Безответные письма бесплатное чтение

Как всегда, во вторник после завтрака Лилия села за секретер, смахнула несуществующую пыль со стопки чистых листов и сосредоточенно прикусила нижнюю губу.

Она всегда знала, о чём написать Виктору, но каждый раз, прежде чем взяться за перьевую ручку, сосредоточенно обдумывала свою речь.

Это был своеобразный обряд. Не только размышление о написанном, но и сам акт написания письма. В течение года Лиля исправно писала по одному длинному и подробному письму в неделю, хотя так и ни разу не получила ответа. Но тот факт, что её письма остаются безответными, больше не беспокоил девушку.

Она вкладывала в эти пространные письма всю свою обыкновенную, ничем не примечательную жизнь. Всю без прикрас. Не было в этих маленьких эссе ни капли преувеличения, ни слова лжи. Такая честность стала своего рода исповедью, тем самым освобождением души от извечной потребности притворяться перед другими.

Лилия сделала глубокий вдох, расправила безупречно ровный лист бумаги, обмакнула ручку в ароматизированные чернила и неторопливо вывела первые буквы приветствия.

«Дорогой Виктор!

Я рада что, наконец, могу посвятить всё своё время письму к тебе.

Это была тяжёлая неделя, которая не принесла мне радости. Не было в этих осенних днях ничего светлого и хорошего. Одна лишь рутинная работа, которая поглощает меня всё больше и больше. Совершенно пресные дни, наполненные бесконечным притворством перед коллегами, что моя жизнь удалась. Я не нахожу в себе сил признаться этим холёным, успешным и чрезмерно уверенным в себе женщинам, что всё не так гладко и не так весело в моей жизни. Поэтому, письма к тебе – это отрада. Уголок истины, в котором я могу быть честной.

У меня ничего не изменилось. Никаких новостей нет. Я с нетерпением ожидаю приезда тёти Ланы, она обещала появиться в городе к октябрю. Не скрою, что её появление сильно разнообразит моё свободное время. У меня появиться много историй и сплетен, которые я с удовольствием смогу пересказать тебе.

В ту пятницу Инга опять спрашивала, чем я буду заниматься на выходные и даже пригласила меня на пикник к озеру. Но я отказала. Даже не знаю почему. Ведь я хотела поехать. Но когда эта блондинка обратилась ко мне своим тонким мерзким почти сочувственным голоском, меня словно окатили холодной водой, и я сказала «нет», сославшись на занятость. Сама её фраза была отвратительной, словно разоблачающей меня в несостоятельности: «Лиля, что в эти выходные? У нас собирается грандиозная компания. Лучший пикник у озера из возможных. Поедешь? Или опять будешь скучать дома?»

Это звучало как оскорбление, так словно она знала, что я провожу свои свободные дни в одиночестве. Тогда я не сдержалась.

«О, нет, спасибо!» – Ответила я, стараясь скрыть нарастающий гнев, который родился из-за того, что Инга считала меня отщепенкой не способной на развлечения. «У меня планы на субботу и воскресенье. Ко мне приезжает один знакомый и мы собираемся на частную вечеринку его друзей из соседнего города».

Вот так я солгала. Просто не смогла сказать, что я всегда свободна по выходным. Была не в силах признаться этой безмозглой стерляди, что у меня нет друзей и что я до безумия хочу пойти с ними на пикник.

Не могу поверить, что у этой абсолютно пустой девицы событий в жизни больше, чем у меня! Как такое может быть, Виктор?

Я отнюдь не дурна собой и не похожа на «синий чулок» со мной есть о чём поговорить. Недаром же я получила два высших образования и степень магистра. А Инга с горем пополам закончила колледж, она совершенно безграмотна и не в состоянии поддержать простую беседу. Она может рассуждать только о косметике и одежде. И, тем не менее, она всегда в центре событий. Всегда сияет.

Это угнетает меня.

Меня совсем не мучает совесть, что я вру им о своей жизни, главное, что я могу быть откровенна с тобой. Этого достаточно. Я не хочу, чтоб, кто-то кроме тебя, знал меня настоящую.

