Вы не авторизовались

Домострой. Юности честное зерцало бесплатное чтение

Скачать книгу

Азбука-классика. Non-Fiction

Перевод, предисловие и примечания Георгия Прохорова

Предисловие

«Домострой» и «Юности честное зерцало» относятся к тем произведениям, о которых что-либо слышал всякий более-менее образованный русский человек. Однако «знание» о текстах зачастую сводится к эмоции, испытываемой при восприятии их названий. «Домостроевщина», «жизнь по Домострою» давно ассоциируется не с самим произведением, а с миром Кабанихи из «Грозы» А. Н. Островского – с примитивным, грубым, бескультурным укладом жизни. Неслучайно в одном из изданий толкового словаря русского языка С. И. Ожегова под редакцией Н. Ю. Шведовой слово «домострой» объясняется как «патриархально суровый» или «косный». Словарь уже не дает отсылки к книге «Домострой», в отличие, например, от более раннего толкового словаря русского языка Д. Н. Ушакова. «Юности честное зерцало» известно чаще всего тоже понаслышке, только оно вызывает обратную эмоциональную реакцию: представления о нем связаны с Петровскими реформами, «сковавшими» домостроевщину.

О формальной известности «Домостроя» говорит и такой факт: последняя научная монография по «Домострою» вышла в 1929 году (Соболевский А. И. Поп Сильвестр и «Домострой» // Известия по русскому языку и словесности АН СССР. 1929. Т. 2. Кн. 1). С тех пор произведена огромная текстологическая работа, о которой свидетельствуют издания «Домостроя», подготовленные в конце 1980-х – начале 1990-х годов В. В. Колесовым. Эти издания, вышедшие в свет на закате советской эпохи, отражают как сильные, так и слабые стороны науки того времени: педантично разработанные текстологические проблемы, с одной стороны, и невозможность показать читателю собственно мир глазами «Домостроя» – с другой. Между тем именно последнее и необходимо прежде всего непрофессиональному читателю. Многочисленные публикации «Домостроя» различными издательствами религиозной направленности также не решают указанную проблему, поскольку к тексту предлагается относиться как к нормативному документу, своду правил о благочестивой жизни, который как бы незачем комментировать, поскольку православное благочестие во все времена отстаивало одни и те же ценности. А так как «Домострой» говорит о благочестии, то в нем порой видят еще и эдакий боговдохновенный текст, русский аналог Библии. И как нельзя самовольно «обновлять» Библию, так же предлагается не переводить и «Домострой» на современный русский язык. А потому работа комментаторов обычно сводится к разъяснению каких-то отдельных и единичных слов, тогда как, по сути дела, уже необходимо пояснять контекст. Руководствуясь этим, мы предприняли попытку опубликовать не тексты (документы), а прежде всего произведения, явленные «Домостроем» и «Юности честным зерцалом».

Несмотря на лояльное и в целом даже позитивное отношение к «Юности честному зерцалу», ему не повезло даже больше, нежели «Домострою». В любой хрестоматии по литературе XVIII века обязательно встречаются выдержки из «зерцала», однако до сих пор нет ни одного его комментированного издания. Не известна история создания этого памятника – обычно на этот счет ограничиваются утверждениями, что оно написано в кругу Петра I, что к его возникновению, возможно, имеют отношение преподаватель первой московской гимназии пастора Э. Глюка – И.-В. Паузе (1670–1735) и петровский фельдмаршал, один из виднейших эрудитов своего времени Я. В. Брюс (1669–1730). Нам не известны источники, используемые в «Юности честном зерцале», да и соотношение его с прежним нравоустанавливающим текстом, «Домостроем», достаточно мифологизировано.

На самом деле, перед нами два произведения, относящиеся к разным эпохам и по-разному определяющие место человека в мире да и само понятие «мир». Показать понимание человека в мире, свойственное «Домострою» и «Юности честному зерцалу», мы и постарались в предпринятом издании.

Средоточием первого публикуемого произведения служит понятие «дом». Однако это понятие чрезвычайно емкое: оно включает в себя не только жилище. Автор «Домостроя» как бы возвращается к античному видению мира, к Аристотелю, некогда предложившему термин «экономика» – буквально «искусство ведения домашнего хозяйства». И как «домашнее хозяйство» Аристотеля расширилось до той «глобальной экономики», которую мы знаем сейчас, так же и домом в «Домострое» служит и жилище, и имение, и город, и страна, и даже Вселенная. Причем все они для автора «Домостроя» одинаково являются домом, и признание в этом качестве одного места нисколько не мешает признанию других. В этом плане автор «Домостроя» как бы оказывается «собеседником» В. И. Вернадского и других «космистов». Именно «ноосфера» (сфера разума) – это тот самый хронотоп, который лежит в сердце «Домостроя».

Соответственно, любой человек (и автор, и герой, и читатель) оказывается буквально предназначенным своему дому, он никогда не в состоянии выйти за его пределы. И поскольку человеку удобнее жить, когда его дом обустроен, то произведение и дает ему советы. А так как границы дома размыты, то «Домострой» захватывает отношения и с соседями, и с купцами, и с властями. Любое действие в отношении их («большого дома») так или иначе сказывается и на доме «малом».

Проводя опять-таки аналогию с теорией В. И. Вернадского, дом оказывается ближе не к биосфере, а именно к ноосфере. Поэтому все, происходящее с человеком, предназначено его научению. Хозяин в малом доме поучает своих жену, детей, слуг. Но сам он поучается властями и, наконец, Богом. Мир «Домостроя» – это сплошь разумный мир, потому что разумна его причина, Бог. В результате «дом» оказывается гораздо шире материальной Вселенной – это, по сути дела, любое пространство, в котором разворачивается диалог между человеком и Богом.

Возможностью такого диалога, его необходимостью объясняется ответственность человека перед домом. Человек не просто поддерживает в нем порядок, потому что так ему удобнее жить, но, как и указано в Библии, завершает своими ежедневными трудами Божье творение: «Вот происхождение неба и земли, при сотворении их, в то время, когда Господь Бог создал землю и небо, и всякий полевой кустарник, которого еще не было на земле, и всякую полевую траву, которая еще не росла, ибо Господь Бог не посылал дождя на землю, и не было человека для возделывания земли…» [Быт. 2:4–5].

Дом и домостроительство, таким образом, оказываются символами, объединяющими человеческий микромир, ограниченный временем и пространством, и божественный макромир, которому человек был и остается предназначенным: «И взял Господь Бог человека, и поселил его в саду Едемском, чтобы возделывать его и хранить его» [Быт. 2:15]. «Возделывать и хранить» как ничто иное адекватно устремлению автора «Домостроя». Следует действовать не из собственных побуждений, а исходя из свойственного миру порядка, который никому не дано безнаказанно игнорировать. Это стремление к порядку характерно как для описания расстановки утвари, так и для разговора о гораздо более серьезных вещах: об отношениях между людьми, между родителями и детьми, между человеком и Богом.

Жилище, храм и рай вообще оказываются разными гранями человеческого бытия. Человек был создан в раю, а значит, рай – его исконный дом. Но любой храм символизирует рай, а потому храм тоже является домом. В жилище же присутствуют иконы, в нем тоже молятся, совершают молебны, а потому жилище – это вариант и храма, и рая: «…у хороших людей, у хозяйственной жены дом оказывается всегда чистым и устроенным. В нем во всем просвечивает порядок, все удобно убрано по своим местам, чисто, хорошо подметено, их дом всячески обустроен, как будто в рай входишь!» (главка 38, «Как обустроить в доме утварь, чтобы было приятно и чисто»).

Так как Бог сотворил все, «Домострой» не знает в мире ничего лишнего, чего-то, что было бы никому не нужным. Подчас может показаться, что за исполняющим советы «Домостроя» вот-вот начнет просвечивать образ Плюшкина или Коробочки из «Мертвых душ» Н. В. Гоголя: «Всевозможные остатки, камчатые, тафтяные, дорогие и дешевые, золотые и шелковые, белые и красные, а также пух, торочки, спорки, новые и ветхие, – все это пусть будет убрано» (главка 30, «О том, что умелая жена, рукодельничая, все бережет: и ткань, и остатки, и обрезки»). Однако автор не призывает хранить просто для того, чтобы хранилось. Если вещь есть, она, подобно чеховскому ружью, должна «выстрелить» и пригодиться или в собственном хозяйстве, или кому-то еще: «Возле тына, вдоль всего огорода, там, где крапива растет, сей борщевик, ибо не купишь его на рынке. С весны вари его помногу себе в еду и отдавая всякому нуждающемуся Бога ради» (главка 45, «О том, как вести огород или сад») или: «Хранить следует бережно, не мочить, не мять, сберегать от всякой пагубы, держать всегда закрытым. Регулярно хранимое пересматривают и перебирают: лучшее убирают подальше, а портящееся быстрее изводят так, как достойнее. Можно приготовить семье, а можно отдать нищим – это во спасение, тогда как сгнившее придется без всяческой пользы выбросить за ворота» (главка 53, «О хранении в сушилке»). Отсутствие в мире нейтральной пустоты переводится автором «Домостроя» в этическую плоскость: подобно тому как праведным поступкам сочувствуют ангелы и Бог, неправедные деяния тоже «нужны», но только бесам и дьяволу.

«Домострой», знающий об абсолютной целостности мира, не боится соединения, на современный взгляд, несоединимых вещей: «После молитвы следует загасить свечи и закрыть иконы занавесом, чтобы подчеркнуть их святость, а также защитить от пыли» (главка 8, «Как украсить дом свой святыми иконами и обустроить храм в доме своем»). Исследователей, публиковавших произведение в XIX веке, буквально шокировала та свобода, с которой автор переходит от высоких явлений к низким, от святости к пыли. Но для человека Средневековья такие переходы были понятны. Божий мир предназначен святости, а потому различная скверна – это та же пыль, только нематериальная. Как пыль разрушает материальную вещь, так скверна разрушает святость. Как мы стараемся бороться с материальной пылью, так же мы должны беречься и от духовной скверны. И за все и вся совершаемое в мире (духовное и материальное) человек несет ответственность.

