От саванны до дивана: Эволюционная история кошек бесплатное чтение

Переводчик: Елена Борткевич

Научный редактор: Анжелика Клекот

Редактор: Олег Бочарников

Издатель: Павел Подкосов

Руководитель проекта: Анна Тарасова

Ассистент редакции: Мария Короченская

Арт-директор: Юрий Буга

Корректоры: Елена Рудницкая, Лариса Татнинова

Верстка: Андрей Фоминов

Иллюстрация на обложке: johnwoodcock / iStock / Getty Images

Все права защищены. Данная электронная книга предназначена исключительно для частного использования в личных (некоммерческих) целях. Электронная книга, ее части, фрагменты и элементы, включая текст, изображения и иное, не подлежат копированию и любому другому использованию без разрешения правообладателя. В частности, запрещено такое использование, в результате которого электронная книга, ее часть, фрагмент или элемент станут доступными ограниченному или неопределенному кругу лиц, в том числе посредством сети интернет, независимо от того, будет предоставляться доступ за плату или безвозмездно.

Копирование, воспроизведение и иное использование электронной книги, ее частей, фрагментов и элементов, выходящее за пределы частного использования в личных (некоммерческих) целях, без согласия правообладателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

© Jonathan B. Losos, 2023

© Иллюстрации. David J. Tuss, 2023

© Издание на русском языке, перевод, оформление. ООО «Альпина нон-фикшн», 2024

Памяти моего отца, Джозефа Лососа,

которому я многим обязан, в том числе и своей любовью к кошкам

Глава 1

Парадокс современной кошки

Старая шутка гласит: «Хорошо, что кошки мельче собак, иначе они съели бы своих хозяев». Я не только большой любитель кошек, но еще и ученый, поэтому, немного посмеявшись над ней, тут же подумал: «Как бы мне это проверить?» К сожалению, даже наука не всесильна. Чтобы получить точный ответ, пришлось бы вывести породу домашних кошек весом в 35 килограммов.

Но это отнюдь не означает, что ученым совершенно нечего сказать по данному поводу. В 2014 году в прессе широко освещались результаты одного исследования: газета Orlando Sentinel опубликовала статью под заголовком «Будь кошки побольше, они бы вас загрызли». А в USA Today и вовсе решили обойтись без сослагательного наклонения, объявив: «Возможно, ваша кошка хочет вас загрызть».

На самом деле в научной работе об этом не было ни слова. Речь в ней шла о другом: ученые сравнивали такие формы поведения, как агрессивность и коммуникабельность, у представителей пяти видов кошачьих, от домашней кошки до африканского льва. Они пришли к выводу, что все эти кошки, независимо от размера, почти не отличаются друг от друга своим поведением. То же самое подтверждают и сотрудники зоопарков: если вы понимаете мимику и язык тела вашей кошки, то без труда догадаетесь, что на уме у льва или тигра. Ученые ни словом не обмолвились о том, что домашняя кошка размером со льва вполне могла бы вами поужинать, – это журналисты и блогеры неверно все истолковали[1],[2].

Но даже если научное исследование не дает повода заподозрить котеек в людоедских наклонностях, оно обнаруживает одну важную вещь: кошка есть кошка, какого бы размера она ни была. Это открытие вряд ли станет сюрпризом для тех, кто часами просматривает в интернете ролики, где тигры бегают за красным огоньком лазерной указки, леопарды сидят в картонных коробках, а львы впадают в экстаз от запаха кошачьей мяты.

Я понял, что наши домашние друзья мало чем отличаются от своих диких собратьев, еще несколько лет назад, когда путешествовал по Южной Африке вместе со своей женой Мелиссой. Во время ночных поездок по окрестностям Национального парка Крюгер нам часто доводилось видеть поджарых рыжевато-коричневых кошачьих с едва заметным узором из пятен или полос на шкуре. Стоило только зверьку на мгновенье угодить в свет наших фар, как он опрометью бросался обратно во тьму.

Впервые они попались мне на глаза неподалеку от бунгало, в котором мы остановились. Учитывая размер и внешний вид животных, я решил, что это питомцы кого-то из работников отеля или же что их держат тут для защиты от грызунов. Так или иначе, у меня сложилось стойкое впечатление, что это домашние кошки, которые просто решили прогуляться по африканским просторам. Ничего хорошего из этого не выйдет, думал я, ведь вокруг столько крупных хищников, но это их дело, а не мое. Поэтому я не обращал особого внимания на этих маленьких бродяг и не особо расстраивался, когда они быстро исчезали в кустах, – вот вернемся в отель, там и поглажу их хорошенько.

Африканский степной кот

Но, когда мы встретили одного из этих котов в нескольких часах езды от отеля, стало понятно, что никакой это не питомец. Ничего подобного! Перед нами самый настоящий африканский степной кот – биологический вид, от которого и произошли наши домашние любимцы (мы подробнее остановимся на этом в шестой главе)[3]. Присмотревшись получше, мы заметили характерные отличия: длинные лапы и восхитительный хвост с черным кончиком. И тем не менее, увидев такого зверя из окна своей кухни, вы, скорее всего, подумали бы: «Надо же, какая красивая киска гуляет у нас по двору!» – а не «Откуда здесь, в наших краях, этот африканский степной кот?».

Если говорить о повадках, то и здесь домашние кошки мало чем отличаются от своих предков. Конечно, они более дружелюбны – или, по крайней мере, терпимы – по отношению к людям и иногда более общительны друг с другом, но в остальном они ведут себя в точности как их дикие собратья: так же охотятся, вылизываются, спят. И даже легкость, с которой брошенные хозяевами кошки дичают и возвращаются к врожденным, унаследованным от предков повадкам, свидетельствует о том, что они почти не изменились.

Именно поэтому домашних кошек принято считать частично или наполовину одомашненными. Одомашнивание – это процесс, в ходе которого животные и растения видоизменяются при взаимодействии с человеком и с пользой для него[4]. Под видоизменением я подразумеваю эволюцию организмов посредством генетических мутаций, которые приводят к поведенческим, физиологическим и анатомическим отличиям животных от их предков[5].

В отличие от кошек, полностью одомашненные виды существенно отличаются от своих диких предшественников. Возьмите, к примеру, домашнюю свинью. Большая, толстая, розовая, с закрученным хвостиком, висячими ушами и скудной щетиной, Sus domestica – квинтэссенция одомашнивания животных, биологический вид, который люди создали собственными руками, значительно видоизменив дикого кабана (Sus scrofa) в соответствии со своими потребностями. Или посмотрите на коров, которые за тысячелетия селективного разведения из величественных диких туров превратились в машины по производству мяса и молока[6]. Подобная же селекция растений привела к появлению таких сельскохозяйственных культур, как кукуруза и пшеница, которые кардинально отличаются от своих диких прототипов.

Совсем другое дело – домашние кошки. Отбросьте в сторону внешний лоск – разнообразие окрасов, текстуры шерсти и ее длины, – и вы почти не увидите разницы между дикими и домашними кошками. У кошек нет тех анатомических, физиологических и поведенческих особенностей, которые отличают большинство других одомашненных видов от их предков.

Недавние исследования геномов животных подтверждают это мнение. Если собаки сильно отличаются от волков генетически, то у диких и домашних кошек расхождений не так уж много. Получается, что кошки почти не одомашнены.

Но тут необходимо сделать одну важную оговорку. Есть лишь небольшое количество отдельных кошачьих пород; остальных объединяют в общую категорию домашних кошек, которых принято делить на длинношерстных и короткошерстных (что звучит куда изящнее «беспородных»). Порода – это группа особей с общим набором признаков, которые отличают их от остальных представителей вида. Своеобразие породы поддерживается тем, что ее представители скрещиваются исключительно друг с другом; это позволяет закрепить гены, которые отвечают за особенности, свойственные только ей[7].

Породы кошек бывают разными по выразительности внешнего облика. Некоторые из них имеют вполне стандартный вид, как у обыкновенной домашней кошки, отличаясь от нее разве что загнутыми ушками или волнистой шерстью.

Но чаще всего породистые кошки совсем не похожи на своих предков повадками и телосложением. Если бы вы случайно наткнулись на одну из них в саванне, то ни за что не приняли бы ее за дикую.

Некоторые породы заметно отличаются не только от простых домашних кошек, но и от остальных представителей Felidae (так по-научному называется семейство кошачьих, которое объединяет множество видов – от домашних кошек до оцелотов, львов и тигров). Другими словами, кошки, которые сформировались в результате селекции, отличаются от тех, что появились за миллионы лет кошачьей эволюции.

