Повелитель теней бесплатное чтение

Глава 1

Я лежал в постели, пытаясь найти в себе силы, чтобы подняться. Как вдруг во дворе прогремел взрыв. А за ним ещё один и ещё. Я раскрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Опять?

Натянув штаны, я выглянул в окно. На мой дворец – в третий раз за неделю – напали. Вооружённые наемники в бронежилетах и чёрных балаклавах пытались прорваться через ворота, но моя охрана слаженно и чётко отбивала атаку. Краем сознания я отметил профессиональные движения нападавших и мысленно вздохнул: в дворянском титуле был один существенный минус – всю работу за тебя делали другие люди. Я уже заскучал по славным сражениям.

Достав телефон, я сверился со списком встреч. Так-с, первым делом – Александр, а уже потом – Большвинг, Галецские и Дмитриевы. Император очень просил зайти, хотел обсудить что-то важное.

Выбрав рубашку и подходящий галстук, я оделся и сбежал по лестнице на первый этаж. Завидев меня, один из нападавших ухмыльнулся и указал в мою сторону пальцем. В эту же секунду остальные наемники наставили на меня автоматы и выстрелили. Мда, кажется, я переоценил их профессионализм.

Я даже не дёрнулся – продолжил спокойно идти. Передо мной просто выросла стена из чёрного тумана, которая поглотила все пули. Охранники всполошились, окружили меня, несколько человек рванули вперёд и окончательно смяли нападавших.

– Вы в порядке, граф? – встревоженно спросил начальник моей охраны.

– Конечно, – улыбнулся я и произнес: – Проследи, чтобы этих людей доставили в императорскую темницу. Пусть их там хорошенько допросят.

Я оглянулся. Солнце светило ярко, но было далеко не в зените, так что найти удобную тень не представляло сложности. Я шагнул в тень от столба, погрузился в Изнанку и направился к Большому Екатерининскому дворцу – обители Императора. В реальный мир я вышел в парке, недалеко от главных ворот. И чтобы не привлекать лишнего внимания, сразу же юркнул в другую тень от забора, тянущуюся до самого дворца.

В приёмной Императора я встретил Николая Крузенштерна – моего лучшего друга. Он задорно гикнул и крепко меня обнял, слегка оторвав от земли. Карие глаза блестели весельем, усы, как и всегда, были лихо закручены вверх, лысина сверкала под яркими лампами не хуже бриллианта.

– Ну что же ты, Марк! Всё в делах и в делах! Я тебя уже сколько не вижу? Ты хотя бы раз в неделю к нам заходил!

– Ну вот, зашёл, – я похлопал его по плечу. – С этим дворянством сплошные заботы. Мне ещё долго к подобному привыкать. Император на месте?

– На месте, – Николай без стука толкнул дверь и вошёл в императорский кабинет. – Батюшка Александр, вы поглядите, кого я к вам привёл!

Я переступил порог следом за своим товарищем, прикрыл дверь и, приподняв брови, посмотрел на Александра. Тот выглядел напряженным. Его кресло стояло не на своем месте, значит, он уже давно не сидит. Меня ждал? Пальцами он нервно отбивал барабанную дробь по столу. Хм, вроде мелочь, но я не смог не обратить на подобное внимания. Однако я быстро себя успокоил, даже если Император что-нибудь задумал, мой друг Николай всегда меня поддержит. А вместе мы непобедимы…

Бросив взгляд на лучшего друга, я окаменел – на его лице играла гнусная ухмылка. Он неотрывно пялился на меня, в его глазах горело предвкушение. И видимо, я не сумел сдержать эмоций, потому что Николай хмыкнул и спросил:

– Догадался? Умный сучёныш.

Я в мгновение взял все свои эмоции под контроль и ровным голосом спросил: – Почему?

– Потому что ты безродная тварь, – процедил Николай. – Я – глава Рода Кропоткиных, и своё место здесь я заслужил по праву крови! Меня всегда бесило, что какая-то дворняга стоит на одном уровне со мной. А теперь ты решил взобраться ещё выше!

– Я не буду плясать под твою дудку! – вмешался Император.

– А под чью будешь? – я оскалился. – Александр, с самых первых дней тобой управляли Милютины, Набоковы, Островские… Да кто тобой только не командовал! Они разворовывали казну, грабили простых граждан, а ты ничего не делал, прятался в своём кабинете и дрожал! И вот теперь, когда я всё это пресёк, влиятельным родам, конечно же, это не понравилось… И даже когда я спас Российскую империю от азиатской кабалы, нашлись те, кто пытался присвоить все мои заслуги себе…

– Ворона в павлиньих перьях, – сплюнул Николай на дорогущий персидский ковёр. – Ты…

– А с тобой будет отдельный разговор, – перебил я его. – Мы ведь прошли огонь, воду и медные трубы, я считал тебя братом! Такое не прощают. Я убью тебя, и только потому, что считал тебя лучшим другом, я сделаю это быстро!

– Самонадеянный болван. Но чересчур могущественный болван. На что ты надеялся? Что тебя не уберут? Ты стал слишком влиятельным, слишком опасным, но знаешь что? – расхохотался Николай, пока Император пятился в дальний угол, выставив перед собой стул. – Мы тысячу раз сражались плечом к плечу, и я прекрасно знаю о всех твоих слабостях и о том, как тебя победить.

Словно по команде, в кабинет ворвались стражники и взяли меня в кольцо. В это же мгновение я потянулся к теням, но они мне не ответили. Я почувствовал странную дрожь и опасность со спины. Увернувшись сразу от двух ударов мечом, я прыгнул и кувыркнулся, из-за чего сбил с ног императора. Однако нападающие ни на секунду не замешкались и чуть ли не снесли нам обоим головы.

Лезвия разрезали пиджак и слегка оцарапали кожу на груди. Я столкнул стражников лбами, но в ту же секунду на меня навалилось ещё пятеро человек. Раскидав их, я снова попытался вызвать тени, но ни одна не ответила на мой зов. Магия молчала. Я понимал, что на чистой физической силе против тридцати вооружённых стражников точно не продержусь. Чёртов Николай! Вот уж от кого я не ожидал предательства!

– Что, удивил я тебя? Сдавайся, дворняга, тени мертвы, ты не сможешь перейти в Изнанку – прошипел мой бывший друг.

– Ты правильно подметил, что мы тысячу раз сражались плечом к плечу! – проговорил я, улыбаясь, – а ты так и не запомнил, что у меня всегда есть запасной план? – после этих слов я снял с безымянного пальца родовое кольцо.

Я подготовил путь отступления на самый крайний случай – не дурак, осознавал, что дворяне не обрадуются конкуренции в виде генерала Императорской армии. Пожертвовав частичкой своей силы, я смог заглянуть в параллельные вселенные и заранее выбрать одну из них. А ещё на такой вот случай, я заранее наделил своё кольцо силой, которая позволит мне уйти в изнанку.

– Увидимся, Коля, – я оскалился и сдавил кольцо, превращая его в металлический комочек. – За мной должок.

– НЕТ!!! Держите его! – проорал Николай, но было поздно.

Моя магия и жизненная энергия соединились, переплелись, вырвались из тела и поскользили к крохотной бреши между мирами. Тонкой струйкой они проникли в неё и просочились на другую сторону. Я ещё несколько месяцев назад присмотрел несколько подходящих тел – трое мужчин; мозг давным-давно умер, но родственники не желали отключать их от аппаратов жизнеобеспечения. Я зацепился за остатки души одного из мужчин, и что-то дёрнуло меня вниз, на секунду я почувствовал своё новое тело, даже пошевелил рукой, но вдруг…

Рядом со мной соткался образ красивой девушки – от неё исходил ослепительный свет, мне пришлось прищуриться, чтобы рассмотреть черты её лица. Прямой нос, большие голубые глаза, пухлые губки и чётко очерченный подбородок. Длинные серебряные волосы падали на полностью обнажённое тело, прикрывая стратегически важные места. Она вонзила изящную ручку в грудь мужчины, в которого я хотел вселиться, и вытащила из него неоново-голубой энергетический клубок – так выглядели моя магия и жизненная энергия.

Яркая вспышка – и мы перенеслись в тёмную пещеру. Я вырвался из девичьих рук и принял свой привычный образ. Материализоваться полностью не удалось, но теперь я хотя бы выглядел как человек, а не моток энергетических нитей. Мы, определённо, находились в Изнанке, но это была какая-то странная Изнанка. Между мирами? Я потянулся к теням, но они всё также не отвечали. Краем сознания я отметил, что чуть в стороне лежит простенький матрас с порванным одеялом и самодельной подушкой, а у входа, видимо, недавно горел костёр. Рядом с ним были столовые приборы.

– Что тебе надо? – потребовал объяснений я. – Зачем ты меня выдернула? Куда? И самое главное, кто ты нахрен такая?!

– Как ты смеешь так разговаривать с богиней?! – разгневалась серебряноволосая девушка, сжала кулаки и топнула ножкой. Её пышная грудь подпрыгнула и затряслась. Она медленно подняла свой подбородок и чересчур горделиво посмотрела на меня сверху вниз. – Преклони колени, смертный! Перед тобой стоит Марена, богиня смерти и перерождений! Ещё одно неуважительное слово, и я распылю тебя!

– Да? – я иронично усмехнулся и осмотрелся по сторонам. – Тогда ответь мне, почему богиня живёт в грязной пещере?

– Ты насмехаешься надо мной? – она ткнула в мою сторону тонким пальчиком, и я почувствовал давление на голову. Ментальное вмешательство. Но на моем лице не дрогнул ни один мускул.

– Просто не люблю, когда меня держат за дурака, – я неспешно прошёлся по пещере и выглянул наружу. На улице ничего не было в буквальном смысле. Только чёрный туман и бездонная пропасть. Я обернулся и уточнил: – Ты преступница?

– Нет!

– Значит, сидишь в этой дыре по собственной воле, – я задумчиво хмыкнул, отмечая, как напряглась Марена. Она старалась не подавать виду, но я видел её насквозь. Мышцы красиво перекатывались под бархатной кожей. Совершенно неуместно мне захотелось очертить ладонью изгибы её тела. Я отогнал эти мысли и продолжил рассуждать: – Ты выдернула меня из тела и притащила сюда. Без моего согласия, смею заметить. Зачем?

– Я – Богиня! – по пещере разнеслось эхо. Её голос заполнил каждый кусочек этого пространства.

– Да? И что дальше? Думаешь, раз так, то имеешь право распоряжаться всеми жизнями? Ошибаешься! Как минимум на одну жизнь! Моя судьба только в моих руках и я не позволю никому управлять ею! – мой голос не производил такого же эффекта, как божественный. Но Марена видела мой взгляд, чувствовала мою силу и решимость. Она мгновенно поняла, что ей не сломить мою волю одним лишь упоминанием божественной силы.

Почувствовав, что ситуация выходит из-под контроля, она сглотнула и попыталась продолжить говорить, но я не позволил.

– Скажи мне правду, зачем ты призвала меня? У тебя есть лишь один единственный шанс. А потом я уйду, и тебе не остановить меня! Мы оба это понимаем.

После моих слов, богиня посмотрела на меня с испугом и практически сразу же заговорила:

– Чтобы ты помог мне выбраться. Ты должен вселиться в наследника одного могущественного Рода, приносить мне жертвы и, когда я наберу достаточно сил, освободить меня отсюда.

– Должен? – я нахмурился.

– Ну… пожалуйста…

– Какой наследник?! Какие ещё жертвы?! – с каждым словом я начинал закипать.

– У меня нет другого выбора – снова сглотнув, проговорила богиня. – И времени у меня осталось не так много. Поэтому я и пошла на этот отчаянный шаг. Если ты согласишься помочь мне, я расскажу всё более подробно. А потом вознагражу тебя.

– О каких жертвах шла речь? Ты предлагаешь убивать людей?

– Я никогда не требовала людей! – протараторила Марена, увидев мой недовольный взгляд. – Монстры, животные… Людей не надо!

Я задумался. Чтобы перенести человека из одного мира в другой, требовалась огромная сила. А Марена сейчас не в лучшей форме. На что же она была способна раньше? Но проблема заключалась в другом. Я не был уверен, что сам смогу выбраться отсюда. Хотя и не показывал этого. Однако даже если по итогу я соглашусь помогать богине, сейчас я должен выторговать для себя максимум.

– Какое вознаграждение ты можешь предложить? – спросил я.

– Вознаграждение?! – недоуменно проборматала Марена. – Раньше люди готовы были отдать свою жизнь лишь за то, чтобы я на них посмотрела! Они молились мне, умоляли благословить их детей! А ты требуешь вознаграждение, чтобы освободить меня?! Да ты должен благодарить небеса за такую честь!

– Ну, хорошо поговорили, – я шагнул к выходу, нащупывая нити изнанки и пытаясь понять, где находится выбранный мною мир. – Счастливо оставаться.

– Погоди! – закричала она и замолкла, до крови кусая губы. – Я подарю тебе Навык Рода. Я была покровительницей Потёмкиных, их Родовой Навык – Магия Крови. Только тебе придётся пользоваться ею осторожно, так как все считают, что я умерла. А Родовые Навыки умирают вместе с Богами-Покровителями. Но это очень могущественный Навык! Очень! Самый могущественный во всей Российской Империи!

– Ммм…

Она увидела разочарование на моём лице и быстро продолжила.

– И когда я верну свою былую силу, то поделюсь частичкой и с тобой.

Я улыбнулся.

– Мне кажется ты была хорошей богиней, даже не смотря на то, что ты покровительница смерти.

– Это значит?..

– Это значит, я помогу тебе.

Мы несколько секунд помолчали, а потом я прервал неловкую паузу:

– А теперь расскажи, почему великая и могущественная богиня заперта в холодной и мрачной пещере, спит на рваном матрасе и пользуется единственным набором посуды, – я обвёл взглядом её скромное жилище и добавил: – А ещё ходит голая, кутаясь в собственные волосы. И да, врать не имеет смысла. Ты же понимаешь? Мы ведь теперь на одной стороне – улыбнулся я.

В моей голове постепенно складывался план. Простой как пять копеек. Прыжок в другой мир действительно был запасным ходом – для его осуществления требовалось пожертвовать всей своей прошлой жизнью. Я сохранил свою магию, остался Повелителем Теней и всё также могу путешествовать по Изнанке – но не по параллельным вселенным.

Чтобы Николая мрак сожрал! Из-за него годы моих трудов пошли прахом. Придётся всё нарабатывать заново.

Я отвлёкся от размышлений и посмотрел на Марену. Она тяжко вздохнула и произнесла:

– Я – самая сильная Богиня из Молодого Пантеона. Из двенадцати Богов. В Российской Империи существует сильная связь между Родами и Богами. У каждого Бога – свой собственный Род, которому он покровительствует и дарует магические таланты, – она снова вздохнула и гордо выпрямилась. – Ублюдки из Старшего Пантеона увидели в нас, в Молодом Пантеоне, конкурентов. Но мы были молоды, глупы и самоуверенны и…

– Очень скоро на вас открыли охоту? – догадался я.

– Почти, – Марена невесело рассмеялась. – Кто-то начал вырезать наших людей. На государственном уровне это – страшное преступление. Род любого Бога священен. Но преступников так и не нашли, а наши Роды становились всё меньше и меньше… Кровавая жатва не останавливалась. И однажды убили первого Бога из Молодого Пантеона, – она взглянула на меня исподлобья и спросила: – Я уже говорила, что мы были глупые и самоуверенные?

Я кивнул, и она продолжила, яростно сжимая кулаки:

– А я была ещё и наивной. Верила, что Перун, наш верховный Бог, не участвовал в этом. Что к нему можно обратиться за помощью. Вот я и обратилась, – лицо Марены исказилось в гримасе ненависти. – Он… он… Он притворился добрым и понимающим и официально выдал мне убежище. Об этом говорила вся Российская Империя. А потом… Перун запер меня в своём особняке и…

– Тебя не искали, потому что для всех ты была в безопасности, – я взглянул на неё с сочувствием. – Никто бы не бросился тебя спасать, потому что, по всеобщему мнению, спасать тебя было не от чего. А ты не могла и шага ступить за дверь.

– Он превратил меня в рабыню, – Марена взяла себя в руки и покачала головой. – Я могла либо смиренно ждать, когда он наиграется, либо попытаться сбежать. И выбрала второе. К тому времени мой Род полностью истребили и я стремительно слабела. Поэтому, пока не стало поздно, взорвала своё магическое ядро и перенеслась в Изнанку. Сейчас я фактически беспомощный дух и в реальный мир могу выбраться не чаще двух раз в год. Благо, еда здесь почти не нужна, хватает куска хлеба на целый месяц.

– Ты только за едой и выходишь?

– Больше ничего сюда перенести не могу, экономлю силы. С моего побега минуло уже несколько тысячелетий, старая одежда давно истлела. Я опять стояла перед выбором – либо позволить себе более комфортную жизнь в этой дыре, либо беречь силы и когда-нибудь использовать запас, чтобы вытащить в мой мир подходящего человека, – она повернулась ко мне. – Тебя.

– Ладно, – я хлопнул в ладоши. – Давай к делу. Переноси в своего наследничка. Я уж там сам разберусь!

– Я бы рада, но есть небольшая загвоздка… – неловко пробормотала Богиня и спрятала взгляд. Её щёки порозовели, она так явно смущалась из-за того, что в очередной раз показала слабость. – Мальчик – последний человек из Рода Ломоносовых. Его предки отказываются идти на перерождение и до сих пор живут в Изнанке, неупокоенные, – она набрала в лёгкие воздуха и быстро выпалила: – Требуется их разрешение!

Я потёр виски и велел:

– Да ты издеваешься, – покосился на её испуганное лицо, подавил раздражение и поторопил жестом: – Ну-у, организовывай тогда аудиенцию.

– И этого неотёсанного чурбана ты собираешься вселить в моего внука?! – воскликнула полная женщина и театрально схватилась за сердце, откинувшись на худощавого низкого мужичка, отчего тот закряхтел и пошатнулся.

