Книга Разиэля бесплатное чтение

Часть Первая. Огненная гора.

«И увидел Господь [Бог], что велико развращение человеков на земле, и что все мысли и помышления сердца их были зло во всякое время; и раскаялся Господь, что создал человека на земле, и восскорбел в сердце Своём».

Книга Бытия, 6:5,6.

Глава 1. Москва. Пятница. 11:00

Железнодорожный вокзал тонул в суете, шуме, людях и чемоданах.

Все вокруг куда-то спешили, создавая неутомимое движение живой реки, несущей любого попавшего в этот нескончаемый водоворот к намеченной цели посредством железных пассажирских вагонов.

Филипп Смирнов продирался сквозь толпу, выискивая нужный перрон. Он был выше среднего роста, спортивного телосложения, с тёмными, чуть вьющимися волосами, приятными чертами лица и лёгкой щетиной на подбородке и скулах.

Ему хотелось скорее сесть в удобное кресло и расслабиться, проведя четыре часа до Санкт-Петербурга в тишине под монотонный стук рельсов.

Впереди ожидали насыщенные выходные на открытии книжного магазина, куда Филиппа пригласили в качестве почётного гостя как популярного автора.

Он зашёл в вагон и, найдя нужное место, скинул с плеча рюкзак, достал ноутбук и сел у окна.

По перрону шли люди, стояли встречающие и провожающие, и Филипп с вялым интересом разглядывал всех, между делом размышляя о предстоящей поездке.

Почти год прошёл с тех пор, как издательство выпустило его книгу «Последняя Скрижаль», повторившая успех предыдущих двух: «Золотой Лабиринт» и «Тёмный Лотос», однако приступать к новой книге он не спешил. Слишком уж тяжело ему далась работа над последним романом по событиям, произошедшим с Филиппом в Дрездене. Поначалу он вообще хотел отказаться от мысли о книге, но потом решил посвятить произведение памяти своего друга Никиты Брюхова, погибшего в результате поиска древнего египетского артефакта. И Филипп поведал удивительную историю нахождения Изумрудной скрижали, принадлежавшей таинственному и легендарному мудрецу Гермесу Трисмегисту, жившему много тысяч лет назад, до сотворения мира. Издательство было в восторге, но сам Филипп решил сделать перерыв в творчестве и впредь держаться стороной событий, способных его вовлечь в новые приключения.

Пассажиры заполняли вагон, рассаживаясь по местам.

Писатель включил ноутбук и погрузился в изучение набросков статьи для исторического журнала об археологических экспедициях в Междуречье времён революции в Российской империи в конце девятнадцатого века. Будучи по профессии историком, Филипп решил вернуться к научной деятельности, переключившись с художественной литературы на non-fiction.

Поезд тронулся, и в этот момент рядом с писателем сел полный немолодой мужчина. Он поздоровался, устраиваясь в кресле и доставая книгу, бутерброд и очки.

За окнами вагона побежал перрон, переходя в урбанистические пейзажи, а затем плавно в пригород, где природа демонстрировала начинающуюся весну.

Филипп отвлёкся от своей статьи, наблюдая робко появляющуюся зелень на деревьях и траву среди чёрной влажной земли, дышащей после сошедшего снега.

До Санкт-Петербурга ехать четыре часа, и писатель проверил на всякий случай время, когда ему предстояло быть в книжном магазине. Программа открытия предполагалась обширной: выступление авторов, презентация литературных новинок, фотосессия и фуршет. Магазин в центре города на Лиговском проспекте позиционировал себя как книжный бутик с ограниченным, узконаправленным ассортиментом: произведениями российских авторов, пишущих в жанре приключенческих детективов. Филипп не понимал, насколько такой выбор для книжного бизнеса станет успешным, но заинтересовался и сразу согласился приехать. В конце концов, хоть он сейчас и не пишет, но реклама его произведений не помешает.

Сосед, жуя бутерброд и надев очки, читал книгу. Во внешности мужчины не было ничего примечательного, разве что он выглядел интеллигентным добряком, хотя, возможно, Филиппу лишь так показалось. Вступать в разговор Смирнов не собирался и вернулся к работе над статьёй. Однако через некоторое время монотонный шум рельс начал его убаюкивать, и писатель выключил ноутбук, задремав.

Глава 2. Пригород Санкт-Петербурга. Пятница. 14:30

То ли какой-то звук, то ли движение рядом разбудило Филиппа.

Он открыл глаза, чувствуя, как затекла шея от неудобного положения во время сна.

За окном проносились жилые дома, и писатель взглянул на часы.

– Подъезжаем, – услышал он голос.

На соседнем месте полный мужчина смотрел на него с улыбкой.

– Да, – Филипп потёр руками лицо, пытаясь взбодриться. Он и не заметил, как заснул и проспал всю поездку.

– Простите, – вновь сказал сосед, – вы Филипп Смирнов, да? – Он выжидающе смотрел.

– Что?

– Вы писатель, ведь так? – мужчина взял в руки книгу и показал обратную часть обложки, где Филипп увидел свою фотографию. Он не заметил, что книга, которую читал мужчина, была его «Последняя скрижаль».

– А, да-да, – смутившись, кивнул Филипп. Только общения с поклонниками ему сейчас не хватало. Он не готов говорить о книге и вообще о чём бы то ни было.

– Боже, ну надо же! – воскликнул мужчина. – Вадим Астахов, – представился он.

– Очень приятно, – нехотя ответил Филипп.

– Я так рад! Вот, читаю вашу последнюю книгу. Мне безумно нравится! Захватывающе! И как вам удаётся такое придумывать? – задал мужчина риторический вопрос.

Филипп улыбнулся и пожал плечами.

– Едете по делам в Питер?

– Да, верно.

– Ох, как интересно! Можете дать автограф? – Вадим протянул ручку.

– Конечно, – Филипп взял книгу и быстро подписал.

– О, благодарю!

Поезд подходил к вокзалу. За окном показался город.

– Послушайте, Филипп, – начал Вадим, – простите, что надоедаю, понимаю, я сам был бы не рад, если бы ко мне вот так пристали в поездке.

– Нет, – покачал головой писатель, – всё в порядке.

– Знаете, я работаю в туристической фирме, у меня свой бизнес.

– Очень рад за вас.

– Спасибо. Но я не об этом хотел сказать. У меня есть клиент, приятель, так вот с ним недавно приключилась невероятная история! Мне кажется, вам будет интересно.

– О, нет-нет, – Филипп помахал рукой. Ему совсем не хотелось слышать никаких историй.

– Послушайте, вы не пожалеете! Это действительно интересно!

Поезд зашёл на вокзал и начал торможение.

– Нет, спасибо, это ни к чему, – повторил Филипп.

– Я вас прошу, пожалуйста! – не отставал мужчина.

– Мы приехали…

– Нет, не сейчас, конечно! – возразил Вадим. – Если позволите, он бы сам вас нашёл в Питере и рассказал, из первых уст правильнее будет!

Филипп заколебался на секунду.

– Где вы остановитесь?

– Знаете, я думаю, всё-таки это не лучшая идея.

– Не отказывайтесь! Ну, что вам стоит? Он тоже очень любит ваши книги и будет счастлив с вами пообщаться, прошу!

– Хорошо, – сдался Филипп. Он не умел отказывать.

– Так в каком вы отеле?

– Англетер.

– О, прекрасная гостиница! Мой знакомый обязательно вас там найдёт!

Поезд остановился, и пассажиры начали вставать с мест, собираясь.

Вадим приподнялся, пропуская Филиппа, который спешил покинуть вагон и разговорчивого соседа.

– Большое вам спасибо! – произнёс Вадим вслед писателю.

Смирнов кивнул и помахал мужчине. Он вздохнул, коря себя за уступчивость и надеясь, что знакомый Вадима не появится в отеле, к тому же Филипп не планировал проводить там много времени. На завтра у него был обратный билет.

Глава 3. Санкт-Петербург. Суббота. 09:10

Мобильный заиграл ритмичной мелодией где-то рядом, на тумбочке.

Филипп поднял голову с подушки, взял телефон в руку и выключил в нём будильник.

Он лёг на спину, просыпаясь.

Открытие книжного магазина вчера удалось. Писатель вернулся в номер отеля за полночь, изрядно напившись вина. Теперь он чувствовал, как последствия этого сказались на голове и желудке. Дико хотелось пить, и требовалась таблетка обезболивающего.

Филипп сел на кровати, проводя пальцами по волосам. Затем встал и пошёл в ванную, принял душ, умылся и оделся. Надо сходить поесть, через пару часов у него поезд в Москву.

Спустившись на первый этаж отеля, он нашёл, где подавали завтрак. Аппетита не было, но с удовольствием выпил апельсиновый сок и две чашки кофе. Это слегка взбодрило, но голова ещё была тяжёлая. В очередной раз дал себе обещание не налегать так на алкоголь, понимая, что это лишь до того момента, пока не пройдёт голова.

Проходя мимо ресепшена обратно в номер, он услышал, как его кто-то окликнул.

Филипп остановился.

В холле стоял высокий, хорошо сложенный мужчина с бородой. У писателя почему-то промелькнула ассоциация с геологом. Он усмехнулся своим мыслям.

– Филипп?

– Да.

– Доброе утро, меня зовут Данила, – сказал мужчина, подходя ближе. – Прошу прощения, что беспокою вас так рано. Я вас ждал. Не знал, удастся ли увидеться, но повезло, – он располагающе улыбнулся, и в его ярких голубых глазах скользнула радость.

– Простите, мы знакомы?

– А, нет-нет. Я от Вадима Астахова. Вы с ним ехали в поезде. Он говорил, вы заинтересовались моей историей. И вот я здесь.

Филипп вздохнул. Заинтересовался? Ну да.

– По правде сказать, я ничего не знаю о вашей истории. Вадим просил меня с вами встретиться и послушать.

– О, – удручённо произнёс Данила, – извините. Я думал, он вам рассказал, поэтому пришёл. Что ж, ладно. Простите.

– Ничего, ничего, – махнул рукой писатель, – давайте. Раз уж вы здесь и я здесь, – Филипп вновь вздохнул. Голова так и болела, ощущалась слабость, хотелось прилечь, но было как-то неудобно перед мужчиной.

– Правда? – обрадовался Данила. – Благодарю! Это не займёт много времени, и вы не пожалеете, поверьте!

– Да, хорошо, но только у меня не больше получаса, скоро поезд.

– Конечно, конечно! Я вас не задержу.

Они прошли вглубь холла, где виднелись удобные диваны.

– Итак, – сказал Филипп, откидываясь на спинку мягкой мебели.

– Вы писатель, я знаю, читал ваши книги. Великолепно!

– Благодарю.

– Вообще, это идея Вадима, я бы сам никогда не стал навязываться, – Данила развёл руками.

– Понимаю.

К ним подошёл официант, и мужчины заказали кофе.

– Так вот, – продолжил Данила, – я фотограф. Снимаю природу, разные интересные места, но частенько меня приглашают в путешествия, научные экспедиции, на мероприятия, понимаете? Ну, чтобы поснимать всё в процессе.

– Ага, – Филипп кивнул, отпив кофе.

– У меня есть друзья, они занимаются альпинизмом, профессионально. И вот в начале месяца позвали меня поехать с ними, чтобы запечатлеть их на подъёмах. Однако я не смог, дела. Но пару дней назад Стас, так зовут одного из моих друзей, прислал мне фото, – Данила вытащил из кармана телефон и начал в нём что-то искать. – Он сам сделал снимки в горах и прислал мне показать, ну, думаю, оценить с профессиональной точки зрения. Он, конечно, не фотограф, и фото сделаны на мобильный, но тем не менее.

Данила нашёл нужное и показал Филиппу.

Писатель наклонился вперёд и взял в руки мобильный фотографа.

На снимке была запечатлена какая-то обледенелая пещера или, возможно, грот. Потолок выглядел низким и полукруглым, стены неровные, местами полностью изо льда, а из одной стены торчали куски старого гнилого дерева, напоминающие то ли остатки корпуса, то ли мачты небольшого корабля или лодки.

– Там ещё одно фото, дальше, – прокомментировал Данила.

Филипп пролистнул к следующему снимку. На нём виднелась верхняя арочная часть всё той же пещеры, но в значительно приближённом ракурсе. В каменном своде были заметны широкие углубления, симметрично расходившиеся в разные стороны длинными неровными лучами.

– Что это? – непонимающе спросил писатель.

– А как вы думаете? – Данила хитро, с улыбкой прищурился.

– Ну… даже не знаю. Какая-то пещера с остатками деревянного судна, может быть. Не очень понятно, – Филипп покачал головой, продолжая рассматривать фото.

– Есть ещё идеи?

– Нет, простите.

– Подумайте, – не унимался тот, – я дам вам подсказку. Мои друзья поехали в Турцию. Фото сняты на высоте более пяти тысяч метров, на горе Арарат.

Глава 4. Санкт-Петербург. Суббота. 09:30

Филипп не моргая посмотрел на Данилу. Тот выразительно наблюдал за собеседником.

Писатель рассмеялся. В его голове был какой-то туман после вчерашнего, мысли плавно и лениво разбрелись, не желая принять чёткие и трезвые рамки. И уж совсем ему сейчас не хотелось пытаться понять намёки незнакомца об одном из самых легендарных мифов в истории человечества.

– Простите, – наконец произнёс писатель, продолжая улыбаться, – то есть вы хотите сказать, что ваши друзья обнаружили в горах Арарата Ноев ковчег?

Даниил активно закивал.

– Да! Вы же видите! Это очевидно! Они наткнулись на пещеру с кусками деревянного корпуса. Что это может быть, как не Ковчег?!

Филипп вздохнул и положил телефон на стол, снова откидываясь на спинку дивана.

– Послушайте, – сказал он, – я понимаю ваш энтузиазм и желание, чтобы это было тем, о чём вы говорите, но… – он пожал плечами, – куски дерева могут быть чем угодно. Местность склонов Арарата издавна заселена разными племенами, в том числе курдами. Это может быть просто лодка, когда-то застрявшая там, или части какого-то строения, да мало ли чего ещё! Вы же знаете, что эти горы не раз исследовали на предмет поисков Ковчега. Его там нет.

– Я бы с вами согласился, – возразил Данила, – что это какой-то другой корабль или, как вы говорите, просто куски дерева, но остатки найдены на высоте пять тысяч метров. Вы учёный, Филипп, и, думаю, знаете, что в обозримой истории человечества вода не поднималась в районе горы Арарат на такую высоту. Там нет озёр, рек или какой-то другой воды. Вот и скажите мне, откуда мог появиться корабль? Если он не был на плаву, то зачем так высоко в горы его поднимать?

Писатель молчал. Он понимал: фотограф, конечно же, прав. В истории не сохранилось упоминаний о реальных потопах в области Араратских гор. Более того, на вершинах массива нет следов пребывания пресной воды, отличающейся от ледниковых вод. И он знал: на такой высоте, о которой говорил Данила, на самом деле никогда не существовало обитаемых местностей и проживающих племён. Однако в рассказ и озвученные предположения Филипп не хотел верить. Он вообще не собирался думать на подобную тему. Это просто не могло быть правдой. Уж слишком изучена, обмусолена и популярна история с поисками Ноева ковчега. К тому же мысль о погружении в очередную загадку истории сейчас казалась писателю невыносимой.

– Верно, – кивнул Филипп, – вы всё правильно говорите, но послушайте, если бы на горе были следы Ковчега, их бы давно нашли, поверьте мне. И не ваши друзья альпинисты. Скорее всего, это части строений какой-нибудь экспедиции, искавшей Ковчег, или когда-то там размещалась база тех же альпинистов. А может, кто-то специально оставил там куски лодки, чтобы потом выдать за Ковчег. Есть же фанатики, которые любыми способами хотят доказать правдивость событий Ветхого Завета.

Данила наклонил голову набок, продолжая смотреть на писателя.

– А второй снимок?

– Что там?

– Ну гляньте ещё раз.

Филипп посмотрел на изображение каменного свода пещеры с симметричными углублениями.

– Я вообще не могу понять, что тут, – сказал он нахмурившись.

– Вам не кажется, что углубления в каменном потолке похожи на отметины от чего-то? – осторожно задал вопрос фотограф.

– Отметины? От чего?

Данила развёл руки в стороны и взмахнул ими.

– Не понял, – Филипп с удивлением глядел на собеседника, – что это? Что вы пытаетесь изобразить? Крылья?

– Именно!

Писатель фыркнул.

– При чём тут крылья? Нет, что вы такое говорите! Это, скорее, похоже на желоба. Ледник таял, стекая в пещеру, вода спускалась и за многие столетия проделала такие причудливые формы в камне.

– Но они симметричны! – воскликнул Данила.

– Возможно, это так кажется на фото. Ну, подумайте, откуда там птицы, да ещё такого размера. Отметины большие, они природного происхождения.

– Я не птицу имею в виду.

– А кого?

– Ангела.

Филипп прикрыл глаза и потёр лицо руками. Он устал слушать этого мужчину и разубеждать его. Возможно, пару лет назад с удовольствием порассуждал бы на тему Ковчега, но теперь подобное казалось ему откровенным бредом.

