Одна мелодия на двоих бесплатное чтение

Глава 1. Новая ученица

Я шла по дороге уверенно, хотя чувствовала себя не так уж хорошо, как мне бы того хотелось. Вчерашний концерт прошёл тяжело. В пабе, где играли я и моя группа, собралось слишком много пьяных людей. И, хотя они в некоторой степени забавно отплясывали на танцполе возле сцены, я постоянно чувствовала напряжение. А ощущение, что вот-вот что-то пойдёт не так, и вовсе не покидало меня до конца мероприятия. При таком раскладе полностью выложиться и получить от концерта удовольствие почти невозможно.

К счастью, всё обошлось без приключений. Никто в драку не полез, микрофон у меня отнимать тоже никому не пришло в голову. Как сказал потом в гримёрке басист, нас в очередной раз выручило то, что у меня милое личико, отвлекающее от дурацких идей. Лично я считала, что «милое личико» было моей второй сильной стороной. Первой был, разумеется, голос.

Я пела… Я пела всегда. Сколько себя помню. И я с самых ранних лет знала, что хочу всю свою жизнь петь, играть, сочинять музыку, выступать на сцене. Я не видела себя кем-то ещё. У меня была мечта, и я шла к ней без оглядки на всё остальное.

Сначала я долго и упорно училась. Учителя говорили, что у меня большой талант, но одного только этого недостаточно, чтобы стать выдающимся музыкантом. Талант нужно развивать и полировать. Я прислушивалась к словам учителей и тратили на учёбу всё своё свободное время.

Моё детство практически состояло из занятий музыкой. И вот, окончив школу, которой уделяла не так уж много внимания, я объявила родителям, что еду покорять столицу. Не сказать, что родители сильно удивились. Жили мы в маленьком городке, где тесно было не только мне, но и многим другим. Родители спокойно отнеслись к моему переезду. Правда они боялись, что мир музыки откроется для меня ещё и с той стороны, которая подразумевает бесконечные гуляния, разные запрещённые вещества, алкоголь и разврат. Увы, полностью избежать эту сторону мне не удалось, но об этом позже.

А пока я, одетая в своё повседневное тёмно-зелёное платье с бирюзовым пояском, шла по приятному пригороду к своей новой ученице. Зарабатывать на жизнь исключительно концертами мне пока не удавалось, так что я подрабатывала тем, что давала уроки вокала и игры на фортепиано.

В такие моменты я всегда убирала свои концертные наряды, которые могли кому-то показаться неподобающими. Для уроков я облачалась во что-то более будничное, а свои волнистые русые волосы я усмиряла. Нечего им было мешать процессу обучения. Правда окружающие всегда говорили, что даже в скромном одеянии моя натура всё равно всплывала наружу, но мне не нравилось с этим соглашаться. Уроки музыки уже стали немалой частью моей жизни, я получала от них удовольствие, радовалась успехам своих учеников и учениц. Они открывали для себя новый мир, раскрывались сами, давали волю своей личности. И я была рада, что помогаю им в этом. Я гордилась и ими, и собой.

Среди тех, кого я учила петь и играть, были не только дети, но и взрослые. Я не зацикливалась на возрасте. Вот и сейчас я шла в дом новой ученице, которая давно окончила школу. Впрочем, я мало чего, о ней знала. Нам только предстояло познакомиться.

Однако одно мне теперь было ясно точно. Моя новая ученица была не из числа бедных людей. Во-первых, она настояла на том, чтобы уроки проходили у неё дома, что всегда стоило дороже. Цена её не смущала. А во-вторых, оказавшись в районе, где жила Полина, я заметила, что дома здесь в основном новые, воздвигнутые людьми зажиточными. Красивые сложные фасады, аккуратно подстриженные газоны, никакого мусора, никаких припаркованных кое-как машин. Везде были гаражи и прочие атрибуты социального слоя, который средним себя не считал.

Всё это немного напоминало мне зарубежные фильмы, где герои жили в пригородах, похожих на этот. Интересно было очутиться здесь, посмотреть, как живут люди за всеми этими заборами и стенами. Я давно знала, что проблем у богатых людей не меньше, чем у бедных. Просто это, как правило, проблемы другие, не всем понятные. Кажется, у меня появился шанс узнать о них больше. Впрочем, я могла и не узнать ничего об этих неведомых сложностях. Я пока не знала, что именно получится из общения и работы с новой ученицей. Всё же это был мой первый опыт общения с людьми настолько богаче меня.

Найдя нужный адрес, я обнаружила аккуратный, но всё же вполне высокий забор. Кованые ворота привлекли меня своим рисунком, но терять времени, разглядывая орнамент, я не стала. Возле калитки находилось устройство, связывающее хозяев дома с гостями. Я нажала на кнопку.

– Слушаю, – ответил из устройства женский голос.

– Здравствуйте, – приветливо сказала я. – Это Валерия.

– Учительница музыки?

– Да.

– Проходите.

Что-то щёлкнуло. Калитка открылась, предоставляя мне возможность войти, и вскоре я оказалась на участке с аккуратно высаженными цветами и деревьями, элегантной беседкой среди листвы и выложенными камнем дорожками.

Сам дом был двухэтажным. Скорее современным, нежели классическим. Тёмно-коричневый цвет не делал его депрессивным. Оттенок был выбран удачно. Симметрии как таковой у дома не было, но всё хорошо гармонировало. Больше всего мне понравилось, что некоторые окна были буквально высотой во всю стену. Значит, внутри находились просторные и очень светлые помещения, из которых открывался уютный вид на сад.

Я прошла к дому и поднялась на невысокое крыльцо, после чего удостоверилась, что моя сумка всё ещё при мне. Старая привычка никак не хотела от меня отставать. Звонить в звонок не пришлось. Меня уже ждали.

Удивиться тому, что встретившая меня женщина не была одета в домашнюю одежда, у меня не вышло. Передо мной была моя новая ученица Полина, а по таким женщинам с первого взгляда на них видно, что халаты и домашние спортивные костюмы они не носят. Причём не носят принципиально.

Красивое платье, надетое на Полину, подошло бы и для похода на работу или прогулку. Оливковый цвет шёл блондинке, приталенный силуэт подчёркивал талию. У Полины была красивая фигура, которой позавидовали бы многие женщины.

Я бросила взгляд даже на ногти своей новой знакомой и порадовалась тому, что она хочет учиться петь, а не играть на фортепиано. Маникюр, конечно, был аккуратным и стильным, только он совсем не подходил для игры на музыкальных инструментах.

Полина тоже оглядела меня с ног до головы.

– Проходите, – сказала она после того, как наше взаимное визуальное знакомство состоялось.

Полина распахнула дверь, и я очутилась в доме.

– Спасибо, – откликнулась я и не стала скрывать восторга. – Какой у вас чудесный дом.

– Так и есть, – Полина не стала благодарить меня за добрые слова. – И это неслучайно. Я очень долго сотрудничала с дизайнером, чтобы добиться такого интерьера. Много сил ушло, но зато теперь каждая деталь на своём месте. Теперь мой дом – мой дворец.

Мне вспомнилось, что правильно говорить «мой дом – моя крепость», но Полине было виднее, чем именно она ощущает своё жилище.

А мы прошли за пределы прихожей. В гостиной я заметила большой диван, несколько стеклянных столиков, много техники, высокие вазы, горшки с деревьями… Там было много всего, но всё это смотрелось цельно. Сама бы я ни за что не сумела бы всё вот так вот организовать.

– Вы говорили, что у Вас есть синтезатор, – спохватилась я. – Он бы очень пригодился нам для занятий, особенно для упражнений. Мне нужно будет наигрывать Вам.

– Синтезатор есть, – заверила Полина и почему-то нахмурилась. Что-то в моих словах ей не понравилось. – Но он не здесь. Мы будем заниматься в моём кабинете. Там лучше всего.

Я пожала плечами. Если в комнате будет хорошая акустика, то неважно, какая она. В своём родном городке я видела такие места уже занятий, что удивить меня уже было сложно. А вот Полина, кажется, в чём-то сомневалась.

– Как давно Вы учите людей петь? – спросила она.

– Полтора года, – спокойно ответила я. Врать мне не нравилось.

– Не очень много…

В этом она была права, но я не растерялась.

– Отсутствие многолетнего опыта я компенсирую своей любовью к музыке. И этой любовью я готова поделиться.

– Хм…

Вообще-то мне не очень нравилось работать с теми, кто заранее искал подвох и не верил в успех. Некоторые люди испытывают сомнения по абсолютно любому поводу. Возможно, они правы в этой своей привычке, но мне подобное жизнь не облегчало. К сожалению, я не могла позволить себе потерять работу, за которую хорошо платили. Так что я промолчала. Похоже, мне предстояло терпеть многое.

– А добираться сюда Вам удобно? – поинтересовалась Полина. На заботу это не походило. – Всё-таки за чертой города…

– Мне удобно. Электричка рядом.

– Ладно, – Полина всё ещё хмурилась. – Пойдёмте в кабинет… О, здравствуй, дорогой.

Я не заметила, как в гостиной, прямо за моей спиной, появился кто-то ещё. Я обернулась, и перед моими глазами оказался высокий мужчина с широкими плечами, каштановыми волосами и серо-голубыми глазами. На щеках у него была щетина, придававшая ему ещё больше мужественности. Впрочем, у него и без этого не было в ней недостатка. Он не был качком или бруталом. В его глазах было что-то интеллигентное, что-то очень интригующее. Я бы подметила такого в зале, будучи сама на сцене. Но сейчас ситуация была иной.

– Добрый день, – сказал мужчина, с любопытством глядя на меня.

– Это преподаватель по вокалу, – принялась за представление Полина. – Помнишь, я рассказывала тебе, что хочу попрактиковаться в пении? Так вот Валерия мне в этом поможет. Валерия, это мой жених – Дмитрий.

– Приятно познакомиться, – сказала я и улыбнулась.

– Взаимно, – ответил Дмитрий. – И примите мои соболезнования.

Я вопросительно посмотрела на него.

– Полина очень капризна, – последовало шутливое объяснение. – С ней сложно справиться. Пока Вы будете её учить, проклянёте всё на свете.

– Дима! – возмутилась Полина. – Не надо на меня наговаривать. Я не капризная. Просто я перфекционист и люблю, когда всё идеально. Справиться со мной действительно нелегко. Но это не невозможно. Просто нужно будет стараться.

– Я уверена, что всё будет хорошо, – вмешалась я.

Повисла пауза. Полина подняла руку, чтобы, видимо, указать направление движения к кабинету, но не успела ничего толком сказать и сделать.

– А Вы сами поёте? – поинтересовался Дмитрий.

– Да, конечно.

– А можно послушать?

