Яблоневый сад для мисс Лизы бесплатное чтение

Глава 1

– Гроза сегодня какая-то, – вздохнула мама, прислушиваясь к разбушевавшейся непогоде, – страшная. Нетипичная для наших краёв.

Ветер ревел раненым зверем, бил ветками по окну, грозя прорваться внутрь острыми стеклянными осколками.

– Прогноз был иным, – ответила я, вздрогнув от очередного раската.

– Врут… все врут, – усмехнулась она, глядя в пространство перед собой, но мыслями точно была не здесь.

– Иногда всё же угадывают, – возразила я.

Бабах!

Я чуть чай не расплескала, так громко пророкотало где-то далеко-далеко в почерневшем небе.

– Может, кто-то умер? – драматическим шёпотом поделилась мыслями мама, – кто-то хороший, потому небеса и гневаются.

– Скорее уж злой колдун, – сделав глоток горячего напитка, почувствовала, как согреваюсь изнутри. – Холодно стало, может, печку затопим?

Сегодня утром мы приехали в заброшенный домик бабы Ани, который с недавних пор служил нам дачей. Маленький сруб стоял на самом краю деревеньки "Весновка", неподалёку от дремучего леса. В детстве я любила сбегать в чащобу и весь день проводить в поисках красивых фей, лешего, что лес хранит весёлого старичка-боровичка, русалки на дереве, и просто поваляться в высокой душистой траве, глядя на порхающих над головой разноцветных бабочек.

Всё было хорошо, пока однажды не пропали любимые бабушка и дедушка. Мы тогда были в городе, весть пришла с запозданием. Бросили все силы на поиски стариков, но так ничего и не нашли, ни тел, ни следов, куда они могли деться.

Мне тогда было почти пятнадцать, мы с мамой сильно переживали, но я была у неё, она у меня – поддержали друг друга в сложное для нас время. Да и папа помогал, следя, чтобы мамочка не ударилась в глухую депрессию.

С тех пор в "Весновку" мы не возвращались. Так и стоял домик много лет под замками.

А год назад маму бросил отец. Заявил, что влюбился без памяти в свою секретаршу (как банально, но оттого ещё горше), и, оставив нам квартиру, машину, подал на развод. И укатил в тёплые края.

Это был удар. И по мне, и по матушке.

И лишь год спустя мама, увлёкшись гаданиями на картах, нагадала себе странные вещи, каждый раз огорошивая меня такими высказываниями:

– Лизка, не предавал он меня, столько лет жили душа в душу! И не бросил он нас по своей воле, стал жертвой какой-то махинации!

И ещё:

– Надо на природе проводить весну и лето, тогда урожай не только в земле богатым будет, но и в жизни, – припечатала она как-то вечером, когда я вернулась с работы, даже обувь скинуть не успела. – Завтра суббота, вот и поедем в домик бабушки и дедушки, осмотримся.

Родительница твёрдо вознамерилась стать дачницей.

Я высказалась против, привела доводы, но её ни на миг не убедила. И потом, она вдруг стала одеваться не в чёрные хламиды, а в свои симпатичные брючки, платьица. Даже пошла в парикмахерскую и закрасила всё то седое безобразие, что было у неё на голове. Эти перемены сильно меня порадовали, и я решила не сопротивляться и посмотреть, что из всего этого выйдет. В любом случае пока её в крайности не забросило, дача – это вполне приемлемый вариант. Потому я здесь, в домике, на краю едва живой (всего в трёх домах кто-то обитал) деревушки.

Ещё раз громыхнуло, и я вдруг вспомнила сказки, которые мне рассказывал дед. Как раз под атмосферу сегодняшнего дня. Когда-то я заслушивалась его байками, широко распахнув глаза. Верила и в благородных принцев, и в красивых, чуточку капризных принцесс.

Но то время давно прошло, теперь я взрослая тридцатилетняя женщина, переводчик в крупной иностранной компании. И также давно я перестала верить в сказки.

Баб-бах! Бух! Пух! – бесновалась непогода.

– Сегодня придётся отложить поход в огород, – покачала головой мама, – рассаду помидор и огурцов, коли распогодится, завтра пересадим на грядки.

Небо прочертила ослепительная молния, затем ещё одна, всё это сопровождалось грохотом, как будто разъярённый ямщик стегал непокорную тройку вороных коней.

– Пойдём, поспишь немного? Всего пять вечера, подремлешь, – предложила я, матушка кивнула, и я подошла к ней, чтобы помочь встать из старенького глубокого кресла.

Дедушкино кресло. Мама так и не решилась его выбросить.

Мы пересекли маленькую гостиную и вошли в комнатку.

– Лиза, найди-ка сорочку, где-то в чемодане была, я её ещё не вынимала, – попросила она, сама же зарылась в свою сумку в поисках чего-то.

Я порылась в вещах, которые мы толком не успели распаковать, отыскала хлопчатобумажную ночнушку в мелкий голубой цветочек с несуразным кружевом по вороту и протянула родительнице со словами:

– Надо бы тебе и нижнее бельё обновить, а то это ужас какой-то!

– Аха, потом.

Но не успела мама лечь в кровать, как свет судорожно замигал.

– Ох, батюшки! Что это? – встревоженно спросила она, светло-зелёные, с коричневыми крапинками глаза, и без того полные тревоги, округлились в ужасе. – Может, не стоило гадать на таро? – вдруг выдала она версию, – говорят же, сильные это карты.

– Из-за ветра, видать, коротит, – отмела я её мистические варианты. – Отдохни хорошенько, и ничего не бойся, – но на самом деле в глубине души я тоже испугалась, но пока держала себя в руках. Поцеловав маму в щёку, двинулась на выход из спаленки.

Меня ждал старый продавленный диван. Надо бы поменять его на что-то поудобнее, каждый раз об этом думаю, а потом благополучно забываю. И так по кругу.

Стоило мне более-менее на нём устроиться, как грохнуло так, что содрогнулись стены, и тусклая лампочка в прихожей, которую я не стала выключать, напоследок ярко моргнув, погасла.

Я резко села, судорожно всматриваясь в непроглядную тьму, даже в окне не было видно ни зги.

Завывал ветер сотней оголодавших волков, сливаясь в продирающий душу ультразвук. Я вся покрылась мерзкими ледяными мурашками. Из комнаты донёсся испуганный вскрик мамы. Дом тряхнуло, затем ещё раз.

– Мамочка! – проорала я, встала и, вытянув руки, двинулась вперёд. Пол ходил ходуном, трещали старые стены, с потолка сыпалась крошка, в дверном проёме показалась светлая мамина сорочка, я буквально добежала до женщины и крепко её обняла.

Так мы и стояли, держась друг за друга, судорожно вздрагивая, а когда здание, хрипнув основанием, вдруг затряслось, так и вовсе сели. Стёкла не выдержали издевательства и разбились, в закрытом шкафу жалобно дребезжала посуда, подскочил чемодан, тряхнув крышкой, подпрыгнули и мы.

Я не сдержалась и пискнула, как ребёнок:

– Мама! Спаси!

– Всё будет хорошо, милая, – погладила меня по волосам дрожащей рукой хрупкая женщина. А я прижалась к ней, как маленькая.

Вокруг летали какие-то вещи, сруб стало непросто потряхивать, его закрутило! Всё сильнее и сильнее! В итоге мы легли на пол, ухватившись за косяк двери и не отпуская друг друга.

И молились: я про себя, родительница вслух.

Вших-ших-вжих. Стонали балки перекрытия.

Скри-и-и-ии, скрипели ножки кресел, дивана, кровати, кухонного стола, перекатываясь из стороны в сторону, рассада частью грохнулась на пол.

Казалось, дом бесновался целую вечность, я даже не сразу осознала, что тряска практически сошла на нет.

– Маа, – негромко протянула я, с трудом разжав сведённые от страха челюсти, – вроде бы прекратилось?

– Да, дом не колошматит, – согласилась она со мной.

Комнату заливал яркий солнечный свет. Облегчённый вздох сам сорвался с губ.

– Как ты? – спросила у испуганной, побледневшей мамы.

– Ничего, Лизка, вроде жива.

– Побудь тут, я сейчас, – я, покачиваясь, встала на четвереньки, затем на ноги, меня била мелкая дрожь от пережитого, и на нетвёрдых, двинулась к окну в комнате.

Выглянула наружу. В лицо ударил мощный поток холодного воздуха, хотя мгновение назад никакого ветра не было, на миг задохнулась от его количества, дыхание спёрло в груди. Но осмотреться мне это не помешало.

Мы парили над облаками, а впереди, повсюду, куда ни глянь, синело безбрежное небесное море. От увиденного пересохло в глотке, голова закружилась пуще прежнего, мне захотелось впервые в жизни хлопнуться в самый настоящий обморок. Насилу взяла себя в руки и осипшим голосом негромко сказала:

– Мама, вставай. Ежели будем падать, никакой косяк нас не спасёт.

Глава 2

– Боюсь, нас вообще ничто не спасёт, – задумчиво-фатально добавила я, стоило маме встать рядом со мной. Солнце сияло где-то справа, мягко подсвечивая облака золотым сиянием.

– Мы летим, что ли? – пробормотала ма, становясь рядом, так же как я, неверяще округлив глаза.

– Не думаю, что нам обеим может сниться один и тот же сон, и навряд ли мы слились сознаниями, будучи в бреду. Либо это грезится только мне, и я вижу тебя в своём невообразимо реалистичном кошмаре.

– Или мне, – поддакнула родительница.

На всякий случай взяла и ущипнула себя за руку. Ай! Больно.

– Побудь тут, пойду, гляну за дверь.

Мама лишь заторможенно кивнула: она, кажется, меня совсем не услышала. Я вышла в зал и подошла к входной двери. Провернула ключ в скважине и потянула ручку на себя, та с жалобным скрипом приоткрылась. Я выглянула в образовавшуюся щель. Брови мои подскочили к корням волос: кроме того, что дом самым фантастическим образом, бог весть куда летел, так ещё и веранда никуда не делась. Балки, поддерживавшие козырёк, чудом уцелели, только вот от трёх ступенек крыльца осталось ровно полторы, как бы смешно это ни звучало, впрочем, мне было совсем не до веселья.

Распахнув дверь шире, перешагнула через порог, поставила ногу на дощатый пол, надавила. Ничего не скрипнуло. Но выйти полностью из дома я не решилась. Прислонилась плечом о косяк и заворожённо глядела на белоснежное, словно сахарная вата, море вокруг, на бездонное небо впереди и сверху. Такое я видела только в иллюминатор самолёта, а сейчас не просто видела, но и ощущала, как воздушные потоки овевают всю меня. Разве такое возможно? Знаю, что в случае разгерметизации на подобной высоте человек теряет сознание в среднем за тридцать секунд. А у нас не просто окна разбиты, так я ещё и в дверь выглянула. И всё без вреда здоровью.

Полнейший сюр!

Ущипнула себя за мочку уха. Больно!

Ещё с полминуты полюбовалась чарующей картиной, не менее удивительными целёхонькими ящиками со второй частью рассады, ровными рядами стоявшие вдоль стены, и вернулась в дом.

