Ходан Ремс. Эволюция бесплатное чтение

© Бай Айран, 2024

ISBN 978-5-0064-2544-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Содержание

Предисловие

– Остановись! Я же тебе верил! Ходан! Друг мой… – слова застыли на губах красивого молодого человека. Голубые глаза превратились в бесцветные стекляшки, лицо свела судорога, а по щекам поползли черные «вены». Он стал белым, как мел. В последний раз взглянул на своего друга, который, смотря на него исподлобья, сжимал в руке обнаженный кинжал, а в другой что-то мистическое и непонятное взгляду обычного человека. Тело Николаса тяжело упало на гранитный пол, изо рта сочилась кровь. Темная, густая кровь его первой жертвы и последнего друга.

Теперь он принят в Культ Смерти.

Знакомьтесь

Магистр Онак»

Я недовольно выругался. Черт побери! Ведь придется постоянно находиться в замке кнеса и следить за Константином, а, следовательно, я буду видеть Британи. Эта девушка пробудила во мне доселе не пытанные чувства, я боялся этого. Закон Проклятых предписывал: «Проклятого нельзя любить, он отпугивает любовь. Проклятый не может любить, иначе ему придется убить». Слова были словно выжжены в моей памяти. Но я стою на первом уровне, дальше только Высший и Великий. Я точно знал, что вскоре добьюсь и того, и другого, а значит, мне можно преступить один закон. Меня простят. Я покачал головой. О чем это я? Нельзя рисковать столь трудно заработанной репутацией из-за смазливой девчонки. Глупо, очень глупо.

Я скинул со своих плеч плащ, услышал, как наемники рассредоточились по периметру забора и затаились. Мне было плевать на этих глупцов. При случае, я перебью их мгновенно, а сейчас не хотелось марать руки, тем более возле своего дома. Я чувствовал еще, что они напуганы. Стало быть, они заметили труп и знак на лбу. Если заказчик из Культа, то они вполне могут знать о метках. Я снял шелковую рубаху, немного запачканную зеленой кровью оборотня, и кинул на стул. Подошел к небольшому комоду и начал искать свои тайники.

Я удивился тому, что там обнаружил. Твердый аммиак, паргантол, парализующий спинной мозг, восемь колб с сывороткой оборотня, четыре с концентрацией силы. Десяток металлических шариков – сосредоточение сил вербовки. У него иммунитет, значит, не к чему. Я отложил в сторону шарики, оставив три штучки на всякий случай. Три метательных ножа с тяжелыми рукоятками, склянка с ядом морнота. Ого! Три шара «мифического рассвета»! А по сему, мне не придется ходить в пещеру, все, что нужно, уже есть. Я обрадовался последней находке. Шары «мифического рассвета» открывали множество возможностей, вот только пользоваться ими мог не каждый. Даже магистр был на это не способен. Мне выпала особая честь и я не упускал возможности. Быстро написав положительный ответ на вопрос кнеса Роунда о его приглашении в замок для летней охоты, я отложил перо и запечатал конверт.

– Лития! – окрикнул я.

Тетя появилась мгновенно, будто стояла за дверью и ждала моего призыва.

– Будь добра, завтра утром отправь письмо господину кнесу.

– Хорошо.– Лития покорно кивнула. Так, что опять? – Ходан, почему я не видела, как ты вернулся домой? Ведь я была в прихожей целых два часа! Как?

Я замялся. Сказать Литии правду – поставить себя под удар, а врать вовсе не хотелось.

– Ты сама великолепно понимаешь, что правды я тебе не скажу, но и врать не собираюсь.

Тетя кивнула, забрала письмо и вышла из моей спальни.

Я тяжело вздохнул, встал со стула, стянул с себя надоевшие штаны и повалился на кровать. Перед заданием нужно выспаться, ведь потом ночами будет не до сна. Но сон не шел. Я все ворочался и ворочался, а в моих мыслях царила Британи. Девушка упорно хотела овладеть моим каменным, беспощадным и холодным сердцем. Я сопротивлялся, но, видимо, не достаточно хорошо. Не выдержав больше этой пытки, я наслал на себе магический сон и провалился в царство Морфея.

* * *

Утро я встретил хмуро глядя в расцветающее небо. Потянувшись, я встал с постели, и поспешно собравшись, вышел из дома. На улице еще никого не было, но в конце улицы дымилась труба круглосуточной таверны. Туда я и направился, вспугнув наемников. Лорда Дэмнда во мне они не узнали из-за серого потрепанного плаща и капюшона надвинутого по самые глаза.

В таверне было не тихо. Запоздалые гуляки громко спорили друг с другом. Хозяин стоял за стойкой и старательно тер гладко отструганную поверхность столешницы. Заметив меня, он широко улыбнулся, вытер руки о полотенце и спросил:

– Чего желаете, сэр?

– Кружку холодного эля и табака.– За что я любил такие таверны, так за то, что здесь одинаково встречали и богатого лорда и бедного слугу.

Я выбрал столик в самом темном углу и расположился там, сев спиной к стене и лицом к залу. Так, чтобы видеть и выход, и дверь в кухню, и всех, кто здесь находился. Скоро молодая розовощекая служанка принесла мне большую кружку эля и скрученный в бумагу табак со свечой. Я улыбнулся и отдал ей один серебряный.

– Остальное – себе.

Служанка порозовела еще больше и походкой гордой царицы вернулась на кухню.

Глубоко затянувшись, я выдохнул дым и взял в руки холодную кружку. Отхлебнув эля, я начал рассуждать о своем задании. Убрать Константина – задача не из легких. Все-таки он брат кнеса и как-никак знаком с уловками Культа. Работы здесь на месяц, а магистр дал всего пять дней. Странно… Значит, ему и вправду необходимо как можно скорей его ликвидировать. Заморачиваться я не буду. Сделаю все, как обычно. Быстро и чисто. Вот только с помощью чего? Яда, ножа, магии? Инициировать его что ли в оборотня? Будет легче убить. Нет, не подойдет. Если его инициирую я, он станет намного сильней своего сегодняшнего положения. Скорей всего вберу любимый способ – нож и шар «мифического рассвета». Я пристрастился к этому способу со своего первого убийства. Конечно, было очень больно убивать лучшего друга. Но иного выбора у меня не было. Либо убить его, либо погибнуть мне. Но себя в жертву отдавать я не хотел. Мне было шестнадцать, и я страстно желал попасть в братство Культа Смерти. Теперь уже тринадцать лет кровопролития – и я гораздо сильнее многих из Культа. Не так много Проклятых, кто сравнится со мной в опыте и уровне магии. Так сказал сам магистр, а он врать не будет. Но на этом я не остановлюсь. Вот когда стану сам магистром, тогда посмотрим.

Поберегись, Константин Роунд, на тебя натравили самого опасного зверя в мире. Я последний раз затянулся и вышел вон из таверны.

* * *

Сейчас около пяти часов, в замок я поеду к семи, а сейчас нужно немного поработать. Комнату мне предоставят, вот только сомневаюсь, что человек, который нанял шестерых, для того чтобы меня убить, станет со мной откровенным. То есть придется создавать вторую личность.

– Лития! Будь добра принеси платье твоей сестры, то, что с золотой вышивкой на подоле, – велел я.

– А зачем? – спросила тетя, войдя в мою комнату. В ее руках было платье.

– Нет времени объяснять. А теперь…

– Ухожу-ухожу!

Я одобрительно улыбнулся и запер за ней дверь. Подойдя к зеркалу, я снял с себя рубаху и придирчиво оглядел. Нет, придется создавать личину женского пола.

Я достал один шар «мифического рассвета», выпил жидкость из колбы концентрации силы, и закрыл глаза. Хм… Неплохо симпатичная. Вкладывая все свои умения, я стал себя «переделывать». Звучит, конечно, странно, но так оно и было. Сначала поработал над лицом, сделав его безумно привлекательным. Потом над телом – очень, очень тщательно. Результат меня порадовал, не будь я сам этой женщиной, я бы на нее запал. Роскошные, длинные, до самых ягодиц черные волосы, красивые, манящие темные и такие глубокие глаза, полные розовые губы, мягкие и женственные скулы, приятная кокетливая улыбка, аккуратный вздернутый носик. Над полным сокрытием шрама я потратил много сил. Стройная фигурка, тонкая талия, длинные ножки и красивая, полная грудь. Смуглая кожа добавляла мне чего-то соблазняющего и привлекающего. Я улыбнулся своему отражению в зеркале, продемонстрировав ровные белые зубы. В глазах загорелся огонек. Я порылся в комоде и отыскал шелковые черные чулки. Да, снимать их гораздо проще, чем надевать. Чувствовать себя женщиной непривычно, но кем я только не был. Помнится, даже старушкой… Ну и времечко было. Кое-как надев чулки, я засунул под подвязку небольшой кинжал. С корсетом я возился дольше, чем с чулками. Оказывается на себе зашнуровывать его гораздо сложнее! Последним штрихом я заколол несколько прядей на затылке, оставляя основную массу волос распущенной. Надо бы взять нитки и пришить кармашек к юбке.

Я осторожно приоткрыл дверь своей спальни и прокрался на кухню, но на обратной дороге меня заметила Лития. Она закричала так громко! Я оглох.

– Ты кто?! Что ты делаешь в моем доме?! Очередная любовница Ходана?! Он хоть бы постыдился водить вас днем! – заверещала тетя.

– Лития, успокойся. Прекрати орать! ЗАТКНИСЬ! – Последнее слово я просто проорал. Потому что предыдущих она, видимо, не слышала.

– Что? – Глаза у женщины стали похожи на два темных блюдца.– Ходан?

– Да. И не надо никаких вопросов, я умоляю.

– Как? Что? Почему?

– Я же сказал никаких! Лития, прошу, я все равно не смогу объяснить! Лучше помоги мне сделать потайной карман! – Моя тетя, как нестранно, кивнула и пошла за мной в комнату.

Я сел на стул и предоставил делать работу Литии, пусть отвлечется. Тетя задрала подол платья и хмыкнула.

– Красивый кинжал!

Я выругался. Опрастофанился на мелочи.

– Спасибо. Помоги мне, а не задавай вопросы.

Через пять минут довольная Лития села на мою кровать.

– Рассказывай! – деловито приказала она.

– Что?! Я же сказал, что ничего не буду объяснять, – обиженно ответил я.

– Так ты девушка? И все это – куртизанки, раны – игра?

– Что?

– Значит, не девушка. Ходан, я понимаю, что ты будешь молчать. Но, давай, я попытаюсь отгадать, а ты просто кивай. Хорошо?

Я кивнул.

– Отлично. Ведь ты не купец, продающий шелк в Англии? – Я подтвердил ее предположение кивком.– Я давно об этом догадывалась. Ты совсем в иной отрасли работаешь? Так. Все эти ножи, мечи, колбочки с цветными жидкостями, твои раны. Ты… – она замялась.– Ты наемный убийца? Нет? – Лития задумалась, но она была близка к истине. Я убийца, вот только не наемник.– Убийца? Да? Состоишь в каком-нибудь братстве. Неужели угадала?! Хорошо. А теперь у тебя новое задание и для него ты должен стать женщиной?

– Не совсем. При нужном моменте я быстро стану женщиной, но в замок поеду в своем облике.– Я решил, что этому гаданию на кофейной гуще пришел конец.– Все. Хватит.

Лития послушно кивнула и вышла из комнаты. Положив в кармашек четыре колбы с сывороткой оборотня и две с концентрацией силы, шар «мифический рассвет». Я снял личину и осторожно уместил ее в пустом шаре «рассвета». Оделся для охоты и опустил шар в карман кожаных штанов.

* * *

Я втянул холодный, свежий воздух. Вокруг было тихо, казалось весь лес застыл. Многовековые сосны возвышались надо мной, где-то далеко шумело море. Я шагнул вперед, под ногами зашелестели сухие листья и трава. Что ж, кнес Роунд, ты думаешь, я никогда не охотился? Значит, ты и вправду полный придурок! Сам кнес со своей свитой и несколькими джентльменами были в другой части леса. Сжимая в руке лук, я скользнул в глубь соснового бора. Здесь начиналась жизнь. В кустах шелестели ежи, на деревьях сидели белки, где-то наверху летали птицы. Я посмотрел на лесную идиллию «проклятым» взглядом и увидел в пятистах метрах от себя оленя. Облизнув губы, я побежал ему навстречу. Недавняя колба с концентрацией силы продолжала действовать, и до животного я добежал в доли секунды. Застыл. Олень пока не понимал, что на него ведут охоту, мирно пощипывал желтеющую травку. Я натянул тетиву и приложил стрелу, готовый в любой момент пустить ее в полет. Тут хрустнула ветка. Чертов Роунд не может ходить тихо по лесу. Олень встрепенулся, поднял морду от земли и заметил меня. Свист стрелы и глухой звук оповестили меня, что все-таки животное не спаслось. Олень тяжело повалился на подстилок и затих. Я подошел к нему и вынул стрелу. Громко свистнув, я ждал пока Фирлис прискачет. Вскоре я взвалил тушу убитого оленя на Фирлиса, взял коня под уздцы и повел из леса.

Я сидел на траве возле начала леса, где мы условились встретиться после окончания охоты. Фирлис щипал траву, осторожно ходя по лужайке. Олень лежал возле пня. Я поигрывал острым кинжалом от скуки. Роундова свита все никак не заканчивала охоту. Либо не хотят признавать поражение, либо их настигла удача, да такая, что они не могут ее дотащить. Зевнув, я по привычке просмотрел местность проклятым зрением. В западной части леса охотилась законопослушная семья оборотней, состоящая из матери и четырех детенышей. На самой окраине леса, на той, что была ко мне ближе всего, рыскал молодой вампир. Он искал добычу, причем очень нагло, пуская в ход все уловки. Я точно видел, что он еще слишком слаб, чтобы получить разрешение на человеческую пищу. Встав с травы, я тихо пошел к нему. Он меня не замечал, увлеченно призывая охотников. Голоден. Очень голоден. Он на грани, практически готов напасть на семью оборотней. Я улыбнулся, сжал в ладони кинжал.

– Упырь! Что здесь делаем? Никак цветочки собираем? – окликнул я. Он стоял на расстоянии двух метров от меня. При необходимости – допрыгну.

Вампир вздрогнул, побледнел, хотя и так уже походил на труп. Повернулся ко мне лицом и ошарашено оглядел с ног до головы. Оскалился, обнажив длинные клыки, видимо, решив, что я человек.

– Опа! Все-таки один клюнул! – Глупый кровосос думал, что я пришел на его зов.

– Вурдалак недоделанный, ты, что решил кровушки попить? Так иди – пей! Вот он я, свеженький, вкусненький! – Я наступал на нерешительного вампира. А тот еще больше запутался. Как жертва могла узнать, что он вампир? – Ну что встал? Сам меня звал, звал, и стоишь.

Вампир нерешительно двинулся ко мне. Его чувство самосохранения не позволяло кинуться на меня, но он его явно не слушал. Он пустился со всех ног навстречу мне. Я хмуро посмотрел на него и подпрыгнул. Быстро, очень быстро. Перелетев через кровососа, я вскочил с земли и развернулся, ударяя его в бок ногой. Вампир загнулся. Но он не долго мучился, он хотел есть. Быстро прейдя в себя, он кинулся на меня с вампирской скоростью. Я не успел отреагировать, слишком уж быстро он пришел в себя.

Кровосос вцепился в меня. Крепко вцепился. Еще и кровь сосать успевает, вот гад! Я разозлился. Бросаться на Проклятого – верх безумия. Я высвободил спрятанный клинок, с силой оттолкнул вампира и резанул по горлу. Голова упыря откатилась в сторону, а тело, судорожно дергаясь и брызжа кровью, упало на траву. Я успел отскочить в сторону.

Зажимая кровоточащую рану на шее, я вышел к Фирлису. Жеребец отшатнулся от меня. Слишком воняло вампиром.

– Тише-тише. Это я, дружок.– Конь около минуты присматривался ко мне, но потом все же подпустил к седлу.

Из седельных сумок я вытащил бутылку вина и чистую тряпку. Смочив ее вином, я быстро прижал к ране. Меня обожгла огненная боль. Я даже вспомнил, что у меня плечо зажило. Как же больно! Мой мозг пульсировал от боли. Когда кровотечение утихло, я отнял тряпку от шеи. Она вся пропиталась кровью.

– Черт! – выругался я. Теперь во мне будет жить вампир! Я шагнул в ткань миров и призвал магистра Онака. Но тот, словно зная, что произойдет, послал в ткань миров письмо. Я вышел в человеческий мир и дрожащими руками распечатал конверт.

«Ходан! Укус вампира болезненная штука, но не опасная. Главное прижги рану спиртом или вином. Кровососом ты не станешь, так как являешься очень сильным магом и состоишь в Культе, но и царапиной не отделаешься. Ты переймешь некоторые свойства упырей. Например, сможешь быстро двигаться даже в человеческом мире, видеть в темноте без сыворотки оборотня, и твои раны будут затягиваться значительно быстрее. Так что этот вампиренок сделал тебе подарок. А теперь отдыхай. Дела».

Онак даже не подписался, хотя я и так догадался, что это он. Недовольно перечитав письмо заново, я сжег его одним взглядом. Порою такие штуки у меня не выходили, но сейчас я зол.

Очистив свою одежду от крови, я вновь осмотрел укус вампира и поразился тому, что на шее не осталось практически никаких следов. Лишь два еле заметных маленьких синяка. Спасибо тебе, кто бы ты ни был.

Я повернулся к лесу как раз вовремя. Оттуда вышли Роунд и его свита. Они шли и улыбались, но из добычи я заметил лишь двух кроликов.

– Ну, что, лорд Дэмнд? Не повезло? – с издевкой спросил Роунд, явно не замечая оленя.

– Это почему же? По-вашему, хороший жирный олень – это неудача? – Я злорадно улыбнулся, наблюдая, как вытянулось от удивления лицо Уильяма.

– Что?

– То-то и оно.– Я кивнул в сторону туши.

– А вы удачливы, Дэмнд. Новичкам везет, – нашелся Роунд.

– С чего вы взяли, что я новичок? Я уже не раз охотился, хотя в этом лесу – впервые. Что ж, давайте вернемся в замок, и служанки приготовят дичь.

Кнес неохотно кивнул. Я во второй раз взвалил тушу оленя на круп Фирлиса и сам сел в седло. Вскоре горе-охотники Роунда заняли свои седла, и я, не оглядываясь, поехал в сторону замка кнеса.

* * *

Ужин выдался на славу. Тушеная дичь и жареный кролик – еда для настоящих мужчин. Сославшись на головную боль, я удалился в отведенную для меня комнату и плотно запер дверь.

Я был полон сил и энтузиазма. Вынув шар из кармана, я принял облик девушки. Поправил волосы и незаметно выскользнул из комнаты.

В зале все так же было много народу. Пока никто не замечал появления новой и незнакомой девушки. Я, стараясь идти на манер женщинам, подошел к Британи. Другой знакомой здесь у меня не было.

– Здравствуйте! Вы, по-моему, мисс Британи? Если я не ошибаюсь? – Вздрогнув от непривычного мягкого и бархатистого голоса, спросил я.

– Да, вы не ошиблись. Но, простите, разве мы знакомы?

– Нет, мы с вами не встречались. Но лорд Ходан Дэмнд много про вас рассказывал. Я его знакомая

Доброжелательно улыбающаяся девушка помрачнела, словно я сказал что-то ужасное.

– Знакомая? Вы жена лорда Дэмнда? – тревожно спросила она.

Я хотел потянуться к ней, сказать, что ни одна женщина не сможет сравниться с тобой. Но вовремя себя отдернул. Хватит! Я не могу рисковать ее жизнью.

– Нет, что вы! Я не жена лорда, и не любовница. Он очень хороший человек, понимающий. Он просто друг. А почему, мисс Британи, вы так отреагировали?

Девушка покраснела и отвела взгляд в сторону.

– Понимаю, понимаю. Вам нравится лорд Дэмнд. Не спорю красивый, образованный и богатый мужчина. Кому такой может не понравится? – Я наблюдал за реакцией Британи, но девушка не возражала.

