12 башен. Добро пожаловать в себя бесплатное чтение

Глава 1

Коту под хвост

Черт, почему так холодно? Я с трудом разлепил опухшие веки. Меня окружала темнота, лишь тусклое мерцание, то ли костров, то ли факелов выхватывало силуэты темных башен и часть каменной стены.

Я что, в долбанном Средневековье?

Все мои попытки вспомнить, как я тут оказался, отзывались тупой болью в затылке. Может, меня ударили по голове и тайно перевезли в какой-нибудь старинный замок. Бред!

Я попытался открутить назад все события этого дня. То, что меня зовут Павел Дмитриев, мне 23 года, и я живу в Москве, я, слава богу, помнил.

***

Утро начиналось как обычно. Будильник прозвенел три раза, прежде чем я выбрался из теплой постели, чтобы идти на работу. Как вы понимаете, без особого энтузиазма.

Когда мне предложили должность в одном из крупнейших банков страны на последнем курсе Универа, я стал звездой! Мама мной гордилась, сокурсники по тихому завидовали, преподаватели хлопали по плечу и говорили, что я далеко пойду.

Ну я и пошёл. Вот уже два года сижу в крутом офисе Москва-Сити, любуюсь видами из окна 36 этажа и получаю нехилую такую зарплату. Повезло, скажете вы.

Повезло, что я еще не помер от скуки.

Тот проект, с которым я победил в конкурсе, в связи с военной операцией прикрыли. Меня перевели на должность аналитика в другую команду, где я теперь протираю штаны. Работы, конечно, хватает, но это сплошная рутина. Несостыковка данных, долгие согласования тоже не добавляют энтузиазма.

Наспех выпив кофе, закинул грязную кружку в мойку к остальным собратьям по несчастью. Эх, который день не могу загрузить посудомойку! Надел свою любимую красную ветровку и энергично шагнул из уютной квартиры в шумный сентябрьский понедельник…

***

Из забытья меня вернул звук чьих-то шагов. Двое громко беседовали, обсуждая какую-то Лючию из бара «Ленивый койот». Точно Средневековье! Разговаривали они не на русском, но я почему-то их понимал. И тут, видимо, они заметили меня.

Удар сапогом под рёбра. Боль была такая, что я взвыл. Свернувшись в мгновение как толстая гусеница, я замер, ожидая второго удара.

– Живой, – утвердительно прогундосил первый и смачно сплюнул в мою сторону. – Вставай, вали отсюда, – добавил второй.

– Где я? – голос показался мне чужим и каким-то умоляющим. Оба детины заржали. – Надо ж было так нажраться. Иди проспись.

Чтобы не отхватить вторую порцию, я с трудом встал и шатаясь побрёл вдоль стены. Кажется, я шёл целую вечность. Высокие башни сменялись каменной стеной. Сколько их было, не помню, сбился со счета. И вот, аллилуйя, в стене я увидел ворота, а в них железную кованую дверь. Она была украшена витиеватыми узорами, которые сплетались в странную фразу. «Добро пожаловать в себя». Я взялся за массивную металлическую ручку и дверь поддалась.

***

На работу я, можно сказать, не опоздал. Выскочив из метро на Деловом центре, доехал на самокате до башни. Погода – кайф, небо отражалось в небоскребах Сити, обещая тёплый денек. Люблю это время года, когда Москва не плавится в стекле и бетоне, а в метро не пахнет жуткой смесью пота и дезодоранта.

Прождав еще минут пять, пока приедет лифт, я быстро кивнув секретарше (простите, секретарю) на ресепшен, бочком пробрался в свой кабинет. Опенспейс уже лениво набирал рабочие обороты, но Артёма, моего закадычного коллеги, на месте не было. И тут раздался звонок.

«Павел, я звоню уже третий раз», – раздался недовольный голос моего босса Ильи, – Зайди в мой кабинет».

Несмотря на то, что мой начальник всего лет на пять старше меня, он до сих пор пользуется стационарным телефоном, который зачем-то установлен на каждом рабочем столе. Может, потому, что по телефону гораздо проще передать суровый тон, чем в мессенджере с помощью смайликов?

Предчувствуя пятой точкой неприятности, я зашёл в прозрачный аквариум начальника. «Проходи, садись», – кивнул мне Илья.

***

Я шёл через длинный тёмный коридор, который тускло освещали редкие масляные лампы. Огоньки внутри трепетали на сквозняке и отбрасывали странные тени на щербатой кирпичной кладке. Меня охватил озноб. Может от того, что было прохладно, а может потому, что шкалил адреналин. Внутри пахло сырой землей и грибами. Помню этот запах из детства, когда ходил с дедом в лес. Я, как ни старался, не мог найти ни одного груздя, прятавшегося под прошлогодними листьями. Дед Иван же по неприметным бугоркам мог обнаружить целое семейство молодых плотных грибочков, из которых бабушка варила грибницу. Суп такой. Бабушка Вера назвала его груздянкой. Под ложечкой засосало от голода. Сколько же я не ел?

От воспоминаний меня отвлек свет, проступавший из глубины коридора. Надеюсь, тут меня не побьют. Я прижался к стене, пытаясь осмотреться не привлекая внимания.

Помещение было круглым с высоким сводчатым потолком. Вокруг стояли полки с книгами, пол был завален толстыми папками с документами. Посередине стоял стол с зеленым сукном и лампой как у Ленина из музея, за которым сидел… кот в сюртуке и очках. Я протер глаза, но, похоже, мне не померещилось.

– Павел, не бойся, заходи, – мягкий бархатный голос заставил меня шагнуть в круг света.