Закрыв дверь на засов, подошла к дивану. Надо найти сотовый. Облазила всё вокруг, но гаджет будто сквозь землю провалился. Устало села на диван, жалобно скрипнувший, ладонь правой руки скользнула в складку между спинкой и сиденьем. Пальцы наткнулись на какой-то предмет, оказавшийся моим телефоном.

Разблокировала экран. Сети нет, как и ожидалось. Вздохнула грустно, включила плейлист и пошла работать: собрать раскиданную рассаду, подмести разбросанную везде землю и осколки от разбитой посуды; поднять одежду и вернуть мебель по местам.

Старалась занять себя хоть чем-то, чтобы не думать о том, что вскорости мы можем грохнуться в пропасть без шансов на спасение.

Через некоторое время ко мне присоединилась мама, в четыре руки трудиться было веселее.

– Как думаешь, – мама поставила чайник, новый газовый баллон мы привезли с собой, – что будет дальше? – наконец-то спросила она то, что её действительно заботило.

– Не знаю. Но есть надежда, что раз уж вполне сносно взлетели, то так же без потерь и приземлимся. Вопрос только, куда нас несёт, и что нас там ждёт?

– Вот и не знаю, что страшнее, – мама натуральным образом вздрогнула.

– Разбиться или угодить в неприятности? – договорила я за неё, криво усмехнувшись. – Давай ещё картошку пожарю. Пища богов! – матушка глянула на меня и наконец-то позволила себе немного улыбнуться. – Главное ведь что? – продолжила я её развлекать своей болтовнёй, – важно, что мы вместе, а коли так, то никакие проблемы нам не страшны.

Мама просветлела лицом, поправила свою длинную, коричневую кофту и присела рядом со мной, чтобы помочь почистить картошку.

– Лучок ещё добавим и сливочное маслице.

От представшей картины рот мигом наполнился слюной: ммм, вкуснотища!

– И можно на веранде поужинать, если не испугаешься, а то от стресса желудок орёт раненым зверем, – кивнула я.

– Где поужинаем? – не поняла мама, – ты хочешь сказать, что крыльцо осталось с нами?

– И волшебным образом ящики с рассадой. Они на веранде, стоят под окном, будто бы их вся эта тряска ураганная не коснулась вовсе, – добавила я.

– Чудеса… – протянула мама. Отложив очищенную картофелину в таз с водой, отряхнула руки и двинулась к выходу. И я следом.

Мы вдвоём выглянули наружу. Я первая решительно шагнула за порог. Замерла. Пол из-под ног и не подумал уйти.

– Кажется, безопасно, иди сюда, – позвала родительницу, и мы прошли вперёд, к перилам.

– Это невероятно! – прошептала ма, плотнее закутываясь в кардиган.

– Угу, – согласилась я, так же как она, увлечённо глядя на облачное море, постоянно находившееся в движении, оно, то завихряясь барашками, то широкими волнами расходясь в стороны, гипнотизировало. – Мама, пойдём в дом, я сейчас в сосульку превращусь, – потянула её за руку.

Картошка пахла одуряюще, золотистая, с пригоревшей корочкой, признаюсь, самая моя любимая часть незамысловатого блюда. Щедро посыпав содержимое сковороды зелёным луком, вооружилась вилкой и хлебушком.

– Приятного аппетита!

– Приятного!

И ка-ак накинулись! Сидели мы с открытой дверью, ели и любовались закатом.

Солнечные лучи окрасили горизонт в мягкие розово-лиловые тона, подсвеченные золотистыми блёстками. Зрелище, которое я никогда не забуду. Облака превратились в огромные, пушистые разноцветные острова. Небосвод становился всё темнее, постепенно переходя от светло-голубого к глубокому фиолетовому, и вот уже видны первые хитро подмигивающие нам звёзды. Я ощущала себя мелкой букашкой, и все мои суетные мысли и проблемы в этой Вселенной спокойствия и величия, стали казаться незначительными и надуманными, иные так и совсем высосанными из пальца. А настоящее: вон оно – за порогом, мир между небом и землёй.

– Ма, – протянула я, нахмурившись, – а тебе не кажется, что некоторое время назад облака были под нами, а не вровень?

Глава 3

Мы медленно, но верно, снижались.

Мама замерла рядом, крепко схватив меня за руку.

– Ой, доченька, – негромко пробормотала она, – сердце так стучит, так стучит! Боюсь, лопнет от страха. Как и мочевой пузырь.

– Так, – покосилась я на неё и не смогла удержаться, рассмеялась, – мы совсем не подумали, что туалета-то дома нет, а скворечник остался где-то там, на дачном участке!

– Вот именно! – мама тоже улыбнулась, – а представь, как мы с тобой зависаем над землёй…

Ох, не знаю, нервное, наверное, но грохнул такой хохот, что слёзы из глаз. Мы дружно упали на тоскливо скрипнувший диван, утирая влагу с лица и продолжая смеяться.

– Уф-ф, – протянула родительница.

– Ик, – икнула я и снова по второму кругу обе залились весельем. Вот бывает так, когда от мелочи, от показанного мизинца, ржёшь, аки конь, и всё никак не можешь остановиться. Я, держась за ноющий живот, сползла на пол и там через пару минут всё же смогла успокоиться.

– Лиза, не смей что-то говорить, прошу тебя, – просипела сверху мама, отдуваясь, будто слопала по меньшей мере слона. – Негоже в такой ситуации так себя вести.

Помолчали. Я посмотрела на сизую пелену облаков, видневшуюся в открытую дверь и взявшую в плен нашу веранду и едва-едва проникавшую в дом.

Вернулась на диван, обхватила мамочку за плечи, и вот так, прижавшись друг к другу, мы замерли в ожидании развязки.

Ирка, лучшая моя подруга, всё пихала мне книги о попаданцах, я прочитала по её советам несколько впечатлилась главными героинями, находчивыми, умными, бесстрашными, умеющими на коленке собрать реактивный двигатель, но ни в одном подобном романе ни одна из них не оказывалась в другом мире посредством полёта в дачном домике.

– Как думаешь, – зачем-то прошептала я, – мы приземлимся на планете Земля?

– А думаешь, на Луне? – фыркнула мама, но задумчивая складка всё же пролегла между её тонко выщипанными бровями. – Ну, не-е, – протянула она, качая головой, словно отрицая пришедшую мысль, – не хочу стать кормом для каннибалов или динозавров. Уж лучше угодить к добрым инопланетянам, чем в древние джунгли со всякой ядовитой живностью.

– Ма, успокойся. Будем решать проблемы по мере их поступления. А то сейчас нафантазируем и собственной тени начнём бояться.

Тем временем дом плавно пересёк толстую линию облаков, и мы наконец-то оказались под ними.

Я решительно встала и пересекла зал, шагнула за порог, вышла на крыльцо, чтобы поглядеть, не видать ли городских огней внизу.

Свесившись через перила, всмотрелась в чёрную землю.

– Есть! – ахнула я, – но как-то маловато. Посёлок, что ли?

Я увидела жиденькие огоньки, возможно, домиков на пятьдесят. И свет какой-то едва-едва приходилось до боли в глазах вглядываться, чтобы посчитать их количество. И вдруг несколько погасло.

Спустились ниже, но не к селению, а забрали сильно налево.

– Ма-а! – я метнулась в дом, закрыла дверь на замок, схватила родительницу за руку и потянула к стене. – Ляг на пол, вот сюда, до этого места мебель не докатится. Хорошо, – подле неё распласталась и я.

Мы замерли, едва дыша. Все мои внутренности перекрутило от страха. Никогда не любила ждать, но тут нет иного выхода, не прыгать же.

Спустя бесконечно долгие десять минут, в разбитых окнах мерно загудело:

Ууу-ууу.

И у меня слегка заложило уши. Я даже рот открыла-закрыла, сглотнула пару раз, чтобы разблокировать слух.

В-жих! Свистнуло следом.

Нас качнуло, затем ещё сильнее, что-то неприятно царапнуло дно домика.

Наш "самолёт" сделал круг, если верить ощущениям, затем второй и третий, а потом, ка-ак плюхнулся оземь, нас приподняло над полом и больно впечатало обратно.

Перед глазами всё поплыло, воздух с силой выбило из груди, я невольно застонала от боли, в голове шумело и звенело, зубы ныли – так сильно я их сжала.

К моменту, когда тряска полностью сошла на нет, а пыль с потолка прекратила сыпаться, я уже немного пришла в себя. Первым делом окликнула маму:

– Ты как? – схватила её за плечо и в тревоге сжала.

– Лиза! – простонала она, – ну чего ты так хватаешь, кости сломаешь.

– Прости, перепугалась, лежишь, не двигаешься.

– Жива я и вроде даже цела, только щёку до крови прикусила, – матушка с моей помощью села, мы обессиленно прислонились к стене и уставились прямо перед собой. В темноту помещения. Только жидкий лунный свет неохотно проникал в разбитое окно, освещая жалкий пятачок на полу и угол дивана, поменявшего позицию и отъехавшего ближе к входной двери.

– Можешь двигаться? – через некоторое время спросила я.

– Да, вполне, только щёку дёргает.

Мы, опираясь о стену, медленно встали. Я, поглядев на царящий в комнате погром, покачала головой и двинулась на выход.

– Ты куда? – ахнула родительница, вцепившись в мой рукав.

– Погляжу, куда нас занесло, – пожала плечами я.

– А вдруг там эти… как их там, оборотни или, что ещё хуже, вампиры?

– Мам, – я строго посмотрела на бледную женщину, стараясь подпустить в голос уверенности, коей на самом деле вовсе не ощущала, – не паникуй. Я не верю в существование подобных тварей. А всё зло, скорее, от недобрых людей.

– И то верно, – кивнула она после недолгого раздумья. – Я с тобой. Только возьмём, – она огляделась, – швабру!

Я закатила глаза, но возражать не стала.

– А ты сковороду нашу чугунную прихвати. Какое-никакое, но оружие, – и всунула мне в ладонь тяжёлую утварь.

Следуя друг за другом по скрипучему полу, подошли к входной двери, я провернула ключ и потянула створку на себя.

Заглянула в образовавшуюся щель. Темно, только лес шумит под порывами ветра.

На цыпочках вышли на крыльцо. Наш дом стоял посреди какой-то полянки, окружённой ровными рядами деревьев.

– Яблони? – удивилась мама.

– Яблони? – эхом повторила я.

– Ага.

– А там ещё какое-то здание, – ткнула я направо, – правда, оно кажется пустым. А ещё вроде бы тот домик и наш чем-то похожи?

– Ты что? Тебе мерещиться от стресса.

– Пойдём, глянем? Вдруг там кто-то живёт? Заодно и спросим, где именно мы очутились.

– Ну, уж нет! – мама упрямо вскинула подбородок, я знала, это её выражение, то есть спорить с ней дальше – впустую сотрясать воздух. – Утром, всё утром! При свете дня.

– Хорошо, – легко согласилась я, поскольку и сама страшно трусила.

Мы вернулись домой, закрыли дверь, вставили в разбитые окна ящики от рассады и прилегли на единственную кровать, маме пришлось потесниться.

