Похождения Кота Матвея бесплатное чтение

© Катарина Норд, 2024

ISBN 978-5-0064-2877-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Пролог

История написана в соавторстве с моей собакой породы немецкая овчарка, чей нос постоянно присутствовал при написании каждой строки и внимательно следил, чтобы ни одна запятая не пропала.

Я кот Матвей мой метод прост, я не люблю тянуть кота за хвост.

«Новогодние приключения Маши и Вити».

Давным-давно, а может и не очень давно. В некотором царстве в некотором государстве, а нет, опять не так. В одном сказочном красивом и необычном королевстве жили, были, а в прочем, почему собственно жили, были, и сейчас живут припеваючи. Но в прочем все это и не важно.

– А что же в таком случае важно спросите вы? А важно то, что история эта произошла в одном сказочном далёком королевстве, о котором собственно и пойдет мой рассказ.

Наше сказочное королевство было очень необычным, его населяли люди и звери, последние, кстати, умели разговаривать между собой, а много-много лет назад еще и с людьми. Но впрочем, последнее было так давно, что об этом сохранились только отдаленные воспоминания, которые рассказывали детям как сказку на ночь или же красивую легенду в дождливую погоду сидя у камина. Королевство окружали горы великаны, вершины которых были покрыты снегом, бескрайние зеленые поля с островками из ромашек, ирисов, и белых как снег эустом, последний цветок был эмблемой этого государства. Волшебные водопады, которые словно в круг окружали королевство, поражали своим величием и красотой, поскольку они все были связаны между собой. Вода из одного водопада плавно перетекала в другой, так проходило по кругу. Скалистые пещеры, с которых свисали сталактиты, покоряли своей красотой и таинственностью. Все это мне открылось во время моих странствий и блужданий.

Но в прочем, о чём это я собственно хотел рассказать, героем моего рассказа будет не королевство, а некто сильный, могучий, смелый, отважный. В общем, настоящий герой о котором слагают легенды и сочиняют сказки. Итак, кто же собственно наш герой, пришла пора мне все же представиться Мурр мяу мои дорогие любители путешествий и таинственных открытий, как вы уже, наверное, догадались тот самый таинственный смелый и отважный это я.

– Меня зовут Матвей. Вообще – то меня назвали Матеус, но для меня это так сложно и вычурно выговаривать, что я решил быть Матвеем. Я кот, а если точнее, то пока ещё маленький котёнок. Но в своих мечтах я вижу себя большим и сильным котом грозой всей округи. И так и будет. И начнётся моя история с моего детства.

– Ты спросишь меня, чем я отличаюсь от остальных? На что я отвечу, я вполне себе аристократических кровей. С чего вдруг я так о себе говорю? Всё просто. Это видно по моей красивой вогнутой спине и невероятному притягательному взгляду жёлтых глаз, которые если верить утверждению моей матушки Лайзе, а она никогда не врёт. Да не удивляйся, мой прапрадедушка был из породы Английский голубой, откуда собственно происходит аристократическое её имя, достались мне от него. А вот что касается моего окраса то здесь спасибо моему отцу породы Дворово-парковый прародитель неизвестный. Я как оказалось не только взгляду обязан прапрадедушке. Но и необычному строению передних лап, с длинными острыми когтями на длинных пальцах. А ещё и это тоже оказалось всё от прапрадедушки мы крысоловы. Но проверить так ли это мне пока не удалось. В подвале замка, в котором мы обитали всем нашим семейством, то есть моя матушка Лайза и ещё двое моих братьев и две моих сестры крыс не было, как впрочем, и людей или ещё кого-то.

Мой милый любимый дом. Замок, в котором мы жили когда-то, принадлежал одному весьма древнему и почитаемому всеми силами роду, но со временем род разорился, а замок пришёл в упадок. Его всё труднее и труднее стало содержать, и сначала его покинули люди, а затем и крысы которым ещё первое время было чем поживиться, но и они потом покинули замок. Когда же я родился и открыл глаза то кроме нас, то есть моей матушки и моих братьев и сестер больше никого не было. Наш подвал был тёмным мрачным, в него редко попадали лучи солнечного света, но там было главное, он спасал от холода и давал защиту от ветра и стужи.

Глава 1. Начало моих приключений

День, когда я впервые увидел солнечный свет, за пределами нашего дома был самым необыкновенным, оказалось в мире столько всего интересного. Первое что собственно и заставило меня покинуть наше жилище, был очень странный шум, как шебуршание, если бы мы возились с братьями и сёстрами, но те к счастью спали. А значит, мне представилась возможность посмотреть, что это такое. Переползя через них, я добрался до выхода из подвала и увидел нечто. Этим нечто оказалась вода, которая капала с неба, а ещё был очень интересный запах, он был таким вкусным тёплым, что хотелось урчать от удовольствия и зажмуривать глазки. Светило яркое тёплое солнышко, а ещё и это было самое необычное, на небе были разноцветные полоски, матушка потом сказала, что я видел радугу. Это было очень необычно и захватывающе. Яркое солнце, от которого горит шёрстка, которая затем становится тёплой вода, льющаяся с неба и капельками стекающая с листочков на деревьях. Этот день был самым необычным и прекрасным для меня, мне казалось, я видел само чудо и волшебство. Ну, по крайней мере, мне так казалось, и это я запомнил из тех прекрасных историй, что рассказывала наша матушка перед сном.

Моя первая самостоятельная вылазка на улицу. Я уже вовсю бегал по нашему дому. Да-да моей матушке я не даю покоя. Из всех ее детей я самый непоседливый и любопытный. Наш славный подвал я постоянно исследую все закоулки те, что рядом я уже проверил и не раз меня оттуда вытаскивали. Я пробовал поначалу приглашать с собой братьев и сестер, да только им это было всё не интересно, они ели спали, играли между собой. Но всё что касалось остального того что находиться вокруг них было им не интересно. Все попытки вместе пойти и посмотреть подвал, где они жили, были отвергнуты со страхом и беспокойством. Поэтому я как самый смелый и отважный среди самых слабых и трусливых отправлялся на подвиги. Стоило только нашей матушке пойти на улицу, куда нас пока ещё не пускали я, предварительно притворившись спящим, дабы её сильно не расстраивать, дожидался её ухода, а после, открыв глаза, отправлялся на поиски приключений. Что делать они манили и притягивали к себе как магнит. Очень скоро мне надоело бродить только по подвалу, выбравшись в другую часть замка, я натолкнулся на много чего интересного.

Оказалось, что если зацепиться за всякие свешивавшиеся лохмотья, то на них очень интересно кататься. Это так весело и забавно, аж дух захватывает. А ещё по ним можно забраться вверх и посмотреть, что же находиться там по выше. А там есть на что посмотреть. Куча разных деревяшек по которым можно ползать, пробовать точить когти, эх сколько этого дерева я уже ободрал, а сколько ещё того до которого я здесь не добрался. Мммм…… было о чём подумать.

На улицу нас пока ещё не выпускали, нет нам, конечно, разрешили выбегать и играть за пределами подвала. Но далеко нас не отпускали, и бегать мы должны были под присмотром нашей несравненной матушки. Которая к слову была строга в меру и чересчур заботлива. Поэтому мне приходилось всячески стараться, чтобы скрыть свой слишком непокорный нрав, но это все же получалось не всегда. Чаще всего меня снимали с какой-нибудь тонкой и высокой балки, по которой я путешествовал из стороны в сторону и был утащен за холку обратно в подвал и отлуплен за то, что снова убежал и не послушался. Но, даже не смотря на такое суровое наказание, я всё равно продолжал так поступать, это было не в моем характере убегать от опасности. Хотя однажды я чуть не расстался с жизнью. А дело было так.

Как всегда когда матушка ушла на прогулку и за добычей для нас я, дождавшись её ухода и удостоверившись, что это действительно так отправился на поиски приключений. Выйдя из подвала, я поднялся в сам замок и отправился, наверх, поскольку только там было много для меня неизвестного и интересного. Путешествуя по балкам, которые тут и там вставали на моем пути я уверенно продвигался к своей такой желанной цели. Но тут к несчастью балка подо мной накренилась набок, и я полетел вниз, мысленно готовя себя к тому, чтобы аккуратно приземлиться на все четыре лапы в идеале, но предвидя, что, сколько ещё деревяшек окажется на моём пути понял, что вряд ли у меня это всё же получиться, но тут мои скорбные размышления прервала матушка, которая, не увидев меня среди прочих своих детей побежала искать непутёвого сыночка. Итак, приготовившись встретиться с землёй, я угодил в её пасть, после чего я снова был отнесён к братьям и сёстрам где и был наказан отправкой в угол созерцать за пауками и думать о своём поведении. Сидя в углу в своём ставшим уже таким родным месте я постоянно думал о том, как было бы хорошо вырасти ведь только так я смогу делать всё что захочу, и никто не будет меня ругать. Я видел себя свободным, ходящим везде, где мне хочется приключения опасности. В общем, взрослая жизнь была для меня мечтой и заветным желанием. Будущим, в котором я сам по себе и никто ничего мне не запрещает. Но я был ещё маленький, поэтому продолжал получать наказания за свои проделки.

Пытаясь усыпить бдительность матушки, которая каждый раз после моих наказаний особо тщательно следила за мной, я, как и полагается, вёл себя тихо и послушно. Для моей живой натуры это было то ещё испытание, но мне не хотелось её расстраивать. Моего послушания хватало буквально на пару дней, а потом я по новой начинал приниматься за свои подвиги. Не смотря на то, что наш замок был разрушен, сад его окружавший был, что называется в его первозданном виде и совсем не пострадал. Для меня он был большим дремучим старым лесом, который хранит в себе много тайн загадок. Красивые величавые раскидистые деревья с пушистой кроной, кусты на которых росли ягоды. А ещё было очень много кустов, которые были с колючками, я постоянно об них царапался. Мне не нравилось то, что этих колючек так много. Но в тоже время вершины этих кустов венчали цветы, мне очень нравился их аромат это был ни с чем несравненный запах. Мама говорила, что это розы и от них стоит держаться подальше именно из-за их острых колючих шипов, а я снова не слушался и частенько крутился рядом с этим чудом. Что делать аромат меня манил. А были ещё кусты с острыми шипами, но только в отличие от предыдущих они не источали такой красивый аромат, да они были красивы, но вот их острых колючек я старался по возможности избегать, ибо покалечить меня они могли очень сильно. Но это было далеко не всё. Деревья, росшие в нашем саду, были заняты птицами на многих из них они свили свои многочисленные гнезда.

