Список поручений для Снежаны бесплатное чтение

1

Спасибо маме и папе за чудесное детство. Они сделали всё, чтобы я чувствовала себя каждый Божий день особенной, не такой как все. Благодаря их стараниям я училась на пятёрки и не ходила ни на какие вечеринки, потому что в Химках трудно расти девочке-мулатке по имени Белых Снежане Абубакаровне. Ничего просто не остаётся, как закрыться дома и заниматься учёбой, надеясь одним прекрасным днём укатить подальше из города, страны, планеты…

Чтобы быть ближе к своей мечте, сначала я хотела стать космонавтом, но меня не взяли, потому что мой отец не был резидентом нашей страны. Потом я хотела стать стюардессой, чтобы улететь, но не прошла по состоянию здоровья.

Пока я металась между профессиями своей мечты, набор во все мало мальские престижные ВУЗы завершился и единственное место, куда меня взяли на бюджет – горный университет на геолога. И мне ничего не оставалось как учиться на геолога, надеясь, что Снежана Абубакаровна станет заслуженным геологом Российской Федерации.

Красота? Согласна, мечта любой молодой девушки.

На курсе из двухсот людей было всего две девушки я и самогонщица Нинка из Курской области, что поступила по блату, её родители спились, когда ей было двенадцать. Судя по всему, у Нины были такие же планы, потому что самогон она гнала прямо в общаге, подбухивая с пацами.

Я всегда думала, что Нинка сопьётся и не доживёт до выпускного, но проныра споила нашего однокурсника Пашку, чьи родители неплохо устроились в угледобывающем предприятии, удачного залетела от него и вышла замуж. Родители Пашки подарили им квартиру в центре, осыпали деньгами, чтобы они ни в чём не нуждались. И из однокурссница волшебным, по взмаху кредитной карты, образом из самогонщицы Нины превратилась в Дубову Нину – светскую львицу и блогера всея Руси. Молодую мать, успевающую всё на свете: и в зал сходить, и пирожков налепить и мужу хорошо дать. Не женщина, а золотая блядина, то есть рыбка. Или как там в сказке было?

А я что? А я, как всегда, в жопе в прямом и переносном смысле этого слова!

– Снежана, ты большая молодец. Твоя дипломная работа произвела впечатление на Владыкина Герасима Акакиевича. – А на меня произвело впечатление сочетание его имени и фамилии. Я думала мне одной посчастливилось стать Белых Снежаной при моих данных. Неловкость состояла в том, что моё имя и фамилия резко контрастировали с цветом кожи. – Поэтому с его согласия, мы решили по распределению от института направить тебя работать к Владыкину. Это колоссальный опыт и возможности. От него все выходят успешными и востребованными специалистами.

По уставу нашего университета, все студенты бюджетники должны были три года отработать по распределению от университета, заплатить дань, так сказать.

– Спасибо. – Я не могла вспомнить никакого Владикина и его предприятия. – А какое это предприятие Москвы?

– Это не в Москве, а в Снежнегорске на Камчатке. – Из меня даже истерический смех вырвался из груди. Да это просто судьба. Снежнегорск. Шутка какая забористая.

Это же розыгрыш?

– Георгий Александрович, какой Снежнегорск? Вы обещали мне, что я останусь в Москве. – Даже глаз задёргался.

– Ну, прости, девочка моя. – ректор снимает очки. – В Москве оставалось только одно место, а на него похлопотали за Нину. Я не мог отказать. Больше ничего не осталось, поэтому тебе достаётся Снежнегорск, но поверь мне, после работы на Владыкина тебя с руками и ногами оторвут.

– Это за то, что я отказала? – кручу кольцо на руке. Полгода назад ректор подкатывал ко мне, нагло пытался развести на секс. – Не согласилась спать с Вами, вот Вы мне и мстите?

Губы ректора изогнулись в улыбке, он посмотрел на меня сверху вниз, немного приспуская очки на переносице.

– Девочка, такую как ты я ебал на завтрак, не преувеличивай свою значимость. Лучше пакуй вещи. Ты должна прибыть на предприятие через три дня. Если не хочешь отрабатывать, прошу до завтра перечислить на счёт университета три миллиона рублей за твоё обучение.

2

Я уже говорила, что я в жопе мира? Да? Нет?

Я в Снежнегорске! В городе с населением «пересчитать по пальцам», полным отсутствием магазинов и других проявлений жизни.

– Здравствуйте. – я подошла к мужчине с табличкой «Белых». Владыкин, как образцовый начальник, пообещал меня встретить в аэропорту, чтобы я не заблудилась. Как-будто в пяти домах можно было заплутать. – Вы Герасим Владыкин?

Мужчина посмотрел на меня как-то странно, подался назад, чтобы рассмотреть получше. Сглотнул, выгнул бровь и сказал:

– Нет, я не Герасим Акакиевич.

– Окей, Я Снежана Белых, давайте знакомиться. – Я протянула руку мужчине, а он ещё сильнее вытаращился на меня. Здесь что, никогда не видели мулатов? – Ожидали кого-то другого?

– Герасим Акакиевич сказал молодого геолога Белых встретить.

– Я и есть молодой геолог. Снежана Белых. – Терпеливо повторяю, чувствую, как иссякает моё терпение.

– Герасиму Акакиевичу это не понравится. Ой, как не понравится. – Мужчина, так и не ответил на рукопожатие, покачал головой и пошёл прочь от меня, бросая через плечо: Поспешите.

С чемоданами мне помогать никто не собирался. А Снежнегорск очень гостеприимный!

– Снега, главное спокойствие. – Как настоящий мужчина, я взяла в руки тяжёлые чемоданы и потащила их к машине на парковке. Благо идти было недалеко. Незнакомец не собирался мне никак помогать. Джентльмен, ни дать ни взять.

Он открыл багажник и жестом показал, что я могу убирать сумки.

– Спасибо за помощь, вы очень галантны. – Прошипела я, поднимая чемоданы и запихивая их в старый автомобиль. От него воняло сигаретами и какой-то козлятиной. – Никогда не забуду вашу доброту.

Сажусь на заднее сиденье уже без приглашения, не желая говорить с мудаком. Ректор сделал всё, чтобы отравить мне жизнь. Даже забыл сказать, что я женщина. Надеюсь, это не будет проблемой для Владыкина.

Мужчина всю дорогу смотрел на меня через зеркало заднего вида. Несколько раз мы чуть не попали в аварию, потому что он отвлекался.

Заговаривать первой с ним я не стала, деревенщина раздражал всем своим видом: от одежды до повадок. Хотелось бы видеть его в первый и последний раз. Он даже не представился.

– Приехали. – Оповестил он по прибытию к офису. Здание меня удивило, оно было очень современным и технологичным. Я с удивлением рассматривала территорию. В интернете практически ничего не было об этом месте, на сайте не было фотографий, поэтому я представляла предприятие старым и обшарпанным. – Забирайте вещи и пойдём к Герасиму Акакиевичу.

– А Вы не хотите мне помочь? – Издевательски спрашиваю его.

– Нет, у меня больная спина и жена.

– Спасибо за уточнение. – Достаю сумки, везу их в офис, чувствуя себя глупо. Владыкин в письме указал, что выделит мне рабочее жильё.

Мы заходим внутрь, мне приходится оставить чемоданы на проходной, и отправиться без них на поклон к моему будущему начальнику.

В сети мало было информации о Владыкине и всего одна фотография. Судя по всему, мужик он был вредный и страшный, которому никто не давал. СМИ писали о нём с уважением, но сухо. Эдакий Камчатский гений.

У кабинета нас встретила молодая девушка в строгом костюме и с толстой косой. Русская красавица. Кровь с молоком. Она ревностно посмотрела на меня, изучила с головы до пят, и поджала губы.

– А где Белых? – спрашивает она слегка недовольно. Мужчина показывает на меня глазами, и девушка приоткрывает рот, не стесняясь моего присутствия. Их поведение начинает меня утомлять. – Сейчас предупрежу…

Девушка не успевает договорить, потому что дверь за её спиной открылась и из кабинета вышел высокий брюнет со стильной бородой и колючим взглядом. У него был необыкновенно усталый взгляд и каменное лицо. Владыкин. Сразу же догадалась я, поражаясь тому, как сильно безобразили фотографии в интернете его реальную внешность.

Герасим Акакиевич был широкоплечим красавчиком, напоминающим мне Хью Джекмана, а не смурного геолога в глуши тараканьей. Снежный человек.

– Приехали? – Сухо спрашивает он, не замечая моего присутствия.

– Да, но есть нюансик. – Пищит напугано мой провожатый.

– Какой? Набухался что ли по пути сюда наш новый геолог? – Владыкин поднимает голову и замечает меня, щурится и смотрит как коршун. Сейчас я напоминаю больше африканский презентик, чем горного геолога. Вздрагиваю под его пристальным взглядом. Он не отводит взгляда, не моргает и, кажется, не дышит. – А это кто?

– Белых Снежана. – представляюсь ему, скрещивая руки. На мне обтягивающие джинсы и свободная футболка с принтом «AC DC», кудрявые волосы растрепались в разные стороны от ветра у аэропорта. – Ваш новый геолог.

– Вы? – переспросил Владыкин, вскидывая брови и усмехаясь так, что внутри меня вдвое больше нормы вырабатывается желчь.

– Не верите, проэкзаменуйте. – Бросаю ему вызов, начиная раздражаться от всеобщего изумления. Я привыкла быть бельмом на глазу. – Или Вы сексист?

Не стоило дерзить Владыкину, но я это пойму позже. Сейчас я устала так, что не слежу за своим языком. Я привыкла обороняться от нападков со стороны.