– Наверное, вы правы. Да, он мне нравится. А может, даже больше.– Я застыл. Внутри все смерзлось, я не мог поверить своим ушам

– Мисс Британи, вы не могли бы отвести меня к сэру Константину Роунду? – спросил я, чтобы думать о деле, а не о женщинах.

– Конечно. Но как Вас зовут?

– Я мисс Маргарита Д’ню.

– Вы француженка? – спросила девушка, когда мы шли сквозь толпу.

– Да, я родилась во Франции.

– Но вы блестяще владеете английским языком. Так и не скажешь, что вы не англичанка.

– Просто я с детства изучала два языка. Так и получилось.– Я старался не смотреть на изящную спинку Британи, но у меня плохо получалось.

– А вот и сэр Роунд. К сожалению, его жена уже в спальне, если вы, конечно, с ней знакомы.

– Какая жалость! – театрально воскликнул я. Какая удача!

– Я тоже, пожалуй, покину ужин. Немного устала.

– Конечно-конечно, мисс Британи. Огромное вам спасибо! – Британи мило улыбнулась и вышла из зала.

Я поправил роскошные волосы и направился к сэру Константину. Вот тут то я и занервничал. На меня стали обращаться восхищенные взгляды мужчин и завистливые женщин. Обычно было наоборот, и из-за этого мне стало не по себе.

– Сэр Роунд! Какая встреча! – Но ко мне навстречу двинулся не Константин, а старший брат. Меня чуть не вывернуло наизнанку, когда он начал со мной флиртовать и егозить.– Нет-нет, господин кнес. Я обращалась к Константину.

Младший брат удивился, но в глубине его глаз загорелась радость. Вот он и умыл своего брата!

– Константин, можно вас на минуточку! – Этим предложением я дал понять другим претендентам, что они меня не интересуют.

– Конечно, но мисс, простите, я вас не узнаю, – сказал Константин, когда мы вышли на балкон.

– Как? Не оскорбляй меня, Константин, – опустив формальности, спросил я.– Как ты мог меня забыть? Ты сам говорил мне, что… Ты мне лгал! – Жесткая пощечина досталась Роунду, что ж, мне нужно играть роль забытой любовницы.

– Кажется, припоминаю… – начал он. Есть!

«Может, я забыл ее, когда меня приняли в Культ? Я ведь стал сильнее?» – думал Константин. Я чуть не расхохотался. Сдержав себя, я глянул на него «проклятым» зрением. Способности на уровне амебы, но они есть. Почему же тебя прокляли, когда ты был в утробе матери? Ведь именно так Проклятыми и становятся. Проклятие матери или родителей – самое страшное и опасное. Поэтому ребенок уже рождается не человеком, а носителем магии. Мстителем. Убийцей, призванным уничтожать ненужные элементы. Я родился непрошенным ребенком, отец не хотел жениться на матери, он был отчаянным человеком и заядлым гулякой. Как он только меня не проклинал. А мать, узнав, что беременна, попыталась избавиться от меня, убить, но у нее получилось. Отец меня уже ненавидел, хотя я еще даже не родился. Но после моего появления на свет родители изменили свое мнение, и полюбили меня. Но вот только я-то уже стал Проклятым. Так они заведомо перечеркнули мое счастье, растоптали его и уничтожили.

– Как можно забыть Маргариту? Это же абсурд! – Я дал подсказку Роунду.

– Маргарита! Я просто позабылся. Извини меня.

Я кокетливо улыбнулся, сделав огромное усилие, вызывающе посмотрел в глаза мужчине. Фу! Соблазнять мужика – это Атас. Меня чуть не вывернуло наизнанку! Константин обсыпал меня комплиментами, и я не находил, что ответить. Ведь раньше я выступал в роли соблазнителя, было сложно привыкнуть. А тем более свыкнуться с той мыслю, что старый похотливый баран скоро полезет целоваться.

– Маргарита, может, пройдем в зал? Ты не голодна? Как давно ты приехала?

– Пожалуй, я соглашусь с тобой, ведь я только с дороги и безумно проголодалась! – Когда я это сказал, мой полный желудок взбунтовался. Во время ужина, когда я был в своем теле, я не особо слушал разговоры. Моей главной целью было плотно поесть и превратиться в Маргариту. Теперь я сидел за столом и слушал, а не ел.

– Вы слышали о вчерашнем зверском убийстве? – Ко мне обращалась милая дама лет тридцати, которая была в компании своих двух подруг и их мужей. Те, вероятно, тоже участвовали в этом разговоре.

– Убийство?! Какой ужас! Нет, я ничего не слышала, ведь я только что приехала.– Я попытался выразить на лице недоумение и страх, и у меня это получилось. Трудно будет говорить о том, что я совершил.

– Вы ничего не знаете? Но ничего, я все вам расскажу, – авторитетно заявил молодой человек, сидящий отдельно от всех подруг женщины. Значит, не женат. Хочет произвести впечатление. Константин Роунд куда-то улетучился, пошел трепаться о любовнице, понятное дело.– Вчера около девяти вечера из замка кнеса выехали шестеро служащих и увидели труп мужчины.– Конечно, мужчины, ведь оборотни превращаются в человека после смерти.– У того было перерезано горло, а одежда просто висела лохмотьями, хотя кроме как на шее ранений на теле не оказалось. Лишь на лбу убийца, сущий зверь, начертал какой то знак ножом! Никому это ничего не сказало, лишь Константин Роунд очень помрачнел, узнав о знаке на лбу.– Так, все-таки знает про наши метки.– Все были поражены. А подозреваемых около сотни. И каждый из них был гостем на вечере у кнеса. Лишь лорд Дэмнд уехал раньше всех, но в то время, когда мужчину убили, он был уже дома.– Молодой человек замолчал, и к столу подошел Константин. Я взглянул на него и понял, что больше не выдержу в его обществе ни минуты. Быстро считав его привычки и расписание дня с ауры, я удалился, несвязно извиняясь. Выйдя из зала, я стрелой полетел по лестнице, лишь бы спрятаться от надоевшего Роунда. На третьем этаже в темном коридоре я налетел на кого-то. Женщина взвизгнула и замолчала. Я почувствовал, что она лежит подо мной. Ну вот, уронил девушку. Я посмотрел на свою жертву и поразился, узнав Британи. И тут меня переклинило. Хоть я и был в женском теле, желания-то и чувства остались мужскими. Сейчас Британи сводила меня с ума своей доступностью и искренностью.

– Ох, мисс Маргарита. Простите, я просто решила пройтись.– Девушка замялась. Хм, странно. Британи стояла возле двери моей комнаты очень долго. В нерешительности. Хотела постучаться.

– Это вы меня простите! Я налетела на вас! Я такая неуклюжая.– Встав с девушки, я помог ей подняться и замер. Я не знал, что делать. Британи ждала пока я пройду в свою комнату, чтобы постучаться в дверь лорда Дэмнда. А я ждал, когда она уйдет от моей двери. Черт!

– Что же вы, мисс Маргарита, не идете в свою комнату? – девушка не выдержала и первой задала вопрос.

Я не нашелся чем ответить.

– Я хотела зайти к лорду Дэмнду, пожелать спокойной ночи.– Девушка покраснела от гнева и обиды.– Не поймите меня неправильно, мисс Британи. Мы с лордом хорошие друзья, как я уже говорила, а друзья с друг другом не спят, – поспешил добавить я. Девушка немного успокоилась.

– Что ж, стучитесь, я тоже хочу поговорить с лордом.

Мне пришлось стучать в дверь собственной комнаты. Я сымитировал разговор.

– Это я, Маргарита. Открой, Ходан.– Дверь открылась по моему приказу, и я быстро скользнул внутрь, плотно запирая за собой дверь.

– Лорд Дэмнд! А как же я? – воскликнула Британи.

Я, насколько это было можно, понизил голос Маргариты и ответил.

– Секундочку, мисс Британи.

Пока я снимал личину Маргариты и лихорадочно пытался найти свои брюки, я чувствовал, что Британи ждет и не уходит. Так и не отыскав рубашку (хорошо хоть брюки нашлись) я распахнул дверь.

– Прошу. Заходи. В коридорах такие сквозняки.– Девушка зашла внутрь, и я закрыл за ней дверь.

Британи обернулась ко мне и увидела, что я полуобнажен. Ее взгляд пробежался по оголенному торсу, и глаза наполнились восхищением. «Откуда у него эти жуткие шрамы? А вон тот, на левом плече, совсем свежий. Еще не зажил. Какое же у него великолепное тело. Я таких рельефных мускул даже у статуй не видела!». Мысли девушки проходили через меня, я впитывал их, словно губка.

– Зачем ты здесь, Бри? – довольно грубо спросил я.– Ведь сейчас так поздно.– Пытаясь смягчить свои предыдущие слова, добавил я.

– Я сама не знаю. Честное слово, Ходан, не знаю. Что-то словно притягивает меня к тебе. Ты вчера был так мил и вежлив, а потом исчез. Затем я узнала, что вскоре после твоего ухода нашли труп. Я испугалась за тебя, но это оказался не ты. НЕ знаю, зачем я вообще тебе это говорю. Зачем сюда пришла, и вообще что со мной происходит. Не понимаю.– Девушка глубоко вздохнула. Она смотрела прямо на меня. Я не мог не залюбоваться ее красотой. Ах, Британи, знала бы ты, какие чувства будишь в похотливом молодом человеке, ни за какие коврижки не пришла бы в его комнату посреди ночи в одной ночной рубашке и халате.

– Зато я знаю, Бри. Я знаю, что с тобой происходит.– Я немного приблизился к девушке.

– Что? Скажи, а то меня мучают сомненья.

– Ты влюбилась, Бри. Влюбилась в Ходана Дэмнда, – нагло сказал я и подошел к ней вплотную.

Она часто задышала, чувствуя на себе жар моего тела. Я наклонился и поцеловал ее в манящие губы. О, как же они сладки! Как они мягки и нежны, девственны и желанны. Я знал, что еще ни один мужчина не целовал ее. Но я не мог остановиться, жадно овладевая ее губами снова и снова. У Британи подогнулись колени, и она обвила руками мою шею. Нет, нельзя. Я с усилием оторвался от девушки.

– Ты должна уйти, Бри. И прости меня, я не сдержался.– Я увидел, как потемнели глаза Британи, и как они наполнились слезами. Девушка вылетела из моей комнаты, и скоро я услышал, как громко хлопнула дверь.

Прости, Бри, это для твоего же блага. Я запер дверь и устроил себе ночь отдыха, провалившись в глубокий, беспокойный сон.

* * *

Следующие три дня я потратил на выяснения информации о Константине. В один вечер мне несказанно повезло, и я, в теле Маргариты удалился с ужина.

Я стоял возле двери своей комнаты, и не решался войти. Я знал, что за мной наблюдает Бри, но сказать об этом ей я не мог. Обычный человек ни за что бы ее не заметил. Переселив свои чувства к девушке, я зашел в комнату. Быстро принял свой облик и стал искать свою одежду. Но тут в дверь постучали.

– Секунду.– Хриплым голосом, еще не окрепшим от трансформации, сказал я. За дверью стояла Британи, не желающая верить в то, что Маргарита не является моей любовницей. Вот опять, как назло! Где эта чертова рубаха? Она, что, специально прячется. Я негодовал, пошел открыть дверь.

Британи раздирал гнев и обида. Если бы она не была столь благовоспитанной, пожалуй, он бы разорвала меня на маленьких Ходанов.

– И ты, и она мне врали? И зачем? Я бы все поняла, а еще этот твой поцелуй? Для чего? – Девушка ворвалась в комнату без приглашения. И ошарашено остановилась, заметив, что Маргариты здесь нет.– А где она? – Британи посмотрела на меня, и под ее пристальным взглядом мне стало жарко.

– Кто?

– Мисс Маргарита. И не говори, что ее здесь нет!

– Ее здесь нет.– Конечно, мой ответ выглядел по-дурацки, но иного выхода у меня не было.

– Ты издеваешься? Ты, Ходан Дэмнд, смеешься надо мной? – Ее грудь тяжело вздымалась под корсетом, я не мог оторвать глаз от этого великолепного зрелища.

– Нет, Британи. Я абсолютно серьезен. Можешь хоть всю комнату обыскать, ее здесь нет.

Я надеялся, что девушка поверит мне на слово, но Британи стала сосредоточено искать Маргариту. Она деловито открыла ящики комода, посмотрел за шторами, и под кроватью. Даже, что было немного глупо, откинула покрывало с постели, но Маргариты там тоже не оказалось.

– Как ты ее спрятал? – Британи не унималась. Видимо, в ней слишком много ревности. Значит, нужно дать ей выход.

– Я никого никуда не прятал. И с чего ты взяла, что Маргарита здесь?

– Я видела, как она только что сюда зашла. И почему, как только Маргарита входит в твою комнату, ты тут же оказываешься без рубашки?

– Бри, ты не заболела? Рита сюда не заходила. Это я только что вошел в свою комнату.

Британи это разозлило, она подскочила ко мне и стала колотить кулачками по груди. Но потом поняла, что это бесполезно. Рядом со мной она выглядела хрупким ребенком. Я был намного выше Британи, и сильней, безусловно.

– Зачем ты так со мной, Ходан… Ведь ты мне так дорог.– Девушка заплакала, и у меня сердце чуть не разорвалось на куски.

– Хорошо, ты хочешь знать правду? – Девушка кивнула, и соленая капелька сорвалась с ее подбородка.– Тогда смотри, надеюсь, твой язык не болтлив.

Я вынул из кармана шар, наполненный личиной Маргариты и принял ее на себя. Девушка ахнула, отшатнувшись от хмурой французской мисс.

– Что? Как ты это сделал? – Британи не могла поверить своим глазам, да я ведь тоже, когда еще не состоял в Культе, ничему не верил.

– Это сложно объяснить. Слишком много времени, – ответил я. Британи почему-то поморщилась.

– А ты мог бы обратно стать Ходаном? Или ты девушка?

– Нет. Я мужчина, а вот Маргарита созданная мной личина. Конечно, могу.– Я с легкостью снял с себя личину Маргариты, и понял, что я опять полностью обнажен. Нет, я не смутился, зато стушевалась Британи.

Девушка покраснела и стала похожа на перезрелый красный помидор. Сначала ее взгляд упорно смотрел мне в глаза, а потом все же скользнул ниже по обнаженному телу. Британи жадно глотнула воздуха, ее зрачки расширились, глаза потемнели, и она закрыла лицо руками. Я, спокойный и невозмутимый, прошел к своей кровати, взял брюки и натянул их.

– Бри, с тобой все в порядке?

– Да, – срывающимся голосом ответила девушка.

И чего она так отреагировала? Будто никогда не видела обнажено… Черт! Вед не видела же! Ей всего восемнадцать! Идиот.

– Ходан, ты скажешь мне, почему ты можешь становиться женщиной?

– Вряд ли, Бри. Это слишком долгая история.

– Я никуда не тороплюсь.

– А вот мне нужно встать очень рано. У меня есть одно дело, после которого я уеду из замка.

Британи испуганно посмотрела на меня.

– Надолго?

– Да. Пойми, Бри, я никогда не нахожусь в своем городе больше двух недель. Моя работа этого не позволяет.

– Кто ты?

– В смысле.– Я недоумевал вопросом Британи.

– Кем ты работаешь?

– Думаю, тебе не стоит этого знать. Иначе ты переменишь свое отношение ко мне. Пусть лучше оно будет таким, какое оно есть.– Я замолчал. Посмотрел в серые глаза Бри, и сердце мое заныло от тоски.– Пойми, вряд ли мы с тобой встретимся еще когда-нибудь. И прошу, Бри, забудь меня, забудь про те чувства, которые ты испытываешь ко мне.

Девушка помрачнела.

– Зачем? Я расскажу своему отцу, что люблю тебя, и он предложит тебе свадьбу? Ты откажешься Ходан.

– Да, – резко, не раздумывая, ответил я.

– Но… Но почему? – Бри была явно удивлена.

– Я не смогу стать хорошим мужем, пойми. Я не смогу жить в семье. Я не стану хорошим отцом, я не могу.

– Но, Ходан, это же пустые страхи! Каждый молодой мужчина вначале боится брака! А тем более ты, имеющий успех у женщин!

– Нет, Бри. Нет! Это не пустые страхи. Либо ты будешь жить, либо выйдешь за меня замуж и умрешь.

Британи застыла, стала похожа на восковую статую.

– Что?

– Таковы законы братства, в котором я состою. А оставить его я не смогу. Если я покину братство, убьют меня. Лучше оставим все, как есть. Прости, Бри, прости…

По щекам девушки покатились алмазные слезы. Она встала, подошла к двери, но в последний миг обернулась.

– Я люблю тебя, лорд Ходан Дэмнд. И буду любить, пока ты не снизойдешь до меня.

Она вышла. И я покачал головой. Нет Бри, нет…

* * *

Я стоял в небольшом уютном кабинете. Слева от меня дубовый стол, заваленный кипами бумаг. За моей спиной чрез стекло пробивались первые лучи света. Я смотрел точно на входную дверь. Услышав шаги в коридоре, я вошел в ткань миров и стал ждать. Дверь начала открываться, очень-очень медленно. Казалось, ее окружал не воздух, а густой кисель. Но у меня много терпения и поэтому я ждал. Наконец, Константин зашел в комнату и запер за собой дверь. Я шагнул в человеческий мир.

Роунд остолбенел, глядя на меня ополоумевшими глазами.

– Как ты сюда попал? Ведь только что же никого не было? – спросил он, немного прейдя в себя.

Я хмыкнул. Константин знал о ткани миров, но проникать туда, конечно, не мог. Он слишком слаб, чтобы выжить в атмосфере, когда из тебя тоннами сосут силу.

– Константин… Меня интересует лишь один момент. Скажи, а ты знаешь, за что тебя прокляли родители? Ведь было за что. Говори.

Роунд на секунду онемел. Потом сообразил, что я знаю о Культе Смерти.

– Банальный случай. Это произошло перед самым моим рождением. Маме было больно, и она сказала: «Да будь ты пр.». Она даже не успела закончить…

– Оттого у тебя и сила мизерная. Не повезло. Быть и не Проклятым, и не человеком. И поэтому ты решил, что, начав убивать Проклятых, ты обретешь силу?

Роунд неуверенно кивнул.

– Глупец. Эта сила дана с рождения! Ох, как только мои родители обо мне не отзывались, поэтому, – в моей руке вспыхнул огненный шар, – я так силен.

– Что? Ты из Культа? Но каким образом ты туда попал? Нет, ты лжешь. Я бы знал, что ты состоишь в братстве. И почему ты говоришь, что у меня мизерная сила? Ведь восьмой уровень – это верх совершенства.

– Что ты, Роунд? Восьмой уровень – это самый низ. Ничтожные способности, убийство кролика при зачете, и больше ничего.– Роунд побагровел, и я понял, что попал в точку.

– Но тогда почему я не знал, что ты в Культе, Ходан? – он нервничал, не понимал, зачем я здесь. А вот я точно знал, зачем.

– Я состою на первом уровне. Еще пара блестяще выполненных заданий и я буду на Высшем. А там и до Великого недалеко.

– Так, значит, ты один из самых сильнейших?

– Глупо спрашивать еще раз.– Я сжал руку в кулак и погасил огненный шар. Все это время Роунд зачарованно наблюдал за моей магией.– Но ты нарушил кодекс Проклятых.

– Ты пришел меня убить? – напрямую спросил он.

– Да, – ответил я. Константин явно не ожидал положительного ответа, поэтому вздрогнул.

Я взглянул на Роунда и решил, что убью его, не входя в ткань миров.

– Это моя работа. Ничего личного.

Затвор механизма скрытого клинка тихонько щелкнул, и я прыгнул вперед, упираясь ногами ему в грудь и опрокидывая Константина на пол. Он судорожно вздохнул подо мной. Я нагнулся, посмотрел в полные ужаса глаза своей жертвы, материализовал в руке шар «мифического рассвета» и резанул по горлу. Да, это был мой любимый способ убийств. «Мифический рассвет» стал жадно сосать энергию умирающего, еще дергающегося Роунда. Он был Проклятым, энергии в нем много. Потенциальной. Я превращу ее в практическую. Я быстрым движением руки начертал на его лбу ворона. Когда шар «мифического рассвета» высосал его до последней капли, я встал. Деловито вытер нож о тряпочку ранее заготовленного льна, бросил ее на Роунда и вышел из кабинета сквозь ткань миров, чтоб не оставить следов преступления.

