Дар Бога бесплатное чтение

ПРЕДИСЛОВИЕ

Возможно, прочитав эту книгу, читатель непременно захочет посетить упомянутые в ней места. Сразу должен предупредить: НЕ ДЕЛАЙТЕ ЭТОГО! Саптар и близлежащие миры – крайне опасное место. Во-первых, чтобы сюда добраться, скорее всего, вам понадобится магия разрыва пространств, и, если у вас получится миновать все уровни Земель Мглы, не заблудившись, не извратившись и не пав от рук их ужасных обитателей, вы немедленно будете задержаны, так как магия здесь запрещена. Во-вторых, вас будут ждать опасности самого Саптара: дикие звери, лихие люди и подобные им существа, неведомые болезни, природные аномалии и ужасный, по вашим же представлениям, климат. Солнце здесь практически не светит, так как небо круглый год закрыто непроглядными тучами, а дождь и туман, зачастую сопровождаемые грозой и сильным ветром – обычная погода этих мест. Кроме того, большая часть поверхности центрального континента покрыта непролазными лесами, непреодолимыми горами и непроходимыми болотами, куда не стоит соваться, не зная дороги. В-третьих, даже если вам удастся миновать все вышеозначенные препятствия, здешние условия жизни наверняка покажутся вам невыносимыми. Из-за особенностей природы население (за редким исключением) не строит дома на земле – в зависимости от страны, в которую вам удастся пробраться, вы будете жить под землёй, на деревьях, в горных пещерах, болотных мазанках, а то и в лодке на воде. Вам не удастся встроиться в феодальную систему большинства государств, а средневековый быт, сопровождаемый войнами, голодом и эпидемиями, уж точно не придётся вам по душе (к слову, в приложении в конце книги вы найдёте объяснения средневековых терминов и местных слов, употребляемых на этих страницах). Если же всё, что я описал выше, вас не пугает, если вы сможете добраться сюда, не нарушая законов, и прибудете с добрыми намерениями – что ж, буду рад однажды встретить вас у себя. Разумеется, здесь очень много красивых мест и приятных людей, а таких уютных домов и вкусных блюд я не встречал ни в одном другом мире. Я покажу вам подземелья Аннтерана, над которыми простираются бесконечные туманные леса, свой окружённый рвом замок с высочайшими башнями и глубочайшими катакомбами, Таадские Горы с потрясающим видом на деревни Южного Форроса, построенные прямо в кронах деревьев, и уж точно отведу вас в Собор Св.Дорла в Крапите, неподалёку от которого и началась эта история…

ГЛАВА 1. О ПРОИСШЕСТВИИ, ИЗМЕНИВШЕМ ВЕСЬ ДАЛЬНЕЙШИЙ ХОД СОБЫТИЙ

В последний момент я успел пригнуться, припав на левую ногу, и мысленно возблагодарил Владыку Недр – булава стражника отколола кусок стены, который упал, коснувшись моего слуха гулким стуком о мощёный булыжником пол. Ощущение деревянной рукояти в ладони придало мне уверенности; моя рука сразу же устремилась в сторону противника – нож распорол его ногу и, описав широкую дугу, с неприятным шорохом вонзился между плечом и шеей. Воин скорчил лицо в гримасе боли, но не издал ни звука, как и подобает стражнику Храма. То, что он вскоре истечёт кровью – вопрос пары минут, и чтобы за это время он не сделал из меня грибной фарш, я со всех ног ринулся назад к тёмному квадрату бокового входа, оставив сломанное копьё на месте потасовки. Это победа. Даже если мой противник догадается перевязать рану – драться он уже не сможет, а на зов о помощи никто не придёт.

Едва не стукнувшись о низкий потолок туннеля, я заглянул в запряжённую ослом повозку и поразился царящему в ней беспорядку: все реликвии просто лежали кучей, как будто священники относились к ним не только без трепета, но даже без малейшей толики уважения, избавляясь от ритуальных предметов сразу по завершении церемонии. Все они были покрыты толстым слоем коричневой пыли. Выдохнув из себя нахлынувшее разочарование, я начал разбирать свалку в поисках документа, из-за которого погибло столько саптариан и, вернув который, можно спасти столько жизней. Обычная дореформенная связка пергаментных свитков – прошитая сверху и заколотая оловянной иглой снизу. Что ж, пора нарушить табу. Я больше не боюсь охранных игл, и начинаю понимать, что на самом деле никогда их не боялся; внезапно голову пронзила мысль: «Может не стоит?», но врожденное любопытство оказалось сильнее навязанного страха – я аккуратно приподнял первую страницу.

Наскоро пролистав всю древнюю книгу, я не обнаружил в ней ничего такого, из-за чего Форрос мог бы начать столь долгую и кровопролитную войну. Какая-то карта, пара странных изречений, рисунки и схемы – всё это есть в библиотеке любого монастыря. Более того, рукопись была явно не форросского происхождения. Положив книгу в сумку, я обыскал остальную груду артефактов. Моё внимание привлёк предмет – кожаный чехол цилиндрической формы, явно предназначавшийся для моей новообретённой книги. Под слоем пыли проступали дорогие застёжки и золотая оковка одного из торцов. Попытавшись засунуть туда сшивку из свитков, мне вновь пришлось вытащить охранную иглу, которая мешала проникновению. В ту же секунду я понял: изначально иглы не было, её прикрепили служители, дабы никто из непосвящённых не прочёл содержимое книги!

Вдалеке послышался протяжный звук рога, кажется, мне пора. Подойдя к выходу, я увидел сидящего рядом с ним стражника. Он был жив, но противостоять мне явно не мог. «Я запомнил тебя! Сегодня же ты будешь казнён, а твоё владение будет разграблено и предано огню!» – прохрипел он. Я лишь улыбнулся: моё владение он определил по плащу, который я заблаговременно украл на местном постоялом дворе. В ближайших проходах уже засновали люди, через час их здесь будут сотни, поэтому ничто не помешает мне скрыться. Зайдя в образованный тремя каменными стенами закуток, я скинул сослуживший свою службу плащ с гербом Санкоса и достал из тайника свой старый – с нашивкой Аускера. Завернувшись, я ощутил тепло любимой одежды, что немного уменьшило мой страх быть пойманным. Всю оставшуюся часть дороги до выхода я проделал вместе с огромной бурлящей и пестрящей всеми цветами толпой людей, уже спешивших по своим делам и не обращавших никакого внимания на простого посыльного.

На самом деле, до Аускера гораздо быстрее и безопаснее дойти под землёй, но не в моём случае: если внутренний дозор обнаружит при мне Рукопись Изменений – я тут же окажусь на суде у герцога. Если же на поверхности я попаду в руки форроситов, то меня несомненно воспримут как благодетеля и миротворца, и хотя о возращении в родной Аннтеран можно будет забыть – что ж, за такой подарок они обязаны предоставить мне убежище. А Рукопись, если уж на то пошло, я смогу украсть и во второй раз.

На поверхность меня пропустили без проблем – во времена крупных войн гонцы всегда были в большом почёте. Тар, мой ездовой бык, ожидая меня под чахлым каштаном, щипал траву и отмахивался хвостом от бесчисленных в это время года комаров. Короткая шерсть, даже намокнув под дождём, оставалась ослепительно белой – он был прекрасен, и я в очередной раз обрадовался, что в своё время выбрал именно его. Быстро наложив и подвязав тряпичное седло, я помчал домой. Комья сырой земли вылетали из-под копыт сзади, в то время как в лицо мне летели крупные и тёплые капли дождя. От дороги разбегалась в стороны буйная зелень поверхностных деревьев, чтобы на миг поравняться с нами и вновь сойтись где-то за спиной. Так прошло несколько часов езды, и я уже мысленно радовался счастливому возвращению, но внезапно был как громом поражён досадным воспоминанием: копьё! Моё сломанное булавой охранника копьё, которое я оставил в заброшенном коридоре! Ужас будто льдом сковал мои мышцы, поднимаясь из живота и медленно охватывая грудь, плечи и лицо, наверняка уже искажённое нарастающей тревогой. Само по себе оно не могло ничего обо мне сообщить, но даже ребёнок знает, что короткие копья в Аннтеране носят исключительно посыльные, а стража Крапита наверняка вспомнит, что видела гонца без копья. Так или иначе, мне необходимо новое оружие – увлёкшись бегством, я и не вспомнил о безопасности своего пути. Впрочем, защитить меня способны рога и копыта Тара, а вот атрибут профессии на месте преступления может вывести расследование на меня.

