Периферические монстры из дремучего леса. Многосерийный триллер из российской глубинки бесплатное чтение

Иллюстратор Нейросеть Kandinsky 3.1 (бесплатно)

© Ник Трейси, 2024

© Нейросеть Kandinsky 3.1 (бесплатно), иллюстрации, 2024

ISBN 978-5-0062-6278-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Периферические монстры из дремучего леса

Многосерийный триллер

1 серия. Хижина

Я Лёха Виноградов. Сегодня 13 апреля 2012 года. Вы читаете заметки о моих приключениях в дремучем лесу, начавшихся с бревенчатой хижины, которую нашел Диман еще прошлым летом. Он, как и я, любитель одиночных путешествий в малонаселенные места, где цивилизация еще не испортила ландшафт.

Координаты я называть не буду. Скажу лишь, что это центральная часть России. По заверению Димана, он прожил в лачуге чуть меньше пяти дней. Место это жутко странное. Он мог бы остаться и дольше, чтобы собрать побольше материалов для разных гиков, но нервы его в итоге не выдержали и он свалил, в общем.

Я поспорил с ним, что проживу там месяц свободно. Вчера вечером, следуя его карте я, наконец, нашёл хибарку. Не буду рассказывать мой путь до места. Скажу лишь, что до ближайшего населенного пункта километров девяносто. Я проделал весь маршрут пешком за три дня. Вокруг густо лес. В основном сосны и ели. Птицы поют, зверье пушистое. В общем, весна.

Со мной лэптоп, камера, консервы, нож, леска и еще разная фигня. Хижина старая. Сруб с одним крошечным окошком в одной стене и одной дверью на ржавых петлях. Диман в прошлый раз сделал изнутри засов. Говорит, от волков и еще от всякого. Под полом есть подвал с земляными стенами. Внизу там старые клетушки из прутьев. Наверное, хижина когда-то пользовалась лесниками. Крыша соломенная. В комнате сундук тяжелый, обитый железными листами и наполненный советскими книгами, в основном школьными учебниками, кровать железная пружинная с матрацем, небольшой деревянный стол у окошка, два самостоятельно сколоченных табурета. Перед срубом участок вытоптанной земли под очаг. Сегодня там развел костер, в котелке приготовил гречку с тушенкой. Неподалеку в лесу ручеек журчит. Вода нормальная. Сегодня ночью буду слушать звуки и фоткать, если получится.

2 серия. Шары

Прошлой ночью занял наблюдательный пост на крыше хижины, с собой был фотик и бинокль. Забрался я наверх часов, наверное, в одиннадцать. Внизу оставил дотлевать костер. Вокруг лес, небо ясное, звезд сколько – с ума сойти можно. Примерно час лежал просто так, смотрел на звёзды. В полночь где-то подул ровный ветер. Дуло минут двадцать, будто кто-то форточку открыл. Затем услышал вой волчий, в километре где-то от хижины. Я сразу взял бинокль и принялся смотреть на черные силуэты высоких елей вокруг. С нервяком, облизывая пересохшие губы, смотрел и прислушивался около часа, а потом надоело и снова лег пялиться на звезды.

Около начала третьего ночи среди привычных звуков услышал резкий шорох севернее хижины. Недалеко было, возможно шагов пятьдесят. Всмотрелся и увидел голубой свет за ветвями. Взял фотик, принялся щёлкать. Вдруг из-за деревьев вылетела голубая штука из трех связанных шариков, каждый размером с теннисный мяч. Летит и оставляет за собой быстро исчезающий след, как колибри, которая стряхивает на лету цветочную пыльцу. Три шара, сцепленных невидимой силой, вращались вокруг друг друга по замысловатым орбитам.

Минуты две странный объект облетал деревья вдали, но близко ко мне не подошел. А потом резко нырнул в лес и больше я его не видел. Про голубую штуковину мне Диман еще рассказывал. Если верить ему, то мои приключения начались. В пятом часом спустился с крыши. Хотел слить фотки в комп, оказалось камера сломана. Матерился. Уснуть не мог еще час, наверное. Сердце всё колотилось. Запер дверь на засов и лежал в темноте, слушал лес. Под утро мне показалось, что слышу в погребе какой-то звук. На всякий случай подвинул сундук с книгами на люк в полу. Уснул в шесть утра.

Сегодня ходил в лес, где видел голубого летуна. Повсюду поломаны ветки на уровне моей груди. До заката солнца натянул несколько рыболовных лесок между разными стволами. Посмотрю, что будет. В этот раз разведу костер поярче. Возможно, огонь привлечет летающие шары ближе и я смогу лучше разглядеть, что это такое.

3 серия. Погреб

Ночью почти не спал. Развел сильный костер и поддерживал его так до трех ночи. Светящийся объект показался во втором часу, но в этот раз он исчез быстрее, что в прошлый раз. Вероятно, дело не в огне. Зато этой ночью слышал несколько волков, причем с разных сторон хижины. Местные хищники, видимо, быстро распространяют слух о моем присутствии. Фоткать больше не могу, поэтому пытаюсь описывать, как можно точнее.

Сегодня мне пришло в голову, что синяя летающая штука не что-то живое само по себе, а некое приспособление, которое кому-то принадлежит. Вероятно, то, что я не сплю, пугает кого-то и это нечто не смеет подойти к хижине ближе. После того, как синий летун исчез, я прождал около часа, затем спустился и сидел еще какое-то время у щелкающего костра, подбрасывая веток. До заката долго ходил по лесу, поэтому теперь очень хотелось спать.

В полчетвертого лег. Кровать я, кстати, подвинул ближе к квадратному окошку, а стол отодвинул в угол, чтобы при малейшем звуке выглянуть наружу. Я почти провалился в сон, когда в погребе что-то хрястнуло. Хрястнуть там могли только деревянные клетушки. Я испугался. Ведь сундук всё это время стоял на входном люке. Потом решил, что это мог быть крот. Сполз с кровати, прислонил ухо к дощатому полу и стал прислушиваться. Там что-то явно шевелилось. Мне страсть как хотелось отодвинуть сундук и заглянуть внутрь, но я трухнул. Остаток ночи думал о подвальном госте. Уснул под утро.

Недавно проснулся, и первым делом отодвинул сундук. Спустился вниз по хилой приставной лестнице, тоже самодельной. Глубина ямы метра три, наверное. Земляная стена с одной стороны осыпалась приблизительно в полуметре от пола. Пара клетушок смещены далеко к другой стене. Здесь сыро, холодно и не по себе. Вероятно, это все-таки был крот. Оставил в погребе несколько сухарей и остатки тушенки. Если крот, должен съесть. Затем я вскипятил воду на огне, заварил чай, поздравил себя с пасхой и пошел смотреть рыболовные лески.