Я вовсю гонял по двору, наблюдая за птицами, которые постоянно чирикали на дереве, что росло рядом с нашим замком, мешая лично мне так точно спать и мечтать. С неимоверным упорством я пытался залезть на дерево, на котором они пели с тем, чтобы просто поиграть и слегка отыграться, выдернув пару тройку перьев, за то, что не дают спать. Как всегда моя самонадеянность оказала против меня злую шутку. Было очень глупо с моей стороны думать о том, что у меня получиться, это сделать с первого раза. Как же всё это произошло, а вот так:

– услышав противное чирикание, что нарушило мой такой сладкий юный сон, я проснулся и вышел наружу. Там сладко и лениво потягиваясь, я приветствовал новое утро, подставив мордочку тёплым солнечным лучам. Затем снова уши мои уловили противное монотонное чирикание, которое никак не хотело замолкать. Возможно, мне так казалось, поскольку остатки сна ещё не покинули меня, а может быть, и нет. В общем, произведя все процедуры, я отчётливо услышал, как птица, чьим пением я был разбужен, продолжила свою такую противную трель дальше. И всё бы ничего, но она так противно пищала, что единственным желанием было добраться до неё как можно скорее, выдернуть пару перьев, чтобы она замолчала раз и навсегда.

Ну что же план в голове моей уже созрел. Осталось только забраться на дерево и разобраться с птицей. Итак, я в два прыжка оказался рядом с деревом и попытался забраться на него.

Встав на задние лапы, вытянув передние и выпустив когти, я стал потихоньку подниматься вверх. Кора под когтями сыпалась, поскольку была очень трухлявой несколько дней шли очень сильные проливные дожди, приносящие с собой холод, сырость и много воды, да и само по себе дерево было уже довольно таки старым и трухлявым, но, не теряя надежды, я продолжил своё восхождение. Добравшись до половины ствола, я вдруг посмотрел вниз. Ох, зря же я это сделал толи, потому, что было высоко толи потому, что когти постоянно срывались, моя бедная головушка стала кружиться, и я как одна из моих сестриц был готов к тому, чтобы позорно раскричаться, то есть признаться в собственной трусости на радость моим братьям и сёстрам. Не придумав ничего другого, я всё же решил не давать им повода над собой издеваться и самостоятельно спустился с проклятого дерева на счастливую потеху этой несчастной противной птице что, видя мои мучения, стала нагло и противно хихикать надо мной. Лапы мои дрожали, все внутренности напоминали собой какое-то желе, которое колыхалось во мне, подгоняя моё сердце сначала в горло мешая дышать, затем упускалось в лапы и позорно бежало в кончик хвоста. Но я не должен был и не мог показать как всё- таки страшно мне было и поэтому пришлось собрать себя всеми возможными силами. Оказавшись на земле и задрав голову, наверх там, откуда раздавался птичий смех, а это была почти как крыша нашего замка на верхних ветках в густой листве. Я клятвенно себе пообещал, что если не с первого, то со второго или третьего раза так обязательно заберусь на это чёртово дерево, и достану эту наглую птицу, что смеет смеяться надо мной, и тогда я ей покажу что я за кот. Ух, я тогда устрою, будет летать пух и перья. Произнеся всё это, про себя как если бы я давал клятву я, со спокойной совестью сильно уставший пошёл вздремнуть в наше логово, тем более матушки пока ещё не было. А значит, наказывать меня никто не собирался, ведь я сейчас просто падал от усталости. Если уж признаваться, то это дерево наглая птица чертовски меня измотали. Видя отчасти довольные моим промахом лица братьев и сестёр, я всё же гордо задрал нос и прищурил глаза, тем самым говоря, что если они попытаются мне что-то сказать, то придётся забыть главное наставление матушки, говорившее о том, что мы должны прощать друг друга, поскольку семья и никогда не драться до крови, поскольку семья. Но, увы, и тут было большое разочарование, если сёстры были совсем равнодушны к моим проделкам, то братья пускались в насмешки и всячески старались мне насолить. Так случилось и в этот раз, проходя мимо них, я услышал не допустимое для себя:

– ну что струсил?

Тут же моя шерсть встала дыбом, глаза опасно сузились, а когти стали самовольно выпускаться из лап, готовясь вцепиться в моих обидчиков. Подобного оскорбления снести я не мог. Мы катались клубком, шипя и царапаясь, повсюду вверх поднималась шерсть, которую мы выдирали друг другу. И тут мы были остановлены и расцеплены в разные стороны, поскольку пришла матушка, которая тут же прекратила потасовку. Мы сидели на улице мокрые, грязные взъерошенные как те ощипанные воробьи с выдранными клоками шерсти, и с горящими глазами которые метали молнии. Несмотря на то, что нас разняли мы по – прежнему продолжали держать наготове лапы с высунутыми когтями с тем, чтобы в любой момент можно было атаковать противника. Никто не хотел уступать друг другу и проигрывать эту маленькую войну, которая давно уже перестала быть шуткой и грозила перерасти в нечто более страшное и пугающее. Видя нашу боевую готовность, матушка решила всё же нарушить свое правило и наказать нас всех, а не только зачинщика, то есть меня, который всё порывался, не смотря на её суровый взгляд пойти и продолжить драться с братьями. В этом порыве она была непреклонна зная мой нрав и как я реагирую на то как постоянно цепляют меня братья она прекрасно понимала что стерпеть подобного я не мог но и их она тоже не оставила без внимания. Она прекрасно понимала, что от меня им досталось за дело. Поэтому нас дружно загнали в наш подвал, где собственно на потеху сёстрам отправили по разным углам размышлять о своём поведении. И если для братьев сидение в углу оказалось страшным наказанием, то мой угол встретил меня как родного с распростёртыми объятиями и уже такими привычными пауками, которые ещё один узор паутины сплели. Спустя время, братья всё же не выдержали и принялись жалобно мяукать, говоря тем самым, что больше никогда и низа что не посмеют ослушаться наставлений матушки. Ну а я как всегда продолжил своё занятие, даже не помышляя о том, чтобы сдаться и просить прощения и знал, что был прав ведь обиду нельзя спускать никому и никогда, а уж семье тем более. Так думал я и не собирался пока отказываться от своих убеждений, почему собственно и не выходил из угла и не просил о снисхождении. Снова мыслями я был взрослым, дрался и путешествовал, изучал мир и был свободен как вольная птица.

Птицы, да эти создания меня покоряли. Мне нравилось смотреть на то, как там высоко в небе они парят и сверху смотрят за тем, что происходит внизу. Как они величавы и горделивы, какие у них мощные сильные крылья, они были прекрасны, даже не смотря на то, что порой противно чирикали и не давали мне спать.

Итак, снова выждав некоторое время, я возобновил свои попытки забраться на высокое дерево и достать этих птиц. Снова и снова я срывался, вниз ломая когти. В очередной раз оказавшись на земле я еще раз внимательно огляделся в поисках того что могло хоть как-то мне помочь, но все было тщетно, как назло у меня под лапами ничего интересного не попадалось. И тут случилась ещё одна неприятность, что поделать я их просто таки притягивал на себя. Услышанный мною непонятный шум или шорох отвлек меня и я, оставив на сегодня попытки с деревом, побежал в дом, где тоже было что посмотреть.

В очередной раз, путешествуя по дому, я забрался на старый пыльный заброшенный чердак. Для кого-то он представлял собой угрозу опасность, он виделся страшным жутким местом, в котором полно опасностей, но не для меня. Как ни странно, но до сегодняшнего дня залезть именно туда не представлялось для меня возможным. Неусыпный контроль матушки не ослаблялся ей не на минуту.

Ух ты ж, – мысленно удивился я, гуляя по чердаку. Сколько же всего интересного и страшного ждало меня здесь. Собравшись, и кое-как уняв свое волнение, я смело начал свое шествие и тут как всегда невнимательность и рассеянность оказалась против меня. Вместо того чтобы смотреть себе под лапы и забыв о том что замок был старый в одном месте куда я имел как потом выясниться несчастье наступить доски были сильно прохудившиеся и стоило мне туда встать как я полетел вниз.

Мама говорила нам, что у кошки девять жизней, судя по моим многочисленным проделкам, у меня их было гораздо больше, ведь я уже не единожды как поговаривала матушка, мог расстаться с жизнью. Итак, я полетел вниз, внутренне надеясь и стараясь всё же приземлиться на все четыре лапы сохранив при этом жизнь и сильно не покалечившись. Мысленно произнося, ой чёррт опять попадёт, я падал, пытаясь, тем не менее, уцепиться за балки которые пролетал. Но, увы, зацепиться за них мне не удалось. Всё же успев пискнуть, что-то наподобие ну мне опять влетит, я полетел вниз. Меня встретила гора разного мусора обломки щепки пыль, куда же собственно без неё зола и сажа и паутина. Этой пыли было так много, что она забила нос и я, не переставая начал чихать при этом с моей головы ещё постоянно что-то сыпалось. В общем, от моих маленьких манипуляций облако пыли стало ещё больше и чихать я начал сильнее. Не придумав ничего лучше, я поплёлся обратно в подвал. А там уже всё в сборе было моё семейство, ух и напугал же я их. Мои братья и сёстры, увидев меня, с диким криком разбежались по углам. Забившись в них, они изогнули спины, выпустили когти и стали шипеть, показывая тем самым, что готовы вроде бы драться с тем неизвестным кто перед ними появился. И в тоже время они старались скрыть свой страх, который, кстати, всё же был сильнее всего остального. Единственным кто всё же не испугался, а только тяжело вздохнул, как всегда оказалась моя матушка, которая по моим движениям и постоянным чиханием с наклоном головы вниз и сопровождающим всё это облако пыли поняла кто именно перед ней. Наконец ей надоело смотреть на мои терзания, и тяжело вздохнув, поскольку она уже давно смирилась с тем, что перевоспитывать меня бесполезно повела меня купаться, чтобы смыть всю ту пыль и паутину что я насобирал. Ведь вместо своего красивого полосатого окраса я стал каким-то грязно чёрно-серо пыльным.