И вот перед нами головоломка: бóльшая часть кошек как две капли воды похожа на своих предков, а меньшая – разительно от них отличается. Как получилось, что в одном случае эволюция вида шла медленно, а в другом – неслась во весь опор? Разумеется, Felis catus – домашние кошки – отнюдь не единый организм, который развивается в строго заданном порядке. Совсем наоборот: существует множество групп кошек, каждая из которых эволюционирует по-своему.

Чтобы понять, почему так происходит, стоит обратить внимание на разнообразие кошек, которые нас окружают. С одной стороны, все домашние питомцы делятся на породистых и беспородных. С другой стороны, бездомных кошек тоже можно разбить на две подгруппы: одни живут сами по себе, а других подкармливают и в некоторой степени опекают люди[8].

Вероятность того, что каждая группа кошек эволюционирует по-своему, заставляет задуматься об их будущем. Неужели теперь, когда кошки променяли жизнь в саванне на соседство с человеком, мы становимся свидетелями происхождения новых видов и домашние кошки развиваются в разных направлениях, каждое из которых прокладывает свой собственный эволюционный путь?

Чтобы ответить на этот вопрос, нужно рассмотреть типы отбора, которые действуют в этих группах, и начать лучше с породистых кошек. Чарльз Дарвин обнаружил, что искусственная селекция животных и растений в точности повторяет путь естественного отбора: особи с определенными признаками имеют больше шансов выжить и произвести потомство, чем те, кто ими не обладает. Если признаки обусловлены генетически – то есть у обладающих ими особей иные варианты генов, нежели у всех остальных, – то эти варианты генов и признаки, за которые они отвечают, распространятся в следующем поколении. Повторяясь из поколения в поколение, этот отбор приводит к значительным изменениям. Именно так виды эволюционируют при естественном отборе, и аналогичный процесс – но уже под названием искусственного отбора – лежит в основе развития и усовершенствования новых пород[9].

Мы на какое-то время отложим обсуждение причин, по которым селекционеры отбирают те или иные признаки, да и вообще решаются на создание новой породы. Главное в том, что выведение породы – это эволюционный процесс, в результате которого появляются животные с совершенно новыми характеристиками или новым сочетанием уже существующих характеристик. Поскольку все представители породы обладают генами, ответственными за эти характеристики, порода сохраняет своеобразие из поколения в поколение. Вот почему для заводчиков так важна родословная каждой отдельной особи: этот документ показывает, что многие поколения предков животного тоже были представителями этой породы и что оно, несомненно, унаследовало от них характерные признаки. Поэтому под породистой кошкой мы будем понимать кошку с родословной.

Однако большинство домашних кошек беспородные (в США, например, таких около 85 %; причем у собак этот показатель намного ниже – чуть менее половины). Чаще всего у нас дома живут именно такие кошки, их много в зоомагазинах и приютах для животных. Иногда в них намешаны гены разных пород, но чаще всего у них в роду нет ни одного чистокровного предка. Их объединяет только одно: все они домашние кошки. Сказав мне, что у вас дома живет короткошерстная кошечка, вы всего лишь сообщите, что у нее короткая шерсть. Но стоит вам упомянуть про породистую питомицу, скажем сингапурскую кошку, и я моментально пойму, как она выглядит и даже какие у нее повадки.

Для наших целей особое значение имеет тот факт, что большинство – свыше 90 % – домашних питомцев в США стерилизованы и поэтому не передают свои гены следующему поколению. Они тупик эволюции. Домашние кошки, которые живут с нами под одной крышей, произошли от общего предка – африканской степной кошки, – но лишь некоторые из них принимают участие в последующей эволюции вида.

Размножение беспородных кошек чаще всего происходит за пределами наших жилищ: в переулке, в лесу или на ферме – и при этом совершенно бесконтрольно. Кошки сами решают, кому из них и с кем скрещиваться. И никакой искусственной селекции. Не мы выбираем, кому из них продолжать свой род, а кому нет, а отсюда и никакого отбора по ценным для нас признакам.

Некоторые из этих кошек обитают вдали от людей и ни в чем от них не зависят. Они живут точно так же, как когда-то давно жили их дикие предки, и можно предположить, что естественный отбор помогает им оставаться собой и следовать той формуле, которая миллионы лет обеспечивала диким кошкам успешное выживание[10].

И все же многие бездомные кошки обитают по соседству с людьми, взаимодействуют с нами и получают от нас пищу. И в этом случае мы можем говорить о целом ряде факторов селективного давления, которые, с одной стороны, поддерживают признаки, доставшиеся в наследство от диких предков, а с другой – поощряют развитие качеств, необходимых для сытого сосуществования с человеком.

Конечно, было бы лучше, если бы вместо голых предположений мы оперировали научными данными о том, как меняются эти кошки в процессе естественного отбора. Мы с вами увидим, что до сих пор число исследований, посвященных влиянию естественного отбора на таких кошек, было весьма скромным, но в скором будущем ситуация должна измениться.

В этом смысле кошки сейчас оказались на перепутье. Одна их часть осваивает новую эволюционную территорию, приносит необычное на вид потомство и вполне может считаться полностью одомашненной. Между тем для многих кошек жизнь почти ничем не отличается от того, как жили их предки: на лоне природы, под действием стихий, бок о бок с другими биологическими видами и в контакте с экосистемой. Поскольку никто не вмешивается в их личную жизнь, они сами определяют свое эволюционное будущее, и нет ничего удивительного, что они придерживаются стратегии диких кошек, проверенной временем. Промежуточная третья группа представляет собой компромиссный вариант: это бездомные кошки, которые адаптировались к превратностям уличной жизни, но при этом привыкли получать от нас пищу.

Эта книга рассказывает о том, как кошки дошли до этой эволюционной развилки. Мы рассмотрим, как под влиянием естественного и искусственного отбора в течение нескольких миллионов лет формировался и до сих пор формируется вид Felis catus, как кошки, в свою очередь, взаимодействуют с окружающим миром и что ждет их в будущем.

Все это замечательно, но почему я, эволюционный биолог, изучающий адаптивные механизмы у ящериц, вдруг взялся за написание такой книги? Признаюсь, я с раннего детства любил кошек, с тех самых пор, как пятилетним мальчуганом отправился вместе с мамой в приют при Обществе защиты животных в Миссури, чтобы взять оттуда сиамскую кошку в подарок отцу на день рождения. Я хорошо помню, как пытался загородить Тамми своими худенькими детскими ногами, когда папа, вернувшись с работы, вошел в кухню, но она мяукнула, выдав себя. С тех самых пор я без ума от кошек.

Несмотря на то что я решил стать эволюционным биологом, мне и в голову не приходило взяться за изучение кошек. Ведь они славятся скрытностью, а это отпугнет любого, кто хочет посвятить себя полевым исследованиям и наблюдениям за жизнью животных. С ящерицами в этом плане гораздо проще: их много, их легче найти, с ними проще работать и на природе, и в лаборатории. Я выбрал ящериц и не пожалел.

В самом начале карьеры я не проявлял большого научного интереса к кошкам, зато никогда не упускал возможности их погладить. У меня было такое впечатление, что кошки редко становятся объектом исследований, да и то в основном довольно скучных.

Оказывается, я ошибался. Несколько лет назад я узнал, что для изучения домашних кошек исследователи применяют те же методы, которыми мы с коллегами пользуемся при работе со львами, слонами, ящерицами и другими дикими животными: все от камер слежения и спутниковых навигаторов до секвенирования генома. Я был удивлен и восхищен. Кто бы мог подумать, что такое количество ученых занимается кошками, и уж тем более, что они так много узнали о природе братьев наших меньших.

А потом, скажу скромно, мне в голову пришла отличная мысль: проведу-ка я у студентов первого курса университета цикл занятий, посвященных науке о кошках. Я хотел увлечь их этой темой и, пока они думают, что изучают кошачьих, незаметно передать им передовые знания об экологии, генетике и эволюции.

Все сложилось как нельзя лучше. Ко мне на занятия записалось двенадцать замечательных гарвардских первокурсников. Мы пригласили к себе в гости египтолога с лекцией о древних кошках, посетили выставку кошек на мысе Код, познакомились с портретами кошек в Гарвардском художественном музее и на заре сходили покормить бродячих кошек рядом с заброшенными домами на юге Бостона. Мы столько всего о них узнали, а вдобавок студенты получили представление о том, как современные биологи исследуют биоразнообразие.

Но все это привело к неожиданным последствиям. Пока я посвящал студентов в науку при помощи кошек, я и сам не на шутку увлекся изучением этих животных.

Особое впечатление на меня произвело разнообразие современных пород кошек. Занимаясь ящерицами, я исследовал главным образом то, как в течение тысяч и даже миллионов лет от одного-единственного общего предка произошло огромное количество новых биологических видов, каждый из которых анатомически приспособлен к существованию в определенной среде (в науке это явление называется адаптивной радиацией). Поэтому я очень удивился, узнав, что кошки пришли к такому многообразию не за миллионы лет, а всего за несколько десятилетий.

