Белый Симуран. Часть II. Сумерки ада бесплатное чтение

ПРОЛОГ

Снова щемящая безысходность. Раз за разом, ночь за ночью я переживала одно и то же проклятье. Это было моим наказанием, моей мукой. Но лишь она все еще являлась доказательством того, что душа моя не мертва.

Взятый в аренду особняк уже почти заполнился ночной прохладой, когда сердце сжалось сладким предчувствием долгожданной встречи. Скидывая шелковую простыню, я выбегаю на улицу, бросаясь в объятия прибывшего.

В первых минутах упоительной близости его отчужденность не бросается в глаза, но после стольких пережитых вместе бед скрыть что-то становится просто невозможным.

В замешательстве отстраняясь, я пытаюсь поймать нить, которая разрушает мою жизнь изнутри, впиваясь мертвой хваткой в столь недолгое счастье.

В его глазах мелькает боль. Он знает, какие беды собирается обрушить на меня. Молча проходя на кухню, Джеймс берет в руки стакан с водой и отстраненно крутит его в крепких пальцах. Объяснение тяготит его, и он старается оттянуть момент краха. Глаза рассеянно блуждают по незнакомой обстановке, тогда как разум судорожно пытается подобрать код слов, что бы облегчить страдание.

Чтобы он не хотел сказать, мое сердце заранее чувствует, что это будет больно. После нескольких минут тяжелого молчания его голос, охрипший от невыносимой муки, разрывает тишину:

–Все кончено.

Услышанные слова, повторяющиеся в сотый раз, снова рвут меня изнутри. К горлу подкатывает боль. Дыхание перехватывает, губы изгибаются в попытке задать главный, страшный вопрос. Но голосовые связки отказываются служить, издавая лишь еле слышный хрип.

Снова и снова слезы прорезают неизгладимые раны, оставляя лишь ничтожную часть сознания для бешеной работы мозга. Выплескивая всю свою боль, я выдавливаю всего пару слов:

–Но почему?

Опять повисает тяжелое молчание. В висках звучат уже затихшие звуки, обрывая нить прежней жизни, гася свет надежды на светлое и радужное счастье.

«…кончено… кончено…»

Медленно опускаясь на стул, он обхватывает голову руками и начинает быстро шептать:

–Это невозможно, понимаешь, невозможно. Ты, и та печать. Вы убиваете меня. Я задыхаюсь от бессилия. Не в силах что-то менять…

Бессвязная речь кажется бредом. О, как сильно хотелось бы мне, что бы так оно и было. Но, увы, я слишком хорошо понимаю, о чем он. Наложенная печать доставила мне боль. Далекий предок не учел всех возможностей своего проклятия. В безраздельно отданной Джеймсу любви появилась трещина. И как бы я не пыталась от этого отделаться, у меня ничего не получалось. По ночам меня грызла тоска, а днем накатывало непреодолимое оживление, граничащее с безумием. Погружение в учебу не помогало, и как бы я не скрывала это, Лайт прекрасно ощущал меня даже на расстоянии, и, в отличие от меня, знал, что это такое.

В груди нарастал огромный ком, выжигающий изнутри некогда цветущую поляну моей души.

Нервно качаясь из стороны в сторону, Джеймс все еще шептал что-то бессмысленное, тогда как во мне догорали остатки жизни. Оцепенение накатывало со всех сторон, оставляя лишь болезненные всхлипы и сбитый ритм сердца, которое вряд ли когда-нибудь заработает как прежде.

Решив для себя что-то важное, Лайт поднялся на ноги и, тяжело ступая, побрел к двери. Тихо щелкнул замок задвижки, и через несколько секунд его силуэт исчез из моей жизни.

Как только неровный свет фар прорезал наступившую тьму, меня охватила паника. Неясно всхлипывая, я бросилась вдогонку.

Нужно что-то делать, нужно остановить его. Не дать уйти вот так. Вместе с ним уйдет все, что было во мне живого. Выбегая босиком на холодный бетон, я задыхалась от неизбежного, от невыносимой тоски, от пустоты, поглощающей всю мою душу. Яркий свет на мгновение озарил аккуратно подстриженные кусты, и в следующее мгновение опустилась тьма, поглотившая мое существо. Коротко всхлипывая, я опустилась на колени, сжимаясь в один сплошной, оголенный нерв, полный боли от сильнейшего ожога, нанесенного всего двумя словами, сломавшими мою жизнь.

В это же мгновение я очнулась в своей кровати, залитая потоками соленых, горячих слез, стекавшими на скомканные простыни.

Глава 1

Прислушиваясь к собственному прерывистому дыханию, я пыталась унять бегущие по щекам слезы. Когда всплеску темной тоске пришла уже знакомая, ноющая боль, ритм биения сердца вошел в накатанную последними месяцами колею.

Пару раз глубоко вдохнув, я спустила ноги на прохладный пол и еле слышно прошлепала на кухню.

Над городом загорался рассвет. Уже полгода я встречаю рассвет у этого окна, прижимаясь горячим лбом к холодному стеклу.

Начинался мой стабильный рабочий день. Учеба, практика, арабский…Работа, гонки и несколько часов сладкого кошмара.

Все было как всегда. Те же эмоции, те же фразы и жесты, только внутри будто все перегорело.

Втискиваясь в узкие белые джинсы, я даже не подозревала, какой день меня ждет.

Первая половина устоявшегося графика прошла без зацепок, но в небольшой перерыв, который образовался в оживленном офисе моего работодателя, ко мне с расспросами пристала говорливая брюнетка из фирмы по организации праздников и торжеств.

–Уже третий месяц смотрю на тебя, и все никак не могу понять… – с порога заявила она. – Вроде и нормальная девушка, а как будто чего внутри не хватает. Я ошибаюсь?

Грубый напор нисколько не удивил меня. Уже долгие месяцы все мои новые знакомые пытаются вызнать, что случилось с улыбчивой милой девушкой, которая приехала сюда почти год назад. Даже не моргнув глазом, я соврала, кажется, в сотый раз:

–Ты ошибаешься.

–А вот и нет. – надулась та. – Я достаточно тебя знаю, что бы видеть, что ты лжешь.

Я несдержанно усмехнулась:

« Достаточно долго. Не говорила бы ерунды. Ни один человек уже полгода не может сказать, что знает меня.»

Оценивая мою насмешку явно не в том ракурсе, брюнетка, которую звали Вики, торжествуя, скрестила руки на своей пышной груди:

–Так и знала! У всех девушек такой взгляд означает только одно – ее бросили! А значит, нужно развеяться. Через час заканчивается твоя смена, так что жди, поведу тебя на терапию!

Не давая мне опомниться, она пулей вылетела из офиса, звонко постукивая острыми шпильками.

Настроение окончательно испортилось. Мало того, что за окном дождь, и каждодневная доза адреналина как-то сама собой отменилась, так теперь еще и скрываться придется.

Просидев положенные минуты на рабочем месте, я прислушалась, и, не услышав приближающихся шагов, осторожно выскользнула на улицу.

Мои мысли были заняты открывшейся возможностью побегать хотя бы пару часов. Отсутствие леса вблизи отягощало мое постоянное стремление к движению, поэтому чаще всего я загонялась в фитнес центре.

Но, как это обычно бывает, судьба подкинула мне первую неприятную колдобину: следом за мной, без зонта выбежала Вики:

–Так и знала! – снова воскликнула она – Я знала, что ты попытаешься улизнуть, и предприняла меры. У тебя рука не повернется бросить меня здесь без зонта и транспорта. И открутиться не получится. Залезай в машину, мы едем в Речстар.

Я могла бы бросить ее здесь, и моя уже давно запыленная совесть, как и остальные чувства, молчала бы. Но, опять что-то помешало мне сделать это. Пропуская мимо ушей громкий щебет Вики, я пыталась понять, что именно тянуло меня весь день именно в этом направлении. Меня буквально засасывало в глубокую воронку, и внутри все переворачивалось, порываясь унести меня в безопасном направлении. Интуиция предвещала неприятности, но я, будто назло, шла наперекор.

Застав последние слова своей внезапно обретенной подруги, вещавшей о несправедливости жизни, я щелкнула сигнализацией и потащила ее внутрь, туда, где громкие треки сотрясали ярко раскрашенные стены клуба. Как только наши ножки ступили на бетонный пол, мной овладела бетонная бесшабашность. Твердое решение пустить все на самотек угнездилось в моей голове, поэтому, спустя пару часов, я, уже по накатанной схеме, тестировала барную стойку на прочность, пуская в ход свои высокие шпильки.

Коктейль уходил за коктейлем, заливая уже привычную пустоту. Проблемы уходили на задний план, в голове поселилась цветная невесомость и жажда приключений.

Еще через час начались мятые провалы в памяти. Последние минуты ночного путешествия почему-то особенно четко отложились в памяти.

Я самозабвенно танцую на барной стойке, собирая урожай раскрытых от удивления ртов и завистливых взглядов, когда в мой импровизированный транс вклинилось что-то жесткое.

Ах, да. Кто-то схватил меня за лодыжку и изо всех сил потянул вниз. Падая, ударилась головой о твердую поверхность все той же барной стойки. Пока мозг выравнивал равновесие, я отстраненно думала о том, как мне удалось остаться в сознании, и почему не почувствовала опасность, ну, и, наконец, кто посмел оборвать мое представление.

Перед глазами мелькнуло чье-то перекошенное злобой лицо, и, в следующую секунду, сверху приземлилась весьма симпатичная, если бы не ярость, блондинка.

Прежде, чем мне удалось оценить ситуацию, фурия вцепилась в волосы, и, перекрывая музыку, начала что-то выкрикивать.

Подчиняясь интуиции, единственному рабочему действию своего тела, я подстроилась под ее стиль, и, через мгновение, посетители клуба созерцали классическую женскую разборку, с доминирующей ролью в моем лице.

Сквозь яростные удары протиснулись крепкие сильные руки, и оттащили меня от порядком потрепанной девицы, гася последнее, завершающее, воспоминание о незапланированном мероприятии.

Пробуждение стало ужасным явлением следующего дня. Реагируя на оглушающий треск будильника, очнулся мозг. Думать он был не в состоянии, поэтому для начала осторожно прощупал последние минуты вчерашнего дня. Утопая в горячем свинце, моя бедная голова тихо мигрировала обратно в забытье, когда неугомонный будильник снова издал душераздирающий визг. Ошеломленный мозг приступил ко второй фазе восстания из мертвых. Проверка на наличие всех конечностей и их физическое состояние. Аккуратно совершив микроскопические движения, я удостоверилась в присутствии всех конечностей, и, утомленная проделанной работой, снова начала погружаться в сон. Через несколько минут противный, и неустанный страж моего режима снова возопил, заливаясь яростной трелью.

Через несколько секунд вопли стихли, и мне удалось расслабиться. Ободренная предыдущими удачами, я решилась пошевелиться, и, прилагая титанические усилия, смогла ощупать голову. Сквозь невозможную слабость и накатывающую тошноту, к раскаленному свинцу, в котором плавился мой мозг, прибавилась ноющая боль в затылке. Ватные, не слушающиеся пальцы нащупали огромную шишку прямо на затылке. Сдавленно пискнув, я уронила руку на подушку и болезненно поморщилась.

Протестуя против мученической реальности, сознание рвалось обратно, в блаженное небытие, но, предвидя скорый визг вредного будильника, я упорно цеплялась за край головокружительного обрыва своей пока еще не понятой реальности. Когда хрупкое равновесие было более менее восстановлено, смирившийся мозг отважился на первую мысль:

«Где я?»

Тяжелая тошнота, в купе с остальными смертельными недугами, в голос умоляла не открывать глаза, но первая, и, пока последняя, мысль не давала покоя, поэтому глаза я все же открыла.

Ну, не оба сразу, пока только один, но и этого вполне хватило.

Яркие лучи света, словно маленькие, раскаленные иголки впились в и без того еле действующий мозг. Единственный путь к истине с удивляющей быстротой вернулся в прежнее состояние. Наступила благословенная тьма.

Снова будильник, снова борьба за явь, снова победа. Слегка окрепшее сознание отдало команду к самоуничтожению. На этот раз удалось раскрыть оба глаза.

Ослепительный свет пронзил воспаленные зрачки, и если бы я была в состоянии, то каталась бы по кровати с дикими воплями:

«О, мои глаза! Я ослепла!»

Но, увы, а может быть и к лучшему, все, что мне удалось, это издать непонятное то ли хрюканье, то ли просто хрип.

Превосходя все ожидания, органы зрения все еще выхватывали из ослепительного пятна незнакомые предметы, которые по мере обработки информации становились весьма даже знакомыми.

Через десять минут напряженной работы мой собственный дом был узнан, что принесло просто не передаваемое облегчение. Даже слабость испарилась.

Пока во мне бурлила радость, забытый было, будильник снова вступил в свою прерванную колею. Поморщившись, я запустила безвинный механизм в стену и раскисла безвольным существом на мягкой перине.

Сквозь плотную вату донесся короткий смешок:

–За что ж ты с ним так?

Превозмогая тошноту, скашиваю глаза в сторону неизвестного, и вижу смутно знакомое лицо.

–Ты кто? – хриплый, еле слышный голос разрывает пелену жажды.

Неизвестный удивленно присвистывает, и наклоняется ко мне.

Мельком замечаю накаченный, гармоничный торс, и останавливаю взгляд на идеальном, завораживающем лице.