Внимательно наблюдая за тем, как я привожу себя в порядок, матушка в который раз уже пожалела о том, что рассказывала нам многочисленные истории приключений про нашего отца, который долгое время плавал на одном пиратском корабле и много чего повидал. А ещё были истории времён прапрадедушки, который присутствовал на турнирах и имел даже какой-то придворный титул. Собственно вдохновлённый этими рассказами я и начал грезить о путешествиях ища разные неприятности на свою бедную голову, Я был так восхищён их подвигами, что тоже захотел стать сильным смелым вот почему я постоянно, и подвергал себя опасности, мне хотелось стать таким же смелым и отважным как они. Но как я мог это сделать? Вот поэтому моим первым пока испытанием и проверкой был наш замок, в котором я путешествовал, ища новые неизведанные места, проверяя свою выдержку и тренируя волю и мужество.

Продолжая за мной наблюдать, матушка села рядом и напустив на себя строгий вид твердила:

– Матвей ну, сколько можно, когда же ты начнешь быть послушным и воспитанным котёнком. При этом она не переставала качать головой и от раздражения стучать пушистым хвостом. Поднимая в очередной раз яркие жёлтые глаза к небу, словно прося помощи оттуда повторяла:

– О боги вы только посмотрите на этого путешественника и вразумите его, он же совсем о себе не думает. Он же сущее наказание. Боже, почему самый младший и маленький самый непоседливый из всех. За что мне такое наказание? Но небеса молчали, видимо они считали свою работу выполненной, раз уже не единожды спасали этого пострелёнка, то бишь меня. Да и что собственно можно было сказать, этот малец был их общим любимчиком. Все его ангелы хранители были поголовно в него влюблены, им всем было очень интересно, каким взрослым он станет. Сейчас же настойчивость пострелёнка вызывала отчасти усмешку отчасти восторг. Маленький Матвей никого не боялся и, что их радовало, был смел до безрассудства, опасности его не пугали.

Что же касается меня, то я тихо молча слушал всё, что мне говорили, постукивая хвостом от нетерпения обиды и досады за, то, что снова меня ругают. В этот момент я понимал только одно, этот мир ужасно несправедлив ко мне и очень жесток. Снова и снова меня наказывали за то, что я хотел быть собой и стремился к приключениям и подвигам. Так и хотелось воскликнуть:

– О боги, где же справедливость. Но небеса как всегда были глухи к моим словам и возмущениям. И в тоже время мне казалось, что есть чем гордиться, ведь я заставил испугаться своих братьев и сестёр. Я победил их. Заставил себя бояться. Они, которые постоянно задирали меня бежали прочь, трусливо поджав хвосты и опустив носы в землю.

Снова, как и все прошлые разы, мне говорили о том, что я не должен быть таким не аккуратным и беспечным. И также как и раньше я клятвенно обещал, что больше никогда и не за что не буду так делать. Но тут же сам прекрасно понимал, что конечно так делать буду, все равно полезу. Мне было безумно скучно возиться с братьями, есть и спать. Мне хотелось приключений путешествий нового неизведанного и отчасти запретного хотелось опасностей. Я был ещё достаточно маленький для всех этих подвигов но, тем не менее, я постоянно с неимоверной настойчивостью и упорством продолжал идти, вперёд веря, что так я становлюсь сильнее и смелее. В будущем я видел себя таким же, как я и есть сейчас, а вот матушка не переставала терять надежды на то, что все мое хулиганство закончиться, как только я стану старше. Но как всегда я не стал её огорчать, вот чего мне бы точно не хотелось так это стать обыкновенным скучным взрослым котом. Нет, этот путь был не для меня.

Глава 2. Новые встречи и знакомства.

Мы росли, становились старше и если мои братья и сёстры всё больше и больше становились такими же, как все степенными скучными, то я точно придерживался своей мечты и никоим образом не собирался от неё отказываться.

Свои попытки забраться на дерево я так и не оставил. Продолжая с каждым днем продвигаться все выше и выше. В одну такую мою вылазку мне удалось забраться на высокую ветку, и тут я встретился с той птицей, которая так долго и упорно лишала меня покоя.

Итак, они стояли друг напротив друга Матвей довольный и гордый тем, что у него получилось, и он наконец-то сделал что обещал. Восторг от успеха пьянил его и в тоже время он старался не забывать главного, зачем он здесь собственно. Уняв всё же эмоции, я двинулся к соловью, который, несмотря на мое присутствие, продолжил также весело распевать свои песни. Подобравшись ближе, я распластал свое тельце, по ветке плотно прижав уши к голове, и стал потихоньку медленно придвигаться к нему, не делая резких движений. Соловей же видел, что я приближаюсь, но всё равно продолжал делать вид, что меня здесь нет. Я медленно продвигался, даже дышать перестал. Наша дуэль с соловьем была не гласная мы, словно пытались выяснить кто все же смелее. Он пел и иногда поглядывал на меня. А я придвигаясь к нему делал одновременно вид что я здесь для того чтобы лучше слышать то о чем он поёт и именно это меня волнует. Соловей же в свою очередь игнорировал меня, словно провоцируя, чтобы я на него напал. Итак, он периодически замолкал, я приближался, и так продолжалось довольно таки долго.

Взяв в очередной раз высокую ноту, соловей замер, а я, изготовился к прыжку и прыгнул вперёд, и тут случилось большое разочарование. Я прыгнул в никуда, поскольку как только я рванулся вперёд, соловей тут же взлетел вверх. Я стал прыгать вверх и махать лапой, пытаясь хоть так зацепить эту противную наглую птицу, что вовсю смеялась и издевалась надо мной. Соловей кружил у меня над головой, я же продолжал прыгать, вверх пытаясь до него дотянуться, но, к сожалению, моя лапа хватала только воздух, поскольку соловей поднимался все выше у меня над головой, но при этом он не улетал, а продолжал летать надо мной, громко смеясь при этом в очередной раз, прыгая и пытаясь дотянуться до этого наглеца, я чуть не упал с ветки и, только чудом вцепившись за неё, я снова подтянулся наверх и перевел дух. Соловей улетел. Я же остался сам по себе обсмеянным и опозоренным. Мне было стыдно и обидно, что ничего у меня не вышло. Но тут я был прерван громким уханьем. Подняв голову вверх, я увидел большую красивую птицу, которая смотрела на меня с интересом и изумлением. Мы играли с ней в гляделки. Большие жёлтые глаза смотрели на меня, не мигая, но вот что было странным выражение глаз. Птица смотрела на меня с интересом, во взгляде не было издёвки или насмешки, наоборот этот взгляд отчасти напоминал то, как смотрела мама. Было что-то такое, так смотрят только взрослые в их глазах столько мудрости и снисхождения к бесконечным детским проделкам и шалостям. Поиграв так ещё какое-то время, незнакомая птица сначала чихнула, а потом отчасти грозно и пристально ещё раз окинула его взглядом, а потом, наконец, заговорила.

– ну, здравствуй маленький непоседа. При этом внимательные глаза филина пытливо и пристрастно рассматривали котёнка. Ты как всегда небрежен и неаккуратен. Говоря так, он больше напоминал матушку, и в тоже время были какие-то другие ранее не слышанные нотки. Он снова громко ухнул, а затем продолжил, – юный путешественник не печалься, что не получилось, ты ещё подрастешь. А на соловья не обижайся он глупый и напыщенный юнец. Будь выше его и тогда ты действительно сможешь справиться с любыми неудачами. А сейчас прими это как опыт. Противника нужно всегда оценивать. Волнение и лёгкое оцепенение, которое меня сковали, словно это были крепкие сильные сети, отпустили меня. Постаравшись взять себя в лапы и успокоить сердце, которое бешено, стучало в предвкушении нового и неизведанного, я произнёс:

– скажи мне кто ты? Почему ты решил мне помочь, ты же тоже птица?

– да я птица. Меня зовут Мерлин. Но ты можешь называть меня дядюшка Мерлин все же я уже в почтенном возрасте, сказав так, он закряхтел, заухал, а потом снова продолжил. Я не люблю несправедливость и подлость. При этом он тяжело вздохнул. Соловей же поступил с тобой очень нагло. Он видел тебя и продолжил издеваться, зная о том, что ты можешь погибнуть ведь ты был уже на самом краю и сорвался. Я уже стар и не признаю подобных вещей. Ты забавный мой юный друг и слишком непоседлив, это не есть хорошо. И всё – таки молодой человек вы мне слишком симпатичны. При этом филин покачал головой так, словно бы сам сомневался и не мог поверить тому, что говорит.

– правда?

– да юноша. Сказав это, он покинул свое дупло и спустился на ветку к Матвею.

Не мигая, Матвей смотрел за своим новым знакомым, пытаясь ничего не упустить. Дождавшись того что филин сел на веку Матвей подошёл поближе и не дыша принялся рассматривать его. Мерлин же пока молчал, позволяя во всю себя рассматривать. Этот маленький пострелёнок был в восторге от него, это было видно по этим блестевшим жёлтым глазам, и тому, как смешно топорщились усы, поскольку он вовсю обнюхивал меня. Но делал это он так потешно, что Мерлин с трудом себя сдерживал, чтобы не засмеяться, ведь Матвей пытался тщательно скрыть это и хмурил нос, чем ещё больше выдавал себя. Наконец оторвавшись от лицезрения птицы, Матвей все же подал голос. Дядюшка Мерлин ты очень красивый. А что ты за птица?

– Я филин и ночная птица. Я охочусь ночью, а днём я отдыхаю.

– Дядюшка Мерлин, и при этом глаза его просто искрились от того сколько вопросов породило то что он услышал а что ты видишь там наверху когда летаешь мне всегда было это интересно. Что там наверху?

– ну, пострелёнок, сколько всего вопросов сразу, при этом он негромко рассмеялся. А затем опять громко пару раз ухнул, после чего произнёс ты такой нетерпеливый и любопытный. При этом он поднял глаза к небу, после чего таинственно улыбнулся одному ему ведомым мыслям, после же снова продолжил. Там наверху облака они похожи на туман, на молоко только более плотный. А ещё ветер, ты не видишь его, а только чувствуешь. Он позволяет тебе парить в небе он сильный сильнее тебя намного, но чтобы подружиться с ним приходиться ему подчиняться и тогда ты действительно паришь в облаках. Он подхватывает тебя своими невидимыми руками, и ты начинаешь парить. А что касается того что я вижу когда летаю. Я вижу целый мир ведь облака наверху, они представляются снежными пустынями, прекрасными сказочными замками, морями и океанами. А внизу, совершенно другой мир, в котором я вижу даже то, что делают муравьи. Я хищная птица ночью выслеживаю свою добычу, охочусь.

