SOLARIS. Говорящий во мраке. Часть 1 бесплатное чтение

Глава 1 Посититель

В пещере было глухо, холодно, темно, пахло сыростью. Здесь, по камням сбегали капли, дождь уже заканчивался. Однако тот, кто шагнул во мрак, пришел сюда не для того, что бы спрятаться от ливня и переждать буйный ветер. Человек этот шел к пещере много дней и ночей, искал ее всюду, ошибался не единожды. Вот, наконец, он здесь. Даже когда на солнце заиграет лучами и радуга озарит небосвод, когда птицы вновь защебечут свои дивные песни, он не покинет пещеру, ведь он посетитель и здесь не один.

– Ты интересуешься Альдагаром? – прозвучал грубый, шипящий голос существа, таящегося во мраке.

– Я держу путь туда, – отвечал белокурый молодой муж, лет восемнадцати от роду, промокший до нитки.

– А знаешь ли ты, что такое Альдагар?

– Родители мои говорили мне…

– Родители твои не вложили в тебя ума, если ты собрался в ту сторону! – прервало юношу существо пещерных глубин.

– Я слышал о зле, что обитало в тех краях.

– Оно и по сей день там. Те, кто проживает на той земле, до сих пор борются с последствиями событий страшных и печальных.

– Однако само зло глубоко под землёй, оно побеждено.

– Глупец! Зло никогда не покинет этот мир, оно всегда рядом. Зло – это хаос.

– Но с ним можно бороться! – настаивал посетитель.

– А не лучше ли держаться от него подальше?

– Не о том я слышал! Мне говорили о борьбе со злом, о сражениях и справедливости, о преданных друзьях и общей цели!

Собеседник, не желая подобного разговора, вновь фыркнул недовольно. Ему не доставляла удовольствие беседа: гость был довольно дерзким, а его настойчивость возвращала сознание хозяина холодной и сырой пещеры, к воспоминаниям дней тяжелых, дней хмурых, волнующих и в то же время таких прекрасных. Думы подобные в преклонном возрасте, как правило, приводят к меланхолии и размягчают сердце, а существо, с которым вел беседу юноша, всю жизнь стыдилось подобных чувств и считало их слабостью:

– Известна ли тебе цена той справедливости? Все ли тебе поведали предки или быть может, твою пощадили молодую, неокрепшую душу? Не весел час, когда кровь проливается на землю. Когда белый мягкий снег становится багровым, когда воздух наполняется запахом железа и мертвой плоти!

– Легенды ходят о тех битвах, и нет никого, кто бы ни слышал о них.

– Слышать о сражениях и участвовать в них, вещи абсолютно разные! – шипело недовольно существо.

– Это история моей семьи!

– Это история всех Эдейских земель!

– Однако, – продолжал настойчиво юноша, – лишь одной рукой они были написаны в том содержании, в каком явились на этот свет!

– Допустим и я тому свидетель.

– Моя прабабушка вела записи. Там были истории обо всех битвах на Эдейских Землях, что произошли при ее жизни, о путешествиях. Мне не позволяли ее касаться, говорили, что по исполнении положенного срока я получу их. Но не так давно книгу выкрали из замка.

– Хм… Интересно. – Задумчиво звучал голос собеседника, чьи глаза блестели, как два огромных драгоценных изумруда. – Зачем кому-то вдруг оказались надобны записи твоей прабабки?

– Мне лишь известно, что в них есть записи о моей судьбе. Асгард сообщил моим предкам пророчество, еще до моего рождения. Никому не известно о том, что в том пророчестве кроме них. Положенный срок, в который я должен был получить книгу, наступит через тринадцать дней.

– Так выходит, что кто-то не желает, чтобы ты знал о себе правду, и ты пришел ко мне? Хочешь, чтобы я поведал тебе эти истории?

– Так оно и есть!

– Нет уж, я ничего не знаю, и дело это меня не касается!

– Я предполагал твою несговорчивость и захватил одну вещицу из дома.

Юноша сунул руку в карман и достал оттуда черную, блестящую чешую.

– Что это там у тебя? – приглядывался к руке визитера змей.

– Правда, ведь, ни у кого нет прекрасней чешуи в мире, чем у ее хозяина?

Чешуя переливалась, сверкала, блестела на ладони юноши. Она отражалась в глазах подземного создания, словно в зеркале. Оно смотрело жадно на нее и не могло налюбоваться.

– Хм…– раздалось рычание, – вот как…

– Не гневайся я пришел с миром, с ним же и хочу уйти.

– Значит, ты отдашь мне чешую, а взамен я поведаю тебе, что знаю?

– Анна говорила, что нет существа кроме тебя, узнавшего и услышавшего на Эдейских землях больше. Она говорила: «Огромный, но не уловимый, силен и слаб одновременно. Слишком много пустоты в его глазах, это делает его уязвимым, но если не будешь с ним считаться, то в них ты и найдешь свою погибель».

– Анна… – прошипело существо, – ты нагл и настойчив как она, а смел как твой прадед король Виктор. Я мог бы поужинать тобой, но уже насытился, да и то, что ты принес мне надобно. Я уровняю шансы твои и твоего врага. К исполнению положенного срока, ты будешь готов, но смотри – беречь твой юный разум я не стану. Есть история, которая звучит, иначе, нежели остальные мне известные. Она значит больше, чем другие и для меня самого.

И поведало существо подземных глубин историю посетителю.

Эту история началась очень давно на процветающих Эдейских землях, во времена сосуществования людей, магических существ, колдунов, малейфийцев, гномов и злобных даргов, в период великих сражений, правления властных королей и отважных героев. Это была долгая дорога, требующая стойкости духа, мужества, отваги и упорства, дорога, которая расставит все на свои места. Пробил час, одному из наших героев пришло время возвращаться домой.

Одним прекрасным утром девушка по имени Анна, чей путь только начинался, записывала свои мысли в небольшую тетрадь. Она вспоминает о том, как засыпает и видит: большие горящие пламенем глаза черного ястреба. Он бросает на нее свой дикий взгляд, смотрит ей прямо в душу. Птица срывается с места и взмывает в небо.

Ястреб парит над белоснежными снегами, над зелеными лесами, в морозном воздухе, в ожидании всего лишь одного мгновения, чтобы выполнить предначертанное, выполнить свой долг. Он ждет, когда королева произнесет последние слова и заклинание разорвет тишину, когда и средь белого зимнего дня ударит гром.

В глазах ястреба – отражение колдуньи. Малейфийка выходит из густого леса, медленным шагом ступает по глубоким сугробам, придерживая подол своего длинного, расшитого золотом платья. В одной руке она держит – большую старую книгу в кожаном узорчатом переплете. У нее светлая кожа, зеленые, изумрудные глаза, длинные огненно-рыжие локоны, скользящие на порывах холодного ветра. Она-изгнанная королева и ее судьи стоят теперь перед ней. Она должна исправить свою ошибку. Одна лишь песня, напеваемая рыжеволосой колдуньей, обнимает всю белоснежную даль. Она поет о своей земле, о себе и это единое целое:

Колдунья входит в круг, окруженный горящими факелами. Двадцать девять человек в бордовой мантии, чьи лица скрыты, стоят по кругу, представляя собой особую силу. Ветер усиливается, тучи заслоняют солнце, предвещая грозу. Зашумел хвойный лес, как будто каждая ветвь его пробудилась от сна. Один человек покидает круг и идет к колдунье, держа перстень с зеленым камнем. Королева произносит заклинание. Гремит гром, и ястреб взлетает в облака, исчезая во вспышке света. Врата открыты, настало время отправиться за утраченным.

Внезапно Анна просыпается от тревожного сна. Этот сон уже не первый раз навещает её, и образы в нём возникают и исчезают так же неожиданно. далее воспоминания переносят её в последний день на родной земле, а начинается он с чашки горячего чая в удивительном и прекрасном месте – на восточном полуострове.

Анна прилетела сюда по просьбе брата. В телефонном разговоре он сообщил ей, что обнаружил нечто загадочное – артефакт, который невозможно изучить. Брат Анны, был невероятно любознательным человеком, интересовался древними предметами, и историческими находками. Он много путешествовал, чтобы найти сенсационные открытия, которыми мог бы поделиться с окружающими.

Детство Анны и Максима могло бы стать самым светлым периодом в их жизни, если бы не внезапная потеря приёмных родителей. С тех пор их воспитанием занимался дедушка – образованный историк, преподаватель и владелец книжного магазина. Он привил внукам любовь к книгам, истории и всему неизведанному. Эти увлечения стали основой для их будущего. Брат Анны, Максим, поступил на факультет журналистики в один из лучших университетов, а сама девушка выбрала путь к изучению искусства и культуры.

После окончания университета Максим работал в редакции и написал несколько книг. В процессе работы он часто ездил в командировки, где заводил множество полезных знакомств. Кроме того, он был не прочь повеселиться, провести время в компании друзей и прекрасных дам. Этот обаятельный юноша с белокурыми волосами и голубыми глазами, обладающий обворожительной улыбкой, всегда пользовался успехом у женщин. Однако его невозможно было удержать на месте.

Анна, в отличие от своего брата, была натурой мечтательной. Она, задумчиво теребя свои русые локоны, проводила время за книгами, погружаясь в размышления, которыми она не спешила ни с кем делиться. Так, каждый занимался своим делом, у каждого были увлечения. После смерти дедушки, брат и сестра, остались одни, старались чаще видиться, и поддерживать друг друга.

В один из дней Анна не удивилась отъезду брата после звонка профессора А. Леонова, проводящего археологические исследования на восточном полуострове. Профессор обещал сенсацию, и через несколько дней Максим позвонил сестре. Одного разговора было мало, чтобы передать его изумление. Он нашел то, что искал и просил сестру приехать.

Анна, закрыв книжный магазин, с волнением отправилась на восточный полуостров. Вскоре она уже стояла на крыльце деревянного домика, попивая чай, наслаждалаясь горными пейзажами и пыталась забыть о ночных кошмарах. В конце ноября там стояла чудесная погода: морозный воздух и яркое солнце. На мгновение ей удалось отвлечься, но голос брата привел ее в чувство:

– Анна, – обратился он к сестре, протягивая ей металлическую колбу, – у нас впереди трудный и насыщенный день. Пусть свиток пока побудет у тебя. Может быть, тебе удастся разгадать его тайну.

За завтраком, девушка призналась, что находка археологов удивила ее. Материал свитка и значение символов на нем не были изучены. Профессор Леонов отметил, что «подобного в нашем мире еще не встречали». Свиток был найден на восточных островах, и туда теперь держали путь Макс и команда. Загадки вызывали у него вопросы и разжигали интерес.

Как только Анна прибыла на полуостров, было решено, ранним же утром отправиться в путь, на изучение мест, где был найден сверток. Лететь должны были с профессором вместе, но у последнего неожиданно возникли обстоятельства, которые помешали ему отправиться в дорогу во время, и было решено, что он с командой прибудет на пару часов позже.

После завтрака наши герои, тепло одевшись, отправились на взлётную базу, где их уже ждал лёгкий четырёхместный коммерческий вертолёт, арендованный для полёта. За последние годы Максим приобрёл навыки пилотирования и, стоит признать, весьма успешно. Поэтому в услугах наёмного пилота они не нуждались.

Перед взлётом, сидя в кабине, Анна снова обратила внимание на свиток. Он действительно впечатлял своей загадочностью. Материал, из которого он был изготовлен, прекрасно скручивался в трубку, обладал эластичностью как бумага, но в отличие от неё был настолько крепким, что его невозможно было порвать или уничтожить. При прикосновении символы на нём отливали золотым блеском.

Внезапно её размышления прервал голос брата, который велел готовиться к взлёту. В этот момент к вертолёту стремительно подбежал мужчина, на вид около сорока пяти лет. Он ловко запрыгнул в кабину и занял место. Анна и Макс обменялись взглядами, и, не дожидаясь вопросов, незнакомец сам обратился к ним.

– Доброе утро, господа! – произнёс он. – Рад знакомству! Я друг и коллега профессора Леонова. Профессор сообщил, что не сможет составить вам компанию из-за непредвиденных обстоятельств, и отправил меня вместо себя. Он сказал, что мои знания могут оказаться полезными и что мне непременно нужно лететь. Я надеялся, что он предупредит вас по телефону, но, видимо, у него совсем не было времени.

– Если профессор отправил вас с нами, значит, так и должно быть, – ответил Макс. – Пристегнитесь, мы взлетаем.

Макс давно знал профессора и полностью ему доверял. Поэтому в тот момент у него не возникло никаких сомнений. Он был полностью сосредоточен на предстоящем взлете, а его сестре, казалось, было совершенно всё равно, кто будет их попутчиком. Она была поглощена находкой, артефактом. Вскоре вертолет взлетел, и начался полёт, который навсегда изменит их жизни.

– Профессор поведал мне об удивительной находке, – обратился к Анне незнакомец, представившийся его другом. – Весьма занятная вещь, полагаю, вы согласитесь со мной?

Мужчина посмотрел ей в лицо, когда она обернулась, чтобы ответить. В этот миг Анну словно пронзила молния. «Чёрные глаза, которые пронзают насквозь… Дежавю?» – мысли путались в её голове. Она отвела взгляд в сторону и попыталась отвлечься от своих размышлений. Однако не ответить было бы грубо, а выдавать своё беспокойство ей не хотелось, поэтому она произнесла:

– Да, разве подобное открытие не должно вызывать изумления?

– Знаете, я полагаю, очень важно, откуда она появилась. Пожалуй, даже важнее того, чем она, по сути, является, – продолжал незнакомец.

– Вы имеете в виду место, где она была создана?

– Именно.

– Да, это имеет не менее важно. Ведь нам неведомо ни значение символов, запечатлённых на артефакте, ни личность их создателя.

– Возможно, всё гораздо проще, и не стоит тратить время на поиски того, что не может быть найдено и объяснено. Может быть, этот свиток – просто письмо, адресованное конкретному человеку?

– Кому же, например? – отозвалась девушка с изумлением. – Вам или мне? Мы ведь, как вам известно, не можем прочесть ни единого слова, написанного в том тексте. Кто знает, что там? Руководство, послание?

– Или, быть может, есть какая-то разгадка всей запутанной истории, например? – прервал её резко собеседник, разглядывая свой перстень с зелёным изумрудом.

Тогда Анна не поняла, но этот акцент был сделан не просто так. И она не могла не обратить на него внимания. Перстень был очень красив. Большой зелёный камень переливался, отдавая иной раз золотистым отблеском. Было заметно, что гравировка на нём была целым текстом. Это была очень умелая и изысканная работа.

– Ни один из членов команды ничего не обнаружил. Впрочем, возможно, сегодня нам удастся совершить открытие, когда мы повторно исследуем место, где был найден свиток.

– Не совершите! – решительно и уверенно ответил собеседник, и в голосе его прозвучали такие нотки, что девушка невольно содрогнулась. Она ощутила, как её охватывает беспокойство, вызванное присутствием этого незнакомца.

– Позвольте узнать ваше имя? Мы ведь до сих пор не знакомы.

Не успела девушка завершить свою мысль, как нечто с силой ударило по хвостовой части вертолёта. Толчок был столь мощным, что Макс потерял сознание от удара головой о штурвал. Анна не понимала, что произошло, но видела, как они стремительно падают вниз, в океан.

Необходимо было предпринять решительные действия, чтобы спасти жизни, но страх сковал её по рукам и ногам. Однако ещё больше ужасало, это мысль о том, что, как ни старалась, она не могла обнаружить незнакомца. Внезапно падение замедлилось. Вертолёт плавно снижался над туманной поверхностью воды. Несмотря на все невероятные обстоятельства, она думала лишь о спасении и надеялась, что, возможно, сработали надувные поплавки вертолёта и они с братом не пойдут ко дну.

Тут взгляд Анны упал на перстень, украшенный зелёным камнем, который она обнаружила на своей руке. У ног её лежал свиток. «Как этот перстень оказался у меня? – подумала она. – И что это за свиток? Что происходит?» Девушка подняла свиток, и в тот же миг перстень и символы на свитке засияли, словно стремясь вырваться наружу сквозь материал, на котором были начертаны.

В этот миг нечто схватило вертолёт и потащило его в океан, прямо на дно. Он словно игрушка оказался в чьих-то руках, и через мгновение уже был под водой. Анну отбросило на сидение, и она не могла пошевелиться, не могла предпринять никаких попыток к спасению. Её тело было сковано, а в лёгких заканчивался воздух. Веки начали тяжелеть, и её стало медленно клонить в сон.

Дальнейшие события были настолько невероятными, что их невозможно описать словами. В теле девушки не было кислорода, но она дышала и, едва приоткрыв глаза, видела, как из глубины моря к ним поднимаются существа, о которых она слышала только в сказках и легендах.

Это были русалы с огромными хвостами, рассекающие волны океана. Они были не похожи на обычных людей, но их существование казалось реальным. Русалы вытаскивали тонущих из вертолета, брали их под руки и увлекали за собой в морскую глубину, в яркий свет, из которого они появились. Анна чувствовала, что больше не может сопротивляться сну. Озаряющий свет глубины был последним, что она увидела перед тем, как погрузиться в бездну небытия.

Девушка пришла в себя возле большого и густого леса. Она с трудом приподняла голову и осмотрелась. Рядом с ней лежал Максим, а перед ними расстилались бескрайние белоснежные просторы, укрытые глубокими сугробами. Огромные хлопья снега падали с неба, а резкие порывы ветра сбивали их в вихрь. Было очень холодно, и пурга заметала всё вокруг.

Анна повернулась к брату, взяла его за руку и позвала по имени, стараясь вернуть его к реальности. Макс услышал её и открыл глаза. На его лбу виднелась рана от удара. Он осмотрелся вокруг, в его взгляде читалась тревога, и уже хотел что-то сказать, как вдруг оба вздрогнули. Совсем рядом раздался цокот лошадиных копыт, и через мгновение перед ними остановился отряд всадников.

Одного взгляда на незнакомцев было достаточно, чтобы понять: это не просто группа наездников, заблудившихся в этих краях, это был организованный боевой отряд, по-видимому, прибывший по их души.

Тут раздался громкий возглас их предводителя.

– Взять их!

Всадники спешились и связали чужеземцев. Затем, удалившись от леса, отряд вышел на узкую и длинную тропу, по которой их повезли в неизвестном направлении. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь стуком копыт скакунов, который звучал так настойчиво, словно барабанная дробь, отсчитывая время, приближаясь к неминуемой гибели.

– Кто вы такие? – громко воскликнул Макс, нарушив уже ставшую ненавистной тишину. – Я спрашиваю, кто вы такие и куда нас везёте?

Ответа не было. На брата и сестру не обращали никакого внимания, им не отвечали. Одежда незнакомцев была необычной и дорогой, судя по всему, соответствовала служебному положению. Она напоминала одеяния средневековья изученного Анной в университете, но на него походило не в полной мере. На головах каждого были шлемы в виде головы хищника, латы на руках, ногах. Грудь и сердца доспех защищал в виде герба – дикой кошки открывшей пасть. Из золота была и гравировка на ножнах с мечом, который имел за поясом каждый из всадников. Кольчуга и доспехи защищали тела от ног до головы.

Отряд возглавлял командир, который отдал приказ захватить чужеземцев. Его авторитет был неоспорим: остальные воины беспрекословно подчинялись ему, а его громкий голос разносился по округе. Воины следовали за ним, обеспечивая надежную защиту с тыла. Эта группа всадников с непоколебимым лидером напоминала рыцарей из давно минувших веков, которые, казалось, не существовали для чужеземцев.

Однако, дорога не была бесконечной. Когда Анну от усталости и пережитого начал накрывать сон, она задремала. Вскоре, услышав голоса встречающих, девушка пришла в себя, а увидев, куда их с братом привезли, очнулась от сна окончательно. Всадники миновали главные ворота, которые вели в небольшой дворик, на конце которого находились еще одни ворота с железной опускающейся решеткой. Когда решетка опустилась, лошадей пришпорили, и они тронулись с места.

Через несколько мгновений перед глазами пленников на высоком снежном холме, скрывшемся под хвойными рощами, спящими садами, предстал огромный замок средневековья. То были; серые каменные стены, массивные кованые решетки на больших окнах, пугающий, отталкивал своей неприступностью и манил своей красотой, своим величием.

Отряд всадников, сопровождающих пленных, поднялся на холм и остановился перед последним препятствием на пути к замку – высокими коваными воротами. Анна, пораженная первозданностью крепости, окинула её взглядом. Вдруг её внимание привлекло одно из окон. Оно находилось не слишком далеко, и девушка смогла различить неясные движения, происходящие там. У старинного окна происходило нечто невероятное: на подоконнике прыгали и веселились три большие куклы с длинными волосами. Они смеялись и махали руками.

Анне казалось, что она теряет рассудок. Она закрывала и открывала глаза, желая избавиться от видения, куклы исчезли, и только чья-то рука задёрнула шторку. Пленников заставили спуститься с лошадей и повели в башню замка по длинной винтовой лестнице с разными по высоте ступеньками, которая, казалось, не имела конца.

Лестница вела прямо в подземелье. Когда пленников спустили вниз, их без лишних слов бросили в темницу. Захлопнув за ними решётку одной из камер, те, кто взял Анну и её брата в плен, ушли, оставив их в полутьме, в свете лишь одного горящего фонаря, наедине с пугающими мыслями и с новой жестокой реальностью.

– Что же теперь будет? Как мы здесь оказались? Кто эти люди? – с тревогой в голосе спрашивал Макс, схватившись за голову. – Хорошо, что мы тепло одеты, Ты в порядке, сестрёнка? – обратился он к Анне, которая молчала, не в силах ответить.

– Конечно, я не в порядке, – ответила девушка.

– Как же нам быть?

– Не знаю, что ждёт нас впереди, но мы обязательно найдём ответы на все вопросы и поймём, как и зачем оказались в этом месте.

– Надеюсь, нам удастся найти выход из этой ситуации!

– Найдём.

– Надеюсь, ты права, иначе нам не сдобровать.

Анна старалась успокоить брата, но на самом деле она пыталась успокоить себя, чтобы отогнать страх, который сжимал её сердце. Чужеземцы не знали, сколько часов они провели в заточении, но в самой глубине башни становилось всё холоднее. Никто больше не спускался к ним в темницу. Тревога не утихала, и, наконец, усталость и переживания начали клонить их ко сну. В глазах постепенно тускнел и мерк свет единственного фонаря, висящего под потолком узницы, а вместе с ним угасала и надежда на спасение.

Глава 2 Solaris

Уже стемнело, когда Анна услышала странные звуки: шорох, ворчание и детский голос. Фонарь почти погас, и она не могла разглядеть, кто спускается в темницу. Шаги становились всё ближе, а затем затихли. Девушка прислонилась к решётке, пытаясь разглядеть что-то в темноте.

Внезапно заискрил огонь, и перед ней предстала странная и загадочная картина: в двух метрах от неё стоял карлик, держа в одной руке только что зажжённый фонарь, а в другой – связку ключей. Справа от него стояли две куклы, которые совсем недавно веселились у окна замка.

Куклы были одеты в пышные кружевные наряды. Голову одной из них украшала очаровательная шляпка, в тон платью, а на волосах второй красовалась великолепная и изящная брошь. Каково же было удивление Анны, когда она услышала от своих посетителей следующее:

– Мое почтение госпожа, – отвесив поклон, обратился карлик, – простите за то, что ваше знакомство с нашим королевством началось с таких нехороших мест, ведь право достопримечательности у нас есть и лучше. Я ваш покорный слуга, меня зовут Каллид, я готов быть вашим проводником и попутчиком в здешних краях.

Девушка была в растерянности. Каллид, мужчина невысокого роста, стоял перед ней, словно солдат или воин, с необычной выправкой и подтянутым телом. Его одежда создавала впечатление, что он готовится к важному событию. На нём был чёрный жакет, напоминающий те, что носили стражники, схватившие Анну и её брата. Однако в отличие от них, на нём не было ни золотых украшений, ни доспехов.

Взгляд карлика был хитрым, но не от бесцеремонности, которая отсутствует в чувстве собственного достоинства, а от уловки, за которой стоят острый ум и сообразительность. Услышав знакомое наречие, Макс, очнувшись от дремоты, вскочил на ноги и бросился к решётке.

– Кто ты такой? Где мы находимся? – начал он сердито расспрашивать.

– Меня зовут Каллид. Как уже было сказано, я преданный слуга госпожи, и мой долг – показать ей наше королевство.

Максим взглянул на карлика, а затем на кукол, которые стояли неподвижно, но по их моргающим глазам и покачиванию из стороны в сторону было видно, что они живы.

– Мы здесь с ума сойдём, это всё невозможно! – воскликнул он, облокотившись на решётку.

– Боюсь, такого быть не может, – отвечал карлик, – я в добром здравии, в роду моём никто не страдал подобными расстройствами и никакими иными болезнями, которые могли бы привести к потере головы. Вот и вашу голову я хотел бы уберечь, друг мой. Если бы вы последовали за мной.

– Ты мне не друг! – воскликнул Макс, – я тебя впервые вижу! Чем же ты можешь нам помочь?

– Ох и упрям человек, видно, что кровь дурная. Не та, что в госпоже!

– Что ты сказал?! – гневно обратилась Анна к карлику.

– Госпожа, простите, у меня много братьев и сестёр и сводных тоже! И всех их я люблю чистым сердцем, но и среди них не найдётся такого несговорчивого, как ваш брат! Уж простите, но голову в нашем королевстве беречь надо, начиная с языка.

– Откуда ты знаешь, что мой брат сводный мне?

– Я много знаю и многое мне нужно вам рассказать, но право, не лучше ли слушать прекрасную историю сидя за столом и наслаждаясь тёплым ужином на мягких стульях, нежели здесь в мокрой, грязной и холодной темнице? – брезгливо кривляясь, объяснялся карлик, – так вы пойдёте со мной?

– Ни в коем случае, ему нельзя доверять, мы его не знаем! – настаивал Максим.

Анна задумалась. Вопросы в её голове терзали, и сидеть дальше, сложа руки, ей совсем не хотелось. Поразмыслив, она отвечала:

– А что нам остаётся? Мы замёрзнем здесь до утра, да и разве ты не хочешь узнать ответы на наши вопросы?

– Ты уверена?

– Нет.

Пленники вновь обменялись взглядами. Затем чужеземец, чуть наклонившись к карлику, словно в шутливом и чуть ироничном жесте, тихо произнёс:

– Хорошо, мы пойдём с тобой. Но если ты нас обманешь и заведешь не туда, то это будет очень плохо!

– Да, да! – кивая, улыбаясь и болтая головою, перебил его недовольный подобной язвительностью карлик, – я отопру вас, но помните, без глупых поступков, идите только за мною, нельзя, чтобы нас услышали, иначе всех схватят и головы снесут с плеч!

Каллид взял связку ключей, уверенно выбрал один из них и отворил решётку. Анна и Макс вышли из камеры и встали рядом с ним.

– Но разве стража не будет совершать обход? Разве они не заметят наш побег? – спросил Макс.

Ведь действительно, обход совершался охраной через каждые несколько часов, и вот уже близился очередной.

– Вы правы, последний обход будет через два часа и ровно в двенадцать часов от полудня. Если стража не увидит двух тел, лежащих на этих койках под одеялами, безусловно, поднимут шум. Вас начнут искать, и, поверьте мне, вас обязательно найдут. А потом, – ответил новый знакомый, – вам отрубят головы.

– Что же нам делать?

– Не беспокойтесь. Мы ждали вас. У вас здесь много друзей.

Каллид повернулся сначала влево, потом вправо, сделав поклон по очереди куклам, стоящим по подле него. Они же по очереди, молча кивнули в знак согласия.

– Куклы, они же живые да? Как же это… – ворчал себе под нос Макс, рассматривая лицо одной из кукол, – как же они нам помогут? Может они еще, и говорить умеют?

– Мы? – произнесла одна из кукол в шляпке. Шагнув вперёд, она подпрыгнула и тут же превратилась в молодую и красивую девушку. Она была среднего роста, в кружевном платье, с изящной шляпкой на голове и огненно-рыжими локонами. На ней были золотые украшения, а на губах играла насмешливая улыбка.

Незнакомка гордо подняла голову и, кружась, обошла вокруг Макса, который был ошеломлён происходящим. Уставившись ему прямо в глаза, она ответила коротко и надменно:

– Умеем.

На несколько секунд в воздухе повисло полное недоумение. Затем Каллид нарушил тишину:

– Что же у всех своя история. Девушки останутся за вас. Вас было здесь двое и их двое. Охрана нашла вас у леса, вы не оказали сопротивления, да это и к лучшему, а то могли бы и пострадать. За вами никто не явился. Одним словом стража уверена в вашей беспомощности, и они лишь ждут приказа о вашей дальнейшей судьбе. Не станут и заходить в камеру. До утра, после последнего обхода, они не явятся. Нам же, пора поторопиться.

Рыжеволосая девушка подошла к одной из каменных стен камеры и начала что-то искать. Она нащупала и с лёгкостью сдвинула один из камней. Камень поддался, и она просунула руку в образовавшееся отверстие, потянув за рычаг. Стена начала поворачиваться, открывая потайной ход, который должен был вывести пленников из темницы за пределы крепости.

– Скорее, идемте. – Звал за собой Каллид.

Чужеземцы последовали за своим новым знакомым. Каменную дверь в подземелье за беглецами заперла уже белокурая, красивая и высокая девушка, с изящной брошью на волосах. Каллид торопил изо всех сил. Дорогу освещал лишь фонарь в его руках, который горел довольно ярко и время от времени, как будто по своей воле, разгорался еще сильнее.

Как бы не старалась Анна не думать об усталости, путь становился все тяжелее. Минуя шаг за шагом холодный длинный тоннель, она обратила внимание, на несколько развилок в разные стороны и несколько поворотов. Видимо, одни выходили прямо в замок, а другие на его территорию. Возможно, в чьи-то покои или залы. Девушка тревожилась и о том, куда приведет их новый знакомый, стоит ли ему доверять.

Немало и немного времени заняла эта дорога, но, в конце концов, проводник остановился у стены с высокой лестницей, ведущей наверх к железной решетке, через которую едва пробивался лунный свет. Он указал остальным подниматься за ним. Следуя друг за другом по очереди, беглецы добрались до решетки. Карлик с легкостью откинул ее, и стало ясно, что решетка была отперта заранее. Скорее всего у него были помощники.

Поднявшись наверх, все трое оказались с боковой стороны замка. Карлик опустил решетку и забросал ее снегом. Потом он осмотрелся вокруг, дабы убедиться, что побег никто не заметил. Один из часовых, как раз только скрылся вдоль стены, что была за спинами бежавших и возвышалась над их головами. Выдался момент, чтобы скрыться. Чужеземцам был дан знак – не открыват, рта и молча, пригнувшись, бежать следом.

Хотя крепость и в самом деле была неприступной, а высокие стены, ограждающие ее территорию, снаружи преодолеть было невозможно, но все же три человека в ту ночь, смогли скрыться в темном и густом лесу. Лишь одинокая, холодная луна была свидетелем их побега.

Вскоре, хвойный аромат, сильный и резкий, наполнил ноздри, а затем проник в грудь беглецов. Они все глубже и глубже уходили в гущу леса, окончательно исчезнув с глаз. Впереди их ждали три лошади, приготовленные заранее проводником. Одна была особенной породы и являлась карликовой, предназначалась она Каллиду. Добравшись до назначенного места, он отвязал лошадей и обратился к новым друзьям:

– Надеюсь, вы умеете держаться в седле, ибо иного выбора у нас нет. А теперь слушайте меня внимательно: я буду ехать рядом с госпожой и указывать путь, вы должны следовать моим указаниям неукоснительно. Помните, вы не знаете этих мест, и опасности, подстерегающие нас на каждом шагу, вам также незнакомы.

Когда мы минуем лес, который сейчас служит нам укрытием, и окажемся на открытой местности, может произойти всякое. Что бы ни случилось, вы не должны останавливаться! Не оборачивайтесь и не слушайте никого, кроме меня. Даёте ли вы слово, что усвоили всё, что я сказал, и не нарушите мои указания?

Макс ответил:

– Даем слово.

Как было велено, они оседлали лошадей и отправились в путь через лес. Каллид почти шёпотом объяснял Анне, в какую сторону нужно ехать и где следует поворачивать. В лесной чаще они продвигались медленно, так как в это время суток в густом мраке леса легко было заблудиться.

После последнего поворота путники оказались на узкой тропинке, которая вела из леса прямо на заснеженные поля, залитые лунным светом. Далее лошадей вели друг за другом. Сугробы затрудняли путь, но Каллид знал наизусть все здешние места, все дорожки и тайные ходы. Он вёл за собой, где сугробы были меньше.

Однако эта ночная зимняя поездка могла закончиться в ту ночь весьма печально. Чужеземцы не подозревали, что на этой земле, окружённой северными снегами, может таиться зло. Как гром среди ясного неба, раздался дикий, нечеловеческий вопль. С востока надвигалась тьма. В тот час произошла первая встреча с главным врагом, с теми, кто был сильнее, с теми, кто нёс за собой только смерть.

Каллид вскрикнул:

– Дарги, быстрее гоните лошадей!

Вздрогнув, все трое помчались во весь опор. Отряд чудовищных всадников, восседающих на не менее ужасных созданиях, был послан безжалостным правителем в погоню за головами чужеземцев. И они настигали свою добычу.

С каждой секундой беспокойство Каллида нарастало, страх овладевал им всё больше.

– Быстрее, быстрее! – кричал он снова и снова.

Анна то и дело оглядывалась, хотя и слышала, как бранился карлик, требуя смотреть только вперёд и не оборачиваться. Как бы она ни пыталась разглядеть преследователей, у неё это не получалось, пока они не приблизились почти вплотную. И тогда, в лунном свете, озаряющем всю снежную даль, она разглядела того, кто занёс свой меч и издал хриплый, нечеловеческий крик на неизвестном наречии.

«Дарги» – существа, рожденные в мрачном и жестоком мире. Эти уродливые гуманоиды, напоминающие человека по размеру и телосложению, обладали бледной кожей с синеватым оттенком. Создавалось впечатление, что из них словно выжали всю кровь, и жизнь больше не струится по их венам. Отчасти так оно и было.

Носы даргов отличались длиной и остротой, с большими ноздрями. Шеи их были толстыми и жилистыми, на них красовались широкие кольца. Из пастей этих существ торчали клыки, а большие впалые глаза были наполнены ненавистью и бесконечной злобой.

Жестокий правитель создавал своих воинов из прочих живущих на Эдейских землях, но не из всех подряд. Первыми стали кости павших в бою воинов людского рода, то были самые злые и дикие существа. Когда рождались они из плоти гномов, то имели небольшой рост, при том были крепче и шире остальных. Если же в создании он использовал эльфов, такие существа становились самыми самыми ловкими, а рост имели очень высокий.

Самыми страшными даргами считались те, что были созданы от лесных существ, таких как лесные эльфы и нимфы. Они отличались невероятной ловкостью и хитростью. Уши этих созданий превращались в длинные и тонкие рога, которые, словно два хвоста или две ветви дерева, тянулись вдоль черепа и ложились на спину. Благодаря этим рогам, дарги, рожденные от лесных существ, обладали превосходным слухом и становились лучшими охотниками. Независимо от того, от кого был создан дарг, он всегда приносил только смерть.

Как же назвать существ, на которых ездили верхом слуги жестокого правителя? Они были не менее ужасны, чем их хозяева. Эти создания отличались внушительными размерами и имели голову, похожую на бычью, с длинной и густой гривой.

Звали их «инкабмалами», что в переводе означает «извозчик зла». Их широкая зияющая пасть внушала ужас, а множество выпуклых клыков и острые длинные когти на лапах заставляли содрогаться от страха. Созданные тем же самым повелителем, что и их наездники, инкабмалы были преданы своим хозяевам и крайне озлоблены.

Расстояние между беглецами и преследователями неумолимо сокращалось. В момент, когда отчаяние достигло предела, Анна услышала топот копыт. Из мрака, окутавшего дорогу, показались пятеро всадников. Они выхватили мечи из ножен и ринулись в атаку.

Без тени сомнения – незнакомцы, появившиеся в этот момент, были бесстрашны. Они вступили в яростный бой с безжалостным и неистовым противником. Те, кто дал отпор даргам, спасли жизни беглецов и сражались отчаянно. Их мечи скользили по врагу, как по маслу. Пятеро против отряда чудовищных созданий – они проявили невероятную ловкость и несгибаемую силу духа.

Потеряв часть своих воинов и не сумев причинить вред ни одному из пятерки, дарг, издававший ужасный крик, пришёл в ярость. Он начал бить себя в грудь кулаками и громко призывать своих соратников лишить жизни каждого из них. Дав Каллиду и его новым друзьям время уйти от врага, всадники развернули лошадей и поскакали за ними. Слуги жестокого правителя были вынуждены отступать под градом стрел, летящих в них одна за другой.

Наконец, когда пришла пора скрыться с глаз противника, один из пятерки, сунув руку в карман, вытащил её, наполненную серым порошком, и развёл его по ветру. По земле внезапно растёкся туман, заслонив путников стеной от преследователей и вскружив им головы. Теперь оставалось только гнать лошадей что есть сил.

Не прошло и четверти часа, как путешественники оказались у ворот города, к которому примыкали деревенские окраины. Они бесшумно продвигались по его переулкам, то и дело сворачивая с одной улицы на другую. Ещё несколько домов – и путь был окончен. Целью их путешествия оказался небольшой старый дом, каких было множество в этом городке.

Один из пяти путников, отворил калитку и провёл за собой остальных. После чего, взяв лошадей под уздцы, он отвёл их за дом. По всему было видно, что визит сей был тайным, и никому не следовало о нём знать. Привязав лошадей, пятый всадник вернулся к калитке и провёл остальных через неё. За порогом их встретил аромат свежей выпечки и тепло очага. Помимо восхитительного аромата, гостей встречал и хозяин дома.

– Добро пожаловать в мой дом, дорогие гости! Проходите, снимайте верхнюю одежду и мойте руки. Дорога была трудной, вам нужно отдохнуть.

Хозяин дома, приняв верхнюю одежду гостей, провёл их к умывальнику, а затем в небольшую гостиную с низким потолком, где предложил им разделить с ним трапезу.

– Прошу к столу, – учтиво молвил он.

В комнату вошла жена хозяина с приборами и принялась расставлять посуду и приносить яства. За ней по пятам следовала девочка лет семи. Теперь, при свете свечей, сидя за большим круглым столом, Анна смогла разглядеть всех, кто находился в комнате, и тех, кто в эту ночь стал их с братом спасителями.

Напротив девушки расположились двое из пятёрки: темнокожий мужчина и женщина. Оба отличались высоким ростом, стройным и крепким телосложением. Их одеяния отличались от нарядов остальных присутствующих: на головах у них были тюрбаны тёмно-синего цвета, на ногах – шаровары, а широкие чёрные кожаные жилеты и пояса на талии были украшены гравировкой и росписью на незнакомом языке из чистого золота. В ушах у них также были золотые украшения.

На ногах они носили высокие сапоги с толстой подошвой и небольшой, но весьма значимой особенностью. Особенность эта заключалась в выдвижном лезвии, которое служило неприятным сюрпризом в схватке с противником.

Справа от них сидела голубоглазая девушка с белокурыми волосами и светлой кожей. Она обладала очень милой внешностью, была хорошо сложена и хрупка на вид. Именно её стрелы беззвучно и точно поражали цели, сразив не одного дарга. Одета она была как настоящий воин: в кожаные сапоги, которые надевались поверх штанов, и темно-зелёную котту с рукавами. На котте был вышит узор в виде большого белого дерева, украшенный драгоценными камнями.

В углу комнаты, в кресле, расположился её необычный товарищ по оружию, выделявшийся как своей внешностью, так и внутренним миром. Его странность заключалась в том, что, несмотря на лёгкость в общении с окружающими, он всегда держался особняком, словно погружаясь в свой собственный мир, который он держал в своих руках.

Предмет, похожий на кубик, он постоянно крутил и пытался сложить его стороны, но безуспешно. Его огненные кудряшки были слегка зачёсаны на одну сторону, постоянно спадая и слегка прикрывая правый глаз. Он не был так физически силён, как двое других, но его отличали острый ум, быстрая сообразительность и ловкость.Одежда его была самой обычной: рубаха, штаны и сапоги.

Пятый всадник являл собой черноволосого кареглазого юношу с прекрасной улыбкой. Тот самый, который открыл путникам ворота и провел их в дом. Он чувствовал себя по-хозяйски и с удовольствием помогал собирать на стол, постоянно забавлял и смешил свою младшую сестру. Он был сыном хозяина жилища. В одеяниях с любителем головоломок он оказался схож в этот вечер.

