Дело Бэтмена бесплатное чтение

Я понял, что человек на самом деле не един, но двоичен.

Роберт Стивенсон

Глава 1

Дождь. Уже который день льет как из ведра. Даже не погулять! Иногда мне кажется, что все же зря я ушла из полиции, но потом вспоминаю о том, с чем пришлось столкнуться, и понимаю, что все правильно. Только вот в такие дождливые дни совершенно некуда себя деть. Хотя бы Макс знает, чем заняться. Сидит целыми днями в кабинете и строчит что-то у себя в ноутбуке. Еще недавно его книги было никому не нужны, как внезапно на него обрушилась слава. Макс, конечно. талантливый, его детективы хороши, но все же это так далеко от реальности. Уж мне ли не знать о том, что такое убийства? После 11 лет службы в убойном отделе? Но людям больше хочется историй об агенте 007, Шерлоке Холмсе или Эркюле Пуаро. Реальность такова – трупов много, а убийцы чаще всего – их самые близкие люди. Вот и вся статистика. Ищи убийцу среди семьи и друзей – не прогадаешь.

Помню мое самое первое дело, мне было 22. Я тогда только попала в убойный отдел после успешного выпуска из академии. Я была так вдохновлена фильмами и сериалами про убийц и их поимку. Мои любимый фильм был «Молчание ягнят». Особенно я тряслась из-за всяких психопатов и маньяков, мне казалось, что я была создана ради того, чтобы их понимать и ловить. Вот уж точно была совсем юна. Так вот, возвращаясь к первому делу. Сразу после поступления на службу меня отправили расследовать первое дело с Джеймсом, моим бывшим напарником. Он был лет на 5 старше меня, гораздо опытнее, приземленнее. Но это я понимаю сейчас, тогда я думала, что он пытается помешать мне добиться звания повыше. Он так презрительно смотрел на меня, когда мы отправлялись на первое задание – я была безумно рада, не переставала улыбаться и постоянно спрашивала у него про всё. Мой энтузиазм ему казался глупостью, даже не наивностью. В целом, сейчас я согласна с ним.

Итак, наше первое дело – труп молодой девушки, который нашли в узком, безлюдном переулке. В машине я успела узнать совсем немного: она была молода, буквально моя ровесница. Ни каких-то документов, ни телефона при ней не было. Было похоже на обычное убийство при ограблении. Мне не терпелось уже приступить к расследованию. Приехав на место и увидев труп в первый раз, я поняли лишь одно – все мои мечты и фантазии остались где-то в академии. Реальность была гораздо суровее. Первое, что я почувствовала, был просто ужаснейший запах – запах разлагающейся плоти. Я, конечно, знала о том, что трупы не ванилью пахнут, но именно тот труп я никогда не забуду. И само тело. Пока мы шли к телу, я смогла как-то подавить рвотный рефлекс. Джеймс даже одобрительно ухмыльнулся. Я постаралась сконцентрироваться на деле. Вокруг крутились криминалисты и фотографы, пытавшиеся запечатлеть абсолютно все детали, а патологоанатом уже ждал нас у тела. Приоткрыв белое покрывало, прикрывающее труп, патологоанатом начал рассказывать, что узнал. Но я уже его не слышала – я отвернулась, чтобы проблеваться. Запах был ужасен, но еще хуже было увидеть тело это несчастной девушки. Оно было абсолютно обнаженным, полностью в крови. «26 ножевых ранений» – сказал патологоанатом, попытавшись скрыть неловкость от этой сцены. Джеймс мельком глянул на меня с понимаем, протянул платок. Он ожидал от меня такой реакции и не был удивлен. Затем мы продолжили. На жертву напали еще ночью – изнасиловали, ограбили и убили. Причем, убили с особой жестокостью, не каждый смог нанести целых 26 ударов ножом. Все ее тело было больше похоже на сплошное кровавое месиво. Я не могла даже подумать о том, что можно такое сотворить с человеком. Точнее, я понимала это, но понимать и видеть – не одно и то же. А самое ужасное оказалось, что это не было ограбление. Позже мы выяснили, что случилось. Жертвой оказалась студентка юридического университета, ее звали Анджела. И убил ее собственный отчим. Оказалось, что она с детства подвергалась насилию с его стороны, но ей приходилось молчать, ведь этот урод обеспечивал их с мамой. Отца не стало еще в раннем возрасте. Она приходила к матери и рассказывала ей об этом, но та посчитала дочь обманщицей. Мать была настолько зациклена лишь на себе, что решила, будто дочь ревнует. Отвратительная женщина. Когда мы рассказали ей о том, что случилось с ее дочерью, она даже не заплакала. Наоборот, просто разозлилась. Сказала что-то вроде: «Так и знала, что эта шваль соблазнила его. Ну, поделом им обоим». Я была настолько в шоке от услышанного, что не сдержалась и влепила ей пощечину, после чего получила первое отстранение от работы. До сих пор не жалею об этом. Будь моя воля – ее бы посадили следом за своим муженьком. Но закон не предусматривает лишение свободы для эгоцентричных, нарциссических идиотов. Не убил – сиди дома. Так вот, после того как Анджела поступила в университет, кошмар для нее практически закончился, она переехала в общежитие и не виделась со своей «семьей». Но однажды отчим выследил ее и начал угрожать. Когда она отказалась от продолжения их связи, он набросился на нее и заколол до смерти. После попытался выставить это как ограбление, но его выдало 26 ножевых ранений – обычный воришка, да даже маньяк, не стал бы наносить столько ударов. Джеймс сразу понял, что искать надо среди близких. Такое было мое первое дело.

