Проклятье Смольного собора бесплатное чтение

Смольный институт – прекрасное и изысканное заведение для девушек, которые хотят найти себе пристанище в высшем свете Российской Империи. И, пожалуй, каждая девочка мечтает о том, что попадет в это общество – среди прекрасных студенток и мудрых преподавателей в прекрасном здании, где она будет учиться быть лучшей из лучших. Но… правда, конечно, имеет совершенно обратную картину.

Ученицы Смольного действительно по выходу из института должны были стать лучшими из лучших – идеалом женственности, изящности и манер, однако путь этот на деле слишком сложный и даже опасный. Александра Фёдоровна Шапова – студентка последнего курса, и она прошла огонь и воду за свои девять лет в качестве смолянки. Еще чуть-чуть, и она наконец-то сможет снять этот омерзительный белый сарафан, о котором ещё несколько лет назад так мечтала.

Воистину, совсем скоро ей исполнится семнадцать лет, она, как воспитанница николаевского – дворянского – дома, сможет сдать несчастный экзамен и покинуть стены института. Многие пророчат ей прекрасное будущее: хорошего, богатого мужа, здоровых детей, место при дворе самой императрицы, а это именно то, чего добиваются все дворянки, поступившие на обучение в Смольный. Действительно, за все годы своего обучения Александра заслужила почетный титул парфетки – то есть девушки совершенной, послушной, складной и манерной. Если даже учителя такого мнения о студентке, то что уж тут говорить о девочках помладше.

Кофейницы разбегались в разные стороны, когда видели Александру, вышагивающую по блестящим коридорным плитам в своем дивном белом платье, которое носили только старшие ученицы. Осанка её была идеальна, корсет стягивал узкую талию так сильно, что казалось, будто у Саши совсем нет каких-либо органов. Дело всё было в том, что питаться в Смольном было невозможно, ведь здешняя еда была не только отвратительной, но и скудной, а потому девушка часто пропускала приемы пищи. На протяжении всех восьми лет. Но, несмотря на плохое питание, гены не обделили её ростом, а потому, исходя из телосложения, была она и по природе очень худой. Настолько, что, казалось, руки её в плечах можно сломать напополам, как обычные палки. Уже в шестнадцать она была ростом в сто семьдесят шесть сантиметров, а потому возвышалась над многими, и это только больше заставляло окружающих восхищаться ей. Длинная шея, узкая талия, тонкие, но приятные черты лица. Она казалась вечно падающей от изнеможения феей с огромными синяками под глазами, бледной, практически серой кожей. На щеках её можно было изредка разглядеть следы еще детских веснушек, но отсутствие солнца полностью их уничтожило. Темно-русые волосы она убирала в тугой пучок. Конечно, иногда девочки делали друг другу красивые прически – для этого тоже были специальные занятия, но чаще Саша не заморачивалась, так как сил даже для того, чтобы поднять руки над собственной головой, у неё не было. Все возможности её максимальной физической нагрузки тратились с самого утра – на зарядке.

Но такой была не только наша Саша. Такими были все студентки. Все они были похожи на призраков среди холодных коридоров Смольного института. Они плыли по блестящей плитке, переговариваясь шепотом. Пожалуй, человек, привыкший к другой картине мира, подумал бы, что оказался в какой-то лечебнице для неуравновешенных, ведь на всех чужих людей девочки смотрели с ужасом, так как любое новое лицо для них было чем-то невообразимым, удивительным, словно из другого мира.

Ныне шла зима. Середина января 1891 года. Санкт-Петербург в его последних стабильных летах и приближающимся упадке. У власти император Александр ΙΙΙ, которого девочки Смольного так ни разу и не видели, потому что он был слишком занят более важными государственными делами. Что, пожалуй, и хорошо, ведь все должны заниматься своими делами, не мешая друг другу, однако многие девочки всё равно очень любили засматриваться на копию портрета императора, так как многие были его фанатками. Точнее, практически все.