Хозяин дома был человеком средних лет, полноватого телосложения, с сединой в волосах. Он отличался беспокойным нравом и постоянно пребывал в движении, ибо ум его был полон разнообразных идей. Его занимало как изучение уже известного, так и поиск новых знаний, с целью найти применение всему, что он узнавал. Это был человек большого ума, учёный и образованный, хотя и несколько неряшливый, поскольку не придавал должного значения своему внешнему виду.

Женой хозяина дома была женщина ему абсолютной противоположностью и при том являлась прекрасным его дополнением. Свои длинные каштановые волосы она аккуратно собрала в пучок на голове и они не смели касаться плеч. Нарядом ей послужило в этот поздний вечер, пусть и простое, но очень миловидное платье. Она собирала на стол довольно быстро, делала это без малейшей суеты, и всегда с улыбкой. Каждый её шаг был размеренным и безмятежным. Именно она наполняла этот ветхий дом теплом и уютом.

В этом доме всё было пронизано теплом: картины с семейными портретами, некоторые из которых были нарисованы уже давно, занавески с изящными узорами, вышитыми хозяйкой, аккуратно расставленные предметы, мягкие пледы на кушетках и креслах, которые так и манили устроиться под ними с чашкой горячего чая.

Вскоре стол был накрыт, и все принялись за поздний ужин. Гости и хозяева, сидящие за столом, делились впечатлениями о проделанном пути. Когда же все насытились, всех начал тревожить лишь один вопрос.

– Дарги стали нападать всё чаще! – продолжал разговор темнокожий всадник.

– Они не только участили свои нападения, но и стали более уверенными в себе, – соглашалась с ним белокурая дама.

Хозяин дома взглянул на Анну и её брата и сказал:

– Я вижу, что все поели, и ужин окончен. Давайте выпьем чаю и познакомимся поближе.

Он направился к двери, ведущей в чулан. Из-за стола было плохо видно, но Анна смогла разглядеть, как хозяин дома, зайдя туда, спустился по лестнице и вскоре вернулся с большой книгой в руках. На ней Анна заметила символы, которые уже видела раньше. Они были изображены на материале, найденном её братом на восточных островах.

Тем временем хозяйка дома, убрав посуду со стола, разливала чай. А хозяин дома обратился к гостям:

– Меня зовут Ган Хольс, доктор Ган Хольс. Вы можете называть меня, как и другие: доктор, профессор, алхимик, чернокнижник – как пожелаете. Я не обидчив, несмотря на то, что ничего из сказанного, по сути, правдой не является. Угощала нас великолепным ужином моя жена Алиса и дочь Русана. Встречал вас мой сын Сандор. Наверняка с остальными у вас также не было времени познакомиться. Вы оказались здесь не по нечаянному случаю, а по многим обстоятельствам, и раз так, то именно с этими обстоятельствами мы должны вас ознакомить. Люди, собравшиеся в этой комнате – ваши друзья, преданные воины. Но начнём всё же с самого начала, как говорится, «с самых истоков».

Все внимание присутствующих было обращено к доктору. Ган Хольс открыл книгу и пролистал страницы, остановившись на одной из них, снял очки, потер уставшие глаза и, собравшись с мыслями, продолжил:

– Знаю у наших чужеземцев много вопросов, и я тороплюсь им все поведать. Эта книга несет в себе историю создания нашего мира. Ее написали много столетий назад. Одни верят в то, что в ней написано, другие нет. Я же человек ученый, всегда ищущий опору для своих теорий и утверждений, я расскажу вам истину, которой еще никогда и не на что было опереться, расскажу историю создания нашего мира.

И поведал профессор такую историю чужеземцам.

В огромной и бескрайней небесной вышине существует множество разнообразных объектов помимо звезд, одни мы зовем мирами. Бесконечно стремится она от хаоса к порядку и есть в ней и среди всего прочего разнообразия сила «творящая», имеющая знания. Эту силу мы зовем богами.

Когда-то боги создали прекрасный мир, который был их шедевром. Они создали его для отдыха и наслаждения, как райский сад, и населили его различными существами, такими как люди, эльфы, гномы, маги и волшебники. Моря были населены русалами.

Боги были довольны своим творением и решили спуститься в новый мир. Чтобы не выдать себя, они приняли человеческий облик. Но они не смогли стать обычными людьми. Их сила была слишком велика, они оказались выше всего, что создали. Их лица были выше макушек леса, когда они ступали по земле.

Творцам, однако, удалось раствориться среди прочих, ибо мир был полон удивительных созданий. Миролюбивые великаны остались незамеченными, восхищаясь красотами и волшебством неба, которое то сияло в лучах солнца, то мерцало звёздами, внимая песням фей и наслаждаясь гармонией природы. И нарекли они новорождённый мир, именем Solaris, что означало «Солнечный».

Со временем великаны стали слабеть и терять свою силу, становясь похожими на людей. Новый мир поглощал их силу, и боги были вынуждены покинуть его. Не все они смогли это сделать – остались те, чья сила ещё не покинула тело. Разочарованные и разгневанные, они ушли, отрезав дорогу за собой. Легенда гласит, что на юго-востоке Эдейских земель за горой богов живут великаны. Обида богов стала семенем хаоса, превратившимся в чёрное дерево злобы. Пролилась кровь, начались войны. Все сражались от страха, неприязни и за власть.

Создатели наблюдали за тем, что происходило вокруг, но больше не могли влиять на мир. Это могло привести к их гибели. Желая сохранить связь с предками они велели сильнейшему из своих творений, колдуну, создать живую воду и призвать души одиннадцати воинов, погибших в бою и обреченных на вечное изгнание. Над их костями колдун совершил указанный ему ритуал, окропив водой «живою» вернул к существованию бестелесному в этом мире их души. Одиннадцать стражников, являемые взору лишь по их собственному желанию стали подобны ветру, служа в искупление своих грехов.

По следующему приказу богов, на юге Эдейских земел, был построен великий храм Облигион. В тех краях было записано первое правило, первое заклинание. Годами колдун искал по миру тех, кто способен слышать богов. Когда все были найдены и обучены, они начали службу в Облигионе. Монахи в монастыре каждый день с утра до вечера молились, чтобы связь с богами не прервалась. В храм попасть было можно, но в их обитель, у стен которого был сад, – нет.

Из фонтана у храма текла вода из священного источника. Она предназначалась для омовения рук и лиц перед молитвами и исцеления страждущих. Монахи поддерживали связь с теми, по чьей воле вода изливалась на землю. Люди, прослышав о великой миссии священнослужителей, начали стекаться к подножию холма с храмом. Они искали совета или исцеления и оставались в долине.

Годы шли, и вокруг монастыря вырос город, а затем и другой. Теперь это была долина монахов на юге Эдейских земель – Облигион. Стражи усмирили нарушителей покоя. Монахи принесли мир на землю. Но спустя долгие годы неизбежной стала ещё одна беда.

К периоду правления властных королей, отважных рыцарей и волшебства, существовали четыре самые могущественные державы: Аспард, Асгард, Облигион и Артилок. В те далёкие времена все существа жили в мире и согласии, но всегда найдётся тот, кто пожелает абсолютной власти над другими. Так случилось и с тем, кто некогда получил великую силу от богов, и в награду долгую жизнь. Верный слуга стал лучшим творением своих создателей, но был введён в заблуждение собственным рассудком. Он возжелал повелевать миром.

Колдун поселился в Асгарде, взяв имя Изард, и поступил на службу к королю, став влиятельным лицом. Вечерами он покидал королевство, петляя путями и не оставляя следов. Мелейфийцы в те времена, страдали от тирании ведьм, а он искал способ подчинить Эдейские земли и нашёл его, в когда ведьмы решились на сражение с Асгардом, а завоеватель Леард пришёл на северные земли.

Леард, придя из далёких земель, привёл с собой свой народ. В пути он потерял любимую жену, и, чтобы избавиться от скорби, направил свой гнев на завоевания. Он захватил почти весь север Эдейских земель. Его имя быстро стало известно в соседних королевствах. Люди полюбили его, а враги стали бояться. Однако по мере расширения границ королевства перед ними возникло препятствие у границ Басрманского леса.

Лес, окутанный волшебством и магией, не принадлежал ни северу, ни востоку, ни ведьмам. Однако Асгард не собирался уступать эти земли никому. И поскольку целью колдуна было уничтожить короля, его ожидала гибель в Басрманском лесу. Задумка оказалась чернее ночи, и к полудню, под звон мечей, она была приведена в исполнение. Но Изард не знал, что сердце Леарда не только требовало Басрманский лес, но и горело ненавистью к существам, которые сеяли повсюду смерть.

Несмотря на вражду с малейфийским королевством, Леард помог изгнать ведьм. В знак благодарности король Асгарда предложил ему избрать награду. Правитель северных земель пожелал Басрманский лес, который с тех пор стал его владением. А у правителя была дочь – красавица Тристана. И выбрав подходящий случай Изард предложил соему правителю выдать за Леарда наследницу.

Однако сердце принцессы уже было отдано лучшему из малейфийских воинов. Хотя она и была представлена сильнейшему из правителей, вскоре он влюблённый и несчастный покинул Асгард с разбитым сердцем. Тристана не предала свой выбор, что не было в интересах колдуна, и спустя недолгое время от руки человека и по воле Изарда возлюбленный королевской дочери погибнет в сражении.

Не зная о происках верного приближённого, Тристана горевала в своих покоях и всё чаще убегала в любимый Басрманский лес, наполненный волшебством. Леард же не препятствовал принцессе. Уводила она за собой и трёх сестёр-эльфиек. Время шло, и тоска ее не утихала. Изард, советник короля, напомнил правителю Асграда о возможности союза с людьми, и король приказал устроить свадьбу.

В день бракосочетания невесте преподнесли кольцо – перстень с зелёным изумрудом. В этом кольце была заключена вся мощь малейфийской земли, самых могущественных магов, желавших оберегать дочь королевства. В честь жены король Леард назвал своё королевство Тристаной. Однако любовь короля оставалась безответной на протяжении многих лет. Тристана, хотя и подчинялась родительскому указу, не желала жить среди простых людей.

Вновь настало время Изарда. Следуя за своей госпожой, он каждый день служил ей, отравляя её сердце злом и душу, и решилась она на то, что было под силу немногим – заглянуть в будущее. Колдун доставил госпожу в те опасные места, что были никому не известны, к тем существам о которых мало кто знал, а о дороге к ним и прознать не могли. И поведали они ей увиденное: наследник королевства Виктор, станет сильнейшим правителем, не имеющим себе равных, и у него будет жена, равная ему в отваге и любви. Но ни своего короля, ни себя самой в королевстве колдунья не увидела.

По возвращении в Тристану, Изард вместе с союзниками приступил к подготовке армии, в которую вошли ведьмы и первородные дарги. Эти кровожадные существа были сотворены колдуном из костей павших воинов, окропленные кровью чёрного дерева. Их уродливые души были облечены в такую же плоть. Имя этих существ означало «тёмные».

Пробил час и Тристана заручилась поддержкой трех сильнейших «Дови» (две крови), что во имя дружбы, пошли с ней на подлое дело, хотя и не желали того душой. Эльфийки, что помогали королеве, были на половину малейфийками и имели две силы. Из Облигиона при помощи колдовства им удалось украсть книгу.

Тристана встретила своего правителя из похода с книгой Облигиона в руках. Она предложила ему покорить свой народ и приклонить его к ее ногам. Леард, благородный сердцем, отказался, и с тех пор его никто не видел. Однако, не найдя кольца в своих одеждах, Тристана поняла, что большего зла совершить не сможет и сбежать ей не удастся.

К тому времени армия даргов, ведомая своим предводителем, неуклонно приближалась к столице королевства, направляясь к замку. Вдруг, на их пути встали стражи Облигиона, которые обрушились на землю, окутав всё войско плотным туманом и поглотив их в своих недрах. Наказан был и Изард, с тех пор его никто не видел, ходит легенда, что обратили его в черного волка.

Также ходили слухи, что у чародея был сын, и прежде чем настигла его кара, он провёл в бегах несколько дней, укрывая своего отпрыска вместе с одной из служанок в глухих лесах. В конечном итоге его схватили стражники, ведь даже сила Изарда была не сравнима с их мощью.

Королева Тристана, увидев, что её армия разбита, в страхе бежала прочь. На ступенях замка она столкнулась с наследником королевства, который прятал в руке кольцо. Колдунья поняла, что пасынок раскрыл её планы, и гнев ее был ужасен. Когда дорога между мирами, уже была открыта, прозвучало проклятие.

Однако, для самой Тристаны, время было упущено. Она была схвачена стражами. Каким было ее наказание никому не ведано. Отец отважного правителя Леарда прибыл, узнав о случившемся в королевство. С того дня, когда прогремело проклятие, в тех северных землях перестали рождаться дети, и куда бы не бежали его подданые, сбежать от чар не могли.

Однажды случилось и другое, возвращаясь из похода отец Леарда, нашел в лесу мальчика, примерно того же возраста, что был и его осиротевший внук. По приказу правителя вооины обыскали лес, но никого больше не нашли. Cкорбящий о потере сына король, пожалел его и забрал с собой, привез в замок и ростил, как второго внука.

Оба мальчика были сильными и смышленными. Всегда рядом. Вместе они учились наукам, стрельбе из лука, верховой езде, борьбе и всему, что должен знать настоящий правитель. Можно было бы сказать, что они были как братья. Но это было бы ложью. Названный брат Виктора был услужлив, любезен, добр и учтив, но лишь для глаз чужих и для довольства деда, и вот к шестнадцати годам притворства оставалось мало. Два соперника стояли перед народом.

На том повествование Ган Хольса закончилось. Сын его Сандор, встав из-за стола, не сумев сдержать гнев, подошел к окну и молвил:

– Много лет никто не слышал о нём, – продолжил профессор, – бежал в чужие земли, далеко за Эдейской стороной. Говорят, изучил науки, искусства «чёрного ремесла», побывал во многих странах, собрал там для себя самых уродливых и душой, и лицом, самых мерзких существ. Имя этого человека – Серкус, что на одном из древних языков означает «величие».

Спустя много лет, возмужавший и окрепший, он вернулся в Эдейские земли. Было разрушено королевство гномов и захвачена земля. В этой комнате собрались люди, желающие дать отпор врагу. Напротив вас сидят два несравненных и сильнейших воина, состоящие на службе у Асгарда – Иза и Раванн. Справа от них – самая меткая лучница Артилока и эльфийская наследница, в углу комнаты вы видите наследника Асгарда – Филиппа, он пока только осваивает азы волшебства.

– Мы знаем, что это названый брат Виктора, вернулся и взошёл на трон! – громким и низким голосом произнёс Раванн.

– В этом нет сомнений, – согласилась Иза, – но больше мы ничего о его королевстве не знаем. Туда нельзя попасть. До границ идти опасно, а пересекать ещё опаснее.

Сандор взглянул на чужеземцев, недовольно расхаживая по комнате. Его слова теперь звучали с большим разочарованием:

– С тех пор, как переродилось это королевство, в Тристане зародилась тревога. Спустя двадцать с лишним лет люди ещё помнят события печальной истории. Уже давно дарги стали нападать на деревни и города. Они крадутся, подслушивают. Потому ваш приезд ко мне был тайным.

– Нельзя опускать руки, сын мой, – пытался приободрить Ган Хольс Сандора, вставая из-за стола.

– Что ж, да, это очень интересно, но можно всё же узнать, как наше появление относится к вашей истории? – продолжал Макс.

– Вы должны быть в замке, если проклятие колдуньи совершится, мы уже не сможем вам помочь. Королева, как мы считаем, заручившись поддержкой стражников, вновь открыла врата между мирами, каким-то образом эта сила выбрала вас. Что вы скажете? – обратился к чужеземцам профессор.

Брат и сестра были в полной растерянности. За этот день они пережили много потрясений. Однако самым важным в то время оставалось сохранить свои жизни. Первым молвил Максим:

– Значит, мы должны вам помочь, а взамен?

– Чего же вы хотите?

– Вернуться домой, конечно! Это чужой для нас мир!

– Он не такой уж чужой для вас. Изгнанная королева даже сумела передать знания вашего языка монахам заблаговременно до вашего появления.

Тут профессор замолчал, поняв, что взболтнул лишнего, сделал глоток чаю, взглянул на Анну, хотел произнести слово, но его опередил Макс:

Идея заключалась в том, чтобы отправить нас в ваш мир?

– Нет, конечно, – отвечал профессор, оправдываясь и пытаясь увести разговор от истины. – Королева ошиблась. Таким образом, я хочу объяснить вам, почему мы друг друга понимаем. Она передала знания монахам, а они в свою очередь нарекли их «Новым Эдейских языком» – общим для всех проживающих на Эдейской земле. Так было сделано из уважения и для удобства того, кто вскоре должен был вернуться и помочь нам в борьбе с врагом.

– Ерунда какая-то, – возмущался Макс. – Этот человек так важен для вас?

– О да! Несомненно! – воскликнул Ган Хольс, и гости чуть не подскочили с мест.

– Что же нам нужно делать, если нас перепутали с тем, кого ждали здесь? – спросила Анна у присутствующих.

– Нужно найти того человека, он должен несомненно скоро появиться. – отвечал профессор.

– Как мы поможем в этом деле, если нас собираются казнить?

– Не казнят. Король в походе. До его возвращения вам ничего не грозит, а с остальным мы разберёмся.

Профессор допил свой уже остывший чай, посмотрел на часы и, закрыв книгу, обратился к чужеземцам:

– Ну, друзья мои, думаю, вам уже пора возвращаться.

Брат и сестра переглянулись, и Макс, подскочив с места, изумлённо спросил:

– Возвращаться в темницу? Вы шутите! Мы проделали такой путь, чтобы попить чай, послушать историю и вернуться обратно? Нет уж, извольте!

– Прошу вас, – произнесла эльфийка Белла, набрасывая на плечи плащ, – мы не сможем защитить вас, если вы не будете к нам прислушиваться. Если вы ослушаетесь и не вернётесь в замок, вас поймают и казнят до приезда короля!

– Сегодня, завтра и всё время до возвращения его величества вы будете после заката приезжать сюда тем же путём, что и сегодня, им же будете возвращаться назад, – давал наставления профессор. – Вы будете тренироваться и учиться. Это неудобно, заниматься ночью, но у нас нет иного выхода. Днём же вы будете спать. О вашем благополучии похлопочет Каллид. Он постарается поговорить с сестрой короля. И прошу вас никакого сопротивления, особенно власти королю!

Это была первая ночь в новом, тогда казалось, во враждебном мире. Анну и Макса сопровождали Иза, Раванн, Каллид и Филлип с Беллой. Всю обратную дорогу никто не смел нарушать тишины. Каждый думал о своём. Завывание вьюги, что заносила всё вокруг снегом, в унисон звучало с грустью в сердцах. Не было надежды и не было сил. Брат и сестра вернулись в темницу ещё до восхода солнца.

Помимо прочих невесёлых и даже грустных мыслей, в голове Макса всю дорогу крутился один вопрос и не давал покоя. Однако вскоре ему удалось занять мысли другим и оставить его нерешённым. Он даже и подумать не мог, насколько этот вопрос был важен и как зря, что он его не задал, когда была возможность. А звучал в мыслях чужеземцами он примерно так: «С чего они решили, что мы те, кто может им помочь, и как поняли, что мы не те, кого они стремились вернуть на свои земли?»

Глава 3 Странный денек

Каллид сдержал свое слово. Он смог убедить сестру короля, написать брату письмо с предложением освободить чужеземцев из темницы и поселить в замке под надзором стражников. Через несколько дней вернулся гонец ответным письмом содержание, которого, гласило о положительном ответе правителя.

Теперь каждый жил в своей комнате и выполнял определенные обязанности. Рассмотреть замок изнутри Анне и ее брату не предвиделось потому, как главная охрана, приставленная к ним, получила ясные указания: «не позволять чужеземцам разгуливать по замку и изучать его».

Главной охраной были люди, не позволяющие себе даже подумать об неисполнение данного им приказа. Их холодные и каменные лица убеждали в том, что склонять их к этому не стоит. Одежда стражи всегда была только темного цвета и закрывала все тело. Они носили черные кожаные сапоги, сюрко до колен с широким жестким ремнем на поясе. Руки до запястья скрывали рукава, черные головные уборы похожие на тюрбаны и ткань того же цвета, что скрывала все лицо, кроме глаз. Вооруженные стражники, никогда не говорящие с теми к кому их приставили, безоговорочно выполняющие приказы, сопровождали Анну и Макса до самого надсмотрщика и возвращались по истечению времени работы.

 Теперь обучение проходило не ночью, а днём. Ночь отводилась для отдыха. Работа, о которой говорил Каллид, не была просто отговоркой – она чередовалась с учениями.

– В замке не так много людей, как казалось бы, – говорил Каллид, ведя брата и сестру по длинному коридору с высокими окнами и прекрасным видом на сад. – Видите ли, наш король – человек крайне необщительный, никому не доверяющий и не любящий излишнюю суету. Потому в замке живут только самые «нужные» ему люди, например Альтус Форт.

– Кто он? – интересовалась Анна.

– Хотите вы того или нет, но придёт день, и вам придётся с ним познакомиться, поскольку этот человек является правой рукой короля. И когда настанет такой день, я заклинаю вас обоих! Даже не вздумайте идти против него или говорить с ним так же дерзко, как говорили со мной во время нашего первого знакомства! Ибо слово его имеет огромный вес для господина.

– Важный человек, – молвил Макс.

– Именно, Альтус Форт – главный советник короля, капитан его армии и верный друг. Ему также подчиняется главная стража. Та самая, что приставлена к вам. Не вздумайте пытаться от них сбежать. В случае чего непредвиденного они не станут доносить выше, они уже знают, что нужно делать. В вашем случае либо послушание, либо смерть. Второй, пожалуй, последний и не менее значимый человек для господина – его жемчужина, сестра Диана. Чуть позже у вас будет возможность с ней познакомиться. Пожалуй, на этом всё.

– А остальные? – обращалась к Каллиду Анна, и он отвечал:

– Остальные, жители, населяющие этот замок, – это прислуга, работники кухни, мажордом. Так же когда вы ехали сюда, могли увидеть многочисленные пристройки во внутреннем дворе нашего замка, там живут все остальные, кто должен быть всегда рядом. Рыцари, оруженосцы, наёмники, замковый гарнизон. Как понимаете, шумихи в этом замке не бывает. Здесь царит тишина, покой и как-то веет одиночеством… – с долей грусти произнёс Каллид и замолчал, а потом, резко выпрямив спину и подняв голову, строго взглянув на чужеземцев, продолжил: – Отныне у вас появились обязанности помимо обучения. К вам приставлен надзорный, который будет определять ваши задания на каждый день. Так же вы будете в подчинении мажордома, отвечающего за хозяйственные дела в замке. Анна, ты будешь помогать по кухне и выполнять распоряжения главной кухарки. Ну, а Макса сегодня я познакомлю с нашим лейтенантом, главным конюшим.

– Что же с нашим обучением? – спросил Макс. – Мы его продолжим?

– Конечно же, вы его продолжите, это ваша главная задача. Мы будем чередовать дни вашей работы и обучения.

– Каллид, – в полном недоразумении перебила Анна, – как же надзорный? Разве не должно быть всё тайным?

– Нет, моя госпожа, всё по-прежнему «инкогнито».

– Но тогда что нам делать с ним?

– Да абсолютно ничего. Это наш человек.

С этими словами Каллид увел чужеземцев к делам. Так пролетел не один месяц. Анне и Максу пришлось привыкать ко многому: к необычной одежде, к работе которой ранее не приходилось заниматься, жесткому режиму, и к постоянному надзору со всех сторон. Но они смогли приспособиться, и наступило время, когда восход солнца их уже не пугал.

Так очередное утро действительно было прекрасным. Выспавшись, чужеземка чувствовала себя замечательно и когда было надето все, что нужно от корсета до туфелек, когда были заплетены волосы, приходила пора приниматься за работу. Взглянув в окно и улыбнувшись новому дню, Анна постучала в дверь, дав знак стражникам, что она уже готова. Двери перед ней распахнулись и под надзором, она поспешила на кухню. Ступая по коридору, чужеземка задумалась о том, что ее брат уже, наверное, работает под руководством конюшего. «Вот бы встретиться с ним и поздороваться» – думала она, сбегая со ступенек, минуя длинный коридор.

Что же мы пришли, я доставлена! – обратилась девушка к стражникам, которые конечно ей не ответят, зная это, она сделала поклон, как бы шутя и с той же улыбкой, удалилась в сторону кухни.

Кухня замка уже во – всю кипела! Там главная кухарка София, готовила самый вкусный завтрак на все Эдейской земле. Мажордом тоже был тут, как тут раздавая указания, что-то очень оживленно обсуждал с поварихой, которая периодически поругивала своих младших подчиненных. Они от одного ее взгляда бежали в разные сторны кухни, как котята, стараясь выполнять все ее требования.

–Доброе всем утро! – воскликнула Анна устремясь к огромному столу, на котором кухарка абсолютно безжалостно потрошила курицу.

Софи – женщина лет сорока пяти, обладала полной фигурой тела и такой же полной доброты душой, но очень не любила лентяев, тунеядцев и бездельников. Потому будучи хозяйкой на своей кухне, по праву гоняла всех без разбора.

– Доброе утро, Анна, ты вовремя! – ответила она, шлёпнув девушку по руке, которая потянулась к бутербродам на завтрак. – Нет, милая, ты же не хочешь извергать пламя, как огнедышащий дракон! Там горчицы на дюжину таких бутербродов. Это наш мажордом отравляет себе желудок.

– Ничего я не отравляю! У каждого свои вкусы, – бормотал мажордом, копаясь в своей огромной книге, куда записывал всё нужное и ненужное, важное и «на потом», да и вообще очень многое, так как имел непростительную для своей должности черту – излишнюю забывчивость.

– Возьми вон те, на той тарелке, милочка, и сыр попробуй! Он у нас особенный, лучший сорт, вкуснее нигде не делают! – указала Софи на другую тарелку с бутербродами и сыром. – Не ешь всухомятку, налей себе чаю.

– Да, сыр действительно самый лучший, – подтвердил мажордом.

– Где мои оливки? Почему отвар ещё не разлит? Что там с яичницей? – воскликнула главная кухарка так громко, что все её помощники кинулись к ней с блюдами разом.

– Кому-то захотелось куриного бульона с утра? – поинтересовалась Анна.

– Ох, Анна, это для госпожи, она что-то неважно себя чувствует.

– Анна, у тебя нет заданий от меня на сегодня, у надзорного для тебя есть поручения, ступай к нему, – дал указания мажордом.

Недоев бутерброд и недопив чай, Анна поклонилась своим распорядителям и удалилась из кухни. Не успела она сделать и двух шагов, как надзорный страж ступил ей навстречу. Это был высокий, худощавого телосложения человек с длинным острым носом и чёрными глазами. Он был довольно сдержанным и хладнокровным. Его звали Ибрагим.

Пожалуй, не существовало ни одного способа, с помощью которого можно было бы заставить Ибрагима улыбаться. Он никогда не повышал голос. Это был очень умный человек. Казалось, он знал ответы на все вопросы. Однако из-за нежелания Ибрагима тратить своё время на других людей мало у кого возникала мысль задавать их.

Анна и надзорный прошли по коридору, миновали главный зал и, пройдя ещё один небольшой пролёт, вошли в кабинет. Ибрагим взял тёплый плащ с вешалки и накинул его на плечи девушки. Затем оба подошли к стене со шкафом, который стоял напротив окна, уже заранее занавешенного шторой.

– Что сегодня, Ибрагим?

– Всё, как обычно, обучение, вам пора, – с поклоном ответил надзорный.

– Когда же вернётся король?

– Нам неизвестно.

– Где же мой брат?

– Ваш брат уже внизу, они с Каллидом ждут вас.

Ибрагим отодвинул несколько рядов книг и повернул небольшую ручку, скрытую за ними. Через мгновение дверь начала открываться, открывая ещё один потайной ход старинного замка.

После этого он взял масляную лампу со стола и дунул на неё. В лампе вспыхнул огонь. Анна вновь была удивлена, она вспомнила, что точно так же Каллид разжёг пламя своей лампы в первый вечер их знакомства. Но, не задавая вопросов, она взяла лампу из рук Ибрагима и ступила в тёмный тоннель.

Немного пройдя по тоннелю, она дошла до винтовой лестницы, ведущей вниз. Преодолев несколько пролётов, ступенька за ступенькой, всё слышнее становились голоса двух человек, раздающиеся из небольшой, круглой комнаты, в которую и вела лестница.

– Каллид, наше обучение длится уже три месяца, мне кажется, мы достаточно тренировались и многое умеем! – возмущался Макс.

– Странно, а Сандор говорит, ты ещё многое не усвоил, – отвечал ему Каллид.

– Сандор говорит чушь…

– Хочешь сказать, у тебя нет проблем с владением арканом?

– А зачем вообще мне аркан? Я же не собираюсь охотиться!

– Зато собираются охотиться на тебя!

– Что ж вы все заладили, вот уже три месяца вы следите за каждым нашим шагом, и куда делись дарги? Они ушли. Может, просто поняли, что нет смысла за нами охотиться, что мы можем за себя постоять.

– Глупость, даргам не ведом страх. Всё, что они делают, так это выполняют приказы своего господина. Если они не нападают, значит, тому есть причина. Поверь, отпор мы дали без потерь в тот раз лишь потому, что наша смерть не была их главной целью.

– И какую же цель они могли преследовать?

– Мы точно не знаем. Возможно, им нужно кольцо, что у твоей сестры. Может, они хотели похитить его, а может, их обоих. То, что мы уже три месяца не терпим их нападки, говорит лишь о том, что они явно затевают недоброе. Затишье врага – затишье перед бурей.

– Доброе утро, – прервала спор Анна.

– Доброе утро, – ответили оба собеседника разом.

– Я смотрю, ты в хорошем настроении? – обратился брат к сестре.

– Да, это так.

Вдруг гул, разносящийся по подземельям, прервал разговор, собеседники переглянулись, и под всеобщее молчание вздрогнула земля королевства.

– И часто у вас здесь бывают землетрясения? – прервал первым тишину Макс.

– Что это, Каллид? – взволнованно произнесла девушка.

– У нас никогда не случалось подобного, – задумчиво и озабоченно отвечал Каллид, – очень странно, но такое порой стало происходить на этой земле. Что ж, пора, друзья, в дорогу.

Карлик увёл своих подопечных из комнаты в тоннель, ведущий за пределы замка. Все тем же подземельем и всё тем же путём трое, переодевшись в одежды, более удобные для обучения и походившие на костюмы для верховой езды, покинули территорию замка. В скором времени они были встречены тем, кто, как и в первую ночь, провожал чужеземцев уже несколько недель подряд.

– А вы знаете, в чью честь назван наш город? – говорил сын профессора, пересекая верхом на лошади город, в сторону деревушки, на краю которой чужеземцы занимались обучением.

– Что же это за зверь? – интересовалась девушка.

– Это красивый хищный зверь. Барсулы – величественное животное, когда-то приходило в Тристану. Недалеко от нашего королевства была земля куда суровей нашей, где всегда правили морозы. Так, вот раньше на земле той существовал город Кир. Его жителями были истинные северяне, которые кочевали по снежным долинам долгие годы, пока не обосновались на какое-то время в тех краях. Это был очень богатый город. Киряне добывали алмазы и другие сокровища из недр своей земли.

– Как же барсулы относятся к этой истории?

На той земле они и обитали. Когда наступил час, королева Тристаны предала своего короля и свой народ, а Изард приблизился к замку, дарги уже безжалостно крушили наш город. Тогда пришли барсулы, огромные дикие кошки. Один удар лапой мог сломать дарга пополам.

Не удивительно, что враги отступили, не зная, как быть, они потеряли время и не смогли сжечь здесь всё дотла. С тех пор город забыл своё старое имя и, восставший из обломков, был назван Барсулом.

– Барсулы до сих пор приходят на эти земли?

– Нет, они исчезли, как сквозь землю провалились вместе с Киром. Мы слышали, что народ Кира, найдя новую землю, ушёл южнее и там спускался в ущелья, их никто не видел. Даже кормунды – любители той стороны – не смогли никого отыскать.

– Кто такие кормунды?

– Птицы. Огромные белые, свободолюбивые и очень умные. Теперь они обитают в Асгарде, среди волшебников и магов, но их родиной был Кир. Дело в том, что Кир – кочевой народ. Из-за изучения новых свободных территорий они спускались и в ущелья, и поднимались в горы. Однажды птицы уже потеряли их. Волнение за город дошло до Облигиона. Отыскав город, монахи сделали ему подарок – огромное зеркало. Оно представляло собой два овальных обруча: один служил оправой для самого зеркала, креплённого на металлической высокой подставке, а на втором обруче были высечены молитвы Облигиона.

Стекло переворачивали к небу, и когда два обруча соединялись под ярким светом солнца, зеркало отражало огромный луч света так высоко, что его могли видеть кормунды. По лучу они могли найти свой народ. Но в этот раз луча никто нигде не видел. Несколько дней и ночей птицы летали в поисках хоть одного следа пропавшего города, но так и улетели, ничего не найдя. Теперь на севере их не увидишь.

– Но куда мог пропасть целый город?

– Никто не знает. Мы собственно приехали.

Наездники спустились с лошадей и, отдав поводья одному из помощников Сандора, прошли краем озера, где на белоснежном поле их ждали Раванн и Иза. Воины Асгарда обучали сражаться без оружия. Защитой должно было быть лишь собственное тело и приёмы, которые нужно было знать.

Сандор учил обращаться с мечом, а Белла обучала стрельбе из лука. Что касается её друга, Филиппа, то он «чудил», да, именно чудил, и делал он это постоянно. Как рассказывал Сандор, у Филиппа с колдовством не ладилось с самого детства. Придумывая заклинания и пытаясь воплотить задуманное, Филипп часто получал не то, чего хотел. Потому скорее занимался своим обучением.

Так продолжалось уже несколько недель, и настал один из тех дней, когда Максу наскучило тренироваться, и он начал сомневаться в смысле потраченного времени. Брат и сестра стояли недалеко от озера, впереди простиралось белоснежное поле, а позади виднелись деревенские амбары. Под высокой берёзой Максу, глядящему в небо, пришло осознание, что обучение аркану бессмысленно.

– Вот ответьте мне, для чего? Буду ли я арканить даргов или должен знать, как они могут меня заарканить? – спросил Макс.

– А это как получится, не спорь, попробуй ещё раз, – отвечал ему Анж, человек довольно крупный, лет сорока или сорока пяти, высокого роста и крепкого телосложения. Его руки мастерски управляли арканом, и лучше его учителя было невозможно найти. Он уже не первый день возился с Максом, но из-за упрямства брата Анны и не особой его прилежности никак не мог обучить.

– Я уже достаточно попробовал, пора сделать перерыв на чай, что скажешь, Анна? Все уже ушли, только мы трое тут мёрзнем, – предложил Макс.

– Я должен видеть, что ты хоть чему-то научился, – настаивал Анж.

– А я и научился. Хорошо, давайте мне лошадь и выпустите что-нибудь необычное, – с улыбкой продолжал Макс.

– Необычное? – Анна с Анжем переглянулись.

В этот момент разговор был прерван, шея червя вытянулась став еще длиннее, через глубину земли, словно пушечное ядро, вылетела и вырвалась на свет вторая голова, а за ней третья и четвертая. С огромной скоростью существо рвануло в сторону. Нога Макса, стоящая на длинном конце веревки, вмиг оказалась в петле. Не успевшего ни чего понять и упавшего на спину, потащил по сугробам гигантский червь.

– Макс! – только и успела крикнуть Анна.

– На лошадей, быстро! – выкрикнул Анж. – Нужно отсечь хотя бы одну из голов!

Переживая за Макса, они незамедлительно отвязали лошадей и пустились вдогонку. Скакуны неслись во весь опор, но не успевали, слишком быстрым был червь.

– Помогите! – кричал чужеземец, пытаясь дотянуться до верёвки на ноге. Конечно же, это было абсолютно невозможным.

Червь, словно молния, рассекал сугробы, занося его то влево, то вправо. К всеобщему ужасу, этот день мог закончиться очень плохо, ведь неподалёку находился амбар, к которому и неслось существо из глубин, и к острому лезвию старой бороны, стоящей рядом с ним. Макс же, увидев, что ждёт его впереди, пытался бороться до последнего.

Червь, приближаясь к своей цели, катился, как огромное колесо, затем начал пробиваться обратно под землю, поочерёдно погружая свои головы, одну за другой, в сугробы.

– Эй, стой! Остановись! – кричал Макс. – Оставь мне хоть одну голову!

На расстоянии нескольких метров от смерти, когда подземное существо начало опускать последнюю голову, в безнадежных глазах чужеземца, блеснуло отражение наездника, что гнал свою лошадь прямо навстречу. Он занес свой меч и одним ударом, отсек толстую голову червя, что прокатилась кубарем и проделала дыру в амбаре. Вторым ударом меча незнакомец разрубил веревку, а несчастный залетел в туже дыру амбара, в след за отрубленной головой.

Когда Анна и учитель подъехали к старой постройке, они смогли хорошо разглядеть спасителя. Никто не ожидал, что под черным плащом окажется не «он» а «она». Девушка спрыгнула с лошади и с уверенным шагом прошла в амбар. К всеобщему счастью Макс был цел и практически невредим, он попытался подняться, но незнакомка дерзко наступила ему на грудь сапогом, прижав к земле.

– Я вижу, ты никудышный охотник! – бросила она свысока.

– Зато у тебя это отлично получается, – ответил Макс, едва дыша. – Ты спасла мне жизнь, и я твой должник.

– Не сомневаюсь. Как видишь, я умею не только говорить.

Тут Макса охватило чувство дежавю, и он вспомнил этот голос.

– Кто ты такая? – спросил он, пытаясь заглянуть под шляпку незнакомки.

– А ты меня не узнаёшь? – произнесла девушка, снимая шляпу.

Каково же было удивление Макса, когда он увидел перед собой эльфийку из замка, ту самую, что была обращена в куклу. Ту, что не оценила его шутки и, конечно же, ту, которую он узнал теперь.

– Малика?

– С ним всё в порядке, поезжайте, мы вас догоним! – бросила она Анне и Анжу, которые приблизились к амбару.

– Точно всё в порядке, помощь не нужна? – спросила Анна.

– Всё хорошо, – раздался голос Макса из амбара.

Сестра была в растерянности, ей хотелось поговорить с братом о случившемся, о его состоянии. Но, судя по всему, ему было не до этого. Анж и девушка развернули лошадей и погнали их в сторону деревни.

– Да, это я. Чему ты удивляешься? – продолжала разговор эльфийка.

– Разве вам не запрещено покидать замок? – вставая с земли и отряхиваясь, говорил Макс.

– Если это во имя блага и защиты королевства, то нет.

– Моё спасение – это благо?

– Разумеется. Но боюсь, мне придётся часто тебя спасать или не оставлять без присмотра ни на минуту! – усмехнулась эльфийка.

– Это почему же? – Макс возмущённо взглянул ей в глаза, что, судя по всему, смутило спасительницу и заставило отвести взгляд в сторону.

– Ты плохо стреляешь из лука, не освоил аркан, ужасно учишься, не слушаешь советов, очень упрям. Ты подвергаешь свою жизнь огромной опасности на этих землях!

– Хочешь сказать, что всё умеешь? – вопрошал Макс, обращаясь к эльфийке.

– Желаешь знать, что я умею? Тогда сразимся, меч против меча, и увидим! – отвечала Малика, обнажая меч.

– Я, меч и женщина? Как-то это несерьёзно… – заметил Макс.

– Испугался? – спросила Малика.

– Ничуть! – ответил Макс.

– Если побеждаю я, тогда ты в моей власти.

– А если я?

– Тогда наоборот…

– Ну что ж, я постараюсь быть как можно нежнее с вами, госпожа, – иронизировал Макс, – будьте осторожны с вашим оружием!

– Меньше слов! – отвечала Малика, гордо вздёрнув голову.

В тот прохладный зимний вечер в старом амбаре начался урок. Малика прекрасно владела мечом. Хотя поначалу казалось, что она слабее, но каждый последующий удар был всё сильнее, и стало ясно, что первые пару мгновений она лишь поддавалась.

Отразив очередной выпад соперника, она ловко ускользнула от него и, совершив прыжок, оказалась за его спиной. Затем последовал удар по ноге, не такой сильный, чтобы причинить серьёзный вред, но достаточно точный, чтобы подкосить противника. Макс рухнул на землю.