– вот здорово, я бы тоже хотел полетать.

– э нет пострелёнок каждому своё.

– как это?

– видишь ли, всё в мире устроено, так что у каждого есть своё место. Я наблюдаю за миром сверху и подмечаю все детали, ты же живешь на земле и видишь всё, что тебя окружает. Я только с высоты могу смотреть на то, что находится внизу так сказать внешнюю оболочку, тебе же дано гораздо больше, чем ты пока можешь видеть. Ты можешь увидеть суть вещей то, что у каждого внутри почувствовать это нечто.

– как это дядюшка Мерлин, о чём ты? При этом жёлтые глазёнки искрились любопытством и смотрели не отрываясь.

– ты поймёшь это когда станешь старше. У тебя будет возможность проникнуть в самое сердце в самую суть. Ты пока ещё слишком мал чтобы это понять но потом со временем тебе очень пригодится твоё зрение ведь то что ты будешь видеть гораздо ценнее того что вижу я сам. Открывшееся знание с одной стороны может помочь тебе, а с другой возможно принесет много трудностей, но об этом пока еще рано говорить. Пройдет много времени, прежде чем эти знания обретут для тебя форму и вид.

– дядюшка Мерлин ты так странно говоришь, что это значит? Я не понимаю.

– это не беда мальчик мой, не грусти что тебе сложно понять, о чём говорит старый мудрый филин. Но главное что ты должен помнить всегда это не рискуй понапрасну. Быть сильным и смелым это хорошо, но иногда смелый поступок это вовремя отступить и отойти. Стоило ему это произнести, как снизу у подножия дерева раздалось требовательное призывное сердитое и в тоже время обречённое мяуканье. Переведя взгляд вниз, филин увидел Лайзу. Затем он повернул голову к Матвею который в этот момент смотрел только на него и совершенно не слушал того как его звала матушка. Филин ещё раз громко и призывно ухнул, а после произнёс

– ну что же мой мальчик мы договорим с тобой в следующий раз, а сейчас тебе пора ступай к матушке, она ждёт тебя внизу. Стоило ему это произнести, как Матвей тут же ответил

– ух и попадет же мне опять. Филин ещё раз покряхтел, заухал, а после произнёс:

– не грусти мой маленький друг ты мал поэтому не понимаешь и не чувствуешь опасность, не стоит быть таким безрассудным. А за наказание не беспокойся это долгий путь к твоему взрослению. Сейчас ты печалишься и думаешь, что это не справедливо, но со временем поймёшь, что есть те, кто за тебя беспокоиться и их покой тоже следует беречь.

– Дядюшка Мерлин, а мы же увидимся с тобой? Мне очень понравилось с тобой говорить

– конечно, мой пострелёнок теперь ты знаешь, где меня найти, а сейчас тебе пора не расстраивай матушку. Иди и ничего не бойся. Матвей подошел ближе к филину и легонько боднул его головой, как бы говоря – до свидания.

Перья птицы показались ему мягче пуха, прижавшись к нему, было ощущение, что потерялся в мягкой перине. Какая-то таинственная нить протянулась между нами, что-то родное близкое важное такое нужное было в том, как я стоял, уткнувшись в грудь дядюшки Мерлина, а он обнял меня при этом своими красивыми сильными крыльями, так словно прятал от всех бед и напастей. Как же здорово было оказаться в его объятиях так надежно как будто бы дома. Так словно говоря: ничего не бойся, мой маленький мальчик, все будет хорошо.

Попрощавшись, мы отступили друг от друга, и я пошёл домой. Развернувшись, я распластал своё тельце по стволу дерева и аккуратно стал спускаться вниз, где вовсю его продолжали звать. Задрав голову вверх и внимательно следя за движениями сына, Лайза терпеливо ждала, когда же он, наконец, спуститься. Она видела филина и то, как сын разговаривал с ним.

Страх, который поначалу, как только она увидела их двоих вместе, проник в сердце, отступил, стоило ей только внимательно приглядеться к этой парочке. Увидев же, что от большой птицы нет угрозы для её маленького сына, она успокоилась. Судя по всему, эти двое вели очень интересную и важную для них двоих беседу. Приняв для себя решение, дождаться, когда они закончат разговор, а после самой поговорить с Матвеем Лайза просто спокойно села под деревом и ждала, когда ее сынок окажется рядом с ней. Матвей же, в свою очередь, попрощавшись с филином, стал спускаться с дерева.

Как и говорил Мерлин, спускаясь, котёнок совсем не думал о том, что ожидает его за очередную проделку. Наоборот он всё больше размышлял о том, сколько всего он хотел бы узнать и расспросить об этом филина. Внутренне он даже урчал от удовольствия ведь то что, казалось бы, закончилось не очень хорошо, обернулось для него таким интересным знакомством.

В словах птицы было много неясного и туманного, но это то и было интересным и интригующим ведь ему не с кем было поговорить. Братья и сёстры ни о чём подобном не размышляли, для матушки он был просто несмышлёнышем. Но сегодня с филином так и хотелось сказать урра, меня слушают, я не совсем несмышлёныш. Все эти и другие мысли вертелись в моей голове.

– Как странно все оказалось две птицы два знакомства, но они такие разные как интересно устроен мир. Матушка говорила, что в мире полно чудес. Случаются порой такие вещи, которые невозможны и поэтому кажутся нереальными выдумкой.

Соловей с виду красивая птица с волшебным голосом, но из-за него и своей неосторожности я мог погибнуть, видя, что я пытаюсь на него охотиться, он специально делал вид, что меня не видит, а затем продолжал кружить у меня над головой. И в тоже время филин красивый сильный могучий с виду суровый и неприступный, грозная птица, но в тоже время он наделён мудростью, от него исходит доброта и что-то такое, что есть в родителях, он не ругает, но в тоже время заставляет задуматься, что действительно я порой излишне беспечен.

Вот с такими мыслями я спускался с дерева. Наконец оказавшись на земле, я еще раз задрал голову вверх туда, где была ветка, на которой мы с дядюшкой Мерлином разговаривали, но его там уже не было, ветка была пуста. Рассудив о том, что он все же ушёл спать, как и говорил, я решил все же ответить за то, что успел натворить. Как ни странно стоило мне только повернуть голову к матушке, как она не слова не говоря, посмотрев на меня внимательным взглядом и убедившись, что со мной всё в порядке пошла в сторону нашего дома.

Пока мы с ней шли, никто не произнес ни слова. Я признаться был весьма этому удивлен, ведь я настолько уже привык, что все мои проделки заканчиваются суровым наказанием, что когда мы всё же оказались в нашем подвале также молча направился в родной угол к милым паукам, но стоило мне только туда повернуть, как я был остановлен словами матушки о том, куда я собрался.

В этот раз, как ни странно наказания никакого не было. Наоборот мне даже слова не сказали, впервые я был удивлён, почему так получилось. Но что же это было здорово и неожиданно. Видя, что наказания мне не светит я лёг на свое место и принялся размышлять над словами филина.

Мне казалось, что взрослые это скучные нудные создания. Но сегодняшнее общение показало, что это далеко не так. Мое открытие стало для меня приятным сюрпризом. Если до этого все наставления я воспринимал в штыки, то сейчас наоборот мне стало интересно, ведь наконец-то я стал получать ответы на свои вопросы, никто не говорил мне о том, чтобы я не лез туда, куда не надо. Мне начали отвечать. От этого что-то внутри отзывалось приятным теплом и начало вибрировать, заставляя меня мурчать от удовольствия и приятного предвкушения от предстоящей встречи.

Итак, теперь каждого дня я ждал с нетерпением. Я просыпался, завтракал, а потом уходил на дерево общаться к дядюшке Мерлину. Я стал много времени проводить с ним. Он рассказывал мне о том, что происходит в большом мире, сколько всего чудесного тот хранит и сколько подводных камней существует. Иногда я боялся дышать, настолько меня захватывали разговоры о том, сколько всего интересного существует, как богат наш мир и разнообразен, сколько тайн и секретов он в себе таит. Поначалу я все переживал, что матушка может запретить мне встречаться с дядюшкой Мерлином, но видимо она поняла, что в этом нет ничего опасного и страшного, и она спокойно относилась к нашим беседам. Она не могла не радоваться тому, что невольно у меня появился наставник, тот, кто сможет меня вразумить и направить на нужный путь, слегка сгладит мое безрассудное бесстрашие. Единственное, что она делала, она забирала меня, вечером напоминая о том нужно спуститься к ужину. Для нее оставалось большой тайной то о чём велись наши беседы. И в этом была ещё одна ее мудрость, она давала мне право на свою собственную тайну и секрет. Так у меня появилось то, что касается только меня самого. Впервые не услышав от неё вопроса, я сначала был обескуражен, но постепенно стал привыкать. В моём новом друге она видела наставника и старшего товарища, поэтому темы наших бесед никогда ею не обсуждались. Так она давала понять, что я начинаю взрослеть.

Глава 3 Проделки продолжаются

Шло время, я продолжал хулиганить и обследовать все окрестности. В одну из моих прогулок, а признаться честно теперь я начал уходить уже довольно далеко от дома я в очередной раз попал в переделку.

– Как же так получилось?