Насмешливый взгляд изучает меня с ног до головы, тогда как ко мне медленно приходит просветление.

–И что ты здесь делаешь? – все так же равнодушно спрашиваю я Рея, так как это, несомненно, был он.

Вместо ответа Рей невозмутимо стягивает с меня мятую простыню.

Вяло откинувшись на подушку, тихо констатирую факт:

–Ясно.

Мой тихий и бесстрастный монолог явно шокировал бедолагу, об этом свидетельствовала взметнувшаяся вверх бровь и озадаченный взгляд.

Не обращая на него внимания, я осторожно поднялась с кровати и лениво проследовала в душ, оставив его стоять со скомканной в руках простыней.

–А ты изменилась – задумчиво сказал он, когда я допивала уже остывшую чашку кофе.

–Люди каждый день меняются. Будь то утренний кофе или предательство друга. Ты достаточно прожил, что бы понять это.

–Не в этом ведь дело, да? – снова затянул Рей. – Каково это, когда тебя бросают? Джеймс ведь не просто так не рядом. Да и то, что я здесь, подтверждает ваш разрыв.

На кухне воцарилась тяжелая пауза. Я пыталась справиться с давившей тоской, а Рей упорно ждал ответа.

–Это как потерять что-нибудь. – наконец заговорила я. – Например, очки, или браслет. Предмета давно нет, а старая привычка побуждает поправлять, прикасаться. Ты пытаешься выбрать что-то новое, но ни одна модель не нравится. Так и у меня, только в сотни раз хуже. Рука тянется к телефону, но абонент давно уже не ждет твоего звонка. Губы порываются произнести что-то нежное, наполненное любовью через край, но не кому выслушать, не кому понять…Тело постоянно ждет прикосновения, ласки, которую уже не получить… Не прочувствовать уже теплые пальцы на своей коже, не услышать долгожданного «люблю»… И внутри…пусто…будто выжжено горьким огнем, боль от которого не отпускает ни на мгновение, потому что потерянное было самым важным в твоей жизни.

Рей протяжно вздохнул и нахмурился. Опасаясь расспросов, я встала со стула, и молча хлопнула дверью, смахивая набежавшие слезы.

Из-за произошедшего выворачивания души весь мой день пошел по наклонной. Сначала проколола шину на байке, и пришлось ждать автосервис, поэтому явилась я только ко второй паре. Затем отменили арабский, а мне сообщили слишком поздно, когда мои ноги уже обивали порог аудитории, которая находилась на другом конце города, на работе шеф устроил истерику из-за нераспечатанного документа, а после моих жалких аргументов и вовсе уволил. Завершающим несчастьем стала облава полицейских, в которой мне посчастливилось обзавестись крупным штрафом за нарушение правил и превышение скорости.

Из-за всех неудач жизнь повернулась совсем в неприятном свете, и домой мой верный конь нес уже жалкую, размазанную амебу.

Последней каплей стал упорно не открывающийся замок. После нескольких жалких попыток попасть в долгожданный уют, я зашвырнула ключи в аккуратно подстриженные кусты, с досады сильно пнула дверь и плюхнулась прямо на очаровательный, входной коврик, горько заплакав.

–Будьте вы все прокляты!! – время от времени срывалось с моих уст.

Сразу вспомнились все злоключения последних месяцев, навалившиеся на мои хрупкие плечи.

Такой меня и застал Рей: сгорбленной, плачущей, размазывающей жгучие слезы по мокрому лицу, безвольной барышней.

–Ты решила строить всемирный потоп? – в притворном ужасе воскликнул он, бросая наполненные неизвестно чем пакеты.

–Хочу и устраиваю! Какое тебе, к черту, дело? Вали в свою забегаловку, и без тебя тошно!

–Хм… Кто посмел расстроить самого могучего, сильного и храброго вервульфа на планете? Я четвертую его раскаленным железом! – продолжал паясничать Рей, картинно воздевая руки к небу.

Его насмешки стали первой и последней искрой для моей истерической бочки с порохом.

Обе энергии, белого симурана и вампира, смешались в моих глазах и выплеснулись ярким облаком в пространство:

– Возьми свою задницу в руки и унеси ее подальше от моего дома, пока я не разорвала тебя в клочья!

–Тихо, тихо! – успокоил меня он. – Не стоит так злиться из-за одного неудачного дня. Тебе просто нужно отдохнуть. Съесть вкусный ужин и выпить бокал вина. Вот и все.

–Вот и все?! – взорвалась я, молниеносно хватая его за горло. – Вся моя жизнь сплошной неудачный день! И мне наплевать, что ты думаешь об этом! Если твоя задница была этой ночью в моей постели, это отнюдь не значит, что ты так же можешь влезть в мою жизнь! Оставь меня в покое!

С этими словами я вышвырнула его со своего крыльца, сотрясая воздух глухим рычанием.

–И не смей приближаться к этому дому, иначе твоя смазливая мордашка будет украшать мой камин!

Финальная реплика завершилась громким хлопаньем разнесенной в дребезги дверью.

Только дома, когда спасительный плед скрыл мое измученное тело под волной воспоминаний, до меня дошла мысль, что замок на двери был выбит моей же ногой, и придется вызывать мастера.

Через пару часов меня хватило на горячую ванну, на смену которой пришла любимая уютная майка и теплое, успокаивающее одеяло.

Измученная, я провалялась в забытье довольно долго, и только под утро меня посетил уже знакомый кошмар.

Приступ паники поместил меня в пространство между сном и явью, когда в комнате неслышно проскользнула тень и остановилась около скомканных простыней.

Хваленое предчувствие вытащило мое сознание из очередного ужаса, но было поздно.

Тень неуловимо отрезала мне пути отступления.

Губы сразу же были заблокированы жадным, ледяным поцелуем, а тело предательски отказывалось давать достойный отпор самовлюбленному нахалу.

Даже не открывая глаз, я чувствовала, что это он, и слабость во всем теле лишь доказывала собственную беспомощность.

Застав меня врасплох, Рей гениально решил проблему моего гнева. Растревоженные чувства не успеют прийти в норму, и смысл происходящего не скоро до меня дойдет.

Первым делом я попыталась освободить руки, что бы оттолкнуть, предотвратить катастрофу, но ледяные пальцы крепко обхватывали запястья. А решимости тем временем оставалось все меньше и меньше.

Я мотала головой, извивалась как змея и крутилась как белка в колесе, но он лишь посмеивался.

Улучшив момент, он тихо проговорил:

–Не стоит меня бояться. Я никого еще не обидел.

Свои слова, обволакивающие меня мягкой пеленой, он подкрепил легким укусом в шею, и затем отправился в исследование по моему безнадежно гибнущему телу.

–Пусти! – сдавленно пискнула я, пытаясь спасти хоть что-то от себя прежней.

Тугой, мягкий комок медленно опускался от горла к низу живота, гася жалкое возмущение моей морали.

Рей снова вернулся к моим губам и напряженно выдохнул:

–Заставь меня уйти. Выгони меня, как тогда у двери, и я уйду навсегда. Всего одно слово.

Слова чередовались с обжигающими поцелуями, окончательно ломая бастионы.

–Ну же. – снова зашептал он, застывая надо мной, как ледяная скала, и не отпуская моих глаз.

Мои губы приоткрываются в готовности, в голове мелькает мысль:

«Сейчас все закончится.»

И уже первые звуки вылетают из горла, когда что-то неожиданно тяжелое заливает все внутри: нет. Это не закончится, ты никогда этого не скажешь.

Торжествующие звуки сходят на нет, в глазах появляется растерянность, а его губы изгибаются в самодовольной улыбке:

–Лия, ты ведь хочешь меня, да? Признайся. Это так просто. Свалить все на эмоциональную бурю и случай. А завтра забыть, как и о других.

Представленная им возможность была спасительным кругом, но у меня больше не было сил что-то доказывать. Горькие слезы собственного бессилия смазали краски его красивого лица, а губы наконец-то смогли выдавить:

–Оставь меня в покое.

В мгновение ока домашняя майка полетела в другой конец комнаты, а остаток ночи показался мне непереносимым кошмаром.

Душа вопила от боли, отторгая жадные, вечно ищущие руки, но тело ожидало их прикосновения каждое мгновение, и, дождавшись, отзывалось взрывом восторга.

Разум содрогался, а губы радовались обжигающему льду поцелуя.

Эта борьба разрывала меня изнутри, но отказаться от одной из мук мне было не под силу.

Каждая клеточка тела упивалась наслаждением, а по лицу катились горькие слезы краха, на котором выстраивался храм похоти.

Утром, свернувшись клубочком на самом краешке большой кровати, я скрежетала зубами, желая проклятому вампиру мучительной смерти от лучей солнца, но, в глубине души, знала, что буду горько его оплакивать.

Из-за этого противоречия в душе было гадко, будто что-то очень ценное у меня сегодня забрали по доброй воле.

Я проклинала себя и все, что заставило меня встретить разрушителя моей души. А противный, назойливый голос все сладко шипел со дна взлохмаченного сознания:

«Ты лжешь. Ты хотела этого. Ты искала этого. Ты ждала этого.»

Все сказанное было чистейшей правдой, и это только усилило горечь.

«Довольна. Довольна.» – снова зашипел тонкий голосок.

–Дожились. – недовольно пробурчала я. – Теперь я еще и шизофреник. Очень хорошо. Полная картина. Просто идеально!

Рей задумчив наблюдал за моим монологом, и уже хотел было спросить что-то, но моя рука опередила его.

Мне удалось молниеносно закутаться в простыню, и, по пути в ванную, продолжить тихое бурчание.

–Помесь вервульфа, вампира, симурана, вдобавок чокнутый шизофреник с уклоном в арабский. Это просто гениально. Меня нужно изолировать от общества, а в особенности от таких сексуально опасных зверей, как этот вечно ухмыляющийся, самодовольный, резкий, наглый вампир.

Разогревшись в горячей ванне, я окропила ее еще несколькими слезинками стыда, позора и унижения, но в основном это были слезы поражения и бессилия, и потом уже, все еще не прекращая подведения итогов, вернулась в спальню, где застала все еще лежащего Рея, который смотрел в потолок, подпирая затылок ладонями.

–Если мы с тобой переспали, это отнюдь не значит, что тебе позволено тут быть. Мое отношение к этому было высказано еще вчера.

–О, твое отношение ко мне было выражено вчера очень громко, и, поверь, оно было услышано, как минимум, еще в двух соседних домах. – самодовольно хмыкнул Рей, искоса поглядывая на мое каменное выражение лица.

В мгновение ока оказавшись рядом с ним, я схватила его за запястье и отправила в полет через всю кровать, к двери. Мимолетная вспышка гнева почти прошла, и вылетевшие слова были лишь остаточным явлением с бурными спецэффектами:

–Пошел ВОН!!!!

Увидев яркое пламя в моих глазах, Рей предпочел подчиниться, и через несколько минут его уже не было в маленьком, уютном домике, хозяйкой которого являлся вспыльчивый, необузданный вервульф.

В этот день я снова опоздала на занятия, но уже потому, что погрузилась в свои мысли, в неминуемо накатывавшие воспоминания прошлой ночи и нахлынувшие заново эмоции.

Если учеба еще отвлекла от самобичевания, то на арабском я крепко застряла.

«Почему после разрыва с Лайтом все вымерло, но стоило появиться Рею, как во мне просыпается практически все? И эта печать. Что за проклятье наложил мой предок? Почему именно сейчас, Лия? Неужели печать заставила тебя вчера поддаться ему? Сдаться на руки Рею? А если убрать печать? Что останется? Ничего. Пустота. Ты, Лия, бежишь от пустоты. Тебе страшно просыпаться от кошмаров. Так перестань играть роль жертвы. Вчера, когда он пришел, ты хотела, что бы он пришел, и это произошло. Так что оставь эти пустые мысли. Дело не в нем, дело в тебе. Тебе нужен был кто-то, кто поймет, и не будет требовать лишнего. И Рей подвернулся в самый необходимый момент, когда ты была на грани срыва. Так будь же ему благодарна, что он, как обычные парни, не пытается лезть в твою душу, и не травит пустыми сказками о любви и вечном счастье. Забудь. После       ТОЙ ночи для тебя не существует таких слов, как «любовь», «нежность», «счастье». Все это исчезло, как лазурный замок из песка под набегающими волнами. Теперь только «секс», «безответственность», «циничность», «потребность».»

Как только вывод был сделан, а курс проложен, на душе как-то полегчало, и появление настырного вампира уже не казалось трагедией. Скорее, ожидалось, как пробный образец эксперимента.

Но, как только насущная проблема перестала грызть мои и без того подточенные нервы, вновь вернулись кошмары. Я пила снотворное, наворачивала круги вокруг квартала, но все было бесполезно. Боль постоянно преследовала меня, а мания одиночества буквально выгрызала меня изнутри.

Чем больше в моей голове копошилось мыслей о Джеймсе, тем сильней становилось ощущение невесомости.

И, в один прекрасный день, я приказала себе: «Хватит! Нельзя вечно цепляться за сны и мечты. Пора идти дальше. Да, он все еще единственный и вечно любимый, но мне его не вернуть, а значит, нельзя нарезать фильмы прожитых дней на секунды, и смаковать их всю оставшуюся жизнь. Нельзя жить прошлым.»