На двух растяжках нашёл жесткие черные волосы. Возможно, волчьи. Но леска натянута на высоте больше метра от земли. Странно. Взял волоски с собой, убрал их в банку. Позже покажу знающим охотникам. Чувствую себя агентом Малдером, блин. Только немного страшно… Сейчас схожу к роднику, наберу воды, чтобы приготовить себе чего-нибудь на день. При себе только охотничий нож. Ружья нет. От стаи волков вдали от хилого домишки придется спасаться на деревьях. Ножом я вряд ли завалю больше одного.

Сегодня ночью не буду разжигать костер. Посмотрим, что из этого выйдет.

4 серия. Синяя нога

Ближе к полуночи занял наблюдательный пункт на крыше. Костер потушил. Без огня стало жутко одиноко. Долго смотрел на звезды и скоро забыл об одиночестве. Лес вокруг замер. Мне начинает казаться, что меня окружают какие-то незримые существа. В столь оглушительной тишине можно расслышать хруст ветки за километр. Так я и лежал, пока не услышал этот самый хруст. Точнее, много хруста. Ломались сучья в той стороне, где я растянул лески. Вместе с треском по лесу разнеслось жуткое шипение. Звук низкий и немного рычащий. Это продолжалось около пяти минут. А после с восточной стороны выпрыгнул мой трёхшарый светящийся друг. Я взял бинокль, чтобы лучше рассмотреть объект. Но в этот раз летун, кажется, подавал мне какой-то сигнал. Он прыгал вверх-вниз, взмывая над верхушками черных елей и снова ныряя в них, причем прыгал, чуть смещаясь по дуге вкруг хижины. Между прыжками разный интервал времени. Летун исчез так же внезапно, как появился. И тут я понял, что шипение тоже исчезло.

Снова тишина. Я вспотел, как стайер по двадцати километров. Любопытство во мне боролось со страхом. Ноги хотели спрыгнуть и побежать в лес, чтобы увидеть того, кто ходит каждую ночь вокруг хижины. Я сжимал нож в одной руке и пытался справиться с глупым искушением. И я бы может и побежал, но тут подо мной что-то запищало. Это было не шипение, а именно писк, пронзительный, жалостливый и очень громкий. Я понял, что это из подвала.

В несколько быстрых движений я спрыгнул с насиженной соломы, кинулся в дом, с пыхтением отодвинул сундук в сторону. Луч фонарика упал в подвальную тьму и я увидел …. маленькую стопу и часть голой ноги сине-белого цвета. Нога быстро исчезла в куче земли, которая осыпалась прошлой ночью. Я не сразу спустился. Стоял, как вкопанный, долго. Очень долго. Затем покрепче сжал нож и спустился вниз.

На земляном полу пролита темная жидкость. Сухарей нет. Чуть дальше я нашел перевернутую консервную банку с остатками тушенки, которую оставлял вчера. Черт, на банке я нашел кровь! В земле живет что-то и это что-то порезалось о края банки. Темные капли повсюду. Наверное, ему здорово досталось. Я тут же выкинул банки в открытый люк и начал, как идиот, извиняться, не зная перед кем. Поворошил земляную кучу, но никого не нашел. Оставил еще сухарей и воды в эмалированной миске. Придавил выход сундуком. Долго лежал без сна. В эту ночь звуков в погребе больше не слышал.

5 серия. Хама

Днём несколько часов провёл в хижине, сидя на полу и прислушиваясь к тому, что происходит в подполе. Существо с синеватой кожей живет где-то в земле, я в этом не сомневаюсь, но, почему оно выбрало для посещения этот погреб, мне не ясно.

Во втором часу дня решил проверить окрестности. Нашёл свои растяжки. Они все порваны. Все, до единой. В этот раз на земле удалось разглядеть следы. Я был очень удивлен потому, что следы вовсе не звериные. По крайней мере, я не могу припомнить такой след зверя. Больше похож на человеческий. Такой же отпечаток стопы и пятки. Следы сильно вдаются в почву. Кое—где смазаны, как если бы ногой взрывали землю. Может, мой гость так выражал гнев? Я прошёл по следам около двух километров вглубь леса и потерял их у здоровенной сосны. Заметил слом нижних веток и царапины на стволе. Решил взобраться на сосну. Это было легко, ветки на дереве расположены удобно. Пробрался сквозь иголки почти на самый верх. Вокруг сплошной лес. Хижины отсюда невидно. Мне кажется, я на какой-то другой планете. Уже несколько дней не слышал человеческой речи, кроме своего голоса. В двух метрах от верхушки сосны есть толстая ветка. Видно, что по ней кто-то перемещался. Видимо прыгнул на соседнюю сосну и отсюда ушел по деревьям. Обезьяна лесная? Может быть. Набрал в лесу дров для костра.

По возвращении тут же проверил погреб. Здесь меня ждал сюрприз. Вода в миске выпита, сухари съедены, но, главное, на земляном полу начертаны буквы.

Вот они: « ДЕРЖИ ХАМУ РЯДОМ».

Вначале я подумал, что кто-то со мной пошутил. Может Диман тут крутится, разыгрывает меня? Ну, в общем, я очень громко вслух начал говорить: «Кто здесь? Кто это Хама?» Ну, и так далее.

Никто не отозвался. Теперь эта фраза крутится в моих мозгах постоянно «Держи Хаму рядом, держи Хаму рядом». В погребе оставил воды и сухарей. Написал рядом: «Кто такой Хама?»

Как стемнело, развел костер, выпил чай и обдумал действия на ближайшую ночь. В общем, из палки и тряпья я заготовил факел и решил его в нужный момент поджечь и кинуть в лес, чтобы понять, кто тут ходит. Долго сидел, глядя в огонь. Вспоминал Евпаторию. У меня там братья двоюродные. У них яхта небольшая. Этим летом звали меня пожить, порыбачить. Вспоминал море и красивых девчонок в купальниках. Но на все эти райские картинки постоянно накатывали слова о загадочном Хаме. После полуночи забрался на соломенную крышу, лег на живот и стал прислушиваться. Глаза уже слипались под хруст сгорающих в костре веток. Почти заснул, когда из леса долгим эхом разнесся треск. Сон моментально испарился. Я приподнялся. Вижу, из-за стволов выпрыгнул мой старый светящийся приятель. Летун висел в полусотне шагов над высокой темной елью, и я решил действовать. Спрыгнул вниз, поджёг факел и побежал к трехшарому объекту. Пламя раздвигало тьму. Но за мной она снова смыкалась. Я быстро потерял голубой объект из виду и бежал наугад, пока не споткнулся о корягу. Факел вылетел из рук и я сильно ударился головой о ствол дерева.

Не знаю, сколько был в отключке. Очнулся оттого, что кто-то меня сильно придавил сверху к земле. Я лежал на животе, а на спине у меня стоял на двух ногах какой-то мохнатый дьявол. Я закричал, пытался повернуться и дотянуться до факела. Спиной чувствовал две ступни между лопатками. Голову он мне тоже придавил так, что лицо мое впечаталось во влажную землю. Когда я перестал орать, мохнатый дьявол, которого я до сих пор не мог увидеть в глаза, приблизил морду к уху и я услышал грудной рык, а затем глубокий низкий голос.