Непризнание ничего лишнего сказывается в том числе на чрезвычайно мифологизированном отношении «Домостроя» к телесным наказаниям. Телесные наказания присутствуют в человеческом бытии, а потому автор стремится найти им дозволенное место. При этом «Домострой» нисколько не стремится низвести человеческую личность к машине, выдающей на определенные стимулы конкретные реакции. Жизнь по схеме «стимул – реакция» чрезвычайно далека от идеала, рисуемого этим текстом. Неслучайно «Домострой» запрещает исправлять поведение лишь телесными наказаниями: несмышленого негодного слугу отпускают на волю.

Само телесное наказание имеет в произведении двойственный характер. По сути дела, оно то самое «меньшее зло», которое предлагается выбирать. «Домострой» постоянно подчеркивает, что нельзя бить, не объяснив вины или если слуга раскаялся. Но если слуга не внемлет словесным объяснениям, автор «Домостроя» говорит о допустимости телесных наказаний, поскольку они могут вернуть слугу на путь истинный. Если же наказания не заставят нарушителя отойти от неправедных дел, то все равно они принесут пользу, потому что снимают ответственность с господина: он сделал все, что было в его силах.

Ответственность за мир – это второй стержень, скрепляющий «Домострой». За мир отвечает любой человек, живущий в нем и как-либо действующий (от слуги и до царя). Именно поэтому «Домострой» пишет о свободных людях, о важности свободы. Неслучайно те, «кто продает насилием или обманом свободных людей в холопство», заслуживают ад (главка 24, «О неправедной жизни»). Тех же, кто родился холопом, благочестивому человеку следует выкупать, как о том говорится в финальной части, написанной лично редактором «Домостроя» о. Сильвестром: «Своих слуг я освободил, наделил, а иных от других хозяев выкупил и на свободу отпустил» (главка 64, «Послание и поучение отца сыну»).

Парадоксально, но именно этот «косный» и «патриархальный» текст провозглашает и защищает либеральные ценности – личность, обладающую свободой выбора, вплоть до собственного спасения или погибели (главка 1, «Отеческое наставление сыну»), право личности на частную собственность (главка 24, «О неправедной жизни»). Как бы повторяя Библию, «Домострой» предлагает своему читателю: «Во свидетели пред вами призываю сегодня небо и землю: жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твое, любил Господа Бога твоего, слушал глас Его и прилеплялся к Нему; ибо в этом жизнь твоя и долгота дней твоих, чтобы пребывать тебе на земле, которую Господь с клятвою обещал отцам твоим Аврааму, Исааку и Иакову дать им» [Втор. 30:19–20].

Либеральные ценности, органично присутствующие в «Домострое», в то же время не являются ни самоцелью, ни самоценностью. И в этом их принципиальное отличие от своих «омонимов», свойственных современной культуре. Для «Домостроя» либеральные ценности – это условия, позволяющие человеку общаться с Богом и ухаживать за Его садом, вписывая в него свое «я». Раб исполняет чужую волю, он теряет свою личность, а потому перестает исполнять Божью заповедь и тем самым оправдывать собственное предназначение. Если у человека можно свободно взять и отнять собственность (землю, пашню, лес), то он потеряет желание их обрабатывать, а значит, опять-таки не сможет исполнять заповедь.

Признание ценности свободы доходит до того, что за человеком признается способность творить добро и зло, проявляя свою личность и в том и в другом. Автор «Домостроя» не знает релятивизма ценностей и, по-видимому, смотрит гораздо глубже: не из самой ценности выбора, совершаемого свободной личностью, вытекает ценность совершенных поступков. Грех не становится благодеянием просто потому, что он совершен свободным человеком. Свобода личности – это условие, без которого невозможен выбор, но лишь из совершенного выбора проистекает ценность самих поступков. Свобода личности неизмеримо важна – она есть дар Божий, отличающий человека от всего остального творения, потому что в ней проявляется сотворенность человека «по образу и подобию». Без этого условия невозможны равно как грех, так и добродетель.

В этом плане интересно решается проблема спекуляции. В «Домострое» неоднократно звучит мысль, что цены на многие товары сезонны, а потому их следует покупать задешево, хранить, а затем продавать дорого: «Если какой товар долго хранится и не портится, а цена на него вдруг упадет, то покупай с излишком. Так покупка принесет прибыль: хватит тебе купленного для собственного хозяйства, а лишнее затем продашь в пору дороговизны» (главка 40, «Как купить годовой запас товаров»). Вроде бы похоже на ростовщичество (получение прибыли из ничего). Но автор видит проблему принципиально иначе: крепкое и доходное хозяйство – это условие, без которого невозможна благотворительность. Все, что создает для нее возможность, – это хорошо. К тому же «Домострой» дает советы любому читателю, и, следовательно, вести хозяйство «правильно» или «как попало» – это, в конечном счете, личный выбор, за который придется ответить.

Прибыль, богатство, деньги оказываются не злом и не добром, не показателем греха и не показателем добродетели (ср. гораздо позднее, в «Преступлении и наказании» Ф. М. Достоевского: «…бедность не порок, это истина. Знаю я, что и пьянство не добродетель…»). Сами по себе богатство и бедность, стяжательство и нестяжательство нейтральны. Все решает выбор человека, как он употребляет то, что ему дано: «Умному и домовитому человеку, славной жене Бог всячески умножит хозяйство: даст больший приплод свиньям <…> Всегда будут они сами есть с удовольствием и людей так же кормить, подавать милостыню от праведных трудов и от благословенных плодов. Лишнее они распродадут, потому что благословенные деньги пойдут на самые различные нужды, на милостыню, которая приятна Богу» (главка 42, «О том же для не имеющих собственных сел, а также всяческий домашний обиход на лето и зиму…»). Деньги оказываются благословенными не сами по себе, а потому, что получающий доход помнит, от кого он его получает. Именно эта память, выливающаяся в определенные поступки (милостыню), и делает деньги благословенными.

Это становится очевидным, если мы учтем, что перед нами аллюзия к известнейшему ветхозаветному фрагменту: «Если вы будете слушать заповеди Мои, которые заповедую вам сегодня, любить Господа, Бога вашего, и служить Ему от всего сердца вашего и от всей души вашей, то дам земле вашей дождь в свое время, ранний и поздний; и ты соберешь хлеб твой и вино твое и елей твой; и дам траву на поле твоем для скота твоего, и будешь есть и насыщаться» [Втор. 11:13–15]. Но библейский эпизод имеет и продолжение: «Берегитесь, чтобы не обольстилось сердце ваше, и вы не уклонились и не стали служить иным богам и не поклонились им; и тогда воспламенится гнев Господа на вас, и заключит Он небо, и не будет дождя, и земля не принесет произведений своих, и вы скоро погибнете с доброй земли, которую Господь дает вам» [Втор. 11:16–17]. В евангельской перспективе жизнь ради денег – это именно и есть идолопоклонство деньгам: «Никто не может служить двум господам: ибо или одного будет ненавидеть, а другого любить; или одному станет усердствовать, а о другом нерадеть. Не можете служить Богу и маммоне» [Мф. 6:24]. Таким образом, автор «Домостроя» опять-таки ставит своего героя, а вместе с ним и читателя перед осознанием необходимости совершения личного выбора.

Как грех, так и добродетель не являются в «Домострое» простыми нравственными понятиями, подобными «хорошо» и «плохо». Они вполне онтологичны, они сказываются на судьбе мира и человека. Совершая грех, человек разламывает мир, отрывая его от Бога. Ветви совершенного греха простираются гораздо дальше личной судьбы грешника: «Если муж не исполняет своих обязанностей, как они в этой книге описаны, если он не поучает свою жену, не строит свой дом в соответствии с Божественным законом, если не заботится о своей душе, не поучает своих слуг так, как это описано нами, то он будет погублен как в этом мире, так и в будущем, сам погибнет и дом свой погубит» (главка 39, «О том, что если муж сам не учит жену и домочадцев, то будет осужден Богом, а если поучает, то милость от Бога примет»). Так же как и телесное наказание провинившегося, наказание адом не является собственно внешним наказанием грешника. Грех затмевает в человеке образ Божий и отрывает человека от Бога, но грех совершается свободно, а потому даже ад видится добровольным выбором грешника («сотворите себе муку вечную»).

Грех разрушает не только грешников, но и окружающих их. Поэтому произведение настаивает на греховности самого введения во грех, создания условий, при которых он становится возможным. Согласно «Домострою», тот, кто посылает посылки, не запечатав их, или кто не охраняет свое имение, разделяет ответственность с вором: «Товар посылай, смерив и исчислив, деньги – пересчитав, весовое – взвесив и, что еще лучше, запечатав. Так не будет греха на тебе» (главка 35, «Наставление, как посылать слуг с посылками»), В этом плане «Домострой» как бы прозревает известную мысль Ф. М. Достоевского «Каждый за всех и во всем виноват»: «Если же по небрежности или из-за лени сам согрешишь или согрешит… жена из-за твоей беспечности, или ребенок, или домочадец, то все вместе… будете наказаны Богом, сотворите себе муку вечную» (главка 21, «Совет о том, как всякому мужу и жене, ребенку и слуге быть благочестивым»).

