Учиться видеть бесплатное чтение

Мама сказала, что на выходные они с отцом уезжают в Москву повидаться с друзьями, погулять по Красной площади, попить вина на Воробьевых горах, наблюдая за дымящимся от рутины городом. А Вероника может делать все что хочет, главное чтобы без разрушительных последствий. Мама сказала это в шутку, ну какие разрушительные последствия могут быть у Вероники, студентки второго курса медицинского вуза. Она ведь все больше за учебниками, да сериалами время проводит. Изредка с подругами выберется побродить по музеям, или в Мариинку на «Щелкунчика», а уж чтобы в шумной компании зависнуть на пару дней где-то за городом или с вечера до утра в ночном клубе, то это никогда. Вероника сама о себе такое подумать не могла. Но тут Светка позвонила, они не виделись еще со школы, хотя последние два класса были не разлей вода, и позвала сходить в ресторанчик, прошвырнуться по Невскому, зависнуть где-нибудь потанцевать. В общем, провести время весело и пьяно. Дома было скучно, все сериалы закончились, учебники осточертели, анатомия человека наскучила, и Вероника согласилась.

На метро они добрались до Невского, который в конце мая гудел от людей, волнами катающихся по проспекту туда и обратно. Жара последних дней спала, в город пришла долгожданная прохлада, поэтому они с удовольствием облюбовали место на открытой веранде ресторана «Иван да Марья», где заказали легких закусок и бутылку белого шардане. Прохладное вино пилось как вода, время незаметно утекало, мимо них проносились автомобили и пробегали люди, унося за минутами часы. Они разговаривали о чем-то незначительном. Светка спрашивала про учебу, но тут же перебивала и рассказывала о своих парнях, кофточках, маечках и новом айфоне. Вероника слушала ее лениво вполуха, размышляя о том, что зря она послушалась отца и поступила на медицинский, надо было следовать за мечтой и идти на журналистику. Буковки, словечки, мир вокруг ее интересовал больше, чем мир внутри человека.

Когда вино закончилось, они решили продолжить прогулку. Был вариант идти в клуб и зависнуть до утра, но от выпитого вина у Вероники начала побаливать голова. Она представила, что громкая музыка будет разрывать ее мозг, и попросила у Светки пощады. Та тут же сообразила, что у нее есть старый приятель на площади Восстания. У него большая квартира, доставшаяся от родителей, а тем от их родителей и так от Серебряного века, когда там собирались поэты, читали стихи, пили вино и гуляли по крышам. Приятелю правда далеко за полтинник, он директор какой-то частной клиники, но в его квартире все время собираются шумные интересные компании. Приятель пишет сказки для взрослых, которые любит читать гостям, а гости в основном музыканты, художники, артисты. В общем, живая жизнь богемы как она есть, без всяких прикрас. А сегодня как раз выходные, и у лорда Бериона, как просит себя называть ее приятель, обязательные званные вечера. Так что скучать не придется. Будет весело и необычно.

Вероника, недолго думая, согласилась. Света позвонила приятелю, тот обрадовался новым гостям, и девчонки отправились к площади Восстания пешком.

Вечерело. В город вползали белые ночи. Пахло свежестью и дождем.

Они добрались до дома с башней за четверть часа. Красное пятиэтажное здание, построенное в середине прошлого века. Деревянные тяжелые двери, просторные парадные, лестница с мраморными ступеньками и акустика как в Мюзик-холе.

Лорд Берион, полный седой мужчина с добрыми глазами и аккуратной бородкой встретил их с радостью, притянул к себе Светку и поцеловал, словно родную дочь, Веронике пожал руку и пригласил войти.