Сделав два шага от двери кабинета, я застыл. В коридоре сгущалась энергия оборотня. Я чувствовал это затылком. В конце коридора появился колоссально громадный оборотень, трансформированный в волка. Меня пробрало до самых костей. Оборотень оскалил зубы и устремил на меня взгляд своих налитых кровью глаз. Он пришел убить меня. За того вампира в лесу. Пришел не укусить, не поговорить, не сделать гадость, а именно убить. Все мои силы сейчас были сосредоточены в «мифическом рассвете», да еще к тому же долго игрался с огненным шаром, а тот любить попить энергию. Нет, сыворотка не успеет подействовать. Мысли лихорадочно роились в голове, и я не мог придумать, что делать. Тут терпение кончилось у оборотня, и он побежал на меня. Быстро, стремительно. Не успею отскочить.

Оборотень повалил меня на спину, упираясь лапами в грудь и вцепившись зубами в живот. Волна адской боли прокатилась по всему телу. Я пытался вырваться, но животина вцепилась в меня крепко. Оторвать можно только с моим мясом. Оборотень принялся меня рвать. Его зубы выдирали из меня куски плоти, когти на лапах драли грудь и ноги. Я взвыл от боли. Собрав все свои оставшиеся силы, я поднял руку и со всей дури вонзил нож в сердце оборотня. Хотя я поразил его орган, и он знал, что вот-вот умрет, перевертыш не останавливался. Но силы покинули его, и он свалился на бок. Я плохо соображал, перед глазами все расплывалось, меня мучила ужасная, парализующая боль. Я чувствовал, как истекаю кровью. Позвать на помощь не было сил, но те, кто находились на первом этаже, услышали мой отчаянный рев.

Послышались быстрые шаги, удивленные возгласы, мужские и женские голоса. Тут они, наконец, достигли первого этажа и ввалились в коридор. Взвизги женщин оглушили меня окончательно. Многие из них попадали в обморок, увидев кровавую сцену. Да даже меня бы замутило, от вида окровавленных стен, пола, огромного трупа волка, у которого вся морда в крови, и еле дышащего молодого человека, с кишками наружу. Мужчины быстро пришли в себя. Я слышал, как кто-то немедленно велели принести носилки. Некоторые приблизились ко мне. Я слышал, как кричала женщина, которую не подпускали ко мне.

– Пустите! Пожалуйста, пустите! – Я узнал голос Британи.

– Доченька, Британи, пойдем! Они справятся без тебя! – умоляла еще одна женщина.

Девушка не успокаивалась, и ее, протестующую и кричащую, вывели из коридора.

– Ты видел? У него все порвано, а он убил этого волка. Он жив? – спросил какой-то незнакомый мужской голос.

Кто-то опустился возле меня на колени и приложил пальцы к жиле на шее. Я судорожно вздохнул. Легкие заливала кровь.

– Похоже, да, – ответил он. Это был Роунд, Уильям Роунд.

– Господин Роунд! Здесь… э-э-э… труп вашего брата! – сообщили из кабинета.

Уильям тяжело вздохнул.

– Доигрался с наемниками, – себе под нос сказал он.– Ясно. Отнесите его в хлев, ему уже ничего не поможет. А лорда Дэмнда в мою комнату. Да где эти чертовы носилки. Он же может умереть! Да и лучших лекарей города сюда! Немедля!

Все стали суетиться, выполняя приказы Роунда. Вскоре принесли носилки и меня, стонущего и еле живого, положили на них и отнесли в комнату Роунда. Как бы больно мне не было, сознание мое не отключалось. Через несколько минут в комнату зашли лекари.

– Бог мой! И он еще жив? – воскликнул один из них. Я ничего не видел, так как веки были просто свинцовыми, зато все прекрасно слышал.

– Да. И если вы не поторопитесь…

Роунд не закончил. Кто-то пытался зайти в комнату, но его не пускали.

– Пустите меня! – Я узнал властный голос тети Литии.– В конце концов, я его тетя!

– Впустите! Ведь ее племянник вполне может не выжить!

Литию впустили, и она тут же взяла дело в свои руки.

– И что вы встали, как истуканы! Парень умирает, из последних сил держится, а они о бабочках мечтают! – Я криво улыбнулся, поражаясь своей тетке.

Она раздала всем указания, и приблизилась ко мне.

– Все будет хорошо, Ходан. Мы поможем.– Я на это надеялся.

То, как они помогали, никогда мной не забудется. Адская боль, жгучая боль, ужасная боль, боль, боль… Такой боли я еще не испытывал. Они промыли рану и грубовато зашили ее. Напоив меня лошадиной дозой водки, оставили приходить в себя. В комнате стало тихо, но я знал, что тетя не ушла. Мысли никак не хотели собираться во едино. Мне было больно, и боль не проходила. Я чувствовал, что лежу на пропитанных собственной кровью простынях.

– Ходан, кто это? Кто это с тобой сделал?

– Оборотень…

– Усни. Ты должен набраться сил.

Я постарался последовать совету тети, но у меня не получалось. Адская боль в низу живота не позволяла мне расслабиться.

Но вот Господь Бог сжалился надо мной, и я провалился в бесконечный, беспокойный сон.

* * *

Следующие три дня меня лихорадило. Я то просыпался и видел нечеткие образы, несвязные голоса, то вновь проваливался в беспамятство. Два раза мне меняли швы, и это было неописуемо. Из-за плохо продезинфицированной иглы лекари занесли в мой организм вирус. И я не мог справиться с болезнью.

– Он умрет… – Британи склонилась надо мной.

– Надеюсь, что нет… – Я услышал голос Литии, словно через подушку.

Опять лихорадка и беспамятство.

– Крепкий парень… И до сих пор держится.– Кнес Роунд явно сочувствовал мне, хотя я убил его брата.

На четвертый день я пришел в себя.

Проснулся я с жуткой головной болью. Лошадиная доля алкоголя не сильно мне помогла в обезболивании, зато подарила отличное похмелье. Более-менее приведя свои мысли в порядок, я выругался. Отчет Онаку. Магистр меня порвет. Ой, не удачное сравнение.

– Ходан, тебе лучше?

Я с усилием разлепил тяжелые веки. Попытался сесть, и у меня получилось, правда по всему телу пробежалась волна обжигающей боли. На лбу выступил пот.

– Да.

– Зачем ты сел? Быстро ляг! – Тетя была очень взволнованна, но я ее не послушал.

С усилием воли опустил ноги на пол и встал. Очередная порция боли.

– Ходан! Что ты творишь? Ты в своем уме?

– Да. Где моя одежда?

– Нет, не дам.

– Отлично.– Призвал шар «мифического рассвета» и выпил всю энергию, что он собрал. Стало чуточку лучше. Соткав себе новую одежду из воздуха, я неспешно оделся. Перебинтованный живот пылал в огне, но я старался не думать, что мне еще предстоит пережить.

– Ходан! Я тебя не выпущу! – Лития встала перед дверью, перекрывая проход.

– Не страшно. Войду в ткань миров, вот только сил потрачу больше.

Тетя мне поверила.

– Хорошо, я выпущу. Но куда ты?

– Мне срочно нужно идти к своему начальству. Нужно предоставить отчет. Немедля.

Лития покорно отошла от двери.

– Возьми плащ.

Я благодарно кивнул, надел плащ и вышел в коридор. Все, кто мне встречался на пути, смотрели на меня, как на приведенье.

Кнес Роунд застыл посредине двора, заметив меня.

– Лорд Дэмнд! Вам лучше?

– Не совсем.

– Куда же вы?

– У меня дела. Большое вам спасибо, кнес. За помощь.

– Да не за что. Я ведь всегда к вам хорошо относился. Хотя, порою сквернословил. Но с кем не бывает? Я изменился. Мой брат…

– Я знаю. Был убит. Я слышал, ведь я лежал рядом.

Роунд тяжело вздохнул. Я посмотрел на него проклятым зрением. И поразился, заметив след ауры вампира.

– Кнес… Вас кто-то кусал? – напрямую спросил я.

Рука кнеса автоматически метнулась к шее, но воротник был поднят.

– Какого черта! Как вы это узнали, лорд?

– А вы посмотрите на меня вампирским зрением, ведь вы это уже умеете, и узнаете.

Я развернулся и пошел у Фирлису, который уже поджидал меня возле ворот. Я услышал, как ахнул Роунд, поверхностно прочитав мою ауру и определив уровень силы. Еще большим шоком для него было то, что я Проклятый.

Фирлис подошел ко мне и уткнулся лбом в грудь. Он тяжело дышал. Конь чувствовал, что мне больно, и что я еле стою на ногах. Взобравшись в седло, я повел Фирлиса к воротам.

Оказавшись за пределами замка кнеса, Я зашел в ткань миров вместе с Фирлисом. Конечно, это действо отняло у меня много сил, но другого выбора у меня не было. Я бы не выдержал двухнедельной поездки верхом до замка Магистра по человеческому миру.

Пустив Фирлиса галопом, я расслабился, пытаясь восстановить свои силы. Но боль не унималась, и я все слабел и слабел. Через два часа, когда мы приехали к огромной темной крепости Культа Смерти, я вовсе выбился из сил.

Меня пропустила без вопросов, без обычной муторной проверки. Я удивился. Так, значит, магистр уже ждет меня. Не замечая других Проклятых, я сошел с седла и выпустил из рук поводья Фирлиса. Здесь ему ничто не угрожает.

Еле-еле передвигая ноги, я с трудом взобрался на лестницу и вошел в теплый замок. А тепло мне сейчас необходимо. Я вымок до нитки и промерз до костей. Не глядя на шикарную обстановку, я прошел к кабинету магистра. Дверь была открыта, и я без колебаний вошел внутрь.

Магистр Онак сидел за столом и что-то писал. Насколько я помню, за четырнадцать лет, что я знаком с магистром, он ни капли не изменился. Все те же хмурые, темные глаза, орлиный нос и квадратный подбородок. Поддернутые сединой каштановые волосы и добрые морщинистые руки. По телу пробежались мурашки. Ага, как же, добрые. Интересно, скольких он убил, чтобы стать магистром?

– Здравствуй, Ходан. Я думал, ты придешь позднее. Ведь я был осведомлен о твоем состоянии. Что ж, садись. Ценю твое рвение.

Я хмуро посмотрел на магистра, но принял его предложение и устало устроился в кресле. По телу волнами проходила жгучая боль, но я старался не обращать на это внимания.

– И? – попросил Онак.

Я тяжело вздохнул и приготовился дать отчет.

– Тридцатое число августа, восемь сорок восемь. Внешнее вмешательство. Клинок тринадцать с половиной сантиметров в длину, пятой заточки. Знак. Отпечатки отсутствуют, свидетелей нет, подозрений никаких. Все.

– Чистая работа, Ходан. Очень чистая. Мне кажется, ты растешь. Идешь вперед семимильными шагами.

Я коротко кивнул. Мне сейчас не до похвальбы.

– Хотя я взял у тебя отчет, когда ты валялся в бреду, ну да все равно отличная работа. Что ж, Ходан. Отдыхай, восстанавливайся. Сегодня вечером прибудешь в замок кнеса, заберешь свои вещи, уберешь наемников, и обратно в замок Культа. В ближайшее время отсюда ни ногой. Ты слаб. Можешь идти.– Онак посмотрел на меня с одобрением, и поднялся с кресла. Неохотно. Меня тут же пронзила боль. Я уже положил ладонь на ручку двери, как за спиной раздался голос.

– Чувствам волю не давай, Ходан. Пропадешь.

Меня пробрало до самых костей. Чертов хрыч! Не оборачиваясь, я кивнул и вышел из кабинета Онака.

Впереди долгая дорога в замок кнеса. А затем холодный эль, теплая вода, горячая еда и аппетитные женщины. Я отдохну на славу.

Янд

С тех пор минуло год. За это время шрамы на животе зажили и практически исчезли. Я не появлялся в своем городе, после того, как убрал наемников и забрал свои вещи. Дни тянулись долго. Слишком долго. Меня не волновали успехи в выполнении заданий, я был занят лишь одной мыслью. Я хотел Британи.

Каждую минуту я думал только об этой девушке, она преследовала меня во сне и не давала покоя наяву. Но я знал, что если увижу ее – сорвусь. А это хуже, чем мои теперешние мученья. Но она меня уничтожала. Ни одна женщина за это время не смогла утолить мои зверские аппетиты. Я пытался найти девушку, похожую на нее. И нашел. Вот только пользы от нее – никакой. Моя воля начала ослабевать, мозг практически не соображал. Последние пять дней я провел в своей комнате, отведенной мне Онаком в замке Культа, напиваясь до беспамятства снова и снова. Но даже в пьяном бреду чертова Британи меня не оставляла.

В дверь постучали громко и настойчиво.

– Что? – охрипшим голосом спросил я. Голова гудела, как пчелиный улей. Перед глазами все расплывалось, горло раздирала невыносимая жажда.

– Магистр Онак ждет вас к себе немедленно! – отчеканил посыльный.

Вот черт!

– Сейчас.

Посыльный ушел, а я попытался встать с кровати. Это у меня плохо получалось. Когда же я, наконец, посмотрел на мир с высоты, меня подвела координация, подбитая алкоголем. Пошатываясь, я добрел до стула и схватил одежду. Попытавшись ее натянуть, я со стоном растянулся на полу. Все мое существо одолела лень, но магистр Онак не потерпит не послушания. Переборов себя, я оделся и нашарил в кармане брюк колбу с концентрацией силы. Осушив ее до дна, я почувствовал прилив сил. Сразу стало лучше. Голова практически перестала гудеть, сознание очистилось от остатков хмеля, а горло перестала раздирать жажда. Я вышел из своей комнаты, и вскоре стоял перед дверью магистра в ожидании приглашения.

Дверь распахнулась, и я вошел внутрь. Магистр, как обычно, сидел за столом и что-то увлеченно писал, явно не замечая меня. Так прошло несколько томительных секунд.

– Явился? – презрительно спросил он. Я кивнул.– Ходан! – Я послушно посмотрел в глаза Онаку.

Магистр был недоволен, вот только чем, я понять не мог. Ни одно задание я не проваливал, все делал без единой ошибки. А запой? С кем не бывает? Каждый Проклятый имеет на это право. Десятки, а то и сотни жизней на твоей совести порою начинают давить.

– Ходан! Как ты мог? Как? – Я молчал, недоумевая.– Что же ты молчишь?

– Я не знаю, что сказать, учитель.– Я привык называть магистра именно так, ведь его поставили моим наставником, когда я еще даже не был зачислен в Культ.– Я не понимаю причины вашего недовольства.

– Что? – Онак был порядком удивлен.– Ты не понимаешь?

– Если бы я допустил ошибку, я бы ее исправил. Но такого не было, учитель.

– А твое поведение в последнее время? Ты не находишь.

– Алкоголь?

– Нет, Ходан, мой мальчик. Для Проклятого алкоголь – легкая передышка. Твои мысли, метания, похождения! Что-то мучает тебя, мой мальчик? – Я сглотнул. Если магистр узнает истинную причину моих страданий, мне не сдобравать.

– Нет, учитель. Все в порядке. Вы, наверное, ошиблись.

– Что ж, Ходан, дело твое.– Магистр, приставший во время разговора, сел обратно в кресло.– Но не затем я тебя позвал. Садись.

Я покорно исполнил просьбу Онака.

– Тебе предстоит выполнить новое задание.– Экая важность! Мог бы и письмо отправить! – Очень сложное, запутанное и опасное задание. Такого в Культе еще не случалось.

Я напрягся. А вот это уже интересней. А то оборотни, вампиры и прочая мелкая шушера вкупе с убийствами людей меня доконала.

– В твоем родном городе стало происходить нечто странное.– Я помрачнел. Еще чего не хватало! – На улицах приморского городка появился Мститель, так мы его прозвали. Этот некий субъект выслеживает Проклятых и лишает их магии. Неизвестно каким способом, мы знаем лишь то, что он что-то выплескивает в лицо жертве. Трое Проклятых, которые находились на территории города в связи с расследованием, теперь обычные люди. Но они выяснили, что Мститель не обладает магическими способностями, действует логикой.

– Ну и кто он? Имя, фамилия, положение? – лениво спросил я.

– Не так все просто Ходан. Все сыщики проклятых отказываются появляться в твоем городе. Они не хотят становиться людьми, и поэтому личность Мстителя нам неизвестна. Ты должен это выяснить и привести его под суд братства.

– Будет сделано.– Я встал. Мне не хотелось ехать в приморский городок. Не хотелось. Там я могу встретить Британи.

– Будь осторожен, Ходан. И ты можешь стать человеком.

– И что? Это же не смертельно?

Магистр криво улыбнулся.

– Ты так думаешь? Все три Проклятых уже мертвы. И их палачи – их же братья из Культа. Побереги себя, ты нам еще нужен.

Я ничего не ответил. Лишь развернулся и вышел вон из кабинета Онака. В сердце моем зашевелилась тревога.

* * *

Я подъезжал к своему родному городу, в котором родился, вырос и впервые убил. Темные улицы были пусты, лишь изредка попадались пьяные гуляки. Фирлис мерно отстукивал по мощенной булыжником мостовой. Я поежился. Холодный ноябрьский ветер так и норовил забраться ко мне под плащ. Подгоняя коня, я увидел, что в окнах моего дома горит свет. Во всех. Кроме окон моей спальни. Значит, Лития соблюдает договор и не заходит в мои покои.

Расседлав Фирлиса, я налил ему воды и вышел из конюшни. Камешки тихонько похрустывали под моими ногами, свежий холодный воздух врывался в легкие. Хорошо чувствовать себя дома. Все-таки хорошо. Правда, многое меня тяготило, но нечеткие и такие далекие воспоминания о детстве порою ворошили мои чувства.

Я зашел в дом, и услышал, что на кухне кто-то разговаривает. Первый женский голос я просто не мог не узнать. Тетя всегда пыталась кого-то в чем-то убедить, и ее властную интонацию я не перепутаю ни с чьей другой. А вот от второго голоса меня пробрало до самых костей. Все внутри замерло, смерзлось, застыло. Сердце лихорадочно забилось в груди, в висках застучала кровь. Уверенным и бесшумным шагом я направился в сторону кухни, и, увидев разговаривающих, застыл в дверном проеме.

За столом сидела румяная, улыбающаяся Лития. Возле нее была Британи. Роскошные волосы рассыпались по плечам, глаза блестели при отблесках свечей. Она была в красивом голубом платье. Я глубоко вздохнул, и женщины меня заметили. Лития посмотрела на меня с волнением и радостью, а вот Британи с беспристрастной безразличностью. Внутри меня что-то разбилось, глаза заволокла пелена. Стало так больно, и так противно. Неужели за год можно разлюбить? Я развернулся, и пошел в свою комнату, громко хлопнув дверью, я заперся.

Сев на кровать, я закрыл лицо руками и попытался взять себя в руки. Да больно, да тяжело, но это к лучшему. Проклятье обойдет стороной и меня, и ее. Но все же внутри что-то сопротивлялось, кричало, не давало мне покоя.

В дверь постучали.

– Нет! – резко ответил я. Я не узнал свой собственный голос. Хриплый, глубокий и загрубевший за последний год.

Попытка тети повторилась, и вместо ответа в дверь полетел нож. С глухим звуком он воткнулся в дубовую поверхность, и я услышал, как за дверью вскрикнули. Но тетя не отступалась. Она повторила свою попытку, и дверь получила еще один нож. Я метал их, пока под рукой не осталось ни одного.

– Ходан! Надеюсь, у тебя закончились ножи? Впусти меня! Прошу!

Я вздохнул и повел рукой. Защелка на двери отскочила в сторону. Лития спокойно и невозмутимо зашла в мою комнату и притворила за собой дверь.