Александру мало интересовал император, в отличии от его супруги, ведь именно фрейлиной императрицы ей предстоит стать. Однако, как она наслышана от родителей, приезжавших на прошлых выходных, вероятно ей придется стать уже членом свиты никого иной, как принцессы Луизы Орлеанской, ведь во дворе говорят о том, что император хочет женить своего наследника Николая II именно на ней. А вот её сокурсницы говорили о другом – о том, что Николай II ведет переписку с другой дамой, и это заставляет Александру нервничать еще больше. Ей бы хотелось знать, какая судьба ждет её в дальнейшем, с кем ей предстоит работать.

Кругом одни загадки и сдавливающий голову страх, наравне со жмущим корсетом, туфлями и мурашками от невыносимого холода. На прошлой неделе им разрешили спать под дополнительным покрывалом, однако долго такое удовольствие не продлилось, да и не сказать, что оно спасало.

Каждый её день был одинаковым: зарядка, завтрак, уроки, прогулка, сон. Как раз сейчас она направлялась к построению на прогулку к собору вместе с другими студентками. Её однокурсница Анна шагала рядом, также грациозно вышагивая под аккомпанемент стука каблуков. Она была намного ниже Саши, со светлыми волосами и очень милым, немного пухлым лицом.

– А-а-а… это она!

– Фея!

– Совершенство!

Все вокруг шептались о том, какие они прекрасные и идеальные, правда сами девушки себя такими не считали, хоть им и льстило подобное отношение. Анна думала, что ей еще очень далеко до подруги, а сама Александра считала, что далеко не так идеальна, как кажется.

– Еще немного, и они лопнут, – решила пошутить Аня про их воздыхательниц.

Саша лишь улыбнулась, прикрывая лицо рукой, однако слова подруги ее и правда позабавили, скорее, потому что были сказаны внезапно, после долгой тишины.

Наконец-то они дошли до холла, где уже было несколько девушек с их курса, а также девушки помладше в зеленых платьях. Все накинули на себя накидки, которые не особо спасали от мороза, но это хоть что-то. Надвинув капюшон, Саша потерла тонкие плечи ладонями, пытаясь согреться, однако обратила внимание на взгляд учительницы и выпрямилась. Не стоит терять осанку даже если холодно.

Девушки первого – выпускного курса – построились на выход достаточно быстро, а вот девочки в зеленом долго не могли построиться так, чтобы это удовлетворило учителя.

– Пора бы уже в их возрасте запомнить, как строиться на прогулку, – возмущались студентки, стоящие за Сашей и Аней. – Столько времени теряем…

– Почему мы вообще должны их ждать?.. – продолжался шепот, только уже от другой девушки.

– Якобы мы примером для них служим, я не знаю…

Наконец-то построение было окончено, и два строя девочек двинулись вперед – в отворенные двери на улицу. Холод стоял невыносимый, но Александра, кажется, уже привыкла к тому, что это чувство не проходит, а болезни только усугубляют желание надеть на себя побольше одеял, которых тебе, конечно, никто не даст.

Они шли достаточно медленным, но приятным шагом по улицам, периодически замечая других людей вдалеке. Интересно, как они живут? Саша не имеет понятия, какой мир за территорией Смольного.

Наконец-то они дошли до Собора, где располагался небольшой парк. В сам Собор девушки не ходили, потому что он всё равно не был действующим, да и не хотели на самом деле.

Потому что боялись.

Мало кто говорит, но все достоверно знают, что находятся на территории проклятого места, как собора, так и института. Здесь всё пропитано исключительно тьмой и негативом, а молитвы не спасают даже тех, кто истово бьется челом об землю, прося Господа о защите. Саша это точно знала. Саша это чувствовала всегда.

Девушки всегда чувствовали на себе чей-то взгляд, даже если каким-то образом оставались одни. Они видели тени за окнами, слышали вой во всегда намертво тихом институте, ходили слухи и о Белой Даме, кем бы та ни была, но она точно гуляла по темным коридорам, когда все спали. Саша и сама иногда видела странные вещи, не всегда осознавая их странность при этом.

Вот и сегодняшний день казался ей самым обычным ровно до тех пор, пока им не разрешили распустить строй и не погулять на территории собора.