Так явилось на свет второе, кардинально изменившее меня решение. Воплотить его мне удалось весьма не скоро, и, далеко не так просто, как казалось бы. Но начало положено, и, в конце концов, кошмары оставили меня, а Джеймс всплывал в моей памяти исключительно с щемящей нежностью и легкой грустью.

Глава 2

На второй день освобождения, чести лицезреть меня, были удостоены уже подзабытые друзья на шикарных байках и тачках. Уповая на свою удачу, я несколько раз ставила все, что у меня есть, включая байк, и ни разу не пришла второй, ни разу не сбилась с темпа.

Под утро, счастливая и довольная, с полным бумажником и безмятежным лицом я заявилась домой.

Спать мне оставалось всего пару часов, поэтому я не стала загонять машину в гараж, оставила на подъездной дорожке.

Даже в задворках подсознания не было мысли о засаде, поэтому, когда сзади кто-то бесшумно стал подбираться, не заметила ни шороха. Когда граница личного пространства была нарушена, цепная реакция пришла в молниеносное движение. Мгновенный разворот, и незнакомец был бы повержен, если бы не совершил всего одно еле уловимое действие. Он слегка отклонился назад, и перехватил мою руку, прижимая к стене. Прежде, чем я успела что-то сказать, губы мне закрыл жесткий поцелуй, от которого сердце будто покрылось ледяной коркой. ТАК целовать мог только он. Жадно, требовательно, и слегка безразлично. Шевельнувшееся было возмущение сразу же залегло на самый низ, помня о первом моем, самом важном решении. Именно благодаря ему, правилу №1 в моей новой жизни, два предрассветных часа пролетели как несколько минут, и на занятиях меня увидели во время, и довольной, как наевшегося щенка.

В перерыве между учебой и арабским, я думала, куда бы мне деть несколько лишних часов свободного времени, и прорву не затраченной энергии. Через час выбор сузился до плавания и, как это не странно бокса. Или что-нибудь этом роде. И если тренера по плаванию можно легко найти, то вот со вторым вариантом труднее. Где найти человека, который научит делать то, что ты хочешь, если ты сам не знаешь, чего именно требует твоя индивидуальность? Вот и вопрос.

Дома я первым делом залезла в интернет и узнала все о каждом из интересующих меня видов борьбы. Потом составила список самых отдаленных тренажерных залов, и только потом, приложив себе в воображении несколько видов махания кулаками, остановила свой выбор на самом обычном, и распространенном, на уличном бое. Если конечно это можно так назвать. Осталось найти, не знаю кого, что бы он научил меня, не знаю чему.

Понеслась. Своей новой идеей я занималась до позднего вечера. И только найдя самый опасный на вид, самый не подобающий для девушки зал, вернулась домой.

Последней новостью за сегодня стал совершенно неожиданный звонок администратора клуба «Речстар». После нескольких минут его туманной речи я потребовала прямого смысла, и через несколько секунд получила весьма забавное предложение: он предлагал мне стать танцовщицей в их клубе.

Мое молчание он расценил совершенно не верно, и, назначив время начала работы, положил трубку.

Сначала я совершенно не хотела туда идти, но любопытство взяло свое, и вот, я уже зажигаю толпу за весьма приличную сумму.

Так прошло несколько недель. День сменялся днем. Учеба, арабский, спортзал, несколько часов зажигательных танцев, гонки, и Рей.

Постепенно его присутствие становилось привычкой. Мы постоянно орали друг на друга, но если он не приезжал дольше нескольких дней, меня начинала грызть тоска, и тело как будто магнитом тянуло в его бар. Пока мне удавалось усмирить печать, которая стала проявляться и на моей шее. Раз в неделю мне подворачивалась возможность побегать вволю. В такие моменты хотелась оставить за спиной душный город. Домой, в родной лес, где тебя ждут, где в тебя верят. На такие мои прогулки обязательно приезжал кто-нибудь из вервульфов, потому что как часто бы я с ними не говорила, тоска все равно вплеталась в мои тихие, безоблачные будни. Во мне снова просыпался человек, и это было страшно, потому что для меня нормальный образ жизни потерян.

В это солнечное воскресенье все было как всегда, если не учитывать завтрашнего последнего экзамена. День начался с очередной зубрежки, и просвета ей все не было видно, когда под ребрами сильно сдавило, скрутило, а потом резко отпустило, как будто ничего и не было. Можно было бы и забыть об этом, если бы через несколько минут горло не сжало сильнейшей жаждой. Шея нестерпимо чесалась, а в глазах стучала кровавая пелена.

Прибегая к прошлому опыту, я пыталась сосредоточиться, обуздать внезапный порыв, но стало еще хуже. Тело скрутило сильнейшими судорогами. Губы извивались в беззвучных стонах. Только сейчас мне стало ясно, насколько одинока моя душа. Никто не придет мне на помощь. Некого звать, некому довериться.

Боль не ослабевала, даже наоборот. Тело выкручивало в невообразимые стороны, и было ужасно страшно.

Жажда завоевывала свое место, отбирая крупицы здравого смысла. Я была уже не в силах сдерживать то пламя безумия, которое охватывало меня в периоды страшной жажды. Глаза невыносимо зажгло, и по телу пробежала обжигающая волна. Первые рубежи сданы. Дужки зрачков вспыхнули огнем, усиливая жажду крови.

Я теряла силы. Сопротивляться со своим телом куда сложнее, чем закрывать печати врат, это было ясно с первых секунд, когда вместо подавления тьмы получилось лишь временное ее изолирование. С каждым мгновением она проникала все глубже. Что-то разжигало ее во мне, направляло внутрь, туда, откуда уже нет пути назад.

Хруст сопротивляющегося тела потряс утопающую в солнечном свете спальню.

«Нет. Пожалуйста. Нет.»

Вся сила вервульфа была закрыта для меня сейчас. Что-то ужасное надвигалось вместе с тьмой, которая сминала мои барьеры в лавине боли.

Снова хруст. Снова непереносимая боль. Неуправляемые пальцы скребут мягкую поверхность ковра, оставляя в нем глубокие борозды.

Вся реальность сузилась до подсознательных деталей. Обжигающий мрак, отупляющая боль, звук выходящих из пазух суставов. Скрежет плотно сжатых зубов. Страх. Впервые в жизни я боялась проиграть. Слишком близко к краю находился предел моих сил.

Сквозь сомкнутые челюсти сыпались звериные стоны. Не в силах терпеть боль, я старалась увлечь ее в одну точку.

Тьма пробиралась все глубже и глубже. Невыносимая боль.

В следующую секунду затылок с размаху врезался в деревянную панель пола.

«Прочь! Прочь!

Нет сил. Выньте ее. Избавьте от оглушающей жажды. От отчетливых звуков биения сердца.

Кровь. Теплая. Горячая. Нет!»

Боль и ослепляющая жажда сделали свое дело. Мое тело было раздавлено тьмой.

Я сходила с ума. Удар. Еще удар. Снова судороги. Голова кружилась. Зрение неумолимо падало, увлекая за собой и без того неровное дыхание.

Не от кого ждать помощи. Совсем одна.

Скатывающиеся по вискам слезы казались раскаленными потоками лавы. Тело превратилось в сплошной нерв, который пульсировал, кровоточил.

Последний рывок. Мгновение. Всего одно никчемное мгновение, и силы истощились. Мрак огненной змеей свернулся вокруг сердца, сжимая душу в тисках, сдавливая меня, словно огромный бульдозер.

В следующую секунду мое тело обмякло. Но это была уже не я. Мной овладела только одна мысль: убить. Снова и снова, пока все вокруг не будет залито потоками крови, пока воздух не наполнится опьяняющим ароматом чистейшего нектара.

Губы исказила гримаса предвкушения. Тело, повинуясь аномальному влиянию, двигалось, будто в прострации. Сопротивляясь каждому шагу, тело еще пыталось удержать тьму внутри, предотвратить ужас, который навис над ничего не подозревающими жителями города.

Тонкий аромат чего-то знакомого. Но прежде, чем он успел сделать хоть что-то, я была рядом. Железные тиски уже впились в мраморную шею, заставляя острые ногти впиваться в кожу. По белоснежному телу побежали струйки крови.

–Лия. – прохрипел Рей, пытаясь отвести мою руку в сторону.

Но мне было не до него. Все мое внимание сконцентрировано на опьяняющем запахе. Приблизившись в плотную, я медленно, наслаждаясь вкусом, слизнула бегущую струйку крови.

Пользуясь моментом, вампир попытался вывернуться, и, сразу же, был послан в затяжной полет через всю спальню в стену, которая, не выдержав давления, пошла трещинами.

Присев рядом с беспомощным Реем, я безразлично окинула его взглядом, и, пока он пытался прийти в себя, с упоением вонзила в мраморную шею клыки.

Наконец-то. Вот она. Прекрасная, жизненная сила крови, утоляющая жажду. От удовольствия я даже закрыла глаза. Ничто не должно помешать наслаждению. Все. До последней капли. До дна. Обессиленный Рей был не в состоянии освободиться из моего крепкого захвата, который с каждой секундой становился все сильнее. Казалось, ничто не способно оторвать меня от восхитительного источника, но судьба вмешалась в ужас, творившийся у нее под боком. На шее, там, где проходит артерия, вспыхнуло пламя, выжигая печать на обезумевшем от боли теле.

Чем бы ни оказалась эта печать, она спасла ему жизнь, заставив тьму отступить. Всего на секунду, но это и спасло жизнь Рею. Вмешайся провиденье на мгновение позже, и пути назад бы не было.

Пальцы потянулись к шее. Символ втягивал мрак. Загонял в рамки, под барьеры. Оставляя лишь боль и опустошение.

Через секунду мое тело уже безвольно упало на осколки некогда красивой вазы. Но вонзившиеся черепки были отрезвляющим толчком.

Корчась на полу от боли в сломанных костях, я умоляла себя о выдержке.

«Совсем чуть-чуть. Всего минутка, и тебе станет намного легче.»

Стараясь не причинять разбитому телу лишнюю боль, я восстанавливалась, вновь обретая подвижность. Как только все кости были на месте, я перекатилась на живот и осторожно подползла к Рею. Последние несколько минут напрочь стерлись из памяти. Тьма забрала с собой свои деяния, оставив лишь осколки прежней меня.

Рей скосил на меня глаза и попытался отползти в сторону.

Увидев в его глазах немой страх, я коротко всхлипнула, но тут же взяла себя в руки.

«Нужно что-то делать. Если яд попал в кровь, он пропал. Что делать? Что?!!» – пока разум метался в поисках решения, руки дели свое дело. Первым делом я осмотрела рану и проверила связующую нить. Она все еще была, значит, он жив.

Руки трясло мелкой дрожью, по щекам текли слезы.

Отчаявшись, я отвела спутанные пряди с шеи, задев все еще горевшую кожу со свежее начертанной печатью.

«Это все, что я могу сделать. Клин клином.» – решившись, я нагнулась к нему, чтобы он смог учуять запах моей крови, которая сочилась из уже остывавшей печати.

–Ну же. – снова всхлипнула я. – Не смей умирать, слышишь? Не смей уходить!

Каким бы он не был, вампир в нем никогда не умрет, и, прежде, чем мышцы расслабились в преддверии неизбежного, прямо в центр печати, в самое сердце артерии, вонзилась пара острых, ледяных клыков.

Ожидая боли, тело застыло в немом страхе Однако на ее место приходило возбуждение, наслаждение. Пламя в глазах вспыхнуло с новой силой, но теперь это было безумие страсти. Печать замкнулась, выхода нет. Пламя, бушующее в моих глазах, было нашим общим пламенем.

Рей приходил в себя, слабость отступала. Еще через мгновение я была бесстыдно опрокинута на спину, прямо на острые осколки, но боли кожа так и не почувствовала, хотя воздух и наполнился привкусом свежей крови. Это только раздразнивало нас. Вслед за моей рубашкой полетела его майка, туда же отправились изодранные джинсы и мои грязные шорты.

Мы были одним целым, малейший жест вызывал отклик в другом. Страсть оглушила, поработила меня, заставила забыть все.

Вселенная сузилась до этого пыльного пяточка поцарапанного паркета с размазанными каплями крови, до безумных, жадных губ и подернутых пеленой страсти глаз. Огонь и лед, объединенные лишь одной жаждой – жаждой друг друга. Я задыхалась от нее, она душила меня, но ни за что в жизни не отказалась бы я от металлического запаха крови, от его холодной кожи, под которой бугрилась страсть, разожженная всего одной каплей.

Спустя несколько часов, в сгущающихся сумерках, все еще в смеси пыли и крови, мы оглушено распластались в разбросанных осколках.

–Что это было? – осторожно спросила я, пристроив голову на его животе, и вперив взгляд в потолок.

–Это было нечто. И нечто было восхитительно. – довольно проговорил Рей, накручивая прядь моих волос на руку.

–Я о том, что чуть тебя не убила. – хмуро вырвалось у меня.

–Ах, ты об этом. Если после каждого такого раза происходило ТАКОЕ бурное примирение, я бы с удовольствием подставлял свою шею под твои очаровательные клыки. – хмыкнул Рей.

–Ты бываешь серьезным? – возмутилась я. – Хоть иногда?!

–Бываю. Но не в момент, когда ты рядом, да еще в таком привлекательном виде. – вампир загадочно ухмыльнулся.

Меня душил смех:

–Значит, в одежде я тебе не нравлюсь, да? Ты не исправим.

–Ты же знаешь. – вдруг посерьезнел он. – Это не зависит от нас. Нравишься, не нравишься. Печать связала наши судьбы. Этого не изменить.

