Зов мечты. Сказки и легенды бесплатное чтение

© Т. Артемьева, текст, 2024

© Издательство «Четыре», 2024

Предисловие

Дорогие мои юные друзья! «Радость моя!» – так Святой Серафим Саровский говорил каждому пришедшему к нему.

Мне тоже хочется обратиться к читателям этой книги: «Радость моя!», чтобы поделиться с каждым частицей своей души, кому будут близки мои герои и кто захочет познать другой Мир, к которому мы только начинаем прикасаться и который только начинаем осознавать. Через свои сказки и легенды хочу передать вам те крупицы знания Живой Этики, которые помогли мне выжить в нашем несовершенном мире. Так хочется, чтобы все осознали, что есть совсем другая жизнь, другие Миры, проход в которые мы загородили отрицанием и непринятием. Нам кажется, что мы одни в Космосе и на этой планете и властвуем на ней. А что в другом Мире, более тонком, есть другая жизнь, отличающаяся от нашей Земли только степенью разрежённости и утончения, мы не приемлем. Самое страшное для эволюции человечества – это отрицание.

«Сказки волшебные, полные изумительных явлений, развёртывающие перед сознанием сказочный мир, полный чудес, не выдумка, не фантазия, но представляют собой попытки передать на земном языке чудесную действительность Тонкого Мира в формах, которые приспособлены к земному пониманию. В Тонком Мире можно свободно пройти через любое препятствие, стену, камень, закрытую дверь, гору, через любой предмет, если об этом знать. Каждый человек может стать тем, кем пожелает. Подобно магу или волшебнику можно творить всё, чего захочет воля. Дух имеет крылья и на крыльях мысли может двигаться молниеносно и совершать дальние полёты».

Мария-Луиза фон Франц, доктор философии из Мюнхена, специалист в области интерпретации сказок и мифов, писала, что все волшебные сказки пытаются описать один и тот же психический феномен, который настолько сложен и труден для нашего с вами понимания, что его постижение возможно лишь в отдалённом будущем: «Именно поэтому нам, людям, необходимы сотни сказок и тысячи их повторений с различными композиционными вариациями». Поэтому мы и сочиняем сказки, чтобы хотя бы через них передать правду о космической эволюции на Земле.

Я писала «Город будущего» в середине 90-х. Мы в одночасье во всех республиках бывшего СССР стали вдруг чужими в стране, в которой многие родились. Мне хотелось противопоставить возникшему хаосу, пожирающему красоту на наших глазах, совсем другой мир, другие понятия. Я уходила мыслями в «Город будущего» и видела совсем другую жизнь. Будущее звало меня, оно было далеко, но оно было прекрасно.

Дорогие ребята, вам строить Город будущего и жить в нём. Для этого нужно просто оторвать взгляд от смартфона, от кошелька, от асфальта, посмотреть на звёзды, на красоту лесов и парков, научиться радоваться каждому новому дню и распустившемуся цветку.

Уже учёные всего мира признали, что всё сотворено мыслью. Человек постоянно творит свою жизнь мыслью. Мысль, посланная в пространство с определённой целью, даёт и определённый результат. Мысль выполняет то, что вложено в неё сознанием и волей. Если Господь будет на первом месте в вашем сердце, то всё остальное будет на своём. Жизнь на планете, здоровье человека и судьба зависят напрямую от его мыслей. Мысль, будь она хорошая или плохая, как брошенный бумеранг, неизбежно вернётся к своему породителю, многократно увеличив по дороге силу. А дальше – судите сами. То, о чём мы постоянно мыслим, перерастает в убеждение, что это должно или может случиться. И эта вера рождает события. Слова «Пусть миру будет хорошо!» спасут планету. Так будем же спасателями себя и нашего мира.

Думайте о стойкости вашего духа и о красоте, и вам будут не страшны любые болезни и катаклизмы. Господь всегда помогает тем, кто думает не о себе, а об Общем Благе, – это надо чётко вместить в сознание каждого из нас.

Наши светлые мысли, постоянное делание во Благо человека и Культуры обладают способностью творить красоту, двигать науку и общаться с Высшим на пути к Вечности.

Знайте, что тот, кто имеет в руках ключ Красоты,

может открыть им все двери,

ведущие к Высшим Мирам.

Ищите, любите и утверждайте Красоту!

Н. К. Рерих

Аль-Глория

Повествование уходит

К далёким звёздным временам.

Добро и Зло, Печаль и Радость

К одним положены весам.

Э. Николаевская

Аль-Глóрия была младшей дочерью царя Аль-Тони, правящего могучей высокогорной державой альтáков. Солнце с радостью заглядывало во дворец, чтобы осветить её прекрасное лицо. Луна освещала золотистые волосы, и они переливались, словно падающие струи дождя в летний день.

Кроме красоты Аль-Глория обладала чарующим голосом. Когда девушка пела, усмиряли свой разум люди, замолкали птицы, переставали порхать бабочки, словно боясь взмахом крыльев нарушить волшебную мелодию песни. Аль-Глория наигрывала себе на семиструнной виоле. Её руки тоже пели. Нежно и неуловимо касались струн тонкие пальцы. Далеко от дворца были слышны звуки дивной музыки.

Когда Аль-Глория родилась, верховная жрица Храма Солнца сказала отцу:

– Девочка, словно прозрачная слеза, входит в этот мир. Она будет умна, чиста и красива, как цветок Милурии в твоём саду, как яркая звезда на небе. Много радости принесёт она близким людям и будет светить им своей добротой.

Вторая жрица предсказала девочке:

– Аль-Глория будет петь так, что всё вокруг будет умолкать. Останутся только волшебные звуки её голоса.

Младшая жрица, наклоняясь над колыбелью принцессы, произнесла своё предсказание:

– Никто и никогда, ни в помыслах своих, ни взглядом не сможет оскорбить принцессу. Любовь и доброта будут ей защитой. Если похоть и страсть возникнут в мыслях человека, он превратится в животное, подобное его страсти. Придёт время, и принцесса полюбит того, кто будет достоин её красоты и мудрости.