– Зачем тебе это? – удивилась Полина.

– Ты же знаешь, я любопытный. К тому же Валерия будет учить тебя петь. Разве тебе самой неинтересно, как поёт она?

– Я об этом не подумала… А ведь и правда интересно.

– Если мы пройдём к синтезатору, то я с удовольствием сыграю и спою, – сказала я.

Мы прошли в помещение, которое Полина назвала кабинетом. Кем работала моя новая ученица, я не смогла определить. Ничто в её кабинете не намекало на какую-то определённую профессию. Я даже ноутбук на столе увидела не сразу. Он лежал под стопкой бумаг.

На мой взгляд, как раз в кабинете Полины было слишком много деталей, слишком много мелочей. Но зато мне понравилось, что здесь было светло.

Синтезатор стоял так, чтобы игравший на нём сидел спиной к стене и лицом к центру комнаты. Намеренно это было сделано или нет, я не знала, но расположение оценила. Бегло осмотревшись, не стала дожидаться повторной просьбы и заняла место перед инструментом.

– Какую музыку вы любите? – спросила я и поймала себя на том, что обращаюсь скорее к Дмитрию, чем к Полине.

– Я не слишком-то в ней разбираюсь, – сказал он. – Можно назвать меня ничего незнающим меломаном, пожалуй. А что ты планируешь петь?

Этот вопрос он задал своей невесте.

– Я люблю качественную поп-музыку, – ответила та. – Не имею ничего против небольших вкраплений рока или джаза. Главное, чтобы всё было со вкусом.

Я взвесила этот ответ и выбрала песню на своё усмотрение. Когда я ещё ничего толком не знала о вкусах слушателей, я всегда останавливалась на музыке, которую знали все. Вот и теперь я выбрала песню из прошлого века. Её любили многие. И мне нравилось, что я пела её с уважением к автору и в то же время по-своему.

Сделав первые аккорды, я по привычке убедилась, что внимание сфокусировано на мне, а потом с головой ушла в игру и пение. Я пела от души, не старалась делать это слишком громко. В кабинете была приятная акустика. Непрофессиональная, конечно, но с такой можно было работать. Особо трогающие меня моменты в песне я выделяла с присущей мне старательностью. На несколько минут я забыла, где я и с кем я.

Обо всём этом я вспомнила, когда закончила играть. Аплодисменты вышли тихими, но оваций я и не ждала.

– Как красиво, – сказал Дмитрий. Кажется, он говорил это от сердца, а не из вежливости. – Я так давно не слышал живого пения. Уже и забыл, как разительно оно отличается от записей. Спасибо Вам огромное.

– Надеюсь, что у меня получится не хуже, – выразила своё пожелание Полина.

У меня такие заявления вызывали смешанные чувства. С одной стороны, постановка высокой планки для себя была похвальной. С другой стороны, люди почему-то думали, что петь легко, что несколько уроков, и у них всё получится как у лучших вокалистов мира. Реальность же была куда сложнее.

– Всё будет зависеть от ваших изначальных данных и от моей и вашей старательности, – вежливо откликнулась я.

– Тогда предлагаю начать, – сказала Полина и повернулась к своему жениху. – Знаю, что тебя ждёт работа. Увидимся чуть позже.

Она поцеловала его.

Я почувствовала себя неловко. Против публичного выражения чувств я ничего не имела, но всё же ситуация показалась мне неподходящей для такого. В конце концов для этих двух людей я была посторонним человеком. Ну да ладно. Если они не чувствовали себя странно, то почему я делала это за них?

– Удачи вам обеим, – Дмитрий не стал делать поцелуй долгим. Закончив с пожеланиями, он вышел и закрыл дверь, а мы с Полиной начали урок.

Уже в первые минуты занятия я убедилась в том, что Дмитрий меня не обманул. Полина была капризной. Именно капризной, а не такой, какой она описала саму себя. Она сопротивлялась упражнениям, хотя я спокойно объясняла, что без них нельзя. Они разогревают речевой аппарат, позволяют почувствовать свой голос, потренировать некоторые моменты, о которых люди обычно не задумываются. Полина считала, что ей всё это не нужно.

– Мы зря тратим время! – несколько раз повторила она, но я стояла на своём.

Мне стало ясно, что Полина видит себя талантливой и способной, а все эти лишние телодвижения ей ни к чему. Самооценка у неё была интересной. Мне пришлось прибегать к убеждению. К счастью, такой навык у меня был. К середине урока стало полегче, Полина почти привыкла к тому, что нужно следовать за педагогом.

Потом мы договорились о том, какую песню будем разучивать. Полина настаивала на своей любимой, и я вынуждена была объяснить, что эта песня сложна даже для профессионалов. Полину это расстроило. Она предприняла попытку обвинить меня в том, что я недостаточно квалифицирована, но я предложила похожую песню полегче, и в итоге Полина, вздохнув, согласилась.

– Но потом всё равно разучим мою любимую песню, – сказала Полина, когда мы уже собирались прощаться. – Это важно для меня.

– Почему бы нет, – неопределённо ответила я, зная, что шансов спеть эту песню у Полины немного. У неё, к слову, были неплохие данные, но напрочь отсутствовали старательность и дисциплина. Однако расстраивать её я не собиралась.

– Очень хочу хорошо петь, – продолжила Полина как-то более мягко и мечтательно. – Планирую петь на нашей с Димой свадьбе.

– А когда она? В смысле свадьба.

– Через десять месяцев. Хотелось бы раньше, конечно, мы с Димой так любим друг друга, и нам сложно ждать. Но мы задумали большое торжество, которое требует много подготовки. Быстрее не управиться.

– Уверена, за десять месяцев прогресс в вокале обязательно случится.

– Должен случиться, – безапелляционно заявила Полина и бросила взгляд на зазвонивший телефон. – Я совсем забыла!

Она взяла трубку и начала с кем-то говорить. Разговор показался мне напряжённым. Я посмотрела на хозяйку кабинета и кивнула в сторону двери, как бы спрашивая, идти ли мне. Полина на секунду отвела в сторону телефон.

– У меня очень срочный разговор, – деловито заявила она. – Деньги за урок переведу на карту, как только закончу говорить. До свидания.

Я мысленно усмехнулась. Насчёт оплаты я не волновалась. Была уверена, что получу её. При всех недостатках Полины она вряд ли обладала любовью к подобного рода обманам.

Остальное случившееся меня улыбнуло.

Полина показалось мне интересным человеком. Её подругой я бы быть не хотела, но, поскольку мне вообще нравились разные люди, я убедила себя в том, что и к такому человеку смогу проникнуться симпатией.

– До свидания, – сказала я, вышла из кабинета и попыталась вспомнить, где выход.

Дом был большой. Для меня – непривычно большой. Его хотелось рассматривать, но такого я себе позволить не могла. Это было бы грубо с моей стороны, ведь я здесь, по сути, была нанятым приходящим персоналом.

Я сказала самой себе, что ещё точно вернусь сюда для следующих уроков, добралась до гостиной и остановилась. Передо мной было две двери. Одна из них точно вела в нужную мне сторону к прихожей. Но какая именно? Я боялась открыть не ту дверь и обнаружить помещение, где меня не ждали.

– Заблудились? – послышался голос Дмитрия.

Он вновь застал меня врасплох.

Глава 2. Стаканчик сока

Обычно я не люблю говорить о своих промахах, но сейчас мне пришлось признаться, что я действительно немного заблудилась.

– Точно помню, что мне в одну из этих двух дверей, – сказала я и кивнула головой в нужную сторону. – Но не могу точно вспомнить, в какую именно.

– Значит, у Вас непростой выбор, – хитро улыбнулся Дмитрий.

– Правда? – удивилась я.

– Правда. За одной дверью прихожая, а там и выход, к которому Вы направляетесь. А за другой дверью прячется кухня. Попадёте в первую, пойдёте домой. Пройдёте в другую, и Вам придётся выпить со мной по стаканчику… сока.

Я рассмеялась, но только мысленно. Стаканчик сока звучал интересно и небанально. Обычно мужчины предлагали мне чашечку кофе или бокал вина. Однако для алкоголя было рановато, да и вряд ли в привычки хозяина дома входило распитие вина и прочих неоднозначных напитков с почти случайными людьми.

– И правда непростой выбор, – решила подыграть я и стала пристально разглядывать двери.

– Судьба в ваших руках.

В тот момент я не понимала, что в этой шутке не было никакой шутки. Осознание этого пришло ко мне значительно позже.

Что до выбора, то я так и не смогла определиться, какая дверь куда ведёт, поэтому я просто решила подойти к правой и встать возле неё. Так я и поступила.

– Это ваш окончательный выбор? – спросил Дмитрий.

Возможно, мне показалось, но он словно попытался изобразить выражение лица какого-то ведущего из передач-викторин. Меня это позабавило.

– Окончательный, – отрапортовала я с почти уверенным видом.

– А может, всё-таки соседняя дверь?

– Выберу её в другой раз.

Дмитрий усмехнулся, сдвинулся с места и подошёл к выбранной мною двери.

– Тут Вы правы. Другому разу точно быть.

Он нажал на ручку, дверь открылась, и за ней показалась кухня. Я разглядела плиту и холодильник. Да уж… Прихожей там точно не было.

– Судьба сказала своё слово, – улыбнулась я.

– Точно, – Дмитрий жестом предложил мне пройти, я так и сделала. – Значит, время у Вас есть.

– Немного, – честно ответила я.

– Ещё ученики сегодня? – Дмитрий открыл холодильник и достал пакет сока, после чего принялся разливать его по стаканам. – Присаживайтесь. Чего стоять.

– Есть у меня ещё один ученик вечером, – я села на высокий стул.

Кухня была просторной, по-современному светлой. Вместо обеденного стола тут была гранитная стойка, похожая на барную. За ней я и устроилась.

– Вечер ещё нескоро, – отмахнулся Дмитрий и сел напротив меня. – Прошу.

Он поставил передо мной стакан.

– Спасибо, – отозвалась я.

– За знакомство, – сказал мой новый знакомый и ударил своим стаканом о мой. – И за то, что вечер ещё не наступил.

– За всё это, – поддержала я, сделала глоток и решила полюбопытствовать. – А Вас разве не ждут дела?

– Ждут, – не стал скрывать Дмитрий. – Но подождут ещё.

– Я не хотела бы Вас отвлекать.

– Не отвлекаете, переживать не о чем. Дела под контролем, да и отдыхать иногда надо. Так как Вам урок с Полей? Она вела себя хорошо?

– Вполне, – соврала я. Мне показалось, что соврала я неплохо, но, вероятно, я ошиблась.

– А Вы хороший человек, – сделал неожиданный вывод мой собеседник.