Но как грех сказывается на всем окружающем человека, точно так же простирается по всему «дому» и добродетель: «Сотворив же благо, сделаете свои жизни угодными Богу, наследуете жизнь вечную в Царстве Небесном. Ты сам получишь наисладчайший венец, потому что имел попечение перед Богом не о себе одном, но порученных тебе ввел в жизнь вечную» (главка 21).

Мир, таким образом, оказывается «вертикалью», однако не власти, а ответственности. Бог отвечает за мир перед человеком, которому Он дал обетование, которого Он призвал «из небытия к бытию». Но и человек несет ответственность перед Богом за этот же самый мир, за свой дом, не просто данный, но сотворенный «человецев для».

Весь этот «большой дом» запечатлен «Домостроем» как бы в единый момент времени: в ожидании завершения и Страшного суда. Книга показывает мир устремленным к Страшному суду, а потому каждый сиюминутный поступок и выбор, влияя на окружающее, сохраняется, а сохраняясь, станет видным в момент финала мира. Вывод, предлагаемый «Домостроем», отнюдь не нов – человеку следует действовать с учетом того, что за каждое действие его могут спросить. Ад и рай, по «Домострою», не назначаются извне в благодарность или наказание, а выбираются и сотворяются самим человеком здесь и сейчас.

Таким образом, в «Домострое» сливаются время физическое и вечность (иконическое время), физический мир и мир Библии, личная судьба и общая ответственность. Произведение как бы пытается постоянно показать, что нет ничего изолированного, что в мире всё на всё влияет, что энтропия – это не реальность, а всего лишь кажущееся. В 10-й главке («Как звать священников и монахов, чтобы отслужить требы в доме своем») рассказывается о том, как вести себя во время пира, у себя дома и в чужом. Но бытовой уровень лишь вершина (причем самая малая) айсберга: пир, хозяин пира, трапеза, места за столом – это символы, которыми традиционно описывается евангельский мир и – еще глубже – мир после Второго пришествия. Присутствующий на пиру должен вести себя не просто «прилично», но помня, что сквозь этот пир прозревается «иной пир», пир Христа и праведников. Садящийся на последнее место и оказывающийся во главе – это одновременно и просто вежливый гость, и «блудный сын» («Сын же сказал ему: отче! я согрешил против Неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим. А отец сказал рабам своим: принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его, и обувь на ноги» [Лк. 15:21–22]), и раскаявшийся разбойник («И сказал Иисусу: помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое! И сказал ему Иисус: истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю» [Лк. 23:42–43]). Домостроительство истинно приобретает здесь черты литургии, буквально общего дела, а Христос оказывается в любом деле рядом с человеком. На службе, в хозяйстве, на рынке человек продолжает то же дело, что он совершает, находясь в церкви (ср. постоянные указания о молебнах, совершаемых дома). Где бы человек ни находился, он добровольно служит одному Господину, замысел Которого опять-таки добровольно воплощает.

Менее чем через полтора века после создания «Домостроя» (середина XVI века), ставшего своеобразным «знаком» старой Московии, будет создан другой, также знаковый текст новой Российской империи – «Юности честное зерцало» (1717 год). И этот текст также создаст определенную модель мира, бесспорно, отличную от той, что предложена в «Домострое».

Важно подчеркнуть: в текстуальном плане два памятника перекликаются, авторы «Юности честного зерцала», безусловно, знали «Домострой». Об этом свидетельствуют многочисленные стилистические и тематические переклички: сходными словами осуждается праздность, соблюдение моральных норм описывается как неубыточные и доходные действия, вводится обязанность жить по средствам, запрещается слушать суеверия, приносить слухи из чужих домов, вводятся правила поведения на пирах, обязанность беречь и следить за своим имуществом. Так, на совет «Домостроя»: «Слугам своим заповедуй никогда не переговариваться о посторонних людях, если где они были и что плохое видели, то об этом пусть дома не говорят, точно так же и о домашних делах пусть людям не рассказывают <…> Скорее отделавшись, пусть спешит домой и рассказывает господину, как выполнил дело. Но никаких посторонних вестей слуге приносить не следует, чтобы между господами не возникали ссоры и разногласия» – новое сочинение отвечает: «Если же ты будешь послан куда-либо, то возвратись поскорее, не оболги никого, не переноси вестей ни из двора, ни во двор». Возможно, авторы «Юности честного зерцала» думали, что идут в «фарватере» текста-предшественника, лишь несколько модернизируя его.

Между тем, модернизируя, «Юности честное зерцало» проявляет принципиально иное отношение к месту человека в мире. Неслучайно из «Домостроя» авторы «Юности честного зерцала» берут лишь отдельные максимы – по сути дела, «сводят» текст-источник к ним. Но то же самое происходит и с Библией, которая предстает сводом нравственных правил. Надо доказать, что слугами должен повелевать один господин, – пожалуйста, аллюзия к Библии: «Слуги и челядь обычно бывают подчинены не двум господам или госпожам, но только одному господину, чьи приказы усердно исполняют». Речь идет об уже упомянутом чуть выше эпизоде, в котором служба Богу противопоставляется службе идолам. Но «Юности честному зерцалу» неинтересно это продолжение – ему достаточно первой части, в которой говорится, что у слуги должен быть один господин. Такое отношение к Библии сказывается и в том, что самым объемным корпусом подтверждающих цитат оказываются народные пословицы. Именно они – сжатые максимы – наделяются здесь высшим авторитетом.

Не менее важным оказывается хронотоп, в котором локализуется произведение. Герою основной части «Юности честного зерцала» не нужен «большой мир»: ему вполне хватает пространства императорского двора и времени службы при дворе. Собственно говоря, нахождение при дворе автором «Юности честного зерцала» предлагается воспринимать как кульминацию жизненного пути. Именно к этому должен сызмальства готовиться дворянин: «Мысли да выражают благообразно, в приятных и учтивых словах, как будто разговаривают с каким-то иностранным высоким лицом. Поступают всегда так для того, чтобы дети постепенно привыкли к светским беседам». Именно поведение во время пребывания при дворе определяет будущую старость: «Должны молодые отроки всегда начальствующих своих как при дворе, так и вне двора в великом почтении и чести содержать, так, как сами себе хотят быть превознесенными после долгой службы. Ибо, какую честь они ныне начальникам оказывают, такая и им будет оказана со временем».

Сама близость ко двору становится свидетельством успешности человека. Произведение предлагает определенную иерархию, выстроенную именно на основе приближенности не к Богу, а к императору. Ценность службы, характерная для «Домостроя», заменяется ценностью карьеры – слушаться и учиться надо у того, кто более приближен: «Старайся увидеть, как поступают те, которым это самое дело обычно бывает приказано; примечай, хвалят их или хулят, хорошо ли они со всем справились или плохо; слушай и запоминай, в чем они ошиблись или что просмотрели».

Если человек рождается для двора, то как оценивать тех людей, которые с самого рождения, по причине неблагородного происхождения, не предназначены для такой службы. Авторы «Юности честного зерцала», по сути дела, и говорят об отсутствии соприкосновения между благородным и неблагородным сословиями: «Кто своих домашних в страхе содержит, тому челядь служит благочинно <…> Рабы по своему нраву бывают невежливы, упрямы, бесстыдны и горды. Их надо смирять, укорять и уничижать». Слуга дворянину не брат, он его работник. И только исходя из производимой работы, исходя из полезности, слугу можно и нужно оценивать: «Если они прилежны, то таких слуг люби». Таким образом, ответственность за слугу оказалась ограниченной финансовым уровнем: господин обязан оплачивать труд слуги, но никаких культурных и этических обязательств у высшего сословия перед низшим нет. Дворянин должен исполнять свои договорные обязанности, и при этом ему достаточно учитывать бескультурье челяди, никак его не стремясь исправить: «Со своими или с посторонними слугами помногу не общайся… Любя слуг, не во всем им верь, поскольку слуги грубы, невежливы, нерассудительны, они не знают меры…»

Такое отношение к слуге – пересмотр положений «Домостроя», и не этот ли пересмотр вылился в своеобразный «комплекс вины» дворянства перед народом, характерный для культуры второй половины XIX века? Люди, воспитанные на «Юности честном зерцале», по-видимому, открывали более «гуманные» требования, лежащие в более глубоком, формально отрицаемом пласте культуры. Как бы то ни было, но именно «Юности честное зерцало» санкционирует, в культурном аспекте, разделение некогда единого «царского люда» на дворянство и народ, проводя между ними непреодолимую границу.

Точно так же «Юности честное зерцало» разделяет некогда единый и цельный универсум на мир Бога и мир царя. Постулируется, что эти два мира живут по принципиально разным законам, у них несовместимые ценности: «Кто при дворе бывает стыдлив, тот уходит с пустыми руками от двора, ибо когда кто-то верно господину служит, то ему необходима верная и надежная награда. А кто служит, ища милости, того награждают только милосердием. Ради милости никто никому служить не должен, кроме как Богу. Государю служат чести ради и прибыли для, а также ради временных милостей». Как видим, служба государю может отныне не быть службой Богу (ср. финал «Домостроя»: «Угодно было Богу и благочестивому православному царю государю велеть, чтобы ты послужил ему в царской казне, занимаясь таможенными делами. Ныне молю тебя, сын, со слезами говорю тебе, чтобы помнил ты Бога и царские указания. <…> Сделай так, чтобы государева служба не принесла вред твоей душе, но чтобы сам ты, благословенным государственным уроком, был сыт»).

