Академия Метаморфоз. Ученица Ворона бесплатное чтение

Лена Летняя
Академия Метаморфоз. Ученица ворона 

Часть первая: В темноте
1

Первого сентября Стефани Грей снова достала из шкафа ученическую форму и облачилась в нее впервые за последние полтора года. Посмотрев на свое отражение в зеркале, тяжело вздохнула. Она уже и забыла, как уныло смотрится в темно-синей юбке-клеш почти до колена, белой блузке и коротком пиджаке в тон юбки. Как персонаж какого-нибудь старого фильма про частные школы, осталось только белые гольфы добавить. Хотя в каком-то смысле она и была подобным персонажем.

Длинные русые волосы, слишком тонкие, чтобы называть их роскошными, она скрутила в тугой пучок на голове, на нос нацепила очки, поскольку без них видела недостаточно хорошо. Не слепла, конечно, но написанное на доске становилось нечетким, если Стефани сидела в аудитории дальше третьего ряда. В общем, стандартная студентка-ботаник, заучка, коей Стефани и была почти всю жизнь. Так и не скажешь, что в ящике письменного стола пылится медалька за мужество и проявленный героизм в противостоянии Орденов. Ну, ладно, не пылится, конечно. Стефани купила для нее подходящий футляр.

Отложив в сторону мобильный телефон, который теперь долго будет не нужен, и трогательно попрощавшись с ноутбуком, она закинула на плечо сумку с учебниками, подхватила небольшую дорожную сумку, нацепила на лицо улыбку и торопливо спустилась на первый этаж.

Здесь тихо бормотал телевизор, упоительно пахло блинчиками, а на кухне мама гремела посудой. И это несмотря на то, что еще накануне Стефани просила не готовить ей завтрак. Магические телепорты — штука неприятная, после длительно перерыва трех из пяти путешественников обязательно выворачивает наизнанку. Вероятность конфуза снижается на сорок шесть процентов, если путешествовать натощак. Стефани всегда изучала такие подробности, поскольку очень не любила выглядеть глупо.

Но обижать маму тихим бегством она не хотела, ведь они теперь не увидятся долгих четыре месяца. Поэтому бросив дорожную сумку у входной двери, свернула в кухню.

На стойке уже стояли тарелка небольших пухлых блинчиков, политых растопленным медом, и большая чашка чая, от которой умопомрачительно пахло бергамотом. Ее любимый вариант завтрака, от которого невозможно отказаться! Ведь в академии все больше кормят чем-нибудь полезным. Кашей, например.

Мысленно смирившись с грядущей неловкой ситуацией, Стефани поприветствовала маму, чмокнув в щеку, и взобралась на высокий стул.

— Я знаю, что ты не собиралась завтракать, но я просто не смогла удержаться, — миссис Грей виновато улыбнулась и неловко пожала плечами. — Ведь я не скоро смогу приготовить тебе новый завтрак. Если вообще смогу.

Последние слова она пробормотала едва слышно, отвернувшись от дочери и пытаясь спрятать навернувшиеся на глаза слезы.

— Мама, перестань, — мягко попросила Стефани, разрезая сразу всю стопку блинчиков вечно тупым столовым ножом. — Война закончилась, теперь на Тумалоне не опаснее, чем в нашем пригороде. А Академия Метаморфоз и год назад была одним из самых безопасных мест. Меня ждет только скучная учеба, много зубрежки и стажировка по зельям.

— И потом ты останешься там, да? — печально уточнила миссис Грей. — На Тумалоне, с магами? Уверена, что не хочешь жить среди людей?

— И снова идти учиться? — скривилась Стефани. — На какой колледж нам хватит денег? Педагогический?

— Ну, почему же? Ты можешь работать в моей галерее…

— Мам, я тебя люблю, — торопливо перебила Стефани. — Но я ни черта не понимаю в искусстве. Ни в античном, ни в современном. Мое место среди магов, раз уж я такой уродилась. Зато, когда я получу диплом и обзаведусь своим жильем, навещать меня будет быстрее и проще, чем если бы я уехала в город.

— Да-да, я все понимаю, — миссис Грей вскинула руки, как будто сдаваясь. И подарила дочери еще одну грустную улыбку. — Просто не удержалась, знаешь, надежда умирает последней.

Стефани с трудом проглотила блинчик. Не потому, что он был невкусным, а потому, что в горле встал ком.

Торопливо закончив завтрак, она еще раз обняла мать, услышала напутствие беречь себя, после чего попрощалась и поторопилась к входной двери. Сумку с вещами подхватила буквально на бегу, распахнула дверь и…

С трудом затормозила, едва не снеся соседку, Амелию Грегсон, которая как раз занесла руку, чтобы постучать. Та сначала вздрогнула от неожиданности, а потом прищурилась и погрозила Стефани пальцем.

— Я всегда говорила, что в тебе есть дар предвиденья, детка.

Стефани через силу улыбнулась. Миссис Грегсон, вечно расхаживающую в цветастых балахонах с кучей дешевых бус на шее, она терпеть не могла с детства. Как и обращение «детка». Но ее учили быть вежливой со взрослыми, а в свои двадцать два Стефани все еще чувствовала себя девчонкой и считала взрослыми только маминых подруг.

— Я просто тороплюсь, у меня сегодня семестр начинается, — зачем-то объяснила она, пытаясь обойти соседку.

Но та неожиданно схватила ее за плечо. Ее взгляд затуманился, и она замогильным голосом произнесла:

— Вижу, вижу, вижу… Ждет тебя в академии судьба твоя — брюнет с карими глазами…

Стефани не выдержала и рассмеялась над таким спектаклем. Она точно знала, что миссис Грегсон не обладает ни крупицей магии, а потому и будущее прорицать не может.

— Рыжий, миссис Грегсон, — весело напомнила она. — Гран рыжий. Вы извините, мне пора.

И ловко вывернувшись из хватки соседки, она поторопилась к калитке. Как Амелия Грегсон проводила ее печальным взглядом и незаметно перекрестила, она не заметила.

Наручные часы — механические, ибо электронные на Тумалоне не станут работать, как и прочая техника — уже показывали, что она опаздывает. Не к началу занятий, а к намеченному ею самой времени прибытия в Академию. Поэтому Стефани торопливо зашагала вниз по улице.

Наконец она нашла его — телепорт. Со стороны он выглядел как обычный канализационный люк, поэтому для верности Стефани посмотрела на колечко, уверенно сидящее на безымянном пальце правой руки. Рубин в нем засветился изнутри, подсказывая, что все правильно.

Стефани глубоко вдохнула, выдохнула, посмотрела на ярко светящее над головой солнце, мысленно прощаясь с ним, и наконец уверенно шагнула вперед.

Земля моментально ушла у нее из-под ног, и девушка провалилась в бездонную черноту колодца.

2

Ощущение полета — или правильнее сказать падения — длилось недолго, но как всегда показалось, что в процессе тело несколько раз перевернулось и летело то ногами, то головой вниз. Приземление прошло почти неощутимо. Ни удара, ни потери равновесия. Просто в одно мгновение под ногами оказалась земля, а желудок подпрыгнул к горлу.

Стефани выронила сумку, сложилась пополам, упираясь руками в колени и упрямо сглотнула, пытаясь унять подступившую к горлу тошноту. После нескольких весьма неприятных секунд ей это все-таки удалось.

— Опыт не пропьешь, — пробормотала она себе под нос, выпрямляясь.

И сразу сфокусировала взгляд на огромных — в несколько человеческих ростов — дверях, а потом окинула им весь хорошо знакомый замок. Насколько хватило глаз, потому что здание было огромным, казалось, острые башни и венчающие их шпили пронзают висящее как всегда низко небо. Многочисленные горгульи скалились отовсюду, и пасмурным утром — а на Тумалоне две трети дней в году пасмурные — казались зловещими.

По коже пробежал мороз, но Стефани не призналась бы в этом никому. Засмеют ведь: в магических битвах участвовала и побеждала, а каменных чудовищ по-прежнему боялась, как в первый день.

Мимо прошла весело галдящая компания студентов, вырвав Стефани из неприятных воспоминаний о первом годе обучения в Академии, когда все казалось ей чужим, непривычным и пугающим. Она подняла с земли сумку и медленно последовала за ними.

В главном холле всех посетителей первым делом встречал герб Академии Метаморфоз. Никто точно не знал, почему основатели назвали ее именно так, но она существовала уже второе тысячелетие. На гербе переплелись символы четырех основных, самых древних Орденов, представители которых когда-то и заложили первый камень этого замка: каменный постамент оплетала огромная змея, по обе стороны стояли на задних лапах грифон и мантикора и все они как бы тянулись к фениксу, раскинувшему крылья над ними.

В прежние времена каждый Орден обучал адептов сам, но часто это приводило к тому, что через два-три года молодой маг понимал, что путь Ордена и его путь — не совпадают. И ему приходилось переходить в другой Орден и начинать все сначала. Когда такая практика стала казаться недостаточно эффективной, представители Орденов решили на время оставить распри и создать общую академию. Студенты поступали на факультеты, соответствующие названию Ордена, в который собирались потом вступить, но к концу обучения имели возможность передумать.

И сейчас Стефани очень радовалась тому, что когда-то умные люди это придумали. Потому что, поступив на факультет Мудрого Феникса, на котором предпочитали изучать механизмы магии во всем их теоретическом разнообразии, после недавно отгремевшей войны Орденов она решила, что хочет заниматься более практичным и приземленным врачеванием, которому посвящали себя члены Ордена Ядовитой Змеи.

Стефани и не заметила, как остановилась посреди холла, разглядывая герб академии, пока две узкие холодные ладошки не закрыли ей глаза. Над ухом прозвучал нарочито измененный голос:

— Угадай кто?

Но не узнать Алису, с которой они сдружились с первого дня учебы, было невозможно. Хотя бы потому, что Стефани хорошо знала, как от нее пахнет: всегда чем-то сладким, как будто девушка была конфетой.

Однако Стефани нарочито надолго задумалась и наконец неуверенно произнесла:

— Даже не знаю… Гран, это ты?

Алиса звонко рассмеялась, укоризненно хлопнув Стефани по плечу, и перепорхнула из-за ее спины, вставая рядом. Алиса всегда именно порхала, а не двигалась. Тонкая, звонкая, с копной ярких рыжих волос, она походила на легкомысленную бабочку даже сейчас, хотя от ее смертельных проклятий пал не один Пес. Но представить это, глядя на нее, никто не смог бы.

А вот ее брат-близнец Гран выглядел более внушительно: высокий, крепкий, он привлекал внимание половины девиц их курса и младше, невзирая на несерьезные веснушки, покрывающие лицо. Это объяснялось просто: большинство девочек-студенток любит спортсменов, а Гран еще до войны проявил себя как восходящая звезда академической команды по магическому гандболу. От обычного игра отличалась только тем, что игрокам дозволялось в процессе использовать магические приемы: левитацию, телепортацию и противодействие им.

— Ну ты даешь, Стеф, — фыркнула Алиса, после чего крепко обняла подругу.

И нервозность, появившаяся у Стефани еще во время завтрака, внезапно отступила. Она наконец почувствовала себя дома. Сердце радостно подпрыгнуло, когда Гран улыбнулся ей и наклонился, чтобы быстро поцеловать.

— Привет, — тихо поздоровался он. — Давно не виделись. Очень скучал по тебе.

— Я тоже, — призналась Стефани.

И это было правдой, хотя давно не виделись они по ее вине. Когда война закончилась, Стефани спряталась в мире людей и сидела в нем безвылазно несколько месяцев, совершенно не навещая Тумалон и друзей, которые родились и выросли здесь. На то были причины, и оставалось только порадоваться, что Гран оказался таким понимающим и терпеливым.

— А теперь объясни мне, что это за змеиный прикол? — изображая возмущение, поинтересовалась Алиса, уперев руки в бока. — Я всегда считала, что мы все вступим в один Орден, а тут вдруг узнаю в учебной части, что ты подала заявление на стажировку по зельям. Якобы она нужна тебе для вступления в змеиный Орден. Как так-то?

— Лиска, не приставай к ней, — осадил сестру Гран, покровительственно обнимая Стефани за плечи. — Все, война закончилась, можно больше не держаться зубами за орденский герб и не грызть глотки другим. Я тоже вряд ли вступлю в Орден Мудрого Феникса, как-то недостаточно я мудр для него.

— К тому же, Фениксы и Змеи не воевали друг с другом, — добавила Стефани. — Просто я поняла, что теория магии меня больше не прельщает. Я хочу заниматься чем-то более практичным и более полезным.

— Ну, остается только порадоваться, что профессор Кроу свалил из академии еще до войны, — вздохнула Алиса, театрально закатив глаза. — Не думаю, что тебе понравилась бы стажировка у него.

И Стефани не могла с этим не согласиться.

3

В первый день семестра в каждой аудитории перед началом занятий царил галдеж. В этот раз более, чем когда-либо раньше, ведь многие студенты не виделись друг с другом больше года, а не только пару летних месяцев. Им было, о чем поговорить.

Переступив порог аудитории-лаборатории, где проходили занятия по зельям, Стефани почувствовала, как холодок невесомым перышком пробежал по спине вдоль позвоночника. Ведь когда все началось — то есть, когда противостояние орденов из «холодной» войны превратилось в настоящие военные действия — они как раз были здесь.

Варили… Что же это было за зелье? Странно, она забыла. Отчетливо помнила, что должна была добавить перетертый корень мандрагоры, но сработало оповещение, над всем Тумалоном прозвучало предупреждение министерства по чрезвычайным ситуациям, сообщавшее о нападении Псов на правительство магов, — и все студенты побросали то, чем занимались. Профессору Розет, наверное, пришлось самой выключать горелки и опустошать котлы. Сейчас неловко было об этом вспоминать. Стефани слышала, что Розет погибла в одной из атак Псов. Не извинишься теперь.

— Эй, ты чего?

Ее плеча коснулся Арнольд — лучший друг Грана. Да и ее, Стефани, тоже. Вообще-то сначала она подружилась с ним, еще на первом курсе. У них даже было одно или два свидания. Но ничего так и не срослось. Зато за время их почти детского «недоромана» Арнольд успел крепко сдружиться с Граном. Так они потом и дружили вчетвером.

— Вообще-то это я должен морщиться, входя сюда, — весело заметил Арнольд. — Мне и сейчас кажется, что неспокойный дух профессора Кроу витает где-то здесь.

— Не надо так говорить, — осадила его Стефани. — Кроу жив, поэтому его дух не может тут витать. Да и атмосфера уже совсем не та.

И это было чистой правдой. В прежние времена, когда в аудитории безраздельно правил профессор Кроу, здесь всегда было темно, душно и неуютно. Кроу не любил солнечный свет (и, очевидно, свежий воздух тоже), а потому все окна держал закупоренными и задрапированными плотными черными занавесками. Сейчас же они все были расшторены, а одно из них даже широко распахнуто для проветривания, как и при профессоре Розет, сменившей Кроу за полгода до начала войны.

— Интересно, как бы ты заговорила, если бы этот упырь тебя третировал три с половиной года, — хмыкнул Арнольд, занимая для них стол на четыре посадочных места и два котла поближе к раскрытому окну. — Мне кажется, я до сих пор слышу его: «Ну-ну, мистер Доннер, попробуйте уяснить хотя бы такие простые истины, папочка в Правительстве не обеспечит вам хорошей оценки по моему предмету».

— А что, похоже, — рассмеялся рядом Гран, когда Арнольд перестал кривляться, изображая бывшего профессора. — Не хватает только каркающего смеха…

И словно в ответ на его замечание со стороны окна донеслось громкое карканье, заставившее всех четверых вздрогнуть.

— Тьфу ты, бестия, — проворчал Гран, убедившись, что на окно просто села крупная черная ворона. — Точно призрак Кроу.

Алиса, Гран и Арнольд рассмеялись, вытаскивая из сумок ручки и тетради, а Стефани задержала взгляд на птице. Птица в свою очередь посмотрела на Стефани.

Нет, упоминание профессора Кроу ее совсем не веселило, как и студенческие шуточки над ним. Когда профессор был тут, никто не смел над ним смеяться. Даже шепотом шутили с оглядкой, а ну как он притаился под потолком незаметной летучей мышкой. Считалось, что профессор умеет оборачиваться именно в нее, хотя никто не знал наверняка.

Стефани понимала друга. За три года учебы тот натерпелся от профессора со скверным характером больше других. Кроу невзлюбил его с самого начала, некрасиво высмеяв на первом же практическом занятии. Так они и познакомились: будучи девушкой сердечной, Стефани попыталась ободрить сокурсника. Но тот не столько расстроился, сколько обозлился.

Он в красках рассказал тогда еще едва знакомой девушке, что Кроу и его отец ненавидят друг друга примерно со времен академии. Они учились на одном курсе, но на разных факультетах и между ними буквально с первых же дней началось соперничество. Оба были умны, амбициозны, хорошо подготовлены и сильны в магии, оба стали старостами своих факультетов, а сами факультеты на пять лет превратились в главных конкурентов в общем балльном зачете. Кроу ко всему прочему отличался еще и талантом в создании и изготовлении зелий. Обоим прочили большое будущее как в орденских делах, так и в выбранных карьерах.

Но потом отец Арнольда поймал Кроу на каком-то очень важном проступке. Арнольд не уточнил, что именно это было, но ситуация вполне могла закончиться и тюремным сроком. Однако в академии предпочли историю замять. Кроу лишился всех баллов и привилегий, его репутация была уничтожена, он сам покатился по наклонной. Присоединился к тогда еще только возникшему, но уже преступному Ордену Черных Псов, снова оказался под угрозой тюремного срока после первой попытки Ордена захватить власть на Тумалоне, но тогда его вытащили. Прежний ректор Академии Метаморфоз прикрыл его своим авторитетом и взял к себе на работу.

Преподавание в академии Кроу явно недолюбливал и во всех своих несчастьях винил Доннера-старшего. Поэтому, когда его сын начал здесь учиться, он принялся отыгрываться на нем. К слову сказать, Арнольд в долгу не оставался, и за их противостоянием с интересом следили все факультеты, кроме самого факультета фениксов. Его студенты были крайне недовольны постоянной потерей общих баллов, которыми Кроу регулярно штрафовал Арнольда.

— Ну и где новый препод? — возмущенно поинтересовался Гран, когда часы на стене прочирикали голосами птиц начало занятия, а в аудитории так никто и не появился. — Через сколько там минут мы можем свалить, если он или она не появится?

— Еще не скоро, — скучающим тоном протянула Алиса.

И тут же громко ойкнула, как и несколько других девчонок, включая Стефани, поскольку крупная ворона, все это время сидевшая на окне, вдруг раскинула крылья, с громким карканьем влетая в аудиторию. Увеличившись на лету, она кувырнулась в воздухе и мгновение спустя обратилась высоким худощавым мужчиной в черной учительской мантии. Откинув рукой с лица длинные черные волосы, профессор хищно оскалился, обведя темным взглядом аудиторию и задержал его на замершем в изумлении Арнольде.

— Приветствую вас, господа студенты, — обманчиво мягко поздоровался преподаватель. — Кто меня не знает, позвольте представиться: профессор Карл Кроу. Добро пожаловать на курс высших зелий. И я вас уверяю: вы еще пожалеете, что выбрали его.

4

«Действительно, почему все всегда считали, что он должен оборачиваться летучей мышью? — отстраненно подумала Стефани, когда Кроу предстал перед ними. — Он же даже в человеческом обличии похож на ворона. Нос как клюв…»

Эффектное появление старого нового преподавателя, о котором легенды ходили не только по Академии Метаморфоз, но и по всему материку магов, моментально обеспечило мертвую тишину в аудитории, которая сохранилась до самого конца. Казалось, студенты старались даже не дышать, чтобы ненароком не привлечь к себе внимание профессора.

Арнольд пребывал в молчаливом шоке. Гран хмурился, на его лице были написаны все заковыристые ругательства, которые он не позволял себе даже прошептать в аудитории, но можно было не сомневаться, что они вырвутся наружу, как только он выйдет отсюда. Алиса нервно грызла ногти, переживая не столько за себя, сколько за Арнольда. Еще один год регулярных конфликтов с Кроу едва ли пойдет на пользу его настроению и самочувствию, а для Алисы они были даже важнее ее собственных (о чем прекрасно знала Стефани, но не имел ни малейшего понятия Гран).

Сама Стефани до конца не понимала, что чувствует. Она всегда уважала Кроу. Как непревзойденного Мастера Зелий, как сильного мага и как благородного в глубине души (где-то очень глубоко) человека, сумевшего сойти со скользкой дорожки и пойти против Ордена Черных Псов. Конечно, стажироваться у него, приобретая знания о зельях сверх стандартной учебной программы, было бы очень полезно, но…

Вот именно, «но» здесь было огромным и жирным. И весьма многочисленным. Потому что она была подругой Арнольда. Потому что училась на факультете, который Кроу ненавидел всей душой. Потому что он сам был крайне сложным и неприятным в общении человеком. И скверным преподавателем, если уж на то пошло. Дело свое он знал, но вот передавать знания другим за пятнадцать лет работы в академии так и не научился. Если он возьмет ее на стажировку (что само по себе сомнительно), ее ждет не учеба, а массовое отмирание нервных клеток.

— Мисс Грей, чем вы занимались этой ночью? — вдруг раздался над ухом грозный голос.

Стефани едва не подпрыгнула на месте, дернулась так сильно, что баночка с перемолотым сушеным корнем мандрагоры (надо же, опять он, как будто последних полутора лет и не было!) едва не выпала из рук. Она успела ее поймать, но мелкий порошок бесконтрольно просыпался в котел, отчего зелье в нем помутнело.

— Черт, — досадливо прошипела она, убирая баночку подальше, пока не просыпалось еще больше. Хотя уже не имело значения.

И тут же услышала насмешливое:

— Нет, мисс Грей, это неправильное заклинание, а главное — произнесено не вовремя. Кажется, вам и вашему бесполезному партнеру придется прийти после занятий и переделать всю работу. Потому что это зелье никуда не годится.