Черный кот с дьявольскими зелёными глазами был точной копией животины моей мамы. Бонька – толстый вальяжный котяра, который целыми днями только ел, спал и гадил. Полное имя Бонапарт он получил за шикарную внешность и нарциссическое расстройство личности. Хотя не знаю, бывает ли такое у котов. Хитрая бестия меня недолюбливала, это явно читалась в его глазах, когда он смотрел на меня долгим уничижительным взглядом. Но опускаться до ссанья в кроссовки Бонапарт бы не стал. Не императорское это дело.

– Бонька? – неуверенно спросил я.

– Бонапарт Карлович, к Вашим услугам, – смерил меня презрительным взглядом хозяин комнаты. Мой предок был в услужении самого Карла Юнга, между прочим. Теперь поколение за поколением мы служим здесь, в межсознательном.

– Где, где? – уточнил я. В памяти всплыли отрывочные знания по психологии, но про межсознательное я никогда не слышал.

– Это место находится на границе сознательного и бессознательного. Что-то похожее на дрему. Вроде бы и не сон, но и не явь.

– Как я сюда попал? – мой голос внезапно осип. Тут я увидел на столе графин, и не спрашивая разрешения, налил трясущимися руками и выпил почти 2 стакана воды. Немного полегчало.

– Похмелье, батенька? – усмехнулся кот в свои длинные усы. Напился, наверно, до чертиков. Сюда просто так не попадают. Или сильный стресс, или опьянение.  Или головой ударился и сейчас в коме где-нибудь лежишь. Казалось, чертов кот не испытывает ко мне ни грамма сочувствия. А ведь я этого гада тайком от мамы колбасой кормил. Я начал закипать.

– Выкладывай, всё что знаешь, – заорал я. Как мне отсюда выбраться? Сюр какой-то. Я начал больно щипать себя за запястье. Но ничего не происходило. Я не просыпался. Бонапарт даже ухом не повел, продолжая что-то царапать пером в своей толстой книжке.

***

Я смотрел на босса, который старательно отводил глаза, нервно перебирая бумажки на столе.

– Илья, говори, не томи, – попросил я. Броуновское движение остановилось. Илья вздохнул и сказал то, что интуитивно я и подозревал.

– Пашка, ты молодец, правда. У тебя талант. Но наш проект отдают на аутсорс и команду распускают. Могу предложить тебе перейти к Сереге, но их тоже скорей всего закроют до конца года. Решать тебе. Можно уйти по соглашению сторон с выплатой трех окладов, ну или по сокращению. Решать тебе.

– А Артём, – спросил я? Ты ему уже сказал? Артём был старше меня. У него уже была семья и ребёнок, а ещё огромная ипотека. Цены на жилье в Москве растут как дедушкины грузди после дождя. Сокращение было вообще некстати. Ни для меня, ни тем более для него.

– Он отпросился сегодня. Приедет после 11. Тебе нужно время подумать?

– С Темычем хочу поговорить. До конца дня дам ответ.

– Хорошо. Не переживай Паш. Такого спеца как ты, с руками оторвут. Я поговорю со знакомыми, найдем тебе работу. Может, даже круче, чем сейчас.

Ничего не ответив, я вышел и прикрыл за собой дверь.

***

– Как тебя зовут?– Спросил Кот Полное имя, фамилия, отчество. Дата рождения, адрес.

– Нахрена? – я чуть не подавился от злости. Нахрена тебе мои данные? Меня потряхивало… Я был готов схватить эту черную тварь за воротник и вытрясти из него всю информацию или душу.

– Правила такие, – с невозмутимы спокойствием ответил Бонапарт. Чтобы ты не потерялся в бессознательном, – ответил Кот и посмотрел мне в глаза. Я как-то сразу сдулся. В этом взгляде было что-то такое, что заставило меня остановиться.

– Садись, Герой. В ногах правды нет, – почти по-отечески посоветовал Кот.

– Я медленно сел на стул. И почувствовал такую дикую усталость, что все происходящее стало мне глубоко безразлично. Всё, чего я хотел, сожрать большой кусок мяса, накатить вискаря и завалиться спать. А не это вот всё…

– Слушай, Паш, ты не первый, кто проходит через Башни. Точнее сказать ты 5 миллионов 677 тысяч 253. И это только в России. Кот посмотрел на меня выразительно. После этого путешествия ты не будешь прежним.

– И в чем смысл? Стану осознанным и просветленным? – съязвил я.

– В какой-то мере, – вздохнул Кот. Истинное предназначение Башен – понять самого себя. Кто ты есть на самом деле, чего хочешь, к чему стремишься. Ты здесь не просто так. Пришло время выбрать новый путь.

– А если я не хочу?

– Выбора у тебя нет, батенька. Вернуться в реальный мир ты сможешь только пройдя все 12 башен.

– И чё, даже кодов взлома нет?

– Не в этой реальности, – усмехнулся Кот. – Тебе туда, – махнул лапой кот в сторону неприметной двери. Раньше войдешь, раньше выйдешь. Я неуверенно подошел к деревянной двери и взялся за кованую ручку. Металл приятно холодил кожу.

– А ты и правда Бонька? – тянул я время. Этот вопрос не давал мне покоя с самого начала знакомства. Теперь Коту врать смысла не было. Больше мы с ним, скорее всего, не увидимся. Ну в таком обличии точно.

– Не совсем, – сощурился Кот. Мы принимаем такой облик, чтобы человеку не страшно было. Связь с реальностью. Ведь у всех есть знакомые коты. Да и милых котиков все любят. Почти. Бонапарт улыбнулся как булгаковский Кот Бегемот.