– Спасибо, – опешила я. – Но с чего Вы это взяли?

– С того, что я знаю Полю. Она действительно капризна. Порой, чтобы найти с ней общий язык, требуется немало терпения. Уверен, Вам с ней тоже было непросто. Но Вы не жалуетесь.

– Это было бы непрофессионально.

– Значит, у музыкантов и учителей есть своя этика?

– Это несколько обидный вопрос, – я снова улыбнулась. – Конечно, есть.

– Извините, – поспешил отреагировать Дмитрий. – Просто я не так часто встречаю таких людей. Я бы сказал, вообще не встречаю последние года. По работе я вынужден общаться с представителями других профессий.

– А чем Вы занимаетесь? – не упустила шанса поинтересоваться я.

– Программирую, – ответил хозяин дома.

– О, я должна была догадаться.

– Я так сильно похож на программиста?

Я ни секунды не размышляла над ответом.

– Вы похожи на успешного программиста.

– Буду считать это комплиментом. Спасибо.

– Не за что. И хочу, чтобы Вы знали. Мне кажется, ваша работа удивительна.

– В самом деле? – Дмитрий даже удивился. – Я думал, что со стороны она кажется скучной и безжизненной.

– Только не тому, кто ничего в этом не понимает. Я с компьютерами в сложных отношениях. Вообще не понимаю, как там что работает.

– Забавно. А у меня так же с музыкой и вообще с творчеством. Не понимаю, как можно что-то придумывать и создавать. Это же магия какая-то.

– Каждому – своё, – рассудила я. – И магия у каждого своя. Главное – любить свою профессию.

– А Вы в своей профессией по любви? – спросил Дмитрий и тут же сам ответил. – Думаю, что да. В такие сферы без любви не приходят. И без таланта, конечно. В только преподаёте или ещё выступаете?

– Выступаю.

– Здорово. А где?

Я помедлила. Мне не нравилось признаваться, что я не достигла высот. Особенно в доме человека, который явно имел успех в своей деятельности, раз мог позволить себе такое жилище. Это ущемляло моё самолюбие.

– В ресторанах, пабах, на корпоративах, городских мероприятиях… – всё же ответила я.

– Звучит отлично, – ничуть не расстроился Дмитрий. – Наверное, дальше пробиться тяжело, если не… Ну… Вы понимаете… В общем, как я понимаю, для оглушительного успеха в шоу-бизнесе надо сходить с тропы высоких моральных принципов. А Вы не похожи на ту, которая, например, согласится провести время с продюсером в ответ на продвижение.

– Интересно, что я произвожу такое впечатление… – задумчиво протянула я.

– Неужели оно неверное?

Вообще-то история с продюсером у меня была. Она, разумеется, была гораздо сложнее, чем обозначил мой собеседник. Только я не собиралась вот так вот запросто ею делиться. Это уж точно слишком для первого знакомства.

– Практически верное, – ответила в итоге я.

– Вы меня заинтриговали, – признался Дмитрий.

– Это хорошо.

Сказав это, я сделала ещё один глоток сока. Мне нравился его вкус. А ещё мне очень нравилась компания Дмитрия.

– А чем занимается ваша невеста? – я не забывала и о Полине тоже. В кухне её не было, но её образ маячил где-то в голове.

– Она, как и Вы, работник искусства.

– Это очень расплывчатое определение, – сообщила я.

– Поля – искусствовед. Хотя, как по мне, это тоже расплывчатое определение, но не мне судить о таких вещах. Сейчас Поля занимается организацией выставки для одного иностранного художника.

– Вот как. Наверное, это очень интересное занятие.

– Так и есть. Ну, по крайней мере, мне так кажется, когда Поля об этом рассказывает. А делает она это очень увлечённо.

– Ей, наверное, непросто совмещать организацию выставки с организацией свадьбы. Это же сразу столько организаций.

– У неё много помощников по свадьбе. А по выставке она сама помощница. Так что всё сбалансированно.

В самом деле звучало как нечто сбалансированное. Хотя мне самой всегда казалось, что организация – это всегда суета. А в ней с балансом всё не так просто. Хотя кому-то нравится быть постоянно в процессе звонков, переписок, договоров и прочего. Возможно, Полина как раз принадлежала к таким людям.

– А что насчёт Вас? – спросил Дмитрий.

– Меня? – не поняла я.

– Обручальное кольцо Вы не носите, – заметил мой собеседник. – Либо не хотите, либо не состоите в браке.

– Не состою, – призналась спокойно я. – Разве что в браке с музыкой. Но она от меня ношение кольца не требует.

Дмитрий рассмеялся. Мне понравился его смех. Не слишком громкий, но открытый, искренний.

– Держу пари, ещё ни одному рыцарю не удалось по-настоящему завоевать ваше сердце, – сказал Дмитрий. – Задача ведь непростая.

– Вы мне льстите.

– Отчего же? Вы красивы, умны, у Вас есть чувство юмора. А как Вы поёте… Можно просто голову потерять. Так что абы кто Вам не подойдёт.

– А Вы умеете делать комплименты, – отозвалась я, усмехаясь.

– Не умею. Я умею говорить то, что думаю. От чего, кстати, частенько страдаю.

– В этом я Вас отлично понимаю. У меня те же проблемы. И с годами я так и не научилась их решать.

– Значит, не такая уж пропасть между технарями и людьми творчества?

– Как минимум над этой пропастью много мостов. Таких, знаете, наполовину верёвочных, наполовину досочных. Они обычно пошатываются, но держатся крепко. Если сохранять равновесие, то падения не будет.

– Великолепный образ! – последовало неподдельное восхищение. – Идеальное попадание. Мне даже захотелось по такому мосту прогуляться.

– У Вас большой сад, – напомнила не без удовольствия я. – Уверена, там можно сделать миниатюрную пропасть и натянуть мост.

– Это так, – скривил губы Дмитрий. – Но мой дом и сад мне неподвластны.

Я догадалась, что во время создания интерьера и прочего не все мнения учитывались. Возможно, учитывалось всего одно мнение.

– То есть это дом Полины? – сделала логичное предположение я.

– Нет, он мой.

– Но Вы не участвовали в его обустройстве?

– Нет. Мне было сказано, что у меня мало вкуса. Вероятно, так и есть. В интерьере я не силён так же, как не силён в любом другом творчестве.

– Наговариваете Вы на себя. И мне кажется, что у Вас получился бы интересный интерьер, если бы Вы решили сделать дом под свой вкус.

– Мне нравится это предположение. Но не думаю, что сейчас мы сможем его проверить.

– Пожалуй.

Мы немного помолчали.

– А Вы… – начал Дмитрий, и я уже обрадовалась новому витку беседы, но продолжение не состоялось.

В кухне появилась Полина. Она зашла с самым расслабленным видом, явно не ожидая подвоха, но, увидев нас двоих, резко остановилась.

Немая пауза продлилась несколько секунд.

– Будешь сок? – невозмутимо спросил Дмитрий, но внимание его невесты сконцентрировалось на мне.

– Я думала, Вы ушли, – сказала она, немного опомнившись.

– Я почти ушла, но меня любезно угостили вкусным напитком, – про то, что меня угостили ещё и приятным разговором, я благоразумно умолчала.

– Понятно, – сказала Полина, хотя лично я сомневалась, что ей что-то понятно.

Она немного подумала, достала телефон и что-то в нём поделала.

Я услышала, как в моей сумке завибрировал уже мой телефон. Я догадалась о том, что мне перевели оплату за урок. Мы обменялись парой реплик на эту тему, а Дмитрий пока налил стакан сока Полине, хотя та так и не ответила, хочет она пить или нет.

– Спасибо, – сказала Полина, обращаясь уже к своему жениху. – Значит, ты пошёл на кухню и встретил Валерию?

– Так и было, – подтвердил Дмитрий.

– У тебя сегодня не ладится с работой?

– Нет, всё в порядке. С чего ты взяла, что что-то не ладится?

– Ты здесь, а не у себя.

Даже я понимала, что Полину смущает не то, что её жених не на рабочем месте, а то, что он разговаривает с другой женщиной. Да ещё и наедине.

– Решил дать глазам и голове отдохнуть, – пожал плечами Дмитрий.

– А потом опять будешь работать по ночам, – театрально вздохнула Полина и посмотрела на меня. – С этими мужчинами вечно всё не так. Не успеваю всё доделать днём, потом допоздна торчат за компьютерами вместо того, чтобы укладываться рядом вовремя. Ну, Вы меня наверняка понимаете. Ваш избранник ведь тоже так делает.

Мало того, что мне втягивали в разговоры о том, кто и когда ложится спать, так ещё и пытались ввести в игру, где на кону стояла информация обо мне. И, если Дмитрий был куда более прямолинеен в своих вопросах, то Полина заходила слишком издалека. Впрочем, всё это в любом случае легко читалось. Я решила не играть в эти игры слишком долго.

– Я пока не обзавелась избранником, – сказала я. – Так что, к сожалению, не могу подтвердить или опровергнуть вашу мысль.

– Хм… – Полина нахмурилась.

– А я тут узнал, что у Валерии бывают концерты, – вступил в разговор Дмитрий. – Можем сходить как-нибудь.

– Зачем?

– Чтобы послушать хорошую музыку, – Дмитрий вёл себя спокойно, словно создавшееся напряжение его не касалось. – Да и вообще мы редко куда-то выбираемся.

– Как это редко? – удивилась Полина. – Совсем недавно мы были на презентации нового зала в галерее.

– Это официальное мероприятие.

– Почему же? Всё было вполне неформально. Да, пришлось одеться в вечернее, но это же хорошо. Приятно быть красивым.

Мне почудилось, что Дмитрий с этим несогласен. От него не веяло тем флёром пафоса, который был присущ Полине. Хотя в смокинге или пиджаке он точно выглядел хорошо. Впрочем, эту картинку я попыталась быстро изгнать из своей головы. Я вообще не понимала, почему так много думаю о чужом женихе.

– Ладно, – сказала я. Мне стало казаться, что вот сейчас точно пора идти. Разговор с Дмитрием с глазу на глаз определённо подошёл к концу, а дальше всё пошло не в ту сторону. – Я, пожалуй, пойду. Была рада знакомству. И спасибо за сок.

– Не за что, – откликнулся Дмитрий. – Я Вас провожу. Вдруг опять заблудитесь.

– Не волнуйся, – быстро вмешалась в эту инициативу Полина. – Я сама провожу.

Она так и сделала.

Я улыбнулась Дмитрию на прощание, он сделал то же самое. И всё это под пристальным вниманием Полины. Если бы речь не шла о моей ученице, я бы не стала терпеть такого странного отношения к себе. Но снова я напомнила себе о том, что мне нужны деньги, поэтому уроки надо продолжать вести.

