Пленница для ледяного дракона бесплатное чтение

Глава 1. (Не) подарочек

– О, гляди-ка, какой подарочек! – раздаётся громкий хрипловатый бас где-то рядом, а следом грубый мужской гогот.

– Сьёрн, это не за твой ли вчерашний бой боги нам послали? – хохочет кто-то справа.

Я не сразу понимаю, что не слышу больше битов популярной мелодии, под которую я пыталась забыть бывшего. Зато вместо неё на фоне мужских голосов слышится волынка и скрипка.

Резко распахиваю глаза и ловлю себя на мысли: что было в том коктейле? Взгляд мечется между огромным камином в углу, толстыми балками, поддерживающими потолок, и раскрасневшимися лицами мужчин за деревянными столами.

Что-то в одежде окружающих есть непривычное, но я не успеваю задуматься, что.

Их похотливые взгляды направлены на меня. А я… в своём маленьком чёрном платье и туфлях на безумной шпильке стою прямо на одном из столов. Одевалась я для корпоратива в самом большом ресторанном комплексе города, а не для… глюка в таверне, или что там мне мерещится.

Только и могу, что издать удивлённое «ох», хотя в мыслях выстраивается многоуровневая нецензурная конструкция.

Моё запястье обхватывает потная липкая ладонь.

Слишком насыщенные, осязаемые галлюцинации, однако. Пытаюсь отдёрнуть руку, но меня всё сильнее тянет к себе мужчина неопределенного возраста с расплющенным носом и шрамом на пол-лица.

Упираюсь ногами в стол и чисто механически вцепляюсь ногтями свободной руки в пальцы мужчины, но он будто и не замечает.

– Смотрите-ка, какая норовистая девка попалась! Мне уже нравится! – он перехватывает той же лапищей теперь уже оба моих запястья и, несмотря на все мое сопротивление, подтягивает к себе.

Второй здоровяк, с маслянистым хмельным взглядом громко опускает кружку на стол, так что часть его вонючего напитка выплёскивается на его руку, которой он обхватывает меня за талию и стаскивает на пол.

Какая-то часть меня невольно начинает верить во всё происходящее, каким бы абсурдным оно ни казалось. Голова кружится от обилия запахов и круговорота лиц, в груди поднимается волна страха.

Меня прижимают спиной к большому упругому животу. Такой был у моего соседа-пьянчужки, всегда удивлялась, как он его носит.

Остаюсь при своём мнении и всё ещё считаю его противным, особенно когда этот упругий мамон плотно прижимается ко мне.

Когда первый пытается перехватить мои руки, успеваю вывернуться и залепить ему пощечину. Он медленно багровеет и рычит:

– Любишь поиграть? Давай поиграем! Льорн, клади её!

Я брыкаюсь из последних сил, болтаю ногами.

– Отпусти меня, козёл! – впервые вскрикиваю я в попытках отпихнуться.

Что-то кажется мне странным, но всё слишком быстро, и сейчас я не придаю этому значения. Меня укладывают животом на стол, я лягаюсь и предпочитаю не думать, насколько интересный вид им открывается, учитывая, что я готовилась сделать сюрприз своему парню. Бывшему.

– Отвалите, уроды! – рычу сквозь стиснутые зубы, пока вокруг все одобрительно гогочут.

Огромная мозолистая рука прижимает мою голову к столу. Шершавая необработанная деревянная поверхность царапает щеку. Руки отчаянно пытаются найти возможность во что-то упереться, чтобы встать.

Зажмуриваюсь, молясь всем богам, которых знаю и которых не знаю, о том, чтобы глюки скорее закончились, и я вернулась на корпоратив. Куда угодно! Хоть на сцену! Хоть на голову бывшему! Хоть в кутузку, только бы этот кошмар уже закончился.

Тут раздаётся громкий хлопок, который заставляет всех замолкнуть, а музыкантов прекратить своё пиликанье. В помещение врывается ледяной ветер, который пробирает до самых костей и заставляет бежать по телу мурашки.

Слышу шёпот среди мужиков: «Рагнар!»

Двое державших меня громил вздрагивают.

– Отпустите её, – громом гремит низкий, рокочущий голос.

Я не поднимаю голову, но чувствую в нём столько власти и силы, что, если б приказывали мне, я б уже подчинилась.

– Повторю только один раз. Отпустите пришлую, – в голосе звучит не сталь – лёд.

Он не озвучивает угрозу, но я чётко слышу металлический звон. Неожиданно меня отпускают. Краем глаза вижу, как они достают мечи.

Ой, нет. Что-то этот бред становится всё более абсурдным. Пора сваливать.

Я медленно сползаю под стол. Останавливаюсь лишь для того, чтобы рассмотреть пришедшего. Высокий как скала, и такой же непоколебимо-холодный. Порыв ветра взметнул его длинные серебристые волосы, будто сделанные из снега, и придал ему еще более воинственный вид. В глазах – ледяное пламя.

Сердце непонятно екнуло, как бывает от радости, когда получил что-то, чего очень долго ждал. Я отмахнулась – это просто облегчение, что я спасена. Стараясь быть незаметной для всех, пробираюсь к выходу. К счастью, его найти легко – оттуда тянет свежим морозным воздухом.

Сзади слышатся удары мечей и рык разозлённых мужиков. Удивительно, почему мне мерещится именно такой варварский мир?! А где же разноцветные радужные пони? Летающие острова? Или что там бывает в нормальных глюках?

Под прикрытием внезапной драки умудряюсь выползти наружу и останавливаюсь, видя перед собой огромные, практически непролазные сугробы. Плевать! Надо подальше отсюда. Может, на морозе мозги проветрю, взбодрюсь и очнусь.

Бегу… Нет, прыгаю, высоко поднимая ноги, пока есть силы. Снег обжигает холодом, зуб на зуб уже не попадает. Силы кончаются, и я падаю в глубокий сугроб лицом.

Где-то над ухом раздаётся хруст снега. Перед глазами появляются два больших сапога.

– И далеко бежать собралась?

Глава 2. Пробуждение

Тот самый низкий ледяной голос. Такой же, как снег вокруг и воздух, который с каждым вдохом опаляет лёгкие. Сапоги с металлическими пряжками и подол плаща, подбитый мехом. Наверное, ему теплее, чем мне в тонком платьице и капронках.

Хотя нет, мне уже почти не холодно. Я просто перестаю чувствовать руки и ноги. Даже боли от холода уже не чувствую. Выдыхаю, снег перед моими глазами тает. Надо бы встать и стряхнуть с лица колкие снежинки, да только не получается.

И он ещё спрашивает, далеко ли я бегу? Хм…

– Да уже никуда, – отчаянно стуча зубами отвечаю я.

Меня выдёргивают практически за шкирку из сугроба и ставят на ноги. Я, наконец-то, могу разглядеть того, кто меня спас. Хотя спас ли? Такое ощущение, что мысли замедляются вместе с током крови. Пытаюсь попятиться от него, но снова чуть не падаю в сугроб.

А этот мужик красивый, не такой, как те, в таверне. Идеальный, будто ледяная скульптура искусного мастера. И взгляд такой же холодный и высокомерный. Будь он в реальном мире, наверное, был бы каким-нибудь боссом. А в моём глюке он кто? А, ладно, уже не важно.

Интересно, а если я замёрзну, я очнусь? Всё тело напряжено так, что не могу заставить себя расслабиться. Меня бьёт дрожь, которую я не в состоянии унять. Пытаюсь сомкнуть пальцы на плечах, а они просто не сгибаются. У меня уже было однажды такое, когда я после концерта в первые морозы ждала на остановке автобус, потому что мой парень меня не встретил. Бывший.

Мой спаситель скользит взглядом по моему телу, стягивает с широких плеч плащ и заворачивает меня в него, как в кокон. Действительно тёплый. А этот ледышка может быть добрым? Или я просто ему зачем-то понадобилась… живой?

– Раз никуда, значит, едешь со мной, – ставит меня перед фактом ледяной.

Он свистит, и к нам из завьюженного мрака подходит белоснежный, мне даже показалось, серебристый конь. О! Принц на белом коне! Как в моём желании.

– А если я не хочу? – попробовала возразить я.

Он только хмыкает и одним лёгким движением усаживает меня на коня.

Ещё и сильный. Если окажется ещё и надёжным, то хоть в моих галлюцинациях желания будут сбываться.

Ледяной тоже запрыгивает на коня позади меня и берётся за поводья. Получается, что я оказываюсь в кольце его рук. Всё тело покалывает, мышцы начинают расслабляться, и я невольно приваливаюсь к груди ледяного. Не такой уж он и ледяной. Очень даже горячий. Держит крепко, значит, точно надёжный…

От того, что начинаю согреваться, мысли плывут в странном направлении. Интересно, а этот ледяной, он кто? Может, от него тоже надо бежать? Учитывая, что он не очень-то считается с моими желаниями. Если он меня спас от тех мужиков, это не значит, что не задумал сделать со мной то же самое, что и они…

Незаметно дорога передо мной, и так похожая на сплошное белое месиво, начинает совсем расплываться, меня укачивает от мерной поступи коня, и я закрываю глаза.

***

Просыпаюсь от жуткой головной боли и противного запаха. Убью Ленку. Опять она суп в холодильник не убрала, и он скис. Хотя первого января суп не особо уместен, поэтому ладно, прощу. Непраздничное блюдо. Не то что прошлогодний салатик.

Лежать очень жёстко и неудобно. В спину что-то упирается. Пружина, наверное, вылезла. Вот устроюсь на работу и куплю новый диван. Наверное.

Пытаюсь открыть глаза, но голова трещит так, что не получается. Зато медленно начинают всплывать картинки предыдущего дня.

Вспышка. Ленка с пеной у рта суёт мне под нос свои лабутены и уговаривает пойти на корпоратив, хотя мой парень, который там работает, сказал, что посторонних туда не пускают.

Вспышка. Я соглашаюсь и решаюсь сделать парню сюрприз. Стою перед зеркалом «при параде»: шпильки и блестящее чёрное платье мини подчёркивают длину и стройность ног профессиональной балерины. Огненные локоны, рассыпанные по плечам, и безупречный макияж выглядят ярковато, но для новогодней ночи – идеально.

