Механические химеры едят с головы бесплатное чтение

Камо грядеши?

Разве не прекрасен мир, где физическое тело тебя больше не подводит? Вирусы, онкология, депрессия, тревожность, психические расстройства, девиантное поведение успешно подавляются. Даже старение удалось отсрочить на целых полвека. И всё это благодаря микроскопическому чипу, вживлённому в мозг, контролирующему не только биохимические и нейропсихичексие процессы, но и восхитительные бионические протезы от корпорации «ЗАСЛОН», которые ты можешь заказать, не выходя из дома.

Вика выключила планшет и медленно выдохнула, пытаясь справиться с раздирающим её изнутри чудищем, порождением боли, обиды, зависти и гнева. Её сестра Даша вчера купила себе экипировку «Амфибия», позволяющую дышать под водой, а также фантастический русалочий хвост. На выходных вместе с друзьями она отправится на Пхукет, будет веселиться, исследуя подводный мир и ближайшие острова. А на зимних каникулах Даша ездила с одноклассниками в горы, где они облазили все вершины и любовались рассветом с самой высокой точки в Европе. Конечно, в этом им помог комплект модификации тела «Ирбис».

Разве не прекрасен мир, где не существует мест, которые бы ты не смог покорить? Свобода!

Но не для неё.

Вика вытерла рукавом слёзы. Окружающий мир ужасен, когда ты родился с изъяном и умудрился попасть в крошечный процент людей с аллергией на полимерные соединения. Твой мозг отторгает чудесный чип, а тело – инновационные протезы. Ты болеешь, покрываешься прыщами, стареешь, практически постоянно завидуя окружающим. Да, ты можешь передвигаться по миру на вездеходе, пользоваться планшетом, умными очками. Но ты всё равно изгой. Никто не будет ждать, пока твой громоздкий снегоход поднимет тебя на вершину. Твои друзья, ловкие как снежные барсы, будут легко перепрыгивать пропасти и бежать, подпевая ледяным ветрам. А потом расправят крылья и взлетят… Ну а ты будешь до боли в пальцах жать кнопки на джойстиках и ковылять позади.

Это только в фильмах хорошо быть не такой как все. По законам жанра всегда найдётся красавчик, который полюбит тебя с первого взгляда и останется верным до гробовой доски, а твои недостатки будет превозносить до небес. В реальности же даже твоя родная бабушка, не страдающая от злосчастной аллергии, будет гораздо привлекательнее, не говоря уже об её умственных способностях. Легко остроумно шутить и блистать в беседах, когда твой уровень IQ превышает 150 баллов благодаря искусственному интеллекту, транслирующему сигналы прямо в мозг. Вика снова включила планшет и вбила техническое задание в приложении «Ямуви»: сгенерировать фильм, я в главной роли, мой партнёр – Эйс Честер, жанр: романтическая комедия, хэппи энд, троп – золушка. Через пару минут фильм был готов, и Вика поудобнее устроилась в кресле. Это ненадолго отвлечёт, тем более, что про неё, похоже, забыли. Мимо пронеслись медсёстры, громко смеясь, у каждой было по три дополнительных пары рук. Что их так развеселило? «Ах да, они же ещё и мысленно общаются, механические стервы», – злобно подумала Вика, следя за девушками поверх планшета. Говорят, скоро в продаже появятся протезы для глаз, умеющие испускать плазменные лучи смерти. Теперь испепелять взглядом можно будет буквально. Ха-ха. Но это тоже не для неё. Интересно, она такая злобная потому, что от природы ущербна или природа, предчувствуя её мерзкий характер, заблаговременно решила обезопасить себя и наделила Вику изъяном? Каких бы дел она смогла натворить, если бы получила доступ ко всем этим инновационным штукам? И почему мир, который во главу угла ставит гуманизм, не избавляется от таких как Вика ещё в колыбели? Это было бы гораздо гуманнее, по её скромному мнению.

Медсёстры, наконец, вспомнили о Вике и подошли к ней.

– Доброе утро, Виктория! – улыбнулась одна из них. – Готовы ваши результаты анализов на совместимость с новыми сертифицированными материалами. И они…

– Опять мне не подходят, – угрюмо закончила за неё Вика.