– Иди уже, не очкуй, – Кот снова надел на себя стервозную личину. Там есть кому за тобой присмотреть.

Я не успел спросить, кто это, как в проёме появилась дверь и золотистый свет заполнил всё вокруг. Я сделал уверенный шаг и провалился в НИКУДА.

***

Я вернулся на своё рабочее место, по привычке включил ноут, ввел пароль… Машинально зашёл в почту, просмотрел письма. Ничего срочного.

Я откинулся на спину стула, в голове был хаос. Я не переживал за работу, уверен, что-то найдется. Но было жаль расставаться с коллегами, привык уже. А ещё я переживал за Артёма.

На 10 было назначено совещание. Слушал я вполуха, что-то даже отвечал.

Но мысли были далеко. Тут кто-то хлопнул меня по плечу, выдернув в реальность. Это был улыбающийся Артём.

– Привет! Как дела? – машинально спросил я.

– Да всё норм, реакция на зубы.

– На какие зубы? – тупил я.

– Ну температура и сопли на зубы. У мелкой. Сегодня в больницу своих возил.

– Ааа, понятно. Пошли, выпьем кофе.

Я отправил ноут в спящий режим, безопасность всё-таки и отправился с Артёмом в пищеблок. Так мы назвали местную чайно-кофейную зону. Кофе тут был, кстати, весьма неплох. Мощная кофеварка, зерна хорошей обжарки.

– Давай только быстро, – сказал мне Артём, меня Илья зачем-то хочет видеть.

Я не стал притворяться, что не в курсе. И выложил Артёму всё, что знал от Ильи. Мой закадычный коллега как-то сразу сник, но снова вернув свою привычную маску неунывающего героя, улыбнулся и сказал: «Да, похрен, прорвемся!».

Остаток дня мы с Темычем фактически не работали. Переписывались в мессенджере, гуглили вакансии, перебирали варианты действий. В итоге решили вечером пойти в бар и всё обсудить. Еле досидев до 18.00, мы первыми стояли у лифтов.

Бар встретил нас тишиной и полумраком. Время для обитателей Сити было ранее. За столиками сидели пара посетителей, о чём-то тихо переговариваясь. Мы с Артёмом бухнулись за барную стойку. Сегодня работал мой любимый бармен Гарик, который наливал до краев и шутил лучше модных стендаперов.

– Привет, плесни нам для начала дабл виски.

– Что празднуем, бро?

– Увольнение, бро! – ответил за меня Темыч.

– Трындец. Мне очень жаль, правда!

– Да ладно, прорвемся – снова вклинился Артём.

Короче, мы с Тёмычем накидались, так и не решив, что делать. Точнее решили брать три оклада и искать новую работу. Но понимания, куда нам податься, не было. Хотелось чего-то интересного и вместе с тем с хорошей зарплатой. И так, чтобы в одну команду.

После 5 шота проблема стала намного меньше, жизнь намного проще, да и вообще засверкала радужными перспективами. Бар потихоньку заполнялся, наши обсуждения потонули в гомоне голосов и музыки.

Темыч поплыл, мило улыбался и шутил с соседями по барной стойке. Тут он взглянул на часы, смачно ругнулся.

– Пашка, мне домой ннада. Меня Настюха ждёт. Я обещал. Да и рассказать ей надо фффсё.

– Ладно, пошли. Я с тобой. Вызову тебе такси.

Мы забрали вещи из гардероба, шатаясь и поддерживая друг друга вышли в сентябрьскую ночь. Сити полыхал морем огней.

– Красиво, – повис на мне Артём, залюбовавшись картиной. Я посадил его в такси, попросил написать, как приедет домой.

Вызвал машину для себя. Мимо проходили парочки и весёлые компании. А я был словно не здесь. Как будто смотрел на происходящее через мутное стекло. А может, просто напился. Как доехал до дома, не помню, вырубился по дороге.

Глава2. Башня Простодушного

Такого блаженства я не испытывал никогда. Это было похоже на погружение с головой в теплое ласковое море. Когда лежишь на воде и ощущение невесомости и безмятежности заполняют всё твое тело. Или ощущение, когда мамины руки обнимали тебя в детстве. И какое-то ожидание счастья, нет, твердая уверенность в том, что всё будет хорошо. Что впереди только радость. Не знаю сколько я так зависал, но очнулся от пения птиц и солнца, которое играло солнечным зайчиком на моём лице.

Я лежал на мягкой траве, в небе сладкой ватой проплывали пушистые облака. Пахло пряной травой и чем-то сладким, похожим на бабушкино клубничное варенье. Где-то невдалеке играли и смеялись дети. Почему-то совсем не хотелось открывать глаза. Но тут на меня спикировал то ли жук, то ли кузнечик. Я инстинктивно дернулся, открыл глаза и поднялся. Терпеть не могу насекомых. Брр.

Я сидел под раскидистым деревом и жмурился от яркого света. Впереди кто-то запускал воздушного змея. Мимо меня пролетел воздушный пузырь, переливаясь всеми цветами радуги.

Когда-то в детстве я очень любил их запускать и мечтал отправиться в путешествие в самом большом пузыре.

Эх, было же беззаботное время!

Тут я вспомнил, зачем я здесь. И что это не Подмосковье. Ведь сейчас сентябрь, а тут лето. То ли сон, то ли бессознательное, как сказал Кот. И что мне предстоит пройти целых 12 башен. Проснуться до сих пор не получалось (я был уверен, что всё это сон), поэтому решил пойти к людям и спросить, где тут выход.

Солнце палило нещадно, видимо надеялось ударить побольнее по моей незащищенной макушке. Вот бы сейчас мои любимые солнцезащитные очки и бейсболку. А ещё жутко хотелось пить. На поляне было много веселящихся детей и взрослых. Может, семейный фестиваль какой-то?