Подъезжая к Аускеру, я нашёл ветку в свой рост длиной, ножом заточил конец и обмотал его тряпкой – на первое время такая маскировка вполне сойдёт.

Наконец, мы прибыли. Тар остался в общем стойле, однако мой путь ещё не закончился. Первым делом я позаботился о том, чтобы меня увидело как можно большее число людей – пошёл на площадь, где в этом месяце проходила ярмарка. В небольшом гроте, занимавшем два верхних яруса нашего владения, вокруг большой квадратной колонны (с которой заблаговременно были сняты кандалы и колья) расположились несколько лавочек, торгующих всем, чем только можно: от грибных пирогов до новой телеги. Каждую освещала дюжина свечей, в то время как костры и факелы едва тлели. Подчас их даже гасили специально, чтобы товар лучше выделялся в окружающей тьме. Как правило, за освещением следит стража, или иные слуги владетеля, а так как к таковым относился и я, то моим долгом было раздуть один из костров. Тотчас же ко мне подбежала толпа мальчишек, которым всегда интересны люди войны и дороги; сделав вид, что оступился, я, как бы нечаянно, ткнул одного из них в бедро – тот ойкнул, и всю ораву как ветром сдуло. Торговки начали ругать меня на чём свет стоит, и я, будто бы пытаясь скрыться от их брани, немедленно покинул ярмарку, направившись в особняк Аускеров.

В те времена наши аристократы строили свои жилища по примеру фьельдских укреплений – со стенами и крышей, отделяющими особняк от верхнего и боковых слоёв земли. Так безопаснее: враг не прокопает, и почва не обрушится, как это бывало в старые времена, когда мы ещё не научились поддерживать наиболее массивные своды колоннами. Крыша, как правило, сводчатая, но сделана не из брёвен, как у сьюдов, а из земли, смешанной с чем придётся – костями домашних животных, остатками растений и кусками твёрдой породы. Стены кирпичные или каменные, но, в отличие от домов простого люда, не просто облицовывают землю, а отделены от неё расстоянием в два десятка якров. По углам строители часто возводят башни, выходящие наверх, или оставляют при раскопке колонны – ни дать не взять поверхностное имение. Чтобы осветить его, приходится жечь несколько костров снаружи и бессчётное количество факелов и свечей изнутри. Гонцам положено являться с парадного входа, что в сегодняшней ситуации особенно радовало. Поднявшись на крыльцо с узорчато вырезанными перилами (ещё одно сходство с надземными домами), я громко постучал своим импровизированным копьём в деревянную дверь. Бальб – управляющий имением Аускеров – встретил меня как всегда холодно, сказал, что хозяев нет дома, и предложил, как того требует этикет, чашку грибной настойки, от которой я вежливо отказался. Передав ему письмо от герцогского писаря, я побрёл в церковь – как бы то ни было, я совершил большой грех, который необходимо было замолить. На честность отца Вурла я не рассчитывал, а потому исповедоваться не стал; помолившись и внеся небольшое пожертвование, я наконец-то пошёл домой.

Мой дом ничем не выделяется среди сотен таких же – просто несколько комнат, прокопанных в сторону от основного туннеля второго яруса и выложенный изнутри тёсанным камнем. Один из светильников на входе погас, явный признак того, что родители и сестра ещё не вернулись со службы. Не успел я отпереть дверь, как на меня радостно бросился Гогос – мой комнатный хрюн синего с розовыми пятнами окраса, которого в этот раз я оставил дома (как оказалось, не зря). Положив мне на грудь передние копытца, он принялся лизать моё лицо, довольно похрюкивая. Я тоже был рад встретить доброго друга и, потрепав его по гриве на затылке, повёл на кухню покормить. А пока свин счастливо уплетал белёсую ботву, оставшуюся от вчерашней репы, я быстро проник в кладовую отца, где за сундуком с книгами была потайная ниша с оружием и кое-какими инструментами. Найдя копьё, более-менее похожее на моё, я привёл всё в порядок и, затопив печь, отправился обратно к Гогосу. Теперь самое время поесть и поспать.

Сон мне приснился крайне странный. Передо мной стоял Зирл Четвёртый – герцог Аннтерана и Нижнего Монта. Находились мы где-то посреди ночных гор, над которыми сияли Луна и звёзды. Для тех, кто редко бывает на поверхности, поясню: звёздами называются крошечные небесные светила, которые иногда можно видеть ночью, когда в тучах образуется прореха, а Луна – наиболее крупная из них. Однако, в моём сне это была не просто прореха – сами тучи от горизонта до горизонта почти исчезли, оставшись в небесах лишь небольшими клочками сероватых облаков с жёлтой окаёмкой лунного света. Ветер колыхал густую траву, образуя серебристые волны, накатывавшие с каждым новым дуновением. Зирл стоял на коленях, заслоняясь от меня каким-то свёртком, в котором, приглядевшись, я разглядел новорожденного ребёнка. В занесённой руке своей я держал странно изогнутую дубину. Возведя очи горе, я молча спросил Бога: «Я должен убить его?» и так же беззвучно получил ответ: «Это последний шанс. Ты должен стать чем-то иным!» Я заглянул в глаза правителя. Что-то неясное было в их цвете и форме. Присмотревшись, я обнаружил озеро из огня с гигантской фигурой посередине, протягивающей ко мне руку с каким-то предметом. Я понял, что должен взять это, но сперва не понимал, как. Затем, я достал Рукопись Изменений, попросив Владыку Недр (почему-то я знал, что это был он) положить дар на неё, и почувствовал, как на манускрипт упало что-то тяжёлое. Посмотрев на пергамен, я увидел, что держу в руке камень, за который ухватился, карабкаясь по скале куда-то вверх за непроглядную стену налитых синевой туч, в то же время сам становясь тучей под непрерывные раскаты грома. От непонимания происходящего я проснулся.

Гогос похрапывал, уткнувшись в мой бок. Мои губы расплылись в улыбке: «А вот и источник грома!» Глядя на его благородные черты, с трудом верилось, что ближайшие родственники этих прекрасных созданий – угловатые лесные кабаны и жирные фьельдские свиньи. Нацедив из бочки ячменного пива, я начал думать, куда спрятать Рукопись. Выбор мой пал на плантацию грибов, которая находится на нашем участке позади дома. Растения, принесённые с поверхности, требуют особого ухода, в то время как грибы растут сами по себе – очень кстати, когда жильцы отсутствуют дома большую часть времени. Любой положенный на землю предмет быстро зарастёт, чем я и собрался воспользоваться. Уже собираясь закопать футляр с книгой в кольцо сморчков, я вдруг обратил внимание на его поверхность со странными надписями, предварённых цифрами от одного до семи. Такую же нумерацию я видел на одной из страниц Рукописи. Достав нужный лист, я обернул его вокруг футляра, совместив строки с одинаковыми цифрами. «Каменная Богиня потребует жертвы от того, кто пожелает укрыться от чужого взгляда…» – гласила одна из надписей, и далее какая-то чушь о предметах и форме жертвоприношения. Вот почему эти свитки так важны для обеих сторон: форроситы до сих пор верят в древнюю магию монтадов, а герцоги Аннтерана хотели использовать рукопись как веский довод при переговорах! Столько трудностей, времени и риска, и всё ради бесполезных заклинаний на бесполезных пергаменах! В который раз я ощутил всепоглощающее разочарование. Однако, документ по-прежнему представлял собою ценность – с его помощью можно было прекратить войну, или разжечь её с новой силой, обменять на золото и титул, или даже просто оставить у себя, наслаждаясь замешательством герцога и служителей. Это немного смягчило мою печаль, а спустя минуту я уже выходил из грибной комнаты с чувством удовлетворения. В ближайшее время можно забыть о работе, войне и манускрипте, посвятив себя приятным домашним хлопотам.