– А дело было так, я шёл, смотрел по сторонам, любовался окрестностями и как всегда летал в облаках, как вдруг передо мной появилась большая собака. То, что эта встреча не принесёт мне ничего хорошего, ощущалось кончиком моего прекрасного хвоста, который отчасти забавно и в тоже время как то тревожно дёрнулся. Стало понятно, что это не очень хорошо и лучше всего мне как можно скорее исчезнуть отсюда со всех своих лап. Собака, прежде мне не приходилось встречаться с ними так близко, я и подумать не мог что они такие страшные и опасные, а то, что это так было уже ясно и так. Она была грязная лохматая, кое-где шерсть свалялась, торчала клоками, на шее была странная полоска, от которой тянулась длинная оборванная цепь. Она волочилась следом за ней по земле и так громко и противно-пугающе гремела, что становилось жутко не по себе. Из его открывшейся пасти капала слюна, а обнажившиеся зубы сложились в хищный и опасный оскал. Он смотрел на меня, не мигая, а затем грозно и опасно зарычал, медленно и плавно надвигаясь на меня. Я медленно стал отступать назад, параллельно начиная оглядываться и смотреть, нет ли поблизости какого-нибудь дерева или же лаза, куда я мог спрятаться от злобного и страшного пса. К сожалению, на его рычание откликнулись еще несколько таких же собак, которые, увидев меня стали потихоньку окружать меня и загонять в угол. На их мордах читалось только одно живым мне от них не уйти. Продолжая оглядываться по сторонам, я медленно отступал, собаки загоняли меня. И тут улицу, на которой мы были, огласил очень сильный грохот. Этот шум, возникший из ниоткуда, заставил злодеев отвернуться и посмотреть, что же это собственно такое было. Но обернувшись в сторону шума, они ничего не увидели.

Улица, на которую вышел Матвей, была длинная и оказалась пустынной. Единственным шумом был только тот, который потихоньку приближался к ним, но пока ещё было не ясно и понятно, что же именно это такое. Грохот становился всё сильнее и ближе собаки снова повернули головы и вернулись к тому, с чего начали, то есть снова стали загонять в угол лишая возможности улизнуть тихо и незаметно.

Собаки наступали, при этом они всё время повторяли:

– вы только посмотрите, какая смелая пташка к нам попала, какой милый шерстяной клубочек закатился в наши края. Надо же какой смелый пушистик к нам попал. Видя отступления Матвея и его попытки сбежать, они, продолжая наступать, повторяли, ну куда же ты маленький шарик, мы только поиграем с тобой, чего ты струсил. Ты всего лишь оказался не в том месте и не в то время, но за все надо платить. Сейчас ты ответишь за то, что решил, что можешь абсолютно спокойно разгуливать по улицам

– Я продолжал пятиться и отступать по – прежнему ища место, куда бы я мог спрятаться, но все бесполезно. Выхода не было. Меня всё также плотно окружают кольцом лишая возможности спастись. Нет, я не боюсь и не думаю, о том, что я сдаюсь и позволю этим негодяям меня растерзать, нет, я твёрдо уверен, что всё же мой ангел хранитель и здесь мне поможет ведь он уже не единожды меня спасал и не только он один. Я усиленно пытался придумать, как именно я могу улизнуть от этой кровожадной и опасной клыкастой своры. Должен же быть выход из этой страшной и опасной передряги, в которую я так некстати угодил всеми своими лапами с разбегу. Нет, все же я сильно преувеличу, что мне не было страшно, было ещё как.

Сердце стучало где-то в горле, а потом также стремительно падало в мои розовые ещё детские подушки на лапах, а затем подскакивало обратно. Страшный дикий холод полз по спине заставляя дёргаться мой красивый трёхцветный мех. Каждая шерстинка поднималась вверх так, словно хотела сбежать туда, где тепло и нет ничего плохого. Нет, конечно, я боялся. Я не думал сейчас, что сказала бы на все это бедная матушка. Но понимал только одно если я не придумаю как убежать то велика вероятность того что мы с ней больше никогда не увидимся ведь эти собаки меня просто растерзают и от меня ничего не останется ведь их целая большая голодная стая. Параллельно мелькали мысли о том, зачем собственно я начал так далеко уходить из дома и в тоже время я сам себе давал лапой подзатыльник, ведь не в моем неуёмном характере было отступать и сдаваться. Я же хотел подвигов и приключений, и в тоже время где-то отдалённо какой-то странный шёпот, который проникал в мои мысли, нашёптывал: зачем оно тебе надо, добился, герой. Нет, одергивал я себя, я не должен показывать им, что мне очень страшно.

Дядюшка Мерлин. Как-то в очередной нашей беседе или уроке как он иногда поучительно называл наши встречи, сказал о том, что никогда ни при каких условиях как бы страшно и опасно не было мое положение. Я никогда не должен показывать своему противнику кем бы он ни был, сколько бы их не было моих таких опасных врагов, я никогда не должен показывать насколько селён мой страх перед ними. Наоборот, поучал он меня тогда, я должен как бы это ни было страшно и практически невозможно взять себя в лапы и стать самому опасным и страшным хищником. Я должен оценить врага никоим образом не показывая ему того что я пытаюсь придумать как мне выпутаться из той передряги в которой я волею случая или же моей небрежности оказался вовлечён.

Итак, вспомнив совет или точнее наставление дядюшки Мерлина, я собрался и стал оценивать ситуацию, в которой оказался и свои возможности выйти из неё целым и невредимым. Ещё раз, не привлекая к себе внимания отступая и в тоже время смотря по сторонам, я продолжал выискивать лазейку. И тут видимо Боги проведение или мой ангел хранитель защитник всех кошек и котов решил проявить обо мне заботу и милосердие. Грохот что уже привлекал ранее внимание этой опасной своры, снова прозвучал и в этот раз он был уже довольно таки близко и становился всё громче страшнее и опаснее. Как я это понял?

– Все просто. Собаки, окружавшие меня стали проявлять беспокойство с одной стороны они помнили о том, что вроде бы собирались и должны меня съесть ради чего собственно они все здесь и собрались и почему загоняют меня в угол. А с другой был вариант того, что им становилось не по себе от того неизвестного и, что уж говорить весьма страшного и устрашающего. Того, что они не видели, а только ощущали всеми фибрами своей души и каждым волоском своей шерсти, ведь холки их встали дыбом не только от того, что они ощетинились в мою сторону, но и ожидании приближающейся страшной опасности. Наконец отчасти приняв, что мне всё же придется отбиваться, всеми силами какие только найдутся у меня маленького для борьбы. Внутренне произнеся хвалу и благодарность нашему кошачьему покровителю, я приготовился к страшной и опасной для меня битве ведь одно я знал твёрдо, я буду биться до последней капли своей крови.

Итак, сделав всё это, я всё же приготовился к битве. Встал, ощерился и только я собрался сам напасть, как улица огласилась страшным грохотом, который мне доводилось слышать, когда была на улице буря и бушевала гроза, когда раскаты грома заставляли пригибать уши к голове и закрывать глаза настолько страшно становилось. Так вот грохот становился ещё сильнее, им оказался не кто иной, как несущаяся на всех порах карета запряжённая четвёркой лошадей, которые с безумным видом бежали все быстрее и быстрее, снося все на своем пути не обращая внимания ни на что вокруг. Так получилось, что мы находились посередине этой дороги, и карета неслась именно на нас, собаки видя это, с диким страшным визгом разбежались в разные стороны, а я же воспользовавшись их таким, кстати, возникшим замешательством прыгнул на спину одной из проносящихся лошадей и понёсся вперед вместе с ними.

Опасность миновала. В душе я не просто был счастлив и обрадован. Я не мог поверить, что всё же чудеса случаются хоть дядюшка Мерлин и говорил, что такое случается очень редко и практически не возможно, ведь только волшебники и сама природа в силах сотворить то, чему с трудом можно найти хотя бы одно объяснение. Я ехал на спине лошади. Она же бежала вперед, и видимо почуяв меня, повернула голову, но она не собиралась меня укусить, к чему я признаюсь честно, был отчасти готов, ведь я сидел у неё на спине, не спросив на это разрешения, и ей могло быть не очень удобно, поскольку я со страху воткнул в неё свои хоть пока и детские, но довольно таки весьма длинные и острые когти. Лошадь когда посмотрела на меня она выпучила и без того большие глаза глянула на меня мимоходом и вернулась обратно продолжая смотреть вперед и также несясь сломя голову не останавливаясь не на минуту. Что же для меня, не смотря, что мне всё же было страшновато, были даже плюсы, собаки от нас отстали. Испугавшись взбесившихся лошадей собаки, решили отступить, они побоялись тому, что они их просто растопчут своими копытами. Отступившись от своей прежней цели собаки, разбежались в разные стороны, думая в этот момент о том, как бы сберечь свою собственную шкуру. Эта мысль оказалась первичной, чем та, которая была раньше. Карета со мной уехала уже очень далеко, когда обезумевшие собаки обратили внимание, что меня на улице не оказалось и все – таки мне удалось от них сбежать, как им этого не хотелось. Я оказался умнее изворотливее и ловчее. Приняв этот факт, они были в ярости, ведь я мелкий шкодливый негодяй сумел их обхитрить. Что же моя участь если не приведи меня мой кошачий спаситель опять к ним в лапы, весьма в затруднительном положении ведь судя по всему, они теперь намеревались придумать план как мне отомстить за то, что я сумел от них убежать.

Лошади продолжали нести карету все дальше и дальше, что к моему счастью было мне только на лапу, поскольку мы удалялись от места, где мне была устроена облава. Кучер, который сидел на козлах всё никак не мог успокоить взбесившихся лошадей, чтобы он не пробовал делать, все попытки были тщетны. К моему большому счастью он настолько был увлечен своими лошадьми и тем, что они не слушаются его, что моё присутствие на спине его лошади было совсем не заметно. Хотя если честно я даже был этому отчасти удивлён и в тоже время благодарен, ведь иначе я мог оказаться на дороге или где ещё, а возможно и в пасти одной из тех собак что пытались мной перекусить. Мы неслись всё дальше и дальше, дорога перестала быть прямой, она стала петлять, поскольку мы уже оказались где-то на окраине. Когда мы впервые делали вираж дорога поворачивала налево я испугался того что сорвусь со спины и окажусь под копытами одной из лошадей. Моему страху тогда не было предела, я начал усердно молиться и ещё крепче уцепился всеми когтями за холку. Поворот мы проскочили весьма удачно все же я смог удержаться. И снова мы бежали и бежали, бег был такой, если бы за нами продолжала гнаться та бешеная стая, которая пыталась загнать меня в такую ужасную ловушку. Прямой путь, бешенный скач, и только одна мысль, как далеко я унесусь вместе с этой странной и отчаянной упряжью. Куда я попаду, и как я буду потом возвращаться домой? Но я тут же отогнал эти мысли, по-прежнему главным оставалось только одно, дождаться, когда лошади успокоятся и пока они этого не сделали постараться удержаться и не вылететь со спины прямо под копыта.