А ведь я даже не вошёл в зал, где собралась высокородная семейка.

Все они были типичными аристократами, не в самом хорошем смысле этого слова. Вырожденцы. Во внешности у многих были очень заметны следы кровосмешения – ещё не откровенные уродства, но опасно близко. Могущественный род… Так ли это? Я потянулся к теням Изнанки и подключился к информационному полю. Пока Ломоносовы будут клекотать, как важные индюшки, я узнаю, действительно ли они столь круты, как мне их отрекомендовала Марена.

– Здравствуйте, – обратился я к ним, не обращая внимания на их хамство. Наверное они думают, что ничего страшного уже с ними не может случится, поэтому и позволяют себе подобное… Ну что ж, если потребуется, я покажу им как сильно они заблуждаются! – Я Марк! Некоторые путают моё имя со словом «мрак», и они не сильно ошибаются…

– Уж не угроза ли это?! – вперёд выступил статный седовласый мужчина, нахмурил кустистые брови и наставил на меня ладонь. С его пальцев сорвался тёмно-синий огонь и полетел ко мне.

Я даже не двинулся с места. Магия Изнанки – моя родная стихия. В реальном мире она проявляется там, где нет света, – в любой тени, мрачной комнате, подземелье. А здесь же… Здесь буквально всё – это воплощение моей магической сути.

Под испуганные и удивлённые вопли Ломоносовых пламя стекло по моей коже на пол. Я улыбнулся. Со всех сторон, из мрака, выступили длинные тени. Они лишь отдалённо напоминали людей – были плоскими, растянутыми, деформированными. Некоторые из них по моему мысленному приказу превратились в различных монстров. В одном вполне чётко угадывался ракшас, он подбирался к седому мужчине, который меня атаковал.

Насладившись эффектом, я демонстративно щёлкнул, и тени мгновенно исчезли.

– Как быстро вы скуксились, – хмыкнув, я мысленно вздохнул. Эта семейка уверена, что сможет обвести меня вокруг пальца. Устроили спектакль, врут и не краснеют! И если бы я не мог подключиться к информационному полю, у них бы могло это получиться.

– Невежественный солдафон! – всхлипнула толстушка и аккуратно почесала бородавку на своём носу. – Тебя кто воспитывал? Свиньи?

Я прикрыл глаза и тяжело вздохнул. На самом деле у меня не было желания разыгрывать все эти спектакли.

– Ещё одно оскорбление меня или моих родителей и я оставлю нескольких своих теней жить с вами навсегда. И поверьте, я выберу самых голодных. Только вдумайтесь. Всю жизнь… то есть вечно. Вы будете находиться в страхе.

– Вы слышали? – толстушка вновь упала на тощего мужичка, но в этот раз он не выдержал, и они вместе повалились на пол, да ещё и случайно сшибли худенькую девушку, которая стояла рядом с ними.

– Молодой человек, вы, видимо, не понимаете, с кем разговариваете, – ко мне шагнул статный седовласый мужчина, но в этот раз он не пытался напасть. Наверное, решил сразу перейти к дипломатии. – Ломоносовы – это древнейший Род, который объединил пять могущественных семей. Двести лет назад мы заключили пять брачных договоров и с тех пор…

– Бережёте голубую кровь, – я сжал переносицу. Развернувшийся цирк начинал меня бесить своей абсурдностью. Я пристально посмотрел на собеседника и произнес: – Бред. Какой же это бред! Я понял. Вы идиоты!

Марена, которая до этого стояла в сторонке и молчала, подошла ко мне и осторожно тронула за плечо.

– Их Боги – идиоты, – сказала она, и, что удивительно, никто её не перебил. – Перун предложил им создать союз, ведь Роду, которого опекают пятеро Богов, просто суждено стать великим. Они погнались за славой и властью, даже не подумав, почему Перун не беспокоится за своё место. Наоборот, он их поддерживал, одаривал богатствами и часто приглашал на пиры. Слишком часто.

– Только не говори, что их Боги спились, – я насмешливо изогнул бровь, хоть уже и знал ответ.

– Ну, как бы да, – Марена пожала плечами. – А потом, по настоянию Перуна, одобрили кровосмешение. За сто лет они умудрились уничтожить то, что их Боги-родители создавали тысячелетия, и вылететь из Главного Пантеона.

Я бы уже отменил всю затею со вселением в тело наследника Ломоносовых, но узнал кое-что интересное. Тени нашептали, что лет двадцать назад Ломоносовы начали что-то подозревать и засомневались в своих божественных покровителях. То ли начали рождаться дети с ужасными мутациями, то ли ещё что, но ребятки схватились за головы и решили начать всё с чистого листа. Втихаря отыскали о-о-о-о-очень дальнего бедного родственника, буквально выкупили у него двухмесячного сына и сделали его официальным наследником. Божественная пьянь даже не заметила подвоха.

– Мы отказываемся! – вдруг гаркнул согнувшийся старикашка, который опирался на кривую палку. – Наш мальчик сам справится! Зачем нам нужен этот выскочка?

– Мы договаривались! – перебила его Марена. – И вы обещали, что…

– Мало ли что обещали! – не унимался старикан и неожиданно начал с угрозой надвигаться на Марену, размахивая клюкой. – Мы не позволим, чтобы…

– Дедуль, успокойся! – твердо проговорил я. – Ваши Боги шляются по божественным кабакам, пока ваш наследник валяется в коме уже третий месяц! И я даже с Изнанки могу сказать, что от него осталось одно тело. Ни сознания, ни души! Если вы не впустите меня в последнего Ломоносова, то ваш Род на нём и прервётся. Только сперва бедного пацана ещё помурыжат лет сорок, чтобы прибрать все родовые капиталы. Он не сможет переродиться, так и останется в Изнанке! К тому времени и ваши покровители окончательно опустятся, никого даже убивать не придётся!

– Мой бедный внук! – вскрикнула толстушка и глухо зарыдала, уткнувшись в ладони. Остальные Ломоносовы резко замолкли и поникли.

– Хватит разыгрывать этот спектакль, – рявкнул я. – Пусть уже выходит, не спрячете.

После моих слов из-за спин Ломоносовых выступил высокий парень лет двадцати с тёмными волосами и прозрачно-голубыми глазами. Он был неплохо сложен, хоть и худоват, но спортом явно занимался. Марк – последний живой член Рода Ломоносовых. Ну как – живой. По факту его душа уже три месяца обитает в Изнанке, но его телу не позволяют окончательно умереть. И что самое интересное, это мой тезка.

– Бабушка, не надо плакать, – он обнял толстушку и обратился уже ко всей своей семье: – Он знает, что я умер. Бесполезно его обманывать. Пожалуйста, разрешите ему забрать моё тело, я не хочу жить в Изнанке. Я хочу покоя.

– Хорошо, – через пару минут всё-таки выдавил статный седовласый мужчина и повернулся ко мне: – Мы разрешаем тебе вселиться в тело Марка Ломоносова. Ты достоин носить печать родовой магии, – он протянул ладонь, и я её пожал. В эту же секунду мою кожу сильно обожгло, и над нашими руками закрутилась овальная белая печать, от которой исходил яркий свет. Она взорвалась сотней искорок, и те впитались в мою кожу.

Я почувствовал небольшие изменения в магическом ядре – благодаря им мне откроется доступ ко всем родовым артефактам, банковским счетам и важным активам. В этом мире вместо паролей использовали магические слепки владельцев.

– А это – мой дар, – Марена вдруг отрастила когти на правой руке, резанула по своему левому запястью и, царапнув мою руку, поднесла к моей. Металлический запах ударил в нос, а внутри меня словно бы что-то забурлило.

– Надеюсь, этого хватит, чтобы пробудить Магию Крови. – спустя несколько секунд, заговорила богиня. – Точно ты сможешь проверить, когда принесёшь мне первую жертву. А сейчас отправляйся в Российскую Империю и начни уже отрабатывать мой дар хоть как-то! Провожать не надо. Если что-то потребуется, ты знаешь, в какой части Изнанки меня искать.

Марена отступила и испарилась.

– Отомсти за моего внука! – неожиданно выпалила толстушка и потрясла пухленьким кулачком. Марк печально улыбнулся.

Я закрыл глаза и потянулся к магической нити, что теперь крепко связывала мою душу и тело Марка Ломоносова.

Глава 2

Центральная столичная площадь. Прошлая жизнь.

Этого дня я ждал очень долго – он должен был стать рубежом, началом моей новой жизни. В столице – всего лишь третий раз за последние двадцать лет – знаменитый боевой мастер Анаксагорас набирал себе учеников. Хотя… “ученики” – это громко сказано. Пять лет назад он не выбрал вообще никого, а семнадцать – только одного талантливого счастливчика.

Для меня это был первый и единственный шанс, потому что на следующий день я бы отправился на медные рудники. Лет через пять там бы и сгинул. Семье было тяжело прокормить лишний рот, поэтому отец решил избавиться от меня – весьма выгодно продал, за целых три золотых монеты.

Казалось бы, всё решено. Однако я уже несколько лет вынашивал план, как выбраться из той выгребной ямы, в которой жил. Я мечтал о деньгах, славе и уважении, но для начала хотелось бы выжить. В свои десять лет я уже понимал, что моя семья считается общественным отбросом. Если мы встречали дворян, то они презрительно морщили носы, словно кто-то насрал прямо перед ними.

О да, я хотел быть сильным! И как только услышал о мастере Анаксагорасе, сразу же понял – во что бы то ни стало попаду на отборочный тур! И наплевать, что туда пускают только с шестнадцати лет.

Так что на центральную площадь столицы я вышел с утра пораньше и всё равно в очереди был далеко не первым – передо мной уже выстроилось человек сорок. Но это было даже мне на руку – в толпе мой возраст не привлекал так много внимания, как мог бы.

В полдень на высокий деревянный помост в центре площади вышел глашатай и громогласно объявил:

– Приветствуйте непобедимого Анаксагораса!

Народ яростно взревел, но тут же замолк и отхлынул, стоило Анаксагорасу – крепкому невысокому мужчине с чёрными, как вороново крыло, глазами и волосами – выйти на помост и три раза хлопнуть. Жестом он освободил пространство перед собою и приказал:

– Начинайте.

Потянулись долгие и опасные испытания. В основном это были сражения на мечах или копьях – шестнадцатилетки дрались с воинами, которых привёл великий мастер. И детям спуску не давали, одному бедолаге отрубили руку, другому – разрезали глаз. Анаксагорас наблюдал за сражениями с абсолютно равнодушным лицом.

Когда наступила моя очередь и я вышел на середину открытого пространства, все зрители рассмеялись. Некоторые из них добродушно надо мной подшучивали, другие – злобно издевались. Никто не верил, что великий мастер разрешит мне пройти отборочный тур. Но он лишь всё так же безразлично кивнул и движением ладони велел одному из воинов выйти ко мне.

– Не жалеть, – произнёс он, смерил меня взглядом и, отвернувшись, небрежно бросил: – Никто не обвинит великого Анаксагораса, что он проводит свои испытания нечестно.

Единственное оружие, что у меня было, – здоровенная самодельная дубина. Сюда все приходили со своим, мечи здесь не выдавали. Я едва-едва смог поднять эту дубину – отпарировал лёгкий удар воина, и острое лезвие его меча располовинило мою жалкую деревяшку. Толпа восторженно завизжала, им было наплевать, что вот-вот прикончат десятилетнего пацана. Я стиснул зубы и бросился на ноги воина, пытаясь его повалить, но он только расхохотался и оттолкнул меня в сторону.

Очевидно, он не собирался драться всерьёз, однако это не входило в планы Анаксагораса. Он явно желал, чтобы каждая схватка была доведена до логического завершения. Без разницы – ранение это или смерть. Конечно, ещё я мог сдаться и взмолить о пощаде, но… Нет. Мне было десять лет, и я был в отчаянии, не желая работать в шахтах. Лучше уж умереть прямо здесь!

– Прочь, – велел Анаксагорас веселящемуся воину и указал на другого, произнёс лишь одно слово: – Ты.

Второй воин был настроен серьёзно, его не смущало, что в противники ему дали десятилетнего мальчишку. От его первых ударов я чудом увернулся, понимая – бьёт он наверняка, чтобы точно нанести смертельный удар. И то, что я уклонился от атаки, его только разозлило, он попёр на меня, как бык – на красную тряпку, и замахнулся мечом, целясь в сердце. Анаксагорас следил за сражением всё так же равнодушно и останавливать его не собирался.

Я попытался вновь уйти вбок кувырком, и мне почти это удалось – меч вонзился в землю, всего в паре сантиметров от моей ноги, и вот, когда уже казалось, что я вот-вот перекачусь на противоположный край площадки, мне в живот прилетела окованная в железные латы нога. Я услышал треск своих рёбер и рухнул перед воином, свернувшись калачиком. Воин покосился на великого мастера, но Анаксагорас не пошевелился, и тогда он воткнул меч мне в глотку.

Толпа яростно взревела, пока я захлёбывался собственной кровью. Но неубиваемое желание жить поднималось в моей груди – наравне с возмущением. Неужели я сдохну вот так, как собака – под смех и крики любопытных зевак?!

И в этот момент из моего разрезанного горла ударила очередная струйка крови, горячие брызги залили глаза, а потом… Потом кровь внезапно превратилась в чёрный туман и разделилась на несколько щупалец – одно залечило рану на шее, а второе – выстрелило в моего противника, пробило его насквозь, несколько раз провернулось и выпотрошило.

– Стоять! – рявкнул Анаксагорас, когда ко мне рванули другие воины.

Одновременно по толпе пробежали взволнованные шёпотки:

– Тени!

– Неужели новый Повелитель Теней?!

– Да какой из этого нищеброда Повелитель?! Тени не выбирают слабых! Никогда!

– Смотрите, смотрите, у него туман по всему телу!

– Точно вам говорю! Это тени!

Я едва мог пошевелиться. Надо мной склонился Анаксагорас, бережно вытер с моего лица кровь и ласково улыбнулся. Я подумал, что у меня предсмертные галлюцинации, когда он сказал:

– Мой первый ученик.

В тот день он выбрал всего двоих – меня и Николая Крузенштерна, с которым мы впоследствии подружились.

Когда я проснулся, то почувствовал, что меня куда-то тащат. Над ухом раздаётся капризный женский голосок:

– Нет, не сюда! – приказывает он. – Посадите его в кровать. Да, вот так! А теперь переоденьте в пижаму! И не забудьте подгузники! Если он снова наделает в постель, вы будете это вылизывать. Понятно?!

Цоканье каблуков и хлопок двери. Я чувствую, как надо мной кто-то склоняется. Едва-едва могу приоткрыть веки – тело ослабло, я сейчас ему не хозяин. Пока меня переносят и укладывают на мягкую перину, я концентрируюсь и тянусь к магическому ядру – чтобы быстрее восстановить мышцы, нужно разогнать по всему организму магию, разбудить все энергетические каналы.

– Такой красивый, – бормочет шатенка в форме служанки, протирая мне лицо мокрой тряпкой. Её волосы собраны в высокий хвост, на изящную шею падает несколько прядок.

Её напарница, рыженькая невысокая девица, каждый сантиметр кожи которой покрыт веснушками, с негодованием цокнула языком и сказала:

– А кто тебе не красивый? – её нежные руки аккуратно меня раздели и начали разминать мышцы, разгоняя кровь. – Не спи, подгузник давай! А то сейчас королева подков вернётся и нам не поздоровится!

– Да разве ж это справедливо? – возмутилась шатенка, натягивая на меня шёлковую рубашку с рюшами. – Господин Марк никогда слуг не обижал. Красивый, умный, молодой… И лежит в плену у этих… этих… Этих!

– Язык прикуси, – посоветовала рыжая и тихонько добавила: – Несправедливо. Но что мы сделать-то можем? Массаж разве что, чтобы пролежней не было. Да и то – пока принцесска погулять выходит. Хотя мне кажется, это бесполезно. Я слышала, что господин Марк, тогось, помер.

– Рано хороните, – прокряхтел я, и обе девушки негромко вскрикнули, принялись меня тормошить и причитать. Магия стабильно циркулировала по телу, организм постепенно крепчал. Через десять минут я смогу ходить и даже бегать. – Почему я не в больнице? Разве я не болею? Последнее, что я помню…

– Господин, вас отравили, – подсказала рыженькая. – Прямо на приёме Императора.

– Вас спасли, но вы не приходили в сознание, – влезла шатенка, восторженно всматриваясь мне в лицо. – Но я знала! Я знала, что…

– Что здесь происходит?! – дверь в спальню открылась, внутрь вошла девица лет двадцати. Светлые волосы сплетены в косу, розовые банты, нарумяненные щёки, длинное ядовито-фиолетовое платье. Она уставилась на меня и визгливо прокричала: – Почему моя игрушка не спит?!

– Игрушка? – переспросил я, только сейчас подмечая, что вся спальня была сделана в розовом цвете. Множество кукол, ленты, по всем столам рассыпаны блестящие драгоценности, нелепая драпировка и везде – глянцево-лоснящиеся шелка. Звенящая пошлость.

– Ты. Ты – моя игрушка, – пояснила мне девица, словно распоследнему дураку. – Мне подарил тебя отец. Ты не имеешь права говорить! Ты должен молчать. Ведь ты моя игрушка, – она запнулась, нахмурилась и пошла на второй круг: – Мне подарил тебя…

– Да плевать, – я поднялся, поправил съехавшую пижаму и пошёл на выход.

– Не смей двигаться! – девчушка в розовом топнула ногой.

– Или что? – я подошёл, навис над ней и поймал её взгляд. – Что ты мне сделаешь?

Она испуганно отступила и, споткнувшись о подол платья, тяжело упала в бархатное кресло.

– Мой отец тебя накажет! – пригрозила она, скорчив капризную гримасу. – Он всем здесь владеет!

– Обязательно, – я не стал спорить и вышел в коридор, поманив за собой служанок: – Милые дамы, проводите меня, пожалуйста до моих покоев.