На следующий день ближе ко времени ужина ко мне постучали. Приоткрыв дверь, в свете горевших снаружи светильников я увидел перед собой Луддона Викта – представителя второй семьи гонцов, с которым я дружил с самого своего рождения. В Квене, что близ Монта, он встретил моего отца, который застрял там из-за долгих переговоров и передал мне несколько копчёных бараньих окороков (Викты побогаче, многие ездят в упряжках из двух быков, поэтому через них часто передают не только письма, но и посылки). Расположившись в гостиной за пивом, мы принялись обсуждать последние новости. Как оказалось, ограбление церковной повозки не стали держать в тайне, а раструбили об этом на весь Аннтеран. Стражник, сопровождавший её, узнал в нападавших (я едва сдержался, чтобы от возмущения не рассказать, как всё обстояло на самом деле) выходцев из Санкоса, куда тут же направились войска. Всех жителей допросили, после чего изгнали из владения, от которого не оставили камня на камне. Самих Санкосов пощадили, однако теперь у них нет ни репутации, ни подчинённых. Один из жителей показал на допросе, что его плащ был украден, но это не спасло поселенцев – Зирл привык наказывать первого, кто попадётся под руку; после этого гнев его немного стихал, но жертвы, как правило, так и не бывали оправданы. Найденное на месте преступления копьё посыльного вернуло следствие на правильный путь. Гонцы Санкоса взяты под стражу, остальные причастные разыскиваются. Вместе с отрядом вершителя по владениям ездит и раненный охранник, дабы опознать грабителя.

От последней подробности пиво чуть не застряло в моём горле, хотя я как мог сохранял непринуждённый вид. Ещё долго мы болтали о превратностях нашей службы, после чего Луддон поспешил к себе. Оставшись в одиночестве, я стал судорожно обдумывать план действий. Бежать сейчас – значит выдать себя. К тому же в случае бегства мне придётся предупредить об опасности семью и других дорогих моему сердцу людей, а это может грозить дополнительными перемещениями и утечкой информации, что только ускорит мою поимку. Да и куда бежать? Подобно тому, как все крестьяне Аннтерана принадлежат своей земле, большинство слуг принадлежат своему господину – гонец без хозяина тут же будет вычислен и отправлен в темницу, где под пытками сознается во всех своих проступках. Отследить перемещения вершителя и добить видевшего меня стражника? Невозможно – с такой охраной он неуязвим. Остаётся надеяться только на то, что меня вызовут Аускеры для доставки корреспонденции, но это маловероятно. Зато есть риск столкнуться с отрядом карателей. Что же делать? Кажется, я в западне, в которую угодил из-за собственной гордыни и неосторожности.

Пытаясь побороть накатывающий ужас, я не заметил, как набрался. Действовать в таком состоянии было опрометчиво, но именно в этом состоянии у меня родился гениальный план: завалить все входы и выходы в деревню, дабы перекрыть к ней доступ, выдав всё за оползень. Взяв в кладовке лопату, я пошёл на дело.

По дороге к главным воротам мне внезапно вспомнилось заклинание из похищенной мною рукописи, укрывающее от чужого взгляда. Невидимость в такой ситуации мне бы точно не помешала. Только дойдя до ворот, я осознал глупость своего плана. Они были огромными. Настолько, что и дюжина копателей не завалила бы их за ночь. В отчаянии я сел у костра караульного, который сейчас, вероятно, обходил владение, и принялся осушать флягу грибной браги, взятую по пути на ярмарке. Выхода не было. Не убежишь и не спрячешься. Для того, чтобы вычислить и опознать меня, вершителю хватит нескольких дней, а значит, судьба моя уже решена. С горя я начал кидать в огонь содержимое своей сумки: уже ненужные письма, огрызки перьев и остатки чернил, травы для заварки, сушёные грибы, моток ниток, лоскуты ткани и кожи, и много ещё чего. Затем, совершенно потеряв над собой контроль, я обошёл лопату кругом, споткнувшись об неё же, грохнулся на землю и, не в силах подняться, заснул.

ГЛАВА 2. О ТОМ, КАК НАХОДЧИВОСТЬ И ТОЛИКА УДАЧИ МОГУТ СПАСТИ БЕЗНАДЁЖНОЕ ПОЛОЖЕНИЕ

Меня разбудил топот бычьих копыт и крики людей. Передо мной стоял караульный, так кстати отошедший ночью от костра. «Вставай парень, тут пришли про твою душу!» – в голосе его слышалось сочувствие. Уже зная, что это не к добру, я попытался подняться и ощутил, что какая-то внешняя сила помогает мне в этом. По сторонам от меня стояли солдаты вершителя – они-то и помогли мне встать. Это конец! Им хватило трёх дней, чтобы до меня добраться. Грабитель из меня вышел никудышный.

Ещё до того, как рог протрубил время завтрака, лидеры отряда расположились в гостиной Одвига Аускера – главы семейства, а заодно и всего владения, который сейчас с горечью и укоризной смотрел на меня.

Мои сопровождающие по-прежнему удерживали меня и сейчас стояли вместе со мной посреди зала.

– Был ли ты в столице три дня назад? – спросил меня Кенод Cтум, дородный старик с монтскими чертами лица: крючковатым носом, маленькими глазками и пухлыми губами.

– Да, господин, – этот диалог я продумывал с самого начала, тщательно выверив все реплики. Самой лучшей идеей было сыграть дурачка.

– Что ты делал в столице?

– Нёс свою службу, господин!

– Это и безмозглому понятно! В чём состояло твоё поручение?

– Я доставлял послания от господ Аускеров, господин.

– Что было в посланиях?

– Этого мне не известно, господин. Письма при мне не читали, а в дороге они были заколоты охранной иглой.

– Посещал ли ты дорогу к востоку от Храма?

– Разумеется, господин! По долгу службы мне часто приходится ездить по ней, так как…

– Да нет же, кротовье отродье! Был ли ты три дня назад на этом пути, когда ограбили повозку?!

– Нет, господин!

– Врёшь!

– Напоминаю вам, Cтум, – вмешался Одвиг, – что мой гонец не виновен, пока не доказана его вина. Извольте обращаться к нему по-человечески и не приписывать ему заранее того, чего он не совершал!

– Я всё равно доберусь до правды, а моё отношение подготовит вашего человека к тому, что его ожидает дальше. Однако, как скажете – вы всё же здесь хозяин.

– Спасибо за понимание, – холодно отозвался владетель.

– Итак, ты утверждаешь, что не нападал на повозку и ничего оттуда не крал?

– Нет, господин. А что именно было украдено?

– Если вором был ты, то ты и сам знаешь. А если нет, то и незачем тебе знать.

– Я мастер на все руки. Возможно, я смог бы сделать утраченный предмет!

– Владыка Недр, дай этому придурку ума! Это священные предметы, понимаешь, – вершитель перешёл на крик, в глазах Аускера на мгновенье мелькнула улыбка, – священные! Они уникальны! Не может какой-то посыльный их делать!

– Да, гос…

– Тем более, такой остолоп, как ты!

– Да, г…

– Я начинаю верить в его невиновность. Однако же, дело нужно довести до конца. Несите улику!

Один из воинов вошёл в комнату, держа в руках обломок древка моего копья с узким стальным наконечником.

– Это твоё?

– Нет, господин! Моё копьё мне ровно по росту, а это принадлежит, должно быть, карлику!

Стум закатил глаза.

– Это копьё не может принадлежать ему, – вмешался Одвиг, – по прибытии он заходил в усадьбу при оружии. К тому же, на моего гонца поступила жалоба от торговки, что он, только приехав, ткнул её сына копьём. Стало быть, оружие всё это время было при нём.

– О, Бездна! Уколоть копьём ребёнка! Ваш слуга крайне туп! Туп и опасен! Я не рекомендую вам посылать его в столицу – что подумает о вас герцог, если увидит этого юродивого!

– Возможно, он не блещет умом, но со своими обязанностями справляется превосходно!

Вершитель поднялся и подал рукой знак уходить – воины начали покидать усадьбу.

– Останетесь на завтрак? Кухарка испекла…

– Нет, до завтрака ещё есть время – успею доехать до соседнего владения. Тамошние гонцы тоже посещали столицу три дня назад.

– Что ж, тогда прощайте! Не могу сказать, что рад был вас видеть, однако, счастлив, что всё закончилось хорошо.

– Такова моя служба, Аускер. Я не имею личной неприязни ни к вам, ни к вашим слугам. Прощайте!

Я вздохнул с облегчением. Кажется, я зря переживал – всё окончилось как нельзя лучше. Но как только я подумал об этом, Кенод Cтум развернулся и пристально посмотрел на меня.

– Чуть не забыл! Последняя проверка – приведите раненного!