Долгим был век жизни альтаков. Любовь и мудрость царили везде. Расположенная в огромной чаше среди гор, страна с высоты казалась райским садом. Ведущая в долину дорога была вымощена базальтовой галькой и казалась тонкой извилистой змейкой, сползающей с вершины. Вечнозеленые пиэны густым ковром устилали горные склоны. Алые цветы пиэны, словно рубиновые капли, сияли и переливались в солнечных лучах. Прекрасные мелодии наполняли сердца людей радостью. Трудились на полях люди, лелеяли землю, и она приносила всё новые диковинные плоды. Животные почитались священной частью Природы, и люди заботились о них. Радость и смех царили в государстве альтаков, которым правил мудрый Аль-Тони. Он знал всё обо всём, духи стихий служили ему. Разнообразные искусства процветали в государстве. Люди творили прекрасное и наслаждались им.

Был у царя молодой звездочёт. Откуда он появился, никто не знал. Рассказывали, что однажды стражники привели во дворец мальчика лет восьми, который требовал – не просил, а требовал, – чтобы его отвели к повелителю.

– Приведите сюда этого маленького храбреца, – приказал царь. Мальчик вошёл в голубую комнату, где отдыхал Аль-Тони. Одежда на нём была изорвана, но тело было чисто.

Светло-зелёные раскосые глаза резко выделялись на загорелом лице, волнистые тёмно-каштановые волосы ниспадали на плечи.

– Кто ты? – спросил его Аль-Тони. – Ведь ты не из народа альтаков.

– Нет, царь, – гордо отвечал мальчик. – Я пришёл сюда из долины, где был рабом у одного одноглазого скотовода. Мой отец погиб, защищая наш дом, а мама умерла в неволе рабыней. Но я сумел сбежать. Мама всегда говорила, что наверху, в горах, есть царство, где правят справедливость и закон. «Нам не добраться туда вдвоём. Но ты должен попасть туда. Проси мира и любви у правителя, и ты будешь свободен». После смерти матери я только и думал о том, как мне попасть в это царство. Когда одноглазый поехал на Совет долины, мне удалось днём, когда я пас скот, сбежать. Много дней пробирался я по тропам гор, поднимаясь всё выше и выше. Питался ягодами и фруктами, пил воду из водопадов. Звери не трогали меня. Я грелся в норе у медведицы вместе с её малышами, а ночью шёл по тропе наверх, чтобы меня не заметил никто из людей долины.

– Что ты умеешь делать? – спросил его Аль-Тони.

– Я делал всё, что меня заставляли, но больше всего люблю смотреть на звёзды. Когда я был маленьким, отец брал меня на руки, поднимал высоко вверх и говорил, показывая на звёзды: «Посмотри, сынок, там тоже есть жизнь. Похожа ли она на земную или совсем другая? Когда ты вырастешь, ты обязательно познаешь это».

– Значит, ты станешь звездочётом и будешь помогать старому Тýлио. Как тебя зовут, незнакомец?

– Все меня называли Синьо. Но перед смертью мама сказала мне, что я из рода Дáрио и зовут меня áльвио.

– Я слышал об этом народе. Твой отец был верховным жрецом. Он устранился от дел и предоставил возможность управлять своему брату. Но тот стал нарушать законы мира. И гибель рода Дарио – результат его правления. Ты будешь мне сыном, и я дам тебе имя Аль-Тáно, что указывает на принадлежность к царскому роду. Иди, мой мальчик, отоспись, слуга приведёт тебя в порядок.

Так Альвио стал звездочётом. Он редко спускался вниз. Башня звездочёта стала ему домом. Старый Тулио много знал и передал юноше свои знания. Принцесса часто поднималась по высокой лестнице в башню посмотреть на звёздное небо. Альвио рассказывал ей о звёздах и о Беспредельности Мира.

– Ты даже не представляешь себе, Аль-Глория, но там везде есть жизнь. Только формы этой жизни разные. Все мы едины, несмотря на то, что пространство и время разделяют нас. Мы все – дети Солнца. Планеты вращаются вокруг него, и всем оно даёт жизнь, согревает и питает своей Любовью. Но всё имеет начало и конец. Когда-нибудь другое Солнце начнёт новый круг жизни на небе.

Часами слушала его рассказы принцесса, и странные видения возникали перед ней.

Позже Аль-Глория стала сама летать на далёкие планеты, где видела необыкновенную жизнь, отличную от земной. Она рассказывала отцу, как прекрасны жители Утренней звезды.

– Дитя моё, ты обладаешь способностью перемещения в пространстве. И можешь бывать на любой планете. Благодаря твоей любви и доброте ты способна на это. Только любовь позволяет телу преодолевать сопротивление пространства. Такой человек может посещать любую планету.

Прошло несколько лет. Ни одного дня не могли прожить друг без друга Аль-Глория и Альвио. Ещё мальчиком, увидев принцессу, он полюбил её, но до сих пор не посмел признаться ей в своих чувствах. Аль-Глории также запал в душу мальчик, который пришёл сюда из долины. Они вместе росли, вместе проводили многие часы. Их любовь расцветала, как нежный куст роз, и давала прекрасные, благоуханные цветы. Часто вдвоём они пели и играли на виоле. Вокруг разносились звуки, полные радости и любви.

Не мог нарадоваться на них Аль-Тони. Одно только печалило: наступали тяжёлые времена. Из Долины приходили печальные вести. Люди стали убивать друг друга, и никто не мог быть спокоен за своё будущее. Появились рабы, и женщина из хозяйки очага становилась рабыней мужчины. Мерцающий блеск золота затмевал разум. Свобода духа была закована в цепи рабства и подчинена золотому тельцу. Аль-Тони понимал, что жизнь народов, основанная на силе, а не на свободной воле, приведёт к вырождению человека, способного творить и воспринимать прекрасное. Женщина раба могла родить только раба.