– Где Хама? – сказал он.

Я думал у меня сердце остановиться. Заикаясь, я ответил, что не знаю никакого Хаму. Мохнатый дьявол взбесился, придавил меня сильнее к земле, прорычал:

– Я приду еще! Мне нужен Хама!

А потом я снова отключился. Наверное, минуты через две я открыл глаза и увидел своего летуна. Три шарика, сцепленные вместе невидимой силой, вращались прямо над моим лицом, а потом взмыли вверх и скрылись в лесу. Я кое-как поднялся и поплелся к хижине. Спина жутко болела.

В хижине я отодвинул сундук и спустился в погреб. Мой вопрос пока остался без ответа. Сообщил своему незримому едоку, что мохнатый дьявол искал Хаму. Потом поднялся наверх, потушил костер, закрыл дверь на засов и свалился в кровать.

Утром меня разбудило пение птиц. День выдался просто чудесный.

6 серия. Черный Дьявол

События прошлого дня перемешались в голове. Теперь я не могу отсюда свалить просто так. Любопытство моя неизлечимая болезнь. Да и у многих так. Иногда мне кажется, что любопытство убьет человечество. Пение птиц и стук дятла не могли меня обмануть. Я знал, что лес таит в себе тревогу.

– Хама, – сказал я вслух и первым делом спустился в погреб.

Под начертанным на земле вопросом («Кто такой Хама?») крупными буквами написано:

«ТЫ»

– Очень смешно, – сказал я в прохладный сумрак погреба. – Просто обхохочешься.

Я смотрел туда, где валялись клетушки, и ждал, когда он появится. Несколько раз я просил его выйти, чтобы помочь разобраться во всем, но подземный гость хранил молчание. Я сказал, что не оставлю ему сухарей, раз он не показывается. И снова тишина. Но я все-таки оставил еды. Не знаю, почему.

В лесу, в километре от хижины, нашел ясень, сломил ветку толщиной с палец и длиной чуть выше меня. Обстругал один конец с помощью ножа. В общем, сделал себе что-то вроде копья. До первых сумерек ходил по лесу в поисках дичи. Отовсюду птицы трещат и лес шепчется. Казалось бы, еды тут завались, но ни фига. Чтобы увидеть зайца мне пришлось стоять на месте, почти не двигаясь, минут сорок. Пока изображал истукана, нет-нет, да поглядывал на солнце и думал о предстоящей ночи. А после в той же замершей позе ощутил спиной чьё-то присутствие. Вдруг, рядом из кустов выпрыгнул ушастый. Я весь подобрался, как древний охотник, швырнул копье и конечно промазал.

Кровь застучала в висках…. и тут слышу смех какой-то… Вроде женский. Голову поворачиваю туда-сюда. Точно смех, и как не повернусь, все время за спиной. Не злобный смех, а такой, почти искренний. Прошагал несколько метров на звук. И снова тишина. Думаю, надо идти назад. Вдруг, заблужусь. Пока шёл, всё оборачивался назад, прислушивался.

Вернулся к хижине поздно. В глаза сразу бросился сундук. Крышка откинута, старые книги разбросаны по полу. На потертых обложках углем те же надписи:

«Держи Хаму рядом».

Все это меня начинает очень беспокоить. Собрал на ночь побольше дров. Развел не костёр, а кострище. Залез с копьем на крышу. Вглядывался в деревья. Но глядя вдаль, я пропустил то, что происходило под носом.

Огонь освещал достаточно обширное пространство рядом с хижиной. Так, что я мог видеть довольно ясно даже между деревьями. И вот, когда я опустил взгляд, то увидел, как из-за ближайшей ели, высокой и старой, сильно пригибаясь к земле, как бы таясь, на четырех конечностях ползет крупное рогатое животное неизвестного вида. Рога толстые и круто закрученные назад, как у муфлона. Морда чёрная, глаза крупные с красными зрачками. Все тело покрыто черной шерстью. Я так и замер на месте. Сидел на крыше, выпучив глаза. Потом увидел, что морда – не морда вовсе, а лицо, только обросшее сильно. Носа нет, только дырки мокрые, а вот рот крупный и с клыками.

Вскоре я опомнился и громко окликнул крадущуюся тварь. Мохнатый сразу зашипел, по телу пробежала судорога, он встал на задние ноги и я ужаснулся его мощи.

Я не успел выставить копье перед собой, как дьявол прыгнул с земли прямо на меня и, просвистев эти десять метров, как пуля, оказался уже на крыше. Он сразу схватился за копье и отшвырнул его в сторону. Длинные черные пальцы с когтями впились в мою шею. Я даже не мог позвать на помощь. Рука нашла на поясе нож и я, недолго думая, воткнул его в мохнатый бок. Отвратительные пальцы отцепились от шеи и воздух разом вошел в мои легкие.

Дьявол оттолкнул меня на солому, выхватил из руки нож и выкинул его во тьму. Я увидел, как из черного бока течет зеленая жидкость. Думаю, все конец мне. Жуть эта, лицо мохнатое, вдруг, наклоняется надо мной, разевает пасть, как лев, да как зарычит, выставив белые клыки. Потом берет и со злости бьет меня наотмашь когтями. Как пощечина, только сильнее намного. Вся щека тут же вспыхнула болью. От удара я перевернулся пару раз на соломе и свалился с крыши в кусты шиповника. Подниматься не стал, подполз к бревенчатой стене хижины, прижался к ней и притих.

Затем вижу, тот с крыши сиганул, прямо надо мной, через костер и в два прыжка в лесу скрылся. Наверное, сильно я его все-таки зацепил. Я полежал в кустах еще минут пять, потом поджег факел и пошел нож искать. Я запомнил, в какую сторону дьявол его швырнул. Нашёл не сразу, но нашёл.

В хижине осмотрел рану. На щеке три глубоких пореза. Обработал их спиртом, сделал пару глотков от нервов. Вышел из хижины и послал дьявола на три буквы. Очень громко и со злостью. Почти до утра сидел с ножом у костра. Ждал гада. Проснулся утром на крыльце со сжатым в руке ножом.

7 серия. Камилла

Седьмой день в лесу. Нужно как-то вступить в контакт с рогатой тварью из леса. Я всегда был сторонником дипломатии. Снова пробовал дозваться погребного жителя. Все без толку. Ест мои припасы. Иногда пишет на земле послания. Все одно и тоже: «Держи Хаму рядом.»

После обеда отправился в лес к ясеню. Мои реакции сильно обострились. Я уже отличаю пение разных птиц и даже слышу, как скачет по дереву белка. Нож все время держу наготове. У ясеня срезал пару веток для копий. Во время моей возни вновь раздался женский смех. Воткнул недоделанные копья в землю и побежал на голос. Бежал я быстро и смех менял дислокацию не так резко, как в прошлый раз. Всего три или четыре раза мне пришлось остановиться, чтобы уточнить направление.

