От Бани до Бони бесплатное чтение

Рассказ «Баня»

Она была уже немолода, но всё так же хороша собой. Да, возможно, не раз и обжигалась, но тем не менее сохраняла природный оптимизм, и, как и многие, верила в чудеса. Ведь жизнь удивительна и прекрасна. Не так ли? И люди об этом говорят, не только она думала так.

Баня эта стояла у дороги, за тонким из рифлёного металла забором, рядом с несущимися туда-сюда со звоном легковыми и грузовыми машинами, автобусами, тяжёлыми многоколёсными трейлерами и шумными тракторами. Городок, хоть и не Москва, ближайшее Подмосковье. Народу полно, соответственно, и автотранспорта тоже.

Прямо напротив располагался детский сад, оглашающий окрестности тонкими голосами воспитанников, не умолкающих пять дней в неделю, примерно с семи до семи. Чуть правее начиналась территория школы нового образца, куда стекались со всех сторон ученики. Не всегда примерные, но всё же молодцы.

Эти образовательные объекты построены были недавно, как и весь окружающий баньку район семнадцатиэтажных, под красный кирпич отделанных, как близнецы похожих, домов. Комплекс назывался «Столичный», что само по себе прибавляло ему некоторой солидности, и жить там было вполне престижно. И обитатели высотных домов поглядывали с любопытством вниз, на частный сектор: и Баньку эту и всех её гостей, без всякой дополнительной оптики, представьте, отлично видели.

Перед Баней мангал стоял и стол большой для пиршеств. Поленница дров, в несколько метров в длину и высоту, аккуратно уложенных под навесом, тоже имелась. Шашлыки там жарили часто, и мясной аромат от них разносился повсюду. И если жители семнадцатиэтажек почувствовать этого не могли, а лишь отдыхающих лицезрели, то для местных и пришлых псов это было испытание ещё то. Попробуйте только понюхать, и больше ничего.

Особенно доставалось огромному чернущему мохнату, что жил за забором в соседской конуре. Он бегал по участку, как оголтелый, поддушиваемый цепочкой своей, грубо сдерживающей его страстные порывы, кидался на забор, но тщетно. Поскуливая, голодный, он всякий раз возвращался, забирался в конуру и жалобно, чтобы все слышали, подвывал. Но никто, никтошеньки не обращал на эти перформансы никакого внимания. А пёс невыносимо страдал.

Тем временем за соседским забором гремела музыка, бывали и танцы. Всё от гостей зависело, от их, так сказать, культурной, или не очень, программы. Иногда жители тех многоэтажек, великанами стоящих прямо через дорогу, наблюдали картины интересные весьма. Люди перед Банькой застолье устраивали, отдыхали в меру своих сил и возможностей; потом парились, чуть не до упаду, хлестая друг друга берёзовыми и дубовыми вениками и раздетыми выбегали на крыльцо, а кто-то и дальше, на воздух, к дороге, подышать.

Из многоэтажек с восторгом следили за всем этим действом, а некоторые увеличить и сфотографировать на память могли. Хотя это, конечно, неправильно. Каждый имеет право на неприкосновенность частной жизни. И надо этот закон уважать. Да и ничего такого гости не делали. Просто отдыхали в своё удовольствие.

А Бане было всё равно, кто на неё смотрел и с какими мыслями. Она себя любила. И на всё у неё имелось собственное мнение. Она относилась к поселковому сектору и стояла там давно. Сколько точно, наверное, только старожилы помнят, хотя многих из них уж нет, а она жива и жить будет, потому как нужна всегда русская Баня.

А эта Баня, считай, первая и самая лучшая в деревне своей. Разве не так? Другие по скромному жили, только родных мыли и чистили, и всё. Эта же обслуживала всех, всем желающим попариться помогала. И делала это на отлично, старалась. Да и деньги, приличные хозяевам, приносила, что тоже немаловажно.

И в личной жизни у неё сложилось всё хорошо. Баня она серьёзная. Мужем давно обзавелась. Они ещё с юности дружили. Потом и парой стали. Дело, как говорится, житейское. Муж, конечно, не бог весть что, Сарай обыкновенный, доходу с него никакого, но и расхода нет. И спокойно с ним: всегда вместе, всегда рядом, ещё с тех самых пор, когда хозяева построили его.