Я провела рукой по своей печати, и только потом сказала:

–Эта печать спасла тебе жизнь. Лично я не хочу повторения сцены. Тьма, захлестнувшая меня, была другой, не такой, как раньше. Ту жажду я могла обуздать, даже если это мне многого стоило. Эта же просто смяла меня. Не оставив и камня на камне. Если бы тебя здесь не было… – внезапно меня осенило – Как ты тут оказался?

В притаившейся темноте повисло молчание. Через несколько секунд он взял мою руку и приложил пальцами к своей печати.

–Она привела меня сюда. – тихо прозвучал его голос. – Во мне зазвучали отголоски твоей боли, страха. Она вела меня к тебе. Выталкивала в океан жажды.

После его слов мы еще долго молчали. Его мысли были закрыты от меня, мои от него.

«Это всего лишь печать.» – думала я, разглядывая идеально ровный потолок. – «Всего лишь печать. Он не будит во мне никаких чувств, кроме страсти. Никаких. И все же… Почему она заставила прийти его сюда? Почему не дала тьме внутри меня убить его? И почему она появилась у меня? Проклятие принадлежит ему, не мне. Но почему все же?»

В голове постоянно крутилась фраза: «Это всего лишь печать.»

В животе резко кольнуло.

«Это всего лишь печать.»

–Мне не нужна такая печать. – выпалила я, поднимаясь на ноги и собирая раскиданные вещи.

–А по-моему, так вполне удобно. – пожал плечами Рей.

–Это твоя печать, а не моя. Найди себе другой объект проклятья. – каменным голосом продолжала я, на негнущихся ногах преодолевая расстояние к вожделенной ванне.

Стоило мне закрыть дверь, как на глазах закипели горячие слезы.

«Это всего лишь печать.»

Тело обмывали горячие струи, а в голове все звучали слова. Четыре слова, разбудившие дремавшую боль.

Рей убрал осколки и смел грязь, пока меня не было. Развалившись на кровати, он пристально следил за моими манипуляциями с одеждой, и, наконец, спросил:

–Почему тебе не нужна эта печать?

–Это не твое дело. Ты получил, что хотел, остальное моя проблема.

Мой голос, лишенный всяческих интонаций походил на заводной механизм.

–Неужели все настолько плохо? – не поверил он, все еще не сводя с меня глаз.

– Я уже говорила тебе. Это не твое дело. И вообще, тебе пора идти.

В мгновение ока он прижал меня к закрытой двери и снова задал вопрос:

–Почему?

От его взгляда по телу побежала дрожь.

Спрятав слезы под опущенными ресницами, я по-прежнему молчала. Глубокие вдохи не помогали.

Даже сейчас, когда на душе скребли кошки, тело все еще хотело его прикосновений.

Импульс побежал по проводам, но, прежде, чем он поцеловал меня, мне удалось выскользнуть. Отскочив на другой край комнаты, я отгородилась от него узким креслом.

Устало вздохнув, он развел руками:

–Лия, мы уже обсуждали это. Ни к чему отпираться. Печать и тебя зацепила. Так что тебе мешает?

– Я и не отрицаю. – прозвучал мой голос.

Услышав в нем что-то неожиданное, Рей застыл в метре от меня.

–Но я так не могу больше. Ты убиваешь меня. Все, что у меня есть, исчезает, как только ты появляешься в моей жизни. Мне не нужно это. Я пыталась, и, получалось очень не плохо, но дальше так нельзя. Мне надоело это. Печать… печать… У меня нет сил примериться с этим, понимаешь? Ты спрашивал, почему он бросил меня? Хотел знать? Знай. Он сделал это, потому что твое проклятье распространяется и на меня. Потому что он не мог смотреть, как комок магии забирает все, что было у нас дорогого. И теперь снова ты. Ты появился тогда, когда это было нужно, но не облегчил груз вины, а лишь свалил все на печать. Очень удобно, правда?

Нахмуренный Рей молча наблюдал за катившимися по щекам слезами, а потом отшвырнул кресло и впился в мои губы долгим поцелуем.

«Это всего лишь печать.»

Пламя вспыхнуло всего лишь на секунду, но вампира отбросило в противоположный угол комнаты.

Пользуясь мгновением, я выбежала из комнаты, стараясь изгнать воспоминания о недавнем поцелуе.

Ноги сами привели меня обратно в ванную. Щелкнув замком, я села на пол и обхватила голову руками.

«Это всего лишь печать.»

На коленку капнула слезинка, за ней последовала вторая. Я приглушенно всхлипывала, утыкаясь в еще мокрое полотенце.

За стенкой, почти в такой же позе, на том же месте сидел Рей.

Плотно сжатые губы отражали глубокую задумчивость. Прекрасно чувствуя мою боль, он думал о ее причине, и пытался разобраться в своих чувствах.

–Я не хочу, что бы ты страдала. – наконец произнес он. – но, для того, что бы прекратить это, мне нужно знать, что доставляет тебе боль.

К тому времени слезы изжили себя, и я обессилено прижималась к холодному кафелю.

–Это ведь не пройдет просто так, да? – приглушенно спросила я, уткнувшись подбородком в согнутые колени.

По его молчанию стало ясно, что не пройдет.

–Я устала от всего этого. Мне надоела эта предопределенность. Лайт любил меня, потому что так решило пророчество. А тебя ко мне тянет из-за печати. Я устала. Мне надоело быть игрушкой. Надоело жить предсказанными чувствами. Надоело чувствовать боль от ошибок, которые произошли из-за недосмотра того или иного пророчества, печати, шамана, хоть самого дьявола. У меня нет сил, переживать все снова и снова. Это всего лишь печать. И ничего больше. Понимаешь? Это даже не эмоция. Это проклятье. Ни я, ни ты этого не хотим, но сделать ничего не можем. – в груди застрял тягучий комок. – Всего этого нет. Все, что ты делаешь, или хочешь сделать, все, что ты чувствуешь, всего лишь печать. Сгусток чернил, предопределяющий мою и твою судьбу.

–А если это не так? – вдруг возразил Рей. – Если каждое из чувств настоящее? Если все это не правда? И мы чувствуем то, что чувствуем, потому что все это исходит из нас, а не из чертовых печатей? Что тогда?

–Ты ошибаешься. – отрезала я. – А если уверен в обратном, прислушайся к тому, что ты ощущаешь в себе, кроме похоти?

Рей постепенно закипал, и каждое мое слово доводило его до бешенства.

–Что я чувствую? Хочешь знать? Все, что есть в моем сердце – это нежность. Кроме нее там только страсть и жажда слышать твой голос, прикасаться к твоим волосам, не отрываться от тебя ни на мгновение. Если ты все еще уверена в непоколебимости печати, то вспомни, черт тебя побери, первую секунду нашего знакомства. – он ударил закрытую дверь и добавил. – И будь добра, восстанови последние минуты жизни своего предка. Особенно несколько его последних слов.

Шокированная, я долго еще сидела на полу ванны в пустом доме.

А когда, наконец, закуталась в одеяло, сразу провалилась в сон, который многое расставил по своим местам.

Я снова была в его баре, и снова видела его впервые. Только теперь создавалось впечатление замедленной съемки. В момент, когда из-за толпы вампиров вышел Рей, за моей спиной засветилось яркое белое пятно, расплывающееся в очертания незнакомого силуэта. Не издавая ни звука, призрак прошлого лишь прикоснулся моей шее, и в этот момент во мне что-то щелкнуло, реагируя на появление парня. Теперь, когда мне открылась вторая сторона того момента, небольшая искра обрела значение. Я реагировала не на Рея. Именно в тот миг начался новый этап моей жизни. Любовь к Лайту изжила себя. Так было суждено. И отголосок прошлого, мой предок, явился туда только для этого. Он пришел забрать законченную главу длинной запутанной истории.

Не давая времени на размышления, сознание перекинуло меня в последние минуты жизни Симурана, поставившего печать.

Видеть его смерть второй раз оказалось тяжелее, чем хотелось бы. Но навязчивая идея не давала мне покоя, поэтому я с замиранием сердца ждала его последних слов.

Когда Симуран накладывал печать, губы его беззвучно зашевелились, но мне было слышно каждое слово: «Amor te per locus mortis»

Как только его сердце перестало биться, я словно вынырнула из ледяной воды в реальность. Страх потерять хоть один звук из услышанного загнал меня за ноутбук.

Задача осложнялась тем, что выражение было воспринято на слух, и как в действительности оно написано, было не понятно.

Несколько часов пальцы перебирали сотни букв и раскладок клавиатуры в поисках сначала оригинала фразы, а потом в попытках найти предназначенную специально для этого программу.

Только ранним утром задача был выполнена и перевод печати безмолвно мерцал на мониторе.

«Любовь введет тебя через зал страданий в смерть.»

Несколько раз я читала и перечитывала короткую фразу, но ничего разумного в голову не приходило.

Новый день, встретивший меня ярким солнцем, прошел в раздумьях. Мне удалось понять только одно: то, что связывает нас с Реем, не навязано печатью или провиденьем. Тогда что это, черт побери?!

Всю следующую неделю я пыталась не думать о его словах, о руках, от которых по телу бежала дрожь. Мне пришлось, практически, поселиться в тренажерном зале. Каждая минута была занята либо тренировками, либо подготовкой к экзаменам. Но какие бы усилия не прикладывались, в мыслях витал только Рей.

Глава 3

В этот вечер ноги сами понесли меня в его бар. Наблюдая за мрачными интонациями знакомого голоса, я все еще пыталась разобраться в себе.

Каждый звук казался сладкой музыкой, но сердце молчало, отказываясь давать ответы на мучавшие загадки.

Когда бар почти опустел, я подхватила свой недопитый стакан виски и проскользнула в кабинет, пока Рей отдавал свои командирские указания.

Тело, как по накатанному сценарию приземлилось в глубокое, кожаное кресло, а ноги, в узких белых джинсах, взметнулись на массивный стол, демонстрируя новые туфли.

Прерывая мой внутренний монолог, в свое законное убежище ввалился Рей, явно чем-то рассерженный. Окинув меня с ног до головы, он помрачнел еще больше, и, ни слова не говоря, присел на край стола, сложив руки на груди.

Не отрывая взгляда от благородного напитка, точнее его остатков, я продолжила мысль, будто бы он мог слышать начало:

–А знаешь, что самое страшное? Самое страшное, это когда ты не в силах понять себя. Когда вместо крепкого сна твое сознание занято самокопанием. И, знаешь, мне это не нравится. Мне надоели бесконечные вопросы, роящиеся в моей голове. Мне надоели бесплодные размышления и безответные загадки. Если раньше, задавая себе вопрос, я точно знала ответ, то теперь, стоит кому-нибудь спросить, как у меня дела, голова становится пустой. Меня постоянно гложет вопрос. Всего один, казалось бы, проще некуда, но он сводит меня с ума. И знаешь, что это за вопрос? Он прост. Что я чувствую к тебе, кем ощущаю себя рядом с тобой? Но, единственное, что мне точно известно, это то, что ты сводишь меня с ума. И к лучшему это, или нет, уже не важно. Потому что изменить ничего нельзя. Точка. Впервые в жизни Лия спускает все на тормозах. Что будет, то будет.

Поставив бокал со стуком на отполированную поверхность стола, я только теперь подняла на него глаза.

Проанализировать взгляд его гипнотизирующих глаз я не успела. В бар ворвалось что-то совершенно непонятное.

Сразу забыв про свою нерешенную личную жизнь, мы вылетели из кабинета, и застыли на месте. Мое тело застыло от неожиданности, а Рей просто присвистнул от удивления.

Что бы это ни было, оно навевало ужас, потому что кроме нас с Реем в баре не осталось ни единой души. От создания расходилась могильная сырость, перемежающаяся с глухой тьмой. Из пасти исходило невыносимое зловоние, а почти черная кожа вокруг глаз покрылась мутно желтой сеткой ссохшихся вен. С длинных, полу гнилых, но все еще невероятно прочных, длинных когтей капала загустевшая кровь, перемешанная с чем-то отвратительно белым. Отчего-то мне даже не хотелось знать, что это.

Пока Рей тихо наблюдал за тварью, я пыталась понять что это. Напряженные потуги мысли прервал молчавший вампир. Тихо, не делая резких движений, он почти беззвучно ввел меня в курс дела всего одним словом:

–Демон.

«Демон?!» – оцепенела я.

Он снова еле заметно кивнул головой.

Пока Рей выполнял какие-то непонятнее комбинации, я старалась получше рассмотреть нереальное существо.

Бормотание вампира не обращало на себя внимания, но тварь вдруг сфокусировала свое внимание на нем, выпуская меня из поля зрения.

В голове вдруг взорвался громкий, высокочастотный писк. Уютный бар раскололся на сотни кусочков. Зажав уши ладонями, я забилась в угол барной стойки, и сопротивлялась, пока барабанные перепонки могли терпеть давление. Поддаваясь внутренним инстинктам, сознание прекратило сопротивление, и это, как ни странно, помогло. Визг снизил обороты, и можно было различить несколько отчетливых, глухих слов, доносящихся, словно из под толщи воды.

«Помоги мне.»

Завороженная происходящим, я не могла поверить, что мольба исходит из тела, стоящего передо мной.

Мозг заметался в поисках выхода.

«Как? Как помочь?»