Холод сковывал все движения, тело сотрясало от ощущения льда на, казалось, голой коже. Аня и Саша взялись под руку, прижимаясь друг к другу, дабы было хоть немного теплее, но это не особо спасало. Время было еще не слишком сумеречным, однако темнота уже начинала подбираться к земле. Солнце скрылось за белой небесной пеленой, на фоне которой покрытые снегом ветки деревьев выглядели черными клешнями чудовища, закрывающегося от света. Все скрипы и шорохи казались пугающими тут, и, возможно, где-то просто играло воображение девушек, а где-то желание поскорее пойти домой.

Тут Саша услышала какой-то странный звук откуда-то сверху и осмотрелась.

– Что это? – спросила Аня, тоже осматриваясь по сторонам.

– Не пойму, – затем девушка развернулась и показала пальцем на крышу. – Посмотри!

Сама того не ожидая, она сорвалась на голос, но, конечно, негромкий. Говорить громко было нельзя, а потому все общались шепотом, и подобное отклонение от правил немного напугало даже её саму. Но больше её напугало то, что она увидела на крыше.

Человек в рваной и пыльной одежде вышагивал рядом с правым куполом крыши. Он пригнулся, двигался очень осторожно и медленно. Взгляд, которого девушки увидеть снизу не могли, был задержан на голубе, сидящем на самом пике купола.

– А-а-ах, – испуганно вздохнула Анна. – Он же упадет!

– На помощь! – воскликнула Саша, отпустив подругу, которая уже падала в обморок. Девушка усадила её на лестницу у входа в собор, а сама продолжила кричать учительнице. – На помощь!

Та поспешно пошла в их сторону, да и другие девушки поплелись к ней, потому что такой крик их очень сильно заинтересовал, да и немного напугал.

– Что ты кричишь на всю улицу?! – возмущалась учительница, так как даже крайний случай, и уж тем более обморок, не повод повышать голос.

– Посмотрите! – Александра показала пальцем на крышу, однако в следующее мгновение по её спине пробежались неприятные мурашки.

Там никого не было.

– И что? – все также возмущенно спрашивала учительница.

– Там… там был человек. На крыше, – уже шепотом говорила она, не понимая, что только что произошло.

– Прекрати. У тебя слишком разыгралось воображение, – говорила женщина. Она повернулась к ученицам, сбежавшимся на крики: – Это всех касается! Хватит придумывать себе страшилки!

– Но… это правда, – говорила девочка в зеленом платье. – Эти страшилки – правда.

– Я знаю, кого она видела, – говорила уже другая девушка. – Это аптекарь!

– Аптекарь? – спросила Александра, подходя ближе к студенткам. Та хотела ей объяснить, однако учительница перебила их:

– Так! Я сказала, хватит! Мне ваших блужданий, Елизавета, по коридорам ночью хватило! Сегодня с Александрой будете всю ночь подклеивать книги в библиотеке, раз такие смелые!

– Что?! Но… – было хотела возмутиться Саша, но та её перебила.

– Думаешь, что если самая лучшая, один проступок я тебе прощу, Александра? – глаза преподавательницы сверкали то ли завистью, то ли чистейшей злобой. – Тебе далеко до лучших выпускниц нашего института!

Бледное лицо покрылось краской от холода и стыда. Саша не привыкла к наказаниям, ей уже пару лет удается успешно их избегать, благодаря большому старанию. А тут она хотела сделать, как лучше, а вышло всё наоборот.

Учитель привела в себя Анну, и, пока мысли Александры были заняты собственными чувствами и страхом, к ней подошла та самая Елизавета. Её лицо было еще более пухлым, чем у Анны, а на щеках рассыпались веснушки, которые не смог убить даже холод Смольного. Волосы у Лизы были кучерявые, темно-каштановые с рыжиной, явно выделяющейся на фоне всей окружающей бледности.

– Не переживай, я подклею все книги, – успокаивала её та. – Я верю, что ты…

– Елизавета! – воскликнула женщина, уже подходившая обратно к девочкам. – Отойди от неё! Все, построились! Мы идем в церковь!