Да уж. Очевидно, мне предстояло каким-то образом наладить отношения с Полиной, настроенной не слишком по-доброму относительно меня. Это был практически вызов для моего профессионализма. Такого раньше не случалось. Обычно мои отношения с учениками выстраивались легко и сами собой.

А пока мы с Полиной молча дошли до двери, сухо попрощались, я прошла по участку, вспомнила про пропасть и верёвочный мост и улыбнулась. А потом я вышла за ворота и взяла курс на электричку. Больше я с пути не сбивалась.

Уже сидя у окна и мчась в сторону города, я достала телефон и заметила, что Полина отправила мне заявку на добавления в друзья.

Своих страниц в соцсетях я не стеснялась. Там не было ничего, что могло бы бросить тень на меня, как на педагога. Фотографии с выступлений выглядели вполне прилично. Однако сам факт того, что Полина решила немного последить за мной (мало ли что я прячу от недрузей), заставил меня усмехнуться.

Я тоже не стала терять время и посмотрела её профиль. Все фотографии были профессиональные. Всё качественно, всё будто с постановкой. Полина умела быть красивой. В этом ей было сложно отказать. Наряды её тоже вызывали восхищение. На некоторых фото Полина была с женихом. Я не ошиблась. В официальных костюмах он выглядел прекрасно. Как, впрочем, и в более обычной одежде.

На странице Полины было чётко обозначено, что она помолвлена. Я добралась и до страницы Дмитрия. Там почти ничего не было. Он свою жизнь на всеобщее обозрение не выставлял.

И вот, когда я рассматривала немногочисленные фотографии, сообщение от Дмитрия заставило меня вздрогнуть. Он словно застукал меня, хотя технически это было невозможно. Или возможно? Я не знала, на что именно способен Дмитрий в своей работе.

Правда он не стал добавлять меня в друзья. Наверное, не хотел раздражать ревнивую невесту. Зато написать он мне не постеснялся. И дело было не в том, что я рассматривала его профиль.

«Надеюсь, наши с Полей споры Вас не расстроили и не утомили».

Это было очень мило с его стороны. Мне даже померещилось, что я слышу виноватый тон.

«Нет, всё в порядке».

Я прислала ответ быстро. Дмитрий прочёл сразу же.

«Ну и хорошо».

К вечеру я успела немного отвлечься от того, что произошло в доме моей новой ученицы. Я провела ещё урок, а после этого у меня были другие дела.

Я никак не могла определиться с тем, как можно было назвать предстоящую встречу. Свидание? Нет, слишком романтично. Посиделка? Тоже некорректно.

А всё дело было в том, что я отправлялась к гитаристу своей группу. А с Егором меня связывали давние и очень неоднозначные отношения.

Глава 3. Отношения без отношений

Я познакомилась с Егором восемь месяцев назад. В те времена он выступал в другой группе, достаточно успешной, но не слишком идеальной в плане внутренних отношений. Там у Егора назревал конфликт с солистом. Сначала всё было просто на уровне недовольства, но со временем недовольство обретало масштабы побольше.

А всё дело было в том, что парни никак не могли определить, кто из них обладает большей харизмой. Оба высокие, подтянутые, оба жгучие брюнетом с целеустремлённым взглядом и брутально-современным стилем в одежде, который к лицу как одному, так и другому. Один поёт так, что девушки влюбляются без раздумий. Другой играет на гитаре, словно был рождён для этого и для того, чтобы разбивать сердца. И оба не терпят конкуренции.

И вот настал момент, когда солист и гитарист рассорились окончательно. Егор заявил, что найдёт себе другую группу. И ему даже стараться не пришлось, потому что ему удачно подвернулась я. Я вписывалась в его понимание того, каким должен быть поющий человек. Рядом со мной он не чувствовал конкуренции. Да и найденные нами басист и барабанщик не тянули одеяло на себя, так что Егор остался доволен.

Что тоже было на пользу нашей группе, так это то, что у нас во многом совпадали музыкальные вкусы, а наш репертуар оставлял много места для гитарных импровизаций, которые Егору нравились и от которых он ловил особое удовольствие. Так что всё шло хорошо. Неровности мы сглаживали и быстро забывали о них.

Через месяц после начала совместной деятельности мы с Егором впервые переспали. Это случилось во время разбора материала для концертов. Мы были у Егора дома, засиделись до позднего часа, остались довольны собой и проделанной работой. А дальше всё пошло как-то само собой, без смущения, без раздумий, без стыда потом на утро.

Влюблённости не было ни с моей, ни с его стороны. Я прекрасно знала, что Егор – бабник, непропускающий ни одной юбки. Я видела это собственными глазами и не тешила себя никакими иллюзиями, что ради меня он изменится. Я знала, что строить отношения с таким человеком можно разве что в ущерб себе. Так что верности и моногамии я не ждала. А вот провести время от времени ночь вместе с ним я могла без каких-либо потерь для себя. Егор был привлекателен, горяч. Несмотря на прослеживаюшийся эгоизм, Егор умел доставить удовольствие женщине, очутившейся с ним в одной постели. От этого он чувствовал себя буквально всемогущим.

– Ты чего такая задумчивая?

Мы с Егором сидели в его комнате. Торопиться было некуда. Егор заканчивал аранжировку и записывал всё необходимое. Я же устроилась в кресле рядом со стеной, увешанной плакатами с известными музыкантами. Наверное, какое-то время я смотрела в никуда.

– А? – вышла из своего временного состояния я.

– Спрашиваю, чего ты такая задумчивая.

– День был долгий и сложный.

– Уроки?

– Да.

Егор никогда не преподавал. Если ему было недостаточно денег, он брался за аранжировки или помогал записывать треки на знакомых студиях. Недостатка в средствах я за ним не наблюдала. Его одежда всегда выглядела дорого, волосы ухожены. Никакого голодного взгляда, присущего некоторым музыкантам. И всё это без необходимости зарабатывать на уроках.

Так что обсудить с Егором необходимость преподавать в целом и методы преподавания в частности у меня не получалось. Он ничего в этом не смыслил, да и не пытался смыслить.

– А ты не хочешь всё-таки вновь обратиться к тому парню? – снова заговорил Егор.

Я вопросительно посмотрела на него. Вопрос он сформулировал неполно. Я ничего не поняла.

– Ну тот парень… – Егор закончил со своими делами и якобы незаметно пересел со стула на кровать. – Который предлагал тебе карьеру, деньги, славу и прочее…

– Взамен на то, что я полностью исчезну как личность? – уточнила я.

– Да. Ну и ещё он хотел с тобой переспать.

– Вот знаешь… – я потянулась всем телом, вытянула вперёд ноги. – Переспать – это не так страшно. Бьёт по моральным принципам, конечно, но не так сильно как остальное.

– Какое остальное? – не понял Егор.

– Да не прикидывайся, что не понимаешь. Ты знаешь всё это не хуже меня. Когда продюсер предлагает тебе продвижение, он предлагает тебе ещё и забыть о своих мечтах. Хочешь петь и играть одно? Неважно. Нужно играть то, что будет иметь успех. Ты получишь славу, но потеряешь свободу в творчестве, будешь делать не то, что хочешь, а что от тебя потребуется. Ты будешь куклой в руках собственной популярности.

– Я так понимаю, что ты считаешь, будто это плохо, – усмехнулся, дослушав, Егор.

– Мне такое не слишком по душе.

– Значит, по этой причине ты отказала тому продюсеру?

– Я думала, ты в курсе, что всё было сложнее.

– Да, помню-помню, – Егор вскинул руки и драматично закатил глаза. – У вас, девочек, всегда всё сложнее.

– А у парней всё проще? – поинтересовалась я.

– Однозначно.

Я на секунду задумалась.

– То есть… – начала я. Мне стало интересно мнение патологического бабника. – То есть если мне кажется, что я заинтересовала мужчину как личность, то мне именно кажется?

– Конечно, – Егор ни секунды не сомневался. – Личность… Это всё так… Сопровождающее… Ты же прекрасно понимаешь, что мужчинам нужно одно.

– А ты уверен, что можешь говорить за всех мужчин мира? – уточнила я.

– За большинство точно могу.

– Печально это.

– Это реальность, детка.

Вообще-то я знала, что Егор во многом был прав. Когда мужчины на концертах смотрели на меня, а во взглядах их было желание, то мне было вполне ясно, что желание это весьма однозначного характера. Вряд ли кто-то из них жаждал узнать меня получше, считал, что мы родственные души, и мечтал о том, чтобы со мной просто поговорить. И деваться от этого факта было некуда. Я сама выбрала свой путь, и не мне было диктовать условия о том, как правильно вести себя на концертах и что думать о музыкантах.

Ещё какое-то время я не двигалась с места и смотрела в стену, но взгляд Егора на себе чувствовала.

– Да что там у тебя такое случилось? – спросил он. Обычно у него дома всё происходило не так.

– Ничего особенного, – вновь очнулась я. – Просто у меня новая ученица.

– И что с того? Она какая-то необычная?

– Просто непривычная для меня. Из числа обеспеченных, требовательная, знающая себе цену.

– Вроде бы это всё неплохо.

– Да. Я не спорю. Просто говорю, что непривычно.

– А обеспеченность в людях – это вообще прекрасная черта.

Честность Егора давно меня восхищала. Иногда немного шокировала, всё-таки Егор говорил вещи, которые его не красили, но именно как честность всё это выглядело восхитительно.

– Обожаю твою любовь к прямолинейности, – не поленилась напомнить я.

– Я люблю прямолинейность не со всеми, – отмахнулся Егор. – Например, богатым людям я бы в жизни не сказал, что они замечательные в том числе и потому, что богатые. И тебе советую вести себя с обеспеченными так, будто они лучшие люди в твоей жизни, но деньги тут совершенно не причём. Очень помогает. Поверь моему опыту.

– Что бы я делала без твоих советов? – наигранно обрадовалась я.

– Не знала бы много всего, что знаешь сейчас и что уже тебе помогает, – невозмутимо ответил Егор. – А теперь хватит философии. Иди сюда.

Он наклонился в мою сторону, игриво подцепил меня за ногу и потянул. Я не стала сопротивляться. Долго продержаться в разговоре Егор бы всё равно не сумел, так что не было никакого смысла оттягивать то, зачем мы этим вечером собрались.

Уже ближе к утру, когда Егор, полностью довольный жизнью, заснул, я никак не могла последовать его примеру. Сон не желал приходить ко мне. Мне даже казалось, что он делает это нарочно.

Я лежала и прокручивала в голове весь этот день, все разговоры, взгляды и собственные ощущения. Мне вспомнилось и то, как Полина посетовала на мужчин, засиживающихся допоздна у компьютера. Мне нравилось думать, что прямо сейчас Дмитрий сидит за компьютером, а не находится в постели со своей невестой. И её это раздражает так же, как меня раздражает моя бессонница и мои мысли.