Примерно через два километра я выбежал из узкой опушки прямо на край земляного обрыва. Внизу колыхалось на слабом ветру бескрайнее море леса. На бегу не смог удержаться и свалился вниз. Склон был хоть и отвесный, но всё-таки земляной. В общем, ничего я себе не сломал. Так, перекатился пару раз через голову. Отряхнулся, посмотрел вверх. Высота обрыва метров двадцать. Дальше более пологий спуск к лесной низине. Вошел в новый лес, снова услышал смех. Побежал. Метров через двести впереди блеснула вода.

Оказалось, лесное озеро. Странно, я ничего о нем не слышал. Берег зарос высоким камышом. Особенно дальняя сторона. Смех был оттуда. Оббежал озеро. Встал напротив высокого камыша. Смех переливался, как ручей в горах. А потом я услышал слова:

– Иди сюда.

Так несколько раз и все с таким коварно-кокетливыми смешочками. Залез в воду, чуть выше колен, вошел в камыши, сжимая в одной руке нож. Метра через три в небольшой заводи увидел девушку с рыжими волосами. Лицо благородное, красивое, но грязное, в тине. На тело накинуто старое ситцевое платье когда-то зеленого цвета. Она перестала смеяться. Просто смотрела на меня и улыбалась. Спросил, кто она. Назвалась Камиллой.

– Ты смеялась? – спрашиваю.

Кивает.

– Откуда ты?

Показывает пальцем вверх, в небо.

– Знаешь Хаму?

Снова кивок.

– Кто это?

Складывает ладони у себя на груди, там, где сердце, словно показывает, как скучает.

– Зачем ты меня позвала?

Долго молчит, улыбается. Затем отвечает:

– Ты должен делать все правильно.

– Что? – спрашиваю.

– Обратись к нему по имени, – говорит озерная девушка. – Тогда он будет говорить с тобой.

– Хама? – спрашиваю.

Кивает.

– Ладно, а ты тогда кто?

Снова говорит, что Камилла.

– Знаешь этого рогатого?

Перестает улыбаться, кивает.

– Кто он?

И тут она скривила губы, как будто я её обидел. А потом взяла и ушла под воду. Кричал её еще минут двадцать, наверное. Всё без толку.

Вернулся к хижине в сумерках. Замучился карабкаться по обрыву. Пришлось искать удобное место для подъема. В хижине долго сидел на отодвинутом сундуке. Сидел и думал.

Спустился вниз и говорю:

– Хама, прошу тебя, покажись.

Никто не вышел. Я подождал еще минут десять, затем выбрался из погреба и только хотел закрыть люк, как услышал внизу голос:

– Хама с тобой.

Наклонился я над люком, а самому смотреть вниз страшно. Увидел между клетушками худое лысое существо с синими прожилинами по всему телу. Ужасно тощий, ребра торчат, голова маленькая круглая, ушей нет почти, одни дырки, за пересохшими фиолетовыми губами выглядывают мелкие грязные зубы, а глаза большие, желтые и до невозможности добрые. Под каждым глазом синяя полоска через все щеку. И еще он был голый, но без причиндалов. Стоял на двух ногах, сильно сутулясь. Рост метр двадцать. Так где-то.

Я с ним, как полагается, поздоровался, пригласил чаю отпить. Он подумал-подумал и вылез, скрипя по лестнице, но из дома выходить не стал. Да и ночь уже в лесу. Страшно. За столом я принялся расспрашивать его, почему он в земле живет.

– Там теплее, – говорит.

– А этот рогатый кто? – спрашиваю.

– Хрум.

– Кто-кто? – переспрашиваю.

– Хрум, – повторяет Хама и добавляет – Хочет съесть Хаму.

Я теперь все вроде понял и пообещал его защитить. А он мне говорит такой:

– Хрума нельзя так просто прогнать. Принеси воды.

Я поставил перед ним литровую стеклянную бутылку с водой из ручья. Синий, недолго думая, укусил собственный указательный палец и капнул в сосуд несколько капель своей крови. А кровь у него была конечно синяя. Затем встает из-за стола, идет к стене и ловко взбирается по бревнам на стропила. Откуда-то из загашника достает несколько сухих цветков, похожих на мать-и-мачеху. Спустился, раскрошил их в ладони и в воду бросил эту пыль.

– Эта Хрум боится, – говорит мне синий. – Нужно ввести внутрь. Потом скажешь слова…

Тут как раз запел лесной соловей и синий поспешил в погреб.

– Стой! – говорю. – Какие слова?

Уже внизу он сказал, что слова в лесу… в озере….

8 серия. Самолет

Поспал в прошлую ночь часа три, не больше. Предварительно заперся в хижине на засов, конечно. Хотя Рогатый, кажется, не приходил. Утром слез в погреб и снова позвал Хаму. Хотел уточнить, какое озеро и где именно там слова. Но синий не вышел. Наверное, он только по ночам может со мной говорить.

Ну ладно, отправился я к тому озеру, где девчонку нашёл. Она, кажется, тоже что-то знает. В лесу сыровато стало. Вчера дождь крапал. Дошел до водоема мокрый весь. Над водной гладью с тиной туман стелется. Обошел я берег к той стороне, где камышей больше и позвал девчонку по имени:

– Камилла! Камилла!

Затем влез в камыши, туда, где в прошлый раз её встретил. Похлопал копьем по воде. Еще позвал. И тут сзади слышу её голос.

– Чего тебе? – спрашивает.

– Слова, – говорю. – Хама сказал в озере найти.

А сам смотрю на неё с кислой миной. Стоит на берегу ужасно грязная, вся в тине, в лохмотьях, которые когда-то были платьем. Правда, я сам сейчас не намного чище. Камилла, как про слова услышала, расцвела сразу улыбкой до ушей.

– Наконец-то! – говорит.

Входит в воду там, где я стою, идет мимо меня дальше в камыши и рукой машет, чтоб я за ней следовал. Копье я тут оставил, воткнул в глиняное дно на мелководье и поспешил за странной девушкой бомжатской наружности. Скоро вода до груди дошла, волосы рыжие у неё по воде, как змеи поползли. Она поплыла и я за ней.

До середины доплыла, а там нырнула, пятки только сверкнули. Я взял побольше воздуха и тоже нырнул. Вода здесь чистая. На глубине метров трех-четырех на дне увидел я остов самолета, кажется немецкого. Девушка рыжеволосая подплыла к кабине и махает мне в воде, чтобы я ей помог труп пилота вытащить из кабины. Немецкая форма, но тело еще сильно не разложено. От силы неделя ему. Вытащили мы мертвеца и поплыли наверх. Офицер какой-то, судя по костюму. Половину лица, правда, рыбы сожрали, но зубы целы ещё.

– Что за херня? – спрашиваю Камиллу, а сам дрожу весь от холода.

– Он Хаме должен, – говорит.