Знаешь, мне нравятся эти спокойные вторники, которые стали постоянными выходными. Весь день я провожу так, как мне нравится, не подстраиваясь ни под кого. А ещё у меня появилось новое увлечение!

Недалеко от моего дома я нашла чудесный магазин, там продаются картины, рамки для фотографий и множество милых открыток, выполненных в разных стилях. Особенно мне понравились те, что сделаны под старину. Я уже купила несколько штук и собираюсь сделать из них коллаж.

Выходные я планирую провести дома, просматривая старые фильмы по двадцать пятому каналу. Ещё я купила пару книг на «развале», так что в субботу приготовлю пирог с брусникой и придамся чтению.

Так что, дорогой мой, в следующем письме я перескажу тебе всё, о чём узнала.

До новых встреч!

С любовью Лилия».

Девушка аккуратно сложила лист бумаги пополам и вложила его в широкий конверт молочного цвета с тонкими чёрными полосками в правом углу. Адрес она написала мелким разборчивым подчерком, в котором не было и намёка на завитушки.

Запечатывая конверт, она всегда представляла, как тонкие ухоженные пальцы Виктора проводят по шероховатой бумаге, и он с бережной нетерпеливостью распечатывает его, боясь порвать бумагу. Ей чудилось, как он вдыхает аромат чернил, чуть прикасаясь к написанным словам губами, и только потом, замерев на мгновение, начинает читать.

Позволив себе эту минутную мечту, Лилия встала из-за стола и начала тщательно собираться перед выходом на улицу.

Для начала она приняла душ и сделала высокую укладку в стиле пятидесятых годов. Затем подвела брови, накрасила ресницы и добавила чуть румян на щёки, чтоб не казаться бледной.

Выбор одежды занимал немало времени, хотя весь её гардероб состоял в основном из классических костюмов в пастельных тонах. Её особой страстью были шерстяные свитера цвета слоновой кости и футболки из хлопка. В целом стиль молодой женщины можно было назвать элегантным и женственным. Она не следовала современной моде, но в её шкафу можно было встретить потёртые джинсы, к которым прилагалась красная кофта с широким вырезом. Но эту яркую вещь девушка надевала исключительно дома, считая, что она слишком сексуальна, чтобы надевать её на работу.

Откровенно говоря, Лилия смотрелась органично в безупречно отглаженной одежде классического стиля, которая, несомненно, была ей к лицу и дополняла образ нежно-печальной барышни из интеллигентной семьи.

После неторопливых сборов Лиля положила конверт в небольшую сумочку на тонком ремешке, накинула на плечи бежевое лёгкое пальто и вышла на улицу.

Закрыв дверь на два замка она легко спускалась по лестнице, довольная, что не встретила своего нового, недавно въехавшего, молодого соседа, который уже успел доставить ей некоторые беспокойства, её глаза светились от радости, а на губах то и дело мелькала улыбка.

***

Илларион, мужчина тридцати лет, работал на почте в отделе писем уже больше года. Его полностью устраивало это место и в его планы даже не входило что-то менять в своей жизни. Ему нравилось размеренное спокойствие почтового отделения и его атмосфера. Специфический запах документов и бумаг наводил на глубокие размышления, а эхо голосов, проносившееся по залам сосредоточенным шёпотом, создавало впечатления серьёзности и важности. Он обожал держать в руках чужие письма и представлять себе жизнь и планы посторонних людей.

Его коллеги давно поняли, что мужчина замкнут и не любит шумное общество. И если по началу они пытались завязать с ним дружеские отношения, то потом, наткнувшись на безразличие, оставили попытки.

Такое положение устраивало Иллариона полностью.

Он воспитывался в религиозной семье со строгими правилами и ограничениями.