– Нет, просто я ожидал увидеть мужчину. – Спокойно ответил Владыкин. – По вашей фамилии и профессии было невозможно определить, что Вы женщина.

– Можно уже считать, что инцидент исчерпан? Если честно я устала после длительного перелёта, мне пришлось тащить огромные чемоданы на своём горбу, я хочу поскорее закончить с официальной частью и разместиться. – Веду себя как капризная любовница, мой провожатый и секретарша бледнеют, они явно не привыкли, чтобы с Владыкиным говорили в таком тоне.

– Пройдемте в мой кабинет. – Распоряжается мужчина, приглашая меня жестом. Я вздёрнув подбородок следую за его рукой, с важным видом проходя мимо холопов.

Владыкин закрывает за нами дверь, проходит мимо меня и садится за скромный, совсем не директорский стол. Ну, как минимум, комплекса неполноценности у него нет, не пытается перекрыть наличие маленького писюна большими предметами.

Стоп. Какая мне вообще разница, какой у него там писюн?

3

– Вы уверены, что Вам подходит эта работа? – не тот вопрос, которых бы хотелось услышать в свой первый рабочий день. У меня внутри всё переворачивается.

Конечно, нет! Я не особо хотела быть геологом! Не мечтала приехать в тьму тараканью, не желала, чтобы на меня пялились горники как на шоколадку.

– Честно? – Спрашиваю Владыкина, состроив гримасу. Он кивает, искренне удивлённый моему вопросу. Я скрещиваю руки на груди, этот сексист даже не предложил мне присесть, видимо привык работать с мужчинами, отчитывает их на ковре. – Герасим Акакиевич, признаюсь честно, я не горела никаким желанием ехать к Вам, но выбор у меня не был не шибко разнообразный – либо к Вам, либо заплатить за обучение сумму, которой конечно же нет у моей семьи. И выбор такой скудный был не потому, что я глупая, нет, а потому что женщина и не раздвинула ноги пере ректором, когда он этого так просил. Последнее я говорю не потому, что хочу обратить внимание на свою экзотическую внешность, если Вы ещё не заметили изюминку во мне, а потому что хочу обратить ваше внимание, что я приехала сюда работать несмотря ни на что, а не заниматься тем, на что вы мне тут намекаете всем своим директорским видом.

– Познавательно. – Равнодушно протягивает он, рассматривая меня с ног до головы. Ощущение такое, что меня загнали в аппарат МРТ. – И всё же… Снежана, Вы должны понимать, что горное предприятие состоит в основном из мужчин. А геологическая группа из вахтовиков, которые дооо-олго не видят женщин. И Вы будете для них, хм, больше подарком, чем коллегой.

Меня всю передёргивает от его слов. Поджимаю губы.

– Я хороший специалист. – Пытаюсь отстоять своё место. Мой голос больше не звучит так дерзко. Владыкин же смотрит на меня с каменным лицом, желая поскорее выставить за дверь.

– Ни сколько в этом не сомневаюсь, я сам пригласил Вас на эту работу.

Я ждала больших комментариев.

– И что теперь? – Моя уверенность улетучивается, голос начинает дрожать. Мне становится не по себе. Во-первых, у меня нет денег на билет обратно. Билет на самолёт до Снежногорска стоит столько же как путёвка на Мальдивы. Во-вторых, трёх миллионов у меня тоже нет.

– Вам придётся вернуться в Москву и подыскать работу там. – Владыкин даже не пытается сделать участливое лицо, разбивая все мои остатки уверенности в себе. Шестерёнки в голове начинают работать хаотично, пытаясь придумать выход.

– А Вы понимаете, в какое положение меня поставили?

– Простите, я думал, что Вы мужчина. Когда учился в университете, на факультете не было девушек, и ваша фамилия не подсказала мне… – Владыкин пожимает плечами. – Мы компенсируем Вам стоимость перелёта обратно в Москву.

– Я это уже поняла. – Перебиваю его, чувствуя, как учащается пульс. – Но поймите теперь меня Вы, если бы не ваше предложение, старый потаскун не отправил меня бы в эту жопу мира в принудительной форме! Теперь, если я вернусь в Москву, мне придётся найти деньги на обучение. Вы заплатите? М?

Лицо Владыкино побагровело, я не заметила, как повысила на него голос и случайно оскорбила город, в котором он жил и работал. Не представляю, что он думал о моей шоколадной заднице.

– Попробуйте попросить помощи у кого-нибудь. Обычно у таких девушек как Вы всегда есть друзья, готовые помочь.

– У каких, таких как я? – Теперь мною завладевает злость. Да что он думает? Сексист!

Владыкин морщится и потирает устало переносицу, я явно ему надоела, и он хочет поскорее избавить от меня.

– Слушайте, Вы молодая и красивая девушка, единственная на курсе, наверное. У меня сомнений в ваших способностях очаровывать, думаю, у Вас есть ухажёры, готовые оплатить ваше обучение.

Какой хам!

Я открываю рот от удивления, потому что меньше всего ожидала услышать вот такое заявление, потом со стуком захлопываю варежку, испытывая дикий прилив негодования.

Что, если девушка красивая, то всё, продажная?

– Считаете, что если у меня такой был бы, то я бы припёрлась бы в Снежногорск и стояла терпела бы Ваши выходки? – Цежу я сквозь зубы, начиная проникаться к Владыкину ядовитой ненавистью. Ничего, я отравлю ему жизнь, Владыкин сам всё оплатит и попросит меня уехать из его прекрасного города. – Так что, хотите Вы того или нет, у меня есть распределительный лист, и я буду работать у Вас. Или ищите другое место для меня! – Нагло и отчаянно с моей стороны, но отчаянные времена требует отчаянных мер.

Владыкин поднимается на ноги, какой же он огромный. Сжимает кулаки, словно хочет дать мне тумака. Он явно не намерен терпеть меня на предприятии, но ошибку совершил он, ему и расплачиваться!

– Ещё слово! – Поднимаю палец вверх. – И я ещё заявку накатаю в трудовую инспекцию за домогательства на рабочем месте. Я у Вас в кабинете всего пять минут, а Вы мне уже предложили отработать стоимость обучения. И отработать, для протокола, не по профессиональному назначению!

Владыкин багровеет, я отступаю назад, сейчас точно прибьёт.

– Хорошо. Будете работать у нас. – Мужчина делает над собой усилие. – Миша проводит Вас на квартиру, завтра приедете к восьми, Анна ознакомит Вас с новым местом. – Михаилом видимо зовут того, кто встретил меня в аэропорту, а Анна – помощница Владыкина.

Меня пугает его перемена, может, стоило согласиться на побег?

– Спасибо. – пробормотала тихо, победительницей я себя никак не чувствовала. Наоборот, интуиция подсказывала мне, что Владыкин ещё припомнит мне мою наглость и фривольность. Этот точно отравит мне жизнь.

4

На свой первый рабочий день я решила одеться стильно, но не броско. Всё-таки мне работать среди геологов, сомневаюсь, что они одеваются празднично в костюмы. Поэтому я выбрала свободные брюки чёрного цвета и широкую, плотную блузку. Хотелось сохранить деловой стиль, но не особо быть строгой.

– Доброе утро. – Я пришла ровно к восьми, как и сказал Владыкин. Меня встретила его помощница Анна. Сегодня у русской красавицы русые волосы были собраны в высокий хвост, на девушке было ярко-розовое платье. Девушка видимо посмотрела фильм Барби и решила погнаться за трендом.

Я не удержалась и ядовито улыбнулась.

– Доброе. – Не радостно буркнула она, перекладывая папки в коробку. – Твой стол напротив, располагайся и обживайся.

Я повернулась и стала разглядывать пустой стол, которого ещё вчера здесь не было. Какая честь. Неужели в таком большом офисе не нашлось другого места для меня? Или Владыкин решил лично контролировать мою работу, чтобы уволить меня поскорее?

– Хм. – Расспрашивать куклу Барби не хотелось совсем, поэтому я села на стул, покрутилась на нём, пытаясь понять как мне на новом рабочем месте. – А кто меня будет вводить в курс работы?

– Я. – Отрезала она. – Герасим Акакиевич попросил передать половину дел тебе.

– В смысле? – Я оторопела от такого заявления. Анна же секретарша, какая половина работы?

– Ты глухая? Или тупая? – Видимо Анна также недолюбливала меня, как и я её. – С сегодняшнего дня ты вторая помощница Владыкина.

«Вторая» она подчеркнула намеренно, хотела обозначить, что она первая и неповторимая. Шельма.

От злости у меня во рту пересохло, я сжала пальцами стол, чувствуя как кипит во мне ярость. Ах, Владыкин, ах надменный сукин сын.

Стоило вспомнить чёрта, как он тут же материализовался из ниоткуда в приёмной. Сначала пространство заполнилось парфюмом, а затем появился сам Владыкин.

– Доброе утро. – Бросил он на ходу, не добавив ни слова по поводу моего появления у его кабинета. Сегодня мужчина был в синем, облегающим мощную фигуру костюме. Взгляд не оторвать.

– Доброе утро, Герман Акакиевич. – Пропела ласковым голосом Анна, даже подумать не могла, что она способна так щебетать. Птичка – потаскушка. Издаю недвусмысленный смешок, вынуждая обоих повернуться ко мне.

Анну – растеряно, Владыкина – раздраженно.

– Снежана, что-то не так? – Владыкин поворачивается ко мне всем корпусом. Видимо он решил извести меня. – Расскажите, вместе посмеёмся.