– К сожалению, вы правы. Но не стоит отчаиваться, технологии и наука не стоят на месте, Виктория означает «победа».

– Только не уточняется, чья. Этот сраный мир меня уделал. Опять.

– Я вам сочувствую, Виктория, – медсестра картинно опустила уголки губ, что ещё больше огорчило Вику. – На прошлой неделе вы окончили колледж. У вас в запасе ещё месяц, чтобы подумать над местом работы. Наше педиатрическое отделение с радостью вас примет! Первые хирургические замены проводятся в три месяца, и малыши в этот период крайне беспокойны, им очень важно человеческое тепло и любовь. От вас не потребуется ничего сложного – только носить маленьких на руках и успокаивать. Это очень добрая работа, которая дарит множество положительных эмоций!

– А ещё я могу пойти воспитателем в садик для детей с непереносимостью инородных внедрений или заботиться об угасающих…

– Да, всё верно. Но работа с младенчиками самая приятная, как по мне, – медсестра протянула Вике маленького розового зайчика. – Вот, возьмите, нажмёте на носик, включится синий шум, он хорошо успокаивает нервы.

Вика кивнула и убрала зайчика в карман. Почему бы им просто не обложить детей этими зайцами? От игрушек будет гораздо больше пользы, чем от Вики. Она не умеет успокаивать других, с собой-то справиться не может. Тревога давно стала её привычным жизненным фоном. Нажмите Вике на носик и услышите невротический шум. А ещё есть режим «истерика», если жать слишком долго.

Вика вышла из больницы. Яркое майское солнце тоже угнетало. Оно будто говорило: «Ха-ха, я тебя сейчас обсыплю веснушками и пигментными пятнами, у тебя же нет красивой маски на лице». По улице сновали прохожие издалека похожие на причудливых механических животных: кто-то передвигался огромными прыжками, кто-то шустро полз по стенам, ну а кто-то и вовсе летал. Их тела покрывала бликующая на солнце разноцветная экипировка. Блестящие, переливающиеся металлические оттенки ей придавала то ли интерференция, то ли дифракия, то ли дисперсия света, а, может быть, и все эти эффекты вместе взятые. Вика не знала точный ответ, ведь она никогда не была сильна в науках. Одно она могла сказать – люди напоминали ей ярких стрекоз, стремительно скользящих сквозь городское пространство. И только она словно коричневая неповоротливая черепаха ползла до ближайшей станции. Вика активировала очки и снова взглянула на небо. Даже черепахи могут смотреть вверх, если хорошенько вытянут свою гибкую шею. Но что толку? Летать они всё равно никогда не смогут. Разве что в раздражающих металлических капсулах, таких неповоротливых и громоздких по сравнению с личными крыльями.

– Классный костюм унылой неудачницы, где такой раздобыла?

Насмешливый мужской голос заставил Вику вновь вернуться к мечтам о лучах смерти. И хорошо бы уметь прицельно плеваться кислотой. Жаль, что таких тупых как она не берут в разработчики. Как назло, ни одной едкой и умной фразы на ум сразу не пришло, поэтому Вика презрительно цыкнула на высокого мужчину в глухом чёрном костюме, лихорадочно придумывая колкий ответ, который бы осадил засранца. Лицо незнакомца скрывала маска из последней коллекции корпорации «ЗАСЛОН» – снаружи она транслировала вместо глаз и рта переливающиеся всполохи северного сияния, а изнутри давала своему владельцу потрясающую возможность дополнять реальность.

– О, я думала такие как ты давно разучились говорить словами через рот и лишь транслируют свою мудрость окружающим прямиком в мозги. И вообще, у тебя маска барахлит, стащи с башки эту ерунду и убедись, что я красавица, – процедила Вика, бесцеремонно тыча пальцем в то, что предположительно было лицом нахала.

Синие и зелёные линии на маске незнакомца мигнули и сложились в смеющийся смайл, медленно трансформирующийся в ворона, который разинул зубастую пасть. Разве у птиц бывают зубы?