Уверенная в своем сумасшествии, я попыталась пролезть в мысли твари. В ответ, словно током ударило. Это придало мне уверенности, и следующая попытка все-таки увенчалась успехом. Тьма выплеснулась на мое сознание. Но там, за слоем могильной пыли была душа. Живая, человеческая душа. И она страдала. Она молила о помощи. И происхождение симурана обязывало выказать ей положенное. Не совсем осознавая, что делаю, я расчистила путь к утопающей в тьме душе, и вцепилась в нее, словно клещами, изо всех сил пытаясь вытащить все человеческое на свет божий, точнее под неровный свет люминесцентных ламп. Меня будто колотило непрерывным зарядом тока, но разжать хватку мне было не под силу. Тьма липкими объятиями переползала с плененной души на меня, но я лишь упорней тащила свою ношу наверх, себе на встречу.

Когда душа была извлечена из тела, тьма, распространяющаяся по помещению, сконцентрировалась в тугой сгусток, и, издав почти не слышимые вибрации, с громким хлопком разлетелась темными брызгами, возвращая покой в опустевшее заведение. Освобожденная душа, очищенная от омрачавшей тьмы, вспыхнула ярким, голубым светом. В голове тихим шорохом прошелестело: «Спасибо.».

После чего небольшой шар, сияющий благородным светом, будто прошел сквозь меня, оставляя глубокое удовлетворение проделанной работой.

–Это что было? – невозмутимо поинтересовался Рей. – Демона нельзя просто уничтожить. Как тебе удалось?

–Что это было?! – нервно выкрикнула я. – Это ты мне объясни, что это было! Как ОНО смогло прицепиться к ду…. Неважно. Важно то, что оно пришло сюда с какой-то целью.

–Прицепиться к чему? – прищурился вампир. – К душе? Так ты хотела сказать? Демоны всегда так делают. Только так у них появляется возможность удержаться в нашем мире. Вот только как это увидела ты?

–Это трудно объяснить. Если интересно, то можешь поискать информацию о симуранах. Это многое тебе объяснит. Мне нужно сообщить о происшествии.

–Лия. – окликнул меня Рей.

Стоило мне повернуться, как губы запечатал нежный поцелуй.

В душе зашевелилась совесть.

–Что бы ты ни решила, я всегда буду с тобой. Пока ты не прогонишь меня. – прошептал он и выпроводил меня из бара, по-хозяйски шлепнув по обтянутой джинсами попке.

Возмущенная наглым поведением, я сначала запустила двигатель машины, и только потом бесцеремонно вторглась в очередное собрание Совета:

«У меня тут небольшое недоразумение вышло.» – уже спокойно проинформировала я и передала им короткую картинку, исчерпывающую любые объяснения.

После нескольких секунд гробового молчания Гор тихо спросил:

«Откуда там демон? Они не появлялись уже несколько столетий.»

«Не знаю.» – вздохнула я. – «Но это явно не просто так. Думаю, нужно отправить несколько токовых умов на место закрытия печати. А потом уже делать выводы. Вот только сделать это нужно быстро и толково. Сходите, посмотрите, запомните все в деталях. Включая положение отдельно взятой песчинки. На обратном пути, думаю, стоит нанести мне визит. Вдруг возникнут вопросы. Так проще получится. Уладили?»

«Будет сделано.» -коротко буркнул Осирис, оставляя меня в одиночестве.

Эта ночь, так же, как и предыдущая, не принесла мне покоя.

В животе глухо ныло что-то яркое, но мятое и почти необходимое, и все же, не настолько важное.

Мне постоянно хотелось встать, или сесть, повернуться, распрямиться.

Сон все не наступал, и утро, казалось, никогда не наступит. Томительные минуты ожидания ползли, как растолстевшие улитки. Много раз в душной тишине всплывал вопрос: «Чего так напряженно ожидает мое тело?»

И тут же поднимался протест. Ответ и так был ясен.

За окном начало еле заметно светать. Почему-то по смятым простыням разлилось облегчение. Вот и утро. Можно расслабиться и начать готовиться к трудному дню.

Я закрыла глаза и сладко потянулась. Затекшие от напряжения мышцы требовали отдыха. «Утренняя пробежка наверняка поможет мне». – с такими мыслями мое тело было безжалостно вытолкнуто под утреннюю прохладу.

В ушах любимая музыка, на ногах удобные кроссовки, легкая, не стесняющая движений одежда и таймер на полтора часа. Так начинался мой день, и так он заканчивался уже много недель подряд. Только это утреннее время было отведено под безделье. Никакие мысли не могли отвлечь от заведенного порядка.

Пропитавшаяся потом майка сразу же по возвращении была заброшена в бельевой ящик, а сама я уже нежилась под холодными струями воды, когда мой покой был нагло нарушен самодовольным вампиром, который вытащил меня прямо из ванны. Неизвестно каким образом мне удалось зацепить душ. Упругая, холодная струя ударила в лицо Рея, уничтожая весь его пыл.

Наблюдая за мгновенно менявшимся лицом вампира, я громко рассмеялась, и, пользуясь случаем, схватив полотенце, выскользнула в коридор, надеясь уйти от преследования, пока остолбеневший от неожиданности парень не кинется меня убивать.

Когда под моими ногами замелькали покрытые ковролином ступеньки, из ванны донесся оглушающий крик:

–Коварная нахалка!

Довольно хихикая, я взглянула наверх, и, спустя мгновение, наткнулась на что-то огромное и горячее.

Взглянув на препятствие, я похолодела от ужаса: передо мной, скрипя зубами, с посеревшим лицом стоял Лайт.

Бросив мимолетный взгляд на Рея, который уже успел снять намокшую футболку, и красовался теперь на верхней ступеньке, как супермен, Джеймс молча повернулся и вышел из дома.

Сердце стянуло ледяными тисками. В груди застрял незаконченный вдох, а в голове произошел просто вселенский потоп. Боль, медленно поднимавшаяся с трясущихся колен, резким толчком оказалась где-то у горла. На глазах появились слезы.

«Пусть эта глава закончена. Пусть наше время прошло. Все равно больно видеть его наполненные тоской глаза, посеревшее лицо. Что он делает здесь? Все еще настолько близкий, настолько родной. Просто скажи, и все начнется снова.»

Внутри все оборвалось. Столь тщательно возводимая стена новой жизни разбилась о тоску в ЕГО глазах. Все лопнуло, как мыльный пузырь, стоило только увидеть ЕГО, сжатые до хруста, кулаки.

Забыв о недавнем происшествии, я кинулась наверх.

«Быстрее. Нужно что-нибудь натянуть. Пока он не ушел. Пока не передумал.»

Втиснувшись в мятые штаны и короткий топ, я вылетела на улицу, умоляя о коротком мгновении, о нескольких словах.

Сегодня молитвы были услышаны, и Джеймс все еще был здесь.

Он сидел на корточках, облокотившись на бетонную стену, и курил, сосредоточившись на одной точке, находившейся явно не в этом измерении.

Молча, боясь произнести хоть звук, я осторожно присела рядом, пытаясь унять боль, все еще не позволяющую восстановить дыхание.

Минута текла за минутой, а мы все еще молча сидели на крыльце дома.

–Зачем ты приехал? – прерывающимся голосом спросила я.

Душа ждала упрека, крика, хоть чего-нибудь. Это дало бы мне шанс. Это означало бы, что он все еще чувствует ко мне хоть что-то. Но нет. Он вообще не удостоил меня ответом. Просто встал и ушел. Оставляя меня умирать от боли и чувства вины.

Только через несколько часов Рею удалось привести меня в чувство, но движения были все еще заторможены, а голова отказывалась соображать.

Я несколько раз чуть не попала в аварию, а на экзамене заставила себя думать только в последние минуты.

Лишь чудом удалось мне получить хорошую оценку, но преподаватель все равно был недоволен моей рассеянностью. Это был последний учебный день, и с момента окончания экзамена наступали каникулы.

Ни радости, ни облегчения во всем моем виде не читалось. В голове царил хаос, граничащий с нервным срывом. Загруженная утренним происшествием, я ничего вокруг не замечала, и увидела его только тогда, когда наткнулась.

Джеймс, скрестив руки, облокотился на мою машину и явно пытался что-то разглядеть в моих потерянных глазах. Все, что он мог там увидеть, это боль. Побежденная еще месяцы назад, она вернулась, стоило лишь увидеть его, и понять, что никогда больше он не поцелует меня с такой нежностью, и никогда больше не обнимет только одному ему свойственной манерой. Опасаясь потока слез, я опустила глаза, стараясь унять дрожащий подбородок и подгибающиеся колени.

–Я думал, с тобой что-то случилось. – вдруг сказал он. – Прошлой ночью мне вдруг захотелось увидеть тебя. Обычно так бывает, когда ты в опасности, или у тебя проблемы.

«Ты моя проблема!» – хотелось мне крикнуть – « Я не умею жить без тебя, вот в чем опасность. Голова раскалывается из-за хаоса, который ты принес, когда решил бросить меня!»

Наверное, если бы слезы не душили меня так сильно, мне бы удалось сказать ему это, но я лишь покачала головой и отвернулась, прислоняясь капоту машины. Не было сил сдерживать слезы, которые прозрачной пеленой скрыли окружающий мир.

«Я устала от всего этого.» – прокручивалось во мне бегущей строкой.

–Мне так больно. – тихо выговорила я, размазывая слезы по лицу.

Джеймс дернулся, но не сказал ни слова.

–Никогда не думала, что душа может сломаться всего от нескольких слов, в которых заключается моя жизнь. Сотню раз задавала себе вопрос: Знал ли ты, на какие муки меня обрекаешь, и если да, неужели настолько ненавидишь, что бы желать мне такой боли?

Много раз я пыталась убедить себя, что так и должно было случиться. Что мне нужно отпустить тебя, раз уж нас больше не связывает любовь, раз уж я надоела тебе. Но тщетно. Пустота все еще преследует меня. Днем и ночью, каждый час, каждую минуту я пытаюсь представить себе, как бы выглядел этот мир, если бы ты был рядом. Насколько счастливой бы тогда я оказалась? Но там, где должен быть ты, лишь жалкая копия того, что у нас было. Мерзкий дубликат, который лишь запутывает мысли в моей голове.

Джеймс по-прежнему молчал, тяжело и глубоко дыша. Через несколько минут он едко заметил:

–Если все так, тогда что связывает тебя с этим вампиром? Почему, если тебе все еще больно, ты так легко переключилась на него?

От шока я даже ответила не сразу. Неужели он настолько низкого обо мне мнения?!

– Я не люблю его, если ты об этом. И, отвечая на твой вопрос, скажу: мне самой не понятно, что связывает нас. И, если тебе больше нечего сказать, то ты всегда знаешь, какой дорогой уехать. Я не могу больше терпеть это. Слишком сильно я тебя люблю. Или любила. Ты ведь не знаешь, в момент, когда мы вошли в бар, нечто буквально вырвало у меня все, что было связано с тобой, оставив лишь угли. Снова судьба играет мной, как пешкой.

Я открыла дверь машины и бросила на него полный боли взгляд.

–Но это уже не важно, потому что нас больше нет. И ты сам решил идти по этому пути.

В голове, как и в сердце, была пустота. Неделями копившаяся боль исчезла вместе со словами. Выплеснулась, оставляя непонятное облегчение.

Прежде, чем мозг включился в работу после вынужденной перезагрузки, на переднем сидении уже лежала пара бутылок красного вина с немалым сроком выдержки. Незапланированная покупка порядком истощила мой кошелек, и душа запросила адреналина.

Запланировав на завтра развлекательную поездку, я подрулила к дому уже не настолько убитая, какой выходила утром.

Присутствие Рея ощущалось еще за закрытой дверью. Оно наполняло меня чем-то новым. Казалось, мир был бы другим, не окажись в моем доме Рея, который знал, что нужно мне сегодняшним вечером.

Гостиная встретила меня абсолютной тишиной, а из-за высокой спинки кресла торчал лишь аккуратно подстриженный затылок.

Я брякнула бутылками о стол и аккуратно прошла к нему.

–Мне казалось, ты больше не придешь.

Мой голос звучал замучено. Мышцы под пальцами затвердели.

–Я говорил, что буду рядом до тех пор, пока ты сама этого хочешь. – спокойно проговорил Рей.

–Значит, ты здесь, потому что обещал?

На вопрос Рей не ответил. Вместо этого он принес с кухни вино и пару бокалов. На столике в гостиной неизвестно откуда появилась коробка конфет.

–Просто я знал, что сегодня тебе нужен кто-то, кто сможет понять. С кем можно будет просто помолчать. А кроме меня, у тебя нет человека, который сможет услышать в твоем молчании столько всего, сколько слышу я. – просто объяснил Рей, прокручивая тонкую ножку бокала в холодных пальцах.

–И что же ты услышал в моем молчании? – нахмурилась я, отпивая большой глоток из тонкого хрусталя.

За окном быстро смеркалось. Комната погружалась во тьму, а мы сидели на мягком ковре и молчали.

–Ты растеряна. – прозвучал в темноте его бархатный голос. –Вот что я слышу. Тебе больно от того, что самый близкий человек предал. И еще ты не знаешь, что делать. Предыдущая рана слишком глубока, и открываться новым отношениям ты еще не готова. Но с другой стороны, тебе нужна ласка и забота. Отсюда и растерянность. И пока ты не решишь, что тебе делать, в голове будет царствовать хаос. Ты и сама это знаешь.