Мир Божий больше не является образцом для государева мира. И подтверждением этому служат многочисленные полемические выпады в сторону Евангелий: «Истинный придворный человек должен… доносить о своем деле, на других не надеясь. Ибо вряд ли можно найти такого человека, который кому-то столь же верен был бы, как самому себе». Эту фразу трудно интерпретировать иначе, кроме как опровержение слов Христа: «…возлюби ближнего твоего, как самого себя» [Мф. 22:39]. Находящийся на государственной службе не есть чей-то ближний, а соответственно, при дворе отныне никто не «должен угождать ближнему, во благо, к назиданию» [Рим. 15:2]. И логичным завершением секуляризации пространства двора становится – естественно, сугубо имплицитно выраженное – восприятие Бога как проекции государя: «Молиться же полагается с таким вниманием, как будто пред высшим сего света монархом довелось стоять». Напомним, что ранее, в том же «Домострое», отношение к царю вытекало из отношения к Богу: «Царя бойся, служи ему верой и всегда о нем Бога моли, не лги ему никогда, но кротко говори ему истину, говори истину так, как бы ты говорил ее Богу… Земной царь временный, а Небесный – вечный, Он истинный судия, Он воздаст каждому по делам его».

Интересно, что «Юности честное зерцало» порой апеллирует к Богу и к Библии, но делает это как-то формально, по традиции. Бог – в первой части текста – больше не является гарантом, эта функция полностью передана государю. Отсюда вытекает как уже обозначенное выше сворачивание Библии в отдельные моралистические максимы, так и проверка библейских обетований прагматическим критерием успеха: «Кто хочет быть знатнейшим в чине, тот должен первым быть в страхе Божием и благочинстве». Иначе говоря, «страх Божий» здесь не отношение к Богу, а поведенческий комплекс, общественно одобряемый, а потому выгодный. Отсюда та легкость, с которой не желающий иметь высоких чинов освобождается от обязанности проявлять страх Божий. Представление о грехе и личной ответственности за совершенный грех, за вред, наносимый грехом окружающему миру, – все это находится вне мотивов, свойственных «Юности честному зерцалу».

Разлом на мир государя (секулярный, светский) и мир Божий чрезвычайно резко проявляется на композиционном уровне. Собственно говоря, текст отчетливо делится на две части. Одна из них, говорящая о службе государю, обращена к дворянскому юноше. Другая – к дворянской девице. И эта часть, как ни странно, молчит о придворном мире и говорит – о Божьем. Она и начинается подобно «Домострою»: «Первая добродетель, которая необходима и пригожа благонравной и благочестной девице, – стремление и любовь к слову Божию и правой вере. Она выражается стремлением ходить в церкви и в школы, в прилежном изучении чтения, письма, молитв, в слушании слова Божьего и размышлении о нем». Парадоксально, но в контексте «Юности честного зерцала» идеальный герой псалмов непременно оказался бы девицей, потому что «…в законе Господа воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь!» [Пс. 1:1–2].

Именно в ней – в части, обращенной к девушкам, – появляется представление о добродетели, которая ценна сама по себе и которую ничто не должно нарушать: «Седьмая добродетель – исповедание веры, в котором христианин проявляет твердую и постоянную волю, а также непреложное желание исповедать пред Богом и людьми чистое учение Евангелия и при том исповедании в вере остаться, несмотря ни на какой страх, зависть, напасть и муку изгнания».

Таким образом, мир «Юности честного зерцала» разбит на множество кусочков: секулярный и религиозный, мужской и женский, дворянский и народный. И в этом разделении происходит, по-видимому, скрытая, неосознанная, но самая болезненная коллизия этого произведения и русского мира XVIII–XX веков. Дело в том, что все перечисленные аспекты объединяются в четкую, бинарно противопоставленную систему: секулярное – дворянское – мужское и религиозное – народное – женское. Первая система жестка и негуманна, а вторая – практически точное повторение традиционного мировидения, выраженного и в «Домострое».

Но что важно, так или иначе «Юности честное зерцало» предлагает две разные, несовместимые схемы поведения. Это связано с тем, что автор не видит литургической целостности мира, равно как и единого народа и общей системы ценностей. Ни карьера, ни изолированное благочестие в одиночку не могут претендовать на абсолютную ценность – автор, по-видимому, подсознательно это ощутил, раз не ограничился придворной частью, раз противопоставил одному взгляду другой.

Двор прагматичен и не живет по Библии, более того, не хочет по ней жить – это внутри «Юности честного зерцала» факт, однако здесь не предлагается воплотить текст первого Псалма: «Блажен муж, который не ходит на совет нечестивых и не стоит на пути грешных и не сидит в собрании развратителей» [Пс. 1:1]. Автор «Юности честного зерцала» одним предлагает идти по одному пути, а другим – по другому.

По сути дела, дворянская служба царю, подменяющая и вытесняющая службу Богу, показывается своеобразной жертвой ради управления государством. И в этом сказывается представление Нового времени о государстве как о машине, а значит, механическом (функциональном), а не органическом единстве. У государства есть законы, но нет этики, а потому оно «пожирает» своих служителей. Для государства нет личности, тем более свободной личности, а потому «Юности честное зерцало» гораздо менее либеральный текст, нежели написанный за 150 лет до него «Домострой».

Однако, «пожирая», государство способно наградить – и таковой наградой становится мирская честь. Неслучайно дворянина «Юности честное зерцало» призывает больше всего беречь свою честь. В конце концов, репутация честного, законопослушного, выдающегося и т. д. – вот то, что может предложить государство придворному человеку. Но оно не в состоянии предложить ни святость, ни Царствие Небесное, потому что, существуя для управления людьми, ни святостью, ни Царствием Небесным не владеет.

Придворный мир становится не идеалом, а одним из возможных полюсов. На другом полюсе – непреходящие ценности, которые по-прежнему есть и важны, даже несмотря на то, что могут отнюдь не способствовать карьере. Чтобы как-то преодолеть разломанность мира, автор «Юности честного зерцала» и предлагает гендерное разграничение полюсов. Мужчина жертвует Богом ради государя, мирской чести и карьеры. Женщина жертвует карьерой ради Бога, семьи и вечных ценностей. Так или иначе, но гендерная модель, известная нам по классической литературе, восходит именно к публикуемому памятнику и проблеме, увиденной его автором-творцом.

Таким образом, перед нами два принципиально разных текста, которые нельзя оценивать в терминах, еще недавно популярных, – «прогрессивный» или «реакционный». Они рисуют человека в принципиально разных мирах. Если угодно, «Домострой» рисует человека почти как бы до грехопадения – и его мир целостный, центрированный вокруг Бога, стремящийся к финалу. В этом мире уже есть грех, но он не владеет человеком, более того, есть и уверенность в возможности его победить. Автор «Домостроя» как бы повторяет слова апостола Павла: «Смерть! где твое жало? ад! где твоя победа?» [1 Кор. 15:55]. «Юности честное зерцало» рисует человека в принципиально ином мире – мире, где возможность быть с Богом «юридически» неотличима от возможности быть без Него. Но парадоксальным образом эта «юридическая» неотличимость наделяет местоположение человека неимоверной ценностью. Подобно свету, «который во тьме светит», в нарушение всей эксплицированной прагматики религиозно-женско-народный мир не оказывается вытесненным светско-дворянски-мужским миром. Более того, в контексте целого религиозно-женско-народный мир превосходит придворный, потому что именно его категории – девальвированные и переоцененные – наделяют хоть какой-то ценностью придворный мир.

При этом выбор, совершаемый героем «Юности честного зерцала», оказывается тем же, что и героя «Домостроя», только этот выбор более свободен, он лишен априорной мотивации.

Два текста дополняют и взаимно освещают друг друга, прекрасно прочерчивая исторический путь послепетровской России и исторический опыт минувшего XX столетия, столетия, в которое они оба оказались практически забытыми. Неслучайно линии от них идут ко множеству произведений русской литературы, в том числе таких авторов, как А. С. Пушкин, Н. В. Гоголь, Ф. М. Достоевский, В. А. Соллогуб, Л. Н. Толстой.

Домострой
Сильвестровский извод

Книга, «Домостроем» названная, заключает в себе правила и указания, полезные всякому христианину – мужам и женам, детям и слугам.

Таков состав ее глав:

1. Отеческое наставление сыну.

2. Как христианам полагается верить во Святую Троицу, Пречистую Богородицу, Крест Христов, в Святые небесные бесплотные силы и во всех святых, в святые мощи, а также как правильно им поклоняться.

3. Как Тайнам Божьим причащаться, как верить в воскресение мертвых, ожидать Страшный суд и как прикасаться ко всякой святыни.

4. Как любить Господа всей душой своей, а вместе с Ним и брата своего, как иметь страх Божий и память о смерти.

5. Как почитать священнослужителей, священников и монахов.

6. Как навещать людей в монастырях, больницах и тюрьмах.

7. Как почитать царя и князя, повиноваться им во всем, как подчиняться любому правителю, истинно служа ему, а также каким образом проявлять почтение к любому человеку – к богатому и к среднему, к скорбному и к убогому.

8. Как украсить дом свой святыми иконами и обустроить храм в доме своем.

9. Как правильно приносить милостыню в церкви и монастыри.

10. Как звать священников и монахов, чтобы отслужить требы в своем доме.

11. Как благочестиво накормить странников, пришедших к вашему дому.

12. Как мужу, жене и домочадцам полагается молиться дома.

13. Как мужу и жене молиться в церкви, как чистоту хранить и не творить зла.

14. Как духовным детям следует почитать своих духовных отцов и как повиноваться им.

15. Как воспитать детей имеющими страх Божий.

16. Как воспитать дочь и с приданым выдать ее замуж.

17. Как поучать детей и спасать их.

18. Как надлежит детям любить и беречь отца и мать, как повиноваться и служить им.

19. Как рукодельничать и совершать всякое дело с благословением.

20. Похвала женам.

21. Совет о том, как всякому мужу и жене, ребенку и слуге быть благочестивым.