– Ну, во-первых, здравствуй! А, во-вторых, почему ты не предупредил меня о своем приезде?

– К черту.

– Не смей так выражаться! – Тетя была зла, но она чувствовала, что я зол не меньше.

– Я немаленький, Лития. Мне тридцать лет уже стукнуло. Справлюсь как-нибудь и без нравоучений!

– Немаленький он! А где же мои внуки, твоя жена, дом семья! Женишься – вот тогда буду считаться с твоим мнением! – крикнула она. Нож из двери материализовался в моей руке и пролетел в двух миллиметрах от уха тети. Женщина остолбенела и боялась пошевелиться. Мой мрачный взгляд говорил сам за себя.

– Ходан! – выдохнула она.– Ты же мог…

– Значит, не мог. Что тебе надо? А если ничего, тогда проваливай!

Лития покорно кивнула и села на стул, придвинув его к кровати.

– Что произошло, Ходан? Почему ты вылетел из кухни?

Я молчал.

– Это как-то связано с Британи? Знаешь, Ходан, я знаю, что она любит тебя. Вот только не могу утверждать, что ты любишь ее. Любишь?

Я покачал головой. Сказать «ДА» – означало подписать себе смертный приговор.

Дверь ударилась о стену, и я перевел взгляд на нее. В проеме стояла Британи, похожая на восковую статую. Я напрягся. Какого черта она здесь делает?!

– Британи?! – воскликнула Лития, увидев, как девушка ворвалась в мою спальню.

– Ходан…

Я встал с кровати и в упор посмотрел на девушку. Лития, заметив, что мы хотим поговорить, выскользнула из комнаты. Я был готов ее прикончить! Вот хитрая тетка!

Я перевел взгляд с закрытой двери на девушку. Она часто дышала, взволнованно смотря на меня. Я ничего не понимал, ведь тогда, на кухне, она посмотрела на меня так бесчувственно. Сейчас в ее глазах пылало что-то доселе мне неведомое. Я скинул плащ со своих плеч и призывно посмотрел на нее. Что-то во мне закипело, загорелось. Я еле мог себя сдерживать, лишь остатки моего разума сопротивлялись, но я был на грани. Девушка сделала шаг на встречу, и у меня закружилась голова. Ох, зря, Британи, зря. Я чувствовал, как начинает пылать мое тело. Такого желания я не испытывал еще ни к одной женщине на Земле.

Грудь девушки тяжело вздымалась под корсетом, и это зрелище сводило меня с ума.

В моей голове мелькали мысли, но одна была сильнее всех. Я хочу ее, я люблю ее. Я пытался сопротивляться, но то, что я испытывал к этой девушке, взяло надо мной вверх. Британи, явно не понимая, что происходит и, желая лишь поговорить со мной, приблизилась ко мне вплотную…

Я перестал сопротивляться и, наклонившись, застыл. Мои губы были в сантиметре от ее, но тут… О Боже! Она поддалась вперед и поцеловала меня. Этот поцелуй был робок и неумел, но он был самым великолепным в жизни. Я лишь представил, какая она без этого тряпья, и у меня на лбу выступила испарина. Мои руки сами собой потянулись к шнуркам корсета и стали сновать из стороны в сторону, высвобождая ее талию от одежды. Девушка замерла в моих объятиях, явно не понимая, что пришел конец ее девственной девической жизни. Я замер на секунду, опасаясь, что она оттолкнет меня, но она явно не собиралась этого делать. Тяжелое платье свалилось с ее плеч, образовав круг вокруг ног. Теперь она была лишь в одной шелковой сорочке, которая чуть просвечивала, не скрывая ее соблазнительных форм. Девушка порозовела от смущения. Ее дрожащие руки потянулись к моей рубахе, и она чуть не оторвала позолоченные пуговицы. Отстранив руку, я сам расстегнул ее и скинул с мускулистых плеч. Глаза девушки восхищенно скользнули по оголенному торсу, едва заметно зрачки расширились. Я подхватил ее на руки и бережно отнес на широкую постель, небрежно скинув белые шелковые одеяла, положил ее на мягкую перину. Девушка смотрела на меня непонимающим взглядом, перестав дышать, я думал, что она вот-вот задохнется. И впился в ее раскрасневшиеся от жары губы. Мои руки скользнули под тонкую сорочку, и я осторожно коснулся ее твердой груди. Я наконец-то стянул с нее проклятую рубашку, и она предстала передо мной во всей своей первозданной красе. Как же она великолепна! Стройные ноги, мягкие бедра, Тонкая талия, полная, соблазнительная грудь, изящная шея и милое, раскрасневшееся лицо. Жаркие губы манили меня в омут наслаждений и страсти. Моя правая рука скользнула к брюкам. Вот черт! Пуговица с громким треском шлепнулась об изголовье кровати. На лице Британи появилась легкая улыбка, тут же сменившаяся явным волнением. Сняв брюки, я поднял взгляд на лицо девушки. Британи, округлившимися от удивления глазами, смотрела на меня, полностью обнаженного. Я, осторожно и бережно, опустил ладони на ее бедра. У меня было столько женщин, что и сосчитать не получится, но почему-то сейчас я медлил. Может, потому что она девственница? Бред. Таких у меня тоже было не мало. Я раздвинул ее бедра легким движением и встал между ними. Все во мне пылало, кричало, но я не решался. Британи поддалась навстречу моим стегнам, и я перестал соображать. Для нее я буду первым мужчиной. Что ж, она сама отдалась мне. И мы погрузились в страстный танец любви наших тел…

* * *

Я проснулся раньше Британи. Девушка спала, размеренно дыша и не выпуская из своей руки моих пальцев. Я скользнул по ее телу взглядом, и по всему моему существу пробежалась сладковатая волна удовольствия. Осторожно убрав волосы с ее лица, я тяжело вздохнул. Прости меня, Бри, прости… Сделанного не воротишь. Я встал с постели и начал застегивать брюки, тут дверь моей спальни отворилась, совершенно бесшумно, и на пороге выросла Лития. Женщина улыбающимся взглядом смотрела на меня, пока не замечая Британи.

– Поми… – Она замолчала на полуслове. Она мельком посмотрела на кровать, и вроде бы уже опять перевела взгляд на меня. Но она узнала Британи. Смотря на обнаженную девушку, лежащую меж смятых простыней и одеял, округлившимися глазами, Лития пыталась что-то сказать, но язык не повиновался ей.

Пока тетя приходила в себя, я надел рубашку, а поверх темный плащ. Перчатка привычно облегала мою руку, снятая вчера вечером как можно скрытее. Я пошел к двери, собираясь уже покинуть комнату, как Лития пришла в себя. Звонкая пощечина обожгла мою левую щеку, я, нахмурившись, посмотрел на Литию. Мои потемневшие глаза привели ее в трепет.

– Какого черта?!

Лития молчала, пытаясь взять себя в руки, а, взяв, залепила мне еще одну пощечину. Я, схватив ее за плечи, вытащил тетю в коридор и закрыл дверь своей спальни.

– Что на тебя нашло, Лития? Ты совсем выжила из ума? – раздраженно спросил я.

– Что? – Третья пощечина не достигла своей цели. Я цепко ухватил тетю за запястье. Она пыталась вырываться, но это было бесполезно.

– Вот именно! Что происходит?

– Ты, Ходан Дэмнд, последняя сволочь! Таких еще поискать надо! Как ты мог? Джентльмен, уважаемый человек, лорд, в конце концов! И так по-варварски поступить с племянницей кнеса! Изнасиловать ее в собственном доме, да еще и при… – Лития замолчала, увидев как потемнели от гнева мои глаза. Да как она могла обо мне такое подумать?

– Что? Что ты сказала? Изнасиловать?

– Х-ходан… Я…я что, ошиблась? Ходан…

Я отпустил ее запястье и направился к дверям дома, услышав за спиной, как Лития скользнула в мою спальню. Гнев раздирал меня изнутри, и вся нежность прошлой ночи была стерта в мгновения ока. Сейчас я был готов достать этого Мстителя хоть из-под земли!

Наспех оседлав коня, я с вихрем пустил его галопом к самой посещаемой и уважаемой таверне города.

Пока здесь было тихо. Пустой зал, сонные служанки и улыбающийся толстощекий хозяин. Я посмотрел на него и нехотя подошел к стойке. Он осмотрел меня с головы до ног, не узнав лорда Дэмнда, да и вообще лорда, спросил.

– Чего тебе? Объедков нет! – Мне тут же захотелось врезать по жирной роже, но я сдержался. Эта таверна мне еще нужна.

– Если вы привыкли подавать в вашей таверне объедки, я, пожалуй, найду другую. А если нет, то мне, пожалуйста, кружку эля, табака и жареную свинину.– Мой холодный и бесстрастный голос положительно подействовал на толстяка. Он быстро скрылся в дверях кухни.

Оглядевшись, я выбрал себе излюбленное место наблюдателя, и устало облокотился о стену. Настроение у меня паршивое. На душе будто кошки скребут. А все чертова Британи. Но зачем мне понадобилось ее встречать в замке кнеса?! Я не мог признаться, что люблю ее, хотя прошлой ночью такая мысль мелькала у меня в голове. Но признаться в этом – значит, идти точить клинок и убивать девушку. Один закон уже в подвешенном состоянии. «Проклятого нельзя любить». И вообще, сколько этих чертовых предписаний? «Тринадцать разделов, по надцать законов в каждом», – вспомнился голос наставника. Мне стало не по себе. Быть может, Онаку уже все известно, но он снисходительно относится к своему молодому ученику? Нет. Онак строго соблюдает все законы. Сколько же я из-за них потерял? Мать, младшую сестренку, жену друга и многих своих родственников, друзей. Все! Я потерял все. В шестнадцать, убив друга, я с этим смирился, но когда, любившая меня, как сына, его беременная жена умерла по причине предписаний, я чуть не сошел с ума. А потом сестренка, когда мне семнадцать было, и мама через пару месяцев. Я потерял всех, в том числе и возлюбленную девушку. С тех пор я стал хладнокровным, черствым убийцей. Я плюю на чувства людей, не воспринимая их, как равных. Лишь один представитель из рода человеческого заставлял, а точнее заставляла, меня восхищаться ею. Лития.

– Ваш заказ. А плата? – заискивающе спросила служанка, испуганно поглядывая на ехидно улыбающегося хозяина.

Я достал из кошелька пять золотых и отдал чернявой девчонке. Она была явно удивлена, но на это мне было глубоко наплевать. Я жадно накинулся на жареный кусок мяса, ведь я не ел более трех суток. Мысли в моей голове роились, как пчелы, не желая мне помогать. Поев и закурив, я стал ждать, пока в таверну набьются люди и начнут судачить.

Обкуренный, находящийся в слабом бреду, я разлепил тяжелые веки и осмотрел зал. Народу здесь прибавилось. Заказав еще эля и табака, я стал прислушиваться к разговорам горожан своим проклятым слухом.

– Мисс Кенси, оказывается, была любовницей Питера!

– Как?!

Болтовня двух сплетниц про любовные треугольники мне ни к чему.

– Цена на его изделия все повышается…

– Он предложил мне…

– А вчера! Он такой красивый…

– Почему вы так думаете? Она не права, ведь изменяла…

– Вы слышали о нем? Он…

Я практически перешел на другой разговор, как моя интуиция зазвенела. Найдя взглядом собеседников, я стал слушать, медленно выкуривая скрученный табак.

– …он появляется ночью и охотится! – воскликнул молодой джентльмен в синем плаще, расплескивая из кружки пиво.

– И на кого? – заинтересованно спросил пожилой, пухленький старичок с густыми бакенбардами. Про себя я прозвал его Добряком, а молодого парня Нервным.

– На каких-то определенных людей, неизвестно, как он их выбирает. Но те трое мертвы. Хотя люди говорят, что он не убивал. На прошлой неделе приезжала группа людей, бесследно скрывшаяся после их убийств.– Я покачал головой. Они, что? Совсем двинулись. Так дилетантски проколоться.

– Это серьезная вещь. А, правда… – старичок замялся, поймав мой взгляд, но быстро успокоился, поняв, что я никак не могу их услышать и заметив в моих пальцах папиросу.

– Я думаю, вы о новой жертве? – Добрячок кивнул, не обращая на меня никакого внимания.– О да! Я об этом слышал. Говорят, что Охотник вышел на новый след. Точнее, не совсем новый. Убийства за этим человеком тянутся с прошлого года, и вот уже двенадцать месяцев новых не было.

– Эти те шестеро мужчин, бедняк возле замка кнеса и Уильям Роунд?

– Да. Было доказано, что убийца один. Он оставлял на лбу своих жертв знак – расправившего крылья ворона. Жестокое, конечно, зрелище. Он просто хладнокровный отморозок. Вешать таких надо.– Я закипел. Тебя самого завтра найдут повешенным! Но я одолел гневную мысль и продолжал слушать.– Охотник подозревает, что он в городе. Вроде появился тут один незнакомый и новый. Странный тип. И что ни говори, урод! – Я вначале насторожился, но последнее предложение меня успокоило. Все в городе знают лорда Ходана Дэмнда, внука основателя этого города, а уж уродом не посмеет назвать никто – поплатится честью! – В нашем городе, наконец, что-то интересное! – Нервный улыбнулся.

– А что за Охотник? Кто-нибудь знает, кто он и как выглядит? – Мне пришлось воздействовать на сознание Добряка.

– Нет, точно никто ничего не знает. Но поговаривают, что он – это она. И еще. Каждый раз после Охоты она оставляет метку – взяла привычку отморозков – красивый рисунок головы орла прикрепленный к чему-нибудь. Больше я ничего не знаю.– Нервный встал из-за стола вслед за Добряком, и они удалились из таверны.

Я был доволен своей работой. Заказав вина, я осушил кружку до дна и вышел на холодную улицу. Ехать домой вовсе не хотелось, что-то во мне противилось этому. Но я не мог так поступить с Британи, и поэтому Фирлис помчался к особняку Ремсов (фамилия моего отца).

Алкоголь всегда помогал мне немного забыться. Вот и теперь, заведя Фирлиса в конюшню, и прокравшись в винный погреб, я предавался этой соблазнительной жидкости. Хлебая из горла вино, я не чувствовал ничего, но как только рука опускалась, в голове начинали роиться тревожные и непонятные мысли. Сейчас мне было тяжело, как никогда. Старые раны невыносимо ныли, а шрамы пылали в огне. Прошлое… Оно всегда будило во мне все то, что я пытался спрятать. Трудно быть убийцей, знать, что ты мститель. Тяжело знать, сколько крови на твоих руках. Мне никогда не сняться нормальные сны. Всегда кошмары, связанные с моими жертвами. Вот только одно воспоминание приходило чаще остальных. Откинувшись на стену, я хлебнул вина, и расслабился. И тут же, как по заказу. В голове начали сгущаться воспоминания того дела.

На улице стемнело. Я, словно кот, сидел на углу высоких каменных стен и пристально наблюдал за замком. Я ждал, пока пир закончится, и лорды разъедутся или улягутся спать. Мои руки нервно дрожали. Тогда я был совсем молод, но достаточно опытен. Каждый раз перед делом меня еще пробирал страх. Наконец, мое терпение было вознаграждено. Многие окна в замке погасли, кроме кухни и комнат слуг, а главное – окон спальни короля и его наследника. Глубоко вздохнув, я прыгнул и раскинул руки в стороны. Совершая прыжок, я верил. Иначе бы, упав, переломал бы себе шею и все остальное. Но я верил, что такового не случится. И моя вера воплотилась в жизнь. Легко перевернувшись практически над самой землей, я упал в кучу сена. Лошади, привязанные неподалеку, заволновались. Но, не видя меня, мирно засопели. Выскочив из сена, я, словно бесплотная тень, скользнул к дверям замка. На страже стояли два парня. У одного была семья, которую кормил он сам, и я убрал руку с рукоятки кинжала. Наслав на них легкий морок. Я зашел внутрь замка. Не обращая никакого внимания на обстановку и тому подобное, я взлетел вверх по лестнице на четвертый этаж. Крадясь по коридору, я искал короля, и почувствовал яркое пятно его эмоций. Отвлекшись, я не заметил мальчишку, который вынырнул из-за угла так стремительно, что со всего маху врезался в меня. Глянув испуганными глазами, он затрясся. Я хмыкнул и легонько подтолкнул его, порывая продолжить путь. Мальчишка бросился бежать. Если бы меня послали на дело сейчас, я бы его зарезал. Тогда во мне оставалась капля человеческих чувств. Подойдя к большой мощеной двери, я застыл, нервно прислушиваясь к разговору. Король был со своей супругой, и они весело смеялись. Вскоре голоса утихли, и две свечи в комнате погасли. Осталась лишь одна. Вставив отмычку в замок, я бесшумно повернул, и дверь открылась. Сегодня они не заперли комнату на засов. Странно. Зайдя в комнату, я закрыл дверь. Я, мягко ступая по каменному полу, подошел к кровати. Они еще не спали, но находились в полудреме. Вскоре король захрапел, а вслед за ним тихо засопела жена. Вытащив нож, я остановился. Не они моя цель! Наследник. Я обернулся и увидел дверь, которая соединяла королевские покои с детской комнатой. Свеча тихо затрещала. Я насторожился, но она не потревожила сон королевской пары. Проскользнув в комнату наследника, я сделал два шага и остановился в ровном прямоугольнике лунного света. Мальчик мирно спал. Мне стало его жаль, но если я его не убью, уберут меня. Рука привычно скользнула к складкам плаща, к широкому кожаному ремню. Вынув тонкую колбу с бесцветной жидкостью, я откупорил крышку. Жадно втянув запах яда, я вылил половину колбы на подушку наследнику, а остальное – в приоткрытый рот. Мальчик закашлялся, и я услышал, как зашевелилась на кровати жена короля. Она встала и пошла к детской. Дверь распахнулась, и женщина застыла, побелев. Мальчик судорожно глотнул воздух, вдыхая вместе с ним дополнительную порцию яда, и перестал шевелиться. Глаза остекленели, лицо свела судорога.

– Что вы здесь делаете?! – воскликнула женщина. Она бросилась на меня. Я не стал уходить от атаки взбешенной матери, а напротив, принял ее на себя. Прижав к себе полную женщину, я чувствовал, как по руке течет горячая кровь. Жена короля отшатнулась от меня и попыталась вытащить нож, воткнутый в живот. Но попытка не увенчалась успехом, и она тяжело повалилась на пол, испустив дух.

Король, привлеченный возгласом жены, забежал в детскую и застыл возле тела мертвой женщины.

– СТРАЖА!!! – его крик разнесся по всему замку, и за это я был готов разорвать его на куски.

Метательный нож по крестовину вошел в его глазницу. Король, захлебываясь кровью, упал возле жены. Я хотел было вылезти через окно, но в комнату ворвалось четверо стражников. Двое из них были вампирами. Их лица страшно исказились трансформацией, когда они почуяли запах свежей человеческой крови. Их напарники этого не видели. Они смотрели только на меня. Усмехнувшись, я вынул меч из ножен, которые висели на спине. Клинок сверкнул в лунном свете, и я пошел убивать. За спинами вампиров появилось еще двое, в нерешительности замеревших на пороге. Первый с боевым рыком кинулся на меня, и его голова быстро скатилась с широких плеч. Его друг побледнел, увидев обезглавленное тело, но не растерялся, ринувшись в бой. Наши клинки сошлись всего один раз. И я, пробив его защиту, вспорол ему живот. Вампиры не решались вступать в схватку, поэтому ко мне направились двое из новоприбывших. Первого я вырубил рукояткой меча, но не убил. Правда, тогда, в пылу, я этого не заметил. Стражник тяжело повалился возле трупов. Скоро на него упал напарник с перерезанным горлом. Вампиров я в буквальном смысле порубил на куски. Я орудовал мечом, как топором. Легко разрубая кости, даже черепа. Они свалились к ногам бесформенным фаршем. Весь в крови, я вышел из покоев короля.