Итак, новый поворот вираж упряжки был настолько сильный, кучер сильно натянул поводья в попытке придержать лошадей, что я всё же не удержался и полетел вниз только к моему счастью не под копыта лошади на вниз с моста, по которому мы ехали, и оказался в густых зарослях у реки. Оказавшись в них. Первое время я боялся пошевелиться хоть я и старался приземлиться на все свои четыре лапы, но толи я устал от того сколько времени держался с их помощью только я понял что они очень болят и шевелить ими совсем не получается. А ещё было странное ощущение, что подо мной что-то дёргается или это я уже сам дергался от перенапряжения. Решив все же пока не шевелиться и отдохнуть я смежил веки и уснул. В своем сне я продолжал бежать вместе с той каретой. Передо мной проносились дома улицы адреналин страх, желание чтобы этот бег поскорее закончилось, смешивался со всеми чувствами и эмоциями, мой бедный несчастный желудок поднимался к горлу, а потом с бешеной скоростью падал вниз, про сердце я уже молчу, оно вообще оказалось где-то на кончике моего рыжего хвоста, но, даже находясь там, оно стучало так сильно, что мне закладывало уши. После же оно снова возвращалось обратно с тем, чтобы затем снова удрать в кончик хвоста, заставляя его дергаться в порыве убежать самому, оставив меня одинокого и беззащитного на произвол судьбы. Я всё убегал и убегал, всё мчалось предо мной. Была только одна мысль только бы не попасть, только бы избежать, не попасть в лапы этих жестоких кровожадных собак, пасти которых мне чудом всё же удалось убежать. Мысленно я вновь обратился к нашему кошачьему Богу, прося его, наконец – то освободить меня от такой бешенной и бестолковой скачки. И вот, видимо решив, сжалиться надомной, я был выдернут из своего такого беспокойного сновидения. Открыв глаза, я принялся озираться по сторонам, пытаясь понять и определить, как далеко меня увезли от дома, и как долго мне нужно будет идти обратно. Но тут я понял, что лёжа мне не совсем удобно и толком не рассмотреть все вокруг. И с этой целью я напряг все свои силёнки, которых к слову оказалось немного, и поднял голову с моей лежанки и принялся осматривать окрестности. Да вот так хоть и было тяжело держать голову. Но обзор всё же был лучше и больше. Но из моих размышлений меня выдернул тоненький писк, который я не мог понять, откуда раздаётся, но то, что это близко было понятно каким то внутренним чутьем. Итак, это писк произнёс:

– сударь, не будете ли вы столь любезны и не слезете ли вы с меня, а далее был какой-то булькающий звук. Начав крутить головой в разные стороны, я искал, откуда именно раздаётся звук. Впереди я увидел заросли травы и камышей. А ещё были какие-то интересные цветы, которые росли на воде и при этом не тонули. Не найдя ничего подозрительного я положил свою голову обратно на примятую траву, но писк продолжился. Итак, он снова заговорил:

– сударь, вы весьма невежливы. А затем все более настойчиво и раздраженнее. Что мне как-то сразу стало понятно, что сделать вид, что я ничего не слышу и двигаться не собираюсь, просто не получится. В общем, этот же голос, который судя по всему, собирался из каких-то последних сил добавил:

– вы на мне лежите. При этом в голосе проскальзывали слегка властные и раздраженные нотки.

Громко произнеся:

– ой, простите. Мне очень жаль. Я принялся ползти со своей такой удобной лежанки в сторону, поскольку сил подняться у меня ещё не было. Отползя на небольшое расстояние от своей так полюбившейся за столь короткое время лежанки, я увидел маленького приплюснутого лягушонка на месте где лежал. За то время что я менял себе лежанку он успел подняться, и вот передо мной был он. Он же уже спокойно встал и начал пристально меня разглядывать. Решив все же прервать наше молчание, в течение которого мы разглядывали друг друга. Он первым произнес:

– сударь вы были не очень аккуратны, когда падали и не заметили меня. А в прочем, что ещё можно ожидать от такого несерьёзного и занятого только собой молодого человека. При этом он расправил свои маленькие почти невидимые плечи и тряхнул своей лапой, так как если бы смахивал пушинку или же готовился к тому, чтобы ему поцеловали руку как какой-то венценосной особе. Я открыл рот от удивления, речь лягушонка была очень правильной и такой необычной, что на мгновение я растерялся, как именно следует себя вести. Наконец взяв себя в лапы, я поднялся, а затем сел и произнес:

– прошу меня простить, я был очень напуган и не ожидал, что такое случиться прошу, прости меня за то, что я не заметил тебя. Меня зовут Матвей, а тебя?

– приятно познакомиться Матвей, я сэр Джаред. При этом он изящно наклонил голову в легком полупоклоне, а затем гордо задрал голову и принялся изучать меня с большим интересом. Его речь и манеры выдавали в нем аристократа. Мама любила нам перед сном помимо историй о похождениях и славных подвигах прапрадедушки (он когда-то помог вернуть старинный орден награду славного рыцаря, которая была похищена) и отца рассказывать еще и сказки. В них были короли и королевы храбрые отважные принцы и принцессы из царства зверей. Манера держать голову чуть наклонив ее набок и при этом в тоже время смотреть отчасти свысока, заставляла меня временами съеживаться и тушеваться, ведь не смотря на свой рост и то, что всё же я был больше лягушонка, было в нём, то, что заставляло меня чувствовать себя рядом с ним жалким и мелким. Его превосходство надо мной становилось очень очевидным и неотъемлемым. Тот же продолжил:

– ну-с, что побудило вас нарушить моё уединение таким весьма странным и необычным способом? Неужели вы решили свести счёты с жизнью по какой-то весьма и весьма незначительной причине, почему собственно и оказались здесь? При этих словах он как-то отчасти отчаянно покачал головой, словно бы говоря, чего еще могло произойти от такого беспечного существа. Так и хотелось сказать вот времена, никакого уважения к другим существам.

– о нет, только не это. А затем, вспомнив о приличиях и о том, что лягушонок всё же обращается к нему на вы, Матвей тоже решил вспомнить о манерах ведь, несмотря на свою такую живую натуру, он не только занимался изучением окрестностей и устройству мелких шалостей, но и основам этикета. Эту миссию на себя взял как ни странно дядюшка Мерлин. Он много рассказывал о том, что в их царстве тоже существуют свои касты сословия, и умение быть вежливым никому не помешало. Итак, я продолжил.

– Что вы сударь я шёл, прогуливаясь, любуясь окрестностями, как вдруг из ниоткуда появились собаки. Они стали меня окружать с намерением растерзать. Я стал отступать, ища место, где бы мог спрятаться от них, быть съеденным мне не очень хотелось. Но как назло стая окружала меня, загоняя и уводя всё дальше от любой возможности спрятаться от них. Но тут на улицу, на которой мы были, выскочила карета запряжённая четвёркой лошадей, которые неслись быстрее самого ветра, не останавливаясь. Собаки испугались и разбежались. А я запрыгнул на спину лошади, и ехал вместе с ними, уцепившись когтями за спину и одновременно зацепив роскошную гриву лошади.

Мы мчались всё дальше и дальше от того места где меня настигли собаки. Признаться, я даже не пытался слезть со спины лошади. Я наивно полагал, что слезу с неё тогда когда она успокоиться и они перейдут на менее спокойный ход. Но увы чем дальше мы уносились от того места тем быстрее они бежали словно их подгоняли сзади, но к моему счастью собаки нас оставили сразу ещё там на улице где я был и погони за нами не было. Мы бежали и бежали, не останавливаясь. Дорога стала петлять, и мне стало всё труднее удерживаться на спине, я продолжал цепляться, но возможно я устал или же был очень крутой вираж, только после очередного поворота, когда мы въехали на мост я все же не удержался и вот я здесь и стал невольным виновником вашей травмы. Вот собственно так все и было. До рассказав это, я кое-как принялся осматривать себя, тело было деревянным и слушалось меня с трудом, меня слегка шатало и качало. Но все же я не мог взять себя в лапы. На какое-то время снова наступила тишина, в течение которой мы с лягушонком продолжили изучать друг друга, после я всё же отвел глаза, потому как мне показалось не слишком вежливым, постоянно пялиться на сэра Джареда и решил посмотреть, куда именно я попал. Итак местность поражала своей красотой вокруг места где я лежал после того как упал, высилась высокая зелёная трава, кругом были камыши. Ещё раз все осмотрев, я поднял голову вверх и увидел мост, он был очень высоко над водой, опять мой кошачий бог меня спас. Итак, мы всё же решили продолжить. Сэр Джаред снова заговорил:

– откуда вы родом Матвей? Я не видел вас раньше в наших краях. А я уж поверьте, мне многих знаю. Так откуда ты?

– я живу в разрушенном замке том, что окружён огромным садом, там такие большие красивые деревья, одно из них упирается в крышу, так что из окна чердака можно допрыгнуть до него. Там много колючих цветов, которые очень вкусно пахнут. Рассказывая это, я не заметил, как увлёкся и мысленно перенёсся туда в мой дом тёплый уютный подвал и ласковый голос матушки, который всегда поучал меня за все мои бесконечные проделки. А также наставления дядюшки Мерлина. Закончив рассказ, я вдруг понял, что не знаю, насколько далеко я забрался от дома. Итак, я замер и ждал, что скажет мой новый знакомый, который ни разу не перебил меня во время повествования. Наконец он решил вновь заговорить, и вот тут я был снова поражён, сказанное им ударило меня в самое сердце. Оказалось, я действительно в это раз ушёл далеко от дома, и вернусь только глубоко за полночь, то есть тогда когда на небе появятся красивые серебряные точки, которые очень ярко светят, мама говорила это звёзды. Ночь их время.