Затем рвет на нём китель, рубашку и видим мы на шее у солдатика кожаный мешочек на серебряной цепочке. Девчушка сдирает его и передает мне.

– Вот твои слова, – говорит. – Теперь делай все, как Хама сказал, а мне идти пора.

Она уже повернулась, чтобы в камышах скрыться, но я её за руку схватил.

– Пойдем со мной, – говорю.

– Не могу, – отвечает. – Потерялась давно.

В глазах у неё печаль появилась, а потом девушка на меня с грустью взглянула и добавила:

– И ты потеряешься, если не сможешь Хаму сберечь.

Тут она вырвалась и скрылась в камышах. А я шел домой с мешочком кожаным и думал всё о её словах.

9 серия. Хамина кровь

Мешочек я вскрыл только по возвращению в хижину. Чуть не офигел. Написано несколько строк на русском. Сначала идут инструкции. Затем обрядные заклинания. Или что-то в этом роде. Цитировать сейчас не буду. По инструкциям я должен Хамину бурду залить в желудок Рогатого и сказать при этом слова. Да, думаю… задача!

Как стемнело, развел костер рядом с хижиной. Позвал Хаму, чтобы детали охоты обсудить. Но он снова не вышел. Я смекнул, что нужно ждать, когда солнца зайдет. Солнце как раз застряло животом в деревьях на западе. Скоро значит и синий покажется.

Тотчас после заката развел костер. Бутылку с Хаминым зельем у огня рассматриваю. Пока к озеру ходил я эту баночку в хижине спрятал, точнее в погребе, в самый угол затолкал, за клетушки. Бутыль я крышкой с резьбой закрутил, а теперь открыл вот и принюхался. Странный запах. Слегка сладковатый и в то же время горьковатый. Цвет изменился. Синий, с полоской розового на дне. Нюхаю и думаю, как мне эту бодягу рогатому вовнутрь влить?

Перед костром, сидя на бревне, новое копьё выстругал. Ночь быстро накрыла. Звезды в космосе мигают. В такую тьму мой костер, наверное, даже с Марса заметен. Посидел немного, а потом в дом ушел, Хаму звать.

Он, как полагается, пару минут подумал, потом вылез. Голодный, сухарей просит и тушенки. Ест он и кожа его бело-синяя на лице вся морщится, а кадык туда-сюда двигается. Спросил я его, чем он раньше питался. Мышами, говорит, землеройками и прочей гадостью. Спрашиваю, как это кожа у него такой чистой остается, когда он в земле ползает? А он стучит себя пальцами по предплечью, потрогай, мол. Я тронул и чуть не ошпарился. Градусов восемьдесят, не меньше. Все, что на кожу попадает, почти сразу испаряется, расплавляется и опадает. Потом я про Хрума вспомнил. Хама сказал, что этот рогатый – существо злобное и сколько себя помнит, за ним (то есть за Хамой) охотится. А когда я спросил «Нафига ему это надо?», Хама ответил, что плоть его состоит из душ человеческих и если Рогатый сожрет его (Хаму то есть), то все они окажутся в желудке этой твари.

А когда Хама закончил жевать, то встал и попросил меня лечь на пол и раздеться до пояса. Я разделся и лег. Синий вытянул руку надо мной и длинным острым когтем распорол себе кожу от запястья до локтя. Голубая кровь закапала мне на грудь. Хама присел на карточки, закрыл глаза и, что-то шепча, растер меня этой кровью от живота и выше. И лицо тоже. А потом попросил встать, одеться и сказал:

– Хрум будет просить меня, не давай. Умрешь иначе. Не бойся его. Кровь моя тебе поможет. Теперь всё знаешь, сможешь убить его.

И ушел Хама в погреб. А я один остался. Вышел из хижины и у костра сел, а сам все в лес поглядываю.

10 серия. Еще глубже в лес

Бутыль с зельем я к поясу приспособил на левом бедре. Нож на правом висел. Мешочек со словами на шее. В руке копье. По пояс голый. Короче, на индейца похож. Долго я так сидел у костра, думая о мире, о жизни, о смерти и вообще. Около полуночи вскипятил на треноге чайник, чай заварил. Во втором часу услышал треск в лесу. Когда я голову на звук повернул, то сразу летуна увидел. Три шара, вместе сцепленные. Вылетели они высоко над елями, точно синие звезды из космоса и застыли там наверху. Я смотрю на них и вижу, что шары как-то странно поворачиваются друг против друга, вроде сигнал какой-то дают.

Опустил взгляд и вижу- Рогатый уже в трех метрах от меня стоит. Черный, как уголь, глаза красные, ненависти полные. Руки с когтями раздвинул, вроде как схватить меня собрался. Я встал на ноги, руки дрожат. Щупаю, на месте ли бутыль с зельем. И тут Рогатый заговорил со мной низким шипящим голосом.

– Хаму, – говорит, – давай. Тогда не трону.

Я головой мотаю. Нет, значит.

Он ощерился во всю морду медленно. Вроде, как улыбнулся. Я весь коркой ледяной покрылся. Рогатый голову опустил и чуть в сторону повернул. Мне бы сразу начать свое дело, а я стою, как вкопанный. И тут Рогатый резко на меня бросился. Но не как человек, а как животное. Руками в горло вцепился, а нижними когтями в живот уперся. Распороть кишки мне хотел.

Я упал вместе с ним. Копье выронил, конечно. Запыхтел, закричал. Кувыркаемся по земле перед кострищем. Руками в мохнатую морду цепляюсь. Чувствую, когти черные уже в кожу на животе входят. Думаю, конец мне. Но тут его ноги словно ошпарились от чего-то. Рогатый взвыл, подпрыгнул вверх. Я на земле перевернулся. Ищу глазами гада. А он хвать меня за волосы сзади и в лес потащил, волоча по земле. Я стал синего на помощь звать.

– Хама! – кричу. – Хама!

И вижу, как хижина за еловыми стволами начинает удаляться всё дальше. Ногами пытаюсь за выступающие корни зацепиться, а сам кричу вовсю. Вдруг между верхушками деревьев в небе синий летун появился. Парит безмятежно в вышине, меня провожает. А этот Рогатый, сильный сволочь. Вцепился пятерней чуть ли не в самые мои мозги и идет, как терминатор, всё в лес и в лес.

Я в третий раз Хаму собрался кричать и тут Рогатый ни с того ни с сего останавливается. Чую, по лицу жар пошел и в воздухе вокруг марево повсюду, как в пустыне знойной. А потом черный дьявол отпустил мои волосы.

Я смотрю: позади нас Хама стоит. Сгорбленный, как обезьяна. Будто неудобно ему на своих двоих ходить. И смотрит Хама исподлобья на Рогатого. А между ними я. Мохнатый рычит и щерится. Потом, как прыгнет через меня прямо на синего. Схватил голого Хаму, как барана, на плечи свои загрузил, к шее прижал и пустился в лес рысцой.