– Бесите, – прошептала Вика, отдёргивая руку, – химеры механические.

Она поспешно отвернулась и двинулась прочь.

– А ты бы хотела стать одной из них? – мужчина поймал её за локоть и заставил вновь посмотреть на себя.

Он и правда снял маску. Его каштановые волосы топорщились во все стороны, а на серьёзном молодом лице не было и намёка на улыбку. Вика не стала ничего отвечать. Что за дебильные вопросы? Конечно, хотела бы. Иначе стала бы она так злиться?

– А если я скажу тебе, – он придвинулся совсем близко и зашептал, – что у меня тоже аллергия на все эти супер-пупер материалы?

– Да не ври, – скривилась Вика. – Я тупая, но не настолько.

Мужчина хитро улыбнулся, а потом спросил:

– Ты готова последовать за чёрным кроликом и изменить свою жизнь?

– В сказке он был белым.

– То была сказка для хороших девочек.

– Допустим, готова. Унылым неудачницам нечего терять.

– Всем есть, что терять, – незнакомец на миг вновь стал серьёзным. – А ты и правда, красивая, когда я смотрю вот так.

Он приблизился совсем близко, отчего Вике стало неловко. Она ненавидела, когда вторгались в её личное пространство.

– Издеваешься? – спросила она, отступая назад.

Нет, красавицей она не была. Обычная угловатая восемнадцатилетняя девушка с длинными русыми волосами, водянистыми глазами, слабыми руками и ногами, уязвимым тощим телом, никак не желающим соблазнительно наливаться, да россыпью веснушек на лице, груди и спине. Спасибо, щедрое солнышко!

– Нагло втираюсь в доверие, – промурлыкал мужчина, вновь спрятав лицо за маской. – Кстати, меня зовут Мик. Под землю?

– Чего?! – пискнула Вика.

Но незнакомец уже стиснул её в объятиях, гибкие пластины, похожие на крылья, плавно расправились за его спиной, а потом свернулись, прижимая тело Вики к торсу мужчины. Ей пришлось обхватить его талию ногами, её ступни и бёдра тут же закрепили ремни. Ну а в следующую секунду Мик сорвался с места и побежал к ближайшему подземному туннелю и, не сбавляя скорость, прыгнул во тьму.

«Аллергия на материалы? Всё ты врёшь!» – мысленно орала Вика, пока её рот судорожно глотал воздух.

В подземных туннелях было адски темно. Ведь те, кто ими пользовался, могли прекрасно видеть в темноте. Сестра рассказывала Вике, что в подземке уютно и цивилизованно, дорожная сеть разветвляется под городом подобно кротовым норам. Есть станции, магазины, отели, даже точки отдыха. Но без специальной экипировки в туннелях делать было нечего. Таких как Вика туда не пускали, для них функционировали поезда. Мама говорила, раньше под землёй курсировали вездеходы, но из-за их неповоротливости, вызывающей частые аварии, в тоннели открыли доступ только химерам. Вика попыталась рассмотреть хоть что-то, но вокруг плескалась лишь непроглядная тьма. Холодный ветер свистел в ушах, пахло сыростью, и трудно было поверить, что они бегут по приятным, облагороженным подземным дорогам. Воображение рисовало Вике земляные норы, из стен которых торчали могильные черви, слепые кроты, скелеты забытых захоронений и Бог знает, что ещё. Дебильный чёрный кролик Мик!

А ещё Вику укачивало от этой неровной беготни. Ник нёсся какими-то немыслимыми спиралями, карабкаясь вверх, прыгая в норы, а потом снова взбираясь по стенам. На прямых дистанциях он набирал такую скорость, что Вика совершенно закоченела несмотря на пластины костюма, которые удерживали её тело прижатым к Мику. «Меня сейчас стошнит прямо ему на спину», – злорадно подумала она, но Мик словно прочёл её мысли. Он совершил длинный прыжок, а потом остановился, отодрал от себя трясущуюся Вику и поставил на землю.

– Сейчас согреешься. Мы почти пришли. Приготовься, будет светло. Активируй очки.