Они называли себя Клуб Рыцарей Башни. Просторная пятикомнатная квартира с антикварной мебелью, холодным оружием по стенам и разнообразными масками: от карнавальных и театральных, до африканских масок смерти. В большой комнате стоял клавесин, над которым висели мушкетерские шляпы с перьями и перекрещенные шпаги, и большой деревянный стол черного цвета с золотыми узорами, вокруг него стояли резные деревянные кресла с высокими спинками. За этим столом собиралась большая компания, вкушала дешевые испанские вина и вела глубокие философские беседы обо всем и ни о чем. В этой квартире не было видно телевизора, зато в одной из комнат была синяя дверь, за которой начинались ступеньки вверх. Поднявшись по ним, Вероника оказалась в каменной башне, возвышающейся над крышей. В этой башне стояли кресла, кальян и висели у потолка колокольчики и один большой колокол. Каждому гостю позволялось ударить один раз в колокол и загадать желание. Вероника подумала о том, как утомительно соседям лорда Бериона, когда у них над головой по вечерам все время звонит колокол, да переливаются колокольчики на сквозняке, после чего пожелала вселенской любви, великого чуда и ударила в колокол.

Чуда не случилось. Все посмеялись. Кто-то пошутил, что рядом с колоколом изящно смотрелась бы виселица. Лорд Барион посуровел лицом и сказал, что в двадцатых годах прошлого века в башне аккурат на этом месте повесился поэт Матвей Брусника, а после его смерти все его стихи превратились в кроваво-красные и ядовитые ягоды. Впрочем, стихов было немного и никто не успел отравиться. Поэт он, надо сказать, был посредственный, вот и яд у него получился слабенький.

Гости подумали, что это очередная сказка лорда Бериона и посмеялись. Не смеялся только сам лорд Берион.

Вечер прошел замечательно. Вероника веселилась. Какой-то молодой человек играл дворовые песенки на клавесине, а она пела. Она чудесно провела время, уходить не хотелось, но белая ночь приближалась к утру, и гости стали расходиться. Уходить не хотелось совсем. Вероника пообещала лорду Бериону, чтобы обязательно придет к нему в гости снова, поблагодарила его за прекрасный вечер и поклялась подумать о вступлении в Клуб Рыцарей Башни.

Светка куда-то подевалась, вокруг нее крутился смазливый парень с курчавой шевелюрой и неуклюжими стихами. Пришлось вызывать такси и ехать одной. Машина прибыла сразу, Вероника села на заднее сидение и прильнула к стеклу, мечтательно разглядывая проносящиеся улицы. Она сама не заметила, как уснула. Ей снился воздушный кит, лениво поедающий дождевые облака.

Проснулась она, когда такси остановилось и над сидением водителя загорелся свет. Вероника расплатилась, выбралась из машины и оказалась под дождем. Платье ее тот час намокло и облепило стройное тело просвечивающей тряпкой.

Вероника заспешила к парадной.

Их было трое. Наглые, самоуверенные, циничные. Хищники выслеживающие жертву. Они сидели на железной ограде, выставленной вокруг газона, и пили водку из горла, передавая бутылку по кругу. Рядом стояли пустые пивные бутылки.

Вероника почувствовала опасность. Она старалась не смотреть в их сторону. Неосторожный взгляд может прочитаться как вызов. Сталкиваться с уличными стервятниками ей совсем не хотелось. Такой чудесный романтический вечер нельзя испортить уличной грязью. Она просто не могла себе это позволить.

Но они заметили ее. Бутылка тут же переместилась на асфальт, и стервятники снялись с насеста. Расхлябанной походкой они направились к ней. Один отрезал путь к отступлению. Два других преградили путь к парадной. Они зажали ее в клещи. Теперь хочешь – не хочешь, но придется вступать с ними в диалог. Как же это утомительно.

Вероника даже не испугалась. Это был ее двор. До ее дома рукой подать. Здесь с ней ничего не могло случиться. Это было просто не возможно. Такого не бывает. В этом дворе папа учил кататься ее на велосипеде.

Она испугалась, когда один из них зажал ее, блокируя захватом руки. Запахло кисло спиртом и гнилью. Другой стервятник попытался задрать ей юбку, но получил пинок в пах. Зарычал разъяренно. Третий рассмеялся довольно и сказал: «строптивая, сучка!».

И только тут она поняла всю серьезность положения. Если не случится чуда, то случится большая беда. Этой бедой отчетливо воняло на весь двор. Даже запах дождя не перебивал его. Только бы не расплакаться, только бы не расплакаться.