Я едва устоял на ногах. От страха я даже не подумал что-то предпринять – впрочем, ничего бы и не помогло.

Двое солдат вели под руки того самого охранника, хромающего и с перемотанной шеей. Приблизившись, он посмотрел на меня сверху вниз – роста он был огромного, и я вновь подивился своей удаче на восточной дороге. Стражник вперил в меня свой взгляд. Кажется, это всё.

В это время один из сопровождавших меня воинов неловко задел факел на стене, отчего тот начал мигать. Поморщившись, мой недруг произнёс:

– Нет, не он. Такой бы со мной не справился!

Меня переполняли противоречивые чувства. С одной стороны, ко мне приходило понимание того, что беда миновала. С другой, я всё ещё боялся того, что сейчас он передумает и узнает меня. Наконец, во мне бурлило негодование, ведь именно я и разделался с этим неудачником. Однако вскоре все эти чувства начали перерастать в радость победы. Каратели выезжали из главных ворот, а я, довольный собой, смотрел им вслед.

– Сходи-ка умойся, – разглаживая аккуратно подстриженную бороду, Аускер с явным неодобрением смотрел на меня своими ледяными глазами, – а потом отчитайся о поездке в столицу!

Старый Одвиг строг – это я всегда знал – но то, что он готов отстаивать интересы своего подданного, удивило меня и поистине заслуживало уважения. Однако, учитывая его отношение к моей семье, от него можно было ожидать любого подвоха.

Подойдя к умывальне (у нас в Аускере, как правило, умывальни наполняются водой из колодцев, к которым примыкают, а не из труб дождесборников, как в остальном Аннтеране), я посмотрел на своё отражение в глади воды. Вот это вид! Левая половина моего лица была измазана золой, волосы над ней частично обгорели, другая половина была присыпана сухой землёй – видно, опала сверху во время сна. Мешки под глазами свидетельствовали о вчерашних возлияниях. Неудивительно, что охранник не узнал меня, ещё и факел вовремя мигнул! Повезло так повезло! Однако, теперь нужно подумать, что говорить старику Одвигу.

Выслушав мой рассказ о делах в столице, владетель перешёл к расспросам о подробностях сегодняшнего инцидента и предшествовавших ему событиях.

– В бычьем стойле сказали, что ты пришёл с поверхности. Почему же ты поехал долгой и опасной дорогой?

– Я приехал с северного рубежа и оставил быка у ворот Провала, чтобы не вести его через весь город. Обойти и спуститься через Западные Ворота я также не мог, так как хотел поскорее передать донесение. А освободившись, не стал делать крюк в подземелье и сразу поскакал домой. К тому же, вам известно, господин, как быки любят верхние дороги.

– Похоже на правду. Зачем ты поколол ребёнка?

– О Бездна! Не колол я ребёнка, господин! На рынке как всегда погас костёр, а я, как человек уполномоченный следить за порядком, раздул его. Пламя разгорелось столь внезапно, что мальчишка отшатнулся, и по неловкости своей, не удержавшись на ногах, наткнулся на копьё!

– На всё-то у тебя есть ответ! Каков плут! До конца допроса я был уверен, что кража – твоих рук дело!

– Но это выяснилось в самом конце, неужели вы…

– Да, я защищаю своих, несмотря ни на что. Потом сам бы тебя наказал. Я придерживаюсь старых традиций, а не новых законов.

– Ваша милость, господин, не знает границ!

– Оставь свою лесть для кого-нибудь другого! Завтра отправишься с письмом в Хиттен, нужно убедить их поддержать нас, пока нас не опередил кто-нибудь другой.

– В Монт?! Но господин…

– В столицу и на север пока поездит Луддон, тебе стоит на время скрыться от глаз чиновников.

– Да, господин!

Уходя, я с досады даже не попрощался с Бальбом. Фактически назначение в Монт означало ссылку – это самый отдалённый регион нашей страны, куда владетели отправляли посыльных за разного рода провинности. Зирл оказался единственным наследником последнего князя Нижнего Монта, который наша страна никогда и не собиралась присоединять. Безблагодатная область пещер, где сыро даже в сравнении с Аннтераном, холодно и мало еды. Что ж, возможно, Аускер и правда делает это из благих побуждений, но во время нашего разговора словно бы что-то недоброе мелькало в его лице. У старика явно был хитрый план, который я пока не понимал.

На следующий день ещё до времени завтрака я начал собираться в дорогу. В ходе сборов я навестил грибную, чтобы перепрятать рукопись на другой грядке. Достав из футляра книгу, я смеха ради обернул вокруг него один из листов, совместив строки с одинаковыми цифрами. «Каменная Богиня потребует жертвы от того, кто пожелает укрыться от чужого взгляда. Сожги на жертвенном огне часть тела от безрогого зверя с копытами, часть тела от водного жителя, что способен воспарить, часть тела от обитателя полей, что свёрнута спиралью…» – далее перечислялась ещё дюжина предметов – «…встань лицом на запад, повернись троекратно вокруг левого плеча и пади ниц, прося милости Богини из Камня». Забавно, ведь если подумать, что-то похожее я и сделал: накидал в костёр какого-то барахла, сколько-то раз обернулся и упал. И если вспомнить, что именно было в моей сумке – свиной пергамен, гусиное перо, кусок шерсти и ещё с десяток подходящих под описание предметов – то получается, что ритуал я исполнил безупречно. Вот только невидимым, как было обещано, я закономерно не стал. Да и какая в целом глупость предполагать какой-либо полезный результат от сумбурного набора действий, это в наш-то просвещённый век! Немного подумав, я взял манускрипт с собой – там, куда я направляюсь, герцогу и священникам до него не добраться. Также стоит взять пару копчёных окороков, так кстати переданных отцом, связку сушёных грибов, мешок ржаных сухарей, запас воды и грибной браги. Гогоса я тоже возьму с собой – еду я надолго и не желаю оставлять друга в одиночестве. Жаль, что до отъезда я не увижу родителей и сестёр, хотя, если повезёт, с кем-то из них я смогу увидеться в дороге. Написав на пергамене, как в общих чертах обстоят дела, я взял сумки, положил на плечо копьё и направился на бычню.

На выходе из главных ворот Гогос с тоской обернулся назад – вернуться нам предстоит нескоро.

ГЛАВА 3. О ЛЮБОПЫТСТВЕ И ДРУЖЕЛЮБИИ

В Хиттене оказалось не так уж плохо: тоннели там широкие, а близость подземного огня делает его тёплым и сухим. Еды также вдоволь, хотя и совершенно нашим желудкам непривычной. Старик Аускер, сам того не ведая, оказал мне огромную услугу: монтады пока не слишком хорошо разбираются в нашей иерархии, поэтому глава города Тверл А’Клукт принял меня здесь как столичного владетеля. Сразу по приезде мне выделили отдельный дом из четырёх комнат – жилище, по местным меркам, огромное. К жилищу прилагалась служанка Тала – вдова средних лет с ужасной привычкой постоянно грызть мелких улиток. Дома здесь выдалбливают прямо в твёрдой породе, не обкладывая стены кирпичами; вместо этого стены часто завешиваются вышитыми коврами, которыми, кстати, обязательно в несколько слоёв выстилают пол. Дверные проёмы делают очень низкими, и помимо деревянных дверей завешивают их всё теми же коврами. Мебели монтады почти не держат: невысокие столы и сундуки с округлыми крышками, на которые даже не присесть. И в богатых и в бедных домах обстановка почти одинакова – отличаются лишь размеры помещений и стоимость ковров и утвари. Моё поручение состояло в том, чтобы передать Совету Семнадцати, управлявшему этой страной в отсутствие князя, письмо от Одвига Аускера с предложением вступить в войну с Форросом на стороне Зирла. Это могло бы поспособствовать сразу трём целям: выиграть войну, укрепить связи местных феодалов с Аннтераном и возвысить Дом Аускеров, как тех, на чей призыв откликнулся Нижний Монт, ещё до того, как его знать присягнула нашему правителю.