Писатель встал.

– Данила, я прошу прощения, но мне уже пора идти. Ваша история интересная, даже удивительная, но она не имеет ничего общего с реальностью. Не думаю, что вам стоит продолжать убеждать себя, что ваши друзья нашли Ноев ковчег, ну серьёзно.

– Я думал, вы, как писатель, заинтересуетесь подобным. Из этого можно сделать отличный сюжет! У меня есть ещё фото! Если это вам покажется интересным, я готов продать все снимки, чтобы была полная картина найденного!

– Нет, спасибо. К тому же я сейчас нахожусь в творческом, так сказать, отпуске, не занимаюсь художественной литературой.

– М-м-м. Понятно. Ну что ж. Ладно.

– Да. Но благодарю вас за рассказ, правда, увлекательно.

Данила разочарованно молчал.

– Но если вы передумаете, возьмите мои контакты, – фотограф достал визитку и протянул писателю.

– Хорошо, спасибо. Всего доброго.

– И вам.

Филипп пересёк холл, чувствуя на себе взгляд собеседника, зашёл в лифт и поднялся в номер.

Глава 5. Неделю спустя. Москва. Среда. 17:30

Майор Саблин сидел в своём кабинете, изучая отчёт криминалистов.

Несколько дней он работал над убийством бизнесмена в фешенебельном районе города. Погибший был известной личностью, мелькал в светских хрониках, и теперь журналисты не давали покоя Саблину, преследуя на каждом шагу в надежде узнать детали расследования и подробности смерти. И конечно же, Илья Ильич, начальник управления криминальной полиции, звонил ему каждый час, ожидая новостей. Но дело шло медленно: улик мало, а подозреваемых много.

Саблин вздохнул и отпил кофе. Поморщился. Холодный напиток неприятно разлился на языке. Майор отставил кружку, продолжая читать рапорт с места преступления.

В кабинет заглянула старший лейтенант Максимова.

– Шеф, в допросной жена покойного. Нам начинать или ждём вас? – спросила она.

– Давайте без меня, – махнул рукой Саблин, – если что-то интересное всплывёт, позови.

– Ага, – Максимова закрыла дверь.

Как же хорошо, что он наконец-то научился делегировать обязанности. Раньше бы сам подорвался и побежал допрашивать свидетеля, но за последние несколько лет понял, что вокруг него не менее способные следователи, которым нужно набираться опыта, давать шанс проявить себя и даже совершить ошибку. Впоследствии будет легче, а главное, у них не будет страха перед ответственностью и самостоятельностью. Именно так надо растить кадры.

Саблин посмотрел на часы.

Рабочий день заканчивался, а на вечер у него назначена встреча. Конечно, дело бизнесмена требовалось быстрее закрыть, но и отдыхать ему тоже надо. Выгорание на работе ни к чему хорошему не приводит, лишь тормозит процесс, делая следователя бесполезным. Правильнее действовать на свежую голову. Так больше шансов выполнить верный анализ и найти преступника.

Майор закрыл отчёт и выключил компьютер.

Максимова сама вполне справится. Она молодой специалист, пусть работает, а следователю сейчас нужен отдых.

Он был на ногах с шести утра, когда проводили вскрытие, и руководитель криминалистической лаборатории Влад Шульц настоял на его присутствии. Покойного убили ножом, ран более десяти на теле, что говорило о глубокой ненависти к потерпевшему. Но орудие убийства найдено пока не было.

Саблин встал с кресла, накинул пальто и собирался выйти, когда на рабочем столе зазвонил телефон.

Проклятие!

Номер служебный, и, скорее всего, майора ищет либо начальство, либо криминалисты. Значит, что-то случилось. Даже Максимова набрала бы на мобильный.

Следователь вернулся к столу и снял трубку.

– Саблин, слушаю.

– Лёша, привет! – послышался голос Ильи Ильича. Ну так он и думал, начальник!

– Здравия желаю, товарищ полковник!

– Да, да, и тебе, – откликнулся Илья Ильич. – Как там наше расследование?

– Работаем. Сейчас жена покойного в допросной.

– Ну ясно, ясно. Давайте там, не расслабляйтесь. Нужен результат.

– Само собой, Илья Ильич!

– Слушай, я вот чего тебе звоню, – полковник кашлянул, – понимаю, вы там заняты, дело не из лёгких, да. Но тут ещё кое-что случилось.

Саблин, понимая, что разговор может затянуться, сел обратно в кресло.

– Короче, нам сегодня из прокуратуры спустили одно дело. Пока толком не понятны детали, но надо заняться.

– А что случилось?

– Я сейчас спешу, давай ты сам посмотришь? Кину тебе на электронную почту материалы, ну и разберёшься.

– Хорошо.

– Не сказал бы, что это срочно. Первым приоритетом остаётся текущее расследование, но глянь на досуге завтра, лады?

– Принято.

– Ну, добро! Всё, давай, на связи!

Саблин положил трубку.

Из кармана достал жвачку и начал активно её разжёвывать. Вот уже несколько месяцев он пытался бросить курить. Получалось пока не очень, постоянно срывался, но неделю уже держался.

И что делать? Саблин думал: посмотреть сейчас материалы или завтра?

В кабинет снова заглянула Максимова.

– Шеф!

– Ну что?

– Да пока ничего. Жена ничего не знает, рыдает, короче, новостей нет.

– Понятно.

– Я пойду домой?

– Да, да, давай. На завтра какой план?

– Ждём отпечатки из квартиры убитого. Также вызвали на допрос партнёра по бизнесу и любовницу.

– Хорошо.

– Вы бы тоже пошли домой, шеф. Вид у вас уставший.

– Ага, сейчас, наверное, пойду.

– Тем более, вы уже в пальто, – улыбнулась Дина.

Она ушла, и Саблин, посидев ещё пару минут, также решил не задерживаться.

На улице приятно светило солнце, а в воздухе ощущалась весна.

Глава 6. Москва. Среда. 18:20

Небольшой бар в тихом переулке оказался почти пуст.

Приглушённое освещение, ненавязчивая музыка, маленькие столики, разбросанные по квадратному помещению, декорированному в стиле лофт: кирпичные серые стены без отделки, пара больших окон без штор, чугунные лампы под потолком. Единственным декором помещения были огромные каменные головы Будды в латунных подставках на подоконниках и стойке бара.

Филипп заказал пиво и закуски, открыв телефон и просматривая новости.

Он любил бывать в подобных местах в середине недели, когда посетителей немного и можно в спокойной обстановке расслабиться, насладиться напитками и атмосферой заведения. Шумные рестораны его давно не привлекали, он старался избегать толпы, памятуя о нескольких случаях, когда его узнавали и приставали с расспросами о творчестве. Это его напрягало.

Дверь бара открылась, и зашёл Саблин.

Писатель ему помахал.

Майор пошёл неторопливым, спокойным, уверенным шагом, снимая на ходу пальто. Высокий, подтянутый, с серьёзным взглядом, скуластым лицом и коротко подстриженными русыми волосами, он производил впечатление мужчины с жёстким характером, однако такая внешность была скорее следствием его работы, и Саблин относился к тому типу людей, которые за внешней брутальностью прячут замкнутость и одиночество.

– Здорово, – произнёс следователь, присаживаясь напротив Филиппа, – как дела?

Он выдохнул, облокачиваясь о спинку стула, куда повесил пальто.

– Нормально, – Филипп улыбнулся, подзывая официанта.

– Ты что пьёшь? Пиво?

– Ага.

– Мне тоже, пожалуйста, – попросил следователь у подошедшего молодого человека.

– Какое предпочитаете? – поинтересовался тот.

– А-а-а… – задумался Саблин, – а есть Löwenbräu?

– Да, конечно. – Официант ушёл за заказом.

Филипп удивлённо взглянул на майора.

– Смотрю, ты стал любителем немецкого пива? – с улыбкой произнёс писатель.

– Ага, типа того, – рассмеялся Саблин, – пристрастился после Дрездена.

– Я так и понял. Ну а у тебя как дела?

– Да-а-а, – отмахнулся майор, – всё то же самое.

– Новое расследование?

– Да. Слышал про убийство бизнесмена?

– Ага, читал в интернете. Это дело у тебя?

– У меня, – Саблин глотнул пива, принесённого официантом.

– Сочувствую. Выглядишь замотанным.

– Спасибо, – усмехнулся следователь. – А как твоя поездка в Питер? Удачно? Посетил гламурную тусовку? – он хохотнул.

– Ой, не вспоминай. Я так накачался там вином, что с утра еле в себя пришёл!

Мужчины рассмеялись.

– Но в целом съездил хорошо. Пару знакомств завёл в питерских издательствах. А книжный магазин заказал большой тираж. Так что…

– Ну, отлично, – закивал Саблин.

– Да, кстати, там со мной приключилась забавная история, – начал Филипп, жуя чипсы. – Когда я ехал в поезде, ко мне пристал мужик. У его знакомого якобы была интересная история, которую он хотел рассказать мне.

– Узнал тебя, что ли, в поезде?

– Да, прикинь, сидел, читал мою книгу.

– Интересное совпадение.

– Да, короче, я попытался отказаться, но мужик настаивал. В общем, ко мне в отель пришёл-таки его знакомый и рассказал историю про то, как его друзья-альпинисты нашли в горах Арарат остатки деревянного судна.

– Судна? – нахмурился следователь. – И что?

– А то, что они решили, будто нашли Ноев ковчег!

– Во дают! И?

– Ну и у этого товарища были снимки находки. Но, честно говоря, глядя на них, я бы не сказал, что это похоже на Ковчег, не знаю, ерунда, короче, какая-то.

– А хотел-то он что?

– Продать мне фотографии, если я заинтересуюсь находкой.

– Странно. Почему тебе? А не в журнал какой-нибудь или научный институт?

– Не знаю, – пожал плечами Филипп, – я был в таком состоянии, что вообще не хотел об этом думать.

– Не заинтересовался?

– Нет.

– Так и не пишешь больше?

– Нет. У меня сейчас заказ на статью в журнал. Решил переключиться на науку, – Филипп глотнул пива.

– Ясно. О чём статья?

– Археологические экспедиции в Междуречье во времена Октябрьской революции в России.

– Ого! Серьёзная тема!

– Да. На этот счёт мало публикаций. Кстати, вот что ещё хотел, – Филипп поёрзал на стуле. – Ты не подумай, будто я пользуюсь нашей с тобой дружбой, но собирался тебя кое о чём попросить.

– Конечно, без проблем!

– В общем, как я сказал, открытых материалов времён Октябрьской революции не так много, а тем более об археологических экспедициях того периода. Но я точно знаю, что некоторые сохранившиеся данные есть в Центральном государственном историческом архиве в Питере. Вход туда свободный, но к части документов открытого доступа нет. Я и подумал, может быть, ты как-то можешь по своим каналам организовать мне туда доступ?

Саблин молчал, жуя крылышки в соусе барбекю.

Просьба писателя понятна и вполне логична, учитывая тематику его статьи, но с ходу решения, как бы он мог организовать доступ к засекреченным документам, не было. Нужно понять, что именно требуется писателю и какой гриф секретности наложен на материалы.

– Конечно, – майор вытер губы салфеткой. – Я попробую узнать, как могу помочь. Но не обещаю. Сам понимаешь, если данные засекречены, то ты не вправе их получить.

– Да, да, само собой. Просто, возможно, эти документы закрыты для всех, но они не секретные?

Саблин выразительно и скептично взглянул на писателя.

– Понимаю, – смутился Филипп, – но вдруг получится?

– Я же сказал, попробую.

Следователь вновь занялся крылышками, а Смирнов заказал ещё пива.

Глава 7. Москва. Четверг. 08:40

Вода в кастрюле закипела, и Филипп кинул в неё пару сосисок. Тут же, на сковородке, уже готова была яичница из двух яиц, которую мужчина переложил на тарелку.

Он редко готовил сам дома завтраки, но вчера вечером, после встречи с Саблиным, зашёл в магазин за продуктами, а раз есть из чего готовить, то решил смастерить завтрак.

Включённый телевизор на кухне транслировал новости, и Филипп краем уха слушал, что происходит в стране и мире.

Писатель поставил тарелку с яичницей и чашку кофе на стол, отрезал кусок хлеба.

Сосиски сварились быстро, и Филипп удобно устроился перед телевизором, наслаждаясь едой.

Диктор, аккуратный и холёный мужчина в сером костюме, рассказывал о наводнении где-то на востоке страны. Филипп взял свободной рукой телефон, параллельно просматривая новости в интернете, глянул на время.

Через два часа ему нужно быть в издательстве, договариваться о новом тираже для питерского магазина.

Серафим Маркович Дятловский, главный редактор, сильно воодушевился интересом книжного бутика к романам Филиппа и сразу организовал встречу.

Диктор в телевизоре перешёл к криминальной хронике, и писатель услышал последние данные по расследованию убийства известного бизнесмена. Филипп посмотрел на экран. Именно про это дело вчера ему рассказывал Саблин.

Кофе оказался горячим, и мужчина добавил холодного молока.

Ему очень хотелось надеяться, что следователь поможет ему с доступом в архив. Сейчас это важно для него. Писатель даже готов был немедленно выехать в Питер, если Саблин договорится.

Диктор перешёл на другую тему, а Филипп, доев завтрак, встал и понёс тарелку в раковину, включил воду, начиная мыть посуду.

Что-то в бормотании мужчины на экране привлекло писателя, и он закрыл воду, глядя в телевизор.

– Они не выходили на связь несколько дней, и родственники обратились в полицию, чтобы начать поиски. Напомню, что гора Арарат находится на высоте пять тысяч сто метров и доступ туда усложнён сейчас погодными условиями. Также ситуации с поисками пропавших альпинистов препятствует запрет властей Турции на нахождение в этой области. С тысяча девятьсот двадцать первого года, когда северный район Арарата, куда, предположительно, направились российские альпинисты, принадлежит Турецкой Республике. Однако Турция запретила любые научные экспедиции в этой местности. Запрет действует и поныне. Доступ туристам закрыт, а получившие разрешение альпинисты могут пройти по одному-единственному маршруту, по южному склону горы. Возникает вопрос: как российские альпинисты оказались в закрытом районе и что с ними случилось? Мы будем держать вас в курсе событий.

Началась реклама.

Филипп замер с тарелкой в руках.

Не об этих ли альпинистах рассказывал ему Данила в Питере?

Писатель быстро домыл посуду, прибрался на кухне и пошёл в комнату, где включил компьютер.

Он открыл новостной сайт и начал искать данные по пропавшим альпинистам.

Ничего нового не удалось обнаружить.

Двое, мужчина и женщина, перестали выходить на связь, когда совершали подъём на гору Арарат в турецкой части массива. Вторая область горы находится на территории Армении.

От путешественников нет сведений уже несколько дней.

Филипп задумался. Он общался с Данилой в субботу. Тот сказал, что получил снимки от друга пару дней назад. Значит, это было, предположительно, в среду на прошлой неделе. Сегодня четверг.

Хм-м. Получается, где-то после встречи с фотографом они и перестали контактировать с родственниками.

Или это какие-то другие альпинисты?

Данила не говорил, сколько его друзей отправилось в Турцию. Может, не они? Но какое-то странное совпадение…

Писатель вновь глянул на время, понимая, что пора быстро собираться в издательство.

Он вызвал такси, оделся и спешно вышел из дома.

Глава 8. Москва. Четверг. 11:20

Саблин вошёл в кабинет, бросая пальто на стул и садясь в кресло за рабочим столом.

Криминалистическая экспертиза показала: отпечатки пальцев на теле убитого принадлежали любовнице пострадавшего, надавив на которую следователь получил признание в убийстве. Бизнесмен собирался бросить девушку, и она в порыве ревности и отчаянья убила любовника.

Как банально!

Саблин чувствовал разочарование и удивление, что дело, представлявшееся запутанным и сложным, оказалось таким заурядным.

Он даже не успел провести ни одного допроса и толком начать анализ событий. Но, с другой стороны, начальство и пресса будут довольны. А он вернётся к просмотру улик по делу Ордена Янтарной Бездны.

Это была его давняя больная мозоль. Или, лучше сказать, рыба, которую он пытался ловить голыми руками. Орден постоянно шёл к нему в руки, но в самый последний момент, когда майору казалось, что он крепко держит, добыча выскальзывала и уходила на дно.

Тайная преступная организация, Орден, занимающаяся поисками оккультных и мистических древних артефактов по всему миру, несколько раз фигурировала в расследованиях убийств, которыми занимался Саблин. Члены этого Ордена шли буквально на всё, даже на чудовищные преступления, лишь бы достигнуть цели.

Первый раз майор столкнулся с ними, когда люди из этой организации пытались получить золотую шумерскую печать. Второй раз случился спустя полгода, когда они же занимались поисками старинного индийского алмаза. А затем, год назад, Орден появился на территории другого государства, в Германии, охотясь за Изумрудной скрижалью, древним египетским артефактом. Все разы, естественно, сопровождались убийствами, их Саблин впоследствии раскрыл.