22. Каких слуг следует держать и как заботиться о них, как учить их всякому делу, Божественным заповедям, как помочь им обустроить собственный дом.

23. Как христианину надлежит лечиться от болезней и от всяких невзгод.

24. О неправедной жизни.

25. О праведной жизни.

26. Как надлежит жить, все просчитывая.

27. О безрассудном бытии.

28. О тех, кто держит слуг, не управляя ими.

29. О том, что муж должен поучать жену свою, как ей Богу и мужу угодить, как блюсти дом и вести хозяйство, как рукодельничать, самой и слугам.

30. О том, что умелая жена, рукодельничая, все бережет: и ткань, и остатки, и обрезки.

31. Как правильно кроить платье, сберегая остатки и обрезки.

32. Как обращаться с утварью в доме.

33. О том, как должна хозяйка повседневно следить за слугами своими, за их хозяйствованием и рукоделием.

34. О том, как должна жена повседневно с мужем советоваться во всяких делах: идти ли в гости, звать ли гостей, о чем подобает с гостями разговаривать.

35. Наставление, как посылать слуг с посылками.

36. Поучение женам и слугам о пьянстве и питии спиртного.

37. Как женщинам платье носить и чинить его.

38. Как обустроить в доме утварь, чтобы было приятно и чисто.

39. О том, что если муж сам не учит жену и домочадцев, то будет осужден Богом, а если поучает, то милость от Бога примет.

40. Как купить годовой запас товаров.

41. Как покупать заморские товары.

42. О том же для не имеющих собственных сел, а также всяческий домашний обиход на лето и зиму, как запасать продукты, как в доме содержать скотину и как хранить еду и питье.

43. Порядок, согласно которому надлежит запасать всяческий товар на год.

44. О выгоде запасов.

45. О том, как вести огород и сад.

46. Как человеку держать запасы питья для себя и для гостей, как надлежит гостей потчевать.

47. Как варить пиво, насыщать мед и курить вино.

48. Как надлежит домоправителю следить за утварью, хранящейся у поваров и пекарей.

49. Как мужу и жене приказать домоправителю блюсти столовый обиход, кухню и пекарню.

50. Приказ ключнику об организации пира.

51. Наставление хозяина домоправителю, как надлежит постные и мясные блюда готовить, как кормить семью в мясоед и в пост.

52. О хранении продуктов в житницах и в закромах.

53. О хранении в сушилке.

54. О хранении в погребе и в леднике.

55. О том, что домоправитель должен обустроить хранилище в клетях, подклетях, в амбарах согласно требованию хозяина.

56. О том, что следует иметь запасы: сена – в сенях, лошадей – на конюшне, строевого леса и дров – на дворе, а также о том, что надо иметь всякой скотины вдоволь.

57. О том, что должно содержать в порядке кухню, пекарню и всякую служебную постройку.

58. О том, что хозяину необходимо лично осматривать погреба, ледник, житницы, сушилки и амбары.

59. О том, что слуги должны отчитываться перед господином, а он их – оценивать, благодарить или наказывать.

60. О том, как правильно вести торговлю с купцами и лавочниками.

61. Как обустроить двор, лавку, амбар или деревню.

62. О том, как полагается платить разные подати.

63. Приказ ключнику, что должен ключник хранить в погребе всякие запасы соленостей в бочках, кадках, сосудах, ведрах – мясо, рыбу, капусту, огурцы, сливы, лимоны, икру, рыжики, грузди.

64. Послание и поучение отца сыну.

Здесь конец главам. Аминь.

Отеческое наставление сыну

Я, грешный, благословляю, поучаю, советую и вразумляю сына своего, его жену, их детей и домочадцев, чтобы они истинно и правдиво соблюдали закон христианский, с верой исполняли Божью волю, хранили Его заповеди, утверждая себя в страхе Божьем и законопослушном житии. Муж да поучает жену свою и домочадцев, однако не нуждой, не побоями, не изнуряющей работой^: пусть относится к ним, как к своим детям, пусть они ежечасно будут сытыми, одетыми, в тепле и во всяческой иной обустроенности.

И вот на память вам и детям вашим даю это писание как вразумление о христианском образе жизни. Если же этого «Домостроя» не примете, советов не послушаете, не станете жить так, как здесь указано, то будете призваны к ответу в день Страшного суда, а я к вашим деяниям и грехам причастен не буду. Не только душа моя, но и весь я сам стремился ко благу, плакал и молился, чтобы вразумить вас этим писанием. Если примете его чистосердечно, это несовершенное и незавершенное творение, прочитаете его, начнете просить у Бога помощи и разума, чтобы, насколько возможно, воплотить благочестивое житие, то, с Божьей помощью, будете жить праведно. Будет на вас и ваших детях милость Божья, и пречистой Богоматери, и великих чудотворцев, и мое благословение вкупе, отныне и до века. И будет у вас изобилие, которым Бог вас пожалует, изобилие от моего благословения и от ваших собственных трудов. Итак, будьте благословенны и исполнены всяческими благами^[2] во веки веков. Аминь.

Как христианам полагается верить во Святую Троицу, Пречистую Богородицу, Крест Христов, в Святые небесные бесплотные силы и во всех святых, в святые мощи, а также как правильно им поклоняться

Всякому христианину подобает жить согласно Божьим заповедям, данным в православной христианской вере[1]. А это значит, с любовью в сердце верить в Бога Отца, Бога Сына и Бога Святого Духа, в нераздельную Троицу, верить всей душой, всеми силами, всеми чувствами своими^[3]. Верь также в истинное воплощение Господа нашего Иисуса Христа, Сына Божьего^[4]; верь в родившую Его Матерь, которую называй Богородицей^[5]. Поклоняйся с верой Кресту Христову^[6], потому что Крестом этим Бог предуготовил спасение всем нам. С верой воздавай честь иконописным образам Христа, Его Матери, бесплотных небесных сил и всех святых, словно им самим^[7]. Молясь, обращайся к святым с любовью, кланяйся им и призывай их заступиться за тебя перед Богом. Святым мощам также поклоняйся с верой и целуй их в знак уважения.

Как Тайнам Божьим причащаться, как верить в воскресение мертвых, ожидать Страшный суд и как прикасаться ко всякой святыни

Верь в святые Божественные Тайны, в Тело и Кровь Христа^[8]. Причащайся их со страхом ради очищения души и тела, прощения грехов и жизни вечной. Верь в воскресение мертвых, но также помни о Страшном суде и о воздаянии за дела свои^[9]. Когда же, подготовившись духовно, с совестью чистой решишься подойти к животворящему кресту, или ко святым иконам, или к целительным мощам, то, помолившись, перекрестись, после чего приложись к святыне, задержав дыхание и не чмокая губами. Когда же по Божьей милости доведется причащаться Божественных Христовых Тайн, то осторожно вкушай их с лжицы[2], священником подаваемой: ртом не дергай, а руки на груди сложи крестообразно ^[10].

Дору[3], просфору[4] и иную освященную еду вкушай бережно, не бросай крошки на землю, не кусай их, как прочий хлеб, но ломай на маленькие кусочки и их клади в рот. Ешь их осторожно и не чавкай. Просфору не смешивай с питьем, но только запивай водой, укропом или освященным вином, но ничем иным. В церкви или дома, когда станешь есть просфору, то потребляй ее прежде любой пищи, не ешь ее ни с кутьей[5], ни с кануном[6], не клади кутью на просфору[7].

Когда с кем-то христосуешься, то поступай так: задержи дыхание и поцелуй, не чмокая губами. Порассуди сам: если мы физических запахов (например, чесночного, хмельного, болезненного смрада) гнушаемся, то сколь же мерзко Богу от нашего смрада, исходящего и от души, и от тела. Помня об этом, следует христосоваться с осторожностью.

Как любить Господа всей душой своей, а вместе с Ним и брата своего, как иметь страх Божий и память о смерти

Итак, возлюби Господа Бога твоего всей душой своей, всеми силами своими и направь свои дела, устремления и помыслы на то, чтобы действовать в соответствии с заповедями Божьими. Навечно возлюби искренно всякого человека, созданного, как сказано, по образу Бога, увидь в нем христианина. Имей в сердце своем страх Божий и память о своей смертности^[11], твори волю Божью и заповеди Его соблюдай. Сказал Бог: «В чем застану, в том и сужу»^[12], а потому всякому христианину должно постоянно совершать добродетели, быть чистым, каяться, исповедовать свою веру и ожидать час смерти.

Возлюбив Бога всей душой, вложив страх Божий в сердце свое, будь праведен и смирен; глаза свои опускай вниз, однако ум простирай к небу. Люби Бога и людей уважай: утешь обиженного, будь стоек в невзгодах, будь щедр и милостив ко всякому просящему, привечай нищего и странника. Каждый миг сторонись греха, стремись к Богу, не впадай ни в пьянство, ни в обжорство, ни в болтовню, ни в сребролюбие, ни в гордыню, но будь кроток, люби ближних, почитай царя и повеления его, отвечай любезно, молись. Трудись во имя Божье и не осуждай окружающих. Тебе подобает во имя Христа Иисуса, Господа нашего, чья слава от века и до века, стать поборником обиженных, сыном Благой вести, воскресения, наследником будущей жизни.

Как почитать священнослужителей, священников и монахов

К священнослужителям регулярно обращайся и должную честь им воздавай, припадай к ногам их, во всем им повинуйся. Требуй от них благословения и духовного поучения. Доверие, любовь и повиновение питай к священникам и монахам, получай духовную пользу от общения с ними, ибо они, слуги и молитвенники Небесного Царя, имеют право просить у Бога всяческое благо для душ наших, прощение наших грехов и вхождение в жизнь вечную.