По дороге сюда я заехал в Квен в надежде застать отца. К великому счастью, он всё ещё находился там в ожидании письма от местного владетеля. Выслушав мою историю (без, разумеется, упоминания о похищении книги), он неодобрительно покачал головой и долго рассказывал мне о том, как следует вести себя, чтобы не попадать в такие переделки. Затем, однако, смягчился, и мы повели обычные в нашей семье беседы о службе, семье и местах, в которых нам приходится бывать. Оказалось, что старшая из моих сестёр всё ещё находится около Рва на Северном Рубеже, откуда периодически доставляет послания в особняк хозяев, тогда как мать вернулась из Фьельды и теперь находится в заслуженном отпуске. Судьба второй сестры по-прежнему оставалась тайной – полгода назад её видели отплывающей в Нол, более о ней ничего не известно. После непродолжительной беседы, я в ещё большей тоске по семье и Аускеру двинулся дальше. Большая часть дороги проходила через Верхний Монт, в котором я побывал впервые. В отличие от Нижнего Монта, эта земля располагается в той части гор, что находится выше уровня поверхности. Для меня это путешествие стало крайне захватывающим и увлекательным: некоторые вершины Монта столь высоки, что увенчаны снежными шапками, а когда прекращается дождь и нет тумана, всё пространство от Монта до Провала видно как на ладони. По долинам и ущельям перемещаться опасно, поэтому скалы соединяются огромными мостами (Зачастую подвесными, что на мой взгляд гораздо опаснее. Однако, следуя советам горняков, вниз я спускаться не стал, поэтому наверняка утверждать не могу.) Пройдя множество вершин и мостов, я наконец-то добрался до Хиттена, путь в который пролегал сквозь тоннель в одноимённом вулкане. Таким образом, я совершенно не застал запустения и уныния Нижнего Монта. Возможно, местная знать намеренно завалила нижнюю дорогу от Квена, чтобы не показывать новому правителю и его подданным всей убогости своей земли. Хотя какое мне до этого дело – меня окружают комфорт, уют и почтение, остальное меня не касается.

И всё же, несмотря на все достоинства, сам город оказался слишком мал, чтобы представлять собой какой-либо интерес, по крайней мере, так я считал тогда. Завести дружбу с варварами-иноверцами я не пытался, церкви, где я мог бы отвести душу и помолиться, в этой земле нет, а единственная библиотека княжества находится в Брауде, что далеко-далеко на западе. Поэтому, имея много свободного времени, я частенько отправлялся исследовать окрестности Хиттена. На одной из таких вылазок я обнаружил фальшивую стену неподалёку от Логора, пригорода Хиттена. Сделал я это совершенно случайно, опёршись на неё в темноте, чтобы зажечь внезапно погасший факел. Мои пальцы ощутили деревянный щит с искусно вырезанным рельефом грубо обработанного известняка, из которого состоят Западные Горы. Когда факел разгорелся, я рассмотрел странную дверь: по внешнему виду она ничем не выделялась на фоне стен каменного туннеля, однако о том, что за дверью находился проход, свидетельствовал поток воздуха, который по-видимому и погасил мой факел. Как бы я ни старался открыть потайной лаз, мне не удалось сдвинуть дверь ни на палец. Скважин для ключей или видимых рычагов также не было. Очевидно, что открывается ход либо изнутри, либо с помощью некоей тайной кнопки снаружи. Мне оставалось уповать на последнее. Одолеваемые любопытством, мы с Гогосом несколько дней подряд приходили к двери и шевелили все близлежащие камни, но так и не нашли способа её открыть. Когда в очередной раз я пытался проникнуть в тайну прохода, мой хрюн возбуждённо заворчал и посмотрел вдаль – справа из-за поворота дороги забрезжил свет. Глядя на то, как противоположная изгибу стена становится всё более оранжевой, я как мог быстро обдумывал сложившееся положение. Незнакомцы не должны обнаружить ни саму находку, ни мой к ней интерес, ведь это не только подорвёт доверие местных, но и станет поводом для усиленного ко мне внимания. Самым простым и правильным было бы спрятаться за каким-нибудь валуном, но именно в этом месте не было ни одного камня крупнее человеческой головы. Придётся встретиться с этими путниками лицом к лицу, и личность свою мне скрыть не удастся: даже если они ещё не видели меня в лицо, то форму аннтеранского посыльного уж точно узнают. Что ж, очевидно, что, не зная окрестностей, я заблудился на просторах Монта. Немного притянуто за уши (здесь нет разветвлённой сети дорог), но учитывая, что я иностранец, должно сойти за правду. Вскоре на дороге показалась процессия: впереди шли шесть воинов, вооружённых чеканами и нёсшие по факелу в другой руке. Насколько я понял, чекан – обычное оружие этих мест и происхождение ведёт от кирки, которая служит здесь основным строительным инструментом, подобно лопате в Аннтеране. Облачены воины были в кожаную шапку на голове, кожаный же панцирь поверх грубой шерстяной рубахи, узкие холщовые штаны и высокие ботинки. На груди у каждого висела эмблема Нижнего Монта на здоровенной железной цепи. За воинами ехала телега с выступающими продольными перекладинами, за которые её везли двое слуг. Крупное животное не смогло бы проехать в здешних узких и низких пещерах, поэтому знать часто пользуется таким незамысловатым транспортом. В телеге сидел пожилой мужчина с густой седеющей бородой и смуглой кожей; пурпурный плащ и меховая оторочка на шапке выдавали его знатное происхождение. Рядом с ним сидела девушка, одетая под стать ему: платье и плащ длиной до пола даже в цивилизованном и просторном Аннтеране могут позволить себе лишь женщины, совсем не обременённые работой. Далее шли две служанки, а замыкали шествие ещё двое слуг с факелом и чеканом, но без воинского одеяния. На расстоянии двадцати шагов от меня стражники остановились, девушка в смущении с головой закуталась в плащ, а пожилой вельможа вылез из телеги.

– Под защитой Каменной Богини! – крикнул он.

– Желаю здравствовать, кем бы вы ни были! – ответил я, сочтя со своей стороны неуместным приветствовать путника именем его языческого божества.

– Да вы не из этих мест, – сказал незнакомец, подходя ближе и приглядываясь, – Копьё и серый плащ – вы посол Аннтерана!

Да, в монтском диалекте есть словечко «посол», это как посыльный, но в превосходной степени. И мне чрезвычайно лестно, что меня здесь именуют именно так.

– Вы правы, это я! Однако, кого послал мне Владыка Недр?

– Впереди вас Кальген Альп из Совета Семнадцати. Узнав, что созывают Совет, я быстро оказался в дороге. Кто бы мог подумать, что я встречу вас раньше, чем членов Совета! Так ваш… наш князь просит нас о помощи в войне?

– Да, ваше участие пришлось бы весьма кстати. Но я…

– Конечно! Не думаю, что отыщется хоть один житель Монта, который выскажется против!

– Рад такому единству духа! Однако, я…

– Мы с радостью пойдём войной на кого угодно за нашего нового князя!

– Приятно слышать! Я…

– …заблудился? Я понял это, едва вас завидев! Разве станет человек, знающий дорогу, стоять на месте, беспомощно глядя по сторонам? И даже ваша худосочная свинья не смогла привести вас назад!

– Это Гогос, мой комнатный…

– Полезайте в мою повозку, у меня как раз есть два пустых места! Доедем до Логора, переночуем, а завтра будем в Хиттене!

– Спасибо, но…

– Никаких возражений!

Что ж, такому настойчивому великодушию сложно противостоять. Да и зачем? Проедемся в повозке одного из первых лиц этой страны!

– Располагайтесь! – сказал Альп, указывая на телегу, и посмотрев на девушку, добавил, – это Адола, моя племянница.

– Под защитой Каменной Богини! – тихо промолвила девушка, откуда-то из складок плаща.

– Да хранит вас Владыка Недр! – ответил я.

Усадив Гогоса и усевшись сам, я уже было собирался продолжить беседу с Кальгеном, как вдруг произошло нечто совершенно неожиданное. Увидев повелительный взмах руки Альпа, стражники подняли по большому камню. Один разместил валун в углублении рядом с секретной дверью, а другой – в точно таком же на дороге. Раздался треск, и огромная дверь с шорохом начала двигаться! Ну конечно! Нужно было не двигать камни, а класть их в определённое место! Однако, ещё больше я удивился тому, что мои спутники не только знают о двери, но даже не скрывают этого знания! Предела же моё изумление достигло тогда, когда движущаяся дверь перекрыла дорогу, по которой я пришёл, такой же неотличимой от настоящего камня стеной, а дорога, по которой двигалась процессия, стала круто заворачивать влево.