Вспышка. Женский туалет и мой парень без брюк шпилит какую-то девку. Почему-то это воспоминание уже не вызывает столько эмоций. Только брезгливость и облегчение, что я с ним так и не успела…

Вспышка. Бегу куда-то и врезаюсь в огромного белого кролика. Он настойчиво впихивает мне в руки бумажку и перо. Какой-то левой пяткой догадываюсь, что он от меня хочет, пишу первое пришедшее в голову желание, лишь бы отвязаться от него, чтобы он пропустил меня дальше. Засовываю бумажку в его чёрный цилиндр.

Вспышка. У бара беру маргариту, зная, что мне её на всю ночь хватит, иду на танцпол, а потом…

А вот тут веки распахиваются сами, и глаза режет яркий свет. Жмурюсь и пытаюсь проморгаться, потому что слёзы не дают осмотреться. Вспоминаю всё, что было после танцпола. Почему-то глюки кажутся реальней, чем остальные воспоминания. Я заново испытываю брезгливость и страх из-за взглядов тех мужиков, меня пробирает от властного голоса «сира», я чётко помню ощущение холода. И то, как мне хорошо, когда я медленно отогреваюсь практически в руках ледяного, когда еду… Куда?

Так, а где я? Глаза упираются в белёный потолок. Кое-где побелка начала уже облупливаться. Я лежу на деревянной жёсткой скамье под толстым одеялом с ярким кисловатым шерстяным запахом.

Откуда-то справа доносится тихое шуршание, похожее на скрип пера по бумаге. Знакомый звук – мама часто ночами рисовала тушью… Поворачиваю голову и вижу металлические вертикальные прутья от потолка до пола. Мать моя женщина! Я всё-таки в кутузке!

Глава 3. Допрос

Точно в кутузке. Только не в той, о которой я сначала подумала. Но где?

За решёткой перед окном, залитым солнечным светом, стоит большой стол. За ним сидит широкоплечий мужчина в светло-серой рубахе.

Кажется, я всё ещё брежу. Интересно, а, может, я вообще в коме?

Мужчина что-то пишет… гусиным пером. Самым настоящим гусиным пером! Не той бутафорской фигнёй, которую мне сунул кролик на корпоративе. И скрип от него самый настоящий. От которого голова начинает болеть и зубы сводит.

Мужчина вытягивает руку, чтобы обмакнуть перо в чернильницу. Даже под свободным рукавом заметно, как перекатываются накачанные бицепсы и трицепсы. А кисть, в которой он держит перо, кажется настолько большой, что, если ударит, разломит этот стол пополам. Завораживающее зрелище, особенно после того, как я год пыталась уломать своего парня ходить в тренажёрный зал. Бывшего парня.

Я пытаюсь повернуться, чтобы было удобнее рассматривать тренированную спину незнакомца и то, как лучи скользят по металлическим наручам. Одеяло соскальзывает с меня и с тихим шорохом сваливается на пол. Незнакомец резко оборачивается, и я тут же узнаю этот взгляд.

Ледяной, пробирающий до самых глубин души, будто видящий насквозь. Мой ночной принц на белом коне. Он сам как тот белый конь! В смысле, с длинной, красивой гривой пепельных волос.

– Проснулась, – рокочущим голосом утверждает он. – Вон, выпей отвар. Станет легче.

Я заметила ещё в прошлый раз, но сейчас убеждаюсь: от такого голоса можно и растаять. Такой волнительный, низкий, хочется слушать и слушать.

– И вам доброе утро, – бормочу я и пытаюсь встать, стараясь не думать, как он заинтересованно скользит по моим голым ногам своим изучающим ледяным взглядом.

Тело не слушается, будто я всё отлежала. Кожа начинает гореть от малейшего движения. Шиплю от боли, но заставляю себя сесть. Жутко холодно. Вся кожа покрыта красно-розовыми пятнами, которые чешутся. На мне всё ещё то же самое маленькое чёрное платье, туфля одиноко валяется в углу. Да… Теперь Ленка от меня не отстанет со своим бухтением.

– Пей, – с большим нажимом говорит ледяной незнакомец.

Я нахожу глазами металлическую кружку. Она стоит на маленькой табуретке рядом с моей «кроватью». Под строгим властным взглядом я беру кружку и сначала принюхиваюсь. Пахнет мятой и малиной. В детстве очень любила, когда мама делала мне чай с мятой перед сном.

Делаю осторожный глоток. Терпко и немного кисло, а так, в общем-то, всё даже неплохо. Собираюсь поставить кружку, но спаситель останавливает:

– Пей до конца.

Почему-то не решаюсь ослушаться. Хотя кто он такой, чтобы я выполняла приказы? Подумаешь, красавчик из моего глюка с властным и приятным голосом. К последнему глотку ощущаю, как жжение уходит, а кожа перестаёт чесаться.

– Назови своё имя, – незнакомец снова отворачивается к столу и достаёт какую-то бумагу.

– Э-э-эм… Мира? – удивлённо бормочу я.

Снова в моих словах что-то кажется мне необычным. Я как будто произношу их иначе. Они даже звучат иначе. Хотя, если вдуматься, во сне всегда так. Говорить тяжело, получается какое-то мычание…

– Ты меня спрашиваешь? – снова оборачивается на меня ледяной. – После вчерашнего забыла своё имя?

В его словах и взгляде ощущается лёгкая брезгливость. Я вспоминаю, при каких обстоятельствах он меня вчера нашёл. Сначала видел лежащей на столе, кверху попой, а потом лицом в снегу примерно так же. Неизвестно, что он посчитал более постыдным.

– Да, то есть, нет. Блин, – я провожу ладонью по лицу, дивясь тупости момента. – Мирослава Бойко.

Убирая руку, замечаю на ней размазанные следы туши, блёсток и, наверное, остатков стойкой помады. Если так выглядит моя рука, то как же сейчас выглядит лицо?! Стараюсь незаметно вытереть ладонь о платье. Не срабатывает.

– Блин – это имя или род? – на полном серьёзе спрашивает незнакомец.

– Блин – это вкусный десерт. Меня зовут Мирослава Бойко, – испугавшись, что с этого момента меня будут называть блином, уточняю я.

– Возраст? – продолжает допрос ледяной.

– Двадцать один. Год, – спохватившись, добавляю на всякий случай.

– Из какого мира?

И тут я осекаюсь. Я ожидала какого угодно вопроса: место учёбы, домашний адрес, национальность, вероисповедание, в конце концов. Но из какого я мира? Я замечаю, как пальцы ледяного чуть не ломают перо. Похоже, он начинает терять терпение.

– Я надеюсь, что ещё не из потустороннего, – неудачно шучу я, за что меня награждают хмурым взглядом.

– Лучше признайся сразу, пришлая, – от его тона становится холодно, а чувство опасности пронзает каждую клеточку тела. – Маги умеют добывать нужную информацию, но тебе не понравится.

И я охотно ему верю. Солнце за окном скрывает туча, в комнате сразу становится серо и неуютно. Тепло исходит только от камина в углу, который я слышу, но не вижу.

– Признаюсь, – откашливаюсь, чтобы голос не казался чересчур испуганным. – Я не знаю.

Он не воодушевляется моим ответом, откладывает перо и подходит к решётке. От него исходит такая сила и мощь, что я кажусь сама себе крохотной букашкой. Но при этом он, как магнитом, притягивает к себе мой взгляд. Просто не могу отвести взгляд от могучей фигуры и развитых грудных мышц, на которых натягивается рубашка.

Если бы мы встретились где-то на танцполе, я бы точно уже не вспоминала о своём бывшем. Хотя даже сейчас мне явно не до него.

Ладонь ледяного обхватывает прут решётки, который кажется просто тростиночкой в его руке. Он проверяет, надёжно ли закрыта дверь, и разворачивается, чтобы уйти.

– Эй! Вы куда? А меня выпустить? – я тут же соскакиваю с «кровати» и подбегаю к решётке.

Ледяной оборачивается и скользит по моей фигуре взглядом. Мне кажется, или уже не таким холодным? Я смущенно одергиваю платье. Он ухмыляется и накидывает плащ.

– За магом. Тебя проверят, и я решу, что с тобой делать. Если ты переживёшь проверку.

Дверь хлопает, звучит два щелчка-оборота ключа. Замечательно. Я ещё могу и не пережить. Точно не горю желанием это проверять. Надо срочно найти выход отсюда.

Прикидываю, что расстояние между прутьями большое. Тут явно чаще держат кого-то крупного. Не девушек метр шестьдесят с кепкой и сороковым размером.

Но решётка только казалась широкой, протиснуться через неё не получается. Больно. Не теряю надежды и прикладываю больше усилий. Чувствую жар в ладонях, будто бы исходящий от прутьев. Кажется, что они раздвигаются. Я протискиваюсь и оказываюсь на свободе. Не считая того, что комната закрыта на ключ.

Ноги мёрзнут на холодном полу, поэтому я переступаю на толстый меховой ковёр у большого каменного камина. Сразу становится легче. Тихое потрескивание огня немного успокаивает бешеное сердцебиение.

Ищу глазами выход. На окне ни одной щеколды – наглухо закрыто. Других дверей тоже нет, только та, через которую вышел ледяной.

Мысли проносятся с бешеной скоростью. Вдруг сейчас вернётся? Нервно кусаю губы. На глаза попадается большой деревянный шкаф с резными створками. Не особо раздумывая, что буду делать дальше, залезаю в шкаф и закрываюсь там.

Надо будет запомнить всё подробненько. Очнусь – расскажу Ленке, вот посмеёмся-то вместе.

– Долго сидеть-то здесь будем? – раздаётся рядом.

Глава 4. Хранитель

– А глюки становятся всё забористее, – бормочу себе под нос я.

Свет, проникающий сквозь узкую щель между створками, едва позволяет разглядеть существо передо мной.

Два горящих глаза, милая мордочка и торчащие в стороны усы. Кот. Хотя нет. На спине в разные стороны торчат иглы. Ёж?

Иглы чуть заметно поблёскивают в луче света, будто ледяные. А ещё сзади недовольно качается из стороны в сторону милый хвостик треугольником: толстый в начале, тонкий в конце, как у котёнка.

Кто это, блин? Ледяной кото-ёж? Какое у меня потрясающее воображение! Его бы да в мирное русло…

– Попрошу без обзывательств, хозяйка. Я тебе помочь пришёл.

– Спасибо, – благодарю я свою фантазию. – Хоть кто-то в моей галлюцинации за меня.

Кото-ёж прищуривает свои глаза с вертикальным кошачьим зрачком, качает мордочкой и очень грустно опускает её.

– Хозяйка, придётся это признать. Ты сама уже поняла, но отрицаешь до последнего. Может, хватит?