Матушка проглотила какую-то свою таблетку и вскорости уснула, я же полночи вслушивалась в звуки, доносившиеся с улицы, вздрагивала от каждого шороха, и сковорода, лежавшая на стуле, который я поставила рядом с кроватью, несколько раз оказывалась в моей руке, а я в боевой готовности отразить любую атаку неведомого врага.

Но усталость в итоге всё равно взяла своё, и я уснула, сидя на полу, прижавшись спиной к кровати, при этом не выпуская из объятий не самое грозное на свете оружие. Впрочем, окажись оно в руках разгневанной женщины, мало никому не покажется!

Глава 4

Игривый солнечный зайчик нагло ткнулся мне прямо в плотно сомкнутые веки. Я зажмурилась и хотела было перевернуться на другую сторону и тут поняла, что замкнуло… Поясницу мою замкнуло! И шею!

– О-о.… – простонала я, с трудом перевалившись сначала набок, а потом на спину. Оказывается, я умудрилась растянуться животом на полу и так провести остатки беспокойной ночи. Надежда, что полёт над облаками – мне всего лишь приснился, мигом истаяла, стоило разглядеть в поле зрения сковороду, ставшей мне подушкой, из-за которой у меня теперь плохо с шеей.

– Лиза, – мама свесилась с кровати и испуганно на меня уставилась, – ты чего там делаешь?

– Загораю-ю, – ответила я, и, сцепив зубы, всё же смогла приподняться.

– Не смешно, – фыркнула ма, поднимаясь и подходя ко мне, чтобы помочь. – Давай тебе мазь вотру в занемевшие мышцы? – предложила она, но я не дала ей договорить.

– Тсс! Слышишь? – окликнула её я.

– Что? – сначала опешила она, а потом замолчала, вслушиваясь в звуки за стенами дома. Кто-то явно разговаривал, и голоса с каждым ударом сердца становились всё ближе.

– Ляна, кажется, хозяйка прибыла! – прямо под окном грохнул мужской глубокий баритон, у меня от него аж невольно мурашки по телу побежали.

– Думаешь? – ахнул женский, звонкий.

– Уверен! Хозяева предупреждали, что так оно и случится, когда семь дней пройдёт, – мне даже видеть не надо было, чтобы представить, как незнакомец весомо кивнул.

– Вроде не по-русски говорят, а всё понимаю, – удивлённо прошептала мама. Я же, сцепив зубы, чтобы снова не застонать, встала. И, опираясь рукой о стену, направилась на выход из комнаты. – Ты куда? – ахнула родительница и поспешила следом.

– Надобно узнать, кто это и куда мы попали? И по нужде надо, и вообще, я хочу помыться и поесть, – припечатала, чувствуя, как начинаю злиться по любому поводу, меня буквально всё вокруг раздражало, и свет был не мил. Натерпелась, похоже, оттого и чувства такие. – Никого не боюсь, руками порву, ежели вздумают на нас напасть.

Но швабру по пути прихватила.

Открыв дверь, вышла на крыльцо. Утреннее солнце ярко освещало землю, в воздухе разливался медово-яблочный аромат, дурманя голову. Напротив нашей веранды замерли двое: мужчина, высокий и мускулистый, и женщина ему под стать, рослая и видная.

Незнакомец обладал поистине исполинскими размерами, метра два, точно, он был одет в простую холщовую серую рубаху, зашнурованную на вороте, и грубые, из плотной ткани штаны, на ногах – старые деревянные сандалии. Половина лица заросла шикарной чёрной бородой, волосы его были убраны в хвост на затылке, выдающийся с горбинкой нос и пронзительные голубые глаза довершали картину. Красивый малый, однако.

Рыжеволосая девушка удивляла ростом под метр семьдесят пять, тонкая, гибкая, как ивовый прутик, с большими зелёными глазами на загорелом лице и россыпью веснушек на переносице. Незнакомка была одета в платье до колен, из такой же ткани, что и рубаха мужчины. И сандалии на ремешках с тонкой подошвой, на волосы повязана косынка.

– Вы леди Лиза? И леди Надя? – выстрелила вопросом в лоб молодая женщина.

– Д-да, – мой воинственный дух мигом пропал, я, ожидавшая увидеть врагов, облегчённо выдохнула. – Откуда вы знаете, как нас зовут?

– Господин Иван и госпожа Анни о вас рассказывали.

– Что? – ахнула я. Мама зажала рот ладонью, требовательно заглядывая в лица стоявших напротив нас людей. – Расскажите, что это за место? Где мои бабушка и дедушка, и вообще, что тут происходит?! – пока мама, прислонившись к перилам веранды, приходила в себя, обратилась я к незнакомцам, замершим неподалёку и явно не знающим, куда себя деть.

– Меня зовут Ляна, а это Алекс, мой брат. Хозяева когда-то взяли наших родителей себе в помощники, мы тогда маленькими были. Так и остались здесь. А ваши бабушка и дедушка скончались, сначала господин Иван, и вот неделю назад госпожа Анна преставилась, – девушка шмыгнула курносым носиком, едва сдерживая слёзы. – Завещание ещё не оглашали, нам всё некогда было в город ехать, то одно, то другое.

Мама, тихо охнув, чуть не упала в обморок, я успела её перехватить, и вместе с рыженькой мы споро усадили её на тёплые доски крыльца.

– Воды, – попросила матушка, я метнулась в дом и вскорости принесла бутылку с минералкой.

Мама жадно припала к горлышку и сделала несколько суетливых глотков.

– Ма, не спеши, – попросила я её.

А я, казалось бы, давным-давно похоронившая и деда, и бабу, вдруг заревела. В унисон с мамой.

Горячие слёзы застили глаза плотным туманом, катились ручьём по щекам, а я сидела и размазывала сопли, сбоку появился платочек, благодарно кивнув, взяла. Вытерлась. А потом встала и, пошатываясь, пошла в дом, чтобы умыться. Приведя себя в порядок, вернулась к незнакомцам. Мама сидела с опухшими глазами и носом, я была точной её копией.

Бездумно уставилась перед собой и только сейчас в полной мере оценила красоту вокруг царящую: высокие яблони, украшенные густой зеленью, стояли аккуратными рядами, словно солдаты на параде. За ними явно ухаживали и не просто абы как, а с любовью. Ветки были обрезаны, где нужно, чтобы каждый плод получил достаточно солнечного света, рядом с яблонями не было сорняков и мусора, лишь коротко скошенная трава.

Утренняя роса россыпью мелких бриллиантов украшала растения, добавляя невиданной сказочности всему саду. Каждая капля, сверкая и переливаясь, отражала свет, словно миниатюрное зеркало. Листья, покрытые тонким слоем влаги, становились ещё ярче, ещё изумруднее.

Деревья, уставшие от тяжести плодов, склонились под их весом, будто предлагая: «сорви яблочко наливное, алое, золотое…»

Я потянула носом воздух, наслаждаясь насыщенными сладкими ароматами зрелых фруктов. Тут и там кружили пчелы, порхали разноцветные бабочки. В тени густых крон слышался тихий шепот ветра, создававший атмосферу покоя и умиротворения. Сад жил своей тихой жизнью, готовясь к осенним переменам, и, казалось, что время здесь остановилось, позволяя запечатлеть каждое мгновение уходящего лета.

В родном краю у нас весна, а тут явно чувствуется начало осени.

– Пойдёмте позавтракаем, – предложила рыженькая, – я сегодня блинов напекла по рецепту бабы Ани… – она замялась ненадолго и зачем-то пояснила: – Мы так звали их, не госпожа, господин, а просто, деда Ваня и баба Аня. Если вы не против, можно отзываться о них так же?

– Конечно, – улыбнулась мама, – как привыкли, так и говорите.

Я приобняла матушку за плечи, и мы пошли в сторону старого дома. Копия нашего, только он был двухэтажным.

– Это уже наши родители второй этаж пристроили, – словно прочитав мои мысли, пояснила Ляна, а молчаливый Алекс шагал следом, как самый настоящий телохранитель.

– Получается, мои родители прилетели сюда, тем же способом, что и мы? – прошептала мама, неверяще рассматривая веранду домика-близнеца.

– Да, так оно и было. Дедушка Ваня обиходил всю эту территорию с дикими яблоками, с годами они стали крупнее, магия у ваших родителей такая была, светлая, вот и результат.

Мы взошли на крыльцо и вошли в дом. Пахло чем-то таким родным, аж сердце защемило. Ляна убрала чистое, белое полотенце, прикрывавшее стопку румяных ажурных блинчиков, и прошла к печи, на специальном выступе которой стоял вместительный казанок.

– Каша гречневая, рассыпчатая с маслицем сливочным, не побрезгуйте угощением.

– С удовольствием, – пробормотала я, и, усадив маму за стол, села с ней рядом, продолжая растерянно осматриваться.

Стены, обитые деревянными панелями, украшены картинами. На окнах висят шторки в голубой цветочек, и старенький тюль. На полу лежит широкая плетёная циновка.

– Мама рисовала, – выдохнула матушка, – и она же плела этот коврик.

Вместо стульев вдоль стола стояли лавки. Вся гостиная выглядела опрятной, простенькой и родной.

– Всю вашу мебель, диваны и кресла чинили-чинили, но всё равно пришлось выкинуть, только кровать живая осталась, – расставляя дымящиеся тарелки на столе, – продолжала щебетать Ляна.

– Я пойду, – вдруг прогудел Алекс, – рад был с вами познакомиться, хозяйки, – и, скованно нам поклонившись, вышел за дверь.

– Не обращайте на него внимания, он всегда такой. Мы уж думали, что вы не явитесь, и нас выселит градоначальник, отнимет землю и присвоит её себе. А тут радость неожиданная прямо с небес свалилась.

Глава 5

Осилив ровно половину вкусной, рассыпчатой каши и несколько блинчиков, запила душистым отваром с яркими нотками яблок, посмотрела на Ляну.

– Расскажите, Ляна, – прочистив горло, начала я, но мама опередила:

– Что случилось с моими родителями? Почему они умерли?

– Эм-м, – растерялась девушка, – так от старости, – она чуточку замялась, явно что-то ещё было, о чём говорить девушка не хотела.

Мы помолчали.

– Как много лет они провели здесь? – уточнила я. – Когда они исчезли, им было где-то по 58, если не ошибаюсь.

– Да, бабушке на тот момент было пятьдесят восемь, а дедушке шестьдесят, закивала Ляна.

– Умерли, соответственно, в семьдесят три и семьдесят пять, – резюмировала я.

– Да, – кивнула она.

– Но по нашим меркам они ещё были молоды! Жить да жить! – на глазах мамы снова показались горячие слёзы.

– Магия. Она съела их, – прогудел голос с порога. – Ляна, говори как есть. Новые хозяйки должны знать всё.

– А если испугаются и убегут?

– Мы не робкого десятка! – вскинулась матушка, – рассказывайте! – и рубанула ребром ладони воздух.