Он немного помолчал, и добавил:

–Единственное, чего я не могу понять, это стоит ли оставить тебя, что бы ты подумала над этим одна, или наоборот, не отходить ни на минуту, и показать, чего ты лишаешь себя, выбирая затворничество.

Помедлив пару секунд, он осторожно поцеловал меня, и снова замолчал.

Меня потянуло на уют. Передислоцировав тело, я растянулась на ковре, положив голову ему на колени.

–Ладно, я остаюсь. – с пол оборота понял Рей.

Так мы и сидели, в темноте и полном молчании.

Хмуря брови, щелкая костяшками пальцев, я пыталась понять, что мне нужно и что мне под силу.

Проснулась я уже в кровати, укрытая пледом. Солнце просачивалось сквозь плотно задернутые шторы и окрашивало комнату в мягкие, теплые тона.

Стоило мне открыть глаза, прерванный на полпути мыслительный процесс снова запустился. Через час праздного валяния выбор был сделан. И, подбодренная открывшейся определенностью, я откинула одеяло и отправилась на свою коронную пробежку.

Дома меня встретил Рей. Только сейчас у меня возник вопрос: Зачем он бегает из дома в дом практически каждый день? Принятое утром решение отбило охоту копаться в этом вопросе, и впервые за многие месяцы, на душе было легко.

Из душа меня выманил аромат свежее сваренного кофе, поэтому одевалась я наспех.

Протянутую к вожделенной чашке руку Рей быстро перехватил, зажимая меня в безвыходные тиски.

–Могу я узнать, к кому выводу тебя подтолкнуло твое сердце? Не головой же ты думала? – не удержался от шпильки вампир.

Наигранно фыркнув, я ловко вывернулась из объятий, недаром получал свой хлеб тренер из спортивного зала, и стиснула кружку посильнее, на случай контратаки.

–О, неужели проницательный Рей ошибся? – в деланном изумлении воскликнула я, и тут же добавила. – В этот раз мне удалось взвесить все головой. И если ты серьезно, то могу утолить твой интерес. Прошлое, есть прошлое. В моей жизни новая глава.

Вампир медленно превращался в топленый сахар: губы расплылись в улыбке, а глаза засияли чем-то откровенно бесстыдным.

Уже подозревая о его планах, я поставила кружку на стол, и хотела было уже осуществлять план бегства, но всего одно крепкое прикосновение к коже убило весь иммунитет к его рукам.

–Может, хотя бы для разнообразия попытаемся заняться чем-то серьезным? – с надеждой простонала я, пытаясь вернуть себе самообладание.

–Мы и так заняты очень серьезным делом. – выпалил Рей, стягивая с меня майку.

–И что здесь серьезного? – отозвалось мое тело на брошенный вызов.

–Я еще не придумал.

Чуть позже, если точнее, очень даже позже, сметая разбитый сервиз с кафельного пола, я пыталась убедить его, что нельзя поддаваться своим чувствам при первом же порыве.

–Мы так весь дом разнесем! – летел по дому мой возмущенный голос. – Спальня до сих пор не отошла от наших экспериментов с кровью, сегодня безвозвратно был утерян сервиз, сделанный, между прочим, по моему заказу, а дальше что? Разнесем в щепки гостиную и гараж?

–Гараж не плохая идея. – задумчиво произнес Рей, но после моего убийственного взгляда разошелся громким хохотом.

В голове вдруг зашумело, калейдоскопом пронеслась смена кадров: Изида, врата, демон в баре.

Глава 4

Очнулась я уже на руках у вампира, который с тревогой рассматривал побелевшее лицо.

Вместо ответа, я ухватила его за рукав и окончательно сбила с толку:

–Мне нужна твоя библиотека. У каждого уважающего себя вампира должна быть громадная библиотека. У тебя же есть она? Скажи, что есть. Мне очень-очень нужна достоверная информация о демонах. Очень-очень. Ты ведь позволишь мне воспользоваться ею, да?

Смерив меня изучающим взглядом и ощупав голову на предмет подозрительных опухолей, Рей вздохнул, и произнес всего одно слово:

–Пойдем.

К вечеру меня уже окружали огромные шкафы книг, которые были украшены различными переплетами. Взяв одну наугад, я буквально окунулась в нее с головой: кожаная обложка, сложный, переплетенный корешок, желтые, благородные страницы, исписанные благоухающими чернилами.

–Ты идешь? – окликнул меня Рей из другой части огромного зала.

Указав мне на массивный письменный стол, он исчез в стройных рядах древних книг, каждый раз вынося целую книгу тяжеленных томов.

Через полчаса мое рабочее место было завалено информацией.

Окинув фронт работ взглядом, я нахмурилась, чувствуя, что упускаю важную деталь. Только какую?

–Скажи, есть ли что-то, способное имитировать демона? И если есть, то можешь ли ты дать мне пару книг об этом?

Тяжко вздохнув, Рей снова исчез в океане истории, и принес еще одну кипу книг, а затем еще одну, и еще одну.

Только глубокой ночью мне удалось выпроводить его, и взять первую книгу в руки.

Рядом лежал девственно истый блокнот и еще не начатая ручка.

Дни проходили за днями, залежи книг редели, кружки с недопитым, остывшим кофе нарастали, как грибы, после дождя.

Я покидала стены библиотеки на пару часов: что бы принять душ, и чуток поспать для усвоения информации.

В голове постоянно мелькали названия книг, картинки, схемы. Меня вечно преследовали запах иссушенного пергамента и шелест относительно новых страниц.

Я была истощена умственно и физически, под глазами появилась синева, а руки не отмывались от засохших чернил.

Понятливый Рей часто приходил с термосом горячего кофе и тихо наблюдал за моей, казалось бы, бесполезной, работой.

И вот, настал тот день, когда последняя книга была закрыта, а вся информация была собрана.

Я обессилено откинулась на спинку стула и закинула ноги на опустевший тол.

Вошедший Рей расслабленно улыбнулся:

–Салютую победе над бесполезностью. Теперь-то тобой можно разговаривать?

Осипший от долгого молчания голос оглушил тишину:

–Можно. И не только разговаривать. И не только можно, но еще и нужно. Но сначала спать. Долго-долго, и крепко-крепко. Возьми на ручки.

Капризно протянув к нему руки, я надула губки и нахмурила брови.

Его громкий смех был чем-то посторонним в этом скопище темного океана.

Рей осторожно взял меня на руки и двинулся в сторону выхода к нормальному течению жизни. Прежде, чем он донес мое расслабленное тело до дивана, я уже крепко спала, набираясь сил перед еще одним этапом решения загадки: обработкой информации.

« О, этот прекрасный, солнечный свет!» – первая мысль после пробуждения.

И только потом:

«Не хочу погружений в путаную историю демонов и прочих тварей. Достали. Горячего шоколада хочу. И вафель. Обязательно кофейных, и что бы в постель. Так. А где я? Ах да. Вспомнила.»

Стоило мне приподняться на локтях, непривыкшие к свету глаза лицезрели Рея, заинтересованно уставленного в раскрытый ноутбук. Губы его слегка кривились в сдерживаемой улыбке, а глаза бегали по неизвестным мне строкам.

–Чем это ты там занимаешься? – настороженно спросила я, подходя к его стулу.

В моем раскрытом компьютере была открыта моя социальная страничка с моей же перепиской. Точнее, уже не совсем моей.

Все окно было закрыто непрерывными сообщениями Кайла, личного тренера:

«Сара! Ты пропустила тренировку!»

«И еще одну! Завтра бой, надеюсь, ты будешь! Позвони мне!»

«Сара! У тебя все в порядке? Ты пропустила бой, раньше такого не было.»

«Если у тебя проблемы, поделись! Я всегда помогу, чем смогу, а могу я многое. Ты знаешь.»

«Сара, я с ума схожу! Ты у тебя телефон не доступен, ты жива вообще? Позвони мне!»

«Тебе и правда стоит позвонить мне, иначе полиция получит мое заявление о твоей пропаже! Это не шутки, я действительно переживаю!»

Последнее сообщение датировалось вчерашним числом.

Сдавленно охнув, я кинулась на поиски телефона. Кайл конечно спокоен, как железобетонный блок, и он прекрасно осведомлен о моих способностях, но за последние месяцы огромный, и, казалось бы, суровый парень проникся ко мне симпатией, и полторы недели отсутствия явно не придали ему хорошего настроения.

Наблюдая за моими тщетными усилиями, Рей тихо смеялся, прикрываясь сжатым кулаком.

–Где же этот чертов мобильник?! – восклицала я, переворачивая гармоничную обстановку большого пентхауса.

Затем мой гнев перекинулся на него:

–Это ты его спрятал! Наглый, самодовольный тип! Верни мне мобильник, пока не пожалел об этом!

Рей откровенно захохотал. В отместку я нагло лезла в его голову и порылась в воспоминаниях последней недели. У него наверняка в ушах стоял звон, а в глазах плавали зеленые круги, именно такие ощущения вызывает такое бессовестное вторжение. Выудив местонахождение драгоценного аппарата, я покинула его просторы и кинулась на поиски. Через минуту на всю огромную жилплощадь разносились писки приходящих сообщений. Пальцы тем временем набирали номер Кайла.

–Я в порядке! – выпалила я, прежде, чем услышала тонну самых изобретательных ругательств в свой адрес.

В упрощенной форме выглядело примерно так:

–Какого черта ты исчезла, не предупредив меня?! Куда завалилась твоя упругая задница? Неужели нельзя просто написать сообщение?

–Кайл. – удалось мне вставить пару слов – Ты все узнаешь, если перестанешь так громко кричать.

–Я надеюсь, ты придумаешь достойное объяснение. – буркнул он недовольно.

–Я ценю, что ты беспокоишься за меня. И мне очень приятно знать, что для меня нашлось место в твоей насыщенной жизни. Мне пришлось уехать домой, потому что… не знаю, как тебе сказать… в общем… у моего очень хорошего знакомого пропал друг, и все это время мы расклеивали листовки, прочесывали город и местность, пытаясь узнать хоть что-то.

На другом конце телефона наступило молчание. Кайл решал, верить мне, или нет.

–Хорошо. – решился он. – Допустим, убедила. И как долго ты будешь отсутствовать?

Прикинув в уме план действий, я осторожно произнесла:

–Если не найдется, пробуду около месяца, потом заеду к маме, и к концу августа буду дома. Но я обещаю ежедневно совершать пробежки, чтобы не потерять форму. И в сентябре смогу участвовать в боях. Честное слово.

–Да не нужны мне твои бои. – расстроено выдохнул Кайл. – Привык я к тебе. Ты мне вместо сестры.

Расчувствовавшись, я пообещала приехать сразу же, как только представится возможность, и отключилась.

В глазах вампира поблескивал недобрый огонек. У меня даже дар речи не сразу прорезался:

–Ты что же это…РЕВНУЕШЬ?

–А есть повод? – прищурился Рей.

Мне не удалось сдержать смех.

–Абсолютно никакого.

В подтверждение своих слов я плюхнулась ему на коленки и крепко поцеловала, параллельно стягивая с него черную рубашку, одетую на голое тело.

Убеждение подействовало, через секунды нахмуренные брови расслабились, и напряжение в мышцах спало.

Изголодавшееся по прикосновениям тело реагировало на его руки, как дворовая кошка.

Время бежало вперед, пытаясь успеть за уходящим солнцем, а мы только недавно вернулись к происходящему.

Я блаженно растягивала вторую чашку кофе, а Рей задумчиво наблюдал за мной, сложив руки на согнутой в колене ноге и примостив на них подбородок.

–Почему ты так пристально на меня смотришь все время? – все-таки вырвалось у меня.

–Пытаюсь понять. – нехотя ответил Рей, меняя позу.

–Что именно?

– Тебя. – коротко бросил он.

Развивать беседу мы не стали, потому что оба не хотели слышать ответ на мучавшие вопросы.

Подхватив майку, я удалилась в его роскошный, облюбованный ранее, кабинет.

Перед глазами мелькали исписанные аккуратным почерком листы. Информация медленно компоновалась в стройную систему. Уже позже, перечитав на два раза, мозг воспроизвел факты, пока не представляющие особой ценности.

Архидемоны представляют собой элитный класс, подчиняющий целые легионы простых демонов различной направленности. Над всем этим существует 13 владык – 13 Дьяволов. Основных Воплощений Хаоса – правителей Мидианы, а уже над ними, в самой верхушке иерархии существуют 4 Архидьявола: Баал, Сатана, Бегемот и Левиафан

Пут Сатанакия – генерал-аншеф, обладал глубоким знанием всех планет и помогал ведьмам устанавливать тесную связь с живущими на Земле. Также имел особую власть над земными матерями.

Агалиарепт – великий генерал Ада и командир второго легиона, контролировал Европу и Малую Азию, а также прошлое и будущее. Обладая способностью раскрывать секреты, сеял вражду и недоверие между людьми.

Африка находилась под властью личного генерал-лейтенанта Вельзевула – Флеврети. Знаток в области применения отравленных растений и трав, вызывающих галлюцинации, Флеврети работал по ночам. Он сеял между людьми вражду, разжигая чувство похоти. Обычно в его похождениях принимала участие группа буйных соратников.

Маркиз Амон управлял строевыми порядками сорока легионов армии Ада. Этот демон извергал огонь из волчьей пасти. Амон имел волчью голову и змеиный хвост. У него был дар пророчества и способность предсказывать будущее.