Стефани бросила на него тяжелый взгляд исподлобья, замечая едкую ухмылочку на тонких губах и предвкушение в темных глазах. Провоцирует, гад. Но от нее он реакции не дождется!

— Вот козел, — прорычали рядом, и Стефани бессильно вздохнула.

Конечно, Арнольд не сдержался.

— Кажется, вы что-то сказали, мистер Доннер, — довольно протянул Кроу, переключая внимание на ее однокурсника. — Не могли бы вы повторить погромче?

Арнольд даже голову не повернул в его сторону, просто откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

— Вам послышалось, сэр, — холодно процедил он. — Я молчал.

— Неужели? Мисс Грей, вы тоже ничего не слышали? Вы же у нас все еще староста курса? Или вас уже переизбрали?

— Мне об этом пока ничего не известно, профессор, — сдержанно отозвалась Стефани.

— Тогда пока что вы можете считаться старостой. Так вы слышали, что сказал мистер Доннер?

Стефани закусила губу. Клятва старосты, которую она давала еще на третьем курсе и повторяла на четвертом, обязывала ее сказать правду. Клятва была магической, и попытка обмануть могла дорого обойтись. Но в то же время дружеская симпатия к Арнольду не позволяла ей вот так вот «сдать» его.

— Я не уве…

— Подумайте еще раз, — строго перебил ее Кроу. — Клятву вы давали пусть и давно, но шарахнет вас не слабее, чем если бы вы обновили ее вчера. Будь вы урожденной тумалонкой, вы бы это понимали.

Стефани вспыхнула. То ли от смущения, то ли от злости. За первые четыре года обучения она наслушалась этих замечаний: о том, что родилась среди людей. Такое случалось довольно часто, гены магов до сих пор срабатывали у людей, даже если маги в их роду затесались много лет назад. Те, кто родились и выросли на Тумалоне, часто смотрели на таких собратьев свысока. Но после войны орденов их голоса притихли, ведь очень многие маги вроде Стефани остались сражаться, вместо того чтобы просто сбежать с континента и пересидеть в безопасности с родными.

— Я сказал, что вы козел, сэр, — вдруг громко и отчетливо заявил Арнольд. — И сейчас я могу это утверждение повторить. Мало того, что вы специально напугали Стеф, чтобы она просыпала ингредиент, так теперь еще прицепились к ее происхождению.

Губы Кроу растянулись в довольной улыбке шире.

— Что ж, Доннер, по крайней мере, у вас хватило духу выступить, значит, не так безнадежны, как ваш папаша. Вопрос вашей подруге я задал, потому что она явно заснула над зельем. А ее происхождение упомянул, потому что урожденные тумалонцы еще со школы знают, как отражается на человеке нарушение клятвы старосты. А вот вы нагрубили преподавателю, за что и получаете десять штрафных баллов. И запрет на пересдачу этого зелья. По крайней мере, у меня. Так что попытайтесь сварить его годным образом с первого раза. А вы двое, — обратился он к Стефани и Грану, — можете быть свободны, только уберите за собой.

Заявив это, он резко повернулся и окинул вопросительным взглядом остальных студентов.

— Что застыли? Вам кто-то варит зелье, пока вы тут рты раскрыли? Возвращайтесь к работе!

Все носы тут же снова опустились к котлам. Гран резко встал, закинул на плечо ученическую сумку и быстро вышел из лаборатории, хлопнув напоследок дверью, но хотя бы промолчал. А вот Стефани тяжело вздохнула: убирать ингредиенты, инвентарь и свернувшееся зелье он оставил ей.

5

— Ты это серьезно? — возмущенно вопросил Гран, когда они оказались в коридоре уже вдвоем, но Стефани отказалась идти с ним кафетерий, чтобы скоротать остаток занятия за чашкой кофе с молоком и печеньем.

— А какой у меня выбор? — защищаясь, повысила голос и она. — Мне нужна стажировка по зельям, а он преподаватель зелий, значит, мне нужна стажировка у него. И после такого фиаско на первом же занятии мне стоит хотя бы попытаться сразу сгладить острые углы.

— Сгладить острые углы? — переспросил Гран с таким выражением лица, словно подруга предлагала вместе пройтись голышом по коридорам академии. — Стеф, это Кроу! Его единственный кайф по жизни — смешивать других с грязью. Наверняка потому что ни одна вменяемая женщина ему в жизни не даст…

— Это мерзко, — перебила Стефани гневно. — Сводить все к наличию или отсутствию личной жизни. У него для скверного характера есть причины и поважней.

— О, замечательно, он тебе работу запорол, перед сокурсниками унизил, а ты его защищаешь!

— Я не защищаю, — возразила она уже спокойнее. — Я за объективность. А вообще неважно, по какой причине испортился его характер. Мне с ним не под венец идти и детей не крестить, мне просто нужна стажировка. Один год, пару дополнительных занятий в неделю. Не такая уж высокая плата за мечту.

— Мечту? Как давно ты хочешь стать врачевателем? Минут пять? Еще не поздно передумать.

— Да, конечно, ведь это так нормально: отказаться от того, чего хочется, и выбрать себе цель попроще, желательно ту, что сама в руки идет.

Лицо Грана побагровело. Конечно, он уловил намек. На втором курсе, когда они еще не начали встречаться, но уже испытывали друг к другу какие-то чувства, он вдруг закрутил роман с Ланой Бран — красивой, но весьма бестолковой девицей, которой он нравился просто потому, что играл в гандбол и был достаточно популярен. Стефани тогда ужасно переживала и мучилась ревностью, считая, что Гран действительно увлекся красоткой, комплексовала по поводу собственной внешности. А он потом признался ей, что Лана просто казалась проще.

— К тебе я даже не знал, как подойти, ты же такая умная, — объяснял он.

Тогда они едва не разругались и не разошлись навсегда, но усилиями Алисы и Арнольда все же смогли объясниться.

— Знаешь что, Стеф? — обиженно насупился Гран. — Вот это было мерзко. Делай как знаешь. Только потом, когда он станет изводить тебя, не прибегай ко мне плакаться. Жалеть и сопли тебе вытирать не буду.

С этими словами он повернулся и быстро зашагал прочь, а Стефани раздраженно всплеснула руками, вздохнула и покачала головой.

— Можно подумать, ты раньше меня когда-то жалел, — пробормотала она, устраиваясь на подоконнике напротив двери аудитории-лаборатории дожидаться окончания занятия.

За перемалыванием очередной ссоры — а ссорились они с Граном часто — время пролетело незаметно. Стефани даже вздрогнула от неожиданности, когда дверь аудитории распахнулась. Молчаливые угрюмые студенты потянулись прочь необычно тихо. Необычно для других предметов, а после зелий с профессором Кроу большинство и раньше предпочитали молчать до тех пор, пока не доберутся до другого этажа, а уж потом негодовать: Кроу обладал очень тонким слухом и не скупился на штрафные баллы.

Стефани дождалась, пока все студенты выйдут, махнула между делом Алисе и Арнольду, давая им понять, что ее не надо ждать и ничего объяснять она сейчас не хочет. Те послушно пошли прочь, а Стефани, глубоко вдохнув и резко выдохнув, заставила себя снова войти в аудиторию.

Профессор Кроу обнаружился за столом: он что-то активно писал в журнале, вероятно, краткие заметки по только что закончившемуся занятию. На вошедшую Стефани он не обратил никакого внимания, даже когда она подошла почти вплотную к его столу. По древней магической традиции он носил длинные волосы, которые сейчас падали ему на лицо и закрывали его плотной завесой, потому что он сидел, сильно ссутулившись и низко наклонившись над журналом. Стефани пришлось кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание.

— В чем дело, мисс Грей? — поинтересовался Кроу, не поднимая головы. — У вас разве уже закончились занятия?

Надо же, оказывается, он ее как-то увидел. Не мог же по кашлю опознать?..

— Я ваши духи чую за милю, — хмыкнул Кроу, наконец поднимая голову и устремляя на нее мрачный взгляд. — И да, я умею читать мысли. Не самая сложная ментальная наука. Требует только определенной дисциплины ума. Что вам нужно?

— Сэр, я понимаю, что сейчас, вероятно, не самый подходящий момент говорить об этом, — выпалила Стефани, — но я хотела попроситься к вам на стажировку. Видите ли, я собираюсь вступать в Орден Ядовитой Змеи, а вы сами знаете, какие там высокие требования к подготовке по этому предмету.

Еще бы он не знал! Пусть Кроу и был членом Ордена Черных Псов, в академии руководил именно факультетом змей. Факультета псов в ней просто не существовало, так как Орден этот был из новых, да так и остался на уровне преступной группировки для отщепенцев.

— Неужели? — вяло удивился профессор. — С чего вдруг? Ваш декан об этом знает?

— Знает, — кивнула Стефани. — Она одобряет. В медицинскую сферу идут именно из Ордена Ядовитой Змеи, а я решила связать свою жизнь с врачеванием, а не с теоретическими науками.

— Очень зря, — хмыкнул Кроу. — В зельях вы абсолютно бездарны. И подпускать вас к магической медицине близко нельзя. Поэтому не выделывайтесь, вступайте в свой Орден Мудрого Феникса и занимайтесь какой-нибудь глупой ерундой, вроде исследования мертвых языков. Там вы, по крайней мере, никому не навредите.

— Сэр, послушайте… — попыталась возразить Стефани, хотя от его грубого тона и резких характеристик у нее неприятно заскребло в горле и сердце забилось часто-часто, как перед битвой.

— Я не собираюсь тратить на это свое время, мисс Грей, — повысив голос, перебил Кроу. — Ни на то, чтобы выслушать вас, ни на то, чтобы дополнительно вас обучать. Покиньте мою аудиторию, пока я не назначил вам взыскание.

— За что? — не удержалась от возмущения Стефани.

— За неуместную навязчивость. Свободны.

И он снова сгорбился над журналом, продолжив выводить ручкой аккуратные, но совершенно нечитаемые буквы.

Стефани еще пару секунд стояла у его стола, борясь с желанием высказать все, что думает по поводу его поведения, но все же промолчала, резко развернулась и вышла, громко стуча каблуками. Обращенного в ее спину взгляда она снова не почувствовала.

6

— Он даже не выслушал меня, понимаешь? Просто выставил вон! Еще и оборал…

Стефани горестно вздохнула, зачерпывая ложечкой лиловое мороженое. Обычно она старалась не злоупотреблять сладким, но сегодня заказала в кафетерии сразу полдюжины шариков разных цветов и вкусов. Алиса только рот раскрыла от изумления и лаконично заявила, что ее стошнит. Однако Стефани уже уговорила половину порции, а ее не только не замутило, но даже пока не «отпустило». В душе по-прежнему полыхал пожар негодования.

— Прям оборал? — меланхолично удивилась Алиса, потягивающая молочный коктейль из обезжиренного молока. — Кроу? Он орать умеет?

— Ну, не оборал, — смущенно призналась Стефани, — просто обругал. Сказал, что я бездарна и меня близко нельзя подпускать к медицине, что мне лучше заняться мертвыми языками: там я никому не смогу навредить.

— Жестко, — прокомментировала Алиса, недоверчиво наблюдая за тем, как исчезает из вазочки мороженое.

— Не то слово! А я еще и с Граном перед этим поссорилась из-за него.

— Что опять ляпнул мой придурковатый братец? — тут же оживилась Алиса.

— Да ничего такого. Теперь я понимаю, что он был прав от и до! Кроу действительно неадекватен. Уж не знаю, что у него там с личной жизнью, но нельзя быть таким бескомпромиссным… А знаешь что? — вдруг встрепенулась Стефани и посмотрела на подругу. — Я этого так не оставлю! Он не имеет права мне отказать. У меня все четыре года были положительные оценки по зельям. И средний балл за четвертый курс — четыре и девяносто пять. Я одна из лучших учениц академии, у меня нет «хвостов», и он наверняка обязан взять меня на стажировку.

— Воу-воу, полегче, подруга, — осадила ее Алиса. — Ты вообще представляешь, во что он превратит твою жизнь, если ты пойдешь к ректору и заставишь взять себя на стажировку? Он тебя не просто с грязью смешает, он тебя по стенке тонким слоем размажет!

— А что ты мне предлагаешь? — Стефани недобро прищурилась. — Как Гран посоветуешь просто отказаться от своего выбора будущего? Из-за какого-то… препода со скверным характером?

— Зачем же так радикально? — протянула Алиса, пряча взгляд.

Вообще-то именно это она и собиралась предложить, но реакция Стефани и тот факт, что Гран уже дал тот же совет, заставили ее на ходу поменять позицию. Повозив трубочкой по стенкам стакана, чтобы собрать с них налипшую сладкую пену, Алиса лихорадочно придумывала альтернативный вариант. Наконец ее мозг зацепился за брошенную Стефани фразу о личной жизни, и она радостно взмахнула руками.

— Можно же зайти с другой стороны! — возбужденно воскликнула она, но тут же смутилась, заметив, что привлекла к их столику ненужное внимание. Продолжила уже тише: — Давить на таких людей — себе дороже. С ними лучше действовать хитростью.

— И как именно ты предлагаешь мне обхитрить того, кто всю войну пробыл настолько хорошим двойным агентом, что до сих пор многие не уверены, на чьей стороне он на самом деле был? — недоверчиво поинтересовалась Стефани. Затея казалась ей совершенно бесперспективной.

— Даже самые умные мужчины глупеют, когда дело доходит до секса, — доверительным шепотом сообщила Алиса. — Особенно, если секс они видят исключительно по большим праздникам.

Стефани едва не поперхнулась очередной порцией мороженого и уставилась на подругу так, словно у той внезапно выросла вторая голова. Или правильнее будет сказать: рога, хвост и копыта.

— Ты мне предлагаешь переспать с преподом ради стажировки? — она едва удержалась, чтобы не перейти на возмущенный крик.

И все равно на всякий случай оглянулась по сторонам: не услышал ли кто? Но на них никто не смотрел, значит, ей удалось переспросить спокойно. Или вроде того.

— Ты забыла, что я встречаюсь с твоим родным братом?

— Поверь, об этом сложно забыть, — закатила глаза Алиса. — И если уж на то пошло, то я давно хочу сказать, что не понимаю, что ты в нем нашла. Но не суть. Я не предлагаю тебе спать с Кроу. Подозреваю, что ни одна стажировка этого не стоит. Просто очаруй его, сделай вид, что ты хотела бы…

— Интересно, каким образом…

Алиса на мгновение задумалась, подняв взгляд к потолку, и тут же радостно встрепенулась, напомнив:

— В конце недели у нас ведь праздник, так?

— В честь Ночи Умертвий, да, — кивнула Стефани, хотя не понимала, к чему клонит подруга.

— Ну вот, значит, будет традиционный бал. Он декан факультета и обязан там присутствовать, следить за порядком. Полутемный зал, неформальная обстановка… Надень платье с вырезом поглубже, линзы вместо очков, распусти волосы. Подожди, пока он выпьет чего-нибудь. Потом снова подойди со своим вопросом, дай понять, что тебе не столько интересна стажировка и змеиный орден, сколько он сам.

— Как именно я должна дать это понять? — нахмурилась Стефани.

— Мне тебя учить? — удивилась Алиса. — Ненароком коснись его, улыбнись, закуси губу…

— Как-то это мерзко…

— Я не предлагаю тебе с ним целоваться…

— Я не в этом смысле, — отмахнулась Стефани, но тут же озабоченно сдвинула брови. — Хотя в этом смысле тоже… А если он поверит и решит этим воспользоваться?

— У тебя есть прекрасная отмазка: студентам запрещены интимные отношения в стенах академии, особенно — с преподавателями.

— А что я буду делать, когда учебный год закончится?

Стефани задавала вопросы, а внутренний голос в ее голове недоверчиво уточнял, серьезно ли она все это говорит. Играть с чувствами другого человека на ее взгляд было еще хуже, чем торговать собой.

— Ну, отмажешься, — отмахнулась Алиса. — Скажешь, мол, все прошло, поняла, что жить без Грана не могу, а это было увлечение, что ты перепутала уважение к его таланту зельевара с влечением к нему как к мужчине. Или вообще сделай вид, что он тебя не так понял. Не станет же он тебя насиловать прямо на выпускном? Да и потом тоже.

— И если бы тебе что-то было нужно от человека, ты бы так поступила? — усомнилась Стефани. — Это как-то… некрасиво, нет?

— Тут уж сама смотри, — Алиса развела руками. — Насколько сильно тебе нужна эта стажировка и на что ты ради нее готова. Хочешь ли ты целый год терпеть его издевательства или предпочтешь ни к чему не обязывающий флирт.

Стефани вздохнула и посмотрела в опустевшую вазочку. Надо было взять еще пару шариков мороженого. Хватило бы, чтобы принять какое-то решение.

7

Несколько дней в душе Стефани боролись ангелы и демоны, особенно после того, как она узнала от ректора Неклис, что никто не может заставить профессора Кроу взять ее на стажировку.

— Мне очень жаль, Стеф, — вздохнула немолодая женщина, до войны преподававшая чары превращений и занявшая пост ректора после гибели предыдущего. — Но стажировки — дело добровольное. Я не могу заставить преподавателя взять дополнительную нагрузку. Максимум я могу обязать его принимать у тебя зачеты раз в месяц, но не уверена, что тебе это так уж надо. Сама понимаешь, он тебе ни один не поставит, всегда найдет, к чему придраться. Так что лучше попробуй договориться с ним по-хорошему. Или найди другого наставника. В крайнем случае, уверена, ты в состоянии и сама все это изучить.

— В теории — да, — кивнула Стефани. — Но без практики это бесполезно, а без надзора преподавателя вы не позволите мне практиковаться, так?

Она вопросительно посмотрела на ректора, и та кивнула, неловко пожав плечами.

— Прости, Стеф, — повторила она. Почему-то даже преподаватели всегда звали Стефани по имени. Почти все. — Но если ты найдешь стороннего наставника, я заставлю Кроу пускать вас в лабораторию.

Это было слабым утешением, поскольку у Стефани просто не было денег, чтобы нанять себе преподавателя. Деньги человеческого мира на Тумалоне почти ничего не стоили, а потянуть одновременно основную учебу, стажировку и подработку было нереально.

Оставался вариант: договориться полюбовно. В интерпретации Алисы — в прямом смысле. Однако Стефани считала, что это неприемлемо. И убеждала себя, что это платье с тугим корсетом, открытыми плечами и юбкой, разрезанной почти до бедра, она надела для Грана. А как иначе? Не для профессора же Кроу! Стефани не питала иллюзий по поводу своей внешности и полагала, что даже если распустит волосы, вставит линзы и ярко подведет глаза, это не заставит взрослого мужчину потерять голову, влюбиться без памяти и бросить к ее ногам весь мир. Ну, или в ее случае — стажировку по зельеварению. Впрочем, даже если бы она была писаной красавицей, Стефани считала, что играть подобным образом с чувствами людей — недопустимо.

— Боже мой, да какие чувства? — возмутился Арнольд, когда она поделилась с ним своим восприятием ситуации.

Зачем Алиса поделилась с ним ее проблемой и своим вариантом ее решения, Стефани не знала. Оставалось надеяться, что никто из них не ляпнет об этом Грану. Тот был патологически ревнив.

— Это же Кроу. У него нет чувств. Кроме чувства ущемленного самолюбия и ненависти ко всему окружающему.

Стефани так не считала, но предпочла промолчать, понимая, что нет смысла пытаться убедить друга в обратном. Да и не нужно это было никому. Тем более Арнольд тоже не считал идею Алисы хорошей, но по совсем другим причинам. Он просто считал небезопасным заигрывать с Кроу.

— Ух ты, все-таки решила последовать моему совету? — одновременно восхищенно и несколько обескураженно поинтересовалась Алиса, когда Стефани вышла из ванной комнаты, где предпочитала переодеваться, в своем бальном платье и принялась за прическу.

— Конечно, нет, — отрезала она, стараясь не смотреть на подругу. — Но это не значит, что я должна идти на праздник в монашеском одеянии. У меня все-таки парень есть.

— Ой, только не говори, что вся эта красота для Грана, — фыркнула Алиса и продолжила краситься.

Сама она тоже была одета не так чтобы очень скромно, но Стефани не стала уточнять, ради кого подруга так нарядилась. И так было понятно: для Арнольда. Она вообще предпочла промолчать и заняться собственным макияжем.

В итоге и Гран, и Арнольд были поражены до глубины души их внешним видом. К счастью, последний не стал задавать провокационных вопросов, а просто выразительно приподнял брови и покосился на Алису. Та лишь махнула рукой и хихикнула.

Вся эта пантомима прошла мимо внимания Грана, поскольку тот слишком сосредоточился на декольте Стефани. Корсет приподнимал обычно скромную грудь и делал ее более соблазнительной. И уже полминуты спустя Стефани пожалела о том приступе смелости, в котором купила это платье.

По случаю Ночи Умертвий бальный зал академии был декорирован в стиле старого кладбища: столы с закусками были похожи на гробницы, то тут то там возникали кресты и надгробия, вдоль стен стояли плачущие ангелы, а пустую посуду из-под напитков и еды убирали… почти настоящие умертвия. К счастью, это оказались имитирующие покойников куклы, оживленные артефакторами. А ведь с магов-некромантов сталось бы поднять и привести несколько настоящих зомби… На вкус Стефани у них было отвратительное чувство юмора.

— Кого-то ищешь? — хитро улыбнувшись, поинтересовалась Алиса, когда ребята отошли, чтобы найти для них по бокалу вина.

— Нет, — быстро отмахнулась Стефани, заставив себя перестать сканировать взглядом толпу и посмотреть на подругу.

И только тогда осознала, что действительно искала взглядом профессора Кроу. Нет, конечно, не для того, чтобы его соблазнить. Но почему бы действительно не попытаться подловить его в более расслабленном и добродушном состоянии? Если, конечно, он когда-нибудь бывает в таком.

Однако высокой худощавой фигуры в черном нигде не было видно.