В ноябре 1938 года в National Geographic вышла статья про кошек с фотографиями представителей персидской и сиамской пород, которые мало чем отличались друг от друга. Сегодня о них такого не скажешь. Всего за 85 лет сиамская порода из обыкновенной кошки с несколько угловатой головой превратилась в стройное, грациозное животное с удлиненным туловищем и мордочкой, похожей на наконечник копья. Будто бы кто-то взял ту самую сиамскую кошку с фотографии 1938 года и как следует потянул ее за нос. Персидские кошки, напротив, полностью лишились носа, став при этом плотнее и коренастее. Получается, всего за несколько десятилетий селекционеры перекроили внешность этих двух пород, сделав их полными противоположностями друг другу и при этом не похожими ни на одного из своих сородичей. Или возьмите, к примеру, коротколапых манчкинов. Если бы палеонтологи нашли ископаемые останки такой кошки, они вряд ли отнесли бы ее к виду Felis catus.

Иначе говоря, кошки являют собой прекрасный пример необыкновенно быстрой эволюционной диверсификации, которая достойна отдельного научного исследования. И хотя я по-прежнему посвящаю все свое рабочее время ящерицам, я взялся изучать кошек, чтобы выяснить, как они эволюционировали и эволюционируют, а также чтó благодаря им мы можем узнать об эволюционном процессе в целом.

Исследователи кошек черной завистью завидуют тем, кто работает с собаками. И неслучайно: собаки давно уже стали любимчиками научных сотрудников лабораторий и газетных репортеров, которые о них пишут. Если верить The New York Times, изучение собак находится в авангарде современной науки, в то время как знания о кошках застряли где-то на уровне Средневековья. Эксперименты с собаками действительно позволили ученым значительно продвинуться вперед в таких областях, как генетика. Но, несмотря на отсутствие повышенного внимания со стороны прессы, изучение кошек приносит не менее щедрые результаты не только на тех направлениях, что и работа с собаками, но и в других сферах, которых собачьи исследования еще не коснулись. Теперь во многом настало золотое время для научного изучения наших любимых питомцев. Благодаря чудесам передовых технологий новое поколение специалистов-айлурологов стремительно разоблачает кошачьи тайны[11].

Результаты такой работы легли в основу этой книги. Чтобы понять современных кошек, нужно разобраться, где их родина, кто их предок, как они изменились и почему. Исследования в области археологии и генетики, наблюдения за поведением животных, спектральный анализ звуков и целый ряд других методов научной работы расскажут нам об эволюции кошек за последние 10 000 лет. Мы также узнаем о высокотехнологичных приборах, с помощью которых ученые наблюдают, как кошки взаимодействуют с окружающим их миром и что они делают, когда выходят за порог дома и скрываются в неизвестном направлении. Говоря обо всем этом, нельзя забывать и о здоровье природной среды, поэтому мы рассмотрим, какое влияние кошки оказывают на своих соседей по экосистеме и что с этим делать. И наконец, мы вернемся к вопросу о будущем кошек, о том, куда движется кошачья братия и какие перспективы ее ждут.

Кроме того, из этой книги вы узнаете много нового о жизни кошек. Конечно, при таком обилии книг, журналов и веб-сайтов, рассказывающих обо всем, что связано с кошками, у нас нет недостатка в информации. И все же меня как ученого огорчает, что порой бывает довольно сложно отделить мифы от реальности. Возьмите, к примеру, названия пород кошек. Неужели египетские мау – прямые потомки кошек, живших у фараонов? И в самом ли деле персидские, абиссинские, сиамские и балинезийские кошки названы так по месту происхождения породы?[12]

Я не устаю удивляться тому, как ловко знатоки кошек объясняют все их чудачества с позиций эволюции. Неужели Мурзик приносит мертвых мышей к вам на подушку, чтобы развить у вас охотничьи навыки? Действительно ли при виде птиц за окном у кошек срабатывает рефлекс и они начинают клацать зубами, как если бы рвали добычу на части? И отчего это Барсик мнет вам живот лапками? Его поведение в равной степени умиляет и раздражает вас, но зачем он это делает? Проще простого навыдумывать целую кучу основанных на домыслах теорий об эволюционном происхождении многочисленных особенностей разных видов животных. Гораздо сложнее подтвердить правдоподобность таких догадок научными методами. Поэтому необходимо помнить, что наряду с имеющимися у нас знаниями об эволюционном пути кошек есть вещи, которые еще только предстоит открыть, и вопросы, на которые, вероятно, наука никогда не найдет ответа.

Но в саге об эволюции кошек, конечно же, нашлось место и людям. Позже мы увидим, что в течение многих тысяч лет наша роль в этом процессе была весьма опосредованной: кошки стояли у руля и эволюционировали так, как того требовала от них жизнь рядом с человеком. Однако за последние полтора столетия кошки, по крайней мере некоторые из них, утратили это преимущество, и мы в значительной степени изменили траекторию их эволюции. Пришло время выяснить, отчего и почему любителям кошек так хочется выводить новые породы и как это происходит с научной точки зрения.

Некоторые аспекты разведения и торговли породистыми кошками вызывают немало критики. Мы рассмотрим суть этих нареканий, часть из которых появилась вполне заслуженно. Вместе с тем мы постараемся понять, приведет ли селективное разведение к появлению кошек, еще лучше приспособленных к жизни в домашних условиях в современном мире.

Кошки будут в центре нашего внимания на протяжении всей книги. Мы побываем там, где они живут, и там, где их изучают; заглянем в спальни на окраинах городов и в научные лаборатории; перенесемся на тропические острова и в австралийскую пустыню. И повсюду мы встретим людей, увлеченных кошками: ученых и заводчиков, которые по той или иной причине посвятили свою жизнь этим животным.

Кошки очень много значат для человека, поэтому не так-то просто определиться, как о них писать. Если мы назовем кошку питомцем, это вряд ли вызовет у кого-то возражения. Но каким словом обозначить роль человека по отношению к этому животному? Не зря же говорят: у собак – хозяева, а у кошек – прислуга. Ну а если серьезно, большинство из нас считает пушистых домочадцев друзьями или членами семьи, но никак не личной собственностью. Многие уже давно отказались от словосочетания «хозяин кошки».

Теперь владельцы животных все чаще называют себя их мамами и папами. И хотя я понимаю причину, по которой эта альтернатива так нравится некоторым из нас[13], я откажусь от ее использования, чтобы еще раз подчеркнуть: кошки – это не миниатюрные копии львов или людей. Кошки – это кошки!

«Друзья», «компаньоны» – эти и другие слова тоже звучат применительно к кошкам. По-моему, каждое из них вполне уместно, но ни одно не подходит идеально. Я буду по очереди использовать то одно, то другое обозначение.

Для меня гораздо важнее сделать акцент на том, что кошка – это не вещь. Это живое и разумное существо, и мы должны относиться к ней соответственно. Именно поэтому я постараюсь несколько конкретизировать собирательный образ и для большей убедительности сделаю героями четных глав кошек, а нечетных – котов, нарушая этот принцип только в том случае, если речь пойдет об определенном коте и кошке.

Следующий вопрос касается общего наименования вида. В науке его принято обозначать латинским Felis catus, но чем заменить этот термин в повседневном обиходе? Я с детства привык называть их домашними кошками. Но выяснилось, что некоторые из нас категорически не согласны с таким названием. Как-то раз я написал для сайта National Geographic статью, использовав в заголовке словосочетание «домашние кошки», после чего получил напыщенное письмо, где объяснялось, что к домашним относятся только те из них, кто совсем не выходит на улицу. Автор письма, как и его педантичные единомышленники, может оставаться при своем мнении, но, вообще-то, домашним можно назвать любого представителя вида Felis catus, независимо от места его проживания. В то же время можно заменить слово «домашние» на «одомашненные», но оно, на мой взгляд, звучит невыразительно и вводит нас в заблуждение: большинство представителей этого вида имеет мало общего с одомашненными животными.

Мы можем – и часто будем – называть их просто кошками. Но этот термин относится ко всем представителям семейства кошачьих, включая львов и рысей (почему собаки получили отдельное от остальных представителей своего рода название, а кошки нет – вопрос интересный, но я оставлю его без ответа).

Что в итоге? Я буду поочередно использовать все три варианта. Слово «кошки» подойдет в тех случаях, когда понятно, о ком идет речь, а когда потребуется избежать путаницы с другими кошачьими, я буду выбирать между домашними или одомашненными кошками.