Рыжая и шатенка послушно побежали за мной, даже не оглянувшись на истерящую девицу в розовом. Несколько минут мы шли молча, служанки с нетерпением поглядывали на меня, ожидая, когда же я начну расспросы. Я не стал их разочаровывать, хотя и мог бы снова подключиться к информационному полю.

– Что делает это существо в родовом гнезде Ломоносовых? – спросил я, махнув назад.

– О, господин Марк, вы же были последним человеком в Роду. Когда вас отравили, кто-то должен был управлять имениями, следить за семейным бизнесом и выплачивать жалованье слугам, – поспешно выпалила шатенка и оттеснила рыжую в сторону, прижалась грудью к моему плечу. – Ваши Боги-покровители объявили аукцион на опекуна.

– Мои покровители меня продали? – я действительно удивился. Не думал, что божки-пьяницы настолько опустились.

– Да, – с сочувствием произнесла рыжая и погладила меня по спине, как будто пытаясь успокоить. Не то чтобы удачно. С каждой секундой мне всё сильнее и сильнее хотелось надрать задницы тупой пятёрке Богов. Рыжая поняла моё молчание по-своему, прижалась с другого плеча и тяжело вздохнула: – Но так как Род ослабел, обеднел, да и Боги у него… проблемные, то дворянство отказалось от этого счастья. Ой, – рыжая смутилась и закрыла рот ладошкой. – Не слушайте меня, господин.

– Продолжай, я не из обидчивых.

– Да чего продолжать? – влезла шатенка. – Как говорится, из грязи – в князи! Отдали вас и всё ваше имущество разбогатевшему кузнецу. Чокнутая семейка! На вашем месте, я бы первым делом проверила банковские счета, больно уж часто они таскались со всякими бумагами, а ещё в дом постоянно захаживали такие представительные дядьки… – она важно надула щёки и выпятила вперёд пышную грудь. – Гордые такие, как петухи!

– Как хорошо, что вы проснулись! – пропела рыжая и остановилась перед дверью в мои покои, уточнила: – Вам помочь, господин?

– Сам справлюсь, – я их отпустил и сразу же направился в душ. Попытался подключиться к информационному полю, но наткнулся на стену. Больше я не мог получать информацию из эфира. Странно. Я спешно вызвал Тени и с облегчением выдохнул – на месте. Но в любом случае необходимо выяснить, почему мои способности внезапно ограничились.

Искупавшись, я обнаружил, что слишком рано отослал служанок – в покоях Марка не было никакой одежды. Комнату полностью очистили от личных вещей. Выкинули, что ли? Вздохнув, я снова оделся в розовую шёлковую пижаму – ну не в простыню же заворачиваться – и направился на кухню. От голода сосало под ложечкой, а желудок выводил соловьиные трели.

За вторым же поворотом я столкнулся с высокой, чуть ли не под два метра ростом, женщиной – её волосы были идеально уложены, в глубоком декольте блестело жемчужное ожерелье, а платье идеально подчёркивало фигуру. Но несмотря на это, она выглядела… нелепо, словно не привыкла так наряжаться. Она в бешенстве ругалась себе под нос, как матрос, но как только увидела меня, расцвела в льстивой улыбке и распахнула объятия:

– Марк, мой дорогой мальчик! Ты проснулся! Мы так рады были это услышать! Гена ждёт-не дождётся с тобой поговорить! Вам так много нужно обсудить… Пока ты лежал в коме, столько всего изменилось!

– А вы, простите, кто? – я увернулся, не позволяя себя обнять.

– Ой, конечно, конечно, – она всплеснула руками и представилась: – Анжелика Ракова, жена Геннадия Ракова – твоего временного опекуна. Мы управляли твоим состоянием, пока ты лечился. Пройдём, пройдём со мною, я провожу тебя к Гене, он очень просил тебя привести…

– Я бы сперва переоделся.

– Немедленно прикажу всё принести! – пообещала Анжелика. – Мы отправили ваши вещи на хранение, чтобы моль не поела. Всё доставят в кабинет мужа, пока вы будете с ним обсуждать дела.

– Хорошо.

Мы спустились на один этаж и прошли по длинному коридору до самого конца, к огромной резной деревянной двери, из-за которой раздавалась приятная музыка. Я не обратил на это внимания, сконцентрировавшись на магическом ядре. Энергетические каналы работали… странно. Я пока не понимал, что происходит с моей магией, но был уверен, что ничего хорошего.

Анжелика с некоторым пафосом распахнула дверь, пропустила меня вперёд и громко произнесла:

– Дамы и господа, я принесла радостную новость! Марк Ломоносов пришёл в себя! – я поднял голову, выныривая из размышлений, и осознал, что стою перед огромной нарядной толпой. Стерва привела меня в бальный зал, а не кабинет мужа! Сохраняя невозмутимость, я взглянул на Анжелику. Она милейшим образом мне улыбнулась и сообщила своим гостям: – Мальчик после болезни ещё плохо соображает. Так рвался сюда, что даже забыл переодеться!

Чего она ожидала? Что я расплачусь, растеряюсь и убегу, выставив себя на посмешище? Не на того нарвалась. Я расправил плечи и слегка поклонился:

– Рад приветствовать вас в моём доме, – на слове “моём” лицо коренастого бородатого мужика скорчилось в гневе. Ага, Геннадий Раков, вас легко было вычислить. Огромные мозолистые ладони подтвердили мои догадки – только у него из собравшейся шайки-лейки были руки простого работяги. Я прошёл к фонтану с шампанским, взял бокал и произнёс тост: – Выпьем же за моё выздоровление!

Гости из вежливости пригубили напитки, но я видел, что особой радости они не испытывали. Геннадий Раков даже не подошёл ко мне. Выдержки не хватило, чтобы притвориться радушным опекуном. А вот Анжелика крутилась рядом – понимала гадина, что прямо сейчас ей ничего не грозит. Не устраивать же скандал на потеху публике?

– Мой дорогой мальчик, ты, наверное, очень давно не виделся со своим дядей, князем Прусским? Он о тебе расспрашивал, просил разрешения навестить, но сам понимаешь, запрет докторов… Однако сейчас, – Анжелика показала в глубину зала. – Думаю, он будет просто счастлив тебя увидеть.

Гадюка хочет, чтобы как можно больше народу лицезрело меня в розовой шёлковой пижамке с рюшами. Если я уйду прямо сейчас, это будет истрактовано как позорный побег. Но если останусь и не подойду поздороваться к князю Прусскому, то тварь-Ракова сто процентов напоёт ему, что я его не уважаю и потому отказался от встречи.

Поэтому я сделал глоток шампанского и согласился:

– Конечно же. Я очень хочу увидеть дядюшку. Так скучал по нему.

Князь Прусский оказался пожилым мужчиной лет шестидесяти. Под правую руку его держала женщина лет сорока – видимо, жена. Он смерил меня оценивающим взглядом, в котором промелькнуло лёгкое сожаление. Ему явно было неприятно видеть наследника Ломоносовых в таком неприглядном образе.

– Здравствуйте, дядя, – я слегка поклонился.

– Здравствуй, твоё неожиданное пробуждение – лучшее завершение этого вечера, – ответил князь Прусский и вдруг перешёл на немецкий язык: – Sie wissen, dass Rakovs den Verkauf einer Marinewerft in Archangelsk feiern? (1)

– Nein, aber danke, dass du es mir erzählt hast. Ich werde versuchen, es herauszufinden, (2) – я улыбнулся, проигнорировав возмущённо пыхтящую Анжелику. Князь Прусский сказал об Архангельской верфи, но я понимал, что это было сказано с огромным таким, жирным намёком: семейка кузнецов нагло распродавала моё имущество. В глазах дяди загорелось уважение. Судя по всему, ему понравилась моя реакция на неприятные новости.

– Мы с твоим отцом когда-то были близкими друзьями, – вздохнул князь Прусский. – Жаль, что жизнь развела наши дороги. Но тебя я всегда рад видеть в Берлине, моём родовом особняке. А теперь позвольте откланяться. Мы с женой – старые люди, нам необходимо соблюдать режим.

Попрощавшись с ними, я вальяжно направился к фонтану с шампанским – взять новый бокал. Да уж, Раковы не поскупились – фонтан был ну, буквально фонтаном: из античной статуи били струи шампанского, которые стекали в неглубокий мраморный бассейн. Я продолжал как ни в чём не бывало разговаривать с гостями, и очень скоро они начали воспринимать меня на полном серьёзе, словно я был не в шёлковой пижаме, а в деловом костюме.

Анжелика не желала оставить меня в покое. Вертелась всё время неподалёку и, видимо, до сих пор не теряла надежды выставить меня полным кретином. Я не выказывал ни намёка на недовольство. Но когда она подошла к фонтану с шампанским, я призвал тени – они выскользнули из трещин мраморного фонтана, незаметно оплели ноги Анжелики и дёрнули. Она с громким воплем рухнула в шампанское, подняв миллион брызг.

– Любимая! – к ней бросился Геннадий Раков, помог подняться.

Весь лоск слетел с Анжелики. Мокрое платье плотно обволокло тело, подчёркивая все недостатки фигуры. Грудь едва не вывалилась из лифа, а слипшиеся пряди облепили лицо, макияж потёк. Анжелика тяжело дышала и затравленно смотрела на аристократов. Совсем рядом раздался громкий шёпот: “Деревню ничем не скроешь!” Немая сцена продлилась пару секунд, а затем Анжелика, не проронив ни звука, вылетела из бального зала. Вслед ей донеслось несколько издевательских смешков.

Я пробыл в зале ещё минут двадцать и направился в свои покои. По дороге раз за разом перематывал сцену, как вызывал Тени. И с кристальной ясностью понимал, что нет, не показалось – Тени действительно утекали в Изнанку. В моей армии были миллионы различных Теней – начиная от людей и заканчивая монстрами, – но если так пойдёт и дальше, то очень скоро я останусь совершенно без сил.

(1) – А вы знаете, что Раковы празднуют продажу Архангельской верфи?

(2) – Нет, но спасибо, что рассказали. Я разузнаю поподробнее.

Глава 3

По дороге в свои покои я поймал пробегающего мимо слугу и попросил передать Раковым, чтобы они прислали мне обещанную одежду и обувь – не вечно же мне в пижаме шляться? Эксперимента ради попытасля прыгнуть в Изнанку. Не получилось. Напрямую я в неё попасть теперь не могу.

Закрывшись в комнате, я вызываю Тени – мне нельзя их использовать в бою или вызывать сразу всю армию, но от одной маленькой Тени мои силы уменьшатся некритично.

Передо мной появляется согбенная человеческая фигура – я узнаю его, китайский солдат, которого когда-то убил во время русско-азиатской войны. Но вдруг он пошёл рябью и осыпался на пол мелкими клубами тумана. Я нахмурился и снова вызвал Тень. В этот раз в комнате материализовался Трёххвостый Скорпион, но и он не продержался долго, тоже разлетелся на теневые куски. Странно. Такого не должно быть.

В третий раз я контролировал каждую секунду вызова. И на моменте, когда из воздуха соткалась очередная Тень, я почувствовал, как что-то рвётся с Изнанки, пытается занять её место и ворует силы из тонкого плана этого мира. Однако мои Тени не обладают разумом… Я зарычал и повторил опыт четвёртый и пятый раз. Вызванные Тени разрушались, я по крупицам тратил способности, а с Изнанки упорно кто-то лез.

– Да чтоб тебя! – разозлившись, я открыл портал в Изнанку и вытащил оттуда своенравную Тень. Ею оказался Крабогном – монстр-краб, на панцире которого рос симбиот-гном. Нелепые и странные создания, но очень вредные и по-своему опасные. В Российском Государстве их называли коварными духами – обладая зачатками разума, Крабогномы очень любили делать различные подлянки.

– Великан-хозяин, – уважительно протянул Крабогном, поклонился и тут же попытался утечь в щель под дверью, превратившись в чёрный дым. Я ухватил его и дёрнул обратно, вынуждая материализоваться. Он взвизгнул, щёлкнул клешнёй у меня под носом и в этот раз решил слинять в Изнанку. Но кто бы ему позволил!

– И давно у тебя мозги отросли? – я крепко сжал Тень, напитывая ладонь магией. Ещё чуть-чуть, и от Крабогнома останется только мокрое место, и он это понимал. Поэтому заскулил и взмолился о пощаде. Я уверен, он бы и брови домиком жалобно поднял, если бы не был просто тёмной кляксой.

– Сегодня! – воскликнул Крабогном. – Великан-хозяин разрешить подложить дохлая крыса?

– Куда?

– Куда-нибудь, – кажется, Крабогном пожал плечами. – Никто не любить дохлых крыс.

Зачем я убил эту зловредную тварь? Почему она вернула разум именно сейчас? Вопросы бились под черепом, отдаваясь болью в висках. Как ни странно, но через эту Тень мои способности не утекали. Она каким-то образом умудрялась черпать силы из тонкого плана. Я поморщился и отчеканил:

– Ещё раз помешаешь, я тебя уничтожу, понял? – и дождавшись быстрых-быстрых кивков, продолжил: – А теперь сгоняй к господам Раковым и посмотри, чем они занимаются. И быстро, одна клешня здесь, а другая там!

– Великан-хозяин мудрый, – неожиданно ударился в лесть Крабогном и растворился в воздухе.

Я подключился к нему. Сейчас, после неожиданного пробуждения Марка, Раковы, скорее всего, будут вести самые интересные беседы.

По дороге Крабогном всё-таки откуда-то достал дохлую крысу и подсунул её в карман какой-то расфуфыренной аристократке. Ему явно хотелось устроить крысиный апокалипсис в данном конкретном особняке, но я дал ему ментальный пинок, и Крабогном поспешил в покои Раковых, где Анжелика как раз стягивала с себя мокрое платье и глухо материлась. Геннадий бегал вокруг неё и печально качал головой.

– Не переживай, дорогая, с кем не бывает? – сказал он и положил руку ей на плечо, но Анжелика передёрнулась и потопала в ванную. Он крикнул ей вслед: – Все очень довольны приёмом, в следующий раз к нам придёт вся столица!

– Чтобы посмеяться надо мной? – истерично воскликнула Анжелика, яростно суша волосы полотенцем. – Столько усилий… и всё зря! Всё впустую! Сколько мы лет работали, чтобы выкупить Ломоносовых?! Сколько?! И всё для чего? Чтобы аристократишки разговаривали с нами через губу?! Они и так не воспринимали меня всерьёз, а сейчас… Тьфу!

С одной стороны, я её понимал. С самого детства меня задевало пренебрежение дворянства. То, с каким презрением они смотрят на обычный народ, словно мы не люди, а подзаборные псины. Именно поэтому я сделал всё, чтобы заработать титул, богатство и основать собственный Род. Но с другой стороны… попахивало от этих Раковых гнильцой. На вершину они пытаются подняться за чужой счёт, – счёт Ломоносовых. Да и не думаю я, что Перун продал бы Род Ломоносовых честным и добрым людям.

– Чего ты молчишь?! Чего ты молчишь?! – провизжала Анжелика, швырнув полотенце в лицо мужу. – Почему ты так спокоен? Этот сопляк заберёт всё имущество! Мы снова останемся ни с чем! Кто нам вернёт деньги за Род?! Кто?!

– Любимая, не переживай, – Геннадий обнял её и погладил по волосам. – Сопляк не может распоряжаться наследством, ведь он не достиг Б-ранга. После смерти родителей ему бы в любом случае назначили опекуна. Но сейчас есть мы. Никто не захочет заново возиться с этим щенком.

– Правда? – всхлипнула Анжелика. – Мы не потеряем Ломоносовых?

– Да эти Ломоносовы вот у меня где! – её коренастый муж грозно сжал и потряс кулаком. – К тому же я уже послал весточку Перуну, он знает, что сопляк очнулся. Этого не должно было произойти, – он озадаченно почесал затылок. – Перун говорил, что пацан окончательно и безоговорочно мёртв. Что его тело поддерживают искусственно. Ах, к чёрту! – он взмахнул рукой. – Не забивай голову глупостями, дорогая, всё равно скоро сюда приедут доктора.

– Доктора? – переспросила Анжелика. – Сосунок выглядит вполне здоровым.

– Хе-хе, здоровым, – Геннадий с намёком поиграл бровями. – Так потому доктора и приедут. Специальные доктора, – он выделил слово “специальные” гнусной интонацией. – Так что расслабься и не забивай голову глупостями. Пацан никуда от нас не денется.

Стоило мне отвлечься и задуматься, как Крабогном, почуяв свободу, прошмыгнул в ванную, вытащил буквально из ниоткуда пакетик с перцем и щедро посыпал им туалетную бумагу. Причём благодаря магии перец не рассыпался и не остался лежать снаружи, а впитался в бумагу. Довольно захихикав, Крабогном оглянулся – видимо, размышлял над новой пакостью.

Я взял его под контроль и незаметно украл смартфон Геннадия – едва ли мне выдадут такую роскошь. Раковым уж точно невыгодно, чтобы я с кем-то связался. Мысленным приказом я отослал Крабогнома обратно и, когда он появился в моих покоях, забрал у него смартфон и приказал:

– Охраняй. Предупреди, если кто-то попытается проникнуть в комнату.

Мир, который я выбрал, чтобы в него перенестись в случае опасности, очень походил на мой родной – тот же государственный строй, та же магия, те же законы. Там бы я ориентировался как рыба и у меня не было никаких проблем с магией. Период адаптации составил бы пару часов, не больше. А здесь же… Придётся импровизировать и разбираться по ходу пьесы.

Я потянулся к Изнанке этого мира, к его тонкому плану и эманациям, которые испускали другие люди. Мне нужно было прочувствовать их, понять отличие. Найти причину, почему Тени исчезают вместе с моими способностями. Я сразу же обнаружил, что магические волны здесь как бы на другой частоте. Приемлемо. К этому не так сложно подстроиться, просто придётся выработать рефлексы – то есть тренироваться тренироваться и ещё раз тренироваться, до полного автоматизма.