– Да, неудивительно, что вы заблудились. Нам периодически приходится переделывать направления коридоров. Иначе в города могут пробраться разбойники, или какая-нибудь дрянь снаружи или из Недр, – сказал вельможа, глядя на выражение моего лица.

Большим глупцом, чем в эту минуту, я себя ещё никогда не чувствовал. Я не только не открыл дверь, но и сильно обманулся в своих ожиданиях – за ней не было никакого тайного знания, это просто часть дороги! Однако, словоохотливый Альп увлёк меня беседой, и я совершенно забыл о досадном инциденте.

Вскоре мы уже были в Логоре и продолжали разговор в придорожном трактире. Помещение его представляло собой естественный грот, а потому было необычайно высоким и просторным в сравнении с маленькими комнатками здешних обитателей. Местные нравы позволяют господам и слугам обедать за одним столом, при этом благородные особы садятся в центре, а челядь – по краям. Пока все занимали свои места на коврах вокруг низенького, но очень длинного стола с жаровенками на обоих концах, Адола осторожно сбросила плащ, явив свой облик присутствующим. Бледное – совершенно не монтского оттенка – лицо с зелёными глазами и чуть вздёрнутым носиком было обрамлено тёмными вьющимися локонами, выбивавшимися из-под угловатого чепца и ниспадавшими на красное платье. На некоторое время я выпал из беседы, лишь одобрительно кивая в ответ на реплики Кальгена, не замолкавшего ни на минуту. Заметив мой интерес к девушке, он улыбнулся.

– Красавица! Кто только не просил её в брак, ни одного даже улыбкой не удостоила! Ей ни до кого нет дела, кроме своих волшебных изысканий!

Адола смутилась и направила взгляд в стол. Да, вероятно, она не слишком умна, но ведь и жители нашего просвещённого Антерана по сей день верят в магию. Тем более, это простительно для её юного возраста. Интересно, что бы она сказала о моей книге?

– Как интересно! Каковы же результаты ваших изысканий, госпожа? – спросил я с иронией в голосе. Адола вспыхнула.

– Я умею читать и толковать древние книги и символы, мой господин, а ещё умею рассказывать будущее. Немного…

– Сбываются ли ваши пророчества?

– Да, господин посол. Я предсказала, что князь обратится к нам за содействием, чтобы победить в войне.

– А-хха-хха! Да разве же для этого нужно прибегать к магии? – старик откинулся назад в порыве хохота, – достаточно знать, как движется война, и кто такие монтады!

– Князь проиграет!

– Потри правый глаз, девочка моя! О таких вещах нельзя даже думать! Что скажет о нас господин посол!

– Он… он станет очень влиятельным человеком, по какому пути не пошёл бы…

– Тогда выпьем за него! – Альп поднял только что принесённый кубок с грибной брагой и залпом его осушил. Очевидно, что сделано это было с целью перевести разговор на менее острую тему.

Ещё долго мы сидели за столом, разговаривая о чём только возможно разговаривать людям столь разных культур, а вскоре всех нас сморил сон. В полудрёме я слышал, как Гогос лакает брагу, оставшуюся в бочонке на столе. Кажется, завтра мне придётся нести его на руках.

ГЛАВА 4. ОБ ОПАСНОСТЯХ ПОДЗЕМЕЛИЙ

Утром мы отправились в Хиттен, благо путь предстоял недолгий. Хрюн мерно посапывал у меня на коленях, старик Кальген дремал в повозке, его очаровательная племянница так же притворялась спящей, хотя я видел, что из-под капюшона плаща она внимательно разглядывает меня. Повинуясь притяжению её зелёных глаз, блестевших из темноты, я решился заговорить.

– Кххм… Так стало быть, вы, госпожа, считаете, что я добьюсь успеха?

– Это весьма вероятно, милорд, – девушка едва заметно подалась по направлению ко мне.

– В какой же области? И каким образом?

– Во всех областях Саптара.

Кажется, я неверно сформулировал вопрос. Дело в том, что слово «область» в аннтеранском диалекте имеет переносное значение, а в монтском нет. Правильнее было бы сказать: «В каком деле?», но переспрашивать я не стал, боясь показаться невеждой.

– Вы обрели силу, – продолжала она, – которой не должны были обладать. Это привлекло внимание богов и теперь они готовы наделить вас ещё большей силой, если вы будете поступать правильно.

– А что именно нужно делать, чтобы заслужить благосклонность богов?

– Это мне неизвестно, – девушка придвинулась ближе, – подумайте: как вы получили вашу Силу? Что делали для этого? Продолжайте двигаться под тем же углом.

В своём ли она уме? Или люди здесь настолько дремучие? Единственная моя «сила» – влипать в неприятности. А местное выражение «под тем же углом» слегка усугубило неприятное впечатление об умственных способностях Адолы. Нет, ей определённо не стоит показывать Рукопись Изменений.

– Боюсь, вы ошиблись, госпожа – я не имею никаких скрытых сил, и не представляю, за что Владыка Недр мог бы мне их даровать.

– Вы скептик, господин посол, а потому не верите ни в дары Богов, ни в магию, ни в прорицание. Скорее всего, вы не верите даже в вашего Бога Земли, просто пользуетесь его именем по традиции.

– Вы недалеки от истины. Я верю во Владыку Недр, как в создателя мира, но не как в гиганта из огненной желчи или подземного змея, который раздаёт благодать направо и налево.

Дело в том, что наши религии весьма похожи: взгляды на мироустройство, мораль, правила поведения и даже само происхождение мира и Господа различаются лишь незначительными деталями. Просто с течением времени монтады и сьюды исказили Стих Создания и заменили живого Красного Змея на застывшую Каменную Богиню, а Врага разделили на 19 частей, превратив в соответствующее количество Богов Войны.

– И вы считаете, что наш народ примитивен и не образован, раз поклоняется Каменной Богине и чтит покровителей иных земель?

– Я не говорил этого.

– По вашему лицу и разговорам видно, что вы так думаете.

– Я не хотел вас оскорбить, госпожа. Прошу прощения!

– Что ж, вскоре вы поймёте мою правоту.

Видимо, мы вели беседу достаточно громко: замыкающий слуга постоянно тёр правый глаз (как и шествующие впереди солдаты), а Кальген периодически вздрагивал во сне. Адола заметила это и замолчала, дальше ехали молча, слушая мерные шаги слуг, шуршание колёс, да потрескивание факелов. Воздух становился невыносимо жарким – мы приближались к сердцу вулкана Хиттен.

Сильный и внезапный поток воздуха сбил огонь со всех факелов, один из слуг, испугавшись наступившей темноты, оступился, отчего телега опрокинулась набок, вывалив всех нас на каменный пол тоннеля. От внезапного пробуждения мой свин заверещал, а Кальген Альп разразился потоком отборнейших ругательств. Я хотел было зажечь свой факел, но понял, что, падая, оборонил сумку. Слуги и воины замешкались, а усиливавшийся сквозняк гасил едва загоравшиеся огоньки. Обвал на ваши головы, нельзя оставить Рукопись здесь! Я начал шарить руками по камням. Мои пальцы ощутили что-то мягкое и тёплое, явно покрытое шерстью. Старина Гогос, найти тебя в этой суматохе – уже удача! Однако, нужно продолжать поиск. Что-то маленькое, холодное и твёрдое, кажется, моя чернильница. Пряча её во внутренний карман плаща, я услышал чьи-то шаги в боковом туннеле, откуда и дул ветер.

– Это клобы! – раздался голос одного из слуг, – господин Альп, бежим!

– Разве вы здесь не для того, чтобы защитить нас? – недоумённо спросил я.

– Нет времени объяснять, скорее!

Кто-то ухватил меня за руку и потащил вперёд. Выбора не было, за сумкой придётся вернуться позже. За спиной я услышал цокот маленьких копыт, что придало мне уверенности, хотя неизвестность по-прежнему пугала меня. Кто эти клобы? Почему с ними не может справиться охрана? Впрочем, не до вопросов – нужно бежать быстрее, раз того требуют те, кто с этой опасностью встречался. Пробежав около пятисот шагов, мы остановились. Послышался грохот – явно открывалась дверь, перекрывая проход назад, в лицо подуло горячим воздухом. Кто-то продолжал тянуть меня вперёд. Не слишком сильная хватка и тонкие пальцы выдавали женскую руку.

– Адола?

– Да. Теперь можно не спешить, просто держитесь за меня.

– Где остальные? Я никого больше на слышу.