Наконец, существует целая масса терминов для обозначения кошек, живущих в разных условиях. И хотя богатство категорий объясняется множеством тонких отличий, я ограничусь делением всех кошек на домашних и бездомных, признавая, что между ними есть некая серая зона. В случае с большой группой бездомных кошек, которых подкармливают люди, можно говорить о колонии. Но если такая кошка живет сама по себе, без всякого участия человека, то она считается одичавшей. И опять же важно помнить, что граница между двумя этими категориями порой размыта. Главное отличие бродячих кошек от их одичавших сородичей заключается в том, что первые адаптировались к людям благодаря предыдущему опыту взаимодействия, а вторые относятся к человеку с опаской. Если бродячие кошки оказываются слишком долго предоставлены сами себе, они теряют навыки общения с людьми и дичают.

Но оставим терминологию! Книги о кошках чаще всего начинаются рассказом о Древнем Египте, где их африканские степные предки поселились рядом с людьми и были одомашнены, сначала выполняя роль защитников от грызунов, потом питомцев и, наконец, божеств. Это увлекательная история, и мы еще до нее доберемся. Но мне хотелось бы начать рассказ иначе и поговорить о современной кошке.

Как я уже сказал, большинство кошек почти не отличаются от своих предков, но это вовсе не означает, что они совсем не эволюционировали. Для начала мы рассмотрим, как изменились беспородные – те самые наполовину одомашненные – кошки. Для большинства видов первый шаг к одомашниванию заключается в изменении повадок и темперамента, поэтому мы прежде всего выясним, какие изменения претерпело поведение Felis catus в процессе эволюции.

Глава 2

На языке кошек

Мя-я-я-я-у-у!

Эти звуки знакомы каждому, у кого хотя бы раз в жизни была кошка, и большинству из тех, у кого ее никогда не было. Мяуканье – квинтэссенция кошачьего поведения, отличительная особенность представителей этого семейства. Но что кошки пытаются сказать своим мяуканьем? И кому? Если они таким образом общаются с нами, не означает ли это, что привычка мяукать возникла у кошек в процессе одомашнивания?

Я всегда считал, что при помощи мяуканья кошки общаются друг с другом и что они всего-навсего расширили свой круг общения, включив туда нас. Однако специалисты говорят об обратном. Загляните в любой научный доклад, посвященный общению кошек между собой, и вы прочтете, что взрослые кошки редко мяукают, взаимодействуя друг с другом (зато они издают другие звуки, особенно когда проявляют враждебность).

Но в этих научных работах есть одна любопытная деталь. В подтверждение своей правоты ученые обычно указывают на труды коллег, где содержатся доказательства их теории (за исключением тех случаев, когда они делают выводы на основе своих собственных изысканий). И если повнимательнее присмотреться к работам, согласно которым кошки редко мяукают, общаясь друг с другом, то обнаружится, что все они ссылаются на одно и то же исследование.

Выходит, утверждение о том, что кошки почти не мяукают, общаясь между собой, целиком основано на результатах одного-единственного исследования о колониях бездомных стерилизованных кошек в Англии. У меня нет оснований сомневаться в этом открытии: не припомню, чтобы мои кошки когда-либо мяукали при общении друг с другом (а вот пошипеть и порычать они могут).

И все же мне долго не давал покоя вопрос: насколько оправдано экстраполировать выводы одного исследования о колониях бездомных кошек на всех наших питомцев? Развивая эту мысль, я стал размышлять, какие кошки – если таковые вообще найдутся – могли бы «разговаривать» со своими сородичами. И тут меня осенило: конечно же, это сиамские кошки, болтушки кошачьего мира, известные способностью «говорить» с людьми без умолку. Но мяукают ли они, общаясь между собой?

Не имея ни времени, ни средств на то, чтобы провести научное исследование должным образом, я нашел компромиссное решение и провел неофициальный опрос среди пользователей Facebook[14]. В закрытой группе любителей сиамских кошек я разместил следующий вопрос: «Известно, что сиамцы любят "поговорить" с людьми, но мяукают ли ваши кошки при общении друг с другом?»

Голоса разделились неравномерно: 68 % опрошенных (или 28 респондентов из 41) ответили, что их сиамцы мяукают, общаясь со своими сородичами. А часть участников, давших отрицательный ответ, сообщили, что их кошки используют иные звуки – например, стрекот – при контакте с сородичами.

А вдруг все эти горячие поклонники сиамских кошек, ответившие положительно, ошибочно принимают какой-то другой тип вокализации за мяуканье? Вдруг люди, которых никто не учил разбираться в повадках собственных питомцев, заблуждаются, и Луша адресовала свое «мяу» вовсе не Мусе?

Вполне возможно. Но, с другой стороны, все они проводят немало времени со своими любимцами и хорошо их знают. Когда две трети респондентов сообщают, что их кошки мяукают при общении друг с другом, к этому стоит отнестись серьезно.

Еще два момента подкрепляют вывод о том, что сиамские кошки действительно «разговаривают» между собой. Десять из двадцати восьми респондентов, давших положительный ответ, отметили, что их питомцы принимаются ходить по дому и мяукать, пытаясь таким образом отыскать друг друга. Еще несколько человек из той же группы сообщили, что, стоит только одной из сиамских кошек громко замяукать, к ней тут же сбегаются все остальные.

Мимоходом выяснился другой забавный факт: несколько участников опроса заявили, что их кошки мяукают, общаясь с собаками!

Я попросил нескольких экспертов по социальному поведению и особенностям коммуникации у кошек взглянуть на результаты опроса, и они сошлись во мнении, что полученные сведения соответствуют действительности[15]. Да, кошки чаще всего мяукают при общении с людьми, но иногда они делают это и при взаимодействии со своими сородичами (и даже с собаками), особенно чтобы отыскать друг друга.

Несмотря на это, вопрос межвидовой коммуникации остается открытым. Кошки мяукают для нас гораздо чаще, чем между собой, поэтому они вряд ли воспринимают нас как часть клана. Что же они пытаются нам сказать?

Любой, у кого дома жили кошки, знает, что у них нет универсального мяуканья на все случаи жизни, скорее наоборот: их богатый кошачий лексикон включает в себя разные звуки. У других животных тоже есть подобные вокальные репертуары: у собак лай меняется в зависимости от обстоятельств, а у обезьян каждый из хищников обозначается своим сигналом тревоги.

Не стану скрывать: я человек азартный и готов поставить немалые деньги на то, что у каждого «мяу» есть свое значение. Именно такое пари заключил один из аспирантов Корнеллского университета.

Николас Никастро поступил в аспирантуру, чтобы изучать эволюцию человеческого языка. Но из-за академических распрей и споров о политкорректности на кафедре антропологии он перевелся на кафедру психологии, где планировал заняться приматами.

Как-то раз он беседовал со своим научным руководителем, экспертом по коммуникативному поведению животных. Профессор утверждал, что крики зверей содержат эмоциональную составляющую, но не имеют ничего общего с языком. Никастро, который с детства держал дома кошек, возразил, что у каждого типа мяуканья свое значение. Его наставник выразил сомнение по этому поводу, и они заключили пари. С планами писать квалификационную работу по приматам было покончено: теперь ее темой стало коммуникативное поведение кошек.

Никастро сделал звукозаписи мяуканья двух собственных кошек, а потом еще десятка-другого питомцев, живших у его друзей и родственников. Для этого Никастро приходил в дом, где обитала кошка, и дожидался, пока животное к нему привыкнет. Обычно на это уходило около часа. Потом он устанавливал микрофон на расстоянии не более двух метров от кошки и записывал ее мяуканье в трех разных ситуациях: когда она ласкалась к человеку, когда просила у него поесть и когда ее усиленно вычесывали. Кроме того, Никастро записывал, как она мяукает, очутившись перед закрытой дверью или оказавшись в незнакомом месте (например, у него в машине).

Порой ждать, когда же упрямая киска мяукнет, было довольно утомительно. Вдобавок кошки несколько раз кусали Никастро, когда он проводил рукой против шерсти во время вычесывания, чтобы тем самым вызвать у них раздраженное или недовольное мяуканье. В остальном же все шло гладко, и Никастро сделал более 500 звукозаписей.

Он искал ответа на простой вопрос: могут ли люди по звуку правильно определить ситуацию, в которой была сделана запись? Девятнадцать студентов университета получили академические кредиты[16] за участие в эксперименте, а еще девяти юношам и девушкам досталось по шоколадке.

Участники заходили в кабинет, надевали наушники, слушали кошачьи сигналы – каждый по отдельности – и нажимали на пульте кнопку, соответствующую тем обстоятельствам, при которых, по их мнению, мяукнула кошка.

В целом участники исследования довольно редко верно определяли ситуацию: только 27 % ответов оказались правильными, но таких же результатов можно было добиться, выбирая ответ наугад. Участники, которые любили кошек и имели большой опыт общения с ними, угадывали чаще, но даже женщина, у которой дома жили кошки, которая любила их и часто с ними общалась, ответила верно только в 41 % случаев. Никастро проиграл пари, зато подготовил отличную диссертацию.