Просканировав энергетические каналы своего организма, я быстро отыскал брешь, через которую и утекали силы, – тонкую связующую нить между телом и его бывшим хозяином, Марком, который отправился на перерождение. В этом мире связь между телом и душой никогда не исчезала, она же отвергала чужеродное, не принимала магию из другого мира. То есть мне придётся постигать местную систему развития, подстраивать под неё свои Тени. Единственный значительный минус – я никогда не смогу считывать информацию из тонкого плана, а для поддержания способностей мне нужно будет убивать монстров. Постоянно.

Основные и самые необходимые данные я получил ещё в Изнанке – подключился к информационному полю, пока разговаривал с Ломоносовыми. Хорошо, что успел. Кто ж знал, что будет такая подстава. Поэтому и без интернета я знал, что научно-технологический прогресс здесь был на привычном мне уровне – цифровые технологии, современное оружие и мощные производительные заводы. Из необычного – здесь разработали забавный магический портал через духовки. Правда, такие артефакты были очень дороги и стояли пока только в домах аристократов, да и то не всех.

Главная опасность в Российской Империи, да впрочем как и во всём мире, – это Данжи. Самые натуральные подземелья, в которых обитают страшные и кровожадные монстры. Хотя некоторые Данжи, как я понимаю, – своего рода отдельные небольшие миры, иногда в них можно встретить разумные цивилизации. Но это скорее исключение из правила. Данжи делятся на семь уровней: А, Б, В, Г, Д, Е, Ж. А-уровень самый простой и безопасный. А Ж – ну, полная жопа.

Вся местная система развития построена на вечной войне с монстрами – очень часто те прорываются на поверхность через Трещины. Поэтому Данжи заранее зачищают, охраняя покой мирных граждан. А заодно и добывают кристаллы – ресурс, который восполняет энергию и помогает подниматься по уровням. Рангов развития было с первого по десятый. Десятый уровень – таким лучше дорожку не переходить, да и подобных бойцов во всём мире не больше сотни.

В какой-то степени фундаментом этого мира стал парадокс: монстры убивают людей и активно мешают развитию человечества, но вся магическая система зиждется на кристаллах. Если Данжи вместе с монстрами исчезнут или Трещины навсегда запечатаются, то человечество попросту начнёт деградировать. Если не ошибаюсь, то Данжи высокого уровня – от Д и выше – считаются невероятно ценными. Как месторождения золота, например. За проходы в такие Данжи между Родами развязывались кровопролитные войны.

Подводя итоги: без способностей я не останусь, проблема некритичная и решается довольно просто. Есть некоторые ограничения, но важной роли они не играют. В любом случае я не собирался в этом мире валять дурака и тратить чужие деньги. Так-с, с этим разобрались, теперь можно и уточнить, о чём говорил Геннадий. Почему я не могу вступить в наследство?

Смартфон Геннадия был не запаролен. Интернет великодушно ответил на мой вопрос. Владеть дворянским титулом и распоряжаться имуществом Рода может только наследник, который достиг хотя бы нижней планки Б-ранга. Как Повелитель Теней, я по меркам этого мира, наверное, нахожусь на Е-ранге или даже Ж, но… Во-первых, я не могу это продемонстрировать, так как в местной системе развития пока полный профан. Во-вторых, требуется документальное подтверждение – а его выдают специальные учебные заведения. Снова в школу, получается?

– Можно мазать зубная паста дверные ручки? – вдруг подал голос Крабогном.

– Нет, нельзя, – отрезал я, не открывая глаз.

– Можно вселиться в толстый мужик и поиграть в карты?

– Нет, нельзя.

– Можно пугать спящих детей?

– Нет, нельзя.

– Можно поджечь воры, которые стоят за дверь и хотят отравить великан-хозяин?

– Нет, нель… – я подскочил на кровати. – Что ты сказал?

Вместо ответа Крабогном разлился чёрным туманом по полу и выскользнул в коридор. Я взял его под управление и поднялся к потолку, спрятался в тени, наблюдая, как двое невзрачных мужчины вскрывают замок. Чёрная простенькая одежда, никаких опознавательных знаков, одинаковые лица – близнецы. Доктора, которых прислал Перун?

Я вернулся в своё тело и притворился спящим. Когда дверь с тихим скрипом отворилась, я приподнялся на локтях и состроил сонный и растерянный вид, уставился с недоумением на незваных гостей и спросил:

– Что вы здесь делаете?

– Не беспокойтесь, – убаюкивающим голосом произнёс правый близнец. – Мой брат и я – доктора, которые вас наблюдали.

– Да-да, мы наблюдали вас с первого же дня, как вы впали в кому, – подтвердил левый близнец.

С каждым словом они подходили на шаг ближе, незаметно оттесняя меня подальше от двери и перегораживая путь к выходу. Правый больно уж подозрительно держал руки за спиной, а Левый всё время на него поглядывал, словно ожидая условного сигнала.

– Не очень-то вы помогли, – хмыкнул я. – Динамику выздоровления совершенно не отслеживали. Да и проснулся я несколько часов назад, вас рядом не было.

– Не беспокойтесь, – повторил Правый, как граммофон с заезженной пластинкой.

– Ваши опекуны очень заботятся о вас, – пропел Левый.

Правый резко дёрнулся и швырнул мне в лицо щепоть белого порошка. Я создал теневой щит. Случайно использовал свою родную, привычную магию и в тот же момент почувствовал, как исчезают шесть теней. Да чтоб меня Изнанка сожрала! С трудом переключаюсь на магическую частоту этого мира. Тяжело. Всё-таки в этой системе развития мои силы сильно ограничены. Магия всегда давалась мне легко, и я недооценил предстоящие сложности. Теневой щит значительно ослаб, но свою функцию выполнил – порошок осыпался на пол, не причинив мне вреда.

– Так вы меня лечите? – спросил я.

Близнецы промолчали. Правый бросился на меня, пытаясь повалить, а Левый достал шприц с ярко-голубой жидкостью внутри. Мысленным приказом я натравил Крабогнома на Левого, а Правому заехал в челюсть кулаком. Он ударился головой об угол тумбочки и потерял сознание. Я связал его шнуром от балдахина и бросился на помощь Крабогному. Впрочем… она ему не требовалась. Зловредная тень с огромнейшим удовольствием носилась вокруг Левого, как молния, и щипала его клешнями. Каждый щипок оставлял после себя поверхностную рану. Левый крутился волчком и яростно вопил.

– Кусь за нос! Кусь за нога! Кусь за живот! – приговаривал Крабогном.

– Хватит, – велел я, скрутил Левого, который выкрикивал проклятия “мерзкому полтергейсту”, и поинтересовался: – На кого ты работаешь?

– Ты никогда не узнаешь! – пообещал тот.

– Да почему же, уже знаю. На Перуна, – я оскалился. – Просто хотелось услышать это от тебя. Верный слуга, значит? Не хочешь толкнуть злодейскую речь напоследок? Раскрыть коварные планы? Мне интересно, чем насолил великому Богу из Старшего Пантеона ничем не примечательный Род? Ничего не слышал?

– Ты сдохнешь! – выпалил Левый и… сдох сам.

Из его рта полилась густая жёлтая пена, глаза закатились, лицо посинело. В комнате повис отвратительный кислый запах блевотины. Зуб с отравой? Рядом пошевелился и глухо застонал Правый. Увидев, что его брат-близнец откинул копыта, он поспешил следом на Изнанку вслед за ним – раздался тихий-тихий треск, и Правый тоже затрясся в диких судорогах, исходя пеной.

– Вкусно! – пробормотал Крабогном с причмокиванием. Он уселся на груди у Левого. Вокруг довольной тени рябило пространство, к ней из трупа тянулись полупрозрачные энергетические струи.

– Так ты у нас падальщик, – протянул я, и меня осенило. Происхождение этих странных тварей всегда было загадкой. На этот счёт в Российском Государстве было написано не одно научное исследование.

Самая популярная версия заключалась в том, что предками Крабогномов были монстры-Крабы, которые обитали в местах, где было много смертей. Ну и в конце концов очень удобно устроились на человеческих кладбищах. Питаясь энергией смерти, они постепенно как бы присваивали генетическую информацию людей и, как итог, теперь у каждой особи на панцире растёт свой собственный человек. Звучит как бред, но…

– Ты с Изнанки сюда рвался, чтобы пожрать? – уточнил я, схватив Крабогнома за шкирку.

– Нет, великан-хозяин, – судя по звуку, он сыто облизнулся. – Я там жрать. Сытно жрать. Вкусно. Здесь прям как мой кладбище. Могил много. Смертей много. Энергии много. На Изнанку пробивалось. Вкусно! А потом скучно. На Изнанке некому крыса подкладывать.

Так я и думал. Крабогном наелся энергией смерти, благодаря чему вышел на новый уровень развития, стал полуразумной Тенью. Но вот в чём загвоздка… На территории особняка Ломоносовых не было кладбища.

Глава 4

Я прервал трапезу Крабогнома и потребовал:

– Отведи меня в место, откуда исходит аура смерти.

– Великан-хозяин, ну ещё кусочек… – законючил тот, но, перехватив мой раздражённый взгляд, моментально превратился в туман и поскользил к двери, прячась в тёмных углах. – Тут почти здесь.

Я шагнул в тень, чтобы никто меня случайно не заметил, и последовал за ним. Туда-сюда бегали слуги с подносами – судя по всему, убирали грязную посуду. Со второго этажа, где и располагался бальный зал, спускались опьяневшие гости. Некоторые спорили, стоит ли подождать хозяев дома, чтобы с ними попрощаться, но в итоге пришли к выводу, что нет, не стоит. Аристократии не пристало гоняться за безродными, пусть они и распоряжаются имуществом богатого Рода.

Крабогном по дороге шлёпнул разодетую в пух и прах дамочку по заднице, за что огрёб её спутник. Зловредная Тень злорадно захихикала и уже собралась было продолжить пакости, но, заслышав моё предостерегающее шипение, тяжко вздохнула и скатилась с лестницы, ведущей на первый этаж. Мы прошли по длинному коридору и остановились перед неприметной железной дверью.

– Вот! – показал на неё Крабогном и довольно защёлкал клешнями. – Привёл!

– Молодец, – рассеянно похвалил я. Всё моё внимание сконцентрировалось на мощных энергетических волнах, исходящих из-за двери. Оттуда смердило смертью. Атмосфера здесь была удушающей, я задержал дыхание. Такое редко встречалось даже на поле боя. И смерть эта была нехорошей. На тех же кладбищах чаще всего царит спокойствие, потому что большая часть людей умерла ненасильственной смертью. Если повезло – в своей кровати, в кругу семьи. А из-за этой двери несло болью и страданиями.

Она была незаперта, поэтому я просто её толкнул и перешагнул через порог. И на мгновение застыл – настолько мои ожидания расходились с тем, что я увидел.

Помещение, в котором я оказался, было спальней, совмещённой с гостиной. В правой стороне стояли три кровати, а в левой – накрытый стол, стулья, кресла и камин. У искусственного окна находились две детские коляски. За столом сидело четверо человек – трое спиной ко входу, а четвёртая, дочь кузнецов Раковых, девица, помешанная на розовом цвете, лицом ко мне. Она деловита наливала в кружки чай, добавляла в него сахар, размешивала и ставила перед гостями, приговаривая:

– Ваше, месье Ферлионни. Конечно, конечно, не беспокойтесь, вот и ваша чашечка чая, мадемуазель Берлиозе… – иногда она закатывала глаза, как очень уставшая от гостей хозяйка, но продолжала разливать чай, а после перешла к сладостям. – Мадам Дерилия, не желаете ли зефира?

Её взгляд упал на дверь, и она заметила меня, вскрикнула от неожиданности и приложила ладони к сердцу.

– Мало того, что ты проснулся и бросил меня, так ещё и смеешь пугать?! – вскричала она, и я почувствовал себя непутёвым любовником, который дал ей от ворот поворот. Девица затряслась от ярости, розовые банты на её голове колыхались, как нелепые паруса. – Ты – моя игрушка! Мне тебя обещали! Мама говорила, что ты никогда меня не бросишь! – она капризно топнула и ткнула пальцем на свободный стул: – Немедленно садись и пей чай!

Я криво улыбнулся и отрицательно покачал головой, отчётливо понимая, что передо мной стоит совершенно и бесповоротно сумасшедшая барышня. Интуиция подсказывала, что именно из-за её безумия особняк Ломоносовых накрыла аура смерти. Я осмотрел стол и сидящих за ним людей внимательнее. Они были абсолютно неподвижными, но это точно не куклы и не чучела – так подделать текстуру кожи просто невозможно.

– Вежливости в тебе ни на грош, – небрежно бросил я, шагая вперёд. – И место тебе в каком-нибудь пансионате для дурно воспитанных дамочек.

Пока девица гневно вопила и швыряла на пол посуду, я изучал её “гостей”. Они ещё были живы, но не то чтобы очень радовались этому факту. Избитые, раненые и связанные, они ждали своей участи.

– Бесполезные ничтожества! – девица, спотыкаясь о полы розового платья, подбежала к столу и ударила одного из несчастных. – Вы все бесполезные ничтожества!

Я отвесил ей пощёчину, не сдерживая силу, и девица отлетела в угол комнаты, ударилась о комод и сбила настольную лампу.

Связав чокнутую дочь Раковых, я открыл вторую дверь – она находилась напротив входной и вела на лестницу в подвал. Из черноты сразу пахнуло разложением и вонью, тусклый свет играл оранжевыми бликами на подвешенных телах. Я вернулся к столу, но “гостей” тронуть не рискнул – побоялся, что у них откроется кровотечение, если попытаться их освободить. Это дело спасателей и докторов, которых нужно было вызвать. Я же наложил лёгкое стазисное заклинание – оно как бы законсервирует несчастных “гостей”, и их состояние не ухудшится. С помощью местной магии такое сильное заклинание не получилось бы, так что пришлось пожертвовать ещё восемью тенями.

Я как раз достал смартфон Геннадия Ракова, чтобы вызвать полицию, когда он ввалился в комнату собственной персоной. Он шёл прихрамывая, с явным дискомфортом – перец на туалетной бумаге явно не прошёл незаметно. За ним деловито семенила его жена, Анжелика.

– Доченька, милая, ты уже наигралась? Мы с папой можем закончить? Надеюсь, ты оставила нам парочку игрушек, нам нужно выпустить пар. Аристократы таки-и-и-и-ие выматывающие. Просто ужасно! – она уставилась на меня как баран на новые ворота. – Что ты здесь делаешь, мерзкий сопляк?! Ты сегодня и так доставил мне неприятностей! Выставил идиоткой! Немедленно убирайся!

Геннадий был сообразительнее Анжелики, он мгновенно догадался, чем грозит моё здесь присутствие семейке Раковых. Он постарался незаметно прикрыть дверь и перегородить к ней путь, заговорил ласковым тоном, подбираясь к лежащему на кофейном столике кухонному топору.

Смешно. Раковы – рядовики, люди без магического таланта. Чтобы остановить кузнеца, мне даже не нужно было стараться – хватило крупицы силы. С кем-нибудь другим я бы, возможно, и попотел – всё-таки подключаться к частоте этого мира не так просто и далеко не привычно. Однако с Геннадием… В общем, я мог бы вызвать тень, даже самую слабую. Но у меня настолько сильно зачесались кулаки… Двумя ударами выбив из него весь воздух, а так же желание продолжать конфликтовать со мной, я скрутил всю их семейку.

– Умоляю, не сдавай нас властям! Мы сделаем всё, что ты захочешь! Всё! Ты не представляешь, сколько сил и средств мы на это положили! А наша доченька… Наша прекрасная доченька не заслуживает жизни в тюрьме! – рыдала Анжелика, рухнув передо мной на колени. – Пожалуйста, это же обычные слуги! Челядь! Да их даже никто не будет искать!

Я скривился. Мне сдало противно даже разговаривать с ними. Не говоря уже о каких-либо сделках. Оставив Раковых связанными, я вышел на улицу и стрельнул сигарету у слуги. Лёгкие Марка явно не привыкли к курению, так что я закашлялся, попробовал ещё раз затянуться, но снова едва не задохнулся и выбросил недокуренную сигарету.

Вскоре улицу осветили красно-синие мигалки и во двор особняка Ломоносовых высыпали полицейские, а следом появился доктор с синим чемоданчиком и молоденькая медсестра в до неприличия коротком халатике. Она с интересом осмотрела двор, мраморные статуи, фонтан и особняк и хитро мне улыбнулась, поправляя воротничок и как бы невзначай открывая вид на декольте. Я ей подмигнул и повернулся к полицейским, сказал:

– Я вас провожу.

Со мной поравнялся один из полицейских, козырнул и представился:

– Капитан Кореновкин. Расскажите, что у вас произошло?

– Мои опекуны оказались кровожадными убийцами, а в остальном всё неплохо, спасибо, что спросили, – хмыкнул я, но, заметив, что капитан не оценил моей иронии, добавил уже серьёзно: – Я – Марк Ломоносов, последний представитель Рода. Думаю, вы слышали, что меня подло отравили, из-за чего я долгие месяцы провёл в коме. Так как делами Рода кто-то должен управлять, то мне назначили опекунов. Господ Раковых.

– Раковых? – переспросил Кореновкин и поморщился. – Значит, вы нашли доказательства, что они кого-то убили?

– Не только убили, но и пытали. Они особо не скрывались, уверенные в своей безнаказанности, – я кивнул на лестницу, ведущую к подвалу. – Прошу, сейчас вы сами всё увидите, – оглянувшись через плечо, я предупредил медсестричку: – Зрелище не для слабонервных, подготовьтесь.

– Чего я там не видела? – легкомысленно закатила глазки медсестра и расстегнула верхнюю пуговичку. Она не обратила внимания на осуждающий взгляд доктора, который явно не одобрял флирт на рабочем месте. – Вот вчера, например, к нам привезли бомжа, у которого…

– Врачебная тайна! – рявкнул доктор и пригрозил: – Если не вспомнишь о субординации, то лишишься премии!