— Знаешь, я тут подумала, что он вполне может и не прийти, — протянула Алиса, не желая успокаиваться. — Или висеть где-нибудь под потолком головой вниз… Ой нет, он же оказался вороном, а не летучей мышью… Ну, тогда ищи ворону.

— Хватит! — раздраженно огрызнулась Стефани. — Шутка затянулась и перестала быть смешной.

— Ладно, извини, — Алиса обиженно дернула плечом. Но тут же улыбнулась и потянула ее за руку в сторону танцплощадки, над которой разносилась громкая и весьма тяжелая музыка. Готический рок все еще правил на подобных вечеринках, которые назывались балами только по какому-то недоразумению. Точнее, по древней традиции. На Тумалоне многое происходило в соответствии с традициями.

Стефани последний раз окинула взглядом толпу, задержала его на скучающей группке преподавателей, среди которых заметила и декана своего факультета. Однако Кроу рядом с ними не было.

«Да и плевать», — решила она. В конце концов, действительно наряжалась не для него.

Поднять голову и поискать взглядом черного ворона, притаившегося на выступе под самым потолком, она так и не сподобилась. Зато сам ворон внимательно следил за ее передвижениями. И передвижениями ее друзей.

8

Когда шум, мерцание праздничных огней и духота окончательно утомили Стефани, она вырвалась из бального зала на просторный балкон, с которого открывался весьма устрашающий вид. Как и любой уважающий себя замок, Академия Метаморфоз стояла на краю пропасти. И как раз над этой пропастью и нависал балкон. Когда Стефани здесь оказалась в первый раз, она в ужасе убежала прочь, чувствуя, как кружится голова, и слыша, как голодная бездна взывает к ней шепотом: «Загляни в меня, шагни в меня…»

Сейчас же Стефани ничего такого не почувствовала и не услышала. Она даже не взглянула вниз, когда подошла к ограждению, просто вцепилась в него руками, закрыла глаза и подставила разгоряченное лицо прохладному ветерку. Вечерний воздух пах тумалонской осенью. Она имела собственный, ни с чем не сравнимый запах, который трудно было описать и невозможно забыть. Ее мать просто не понимала, что для Стефани Тумалон стал судьбой еще в тот день, когда она впервые оказалась здесь перед поступлением в академию.

И без того довольно бессвязный поток мыслей и воспоминаний был внезапно прерван, когда чьи-то руки скользнули вокруг талии, а теплые губы поцеловали в изгиб шеи, отчего стало щекотно. Стефани улыбнулась, склоняя голову набок, чтобы дать знакомым губам чуть больше свободы. Ее собственные руки скользнули по рукам Грана.

— Ты тоже решила, что пора сбежать из этого дурдома? — услышала она томный шепот.

— Просто решила немного проветриться.

— Я вот тоже… Ты сегодня невероятно выглядишь, с ума меня сводишь, — сообщил Гран, игриво прикусив мочку уха. — Кажется, я уже весь горю…

Стефани слегка напряглась, понимая, что Гран клонит в опасную сторону.

— Тогда тебе действительно стоит погулять и остыть, — без тени игривости ответила она.

— Да, но как же мне остыть, когда здесь ты — такая горячая… невероятно сексуальная…

Он шептал это, прерываясь только для того, чтобы покрыть поцелуями шею и обнаженное плечо. Сильные руки обнимали Стефани все крепче, теснее прижимая ее к Грану, заставляя чувствовать его возбуждение.

Пришлось торопливо повернуться, чтобы установить между ними хотя бы небольшую дистанцию. Однако парень расценил это как приглашение к поцелую. Увиливать Стефани не стала и на поцелуй ответила, но стоило руке Грана скользнуть к ее груди, как она перехватила ее и отвела в сторону.

— Перестань, ты знаешь правила.

— Да к черту эти замшелые правила, — выдохнул Гран с приглушенным рыком. — Им двести лет в обед. И с адептов давно не берут клятву воздержания на время обучения, а все, что не запрещено магически…

— Запрещено административно, — перебила Стефани, пытаясь чуть отодвинуть его от себя, но так, чтобы это не выглядело грубо. — Это традиция, Гран. И за это назначают штрафные баллы.

— Только тем, кого ловят, — возразил он слегка раздраженно.

— А ты думаешь, что здесь нас никто не заметит? — парировала Стефани, выразительно приподняв брови.

— Я же не предлагаю делать это прямо здесь. Можем пойти куда-нибудь…

— Куда? Вам нет доступа в женское общежитие, а нам в мужское. Предлагаешь залезть в какой-нибудь чулан?

— В этом есть своя романтика, — снова попытался переключиться на игривый тон Гран, кладя руку ей на бедро. — Нарушение запретов… Разве тебя это не заводит?

Стефани раздраженно скинула его руку и отрезала:

— Нет. Ни капельки.

Лицо Грана снова стало недовольным.

— Вот, значит, как, да? Тогда зачем ты надела это платье? Стеф, ты уже не девочка, пора бы понимать, что к чему. У нас ведь уже все было, чего ты опять ломаешься, как в первый раз?

Стефани непроизвольно стиснула зубы. Да, у них действительно все уже было, но именно в этом и пряталась проблема. Близость не впечатлила Стефани. Во всяком случае, не настолько, чтобы рисковать и нарушать правила Академии — пусть они действительно очень устарели — ради нее.

Вот только Стефани ни в коем случае не собиралась признаваться в этом Грану. Его это очень заденет — к гадалке не ходи.

— Стеф, — продолжил он, пока она молчала. — Я ждал тебя несколько месяцев. Ждал, пока ты придешь в себя после войны, когда разберешься со своими проблемами. Я терпел и ждал, но я не могу ждать тебя вечно. Если ты не хочешь отношений со мной, так и скажи…

— Причем здесь это? — торопливо перебила Стефани. — Это просто правила, Гран. Их нужно соблюдать, чтобы был какой-то порядок, понимаешь?

— Да забудь ты про правила! — потребовал он, снова привлекая ее к себе для поцелуя.

Который секунду спустя был прерван беспардонным оглушительным карканьем прямо рядом с ними. Оба вздрогнули от неожиданности и синхронно повернули голову к севшей на ограждение птице. А та снова выразительно каркнула, осуждающе посмотрев на них темным глазом.

Стефани уперлась Грану рукой в грудь, заставляя отодвинуться и при этом не сводя с птицы испуганного взгляда.

— Ты чего?

— Чего-чего, — прошептала Стефани, хотя шептать в данном случае было совершенно бессмысленно. — А если это Кроу?

— Ой, перестань! Не может же каждая птица быть им!

— А нам и одной хватит.

— Ты просто морочишь мне голову, Стеф! — снова разозлился Гран, наконец отпрянув от нее. На его лице было написано возмущенное оскорбление. — И это никуда не годится. Давай уже как-то определись, со мной ты или нет, хорошо?

Он повернулся и торопливо ушел, а Стефани осталась на балконе наедине с крупной черной вороной. Настороженно посмотрела на нее. Ворона посмотрела на Стефани.

— Профессор Кроу, если это вы, то примите уже человеческий облик. Некрасиво вот так шпионить за людьми. Сейчас ведь уже не война.

Ворона только склонила голову набок.

— Ладно, будем считать, что я поверила, — хмыкнула Стефани и тяжело вздохнула. — Нет, что мне теперь с Граном-то делать, а?

Расставаться ей совершенно не хотелось. Она уже не была уверена, что чувствует к нему то же, что до пожара войны, охватившего Тумалон полтора года назад. Но виноват в этом был не Гран, а сама Стефани: что-то выгорело в ней за эти месяцы. Теперь все ощущалось иначе. Но к рыжеволосой звезде гандбола, урожденному тумалонцу, в которого она влюбилась еще на первом курсе, ее все еще тянуло. Он был из той, прежней жизни, в которой самой большой ее заботой было — не завалить экзамены. И Стефани отчаянно хваталась за него, как за последнее, что осталось от тех времен.

Ворона (или все-таки ворон?) шумно хлопнула крыльями и улетела, каркнув напоследок. И в этом последнем крике Стефани почудилось презрительное: «Ну и дура».

9

Примерно час спустя Стефани сдалась и решила покинуть вечеринку. Веселье еще не закончилось, но у нее окончательно испортилось настроение. Алиса и Арнольд куда-то пропали еще до того, как она вернулась в зал с балкона, порядком на нем замерзнув. Грана она тоже больше не видела, чему отчасти была рада: сегодня у нее не было сил на еще один раунд ссоры.

Совесть настойчиво шептала ей, что следовало бы остаться на празднике до самого конца, ведь она староста курса, но усталость и дурное настроение победили. К тому же Кроу так и не появился, а потому возможности подойти к нему и еще раз поговорить о стажировке не предоставил. Так чего время зря терять? Уж лучше выспаться, чтобы завтра с утра пораньше сесть за реферат. С выполнением письменных работ Стефани предпочитала не тянуть, хотя ее ужасно раздражала манера магов все писать от руки. Ладно, она понимала, что компьютеры на Тумалоне не работают из-за несовместимости мощного магического фона с электричеством, но можно же было перенять у людей хотя бы печатные машинки? Спасибо, что писать приходилось хотя бы не перьями, а обычными ручками.

Стефани как раз дожидалась блудную летающую платформу, заменявшую магам лифты, на площадке третьего этажа, ежась от холода и проклиная себя за платье с открытыми плечами, когда ее окликнул знакомый голос, услышать который сегодня она уже не рассчитывала:

— Мисс Грей, как славно. Вы-то мне и нужны.

Она вздрогнула и обернулась: перед ней стоял профессор Кроу собственной персоной. Волосы как всегда падали ему на лицо, руки были скрещены на груди. Весь в черном, как Ангел Смерти. И бледный, как сама Смерть.

Стефани едва удалось подавить рвущийся наружу стон. Значит, когда она его искала, чтобы поговорить, он где-то прятался, а теперь, когда у нее уже нет сил не то, что убеждать (или соблазнять), а даже просто поддерживать разговор, он тут как тут. И что-то подсказывало Стефани, что не на чай с печеньем он ее позвать собирается и не принести извинения за свое скверное поведение на занятии и после него. Кстати, ее открытое платье и вечерний макияж не произвели на профессора никакого впечатления: он даже бровью не повел. Что и требовалось доказать.

Тем не менее Стефани дружелюбно улыбнулась:

— Добрый вечер, профессор Кроу. Чем я могу вам помочь?

— Вы нужны мне в качестве старосты курса, — обманчиво мягко сообщил преподаватель. — Если я правильно понимаю, то двое студентов вашего факультета в настоящий момент нарушают правила академии в одной из комнат. — Он кивнул в сторону коридора, ведущего в запрещенную часть замка. — Вы будете нужны мне как свидетель и представитель факультета. Следуйте за мной.

— Да, сэр, — обреченно отозвалась Стефани и поплелась за профессором, мысленно проклиная неизвестную парочку.

Почему нельзя единовременно нарушать хотя бы только одно правило? Почему нужно обязательно все и сразу? Нет, Стефани не была ханжой и прекрасно понимала, что правило сексуального воздержания, когда-то тесно связанное с общественной моралью на Тумалоне и верой магов в то, что оно способствует концентрации силы, давно устарело. И знала, что большинство преподавателей смотрит сквозь пальцы на нарушение запрета, но считала, что делать подобное нужно с умом. И как минимум не в запрещенном месте, поскольку само нахождение там предполагало наказание в виде штрафных баллов или взыскания.

Кроу, как всегда, шел быстро, поэтому Стефани пришлось ускориться, но все равно она едва поспевала за ним. Профессорская мантия развевалась от набегающих потоков воздуха, и девушке все казалось, что еще секунда — и Кроу обернется вороном и полетит, раз уж умеет, любит и практикует, но сейчас он справлялся с перемещением и пешком.

Стефани очень старалась, но все же отстала, поэтому в обозначенную профессором комнату вошла спустя три или четыре секунды после того, как Кроу распахнул дверь, когда высокий визг уже отразился от стен коридора. Увидев Лану Бран, поспешно застегивающую блузку, Стефани возблагодарила за это небо: только вида голой груди старой пассии Грана ей не хватало сегодня для полного счастья.

А в следующее мгновение она осознала, что Гран тоже здесь. С Ланой. Сердце на мгновение екнуло, но больше Стефани так ничего и не почувствовала. Ни обиды, ни огорчения, ни злости… Разве что испытала некоторое облегчение, потому что решение, которое приятель повесил на нее, он все-таки принял сам, уединившись сегодня с Ланой в качестве замены ей, Стефани. Значит, ему просто все равно, с кем проводить время. Или дело только в том, что Лана по-прежнему проще и доступнее?

— Так-так, мистер Уолес и мисс Бран, — приторно сладким тоном произнес Кроу тем временем, отвлекая Стефани от сумбурных мыслей. — Как вы думаете, мисс Грей, пятьдесят штрафных баллов в данном случае будет не слишком суровым наказанием?

Он повернулся к Стефани, вопросительно приподняв бровь.

В шкафу кто-то сдавленно охнул, а Стефани только сейчас обвела взглядом комнату, в которой они оказались. Та была небольшой, но по-своему уютной. И как будто созданной для тайных свиданий: камин, небольшой диван — весьма потерты и местами продавленный, пара стеллажей с пыльными книгами и тот самый шкаф, из которого сейчас донесся подозрительный звук. Или ей только показалось?

«Нет, не показалось», — решила Стефани, заметив, что Лана тоже тревожно обернулась. Да и профессор как-то странно дернулся.

— Мисс Грей? — снова позвал он, недовольный ее молчанием.

— Вам виднее, сэр.

Она прекрасно понимала, что спорить бесполезно. Да и не хотелось. Кроу все равно назначит штрафные баллы, что бы она тут ни говорила, только времени на это уйдет больше. К тому же Гран с Ланой действительно виноваты. И хотя Стефани не испытала никакого приступа ревности, увидев их вместе, сейчас вдруг все равно накатило желание уползти к себе в комнату и немного пореветь в подушку для профилактики. Просто чтобы оплакать наконец прошлую жизнь и признать, что ее не вернуть. В одну реку не войти дважды.

Часы на стене прочирикали девять вечера, на мгновение привлекая к себе всеобщее внимание. После чего Кроу снова повернулся к притихшей парочке.

— Раз мне виднее, тогда давайте подумаем: запрещенная территория, запрещенные действия… Хоть отбоя еще не было, — он кивнул на часы, — и на том спасибо.

Стефани бросила на Грана раздраженный взгляд. Тот стоял, покраснев как рак, и нервно теребил пуговицу на рубашке. Лана обиженно смотрела на преподавателя исподлобья, но Кроу продолжал свои рассуждения.

«Неужели ему заняться больше нечем? — тоскливо подумала Стефани, особо даже не вслушиваясь в речь преподавателя. — Зачем тратить на нас столько времени? Хотя, — мелькнула незваная мысль, — может быть, ему одиноко? Едва ли после войны у него остались друзья, если были раньше. А тут хоть какое-то общение».

— Учитывая все мною сказанное, — продолжал Кроу, — думаю, вполне справедливым будет назначить пятьдесят штрафных баллов. Каждому.

На этот раз шум в шкафу услышали все, даже не самый внимательный к деталям Гран. Профессор моментально вскинул руку с перстнем, крупный изумруд в котором ярко вспыхнул, возвещая о пробуждении энергетических потоков, и подошел к дверцам шкафа.

— Я даю вам десять секунд на то, чтобы выйти самим, — строго сказал он.

После нескольких мгновений возни из шкафа появились еще двое студентов факультета фениксов, от чего Стефани едва не застонала. Из-за широкой спины Арнольда робко выглядывала Алиса. Вот, значит, куда они пропали. Тоже приключений захотелось.

— Надо же, у нас тут еще два кандидата на штрафные баллы, — Кроу довольно оскалился, как будто ведущий телевикторины вдруг уточнил последнюю цифру и внезапно оказалось, что он сорвал джек-пот, а не угадал банальные «пять из шести».

— Сэр, мы ничего такого здесь не делали, — заявил Арнольд, но профессор остановил его взмахом руки.

— Полагаю, нам лучше отправиться к ректору. Пусть она решает, что с вами делать.

Услышав это заявление, Стефани захотелось побиться головой об стену. А лучше — побить ею каждого из троих друзей и Лану за компанию. Грана два раза — потому что заслужил. Это же надо было так ее подставить?! Прощай должность старосты курса и последняя надежда на стажировку.

Но оказалось, что за дверью их всех ждала проблема пострашнее штрафных баллов и разгневанного ректора вместе взятых.

10

Кроу распахнул дверь комнаты и кивнул, приглашая всех выйти. Пятеро студентов уныло поплелись в коридор и замерли, пройдя всего несколько шагов. Профессор, шедший позади всех, тоже остановился.

— Что за черт? Здесь ведь было светло, — пробормотал Арнольд, вглядываясь в беспросветную тьму впереди.

Кроу тоже обратил внимание на то, что коридор, по которому он несколько минут назад шел со Стефани Грей, тонет в непроницаемом мраке. Он инстинктивно поднял руку и перевернул кисть, мысленно приказывая камню в перстне сотворить огонь, но впервые в жизни камень не отозвался. В ладони даже не потеплело.

И тут же рядом послышался нестройный хор голосов. Одни командовали: «Свет!», другие: «Огонь!», но от проговаривания приказа вслух ничего не изменилось. Да и не могло! Только недоумки студенты могли решить, что вербальный приказ отличается от невербального, когда камень в перстне даже не подал признаков жизни, что было особенно заметно в темноте.

А вот Грей не попыталась повторить приказ вслух, невольно отметил он про себя. И тут же недовольно поморщился.

— Доннер, Уолес, принесите факелы из комнаты, где мы только что были, я видел на стенах несколько, — велел он, чтобы отвлечься от ненужных мыслей. И язвительно добавил, как бы сомневаясь в интеллектуальных способностях студентов-фениксов: — Огонь для них возьмите в камине. Грей, Бран и мисс Уолес, оставайтесь там, где стоите, не двигайтесь.

Четыре факела, которые принесли ребята, развеяли тьму, но легче не стало. Перед ними был абсолютно незнакомый коридор, который не имел ничего общего с привычным замком Академии Метаморфоз. Все шестеро как по команде обернулись, чтобы удостовериться, что комната, из которой они вышли, все еще существует. Она действительно оставалась на месте и даже ничуть не изменилась.

— Интересно, — пробормотал Кроу, освещая факелом голые стены.

Здесь не было ни картин, ни гобеленов, ни какой-либо отделки — вообще ничего. Просто глухие каменные стены, больше похожие на внутренности пещеры, чем замка. Коридор убегал далеко вперед, куда не доставал свет факелов. Было совершенно непонятно, где он заканчивается. И чем.

— Где мы? — испуганно спросила Лана Бран, вцепившись в руку недоумка Уолеса.

— Хороший вопрос, — Стефани с надеждой посмотрела на Кроу, но он смог лишь пожать плечами в ответ.

— Я знаю не больше вашего, мисс Грей. Мы были в академии, а сейчас мы определенно в каком-то другом месте, но где именно, я не могу сказать.

— Так давайте узнаем, — с присущим ему безрассудством предложил Арнольд, сделав несколько шагов вперед. — Можно ведь пройти по коридору и посмотреть, куда он приведет.

— Как у вас всегда все легко, Доннер, — Кроу презрительно скривился. — Коридор может привести нас куда угодно, в том числе к смертельной опасности и неминуемой гибели. А у нас даже нет магии… почему-то.

— Если вы боитесь, профессор, — едко ответил Арнольд, — то можете остаться здесь с девушками, а мы с Граном пойдем и посмотрим.

Кроу заметил, как Стефани с сомнением покосилась на своего парня, теперь уже вероятно — бывшего. Проследил за ее взглядом и тихо хмыкнул: могучий гандболист, судя по всему, не разделял оптимизма друга. Зато его мелкая сестрица, напротив, совершенно не собиралась оставаться на месте, если Арнольд решил идти вперед.

— Не забывайтесь, Доннер, — отрезал Кроу. — Если мы не в академии, это еще не значит, что я не могу начислить вам штрафных баллов. У меня прекрасная память, я сделаю это, когда мы вернемся.

Арнольд явно хотел что-то на это ответить. А уж как этого хотел сам Кроу! Будет забавно, если факультет фениксов уже в первый месяц уйдет глубоко в минус. Доннер-старший будет очень недоволен этим, можно было не сомневаться.

Однако взгляд подруги — да, мисс Грей, у которой так некстати этим вечером обнаружилась весьма красивая грудь — остановил его. И Кроу почему-то не стал давить и провоцировать дальше.

— Если мы пойдем, то пойдем все вместе, — решил он. — Я здесь единственный преподаватель и не могу ни отпустить вас одних, ни оставить остальных без присмотра. Стоять на месте бессмысленно, поэтому пойдем вперед. Не разбредайтесь, держитесь поближе ко мне. И помните, что камни по какой-то причине не отзываются. Если что-то произойдет, не надейтесь на магию, надейтесь на себя.

***

Коридор казался бесконечным. Они шли уже несколько минут, но обстановка не менялась: серые стены, пустота, темнота. Несколько минут назад из виду пропала комната, из которой они вышли, а коридор все не кончался.

Напряжение нарастало с каждым шагом. Лана уже тихонько скулила от страха и сжимала руку Грана с такой силой, что он сделал ей замечание. Алиса вела себя более достойно: бесстрашно шла рядом с Арнольдом, держа в руке один из четырех факелов, которые притащили ребята. Сам Арнольд выглядел решительно, хотя и на его лице были заметны следы испытываемой тревоги.

Зато лицо профессора Кроу оставалось непроницаемым. Если его и пугала неизвестность тьмы, то он этого не демонстрировал, лишь иногда нервно сжимал в кулак пальцы той руки, на которой носил перстень, как будто все пытался до него достучаться, но не мог. Стефани шла рядом с ним, поэтому замечала это судорожное движение.

Коридор закончился довольно внезапно. Тьма не исчезла, просто стены спрятались в ней. Все шестеро оказались на открытой площадке, с которой вели две лестницы: одна вверх, другая вниз.