В дальнейшем похожие результаты были получены в ходе эксперимента, проведенного в Италии. Участникам предлагали послушать мяуканье кошки в трех разных ситуациях: когда она ждет кормления, когда оказывается в незнакомой комнате и когда ее аккуратно вычесывают. В основном точность ответов держалась на уровне случайных догадок, хотя женщины обычно справлялись немного лучше мужчин, а те, у кого жили кошки, отвечали правильнее тех, у кого их никогда не было.

Такие показатели свидетельствуют о том, что люди не всегда способны верно определить ситуативный смысл кошачьего мяуканья. Эти результаты приводят в замешательство, ведь нам известно, что каждая из кошек обладает обширным репертуаром разнообразных сигналов. Более того, в подобных экспериментах с собачьим лаем люди достигли более выдающихся результатов. Почему же нам так трудно понять, что пытаются сообщить нам кошки?

Ответить на этот вопрос позволяет исследование, проведенное в Англии в 2015 году. Ученые воспользовались тем же методом, что и Никастро: пришли к кошкам домой и записали, какие звуки они издают в различных ситуациях[17]. После этого они воспроизводили записи, проверяя, смогут ли слушатели правильно определить ситуацию. Но, в отличие от экспериментов Никастро, среди участников каждый раз присутствовали и те, с кем жила кошка.

Разумеется, участники лучше справлялись с заданием, когда слушали свою кошку: 60 % их ответов были верными. С незнакомыми же кошками, напротив, доля правильных ответов равнялась ничтожным 25 %, как если бы участники выбирали варианты наугад.

Такие результаты говорят о том, что у любой кошки есть свой набор специфических звуков для разных ситуаций, и люди, которые с ней живут, учатся понимать значение каждого из них. Однако эти сигналы индивидуальны; не существует универсального языка кошек, где один тип мяуканья означал бы «я хочу есть», а другой – «я напугана».

Причина возникновения таких различий неясна. Некоторые ученые считают, что кошки испытывают разные сигналы на человеке, с которым живут, и выясняют, какие из них вызывают у него ответную реакцию в той или иной ситуации[18]. Возможно, так и есть, но никаких подтверждений этому у меня нет. Как бы то ни было, между кошкой и людьми, с которыми она живет, вырабатывается особый язык общения.

Имейте в виду: все вышеперечисленное относится только к мяуканью. Кошки издают множество других звуков, и смысл некоторых из них – например, шипения и рычания – понятен каждому. Шведский айлуролог Сюзанна Шотц – пожалуй, самый авторитетный специалист по вокализации кошек и лауреат престижной Шнобелевской премии (ее вручают «за достижения, которые сначала вызывают смех, а потом заставляют задуматься») – выделяет восемь типов сигналов: мяуканье, урчание, рычание, шипение, мурлыканье, стрекот, трели и вой, а также их сочетания вроде воя с рычанием или урчания с мяуканьем[19].

Вот что Шотц говорит о механизме мяуканья: «Как правило, кошки мяукают, открывая и закрывая пасть… Они издают звук [м] с закрытой пастью, на звуке [я] они ее раскрывают, а на звуке [у] снова закрывают. Попробуйте сами помяукать и при этом посмотрите на себя в зеркало. Видите, как сначала открывается, а потом закрывается рот?»

Она права: именно так я и мяукаю. Но сразу вслед за этим Шотц добавляет, что сигнал «мяу» чрезвычайно изменчив. Иногда кошка заменяет начальный звук [м] на [у] или [и]. А иногда присоединяет к нему дополнительный слог и кричит «мяу-ау». Диапазон преобразований практически бесконечен. Шотц выделяет четыре подгруппы: писк, стон, короткий и длинный крик, – но отмечает, что «существует бесконечное множество разновидностей мяуканья, и из-за такого обилия вариаций бывает непросто определить, к какой подгруппе относится звук».

Короткое мяуканье заслуживает отдельного внимания. Такой же тоненький, трогательный крик, в котором отсутствует последнее, замыкающее [у], издают котята, когда зовут к себе маму-кошку. Есть мнение, что обычное мяуканье, которое кошки так часто нам адресуют, – это всего лишь оставшаяся с детства привычка: раньше они подзывали так мать, а теперь похожими, но уже более взрослыми звуками общаются с нами.

Что можно сказать о возникновении мяуканья, исходя из того, что кошки пользуются им для общения с нами? Может быть, эта особенность развилась у кошек несколько тысяч лет назад, когда они стали контактировать с людьми?

По всей видимости, нет. Наблюдения за животными в зоопарке показывают, что большинство мелких видов кошачьих тоже мяукают[20]. Но, как и их домашние собратья, эти кошки исключительно мало – еще реже, чем наши питомцы, – мяукают при общении между собой. Еще одно сходство в том, что у этих видов котята тоже мяукают, когда зовут к себе мать.

Однако в отличие от домашних кошек дикие виды редко мяукают, обращаясь к людям. Согласно опросу сотрудников зоопарков, из 365 содержащихся у них кошек только 2 – и обе сервалы – мяукали в присутствии смотрителей. И причина отнюдь не в отсутствии дружелюбия: некоторые другие виды кошачьих выражали симпатию к персоналу зоопарков иными способами. Если представители этих видов не мяукают при взаимодействии со своими сородичами или с людьми, то с кем же тогда они таким образом общаются? Или они просто-напросто разговаривают сами с собой? Это одна из множества загадок поведения кошек, которую еще только предстоит разгадать.

И конечно же, очень важно присмотреться к таким кошачьим, как африканские степные кошки. Изучив особенности мяуканья у этого вида, мы сможем понять, какие аспекты поведения домашние кошки унаследовали от своих предков, а какие развились у них в процессе адаптации к совместной с человеком жизни.

Именно такую задачу ставил перед собой Николас Никастро, принимаясь за вторую часть исследовательской работы. Для этого он отправился на другой конец света, в Зоопарк Претории, который специализируется на разведении африканских степных кошек. С десяток кошек содержались в вольерах, расположенных по соседству друг с другом так, чтобы животные могли общаться между собой. Никастро расставил микрофоны вокруг клеток, а сам стал наблюдать за кошками со стороны.

Проект удался. Благодаря неустанным заботам смотрителей кошки не обращали на людей никакого внимания и под пристальным взглядом аспиранта вели себя как ни в чем не бывало.

Да, африканские степные кошки мяукают! «Я был удивлен тем, как часто они мяучат. Они не смолкают ни на секунду», – вспоминает Никастро.

За 50 часов наблюдений он сделал около 800 аудиозаписей, пометив, при каких обстоятельствах прозвучал каждый из звуков. Дикие кошки мяукали, когда ждали, что их вот-вот покормят, когда вступали в ожесточенные схватки с людьми или сородичами или когда прогуливались по вольеру из стороны в сторону. Но они почти никогда не мяукали в моменты мирного общения с другими кошками. Исследования Никастро касались только взрослых особей, но в других научных трудах говорится, что котята диких кошек мяукают при общении с матерью ничуть не меньше, чем у остальных малых видов кошачьих.

Никастро интересовало не только то, мяукают ли африканские степные кошки или нет. Ему хотелось сопоставить их сигналы со звуками домашних кошек. Для этого он выполнил цифровой анализ спектральных характеристик звуков и сравнил те, которые животные издавали в похожих ситуациях.

Компьютерный анализ выявил, что эти два вида по-разному мяукают во всех изученных ситуациях: крик домашних кошек выше и короче, тогда как у диких кошек он звучит более настойчиво и требовательно. «МЯ-Я-Я-А-А-У-У» по сравнению с более приятным «мя-я-у» домашних питомцев, как говорит Никастро.

После этого Никастро попросил студентов послушать записи криков диких и домашних кошек и сказать, какие из них приятнее на слух. Студенты прослушали по 48 криков – поровну одного и другого вида – и оценили, насколько каждый из них приятен, по шкале от одного до семи. Неудивительно, что они почувствовали разницу между жителями Африки и обитателями Нью-Йорка и в большинстве своем отдали предпочтение местным кошкам.

Случайно ли мяуканье домашних питомцев кажется нам мелодичнее, чем крики африканских степных кошек? Никастро считает, что нет. По его мнению, человеку от природы свойственно отдавать предпочтение коротким высоким звукам, поскольку у детей такие же высокие голоса. А кошки эволюционировали таким образом, чтобы угодить нам.

