господа, вас слушает все население Земли, не забывайтесь. Смех раздавался уже с двух сторон.

Вместе с тем, в 1970 году руководителям полета в Космическом центре Хьюстона было не до смеха. На борту космического корабля «Аполлон-13» развернулись трагические события во время экспедиции на Луну. Командир корабля Джеймс Лоуэлл произнес фразу, ставшую впоследствии крылатой, – «Хьюстон, у нас проблемы»! Причиной проблем был взрыв кислородного баллона на борту и выход из строя двух из трёх батарей топливных элементов. Энергетическая система корабля была нарушена, температура внутри упала ниже нуля. Ситуация сложилась критическая, вероятность возвращения на Землю стремилась к нулю. Астронавтам требовалось в ручном режиме направить корабль в верхние слои атмосферы Земли, летевший со скоростью порядка 30 тысяч километров в час. Половина градуса выше и астронавты остались бы в космическом пространстве навсегда. Пол градуса ниже и корабль сгорел бы в земной атмосфере вместе с экипажем. Границы коридора безопасного входа можно было сравнить с толщиной листа бумаги.

– Ну как ты? – Кристина удивленно смотрела на Алексея. Он был ошеломлен внутренне и выглядел также.

– Кристиночка, я потрясен, проси что хочешь! Если бы у нас в Центре такое увидели! Полагаю, видео засекречено или по крайней мере ДСП4.

– Что такое ДСП я не знаю, но большинство видеоматериалов в открытом доступе, и как я знаю, их можно приобрести в книжных магазинах.

– Вот как, – упавшим голосом промолвил Алексей. Было обидно, что в Стране Советов игра в запреты лишила многих исследователей возможности познакомиться с достижениями в области космонавтики США. Первые отделы на предприятиях и ВУЗах, доказывая свою важность в оборонной стратегии страны, просто обкрадывали инженеров и ученых.

– Что загрустил, профессор? – Кристина наклонилась к Алексею и поцеловала в губы. Магнитофонные шкафы скрывали их. Что случилось с ними потом …

* * *

Отель "Marriott'Inn" в Орландо представляет собой комплекс сооружений – собственно многоэтажную гостиницу в виде цветка с небоскребом в центре, полукругом спортивной зоны с цепочкой бассейнов, джакузи, душевыми, теннисными кортами. Народ там развлекался и плавал целыми днями. Дневная температура воздуха в середине апреля во Флóриде 77-78 градусов. Американцы используют шкалу Фаренгейта, что соответствует 25-26 градусам по Цельсию.

Другой полукруг зданий – череда двухэтажных коттеджей на 8 семей или небольшие группы отдыхающих. Далее, за домиками были поля для гольфа, соединенные сетью дорожек, по которым перемещаются на электрокарах. Все в зелени многочисленных рощ и кустарников. На территории множество кафе самообслуживания, где всегда можно бесплатно перекусить. Правда, перечень блюд ограничен – каши, мюсли, выпечки, сандвичи, кофе, мороженое. Чтобы купить что-то спиртное нужно выезжать за территорию или идти в ресторан.

Они лежали на траве под деревьями на краю поля для игры в гольф и наперебой рассказывали о себе, своих интересах, где побывали, что видели .... Кристина, сбросив кроссовки лежала в объятиях Алексея, копна её золотистых волос рассыпалась у него груди. Они исходили практически всю территорию "Марриотта" и целовались при каждом удобном случае. Купались в бассейне, перекусили круассанами и на электрокаре для гольфа добрались сюда. Как молодые влюбленные, ходили везде держась за руки, или в обнимку за талию друг друга. Чопорные обыватели (они есть в любой стране) смотрели им в след с укором. Когда приближались к основному зданию "Марриотта", Кристина брала Алексея под руку и они чинно совершали променад. На груди у них красовались бейджи участников конференции "АэроСпейс".

– Алекс, расскажи мне про свою жену, – лукавая улыбка тронула губы Кристины.