Если бы моя кожа была чуть светлее, то сейчас бы все увидели, как я краснею, становится неудобно, что я позволила себе издать такой неприличный звук. Владыкин явно искал повод, чтобы поскорее избавиться от меня.

– Просто осваиваюсь на своём новом рабочем месте геолога. – Тут же прикусываю язык, в очередной раз дала слабину и ляпнула не подумав. Нужно помалкивать в тряпочку, а не дерзить генеральному директору предприятия, где мне было необходимо отработать три года. Чёрт. Тут бы дня три продержаться.

– Надеюсь, у Вас хватило мозгов взять все необходимые документы для трудоустройства. – Владыкин вживался в роль деспота и, судя по всему, только начинал отрываться на мне. В интернете я читала про его паскудный характер.

Растягиваю губы в дежурной улыбке.

– А Вы как думаете? – Глядя в хамоватые глаза Владыкина не могу остановиться. Черёд Анны хрюкать от хихиканья, она буквально ждёт, когда Владыкин выпорет меня прямо при ней. Решаю исправиться и поспешно добавляю: Герман Акакич, я взяла все необходимые документы. Не переживайте, сегодня же всё отнесу в кадры и стану законопослушным и незаменимым работником вашего предприятия.

– Акакиевич. – Поправляет он, выпуская пар из ушей.

– Я так и сказала. – Делаю пометку, что теперь только так и буду его называть. Мерзкий Акакич!

Владыкин закатывает глаза, чертыхается и говорит своей помощнице Анне:

– Дай ей какое-нибудь задание, сам я не могу с ней разговаривать.

+++

Всем привет! Не имею ничего против имени Акакий и отчества Акакиевич. У меня дедушка с таким отчеством))

5

Злость не угасает даже вечером.

Сам я не могу с ней разговаривать.

Хотелось догнать павлина и вцепиться в его тёмные волосы острыми коготками, разодрать ему красивую шею до крови, чтобы стереть с его лица надменность. Противный какой.

– Да, мам. – Отвечаю на звонок, прижимая плечом телефон к уху.

Моя мама была лёгкой по жизни женщиной, редко обременяющей себя правилами и моралью, но матерью она была хорошей и очень сильно меня любила. В студенческие годы в РУДН она влюбилась в кубинца Абубакара, закрутила с ним роман и родила меня, мой отец, закончив учёбу, уехал на Родину, исполнять долг перед своей семьёй и страной. Закрутив с мамой любовь, он совсем забыл сказать ей, что у него на родине невеста и целый мешок обязательств.

Про меня он тоже не особо вспоминал, видимо я не входила в этот список обязательств, или он считал, что, одарив меня отчеством, больше ничего не должен.

– Как твои делишки, Снеженька? – У мамы было особое чувство юмора. Снежана. Я. В детстве я бесконечно огребала за это. Я со своей кожей и Снежана. Ха. – Как на новом месте? Нравится?

– Отлично. – Бормочу я, собирая волнистые волосы в хвост. – Начальник – сексист, Снежногорск – своеобразен, работаю секретуткой, а не геологом!

– Замечательно! – Слышу, как она радостно хлопает в ладоши. Закатываю глаза. Мама такая мама. Она всегда в своём репертуаре. – Хочешь дам совет? – мама всегда это спрашивала больше для проформы, сыпала она советами, не обращая внимания нужны они или нет. – Сексисты – самые чувственные любовники, их нужно только отогреть… Снежногорск видела на фото, милейший город, тебе там понравится, я уверена! А поводу секретарши… я так рада! Ты в тепле и уюте, а я всё переживала, что будешь в вагончике не пойми где! Зачем тебе придатки морозить? Видишь, как всё ладно складывается?

У мамы было своё представление о жизни, ей как будто в сетчатку розовинку вшили. Смотрела на всё сквозь призму своего оптимизма.

Как ей объяснить, что для такого города как Снежногорск – я главная достопримечательность! А Владыкина мне отогревать совершенно не хочется. Да и нельзя отогреть Атлантический ледник.

– Наверное. – Расстраивать её не хочу, да и бесполезны против её логики любые аргументы.

– А ты надень завтра на работу твоё то беленькое платье. Нацепи улыбочку и ресницами хлопай! Чувственно так, чтобы его генеральское сердце оттаяло. Попробуй. И сама увидишь, как он преобразуется.

Ага. Видела бы она Владыкина. Акакича! Та ещё какашка.

– Обязательно попробую. – Анна вернулась на своё рабочее место, и я уже не могла так свободно говорить по телефону. – Давай я перезвоню тебе, если у тебя ничего не срочного.

– Я позвонила тебе, чтобы сказать, что у меня всё замечательно. Не переживай за меня, Снежулька. И вообще, разве ты не чувствуешь связь с городом? Снежногорск и Снежана. Есть что-то кармическое между Вами. Почему-то уверена, что ты найдёшь там свою судьбу. О! А может быть твой ледник и есть твоя судьба, а, Снежаночка?

Закатываю глаза. Мама так и не смогла найти свою судьбу, но верила, что её мужчина где-то ходит. Она вообще была жутким романтиком, которого было невозможно передалать.

6

Взять чебупиццу или острые с мясом?

Я крутила упаковки чебупель, пытаясь решить какие взять на ужин. Шампанского достойного я не нашла в магазине на свой бюджет, поэтому закинула в тележку пару баночек бельгийского светлого нефильтрованного.

– Я попыталась прогуглить твоего Владыкина, но ничего не нашла на него. Поняла, что он очень богат, но на этом всё. Не одной даже приличной фотографии. – Жужжала подруга в наушниках. Спустя только неделю удалось связаться с моей единственной подругой Венерой. – Расскажи хоть, какого это работать с миллионером?

– Знаешь, он помимо того, что очень богат, ещё очень большой мудак! – Признаюсь подруге, бросая обе пачки, решая, что точно съем всё. – Ведёт себя надменно, сам меня притащил в этот долбанный Снежногорск и посадил за стол помощницей, ломая всю карьеру напрочь. Если бы я хотела в узкой юбке протирать чей-то аппарат под столом, то не получала бы высшее образование. У него ещё два состояния, он либо громко орёт, либо громко молчит, насупившись как сыч. Противный такой.

Поворачиваюсь вместе с тележкой и чувствую в момент как земля уходит из-под ног, я практически падаю в обморок. Позади меня с тележкой стоит Владыкин в рубашке с закатанными рукавами, демонстрируя свои красивые татуировки. Смотрит он на меня как бык на красную тряпку. Сомнений в том, что он всё слышал у меня нет.

– Венерик, перезвоню. – быстро лепечу подруге и нажимаю отбой. – Герасим Акакич…

У него из ушей начинает идти дым. Босс отодвигает тележку и просто начинает двигаться на меня, наблюдаю за ним как в замедленной съемке, подмечая, что торс у него, что надо, об такой грудью бы потереться.

– Снежана, это уже не в какие ворота не лезет. – Цедит он, вжимая меня в холодную ветрину с молочными продуктами. – Вы имеете вообще представление о субординации? Вы только вчера с пальмы слезли что-ли?

У меня рука сама тянется к его щеке. Ненавижу стереотипные шутки.

Шлепок от пощечины тонет в проигрыше пианино, что играет в магазине. Владыкин оторопело подвисает, закрывает глаза, делает шумный вдох. Я чувствую животом его яростное дыхание, он так плотно ко мне придвинулся, что грудь расплющилась о его.

– Простите, когда говорил имел в виду другое, а получилось… – Он опускает глаза, выдаёт парочку матов. – Но это не меняет месседжа, Снежана. Мы оба жертвы ситуации. Я в свою команду хотел молодого и ретивого геолога, чтобы оживил команду обленившихся старичков. А кого получил? Сексапильную телочку из Москвы. Вы то точно оживите команду, но не в том направление, что нужно. Сухоруков на минуту зашёл сегодня, а уже слетел с катушек. Как я Вас отправлю выполнять служебные обязанности геолога? Первый выезд и… Вы же понимаете, как проходят выезды у геологов? Под водочку и гитару? Мне же охранника к Вам не приставить!

Он говорит быстро, томно, чувственно. Из-за того, что Владыкин так близко, я замечаю его пухлые губы, очень чувственные. Не могу сосредоточиться на его монологе, думаю лишь о том, что давно ни с кем не целовалась. Год точно. А ещё, этот сексист считает меня сексопильной.

Сначала расставание с Володей, потом депрессия, потом дипломная работа. А теперь вот Снежногорск.

– Поэтому давайте уж потерпим друг друга и разойдёмся. Вы мне тоже не особо нравитесь.

– Вы вправду считаете меня сексапильной? – Вопрос вырывается сам собой.

– Это все, что Вы услышали, Снежана?

– Нет. Просто эта часть мне понравилась особо сильно. – Я продолжаю смотреть ярко выраженно на его губы, забывая обо всем на свете и представляя как Владыкин мог бы мять мою попу своими татуированными сильными руками.

– Снежана… – Прохрипел он, наклоняясь ниже. Я даже закрыла глаза, ожидая, когда он меня поцелует, чувствовала что хочет. Воздух стал слаще, а напряжение росло. Владыкин определённо хотел меня, не зря ведь стояк упирается мне в живот?

– Гера, я если рулетиков из курицы накручу с солёными огурцами ты будешь?

Я не сразу поняла, что Гера это Владыкин. Босс сделал шаг назад, и я открыла глаза, чтобы рассмотреть ту, кто собиралась накрутить рулетиков Гере.

Передо мной была высокая девушка с красивым балаяжем и пухлыми, алыми губами, над которыми пестрела сексуальная родинка. Она в руках держала несколько банок с огурцами и смотрела на нас с прищуром.