– Чтобы привести эти сады в порядок, ваши родители много работали, вкладывая всю душу в землю и растения. Они уже были немолоды, а также несведущи в природе своей силы; как потом рассказывал дедушка Ваня, с дуру с утра до ночи пахали. Истощали свой организм. А так нельзя. Это потом, когда стали замечать непонятную слабость, сбавили обороты.

– Так, дальше? – поторопила я, когда пауза затянулась. – Какими именно способностями они обладали?

Не то чтобы я верила во что-то сверхъестественное, но факт перелёта сюда, в дачном домике, спрятать за ширмой не получится.

– Наш мир называется Эданси, населяют его только люди. Среди нас живут магики, их немного, где-то один из ста, каждый из них обладает силой, способной созидать или уничтожать. У кого какое воспитание и ценности, – молодой человек говорил, очень образованно, что меня почему-то удивило, – но ваши родные оказались оба со способностями. Их любила земля, растения, даже животные.

– Они могли по своей воле мигом выращивать всё, что хотели? – скептически вскинула брови мама.

– Нет, что вы! – рассмеялась Ляна, – как же вам объяснить… Вот у простого садовника цветок растёт в среднем за месяц, у бабы Ани за две недели, но при этом она лично должна вскопать землю, выполоть сорняки, полить, и даже приголубить, доброе слово сказать.

– То есть чтобы получить результат, всё равно нужно было потрудиться и земле поклониться, – весомо добавил Алекс. – Они взяли на себя очень много, всю площадь этого заброшенного сада, вдохнули в него жизнь, при старом градоначальнике смогли всю эту территорию приватизировать. Магикам по закону обязателен надел, вот эту землицу ваши родные и испросили в пользование. И потом передали по наследству вам. Сказали, что на седьмой день после смерти, ежели вы не явитесь, то хозяйство станет снова городским. И вот тут какая беда.

Брат и сестра многозначительно переглянулись, и Алекс продолжил:

– Нашим яблокам вся округа завидовала: крупные, небывало сладкие, с отчётливым медовым послевкусием, потому большую часть урожая скупала королевская кухня. Наш трактир процветал: варили яблочный сидр, делали варенье, невероятной пышности шарлотки и вкусные штрудели. Мы жили, бед не знали, столько работников тут трудилось… В общем, пару лет назад, сразу же после смерти старого бургомистра, на его место пришёл новый, молодой да хваткий. Магик. Приглянулся им сад ваших родителей. Он пришёл с предложением выкупить землю. Сумма была весьма внушительной. Но дедушка Ваня, положивший всего себя в процветание этого места, категорически отказался, в выражениях не стеснялся и чуть ли метлой не погнал лорда Рока прочь со двора. Тем самым нанеся тому страшную обиду. За сим событием последовала череда других, для нас неприятных. Дед, возвращаясь из города поздней ночью, каким-то мистическим образом врезался на карету лорда Рока. Тот запросил за ущерб своему имуществу и здоровью баснословно высокую цену. Пришлось часть земли заложить, чтобы рассчитаться. Потом пропал наш первый обоз, что ехал в столицу. Люди остались живы, а вот яблоки с телег исчезли. Затем второй, третий… Найти преступников городская стража так и не смогла. Сам ездил, но каждый раз кто-то насылал заклятье сна, а утром ящики оказывались либо пусты, либо яблоки на другие поменяны. Постепенно денег становилось всё меньше, как и возможностей снаряжать охрану и телеги для перевозки урожая.

Алекс замолчал. Всё это время он стоял, а тут вдруг взял и сел напротив.

– Добило нас страшное событие: наш трактир сгорел. Погреба с запасами сидра, естественно, тоже. Догадываетесь, кому выгодно было вгонять хозяев в долги и устраивать всю эту "чёрную полосу"?

– Новый градоначальник положил глаз на всё, что тут есть, – кивнула я, задумчиво уставившись на ажурные блинчики, наполовину прикрытые белым полотенцем.

– Да. Но доказательств нет.

– Погодите! – вскинула руку мама, – а кому заложили часть сада?

– Городской администрации, конечно, – пожал широкими плечами собеседник, грустно усмехнувшись в бороду, – у простого люда таких денег нет. А через три месяца долг надобно в казну вернуть. Или оттяпают у нас ровно половину сада.

– Вот оно как…

– Господин под грузом неудач сдался первым, а после него недолго протянула и госпожа, – тихо добавила Ляна. – Всё вас звала перед смертью. И вы её услышали, – её зелёные глаза смотрели на нас с надеждой, – просила вас сберечь их с дедушкой сад. Они так много в него вложили.

Мы с мамой молчали, не зная, что сказать, тоска ледяными тисками сжимала сердце, даже дышать было больно.

– И вот буквально за год мы на грани разорения. Рабочие уволились и ушли, нам пришлось переселиться в этот старый дом, потому что на ремонт трактира, а точнее, постройку нового, средств уже не хватало.

Я устало положила руки на столешницу, потёрла ладонями опухшее от слёз лицо, и, посмотрев на маму, решительно сказала:

– Мы не станем ничего продавать. Это место любили наши родные, это наше наследство. И раз уж судьба распорядилась так, не нам ей перечить. Будем решать накопившиеся проблемы. Для начала осмотрим земли. Завтра посетим в город, оформим документы, вступим в наследство.

– Сейчас Звёздочку в телегу запрягу, и поедем, – кивнул Алекс.

– Да, мы готовы, – теперь уже поднялась со своего места матушка. В её синих глазах сверкнула упрямая решительность. – Не сдадимся мы вашему градоначальнику! Какой ушлый малый, а! Чувствую, он виноват во всех бедах, что свалились на моих родителей. Надо наказать врага. Пусть поплатится за причинённое зло!

– Мама, – одёрнула её я, – доказательства нужны. Давай не будем рубить сгоряча. Осмотримся, а там что-нибудь непременно придумается.

Глава 6

Алекс заложил телегу. Пегая лошадка бодро била копытцем по твёрдой земле и косилась на нас умными карими глазами. Я подошла поближе и погладила её по мягкой, плюшевой шее, а потом и умную морду с белой точкой в виде звезды на лбу.

– Так вот почему тебя так назвали, – улыбнулась я, огляделась, нашла глазами большую корзину, стоявшую неподалёку от веранды, вынув из неё яблоко, вернулась к животному и предложила фрукт на раскрытой ладони, – приятного аппетита, красавица.

– Леди Лиза, не балуйте её, – обратился ко мне Алекс, едва заметно сверкая улыбкой в густую бороду. – И без того морда наглая, – он это говорил ласково, любяще.

– Пусть, – махнула рукой я, – и зовите меня просто по имени.

– Как скажете, но только когда вокруг все свои. Иначе не поймут. Как говорил дедушка Ваня, субординация – вещь такая, всем необходимая.

– Ну, с этим утверждением сложно спорить, – усмехнулась в ответ, – а где вы получили образование?

– В приходской школе, а потом бабушка Аня взялась за нас двоих, – кивок на Ляну, как раз что-то говорившую моей маме. – Физика, химия, алгебра, литература вашего мира, мы прочитали все книги, что нашлись в дачном домике ваших родных, – то явно были приятные воспоминания, потому что суровое загорелое лицо вдруг просветлело.

– Бабушка всю жизнь проработала учителем физики в школе, остальные предметы она тоже хорошо знала, – покивала я, – а ещё баба Аня была талантливой художницей и рукодельницей. Старой закалки человек, она умела всё. Я всегда ей восхищалась, она мой пример, моя путеводная звезда, – грусть снова острой иглой кольнула сердце.

– И мы, – к нам подошла Ляна, – души не чаяли в них обоих. Они относились к нам, как к родным, всему научили, как за землёй ухаживать, за растениями… Показали мир во всём его многогранном великолепии. Я даже верю в то, что божья коровка может исполнить любое, самое сокровенное желание, стоит ей лишь прошептать: «божья коровка, улети на небо, принеси мне хлеба: чёрного, белого, только не горелого». Если после этого насекомое взлетит, мечта станет явью.

– И гадать на ромашке тоже умеешь? – широко улыбаясь, спросила я.

– А как же? – рассмеялась девушка, – только пока принцев поблизости ни одного не видела.

– Зачем вам принцы? – а это уже мама, сидя в телеге на узкой лавке, она качала головой, её волосы были убраны под светлую косынку с цветочным рисунком, от времени выгоревший на солнце, а может, ткань просто застиралась. – Выбирайте, девочки, надёжных. Те, кто делает, а не попусту мелют языком. И с лица воду тоже не пить, не глядите, что красиво, под блестящей обёрткой такое может скрываться, – она тяжело вздохнула и с тоской посмотрела вдаль.

Алекс подал свою широкую мозолистую ладонь, чтобы помочь мне взобраться в телегу. Я, чуть поколебавшись, вложила свою руку в его; тепло кожи едва знакомого мужчины колкими иголочками прокатилось от кисти до центра груди, странным образом всколыхнув во мне волну непривычного томления. Чтобы как-то отвлечься от удивительных ощущений и смущающих разум мыслей, приобняла матушку за хрупкие плечи и вдохнула родной запах маминых духов, смешанных с витающим вокруг нас ароматом спелых яблок. Алекс занял место возницы, подхватил вожжи и щёлкнул кнутом в воздух. Ляна махнула рукой на прощание: она осталась на хозяйстве.

Звёздочка стронулась с места и через некоторое время перешла на бодрый шаг. Телега, скрипя старым деревом и большими колёсами, катила по наезженной дороге.

– Рессоры дед придумал… сам сделал у кузнеца в соседнем селении… Оценили… Потом и остальные деревенские повторили, а вот резины в нашем мире пока нет, – говорил молодой мужчина, часть его слов уносил ветер, и до нас иногда долетала не вся фраза.

Мы пересели поближе к нему.

– Предлагаю сделать круг. Поглядите на масштаб.

Через час мы объехали по периметру около сотни гектар. Останавливались пару раз, я, ведомая любопытством, сравнила сорта яблок: один ряд был украшен крупными зелёными плодами, соседний тёмно-красными, третий – полосатыми, четвёртый – ярко-жёлтыми, последние были словно поцелованные солнцем.

Поддавшись порыву, сорвала золотое, протёрла о футболку и откусила… Сочное, сладкое, неповторимое! С отчётливым вкусом мёда. Это был гастрономический экстаз! Мама последовала моему примеру, но выбрала тёмно-красный, почти чёрный плод, и, проглотив тщательно прожёванный кусок, восхищённо сказала:

– Никогда не ела таких вкусных яблок! Послевкусие, как будто я ещё мускатный виноград в рот закинула. М-м! Если делать из них сок, отбоя от желающих не будет!

Так и катили, любуясь садом, который от внешнего мира был огорожен высоким каменным забором.

Солнце припекало совсем не по-осеннему.

После своеобразного променада вернулись домой.

– Я под большим впечатлением, – призналась я Ляне, вышедшей нас встречать, – это же просто чудесный сад! Прекрасные яблони, стройные, одна к одной.

– И лес, тот, что в паре километров от возделанной территории, такой густой и дремучий, так и хочется по грибы да ягоды, – добавила мама.

– Как вы вдвоём успеваете эдакую площадь обиходить? Я в полном восхищении вашим трудолюбием! – искренне добавила я, а мама закивала, всецело со мной соглашаясь.