– Да ладно вам, что я такого сделала?! – возмутилась она. – Кто на скоряке вообще согласится работать? Да ещё и без премии? Конечно, ведь за забором целая очередь выстроилась. Ну так я посмотрю, как вы кого-нибудь позовёте!

Мда, лучше бы она не открывала рот. Почему говорит она, а стыд испытываю я?

Ускорив шаг, я так резко толкнул дверь в комнату с Раковыми, что она распахнулась и стукнулась о стену. Все последовали за мной и подошли к столу. Медсестра задохнулась и закрыла рот ладошкой, подавляя рвотные позывы. Доктор выругался себе под нос. Капитан Кореновкин тяжело вздохнул, скрестил руки на груди и уставился на Раковых.

– Увести их, – приказал он своим подчинённым. – Кто-нибудь один пусть отвезёт их в участок и оформит в каталажку, остальные – собираем улики. И постарайтесь не накосячить, засадим эту прекрасную семью за решётку навечно. Услышали меня?!

Ему ответил неровный строй голосов, и полицейские разбежались выполнять приказ. Доктор тем временем с профессиональной озабоченностью обходил прибитых к столу жертв. Кажется, он измерил их жизненные показатели, проверил реакцию на свет.

– Какие же мрази, – тяжко вздохнул он. – Наложили заклинание стазиса, чтобы помучить бедняг подольше. Но… Именно благодаря этому они сейчас живы и до больницы с ними точно ничего не случится. Капитан, надеюсь, вы добьётесь смертной казни.

– Я тоже, – мрачно пробурчал Кореновкин.

– Вам нужна помощь? – уточнил я и, получив отрицательный ответ, пошёл в свои покои. По дороге столкнулся со знакомыми служанками – рыжей и шатенкой, первыми людьми, которых я встретил в этом мире. Увидев меня, они переглянулись и, не сдержавшись, прыснули со смеху. И только в этот момент я осознал, что до сих пор шляюсь по особняку в шёлковой розовой пижаме.

– Господин Марк, вы так очаровательно выглядите, – протянула шатенка, скромно потупив глаза, но я видел, как она кусала губы, чтобы снова не захохотать в голос.

– Может быть, вам помочь переодеться? – предложила рыжая и прелестно похлопала ресницами, приоткрыв рот.

– Принесите нормальную одежду, а дальше справлюсь сам, – хмыкнул я. – Отправляюсь спать и на это время назначаю вас главными. Помогайте полицейским и доктору, если они о чём-то попросят. Найдёте их у подвала. Пришлите других слуг на помощь, если потребуется. Остальные слуги вас будут слушать?

– Да куда они денутся, – улыбнулась шатенка. – Главное, чтобы Раковы не вмешались.

– Так полиция за ними, – объяснил я.

– Пропавшие слуги, – в унисон воскликнули девушки, и рыжая добавила: – Пока вас не было, ваши опекуны постоянно нанимали новых слуг, но те через пару дней как бы увольнялись. Как бы. Но мы-то чуяли что-то неладное! И каждый день молились всем Богам, чтобы вы проснулись!

– Как вас зовут?

– Лера, – шатенка указала сперва на себя, а потом – на свою подругу: – И Вера.

– Шуруйте, – махнул я. – И одежду не забудьте, иначе быть мне законодателем новой моды среди аристократии.

Девушки захихикали и убежали, а я, вернувшись в свои покои, растянулся на кровати, призвал Крабогнома и приказал:

– Охраняй мой сон. Если кто-то попытается причинить мне вред, можешь его убить.

– Еда! Вкусно! – согласно закивал Крабогном, и я провалился в сон.

Проснулся уже на следующий день, после обеда. Солнце стояло высоко в небе, но уже медленно клонилось к западу. Стопка чистой приличной одежды лежала на стуле рядом с кроватью. Джинсы, рубашка, пиджак. Одевшись, я спустился в столовую. Лера и Вера словно соткались из воздуха и начали накрывать на стол, рассказывая, что произошло, пока я спал, и постоянно перебивая друг друга:

– Там был Аркаша, слуга, которого наняли три месяца назад…

– …три месяца в таких условиях – просто кошмар!

– Но хорошо, что он выжил, больше таких долгожителей нет…

– …женщина вообще всего три дня провела в подвале, а уже живого места не найдёшь!

– Ну ничего, капитан Кореновкин сказал, что доказательства неопровержимые, им не отмазаться…

– …будут гнить в тюрьме!

Они встали на противоположной стороне стола и, продолжая щебетать, с умилением наблюдали, как я ему. Даже не знаю, почему не прогнал их и не “включил” сурового господина-аристократа. Наверное, присутствие Леры и Веры и их болтовня меня успокаивали. Всё-таки впечатления вчерашнего вечера хотелось перебить чем-то приятным и хорошим. Очаровательные служанки с этим вполне справлялись.

– Очень вкусный десерт, попробуйте! – посоветовала Лера, пододвигая ко мне шоколадное пирожное.

Но добраться до десерта мне было не суждено. В столовую зашёл невысокий седой старичок, робко посмотрел на девушек и что-то прошептал Вере на ухо, когда она к нему подошла. Выслушав, Вера кивнула и громко объявила:

– Господин Марк, к вам пришли коллекторы. Впустить?

– Давай. В гостиную.

Вытерев руки салфеткой и допив кофе, я неспешно направился в гостиную. Там меня уже ждало двое человек – мужчина и женщина. Оба в деловых чёрных костюмах, с зализанными волосами, густо покрытыми гелем. Начищенные ботинки блестят ярче солнца. У мужчины на коленях лежал дипломат. Сидели они на диване, идеально выпрямившись, словно проглотили по палке.

– И зачем же вы посетили мою скромную обитель? – поинтересовался я.

– С огорчением вынуждены сообщить, что данный особняк больше вам не принадлежит, – мужчина вытащил документы и протянул мне. – Ознакомьтесь. Господа Раковы переоформили этот дом на себя, на вполне законных основаниях. Но так как сегодня утром им были предъявлены обвинения в многочисленных убийствах, то, по законам Российской Империи, всё их имущество конфискуется государством.

Глава 5

Храм Перуна, обрядовый зал.

Главный жрец Перуна сидел в обрядовом зале и размышлял о своей тяжёлой судьбе. Долгие годы он верно и преданно работал на Богов, чтобы дослужиться до этой должности и… окончательно растерять все иллюзии. Обыватели трепетали перед Богами, многие были готовы пресмыкаться, лишь бы на них бросили хотя бы один благосклонный взгляд. Главный жрец хмыкнул. Наивные.

Встав во главе столичного храма Перуна, он словно попал за кулисы какой-нибудь киноиндустрии, где все мировые звёзды пьют, нюхают запрещёнку и устраивают оргии. И этому он посвятил свою жизнь? Да и коллеги его были по большей части высокомерными уродами. Но идти на попятную было поздно – в службе Перуну главный жрец потерял даже своё имя, он его уже и сам не помнил, что говорить об остальных.

Тяжко вздохнув, главный жрец поднялся, отодвинул висящую на стене картину и ввёл код в электронную панель железного сейфа. Клацнул замок, и открылась дверца. Внутри стояла небольшая бутыль с ярко-фиолетовой жидкостью – амброзией. Несмотря на красивое название, это была знатная отрава, которая вызывала эйфорию и привыкание. Правда, только у Богов. Для людей она была просто ядом. Без амброзии начинался жестокий синдром отмены, который мало кто выдерживал.

Главный жрец достал из верхнего ящика стола пробирку и пипетку и взял из бутыли ровно десять капель – по две на каждого. Этого будет достаточно, чтобы они испытали краткосрочный экстаз, а синдром отмены не наступил. Главный жрец презрительно скривился, но тут же взял себя в руки: главное – субординация и профессионализм.

Он покинул обрядовый зал и спустился на первый этаж, в кухню. Там он включил печку, открыл духовку, настроил нужный режим и забрался внутрь – подпространство без проблем полностью его поглотило, и тогда главный жрец сказал:

– Резиденция Пятёрки.

В тот же миг его распылило, закрутило и засосало в узкую трубу. Пять секунд – и он очутился в пункте назначения. Выбрался из серебряной духовки и брезгливо стряхнул с рукава гарь – эту печку давненько не мыли. К горлу подкатывала тошнота. Главный жрец не любил этот способ передвижения, всякий раз его страшно мутило.

Слуги его не встретили, повариху и её помощника он нашёл в кладовке – они дрыхли без задних ног на корзине с продуктами, вповалку. Дворецкий пьянствовал в гостиной. Главный жрец огляделся, ища взглядом служанок, – ему не хотелось лично сталкиваться с Велесами. Лет десять назад они тоже потеряли свои имена, прямо как он, и Пятёрку начали звать Велесами – кто-то из них действительно был Велесом, Богом скота и плодородия, но кто? Главному жрецу было наплевать, да и всему миру – тоже. В своём роде уникальный случай, чтобы Богов – Богов! – постепенно, но неумолимо забывали.

– Где же вы? – пробормотал он и в ту же секунду получил ответ: распахнулись огромные дубовые двери, и в гостиную выбежали обнажённые девушки, хохоча и обливаясь шампанским. Следом за ними показалась и Пятёрка – пошатываясь, плелись. Они не сразу заметили его, главному жрецу пришлось громко кашлянуть, привлекая их внимание. Лишь тогда к нему повернулся высокий Бог с соломенными волосами и вперил в него мутный взгляд.

– О, посмотрите-ка, кто к нам пришёл! – воскликнул он и жадно спросил: – Принёс?

– Конечно, господин, – глубоко поклонился главный жрец. – Перун заботится о своих верных подданных.

Он протянул пробирку с амброзией, и худющая, как скелет, Богиня с жёлтыми глазами поспешно вырвала её у него из рук. Пока Боги толкались за то, кто первым испробует новую смесь, жрец воспользовался моментом и скользнул в сторону кухни, но его остановил внезапный вопрос:

– Как там наш подопечный?

– Хорошо, – сухо произнёс главный жрец. – Настолько хорошо, насколько может быть в его состоянии. Он может проснуться завтра, а может не проснуться никогда.

– Хорошо…

Главный жрец поспешил вернуться в Храм Перуна. Его беспокоило, что мальчишка Ломоносов каким-то чудом очнулся. Не помогли даже “доктора” – на самом деле они, конечно, были отравителями, которые ввели его в кому. Точнее, в то состояние, когда душа отделяется и улетает в Изнанку, а тело не умирает. Они постоянно крутились рядом, вкалывали мальчишке яд, проверяли его состоянии. Всё шло замечательно, пока…

Они отбыли в поместье Ломоносовых ещё вечером, но до сих пор от них не было вестей. Интуиция подсказывала главному жрецу, что придётся пойти на крайние меры. Иначе Перун лично сотрёт его в порошок.

– И какие же это законные основания позволяют мошенникам присваивать себе родовое имущество? – сквозь зубы произнес я. – Возможно, пока я спал, в Российской Империи изменились законы?

Честно говоря, я блефовал, потому что не знал ни Конституции Российской Империи, ни Уголовного, ни Гражданского и остальных Кодексов. Но я знал точно, что в моём первом мире деньгами и недвижимостью недееспособных граждан распоряжались только под строгим надзором специальных органов власти. Требовались справки, официальное разрешение, уважительная причина. И если этот мир хоть немного похож на тот, то…

Я не успел додумать – мужчина подрагивающими руками открыл дипломат, покопался в документах и передал мне ещё одну стопку бумаг.

– Вот, здесь все объяснения.

Пробежавшись взглядом по строчкам, я едва удержался, чтобы не зарычать от злости. Во всех справках, квитанциях, рекомендациях по лечению и характеристиках присутствовали два имени – К. Е. Долгопрудный и Ж. Л. Долгопрудный. Подозреваю, что эти ребята валяются в моих покоях, убитые собственным ядом. Так вот, эти “доктора” подтверждали, что лечение Марка Ломоносова стоит заоблачных денег. Якобы ради того, чтобы покрыть убытки, Раковы продали Архангельскую верфь и собирались продать этот особняк, сперва переоформив его на себя, разумеется.

Патовая ситуация. Я не могу доказать, что “доктора” врали, потому что они мертвы. В сложившихся обстоятельствах меня скорее посадят за убийство двух “невинных” человек, чем поверят, что я защищал свою жизнь.

– Сколько у меня времени на сборы? – хладнокровно уточнил я и отвёл руку в сторону, когда мужчина потянулся, чтобы забрать документы. Я цокнул языком и покачал головой. – Нет уж, господа коллекторы, эти бумажки я оставлю себе, покажу чуть позже адвокатам.

– Но у вас нет адвокатов, – недоумённо произнесла женщина и, поняв, какую оскорбительную глупость ляпнула, плотно сжала губы. Фактически она сейчас в открытую заявила: мой Род настолько беден, что я не способен нанять юриста. Только вот мои финансы их никак не касаются.

Я не собирался помогать им и просто молчал, внимательно отслеживая их реакцию. Мужчину явно напрягала тишина, он ёрзал по дивану и бросал опасливые взгляды на документы, но не требовал их вернуть. Женщина же возмущённо на него поглядывала – очевидно, ждала, что он поступит по-мужски и поставит выскочку Ломоносова на место.

– Вам пора, – улыбнулся я, когда под потолком сгустились мрачные тучи. Казалось, вот-вот грянет гром. – Вас проводят.

Мужчина открыл рот, но тут же его закрыл, поднялся и направился на выход. Женщина с негодованием и недоумением смотрела ему в спину, но в итоге просто последовала за ним. Захлопнулась дверь. Я выждал, когда коллекторы выйдут на улицу, а их голоса затихнут, и вытащил смартфон.

Они отступили только потому, что были растеряны и не ожидали мало-мальского отпора. Но скоро они вернутся и тогда уж точно и документы заберут, и меня выпрут с голой задницей. Так что я пробил в интернете, что могу сделать с юридической точки зрения. А положение Марка Ломоносова незавидное: я не могу вступить в наследство, а из дома в Петербурге меня выгоняют. Больше в этом городе у Ломоносовых недвижимости нет.

Выяснилось, что меня отсюда попёрли бы в любом случае – до двадцати лет, не вступая в наследство, я имею право жить только в родовом поместье, в Москве. А если до официального совершеннолетия не достигну нижней ступени Б-ранга, то потеряю все права на титул и родовое имущество. Вывод один: мой путь лежит в Москву.

Я встал и поспешил в свои покои, по дороге вызвав Крабогнома. Он появился мгновенно, держа в одной клешне аптечку, а другой – разрезая блистеры. Не отрываясь от важного дела, он предложил:

– Великан-хозяин, а давай собирать гостей? Как вчера здесь пить, танцевать. Вот так давай собирать.

– Зачем?

– Я слабительное нашёл, – ответил Крабогном, словно это всё объясняло. – И снотворное.

– Рад за тебя, – хмыкнул я. – А теперь бросай-ка всё честно нажитое добро и обыщи весь дом, все закоулочки. Мне нужны деньги, золото и драгоценности. Управиться ты должен за час, всё неси в мои покои. Ясно? И ещё найди мои документы. Там моё лицо будет. Фотография. Тащи всё, что найдёшь.

– Ясно, великан-хозяин, – мученически вздохнул Крабогном и растворился в воздухе.

На втором этаже меня поджидали Вера и Лера. Они дружно ко мне подскочили и затараторили:

– Ну как прошло? Что они сказали? Это как-то связано с…

– …махинациями Раковых? Если нужно, мы выступим с показаниями!

– Мы университеты не заканчивали, но знаем, как оно происходит на суде. Всё расскажем!

– Или вы сначала хотите кофе?

– Или какао?

– Не старайтесь, – я отмахнулся. – С сегодняшнего дня вы безработные, а я – самостоятельно варю и какао, и кофе. Спасибо вам за добрые слова и хорошее отношение, но жалованье я вам платить не смогу.

Лера всхлипнула, встряхнула рыжими кудряшками и заявила:

– А вот никуда мы вас не отпустим…

– …во всяком случае в одиночку! Вы же последний из Рода Ломоносовых!

– Ваши родители нам бы такого не простили, упокой их души Изнанка.

Девушки были настроены решительно. Наверное, привязались к мальчишке-Марку, пока ухаживали за его бессознательным телом. Я на секунду задумался и в итоге пришёл к выводу, что помощницы мне не помешают. Родовое поместье надо будет приводить в порядок, да и бытом заниматься у меня времени не будет.

– Ладно, уговорили. Выезжаем через полтора часа.

Лера и Вера радостно взвизгнули и бросились мне на шею, крепко прижимаясь с двух боков. Их полные груди впечатались мне в плечи, а жаркое дыхание опалило шею. Объятие не заканчивалось и продлилось значительно дольше приличного. Мне даже показалось, что Лера слегка об меня потёрлась. Дешёвый приёмчик, но простительно – девушки думают, что обхаживают девственника, а не опытного мужчину. Я мысленно ухмыльнулся – возможно, чуть позже я их удивлю.

– Не расслабляемся! – гаркнул я командным голосом. – Сми-и-и-и-ирно! Шагом марш собираться!

– Есть, капитан! – шутливо козырнули девушки, чмокнули меня в щёки и умчались вниз по лестнице.

Я вошёл в свои покои и чуть не навернулся, споткнувшись о позолоченный подсвечник. Да чтоб его Изнанка сожрала! Крабогном слишком буквально воспринял слово “золото” и тащил всё, что было жёлтым и хоть немного блестело. В первую минуту мне захотелось его придушить, но потом я заметил, что так-то он притащил много полезного – несколько пачек тысячерублёвых банкнот, украшения из платины с драгоценными камнями, паспорт на имя Марка Ломоносова и ценные бумаги на медный рудник и машиностроительный завод.