Обычно такие шикарные девушки не крутят рулетики, такие вообще не знают, где находится плита, но эта красавица ещё была и мастерица на все руки.

– Кать, это Снежана Белых, о которой я тебе рассказывал. – Представил меня девушке Владыкин. Интересно, что он обо мне рассказывал ей? О том, что я сексапильная или что плешь ему проедаю? – Снежана, это моя девушка Екатерина Жакова, она работает у нас на предприятии. Начальница планово-экономического отдела.

Он специально представил её как свою девушку, видимо посчитал, что я клеюсь к нему. Стало яростно неловко, хотелось теперь всеми правдами и не правдами доказать ему, что Владыкин мне даром не сдался!

– Приятно познакомиться. – Я первая, оживая, протягиваю ей руку, но Екатерина не торопится здороваться со мной. Смотрит с ненавистью.

О. Жданова явно разделяла ненависть Владыкина ко мне.

7

– Взаимно. – Наконец здоровается со мной пассия Босса, она с открытым интересом заглядывает в мою корзину, и красноречиво хмыкает от продуктового набора. – Интересный выбор. Вы мужчине своему закупились?

Странный вопрос для той, что неделю назад только прилетела сюда. Или она меня так подколоть решила?

– Какому мужчине? – Подыгрываю ей и отмахиваюсь. – Это всё мне. Люблю пивко и не замысловатый закусончик. Не готовлю я, Екатерина. Придерживаюсь мнения, что сексапильные женщины созданы для любви, страсти, агонии… с домашними хлопотами же домработницами справятся. Понимаете о чём я?

Подмигиваю ей.

Екатерина покрывается пятнами негодования, попадаю в самую цель. Люблю этих хозяюшек, что круглыми сутками кашеварят, а потом удивляются почему мужик ушёл. Так, ему не хватало главного блюда – секса с перчинкой.

Владыкин теперь тоже с интересом рассматривает мою тележку, будто через выбор еды хочет разгадать, что я за человек.

– Люблю это пиво. – Нарушает он тишину. – Всегда его беру под футбол.

– Ага. – Соглашаюсь с ним. – Сегодня как раз будет ЦСКА-Спартак.

Его глаза загораются.

– Не перестаёте меня удивлять, Снежана. – Говорит так, будто мы с ним вдвоём. – За кого болеете?

– За коней. Но не по идеологическому соображению, а потому что мама какое-то время работала массажистом в сборной и у нас всегда были билеты на матчи. – Становится неловко, потому что напряжение уже стрекочет. – Ладно, пойду захвачу пельменей и пойду на кассу, а Вы выбирайте начинку для рулетиков дальше. Было приятно познакомиться, Екатерина. До свидания!

С моей стороны было по-хамски опять вот так говорить с начальством, но я не могла ничего с собой поделать!

Владыкин провожает меня красноречивым взглядом и клянусь у него свербит в штанах! Он может делать и говорить, что хочет, но от чего-то я уверена, что он с удовольствием бы променял рулетики на пиво с пельменями.

От этого душа начинает петь.

8

– Ты не говорил, что Снежана никакая не Снежана. – Восклицает Катька, когда мы садимся в машину. Вот у меня такая же была реакция, не мог поверить, что Белых, писавший про гидроразрыв пласта и особенности наклонно-направленного бурения, окажется горячей девчонкой только после института.

Нет, не просто горячей, а какой-то моделью с обложки Playboy. Таких геологов не бывает.

– А это что-то бы изменило?

Меня самого Снежана бесила. Смотрела дерзко, как будто я у неё в подчинении, постоянно хамила и переходила все границы. Избалованная девчонка. Очень хотелось её отправить обратно в Москву, и чтобы мозги мне не делала, но жалко было её. Снежана открыто заявила про проблемы из-за меня. И вот как раз это мне в ней нравилось. Открытая она была. Дерзкая. Мало таких сейчас.

В магазине пока ругались, сама чуть не набросилась на меня. Я и сам чуть не поцеловал её в пухлые губы цвета капучино. Член при виде упругой груди чуть не вырвался из брюк. Было что-то колдовское в карих глазах, умела она стрельнуть в самый пах.

– И она теперь постоянно сидит у тебя под кабинетом? – Спрашивает с нажимом Катя, решившая соорудить в пятницу сцену ревности. – Ты специально её поближе к себе посадил?

Жакову я знал как облупленную, она долго обхаживала меня, придумывала отчеты и приносила распечатанные таблички по вечерам. Генерировала идеи как не в себя. Готовила каждый день изысканные блюда и угощала меня своими творениями, беспокоясь за желудок начальника.

Катька была той, кто мне нужна. Красивая. Спокойная. Горячая. И не ебущая мозги. Последний плюс, кстати, стал улетучиваться при появлении нового геолога.

– А куда ты мне предлагаешь её деть?

– Если она геолог, пусть сидит с геологами и работает по профессии!

Мысль, что Белых в своих блузочках и брючках перекочует в вонючий кабинет с вечно голодными геологами, выводила из себя.

Я непроизвольно стиснул руль руками сильнее. Нет, они её там разделают как добычу, не справятся с соблазном. Слишком уж лакомая Снежана. Просто экзотичная шоколадка, что так и хочется попробовать.

– Ага, и тогда они будут не работать, а увиваться за ней. Или блин кто-то распустит руки. – Начинаю бешено сигналить козлу безглазому, светофор уже две секунды горит зелёным. Картинка, что кто-то трогает Белых, вспенила кровь. Зараза. Не о том думаю.

– А тебе какое дело до этого? Она сама на геолога отучилась. Не понравится работа и общество наших геологов, пусть собирает вещи и едет обратно. – Ну да. Ну да. А Катюше только это и нужно.

– Кать. Давай как взрослые поговорим? Без сцен ревности. – Решаю сразу предупредить Жакову. – Я взрослый мужчина и не буду отрицать, что Белых – горячая штучка, мужской глаз сразу цепляется за неё. Это очевидно. Но! Мне она нахер не сдалась. Молодая дурочка. С такими связываться – себя не уважать. Слишком проблемный трах, мне не нужны проблемы на предприятии. И сидит она у меня под дверью, потому что домой я её отправить не могу, понимаешь? Жалко её, ей нужно отработать три года, иначе она будет вынуждена заплатить за учёбу. Денег нет. А я сам вызывал её сюда по распределению, соответственно, частично сам виноват, что создал такую ситуацию. Сажать в кабинет к геологам не хочу, потому что потом МНЕ разгребать эти проблемы. Давай вообще закроем тему. Мне её выходок хватает и на работе, можно я дома буду отдыхать?

Говорил я абсолютную правду. Эта дикая бестия сидела у меня под дверью и не давала работать. Теперь её образ вырвался за пределы офиса.

– Конечно, любимый. Прости. – Жакова тянется ко мне и целует в щёку. – Просто люблю тебя очень сильно и боюсь потерять. А девчонка красивая, ревную тебя к ней.

9

– Как прошли выходные, Анют? – В приёмную заваливается рыженькая девушка из отдела кадров, я видела её, когда оформлялась. Смешная такая с конопушками в зелёном свитере и юбке на два размера больше, чем нужно. – Как дела у начальства?

– Ой, замечательно. Мы ездили на шашлыки. – Анна подпрыгивает на месте, начинает увлекательно рассказывать, как они пили вино пакетированное и ели лучшие шашлыки от Димона, её молодого человека, если я правильно поняла. – Да и Владыкин вроде добрый с утра, ты зайти к нему хочешь?

– Нет. Бумаги только принесла на подпись. Где лоточек?

– А. Он у новенькой столе, клади к ней. – Отмахнулась Анна. – Я такими мелочами больше не занимаюсь.

Мне показалось, что мы с рыжей одновременно закатили глаза.

– Вы Снежана, верно? – спросила она, поворачиваясь ко мне. – Меня Юлей зовут, я в отделе кадров работаю. Можно я оставлю документы на подпись?

Ну хоть один нормальный человек в этом царстве.

– Конечно, прямо сейчас отнесу. – Принимаю у неё документы из рук. – Командировочные с путевыми? Если подождёте, то отдам через пять минут подписанные.

– Ой, буду очень благодарна! – Юля загорается.

– Шеф, вообще-то очень занят. – Анна сверлит меня глаза, явно хочет намекнуть, что я делаю что-то не так, но мне жутко хочется помочь нормальному человеку. – Лучше его не беспокоить.

– С него не убудет. – Отмахиваюсь.

– Я сказала тебе… – Не удерживаюсь и показываю ей средний палец, она мне тут не начальница, чтобы указывать. Стучусь к Владыкину и захожу тут же, пока мне Анна не перегородила путь.

– Герман Акакиевич, подмахните, пожалуйста. Людям в командировку ехать, нужно подписать путевые листы. – Главное наглость, жду, когда мужчина взбесится, но Владыкин спокойно принимает бумаги, бегло просматривает их и подписывает, не говоря ни слова. Хочется прыгать от удовлетворения.

Следом за мной в кабинет врывает Анна, багровая от негодования и желающая растерзать мою смуглую жопу.

– Герман Акакиевич, простите, я сказала ей, что Вы заняты, но она все равно вломилась… – Скрещиваю руки на груди, готовясь к обороне.

– Всё правильно сделала. Выезд завтра, девчонки должны успеть ещё всё через бухгалтерию провести. – Он возвращает мне документы обратно. – Не сидеть же им ночью, да?

Анне больше нечего сказать, а мне впервые становится радостно на этом месте. Получается, он меня похвалил?