Сарай как сарай. Ничего особенного. Простой, щитковый. Но свои преимущества всё же имел: на других не заглядывался, вёл себя прилично, даже слишком скромно по нынешним временам. Так что проблем с ревностью не доставлял, а это уже хорошо. Лучше ведь, когда жена уверена в своём муже, впрочем, как и муж уверен в своей жене. Тогда и мир, и согласие в семье будут.

Хотя излишняя его бережливость и жажда к накопительству, граничащие со скупердяйством, немного раздражали её. «Но может же быть у мужа кокое-то хобби, увлечение своё. Да, страдает манией экономии. Но ведь он Сарай. Должен он это название оправдывать. Миссия его такая – копить, – думала Баня. – Ничего. Не самый плохой вариант. Всё у нас хорошо», – в который раз убеждала себя. А новомодные приёмы самовнушения и медитации она уже освоила и на практике успешно применяла сама.

А недавно хозяева Гараж кирпичный построили. Вот учудили. Баня и Сарай лишь вздыхали, недовольные. Места и так маловато, дышать особо нечем, ютились на участке в несколько соток, а тут ещё и это. Но что делать? Приняли новичка. А он пижоном оказался. Вот прямо с первого дня всё стало понятно: кто есть кто. Сараюшку Гараж, вообще, не замечал. Думал, наверное, это недоразумение какое-то, привет из прошлого, что вот-вот снесут, поскольку годится тот лишь для хранения всякой ненужной всячины, которую и выбросить не грех.

А Банька Гаражу понравилась. Уж если и не любовь, то симпатия к ней возникла сразу. Да он своего интереса и не скрывал, с первых дней знакомства клинья к ней и подбивал. Давай дружить, и всё. Да что-то дружба его слишком навязчиво-интимной ей показалась, и обращение сразу на «ты» как-то напрягло. Не привыкла она к такому. Приставал Гараж к Баньке. Вот такие дела. Но не нравился ей, не в её вкусе, а уж от поведения его ей вообще становилось не по себе, временами особенно.

Гараж в основном само любованием занимался. Ничего он больше не делал, вот только это. Оглядывал себя, прихорашивал. Метросексуала из себя изображал. В ближайшие окна, как в зеркала поглядывал, собой восхищался. А уж когда двери его автоматические сами собой открывались, радостно хозяев приветствуя, да джип в него заезжал, так его прямо распирало от гордости. Он как будто бы даже больше становился, но не в высоту, а именно в ширину. Вот такой он, Гараж, посмотрите люди добрые, да господа хорошие, полюбуйтесь. Местный Альфа-самец. Ну чем не жених?

Впрочем, Баня придерживалась другого мнения. И Сараюшку благоверного ни на кого менять не собиралась. Выбор свой ещё в молодости сделала и ни разу с тех пор не пожалела. А Гараж тот нет-нет, дымком обдавала, да с напряга, с копотью почернее, чтобы не зазнавался, да и не приставал. Она уважала себя.

А в Бане той банщица работала. Неофициально, конечно, да и надобности у хозяев не было такой. Так, договорились с одной молоденькой женщиной. Она и приходила по звонку, за гостями убиралась, территорию чистила. В тёплое время года за газоном следила, зимой снег разгребала, чтобы автомобили беспрепятственно заехать могли. А звонков этих – вызовов то много каждый день, а то и поздно вечером и по ночам, а могло и не быть совсем. Раз на раз не приходится: не банный день. Вот и всё.

А в такие дни Банька русская поразмышлять о том о сём любила, подумать серьёзно, что происходит и как. И философские эти размышления частенько приводили её к неутешительным выводам о бренности бытия. В рабочие дни гораздо легче, поскольку думать некогда: всё время надо печь топить, воды добавлять, веники в парилку приносить, да всякие травки невероятных запахов, за печкой следить и за дымоходом, как бы не вышло чего. А потом и убираться после гостей, да готовиться к новым визитам. И всю эту работу та женщина выполняла, что хозяева наняли, а Баня за ней следила, понятное дело. Такой был уговор.