Я едва остановила себя от того, чтобы достать телефон и посмотреть, когда мой новый знакомый последний раз был в сети. Может, он прямо сейчас был онлайн. Может, ему тоже не спалось. Соблазн всё разузнать был велик.

Егор бы точно ничего не заметил. Он вообще всегда спал крепко, порой я даже завидовала ему. Но за телефоном я всё же не полезла. Отговорила себя от этого, мотивировав тем, что таким поступком я выставлю себя слабой и признаю, что мой интерес к Дмитрию вышел за пределы простого любопытства.

Кое-как я сумела заснуть. Впрочем, спала я как-то неубедительно. Постоянно просыпалась, ощущала волнение, потом снова не могла заснуть. Дома у Егора мне и раньше спалось плохо, но в этот раз всё было совсем уж беспокойно. Когда настало утро, я обрадовалась. Мне больше не нужно было пытаться расслабиться и заснуть.

Выйдя из ванной утром, я застала Егора на кухне. Он что-то увлечённо разглядывал в телефоне. Подняв на меня глаза, он изменился в лице. Если до этого как-то хитро улыбался, то сейчас нахмурился.

– Я же говорил тебе, что по утрам можно спокойно брать мою одежду и ходить в ней, – сказал он. – Чего зря в своей ходить? Помнёшь, испачкаешь. А мою нежалко.

Мне не хотелось брать футболки Егора. Я понимала, о чём он, но ношение одежды мужчины делало отношения для меня какими-то более близкими, с расчётом на будущее, так сказать. С Егором такого я себе позволить не могла. Будущего как у пары у нас не было. Мне не стоило душевно привязываться к нему, а ему – ко мне. Так что ничего лишнего, только совместные ночи время от времени. И концерты, разумеется. Здесь я не стеснялась больше рассчитывать на Егора. Как гитарист и участник группы он был куда более стабилен.

– Мне удобнее в своём, – абстрактно ответила я и подошла к чайнику. Надо было позавтракать и уйти.

– Как знаешь, – Егор снова погрузился в телефон. Пока я наливала чай, царило молчание, а затем Егор заговорил вновь. – Слушай, вот это твоя новая ученица?

Он повернул телефон ко мне, и я, к своему удивлению, увидела фотографию Полины. Вот так новости. Егор отнесся к моей второй работе неожиданно внимательно. Раньше он такого интереса не проявлял, а тут запомнил то, что мы обсуждали аж вчера.

– Да, это она, – ответила я. – Как ты узнал?

– Это вообще несложно, – махнул рукой Егор и вернулся к рассматриванию фотографий. – Ничего себе… А она горячая штучка!

– Вполне вероятно. Правда мне в обучении её это никак не помогает.

– И посмотри на её платья, – Егор как будто меня в принципе не слушал. – Каждое наверняка стоит немало.

– И давно ты интересуешься платьями?

– Я интересуюсь тем, что под ними.

– Надеюсь, ты сейчас про душу и всё такое.

– Да-да, конечно, я об этом.

Я знала, что он не об этом. Интерес Егора к женщинам был известен всем, кто был с ним знаком. Да Егор и сам не скрывал его. Но стоило признать, что сейчас ситуация была какой-то необычной. Я впервые в жизни видела, как Егор интересуется кем-то, кого не знает лично.

– Ты что, уже переспал со всеми теми, кто попался тебе в реальности, и решил переключиться на тех, кто в интернете? – пошутила я.

– Ой как смешно, – не без иронии ответил Егор. – Просто действительно красивая женщина. К тому же ты была права. Она явно не бедствует. Идеальное сочетание же.

– А если она не очень умна?

– Так это ещё один плюс. Женщины не должны быть умными.

– Если они будут умными, то начнут догадываться, что мужчины ценят в них только внешность и деньги?

– Вот видишь. Ты умная. Поэтому с тобой сложно.

Он отложил телефон и о чём-то задумался. Я принялась за чай, думая, что разговор о Полине окончен, но я ошиблась. Егор не хотел слезать с этой темы. Такое поведение типичным для него не было.

– Может, позвать её к нам концерт? – предложил он. – Как-нибудь во время урока скажешь ей, что вот скоро выступаешь и будешь рада, если она придёт.

– А зачем она мне на концерте? – удивилась я. Публики у нас и без того хватало.

– Она увидит тебя в деле, для неё это может стать дополнительной мотивацией лучше заниматься.

Я уставилась на Егора.

– Вообще-то то, что ты говоришь, разумно и логично, – признала я. – Но что-то мне подсказывает, что ты не ради повышения мотивации моей ученицы всё это говоришь.

– Ну и для мотивации тоже. Но вообще я бы с ней познакомился. С твоей ученицей.

– Вокруг полно других женщин, – я вздохнула. – Уверена, тебе их вполне хватит.

– Среди нашей аудитории не так много тех, кто классом выше среднего. Многие вообще бедны.

– Опять ты про деньги, – я закатила глаза.

– А что с ними не так? Только не говори, что тебе самой не хочется иметь больше средств к существованию. Я уверен, что хочется. И я тебя не осуждаю. А главное заметь, что женщинам почему-то нормально тяготеть к богатым мужчинам, а мужчинам тяготеть к богатым женщинам – это меркантильно, недостойно и вообще фу. Как-то это несправедливо, не находишь?

– Я не хочу говорить на эту тему.

Мне в самом деле не хотелось думать обо всём этом. Во всяком случае тогда, хотя мысль Егора показалась мне интересной. А сам Егор всё не успокаивался.

– Но свою ученицу ты на концерт к нам пригласишь? – спросил он.

– Нет.

– Ха… – Егор коварно посмотрел на меня. – Боишься, что будешь ревновать? Что моё внимание достанется ей, а не тебе?

Это было даже смешно.

– Если бы я переживала по таким поводам, я бы уже давно провалилась в депрессию. Ты же пытаешься склеить почти любую женщину, которой хватило неосторожности подойти к тебе.

– Значит, тебя беспокоит не то, что ты начнёшь ревновать?

– Нет.

– А что тогда? – Егор смотрел на меня с любопытством.

Обсуждать с ним свои личные переживания я точно не собиралась. Он для этого не подходил никак.

– Не твоё дело, – ответила я. То, что это звучит чуть грубо, меня не взволновало. – Зато твоё дело то, что понравившаяся тебе красивая небедная женщина помолвлена и готовится к свадьбе.

– Видел я фотки её жениха, – Егор даже фыркнул. – Скучно он выглядит, не соответствует её уровню. Не знаю, что она в нём нашла.

– Может, хорошего человека?

– Это не повод жениться.

В своём понимании отношений и браков Егор казался мне фантастическим. У него было своё видение мира, остальные он отрицал. Что до меня, то я нашла забавным тот факт, что Егор счёл Дмитрия скучным и несоответствующим уровню, но продолжать разговор я не стала.

На следующем уроке с Полиной я не пригласила её на концерт, хотя просьба Егора в моей голове сидела прочно. Просто просьба эта была не из тех, которые я хотела выполнять.

К тому же я была занята выстраиванием большего уровня доверия со своей ученицей. Она всё ещё не хотела понимать, что для красивого пения нужны разминки и тренировки, что я придумала их не сама, чтобы поиздеваться. Полина по-прежнему много капризничала. Пару раз за урок я едва не теряла самообладание. Удерживалась в последние секунды и возвращалась к терпению. Пока я учила Полину петь, она учила меня быть спокойнее. К слову, это было не так уж плохо.

– Я думаю, что пою намного лучше, чем на первом уроке, – сказала Полина, когда я уже собиралась уходить.

– Прогресс, конечно же, есть, – я даже и не соврала. Он был, только точно не такой большой, каким Полина его себе представляла.

– Просто я очень старательная, – заявила та. – Поэтому мне всё даётся быстро, а окружающим со мной легко.

Я могла бы рассмеяться ей в лицо, но не стала. Мне вообще показалось, что она это говорит не мне, а самой себе. Даже её жених считал её капризным человеком, с которым порой тяжело. А людям не хочется верить в такие вещи о самих себе, вот они и занимаются самообманом.

На ближайшем концерте, когда мы с Егором закончили саундчек, он спросил у меня, пригласила ли я Полину. Я ответила, что не пригласила, чем вызвала неудовольствие со стороны своего гитариста. Но мне было всё равно. Я просто хотела спокойно провести это выступление, а не думать о том, кто там в зале, и что будет у этого кого-то с одним из участников группы.

Только вот спокойного концерта не вышло. Вернее, обычного не вышло. И необычным он собирался стать только для меня. А всё потому, что за десять минут до выхода на сцену произошло то, чего я никак не ожидала.

Глава 4. Стаканчик несока

В зале паба, где вот-вот должен был начаться наш концерт, появился Дмитрий. Я не заметила, как он вошёл, а он уже стоял неподалёку.

Первая мысль, мелькнувшая в моей голове, была о том, что появления Дмитрия – это странное совпадение, но потом отбросила этот вариант. И не без причин. Дмитрий ведь хотел прийти на концерт, говорил об этом, предлагал Полине… И он пришёл. Я принялась искать глазами его невесту, думая, что и она тоже здесь. Егор пришёл бы в восторг от такого поворота событий. Его мечта сбылась бы сама собой, а дальше он бы взял дело в свои руки. Но пока Полины нигде видно не было.

Зато Дмитрий взглядом нашёл меня, о чём-то договорил с администратором и пошёл прямо ко мне. Он улыбался. Правда по дороге он чуть не налетел на один из стульев, выставленных прямо в проход, но кое-как увернулся, после чего снова заулыбался и продолжил путь.

– Привет, – сказал он, останавливаясь возле меня.

– Привет, – ответила я и не стала скрывать удивления. – Какая неожиданность! Я имею в виду то, что Вы здесь.

Мне показалось, что мой знакомый немного смутился.

– Решил заглянуть, – будто бы отмахиваясь, заметил он. – Не смог удержаться.

– Я очень рада, что Вы пришли.

– Я тоже очень рад. Только ради всех нот мира, не надо мне выкать. Я ещё при первом нашем разговоре от этого то и дело вздрагивал. А сейчас это уже точно лишнее.

Я не возражала против перехода на «ты». Мне тоже не нравилась излишняя официальность.

– Договорились, – сказала я.

– Вот и славно.

Дмитрий стал Димой, а я, вероятно, стала Лерой. Мне это нравилось. Как дальше обращаться к Полине, я не знала. Пока меня просто раздражало то, что она пусть и невидимо, но где-то рядом.