После услышанного я резко встал хоть и, продолжая шататься, всё вновь закачалось передо мной. Я и представить не мог, что так далеко ушёл от дома. Мысль была только одна:

– ух и попадёт же мне за то, что так далеко опять ушёл. При этом хотелось поднять лапы вверх и положить их себе на макушку, мысленно принимая и соглашаясь со всеми упрёками и наставлениями за мой дерзкий и опрометчивый поступок. Стоило только об этом подумать. Как возникла одна ошеломительная мысль:

– А что на это скажет дядюшка Мерлин? Даже и думать не нужно, что именно он начнёт мне выговаривать по поводу моей очередной беспечности. Ой. Ёй. Ёй. Да такого поворота от сегодняшней прогулки я не ожидал. Я принялся расхаживать из стороны в сторону, так словно бы вёл диалог, с ними принимая их справедливые нотации и упрёки понимая всю их правоту и заранее готовый принять справедливое наказание за содеянное. Наконец, я решил взять себя в лапы. В самом деле, ведь ничего страшного не случилось. Здесь фортуна преподнесла свой дар и оказалась на моей стороне. Я был жив и вполне себе здоров, лапы были целы и ни одна шерстинка, ни один ус не пострадали. Что же было чему обрадоваться. Итак, я вышел из своих размышлений и терзаний и вновь обратился к лягушонку.

– Сэр Джаред не могли бы вы оказать мне услугу, и показать в какую сторону следует идти.

– ну что же я покажу, где находится ваш дом так уж и быть. Не будем ещё сильнее тревожить и без того растревоженное сердце вашей милой матушки. И даже побуду вашим сопровождающим, дабы самому убедиться, что вы теперь находитесь на нужном вам направлении, не свернёте с дороги и окажетесь по дороге к вашему дому. Сказав это, он оглядел меня с ног до головы, видимо, пытаясь так опять сказать, о том, какой я беспечный и беспросветный самонадеянный глупец который только спустя время осознал, что переделка, в которую попал, оказалась не так проста и легко не закончилась. И вот удостоверившись в правдивости своих суждений, он ещё раз наклонил голову, словно бы соглашаясь со всеми своими мыслями относительно моей скромной персоны и наконец, снова произнес:

– Итак, юный путешественник пора в дорогу. Сказав так, он снова опустился на землю. А после махнул лапкой в обратную сторону от места, где мы сидели и проговорил:

– нам теперь придётся возвращаться, я проведу тебя вдоль реки, так будет короче, и мы срежем путь к твоему дому. Сказанное очень обрадовало меня. Уже то, что я был не один, вновь вернуло меня к моему прежнему веселому жизнерадостному состоянию. Мое настроение улучшилось, жизнь заиграла, как и прежде красками. Как же важно когда рядом с тобой оказывается кто-то неважно кто именно это как надолго что свяжет вас но, оказавшись в определенный момент твоей жизни рядом с тобой, он дает тебе силы как бы говоря:

– не нужно отчаиваться, еще не все потеряно. Я пойду с тобой стану опорой и поддержкой на том участке пути, что нам суждено вместе пройти. Раньше до сегодняшнего происшествия я никогда не задумывался о том, важно ли чтобы в твоих путешествиях рядом с тобой был кто-то. Но сейчас оказавшись в таком положении, я вдруг почувствовал, что мне приятно, что рядом со мной есть попутчик, который поддержит, словом поругает и вновь, как ни странно будет говорить о моей беспечности. Эти мысли не пугали и не приносили какой-то горечи или сожаления. Наоборот было как-то тепло и уютно.

И вот я уже не маленький котёнок, попавший в беду и оказавшийся вдали от дома всеми покинутый и оказавшийся на краю неизвестности. Слабый, беспомощный. Нет, теперь я был словно бы ровней кому то и в тоже время этот кто-то оказавшийся рядом со мной вот чудо был и попутчиком и в тоже время опять же строгим наставником как тот же дядюшка Мерлин, который, о мой кошачий бог чудовищно любит меня поучать и указывать справедливо на мои недостатки. Оказалось за эти считанные мгновения я, безусловно, проникся доверием и уважением к тому кто, являясь маленьким и ещё более слабым, чем я, оказался сильнее и мудрее и готов предложить мне свою опеку, которой я не мог не подчиниться. Но самое главное я был очень рад тому, что у меня появился попутчик, тот с кем можно поговорить во время путешествия назад.

Глава 4. Новый друг и его история.

Наконец, сомнения были развеяны, страхи ушли куда-то глубоко, на самые дальние тайники моего существа и я наконец-то успокоился. Приняв всё случившееся и решив довериться сэру Джареду. Тот же тоже ещё раз, видимо всё обдумав, а возможно порассуждав о чем – то своём далеком и понятном только ему тоже что называется, вернулся на землю и произнес:

– ну что же юный путешественник пора путь не близкий. А затем мы тронулись в путь, он впереди я за ним след в след. Дорогой мы шли, переговаривались. Сэр Джаред оказался интересным собеседником. Вот ведь судьба и случай. Ещё один новый знакомый в моей жизни и отчасти новый учитель. Да поначалу он отругал меня и посчитал глупым и невоспитанным, но стоило нам с ним только заговорить, как и отношение ко мне сразу изменилось. Я просто стал котёнком, который решил как можно скорее стать взрослым сильным смелым, а главное самостоятельным. И в их глазах я был именно таким любопытным непоседой.

Во время нашего пути я постоянно крутил головой. Высокая трава скрывала красивые цветы и кусты, которые росли у берега реки, вдоль которой мы шли. Но также я не забывал смотреть себе под лапы на земле лежали маленькие камешки, которые были скользкие и одновременно острые, так что приходилось быть внимательным, чтобы не покалечиться. Сэр Джаред любезно отвечал на мои вопросы, которых к слову у меня оказалось великое множество. Как называется место, где мы находимся, далеко ли ещё идти. А самый главный вопрос, который меня интересовал, кем именно является мой спутник, признаться его аристократичные манеры меня восхищали.

Оказалось он действительно принадлежит к аристократам, он принц. К сожалению их, постигло большое несчастье. В его королевстве был переворот, в котором его отец и вся его семья пострадал, а трон забрал в свои хитрые лапы брат отца. Их вражда была долгой и кровопролитной. Я затаил дыхание, пытаясь понять как такое, может быть. И в тоже время я вспоминал своих братьев которые не раз подставляли меня перед матушкой рассказывая обо всех моих проделках, а уж про историю с деревом даже вспоминать не хотелось ведь тогда они были очень счастливы от того что у меня поначалу ничего не получилось. Как же все – таки это было всё не просто. Да. Я действительно был наивен, полагая, что все вокруг доброжелательны. Как же разобраться во всём? Решив больше не терзаться сомнениями, я задал этот вопрос своему спутнику.

– сэр Джаред, а почему так происходит? Почему нельзя жить в мире, отчего так происходит?

– видишь мой юный друг, этот вопрос на который порой ответа может и не быть

– как это возможно?

– всё просто и в тоже время и нет. Иногда соперничество это просто повод забрать понравившееся, то, что для тебя привлекательнее и желаннее всего. То без чего как тебе кажется, жизнь твоя совсем невыносима.

– но зачем

– просто так, из интереса или же жажды власти и наживы.

– как же мне понять это все? При этом я снова опустил глаза в землю. Так словно там могли найтись ответы на эти и другие мои вопросы. Как же все сложно.

Затем я снова спросил:

Скажите, а что можно делить в вашем мире, да и зачем, почему нельзя жить в мире и согласии, зачем что-то делить и отнимать? Мне почему-то казалось, что вам нечего делить и всем вполне себе хватает места. Ну, так, по крайней мере, я представлял.

– немного не так постреленок. Видишь ли, Матвей как бы ужасно странно и непонятно для тебя это звучало, но всегда есть что делить.

– как это?

– ну, для каждого своё и неважно, что это может быть

Услышанное вновь заставило меня опустить глаза вниз в поиске ответов. Я мучительно пытался понять те хитросплетения, о которых так много, и открыто мне говорили, но видимо я был слишком мал. И поэтому до конца не мог разобраться в них.

На самом деле в словах лягушонка скрывалась одна большая истина. Мир не всегда похож на белого красивого пони. В нём скрыты как светлые, так и тёмные стороны. Рассказывая о том, что произошло с его семьёй, он приоткрыл лишь небольшую завесу тайн мира. Для маленькой чистой открытой души это откровение играет большую роль. И дело здесь в том, что кто-то начинает во всём искать двойной смысл врагов там, где их нет и быть не может, начинает никому не доверять, поскольку знает не сам по себе, а со слов других, что жизнь коварна и не так прозрачна. И тогда жизнь становится невыносима. А может быть и наоборот, узнав о том, что подлость и коварство оказываются совсем близко, и тогда методом проб и ошибок своих собственных знаний и умений познаешь всё только на жизненном опыте и при личной встречи.

Жизнь похожа на красивое озеро, когда ты смотришь на него, тебя восхищает прозрачность воды, кажется что можно увидеть само дно. С другой стороны внешне небольшое оно оказывается глубоким и отчасти коварным, поскольку разные неприятности могут тебя поджидать там. Например, взявшийся из ниоткуда сильный водоворот, который станет тянуть тебя на самое дно, не давая возможности выплыть на поверхность и спастись. Причина тому течение. Оно поменялось и стало сильным, а иногда просто идёт мелкая рябь, которая может просто говорить о том, что оно живое и не такое безмятежное, каким ты его отчасти видишь потому, как тебя пленила только его красота, которая стала заметна под лучами солнца.

Сэр Джаред видя мой потухший взгляд тут же добавил:

– знаешь, не ты один не можешь понять, почему это происходит. Иногда ответ находится сразу как на ладони или же вот как камень что лежит у тебя на дороге. А иногда даже пройдя много времени став совсем взрослым ты так и не можешь понять натуру того или иного существа. И дело здесь не в том, что ты мал или же глуп, просто каждый из нас по-разному видит, слышит, думает и мечтает каждый тоже о своем собственном. Мне вот, например, интересно наблюдать за течением времени. Хоть каждый мой день и похож на предыдущий, но возможно и это не точно я сорвусь с этого моего временного пристанища и отправлюсь в путешествие куда-нибудь туда, где мне не приходилось бывать и ничто не будет мне напоминать о моем таком печальном и грустном прошлом, я, наконец, захочу идти вперед. Но пока я не готов отпустить то, что случилось. Мне ничего не хочется менять. Мне нравиться быть вдали от всего. Сказав так, он замолчал. Он снова погрузился в свои горестные мысли и при этом в его глазах, в которые посмотрел Матвей, было очень много всего, горечь боль неверие он словно бы заново проживал сейчас с котёнком все то, что произошло не так давно. Он остался совсем один в этом мире, но, несмотря на то, что случилось на предательство подлость он смог сохранить доброе сердце, он не остался равнодушным к беде другого существа.