– Ты о чём? – не нравятся мне намёки этого странного существа.

– Хочешь, чтобы я вслух сказал? – тяжело вздыхает кото-ёж и, посмотрев мне в глаза, вдалбливает как неразумной. – Это не сон и не беспамятство. Ты в другом мире. Поздравляю.

Я нервно хихикаю, хотя готова истерично заржать. Хорошо, что краешком сознания понимаю, что надо вести себя тихо. Я?! На самом деле? В другом мире?

В голове возникает витиеватая фраза, в которой цензурного – ноль. Понимаю, что всё это время я относилась к происходящему полушутя, потому что надеялась, что вот-вот очнусь.

Я была готова, что пробуждение могло мне не понравиться. Я могла лежать под капельницей или под ёлкой. Но была надежда, что мой кошмар (пусть и с притягательным «принцем») вот-вот закончится и мне не придётся проходить через магические проверки и похотливые взгляды местных. Не придётся думать, что же вообще делать дальше. Кому я тут нужна? Вряд ли им тут актуальны начинающий графический дизайнер или бывшая балерина, получившая травму.

– Я же могу вернуться? – с надеждой смотрю на зверька.

– Не знаю, – кото-ёж переминает лапками, будто нервничает. – Этот мир пожелал тебя, а ты пожелала то, что есть только здесь.

– Это из-за моего желания? Серьёзно? – снова нервно хихикаю я. – Нормальные мужики только в этом мире водятся? А можно отмотать назад?

– Нет, – без тени улыбки на мордочке покачал головой кото-ёж. – Что загадала, то загадала. И, прошу заметить, слово «нормальный» ты в желании не использовала.

Я, сидя в шкафу, обхватываю руками колени. Хочется выть, но я только тихо и тоненько поскуливаю. Дурацкий кролик! Угораздило ему появиться невовремя! А я тоже молодец, написала бы что-то другое…

Нервно качаюсь из стороны в сторону, по макушке бьёт какой-то то ли пиджак, то ли китель. Хочется всё послать далеко и надолго. И кото-ежа тоже. Могу ли я ему верить?

Хорошо. Что там обычно говорят? Надо себя ущипнуть? Я беру и ногтями сдавливаю крошечный кусочек кожи. И, закусив губу, чтобы не взвыть, подскакиваю: больно, блин!

Последняя капля переполняет моё терпение. Я тихо всхлипываю.

– Ну-ка, ты это, переставай, хозяйка, – бухтит зверёк и тычется мне в ногу своей мордочкой. – Бери себя за шкирку и вытаскивай из этой ситуации.

– Хорошо тебе говорить, ты местный, а я тут что делать буду? – вытираю нос основанием ладони. – Куда мне деваться-то?

– Не местный я, – ворчит зверёк. – С тобой призванный дух, хранитель, помощник, как хочешь зови. Редъярд.

Зверёк церемонно склоняет голову. Отлично. Хранитель кото-ёж. Страшный и ужасный, готовый защищать меня до последней капли крови. На глазах выступает очередная порция слёз.

– Хватит ныть уже! – шипит Редъярд. – И хлюпать тоже. Тс-с-с!

Я резко замолкаю и прислушиваюсь. Действительно, за дверью отчётливо слышатся уверенные тяжёлые шаги и приглушённые голоса. Знакомый ледяной, но запавший уже в душу. И чей-то немного дребезжащий, явно немолодой.

Два оборота ключа. Скрип двери и лёгкое дуновение прохладного воздуха, который просачивается сквозь щели в шкафу.

– Я могу проверить её магию, но это не гарантирует… – второй голос обрывается, а я не успеваю узнать, что же не гарантирует его проверка. То, что я после неё выживу?

Шаги замирают. Я тоже замираю, боясь нормально дышать, чтобы не выдать себя слишком громким выдохом. Ледяной сквозь зубы произносит какие-то слова. Судя по тону – ругательные. Ничего, я тоже умею. Пьянчужка-сосед хорошо научил меня это делать.

Смотрю, насколько позволяет обзор через щёлку. Ледяной подходит к решётке, буквально срывает замок и проверяет всё внутри. Кружка с грохотом падает на каменный пол и громко катится по нему.

– Где же ты, пришлая… – гневно цедит он сквозь зубы. – Проверь комнату, ведун. Она не могла отсюда выйти.

Ведуна я не вижу, но чувствую, как ко мне будто тянутся горячие щупальца. Вот-вот они коснутся меня. И что тогда сделает со мной ледяной?

Глава 5. Любовь моя

Я вжимаюсь в заднюю стенку шкафа, чтобы увильнуть от этих щупалец. Но они всё ближе. Мне становится жарче, на спине выступают капельки пота от страха.

Кото-ёж кладёт тёплую пушистую лапку с мягкими подушечками мне на ногу, и я вдруг перестаю чувствовать приближение щупалец. Будто они видели-видели и вдруг перестали. Жар обогнул меня и стал удаляться.

Зато к шкафу приближается ледяной. Я замираю, боясь шелохнуться. А когда он облокачивается на дверцу шкафа, я вообще задерживаю дыхание.

– Здесь нет человека, – спустя некоторое время говорит ведун. – Ни живого, ни мёртвого.

Ледяной бьёт по дверце так, что она отпружинивает и начинает медленно-медленно открываться. Всё. Это конец!

– Поймаю, на цепь посажу! – рычит ледяной и твёрдыми шагами выходит из комнаты.

Следом за ним шаркает ведун, тихо покрякивая что-то о том, что князю нужно быть терпеливее. Так, значит, ледяной – князь. Угораздило меня, однако, попасть! Он же теперь весь замок, или где я там, сейчас поставит на уши.

К тому моменту, как дверь шкафа открывается полностью, в комнате уже никого нет. Замок, похоже, открыт.

Смотрю на то место, где сидел кото-ёж, чтобы спросить, как он. Никого. Блин! Опять глюки? Да нет же. Проверяла. Но сейчас точно не до этого. Надо бежать.

Я распахиваю вторую створку шкафа и выбираюсь. Взгляд падает на огромную стрелку на правой ноге. Проверяю: левая, естественно, не лучше. Ещё бы, после всех моих приключений.

Где я и куда бежать? Выглядываю из окна – передо мной большой, усыпанный глубоким снегом двор. Сугробы доходят почти до крыш дворовых построек, а между ними – узкие тропинки.

Редкие прохожие укутаны в тёплые плащи с капюшонами или шубки с меховыми шапками. Я прикидываю, что в своём платье я далеко не убегу, во-первых, потому что окоченею, а во-вторых, потому что меня сразу же поймают и вернут. Ледяной обещал посадить на цепь, и почему-то я ему верю.

Стучу себя кулаком по лбу, думай, Мира, думай! Хочешь жить человеком, а не собакой на цепи и не подопытным кроликом – надо делать ноги. Желательно в какой-то обуви.

Точно! Я же сидела в шкафу! Оглядываюсь. Там висит необъятных размеров серый плащ. Кажется, меня вчера в него же и укутывали, и было тепло. А вот никакой обуви в ближайшем окружении не наблюдалось.

Что ж, что имеем, то имеем. Я беру плащ и накидываю его на плечи. Меня окутывает древесным терпковатым замахом, невольно прижимаюсь щекой к меховой оторочке. Как накануне становится тепло и почти спокойно. Если бы не угроза встречи с магом…

Чисто теоретически золотая застёжка спереди должна соединять края, чтобы он держался на плечах. На плечах князя, широких и могучих, явно не на моих, с которых легко соскальзывает. Поэтому приходится держать края руками.

На столе замечаю нож для писем, от лезвия которого отражается луч солнца. Недолго сомневаюсь, подбегаю к столу. Бежать быстро не выходит – плащ тяжёлый и тянется за мной как шлейф невесты. Было бы забавно, если бы не необходимость срочно сбегать отсюда. Беру нож – какое-никакое, а всё же оружие, и прячу его во внутренний карман на плаще.

Попутно бросаю взгляд на бумаги на столе. Красивый ровный почерк без завитушек. Такой же холодный и сдержанный, как его владелец. Сначала слова кажутся чужими, но чем больше присматриваюсь, тем больше понимаю написанное.

«Имя – Мирослава. Возраст – 21 год от роду. Статус – Пришлая в новогоднюю ночь. Мир – Неизвестен. Сила – Не определена. Соответствие пророчеству – Проверить».

Внимание цепляется за последнюю фразу. Я теряю время, обдумывая её значение, и уже слышу голоса в коридоре. Надеваю капюшон, отороченный мехом – тепло, даже жарко. Но видно только то, что впереди. Зато спрятать лицо можно. Приоткрыв дверь, осторожно смотрю в щёлочку. Серый, плохо освещённый даже в столь солнечный день коридор.

Осмелев, высовываю голову и выглядываю. Никого.

Потолки высокие, а окна узкие, как щели, поэтому весь коридор будто исполосован солнечным светом, которого всё равно не хватает для освещения.

Выскакивают коридор и снова слышу голоса. Откуда: слева, справа? Непонятно. Прикрываю глаза, чтобы попробовать разобраться, но все звуки очень гулкие, отражаются от каменных стен и будто идут отовсюду. А ещё их заглушает стук моего сердца. Что за невезение? И куда мне теперь бежать?

«Сюда!» – раздаётся в моей голове. Я испуганно распахиваю глаза и успеваю слева увидеть серебрящиеся в лучах солнца иглы кото-ежа. Ну, сюда, значит, сюда.

Подобрав плащ, бегу босыми ногами по шерстяной ковровой дорожке грязно-коричневого цвета. Наверное, это теплее, чем если бы я бежала просто по голому камню, но всё равно приятного мало.

На каждой развилке вижу скрывающийся смешной хвостик Редъярда и без сомнений бегу за ним. Наверное, будь я здесь на экскурсии, я бы с удовольствием рассмотрела гобелены на стенах и каменные скульптуры. Но, боюсь, сейчас подобная потеря времени может оказаться для меня фатальной.

Кото-ёж забавно, совсем как маленький котёнок, перепрыгивая по ступенькам, начинает спускаться по винтовой лестнице, как раз в тот момент, когда сзади слышится голос ледяного.

– Перекрыть все выезды из города! – раздаёт он чёткие приказы. – Осматривать каждый обоз! Если её упустите, всех караульных сошлю на границу к хаосу.