– Это магия ваших родных, – прогудел Алекс, помогая нам выбраться из телеги, – они настолько вложились в растения и почву, что ещё на пару лет запаса их энергии хватит: ни вредителей, ни болезней по типу мучнистой росы, цитоспороза, плодовой гнили, ничто из этого им не грозит.

– А как понять, есть ли у нас какие-то сверхъестественные способности? – задала я закономерный вопрос. – Ничего странного в себе не ощущаю, только усталость и ломоту в теле, после столь неоднозначного путешествия кости ноют, сил нет, и в пояснице стреляет.

– Ой, милая моя, совсем забыла! Крем надо тебе втереть, полегчает мигом! – всплеснула мама руками и потянула меня в сторону нашей дачи.

– Всё просто, – вслед нам донёсся бархатный баритон Алекса, – вы выжили в магической буре и вполне мягко приземлились. Не будь у вас магических способностей, мы бы нашли к утру не целый дом, а развалины, и ваши бездыханные тела.

Стоило только представить всё это, как по спине побежали противные мурашки страха.

– Лиза, не волнуйся, мы живы, а это главное, – негромко заметила мама, – пойдём, у меня мазь с собой обезболивающая.

Глава 7

Мама всегда таскала с собой разного рода лекарства. Её сумка казалась бездонной, в ней можно было сыскать всё что угодно: от коробка спичек до туши для ресниц, от парацетамола до мази от кутикулы. Этот баул пугал меня не только содержимым, но и своими габаритами – он был огромный. И обычно брался в дальние и продолжительные поездки. И таскала его, естественно, я.

Вот и сейчас, мама чуть ли не по грудь зарылась в этого кожаного монстра и, что-то бормоча себе под нос, через несколько долгих минут вынула тюбик с обезболивающим гелем.

– Ура! – торжественно вскинув руку с зажатым в ладони тюбиком к потолку, провозгласила она, – и срок годности не так давно истёк, – радостно добавила она, подходя ко мне поближе. Я не стала удивляться последнему факту, покорно подняла волосы и позволила матушке нанести на мою ноющую шею лекарство. А потом и на плечи. – Обожди немного, скоро должно подействовать.

– Мама, тебе бы сделать ревизию всего того барахла, что годами копился в твоём монстре, – кивнула на кожаный, допотопный местами потёртый шопер.

– Да, надо бы… Вот и займусь, а ты пока приляг, – приказным тоном сказала она и посмотрела на свою сумку, грозно нахмурив брови.

Я последовала её совету и растянулась на кровати. Кто бы знал, как я устала! Стоило прикрыть веки, как почти мгновенно уснула.

Меня разбудили аппетитные ароматы ванили и яблок. Сладко потянувшись, поняла, что нигде больше не стреляет, лишь немного ноют мышцы, но вполне терпимо. Краски жизни снова засияли ярко, захотелось жить и радоваться каждой мелочи, вот что значит быть здоровым.

Я, не спеша, села, огляделась: солнце настойчиво пробивалось в щели вставленного в оконный проём ящика, а в воздухе разливался дивный аромат пирога. Я встала и подошла к двери, отодвинула штору и посмотрела на маму, которая, пританцовывая в такт мелодии, лившейся из её сотового телефона, вынимала из старенькой духовки румяный яблочный пирог.

Она, заметив краем глаза движение, тут же на меня посмотрела и улыбнулась:

– Как спалось?

– Лучше, чем ночью. На порядок, – ответила я ей той же лёгкой улыбкой. – Твоя фирменная шарлотка?

– Ага, – кивнула она, поставила пирог на стол и убрала в сторону прихватки. – С рассадой ещё провозилась, надо бы всё посадить. Когда осматривали сад, приметила свободный от деревьев участок.

– Ты имеешь в виду тот, что неподалёку от дома Ляны и Алекса? – я тут же поняла, о чём речь.

– Да-да, он самый. Как считаешь, если попрошу Алекса подготовить почву для моих помидорок, он не откажет?

– Думаю, нет, – улыбнулась я. – И моим огурчикам местечко тоже найдётся?

– Конечно, – мама считала, что огурец – просто вода и совершенно бесполезный овощ. А вот томатный сок чуть ли не возводила в ранг целебных напитков, в котором много калия, магния, необходимые для здоровья сердечно-сосудистой системы. – Ты же знаешь, я уже не раз говорила: проводились исследования, и доказано, что в томатах много ликопина, а он снижает риски не только инсульта или инфаркта, но и хронического воспаления в целом.

Мама оседлала любимую тему и прошлась не только по съедобным паслёновым, но и по крестоцветным, их она обожала и накупила несколько десятков пачек с семенами, они лежали в отдельных ящичках, мы их пока даже не распаковали.

– Надо посадить всё, – решительно закончила она, – горох, свёклу, капусту, морковь, кабачки. Всё, что у нас есть!

– Так осень на дворе, может, до следующего года потерпим?

– Ох, да! – но мама недолго печалилась, лицо её просветлело почти сразу же, – ну, так, отлично выдержат любые морозы чеснок, лук, морковь и свёкла, укроп, петрушка, базилик и пастернак. Вот часть их и посадим. А редиску можно и сейчас, она быстро в рост пойдёт, насладимся салатиками… Эх… давай и рассаду нашу высадим? Мы же вроде как магички? Авось и впрямь что-то эдакое есть, и успеем вырастить томаты да огурцы засолить.

– Хорошо, – сдалась под её стремительным натиском я и потянулась к пирогу, чтобы вынуть его из формы. – Предлагаю угостить наших соседей?

– У нас в морозилке мясо растаяло, часть я собралась с картошкой потушить, а вот куда деть всё остальное – не знаю, пропадёт.

– Пойду к Ляне, уточню, как они хранят скоропортящиеся продукты.

Всё оказалось просто, а для меня ещё и необычно: позади дома Ляны и Алекса, кстати, фамилия у них была интересная – Грожэн, находился подвал, пол и стены которого были выложены толстым слоем льда.

– Дедушка Иван вызвал столичного мага, и он помог всё организовать, Алекс и мужики из соседней деревни зимой лёд кололи, маг потом эти плиты в землю вмуровал. С тех пор всё так и стоит, не тает, уж много лет прошло, – рассказывала Ляна, а я зачарованно оглядывалась: колдовство, самое настоящее!

Провела ладонью по светло-голубой ледяной стене, пальцы ужалило морозом.

– Диво какое! – мама в сопровождении Алекса спустилась по крепкой лестнице к нам. – Вопрос, где хранить мясо, полагаю, решён? – улыбнулась она.

А я ещё раз оглядела висящий под потолком внушительных размеров копчёный окорок, рядом с ним пристроились три тушки уже ощипанных куриц, все четыре стены занимали крепко сколоченные шкафы с открытыми полками, на нижних стояли ящики, в которых хранились овощи, на верхних – глиняные горшки с плотно закупоренными крышками, и с десяток трёхлитровых банок, наследство бабушки Ани. Большая часть тары оказалась пуста.

– Пойдёмте поужинаем? – предложила Ляна, когда мы выбрались наружу, и я, потерев озябшие руки, с удовольствием подставила лицо тёплому закатному солнцу.

– Не откажемся, – ответила мама, – а на десерт у нас сегодня моя фирменная шарлотка!

Глава 8

После сытного ужина мы вернулись в свой домик, оставив семью Грожэн в их двухэтажном. Нарушать налаженный быт этих людей своим присутствием, навязанным неизвестными силами, совсем не хотелось. Да, эти земли наши, и по закону Алекс с Ляной просто работники, но по-человечески они тут всю жизнь трудились и имеют право считаться не просто кем-то там, а близкими нашей семье людьми.

– Хорошие они, – словно прочитав мои мысли, заметила мама.

– Да, очень, – согласилась я и вынула из покосившегося комода чистую простыню, чтобы постелить на диван. – И прикольные: Алекс молчаливый и немного угрюмый, Ляна болтушка и очень доверчивая. Они разные не только внешне, но и характерами, общее между ними – это нос с горбинкой.

Через некоторое время мама отправилась спать, и я тоже легла, уставившись в тёмный потолок. На завтра у нас были следующие планы: матушка займётся огородом – покажет Алексу, где копать и какие грядки делать, а я вместе с Ляной отправлюсь в город, что располагался в четырёх часах езды от нашей территории. Ночевать останемся там же, чтобы не возвращаться домой в потёмках.

Утром меня разбудил крик петуха, который был заперт со своими курочками в загоне за сараем. Вид он имел воинственный и не позволил мне с мамой приблизиться к клетке ближе, чем на метр, остервенело бросаясь на ограждение, чем вызвал наш добродушный смех. За традиционным кукарекающим будильником послышалось требовательное блеяние козочки Марты. Скорее всего, Ляна уже давно встала и подоила кормилицу.

Я сладко потянулась и, откинув плед, села. В "заящичённое" окно (Алекс пообещал заняться их починкой в самое ближайшее время), робко-робко пробивались предрассветные лучи.

– Лиза, доброе утро! – мама вышла из комнаты, уже полностью одетая для работы. – Сбегай к соседям, попроси немного парного молочка, мне для теста нужно. Хлеб печь буду, а то старый, увы, покрылся плесенью.

Я, быстро умывшись, вышла на крыльцо и снова замерла, будто в первый раз увидела великолепие яблоневого сада, неожиданно свалившегося нам с мамой на голову в качестве наследства. Нежные розово-золотые оттенки первых солнечных лучей мягко окутали деревья, создавая ощущение волшебства. Лёгкий утренний туман стелился по земле, придавая саду мистическую атмосферу. Яблони стояли в полной тишине, словно впитывая в себя первое тепло занимающегося дня.

Пели птицы, их мелодичные трели переплетались с шелестом листвы, создавая своеобразный гимн природе. Свежий ветерок доносил до меня аромат спелых фруктов. Ляна сказала, что жатва завершена и вскоре деревенские придут к нам, чтобы помочь собрать урожай.

– Средств расплатиться с ними едва-едва, но хватит, а вот что делать потом с нашими яблоками, я не имею ни малейшего понятия, – грустно вздохнула она.

Я тряхнула головой: не время печалиться, работы впереди много, а проблему с фруктами как-нибудь да решим. Я бодро сошла с веранды на землю и двинулась в сторону соседнего дома.

Прежде чем войти, постучала. В горнице вовсю хлопотала Ляна, Алекса видно не было.

– Доброе утро, мисс Лиза! – искренне обрадовалась девушка. – Как спалось?

– Прекрасно, – не сдержала ответной улыбки я.

– Завтрак скоро будет готов, зовите леди Надю, вместе поедим, – пригласила радушная хозяйка.

– О, спасибо! Мы с удовольствием, но мама хочет хлеб испечь. У вас, случайно, не будет немного молока?

– Конечно! Если нужно свежее, вон оно, в кувшине, под марлей. А если прохладное, то в леднике.

– Я парное возьму кружку.

– Хорошо, – кивнула собеседница и повернулась к печке, удобнее взялась за ухват и направила его в нутро очага, чтобы через секунду вынуть объёмный керамический горшок.