Этот пример иллюстрирует научную мысль, получившую название гипотезы сенсорной предвзятости. Ее суть заключается в том, что, стремясь к эффективному взаимодействию, виды эволюционируют в соответствии с особенностями восприятия тех, на кого они ориентированы. Так, самки лягушек хорошо улавливают звуки определенной частоты, поэтому в брачный период самцы квакают именно в этом диапазоне. Гуппи особенно хорошо различают оранжевый цвет – возможно, из-за того, что это цвет их пищи, – поэтому пестрые самцы выставляют напоказ свои оранжевые пятнышки, чтобы привлечь внимание самок. И хотя приведенные примеры касаются взаимодействия внутри видов, все это в равной мере присутствует и в межвидовых отношениях. Возвращаясь к кошкам, можно сказать, что они эволюционировали под влиянием нашей восприимчивости к высоким звукам.

В общих чертах все эти факты свидетельствуют о том, что кошки мяукали еще до одомашнивания. Тем не менее, адаптируясь к жизни с нами, они изменили звучание своих сигналов и стали пользоваться ими в других целях. Они отнюдь не считают нас своими соплеменниками и общаются с нами иначе, чем со своей кошачьей братией, потому что кошки всех видов редко мяукают при взаимодействии между собой. Главное отличие домашних кошек в том, что они развили способность дружески общаться с людьми при помощи мяуканья и соответствующим образом изменили свои крики, сделав их более привлекательными для нашего слуха.

Мяуканье не единственный звук, который издают кошки и который окончательно сформировался при нашем участии. Вспомним о другом великолепном звуке.

Кошки часто мурлычут. И не только когда они довольны, но и когда ждут, чтобы их покормили, когда напряжены и даже когда испытывают боль. Как и в случае с мяуканьем, звук, который кошка издает при мурлыканье, меняется в зависимости от ситуации.

В особенности громко и настойчиво кошки мурлычут, пока ждут еды: они крутятся у вас под ногами, трутся о ваши икры, пока вы открываете банку кошачьих консервов. Группа ученых решила проверить, о чем кошки пытаются сказать нам, когда вдруг начинают мурлыкать иначе.

Для этого они записали мурлыканье десяти кошек в двух ситуациях. В первом случае обстановка была спокойной, и кошка довольно – именно так, как мы любим, – мурлыкала, пока ее гладили. Вторую запись делали утром, когда кошку обычно кормили. Правда, на этот раз ее компаньона попросили на время забыть о своих кулинарных обязанностях и остаться в постели. Кошка запрыгивала на кровать, чтобы тот, кому предназначены децибелы мурлыканья, предельно хорошо ее слышал. И это назойливое мурлыканье не имело ничего общего с умильным урчаньем довольной кошки: оно напоминало настойчивый рев бензопилы, призывающий к вниманию.

Прослушав записи, 50 добровольцев единодушно оценили назойливое мурлыканье как «более настойчивое и менее приятное».

После этого исследователи еще раз вернулись к записям и проанализировали акустические свойства мурлыканья. Назойливое мурлыканье отличалось от довольного тем, что в нем всегда присутствовали высокие нотки. Когда новой группе участников предложили сравнить оригинальную запись с цифровой обработкой, они оценили вторую как гораздо менее неприятную.

В заключении научного доклада, посвященного результатам этого исследования, ученые выдвинули предположение, что акустическая структура назойливого мурлыканья имеет сходство с плачем младенца. Известно, что люди особенно чувствительны и отзывчивы к этому звуку, поэтому ученые допустили, что кошки научились воздействовать на эту восприимчивость и издавать мурлыканье, которое привлечет наше внимание.

«Какая ерунда!» – подумал я, прочитав это. Одно дело – выявлять сходства при помощи щегольского статистического анализа, выполненного на компьютере, и совсем другое – воспринимать их на слух: то, что мурлыканье и плач младенца имеют некоторые общие характеристики в цифровом формате, еще не означает, что они на самом деле звучат одинаково.

Потом я прослушал аудиофайлы, которые авторы исследования выложили в интернет вместе с текстом доклада. И что бы вы думали? Слушая записи, я заметил сходство с детским плачем! После этого я отыскал в сети другие записи назойливого мурлыканья и, изо всех сил напрягая слух, действительно услышал в них что-то похожее на младенческий плач.

Все виды малых кошек умеют мурлыкать, а значит, эта способность появилась у них очень давно, гораздо раньше того момента, когда домашние кошки стали жить с людьми. К тому же, по сообщениям работников зоопарков, некоторые виды кошачьих вполне дружелюбно мурлычут в их присутствии. Но, похоже, как и в случае с мяуканьем, домашние кошки преобразовали этот навык в ходе эволюции, чтобы найти с нами общий язык.

Из этого следует, что африканские степные кошки – а вместе с ними рыси и оцелоты – не станут настойчиво, по-детски мурлыкать в ожидании того, что их покормят. Если это предположение не подтвердится, тогда сходство мурлыканья с плачем младенца окажется случайным совпадением, а не приобретенным в ходе эволюции средством манипуляции людьми, потому что другие малые кошки эволюционировали независимо от человека.

Насколько мне известно, никаких публикаций на этот счет не появлялось. Зондируя почву, я побеседовал с работниками американских зоопарков об их подопечных, но так ничего толком и не выяснил. Некоторые виды малых кошек содержат в качестве питомцев, и, вероятно, кто-нибудь знает ответ, в отличие от меня.

Интуиция, на которую я опираюсь за неимением фактов, подсказывает мне, что, даже если ручные оцелоты и мурлычут в ожидании еды, их урчание вряд ли похоже на рыдания младенца. Но как это докажешь? И кстати говоря, это хорошая тема для магистерской диссертации.

Мы уже давно догадываемся: кошки прибрали нас к своим маленьким лапкам и теперь умело манипулируют нами, получая все, что им хочется. Данные о мяуканье и мурлыканье подтверждают, что эта мысль обоснована с эволюционной точки зрения. Но общение – всего лишь одна из сторон взаимодействия человека и кошки. Учитывая обилие удивительных повадок в поведенческом репертуаре кошек, можно с уверенностью сказать, что, адаптируясь к жизни с нами, они приобрели и другие эволюционные привычки.

Глава 3

Выживут милейшие

Пока я сижу, откинувшись на спинку кресла и набираю этот текст, мой верный приятель, Нельсон, лежит, растянувшись у меня на коленях, и время от времени подергивает коричневой лапой, касаясь сенсорной панели компьютера и внедряя новые правила орфографии и пунктуации. Не сомневаюсь, что похожие отношения с кошачьими компаньонами связывают многих из вас. Такая близость кажется верхом домашнего счастья. Почему же тогда мы говорим, что коты почти не одомашнены?

Дружелюбие большинства (хотя и не всех) домашних котов может показаться достаточным доказательством их полного одомашнивания: ну кто еще из кошачьих станет лежать у вас на коленях, свернувшись калачиком, вылизывать вам волосы и ходить по пятам из комнаты в комнату? Напрашивается мысль, что предок домашних кошек не отличался дружелюбием по отношению к людям (недаром же африканских степных котов называют дикими) и что обаяние Барсика – это недавнее эволюционное приобретение, результат одомашнивания.

Но всем известно, что бывает, когда строишь догадки. Лучше уж постараться выяснить из первых рук, насколько дикие кошачьи расположены к людям по сравнению с нашими домочадцами. А кому об этом знать, как не сотрудникам зоопарков, которые каждый день работают с малыми кошками и даже заходят к ним в вольеры?

Чтобы получить достоверную информацию о приветливости кошек, ученый-этолог опросил сотрудников 71 зоопарка. Он собрал сведения почти о 400 малых кошках. Из ответов следует, что кошки существенно различаются по темпераменту, и в этом нет ничего удивительного. Некоторые виды спокойно сидят или перекатываются на спинку в присутствии смотрителя, а иногда могут лизнуть ему руку или потереться о ноги. Другие, наоборот, предпочитают держаться подальше[21].

Маленькие пятнистые обитатели Южной Америки – оцелоты, кошки Жоффруа и длиннохвостые кошки – получили звание самых дружелюбных. Однако красивый окрас еще не признак товарищеского настроя: по словам смотрителей зоопарков, азиатские леопардовые кошки[22] ведут себя враждебнее всего, и позже мы подробно остановимся на этой их особенности.

Иногда даже родственные друг другу виды отличаются характером. Африканский степной кот оказался одним из самых дружелюбных видов, а его близкий родственник, европейский лесной кот, – одним из самых недружелюбных (раньше африканских и европейских диких котов, а с ними и их азиатских собратьев, причисляли к одному и тому же виду; позже мы еще вернемся к этому вопросу; а пока помните, что под диким котом я подразумеваю не просто кошачьих, живущих в дикой природе, а представителей определенных видов). Эти факты совпадают с сообщениями людей, которые держат этих животных дома. Когда африканских степных котов берут в дом котятами, из них вырастают преданные компаньоны, а вот с европейскими лесными котами все совсем наоборот: как бы нежно их ни холили, с возрастом они все равно становятся жутко агрессивными.