Неожиданно начинаю глупо улыбаться, сдержаться не могу. Владыкин такая душка, когда не орёт. Я бы сейчас сама слепила ему что-нибудь вкусненького.

– Мерси, Босс. Радостно стараться на благо партии. – Глупо шучу, крутясь на месте как юла. – Хорошего дня!

Выскальзываю из кабинета и возвращаю документы Юле, она слышала всё, что было в кабинете и тоже улыбалась мне.

– Спасибо. Если честно, раньше у Ани они валялись в лотке сутками на пролёт и нам потом приходилось сидеть ночью и быстро всё оформлять. А сегодня впервые домой уйдём вовремя. – Шепчет девушка.

– Мелочи. В следующий раз просто крепите стикер, и я подпишу у Боса вне очереди, зачем из-за такой глупости ночью сидеть?

Юля благодарит меня ещё раз и у самого выхода замирает, оборачивается и спрашивает:

– Пойдёшь с нами обед? Мы не ходим в столовую, там кислятина одна, а вот в кафе за углом классные бизнес-ланчи.

10

– Огонь! Очень вкусно. – Бубню с набитым ртом, стараясь не обращать внимание как на меня палятся все вокруг. – Давно так не ела!

Маргарита Петровна смеётся, ей всего тридцать пять, а уже начальница отдела кадров, и, если верить Юле, Владыкин очень её ценит.

Она мне тоже нравится. Простая, но при этом сразу чувствуется стержень лидера.

– Не переживай, через месяц тебе приестся всё тут. – Я немного отвлеклась от разговора, потому что в кафе вошла девушка Владыкина. Сегодня на ней было узкое синие платье с квадратным вырезом, Екатерина любила выделяться на фоне коллег. Рядом с ней плелась невысокая женщина, сильно проигрывающая на фоне начальницы.

– Рита, привет. – Почему-то Жданова считала, что может поздороваться только с Маргаритой Петровной, нас всех она не удостоила своим вниманием. Видимо холопы ей не ровня. Заметив меня в компании отдела кадров, она выгнула одну бровь, ей явно хотелось узнать, как я сюда затесалась. – О, Снежана, и ты тут, решила насладиться домашней едой?

Ох, видимо не подружимся. Но не сильно то и хотелось.

– Здравствуйте. – В отличие от Ждановой я человек воспитанный и умею здороваться. – Ну, как я погляжу, Вы тоже не рулетиками давитесь. Не удались?

Глаза Ждановой сверкают, все вжимаются в стулья. Не привыкла местная королева такому обращению. Какие всё-таки в Снежногорске все неженки, что не скажешь, сразу истерика.

– Снежана, не забывайте ваше место, пожалуйста. Вы работаете у Геры, потому что он пожалел вас. Так будьте ему благодарны и ведите себя соответствующим образом.

Интересно, а Владыкин в курсе, что его так запросто Герой кличут?

– Так, Герасиму Акакиевичу я очень благодарна, готова благодарить его с утра до ночи. – Я специально сказала это интимным голоском, чтобы у Жаковой волосы на голове зашевелились. – Только Вы тут причём?

Кто-то присвистнул. За нашей беседой наблюдало всё кафе. Скорее всего тут все были сотрудниками Владыкина.

– Вы знаете кто я.

– Да. Начальник планово-экономического, и? Зарплату мне не посчитаете иди запретите премию выплачивать? – Пожимаю безразлично плечами. – Если у Вас есть какие-то претензии на мой счёт, можете высказать их моему непосредственному начальнику. Он пусть со мной и разбирается.

Это был вызов. Я не оставила даже шанса на перемирие. Жакова мне такое унижение и намеки не простит, но язык стрелял сам по себе. Меня жутко задели её царские манеры и жалящие слова.

Екатерина ревновала Владыкина ко мне, решила отыграться, но я не позволю никому вытирать о меня ноги.

– Ещё какие вопросы? Или позволите нам доесть?

По собственной глупости я не отдавала себе отчёт, что после моего выступления весь офис загудит с новыми сплетнями – Владыкин привёз любовницу из Москвы.

Ну, и пусть. Может, местные чушпаны не будет приставать.

11

– Снежана, зайдите ко мне в кабинет. – Жакова элегантно продефилировала мимо моего стола, победоносно вскинув подбородок. Сука. Сразу побежала жаловаться. Даже пяти минут не прошло. Анна сидела тоже радостная, потирала руки, ожидая моего увольнения.

Бабушка мне часто говорила в детстве, что язык нужно держать за зубами, но я редко её слушала, а надо бы. Из моего рта воробьи так и вылетали.

– Да. – Я закрыла за собой дверь, не хотела, чтобы Анна слушала как Владыкин отчитывает меня. Герасим Акакиевич снял пиджак и галстук, даже рубашку на несколько пуговиц расстегнул, явно негодовал по поводу моего поведения.

Желваки на острых скулах так и играли. Владыкин был в бешенстве. Я уже стала улавливать его настроение.

– Снежана…– Он потёр переносицу, зыркнул так, что я на стул упала от страха. Вот это да. Деспот. Умеет устрашать. – Я не позволю Вам распускать грязные слухи. Как Вы вообще посмели намекать на что-то, я Вас и пальцем не трогал!

В моих фантазиях – трогал. И не раз.

– Это Вам не Москва, Вы не можете вести себя как хабалка. Не выдавайте желаемое за действительное. Это была моя последняя капля терпения, Вы уволены!

Я видела как старательно он сдерживается, чтобы не сорваться на крик, голос так и вибрировал сексуально. Рубашка обтягивала тело, демонстрируя аппетитные мышцы.

– И какие же слухи я распускала, позвольте узнать? – Если мне уже нечего терять, то я выскажу всё, что думаю об нём и его местной царице, что считает себя хозяйкой фирмы и людей, которые там работают своими рабами. Сжимаю кулаки. – Мне казалось, что Вы профессионал и умеете соблюдать коммерческую тайну. А Вы, как последнее трепло, пиздите как дышите! Растрепали всё своей девушке! Интересно, она из Вас высасывает информацию во время минета или Вы за рулетиками фантанируете подробностями?

В отличие от Владыкина я сорвалась на крик, чем сильно его удивила. Мужчина застыл, откровенно изумляясь. В его собственно кабинете его подчиненная орала на него во всё лёгкие.

Вскочив обратно на ноги, я не сдержалась и скинула на пол проклятые контейнера с едой, которые видимо так бережно приготовила госпожа Жакова.

– Вы считаете, что вашей пассии можно унижать меня при всей в кафе? Рассказывать какая я бедная и несчастная, что Вы надо мной сжалились и оставили на работе, потому что у меня нет денег на оплату обучения, а я должна молчать? – Встряхиваю головой. – Да, я ответила! И не жалею ни об одной моем слове!

Подхожу к нему, хватаю за руку и прикладываю её к бедру, провожу ладонью по сексуальному изгибу. У меня классные формы, спасибо матушке природе и кубинским корням.

– А теперь, будем считать, что Вы меня трогали! – В агонии не замечаю, как ладонь сжимается, я больше не держу Владыкина, это он мнёт мою юбку как одержимый. – И, нет, это не Вы меня увольняете, я сама увольняюсь!

– Белых… – Рычит Владыкин и толкает меня на стол, ударяюсь ягодицами о ребро столы. Но не это меня сейчас волнует. – Это что за представление?

– Увольнение в духе Че Геваро!

Юбка начинает задираться всё выше и выше, опускаю глаза, пытаясь поверить в происходящее. Владыкин собственными белыми рученьками пытается оголить мои ноги. Психопат мнёт мои ляжки как пекарь тесто.

– Давайте по порядку. Что произошло в кафе? – Он как завороженный смотрит на мои ноги в красных лодочках, голос его стал совсем тихим. А я не могу избавиться от адреналиновой пульсации в животе.

– Ваша Жакова стала прессовать. Я ответа. Всё.

– Катя сказала, что Вы намекали на то, что спите со мной при всём честном офисе. Унижали её при всех.

– Это уже дорисовала Ваша Катя. – фыркаю и перехватываю руку Владыкина, после чего отпускаю звонкую пощёчину, случайно задевая когтями гладко выбритую кожу. – И хватит уже лапать меня. Хотите дальше? Заплатите подписку.

12

Вылетаю из кабинета Владыкина прежде, чем он успевает прийти в себя. Не хорошо получилось, но всему виноваты кубинские корни. Это свободолюбие меня погубит.

Анна как завороженная следит за мной.

– Уволил? – Спрашивает она в надежде, не скрывая своего отношения. Блондинка возбуждена до предела. Оргазм от счастья словит сейчас. – Скажи, что да.

Говорить, что сама ушла глупо. Запихиваю последние вещи в сумку.

– Да пошла ты нахер, овца. – В сердцах говорю ей. – Сидишь тут, целыми днями ногти пилишь, решаешь кого пускать первым в кабинет царя. Помощница хренова, если бы у Владыкина были бы глаза, уже давно уволил бы тебя нахрен!

Разворачиваюсь на каблуках и иду в лифтовую. Испытательный срок у меня не закончился, поэтому уйду сегодня же. А деньги найду где-нибудь. Что-нибудь придумаю.

Главное – буду подальше отсюда.

– Снежана! – Рявкает за моей спиной Владыкин, чем ближе я его чувствую, тем быстрее начинаю идти. Не хочу больше видеть его. – Стоять!

Он нагоняет меня в лифтовой, откуда некуда сбежать, где пожарная лестницы тут я так и не разобралась.

– Я тебя не отпускал. – Рычит как волчара мне в спину.