— Почти как в академии, — заметила Стефани тихо.

Примерно на такой площадке она стояла и ждала платформу, когда ее нашел Кроу.

— Полагаю, это тоже какой-то замок, — заметил рядом профессор. Голос его звучал непривычно спокойно, без едких ноток. — Только абсолютно не понимаю, почему здесь нет окон.

— Может, здесь живут какие-нибудь вампиры или кто-нибудь в этом роде? — предположил Гран.

— Пока не похоже, что здесь живет хоть кто-нибудь, — возразила его сестра. — Здесь тихо, как в склепе.

При упоминании склепа Гран шумно сглотнул: он ужасно боялся мертвецов и старался даже не появляться рядом с аудиториями некромантов. Сильнее поднятых умертвий он боялся только пауков.

Профессор Кроу тем временем обошел площадку по периметру, но ничего так и не нашел: света факелов не хватало, он не достигал дальних стен, а на ближних было так же пусто, как в коридоре.

— Надо решить, куда мы пойдем: вверх или вниз, — предложил Арнольд, попеременно освещая то одни, то другие ступеньки.

Стефани поежилась. Никуда идти не хотелось: почему-то оба варианта одинаково пугали. Ей казалось, что лучше всего вернуться в комнату и остаться там. По крайней мере, там был кусочек привычной академии.

— Это зависит от того, чего мы хотим добиться и куда прийти, — отозвался Кроу. — Если наша цель добраться до крыши, чтобы осмотреться и понять, куда мы попали, то нужно идти вверх. Если мы хотим выбраться из замка, то вниз.

— Я за то, чтобы осмотреться, — тут же подала голос Алиса. — Не думаю, что покинуть замок — это хорошая идея. Здесь мы знаем хотя бы одно безопасное место.

— А я бы предпочел выбраться отсюда, — предсказуемо возразил Гран. Близняшки почти никогда не могли согласиться друг с другом. — Меня пугают тьма и тишина.

— Нам бы понять, как мы здесь оказались, — проворчал Арнольд. — Точно не магическим порталом, потому что я не почувствовал ничего такого. Но тогда как?

— Если найдем ответ на вопрос «куда мы попали», то «как» станет проще понять, — едко заметил Кроу.

— Нам нужно найти библиотеку, — уверенно заявила Стефани.

Лана, невзирая на ситуацию, презрительно фыркнула: она с первого курса любила поиздеваться над тягой Стефани к чтению и ее привычке проводить половину свободного времени в библиотеке академии. Даже друзья сейчас посмотрели на Стефани с недоверием.

А вот во взгляде профессора Кроу промелькнуло уважение.

— Я с вами согласен, мисс Грей. По письменным источникам легче всего определить, что это за место. Язык книг и их содержание помогут. Может быть, найдем газету или журнал, тогда сможем предположить, как давно это место заброшено.

— Или найдем какие-то записи обитателей замка, — добавила Стефани, с благодарностью посмотрев на преподавателя.

— Только как мы найдем здесь библиотеку? — усомнился Арнольд.

Этот вопрос поставил в тупик и Стефани, и Кроу. Действительно, они ведь находятся в незнакомом месте, где так темно, что не видно ничего за пределом света факелов, но судя по тому, что они уже видели, замок может быть даже больше, чем их академия. И нет никаких гарантий, что здесь вообще есть библиотека.

— А где бы она была, если бы мы все еще были в Академии Метаморфоз? — вдруг спросила Алиса.

— У вас есть какая-то теория, мисс Уолес? — заинтересовано уточнил Кроу.

— Нет, сэр, только предчувствия.

— Если у нас нет других теорий или предчувствий, то надо подняться наверх, — вздохнула Стефани. В ответ на несколько вопросительных взглядов пояснила: — В родной академии я библиотеку и с завязанными глазами найду.

Кроу понимающе хмыкнул и шагнул на лестницу, ведущую вверх. Остальные поспешили за ним.

Они шли, руководствуясь указаниями Стефани, и теперь им на глаза стали попадаться подтверждения того, что замок был обитаем. По крайней мере, еще сравнительно недавно. На стенах стали встречаться картины, но ни одна из них не была оживлена артефактором, кое-где в коридорах стояли рыцарские доспехи, какие-то статуи, к которым никто не приглядывался, расписанные узорами напольные вазы. Все покрывал равномерный слой пыли.

Спустя еще несколько минут они оказались у массивной двери, которая, по мнению Стефани, если предчувствия Алисы верны, должна была вести в библиотеку. И они обе оказались правы.

— Нужно как следует осмотреться, — заявил Кроу, подходя к казавшимся бесконечными стеллажам. — Ищите все, что может подсказать нам ответы на наши вопросы.

Обход библиотеки занял немало времени, хотя она и оказалась не такой огромной, как в академии. Несколько вытащенных наугад книг не прояснили ситуацию: они были написаны на языке, который не знал даже Кроу. Хотя буквы были латинскими, а некоторые слова напоминали родной для большинства из них тумалонский, которым Стефани легко овладела всего за год.

— О, боже, взгляните на это! — в ужасе прошептала Алиса, замерев у одной из стен. — Кто это?

Остальные подошли ближе к портрету, на который она указывала. На нем был изображен человек с непривычно красными глазами, сильно заостренными ушами и покрытым короткой шерсткой лицом. Вместо левой руки у него был деревянный протез, который он совершенно не скрывал, а как будто наоборот позировал так, чтобы его увечье было заметно. Одет человек был в некое подобие мантии, одновременно напоминающее римскую тогу.

— Они здесь все такие, — почти шепотом пробормотал Гран, который успел посмотреть еще пару портретов. — Красноглазые и мохнатые.

— Очевидно, так выглядят обитатели этого… мира, — предположил Кроу.

И получил в ответ пять вопросительных взглядов.

— Что? Маловероятно, что мы переместились во времени или пространстве, — объяснил он. — Не знаю я подходящей эпохи и места. К тому же в нашем мире магия есть везде и была всегда. Остается вариант другого мира. Только это одновременно объясняет все.

— Кроме главного, — язвительно напомнил Арнольд. — Как мы могли здесь оказаться?

— Другой мир, — как зачарованная повторила Стефани. — Я ведь читала об этом…

— Неужели, — едко прокомментировала Лана, но на нее шикнули сразу все. Девушка обиженно надула губки и отошла в сторону.

— Где вы читали и о чем? — потребовал деталей Кроу.

— В «Истории академии». — Стефани прикрыла глаза и потерла виски. — Там говорилось, что один из профессоров где-то в семнадцатом веке экспериментировал с измерениями, искал новые миры…

— Максвелл Прюитт, — кивнул Кроу, хватаясь за голову. — Он преподавал зелья с тысяча шестьсот восемьдесят третьего по восемьдесят девятый. Как я мог о нем забыть?

— Вы что, знаете всех преподавателей зелий за всю историю академии? — удивился Арнольд.

— Только тех, кто по совместительству был выдающимся Мастером Зелий, как и я, — высокомерно пояснил Кроу.

— И чем был примечателен этот Прюитт? — поинтересовалась Алиса.

— Тем, что бесследно исчез в Ночь Умертвий в восемьдесят девятом году.

11

— В «Истории академии Метаморфоз» говорится, что он, возможно, все же смог переместиться в другое измерение, но не смог вернуться, — продолжила Стефани мысль Кроу.

— Или погиб, едва оказался в другом мире, — добавил профессор мрачно. — Мало ли куда его забросило.

— После его исчезновения ходили слухи, что комната, которая была его лабораторией, так и перемещается между мирами, — снова подхватила Стефани.

— Если быть точным, то она исчезает в Ночь Умертвий, — подтвердил Кроу. — На шесть часов.

— Почему именно на шесть? И откуда вы это знаете? — недоверчиво поинтересовался Арнольд.

— Потому что читал его записи. — Кроу задумчиво прошелся из стороны в сторону, потирая свободной от факела рукой подбородок. — Конечно, шесть часов — это теория, которую Прюитт так и не смог ни подтвердить, ни опровергнуть, но это единственные данные, которые у нас есть.

— Вы хотите сказать, — чуть охрипшим голосом уточнил Гран, — что мы были именно в той комнате?

— Да, — тихо подтвердил Кроу. — Когда я только пришел преподавать в Академию Метаморфоз, мне объясняли, какая территория запрещена для студентов и почему.

— Так чего вы тянули время вместо того, чтобы вывести нас? — чуть не закричал Гран.

— Я не помнил этого! — огрызнулся профессор. — Это было семнадцать лет назад. Нечего лезть туда, куда ходить запрещено!

— Не кричите, пожалуйста, — тихо попросила Стефани обоих.

— Эй, я еще кое-что нашла, — сообщила Алиса.

Она стояла у большого стола, заваленного какими-то бумагами. Почти в центре лежала толстая тетрадь, обшитая кожей, раскрытая примерно на середине. Судя по толстому слою пыли, лежала так уже давно.

— Что нам это даст? — проворчал Кроу. — Мы все равно не можем прочитать.

Тем не менее, он сам, Арнольд, Гран, Алиса и Стефани склонились над тетрадью. Лана стояла в стороне, ежась от страха, безрезультатно вглядываясь в темные углы. Ей все время казалось, что из темноты на нее кто-то смотрит. Возможно, эта сама тьма и смотрела. Она была словно живой: дышала, шевелилась, следила за каждым их шагом. Это пугало Лану так, что у нее холодели руки и ноги, а голова уже совсем ничего не соображала.

— Вглядитесь в этот текст, профессор, — призывала Стефани где-то там, в глубине библиотеки. — Это же похоже на тумалонский. Если включить фантазию и представить, что некоторые буквы просто написаны слишком… художественно.

— Вы правы, — задумчиво протянул профессор, — если не обращать внимания на окончания, а брать в расчет только корни слов…

— Я все равно ничего не могу здесь прочитать, — вздохнул Арнольд.

— Я тоже, — поддакнул Гран.

— Мне кажется, что это слово означает «остаюсь» или «остался», — Алиса ткнула пальцем в текст.

— А это «смерть» или «умерли», — предположила Стефани, показав другое слово.

— «Близко» или «рядом», — уверенно заявил Арнольд, глядя на слово ближе к концу записи.

— «Я остался один. Остальные мертвы. Мой час близок. Это избавление», — прочитал Кроу тихо. — Дата, подпись.

— Что-то убило обитателей замка, — прошептал Арнольд. — Что-то или кто-то.

— Что бы это ни было, — бодрясь, напомнила Гран, — это произошло не вчера.

— Нам нужно вернуться в ту комнату, — заявил Кроу. — Если Прюитт был прав в своей теории, то это наш единственный шанс на возвращение домой.

— А если Прюитт ошибся? — осторожно спросила Алиса.

— Тогда шансов у нас нет, — жестко отрезал Кроу.

Внезапный звук заставил их вздрогнуть. Только несколько мгновений спустя всем стало понятно, что пробили ровный час настенные часы. Они до сих пор шли.

— Десять вечера, — задумчиво протянул Кроу, подсвечивая факелом циферблат. — Значит, время здесь идет так же, как у нас.

— А откуда вы знаете, что это те же десять вечера? — засомневался Арнольд.

— Циферблат разбит на двенадцать… э-э-э… видимо, это цифры здесь такие. Законы физики везде одинаковые, не думаю, что мы покинули планету. Да и мои ощущения подсказывают, что бродим мы тут около часа. Думаю, ровно в девять комната и переместилась. И мы вместе с ней. Значит, перемещение обратно произойдет в три утра. Нам нужно просто вернуться в комнату и дождаться этого момента.

Кроу махнул рукой с факелом в сторону выхода. Гран против обыкновения не стал ни спорить, ни задавать вопросов, а послушно зашагал в указанном направлении. Лана, которой уже давно хотелось убраться подальше отсюда, добралась до дверей первой. Арнольд и Алиса следовали прямо за Граном. И только Стефани замешкалась у стола с тетрадью. Кроу коснулся ее обнаженного плеча, привлекая внимание.

— Нам надо идти, мисс Грей.

— Да, конечно, просто очень интересно, что же здесь случилось? Почему все обитатели замка погибли?

— У нас нет…

Окончание фразы профессора потонуло в громком визгливом крике Ланы. Стефани вскинула голову, только чтобы увидеть, как в свете падающего на землю из рук Грана факела мелькнуло костлявое существо с перепончатыми крыльями, повисшее на спине кричащей девушки. Оно впилось в плечо Ланы зубами. Мгновение спустя закричала Алиса, на которую тоже кто-то прыгнул.

Поднялась паника и суматоха. Стефани почувствовала, как Кроу дернул ее за руку, но его тут же что-то сбило с ног. Факел выпал из рук профессора, а сам он кубарем покатился в сторону стеллажей, пытаясь скинуть с себя крылатого монстра с вытянутой мордой и пастью, полной мелких острых зубов.

Библиотека погрузилась в темноту, когда Арнольд выронил последний факел. Отовсюду слышались звуки борьбы, испуганные вскрики и нечеловеческие вопли, напоминающие крик не то птиц, не то обезьян.

На Стефани тоже кто-то напал. Существо было очень сильным, двигалось оно стремительно, сразу сбило ее с ног, навалившись всем весом своего тела. Стефани пыталась отбиваться, ее руки касались чего-то твердого, острого и склизкого, на лицо то и дело капала отвратительно пахнущая слюна.

— Надо выбираться отсюда, — услышала она голос Кроу. — Уходите, ищите комнату, это наш единственный шанс!

— Лана! — крикнул где-то Гран.

Стефани услышала шаги: кто-то добрался до выхода из библиотеки и побежал по коридорам. Сама она слабела под натиском невидимого противника. Ее почти охватило отчаяние, когда неожиданно раздался глухой звук удара, и чудовище обмякло, придавив ее к земле. От вони, исходившей от существа, у Стефани закружилась голова. Но кто-то довольно быстро избавил ее от бессознательного чудовища и дернул за руки, заставив подняться с пола.

— Бежим, — едва слышно скомандовал Кроу и потащил ее куда-то.

Стефани ничего не видела. Она не представляла себе, где выход из библиотеки, как выбраться отсюда и как вернуться в комнату, из которой они пришли, но профессор уверенно тянул ее за собой, и она решила полностью довериться ему.

Она бежала, выбиваясь из сил, задыхаясь от нехватки кислорода, но, тем не менее, бежала, увлекаемая его рукой, которая крепко держала ее ладонь. Клацанье когтей по камню, леденящий кровь клекот и хлопанье крыльев, преследующие их, подстегивали ее, заставляя переставлять ноги, хотя мышцы и легкие уже горели огнем. Она не представляла, как Кроу разбирает дорогу, как узнает, куда бежать. Лестницы, повороты, снова лестницы, бесконечные коридоры…

Чудовища не отставали. Они следовали за ними неотступно, готовились прыгнуть в любой момент, едва жертва замедлит шаг или оступится и упадет.

Стефани вдруг поняла, что им не убежать. Просто некуда. И не хватит сил. Они уже кончились. По крайней мере, у нее.

12

Когда Стефани уже готова была свалиться на пол, Кроу вдруг резко дернул ее в сторону, затащил в узкую нишу, где они едва поместились вдвоем, и зажал рукой рот. Их преследователи прошуршали мимо, видимо, не заметив, что потенциальная добыча сменила траекторию.

Несколько минут, показавшихся вечностью, они стояли, не шевелясь, прислушиваясь к каждому шороху. Стефани задыхалась: легкие разрывало от нехватки кислорода после бега, но рука профессора плотно зажимала рот, не давая отдышаться. Он как будто не понимал, что его действия убивают ее, но она не решалась подать знак. Боялась, что это привлечет к ним внимание, заставит существ вернуться. Стефани просто сосредоточилась на дыхании, убеждая себя, что, пока она может вдыхать через нос, ничего с ней не случится.

Внезапно хватка Кроу ослабла. Он медленно убрал руку от ее лица и судорожно вдохнул. Только теперь Стефани заметила, что себе он тоже не позволял глубоко дышать.

— Кажется, они ушли, — едва слышно констатировал профессор. — Вы в порядке?

Стефани кивнула, но когда он повторил вопрос, осознала, что Кроу, как и она, ничего не видит.

— Все нормально, я цела, — хрипло сказала Стефани. — Кто это был?

— Ответ на ваш вопрос, я полагаю, — едко предположил Кроу и попытался от нее отодвинуться, но в тесноте ниши ему это не удалось: их тела все еще были слишком близко, ее лица то и дело касалось его дыхание.

— Что же нам теперь делать?

Стефани поморщилась, услышав панические нотки в своем голосе.

— Надо ведь как-то вернуться в ту комнату… Но как? Вы что-нибудь видите? Вы имеете хоть какое-то представление о том, где мы находимся?

— Нет, — спокойно ответил Кроу. — Не вижу. И весьма посредственно представляю, куда мы забрались. Но я неплохо ориентируюсь в пространстве, даже в темноте. Я могу попытаться провести нас обратно тем же путем, каким мы пришли сюда. Для этого глаза мне не нужны.

— Вы полны сюрпризов, — вырвалось у Стефани.

Она тут же прикусила язык, но было уже поздно. Кроу усмехнулся. Стефани не видела лица профессора, но очень живо представила ухмылку на его губах. Напряглась, ожидая жесткой отповеди, но та так и не последовала.

— Вы даже представить себе не можете, насколько правы.

Неужели это была шутка? Тон был похож, но Стефани не поручилась бы, что Кроу шутит.

— Вы точно не ранены? — вдруг спросил он.

— Я уверена в этом. А что?

— У меня на правой руке что-то липкое, похоже на кровь.

Не задумываясь о том, что делает, Стефани коснулась его плеча и скользнула по руке вниз. Конечно, подобная вольность в отношении преподавателя в обычной ситуации едва ли сошла бы ей с рук, но сейчас, когда на зрение они полагаться не могли, осязание могло частично его заменить.

— Это вы ранены, — огорченно заключила Стефани. — У вас рукав на плече порван и там все промокло от крови. Неужели вы не чувствуете боли?

— Теперь чувствую, — признал Кроу. — Наверное, эта тварь поцарапала меня, когда мы боролись, а я не заметил.

— Снимите мантию, это нужно посм… Черт… Это нужно как-то перевязать, — сбивчиво пробормотала Стефани.

— А вы что, бинт захватили с собой? Если вы помните, магия здесь не действует.

Стефани закрыла лицо руками. В один момент на нее навалилась вся ужасная правда ситуации, в которой они оказались: одни в чужом мире, без оружия, без магии, в кромешной темноте, окруженные монстрами. Ладони ее были ледяными, а вот лицо горело. Ее затрясло, грудь болезненно сдавило, и Стефани судорожно вздохнула. Вздох этот оказался подозрительно похож на всхлип.

— Только этого мне не хватало, — растерянно пробормотал Кроу.

Он не имел ни малейшего представления о том, как утешать истеричных барышень. Да что там! Он сам был на грани истерики. Ему было не привыкать к темноте, но никогда еще она не была такой абсолютной. Кроу знал несколько немагических способов постоять за себя, но еще ни разу не сталкивался с существами, подобными этим… он даже не знал, как их назвать. Ему приходилось бежать наперегонки со временем, но у него обычно была возможность хотя бы следить за тем, сколько у него осталось в запасе…

Сейчас же он оказался слеп, беззащитен и беспомощен, а с ним к тому же была еще и эта девочка. Он был обязан вытащить ее из этой передряги, все-таки она его студентка, пусть даже и не имеет отношения к его факультету. Надо как-то выбираться. Попытаться вернуться туда, откуда они пришли, сделать это в ближайшие четыре с чем-то часа, при этом не угодив в лапы кровожадным монстрам. И все в темноте и без магии. Эта Ночь Умертвий определенно запомнится ему до конца жизни.

— Только не ревите, Грей, — потребовал Кроу. — Мы еще не умерли.

— Я и… не реву, — прерывисто ответила Стефани и язвительно добавила: — Хотя думаю над этим, потому что когда мы умрем, реветь будет уже поздно.

Кроу закатил глаза, но потом вспомнил, что она не может этого видеть.

— Если очень хотите, можете пореветь секунд тридцать, но не дольше. Мы не можем долго здесь оставаться: время играет против нас.

— Вы действительно думаете, что мы выберемся отсюда? — с сомнением переспросила Стефани.

Она, сколько ни приглядывалась, не видела даже самого Кроу, хотя судя по всему его лицо находилась в нескольких сантиметрах от ее. И от этого сердце в груди заходилось в бешенном темпе и дышать становилось трудней. Паника накатывала волнами и не давала пошевелиться, сколько Стефани ни пыталась убедить себя в том, что попадала в переделки и похуже.

— Не знаю, но попытаться мы должны.

— Класс, — процедила Стефани, хватая ртом воздух.

Чего ж тут так душно стало? Как будто воздух затвердел и теперь не хочет лезть в легкие.

Кроу не сразу понял, что происходит, только почувствовал, что Стефани задрожала сильнее, ее дыхание стало сиплым и поверхностным. Паническая атака. Однажды такое случилось и с ним, поэтому он знал, как трудно в такой ситуации взять себя в руки.

Он схватил Стефани за плечи и с силой сжал, пытаясь привести ее в чувства.

— Мы выберемся, мисс Грей, не тряситесь. Успокойтесь! — прошипел он, понимая, что слова на нее никак не подействуют. Она продолжала задыхаться. — Давай же, девочка, вспомни, кто ты и через что прошла. — Он легонько встряхнул ее. — Закрой глаза и дыши глубже.

— Я и так ничего не вижу, — заявила Стефани, с трудом борясь за каждый вдох.

— Делай, как я говорю, — потребовал Кроу.