Сделав рейд по соседним комнатам, я нашёл чемодан и гардероб с одеждой, подходящей мне по размеру, так что спустя полчаса я был готов выдвигаться на вокзал. Интернет подсказал, что на ближайшие воздушные рейсы билетов нет – только поезда. Один из которых как раз отходит через час с Ладожского вокзала. Я забронировал три билета и пошёл к Лере и Вере – поторопить со сборами. Дверь в их комнату была приоткрыта, и я услышал обрывок их разговора.

– …кончить с ним! И я буду первой! Поспорим, дорогая, что я опережу тебя? – Лера самоуверенно рассмеялась. – Да мальчик тает, стоит мне к нему приблизиться.

– На твои мослы только собаки и позарятся. Просто признай, что ты неудачница и всегда проигрываешь. Взять того же господина Селецкого. Столько вокруг него увивалась, ножки массировала, а в итоге-то кто его завалила?

– Стерва!

– Сучка!

– Я хочу его сама! – прошипела Лера.

Бесшумно я отступил за угол и громко позвал, притворившись, что только подхожу:

– Дамы, вы готовы?

– Да! – в один голос прокричали девушки и выбежали в коридор. Каждая катила за собой по небольшому серому чемоданчику.

Я вызвал такси, пять минут ожидания – и мы едем на Ладожский вокзал. Из-за пробок прибыли впритык к отправлению, пришлось мчаться стремглав к кассам, чтобы выкупить билеты. По дороге я случайно зацепил плечом мужчину в цилиндре – тот шарахнулся от меня и выругался себе под нос, закутавшись в лёгкий бежевый плащ.

Душевная травма мистера Джонсона.

Мистер Джонсон приехал в Россию четыре часа назад. Его пригласили друзья по переписке – семейная пара, которая познакомилась с ним через интернет. Они очень быстро разобщались, мистеру Джонсону казалось, что он знает их целую вечность. Вообще-то он был очень боязливым человеком и старался не отходить далеко от дома, что уж говорить о дальних путешествиях! Но друзья были с ним так милы, и он не хотел их обижать…

К сожалению, они были также и огромными шутниками. К приезду мистера Джонсона его друзья арендовали медведя, купили балалайку и нарядились в пуховые платки и валенки. Встретили его хлебом, солью и водкой, а также позвали цыганский табор. У мистера Джонсона была очень тонкая душевная организация, так что такой приём произвёл на него невероятное впечатление. Если быть точнее – невероятно ужасное.

Поэтому мистер Джонсон сейчас и находился на Ладожском вокзале – он не собирался оставаться в этой ужасной стране ни на один час дольше необходимого. Поезд привезёт его в Москву, а оттуда мистер Джонсон полетит домой, в Берлин… Неожиданно его мечтания были прерваны самым бесцеремонным образом – в него врезался темноволосый парень и, не извинившись, помчался дальше.

Мистер Джонсон поправил цилиндр и пробормотал:

– Безумные русские!

Я, Лера и Вера загрузились в поезд в последний момент, да и то – запрыгнули в последний вагон. Стюард забрал наши чемоданы, поставил на тележку и повёз их в багажный отсек. Мои служанки, весело переговариваясь, пошли в купе. Я же задержался в тамбуре. Внутри царапалось дурное предчувствие. Когда я уже решил, что зря беспокоюсь, едва поехавший поезд вдруг дёрнулся и остановился.

Я выглянул на перрон сквозь небольшое окошко на двери. Обзор был плохим, а стекло – мутным, но я увидел, как к нескольким вагонам подбежали люди и проводники для них опустили трапы. Это было очень плохим знаком, потому что для простых людей поезда не останавливают. Конечно, это могло быть простым совпадением – какие-нибудь аристократы опоздали на поезд… Но верил ли я в это? Едва ли. Дурное предчувствие подсказывало, что эти люди сели на поезд с единственной целью – расправиться с Марком Ломоносовым.

Глава 6

– Крабогномище, иди-ка сюда.

– Великан-хозяин? – вопросительно протянул зловредный дух, материализовавшись у меня под ногами, а я испытал дежавю: он снова копался в аптечке. Правда, сейчас клешнями перемалывал в муку таблетки. Явно удивившись моему молчанию, он поднял голову и повторил: – Великан-хозяин?

– Убивать людей запрещено. Если ослушаешься, отправлю в Изнанку навечно, – на всякий случай предупредил я и перешёл к делу: – Найди в этом поезде людей со злыми намерениями, у которых припасены яд, пистолеты, удавки. В общем, любая вещь с отчётливой аурой смерти.

Крабогном тяжело вздохнул и испарился.

Поезд тронулся и больше не останавливался, постепенно набирая ход. Мерно стучали колёса. Минутку пораскинув мозгами, я отправился в вагон-ресторан – восстанавливающийся после комы организм постоянно требовал топливо. По дороге я незаметно осматривался, пытаясь вычислить людей, которых вне правил пустили на поезд. К сожалению, из-за мутного стекла я не смог их рассмотреть. Однако все пассажиры вели себя нормально и подозрений не вызывали, и никто не пытался на меня напасть.

Моё купе находилось за два вагона до ресторана, так что я зашёл и позвал Леру и Веру:

– Девушки, не проголодались?

– Проголодались, – согласилась Лера и, многозначительно подняв брови, провела руками по бёдрам.

Я проигнорировал столь откровенный намёк: пусть развлекаются, мне не жалко, да и смотреть на девичьи прелести приятно. А уж отвечать или нет на их заигрывания, я подумаю, но чуть позже, когда разберусь с насущными проблемами. Хотя рациональная часть моего сознания подсказывала, что не стоит портить деловые отношения сексом. Да и девочкам стимул выслужиться, чтобы привлечь внимание неприступного господина. Я мысленно усмехнулся и кивнул в проход:

– Угощаю, дамы. И поторопитесь, а то передумаю.

Девушки игриво захихикали и выскочили из купе. Только сейчас я заметил, что там сидела и степенная пожилая женщина с серебряным моноклем на правом глазу. Она смерила меня недовольным взглядом и осуждающе покачала головой, проворчав:

– Распутник!

– Эх, если бы, госпожа, если бы… – с притворным сожалением вздохнул я и поторопился за девушками, которые переминались с ноги на ногу у тамбура.

Вагон-ресторан оказался очень уютным. Все столики были огорожены ширмами, что создавало ощущение уединения. Мы выбрали местечко рядом с огромным фикусом. К нам торопливо подскочил официант, смерил девушек пренебрежительным взглядом, а мне уважительно поклонился:

– Что будете заказывать?

– Пусть первыми выберут дамы, – я специально не стал заказывать на всех. В конце-то концов ко всем гостям должно быть одинаковое отношение. И если этого официанта корёжит от мысли, что ему придётся обслуживать обычную прислугу… Что ж, удачи ему. Я обратился к Лере и Вере: – Вы – хозяйки этого обеда. Командуйте.

Девушки тоже заметили кислую мину официанта, и их это, очевидно, обидело, так что разгулялись они на полную – помыкали несчастным гордецом только в путь. Я же наслаждался развернувшимся представлением и вкуснейшей едой. Бараньи рёбрышки в клюквенном соусе были восхитительными. А чудесная солянка! На десерт я заказал венские вафли с малиновым вареньем – на секунду мне показалось, что я попал в рай.

– Спасибо, господин, было очень вкусно, – произнесла Вера, намотав на указательный пальчик тёмную прядь.

– Вы так добры с нами, – Лера скромно потупила глаза и томно протянула: – Как мы можем вас отблагодарить?

– Думаю, можете, – я улыбнулся, когда лица девушек засияли от радости, и безжалостно сказал: – Буду искренне признателен, если вы возьмёте постельное бельё у проводника и заправите мою полку.

– Хорошо, – вмиг погрустнели обе девушки.

Стоило им уйти, как под столом раздался тихий хлопок и по моей штанине нагло вскарабкался Крабогном. Он щёлкнул клешнями и сообщил:

– Нашёл! – и вдруг начал оправдываться: – И никого не травить! Никого-никогошеньки. Все живы!

– Что ты натворил? – спросил я, сжав переносицу пальцами.

– Снотворное сыпать. Слабительное сыпать. Одни люди спать, а другие – сра…

– Ты хотя бы не совмещал?

– Совмещать? – с интересом протянул Крабогном, и я понял, что подал ему отвратительную идею. – Если великан-хозяин настаивать, то…

– Нет! – рявкнул я так, что на меня оглянулись другие посетители ресторана. – Никому больше ничего не подсыпать. Понятно?! Запрещено!

– Жестокий великан-хозяин.

– Веди меня к людям, которых нашёл, – приказал я и, подозвав официанта, оплатил счёт. Оставил ему щедрые чаевые, всё-таки девушки сполна ему отомстили, в какой-то момент мне даже стало жалко беднягу. Он, без сомнения, осознал, какую роковую ошибку совершил, и даже успел раскаяться.

Крабогном растворился в ближайшей тени и поскользил во второй вагон. Моё сознание как бы раздвоилось – одна часть следовала за зловредным духом, а вторая управляла моим телом. Таким образом я мог следить и командовать Тенями даже на большом расстоянии. Однако сейчас мне давалось это с трудом – магические частоты этого мира постоянно ускользали, приходилось постоянно удерживать концентрацию.

Пассажиры поезда разделились на две категории – одни торчали около туалета (и таких было меньшинство), а вторые отчаянно зевали и разбредались по своим купе. Гм, возможно, очередная проказа Крабогнома сыграет мне на руку – уменьшится шанс столкнуться со случайными свидетелями, когда я буду ходить от купе к купе и обезвреживать наёмных убийц, посланных по мою душу.

– Здесь! – остановился у зеркальной двери люкс-класса Крабогном и торжественно ткнул в неё клешнёй.

Я вежливо постучался и, когда мне открыла статная высокая дама, бесцеремонно толкнул её внутрь. В купе было двое человек – она и низкий толстый старик с блестящей лысиной. Единственное, что спасло их от мгновенной смерти, – стойкое ощущение, что где-то произошла ошибка. Не походили они на убийц.

– Что вы себе позволяете? – воскликнула дама и попыталась залепить мне пощёчину, но я ещё в воздухе перехватил её руку.

– Немедленно отпустите мою жену! – старик встал, но тут же, с тяжёлой одышкой, рухнул на койку, схватил трость и начал бить меня по ноге. – Вы вообще понимаете, с кем связались?! Да у меня сын – начальник императорской стражи! Вас сгноят на каторге!

– Убийцы! – вставил Крабогном и посеменил к женской сумочке, зарылся в неё клешнями и вытащил небольшой пузырёк без опознавательных знаков. – Аура смерти!

Для пассажиров этого купе всё выглядело так, словно пузырёк сам по себе выскочил из сумки и упал на пол. Громко звякнули таблетки о стекло. Старик недоумённо нахмурился, а вот дама побледнела, тяжело сглотнула и, поспешно подняв пузырёк, спрятала его в своём декольте. Я молча протянул руку ладонью вверх. Повисла тяжёлая тишина, даже старик перестал вопить, лишь переводил взгляд с дамы на меня и обратно.

– Иначе сам заберу, – пригрозил я, и женщина дрожащей рукой отдала мне пузырёк. От него исходила аура смерти, её ни с чем не спутаешь. Значит, с помощью этого – чем бы оно ни было – уже убивали. Я открыл крышку и принюхался. Запаха нет. Цвет серебристо-металлический. Я взглянул на лысину старикана, на его абсолютно безволосые руки и отсутствие бровей, и у меня появилась догадка. Я достал одну таблетку и протянул дамочке: – Угощайтесь.

– Их нужно принимать строго по расписанию! – проблеяла она. На её лбу выступила испарина. – И я уже их принимала!

– От одной таблетки передозировка не случится.

– Не буду!

– Хорошо, – пожал я плечами, и дама от неожиданности подавилась. Я поинтересовался у старика: – Ваша жена?

– Да, – настороженно ответил он.

Я передал ему пузырёк с таблетками и посоветовал:

– Проведите экспертизу, узнаете много нового.

Дама тяжело опустилась на койку, старик озадаченно нахмурился, а я вышел из купе. Если мои догадки оправдаются, то старикан обнаружит в таблетках таллий и спасёт себе жизнь, а дамочку отправят в тюрьму. Если же я ошибся… Что ж, они просто будут думать, что столкнулись со странным молодым человеком, у которого случилось весеннее обострение.

– Ну, попытка номер два, – протянул я, следуя за Крабогномом. В этот раз людей я вообще не встретил. Из купе доносился храп, а из туалетов – проклятия и страдальческие стоны. Мы остановились в четвёртом вагоне – спальном. Крабогном деловито подбежал к нужной двери и затарабанил в неё клешнями.

Несколько секунд никто не открывал, а потом в проход высунулась взлохмаченная русая голова и уставилась на меня сонными голубыми глазами. Реакция последовала незамедлительно – дверь распахнулась, и русоволосый парень пырнул меня ножом. Я напитал кожу энергией, создавая невидимый доспех, и лезвие соскользнуло вбок, не нанеся мне вреда. Новый удар метит в печень, но я делаю шаг вбок и вперёд и сворачиваю незадачливому убийце шею.

Никто ничего не видел. Я затащил тело в купе, закрыл дверь и замер: на правой полке спала юная девушка. Да чтоб меня Изнанка сожрала! Наёмники сегодня так плохо зарабатывают, что не могут выкупить всё купе? Придётся прятать труп, иначе девица проснётся и поднимет крик, а мне это совершенно не нужно. Выкинуть из поезда – не вариант, так как в целях безопасности двери наружу блокируются. Я обвёл помещение взглядом. Под полкой мертвеца стоял большой чемодан. Почему бы и нет?

Я вытащил его, выкинул все вещи в багажный отсек над дверью – снизу и не видно кучу шмоток – и засунул труп в чемодан. С трудом, но это у меня получилось. Я проверил документы убийцы. Билет до Москвы, но вот поезд едет дальше, до Адлера. И бесхозный чемодан, конечно же, привлечёт ненужное внимание. А в моих интересах сделать так, чтобы труп обнаружили подальше от Москвы и не связали его со мной. Придётся как-то протащить его в багажный отсек.

Крабогном отправился на разведку и отрапортовал, что стюард спит мёртвым сном. Отлично. Я вышел в коридор и покатил чемодан в багажный отсек. Поезд словно вымер – ни души. Поэтому я чуть не вздрогнул, когда отодвинул дверь тамбура и увидел хмурого мужчину в цилиндре и бежевом плаще. Он пялился в окно. Покосился на меня, но промолчал. А я сразу же сообразил, что возможно мне придется пройти мимо него ещё не один раз…

Избавившись от чемодана, я позвал Крабогнома:

– Эй, дружок-пирожок, проверь документы человека, который стоит в коридоре.

– Мы друзья, великан-хозяин? – восхищённо протянул он и сам себе ответил: – Лучшие друзья!

– Мы не… – я не успел договорить, его и след простыл. Вздохнув, я наблюдал, как он копается в вещах господина в цилиндре. Паспорт гражданина Германии, на имя Франца Джонсона, и два билета – один на этот поезд, до Москвы, а второй на самолёт, в Берлин, отправка через полчаса после прибытия в Москву. Фактически это даёт мне полный карт-бланш – я могу ходить мимо него сколько душе угодно.

Когда трупы найдут, Франц Джонсон будет очень далеко. А учитывая, что весь поезд дрыхнет, полиция уж точно не заморочится и не станет разыскивать иностранца. Да и я готов поспорить, что это дело не предадут огласке, ведь пытливым журналистам очень легко будет выяснить, что все мертвецы – наёмные убийцы.

– Дальше, – бросил я Крабогному, покинув багажный отсек.

Если Перун – или кто там ещё точит зуб на Род Ломоносовых? – думает, что он сможет мне помешать, то он сильно ошибается!

Глава 7

Крабогном сопровождает меня в девятый вагон и по очереди указывает на двери всех трёх купе. Я киваю на ближайшую к тамбуру, и зловредный дух, растворяясь в тенях, проникает внутрь. В полутёмном купе я вижу семейную пару с ребёнком лет пяти, они чинно сидят за столиком и едят. Челюсти работают в такт стуку колёс. Их движения слишком слаженные, до неестественности. Выглядит странно, будто их связывают ментальные нити. Женщина лишь поворачивает голову вправо, а мужчина ей уже подаёт солонку. Мальчик протягивает руку, и в неё моментально ложится конфета, будто родители прочитали его мысли.

Притопывая от нетерпения, Крабогном крутится под полкой. Я не успеваю его отозвать, как клешня тянется к лежащему с края столика медальону. Золотая цепочка слегка шевельнулась, но мужчина моментально это заметил, и в ту же секунду на медальон уставились женщина и мальчик. Мальчик опускает голову и пялится на Крабогнома, хотя видеть его не должен. Я нахмурился, ведь лицо у ребёнка оказалось совсем не детским.

Да это же карлик!

Идеальная маскировка – кто заподозрит благочестивую семью в убийстве? Они попадут под подозрение последними, особенно пятилетний мальчик. Погодите-ка… Да и женщина вовсе не женщина, а переодетый мужик!

Очевидно, что они профи, но это уже становится смешно.

Крабогном почувствовал, что пахнет жареным, и поспешно смылся в тень под потолком. А вся “семейка” вперила взгляды в дверь. Возникло ощущение, что они смотрят прямо на меня. «Женщина» нагнулась, вытащила из ботинка пистолет и прицелилась в дверь, мужчина размял кулаки и надел кастет, карлик же достал из-за пояса нож и спрятался в углу перед входом – так, чтобы напасть на входящего из слепой зоны. Мужчина шагнул и вышел в коридор.

Я не стал заморачиваться и разрывать их ментальные нити – в конце концов мне не нужен был честный и справедливый бой. Я собирался убить их быстро и эффективно, без лишнего риска. Как раз в комнате достаточно темно для одного смертоносного приёма: я превратился в тень и прошил насквозь карлика, а затем и «женщину» – неподготовленный человек не сможет регенерировать нанесённые повреждения. Пронизывая организм, тень буквально разрывает каждый капилляр и вызывает миллионы маленьких внутренних кровотечений. Мужчина согнулся от боли, когда его партнёры-киллеры умерли. Уничтожение ментальных нитей всегда вызывает сильный дискомфорт.