Аккурат в тот момент, как Рогатый Хаму сграбастал, я за сердце схватился. Знаете, бывает так, кольнет и думаешь «инфаркт что ли?» Но отпустило вроде, только в голове гудит всё. Я немного опомнился и закричал «Хама!», а после побежал, шатаясь, за черным дьяволом. Но темно уже, ничего не видно. Падаю, спотыкаюсь. В лесу повсюду что-то движется. Бежал я так несколько километров, полагаясь на свет луны и звезд. Упал в овраг какой-то, руки, щеки рассек колючками. Весь исцарапанный лежу. На издыхании. Вдруг, вижу над головой снова летун мой. А я думал, что потерял его. Хотел ему что-то сказать, но тут я без сил отключился. Когда глаза мои снова открылись, в лесу уже утро наступило.

11 серия. Шар в животе

Я поднялся, отряхнулся и двинул обратно к хижине. Чувствовал себя довольно скверно. В правом боку кололо и дыхание стало стесненным. Я подумал, что пока лежал полуголый на земле, то верно простудил себе легкие. Мне хотелось есть и пить и я шёл по своим следам обратно, к хижине. Там все съестные припасы и там остался родник. Часа через два я понял, что заблудился. Лес вокруг казался незнакомым, по-настоящему дремучим. Меня так мучила жажда, что я решил глотнуть немного настойки, которую сотворил Хама. Я сделал несколько маленьких глоточков. На вкус отдавало ёлкой, но, в общем, пить можно. Я выпил совсем немного потому, что эта штука мне еще должна была пригодиться. Жажда слегка отпустила, но в бок все равно сверлило. А потом снова во рту всё пересохло. Не знаю, сколько бы мне ещё так петлять, но вскоре за частыми кривыми стволами мелькнул знакомый синий всполох.

– Стой! – крикнул я и побежал между деревьями за кружащими шарами.

Колючие ветки по лицу хлестают, а я бегу, ору, как сумасшедший. Летун же дальше летит. Не ко мне, а от меня, и расстояние это я никак не могу сократить. Бежал я порядочно и в боку так жечь стало, что будто кто туда стрелу в живое мясо всадил.

Через пять минут совсем выдохся, но тут лес, вдруг, вывел меня на знакомое место, а может это только так мне показалось. Короче, деревья кончились и я оказался на краю обрыва, как несколько дней назад, когда Камиллу нашел. К моей радости в глубине леса сверкнула на солнце вода. Я кубарем со склона скатился и вприпрыжку к озеру бегу. Скоро на ручей наткнулся, рухнул лицом в освежающий холод и вдоволь напился. И бок у меня, кажется, перестал немного.

Добрел до камышового берега, поскользнулся, плюхнулся в воду, вылез. Сижу на траве, весь в глине обмазанный и в синей крови от Хамы. Короче, мутант, а не человек. И едва я отдышался, как у меня снова сердце схватило. Секунд на пять, наверное. Но в глазах потом долго звезды кружились. Я повалился на землю дыхание перевести. И смотрю, моргая, на небо. Слышу плеск рядом, в камышах. «Камилла!», думаю. И точно – она. Выходит вся, как и я, грязная и какая-то грустная. Ну, грустнее, чем в прошлый раз.

– Что со мной? – спрашиваю.

– Умираешь, – говорит.

– Как так?

– Хаму зверь забрал, – отвечает. – Теперь тебе плохо будет, а потом умрешь, если Хаму не вернешь.

– Как же мне его вернуть?

Она долго на меня смотрела, и я заметил, что глаза у неё зеленого цвета. А раньше серые были. Кажется. Что-то совсем у меня в голове помутилось.

– Подойди, – говорит, – ближе.

А сама она в воде по пояс стоит, в камышах. Ну, я и булькнулся в воду, к ней иду. Подошёл, встал напротив, совсем близко и отсюда она мне ещё краше кажется.

– И что? – спрашиваю.

Тогда она обхватывает мою голову ладонями и губами своими ко мне тянется. У меня глаза чуть из орбит не вылезли. Наши губы соединились. Я, конечно, сопротивляться не стал. Только потом пожалел. Целуется она не как девчонка, скажу я вам. А как дьявол в юбке. Я думал, всю душу из меня высосет, но не тут-то было. Она губами все плотнее и плотнее, а руки обвились за спиной и все крепче к себе прижимает. А я чувствую, что тело у неё дрожит, словно в лихорадке и где-то в её животе что-то вроде как брыкается. В общем, целует она меня и трясет её все сильнее, а потом шея вздулась и через глотку во рту у неё оказалось что-то теплое и круглое и электрическое, типа сгустка энергии в форме шара. Эта штука, щелкая разрядами, тут же из её рта в мой рот переместилась.

Я отбросил девчонку от себя и стал задыхаться. Теперь моя шея вздулась. И скоро шар в моем желудке оказался. Я упал и корчусь от боли. Камиллу сукой называю, по земле катаюсь, слезы из глаз брызжут. А потом вроде дыхание ко мне вернулось, и я себя немного лучше почувствовал.

– Что это за херня!? – закричал я на неё.

– Он тебе путь покажет, – говорит. – Найдешь меня в доме на нижнем холме среди дубов. А теперь беги!

Я чувствую, шар в стенку желудка упёрся, натянул пупок, и вроде как тянет меня вперед. Я нашел силы откуда-то, встал и побежал, шатаясь, куда живот указывал…

12 серия. Percepsia Rure

……Пока я бежал, отводя от лица еловые ветки, глаза мои то и дело на живот глядели. Знаете очень неприятно, когда пузо у тебя вздуто так, словно вот-вот порвется и вздутие это такой округлой формы, будто там внутри не шар, а голова чья-то. Бежал я так, боль превозмогая, километра три, пока из сил совсем не выбился. Упал на колени, а потом и на живот. В висках кровь стучит. В животе шар прыгает. Я шепчу ему, что не могу больше бежать, пусть он хоть сто лет в желудке прыгает. Отлежался так часа два. Провалился в какое-то полузабытьё.

Когда глаза открылись, в лесу уже вечерело. Чувствую, шар снова вверх ползет. Загнулся я в три погибели, содрогнулся до кончиков пальцев и выблевал его рядом. Он как подскочит кверху. Отряхнулся от моих мокрот и задорно стал виться вокруг меня и немного в сторону нырять. Нырнёт – и обратно. Нырнет – и обратно. Прозрачно намекал мне, чтобы я дальше за ним следовал. Так и сделал. И мы снова побежали. То есть бежал то конечно я один, а шар летел, между стволами маневрируя. Без ноши в желудке бежать стало легче, хотя кочки, пни, корни и ложбинки грозили свихнуть лодыжки. То и дело мне приходилось скатываться в глубокие овраги, а потом снова подниматься по склону. На одном косогоре мне посчастливилось наткнуться на ручей. Здесь я умылся, напился и набрался сил. А потом побежал дальше.