Люди Альтакии, спускаясь в Долину, возвращались оттуда с другими мыслями и ощущениями. Их чувства грубели, напитанные эманациями Долины. Но что мог предпринять Аль-Тони? Он знал, что ничто не вечно. Есть рождение, жизнь и закат. Придёт время, и Альтакия погибнет, как и другие могучие государства. Так устроена жизнь. Ничего нет постоянного. Даже камень точит вода.

Жил ещё при дворе царя Аль-Тони молодой вельможа, который тоже был влюблён в принцессу, и решил он добиться её взаимности. Но одно обстоятельство вызывало его недовольство: принцесса много времени проводила в башне, и не было никакой возможности признаться ей в своих чувствах.

Это был племянник Верховной жрицы, которая любила его как сына.

– Аэрóний, сынок, – сказала ему однажды áганатис, – Аль-Глория прекрасна, но принцесса любит другого, и тебе надо с этим смириться.

– Нет! – в исступлении закричал Аэроний. – Я не отдам её никому, даже если мне придётся погибнуть.

Аганатис ужаснулась ярости, прозвучавшей в его голосе.

– Ты часто бываешь в Долине варваров. Их обычаи и порядки тревожат твою молодую душу. Откуда в тебе эта ненависть? Погаси её и открой сердце любви. Полюби Аль-Глорию и её суженого как сестру и брата, иначе тебя постигнет жестокая участь.

– Нет, тётя, она будет моей или не будет принадлежать никому!

– Никто не сможет завладеть принцессой без её согласия. Страшная кара постигнет того, кто нарушит Закон, – пыталась объяснить ему Аганатис.

Но ничего не захотел слушать Аэроний. Разгневанный и не умиротворённый, ушёл он от тёти.

Великая жрица преклонила голову и опустилась на колени перед алтарём. Она молила:

– Могучее Светило, я знаю, что закону любви и ненависти подвержены все. Но прошу тебя об одном: помоги ему погасить эту страсть и выбрать любовь вместо ненависти. На всё будет Воля Твоя!

Завершив молитву, Аганатис пошла к царю.

– Повелитель, прошу тебя, отошли Аэрония послом в Долину. Он влюблён в твою дочь и сгорает от страсти. Кара должна исполниться, и я не смогу её отклонить.

– Великая Аганатис, – склонился перед ней царь, – Долина варваров не принесёт ему успокоения, а только пополнит его ненависть. Ты же знаешь, что в Долине нет любви, она давно погасла. Подошло время, и нам его не остановить. Каждый человек должен сам пройти через все страдания на Земле, пока не осознает великое чувство Единения и Любви.

– Тогда прошу тебя, повелитель, отошли моего племянника в подземный город до совершеннолетия принцессы. Может быть, красота камней очистит его душу и принесёт ему покой.

– Я выполню эту просьбу, Великая, хотя чувствую, что это только отодвинет события на более поздний срок.

На следующий день Аэроний был приглашён к царю.

– Я хочу предложить тебе спуститься в природную кладовую Альтакии и отобрать ко дню совершеннолетия Аль-Глории девять камней, которые украсят свадебную диадему принцессы.

Аэроний ничем не выказал своё недовольство. А может быть, в душе он был даже этому рад. Как наваждение, возникали мысли об Аль-Глории. Он прогонял их, но чем больше гнал, тем чаще они приходили снова. Он так и не решился подойти к принцессе и сказать ей о своей любви. Показав себя в день праздника, во время состязаний, он завоюет любовь принцессы.

Но красота камней не охладила пыла Аэрония. Блеск изумрудов успокаивал его, но ему больше нравилось горячее сияние рубинов. Нашёл он также камень цвета алой крови, очень редкий лоредóний, который притягивал взор. Трудно было оторваться от его очарования и волшебства.

Перед самым праздником, вернувшись из подземных кладовых, принёс он с собой десять камней. Среди них были большие жёлтые и белые сияющие алмазы, сапфиры и корунды, а также изумруды чистой воды и пьянящий лоредоний.

Посмотрел на камни Аль-Тони и отдал последний камень Аэронию.

– Невесте с её чистотой не надлежит украшать голову дурманящим лоредонием. Послушай моего совета, Аэроний. Отдай этот камень Аганатис, очень трудно преодолеть человеку его чары. Он будит кровь и навевает плохие мысли.

Аэроний кивнул в знак согласия и направился в Храм. По дороге он ещё раз взглянул на камень. Бушующий внутри камня вулкан захватил его. Аэроний понял, что никогда не сможет расстаться с ним.

– Я решил не приглашать гостей из Долины на праздник, – сказал жене Аль-Тони. – Варвары, питающиеся мясом, совсем огрубели, утеряли чувственность и интуицию. Они полны страсти и зависти, и только разум движет ими.

– Ты правильно решил, – сказала прекрасная Аль-Мáлех. Её тёмные с медным отливом волосы были уложены в замысловатую причёску и заколоты узорным гребнем из сандалового дерева, синие раскосые глаза всегда сияли радостью и любовью. Царица всегда решала государственные вопросы вместе с мужем. – Я тоже думаю, что незачем приглашать гостей из Долины, – сказала она. – Их сердца зачерствели, и сострадание покинуло их. Они движимы животными инстинктами и своими непомерными страстями и постепенно забывают свою Божественную Природу. Пророчество должно исполниться, и ни ты, ни я не сможем помешать этому.

Наступил день праздника. У Храма Солнца собрались все жители Альтакии. Перед Храмом была большая открытая площадка. Два огромных каменных кентавра охраняли вход в высокую усечённую четырёхъярусную пирамиду, вырезанную в скале. Каждый ярус Храма украшали скульптуры и фрески, а также художественные инкрустации из золота и драгоценных камней. На последнем ярусе, в центре площадки, в красивой резной чаше из горного хрусталя горел огонь. Свет, падающий на него, преломлялся, и огонь играл и переливался всеми цветами радуги. Едва лишь первый луч Солнца поднимался из-за скалы и касался чаши, огонь ярко вспыхивал, и вся чаша наполнялась радужным сиянием.