Кошка Жоффруа

Свидетельства о дружелюбии кошачьих поступают не только из зоопарков. Люди часто заводят молодых диких кошек в качестве питомцев. Если растить их правильно, то многие из них становятся чудесными друзьями. Больших кошек тоже можно держать как питомцев, если обращаться с ними аккуратно. Говорят, из горных львов выходят особенно хорошие домочадцы (но я вовсе не поощряю такую практику: все-таки держать дома пум[23] или других диких кошек не самая лучшая идея, и причин для этого немало).

Люди издавна держали диких кошачьих в качестве домашних животных. Так, например, древние египтяне приручали не только африканских степных кошек (которых впоследствии одомашнили), но и львов, гепардов, леопардов, камышовых котов (длинноногих, короткохвостых, желтовато-бурых животных с вытянутой мордой) и сервалов (красивых пятнистых кошек с необыкновенно длинными ногами, обитающих на равнинах Африки; мы подробнее поговорим о них позже). В целом за последние несколько тысячелетий люди приручили 14 видов кошачьих, большинство из которых обитает в Азии и Африке. В итоге сотрудники зоопарков отметили дружелюбие именно тех видов, которые традиционно содержат в качестве прирученных животных.

Но между прирученными и одомашненными животными есть одно важное отличие. И оно служит хорошей иллюстрацией к дискуссии о природе и воспитании. С точки зрения биологии прирученные животные ничем не отличаются от своих диких собратьев, но ведут себя иначе, потому что были так воспитаны. Если пуму с детства держать в доме и приучать к людям, то она станет ручной. Но стоит отпустить ее на природу, и ее котята вырастут такими же дикими, как и остальные пумы. Другое дело – домашние животные: в процессе эволюции у них развились генетические особенности, которые отличают их от диких предков.

Так к какой же из этих групп относятся наши четвероногие друзья: к прирученным или к одомашненным? Ответ: к обеим понемногу. Домашние кошки не слишком отличаются от пум. Их котятам обязательно нужно контактировать с человеком, чтобы вырасти ручными. Если же их мать – бродячая кошка и они лишены общения с людьми, то неизбежно вырастут дикими. Для сравнения: котята, которых впервые взяли на руки в возрасте восьми недель, бывают более терпимы к людям, чем те, которых никто не трогал до возраста десяти недель. Впоследствии вторые редко проявляют дружелюбие к людям, как бы ласково с ними ни обращались[24].

Вместе с тем домашние коты, которые взаимодействуют с людьми с раннего возраста, часто бывают ласковее других видов кошачьих, даже если тех правильно воспитывали. Оцелот не станет сидеть у вас на коленях, пока вы барабаните по клавиатуре, да и вы тоже не сможете бродить по дому с расслабленным сервалом на руках; при этом неважно, насколько хорошо прошел у них период социализации. Наши питомцы – это не просто ручные африканские степные коты. Когда они растут в должных условиях, то отличаются от своих собратьев бóльшим дружелюбием и преданностью. Такое особое расположение к людям стало результатом эволюционных изменений в процессе одомашнивания.

Тот факт, что дружелюбие домашних кошек зависит от обстоятельств, показывает ошибочность дихотомии «природа – воспитание». Поведение животного – результат взаимодействия природы и воспитания. Одних только правильных генов или правильной среды недостаточно. Но если эти факторы сочетаются друг с другом, появляются сверхдружелюбные коты.

И все же поведенческие различия между домашними котами и их дикими родственниками относительно невелики. Посмотрите, насколько изменились собаки в процессе одомашнивания: как волков ни воспитывай, они все равно ничуть не похожи на своих рабски покорных и преданных хозяину потомков. По сравнению с контрастом между волком и собакой разница между дикими и домашними котами не так бросается в глаза. Говоря, что кошки одомашнены лишь наполовину, а может, и того меньше, мы всего лишь выражаем мнение, а не утверждаем научную истину, поэтому вам придется составить собственное представление о том, в какой части этого спектра они находятся. А чтобы вам было проще, давайте рассмотрим другие особенности поведения Felis catus, которые отличают их от предков.

Однажды, когда Нельсон еще только поселился у нас, он пришел на кухню, неся в зубах кашемировую перчатку моей супруги. Мы не поняли, что наш котенок в ней нашел, но он кинул ее к моим ногам. Стоило мне подобрать перчатку и помахать ей у него перед носом, как он стукнул по ней лапой. Отняв ее у меня, он повалился на спину и безжалостно вцепился в нее всеми своими когтями. Когда я швырнул перчатку в другой конец кухни, он стремглав бросился за ней и тут же принес назад. Эта игра повторялась изо дня в день, из месяца в месяц. Постепенно разорвав перчатку в клочья, Нельсон переключился на кошачьи игрушки и другие предметы, которые его занимали.

«Пора играть!» – зовет Нельсон

Я был потрясен. Мы и без того считали Нельсона собакой в кошачьем обличии за его преданность и дружелюбие – отличительные черты европейской бурманской породы, к которой он принадлежит. Но он превзошел себя: кот, который приносит назад брошенную ему игрушку! Ни один из семи живших у меня до этого котов не делал ничего подобного, да и я никогда о таком не слышал. И не только я. В 2019 году радиостанция NPR выпустила программу «Кошки не бегают за палочкой!».

Признаться, я считал Нельсона необыкновенным, самым чудесным котом в мире. Воображение рисовало мне завораживающие картины: турне по стране, выступление в вечернем ток-шоу, канал Нельсона на YouTube. А в дальнейшем – славу и богатство.

Но потом мне вдруг пришло в голову: неплохо бы проверить, действительно ли способности Нельсона уникальны.

Быстрый поиск в Google открыл мне глаза. Видеоролики с кошками, которые несут назад брошенную им игрушку, наводнили интернет. Более того, я даже нашел кое-какие публикации на этот счет. Один из онлайн-опросов, в котором приняли участие более 3000 человек, выявил, что 22 % котов приносят игрушки своим хозяевам, приглашая их поиграть. Результаты другого исследования показали, что среди 4000 финских котов такое поведение встречается довольно часто, причем лидирует опять же сиамская порода.

Я ничуть не сомневаюсь в том, что Нельсон зовет меня поиграть, когда подходит и роняет у моих ног игрушку. Многие животные, будь то дикие или домашние, охотно играют, особенно в молодом возрасте, хотя некоторые ученые отмечают, что такое поведение в большей мере свойственно одомашненным видам. Причины, почему животным нравится играть, – тема для серьезного научного обсуждения. Так они развивают моторные навыки, учатся социальному взаимодействию, тренируются ловить добычу. Очевидно, что характерное для котят игровое поведение с атаками, прыжками и нападениями из засады служит именно таким целям и, по-видимому, встречается у всех видов кошачьих. А вот поверить в то, что кошки научились бегать за брошенной им игрушкой, еще будучи дикими, довольно трудно.

Вопрос, конечно же, не в том, принесут ли дикие кошки назад брошенную им игрушку, – мы и так знаем, что не принесут. Они просто убегут или съедят вас, если позволит размер. Нас скорее интересует, не является ли причиной такого поведения наших питомцев то, что подобные повадки в скрытом виде присутствуют и у других видов кошачьих. Если же дикие кошачьи, где бы они ни жили – в неволе или на свободе, – не станут бегать за игрушками и носить их назад, то мы убедимся, что такое поведение развилось у наших котов в процессе одомашнивания.

Чтобы выяснить это, необходимо изучить поведение прирученных представителей разных видов кошачьих. Беседы с сотрудниками зоопарков не дали четкого ответа. Некоторых из кошек можно натренировать приносить игрушку, но это совсем не то, что спонтанное поведение наших питомцев.

На самом деле многие повадки домашних кошек кажутся результатом того, что они эволюционировали в соприкосновении с людьми. Чего стоит одно только переминание лапами. Если у вас дома живет кот, то вам наверняка знакомо удовольствие или раздражение (а может, и оба эти чувства) от того, что ваш Барсик стоит у вас на животе и с отсутствующим видом ритмично перебирает лапками. Коты как будто впадают в транс и подолгу массируют вас, прежде чем улягутся спать.

Точно такое же поведение можно наблюдать у котят, которые разминают живот маме-кошке, чтобы стимулировать отток молока. Ученые и любители кошек давно уже строят догадки о том, почему взрослые кошки ведут себя так с людьми, которым доверяют. Все сходятся во мнении, что для животных это способ показать, как они счастливы[25], но при этом никто не может объяснить причин такой ювенализации[26].