– Кристина, мне нечего рассказывать, мы уже не живем вместе несколько лет, но отношения поддерживаем. После разводадочка осталась с мамой, но видимся с ней постоянно. Как-то раз после окончания средней школы мы встретились в кафе мороженное чтобы отметить это событие ..... Расскажи лучше о себе, плиз.

– Домашние зовут меня уменьшительно – Тина. Мои родители живут в Канаде и с ними мой сын, ему скоро будет шесть.

– Ты замужем? – голос Алексея дрогнул.

– Нет, мой бывший муж оказался плохим человеком. Он француз из Квебека.

Кристина была родом из Торонто. Жила с родителями, потомками украинских переселенцев, бежавших в Канаду после черносотенного погрома в Одессе. У родителей Кристины был дом в пригороде Торонто, Джорджтауне. Отец служил на каботажных рыболовецких судах радистом. Мать работала дома по хозяйству. После окончания школы Кристина училась в Квебеке, там вышла замуж, а потом, после разрыва с мужем уехала в Штаты – здесь перспективы, работа, смена обстановки.

Дед Кристины Семён Кушнер прожил до 90 лет. Он уехал с женой из России в начале века, после известных событий 1905 года в Одессе. Бабушка Евгения была русская, мать и отец считались этническими украинцами. Сначала они жили в Онтарио, потом переехали под Торонто.

Когда Алексей обмолвился, что его мама жила в Одессе, и он сам неоднократно приезжал в "жемчужину у моря", – Кристина засыпала его вопросами. Её дед часто рассказывал и делился воспоминаниями за Одессу – Лонжерон, Дерибасовская, Дюк, Приморский бульвар, Большой Фонтан, Французский бульвар … – эти названия врезались ей в память, но их сущности она не понимала.

– Алекс, ну расскажи, пожалуйста "за Одессу", как ты говоришь. Ну пожалуйста! А я за это тебя поцелую. От такого предложения отказаться трудно. Они вели себя как великовозрастные дети. Алексей был старше Кристины на пять лет, а ей недавно исполнилось двадцать семь.

– У моей мамы была квартирка на углу Пушкинской и улицы Розы Люксембург5, – начал он, – это одно из шикарных мест города. Напротив, гостиница "Красная", сейчас кажется, называется "Бристоль". Рядом Филармония, далее парк Шевченко, Аркада с видом на море, …

– В Одессе жили две мамины сестры и два брата – мои родные тетки и дяди.

– В раннем детстве мы с мамой и сестрами культурно проводили время в парке Шевченко и на пляже Лонжерон. Гуляли по Пушкинской, у Оперного театра. От театра шли к памятнику Дюка, спускались по знаменитой Потемкинской лестнице. Обратно поднимались на фуникулере. Всего не обхватить – "Одесса очень велика".

– Позже, – продолжал Алексей, – в отрочестве, образовалась шумная компания двоюродных братьев и сестер – "… вся Молдаванка и Пересыпь …" узнавали нас.

– Про Молдаванку и Пересыпь, это слова из песни про Костю моряка, – добавил он, – вот послушай:

«Шаланды полные кефали

В Одессу Костя приводил

И все биндюжники вставали,

Когда в пивную он входил»,

– напел Алексей.

– Особый образ Одессе-маме обеспечивала еврейская прослойка, значительно обрусевшая в наше время, – продолжал Алексей, – их мягкий одесский говор не спутаешь ни с кем.

– Как-то раз, прилетев в Одессу, и подходя к дому на Пушкинской, слышу голоса:

– "… Циля ты не знаешь, кто это сейчас прошёл?

– Фима, ты меня удивляешь, это же сын Зинаиды из Ленинграда, до Костеев на 4-ом этаже приехал. Вот шорох будет …"

Многие пожилые еврейские семьи жили в полуподвалах и не особенно страдали от неустроенности (или старались не показывать вида) в силу своего характера – симпатичные неунывающие люди создавали неповторимой колорит Одессы. Многое им пришлось пережить. Но, как и встарь, ближе к вечеру, когда спадала летняя жара, они пристраивались на маленьких скамеечках у своих подвальчиков и наблюдали "за жизнь".

– Тина, ты слушаешь, тебе это интересно?