Однако гордость чужеземца была задета. Он поднялся и, разъярённый, кинулся за эльфийкой. Она же бросилась бежать к лестнице, ведущей на второй этаж амбара. Её громкий смех только сильнее будил гнев в молодом муже, и это ещё сильнее отвлекало его, ведь теперь он играл не по своим правилам.

Малика же прекрасно знала, что делала, и, пользуясь гневом соперника, заманила его на второй этаж и, бесспорно, великолепно отражала каждый удар меча. И тут она начала нападать. Макс только успевал защищаться. Увернувшись, эльфийка повторила свой прыжок и выбила меч из его рук. Чужеземец попытался его поднять, но обхватив руками верёвку, закреплённую под крышей амбара, Малика, разбежавшись, нанесла удар ногами так сильно, что он пробил ещё одну дыру в хлипком сооружении и полетел со второго этажа прямо на телегу с мешками.

Собственно говоря, ему очень повезло по двум причинам: во-первых, борона стояла с другой стороны амбара, а во-вторых, потому что Малика заранее знала, куда его столкнёт.

Время пролетело незаметно, и начало холодать. Солнце уже садилось, и пора было возвращаться домой. Макс смотрел высоко в небо, валяясь на телеге. Он явно устал за прошедший день, и у него совсем не осталось сил.

– Какой странный денёк выдался, – бормотал он себе под нос, – или неделя, или месяц…

– Всё будет хорошо, я научу тебя, – отвечала эльфийка, опершись на телегу и обратив свой взор в небесную даль.

Этот день стал хорошим уроком для Макса. Пожалуй, теперь он не будет так яро кичиться своими навыками, ибо ему было куда расти и нужно ещё многому учиться. Но пока нужно было возвращаться в замок.

На выезде из города Макс догнал Анну и остальных.

– Попили чай в гостях у профессора?

– О, да! Прекрасный чай, мы замечательно побеседовали, – отвечала сестра.

– Да, да! – добавил Каллид. – А плюшки-то, а плюшки какие! Пальчики оближешь! Сам-то где был? Мы ждали тебя.

– Да, ты наконец решил взяться всерьёз за учёбу? – с ухмылкой добавил Сандор. Макс устало взглянул на всех, кто к нему обратился, и с улыбкой ответил:

– Конечно, а как же иначе.

Эти слова вызвали улыбку на лице всех, кто его слушал. Под весёлые шуточки и рассказы чужеземца покинули город. Сандор, Иза и Раванн ехали за Максом и Анной следом, до самого подземелья. После чего последние двое, как обычно, вернулись в город, а затем в своё королевство. К слову сказать, ни Анна, ни Макс не понимали, как они каждый раз это делали, ведь расстояние между королевствами было довольно внушительное, да и запрет правителя Тристаны Виктора не позволял им вообще присутствия на его земле. Но уже очень давно этот запрет был нарушен в благих, конечно же, целях.

Вскоре брат и сестра, ведомые Каллидом, преодолели подземный ход и приблизились к потайной двери, ведущей в замок. Их выбор оказался удачным, поскольку они предпочли путь, ведущий в замок через темницу, а не через кабинет мажордома.

Однако их ждал неприятный сюрприз. Пустая темница, в которой был тайный ход, стала заманчивой тропой не только для тех, кто хотел войти в замок, но и для незваных гостей, которые хотели покинуть его, прихватив, без сомнения, очень ценную драгоценность.

Всё было заранее продумано: известен ход, и, усыпив охрану, мелкие, жадные и ворчливые существа прокрались в комнату сестры короля Дианы. Связав и скрутив её, они выстроились в ряд, подняли девушку над головами и, ворча и переругиваясь между собой, потащили её в сторону темницы.

Напуганная до смерти Диана не могла вырваться от пронырливых костлявых существ. Конечно, если бы не кляп, она могла бы закричать и позвать на помощь, но, как уже было сказано ранее, всё было продумано. Или практически всё. Ведь одну промашку коргальты всё же допустили и, спускаясь в темницу, конечно, совсем не ожидали с кем-либо столкнуться.

Каменная дверь повернулась. Анна первая сделала шаг из тоннеля, но вдруг резко остановилась и стала прислушиваться, затем дала знак рукой остальным – замереть на месте. Через несколько секунд она отступила назад и шёпотом произнесла, обернувшись к Каллиду:

– Кто-то идёт сюда.

Каллид быстро потушил свой фонарь, внимательно прислушался и указал брату и сестре на потухшие факелы вдоль стены тоннеля. Схватив по факелу, но не понимая, зачем они нужны без огня – «видимо, для того, чтобы хоть чем-то можно было защищаться», – думала Анна про себя, – все трое быстро нырнули в кромешную тьму и притаились за углами.

Каллид сунул Анне мешочек с непонятным содержимым и быстро скрылся в дальний угол, самый ближний к выходу из темницы. Он не испугался и не торопился бежать прочь, наоборот, он поджидал незваных гостей.

Шаги, приближающиеся к двери, стали отчётливее, и теперь было слышно картавое ворчание на непонятном и незнакомом наречии. Вот заскрипел тяжеленный засов, дверь отворилась. Сначала зашёл главный коргальт, он нёс в руках фонарь, за ним шли остальные, держа на руках, над головами похищенную девушку. Анну, рассматривающую незваных гостей, сначала охватило удивление, но как только она увидела связанную и скрученную Диану, ею овладел гнев. Такой дерзости она и не могла представить.

Вся цепочка прошла мимо Каллида, не заметив его, и, оставив у себя за спиной, продвигалась дальше мимо чужеземцев, стоявших неподалёку. Вдруг коргальт, что шёл впереди, остановился. Следом резко остановились остальные. Он начал жадно втягивать в себя воздух, принюхиваться так, что казалось, его огромные раздутые ноздри сейчас разорвутся.

Коргальты были существами весьма опасными, если не знать их уязвимых мест. Эти подземные жители, хоть и невысокого роста, всего по пояс человеку, отличались ловкостью и физической силой. Прежде чем поступить на службу к своему нынешнему хозяину, они долгое время работали под землёй и на поверхности.

Питались они мясом, не разбирая, чьим именно, и не заботясь о его свежести. Из-за своей сварливости они не умели работать сообща, а из-за трусости редко становились охотниками, разве что на мелкую дичь. Не брезговали они и падалью.

Коргальты обладали отличным слухом, что неудивительно, учитывая их огромные заострённые длинные уши. Их длинный острый нос чуял запахи лучше любой охотничьей собаки. Ходили они босиком, так как их большие стопы были толстокожими и абсолютно нечувствительными. Это было их сильной стороной. Но и слабость у таковых имелась, и Каллид прекрасно знал о ней.

– Человечиной пахнет, уж очень сильно, – принюхавшись, хрипло произнёс вожак, шедший первым. Он жадно и злобно начал разглядывать во мраке темницы места, откуда сильнее исходил человеческий запах.

Поскольку, как было уже сказано ранее, обоняние у них было прекрасным, через несколько секунд вожак приблизился к тёмному углу, в котором затаились брат и сестра. На пару мгновений воцарилась абсолютная тишина, и коргальт замер. Тут все и всё поняли: вожак похитителей о том, что их застали врасплох, а брат и сестра о том, что пора вступать в борьбу.

Вдруг коргальт открыл пасть и издал дикий, хриплый и яростный крик, такой громкий, что у противников чуть не лопнули барабанные перепонки. Это был клич к нападению. Остальные похитители, сбросив в сторону сестру короля Диану, схватились за штыки и ножи, выхватив их из-за поясов, и кинулись, как свора бешеных собак, в атаку.

Однако Анна, её брат и Каллид не растерялись. Они обнажили свои мечи и вышли из тёмного угла, вступив в схватку. Но курьёз заключался в том, что какими бы острыми ни были мечи и какой бы сильной ни была рука, им всё равно было не поспеть за молниеносным противником.

Коргальты подскакивали высоко, прыгали далеко, лазили по всему, за что можно было ухватиться. Они с лёгкостью оказывались за спиной то у Анны, то у Макса. Удар за ударом меча не приносил успеха. Тогда Каллид окликнул Анну, указав на карман её плаща, в котором лежал мешочек, что он ей дал.

– Они боятся огня! – выкрикнул он.

Девушка догадалась, что это было за вещество, которое подсунул ей Каллид. Это был порошок, который при соприкосновении с предметом воспламенял его. Стало ясно, зачем Каллид велел взять каждому по незажжённому факелу из подземелья. Пришло время осветить темницу и изгнать мрак, пришедший из чужих земель.

Анна извлекла из кармана горсть песка и поднесла его к факелу, после чего дунула, развеивая его. В этот же момент раздался грохот железной двери, которую с силой захлопнул Каллид, тем самым отрезая путь к бегству непрошеным гостям. Пламя факела ярко вспыхнуло, освещая темницу. Коргальты, поражённые страхом и неожиданностью, отпрянули в сторону и начали отступать, прижимаясь спинами к пустой камере.

Макс повторил трюк сестры, и ещё два факела вспыхнули ярким пламенем.

Отпускать похитителей было нельзя. Каллид уже перекрыл им выход из темницы в замок, а дорогу в тоннель преграждали Анна и Макс. Огонь в руках каждого из них делал своё дело, приводя в ужас Коргальтов. Они тряслись, фыркали и рычали, прижимались к решётке и постоянно отступали назад. В конце концов, большинство из них оказались в темнице, и когда на них пошла атака огнём, сопротивление прекратилось.

Вскоре удалось загнать всех нежданных гостей в клетку, и когда нога последнего коргальта, сопротивляясь изо всех сил, переступила её границу, чужеземец захлопнул решётку.

– Госпожа! Всё будет хорошо, мы вас сейчас развяжем, – бросился Каллид успокаивать королеву. – Мы всех поймали!

– Не всех, один бежит! – воскликнул Макс, указывая пальцем на Коргальта, который крался к тоннелю. – А ну стой!

Макс уже был готов броситься вслед, но рука стоящей рядом сестры резко остановила его.

– Пусть бежит! – произнесла она, позволив беглецу ступить в подземелье.

– И передай остальным: вход в замок без приглашения отныне для всех закрыт!

За спиной удирающего, с открытой пастью и опешившего от страха похитителя, чужеземка с грохотом заперла дверь.

С тех пор многое изменилось. По ступенькам замка ступала королева Диана – сестра короля Тристана Виктора. Она шла в окружении Каллида – верного друга, Анны и её брата – чужеземцев, в которых одни видели спасение, а другие – самозванцев. Её уже не тревожило отсутствие стражников за спиной. В её сердце горел огонь, кипела ярость, и оно больше не собиралось терпеть нападок врага.

Диана, как и многие, немало вытерпела от рук жестокого правителя. Она мечтала с детства о мире на Эдейских землях, и как никто другой, эту мечту разделил с ней самый преданный карлик королевства. Бывали дни, когда королеву одолевала тоска и сомнения в собственных силах, тогда Каллид вёл с ней беседы. Не оставил он её тревоги и в вечер, когда госпожу пытались похитить.

Настал час, чужеземцы и весь замок отходили ко сну, и Каллид говорил:

– Я уверен в них обоих, моя госпожа.

– Я вижу, Каллид. Они сегодня себя прекрасно показали, и я хочу изменить условия их содержания, как и ты. Дать им больше свободы. Я готова сражаться и ненавижу нашего врага! Но Каллид, ты сам говорил, что один из них здесь быть не должен. Более того, он не поддаётся смирению и абсолютно неуправляем.

– Моя госпожа! Прошу вас, верьте мне. Мы долго ждали их появления. Что касается того, кто непослушен, вам ли не знать, что таят наши земли. Жизнь его ещё проучит. Они оба сумеют привыкнуть к нашему миру.

– Как же, когда они даже не знают всей правды, вы обманули их?

– Это была вынужденная мера. Когда они будут готовы, тогда всё узнают.

– Оставим всё как есть до возвращения моего брата. Следи за ними, Каллид. Их многое ждёт, и не всё им понравится.

Глава 4 Возвращение короля

Время шло, Анна и Макс продолжали своё обучение, королева Диана усиливала меры охраны замка, а коргальты по-прежнему молчали. Развязать их пасти не удавалось даже под угрозой смерти. Однако одному утру Эдейских земель суждено было стать особенным.

С ранним восходом солнца на главной башне замка и в сердце города Барсула трубачи оповещали о скором возвращении короля. Анне этой ночью прекрасно спалось, и просыпаться ей не хотелось. Даже первые солнечные лучи, пробивающиеся сквозь занавеску, не могли вырвать её из объятий сна. Зато на ногах уже были три радостные эльфийки в обличии кукол, и что есть сил спешили прервать её отдых. Их прекрасное настроение разносилось весёлыми шутками и смехом по углам и стенам замка. Такого вдохновения они не чувствовали более двадцати лет, и тому не было удивления, ведь их надежда в этот день расцветала со всей своей силой. Особенно их радовало отсутствие охраны у комнаты Анны.

Эльфийки спешили. Они миновали несколько коридоров. Несмотря на всю свою жажду веселья, которую они не могли в себе сдержать, сёстры смогли подкрасться к комнате незаметно, а затем постучали в дверь.

Конечно, не стоило ожидать, что в таком размахе чувств терпение будет им сопутствовать. Пока Анна потягивалась и пыталась понять, показалось ей или в дверь действительно постучали, гости всей силой распахнули её, залетев в комнату, словно ураган.

– Доброе утро, Анна! – воскликнули они разом.

– Какая маленькая комната! – произнесла Натин, младшая из сестёр, озираясь вокруг.

– Хватит спать, пора вставать. Быстрее, быстрее! – продолжала Лия, старшая.

– Ты так весь день просишь! – говорила вновь младшая.

– Почему не запираешь дверь? – тише всех спросила Малика, средняя сестра.

Анна подскочила от неожиданного вторжения эльфиек. Протерев глаза, она кинулась к двери и, убедившись, что никого за нею нет, заперла её изнутри.

– Что происходит? Что вы здесь делаете в такую рань?

– Пытаемся тебя привести в чувство, так долго спать в такой день немыслимо! – восклицала белокурая Натин.

– Помолчи, Натин! – прервала её Малика, – Анна, пора вставать, нужно собираться, в саду тебя ждёт Каллид.

– Что за особенный день? К чему столько суеты? – возмущалась чужеземка.

– Что за день? – переспросила младшая из сестёр. – Король. На рассвете прибыл гонец и доставил замечательную весть – наш король одержал победу над войском даргов за пределами Эдейских земель и прибудет завтра к полудню! Сегодня в городе праздник в его честь!

От её слов Анна потеряла последние нотки сна.

– Как, уже завтра?

– Именно так, ты разве не слышала, с самого утра трубили с башен?

– Слышала сквозь сон, о как же крепко я спала!

– Вот мы уже на ногах! Сразу подскочили и привели себя в порядок! – демонстрировала свой наряд Натин.

Что сказать, все трое действительно были бодры и одеты с иголочку. Хотя попадаться на глаза дворцовым эльфийки не должны были, а обличие могли принимать лишь кукол, однако вкус и любовь к красоте у этих модниц нельзя было отнять. Одевались сёстры и впрямь прекрасно и по моде своего времени: красивые, струящиеся платья с кружевами – далеко не из самой простой и дешёвой ткани; золотые украшения; изящные туфельки. Волосы всех трёх были аккуратно уложены и собраны в причёски.

Младшая Натин, облачённая в платье тёмно-розового цвета с кружевами, обладала самым буйным и жизнерадостным темпераментом и обожала красивые, массивные броши. Как и в первую ночь знакомства с Анной и Максимом, её белокурые волосы украшали именно они, собирая все густые пряди в высокий пучок. Средняя из эльфиек, неукротимая и смелая Натин, также не изменяла своим предпочтениям, на этот раз её длинные огненные кудри были спрятаны под шляпку фиолетового цвета, конечно же, в тон к платью.

Спокойный нрав и мудрость старшей Алии подчинял себе сестёр и был заметен внешне: у этой брюнетки всё должно быть под контролем. Волосы всегда были заплетены в длинную косу и перевязаны шёлковой лентой синего цвета, каким было и её платье. Туфли не должны были стучать при ходьбе, потому имели маленький каблучок и никаких неудобных рукавов и обморок, всё изящно и сдержанно – таким был её внешний вид.

– Да я вижу, вы выглядите просто великолепно! – с улыбкой произнесла Анна, но извольте, вы сказали, меня ждет Каллид?

– У него есть к тебе разговор. Нужно торопиться, – отвечала старшая сестра, – собирайся и оденься теплее.

Девушка не понимала к чему такая спешка и чего собственно от нее хотят. Однако, Анна не стала задавать вопросы и терять время. Она быстро собралась, накинула плащ и покинув сестер, стремительно помчалась в сад. Ее выход из замка к приезду короля само собой был нежелателен, потому она решила пройти не через главные его двери, а через оранжерею.

Небольшая дверца оранжереи вывела девушку прямиком в сад, где стоял Каллид, он поднял голову к небу и снежные хлопья падали ему на лицо. Главный проныра королевства любил снег, он наслаждался белоснежной, небесной высью и его казалось, совсем ничего не тревожило.

– Доброе утро Каллид.

– Анна! – воскликнул карлик, обернувшись к девушке, – доброго утра и превосходного дня! Как вам спалось?

– Очень крепко. Меня разбудили сестры.

– Да я знаю, это я послал их за вами. Думаю, что они уже рассказали о причинах столь раннего визита.

– Они рассказали о возвращении короля.

– Это, правда, король со своими воинами уже скоро прибудет. В его честь сегодня состоится праздник и вы непременно должны на нем присутствовать!

– И когда же мы выезжаем?

– Незамедлительно!

Пока белая снежная пелена окутывала бескрайние поля, величественный город готовился встречать своего повелителя. За его вратами царило ожидание, и кипела подготовка к празднику, к ним и вез своего всадника черногривый, резвый скакун.

Порывы ветра раздували полы плаща всадника, и когда он остановился и спешился, капюшон соскользнул с его лица. Перед вратами города стояла прекрасная дева. Её зелёные глаза сверкали, предвкушая предстоящее торжество. В них играли огонь любопытства и жажда волшебства.

– Доброе утро, Анна! – раздался голос Сандора у ворот. – Почему без сопровождения?

– И тебе доброго дня, друг мой! – с улыбкой ответила девушка. – Не вижу ничего дурного в том, чтобы добраться до города без сопровождения несговорчивой стражи.

– Мне казалось, излишняя самоуверенность была присуща лишь вашему брату? Но, кажется, вы её смело переняли и стали совсем неосторожны. Как же вы отделались от приставленных к вам головорезов?

– Пожалуй, я должна согласиться, в этот раз мои действия действительно были излишне самонадеянны, но после того, как дошла весть, что в городе готовится торжество, я просто не могла усидеть на месте, а о страже позаботился Каллид.

Внезапно один из прохожих обратился к Сандору:

– Друг мой, а будут ли сегодня огненные дожди?

– Безусловно! – ответил Сандор.

– Огненные дожди? – удивилась чужеземка.

– Да, у нас есть специальные смеси. При сжигании они взрываются в небе разноцветными огнями.

– Так это же фейерверки! – воскликнула Анна.

– Впервые слышу это слово, но, возможно, вы правы, – ответил Сандор

– Теперь мне стало ещё интереснее! – воскликнула Анна.

– Кажется, у вас любопытство к нашему городу? – с улыбкой спросил молодой муж.

– Ещё какое!

– Ну что ж, тогда прошу за мной.

Он окликнул своего помощника, который всё это время крутился рядом, и, взяв под уздцы лошадь Анны, передал её ему со словами: «Будь так добр, друг мой, позаботься о ней». Затем, сделав учтивый жест, он предложил Анне прогуляться по городу и насладиться подготовкой к празднику.

В городе действительно царила суета, но не та, что способна свести с ума и лишить разума, а та, которая является наслаждением. Несмотря на то, что все люди были чрезвычайно оживлены и каждый куда-то торопился, в этой суете чувствовалось какое-то особое очарование. занят, происходило это все с иным, легким, душевным настроением.

Жители города, несмотря на спешку, улыбались друг другу и обменивались короткими фразами о погоде, делах и, конечно же, о предстоящем празднике. В этот день до самого позднего вечера работали абсолютно все хозяева – от больших до маленьких магазинчиков и прилавков. Одни из них уже были украшены, другие только начали наряжать, как и весь город.

Анна и Сандор шли по улицам города, и Анна обратила внимание на необычный амулет на шее Сандора.

– Очень красивое украшение, – сказала девушка.

– Да, благодарю. Это подарок отца.

– Что он значит для вас?

– Он сделан из белого дерева, в середине высечена форма глаза. Отец сделал его для меня после одного нашего похода в лес. Так сложилось, что мы чуть не погибли, я в те годы был крайне невнимателен. Чуть не утонул в реке, а он меня спас. Отец не волшебник, никакими силами не обладает, лишь одной верой. Он сделал амулет для меня и просил всегда его носить, дабы он служил напоминанием.

– Наверное, в то время вы сильно испугались.

– Странное тут дело, я того момента совсем не помню. Словно и не было его.

– А амулет и правда помог?

– Да, я думаю, да. А может быть, страх помог, но с тех пор как я чуть не утонул, мимо меня и мышь не проскочит незамеченной, – отвечал, улыбаясь, Сандор.

– Что же это замечательно. Но вот меня гложет любопытство еще по такому поводу: почему сегодня город празднует возвращение короля, если сам он прибудет только завтра? – интересовалась девушка.

– Это хороший вопрос. Дело в том, что народ был бы рад разделить с королем весь праздник от начала до конца, но разделит лишь его часть – утро завтрашнего дня и, встретив своего победителя, отойдет к отдыху. Начнется праздник сегодня поздно вечером, когда солнце скроется и тьма накроет город, заслонив собою тех, с кем мы разделим первую часть веселья, которая будет длиться до первых петухов и до первого утреннего луча. Затем наши друзья покинут нас, дабы остаться незамеченными и мы будем готовы встретить своего короля, – отвечал молодой человек. Это своего рода благодарность тем, кто, несмотря на запрет его величества, рискуя своими жизнями, оказывает нам огромную услугу и помощь.

– Почему же нельзя встретить повелителя вместе с этими друзьями?

– От того Анна, что повелитель не желает видеть их, а если узнает об их пребывании на своей земле срубит головы и им и многим другим.

Девушка задумалась, она догадалась, о чем идет речь и продолжила:

– Эти друзья не людской народ так ведь?

– Именно так. Это эльфы, гномы, фей, малейфийцы.

– Эти прекрасные создания зачастую приходят к нам на выручку, скоро вы и сами это поймете. Вот только тех самых пор как королева Тристана предала людской народ, король изгнал всех иных созданий с нашей земли и запретил им пресекать ее границы. Наказанием послужит смерть.

– Но в королевстве много иных существ, например эльфийки и наши друзья Филипп, Иза, Раванн, Белла. Неужели они ни разу не попадались на глаза королю?

– Ни разу со времен запрета. Белла и Филипп наследники престолов, они редко нарушают границы, лишь в случае крайней необходимости. Что касается Раванна и Изы, они опытные воины, умеют оставаться незамеченными. Ну а эльфийки – довольно шустрые сестрички, вы и сами видели.

– Да конечно, – согласилась девушка, – но в таком случае дорога между королевствами опасна, в том числе и из-за даргов. Неужели они готовы проделать такой долгий путь и так рисковать своими жизнями?

– Об этом можете не беспокоиться, – дорога их не будет долгой в этот раз, о них позаботятся эльфы.

– И что же это значит?

На этот вопрос собеседник ответил коротко:

– Скоро вы и это узнаете.

Под веселый смех ребятни со всех дворов города, Анна и Сандор миновали одну улочку за другой, поворот за поворотом и наслаждаясь прекрасной зимней прогулкой продолжали разговор:

– Вы не видели моего брата? Мне сказали, что он покинул замок раньше, но до сих пор встретиться нам не довелось.

– Думаю, он гуляет с одной прекрасной эльфийкой.

– Ах да! Я и совсем забыла, они теперь всегда вместе.

– Действительно, – смеялся Сандор, – иные мужчины предпочитают женщин, что способны надрать их зад, и для нас это к лучшему! Кто-то же должен приглядывать за ним.

– Да, пожалуй, это так.

– Однако Анна, вам нельзя забывать об опасности. Дарги не прекрасные создания, им запреты непочем. Как бы Виктор не пытался их истребить и изгнать с земель, они вновь и вновь вторгаются в королевство. Названый брат короля никогда не успокоится и доказательство тому – попытка коргальтов похитить королеву Диану. Кстати говоря, что с ними? По-прежнему молчат?

– Молчат. Бояться своего господина больше самой смерти. Они так оплошали, провалили задание, еще и попались за решетку. Думаю того кто послал этих существ, их судьба больше не интересует. Думаю, нам не стоит переживать, что явится армия даргов, попытается освободить узников?

– Армия явится. Непременно явится, но не сейчас и уж тем более ни за ними.

– Когда это случится, что тогда будет? Король Виктор ведь одержит победу над братом?

– Этого мы знать не можем, но быть может победы нам не видать.

– Но почему?! – воскликнула удивленно Анна. Все кругом говорят, что у вашего короля самая сильная армия!

– Вот только дело в том, – отвечал ей со вздохом собеседник, – что брат короля теперь создание нам неведомое. Никто не знает, где он побывал, когда он бежал с наших земель, но он стал иным. То, что в его душе не осталось человеческого бесспорно, да пожалуй, и от рождения не было там ничего. Он сын колдуна. Пощады он не знает, а в крови его кипит яд. Желает он одного – приклонить брата к своим ногам и покорив Эдейские земли, отомстить за отца.

– Значит, он хочет захватить не только Тристану.

– Конечно же, нет Анна. У него с отцом есть одна главная общая черта, одна болезнь на двоих – бесконечная жажда власти и господства. Потому нам и нужна ваша помощь. Ни одно королевство в одиночку не выстоит против него и его чудовищной армии. Королевству нужно сплотиться с остальными, иначе она падет, а за ней и Аспард, Асгард и даже скрытый от прочих глаз Артилок.

– Вы хотите, что бы мы с братом повлияли на решения короля?

– Именно. Но как мы можем это сделать? Мы до сих пор не приступили к поискам девушки, о которой в доме вашего отца шла речь?

– Нужно ехать к остальным. Праздник ваших занятий не отменял. Идем те же.  Сандор резко прервал разговор. Было ясно, что этот вопрос останется без ответа. Взяв собеседника под руку, Анна ушла вслед за ним.

Северный ветер Эдейских земель становился еще беспощаднее. Он мешал занятиям, будто сговорился с мокрым, казалось бесконечным снегопадом. Одним словом началась сплошная непогода, но время в делах пролетает совсем незаметно и вот солнце оставило прекрасный город Барсул и его жителей, склонившись, уступило небосвод вечерней заре.

Занятия были окончены. Все разбежались кто куда. Макс наслаждался обществом прекрасной рыжеволосой эльфийки. Он не мог отвести от нее взгляд. Сандор с городской стражей осматривал окрестности, желая, избежать поздних сюрпризов и незваных гостей, а праздник тем временем уже начался. Анна же шла по улочкам города Барсула прямо к его сердцу, наблюдая за его жителями и за всем, что происходило в тот вечер, и поняла для себя кое-что интересное.

Прежде чужестранке этот город представлялся вполне заурядным: узкие и широкие улочки, невысокие дома, укрытые снегами, суетливая площадь с фонтаном, магазинчики, лавочки, пекарни. Однако снегопад закончился, и Анна увидела нечто большее, чем просто город. Она заметила, как красиво горят фонари вдоль улиц, как ярко освещена площадь, наполненная людьми, жаждущими веселья, как полыхает только что разведённый в центре города костёр.

Люди собрались вокруг огня, веселились, пели, танцевали. Закусочные и лавки с разнообразными лакомствами не пустовали. Запахи сменяли друг друга: свежий хлеб, рыба, варёная кукуруза. Казалось, людей не беспокоило ничего, и не было причин для тревоги. Как будто они не страдали от вражеских нападений и не были обречены на гибель. В этот день все старались забыть об этом и насладиться праздником. Вокруг царила радость.

Чужеземка расположилась на одной из скамеек, неподалёку от костра, который служил центром всеобщего веселья. Она заметила, что среди толпы веселившихся эльфов были и Белла, их предводительница, и Натин с Алией, которые развлекались у фонтана.

Внезапно Сандор, сидевший рядом, вывел её из задумчивости, сказав с улыбкой:

– Кажется, твоего брата пленили.

– Конечно, он ведь по уши влюблён! – с улыбкой добавил Филипп, присоединяясь к разговору и перебирая в руках свой кубик.

– Кто бы говорил, только нашего Макса не отвлекает всякое безделье! – заметил Сандор.

– О чём беседуем? – раздался низкий голос Раванна, присоединившегося к разговору.

– О любви, друг мой! Посмотри, какая сегодня звёздная ночь, – ответил Сандор.

– О да, эта ночь прекрасна!

– Так у кого тут любовь? – спросила Иза, присаживаясь на скамейку.

– Ерунда, – ответил Филипп, не отрывая взгляда от своей безделушки.

– Друг мой, – произнёс Сандор, – в твоих руках, конечно, сущие пустяки, а любовь – вот она. – И он указал взглядом на эльфийскую наследницу, которая смеялась и веселилась в толпе.

– Оставьте его, он ещё слишком молод для решительных шагов. – Сказал Раванн.

– Молод, говоришь? А как же трон? Ведь ему скоро править королевством, – заметил Сандор.

– Не скоро, – ответил Раванн. – Только если мы все не погибнем и одержим победу.

– А оно так и будет, не сомневайся! – воскликнул сын профессора, поднимая кувшин.

– Вы забыли о празднике. – Произнесла Иза.

Малейфийскому воину удалось вернуть всех к разговору о празднике. Однако, все же не все присутствующие на празднике в Барсуле, смогли в этот час расстаться со своими опасениями. Одним из немногих был сын профессора. После отдыха и веселья в кругу друзей он решил пройтись по главной улице города, направляясь к главной башне.

Городская стража бдительно несла службу, дозорные не покидали своих постов. Но с каждым ударом часов на башне города, возвестившим полночь, предчувствие чего-то недоброго всё сильнее охватывало Сандора. Однако предчувствие недоброго проникало в его душу с каждой секундой все больше, с тех самых пор, как часы на главной башне города пробили полночь.

Снег скрипел под ногами. Огни не гасли, и улицы были полны веселья. Белые хлопья тихо падали, заметая следы на узких тропинках, откуда доносились звуки музыки. Сандор стоял на главной часовой башне, откуда открывался великолепный вид на город:

– Какая волшебная ночь! Почему же тогда в моей душе такое беспокойство? – Тихо произнёс он, вдыхая свежий зимний воздух.

Однако сердце молодого человека никогда не обманывало его. Стоило ему задать себе этот вопрос, как оно защемило, и дрожь пробежала по телу под красиво вышитой рубахой. В ту же секунду шею Сандора охватила верёвка, которая начала сжиматься с такой силой, что через несколько секунд он едва мог дышать.

За его спиной стояли два дарга. Один из них, наслаждаясь мучениями своей жертвы, затягивал удавку всё туже, а второй, видя свою неоспоримую победу над врагом, потянулся за ножом.

Последние глотки воздуха сыну профессора говорили только об одном: его единственный шанс выжить – это борьба. Он взглянул в лицо дарга, стоявшего напротив, и попытался произнести слово, а затем ещё одно, давая понять, что хочет что-то сказать.

– Он хочет нам что-то сказать, – произнёс враг хриплым голосом на своём языке.

– Что же он может нам сказать? – отвечал другой, затягивая петлю. – Пусть это жалкое существо скажет своё последнее слово!

Дарг, который полез за ножом, уже забыл о нём. Подойдя к побеждённой в его глазах жертве, он склонился над ней и произнёс на языке Эдейских земель:

– Говори же, человеческая тварь, чего ты хочешь? Хочешь молить о пощаде? Ты всё равно умрёшь!

Сандор ухватился руками за верёвку, которая душила его, и подал знак даргу приблизиться, чтобы его шёпот был услышан. Враг понял желание своей добычи, но не понял того, что задумал Сандор, и подступил ещё ближе.

Когда враг, потеряв бдительность, решил поболтать и посмеяться над своей жертвой, у последней появился шанс на спасение. Сандор, конечно, не собирался погибать, тем более от рук подобных существ, тем более в петле.

Как только дарг в очередной раз наклонился над ним, чтобы услышать его речь, Сандор из последних сил нанёс ему удар ногами в живот. Не ожидавший удара, дарг не удержался на ногах и всей своей тушей попятился назад. Натолкнувшись на ограждение крыши, он перевалился через него и полетел с высоты прямиком на землю.

– Хогр! – зарычал второй дарг, видя гибель своего товарища.

Он, конечно, не раздумывая задушил бы Сандора, если бы тот не успел вытащить из кармана перочинный нож, который в одно мгновение вонзился в глаз душителя. И вот второй дарг взвыл, схватившись за морду. Испытав неудержимое желание выдавить оба глаза обидчику, он начал бросаться то в одну сторону, то в другую, пытаясь отыскать его.

Сандор обнажил свой меч, и врагу было суждено сделать лишь один выпад в его сторону. Поскольку он промахнулся, голова его слетела с плеч. С главной башни города раздался звон колоколов. Сын профессора хотел предупредить жителей о нападении, но когда подошёл к краю крыши и взглянул на город, он понял, что опоздал.

То, что отражалось в его глазах, вызывало ужас. Он сделал единственное, что мог, и что оставалось теперь – бросился спасать город от хищников, крушащих всё на своём пути. В город Барсул в эту ночь пришла погибель, несущая за собою имя своего жестокого господина Серкуса.

Беспощадные существа, не знающие жалости, ворвались в город подобно чуме. Они мчались на своих скакунах, не щадя никого на своём пути. Их мечи сверкали в свете звёзд, орошая землю кровью. В одно мгновение праздник был обращён в бойню.

Как врагу удалось незаметно подобраться к Барсулу, оставалось загадкой. Многие в городе, однако, обладали силой духа и отвагой. Они решили дать отпор, используя любое оружие, которое могло защитить их и их близких.

Дарги прыгали по крышам, врывались в жилища. В какой-то момент был брошен факел на кровлю одного дома, затем другого, третьего. И город запылал. Однако не был брошен. Сандор уже сражался с врагом на земле, стоя плечом к плечу с Раванном и Изой. Они резали даргское мясо на кусочки, словно это было куриное филе.

Эльфийские стрелы славились своей остротой, но в руках Беллы они становились легендой, снося головы одну за другой. Остальные эльфы, присутствовавшие на празднике, также сражались, ибо не в их обычае было отступать.

Аркан будущего короля малейфийца Филиппа был также творением эльфов. Он обладал особой силой, и в руках молодого колдуна становился ещё более опасным для врага. Эта верёвка, которая никогда не рвалась, сковывала своих жертв, как жёсткая стальная цепь. Стоило её хозяину произнести нужное слово, как она вспыхивала пламенем.

Ожесточенную борьбу наблюдал один из тех, кто был повинен в ней. Предводитель даргов, правая рука своего беспощадного господина, командир темной армии – Зогр. Он уже видел издалека свою добычу, и пока он предвкушал ее смерть, сам стал целью. Из-за угла дома за ним наблюдали Малика и Макс:

– Это их вожак, их капитан, – сказала эльфийка чужеземцу.

– Надо схватить его! – ответил он, обнажая меч.

Но тут раздался громкий детский крик. Малика сделала шаг назад и заглянула в окно дома.

– У них мальчишка! – воскликнула она, увидев двух даргов, схвативших ребёнка.

– Чёрт! – ругался Макс. Он не хотел упустить вожака, но понимал, что не может оставить в беде несчастного.

В двери ветхого жилища с громкими криками ворвались двое: эльфийка и её подопечный, который после долгих месяцев упорного труда наконец овладел искусством боя. Они вступили в схватку с двумя огромными даргами, вырвав мальчика из их лап и приказав ему бежать.

В небольшом доме разгорелась нешуточная борьба. Эльфийский меч и сила легко одолели первого дарга. Однако второй выбил меч из рук чужеземца, и тот, оказавшись без оружия на кухне, не нашел ничего лучше, чем схватить первое, что попалось под руку. Этим предметом оказалась большая чугунная сковорода. И это было верное решение, поскольку хозяйка дома, когда бросилась на защиту своей обители, готовила ужин, и сковорода ещё не успела остыть.

Раздался громкий, яростный крик дарга, который эхом разнёсся по всему Барсулу. Раскалённая сковорода оставила след на лице врага, после чего ещё несколько раз попала по его носу. Затем, теряя сознание, дарг не сумел уклониться от удара сапога противника и упал навзничь.

Макс не успел в полной мере насладиться зрелищем того, как Малика искусно и ловко обращается с мечом, и вновь упустил момент. Обернувшись, он увидел, что голова второго дарга уже была срублена и с грохотом катилась по деревянному полу.

– С этими мы справились! – произнесла она, переводя дух.

– Да, – ответил Максим, вздохнув.

Он хотел было поцеловать эльфийку, но этот момент был прерван стрелой, которая пролетела между лицами влюблённых, прямо в лоб встающего с пола дарга. Тот, оправившись от удара чугунной сковородой, схватился за нож, но судьба была не на его стороне.

Макс и Малика, узрев падающего врага со стрелой в голове, обратили свои взоры к двери, у которой стоял тот самый отрок лет двенадцати от роду, чью жизнь они только что спасли.

– Нас учили не бежать, а сражаться! – молвил мальчишка, опуская лук, входя в дом.

Чужеземец и эльфийка переглянулись, но не успели они и вздохнуть, как в их глазах промелькнул ужас. За дверью, у порога, за спиной отрока, занесён был меч. По взгляду своих спасителей он всё понял и замер, закрыв глаза.

В этот момент голова ещё одного дарга слетела плеч.

– Нас учили тому же, – раздался голос снаружи, у порога в дом. Это был голос Анны. Она оказалась в тот момент, и в том месте, и ещё одна жизнь была спасена.

Девушка взглянула на брата и пришпорила лошадь.

– Идём же, – Максим схватил за руку эльфийку, – пора дать им бой!

Выбегая из дома, они напутствовали мальчишку:

– Ты, конечно, храбрый юноша, но запри за нами дверь и спрячься в подвале!

Дверь, конечно, была заперта, а сражение за город продолжалось. Пламя разгоралось всё сильнее. Анна чувствовала, что тот, кто преследует её, словно призрак, тихо и незаметно, рано или поздно нанесёт удар. Она ощущала его присутствие в толпе. Как крадущийся хищник, который выследил свою добычу и теперь, в самый подходящий момент, он пристально наблюдает за ней.

– Взять! – прохрипел Зорг, указывая своему отряду на чужеземку.

В этот миг со всех сторон на девушку обрушились дарги. Они ринулись за ней, окружили и загнали к главной башне. Одна из стрел врага попала в ногу её верному скакуну, и тот рухнул на землю. Можно было бежать, но бежать теперь было некуда. Только лестница, ведущая на самый верх, оставляла надежду на сопротивление.

Сестрам не требовалось находиться рядом, чтобы понять, что они хотят сказать друг другу. С трёх разных домов раздались слова, произносимые с осторожностью, слова, которые стоили дорого и за которые можно было лишиться жизни. Слова, которые призывали на помощь.

Сестёр услышали, и колдунья продолжила исправлять зло, которое она сотворила, и не оставила город в беде. Загрохотал гром, и на земле, где царствуют снега, вновь запахло грозой. На огонь, охвативший город, обрушился ливень. Внезапно среди всего этого ужаса раздался цокот лошадиных копыт.

Небо хмурилось незря. Ливень усиливался, и сердце брата пронзила тревога. Он отчаянно пытался отыскать сестру. Топот копыт по городской дороге уже стих. Тревожное предчувствие повисло в воздухе. Что-то оборвалось внутри, словно меч Анны, выбитый из её рук врагом и упавший с крыши, как неизбежное приближение, как нож, поднесённый к шее сестры.

Чувствовалось зловонное в воздухе, дыхание врага, что смотрел в глаза своей жертве, загнав ее в угол. Чужеземка стояла на крыше у стены башни, недалеко от карниза, откуда недавно вылетел Хогр, окруженная даргами. Теперь они находились в такой близости, что она и не надеялась на спасение.

Никогда прежде Анна не сталкивалась с подобным ужасом. Ей не доводилось видеть такое множество врагов, жаждущих её смерти. Теперь они были повсюду: на крыше, рядом с ней, под её ногами на земле. Они приносили с собой смерть, и сегодня они пришли за ней.