Но на Орден так и не получилось выйти.

Единственное, что удалось выяснить, – имена нескольких членов организации, называвших себя Сёстрами Ордена: Альбина Романова и Кира Котова. Две Сестры из Семи, Седьмая и Третья. Да, в Ордене их семь, и, узнав двух, следователь боялся даже предположить, какими окажутся остальные пять. Романова и Котова были неуловимы, хитры и способны на отчаянные поступки. А руководил всеми некий Мастер Бездны. О нём майор не имел никакой информацией.

Альбину Романову следователь выслеживал давно, уже несколько лет. Он знал, как она выглядит, знал, что женщина передвигается чаще всего на мотоцикле, постоянного места жительства нет, но имеет несколько паспортов, а это невероятно усложняло её поимку. Она красива, ей за тридцать, любит дорогую одежду и духи, Саблин даже знал, какие: «Тёмный Лотос». Женщину привлекают для самых отчаянных заданий, когда нужен кто-то решительный, безжалостный, не знающий мук совести и сострадания, у кого не дрогнет рука и не будет сожалений в содеянном.

Про Киру Котову следователь знал меньше. Он был уверен, что у неё совсем иная фамилия, или имя, или и то и другое. Полиция не нашла в стране человека с такими данными, подходящими под описание девушки. И Саблин никогда не простит себе инцидент с ней. Два года назад она представилась переводчиком, когда майор поехал на задание в Германию и ждал сотрудника, владеющего немецким языком. Сам не зная почему, следователь тогда не проверил ни её паспорт, ни действительно ли она тот самый переводчик, которого прислало ведомство. Абсурд какой-то! Как он так лопухнулся?! До сих пор понять не мог. Единственное, что пока ясно, – девушка отлично знала немецкий язык, была молода, осторожна, внимательна и так же опасна, как и Романова.

Саблин достал жвачку и включил компьютер.

Отчёт по раскрытому преступлению решил написать завтра, сегодня нет настроения.

Он вышел в коридор за кофе, как неожиданно вспомнил, что обещал Смирнову выяснить о возможности посетить архив в Питере с закрытыми документами. У него есть знакомый следователь в питерской полиции, который мог помочь.

Вернувшись с кофе, он достал мобильный и начал искать номер коллеги. Не нашёл.

Чёрт, видимо, удалил. Подключился к базе данных полиции и начал искать там.

И тут ему на глаза попались файлы, присланные вчера Тимофеевым.

Проклятие! Саблин совсем забыл о просьбе полковника просмотреть документы.

Майор открыл их и начал внимательно изучать.

С каждой прочитанной фразой следователь всё больше хмурился.

Да что же это такое?

Саблин, досмотрев материалы до конца, откинулся на спинку стула, вздохнул и почесал подбородок.

Неужели опять?

Он выплюнул жвачку и закурил.

Глава 9. Москва. Четверг. 11:50

Филипп вышел из издательства на весеннюю улицу, с удовольствием подставляя лицо тёплым, робким лучам солнца.

Встреча прошла более чем удачно. Он был доволен.

Книжный бутик в Питере заключил договор на тираж всех трёх книг писателя в новом издании, а значит, предстояла работа с художниками по обложкам. Эту часть процесса Филипп любил больше всего. Обложка, как первая встреча, всегда должна производить правильное и сильное впечатление. У него даже уже появилась пара идей.

Писатель проверил телефон, не звонил ли кто, и вспомнил, что вечером обещал прийти в ресторан на ужин. Его пригласил дядя, профессор лингвистики, Пётр Иванович Смирнов. Они давно не виделись, и Филипп с радостью согласился на приглашение, но чем ближе день встречи, тем меньше ему хотелось идти.

Скорее всего, на ужине будет Майя Вербицкая, женщина, с которой писатель когда-то встречался, а расстались они не лучшим образом. Ему не хотелось с ней видеться, тем более что мысли Филиппа были о другой.

Альбине Романовой.

В груди писателя всё сжалось, и начали всплывать неоднозначные эмоции. Он встретил эту женщину год назад, в Ливане, когда разыскивал своего друга, Никиту Брюхова, вовлёкшегося в поиски Изумрудной скрижали, утерянной многие столетия назад и найденной впоследствии Христианом Розенкрейцем, легендарным создателем тайного германского братства.

Романова помогла Филиппу в обнаружении скрижали, и между ними пробежала искра, взаимное влечение, в котором писатель так отчаянно нуждался после тяжёлых отношений с Майей.

Но Альбина оказалась членом Ордена Янтарной Бездны, преступницей, отчаянно разыскиваемой майором Саблиным. Узнав об этом, Филипп не мог продолжать думать об отношениях с Романовой, которые, по правде сказать, закончились, даже толком и не начавшись. Однако зародившееся влечение к ней так и затаилось в писателе. Он часто о ней думал последние дни, сам не понимая почему. Возможно, так на него действовала весна?

Надо было что-то решать с ужином. «В конце концов, – думал писатель, – мы с Майей взрослые люди, и наша встреча не должна портить вечер дяде. Придётся идти».

Филипп собрался вызвать такси, когда телефон в его руке зазвонил.

– Да?

– Привет. Саблин.

– Здорово! Как дела?

– Отлично. Убийство раскрыли.

– Поздравляю! Ты настоящий Шерлок Холмс, – писатель усмехнулся.

– Да уж, стараюсь от него не отставать, – произнёс серьёзным тоном Саблин, и Филипп понял, что майор звонит не просто поболтать. – Слушай, – продолжил следователь, – у тебя не будет минутки заглянуть ко мне в отделение?

– Сегодня?

– Желательно сейчас.

– Что-то случилось?

– Да нет, нет, просто хочу обсудить одну тему, но по телефону неудобно.

– Хорошо, конечно. Буду минут через двадцать.

Глава 10. Москва. Четверг. 12:25

Саблин встретил писателя в бюро пропусков, провёл по тихим коридорам и лестницам на свой этаж, где в просторном помещении наблюдалось оживление и суета.

За ближайшим к кабинету майора столом Филипп увидел женщину с короткой стрижкой, внимательно наблюдавшую за тем, как следователь и писатель прошли в офис.

– Располагайся, – сказал Саблин, присаживаясь на край своего стола и доставая сигарету.

– Опять куришь?

– Да, – отмахнулся следователь, – с этой работой, похоже, бросить невозможно.

– Ну так что случилось? Ты просто так не будешь приглашать сюда.

Майор кивнул.

– Верно. Есть дело. Короче, помнишь, ты мне рассказывал про твою поездку в Питер и про странного мужика, который тебе пытался продать фото, сделанные какими-то альпинистами?

Филипп кашлянул.

– Да. Помню.

Он внезапно понял, что увиденное сегодня в новостях, скорее всего, не совпадение.

Пропали те самые альпинисты, и Саблин хочет поговорить об этом.

– А как зовут того мужчину? Знаешь?

– Сейчас, – Филипп достал бумажник, куда он убрал визитку фотографа. – Данила Титов. Вот, держи.

Писатель протянул карточку следователю.

– Отлично, – кивнул Саблин, глядя на полученные контакты. – Спасибо!

– Так, а что случилось? Я видел сегодня новости. Говорили, что пропали альпинисты в горах Арарат. Думаешь, это те, о которых упоминал Данила?

– Это я и пытаюсь выяснить. Короче, давай ещё раз, в деталях, что тебе сказал этот Титов. Можешь припомнить? – Саблин поудобнее сел на краю стола.

– Так, ну… – Филипп начал вспоминать беседу в питерском отеле, – у него есть друзья, альпинисты. Сам Данила – фотограф.

– Ага, – Саблин потянулся за ручкой с блокнотом и начал записывать.

– Они его звали с собой в поездку, но Данила не смог поехать.

– Почему?

– Не сказал, по-моему.

– Продолжай.

– Когда точно они уехали, я не знаю, но Данила говорил, что пару дней назад получил снимки. Их как раз он и показывал.

– Пару дней назад, говоришь? – Саблин посмотрел на висевший на стене календарь.

– Да, получается, в среду на прошлой неделе. Мы с ним виделись в субботу.

– Ага, – следователь сделал пометку в блокноте.

– Ну и всё, – Филипп развёл руками, – дальше мы с ним обсуждали снимки.

– Хорошо. Понятно, – майор положил блокнот на стол. – Спасибо. Ты помог, правда.

– Я рад, – кивнул писатель, – но как-то странно, тебе не кажется? Я встречаю Данилу, а потом эти альпинисты перестают выходить на связь. Теперь ты занимаешься делом об их исчезновении. Кстати, почему ты? У вас же уголовная полиция.

– Криминальная, – поправил его Саблин.

– Да, прости. Так почему дело у тебя?

Следователь вздохнул.

– Потому что в одном из ущелий Араратских гор турецкая полиция обнаружила тела альпинистов.

Глава 11. Москва. Четверг. 12:40

Филипп чертыхнулся.

– Тела? – переспросил он.

Саблин кивнул.

– То есть их нашли? Они мертвы?

– Да. Я пока не уверен на сто процентов, что это те же люди, о которых тебе говорил Данила. Тела ещё не доставили, а при них не было никаких документов, только непонятные бумаги на русском языке, поэтому турки и сообщили нам. Предстоит опознание, но… уж очень странное совпадение с твоим рассказом.

Филипп усмехнулся.

– Странное?! Да я бы сказал – просто невероятное! Это точно они! Думаешь, в одно и то же время много альпинистов лазит сейчас по Арарату?

– Ты прав. Но надо дождаться результатов экспертизы. По информации от родственников, мы знаем, что пропавшего мужчину звали Станислав Казанцев, а женщину – Ксения, поэтому надо поговорить с Титовым, чтобы уточнить полные имена и сопоставить, а потом пригласить родственников на опознание.

– Ты будешь звонить Даниле?

– Хм-м. В этом есть небольшая сложность. Судя по твоему рассказу, альпинисты из Питера. Титов тоже, как я понимаю, там. Думаю, мне придётся самому поехать в Северную столицу. Чует моё сердце, что тела доставят туда.

– И когда ты собираешься ехать?

Саблин посмотрел на время.

– Поезд через час.

– Сегодня?

– Да. Надо как можно быстрее начать разбираться, пока пресса не раздула очередную сенсацию.

Филипп задумался. Как он ни старался, но, похоже, история Данилы его всё-таки догнала. Если с альпинистами что-то случилось и это связано со снимками, то…

– Я могу поехать с тобой? – писатель посмотрел на Саблина, который не донёс сигарету до рта от удивления.

– Зачем?

– Ну, во-первых, я знаю Данилу. Он легче пойдёт на контакт, если я буду с тобой, когда ты будешь с ним разговаривать.

– Это сомнительно. Поверь, я умею общаться с людьми, особенно когда показываю своё удостоверение, – он резко выпустил сигаретный дым в воздух. – А что во-вторых?

– Во-вторых, я не оставляю надежду попасть в питерский архив.

– Ах, вот оно что! – следователь улыбнулся.

– Там, на месте, возможно, тебе будет проще устроить мне такую возможность, как думаешь?

– Ну-у… возможно, хотя не знаю…

– И в-третьих…

– Есть ещё и в-третьих? – Саблин рассмеялся. – У тебя прям готовый список аргументов!

– Да, честно скажу, мне кажется, может получиться интересная история. Хочу участвовать.

– Ты же говорил, что не пишешь больше книги, а занимаешься только статьёй?

– А ты собирался бросить курить, – улыбнулся Филипп.

Саблин вновь рассмеялся.

– Чёрт с тобой! Ладно, поехали. Только не лезь, прошу тебя, в расследование. Держись просто рядом.

– Так точно, товарищ майор! – Филипп встал со стула, воодушевлённый предстоящей поездкой.

Глава 12. Москва. Четверг. 13:50

Комфортабельный поезд «Сапсан», следующий по маршруту Москва – Санкт-Петербург, тронулся с перрона.

Филипп вновь оказался в кресле у окна, но на этот раз его попутчиком был не полный незнакомец, а Саблин.

Вместе со следователем в Питер отправился начальник криминалистической лаборатории Влад Шульц, худой, сутулый, высокий мужчина в круглых очках. Майор, отвечая на вопрос писателя о причинах присутствия с ними доктора, пояснил, что доверяет только Владу, а раз дело дали ему, то работать будут люди, которых он хорошо знает. Шульц раньше служил патологоанатомом, а недавно его повысили, дали людей и сделали руководителем команды криминалистов, но по образованию он был врачом, поэтому вскрытия продолжал проводить сам.

Шульц понравился Филиппу: тихий, спокойный, остроумно, хотя и резко, шутил, в основном на профессиональные темы, но не донимал никого разговорами и сразу заснул, как только поезд отправился в путь.

– Да, Филипп, везёт же, однако, тебе на всякие сомнительные истории, – произнёс тихо Саблин рядом.

Писатель посмотрел на него и усмехнулся.

– Надеюсь, в этот раз будет иначе. Я не думаю, что те альпинисты нашли что-то стоящее в горах. Может быть, с ними произошёл несчастный случай.

– Вот и посмотрим. Последние несколько расследований с твоим участием запомнятся мне на всю жизнь!

– Мне тоже.

– Не сомневаюсь. Слушай, всё хотел тебя спросить.

– О чём?

– Тогда, в Ливане, когда ты был вместе с Романовой.

– И что? – Филипп слегка напрягся, услышав вопрос следователя. Писатель рассказывал майору, как вместе с Альбиной они нашли крест в Баальбеке, но не упоминал о симпатии между ними и поцелуе потом, в Дрездене1. Но Саблин, как опытная ищейка, словно чувствовал, когда от него что-то скрывали.

– Какая она?

– Альбина?

– Да. Ты провёл с ней много времени. Понятное дело, она ничего о себе не рассказывала, да ты тогда и не знал её настоящего имени, но всё-таки… что она за человек?

– Обычная, – пожал плечами Филипп, – казалась приветливой, доброжелательной.

Саблин на секунду задержал на писателе взгляд, о чём-то раздумывая.

– Понятно. Ладно.

Филипп отвернулся к окну.

Неприятное чувство, будто соврал следователю, на мгновенье охватило его. Но, с другой стороны, он не обманывал майора, просто не рассказал всей правды.

А были ли его чувства к Романовой правдой? Сам не знал. Поцелуй ещё ни о чём не говорит. О чувствах женщины вообще не имел понятия. Поэтому…

Филипп написал СМС-сообщение дяде, что не сможет прийти вечером на ужин, прикрыл глаза и задремал.

Глава 13. Санкт-Петербург. Четверг. 15:40

При выходе из вокзала Саблина и Шульца ждала служебная машина, которая должна была отвезти сотрудников полиции на квартиру недалеко от центра города. Филипп же вызвал такси, договорившись с майором, что оставит вещи в гостинице и сразу же приедет к нему.

Писатель так и сделал, оказавшись через час в подъезде жилого четырёхэтажного дома без лифта. Он поднялся на второй этаж по широкой лестнице с красивыми деревянными перилами и нарядной лепниной под потолком. На этаже виднелись две квартиры.

Филипп постучал в дверь, так как звонка не оказалось. Открыл Саблин.

– Привет, давай, заходи, – сказал он.

Писатель прошёл в просторный коридор с выкрашенными белыми стенами, аккуратным полом из паркетной доски и высоким потолком. Квартира оказалась большой: две спальни, гостиная, кухня и раздельный санузел.

– Ого, – произнёс писатель, осматриваясь. – В криминальной полиции не так всё плохо, да? – он улыбнулся.

Саблин махнул рукой.

– Это служебная. Тут останавливаются все наши ребята, когда приезжают по делам в Питер.

Филипп зашёл в гостиную, где за круглым столом сидел Шульц и изучал какие-то документы.

Сев на мягкий тканевый диван, писатель огляделся.

Стены, как и при входе, окрашены в белый цвет, стоял журнальный столик, напротив него – два кресла. Из-за высоких потолков окна, занимавшие одну из стен, были огромными и закрыты плотными светлыми шторами. Напротив стола на высокой тумбе стоял телевизор.

– Так, – Саблин появился в гостиной, – план такой: ты звонишь Титову и договариваешься о встрече. Желательно на его территории. Первые визиты всегда лучше проводить в комфортной для свидетеля обстановке. Непонятна его роль в деле, поэтому не буду сам ему звонить и волновать, – следователь протянул писателю визитку с контактами фотографа.

– А что сказать? – спросил Филипп. – Я передумал и хочу поговорить про снимки?

– Ну примерно что-то такое, да.

– Сейчас звоню?

– Да, конечно.

Писатель набрал номер.

– Слушаю.

– Данила?

– Да.

– Добрый день, это Филипп Смирнов беспокоит.

– О, приветствую!

– Я бы хотел встретиться и поговорить о снимках, если возможно.

– Конечно! Могу к вам подъехать. Вы в том же отеле?

– Нет, нет. Давайте лучше я к вам, если удобно?

– Я буду в фотостудии сегодня до восьми вечера. Приезжайте в любой момент. Я пришлю вам адрес.