Как навещать людей в монастырях, больницах и тюрьмах

Навещай заключенных в монастыри, больницы, пустыни, тюрьмы и милостыню им оказывай в силу своих возможностей и их нужд, узнавай их несчастье, скорби, нужду, помогай им, насколько можешь. Не презирай любого скорбного – бедного, нуждающегося, нищего, – но введи в дом свой, напои, накорми, согрей, одень – всем этим ты сотворишь милость Богу и вознаграждение получишь. Твори память умершим родителям своим, приноси во имя их приношение в храм, а дома помогай нищим – и чрез это ты сам помянут Богом будешь.

Как почитать царя и князя, повиноваться им во всем, как подчиняться любому правителю, истинно служа ему, а также каким образом проявлять почтение к любому человеку – к богатому и к среднему, к скорбному и к убогому

Царя бойся, служи ему верой и всегда о нем Бога моли, не лги ему никогда, но кротко говори ему истину, говори истину так, как бы ты говорил ее Богу. Если истинно служишь земному царю и боишься его, то научишься бояться и Царя Небесного. Земной царь временный, а Небесный – вечный, Он истинный судия, Он воздаст каждому по делам его.

Подчиняйся также князьям, воздавай подобающую честь им, ибо они защищают тебя от злодеев и награждают благочестивых^[13]. Будь верен князю своему всем сердцем, не злоумышляй против него. Как говорит апостол Павел: «…нет власти не от Бога; существующие же власти от Бога установлены. Посему противящийся власти противится Божию установлению»^[14].

Царю, князю и всякому властителю не пробуй служить ложью, клеветой или лукавством, потому что Бог погубит всех, говорящих ложь, а сплетники и клеветники проклинаются народом.

Старшим воздавай честь и кланяйся им. Ровесников почитай, как братьев своих. Младших люби, словно детей своих. Убогих и обиженных поддерживай. Не твори зла никакому созданию Божьему. Не желай славы земной, но проси у Бога вечных благ, терпи с благодарностью всякую скорбь и притеснение. Не мсти тем, кто обидел тебя, молись за хулящих тебя, не воздавай злом за зло, не осуждай согрешившего, но вспомни свои грехи и о них прежде всего беспокойся. Отвращайся от советов нечестивцев, защищай правдолюбцев, запиши в сердце своем дела их и воплощай их^[15].

Как украсить дом свой святыми иконами и обустроить храм в доме своем

Всякому христианину подобает иметь в своем доме или в домашней церкви святые и честные образы, написанные на иконах, размещать их на стенах, украсив место вокруг них всякими светильниками, чтобы можно было возжечь свечи перед святыми образами при каждой молитве. После молитвы следует загасить свечи и закрыть иконы занавесом, чтобы подчеркнуть их святость, а также защитить от пыли. Иконы надо очищать чистым перышком, а также вытирать мягкой губкой – молельная должна всегда быть чистой. К святым образам следует прикасаться в чистоте духовной, при пении молитв нужно зажигать свечи, кадить благовонным ладаном и фимиамом. Иконы ставь не абы как, а по чину: сперва ставь наиболее почитаемых святых и поминай их при каждой молитве поклонами, славословием к Богу, почитай их слезами, плачем, раскаянием, исповедуйся им, прося отпущения грехов.

Как правильно приносить милостыню в церкви и монастыри

Приходите к церквям Божьим с верою, с приношением: со свечой и с просфорой, с фимиамом и с ладаном, с кануном и с кутьей, с милостыней. Во здравие и за упокой, во имя праздника и просто при паломничестве приходите в монастырь с милостыней и с приношением. Когда же поднесешь дар свой к алтарю, то вспоминай евангельское слово: «Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим, и тогда приди и принеси дар твой»^[16]. Приноси в дар то, чем ты законно обладаешь, ибо неприятна милостыня, поданная из краденого. Было сказано к власть имущим: «Лучше не грабить, нежели давать милостыню из награбленного»^[17]. Благочестивее вернуть украденное обиженному, нежели раздать это как милостыню, да и Богу приятна милостыня, данная из праведного имущества и от добрых дел.

Как звать священников и монахов, чтобы отслужить требы в своем доме

По обету или в какие-то праздники призывайте священников в свой дом, чтобы они совершали молебны. Молясь же, пусть поминают царя и великого князя, самодержца всей Руси, его царицу и великую княжну, их детей, царских братьев, бояр, христолюбивое воинство, которое врагов побеждает. Просите об освобождении пленных, за священников и монахов, за всех христиан. Молитесь обо всяких нуждах, в том числе домашних: о муже и жене, детях, домочадцах и обо всем, им необходимом. Во время треб можно освятить воду животворящим крестом, чудотворными образами, святыми мощами^[18], помолиться за больного, освятить масло во здравие и во исцеление. Масло освящают согласно уставу. Для того же, чтобы освятить масло дома в присутствии больного, призовите семь священников или даже больше, а дьяконов – сколько получится^[19].

Каждение во время службы может совершать как священник, так и дьякон, а кропление святой водой или осенение крестом – только первый священник среди присутствующих.

Если после Божественной литургии соберутся в доме семеро, то пусть они соберут трапезу, чтобы благодарить Бога^[20], едят и пьют вместе со священниками, монахами и любыми христианами, проходящими мимо. После трапезы, получив удовольствие и дары, пусть все расходятся по домам своим, благодаря Бога. Таким же образом творят память по родителям: в святых церквях и монастырях совершают панихиды, служат Божественные литургии, а после дома устраивают трапезу за упокой и за здравие, на которую призывают всех желающих, пришедших кормят и поят, творят милостыню.

Воду подобает святить 6 января и 1 августа[8]одним животворящим крестом, трижды погружая его в чаши^[21]. При этом совершающий чин трижды произносит тропарь: «Спаси, Господь, люди своя^[22]. На день Богоявления трижды читают иной тропарь: «Во Иордане крещусь в тебя, Господь»^[23]. При этом раскладывают на блюде святые кресты и иконы, чудотворные святые мощи. Вынув из чаши крест, священник возносит его над блюдом, чтобы вода с креста стекла на святыню^[24]. После погружения креста и освящения воды священник обмакивает губкой кресты, иконы и чудотворные мощи, которые находятся в храме или в доме, произнося тропарь тому святому, икону которого помазывает. Таким же образом следует помазывать иные святыни. Губку после соприкосновения с иконой следует выжимать над чашей со святой водой. Этой же святой водой крестообразно кропят алтарь и весь храм, делая то же самое дома, если водосвятие там совершается, святой водой окропляется народ по всему храму. Люди могут с верой прикладываться к святой воде, пить ее ради исцеления души и тела, во оставление грехов и во вхождение в жизнь вечную.

Подавать еду господин или слуга, находящийся в доме или посланный в другой дом с угощением, должны по очередности, руководствуясь чинами, от старшего, но не от младшего. За любовь или за какую услугу после трапезы всех награждает хозяин, после чего гости уходят. Тайно уносить с трапезы еду или питье, равно как и отсылать их через слуг, без разрешения хозяина, без его благословения нельзя – все это святотатство и самочиние, лишающее того, кто так поступает, чести. Когда зван кем-либо будешь на пир, не садись во главу стола, ибо, если кто-то важнее тебя позван и придет после тебя, то ты вынужден будешь отдать ему место и со стыдом пересесть на последнее, оставшееся свободным. Но если позовут тебя на пир, пойди и сядь на последнее место, и если подойдет хозяин и скажет: «друг, садись ближе», то будет тебе почет в глазах окружающих. Помни, что всякий возносящийся будет смирен, а всякий смиренный – вознесен.

Когда на трапезе перед тобой поставят разные яства, не начинай есть первым, раньше остальных, более важных гостей. Если же ты сам будешь распоряжаться столом, то начинай есть, но думая. Бывает у боголюбцев изобилие в еде и питье, даже избыток. И вот если кто-то нечувствителен или неискусен, неучен, невежествен, то, не подумав, он начинает есть всяческую пищу до пресыщения. Этим он творит мерзость и будет поруган, осмеян и обесчещен как Богом, так и людьми^[25].

Как благочестиво накормить странников, пришедших к вашему дому

Во время трапезы сперва священники прославляют Отца и Сына и Святого Духа, затем Деву Богородицу. Есть трапезу следует с благодарением, молча или с духовной беседой – и будут вам невидимо предстоять ангелы, записывая трапезу в дела добрые^[26], а еда и питье составят вам сладость.

Если же кто начнет поставленную еду и питье хулить, то трапеза обратится в навоз, который вкусят хулящие. Если скаредные речи произносят или распутные, смеются за столом и всячески глумятся, играют на гуслях, пляшут, пьют без меры, играют в игры, тянут песни бесовские, то, подобно пчелам, бегущим от дыма, уйдут ангелы Божьи из-за такой трапезы, от смрадных разговоров, а на их место с радостью придут бесы. Они придут, получив свободу действий^[27], и будут творить все, что им угодно. Так же бесчинствуют и те, кто играет за столом в шахматы, кто дары Божьи – еду, питье, всякие овощи – опрокидывает или проливает, толкая друг друга или обливая. Поступающие так всячески хулят дары Божьи. Черти же записывают эти дела, приносят свои записи сатане, и вместе они радуются погибели христиан, потому что записанные дела предстанут в день Страшного суда.

О, творящие подобные беспутства! Когда иудеи в пустыне сели есть и, начав играть и распутничать, объелись и обпились, то пожрала их земля, двадцать три тысячи человек пожрала^[28]. О, устрашитесь, люди, утверждайте волю Божью, как она в законе Его написана. Защити, Господь, от подобного беспутства всякого христианина: ешьте и пейте во славу Божью, а не объедайтесь, не упивайтесь, совершая непотребства!