Агварес – великий герцог восточных районов Ада, имел в подчинении 30 легионов. Он был хорошим лингвистом, а также умел устраивать пляски мертвых.

Амдусциас – еще один великий герцог, командовал 29 легионами и, что весьма странно, славился тем, что умел сочинять ужасную, режущую слух музыку. Обычно его изображали с человеческой фигурой и головой единорога.

Саргатанас – бригадный генерал, служил в непосредственном подчинении Астарота и обладал уникальным даром – он мог проникать в сознание человека и читать его сокровенные мысли. Если же Саргатанас переживал те же мысли и чувства, то он мог стереть их из сознания человека, а его самого перенести на другую сторону земного шара.

Фельдмаршалом в войске Астарота был демон по имени Небирос, который лично присматривал за Северной Америкой и часто использовал животных для своих гнусных деяний.

Граф Раум командовал 30 легионами и был известен разрушениями городов. Он обладал таинственной способностью определять того, кто совершил воровство.

Ваал – Великий Герцог, командовал 66 легионами, один из самых уродливых офицеров Сатаны. Тело его было коротким и жирным, а ноги, растущие во все стороны, напоминали паучьи лапы. Ваал имел три головы – кошачью, жабью и человечью, причем последнюю венчала корона. Хриплый и пронзительный голос его был ужасен. Ваал пользовался им, чтобы давать наставления своим вероломным последователям. Этот безжалостный и коварный демон мог становиться невидимым.

Во главе 60 легионов стоял Абигор – рыцарь, разъезжающий на крылатой лошади и с высоты управляющий своими воинами. Он знал все премудрости ведения войны и обладал даром пророчества. В отличие от других демонов Абигора изображали симпатичным и лихим франтом.

Азазель был знаменосцем армии Ада.

Многие из демонов контролировали силы природы и управляли ими, направляя на уничтожение человечества. Например:

Фурфур мог управлять громом, молнией и ураганом. Имея в Аду титул графа, он являлся в виде крылатого оленя с человеческими руками и пылающим хвостом. Если Фурфур не находился внутри магического треугольника, то каждое его слово было ложью.

Вин мог разрушать самые толстые стены и вызывать в море шторм.

Процел мог замораживать воду и доводить ее до кипения.

Сеера мог замедлять или ускорять ход времени.

Абдусциус мог выворачивать с корнем могучие деревья и обрушивать их на людей.

Хаборим имел в аду титул герцога и управлял огнем и пожарами. У него было три головы – кошачья, человеческая и змеиная, и он ездил верхом на гадюке, размахивая факелом.

Халпас – великий граф, имел обличье аиста и говорил хриплым голосом, напоминающим карканье. Он славился двумя вещами – мог испепелить целый город, а затем заново построить его, населив солдатами, жаждущими битв.

Другие демоны использовали слабости человеческой натуры. Эти демоны воздействовали на отдельных людей, сея в их сознании страх и сомнение, зависть и жестокость или вызывая в теле ощущение боли.

Андрас и его оруженосец Флаврос должны были совершать убийства. У Андраса, великого маркиза Ада, было тело крылатого ангела, а голова – совы. Он разъезжал на черном волке с мечом в руке.

Шакс делал своих жертв слепыми и глухими.

Герцог Валафар отдавал приказания разбойникам и грабителям нападать на невинных путников.

Сабнак подвергал растлению тела умерших.

Три демона управляли мертвыми. Мурмур занимался душами, а Бифрон и Бун перетаскивали тела из одной могилы в другую.

Филотанус – демон второго разряда и помощник Велиара. Он специализировался на подстрокании смертных к разврату.

Данталиан при помощи магии изменял хорошие мысли человека на плохие.

Зепар мог проникнуть в сознание женщины и довести ее до сумасшествия.

Молох когда-то был божеством, в жертву которому приносили детей, потом стал принцем ада и упивался слезами матерей. Лицо его обычно вымазано кровью.

Бельфегор сеял среди людей раздоры и подбивал их, используя богатство, на худые дела. Его изображали либо как обнаженную женщину, либо как чудовищного бородатого демона с постоянно открытым ртом и очень острыми ногтями .

Оливер, князь архангелов, нацеливал людей на жестокость и равнодушие, особенно по отношению к бедным.

Маммон – демон богатства и алчности

Далее следовала классификация демонов, которую мой мозг тоже пометил, как важную. Судя по книгам, демоны квалифицировались по месту обитанию, по чинам и еще нескольким признакам, которые были смутно описаны и не вызывали доверия, если о таковом вообще можно говорить.

Педантично воспитанная память зафиксировала все, вплоть до запятой.

По местам обитания.

– огненные демоны – обитают в области разреженного воздуха над луной;

– воздушные демоны – обитают в воздухе под луной;

– земные демоны – населяют землю;

– водяные демоны – живут в воде;

– подземные демоны – пребывают под землей;

– люцифуги или гелиофобы – светоненавистники, обитающие, если верить старому пергаменту, в самых отдаленных глубинах ада;

По чинам:

– Первый чин – Псевдобоги, те, кто выдает себя за богов, их князь Вельзевул;

– Второй чин – Духи лжи, дурачащие людей предсказаниями, их князь Пифон;

– Третий чин – Сосуд беззаконий, изобретатели злых дел и порочных искусств, их возглавляет Велиал;

– Четвертый чин – Каратели злодеяний, мстительные дьяволы, их князь Асмодей;

– Пятый чин – Обманщики, те, кто совращает людей лжечудесами, князь – Сатана;

– Шестой чин – Воздушные власти, наводящие заразу и другие бедствия, ими руководит Мерезин;

– Седьмой чин – Фурии, сеятели бед, раздоров и войн, ими правит Абаддон;

– Восьмой чин – Обвинители и соглядатаи, под предводительством Астарота;

– Девятый чин – Искусители и злопыхатели, их князь Маммона.

Закончив с этим, я закинула ноги на стол из вишневого дерева и скрестила руки на затылке:

«Если все это правда, то, что же, черт побери, происходит с этим миром? Врата были закрыты, даже не успев впустить в этот мир зло. Но, судя по всему, что-то все-таки успело проникнуть. И, учитывая все обстоятельства, можно констатировать факт – мы все по уши в… Да ладно, не так уж все плохо. Если есть проблема, есть и решение. Весь вопрос в том, где его искать, и что, вообще, делать дальше? С вампирами было намного проще. Мы знали, как их победить, и это мог сделать каждый. Но сможет ли каждый из нас сражаться с демоном? И будет ли это иметь успех? Я терялась в догадках, и за ответом полезла во второй блокнот, исписанный уже черными чернилами.

Основными слабыми звеньями в структуре демона являются следующие компоненты:

· клапанная матрица, расположенная в ядре демона и имеющая непосредственную связь с внешней средой;

· исходящие во внешнюю среду из ядра потоки;

· входящие потоки “крыла” демона;

Демоны очень адаптивны. Практически вся их энергетика работает на поддержание этого умения. Прежде всего очень плотная, двойная оболочка ядра. Умение закрывать ядро крыльями, умение трансформировать внешнюю энергетику, обеспечивая защиту. И, конечно, умение мыслить, потрясающая любознательность.

В случае нападения демоны способны генерировать уплотнение на концах крыльев, формируя тем самым своеобразные энергетические кнуты или мечи. Закрыв крылья и затем резко их раскрывая, демоны способны выбрасывать мощные энерго-сгустки. Древние демоны прекрасные телепаты. Демоны способны мгновенно поймать любой энерго-поток и, переместившись вместе с потоком, исчезнуть из поля зрения наблюдателя или потенциально опасного объекта.

В одной из книг я наткнулась на весь интересную информацию. Строение демона. По всему выходило, что крылья демона имеют что-то вроде защитной функции. И плюс ко всему они, словно щупальцами обвивали предмет своего замысла. Основной частью является ядро.

Победить демона можно лишь незаметно напав, обхитрив или предав сущность. Прежде всего, потому, что демоны предпочитают не связываться с нападающими, а исчезнуть.

Записи кончились. В голове образовалась сумятица.

–Не густо. – произнесла я. – И как это делать? Я так понимаю, убить его не получится, а вот вернуть обратно, вполне возможно.

И все же.

–Что ты там бормочешь? – поинтересовался Рей, внося поднос, уставленный всякими вкусностями.

–Понимаешь. – снова начала я, откусывая кусок от большого бутерброда. – Скорее всего, нам не удалось вовремя закрыть врата, и демоны, неизвестно в каком количестве, вырвались в наш мир. Мне это не нравится. Но все дело в том, что изгнать его практически невозможно. Это не под силу обычному вервульфу, который столкнется с ним. А если демон сможет овладеть им? Нам, да и вам тоже, грозит опасность разоблачения. Это не допустимо.

Распечатав заказанный в ресторане салат, я на несколько минут отвлеклась на его уничтожение, и потом озвучила свою самую страшную мысль:

– Но ужаснее всего то, что вместе с мелкими, рядовыми демонами, и демонами, которые вышли лишь для развлечения, может оказаться кто-то, специально посланный для разрушения равновесия и мира. Что нам тогда делать? Из всех нас лишь очень немногие смогут бороться с демонами, если уесть, что большая часть о них даже не подозревает, то мне просто страшно. Они могут нанести вервульфам непоправимый вред. Что же нам делать? А? Рей, ты можешь хоть что-нибудь сделать?

Вампир закинул ногу на ногу и нахмурился. В такой растерянности он видел меня первый раз.

–Я знаю только то, что демона можно обездвижить, но как его убить, я не знаю. Скажи, ты полностью прочла книгу с золотым переплетом?

–Да. – отозвалась я.

–На 235 странице, внизу, начертано несколько строк. Ты помнишь их? – задумчиво продолжил Рей.

–Это были строки? Там всего несколько небольших черточек! Каким образом мне удалось бы прочесть то, что изображено неизвестными символами?

Вампир снисходительно улыбнулся:

–Это древний язык, его, действительно, знают всего пара человек. Я прочту тебе. Запомни, пожалуйста. Это обездвижит демона, но только если ты будешь смотреть ему в глаза и произносить все правильно. Так что стоит запомнить интонацию.

Он пару раз произнес ту самую тираду, которой усмирил прошлого гостя.

Внимательно выслушав и запомнив каждый звук, я не выдержала и спросила:

–Что это означает?

–Ты слишком любознательна.

Умильно скорчился Рей, но все же ответил:

« Как страж тьмы, приказываю тебе: Останови муки смерти. Ибо Неподчиненный падет под рукой Владыки.»

–Сильно. – вырвалось у меня. – А как это выглядит? В книге слишком мелко, а меня обуял интерес.

Тонкими, но сильными пальцами вампир подхватил ручку и медленно вывел на пустом листе надпись:

«به عنوان نگهبان تاریکی، من به شما سفارش: توقف عذاب از مرگ. برای هماهنگی می افتد به دست خداوند»

–Вопрос только в том, что ни один из произносящих это не является стражем тьмы, и обратить внимание владыки на нечестивца не сможет. – вздохнула я.

–Не в этом дело. – продолжал мне втолковывать мой терпеливый учитель. – Дело в словах. Магия этих звуков как бы блокирует влияние демона. Она завораживает его. Не дает двигаться, потому что страх перед Владыкой заложен в подсознании.

–Но как тогда мне удалось изгнать его? – продолжал допытываться мой неистощимый интерес.

–А вот это я бы тоже хотел знать. – вздохнул Рей, легко поднимая мой подбородок и заглядывая в глаза.

В животе снова что-то защекотало, и, помимо воли, охрипший голос озвучил всплывшие мысли:

–Если ты будешь ко мне прикасаться, мы никогда в жизни не сможем разобраться в сложившейся ситуации. У нас просто не хватит времени.

Вампир на секунду замер, но потом плотоядно заулыбался и потянул меня из кресла.

Чрез пару часов мы смогли вернуться к упущенной теме:

–И все же, нужно с этим что-то делать. – снова завздыхала я. – Мы с тобой сложили, все, что знали, если только ты от меня чего-то не скрыл.

Рей толкнул меня в бок, протестуя против клеветы и недоверия в свой адрес, но мои мысли уже бежали вперед паровоза:

–Если мы сделали все, пора обратиться за помощью к другим источникам. Придется вспомнить о джиннах.

Рей задумчиво перебирал мои волосы:

–Как тебе удается содержать их в таком идеальном состоянии? – заворожено спросил он, пропуская пряди сквозь пальцы.

–Прости, что?! – не поверила я своим ушам.

–Волосы… я про волосы… – не меняя тона пояснил Рей.

У меня пропал дар речи.

–Волосы?! – наконец-то очнулась я. – Извини, конечно, но я тут, как бы, пытаюсь спасти мир от хаоса, от нашествия демонов! А ты… ты увлечен тайной моих волос?! Реймонд, ты невозможен!

Вампир флегматично пожал плечами:

–Ты постоянно спасаешь мир. А если ты этим не занята, то копаешься в себе, критикуя каждый свой шаг и жест. Если я буду обращать внимание на твои перепады, то свихнусь. А демоны… Мы сделали, все, что могли. Решили, что растрясем джиннов. Все сделано, и перемалывать это еще на раз бессмысленно. Поэтому я отвлекаю себя мыслями о тебе, точнее, это они отвлекают меня. И не только от этого, и не только сейчас. На тебя же не возможно просто смотреть. Хочется сразу тащить в кровать, или, еще лучше, даже не тащить. Потому как кровать не всегда под рукой, а хочу я тебя постоянно.