К чему я вообще здесь об этом? Вот что бывает, когда долго сидишь дома практически в одиночестве и единственное, что делаешь, готовишься к свадьбе. Даже Макс работает. Кстати, надо бы проверить его, может, смогу помочь чем-то, пока он пишет свою новую книгу…

Глава 2

Буду продолжать писать, пока не надоест. Вдруг, тоже стану знаменитой? Полдня я провела с Максом, помогала ему с книгой. Эх, жаль никто не знает, что главным консультантом и вдохновителем знаменитого Макса Синклера является его невеста. Мы познакомились с ним, когда он еще работал в местной газете журналистом и лишь мечтал о том, что будет писать бестселлеры и прославится. В те времена я еще была детективом и вела расследования, а он приходил и доставал меня своими расспросами: всё лишь для того, чтобы засветиться, накопать «эксклюзив», добиться признания и уважения. Честолюбие, определенно, его слабое место. Но в итоге он добился своего – начал писать детективы, которые вскоре снискали невероятную популярность, а также понравился мне. Вот уже несколько лет мы вместе и совсем скоро будем праздновать нашу свадьбу. После его предложения я решила завязать с карьерой, после стольких лет, проведенных среди грязи и человеческих пороков, хотелось уюта, заботы и тишины. Хотя без работы бывает, конечно, очень скучно. Даже дневник начала вести. Все-таки быть «домохозяйкой» совершенно не моё.

Зашла к Максу посмотреть, как у него дела. Он уснул прямо за рабочим столом, лежа на своих черновиках. Такой старомодный! До сих пор любит сначала записывать все на бумаге. Даже делает зарисовки к своим книгам. Я накрыла его одеялом и пригляделась: он работал над новой книгой. Вокруг валялись комиксы о Бэтмене (так по-детски), какие-то околобиблейские книги и даже рисунки. На них был изображен какой-то темноволосый мужчина средних лет с ножом в черных перчатках и плаще. Выглядит он так, будто Макс пишет сценарий для комикса DC, а не очередную книгу из его серии. Наверное, экспериментирует. Оставила его отдыхать и решила посмотреть что-нибудь.

По телевизору начали показывать новости. После нескольких минут нудного бурчания о политике и экономике (кому-то это вообще интересно?), я уже хотела закругляться и идти спать, как вдруг услышала кое-что важное: «Дэниел Вачковски, экс-сенатор, обвиненный в убийстве своей жены, наконец вышел из тюрьмы».

Вот это новости. Тот самый Вачковски, которого с трудом посадили. Кто вообще этого урода смог выпустить! Его дело было у всех на слуху несколько лет назад, он убил собственную жену, причем с особой жестокостью. Где-то три года назад он избил и оставил умирать ее в собственном ресторане, в VIP-комнате. Причем, причины особой не было. Как оказалось, он частенько издевался над ней, унижал ее и словесно и физически, изводил. Но она не могла уйти – у нее ничего не было, да и вера не позволяла. После ее смерти его практически оправдали, пока в дело не вмешался брат несчастной и адекватные обвинители. У них все доказательства были на руках: свидетели, переписки, видео с камер наблюдения, которое Вачковски сначала приказал стереть. Хорошо, что его смогли восстановить специалисты. И это еле как помогло. Было очевидно, что судья был подкуплен, ему будто стодолларовые купюры закрывали глаза во время заседания. Адвокаты тоже были некомпетентные, просто позор сферы юриспруденции. Задавали вопросы в стиле «А ваша жена любила доминировать?», «А она вас сильно ревновала к другим?» (кто такого вообще ревновать будет?) И настаивали на том, что это было «убийство по неосторожности». Деньги, конечно, могут многое купить, но все же общественные резонанс сделал свое дело, и его посадили. Но вот прошло несколько лет, и он добился своего – пересмотра дела и смягчения наказания. И его освободили. Боже, если таких уже освобождают, то зачем все это вообще? Почувствовала, как начала болеть голова. Всегда страдала от мигреней с переменным затишьем, но последние несколько лет, особенно, когда мы познакомились с Максом, иногда просто разрывает голову на части. Внезапно, как будто почувствовал, он вошел в комнату.