По мне дало неожиданным откатом, и мне пришлось собрать все силы, чтобы не потерять сознание. Было очень больно, всё тело сковала слабость. Да чтоб тебя Изнанка! Это был мой любимый приём, но теперь он стоит непомерно дорого. Временно я просто не смогу его использовать…

– Ах ты сука-а-а-а-а-а-а! – взревел мужчина, однако Крабогном теневой кляксой впечатался в его рот, намертво заклеивая. Крик оборвался, никого не потревожив. Я затянул мужика в купе и сломал ему хребет. Использовать нож было бы неразумно – останется много кровавых следов.

– Так, что же у нас здесь? – пробормотал я, выворачивая их карманы. У “семейки” наёмников было семь паспортов, причём с магически обработанными фотографиями. С должной ловкостью и специальными навыками можно изменить эти фотографии, как потребуется. Пока я недостаточно освоил местную магию, но в будущем… Я рассовал паспорта по карманам пиджака и джинсов и приступил к утилизации трупов – запихнул в чемоданы и покатил в багажный отсек.

Мрачный мужчина в цилиндре всё ещё был на своём посту – пялился в окно на стремительно проплывающие мимо пейзажи. Он проводил меня взглядом, когда я проходил мимо первый раз. Во второй он демонстративно игнорировал всё вокруг, но глаза всё же закатил. В третий же раз, когда я транспортировал чемодан с карликом, он пробормотал под нос ругательство. Мне послышалось что-то вроде: “Настырные русские!” Кажется, моим присутствием он был очень недоволен, поэтому я поспешно свалил, за своей следующей жертвой.

Во втором купе девятого вагона перед зеркалом красовался молодой мужчина. Создавалось впечатление, что он собирается на охоту за медведем. Ну или по крайней мере за кабаном. Потому что на столе была разложена впечатляющая коллекция ножей, а в углу стоял пучок дробовиков с магическими глушилками на дулах. Напевая весёлую песенку, мужчина надел тонкий бронежилет и поднес к груди фиолетовый галстук.

– Не то, – вздохнул он и взял жёлтое платье.

Я не стал досматривать до конца модный показ и открыл дверь. Мужчина швырнул в меня галстуком и сразу же прыгнул за ружьём, но я бросился наперерез, скрутил его и закрыл нос и рот ладонью. Он яростно трепыхался, но вскоре затих. Убедившись, что он мертв, я спрятал оружие и одежду, запаковал человека в чемодан и направился по знакомому маршруту – в багажный отсек. Ощущалось это уже как рутина. Мужчина в цилиндре что-то гневно бормотал на немецком, скрестив руки на груди…

Третье купе девятого вагона встретило меня тишиной. Стол ломился от алкоголя и закусок. Заняты были только две нижние полки – на них растянулись спортивного телосложения парни, с их губ стекала желтоватая пена. На дне бутылки с водкой бултыхался мелкий белый порошок. Крабогном озадаченно забегал по столу справа налево и обратно, вглядываясь в синюшные лица.

– Им тоже снотворное подсыпал? – спросил я, уже зная, что услышу в ответ.

– Несмертельный доза! Должны жить! Почему умереть? Нет, так не пойдёт! Я не хотеть в Изнанку!

Крабогном залез на грудь одному из парней и начал делать… массаж сердца? Я скинул его на пол и усмехнулся:

– Успокойся. Они уже окоченели. А убил ты их, потому что смешал снотворное с алкоголем. Вот они и отравились. Я не буду наказывать тебя, на этот раз. Но если оплошаешь снова, больше жалеть не стану.

– Великан-хозяин-друг! – благодарно поклонился Крабогном. – Ну я идти? Эти последние.

– Ступай.

Он разлился чёрным туманом и выскользнул в коридор. А я убрал еду и бутылки со стола, вытер все следы, которые могли бы сказать о том, что здесь произошло, и отработанными движениями запихнул парней в их же чемоданы. Как хорошо, что наёмники – люди предусмотрительные и возят с собой не маленькие аккуратные портфельчики, а основательные такие баулы, в которые можно спрятать вагон, и ещё место для пары трупов останется.

Завидев меня, мужчина в цилиндре запыхтел, как паровоз, и покраснел, как свекла. Когда я поравнялся с ним, он развернулся на пятках и вцепился мне в локоть.

– Мне казалось, я чётко показал своё отношение к этому, – сказал он с заметными акцентом и покрутил пальцами перед моим лицом. – Вы так поедали меня взглядом, что мне даже стало неловко! Я вообще-то думал, у вас, в Российской Империи, не настолько фривольные…

– Погодите, погодите, – я освободил свою руку и на всякий случай отступил. – Не понимаю, о чём вы говорите!

– Как это не понимаете?! Вы крутитесь вокруг меня весь последний час! Бесстыдник! Если бы я был заинтересовал, то сказал бы об этом сразу. Но я не люблю мужчин! Я люблю женщин!

– Эм-м-м-м, – я криво улыбнулся. – Произошло недопонимание. Мои друзья просто попросили меня отвезти их чемоданы в багажный отсек. К сожалению, мой путь пролегает через этот вагон. Не могу же я проходить его по крыше? И да… Мужчинами я тоже не интересуюсь.

– Ох, простите, – захлебнулся воздухом мужчина в цилиндре и покраснел пуще прежнего. Ещё немного – и его хватит инфаркт. Он ослабил галстук, оттянул воротник и жалобно проблеял: – Прошу прощения, не хотел вас оскорбить. И вообще… Как хорошо, что всё так разрешилось. Я уж думал пожаловаться на вас проводникам.

– Ага, хорошо, – осклабился я, подхватил чемодан и продолжил путь, а мужчина торопливо шмыгнул в купе.

Когда дела были сделаны, мой желудок снова напомнил о себе утробным воем. Да такими темпами я на еде разорюсь! Всё-таки надеюсь, что это такой период адаптации и скоро мой живот перестанет быть чёрной дырой, готовой поглотить всю планету. В вагоне-ресторане я подозвал знакомого официанта и заказал борщ, три отбивных и пирог с клюквой. И компот. Официант явно удивился, но, наученный горьким опытом, воздержался от комментариев и быстро спрятал эмоции.

Пока ждал, когда приготовится заказ, я осмотрел ресторан. Гостей, кроме меня, не было. Бармен со скучающим видом перетирал бокалы, официанты стояли около кухни и о чём-то переговаривались. Вдруг две тёплые ладошки закрыли мои глаза и мятное дыхание обдало мою щёку:

– Угадай кто?

– Сдаюсь. Память ухудшилась из-за плохого здоровья.

– Ну вот, – меня отпустили, и напротив уселась девушка лет тридцати с пепельными волосами. Строгие черты лица, квадратные очки, деловой костюмчик в облипку. Смахивает на очень сексуальную училку. – Серьёзно, не узнаёшь?

– Нет.

Она мило сморщила носик и протянула:

– А я ведь молилась Мокоши, чтобы ты выздоровел. Так волновалась – и ради чего? Чтобы ты меня даже не вспомнил! Хотя ладно, тебе простительно. Если бы я полежала в коме, то, наверное, не только бы друзей позабыла.

– А мы друзья?

– И очень близкие, – девушка провела пальцами по моему запястью, и я в который раз отметил, как легко считываются подобные уловки. Конечно, в восемнадцать лет я бы растаял и принял всё за чистую монету. Судя по всему, эта дамочка думала, что я сейчас же упаду к её ногам, свесив язык. – Но знаешь что? Ты можешь искупить свою вину. Например, угостив вином и поговорив по душам…

– А ты всё законспектируешь? – я нагнулся и вытянул из её сумочки диктофон, поставленный на запись. – Как ты могла? Я ведь действительно поверил, что мы лучшие друзья, постоянно устраиваем девичники и заплетаем друг другу косички.

– Как ты?.. Впрочем, неважно, – она мгновенно взяла себя в руки и поменялась в лице: – В таком случае, господин Ломоносов, не дадите ли вы мне интервью? Я – Жанна Андреева, журналистка “Московских известий”. В ваших интересах пообщаться со мной и дать официальные комментарии. Вы же понимаете, что люди любят придумывать небылицы?

– Конечно, конечно, – я задумчиво постучал по нижней губе. – А ведь вы поверили, что я потерял память. С чего бы?

– Блеф, – тонко улыбнулась Жанна.

– Нет. Вы что-то обо мне слышали. Слухи обо мне уже разлетелись, верно? Нехорошие слухи.

– Кто-то активно распускает сплетни, что ваши мозги сильно заржавели. Что вы никогда не станете прежним, – она положила ладонь на мою руку и слегка её сжала. – Дайте мне интервью, это ваш единственный шанс восстановить репутацию. Иначе о вас так и будут болтать, как об умственно отсталом.

– Как-нибудь переживу.

– Вы что, идиот?! – вспылила она, вскочив. Глубоко вдохнула, медленно выдохнула и уже спокойно продолжила: – Если передумаете, я в седьмом вагоне, первое купе от головы поезда.

Журналистка принесла дурные новости. Я был прав – коллекторы быстро оклемались и вернулись в особняк Ломоносовых, но меня там уже не застали и сообщили своему начальнику о моём отъезде. Вероятнее всего, я не должен был покинуть Петербург – порция отравы, очередной аукцион, и всё идёт как прежде. Но я поломал планы злодеев. Теперь они разработали новую стратегию, однако я не понимал, чего они хотят добиться. Отрезать меня от светского общества? Сделать так, чтобы аристократы шарахались от меня как от огня?

Размышляя над этим, я расправился с едой и потопал в своё купе – можно и отдохнуть. Девушки спали на верхних полках, и я тихонько устроился на нижней. Старушка, судя по всему, переехала в другое купе. С удовольствием я растянулся на простыне и расслабился. Неожиданно сверху раздался скрип. Лера и Вера аккуратно спрыгнули и уселись рядом со мной. Я мысленно улыбнулся – каковы нахалки, всё-таки набрались смелости напрямую подкатить к господину! Приоткрыв веки, я вопросительно на них посмотрел.

Лера распустила рыжие волосы, откинула их за спину и неспешно расстёгивала пуговки на платье, специально наклонившись так, чтобы мне открывался отличный вид на её прелести.

– Мы придумали, как вас отблагодарить… – прошептала она.

– Мы сделаем это быстро, – пообещала Вера, и что-то в её интонации и поведении меня насторожило. Я понял, её взгляд был слишком холодным. Таким взглядом не смотрят на человека, с которым желают заняться сексом. Я притворился, что разомлел и полностью отдался ласкам Леры, которая нежно поглаживала мою грудь и спускалась всё ниже и ниже. Но на самом деле внимательно следил за обеими девушками и был готов отбить любую атаку.

И не зря.

В руке Веры блеснул нож, она замахнулась и сквозь зубы прошипела:

– Умри!

Глава 8

– Умри!

Лера навалилась на меня, чтобы я не успел увернуться или скатиться с кровати, но я и не собирался. Тень Саблезубого Марала материализовалась позади Веры и врезалась в её спину развесистыми рогами. Рука с ножом дрогнула, и лезвие воткнулось в стену. Девушки не успели сообразить, что произошло, как я швырнул Веру в стену, а Леру схватил за руку и вывернув, развернул к себе спиной. Они взвизгнули, но тут же заткнулись – видимо, не хотят привлекать лишнего внимания, ещё надеются меня прикончить.

Краем сознания я отметил, что нож они украли из вагона-ресторана. Вот почему Крабогном их не обнаружил – на вещах девушек не было ауры смерти, они пользовались чем придётся. Я поднялся и поправил задравшуюся рубашку. Видимо, моё спокойствие их выбесило – они не перегруппировались, а бросились в атаку вразнобой. Лера накинулась на меня, попыталась провести приём, а Вера, мешая своей подруге, дёрнула меня на пол.

Новички. Их движения были более-менее отработанными, но не слаженными. Девушки, очевидно, знали какие-то приёмы боевых искусств, но плохо использовали на практике. Скорее всего, в убийцы подались недавно, либо же их и вовсе завербовали только для моего убийства. На секунду мне даже стало их жалко – всё-таки я слегка успел к ним привязаться, хотелось дать им шанс одуматься. Возможно, если их припугнуть, то они осознают, в какую опасную профессию сунулись и перестанут маяться дурью.

Саблезубый Марал угрожающе зарычал, его пасть распахнулась, открывая вид на очертания огромных заострённых клыков, и девушки впервые обратили на него внимание – долго же до Веры доходило, что на неё вообще-то кто-то напал сзади. Служанки заметались взглядами между мной и тенью, не понимая, что делать. За это прекрасное представление пришлось заплатить двести тридцатью тенями – слабыми и почти бесполезными, но жаба меня всё равно душила. Все тени, кроме Крабогнома, требовали магической подпитки. А кормить их на местной магической частоте я ещё не умел. Но помимо всего этого, у меня появилась ужасная догадка, которую я собирался проверить чуть позже…

– Поговорим? – миролюбиво предложил я.

– Ты шмякнул меня головой о стену! – возмутилась Вера.

– А вы хотели меня убить. Кажется, это туше. Дамочки, честно скажу, я не хочу вас убивать, – я развёл руками. Даже если они побегут к своему работодателю с докладом, то что они расскажут? Как днём пообедали за мой счёт, а вечером их напугала какая-то бабайка и они не смогли меня убить? – Я отпущу вас, если вы больше не будете мне докучать. Это во-первых. А во-вторых… мне нужна информация, откуда пришёл заказ.

– Ни слова из нас не вытащишь! – рявкнула Лера и встала в боевую стойку.

– Ну, тогда придётся напоить вас сывороткой правды, – с каждой минутой мне всё больше казалось, что я беседую с великовозрастными детьми, которые с бухты-барахты решили стать страшными и опасными убийцами. Происходящее начало меня веселить. – Или вы думали, я вас буду пытать? Отдам на съедение монстру?

Девушки опасливо переглянулись, в их глазах внезапно вспыхнула обречённость, и я отчётливо вспомнил, как в особняке Ломоносовых самоубились “доктора”. Развеяв Саблезубого Марала, я швырнул оставшиеся от него клубы чёрного тумана в девушек – если точнее, то заполнил тенями их рты, не позволяя сомкнуть зубы. В какой момент я перестал защищаться, а принялся их спасать?! Лера возмущённо замычала, пытаясь выплюнуть тени, а у Веры закатились глаза, и она рухнула в обморок.

– Крабогномище! – позвал я.

В ту же секунду из-под кровати вылезла зловредная тень, подошла к лежащей без чувств Вере и спросила:

– Еда?

– Нет, – я отпихнул Леру, которая собой прикрывала подругу, и обвёл девушек рукой. – Найди у этих прелестных дам зубы с ядом. И выдерни их.

– Хорошо, великан-хозяин, – Крабогном запустил клешни в рот Лере, которую пришлось держать, чтобы не сопротивлялась, и вырвал ей зуб. Повертел его, осмотрел со всех сторон, покачал головой и… выкинул. – Мимо.

– У нас здесь не тир, – я дал ему лёгкий щелбан. – Вырывай, только если полностью уверен! Зубы не волосы, заново не вырастут.

– Понял, великан-хозяин, понял.

Через пару минут Крабогном всё-таки вычислил и выдернул зубы с ядом, на этот раз без осечек. Я освободил девушек от теней, связал их и уточнил у Крабогнома:

– Снотворное ещё осталось?

– На половину поезда хватит, – с удовольствием протянул тот.

– Неси сюда.

Очень скоро обе девушки спали крепким сном. Я уложил их на полки и прикрыл одеялами. Идиллия. План был прост: чтобы Лера и Вера не подняли шум, я их усыплю, а билеты продлю до Адлера. Очнутся они, конечно, раньше, но будет уже поздно. Я ещё раз обдумал сложившуюся ситуацию.

Насколько большая вероятность, что мой таинственный враг пойдёт ва-банк и обвинит меня в массовых убийствах? Низкая. Род Ломоносовых планомерно уничтожают, но делают это официальными путями – не подкопаешься. И очень хотят забрать власть над Родом. А живой и здоровый наследник, пусть даже и в тюрьме, – это здоровая такая палка в колесе. Да и улик против меня полиция не отыщет. Значит, убийства наёмников заметут под коврик. А вот со служанками всё сложнее…

Если после моего побега из особняка Ломоносовых сразу же начали распускать слухи о моих странностях, то Леру и Веру будет логично использовать для поддержания этой легенды. Так и вижу газетные заголовки: “Безумный Соломон избил своих невинных служанок до полусмерти!” К счастью, закон на моей стороне. В Российской Империи до сих пор не до конца отошли от крепостного прав – фактически за побои средней тяжести аристократ мог просто заплатить откупную. Но вот по репутации это всё равно будет ощутимым ударом.

Я вздохнул. По-хорошему девушек нужно было убить. Но рука не поднялась…

Поезд прибывал в Москву через час, и это время я всё-таки потратил на отдых, медитацию и ревизию Изнанки. За последние сутки я потерял тысячу сто пятнадцать теней – мелких и слабых, но… Всё равно это большое число. За всю прошлую жизнь я потратил всего четыре тени, да и то – в самый критический момент. А тут… если брать в сравнении, цифры меня пугали. Но самое ужасное было то, как мне показалось, с каждым моим новым использованием любой способности, тени всё быстрее и быстрее меня покидают. Если так пойдет и дальше. Я лишусь всей своей силы гораздо быстрее, чем думал.

Во время битвы, которая переломила ход русско-азиатской войны, я подорвался на мине и в момент взрыва успел заменить своё тело тенями. А до этого боя и после я копил своих теневых слуг – они усиливали меня и дополняли мои способности своими, как Повелителя Теней. Грубо говоря, их магические таланты гармонично вплетались в мои навыки, и таким образом я расширял свои магические горизонты.