– Спасибо! Буду в течение часа.

– Хорошо!

Писатель убрал телефон и отдал визитку Саблину.

– Он ждёт нас в своей фотостудии.

– Отлично! Внизу машина. Идём!

– Удачи вам, – не отрываясь от бумаг, произнёс Шульц.

Саблин и Филипп вышли на улицу, где стоял серый седан.

Глава 14. Санкт-Петербург. Четверг. 16:20

Автомобиль остановился в тихом переулке в центре города, и следователь с писателем прошли в длинную арку, которая вывела их во двор, где несколько домов оказались настолько плотно пристроены друг к другу, что образовывали своего рода каменный колодец.

У одной из дверей, выкрашенной в тёмный зелёный цвет, висела вывеска: «Фотостудия Титова».

Мужчины зашли внутрь, оказавшись в небольшом коридоре с яркими обоями, на которых были изображены крупные цветы, похожие на пионы сливового и малинового оттенков, на глубоком синем фоне.

В конце коридора находилась стойка менеджера, за ней мужчины увидели девушку в строгом чёрном костюме. Серьёзного впечатления она не производила, так как волосы её были выкрашены в яркий оранжевый цвет, в каждом ухе торчало не менее пяти серёжек разных форм, а в носу – пирсинг.

– Добрый день, – громко произнесла она, – могу вам помочь?

– У нас встреча с Данилой Титовым.

– Одну минуту, – девушка взяла телефон. – К тебе пришли… – она вопросительно взглянула на мужчин.

– Филипп Смирнов, – представился писатель.

– Филипп Смирнов, – повторила менеджер, а затем кивнула. – Данила вас ждёт. Меня зовут Ната. Прошу вас, следуйте за мной.

Она прошла вправо, где начинался ещё один коридор.

– Ната – это Наталья? – спросил Саблин.

Девушка обернулась на следователя.

– Да. Но все зовут Ната.

Мужчины переглянулись, а майор слегка улыбнулся, покачав головой.

Проходя по коридору, гости миновали два больших зала, оборудованных под студии, в одной из них находилась модель, которую фотографировал полноватый мужчина, а молодой парнишка рядом держал серебристый светоотражающий зонт.

В конце показалась дверь. Ната постучала и зашла внутрь, приглашая мужчин зайти.

Саблин и Филипп прошли в кабинет, где за большим рабочим столом сидел Титов. Все стены помещения были увешаны чёрно-белыми фотографиями античных развалин. Филипп не удержался, начав их рассматривать.

– Добро пожаловать! – Данила вышел из-за стола, улыбаясь, и пожал писателю руку. Ната вышла, закрыв за собой дверь.

– Привет, – сказал Филипп, отвлёкшись от снимков. – Спасибо, что согласился встретиться. Позволь тебе представить майора Саблина из криминальной полиции Москвы.

Данила смутился на мгновенье, перестав улыбаться, а его голубые глаза прищурились.

– Рад встрече, – он протянул следователю руку.

– Взаимно, – ответил рукопожатием Саблин. – Прошу прощения за столь неожиданный визит. Вы не волнуйтесь. Однако, думаю, нам лучше присесть, – следователь кивнул в сторону трёх замшевых чёрных кресел у окна.

– Конечно, да, давайте присядем, – согласился Данила.

Мужчины сели.

– Итак? – фотограф смотрел по очереди на писателя и майора.

Следователь закинул ногу на ногу и достал блокнот с ручкой, тогда как Данила присел на край кресла, упершись локтями в колени и скрестив пальцы рук. Вся его поза говорила о напряжении и неудобстве.

– Я бы хотел задать пару вопросов о ваших друзьях-альпинистах, которые поехали в горы Арарат, – начал Саблин. – Вы рассказывали Филиппу, что они прислали вам какие-то снимки.

– Да, всё верно.

– Как их имена?

– Стас и Ксюша.

– А можно с фамилиями? – следователь записывал в блокноте.

– Казанцевы.

Филипп взглянул на майора. Это те самые люди, чьи тела были найдены в горном ущелье Турции. Но на лице Саблина не отразилось ни одной эмоции.

– Когда они уехали?

– Две недели назад, в понедельник.

– В какую страну?

– Вроде в Турцию, – Данила нахмурился, потирая ладони друг о друга. – А почему спрашиваете?

– Вы знаете, что родственники сообщили о пропаже альпинистов?

– Пропали? Нет, не знал. Что случилось? – лицо Данилы вытянулось от удивления.

– Когда они последний раз выходили с вами на связь? – Саблин не отвечал на вопросы собеседника, а задавал новые.

– В среду на прошлой неделе.

– Именно тогда и прислали вам снимки?

– Да. Я их показывал Филиппу, – Данила посмотрел на писателя.

– После этого они больше с вами не связывались?

– Нет. Должны были вернуться в воскресенье.

– Можете скинуть мне все снимки, которые они прислали? – попросил Саблин.

– Но…

– Если необходимо, направим вам официальное предписание из полиции.

– Нет, нет, это не обязательно. Я вам всё вышлю. Конечно.

– Я так понимаю, вы собирались поехать вместе с ними в Турцию?

– Да, они меня звали с собой.

– Почему отказались?

– Я был в отпуске в тот момент. Вернулся через пару дней после их отъезда. Не сложилось по времени, понимаете? – натянуто улыбнулся Данила, продолжая потирать ладони.

Филипп наблюдал за фотографом, и появилось ощущение, что тот ужасно нервничает. Данила не выглядел спокойно и уверенно, как в день их первой встречи в гостинице. Его голубые глаза с волнением смотрели на следователя. Он ловил каждое слово и движение майора, как будто пытался понять, подозревает ли его Саблин в чём-то или нет.

– А чем занимались ваши друзья? Где работали?

– А… м-м-м, – Данила погладил бороду, дёргая пальцами за волоски на шее, – Стас – мастер спорта по альпинизму, он давал уроки в какой-то школе. А у Ксюши книжный магазин в переулке недалеко от Садовой улицы, в городе.

– Дадите адрес?

– Да, хорошо.

– В каких отношениях они между собой? – Саблин перестал записывать и внимательно посмотрел на фотографа.

– Ну… они муж и жена. А что? – Данила продолжал теребить бороду.

– Нет. Ничего. Понятно, – следователь сделал короткую пометку и убрал блокнот. – Ну что ж, спасибо.

– А могу я узнать, с чем связаны все эти вопросы? – Данила выпрямился в кресле.

– Думаю, вы всё равно узнаете от родственников, – Саблин встал. – В горах нашли тела. Мы проводим экспертизу. Есть вероятность, что это ваши друзья.

Данила сидел, глядя на следователя снизу вверх.

Лицо фотографа не показалось Филиппу удивлённым, но, возможно, это была реакция на шок.

– Тела? – наконец произнёс он. – Мёртвые?

– Мертвее некуда, – Саблин вздохнул.

Филипп встал с кресла. Данила вскочил следом.

– Какой ужас! – сказал он, опустив глаза и отходя в сторону рабочего стола. – Невероятно.

– Сожалею, – произнёс Саблин. – Будьте готовы, что с вами свяжутся ещё раз из полиции. Возможно, придётся приехать в отделение и дать показания.

– Хорошо, – тихо ответил Данила.

Теперь он выглядел бледным и подавленным.

Филиппу захотелось сказать ему пару слов в утешение, но следователь дёрнул его за рукав пальто.

– Нам пора.

– Да, да, – отозвался Данила.

– Мы сами найдём выход. Ещё раз спасибо, и… держитесь.

Саблин и Филипп вышли на улицу, попрощавшись с Натой у выхода.

– Ну, что думаешь? – спросил следователь, закуривая.

– О чём?

– О фотографе.

– Он расстроен, – Филипп поднял воротник пальто, так как к вечеру стало прохладнее.

– Расстроен, да.

– Тебя что-то смутило?

– Смутило? Нет. Но…

– Но что?

– Да не знаю. Странное чувство. Будто…

Филипп вопросительно взглянул.

– Будто это начало очередной истории.

– Какой истории?

– Загадки. Как ты любишь.

Саблин бросил окурок и затушил его ногой.

Глава 15. Санкт-Петербург. Четверг. 17:30

Не теряя времени, Саблин попросил водителя отвезти их в магазин, принадлежавший Ксении Казанцевой, найденной в горах женщины.

Адрес книжного, как и обещал, Данила скинул на телефон Филиппу вместе со снимками. Всю информацию писатель тут же переслал следователю, но в машине по пути не удержался и просмотрел фотографии.

Ничего нового или необычного он на них не увидел. Да, были заметны остатки деревянного корпуса, похожего на большую лодку, и несколько снимков странных отметин в своде пещеры. Но у писателя не возникло новых идей относительно происхождения находки.

Всё выглядело вполне объяснимо с научной и естественной точки зрения.

Книжный магазин оказался неприметным в тихом переулке.

Саблин и Филипп подошли к двери, около которой виднелась разбитая витрина, закрытая полиэтиленом.

Они зашли внутрь. Звякнул колокольчик.

Вокруг стояли высокие стеллажи с книгами разных жанров. На тумбах при входе выставлены новинки, с правой стороны размещалась детская литература, а в глубине виднелась букинистическая секция с дорогими старинными экземплярами.

Из-за прилавка с кассовым аппаратом вышла немолодая дама в очках.

– Добрый день, – сказала она.

– Здравствуйте, – Саблин достал удостоверение и показал продавцу. Женщина сжала губы и вытаращила глаза, глядя на мужчин.

– Подскажите, – начал Саблин, – кто владелец этого магазина?

– Ксения Казанцева, но её сейчас нет. Она в отъезде.

– Вы хорошо её знаете? – следователь прохаживался по магазину, разглядывая книги.

Филипп прошёл в букинистическую секцию, слушая разговор.

– Да, конечно. Я работаю здесь почти пять лет.

– Продажи идут хорошо?

– Нормально.

– Казанцева давно занимается книжным бизнесом?

– О, нет-нет. У этого магазина раньше был другой владелец. Ксения купила его, когда оказалась без работы. Это, можно сказать, случайный бизнес.

– А где она раньше работала? – Саблин взял одну из книг в руки, листая.

– В университете.

– По какой специальности?

– Она археолог. Преподавала. Но что-то там пошло не так, и она уволилась.

Филипп выглянул из букинистической секции и посмотрел на Саблина.

Тот поставил книгу на полку и подошёл к продавцу.

– Археолог?

– Доктор наук, – с гордостью добавила дама.

Саблин глянул на писателя и кивнул, подзывая его.

– Случайно, не знаете, в какой сфере она занималась археологией? – уточнил Филипп, догадываясь, зачем его подозвал следователь.

– В какой сфере? – повторила, не понимая вопроса, продавец.

– Ну да. Какой именно археологией она занималась? М-м-м, – писатель подбирал слова, думая, как понятнее задать свой вопрос. – Может быть, она специализировалась на египетской археологии, или античной? Или океанической? Ну, то есть занималась раскопками под водой? Или выезжала с экспедициями на развалины древних городов?

– А-а-а, – улыбнулась и закивала дама. – Да, да. Ксения мне рассказывала, что в молодости ездила на раскопки. А потом начала преподавать в университете.

– Она не говорила, куда именно ездила?

– Конечно говорила. Ксения очень интересная женщина, так много всего знает! И так увлечена этой археологией до сих пор, несмотря на то что уже не работает в университете. Постоянно книги научные покупает, продолжает путешествовать.

– Куда она ездила? – не вытерпел Саблин.

– В Иерусалим. Она говорила, что описанное в Библии реально, – понижая тон, произнесла продавец, поправляя очки. – Вы даже не поверите! Всё правда: и Авраам, и Моисей, и Великий потоп! Ксения намекала, что есть доказательства!

Глава 16. Санкт-Петербург. Четверг. 18:10

Филипп посмотрел на Саблина, который вздохнул и отвернулся в сторону. Услышанное явно ему не понравилось.

– То есть она занималась библейской археологией? – писатель нахмурился.

Совпадение выглядело неслучайным.

Женщина, пропавшая в горах Арарат, и нашедшая, как говорил Данила, подтверждение существования Ноева ковчега, оказалась учёным-археологом, специализировавшимся на библейской истории.

Теперь предположения фотографа начали казаться не такими пустыми.

Не станет же доктор наук без причин лазить по горам и делать снимки?

Чёрт! По затылку Филиппа побежали колючие мурашки.

– Да, да! – закивала продавец. – Вы совершенно правильно сказали! Она так и говорила! Библейская археология! Простите, я плохо запоминаю всякие подобные термины.

– А сейчас она куда уехала? Это не связано с какими-нибудь её исследованиями? – задал вопрос Филипп.

– Точно не могу сказать. Они с мужем за последний месяц очень много путешествовали.

– А куда ещё она ездила? – спросил Саблин.

– Ой, в прошлом месяце она была в Париже, – женщина улыбнулась, – привезла мне духи. А до этого они отдыхали в Мексике.

– Понятно. Спасибо, – Саблин сделал несколько шагов в сторону двери, и Филипп собирался направиться следом.

– Уходите? – резко спросила продавец.

Саблин обернулся.

– Да. Вы нам очень помогли. Ещё раз благодарю.

– А есть ли новости?

– Новости?

– Да, по нашему делу, – женщина вопросительно посмотрела на майора.

– Простите, не понял, по какому делу?

– Ну, как же… разве вы пришли не по поводу ограбления нашего магазина?

Саблин развернулся и приблизился к продавцу.

– Книжный ограбили?

– Да! Разбили витрину, разворошили всю букинистическую секцию!

– Что-то украли? – Саблин достал блокнот.

– Да, пару книг, – сказала женщина, вновь поправляя очки. – Я думала, вы по этому поводу пришли. Я уже всё рассказывала вашим коллегам. Они предположили: воры могли что-то искать, но не нашли.

– В магазине есть дорогие книги?

– Да, были. Их как раз и взяли.

– А сейф имеется? – уточнил Саблин.

– Нет. Наиболее ценные экземпляры Ксения хранила дома, важные для её научной работы. Кажется, она даже привозила книги из-за границы.

– Из Парижа или Мексики она что-то привезла? – Саблин внимательно посмотрел на женщину.

– Вроде да, но я не уверена, – она кашлянула и смутилась. – Когда случилось ограбление, я слышала краем уха, как она звонила мужу и спрашивала, дома ли он. Говорила про ограбление и просила отнести то, что они привезли из поездки, в надёжное место.

– Что это было?

Продавец пожала плечами.

– Не знаю.

– Когда произошло ограбление?

– Недели три назад.

– А когда они вернулись из Парижа?

– За несколько дней до этого.

Саблин хмуро глянул на Филиппа.

– Мы разберёмся с инцидентом, и, уверяю вас, мои коллеги сообщат вам о результатах.

– Большое спасибо!

– Всего доброго.

Саблин и Филипп вышли из магазина на улицу.

– М-да, – следователь закурил, – история мутная.

– Получается, – писатель наблюдал, как майор выпускает в вечерний воздух кольца дыма, – Казанцева неспроста отправилась в горы. Она археолог, занималась раскопками, предположительно, библейских объектов. А те снимки, что прислал Данила, как раз по тематике её исследований.

– Может, и так… – Саблин закашлялся, – а может, она с мужем просто поехала в горы. Он же у неё альпинист. Случайно наткнулись на что-то похожее на корабль… ну и сделали несколько фото на память, или удивить кого-то хотели. Титов же не говорил тебе, что про Ковчег он узнал от Казанцевых?

– Нет. Это, как я понял, его версия.

– Вот! А значит, я прав.

– А что, если Ксения привезла какую-то старинную книгу, где упоминался Ковчег? Поэтому и поехала в Арарат проверить! Кто-то узнал про книгу, хотел её выкрасть, так как ценность находки может быть невероятная, ну и вломился в книжный.

Саблин с укором взглянул на писателя.

– Ты как будто уже сюжет новой книги придумываешь, – он улыбнулся.

– Не, ну серьёзно!

– Если серьёзно, то, полагаю, у Казанцевой имелось что-то ценное, это и украли, или искали в магазине. Но связи с поездкой в горы может и не быть.

Филипп закатил глаза и промолчал.

Он знал: пока нет улик и доказательств, со следователем бесполезно спорить. Но свою версию событий писатель начал прокручивать в голове.

Ему казалось логичным то, что он озвучил. Но было кое-что непонятно. Если Казанцевы привезли реликвию из Мексики или Франции, то как это связано с библейской историей? Мексика и Ветхий Завет, в его понимании, как запад и восток. Нет ничего общего. Разные культуры, религии, языки, предания. Даже если предположить, что какая-то книга нашлась в католическом соборе в Южной Америке, то связь с иудаизмом абсолютно сомнительная. То же самое и относительно Франции. Там, конечно, больше вероятности найти что-то библейское: Филипп прекрасно знал историю крестоносцев и тамплиеров, но всё же…

Что же они тогда привезли? И как это связано с горой Арарат?

Глава 17. Санкт-Петербург. Пятница. 09:30

Утром Филиппа разбудил телефонный звонок.