Тут я заметил рыжую девушку в белом платье. Она сидела одна на клетчатом пледе и что-то сосредоточенно рисовала в альбоме. Вокруг были разбросаны карандаши и стояла корзинка с водой и фруктами.

– Привет, что рисуешь? – спросил я, пытаясь быть дружелюбным.

Девушка посмотрела на меня снизу вверх. Меня как током шарахнуло. Её голубые глаза как два океана накрыли меня волной дежавю. За секунду я как будто прожил альтернативную маленькую жизнь, в которой эта рыжая играла какую-то очень важную для меня роль.

– И тебе привет, странник! Пить хочешь? – спросила она.

Я кивнул и она протянула мне воду. Сел рядом на траву и мигом осушил всю бутылку.

Я – Ксана, – сказала она – Буду твоим проводником по мирам 12 башен.

Павел, – представлялся я. Что это вообще за место?

Ксана усмехнулась: – Твое бессознательное. Добро пожаловать в себя!

– Опять эта дурацкая фраза! – подумал я

– Знаешь что-нибудь про архетипы?

– Слышал, ага, какая-то инфоцыганская история…

– Ну поздравляю, теперь ты в центре этой истории – обиженно съязвила Ксана.

– Ну не дуйся, расскажи, что знаешь. Кот что-то вещал про Юнга и 12 башен. Что мне надо разобраться в себе и пройти все. Взгляд невольно упал на рисунок Ксаны. На альбомном листе был нарисован причудливый замок, напоминающий дворец принцессы и пряничный домик одновременно.

– Иногда мы так погружаемся в свои проблемы, в гонку за успехом, что не слышим свой внутренний голос. Тогда люди попадают сюда, чтобы познакомиться со всеми гранями своей личности. Первая башня – владения Ребенка, Простодушного. Здесь живут мечты, желания, здесь можно построить свой собственный рай на Земле.

– Чего тебе хочется прямо сейчас очень-очень сильно?

– Мои солнцезащитные очки

– Те, что у тебя на голове? – засмеялась Ксана.

Я с удивлением нащупал и надел свои любимые очки. Мир стал ярче, краски еще сочнее. Наконец-то я перестал щуриться.

– А если я захочу чемодан со слитками золота? Или 10 миллиардов и частный самолет, чтобы улететь отсюда?

– Попробуй, – фыркнула Ксана. И почему у большинства людей такие примитивные мечты?

Я напряг свою фантазию, чтобы визуализировать деньги и самолет. Но сколько не пытался, чуда не произошло.

– Ну вот, а говорила, Башня мечты и желаний, – решил я поддеть рыжую лгунью.

– Так мечта не твоя, глупенький. Ты даже не знаешь, куда бы потратил эти деньги.

– Ну открыл бы свой бизнес с Артёмом, купил бы тачку себе нормальную, айфон новый вышел… Ксана только разочаровано махнула рукой и пошла к поляне, на которой играли дети и взрослые.

Я пошёл догонять, всё-таки без неё мне точно в здешнем мире не разобраться. Ксана остановилась около причудливого холодильника с мороженым, который напоминал игрушку из набора Барби.

Такой же блестящий и розовый. Продавщица протянула ей рожок с клубничным мороженым. А мне подмигнула и подала моё любимое – фисташковое. Я только успел сказать спасибо, как Ксана потянула меня на скамейку в тени деревьев.

– А как она догадалась, что я люблю фисташковое?

– Ну я же сказала, здесь все знают про твои мечты и желания.

– А какое моё, самое главное? – оживился я.

– Это ты и должен понять, чтобы Башня тебя пропустила.

– Башня, башня. Что за башня-то? Ни одной не вижу.

– И не увидишь, пока не будешь готов. Дети умеют мечтать по-крупному, у них нет границ и сомнений. Когда малыш говорит, что он станет летчиком или Президентом, он искренне в это верит.

– Вот ты, кем хотел стать в детстве?

– Ээ, не помню. Кажется, спасателем. Летать на вертолете и забирать людей из мест пожаров, наводнений, землетрясений.

– И кто ты сейчас? Кого спасаешь?

– Зато деньги зарабатываю, – буркнул я себе под нос. Странная она какая-то. Как будто не знает, что взрослая жизнь не похожа на детские мечты.

Отца я потерял рано. Когда я учился в восьмом классе, у него на работе случился обширный инсульт. Спасти не успели. Он всегда очень сильно переживал за свой завод, за сотрудников. А кризис 2014 года добил его окончательно. Как мама не уговаривала его беречься, проходить обследования, он только злился и замыкался в себе. «Я несу ответственность за людей, за их семьи. Мне некогда разлеживаться в больницах и санаториях». Мама плакала и говорила, что мы его семья и он тоже несет за нас ответственность.

Как сейчас помню день его похорон. Холодный ноябрь, дождь со снегом. Мама не плакала, стояла на ветру белая как полотно, принимая соболезнования. Слезы и истерики были потом. А я злился. На себя, на отца, на маму. На весь мир.

С того дня всё пошло наперекосяк. Мама отстранилась от меня в своем горе. Я же сбегал из дома к друзьям, чтобы не было так тошно. А летом отсиживался у бабушки с дедом, чтобы напитаться любовью и заботой на предстоящий год.

Отец был главным добытчиком в семье. Мама преподавала в ВУЗе высшую математику и зарабатывала немного. Как-то резко наше финансовое благополучие пошатнулось. Пришлось продать нашу трешку и переехать из центра на окраину Москвы.