С какого-то времени мой путь пролегал исключительно вниз и я понял, что спускаюсь со склона огромного холма. Из-за деревьев открывался вид на лесную долину. Там я заприметил огонек на невысоком холме. Он пробивался сквозь дубки. Туда и вел меня шарик. Вскоре мы подобрались совсем близко и здесь я увидел, что огонек – это черно-оранжевое пламя, выходящее с искрами из трубы на крыше коробчатого низкого строения, оббитого со всех сторон железными листами. Из этой индустриальной конуры по боковым стенам торчали множественные трубопроводные коммуникации. Кое-где врезаны задвижки, где-то торчал короткий обрезок трубы. Я подумал, что это какой-то самодельный заводик по перегонке жидкого топлива. Но никаких других подсобных помещений или техники рядом не наблюдалось. С торца вместо двери чернел провал. Стены глухие, без окон. Шар влетел в черный проход и остался внутри. Я с полчаса еще посидел в лесу, понаблюдал с безопасной дистанции. Все ждал, не выйдет ли кто. Выйти, никто не вышел, а в боку у меня снова закололо. Ну, я и двинул вперёд.

Как только я туда вошел, в нос ударил резкий запах ароматических масел и циклических эфиров. На ржавых металлических перегородках, разделяющих «завод» на три части светили маломощные электрические лампочки в защитных сетках. Я шел по узкому коридору вдоль глухой стены, и с удивлением рассматривал, что скрывалось за каждым таким отсеком. Перед взором открывались герметичные цилиндрические сосуды из стекла на сорок-пятьдесят литров, хитро соединенных между собой трубками.

Сердито гудел генератор. Должно быть, он находился за последней перегородкой. Я прошел еще несколько шагов и остановился, как вкопанный. Спиной ко мне на очень высоком табурете рядом с открытой емкостью сидел толстый, сильно волосатый мужик, голый по пояс. Его руки были опущены в эту емкость. Сверху из трубочек, отходящих от других сосудов, на его руки капала жидкость, но он словно не замечал этого.

Я его окликнул, но он не обернулся. Тогда я подошёл ближе и увидел, что в прозрачном чане, в чуть розоватой воде лежит полуголая Камилла. Но тут она совсем не живая, словно в коме. Рыжие волосы распущены по воде, как у мертвой русалки. Глаза закрыты, а мужик поддерживает её за голову и плачет. Я смотрю на неё и глазам своим не верю. Оказывается, это не вода розоватая, а мелкие живые существа, похожие на головастиков. И каждый такой головастик цепляется за её белую кожу, а потом медленно гаснет и тонет. А на его место прицепляется другой головастик. Я головой повертел и вижу, что все эти розовые существа льются вместе с жидкостью из верхних трубочек.

– Кто это? – спрашиваю мужика.

И тут он, наконец, на меня внимание обратил. И сразу весь как-то оживился и плакать перестал.

– Ты пришел, – говорит мне мужик. – Наконец-то!

– Кто это? – снова повторяю.

– Камилла, – отвечает. – Сестра моя. Она говорила, что ты придешь.

– Что с ней? – спрашиваю. – Я её недавно видел. Она была в порядке.

– Она может жить только в воде, – говорит мужик и дальше рассказывает, что весь этот мини-завод нужен только для того, чтобы поддерживать в сестре жизнь.

Оказывается, гнал он здесь не бензин, а Percepsia Rure – особо живучий вид хордовых многоклеточных, способных вдыхать жизнь в полумертвые тела. По его словам, он с сестрой заблудился в лесах десять лет назад.

– Это был её первый прыжок с парашюта, – рассказывает мужик. – Она очень просила, чтобы я её взял с собой. Мы должны были приземлиться в рассчитанном квадрате у речки, но ветер отнёс нас далеко на восток. Мы приземлились в лесу недалеко от хижины и вошли в контакт с Хамой. На седьмые сутки мы его обменяли на то, чтобы Демон вывел нас из леса. Но вместо этого он забрал наши души.

– Но как ты все это построил? – не понимаю я.

– Я не строил. Это построили до меня. Я должен поддерживать генератор, чтобы раствор, в котором плавают головастики, пребывал в нужной температуре. Каждые два часа я так же добавляю натриевой соли из здешних запасов. Пока малютки живут, сестра моя будет жить.

– Она сказала, что я должен вернуть Хаму. Но почему привела меня сюда?

Тут мужик сдернул с шеи ключ на веревочке и передал мне.

– Теперь ты с нами. Если не найдешь Хаму, демон сделает из тебя раба. Такого же раба, как я.

– Что это за ключ?

– Выйдешь отсюда и смотри на самую яркую звезду на западе. Иди в этом направлении. Там его логово. Там должна быть дверь. Открой её и сразись с врагом нашим.

Я спрятал ключ в карман, но мужик завязал его обратно на веревочку и мне на шею повесил.

– Не теряй этот ключ, береги его, – говорит мужик. – Другой отдал за него душу.

– Другой?

– До тебя было ещё пятеро.

– И никто не выбрался?

– Никто из тех, кто говорил с ним.

Я пообещал ему, что постараюсь не свернуть с пути. Брат Камиллы дал мне питья и немного вяленого мяса в дорогу. Я вышел наружу, нашёл на небе самую яркую звезду на западе и двинулся в её сторону.

13 серия. Топор

Лес снова сомкнулся позади. Лес был повсюду и я бы не удивился, если б деревья начали расти прямо из неба. Но тогда мне было бы трудно смотреть на звезду-ориентир в западной части неба. Я не чувствовал холода, хотя воздух свежил. Я знал это потому, что дыхание моё превращалась в белый пар. Хибарка со странными емкостями и коматозной Камиллой осталась далеко за спиной. Я был так поглощён целью пути, что даже ни разу не обернулся назад.

Время теперь воспринималось как-то по странному. Ночь растянулась в бесконечный таинственный триллер. В середине апреля ночи должны быть гораздо короче дня, но небо оставалось темным и звезды не спешили уходить. Теперь на спине я тащил рюкзак со снедью от брата Камиллы. Туда же я поместил баночку с Хаминым зельем. Я надеялся, что к утру дойду до места и мне, по крайней мере, не придется больше плутать в чертовом лесу.

И тут до меня не дошло, что я совсем безоружен. Ключ и зелье это хорошо. Но как влить отраву в пасть рогатому демону голыми руками? А если он начнет дубасить меня? Я остановился посреди леса, как громом поражённый. В тишине услышал, как быстро и беспокойно бьется мое сердце. Эхо ударов звучало в висках и вены там, то вздувались, то исчезали. А потом зазвучал лес. Он весь зашевелился, притаился, запищал, захрипел, окружил меня.