– Ты ещё спишь? – услышал он Саблина.

– Просыпаюсь, – сонным голосом произнёс писатель в трубку.

– У тебя есть пятнадцать минут, чтобы умыться и одеться. Я буду ждать на завтраке в твоём отеле.

Филипп не успел ничего ответить следователю. Тот отключился, и у писателя не было выбора, кроме как быстро встать с кровати и начать собираться.

Он спустился на первый этаж, где в гостинице накрыли завтрак, ровно через пятнадцать минут, но Саблин уже сидел.

– Доброе утро, – сказал он.

– Привет, – Филипп, чувствуя, что ещё не проснулся, налил себе кофе и взял омлет. Есть, правда, ему не хотелось, но он понимал, что надо позавтракать сейчас, так как следующий приём пищи может быть не скоро. – Какой план? – писатель опустился на стул напротив майора, который сидел с чашкой кофе.

– Поедем к сестре Казанцевой.

Филипп кивнул, жуя омлет.

– Я сделал запрос на твой доступ в архив. Жду ответа, но, как и говорил, ничего не обещаю.

– Ага, спасибо!

– Вчера пообщался с Шульцем по поводу всего того, что мы узнали.

– И что?

– Твоя версия реальна, но надо ждать результатов вскрытия. Ты не думай, что я к тебе не прислушиваюсь. Опыт показывает: у тебя нюх на всякие загадочные истории. Но и ты пойми, пока нет фактов, ни одну версию я не могу принять. Сейчас у нас только предположения.

– Понимаю, – писатель отодвинул пустую тарелку и глотнул кофе.

– Ну что, готов? Идём?

– Да.

Мужчины вышли из гостиницы, где их ждала служебная машина.

К сестре Казанцевой они доехали за полчаса.

Женщина жила на Московском проспекте, недалеко от Воскресенского Новодевичьего монастыря.

– Добрый день, проходите, пожалуйста, – сказала она, приглашая мужчин в квартиру. Ей было около пятидесяти лет, стройная, с тёмными прямыми волосами и густой чёлкой.

– Анна Андреевна, верно? – уточнил Саблин, присаживаясь за большой стол в гостиной, накрытый кружевной вязаной скатертью.

– Можно просто Анна, – женщина села напротив следователя, рядом с Филиппом. – Кофе?

– О, нет-нет, спасибо, мы только что позавтракали, – отказался Саблин. Писатель также помотал головой. – Хотели бы задать несколько вопросов о вашей сестре, Ксении.

– Да, – грустно кивнула Анна. – Есть ли какие-то новости? Кроме тех… – она запнулась, не в силах произнести тяжёлые слова, но явно имела в виду информацию о найденных альпинистах в горах.

– Пока нет. Экспертизу ещё не проводили, так как… тела не поступили в морг.

Анна поднесла ладонь к губам и закрыла глаза. Казалось, женщина заплачет, но в следующую секунду она опустила руку и посмотрела на майора.

– Что вы хотите знать о Ксюше?

– Скажите, верна ли информация, что ваша сестра – доктор наук по археологии? – задал вопрос Саблин.

– Да. Ксюша работала долгое время в университете на кафедре археологии, специализировалась на античной и библейской истории.

– Она ездила когда-нибудь работать на раскопках? – следователь поглядывал в блокнот, куда заранее записал вопросы.

– Да. Много раз. Она была в Израиле, в Палестине, в Ираке, кажется, ещё где-то, но сейчас не вспомню.

– А в этом году?

– Нет, раскопками она больше не занималась, насколько я знаю. Но они со Стасом много путешествовали.

– Куда ездили?

– В этом году?

– Да.

– Были в Мексике, потом во Франции.

– А в Турцию поехали тоже путешествовать? – поинтересовался следователь.

– В Турцию? – переспросила Анна.

– Ну да. Оттуда же они поднялись на Арарат?

– Нет. Ребята поехали в Армению, а не в Турцию.

Саблин и Филипп переглянулись.

– Поехали вдвоём? – следователь что-то быстро записал в блокнот.

– По-моему, да.

– Ясно. Когда ваша сестра выходила на связь последний раз?

– Ксюша звонила в понедельник на прошлой неделе, но было плохо слышно.

– Что она говорила? Нервничала или, может, казалась напуганной?

– Нет, ничего такого. Сказала, что они поднялись на вершину и там очень красиво… – Анна вновь поднесла руки к лицу и зажмурилась. – Боже, какой кошмар! – тихо проговорила она.

– Ещё пару вопросов, и мы уйдём, – пообещал Саблин. Женщина кивнула. – Вы знаете про инцидент с книжным магазином?

– Что в него вломились? Да. Ксюша говорила. Она очень переживала, волновалась.

– Мы знаем, что она привезла что-то ценное из Мексики или, может, из Парижа. В день ограбления она звонила мужу и просила внимательнее отнестись к этому предмету. Вы в курсе, что это могло быть?

– Да. Она привезла из Парижа какие-то бумаги. Говорила, что это связано с исследованиями, но она никогда о них не рассказывала, а сама я не интересовалась. А теперь уже и не поинтересуюсь, – с грустью добавила Анна.

– То есть вы не знаете, что было в бумагах? – Саблин прищурился, а Филипп напрягся в ожидании ответа.

– Нет. Она только говорила, что бумаги как-то связаны с документом, который Ксюша купила на аукционе через интернет. Собственно, за ним она и ездила в Мексику. А потом поехала уже в Париж, – Анна вздохнула.

– А где бумаги сейчас?

– Без понятия.

– А что за документ ваша сестра купила через интернет?

– Ох. Я так мало вникала в её дела… Но, впрочем, Ксюши больше нет. Хотите сами посмотреть? Документ у меня.

Глава 18. Санкт-Петербург. Пятница. 11:40

Женщина встала и вышла в соседнюю комнату.

– Невероятно! – воскликнул Филипп. – Я был прав, она нашла что-то уникальное!

– Спокойно, – Саблин нахмурился, – сейчас мы всё узнаем. Может быть, это и не связано с Араратом.

– Спорим? – улыбнулся писатель. – На бокал пива?

Следователь усмехнулся.

– Любишь же ты рискнуть! Ну давай.

В гостиную вернулась Анна, держа в руках плотную тёмную папку.

– Когда ребята улетели в Париж, Ксюша просила сохранить документ у меня. А потом, вернувшись, видимо, забыла, сразу улетела в Армению и не забрала. Возьмите. Женщина протянула папку Саблину.

– Я могу это забрать?

– Конечно, – Анна махнула рукой, – мне теперь это ни к чему.

– Благодарю вас, – следователь встал, – мы с вами ещё свяжемся. Вам необходимо будет приехать на опознание. Возьмите кого-то из родственников или друзей с собой. Процедура будет нелёгкая.

Женщина ничего не ответила.

– Значит, Казанцева купила этот документ через интернет, – Филипп кивнул на папку, лежащую на коленях у Саблина, когда они сели в машину, – и ездила забрать его в Мексику. А потом сразу поехала в Париж и привезла оттуда какие-то бумаги. Уверен, всё это связано!

– Не исключено, – согласился Саблин.

– Вопрос только – где бумаги?

– Турки говорили, что при обнаружении тел были документы на русском, по ним и определили: они наши соотечественники.

– Думаешь, это те самые бумаги?

– Не знаю. Но хороший вопрос.

Зайдя в квартиру, мужчины сразу прошли в гостиную.

Шульца не было – очевидно, уехал в морг подготавливать бумаги на вскрытие.

Саблин положил папку на стол, скинул пальто и сел. Филипп в нетерпении стоял рядом.

Внутри папки оказался один лист бумаги, герметично упакованный в прозрачный пластик.

– Не доставай, – посоветовал Смирнов, – мы так прочтём.

Саблин кивнул.

Мужчины склонились над документом, который оказался на русском. Написанный от руки крупным размашистым почерком, он напоминал рапорт или доклад, однако было очевидно, что это часть какого-то документа, а точнее, последняя страница из него.

«Обнаруженное крайне впечатляетъ и требуетъ немедленного изучения в рамкахъ государственной значiмости. Въ подтвержденiи сего факта отправляемъ части находокъ с симъ рапортомъ для изученiя и прошу вашего разрешенiя выслать дополнiтельно людей, в случае вашего положиiтельного решенiя. С твёрдостью въ милость Божiю и непоколебiмой уверенностью въ конечномъ успехе будемъ исполнять нашъ святой долгъ! Съ подлиннымъ, верно: Командиръ отряда, Третийъ Кавказскийъ авиаотряд, Штабс-капитан, Алексеевъ М.А., Апрель, Тысяча девятiсот семнадцатыйъ годъ».

Филипп выпрямился и отошёл от стола.

Саблин закурил, продолжая смотреть на текст.

Очевидно, что документ более чем вековой давности представлял собой подлинные исторические данные.

– Это потрясающе! – воскликнул писатель. – Даже не верится! Мы нашли записи времён Октябрьской революции!

– Судя по дате, революция ещё не случилась, – прокомментировал Саблин.

– Да, но она произойдёт через несколько месяцев! – Филипп сел за стол напротив следователя. – Послание, скорее всего, адресовано кому-то из императорских военачальников армии. Это доклад.

– Похоже, – согласился майор.

– Тот, кто это написал, очевидно, обнаружил важное и сообщил начальству.

– Вопрос – что? – Саблин вопрошающе взглянул на воодушевлённого Смирнова.

– Наверное, именно это и пыталась понять Казанцева.

– Возможно, но фактов мало. Нужно больше информации.

– Кавказский авиаотряд… – задумчиво произнёс Филипп. – Это период Первой мировой войны, сражение с турками.

– И заметь, тот, кто написал этот документ, – начальник авиаотряда.

– Лётчик!

– Да, – кивнул Саблин.

– Возможно, они увидели Ковчег с воздуха во время разведки или боевых действий!

– Или при крушении. Может быть, они отправились на поиски сбитого самолёта и что-то обнаружили.

– Обалдеть! – улыбнулся Филипп. – Реальная история! Нужен доступ в архив!

Саблин затянулся сигаретой.

Он не хотел обнадёживать Смирнова, давая волю его бурной фантазии, но сам начинал верить, что Казанцева не просто так отправилась в горы Арарат, имея этот документ. Возможно, писатель и прав, предполагая, что доктор археологических наук провела некие параллели с известными ей данными и отправилась проверить предположения. К тому же, как сказала её сестра, Казанцева привезла из Парижа ещё какие-то бумаги. Они могли быть частью, а точнее, началом доклада. И тогда в руках учёного оказалась полная картина найденного, что и подвигло её к поездке в горы.

Но может ли быть, что она нашла Ковчег?

Саблин поморщился своим мыслям.

В это было сложно поверить. А если не библейская реликвия, то тогда что?

– Что нам даст поход в архив? – спросил следователь.

– Как что? У нас есть фамилия штабс-капитана, дата и номер отряда. Возможно, в архиве сохранилась информация, где дислоцировался отряд, и детальное описание задания.

Саблин молчал, раздумывая. Филипп прав, в архиве могли сохраниться сведения. И у него теперь был весомый повод запросить туда доступ, так как имеется связь с расследованием.

– Хорошо, – решительно сказал майор, – я подключу начальство к запросу.

– Отлично! – обрадованно откликнулся писатель. – Уверен, мы найдём там информацию.

– Но искать будешь сам. Я не люблю копаться в старых бумагах.

– Я буду только рад!

Саблин взял телефон и вышел из комнаты.

Глава 19. Санкт-Петербург. Пятница. 13:55

Филипп встал и начал ходить вокруг стола.

Он обещал себе больше не влезать в подобные истории после событий в Дрездене год назад. Даже не то чтобы обещал, он не хотел этого, чувствовал, что устал, опустошён, и боялся, что участие в таких расследованиях неминуемо влечёт опасность не только для него, но и для близких ему людей.

Но сейчас, прокручивая в голове узнанные факты, он вновь чувствовал азарт, причастность к тайне и жажду вытащить её на поверхность, узнать, что же случилось с альпинистами и о чём писал офицер во времена революции.

Пролить свет на все события могла информация, хранившаяся в архиве.

Писатель чувствовал, что там он найдёт нужные сведения, приоткроет завесу событий, случившихся сто лет назад и вновь всплывших в наши дни.

Входная дверь квартиры хлопнула, и через минуту в гостиной появился Шульц, снял кепку и пальто, бросил их на диван.

– Привет. А где Саблин? – спросил он.

– В соседней комнате. Разговаривает с начальством, – Филипп присел за стол, придвигая к себе папку с документом и читая его ещё раз.

– Очередное поручение?

– Нет. Он хочет заручиться поддержкой, чтобы нам дали доступ в архив.

– Архив? Зачем? – Влад сел напротив писателя, который показал ему документ.

Шульц быстро просмотрел текст и присвистнул.

– Ого, семнадцатый год! Кавказский фронт! Откуда это у вас?

– Документ Казанцевой, она купила его через интернет в Мексике и привезла сюда. Он был на хранении у её сестры.

– Думаете, это как-то связано с её поездкой в горы?

– Да.

– Для этого хотите попасть в архив? Предполагаете, там есть сведения об этом штабс-капитане… – он заглянул в документ, – Алексееве?

– Именно так.

– Понятно. Хм. История попахивает секретностью.

– В смысле?

– Подобные данные просто так вам никто не покажет. Семнадцатый год, думаю, засекречен по полной!

– Но это ещё до октябрьских событий.

Шульц пожал плечами.

– Попробуйте.

В комнате появился Саблин.

– Ну что? – поинтересовался Филипп.

– Будет тебе доступ.

Писатель выдохнул и улыбнулся.

– О-о-о, спасибо!

– Завтра в десять утра надо быть в архиве.

– Не вопрос! Но завтра суббота. Архив вроде как не работает.

– Будет работать, – улыбнулся майор. – А что у тебя? – обратился он к Шульцу. – Есть новости?

Влад хмыкнул.

– Эти турки никак не могут оформить бумаги.

– Тела до сих пор в Турции?

– Да. Застряли в аэропорту.

– Когда они будут у нас?

– В лучшем случае завтра, во второй половине дня.

– Чёрт! Плохо. Время идёт.

– Да. Но… – Влад развёл руками, – всё, что я мог, сегодня сделал. Оформил разрешение на вскрытие, осмотрел помещение в морге. Так что теперь ждём.

– И ещё, Влад. Когда прибудут тела, с ними должны быть бумаги. Они нам очень нужны. Проследи, чтобы не потерялись.

– Хорошо.

Саблин посмотрел на часы.

– Я сделал звонок ребятам в Москву. Хочу точно знать даты, в которые Казанцевы ездили в Мексику, Францию и Армению. Кстати, почему фотограф нам сказал, что они поехали в Турцию, хотя на самом деле были в Армении? При этом тела обнаружены на турецкой территории.

Филипп пожал плечами.

– Это странно, – Саблин закурил.

Глава 20. Санкт-Петербург. Пятница. 18:25

Филипп зашёл в бар, где Саблин договорился с ним встретиться на ужин.

Сам следователь отъехал по каким-то делам, а писатель смотался в свой отель переодеться. Он постоянно думал об альпинистах, а точнее, об археологе Ксении.

Неужели Казанцева и вправду могла найти доказательства библейского Потопа?

Писатель просмотрел ещё раз все снимки, присланные Данилой, но в очередной раз убедился, что запечатлённое на них не говорит о реальности находки.

Его первоначальная версия, что деревянные доски могут быть остатками строений или имитацией Ковчега религиозных фанатиков, казалась ему наиболее вероятной. Хотя без экспертизы древесины сказать что-либо однозначно вообще нельзя. Тогда почему учёная могла быть уверена, что это Ковчег? Или она только предполагала, хотела привезти материалы для изучения, но не успела, погибла?

За дальним столиком в углу бара писатель увидел Шульца. Тот помахал Филиппу.

– Давно тут?

– Только пришёл, – Влад глотнул пиво из высокого бокала.

– А Саблин?

– Сейчас будет. Есть хочешь? – мужчина протянул писателю меню.

– Да. Я ужасно голодный. Ничего не ел сегодня с утра.

– То же самое. Но я уже заказал.

Появился Саблин.

Следователь сел и вздохнул.

– Ну и денёк!

– Где был? – поинтересовался Филипп.

– Ездил к родителям мужа Казанцевой. Не стал тебя с собой звать, хватит с тебя полицейских мероприятий.

– Что-то удалось новое узнать?

– Нет. Вообще. Они не в курсе про исследования Казанцевой и про то, что она купила в Мексике. Даже не догадываются.

– А про Париж?

– Тоже. Думали, Казанцевы ездили отдыхать.

– Понятно.

Официантка, женщина средних лет, появилась рядом, готовая принять заказ.

– Вы что-то будете? – обратился Саблин к мужчинам.

– Я – тушёное мясо в горшочке с картошкой, – ответил Шульц.

– О, давайте мне тоже, – кивнул Саблин, – и два пива, – он глянул на писателя, – я же тебе проспорил, – добавил майор с улыбкой.