– Рассказывай ещё, рассказывай, – глаза её горели, щеки разрумянились. Она сильнее прижалась к Алексею, и он почувствовал сердцем и всей душой, что они не просто влюбленные – они очень близкие, родные люди, и встреча их была ниспослана свыше.

* * *

Солнце озарило гостиничный номер на 20-ом этаже "Марриотт". Алексей проснулся от яркого солнечного света и от того, что его рука затекла и слегка повернул её, чтобы не разбудить Кристину, её голова покоилась у него на груди. Было ещё рано. Кристина открыла глаза. Секунду другую она смотрела куда-то вдаль сквозь Алексея, потом повернулась к нему и крепко обхватила руками.

– Алекс, ты мне сказал правду, у тебя нет жены?

– Тина, милая моя, мы это уже обсуждали десять раз. Жены у меня нет, мы в разводе. А вот дочка есть, которую очень люблю! И тебя очень люблю, и буду целовать всю, всю, всю!

– Алекс, ты есть обманщик как все коммунисты! – Кристина в порыве отбросила простыню, и схватив Алексея за запястья прижала его руки к подушке, усевшись у него на груди. Соски ее прекрасной груди касались губ Алексея. Последние слова она проговорила с деланным акцентом, – хотя иногда так говорила, перемешивая русские и английские слова, иногда вставляла украинскую мову.

– Говори правду, Алекс, и только одну правду, – в её глазах искрилась хитринка, ее улыбка и глаза сводили Алексея с ума.

– Сердце моё, я никогда не был коммунистом и в комсомоле никогда не состоял. Меня даже в пионеры не приняли в школьные годы.

– Так я тебе и поверила. А что такое комсомол? Кристина уселась рядом на подушки, скрестив ноги, притянула с тумбочки косметичку, достала зеркальце. Казалось, она забыла, о чем спрашивала и потеряла к этой теме всякий интерес.

– Алекс, я слушаю, – не меняя положения головы, занятая макияжем отозвалась Кристина.

– Комсомол это такая молодежная организация – коммунистический союз молодежи, сокращённо ВЛКСМ, – вымученно выдавил из себя Алексей.

– Членство в этой организации – важная ступень в карьерной лестнице перед вступлением в партию большевиков, – продолжал он …

– Как гитлерюгенд в фашистской Германии, так? А большевики это такие грибы? Ничего не понимаю, – отозвалась Кристина.

– Тина, ну причем тут гитлерюгенд? Изначально, Комсомол представлял собой добровольную и патриотическую организацию, основной задачей которой была беззаветная служба родной стране, ну и партии тоже. Комсомольцы были в первых рядах в самых опасных и отдаленных участках страны, строили города, прокладывали железные дороги, возводили электростанции, и все это в жутких бытовых условиях. Преобладал тяжелый ручной труд. Поднимали целинные земли в Сибири и Казахстане. Не за страх, не за деньги! По убеждению. В войну не щадили свои жизни в борьбе с фашистами. Они первыми поднимались в атаку и первыми погибали. Мощный энтузиазм, вера в светлое будущее – вот что такое был Комсомол!

– Значит, ты не был патриотом своей страны и поэтому тебя не приняли в Комсомол, так?

– Нет не так, – заявил Алексей вставая.

– Последние десятилетия Комсомол превратился в номенклатурное звено, полностью зарегулированное сообщество карьеристов, и в конце концов выродился в олигархический бизнес – разглагольствовал он, вышагивая в простыни по номеру.

– Если у тебя есть комсомольский билет, у тебя есть перспективы. Ты можешь рассчитывать на всякие привилегии и снисхождения. В противном случае тебя могут не принять в престижный ВУЗ или не пустить в заграничную командировку, ну и так далее. Главное быть лояльным к линии партии.

– А как же ты смог стать ученым, приехать в Америку, выступать здесь с докладом и не быть ни комсомольцем, ни коммунистом?

– Ты упустила из виду, что Советского Союза больше нет, а компартия лишилась власти. Да к тому же бывают исключения.

– Ах ты мое исключение, – Кристина стояла перед Алексеем, положив свои ладони ему на грудь, – одевайся, нам пора. Быть у него на груди стала её любимой привычкой.