Это нервоз, подумал я, и завертелся по сторонам, отыскивая в темных кустах глаза незримого хищника. «Оружие!» – вновь напомнил я сам себе. Я сделал несколько шагов в фиолетовый провал, очерченный силуэтами деревьев. Нашел там молодое гибкое дерево и сломил у основания ствола толстую длинную ветвь. Она была слишком длинной и я отломил её ещё на треть, так что на месте перелома забелело острие древесины. С новым копьем я почувствовал себя немного комфортнее. Я постоял еще немного у дерева, где сломил ветку, и посмотрел на небо. Когда есть звезда, которая показывает тебе путь, то ты не совсем потерян. Эта мысль успокаивала. Но тревога до конца не уходила. Я забеспокоился потому, что звуки в лесу внезапно смолкли. Ни пения ночных птиц, ни трезвона насекомых. Меня объяла гробовая тишина. Каким-то восьмым чувством я понял, что за мной наблюдают. Я замер и даже перестал дышать.

Мгновением позже рядом с ухом что-то прожужжало и с треском вонзилось в ствол сосны. Я упал на землю и, обернувшись, заметил над собой тусклый блеск боевого топора. Я крепче сжал копье и пополз от дерева назад. Глаза смотрели в темноту – туда, откуда прилетел топор.

Вдруг из верхушек елей высоко в воздухе выпрыгнул синий светящийся шар. Не тот, который я проглотил при поцелуе с Камиллой, этот был чуточку меньше и чуточку ярче. Шар прилетел из глубин леса и в десяти метрах от меня осветил синим светом полуголого мускулистого мужика с головой, почти полностью перемотанной синей изолентой. На всем лице оставлены две маленькие дырочки, откуда горели красные глаза, да небольшая щель в области рта. Руки у амбала были, как у олимпийского у паурлифтера, на торсе белели длинные шрамы. Из одежды на нем лишь рванные штаны из серой мешковины, да на правой руке черная перчатка.

Красные глаза вперились в воткнутый топор. И хотя я не мог видеть выражения лица, но догадывался, что вряд ли бугай расположен вести переговоры. Бежать от таких ходячих мышц было бесполезно. Поэтому я сжал копье крепче, перевернулся на спину и приготовился проткнуть необъятный потный живот.

Синий шар, меж тем, закружил у изолентной головы, как назойливая муха. Маньячного вида амбал зарычал, отмахиваясь, и двинулся на меня уверенными шагами.

Я вскочил на ноги и заорал во всю глотку что-то насчёт «Стой, а то убью!» и выставил копье вперед. Мужик без лица и глазом не моргнул, схватил копье чуть ниже острия и с силой вырвал его из моих дрожащих рук. Я, держась за самодельное оружие, по инерции полетел прямо на мышцы. Бугай схватил меня за шею и резко бросил на ствол сосны. Я больно ударился спиной, чудом не проткнулся ветками и упал на землю.

Пока очухивался, мужик вытащил из дерева топор. Кажется, я получил сотрясение мозга потому, что ничего в тот момент не соображал. Амбал же взял меня за волосы, подтащил к стволу и усадил к дереву спиной, чтобы удобнее было отрубить голову. Он уж занёс топор и тут заметил у меня на груди ключ. Сквозь муть в глазах я увидел, что он опускает грозную секиру. Послышался рык из щели в изоленте, а затем огромный кулак резко врезался в мое лицо. Из глаз посыпались искры, из носа хлынула кровь, я выплюнул пару зубов. Мужик почти сразу взвалил меня на плечо и побежал.

Периодически я проваливался в бессознательное состояние. В промежутках между провалами сознания я видел скачущую землю внизу и лес, который все время смыкался позади. Мне казалось, деревья по сторонам становились чернее, кривее и страшнее, словно мы устремлялись в места, где тайно рождаются ужасные монстры. Пару раз я видел за стволами синий светящийся шарик.

Потом я потерял сознание надолго, а когда очнулся, то понял, что связан по всему телу толстой веревкой, глаза режет свет электрической лампочки и лежу я на чем-то каменном, почти под самым потолком.

14 серия. Бизон

Я был рад, что он не связал мне глаза. Ненавижу темноту. Меня немного мутило. Я различил бревенчатый потолок, бревенчатую стену и…и кирпичную поверхность дымохода у изголовья. Моей спине было тепло, и я понял, что лежу на печке, которую или топят или топили совсем недавно. Я попробовал пошевелить пальцами и мне это удалось, согнул ноги в коленях. Руки мои привязаны плотно к телу по бокам, веревка делала несколько витков вокруг ног, но ниже колен не опускалась. Вероятно, он был не очень умен, раз связал меня так бездарно. Я перевернулся на бок, чтобы увеличить угол обзора и чуть не упал на пол. Я лежал на животе у самого края печи и тяжело дышал.

Глаза смотрели на грязные половицы и бревенчатую стену. Виднелся край деревянного стола, за которым сидел амбал в изоленте. Возможно, он плохо слышал из-за того, что уши у него были так же замотаны. Иначе моя возня его давно бы привлекла. Мужик что-то вытаскивал из-под стола, раскладывал там, брался за тесак и наотмашь что-то разрубал. Затем брал отрезанное, швырял в сторону, присыпал чем-то и снова – хрясь!

Так продолжалось минут двадцать. Затем мужик, скрипнув ржавыми петлями, вышел из дома. Несколько минут спустя дверь снова скрипнула. Судя по всему, бугай волочил по полу что-то тяжелое. Это что-то цеплялось за предметы простецкой мебели. Вот перевернулась табуретка, рассыпались желуди. Я увидел голую рельефную спину. Амбал тащил за ноги тушу молодого лося с уже спиленными рогами. По половицам тянулся кровяной след. Он подтащил мертвое животное к столу и взялся за тесак. Сквозь изоленту слышалось недовольное сопение.

Я с ужасом наблюдал, как тесак поднимается высоко к потолку, а после резко обрушиваться в область лосиной шеи. В стороны брызнула теплая кровь. Несколько капель достигли и меня. Мужик замахнулся ещё раз, а после еще два раза, после чего лосиная голова отделилась от туловища.

Мужик воткнул тесак в пол, взял лосиную голову за уши и поднял её перед собой. Из головы, из той части, где была шея, сочилась кровь, капала крупными каплями. В эту круглую рану под головой мужик воткнул свою пятерню. Было похоже, что он что-то там ищет. Меня затошнило. Я хотел отвернуться, но боялся пошевелиться потому, что мог упасть на пол. Наконец он нашел то, что искал и вытянул на свет кровавый ошметок, который бросил в банку, где лежали другие заготовки.

Затем мужик взял выпотрошенную голову и двинулся с ней в мою сторону. Я зажмурил глаза и услышал, как потрошитель остановился, видимо, озадаченный сменой позы пленника. Он кинул лосиную голову за мою спину и двумя руками задвинул меня от края ближе к дымоходу. Я не открывал глаза, прикидываясь мертвым. Но чувствовал кожей, что мужик не отходит, смотрит в лицо. Затем он пару раз дал мне пощечину. Я не подал виду, что что-то чувствую. Наконец безликий бугай отошел. Я слышал, как он открывает печь с торца и подкидывает в горнило дрова.