Сорок девять девушек, достигших совершеннолетия, принимали участие в празднике. К чаше девушки принесли подарки, предназначенные для своих избранников.

Аль-Глория принесла картину, вышитую её руками. Из разноцветных горных кристаллов, обработанных как мелкий бисер, она создала волшебный рисунок: в вышине, над горной вершиной, искрилась и сияла серебристая летающая сфера. Три высоких существа, похожих на людей с большими миндалевидными глазами, спускались вниз по серебристой лестнице. Их тела словно были созданы из белого тумана. Грациозные движения завораживали взгляд. Словно лёгкие бабочки, парили они в воздухе. Внизу были видны удивительные деревья и цветы. Летающие рыбы, словно птицы, парили в воздухе.

– Это её друзья с Утренней звезды, – пояснил Аль-Тано Верховной жрице. – Аль-Глория полюбила Венеру. Я думаю, что недолог тот час, когда она будет жить там.

Пятьдесят четыре юноши состязались между собой за право называться избранниками.

– Значит, пятеро из них останутся без пары, – сказал жене Аль-Тано. – Кто-то из них останется недовольным, а недовольство порождает зависть и ненависть.

Это было необычным для народа Альтакии. Обычно пары заранее знали о своём выборе, и в соревнованиях участвовало такое же количество юношей. Но нравы Долины неумолимо вторгались в жизнь горного государства.

Аганатис просила Аэрония отказаться от участия в соревновании.

– Ты же знаешь, что áлета любит тебя. Дождись следующего года, когда она достигнет совершеннолетия, и добивайся её любви.

– Я не люблю Алету, тётя. Моё сердце занято другой. К тому же я самый искусный стрелок из лука. И поэтический дар у меня неплохой. Я одержу победу, а победитель может выбирать.

– Но Аль-Глория сделала выбор, нельзя разрушать любовь двоих. Ты выиграешь, но останешься один. Последнее слово остаётся за девушкой.

– Я люблю Аль-Глорию, и она будет моей. Я увезу её в Долину, и она станет подчиняться мне, как все женщины Долины.

Даже у Аганатис, обладающей выдержкой и спокойствием, защемило сердце. Она не смогла убедить Аэрония. Он сделал свой выбор.

В манеже всё было готово к соревнованиям. Все зрительские места давно были заняты. Каждый юноша должен был сбить в полёте летящую стрелу другой стрелой. Это было сложное задание, но мальчики Альтакии с малых лет учились попадать в цель.

Аэроний знал, что ему нужна только победа. Он выбил восемь из десяти. Это был лучший результат в стрельбе из лука среди соревнующихся юношей.

Альвио почти всегда из десяти выстрелов попадал в девятку. Сегодня он боролся за любимую и знал, что должен выбить десять из десяти. Он с радостью посылал стрелы, и они словно заколдованные летели в цель. Когда число выстрелов дошло до семи, Альвио посмотрел на Аль-Глорию, улыбнулся и выстрелил. Но стрела не долетела до цели.

Альвио сделал восьмой выстрел, но стрела снова упала на поле. Аль-Глория взволнованно приподнялась.

– Садись, дитя моё, – сказал Аль-Тони. – То, что должно случиться, обязательно случится.

Вскоре объявили победителя. Это был Аэроний. Альвио не мог понять, почему три стрелы не долетели до цели. Ведь он так легко поразил первые мишени.

Но времени для размышления не оставалось. Предстояло соревнование поэтов.

Стихи Альвио были признаны лучшими. Всю свою чистую любовь вложил в эти строки юноша. Стихотворение Аэрония также было посвящено принцессе. Но оно было слишком напыщенным. Простота слов в стихе Альвио была понятна и затронула не одно любящее сердце. Стих Аэрония так и остался прекрасной однодневной бабочкой.

На трибуну, где сидел Аль-Тони с женой, пробирался главный мастер по стрельбе из лука.

– Великий Царь, – сказал он, – стрелы Альвио надломаны и поэтому не долетели до цели.

– Я это сразу понял, пусть всё остаётся как есть. Ступай, не надо портить праздник.

Оставалась последняя, заключительная, часть празднования. Девушки должны были сделать свой выбор.

– Так как сегодня у нас небывалый случай – юношей больше, чем девушек, – объявил распорядитель праздника, – мы нарушим традицию, и юноша подойдёт к девушке, которую он выбрал. Затем девушка скажет своё окончательное слово.

По всему кругу манежа стояли девушки. Словно цветы распустились на поле, так прекрасны и очаровательны были они. Они ждали своих суженых, и радость томления и ожидания наполняла их.

Аэроний, опередив Альвио, подошёл к принцессе.

– Я давно люблю тебя, Аль-Глория. Ты должна быть моей. Мы спустимся в Долину и начнём другую жизнь, не то что в Альтакии, там ты будешь королевой. Посмотри на этот камень. Он откроет тебе мою душу.

Аль-Глория посмотрела на камень, который протянул ей Аэроний, и отвела взгляд.

– Выслушай меня, Аэроний. Мне ты можешь быть только братом. Посмотри, как печально глядит на тебя Алета. Она достойна быть твоей королевой. Открой ей своё сердце!

Почувствовав раздражение, Аэроний резко отошёл в сторону.

– Посмотрю, какой ответ она даст Альвио, – прошептал он злобно.

Альвио шёл, нет, не шёл, а летел к любимой. Это был миг их счастья, и ничто не могло очернить его.

– Аль-Глория, – торжественно произнёс имя любимой Альвио, – перед лицом народа Альтакии я предлагаю тебе мою любовь и сердце.