Уверенность, которую Анна испытывала в начале сражения, внезапно покинула её. Произошедшее не было похоже ни на учения, ни на истории, которые рассказывал Каллид, потому что это происходило здесь и сейчас. Это заставило девушку осознать, в каком мире она оказалась и по каким законам он существует.

– Теперь ты умрёшь! – прокричал дарг Анне.

В этот момент сверкнуло острие, и раздался грохот.

– Анна! – крикнул Макс.

Брат был внизу, на площади, и наконец, его взор нашел сестру. Его крик отозвался раздирающим эхом в груди эльфиек, и они поняли, что допустили ошибку и упустили девушку из виду. В этот момент на занесенный нож брызнули капли крови и он, гремя, прокатился по мокрой крыше. Следом покатилась с шеи голова, оставляя бездыханное тело. Это была голова того, кто больше не сможет дышать, голова дарга. Остальные же стоявшие позади своего командира опешившие, отступили шаг назад.

– Вон с моей земли, грязные твари! – прогремел властный и грубый голос. Это был голос повелителя Тристаны. – Убить их всех!

Под мрачным небом засверкали острые мечи. Это был голос, принёсший спасение городу. Дарги, находившиеся на крыше башни, не смогли спуститься, а те, что громили город, бежали прочь. Они не были готовы к тому, что в Барсул вернётся его главная, неугасающая сила – король со своей непобедимой армией.

Несомненно, Бард Ассур будет подвергнут допросу о том, как он допустил проникновение врага в город. Капитан был важной фигурой для королевства и обладал выдающимся умом. Он найдёт убедительный ответ.

У Анны не было времени на раздумья и попытки бегства. Её последний шаг по скользкой крыше, вызвавший головокружение, едва не стал роковым, но руки короля Виктора не позволили ей сдаться и подхватили её. Они удержали чужестранку в новом мире, поскольку ей ещё рано было его покидать.

Уцелевшие дарги унесли ноги прочь из задымленного города. Воины короля, облачённые в доспехи, к утру очистили все улицы от безжалостных существ. Сам правитель был в ярости. То, что произошло в эту ночь, не оставляло сомнений в его отношении к чужеземцам в его владениях.

Едва Виктор со своим войском въехал в город, как сразу же стало ясно, что причиной беспорядков на его территории послужили не только действия врага, но и те, за кем он пришёл. Наши герои были весьма сообразительны и проворны, но и король не был глуп. В действительности, мало что происходило в королевстве без его ведома. О празднике королю, конечно же, донесли, и вот его величество торопился в город и поспел как раз к разгару праздника, точнее сказать – к празднику, который к тому времени уже разгорелся ярким пламенем.

Виктору не составило труда найти большую часть отряда даргов с их предводителем, поскольку все они теперь толпились на площади и на крыше башни. Король конечно же понял, почему именно на неё было направлено столько внимания врага, и первым же делом решил спасти непокорную гостью королевства. И вот его воины вступили в сражение и вовремя смогли пробраться на крышу.

Несмотря на то, что в скором времени пламя охватившее город было потушено, а враг отступил, ярость Виктора не утихала. Спустившись с башни, он направился в сторону площади. Когда жители города, увидели возвращение своего повелителя, а затем и отступление врага, они последовали за ним.

Виктор остановился на самом сердце толпы и обратился к народу, голос его звучал совсем не добро,очень громко и грубо:

– За кем главное слово в этом королевстве!

– За королем! За нашим королем! – откликнулся народ.

– Тогда почему сегодня ночью был нарушен мой приказ? – гневно продолжил король, но ответом ему была лишь тишина. – Я повторю свой вопрос: почему был нарушен мой приказ? Мне нужны те, кто осмелился ослушаться моего слова! Пусть эти люди выйдут ко мне, не стоит тратить время. Никто не войдёт и не выйдет из города без моего разрешения, а его не будет до тех пор, пока я не увижу перед собой виновных.

Собственно, Иза и Раванн и не думали скрываться, в то время как Филипп и Белла, по совету Сандора, успели покинуть Барсул через близлежащие деревни, едва только он заметил приближение королевского войска. Вероятно, это и впрямь помогло избежать нежелательных последствий, ведь если бы королевские наследники остались в городе, Виктор мог бы расценить это как личное оскорбление. Однако это не гарантировало безопасности остальных.

Тем не менее, некоторые гости, включая воинов из Асгарда, выступили вперёд из толпы.

– Мы ослушались королевского запрета и просим простить нас за нашу дерзость, – произнёс Раванн низким голосом, склонив голову. Он вышел вперёд, и за ним последовали остальные.

– Что я должен сделать с вами? Повесить всех сразу?

– Позвольте мне сказать! – раздался голос из толпы. Это был Сандор. Он вышел вперёд и преклонил колено перед королём. – Чужеземцы попросили прощения, простите и меня. Это я позволил нашим друзьям присутствовать на празднике.

Виктор недовольно взглянул на Сандора и, качая головой ответил:

– Ты совсем не меняешься! – воскликнул король. – Всё твердишь одно и то же. Из-за твоих друзей чуть не сгорел город! Дарги знали, что здесь будут жители других королевств, ещё и освобождённые чужеземцы! Кстати, о них, – сурово продолжал король, шагая из стороны в сторону, – кто привёз их сюда?

В ответ вновь была тишина. Через мгновение король вскричал:

– Как в городе оказались чужеземцы?

Тут раздался голос Альтуса Форта, капитана королевской армии:

– Мы нашли его.

Голос капитана звучал ещё ниже и грубее королевского, но в отличие от голоса Виктора, таким был всегда. Альтус Форт был человеком более хладнокровным и сдержанным, потому редко менял как интонацию, так и выражение своего лица. А говорил он о городничем, который из-за вкуснейшего вина своих погребов уже не держался на ногах, поэтому за капитаном его тащили двое воинов. Виктор, едва взглянув на него, произнёс:

– С глаз его долой!

– Это я привёз чужеземцев в город, – вновь молвил Сандор.

– Неправда, мы сами пришли! – раздалось из толпы.

– Неужто! И кто же ты такой смелый, кто сам пришёл, нарушив мой запрет? – воскликнул король.

– Один из ваших бывших узников, чужеземец, как вы нас называете. Моё имя Максим, можно просто Макс.

В этот момент сердце Анны дрогнуло. Её брат вновь не смог усидеть на месте, и где? Перед самим королём! Уж с его языком это было довольно опасно.

– Что же, раз ты такой смелый, выходи сюда, дай на тебя взглянуть! – воскликнул король, обращаясь к чужеземцу.

– Смотрите! – воскликнул Макс, выходя из толпы и вставая рядом с Сандором. – Вот он я!

– Макс! – не сдержавшись, воскликнула Анна, желая предупредить всё дальнейшее сказанное им, но это было не в её силах.

– Всё хорошо, – пытался успокоить он сестру, только вот в действительности ничего хорошего не было.

– Итак, ты что-то хотел мне сказать? – произнёс король, взглянув сурово на чужеземца.

– А хотел я сказать, что мы сами пришли сюда с друзьями. Они многим нам помогли, и то был наш общий праздник!

В этот момент Сандор слегка толкнул его и прошептал:

– Замолчи.

– Вы не смогли бы сюда прийти, если бы вас не выпустили из крепости, и я догадываюсь, кто это сделал. С ним мы разберёмся позже. К тому же, я уже говорил о том, что случилось по вине ваших друзей!

– Нет уж, извольте, – продолжал Макс, – если бы не они, мы бы погибли в первую ночь, многие погибли бы и сегодня! Они вместе с нами защищали город! Вы либо слепы, либо не желаете этого видеть!

От таких слов ахнула толпа, наполнявшая площадь. Чуть не оборвалось сердце Анны, и прожитые года пронеслись перед глазами Сандора и его товарищей.

– Придержи свой язык, парень! Пока я тебе его не отрезал!

– Но ведь я говорю правду! Вам не обойтись без помощи союзников!

– Советую тебе замолчать!

– Замолчи! – шептал Максу Сандор.

– Замолчи! – думала про себя Анна, но не тут-то было, и понеслось:

– Вы давно могли наладить отношения с другими королевствами и дать отпор вашему сумасшедшему брату! Вы же закрыли все дороги в королевство из-за событий большой давности!

– Ну, всё, с меня хватит, ты мальчишка, ничего не знаешь ни о королевстве, ни о его жителях. Взять его!

– Этим вы не поможете королевству! – продолжал Макс, уклоняясь от яростных «объятий» стражников.

В конце концов, чужеземца схватили и скрутили. Король Виктор вскочил в седло и обратился к узникам:

– Я рад, что вы подружились, в петле будет вам веселей. Отныне это послужит всем уроком, никто не смеет нарушать приказы короля, тем более преступать границы королевства!

– Нет! – воскликнула Анна, пытаясь освободиться от рук стражников. – Прошу вас, не надо! Не трогайте его!

Но король и слушать девушку не желал, он лишь дал знак воинам, и они, усадив её на лошадь, двинулись прочь.

По дороге к выезду из города дорогу преградил ему Ган Хольс. Всё это время он оказывал помощь раненым и, не дождавшись возвращения сына, догадался о недобром. Звуки с площади были слышны хорошо. Отец торопился изо всех сил, но добежал лишь в самый последний момент. Он бежал вслед за воинами и, задыхаясь от усталости, упав на колени перед правителем, молил:

– Повелитель, прошу вас! Остановитесь! Помилуйте! Вы же знаете – единственный сын!

– Профессор, – сожалеющим тоном произнёс король. Он дал знак рукой отряду остановиться и, спустившись с лошади, помог встать старику на ноги.

– Прошу вас! – продолжал Ган Хольс. – Я видел, как вы росли, не видел только я в вашем сердце зла! Не губите же старика!

– Твой сын нарушил не один мой запрет.

– Больше он не посмеет! Клянусь собственной жизнью, только не губите!

Тяжело вздохнув, Виктор подошёл к Сандору и, стащив его с лошади, бросил к ногам отца. Затем обратился к профессору:

– Ты знаешь, мой друг, ты для меня и моей семьи близкий человек, моё сердце не желает тебе боли, но прошу тебя в последний раз, поговори с сыном. Ибо не обещаю, что следующая его ошибка не станет последней!

На этих словах король оседлал лошадь и, пришпорив её, поскакал прочь из города, уводя своих воинов за собой. Сердце отца в это утро не было разбито, городу нужен был отдых, а пленников увозили в крепость.

Анну и Макса, скрутив по рукам, как и в первый день их пребывания в Тристане, под бдительным оком стражи, везли в замок. Внезапно закончившийся зимний дождь королевства сменился холодным ветром, нарушившим покой сонных лесов, и завыла вьюга. Промокшее войско со своими пленниками начало замерзать, и по приказу командира армии Альтуса Форта они из последних сил прибавили ходу.

Неожиданно для всех зазвучали трубы, возвещая о возвращении хозяина земель. Однако в замке в этот раз вместо радости царили беспокойство и страх. Одно из окон, освещённое золотыми подсвечниками, выдавало голоса, дрожащие от волнения.

– Каллид! – воскликнула королева Диана, – Как ты мог допустить такое? Я доверилась тебе, делала вид, что не вижу происходящего, и всё это за спиной моего брата! Каково мне теперь, Каллид? Как получилось, что брат сегодня в городе, а твои подопечные разгуливают там же?

– Госпожа, никто не знал, что король прибудет на день раньше. Мне только сейчас стало известно, что король не стал останавливаться на ночлег. Ему сообщили о возможном нападении на город, и, похоже, наш правитель решил подстеречь врага и поспешил на помощь.

– Почему Бард Ассур ничего не знает о нападении даргов на город?

– Мне это неизвестно, моя королева.

– Но как же так, Каллид? Что теперь будет? – Диана в отчаянии опустилась в кресло, не заметив, как выпал платок из её рук.

Каллид поднял его, протянул королеве и попытался успокоить её:

– Как бы то ни было, моя госпожа никогда не была в курсе происходящего с нашими чужеземцами. Она приставила к ним стражников и перевела их в комнаты, остального она знать не могла.

– Перестань, Каллид! – воскликнула королева, вскочив с кресла. – Я что, настолько труслива, что не смогу сказать правду своему брату в глаза? Я отвечу за свои действия. Но что теперь будет с ними, ведь их казнят? Что ты будешь делать, друг мой?

В этот момент раздался голос глашатая, и прозвучал последний, самый длинный звук трубы. Ворота замка распахнулись, а за ними и высокие двери. Королева Диана поспешила навстречу брату, оставив в небольшом зале Каллида, который, взглянув на настенные часы, произнёс себе под нос:

– Итак, у нас совсем мало времени…

Глава 5 Побег

Спустя несколько часов в замке по-прежнему не утихали негодование и страх. Королева Диана, как и говорила Каллиду, не стала скрывать от брата свои действия во время его отъезда. Не менее часа они вели разговор в главном зале, когда их не прервал капитан Альтус Форт.

– Я понимаю тебя, сестра, ты желала лучшего. Однако ты видела, чем всё в итоге обернулось. Этот дерзкий мальчишка посмел высказываться против власти короля, моей власти! – говорил сестре Виктор, задумчиво глядя в окно и сжав руки за спиной.

– Виктор… – произнесла с безнадёжным сожалением Диана. – Он просто ещё очень молод, глуп, он не знает порядков.

– Вы с Каллидом уже давно должны были объяснить этим людям наши порядки, теперь слишком поздно.

Диана опустила голову. Она задумалась и, зная о возможных последствиях, решилась заступиться за чужеземцев.

– И всё же, казнив их, ты отберёшь у народа надежду. Всё, что у них есть, это вера.

– Вера? Ты шутишь, право, сестра? Ты королева, не допускай таких речей! Каждый день нашего королевства мы пишем сами, и от веры оно не зависит! Они же самозванцы!

– Да, но… – королеву Диану прервал стук в дверь, возможно, оно и к лучшему. То был Альтус Форт, получивший разрешение войти. Он поклонился и обратился к королю:

– Как и было приказано – приговоренный чужеземец отправлен в темницу, а девушку запрут в её комнате, к ней приставлена стража.

– Хорошо!

Альтус и Диана переглянулись. В глазах девушки бесстрашный воин короля видел разочарование и огромную грусть, и даже сам король не мог знать, на что готов был пойти его преданный друг, дабы оградить от этих тревог свою госпожу. Он отдал бы ей свое сердце, если бы то потребовалось.

– Я оставлю вас, – обратилась к брату Диана, покидая зал. Взгляд Альтуса проводил девушку до самой двери.

В то время на нижнем этаже в одной из комнат раздались крики. Это кричала Анна. Она проклинала короля и всё королевство. Проклинала день, когда попала в его земли. Вырываясь из рук стражников, она выкрикивала имя брата и требовала увидеться с ним:

– Вы не можете так поступить с нами! Пустите! Макс! Куда вы увели его? Ваш король – чудовище! Пустите меня к брату! – кричала она.

Но ответа на её вопрос не последовало ни на первый, ни на второй, ни на все остальные. Охрана была верна себе. И разговор был невозможен. Как бы Анна ни сопротивлялась и что бы ни делала, изменить ничего не могла.

Стражники, распахнув дверь, бросили девушку в комнату и заперли её. От отсутствия сил и ощущения полной безнадёжности Анна, рыдая, упала на пол. Был теперь лишь один вопрос, на который она хотела знать ответ:

– Каллид! – кричала девушка. – Где ты теперь? Каллид!

На полу обессилив, Анна и заснула, а многими этажами ниже, под матушкой землей, за железными решетками, сидел молодой человек, который уже бывал в этом месте, но по злому року, толи по собственной глупости, ему суждено было сюда вернуться. Возвращение его в темницу не должно было затянуться надолго, ибо следующей ночью его непременно повесят. С этой грустной мыслью он смотрел в небольшое окошко, коридора темницы, под самым ее потолком. Лунный свет усыплял его долго и в конце концов, глаза чужеземца сомкнулись.

С наступлением же нового дня утренние лучи солнца упали на лицо Анны и пробуждаясь словно от дурмана, девушка поднялась, едва дыша подошла к окну. Каллид не пришел к ней ни поздно вечером, ни ночью, ни даже утром. Эльфиек тоже не было слышно. Не пришел с началом дня и мажордом с указаньями. Не было никого, не было и надежды. Однако сдаваться Анна не хотела, и только придя в себя, бросилась к двери, отбивая кулаки до крови, хотя все было тщетно. Двери были заперты, открывать их никто не собирался.

Как день последний в жизни брата, он пролетел слишком быстро, как день, в ожидании спасения слишком долго. Но все же подошел к концу. Анна обездвижено лежала на кровати со слезами на глазах повторяла слова, задавая себе самой вопрос:

– Разве это судьба? Как в неё верить, если она такова?

Словно эхо, прозвучали её слова в кабинете короля несколькими этажами ниже.

– Скажи мне, Альтус Форт, можно ли верить в судьбу? – спросил Виктор, стоя у окна и обращаясь к своему верному воину.

Альтус, стоявший недалеко от дверей комнаты, сделал шаг вперёд и, как всегда, ответил низким, твёрдым и спокойным голосом:

– Верю ли я в судьбу, мой король? Думаю, да.

Виктор, услышав ответ, обернулся и, опершись на стол, продолжил:

– Почему ты так считаешь?

– Я многое повидал в своей жизни, и мы с вами вместе многое испытали. Разве не судьбой была предопределена наша встреча?

Этот ответ вызвал улыбку на лице короля. Он подошёл к Альтусу и, похлопав его по плечу, произнёс:

– Да, ты прав, мой друг, ты прав. – Виктор задумчиво огляделся по сторонам, затем прошёлся по комнате и, вернувшись к окну, продолжил:

– И всё же, Альтус, я не знаю, что есть правда.

Альтус, будучи опытным воином, понимал беспокойство своего короля и, как верный друг, знал причину его печали. Его ответ был искренним:

– Вы наш король, и мы поступим так, как прикажете. Я не могу определить, где правда, а где ложь, поскольку сам не знаю этого. Но я знаю одно: если вы казните чужеземца, она никогда вас не простит. Возможно, было бы лучше казнить обоих.

– Что же скажут мои люди? – спросил король.

– Ваш народ предан вам, как и ваши воины. Он всего лишь глупый мальчишка для них.

Король опустился в кресло. Его седые волосы не соответствовали его возрасту. От прежних тёмно-русых волос осталось лишь несколько редких прядей. Сомнения, терзавшие его, не давали покоя его душе. После нескольких минут тишины он произнёс:

– Альтус, доставь Каллида ко мне немедленно и прикажи Барду явиться.

– Как прикажете, – ответил Форт и, поклонившись, удалился.

Виктор остался наедине со своими мыслями. Капитан, несомненно, выполнит приказ короля, и через четверть часа Каллид будет стоять перед ним.

Разговоры и беспокойство не оставят ни замок, ни его окрестности, а время, приближалось к ночи. Прошедший день уходил, а вместе с ним уходила и жизнь из-под ног Анны. Когда город заснул, замок погрузился в зловещую тишину. Наступил час казни.

В коридоре первого этажа зазвучали приближающиеся шаги. Между высокими колоннами мелькнула веревка. Шесть палачей, облачённых в чёрные одежды, с петлёй для приговоренного, твёрдым шагом вышли из-за угла, словно рука об руку со свистом бушующей вьюги, которая врывалась в стены замка.

Стрелки часов приближались к полуночи. Анна уже не могла чувствовать стук своего сердца. В последний раз она бросилась с криками к двери, но, как и раньше, это было бесполезно. Смерть уже спускалась по винтовой лестнице и вот уже стояла перед камерой осуждённого. Часы пробили полночь. Однако, как только палачи спустились в темницу, по всем уголкам замка раздался гул. Стража трубила тревогу: заключённый бежал.

В погоню за чужеземцем был брошен отряд. Вся территория королевства, его пределы, были тщательно прочёсаны воинами. В конце концов, на след беглеца напали и пустились по пятам. Вой собак был слышен по всему лесу, окружавшему замок. Гул погони уходил южнее, судя по всему, туда же двигался и приговоренный, а за ним и его преследователи.

В лесу раздавался приглушённый голос эльфийки, которая торопила своего спутника: «Не отставай! Нужно торопиться!»

Малика гнала лошадь по глубоким сугробам, уводя за собой Максима в самую гущу леса. Королевские гончие неслись за ними по пятам. Их чёрные носы жадно ловили запах человеческой плоти, и ни мороз, ни сильный ветер не могли остановить преследователей.

Казалось, что дела обстоят хуже некуда, и двум беглецам не спастись. Но с этим прекрасно справлялся один преданный королевству карлик. Он стоял на высоком заснеженном холме, за его спиной была сплошная хвоя. Каллид сунул руку в карман и достал горсть чёрного песка. На следующем порыве ветра он рассеял его, и песчинки унесло в сторону леса. Через несколько секунд послышался лай гончих, а ещё через мгновение показались их рычащие пасти.

Собаки почуяли более резкий запах человечины, чем прежде, и он перебивал все остальные запахи в округе. Этот запах сбил гончих со следа, и они бросились в сторону Каллида. Увидев, что его план сработал, карлик торопился унести ноги прочь от замка в лес.

Вскоре собаки не только чуяли, но и видели свою цель. У стражников не было времени разбираться, почему гончие резко изменили направление. Отряд едва поспевал за ними, лошади мчались во весь опор, поворачивая к западу.

Дружба Каллида с малейфийцами и эльфами никогда его не подводила, но в последнее время он любил прибегать к хитростям и уловкам аспардцев. Он никогда не был глупцом и быстро понял, что помощь самых умных людей мира может пригодиться.

Тем временем развеянный песок делал своё дело, распространяя запах крови и плоти на большие расстояния. Задумка карлика удалась, но что-то пошло не так. Он бежал один по тёмному лесу, пробираясь между елями и соснами по сугробам.

Через недолгое время, собаки уже едва не хватали Каллида за пятки. Само собой, это мог бы быть конец борьбы. Он бежал изо всех сил, и в последний миг обернулся, желая взглянуть в лицо погибели, но вдруг раздался волчий вой. Бежавшая самой первой гончая взвизгнула и отлетела в сторону от копыт мчавшейся, словно ураган лошади. Наездник схватил за шкирку карлика и забросили на скакуна. То был Сандор, любитель издавать волчий клик, успевший в последнюю секунду:

– Друг мой, прости, чуть не опоздал! – молвил он, улыбаясь и подгоняя лошадь ещё быстрее.

– Ты как-то сильно чуть не опоздал! – задыхаясь от погони, бормотал Каллид.

– Да знаю, я чуть не попался воинам короля, еле удрал. Ты не представляешь, как я рад, что успел!

– Ты не представляешь, как рад я!

Сандор и Каллид уходили от преследователей на восток. Тем временем Малика и Макс пришпоривали лошадей и словно ветер неслись на юг, оставаясь незамеченными взором королевской стражи. В плане побега у каждого была своя роль.

Пришло время расставить всё на свои места, дабы ход событий вновь не упустить из-под контроля. Каллиду пора было присоединиться к Максу, чтобы указать ему дорогу и довести до границы Асгарда. Остальные же должны были путать следы. Путь, которым Макс покидал королевство, должен был остаться никому не известным.

Немного времени спустя с юго-восточной стороны показался всадник. Сандор повернул ему навстречу. Всадником был Филипп. Каллида перебросили на его лошадь, и малефиец поспешил дальше, в сторону Асгарда.

Сын профессора развернул своего скакуна и сунул руку в карман. Он достал тот же самый чёрный как уголь песок, которым уже воспользовался Каллид, рассыпал по ветру и погнал лошадь на северо-запад, уводя преследователей обратно в сторону королевства. Макс и эльфийка также повернули восточнее и через небольшой промежуток времени присоединились к Филиппу.

Вьюга всё не унималась. Порывистый ветер срывал падающий снег, закручивал его в вихре и поднимал обратно к светлому звездному небу. Лунный свет падал на землю, озаряя лесные тропинки и луга, укутанные в белоснежные покрывала. Он пробивался сквозь непроходимые заросли деревьев и торжественно освещал зимний королевский сад.

Сложно представить, но эта ночь, несмотря на все свои суровые обстоятельства, казалась волшебной. Возможно, это волшебство исходило из самого сердца повелителя этой земли? Возможно, поддавшись ему, стоя на балконе своего королевского замка и глядя в бесконечную даль, он признал сердцем, что нет власти более царственной, чем власть терпеливой и всепрощающей матери – земли.

Безмолвное одиночество правителя было нарушено, но не успел Альтус Форт произнести и слово, как Виктор приказал:

– Докладывай.

– Им удалось запутать гончих. Они оторвались, но отряд идёт по пятам, и вскоре мы их нагоним. Нам продолжать погоню?

Виктор взглянул на небо и, что было любимой забавой Каллида, закрыл глаза, наслаждаясь белыми хлопьями, падающими на его лицо. Через пару минут нерушимой тишины король ответил:

– Гоните их до границы, убедитесь, что они её пересекут и покинут королевство, затем возвращайтесь.

Альтус Форт, молча поклонившись, покинул балкон. Приказы короля не обсуждались, и лейтенант, который вёл отряд сквозь Тристанские леса, вскоре получил последние указания.

Путь беглецов был неблизким, и все три лошади мчались во весь опор. Ни студёный ветер, ни снежная пурга, которая не стихала со вчерашнего вечера, ничто не могло остановить всадников ни на мгновение.

Уже ближе к восточной границе Тристаны было решено немного замедлить бег, чтобы передохнуть. Лошади пошли шагом, а небо постепенно светлело, предвещая скорое наступление утра. Четвёрка путников всё так же двигалась через густые леса Тристаны. В воздухе царила морозная свежесть, и хвойный запах, столь характерный для Эдейских лесов, наполнял лёгкие.

– Эльфы могли бы помочь нам быстрее добраться до Асгарда, – произнесла Малика.

– Нет, не сейчас, это опасно. Возможно, чуть позже, – ответил Филипп.

Макс всю дорогу ехал молча, его терзала тревога за сестру, но, помня слова эльфийки, он продолжал путь в надежде, что вскоре всё разрешится.

Утром, когда беглецы приблизились к границе королевства, было решено сделать привал. Филипп устроился под большим дубом и вновь принялся крутить в руках и разглядывать свой кубик. Макс сидел неподалёку и с недовольством смотрел туда, куда ему ещё предстояло ехать. Каллид, лёжа на снегу, устремил свой взор в небесную даль. Пурга стихла, и лишь маленькие снежинки падали ему на лицо.

Только эльфийка не могла забыться ни на секунду. Её сердце беспокоилось. Она вырвала любимого из лап палачей, но дальше идти с ним она не могла.

– Что это за безделушка у тебя в руках? Что за кубик? – не выдержал Макс, наблюдая за бесконечной головоломкой Филиппа.

– Просто кубик. Самый обычный или, может быть, необычный, – задумчиво отвечал малейфиец, не отрывая глаз от безделушки в своих руках.

– Что же ты с ним столько возишься?

– Не могу собрать его. Вроде обычная головоломка, но никак не получается.

– Так выброси её, зачем она тебе?

– Не могу и не хочу.

– Почему же? Что в ней такого особенного, кроме того, что ты не можешь её собрать?

– Потому что она досталась мне очень давно при необычных обстоятельствах, и я никак не могу этого забыть.

– Что за обстоятельства такие?

Но прежде чем Филипп успел ответить, все четверо внезапно вздрогнули, услышав лай, доносившийся из леса.

– На лошадей! – воскликнула Малика, схватившись за поводья.

– Малика, мы не можем идти с ним дальше, кто-то должен отвлечь отряд, – спокойно произнес Филипп, поднимая камень и укладывая его в сумку, перекинутую через плечо. Это уже был не первый камень, и его действия никак не укладывались в голове Макса. Малика, взглянув на малейфийца, тяжело вздохнула и кивнула в знак согласия.

– Подождите, что значит, не можете идти? – тревога в груди Макса все сильнее злила его.

– До границы доберетесь сами. Каллид знает дорогу. Поезжайте не оборачиваясь, – произнесла эльфийка, хлестнув поводьями.

– Стой! – одернул ее и схватил за руку чужеземец. – Как же моя сестра, ты сказала, что она догонит нас?

Эльфийка, опустив глаза, отвечала:

– Прости, но ей придется остаться.

– Что? – воскликнул Макс, не понимая, почему он был обманут.

– Послушай, – вмешался Филипп, схватив Макса за плечо. – У нас нет времени, с Анной все будет в порядке. Однажды вы еще встретитесь, но сейчас тебе нужно уходить. Жизни твоей сестры ничего не грозит, однако я не могу сказать того же про твою судьбу. Возьми это, – произнес он, отдавая в руки Максу аркан и меч с золотым клинком. – Они эльфийские, тебе рассказывали об их особенностях. Я думаю, они тебе пригодятся. Береги их.

С этими словами Филлип вскочил на лошадь и поскакал в обратном направлении, к лесу, откуда доносился собачий лай. Максим, взглянув на эльфийку, тихо произнес, присев на снег, словно его ноги подвели:

– Как же так?

– Я найду тебя.

Грусть расставания терзала сердце Малики, но эльфийцы славятся не только силой тела, но и духа. Поэтому она не позволила себе раскисать, развернула лошадь, хлестнула поводьями и поскакала вслед за Филлипом, оставляя позади потерянного в мыслях чужеземца. Однако Каллид быстро привел его в чувство, треснув по затылку, и велел забираться на лошадь.

Еще не исчезли из глаз силуэты двух всадников, скачущих обратно на север. Макс не раз оборачивался, но видел лишь, как из леса показались всадники. Он заметил, как Филлип кинул камень, и тот полыхнул прямо перед ними. За ним последовали второй и третий. Камни взрывались по очереди, что пугало лошадей, многие из которых сбрасывали своих наездников и удирали прочь.

Вскоре силуэты стали совсем не различимы. Макс покидал Тристану с тяжелым сердцем. Чем дальше он уходил от замка, оставляя позади сестру, тем холоднее и тоскливее ему становилось. Да и погода не баловала, продолжая испытывать путников на прочность. Холодный ветер и метель создавали невыносимые условия, а глубокие сугробы, казалось, с каждым днем становились все глубже и не имели ни края, ни конца.

Однако покидающие северное королевство не собирались сдаваться и, стиснув зубы, продолжали путь. Максу очень повезло, что его новый, нежеланный друг был достаточно умен и прекрасно понимал, с чем и с кем можно столкнуться в густых Эдейских лесах.

Благодаря усилиям карлика, одежда и высокие сапоги на меху надёжно защищали беглецов от холода. Когда же становилось совсем невыносимо, они разжигали костёр, но лишь на короткое время. Запасы провизии, взятые в дорогу, всё ещё оставались. Чем дальше Каллид уводил Макса от королевского замка, тем реже они разжигали огонь и тем быстрее его тушили, чтобы не привлекать ненужного внимания.

Макс понимал, кого опасается Каллид, и сам не хотел этой встречи. Через несколько дней пути путники задались вопросом, который мучил их обоих, но ответ предполагался у каждого свой. Макс был более нетерпелив и потому первым нарушил молчание, повисшее в морозном воздухе:

– Не могу объяснить, но, кажется, дарги не станут нападать на нас в этот раз.

– С чего ты взял? – спросил Каллид.

– Разве они не могли напасть на нас, если бы хотели?

– Разве им не представится более удобный случай?

– Куда удобнее. Мы уже несколько дней пробираемся через сугробы, питаемся хлебом и водой. Мы замёрзли, устали и хотим нормальной еды. Самое время схватить нас.

– Я не понял, – недовольно сказал Каллид. – Тебе не нравится хлеб и вода? Тогда я их заберу! Ты же только и ждёшь, чтобы тебя схватили!

– Оставь мне мой хлеб, я просто хочу понять, что задумал наш враг.

– Враг хитёр. Если королевская стража отстала, это не значит, что она не продолжает погоню. Возможно, враги ждут, когда мы покинем северные земли и окажемся на чужой территории. А может, у них есть ещё какие-то планы.

– Словом, чем дальше мы от королевства, тем опаснее путь!

– Именно так, друг мой. И мы живыми им не нужны.

– Однако путь ещё долог. Возможно, эльфы помогут нам, будем надеяться на лучшее.

– Боюсь, надежда может подвести нас в этих местах. А почему ты не взял пони в дорогу, Каллид? Мы бы ехали быстрее, если бы каждый был в своём седле.

– Ты ошибаешься. Она не так быстра, как королевские лошади, нам нельзя медлить.

– Значит, торопимся навстречу опасности!

– Да, друг мой! Навстречу опасностям!

– Если встретят, там увидим, – ответил Каллид.

– Что значит «если встретят»?

– А то и значит, что они не обязаны нам помогать.

– Припоминаю, у нас был договор!

– Припоминаю, в нём не было глупостей, подобных той, что ты сотворил и тем самым приговорил нас к этой многодневной прогулке по глухим, густым Эдейским лесам!

Чужеземец опустил голову и умолк, чувствуя вину, которую никак не хотел признавать.

Тут оба путника почуяли неприятный запах, напоминающий тухлую рыбу. Ветер разогнал его, но стоило им миновать лес, как он вновь настиг их. Макс долго сдерживал себя, но в конце концов произнёс, смеясь:

– Каллид, что ты ел? Это ужасно!

– А я думал, это ты портишь воздух!

– Может, это лошадь?

– Это мало вероятно.

– Ничего, ничего. Если эльфы нас заберут, мы сделаем привал у них, и они накормят нас! Я бы мяса съел, да много, да жирнее!

– Эльфы не едят мясо.

– Как это не едят?

– Они же эльфы. Не едят.

– И чем нас будут потчевать?

– Тем, что они выращивают на полях, много у них фруктов, ягод, растений разных лечебных, съедобных.

– Вот это да! – воскликнул Макс, рассердившись. – После долгой дороги я должен есть траву? Не хочу я к эльфам! Поехали сразу в Асгард!

– Очень долгая дорога, слишком опасно. Хотя ты даргам и не нужен, но ты чужеземец, и мало ли что потребуют за тебя.

– Я сказал, не хочу к эльфам!

В лесной глуши, где путники, утомлённые однообразием своих разговоров, брели, не находя отрады в пути, внезапно раздался треск ветвей. Каллид подал знак Максу, и тот мгновенно остановил лошадь. Оба замерли, прислушиваясь к звукам леса.

Это была уже не первая ночь, проведённая в пути, и порой звуки заставляли их вздрагивать от неожиданности. Но каждый раз это был лишь шорох ветвей, вызванный порывом ветра, или птица, взлетевшая с дерева, или животное, которое, завидев путников, спешно уносило ноги подальше.

– Ерунда, – бросил Макс и пришпорил лошадь. – Где же эльфы нас встретят?

Каллид, усмехнувшись, поведал ему о традициях:

– У эльфов есть такой овощ с зелёными листьями. Их нарезают и едят. На вкус как сырой картофель. Так вот, эльфы ставят его на стол только прибывшим гостям королевства. Если визитер, съев угощение, начинает толстеть, издавать зловонные запахи из нижней части тела и изо рта, покрывается синим цветом, значит, у него есть плохие черты.

– Это, какие черты, например? – растерянно спрашивал Макс.

– Такие черты, как: трусость, тщеславие, гордыня, злоба, высокомерие, заносчивость, ворчливость.

– Даже ворчливость?

– Особенно ворчливость! Это вообще самая плохая черта. Ну, тебе-то не стоит переживать, у тебя ведь ни одной из них нет!

Макс задумался, а потом бросил:

– Да врешь ты всё!

– Не-а.

– Так позориться за столом, и причиной тому ворчливость? Это несправедливо! Чушь!

Тут Каллид не выдержал и засмеялся, да так, что с лошади свалился в высокий, глубокий сугроб. От этой картины смеялся теперь Макс, спускаясь с лошади и подавая руку карлику.

– Ну, ты рассказываешь сказки! – говорил он, пытаясь усадить Каллида на лошадь.

– А ты поверил!

Вновь послышался хруст ветви, и понесло зловонным запахом. Каллид вдруг резко замолчал и Максу не ответил. Беглец взглянул в лицо карлику и вздрогнул, когда тот закричал:

– На лошадь! Быстрее!

Сердце Макса заколотилось, он помог забраться Каллиду на лошадь, быстро заскочил в седло сам, велел ему держаться крепче, и пришпорил лошадь, которая помчалась словно ураган.

Впрочем, лошадь можно было и не гнать, очень быстро чужеземец заметил, что она сама бежит из последних сил, проваливаясь в сугробы и сбиваясь с пути. Тогда любопытство Макса, как и его страх, уже не ведали границ, и он решил обернуться, однако Каллид велел не делать этого и поколачивал его , когда тот пытался ослушаться.

Могло показаться, что подобное для Каллида не впервые, и он не боится происходящего, но то было бы неверное утверждение. Того, кто гнался за путниками, в Тристане знали лишь из сказок и легенд. Карлик был испуган до самых пят, тем, кого увидел за спиной Макса. Наконец, он умолк, и лишь шёпот «быстрее» сорвался с его губ. В то же мгновение по ногам пронёсся порыв ветра, столь мощный, что не ощутить его было невозможно. Макс голову и вскричал:

Ответа не последовало. Макс обернулся, но карлика не было видно. Вместо него перед Максом возникла огромная голова с двумя горящими глазами. Существо, преследующее беглецов, толкнуло лошадь, и она кубарем покатилась вниз по снежному склону.

Обоим всадникам повезло: они разлетелись в разные стороны и приземлились в сугроб, отделавшись лёгкими ушибами. Каллид упал с лошади первым и остался позади. Макс, отряхиваясь от снега, поспешил к товарищу по несчастью.

Он огляделся по сторонам и вскоре обнаружил того, кто наводил ужас. Каллид, придя в себя, едва успел подняться на ноги, как над ним нависла огромная голова с горящими глазами и пастью, полной острых и длинных зубов.

– Тебя предупреждали, Каллид, не вмешивайся! – прошипело существо так, что лес вздрогнул. – Теперь ты умрёшь!

Хищник зарычал, и карлик упал на снег, пятясь в сторону леса. Он прекрасно осознавал, что не успеет убежать, и, похоже, настал час его погибели.

Когда враг был уже настолько близко, что оставалось лишь засунуть голову в его пасть, он вдруг издал жуткий рёв и, гневно уставившись на карлика, бросился в сторону своего длинного и толстого хвоста. Нависнув над ним, он, рыча, пытался выдернуть эльфийский меч.

Макс спешил изо всех сил и успел вовремя. В тот момент, когда над карликом нависла угроза, он осознал, что не может оставить его в беде и готов был остановить врага даже ценой собственной жизни. Чужеземец выхватил из-за пояса эльфийский меч, подаренный ему Филиппом, и, подкравшись сзади, вонзил его в хвост змея.

Хищник бросился к своему хвосту, но эльфийское оружие по праву считалось лучшим: оно проскользнуло сквозь снег, прибив хвост к мерзлой земле так, что змею потребовалось немало времени, чтобы вытащить его. К тому же, такое оружие причиняло подобным существам немало боли.

Пока неизвестное существо, напавшее на путешественников, пыталось вырваться, Макс начал раскручивать веревку, подаренную Филиппом. Это был эльфийский аркан, который, если его правильно использовать, мог крепко схватить цель. Макс не был уверен, что его хватит, ведь враг был огромен, но петля была длинной, ловкой, крепкой и широкой, словно специально созданной для него. Через мгновение она затянулась, и стало ясно, что её не разорвать. Однако змей не собирался сдаваться.

– Сдавайся! Эльфийский аркан не отпустит тебя!

– Ты уверен? – прорычал хищник, и вытянулся во весь рост так, что стал выше макушек елей. Его глаза, подобно двум лунам, сверкали во мраке, а чешуя, чёрная, как уголь, отливала невероятным блеском.

Это был огромный змей. Он вздёрнул голову и начал брыкаться с такой силой, что Макс, не удержавшись на земле, взлетел в воздух и теперь его швыряло из стороны в сторону. Каллид видел все, но не мог и пошевелиться, в конце концов, поверив своим глазам, закричал, требуя отпустить чужеземца, услышав его змей, смеясь, ответил:

– Как пожелаешь!

В этот момент шея хищника напряглась с такой силой, что верёвка лопнула, и Макс взмыл в воздух к соседнему дереву. При падении ветви, хоть и нахлестали его по лицу, но всё же смягчили удар, и не позволили разбиться насмерть. Отделавшись парой ушибов и синяков, он сумел подняться и, пошатываясь, поплелся навстречу врагу.

Змей, между тем, собирался вновь заняться Каллидом, когда услышал за спиной:

– Оставь его!

– А то что?!– взревел змей ещё громче.