Она послушалась, закрыла глаза и снова попыталась вдохнуть. Почему-то действительно стало легче это сделать. Сейчас, когда ее глаза были закрыты, темнота не воспринималась как нечто из ряда вон выходящее, теперь она не пугала ее. Паника отступила, позволяя сосредоточиться на действительности. А в действительности были сильные, теплые руки, сжимающие озябшие плечи так, что на месте пальцев наверняка останутся синяки, было горячее дыхание, которое обжигало лицо где-то чуть выше левой скулы, был мягкий обволакивающий шепот, который проникал глубоко в душу, вытесняя страх и вселяя уверенность:

— Ты здесь не одна, слышишь? Я с тобой, я тебя не брошу. Мы сейчас выйдем из этой ниши и вернемся назад. Вернемся туда, откуда пришли. И потом снова окажемся дома. У нас достаточно времени, чтобы найти обратную дорогу, нам его хватит. Мы будем идти очень тихо, эти монстры нас не услышат и не найдут. С нами все будет хорошо, слышишь меня? Если мы не будем паниковать, у нас все будет хорошо. Идем?

Стефани судорожно вздохнула и покачала головой:

— Подождите, там очень темно, мы с вами потеряемся. Там ведь ничего не видно. Может, подождем, пока наши глаза привыкнут?

— К такой темноте невозможно привыкнуть, — возразил Кроу. — Мы видим предметы, потому что от них отражается свет. Когда света мало, мы видим хуже, но к этому можно привыкнуть. А когда света нет совсем, то здесь уже ничего не сделаешь. Мы только потеряем время.

— Почему здесь нет света?

Стефани знала, что задает глупые вопросы, что у него нет на них ответов, но ей хотелось слышать его голос. Это все, что ей оставалось. Она боялась, что сейчас они замолчат, и ей будет казаться, что она осталась одна.

— Я не знаю. Но это нам и не нужно. — Он помолчал, а потом предложил: — Я возьму вас за руку. Так мы не потеряемся. — Он нащупал в темноте ее кисть и сжал, для надежности переплетя их пальцы. — Вот, я буду держать вас очень крепко. Я не отпущу.

Его ладонь была горячей и сухой, что почему-то вселило в Стефани уверенность. Ее рука сразу согрелась. Дрожь унялась, дыхание успокоилась достаточно, чтобы было не страшно снова открыть глаза. Ничего не изменилось, темнота по-прежнему была абсолютной, но сейчас она не пугала так, как несколько минут назад. Вдвоем — каким бы неожиданным ни оказалось партнерства — все же не так страшно, как было бы одной.

— Я вас тоже не отпущу, — заверила Стефани, улыбнувшись, но он, конечно, не мог этого видеть. — Идемте.

— Только не шумите, — напоследок бросил Кроу.

13

В последний раз глубоко вдохнув, они выбрались из ниши. Первые шаги дались Стефани с трудом: идти вперед, не зная, что происходит в паре сантиметров от тебя, очень сложно, особенно когда воображение подсовывает воспоминания о мерзких тварях, которые могут быть где угодно. Однако профессор Кроу действительно крепко держал ее за руку и довольно уверенно шел вперед, ничего не происходило, и постепенно она начала успокаиваться.

Кроу ступал бесшумно, словно не шел, а летел по воздуху. Он всегда знал, что умение так ходить — весьма полезный навык, но не мог предположить, в каких условиях придется его применить. Его спутница, как ни странно, тоже почти не шумела. Оставалось порадоваться, что даже для вечеринки она предпочла выбрать мягкие удобные туфли на небольшом каблуке, а не громоздкие шпильки с металлической набойкой. И тому, что в момент нападения ближе к нему оказалась рассудительная мисс Грей, а не тупоголовая Бран. Пусть девочка поддалась панике на какой-то момент, но разумного человека всегда проще успокоить, нежели безмозглую истеричку, которая только и умеет, что обжиматься с парнями по подсобкам. Кроу было все равно, кого спасать, его долг преподавателя заключался в том, чтобы помочь любому студенту, но спасать Грей ему было чуточку приятнее.

Он шел с закрытыми глазами, превратившись в слух. Свободной рукой касался стены, надеясь, что память не подведет. Когда они убегали из библиотеки, он тоже держался за стены, считал длину коридоров, повороты, ступеньки… Если он сможет воспроизвести все это в обратном порядке, они вернутся туда, где на них напали. Оттуда будет проще добраться до комнаты. Главное, успеть и не попасться в лапы населявшим этот мир тварям. И, конечно, хорошо бы предположения Прюитта оказались верны.

Стефани тоже прислушивалась, но не слышала ничего, кроме чуть учащенного дыхания преподавателя. Подумав немного, она решила, что это не самый плохой звук. Профессор сейчас был для нее единственной связью с привычной реальностью, единственной надеждой на возвращение домой. И как же хорошо, что это был именно он. Окажись она в этой переделке с Арнольдом или Граном (о том, что могла оказаться в ней с Ланой, она предпочитала вообще не думать), ей пришлось бы быть сильной, чтобы соответствовать друзьям. Брать инициативу на себя, искать выход из ситуации наравне с ребятами. С Кроу она могла позволить себе побыть перепуганной девчонкой, коей и являлась, могла положиться на него, могла доверчиво вложить свою ладонь в его руку и идти туда, куда он вел, не задумываясь над тем, как он находит дорогу. Он был взрослым, преподавателем, он знал гораздо больше, чем она. А еще он был хитрым, живучим и надежным. Наверное, немногие разделили бы ее мнение по последнему пункту, но Стефани была уверена, что в войне Орденов Кроу занимал правильную сторону. И победа над Орденом Черных Псов во много стала его заслугой.

Как раз в тот момент, когда она уже убедила себя, что рядом с деканом змеиного факультета ей нечего бояться, тот неожиданно замер на месте, заставляя остановиться и ее.

— Что?.. — начала, было, Стефани, но Кроу снова зажал ей рот рукой, заставляя замолчать.

Он попытался отобрать у нее руку, но тут уж она не подчинилась. Тогда профессор неожиданно привлек ее к себе, обняв одной рукой за плечи. По спине Стефани пробежала волна мурашек. Что он задумал? Но Кроу всего лишь нашел губами ее ухо и зашептал. Его голос был едва громче дуновения ветра, горячее дыхание — щекотным.

— Мне нужно ощупать стены. Мы на каком-то открытом пространстве, я не уверен, куда нужно идти дальше. Мне нужны обе руки. Пожалуйста…

Стефани почувствовала, как паника возвращается. Ей не хотелось отпускать его. Что если он оставит ее здесь? Или с ним что-то случится, и она останется вот так стоять здесь одна? Или он просто не сможет потом ее найти? Нет, ей не хотелось отпускать его, но это его «пожалуйста»… Она никогда раньше не слышала от профессора таких слов. Поэтому, стараясь контролировать дыхание, Стефани разжала ладонь.

Кроу шагнул в сторону и исчез. Она больше не чувствовала его тепло, не слышала его дыхания, его шагов. Стефани стояла, вслушиваясь в глухую темноту, дрожала так, что вот-вот начнут стучать зубы, слезы жгли глаза, но хотя бы она больше не чувствовала удушье. От страха немели руки и ноги, казалось, сердце тоже вот-вот остановится, сведенное судорогой, но Стефани заставляла себя не издавать ни звука. Кроу все не возвращался.

Она не знала, сколько прошло времени. Это вполне могла быть одна минута или целая вечность. Ей казалось, что она что-то слышит — то ли шаги, то ли дыхание, — но это вполне могла быть галлюцинация или стук ее собственного сердца. Сколько еще она может продержаться, чтобы не позвать Кроу? Сколько еще выдержит, не бросившись бежать, куда придется? Ей не суждено было это узнать. Сначала внимание привлек явственный шорох, который никак не мог ей померещиться, а потом какой-то сдавленный звук и…

Крик. Тот самый нечеловеческий, леденящий кровь крик. Тревожно захлопали перепончатые крылья, много крыльев. Где-то рядом завязалась жестокая борьба. Первые мгновения Стефани оставалась неподвижной, потому что не знала, что делать: убежать, вступить в схватку, никуда не лезть? Ее сомнения разрешил приказ Кроу:

— Беги!

И она побежала. Выставив перед собой руки, чтобы не расшибиться о стену, нащупала вход в коридор и побежала по нему. За ее спиной раздалось уже знакомое клацанье когтей по камню. В этот раз все закончилось быстрее: Стефани услышала, как звук оборвался почти над ней, и шестым чувством поняла, что ее атакуют. Страх неожиданно сыграл ей на руку, придав сил и ловкости: она проворно затормозила и метнулась в сторону, из-за чего преследователь промахнулся и ударился об пол.

Обрадованная этим, Стефани попыталась обогнуть его, но дорогу ей неожиданно кто-то преградил. Судя по вони, исходившей от существа, и слизи, в которой она тут же испачкала руки, это был не человек. Тогда Стефани сделала единственное, что ей оставалось: закричала. Громко, пронзительно. Это, как ей показалось, заставило существо замереть, а в следующую секунду раздался звук удара и возмущенный визг монстра.

Стефани уже не понимала, что происходит. Было похоже, что рядом кто-то борется, но она не знала, кто с кем и в чью пользу счет. Инстинкт самосохранения требовал, чтобы она убиралась подальше, но совесть не позволяла оставить профессора одного. Разум твердил, что она все равно бесполезна и ничем не может помочь, но сердце требовало немедленно прекратить панику и что-нибудь придумать. А пока все, что она могла, это пятиться назад, пока неожиданное препятствие не остановило ее.

Самое странное, что за спиной оказалась не холодная каменная стена, как везде, а… дверь. Стефани изо всех сил одновременно надавила на ручку и на саму дверь, которая неожиданно легко поддалась. Резкий толчок в спину заставил Стефани полететь вперед, потерять равновесие и упасть на пол, больно ударившись коленями. Когда она смогла подняться и оглянуться назад, перед ее глазами оказался дверной проем, в котором маячил монстр, готовый прыгнуть. Не успев подумать, что она делает, Стефани бросилась к двери и захлопнула ее изнутри, для надежности надавив на нее всем весом своего тела. По ту сторону несколько раз ударили по дереву, поскреблись, после чего все затихло.

Стефани медленно сползла на пол. Прикосновение к плечу заставило ее подпрыгнуть и вскрикнуть, но это был всего лишь профессор Кроу. Он выглядел слегка потрепанным, но вполне живым, на его лице читалось волнение. Прошла пара секунд, прежде чем Стефани осознала, что она его видит.

— О боже, — прошептала она, расплываясь в глупой улыбке.

Чтобы убедиться, что перед ней действительно он и все это не плод ее воображения, она протянула руку и коснулась его лица. Судя по тому, что Кроу не развеялся, а лишь досадливо поморщился, это действительно был не мираж.

— Профессор, я вижу вас.

— Да, мисс Грей, — подтвердил он, — я вас тоже.

— Как же, — пробормотала она, — как же я рада вас видеть…

Это была истинная правда. Она разглядывала его лицо так, словно не видела в этой жизни ничего более занимательного и привлекательного. Только сейчас Стефани поняла, как это важно — видеть того, кто рядом.

— Вот уж не думал, — насмешливо заметил Кроу, — что доведется услышать такие слова от кого-то с факультета фениксов.

14

Невзирая на пережитое, Стефани нашла в себе силы улыбнуться.

— Да, но почему я вас вдруг вижу?

— Потому что здесь есть окна. — Кроу указал рукой в сторону противоположной стены.

Стефани повернула голову вправо и испуганно ойкнула: в паре метров от них лежало довольно крупное существо, отдаленно напоминающее очень костлявого человека, но с перепончатыми крыльями и сильно вытянутым черепом как в области пасти, так и в области затылка. Шерсти у него не было, кожа при тусклом свете луны в окне казалась серой. Распахнутая пасть поблескивала густой слизью вонючей слюны.

— Спокойно, мисс Грей, он мертв, — утешил Кроу.

— Да я вижу, — отозвалась Стефани, красноречиво глядя на неестественно вывернутую шею.

Потом она снова посмотрела на своего преподавателя и только теперь обратила внимание на его руку. Улыбка исчезла с ее лица. Левый рукав мантии был практически оторван, а на когда-то белой рубашке красовались прорехи от чьих-то острых когтей, разодранная ткань пропиталась кровью.

— Это надо перевязать.

Кроу согласно кивнул. Он даже позволил ей помочь ему снять мантию. Не имея под рукой ничего другого, Стефани оторвала от нее второй рукав и соорудила из него неуклюжую повязку.

— Лучше у меня не получится, — виновато пожав плечами, призналась она.

Кроу, который все это время сидел на полу, привалившись спиной к двери, махнул здоровой рукой.

— Сойдет и так. — Он посмотрел на нее и криво усмехнулся. — Повезло мне влипнуть в эту историю с девушкой из немагического мира. Урожденная тумалонка едва ли имеет представления о подобной перевязке.

Стефани смутилась. Заметив это, Кроу поднялся на ноги, шагнул к мертвому существу и присел рядом с ним на корточки, внимательно разглядывая. Стефани покосилась сначала на труп, потом на дверь, после чего оглянулась в поисках подходящей мебели. Обнаружив у ближайшей стены массивный стул, она бегом бросилась к нему, подтащила его к двери и подперла ручку. В коридоре еще слышалось недовольное повизгивание и гневное хлопанье крыльями, иногда в дверь даже кто-то скребся, поэтому не хотелось оставлять ее незаблокированной. Теперь же она вполне могла присоединиться к Кроу.

— Что это за существо? — спросила она, подойдя ближе. Смотреть на труп было противно, но в то же время очень любопытно.

— У меня такое чувство, что я где-то видел изображение подобных существ, но не помню ни где, ни когда, ни что они такое, — задумчиво произнес профессор, продолжая осмотр. — Очень странно. Раньше мне не доводилось жаловаться на свою память.

— Действительно странно, — пробормотала Стефани. Любопытство в ней победило отвращение, и она присела рядом с Кроу и теперь тоже рассматривала существо. — Мне кажется, если бы я такое где-то увидела, то не забыла бы.

— Весьма любопытные создания, вы не находите? — он вопросительно посмотрел на нее.

— Ни волоска на всем теле…

— Кожный покров очень грубый. Когти, — он взял существо за лапу и потрогал изогнутый коготь пальцем, — крепкие и острые… Мне кажется, они гнались за нами по стенам и потолку?

— Да, мне тоже так показалось.

Стефани скользнула взглядом по обнаженному телу и нахмурилась. Существо действительно очень походило на тощего крылатого человека с деформированным черепом, кроме одной детали.

— А как же они размножаются?

— Чего не знаю, того не знаю, — Кроу снова усмехнулся. — И не уверен, что хочу это знать.

Стефани с трудом подавила улыбку, в который раз за вечер удивляясь своему преподавателю. Раньше ей никогда не доводилось видеть его таким. Впрочем, она раньше никогда не оказывалась с ним в параллельном мире и в смертельной опасности. Чтобы отвлечься от смущающих мыслей, она протянула подрагивающую руку к глазам существа и приподняла веко.

— Похоже, они абсолютно слепы, — констатирова она, увидев плотную белую пелену, скрывающую то, что когда-то было зрачком.

— Они живут в кромешной темноте, зрение у них, по всей видимости, атрофировалось за ненадобностью. — Кроу задумчиво погладил подбородок. — Нюх у них тоже слабый, как мне показалось.

— Почему вы так решили? — поинтересовалась Стефани.

— Там, — он неопределенно кивнул головой, — когда я пытался понять, куда нам идти дальше, я случайно наткнулся на одного из них. Но пока я не коснулся его, он на меня не реагировал. Я двигался очень тихо, но мой запах он должен был бы учуять.

— Они так воняют, что наш запах для них, наверное, слишком незаметный.

— Это радует. Они не могут ни увидеть, ни учуять нас, только услышать, а это дает нам преимущество как минимум в два органа чувств.

Стефани кивнула и, подумав немного, добавила:

— И они не слишком умны, что тоже может быть нам на руку.

Кроу вопросительно посмотрел на нее, и она пояснила:

— Те, что нас преследовали, не вернулись, когда мы спрятались в нише. А приятель этого, — она кивнула на мертвое существо, — даже не попытался дергать ручку двери, когда я захлопнула ее перед его носом. Да и сейчас, — Стефани оглянулась на дверь, в которую снова кто-то скребся, — не пытается.

Кроу кивнул.

— Да, похоже, что у них развиты только примитивные инстинкты. Даже странно, что обитатели замка с ними не справились… Хотя, не исключаю, что изначально эти крылатые уродцы могли задавить местных количеством. А потом тут стало нечего есть, и они принялись жрать друг друга… Или просто самые умные ушли в поисках еды, а остались самые тупые и ленивые.

— Интересно, откуда они взялись здесь? — Стефани нахмурилась. — Сможем ли мы как-то это выяснить.

— Мисс Грей, меня всегда поражала ваша тяга к знаниям, и этот исследовательский интерес весьма похвален, но в настоящий момент несколько… неуместен, вы не находите? — ирония, сквозившая в его тоне, и насмешливое выражение лица заставили Стефани покраснеть.

— Вы правы. Прежде всего, нам надо выбраться отсюда. Только вот… — она снова посмотрела на дверь, за которой все еще слышалась посторонняя возня. — Там нас ждут. И мы точно не знаем, сколько их.

— Давайте попробуем отсидеться, — предложил Кроу, выпрямляясь и оглядываясь по сторонам. — Заодно поищем здесь, что нам сможет помочь. И переведем дух.

— Разве у нас есть на это время? — усомнилась Стефани, тоже вставая с корточек.

— Ну, четверть часа или половину подождать можем. Не так далеко мы ушли, чтобы не успеть вернуться за три часа с хвостиком. Если эти существа действительно так бестолковы, то за это время могут и устать нас ждать.

— А если нет?

Кроу посмотрел на нее раздраженно и огрызнулся:

— Тогда и будем думать, что делать.

Стефани решила больше не задавать вопросов, чтобы не злить его, и оглянулась по сторонам. Комната, в которой они оказались, была намного больше той, что перемешалась между мирами. За большим панорамным окном виднелись очертания гор, но Стефани заставила себя не тратить пока время на разглядывание местных пейзажей.

— Это можно использовать как оружие, — как раз заявил Кроу, разглядывая тяжелую металлическую каминную кочергу с острым концом.

— А это, кажется, факел, — Стефани сняла со стены громоздкую палку с чуть обгоревшим утолщением наверху.

— Он нам не поможет, — возразил профессор, — мы не можем зажечь его, ведь у нас нет магии, а этот камин давно не горит.

Стефани задумалась на секунду, скользя взглядом по камину, у которого стоял Кроу, а потом стремительно шагнув к нему и зашарила руками по полке.

— Что вы там ищете?

— Вот это! — Она повернулась и с торжествующей улыбкой продемонстрировала маленькую коробочку. — У обитателей этого мира тоже не было магии, поэтому у них были спички.

Кроу выразительно повел бровью.

— Прекрасно. Надеюсь, там что-нибудь осталось.

Стефани встряхнула коробок и с облегчением услышала шорох внутри, но открыв его, разочарованно вздохнула.

— Всего две спички, — хмыкнул Кроу. — Могло быть и хуже. Чтобы зажечь факел нам хватит и одной.

Она кивнула и снова закрыла коробок.

Больше в комнате не нашлось ничего полезного, только старая мебель, в том числе и довольно жесткий диван, на который Стефани и плюхнулась, внезапно почувствовав себя очень уставшей. Теперь оставалось самое сложное: немного подождать.

Кроу поднял с пола брошенную мантию и тоже подошел к дивану.

— Накиньте на плечи, — предложил он, протягивая мантию ей. — Вы, наверное, уже закоченели.

Стефани удивилась, но совету последовала. И только когда завернулась в толстую ткань мантии, поняла, что действительно очень замерзла. Удивительно, что Кроу понял это раньше нее.

Профессор сел рядом и со вздохом откинулся на спинку, после чего в комнате повисла неловкая тишина, нарушаемая лишь шорохами и вскриками за дверью.

15

Стефани нервно теребила край мантии, изредка, как ей казалось (а на самом деле каждые несколько секунд), поглядывая на Кроу. Тот демонстрировал больше хладнокровия: сидел, откинувшись на спинку дивана, скрестив руки на груди, опустив голову и прикрыв глаза. И это его спокойствие убивало.

У них ведь даже часов нет, чтобы контролировать, сколько прошло времени! И как долго идти, никто из них не представляет. А если не получится найти дорогу с первого раза? А если на пути встретятся новые монстры и снова придется как-то их пережидать? И еще ведь надо успеть убедиться, что Арнольд, Гран и Алиса с Ланой смогли выбраться из библиотеки и вернуться в перемещающуюся комнату… А если нет, то надо успеть найти их и помочь… И времени на все это исчезающе мало.

— Грей, просто расслабьтесь минут на десять, ладно? — тихо велел Кроу. — Отдохните, вам пригодится, вот увидите.

— Я не могу расслабиться, — призналась Стефани. — Все боюсь, что мы не успеем. Мы ведь не знаем, что с ребятами и сколько времени понадобится на то, чтобы помочь им, если они не добрались…

— Мы никому не будем помогать, — отрезал Кроу. — Спасение утопающих — это дело для самих утопающих.

Стефани возмущенно посмотрела на него, но профессор не смог оценить ее гневного взгляда, поскольку его глаза оставались закрыты.

— Мы не можем просто бросить их!

— Неужели? — Кроу наконец открыл глаза и раздраженно посмотрел на нее. — А что вы предлагаете? Ходить кругами по неизвестному замку, рискуя попасть в лапы к монстрам? Ваши друзья выбежали из библиотеки через ту дверь, через которую мы все вошли. У них больше шансов вернуться обратно. И если они не дураки, то уже добрались до спасительной комнаты и сидят там, а не бродят в темноте, ища нас.

— Они бы меня не бросили, — возразила Стефани, — и не стали бы отсиживаться в безопасности.

— Они вас бросили, — резко заявил Кроу. — Доннер спасал свою подружку, а то недоразумение, с которым вы изволили встречаться, — Лану Бран. Очевидно, он дорожит ею больше, чем вами. Впрочем, это нормально: спасать того, кто ближе стоит, и в первую очередь — себя.

— Знаете, профессор Кроу, знала я, что вы циник и ненавидите Арнольда, но не думала, что вы настолько бездушны.