– Не спишь? – спросил он у меня немного хриплым голосом, все еще прикрываясь одеялом.

– Как видишь, – боль немного стихла. – Смотрю новости. Вот Вачковски выпустили из тюрьмы после пересмотра дела.

– Вот это новости. Рад, что наша система правосудия выпускает таких личностей, как он, – он присел рядом со мной на диван и приобнял меня, укутав в одеяло. Попытался закурить, но я смерила его таким строгим взглядом, что он резко передумал. Знает ведь, что я не терплю запах сигарет.

– Да, это ужасно. Но, возможно, еще будет возможность упечь его обратно, разобраться с ним. И что толку в критике нашей системы? Она, конечно, не идеальная, но хотя бы как-то функционирует, помогает сажать уродов. Хотя, как видишь, случаются осечки…

Макс помолчал несколько мгновений, размышляя о чем-то своем. Иногда он смотрел на меня, но я не могла расшифровать его взгляд. О чем он был? Я не понимала. Как будто он пытался раскусить меня и мои мысли. Но, возможно, мне лишь казалось это. Затем Макс продолжил:

– Мне вообще кажется, что смысла в тюрьме как в таковой нет.

– Не поняла тебя?

– Ну вот в чем смысл рисковать жизнями, пытаясь поймать и закрыть на несколько лет таких уродов? Смертную казнь отменили. Эти отбросы ведь живут за счет нас, налогоплательщиков. Их там, кормят, поят, они даже находят там что-то вроде «друзей», читают, гуляют, продолжают существовать. А также измываются над другими. Тюрьма никого не исправляет, а, наоборот, еще больше калечит. Да и сами надзиратели не лучше. Из обычных людей они становятся теми же чудовищами.

– О чем ты вообще говоришь? Хочешь сказать, что наш… труд полицейских и других органов просто бессмысленный? А что ты тогда предлагаешь? Позвать Бэтмена расправляться с ними?

– Ха-ха… Вижу, в комнату ты ко мне заходила. Подкол засчитан, – как будто разочарованно ответил Макс. – Я не говорю, что это совсем глупо. Просто представь, что ты посадила какого-то ублюдка за дело лет десять назад, а он уже мог выйти. Правосудие не равно судебная система, ты же и сама это понимаешь. А насчет предложений… Ну, лично мне кажется, что нет ничего плохого в том, чтобы избавляться от таких, как, например, Вачковски. В конце концов, они уже не люди, если позволили себе убить других. Особенно, если это психопаты типа серийных маньяков. Тот же сенатор вообще смеялся на своем же суде, зная, что его не осудят, даже если он прямо там признается. Хорошо, что еще получилось его посадить хотя бы на какое-то время. Но вот он опять на свободе, чем же он теперь будет заниматься? Проворачивать махинации, дальше богатеть и избивать женщин? Давать таким право на освобождение – совершенно безответственно.

Я нервно рассмеялась. «Какой бред!» – подумала я. И что на него нашло? Хотелось бы понять его, но не получалось. Наше мнения далеко не всегда совпадали, иногда я даже удивлялась, как мы вообще смогли сойтись.

– Макс, ты в своих размышлениях недалеко ушел от законов Хаммурапи. Может, надо еще вернуть принцип «око за око»? Не неси чушь. Судебная система далека от идеала, но она работает. Смертная казнь аморальна, я не буду объяснять тебе очевидные вещи. Более того, всегда есть риск приговорить к смерти невиновного. Оно того не стоит.

– Суд не в состоянии обвинить тех, кого стоит судить. В этом проблема. Это лишь политический институт. Те, кого надо посадить, им управляют. Либо знают, как его избежать.

Ох, и опять он уходит в свои непонятные идеи… Легко говорить о том, что не понимаешь изнутри. Легко говорить, что то, что мы делали и делаем, бесполезно.

– Макс, я все еще не слышу альтернативы. Что нам делать? Попросить Иисуса вернуться к нам на бренную землю и разобраться с местным беззаконием? Что? Если сами люди не в состоянии осудить тех, кто этого заслуживает, то кто вообще может это сделать?

Тут он опять задумался… Уткнулся взглядом в одну точку где-то на стене и улетел в своим размышления. Спустя несколько минут он сказал:

– Не знаю, дорогая. Но хотелось бы, чтобы появился тот, кто смог бы противостоять этому. Если система не может. Сколько подонков избежало «правосудия» и скольких оно еще ждет. До Судного Дня еще слишком далеко, раз уж ты подняла религиозную тему и приплела сюда Иисуса. Если и мессия, то точно не такой, как он. Это будет тот, кто будет судить каждого по заслугам и отправит преступника в ад, пока он жив.

На этом наш непонятный диалог закончился, и мы решили переключиться на сериалы. Включили мой любимый – про профайлеров, которые ищут серийников. Будто бы мне в жизни этого не хватило. Но что еще остается, когда целыми днями сидишь дома.