– Я сама себя отпустила. – Огрызаюсь в ответ и жму на проклятую кнопку лифта с одержимостью психопатки, словно это ускорит его прибытие.

– Мы не договорили.

– Ага. Ещё пять минут нашего разговора, и я бы осталась без юбки. – Решаю немного подёргать его за нервы.

– Ты охренела? Ты сама…

– Задрала себе юбку на голову? – Хлопаю глазами.

– Спровоцировала…

– Мужчины всегда так говорят, сучка не захочет кобель не вскочит. Знаю ваши отмазки. С меня хватит, варитесь тут сами в ваших стереотипах. А я увольняюсь. В трудовой инспекции так и скажу, что вы заманили меня сюда и домогались каждый день! О! У меня на бедре даже синяк остался!

Раздаётся писк лифта, двери вот-вот откроются. Радостно поворачиваюсь к лифту, готовясь уехать из этого офиса раз и навсегда.

– Сучка! – Владыкин хватает меня за бёдра и тянет от лифта, каблуки начинает противно скрипеть, сопротивляясь ему.

– Кобель! – Мой визг, наверное, слышен на весь офис.

– Потас…– Снова ударяю его, царапаю когтями и луплю сумкой. -Ай! Да! Твою! Мать!

– Что ты сказал? Что хотел сказать про меня?

– Ну всё, ты меня заебала! – Вместо ответа Владыкин подхватывает меня, закидывает на плечо и тащит обратно в кабинет, мимо Анны, стоящей в дверях с разинутым ртом. – А ты чего встала, варежку открыла! Вызови в кабинет ко мне Маргариту.

Так грубо раньше Владыкин никогда не говорил при мне. В него будто бесы вселились. И всё из-за меня.

Он оттащил меня в кабинет, сгрузил на стул и пригрозил:

– Будешь выкобениваться, свяжу ремнем руки, ясно тебе?

– Вау. Вы ещё и по БДСМ? Так свяжи, меня это дико заводит, Герочка…

– Ты специально меня провоцируешь или тебе пестициды из твоего фастфудового дерьма в голову ударили?

На самом деле провоцировала я его целенаправленно, хотела скомпрометировать Владыкина. Пусть не строит из себя Китайскую Стену, холм в его штанах кричит громко обо всём.

Облизываю губы и тяну руки.

– Так связывать будешь или нет?

– Я тебя выпорю ещё. – Обещает он, касаясь кожаного ремня на бёдрах. Его глаза сверкают уже похотью, уверена, что он тоже представляет меня сейчас с торчащей к верху задницей. – Вот, что ты за человек, Белых?

Последнее уже сказано хрипло.

– Герасим, можно? – В дверь постучалась Маргарита Петровна, портя назревающий сексуальный подтекст. Она вошла к нам, бегло оглядывая кабинет и раскрасневшихся нас. – Что случилось?

– Разговор есть. Садись. – Он указывает ей на соседствующий со мной стул. – Мы с тобой знакомы с первого класса, и твоему слову я доверяю. Мне нужно уволить вот эту сотрудницу и обезопасить себя от клеветы.

Ох, вот значит как. Ёрзаю на стуле, задирая немного юбку и лишая Владыкина сосредоточенности.

– Клеветой он называет то, как задирал мою юбку пять минут назад. – Вставляю свои пять копеек. – И то, как обещал связать и выпороть… Скажете не правда, Герасим Акакиевич?

Владыкин покрылся пятнами, у него даже руки задрожали.

– Маленькая гадюка…

– Расскажите по порядку, что случилось. – Маргарита поднимает руки. – Есть у меня ощущение, что конфликт начался с обеда. Не первый день тут, уверена Катя приложила сюда руку!

13

За эти слова я готова расцеловать Маргариту. Владыкин падает в своё кресло, выглядит мужчина усталым. Ещё бы, такие эмоциональные карусели.

Начальница кадров, и его одноклассница, как мы выяснила, пересказывает нашу словесную перепалку, заверяет Акакича, что никто не покушался на его доброе имя.

Моя лицо становится всё самодовольнее и самодовольнее, нравится мне смотреть за тем, как лицо Герочки краснеет. Ему определённо стыдно за свою мамзель.

– А нельзя было по-человечески всё объяснить? – Цедит он мне недовольно. Признавать, значит, свою ошибку не собирается.

– А Вы бы послушали? – Игриво закидываю ногу на ногу.

– Да.

– Так я Вам и поверила!

– Так! – Маргарита хлопает ладонями. – Хватит тут. Предлагаю такой выход, Снежане нужна работа, мне нужна девочка в отдел кадров. Пусть переходит ко мне. И Катя беситься не будет, и ты избавишься от головной боли, и Снежана будет довольна.

Маргарита чувствовала себя вольно рядом с Владыкином, видно, что давно дружат. Но неожиданная перспектива съехать от Владыкина оказалась не такой уж радостной. Помощь кадровички наоборот покоробила меня, заставляя подумать: «И куда вот ты лезешь?» Стало грустно при мысли, что огромный тестостерон окажется далеко от меня. Я только начала привыкать к нашим горячим ссорам, хотя бы какое-то развлечение в этой дыре.

– Не получится. – Машет раздражённо рукой Владыкин, переворачивая мои эмоции и вдыхая в меня радость. – Я Аню уволить хочу, у меня тогда не одной помощницы не останется.

Прикусываю язык, не после моих слов то он решил избавиться от неё?

Выпрямляюсь до хруста в позвоночнике. Становится всё интереснее.

– Ты вроде позвал меня уволить человека? – Напоминает Маргарита.

– Это я с горяча, не знаешь меня что ли? – Тереблю радостно край юбки, даже улыбки сдержать не могу. Значит, Владыкин не так уж и хочет избавиться от меня. А может, мама права?

Начинаю хлопать ресницами по её совету, делая вид, что я дурочка. Вдруг и зарплату накинет в качестве извинений, я была бы не против?

Маргарита вздыхает.

– Хорошо, я найду тебе помощницу, а Снежана спокойно переедет ко мне. – Маргарита гнёт свою линию, начиная меня раздражать. Вроде бы логично, она предлагает помощь, заступилась за меня, но мне неожиданно хочется доказать Владыкину, что его Катенька сучка, а я молодец.

– Что думаешь, Снежана, пойдёшь в кадры? – Мы пересекаемся с Владыкином глазами, и блузка прилипает к спине из-за обильного потоотделения. Начинаю потеть как шлюха в церкви. Меня опаляет, исходящим от мужчины, жаром. Он не такой уж и злой на меня, если бы хотел избавиться, то уже выпроводил бы в кадры.

– Спасибо за предложение, Маргарита. – Опускаю глаза и немного прикусываю внутреннюю сторону щек, не хочу расплыться в предательской улыбке. – Но я геолог по образованию, переберусь в отдел кадров и окажусь далеко от… – Поднимаю глаза, смотрю выразительно Владыкина. Пусть думает, что хочет. Слышу, как он сглатывает слюну, у меня во рту пересыхает от того как он смотрит. Облизываю губы, чтобы смочить их. – профессии.

– Значит, решено. – Тут же выдаёт Владыкин, не давая Маргарите внести очередное предложение. – Снежана остаётся подо мной.

Ох. Герасим Акакиевич. Под Вами… я бы оказалась с огромным удовольствием.

– Снежана, иди работай и Аню пригласи на разговор.

– Как скажете, Босс.

Из кабинета я вылетаю уже окрыленная.

14

Маленькая дрянь не выходит у меня из головы. Никогда не любил слишком эмоциональных девушек, у меня от них голова болела и зачем вообще нужна женщина – мозгоебка?

Но Снежана творила что-то неописуемое, взрывала мне мозг и член поднимала домкратом. Девчонка даже не пыталась скрыть своё желание забраться мне в штаны. Она смотрела на меня ни как на начальника, а как на член, обтянутый подарочной упаковкой.

Я в озабоченного студента превратился рядом с ней. Надо было сбагрить её в кадры, почему я оставил?

– Гера, ты едешь домой? – спрашивает Катя, заходя в кабинет. Она скорее всего слышала, что я уволил сегодня одну помощницу, но ещё не знала, что НЕ Снежану. Иначе, не была бы такая спокойная. – Уже поздно.

Жакову видеть совсем не хотелось, и домой я не ехал именно из-за неё. Раньше я закрывал глаза на недостатки женщины, считая, что идеальных людей не бывает. Катя создавала вокруг меня комфорт, поддерживала и помогала, да и секс с ней был классный, она очень старалась, закрывала глаза на интрижки.

Но сегодня она сильно оступилась, воспользовалась моим именем, чтобы убрать соперницу. Решила сделать из меня идиота.

Яйца опалило желанием. Снежана… Обжигающая как снег. Хочется посмотреть на её родителей юмористов, имя выбрали с особым смыслом.

– Почему ты до сих пор в офисе?

– Хотела с тобой поехать. – Катя обходит стол, запускает руки в ворот рубашки и тихо говорит на ухо. – Я закрыла дверь на замок, нам никто не помешает, любимый.

Катя стала опускаться на колени, облизывая губы и касаясь шаловливыми пальчиками ремня. Она знала, что я не люблю заниматься сексом на рабочем месте, считая это верхом непрофессионализма. Если же у тебя свербит в штанах, почему нельзя снять номер в гостинице через дорогу?

– Катя. – Останавливаю её, напоминая, что нужно в офисе соблюдать субординацию. – Не ползай тут, уборщица есть.

Она прикусывает губу, достаточно хорошо знает меня, чтобы распознать гнев. Поднимается быстро на ноги, поправляет платье и говорит уже с нежностью:

– Не злись. Лучше скажи сразу, что тебя так вывело из себя?