— О, прекрасно, — проворчал он, снова отворачиваясь и закрывая глаза. — Вот еще один аргумент в пользу того, что никогда не стоит тратить силы на других: они этого не ценят. Я мог бы просто бросить вас в той библиотеке не съедение монстрам. И пока они вас грызли бы, спокойно добрался бы до нужной двери и вернулся в комнату. Но нет, я скинул своего монстра, расправился с вашим, помог вам подняться, увел оттуда, был ранен, но потом снова помог вам, когда на нас напали во второй раз… И что я получаю в качестве благодарности? Обвинение в цинизме и бездушии. Мы все здесь взрослые люди, Грей. И вы, и ваши друзья еще не успели получить дипломы, но зато поучаствовали в настоящей войне и умеете выживать. И если каждый из нас просто будет идти к цели, то шансов выжить и добраться до нее у нас больше, чем если мы начнем бродить друг за другом, ища вчерашний день, рискуя или погибнуть, или застрять тут навсегда, а потом все равно погибнуть.

Стефани стиснула зубы, чтобы не брякнуть чего-нибудь лишнего: с него действительно станется назначить штрафные баллы после возвращения. Помогло, но не надолго.

— Вы просто ненавидите Арнольда, — процедила она. — Поэтому не хотите ему помочь.

— Вы что-то путаете, — тут же парировал Кроу, — я ненавижу его отца, а к нему самому у меня нет никаких эмоций.

— О, конечно, именно поэтому вы изводите его с первого курса!

— Я его не извожу, — возразил Кроу, — но он часто дает повод для штрафных баллов и взысканий, потому что так же нагл, как и его отец, что вполне логично.

— А вот и нет, у него прекрасный отец, Арнольд нас знакомил. Очень даже простой и скромный человек, невзирая на свое положение. То, что он когда-то поймал вас на проступке и не стал прикрывать, не делает его плохим…

Во время своей страстной тирады Стефани не смотрела на Кроу, но кожей почувствовала, как он обжег ее взглядом.

— Ах вот оно что… Конечно, вы, как и все, верите, что у меня претензии к Доннерам, потому что когда-то старший поймал меня на горячем. Увы, мисс Грей, все было совсем не так. Отец Арнольда не поймал меня. Он и его друзья подставили меня, обвинив в том, что совершили сами. И да, это сломало мне жизнь. А на самом деле это у меня сейчас должен был бы быть высокий пост и сын вашего возраста. Или дочь.

Стефани удивленно посмотрела на него, но Кроу уже отвернулся, а потом и вовсе поднялся с дивана и отошел подальше, к окну, вставая к ней спиной, чтобы она не видела его лица.

— То есть как? — наконец смогла выдавить Стефани, глядя на его неестественно прямую спину.

— Какая разница, забудьте. Дело прошлое и теперь уже ничего не изменить.

— Нет уж, профессор. Сказали «а», говорите уже и «б». Вы утверждаете, что не были виновны в том… инциденте?

Он полуобернулся к ней, презрительно кривя губы.

— А что вообще вы знаете о том… «инциденте»?

— Практически ничего, — призналась Стефани. — Только то, что дело тогда могло закончиться для вас тюрьмой.

Он усмехнулся и покачал головой.

— Могло бы, — согласился он. — Но не для меня. У папаши вашего приятеля в студенческие годы было очень скверное чувство юмора. И парочка друзей, таких же безмозглых, как и он. Однажды они решили, что будет очень весело подпоить фениксов-старшекурсников зельем, которое… скажем так, раскрепощает. В сексуальном плане. Только зелье это содержало несколько ингредиентов, достать которые легально студентам академии затруднительно. Они вычитали какие-то дикие способы их заменить… В общем, фениксы-старшекурсники потравились, едва не дошло до летального исхода, одной девушке пришлось еще полгода лечиться, она не смогла выпуститься с остальными. Ну, Доннер-старший и его приятели перепугались, конечно, поняли, что будет разбирательство и расследование. И решили подставить меня. Подбросили мне и остатки ингредиентов, и зелья, а потом еще согласовали показания, по которым один видел меня рядом с их общежитием в тот вечер, другой слышал, как обещаю Доннеру поквитаться с ним и всем его факультетом. Попечительскому совету академии не хотелось, чтобы разразился скандал. Им было все равно, кто виноват, они просто замяли дело. Поэтому у меня не было шансов нормально оправдаться. Меня просто назначили виноватым, еще и сказали радоваться тому, что обошлось без полиции, иначе дошло бы до суда. Мол, чего ты? Тебя же не в тюрьму сажают, все обошлось. А то, что после этого в Ордене Ядовитой Змеи со мной даже разговаривать не стали, — кого волнует? Кого волнует то, что доучивался я в атмосфере полного бойкота со стороны всех факультетов? Даже преподаватели относились ко мне, как к чумному. Вот так, мисс Грей, в одно мгновение рушится жизнь. И папаша вашего приятеля предпочел забыть о том, что он сделал с моей.

Стефани только молча ловила ртом воздух, не зная, что сказать. Она вспоминала отца Арнольда — улыбчивого, тихого и добродушного — и не могла поверить в то, что он мог так поступить с кем-то. Но и причин профессору Кроу врать не видела. Едва ли он мог пытаться произвести на нее впечатление или разжалобить своим рассказом. Не было смысла.

— Я… Мне… Честно говоря, я не знаю, что сказать…

— Ничего не надо говорить, мисс Грей. Просто в следующий раз воздержитесь от попыток читать мне нотации. Хорошо?

Стефани кивнула, хотя он не мог этого видеть.

— Вот и славно, — тем не менее отозвался Кроу, снова поворачиваясь к ней. — Хватит с нас душещипательных откровений. Кажется, за дверью все стихло. Давайте выбираться. Где там ваши… м-м-м… спички?

Стефани несколько секунд сидела неподвижно, разрываясь между желаниями поскорее продолжить путь и выяснить о той ситуации все до конца. Желание поскорее выбраться из враждебного мира победило

Кроу взял факел, а она снова открыла коробок, тоскливо посмотрела на две тоненькие спички.

— Не ошибитесь, — тихо велел Кроу, когда она взяла одну и чиркнула головкой по серной дорожке.

Рука дрогнула, и спичка, вспыхнув на мгновение, потухла.

— Господи, профессор, зачем же под руку говорить! — раздосадовано воскликнула Стефани.

— Давайте лучше я, у вас руки дрожат.

Кроу передал ей факел и забрал коробок. Взяв его поврежденной рукой, он крепко сжал в другой последнюю спичку. Не успел ничего сделать, как Стефани с сомнением спросила:

— А вы вообще умеете ими пользоваться?

— Я только что видел, как это делаете вы, — спокойно парировал Кроу.

Первая попытка не увенчалась успехом: головка чиркнула по серной полоске, но ничего не произошло. Зато со второго раза на конце спички появился огонек. Чуть дрогнув от чьего-то дыхания, он разгорелся сильнее. Стефани торопливо подставила факел, и Кроу поджег его.

— Теперь, по крайней мере, не придется идти в кромешной темноте. — Стефани радостно улыбнулась и взглянула на Кроу.

Тому некстати пришла в голову мысль, что мисс Грей выглядит гораздо симпатичнее, когда не перепугана до смерти. Сейчас на ее лице были написаны решимость и собранность, в глазах мерцало отраженное пламя факела — весьма воинственный вид. И где-то там на дне залегло сочувствие, вызванное его историей. «Интересно, она поверила?» — мелькнула в голове непрошенная мысль.

— Готовы? — тихо спросил Кроу, прогоняя все неподобающие мысли и сосредотачиваясь на вещах более важных.

Она снова посмотрела ему прямо в глаза, мгновенно сведя на нет все усилия.

— Готова? Нет, ничуть. Но у нас ведь нет выбора, так? Значит, надо идти. Времени мало.

Кроу не был уверен, что ему удалось скрыть от нее восхищение.

— Тогда идем.

Он вручил ей факел, а сам взял кочергу и направился к двери. Убрав стул, которым Стефани подперла ручку, Кроу аккуратно, стараясь не шуметь, отворил дверь, готовый в любой момент снова захлопнуть ее, если за ней обнаружится опасность в виде стаи крылатых монстров. За его спиной Стефани затаила дыхание. Однако опасения оказались напрасными: в коридоре все было спокойно. Достаточно спокойно, чтобы высунуться и оглядеться по сторонам.

— Никого нет, — сообщил Кроу и вышел из безопасного убежища.

Он даже не успел обернуться, чтобы проверить, идет ли Стефани за ним: всего мгновение спустя она взяла его за свободную руку. И хотя теперь не было никакой объективной необходимости в том, чтобы идти, взявшись за руки, Кроу не оттолкнул ее, а только крепко сжал прохладную ладонь.

— Только очень тихо, — прошелестел он и потянул за собой.

16

Теперь идти стало гораздо проще: по крайней мере, было видно, что прямо перед тобой и у тебя под ногами. Хотя света факела все равно не хватало, чтобы полностью развеять мглу: тени лишь разбегались по углам, прятались под высоким потолком.

Необходимость соблюдать тишину угнетала. Стефани боялась лишний раз глубоко вдохнуть, а иногда ей казалось, что сердце в груди стучит слишком громко. Ноги сводило не столько от недавнего бега, сколько оттого, что она пыталась шагать неслышно, наступать только на носок, а не на пятку. Она старалась одновременно вглядываться в темноту впереди и прислушиваться к шорохам позади, отчего очень быстро разболелась голова. Время от времени ей мерещились какие-то звуки, и тогда она крепче сжимала руку преподавателя, но тот не обращал на это внимания. Или делал вид, что ничего не замечает.

До площадки, на которой они сбились с пути, наткнувшись на монстров, Кроу и Стефани добрались довольно быстро. Профессору потребовалась минута или две на то, чтобы сориентироваться и сообразить, куда идти дальше, после чего они продолжили свой путь к библиотеке.

Стефани шла рядом с Кроу и понимала, что все больше восхищается им. В то время как она вообще не представляла, где находится, он шел довольно уверенно, воспроизводя по памяти путь, который проделал бегом в кромешной темноте, спасаясь от преследования. А то, что он рассказал… Ей все еще было сложно поверить, но если все произошло именно так, то едва ли его можно винить за скверный характер и нелюбовь к семье Доннер и всему факультету фениксов.

Кроу в тот момент посещали совсем другие мысли. Одному богу было известно, сколько времени прошло с тех пор, как он в последний раз шел с девушкой, взявшись за руки. Это совсем не смущало его, когда они передвигались в темноте, потому что было оправдано, но теперь, когда в этом не было необходимости, все воспринималось иначе. И Кроу ловил себя на том, что все чаще отвлекался на ее теплую ладонь, которая то и дело сжималась то ли от страха, то ли от напряжения. Поэтому опасность он заметил не сразу.

Их было трое, и двигались они довольно медленно и почти бесшумно. Двое рядом, а третий немного от них отставал. Кроу резко остановился и понял, что Стефани замерла секундой раньше.

Он подавил первую паническую реакцию, напомнив себе, что монстры должны быть слепы, иначе давно бы напали. Потом он напомнил себе, что слух у них может оказаться хорошим, а значит, не стоит делать резких движений. Однако делать хоть что-то было необходимо: монстры приближались, и следовало поскорее убраться с их пути.

Стефани не понимала, почему профессор застыл. Драгоценные секунды убегали: существа вот-вот подойдут слишком близко, а он почему-то продолжал стоять на месте. Надо было бежать отсюда, пока их не заметили.

Кроу очень медленно, стараясь не произвести ни единого звука, шагнул в сторону, к стене. Он очень надеялся, что Стефани полностью повторит его движение, и был в очередной раз приятно удивлен, когда она оправдала его надежды. Очень тихо, почти не дыша, они сместились к стене и прилипли к ней как раз в тот момент, когда существа дошли до того места, где они только что стояли.

Стефани следила взглядом за медленно проходящими мимо монстрами, стараясь не дышать и не сглатывать слюну слишком громко. Самым трудным было оставаться на месте. Она не знала, насколько тонок слух или обоняние у существ, заметят ли они их. Сейчас они были всего на расстоянии вытянутой руки. Стефани никак не могла избавиться от фантазий, рождавшихся в голове, в которых ближний монстр резко поворачивал к ней голову и мгновенно нападал. Этими когтями он разорвет ее за секунду, профессор даже не успеет шелохнуться, чтобы помочь ей.

Очень хотелось броситься бежать. Это казалось более надежным решением, чем просто стоять, притворяясь мебелью. Но она заставляла себя оставаться на месте.

Внезапно сердце забилось еще сильнее, хотя оно уже и до этого почти выскакивало из груди, когда она увидела руку отстававшего существа. Стефани непроизвольно охнула, о чем тут же пожалела, потому что существо мгновенно замерло, прислушиваясь.

Кроу раздраженно посмотрел на нее: неужели нельзя держать свои эмоции при себе? Теперь они оба могут погибнуть из-за одного звука. Но когда он увидел бледное лицо Стефани, все его раздражение испарилось. Он крепче сжал ее руку, пытаясь безмолвно напомнить, что нужно оставаться на месте, нужно соблюдать тишину. Только бы она не запаниковала, только бы не бросилась бежать…

Монстр втянул носом воздух и… повернул голову в их сторону. Внутри Стефани все похолодело.

«Бежать, — билась в голове тревожная мысль. — Бежать отсюда. Немедленно».

Но даже если бы она действительно могла поверить в то, что сможет убежать, она не смогла бы сдвинуться с места. Страх сковал тело, парализовав его. Она уже не чувствовала ни рук, ни ног, вообще не ощущала себя. Словно со стороны видела, как монстр повернул голову и сделал шаг прямо к ней. Краем глаза Стефани заметила, что профессор поднял руку, в которой сжимал их единственное оружие и направил острый конец в сторону шеи существа.

Кто будет быстрее? Монстр, который разорвет зубами ее горло, или рука Кроу, которая проткнет противника? Успеют ли они сделать хоть одно движение, прежде чем собратья существа, ушедшие вперед, вернутся и нападут на них?

Кроу чувствовал, как подрагивает рука, в которой он держал кочергу. Успеет ли он? Не сорвется ли раньше? Он никогда не жаловался на свою реакцию, но до сих пор ему не приходилось проверять ее в подобной ситуации.

На несколько мгновений все трое замерли в одной позе. Существо прислушивалось, Стефани не дышала, Кроу не сводил взгляд с шеи монстра. Наконец крылатое чудовище сделало еще один шаг, его пасть потянулась к Стефани, но та успела сделать одно быстрое движение: выставила горящий факел перед собой. Нос существа ткнулся в огонь, и оно тут же отпрянуло назад, пронзительно вскрикнув и нервно расправив за спиной крылья.

Ответный пронзительный короткий крик вдалеке заставил вздрогнуть всех троих. Кроу так и не понял, как ему удалось удержать руку от атаки в тот момент.

Ушедшие вперед монстры остановились и обернулись к своему товарищу. Один из них, очевидно, позвал за собой отставшего.

«Давай, — думал Кроу. — Иди. Не стой на месте. Иди».

Существо еще раз ткнулось вперед, но снова наткнулось на горящий факел, отступило, потом отвернулось и медленно поплелось за своими. Пару минут спустя все трое исчезли из виду.

Спустя еще пятнадцать секунд Кроу все-таки заставил себя опустить руку, в которой сжимал кочергу, а Стефани в тот же момент сделала глубокий судорожный вдох и… медленно сползла на пол, едва не выронив из рук факел, но все же удержав его. А вот ноги ее держать отказывались, все тело сотрясала крупная дрожь. В голове было холодно и пусто от пережитого страха. И все же у нее хватило сознания удивиться тому, что Кроу вдруг сел рядом.

Он тяжело дышал и, судя по всему, чувствовал себя не лучше, чем она.

— Пожалуй, это было уже слишком, — пробормотал он.

— Близко, — согласилась Стефани, прикрывая глаза.

Она вдруг вспомнила, что собиралась сегодня лечь пораньше, а время уже наверняка перевалило за полночь. Усталость вдруг навалилась на нее и тяжелым камнем придавила к земле. Она почувствовала, как все тело от головы до ног расслабилось, отдаваясь во власть покоя.

Резкий болезненный удар по лицу заставил ее вздрогнуть и открыть глаза. Профессор Кроу нависал над ней, держа в одной руке факел, а другую занеся для новой пощечины. По его лицу трудно было прочитать какие-либо эмоции, но глаза выдавали тревогу.

— Мисс Грей, не делайте так больше, — тихо сказал он, опуская руку. — Оставайтесь со мной. Обморок — это очень соблазнительно, но мы не можем себе позволить забыться. Надо идти.

— Стеф.

— Что?

— Меня все зовут Стеф, — едва ворочая языком, сообщила она. — Даже преподаватели. Не понимаю, почему вы меня никогда так не зовете.

Кроу сначала посмотрел на нее так, словно она только что возглавила его личный топ самых глупых высказываний студентов за все пятнадцать лет практики, но в следующую секунду скупо улыбнулся и неожиданно протянул ей руку.

— Карл. Будем знакомы.

Стефани тихонько рассмеялась и пожала протянутую ладонь. Кроу воспользовался этим, чтобы поднять ее с пола.

— Вы видели то, что видела я? — спросила Стефани, вспомнив, что так поразило ее в монстре, заставив забыть о необходимости соблюдать тишину.

— Протез? — уточнил Кроу, возвращая ей факел.

— Да, — Стефани содрогнулась от воспоминания.

— Видел. — Он нагнулся, чтобы поднять кочергу, поэтому Стефани не смогла разглядеть выражение его лица.

— Откуда он? — требовательно спросила она, не двигаясь с места, хотя Кроу уже сделал пару шагов вперед.

— Вам сейчас больше подумать не о чем? — зашипел он на нее, моментально снова превращаясь из обычного мужчины в склочного преподавателя. — Вы хотите постоять посреди коридора, по которому только что прошла троица хищников, жаждущих нашей крови, поговорить о протезе, в надежде, что они вернутся и сожрут нас или что придут другие? У нас мало времени. Нам надо найти дорогу в ту комнату, из которой мы пришли.

— Такой же протез был у того человека на картине, — невозмутимо продолжила Стефани, словно не слыша его тирады.

Кроу раздраженно помолчал, сверля ее взглядом, а потом решил, что благоразумнее будет удовлетворить ее любопытство, озвучив то, о чем оба они, несомненно, думали.

— Теперь мы знаем, как они размножаются. Это все? Мы можем идти?

Однако Стефани продолжала стоять на месте. Она красноречиво перевела взгляд с его лица на перевязанную руку. Профессор проследил за ее взглядом и усмехнулся. Что ж, разумно.

— Это только когти, Стеф. Будем надеяться, что, как и оборотням, этим тварям нужно укусить.

Стефани смущенно отвела взгляд и шагнула к Кроу. Но прежде чем он успел двинуться с места, она посмотрела на него и скороговоркой произнесла:

— Дело не в том, что я боюсь вас, просто я очень не хочу, чтобы с вами это случилось.

Он удивленно приподнял брови, и она покраснела, но на этот раз не стала прятать глаза.

— Мы вместе оказались здесь и вместе пытаемся выбраться, — тихо объяснила она. Потом осторожно взяла его за руку. — И я очень хочу, чтобы мы выбрались вместе. Живые и… прежние.

Что касалось Кроу, то он не был уверен, что сможет остаться прежним после таких заявлений, но он попытался сохранить невозмутимый вид и холодно кивнуть.

А ладонь у нее снова была такой теплой…

17

Когда Кроу снова остановился, Стефани инстинктивно сжалась, хотя не увидела и не услышала никакой опасности. Они стояли посреди очередного просторного холла, стены и углы которого тонули в темноте. Твари могли быть где угодно и, возможно, профессор их заметил, а она пока нет. Однако то, что оказалось истинной причиной остановки, было гораздо страшней.

— Я не знаю, куда дальше, — признался Кроу, оглядываясь по сторонам. — Я не помню этого места.

— Как это? — не поняла или не захотела поверить Стефани. — Вы же так уверенно шли! Как может быть, что вы теперь не знаете, куда дальше?

— До сих пор я был уверен, что иду правильно, — терпеливо объяснил Кроу. — Но, возможно, я ошибся где-то.

— Может быть, вы ошибаетесь сейчас? — настойчиво уточнила Стефани, глядя на него с мольбой. — Подумайте, соберитесь. Куда нам?

— Я сказал, что не знаю, — раздраженно прошипел Кроу. — Видите, здесь два коридора. Один наш, другой нет. Или ни один из них нам не подходит, потому что я мог ошибиться раньше. — Он заметил, как ее взгляд потух, на лице отобразилась безысходность, и ему стало жаль ее. — Простите, мисс Грей… Стеф.

Она молчала одну бесконечную минуту, глядя в пустоту перед собой, а потом вдруг решительно заявила:

— Надо просто выбрать, куда идти. Нельзя оставаться на месте.

— Мы только еще больше заблудимся, — возразил Кроу.

— А вы предлагаете остаться здесь? — теперь в ее глазах был вызов. — Выбрать себе комнатку поуютнее и свить в ней гнездышко? Мы будем жить недолго и несчастливо, зато умрем с большой долей вероятности в один день. Вы это предлагаете?

Кроу не мог не оценить саркастичные нотки, которыми был наполнен ее голос. В обычной ситуации студентке, которая посмела бы с ним так разговаривать, он назначил бы кучу штрафных баллов и взыскание до кучи. Но сейчас он только улыбнулся, не желая сдерживаться.

— Нет, — мягко ответил он. — Этого я не предлагаю.

Стефани была немного озадачена подобной реакцией. Она поймала себя на мысли, что искренняя улыбка весьма идет его резким, некрасивым чертам лица. Это открытие озадачило ее еще больше. И смутило.

— Так мы пойдем куда-нибудь или будем топтаться здесь на одном месте? — все еще вызывающе дерзко поинтересовалась она.

— А я ведь вас совсем не знал, мисс Грей, — неожиданно заметил Кроу. — Хотя думал, что с вами, как и с вашими приятелями, все ясно.