Я остановился посередине коридора, услышав крики бегущих по лестнице стражников. На этаж прибежало всего четверо. Они остановились в десяти шагах от меня, шокированные полным спокойствием. Мой клинок был весь в черной крови, и, стекая с него, она образовала возле ног небольшую лужицу. Тут, неожиданно не только для меня, но и для стражников, в коридор ворвался азиат. С дикими воплями он растолкал стражников и побежал на меня. В левой руке он сжимал кинжал, украшенный драгоценными камнями, а в правой изогнутый меч.

Он, словно зверь, прыгнул на меня, но я отразил его бешеную атаку. Мы скрестили наши клинки. Он был искусным бойцом, и хорошо владел мечом. Но я не уступал в мастерстве. Но когда, ставя блок защиты, я отвлекся. Он нанес удар кинжалом. Он вонзился в лоб в двух сантиметрах от брови. Азиат хотел выколоть мне глаз. И поэтому клинок скользнул в низ, оставляя глубокую рану. В тот момент мне казалось, что он проломил череп. Когда кинжал спустился ниже брови, я взял себя в руки. Жестко пнув его ногой, я схватился за рану. Сосредоточиться было сложно. Глаза заливала кровь и пот. Я потряс головой и осмотрелся. Азиат отлетел от меня метра на два. Оружия из рук он не выпустил, но с пола еще не поднялся. Подскочив к нему, я рубанул его по левой руке, чуть выше запястья. Азиат взревел. Кровь хлынула из обрубка, а я невесело улыбнулся. Отрубленная рука все еще сжимала кинжал. Это была моя месть. Азиат не хотел сдаваться, и из последних сил бросился на меня. Но было поздно. Мой меч по самую крестовину вошел ему в сердце. Недоуменно моргая, он еще не осознавал, что ему предстоит умереть. Попытавшись вытащить меч, он свалился на пол бездыханным телом. Четверо молодых стражников смотрели на меня круглыми от страха глазами. Никому не хотелось идти первым, после такого зрелища. Первым ударил я. Два метательных ножа прикончили двоих, точно вонзившись в горло.

Двое оставшихся стражников переглянулись и вдвоем побежали на меня. Первого попавшегося я пнул ногой, и, ударив рукой, отшвырнул за спину. С другим мы начали биться, но он явно уступал мне. Я ранил его в плечо, но тут на меня набросился второй. Он вцепился в меня, будто кошка. Я пытался стряхнуть его со спины, но он словно приклеился. Его напарник, воспользовавшись моим замешательством, попытался напасть, но напоролся на мой клинок и упал. Кое-как скинув обезумевшего от страха парнишку, я развернулся к нему лицом, отступив на два шага. Он весь дрожал и плакал. Мои губы скривились в презрительной улыбке. Махнув рукой, я наблюдал, как он начал корчиться от древней магии, как он пытался что-то выплюнуть из себя, как он порвал на себе рубаху, как стал царапать свое тело ногтями. Как нестранно, что-то в его мучениях доставляло мне удовольствие. Может, знание того, что это совершил я, а может и нет. А если просто сама эта картина? Что упоительней вида жизни в самые последние ее мгновения? Судорог живой плоти, никак не желающей умирать, но все равно умирающей? Вида страданий, что высвобождают в умирающем существе все скрытые до этого силы? Что еще так бодрит кровь, подпитывает душу и тело новой силой, как не вид мучительно умирающей жизни? Молодой стражник дернулся в последний раз и затих. Осмотрев последствия своих действий, я запрыгнул на подоконник и стал карабкаться вверх, на крышу. Достигнув цели, я прислушался. Стража бежала по лестнице. Минуты через три они будут на четвертом этаже. Скользнув по крыше, я замер на самом ее краю. Изловчился и прыгнул на стену. Спрыгнув с нее в кучу сена, но только уже с другой стороны, я подозвал свистом Фирлиса. Конь отпрянул от меня, почуяв запах крови, но ослушаться не посмел. На следующий день странного человека в плаще и капюшоне, надвинутом на глаза, объявили в розыск.

Это воспоминание мучило меня чаще всего. И чаще, тот азиат доводил начатое до конца, и я корчился на полу от боли, без глаза. Тряхнув головой, я отогнал смутные мысли. Сейчас я хотел воспользоваться тем, чего боялся. Янда. Переход во времени. Точнее я не хотел этим воспользоваться, это неподвластно нам, Проклятым. Само время утягивает нас, куда захочет. Такое со мной бывало раньше. Дважды. Но время отбрасывало меня в прошлое всего на несколько дней. И поэтому, надеясь на очередной положительный исход янда, я расслабился. Мысли мои помутились, все перед глазами расплылось, смазалось, погреб, будто наполнился белым, густым туманом. И теперь я стоял среди него. Странные шелестящие звуки окружали меня, но я этого уже не боялся. Янд захватил меня.

Я очнулся оттого, что кто-то ударил меня плашмя по руке мечом. Я открыл глаза и инстинктивно отступил на шаг назад. Передо мной стоял магистр Онак. Он был одет в простецкую рубаху, штаны и сапоги с высоким голенищем. В руках он держал свой верный меч, а его длинные пепельные с сединой волосы собраны в хвост. Я посмотрел на себя и понял, что меня отбросило на пятнадцать лет назад, когда я еще был учеником. Такой расклад меня не устраивал, но тут я услышал.

– Ходан! Продолжаем тренировку, а иначе тебе не стать настоящим Братом! – окрикнул Онак. Я улыбнулся и шагнул ему навстречу, переходя в ближний поединок. Магистр нападал на меня с самыми простыми приемами, но не жалея. Мое сознание сохранило все навыки и знания. Делая выпад за выпадом, я все больше удивлял учителя. А когда мой клинок слегка коснулся его бока, магистр вздрогнул от неожиданности и начал нападать более уверенно. Мне порядком надоело попусту махать мечом, и я пустил на Онака сквозь ткань миров «паутину Мроба». Страшное и смертельное заклятие для человека, но не для Проклятого. Магистр не ожидал удара из ткани миров и не поставил блок. Он покачнулся, из носа хлынула кровь, и упал без сознания. Я ничуть не испугался. Взглянув на свой клинок, я плюнул на землю. И мне давали такое ужасное оружие?! Мимолетно оглядевшись по сторонам, я понял, что нахожусь на тренировочном корте в горах возле моего родного города. Стояло жаркое, но влажное лето. Все вокруг дышало жизнью и зеленело. Поискав глазами оружейную, я двинулся к ней. Хотя как простой навес, под которым лежало оружие, можно так назвать? Подойдя к ней, я осмотрел все клинки, мои глаза без интереса скользили по ним. Как вдруг я заметил рукоятку родного меча, лежащего в паре с моим первым ножом. Взяв свое оружие, я пошел к Онаку, который до сих пор не пришел в себя. Такое заклинание очень тяжелое, если не поставить блок. Минут через пять, магистр пришел в себя. Он изумленными глазами смотрел на меня, явно ничего не понимая.

– Ходан, мальчик мой! Кто тебя этому научил? Кто из братьев такое сделал? Ведь это запрещено! Ты еще даже не принят в Культ, чтобы иметь право знать заклятия третьего ранга! Говори.

– Меня научил очень опытный и старый Брат. Он Великий. В Культе его уважают и боятся! – сказал я чистую правду.

– И кто же это? Турун? – спросил он. Турун… Хороший был убийца… Жаль напоролся на гнев Онака.

– Нет-нет! – возразил я.– Он был назначен моим учителем.– Я улыбался и смотрел прямо в глаза магистру.

– Что? Но я же твой учитель! Щенок! Ты смеешь мне врать? Да у тебя еще молоко на губах не обсохло, ты даже еще не состоишь в Культе, чтобы сметь мне врать! – гремел он.

– Прошу вас, учитель, не стоит. Я в Культе вот уже пятнадцать лет и состою на первом ранге.

– Лжешь!

– Хорошо. Предположим, что я лгу. Но как бы я мог узнать про… м-м… к примеру, шар «мифический рассвет»? Или про сыворотку концентрации силы, рецептуру которой открывают лишь на втором уровне? Или про «месть вурдалака»? Этим заклятием даже вы, магистр, пользуетесь редко.

– Откуда ты знаешь, что я магистр? – Онак словно не заметил предшествующих этому моих слов.

– Я это узнал сразу же, как попал в Культ. У нас это не для кого не секрет.

Магистр меня выслушал, но все равно не понимал, откуда я все это знаю.

– Учитель.– Онак поднял на меня взгляд.– Янд. Он утащил меня на пятнадцать лет назад. На самом деле мне тридцать.

– Не может быть! – от неожиданного известия Онак соскочил с земли.– Ты лжешь.

– Но почему?

– Так далеко Янд никогда еще не забрасывал Проклятых! Самое максимальное – на два года. Ты врешь.

– Мне нет смысла врать. Я уже давно отучился врать вам. Меня это все равно не спасало. Никогда.

– Давай проверим, не лжешь ли ты. Сойдемся в поединке на мечах. Без уступок, поблажек? Хоть ты в теле пятнадцатилетнего мальчишки, оно сохранило навыки, как я понимаю.

– Согласен.– Я встал с песка, благоразумно умолчав, что я давным-давно мужчина. И даже не в будущем, еще в прошлом.

Началась нешуточная схватка между учителем и учеником. Никто не боялся поранить друг друга. Раны заживают быстро, а вот поруганную честь уже не восстановишь.

Я с яростью рубился, но мой противник не собирался сдаваться. Я отскочил на шаг назад, но потом сделал выпад и замахнулся мечом на Онака, но тот успел блокировать мой удар. Я недовольно зарычал и с еще большей яростью кинулся на магистра. Мой рубящий удар было невозможно остановить, и поэтому Онак принял его на свой клинок. Вспотевшая рука предательски дрогнула, и хотя я его не зарубил, его плечо пронзила яркая вспышка боли.

Тут откуда-то из-за холма раздался оглушительный, но и одновременно тонкий свист. Онак не опасаясь, повернулся ко мне спиной и пошел в сторону холма, убирая меч в ножны. Я стоял, не зная, что мне делать. Положение исправил учитель.

– Ходан! Иди за мной.– Я хмыкнул, убрал меч и пошел вслед за магистром.

Источником свиста был бравый молодой парень, весело улыбавшийся. Его конь ржал и пританцовывал под хозяином, явно разделяя его радостное настроение. Через круп коня был перекинут мешок, который отчаянно шевелился, но пленник не мог выбраться.

– Онак!

Магистр поморщился.

– Говори, как должно быть, Сивс. Он в курсе.

Сивс недоуменно смотрел на меня, не понимая, как я, еще даже не ученик, был посвящен в тайны братства.

– Но…

– Я же сказал.

– Хорошо, магистр. Я выполнил ваше задание. Пленница здесь.

– Я это уже понял. Надеюсь, это именно та девушка, что нам нужна?

– Да, магистр. Именно та. Вы говорила, она нужна для Хо…

Услышав две первые буквы своего имени, я вскинул взгляд на Сивса, которого в дальнейшем я очень хорошо узнал.

– Хватит! – резко оборвал Онак.– Снимай ее, отведи в хижину, и можешь быть свободен.

Сивс кивнул и повел своего коня к избушке, которая примостилась на крутом склоне так, что из ее окон была видна вся долина и тренировочный корт.

– А мы с тобой, Ходан. Спустимся к городу. Ты проведаешь мать, и мы вернемся сюда, – сказал он, когда уже ни Сивс, ни пленница услышать нас не могли.

Услышав его слова, я побледнел и застыл. Внутри все сжалось от страха, меня охватил ужаса.

– Маму?

– Конечно, а кого же еще? Или там, в будущем, – с улыбкой продолжил он, – твоя мама растворилась?

– Она умерла, когда мне было семнадцать.

Онак задумчиво посмотрел на меня, понимая, что я не вру.

– Хорошо, Ходан. Теперь я точно тебе верю. Но ты все равно пойдешь к матери.– Он похлопал меня по плечу.– И кстати, ты отличный боец… Продержаться со мной в бою так долго – выработанное годами мастерство.

Последняя фраза магистра стала для меня сладковатой пилюлей, которая смягчала горечь моего страха перед встречей с матерью.

Мой дом был таким, каким я его запомнил. Совсем другой. Красивый двухэтажный дом сделанный под вид старинного замка. Роскошные сады раскинулся перед торцом дома и на заднем дворе. Успокаивающе пахло виноградом, который моя семья выращивала и продавала. Гудели сотни пчел, трудящиеся над домашним медом. Изредка лаяли собаки, запертые в небольшие загоны. Разговаривали слуги, пахло свежеиспеченным хлебом, кричали дети, играющие неподалеку от особняка. Вдруг среди этих звуков я различил звонкий лай своего пса, любимого и самого дорого. По дорожке, выложенной камнями, бежал пушистый, черный с большими умными глазами пес. Учер подбежал ко мне и полез лизать руки. Он ластился ко мне, признавая настоящего друга и хозяина. Встав на колени, я гладил пса, которого не видел долгих двенадцать лет, а пес этого даже не понимал. Собравшись с духом, я пошел в дом. Двери дружелюбно скрипнули и открылись передо мной. В зале стоял наш добрый слуга Бин, который усердно мыл пол.

– Здравствуй, Бин!

– О, лорд Ремс! Здравствуйте. Вам что-нибудь подать? – спросил он, отвлекшись от своего занятия.

– Нет, спасибо. Мама наверху?

– Нет, миссис Ремс на заднем дворе, возится с цветами. Как обычно со своими любимыми розами.

Я улыбнулся и пошел на задний двор. Проходя через дом, я чувствовал, что меня наполняют детские воспоминания. Такие далекие и такие близкие.

Мама и вправду сидела возле клумбы с розами, но она не занималась садоводством, а просто смотрела на красивые цветы. Я застыл, не веря своим глазам. Мне казалось, что все это сон, подделка, обман зрения. Все что угодно, только не правда. Я не верил, что вижу ее светло русые волосы, которые свободно спадали ниже спины, четко очерченные скулы, курносый нос, нежные, заботливые руки и розовые губы, что так мило улыбались, когда зеленые глаза замечали непоседливого сына.

– Мама? – недоверчиво спросил я.

Она услышала мой голос и обернулась. Яркая улыбка озарила ее лицо. На щеках появились ямочки. Мама встала и подошла ко мне. Ее материнское объятие было для меня таким забытым, но таким незабываемым. Я обнял ее так крепко, что у нее перехватило дыхание.

– Ходан! Ходан, мальчик мой, что с тобой? Ты меня чуть не задушил. Рассчитывай силу, ведь тебе уже не десять лет. Ты уже настоящий мужчина.– Мама ласково посмотрела на меня, и внутри все замерло.– Может, пройдем в дом?

– Нет. Я должен идти. Я зашел проверить тебя…

– Ходан! Ты совсем себя не жалеешь. Работаешь без отдыха. Так и до могилы недалеко.

– Мам. Я уже взрослый, ты сама сказала. И давно уже недостоин твоей опеки. Но я сделаю так, чтобы твоя жизнь стала лучше. Я умру, но все изменю. Я знаю, что делаю. Хорошо?

Мама испуганно посмотрела на меня. Она сначала побелела, а потом посерела, незаметно осев на скамейку.

– Сынок… Ты говоришь, совсем, как твой отец. Не надо, Ходан. Ты с сестрой – единственное, что у меня осталось. Лучше мы будем жить, как жили.

– Что? Мой отец говорил точно так же?

– Да, Ходан. Слово в слово. Я сейчас будто снова услышала его голос.

Я понял, что надо порыться в архивах Культа Смерти, а пока нужно успокоить маму.

– Это просто совпадение. Ничего страшного. Ладно, я пойду. До свидания, миссис Ремс.– Я поклонился, и пошел в сторону калитки. Совсем не замечая, какой ужас отразился в глазах мамы, и как слеза покатилась по ее бледной щеке.

* * *

В домике на склоне горы было уютно и тепло. Пахло жареной свининой и тяжелым мускусным вином. Я лежал на кровати, лениво откинувшись на подушки после плотного ужина. Наша пленница была до сих пор завернута в мешок, но вырываться перестала.

– Лорд Дэмнд? – Онак удивленно смотрел на меня.

– Да, учитель?

– С каких это пор позволено лежать в моем присутствии?

На вопрос я не ответил, но и садиться не собирался. День для меня был тяжелым, ведь он был очень долгим. И в прошлом, и в будущем.

– Понятно.– Онак метнул на меня недовольный взгляд и подошел к стулу, на котором сидела пленница. Сняв с нее мешок, он отступил на шаг назад, позволяя мне рассмотреть ее.

Когда мой взгляд скользнул пол лицу девушки, я заметил, что она не привыкла к свету и ничего не видит вокруг. Присмотревшись, я узнал ее, и все внутри меня упало. Я вскочил с кровати, схватил плащ и метнулся в самый темный угол. Нащупав свой ремень, я вытащил колбу с концентрацией силы, которую незаметно вытащил у Онака.

– Одумался наконец! – хихикнув, сказал магистр.

Я промолчал, продолжая рассматривать девушку. Не слишком длинные, чуть выше плеч, темные прямые волосы, глубокие сине-фиолетовые глаза, смугловатая кожа. Да, это точно была она. Лиза, дочка барона Люри. Она жила по соседству с нами, и была моей хорошей подругой. Даже больше. Она была моей первой девушкой. Выпив жидкость из колбы, я буквально физически почувствовал, как нарастает мышечная масса, как я немного вытянулся, как загрубели связки в горле. Я позаимствовал немного своей внешности из будущего.

– Ну, что, мисс Люри, мы договорились? – ласково спросил Онак, неприметно задержав свою руку на рукоятке кинжала. Предыдущую часть разговора я не услышал, увлеченный трансформацией.

Девушка закивала, разметав свои волосы по плечам. Онак подошел к ней и вытащил кляп изо рта.

– Зачем я вам? – сразу же накинулась она, как только получила возможность говорить.– Мой отец не настолько богат, сейчас тяжелые времена, он не даст выкупа. Я ничем вам не пригожусь! За что же?

– Успокойтесь, мисс Люри. Своими криками и вопросами вы все равно ничего не добьетесь, – властно сказал магистр, и девушка тут же примолкла.

– Ну и? – спросил он, обращаясь взглядом в мою сторону. Только сейчас девушка заметила, что в комнате есть еще кто-то, но разглядеть меня ей не удалось.

– Я не понимаю вас, учитель.– Голос оказался достаточно грубым и низким, что даже магистр вздрогнул от неожиданности. Его рука скользнула к ремню, нащупала колбочки и не досчиталась двух.

– И как не стыдно! – воскликнул он.– Ну, хорошо, я поясню тебе, в чем дело.– Онак, словно не замечая пленницу, спокойно прошел через комнату взял себе стул и сел.– Не так давно, приблизительно четыре дня назад я нашел на своем столе письмо, адресованное мне. К тому же, написанное моим же почерком, разве чуть-чуть изменившимся. Там говорилось, что магистр Онак предвидел твое столь большое путешествие в прошлое через янд. – Он вытащил из кармана своего белоснежного плаща листок бумаги, сложенный в несколько раз. Развернув его, он продолжил.– Я прочту тебе, мой мальчик. «Такого раньше никогда не происходило. Ведь неслыханно, чтобы янд утаскивал на пятнадцать лет назад, но я чувствую, что это правда. Дэмнд очень силен и его сила еще больше растет. Репутация безупречного убийцы, замечательного бойца и хладнокровного человека привела его к этому. Ты сам понимаешь, Онак, что это произойдет не спроста. Так что жди нашего ученика вскоре. Ты должен предоставить ему испытание, но это не должно быть обычным убийством. Банально давать мастеру задание ученика. Сделай так, чтобы он повзрослел, стал Высшим, или, по крайней мере, потерпел фиаско. Назначь ему ученика, а лучше ученицу. Кого-то, кто близок ему в то время, чтобы Дэмнд окончательно уничтожил в себе все человеческое, погубил все свои чувства и стал убийцей без примесей жизненных проблем. На примете есть две леди – мисс Элизабет Люри и мисс Британи Лэйд. Родственников посвящать опасно, но есть одна неувязка. Мисс Лэйд всего три года, а это возраст не самый подходящий. Элизабет Люри уже семнадцать, но решать тебе, мой дорогой Онак. Дэмнд оправдает наши надежды или же растопчет их в прах. До несбыточной встречи. Магистр Онак». Немного неприятно читать письмо себе от себя же самого, но такова судьба магистра Братства.