– Скажу. – Приглашаю жестом её сесть на стул. – Ты не стесняйся, садись. Я тут подумал и решил, что не стоит нам больше работать вместе. Пиши заявление на увольнение.

Жакова открывает рот, распахивает глаза и смотрит на меня так, будто НЛО увидела. Не ожидала, но в следующий раз будет лучше думать.

– Не понимаю…

– Всё ты понимаешь, Катька. Не нужно тут мне пыль в глаза пускать. Наебала меня. Отвечай. Не умеешь держать себя в руках, собирай вещи и переходи… Гришке твою кандидатуру предложу, он давно ищет себе начальника управления в финансовый блок.

– Но как… из-за этой… Москвички? – Катя как в немом кино, руки в разные стороны раскидывает и ртом медленно хлопает. – Или твоя Марго подлила масла в огонь?

– Вот. – Щёлкаю пальцами. – Ты не умеешь совмещать работу и личное, поэтому пиши заявление…

– А как же мы…

– А мы теперь будем просто парой, но не коллегами. – Катя выдыхает, а я поспешно добавляю: Но если выкинешь нечто подобное ещё раз, собирай вещи и возвращайся к маме. Всё ясно?

15

– Венерик, ты не поверишь, что произошло. – Тараторю я в трубку, открывая ногой холодильник и выуживая из неё колбаску. Обожаю сырокопчененькую с огурчиком. Ом-ном-ном. За палку вкусной колбасы готова все явки и пароли продать.

Помните, колбасу Снежана? Вот в детстве я думала, что она названа в честь меня. Жалко, что по вкусу гаденькая. Хотя, странно, когда колбасу называют в честь имени. Бр.

– Босс трахнул на рабочем месте? – Подхватывает устало подруга. Закатываю глаза. У Венеры, когда нет настроения, ведёт себя как аллигатор на охоте. Может голову откусить. – Ссори, у меня на работе аврал, пишу заявление на увольнение. Моя сучка начальница всю душу вытрепала. Зае… – слышу тяжёлый вздох. – Короче, не всех на работе сексуальные миллионеры триггерят.

– Совсем всё плохо?

– Ну, как тебе сказать, подумываю собрать вещи и приехать к тебе в Снежногорск. Как тебе такая идея?

– Замечательная, приезжай!

– Ха! – каркает сухо Венера. – Ладно, подсласти день, расскажи что-нибудь острое и пикантное, что порадует меня. Надеюсь, твой день был намного лучше моего.

Я быстро и во всех красках рассказываю ей всё, не упускаю ни детали, мне важно описать всё подробно и узнать мнение Венеры. Когда заканчиваю, от палки колбасы остаётся только хвостик. Когда покупала, думала на неделю хватит, а тут, ё моё, только на один вечер.

– Он тебя определённо хочет. – Заключает она. – Ты мне позвонила, чтобы получит разрешение на шалости и разврат на рабочем месте?

– Ты же у нас юрист, должна рассказать мне, какие риски. – Пытаюсь отшутиться. Венера знает, я человек не легкомысленный, у меня секс всего два раз был в жизни, обычно со своим либидо я играю сама, точно знаю чего хочу и как быстро достигаю разрядки. Мужчины мне нравятся, но редко кто западает в душу, а Владыкин запал, от него в трусах дымится так, что скоро пожарных придётся на работу вызывать.

– Ну, как юрист я тебе тут не помогу, а как более опытная женщина скажу, что презервативы только на девяносто процентов снижают риски.

– Венерик, тут вопрос то… думаешь, стоит оно того?

Устраиваюсь поудобнее на подоконнике.

Наличие Жаковой в жизни Владыкина меня не пугало. Ну, есть у него кто-то и есть. Я была уверена, что она не одна греет ему постель. В мужскую верность я не верила, пока ещё ни один не доказал, что способен быть моногамным. Жакову двигать я тоже не собиралась, пусть и дальше крутит рулетики. У нас разница в возрасте лет тридцать. Не замуж же мне за него выходить?

Я никогда ни с кем не завязывала романы, не трахалась грязно по кабинетам и съёмным квартирам и не представляла – какого это, как меняешься ты в процессе всего этого.

Благодаря маме я была свободных взглядов и легко относилась к сексу.

Владыкин меня притягивал к себе и мне жутко хотелось узнать, какой он на вкус. Так, почему нет?

– Определённо нет. – Перечёркивает подруга весь романтический поток моих мыслей. – Вот, как закончится отработка, так можешь опробовать своего самца, а так, не сри там, где ешь. Влюбишься в него потом и будешь пускать сопли под кабинетом, а его жужка бухгалтерская ещё кислоты плеснёт в лицо. Босс твой по московским меркам жених завидный, а для Снежногорска, так вообще, за такого и присесть не жалко, лишь бы не выпустить из лап. Так что, не ввязывайся, Снега, беги лучше в отдел кадров… найди себе парня и развлекайся с ним. Что ты так вообще сама себе напридумывала?

– Спасибо. – Искренне говорю подруге. – Наверное, я тебе и звонила, чтобы ты мне мозги вправила.

В моём голосе так и сквозит разочарование, но я знаю, что Венера права.

– Не вешай нос, Белых. И на твоей улице перевернётся фура с сексуальными мужиками.

– Ага. Главное, чтобы эти мужики были не дальнобойщики.

– А что ты имеешь против дальнобоев? Мужики они смелые, рукастые…

– Да тьфу на тебя. Всё. Я пошла в душ и спать, мне завтра ещё как-то объяснять Акакичу, почему я захотела в отдел кадров!

16

– В отдел кадров? – Босс иронично выгибает бровь, смотрит на меня с раздражением. Сначала оценивает мой наряд: короткую, но строгую юбку и миленькую блузку с воротом под самую шею, через ткань которой можно рассмотреть очертания кружевного лифчика с алыми цветами. А затем смотрит прямо в глаза, будто пытается превратить меня в каменную статую.

Зря я, наверное, так разоделась. До сегодняшнего дня всегда приходила на работу в строгой одежде, а сегодня не удержалась, захотелось чего-то экстравагантного. Пока одевалась, представляла, как Владыкин будет рассматривать меня, хотелось понравиться этому снежному человеку.

– Да. Герасим Акакиевич, я вчера ещё раз всё хорошо обдумала и решила, что мне всё же стоит перебраться в отдел кадров. Во-первых, там опыт работы поинтереснее, а, во-вторых, не стоит, пожалуй, злить вашу пассию. Мало ли, что она придумает ещё. – Последнее я говорю с особым злорадством. Хочется напомнить ему, что рядом с ним явно слабая и не уверенная в себе женщина. Да и отношения у них явно «так себе», если она так испугалась первой встречной. Владыкин оттягивает галстук Gucci, давая могучей шее пространства. Модник какой. Смотрю, тоже приоделся к нашей встрече. – Поэтому постарайтесь, пожалуйста, найти побыстрее себе помощницу.

Кадык Владыкина нервно дёргается, ему явно что-то не нравится, но я не понимаю, чем Босс так недоволен. Выглядит раздражённым, сидит и бесится.

– Я подумаю. – Наконец властно изрекает Владыкин, продолжая оттягивать галстук. В какой-то момент он просто его стягивает и с остервенением выбрасывает в мусорную корзину. Ох, уж эти замашки миллионерами, такими дорогими вещами разбрасываются как мусором. Такой галстук на oskelly можно за тысяч сорок продать. – На этом, всё?

Начинаю нервно стучать ногой по полу, потому что разражаюсь от его властительной манеры разговора. Говорит со мной как с рабой Изаурой.

– Можно, пожалуйста, поконкретнее. Над чем Вы собираетесь думать?

Владыкин расстегивает верхние пуговицы рубашки, ему словно воздуха в кабинете не хватает. Хотя, тут достаточно прохладно, окно открыто, а на улице сегодня пасмурно и ветряно.

Я засматриваюсь на оголившийся участок кожи, покрытый чёрными волосами. М-да, начальнику есть чем похвастаться. Шерсть, что надо. Проблем с тестероном у него нет.

– Сне-жа-на. – Протягивает Владыкин вибрирующим голосом. – Ты пока сюда не устроилась, у меня не было никаких проблем. С момента твоего появления у меня не было и дня спокойного. Что ты от меня хочешь?

«Чтобы Вы встали, схватили меня за жопу и как в кино усадили на свой стол… После…задрали юбку и…»

– Немного конкретики о моих перспективах в вашей Компании. – Вместо этого говорю мужчине, стараясь не думать, что он напоминает бурого медведя. Такой же грозный и злой.

– Будет тебе отдел кадров. Самому тошно видеть тебя под дверью. Иди уже только!

Его слова задевают меня, болезненно сжимаю сердце. Какой грубиян! Тошно ему видеть меня под дверью! А мне прямо-таки нравится сидеть там и заваривать ему кофе. Я, между прочим, квалифицированный специалист, а не кофемашина.

– С удовольствием ушла бы домой. Лишь бы вашу рожу не видеть. – Цежу я в дверях себе под нос, захлопываю дверь и сажусь на стул, стараясь угомонить сердце. Индюк напыщенный. Даже прощаться с ним не стала, если бы осталась у него в кабинете, то с удовольствием плюнула бы в эту наглую, но очень красивую рожу.

Стоит моей пятой точке приземлиться на стул, как телефон начинает трещать от гневного звонка Босса, я так и слышу, как он рычит в трубку. Ему было мало? Решил ещё гадостей наговорить?