А женщина та хоть и молодая была, да худенькая, прямо скелет: ручки-ножки длинные и тонкие, как спички, того и гляди обломятся или ещё случится что. Баня за неё волновалась, по-своему, по-доброму, жалела её по-бабски. Видно было, что помочь банщице некому, а потому и трудилась она в сильном поте лица и тела своего, как могла. Казалось бы, откуда в ней сила такая, в тонких ручках-ножках её, а сила-то была, или скорее нужда, что заставляла делать всё это.

Так вот, смотрела на всё это Баня и думала, как помочь. А как можно женщине помочь, да явно одинокой? Мужчину ей найти, так решила она. Ну, сказано – сделано: мужчину так мужчину. А какого? Хорошего, разумеется. Чтоб любил, уважал, помогал, не обижал… Список можно продолжать до бесконечности. Вот примерно такого. А в этих делах Банька разбиралась: и свой житейский опыт имела, да и других историй много знала, а потому и свахой стать могла. Только так. Легко.

И стала Баня к гостям, что приходят, приглядываться. Во всей красе их видела, в чём, как говорится, их мать родила. Ну, не только на внешние параметры внимание, конечно, обращала, критериев отбора было несколько. Нужно, чтоб и свободен был, и обеспечен достаточно, что немаловажно, ведь банщица бесприданницей была.

Многие семьями с детьми приезжали. Таких Банька, понятно, в расчёт не брала. Всегда и трубу стальную и все другие кирпичные и деревянные части свои за семью она держала. В случае голосования, за ячейку общества всё бы отдала.

К компаниям же чисто мужским или женским относилась она без особого доверия. Мало ли чем они занимаются? В наше время всякое между друзьями и подругами бывает. И иногда то, чего она боялась, между ними и случалось, но об этом не надо говорить. Неприлично это. Личная жизнь – она на то и личная. Баня никого не осуждала, но особо не приветствовала таких. Относилась спокойно, терпимо. Какой век – такие и нравы. Родилась она давно, ещё в Советском Союзе, да и воспитывалась в семье традиционной, патриархальной. И предки её, что раньше на том же месте стояли, понять такого бы не смогли. Но Баня современная была, всех гостей принимала. Ничего личного. Просто бизнес.

Так что приглядывалась она к тем, которые приходили одни. Хоть и редко, но бывали и такие. И вот однажды крупно повезло: мужчина приехал, симпатичный, да на приличной машине, что рядом поставил у ворот. Положительный такой человек Баньке понравился. Он сразу в помещение зашёл, да с банщицей увиделся. Та ему показала, рассказала, как всё устроено, и ушла, как обычно. Она рядом жила, а потому домой уходила, когда гости мылись, а потом обратно бежала быстрей. Надо же дорогих гостей проводить. Они иногда и правду дорогие были: и еду, и напитки ей оставляли. Нет, не объедки, не подумайте чего, остатки от пиршества в её сумку клали. Она, бывало, еле несла добычу свою тяжёлую, прямо сгибаясь под ней. Вот как люди её благодарили. И она им тоже благодарна была.

А тот мужчина, что баньке приглянулся, первый раз просто попариться, да помыться пришёл. Может, воды дома не было, или ремонт. Да мало ли что. Может, просто попариться захотел, тело своё почистить. Главное, что пришёл. Баня была рада. Она и рассмотрела гостя повнимательней, когда он разделся полностью. Осталась довольна и фигурой его, и прилично выступающим мужским, так сказать, хозяйством. Жених для нас – что надо, решила она. Будем брать.

И стала она стараться пуще прежнего, не для себя старалась, для банщицы, подруги своей, что замуж выйти давно бы должна. И попарила его Банька так хорошо, что мужчина тот довольным остался, улыбался, когда банщица провожать его пришла. Уж так понравилось ему, что наведываться он стал туда всё чаще и чаще. И не надо было подсказывать ему: сам с угощением для банщицы приходил. А та тоже не растерялась: он ей ведь сразу понравился, но не привыкла она к мужчинам приставать, да и не положено на работе. А взаимный интерес свёл их вместе, да и не только он, а и банька постаралась. И парились они с тех пор вдвоём, а вскоре и поженились, как Банька и хотела, как и должно в таких случаях быть.