– Вы так свободно говорите при ней о Братстве. С чего бы это? – удивленно спросил я.

– Она все равно ничего не понимает, ведь она глупышка. Женщина, одним словом…

Я поперхнулся.

– Женщина. Не хотели вы бы сказать, девушка?

Лиза вздрогнула, и глаза ее заблестели от страха, словно магистр был прав.

– Нет, лорд Дэмнд. Вы уж лучше меня знаете все обстоятельства ее молодости.– Онак противно хихикнул, и меня передернуло. Лиза до сих пор не видела моего лица, но упорно вслушивалась в столь знакомый и одновременно чужой голос.

– Ну, лорд Дэмнд, мне пора. Ваша ученица готова к обучению, и вы обладаете достаточным опытом, чтобы стать учителем. Приедете ко мне с отчетом, когда я вызову. А теперь не теряйте времени, кто знает, когда янд вас заберет, и заберет ли вообще, но вы должны успеть сдать свой экзамен! – неожиданно обращаясь ко мне с вежливостью, достойной лорда, сказал Онак. Он поклонился и вышел из маленького домика.

Я посмотрел на пленницу и тяжело вздохнул. Как не хотелось возиться с учеником, а уж тем более с капризной девчонкой.

– Из-за чего вы меня здесь держите? Я ни в чем не виновата! – воскликнула она.

В моей душе зашевелилась змея мести, заснувшая там с тех самых пор, когда девушка меня предала.

– Совесть ваша нечиста, мисс Люри, нечиста.

Губы девушки задрожали, и она умоляюще посмотрела на меня.

– Вы, что, хотите меня шантажировать? Не выйдет, нет ничего, что бы я скрывала от своих близких! – самоуверенно сказала она, попытавшись встать со стула.

– Неужели? – ехидно спросил я. Наслаждаясь ее страхом, я удовлетворенно вздохнул.

– Вы знаете про лорда Ремса? – Я подтвердил ее слова коротким кивком. Благо она не видела моего лица, иначе бы догадалась, кто же ее мучает.– Он не виноват! – закричала она, чем очень сильно меня удивила.– Это я! Я! Он честный лорд, благородный джентльмен! Это я!

Лиза поразила меня своим поступком. Я надеялся ее унизить, если она попытался бы выгородить себя и подставить меня, мою честь и имя, и такого поступка я совсем не ожидал. Убедившись, что она не врет, я нехотя развязал ее и сказал.

– Называй меня лорд Дэмнд или учитель. Как твоей душе угодно.

Девушка кивнула и, встав, подошла к столу, на котором лежали остатки роскошных угощений ужина.

– Я голодна, – заявила она, гордо вскинув подбородок.

– Мне плевать, – ответил я и провалился в глубокий, беспробудный сон.

* * *

Утро выдалось холодным, но солнечным. Лето неуклонно шло к своему логическому завершению, а осень все наступала. Я поежился под плащом. Оглянулся на домик и выругался про себя. Мне совершенно не хотелось брать ученика, а тем более девушку. Как гласит заповедь учителя из братства Культ Смерти: «Ты должен дать своему ученику столько, сколько хватит ему, чтобы побороть своего учителя». Конечно, логики в этих словах мало, но пользы гораздо больше. Так каждый из новых Проклятых более совершенен, чем старые учителя. Но меня обучал сам магистр, и я пока не дорос до победы над ним. Иди оно все к черту. Чем она отличается от обычных учеников? Пусть учится вставать на рассвете и ложиться за пять минут до него. Мои губы невольно растянулись в усмешке, я потянулся, и в эту же секунду из дома выскочила девушка. Бледная, как полотно, перепуганная до смерти и с неспособностью говорить.

– Что? Не понравилось? – спросил я.

Девушку била дрожь, но ее врожденная гордость одержала победу. Взяв себя в руки, она успокоилась. Тут же к щекам прилил румянец, а глаза наполнились враждебностью.

– Так это ты…

– Ну не стоит! – я расхохотался.– Я тебе, Элизабет, не соседский мальчишка, а учитель.

– Это сделали вы? – Девушка смекнула, что спорить со мной ровным счетом бесполезно.

– Безусловно. А кто еще? У тебя есть знакомый чародей-волшебник? – Я встал с травы и направился к тренировочному корту.– Держи.

Девушка поймала одежду и, сморщив носик, оглядела замшевые штаны, легкие сапоги на подвязках и просторную льняную рубаху с поясом.

– Что это?

– Твоя новая одежда, – ответил я, ехидно улыбаясь. Мне почему-то доставляло удовольствие причинять этой девице страх, боль и тому подобное.

– Вы издеваетесь надо мной, лорд Дэмнд? Я ни за что не надену это.

– Как миленькая. Я не позволю тебе тренироваться в платье. Хотя… Тебе же будет неудобно, не мне. Жаль столь дорогой шелк и бархат, жемчуга…

Элизабет вздернула подбородок и поднялась по тропинке к дому. Вскоре она появилась на корте. Я решил проверить наглую девчонку и кивнул в сторону оружия.

– Выбирай, какое хочешь.

Девушка подошла к оружейной и внимательно осмотрелась. Ее взгляд скользил по клинкам так уверенно, что мне на миг показалось, что она знает, что ей подойдет. Но тут она меня разочаровала, указав на массивный двуручный клинок.

– Нет, девочка, ты его даже не поднимаешь.– Лиза ничего не ответила, схватила рукоятку меча и попыталась его поднять. Но сколько бы она не пыталась, оторвать его больше чем на сантиметр от стола у нее не удавалось.

– Хорошо. Какое оружие предложите мен вы? И зачем мне оно? Я все равно не умею с ним обращаться.

– Вот для этого ты и стала моей ученицей. Для начала вот это.– Я подал ей обычный деревянный тренировочный клинок.

– Мне не нужно учиться обращаться с оружием.

– Нужно. Ты не такая, как все. Как же я раньше этого не замечал.– Прикрыв глаза я прошелся по ее ауре и убедился, что она Проклятая.

– А как вы могли замечать это раньше?

– Неважно.– Я отошел под навес, прячась от набирающего обороты солнца. Оно вело отчаянную борьбу и поэтому «жарило» все на своем пути.– Для тебя сегодня выдастся трудный день. Ты должна многое сделать и многое запомнить. Экономь силы, присядь. Я кивнул в сторону деревянного бочонка. Девушка послушно выполнила мое предложение-приказ.– Первое и самое главное, что ты должна запомнить. Что умение убивать человека – это целое искусство…

– Умение убивать человека – это целая смертная казнь!

– Второе – никогда не перебивай учителя, а иначе…

– Что иначе? Я… – Девушка замолчала, почувствовать холодную острую сталь на своем горле.– Я поняла.

– Продолжим. Как я говорил убить человека нужно уметь. Именно этому ты должна научиться, как я когда-то на этом самом же тренировочном корте.– Если бы я был на втором ранге, то вряд ли бы смог выглядеть в пятнадцать лет на тридцать. Но все же я предостерегался и надвигал капюшон на глаза.

Элизабет была явно возмущена.

– И тебе, дорогая, придется с этим мириться. И кстати, Лиза… Хм, это имя мне не нравится. Ты же Элизабет? Значит, будешь у нас Бэт.

– Но… Ну уж нет!

– Ты будешь со мной спорить? – Взгляд моих холодных глаз убедил девушку в том, что это бесполезно.

– Ты должна усвоить одно – отдыхать я тебе не дам. По физической подготовке ты не должна уступать мужчине, а по ловкости – обезьяне, как бы комично это не звучало. Я должен вложить в тебя все, что знаю. Но, вот неурядица, я должен сделать это быстро. На обучение у меня не пара лет, а несколько месяцев, максимум – год. Так что все зависит от тебя. Чем быстрее ты будешь учиться, тем быстрее вернешься к мамочке и папочке.– Ага, как же. Сначала ты убьешь сотню людей, а уже потом вряд ли сможешь остановиться.– Начнем с элементарного. Защита. Это самое простое, но по мере твоего обучения она будет усложняться. Я покажу тебе правый блок.– Я отступил назад, чтоб наглядно показать ей, как выглядит атака, поддался вперед и замахнулся мечом, делая рубящий удар. Бэт испугалась и выронила свой тренировочный клинок. Она напрасно растрачивала мое терпение.

– Что ты творишь?! – вскипел я.

– Но вы же хотели меня зарубить. По-вашему, я должна стоять и ждать смерти с оружием в руках.

– Пусть лучше я умру безоружной, да? – Девушка залилась краской.– Ты думаешь, что я настолько неопытен, чтоб убивать свою ученицу при первом же случае? Глупо. Попробуем еще раз.– Все мои движения повторились вновь.– А теперь ты делаешь тоже самое.

Девушка была порядком удивлена, но спорить не стала. А что? У нее хорошие способности. Повторила с первого раза. Я легко блокировал ее удар, с удовольствием наблюдая, как ее взгляд пытается впитать в себя каждое мое движение.

– Сможешь?

Бэт кивнула. Я ухмыльнулся и атаковал. Блестяще! Блестяще выполненный блок. У этой конфетки явно есть задатки к боевым искусствам.

– Продолжим.

День оказался длинным, а, по-моему, даже бесконечным. Девушка схватывала налету, хотя ей явно не хватало силы и ловкости, но это я исправлю. Под конец девушка вымоталась настолько, что когда я сказал «На сегодня все», она упала на корт без сил.

– Нет, так не пойдет. Чтобы завтра тренироваться в таком же темпе, ты должна умыться, поесть и выспаться. Так что оторвись от земли и продолжай дела. Тем более вставать на рассвете.– Я с наслаждением смотрел на ее исказившееся лицо. Бэт встала и пошла в домик на склоне. Я хотел было пойти за ней, но передумал, свернув к реке.

Ледяная вода охладила мое пылающее тело, весь день торчавшее на солнцепеке. Я уже отвык от таких тренировок. Запустил себя, хотя искусства не потерял. Только это и радовало.

Когда я зашел в дом, девушка уже крепко спала, и это меня порадовало. Меньше возни. Ведь она же, как никак, женщина. И за это я был готов порвать магистра на клочки. Нет бы дать мне нормально ученика, а тут девушка. Женщин из братства Культ Смерти было очень, очень мало. Даже я принял участие в сокращении из численности, усмирив острым клинком Сунн. Наглая азиатка посмела кинуть мне вызов, и ответ последовал незамедлительно. Но ловить ей было нечего, я имел слишком больший опыт, чем она.

Взглянув на Бэт, я тяжело вздохнул. Так хотелось вернуться в свое время, где все было хоть и не сладко, но гладко. Утро будет тяжелым. Я потянулся и в очередной раз с легкостью провалился в сон.

* * *

Было бы глупо описывать каждый день, один похожий на другой. Но за прошедший месяц я добился многого, а точнее моя ученица. Ее физическая подготовка, конечно, уступала моей, но зато теперь она могла драться тем самым мечом, который выбрала в самом начале обучения. Хваткий ум Элизабет легко усваивал новые знания, магию и тому подобное, чему даже я не придавал значения. Но мне, как не хотелось подольше оттягивать этот момент, пришлось взять ее на дело. То есть показать ей, как нужно убивать. Хотя в обычном курсе обучения для убийц из Культа Смерти такого не происходило, я был вынужден это предпринять. Ведь я в любую секунду мог быть оторван от мира, в котором у меня есть ученица.

Был поздний вечер. Я сидел и недовольно точил меч и кинжалы. На очереди были метательные ножи. Элизабет сидела неподалеку и проделывала тоже самое со своим оружием. Для нее я выбрал изящный клинок, который был легок не только в понятии веса, но и в бою. Ей он пришелся как влитой. Будто меч был точно создан именно для этой девушки. Что насчет метательных ножей, так я остановился на самых коротких. С ними легко управляться в бою новичку. Лишь одна проблема оставалась неразрешенной. Я должен был посвятить ее в братья, ну.. в сестры, а для этого она должна была увидеть мои глаза. А открывать себя мне вовсе не хотелось.

– Элизабет, – девушка подняла на меня свой взгляд, – ты прекрасно понимаешь, что сегодня тебя ждет.– Она отрывисто кивнула. Подбородок ее дрожал. Бэт явно этого боялась.– Но, вот проблема, если ты убьешь, будучи не состоя в братстве, ты попадешь под закон. Но те, кто из Культа Смерти – вне закона. Я не говорю, что именно сегодня твой клинок омоется кровью. Ты большей частью будешь наблюдать, но страховка – лучший выход. Отвлекись от своего занятия и подойди ко мне.– За последний месяц девушка стала покорна, как дрессированная лошадь, и говорила лишь тогда, когда я ей это позволял. Это безумно меня радовало, ведь я прекрасно помнил, каким строптивым учеником был сам.

Элизабет подошла ко мне, и я не хотя встал со стула. Все во мне противилось этому, но… выхода не было. С тяжелым сердцем, я откинул капюшон и впился своим взглядом в глаза девушки. Я чувствовал, как легко на нее действует простейший гипноз. Вынув кинжал из ножен, я надрезал палец, и темная густая капля моей крови упала на переносицу и скатилась по носу к губам. Гипноз рассеялся, и девушка вздрогнула. Но, к моему сожалению, первое, что она заметила, была не кровь на ее лице, а я, точнее мое лицо. Зрачки ее расширились, Бэт в испуге попятилась назад.

Губы ее дрожали от страха, рука инстинктивно стерла кровь с лица. Наконец, когда отступать было некуда, она остановилась.

– Х-ходан… – дрожащим голосом спросила она.

Я кивнул.

– Что? Да как такое может быть! Ты младше меня! А сейчас выглядишь старше лет на тринадцать! И эти шрамы на лице, сломанный нос… Бред! Учитель, зачем вы приняли облик лорда Ремса?

– Что? Элизабет, не глупи. Это я, просто немножко магии, и янд вытащил меня из будущего на пятнадцать лет назад.

– И ты все это время молчал? Дрессировал меня, как собаку, не щадил, доводил до исступления…

– Если ты думаешь, что твое обучения было нелегким, ты глубоко ошибаешься. Порою мои учителя, когда магистр отлучался по делам братства, избивали меня до полусмерти и резали в фарш, а потом заставляли самого себя лечить, и чтоб ни царапинки не осталось, не то, что шрамов. Тебе повезло, крупно повезло, что ты попала в мои руки!

У девушки округлились глаза. Ее почему-то испугали мои слова.

– Хватит болтать. Я думаю, сейчас самое время идти. Седлай лошадей, я скоро вернусь.– Девушка с трудом подчинилась, но все же подчинилась. Вышел из дома и скользнул в ближайшие кусты. Натура оборотня рвалась наружу. Надо мной сияла полная луна. Я почувствовал такую боль в костях, я словно слышал, как трещат мои сухожилия. Превращаться мне сейчас совсем не хотелось. Почему я был так опрометчив? Ведь знал, что на этот раз точно трансформируюсь. Где-то на задворках души скребся вампир. Голодный вампир, который еще ни разу не воплощался в моем теле. Дрожащими руками я кое-как дотянулся до ремня, вытащил колбу с концентрацией силы. Вырвав пробку зубами, которые уже заострились, я осушил ее до дна. По телу разлилась горячая волна магии. Оборотень взвизгнул и спрятался в уголках сознания. Голодный вампир заскулил, как бездомная собака, но даже не посмел пойти на дезертирство, на которое попытался пойти оборотень.

– Ну? Что еще меня ждет? Меня укусит подвальная крыса? – усмехнулся я, отряхнул штаны, надвинул глаза на капюшон и вышел на дорожку.

Лошади стояли запряженные, а возле неприметной фигуркой стояла девушка.

Я оседлал жеребца и оглянулся на свою ученицу. Девушка кивнула, я пришпорил коня. Он рванулся вперед, как молния. Хромоногая кобылка мисс Элизабет едва поспевала за нами.

* * *

Под копытами лошадей гулкими стуками отдавалась булыжная мостовая. По моей коже пробежался холодок, когда я заметил вблизи замок Экнор. У этого старинного здания было черное прошлое. Замок считался проклятым, но те, кто жил в нем не решались переехать и покинуть семейную резиденцию. Кровавые распри и убийства здесь были обычным делом. Обитатели Экнора не удивились бы, даже если к ним в гости наведались мертвяки с ближайшего кладбища. Будто услышав мои мысли, где-то к западу от дороги послышалась голодный рык одного из мертвых. Я оглянулся на Элизабет. Девушка дрожала, но держалась достойно.

Я остановил коня возле стены и спрыгнул с седла.

– Оставим лошадей здесь.– Бэт кивнула и последовала моему примеру. Проверив меч, она двинулась за мной.

Я чувствовал, как по крови разливается азарт и жажда насилия. Такое случалось каждый раз, когда я шел на серьезное и кровавое дело. Я крался, как кот, постепенно входя в азарт. А вот моя ученица с первой же минуты начала меня разочаровывать. Ее шаги громко отдавались. Я застыл и резко развернулся.

– Будь тише! Ты не у себя дома. Ты идешь убивать. Соберись, Элизабет. Иначе не сможешь избавиться от назойливого учителя.– Она кивнула, и я продолжил поиск удобного выступа на стене.

Наконец, удача мне улыбнулась. Я ухватился за камень и подтянулся вверх. Вынув кинжал, я стал его использовать в качестве страховки. Для меня стена, защищающая замок, была не препятствием. Я был удовлетворен результатом своей ученицы. Бэт практически не отставала от меня.

Стена была широкая, по периметру были башни, в которых несли свой пост ночные сторожа. Подойдя к первой из сторожевых башен. Я кивнул Бэт и скользнул в дверной проем. Мужчина, облаченный в доспехи короля Экнора, даже не успел понять, что пришла его смерть. Спрятанный клинок на одно мгновение появился и тут же скрылся. Тело охранника с порезанным горлом тяжело повалилось на пол. За миг я успел подхватить его и беззвучно положил.

– За что? За что ты его убил? – возмутилась девушка.

Взгляд мой потемнел. Она могла нас выдать своими громкими и глупыми к тому же вопросами.

Сбитый с толку ее странным поведением, я продолжил свой путь ко второй сторожевой башня. Нужно сделать так, чтобы никто не помешал нашему отступлению. Без Бэт я бы смог спокойно уйти, но она еще неопытна, может податься панике. Подойдя к дверному проему, я замер. Элизабет затаила дыхание. Прислушиваясь к шагам в комнате, я сделал вывод, что там один, но очень большой солдат. Тени двигались на полу возле моих ног, но стражник не замечал нашего присутствия. Кивнув своей ученице, я скользнул внутрь комнаты.

Стражник, державший пост во второй башне, резко обернулся. Я не ожидал такого поворота событий. Крался я тихо, но видимо и у него был отменный слух. Молодой, высокий, широкоплечий парень оценивающе посмотрел на меня. Я дал противнику еще пару минут в этой жизни. И вот уже перед глазами промелькнуло быстрое и блестящее убийство, как парень заговорил.

– Мы давно тебя ждали! – самонадеянно сказал он. Стражник был очень молод, но я чувствовал, что опыта в нем много. Он тщетно пытался разглядеть мое лицо, но капюшон, как всегда, служил мне верную службу.– И, наконец, ты пришел. Мы знали это, мы чувствовали.– Стражник неспешно вытащил свой клинок.

– Что? – опешил я. Моя рука инстинктивно потянулась к рукоятке меча, а безымянный палец на правой руке к скрытому механизму.

– Мы запомнили ту ночь…

Я погрузил свое сознание в ткань миров, недослушав юнца до конца, так как прекрасно помнил этот замок. Здесь произошло одно из самых моих страшных убийств. Да вот дело-то в том, что это должно было случиться, а не случилось. «Онак!» – я был настойчив, и наставник мне ответил.– «Да, Ходан, ты прав. Все твои убийства они совершенны и в этом времени. От своей судьбы ты не убежишь ни в одной параллели. И, выбрав этот замок, ты скользнул в прошлом в свое будущее. Конечно, запутано, но ты поймешь. Ведь ты Проклятый». Я недовольно зарычал и вернул свое сознание в тело.