– Полина тоже здесь? – спросила я о том, что мне как раз не было по душе, и снова принялась искать её взглядом. Вновь безуспешно.

– Нет, у неё сегодня другие дела, – спокойно ответил Дима.

Возможно, мне снова показалось, но у меня складывалось впечатление, что Дима и сам доволен тем, что его невеста не пришла на концерт вместе с ним.

– Жаль, – бесстыдно соврала я. – Но в любом случае добро пожаловать. Найдёшь, где присесть?

– Да. Договорился с администратором, что сяду у бара. Столики все заняты.

– Увы…

– Да ничего страшного. Классно, что у вас много слушателей. Так и должно быть. А у бара даже лучше. И обзор хороший.

В этом он был прав. Вид на сцену от барной стойки открывался чудесный. Я поняла, что буду как на ладони. Но меня это не печалило. Скорее, наоборот.

– А пить будешь стаканчик сока? – пошутила я.

Дима рассмеялся. Стаканчик сока запомнился нам обоим.

– Нет уж, – сказал Дима. – Сегодня я буду употреблять более серьёзные напитки. Атмосфера располагает к этому. Я бы даже сказал, призывает… Кстати, я могу угостить тебя чем-нибудь? Если честно, я не знаю, что пьют певицы перед выступлениями, так что всё на твой выбор.

– Нет, спасибо, – вежливо отказалась я.

– Хорошо… – протянул Дима и тут же быстро добавил. – Значит, потом.

Мне понравилось, как всё это прозвучало, с расчётом на будущее. Однако в настоящем мне уже надо было идти на сцену.

– Извини, но мне пора.

– Конечно! С нетерпением жду начала.

Он уселся там, где запланировал, и перекинулся парой слов с барменом. Высокий рост Димы гармонично сочетался с высоким стулом. Картина была стильной, но у меня не было возможности ею любоваться.

Я скрылась из зала и прошла в то, что местный владелец называл гримёркой, хотя это больше походило на кладовку, из которой всё вынесли и устроили несколько вешалок и стульев для музыкантов. Мы с группой оставили в этом помещении кофры и прочие вещи.

– Мне померещилось или там за баром тот парень с фотографий? – спросил Егор. Иногда его внимательность расстраивала меня до глубины души.

– Да, это он, – признала я с неохотой.

Я предвкушала что-то, что на слух мне не понравится. И так и случилось.

– Шикарно, – Егор даже потёр руки. – Значит, и его красотка-невеста тут.

– Нет, её нет. Он пришёл один.

– Как это немило с его стороны…

На лице Егора проступило расстройство и обида, словно ему кто-то был что-то должен.

– О чём или о ком он вообще? – спросил у меня басист.

– Кто? Егор? Да как обычно о женщинах, – ответила я.

– Никогда такого не было, и вот опять, – резюмировал басист.

– Вам бы только посмеяться, – хмыкнул Егор.

– Пойдём лучше на сцену, – призвала я. – А то впадёшь в уныние, потом будешь играть без настроения.

Такое уже случалось раньше, и повторения мне не хотелось. Слушатели остались бы недовольны, а следовательно, мы не выполнили бы свою работу по созданию хороших эмоций. Так что мы с ребятами не стали мешкать и направились к сцене, пока Егор не расстроился в большей мере.

Завидев нас, в зале зааплодировали. Краем глаза я заметила, что Дима тоже захлопал. Впервые за долгое время я почувствовала волнение перед выступлением. Это было удивительно. Волновалась я крайне редко.

Во время выступления я помнила и не помнила о Диме одновременно. Мне всегда удавалось погрузиться в музыку, отдаться ей. Чем искреннее и душевнее я пела, тем больше зрители погружались в то же состояние, что и я. Это закономерность я знала хорошо. Впрочем, зрительный контакт я тоже поддерживала. Должна же я была улавливать настроение публики, чередовать быстрые и медленные песни так, чтобы никому не стало слишком скучно или слишком весело.

Глядя в зал, я, конечно, замечала Диму. Он не танцевал. Возможно, он вообще никогда не танцевал. Однако я видела, что он не упускает ни секунды концерта. Иногда он улыбался, иногда задумывался о чём-то, иногда улыбался самому себе. Мне нравилось украдкой наблюдать за ним со сцены. И я точно знала, что он наблюдает за мной, когда я не смотрю.

Несколько раз наши взгляды встретились, и мы улыбнулись друг другу.

Первое отделение прошло очень хорошо. Жаль только, что между отделениями мне не удалось выйти в зал. Владелец паба решил вписать нашу группу в дальнейший график, и мы согласовали будущие концерты всё то время, что полагалось нам на отдых.

Пока мы говорили, я переживала, что Диме не понравится одиночество, и он уйдёт. Я ведь не знала всех его планов. К счастью, когда мы с группой вышли на сцену для второй части концерта, Дима был на месте.

Я снова пела, играла, а между песнями просто говорила в микрофон приятные слова об этом вечере, анонсировала песни и шутила. Публике нравилось. Другие музыканты тоже старались. Даже не Егор не ленился вкладываться в общее настроение. Наверное, пытался показать, какие мы молодцы, чтобы владелец паба предлагал нам выступать почаще. Егор умел цепляться за увеличение концертов и гонораров, за что я ему всегда была бесконечно благодарна. В нём была предпринимательская жилка, которой сама я была лишена.

Концерт прошёл прекрасно. По крайней мере так казалось со сцены. Оттуда нас, кстати, долго не отпускали. Аплодисменты не заканчивались. Мы с ребятами сыграли две песни на бис, за что удостоились ещё более громких оваций. И на этом мы в конце концов закончили.

Я подошла к Диме сразу, как только смогла. К моей радости, он так и не ушёл. Когда я, пройдя мимо людей, благодарящих меня за концерт, закончила благодарить их в ответ за то, что они пришли, Дима встретил меня широкой улыбкой.

– Это было потрясающе, – сказал он, открыл рот, чтобы что-то добавить, но вместо этого замолчал на несколько секунд. – У меня даже слова кончились. Извини. Я никогда не был силён в описании эмоций.

– Не за что извиняться, – заверила его я. – Главное, что тебе понравилось.

– Ещё как… Сидел и думал, что, наверное, здорово дарить людям такие прекрасные вечера, а взамен получать от них ответную подзарядку.

– Конечно… Я очень люблю свою работу во многом за то, что она приносит не только деньги, но и моральное удовольствие.

– Я бы сказал, что мне тоже следовало стать музыкантом, но это было бы слишком самонадеянно с моей стороны. К сожалению, я абсолютно бездарен.

– С чего ты это взял?

– С детства знаю.

– Может, ты просто не нашёл нужный подход к своему таланту. Если хочешь, мы можем это проверить как-нибудь, когда я буду вести урок у Полины, а ты будешь дома. Обещаю попробовать как минимум несколько способов по раскрытию твоих природных способностей.

– Нет, спасибо, – Дима помотал головой. – Не хочу тебя разочаровывать.

– Ты меня в любом случае не разочаруешь.

– Спасибо… – только и смог сказать Дима.

Мне казалось интересным то, что его уверенность в себе плотно переплеталась с какой-то неожиданной застенчивостью. Я начинала понимать, что с характером Димы не всё так просто, как кажется на первый взгляд. За всем этим, быть может, даже скрывалась какая-то тайна, но разгадать её я никак не могла. Впрочем, отступать я не собиралась.

Поймав на себе взгляд стоящего неподалёку Егора, я напряглась. Мне не хотелось бы, чтобы он вмешивался в наш с Димой разговор. Но остановить своего гитариста я не сумела. Егор решительно направился к нам.

– Добрый вечер, – сказал он, посмотрел на Диму и с самым дружелюбным видом протянул ему руку. – Егор. Гитарист.

– Добрый вечер, – последовал ответ и рукопожатие. – Дима. Восхищённый слушатель.

– Понравился концерт? – поинтересовался Егор. Он умел быть милым, когда хотел.

– Очень понравился. Давно не слушал такой хорошей музыки.

– Приходите ещё, – тут же призвал Егор. – И приводите друзей и родных.

Я тайком вздохнула. Егор, похоже, пытался сделать так, чтобы Дима привёл на концерт свою невесту. Намёк вышел тонким, но не для меня. Дима вряд ли понял, в чём дело. И ведь всё это делалось для того, чтобы Егор сам смог подкатить к Полине. Его наглость не знала границ.

– Обязательно, – как я и подумала, Дима ничего не заподозрил.

Егор довольно кивнул, посмотрел на меня, заметил моё недовольство, попрощался и удалился к другим нашим зрителям. Полагаю, он не захотел попадать под мою горючую руку.

– Он круто играет, – сказал Дима, провожая Егора взглядом. – Вот, где талант. Ну, и упорная работа над ним, конечно. Полагаю, в музыке без этого тоже никуда.

– Да, так и есть, – согласилась я, а сама убедилась в том, что Егор действительно нейтрализован.

– Ах да! – спохватился Дима. – Чуть не забыл. Теперь я могу угостить тебя стаканчиком несока?

Это прозвучало забавно, но я улыбнулась с ноткой печали.

– Что такое? – уловил неладное Дима.

– Понимаешь… – начала я. – Есть у меня одно правило, которое я не люблю нарушать… Почти профессиональное…

– Какое?

– Я не остаюсь просто посидеть в заведениях, где пою, – сообщила я.

Это правило я установила для себя давно. Некоторая публика ходила на конкретные группы и в конкретные места. Я стремилась к тому, чтобы во мне видели только музыканта, а есть, пить и быть человеком я предпочитала вдали от слушателей. Не все мои коллеги по цеху придерживались тех же принципов. И не всегда это шло им на пользу.

– Ты меня напугала, – с облегчением выдохнул Дима. – Я уж думал, что что-то серьёзное. А твоё правило – вообще не проблема. Пойдём куда-нибудь ещё. Тут вокруг полно других ресторанов и баров.

– А ты никуда не торопишься? – с беспокойством уточнила я.

– Нет.

– Тогда я пойду соберу вещи, – я улыбнулась.

– Буду ждать тут.

Я зашла в гримёрку, не стала мешкать, быстро положила клавиши в кофр, взяла сумочку и убедилась в том, что вопрос с оплатой концерта решён. Попрощавшись с музыкантами, я снова вышла в зал. Дима как раз расплатился с барменом. Завидев меня и мой «багаж», он тут же взял ношу на себя.

– И ты постоянно сама носишь такие мужские тяжести? – удивился он. Мы уже шли к выходу.

– Что поделаешь. Издержки профессии.

Через минуту мы вышли из паба, а ещё через десять минут уже садились за столик в другом заведении. Это был ресторан. Без сцены, но это было даже хорошо. Я не чувствовала себя так, словно я до сих пор на работе. Отключаться от профессионального настроя за несколько мгновений я так и не научилась.