* * *

Они прошли стеклянные крутящиеся двери, поднялись по облицованной мрамором лестнице до бюро секьюрити. Белозубая улыбка Джона встречала их. На сей раз прошили в офис без затруднений. Часть сотрудников была видна за стеклянной перегородкой на планерке у босса. Остальные сидели за своими компьютерами. Кристина усадила Губина за своим рабочим столом, показала кассеты и директории с "Аполлонами" на твердом диске компьютера. Сама поговорила с ребятами в зале и потом зашла в кабинет начальника. В прошлый приход Алексей не обратил внимания на людей в офисе агентства. Это были молодые люди, юноши и девушки. Ближе к Алексею сидела красивая китаянка, а может кореянка. Далее были столы парнишки афроамериканца и молоденького китайца. За стеклянной переборкой кабинета босса сгрудилась такая же молодежь. Кристина стояла чуть в стороне, скрестив руки на груди – великолепная фигура, свежее улыбающееся лицо, непринужденная поза модели. Благодаря её молодости и свежести её можно было бы принять за ровесницу среди ребят.Босс в костюмной паре в белоснежной сорочке с цветастым галстуком иронично поглядывал на компанию, иногда что-то произносил. Кристина делала записи в блокноте.

– На этом закончим, ребята, пора немного поработать, – заключил Чарльз.

– Кристина, задержитесь на минуту, – он подождал пока все вышли, и продолжил, – Кристи, ты влюбилась?

Кристина попыталась изобразить отрицание, но вышло как-то неловко.

– Да ты вся светишься, – улыбаясь, закончил Чарльз, и недвусмысленно кивнул в сторону, где расположился Губин. Не забывай он русский, – ладно иди.

В центре Кристина Бернард, справа Чарльз Крофт, слева Алексей Губин

На стене, за креслом босса, располагался большой постер с изображением стыковки космических кораблей Союз и Аполлон в 1975 году. В первое посещение офиса, у Алексея не отложилась в памяти эта красочная иллюстрация, символизирующая содружество двух государств в космосе. То, что в далекой Америке помнят и уважают, это знаменательное событие вызывало в нем причастность и гордость.

В левом верхнем углу постера, крупными буквами виднелась надпись, сделанная от руки – Report about 11F664, April 19. interpreter Christina В.

День 19 апреля был днем его доклада.

Два часа работы за монитором компьютера пролетели незаметно. В желудке появилось урчание, с утра они успели перехватить лишь по чашке кофе. Кристина тоже проголодалась, и когда в офис привезли коробки с пиццей, заказанные ребятами, они тоже решили пойти подкрепиться.

Около пропускного бюро Джона скопилась группа людей, занимая весь проход. Импульсивные посетители размахивали руками и оживленно спорили с Джоном, который, по-видимому, не желал их пропустить. По лестнице, с огромными сумками, поднимались еще двое, вышедших из припаркованного у самого входа тонированного фургона.

– Алекс, думаю, что это надолго, пойдем через черный ход в серверной.

– Только никому ни слова, ладно? – добавила Кристина. В ответ Алексей утвердительно кивнул.

В прохладной серверной в полу был люк, через который можно добраться до кондиционеров снаружи здания. Две ступеньки по железной лесенке, и они на крыше хозблока. Далее по пожарной лестнице и они на лужайке с тыльной стороны "Марриотта".

Сначала Алексей с Кристиной поплавали в бассейне и понежились на солнце в шезлонгах, чтобы обсохнуть. Плавательные принадлежности всегда держали при себе.

– Предлагаю пойти в ресторан, там до часа дня скидки на обеды, Кристина явно проголодалась. Алексей не возражал, сам съел бы что-нибудь посущественнее гамбургера. Обед действительно обошелся недорого. Кристина не позволила платить Алексею. Его пропагандистский стереотип пошатнулся. Клише гласит: Америка такая страна, где каждый платит за себя сам, даже если ты пригласил любимую женщину в ресторан.

– Алекс, ты у меня в гостях, – заявила она.