– Слушаю Вас, Герасим Акакич! – Намеренно в очередной раз коверкаю его отчество, пытаясь довести сноба до ручки.

– Выбирай выражения, Белых! – Орёт Владыкин в трубку. – Я твой начальник, ты как себе позволяешь говорить со мной? Не видеть рожу?!?

Прикусываю губу. Я думала, что больше про себя говорю, не рассчитывала на то, что он меня услышит.

– Зачем Вы звоните? Вы так орёте, что я Вас слышу и без телефона. – Отвечаю ему холодно. – Если у Вас всё, то мне нужно работать.

– Да ладно! Думаешь у тебя всё ещё есть работа? – Цедит он, стуча чем-то по столу. – Сделай кофе.

– Сами себе его сделайте, руки ноги есть! Вперёд!

– БЕЛЫХ! – Рёв раненого медведя разносится по всему офису, а я бросаю трубку с такой злостью, что не попадаю ей по телефону. Она падает на пол, утягивая за собой телефонный аппарат прямо в зазор между столом и стеной. Так просто и не добрать до него! И стол такой тяжёлый, не сдвинуть. Приходится встать на ноги, чтобы поднять телефон. Надеюсь, я его не разбила. Не хватало ещё торчать деньги за порчу компанейского имущества!

Приходится извернуться калачом, чтобы ухватиться за него. Я буквально ложусь животом на стол, ныряя с головой в маленький зазор.

– Белых… – За спиной раздаётся стон раненого медведя. Я резко выпрямляюсь, представляя в какой двусмысленной позе предстала перед Боссом. Чёрт. Лучше бы я сегодня была в брюках. Не хочу даже думать, что он там рассмотрел.

Одёргиваю руку и оборачиваюсь. Владыкин успел расстегнуть рубашку уже почти до середины. Вид у него болезненный. А вот грудь. Он конечно мужчина. Но так и хочется сказать: какие сиськи!

– Телефон упал. – Шепчу, стараясь оправдаться. – Не поможете достать, у Вас вроде как руки подлиннее будут.

– Нет, спасибо. Предпочту остаться тут. – Неожиданно он начинает пошло ухмыляться. – Наблюдать за тобой к верху жопой в стрингах намного приятнее, чем лезть в пыльное дупло.

На последнем слове его глаза опалили низ живота в том самом месте, где под юбкой скрывалось моё дупло. Я от шока даже рот приоткрыла, он что только что сказал?

– Чего стоишь, казённое имущество доставать будешь? – Вопрос с издёвкой. Хочет насладиться моим унижением, но ничего у него не получится. Лучшее оружие против самодовольных кобелей женская неприступная сексуальность!

Медленно поворачиваюсь к нему спиной, подтягиваю юбку вверх, забираюсь на стол, становлюсь в позу собаки, немного расставляя ноги и забираюсь в угол, хватая телефон.

Достаю казённое имущество вместе с вековой пылью, ставлю бережно на стол. После чего, стоя на коленях на столе, возвращаю юбке нужное положение, сажусь на стол попой и медленно с него слажу.

Красный Владыкин с Эйфелевой башней в штанах так и остаётся стоять у моего стола. Даже, когда я сажусь за стол и погружаюсь в работу, он не двигается с места.

– Герасим Акакич, я бы на Вашем месте пошла бы в кабинет и там холодной водички попила. – Блею я спустя какое время, не скрывая злорадства. Кажется, ПО Босса подвисло. – Не хотите же Вы своим стояком всех работников испугать?

Герасим.

– Мы сегодня едим в «Восьмёрку», набухиваемся в хлам и снимаем девчонок. – Смотрю на каменный стояк и еле сдерживаюсь, чтобы к штанам не приложить лёд. Задымление на весь кабинет. Член не хочет падать, перед глазами так и стоит картина – сочная вагина, прикрытая тонкой полоской.

Проклятая девчонка, от неё точно нужно избавляться. Что у неё в голове? Она перед всеми так вольно демонстрирует свои прелести?

В какой отдел геологов её? Она там их всех…

Случайно отрываю пару пуговиц на рубашке. Да бл… Мысль, что Белых может кого-то отыметь вызывает дикую злость. Сразу же захотелось отправить всех мужчин в офисе в поля, пусть работают на земле, чего в офисе штаны протирать? Даже юристы пусть нахер валят в палатки, пора им узнать как на самом деле зарабатывает компания, а то сидят в душных кабинетах в костюмах и ждут Снежану.

С чего я решил, что они вообще её ждут?

– Герыч, ау! – До меня не сразу доходит, что я так ушёл с головой в свои мысли, что минут пять не реагирую на речь друга. Мы со Стёпкой с пяти лет вместе, всё знаем о друг друге. Мне физически сейчас необходимо спустить пар, иначе Белых у меня будет связана по рукам и ногам телефонным проводом и оприходована прямо на её рабочем столе.

В своих фантазиях я её уже так оприходовал!

– Что?

– С чего вдруг решил сорваться во все тяжкие? Я думал, у тебя с Катюхой всё серьёзно, ты завязал. -

– Считай, что развязался. – Оттягиваю брюки. Своим стояком я значит людей могу распугать. Зараза. Чувствует интерес к себе и пользуется этим, крутит мной как хочет. – Стол, короче, я забронил. Встретимся там в десять, лады?

– Только за. До вечера, Герыч.

Твою мать. До вечера ещё целых шесть часов, а я боюсь в туалет пойти. Там же сидит эта фурия в красных стрингах и ажурном лифчике. Завтра же заставлю кадры выпустить распоряжение, что женщинам запрещено носить такое эротическое бельё. Это вредно для производства.

17

Сегодня пятница и у меня нет сил сидеть в одиночку у ноутбука дома, даже выходки Ферита (из Сериала Зимородок – от автора) не веселят. Решаю пойти в бар и выпить чего-нибудь крепкого. Мне просто необходимо заглушить беспокойство в груди.

Ну, зачем я вообще полезла на этот стол? Хотела побесить Босса? У меня получилось, он не выходил из своего кабинета до самого вечера. И что он теперь думает? Что я легкодоступная шалава из Москвы?

Из груди вырывается сотый стон за сутки от стыда.

Рядом с Владыкиным мой и без того безголовый характер теряет остатки разума. Постоянно хочется сделать что-то наперекор Боссу, только зачем – не понятно.

Усаживаюсь за барную стойку поудобнее. Чтобы не привлекать особо внимания я надела широкие джинсы и футболку, намертво скрывающие фигуры. Кучерявые волосы собрала в хвост. Если бы могла, то и кожу замазала бы белой тоналкой, чтобы совсем не привлекать внимания.

– Мне, пожалуйста, водки двести со льдом и лайма. – Даю бармену деньги, немного теряясь от его изумлённого вида. Что, впервые мулатку увидел? И что?

– Водки? – Переспрашивает он растеряно. Я не хотя обвожу зал взглядом и до меня начинает доходить, что его так удивило. Местные девушки пили исключительно мохито, секс на пляже, апероль и прочую смесь сахара с алкоголем. Только вот я после такого блевала дальше, чем видела, поэтому предпочитала проверенную поколениями водочку, после которой на утро голова не болела.

– Водки. – Подтверждаю я, потирая переносицу. Да, Снежана, отличиться ты всегда умела.

Рядом со мной двое парней резко стали сокращать расстояние между нами, перебираясь на соседние от меня стулья. Видимо, они решили, что я отчаявшаяся дама, с которой точно может что-то выгореть.

Одному было лет восемнадцать, а второй, судя по усам Ататюрка, только вчера оторвался от маминой юбки и собирался потерять девственность в этом милейшем заведении с названием «Восьмерка».

– Чего грустим? – спрашивает Ататюрк, поглаживая мерзкий пушок над губой. – Угостить тебя чем-нибудь более вкусненьким?

Бармен наливает водку в ледяную стопку и засыпает в неё пюре изо льда, с интересом наблюдая за мной. Видимо, не верит, что я выпью.

– Спасибо не нужно. – Отрезаю я голосом учительницы и опрокидываю в себя первую спасительную дозу. Сейчас должно стать легче, я перестану думать о Владыкине, его волосатой груди и внушительной горе в районе ширинке. Мне станет легче.

– Ты не стесняйся, я заплачу…

– Мама зарплату получила? Или бабушка пенсию? – Поворачиваюсь к Ататюрку. Если бы не усы, был бы вполне себе симпатичный. – Послушай, Бали Бей, я бы на твоем месте сейчас зашла бы в магазин круглосуточный у бара и купила бы там станок, и сбрила бы к чертям этот пух над губой! И только тогда уже вернулась бы сюда цеплять девчонок. Я понимаю, усики – доступ в трусики, и всё такое, но поверь, твои усики – антитрусики. На них может повестить только женщина в глубоком климаксе, у которых нет детей, а она так всегда мечтала потискать сладкий пирожочек.

По мере моей речи парень то бледнел, то краснел. Его неокрепшая психика не была готова к нападению с моей стороны.

– А теперь, брысь! Не мешайся заебанной после работы тете напиваться до усрачки!

Парней быстро сдуло. Жалко только, что парень не услышал моего совета и не поспешил избавиться от мерзких, реденьких усов над губой. Дурак. Так, ему только слепая даст. Честное слово.

– Жёстко Вы их. – Замечает бармен. – Я, кстати, Слава.

– Приятно познакомиться, Слава. – Грызу лимон, закусывая вторую стопку. Доза растёт, а легче не становится. Я пока говорила с усатым, мне померещился Владыкин. Ага. В баре. Босс. Этот миллионер точно ходит только в рестораны, где играют на пианино. Напыщенный сноб.