Аль-Глория протянула ему обе руки и произнесла:

– Возьми моё сердце, любимый, пусть наши сердца сольются в одно!

Аэроний вспыхнул, услышав ответ принцессы, и разум его окончательно помутился. Он оттолкнул Альвио.

– Нет, она не будет твоей женой. – Он схватил принцессу за руку.

Бедный Аэроний! Через секунду его тело начало покрываться шерстью. И перед принцессой вдруг предстал горный козёл с короткой бородкой. Он в нетерпении топал копытами и мотал головой. На трибуне, закрыв лицо руками, вскрикнула Алета. На секунду прикрыла глаза Аганатис. Она знала, что это неизбежно должно было произойти.

– Прости, царь, моего неразумного племянника, – сказала Верховная жрица. – Закон восторжествовал, и нам надо смиренно принять его. Позволь мне отвести его в усадьбу Тáмпо. Там, высоко в горах, он скорее всё осознает.

Два служителя вывели упирающегося Аэрония в козлином обличье.

– Мне жаль Аганатис, – сказала мужу Аль-Малех.

– Но что мы можем сделать, – сказал Аль-Тони, указывая на Солнце, – даже Оно, правящее Мирами, не способно изменить Закон. Аэроний сам сделал выбор, и мы можем только молиться за него и посылать ему свою любовь.

– Великая Аганатис, – подошла к верховной жрице Алета, – позволь мне поехать в усадьбу с Аэронием. Тебе надлежит быть на празднике, а мне… – Алета ненадолго затаила дыхание. – А мне предстоит вернуть Аэрония к жизни. Я думаю, что смогу это сделать.

– Поезжайте. Твоё сердце само подскажет, как надо поступить. Ибо велика твоя любовь и велика твоя жертва. Я благословляю тебя.

– Я думаю, – сказала отцу Аль-Глория, – что мы скоро увидим здесь Аэрония и Алету. Она поможет ему, и он вновь станет человеком. Потому что любовь творит чудеса.

После праздника Альвио и Аль-Глория поднялись в башню.

– Любимая, посмотри на это скопление звёзд между Скорпионом и Девой. Не напоминает ли оно тебе две чаши весов? Я так и назову его – Весами. Скорпион хотел укусить прекрасную Деву, но правосудие свершилось. Оно останется единственным «неживым» созвездием зодиакального круга, напоминая людям о том, что никто не может безнаказанно нарушать Божественный Закон. Горе тому, чья чаша, наполненная злом, перевесит чашу добра. Такому человеку предстоит длинный путь страданий, пока чаши не уравновесятся.

Прошли тысячелетия. Давно погребена под пучиной вод Альтакия. На небесной звёздной карте появились новые светила. Были открыты новые звёзды и планеты. Но так же ярко продолжает светить нам созвездие Весов. Так реальность стала легендой.

Зов Мечты

Наконец, Лео увидел вдали Синие горы. Прекрасные вершины полыхали чарующей синевой. Как долго он искал их! С детства этот свет манил к себе. Он шёл к нему, преодолевая все преграды.

Впервые от деда Лео услышал легенду о Синегорье. С тех пор она стала его путеводной звездой. От зари до поздних сумерек работал он в поле, отдавая земле всё тепло души. И она кормила его, возвращая ему любовь обильными урожаями. В редкие минуты отдыха он ложился на пряную землю, и сквозь дремоту и усталость возникали перед ним волшебные образы Синих гор.

Когда дети выросли, а жена ушла в мир иной, ничто больше не удерживало его дома. Он всё раздал людям, став свободным как птица. И с радостью устремился к тому сияющему свету, который в трудные минуты был маяком на его жизненном пути.

Он пробирался через непроходимые леса, проходил безводные пустыни. Яростный ветер сбивал его с ног, но он поднимался и шёл вперёд. И ветер, сострадая упрямцу, стал помогать ему в пути. Переплывая глубокие реки, Лео просил воду стать ему сестрой. И вода несла его легко и свободно, наполняя силой и мощью.

Ещё немного, и он дойдёт до Синих гор. Лео надеялся обрести там покой и счастье, но первая гора, к подножию которой он подошёл и которая издали манила синевой, вовсе не была такой. Значит, Синие горы впереди, за этой горой, которая преграждала ему путь. Отдыхая после трудного пути, он чувствовал себя песчинкой перед величием этой горы.

– Господи, кто я? Каково моё место в Божественном океане жизни? – вырвалось из его груди.

Вдруг он увидел седого Старца. Какая-то неведомая сила чувствовалась в нём.

– Я услышал твой вопрос, странник. Ты один из тех, кто пошёл навстречу мечте, с радостью преодолевая все трудности. И теперь ты стоишь здесь, почти у цели, у подножия этой величественной горы. Если преодолеешь её, станешь вровень с солнцем и будешь ему братом. Но помни: ты вечный странник в беспредельной жизни, и нет конца пути, потому что там, где закончится этот путь, начнётся новая дорога.

– Благослови, отец, – попросил Лео Старца.

– Сын мой, иди с миром и радостью в сердце, как ты проходил свой путь раньше. Но только никуда не сворачивай с тропы. Это самая короткая дорога к вершине. И если ты всегда будешь хранить в сердце радость, то у тебя хватит сил преодолеть все трудности пути.

Поднимаясь по горной тропе, Лео заметил в одной из пещер огонёк и путника, отдыхающего у костра. Сердце его ликующе забилось. Теперь он не будет одинок на этом трудном пути.

– Мир тебе, путник, – обратился Лео к сидящему у костра человеку. На изрезанном глубокими морщинами лице незнакомца плясали ночные тени. – Разреши мне величать тебя братом, – обратился к нему с почтением Лео. – Как зовут тебя, брат?

– Зови меня Жаном. Садись к костру, места всем хватит, – ответил незнакомец. – Теперь мы с тобой разделим все трудности пополам.

Рано утром они отправились в путь, помогая друг другу, проходя там, где, казалось, пройти невозможно.