– А мне салат оливье с перепёлкой и котлеты из кабана, – заказал писатель.

– Эстет, – хмыкнул Саблин.

– Умираю, хочу есть.

– Девушка, и побыстрее, пожалуйста. Мы чертовски голодные, – попросил следователь.

Официантка кивнула и удалилась.

– Получается, никто не знал, что именно искала Казанцева, – предположил Филипп.

– Выходит, что так.

– Может быть, съездить в университет, где Ксения работала? Вдруг там кто-то в курсе? Должна же она была с кем-то советоваться?

Официантка поставила на стол два пива.

– М-м-м, – Саблин покачал головой, делая глоток из бокала, – не, там я тоже сегодня был.

– Серьёзно? – удивился Филипп. – Как ты успел?!

– Работа такая – делать всё быстро. Короче, в университете мне сказали, что Казанцева действительно увлекалась библейскими историями. Много читала лекций на этот счёт. Про то, что города и события, описанные в Ветхом Завете, существовали на самом деле. Вроде как она в это верила, хотя, как я понял, многие коллеги не разделяли её убеждений.

– А почему она уволилась?

– Это, кстати, интересно. Она ушла из университета, потому что решила посвятить всё время исследованиям.

– В какой области? – спросил Филипп.

– Догадайся.

– Ноев ковчег?

– Угу, – Саблин выпил ещё пива.

– Похоже, ваша дама была одержима этой темой, – произнёс Шульц, слушавший беседу.

– Значит, дело всё-таки в этом, – писатель задумчиво уставился в стену.

– Тема, надо сказать, с одной стороны, изученная, много об этом всего написано, да и исследовали Арарат немало раз, – Шульц облокотился локтями о стол. – Но, с другой стороны, никаких фактов, говорящих как за, так и против того, что Ковчег может быть там, нет. Есть о чём порассуждать. Нужно только найти специалистов в этой области.

– Ну в университете вроде как такие и работают, однако никто даже не захотел об этом говорить, – Саблин достал электронную сигарету и сделал затяжку.

– Специалист! Точно! – Филипп щёлкнул пальцами. – Вот что нам нужно!

– О чём ты? – следователь непонимающе взглянул на писателя.

– Нам надо поговорить с кем-то, кто не считает эту тему вымыслом!

– Историю с Ковчегом?

– Да, – Филипп достал телефон и набрал номер.

Саблин и Шульц, переглянувшись, наблюдали за ним.

– Алло, дядя Петя, привет! Как дела? – сказал писатель в трубку. – Да, у меня тоже нормально. Я в Питере. Да, тут кое-что изучаю. Возможно, для книги, не знаю. Наброски. – Он молчал несколько секунд, пока говорил собеседник. – Хорошо, хорошо, обязательно. Хотел спросить: у тебя нет, случайно, знакомых библеистов в Питере? Чтобы рассказали, насколько реальными считаются события, описанные в Библии, есть ли научные подтверждения, ну, всё такое. – Филипп вновь замолчал, слушая. – Ну, желательно завтра, если получится, хотелось бы побыстрее.

Саблин сделал ещё затяжку электронной сигаретой. Шульц с укором на него глянул, на что следователь отмахнулся.

– Отлично! Буду благодарен. Да. Хорошо, давай, пока!

Филипп убрал телефон.

– Есть специалист, который нам поможет.

– В смысле, расскажет про Ковчег?

– И про Ковчег, и про Ноя, и про Потоп.

– Ладно. Думаю, это лишним не будет, – одобрил Саблин.

– А как связан ваш документ семнадцатого года с Ковчегом? – спросил Шульц.

– Я думаю, авиаотряд в составе Кавказского фронта что-то обнаружил на горе Арарат. Этот документ – часть доклада штабс-капитана о тех событиях. Казанцева нашла бумаги и, видимо, что-то поняла, поэтому и поехала в горы, – озвучил свою версию Филипп.

Официантка поставила заказ на стол, и мужчины приступили к ужину.

Глава 21. Санкт-Петербург. Суббота. 10:00

Здание Центрального государственного исторического архива, бывшего когда-то Коломенским отделением городского ломбарда, находилось на Псковской улице.

В начале двадцатого века пустой участок сдавался в аренду местным жителям, но затем власти приняли решение о строительстве там городского ломбарда. Составлением проекта занялся тогда архитектор Евгений Вейнберг, но завершить не получилось, и в итоге проект доработал Ричард Берзин, яркий представитель «кирпичного стиля» в дореволюционной архитектуре. В тысяча девятьсот двадцать шестом году был проведён капитальный ремонт здания, и его переоборудовали под архив, а аукционный зал на первом этаже приспособлен под читальный.

Невысокое здание со строгим фасадом белого и зелёного оттенков не выделялось на тихой улице, но Саблин и Филипп нашли его без труда.

Придя на несколько минут раньше назначенного времени, следователь в ожидании закурил.

Субботнее весеннее утро обещало тёплый день. Лёгкий ветерок колыхал ветки деревьев, на которых всюду зеленили первые почки.

Дверь архива открылась, и показалась немолодая дама, строго взглянувшая на стоявших на улице мужчин.

– Саблин? – спросила она.

– Майор Саблин, – следователь показал удостоверение, и женщина смягчила выражение лица.

– Проходите.

– Он со мной, – кивнул майор в сторону Филиппа.

– Да, да, хорошо.

Мужчины зашли в здание архива, где их встретил полумрак. Освещение в холле было приглушённым, так как учреждение в выходные не работало.

– Идите за мной, пожалуйста, – женщина направилась вверх по широкой лестнице, затем прошла по коридору и остановилась перед деревянной двухстворчатой дверью.

– Обычно к этим материалам, которые вы запрашивали, доступ закрыт. Только по специальному разрешению. Но, так как оно у вас есть, вы можете с ними ознакомиться.

– Благодарю, – кивнул Саблин.

– Но у вас ограничение до полудня, – добавила дама.

– Почему?

– Такие правила. Если вы не найдёте нужных данных, запрос необходимо будет сделать повторно.

Саблин вздохнул, но никак не прокомментировал слова женщины.

– При входе лежат перчатки. Прошу вас надеть их, чтобы не повредить документы.

– А вы не пойдёте внутрь?

– Нет. У меня нет доступа в эту секцию.

– Ясно.

– Я приду в двенадцать часов, чтобы закрыть дверь. Если вы закончите раньше, возвращайтесь в холл, я буду там. Свет включается справа, – добавила женщина, открывая дверь и пропуская мужчин внутрь.

Перед ними оказалось небольшое прямоугольное помещение, заставленное по периметру стен железными шкафами на четыре полки. Все они были заполнены папками разной толщины. В центре комнаты стоял длинный стол, на котором лежала коробка с одноразовыми перчатками, бумага и несколько карандашей.

– Ну что, приступим? – Саблин снял пальто и повесил на спинку стула.

– Ты не хотел копаться в старых бумагах, – напомнил Филипп.

– Выбора нет. Времени мало.

Мужчины разошлись в разные части помещения.

– Что искать? – услышал писатель голос следователя.

– Ищи документы Петербургского военного генерал-губернатора и по личному составу императорской армии.

Саблин обернулся.

– Это иголка в стоге сена! Ты хоть представляешь, сколько это людей и сколько документов?

– Да. Но главное – найти тысяча девятьсот семнадцатый год. Есть даты на полках стеллажей.

– Тут я вижу документы времён Октябрьской революции.

– Верно, но нам они не нужны. Думаю, надо смотреть до начала революции. Если увидишь документы по личному составу, ищи Алексеева, штабс-капитана.

– Добро, – отозвался Саблин, и мужчины приступили к поискам.

Филипп просматривал стеллажи, но на некоторых даты оказались в хаотичном порядке.

– Тут двадцатые годы, – резюмировал Саблин, переходя от шкафов в правой части комнаты к самой большой, центральной.

– У меня дат мало, в основном наименование губерний и институтов, – писатель также двигался от своего левого крыла к центральной части помещения.

– Так, нашёл! – громко произнёс Саблин. – Семнадцатый год.

– Что написано на папках? – спросил писатель, не отрываясь от просмотра стеллажей. Он хотел завершить свою часть, прежде чем помочь Саблину.

– Тут архив полицейских фондов, финансово-кредитных организаций…

– Не то.

– Фонды торгово-промышленных предприятий.

– Нет.

– Документы административных учреждений Петербургской и Петроградской губерний.

– Нет.

– Фонды организаций Временного правительства.

Филипп задумался на секунду.

– Нет, вряд ли.

– Архивные документы Военного министерства, центральный орган военного управления.

Саблин посмотрел на писателя.

– Да-да, – Филипп подбежал к следователю, – похоже на нужные папки.

– Их тут… десять за семнадцатый год.

– Давай смотреть с начала года, апрель.

Мужчины сняли с полок все необходимые папки и положили на стол.

Филипп открыл одну из них.

Глава 22. Санкт-Петербург. Суббота. 11:10

– Так, так… – Филипп пробежал глазами первый попавшийся документ, – нет, это июль. Искать надо вторую или третью папку по порядку.

– Вот, – Саблин нашёл нужную, и они с писателем начали читать все документы по очереди, пролистывая отчёты военных ведомств, докладные записки, поручения, перечень размещения штабов, сводки о дислокации и перемещениях армий.

– Смотри, – указал Филипп на один из попавшихся документов, – здесь перечень всех полков и их расположение в семнадцатом году, – он водил рукой в перчатке по странице, перелистнул. – Нашёл! Третий отряд! Это тот, в котором служил штабс-капитан Алексеев.

Саблин прочитал описание нахождения полка в апреле тысяча девятьсот семнадцатого года.

– Императорские военно-воздушные силы, Кавказский фронт, Четвёртый Кавказский корпус, третий авиаотряд, временный опорный аэродром Российской империи, железнодорожная станция Догубеязин.

– Похоже на ориентир. Так, давай посмотрим дальше, – Филипп быстро пролистывал документы и наконец остановился, читая: – Вот. Это приказ о назначении личного состава третьего авиаотряда и командующего – Алексеева М. А.!

Филипп с торжеством посмотрел на Саблина. Тот покачал головой и улыбнулся.

– Не ожидал, если честно, что мы что-то найдём.

Писатель сфотографировал на телефон фамилии десяти человек из авиаотряда.

– Так, вот ещё, – сказал Саблин, – приказ Алексееву от командующего Кавказским фронтом. – Он прочитал документ: – Провести рекогносцировочные полёты на северо-востоке от Араратских гор, наблюдать за передвижениями турецких военных отрядов возле российской границы.

Майор листал папку, выхватывая цепким взглядом нужные ориентиры в тексте.

– Ещё нашёл. Отчёт штабс-капитана Алексеева в феврале, далее в марте, вот – в начале апреля семнадцатого. Так… так… перегруппировка, смена диспозиции, количество полётов, ранения… – Саблин замолчал.

– Что там? – Филипп, листавший другую папку, посмотрел на майора.

– Здесь написано, что Алексеев направлял доклад в Петербург императору Николаю Второму.

– О чём?

– Об инциденте во время разведывательного полёта над Араратом. И просил выслать исследовательский отряд.

Писатель наклонился над документом, который читал Саблин.

– Это оно! – воскликнул Филипп. – Тот самый доклад! У Казанцевой была его последняя страница!

Следователь кивнул.

Они досмотрели папку до конца, но доклада не нашли.

– Документа нет, – майор вздохнул, чувствуя, как захотелось курить.

– Да, нет, – Филипп нахмурился, продолжая листать бумаги. Следующие документы были датированы концом семнадцатого года.

– Но то, что мы нашли, уже немало. С этой информацией можно поработать. Есть территориальный ориентир и фамилии.

– Но доклада нет!

Саблин взглянул на часы. Половина двенадцатого.

– Думаю, нам пора уходить.

Филипп нехотя кивнул, понимая: они вряд ли что-то ещё обнаружат.

Глава 23. Санкт-Петербург. Суббота. 11:40

Выйдя на улицу, Саблин скорее закурил.

Филипп вдохнул воздух весеннего полудня. Было тепло, и голубое небо приятно радовало глаз.

Служебная машина полиции ждала на противоположной стороне улицы, и, докурив, Саблин направился к ней.

– Если ты не против, я прогуляюсь, – сказал Филипп.

– Хорошо, встретимся на квартире через час. И перекинь-ка мне фото с фамилиями из авиаотряда, которое ты сделал, – следователь сел в машину, и автомобиль скрылся в конце переулка.

Писатель отправил снимок Саблину, свернул на Мясную улицу и далее пошёл по проспекту Римского-Корсакова вдоль канала Грибоедова.

С воды приятно обдувало прохладным ветерком.

Филипп поднял воротник пальто, засунул руки в карманы и направился в сторону центра города.

Санкт-Петербург был прекрасен! Писатель шёл вдоль старинных трёх- и пятиэтажных зданий, любуясь дореволюционной архитектурой.

Встречались интересные дома с сочетанием красного и жёлтого облицовочного кирпича, с отреставрированными массивными деревянными дверьми в парадной, как тут называли подъезды, и шикарные здания в стиле модерн.

Писатель читал вывески, проходя мимо, и с удивлением обнаружил на углу с Вознесенским проспектом особняк с установленным барельефом «Нос майора Ковалёва» из фантастической повести Н. В. Гоголя «Нос». Писатель улыбнулся фантазии городских служб.

Он свернул на проспект в сторону Фонарного переулка, где находилась квартира, в которой остановился Саблин.

Информация, найденная в архиве, не добавляла новых красок в историю, нарисовавшуюся в голове писателя, но и не противоречила.

Теперь стало очевидно, что некий авиатор во времена Первой мировой войны обнаружил что-то значимое для Российской империи и направил информацию царю. Само донесение найти не удалось, но у Казанцевой была последняя страница.

Где же доклад?

Если его не нашлось в архиве с подобными документами, то есть ли шанс, что он существует? Погруженный в размышления, писатель не заметил, как дошёл до нужного дома.

Мобильный телефон в кармане пикнул.

Филипп достал его и прочитал СМС-сообщение от дяди. Пётр Иванович направил имя и адрес учёного-библеиста, который будет ждать сегодня, чтобы ответить на вопросы писателя. Он взглянул на время. Встреча через час.

Филипп взбежал по лестнице на второй этаж, в квартиру, где Саблин и Шульц ждали его, чтобы пойти на обед.

Они пошли в то же место, что и накануне вечером. «Шарбар» – так называлось заведение – был ещё более пустынен, нежели вчера.

Саблин и Шульц заказали борщ с говядиной, а писатель взял куриный домашний суп.

– Где нас ждёт твой библеист? – спросил следователь, вытирая губы салфеткой.

– В Археологическом институте.

– Далеко?

– На Дворцовой набережной.

– О! Там красиво. Хорошее место, – кивнул Саблин, глядя на часы, – доедаем, и поехали.

– Я съезжу в участок, проверю, не поступили ли тела, – произнёс Шульц.

– Давай. Если что, сразу сообщи.

Глава 24. Санкт-Петербург. Суббота. 13:20

Коридоры института были пусты. Высокие потолки разносили глухое эхо шагов в такт со скрипом деревянных полов. Двери в аудитории открыты, так как занятий по субботам не проводили. Филипп и Саблин подошли к одной из них с табличкой «Кафедра восточной археологии».

Писатель заглянул внутрь.

В помещении никого.

– Добрый день, – громко произнёс Филипп.

Тишина.

– Никого нет, – заключил Саблин, оглядывая комнату, в которой стояло несколько столов, видимо, для преподавательского состава кафедры, шкафы и тумбочка с электрическим чайником, чашками, упаковкой сахара и пачкой открытого печенья.

– Но вроде как мы договорились встретиться здесь в это время.

– Могу я вам помочь? – в дверях появилась женщина. На вид около шестидесяти лет, очень худая, с седыми густыми волосами, заплетёнными в длинную косу. Лицо её выглядело морщинистым, загорелым, а в разрезе тёмных глаз было что-то восточное. Одетая в просторную чёрную рубашку, спадающую складками на широкие брюки, из-под которых виднелись мысы острых кожаных сапог, женщина не производила впечатление работника института. На её шее висели яркие пурпурные бусы из крупных камней, в ушах – такие же серьги, а кисти рук украшали многочисленные браслеты.

– Добрый день, – опомнился Филипп, – у нас назначена встреча с кандидатом археологических наук Тульским. Вы, случайно, не в курсе, когда он подойдёт?

– Тульский? – голос женщины звучал хрипло и низко. – Вряд ли вы его дождётесь сегодня, – она прошла в аудиторию и поставила мягкую серую сумку на один из столов. – Он заболел.

Филипп с досадой посмотрел на Саблина.

– Незадача, – писатель вздохнул.

– А что вам от него надо? – женщина присела на стул, закидывая ногу на ногу и открывая взору сапоги-казаки.

– Мы договорились встретиться. У нас есть несколько вопросов к нему, – Саблин достал удостоверение майора полиции и показал женщине.

– Хо-хо-хо, – рассмеялась дама, – что же натворил наш Тульский, позвольте узнать?