– В случае опасности мы разбегаемся на разные стороны. Они укрылись в другом проходе.

– Вы уверены?

– Конечно. Это происходит постоянно, мы привыкли, вам не о чем беспокоиться.

– Но кто это? Чем они так страшны?

– Клобы. Они похищают одиноких путников и пожирают их в своих логовах.

– Они в самом деле опасны настолько, что охрана не в силах с ними справиться? Как они выглядят?

– Не знаю. Мы предпочитаем уйти от опасности прежде чем увидим её.

– А как же хвалёная монтская храбрость?

– Мы храбры, пока наши враги люди. Кажется, у вас появился ещё один повод смеяться над нашим народом?

– Владыка Недр! Опять вы за своё! Я не смеюсь над вами, какими бы примитив…

Я осёкся, но было поздно. Адола до хруста сжала мою руку и продолжила идти вперёд.

– Простите, госпожа! Я не хотел…

– Терпеть не могу ваше аннтеранское высокомерие!

– Я вовсе не высокомерен, просто считаю, что нельзя делать выводы об опасности, ни разу её не увидев.

– Тех, кто видел их, они съели.

– Откуда вы знаете, что их съели, если не видели собственными глазами?

– Так говорят в народе и пишут в книгах.

По ходу движения я понял, что начинаю различать очертания своей спутницы. Вероятно, скоро мы выйдем на свет.

– Честно говоря, я совсем не хотел спорить об этом, меня заботит совершенно другое.

– Что же?

– Нам нужно вернуться, госпожа. Я потерял свою сумку.

– Всё, что было утеряно в туннелях, доставляется путниками и караульными в ближайший город. Не волнуйтесь за ваши вещи, вы найдёте их в Хиттене.

– Нет, вы не понимаете, Адола. Там документы государственной важности. Они не должны попасть не в те руки.

– Нашим гражданам нет дела до ваших документов. Клобам тем более. Эти глупые создания и читать-то не умеют.

– Что я слышу! Вы высокомерно ставите их расу ниже своей, но пылаете гневом, когда то же говорят в отношении вас.

– Вы говорите под другим углом, нас нельзя сравнивать. Клобы скорее животные, чем люди.

Я хотел продолжить забавлявший меня спор, но в это время вдалеке забрезжил тёплый оранжевый свет, явственно обозначая поворот тоннеля. Быстрым шагом мы устремились туда.

За поворотом нам открылась потрясающая картина: дорога продолжалась вдоль крутого обрыва, на дне которого текла река цвета пламени, освещавшая всё на многие якры вокруг. Бело-жёлтый в центре, поток темнел ближе к берегам, где застывал блестящим чёрным камнем. Всё это великолепие украшали фонтаны брызг, ежеминутно выстреливавшие из реки сотнями маленьких огней. Зрелище это было столь же величественным, сколько и значимым для моей веры: течением подземной желчи проявляет себя Владыка Недр. И хотя я не верю в то, что он может воплотиться в гигантского человека или змея, ещё долго всё моё естество трепетало от осознания величия нашего Бога. Я сложил руки в молитвенном жесте.

– Поторопитесь, мой господин. Помолимся, когда выберемся отсюда.

– Как, разве опасность ещё не миновала?

– Вулкан непредсказуем. Не стоит искушать судьбу.

– Разве не вы некоторое время назад утверждали, что боги на моей стороне?

– Безусловно, но это не делает вас неуязвимым. Боги могут дать вам силу, но как ей распорядиться – решать только вам. И если вы постоянно будете безрассудно рисковать, милость богов не спасёт вас от гибели.

– В этом есть рациональное зерно. Пожалуй, не такие уж вы…

– Во имя Богини, не начинайте!

– Да, госпожа. Сейчас я возьму Гогоса на руки, и мы двинемся по тропе. Однако где же он?

Оглянувшись назад, я не увидел своего хрюна. Этого ещё не хватало! Я пошёл было назад, но Адола ухватила меня за край плаща.

– Нет времени, вулкан может взорваться в любую минуту.

– Я не могу оставить друга.

– Там кромешная тьма, вы не найдёте его и погибнете сами!

– Но что же делать?

– Вернёмся с факелами и охраной.

Что ж, она права – своими силами в нашем нынешнем положении мы его не отыщем. Пару раз позвав свина и не получив ответ, я удостоверился, что он заплутал и отбился от нас. Чтобы его спасти, нужно поторопиться в Хиттен.

Мы устремились вдоль потока подземной желчи. Жидкие брызги огня стремились обжечь меня, а застывая – обрушиться камнями на мою голову. Помимо этого, жар мешал дыханию и совершенно лишал сил. С большим трудом преодолев тропу, мы свернули в один из перпендикулярных ей коридоров, который по мере продвижения становился всё темнее, пока тьма вновь полностью не укрыла нас. Племянница советника опять взяла меня за руку, уводя всё дальше от сердца вулкана. Не знаю точно, сколько мы блуждали – казалось, что тьма поглотила не только свет, но и время. Адола стала двигаться медленнее, я явственно слышал, как она ощупывает стены. Наконец, она отпустила мою руку и, судя по шороху её платья, опустилась на камень.

– Мы заблудились.

– Что же делать?

– Попробовать ещё раз, или подождать, пока нас найдут.

Честно говоря, ни то, ни другое меня не устраивало. Мой Гогос попал в беду, да и я, возможно, тоже. Сидеть так можно очень долго, а действовать наугад было глупо.

– Я вернусь к огненной реке, подожгу что-нибудь и принесу огонь сюда. Никуда не уходите.

– Ну уж нет, я пойду с вами. Без меня вам не найти путь обратно.

– Вы просто боитесь остаться одна в темноте.

Адола промолчала. Кажется, я угадал. Взявшись за руки, мы пошли назад. Спустя целую вечность скитаний по подземельям, я уже собирался было сдаться и остаться на месте в ожидании помощи, но в этот самый момент где-то невдалеке раздались приближающиеся звуки. Я прислушался. Частые удары по камню сопровождались постоянным шорохом и сдавленным хрюканьем. Вне себя от предвкушения радостной встречи, я отпустил руку своей спутницы и присел на корточки.

ГЛАВА 5. О ЧУДЕСНЫХ СПАСЕНИЯХ И СТРАННЫХ, НО ВЕРНЫХ РЕШЕНИЯХ

– Гогос!

В следующую секунду хрюн запрыгнул мне на руки, я почувствовал его скользкий пятачок на своём лице.

– Вот это да! Где же ты был?

Кабанчик продолжал радостно тереться об меня. Но что за шорох я слышал, когда он приближался? Неужели… Сделав пару шагов вперёд, я протянул руку вниз. Так и есть? Гогос принёс мою сумку! До чего смышлёный свин! Я тут же нашарил факел, огниво и трут, и через несколько секунд мы уже щурили глаза, привыкая к свету. Пока Адола гладила и трепала за холку Гогоса, я решил проверить изгибающийся влево туннель – только увидев его, я сразу понял в чём дело: дорога была замкнута в кольцо, поэтому сбила с толку даже коренную жительницу этих мест, которая, впрочем, сама об этом догадалась, в смущении глядя на её повороты. Осмотревшись, я поднял сумку, чтобы проверить, всё ли на месте и к своему ужасу не обнаружил там самого главного – кожаного чехла с Рукописью! Зато в следующее мгновение я обнаружил его в руках Адолы, которая с интересом рассматривала содержимое древних свитков.

– Как..? – с восторгом сказала она, повернув голову ко мне, – как вам удалось её достать?

– Это совершенно не важно.

– Это та самая вещь, похищенная из Аннтеранского Священного Хранилища! Вот она – сила, которой вы не должны были владеть! Вы, конечно же, попробовали каждый из описанных ритуалов?

– Честно говоря…

– Во имя Богини! Да как можно быть таким скептиком?! Тогда зачем она вам?

Рассказав о способах использования книги в политических целях, я понял: скрывать остальное от неё бессмысленно, и рассказал ей всё – от подготовки к похищению до допроса в гостиной.

– Я клянусь, что никому не расскажу об этом, господин. Взамен вы позволите мне изредка читать её.

– Очень благородно с вашей стороны, госпожа. Читайте сколько влезет! Не думаю, что вам это пригодится.

– Как, вы испытали на себе ритуал и продолжаете сомневаться?