Если же перед кем ставишь еду или питье или если перед тобой их ставят, то не следует еду и питье хулить, говоря, будто они гнилые или кислые, пресные, соленые, горькие, затхлые, сырые, переваренные или какую иную хулу наводить, но нужно всякую еду, дар Божий, похвалить и съесть с благодарностью, ибо в этом случае Бог превратит еду в сладость и в благоухание. Если же какое-то яство или питие истинно негодные, то о том следует сказать тому домочадцу, который готовил, чтоб больше подобного не повторилось.

Как мужу, жене и домочадцам полагается молиться дома

Если хоть кто-то в доме знает грамоту и пение, то вечером каждого дня муж с женой, детьми и домочадцами должны сосредоточенно, внимательно, кротко, с личной молитвой и поклонами отпеть вечерню, повечерницу и полунощницу[9]. Петь следует внятно и единогласно, а после исполнения правила нельзя пить, есть или болтать.

Ложась спать, всякий христианин должен три земных поклона перед Богом положить. А в полночь ежедневно следует незаметно встать и со слезами прилежно Богу помолиться о своих грехах, насколько есть сил^[29], а поутру должно так же поступать каждому согласно своим возможностям и желанию. Беременные же женщины должны кланяться до пояса.

Всякому христианину должно молиться о своих грехах, о прощении грехов, о здравии царя, царицы и их детей, о здравии царских братьев и бояр, о христолюбивом воинстве, о защите от врагов, об освобождении пленных, о святительском и священническом чине, больных, заключенных и за всех христиан. Женщинам подобает молиться о своей греховности, муже, детях, домочадцах, родственниках, отце духовном – и мужу об этом же подобает молиться^[30].

Встав утром, помолись Богу и спой заутреннюю, прочитай часы[10], а в воскресенье и в праздник соверши молебен со святым каждением, молитвой и молчанием, поя кротко и согласно, внимательно слушая. Когда же некому петь праздничный молебен, то вечерней и утренней молитвы вполне довольно. Мужчинам не следует пропускать церковных служб, ни вечерних, ни заутренних, ни обеден.

Как мужу и жене молиться в церкви, как чистоту хранить и не творить зла

На всякой церковной службе подобает стоять и сосредоточенно молиться, не разговаривая. Дома ежедневно читают вечерню, полунощницу и часы. По своему желанию можно добавлять к правилу иные молитвы спасения ради – это угодно Богу.

Женщинам следует ходить в церковь когда могут, по собственной воле и по договоренности с мужем. В церкви нельзя ни с кем разговаривать, но молча и спокойно стоять, не смотреть по сторонам, к стенам или колоннам не прислоняться, на посох не опираться, с ноги на ногу не переминаться, но руки сложить крестообразно на груди и усердно, не отвлекаясь, молиться со страхом и трепетом, с воздыханием и со слезами. Не уходят из церкви раньше завершения службы, но приходят – к началу.

В воскресенье, Божьи праздники, в среду и в пятницу, в святой пост и в богородичный^[31] нужно в чистоте пребывать, сторониться обжорства и пьянства, пустой болтовни, непотребного смеха, воровства, лжи, клеветы, зависти, всякого неправедного собрания, ростовщичества, корчмарства, сбора налогов, перевозов и мостовщины[11] и от любого иного мошенничества. Не гневайтесь ни на кого, не ешьте и не пейте от вечерни и до утренней: есть и пить следует во славу Божью и во время потребное. Малых детей и слуг нужно кормить по соглашению мужа и жены.

Следует помнить, что грешники не наследуют Царство Божье, как сказал апостол Павел: «…если кто-либо взяточник, или идолопоклонник, или богохульник, или пьяница, или убийца, то с таковым нельзя ни есть, ни пить»^[32]. И еще сказал: «ни идолопоклонники, ни богохульники, ни мошенники, ни воры, ни пьяницы, ни досадители, ни убийцы не наследуют Царство Божье, но должно христианину сохранять себя ото всякого зла»^[33].

Как духовным детям следует почитать своих духовных отцов и как повиноваться им

Всем нужно знать, как следует духовным детям почитать своих духовных отцов. Найди отца духовного доброго, любящего Бога, разумного, рассудительного, а не какого-нибудь потакателя, пьяницу, сребролюбца или буяна. Хорошего духовного отца подобает чтить и слушаться во всем: каяться ему искренно, исповедовать ему свои грехи, не стесняясь и не скрывая ничего, исполнять его наставления. Следует часто приглашать духовного отца в свой дом, спрашивать советы во всех делах и с любовью их принимать, указания исполнять. Чтите духовного отца, кланяйтесь ему низко: он учитель ваш и наставник. Испытывайте к нему уважение и любовь, приходите к нему и приношение от своих трудов приносите, в соответствии с вашими возможностями. Советуйтесь с ним о вашей жизни: как беречься от грехов, как мужу любить и поучать жену свою и детей, а жене – как мужа своего слушаться и ежедневно с ним советоваться. Рассказывайте духовному отцу о грехах ваших, обнажайте перед ним все грехи, ибо духовные отцы следят за вашими душами и дадут о вас ответ в день Страшного суда. Нельзя ругать их, осуждать, корить. Если же духовный отец станет тебя за кого-то просить, то выслушай его и наказанного пожалей и прости, насколько это возможно при его вине.

Как воспитать детей имеющими страх Божий

Когда Бог пошлет кому детей, сыновей или дочерей, то отец и мать должны заботиться о них: кормить и одевать, воспитывать, учить страху Божьему, хорошим манерам и благочестивому поведению. В зависимости от склада ребенка и его возраста следует учить его рукоделию – мать должна учить дочь, а отец – сына; учить нужно тому, чему ребенок достоин и к чему Бог дал ему задаток. Любите детей и берегите их, спасая своевременными запретами. Уча и наказывая, используют силу, но разумно: наказывают детей в молодости, чтобы была спокойной родительская старость. Как зеницу ока, как собственную душу должен отец сохранять телесную чистоту детей и душу их от всякого греха. Если ребенок согрешит вопреки родительским предостережениям, то в этом грехе он сам даст ответ на Страшном суде. Если же согрешит или сотворит что-то непотребное заброшенный и распущенный родителями ребенок, то это – родительский грех: от людей им укор и смех, дому их позор, а им самим – печаль, убыток, судебные издержки и срам.

У благочестивых родителей дети воспитаны знающими Бога, добро и благое учение, они обучены всяким наукам, манерам, ремеслу. Эти дети вместе со своими родителями помилованы Богом, они благословляемы священниками, хвалимы добрыми людьми. Когда они войдут в совершеннолетие, то хорошие люди с радостью и благодарностью женят своих сыновей на их дочерях, а своих дочерей выдадут замуж за их сыновей. Если у таких родителей какого-то из детей по покаянию и причастию Бог возьмет, то это как бы родительская жертва Богу приносится и в вечные домы вселяется. Таким детям дано право просить у Бога о прощении родительских грехов.

Как воспитать дочь и с приданым выдать ее замуж

Если у тебя родится дочь, то поступай так, как поступают умные люди: от всякого дохода откладывают на ее приданое; продавая скот или приплод, ее долю тратят на полотна, вусчин, ширинки[12], убрусы[13] и рубашки. Для дочери заводят отдельный сундук и каждый год его пополняют платьями, саженьями[14], монистами[15], священными предметами, посудой, оловянной, медной и деревянной. В конце концов, понемногу прибавлять гораздо легче и выгодней, нежели вдруг все сразу приобрести. Дочери растут, учатся почитать Бога и хорошему поведению, а за это время их приданое накопится. Когда дочь сосватают, то и приданого будет много. Кто не думает о дочери от ее рождения, тот в разорительной ситуации окажется: соберется замуж выдать, а приданое все ему придется разом купить, а это – тяжелая работа.

Если же по воле Божьей умрет дочь до замужества, то приданым ее поминают: сорокоуст за ее душу заказывают, да и милостыню раздают из него же.

Если же у кого несколько дочерей, то о каждой следует таким образом промышлять.

Как поучать детей и спасать их

Наказывай сына своего в юности его – и будет спокойной старость твоя, будет приятно душе твоей. Не бойся, если придется побить его: даже если тростью побьешь, то не умрет, но здоровее будет, ибо ты, наказывая его тело, душу избавляешь от смерти^[34]. Если дочь имеешь, то будь с ней строг – и сохранишь ее от телесных наказаний. Не осрамись с ней, а для этого она должна быть послушной, не своей воле следовать, не беспутно жить тебе на стыд перед знакомыми и множеством иного народа. Если же выдашь замуж дочь свою девственницей, то большое дело сделаешь и сможешь похвалиться перед любым собранием, при смерти своей не будешь сокрушаться о ней.

Любя сына своего, часто наказывай его, чтобы затем за него радоваться. Наказывай сына своего смолоду – и порадуешься, когда он станет взрослым. Будешь в кругу недоброжелателей им хвалиться – и будут завидовать тебе враги твои. Воспитай ребенка в запретах – и обретешь спокойствие за него и благословение. Не смейся, играя с ним: отдохнув, пока ребенок маленький, будешь страдать, когда он вырастет, а в конце концов набьешь оскомину душе своей. Не давай ему власти в юности, но сокруши ему ребра^[35], пока он растет, чтобы, выросши, не провинился бы перед тобой, ибо в этом случае будет тебе досада, будет страдание твоей душе, разруха в доме, разорение, укор соседей, смех врагов, траты перед властями и всяческое торжество зла.