Я же не стала больше тянуть, наполнила кружку и вышла во двор. Навстречу мне шёл Алекс, держа увесистую лопату в руке.

– Доброе утро! – поприветствовала его я, стараясь не обращать внимания на ёкнувшее глупое сердечко. Ну вот что оно в нём нашло? Натуральный заросший медведь! А мне ведь всегда нравились парни поизящнее и с более точёными чертами лица. – Неужели вы начали работу ещё до рассвета?

– Да, вскопал землю, на том участке, что так приглянулся вашей матушке, – по моему удивлённому лицу он всё понял и пояснил: – я видел у вас рассаду в ящиках на веранде, и вчера, во время прогулки, ваша мама обмолвилась, что тот клочок земли вполне бы пригодился под огород. Я запомнил, и вот…

– Спасибо! – не нашлась с ответом я. – Маме меньше работы.

– Копать землю тяжело, я бы не позволил ей этим заниматься. Ни в коем случае! А вот посадить растения необходимо именно вам.

– Из-за наших магических способностей? – улыбнулась я.

– В точку! – отзеркалил он.

Домой вернулась и тут же сообщила маме, что для посадки её рассады уже всё готово, на что она лишь обрадованно всплеснула руками и занялась тестом.

Оставив таз под окном, там, куда попадали солнечные лучи, матушка помыла руки и довольно сказала:

– Пусть постоит часик, насытится теплом.

– Тогда пойдём, нас на завтрак пригласили.

– Ох, как неудобно-то! Чувствую себя нахлебницей, хотя умом понимаю, что всё не так.

– Ма, привыкнем. Всё будет хорошо.

Где-то через час мы с Ляной отправились в дорогу, нас ждал город.

– Разбойников в этих краях нет, боятся не стоит. В любом случае у вас с собой пистоль, он любого гада отпугнёт. А Ляна стрелять умеет даже лучше меня, – напутствовал нас Алекс, будучи полностью уверенным в своих словах.

Я же несколько напряглась: тут существуют пистолеты? И разбойники? Но моя напарница выглядела бодро и даже воодушевлённо: она явно засиделась на хозяйстве, и ей эта поездка была куда необходимее, чем мне.

И вот я снова трясусь в телеге, сидя рядом с Ляной, ловко управлявшей Звёздочкой.

– Город называется Эви. Сначала заедем к мистеру Чарльзу Ройсу, он был поверенным у ваших родных, затем вы вместе с ним отправитесь в ратушу, где градоначальник поставит свою печать на ваши документы. Будьте готовы, лорд Рок предложит вам продать ему всё, что у вас есть, станет настаивать, возможно, льстить, затем, вероятно, угрожать. Вам, конечно, решать, но я бы ни за что не отдала яблоневый сад этому…этому… неприятному человеку, – наконец-то она подобрала нужное слово. – На том дела с бумагами будут завершены. И предлагаю пройтись по рынку, у нас почти закончились овощи, а на торжке можно купить по приятной цене и всякого-разного.

Девушка болтала почти без умолку, а я с интересом глядела по сторонам, наслаждаясь её мелодичным голосом и красотой вокруг. Дорога до города шла через живописную местность, по бокам от наезженной колеи росла высокая трава, ветер, игриво шелестя среди тонких стеблей, летел дальше, в сторону далеко стоящего леса.

Через четверть часа мы выехали к основному тракту, и тут перед моими глазами открылась неприглядная картина: когда-то давно сгоревший большой сруб, окружённый покосившимся высоким деревянным забором.

– Это наш трактир, точнее, то, что от него осталось. Его построили на расстоянии от сада, подальше от глаз. Так решил дедушка Ваня, ибо лихих людишек и завистников, забредавших к нам на постоялый двор, хватало. И пусть яблони защищены магией, мы всё же смертные люди, сами понимаете.

– Это правильно, – покивала я.

Смотреть на «останки» здания было неприятно, поэтому я быстро отвернулась, стараясь не думать, что вскорости мне предстоит встретиться с тем, кто, вероятно, виновен в том, что случилось с бабушкой и дедушкой.

Солнце светило всё ярче, я мигом натянула свою любимую белую кепку, а Ляна с самого утра убрала свои рыжие локоны под цветистый платочек, потому подступающая жара не так сильно действовала на и без того натянутые нервы.

Меня никогда не обманывала интуиция, я всегда неплохо разбиралась в людях, надеюсь, с первого взгляда пойму, что из себя представляет бургомистр Рок. Хотелось ошибиться и не иметь во врагах столь высокопоставленную личность, у него однозначно длинные руки. А мы с мамой на данный момент ничего ему противопоставить не сможем.

Но было у меня кое-что ещё и сейчас оно хранилось в нашем дачном домике, в тайнике, который мы с мамой придумали: наши серьги, кольца, цепочки и матушкин браслет – всё сложено в платочек и убрано до поры до времени, как некая страховка.

– Ляна, если несложно, проводишь меня ещё и в ювелирную лавку?

– Да, конечно, – удивлённо покосилась на меня собеседница.

А мне хотелось приглядеться к местным украшениям и их ценам. Отчего-то этот момент казался очень важным.

Глава 9

– Ляна, а расскажи, пожалуйста, о вашем мире? – попросила я её спустя десять минут тишины.

– Вы раньше не интересовались из-за леди Нади? – проницательно покосилась на меня девушка.

– Да. Она сама не своя, пытается храбриться и хочет думать, что мы на Земле, и что где-то за пределами сада живут земляне в привычных нам городах, со всеми удобствами, – вздохнула я, – матушка даже нашла причину, чтобы остаться на территории усадьбы, лишь бы не ехать туда, где ей придётся столкнуться с суровой реальностью.

– А вы разве не боитесь того же?

– Боюсь до дрожи в коленях, но нужно смотреть правде в глаза и приспосабливаться…

– Если верить дедушке Ване, то наш мир в развитии сравним с серединой восемнадцатого века вашего. У нас пока не придумали электричество, но есть стёкла на окнах, и они хорошего качества, нет телеграфа и телефона, но есть переговорный артефакт, правда, им может пользоваться только бургомистр в особо срочных вопросах, например, доложить ближайшему городу о нападении на наши границы враждебных соседей. Нет автомобилей и самолётов, но есть самоходные повозки, работающие на магии, их могут позволить себе обеспеченные люди. Нет асфальтированных дорог, чаще просто направления и наезженные основные тракты. Нет антибиотиков, но есть маги-лекари, один из них раз в неделю принимает даже бедняков по особому указу короля. В целом, лечимся травяными настойками, и, если есть деньги, покупаем волшебные микстуры. В общем, много чего нет, но от этого мы ничего не потеряли. На нашей планете живут только люди. А среди них изредка рождаются магики. Потому одарённым любого королевства есть внушительные послабления и преференции.

– А случайно нет закона о том, что там за преференции такие?

– Ещё год назад были общие положения: надел во владение, право на использование огнестрела, помощь в бухгалтерии, если одарённый держит хозяйство или ведёт торговые дела. Сейчас не знаю как, со смертью ваших родных мы перестали интересоваться такими вещами. Король сменился не так давно, возможно, он придумал ещё что-то новое.

– Хорошо, – сделала мысленную пометку я – надо бы прояснить, на какую конкретно поддержку от государства мы с мамой можем рассчитывать.

Некоторое время мы обе молчали. Я переваривала услышанное, Ляна тоже о чём-то задумалась.

– Нам нужна охрана, Ляна, – с одной темы я резко перескочила на другую. Девушка в удивлении вскинула тонкие брови. – Нет гарантии, что враг не захочет сжечь и оставшиеся дома, окончательно нас дезориентировав. А скоро зима.

– Сад не горит, он защищён магией, я вам говорила, а вот дома… Да, их уничтожить могут. Да и мы с вами не бессмертные.

– Есть кто-то, кто бы смог пойти к нам под руку? Кто согласится в качестве платы за труды жить у нас на полном обеспечении едой, одеждой и местом для сна? Естественно, до поры до времени, пока не решим финансовые сложности. Думаю, отдать наш сруб будущей страже.

– В таком случае вам следует переехать к нам, тем более что одна комната пустует, – договорила за меня Ляна. – Надо поспрашивать в городе, например, бывших солдатов, правда, чаще всего они с увечьями, то руки нет, то ноги. Но у них должно быть разрешение на применение оружия, которым они обязаны виртуозно владеть.

– Ты хочешь сказать, чтобы пользоваться пистолями, необходимо какое-то дозволение?

– Да, королевская грамота. Если поймают и выяснят, что ты стрелял из огнестрела, не имея нужного документа, то отрубят ведущую руку.

– Ужас какой, – мне поплохело. – А?..

– У нас такой документ имеется, – угадала мои мысли Ляна. – Не переживайте. Магам такую бумагу дают без проволочек, дедушка Ваня мне и Алексу попозже справил, так как он с бабушкой Аней уже были в возрасте, и мы за ними присматривали, потому особо не возражали и разрешили.

От сердца отлегло.

На подступах к городу раскинулись шикарные поля с почти убранной пшеницей, а сам Эви был похож на городок века так восемнадцатого, если сравнивать его с земными "собратьями". Узкие, вымощенные булыжником, улицы вели к центральной площади. За фонтаном шла прямая дорога к приземистому серому зданию городской администрации.

Дома, выстроенные в ряд, сияли красочными фасадами – здесь можно было встретить и пастельные розовые, и приглушённо-желтые, и насыщенно-синие стены, украшенные деревянными ставнями. Это всё было бы необыкновенно красиво, если бы при ближайшем рассмотрении в глаза не бросались трещины разной длины и глубины, плотной сеткой "изукрасившие" фасады. Старый город, который требовал капитального ремонта.

Но кое-что понравилось безоговорочно – это зелень и её было много: огромные клёны и липы, что раскинули свои кроны вдоль главной улицы, создавали прохладные тени и наполняли воздух свежим ароматом листвы. Колокольный звон из местной церкви, пёстрые клумбы с одуряюще пахнущими цветами, деловито жужжащими пчёлами и бесшумными бабочками, добавляли всей картине нотку романтики и безмятежности.

– Если свернуть отсюда налево, – показала Ляна направление, ткнув кнутом, – через некоторое время попадёте на торговую площадь. Почти каждый день крестьяне привозят что-то из продуктов. Всё свежее, вкусное.

– Натуральное, – добавила я улыбнувшись. Девушка вопросительно на меня посмотрела, и я пояснила: – В нашем мире в еду добавляют всякие вещества, продляющие срок годности, улучшающие вкусовые характеристики и внешний вид.

– Ого! Это, наверное, хорошо? – добродушно отозвалась Ляна.

– Не сказала бы. От качества еды зависит наше здоровье, а все эти искусственные красители, консерванты, усилители вкуса, заменители – могут не хило так навредить. Вопрос непростой, учёные спорят о том годами.

Ляна замолчала на добрые две минуты, хмуря тонкие брови.