Саше нравилось в церкви, потому что там было тепло. Это было вообще одно из немногих мест, которые ей нравились в Смольном. Пожалуй, в церкви она себя чувствовала даже слишком хорошо, несмотря на то, что ноги уставали после богослужения, а потому возвращаться в холодный институт ей совсем не хотелось. Разве что за весь день она так сильно уставала, что готова была упасть на кровать в любом состоянии.

Жаль, что сегодня ей этого не дождаться.

После церкви девочки отправились на ужин, где, как и всегда, ели в тишине. Только старшие курсы перешептывались о том, что произошло сегодня на прогулке. Закончив с едой, девушки разбрелись по своим делам. Кто-то отрабатывал движения, кто-то читал, а кто-то посвятил время уходу за собой. Александра же была найдена учительницей и отправлена в библиотеку, где получила несколько стопок книг, которые было необходимо подшить. Через какое-то время туда привели и Лизу – вторую провинившуюся. Их усадили друг напротив друга, однако переговариваться было запрещено, так как учительница была рядом и следила за каждым их движением, а также движением девушек, которые тоже находились в библиотеке по своим делам.

Так и просидели они три с половиной часа в абсолютной тишине, пока их надзирательница не подошла посмотреть на результат работы.

– Мало, – сказала она, – придется вам сидеть тут всю ночь. Если уйдете, не дошив все книги, то родителей год не увидите. А кто-то и до самого выпуска, – она укоризненно посмотрела на Сашу, и та опустила взгляд на страницы книги, которую подшивала в данный момент.

К сожалению, их действительно оставили в библиотеке на всю ночь. Какое-то время учительница сидела вместе с ними, а затем под каким-то предлогом ушла. Судя по всему, спать. И хорошо, ведь теперь они хотя бы могут немного поговорить друг с другом.

– Ты так спокойна, – говорила Саша, обращая внимание на свою подругу по несчастью. Кажется, что той было абсолютно всё равно на то, что их наказали. – Неужели тебя так часто наказывают?

– Не чаще некоторых, – усмехалась Лиза. Если Александра старалась подшивать все книги аккуратно, тщательно, то та делала всё наотмашь, лишь бы побыстрее закончить. – А вот у тебя вид такой, как будто тебя вообще никогда не наказывали.

– Хм… знаешь, почему тогда Наталья Николаевна сказала, что я далеко не лучшая выпускница?

Та даже отвлеклась от шитья. Она думала, что это был просто обычный повод унизить, но не ожидала, что Саша поднимет эту тему.

– Почему же?

– Потому что раньше меня наказывали почти каждую неделю. И моих сокурсниц тоже.

– Ничего себе… По вам не скажешь. А почему? И… почему вы сейчас такие прилежные? Сдались?

– Сдались? Ха, – это прозвучало оскорбительно для Александры, однако она этот бунтарский нрав не стала комментировать. – Просто старший курс, который всегда доносил на нас и клеветал, выпустился. Но это не поменяло взглядов преподавателей на нас…

– И им даже в голову не приходило, что вы никогда бы не позволили себе нарушать?

– Они здесь не для того, чтобы думать, моя дорогая.

Девушки тихонько посмеялись и вернулись к работе. Зевота то и дело нападала на Сашу, а вот Елизавета держалась долго.

– Как же спать хочется, – приговаривала старшая. Перед глазами всё расплывалось, а пальцы болели от многочасового напряжения. – Тебе ещё много?

– Не так много, как тебе. С твоей-то скоростью, ха-ха…

– Ну, что поделать? Если что-то делать, то делать на совесть, – она на секунду обратила свой взгляд карих глаз в сторону младшей. – А ты будто и не хочешь спать совсем.

– Уснешь тут… Библиотекарша была, хоть не так неспокойно было. А теперь мы с тобой тут и вовсе вдвоем остались.

– Боишься?

– Еще бы… Зная, сколько всего тут происходит.

– А что за аптекарь, которого мы сегодня видели? – решила наконец-то узнать у неё Саша. Этот вопрос её мучает весь день, а потому она даже рада, что девушки наконец-то остались тут вдвоем.