– Вот бы погостить у тебя с годик другой, – попытался сострить Алексей.

– Да хоть десять лет, – напугал!

– А если на всю жизнь? – двусмысленность вопроса была очевидна.

Кристина немного задумалась, как бы соображая, сколько это будет лет. Потом серьезно заявила:

– Я уже думала об этом. Мы давно не дети чтобы бросаться в крайности – здравый смысл убил восторженность – "миссия невыполнима". Зачем только я тебя встретила. Я уже сейчас думаю, как мне будет трудно. Ты улетишь в свою рашу, а я останусь здесь со своими чувствами. Может мы больше никогда не увидимся. Ты понимаешь как мне больно? Россия далеко, в Америке мне не нравится. Уеду в Канаду, – в словах Кристины звучала обида.

– Алекс, я сейчас заплачу, – слезы навернулись на глаза Кристины.

– Ты же мужчина, придумай что-нибудь! Ты мне рассказывал о ваших комсомольцах. Мне не нужны жертвы – просто будь со мной, стань настоящим комсомольцем.

Алексей смотрел на заплаканное лицо Кристины, жалость и любовь сжимали сердце. Он понимал, что она несёт ахинею. Истерика. Он обнял её и стал целовать заплаканные глаза, чувствуя солоноватый привкус слез.

К офису "EnglishScience" подходили в молчании: серьезность последнего диалога заставила задуматься – как быть дальше? Через неделю Губину нужно было улетать. Обратные билеты куплены еще в Питере: транзит Орландо – Нью-Йорк – Прага – Санкт-Петербург. Один день он мог провести в Нью-Йорке. В Праге договорился встретиться со старыми друзьями. Его рейс из Праги на Питер был через сутки. Остановлюсь у них до утра, соображал Алексей. Сумасшедшая мысль посетила его – сдать к черту билеты и баста. Потом взять на более поздний срок или с открытой датой. А что дальше? А дальше хлопот не оберешься. Остаться в Штатах или лучше в Канаде – просить политическое убежище? Это вообще глупость. Такое могли позволить себе знаменитости, вроде Барышникова или предатели. Чушь. Я не Барышников и не предатель. Как же быть?

– Алекс, ты куда? – Алексей машинально собирался войти в офис через парадный вход.

– Пойдем тем же путем как выходили, сказала Кристина.

Осмотревшись по сторонам, они проворно забрались по пожарной лестнице и проникли в серверную. Дверь из серверный в компьютерный зал была приоткрыта, выпуская прохладный воздух серверной. Не уж то мы по небрежности не плотно прикрыли дверь? – вспоминал Алексей. Оборудование в серверной должно работать при пониженной температуре. Наша оплошность. Алексей пропустил вперед Кристину и тут же наткнулся на нее. Кристина застыла в дверном проеме как в столбняке. Их глазам открылась жуткая картина – столы с компьютерами были перевернуты, между ними лежали тела сотрудников, кровь растекалась и впитывалась в ковролин. Красивая китаянка ничком лежала на столе перед монитором, кровь со стола стекала на пол. Ковролин был усеян битым стеклом, разбитыми компьютерами и гильзами от патронов. Стеклянная перегородка кабинета шефа была иссечена пулевыми отверстиями.

Кристина бросилась к кабинету босса, а Алексей в другую сторону к бюро Джона, – как Джон мог такое допустить? За стойкой бюро никого не оказалось. Куда подевался Джон? Подтянувшись на руках, он заглянул внутрь бюро. Тело Джона висело между креслом и шкафчиком. Телефонная трубка свисала над ним. Его широко раскрытые глаза неподвижно смотрели на Алексея. Джон был мертв. Послышались шаги Кристины.

– Чарльз тоже убит. Там все ребята погибли, – голос Кристины дрожал от жалости.

– Чарльз- это шеф? – спросил Алексей. Кристина кивнула.

К входу агентства подрулил черный тонированный фургон, встав по диагонали ко входу. Задняя дверца распахнулись и два человека в камуфляже спрыгнули на землю. Закрутились входные двери. Это, наверное, полиция подъехала. Кто-то сделал вызов по 911, может Джон. Алексей шагнул на встречу.