Караульных, конечно, жалко, но своя шкура дороже. Спускаюсь по лестнице по выщербленным, до безумия холодным ступенькам. Ступни леденеют, я их плохо чувствую.

Чем ниже спускаюсь, тем меньше света, поэтому тем медленнее я иду. Ступеньки нахожу вообще на ощупь, да и голова от постоянного движения по спирали кружится невозможно.

В итоге практически носом впечатываюсь в закрытую шершавую дверь. Темень такая, что хоть глаз коли. Страшно: вдруг тут где-то в темноте мыши или крысы. Эта мысль заставляет меня ускориться, я ладонями нащупываю кольцо на двери. Похоже, это ручка. Тяну на себя, и мне по глазам бьёт ослепительный белый свет, а лицо опаляет морозный воздух.

– Осмотреть все выходы из замка – кто найдёт что-то подозрительное, немедленно докладывать мне! – снова заставляет учащаться мое сердцебиение строгий громоподобный голос ледяного.

Я замерла в шоке. Как так? Он же только что был наверху? Я так долго спускалась? Или тут есть какая-нибудь магия телепортации?

Поняла, что ничего не знаю об этом мире, и тут может быть что угодно. Говорил же ледяной про мага, и щупальца я прекрасно чувствовала.

– Ну что ты встала, давай бегом, а то он как раз в эту сторону идёт! – буркнул кото-ёж, отряхиваясь от снега и скрываясь за большим сугробом.

С холодного камня шагаю на снег, и он тут же обжигает ступню. Отморожу же, если не найду обувь. И кому я тут безногая нужна буду? Стоило всё же где-то поискать сапоги.

Сжимаю зубы, натягиваю капюшон пониже и бегу по снежной тропинке туда, где скрылся Редъярд. Плащ заметает мои следы. Ну хоть в чём-то хорошо, что он большой и длинный.

Кото-ёж ныряет в какую-то служебную постройку. Я следую за ним и успеваю закрыть дверь как раз перед тем, как рядом раздаётся хруст снега под сапогами. Я не могу достоверно знать, потому что не вижу, но чувствую, что это именно ледяной. Прячусь за дверью на случай, если он решит заглянуть. Но он просто проходит мимо, в окне мелькает его статная фигура, и скрывается за домом.

Выдыхаю и медленно сползаю по стене, чтобы обнаружить себя рядом с мирно сопящим на полу мужчиной.

Когда я влетела в домик, была настолько увлечена, что сразу не почувствовала кислый амбре, висящий в воздухе. Закрываю нос плащом, радуясь, что его аромат может перебить вонь, встаю и собираюсь уже, наконец, покинуть это провонявшее помещение. Делаю шаг к двери, но мужчина громко всхрапывает и своей лапищей крепко хватает меня за лодыжку.

– О, вот и ты пришла, любовь моя.

Глава 6. Побег

Я замираю, ощущая прикосновение холодных мозолистых пальцев. Дёргаю ногу в попытках высвободиться, но хватка мужика слишком крепкая. Да что ж это за ерунда-то такая? Лапают тут все подряд.

Ожидаю, что же дальше будет делать этот пьяный храпун, но он… спит! Блин, если он так схватил меня во сне, то что же будет, если он проснётся?

Тихо приседаю и по одному начинаю отгибать его пальцы. На третьем он снова громко всхрапывает и окончательно отпускает мою ногу, переворачиваясь на другой бок.

– Ну и вали отсюда, карга старая! – почти неразборчиво бормочет он.

Допустим, я не старая карга, но точно отсюда свалю! Тут меня осеняет гениальная мысль. Ну как, гениальная. Если получится, то я буду в выигрыше, а если нет, то не уверена, что не окажусь в очередной отвратительной ситуации.

Как так можно было напиться, чтобы заснуть даже не на лавке, не на столе, а на полу?! На цыпочках отхожу в угол, где стоят огромные сапоги. Понимаю, что утону в них выше, чем по колено, а как держаться на ноге они будут вообще не представляю. Но лучше так, чем босиком ноги отмораживать.

Ныряю в сапоги, покачиваюсь и задеваю стоящую на столе кружку. Она с грохотом падает на пол. Я в ужасе пялюсь на мужика. Пальцы холодеют, тело будто окаменело. Пропала!

Он начинает медленно ворочаться – явно просыпается. Меня будто подбрасывает с пола. Игнорируя боль в спине и брезгливость, ныряю ногами в сапоги. Еле-еле переставляю ноги и пробираюсь к выходу.

За мной хлопает дверь, а внутри раздаётся:

– Ах ты ж горгулий помёт! – рык становится громче и невнятнее. – Какой орочий ублюдок это сделал?

Не хочу знать, о чём он сейчас. О беспорядке или о сапогах. Старательно поднимая ноги и придерживая плащ бегу подальше от этого домика, прячась за сугробами от проходящих мимо людей.

Наконец окончательно выдыхаюсь и прислоняюсь к почти незанесённой стене какой-то постройки. С обеих сторон меня закрывают большие сугробы, спереди – крепостная стена.

Тяжело дышу. Холодный воздух заполняет лёгкие. Будь я дома, единственное, о чём бы я сейчас думала – это как потом не свалиться с температурой. Сейчас же всё, чего мне хочется – это затеряться в толпе и скрыться от этого ледяного с его проверками.

– Всё в телегу загрузил? – слышится за домом осипший мужской голос. – Тогда я кружку выпью и в дорогу.

– Я с тобой. Никуда от нас эти горшки не укатят, – закашлявшись, подхватывает идею второй.

Звучат удаляющиеся шаги, и наступает тишина. В ней где-то слышатся командные выкрики военных, карканье ворон и скрип какого-то механизма.

Я выбираюсь из своего укрытия и обхожу постройку. С обратной стороны перед деревянными дверями стоит телега, запряжённая лошадью и накрытая плотным материалом.

Лошадь нервно приминает снег копытами, но с места не сходит. Я оглядываюсь и откидываю полог. Горшки. Обычные пустые глиняные горшки.

– Ну, что ты раздумываешь? – опять решает вставить своё веское слово кото-ёж. – Полезай скорее и накрывайся, если хочешь выбраться из крепости.

– Они всё равно проверяют все телеги и обозы, – с сомнением поджимаю губы. – Найдут же.

– А это, хозяйка, уже моя забота, – кивает своей милой мордочкой Редъярд.

Я забираюсь в телегу, пытаясь поместиться между горшками, которые больно давят на ушибленную спину. Как могу, расправляю поверх себя полог и замираю.

– Плащ подбери, – недовольно бухтит кото-ёж. – Увидят же, больно он приметный.

Я покрепче заворачиваюсь в плащ и снова утыкаюсь в него, чтобы перебить горьковатый прогорклый запах от некоторых горшков. Слышатся приближающиеся голоса, потом шаги. Мужики проверяют крепления, подтягивают полог и залезают на телегу.

Звучит тихий хлопок поводьев, лошадь фыркает, колёса начинают скрипеть. Меня немного потряхивает на неровностях снежно-ледяной дороги. Да уж, не доросли они ещё до асфальтированных дорог и амортизаторов.

Пальцами до боли сжимаю плащ, ладошки потеют. Судя по тому, что голоса военных становится всё громче, мы подъезжаем к воротам. Зажмуриваюсь, когда мы останавливаемся.

– Горшки везём, – оповещает сиплый.

– Приказ князя досматривать всех, – равнодушно отвечает охранник.

Его твёрдые шаги приближаются к телеге.

– Да на кой тебе мои горшки? – сипит мужик. – Вон тех, что с наёмными рабочими проверяй.

– Пренебрегаешь моими приказами? – я содрогаюсь от этого голоса, а сердце подскакивает к самому горлу и мешает дышать.

При появлении ледяного все замирают. Даже лошадь перестает фыркать. Князь подходит к телеге (его шаги я уже точно ни с чем не спутаю) и резко откидывает полог.

Я открываю глаза. Холодный строгий взгляд пронзительных голубых глаз зачаровывает. Высокая, широкоплечая фигура князя в светлом мундире возвышается надо мной грозной скалой. Он смотрит прямо на меня, но только хмурится, будто… не видит? Но чем дольше он рассматривает, тем глубже становится складка между его бровей. Он вытягивает руку вперёд, вот-вот коснётся меня.

– Сир! – слышится голос с крепостной стены. – Там у восточных ворот девушку нашли, велели вам передать.

Князь небрежно отшвыривает угол полога и, даже не посмотрев на других, уходит. Полог закрывают снова, охранники командуют: «Проезжай!», – и телега, поскрипывая, выкатывается из ворот.

Сразу становится ещё холоднее. Я дую на ладони и тихо шмыгаю в надежде, что меня не услышат, но мужики увлечены разговорами о тварях хаоса, которые всё ближе подбираются к замку.

Телега, покачиваясь, катится по дороге. Полог всё сильнее продувается ветром, даже плащ перестаёт спасать, я начинаю дрожать. Надежда, что эта дорога ненадолго тает с каждой минутой. Я потихоньку начинаю засыпать.

– Орочье отродье! – просыпаюсь от отчаянного крика. – Беги!

Второй тоже начинает отчаянно кричать. Я слышу, как они спрыгивают в снег и торопливо убегают. Потом раздаётся пронзительный вой, крик боли и хруст костей. Даже стараясь не представлять, что произошло, понимаю, что меня охватывает леденящий ужас, а к горлу подступает тошнота.

Хоть бы меня эти твари, кем бы они ни были, не нашли. Слышу, как воздух рассекают огромные крылья, телегу перекашивает от того, что на её край садится нечто очень большое и тяжёлое. Цепенею, уже жалея, что оказалась вне стен замка. Может, лучше на цепи, но живой?

Сквозь ткань полога вижу лишь тёмную тень, которая склоняется надо мной, будто принюхиваясь, а потом когтистая лапа срывает покрывающую ткань…

Я вижу монстра: человекоподобного, но безобразного, с непропорционально большими руками и ногами. Вся его кожа пепельно-синего оттенка, с рытвинами и наростами. Я в ужасе и не могу пошевелиться. Пока рука с когтями замахивается, думаю, поможет ли мне в этот раз Редъярд?

Мимо низко проносится что-то огромное и почти белое. Оно хватает монстра когтистой лапой и швыряет о землю. Так это же дракон! Настоящий ледяной дракон.