– Ничего, – следователь убрал удостоверение, – у нас пара вопросов на профессиональную тему. По археологии.

– Ну, боюсь, тогда вам не получить ответы. Как я сказала, он заболел, – женщина цокнула языком. – М-да. Облом.

– Понятно. Ладно. Спасибо, – Филипп направился к двери. Саблин, всё время внимательно наблюдавший за странной дамой, последовал его примеру.

– Подождите, – окликнула их женщина, – что вы хотите знать? Может быть, я смогу помочь?

Мужчины переглянулись.

– Мы собирались поговорить с профессором о Ветхом Завете.

Дама поправила длинные седые пряди волос, выбивавшиеся из причёски.

– Хороший такой у вас заход. Нехилую тему выбрали. Только чё это полиция заинтересовалась библейскими историями? Натворили чего? – она рассмеялась.

Саблин развернулся.

– Всего доброго.

– Ладно-ладно, шучу! – выкрикнула женщина. – Ну, что такой обидчивый? Присаживайтесь.

– А вы, простите, вообще кто? – Саблин недовольно смотрел на даму.

Она покопалась в сумке и достала книжечку в синей твёрдой обложке, протянула следователю. Филипп подошёл к майору, с любопытством заглядывая в удостоверение.

– Заведующая кафедрой археологии, доктор археологических наук, профессор Фатима Айдаровна Идрисова, – прочитал следователь.

– Можно просто Фатима, – улыбнулась женщина.

Саблин кашлянул.

– Простите, – писатель подошёл к даме поближе, – мы не знали…

– Всё в порядке, – она отмахнулась, – многих вводит в заблуждение мой внешний вид. Однако все эти стереотипы, что профессор должен быть в очках и застёгнут на все пуговицы, знаете, это полный бред.

– Меня зовут Филипп Смирнов, я ваш коллега, в прошлом, у меня кандидатская степень по истории.

– Прекрасно, – отозвалась женщина, – рада знакомству, коллега, – она улыбнулась.

– Майор Саблин, – представился следователь.

– Это я уже знаю. Садитесь, – пригласила Фатима, – хотя нет, давайте пройдём в мой кабинет. Там будет удобнее.

Они вышли в коридор, завернули за угол и зашли в маленькое помещение с рабочим столом, заваленным бумагами. Женщина включила настольную лампу, присаживаясь в кресло.

Стены кабинета оказались увешаны фотографиями профессора с разными людьми в экзотических уголках мира. Также висели дипломы и награды, африканские и венецианские маски и пара египетских папирусов.

Саблин и Филипп придвинули стулья и сели напротив женщины.

– Какой у вас интересный кабинет, – Саблин осмотрелся.

– Правда? Чем же он так интересен?

– Нет шкафов с книгами. Обычно учёные любят такого рода вещи.

– Мне они не нужны, – Фатима улыбнулась, – у меня всё здесь, – она постучала пальцем по голове. – Так что у вас за вопросы по Ветхому Завету? Вообще, это моя любимая тема. Писала докторскую когда-то. Эх, давненько было!

– Нас интересует Всемирный потоп, – уточнил Филипп.

– Хм, – Фатима выдвинула ящик стола и достала пепельницу. Саблин поёрзал на стуле.

– Знаю, что все в полиции курят, – женщина усмехнулась, – не желаете?

– Не откажусь, – следователь достал из кармана сигареты и с удовольствием закурил. Теперь он чувствовал, что готов говорить о чём угодно, а точнее, слушать. Достал блокнот с ручкой, готовясь делать заметки.

Фатима закатала манжеты рубашки, открывая взору мужчин руки в татуировках, изображавшие геометрические фигуры и какие-то надписи. Филипп смотрел на неё, не переставая удивляться образу профессора.

– Ну, так и? – женщина тоже закурила, откидываясь на спинку кресла.

– Мы бы хотели поподробнее узнать про Ноев ковчег, – сказал писатель. – Есть много литературы на эту тему. Будто он находится на горе Арарат и его не раз искали исследовательские группы, а некоторые даже пишут, что якобы видели его в том числе во времена Первой мировой войны. Как вы думаете, это может быть правдой? И вообще, как библеисты трактуют историю из Ветхого Завета?

– Молодой человек, вы задали мне сразу несколько вопросов. Но отвечу на самый простой. Да, Великий потоп, безусловно, был. И Ноев ковчег существует.

Глава 25. Санкт-Петербург. Суббота. 13:50

Филипп не ожидал такого начала и выглядел слегка удивлённым.

– Вы серьёзно?

– Абсолютно. Начнём с того, что во многих мировых религиях разного периода, в разных формах и с разными действующими лицами, так скажем, есть упоминание идентичного события. Потопа. Помимо общеизвестной истории, в иудейских источниках, таких как Ветхий Завет, а точнее, Книга Бытия, в Книге пророка Иезекииля и апокрифе – Книге Еноха, Ной упоминается и в христианских писаниях: в Новом Завете и апокрифе Откровений Павла. Также история Потопа и Ноя, правда, там он именуется как Нух, изложена у мусульман в Коране. Кроме того, ту же историю мы видим в сирийском апокрифическом сочинении «Пещера сокровищ», гностическом апокрифе «Сущность Архонтов» и эфиопских легендах о рождении Ноя. Всего известно около двухсот пятидесяти сказаний о Потопе в различных регионах мира. Наиболее древними письменными источниками являются месопотамские. Ровно как и в Ветхом Завете, события описаны в шумерском «Сказании о Зиусудре». Текст этой поэмы о Потопе найден при раскопках Ниппура, а это, на минуточку, третье тысячелетие до нашей эры! Далее, то же мы встречаем в аккадском «Сказании об Атрахасисе», найденном при раскопках древнего Сиппара, это двадцать первый век до нашей эры. Ну и, конечно, эти же события появляются в вавилонском «Сказании об Утнапиштиме». Рассказ о Потопе удалось найти и при раскопках знаменитой библиотеки Ашшурбанипала, приблизительно шестисотый год до нашей эры. В древнегреческой традиции Потопов вообще было три, а ещё есть индуистская, китайская и бирманская версии этого чудесного происшествия, но о них не буду сейчас. Так что, как видите, религии и легенды говорят нам одно и то же: много тысяч лет назад на земле был чудовищный Потоп.

Фатима стряхнула пепел с сигареты и затянулась.

Саблин, заслушавшись женщину, ничего не записывал.

Филипп же, нахмурившись, думал. Он знал всё, о чём говорила профессор, особенно что касается шумерских, аккадских и вавилонских текстов о Потопе.

– Но если у многих народов есть такая легенда, то почему все считают, что Ковчег именно в Араратских горах? – поинтересовался Саблин.

– А кто сказал, что все так считают? – с улыбкой спросила Фатима. – В Шумере аналогу Ноя, Зиусудре, даруют вечную жизнь и поселяют его в стране Дильмун на восходе солнца. В вавилонских летописях это гора Нимуш, в древнегреческих – Парнас. Арарат появился в библейской версии, и её почитают все авраамические религии, но, как видите, не весь мир.

– Но больше всего всё же пишут про Арарат, – возразил Филипп.

– Верно, но это, во-первых, потому, что сейчас авраамические религии, такие как мусульманство, православие, католичество, – это живые религии, тогда как шумерские, вавилонские и древнегреческие верования давно канули в Лету. И во-вторых, возможно… повторяю, возможно, что все источники говорят об одной и той же горе, но со временем названия менялись, локации терялись, и дошедшие до нас сведения исказились.

– То есть это может быть именно Арарат? – не отступал Саблин.

– На сто процентов никто вам не скажет сейчас. Но, возвращаясь к вашему другому вопросу, да, Арарат исследовали, и не один раз. Каких только экспедиций туда не отправляли. И англичане, и американцы, и турки, и, конечно, российские исследователи поднимались на вершину.

– А во времена Октябрьской революции? – спросил Филипп.

– Мне кажется, у вас есть более конкретный вопрос, а вы ходите вокруг да около. Будет проще, если спросите прямо, – Фатима звякнула браслетами на руке, поправляя волосы.

Филипп на секунду замялся.

– Дело в том, что один ваш коллега, археолог, обнаружил некий документ времён Октябрьской революции. Там говорится, что лётчики, базировавшиеся недалеко от горы Арарат, увидели нечто необычное. Они доложили об этом царю, но что именно там находилось, не совсем понятно. И упомянутый археолог отправился в горы, чтобы, как мы полагаем, выяснить суть находки.

– Хм, – Фатима приподняла брови, – как интересно. И вы считаете, что этот мой коллега, археолог, ищет Ноев ковчег?

– Да.

– Всё возможно, почему нет? Дело в том, что тема с Потопом, скажем, не совсем так однозначна и проста, как многие думают. Дело в том, что Потоп – это своего рода история о сотворении мира. Это новое начало. Вы вообще читали Ветхий Завет?

– Да, – кивнул Филипп.

– Нет, – Саблин затушил сигарету в пепельницу.

– Тогда пробежимся по азам. Бог сотворил Землю, а потом разочаровался в своём творении.

Глава 26. Санкт-Петербург. Суббота. 14:30

Саблина неожиданно увлекла тема ветхозаветных историй.

Никогда не соприкасаясь с религией, он мало знал о содержании Библии и даже не стремился, однако сейчас что-то внутри него всколыхнулось. Желание понять, разобраться в столь популярной и сложной теме. Он понимал: если не выяснить подоплёку событий, пусть и таких древних, разобраться в деле будет непросто.

– И почему же Бог разочаровался? – поинтересовался следователь.

– Про допотопные времена известно ещё меньше, чем про события уже после, но, судя по всему, Потоп явился Божественным возмездием за нравственное падение человечества. И случился приблизительно на трёхтысячном году от Сотворения мира.

– Это когда, простите, – уточнил Саблин, – по современной шкале?

– Ну, есть разные способы подсчёта, но большинство сходятся во мнении: это не более чем семь тысяч лет до нашей эры, то есть до Рождества Христова.

Саблин кашлянул. Представить столь давний период был не в силах.

– Так вот. Бог прогневался на человечество, а ситуацию усугубил ещё тот факт, что Ангелы Господни начали спускаться на землю и соединяться с дочерями человеческими, производя на свет исполинов. Жутких существ, гигантов. Короче, это уже никуда не годилось, и Всевышний решил уничтожить людей, чтобы создать новых, праведных и чистых.

– А Ной? – спросил Саблин.

– Ной был потомком Адама в десятом поколении, благочестивым праведником, за что и спасён Богом. И избран для возрождения рода человеческого.

– Понятно. И Ной построил тот самый Ковчег, на котором и спасся, – суть истории Саблин, конечно же, знал.

– Да, но опять, не всё так просто, – хитро возразила Фатима. – Всевышний заблаговременно сообщил Ною о своём решении истребить всё живое на земле и дал указание построить Ковчег.

– То есть это случилось не внезапно?

– Нет, не внезапно. Строительство заняло у Ноя сто двадцать лет.

– Ничего себе! Сколько же ему было?

– В допотопные времена люди жили по пятьсот, а то и дольше. Самому Ною было шестьсот лет на момент начала Потопа. Но, возможно, это связано с другим летоисчислением в древних иудейских текстах. Столь долгое строительство Ковчега объясняется тем, что Господь желал дать людям возможность раскаяться в грехах и исправить своё поведение. Современники Ноя наблюдали за его работой. Когда его спрашивали, чем он занят, Ной объяснял, что Бог вынес приговор об уничтожении человечества и, если люди не одумаются, они будут уничтожены в водах Потопа. Тем не менее все смеялись над Ноем, не придавая его словам никакого значения.

– А сам Ковчег как он построил? Насколько я помню, там «каждой твари по паре». Немало должно было поместиться на борту.

– А вы, майор, осведомлены лучше, чем я думала, – хохотнула Фатима. – Верно. Судно большое. И здесь есть разные версии. По одной – сам Всевышний дал чертежи Ковчега Ною, по другой – Ангел спустился и поведал, как сделать корабль. Судно было из кипариса или кедра, дерева, способного пережить готовящийся Потоп, оно не гниёт.

– То есть известно, из чего Ковчег сделан? – уточнил Филипп.

– Доподлинно, сами понимаете, мы ничего не знаем, но упоминания есть.

– Получается, допустим, где-то найдутся остатки дерева, сделают экспертизу, и если окажется кипарис или кедр, как вы говорите, то можно считать это Ковчегом?

– Ну… я бы сказала, следует предположить, что это он. Зависит от того, где будет находка, каким периодом датировано дерево, размер судна, ну и так далее.

– Понятно, – задумчиво кивнул Филипп.

– А что дальше? Случился Потоп, Ной выжил, и всё стало прекрасно? – спросил следователь.

– Почти так. Но перед этим Ной долго ждал, когда воды сойдут. Тут тоже есть разные варианты событий. В библейской версии Потоп длился сорок дней и ночей, в месопотамской – семь. Однако, как ни странно, в обоих рассказах Ной выпускает ворона – проверить, не появилась ли земля, а потом голубя, который возвращается с веточкой дерева, что и говорит Ною об окончании Потопа.

– И затем он пристал к Арарату.

– Верно.

– Но это не самая высокая гора в мире. Почему туда? – у Саблина появлялось много вопросов, как у человека дотошного и склонного выяснять детали.

– Мы уже обсуждали с вами, что на сто процентов никто не знает, какие это были горы. Ковчег же не найден. Но, возможно, потому, что этот массив располагался на территории древнего государства Урарту в Передней Азии, занимавшего главенствующее положение в том регионе в те времена. Выше гор там не было.

Фатима замолчала, закуривая ещё одну сигарету.

Саблин и Филипп сидели, задумавшись обо всём услышанном.

– Ну а что вы скажете о возможности лётчиков увидеть остатки Ковчега во времена Первой мировой войны? – вернулся к теме Филипп.

– Я не слышала о таких историях, хотя информации об экспедициях много. Во времена Николая Второго тоже проводили исследования. Его жена, Александра Фёдоровна, была очень набожной, любила библейские предания, поэтому науке и религии выделялось достаточно средств.

– Но, если бы нашли, разве не логично предположить, что остались бы сведения об этом?

– Конечно. Безусловно. Но вы говорите про семнадцатый год. К власти пришли большевики, а такая находка, как библейский Ковчег, дала бы верующим людям ненужные для того времени аргументы в правдивости Библии, понимаете? Новая власть не допустила бы такого.

– То есть, – сказал Саблин, – если бы даже информацию о Ковчеге отправили царю, её могли бы перехватить или намеренно скрыть?

– Уверена. Если бы ваша история была реальна, то да.

– Что скажете об этом? – Филипп протянул Фатиме телефон со снимками, присланные Данилой.

Женщина достала из сумки очки и начала просматривать фотографии. На некоторых её взгляд задерживался.

– Откуда это у вас?

– Тот археолог, который отправился в горы, прислал их одному знакомому.

– Хм, – Фатима ещё раз просмотрела снимки. – Ну, сказать что-то определённое по ним сложно. Если не знать, что речь про Ковчег, я бы предположила: это просто древние породы дерева, замёрзшие в леднике. Но если, вы говорите, снимки с Араратских гор… – профессор замолчала на секунду, – тоже маловероятно.

– Почему?

– Размеры маловаты. Ковчег был огромным. Его длина не менее ста пятидесяти метров. А судя по снимкам, он меньше. Хотя, конечно, со временем большая часть, наверное, истлела. М-м-м. Не знаю. В леднике и горах он мог и хорошо сохраниться. Сложно сказать, – Фатима сняла очки и вернула телефон Филиппу. – У вас есть дата находки лётчиками?

– Апрель семнадцатого, – ответил Саблин.

– Вот и считайте. Если что-то нашли, то должны были отправить сообщение царю.

– Да, у нас есть документ. Доклад.

– Хорошо. Доклад, естественно, на бумаге. В те времена, как вы понимаете, не существовало экспресс-почты, поэтому с сообщением поехал кто-то из солдат. Вокруг военные действия. Территория Турции. Значит, на лошадях, поезде и так далее ваш гонец ехал не меньше пары месяцев, я думаю. Если они не просто увидели Ковчег, а нашли и отправили доказательства, то груз мог ехать ещё дольше. Вот вы и получаете осень, начало революции. Вряд ли ваш доклад вообще доехал до адресата. А если и доехал, царю было уже не до него, ведь в марте он отрёкся от престола.

– Ах, точно! – воскликнул Филипп. – К тому времени Николай Второй уже не был у власти, да.

– Ну вот. Ваша история прекрасна, но сомневаюсь, что вообще реальна.

Саблин вздохнул.

– Что ж, спасибо вам, – сказал он, – было крайне интересно вас слушать.

– Не за что. Обращайтесь, мальчики, если что-то потребуется. А, кстати, как зовут того коллегу, археолога, который отправился на поиски Ковчега? Может, я его знаю?

– Ксения Казанцева. Она работала в каком-то университете здесь, в Питере.

– Казанцева? – переспросила Фатима с удивлением.

– Да. Вы её знаете?

– Конечно.