А в заведении чувствовался уют. Свет не был слишком ярким. Его было достаточно, чтобы хорошо видеть собеседника и при этом ощущать некую приятную приглушённость. И в ресторане не стоял такой шум, как в пабе. Разговаривать было комфортно.

Сделав заказ, я заметила, что Дима смотрит на экран своего телефона и хмурится.

– Всё в порядке? – осторожно спросила я.

Дима спохватился.

– Да, конечно, – сказал он и отложил телефон в сторону. – Извини.

– Любишь ты извиняться, – усмехнулась я. – Но и в этот раз извиняться не за что. Если тебя ждут какие-то дела, я пойму.

– Дела подождут. Я заслужил вечер, который могу провести по своему усмотрению.

– Звучит ужасно, – сказала я в шутливой форме.

– Почему?

– Люди заслуживают того, чтобы проводить всё время по своему усмотрению.

Дима помедлил, но только на секунду.

– Это безусловно, – согласился он. – Но жизнь редко бывает идеально гладкой, зависящей только от самого человека. У большинства людей есть обязательства и обстоятельства. И иногда свои желания приходится отодвигать на второй план.

– Это точно… – повисла небольшая пауза, но я не стала ждать, что Дима возьмёт всё в свои руки. Я сама продолжила разговор. – А можно я спрошу? Мы уже выяснили, что я люблю свою работу. А ты свою? Ты в ней по любви или из-за денег? Надеюсь, это звучит не очень грубо…

– Нет, не грубо. Вполне нормально. Пожалуй, я в своей работе из-за сочетания двух обозначенных аспектов. Хотя не думаю, что любовь к моей профессии – это что-то, что кажется очевидным.

– Почему ты так считаешь?

– Потому что это не любовь к чему-то прекрасному. Вернее, для меня программирование прекрасно. Оно заставляет мой мозг работать, решать интересные задачи, двигаться к результату, думать, создавать, а потом смотреть, как всё работает благодаря моим знаниям и усилиям… Во всём этом тоже есть творчество. Но всё равно это не музыка, не живопись, не литература. Не все понимают, что за удовольствием часами смотреть в монитор и рассматривать код.

Мне показалось, что Дима говорит это с какой-то печалью, хотя начал он с воодушевления.

– Любить что-то, что очевидно прекрасно, легко, – пожала плечами я. – Это любой может. Гораздо сложнее видеть что-то потрясающее в чём-то, что не так бросается в глазах, в мелочах, в каких-то интересных вещах, доступных далеко не всем. То, как ты говоришь о своей работе, красноречиво говорит о том, как ты её любишь. И это здорово. А очевидна твоя любовь или неочевидна… Какая разница.

Я закончила говорить, но Дима в ответ ничего не сказал. Он молчал. Просто смотрел на меня, склонив голову вправо.

– Что-то не так? – не поняла я.

– Всё так, – прервал своё молчание мой собеседник. – Просто так редко слышу подобные слова, но они чертовски приятны. Спасибо тебе за них.

– Может, мне написать об этом песню, чтобы люди почаще думали, что счастье не только в искусстве? – я сама не знала, шучу я или нет.

– Учитывая, что музыка – это один из видов искусства, это будет слегка иронично. Но я такую песню заслушал бы до дыр.

– Значит, стоит хотя бы попробовать.

Нам принесли еду и напитки. Всё выглядело вкусно.

За едой мы разговорились. Беседа проходила легко. Иногда мне казалось, что я знаю Диму очень давно, всю свою жизнь, хотя у нас не было никаких точек пересечения. И если бы Полина не решила заняться вокалом, мы с Димой бы никогда не встретились. Думать об этом было странно. И неприятно.

Несмотря на то, что мы с Димой были очень разными, мы хорошо друг друга понимали. Он рассказывал мне о своей работе, в его глазах то и дело появлялся огонёк, говорящий о том, что всё же в своей работе программист по любви. А ещё я догадывалась, что Дима во многом упрощает речь, чтобы мне было легче его понимать. Иногда я вслух благодарила его за то, что он не уходил в термины, не пытался показать себя умным. То есть умным он, разумеется, был, но не пытался этим кичиться.

– Слушай, – начал Дима после того, как мы закончили очередную тему. – А твой гитарист не будет злиться на тебя?

– За что? – не поняла я.

– Что ты тут, со мной. Возможно, мне показалось, но он был недоволен тем, что мы говорили в пабе.

– Ах это… Переживать не о чем.

– Может, ты ему нравишься, и он ревнует, – предположил Дима. – Хочет, чтобы ты была только с ним, а тут я… незнакомец…

По правде говоря, я не была готова рассказывать Диме о том, какие отношения помимо музыкальных связывали меня с Егором. Дима был тем человеком, который наверняка не понял бы, зачем вообще в таких отношениях состоять. Он был серьёзен, честен, несмотря на современную профессию, в нём чувствовалась старая школа, немного джентльменская. Я не без основания боялась, что упаду в глазах Димы, если расскажу правду. А падать в глазах Димы мне ох как не хотелось. С каждой минутой всё больше.

– Уверяю тебя, о Егоре волноваться не стоит, – заверила своего собеседника я. – Расстраиваться на мой счёт он точно не будет. Не удивлюсь, если Егор уже везёт какую-нибудь девушку к себе домой.

– Да, он похож на того, кто может легко познакомиться с девушкой, а потом уговорить её на продолжение вечера, – подтвердил Дима. – Ну то есть… на определённое продолжение. Не такое невинное как у нас. Я правда не знаю, зачем вообще твоему гитаристу всё это. Зачем ему другие девушки, когда рядом есть ты?

Я открыла рот, чтобы что-то сказать, тут же закрыла его, потому что не придумала, что сказать. А Дима сам не продолжил говорить, потому что у него зазвонил телефон.

От меня не укрылись детали звонка. И от этих деталей настроение вечера тут же понизилось, хотя я и попыталась скрыть этот факт. А всё дело было в том, что на экране телефона я рассмотрела и имя, и фотографию звонившего. С Димой пыталась связаться Полина, и я не сомневалась, что он сейчас возьмёт трубку.

Глава 5. Манипуляции

К сожалению, я не ошиблась в своих предположениях. Дима бросил на меня виноватый взгляд и ничего не сказал. А что он мог сказать? Я выдавила из себя улыбку и кивнула в знак того, что всё якобы в порядке.

Звонок не заканчивался. Полина, очевидно, решила дозвониться до жениха в любом случае. И у неё это получилось. Дима закончил переглядываться со мной, взял телефон, глубоко вздохнул и ответил на звонок. Собирался с мыслями он определённо не зря.

Что говорила Полина, я не слышала. До меня доносился только её голос, но слов я не разбирала. Впрочем, мой натренированный музыкой слух неплохо улавливал интонации, а они зачастую говорили больше, чем слова. Полина была явно недовольна. Об этом говорило и выражение лица Димы, слышащему всё. Разговор с невестой радости ему не приносил.

Смотреть на это мне было больно. Дима заслуживал большего, недели неловких разговоров с той, с кем он собирался связать жизнь. Не так всё это должно происходить. Отношения должны приносить удовольствие. Да и вообще сидеть и не отрывать взгляда от того, кто и так смущён, невежливо. Я делала всё, чтобы со стороны казалось, будто я не слушаю.

– Я же говорил, что планирую куда-нибудь сходить вечером, – Дима пытался оправдываться, но на том конце разговора ему вряд ли верили. – Ещё утром об этом говорил… Точно говорил… Помню это прекрасно… Я? Я в центре… Нет, весёлой компании тут нет.

Я не обиделась. Под весёлой компанией подразумевалась скорее компания друзей, и их должно было быть много.

– Да, я ходил на концерт, – дело дошло до того, как именно проходил вечер Димы. – И что такого? Хорошее времяпрепровождение, между прочим. И если ты не забыла, я предлагал тебе сходить вместе, но ты и слушать не хотела…

Дальше Дима долго молчал. Он опёрся локтем о стол, уставился куда-то на столовые приборы, глаза его выражали усталость. Мне даже померещилось, что усталости этой не один день.

– Не нужно быть такой подозрительной, – в конце концов сказал Дима. – Это ненормально. Ты этим сведёшь с ума и себя, и меня. А нам обоим это не нужно.

Я поражалась его терпению. Наверняка Полина уже винила его если не в измене, то в чём-то, что её предвещало. Правда… Не так уж далеко она была от истины. Наш ужин после концерта на дружеский не походил. То есть мы, разумеется, ничего такого не делали, но я отказывалась верить в то, что Дима не чувствует то же, что и я. Между нами явно промелькнули искры, и нам было приятно говорить, приятно быть рядом. Меня страшным образом тянуло к нему, мне хотелось узнать его поближе и хотелось, чтобы он узнал поближе меня. Только всё это никак не отменяло того ужасного факта, что он помолвлен с другой.

– Конечно, я вернусь домой и очень скоро, – от этих слов Димы моё настроение окончательно рухнуло. – Тебе вообще не стоило ни о чём волноваться. Я и так не собирался долго задерживаться… Что? Нет, ты не портишь мне вечер…

Я всё ещё не знала, что именно говорит Полина, но мне стало ясно, что она хороша в использовании женских штучек для поддержания в мужчине уверенности, что он – зло во плоти, и что он портит жизнь несчастной бедной леди. Старый приём…

Дима вёлся на это послушно. Или не вёлся, но в любом случае не пытался поставить невесту на место.

– Договорились, – Дима почти улыбнулся. – Я совершенно серьёзно… Абсолютно всё в порядке… До скорой встречи… Я тоже тебя люблю.

Он повесил трубку, несколько секунд просидел с закрытыми глазами, а потом вернулся мыслями и словами ко мне. Я сделала вид, что беседа по телефону прошла мимо меня, хотя, если бы моё мнение о Полине и её поведении было спрошено, я бы нашла, что сказать.

– Ещё раз извини, – обратился ко мне Дима.

– Не за что извиняться. Как ты сам говоришь, всё в порядке.

Я пыталась изображать этот самый порядок. Хотя бы ради Димы. Ему и так досталось. Только переживаний по поводу меня ещё не хватало.

– Очень на это надеюсь, – попробовал взбодриться Дима. – К сожалению, скоро мне пора будет идти.

– Жаль. Но, если нужно срочно бежать, не волнуйся. Я пойму и не обижусь.

– Срочности нет, уверяю тебя. Здесь слишком хорошо и вкусно, да и компания слишком восхитительная. Так что не буду срываться с места как сумасшедший просто потому, что Поля такая мнительная.

– Часто с ней такое? – поинтересовалась я как бы невзначай.