Я поменял школу, болезненно переживая разрыв с друзьями. В новой школе я не вписался, да и не особо старался. Девятый класс все-таки, все уже нашли свою стаю. Но я случайно попал в кружок программирования. И увлекся, часами зависая в компьютере. После выпускного я дал маме обещание, что она больше никогда в своей жизни не будет нуждаться. Никогда. Вряд ли бы это удалось, стань я спасателем.

Пока я витал в собственных мыслях, Ксана молчала. И тут меня взяла злость. Чего мы сидим, надо что-то делать, выбираться отсюда!

– И что дальше? – прервал я молчание.

– Смотри, наблюдай, ищи подсказки. Важно самому прожить каждый Архетип.

– А ты мне тогда зачем?

– Я как психолог, не даю советов. Только направляю.

Я выругался про себя матом. Всё-таки вокруг были дети.

– А почему здесь взрослые? – спросил я – Башня-то детская. Невинный, Простодушный или как его там.

– Ребёнок живёт в каждом из нас. Он дает нам надежду на лучшее, возможность фантазировать и мечтать.

Смотри, вон там пожилой мужчина играет с мальчиком в костюме Человека-паука. Это Сергей Петрович, владелец крупной строительной компании. Говорят, суровый мужик. Но со своим внуком – дитя дитём. Запускают вертолётики, играют в машинки. Посмотри на него, сколько радости, словно он снова мальчишка.

Он не впал в детство, нет. Просто это часть его личности. Причем активировалась с рождением внука.  Как только он садится в машину с водителем, это снова строгий начальник.

А некоторые застревают на этом уровне. И могут только требовать. Считают, что им все должны: государство, родители, начальство.

Инфантилизм – теневая сторона Простодушного.

Солнце стало клониться к закату. На поляне начался какой-то праздничный переполох: накрывали столы, зажигали китайские фонарики. Дети украшали разноцветными ленточками кусты и деревья.

– Что за праздник? – поинтересовался я.

– Он здесь всегда, – улыбнулась Ксана. Праздник детства, когда каждый день наполнен радостью и удивительными приключениями.

Мне вручили аппарат с мыльными пузырями и вокруг меня собралась веселая стайка детей и взрослых. Мне тоже передалась эта эйфория праздника. Как будто сегодня Новый год, и ты ждешь подарки от деда Мороза и своё маленькое персональное чудо. Ксана была рядом, тоже лопала пузыри, иногда многозначительно поглядывая на меня.

Потом все сели за столы, которые ломились от всевозможных конфет, пирожных, фруктов, картошки фри и колы. Всё очень вредное, что так любят дети. Одурело трещали кузнечики, ветерок заигрывал с разноцветными лентами. Солнце окрасило облака в розовый цвет и мир вокруг превратился в мультик Диснея. Яркий, волшебный, где всегда побеждает добро. Я с удивлением осознал, что весь день не вспоминал ни про работу, ни про свои проблемы. Просто наслаждался природой и происходящим вокруг.

Заиграла музыка, что-то из Фиксиков, по-моему, . Дети побежали танцевать, громко подпевая. Вдруг за соседним столом громко закашлялся маленький мальчик. Он судорожно пытался вдохнуть, но ничего не получалось. Взрослые, сидящие рядом, казалось, оцепенели. Я рванул к нему, выдернул из-за стола и резко нажал повыше пупка. Из парня выскочил кусок яблока, которым он подавился. Тот громко разревелся, а я прижал его к себе, повторяя: «всё хорошо, ты молодец, ты справился». Не понятно, если честно, кого я уговаривал – его или себя. Мальчишка вроде успокоился, но всё ещё всхлипывал. Посмотрел на меня своими заплаканными глазами и спросил: «А ты спасатель, да?».

Меня передернуло. «Я – супергерой, – сказал я и подмигнул пацану. Просто костюм дома забыл».  Мальчишка тут же побежал рассказывать друзьям о встрече с супергероем, а меня обступили взрослые, жали мне руки, благодарили за спасение и восхищались моей быстрой реакцией.

Я вернулся за свой стол и вдруг чётко осознал, что хочу делать что-то полезное, нужное. А не только анализировать данные, чтобы деньги приносили ещё больше денег. Вдали словно из дымки проступали очертания башни, такой как на рисунке Ксаны.

– Ну ты герой! Откуда знаешь прием Геймлиха?

– На военной кафедре учили оказанию первой помощи. Пойдем отсюда, пожалуйста!

Ксана не задавая лишних вопросов повела меня к полянке, где остались плед и карандаши.

– Это и есть Башня Невинного? – кивнул я в сторону рисунка.

– Так ты её видишь? – обрадовался мой рыжий проводник.

– Каково это, всю жизнь заниматься нелюбимым делом? – вдруг спросил я

– Каково жить птице в клетке, если она рождена для неба? – ответила Ксана вопросом на вопрос. Мы немного посидели и помолчали каждый о своём.

– Тебе пора, ты прошел испытание первой Башни, – сказала Ксана и внимательно посмотрела на меня своими чистыми глазами цвета неба.

– Детство не длится вечно. Но ты обязательно сохрани в себе своего внутреннего ребёнка. И тогда сможешь возвращаться сюда, когда захочешь.

– Проводишь? – в моем голосе почему-то зазвучали просительные нотки

– Конечно, я же проводник – усмехнулась Ксана.

Мы шли по вечернему лесу, сверху нам подмигивали первые звёзды. Я задумался, почему мы так редко бываем на природе, когда последний раз я смотрел на звёзды. В Москве их вообще редко видно из-за смога.

Мы подошли к Башне. Она как сказочная карусель вся сияла огнями.