Она не нашлась, что ответить. Да и профессор уже шагнул в сторону одного из коридоров. Стефани следовало поторопиться.

Они еще несколько раз оказывались у развилок, где вновь приходилось принимать решение, и каждый раз Кроу выглядел все менее и менее уверенным. Стефани старалась не думать об этом. Поддаться панике она всегда успеет. А сейчас, пока еще есть время, у них есть шанс добраться до комнаты, если только они не будут стоять на одном месте. Только бы снова не наткнуться на монстров…

— Проклятье, — выдохнул Кроу, пройдя первым в очередную узкую арку. — Тупик.

Стефани вошла за ним. Сердце у нее упало при виде сплошной стены. Теперь предстояло вернуться обратно к последней развилке и выбрать другой путь. Он тоже может привести в тупик, тогда придется возвращаться снова, а время не резиновое. Ну кто так строит?

Не отдавая себе отчета в том, что она делает, Стефани стукнула маленьким кулачком по шершавой стене. Кроу удивленно приподнял бровь. Девушка выглядела опустошенной.

— Надеюсь, — тихо пробормотала она, — хотя бы остальные выбрались.

— Я почти уверен в этом, — холодно ответил Кроу. — Мне просто не может так повезти.

Стефани выразительно посмотрела на него, и Кроу вынужден был признать, что этот взгляд заставил его смутиться. Ведь на самом деле он не чувствовал бы никакого торжества в случае гибели Доннера-младшего и еще троих студентов, пусть он и не симпатизировал никому из них. А Стефани Грей теперь как будто видела его насквозь.

— Они выбрались. — Он нервно дернул плечом. — Они были ближе к нужному выходу. И у нас еще тоже есть ша…

Он не договорил: уже ставшее знакомым хлопанье крыльев прозвучало совсем близко. Наверху. Кроу успел поднять глаза к темному потолку как раз вовремя, чтобы заметить атакующего монстра.

— Уходи! Живо! — велел он.

Стефани видела, как на профессора прыгнуло одно из существ. Однако Кроу выставил вперед острый конец кочерги, и монстр, напоровшись на него, издал душераздирающий вопль. Ответ на него последовал мгновенно: на них спикировало еще одно крылатое чудовище, на этот раз оно приземлилось ближе к Стефани. И та на голом инстинкте, не успев ничего подумать, с размаху ударила его по морде горящим факелом. Да так сильно, что оно с возмущенным воплем полетело в стену, где его и прикончил своей кочергой Кроу.

Убедившись, что второй противник тоже повержен, а профессор готов следовать за ней, Стефани бросилась бежать. И делать это опять приходилось, не разбирая дороги, хотя факел в руке давал определенные преимущества.

Стефани слышала за спиной топот ног профессора, его тяжелое дыхание, но к этим звукам снова примешивалось клацанье когтей по камням, приглушенные визгливые вскрики и периодическое хлопанье крыльев. Их снова преследовали. Сколько же здесь этих тварей?

Стефани снова выбежала в какой-то просторный холл и на мгновение замешкалась, точно не зная, куда бежать дальше. Она надеялась, что Кроу подскажет, но внезапно осознала, что звуки его шагов и дыхания оборвались. Стефани по инерции прошла еще немного, прежде чем смогла полностью остановиться. Обернулась, но Кроу уже не было видно в свете факела в ее руке. И что еще хуже: вокруг стояла удручающая тишина. Ни звуков борьбы, ни криков, ни топота.

Стефани крутилась на месте, освещая факелом то одно направление, то другое и не зная, что ей делать. Вернуться? Бежать дальше? Куда пропал профессор? Куда делись преследователи?

Все решил за нее очередной монстр, появившийся из темноты. Стефани успела заметить его боковым зрением и инстинктивно метнулась в противоположную сторону. Нырнула в первый попавшийся коридор, а потом попыталась спрятаться в крохотной нише. На ее счастье, ниша оказалась узким проходом, через который даже она, обладая весьма хрупким телосложением, с трудом смогла протиснуться. После чего оказалась уже в другом коридоре. Одном из тех, где виднелось несколько дверей. Стефани казалось, что кто-то все еще гонится за ней, поэтому она толкнула первую попавшуюся дверь и спряталась в спасительной комнате. Конечно, снова не той, что ей была нужна.

Как и в предыдущей, здесь было достаточно светло благодаря светившей в окно луне. Стефани навалилась на дверь плечом и прислушалась. Везде было тихо: и в комнате, и за дверью. Только ее сердце по-прежнему колотилось с оглушительным грохотом.

Чуть расслабившись, она пристроила факел в крепление на стене, подперла дверь стулом и замерла.

И что дальше? Она осталась одна и не имела представления, куда идти. По спине пробежала волна мурашек. Она смотрела на дверь невидящим взглядом, пытаясь не думать о том, что случилось с профессором Кроу.

И не думать о том, что теперь будет с ней

18

Стефани не была уверена в том, сколько прошло времени: пять минут или целый час. Она завороженно смотрела в окно на освещаемый ущербной луной чужой мир и все еще старалась не думать, но получалось плохо. Перед ней за стеклом лежало глубокое ущелье. Вверх поднимались крутые склоны скал с бедной растительностью, непонятно откуда взявшейся. Интересно, кому пришло в голову строить замок в подобном месте? И как его здесь построили? Может быть, он просто «встроен» в такую же скалу, как она видит перед собой? Возможно, тут была какая-то система пещер, которые потом превратили в жилище? Это объяснило бы причудливую архитектуру помещений, почти полное отсутствие окон.

Она с силой сжала кулаки, впиваясь ногтями себе в ладони. Какая, к черту, разница? Надо сбросить с себя оцепенение, надо найти в себе силы взять в руки догорающий факел, отыскать в комнате что-то, что может сойти за оружие, открыть дверь и идти. Куда? Неважно. Оставаясь на месте, она со стопроцентной вероятностью не попадет домой. А так есть хотя бы маленький шанс. Ведь именно так она сказала профессору Кроу.

Кулаки сами собой разжались, когда она подумала о преподавателе. Некстати вспомнилось, как он держал ее за руку, как шептал обещания вывести ее из этого места. Его горячее дыхание на ее скуле, неожиданно обнаружившееся чувство юмора, искренняя улыбка на губах, которая до неузнаваемости меняла его лицо.

Перед глазами все поплыло, и Стефани была вынуждена плотно сомкнуть веки. Слезы потекли по лицу. Она больше его не увидит. Даже если каким-то чудом он смог спастись, им больше никогда не встретиться. В этом огромном темном замке, похожем на лабиринт, где за каждым углом тебя ждет голодный монстр, просто невозможно найтись. Не будешь же ходить по коридорам, выкрикивая имена друг друга.

«Я не знал вас…»

— Я вас тоже, профессор, — пробормотала Стефани. — И мне очень жаль, что так и не смогла узнать.

Она вытерла слезы, оглянулась по сторонам. В этой комнате не было камина, а потому не было и кочерги с острым концом, зато на стене висело что-то отдаленно напоминающее короткую саблю или длинный нож. Стефани понадеялась, что это не просто декоративное украшение, и оказалась права. Вещь была вполне боевая, хотя и не слишком острая. Стефани взвесила ее на ладони, несколько раз рассекла воздух, привыкая, а потом опустила руку. Громко шмыгнула носом.

Нет магии, нет защитника в лице профессора, есть только неизвестность, кровожадные хищники и средней эффективности оружие. Она улыбнулась, и улыбка эта выглядела на ее чуть опухшем от слез лице весьма зловеще.

Стефани решительно убрала стул, подпиравший дверь, вынула факел из крепления. Пламя стало заметно слабее, свет — более тусклым. Скоро факел совсем прогорит. Надо успеть добраться хотя бы до библиотеки.

Коридор встретил ее тишиной. Как эти монстры только выживают с таким маленьким мозгом? Можно ведь сесть под дверью и караулить. Впрочем, Стефани не собиралась сильно сетовать на то, что ее противники недостаточно умны.

Она выбрала направление, руководствуясь исключительно интуицией. Стены коридоров, по которым она проходила, были удручающе однообразны. Ни картин, ни гобеленов, ни каких-то украшений, которые бы подсказали ей, что она не ходит по кругу.

Эта подсказка неожиданно была дана ей после одного из поворотов. Стефани услышала какой-то звук, еще не дойдя до угла, поэтому на всякий случай снизила скорость, стала наступать еще аккуратней. Она прислушивалась, пытаясь понять, что это может быть. Звук был хлюпающим, монотонным, ни на что не похожим.

Осторожно заглянув за угол, Стефани с трудом сдержала крик. Посреди коридора, спиной к ней, сидела одна из крылатых тварей. И ела. Существо увлеченно раздирало острыми когтями свою добычу, отрывая крупные куски плоти, торопливо засовывая их себе в рот. То, что Стефани сочла хлюпаньем, было на самом деле чавканьем. Пожиранием сырого мяса, с которого стекала кровь.

Стефани почувствовала приступ тошноты и спряталась за углом, дожидаясь, когда пройдет головокружение. Она не успела заметить, кого с таким энтузиазмом пожирало чудовище, но сердце ее болезненно сжалось. Память услужливо подсунула воспоминание, в котором профессор Кроу бежал прямо за ней, пока неожиданно не исчез.

— Нет, — беззвучно взмолилась Стефани, хотя понимала, что кто бы ни оказался жертвой монстра, это будет тяжелая потеря для нее.

Разумнее всего было бы пойти в другую сторону. Убраться отсюда подальше, пока монстр занят и не обращает внимания на то, что происходит вокруг. Но почему-то мысль о том, что эта тварь жрет кого-то из ее друзей, разозлила Стефани, заставляя инстинкт самосохранения убраться куда-то в недра подсознания. Она крепче сжала свое оружие и решительно шагнула за угол.

Монстр не слышал, как она приблизилась. Он был слишком увлечен своей трапезой. Своей последней трапезой, мстительно подумала Стефани. Она замешкалась лишь на секунду, выбирая, куда нанести удар. Шея в конце концов показалась наиболее уязвимой. Стефани занесла руку для удара, все еще неуверенная, что сможет собственноручно убить живое существо, но пока она сомневалась, тварь тихо вскрикнула и обмякла. Из ее шеи торчал огромный нож, за рукоять которого Стефани и держалась. Она не помнила, как нанесла удар, в который вложила всю свою злость, обиду, отчаяние, страх, боль.

Медленно сделав шаг назад, Стефани отпустив рукоять ножа. Монстр упал к ее ногам: широкое лезвие проткнуло короткую шею насквозь.

Перед глазами все вновь расплывалось, голова кружилась, взгляд отказывался фокусироваться на жертве, которую существо пожирало несколько мгновений назад. Потом Стефани все же смогла рассмотреть, что кровавое месиво, в которое превратился труп, никак не могло принадлежать Кроу или кому-то из ее друзей. Пара безвольно раскинутых перепончатых крыльев исключала такой вариант.

Это был просто еще один монстр. Голодные уроды пожирали друг друга.

Стефани отступила еще на шаг, а потом еще и вдруг уткнулась во что-то теплое, мягкое. В кого-то.

Она вздрогнула и резко развернулась на сто восемьдесят градусов, отшатнувшись в сторону и выставив перед собой факел как единственное оставшееся оружие.

Профессор Кроу успел вовремя отпрянуть, чтобы она не опалила огнем его лицо.

— Отличная реакция, мисс Грей, — тихо похвалил он. — И прекрасный удар. Вы опасная женщина, вы знаете это? Напомните мне больше не назначать вам штрафные баллы. Я не хочу на выпускном лишиться головы, как этот бедняга.

Стефани не верила своим глазам. Он стоял перед ней, опираясь на стену одной рукой и зажимая кровоточащую рану на боку другой. Немного потрепанный монстрами, но совершенно точно живой.

Пальцы вмиг стали слабыми и выпустили факел. Тот упал на каменный пол, его пламя дрогнуло, но не погасло. К тому, что последовало за этим, Кроу был явно не готов. Стефани стремительно бросилась к нему и крепко обняла, повиснув на шее.

19

Кроу потребовались все силы, чтобы устоять на ногах. Не говоря о том, что такое внезапное и эмоциональное объятие отдалось острой болью в поврежденном боку. И тем не менее у него не возникло ни малейшего желания отстраниться: за последние лет двадцать никто ни разу не был так ему рад. Поэтому он обнял Стефани в ответ одной рукой, поскольку другой зажимал рану на боку.

— Я думала, эти твари сожрали вас, — выдохнула Стефани, уткнувшись лицом ему в шею. Он чувствовал, что оно было мокрым от слез.

— Да, я тоже думал, что это случится, — сдержанно прокомментировал Кроу. — Но мне повезло. Я убил того, кто на меня напал, а его приятель предпочел сожрать то, что уже не шевелилось и не отбивалось.

Стефани отстранилась и смущенно посмотрела на профессора. Было видно, что она уже пришла в себя и теперь ей неловко за столь бурное проявление эмоций.

— Я что, вернулась назад? — спросила она, бросая быстрый взгляд на поверженного монстра и его растерзанную жертву.

Кроу кивнул.

— Этот замок — один большой лабиринт. Но, кажется, я нашел выход. — Он махнул рукой в сторону одного из коридоров. — Там большая лестница, похожа на центральную, по которой мы добрались до библиотеки. Если это она, то мы совсем недалеко от нашей цели.

— Если вы нашли лестницу, то почему вернулись сюда? — спросила Стефани, непонимающе глядя на него.

От этого взгляда Кроу стало не по себе. Он пожал плечами и тут же поморщился от боли.

— Я вас искал.

— Вы за мной вернулись? — теперь в ее взгляде были сомнение и удивление. — Искали меня в этой темноте?

— Я ведь обещал, что выведу вас, что не брошу, — он криво усмехнулся.

— А как же все эти рассуждения о том, что нужно просто идти к цели, а не бродить друг за другом, рискуя погибнуть или потерять слишком много времени? — не удержалась от подначки она.

Он лишь выразительно выгнул бровь и снова дернул плечом. На этот раз одним, чтобы не тревожить бок.

— Знаете ли, от правильной девочки вроде вас тоже не ожидаешь, что она станет бить со спины, — заметил Кроу, кивнув на мертвое существо.

— Туше, профессор, — тихо отозвалась Стефани, низко опустив голову. — Но мне просто показалось…

Она так и не смогла договорить, но это и не требовалось.

— Я понимаю. Вы все сделали правильно. Лучший враг — мертвый враг. Благородство и честный бой уместны в случае с равным по силе противником. А когда преимущество на другой стороне, не стоит пренебрегать возможностями снизить свои риски.

Стефани слабо улыбнулась, а потом кивнула на кровь на его рубашке.

— Вы ранены? Опять?

— Есть немного, — он критически осмотрел свой бок. — Но я абсолютно уверен, что это снова только когти. И все же нам надо бы поторопиться. Пока я совсем не истек кровью. Да и время может быть на исходе.

Или уже вышло, но эту мысль он не стал озвучивать.

Стефани молча сняла с себя то, что осталось от мантии, которую он накинул ей на плечи, чтобы согреть, оторвала несколько длинных полос и как могла перевязала новую рану Кроу, чтобы она не сильно кровоточила. Он поблагодарил кивком. После чего попросил подать ему факел и велел вытащить нож из тела монстра. Наклоняться самому профессору было тяжело.

— Пусть оружие будет у вас, — сказал Кроу. — Вы явно умеете с ним обращаться. И сейчас ловчее меня. Идем.

Теперь они не держались за руки, оба шли вполне уверенно и даже не очень-то старались не шуметь. Они чувствовали, что если время и осталось, то его очень мало. И знали, что могут справиться с обитающими тут тварями. Темнота больше не пугала. Страшила только перспектива остаться здесь навсегда. Оба отчаянно надеялись, что лестница окажется именно той, какую они искали, а не просто такой же.

— Библиотека! — выдохнула Стефани, когда свет факела выхватил из черной бездны знакомые двери.

Она шагнула к ним, но Кроу удержал ее за плечо.

— Нам туда не нужно, мы вышли сюда с той же стороны, с которой пришли с самого начала. Нам наверх и по той галерее направо.

— Журнал, — виновато объяснила Стефани. — Я только хочу забрать журнал, чтобы потом расшифровать его. Я хочу знать, что здесь произошло. Я быстро!

Кроу пару секунд смотрел на нее со смесью возмущения, удивления и восхищения. И это та девочка, которая чуть не задохнулась от паники несколько часов назад? Очевидно, когда дело доходит до интересного исследования, все главные инстинкты у нее отступают в тень. Он покачал головой.

— Только очень быстро и очень тихо, — прошипел Кроу.

Она сделала все так, как он велел. Вдвоем они проскользнули в двери, молча добрались до стола, на котором так и лежал журнал. Стефани закрыла его и прижала левой рукой к груди, очень надеясь, что он не помешает ей в случае столкновения с монстром.

Так же молча они отправились обратно к двери. Кроу успел бросить взгляд на часы.

— Без двадцати минут три, — заметил он. — Если будем идти быстро и не встретим препятствий, успеем.

Стефани кивнула. Сама она больше осматривала пол, надеясь не увидеть там тела друзей.

20

Они поднялись по лестнице, прошли галерею, потом спустились по другой лестнице. Вокруг все было спокойно. Только один раз до них донесся знакомый крик, но он прозвучал достаточно далеко. И Кроу, и Стефани уже почти поверили в то, что им повезло и они смогут выбраться.

Так было до тех пор, пока они не добрались до нужного коридора. За несколько метров до комнаты Кроу вдруг резко остановился и заставил замереть свою спутницу. На ее вопросительный взгляд он молча указал на потолок.

Их было не меньше двух десятков. Все висели под потолком вниз головой, завернувшись в перепончатые крылья, как летучие мыши. Они перекрывали расстояние примерно в сто последних метров до комнаты. Словно ждали чего-то.

Возможно, они ждали кормежки. Если эта комната постоянно перемещается между мирами, то это место, вероятно, единственный источник еды в замке. Странно, что они не собрались здесь шесть часов назад.

— Скорее всего, они преследовали ваших друзей.

Стефани даже не заметила, как Кроу приблизил губы к ее уху. Его голос вновь был чуть громче дыхания, но понять его слова не составляло труда.

Она недовольно поморщилась. А ведь еще недавно сетовала на то, что существа слишком тупые, чтобы просто сесть под дверью и ждать. Как выяснилось, не все, есть тут и пара десятков умников.

— Если мы будем идти очень тихо, мы сможем добраться до комнаты, — так же едва слышно прошептала Стефани, стараясь выровнять сбившееся дыхание.

Кроу покачал головой.

— Слишком опасно. Если хотя бы один из них услышит вас или учует мою кровь, нам не спастись.

— Идеи?

— Я отвлеку их, а вы бегите к двери. Вы успеете.

Стефани резко повернулась к профессору, на мгновение забыв об осторожности. Ее взгляд полыхнул яростью.

— Мне не нужны такие жертвы, — отрезала она все тем же еле слышным шепотом.

— Это ваш единственный шанс, — возразил он, твердо глядя ей в глаза.

На лице его читалась непоколебимая решимость. Что за суицидальный склад характера?

— Только попробуйте. — Взгляд Стефани был не менее твердым. Спорить едва слышным шепотом было очень странно, но несмотря на возмущение, она не позволяла себе шуметь. — Я с места не сдвинусь, пусть меня сожрут вместе с вами. Мы либо оба выберемся отсюда, либо ни один из нас.

— Глупо.

— Я знаю.

— И этого я никак не могу допустить.

Он осуждающе посмотрел на нее, но вместе с тем где-то на дне его глаз плескалась едва заметная благодарность.

— Вместе так вместе, — покорно согласился Кроу.

Они двинулись вперед. Невыносимо медленно, неслышно. Их движения были очень плавными, синхронными. Такими тихими, что дыхание десятков тварей звучало громче. Оба двигались как единое целое, хотя больше и не держались за руки.

Шаг. Еще шаг. Не дыша. Не обращая внимания на капли слюны, упавшие на голову. Замерли, когда один из монстров зашевелился. Потом снова пошли. Стремительно убегавшие минуты ощущались почти физически. Что если время уже кончилось? Что если им уже некуда идти? Эти мысли отгонялись прочь. Только бы не сорваться, не побежать, не привлечь внимание.

До двери оставалось не больше двух десятков шагов, нужно было миновать всего три твари, когда одна из них вдруг резко втянула воздух ноздрями. Этот звук показался оглушительным. Последовавший за ним крик почти взорвал барабанные перепонки.

— Бежим! — крикнула Стефани и подтолкнула Кроу вперед.

Тот внезапно схватил ее за руку и дернул в сторону, спасая от атаковавшего монстра. Стефани в свою очередь обернулась и стремительно проткнула насквозь того, который подбирался к Кроу со спины.

— Давай, вперед, — прикрикнул на нее профессор.

Дверь впереди внезапно распахнулась, и из нее выскочили Арнольд и Гран, вооруженные двумя факелами. Они с криком бросились на ближних тварей, отпугивая их огнем. Те оглушительно закричали в ответ.

Стефани влетела в комнату, плохо осознавая, что происходит. Она лишь успела отметить, что дверь захлопнулась. Обернувшись, она с облегчением увидела Кроу, который налегал на дверь вместе с Арнольдом и Граном. С другой стороны в дверь ожесточенно скреблись, на нее кидались, крылатые твари криком выражали недовольство из-за упущенного ужина.

А потом все мгновенно стихло. Ребята отошли от двери, а Кроу просто медленно сполз по ней на пол. Стефани кинулась к нему, на ходу сплетая лечебное заклятие и с отстраненным удивлением отмечая, что камень в перстне наконец отзывается на ее команды.

Значит, они все-таки вернулись.

— Ты в порядке? — это была Алиса. Она села рядом со Стефани, с ужасом рассматривая ее перепачканное лицо.

— Я цела, — отстраненно отозвалась та, посмотрев на подругу со счастливой улыбкой.