– Нередко. К сожалению… Подозреваю, что будь её воля, я бы выходил из дома только под её надзором и в строго оговоренные часы. Как заключённый.

– Как-то это чересчур…

– Да, пожалуй, – согласился Дима. – Но людей без недостатков не бывает. Так что самый простой вариант – не давать Поле поводов к волнению.

– Но ведь именно это ты сегодня и сделал.

Дима, пребывавший где-то в своих мыслях, встрепенулся и уставился на меня так, будто я сказала что-то невероятное.

– В каком смысле? – уточнил он.

– В прямом, – я пожала плечами. – Ты отправился отдыхать вечером без Полины, оказался на концерте другой девушки, с которой сейчас вообще-то сидишь в ресторане и приятно беседуешь. То есть… Приятно беседовал… До телефонного разговора.

– Но ведь… – Дима запнулся. – Между мной и тобой ничего нет. Мы просто знакомые, которые нашли общий язык и которым есть, что друг другу рассказать. Ведь у нас разные характеры, разные виды деятельности, разные жизненные пути. Вот нам и интересно друг с другом. Мы не флиртуем, не испытываем друг к другу никаких слишком сильных чувств. Правда?

Я понятия не имела, какой ответ он хочет получить. Если я скажу, что всё невинно, как он и говорит, то у него, возможно, останется чистой совесть. Он не сможет ни в чём упрекнуть себя перед невестой. Но если я всё же скажу правду о том, что всё не так уж безоблачно, то он не уйдёт глубоко в свои заблуждения. Может, даже сумеет вырваться из плена, в который его заключила Полина.

Выбор у меня был сложный.

– Правда, – всё-таки сжалилась я. Внутренний кодекс не разрешал мне добивать человека. – Ты всё верно говоришь. Нам просто интересно общаться, ничего предосудительного не происходит. Так что Полина не о чем волноваться. Тем более, что скоро ты отправишься домой и будешь с ней.

– Вот и я о том же.

К моему удивлению, Дима не стал похож на человека, который успокоился и поймал душевное равновесие. Он всё ещё о чём-то переживал, но, о чём именно, он мне не говорил.

Закончив с этим, мы вернулись на привычные нейтральные темы, обмен мнениями, воспоминаниями… И, если бы у нас в запасе было много времени, мы проговорили бы ещё несколько часов подряд. Может, не расстались бы до самого утра. Я не испытывала ни малейшего сомнения на этот счёт. Однако такой вариант не подходил Диме.

Оставшееся время мы неплохо поговорили. Я снова поймала себя на том, что считаю Диму очаровательным.

А потом нам пришлось попрощаться.

– Я вызову тебе такси, – сказал Дима, когда мы уже выходили на улицу.

– Это мило с твоей стороны, но вызывать такси необязательно, – чуть удивилась я.

– Обязательно. Ты носишь тяжести, которые девушки не должны носить. И не могу дотащить твой кофр за тебя, но могу помочь облегчить путь.

Себе он тоже вызвал такси. Уже рассаживаясь по машинам, мы старались проститься на хорошей ноте, словно не было никаких неловкостей. Дима снова извинился. А потом извинился за то, что снова извинился. Он был забавным. Иногда уверенным в себе мужчиной, иногда застенчивым молодым человеком. И всё это сразу. Я раньше никогда не встречала таких людей.

Когда я оказалась в такси, и машина тронулась, я почувствовала, что уже скучаю по Диме, по нашим разговорам, по вот этому невероятному предвкушению, что же будет дальше. Эти чувства нахлынули на меня неожиданно. Мне вдруг стало невыносимо одиноко. Настолько одиноко, что я чуть не позвонила Егору, чтобы узнать, не хочет ли он интересно провести ночь. И всё это только ради того, чтобы не быть одной.

Я остановилась только тогда, когда занесла палец над кнопкой вызова. Во-первых, Егор сегодня вёл себя не самым лучшим образом, и мне не следовало давать ему повод думать, что его поведение – это норма. А во-вторых, и это, пожалуй, было куда важнее, мне не хотелось, чтобы проведённый с Димой вечер закончился с другим мужчиной. Это же всё равно, что понизить планку и всё испортить. Пусть всё будет так. Тепло, нежно, интересно и немного печально. Для творческих людей вроде меня такие эмоции иногда даже были полезны. Они потом выливаются в песни. Но об этом я пока не думала.

После того вечера я думала немало. Вроде бы пыталась гнать о себя странные мысли, но безуспешно.

У меня то и дело мелькали опасения, что Полина больше не будет брать у меня уроки вокала. А значит, я больше не попаду в тот загородный дом и не увижу Диму. Сам он едва ли вновь придёт на концерт или как-то ещё свяжется со мной. Я понимала, что он морально зависим от необходимости быть правильным послушным женихом. Сам факт того, что он провёл время за разговорами с другой девушкой, причинял ему боль. Так что перспектива выглядела для меня неважно.

Однако Полина занятия не отменила. Даже намёка на этого не сделала. В следующий раз я ехала в электричке, не имея ни малейшего понятия, что меня ждёт, но на всякий случай готовясь ко всему.

Я надеялась увидеть Диму, но дверь мне открыла Полина. Вид у неё был настолько ледяной, что можно было замёрзнуть, глядя на неё. Начало нашей встречи вышло безрадостным.

– Проходите, – сказала Полина голосом, напрочь лишённым дружелюбия.

Мы прошли через прихожую, гостиную и прочие помещения в кабинет, не встретив Димы. Был ли он вообще дома, я не знала. Может, Полина специально выбрала час его отсутствия.

В кабинет Полина прошла после меня и по тому, как плотно и эмоционально она закрыла дверь, я догадалась, что сейчас что-то будет. И не ошиблась.

– Перестань соблазнять моего жениха, – сквозь зубы процедила Полина, глядя прямо на меня.

– Я его не соблазняю, – я сделала всё возможное, чтобы прозвучать спокойно.

– А кто сидел с ним на кухне в первый день знакомства?

– Я не настаивала ни на каком сидении на кухне. Мне предложили, я согласилась. И ничего предосудительного в этом не было. Просто беседа. Людям вообще свойственно говорить друг с другом.

– А концерт? Как ты заманила Диму туда?

– Никак. Это была его инициатива. И я скажу ещё раз. Людям свойственно общаться, ходить куда-то, в том числе на концерты. Ко мне и моей группе приходят многие. И никто не жалуется, что музыканты кого-то там соблазняют.

На самом деле в этом я соврала. Приходили к нам разъярённые мужья и парни женщин, которых на путь измены толкнул Егор. Но в таких случаях Егор всегда разбирался сам, на концертах это не сказывалось. В итоге мне никаких претензий никто не предъявлял.

Полина молчала. Что-то обдумывала. Я замечала, что взгляд у неё взволнованный, полный негодования. У Полины наверняка чесались руки.

– Вы, музыканты, не очень понимаете нас, простых людей.

От этой фразы Полины у меня округлились глаза. И это себя она назвала простым человеком? И что она имела в виду, говоря, что музыканты чего-то не понимают? Всё мы понимали. Мы такие же люди, как и все, в конце концов.

– Для вас всё несерьёзно, – продолжила Полина. – Вы привыкли играть с чувствами и не замечать этого. Вам всё равно, что вы можете разрушить что-то, что строилось годами. И что-то, что очень крепкое.

– Если мы рушим что-то крепкое, то точно ли оно крепкое? – полюбопытствовала я.

– Конечно! – чуть не сорвалась на крик Полина. – Просто люди неидеальны. Оказываются в незнакомых ситуациях и оступаются по неопытности и наивности. Особенно по наивности. На этом вы и играете. Это очень эгоистично. Вы ведь и так получаете внимание, находясь на сцене, получаете обожание, признание… Зачем всё это вам и вне сцены тоже?

Я мысленно досчитала до пяти прежде, чем ответить. Был велик шанс того, что я нагрублю.

– Я не спорю, что есть люди, которые играют на чувствах, стараются разрушить что-то крепкое и получить массу внимания, – заговорила я, контролируя каждое своё слово. – Только не стоит думать, что эти люди есть исключительно среди музыкантов. Они встречаются в любых профессиях. Дело вообще не в том, чем человек занимается, а в том, какой он, какой у него характер. Так что прошу не переписывать мне то, чего у меня нет просто потому, что я выбрала профессию, о которой ходит множество легенд и стереотипов. Музыканты разные.

– Но среди них всё же есть люди с сомнительными моральными качествами?

– Да, есть. Врать не буду.

– Но ты не из их числа?

– Я думаю, что нет.

– Думаешь?

– Нельзя относиться к себе полностью объективно, – я пожала плечами. – Я стараюсь вести себя так, чтобы потом не было стыдно. Но вернёмся к делу. Я так понимаю, в уроке вокала надобность отпала?

– Почему же? – на лице Полины мелькнуло странное выражение. – Я буду рада позаниматься. После нашего разговора мне стало спокойнее. Я даже предлагаю продолжить общаться на «ты», раз всё так случилось. Не возражаешь?

– Нет, – ответила я, чуть медля, но вовсе не из-за случившегося перехода на более обращение попроще. – Только мне хотелось бы, чтобы во время занятий мы полностью уходили в упражнения, песни и музыку. Лишние дискуссии нам ни к чему. Они мешают и не дают достичь результата, которого ты сама же и хочешь.

– Согласна. И готова начинать.

Она подошла к синтезатору, встала на то место, где обычно стояла, когда мы делали упражнения, и приготовилась.

Я, всё ещё удивлённая переменой в поведении, повесила сумку и села за синтезатор. Мы начали урок, который, к моему изумлению, прошёл легче, чем предыдущие. Полина почти не капризничала, не пыталась саботировать разминку, а мои замечания воспринимала как нечто естественное. Такой урок можно было бы смело назвать идеальным, но его начало перекрывало весь дальнейший эффект.

Когда мы закончили, Полина снова обратилась ко мне с вопросами. К счастью, не о своём женихе.

– А как я сегодня с точки зрения профессионала? – поинтересовалась она почти обыденным своим тоном. – Есть прогресс?

– Безусловно, – я не врала. – Чувствуется, что тебе помогает правильное дыхание. А это вообще основа основ, которая пригодится в дальнейшем и поможет хорошо петь. К тому же у тебя появляется контроль над голосом.

– Поразительно, сколько в музыке нужно контроля…

Я проигнорировала эту ремарку. Из уст Полины она была практически комплиментов, просто с налётом оскорбления в адрес музыкантов.

– А то, что я не всегда попадаю в ноты, это очень страшно? – не унималась Полина.

– Это нормально, когда вокалист в начале своего пути. Мы поработаем над попаданием, над слухом в целом, постараемся дойти до состояния, когда всё это во многом происходит само собой. Это не произойдёт быстро, но это не невозможно.