– Алекс, назад! – Кристина изо всех сил оттолкнула его в сторону, – пули прошили потолок над ними, – люди в камуфляже были убийцами. У Губина была небольшая близорукость, и он не разглядел оружие у них в руках. Кристина спасла Губина от верной смерти.

Автоматная очередь вновь прорезала воздух. Алексей с Кристиной, согнувшись бросились обратно в серверную. Через несколько минут они уже бежали прочь от агентства.

Они бежали, пока не показалась внешняя ограда комплекса "Марриотт". Укрывшись зарослью кустарника, остановились. Кристина перевела дыхание:

– Алекс, сначала ко мне в номер, забрать документы, потом к тебе в коттедж. Это первое. Затем найдем наш шаттл и направимся на Канаверал к космодрому. Там мы будем под защитой секьюрити комплекса NASA.

Алексей не был в состоянии что-либо соображать, в голове полный хаос. У Кристины, наоборот, мысль заработала на опережение, она как бы чувствовала опасность и понимала, что нужно предпринять, проявилась её незаурядная черта – деятельность и владение собой. Кристина была на редкость умна. Сочетание красоты, молодости, зрелости и ума. Такое стоит воистину дорого. Тина спасла меня от неминуемой гибели! – осознал Алексей.

В номере Кристины на 20-м этаже похоже никто ещё не побывал. Она собрала необходимые вещи и уложила в небольшой дорожный ранец. Проверила документы. Оглядела номер. Вроде всё. Они быстро покинули номер и направились к лифтам.

– Стой, не сюда, идем к грузовому, – так мы минуем фойе главного входа в "Марриотт".

Стоя на лестничной площадке, отсчитывали секунды. Грузовой подъемник карабкался еле-еле. Послышался зуммер одного из пассажирских лифтов. Дверцы лифта раздвинулись – вышли какие-то люди. Нервы были на пределе.

Внизу обратили внимание на площадку перед "Марриоттом", у главного входа стоял тот самый черный тонированный фургон. Беглецы опередили преследователей всего на шаг.

До коттеджа, в котором разместилась, российские участники конференции было не близко. Если бежать, нас смогут обнаружить, – соображал Алексей. Кристина направилась к пустому электрокару.

Апартаменты, в которых разместилась российская группа, находились на втором этаже коттеджа. Сумка и одежда Алексея были на месте, беспорядок не наблюдался. Сумку брать с собой не буду, слишком велика и тяжела для беглеца, – принял решение Алексей. Взять куртку, документы, файл с билетами на самолет. Он перерыл всю сумку, файл с билетами отсутствовал.

– Алекс, вот они, билеты, – Кристина держала прозрачный файл в руках, который взяла с тумбочки.

– Я всегда храню билеты на дне сумки, чтобы не забыть ненароком, – неуверенно сказал он.

– Они будут караулить тебя в аэропорту Орландо, дата и рейс им известен. Пропало еще что-нибудь? – Кристина соображала быстрей.

– Нет кассеты с докладом на английском. Кому этот доклад нужен? Имеется открытая публикация. Полная чушь.

– Могли прихватить на всякий случай, для отчетности, – заключила Кристина.

– Для отчетности кому? Кто они такие? Я для них не представляю никого интереса. Все, что связано с пуском изделия 11Ф664 опубликовано в печати. Бред какой-то, бред, бред!

– Не кипятись. Думаю, это люди АНБ6. Ни ты и я, им не нужны. Им также не нужны свидетели. А свидетели убийства спецслужбами граждан США это мы. Круг замкнулся, – рассудительность Кристины расставила все по местам.

– В аэропорту Орландо нас ждут, рейсовые самолеты отпадают. Выбраться автотранспортом в северные Штаты не получится, север Флориды это горлышко полуострова, которое не сложно перекрыть. Для АНБ – не проблема. Морем на катере – большая вероятность перехвата патрульными судами. У них везде рации, они короли коммуникаций. У нас два пути: частным самолетом добраться до Майями или ехать на нашем шаттле на мыс Канаверал, – выводы Кристины не радовали. Майями – самая южная оконечность Флориды, там крупный международный аэропорт.