– Но ведь даже если я случайно сделал всё как нужно, невидимым я так и не стал.

– В свитке нет слова о невидимости! Обряд должен был укрыть вас от чужого взгляда. Так и получилось.

– Но ведь то, что произошло – просто совпадение, цепь случайностей.

– Да, это и есть магия: Богиня подстраивает все события так, чтобы для вас сопутствовала удача.

Быть не может. Эта юная особа слишком доверчива, да к тому же помешана на сверхъестественном. Впрочем, переубеждать её я теперь не собирался. Своим молчанием она оказывает мне огромную услугу, к тому же, она уже спасла мне жизнь, кем бы эти клобы в итоге ни оказались.

Мы пошли дальше. При свете факела идти оказалось гораздо проще, и хотя Адола никогда не ходила этими коридорами, она безошибочно знала направление и отлично ориентировалась в подземном лабиринте. Блуждая в темноте, мы сделали небольшой крюк и, обогнув вулкан, оказались чуть северо-западнее-ниже Хиттена. И это было очень кстати – в одном из переходов оказался тайник с едой. Наскоро перекусив, мы хотели было пойти дальше, но тут из-за поворота направо начало тянуть холодный ветерок, который усиливался с каждой секундой.

– Это они!

– Снова?

– Они всегда устраивают засады вблизи вулкана! Бежим!

На этот раз, я знал, что делать. Закрыв факел плащом с подветренной стороны, я побежал, пропустив вперёд свина и девицу. Добежав до конца дороги, кончающегося тупиком, та ловко просунула руку в щель между камнями и открыла деревянное перекрытие. За нами послышался топот. Имея факел, я захотел рассмотреть таинственного врага поближе. В тот самый момент, когда я обернулся, в стену рядом со мной врезался увесистый булыжник, а за сотню якров от нас я увидел тень, чьи очертания действительно больше походили на животные, чем на человеческие. Я вскочил в проход, и тяжёлая перегородка за нами с шумом захлопнулась. Мы несколько сбавили темп, решив, что опасность миновала, но не успели мы пройти и двухсот шагов, как за нами вновь послышался грохот двери. Проклятие! В свете моего факела они видели, как она открывается! Нужно поторапливаться. Всё время пока мы бежали, сзади доносились звуки погони. Периодически было слышно, как в то место, на котором я был мгновенье назад, с глухим стуком влетает камень. За очередным поворотом в глаза нам ударил свет: путь преграждал обрыв, внизу которого медленно, но непреодолимо текла огненная река. Добежав до неё, мы не сговариваясь посмотрели вниз в поисках убежища. Под нами виднелся широкий уступ, где мы могли отсидеться незаметными для настигавшей нас опасности. Взобраться назад будет затруднительно, но сейчас главное – уйти от преследователей. Мы спрыгнули на уступ и вжались в стену. Вскоре над нами негромко рычали несколько клобов, их облика я не разглядел, но хотя бы убедился в их существовании и опасности, которую они представляют. Не торопясь, мы терпеливо дождались, пока они уйдут, даже несмотря на ужасную жару и брызги подземной желчи. Однако выбираться назад нам не пришлось: по уступу поползла щель, разделившая его надвое. Едва я успел подумать, что это не к добру, как Адола уже падала в бездну вместе с куском камня, на котором стояла. В последний миг я скинул свою сумку и, удерживая за лямку, бросил ей. Схватившись за неё, моя спутница повисла прямо над рекой огня, в то время как моя часть уступа тоже дала трещину.

– Кусок твёрдой породы! Когда он подплывёт, я раскачаю лямку, а ты спрыгнешь на него!

– А как ты?

– Я дождусь следующего! Попытаемся перепрыгнуть на другой берег!

Когда твёрдый островок подплыл достаточно близко, я с усилием швырнул сумку с повисшей на ней Адолой. Однако, мы забыли договориться, кто из нас удерживает сумку, а кто отпускает, поэтому отпустили её одновременно. В результате девушка оказалась на камне, а сумка – прямо подо мной на упавшем обломке нашего уступа. Племянница Альпа уже встала и пыталась удержать равновесие, вот-вот готовая упасть в бурлящую раскалённую жижу. «Нужно во что бы то ни стало спасти сумку – в ней судьба нескольких народов и моё могущество», – подумал я, и схватив неистово верещавшего Гогоса, прыгнул на камень к Адоле, а подхватив её, следующим прыжком перемахнул на другой берег. В это же время наш утёс рухнул в поток окончательно, унеся с собой столь тяжело добытую книгу, а в следующий момент сознание оставило меня.

В себя я пришёл от прикосновения мокрого и холодного свиного носа. Адола сидела рядом, смачивая мой лоб водой.

– Это всё жар подземного огня. Мы тоже едва не упали в обморок.

Я приподнялся и сел на блестящий камень.

– Моя сумка…!

– Далась она вам! Перья и чернила есть и в Хиттене.

– Книга!

– Вы об этой? – в её руке возник кожаный футляр с золотыми заклёпками.

Ну конечно! Она так и не отдала мне Рукопись изменений с тех пор как нашла! Я засмеялся нервным смехом.

Мы продолжили путь. Мы были живы, здоровы и у нас была Книга. А что ещё приятнее, у нас был факел, который я второпях засунул за пояс. На рубахе чернело угольное пятно, но что это в сравнении с источником света! Мы пошли дальше. Дойдя до естественной пещеры, Адола облегчённо вздохнула:

– Это уже знакомые места. До Хиттена отсюда рукой подать!

Всю дорогу до города мы молчали: Адола от воодушевления, а я всё ещё не мог прийти в себя после всего случившегося.

Наконец, мы вышли на поверхность в пятистах шагах от Главных ворот столицы Монта. У подножия огненной горы было темно и холодно, лил дождь. Низкие деревца, росшие на взгорье, горели ярко-рыжим, будто подземная желчь, а промозглый ветер посыпал землю их листвой. Вдохнув полной грудью влажный осенний воздух, Адола повернулась к вулкану и скрестив руки на груди, встала на одно колено. Я последовал её примеру: сложил ладони в молитвенном жесте и склонил голову. По окончании молитвы мы переглянулись. Было странно, но очень приятно видеть эту девушку рядом с собой в великолепии окружающей природы. Я понял, что не хочу сейчас расставаться с ней и задумался над предлогом продолжить вечер, но тут Адола сделала всё сама:

– Наш дом близко к самым воротам, господин. Вы должны зайти к нам! После всего, что с нами произошло, я просто обязана представить вас своей семье.

Сказала она это с прежней манерностью, от недавней фамильярности не осталось и следа.

– Буду очень польщён. Спасибо, что не бросили меня госпожа.

– Что вы! Это я должна благодарить вас! И Вашего верного хрюна!

При этих словах Гогос радостно хрюкнул и потёрся об обгоревший подол её платья.

У самых ворот Адола придвинулась ко мне вплотную, взяв за руки:

– Отец не самый простой человек. Не бойтесь его – ведите себя как обычно и не забывайте о приличиях!

Монты не строят свои города ровно по ярусам, поэтому невозможно точно сказать, на каком уровне находится старый дом Адолы. Если, находясь в Хиттене, вы захотите на него взглянуть, пройдите от главных ворот чуть ниже по ступенькам и левее. По размерам и обстановке сразу стало понятно, что жилище принадлежит аристократам, и хотя представляет собой такую же выдолбленную в скале пещеру (пусть и большую, чем у прочих жителей, со множеством комнат и смотровой башней, выходящей на поверхность), но обставлено в типично аннтеранском стиле: деревянная и костяная мебель, массивные двери, стены, украшенные охотничьими и военными трофеями, масляные светильники помимо факелов. Живущие здесь люди явно бывали в наших краях. Адола без слов поняла мой вопросительный взгляд:

– Мой отец служил князю ещё до объединения земель. Он часто бывает в ваших краях, поклоняется Владыке Недр и питает страсть к аннтеранской культуре.

Да, это многое объясняет – весьма типично для юной особы противопоставлять себя родителям. Едва войдя в дверь, девушка вперёд слуг помчалась в гостиную. Привратник поклонился мне и повёл вслед за ней. Ещё не дойдя до двери, я услышал, звонкий голос Адолы, щебечущий о наших приключениях:

– Ах, матушка, батюшка! Сколько всего совершилось! Я несколько раз заходила под смертельную опасность, но он спас меня!

– Мы так переживали за тебя!