Он разворачивается, приземляется рядом с монстром и бьёт его так, что даже я понимаю: не поднимется. Дракон поворачивает голову и выпускает синее пламя в ещё нескольких монстров поодаль. А потом смотрит прямо на меня. Пронзительным знакомым ледяным взглядом, от которого по телу бегут мурашки. Дракон недовольно выпускает пар и двигается ко мне…

Глава 7. Домик в горах

Мне очень-преочень хочется спрятаться. Я даже поглядываю, успею ли спрятаться под телегой, но прекрасно понимаю, что от ледяного ящера не скрыться.

Морда ящера, такая большая, что я едва смогла бы обхватить её руками, зависает в нескольких сантиметрах от моего лица. Я могу рассмотреть каждую пятиугольную чешуйку и белоснежные острые зубы, каждый размером не меньше моей ладони. Судорожно сглатываю и в то же время борюсь с желанием коснуться дракона, чтобы узнать, какой он на ощупь.

Дракон недовольно рычит, но как только я пытаюсь отползти, рычит ещё сильнее. Ладно, не двигаюсь. Ящер прищуривается, замирает, а потом резко вскидывает голову и, расправив гигантские крылья, взмывает в небо.

Пытаюсь понять, почему. Оглядываюсь. Ой, мамочки! Лучше бы я этого не делала. К нам приближается чёрная точка, которая превращается в группу серых тварей. Ещё не меньше пары десятков таких же жутких страшил, как те, что напали на нас.

Не до конца понимая, что делаю, слезаю, практически сваливаюсь с телеги и оказываюсь по колено в снегу. Пытаюсь бежать. Сапоги остаются в сугробе после первой пары шагов. Пальцами крепко сжимаю плащ, чтобы хотя бы он не свалился. Падаю.

В небе, где-то высоко надо мной, звучит вой нападающих и хлопанье кожистых крыльев. Затем раздаётся рёв пламени, и воздух наполняет запах жжёной кожи.

Не хочу оглядываться, но делаю это автоматически. Несколько серых чудищ падают, часть летят на дракона, а ещё парочка направляется прямо ко мне. Мать моя женщина! Да я даже невкусная! Кожа да кости! Ещё и не ела со вчерашнего вечера. Зачем я им сдалась?

Снова слышится рык дракона. Он приземляется рядом со мной и закрывает меня своими крыльями от нападающих тварей, опаляя их своим пламенем. Я жмусь к телу ящера ощущая, что только он может меня защитить. И он будто яростнее начинает отражать нападение.

Но они окружают. К ним на помощь летят ещё чудища. И я понимаю, что каким бы ни был князь сильным, он сейчас один против них всех. Твари обходят его, подныривают под крылья и уворачиваются от опасных движений лап и хвоста, при этом не давая дракону взлететь. Они будто намеренно пытаются добраться до меня.

Тогда дракон издаёт яростный рёв, а от его тела будто волной расходится смертоносная взрывная волна. От этого монстры просто разлетаются в пыль. Наступает оглушительная тишина. И всё? Он что, не мог сделать это раньше?

Дракон хватает меня в свои когтистые лапы и тяжело поднимается в небо. Вопреки моим ожиданиям, он летит не обратно, к замку, который чернеет вдали, а в сторону гор.

Я дёргаюсь, пытаясь хоть чуть вывернуться из крепкой хватки дракона, но он только рычит в ответ на это и ещё сильнее сжимает лапы. Ладно, поняла. Не двигаюсь.

Морозный ветер почти сразу стаскивает с меня капюшон, а я его даже поправить не могу. Ледяные потоки бьют в лицо, заставляя жмуриться, поэтому я не вижу, куда мы летим.

Дракон буквально бросает меня в сугроб около небольшого двухэтажного домика, грузно приземляется рядом и превращается в человека. Это происходит практически мгновенно, я даже не успеваю задуматься, а останется ли он в одежде, или она рвётся в момент трансформации как в фильмах про оборотней.

Но князь всё в том же белоснежном мундире, разве что порванном и испачканном кровью в паре мест. Надеюсь, это не его кровь.

Он бросает на меня негодующий взгляд, не особо церемонясь, вытаскивает за локоть из сугроба и буквально вталкивает в двери дома. Я не успеваю возмутиться, как он перебивает:

– Разожжёшь, – согреешься, мне ещё не хватало, чтобы ты заболела, – указывает он на большой камин из красного кирпича в углу комнаты. – На кухне найдешь, что поесть. На второй этаж чтоб ни шагу!

Он даже не смотрит на меня и идёт к лестнице, как будто сейчас это его главная цель.

– Даже не боитесь, что я и отсюда сбегу? – хмыкаю я на его странное поведение.

Князь сжимает руку на перилах так, что они тихо хрустят. Что-то в его поведении вызывает во мне смутную тревогу. Я не хочу, чтобы он уходил. То ли боюсь остаться одна, то ли мне кажется, что нельзя оставлять его одного. Но потом он наконец снисходит к тому, чтобы взглянуть на меня.

– Беги, – от его ухмылки меня будто обдаёт ледяным ветром, как там, в небе.

Я смотрю в спину поднимающемуся по ступенькам князю и решаюсь выскочить на улицу. Буквально десяти шагов мне хватает, чтобы понять, что мы на вершине пика с отвесными склонами. Альпинизмом я никогда не увлекалась, а крыльев не имею. И правда, этот домик – тюрьма лучше, чем та, с решётками.

Возвращаюсь и плотно закрываю за собой дверь. Домик промёрзший, но тут хотя бы нет ветра. Огромная комната, в которой только диван, камин и дверь, видимо, на кухню. Стены обшиты деревом и тщательно законопачены. Пол слегка покрыт инеем, стоять на нём босиком холодно. Зато есть шкура какого-то животного. Пододвигаю её поближе к камину.

Сверху слышатся твёрдые шаги. Я успокаиваю себя тем, что я не одна. Даже если он на другом этаже, он всё равно рядом. Всё же встреча с монстрами сильно на мне отразилась, раз я ищу защиты у того, кто посадил меня за решётку.

Понимаю, что плащ всё ещё на мне, и снимать мне его не хочется, потому что холодно так, что зуб на зуб не попадает. Кое-как разжигаю камин, мечтая, чтоб он сам вспыхнул. Поджимаю ноги и подставляю руки огню, чтобы согреться.

Наверное, так мог бы выглядеть сюжет из романтического предновогоднего фильма. Он, она, домик в горах и тихий совместный вечер у камина. Я почему-то представляю, как князь сидит рядом и прижимает меня к своей широкой мужественной груди. А я нежусь в объятиях, вдыхая его свежий древесный запах. И будто бы мне даже становится теплее.

Мечтать не вредно, Мира. Я бью себя ладонью по лбу. Тем, что он грозится посадить меня на цепь, князь, несомненно, проявляет романтические чувства. Надо собраться и понять, что этому ледяному от меня нужно.

Я почти оттаиваю, как и комната вокруг меня. Собираюсь пойти проверить, что там на кухне. Наверняка тоже печь. Если и её растопить, то домик отогреется быстрее.

Со второго этажа раздаётся раздражённый рык и грохот. А потом всё будто замолкает.

Я, замерев, жду шагов или хоть какого-то звука сверху. Тишина. Закусываю губу и смотрю на лестницу. Он запретил мне подниматься наверх. Но что, если ему нужна помощь? Усмехаюсь своим мыслям. Если кому-то тут и нужна помощь, так это мне. Психиатрическая.

Тишина гнетёт. Мысли путаются. Что будет мне за то, что я его ослушаюсь? Убьёт? Вряд ли. Если бы хотел, то не стал бы меня спасать от тех тварей. Я ему нужна. Покалечит? А зачем тогда приказал согреваться?

К чёрту! Встаю и иду к лестнице. Пара половиц скрипит под ногами. Чем выше поднимаюсь, тем холоднее – дом ещё не успел прогреться. Упираюсь в закрытую дверь. Робко стучу, а в душе холодеет от страха и волнения.

Отсутствие ответа заставляет меня повернуть ручку. Раздаётся щелчок, и с тихим скрипом дверь открывается.

– Прочь! – рычит князь.

Я бы ушла, если бы не зрелище, открывшееся мне. Он сидит на кровати перед табуреткой, рядом с которой лежит перевёрнутый таз и растекается лужа с парящей от ледяного пола водой.

Князь обнажён по пояс, по широким плечам жидким серебром стекают пряди волос. Он упирается ладонями в колени. Кажется, на его руках напрягается каждая мышца, рельефно прорисовываясь под кожей.

Князь тяжело дышит, переводит на меня свой взгляд, пугая меня неестественным вертикальным зрачком.

Глава 8. Нарушая запреты

– Я сказал, уходи! – в его голосе больше нечеловеческого рыка, чем привычного ледяного голоса.

И тут меня что-то переклинивает.

– А вот не уйду! – заявляю я и смело перешагиваю через порог.

Чувствую волну негодования, исходящую от князя. Он встаёт, чтобы вышвырнуть меня из комнаты, но слегка пошатывается. Я замечаю рану на его боку, из которой вытекает кровь, и впитывается в пояс его белых брюк, окрашивая их в бордовый цвет.

Я подхожу и заглядываю ему в глаза. Синий огонь, как тот, которым дракон сбивал тварей, полыхает во взгляде, но не обжигает. Несмотря на волнение, чувствую, что всё делаю правильно.

Едва касаюсь пальцами его груди, он перехватывает мою руку и заводит мне за спину.

– Я запретил тебе подниматься сюда, – сквозь зубы цедит он. – Я сказал тебе уходить отсюда. Что в тебе такого, пришлая человечка, что ты смеешь меня ослушаться?

– Может, банальный страх остаться тут одной и просто сдохнуть? – неожиданно жёстко для себя отвечаю я. – Потому что, если я скажу, что желание помочь, ты же не поверишь!

В его глазах плещется невероятная смесь чувств. Злость, интерес, удивление… Но промелькивает ещё что-то, что меня, с одной стороны, пугает, с другой – ещё сильнее разжигает желание помочь.

По капле пота, медленно стекающей по виску, понимаю, что, как бы князь ни пытался это скрыть, ему нелегко.

– Чем ты можешь мне помочь? – его взгляд скользит по моему лицу, будто изучает.

– Тебя нужно перевязать, – бормочу я, понимая, что это его пристальное изучение обескураживает меня. – Я умею это делать.

Он резко отпускает меня и отталкивает.

– Тогда делай.