Детство его прошло в замкнутой системе: дом, католическая школа, церковь, дом, и это наложило серьёзный отпечаток на личность. Сначала Илларион страдал из-за отсутствия друзей и простых радостей подростка, но потом привык. Теперь окружающие люди были для него просто объектами для изучения человеческой натуры и никак не могли стать чем-то большим. Молодой мужчина полностью сосредоточился на своих убеждениях, которые неторопливыми ростками взросли в его сложном, но замкнутом разуме. Илларион никогда не распространялся о своей жизни, презирал шумное и беспечное времяпрепровождение и предпочитал чтение и глубокие как он считал размышления о прочитанном. И если сначала его как-то беспокоило то, что он замкнут и возможно, закомплексован, то позже Илларион пришел к выводу, что он – особенный. Он полагал, что обладает качествами, присущими только людям глубоко образованным, которые могут считать себя на порядок выше всех остальных. Именно из-за этого он казался слегка надменным, а порой в его взгляде откровенно проскальзывало презрение к окружающим. Но человек наблюдательный мог разглядеть за этой надменностью застенчивость и неуверенность в себе; и те самые комплексы, которые как считал Илларион, покинули его ещё в юности.

Тем не менее, он был милым и приветливым, когда хотел, и при всём своём старании казаться надменным, не мог скрыть ярко выраженную доброту, свойственную его характеру.

Для людей посторонних он создавал впечатление человека, которого можно назвать «странным» или «немного не в себе». Но никто из его коллег никогда не мог отозваться о нём плохо, так как для этого не было совершенно никаких предпосылок.

Уже давно, Илларион обратил внимание на привлекательную женщину, которая приносила на почту письма, всегда отправляя их «первым классом» и с объявленной ценностью. Разумеется, он заметил, что все письма адресованы одному и тому же человеку, и, конечно, он давно знал, что они всегда возвращаются обратно с пометкой «вернуть отправителю».

Когда такое произошло в первый раз, он не обратил внимания. На второй, тоже. На пятый раз он забеспокоился, и когда девушка принесла очередное письмо на отправку, то учтиво уведомил её, что письма не находят своего адресата. На что получил довольно резкий ответ, что это его не касается и касаться не должно.

Такой ответ его смутил, но разбудил ещё больший интерес к женщине. Он находил её привлекательной, особенно подолгу он засматривался на её губы и пальцы. Он стал думать о ней чаще обычного и с нетерпением ждал вторников, чтоб увидеть женщину по имени Лилия.

Илларион очень хотел завязать с ней беседу, только ничего у него не получалось. Ему отчаянно хотелось познакомиться с ней, и он придумывал сотни способов идеальной встречи. Также он думал о безответных письмах, о причинах и следствиях, пытался вообразить себя какая она на самом деле – загадочная Лилия. Почему отправляет эти письма, и кто такой Виктор?

Однажды он решил, как бы невзначай, пройтись мимо её дома, а вдруг получится встретить её, и тогда он бы смог поздороваться, и возможно, им удалось бы познакомиться. С того дня он стал выбирать дорогу домой так, чтоб проходить мимо её дома несмотря на то, что это занимало больше времени. Наконец в один из редких солнечных сентябрьских дней ему удалось встретить её.

Лилия выходила из парадной. На ней было надето бежевое пальто и белый шарф, а на лице явственно читалось встревоженное выражение.

– Добрый вечер! – Превозмогая стеснительность, поздоровался Илларион. Он очень хотел добавить что-нибудь ещё, но не знал, что же ещё, можно сказать.

– Добрый… – В голосе Лилии явственно проступала нота недоумения. – Мы знакомы?

– Да… немного… – Совсем смутился мужчина. – Я работаю на почте. В отделе отправки корреспонденции. Вы приходите каждый вторник, чтобы отправить письмо.

– Ах, да, – кивнула Лилия. – Да. Простите, я вас не узнала.

– Ничего страшного.

– До свидания! – Сказала женщина и поспешила уйти.

– До свидания… – Не уверенно произнёс ей вслед Илларион.

Молодой человек раздосадовано прикрыл лицо руками и быстрее обычно пошёл домой. Совсем не так он представлял себе это знакомство. Он посчитал, что повёл себя очень глупо, и теперь не знал, как ему быть.

В следующий вторник он особенно нервничал, потому что знал, что она придёт. Ему было не по себе от мысли, что они снова встретятся, но он хотел её увидеть и не мог ничего с собой поделать.

Она появилась в обычное для себя время с письмом в руке.

– Добрый день! – Лилия улыбнулась.