–Ты невозможен… – пораженно вынесла я приговор.

–Зато я тебя люблю. – все так же невозмутимо произнес Рей, исчезая из моего поля зрения.

Это совсем меня парализовало. Даже сильней, чем весь сегодняшний день.

Из другого конца квартиры донеслось:

–Кстати, думаю, пора осведомить твой драгоценный Совет, и выспросить у них мнение.

Я раздраженно нахмурилась: он прав.

Глава 5

Доклад о происшествиях и новостях Совет услышал из горячей ванны, в которую было погружено мое тело.

Ничего нового они мне не сообщили. Тогда как моими словами были поражены. Особенно, когда узнали, что демон, появившийся в баре Рея, был не рядовым. Его звали Сабнак, и мне удалось отправить его обратно. Но факт его пребывания здесь ухудшал ситуацию.

Экспедиция от врат должна была прибыть завтра, а вервульф с докладом прибудет к вечеру.

Похоже, меня ждали новости, и это тоже мне не нравилось.

Через час оживленной беседы, мне удалось совершить полный обмен информацией и значительно отмокнуть в тепле, так что к Рею я вышла уже довольная, и спокойная, как питон.

Ночь уже была в самом разгаре, когда мы вышли на встречу с джинами. Точнее, с одним из них, но он был главным.

Его ненависть ко мне слегка притупилась, но симпатии он по прежнему не испытывал.

Злобно косясь на Рея, он выслушал нас, и надолго замолчал.

–Дела ваши плохи. – наконец произнес джинн. – Ты права, Симуран. Это, действительно, только начало. Из врат не мог выйти только один демон. Тем более, если это действительно тот, о ком ты говоришь. Он привел за собой множество других. Каждый из них оставляет след, и если бы тебе не удалось закрыть печати, демоны вытоптали бы путь к этому миру. И спасать уже нечего было бы. Вопрос только в том, сколько он собой привел, и каковы их позиции. Если кто-то открывал врата, с другой стороны этого ждали. Просто так ничего не делалось. А значит, в этом мире есть кто-то, жаждущий превратить этот мир в преисподнюю. Твоя задача узнать это, Симуран. Только тогда можно будет решать проблему. Мы висим в неизвестности, и ты должна знать это, если хочешь спасти эту жалкую планету.

Снова воцарилось молчание. Он ответил на вопросы, а у меня все еще не сформировались попутные.

–Можно ли как-нибудь его обнаружить? Узнать, кто это, и где он?

–Только в месте его появления можно обнаружить знаки, его характеризующие, но они довольно быстро исчезают. И их довольно трудно обнаружить.

–Что именно нужно искать? – отмела я его невнятные покачивания головой.

–Все, что угодно. – поморщился он. – Они всегда разные. Ни один не повторяется. Просто при определенном угле зрения они начинают излучать нечто такое, что позволяет узнать. Это слишком сложно, что бы объяснять.

–Через несколько дней у меня будет точная картина врат. Ты взглянешь на нее и попытаешься что-нибудь понять. Договорились? – настаивала я.

–Вряд ли у меня получится. – неуверенно промямлил джинн.

–На кону слишком многое, чтобы не получиться. – отрезала я, и пошла к машине.

Рей молча пошел за мной.

«Мне нужно домой. Я нужна там.» – такие мысли одолевал меня.

Но мне нельзя уезжать сейчас. Нужно добиться от джина результата. Без этого нельзя.

Еще два дня.

Скорая прогулка по лесу в волчьем лике манила и тянула к себе. Я буквально исходила пеной, томясь от необходимости ждать.

Весь следующий день мы с Реем прождали вестника от врат. Он прибыл только к вечеру. Но сразу же приступил к изложению экспедиции.

Сэмми, а именно он прилетел ко мне, не делая остановок, добросовестно показывал и рассказывал все, что они увидели.

А увидели они следующее:

Там, где ранее был вулкан, теперь были огромные пласты лавы, и дойти до врат, как бы они не пытались, не получилось. Им пришлось вернуться ни с чем. Единственное, что они нашли, это заброшенная деревушка, которая еще год назад была довольно оживленным центром.

Я пала духом. Мы столкнулись с неизвестным, и бороться с этим практически не возможно. Единственная возможность: это встретить тварь в ее истинном обличии. Но возможно ли это, и как бороться с ним тогда?

Голова медленно наливалась свинцом. Безвыходные ситуации всегда угнетали меня, а тут еще придется ждать хода от противника.

Рей утешал меня, как мог, но это не помогало. Утром, после бессонной ночи, кинув упаковку энергетиков на заднее сидение, я поведала джинну скупые сведения и отправилась домой, дожидаться известий.

Черная ауди летела стрелой, не останавливаясь ни на час. Следующим вечером родной город раскрывал для меня свои жаркие объятия.

Мама, вышедшая мне на встречу, плакала от счастья. Так надолго мы никогда не расставались.

Пока она пыталась рассказать мне все сразу обо всем, из дома не торопясь вышел мужчина. Он решительно подошел ко мне и протянул руку:

–Здравствуй, Сара. Меня зовут Уильям, и я хочу жениться на твоей маме.

Далее последовала немая сцена. Я растерянно раскрыла рот, переводя взгляд с мамы на него и обратно.

Мама выглядела растерянно, а он крепко обнимал ее за плечи.

Поняв, наконец, что стоять с раскрытым от удивления ртом не прилично, я мило улыбнулась:

–Довольно… неожиданно. Надеюсь, вы расскажете мне о себе, правда?

Первые моменты были преодолены, а вскоре, за ужином, между нами установились теплые отношения.

Уильям казался вполне приличным и надежным человеком. Он владел небольшим ресторанчиком с приемлемыми ценами и домашним меню. У него был взрослый сын, новенький пикап и крепкий счет в банке. Он обожал барбекю по выходным и прогулки по воде.

Пока они с мамой отвлекались на обсуждение прошлого их свидания, я пользуясь случаем, осторожненько пролезла в его мысли, точнее эмоции, и не увидела ничего, кроме всепоглощающей любви.

Улыбнувшись, я осторожно вышла из гостиной и уже оттуда крикнула маме:

–Мне нужно идти, ложитесь без меня.

К кромке леса я буквально бежала, на ходу избавляясь от одежды. Как только благородная тень деревьев скрыла меня от возможных глаз, я обратилась. О, как прекрасно снова бегать, слушая свист ветра в кронах, как упоительно ощущать запахи ночи.

Быстрей! Вперед, к тем, кто уже давно меня ждет.

Еще издалека услышала я неистовый топот лап, различимый только моим настороженным слухом.

Вскоре вокруг меня суетилось около десятка вервульфов. Одни норовили куснуть меня, или просто коснуться.

Душа была готова лететь от счастья. Наконец-то я дома.

Подъем в гору закончился дружным приветственным воем, в который плавно влился мой.

От радости бурлила кровь, но мне нужно было сказать хоть что-то, а слов не было. В таких случаях за меня всегда говорило сердце. Вот и сейчас оно нашло подходящие ноты

«Я безумно счастлива быть здесь, рядом с вами. Весь год я мечтала почувствовать запах родных лесов и ощутить ваше присутствие рядом, хоть вы и никогда не покидаете моего сердца. К сожалению, наша встреча омрачается новой проблемой. И она намного серьезнее прошлой. Но, я искренне верю, что мы сможем с этим справиться. Сегодня, впервые за весь год я вместе со своей семьей. И поэтому, предлагаю небольшую игру. К сожалению, нужно появиться на Совете, а потом мы устроим веселье. Пора развеяться.»

Привычно, словно и не было долгого отсутствия, я накинула на плечи огромный плащ и села на свое место. Все уже были в сборе. Кресло Изиды сиротливо пустовало, и при взгляде на него, сердце болезненно сжималось.

После коротких поздравлений развитие нашли серьезные темы, которые волновали каждого из нас уже на протяжении целого месяца.

–Как тебе удалось запихнуть его обратно в преисподнюю? – задумчиво бормотал Осирис.

Собрав в кучу каждую секунду того момента, я попыталась сформулировать все в понятную фразу:

–Не знаю, как правильно сказать… Мне будто бы открылся его внутренний вид. Он… было похоже, что он окутал душу человека тьмой. Она словно затянула ее липкими щупальцами, не позволяя ей отбыть в мир иной. И душа молила о помощи. Я чувствовала ее боль и тоску, сжимающую горло. Что произошло дальше, не совсем ясно. Что-то во мне управляло моей силой. Я сцепилась с душой и потянула ее наверх, к свету. Перетекая через нее, тьма тянулась ко мне, выкачивая силы, так что душа была освобождена в последний момент. До сих пор не понятно, каким образом удалось изгнать его. Судя по всему, демон, насильно отделенный от порабощенной души, вынужден отправиться обратно. Но это только мои предположения. Никаких подтверждений этому нет даже в источниках, которые были основой моих знаний.

Зал был объят гнетущей тишиной. Каждый прекрасно понимал, чем может обойтись нам наше незнание.

–Выхода нет. – оборвала я молчание. – Нам придется ждать хода противника. И скорее всего, придется не сладко. Нужно научиться хоть какой-то защите. Все должны уметь произносить заклинание, которое дал Рей, или что это еще такое. Думаю, этим стоит заняться завтра. Не стоит портить праздник сегодня.

После некоторых колебаний решение было поддержано, и цела толпа огромных вервульфов резвилась, как стая маленьких щенят на лужайке в парке.

Уже поздним утром, когда солнце окропило верхушки деревьев багряным румянцем, счастливая, довольная и с приятной дрожью в ногах возвращалась я домой.

Уже у двери меня вдруг посетила мысль, а как отнесется Уильям к моему возвращению, да еще и в грязной одежде, порванной практически на куски. И сказала ли мама ему о том, кто я на самом деле?

Но, как ни странно, мне повезло. Дом еще спал. Сонно всхрапывал обожаемый пес. Тихо вздыхал старенький холодильник.

Ноги аккуратно ступали по давно знакомому маршруту, избегая скрипящих участков.

Приняв на скорую руку душ и переодевшись, я развалилась на кровати и блаженно улыбнулась: только возвращаясь домой, можно почувствовать тоску по нему. Только сейчас мне открылась эта простая истина.

Такой он меня и застал: растрепанной, распаренной и задремавшей. Покой дома притупил чувство опасности, поэтом чужака я совсем не почуяла. Слишком тихими оказались его шаги.

Внезапно меня придавило к мягкому матрасу. Скинув неожиданную ношу с себя я вскочила и только потом посмотрела на внезапного посетителя:

Рей валялся на полу и тихо смеялся:

–Смотрю, реакция у тебя улучшилась.

–Что ты здесь делаешь, самодовольный придурок?! – прошипело ему в ответ.

Он притворно ужаснулся:

–Ты думала, что я смогу без тебя?!

Правда потом в его голосе зазвучала серьезность:

–Если бы я протянул еще пару дней, то сон, в котором мне постоянно являются твои роскошные волосы и синие глаза, сведет с ума бедного, безвольного вампира.

Недоверчиво сощурившись, я нагнулась, что бы увидеть в его глазах насмешку, но вместо этого совершила огромную ошибку: Рей мгновенно перехватил меня за плечи и опрокинул на спину, заглушая протестующий стон поцелуем.

Мы оба, как всегда, потеряли контроль совсем не в том месте.

Рядом была кровать, но для нас будто ничего не существовало.

Прерывистое дыхание уже вошло для меня в обычай, а без прикосновений мраморной кожи тело уже не представляло существования.

Несколько часов привычно сократились до нескольких минут.

За окном уже вовсю светило солнце. Оно освещало наши тела, возвещая о необходимости вернуться к реальности.

Я расслабленно положила голову на его живот, а ноги закинула на смятую кровать.

Гармоничную тишину разорвал стук в дверь.

Рей неторопливо натянул темные джинсы и вразвалочку поплелся к двери.

–Стой! – зашипела я, попутно пытаясь дотянуться до него и схватить одеяло.

У меня не было никаких шансов успеть. Вампир он и есть вампир.

В следующее мгновение тяжелейший стыд опрокинулся на мою и без того чугунную голову.

На пороге стояла опешившая мама.

–Здрассть… – извергнул Рей, небрежно вскинув руку в знак приветствия.

У меня был шок. Иначе и не назовешь. Да и у мамы тоже.

Вытаращив глаза, она разглядывала пару флегматичных огоньков и словно выточенный из мрамора торс.

Не знаю, что больше ее поразило: его наглость или его внешность. Несколько секунд она безмолвствовала, но потом вдруг развернулась и медленно начала спускаться по лестнице вниз.

Рей хлопнул дверью и развалился на кровати, проигнорировав мой взбешенный взгляд.

–По-моему, я ей понравился. – будто бы про себя сказал вампир, закладывая руки за голову.

–Ты в своем уме?! – возмутилась я. – Что ты наделал?!

–Я поздоровался с твоей мамой. – пожал плечами Рей, продолжая игнорировать мою ярость.

–Ты… ты придурок! – снова взорвалось мое терпение.

Натянув на себя мятую пижаму, я вылетела из комнаты.

На кухне мама с Уильямом о чем – то горячо шептались, пытаясь, видимо, выработать стратегию в моем отношении.

Как только мое тело кубарем ввалилось в обновленную кухню, шепот стих.

–Эм… мам… – осторожно протянула я. – Можно тебя на пару слов?