Пока он не передумал, хватаю таз и бегу вниз, чтобы набрать снега с улицы. Приношу в дом и ставлю у камина, чтобы скорее растопить. Сетую, что так и не успела разжечь печь. Бегу на кухню. Здесь ещё более стыло, чем в остальном доме – явно давно никто не пользовался. От прикосновений на поверхности стола остаётся след в толстом слое пыли, которая поднимается в воздух, щекочет нос. И я чихаю, поднимая вверх, ещё большее облако.

Проверяю шкафчики: вдруг аптечка где-то завалялась, как в нашем мире. Хотя что за бред мне в голову приходит. Тут наверняка у них вместо аптечек магия. А я, как он выразился, «человечка».

И тут я натыкаюсь на то, что заставляет меня вскрикнуть от радости. В одном из верхних шкафчиков у задней стенки вижу бутылку с прозрачной жидкостью. Это или кристально чистая вода, или что-то вроде самогонки. И то, и то было бы сейчас полезно. Снег не идеально чистый и на деле плохо подходит для промывания раны, так что вода бы пригодилась. А что-то алкогольное тем более нужно, для обеззараживания.

Чтобы её достать, правда, приходится залезть на стол и изваляться в пыли. Откупориваю крышку и принюхиваюсь – да, самогонка. И теперь у меня есть чем обеззаразить рану.

Поднимаюсь на второй этаж. Князь сидит на кровати и смотрит исподлобья, на его лице испарина. Я прикидываю, что тряпка с пола – не лучший предмет для обработки ран.

– Есть простыни? – оглядываясь, спрашиваю я.

– В шкафу, – хрипотца в голосе уже не похожа на тот рык, что был ранее. Зато сильнее заставляет бегать мурашки по спине.

Простынь разрываю на кучу тряпок. Обрабатываю самогонкой края раны. Князь практически не реагирует, когда жидкость попадает на рану, будто не чувствует боли совсем. На красивом, будто высеченном из камня лице не появляется ни малейшей эмоции.

Понимаю, что поражение не такое уж и глубокое, чтобы князю было настолько плохо. В чём же дело? Как могу, делаю давящую повязку. Чтобы перехватить перевязь из простыни за его спиной, мне приходится практически обнимать его и прижиматься щекой к кубикам пресса. Идеальным таким, без единого грамма жира.

Хочется не перевязку делать, а потрогать их, пересчитать пальцами. Понимаю, что мысли начинают убегать куда-то не туда. Заправляю край «бинта» и, задумавшись, легко провожу рукой по повязке, чувствуя заломы ткани. Поднимаю глаза.

Князь смотрит на меня абсолютно тёмным и совершенно безумным взглядом. В океанской синеве голубыми всполохами блещет желание.

Сердце пропускает удар, и я понимаю, что мне надо бежать, но тело не слушается. Оно будто под властью этого сурового князя.

Мне на затылок ложится ладонь. Я пытаюсь упереться в плечи ледяного, кожа которого сейчас буквально полыхает под моими пальцами. Пытаюсь отодвинуться. Но он сильнее. Мгновение – и его губы впиваются в мои, срывая с них такой внезапный и такой неуместный стон.

Глава 9. Всё принадлежит ему

Я теряюсь. Мне кажется, что я теряю рассудок, потому что хочется раствориться в этом диком, жадном поцелуе. Его язык совершенно беззастенчиво раскрывает мои губы и врывается в рот. Ледяной сжимает горячие пальцы и оттягивает назад мою голову, чтобы спуститься обжигающими касаниями губ к шее. Другая его рука скользит по моему бедру, задирая и так короткое платье ещё выше.

Меня накрывает паника, которая отрезвляет уже поплывший мозг, я упираюсь руками в твёрдую как камень грудь князя. Практически бессмысленно пытаюсь вырваться из его стальных объятий.

– Стой… те, – испуганно всхлипываю, но он продолжает изучать губами и руками моё тело. А оно, как назло, отзывается на его грубые ласки. – Это неправильно. Отпусти… Рагнар!

Неожиданно для себя самой практически выкрикиваю его имя, и он тут же отстраняется. В его глазах появляется осознание того, что только что происходило, а потом на лице появляется презрительная ухмылка.

– Что такое? – иронично спрашивает он. – Разве не этим ты себе зарабатывала на жизнь в своём мире?

Гляжу на князя и поверить не могу, что вот несколько минут назад он держался буквально из-за своего упрямства и силы воли. Сейчас передо мной снова надменный ледяной, который допрашивал меня в кабинете с решёткой.

– Я? Да что ты… вы… – в шоке от его предположений я выворачиваюсь из его рук и отскакиваю к стене. – Как вы вообще такое могли подумать?!

– Ты одета так, как не одеваются у нас даже в Доме развлечений, – князь снова осматривает меня с ног до груди и обратно, даже не заглядывая в лицо.

– Не знаете ничего о моём мире, а судите, – я стараюсь натянуть платье пониже и скрещиваю руки на груди. – У нас принято разговаривать, глядя в глаза. А глаза у меня, вообще-то, на голове.

Ледяной встаёт и, ловко обойдя табуретку с тазом, почти мгновенно оказывается рядом со мной. Он пригвождает меня взглядом к месту, словно я жучок, пронизываемый иголкой.

– Забавная ты, пришлая, – говорит он и замечает плащ, валяющийся на полу.

Видимо, пока я обрабатывала рану, он свалился с меня. В складках плаща сверкает нож для писем, который я брала как оружие. Сейчас даже смешно. Ну против кого я могу пойти с этой зубочисткой!

Зато ледяной медленно приседает, достаёт нож и крутит его в руках. В крупной ладони и длинных пальцах моё неудавшееся оружие кажется просто-напросто игрушкой. Но я понимаю, что как раз именно в руках ледяного эта игрушка может оказаться смертельной.

Взгляд князя темнеет, а между бровей появляются суровые складки. Ледяной поднимается и снова приближается ко мне.

– И что же ты хотела этим сделать, человечка? – он касается остриём ножа моей шеи у мочки уха и скользит им до самой ключицы.

Прикосновение практически не ощущается, нож не ранит меня, но внутри всё холодеет от страха. Кажется, что каждая клеточка начинает дрожать. Сейчас я полностью в его власти: бежать, дёргаться – это всё не имеет смысла. Поймает сразу же и сделает всё, что захочет. Но по глазам князя совершенно невозможно понять, чего же он хочет.

Ледяной делает одно молниеносное, практически незаметное взгляду движение, и все повязки, над которыми я так старательно трудилась, падают на пол. А под ними… лишь слабо заметный розоватый шрам.

Если бы не кровавое пятно на его брюках, я бы начала в очередной раз сомневаться, не рехнулась ли я. Но нет.

– Мы летим в замок, – кратко приказывает он, хватает камзол со спинки кровати и тут же выходит из комнаты.

После всего того, что только что тут было, меня бросает в жар. Ноги становятся мягкими, как сосиски. Но я перебарываю себя, хватаю плащ и бегу вниз.

Смотрю, как ледяной одним щелчком пальцев гасит камин, который я с таким трудом разжигала. Бессердечный! Если бы только я умела вот так «щёлк!» – и готово!

После того взрыва, который он устроил тварям, я даже не удивляюсь, что князю это проще простого.

Внезапно он застывает на месте, его плечи напрягаются, а я инстинктивно пячусь. Ледяной резко оборачивается и хватает меня за предплечье, подтягивая ближе к себе. Моя ладонь по инерции ложится на его обнажённую грудь под распахнутым камзолом. Я давлю на неё, пытаясь отстраниться, чувствую упругие мышцы. Кожа князя под пальцами гораздо горячее моей, и я ловлю себя на мысли, что касаться его приятно. Замёрзшие пальцы моментально согреваются, а от его близости меня захватывает волна жара. И дело не только в температуре его тела…

Взгляд князя становится пугающе сосредоточенным. Он ругается сквозь зубы и буквально волоком вытаскивает на улицу.

– Летишь на моей спине, – не предлагает, а констатирует факт ледяной и отпускает меня.

Сдерживаю первый порыв пуститься наутёк, потому что быстро вспоминаю, что своих собственных крыльев не отрастила. Зато пристально смотрю, пытаясь увидеть превращение князя, но, кажется, только успеваю моргнуть, как передо мной уже сидит огромный, практически с сам домик, ящер.

Он смотрит на меня свысока, а я застываю под этим взглядом, как ледяная статуя, потому что не могу справиться с волнением. Сейчас я, наконец, могу разглядеть всё величие дракона, блеск его ледяной чешуи и мощь широких крыльев.

Он недовольно выпускает пар, напоминая, где моё место. Я неловко, удерживаясь на боку дракона только за счёт профессиональной силы ног и рук, залезаю на спину ящеру и усаживаюсь между зубцов его гребня.

Краснею, когда понимаю, как я сейчас выгляжу с задравшимся на попе платьем, и в очередной раз радуюсь наличию плаща. Едва успеваю покрепче его перехватить, как мышцы дракона приходят в движение, он отталкивается от земли и взлетает в небо.

В замок мы прилетаем уже на закате. Приземляемся на большой площадке на крыше башни. От долгого полета у меня онемели руки и кажется, будто в кровь растёрты внутренние поверхности бёдер. Кажется, если я и могу ходить, то только как моряки – вразвалочку.

Но князя это не волнует. Как только мои ноги касаются пола, он перевоплощается, хватает меня за руку и тащит куда-то вниз по винтовой лестнице. Я морщусь от того, как он сжимает пальцы, но отчего-то именно в этот момент меня прошибает мысль: если он знает, что я из другого мира, если собирает о таких, как я, попаданках, информацию, если их отлавливает…

Этому же должна быть причина? Значит, я чем-то опасна для этого мира. Наверняка князь может знать, как отправить меня обратно! Ну, чтобы я ничему не угрожала.

Пока я обмозговываю, как спросить об этом ледяного, меня опять притаскивают в комнату с решёткой, только теперь уже усаживают на кресло у камина.

– Сиди, и чтоб ни шагу отсюда, – каждый раз тихий рык в его голосе вызывает у меня волну мурашек.

– Погодите! – теперь уже я кидаюсь и хватаю князя за руку. – Вы же точно знаете, что мой дом в другом мире?

Он ухмыляется и кивает.

– Вы же можете вернуть меня домой? – в моём голосе проскальзывает мольба.

Взгляд князя резко темнеет, льдистую голубизну заполняет синева бездонного моря, отчего моё сердце замирает. Я понимаю, что его ответ мне не понравится.

– Могу. Но не стану, – властно отвечает он и делает всего пару пассов руками, а на моей шее появляется ажурный золотой ошейник. – В Западном пределе всё принадлежит мне. И ты теперь тоже.