– А ты не знаешь? Хотя… тетки всё делают, чтобы слухи не ходили по Смольному, немудрено, – она отложила книгу и придвинула стул поближе, наклоняясь и говоря еще тише, чем прежде. – Дело было несколько десятков лет назад. Здесь. В Смольном. Недалеко от собора, который тогда уже заброшен был, жил аптекарь. И с виду, казалось бы, самый обычный аптекарь был, только вот лекарства у него были весьма мудреные.

– Это какие такие? – Саша поморщила нос и тоже придвинулась поближе, откладывая книгу.

– А вот такие – он в микстуры свои… голубиную кровь добавлял!

– Фу! – девушка прикрыла рот рукой. Одна только мысль вызывала у неё отвращение, хотя никто достоверно не знал, какими лекарствами их лечат в лазарете, а потому Александра старалась об этом даже и не думать. – И с какой же целью?

– С какой целью не знаю, но голубей этих самых он ловил прямо там – на крыше собора. И доловился, – слова Лизы сделали своё дело. По коже слушательницы побежали мурашки, а лицо побледнело то ли от страха, то ли от желания услышать наконец-то развязку. – Как-то забрался он на крышу, да погнался за голубем, как… раз! И упал вниз!

– Какой ужас…

– Но до сих пор говорят, что не сам он упал, а столкнули его, – она снова сделала паузу, но на этот раз отстранилась, подвигая к себе недошитую книгу. – А сделал это призрак. Не нравилось ему, что тот места его кровью голубиной пачкает.

– Призрак?..

– Ну да… висельник.

Все знали эту историю, почему на самом деле собор так и не был достроен, почему он недействующий. А потому, что сто лет нельзя его теперь освящать, ведь один из рабочих некогда повесился в этих самых стенах.

И многие считают, что этот случай не причина, а следствие одного большого проклятья, нависшего над Смольным.

– А кого же мы видели сегодня на крыше? – спрашивала Александра. – Родственник какой? Подражатель?

– Нет, конечно. Ну и глупая ты, Александра! – Лизу то ли злость брала, то ли смех. – Да то мертвец и был!

Саша попыталась вспомнить эту фигуру на крыше, но из-за того, что это видение было слишком далеко, она плохо помнила черты этого образа. Она помнит драную одежду, помнит неуверенный шаг, помнит голубя, сидящего на шпиле, однако всё остальное кажется таким размытым и… эфемерным.

– Не может быть…

– Может, еще как. Я его много раз видела, а потому и за слова свои уже раз третий наказание несу. Но я всё равно молчать не буду… пусть знают все, что всё здесь проклято. Проклят собор, проклят институт, да даже учителя прокляты! Все…

Вдруг свечи в углах библиотеки резко погасли, а дверь, ведущая в коридор, хлопнула так громко, будто кто-то с силой толкнул её. Девушки закричали, однако крик их не был громким, так как давнее обязательство говорить тихо уже даже на подсознании не давало им повышать тон. Лиза вжалась в стол, хватаясь руками за свечку, которая горела рядом с ней и освящала рабочее поле. А вот Саша вскочила с места и посмотрела в темный коридор, дверь в которую теперь была распахнута.

– Что это было?.. – спрашивала она, скорее, сама у себя.

– Это опять… опять оно!

– Зажги свечи, а я пойду выгляну, – она взяла другой подсвечник и уже собралась идти в сторону коридора.

– С дуба рухнула?! Не ходи, вдруг там чертовщина?

– Я пойду хотя бы дверь закрою, а то дует. И так холодно…

Она бросила кроткий взгляд на испуганную Лизу, а затем осторожно двинулась к двери. Звук её шагов был приглушенным, благодаря старому паркету, но даже этот звук раздавался эхом повсюду.

– Стой! Я с тобой пойду! – запищала тихо Елизавета, подбегая к ней с такой же свечой, заодно зажигая один из канделябров на пути. Как только девушки подошли к двери, она крепко ухватилась за плечо старшей, содрогаясь от одной мысли о неизвестности, таящейся во тьме коридора, куда Александра бездумно сейчас заглядывала.

Она выглянула во тьму, осматриваясь. Кроме черной и непроницаемой темноты вокруг ничего не было. Только подсвечник, горящий в конце коридора – из зала.

– Ну что там? – спрашивала Лиза.