Женщина та, удачно выйдя замуж, работу в Бане оставила, муж не разрешал. Она живёт теперь хорошо, в полном достатке. Говорят, и детишки скоро пойдут. Не до работы ей, другие появились обязанности. Так что если кто интересуется, то место банщицы вакантно. А потому просим всех, кто замуж удачно выйти желает, да счастливо устроить судьбу свою, посетить микрорайон «Столичный», напротив которого Банька расположена. Адресок знаете. Работаем без выходных. И Гараж тоже, кстати, свободен. Но это только пока. Жених он завидный. Имейте в виду, если что. Милости просим. Пожалуйста. Ждём.

Рассказ «Весы»

Они стояли в уголке, скромные, почти незаметные. Стояли и молчали, поскольку к ним никто не подходил. А внимания, как и всем, очень хотелось. К другим весам, что стояли посреди торгового зала в местном супермаркете, народ активно подходил и в очередь по несколько человек выстраивался, а в часы пик и того больше.

Но те весы, торговые, электронные. Они и взвешивают, и чеки выдают, что покупатели на пакеты с товаром приклеивают. А эти Весы, заметьте, другие. Специальные. «Контрольные Весы». По закону такие в любом торговом предприятии должны быть. И служат они, вот именно служат, для проверки правильности отпуска развесных товаров. Так что работа серьёзная и ответственная у них.

Контрольные Весы в углу стояли и посматривали на всех с интересом и с любопытством даже. А что? Заниматься чем-то надо. Вот они и наблюдали, как другие весы работают, обычные, торговые. А там, сами знаете, всё налажено. Система.

Покупатели кладут на весы товар: яблоки, апельсины, виноград, да хоть картошку с луком, или ветку петрушки и укропа, например. Затем выбирают картинку на экране, что этому товару соответствует, или вводят цифровой код. Кому как нравится. Если замечали, бывает, что знаки эти в голове перепутываются или забываются, пока покупатели до весов идут. Неудивительно, уж слишком много циферок этих.

И что тогда? Тогда по картинкам товар ищут. А это, знаете ли, настоящее развлечение, поскольку картинки тоже перепутать можно. И пробить не просто, например, морковь, а морковь мытую, что гораздо дороже. Или картошку взять отечественную, с комками прилипшей земли. Натуральная, между прочим, и вкусная картошка. А пробить вместо неё заморскую, без глазков и земли, но химическую полностью, да опять же дороже. И фрукты по ошибке можно выбрать не те.

Хорошо, если покупатель в свою пользу ошибётся. Ну так, между нами. Такое бывает. Тогда приятно, что сэкономил. А если нет? Наоборот если? Такое ведь тоже случается. Без всякого злого умысла ошибиться здесь можно только так, аж в несколько раз ошибиться. Так что по циферкам код лучше набирать. Проверено. Надёжнее будет.

И когда покупатели всё это сделали, то есть правильный код набрали, или на красивую картинку пальчиком надавили слегка, тогда встроенный принтер этикетку распечатывает. А там, на этикетке всё указано: и наименование полюбившегося товара, код и штрихкод, а также дополнительная информация, время, место и так далее. И покупатели, довольные, что всё взвесили, берут свои пакеты и пакетики и дружно танцуют до кассы. А потом сразу домой, или в гости покупки свои несут.

И вот смотрели на всё это действо Весы Контрольные, да вздыхали иногда, видя, какой насыщенной жизнью весы торговые живут, в самом центре событий находятся. Может быть, им тоже хотелось, как те весы жить… Но только не так много работать, конечно. Там случался явный перебор. Те весы без перерыва, безо всякого отдыха трудились. Да ещё и недовольные покупатели находились, а кто-то по ним даже стучал, когда там чековая лента заканчивалась. Ух, как больно им бывало в такие времена.

«Себе бы лучше так постучали: по голове или ещё где, – думали Контрольные Весы, видя такую несправедливость. – Работают ребята просто на износ. Стареют рано. Выходят из строя. А потом? А что потом? Ремонтируют их. А если сломались совсем? Выбрасывают тогда. Вот и всё. Нет. Не хочу я так. Не хочу, –рассуждали Контрольные Весы. – Моя жизнь гораздо лучше. Правда. Гораздо. Да, может быть, нет столько внимания, но и работы столько нет. Почти всё время отдыхаю. Красота».