Макс полез в карман, но всё, что он мог там найти, был маленький ножик. Им не то что чешуйку со змея не снять, а о том, что бы одолеть подобное существо и речи быть не могло. Чужеземец бросился к мечу, который лежал на снегу неподалёку. Враг не пытался его остановить, а громко и злобно засмеялся:

– Мне не страшен он, не твоя петля!

– Кто ты такой?

Внезапно послышался лай собак и голоса эльфов. Змею это явно не понравилось, он сильно рассердился и взревел:

– Я Сабур Великий!

Огромным хвостом хищник вырвал дерево из земли, подбросил его к небу и одним ударом хвоста расколол его пополам. Одна половина ели едва не зашибла Макса, увернувшись, он оступился и кубарем покатился с холма. Каллид бросился к нему на помощь, а змей скрылся среди хвойных деревьев, и вскоре его след и запах исчезли, словно и не было его в этих местах.

Подоспевшие в последний момент эльфийские воины оказали помощь путникам из Тристаны. Они были крайне удивлены и обеспокоены рассказами о появлении такого опасного существа, как Сабур, в этих краях, и сожалели, что опоздали.

Впрочем, как говорил далее Каллид, страшно то, что от Сабура мало кто может защитить. Это был особенный змей. У него было имя. Он не нуждался в соратниках. Он прославил свое имя и оно внушало страх. Важны были не только его размеры и сила, но и были у него особенные таланты. Впрочем, вскоре многим станет ясно, о каких способностях идёт речь. Помимо этого, змей был умён, хитёр и от человека, его отличал, пожалуй, лишь внешний вид.

Дерзость, с которой явился Сабур на Эдейские земли, преступив границу Тристаны и оставшись незамеченным, говорила о том, что близится опасность в Эдейские края, какой ранее не было, как и его самого.

Глава 6 Одна ночь в Артилоке

Новое утро для Анны никак не начиналось. Проснувшись, она не смотрела в окно, не пила, не приняла завтрак, который ей принесла прислуга. Она одела самое темное платье, что было в ее гардеробе, собрала в пучок волосы и накинула на голову платок. Девушка неподвижно сидела на краю кровати. Весь ее облик говорил о том, что вместе с жизнью брата покинувшей его тело, ушла и ее собственная.

Вскоре в дверь постучали. Так и не получив ответа, двери комнаты отворили и к Анне вошла сестра короля Диана. Как всегда, она прекрасная, со статью истиной госпожи и с поступью истиной королевы, подошла к Анне, взглянуа в ее красные от усталости и мокрые от слез глаза, она встала рядом, скрестив ладони перед собой произнесла:

– Доброе утро, Анна.

Ответа не последовало, лишь взгляд чужеземки, полный ненависти и разочарования, заставил королеву продолжить:

– Я хочу, чтобы ты знала, Анна: твой брат жив. Он бежал вчера ночью, и догнать его не удалось.

Девушка не могла поверить своим ушам и еле слышно произнесла:

– Мне послышалось или вы сказали, что мой брат жив?

– Тебе не послышалось. Твой брат жив, и ты должна поторопиться, король ждёт тебя во дворе. Он лично хочет ознакомить тебя с королевством. Да и тебе не помешает прогулка на свежем воздухе, сегодня ты бледнее мертвеца.

Услышав эти слова, Анна изменилась в лице, разочарование исчезло, а ненависть так и заискрилась в её глазах:

– Как? – произнесла она дрожащим голосом, поднимаясь с кровати. – После того, как он приговорил брата к смерти! Да как он смеет!

– Я же сказала, твой брат жив.

– Каллид, это Каллид и наши друзья помогли ему бежать!

В этот момент королева крепко схватила чужеземку за руку и притянула к себе. Её взгляд теперь тоже не был наполнен гневом, но речь оставалась достойной правительницы – спокойной и сдержанной:

– Послушай меня, Анна, твой брат жив лишь по воле нашего короля. Ни Каллид, никто другой не смог бы его спасти, если бы Виктор действительно желал ему смерти. Или ты думаешь, что мой брат настолько глуп, что не знает потайных ходов своего собственного замка? Воля моего брата, непоколебима. Помни об этом и будь готова как можно скорее.

На этих словах Диана покинула чужеземку, оставив ее наедине с проходящей скорбью, смятением, неумолкаемым чувством ярости и маленькой долей надежды. Несмотря на терзающие девушку чувства, она все же решила подчиниться приказу.

Анна покинула стесняющие ее четыре стены. Ровным шагом она шла по высоким коридорам между величественными колоннами старинного замка. Широкая лестница вывела ее к главной двери, где девушка в последний раз остановилась. На мгновение ее сердце замерло. Как только дворецкий его величества распахнул двери, собравшись с духом, она вместе с сопровождением покинула замок.

На широком крыльце встречал яркий солнечный свет. Когда Анна взглянула в сторону короля, она была тут же поймана. Всадник был в седле. Его лошадь казалась чернее ночи. Он смотрел внимательно на нее, протягивая свою руку.

В душе Анны, развязали борьбу противоречивые чувства. Когда же она взглянула в глаза королю, её сердце дрогнуло. Это было всего лишь мгновение, оно наполнило грудь свежим воздухом, и ощущением неизбежной судьбы.

Внезапно сомнения рассеялись, и Анна шагнула к нему навстречу, оставив позади своих сопровождающих, словно дикая птица, вырвавшаяся на свободу. Она подала свою руку в ответ и в следующее мгновение оказалась в седле. Её руки коснулись его величества, и пришпоренный скакун, словно ураган, рванул прочь от замка.

Лошадь цвета воронова крыла, подобно птице, летела по ветру, свободная и вольная, преодолевая одно поле за другим, перепрыгивая через рвы. Она мчалась мимо хвойных зелёных лесов, укрытых шапкой снега. Зимнее солнце согревало своими лучами прекрасную землю, а сердца всадников, сами того не зная, бились в унисон.

Стража не смела, приближаться к королевской лошади, и держалась на расстоянии. Пашня за пашней, тропинка за тропинкой, выводили к городу Барсулу, что был призван судьбою, вновь восстать из пепла и руин. Казалось, какая бы тьма не падала на главный город Тристаны и как бы глубоко не пыталась схоронить его, все было тщетным. Великий Барсул поднимался и оживал, каждый раз.

Королевская лошадь, приблизившись к вратам Барсула, замедлила свой бег и осторожно вошла в его пределы. Анна, осматриваясь по сторонам, не могла поверить, насколько быстро город восстанавливался после разрушений. Она помнила горящие дома и клубы дыма. Перед её глазами, словно призрачное видение, промелькнул нож, упавший с крыши той ночью, и отрезанная голова врага, который приставил этот нож к её горлу.

Девушка закрыла глаза. Очнувшись от своих мыслей, она, пожалуй, впервые осознала, насколько страшными могут быть нападения слуг тёмного господина и к каким последствиям могут привести необдуманные действия. Теперь чужеземка испытывала стыд за поступки и слова, сказанные ею и её братом. От этого ей становилось ещё более неловко, и она боялась произнести хоть слово.

Те, кто давно знал своего короля, понимали, что могучий дух города был не даром богов, а силой их доблестного правителя. После Эдейской битвы в Тристане Виктор повидал многое. Еще мальчишкой, будучи рослым и крепким, стремился к сражениям. Он привык завоевывать, защищать и брать свою награду, не допуская даже мысли о поражении. На просторах Эдейских земель не было более бесстрашного правителя, чем король Тристаны.

Лошадь его величества, благородной поступью, не торопясь шагала вдоль улочек, из одной в другую, давая своим наездникам, как следует рассмотреть город изнутри. Проехав еще немного, чужеземка и король свернули в переулок, который уже вскоре вывел их на главную улицу Барсула.

В центре города всадников встречал замерший фонтан, возле которого еще недавно вселился народ. Сегодня праздником и не пахло, но и грусти места тут места не было. Город жил и бездельников в ту пору было не найти. Люди помогали, друг другу как могли. Чинили крыши. Отстраивали дома. Ни холодный ветер, ни мороз в воздухе не останавливал народ, так упорно сопротивляющийся капризам судьбы.

В суматохе люди поначалу не заметили приезд его величества. К слову под плащом и капюшоном, что скрывал от чужого взора почти весь его лик, мало кто мог узнать своего правителя. Но все же, когда Виктор поднял взгляд на главную башню города, на которой чуть не погибла Анна, один из подданных узнал его. Это был булочник, чей хлеб так любил весь королевский двор.

Убедившись, что он не обознался, булочник подошел к лошади поклонившись, молвил:

– Ваше величество! Доброго вам утра, прекрасного дня!

Эти слова были произнесены с искренним почтением и от всего сердца. Король, остановив лошадь, обратился к мужчине лет пятидесяти, на голове которого был поварской колпак:

– Доброго утра и тебе, мой друг. Как твоя семья? Нужна ли какая-либо помощь?

– Всё хорошо, мой господин. Моя семья жива и здорова. Когда пришли дарги, я успел спрятать их в подвале, и они не пострадали. Помощи достаточно, ваши люди, как и наши, работают не покладая рук. Такими темпами мы будем вновь плясать и веселиться на долгожданном празднике Вессия!Главное, чтобы люди не склоняли головы перед врагом, – произнёс правитель, глядя на толпу, собравшуюся вокруг него.

– Если бы не вы, вы прибыли вовремя и спасли нас!

– Нет, друг мой, я должен был прибыть раньше, – говорил король, задумчиво осматривая город. – А я опоздал…

Эти слова нашли отклик только в сердце Виктора. Все понимали, что король, узнав о нападении даргов, тут же бросился в город на его защиту.

– А сам не думаешь переехать ближе к замку? – спросил правитель у пекаря, но тот в очередной раз ответил:

– Это было бы честью для меня, но прошу вашего прощения, мой дом – мне дорогая память. Дом моего отца.

– Да. Я знаю твою историю. Знаю, как сражался твой отец за наши земли. Будь, как пожелаешь, – произнёс Виктор, одернув поводья.

– Да здравствует король! – воскликнул пекарь, подняв свой колпак к небу.

– Да здравствует король! – отозвалась толпа, подбрасывая шапки вверх.

Чужеземка стала свидетелем глубокой любви народа к своему королю и веры в его власть и благородство. Когда королевский скакун проезжал по улицам города, люди следовали за ним, подбрасывая шапки и выкрикивая слова похвалы своему правителю. С его приездом эта часть Эдейской земли словно наполнялась силой. Анна никогда раньше не встречала правителя, который бы так много говорил со своими подданными, так внимательно их слушал и так искренне стремился помочь им.

На закате неутомимый скакун цвета вороньего крыла возвращал своих всадников в замок. В этот раз они не произносили ни слова, но их мысли были полны догадок, сомнений и зарождающегося нового чувства. Время, проведённое вместе, было настолько прекрасным, что не могло закончиться без хотя бы малой толики волшебства.

По возвращении в замок, Виктор провёл Анну через восточное крыло, откуда открывался прекрасный вид на зимний сад. Король Тристаны ещё не знал чужеземку и не доверял ей. Однако он испытывал к ней огромный интерес и решил поделиться с ней частью своего прошлого.

Слуги уже ожидали у дверей в одну из комнат замка. Виктор подошёл к запертой двери, достал ключ и несколько раз повернул его. Замок щёлкнул, и дверь открылась. Пройдя в тёмную комнату, король велел подданным сдёрнуть занавески с окон. Ткань упала, и перед Анной открылся вид на просторную залу с высокими стеклянными стенами, через которые можно было любоваться звёздами. Это была оранжерея, она была просторной, но казалась совершенно пустой, поскольку её обитатели утратили жизненные силы.

– Давайте договоримся, – обратился король к чужеземке, – Я расскажу вам историю, а потом вы расскажете мне свою. Своим сказанием я поделюсь с вами сегодня, и оно касается этого места. Я думаю, вам неясно, зачем я привёл вас сюда и почему всё здесь в таком виде.

– Вы правы, – ответила чужеземка.

– Так вот, – продолжал король, подойдя к окну и устремив свой взор на зимний сад, начинавшийся прямо за окнами оранжереи, – давным-давно, почему-то я думаю, вы уже об этом слышали, мой отец женился на колдунье. Её сердце было неспособно на любовь. Это чувство было чуждо ей. Она принесла много горя моей земле, но в ту пору, когда отец, ещё не знал о том, что вскоре случится, он подарил ей этот сад. Сад защищённый от холода, вечно зелёный, вечно цветущий, наполненный самыми дивными и невиданными растениями, из разных уголков земли. Иные из них, как мне рассказывали, были наделены волшебством.

– Так все эти растения обладают особой силой? – удивленно спросила Анна.

– Мой отец создал этот сад, чтобы его королева не чувствовала себя одиноко и не тосковала по дому. Я не любил посещать оранжерею и не могу сказать, были ли тут особенные силы. Однако Каллид сказал, что только вы сможете оживить этот сад.

– Поверьте, мнение Каллида мне самой неясно. Я простой человек и не имею никакого отношения к колдовству.

– Что же, я очень этому рад. Однако возможно в этот раз этому саду удастся подарить кому-то исцеление. Я не могу изменить судьбу и вернуть вас домой, но надеюсь, вы сможете примириться с обстоятельствами, как и я когда-то. Поэтому дарю оранжерею вам. Вы можете отказаться.

– Даже не знаю, что и сказать, – произнесла Анна, растерянно осматриваясь вокруг.

– У вас есть время принять решение, не торопитесь. А теперь, думаю, вам нужно отдохнуть. Доброй ночи.

С этими словами Виктор удалился прочь. Следом за ним покинула оранжерею и чужеземка. Теперь девушка была в полном смятении: она знала об истории с колдуньей, знала, что Каллид не посоветует плохого, но не понимала, почему ее чувства так беспокоят короля. Нечто закралось в ее сердце. Будь то интерес, любопытство или восхищение правителем Эдейских земель. Откуда столько решимости на поездку в Барсул, и почему она принесла ей неожиданное удовольствие?

Ступая шаг за шагом к своей комнате, блуждая в собственных мыслях, чужеземка услышала знакомые ей голоса. Подойдя к двери, она прислушалась, и она действительно не ошиблась, эльфийки спорили о своем и поджидали ее.

Стоило Анне переступить порог своей комнаты, как между ней и её сёстрами завязалась беседа, содержание которой было следующим:

– Где вы были всё это время? Я звала вас! – восклицала Анна, расхаживая из стороны в сторону.

– Мы не могли прийти к тебе, – пыталась успокоить девушку старшая сестра-эльфийка.

– Вы всегда приходили, когда вам вздумается, что вам помешало прийти в ту ночь?

– Пойми же, нельзя было рисковать. О том, кто мы такие в замке, никто, кроме тебя, не знает, так должно оставаться и впредь. Это очень важно, иначе между Артилоком и Тристаной может начаться война.

Анна не выдержав и полминуты молчания, продолжила:

– А как же Каллид?

– Анна, – ответила Натин, младшая из сестёр, поднимаясь с кресла, – Каллид разгневал короля и впал в его немилость. Эта "Неугомонная жилка" уже много лет испытывает терпение правителя. Но он многое сделал для королевства, он очень умён и предан, несмотря на его иные, многим непонятные действия. Потому Виктор закрывал глаза на его промахи. Ему, как никому другому, нельзя было рисковать. Тем более он был занят побегом твоего брата.

– Кстати о побеге. Диана сказала, что король пощадил брата и сохранил ему жизнь?

– Так и есть, – отвечала Анне Лия, – я не знаю подробностей, лишь слышала, как Альтус Форт по его приказу доставил Каллида в замок. После разговора с королём Каллид сообщил, что наш план побега нужно поменять. Правитель сообщил ему, что даст твоему брату возможность бежать и лишь одну. Макс должен был в эту же ночь покинуть земли Тристаны, но так, чтобы ни у кого и мысли не возникло, что его пощадили. Это должен быть побег.

– Стражники преследовали беглецов до самого утра, – продолжала Натин, – но видимо зная приказ, они дали им время уйти. Диана сказала тебе правду Анна, – твой брат жив по воле короля.

– Стражники преследовали беглецов до самого утра, – продолжала Натин, – но, видимо, зная приказ, они дали им время уйти.

– Виктор знает о потайном ходе, ведущем из темницы за пределы крепости?

– И всегда знал, – отвечала ей Натин, – это его крепость.

От этих слов Анна закрыла лицо руками и, упав в кресло, прошептала:

– Как же теперь быть? Тоннель явно закроют. Как найти того человека, что, по вашим словам, спасёт королевство?

– Какого ещё человека? – удивилась Натин.

– Как какого человека? – возмущённо поясняла Анна, – того, о ком говорил профессор.

Старшая сестра догадалась раньше, и только Натин хотела вновь открыть рот, как она прервала её и взглядом:

– Конечно, Анна, есть вопросы, которые тебя очень тревожат, – поясняла Лия. Так вот, – ты обязательно получишь ответы, но не от нас.

– От кого же извольте? – подскочила, рассердившись, Анна, – от короля? Я знать его не хочу!

– Не смей так говорить! – воскликнула Натин.

– Он изгнал моего брата!

Разговор далее продолжался на повышенных тонах. Атмосфера в комнате накалялась, и расстроенная Натин упала снова в кресло, не желая ни слышать, ни видеть происходящего.

– Твой брат едва не лишился головы из-за собственной глупости, и ты не единственная, кому дорога его жизнь! Наша сестра рисковала своей головой и была готова её потерять! – негодовала младшая из сестёр. – Какая же ты упрямая, Анна! Твой брат в Асгарде, и ему ещё долго предстоит работать над своими ошибками. Он под присмотром Филиппа, а Филипп, позволь тебе напомнить, будущий король Асгарда. Так что лучше позаботься о себе. Ты здесь в гораздо большей опасности, чем твой брат!

– Это почему же?

Взгляд старшей сестры дал понять Натин, что разговор пора прекратить, и она, склонив голову, отошла к окну.

– Что ж, вижу, наши разговоры ни к чему не приводят. Возможно, подарок, который я тебе приготовила, придётся тебе по вкусу. Узнаешь всё на месте.

Лия указала Анне на незнакомый предмет, стоящий в углу комнаты, занавешенный плотной тканью, на который Анна ни разу не обратила внимания.

– Это подарок Облигиона.

– Облигион знает обо мне?

– Облигион знает всё и обо всех, – ответила Лия.

Девушка тихо прошла через комнату и остановилась напротив неожиданного подарка, протянула руку и коснувшись ткани, медленно стянула ее. Перед ней стояло высокое зеркало. Оно было искусно изготовлено.

– Похоже на дерево, – задумчиво произнесла Анна, любуясь ажурной отделкой.

– Это Каурук, – пояснила Малика.

– Что такое Каурук?

– Дерево. Оно растёт только в Облигионе, только на святой земле. Каурук можно сравнить с дубом, но он более высокий, у него более толстый ствол. Оно не покрывается листвой. Ветви тонкие, но очень крепкие и сплетаются из одной в другую.

– Оно словно мерцает! – восхищалась чужеземка.

– Оно не покрыто никаким веществом, это чистейшее чёрное дерево. C годами старые ветви Каурук сбрасывает. Они падают на землю, давая расти и новым. Дерево это живёт столетиями. В Аспарде нашли способ, как прочные и крепкие ветви сделать более послушными. Они передали это знание Облигиону. С тех пор сброшенные самым красивым и сильным деревом Эдейских земель ветви стали использовать для изготовления и обрамления особенных и ценных вещей. Ещё говорят, оно имеет особенную силу.

– Известно ли королю о подарке? – с беспокойством вопрошала чужеземка.

– Да, Анна. Король одобрил дар и не имел ничего против. Однако для него это всего лишь красивое зеркало, присланное монахами.

Вдруг за дверью послышался шум приближающихся шагов, и в дверь постучали.

– Скорее, спрячь нас! – воскликнули сёстры, обращаясь в кукол.

Анна, недолго думая, аккуратно усадила эльфиек в шкаф.

– Уже иду! – отозвалась чужеземка на стук, стараясь не выдать волнения. Затем она подошла к дверям и, сделав глубокий вдох, открыла их. Перед ней стояла королева.

– Мне показалось, я слышала голоса. С кем ты говорила? – спросила Диана, осматривая комнату.

– Ни с кем, госпожа, просто говорила сама с собой, – отвечала девушка.

– Вижу, подарок из Облигиона тебе уже доставили, у тебя сегодня особенный день.

– Да, насыщенный, и я очень устала.

– Тогда отдыхай. Но как ты поступишь с подарком правителя?

– Я принимаю его с благодарностью.

– Хорошо, – с одобрением молвила королева. – Завтра я пришлю тебе людей, сколько потребуется. Пусть выполняют твои указания, и я предоставлю всё, что тебе понадобится.

– Благодарю вас, – с поклоном ответила девушка.

На этих словах Диана удалилась. Анна достала кукол из шкафа и опустила на пол.

– Что ж, и нам пора, мы засиделись, – промолвила Алия, старшая сестра.

– Доброй ночи! – воскликнула Натин таким тоненьким кукольным голосом, что рассмешило Анну:

– И вам хорошего сна.

Нахмурив брови, Натин стала выглядеть ещё забавнее.

– Чего она смеётся? – возмущалась эльфийка.

– Идём, – уводила её старшая сестра под руку.

– Она смеётся надо мной?

– Это была не насмешка.

– Тогда что же это было?

– Идём же!

Безмятежные облака, безмолвные стражи ночного неба, наконец, уступили место яркой звезде. Её чарующий свет озарил величественный замок, который утопал в объятиях молодой луны. Вьюга утихла, а морозный воздух все еще кусался. Порядок оставался неизменным, зима по-прежнему правила этой землей.

 Лёгкие дуновения ветерка, едва проникая в комнату сквозь щель оконной рамы, играли с занавеской. Один из них, самый озорной, устремился к стенам, исследуя каждый угол. Облетев их под едва слышный шёпот, он замер, будто склонившись в сожалении о своей дерзости. Затем он попятился назад, вновь запрыгнул на подоконник, нежно коснулся его, скатился по стене за окном и устремился прочь от замка.

Этой ночью Анна спала особенно чутко. На грани между сном и явью она услышала шепот. Открыв глаза и слегка приподнявшись, девушка оперлась на подушки. В комнате никого не было, но её внимание привлекло нечто иное – зеркало, которое переливалось ярким отблеском. Оно словно поглощало все цвета, известные и неизвестные, и они, превращаясь в яркий металлический оттенок, разливались по раме.

Поднявшись с постели, Анна подошла ближе и попыталась расслышать шепот. Слова, доносившиеся из зеркала, звучали всё громче и громче. Внезапно все цвета исчезли, и вместо своего отражения девушка увидела облик. Лик не имел постоянных граней, не был определенной сущностью. Глаза его взглянули на чужеземку. Его уста произносили знакомые слова, и каждый раз они загорались на обрамлении зеркала.

На Эдейских землях существовало много разных диалектов и наречий. Большинство Анна и знать не могла. Среди них были очень старые и те, что принадлежали лишь определенному роду, например даргам или коргальтам. Однако, встречались и другие наречия, которые, как оказалось она знает. То, был один из них.

Чужеземка, следуя за шёпотом зеркала, произнесла: «Незримое». Не осознавая сон это или реальность, она не испытывала ни сомнений, ни страха, ни беспокойства. Белоснежный лик звал её за собой. Анна коснулась стекла, но вместо него ощутила пустоту.

Девушка закрыв глаза, сделала шаг вперед и через мгновенье покинула свою комнату, очутившись уже совсем в другом месте. Она стояла среди деревьев в одном из Эдейских лесов и теперь смотрела за неким волшебством. Место куда ей довелось попасть, и впрямь было диковинным: в центре небольшого замерзшего озера, посередине леса, возвышался высокий пень, на пне том сидел эльф, у эльфа была смуглая кожа, острые уши, длинные волосы, заплетенные в косы, аккуратно собранные на голове, в руках у него была скрипка. Эльф играл волшебную мелодию, услаждающую слух и пел чарующую песню.

Двое других эльфов, кружась в танце на льду, не замечали оживлённой ауры лесной глуши. Эта аура не затихала и подпевала эльфу-скрипачу, который играл свою мелодию. Его песня звучала в каждом уголке леса: шелестом листьев, дуновением ветра, взмахом крыла ночной птицы. В чаще обитали неведомые создания, сидящие на деревьях и лазящие по кустам, душа каждой ветви Эдейских краёв.

Анна не смогла остаться незамеченной. Вскоре её, укрывшуюся за большим деревом, обнаружил молодой белокурый эльф. Он поклонился и жестом пригласил её следовать за ним к озеру. За его спиной стояли ещё двое, очень похожие на него внешне.

Собравшись с духом, девушка пошла за лесными стражами. Когда они приблизились к озеру, лёд на его поверхности начал быстро таять, и через несколько мгновений послышался всплеск. Пара эльфов продолжала танцевать, словно ничего не изменилось. Они касались воды, а не льда, но не погружались в неё, их ноги словно катились по скользкой, твёрдой поверхности.

Проводники, что вели чужеземку по поверхности озера, двигались по воде подобно танцующей паре, не погружаясь в его глубины. Анна – ступая следом, не могла оторвать взгляда от открывшегося перед ней зрелища. Никогда прежде она не видела столь прекрасного сна. Озеро было настолько прозрачным и в его глубинах можно было разглядеть проплывающих нимф и других обитателей озера, которые посылали ей приветы и улыбки.

Медленно ступая, чужеземка пересекла озеро и, не покидая его вод, замерла подле эльфов, недалеко от берега. Вдоль этого берега возвышались два высоких древа, отстоящие друг от друга на несколько метров. Эльфы продолжали свой путь, и девушка заметила, что по мере их приближения к берегу, они всё глубже погружались в пучину вод. И вот, через несколько шагов, ей пришлось сделать глубокий вдох, ибо над её головой теперь не было ничего, кроме водной глади.

В какой-то момент Анне стало страшно, потому что воздуха в лёгких оставалось всё меньше, а поверхность озера была уже не видна. В этот момент один из её проводников подал ей знак, который означал «дыши». Девушка не была в восторге от этого предложения и, покачав головой, дала понять, что не собирается следовать ему. Тогда проводник повторил свой жест и указал на путь, который лежал впереди. Этот путь проходил между корнями двух деревьев, возвышавшихся над озером. Они были похожи на эльфийские врата, покрытые водорослями и многолетней тиной, которые вели к лестнице, невидимой под водой.

Анна осознавала, что не сможет выдержать столь длительное пребывание под водой, и у неё не будет времени выплыть на поверхность. В этот момент ей пришла мысль: «Что же страшного может произойти в этом чудесном сновидении?» Девушка сделала глубокий вдох и теперь, дышала под водой, подобно эльфам озера.

За вратами озера начиналась лестница, которая вела вверх, к белоснежным вратам, оплетённым вековой зеленью Артилока. За спиной шумел океан, а ноги утопали в песке. Анна, залюбовавшись величественным видом высокой ажурной арки, увитой королевским плющом, замерла в восхищении. Арка вела к белоснежному крыльцу. Зелёные лепестки, покрытые капельками блестящей росы, стекавшей по колонне, и ярко-розовые бутоны, распускавшиеся прямо на глазах, вызывали неподдельное восхищение.

Появление цветущего королевского плюща возвестило о том, что чужеземка переступила границы Тристаны и вступила в пределы иного королевства. Проводники, сопровождавшие её на протяжении всего пути, отступили, и перед ней предстал эльф, облачённый в лёгкое белое одеяние, на ногах которого не было обуви. Его длинные волосы были собраны в пучок.

Он молча поклонился и протянул девушке руку. Его лицо выражало спокойствие и умиротворение, а улыбка эльфа говорила о радости встречи. Он поклонился и взмахнул рукой, открывая ей путь, словно приглашая войти.

Чужестранка стояла на белоснежном крыльце, и перед ней открылась поистине волшебная картина. Это была прекрасная земля, зачарованный край Артилока. Здесь, как и в Тристане, зелёные леса скрывали тайны природы, но вместо заснеженных полей перед взором простирались бескрайние золотистые нивы с высокими колосьями пшеницы. На этой земле так же царила ночь, но ночь была необыкновенно светлой.

Весеннее тепло в этом королевстве было сравнимо с летом северного королевства, и эльфы, облачённые в белые одежды, наслаждались им, кружась и танцуя на пшеничных полях. Их движения были лёгкими, словно они парили в невесомости.

Эльф, встретивший Анну, словно предугадывая её вопрос, произнес:

– Сегодня у нас праздник, первый день весны.

– Но ведь весной не так тепло. – удивлялась девушка.

– В наших краях не бывает холода, снег на выпадает и не бывает зимы. Это к нашему же благополучию. Ведь эльфы питаются тем, что выращивают на своих полях и деревьях, и зимняя стужа могла бы значительно усложнить нам жизнь, – пояснил эльф, ведя Анну по тропе, которая пролегала через пшеничное поле.

– Зачем я здесь? – спросила Анна.

– Здесь вы найдёте ответы.

Анна не вполне понимала, что именно имел в виду эльф, но она вспомнила слова сестёр, остановилась и, оглядевшись, вновь посмотрела в ту сторону, куда её вели.

У края поля, на высоком холме, окружённая танцующими и поющими эльфами, сидела уже знакомая ей девушка.

– Это Белла? – обратилась она к своему проводнику, указывая взглядом на холм.

– Вы о нашей королеве? Да, это она. Собственно, к ней мы и идём. Она уже давно ждёт вас.

– Ждёт меня? – удивилась Анна.

– Конечно. В Артилоке не бывает непрошеных гостей.

Вскоре путники приблизились к толпе, которая веселилась от всей души. Эльфийка, сидевшая в центре всеобщего веселья на зелёной траве, говорила на незнакомом чужеземке наречии со своими подданными. Белла была одета в лёгкое белое платье, как и все остальные, но если головы других эльфов были украшены венками из цветов, то на её голове цветы были вплетены в венец из чистого золота.

Анну подвели к наследнице Артилока, и она, увидев наконец долгожданную гостью, поднялась и дала знак, что покидает присутствующих, а им же велит веселиться дальше. Взяв девушку под руку, Белла повела её через другое поле, за которым виднелись высокие белые мраморные колонны.

– Я рада тебе, Анна, – произнесла эльфийка. – Как видишь, у нас сегодня праздник. Все мы хотели, чтобы ты присутствовала на нём и увидела Артилок.

– Я очень рада побывать здесь, я понимаю, что это сон, но…

– Это не сон, – смеясь, ответила эльфийка. – Я понимаю, дорога была непростой и очень странной, но только такие дороги, ведущие через врата, скрытые по всем Эдейским лесам, могут привести в Артилок. Иных путей нет.

– Значит, только через врата, но ведь никто не знает, где они?

– В том-то и суть, Эльфы знают, где ходы и дороги в королевство и за его пределы, остальным же знать не нужно. С тех пор, как Серкус начал создавать даргов из эльфов, мы скрыли от посторонних глаз Артилок.

– Я слышала, что от эльфийской крови создаются сильнейшие дарги, после малейфийцев.

– Это так, Анна. Серкус многих испытал. Ходил слух, что он предпринял такую попытку с малейфийской кровью, но что-то пошло не так, и, едва не погибнув от рук своего творения, он был вынужден его уничтожить. Видишь ли, малейфийская кровь наполнена волшебством, абсолютно непредсказуема. С тех пор его излюбленная добыча эльфы.

Затем будующая королева и чужеземка покинули узкую тропу пшеничного поля и оказались на самой его окраине. За разговором время шло, природа Артилока менялась с каждым шагом, и уже выступали на встречу каменистые возвышенности, большие, крутые склоны, глубокие ущелья. Белла говорила:

– Анна, я знаю, какие вопросы тебя беспокоят. Сегодня мы решили дать тебе ответы на них.

– Что ж, я очень рада это слышать, – ответила Анна, испытывая огромное облегчение. – Время идёт, а мы даже не приступили к поискам того человека, который должен помочь спасти Тристану.

– Анна, нет никакого человека, которого нужно искать, – прервала её Белла.

– Что вы имеете в виду?

– Я хочу, чтобы ты выслушала меня. Ты должна знать, что правда была скрыта от тебя в благих целях. Мы хотели дать тебе время привыкнуть к нашему миру.

– Кто это «мы»?

– Асгард, Артилок и отчасти Аспард. Последние не совсем в курсе всего происходящего, но кое о чём осведомлены. Что касается Облигиона, они внимательно следят, чтобы порядки на Эдейских землях не были нарушены. Они послаи тебе в подарок зеркало, чтобы ты могла попасть к нам. Ты знаешь историю о колдунье, в честь которой названо твое королевство.

– Не моё королевство, – прервала, делая шаг назад, Анна.

– Твоё, именно твоё. Мы верим, что это твоя душа была изгнана с этих земель. Королева прокляла весь человеческий род. Виктор, под её проклятием должен пасть, и не должно было быть на этом свете силы, способной это предотвратить.

– Я не верю в это!

– Сначала никто не придал значения этому проклятию, тем более сам король. С возрастом он пожелал забыть всё, что случилось. Он воздвиг стену между нами, но люди не питают и не питали неприязни ни к малейфийцам, ни к эльфам. Эта неприязнь зародилась с тех самых пор в нём самом, и тот был уже рождён, в ком текла кровь колдуна. Изард был изгнан и проклят, но вот его сын, жив, и ты слышала о нём.

– Да, мне многое поведали.

– Он и есть проклятие. Под его рукой падёт Тристана, а все королевства одно за другим. Лишь объединившись, мы смогли бы дать ему отпор. Однако король Виктор теперь глух к нам, он питает ненависть ко всем волшебным и магическим существам, и эльфы так же пали в его немилость. Для него лучше идти три месяца пути до врага, чем сделать шаг через наши врата.

– Я не в силах вам помочь, поверьте мне.

– Есть лишь один человек, который сможет пробудить его. Это ты – та, что с рождения была ему предначертана.

– И вы верите во всё это?

– Да, Анна, верим, – эльфийка взяла Анну за руку и, взглянув ей в глаза, произнесла:

– Пойдём во дворец.

Анна увлечённая разговором с Беллой, потеряла из виду дорогу, по которой они шли. Но шум воды, раздававшийся совсем рядом, вернул её к реальности. За очередным поворотом она увидела замок, который, хоть и не был очень высоким, но казался бесконечным. За ним возвышался склон, по которому струился водопад, и вода, падая с него, устремлялась прямо в реку, протекавшую мимо замка.

Высокие мраморные колонны, обвитые всё тем же королевским плющом, встречали гостью, и широкое белоснежное крыльцо открывало свои объятия. Вокруг всё цвело, и розовые бутоны королевского цветка, теряя понемногу лепестки, расточали свой дивный аромат, падая на широкие ступеньки крыльца.

Эльфийка Белла вела Анну за собой, и они миновали усыпанное цветами крыльцо, войдя в большой открытый зал с высокими окнами, которые также не устояли перед зелёной роскошью эльфийской природы и тонули в ней по самый потолок. В зале без стёкол и лишних стен гулял чистый свежий ветерок, метаясь от угла к углу. В центре зала стоял большой круглый стол, за которым сидели гости, посетившие в этот день Артилок.

Анна заметила гостей ещё впервые, взглянув на великолепный замок, и теперь, когда они с Белой стояли прямо перед круглым столом, девушки почтительно склонились перед присутствующими. Чужеземка была представлена всем по очереди, и каждый из них теперь стал ей знаком.

Первыми, кто предстал перед девушкой, был эльфийский король, отец Беллы. Высокий муж с королевской статью, но совершенно непохожий внешне на дочь. По его плечам спускались тёмно-русые длинные волосы с небольшим количеством прядей светлых и тёмных оттенков.

Эльфы подразделяли себя на три разных рода. Высшими и мудрыми эльфами считали древнейших – светлых эльфов, имеющих исключительно белоснежную кожу и волосы. А вот ловкими и сильными считались тёмные эльфы, они же лесные, чьи оттенки волос и кожи были абсолютно разными.

Были и третьи, те, что являлись большой редкостью, имеющие огромную силу, несущие в себе знания и мощь обеих сторон. Их звали млечными эльфами. Одним из таких эльфов и был отец Беллы, от которого она и унаследовала бесконечное стремление к борьбе, силу и непокорность.

Рядом с отцом Беллы стояла её мать. Это была высокая, длинноволосая, белокурая дева с холодными голубыми глазами, которые, казалось, хранили в себе всю таинственность Эльфийской земли. На её голове красовалась корона, точная копия короны её дочери, но украшенная по-другому, что говорило о том, что править им предстоит разными королевствами.

Следующими были представлены король и королева Асгарда, которые с почтением и огромным желанием посетили Артилок в эту ночь, чтобы познакомиться с той, кому они хотели помочь, как и всему своему королевству. Густая чёрная коса ее величества была столь же сильна, как и она сама. Блеск её больших зелёных глаз отражался во взгляде её господина. Огненные пряди его волос касались плеч. Головы редко украшали короны, их принадлежность к престолу была очевидна по украшениям на руках. Такое количество изумруда, которым они были украшены, могла себе позволить только королевская кровь.

Последним был представлен эльфийский повелитель, правитель второй ветви эльфов. Его темные трусые волосы были заплетены в толстую косу. Он приветствовал Анну поклоном. О его принадлежности к трону говорила корона на голове, изготовленная из украшенного драгоценными камнями каурука.

Собственно, многие изделия, в том числе и эльфийское оружие, были созданы именно второй ветвью эльфов. В отличие от остальных, они когда-то были вынуждены охотиться, а потому знали о выживании больше других.

– Приветствую вас! – молвил млечный эльф, отец Беллы. – Нам предстоит обсудить множество вопросов.

– Мы рады втречать вас на празднике Артилока и приглашаем разделить с нами вечернюю трапезу, а также провести это время в приятной беседе, – произнесла правительница Асгарда.

– Безусловно, наш общий знакомый Каллид вскоре присоединится к нам», – произнёс правитель второй ветви эльфов.

Анна почтительно склонила голову перед собравшимися и произнесла:

– Благодарю за оказанную мне честь быть приглашённой на празднование первого дня весны Артилока. Я удовольствием разделю с вами вечернюю трапезу.

– Великолепно! Это будет восхитительный вечер в кругу друзей, полный радости и веселья. К тому же, беседа обещает быть весьма познавательной, – добавил король Асгарда, его воодушевление разделяли все, в том числе и королева Артилока:

– Мы вас ждали. И вот наконец мы все собрались за одним праздничным столом.

Когда все присутствующие были представлены друг другу, из-за дворцовых дверей в залу, окутанную покровом ночи, появился Каллид. Он, как и Анна, был званым гостем. Медленно подойдя к столу, он поклонился и приветствовал всех правителей королевств. Вскоре все собравшиеся сидели за столом и были заняты беседой.

В этот вечер история повторилась для чужеземки. Ей рассказали всё заново, но теперь без отговорок, уклонений и отступлений от истины – истины о проклятии короля и возвращении его королевы. Несомненно, и разум ее боролся, и никак не укладывалась такая правда в её голове.

Шесть королевских особ и их верный и преданный друг в ту ночь приняли решение о дальнейшей дороге. Тем временем прекрасный Артилок праздновал наступление весны. Эльфы радовались этому времени года. Ночь поистине была волшебной, одной из тех, которой стоит насладиться перед грядущими сражениями.

Шум водопада раздавался за пределами замка, ветер шелестел листвой, полная луна освещала чарующие края королевства, и свечи круглого стола горели почти до утра. Своих новых друзей, чужеземке выслушать пришлось.

«Надо бы отчитать сёстер – эльфиек как следует. Сколько раз я им повторяла ничего не подсыпать мне в чай» – думала Анна засыпая в одной из самых раскошных комнат величественного дворца Артилока. Отходя ко сну, она долго вспоминала свою последнюю встречу королем Тристаны. Его голос звучал в ее голове так же спокойно и уверенно. Так он звучал, когда его не гневали. Каким же он мог стать жестоким, когда гнев его охватывал. И хотя король Тристны одобрил подарок Облигиона, о его прямом назначении он не знал.

Глава 7 Печаль Облигиона

В то время как Артилок наслаждался волшебным праздничным вечером, в Облигионе было принято важное решение. В стенах благословенного храма звучал голос старшего монаха хаира:

– Мы не можем оставаться безучастными к происходящему в Тристане и должны внимательно следить за событиями.

– Вы правы, но король Виктор не допустит, чтобы хоть одно магическое существо пересекло границы его королевства. А ни один монах не станет рисковать своей жизнью и тратить столько времени на дорогу, ведь мы знаем, насколько она опасна, – ответил младший наместник.

– Именно поэтому мы отправим Арамина. Здесь от него нет пользы, а там он сможет послужить.

– Но как же дарги и другая нечисть, которая скрывается в лесах? Ведь путь займёт почти три месяца!