Глава 27. Санкт-Петербург. Суббота. 15:10

Саблин почувствовал, как аура древних легенд и картин далёкого прошлого моментально развеялась. Он вернулся в реальность.

– Откуда вы её знаете? – спросил он, открывая блокнот, в который так ничего пока и не записал.

– Она была моей студенткой, когда я преподавала в Историческом университете. Потом так и осталась там, кажется, работать. Но тогда у неё была другая фамилия – Ростовцева.

– Ростовцева? – фамилия Саблину показалась знакомой, но он не вспомнил откуда.

– Да, это её девичья фамилия.

– Что можете о ней сказать? – следователь начал задавать стандартные вопросы.

– Да что сказать? Очень способная. Интересовалась библейской темой в археологии, – Фатима пожала плечами.

– Как давно вы её видели?

– Давно. Кажется, после того как я перешла сюда, мы и не встречались, лет пятнадцать назад.

– Понятно. А мужа вы её знаете?

– Нет. Я помню, она выходила замуж, ещё будучи студенткой, но его я никогда не встречала.

– Вы знаете, что она ушла из университета и у неё книжный магазин?

– Нет, не знаю.

– А имя Данила Титов вам ни о чём не говорит?

– Нет.

– Ладно. Спасибо.

– Так она поехала искать Ковчег? – спросила Фатима.

– Да, мы так предполагаем.

– Какая молодец. Увлечённая особа, – женщина заулыбалась.

Саблин и Филипп встали, собираясь уходить.

– Рада знакомству.

– Да, мы тоже, – сказал Филипп, – ещё раз большое спасибо за увлекательный рассказ.

Мужчины вышли на улицу, где субботний весенний день был в самом разгаре. По набережной прогуливались горожане. Река Нева поблёскивала чистыми водами после сошедшего льда.

– Интересная история, – произнёс Саблин, садясь в машину.

– Да, но меня сейчас больше волнует тема с докладом. Почему его не нашлось в архиве? Как думаешь, может, его действительно уничтожили большевики?

– Кто знает, – отозвался следователь. – Давай закажем пиццу? Что-то мне не хочется идти ужинать.

– Да, я не против.

Всю дорогу до квартиры Филипп прокручивал варианты судьбы доклада авиатора.

Без пропавших страниц понять, что они обнаружили в горах Арарата, невозможно. Есть вероятность, что страницы были при Ксении, когда она поднималась в горы, но тогда надо ждать транспортировку тел в Санкт-Петербург. И если это так, то недостающие страницы доклада она привезла из Парижа. Почему оттуда?

Курьер с пиццей уже ждал у двери, когда Саблин с писателем поднялись по лестнице.

Шульца в квартире не было.

Следователь, быстро съев пару кусков пиццы и утолив голод, вышел из кухни в гостиную, разговаривая по телефону.

Филипп достал из рюкзака ноутбук и решил покопаться в интернете. У писателя появилась идея, которую он всю дорогу из университета хотел проверить. Если доклад перехватили большевики, а потом уничтожили или скрыли, то такое решение должен был принять кто-то из лидеров нового правительства. Да и вообще, получив такую информацию, в любом случае обязаны доложить кому-то высокопоставленному. Кроме того, доклад адресован царю, а если его уже нет, то почту передали главе Временного правительства.

Филипп не был силён в современной истории, поэтому потребовалась помощь Всемирной паутины. Временное правительство. Что искать?

На ум приходила одна фамилия – Керенский, он занимал должность военного и морского министра на тот момент. К кому, как не к нему, мог попасть доклад с Кавказского фронта?

Писатель быстро прочитал статью о событиях весны и лета семнадцатого года, поняв, что период выбрал неверный. Если курьер с докладом ехал несколько месяцев, а события в тот момент в России развивались стремительно, то он мог добраться уже ближе к осени, когда Временное правительство было свергнуто и власть в стране перешла к Совету народных комиссаров. Тут уже другие фамилии начали всплывать в памяти. Ленин, Рыков, Троцкий. Несмотря на занимаемые ими должности, доклад мог попасть к кому угодно.

Информация в бумагах направлена с фронта, однако содержала сведения, не значимые для стратегических позиций армии или военных действий. Значит, решил Филипп, сведения могли передать кому-то, кто отвечал либо за внутренние дела государства, либо за иностранные, так как фактически сведения пришли с турецкой территории. Писатель остановился на двух фамилиях: Рыков и Троцкий.

В кухню зашёл Саблин.

– Ребята подтвердили поездки Казанцевой в Мексику, Францию и Армению, – сообщил он. – В Мексике и Франции она находилась по три дня в каждой стране.

– Не похоже на отпуск. До Мексики лететь только сутки.

– Вот именно. Она явно ездила туда с какой-то целью.

– Забрала купленную страницу доклада.

– Верно.

– А в какое место в Мексике она ездила?

Саблин взглянул на записи в блокноте.

– Мехико, район Кайоакане.

Название ни о чём не сказало писателю.

– А что Шульц?

– Я ему звонил. Пока ничего. Но турки обещают завтра точно выслать груз.

– Ясно.

– А ты чем занят?

– Да вот решил почитать про семнадцатый год. Думаю, к кому могли попасть бумаги авиатора.

– У тебя там большой выбор, – усмехнулся Саблин.

– Ну не такой уж и большой, если разобраться, но покопаться придётся.

– Я пойду вздремну часок. Что-то после общения с Фатимой чувствую себя разбитым.

– Давай, – улыбнулся писатель.

– Если что, буди меня.

– Ага.

Филипп нашёл нужные статьи и погрузился в чтение.

Глава 28. Санкт-Петербург. Суббота. 15:50

Саблин ворочался в кровати. Уснуть не получалось.

Мысли не давали возможности расслабиться, и следователь продолжал раздумывать над фактами.

В принципе, дела особого пока и не было. Преступления никакого не совершено, а пропажа людей случается, как и несчастные случаи. То, что он занимается этим инцидентом, скорее выполнение просьбы начальства, чем прямые служебные обязанности.

Но во всём этом скользила какая-то странность. Саблин чувствовал. Он не любил совпадения, а здесь они были на каждом шагу.

Во-первых, Смирнов, который случайно узнал об альпинистах от фотографа.

Во-вторых, Ильич спустил дело о гибели двух человек в горах именно в тот день, когда Смирнов поделился историей, рассказанной ему в Питере.

В-третьих, обнаруженный у сестры Казанцевой документ, проливший свет на события.

И, наконец, в-четвёртых, случайная знакомая Фатима, знавшая Казанцеву.

Всё как будто одно к одному. Жаль только, тела никак не доставят.

Саблин вздохнул.

История про Потоп его, конечно, потрясла. Он и не думал, что там столько интересных подробностей, а главное – как увлекательно Фатима рассказывала. Не зря она заведующая кафедрой. Вот так, слушая профессора, люди и находят свой путь, становятся археологами, историками.

Следователь вдруг задумался: мог ли он стать кем-то другим в жизни? Чем бы хотел заниматься, не поступи он в полицию? Странно, но майор никогда об этом не размышлял. Возможно, встреться на его пути кто-то, похожий на Фатиму, и заинтересуй, может, и он стал бы историком. Кто знает? В конце концов, то, чем Саблин занимался сейчас, сопоставимо с работой учёного. Он тоже выясняет факты из прошлого, анализирует события.

Саблин вспомнил про данные, найденные в архиве. Что же случилось на опорной авиабазе в горах? С чем таким особенным столкнулись лётчики, что пришлось написать доклад аж самому царю во время войны, зная: на науку сейчас никто отвлекаться не станет.

Должно быть что-то значимое.

Да-а-а, хорошо бы увидеть все страницы доклада. Его составил командир отряда, в котором служило пятнадцать человек. Немного. Заданием была разведка. Значит, патрулировали местность на самолётах. Так и напрашивается вывод, что они что-то увидели. Кто-то из офицеров совершал полёт и…

Саблин резко сел на кровати.

Он достал телефон и начал искать. Это заняло не больше минуты.

– Вот чёрт!

Следователь вскочил и выбежал в коридор, откуда залетел в кухню.

– Я чувствовал, что фамилия знакомая! – громко произнёс он.

Филипп посмотрел на майора.

Лицо Смирнова выглядело встревоженным и озабоченным.

– В чём дело? – спросил Саблин, остановившись у стола.

– Я всё понял.

– Что именно?

– Я знаю, зачем Казанцева ездила в Париж.

Глава 29. Санкт-Петербург. Суббота. 16:15

Саблин на мгновение забыл о своей новости, переключившись на писателя, который возбуждённо вскочил с места, проводя пальцами по волосам, взъерошивая их.

– Короче, я начал читать про Временное правительство, думая, что доклад могли доставить кому-то из верхушки.

– Да, ты говорил.

– Но потом понял, что курьер ехал долго и ситуация в стране поменялась. Надо смотреть Совет народных комиссаров. Из них я, сам не знаю толком почему, выбрал двоих: Рыкова и Троцкого. Я начал просматривать их биографии. Они, конечно, были очень крутыми людьми, аж зачитался! Но дело не в этом. По Рыкову никаких интересных нам фактов нет, точнее, безусловно, есть, но притянуть к чему-то, похожему на наше расследование, нельзя. Там одна политика. А вот Троцкий! – Филипп помахал рукой. – О-о-о! Когда я прочитал о нём, даже не подозревал, что я узнаю!

– И что же? – Саблин закурил, чувствуя, что писатель мог раскопать что-то важное.

– Короче, он, естественно, работал в Совнаркоме в те годы, был министром иностранных дел, участвовал во всех военных решениях того периода. Потом, во время Гражданской войны в двадцатых годах, Троцкий являлся фактически вторым лицом в стране, а далее включился в борьбу за власть. Он был в оппозиции к Сталину, затем началась ссылка, и…

– Филипп, давай короче, что ты выяснил? – не выдержал Саблин.

– Хорошо, в общем… – писатель перевёл дух, – в последние годы жизни Троцкий находился в Мексике!

Саблин смотрел на него сквозь табачный дым.

– И? – махнул он рукой с сигаретой.

– Не понимаешь?

– Понимаю, жил в Мексике. Намекаешь, страница доклада, купленная Казанцевой в Мехико, была раньше у него?

– Да! Троцкий жил в Мексике, в местечке под названием Кайоакан.

– Хм.

– Есть данные, что, когда Троцкий бежал из страны, он вывез с собой большой архив, как личный, так и государственные документы, – быстро заговорил Филипп. – Основным источником существования Троцкого в Мексике были гонорары от публикаций. Но в целом его материальное положение в тридцатых годах оказалось не очень, и он был вынужден продать часть своего архива парижскому филиалу Амстердамского института современной истории, – писатель выразительно посмотрел на Саблина.

– Ты хочешь сказать, что Казанцева ездила в Париж, чтобы выкупить архив Троцкого? – медленно произнёс Саблин.

– Да! Да! Но не весь архив, конечно, думаю, он стоит миллионы, а лишь какие-то документы. И они – недостающая часть доклада нашего авиатора.

– Ну-у-у… не знаю.

– Я думаю, кто-то из родственников или друзей, неважно, продавал страницу доклада через аукцион. Казанцева увидела и купила. Поехала за ней в Мексику, а там выяснила, что архив продан в Париж, и поняла: остальная часть бумаг там. Ну и поехала потом во Францию.

– То есть у неё был полный доклад о событиях в горах?

– Да.

Саблин закурил вторую сигарету.

– И, имея весь документ, Казанцева узнала, что авиаторы увидели в горах, и отправилась искать. Вот так, – Филипп сел обратно на стул, улыбаясь.

– Картина получается интересная, но… не кажется ли тебе: ты нашёл то, что хотел найти?

– В смысле?

– Ну, ты наугад выбрал Троцкого, прочитал про него, увидел упоминание Мексики, и всё дальше само собой сложилось. Да, он вывез архив, но почему ты решил, что доклад был у него?

– Потому что Казанцева летала в Кайоакан, где жил Троцкий. Такое совпадение не может быть случайным. Это тебе не Мадрид и не Лондон. О подобном месте никто вообще не знает, так почему она ездила именно туда?

Саблин продолжал недоверчиво смотреть на Смирнова. Однако майор заинтересовался найденной Филиппом информацией, даже с радостью поверил бы в версию писателя, но привык всё подвергать сомнению до конца: факты должны быть твёрдыми, убедительными, неопровержимыми. А тут… либо парню фантастически везёт, что он сразу наткнулся на человека, который скрыл и хранил доклад, либо всё это притянуто за уши.

– Хорошо. Оставим это пока как рабочую версию. Но у меня тоже есть для тебя новость, – усмехнулся следователь.

– Какая?

– Помнишь, Фатима сказала, что девичья фамилия Казанцевой – Ростовцева?

– Что-то говорила, да.

– Я тогда ещё подумал, что имя мне знакомо. Знаешь откуда?

– Нет.

– А тебе ничего не напоминает?

– Мне? Вроде нет.

– В общем, Ростовцев – это один из пятнадцати лётчиков в Третьем Кавказском авиаотряде.

– Да ладно! – удивился Филипп, доставая телефон и просматривая снимок, сделанный в архиве утром. – Точно! Чёрт! Как я не запомнил?!

– А я вот вспомнил, правда, тоже не сразу.

– Тогда что же получается… – нахмурился Филипп, – Казанцева – родственница авиатора, который мог видеть Ковчег?!

– Вновь забавное совпадение, да?

– Это не совпадение. Похоже, так и есть. Вот почему она так увлекалась библейской тематикой. Возможно, её прадед или какой-то предок рассказывал про Ковчег, типа семейная легенда, и она увлеклась?

– Может быть что угодно. Но факт остаётся фактом, они родственники. И искала она что-то в тех горах не случайно.

– У-ух! – после недолгого молчания произнёс писатель. – Вот это поворот!

Глава 30. Санкт-Петербург. Суббота. 16:40

Филипп вернулся к ноутбуку. Он ощущал эмоциональный подъём. В писателе бурлила энергия, которую нужно было направить на поиск, не упускать волну азарта.

– Хочу посмотреть в интернете про Ростовцева – может, что-то найдётся.

Телефон Саблина зазвонил. Он вскочил и быстро вышел из кухни. Филипп услышал, как следователь начал говорить на немецком.

Писатель улыбнулся, догадываясь, от кого звонок.

Год назад, когда Саблин расследовал пропажу и убийство реставратора Никиты Брюхова, он вёл дело вместе с немецким капитаном Ханной Вильхельм в Дрездене. Насколько мог судить Филипп, между следователями завязались отношения. Саблин несколько раз уже ездил в Германию, а также в Турцию, в отпуск вместе с Ханной.

Майор вернулся в комнату слегка возбуждённый, но в то же время рассеянный, размышляя о чём-то своём, но писателю показалось, что совсем не о деле Казанцевой.

– Кто звонил? – не вытерпел Филипп. – Ханна?

Саблин с удивлением посмотрел на молодого человека и улыбнулся, не сдержавшись.

– С чего ты решил?

Писатель хмыкнул.

– Не с Шульцем же на немецком говорил.

– А, ну да, – Саблин взял себя в руки, делая серьёзное лицо, – это Ханна. Она завтра приезжает.

– О-о-о, – писатель продолжал улыбаться, – по работе или к тебе?

– Типа того, – Саблин явно не любил говорить на личные темы. – Мы договаривались, что она прилетит. Тогда я не знал, что придётся уехать в Питер и так всё закрутится.

– И что будешь делать?

– Пока не решил. Мы с тобой выяснили мотивы поездки альпинистов в горы, – следователь пожал плечами, – знаем про доклад. Осталось дождаться экспертизы тел, но, думаю, там сюрпризов не будет.

– Планируешь вернуться в Москву?

– Да. Здесь, мне кажется, мы ничего больше не найдём. Да и искать нечего. Или ты не согласен?

– Ну… – писатель задумался. В целом, следователь был прав. Они знают, зачем Казанцева поехала в Армению. Выяснили про доклад и где археолог его нашла. Вероятность, что она родственница Ростовцева, высокая, но даже если это не так, ничего не меняется. Женщина хотела что-то найти в горах, но произошёл несчастный случай. Конец истории.

– Наверное, ты прав, – согласился Филипп, – езжай в Москву. Шульц же тут останется. Если вдруг всплывут новые детали, он тебе сообщит, да?

– Само собой, – отозвался майор, – а ты не поедешь домой?

– Думаю задержаться на пару деньков. Сделаешь ещё запрос в архив? Я так и не нашёл материал для статьи.

– А, да, да. Не вопрос.

– Класс, спасибо, – Филипп вернулся к чтению в интернете материала про авиаторов времён революции.

Он чувствовал лёгкое разочарование.

Воодушевившись найденной информацией, писатель хотел продолжать поиски, но теперь ощущал спад настроя. Без Саблина будет уже не то. Нет, конечно, Филипп понимал, что следователь прав и, возможно, искать-то нечего. Однако требовалась активность, не хотелось останавливаться. Ему нравилось пребывать в увлечённом состоянии, ощущать запал, драйв и кураж от исследования, распутывания клубка событий и выяснения обстоятельств, приведших в Санкт-Петербург.