Он взял её за руку и повёл за собой. Вика слышала лязг открывающихся дверей и грохот каких-то механизмов, а потом резкий свет её ослепил. Конечно, она не успела включить очки.

– Добро пожаловать!

Вика настроила линзы и огляделась. Узкий коридор, несколько железных дверей, яркие лампы на серых крашенных стенах.

– Похоже на старый подвал. Не удивлюсь, если за этими дверями комнаты для пыток и жутких опытов.

– А говоришь, что глупая. Конечно, это всё здесь есть. Этажом ниже, – на маске Мика замигало изображение красочного фейерверка и надпись: «Поздравляю».

– Ты меня поджидал у больницы неспроста.

«Поздравляю» сменилось на «Гениально!».

– Но разве чип не заблочит тебе все скверные мысли вроде убийств и издевательств ещё на этапе формирования идеи?

– А вот это отличный вопрос! – Мик стянул маску.

Он выглядел грустным, измученным и разочарованным. Интересно, сколько ему лет? Двадцать? Больше?

– Как я и говорил, мы с тобой очень похожи, Виктория. Да, я знаю твоё имя и много чего ещё. У нас аллергия на биопротезы, чип…не перебивай, я в курсе, что на мне сейчас экипировка «Крот» и несколько дополнений от «Кролика» и «Летучей мыши». Пошли, буду рассказывать и показывать.

Мик протянул ей руку, и Вика сжала его скользкую чёрную перчатку. Её всё ещё трясло, но Мик этого не замечал. А может быть ему было плевать. Он открыл одну из дверей, за которой скрывался лифт, и нажал на кнопку -4.

– Кроме нас здесь есть ещё люди? – спросила Вика, когда двери открылись, и Мик вывел её в очередной коридор.

– Да. И их довольно много, особенно учитывая тот факт, что мы находимся в тайном подземном отсеке, о котором по идее должны знать лишь избранные. Но избранных уже набралось слишком много. И, стало быть, это никакие не избранные, а рядовые.

– А разве чип позволяет вам иметь секреты? Он же сливает все данные!

– Стандартный чип «Лилит», который ставят всем в роддоме, делает именно так, – Ник открыл очередную дверь, и Вика вошла в квадратное помещение, больше похожее на офис. Мониторы, стулья, диваны, аппарат для еды и кофе – и ничего подозрительного.

– Садись, куда хочешь, – махнул рукой Ник. – Изначально полимерные материалы использовали для изготовления базисов съёмных зубных протезов. Их применяли и для эндопротезов, но чаще всё же брали сразу несколько материалов: прочный пластик, различные металлические сплавы, в том числе медь и титан… Потом наука сделала рывок, и появились новые полимерные соединения – прочные, термостойкие, безопасные, но главное, более дешевые, чем металлы.

Вика взяла стаканчик и принялась делать кофе, слушая Мика вполуха.

– Параллельно изобретался чип, который помогал пациентам с ДЦП или перенёсшим инсульт. Он брал на себя функции поврежденных участков мозга и посылал правильные сигналы мышцам. Люди снова могли контролировать тело. Кроме того, чип умел подавлять тревожность и навязчивые мысли…

–Да-да, – перебила его Вика. – Я в курсе. Чипы были призваны объединить искусственный интеллект с биологическим. Потом случилась страшная химическая и ядерная война, многие люди лишились конечностей. А дети рождались с врожденными дефектами, и правительство приняло программу льготного протезирования ещё в роддоме. Сперва ставили чипы и протезы выборочно, их совершенствовали… Разработали философию о гуманной технологической эволюции человека. В какой-то момент стали ляпать чипы в роддоме всем поголовно, как и прививки, а потом ставить базовые комплекты биопротезов, частично заменяющие скелет и конечности, параллельно выпуская крутые экипировки, с которыми ты становился подобен сверхчеловеку. И всё было бы классно, если бы не маленький процент гадёнышей, у которых появилась жуткая аллергия на все эти блага цивилизации. Но и их общество приняло, адаптировало, непрерывно подыскивая материалы, которые бы подошли всем… Так прошли десятилетия, и вот мы здесь, – Вика стукнула стаканчиком с кофе себя по лбу и сделала глоток.