Но вот однажды, в полдень, Лео сорвался со скалы. Он зацепился одеждой за куст, и это спасло ему жизнь. Жан протянул ему руку и вытащил из расщелины.

– Брат, я не могу ступать на ногу, – с досадой сказал Лео.

– Ничего, давай отдохнём, – сказал Жан. Он донёс его до пещеры. – Ложись, утро вечера мудренее.

К вечеру нога опухла, и Лео понял, что не сможет идти дальше сам.

«Ничего, вместе с братом мне не страшна любая беда», – думал Лео.

Проснувшись утром, он не увидел рядом Жана. Не было и сумки с едой. И тогда он понял, что остался один, без еды и воды, с распухшей больной ногой. «Господи, зачем ты меня оставил?» Острая боль пронзила его, и он потерял сознание. Очнувшись, он почувствовал, как давит одиночество.

– Нельзя поддаваться яду страха и отчаяния. Я столько прошёл, столько вынес, – шептал он пересохшими губами. – И теперь, когда вершина совсем рядом, я не имею права сдаваться! Я должен подняться наверх, даже если мне придётся проползти весь путь!

Лео прислушался. Откуда-то доносился шум воды. Медленно, превозмогая боль, он стал ползти по узкой тропе, цепляясь за кусты, метр за метром отвоёвывая пространство, стараясь не смотреть вниз, где зияла огромная пропасть. Лео потерял счёт времени. Солнце уже клонилось к закату, когда он услышал шум падающей воды. Это придало ему сил. Вскоре он увидел широкий выступ, на который падали струи водопада.

– Вода! – радостно прошептал он.

Лео из последних сил дополз до холодных живительных струй, которые, попадая на тело, оживляли каждую его клеточку. Сколько он так пролежал? Лео не помнил, а когда очнулся, то нога совсем не болела, а он был полон сил и энергии.

– Иди вперёд, сын мой, – услышал он голос Старца.

Восторженный и устремлённый, Лео пошёл по крутой тропе. Через некоторое время он увидел Жана, лежащего на выступе скалы. Подбежав к нему, понял, что тот сорвался с горного серпантина.

– Как жалко, брат, что ты не дошёл. Вместе мы бы обязательно дошли.

Лео нашёл в скале нишу, опустил в неё тело и заложил камнями.

– Прощай, брат. Твой путь закончен, а я должен идти дальше.

Ещё долго шёл Лео по крутой тропе над пропастью, твёрдо зная, что дойдёт до цели. Ранним утром, едва луч солнца осветил вершину, он достиг её. Прямо перед ним возвышались горы, но и они не были синими. Зато справа, далеко от них, виднелась величественная и прекрасная гряда Синегорья.

Лео стоял на самой вершине горы, и облака проплывали у ног. Солнце было так близко. Но оно не жгло и не ослепляло, потому что стало ему братом.

Неизведанная ранее мощная сила и радость наполнили всё его существо. Лео понял, что нет большего счастья, чем счастье осознания себя, своего места в этом мире.

И тогда стали понятны слова старца о бесконечности пути, о том, что, когда человек достигнет вершины, где-то далеко впереди будет ещё ярче сиять манящий свет новых горных вершин Синегорья.

Милурия – город будущего

Я даже не могу назвать городом то, что мысленно представляю. Это новый вид поселения на Земле. Я много думала о нём. Этот город всегда оживал в моих мечтах. Город Света – так назвала я его. И жила в нём потому, что очень хотела там жить.

Но это была уже не я сегодняшняя, это была совсем другая моя личность. Сколько жизней на Земле мне пришлось прожить, чтобы пелены, опутывающие меня, спали, и мой дух, такой свободный, смог достичь города будущего.

Я попала в этот город совершенно случайно. Однажды тёплым летним днём я следила за движением солнечных бликов, сверкающих сквозь кроны деревьев. Мои мысли перескочили через повседневные заботы, и быстро понеслись чередующиеся картины событий. Вдруг сердце радостно защемило, завеса прошлого и настоящего спала, и картины прекрасного будущего унесли меня в светлую даль.

Пространство раздвинулось, и я оказалась на поляне, вблизи виноградника. Большие янтарные кисти винограда манили к себе гармонией совершенства, созданного природой.

Я ощущала полное блаженство от этой красоты. Вдали, над горизонтом, тянулось ввысь золотисто-фиолетовое зарево, которое таяло в искрящихся солнечных лучах. Будучи маленькой, я всегда искала глазами это сияние и, найдя его, замирала на руках матери, успокоенная и умиротворённая. Это светился Главный Храм города Света.

Очнулась я, когда рядом со мной остановился серебристый светоплан, и я услышала родной голос Мóриса:

– Рада, я не хотел тебе мешать. Ты всегда очаровательна, когда медитируешь. Твои мыслеобразы так прекрасны, что притянули к тебе светоплан.

Светопланы – чудо человеческой мысли. Бесшумные, использующие новый вид энергии, они предназначались для сообщения между городами и могли пролетать огромные расстояния. Созданные из лёгкого прозрачного материала, они меняли свою конструкцию в зависимости от их использования. Светоплан легко изменял угол поворота. Он мог мгновенно садиться, взлетать с любой поверхности, не оставляя никаких следов, свободно зависать в воздухе рядом с нужным объектом.

Со светоплана опустились к моим ногам три лёгкие ступеньки. Морис подал мне руку и сказал:

– Рада, поднимайся, Мади давно ждёт нас. Мы сначала полетим за ней в горы, а потом вместе спустимся на поляну.

Через несколько минут светоплан плавно опустился на большое горное плато.

– Рада, – засмеялась Мади, – Морис сумел отыскать тебя даже среди виноградника. Его мысли так быстро притягивают твои в пространстве, что спрятаться от него будет трудно. Ты вся сияешь. Нужно немного расслабиться и привести себя в равновесие. Я думаю, что два часа тебе хватит, чтобы собраться с мыслями.