Вафельные рожки разноцветного мороженого, тянучки и леденцы украшали её причудливую архитектуру. Посередине были блестящие мозаичные ворота из карамели.

– Тебе сюда – сказала Ксана.

– Мы ещё увидимся?

– Обязательно, – улыбнулся мой рыжий проводник.

Я хотел ещё что-то сказать, но тут ворота открылись, и как в книжке про Алису в стране чудес, мир уменьшился до размеров игрушечного лего и я провалился в темноту.

Глава 3. Башня Бунтаря

Я очутился в каком-то заброшенном помещении. Стены были расписаны любительским граффити, большинство окон скалились выбитыми стёклами. Я острожно выглянул в окно – какая-то мрачная промзона, высокий забор, как в фильмах ужасов. Несколько минут я смотрел на улицу, но не одного звука или движения. На полу валялись пустые банки от пива и остатки еды. Вдоль стен были брошены несколько грязных матрасов. Пахло потом и чем-то протухшим. Я зажал нос рукой, чтобы меня не вывернуло.

– Притон какой-то! Ничего себе контраст после детского утренника, – подумал я и начал искать выход.

Через дверной проём я вышел в похожее помещение, потом ещё в одно.

Эта комната, если её можно так назвать, отличалась от остальных. Во-первых, здесь не так ужасно пахло.

Во-вторых, здесь была дверь и более менее приличная обстановка. Потертый кожаный диван, письменный стол, всё в относительном порядке.

Странное местечко, как будто бандитское логово. Нужно срочно валить, пока никто не пришел. Но не успел я метнуться к двери, как услышал голоса. Мне не оставалось ничего другого, как спрятаться в нише под столом. Меня трясло от страха как кролика. Вот я влип.

В комнату вошли как минимум трое.

– Удалось Тени взломать коды на вход? – спросил мужской прокуренный голос.

– Ворон, ты же знаешь, коды меняют рандомно каждый день. Тень написала программу взлома, но её надо как-то протестировать. Мы же не можем наудачу вломиться в правительственное здание. По голосу это был молодой парень примерно моего возраста.

– Алекс, долго, очень долго. Каждый день промедления может стоить нам жизни. ОБЭГ и так лютует. Рейды чуть ли не каждый день. Вчера была облава на Заречных. Повязали почти половину группы.

У меня затекли ноги, я пытался очень осторожно поменять позу. Но предательский хрустнуло колено и через секунду мне между глаз смотрело дуло внушительного пистолета.

– Вылезай. Только дернись и сразу труп!

Я неуклюже выбрался из-под стола с поднятыми руками. В меня целилась красивая женщина в облегающем комбинезоне, которая никак не вязалась со здешней обстановкой. И тем более с пистолетом.

– Кто это у нас тут? – спросил обладатель прокуренного голоса. Это был крепко сбитый мужик невысокого роста. Выправка выдавала в нём военного, хоть он был в гражданском. Синие тени и мешки под глазами наглядно демонстрировали недостаток сна.

– Павел – представился я, пытаясь говорить без дрожи в голосе. Не знаю, как я сюда попал. Мне надо пройти 12 Башен.

– Псих что ли? Или притворяется – усмехнулся молодой.

– Меня больше волнует, как он умудрился снять браслет? – Алекс свяжи его, надо поговорить.

– Блин, опять будут бить – подумал я. Скорей бы проснуться. И куда запропастилась Ксана.

Меня усадили на пластиковый стул и примотали скотчем. Только после этого красотка в комбинезоне убрала пушку.

Напротив уселся военный.

– У меня мало времени. Кто тебя прислал?

– Да никто не присылал, я вообще был бы рад убраться отсюда. Не нравится мне это место.

– Как ты снял браслет?

– Я вообще не ношу браслеты. Не девочка.

Тут я схлопотал под дых. Скорчившись на стуле, я хватал ртом воздух и проклинал всё на свете. На моё счастье в комнату кто-то вошел. Я сидел спиной, и не видел моего спасителя.

– А это ты Тень, а у нас тут засланец, не из наших. Без браслета, прикинь? – представил меня Алекс.

На меня смотрела Ксана. Я узнал её не сразу. Голубые глаза были густо подведены карандашом, рыжие волосы спрятаны под чёрной шапочкой.

– Это мой человек. Он из индивидуалов. Поможет мне со взломом кода. Сегодня ночью идём с ним тестировать устройство.

– Тень, ты с дуба рухнула. Почему мне не сказала? И как он прошел через посты? – жила на шее у военного вздулась, видно было, что он взбешен, но сдерживался.

– Ворон, прости, не уверена была, что он вообще придет. Я смогла только передать сообщение.

– А чего он тут дебилом прикидывался. Скажи спасибо, что не пристрелили до твоего прихода.

– Тянул время – вставил я.

Военный зыркнул на меня с недоверием. Ворон, блин! Никнейм как в примитивной игрушке.

– Чем ты собралась платить ему за работу? – зло добавил военный.

– За ним должок, – отрезала Ксана, разрезая скотч, которым меня промотали к стулу, неизвестно откуда взявшимся ножичком.

Я встал, разминая затекшие запястья.

– Ты ему веришь? – почти сдался Ворон.

– У нас выбора нет. Но да, на все 100. У нас с ним долгая история. Мы пошли готовиться, сегодня в 12 выступаем.

– А что с браслетом-то?

– Не было его. Не спрашивай почему.

Она повела меня из здания, куда-то на задворки под навес.

– Патрулируют дроны, надо быть осторожнее. Вытащила пачку сигарет и зажигалку.

– Будешь?

– Ты же знаешь, я не курю. ЗОЖ и все такое.