– Из советской пропаганды я твердо знаю, что такое ЦРУ – злейший враг Советского Союза. А, что из себя представляет АНБ? – задался Алексей вопросом вслух.

– АНБ будет круче и превосходит Центральное разведывательное управление. АНБ сверхсекретное учреждение среди всех спецслужб США.

– Только под давлением Конгресса в конце 80-ых была приоткрыта миссия АНБ.

– Как я знаю, – продолжала Кристина, – АНБ занимается масштабной радиоэлектронной разведкой и курирует спец операции США зарубежом. Агентство освобождено от каких-либо ограничений на проведение разведки коммуникаций. И поэтому мы в ловушке, – заключила Кристина.

– Мама, я хочу домой, – вымучено пошутил Губин. Шутка не удалась. Кристина даже не улыбнулась. Она думала.

– Нам нужно разделиться, чтобы быстрее найти шаттл. Найди микроавтобус с надписью "EnglishScience", крупными буквами, ты не ошибешься. Водитель пуэрториканец Хосе, дружелюбный малый. На инглише говорит не хуже тебя, – Кристина шуткой старалась подбодрить Алексея.

– Место встречи – этот коттедж.

– Где кстати твои русские партнеры?

– Двое на конференции в "Марриотт", остальные собирались в океанариум. Но кто-то должен остаться – караулить меня.

– Если встретишь своих, сделай так чтобы они были рядом. Прошу тебя – будь осторожен, – Кристина приложила ладони к его груди и чуть прикоснулась губами к губам Алексея.

От коттеджа они разошлись в разные стороны. Договорились встретиться через час. Губин направился в спортивную зону "Марриотт" с бассейнами и тут же столкнулся с Борисом Красновым. Они были хорошо знакомы. Краснов один из оппонентов на предзащите диссертации Губина, которая проходила в стенах ГРУ. Тогда он был майором, сейчас, наверное, до подполковника дослужился.

– Алексей ты где пропадаешь? – они поздоровались за руку. Даниленко рвет и мечет, называет тебя перебежчиком. Чем ты ему насолил?

– Боря, со мной все в порядке, но у меня большие неприятности, – меня пытались убить. Челюсть Бориса отвисла.

– Идем, по дороге объясню, а где сейчас Даниленко?

– С московской компанией уехал акул смотреть в океанариум Орландо. Выслуживается. Мне поручил тебя найти. Тоже мне командир. Даниленко за глаза не любили, но побаивались бывшего офицера КГБ, всего лишь капитана по званию. Та ещё сволочь. С полгода назад пытался "шить" дело Губину о передаче корейцам фотоматериалов космического зондирования. Две недели ходил Губин к нему на "дружеские собеседования" – так называл капитан посещения Первого отдела. Вполне вероятно, что бывший гэбешник скрытно делал записи их разговора на магнитную ленту.

Дело, по большому счёту, не стоило и выеденного яйца. Делегация Южной Кореи приехала на предприятие с официальным визитом и была приглашена на уровне министерства. Губину, в частности, поручили рассказать о разработках научного подразделения в рамках дозволенного, конечно. Все выглядело как небольшая презентация с показом результатов преобразования материалов фотосъемки. Альбом с презентацией предназначался корейцам. Исходными материалами послужили высококачественные фотоснимки городской инфраструктуры, купленные в газетном киоске в Германии одним командировочным. На тыльной стороне фотографий стоял штемпель фирмы изготовителя, дата съемки, координаты и цена. Снимки использовались для математического моделирования и отработки алгоритмов. Вполне научный подход. Даниленко вцепился в это "дело". И когда в конце концов, на более высоком командном уровне, Губин показал всю абсурдность обвинений, Даниленко был посрамлен. После этого он возненавидел Губина. Алексея это мало беспокоило. Беспокоили записи на магнитофон, которые мог вести капитан, обвиняя Губина в связях с корейцами. В пылу своей правоты Губин доказывал, что тактико-технические характеристики (ТТХ) изделия 11Ф644 и материалы недавней презентации – день и ночь.