Светоплан через минуту скрылся вдали.

Я любила этот красивый горный уголок, где провела много счастливых дней. Я села в позу «лотоса», но никак не могла настроиться на медитацию. Впервые мысли не слушались меня. Почему-то стала вспоминать детство.

Вот мы с братом, Радосветом, и родителями летим на горное плато, покрытое густым кедровым лесом.

– Мы едем жить в сказку, – сказал мне отец. – Там ты познакомишься с девочкой, которую зовут Мади.

Нам было по семь лет. Я тогда ещё не знала, кем станет эта девочка в будущем, что ещё с момента рождения ей уготовлена миссия войти в Совет Великих Наставников, сменив Учителя Талиóна. До семи лет она должна была жить вместе со своей семьёй среди природы, высоко в горах.

Великие Наставники готовили Мади к большой работе. Девочка с младенчества училась слушать и понимать звуки музыки, чувствовать ритм природы, понимать язык птиц и зверей. Она впитывала любовь и теплоту солнца, воды, ветра и земли.

Здесь, в этом сказочном уголке, воспитывалось не одно поколение будущих Наставников.

Совет состоял из двенадцати высоко духовных общинников. Возглавляла его Великая Мать, которую выбирали из членов Совета.

Отец на следующий день улетал. Мы с Радосветом должны были провести здесь целый год.

Радосвету было десять лет, и кроме общения с нами он должен был заниматься пением с матерью Мади. У него был очень красивый редкий голос. Отец привёз его, как он образно выразился, «слушать пение гор».

Когда я увидела Мади, то в первые минуты она мне показалась маленькой светловолосой феей. Её пышные белокурые волосы свободно закручивались колечками и ниспадали до локтей. Перехваченные лёгкой розовой лентой, они падали на плечи и казались воздушным покрывалом. Сине-зелёные глаза притягивали к себе, светясь, словно морская вода в ярких лучах солнца. Мади протянула мне обе руки: «Рада, я ждала вас с нетерпением».

– Это она правильно сказала, – заулыбалась мама Мади. – Ей не хватало общения со сверстниками. Она всегда мечтала о подруге. А сегодня даже ослушалась нас с дедушкой. Весь день кружила хороводы с зайцами и белками. Совсем замучила зверей. Они её любят и балуют.

Целый год, который мы провели здесь, показался мне действительно сказкой. Мади любили все. Она была маленькой повелительницей птиц и зверей, хорошо понимала их язык. Ей доставляло удовольствие показывать нам игры с ними. Когда Мади пела, то на поляне собирались все лесные жители. Хотя мы в городе тоже много играли с животными в «Парке Радости», но такого понимания и любви я никогда не ощущала. Может быть, потому, что там было много людей и животные делили свою любовь со всеми. Только маленькая косуля Дин, которую я чаще других ласкала, всё больше привязывалась ко мне.

Мади поражала своими способностями. Она мгновенно просчитывала множество вариантов решения математических задач, прекрасно знала древнюю и современную поэзию, писала стихи и музыку, много рисовала. Природа словно оживала на её картинах.

Мы с Радосветом тоже свободно говорили на девяти планетных языках. Знали три древних языка, математику, геометрию, физику и химию. Так обучали всех детей в городе. Вообще, я не представляю, как в прошлом люди учились в школах. Я читала, что школьники целыми днями сидели за партами. Их обучало много учителей по специальной методике. Мне было не понятно, как в их каменных домах можно было учить природоведение. Папа говорил, что они рассматривали искусственные цветы и пытались понять их строение и красоту.

Человек, создав миллионы счётных машин, забыл, что он сам способен считать быстрее и лучше машины. Люди построили различные передатчики: зрительные и звуковые, хотя сами могли читать мысли в пространстве. И не только читать, но и творить мыслью! Они так отдалились от Божественного пути развития, что переложили всё на бездушные механизмы.

Поэтому у людей постепенно зачерствело сердце и атрофировался мозг. Вот к чему привела жизнь человека в каменных джунглях.

Это длилось столетиями, пока однажды в начале XIX века не совершилось Великое Действо. Именно через женщину планеты Великими Учителями было передано людям Учение Живой Этики, которое коренным образом стало расширять сознание людей, старавшихся жить по Основам этой Этики. Великая Правозвестница по Их Решению названа Матерью Агни Йоги.

Люди стали возвращать себе всё то, что утеряли в технократическом прошлом. У нас нет ни школ, ни учителей в их прямом представлении. Нас обучают родители, старшие братья и сёстры, соседи из Дальних миров. Слово «вызубрить» исчезло из нашего языка. Никто никого не поучает и не ставит отметок, но есть испытания в преодолении инертности материи. В процессе сотрудничества возникают свободные, открытые взаимоотношения. Люди понимают друг друга с полуслова, потому что научились читать мысли друг друга и посредством мысли передавать информацию на любые расстояния. Каждый из нас одновременно и ученик, и учитель.

Каким странным казалось мне теперь прошлое.

Люди боялись смерти, думая, что живут на Земле только один раз. Пока во втором тысячелетии все представители религий мира не признали, что человек бессмертен. Мы приходим на эту Землю не один раз. Проживаем множество жизней, чтобы нанизать на ожерелье нашей Индивидуальности жемчужины качеств духа – приобретённые нашими личностями, проживавшими в прошлых воплощениях. Живём в разных странах, в разных народах, воплощаемся мужчинами или женщинами, меняются наши профессии, наши родственные связи. Мы страдаем, болеем, воюем, плачем, смеёмся, постепенно собирая в сердце совершенные жемчужины для нашего ожерелья жизни. Только прекрасные чувства, образы и жизненный опыт накапливаются в нём. Собирает их Божественная Душа человека – его Высшее «Я».