У диких видов котята тоже совершают подобные движения лапками. Но только пока они маленькие. Такие выводы сделал сотрудник одного из зоопарков, наблюдая за четырьмя с лишним сотнями кошек. Но не все с ним согласны. На некоторых сайтах можно найти не подтвержденную документальными источниками информацию о том, что многим, если не всем, видам диких кошек свойственна привычка переминать лапами. Я не стал бы доверять таким утверждениям – ведь в Сети чего только не напишут про кошек, – но сразу несколько сведущих в этом вопросе людей рассказали мне, что выращенные в неволе оцелоты, африканские степные коты и другие виды кошачьих сохраняют эту повадку во взрослом возрасте. Вот вам и еще одна диссертация, которая ждет своего часа! И тем не менее доступные сведения подсказывают нам, что привычка взрослых кошек демонстрировать человеку свою радость, переминая лапками, стала частью их адаптации к совместной жизни с нами. Почему так получилось – непонятно. Возможно, это как-то способствует формированию привязанности или побуждает людей лучше относиться к кошкам.

Остальные повадки кошек еще менее изучены. Выяснилось, что, столкнувшись с чем-то незнакомым и потенциально опасным – увидев, например, как трепещут привязанные к вентилятору зеленые ленточки, – кошки ищут глазами знакомого человека, чтобы по его реакции понять, стоит ли им пугаться. Кроме того, кошки отзываются на свою кличку, реагируют на эмоциональное состояние хозяина и находят еду, улавливая направление взгляда или указательные жесты (правда, в случае с моими кошками все попытки добиться этого оказались безуспешными). Судя по всему, такие особенности поведения появились у кошек в результате постоянного общения и жизни с людьми.

И напоследок давайте вспомним еще несколько забавных особенностей в поведении домашних кошек: они бегают за огоньком лазерной указки, любят посидеть в коробках и впадают в экстаз от запаха кошачьей мяты. Может показаться, что эти повадки развились уже у домашних кошек. Но моя дилетантская выборка роликов на YouTube показала, что большинство кошачьих – больших и малых – с удовольствием сидит в коробке и приходит в восторг от кошачьей мяты. А вот реакция на лазерные указки уже не так однородна, хотя многие дикие кошки носятся за красной точечкой с тем же задором, что и их домашние собратья.

К сожалению, изучение сходств и различий между нашими питомцами и их дикими родственниками пока еще сильно отстает от той работы, которая была проделана с представителями семейства псовых. Так, ученые доказали, что собакам лучше волков удается проследить за направлением взгляда человека и найти нужный предмет (например, мяч, который им бросили). А еще, когда собака смотрит в глаза знакомому человеку, у нее в крови повышается уровень окситоцина (так называемого гормона любви), чего никогда не случается у волков, даже если они выращены в неволе.

Работа Никастро по изучению мяуканья африканских степных кошек стала единственным в своем роде исследованием представителей семейства кошачьих. А между тем, чтобы понять, какие из черт присущи исключительно домашним кошкам и возникли у них уже после того, как они сделались нашими компаньонами, необходимо проводить больше исследований и тщательно сравнивать их повадки с поведением африканских степных кошек.

До сих пор мы рассматривали только формы взаимодействия кошек с людьми. Однако в поведении наших питомцев есть одна особенность, которая в равной мере проявляется у них и в общении с людьми, и при встрече с собратьями; при этом ее едва ли встретишь еще у кого-нибудь из кошачьих, а значит, она появилась у них уже после одомашнивания. Я расскажу о ней опять же на примере Нельсона и обещаю: эта история поднимет вам настроение!

Несмотря на все наши усилия воспитать из Нельсона кота-домоседа, он отчаянно стремится погулять на свежем воздухе. Временами мы сдаемся и выпускаем его во двор с трекером на ошейнике: так мы сможем отыскать его, если он вдруг перемахнет через забор или отыщет под ним лазейку.

Иногда он именно так и поступает, и тогда мне приходится выслеживать его, чтобы вернуть домой. Когда я еще далеко, он не узнает меня и выглядит настороженным (коты не так хорошо видят на расстоянии, как люди, хотя, вполне возможно, он в свойственной котам манере просто делает вид, что не знаком со мной). Но стоит мне приблизиться и ласково окликнуть его: «Нельсон, дружок», как он тут же идет, а порой даже бежит ко мне. Когда кот уже близко, его хвост взлетает вертикально вверх, превращаясь в выглядывающий из-за спины восклицательный знак, а когда он подходит ко мне вплотную, то принимается тереться головой и боками о мои ноги и непрерывно мурлыкать. Случается, что и дома в порыве нежности он ведет себя точно так же: подходит, держа хвост трубой, лижет мне руки и ноги в обмен на поглаживание, а порой даже перекатывается на спинку, подставляя животик. Такое поведение знакомо большинству из тех, у кого дома живут миролюбивые коты.

Такой же условный сигнал домашние кошки используют в общении друг с другом: высоко поднятый хвост означает «Я пришел с миром» или «Рад тебя видеть!». При встрече один из котов поднимает хвост трубой, показывая, что не прочь дружески пообщаться, а второй отвечает ему тем же, принимая приглашение потереться головой и боками, соприкоснуться носами и обнюхать друг друга.

Хвост трубой – готов дружить

Специалисты по поведению животных провели лабораторные исследования и выяснили, насколько важную роль в общении кошек играет поднятый вверх хвост. Давно замечено, что, увидев анатомически правильные изображения себе подобных, коты в первый момент принимают их за настоящих животных (правда, потом быстро обнаруживают обман). Воспользовавшись этим, ученые клеили на стену помещения кошачий силуэт, а потом по очереди впускали туда котов. Когда животные видели перед собой силуэт с поднятым кверху хвостом, они тоже вскидывали хвост и быстро подходили к изображению. Когда же перед ними был силуэт с опущенным хвостом, они чаще всего не спешили поднимать хвост и приближались к нему в два раза медленнее. Кроме того, увидев такое изображение, коты в пять раз чаще начинали махать хвостом, тем самым выражая беспокойство и неуверенность.

Если хвост у кошки торчит трубой, значит, она пребывает в дружеском расположении духа. А то обстоятельство, что кошки и нам, людям, сигнализируют о своих приятельских намерениях при помощи хвоста, подтверждает наш особый, почетный статус.

Кроме них, еще один вид кошачьих использует свой хвост подобным же образом. И что удивительно, это вовсе не малые кошки, а короли джунглей. Когда члены львиного прайда приветствуют своих сородичей, они поднимают хвост – пусть и не вертикально вверх, а, скорее, изогнув его дугой, – трутся головами и обнюхивают друг друга сзади. Кто бы мог подумать, что это необычное поведение в равной мере присуще таким разным видам, как львы и домашние кошки. На самом же деле этому есть простое объяснение, которое указывает на самый значительный эволюционный скачок, отделивший домашних кошек от их диких предков.

Глава 4

Сила в количестве

Собак часто описывают как преданных, общительных, стадных животных, кошек же, наоборот, считают черствыми индивидуалистами. И в этом есть своя доля правды, ведь собаки произошли от волков, которые живут в стаях, а кошки родом из семейства, представители которого, согласно общему мнению, предпочитают жить поодиночке. Однако мы скоро увидим, что социальная жизнь домашних кошек и в какой-то степени их крупных родственников намного сложнее, чем принято думать.

Львы представляют собой известное исключение из правила кошачьей необщительности: они живут прайдами, которые могут включать в себя до двадцати одной львицы (хотя обычно их не более пяти). В состав прайда входит один или несколько самцов (их число редко достигает семи), не связанных с львицами родством. О крепких социальных узах между членами прайда можно судить по проявлениям нежных чувств, когда они холят и лелеют друг друга, лежа бок о бок.

О социальной природе прайда говорит и привычка охотиться сообща, порой нападая на таких крупных животных, как жирафы и слоны средних размеров, которых льву не под силу убить в одиночку. Это не просто хаотичное рысканье нескольких хищников по одной и той же территории, а настоящая скоординированная операция. Львы используют сложные стратегии и координируют свои действия. Так, например, несколько львиц объединяются и гонят добычу в направлении своих сородичей, которые притаились в засаде.

Социальное взаимодействие внутри прайда не ограничивается охотой и затрагивает практически все стороны жизни. Когда у львиц одновременно рождаются детеныши, они совместно воспитывают их, кормят и своих, и чужих без разбора, а уходя на охоту, оставляют одну из самок присматривать за выводком. Кроме того, члены прайда вместе защищают свою территорию от чужаков.

Тигры и леопарды, наоборот, проводят бóльшую часть времени в одиночестве или же, если речь идет о самках, со своим потомством. При случайной встрече они могут вести себя агрессивно, могут мотнуть головой и пройти мимо, а могут, как это случается у тигров, более-менее мирно разделить между собой добычу. В отличие от львов ни тигры, ни леопарды не живут в стаях, не охотятся и не защищают свои территории и пищу сообща, не воспитывают потомство совместно.