– Мы изучали с бабушкой Аней основы химии, – в итоге молвила она, – я приблизительно представляю, о чём вы говорите, и вот, что скажу: я не хочу жить в вашем мире… Также, кроме снеди, на торжке можно купить ароматный хлеб, свежие фрукты и овощи, рукодельные изделия и отрезы ткани, – договорила она, продолжая править телегу по главной улице города, в нужном нам направлении.

Улицы были полны людей и разнообразного транспорта: от телег до двуколок, к счастью, домашней живности, разгуливающей, где ни попадя, я, сколько ни всматривалась, так и не заметила.

И пока я рассматривала одежду горожан, мы плавно подкатили к аллее, ведущей прямиком к воротам ратуши.

Глава 10

Ляна с недовольством поглядела на местную администрацию и, снова подстегнув лошадку, покатила дальше. Через минуту мы выехали на соседнюю улочку, и девушка притормозила у двухэтажного аккуратного особняка, огороженного невысоким забором.

– Здесь живёт и работает мистер Чарльз Ройс, – пояснила она, – пойдёмте, я вас познакомлю.

Ляна, привязав лошадку к коновязи, установленной чуть в стороне, подошла ко мне, и мы вдвоём вошли во внутренний дворик дома.

Постучав в дверь, замерли в ожидании.

– Ляночка! – вдруг раздалось сбоку, и мы повернулись к стоявшей неподалёку от крыльца женщине. В руках она держала цветы, которые явно срезала где-то в саду за домом.

– Ой, миссис Ройс! Добрый день!

– Давно тебя не было в Эви, – улыбнулась женщина. Натуральная блондинка лет пятидесяти с большими голубыми глазами, хозяйка дома составляла приятное впечатление.

– Знакомьтесь, это леди Лиза, внучка четы Львовых. Госпожа Лиза, позвольте представить вам жену мистера Чарльза, миссис Грету.

– Добрый день! – улыбнулась я, – приятно познакомиться!

– А как мне приятно! Проходите в дом, не будем стоять на пороге, – женщина взошла на крыльцо и, открыв дверь, пропустила нас вперёд. – Чарльз вышел ненадолго, скоро будет. А мы, пока ждём, попьём медовый чай. Если вы не спешите? – с надеждой покосилась на нас улыбчивая Грета.

Мы, естественно, не стали отказываться, и, помыв руки, расселись в уютной кухне.

– А где Хлоя? – огляделась Ляна.

– Отпустила её на несколько дней, – ответила Грета, – она давно хотела навестить своих родных, вот я и подумала, пусть съездит.

– Хлоя – помощница миссис Чарльз, проще говоря, служанка, и повариха в одном лице, – шепнула мне Ляна, пока Грета куда-то вышла.

Поверенный пришёл домой аккурат, когда мы допивали вторую чашку чая с отчётливым медовым вкусом, закусывая мягкими сладкими булочками.

– Ляна, какими судьбами? – поздоровавшись с нами, спросил высокий, с внушительным брюшком мужчина и залысиной на затылке. Он был полной противоположностью своей стройной, как тростинка, супруге. Массивный, с пудовыми кулаками, но с добрыми и умными глазами.

Ляна представила нас друг другу, и вот мы сидим в кабинете нотариуса, и он зачитывает завещание.

После оглашения я расписалась в документах и на том первый этап был завершён.

– Я сам отведу вас в королевскую администрацию и прослежу, чтобы лорд Рок не позволил в ваш адрес лишнего.

– Спасибо! – поблагодарила я, перехватывая бумаги и поднимаясь со стула. – Не будем больше тянуть, предлагаю отправиться немедленно.

Поверенный согласно кивнул и мы вдвоём вышли из дома. Ляна, пожелав успехов, добавила:

– Я дождусь вас здесь, заодно помогу миссис Ройс по хозяйству, а вы держитесь, лорд Рок неприятный человек, но в вас чувствуется стержень, и я уверена, он не сможет на вас надавить.

В сопровождении поверенного вошла в ратушу. Внутри здания было прохладно, никакой суеты и шума, чиновники ходили с высокомерными лицами, а простые люди с хмурыми и задумчивыми, изредка слышались крики возмущённых посетителей.

– Мистер Ройс, можно вас на пару минут? – какой-то мужчина на подходе к приёмной бургомистра навязчиво окликнул моего нотариуса и даже подхватил того под локоть.

– Вы пока идите к лорду Рок, я вас догоню, – извинился поверенный, я кивнула, отпуская мужчину, и решительно потянула ручку двери, прежде предупредительно постучав.

В приёмной никого не было – секретаря не оказалось на месте. Ждать его я и не подумала, решительно прошла к ещё одной двери и, постучав, открыла створку.

"Неприятный человек" – оказалось слабо сказано. Я ожидала увидеть утончённого аристократа, главу местной административной власти, и просто воспитанного человека, но не обжору, устроившего себе пир прямо на рабочем месте!

Лорд Лукас Рок, кроме того, что даже не ответил на моё приветствие, и не подумал прервать поглощение пищи, разложенной прямо на бумагах, на столе из дорогого красного дерева. Безобразно толстый, с лоснящимися от жира щеками и пальцами-сардельками, три его подбородка при каждом сглатывании мерзко тряслись. Невольно перед глазами всплыл персонаж из сказки "Королевство кривых зеркал" тамошний министр Абаж.

– И что? – чавкнул он, обсосав куриную ножку. – Оставьте свои бумажки моему секретарю, подпишу, как разберусь со своими срочными делами, – он недвусмысленно оглядел завалы из… еды, и добавил: – Где-то через месяц.

– Я не собираюсь ждать, пока вы лопнете от такого количества снеди. Подпишите сейчас же, и дело с концом, – я почувствовала, как начинаю злиться, едва сдержалась, чтобы голос прозвучал ровно.

– Ты кто такая? – опешил мужик, поднимая на меня свои водянистые, навыкате глаза.

– Раз вы не услышали с первого раза, я повторю, только не жуйте, чтобы ничего не пропустить. Я леди Елизавета Львова, внучка лорда и леди Львовых. Не препятствуйте заведённому порядку и подпишите бумаги о вступлении меня и моей матушки в наследство.

С каждым моим словом Жаба хмурился всё сильнее.

– Значица, прибыли новые хозяйки Медового сада?

– Прибыли.

– А не хотите ли продать эти земли, леди как-вас-там? Лизз? – бросив обглоданную кость в ведро, точнее, в стену над ведром, бургомистр качнулся ко мне, хитро сверкнув своими маленькими глазками, заплывшие жиром.

Огрызок звучно шмякнулся о чистую стену, оставив на ней сальные пятна, и приземлился точнёхонько… рядом с ведром. Я презрительно поморщилась, и моё недовольство Рок принял на свой счёт, впрочем, он вовсе не ошибся.

– Чегой это вас так перекосило, а?

– От вашего предложения. Земля не продаётся.

– Уверены?

– Однозначно.

– Тогда идите под мою руку, – елейно пропел боров. – Весь урожай будете сбывать мне по сходной цене. А я предоставлю вам защиту. Своё покровительство. Перед вами откроются все двери, вы не будете знать ни в чём отказа. Дорогие платья, обувь, кареты и лошади. Всё, о чём вы только могли мечтать.

– Благодарю, ничего не нужно.

– Немного времени осталось, и часть сада, так или иначе, перейдёт под юрисдикцию города. Вам не расплатиться! – рявкнул он, брызжа слюной, из змея искусителя мигом превратившись в отвратительного хама.

– Это мы ещё посмотрим. Подписывайте, – и протянула документы Жабе. – Только руки для начала помойте. Не то, боюсь, пятна на моих грамотах оставите.

С каждым моим словом чиновник наливался красным, впадая в глухую ярость. Вдруг дверь резко открылась, и в кабинет, чеканя шаг, вошёл мистер Чарльз. Я едва слышно облегчённо выдохнула.

– По закону, – заговорил мистер Ройс, встав прямо напротив стола, он навис над градоначальником своей массивной фигурой и грозно нахмурил брови. Я бы точно испугалась, если бы такой великан смотрел на меня столь недобро. – Вы не имеете права отказывать в визе леди Елизавете. Подписывайте.

Зло дёрнув уголком глаз, Рок, не сказав больше ни слова, вытер руки о полотенце, лежавшее у него на коленях, подхватил перьевую ручку и размашисто расписался сначала на одном экземпляре, затем на другом.

– Леди, вы ещё пожалеете, что пренебрегли моим предложением, – донеслось мне в спину, когда я в сопровождении мистера Ройса уже почти покинула кабинет отвратительного бургомистра.

Даже отвечать не стала, и хлопать дверью тоже, хотя очень хотелось, аж до зуда в руках. Я просто ушла. И теперь у меня не было сомнений, кто именно стоит за всем, что произошло у моих бабушки и дедушки. Интуиция Алекса и Ляны не солгала ни капли. И они даже преуменьшили. Но мы ещё посмотрим, кто кого. Так просто я не сдамся, непременно что-нибудь придумаю. Этот чудесный сад – моё наследство и ничьё больше. Но для начала стоит озаботиться вопросом охраны.

– Мистер Чарльз, а не посоветуете хорошего человека, или даже нескольких, кто бы согласился стать телохранителями для моей семьи? За еду и кров. Пока деньги мы предложить не можем.

Глава 11

– Я его спровоцировала, – поделилась я с Ляной, она задумчиво слушала мой монолог и изредка согласно кивала. – Убедилась, что этот тип вполне мог сделать всё то, что произошло с моими родными.

– Да, у нас даже сомнений ни разу не возникло, – развела тонкими руками девушка.

– Но меня не покидает ощущение неправильности… – я посмотрела на чету Ройс, участвовавших в беседе, – есть ведь ещё кто-то, а этот Рок просто марионетка.

– Мисс Лиза, – удивился Чарльз, – почему вы так решили?

– Ума у вашего бургомистра хватит лишь выполнять чьи-то приказы, прямые и точные. Есть ли кто-то в столице, кому страсть как захотелось присвоить себе чудесный сад бабушки и дедушки? Прогнуть чету Львовых под себя и использовать в качестве бесплатной рабоче-магической силы?

– Я никогда не задумывался над чем-то подобным, леди Лиза, – Ройс нахмурил кустистые брови. – Но на досуге непременно задамся вашим вопросом и постараюсь отыскать ответ, поспрашиваю у нужных людей. Рок назначили не так давно, до него город был в куда лучшем состоянии. А сейчас постепенно захиревает. Касательно вашего запроса по охране. Мужчины, оставшиеся без жилья, и от которых отказались родственники, либо же их нет вовсе, обретаются в Доме для калек.

– Название какое-то жуткое, – шокировано изумилась я.

– Зато без прикрас, – пожал широкими плечами мужчина.

– Представляю, – вздрогнула я.

– Я вас туда отведу и помогу договориться кое с кем, только характер у этой троицы угрюмый, и даже злой. Но они единственные из тех, кто там доживают свои дни в тоске и ночных кошмарах, кто захочет вас выслушать.

– Давайте сходим. А потом мы с Ляной отправимся на рынок. И нужно ещё снять комнату в каком-нибудь приличном месте.