Как детям надлежит любить и беречь отца и мать, как повиноваться и служить им

Дети, услышьте заповедь Господа: «Почитай отца твоего и мать твою»^[36], слушайтесь их и повинуйтесь во всем, согласно Божьей воле. Чтите старость их, немощь их, всякую их скорбь возьмите на себя от всей души – и будет вам благо, продлятся дни ваши на земле^[37]. Этим вы очистите свои грехи и будете помилованы Богом и людьми прославлены. Будет благословенно потомство ваше из века в век, и наследуют внуки за вами, и достигнете маститой старости, проведя свою жизнь в благоденствии.

Тот же, кто злословит, оскорбляет своих родителей, клянет их, ругается на них, то такой грешен перед Богом и людьми проклят. Тот, кто бьет отца и мать, да будет отлучен от Церкви и от всякой святыни и да умрет он лютой смертью, гражданской казнью^[38]. Ибо написано: «Отцовская клятва сушит, а материна – коренит»^[39].

Сын или дочь, которые не слушаются отца или мать, сами себя губят. Не проживут они отведенных им дней. Кто гневит отца и досаждает своей матери, но мнит себя несогрешившим, тот хуже язычника и сообщник нечестивцам, о которых сказал пророк Исаия: «Погибнет нечестивец и пусть не увидит он Славы Божьей»^[40]. Таковых назвал пророк нечестивцами, ибо бесчинствуют они против родителей своих. Дерзящего отцу и подчеркивающего старость матери да склюют вороны и съедят орлы^[41].

Воздающий честь отцу и матери, согласно Божьей воле повинующийся им во всем, возвеселится, получив свою награду. В день печали избавит таковых Господь Бог, услышит их молитву, подаст им то, о чем просят, всякое благо подаст. Успокаивающий мать свою исполняет волю Божью и угождающий отцу будет жить во благе.

Итак, дети, делом и словом^[42] угождайте родителям своим во всяком благом совете – и будете благословенны ими. Отчее благословение утвердит семью, и материнская молитва от беды избавит. Если погаснет от старости разум отца или матери, не бесчестите их, не укоряйте, чтобы быть вам почитаемыми собственными детьми. Не забывайте родительского труда, которым о вас переживали и болели. Храните старость их и переживайте за них, как они переживали за вас. Не говори: «Много сделал им добра одеждой, пищей и исполнением всяких других потребностей», ибо, обеспечивая отца и мать, ты не можешь освободиться от долга перед ними: ты не можешь мать родить и так болеть за нее, как мать за тебя болела. Таким образом, должно тебе со страхом и раболепно служить родителям, чтобы принять награду от Бога, унаследовав жизнь вечную как свершитель Его заповеди.

Как рукодельничать и совершать всякое дело с благословением

В домашнем и ином обиходе всякому человеку – хозяину или хозяйке, сыну или дочери, слуге или служанке, всякому ремесленнику, молодому или старому, – следует перед тем, как начать дело или рукоделие – есть или пить, варить еду или печь что-либо, делать всяческие припасы, – нужно устроить себя, очистив от всякой скверны, вымыв начисто руки, совершив три земных поклона всем святым, а если невозможно, то поясные^[43]. Кто умеет, пусть проговорит до конца молитву «Достойно»^[44], затем благословится у Бога, проговорив молитву Иисусову^[45], перекрестясь и произнеся: «Господи, благослови, Отче», а после всего этого да берется за дело – ему Божья милость сопутствует, ангел невидимо помогает, а бесы отбегают. Так совершаемое дело приносит честь в глазах Божьих, а душе пользу. Сладка еда, за которой следует благодарение, а сделанное впрок – мило.

Любое дело следует совершать в молитве, с благочестивой беседой или в молчании. Если вдруг, когда делают что-либо, начнется праздная болтовня, ругань, ропот, насмешки, богохульства, песни бесовские, игрища, то от такого дела, от такой беседы отступит Божья милость, со скорбью отойдут ангелы – и возрадуются нечестивые черти, видя свершителей своей воли, безумных христиан. Подойдут к ним лукавые и будут вкладывать в ум соделателей^[46] всяческую злобу, вражду, ненависть, направлять помыслы на гнев и на всякие богохульства, сквернословие, на всякое зло. Такие дела, еда, питье не дружны, такое ремесло и рукоделие совершаются не во славу Божью – Бог гневается, видя такое дело. Люди же совершают неблагословенное, непотребное, неприятное дело, вкушают еду и питье невкусные и несладкие – только сатане и его слугам все это приятно, сладко и радостно.

Кто же, делая еду, питье и всякое рукоделие, нечисто работает – ремесленничая, крадет, подмешивает или подменивает что, привирает и ложно божится (когда плохо сделано или плохо получилось, лжет, будто все прекрасно), – тот совершает дела, неугодные Богу. Бесы записывают их, и за эти дела человек будет истязаем в день Страшного суда.

Похвала женам

Если даст Бог хорошую жену, то это прекраснее многоцветных каменьев. Такая жена не будет из-за доброты своей упускать выгоду: создаст мужу своему прекрасную жизнь. Получив шерсть и лен, обрабатывает их своими руками. Она, подобно торговому кораблю, издалека собирает богатства. Встав рано утром, дает домашним еду и дела рабыням. Рукой своей жена добывает много всего. Препоясав крепко чресла свои, она направляет силы свои на дело. Поучает жена детей своих и рабов своих, не угасает светильник в ее комнате всю ночь. Руки свои простирает на полезные вещи, локти – ставит на веретено. Милость свою простирает убогому, плоды рук своих подает нищим. Не беспокоится муж ее о домашнем порядке. Она шьет мужу разные одеяния и украшения, а также себе, детям и домочадцам.

Муж ее бывает в знатном обществе, сидит рядом с вельможами, которые его уважают; он участвует в умных беседах, понимает, как творить добро, что без труда никто не бывает награжден. Ради хорошей жены благословен муж и дни жизни его. Добрая жена веселит своего мужа, наполняет покоем жизнь его.

Добрая жена приобретает удел среди боящихся Бога. Потому что жена, которая творит честь своего мужа, во-первых, исполняет Божью заповедь (за что получит благословение); во-вторых, она хвалима людьми. Добрая, трудолюбивая, молчаливая жена – венец мужа своего. Если нашел муж такую жену, только благо исходит из его дома. Благословен муж такой жены, они проживают в мире отведенные им года. За добрую жену честь и хвала мужу.

Совет о том, как всякому мужу и жене, ребенку и слуге быть благочестивым

Не красть, не лгать, не клеветать, не завидовать учи самого себя, господина, свою жену, детей, домочадцев. Не обижай, не возводи поклеп, не зарься на чужое, не осуждай, не пьянствуй, не высмеивай, не будь злопамятным, не гневайся ни на кого, будь послушным и покорным по отношению к старшим, люби ровесников, будь приветлив и милостив к детям и к убогим. Просьбы рассматривай без волокиты, наемного слугу не обижай, а всякую обиду терпи с благодарностью, Бога ради терпи поношение и укоры. Если тебя укоряют и ругают за дело, то прими это с любовью, отвернись от своих заблуждений и не мсти указавшему на ошибки. Если же тебя обвиняют в том, в чем твоей вины нет, то за это ты примешь награду от Бога.

1 Утверждается совершенная истинность христианства в форме православия и указываются знаковые различия православия с иными христианскими конфессиями, еретическими системами и близкими религиями.

2 Лжица — специальная ложечка, используемая в ходе причащения верующих.

3 Дора — просторечное обозначение антидора, маленьких кусочков просфоры, из которой во время литургии был извлечен агнец (символическое Тело Христа). После причастия антидор раздается молящимся.

4 Просфора — церковный хлеб, частицы которого извлекаются во время литургии в память о живых и умерших. Из первой просфоры извлекается агнец.

5 Кутья — славянская поминальная еда, каша, состоящая обычно из риса и изюма.

6 Канун — кисель с медом или блины с медом, ритуальная еда, также связанная в славянских странах с поминками.

7 Запрет связан с принципиально разным значением просфоры и кутьи (или кануна). Просфора – хлеб, из которого извлекается агнец, преосуществляемый в Тело Христово. Поэтому просфора обладает святостью. Смешение кутьи и просфоры воспринимается православными верующими как языческое суеверие и грех.

8 6 (19) января – праздник Богоявления, или Крещения Господня, – день, в который Церковь вспоминает крещение Иисуса в Иордане, в том числе совершая чин большого водосвятия. До XI в. (на Руси до XIV в.) водосвятие совершалось только в этот день. С распространением Иерусалимского устава было введено малое водосвятие, совершаемое 1 (14) августа – в день изнесения Честных Древ Животворящего Креста Господня. «Домострой» указывает на каноничность малого водосвятия, которая оспаривалась вплоть до XVI столетия.

9 Службы перечисляются в таком порядке, поскольку по церковному календарю день начинается именно с вечера: «И был вечер, и было утро: день один» [Быт. 1:5]. Полунощница — служба, совершаемая ровно в полночь, посвящена Второму пришествию и Страшному суду.

10 Часы — порядок совершения четырех общественных богослужений: 1-й час (вечерня) и 3-й час (утреня) посвящены воспоминанию о суде над Иисусом у Каиафы и Пилата; 6-й час (вторая утреня) посвящен воспоминанию о крестном пути Иисуса; 9-й час (дневная) – воспоминанию о распятии и смерти Иисуса.

11 Перевозы и мостовщина — транспортные пошлины: плата за пользование переправой и за проезд по мосту. Сбор пошлин мог вызвать обиды и распри с ближними и тем самым осквернить праздничный день.

12 Ширинка — целый по ширине отрезок ткани, используемый обычно как полотенце.

13 Судя по контексту, особо нарядный платок или фата.

14 Саженъе — женское украшение, преимущественно северорусское, состоящее из камней и нанизанного на них жемчуга.

15 Мониста — среднерусское женское украшение, первоначально представлявшее собой монеты или иные чеканные ценности, нанизанные в виде бус.