Что же было дальше, спросите вы?

– А дальше мы шли в полной тишине, каждый думал о своем. Меня одолевали сомнения и прочие другие мысли. То, что всё не так просто я никак не мог уложить в своей голове. Как такое возможно чтобы милые с виду создания оказались коварными и жестокими теми которые не жалеют никого. Да. Возможно, сэр Джаред был прав. Я действительно еще слишком мал и не опытен чтобы разбираться в таких вещах. Но как это все было страшно. Неужели у взрослых не всё так красиво и просто как мне казалось. Как же разобраться что хорошо, что плохо? Где найти правильное решение? И как доверять, а главное кому, если в случае сэра Джареда врагом оказался близкий, семья. Как же все не просто и как же сложно это понять.

Вот и был первый серьезный урок, с которым мне удалось столкнуться. Мудрость, проницательность? Где же мне было её взять, откуда, если я мало чего знал и видел. А ведь по рассказам того же дядюшки Мерлина именно мудрость главный помощник в жизни которая помогает избежать многих неприятностей. Как же хотелось в очередной раз положить лапы на голову и покачаться так, словно бы произнося:

– бедная моя головушка. Мне казалось мыслям, которые в ней становится тесно. Они сталкивались, друг с другом как капли дождя относимые порывами сильного ветра. Нет. Я не отказался от мысли стать быстрее взрослым. Но стало понятно, что быть взрослым это очень ответственно, нужно принимать решения, быть готовым прийти на помощь другому существу, взять на время которое вас связало ответственность за него. Стать по возможности опорой и поддержкой тому, кто здесь и сейчас не слаб и беспомощен, а потерялся и сбился с пути и твой долг вернуть его на тот путь, по которому он шёл раньше ведь вести его другим опасным взрослым путем пока рано.

Каждый должен сам приходить на свой путь тогда когда придёт его время. Как ты сможешь это понять, что пора что-то менять и делать, всё просто. Это пойдёт изнутри тебя. Сила будет такой огромной, что противиться ей не сможешь, и тогда будешь знать, что сейчас ты готов ты можешь. Всё можно и нужно пережить, единственно, что для этого нужно это время и желание. И если это всё есть тогда совсем не страшно можно смело идти вперед.

Все эти и другие мысли продолжали одолевать меня пока я шёл вместе с лягушонком. Путь был не близким, поэтому было о чём и поговорить, и то о чём можно было помолчать. Открывшееся мне оказалось слишком тяжелым бременем для меня. Видимо действительно я был слишком юн, хотя….

Что значит возраст прожитые годы или пройденные испытания, выпавшие на твою долю? Вопрос ответ, на который становится понятным только тогда когда предстоит давать ответ за произошедшие события. Ответственность. Всегда нужно понимать и отчасти быть готовым к тому, что придется отвечать за содеянное и не всегда будет, так что за шалость придётся отвечать сидением в углу. Да уж жизнь действительно странная штука и порой весьма и весьма непредсказуема.

– Мог ли я так сразу начать сомневаться во всех и вся и стать подозрительным замкнутым? Нет. Пока об этом было рано говорить. Я только понемногу начинал узнавать этот мир и сталкиваться с его коварными и опасными сторонами. Страшно ли мне было от этого? Едва ли, страх был мне не то, что не ведом, я постоянно с ним боролся. Это был для меня как вызов самому себе, да и если по – настоящему что такое тот страх когда врагом может оказаться, кто угодно и ты не знаешь в какой момент, он нанесет свой удар. Брррр, о таком, конечно, я старался, как мог не думать. Слишком сильны во мне были правила что семья, то неприкосновенно, это твоя защита опора и поддержка всегда и везде что бы ни случилось. Я и верил в эти слова своей несравненной матушки и в тоже время не хотел идти против них. Хотя и опять же это происходило довольно часто, мы ссорились и дрались с братьями. Они не упускали случая, чтобы лишний раз посмеяться над моей невезучестью. После таких драк и суровых наказаний, которые за ними следовали, когда мы расходились спать, я чувствовал, как матушка наклонялась надо мной, целовала меня в нос, а затем едва ощутимо гладила лапой и проговаривала: ты мой маленький дикий кот Матвей. Мой непоседливый сыночек. Да не смотря на то, что я непоседа её тревога и любовь ко мне была сильнее, чем к остальным моим братьям и сёстрам. Она словно действительно принимала и понимала то, что я не просто отличаюсь от остальных её детей, но и как будто бы готовилась к тому, что я не просто рано или поздно её оставлю, как и остальные дети, а действительно уйду. Причем это может произойти в любой момент. Она видела, насколько я любопытен, и мне сложно сдерживаться, поэтому вот так она старалась как можно больше времени проводить со мной ведь она никак не хотела показывать нам, что кто-то из нас всех является для неё ближе, чем все остальные. Ведь я был точной копией отца и прапрадедушки.

Все эти и многие другие мысли будоражили меня пока мы шли. За своими думами я даже и не заметил, как мы остановились. Причём это было так резко и неожиданно для меня, что сначала я умудрился споткнуться о камень на пути, а потом и вовсе перелетел с диким криком, берегись через лягушонка, и зарылся носом в песок на берегу вдоль которого мы шли. Зарывшись носом в песок, я сначала громко чихнул, отчего снова окунулся мордочкой в песок прямо между вытянутых лап. Тишина повисла в воздухе такая, словно сейчас должно было произойти что-то, что многое изменит для меня, ну, по крайней мере, мне так показалось. И вдруг наше уединение было прервано сначала еле сдерживаемым, но затем всё же прорвавшимся громким смехом. Мне было стыдно за мою неловкость, слегка обидно за себя. Отчасти хочется здесь, и сейчас провалиться сквозь землю: ну почему именно со мной всегда что-нибудь да происходит? нет, я просто кладезь неприятностей и случайных событий. Даже глаза не хотелось открывать, ведь как всегда я готовил себя к тому, что в глазах, на меня смотрящих увижу отчасти презрение, еще более ощутимее насмешку, вызов, оскорбление. В какой-то миг даже возникло желание закрыть лапами мои ушки, чтобы не слышать всего того что я уже не единожды слышал от своих братьев если они были невольными свидетелями моих неприятностей. Но то, что последовало дальше, кто бы мне сказал, я бы вот уж точно ни за что бы, ни поверил, потому как такого в моей пока маленькой и короткой жизни, увы, не встречалось, я услышал нечто. И это оказалось беспокойство. Сэр Джарэд как всегда удивил меня, он довольно таки быстро успокоился. А затем я услышал голос. Он раздался прямо над ухом, в нём слышалась неподдельная тревога и беспокойство за меня. Ну что же пора настала выходить из тени.

Итак, я открыл глаза. А уже затем стал потихоньку подниматься. Сэр Джаред сидел уже напротив меня и терпеливо ждал, когда я, наконец, подам знать что со мной. Увидев же, что я не сильно пострадал и в полном здравии он все же осмелился нарушить вновь сгустившуюся тишину.

– друг мой вы были опять невнимательны или же вы влюбились и замечтались? При этом в его голосе вновь проскользнула отчасти тоска, и в тоже время была легкая неприкрытая зависть тому, как легкомысленно и беспечно я отношусь ко всему, что происходит. Но самое главное крылось не в этом, это была не зависть конкретно чему-то, а сожаление тому, что он сам сейчас в данный момент не может себе позволить такого ему это пока недоступно потому как чувства его находились, что называется в разладе с самим собою.

Последнее утверждение тем более вогнало меня в краску, и я засмущался еще больше. Вот уж чего – чего, а подобного со мной еще точно не случалось. Видя мое замешательство, сэр Джарэд произнес:

– неужели я угадал, и вы действительно замечтались о миленьких глазках какой-нибудь прелестной юной особы? Вы вспомнили невероятный взмах ресниц самый прекрасный из всех окрас и милейшую улыбку?

От этих слов почему-то хотелось краснеть бледнеть и стыдливо спрятаться, потому как уж в чем в чем, а в подобном я еще уж точно замешан не был. Мне как-то пока не приходили в голову подобные мысли. И все же я взял себя в лапы и произнес:

– о нет. Об этом мне еще думать рано. Да и потом это все телячьи нежности фуу. Девчонки такие противные и скучные. Мои две сестрицы тому подтверждение им ничего не интересно, они практически никогда не играют с нами, а потом они жуткие трусихи, не умеют хранить секреты и с ними абсолютно не о чем поговорить. Ну, уж нет вот чего – чего, а вот такого мне бы точно не хотелось. Они глупые и пустые, абсолютно бесполезные создания. Произнеся, наконец, всю эту тираду я сначала мотал головой так, словно пытался отогнать от себя представленный образ. А потом громко чихнул как бы в подтверждение своих слов о том, что эта ерунда меня ни капельки не интересует и уж я- то точно и мой кошачий бог тому свидетель и другие мои покровители, не поддамся на такие жалкие фокусы как чьи-то там глаза. Фууу не для меня, никогда в жизни я уж точно это знаю, не поддамся на их чары, они коварные создания.

Сэр же Джарэд после моей речи снова громко и задорно рассмеялся, и смех этот не был злым или же обидным. Скорее это был порыв против моих слов. Что собственно он и подтвердил, сказав о том, что подобный разговор видимо, стоит вести, когда я все же стану взрослым и да любовь прекрасная штука. Затем он стал мне рассказывать, что любовь это прекрасное чувство, которое живет внутри тебя, но появляется она только тогда, когда рядом с тобой находится кто-то особенный кто-то очень важный для тебя с которым тебе так или иначе хочется разделить свое возможно приключение, возможно просто тихо посидеть на берегу реки или же смотреть ночью на звезды, которые так красиво и завораживающе блестят. Но видя то, как я в очередной раз скривил свою мордочку, он тут же прервал свои размышления. Все было правильно, я еще не был готов к тому, о чем он мне говорил, мне это дико не нравилось. Сейчас же меня больше интересовало то, что заставляет нас совершать те или иный поступки и как научиться понимать кто тебе друг, а кто враг. Затем я все же продолжил:

– Я все пытаюсь разобраться в том, что вы рассказали мне. Для меня действительно это немного сложно и трудно. Хотя и между мной и моими братьями не все так гладко как бы мне хотелось. Как же все – таки странно и непонятно все устроено.