– Погодите, думаю, время пришло, – заговорщически глянув на Грету и Ляну, улыбнулся Чарльз, встал и куда-то вышел, вернулся через несколько минут, держа в руке тонкую папку. – Этот секрет отныне ваш. Ляна и Алекс дали слово молчать, как и мы с Гретой, но ровно до того момента, пока бургомистр подпишет все бумаги и земля официально станет вашей, – мужчина вложил мне в руки папку, – здесь рецепт настойки. После смерти четы Львовых люди бургомистра ворвались в вашу усадьбу и учинили обыск. Но ничего не нашли, – Чарльз тихо усмехнулся, – им нужно было это. Ваш дедушка был замечательным человеком, а его настойка из листьев золотых яблонь спасла мою жену в студёную зиму. Ничего не помогало, а вон, поди ж ты, волшебное какое зелье сотворил ваш дедушка! Потому даже не думайте предлагать нам деньги – для вас сделаю всё, что нужно бесплатно!

– И снимать комнату нигде не следует, – всплеснула руками Грета. – Оставайтесь у нас, леди Лиза, мы будем только рады!

– Я.… я… Не хочу вас стеснять… – начала я, прижав заветную папку к груди. Хорошие люди. И тайны моего деда сохранили, и сейчас помогают нам, совершенно чужим людям.

– Вы нисколько нас не стесните! – уверенно кивнул мистер Ройс.

Через несколько минут наша троица покинула дом и пешком отправилась в сторону Дома калек.

– Там не только солдаты живут, но и другие, кому не повезло в этой жизни, – негромко добавил юрист, стоило нам подойти к неказистому одноэтажному зданию в виде буквы "П", сложённому из грубого серого камня.

Перед входом по периметру дома стояли скамейки, на них сидели люди. Хорошо, что мамы здесь нет: она бы точно расплакалась от увиденного, сердце у неё мягкое, а тут зрелище далеко не для слабонервных.

Здешние жильцы в основном были мужчины, я бы дала им лет от пятидесяти до семидесяти, но были и куда моложе, правда, я заметила всего парочку юношей. И у всех них отсутствовала та или иная конечность, а у кого-то сохранилось только туловище и голова. Ох, зря я сюда пришла, никогда мне не было настолько сложно.

– Граница с враждебным ханством очень близко к нашему городу, – тем временем продолжал говорить Чарльз. – Сейчас условное перемирие. Но если снова начнутся набеги, король призовёт мужчин, и те отправятся воевать.

Мы вошли через покосившиеся двери внутрь строения. Полумрак, царивший тут, рассеивал свет, лившийся в приоткрытые ставни окон.

– Здание, можно сказать, пустует, не так и много здесь жильцов, половину вы видели снаружи, другая часть сидит по комнатам. Им всем положено королевское довольствие до конца дней.

– Не скажу, что меня восхищает то, что я вижу, – негромко буркнула я, следуя за поверенным по пустынному коридору в одном ему известном направлении. Стены во многих местах шли трещинами, по низу, прямо по ногам, пробегался ветерок, пока ласковый, но наверняка жутко колючий зимой. Уверена, стоит разыграться непогоде, как по помещениям будут галопом проноситься безжалостные сквозняки. Пахло сыростью, плесенью, и одиночеством, таким, что выть хотелось.

Чарльз остановился напротив одной из множества дверей и дробно постучал. Не дожидаясь ответа, потянул ручку на себя, створка со скрипом поддалась и отворилась. Мы друг за другом втянулись в комнату с широко распахнутым окном. За столом сидели трое мужчин, а перед ними початая бутылка како-то напитка и три глиняные кружки. У двух не было по одной ноге, у третьего левой руки.

– Господа, – позвал поверенный, – добрый день!

– Чарльз, а ты уверен, что он добрый? – обернулся к нам тот, что сидел спиной к входу. Безобразный шрам на всё лицо, шёл от виска и наискось по скуле, едва задевая уголок глаза, отчего веко чуть повисло, и "убегал" вниз, теряясь в густой бороде. Я даже вздрогнула, настолько звериный облик у человека я ещё ни разу в жизни не встречала.

Глава 12

– Да, Рок, уверен, – кивнул поверенный, уверенно проходя вперёд. – Господа, знакомьтесь: леди Лиза Львова, новая хозяйка яблоневого сада.

– И что вам здесь понадобилось, мисс Лиза? – оценивающе на меня поглядев, не очень любезно уточнил Рок.

– В ногах правды нет, позвольте присесть? – спросила я, в глазах всей троицы мелькнуло что-то похожее на уважение с толикой удивления. Хозяин помещения шутливо повёл единственной рукой, будто приглашая присесть.

Мистер Ройс, поставив один из пустующих стульев к столу, помог мне сесть. Я благодарно ему кивнула, и, устроившись поудобнее, заговорила:

– Я хочу предложить вам работу, – начала я. – В качестве охраны нашей усадьбы. Вам будут предоставлены жильё, питание, новая одежда и оружие. Пока только это, но стоит нашим финансовым делам наладиться, как мы положим вам еженедельное денежное вознаграждение.

– Леди, вы, кажется, не по тому адресу обратились, – дёрнул плечом брюнет лет сорока, сидевший справа от меня.

– Простите, как вас зовут? – уточнила я.

– Ник, – смутился вояка.

– Приятно познакомиться. А вас? – поинтересовалась у шатена.

– Жильбер, – ответил тот.

– Я Рок, – предупреждая мой вопрос, сказал седой, – но вы и без того это знаете.

– Я пришла сюда, потому что больше не к кому.

– Потому что больше никто на подобные условия не согласится! – фыркнул Шрам. – Нашли дураков. А вы продуманная дамочка.

Чарльз вскочил, чтобы высказаться в мою защиту, но я покачала головой и, наклонившись вперёд, разделяя каждое слово, произнесла:

– Да. У меня нет особого выбора. У меня нет денег. Я нахожусь в сложном положении. Несу ответственность за многое. Но главное – за благополучие моей мамы. Я ищу пути, чтобы выжить, а вы, кажется, себя уже похоронили. Вы здоровые, сильные мужчины, но вам себя до того жаль, что решили упиться до смерти?

Я немигающее посмотрела в глаза сначала Нику, затем Жильберу, и после Року. Мне хотелось их смутить. И у меня это отчасти получилось, лишь шрамированному не понравилась моя игра в гляделки и мои слова.

– Вот не надо нам читать нотации, – начал он, а мне вдруг надоело.

Резко отодвинув стул, встала и припечатала:

– Моё дело предложить, ваше – отказаться. Всего хорошего, господа. А нам пора. Думаю, найдутся люди, которые по достоинству оценят моё предложение. Ведь яблоки у нас непростые, вы наверняка слышали об этом. Вырастить вам новые конечности они, конечно, неспособны, но придать сил, вернуть душевное равновесие, вполне. Прощайте.

Я, не став дожидаться их реакции, стремглав вылетела вон, вся кипя от негодования: впервые чувствовала себя попрошайкой, которой дали отворот-поворот.

– Леди Лиза! – донёсся до меня крик мистера Чарльза, когда я почти покинула территорию "Дома калек". – Погодите! Ник и Жильбер согласны, – выдохнул он, отирая пот со лба. Ляна вынула платочек и протянула поверенному, тот, благодарно кивнув, взял его и промокнул шею. – Рок скуксился и вообще отказался со мной разговаривать, но вот его собутыльники вдруг передумали. Завтра утром придут ко мне и уже вместе с вами отправятся в ваше поместье.

– Уф, – выдохнула я, чувствуя, как холодные тиски страха за наше будущее, что сковали сердце, чуть разжались. – Замечательная новость, мистер Ройс. Двое мужчин, способных держать оружие в руках – это уже сила.

У Ника не было одной ноги по колено, у Жильбера стопы, утерянные конечности им заменяли деревянные неказистые протезы, но зато у обоих были здоровые руки, а это уже много.

– Мистер Чарльз, где тут у вас можно прицениться и купить оружие? – спросила я, в очередной раз огорошив поверенного.

– Леди Лиза, вы неподражаемы, – высказала его мысли Ляна, – думаю, пора нам с вами посетить рынок.

– Оружейные лавки вы найдёте там же, – кивнул Ройс, – я, увы, не смогу составить вам компанию, скоро придёт клиент, мне нужно быть дома, – извиняющееся вздохнул мужчина.

– Да, конечно. Спасибо вам за всё, мистер Чарльз.

– Пустое, – улыбнулся поверенный, – ждём вас к ужину.

Попрощавшись с ним, мы вместе с Ляной повернули в другую сторону.

– Нам разве не понадобится наша телега? – уточнила я у неё.

– Нет, все покупки привезут в дом мистера Ройса, – ответила девушка. Надо же, служба доставки и тут процветает.

Звуки базара долетели до нас издали: торговая площадь была полна людей, кричали купцы, на разные лады расхваливая свой товар. Лавочники громко зазывали покупателей, предлагая им свежие овощи и фрукты, мясо и рыбу, хлеб и молочные продукты.

С каждым шагом вся эта суета становилась всё громче, и вот мы влились в оживлённый поток, который мигом меня оглушил. Голоса множества людей, их смех и разговоры – на краткое мгновение дезориентировали. Как же давно я не была на рынке! Вот что значит привыкла к покупкам онлайн.

Впечатлили театральные споры между продавцами и покупателями, которые своими экспрессивными размахиваниями руками грозили украсить лица зевак внушительными фингалами.

Ляна не мешала мне с жадным интересом смотреть по сторонам и вбирать в себя новые краски. Она ненавязчиво вела меня по широким рядам, ни на миг не отпуская мою руку, явно опасаясь потерять меня в такой плотной толпе.

Как-то слышала фразу, что рынок – это сердце любого населённого пункта, место, где сходятся все пути и где можно почувствовать настоящую жизнь. Думаю, что следует с этим утверждением согласиться.

Глава 13

Телега была загружена под завязку. Колёса скрипели и стонали, но всё равно катили по пыльной дороге в сторону нашего сада.

Солнце окрасило горизонт в ясные лилово-розовые тона с шифоновой золотистой каймой. Двое наших свеженанятых охранника: Ник и Жильбер, сидели на противоположных концах телеги, сжимая в руках длинные, как палки, ружья. Их личный огнестрел. Патроны к ним я приобрела сама, потому как средств на покупку боеприпасов у мужчин не было.

Но я видела, как они ухаживают за своим оружием, с каким трепетом к нему относятся. Ребята, пусть и выпивали, но не забывали чистить ружья как положено, сберегая их от ржавчины. Я плохо разбиралась в таких вещах, но провести параллель могла: о человеке можно многое сказать по тому, каким рабочим инструментом он пользуется и в каком состоянии тот находится. У моих стражей ружья блестели, словно новые. Выводы напрашивались сами собой: оба мужика – профи.

– Леди Лиза, – подал голос Ник, – мы так подумали, – покосился он на друга, – не нужно выделять нам дом, мы и на сеновале вполне комфортно устроимся.

– Об этом и речи быть не может, – покачала головой я, сидя рядом с Ляной, – у вас будет дом, там две комнаты, займёте одну из них, кровати поставим, всё, как нужно обустроим, чтобы было удобно, если вдруг я найму ещё людей, то поселим их в зале.