– Ну и насочинял ты сказочку, – смачно затянулась Ксана.

– В смысле я? Ты издеваешься? – меня распирало от злости. Ещё этот вонючий дым! Она же не курила в перовой Башне.

– Испытания Башен и сценарий моделируются из твоего сознания и опыта. А ты похоже в компьютерные игрушки переиграл. И сейчас у нас самый сложный уровень.

– Про какой браслет говорил Ворон? Что это вообще за реальность?

– Тоталитарное общество, каждый чих контролируется правительством. Каждому человеку с рождения вживляется браслет. Любое действие – от обращения к врачу до заказа пиццы возможно только через этот браслет. Абсолютная цифровая прозрачность. Весь процесс управляется искусственным интеллектом. Взломать браслет невозможно, не убив носителя. Любое вмешательство – мгновенный импульс в сердце и всё. Большинство смирилось, но не мы. По стране более 100 группировок. Мы ушли в подполье, глушилки позволяют нам быть незаметными для ИИ. Но они маломощные и их хватает всего на 300 метров. Естественно, мы без них ничего не можем. Снабжают нас сочувствующие, кто живёт обычной жизнью, но помогает нам провизией и медикаментами.

– И что, вообще никакого выхода нет?

– Есть, но это задачка 80 уровня. Надо пробраться в здание с серверами и заменить часть плат с данными. Иначе правительство не свергнуть. ИИ контролирует всё.

– Так почему народ не взбунтуется?

– Пробовали! Многие погибли, остальные исчезли целыми семьями. Если не страшно за себя, то детей и родных никто не готов подвергать такой опасности.

– И что это за Башня? Тирана-Деспота.

– Бунтаря. Видимо своего ты своего полноценно не прожил в подростковом возрасте. Поэтому такая жесткая реальность.

– Кто такие индивидуалы?

– Такие же бунтари, как мы, кто не хочет мириться с тотальным контролем, но и не готов примкнуть к группе освобождения. Шифруются у себя по норкам и как-то выживают.

– Ты говорила, что сегодня нужно оттестировать коды взлома.

– Да, и ты нам очень нужен. У тебя нет браслета и для системы ты невидимка.

Я доведу тебя до здания с черного хода. Но внутри ты сам. Просто нужно приставить устройство к замку и проверить, получится ли взломать код на двери. И молиться, чтобы сработало. Я буду страховать тебя снаружи.

– Стрелять умеешь?

– Ага стрелок восьмидесятого уровня в WoW.

– Ну, значит справишься. А сейчас отдыхай. В полночь выдвигаемся.

– Ксана?

– Да?

– Почему ты в этой реальности куришь?

– Соответствую образу Башни. Ты ещё мои татуировки не видел, – засмеялась девушка.

Я наспех перекусил парой сэндвичей с чем-то похожим на курицу. Уснуть не получилось, как я не старался. Кофе здесь не было, великая роскошь для этого мира. Ксана принесла мне черный комбез и балаклаву. Проверила, смогу ли я справиться с пистолетом. Спасибо военной кафедре, руки помнили. Ровно в 12 мы выдвинулись из убежища. Нас провожал Ворон.

– Свобода – высшая справедливость! Он поднял руку в воинственном жесте.

– Свобода – высшая справедливость – вторила Ксана.

Под покровом ночи мы пробирались несколько километров. Машина была бы слишком заметна. Мы подошли к зданию. Ксана показала на охранника у входа. Через пару минут у него будет обход.

Мы подождали пока он уйдёт. Держась вне видимости камеры, я поднял Ксану, чтобы она наклеила пластинку с изображением пустого периметра. Надеюсь, в эту секунду охрана внутри здания будет смотреть в другую сторону.

– Давай, – кивнула Ксана и перебежала к углу здания, откуда должен был появиться охранник. Я прислонил устройство к замку. Ноль реакции. Ксана предупреждала, что может сработать не сразу. Я подождал ещё минуту. Ничего! Грёбаная жестянка, я тряс устройство как грушу, еле сдерживаясь, чтобы не запустить об стену. Я хочу домой. Мне надоела вся эта хрень с архетипами!

Взяв себя в руки, я снова приложил устройство. Время поджимало, скоро должен был появиться охранник. И тут устройство замигало зелёным.

Я острожно, чтобы не нарваться на людей в здании, приоткрыл дверь. Внутри был длинный коридор, который заканчивался комнатой охраны. Там сидели двое в форме и смотрели в экраны трансляции с камер.

Как можно тише я закрыл дверь.

Ко мне метнулась Ксана.

– У нас максимум пара минут, – шепнула она. Мы быстро отклеили пластинку с камеры, и по стеночке обогнули здание. Кажется, пронесло!

Возвращались мы задворками, такими же мелкими перебежками. Один раз мимо нас проехал патруль, освещая все вокруг мощными прожекторами. Мы успели укрыться за мусорными баками какого-то ресторана.

Подходя к промзоне, Ксана тихонько свистнула, сначала два, потом один раз. В ответ из темноты показался сам Ворон. Мы дошли до его кабинета молча, только там он спросил, как прошла операция.

– Сначала ни черта не работало! Получилось только со второго раза. Не уверен, сработает ли в нужный момент.

– Значит, устройству нужно было больше времени. Сейчас у нас больше данных. Я проверю его ещё раз.

– Тянуть больше нельзя. Со мной связался Свободный комитет, штурм будет завтра. До них дошла информация, что правительство нашло способ обходить глушилки. И в ближайшие дни ими оснастят все патрули. И тогда нам точно хана.

– В здании на входе пост охраны. 2 человека, отслеживают камеры наблюдения.