Наше физическое тело, словно изношенная одежда, остаётся на Земле и истлевает, когда дух человека заканчивает здесь все свои дела и ничего больше не может почерпнуть для своей Индивидуальности. Он уходит в Иной мир, продолжая жить в тонких телах, и только некоторое время ему можно творить во всю мощь в Мире Огненном. А всё, что не отработал в себе человек за свою жизнь, все его отрицательные качества, его дела и поступки остаются в пространстве и ждут своего хозяина, чтобы вновь притянуться к нему, когда Господь пошлёт его снова на Землю для отработки кармических долгов и накопления нового опыта. Его новая личность снова воплотится на нашей пока мало просвещённой Земле. Это будет продолжаться до тех пор, пока человек не станет близок «образу и подобию Божьему». А впереди его ждёт Беспредельность. Ибо нет конца Совершенствованию.

Как долго шло человечество к этому! Неверие, самомнение и невежество не позволяли людям создать новую прекрасную духовную жизнь, ту, в которой мы сейчас живём. Но даже когда материальное сильно притягивало человека к земле, когда он грешил, каялся и снова грешил, были и такие, кто мечтал о городе Солнца. Тех, кто тянулся к звёздному небу над головой, кто приносил на землю Знание Вечной Истины, распинали на крестах, сжигали на кострах. Оклеветанные и непризнанные, они приходили вновь и вновь, чтобы отодвинуть человека от мира материального, вернуть его к духовным первоистокам, показать ему прекрасные миры Беспредельного Космоса и открыть глаза на Мир Тонкий.

Часто вечерами, перед сном, мать Мади рассказывала нам о Великих Учителях. Каждый из них был Звёздным Путником в Беспредельности, проходил самые трудные участки пути жизни, нёс тяжёлый крест на Голгофу, чтобы показать человечеству тропу, ведущую к узким Вратам Истины. И постепенно всё больше и больше людей шло по этому пути. И каждый нёс собственный крест для Воскрешения духа. Они продвигались в прекрасное Будущее, в котором мы теперь живём. И наша встреча с Морисом – только одна из ступеней беспредельной лестницы Бытия.

Целый год, что я провела с Мади, показался мне одним днём. Перед отъездом, ранним утром, я подошла к краю плато, чтобы ещё раз насладиться восхитительным видом, открывавшимся оттуда. Я любила свой город: прекрасные проспекты, Храм Знаний, парк Радости. С горного плато город смотрелся во всём великолепии красок и света. Он располагался в центре большой равнины. Вокруг него вырисовывался живописный ландшафт: ухоженные поля, виноградники, сады, луга, кедровые леса. Это зелёное царство природы в своём сердце хранило дивное дитя – цветок милурии. Сверху дома своей игрой цветов создавали иллюзию города-цветника, который прекрасно вписывался в окружающий ландшафт.

С одиннадцати лет мы с Мади стали посещать лекции-беседы в Храме Знаний по Живой Этике. Изучали новые предметы по Психической энергии, Древней мудрости по Астрогеографии, Антропо- и Космогенезису.

Имеющий форму многогранника Храм Знаний был построен из нового материала. «Живые кристаллы», созданные в творческой лаборатории Великими Наставниками, позволяли создавать лёгкие, воздушные, но в то же время чрезвычайно прочные конструкции.

Издали казалось, что здание дышит. Такой эффект появлялся от постоянно меняющейся окраски стен: от молочно-белого до голубовато-серебристого, слегка лилового. Работая как накопители, материалы принимали высокие вибрации окружающего пространства и космические Лучи Дальних миров, не пропуская внутрь здания грубые излучения. Вокруг здания, словно золотистый ореол, светилась едва уловимая обычным человеческим глазом голубовато-белая дымка. Она искрилась в солнечном свете и излучала голубовато-серебристое сияние ночью. С горного плато хорошо было видно, как далеко в ввысь уходило светящееся зарево, поднимающееся над Храмом.

В Храме Знаний, в Большой палате, заседал Совет Великих Наставников. Кроме Совета, никаких городских органов управления в городе не было. В здании располагалось множество комнат для лекций, лаборатории, концертные залы, большое хранилище древних книг и манускриптов. Имелась большая космотека о культуре и цивилизациях всех планет Солнечной системы. С каждой из планет Великий Совет поддерживал постоянную связь.

В Храме на одной из лекций-бесед я впервые встретила Мориса.

Однажды, ещё будучи студентами, мы с Мади поднимались по лестнице. В холле я увидела Великую Мать Мирославу, рядом с которой стоял высокий светловолосый юноша.

– Мади, Рада, – подозвала она нас, – позвольте вам представить молодого человека. Это Морис. Он приехал к нам из Тирской общины и примет участие в беседах. Я поручаю его тебе, Рада. Познакомь его с городом, покажи вашу милурию, которая уже раскрыла миру сияющую жемчужину.

Во время лекции-беседы я хорошо рассмотрела лицо Мориса. Оно напоминало мне лица древних викингов, которых я видела на экранах космотеки. Отражение какой-то решительности, даже суровости было на нём и только за лёгкой, едва заметной улыбкой угадывался добродушный весельчак. Его глаза загорались каким-то особым огнём, когда он читал стихи древних поэтов.

– Рада, – прошептала Мади, – не отклоняйся от темы. Учитель Талион рассказывает о Древней Спарте, а ты думаешь о Севере и о викингах.

Так в мою жизнь вошло большое, ещё неизвестное мне чувство – любовь. Я помню, как впервые пригласила Мориса к нам домой, чтобы он посмотрел на милурию – цветок, который вырастил отец. Полдня мы с ним гуляли по проспекту Белых Роз, где я жила. Весь центр проспекта был засажен различными видами роз. Мы проходили мимо удивительных домов. Дома-пирамиды, дома-раковины, дома-цветы различных оттенков привлекали к себе внимание изяществом форм. Словно на маленьких полянах вырастали прекрасные большие цветы или невиданное лесное диво. Все они идеально вписывались в окружающий зелёный массив садов и палисадников.