Потом обернулась на ребят. Оба выглядели измотанными, но тоже вполне целыми, хотя левая рука Арнольда висела вдоль тела как-то очень уж безжизненно. Лана стояла чуть позади, пугливо ежась.

— У тебя кровь повсюду, — обеспокоенно заметил Гран.

— Это не моя кровь…

Стефани снова повернулась к Кроу и улыбнулась ему. Тот с заметным удивлением ощупывал бок, который она оперативно обезболила, а потом и затянула рану, пусть и не до полного излечения.

— Вот видите, Карл. Я же говорила, что мы выберемся вместе?

За спиной кто-то сдавленно охнул, но Стефани не стала оборачиваться, чтобы посмотреть на изумленные лица друзей.

— Я уже сказал, что недооценивал вас, Стеф, — отозвался он с ответной усмешкой на губах. — И ваши способности к врачеванию. Но все же нам всем стоит пройти в лазарет и показаться дипломированным специалистом.

— Да, Арнольду очень нужна помощь, у него рука сломана, — зачем-то сообщила Алиса.

— Все-таки повезло, — прошептал Кроу одними губами, так что услышала только Стефани.

Она закатила глаза, покачала головой и помогла ему подняться. Все вместе они вышли из комнаты, предварительно убедившись, что за ее дверью привычные коридоры академии. Бросив на комнату последний взгляд, Стефани зацепилась им за картину, висевшую рядом с дверью. На ней были изображены те самые крылатые монстры.

— Профессор Кроу, кажется, вот где вы могли видеть этих существ, — заметила она.

— Действительно. Видимо, эту картину повесили тут как предупреждение? Только откуда здесь знают о тех монстрах?

Ни у кого не было ответа на этот вопрос. Лишь Арнольд тихо фыркнул:

— Да лучше бы они просто дверь заперли.

И ни у кого не возникло возражения.

21

Стефани так торопилась поскорее изучить дневник, который притащила из параллельного мира, что в лазарете лишь наспех проглотила общеукрепляющее зелье, заверила врачевателя, что у нее нет никаких травм, и поспешила к себе в комнату, где засела с чтением, даже не сменив одежду и не приняв душ, несмотря на поздний… или уже очень ранний час.

Алиса вернулась в их комнату, когда за окном уже начало светать. На тот момент в лазарете убедились, что с Граном тоже все в порядке, а Арнольду почти залечили перелом. Его решили оставить под наблюдением как минимум до полудня.

— Ну, или когда он там проснется? — с зевком сообщила Алиса.

Она уже стянула с себя всю одежду, включая нижнее белье, и закуталась в тонкий халат. В ней боролись желания пойти в душ и сразу лечь спать. И только сейчас она поняла, что подруга пропустила весь ее рассказ мимо ушей: настолько была поглощена чтением. Алиса вздохнула, опустилась на кровать рядом со Стефани и потыкала ее ногу указательным пальцем. Только тогда та оторвалась от пыльного журнала и вопросительно посмотрела на нее.

— Ты меня совсем не слушала? — обиженно уточнила Алиса.

— Нет, почему же, я все слышала. Очень рада, что Гран и Арнольд не пострадали. И что ты в порядке.

— Вам с Кроу, судя по всему, больше досталось, да? — тихо поинтересовалась Алиса. — Вы долго там блуждали. И профессора сильно потрепало.

— Да, — сдержанно кивнула Стефани, — нам досталось.

— Мы вообще думали, что эти твари вас утащили, когда поняли, что вас нет с нами, — призналась Алиса смущенно. — А поняли это, только когда до той комнаты добрались. Сначала просто все бежали, как безумные. В темноте… Ужасно боялись, что идем не в ту сторону. Но добрались до комнаты, а там уже поняли, что вас нет. Мы хотели вернуться за вами, но эти крылатые уродцы засели там намертво. Не пройти. Да и мы подумали…

Стефани коснулась ее руки, обрывая виноватую тираду.

— Не надо. Я все понимаю. Вы все правильно сделали. Ты не представляешь, какой там лабиринт. Я столько раз думала, что мы не выберемся… Нечего было блуждать там друг за другом по кругу. Это могло плохо для вас кончиться. А так мы все выбрались.

Алиса благодарно кивнула, сжав ее руку в ответ.

— Так, а теперь расскажи мне, что это было? — лукаво улыбнулась она, всем своим видом демонстрируя любопытство и нетерпение. И куда только делось смертельное желание спать? — Все эти «Стеф» и «Карл»?

Стефани отдернула руку и попыталась спрятаться за громоздким журналом, но Алиса не позволила.

— Ничего такого, — нервно всплеснула руками Стефани. — Просто я в какой-то момент сказала ему, что все зовут меня просто «Стеф», а не «мисс Грей», а он в ответ предложил называть себя Карлом. Вот и все.

— То есть пока вы там бегали по замку от монстров, вы подружились, да? — хитро улыбнувшись, Алиса склонила голову набок. — Знаешь, говорят, что неприятности очень сближают людей. Экстремальные условия, угроза жизни. Границы стираются, появляется симпатия…

— Да ну тебя! — отмахнулась Стефани, снова прячась за журналом. — Ничего такого между нами не возникло.

Тут она, конечно, очень сильно покривила душой, поскольку, даже погружаясь с головой в чтение чужого дневника, время от времени ловила себя на том, что поглаживает пальцами одной руки вторую, как будто пытается вернуть на мгновение ощущение прикосновения Кроу. Но ее рациональная часть твердила, что это глупость и безумие. Для Кроу она снова станет раздражающей студенткой уже к завтрашнему утру, когда возобновятся занятия и она снова напялит на себя ученическую форму и очки. А он для нее… Он для нее так и останется хорошим специалистом, вредным преподом и человеком, в глубине души не лишенным благородства. Где-то очень глубоко. Ну, может быть, добавится еще понимание, что он сильный, смелый и надежный мужчина, который не бросил ее как досадный балласт, даже когда казалось, что им уже на встретиться снова.

— Но на стажировку-то он тебя теперь возьмет? — услышала она вопрос Алисы.

— С чего вдруг? — искренне удивилась Стефани.

— Хотя бы в благодарность за перевязки и помощь с его раной сразу по возвращению, — выразительно округлив глаза, напомнила Алиса. — Я слышала, как он сказал врачевателям, что это ты перевязывала его. Там.

— Знаешь, я делала это просто потому, что ему была нужна помощь. — Стефани раздраженно дернула плечом. — А не для того, чтобы было чем торговаться, когда вернемся. Он свое слово сказал. И я не собираюсь ни взывать к его чувству благодарности, ни заигрывать с ним ради стажировки, если уж на то пошло!

— Тихо-тихо, — попросила Алиса, нарочито испуганно закрываясь от нее руками. — Не спали меня своим праведным гневом, я просто спросила. Нет так нет. Но на его месте я бы тебя после такого взяла. Хотя бы и из благодарности. Врачеватели сказали, что если бы не твои перевязки, он бы истек кровью еще до возвращения комнаты обратно.

— А сейчас он как? — виновато уточнила Стефани, подумав, что могла бы и остаться в лазарете, пока врачеватели его не осмотрят.

Впрочем, Кроу едва ли оценил бы это.

— Да нормально. Его тоже оставили, сказали, что на пару дней, пока не восстановится. Главное — он напрочь забыл о своих угрозах про штрафные баллы. И не повел нас к ректору. Если повезет, он так про это и не вспомнит.

Стефани рассеянно кивнула, соглашаясь, а сама решила, что надо будет хотя бы навестить профессора завтра. После того, как немного поспит. Но сначала ей очень нужно дочитать…

22

Сон окончательно сморил ее как раз ближе к полудню, когда уже выспавшаяся Алиса упорхнула навещать Арнольда, наверняка собираясь провести с ним какое-то время. В результате Стефани проспала почти до вечера, проснулась от острого приступа голода.

В лазарет она добралась только после шести, но дежурный врачеватель несколько недовольно сообщил ей, что профессор Кроу изволил покинуть лазарет еще днем, заявив, что долечится сам, своими зельями, потому что местные ни на что не годятся.

После недолгих колебаний, Стефани все же отправилась к комнатам преподавателя, чего не делала никогда раньше. И едва ли кто-то делал. Кроу обитал на полуподвальном этаже

Пролог. Карл Кроу

Тумалон. Самая загадочная и наименее исследованная территория Содружества… если говорить о мире оборотней. Но остров с таким названием существует одновременно в двух мирах, и в мире людей считается самостоятельным одноименным государством, населенным исключительно магами. В отличие от всех остальных.

Те, кто родился на Тумалоне, редко покидают его пределы. Для них существование где-то за туманами, окутывающими остров, двух разных миров – не больше, чем условность. Факт, который знают все, но осознают очень немногие.

Карлу Кроу довелось не только осознать это, но и прочувствовать. За свою утомительно долгую (целых сорок пять лет!) и весьма бурную жизнь он покидал Тумалон много раз. Все искал чего-то то в одном мире, то в другом, а не так давно ему пришлось несколько месяцев скрываться от властей. Проще всего делать это за пределами острова.

Ему было бы безопаснее выбрать мир людей. Может, немножко сложнее из-за технического прогресса, заменявшего там магию, но затеряться определенно получилось бы лучше. Дробление на множество государств затрудняло взаимодействие между властями, а многие территории и вовсе не желали кого-либо кому-либо выдавать. Но у Кроу имелись обязательства в мире оборотней, поэтому он отправился туда. Там и был со временем арестован.

Когда это случилось, Кроу решил, что его песенка наконец-то спета. После стольких лет ошибок, вранья, метаний, притворства и попыток выбраться сухим из болота, в которое его толкнула судьба, оно грозило все-таки проглотить его. Однако этого так и не произошло. Как сказала та женщина-дракон, благодаря которой ему вернули свободу, он оказался слишком ценным специалистом, чтобы кто-то решился пустить его в расход. Или его защитил вовремя сделанный выбор, о котором все же кто-то знал.

Так или иначе, а власти Тумалона ухватились за возможность помиловать его, когда он оказал весьма серьезную услугу не только драконьему лорду, но и всему миру оборотней.

Правда, как выяснилось чуть позже, помилование это имело ряд условий. И одним из них было возвращение сюда – в Академию Метаморфоз, где он и так провел слишком много времени.

В последний месяц лета старый мрачный замок встретил его скалящими рот горгульями на стенах и сухой грозой. Ветер почти сбивал с ног, трепал волосы и бросал в лицо песок, заставляя щуриться и прикрывать глаза рукой. Темное небо прорезали длинные, распадающиеся не несколько ветвей молнии, за которыми следовали оглушающие раскаты грома, но ни единой капельки не упало на землю за то время, которое Кроу шел от портала к входу. В отличие от Замка Горгулий, где ему недавно довелось снова побывать, здесь не было защитной стены. Академия Метаморфоз стояла на клочке земли, окруженным ущельями и отвесными горными склонами. Сюда можно попасть только через портал, а, следовательно, для защиты от нападения достаточно его закрыть.

Массивная дверь в три человеческих роста отворилась неожиданно легко, словно сам замок был рад возвращению Кроу и лишь хотел показать, что остается его тихой гаванью и готов дать ему убежище, какие бы шторма ни бушевали снаружи.

– Дом, милый дом, – пробормотал себе под нос Кроу, кривя тонкие губы в усмешке и пытаясь пригладить растрепанные ветром волосы.

Его взгляд рассеянно скользил по знакомому холлу, сейчас слишком темному: то ли непогода застала врасплох, то ли нынешний завхоз экономил магические свечи.

– Дом – это место, в котором тебе рады, Карл, – раздался из темноты строгий женский голос. – Ты уверен, что можешь считать академию своим домом?

– Марни, – протянул Кроу улыбаясь, но улыбка эта не смогла бы обмануть даже самого наивного ребенка. Она пугала. – Какая честь. Слышал, тебя назначили ректором. Не ждал, что ты решишь лично меня встретить.

Собеседница вышла из темноты в скромный круг тусклого света, недовольно кривясь. Она терпеть не могла, когда ее называли «Марни». Считала, что «Марна» звучит серьезнее и уважительнее.

Она была на шесть лет старше Кроу, поэтому в учебе они разминулись. Зато студентом он застал те времена, когда Марна сначала бегала в помощницах у других преподавателей, а потом стала преподавать сама. Несколько лет спустя, когда в ряды преподавателей вступил и сам Кроу, она уже доросла до должности декана факультета, а от мужа ей досталась фамилия Милдред. Их отношения никогда не были гладкими, но со временем они научились друг друга уважать.

Правда, то было раньше. До его выступления на стороне псов в их последнее восстание.

– А как иначе? – холодно процедила Милдред, сверля его взглядом. – Будь моя воля, ноги твоей здесь не было бы. Но наверху почему-то считают, что тебе лучше переждать несколько лет среди нас, пока страсти после войны окончательно не улягутся.

Ну а чего он ждал-то? Красной дорожки, оркестра с цветами и рек игристого вина, льющегося в бокалы счастливых коллег?

– Поверь, мне хочется здесь быть не больше, чем тебе меня здесь видеть, – едким тоном отозвался Кроу, одергивая сюртук и упрямо приподнимая подбородок. Он считал, что ему не в чем себя упрекнуть – уж точно не сейчас! – а потому не собирался виновато опускать голову. – Я такой же заложник ситуации, как и ты. Считаю свое пребывание здесь не самой гуманной заменой тюремному сроку. Там хотя бы знаешь, сколько будешь сидеть, а здесь… Когда страсти улягутся – одному Создателю известно.

– Ты сейчас всерьез сравнил лучшую академию Тумалона с тюрьмой? – уточнила Милдред.

– Именно, – усмехнулся Кроу. – И сравнение было не в пользу академии, как ты наверняка заметила.

То, как она стиснула зубы и зло сузила глаза, стало каплей бальзама на израненное сердце. Когда Кроу пребывал в дурном – то есть, своем обычном – настроении, его радовали лишь моменты, когда язвительные комментарии достигали цели.

– Деканом факультета ты больше не будешь, – процедила Милдред. – Меня заставили вернуть тебя в преподавательский состав, но никаких дополнительных требований не выдвинули. А этой привилегии ты и раньше не заслуживал!

Кроу презрительно фыркнул, скрестив на груди руки.

– Привилегии? Ты это серьезно? Сплошная головная боль за крошечную надбавку к жалованию. Я больше заработаю на изготовлении зелий в освободившееся время. Не говоря о том, что это гораздо приятнее, чем отлавливать шкодливых студентов по подсобкам и следить за их благополучием.

Милдред недовольно поджала губы, а Кроу мысленно подвел счет в их перепалке: 2–0 в его пользу.

– По крайней мере, ты не сможешь обнулять совам оценки за пределами своего предмета.

«Ладно, 2–1», – решил Кроу.

В Академии Метаморфоз с давних времен существовала традиция среднего балла: успехи в учебе оценивались не раз в семестр на итоговых экзаменах, а в течение всего учебного процесса. Оценки ставились за активность на занятии, проверочные работы по каждой теме, а также за дополнительные доклады и учебные проекты. Экзамены тоже проводились, но оценка за них становилась лишь частью того самого среднего балла, который высчитывался как по каждому отдельному предмету, так и по всем.

А еще высчитывался средний балл каждого факультета, и факультеты соревновались между собой в том, чей средний балл окажется выше. Соревнование было полуофициальным. В отличие от личного среднего балла, на который смотрели при вступлении кандидата в орден, победа факультета по среднему баллу ничего, кроме морального удовлетворения, студентам не давала, но традиция зародилась так давно, что большинство учащихся подходило к соревнованию с азартом. Все стремились повысить не только собственный средний балл, но и общий, а потому активно помогали друг другу не отстать в обучении. Собственно, для того соревнование и было когда-то организованно.

Был еще один нюанс. За вопиющие нарушения дисциплины в качестве наказания оценки могли обнуляться. Вместо пяти баллов в твоем табеле внезапно оказывался ноль, что заметно снижало личный средний балл, а также – средний балл факультета. Однако мера эта имела серьезные ограничения. Преподаватели могли обнулять только недавно полученные – в пределах недели – баллы по своему предмету. Деканы могли обнулять больше оценок, поскольку не были ограничены своим предметом. Самые суровые штрафные санкции мог накладывать только ректор.

У Кроу хватало причин недолюбливать Орден мудрой совы и его потенциальных адептов, учившихся на одноименном факультете. И пока являлся деканом факультета ядовитой змеи, он регулярно злоупотреблял данной ему властью, занижая средний балл факультета сов. Теперь он не сможет это делать. Во всяком случае, в прежних масштабах.

Впрочем, Кроу никогда вслух не признавал свое предвзятое отношение. Вот и сейчас он постарался сохранить лицо и заявил:

– Это не страшно. Главный дебошир факультета сов, слава Создателю, больше не моя проблема. Полагаю, папаша уже обеспечил ему теплое…

Он запнулся, когда на губах Милдред расцвела вполне искренняя, хоть и немного злорадная, улыбка. Кроу счел это скверным знаком.

– Что? Два года прошло, а ему оставалось отучиться один. Ладно, год занятий не было, но за второй-то он должен был закончить академию. Папаша не позволил бы оскорбить кровиночку даже просто плохими оценками, а уж повторным обучением…

– Молодой человек, о котором ты говоришь, был серьезно ранен в конце войны, – перебила Милдред. На лице ее не осталось и следа улыбки, теперь на нем царило торжественно-печальное выражение. – Тяжелое проклятие, после которого потребовалось больше полугода на восстановление. Так что он возвращается к учебе на последнем курсе только сейчас.

Кроу скривился, как от зубной боли, и покачал головой.

– Я знал, что должен быть еще какой-то подвох.

– Кстати, он не единственный, кто оказался в такой ситуации. Часть студентов, чей последний курс был прерван войной, едва начавшись, действительно доучилась в прошлом году. Но многие вернутся, чтобы закончить обучение, только в этом.

К чему ему эта информация, Кроу не знал. Он и так был готов признать ничью.

– Что ж, раз так, пойду побьюсь головой об стену и поплачу в подушку. Надеюсь, мои комнаты все еще за мной?

– Других претендентов на них нет. И все вещи, которые ты оставил, когда сбегал, тоже на месте.

Его задело слово «сбегал», но он не стал цепляться. Только недовольно зыркнул на ректора и пошел знакомым путем к себе. Спустившись на полуподвальный этаж, не удержался и улыбнулся, вспомнив слова Милдред о том, что на его комнаты никто не претендует. Да уж, не все любят жить в подвале, где почти нет солнечного света. Зато здесь в его распоряжении сразу несколько комнат, в том числе личная лаборатория и кухня, тогда как остальные преподаватели довольствуются лишь небольшой гостиной и спальней.

Размашисто шагая по длинному и снова весьма скупо освещенному коридору (завхоз – все же жлоб), Кроу чувствовал, как глубоко внутри – на приличной такой глубине – становится спокойно и тепло. Словно и правда вернулся домой. Впрочем, пять лет учебы и пятнадцать лет преподавания – это почти половина его жизни. И пусть он никогда не стремился к этому, а академия все же стала его домом.

Эти горько-сладкие мысли в один момент поблекли и разбежались, когда он еще не успел дойти до своей цели. Кроу остановился, словно зацепился за что-то, и оглянулся. Что-то было не так, какое-то дурное ощущение… или предчувствие охватило его. Сердце тоскливо заныло в груди, в животе стало холодно, затылок заломило.

Что это? Какие-то чары? Или кто-то смотрит? Готовится нанести удар?

Кроу поднял руку с перстнем на пальце, изумруд в нем вспыхнул ярким зеленым светом, помогая соткать структуру сразу двух заклятий – дополнительного освещения и щита. На территории Содружества, за пределами Тумалона, он прекрасно справлялся без перстня. Даже в Мертвых землях. Но здесь, на острове, магия всегда нестабильна, а артефакт в виде перстня помогает компенсировать это, так что пришлось его снова надеть.

Свет прогнал темноту из всех углов, но не помог никого обнаружить. Пусто, тихо – просто коридор. Откуда взялось это неприятное чувство, Кроу так и не смог понять, но, убедившись, что угрозы нет, развеял оба заклятия и продолжил свой путь.

Глава 1. Стефани Грей

Первого сентября Стефани Грей достала из шкафа студенческую униформу и облачилась в нее впервые за последние два года. Посмотрев на свое отражение в зеркале, тяжело вздохнула. Она уже и забыла, как уныло выглядит в темно-синей юбке-клеш почти до колена, белой блузке и коротком пиджаке в тон юбке. Как персонаж какого-нибудь старого фильма про частные школы, только белые гольфы добавить. Впрочем, в каком-то смысле она и есть подобный персонаж. Радовало хотя бы то, что форма теперь снова ей впору. Примерь Стефани ее полгода назад, та уродливо болталась бы.

Длинные русые волосы, слишком тонкие, чтобы называть их роскошными, она скрутила в тугой пучок на голове, на нос нацепила очки, поскольку без них видела недостаточно хорошо. Не слепла, конечно, но написанное на доске становилось нечетким, если Стефани сидела в аудитории дальше третьего ряда. В общем, стандартная студентка-ботаник, коей Стефани и была почти всю жизнь. Так и не скажешь, что в ящике письменного стола пылится медалька за мужество и героизм, проявленные во время противостояния орденов. Ладно, не пылится, конечно. Стефани купила для нее подходящий футляр.

Отложив в сторону мобильный телефон, который теперь долго ей не понадобится, и трогательно попрощавшись с ноутбуком, она закинула на плечо сумку с учебниками, подхватила небольшую дорожную сумку, нацепила на лицо улыбку и торопливо спустилась на первый этаж.

Здесь тихо бормотал телевизор, упоительно пахло блинчиками, а на кухне мама гремела посудой. И это несмотря на то, что накануне Стефани попросила не готовить ей завтрак. Магические телепорты – штука неприятная, после длительного перерыва трех из пяти путешественников обязательно выворачивает наизнанку. Вероятность конфуза снижается на сорок шесть процентов, если перемещаться натощак. Стефани всегда изучала такие подробности, поскольку очень не любила выглядеть глупо.