Ну, собственно разве не этого я хотел – опасных приключений, жарких сражений и постоянного развития? В каком-то смысле Николай, чтоб его Изнанка сожрала, Крузенштерн оказал мне услугу. Если бы не его предательство, я так бы и погряз в бесконечных аристократических распрях и захлебнулся государственными делами. А в этом мире у меня словно открылось второе дыхание. Только вот необходимо как можно скорее выяснить, как попасть в Данжи и “пощупать” монстров в прямом контакте. Это и поможет развиваться по местной системе, и даст возможность добывать подношения Богине.

Поезд начал медленно останавливаться. Я открыл глаза, встал и направился к багажному отсеку. В коридорах уже появились редкие пассажиры – сонные, с опухшими и озадаченными лицами. Перед багажным отсеком я снова столкнулся с мужчиной в цилиндре и на автомате с ним поздоровался, отчего бедолага сперва покраснел, потом побледнел, позеленел и поспешно слинял в купе.

Я забрал свой чемодан – тяжёлый, Крабогном постарался на славу, собрал у Раковых много драгоценностей – и вышел на перрон. И куда же мне идти? Москву этого мира я не знал – это свою, родную, изучил как пять пальцев, а здесь вполне мог заблудиться. На выходе из вокзала толпились таксисты-зазывалы. Они жадно оглядывали выходящих на улицу людей, выбирали тех, кто был одет побогаче, и торопились подойти к ним первыми. Я отмахнулся от настойчивых предложений подвезти “задёшево, дорогой!” и направился к торговому центру – “Атриум”, как гласила вывеска.

Смартфон Ракова я выкинул в Петербурге, так что мне требовался новый – всезнающий интернет поможет не выставить себя распоследним кретином, который не знает элементарщины.

Пока шёл к чёрно-жёлтому магазинчику “Шмель-лайн”, перехватил на себе несколько любопытных, но в то же время опасливых взглядов. Я даже внимательно изучил своё отражение в блестящих витринах – может, ширинка расстёгнута или чем-нибудь вымазано лицо? Нет, всё было нормально. Тогда я уселся на кованую железную лавочку и мысленно призвал Крабогнома – велел ему ошиваться в окрестностях и подслушивать чужие разговоры. Долго ждать не пришлось.

– …так это же Ломоносов! Ну тот, с прибабахом! – на фудкорте, за большим столом сидела компания из четырёх человек. Говорила юная девчушка с зелёными глазами. Она активно жестикулировала и едва ли не захлёбывалась от восторга. – Я слышала, что в кому его ввели специально, чтобы не буянил и не подставлял Род! Об этом же в самой известной газете писали, уж они-то врать не станут!

– Глупости, – фыркнула темноволосая девушка, но тень сомнения всё-таки промелькнула на её лице. – Граф Ломоносов впал в кому из-за неизлечимой болезни.

– А сейчас то есть её вылечили?! – воскликнула зеленоглазая девчушка, обрадованная тем, что смогла подловить свою подругу. – Да и вообще, я как его увидела, так сразу поняла, что всё-всё – правда! Мрачный такой, синяки под глазами, а смотрит так, словно загрызть готов!

– Фантазёрка, – улыбнулся накаченный парень с татуировкой на лице. – Если бы я проснулся после нескольких месяцев сна, то ещё не таким бы мрачным был. Просто представь: в течение трёх лет у него умерли все родственники, а потом и он сильно заболел и впал в кому. Да у бедного графа жизнь на его глазах рушилась.

– А жёлтая пресса готова из любого пустяка раздуть повод для скандала, – подхватил седой мужчина с козлиной бородкой. – Конечно, в каждой шутке есть доля шутки…

– Папа, и ты туда же! – возмутилась темноволосая.

Ещё в нескольких местах я услышал подобные разговоры. Конечно же, не все меня узнавали, но слухи разлетаются очень быстро… Такое происходит в любом мире.

Печально, но не катастрофично. Я хмыкнул, вспоминая, как меня костерили на все лады в прошлом мире – многие были возмущены, что безродный выскочка метит в генералы и общается на равных с аристократами.

Я отозвал Крабогнома и зашёл в “Шмель-лайн”. Стоит отдать должное продавцу, он вёл себя очень профессионально, хоть и дёргался время от времени, когда я подходил слишком близко. Купив смартфон и сим-карту, я спросил у интернета, как проехать до родового поместья Ломоносовых – виртуальные карты показали, что добраться туда я могу даже пешком. Но не хотелось привлекать лишнее внимание, да и не нравилось мне ощущение, словно я – какой-нибудь гамадрил в зоопарке, на которого пялятся и тычут пальцами.

Поэтому вызвал такси и с комфортом доехал до поместья – трёхэтажного здания, построенного буквой “П”. Белые стены и колонны, огромные арочные окна, чёрная треугольная крыша, и всё это великолепие окружено пышным цветущим садом и огорожено высоким забором с острыми пиками. На воротах висел массивный золотой замок.

– Да ладно, – пробормотал я. – Чего-нибудь позаметнее не нашлось?

Я уже потянулся, чтобы взломать его, но вдруг меня прошило разрядом – двести двадцать магических вольт. На пальцах остался небольшой ожог. Я решил провести эксперимент – осторожно приближал и отдалял руку к замку. Когда расстояние между ним и моей кожей становилось около десяти сантиметров, в воздухе начинали потрескивать голубые искорки. Я закрыл глаза и сконцентрировался, анализируя магические выбросы. Они буквально кричали: “Прочь, чужак! Уходи, ты не пройдёшь!”

Я снова дотронулся до замка, и в этот раз мощная волна магии полностью накрыла меня. Каждую клеточку моего тела поджарило магическим током. Я никогда не сидел на электрическом стуле, но уверен – это ощущается именно так. Лишь когда всё прекратилось, я понял, что не мог дышать, и судорожно вздохнул. Теперь от магической защиты особняка Ломоносовых исходила сильнейшая угроза – она обещала меня прикончить.

Да чтоб ты в Изнанку провалилась! Этого я совершенно не ожидал – особняк Ломоносовых не принимал своего владельца.

Глава 9

Потоптавшись перед воротами и поняв, что начинаю привлекать внимание случайных прохожих, я направился к гостинице, которую приметил по дороге к особняку Ломоносовых. Уже вечерело, на Москву опустились сумерки, то тут то там загорались уличные фонари. Сверчки стрекочут, звёзды поблёскивают на тёмно-синем небосклоне, дневная духота сменяется приятной прохладой – красота! К сожалению, от вечерней идиллии меня отвлёк беспредел, творящийся в небольшом переулке – как раз перед гостиницей.

– Бабка, доставай гроши! – потребовал визгливый тенор. Он прям задыхался от возбуждения. – За день небось облапошила много народу! Давай, давай, выворачивай карманы, иначе я тебе заточку в бочину воткну.

– Чо ты щемишься, старая? А ну стоять! Ты чо, от нас сбежать думаешь? На своих-то костылях? – расхохотался картавый бас. – Завтра ещё наторгуешь своим шарлатанством. Дураков в Москве много!

Я свернул в переулок между двух невысоких домишек – с виду неприглядное место, однако чуть дальше располагалась фруктово-овощная ярмарка. Так что проходимость здесь, скорее всего, была большой. А кто чаще всего ходит отовариваться? Домохозяйки, озабоченные множеством проблем: детьми, мужьями, бытом, заклятыми подругами и любовниками. Тот самый контингент, который проще простого заманить на пару-тройку раскладов Таро.

У подъезда стоял небольшой прилавок, на котором переливался хрустальный шар, лежали гадальные карты, бусы и камни с рунами. Перед ним сгорбилась, опираясь на клюку, старушка в цветастом платье. На плечах у неё был накинут красный платок с бахромой. Вся в блестящей бижутерии с огроменными камнями – в лучших традициях “потомственных” гадалок. На земле были разбросаны брошюрки. Над ней нависли два амбала – визгливый Тенор и картавый Бас, за которыми переминались с ноги на ногу два тощих задохлика.

Я поставил чемодан к стеночке и сделал шаг вперёд:

– Господа, имейте уважение к старости.

– Чо? – на меня оглянулся Бас, с угрозой оскалился и вытащил нож-бабочку. Несколько раз демонстративно повращал им и сказал: – Я тебя на полосы порежу, у меня как раз вчера ремень порвался. Буду твоей шкурой себе штаны подтягивать.

Его дружки радостно заржали.

– Рожа-то холёная, – протянул Тенор. – Небось не с пустым кошельком шляется. Да на нашей улице праздник! Банда, мы на этих двух чучелах и на выпивку, и на девочек заработаем.

– Так нам это… ещё Кривому долю занести, – робко напомнил один из задохликов.

– Цыц! Без тебя знаю, – прошипел Бас и двинулся в мою сторону. Мне удалось его получше рассмотреть: лысый, со шрамом на всё лицо, нос слегка свёрнут вправо. На шее вытатуировано какое-то слово, но прочитать невозможно, буквы слишком маленькие. – Деньги давай, чо пялишься?! Глухой, что ли?

Я поморщился и предупредил:

– Я вам предоставлю единственный шанс свалить отсюда подобру-поздорову. Если вы им не воспользуетесь, то тебе я сломаю ногу, а твоим товарищам – по руке. Понятно изъясняюсь? – Бас тупо уставился на меня, покосился на своих товарищей, перед которыми явно не хотел опозориться, и попёр на меня, размахивая кулаками-молотами. Я вздохнул. – Видимо, шансом ты не воспользуешься.

Против таких неуклюжих мордоворотов мне не было необходимости активировать тени. Бас – пытался по привычке задавить массой. Только вот я прекрасно знал, как использовать его вес против него же – отступил вправо, схватил го за руку в двух местах и, крутанувшись, впечатал его в стену. Задохлики оказались трусливыми – или разумными, тут уж как посмотреть – и удрапали сразу же, как их главарь стёк на землю, выплёвывая зубы.

– Не позорьтесь, – посоветовал я, подошёл к прилавку и начал собирать раскиданные брошюры. – Вы можете напугать только такую же шпану, как вы сами.

– Да я тебя с говном сожру! – заверещал Тенор и напал на меня со спины. Но его движения оказались невероятно медленными – он был неровня тем бойцам, с которыми мне приходилось драться на войне. Так что я легко поставил блок, врезал ему в живот и повалил в пыль.

Секунду мы смотрели друг на другу глаза в глаза, а потом я уточнил:

– Правую или левую?

– Что?

– Ломать правую руку или левую? Я же обещал.

– Н-н-не над-д-д-до, – проблеял Тенор и засунул руки себе под спину. – Я больше не буду.

– Тебе что, пять лет? – я хмыкнул. – Ты же понимаешь, что отговорки, которые работали в детстве, сейчас бесполезны?

– Честно-честно не буду, – пробормотал Тенор.

– Ладно, что ж с вами делать-то. Забирай своего дружка и уматывайте. Если узнаю, что продолжаете терроризировать мирных граждан, то жалеть больше не буду. Рэкетиры недоделанные, – я проследил, как хулиганы вымелись вон из переулка, и вернулся к брошюрам. Помог старушке собрать её пожитки и разобрал прилавок – он был складным и помещался в небольшую сумку на колёсиках. – Мать, я понимаю, деньги сами себя не заработают, но ты бы побереглась. Не торчи здесь по ночам, когда людей нет. В следующий раз может так не повезти.

– Молодёжь, – с насмешкой протянула старушка. Видимо, особой благодарности за спасение она не испытывала. – Да я бы их за такой беспредел прокляла. И деньги бы вернулись, и босяки бы передохли. Ух я им! Чего удумали – выручку у Клавдии Петровны забирать! Вот в наше время… В наше время прорицателей трогать боялись. Ведь что мы скажем, то и сбудется. Кстати, хочешь тебе погадаю?

– Да нет, мало ли… – я многозначительно пошевелил бровями. – Мало ли что вы мне предскажете, а оно возьмёт и сбудется.

– Ёрничаешь, паразит, – цокнула языком Клавдия Петровна и сунула мне колоду в руки. – На, подержи. Раз, два, три… Думаю, достаточно, отдавай. Нужно, чтобы твоя энергия на картах осталась. Помешиваем, помешиваем, помешиваем и будущее вывешиваем. Вывешиваем рубашками вверх. Кельтским крестом вывешиваем. Первая карта – твоё прошлое. Смерть. Один этап жизни закончился, другой начался.

– Что-то похожее, – согласился я.

– Вторая карта – то, почему у тебя было такое прошлое. Перевёрнутый Император. Сильный враг, который желает тебе смерти. Мужчина, привыкший повелевать. Будь осторожен, он беспринципен и опасен, а в его руках заключена великая власть, – она пожамкала губами и продолжила: – Третья карта – твоё настоящее. Луна. Всё очень зыбко, кругом сплошной обман. Четвёртая карта – что тебя сюда привело. Дьявол, лежит точно под Императором. Это один жестокий человек, который с удовольствием порабощает других.

– Давай лучше про будущее, – я улыбнулся. – Смогу ли я победить дьявола?

– Не перебивай, – сердито покачала головой старушка и перевернула следующую карту. – Пятая позиция – то, что тебя ожидает. Перевёрнутый Суд. Тебе придётся ответить за то, что ты не совершал. Поклёп, ложь, сплетни. И последняя, шестая, позиция – то, что тебя приведёт к такому будущему. Перевёрнутый Император… Что?! – старушка уставилась на карту так, словно изображение ожило и сплясало канкан. – Не может быть. Старшие Арканы не повторяются, что же это такое…

– А по-моему, всё логично. Держи, мать, спасибо за расклад, – я положил на прилавок сто рублей, взял чемодан и пошёл к главной улице, бросив напоследок: – Хорошей торговли людскими надеждами.

– Паразит, – выплюнула старушка. – Ну ничего, скоро припомнишь мои слова. Посмотрим, как будешь смеяться над раскладом, когда всё сбудется!

Оставшийся до гостиницы путь я проделал без приключений. Улыбчивая девушка на ресепшене помогла мне выбрать номер, позвала портье и объяснила, где находится столовая – в стоимость входил шведский стол.

Поднявшись в свои апартаменты, я сразу же принял душ и завалился спать. Проснулся рано утром, позавтракал и приступил к сбору информации – ведь очевидно, кое-что я упустил. Должно же быть объяснение, почему меня не признало родовое поместье! Интернет посоветовал несколько книг, но в общем доступе их не было, так что пришлось переться в библиотеку. А потом во вторую, третью и четвёртую, потому что нужная мне книга оказалась очень редкой.

В итоге всё затянулось на полдня, и лишь около четырёх вечера мне удалось отыскать заветный фолиант, который назывался “Магия родовых поместий с древних веков и по наши дни”. По большей части в нём были собраны легенды и неподтверждённые исследования, но в самом конце автор привёл очень любопытную историю Рода Рюминых.

Глава этого Рода был невероятно строг к своим наследникам и больше всего на свете боялся, что передаст титул и богатство недостойному сыну. А достоинство в те года определялось магической силой. Так что он создал специально заклинание, которое буквально вышвыривало из родового поместья юных Рюминых, когда те достигали восемнадцати лет. И вернуться они могли только в одном случае – если достигнут нижней границы Б-ранга. Впоследствии Рюмин протолкнул эту ерунду в закон о наследовании. Правда, его смягчили – не поставили ограничение на родовое поместье. Но у меня-то оно есть! Почему?!

Выяснилось это быстро – на следующей странице, в самом низу, сноска сообщала, что Род Рюминых перестал существовать, так как объединился с ещё четырьмя Родами в великолепную династию Ломоносовых. Вот же прадед, чтоб тебе Изнанка реинкарнироваться не дала!

В мрачном расположении духа я вернулся в гостиницу и снова принялся бороздить просторы интернета. Меня интересовало, как попасть в Данжи и как вообще узнать, где они находятся. Оказалось, что все известные Данжи, без исключений, внесены в особый реестр. Данжи А-уровней полностью очищены от монстров, они доступны всем жителям Российской Империи. Фактически туда водят экскурсии. А вот в Данжи Б-уровней и выше допуск осуществляется только через Информационное Бюро. Там оценивают магическую силу кандидата и предлагают ему подходящие варианты. Координаты Данжей высоких уровней находятся в секрете.

– То есть придётся действовать через посредников, – протянул я, уставившись в потолок. – Ненавижу посредников.

На этом я решил остановиться и лечь спать. Утро вечера мудренее. Ну, я так думал вечером. А утром встал, умылся, прошёл в столовую и понял, что люди как-то странно на меня пялятся. Недобро так. И пока я жевал блинчики со сгущёнкой и размышлял, как бы узнать причину столь пристального внимания, мой взгляд наткнулся на газету. Она лежала на краю соседнего столика, первой полосой кверху. Заголовок, напечатанный огромными буквами, гласил:

“Бедные служанки Рода Ломоносовых, Лера и Вера Добрые, попали в больницу с тяжёлыми травмами, нанесёнными Марком Ломоносовым!”

Глава 10

Перед моими глазами до сих пор стояла надпись – “Бедные служанки Рода Ломоносовых, Лера и Вера Добрые, попали в больницу с тяжёлыми травмами, нанесёнными Марком Ломоносовым!”

– Ну а что можно было ожидать? – пробормотал я, потянулся и взял газету. “Московские известия”, кстати. Пробежал взглядом по статье. Написана самым желтушным стилем, со смакованием подробностей и поливанием грязью. Внизу подпись: Жанна Андреева. Стоп. Та самая журналистка из поезда, которая пыталась меня развести на интервью. Я усмехнулся: – Ах ты сучка. Но я запомню, запомню…

Мстительной оказалась тварью. И тут оно вроде как: писать подобные статьи – её работа. Но ведь, с другой стороны, далеко не все журналисты – беспринципные мрази. Кто-то проводит честные расследования, выводит взяточников на чистую воду. А кто-то, как Жанна Андреева, зарабатывает деньги на том, что втаптывает в грязь других людей. В общем, каждый выбирает свой путь. Я улыбнулся. Такие вещи спускать с рук я не намерен. Никому. Если я не сделаю свой ход, то журналистская пиранья примет это за слабость.