– Если он будет двигаться ночью, то успеет за меньшее время, – настаивал хаир. – Никто его не тронет, ведь он ещё послушник, через него не нанесут удара Облигиону. Он свободен, в отличие от нас, так пусть же отправляется.

– Как вы считаете нужным.

– Тем не менее, мы должны спросить его самого.

– Главное, чтобы никто не узнал о наших планах.

– Это мы должны хранить в строжайшей тайне.

Хаир и старший наместник покинули пределы храма, выйдя на его крыльцо, и обратили взоры свои к небесам, затянутым хмурыми тучами. Ветер, бушевавший всю ночь, не унимался и с наступлением утра, и после полудня, и даже к вечеру.

В это время в святую обитель, вслед за несколькими монахами, вошёл ещё один человек. Это был послушник по имени Арамин. Именно о нём и шла речь в этих стенах благословенного храма в этот вечер. История Арамина берёт своё начало здесь. Предстоящее ему путешествие будет непростым и направит его прямо к тем, с кем ему суждено пройти множество дорог.

Уже шестой год Арамин, считавший своим предназначением служение в монастыре, не покидал монахов, постоянно прося принять его в Облигион. Как только монахи ни пытались от него избавиться, у них ничего не получалось. Всякий раз его отправляли с различными поручениями либо на поиск одаренных к голосу богов, каким мечтал стать он сам.

Вот и в этот раз Арамин бежал к старшему Хаиру, (так назвали старшего монаха крепости, имен же настоящих старались не называть), с просьбой еще раз рассмотреть его кандидатуру. Ведь он не единственный на кого возлагали надежды, но кто так и не стал монахом.

– Прошу прощения! – обратился он, стремительно поднимаясь по ступеням храма и следуя за хаиром и наместником.

– Да, Арамин, мы слушаем тебя, – ответил хаир, остановившись и повернувшись к послушнику.

– Думаю, я прошёл немало испытаний, я был в Асгарде и Аспарде, это же… это же важно… – заикаясь, говорил Арамин.

Заиканием Арамин страдал с детства. Вероятно, это было связано с волнением, а русоволосый, кареглазый послушник не отличался особой уверенностью. Поэтому он часто сутулился, говорил робко, заикался и вообще выглядел довольно забавно со своими взъерошенными волосами. «Интересно, откуда в нём столько упрямства и настойчивости?» – задавались вопросом монахи.

– Важно, но…

– И смог и-и-збежать встречи с да-аргами… – перебил Арамин.

– Это потому, что ты им незачем не задался, – пробормотал себе под нос хаир, чем рассмешил наместника.

Ничего не расслышавший послушник продолжал:

– Простите, я вас не ра-а-сслышал?

– Я говорю, это чудо!

– Пожалуй, так о-о-но и е-есть.

– Есть ещё для тебя дело. Ты должен отправиться в Тристану и узнать, что там происходит. Ходят слухи о Сабуре.

– О Саб-у-уре? Разве это возможно? – удивился наместник.

– Я не знаю, домыслы это или действительность, потому поезжай туда и узнай всё.

– Ко-о-гда велите мне выезжать?

– Завтра утром. Возьми с собой больше еды и воды. Ехать будешь больше двух месяцев, может, и три, – произнёс, уходя с крыльца в стены монастыря Хаир, но потом, обернувшись, добавил: – Это возможно, и будет твоим последним испытанием.

В соответствии с ранее принятым решением, едва первые лучи солнца озарили небосклон, послушник Арамин, облачённый в серую мантию, в сопровождении шести воинов Облигиона верхом на лошади отправился в путь. Целью воинов была защита послушника, а задачей Арамина – добраться до Тристаны. За их спинами с грохотом захлопнулись высокие дубовые ворота крепости, и они покинули её. Впереди ждала дорога, и никто не знал, какие испытания их ждут.

С наступлением рассвета, когда Арамин отправился в свой путь, Анна пробудилась ото сна. «Какой дивный сон!» – подумала она, поднимаясь с ложа. Но едва её стопы коснулись пола, как она ощутила, как кончики её пальцев погружаются в нежную и гладкую ткань. Это было белоснежное эльфийское одеяние, подаренное ей хозяевами Артилока.

Подняв глаза к зеркалу, Анна осознала, что прошлая ночь не была сном. Всё, что произошло, случилось наяву. Она действительно побывала в далёкой и прекрасной стране, и беседа, что вели за круглым столом участники вчера, была отнюдь не фантазией. Настало время сделать выбор: бежать прочь или остаться.

«Ты можешь уйти. Вы с братом покинете эти земли навсегда и никогда не вернётесь. Готова ли ты отказаться от своей судьбы ради прошлой жизни? Была ли она настолько прекрасна, что стоит того?» – звучали в голове Анны слова, произнесённые прошлой ночью эльфийской королевой.

Анна смотрела в зеркало: сегодня оно было всего лишь стеклом в красивой оправе. Она не могла поверить в происходящее. Мысли путались, и она так и не смогла произнести своё решение. Её сон, казалось, не заканчивался, и, собравшись с духом, не говоря ни слова, она спустилась в оранжерею, подаренную королём.

Несколько дней подряд Анна, окруженная слугами, старалась вернуть к жизни увядшую Эдейскую зелень. Она проводила долгие часы, в оранжерее, вспоминала своего брата на университетской скамье и себя, смеющуюся над его шутками, магазинчик на шумной улице, странную находку, и крушение вертолета. С того момента началось ее примирение с действительностью. Так прошло еще несколько недель.

Тем временем в замок готовился к началу бала. В прекрасный весенний вечер, когда снега начали таять, во всех окнах замка засиял яркий свет. Зазвучала музыка, и в стенах, где обычно царили тишина и грусть, внезапно воцарилось веселье.

Гости прибывали, и самый большой зал замка наполнился жизнью. Разговоры, угощения и волшебные мелодии лучших музыкантов королевства – всё это создавало атмосферу торжества. Скрипка услаждала слух, платья прекрасных дам кружились в вальсе, а высокопочтенные джентльмены с радостью приглашали их на танец.

Чужеземка сидела на кровати, по-прежнему теряясь в своих раздумьях и тревогах. В дверь постучали, и в комнату вошла королева.

– Добрый вечер, Анна, как твое самочувствие? Какое решение ты приняла? – спросила она.

Ответа, но его не последовало. Взяв чужеземку за руку, королева произнесла:

– Все гости уже собрались. Король ждёт.

Анна промолчала. Что-то внутри неё тянуло туда, где звучала музыка. Чужеземка встала с кровати и, поклонившись госпоже, дала знак зайти тем, кто стоял на пороге. Тогда в покои вошла прислуга, девушки поднесли драгоценности, платья и духи.

 Затем верх нижнего белья был прикрыт нижней юбкой из шёлка, поверх которой было надето длинное платье. Это платье было украшено роскошной туникой цвета морской волны, расшитой золотыми нитями и украшенной мехом на рукавах. Ткань платья струилась, отливая блеском, подол касался пола, а туфли идеально сидели на ноге.

– Это ожерелье – особый дар, преподнесённый тебе нашим владыкой, – молвила королева Диана.

Однако в этот вечер внимание короля привлечёт совершенно иной изумруд. Кольцо, подаренное отцом, заставит его сердце затрепетать, когда по широкой лестнице в зал, наполненный гостями, волшебной музыкой и особым таинством Средневековья, спустится единственный гость, которого он действительно желал видеть перед собой.

Анна покинула комнату и, миновав коридор, начала спускаться по лестнице, ступенька за ступенькой. Теперь она смотрела в толпу, пытаясь отыскать тот взгляд, который уже испытала на себе. Чужеземка шла по залу, лишь изредка отвлекаясь на поклоны и совершенно не интересуясь приветствиями, но отвечая на них, как подобает королеве.

Вдруг её сердце дрогнуло: король Тристаны стоял у высоких окон. Он уже давно заметил её. Этот вечер не был окутан мрачными тонами, и золотая вышивка сияла на его тёмно-синем жакете. Бал был в самом разгаре. Между чужеземкой и королём северного королевства больше не существовало иных измерений. Было только одно место и одно время.

Девушка сделала шаг в сторону правителя, но, подойдя ближе, обошла его стороной, словно не веря своим глазам и пытаясь осознать всё, о чём ей говорили. Король одним движением руки, лёгким прикосновением, остановил её и притянул к себе.

В тот волшебный час, когда над горизонтом разгорался закат, двое, ещё не до конца поверившие в себя, но уже обретшие веру друг в друга, кружились в танце. В это же время у окна стоял человек, исполненный важности и значимости. Он подвёл итоги своей работы и теперь, довольный, любовался закатом. Это был преданный карлик королевства.

Мгновения волшебства проносились мимо, наполненные радостью и красотой. Праздничный бал продолжался, музыка звучала, наполняя стены замка. Анна была представлена гостям. Но, несмотря на очарование этого вечера, девушка испытывала лёгкую усталость и хотела покинуть огромный зал и оказаться в укромном уголке, чтобы побыть наедине со своими мыслями. Таким местом отныне станет оражереея.

Девушка незаметно покинула гостей. Миновав длинный коридор, она отворила стеклянную дверь и вошла в комнату. Каково же было её удивление, когда вместо сухих листьев, голых палок и пустых клумб она увидела повсюду зелень, тянущуюся и вьющуюся, протягивающую ветви к звёздам, ярко освещавшим неприступную крепость в этот поздний час. Цветы цвели не по сезону и источали невообразимо чарующий аромат.

Многообразие того, что ожило, наполняло комнату и было неописуемо прекрасно. Анна шла по великолепному саду, бросая восторженный взгляд то в одну сторону, то в другую. Вдруг что-то заставило ее вздрогнуть: у окна оранжереи стоял король. В тот волшебный вечер он то же решил сбежать от шума всеобщего веселья. Его манило необъяснимое любопытство и желание посмотреть на то место, где чужеземка провела последние дни.

– Здесь никогда не было жизни, – произнёс он, обернувшись к девушке. – Всё здесь увяло более двадцати лет назад.

– Я и сама не думала, что такое возможно, – ответила она, коснувшись одного из деревьев. – Быть может, он ожил напрасно? – Анна боялась, что король, ненавидя всё, связанное с волшебством, решит избавиться от оранжереи.

Однако его ответ был коротким и ясным:

– Не напрасно. Здесь особенно прекрасно. Тише, свежее, ароматнее воздух, и кажется, что бескрайнее звёздное небо сейчас рухнет нам на головы.

Слуги вошли в комнату, зажгли лампы, и её озарило ещё больше света. Виктор огляделся вокруг, присел на стоящую рядом кушетку и предложил Анне присесть рядом с ним.

– Вы должны мне историю, – улыбаясь, произнёс он, смотря на девушку.

Она шагнула к королю и присела рядом.

– Вы правы, я припоминаю.

– Вечер продолжается, гости веселятся, а мы проведём оставшееся время за беседой, если вы не против?

– Нет, что вы. Уговор есть уговор.

Анна не была готова к беседе и не знала историй Эдейских земель, ни вымышленных, ни настоящих. Однако она знала много историй, прочитанных ею в книгах, и в этот вечер она поведала королю одну из волшебных сказок, знакомых ей. История началась с маленькой девочки и её отца, о белом кролике с часами, о глубокой норе, ведущей в волшебный мир.

Слуги принесли вино и фрукты. Свечи и лампы горели все ярче. Прекрасная сказка в прекрасный вечер лилась из уст рассказчицы, а слушатель все с большим удовольствием наслаждался каждым, сказанным ею словом. Так шла минута за минутой. Время для двоих собеседников сидящих в оранжерее пролетало незаметно. Когда же сказка была поведана, разговор на том не окончился:

– В вашей истории присутствует волшебство, – произнёс Виктор, взглянув на Анну. Это, несомненно, заставило её понервничать. Будучи увлечённой повествованием, она вновь забылась о неприязни короля ко всему, связанному с волшебством.

Девушке хотелось перевести разговор в другое русло, как вдруг раздался стук. С разрешения короля в оранжерею вошёл Альтус Форт. Он явился, чтобы лично сообщить королю о том, что в Тристану из Облигиона было доставлено письмо.

– В письме сообщается, – молвил капитан, – что через несколько дней в королевство прибудет послушник Обгиона. Монахи обращаются с просьбой встретить его.

– Что ж, – произнёс король, поднявшись с кушетки и пройдясь по комнате, – раз просят, значит, встретим. Когда выехал послушник и как его звать?

– В письме указано, что выехал сегодня рано утром, отсюда следует, что через два с лишним месяца он будет у нас. Звать послушника – Арамин.

– Разве не он бывал у нас в прошлом году?

– Да, это он, – отвечал Альтус. – Видимо, монахи вновь его сослали…

– Да, пожалуй, отправили его подальше, чтобы не докучал. Теперь докучать он будет нам.

– Будут ли дальнейшие указания?

– Ждём нашего гостя. В последние несколько дней его пути отправим отряд ему навстречу. Облигион указал ему дорогу, по которой он должен двигаться, той же, что и в прошлом году?

– В письме указано, что да. Он прибудет той же дорогой.

– Хорошо. Если это всё, ты можешь идти, Альтус.

– С вашего позволения, – с поклоном капитан удалился прочь, покинув оранжерею.

Анна обратила свой взор на короля, который теперь стоял у окна, созерцая дворцовый сад. На мгновение он погрузился в свои мысли, но внезапно услышал за спиной голос чужеземки:

– Могу ли я задать вопрос? – нерешительно произнесла она.

Виктор обернулся и, оставив свои размышления, ответил:

– Да, Анна.

– Кто такой Арамин и почему Облигион послал его к нам? Разве монахам не запрещено покидать крепость?

– Это долгая история, – ответил Виктор, и Анна почувствовала, что ей не терпится узнать больше. Она набралась смелости и произнесла более уверенно:

– Ну, раз так, если мой король не собирается ко сну, то я хотела бы услышать эту историю из его уст.

Виктор взглянул на девушку, слегка нахмурившись. Не гнев вызывало её любопытство, а скорее удивление. Совсем недавно она не хотела ничего слышать об этом мире, а теперь ей всё становится интересно. Это вызвало улыбку на лице правителя.

– Хорошо, я расскажу вам об Облигионе, – сказал он. – Но для начала расскажите мне, что вам успел поведать Каллид?

Анна не стала говорить о профессоре и о тех, кто столько времени оказывал им с братом помощь, но всё же ответила:

– Мне известна истори об Изарде и о том, как он вернул к жизни души, ставшие стражниками, как собрал тридцать монахов в Облигионе и как спустя время создал даргов.

– Какой шустрый малый наш Каллид! Легенда действительно гласит, что Изард создал даргов и помог поднять из костей стражников. Что именно вы хотели бы знать?

Анна была погружена в глубокие раздумья, и вопросы вихрем кружились в её голове:

– Кто такой Арамин и почему Облигион его отправил к нам?

Виктор, опустился на кушетку. В этот вечер король был необычайно откровенен.

На протяжении долгих лет монахи пребывали в неустанных поисках замены себе. Согласно установленным правилам, их число всегда должно было составлять тридцать, и если кто-то из них покидал обитель, единственной такой причиной могла была только смерть, то на его место в тот же день должен был быть назначен новый монах.

Двадцать девять монахов начинаю и зканчивают свои дни в молитвах, занимаются лечением больных приходящих к ним за помощью, и заботятся об укладе жизни в крепости и землях Облигиона. Один из них, проводит целые сутки в молитве, пока не наступает его очередь быть сменённым. Однако монахам нельзя покидать Облигион и эти ставить свою жизнь под угрозу, поэтому им и нужны послушники. Поиски не всегда увенчивались успехом и могут затягиваться на долгие годы.

В последние годы Облигион не испытывает нужды в пополнении своих рядов, никто не стремился покинуть его стены, и здоровье не подводит ни одного из монахов. Люди прибывают к храму, и многие желали остаться близ его стен. Паломники, подобно Арамину, стремятся стать монахами, не обладая при этом силой, но веря, что она непременно появится. Однако, как правило, спустя годы так и не услышав голос богов, они отступают.

– Что случится, если один из монахов покинет Облигион?

– Всё что угодно. Но если один из них погибнет или исчезнет, не оставив достойного преемника, тогда прервётся связь с богами. Сами же монахи всегда рады видеть своих прихожан, однако к приезжим они относятся с особой осторожностью, и на то есть своя история.

– Я бы хотела услышать эту историю, мой король, – произнесла чужеземка.

– Это легенда, – ответил Виктор, жестом приглашая только что вошедшего в оранжерею гостя присоединиться к разговору.

Гостем оказался Каллид, чьи шаги были еле слышны, чтобы не нарушить увлекательный диалог короля и его прекрасной собеседницы. Получив разрешение, Каллид тихо присел на невысокую табуретку, обитую алым бархатом.

– Итак, дорогой друг, – сказал Виктор, обращаясь к Каллиду, – я рад, что ты к нам присоединился. Ты, конечно, слышал легенду Облигиона?

– Да, мой господин, но прошу вас, расскажите её сейчас!

– Хорошо. Раз мои собеседники хотят услышать историю, которая, словно сказка, ушла за стены крепости, я с радостью её поведаю.

И король Тристаны начал свой рассказ о вечной печали Облигиона.

«Там, где утром восходят южные солнечные лучи и озаряют свои светом холодную землю, пропитанную особенным таинством, там, где в воздух пронизан священной молитвой, за бревенчатыми вратами упирается куполом в небо величественный храм. Лишь новый день даст о себе знать, по его ступеням спускаются монахи, облаченные в темно-бордовый цвет мантии, скрывающей их лица.

В южной части Эдейских земель возвышается храм, окружённый холмами и защищённый от посторонних глаз коваными вратами. У подножия храма образовался город, населённый верующими. Жители этого города ведут обычный образ жизни, занимаясь земледелием. Это обычный город, но с одной отличительной чертой – здесь часто молятся и стараются не грешить.

Каждое утро монахи Облигиона, следуя неизменной дорогой, приходят в скрытый от посторонних глаз двор. Там они собираются в круг, чтобы вознести молитву перед ликом небесного ангела. Высокая статуя ангела возвышается в центре круглого фонтана, из которого, даже в короткие зимы Облигиона, струится чистейшая вода, что считается священной и целебной. После утренней молитвы каждый монах, решивший остаться на службе на весь день, окунает руки в святую воду и выпивает её, очищая свою душу. Только после этого он может приступить к служению.

В одно утро служители монастыря не смогут забыть никогда. В то время главный хаир был молодым учеником, только что ставшим одним из тридцати избранных. Отворив дверь монастыря, он увидел на пороге плетёную корзину, накрытую шёлковым одеялом. Под одеялом дремал младенец.

Это была прелестная девочка, которая почти никогда не плакала, а её улыбка могла проникнуть в самое грубое сердце. Легенда гласит, что в крови ее матери текла кровь дух дови, что означало смешение двух кровей – эльфов и малейфийцев. Он обладала огромной силой и однажды повстречала в краях Облигиона благородного воина, чьё имя имело большую славу. Полюбив друг друга, они остались в его владениях, вскоре у них родилась дочь.

Сила девочки превосходила силу матери во много раз. О ребёнке узнали, и слухи о ней распространились по округе и за её пределы. Тогда родители девочки, желая оградить дочь от тех, кто мог пожелать обладать такой силой, тайно ушли далеко в леса и скрылись от посторонних глаз. В течение нескольких месяцев они вели кочевой образ жизни, наслаждаясь спокойствием и счастьем. Однако идиллию прервало письмо от правителя королевства, в котором отважный воин был верным слугой. Король требовал его участия в сражении за родную землю.

У воина теперь было нечто более важное, чем все битвы и награды. Но ни его собственное достоинство, ни воля короля, который смог отыскать его среди густых лесов, не позволили ему остаться в стороне. Он принял решение, обучился и отправился в бой, покоряясь воле своего правителя.

Гонец тайком доставлял письма в небольшой домик в лесной глуши, однако вскоре они перестали приходить. Шли месяцы, а вестей не было. Между тем, о доме, где живёт особенный ребёнок, ходило всё больше слухов, и многие из них могли привести самых пытливых к этому месту.

Мать чувствовала, как зло приближается к её дочери. Ночами становилось всё страшнее: шепот, голоса и шаги вокруг стен, скрывающих огромную силу, нарастали. Тогда она приняла, пожалуй, самое тяжёлое в своей жизни решение – ранним утром отправилась в крепость и оставила ребёнка у дверей монахов.

Монахи пребывали в состоянии замешательства. Они стремились отыскать для девочки родителей, которые были бы способны обеспечить ей должный уход, но нечто остановило их. Спустя некоторое время после прибытия подкидыша в монастырь каждому из монахов, которые несли службу от зари до зари, приснился сон. В этом сне нечто могущественное дало им указание: ребенка должны были растить они сами. Тогда для него в храме выделили просторную комнату под самым куполом,.

Отец девочки, наконец, смог вернуться из сражения за Эдейские горы, которое длилось более трёх лет. К тому времени он уже не нашёл в своём доме ни жены, ни ребёнка. Чтобы никто не смог заставить колдунью признаться, где находится её дитя, обладающая невиданной силой, колдунья, по легенде, обратилась в белую волчицу и скрылась в лесах, вернувшись к своим предкам.

Воин шёл по следам, и слухи, рассказы жителей, наконец, привели его к крепости Облигиона. Он увидел там ребёнка, похожего на него как две капли воды, и дрогнул. Однако, правда, рассказанная монахами о ней, дала ему понять, что забирать её в жестокий мир будет ошибкой. Тогда он взял слово со священнослужителей, что они будут беречь двочку как зеницу ока, а он будет навещать её при первой возможности. На том и порешили. Имя девочке дали в честь матери – Елея. Таково было желание отца.

Монахи, созерцая силу, которая с каждым днём возрастала в стенах храма, испытывали и жалели ее. Они понимали, что эта сила способна исцелить и тело, и душу, но также осознавали, что она имеет свою цену. Прикосновение девушки, чья красота была благословлена, а глаза небесного цвета излучали безмятежность, могло разогнать тучи на небе, позволяя солнечным лучам озарить своим светом стены храма.

С течением времени, когда девушка взрослела, она смотрела из окна храма с грустью и тоской, которые часто охватывали её, навеянные одиночеством. В такие моменты начинал идти дождь. Служители знали о причине грусти, но не могли ничего поделать.

Безграничная сила Елеи имела свою цену: её сердце было слишком уязвимым, чтобы принимать мир таким, какой он есть, от того общение с другими людьми, ей было дозволено только в стенах храма. Для Елеи был создан прекрасный сад, который стал едля нее любимым местом. Когда девочка повзрослела, то проводила там много времени, наслаждаясь ароматом роз и красотой облачной дали. Но она всегда была одна, в полном одиночестве и мечтала о дальнем путешествии за пределы крепости.

Шло время, и через двадцать один год со дня рождения Елеи на землю храма ступила нога человека, судьбой которого, предначертано было принести самую большую грусть в Облигион. Жители не знали многого о девушке. Знали ее имя и принимали словно ангела, лишь изредка видя ее, восхищались красотой и нежностью. Эту красоту заметил и тот самый человек, а звали его Гард.

Гард был воин, заслуживший уважение своего правителя за пределами Эдейских земель, который возвращался из сражения и вел свое войско дорогой лежащей недалеко от Облигиона. Как и всегда он возвращался с победой, но и раны имели место быть. Путь был для него еще очень долог, и он обратился к монахам, дабы залечить раны у подножья храма.

Монахи не оказывали в помощи тем, то о ней просил. Они вылечили раны воина пришедшего к их стенам. Несколько дней провело войско Гардав на земле святой Обители, потерявшее большую свою часть в сражении и все же одержавшее победу над врагом. В эти несколько дней, монахи были заняты больными, а юная дева гуляла в саду. Золотые локоны купались в ярких лучах солнца, теплый ветер лишь едва касался белоснежной, нежной, словно бархат кожи. Сердце воина дрогнуло при виде самого красивого цветка в священном саду.

Гард, нарушив запрет, произнёс первые слова, которые заставили деву обратиться к нему. Её глаза засияли новым светом, и его появление преобразило её мир. С каждым днём её любовь к нему становилась всё сильнее, а сердце расцветало всё ярче. Теперь в саду в тайне от всех, гуляли двое, смеясь и улыбаясь друг другу, и им казалось, что времени, отведённого для общения, было недостаточно.

Спустя две недели войско покинуло пределы Облигона вместе со своим предводителем. Елея наблюдала за уходящими воинами из сада. В тот день Гард не появился и не попрощался с ней. Она ждала его день, два, неделю, месяц, год. Всё это время в её сердце не было места ненависти и злобе. Она верила, что однажды её возлюбленный вернётся. И он вернулся.

Прошло немало времени с тех пор, как ветер закружил осеннюю листву, и Гард вернулся к священным стенам храма, чтобы благословить своё дитя. В храм вошла молодая женщина, жена и будущая мать его ребёнка, и сердце Елеи в тот миг дрогнуло в последний раз. Больше они никогда не встречались.

Монахи искали Елею весь вечер и нашли её в самом дальнем уголке сада. В ней почти не осталось жизни. Её перенесли в монастырь и не покидали до самого конца. Хрупкое сердце было разбито, дух, имеющий силу повелевать небесами, никак не мог избавиться от боли, нанесённой такой жестокой вещью, как любовь.

Елея таяла на глазах. Румяна, которые раньше украшали её щёки, исчезли, лицо стало совсем бледным. Она пожелала оставаться у святой воды, капли которой теперь попадали на её тело, лежащее на холодной каменной плите перед ликом грустного ангела. Всё это время она провела у фонтана, не позволяя никуда себя перенести и умерла на третий день.

В последние мгновения жизни девушки монахи с особой бережностью собрали её слёзы, зная, какую силу они несут в себе. В первый день беды, было написано письмо воину, в надежде, что он успеет вернуться, и его знания, а также сила слёз смогут спасти жизнь его дочери. Однако, письмо дошло слишком поздно, отец не успел прибыть вовремя.

Сердце самого нежного цветка на Эдейских землях остановилось ровно в полночь, под ярким звёздным небом. Несколько дней храм был закрыт. Скорбь охватила Облигион, словно густые чёрные облака, нависая над крепостью. Отец, опоздав, упал на колени перед своим ребёнком, не в силах скрыть ни боли, ни слёз, ни гнева. Но в этот момент он помнил, о той, что ушла из его жизни, но теперь долна была непременно вернуться.

Наконец, посреди ночи, раздался вой белых волков, из лесов за пределами храма. Он становился все громче. Волки стремительно приближались к стенам Облигиона, словно ураган. Послушник, ставший свидетелем произошедшего в ту ночь, не был допущен к дальнейшим событиям. Ему было велено оставаться в храме. В поздний час монахи унесли тело Елеи в лес. Так гласит легенда. Крест был установлен на холме за храмом, и на этом история заканчивается.

Король замолчал, наблюдая за своими собеседниками, которые были явно ошеломлены услышанной историей.

– Для нас заканчивается, а на самом деле? Что утаили монахи? – с ярым любопытством Анна желала узнать, что говорят об этом люди.

– На самом деле? – обратился к Анне король. – Это всего лишь легенда, просто сказка.

– И всё же? – настаивала девушка.

Король встал с кушетки и, пройдясь по оранжерее, остановился у окна, продолжая свой рассказ.

– И всё же, многие жители тех мест говорят, что в ту ночь, когда дочь Облигиона покинула этот мир, за ней бежала белая стая волков – все волки, обитающие в тех краях. Говорят, что её дочь была принесена к матери-волчице. Что могла сделать колдунья со слезами дочери, которые могли вернуть жизнь, и какова была её собственная сила – остаётся загадкой.

– А что говорят сами монахи?

– Прошло более двадцати пяти лет, и монахи хранят молчание. О девушке, которая некогда жила и так прискорбно погибла в храме, больше никто не говорит. Говорят, что очень часто видят в окрестностях крепости белых волков и горящие, словно луна в высоком ночном небе, глаза волчицы, сверкающие во мраке священного сада. Иногда, когда на крепость надвигается очередная буря, вой волков становится очень громким, и монахи покидают город, скрываясь в стенах храма. Их священное пение молитв разносится по его стенам, и буря, как говорят, обходит Облигион стороной. Но разве это не просто сказка? – закончил своё повествование Виктор.

– Возможно, это всё же правда… – произнёс Каллид.

– Конечно, нет, Каллид… – с улыбкой прервал его король.

Анна была впечатлена этой историей и сидела молча, опустив глаза, словно погружённая в свои мысли.

– Анна, – обратился король, возвращая девушку к реальности, – мы вас, верно, утомили своими рассказами, думаю, нам всем пора отдохнуть.

– Что вы, я очень благодарна вам за такую интересную, хотя и очень грустную историю.

– В этих краях можно услышать много историй, легенд и сказок.

– Многие из них на самом деле правда, – еле слышно произнёс Каллид, глядя на правителя.

Несмотря на настойчивость Каллида, король по сей день был к нему терпелив и благосклонен:

– Как знать, мой друг, как знать.

– Мне бы очень хотелось узнать все истории, которые рассказывают в этих краях, и даже записать их в тетрадь, – произнесла чужеземка с улыбкой.

– Мне тоже было приятно поговорить с вами. Надеюсь, у нас ещё будет возможность провести время вместе, – молвил Виктор с не меньшим воодушевлением.

– Вечера, подобные этому, наполнены волшебством! – воскликнул Каллид, не в силах сдержать улыбку, и одной тетради вам не хватит госпожа, я подарю вам чистую книгу!

Время пролетело незаметно. Бал давно был окончен. Прислуга не смела, прерывать волшебную беседу его величества. Но действительно усталость уже одолевала всех его участников, и было пора отойти ко сну.

Король в ту ночь, увел Анну под руку из оранжереи, она все еще задавала ему вопросы, а он с улыбкой и удовольствием отвечал ей. Самый бесстрашный карлик королевства не пошел следом, он смотрел в окно, высоко в небо, на яркий лунный свет.

В оранжерее с тех самых пор уже ни когда не царило одиночество и грусть. Вместо этого звучали сказки, сказания и велись задушевные беседы. Теперь в вечера, когда Виктор не покидал королевство, он спускался сюда. Среди всего цветущего и зеленеющего великолепия, он то слушал, а то сам делился историями с той, что с нетерпением эти вечера ждала.

Глава 8 Проклятие Черной горы

Время для влюбленных, как правило, летит не заметно, чего нельзя сказать о том, кто уже оставил за своей спиной полтора месяца пути, то подскакивая в седле, то топая ногами по бескрайним просторам Эдейских земель. И вот очередная ночь склонилась на каменистые, закутанные леса близ берегов реки Лоруны. Вдоль этих берегов шел уже изрядно уставший от дороги послушник Облигиона Арамин, в окружении шести стражников, приставленных монахами для обеспечения его безопасности.

Дорога была спокойной. Всадники старались двигаться как можно быстрее, но каждую ночь было решено останавливаться на ночлег, дабы к утру поднабраться сил. Первую ночлежку еще опасались и потому глядели в оба, на вторую же оставляли одного караульного и так меняли друг друга по очереди.

Необъяснимая магия Эдейских земель устанавливала свои законы и порядки. Таким образом, в Тристане было еще довольно прохладно, а вот на юго-восточной стороне от Облигиона до Асгарда становилось заметно теплее, приближалась весенняя пора.

Не смотря на тепло, ступившее в эти края, ночи все же не согревали путников, и греться они старались у костра. Его не тушили до самого утра. Все же, привлекать внимание к себе не хотели, часто прислушивались на хруст очередной ветви или шорох кустов. Каждый раз живность лесов засыпала, ветер утихал, и наступала тишина, с нею засыпали и путники.

Как полагал сам Арамин, оснований для беспокойства не было. В этот раз путь предстоял ему долгий, но уже не первый, и сколько бы дорог он ни прошёл, ни разу ещё не случалось ничего угрожающего его жизни.

Однако волнение первой ночи имело своё объяснение. Дело в том, что от Облигиона до Тристаны вело множество дорог, но всегда ходили только по одной, самой длинной и самой безопасной, которую не заслоняли густые леса. В этот раз решили поберечь время и выбрали самый короткий путь – напрямик, не в обход непроходимых чащоб, а двигаясь мимо них по берегу священной реки Лоруны с её солёными водами.

Время шло, и после очередного заката все уже успели расслабиться и перестали обращать внимание на каждый шорох. Половина пути была пройдена. Оставалось всего лишь один день в дороге, и путники смогут отдохнуть в Асгарде.

Малейфийскому королю уже давно сообщили, что послушник и его охрана сделают остановку в его королевстве, чтобы подкрепиться, и узнать, не случилось ли чего непредвиденного во время их путешествия. Поэтому гостей ждали к следующему вечеру.

В то время как новая ночь вступила в свои законные права, лунный свет уже посеребрил воды священной реки и её окрестности. Небо было ясным и чистым, усыпанное бесчисленными звёздами, которые, казалось, обрушатся на головы путников, расположившихся у костра неподалёку от самой реки, среди невысоких деревьев и кустарников. Углубляться в чащу никто не решался, ибо эти места были им незнакомы.

После легкого ужина из запасов на дорогу, которые уже заметно уменьшились, путники готовились ко сну. Стражники травили байки, и истории, большинство которых к слову, были плохо им известны, а исходили из слухов, либо вообще, были полной ахинеей. Арамир по той причине занят был делом своим. Всю дорогу он вез с собой одну из святых книг Облигиона и суму, в которую монахи запретили ему совать нос. Его стремление стать одним из монахов крепости было столь сильным, что ни свое обучение, ни чтение молитв, он не прекращал никогда, где бы не находился и куда бы не шел.

Арамир не обращал внимания на пустую болтовню стражников, он был сосредоточен на молитвах, но иногда все же некоторые их слова залетали ему в голову то через левое, то через правое ухо.

Наконец, среди множества произнесённых ими слов, промелькнуло что-то, что заставило вздрогнуть. Стражники вспомнили историю, связанную с теми местами, где они сегодня устроили привал. Они говорили о ведьме, и Арамин, сам того не желая, стал прислушиваться к их разговору.

– Мне доводилось слышать нечто подобное, но отчего ты полагаешь, что именно здесь она обитает? – вопрошал один из шести стражей у первого, занимавшего место в ряду и более прочих осведомлённого об этой истории.

– По той причине, что все, кто слышал эту историю, осведомлены о том, что в ней повествуется о Черной горе, расположенной в самом сердце Эдейских лесов, вблизи от священной реки Ларуны, от которой примерно один день пути до владений короля Сандина.

– И кто же это мог рассказать? – воскликнул второй из шести стражников. – Ведь я слышал, что ни один путник, ступивший на эту гору или видевший её, не остался в живых! Отсюда следует, что никто её не видел в своей жизни, а тот, кто видел, этой жизни уже не имеет, а значит, и рассказать ничего не может!

– Какой глупец! – вновь воскликнул первый. – Именно поэтому я и рассказываю эту историю! Я знаю её лучше других, и всё потому, что до того, как поступить на службу в Облигион, мне довелось служить в местах, не столь далёких отсюда, и я часто слышал о ней. Она наделала много шума в своё время.

Действительно, никто не видел гору своими глазами, и тот, кто видел, я полагаю, мёртв! Но ведь не зря люди стали обходить этот участок земли. Многие путники проезжали мимо, туда-сюда. Только вот однажды они начали исчезать один за другим, бесследно. Дошли слухи и до моих мест, и страшная истрия.

Однажды по этой же дороге отправили двух воинов, наших воинов, с посланием в Облигион. Однако вернулся только один из них. И как вернулся! Он кричал и бился в беспамятстве. Он утверждал, что вечером, после заката, его товарищ отлучился по нужде за ближайшие деревья. Вот только бедняга не заметил, как время пролетело. Присел у реки и заснул от усталости. Просыпается, а товарища то нет. Что делать? Уйти сам не мог, задание одно и держаться нужно вместе, приказы не нарушаются самим известно. Что – то тут неладно было. Чувствовал он нутром.

Прошел гонец немного в гущу, потом еще чуток. Оборачивался постоянно, смотрел, что бы река из виду не пропала совсем. Но, как и во всех подобных случаях, внимательность в тех местах притупляется. Не заметил он, как оказался уже в самой глубине леса, а позади ни реки, ни пения птиц, ни одной живой души. Смолкло все.

Гонец рассказывал, что на пути ему встречались черепахи, и пахло шоколадом. Стало очевидно, что он заблудился, и страх охватил его. Но, не теряя надежды, он решил забраться на высокое дерево, чтобы осмотреться, в надежде обнаружить тропу или дорогу.

Взобравшись на дерево, он смог разглядеть реку, хоть и издалека. Между деревьями виднелась каменистая тропинка, по которой он недавно шел. Теперь он знал, в каком направлении следует двигаться. Но, к счастью, его взгляд обратился в другую сторону – туда, куда вели его лес и собственные ноги.

В той стороне, о которой он говорил, он узрел нечто страшное и ужасное, что навеки запечатлелось в его памяти. Уже почти стемнело, и видимость была плохой. Но он смог разглядеть высокую чёрную гору, окутанную, словно скрытую среди густых деревьев. К ней вёл лишь один путь, и пролегал он через столь же чёрное болото. В этом болоте гонец и увидел своего друга. Мимо него пронеслась тень, схватила его за голову и утащила в гору.

Он поведал также, что, услышав крик, не смог совладать с собой и, не осознавая, как это произошло, соскользнул с дерева и устремился прочь от этого места, в сторону реки, падая, спотыкаясь, заходясь в кашле и задыхаясь, но не останавливаясь ни на мгновение. Он бежал всю ночь напролёт. С тех пор и появилось подтверждение легенды о Чёрной горе, где исчезают странники.

– И где же ныне пребывает сей вестник? – вопросил третий стражник.

– Сказывают, он укрылся в Облигионе, где предаётся молитвам и обитает в уединении. С тех пор я его не видал, но слухи о нём не утихают.

– А откуда вообще появилась эта ведьма? – вопросил четвёртый стражник, сидящий у костра.

– Это ещё более давняя история, связанная с одним весьма скверным человеком. Этот человек, кстати, не является легендой, ибо его видели многие, но уличить его в его северных деяниях никому не удавалось, да и поймать его тоже было невозможно.

– Что, больно шустрый? – вопрошал с усмешкой пятый, сидящий у костра.

– А вот и нет, друг мой, ты будешь удивлён, но смеёшься зря. Человек этот, по описанию многих, низенького роста, сродни карлику, да к тому же ещё склоняет его к земле большой горб. Нет у него ни длинных ног для бега, ни силы в теле для поединка. Однако в нём столько хитрости и подлости, что они удачно заменили ему и ноги, и силу.

В речи стражника Арамин уловил смутно знакомое описание, которое он уже когда-то слышал, но не мог вспомнить, где и когда. Это заставило его прислушаться к рассказу внимательнее, тем более что история о ведьме уже вызвала у него беспокойство.

– И вот однажды, – продолжал свой рассказ стражник, – этот скользкий тип с неприятным лицом, горбом и чёрной душой оказался здесь. Да, именно в этих окрестностях. Однако он был не один. Как гласит история, король Мар, известный всем, правил далеко на востоке, далеко от Обигиона. Он отправил своих людей с очень важным поручением. Семь воинов, которые расположились у реки, как мы сейчас, и уже прошли несколько недель пути, ожидая своего командира.

Безусловно, могло показаться и привидеться, однако не только им, но и, как утверждают многие, по ночам у священной реки любили прогуливаться нимфы. Они купались в реке и предавались веселью. Нимфы, как известно, считаются безобидными существами, не способными причинить вред человеку. Однако от скуки и ради общего веселья они иногда встречают путников в этих местах, шутя с ними, рассказывая истории, напевая и смеясь. А затем внезапно исчезают, словно их и не было.

Существует поверье, о котором нам, людям, возможно, ничего не известно, но о нем, вероятно, можно было бы спросить у эльфов Артилока. Согласно этому поверью, нимфы, принимая телесную оболочку, подчиняются всем законам её существования. Это означает, что если тело нимфы погибнет, то погибнет и сама нимфа.

Однако эти прекрасные создания не ведали страха, поскольку не сталкивались с подобными опасностями на священной реке и в её окрестностях. Поэтому они не боялись веселиться с людьми.

В этот раз они встретили воинов идущих в Аспард от короля Мара. Только на беду всеобщую к ним уже успел присоединиться горбун. Никто не ждал от него ничего особенного, а чего ожидать то было? Маленький, совсем еще юный, бессильный, заплутавший в лесу, брошенный на погибель собственным братом из-за своего уродства, попросивший остановится на ночлег с такими же путниками? Пока не менее так гласила его легенда. Он не вызывал ни у кого опасения.