Глава 10. Нечаянно подслушанное

Мгновение смотрю на него, пытаясь уложить в голове то, что князь только что сказал и сделал. Рука тянется к шее, я провожу дрожащими пальцами по гладким металлическим завиткам, плотно облегающим шею. Пытаюсь нащупать застёжку, хотя и так понимаю, что бесполезно.

– За что? – поднимаю на князя взгляд.

Я не вижу выражения его лица, потому что в глазах всё расплывается от слёз. Он ухмыляется? Доволен? Сволочь! Обида, злость, унижение, – всё смешивается в одно, выливаясь тем, что я бросаюсь вперёд, замахиваюсь, чтобы дать ему пощёчину.

Он с лёгкостью, буквально двумя пальцами, перехватывает руку и сжимает моё запястье, отводя его в сторону. Другой рукой он берёт меня за подбородок и низко-низко склоняется к моему лицу.

Если он вздумает поцеловать меня, я его укушу, клянусь!

Но он заглядывает в мои глаза и говорит, подводя черту:

– Попробуешь сбежать, ошейник сожмётся на твоей тонкой прекрасной шее. Ещё раз напоминаю: ты теперь принадлежишь мне.

Он буквально отпихивает меня обратно в кресло и, остановившись в дверях, не оборачиваясь, говорит:

– Тебе принесут приличную одежду, – я слышу раздражение в его голосе. – Считай это моим подарком на новоселье.

Дверь за ним захлопывается. Я ожидаю услышать повороты ключа в замке, но нет… Знает, ледышка бессердечная, что я теперь никуда от него не денусь.

Огонь в камине становится ярче и жарче. Очень уместно, учитывая, что меня бьёт крупная дрожь. Я никак не могу согреться и успокоиться. Обхватываю колени, утыкаюсь в них лбом и укутываюсь в плащ.

Только подумать, что ещё вчера я завтракала на своей кухне и все мои мысли занимали вопросы, почему мой парень не пригласил меня на корпоратив и как ему понравится мой новогодний сюрприз. Неделя поисков нижнего белья для самого сказочного первого раза! А теперь это самое бельё видела уже половина замка.

Я заливаюсь густой краской при воспоминании о том, как пальцы князя скользнули под тонкую резинку не бедре. Блин, о чём я думаю вообще!

А теперь я игрушка в руках ледяного. И я понятия не имею, что он захочет со мной сделать. Липкий страх проникает под кожу. Пугает неизвестность, пугает то, что всё настолько абсурдно и при этом реально, что мозг просто готов взорваться. И что, я теперь с этим ошейником до самой смерти?

– Ну что ты приуныла, хозяйка?

Поднимаю голову и вижу кото-ежа, сидящего на подлокотнике кресла. Он сочувственно смотрит на меня и тыкается мордочкой мне в плечо. Всхлипываю, поджимаю губы и качаю головой. Как ему, духу, объяснить, что такое страх?

– Подумай о хорошем, – пытается успокоить меня Редъярд своим мультяшным голоском. – Зато ты в тепле, а не замерзаешь где-то в снежной пустыне. Вон, гляди, как камин полыхает. И кормить тут наверняка будут. Живи себе спокойно!

Я фыркаю от смеха.

– Ну, ты настоящий кот, – протягиваю руку и аккуратно касаюсь мордочки кото-ежа. – Тебе лишь бы кормили и было где поспать.

– Я не знаю, кто такие коты, но, если ты вот так периодически будешь меня гладить, я готов появляться почаще, – почти мурлыкнул Редъярд.

– А куда ты исчезаешь? – удивительно, но в круговороте событий этот вопрос почему-то вообще не пришёл мне в голову.

– Так, хозяйка, силы мне копить нужно, – немного виновато произнёс кото-ёж. – Молоденький я ещё, не напитался магией. Вот помог тебе – и исчез. Ну и нельзя, чтобы меня князь видел.

– А почему?

В дверь стучат, и вместо того, чтобы ответить, Редъярд исчезает прямо у меня на глазах. Как бы сказала моя мама, всё чудесатее и чудесатее. Но за одно я уже точно благодарна своему Хранителю – на душе уже нет того упаднического настроения, в котором меня оставил ледяной.

Дверь открывается и в комнату заходит статный брюнет. Дорогая тёмная одежда буквально вопит о его высоком статусе, но лежащая волной чёлка и открытый, даже немного легкомысленный, взгляд зелёных как весенняя трава глаз с первого же момента располагает к себе. Мне даже в голову не приходит испугаться его.

– Доброго вечера, леди, – он делает небольшой поклон, прижав руку к сердцу. – Я Йоран, поверенный Его Светлости Рагнара.

Я молчу и продолжаю кутаться в плащ. Ещё и этот подумает, что я шлюха.

– Сожалею, что вам пришлось пройти через всё это, – продолжает ненавязчиво болтать Йоран. – Рагнар мне всё рассказал. Он просил служанку передать вам это, но я решил зайти сам.

Он протягивает мне какую-то стопку ткани. Я осторожно вытягиваю руку, придерживая другой края плаща, чтоб он не сполз, и забираю. Платье. Простое серо-зелёное платье из достаточно грубого материала. Судя по тому, что оно немного покалывает при прикосновении – шерсть. В той же стопке вязаные чулки, шаль и, мать моя женщина, панталоны с прорезью промеж ног!

Подгребаю под плащ всю одежду, сижу, жду. Гость тоже сел на стул и смотрит на меня, чего-то ждёт. Наверное, надо что-то сказать.

– Спасибо, – выдавливаю я и хлопаю глазами. – Я обязательно переоденусь. Князю тоже передайте мою благодарность.

Чувствую, что при воспоминании о князе на глаза снова наворачиваются слёзы. Прогоняю непрошеные чувства обиды и несправедливости.

– Я смотрю, ваше знакомство с Рагнаром прошло не самым лучшим образом, – вздыхает гость и подставляет стул чуть ближе ко мне.

Я ухмыляюсь. Это прямо очень мягко сказано. Я уже и за решёткой благодаря ему побывала, и по снегу босиком пробежалась, и кровь останавливала, а в качестве благодарности что получила? Обвинение в распутстве и ошейник!

– Он справедливый, – продолжает расписывать князя его поверенный. – Но он вынужден быть строгим ко всем, чтобы сохранять мир от тварей хаоса. Хотя вы, наверное, ничего не понимаете из того, что я сейчас говорю?

Я отрицательно качаю головой. Всё, что я понимаю – это то, что твари страшные и чуть не убили меня. Но кто они, откуда и что хотят, не представляю.

– Тогда не буду сейчас докучать вам долгой историей и политическими конфликтами, – улыбнулся Йоран. – Позвольте проводить вас до комнаты, где вы будете жить.

Он кладёт руку мне на плечо, но это действие кажется несколько лишним, я слегка отклоняюсь, чтобы уйти от этого касания.

– А разве моё место не здесь, за решёткой? – иронично улыбаюсь. – Собакам положено спать в конуре.

Йоран вопросительно смотрит на меня, а я указываю на свой ошейник.

– А, вы про это. Ну что вы, не стоит так расстраиваться, – он всё же помогает мне подняться и, подойдя к двери, открывает её передо мной. – Это всего лишь магическая связь. Чтобы знать, где вы.

– И убить в случае неповиновения, – договариваю за него я.

Он понимает, что ответить на это нечего и просто молчит. В том же молчании мы доходим по коридорам, освещённым факелами с наступлением сумерек, до деревянной двери, отделанной искусной чугунной ковкой. Не успеваю рассмотреть изображение, как Йоран впускает меня внутрь.

Первое, что поражает меня – это мохнатый мягкий ковёр на полу. По нему так мягко и приятно идти босыми замёрзшими ногами. Ступни утопают в тёплой пушистости, и хочется, как кошка, потоптаться на одном месте.

Лишь потом я замечаю горящие свечи в канделябрах, до неприличия широкую кровать, на которой меня поместится штук десять, шкаф, туалетный столик с трельяжем и неприметную дверь рядом с камином.

– Это мне? – когда спадает первый восторг, уточняю я, как в старом мультике. – А за что?

– Это приказ князя, – разводит руками Йоран, как бы намекая: «Я же говорил». – Отдыхайте, леди.

Он оставляет меня одну, а я в бессилии опускаюсь на ковёр прямо там, где стояла. Чёртовы эмоциональные качели. Будто не день прожила, а десяток жизней. Пальцы снова касаются ошейника. Заставляю себя встать и иду к зеркалу.

Блин, и на это весь день смотрел князь? Тушь размазана на половину лица и усиливает эффект от синяков под глазами. От вчерашней встречи лица со столом осталась пара царапин. То, что стало с моими уложенными локонами, описанию в принципе не поддаётся.

Но всё это перекрывает сверкающий в свете свечей ошейник, который наверняка кто-то может назвать ожерельем. Но для меня это не что иное, как рабская метка. Впиваюсь в него пальцами в бессмысленной попытке стянуть.

Внезапно сквозь дверь до меня доносится разговор двух знакомых голосов – низкий, рокочущий ледяного и высокий чистый баритон Йорана.

– Только мне решать, что с ней делать, – отрезает князь.

– Ты ее запугал совсем, – пытается переубедить поверенный.

Я на цыпочках приближаюсь к двери, и вся превращаюсь в слух. Сердце мешает тем, как громко стучит в висках, дыхание кажется слишком громким. Замираю и не дышу.

– Ты забыл, что, согласно пророчеству, она сделает? – князь раздражённо рычит.

– Если ты уверен, что это она, мог бы и помягче с ней быть. Знаешь же, что она не избежит…

Глава 11. Вторжение

– Забываешься, – обрывает Йорана князь, а у меня так и не получается узнать, чего же мне не избежать. – Хватит уже того, что я не отправил её в подземелье, как остальных.

– Нет, Рагнар. Ты собираешься поступить с ней хуже, – тихо отвечает поверенный.

– А тебе какое до неё дело? – в голосе князя проскальзывает угроза. – Собери все упоминания о пророчестве и пришлой. Я должен понять, что нужно заставить её делать.

– Позволь совет тебе, князь, – сочувственно предлагает Йоран.

– Подумай, не будет ли это тебе стоить жизни, – князь говорит это так, что даже у меня в жилах кровь застывает.

– Магические энергии тонки, они могут зависеть от невинности девы, – всё же продолжает поверенный. – Не испорть всё своими эгоистическими плотскими порывами.