– … когда ты убил короля, королеву, наследника и больше десятка стражников. Победил самого искусного бойца замка и ушел, не оставив ни единой зацепки. Кроме… Единственной жертвы, которую ты пощадил. Хоть и он дал твое полное описание, найти тебя не удалось. Тот мужчина – мой отец.– Элизабет стояла рядом, за стеной возле дверного проема и слушала, затаив дыхание.– И он мечтает отомстить. Потому что он воочию видел тебя в деле и остался в живых. Потому что ты на его глазах убил двух лучших друзей, – у которых были жены и дети. Одного метким броском кинжала, а другого порубил фарш. Он с детства воспитывал во мне ненависть к тебе, чтобы, когда ты вернешься, я отомстил. Он здесь, в замке. Перед покоями его величества, и если тебе удастся пройти мимо меня, мимо него ты не пройдешь.

Я ухмыльнулся.

– Неужели, щенок, ты и вправду думаешь, что способен меня победить?

– А ты самонадеян, незнакомец.

Я кивнул. Обнажив свой меч, я вызывающе посмотрел на паренька, который пылал ко мне ненавистью.

– Давай не будем болтать, а будем работать мечами? – предложил я и, раскрасневшийся паренек кивнул.

В правой руке он держал меч, а в левой – кинжал. Отравленный, как выяснилось позже.

Постепенно мы начали приближаться друг к другу. Он, словно несмелый дикий котенок, и я, словно матерый лесной бандит. Эта схватка заведомо была неравной. Да, он был наделен врожденной силой, но у меня была ловкость. Да, он был умел, но у меня был опыт. Да, он был смел, но я – воплощение жестокости. Благодаря своему прирожденному чувству боя, я ощутил, когда нужно нападать.

Он слишком испугался, когда я шагнул вперед и нанес рубящий удар. И он его пропустил, приняв прямо на ключицу. Правая рука моего противника, а значит и меч, была выведена из строя. Но паренек не отступался и, что сильно меня удивило, начал нападать. Его атаки были резкими, бешеными, неконтролируемыми и опасными. Было такое чувство, что он озверел. Наконец, его ярость нашла выход. Он с силой воткнул свой кинжал в мое левое плечо, но в тоже мгновение лишился жизни. Голова, с роскошными белыми волосами и зелеными глазами, откатилась в сторону.

Я зарычал, будто дикий зверь от боли. Странное чувство охватило все мое существо. От левого плеча исходила не только боль, но и пульсирующие волны яда. Черт, яд был подобран для меня. Тот, кто его создал, убил на это немало времени. Я вынул кинжал и зажал рану. Перевязав плечо, чтобы остановить кровь, я сосредоточился. Нужно двигаться дальше, потому, что мое главное правило – все доделывать до конца.

– Идем.

– Но ты же ранен! – Воскликнула Элизабет.

– Т-ш-ш. У нас еще третья башня, со стражником которой разбираться будешь ты. И причем никакого кровопролития, поняла?

Девушка не стала мне перечить и покорно кивнула.

Я уже хотел пойти дальше, как вдруг внутри меня что-то екнуло. Я застыл на месте и закрыл глаза. Моя интуиция била тревогу, ощущая впереди большую опасность. Я поднял правую руку и провел ею по образу замка, который возник у меня перед глазами. То, что я увидел, не вдохновляло. По этажам бродили десятки стражей, несколько вампиров. Но в комнате короля, возле бледной ауры самого владыки я увидел красную точку – дрампира. Он был зол и возбужден, жаждал крови. Возле него синели две ауры вампиров, что очень сильно меня удивило. Ведь дрампир – это получеловек, полувампир, который как раз таки пьет вампирскую кровь. Они на дух друг друга не переносят. За территорией замка, по периметру стены бродили мертвяки. Штук пять не меньше. Все они жили, дышали, и все из действия отражались на мне. Стало вдруг тяжело, перед глазами пошатнулось и потемнело. Я понял, что яд начал поражать меня. Возвращаться назад – опасно, а идти дальше – самоубийство.

– Что-то не так? – спросила Элизабет.

– Не так. Но мы идем дальше, – коротко ответил я. Пошевелив раненным плечом, я проверил механизм спрятанного клинка и решил, что убирать меч в ножны не буду. Кивком я посоветовал девушке сделать тоже самое.

Подойдя к входу третьей башни, я оглянулся на свою ученицу. Она вся дрожала, явно боясь испытания. Одно дело драться с учителем, который уж точно тебя не зарубит, а другое – с реальным противником. Я Коротко кивнул, чувствуя, как на висках выступил пот, и вокруг все закружилось в бешеном танце. Но, к счастью, тело и мысли мне еще повиновались. Элизабет глубоко вдохнула и, словно молодая кошка, скользнула в башню. Стражник увидел ее не сразу, что позволило ей оценить противника. Но, почувствовав что-то неладное, сторож развернулся и увидел мою юную ученицу. Девушка не стушевалась, тут же шагнув к противнику. Он был высоким с длинными руками, и близкая дистанция не давала ему возможности работать клинком – только защищаться.

Элизабет показала себя и оправдала мои надежды. Она помнила каждый наш урок, потому что я вбивал их в нее с немалой силой. Работала она пока неразвязно, но точно и тактично. Ни один удар не был проведен впустую. Два раза она пробила его защиту, но стражник успевал отклониться от удара, так что пока отделался лишь царапинами. Помня, мой уговор, девушка боялась делать уколы и рубящие удары, что ослабляло ее инициативу в схватке. Мужчина надеялся на легкую победу, поэтому расслабился – и, бинго, Элизабет не упустила этого момента. «Дай противнику расслабиться. Покажи, что ты неопасна, а потом напади и уничтожь», – мои слова сейчас звучали в ее голове. Девушка резко шагнула вперед, прокрутила клинок в своей руке, с силой ударила стражника навершием меча по макушке. Стражник повалился к ее ногам, как подкошенный, закатив глаза и приоткрыв рот. Бэт отскочила от него в сторону и оглянулась на меня.

Я решил не тратить силы на разговоры и коротко, но утвердительно кивнул. Моя правая рука зажимала рану, которая хоть и была перевязана, но все равно сильно кровоточила. В висках гулко застучало, к горлу подкатывала тошнота. Я покачнулся. Черт, тело отказывалось меня слушать. К сожалению, яд оказался быстродейственным. Я втянул в себя воздуха и двинулся дальше, ведя свою ученицу на опасное дело, на какое не способны даже матерые убийцы братства Культ Смерти.

Я чувствовал слабость, но остановиться не мог. Глаза заливал пот и я еле ориентировался, когда спускался по лестнице к четвертому этажу. Я, хоть и был отравлен, двигался осторожно и бесшумно – это было у меня в крови. Мои учителя вбили в меня все, что знали сами. Бэт тихо шла за мной.

На каждом пролете между этажами стояла стража, что неприятно меня удивило. Я втянул побольше воздуха, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота, и прыгнул вперед. Стражник не ожидал нападения, потому что меня скрывала темнота. Спрятанный клинок со щелчком выскользнул из своего укрытия, в одно мгновенье прошелся по нежной коже горла, рассекая ее, высвобождая горячую кровь. Алая жидкость обожгла мою ледяную ладонь. В тот же миг, я резко развернулся и выбил ногой меч из рук второго стражника. Пока до него доходило, что происходило, мои пальцы скользнули в складки плаща, вытащили отработанным движением кинжал и метнули его в мужчину. Стальное лезвие блеснуло в полумраке и попало точно в цель. Тут же все перед моими глазами поплыло. Бэт превратилась в смутное пятно. Покачав головой, я пошел дальше.

Дорогу к покоям короля нам больше никто не преграждал, вот только перед его дверьми были серьезные бойцы. Я решил, что прятаться глупо в длинном, без всяких ниш и укрытий коридоре, и двинулся прямо навстречу врагам. Все встрепенулись, кроме седого высокого мужчины. Лицо его показалось знакомым, память нащупала что-то ускользающее, и я вспомнил. Махнув рукой, он приказал бездействовать своим воинам. Губы мои скривились в ухмылке. Мне стоило огромных трудов, чтобы подсчитать, сколько здесь врагов и не выдать свое аховое положение.

– Что, вы на этот раз смелы, сэр? – спросил я.

Седой мужчина нахмурился. Брови сошлись у него на переносице, и он напомнил мне своего сына, голова которого валялась где-то на полу.

– Я тебя узнаю. Все тот же плащ, не видно лица, глаз, и лишь слышно хрипловатый, низкий баритон. Так напоминающий мне чей-то голос, вот только чей – не пойму. Откроешь страшную тайну?

– Черта с два! – резко ответил я, нервничая. Раньше такого никогда не случалось, но яд и молодая ученица за спиной делали меня раздражительным.

– А ты пришел не один? Растишь еще одного шакала? – насмешливо спросил он.

– Своего уж шакала ты больше не натаскаешь на свежее мясо, – в тон ему ответил я. Лицо мужчины побледнело, он сразу все понял. – Ты думал, я настолько неопытен. Но, признаюсь, он был хорош, но недостаточно. Нужно было лучше.

– Убить их! – гневно приказал убитый горем отец и сам обнажил клинок, бросаясь на меня.

Так нечасто происходило подобное в моей жизни. Моя рука уже легла на эфес меча, как в крови что-то забурлило, закипело. Нет, не яд. Он затаился, напуганный рвущимся наружу существом из моего нутра. Какое чувство охватило меня. Страх? Нет. Скорей радость. Вряд ли, я смог бы одолеть старого стражника в своем плачевном состоянии. Хорошо хоть гадкая отрава испугалась зверя, внутри меня. Я никогда еще так не был рад сущности оборотня-мага, которую мне подарил один опытный и проворный враг.

На мужчину прыгнул крупный, черный волк, опрокидывая его на землю. Оскалив белоснежные клыки, я заглянул в глаза своему врагу и увидел там ужас, который охватил стражника мгновенно. А он казался мне смелым, славным малым. А тут… Трус. Он даже боялся сопротивляться волку. Но все это произошло в мгновенье ока. Я резко схватил его за горло, загрызая мужчину. Стражник пару раз дернулся, и я кинулся на следующего. Все, в том числе и Бэт были напуганы моим превращением. Девушка даже не могла связно думать в первые секунды, но опомнилась и начала сражаться. Аккуратно и изящно. Не убивая врагов, а лишая сознания. Она не пролила ни капли крови.

По моей же крови разлилось бешенство. Я рвал противников, как жареное мясо на ужин. Одного парня оставил в живых, сам не понимая, зачем. Я дико зарычал на Бэт, когда та попыталась вступить в бой с последним в этом коридоре стражником. Девушка была напугана не только огромным черным волком, но и осознанием того, что это я, Ходан. Я трансформировался у них на глазах, чтобы повергнуть в ужас паренька, а моей ученице нечего бояться учителя. Да вот только получился из меня не человек, а вампир. Я чувствовал, как острые клыки режут мою нижнюю губу. Яд забурлил во мне вновь, а ведь за дверью меня ждал дрампир – серьезный и опасный противник. Я улыбнулся парню, и тот застучал зубами от страха, заметив белоснежные, острые клинки. Я шагнул к нему и впился зубами в шею. Пил кровь жадно и неконтролируемо, ведь это была первая жертва вампира во мне. Я не остановился, даже когда стражник потерял сознание. Лишь когда крови в нем не осталось, и он стал похож на сморщенное яблоко, я отпустил его иссушенное тело, и паренек упал к моим ногам. Тут же я почувствовал, как вампир отступил, уступая власть, явно понимая, что лишь лишится сил в борьбе со мной.

Но я был благодарен вампиру, ведь яда в крови стало меньше, его концентрация растворилась в дополнительной «донорской» крови.

– Идем, – охрипшим голосом приказал я Бэт. В тот же миг сильно пнул дубовую дверь. Задвижка, закрывающая ее, с громким хрустом разломилась пополам, и я оказался внутри. Бэт тихо стояла за моей спиной, чувствуя себя под мужской защитой, но одновременно испытывая дикий страх.

– У-у-у! Как некрасиво! Мальчик, тебя не учили правилам этикета? – Услышал я приятный женский голос.

Я повернул голову на источник этого голоса. Увидел короля, возле него дрампира. Черт, женского пола. Молодая женщина смотрела на меня бледно-зелеными глазами с расширившимися черными глубокими зрачками. Она облизала розовые губы, чуть обнажая недлинные, но уж точно смертоносные клыки. Ее длинные пышные черные кудрявые волосы были собраны в высокий хвост на затылке. Лишь волнистая челка чуть прикрывала ее правый глаз и висок. Скулы были на откос, а лицо полным. С левой стороны над верхней губой небольшая родинка. Дрампир меня поразила своей фатальностью. Облаченная в кожаные штаны и лиф с, поднимающим грудь, корсетом. Сапоги с голенищем до колена довершали образ. Но последним штрихом были большие тесаки в каждой руке. Они должно быть удобны в бою. Легкие, мощеные рукоятки, с удлинением вверх. Блестящие широкие и острые лезвия.

– Видимо, не учили, – в тон ей ответил я, в долю секунды завершив оценивать противника.

– Какие же они невежды! Сказалось проклятье? – Ее манера общаться и откровенная наглость мне отчего-то нравились.

– Наверное.– Я пожал плечами.

– Как же я тебе сочувствую, Проклятый.

– А я тебе, дрампир. Скажи, а зачем тебе они.– Я кивнул в сторону двух вампиров, которые, оказывается, были прикованы к стене.

– Ну, как? Должна же я подкреплять свои силы? – Она вызывающе облизала свои клыки. Меня передернуло от отвращения. Дрампир явно чувствовала, что я тоже испил крови.

– Вряд ли тебе это понадобиться. Я убью тебя раньше, чем ты успеешь замахнуться своими тесаками, – самонадеянно заявил я, понимая, безусловно, что она серьезный противник. Незаметно я вытащил кинжал из складок плаща и метнул его в короля. Тот явно не ожидал удара, и явно надеялся выжить с помощью дрампира. Женщина с сожалением посмотрела на тело владыки, пожала плечами.

– Даже если ты его прикончил, мне заплатили за его жизнь. Значит, должна отомстить.

– Попробуй, – предложил я, и мы сблизились для боя. Бэт наблюдала за нами со стороны.

Бой был тяжел. Ко всему прочему, яд во мне опять начал набирать силу, лишь временно остановленный кровью стражника. Дрампир великолепно работала своим оружием. Она меня восхищала, и драться с ней вовсе не хотелось. Зачем убивать опытного бойца? Причем, я даже подумывал и о поражении. Положение мое усугубилось, когда я перестал видеть. Различал нечеткие силуэты и тени. Два раза ошибся, и зарубил «обед» моей противницы.

– Что ж ты так? Иль специально? – дразнила она. И допустила огромную ошибку. У дрампира был огромный шанс зарубить меня, но своим голосом она выдала свое местоположение.

Я резко развернулся и расслабил руку. Меч свистнул в тишине покоев короля. Я слышал, как он прошел сквозь ее плоть. Разрубая тело от ключицы по диагонали. Дрампир застонала. До меня донесся щелчок телепортации. Шатаясь, я дошел до Бэт, схватил ее за руку и последовал примеру умирающего дрампира. Телепортировался. Это было не в моих правилах, но иного выхода не было. Дрампир тоже меня ранила, разрубив бедро. Кровь залила мне уже сапог. И яд, голодная тварь, не оставлял меня в покое. Как только мы оказались в доме у тренировочного корта, я упал. Соображал я плохо, мыслить не получалось, но я все же слышал, как закричала Бэт, испуганная.

Она что-то горячо шептала. Я слабо чувствовал, как она перетягивает бедро, в спешке выливает на рану вино, перевязывает, кровоточащую. Но, к сожалению, девушка не знала способа, которым могла избавить меня от яда. Перевернувшись на спину, я напомнил девушке, что у меня ранено плечо. Пусть так же небрежно, но она оказала мне и эту помощь. Я не понимал, что она говорит, и был поражен ее действиями. Девушка наклонилась и поцеловала меня. Я практически не ощущал своего тела, но ее губы, словно вытягивали меня из этого омута. Ошеломленный, я потерял сознание.

* * *

Я пришел в себя. В комнате было темно. Лишь одинокая, оплавившаяся, почти сгоревшая свеча, слабо чадила на столе. Свет до меня почти не доходил. Я почувствовал жуткую боль в висках. Кровь пошла носом, стекая по губам к подбородку. Воспоминания тяжело возвращались в мою голову, сопровождаясь не совсем приятными ощущениями. Я явственно чувствовал на себе отпечаток магии Онака. Магистр приходил, чтобы помочь неумелому ученику. Я тяжело вздохнул. Таких провалов у меня еще не было. Да у меня и провалов-то практически никогда не было. Хотя, я выполнил свою миссию – убил короля, показал Бэт, как нужно убивать, и теперь девушка уж точно знает, что на деле легко не бывает. Тебя могут запросто отравить, убить, замучить и тому подобное.

Но только одно обстоятельство того вечера, ведь я точно не знал, сколько времени провалялся в беспамятстве, смущало меня больше всего. Поцелуй Бэт. К чему бы это? Я попытался перевернуться, но бедро отозвалось жгучей болью, и невольный стон сорвался с моих губ. Услышал, как в другом углу комнаты кто-то встрепенулся и поспешил подойти к кровати.

– Ходан? – взволнованно спросила Бэт.

Я нечетко видел ее лицо в темноте.

– Воды, – коротко попросил я, не желая пока говорить ни о чем другом.

– Хорошо.– Девушка вернулась через несколько секунд, но за это время я успел подумать над тем, что ей сказать.

– Спасибо, – поблагодарил я и с трудом сел в постели.– Бэт, как ты себя чувствуешь?

– Если честно, хорошо. Конечно, было страшно видеть, как один человек убивает других людей. А особенно именно тот человек, которого ты любишь.

Я поперхнулся.

– Что? – ошеломленно спросил я.

– В смысле? Ходан, ты, что, раньше об этом не подозревал?

– Подозревал. Но ведь ты мне изменила, я думал – разлюбила, – удивленный, ответил я.

– Нет, не изменила. Я просто хотела, чтобы ты ревновал и вскоре после совершеннолетия женился на мне.

– Ты выбрала не наилучшую тактику, – тихо ответил я, чувствуя, с какой болью отзываются ее слова в моей душе. Но почему она не умерла, и в моем будущем, когда закон Культа Смерти коснулся всех без исключения? Для меня это оставалось пока загадкой.

– Не делай так больше.– Слова эти сорвались с моих губ непроизвольно, я даже не понял, что все-таки это сказал.

– Что?

– Не стоит больше меня целовать.– Я ощутил всем своим телом то, как напряглась Бэт после моих слов. Она явно думала, что я этого не запомнил, но, к сожалению для нее, ошиблась.

– И почему же? Я думала, что ты до сих пор испытываешь ко мне какие-то чувства.– Девушка говорила откровенно и с «откровенной» надеждой.

Я замолчал. Нет, не то чтобы не хотел отвечать. Просто думал. Но в какой-то момент мне показалось, что в моей голове не осталось ни единой мысли. Пусто. Ничего. Очень часто такое случалось, когда у меня, Проклятого, забытого и непрошенного, не было выхода. Когда я не мог справиться с тем, что творилось в моей жизни и это высвобождало во мне самые отвратительные качества на свете. Но как я ни пытался, понять, почему так происходит, не смог. Так же как и не решался ответить на вопрос Бэт. Но я был обязан это сделать. Тратя последние силы, я создал сильную и непроницаемую даже для магистра, защиту.

– Пойми, Бэт, я был влюблен в тебя, когда мне была четырнадцать, а теперь…

– Тебе пятнадцать. В чем разница? – наивно спросила девушка.

– Разница есть. Только в этой параллели. А в другой я прожил тридцать лет своей никчемной жизни. Знаешь… Не буду скрывать это от тебя, полюбил другую. Даже не так, как в детстве, в пятнадцать, а по-настоящему.– Не успел закончить, но уже после этих слов я почувствовал, как вокруг сгущается туман, и янд вновь утаскивает меня в неизвестность.