Вместе с воинами и нимфами, собравшимися у костра, горбун пел, говорил и рассказывал истории дольше всех. В ту ночь он угощал всех единственным, что было у него в карманах, – шоколадом. Он раздавал его всем без исключения, и никто не отказывался. Все наслаждались прекрасным вкусом этого отравленного лакомства. Особенно оно понравилось одной нимфе, королеве лесных братьев.

По прошествии некоторого времени, когда стало очевидно, что воины, отправившиеся на поиски Аспарда, бесследно исчезли, король снарядил новый отряд, дабы продолжить их поиски. В королевстве произошла трагедия, и правитель Мар был глубоко опечален. Теперь поручение было утрачено, лекарство не будет доставлено вовремя, и сердце короля будет разбито. Единственное, что он желал узнать, – это местонахождение его посланников, совершивших ошибку, которая могла стоить им жизни.

Спустя несколько дней поисков, все семеро воинов были обнаружены мёртвыми, а вместе с ними – четверо незнакомцев, которые, как вы уже, должно быть, догадались, оказались нимфами. Как и предполагалось, отправленное человеческое тело погубило и душу, а рядом с погибшими уже к утру были найдены несколько кусочков шоколада.

Позже, в Аспарде великие умы выяснят, много времени им не понадобится и они объявят королю Мару, что людей его отравили, услада эта была отравлена, а яд проявился лишь к утру, издавая теперь не сладкий манящий аромат, а противный зловонный запах.

Нимфы покинут реку. С тех самых пор больше там и не появятся. Вот только душа королевы говорят, по сей день не успокоилась. Прокляла она эти места и душа ее стала черной. Красота ее былая померкла, да так, что при виде ее любой с жизнью проститься на месте. Черные, как смерть глаза, волосы, словно у утопленницы. Тенью мечется она вокруг горы, заманивает туда путников, топит в болоте и жрет. От горы веет, говорят шоколадом.

Существует мнение, что некогда в этих краях обитало множество черепах, но с кончиной их королевы они исчезли. Король Мар, несмотря на все усилия, так и не смог найти виновника. И по сей день, что ни говори, тому удаётся скрываться. Он служит тем, кто готов хорошо заплатить и поручить ему выполнение самых грязных и подлых дел.

В этот момент рассказчик сделал паузу, словно подводя итог своему повествованию. Остальные же присутствующие погрузились в размышления, обдумывая услышанное, которое, несомненно, вызывало чувство тревоги, учитывая место, где они находились.

Спустя некоторое время шестой стражник нарушил тишину:

– А почему его не поймали в других местах? Ведь очевидно, что он, скорее всего, направился к Асгарду, поскольку это ближайший путь. Да и как он мог затеряться в толпе?

Первый стражник, поведавший повесть опять был вынужден все объяснять, от чего плюнул в сторону, возмутившись и ответил:

– Кто ж его знает, откуда он взялся посреди этой дороги с его-то шагом? Да и сколько вообще юродивых обитает в каждом уголке Эдейских земель и во всём мире? Думаю, не сыщется ни одного горбуна, а бросаться на всех подряд будет разве что дикая собака!

– Да уж, история занятная, но в ней нет ни капли правды, – произнёс шестой стражник.

– Минуточку! Это почему же? – возмутился первый из шести. – Значит, я лжец и мой знакомый, с которым мне доводилось нести службу, лжец! И отряд короля Мара! И все, кто знал об этой истории!

Арамин сидел, погружённый в свои мысли, в стороне от остальных. Он отложил книгу и устремил взор на костёр. Чем глубже он погружался в свои размышления, тем меньше внимания он обращал на продолжающийся спор своих охранников, который, к слову сказать, разгорелся не на шутку.

Через несколько часов уставшие от долгого спора стражники погрузились в крепкий сон у тлеющего костра. Огонь догорал, и, судя по всему, никто не собирался его подкармливать. От этого становилось всё холоднее, и Арамин, измученный дурными снами, навеянными рассказами своих спутников, совсем замёрз.

В конце концов, костёр погас, и борьба с холодом была окончена, но окончена поражением. Послушник сдался. Он приподнялся с ложа, потирая глаза, пытаясь стряхнуть сон. Время было позднее. Вечер давно ушёл, а до утра было ещё далеко. Ни луна, ни звезды, больше не радовали своим сиянием, а, напротив, скрылись за густыми тёмными облаками, не оставляя ни малейшей надежды на просвет.

Послушник хоть и тяжело отходил от сна, но сразу заметил недобрые причины своего пробуждения. Было холодно и темно, рядом тлели угли, от них клубилась темненькая струйка дыма, караульного нигде не было видно, и почему-то из лесу настырно веяло шоколадом.

Арамин встал на ноги и осмотрелся вокруг. Неподалеку крепко спали четверо стражников, включая старшего того, кто рассказывал этой ночью свои страшные истории. Теперь он заметил, что не хватало двоих его попутчиков: караульного и одного, кто должен был бы сейчас спать сладким сном.

Послушник, обойдя вокруг догорающего костра, сделал несколько шагов в разные стороны, но никого не обнаружил, кроме спящих воинов. Внезапно из глубины леса за его спиной послышались голоса, но настолько тихие, что невозможно было определить, кому они принадлежат и о чём говорят.

Арамин предположил, что один из голосов принадлежит караульному, а другой – его товарищу. «А кому ещё?» – подумал он про себя и направился в сторону леса. Он не собирался углубляться в чащу, а лишь хотел выяснить, что там происходит и почему дозорные оставили свой пост, позволив костру потухнуть. Послушник был полон недовольства и негодования и решительно шёл по лесу, готовый высказать всё, что думает о ночных гуляках.

Откуда же было несчастному знать, не из сказок ли и легенд, что звучали сегодня из уст всех шестерых болтунов, что лес этот любимая приманка черной ведьмы? Быть может, любой на его месте только очнувшись от сна и до последней косточки продрогнув, не смог бы толком осознать, до конца ли разум очнулся?

Арамин был не лишён ума, но в лесу всё ещё раздавались знакомые голоса, и с каждой секундой они становились всё ближе. До какого-то момента. Затем они превратились в кошмар, от которого стынет кровь в жилах. Словно тот сон, когда ноги твои топчатся на месте, но как бы мысленно ты не хотел продвинуться дальше, ты остаешься там же.

Именно этот кошмарный сон припомнился послушнику, когда звуки, в направлении которых он двигался, начали смещаться с той же скоростью, что и его шаги. Каждый раз казалось, что их владельцы вот-вот окажутся рядом, но с каждым следующим шагом всё оставалось по-прежнему.

В ночной мгле, лишённой даже проблеска звёзд, среди непроглядной чащобы леса, не следовало предаваться играм, полным гнева. Это осознал послушник, когда остановился, огляделся и понял, что голоса стихли, а он заблудился. Ни в одном из направлений, кроме деревьев, не было ничего и никого. Лишь бесконечная зелёная чаща окружала его. Гнев утих, и он забыл о голосах. Теперь беспокоило только одно – как найти дорогу назад.

Несколько раз прозвучал его собственный голос, эхом разносясь по лесу. Он кричал, взывая к тем, кто, возможно, также заблудился в этом дремучем лесу, или к тем, кто, быть может, всё ещё пребывал в объятиях Морфея. Но в ответ не было ни звука. Холод становился всё сильнее, и пришлось двигаться. К сожалению Арамина, выбранный им путь вел в противоположную сторону от реки, уводя его всё дальше и дальше от ее берегов.

Ступая неведанной и узенькой тропою, послушник резко остановил свой шаг. Где-то позади него задрожали ветви деревьев, зашумели кусты, а резкий порыв поднявшегося ветра, сеял по воздуху запах шоколада. Под ногами, что-то скользнуло, он упал, и лицо его обмокло под каплями моросящего дождя, что все сильнее набирал силу.

Дело – дрянь, понимал Арамин. Он стремительно поднялся на ноги, набросил на голову капюшон и уже было намеревался пуститься в бег по той же тропе, но внезапно обнаружил, что она исчезла. И тут его внимание привлекло необычное явление – у ног ползал рой черепах. Их было так много, что они образовали длинную вереницу, которая тянулась через лес, образуя новую «черепашью» тропу.

Между тем, дождь усиливался и в итоге разразился настоящим ливнем, обрушившись на злосчастный лес. Послушник продвигался по краю черепашьей тропы, и чем дальше он шёл, тем шире она становилась. С каждым шагом тревога в груди нарастала, а глаза наполнялись страхом. Куда его приведут черепахи? Откуда их так много? Множество вопросов крутилось в его голове, и в какой-то момент он почувствовал сильную слабость и шум в ушах.

Вновь пронеслась тень и, поскользнувшись, послушник перевалился через кусты за своей спиной. Если бы он только знал, какую дорогу скрывали эти заросли, к которым вела «Черепашья тропа». За кустами теми был обрыв, по которому и слетел Арамин, запнувшись на черепахах. Кубарем он катился с обрыва по камням и грязи, прямо в тухлое болото у подножия Черной горы.

На какое-то время, упав в болото, послушник потерял сознание, но довольно быстро пришел в себя. Пожалуй, не в первый раз, ему бы пора была задуматься, так ли он невезуч, каковым себя считал, ведь до болотной трясины он не докатился совсем немного. Лежал он теперь на самом ее краю.

Мало того, что посланец Облигиона не только не утонул в болоте, но и быстро пришёл в чувство, что позволило ему предпринять попытку к спасению.

Протерев глаза, он схватился за голову, которую изрядно ушиб о ветку при падении. Голова побаливала, но об этой боли Арамин вскоре позабыл. Чтобы выбраться из болота, ему понадобятся все части тела. Первое, на что он обратил внимание, – это его правая рука, которая глубоко увязла в трясине. Сделав усилие, послушник вытащил её вместе с длинной прядью прогнивших волос, застрявших на пальцах.

В этот момент Арамин не смог сдержать крика, но тут же смолк, озираясь по сторонам. Несмотря на сгустившуюся тьму, невозможно было не заметить того, что таило в себе это болото и какую ужасную вонь оно источало.

Когда он наконец пришёл в себя, этот отвратительный запах проник в его ноздри и уже не отпускал, заставляя его зажимать нос, чтобы не допустить непроизвольного выброса содержимого желудка.

Однако, как бы ни старался послушник, преодолеть это зловоние не представлялось возможным, и вскоре его глаза покраснели, словно в них собралась вся кровь.

Болото обязано столь прекрасному запаху тому, что теперь смог разглядеть Арамин: проломленные и разбитые черепа, руки, ноги и прочие части тел. В той или иной стороне можно было увидеть чей-то оторванный глаз или язык, кости или вырванный позвоночник. Разумеется, были и другие прелести: уши, шеи, пальчики.

Можно сказать, что волосы Арамина встали дыбом от увиденного, и он замер от ужаса, сидя на краю болота. На мгновение он застыл, но очередной вдох ужасной вони вновь привел его в чувство. Он хотел было броситься бежать, но его ноги оказались связаны.

Послушник потянулся обеими руками к ногам и понял, что вторая рука крепко за что-то зацепилась. Он схватил оковы, которые удерживали его, и воскликнул:

– Боги, что это такое!

Оказалось, что рука Арамина запуталась в чьей-то гниющей кишке, которая показалась ему бесконечно длинной, пока он судорожно пытался её распутать, задыхаясь от ужаса.

Наконец, освободив руки, послушник попытался дотянуться до ног и тогда ещё больше испугался. Ноги были связаны толстой и прочной верёвкой, которая тянулась через болото к чёрной горе. Кто-то держал другой конец этой верёвки по другую сторону болота.

В кромешной темноте на гнилой топи, окружённом зарослями ветвей и стволов, раздался одинокий крик о помощи. Тень мелькнула и скрылась, а за ней через всё болото пронеслось тело Арамина.

Чёрная гора получила своё название в силу трагических и загадочных событий, имевших место в её окрестностях. Однако наиболее примечательным было дерево, которое как будто приросло к горе.

На первый взгляд, гора казалась обычной: каменистой, высокой, но не настолько, чтобы восхождение на её вершину было невозможным. Однако именно оттуда начали подниматься клубы дыма. Было очевидно, что там что-то происходит, и кто-то к чему-то готовится.

У подножия горы царила непроглядная тьма, в которой кишели черепахи. В воздухе витал запах сырости, болотной гнили и шоколада – это странное сочетание могло свести с ума любого. Капли шоколада стекали по стенам горы, и от холода, царившего здесь, пробирала дрожь.

Однако у костра в пещере было довольно тепло, у костра, разведённого ведьмой, холоднее быть не могло – чем больше жара, тем вкуснее еда. Возле огня стояло несколько пар обуви. Когда кровь ударила Арамину в голову, он, наконец, пришёл в себя. Ни его участи, ни участи его товарищей позавидовать было нельзя – все трое висели головами вниз, подвешенные за ноги верёвкой к огромной толстой ветви, которую дерево каким-то образом пустило там. Таких ветвей было много, они проросли во всех щелях, потянулись куда только могли.

Двое стражников уже пришли в себя, что было очевидно по их широко раскрытым глазам, из которых струились слёзы. Пот ручьями стекал по их лицам, а их тела охватила судорожная дрожь. Когда раздавался скрежет по камням пещеры, они вздрагивали и пытались кричать, но их рты были также завязаны. Это было сделано отнюдь не потому, что их крики могли быть услышаны кем-то, а потому, что хозяйке явно не нравились их предсмертные крики в избытке.

Раздался скрежет, и тень, скользя по стене, приблизилась. Что-то щекотало босые ноги Арамина. Спустя несколько мгновений он осознал, что это были чьи-то волосы. Послышался скрежет зубов, и тень, промелькнув, исчезла. Затем послушник ощутил зловонное дыхание у своей головы. Он не мог обернуться, лишь судорожно болтался, как и его товарищи по несчастью.

Длинные, спутанные волосы, похожие на те, что бывают у утопленников, коснулись лица Арамина, и он в испуге зажмурился. Когда же он открыл глаза, то попытался закричать, ибо перед ним предстала ведьма. Её кожа имела зеленоватый оттенок и была влажной, словно гниющей, зубы были чёрными, а глаза навыкате смотрели из-под чёрных прядей волос.

Ведьма передвигалась по стенам горы, то на руках, то на ногах, так быстро, что кости её часто похрустывали. Она взглянула на пленённых людей и рассмеялась. Дикий рёв раздался на горе, и стражники взмолились. Ведьма приблизилась к одному из стражников, который был к ней ближе всех. В эту ночь он был караульным и находился шестым в ряду тех, кто меньше всего верил в историю о Чёрной горе. Теперь он плакал, и слёзы текли по его щекам.

Ведьма вынула кляп из его рта и прошипела:

– Желаете ли вы отобедать здесь?

– Нет! Умоляю, сжальтесь! – возопил стражник.

– Отсюда ведут лишь три пути, лишь двоим из вас представится возможность спастись! Куда вы направитесь, если я дарую вам свободу?

Она указала рукой на дальнюю стену, в которой было три прохода.

– Куда угодно! – вскричал стражник.

– Беги! – прошипела ведьма, облизнув губы чёрным языком.

С этими словами хозяйка горы рассекла верёвку своим когтем, и пленник, освободившись, рухнул наземь. Быстро вскочив на ноги, он освободил свои конечности и бросился бежать прочь.

Беглец огляделся: путь, который он избрал, был самым коротким, и вдалеке виднелся свет. Другая дорога терялась во мраке. Не раздумывая ни секунды, он устремился влево.

Падая, и запинаясь, испуганный до смерти он не смотрел под ноги и лишь спешил выбраться наружу и чем дальше он бежал, тем ближе, виделся свет. Погони за ним не было и это давало надежду. Когда же оставалось совсем немного, и выход из подземелья уже был перед носом, из темноты свет, начал слепить глаза, но и это не остановило его. Он мчался, что было сил, и страх стал роковой ошибкой.

Стражник бежал так быстро, каждый шаг был слишком широк, что последний он сделал на самом краю горы, откуда и сорвался со всего разбегу. Кто знает, успел ли он осознать свою ошибку, но через пару мгновений тело его хрустнуло, упав с высоты прямо под ноги даргам, что уже кружили около горы.

Настал черёд второго пленника. Вынув кляп из его рта липкими руками, она произнесла:

– Не желаешь ли ты остаться на ужин?

– Нет! Молю, отпусти!

– Хм, – прошипела ведьма, – у тебя будет выбор: ты можешь взять с собой товарища, а можешь оставить его здесь.

Стражник, который ранее был пятым в ряду путников, рассказывающих байки у костра, отчётливо слышал крик упавшего. Он говорил дрожащим голосом:

– А в чём разница?

– Если возьмёшь его с собой, я пойду за одним из вас. Если нет, я поужинаю сначала им, а потом пойду за тобой!

Зрачки ведьмы сузились, она перерезала верёвку и громко рассмеялась, а затем пристально посмотрела на стражника. Он же вскочил на ноги, взглянул на Арамина и, пятясь, извинялся:

– Прости меня, кто-то должен бежать, вдвоём не сможем!

– Беги! – закричала ведьма, и испуганный пленник, несмотря на послушника, издававшего звуки в противовес сказанному, бросился прочь.

Второй беглец избрал путь, ведущий в ином направлении, но также с едва заметным просветом вдали. Он ринулся в беспамятстве влево, и путь его уводил всё ниже и ниже, к земле.

Достигнув, наконец, желанной цели и оказавшись, казалось, у выхода из Чёрной горы, он застыл в оцепенении. Перед его взором предстала глубокая пропасть, а на её дне возвышался огромный кипящий котёл, из которого вырывались клубы дыма.

Невозможно было ни обойти, ни перепрыгнуть эту пропасть, и лишь верёвка, протянувшаяся через ветвь дерева, проросшего от одной стены до другой, давала надежду на спасение. Оба конца верёвки находились у ног стражника, а крепилась она высоко на ветви с помощью деревянного кольца. Но кто же будет держать её если вдруг кольцо подведет и не удержит вес прыцгающего на другую сторону?

В углублении пещеры обнаружилось и второе кольцо, едва державшееся и не надежно закрепленное. Стражник тотчас смекнул, что это ловушка, и выбраться из неё можно было только вдвоём. Возвращаться он не собирался, поэтому принял решение. Привязав к кольцу один конец верёвки, он взялся за другой и совершил прыжок.

Едва ли стоит упоминать о том, сколь значимым было кольцо в стене, ибо даже если бы двум узникам удалось совершить поочерёдные прыжки, оно всё равно выскочило бы из каменистой стены пещеры.

Второй узник, освобождённый чародейкой, испустил свой последний вопль, и в следующее мгновение уже был заживо сварен в котле. Настала очередь Арамина, и ведьма подползла к нему. Глядя ему прямо в глаза, она вопросила:

– А ты, любезный, желаешь ли остаться на ужин?

Арамин, внимая крикам, доносившимся с обеих сторон, откуда можно было бы выбраться, ответил дрожащим голосом:

– Да.

Первые лучи утреннего солнца озарили священную реку и её окрестности, и из щелей каменной горы всё ещё клубился дым. Языки пылающего костра то и дело подскакивали перед взором сидящего напротив ведьмы послушника, словно голодные псы, жаждущие свежего куска мяса.

Собственно, о мясе можно было не беспокоиться. Один из стражников, кипящий в ядовитом шоколаде, по готовности как раз поспевал к завтраку.

Руки послушника были развязаны, но, как вы понимаете, бежать ему не имело смысла. Да и совсем недавно он принял приглашение ведьмы на ужин. Потому всё, что теперь ему оставалось, – это молча и еле дыша от страха смотреть в её чёрные бездонные глаза, скрывающиеся за прядями длинных слипшихся волос.

Но у послушника было, пожалуй, намного больше храбрости, нежели у его товарищей по несчастью, хотя он сам об этом не догадывался. Может быть, по этой причине судьба и послала в это жуткое утро ему немного удачи.

Другие путники, оставшиеся у реки, уже проснулись и начали поиски пропавшей троицы. Хотя надежды на них было немного, ведь дарги вообще не спали, всю ночь шарили в окрестностях горы и наконец, вышли к ее подножию. Разбившийся о камни стражник говорил им о том, что они добрались до своей цели и совсем рядом должны быть остальные.

В это время ведьма протягивала маленькую мисочку с отравленным шоколадом послушнику и пока единственному уцелевшему. Конечно, она не собиралась отпускать его. Он же в свою очередь согласился на завтрак, что бы оттянуть свою погибель, ибо осознал, что бежать из логова на ее глазах абсолютно бессмысленно. Но вот эта самая миска с шоколадом губила последнюю надежду на спасение.

Ведьма, коварно усмехаясь, наслаждалась отчаянием послушника. Арамин осознал, что, приблизившись к горе, все трое оказались в ловушке. Она обманула их, лишь забавляясь со своими пленниками.

Глубоко вздохнув, он собрался с духом, который, как ни странно, оказался весьма силён, и приготовился к неизбежному. Его голос перестал дрожать, и он тихо произнёс, глядя ведьме прямо в глаза:

– Что ж, будь по-твоему! Но это не твоя воля, а воля высших сил!

С этими словами он поднёс чашу к губам, но едва его губы коснулись отравленного шоколада, как ведьма стремительно перевела взгляд за его спину и в мгновение ока исчезла. Арамин отбросил чашу в сторону, пролив горячий напиток. Он несколько раз огляделся по сторонам.

Послушник не мог понять, что заставило ведьму оставить его, не осуществив свои зловещие планы. Однако он чувствовал, что поблизости ее больше нет.

Поднявшись на ноги, он отправился по единственной оставшейся дороге, которая казалась особенно мрачной и холодной. Третий тоннель вывел его к массивной каменной лестнице, ведущей к выходу из горы.

Покинув логово ведьмы, Арамин стремительно бежал через заросли и чащобы высоких кустарников и деревьев, минуя болотистую местность. Внезапно остановившись, он осознал причину, по которой ведьма покинула своё убежище. Перед ней стояла новая жертва – главный стражник, который недавно рассказывал всем леденящие кровь истории, уже был здесь, с ужасом и страхом глядя в глаза ведьмы.

В этот момент послушник, утративший веру и надежду, вновь обрёл их. Вспомнив о священном сосуде, который он хранил в своём кармане, он ощутил, что должен помочь тому, кто оказался в беде, подобно тому, как судьба помогла ему самому в это утро.

Арамин стремительно приблизился к ведьме и, открыв сосуд, оросил её лицо священной водой. Она начала разъедать её кожу, сковывая тело. Ведьма издала пронзительный вопль, и стражник, не мешкая, с силой толкнул её в зловонное болото.

Его мутные воды некогда брали своё начало в святой реке Лоруне, где Арамин наполнил свой флакон. Вода, некогда питавшая красоту нимфы, теперь, ставшую столь жестокой, медленно убивала её.

– Где остальные? – спросил стражник, приходя в чувство.

Арамин молча опустил голову.

Оба, спасённые судьбой и собственной ловкостью, бросились прочь от этого злосчастного места. Но не успели они пробежать и трети пути, ведущего напрямик к реке, как услышали знакомый зловещий язык и злобную брань. Дарги шли им навстречу и были уже совсем близко.

– Бежим в обратном направлении! – воскликнул стражник.

– В обратном? Как же остальные? – с ужасом вопрошал Арамин.

– Они не глупцы, – ответил стражник. – Если мы услышали даргов, то и они тоже. Пока я искал тебя, они, вероятно, ушли дальше, вниз по реке. Так что, если они живы, мы их догоним. Идём, – и он потащил послушника за собой.

Вернувшись назад, они обошли болото, следуя по течению реки вдоль берега. Но, обходя топь, Арамин остановился. Ведьма ещё была жива и смотрела на него своими чёрными глазами. Затем она протянула руку. Послушник понял, что она просит о помощи.

– И не вздумай! – воскликнул старший стражник.

Но неведомая сила влекла Арамина к ведьме. Это не было колдовство, ибо ведьма уже не имела сил, кои отняло у неё болото. Скорее, это было нечто, выделявшее послушника среди прочих – вера в то, что долг свой должно исполнять до конца, несмотря ни на что. И потому он шагнул в сторону болота, невзирая на возгласы и негодование стражника.

– Арамин, не смей, ты погубишь нас! Остановись! – кричал стражник.

Арамин дотянулся до тонкой, но крепкой и длинной ветви, что нависала над болотом, и легко поддалась его рукам. Он опустил ветвь к ведьме, и та схватилась за неё обеими руками.

– Сегодня судьба дала мне шанс, – произнёс он, – а это твой.

С этими словами он направился в сторону стражника и, едва сделав несколько шагов, увидел в его глазах ужас. Послушник понял, что ведьма уже выбралась из болота. Он почувствовал резкий холод за своей спиной и её зловонное дыхание. Глубоко вздохнув, Арамин обернулся.

Тень пронеслось над всей топью, по кустам и траве. Пронеслось и скрылось за горой. То была ведьма Чёрной горы, и ведьма эта ушла.

Оба спасенных же бросились в сторону узенькой и почти непролазной тропы, но главное она вела вдоль реки, и до нее еще не добрались Дарги. Мокрые ветви хлестали их по лицу, ноги путались в зарослях, но нужно было бежать, ибо одна опасность сменялась другой.

Стражник недоумевал, зачем Арамин рисковал их жизнями, помогая ведьме, и продолжал с гневом вопрошать послушника. К его разочарованию, он так и не получил вразумительного ответа, ибо и сам Арамин не знал ответа даже для себя. Он просто стремился идти как можно быстрее.

Тропа заканчивалась, и уже чувствовалась свежесть реки. Среди густой растительности её ещё не было видно, хотя и становилось ясно, что осталось немного. Однако испытания на этом не заканчивались, и зло приближалось с каждым мгновением.

– Зачем ты это сделал? – продолжал ворчать стражник. – Зачем помог ей? Она бы нас поубивала, если бы догнала!

– Если бы хотела, уже бы догнала, – ответил Арамин.

Он заметил, что вдруг перестал заикаться. Эта мысль заставила его задуматься.

Затем он почувствовал резкий запах, похожий на запах собаки.

– Что за запах? – задумчиво произнёс он.

– Это от болота! – нервно продолжал стражник. – А ты не увиливай!

Тут раздался шорох в кустах. Стражник не успел вскрикнуть, как в его глотку вонзились огромные острые клыки. Его жертва в мгновение пала наземь, а послушник с ужасом отлетел в сторону.

Арамин стремился оказать помощь, но отчётливо осознавал, кто именно перед ним и что происходит. Он понимал, что времени на раздумья нет, и если он не предпримет решительных действий, то через несколько мгновений его собственная душа будет вырвана из тела.

В этой ситуации он не видел иного выхода, кроме как броситься к реке. Он не знал, какое спасение его там ждёт, но был готов рискнуть, лишь бы избежать участи, уготованной ему.

«Лучше умереть в воде, чем быть растерзанным на куски!» – думал Арамин, спотыкаясь и падая на бегу. Среди деревьев он заметил силуэты, но когда он оказался на берегу, они исчезли. Арамин оцепенел от ужаса. На земле лежали растерзанные тела трёх стражников, а рядом с ними виднелись чёрные, как уголь, окровавленные волчьи пасти с горящими глазами.

Стремление к жизни, вероятно, всегда было движущей силой послушника. И вот, когда побег казался бессмысленным, он не сдался, а поднявшись на ноги, бросился бежать вдоль реки.

Через несколько мгновений он ощутил за своей спиной волчье дыхание. Стук их огромных когтей эхом отдавался от камней на берегу. Раздался вой, и на краю упавшего через реку дерева, от одного берега до другого, он увидел белых волков.

Тогда Арамин понял, что у него есть только один выход. В тот момент, когда чёрный хищник почти настиг его, он прыгнул в бурлящую воду. Течение было быстрым, и он невозможно разглядеть, что происходило на берегу. Он лишь успел увидеть, как белая волчица вцепилась в чёрного волка и безжалостно грызла его. Вот почему чёрные волки не прыгнули следом за послушником.

Арамина уносила река, а на берегу завязалась схватка. Везение его хотя и сомнительное, но на том не закончилось. Течением его швыряло от берега к берегу, так , что чудом удалось не захлебнуться, и в конце концов выбросило к земле.

Послушник, карабкавшийся по каменистому берегу, стремился отжать свою промокшую до нитки одежду. Однако вскоре он услышал даргскую речь, и это заставило его осознать, что удача, возможно, сыграла с ним злую шутку и что его гибель ещё может настигнуть его. В ужасе Арамин бросился бежать в сторону Асгарда, оставляя позади густые леса, из которых уже показались фигуры даргов.

– Догнать! Убить! – кричали дарги.

Диалект врага, который, к сожалению, был знаком Арамину, привёл его в ужас. Неужели судьба, которая уже дважды спасла его в этот день, теперь обрекла его на верную смерть?

Глава 9 Битва на озере

Весеннее солнце постепенно согревало земли северные земли и беспощадно топило бескрайние снега Тристаны. Яркое светило, словно побеждающий воин в сражении, загоняло в угол противника, грубо сжимало их в своих объятиях, и те, не желая поддаваться с каждым днем все же отступали, в конце концов, обратившись в бегство с земель северного королевства журчащими ручьями. Лишь местами на пашнях и полях оставался снег, как последнее воспоминание об уходящей зиме. Весна с неоспоримой победой вступала в свои законные права. Деревья готовились окутаться в зеленую листву, а прошлогодняя сухая трава уже шуршала под ногами.

Сапоги королевы Дианы ступали по талому жесткому снегу, она придерживала подол своего длинного платья, алый бархат которого слегка выглядывал из-под плаща, так небрежно наброшенного ею на свои плечи. За ее спиной был город Барсул, который она недавно покинула. Правее, издалека, виделся величественный замок – дом, ее крепость, куда совсем не хотелось возвращаться.

Свидетелем её тоски был лишь прохладный неугомонный ветер, игравший с её белоснежными локонами. «Разве брат поймёт меня? – вопрошала она. – Разве откажется от законов, написанных кровью? Увидит ли во мне не королеву, а родную сестру, которая не спит ночами, отданная в объятия бесконечному одиночеству, леденящему кровь? Сможет ли он закрыть глаза на предрассудки? Вспомнит ли, кто его друг, а не просто слуга? Кто жизни за него не пожалеет? Может ли он нас понять? И благословить нас на бесконечное счастье? Нет, конечно же, нет. Он и своего-то сердца не чувствует. Зачем идти туда, где сердце не знает больше утешения, не ведает покоя? Где важны лишь законы крови, королевские, которые причиняют теперь лишь боль? Пусть же будут прокляты эти законы!»

Безнадежные мысли кружили госпоже голову, и становилось тяжело дышать. Никогда ранее ей не было столь тесно в собственном теле. Она обернулась: неподалеку от нее у дороги, ведущей в сторону замка, стояла ее стража, что была отвлечена. Они были обеспокоены.

Однако Диана не обращала внимания на стражу и то, что было предметом их пристального внимания. Королева стремительно удалилась от них, скрывшись в лесной чаще, где, оказавшись без надзора, у тропы, закрыла глаза и прильнула к дереву. Ей хотелось плакать и кричать, но воспитание и сила духа не позволяли ей этого сделать.

– Не требуется ли помощь моей госпоже? – раздался за спиной Дианы негромкий, чуть хрипловатый голос. Он звучал мягко и учтиво.

– Кто ты? – вздрогнула от неожиданности королева, озираясь по сторонам, не было ли рядом кого-нибудь ещё, кроме стоящего перед ней незнакомца.

– Я ваш преданный слуга и раб, моя прекрасная госпожа!

– Как ты здесь оказался? Ты один?

– Да, я один, я всегда один. Меня похитили ведьмы, чтобы я служил им. Меня как раз везли в их края, но я услышал нечто ужасное: ведьмы говорили о том, что даргам было приказано исполнить поручение в Тристане. Тогда я решил во что бы то ни стало бежать в Барсул. Как видите, по мне это заметно: я шёл долго, и, несмотря на прекрасный весенний день, сильно замёрз.

– Да уж прерасен день. – Произнесла королева, опустив голову. – Значит, у даргов есть поручение, и оно связано с королевством?

– Да, госпожа! Это поручение – схватить королеву. Потому я изо всех сил спешил в замок, но, как видите, не успел!

– Значит, они идут сюда?

– Да! Я не смогу их обогнать, уродливый и никчёмный, не спасти мне госпожу! – стонал и плакал незнакомец, смахивая слезу со щеки.

– Знаешь ли ты, кто я?

– Вы прекрасная дева, блуждающая в лесах Тристаны. Нет, вас я не знаю, но, может быть, вы знакомы с королевой?

– Откуда должны явиться дарги?

Диана была немало удивлена этой встречей в королевских лесах и, испытывая тревогу и недоверие к незнакомцу, решила быстрее вернуться в поле зрения своей охраны. В этот момент раздался топот копыт и крики, ветви деревьев задрожали и незнакомец, то был довольно небольшого роста, бросился к королеве, схватив ее за руку, притянулся к себе.

– Это дарги! Они здесь! – воскликнул он, с тревогой глядя в глаза склонившейся к нему девушки.

– Нужно бежать! – воскликнула она.

– Нет! – решительно возразил незнакомец, хватая её за руку. – Они догонят вас, вам нужно спрятаться, иначе они убьют вас. Прячьтесь же! Прячьтесь, моя госпожа! Вон за те деревья, – карлик указал в сторону густого леса.

– А ты как же? Я не брошу тебя здесь одного!

– Мне не успеть за вами, моя королева! Бегите, я отвлеку их!

Диана с ужасом смотрела на незнакомца. Неужели этот маленький человек был настолько отважен?

– Нет! – воскликнула она, услышав приближающийся топот копыт и крики всадников.

– Молю вас, спрячьтесь! Я всего лишь юродивый, может быть, они не тронут меня. Ваша жизнь бесценна, моя госпожа!

С этими словами незнакомец оттолкнул руку королевы. Диана же бросилась в чащу леса. Она затаилась, боясь даже пошевелиться, а отряд врагов тем временем окружил неизвестного ей путника.

– Кто ты и что здесь делаешь? – прорычал предводитель даргов, уродливый и свирепый, занося острый меч над головой несчастного.

– Я всего лишь путник, работаю в городе. Я не причиню вам вреда, не трогайте меня, зачем я вам?

– Работаешь кем же, чья ты собака? – раздался громкий смех на весь Эдейский лес. – Ты один здесь? – фыркнул носом дарг.

– Один, я всегда один. Я шёл в замок с посланием.

– Что за послание? Отвечай! – хрипло закричал дарг, прижимая меч к лицу незнакомца.

– В город едет посланник Облигиона, в городе готовятся к его приезду. Нужно несколько распоряжений короля, ничего особенного. Вот я и пригодился…

– Ни на что ты не пригодился! – замахнулся слуга жестокого правителя, плюясь.

В тот миг Диана едва не вскрикнула и прикрыла лицо руками. Однако дарг обуздал свой гнев и опустил меч.

– Слушай, жалкое создание, я оставлю тебе жизнь лишь сегодня. Если попадёшься мне снова, пощады не жди! Я дарю тебе жизнь лишь по одной причине: ты принесёшь королю совсем другую весть. Вот какую: посланник Облигиона до Тристаны не доедет! Могила уже вырыта для него, как и для вашего короля! Скоро мы придём за вами, за всеми вами! Так и передай!

С этими словами злобный дарг толкнул несчастного ногой, и тот упал к копытам ужасных скакунов. Через мгновение они встали на дыбы и ринулись прочь, унося своих хозяев.

Дарги скрылись за лесом, а королева Диана бросилась к незнакомцу. Она подала ему руку, помогла подняться и, взглянув в его глаза, произнесла

– Какой же ты смелый! Ты спас меня, свою королеву!

– Я лишь выполнил свой долг, – ответил он, опустив голову.

– Как же тебя зовут?

– Кураций, моя госпожа. Это имя означает «заботиться» на старом языке. Вы можете звать меня просто Раций.

– Друг мой, ты сегодня проявил заботу обо мне, спас мою жизнь. Можешь продолжать заботиться обо мне и впредь, если пожелаешь. В замке найдётся работа и для тебя. Ты всегда будешь сыт, и я не оставлю тебя без монет, если ты будешь верно служить мне. Если, конечно, ты не собираешься уходить?

– Что вы, моя госпожа, мне некуда идти. Я странник. Меня послали в замок за монеткой, а потом я пойду, куда глаза глядят. Но я не смею просить вас об услуге – приютить меня и дать мне работу! – воскликнул Кураций, качая головой.

– Решено, ты идёшь со мной в замок! – настаивала королева, уводя за собой нового знакомого.

Их беседа не прекращалась даже после того, как они миновали лес. Однако, выйдя на дорогу, ведущую к замку, они оба внезапно замолчали. Королева с трудом сдержала крик, плотно сжав губы, и медленно шла между остывающими телами своих стражников, которые своей кровью омывали дорогу с момента отъезда врага. Лошади разбежались, и лишь одна стояла на месте, словно поражённая.

Поднялся ветер, и солнце, словно не желая видеть происходящее, скрылось за хмурыми облаками. Дорога стала, мягко говоря, весьма неприятной. Мокрый снег летел в лицо, падая на ещё тёплые тела королевских подданных. В замок летели угрозы, и враг был совсем близко.

После скорбного молчания, разговор все же продолжился, лишь он теперь хоть как – то согревал путников. Два силуэта таяли вдали под падающим снегом: прекрасная с добрым сердцем, еще совсем наивная Диана, сестра короля Виктора, госпожа Тристаны и совсем неглупый, ее новый друг Курацио. Он же Малиг, горбун Малиг.

Что же можно сказать о происходящем в королевстве за последующие несколько недель? Новый слуга ее величества был представлен в замке всем за исключением самого короля Виктора, по той причине, что он попросту отсутствовал в крепости, уехав в очередной поход. Пока не менее так считали все кто, что-либо знал о нем за последнее время.

Как раз сегодня, в этот день куда мы перенесли наше повествование, дабы не коснуться интриг и прочих пакостей, появившихся вместе с приходом нового человека в замок, (что несомненно не было совпадением), так вот именно в этот прекрасный весенний день, король Виктор должен был быть уже на подходе к своим землям.

На высокой башне замка, караульные вели дозор в ожидании возвращения своего правителя. Воины, оставшиеся в крепости, находились под командованием Барда Ассура – человека не отличавшегося дружелюбностью. Для Анны это играло не маловажную роль. Если Альтус Форт отвечал на интересующие ее вопросы о королевстве, то вот Бард, и смотреть на девушку не желал. Каждый раз, когда она пыталась подойти к нему, капитан отводил взгляд в сторону и уходил прочь.

Объяснялось подобное поведение второго капитана королевской армии тем, что человек он был уже довольно взрослый, консервативного склада ума и жестких правил. Он не признавал Анну, как ключ к спасению сердца короля и его королевства. Наоборот, он считал, что истории связанные с ней полный абсурд, а сама девушка, никто иная, как самозванка, которой и места нет в замке.

Не радовала капитана и давняя дружба Виктора с Альтусом Фортом. Хотя Альтус по праву заслуживал быть старшим по званию и правой рукой короля, несмотря на то что он был младше второго капитана по возрасту, его выдающиеся заслуги в военных делах, отвага, преданность и абсолютное бесстрашие не оставляли сомнений в его превосходстве.

Однако Бард никогда не считал Альтуса достойным и, конечно же, видел себя на его месте, что само по себе говорило о его неприязни к главнокомандующему королевской армией.

Король Виктор, памятуя о заслугах своего младшего главнокомандующего Альтуса, которому он доверял, как себе, и который был проверен годами верной службы, всё же больше ценил его. Именно поэтому он неизменно брал его с собой во все походы и сражения.

Бард, находясь подле короля или в стенах крепости, продолжал исполнять свои обязанности – обучать воинов и охранять цитадель. Правитель не доверял никому, и, возможно, даже Бард не всегда был посвящён в его замыслы.

Однако за событиями на границах королевства внимательно наблюдали и те, кто оставался незаметным и казалось не имел прямого отношения к делам военным. Но это было не так.

На следующее утро эльфийка по имени Натин, осмотревшись, ловко миновала стражу и направилась в оранжерею, где находилась Анна.

В отсутствие короля чужеземка вновь могла посвятить достаточно времени своим занятиям, но, ввиду постоянного присутствия в замке капитана Барда Ассура, ей по-прежнему приходилось пользоваться тайными ходами и выходами. В это утро она выполняя поручения, данные ей королевой Дианой. Одним из таких поручений оставалась оранжерея.

Эльфийка стремительно ворвалась в оранжерею, подобно порыву ветра, и, схватив чужеземку за руку, устремилась прочь, то и дело озираясь, чтобы избежать нежелательного внимания.

– Анна, поспеши, ты должна переодеться! – воскликнула Натин.