Ледяной так рычит, что кажется, будто за дверью не человек, а сам дракон. Я зажимаю рот от страха и опасения за жизнь поверенного.

– Не тебе мне указывать, Йоран. Делай дело. В твоих интересах быстрее найти способ осуществить пророчество, – приказывает князь. – И держи язык за зубами. Для всех она – не та. А уж что я с ней собираюсь сделать, тем более не их дело.

По каменному полу звучит всего несколько твёрдых шагов, а затем где-то рядом хлопает дверь. Блин, неужели комната ледяного где-то рядом? За дверью слышится усталый вздох поверенного и то, как почти бесшумно он уходит прочь.

Я опять оказываюсь в окутывающей, душащей тишине. Хотя нет. Душит меня ошейник. Нет, не тем, что сжимается, просто своим наличием.

Облокачиваюсь на колени и отбрасываю назад волосы. Вообще никаких идей, что мне делать. Что за таинственное пророчество, как я должна поступить, чего мне не избежать? И что он собирается сделать со мной?

Тут меня окончательно накрывает осознанием того, что всё происходящее – реально, что дороги назад нет. Уже не осталось даже ощущения абсурдности, уже перестаёт пугать неизвестность и приходит желание во что бы то ни стало остаться в живых.

Я в другой реальности, в другом мире, с другими правилами, которые явно не сулят мне ничего хорошего. Всё, что мне остаётся – понимать эти правила, учиться по ним жить и потихоньку выяснять, что же за пророчество обо мне такое страшное.

На глаза попадается убитый вконец маникюр. Три ногтя поломаны, лак отколупался, кожа шелушится. Начать жизнь тут можно с того, что нужно привести себя в порядок.

Проверяю замок на двери – не запирается. Оглядываюсь в поисках хоть чего-то, чем можно подпереть дверь. На глаза попадается только стул у туалетного столика. Ставлю его в распорку, прекрасно понимая, что вряд ли это хоть на долю секунды остановит князя, но наверняка позволит избежать других непрошеных гостей.

Иду в ванную. Как только открываю дверь, в небольшом помещении вспыхивают сразу с десяток свечей, а огромная овальная ванна из мрамора парит тёплой водой.

За что я уже готова полюбить этот мир – за магию. Жаль, что мне от неё не перепало ничего, а то столько бы наворотила!

Иду по тёплому (кайф!) мраморному полу к ванне. Гладкая твердая поверхность контрастирует с мягкостью ковра, но его температура делает её не менее приятной. Вся ванная в белых тонах с отделкой из дерева очень минималистична, но от этого только даёт ощущение уюта и камерности.

Касаюсь пальцами кристально чистой воды. Температура будто специально под меня настроена. Даже не хочу задумываться, кого обычно селят в этой комнате. Жену? Невесту? Любовницу? И с чего меня решил сюда поселить ледяной? Слишком жирно для той, которая носит рабский ошейник.

Избавляюсь от надоевшего платья, того, что осталось от несчастных капронок, дорогущего нижнего белья и аккуратно залезаю в ванну. Вода нежно обнимает замёрзшее и измученное за день тело. Мышцы расслабляются, всю кожу, особенно царапины на бёдрах от жёсткой драконьей чешуи, покалывает.

Я медленно погружаюсь в воду и издаю стон удовольствия. Ванна очень большая, мне приходится держаться руками за бортики.

Умываюсь, очищая лицо от остатков идеального макияжа, над которым так старательно корпела Ленка.

Делаю глубокий вдох и ныряю под воду с головой, чтобы вынырнуть с резким выдохом. Убираю назад мокрые волосы, откидываюсь на спину, чувствуя ещё прохладную поверхность ванны, запрокидываю голову и закрываю глаза. Теперь бы так до утра проваляться.

Мне кажется, я даже успеваю немного задремать, как дверь практически сносит с петель, а в ванную врывается ледяной воздух вместе со взбешённым Рагнаром.

Глава 12. Два предположения

Рагнар

Убил бы. Если бы Йоран не был так полезен, то уже точно лишился бы если не головы, то языка. Вздумал учить, сочувствует пришлой, а ещё заикнулся о невинности девы. Поверенному вообще не должно было быть до этого дело!

Гнев красным туманом застилает глаза. Лучше уйти прямо сейчас, пока Йоран не сказал ещё что-то.

Я захожу в свои покои и громко хлопаю дверью, будто пытаясь выместить на ней свою злость. Бросаю короткий взгляд на часы – весь день горгулье под хвост из-за пришлой. Нажимаю на кристалл, чтобы через магический переговорщик вызвать помощника.

– Передай Йорану, что после того, как разберётся с тем заданием, что я ему дал, пусть зайдёт ко мне.

Лучшее решение – загрузить этого умника работой, чтобы использовал мозг по назначению, а не жалел иномирянок. Как её зовут? Имя сразу же всплывает в голове – Мира, а перед глазами возникает её образ: испуганной, дрожащей, с ярко-рыжими как огонь волосами. И в этом вызывающе коротком платье, которое открывало её стройные, невероятно длинные ноги, так и побуждающие их скорее развести в стороны и…. Р-р-р! В этом платье дома-то ходить неприлично и холодно, а она не побоялась на мороз выйти.

Сразу же накрывает воспоминание, как увидел, что она пропала. Ведун так и не смог внятно объяснить, как такое могло произойти. Но пришлая ускользнула буквально из-под носа. Я был уверен, что быстро найду её. Не ожидал, что иномирянка уедет так далеко.

Я тогда словно шестым чувством почувствовал, что она в опасности. Впервые не смог контролировать превращение, и дракон оказался сильнее.

Полетел за ней и успел в последний момент: твари в этот раз слишком близко к замку подобрались и чуть не убили пришлую.

Но их было слишком много, чтобы сражаться и не зацепить человечку. Пришлось использовать магию, а потом, терпя боль, лететь в своё тайное место вместе с пришлой. Ещё и ранили. Я был уверен, что проваляюсь из-за проклятья сутки: слишком много использовал магии.

И тут иномирянка снова проявила своеволие. Она с чего-то решила, что мне, князю Западного предела нужна помощь! Нужно было сразу же выгнать её прочь, но каждое её касание восстанавливало магический баланс, убирало эффект отката.

Нет, снять проклятие она не смогла. Пока. Но по пророчеству именно это ей предстояло сделать. А пока что любой физический контакт с ней восстанавливал меня после использования магии.

Пальцы сминают так не вовремя попавший в них лист бумаги. Я готов был продолжить наш физический контакт до полного слияния, до её стонов, чтобы она забыла всех, кто у неё до меня был и просила ещё и ещё!

Но потом я увидел печать на её ауре. Стало ясно, что в этот раз пришлая точно «та самая». Никаких проверок больше не требуется. Более того, никто не должен узнать, никто не должен её касаться! Исключением будут пара проверенных людей.

Йоран, и может быть, Лиола, старая служанка, которая была его няней.

Я снова нажимаю на кристалл и вызываю помощника.

– Отправь Лиолу к пришлой, она будет её временной служанкой, – распоряжаюсь я и подвожу черту: где спать есть, еду принесут, даже служанку выделил.

Теперь можно и заняться делами. Их и так накопилось немало, а тут ещё эта… Мира.

И ведь сначала она была просто любопытной пришлой, которая вызывала интерес с примесью брезгливости. Весь её вид говорит о том, что дева бывалая. Мне бы, в отличие от Йорана, и в голову не пришло, что она может быть невинной. Кстати, о Йоране… Он как это проверил?!

Вторая бумага превращается в смятый в кулаке комок, потому что в первую очередь в голову приходит самый простой и прямой способ проверки. Чушь! Йоран – мастер в магических потоках. Ему хватает прикосновения. Но кто ему разрешал её касаться?

Хотя я бы предпочёл сам проверить слова Йорана. Девушка ничем не выдаёт своей неопытности: действует решительно, но опрометчиво, рискует не слушаться приказов. Но это временно. Я усмирю её. А как она отвечала на поцелуй… Это кого угодно может запутать.

Задумываюсь и неожиданно осознаю, что мне нравится мысль, что у этой маленькой, испуганной и забавно пытающейся защищаться пришлой я могу быть первым… И буду. Мне нельзя привязываться к ней из-за пророчества, но немного развлечься до его исполнения – почему нет? Разве что сначала пусть снимет проклятие, как советовал Йоран.

Я вновь понимаю, что мысли уходят не туда. Недовольно рычу и стараюсь сосредоточиться на делах. Нахожу на столе папку с отчётами.

Надо готовиться к новой волне, которая, судя по появлению тварей совсем рядом с замком, уже близка. Прогресс в войне с Хаосом в жопе гоблина. Да ещё и у Кристера в его Северном пределе грядёт заварушка, а это наверняка зацепит и наши земли, как оно обычно бывает.

К тому же вот-вот приедет гостья, а в голове, точнее, в штанах, мысли совсем о другом.

Раздаётся осторожный стук в дверь. Кто-то рисковый, раз решил отвлечь меня именно сейчас.

– Войди, – приказываю я и поднимаю глаза на дверь.

На пороге появляется Лиола. Она нервно теребит фартук, на миг смотрит на меня и спешит упереть взгляд в пол, как и положено пусть и знакомой с детства, но служанке. Вот так и надо разговаривать с князем, а не как эта наглая иномирянка.

– Князь, я не могу открыть дверь, – тихо говорит Лиола. – Стучу, стучу, а госпожа не отвечает.

Остатки спокойствия, которые я пытался вернуть себе, исчезают в момент. Резко поднимаюсь и молча иду к соседней комнате. Кажется, что расстояние не несколько шагов, а несколько километров. Опускаю ручку, толкаю дверь, но что-то мешает ей открыться.

В голове ярко вспыхивают два предположения, и одно хуже другого. Первое – Йоран решил вернуться к Мире и проверить своё предположение о невинности. Вот и запер дверь, чтобы никто не вошёл. От этой мысли челюсти сжимаются, и я, раньше, чем успеваю сформулировать второе, выбиваю дверь ногой. Та с треском и бумом открывается.

Краем глаза замечая лежащий на полу стул, я захожу в комнату. Никого. В груди холодеет. Сразу же формируется второе предположение: гордая иномирянка от отчаяния решила что-то с собой сделать. И похоже, это оказывается правдой. Из последних сил сдерживая себя, чтобы не разнести всю комнату, я вышибаю дверь в ванную и сразу залетаю туда.