Эволюция

Бутылка, откатившаяся в сторону, звонко стукнулась об полку, и красное вино с бульканьем полилось на пол.

Я потряс головой, таким способом, пытаясь привести мысли в порядок, открыл глаза и обнаружил себя, лежащим на полу в винном погребе.

Осознание того, что произошло, пришло почти мгновенно. Я быстро встал, снял с себя плащ и приподнял на боку рубаху. Начало шрама, который рассекал мое бедро, было видно. Так, значит, не на пьяную голову почудилось. Тут я услышал настойчивый зов магистра, который желал меня видеть неотлагательно. Я понял, что чуть больше суток провалялся в погребе, а так как ни Британи, ни Лития не пьют вино, они меня не заметили. Я решил воспользоваться телепортацией.

Дубовая дверь перед моими глазами отчего-то тревожила душу. Я не хотел туда входить, все во мне противилось. Но, подчиняясь воле магистра, дверь открылась, и у меня не осталось выбора.

– Ходан! Заходи, заходи! – напущено радостно сказал магистр. По его лицу я понял, что случилось что-то серьезное.– Я вижу, ты услышал мой призыв. Садись.

Я послушно исполнил приказ Онака. Учитель так и не научился спрашивать что-то у людей относительно их действий, он всегда приказывал.

– Как ты уже, наверняка, понял, я осведомлен о том, что янд утаскивал тебя на пятнадцать лет назад. Магистр читал тебе письмо…

– Как вы об этом узнали? – перебил я Онака, что обычно не входило в мои правила.

– Я лишь предполагал, мальчик мой. Я отправил письмо себе во все временные промежутки, в которых мог оказаться ты. Даже и не думал, что ты попадешь именно туда, но осознал это сразу, как ты там появился.

– Откуда же?

– Появилась запись в моем дневнике. Я на это и надеялся. С этой целью понять, где ты оказался. Ты провел там около двух месяцев, а здесь прошло полтора суток, но ты и представить себе не можешь каких.– Магистр замолчал. От волнения он даже вскочил из своего кресла и стал мерить шагами темный кабинет.

– И каких же? – спросил я.

– Так просто и не скажешь. Ну, во-первых, знание о том, что янд утащил на пятнадцать лет, всполошило всех. Во-вторых, когда узнали, что это ты, уяснили, наконец, все, какой практической и потенциальной силой ты обладаешь.

– И отчего так? В этом, что, заключается особенность Проклятого?

– Да, мой мальчик. Все сразу подумали, что янд забрал меня… Видишь, на какую силу они рассчитывают.

– Но это все мелочи. Такая ерунда так бы вас не взволновала, магистр.

– Да, так абсолютно прав.– Онак повернулся ко мне лицом и посмотрел в глаза.– В-третьих… Появилась способная сестра в нашем братстве Культ Смерти. Очень способная, но сильно уступающая учителю. Отчего? Потому что родители все же не так сильно проклинали ее, нежели тебя, Ходан.

– Элизабет?

– Да. И она великолепно все помнит. И когда она появилась здесь, будто из воздуха, даже не с помощью телепортации, передо мной, ее переполняла злость. Она явно хотела тебя прикончить, но потом ей нужно было привыкнуть, ведь столько лет жила, не зная ничего о себе, а тут – сразу в Культе. Бэт ждала, пока ты появишься. Знаешь, тебе повезло, что ты не сказал, какую именно девушку ты любишь.

Меня будто парализовало. Все внутри смерзлось, даже сердце, казалось, перестало биться. Я боялся дышать, моргать, не то чтобы что-нибудь сказать. Все, конец. Конец и Британи, и мне. Такого страха я не испытывал никогда раньше, ничего не боялся. Но… любовь! Вот в чем вся загвоздка. Она заставляла меня думать о той, которая пробудила в каменном сердце эти чувства.

– И что меня ждет? – еле выдавливая из себя слова, спросил я. Мой голос показался мне чужим, я не решался поднять взгляд на своего учителя, который явно был разочарован в своем ученике.

– О чем ты? – удивленно спросил магистр. Мне почудилось или он это сказал? Я посмотрел на Онака и увидел, что тот улыбается.

– А как же законы…

– О чем ты, Ходан? Закон? Для тебя? Для лучшего убийцы во всем нашем братстве? Для ученика магистра? Для моего подопечного, которому я доверяю тайны братства? Тем более такой скользкий, как запрет любить. Многие, и не буду скрывать, в том числе и я, находили способы обманывать его. У многих есть дети и семьи, но они тщательно скрыты. По-крайней мере, все мы так считаем. Проклятые… Ты ведь никогда не брал «отпуска»? И не замечал, что многие очень часто туда уходят? Это время, когда они живут обычной жизнью. Да, раньше таких уступок не было, и если высшая Инквизиция узнает об этом, Проклятым несдобровать. Но, мальчик мой, инквизиторам плевать, что мы делаем вне работы, главное – мы очищаем мир от не нужной грязи. Кровью своих жертв мы смываем зло, что нанесли они. Мы несем добро повсюду, где появиться наше исполнительное оружие. Ты, единственный, кто за все время в братстве, полностью соблюдал законы. Но я понял, что даже ты, самый бесчувственный и беспощадный, безжалостный и жестокий из убийц, не смог сопротивляться любви. И поэтому целый год бежал от нее, но она мучила тебя и взяла свое. Одержала победу.

Я слушал и не мог поверить в то, что слышу. Что?

– А как же мои близкие? Мать? Сестра? Да все! – во мне разгоралась обида.

– Я же сказал, что ты единственный, кто полностью верил в наши законы, поэтому твоя вера воплотилась в жизнь. Ведь ты Проклятый, а наши желания могут творить чудеса.– Магистр понимал, что от этих слов мне вдвойне тяжело. Ведь… получается, это я убил всех своих близких, всех кто мне был дорог. Я! Я, своими же собственными мыслями, своей баранью уверенностью. Я никогда в жизни не был так зол на себя. Убил… всех до единого, никого не оставив в живых. Сделал из себя безжалостную машину для убийства лишь из-за того, что поверил тем, кто меня учил. Лишь из-за того, что когда-то был честным человеком.

– Да, конечно, тебе сейчас тяжело, но я не дам тебе времени на осознание всего, найдешь еще. У тебя много дел.

– Каких? – спросил я, надеясь с помощью этих дел отвлечься.

– Успокой же, наконец, Бэт, объясни ей все, но даже не думая говорить о Британи. Она ее живую закопает. Ну, это твои личные проблемы, так напомнил.– Онак подошел к своему столу и развернул желтоватый свиток.– На рассвете отправишься в одну рыбацкую деревушку, в которой жили семьи Проклятых и сами Проклятые. Все до единого пропали, и мне кажется, что это дело рук Мстителя. Но все же дальше твоего родного города он не отходит. Деревушка была как раз за скалистой преградой, которую легко одолеть, но почему-то все жители обходят ее стороной. Понял?

– Да, учитель. Отправляюсь на рассвете.– Мне не терпелось отыскать этого Мстителя и вздернуть публично в нашем замке, чтобы отомстить за всех Проклятых.

Отпущенный Онаком и полный мрачных мыслей я отчего-то бродил по замку Культа Смерти, не встречая на своем пути никого. Я хотел уже покинуть его, но в коридоре на моем пути возникла Бэт. Злая, как тысяча чертей. Что ж, этот вечер легким не будет.

* * *

Деревня навевала на меня тоску. Пустые, будто заброшенные годы назад, улицы давили на мои чувства. Такого я раньше не испытывал. Не понимая, что так на меня действует, я тихо шел по дороге, опасаясь издавать ненужные звуки. Фирлиса я оставил у въезда в деревушку.

Онак был прав, точнее он знал это наверняка. Деревня принадлежала Проклятым. Все, до единого, были здесь с уникальными способностями.

Все было пропитано магией, даже земля и камень под моими ногами. Здесь была огромная концентрация силы. По сути, здесь я должен был чувствовать себя не просто комфортно, а великолепно. Но моя интуиция била тревогу. Когда я обошел всю деревню, не обнаружив ни единой души, чувство опасности усилилось. Море забушевало, как только я ступил на ветхий, старенький причал. К столбикам были привязаны лодки, которые качались на черных, просыпающихся в гневе, волнах. Из этой рыбацкой деревни сгинул весь народ, и это было необъяснимо, ведь здесь жили не люди, а Проклятые. С запада на меня надвигался густой туман. Я обнаружил причину своего беспокойства. Предусмотрительный мститель, а точнее, как я узнал в таверне, мстительница оставила здесь ловушку для тех, кто сунется. Но не это так удивило меня, а то, что эта ловушка была создана мной. Никто так мастерски не создавал природные стихии, особенно ядовитые туманы. Я лично потел над этим капканом неделю, а наглая мстительница украла его. Я не знал, что и думать. Густой, ядовитый туман меня совершенно не беспокоил. Запуганная шавка никогда не тявкнет на хозяина в открытую. Странный человек, превращавший Проклятых в людей, каким-то образом получил доступ к моим личным запасам, и это меня беспокоило. Я немедленно уехал из деревни, оставив там шар «мифический рассвет», который был предназначен для слежки.

Несколько месяцев я терпеливо выжидал, словно предчувствуя, что она туда вернется. Но я попусту тратил время, и уже потерял надежду, напасть на след коварной мстительницы, как один раз я не обнаружил кое-что интересное. В деревне появилась очередная ловушка, созданная мной. Хитрая девушка каким-то образом обходила «Мифические рассветы» и пыталась загнать в капкан меня, и, не подозревая, что ловит на мои приманки меня самого. Что, по сути, было глупо. Но эта ловушка была одной из самых мощных и мною сбереженных. Это нарушило мои планы.

Полный мрачных мыслей, я поспешил покинуть деревню, в которой больше не было ничего привлекательного. Фирлис чувствовал мое беспокойство, и танцевал подо мной. Я, поглощенный этой странной загадкой, не замечал волнения жеребца. Но Фирлис был взволнован не только моим беспокойством, но и еще чем-то, более важным. Конь заржал, привлекая мое внимание. Я, замер, натянул узду, и взглядом скользнул в ткань миров. Бушующее позади море затихло, даже хлестающий деревья ветер прекратил свою пытку. На дороге я увидел четкий, совсем недавний след, который закрывал мой. Значит, мстительница решила вернуться, но наткнулась на меня и поспешила ретироваться. Я невесело ухмыльнулся и пустил коня галопом по следу неосторожной женщины.

Взмыленный жеребец примчал меня к поместью Ремсов, что усилило мои подозрения. Нет, не может быть. Спрыгнув на землю, я присел на корточки и увидел на камнях капельки крови. Темной и густой, явно не одного человека, а нескольких. Дрампир! Либо очередной, либо все тот же. Какого черта она здесь делает?!

Я вошел в дом и остановился на пороге. Дрампир притаилась в моей комнате. Из кухни вышла Лития, она пыталась меня отвлечь, но я не обращал на нее никоего внимания. Решительно подойдя к двери, пнул ее, удовлетворенно отметив, с каким хрустом разломилась задвижка.

В своей комнате я обнаружил дрампира. И причем ту самую, что ранил. Я думал, что прикончил ее, но живучая нечистая тварь избежала смерти. Кровь, что я видел на камнях, капала с ее рассеченного подбородка. Все-таки напоролась на один из шаров, но вовремя успела среагировать. Но даже не живая дрампир удивила меня, а то, что Британи стояла возле нее и методично обрабатывала порез.

– Британи? – удивленно спросил я. Девушка даже не удосужилась обернуться. В комнату вошла Лития, и лишь присутствие двух посторонних женщин не давало мне пустить в ход меч. Рука сама легла на рукоятку.– Кто-нибудь скажет, что здесь происходит, черт возьми?! – вскипел я.

– Не заводись, Ходан. Тебе сейчас нужно быть спокойным, – сказала Лития.

– С чего это? И что здесь делает дрампир? Мстительница в моем доме? Мой враг? – Я чувствовал, как ярость начинает расползаться по моему существу.

– Она мой друг, – наконец подала голос Британи и повернулась ко мне лицом. Я давно ее не видел, около полугода, пока выслеживал мстительницу, и так ни разу с ней и не поговорил, после той ночи. Когда мой взгляд скользнул ниже, я остолбенел. Округлившийся живот Бри говорил сам за себя. Во рту пересохло, я не мог вымолвить ни слова.

– Вот зачем ты должен был быть спокоен, – сказала тетя, но я слышал ее, как через подушку.

– Это мой ребенок? – тупо спросил я.

– Нет, это второй случай непорочного зачатия в мире! – резко ответила Британи.

– Не волнуйся так, Проклятый. Тебя не убьют, – ехидно сказала дрампир.

– Дрампир! – Я решил сорвать свою ненависть на ней. Мой клинок в долю секунды выскользнул из ножен, я шагнул вперед, сделал выработанный до автоматизма замах, и начал рубящий удар. Но не завершил его. Острая сталь моего меча надрезала кожу на шее молодой женщины и пустила черную густую кровь.

– Что же ты медлишь?

– Не ты вина моему гневу.

– Как же? Ведь я делала из Проклятых людей, – заметила она.

– И зачем? – лишь спросил я. Я смотрел в ее бледно-зеленые глаза, полные печали. И эта горесть была связана явно не с клинком, который упирался ей в глотку.

– Это моя задумка.– Голос Британи вывел меня из странного ступора. Я опустил меч и повернулся к ней.

– Что?

– Да, этот план предложила Британи.– Я недоуменно переводил взгляд с Британи на дрампира и обратно.– Я нашла ее. Понимаешь, тебе вырезали кусочек памяти, а потом он сам восполнился – с помощью янда. Против магии даже твой всемогущий магистр бессилен. Я нашла ее сразу после того, как ты признался в своей любви. Но не ей, а себе. Как раз… – Она сделала многозначительную паузу.– И все ей рассказала. Абсолютно.

Я похолодел. Тупая боль заполнила мой разум.

– Рассказала что?

– Что ты убийца, один из самых лучших, сильнейших и перспективных. Рассказала, что ты Проклятый и все излишки твоего «предназначения». То, сколько людей и нелюдей погибло от твоих рук. Все то, что ты скрыл от нее.– Я посмотрел на Британи и по ее глазам понял, что дрампир не врет.

– Как тебя зовут, дрампир?

– Это сейчас для тебя важнее? – Я утвердительно кивнул.– Ника.

– Я понял, что ты рассказала ей все это, но с какой целью.

– Чтобы она обрела шанс любить тебя и, чтобы ты смог любить ее. Мы нашли способ превращать Проклятого в человека, но не учли ваших жестоких законов. А потом тебя натравили охотиться на мстителя. И ты начал следить за деревушкой, словно зная, что там что-то есть. Не зря ты – лучший среди своих.

Я чувствовал, как нервно подрагивает моя скула. Слишком много новостей на один день.

– Вы хотели выглядеть рыцарями в белых доспехах? Превратить меня в человека и эксплуатировать в качестве мужа? – Я говорил с неприкрытой яростью.

Британи вздрагивала при каждом моем слове.

– Ты слишком жесток, Ходан! – воскликнула Лития.– Опомнись!

– Опомниться?! Это я бы посоветовал вам. Вы меня спросили о том, хочу ли я этого, прежде чем строить планы?

– Ты не хотел бы быть со мной? – тихо спросила Британи.

– Не знаю. Хотел или нет? Какая разница! Ведь этого все равно не случиться! Превратись я в человека, я не отмыл бы своих грехов. Слишком много крови на этих руках!

Наступила долгая и томительная тишина. Я не мог связно думать. Со слежкой на мстителя, я совсем забыл о своей жизни, запустил все к чертовой матери.

– Но твой ребенок все равно родиться. Через три месяца. И я буду ему матерью. – Британи говорила сдержанно, но с любовью. Как ко мне, так и к еще не родившемуся ребенку.

– Александр, – коротко сказал я.

– Что Александр? Ты предлагаешь мне другого мужчину в мужья.

– Нет, – я покачал головой.

– Так что же?

– Ты назовешь моего сына Александр, Алекс.

– И не подумаю. С чего ты вообще решил, что родится мальчик?

– Хм-м… А ты говорила все рассказала про меня.– Я метнул взгляд в сторону Ники.– Я его отец, я имею на это все права.

После сказанных мною слов, я услышал зов магистра. Но учитель не стал мелочиться и телепортировал меня к себе.

Я очутился в одном из подвалов замка Культа Смерти. Вокруг горели свечи и, излучая красный свет, мерцали накалившиеся иглы. Рядом стояли миски с темными чернилами. Догадка происходящего пришла почти мгновенно. Тут же появился магистр. Он молча подошел ко мне, задрал правый рукав моего плаща, протер спиртом запястье и взял в руку накалившуюся иглу. Я сглотнул и отвернулся.

Я услышал, как Онак обмакнул иглу в чернила и мгновенно почувствовал жгучую боль. Он татуировал мое запястье. Медленно и скрупулезно. Вырисовывая на моей коже рисунок. Последним штрихом он начертал какие-то буквы под ним и опустил мою руку. Вся она, от кончиков пальцев и до предплечья, пульсировала огненной болью, хотя каленая игла затронула только запястье.

Я упал на колени уже в своей комнате в поместье Ремсов. Казалось, я отсутствовал все несколько минут

– Ого! Татуировка! Пытаешься угнаться за модой? – Дрампир поражала меня своей наглостью, но я ничего ей не ответил.

Приведя свои чувства в порядок, я посмотрел на свою руку. И вот что увидел…

Я не понимал, зачем магистр это сделал, но спорить с ним не имел права. Тем более на меня сейчас смотрела Британи, которая носила моего ребенка, а значит до его рождения, я должен быть с ней рядом.

* * *

Я стоял возле кровати и не мог вздохнуть. Какие-то странные чувства переполняли мое существо. Маленький мальчик на моих руках тихо возился и даже не хныкал, хотя появился на свет всего несколько часов назад. Даже в младенчестве его отличали мои качества. Это был мой сын, без всяких сомнений. Британи стояла рядом и улыбалась. И отчего-то нам было просто хорошо. Ни я, ни уж тем более Британи не ожидали, что в комнате появиться Онак. Он был сосредоточен и серьезен.

– Дай мне Александра, – приказал он. Я не смог ему не повиноваться. Видимо, учитель сдерживал мою волю магией. Я осторожно передал сына магистру.

Онак высвободил правую ручку Алекса, и я похолодел, сразу поняв, что тот собирается делать. В руках магистра появилась игла, и он начал свою адскую процедуру. Малыш тут же заплакал, я еле сдерживал рвущуюся к сыну Британи. Казалось, пошла вечность с того момента, как Онак начал татуировать правое запястье моего сына. Магистр тут же отдал мне сына и исчез так же мгновенно, как появился.

Александр успокоился на моих руках, и я взглянул на его запястье. Предчувствие меня не обмануло. Таким образом, учитель решил нас объединить, вот только зачем. Ведь татуировка моего сына так походила на мою…

– Прости меня, Ходан.– Я обернулся на голос Ники. Но не успел даже среагировать, она впилась в меня своими клыками.

Я чувствовал, как вокруг все поплыло, как туман начал сгущаться вокруг меня, покусанного дрампиром. Искусственно созданный мощной магией Ники янд утаскивал меня туда, где я и не думал оказаться.

* * *

Горячие струи душа постепенно приводили меня в чувство. Просыпаться вовсе не хотелось, но положение обязывало. Сначала вода разбудила мое лицо и, видимо, мозг, потому, что я вспомнил, что забыл «глушитель» в прихожей, а АПС валяется в кухонной раковине. Совсем из головы вылетело – спешил смыть следы крови на манжетах. Черт, опять испортил отличный ствол. Ну, что за идиот! Наконец, я стал ощущать свое тело. Каждая мышца зажглась огнем и превратилась в камень. Надо бы поменьше хлестать бренди в баре, а то ненароком сопьюсь, и задавит меня тяжелый мусоровоз. Я повернул кран, отключая воду, и услышал в гостиной какое-то движение. Наспех надев на мокрое тело одежду, я тихо пошел к комнате.