– Сможешь их убрать?

– Я никогда не стрелял в людей.

– Нам надо ввести из строя пульт, чтобы не сработала сигнализация. Иначе все в здании будут на ушах. Тень страхуешь Павла. Там уже без разницы будет, что система нас засечет.

Весь следующий день мы готовились к штурму. Я успел познакомиться с другими ребятами. Всего в группе Ворона было порядка 20 человек и у каждого была своя история.

Та красотка, что держала меня на мушке, Алиса, бывшая журналистка. Ушла в подполье, потому что не смогла работать в условиях цензуры. Все происшествия замалчивались, прославлялся режим, где все стабильно, предсказуемо, обеспечены все социальные блага, если ты честно работаешь во благо правительства. Алекс попался на воровстве. Его матери были не по карману дорогостоящие лечение и лекарства. Она болела, и пацан решился ограбить аптеку. Естественно, засветился на камерах и в системе. Сейчас скрывается среди мятежников, которые помогают его маме медикаментами.

Моей задачей было убрать охранников и удержать черный ход на случай подкрепления. Я сомневался, что смогу выстрелить в человека, пусть даже в моем подсознании. Ксану было не видно почти весь день. Только вечером мы пересеклись, чтобы обсудить предстоящую вылазку.

– И что будет потом, после замены плат?

– Отключатся все службы, связанные с охраной и безопасностью. Полиция, армия, отдел по борьбе с экстремистскими группами (ОБЭГ). И тогда наши захватят СМИ и правительство.

– А почему не отключить сразу все браслеты?

– Будет хаос: сбой в работе школ, больниц, транспорта, производства. Изменения должны быть постепенными.

С наступлением ночи наш отряд выдвинулся к зданию с серверами ИИ.

Мы рассредоточились и к черному входу Ксана и я пришли первыми.

Нам везло, никто не обнаружил нашей первой вылазки. И охранник выдвинулся делать обход по графику. Мы повторили весь план, но на этот раз устройство сработало почти сразу.

Дверь открылась и пути назад не было. Я достал пистолет. Мы прокрались вдоль стены к комнате охраны. Ксана рванула в проем и уложила двух охранников. Я отключил камеры и выстрелил в тревожную кнопку, стараясь не смотреть на окровавленных людей. Снаружи раздался хлопок, кто-то уложил охранника, патрулирующего периметр.

Через пару минут коридор наводнили ребята из группы. Из-за балаклав сложно было понять, кто есть кто. Они забрали у нас устройство, чтобы зачистить этажи и поменять платы.

Вдалеке завыли сирены, кто-то видимо успел вызвать подкрепление. Мы с Ксаной заняли позиции. В коридор ворвались не менее 10 человек в форме. В кого-то я даже попал. И тут как назло у меня кончились патроны.

Я как в замедленной съемке увидел, как оставшиеся солдаты целились в меня. Прогремели выстрелы.

Я понял, что ещё жив. Такая удача! Алиса опустила пистолет и подмигнула мне: Не благодари. Я кивнул.

Тут спустился Ворон и остальные.

– Все, быстрее сворачиваемся. Встретимся на базе.

Мы с Ксаной выбежали из здания, но повернули совсем в другую сторону.

Через несколько кварталов был заброшенный подвал, видимо ещё одно тайное место сопротивленцев. Туда Ксана меня и привела, чтобы перевести дух.

– Как ты?

– Как будто прожил целую жизнь. Ты знаешь, я начал ценить наш мир, где столько возможностей и свободы выбора. Мы сами строим себе тюрьму из ложных убеждений и стереотипов. А потом говорим, что жизнь такая. И ведь всегда находим оправдание своему бездействию. Пресловутая стабильность, за которой люди прячут свои страхи. Но сейчас я понимаю, что это самообман. Стабильности не существует. Есть или развитие, или деградация. Если честно, я даже рад увольнению. Страшно представить, если бы я занимался этим всю жизнь.

Похоже я разгорячился и не заметил, как с шепота перешел на крик.

– Тише, тише, нам нельзя привлекать внимание.

– Ты – молодец, Паш! И она поцеловала меня в щёку. Если готов, идём. Нам нужно попасть на базу до рассвета.

Мы осторожно выскользнули из подвала. Небо на горизонте уже стало светлеть. И вдруг я увидел готическую Башню среди городского пейзажа. Она смотрелась мрачным и темным пятном на фоне освещенных улиц.

– А это что за Нотр-Дам?

– Ну, наконец-то! Это Башня Бунтаря. Поздравляю, ты прошел самый сложный уровень. Пора прощаться.

– А как же сопротивление, ребята? Я не могу вас бросить сейчас…

– Это уже не твоя война. Тебя ждут собственные решения в реальном мире.

Мы дошли до железных кованых ворот. Где-то вдалеке истерично завывали сирены. Я тянул время, мне было тяжело расставаться с этой отважной бунтаркой.

– Слушай, а почему Тень?

– Здесь я проживаю теневого Бунтаря, который идёт против закона, рушит систему. И даже убивает людей, – печально добавила Ксана. В нормальном мире Бунтарь – вспомогательный архетип, который нужен, чтобы что-то изменить. Научился говорить нет, разорвать отношения с абьюзером, сломать старое, чтобы построить новое. Ну и подростки очень ярко проживают этт этап.

– Светает! Мне уже пора.

Я тоже чмокнул Ксану в щеку.

– До встречи в следующей Башне!

Я взялся за прутья решётки. Два черепа на воротах пялились на меня пустыми глазницами. Обернулся, но Ксаны уже не было. Казалось, всё заволокло плотным туманом. Я толкнул ворота и провалился в этот самый туман.