Сама эльфийка уже облачилась в костюм, весьма похожий на одеяние для верховой езды. На поясе, перекинутом через куртку, висели меч и кинжал. Сапоги эльфийки с острой изюминкой.

Анна поняла, что Натин пришла в спешке и облачилась в этот наряд не для прогулки верхом. Что-то произошло в королевстве.

– Кто нас ждёт и где? – взволнованно спросила Анна. – Что случилось, Натин?

– Я объясню всё по дороге, – ответила эльфийка. – Нельзя терять ни минуты, идём!

Анна не стала тратить время на споры, и они с Натин поспешили покинуть замок, направившись в комнату чужеземки. Там Анна облачилась в костюм, похожий на тот, что был на эльфийке и служил ей для выполнения особых задач.

Скрываясь в коридорах, они добрались до кабинета мажордома, где, как было известно, находился тайный проход.

– Доброе утро, – произнесла Анна, входя в кабинет вслед за эльфийкой и запирая за собой дверь.

– Доброе утро, – ответил мажордом, активируя скрытый среди книг механизм, который привел в движение потайную дверь. Она распахнулась, открывая девушкам проход, который вел под стенами замка и за его пределы.

Анна и Натин поспешно скрылись в тоннеле, и дверь за ними закрылась. Немногословный начальник стражи, взяв ключи со стола, покинул кабинет и запер его за собой.

– Что за шум? – услышал он за спиной.

– Шум? – переспросил Ибрагим, оборачиваясь к Курацио, который пристально смотрел ему в лицо.

Горбун не вызывал доверия и желания общаться не только у Ибрагима, но и у большинства обитателей крепости. Он старался быть незаметным, и поэтому на него просто не обращали внимания. Однако всем приходилось терпеть его язвительные выпады, поскольку он был любимым слугой королевы Дианы. Все свои силы и умения он направлял исключительно на неё, чтобы обвести вокруг пальца. Остальные же вызывали у него лишь раздражение

Вот и теперь его ехидная усмешка не произвела должного впечатления на мажордома, который, не скрывая своего недовольства от этого диалога, скривил губы и произнёс:

– О чём вы?

– Я о том, что в кабинете вы были не одни. Не так ли? С кем-то разговаривали? С кем же? Извольте сказать.

– Вы ошибаетесь, сударь, в кабинете я был один. Может быть, вам показалось. Прошу меня извинить, – начальник стражи сделал шаг, намереваясь уйти, но горбун, всем своим видом и грубым тоном, удержал его, путаясь под ногами:

– Не думаю, что вы говорите правду…

– Знаете, уважаемый Курацио, шли бы вы по своим делам!

– Я хотел бы осмотреть ваш кабинет! Желательно сию минуту… – отвечал Курацио настойчиво, на что Ибрагим рассмеялся, а затем пришёл в ярость, но, сумев сдержаться, ответил холодно и сдержанно:

– Что вы себе позволяете?

– И всё же я настаиваю!

– С позволения короля, да будет так.

От такого ответа Ибрагима лицо горбуна исказилось от недовольства.

– С позволения королевы! – воскликнул он.

– Не думаю. С позволения короля!

На этом начальник стражи поставил точку в вопросе о досмотре его кабинета и удалился прочь.

Конечно, Курацио догадывался, что он помогает Анне, но он ещё не знал об эльфийках, так как они уже очень давно научились быть незаметными в стенах замка.

Что касается Анны, то ей горбун сразу не понравился. Она была с ним мила, но не доверяла ему. Что-то было не так в его глазах, и самого Курацио безумно злило, что, как ни крути, мажордом был прав: не все двери для него могла открыть королева. Были и те, которые мог открыть лишь король.

Вот уже более пятнадцати лет Ибрагим пребывал в своём звании, а более двадцати пяти лет – при дворе. Вследствие этого дверь в его кабинет могла быть открыта только по приказу короля, и Курацио знал, что такого приказа не последует. Оставалось уповать лишь на доверчивость королевы.

Анна и Натин, спустя четверть часа, натянули поводья и поскакали в сторону города. Вскоре они въехали в город Барсул. Отдав лошадей человеку, ожидавшему их у ворот, они направились по главной улице. На первом же повороте они свернули в соседний переулок и остановились у двери большой таверны.

Когда чужеземка открыла двери таверны, она обнаружила, что их появления здесь ждали с нетерпением. В помещении было много людей, и все они были заняты подготовкой к чему-то важному. На пороге таверны девушек встретил сын профессора, Сандор.

– Прошу вас присоединиться к нам, мы все уже собрались и ждали только вас, – произнес Сандор и проводил только что прибывших к остальным собравшимся.

В этот день в таверне Барсула собралось множество людей, среди которых были самые смелые и решительные. В основном это были мужчины, но также присутствовали и отважные женщины.

Они стремились к мирной и спокойной жизни на своей земле, как это было в прежние времена. Они хотели избавиться от дерзких и жестоких нападений даргов, от их ловушек и западней.

Страх был им хорошо знаком, и они долго шли с ним рука об руку, преодолевая улицу за улицей, шаг за шагом, день за днём. Так продолжалось долгие годы. Народ устал бояться, устал от враждующих королевств. Они верили в свои силы, в своего короля, в пророчество и в ту, что теперь стояла перед ними.

– И так, друзья мои, – начал свою речь профессор Ган Хольс, когда воцарилась тишина. Все присутствующие окружили его, готовые внимать каждому слову, а двери таверны захлопнулись, – мы собрались здесь не просто так, не для праздной беседы, но чтобы наконец-то решиться дать отпор этим чудовищам!

– Да! – раздался громкий возглас толпы.

– Не будем затягивать наше собрание, ибо времени у нас мало, враг уже приближается к городу. Он пойдёт по дороге через Мерзлое озеро, что находится к востоку от города. Дарги, будь они неладны, мы не знаем, откуда они вышли, но они уже приближаются с северо-восточной стороны от нашего королевства, значит, и наш путь лежит в том направлении.

Профессор достал и разложил на одном из столов карту Эдейских земель. Уткнувшись пальцем в одну из отметок, он продолжил:

– Вот это Мерзлое озеро, – Анна и другие добровольцы подошли к столу, внимательно слушая Ган Хольса, чтобы понять, что же он решил предпринять. – Озеро окружено лесом. С северо-востока идут дарги.

– Но ведь на северо-востоке Эдейских земель простирается отвесный обрыв, не так ли? Каким образом они преодолеют его? – прервал размышления один из добровольцев.

– Мы не можем видеть это на карте, мой друг, но поверьте мне, обрыв можно обойти, либо с севера, либо восточнее, и выйти, как раз к Мерзлому озеру. С севера много ледяных гор, и это очень далеко, смысла в этом нет. Значит, восток – их единственный вариант. Их главная проблема будет заключаться в том, что между ними и отрядом короля будет лежать Мерзлое озеро. Король по той причине и выбрал эту дорогу, она всегда была самой безопасной от их нападения, но не в этот раз.

– Хотите сказать, они пойдут по озеру? – раздался ещё один вопрос из толпы.

– Нет, – ответил профессор, – я думаю, они будут поджидать у озера. С восточной стороны, недалеко от тропы, куда движется отряд короля, есть открытое место на берегу. Я считаю, что там они и нападут. Наша задача – опередить их и заманить в ловушку.

– Что за западня? – вновь донеслось из толпы.

– Озеро, – вступил в разговор сын профессора Сандор, – настало время весны, но наши снега всё ещё суровы и не спешат покидать эти земли. Лёд на озере ещё крепок и не думает таять.

– Вы хотите заманить их на лёд? – произнесла Анна задумчиво.

– Именно, – ответил профессор.

– Неужели они настолько глупы, чтобы ступить на замёрзшее озеро весной? – сомнения терзали девушку.

– Не очень, – продолжал Сандор, – но озеро не зря названо Мерзлым. Неведомо, какие силы правят в его глубинах, но оно никогда не таяло до последнего дня весны. Наши враги славятся своей злостью и дерзостью. Мы используем это в своих интересах. В любом случае мы будем сражаться!

– Мы разозлим их? – раздалось из толпы.

– Да, друзья, мы их разозлим, заманим на озеро и потопим! А тех, кто не утонет, будем добивать на берегу!

– Но почему ни Бард Ассур, ни кто-либо другой в королевстве не в курсе того, что границу королевства пересекли дарги? – вновь спрашивала Анна.

– Этого мы не знаем, – отвечал на всех интересующий вопрос профессор. Нельзя утверждать, да никто и не посмеет заикнуться, но мы не имеем полной уверенности в капитане королевской армии.

– Возможно ли, что бард Ассур оказался предателем? – произнесла Анна чуть громче, чем следовало бы.

– Прошу вас, – произнес профессор, жестом показывая Анне, что их разговор должен остаться в тайне. – Не стоит распространять эти предположения. Мы не можем полагаться на чью-либо помощь. В прошлый раз капитан смог оправдаться лишь благодаря уловкам ведьм.

Мы знаем, откуда и куда движется враг, какой дорогой следует король. Нам известно, что до сих пор королевская армия не предпринимала никаких действий. Поэтому мы должны действовать самостоятельно.

Чужеземке эта идея казалась ей не слишком продуманной и не надёжной, но она разделяла мнение остальных, что нельзя оставлять всё на произвол судьбы.

– А теперь, что касается вас, Анна, – продолжил профессор, подводя итог беседы, – здесь и сейчас собрались люди, готовые отдать жизнь за свои земли и своего короля не потому, что они не знают страха, а потому, что они устали с ним жить. Мы не смеем просить вас идти с нами. Не знаю, какие мысли сейчас роятся в вашей голове после стольких месяцев раздумий, но этот народ верит в вас. Он верит в пророчество и в своего короля. Пойдёте вы с нами или нет, но для нас важнее всего, чтобы вы остались живы. Поэтому примите решение. Но сделайте это здесь и сейчас, потому что мы выступаем немедленно.

Анна обвела взглядом людей, заполнивших таверну. В их глазах она увидела то, что вдохновило её и придало решимости – непоколебимую волю к действию.

Отойдя в сторону, она задумалась и наконец произнесла:

– Наше обучение длилось долго, моего брата здесь нет, но, думаю, пришло время дать отпор и защитить наши земли от вторжения! Я готова встретиться с врагом!

Слова Анны вызвали одобрение у профессоров.

– Что ж, вперёд! Выезжаем! – воскликнул Ган Хольса.

Его поддержали десятки голосов:

– Да! За короля! За родные земли! Убить врага!

Так и было решено. Дорога была неблизкой, но верхом на лошади можно было добраться до озера за несколько часов. Среди жителей Барсула был и сам городничий, поэтому у сотни смельчаков не возникло проблем с тем, чтобы покинуть город.

Анна, вместе с отрядом добровольцев, покидала город, провожаемая ликующими возгласами людей. По дороге она с удовольствием узнавала подробности плана профессора от Сандора. Один из вопросов, который интересовал ее, был весьма значимым для её дальнейшей судьбы:

– Насколько большой отряд даргов? Нас ведь гораздо меньше, и мы не воины, – произнесла она, взглянув на сына профессора. Он же, казалось, не испытывал никаких волнений и отвечал совершенно спокойно:

– Точно мы не знаем. Для них главное оставаться невидимыми как можно дольше, чтобы застать отряд короля врасплох. Скоро они ступят на наши земли и приблизятся к озеру. Как только мы узнали о нападении, я сразу созвал собрание в таверне. Были и те, кто с нетерпением ждал битвы.

– Как вам удаётся так быстро узнавать об планах и передвижениях врага?

– Анна, здесь у каждого дерева есть уши. Не стоит забывать, что у нас есть друзья в других королевствах. Люди, живущие на Эдейских землях, возможно, физически слабее даргов, но они сильнее духом! К сожалению, там, где можно найти друга, можно встретить и предателя. Поэтому о наших шагах зачастую становится известно врагу. В последнее время многое выходит за пределы нашего королевства.

– Значит среди нас предатель?

– Думаю ,этот человек живёт в замке.

– Не намекаете ли вы на Ассура, мой друг?

– Не поверите, Анна, но нет.

– Здесь возьмём левее! – раздалось из уст впереди идущего профессора Ган Хольса.

Отряд свернул влево, и Анну охватило беспокойство: «Почему именно в замке укрывается предатель? Откуда такие мысли?» – размышляла она про себя, но не успела произнести их вслух, как Сандор опередил её:

– В последнее время враг стал действовать с большей осведомлённостью. Об этом мы поговорим позже. А сейчас вам нужно собраться с духом. Это нападение будет иметь огромное значение. Понимаете ли вы это? Если сегодня будет убит король Тристаны, то и мы не уцелеем, и в тот же день замок падёт под властью их жестокого правителя.

– Но почему враг не решится на открытое противостояние?

– Потому что он опасается, что кольцо всё ещё у нас, – произнёс юноша, бросив взгляд на руку Анны, где сверкало упомянутое им украшение. – Потому он не действует открыто. Армия короля Виктора, как и его отца и деда, всегда была самой сильной и непобедимой. Потому правитель даргов Серксус, постоянно пытается создать более живучих и умных особей. Слабые не выживают, их истребляют после первого этапа.

– В чём заключается первый этап?

– Это состязание, которое проводится после обучения. Выживший воин получает кольцо, в то время как проигравший обречён на смерть. Так происходит отбор самых сильных воинов в армию короля Серкуса. Затем он выбирает лучшего из них и делает его капитаном, даруя ему второе кольцо.

– В день нападения на Барсул я видела на шее дарга, который пытался меня убить, два кольца.

– Совершенно верно. Если бы его не убил король Виктор, то это сделал бы Серкус. Он не прощает ошибок своим воинам. Каждая оплошность для него равносильна смерти. Поэтому его капитаны долго не живут, но и ему нужен тот, кто сможет получить третье кольцо. Тот, кому он сможет доверить свою армию.

– Для того, что бы развязать войну, – перебила Анна, догадавшись, о чём говорит Сандор.

– Именно. Тогда на крыше убили капитана, а тот, кто гнался за нами в первый ваш день в Тристане, когда мы мчались к профессору, был убит рукой своего господина, потому что не смог схватить вас с братом.

– Итак, перед нами новый безжалостный капитан, который стремится выжить и угодить своему господину.

– К сожалению, их двое. Нам сообщили об этом из Асгарда. Они братья.

– Разве возможно родство между такими существами?

– К сожалению, при определённых обстоятельствах это возможно.

Разговор становился всё более мрачным. Анна осознала, что в этот раз всё будет ещё опаснее. Хотя Сандор утверждал, что к озеру отправится только один из братьев, присутствие второго вызывало серьёзные опасения. Битва обещала быть жестокой, а братья были отобраны из лучших воинов Серкуса.

К середине дня отряд добровольцев, отправившихся защищать своего короля, уже достиг озера. Солнце освещало их путь и согревало до самого леса, окружавшего вход в водную гладь. Однако, как только отважный народ Барсула укрылся в его ветвях, светило, словно испугавшись, решило уйти до следующего дня и скрылось за хмурыми облаками. Поднялся ветер, и казалось, что вот-вот хлынет дождь – обычное явление для Тристаны в такие весенние дни.

Отряд затаился в лесной чаще. Дозорный, взобравшийся на высокое дерево, пристально всматривался вдаль, ожидая появления противника. Дарги не заставили себя долго ждать. Они, как и предполагалось, подходили к лесу у озера с противоположной стороны. Небо с каждой секундой становилось всё мрачнее.

Сердце каждого добровольца, готового на верную смерть, дрогнуло. Однако, собравшись с духом, люди были готовы к бою. Более двух сотен стрел были направлены в сторону озера. Дозорный, сидящий на дереве, подал ещё один знак, и Сандор, следивший за ним в бинокль, изменился в лице – на берег озера ступил отряд даргов.

Безжалостные слуги жестого правителя в немалом своем количестве, верхом на своих скакунах поджидали короля Тристаны на другой стороне озера. Понимая, что им преграждают путь, они медленно двинулись дальше по берегу, не предпринимая никаких действий, не бросаясь на приманку.

– Почему они бездействуют? – вопрошала эльфийка Натин.

– Они знают, чего мы хотим, – ответил ей Сандор, целясь стрелой в их капитана.

Анна перебирала варианты развития событий. Но время шло, король был уже близко, и нужно было действовать. Отряд даргов должен был пройти по Мерзлому озеру, другого пути не было. И тогда девушка произнесла:

– Я их заманю на озеро.

– Что? Анна, ты с ума сошла! – воскликнула эльфийка Алия.

– У нас нет другого выбора. Я их самая желанная добыча, и у меня кольцо!

– Но нам не нужна твоя смерть!

– И мне не нужна, – ответила Анна.

– Анна права, – вмешался Сандор.

– Но как? Вы оба в своём уме? – продолжала возмущаться Натин. – Ничего не выйдет, они убьют её!

– Не убьют, – ответил Сандор. – Она самая желанная добыча для их повелителя.

– Вы говорили, их нужно разозлить? Так я сделаю это.

– Анна! – воскликнула эльфийка, пытаясь схватить девушку за руку, но лишь слегка задела рукав её плаща.

Анна, не обращая внимания на оклики, доносившиеся со стороны, медленно ступила на лёд и замерла. Как ей и говорили, лёд был крепок – для одного человека. Но не для целого отряда тяжеловесных даргов и их скакунов. В этом она не ошиблась. Разве что в самой приманке.

Так размышляла чужеземка, продвигаясь по замёрзшему озеру в направлении врага. Она ещё не ведала, удастся ли ей осуществить свой замысел. Не ведала до тех пор, пока не остановилась примерно в сорока шагах от берега. Враги, конечно, уставились пристально, дабы посмеяться над одинокой фигурой, стоящей перед ними. В тот день они были осведомлены гораздо более, нежели она.

Дело в том, что пока один из братьев двигался по кратчайшему пути к озеру, другой зашёл с севера. И теперь за лесом, неподалёку, расположилось целое войско даргов. Это была ловушка для ловушки. Враг давно был осведомлён о планах жителей города и действовал с величайшей осторожностью, так что о манёврах второго брата никто не подозревал.

Когда король окажется на тропе, дарги нападут на него с восточной стороны, и люди вступят в бой. Тогда их окружит войско, идущее за вторым братом с севера. Их ждет победа, ведь недаром они носят по два кольца на шее.

Однако не кольцо сыграло злую шутку с одним из них, а именно гнев. Вполне вероятно, что дарги в этот день одержат победу, – так думал каждый, кто в тот час находился на Мерзлом озере, осуждая себя за страх. Этого боялась и Анна, пока, не подняла стрелу, не нацелилась, и не взглянула в лицо капитану. Она вспомнила, как Сандор рассказывал о подарке короля Серкуса и о том, какими дарги рождаются: гневными и жестокими.

Взгляд чужеземки остановился на большом золотом круглом украшении. Оно блестело на ухе капитана. Да, это был именно он – подарок их господина, выделявший их среди остальных. Именно на него она направила свою стрелу. Предводитель даргов, ухмыляясь, ожидал своей жертвы. Он был уверен, что при любых обстоятельствах девушка окажется в плену. Их глаза встретились, не скрывая взаимной ненависти.

Анна натянула тетиву и, спустила стрелу. Через мгновение по щеке врага потекла тонкая струйка бурой крови. Капитан нахмурился и взглянул на Анну. В этот момент вторая стрела скользнула по краю его уха, зацепив драгоценность, и вырвала её вместе с куском плоти. Дарг вскрикнул, но не от боли, а от злости и гнева.

– Что на это скажет твой король! – бросила Анна в сторону врага.

Разум дарга уже был затуманен злобой. Он ступил на лёд, выхватил острозаточенный меч и взмахнул им над головой, прорычав на весь лес:

Разум дарга уже был охвачен злобой. Он ступил на лёд, выхватил остро заточенный меч и взмахнул им над головой, издав грозный рык, который разнёсся по всему лесу:

– Схватить!

Остальные дарги последовали за капитаном и ступили на скользкий лёд.

– Нет! – раздалось где-то вдалеке, но так тихо, что услышать было невозможно. Это был голос второго брата. Он смотрел в увеличительную трубу с севера, откуда начинались леса. Он понимал абсурдность происходящего. Он понял замысел Анны и бросился на помощь.

Лёд под ногами скакунов трещал. Трещины рассекали его. Чужеземка бросилась бежать к берегу. За её спиной был целый отряд чудовищных монстров, жаждущих её смерти.

На середине озера лёд хрустнул в последний раз и разломился на огромные куски. Огромные и малые глыбы льда расходились в разные стороны, сталкивались и выступали из-под ног тех, кто шёл по ним. Дарги один за другим падали под воду.

Ни Сандор, ни кто-либо другой не стали ждать, пока враги доберутся до берега. Выжившие и выбравшиеся из воды встретили отпор. Народ Барсула обнажил свои мечи и ринулся в бой. На Ледяном озере битву освятил лишь один маленький лучах солнца, пробившийся сквозь тучи.

Анна, искусно уклоняясь от ударов и с неистовой силой отражая атаки нападавших, ловко перепрыгивала с одной льдины на другую. Однако она упустила из виду своего главного противника, который, в свою очередь, внимательно следил за каждым её движением и ринулся следом.

В глазах Сандора мелькнул лишь силуэт чужеземки, ступившей на берег и упавшей на снег, и дарга, заносящего меч. Сердце его дрогнуло, когда он увидел, как стрела из лука девушки пронзила голову капитана и разорвала её на несколько частей.

Второе войско жестокого правителя уже спустилось с заснеженных холмов и устремилось на берег, словно вихрь.

– Убить всех! Перерезать им глотки! – кричал второй капитан.

– Их слишком много, и они уже близко! – в ужасе воскликнула Натин, глядя в бинокль, как толпа кровожадных чудовищ несётся прямо в сторону берега.

Сандор бросился к Анне и, увлекая её в лес, к привязанным лошадям, сказал:

– Забирайтесь в седло.

– Нет! – сопротивлялась девушка.

– Вам нужно уходить!

– Ты ведь сам поддержал меня?

– Задумка удалась, но всё пошло не так, как мы рассчитывали, мы сами попали в ловушку. Сюда скачет второй отряд, дальше мы сами!

– Я не могу подвести народ. Я не хочу, чтобы он потерял веру в меня.

– Сейчас главное, чтобы веру в чужеземку не потерял наш правитель.

Как бы Анна ни стремилась в бой, но доводы Сандора она прекрасно понимала и знала, что он абсолютно прав. Перестав сопротивляться, она забралась в седло.

– Вперёд, стрела! – велел своему скакуну сын профессора.

Жители Барсула, казалось, были готовы к отпору, но враг превосходил по силе. Бой был не плох, как и хитрость, задуманная чужеземкой. Но все же не сулил хорошего исхода.

Стрела неслась в сторону замка, но до тех пор, пока в ногу ее не вонзилось острее, и она кубарем не покатилась по земле. Чужеземка слетела с лошади, и ударилась головой. Она не могла подняться, как не пыталась, лишь едва приоткрывая глаза, видела, как над ее головою сверкнул меч врага.

Чужеземка, потеряв равновесие, упала с лошади и ударилась головой. Она не могла подняться, как ни старалась. Она лежала на снегу и лишь слегка приоткрывала глаза, смотря, как над её головой сверкает меч противника. Тот опасный момент, которого все опасались, наступил.

Вдруг раздались крики, шум и топот лошадей. Меч всадника пронзил второго капитана, и в нём все узнали главнокомандующего армией короля Виктора. Шум завязавшейся схватки наполнил воздух.

Анна видела, как король Виктор похлопал по плечу Альтуса Форта, а затем дал ему знак. Девушку подняли и передали в руки наезднику, который уже через мгновение летел, словно ветер, в сторону замка. А сражение продолжалось.

Глава 10 Сабур великий и беспощадный

Анна пришла в себя лишь на следующий день.

Ранним утром, когда первые лучи солнца согрели землю, по приказу короля Виктора слуги вынесли чужеземку в сад через оранжерею и уложили на кушетку, покрыв шёлковым одеялом. На шёлк, словно по волшебству, иногда падали лепестки дерева, которое называли весенней звездой. Его соцветия напоминали формой звезду и начинали цвести очень рано, когда на других деревьях только появлялись почки. В особые солнечные дни красных лепестков было так много, что некоторые из них не выдерживали и от порыва ветра падали на землю. Казалось, ветру нравились эти игры, и он, забавляясь, подхватывал лепестки и кружил их в воздухе, а затем нежно опускал на синий шёлк.

Волшебный аромат окутывал сад, ведь наступил день, прорастает свежая трава, дни становятся длиннее, журчат ручьи, а птицы возвращаются на свои старые места, и всё вокруг расцветает. То был первый день не только эдейской весны, но и весны Тристаны, куда тепло приходит в последнюю очередь, но приходит так внезапно, что люди с восторгом встречают это необъяснимое и волшебное время. Пусть им приходится ждать тепла дольше других, зато так, как на их землю, оно больше не приходит нигде.

Очарованное сном, обласканное солнечными лучами лицо девушки казалось Виктору теперь совсем не чужим, а более чем родным. Гнев в его сердце, который горел от её непослушания, был рождён отнюдь не злобой, он исходил из чувства страха потерять возлюбленную. Оттого такой огонь долго пылать не мог и с каждой секундой всё сильнее затухал в глазах его величества. Вместо него сердце согревали совсем другие чувства.

Анна словно ощущала взгляд короля без его прикосновений. Она ощущала его присутствие и точно знала, что это никто иной, а именно он.

– С первым весенним днём, Анна, – произнёс король, улыбнувшись.

Девушка взглянула на Виктора и поняла: страх, живущий в его сердце, завладел и ею. Теперь каждый раз, отпуская его руку, смотря вслед уходящим воинам, покидающим земли Тристаны, заставляя считать ночи до возвращения их правителя, этот страх её не будет отпускать. Лишь когда его резвый скакун раз за разом будет возвращать своего великого наездника домой, она сможет дышать полной грудью и спокойно засыпать.

Время шло, и только оно оставалось неизменным, неумолимо бежало вперёд, и остановить его было не под силу никому. Волшебство, которым окутывает любовь, Анна могла не только испытать, но и созерцать из окон оранжереи замка, выходивших на дивный цветущий сад. В этом саду гуляли двое, опьянённые тем же прекрасным сердечным чувством. Они гуляли среди деревьев и цветов, под пение птиц, под яркими летними лучами солнца. Они не смели касаться друг друга, но глазами сжигали дотла.

Анна не видела королеву Диану более счастливой, чем в те времена, когда в королевство возвращался капитан королевской армии Альтус Форт. Эти двое, словно сошедшие боги с небес, казались Анне прекрасными и совершенными, и представить одного из них под руку с кем-то другим было невозможно.

В тот особенный тёплый день королева, облачённая в белоснежное платье с золотой оборкой и кружевами, на которые спадали её белокурые волосы, была похожа на невесту. С капитаном они гуляли в саду меж деревьев и цветов. Лишь изредка госпожа касалась рукой его плеча, на что Альтус лишь опускал голову, ни на секунду не думая нарушить покой своего верного друга и правителя Тристаны. Такая борьба изводила его день за днём на протяжении многих лет.

Альтус во многом оставался неизменным. Его осанка, высокий рост и стать, невозмутимый взгляд – всё это по-прежнему было присуще лучшему воину и капитану королевской армии. Только его губы, которые слегка вздрагивали, когда он произносил слова, выдавали его влюблённость в ту, что шла рядом с ним.

Слова их песни подхватывал ветер, унося их к окнам замка. Слова о любви, о танце влюблённых. Голос капитана был низким, а голос королевы звучал звонко и смело, с оттенком грусти.

Анна могла слышать влюблённых и видела их из окна, как и король. Ему случилось именно в этот момент спуститься в оранжерею. Он, погружённый в размышления, стоял за спиной чужеземки, которая, не желая быть замеченной, смотрела в окно.

Виктор, осознав всю прелесть этого нежного чувства, не произнеся ни слова, отвел взгляд в сторону, словно ничего не замечает. Правитель доверял сестре, но не хотел давать ей обещаний, поэтому не обращал внимания ни на её тёплые взгляды, ни на песни, ни на прогулки в саду. Уступить ее выбору он был не готов.

Правитель Тристаны понимал, что Альтус был человеком слова, никогда не нарушит своих клятв и всегда будет оставаться его правой рукой. Но что, если он даст обещание защищать и оберегать сестру? На сколько частей себя ему придётся разделить, чтобы остаться верным этим клятвам? Это будет тяжёлая жизнь, полная грусти и ожидания для любимой сестры, которой он ей не желал.

Был и тот, кому такая любовь была ну уж поперек горла, хитрый и малодушный Малиг, не желал, что бы кто-либо имел большее влияние на королеву чем он. Пока не менее горбун считал, что это влияние стало уже довольно значимым и, к сожалению, он был прав. Диана слишком доверяла своему спасителю и не видела в нём ничего подозрительного. А тем временем в Альдагаре, королевстве Серкуса, узнавали всё – и важное, и не очень, – обо всём, что происходило в Тристане и особенно в замке.

Все же несколько дней солнечного лета Тристана провела в спокойствии, как и ее соседи. Видимо враг затаился и собирается с силами, выжидает время. Догадок было много. По-видимому, противник затаился и собирается с силами, выжидая удобный момент. Предположений было множество.

Настал момент, когда лучшие врачеватели Асгарда, Тристаны пришли к единому мнению: послушник Облигиона здоров. После нескольких недель упорной борьбы с недугом, отравлявшим его кровь и плоть, благодаря усилиям великих умов и силе воли, он всё же сумел победить болезнь.

Пришло время продолжить путь. Но на этот раз всё будет не так, как прежде. По приказу разгневанного нападением на своего посланника, Облигион велел сопровождать его от порога до порога этих королевств. Асгард должен был доставить Арамина в северное королевство в целости и сохранности.

Король Виктор ранним утром отправился в путь в сопровождении двух сотен отборных воинов и своего верного военачальника Альтуса Форта. Целью его путешествия было лично встретить и доставить послушника в город. Хотя все были уверены, что войско короля Серкуса, потерпев поражение на Мерзлом озере и потеряв двух своих лучших командиров, не представляет угрозы, все же меры были приняты, дабы избежать роковой оплошности.

Всё прошло согласно плану. Однако спустя некоторое время настал новый день, и король Виктор вновь покинул свои земли, чтобы защитить границы королевства от врага. На этот раз жители запомнят его по другой причине. По городу распространилась тревожная весть: почти все колодцы внезапно обмелели, а старый водопровод пересох. Вода не поступала в город, а куда-то исчезала.

Пришло время проявиться тому, кто всё это время скрывался в тёмных глубинах королевства. Он терпеливо ждал своего часа, прислушиваясь к происходящему, но оставался незамеченным. Настало время Сабура – великого и беспощадного подземного змея.

Создание неведомых сил из далеких необжитых сторон. Самый жуткий страх тех, на чьи земли он ступал. Свою славу и величие он обрел в своей жестокости, в беспощадности и поедании созданий для него вкуснейших. А подземному змею доставляло истинное наслаждение всё, что обладало запахом крови и в ком теплилась жизнь.

Сабур был очень большим змеем, обладающим острым нюхом и слухом. Он был страстен лишь к двум вещам: к своему превосходству над жертвой и к воде. Эта особенность была неслучайной. Сабур происходил из бескрайних земель, омываемых водами. Он мог долгое время обходиться без воды в чужих краях, но зачем, если можно извлечь выгоду из своих страстей? Например, заключив сделку с королем Серкусом.

Повелитель даргов не имел той власти над Сабуром, какую имел над своими слугами. Это существо было творением не его рук, и Серкус вынужден был его опасаться. Однако он знал, что предложить змею. Аспард, омываемый с запада морем, был обещанной наградой. Поэтому, потерпев неудачу в нападении на брата Анны, Сабур не собирался отступать. Отдохнув, он решил, что пришло время повеселиться.

Стоило королю покинуть город, как земля вновь содрогнулась, и жители Барсула и окрестных деревень ощутили множество толчков. Вскоре после этого воды стало почти не найти ни в одном уголке королевства. Все знали, что лишь одно существо способно на такое, но никто не верил, что змей, о котором рассказывали легенды и чужеземцы, действительно существует и прокладывает себе путь под их домами.

Тем временем в замке тоже происходили тревожные события. Причиной всеобщего беспокойства было ухудшающееся состояние королевы. Кожа её бледнела, глаза всё чаще закрывались днём, а ночью она, словно призрак, бродила по замку, то любовалась звёздным небом, то шептала что-то непонятное, то не просыпалась ото сна.

В одну из таких темных пор, вызывающих тревогу обитателей крепости, тьма спустилась и пленила ее в свои объятия. Была такая ночь, прекрасная и волшебная. Луна заливала своим светом все королевство, могучий спящий город Барсул, тропинки и дорожки его густых лесов, озаряла балконы и стены, заглядывала в каждую щель величественного замка.

Звезды рассыпались по ночному небу, ветер играл с платьем королевы, идущей к балкону, на одном из самых поднебесных этажей. В этот раз госпожа вновь была между сном и явью. Одурманенный разум, был окутан пеленой обмана и коварства неизвестной ни одному врачу.

Стражники спали, как и все, кто мог бы в этот час удержать королеву от рокового шага во тьму. Её чувства были подавлены сознанием, которое находилось далеко от неё. Капитан Альтус Форт смог бы защитить её, караулил бы ночами у покоев королевы, не позволяя ей гулять босиком и прикасаться к холодным стенам. Но капитана не было рядом – он был вынужден покинуть эти земли вместе с королём.

Действие чар было настолько сильным, что в эту ночь в замке царил сон. Даже начальник стражи Ибрагим, который уже пятнадцать лет страдал от бессонницы, спал как младенец. Казалось, всё было предрешено, и неизбежный рок навис над замком. Но силы, которые так старались исправить совершённое в прошлом зло, не сдавались на волю судьбы.

Сквозь сон Анна услышала шепот. Еле слышимый голос просил её подняться и выйти на балкон. Поначалу ей показалось, что она ещё спит, но звуки, исходящие от зеркала, становились всё громче.

Встав с кровати, чужеземка накинула шелковую рубаху и вышла на балкон, пытаясь понять, что же от неё хотят. Ей не пришлось долго искать причину своего волнения и столь позднего пробуждения. Её покои и покои королевы Дианы находились на одном этаже, недалеко друг от друга. Поэтому, повернув голову, она увидела девушку, стоящую в ночной рубашке на самом краю.

Анна вскрикнула и бросилась по мрачным коридорам замка. Она кричала госпоже, которая ее не слышала. Кричала охране, которая еле подскочив, поняла, что проспала, пожалуй, свою жизнь. Проснулись и эльфийки, бросившись следом, приняв облик кукол, стараясь никому не попадаться, перебегали из угла в угол, в сторону, откуда доносится голос Анны.

Диана не видела и не слышала никого, кроме голоса зовущего ее, шепчущего на неизвестном языке. Этот голос словно бежал по венам, будто выпивал все соки из тела своей жертвы, опустошая его и превращая в засохший цветок. Всего один шаг оставался ей, что бы выполнить его волю.

Вдруг раздался голос чужеземки за спиной, и девушке удалось привлечь внимание королевы:

– Остановитесь, госпожа! – воскликнула Анна, стараясь подойти к Диане как можно более осторожно, чтобы не напугать её.

В этот момент Натин и Алия уже были рядом и переглядывались, укрывшись в тени высоких каменных стен позади Анны. Девушка услышала их шёпот и подала знак страже, которая бежала к ней, остановиться и обойти королеву с другой стороны. Конечно, от стражи теперь толку не было, но эльфиек они не должны были видеть.

– Анна, она спит, – произнесла Натин еле слышно.

– Знаю, но как её разбудить? – ответила Анна шепотом, не оборачиваясь.

Алия задумалась. Она ощущала в воздухе нечто необычное, что-то, что пахло колдовством. Эльфийское чутье не могло обмануть её – запах сырости и влажный воздух вокруг были пропитаны чем-то неестественным. И эльфийка произнесла:

– Это колдовство очень сильное, ей приказывают прыгнуть.

– Но кто? – шептала Натин в ответ. Младшая из сестёр ещё не обладала теми знаниями, которые уже получила старшая. В её голове крутилось множество мыслей, пока она не услышала единственную верную догадку из уст сестры:

– Сабур, Анна, это Сабур.

– Тот самый? – от удивления Анна чуть не воскликнула, но еле припустила голос, когда вновь взглянула на охрану, стоявшую с другой стороны балкона.

Стражники не слышали переговоров эльфиек с девушкой, они лишь уговаривали свою госпожу спуститься вниз. Но все было тщетно. Чары, действующие вот уже много дней, закрепили свою силу и небыли подвластны человеку.

Эльфийки же не обладали силой способной уничтожить Сабура. Но вот снять его чары на время и облегчить болезнь могли. Алия знала это, и пристально взглянув в сторону, куда собиралась шагнуть госпожа, глубоко вдыхая воздух, стала, будто нащупывать что-то руками. Ее веки были закрыты, но так, эльфийка только лучше видела и слышала Сабура. Она видела его в тумане, ползущим по холодной земле, меж сосен королевского леса, что раскинулся у самого подножья замка. Он шипел, читал заклятие и испускал от себя облако, невидимое человеческому глазу. Кто-то ещё был с ним, но этот кто-то остался в темноте.

Эльфийка заговорила на старом наречии, которое Анна слышала впервые. То был очень древний язык, имеющий огромную власть. Знали его не многие. Потому не все могли бороться со змеем как эльфы.

– Говори с ней, Анна, – произнесла Натин, взяв сестру за руку. – Повторяй за нами, кольцо у тебя.

Эльфийки тихо читали заклинания, и голос Анны вторил эльфийкам на эдейском языке словами, которые означали: «Оставь то, что не принадлежит тебе, кто прячется в темноте, и уйди во тьму».

Кольцо ярко блеснуло, и где-то далеко змей испытал негодование и резкую боль в глазах. Его чары ослабевали, и наконец открыв глаза, королева отозвалась на голос Анны:

– Анна!

Узрев перед собой бездну, она ощутила ужас и не смогла устоять на ногах. Потеряв равновесие, она едва успела ухватиться за каменный выступ, но Анна успела подхватить её. Охрана оказалась весьма кстати. Девушек оттащили от края пропасти, и, тяжело дыша от пережитого страха, они смотрели друг на друга.

Эльфиек в тёмном углу уже не было. Разъярённый змей уносил свой хвост в подземелье, обещая новую встречу. Он и сам не подозревал, как скоро она состоится.

Весть о появлении Сабура и о его нападении, словно гром среди ясного неба, молниеносно распространилась по королевству и достигла города Барсула ещё до рассвета. С первыми лучами солнца к крепости подступили несколько всадников в сопровождении послушника Арамина.

Среди гостей замка оказались: сын профессора Ган Хольса – Сандор, сам профессор, послушник Облигиона Арамин, средняя из сестёр-эльфиек Малика и воин Асгарда Раванн. Двое последних были переправлены в город через врата эльфов, так как время было для всех в Тристане сейчас на вес золота, и терять его было нельзя ни секунды.

Неизвестное колдовство, поразившее королеву, не отступало, и она вновь впала в бессознательное состояние. Сам город в летнюю пору, казалось, усыхал на глазах. Король был слишком занят сражением с даргами за пределами королевства, и ожидание его стало невыносимым. Вскоре после того, как гонец принесёт ему весть о произошедшем прошлой ночью, ему, как и всем остальным, станет ясно, что враги, напавшие на границы Тристаны и которых преследовал король, были посланы отвлечь его внимание.

Под руководством профессора Ган Хольса было решено выловить змея и изгнать его с земель своими силами. Эта идея могла показаться не самой удачной и даже не совсем здравой, но давайте посмотрим на ситуацию с другой стороны – глазами отважных героев.

Пожалуй, было не сыскать, и во всех Эдейских краях человека более знающего истории и легенды этих земель, нежели профессора Ган Хольса. Он, безусловно слышал о таком известном существе, как Сабур. К счастью, ему не приходилось сталкиваться с ним лично, но знаний о змее у него было предостаточно.

Физическая сила не была подходящим ключом к победе над Сабуром. Здесь требовались ловкость, ум и хитрость. К наступлению нового дня, в свете масляных ламп, уже начал формироваться план. Всадники смело везли профессора и его сына к стенам замка.

О прибытии гостей было сообщено начальнику стражи Ибрагиму. Ворота крепости были открыты, и на пороге Анна, встречая друзей, чуть не потеряла сознание от радости. Ведь помимо уже знакомых всадников, был ещё один человек. Он пришёл к замку в тёмном плаще, капюшон скрывал его лицо. Каково же было удивление чужеземки когда он сбросил капюшон, и она узнала его: