Обещанная ему бесплатное чтение

Глава 1

– Я сделаю все, чтобы ты стала моей, – вдруг говорит Стас и надвигается на меня, подходит ближе, вынуждая меня отступать.

– Отпусти, – тихо хриплю, пытаясь вырвать руку, за которую он меня ухватил.

– Не отпущу, Вика. И ты это знаешь, – он прижимает меня к стене, а я отворачиваюсь, чувствуя, как липкий страх расползается по всему телу.

Стас склоняется ко мне ближе, почти касается шеи и вдыхает. Шумно втягивает мой запах, вынуждая поморщиться от отвращения.

– Не нравится? – рычит он. – Тебе всегда не нравится, что бы я не сделал!

Он сжимает мою руку сильнее, а я стараюсь не кричать от боли, хотя она практически ослепляет меня.

– Ты все равно моей станешь, поняла? С отцом сегодня же поговорю. Мне надоело ждать.

Он отталкивает меня, как безвольную куклу и выходит из комнаты. Я же, едва за ним закрывается дверь, оседаю на пол и прячу лицо в ладонях. Уверена, отец даст ему добро. Согласится отдать меня своему сыну, потому что я ему никто. Приемная дочь, которая только топчется под ногами.

Не знаю, что мне делать. Была бы жива мама, мы бы обязательно что-то придумали, но она умерла полгода назад. Именно тогда и начались откровенные приставания со стороны Стаса. До этого он обходил меня, намекал, дарил подарки и старался обратить на себя внимание не как на сводного брата, а как на мужчину. Некоторое время мне это даже нравилось. А потом я поняла, какой он самом деле: жестокий, циничный и одержимый… мной.

Любые попытки уйти от сводного брата и мужа матери заканчивались провалом. Стас неизменно возвращал меня обратно, а отец отчитывал. Говорил, что я не имею права уходить, не могу подставить под удар его репутацию. И я оставалась, терпя Стаса снова и снова, запирая комнату на замок и опасаясь, что однажды его слова перейдут в действия, и тогда я просто не выдержу.

– Виктория!

Крик отца заставляет меня вздрогнуть и встать, лихорадочно стереть с лица слезы и поспешно выйти из комнаты.

– Да, папа.

– Жрать приготовь и на стол накрой. У меня гости сегодня будут. Уважаемые. И это… – он запинается и обводит взглядом комнату. – Приберись тут.

Я лишь киваю и приступаю к работе. Беру деньги, что оставил отец, и иду в магазин за продуктами. Кассирша в магазине неподалеку сочувственно смотрит на количество купленных продуктов, но я лишь улыбаюсь. Мне не впервые нести столько всего. И никто мне не помогает. Ни Стас, который так сильно любит меня, ни отец, заботящийся о том, что скажут другие. Я рабыня в собственном доме и вряд ли что-либо могу изменить.

За готовкой и уборкой проходит день. К вечеру я почти валюсь с ног, но таки доделываю то, что должна: привожу гостиную в идеальный вид, богато накрываю стол, ставлю купленный отцом элитный алкоголь и отхожу, довольная своей работой. Откуда у отца вдруг деньги на все это, я не знаю, но предполагаю, что его бизнес пошел в гору, потому что даже Стас в последнее время ходит слишком довольный.

– Все сделала? – голос отца гремит позади меня, и я подпрыгиваю на месте.

– Да.

– В комнату иди, – приказывает. – И чтобы пока не позову не выходила.

Я киваю и ухожу. Сама рада не выходить. И чтобы меня никто не трогал. Закрываю комнату на ключ и сажусь на кровать с книжкой, погружаясь в чтение. Отдаленно слышны мужские голоса, но стараюсь не обращать на них внимание.

Правда, через час они стихают. В квартире становится подозрительно тихо, но еще никто не уходил. Видимо, играют в покер. Я продолжаю читать дальше, когда слышу крик.

– Виктория!

Быстро отложив книжку, открываю дверь и выхожу в гостиную. Натыкаюсь взглядом на незнакомого мужчину. Он один. Сидит, опустив голову в экран телефона.

– Приготовь нам кофе, – просит отец. – Покрепче.

Бросив еще один взгляд на незнакомца, быстро выхожу из гостиной и иду на кухню. Делаю то, что велел отец, достаю чашки и включаю кофемашину. Жду, пока приготовится напиток, а сама поворачиваюсь к столешнице спиной и упираюсь в нее руками. Сегодня Стас должен поговорить с отцом. Сказать ему, что хочет на мне жениться. Мне дико страшно, и я хочу сбежать, но вряд ли это возможно.

Дождавшись, пока приготовится кофе, ставлю три чашки на поднос и выхожу из кухни, захожу в гостиную и слышу:

– У меня ничего нет, – оправдывается отец. – Стол и тот накрыт за одолженные деньги, – он разводит руками, а мужчина резко поднимается и нависает сверху.

– Ты же знаешь, что долги придется отдавать.

– Мне нечем, все в долгах, – мямлит папа, а я застываю с подносом в руках.

– Совсем ничего? – мужчина резко поднимает голову, обводит комнату, и его взгляд натыкается на меня.

– Отец! – Стас, сидящий за столом, начинает паниковать. – Мы отдадим долг! – уверенно заявляет он мужчине.

– Боюсь, у вас нет денег, Байрам, – отрезает незнакомец, а его взгляд проходится по моему телу.

– Забирай ее, – смело предлагает отец.

– Ее, говоришь? И зачем мне твоя девка? – мужчина садится на свое место, а я, наконец, отмираю.

На негнущихся ногах подхожу к столу и расставляю кофе. Украдкой посматриваю на поникшего отца, на Байрама, который готов сейчас же бросится на гостя. И на самого мужчину, который явно чувствует себя хозяином положения.

– Отец, – цедит сквозь зубы Стас. – Я должен на ней женится, ты же не…

– Закрой рот, – резко цедит папа. – Она есть, – уверенно продолжает. – Больше ничего. Ни денег, ни недвижимости. Можешь убить нас, – он криво усмехается. – Денег все равно не получишь.

Я жду его вердикта. Стою, как вкопанная и украдкой посматриваю на мужчину. Первое, что бросается в глаза – взгляд. Дикий, пробирающий до костей и заставляющий цепенеть от ужаса. Пожалуй, я бы и оцепенела, если бы не Стас, смотрящий на меня так, будто я не женщина, а кусок мяса.

– Хорошо, – вдруг говорит мужчина. – Я возьму ее.

– Договорились, – отец тянет руку, но мужчина игнорирует ее. – Приходи за ней завтра. Мы соберем девушку, приготовим, так сказать.

– Хорошо, – мужчина поднимается из-за стола, берет чашку с кофе и залпом осушает ее. – До завтра.

Он направляется к двери. Я же провожу взглядом его широкую рельефную спину, поворачиваю голову вправо и натыкаюсь на взгляд Байрама, пропитанный яростью. И направлен он на меня. Я лихорадочно соображаю, что делать и единственное, что приходит мне в голову, это окликнуть мужчину и сказать:

– Можно… я пойду с вами сегодня?

Глава 2

Ахмед не собирался брать девчонку. Решил, что уйдет и вернется сюда завтра с несколькими амбалами, которые убедительно “попросят” Байрамова вернуть ему бабло. Не получилось. Остановила его у порога.

– Можно… я пойду с вами сегодня?

И смотрит, как загнанная в угол трепетная лань. Ахмеду даже показалось, что она дрожит, хотя это, скорее, просто судорожный вдох. Он чертыхнулся. Отказываться, когда уже согласился, было не в его правилах, тем более, что его застали врасплох. А что если это было задумано заранее? И сделать кофе ее попросили как раз в тот момент, когда он стал говорить о возврате долга. Неужели специально подложили?

Он усмехнулся. Что ж… пожалеют потом. И Байрамов пожалеет и щенок его тоже. Если Ахмед узнает, что девка подставная…

– Пошли, – коротко кивнул ей и двинулся к выходу, даже не глядя на то, идет ли она за ним.

Она шла. Он услышал ее шаги на улице, робкие, едва слышные, медленные, но девка шла за ним. Неужели действительно специально подложили под него? Заставили? Шантажировали? Или она пошла добровольно? Он узнает. Обязательно все узнает от нее. Она ему все расскажет, он даже не сомневался.

– Погодите, – остановила его на полпути своим трепетным обращением.

– Что?

– Можно… я соберу кое-какие вещи?

Несколько минут Ахмед просто смотрел на нее. Оценивал своим звериным чутьем. И что-то ему подсказывало, что все это неспроста. Девушка уж слишком сильно переигрывала, или действительно не знала, что сегодняшнюю ночь проведет не в своей постели. Склонив голову набок, он медленно прошелся взглядом по ее телу, остановился на лице и усмехнулся. Несмотря на то, что сама пошла, страх отчетливо читался в ее глазах.

Тем лучше, подумал он. Так будет проще узнать все, что ему нужно, каждую маленькую, но важную деталь.

– Собирай, – махнул рукой и стал ждать, пока девушка вернется.

Спустя десять минут ждать ему надоело. Девка не появлялась и он пошел за ней. Нет, с радостью бы вместо того, чтобы смотреть, где она там задержалась, он бы сел в машину и уехал, но раз уж пошла такая песня, стоило подыграть. Вдруг она все же сможет рассказать ему что-то интересное.

Зашел в дом и оглянулся. Ни Байрамова, ни его щенка не заметил. Неужели наставляют девку на путь истинный? Дают верные указания? Как себя вести, что говорить, как поступать? Это было бы эпично.

Прошел вглубь комнаты и услышал тихое всхлипывание, а затем и тоненький жалобный голосок:

– Стас, не надо. Пожалуйста, отпусти меня, он же ждет.

А вот это уже интересно. Ахмед ускорил шаги и, толкнув дверь, за которой были слышны голоса, вошел внутрь. Девка, что так отчаянно рвалась уйти с ним, вжалась в уголок, а Байрам, сын Байрамова, уж слишком близко к ней находился. Да еще и лапал ее руками, стараясь оголить как можно большую площадь тела.

Он что…

– Руки от нее убрал! – произнес грубо и настойчиво.

Щенок обернулся, но лапать девку не перестал. Лишь оскалился и произнес:

– Она моя невеста, понял? И я у нее первым буду.

– Я сказал убрал руки, Байрам, – повторил, хотя терпение терял уже сейчас.

Такого Ахмед не ожидал. Байрамов собрался отдать ему девку, а перед этим попросил сына оприходовать ее? Или это он сам инициативу проявил?

– Пошел ты!

А вот это он зря. Очень зря. Буквально в два шага Ахмед преодолел препятствие и оттянул Байрама от девки, не забыв при этом впечатать мощный кулак ему в челюсть. И сам не знал, на кой ему в это все ввязываться, но он уже это сделал. Уже сказал, что заберет ее. И то, что Стас посмел тронуть его уже ничем хорошим закончиться не могло.

– Вещи собрала? – спросил у заплаканной девушки.

Она стояла под стеной и вся тряслась. Ей явно было страшно, поэтому после его слов она лишь энергично закивала, но все равно исподтишка подсматривала на сводного брата. Теперь Ахмед уже не сомневался, что она боялась Стаса. И сильно.

– Бери, что собрала и в машину иди. Я сейчас буду.

– Вы его убьете?

Ее вопрос застал его врасплох. Убьет? Он был бы не против, но это вряд ли. Накажет. Сильно накажет. Так, что Байрам ни встать, ни сесть не сможет, но убивать… это не в его правилах, хотя очень хотелось. Зверь внутри прямо требовал отомстить за то, что сопляк посмел тронуть его девку. Свое он никогда и никому не отдавал.

– Иди, сказал!

Она ушла. Взяла небольшую сумку и, не оглядываясь, вышла за дверь. Ахмед же склонился над Байрамом и, схватив его за грудки, впечатал в стену.

– Она моя, – зарычал.

– Ни хрена! – осмелился выдавить щенок.

Убивать и, тем более, избивать его он не собирался. Не сам и не сейчас. Не привык он марать руки о падаль, а он именно ею и был. Оттолкнул Байрама от себя и отошел.

– Последнее предупреждение, Стас. Ведь я могу и девку вашу забрать, и за долги вспомнить. Увижу рядом с ней или с собой, застрелю.

Байрам что-то прохрипел, но он уже его не слышал. Вышел из этого пропитанного ложью и фальшью дома, и направился к машине. Открыл заднюю дверцу и уставился на девку, которая тут же шарахнулась от него и вжалась в противоположную дверь автомобиля. Отлично. Она теперь еще и его бояться будет.

Сел рядом, не обращая внимания на ее загнанный взгляд и слезы, что она никак не могла сдержать.

– Поехали, – приказал водителю, а сам в который раз за сегодня посмотрел на нее.

Хрупкая, худенькая и до ужаса запуганная. Там в комнате она показалась ему гораздо старше, а сейчас он смотрел на нее и не мог определить возраст.

– Лет тебе сколько? – решил спросить.

– Два… два… двадцать два, – прошептала она, заикаясь.

– Ты не ешь ничего, что ли? – осмотрел ее костлявую фигуру.

– Что?

– Глухая?

– Нет.

– Отвечай по делу тогда.

– Х-х-хорошо. Я не… не голодаю.

– От двери отлипни, выпадешь.

Она тут же отшатнулась от стекла и даже чуть придвинулась к нему. Посмотрела на дверцу машины так, будто и вправду боялась, что та откроется, и она выпадет. Ахмеду почему-то стало смешно. Никто его так не веселил, а она смогла. Своим страхом перед ним и доверчивостью.

– Ушла почему? Байрама боялась?

– Д-д-а, – протянула. – О-о-очень.

– Думаешь со мной лучше будет?

Глава 3

Я его боялась. Вначале, когда только попросила его пойти с ним было не так страшно, а потом, когда увидела, как он расправился со Стасом, стало как-то… жутко. Всего лишь один удар и мой сводный брат отлетел на пару метров. Что же эта гора мышц сделает со мной, если я посмею не повиноваться?

Когда же мужчина сел в машину со мной, первым порывом было тут же открыть дверь и сбежать. Вернуться к отцу, пасть ему в ноги и молить о том, чтобы он забрал меня обратно и не отдавал Стасу. Я была готова что угодно делать, но потом вспомнила, с какой легкостью отец отдал меня и поняла, что я ему никто и никогда не стану той, кого он будет защищать. Он любил мою мать, а не меня.

Я не думаю, что с ним будет лучше, но и вернуться назад уже не могу. В голове мелькает шальная мысль попросить его отпустить меня. Сказать, что я отработаю долги за отца. Не сразу, по частям. В конце концов, он же не просто так меня забрал к себе, для чего-то же я ему нужна? Может, на работу меня куда отправит, и я буду потихоньку отдавать деньги. О том, почему он не отправил на работу моего отца и Байрама, я и думать не хотела, хотя это было бы куда логичнее.

Сжавшись в комок, старалась сидеть прямо и не показывать, что мне страшно. Его последний вопрос застал меня врасплох. Думала ли я, что с ним будет лучше? Наверное, нет. Я вообще не думала, когда просилась с ним. Мной двигал страх. Ужасающий, липкий, расползающийся по телу. Я боялась того, что со мной может сделать Стас. Боялась, что он может разозлиться и исполнить то, что оттягивал все это время. Он ведь был способен на что угодно, а я, маленькая и хрупкая, не смогла бы ему противостоять.

– Что, неужели так сильно боялась брата, что решила пойти с чужим человеком? – вдруг спрашивает он. – Ты же даже не знаешь, как меня зовут.

– А как вас зовут? – набравшись смелости, спрашиваю.

– Ахмед, – отвечает мужчина и садится ко мне в полоборота.

– Вы… не русский?

Несколько минут мужчина просто молча смотрит на меня, а после запрокидывает голову и заливается гортанным тягучим смехом.

– Я рассмешила вас? – осторожно спрашиваю, а сама украдкой осматриваю мужчину.

Кроме широких массивных плеч природа наградила его упругой грудью, сильными руками с прорезью проступивших вен и привлекательным лицом. Осмотрев его внешность, прихожу к выводу, что мужчине примерно тридцать-тридцать пять лет. У него правильные черты лица: крупный квадратный подбородок с ямочкой посредине, прямой нос с широкими крыльями, очерченные скулы, густая борода и карие глаза. А взгляд… Именно он больше всего пугал меня в мужчине. Он смотрел так, что хотелось тут же поджать пальчики на ногах и задержать дыхание.

– Рассмешила, – резко прекратив смеяться, произносит он. – Я наполовину русский, Вика. Моя мать русская, а отец турок.

Я лишь киваю, про себя подумав, что турецкое происхождение объясняет его темный цвет кожи и отросшую бороду. Они ведь все там с бородами ходят?

– Что? – выдает мужчина, наклоняясь ко мне ближе. – Смотришь так, будто у меня рог на лбу вырос.

– В Турции все ходят с бородами?

Я знаю, что несу полную чушь, но не имею ни малейшего, о чем разговаривать с этим мужчиной. Он старше меня, я сделала глупость, пойдя с ним, но назад дороги нет. Отступать поздно.

– Готовить умеешь? – спрашивает Ахмед.

– Умею, – быстро киваю. – Борщ могу сварить, да и вообще… а что, нужно что-то приготовить?

– Нужно, – кивает мужчина. – Ты же для чего-то пошла со мной? Для чего?

– Не знаю, – пожимаю плечами. – Стало страшно, и я захотела сбежать.

Из уст срывается полная правда. Когда шла, действительно не думала, с кем иду и зачем, что будет после того, как я сяду в машину к этому мужчине и уеду с ним. Я просто сделала так, как мне подсказывало сердце в ту минуту. А оно кричало убегать подальше от того, кто меня страшит, кого я боюсь.

– А с чего ты решила, что я лучше Байрама?

– Я не решила, – мой голос звучит уверенно. – Просто Стаса боюсь. И я думала… думала, что вы меня отпустите? Нет, я понимаю, что не просто так, но, мы могли бы… могли бы договориться, – сбиваясь, продолжаю быстро говорить, пока мужчина не перебил меня. – Я могла бы устроиться на работу и отдавать вам долг, который должен отец. Конечно, по частям, но ведь могла бы. За несколько лет я бы… я бы все отдала и…

Осекаюсь, понимая, что за своей тирадой придвинулась к мужчине слишком близко. Отодвигаюсь, замолкая и вспоминая, что именно я ему говорила. Вроде бы ничего такого, что можно было бы расценить, как попытку улизнуть.

– Подожди, – Ахмед останавливает меня. – Ты пошла со мной в надежде, что я отпущу тебя и скажу платить долги Байрамова? Ты хоть знаешь, сколько должен твой отец?

Я мотаю головой. Ни сколько, ни за что, я не знаю, но уверена, что могла бы попытаться.

– У меня есть образование, я могу еще и подрабатывать. Сниму небольшую комнатушку в общежитии и буду отдавать вам деньги, правда. Вы же… спасли меня! – почти восклицаю. – Стас бы не отпустил меня, а так… он будет думать, что я с вами и… и вам же выгодно, правда ведь? Я верну деньги и…

– Хватит!

Он обрывает меня одним словом, сказанным так, что мне больше не хочется не то, что разговаривать с ним, мне не хочется даже дышать, пока мы сидим на опасном расстоянии друг от друга.

– Твой отец должен три миллиона долларов, Вика.

Мне не хватает дыхания. Я представляю, сколько времени потребуется, чтобы отработать эти деньги и понимаю, что много. Нереально много. Даже если я буду получать хорошую зарплату, не смогу отдать их и за десятки. Готов ли он столько ждать? Смогу ли я столько работать?

– Прекрати думать о том, что ты можешь их отработать, устроившись куда-то на работу и выплачивая мне их частями. Твой отец заплатил тобой. И я согласился. Ты стоишь три миллиона долларов и будешь делать то, что я скажу, поняла?

– Да.

– Отлично, – отрезает он. – Сейчас я хочу, чтобы ты закрыла рот и молча сидела, пока мы не приедем.

Глава 4

Три миллиона долларов. Эта сумма никак не укладывалась в моей голове, сколько я ни пыталась ее представить. Я не то, что не держала и не видела таких денег, я даже не думала о такой нереальной сумме. Знала, что отец явно не пару десятков тысяч должен, но думала миллион, два, три миллиона, ладно. Но ведь рублей, а не долларов. На что отцу такие деньги и куда он их дел?

Спросить бы об этом у мужчины, но он четко дал понять, что ждет от меня послушания и тишины. Именно поэтому остаток пути я еду с закрытым ртом. Смотрю в окно на мелькающие дома и где-то в середине пути замечаю, как мы сворачиваем за город. Внутри меня нарастает паника. Я представляю, что сейчас меня отвезут в лес, сотворят со мной, что заходят и оставят там на корм волкам.

Сглатываю подступившую волну страха. Стараюсь не думать об этом. Там ведь есть еще и поселки? Элитные, дорогие дома, выстроенные в шеренгу. Наверняка ведь есть.

– Ты чего дрожишь так? – раздается рядом с ухом грубый голос мужчины.

Я действительно дрожу. Трясусь от страха, как от холода и не могу прекратить, успокоиться и не думать о том, что со мной сделают.

– Ну? – требовательно продолжает он. – Молчишь сейчас почему?

– Вы… вы… вы ска-ка-зали не… не… не гово-во-рить, – сквозь стучащие друг о друга зубы, произношу я.

– Значит так, – он обхватывает меня за подбородок рукой и поворачивает голову к себе. – Если я спрашиваю, ты отвечаешь, если я говорю молчать, ты молчишь и не говоришь. Не люблю тарахтения, Вика. Я забрал тебя, но могу вернуть назад. Откатать, так сказать, сделку, – он усмехается. – Чего трясешься?

– К-к-уда вы… вы… меня ве-ве-зете?

Он бросает быстрый взгляд в окно, а после смотрит на меня и, качнув головой, отпускает.

– Я не собираюсь тебя прикапывать под деревом, – с усмешкой говорит он. – Мы едем ко мне домой. И предупреждая твой следующий вопрос: издеваться над тобой никто не будет. Я заплатил три миллиона не за то, чтобы покалечить тебя. Успокойся и прекрати дрожать. Мы приедем, ты сваришь ужин, мы поедим и отправимся спать, – видимо, на последнее я отреагировала слишком сильно, потому что Ахмед решает уточнить: – В отдельных комнатах. Все. Хватит стучать зубами, раздражаешь.

Вопросов после его тирады стало больше. Зачем он согласился забрать меня? Простить три миллиона и забрать девушку, которая будет ему готовить ужин? Мое умение готовить стоит столько? Уверена, что нет.

Стучать зубами и дрожать я перестаю, но страх внутри все равно никуда не уходит. Я не знаю, чего ждать потом: завтра, послезавтра, ведь я не просто буду готовить ему. Он же потребует что-то еще, верно? Что-то, что точно мне не понравится. Просто не может не потребовать.

Когда мы заезжаем в ворота и останавливаемся у дома, я чувствую себя чуть спокойнее. Мое дальнейшее занятие на сегодняшний вечер – приготовить ужин. Не знаю, уточнять у мужчины его вкусовые пристрастия, или нет, но если он ничего не скажет, видимо, придется.

– Пошли.

Ахмед открывает дверь и выходит из машины. Я делаю то же самое и следую за ним. Осматриваюсь по сторонам, но в полутьме мне мало, что видно. Замечаю только около десятка охраны, молча стоящей у дома. Территория здесь большая, я успеваю заметить огромный дом, бассейн неподалеку, какую-то деревянную избушку, но только потом понимаю, что это не избушка, а, скорее, беседка.

– Завтра успеешь все посмотреть, идем, – мужчина берет меня за локоть и заводит в дом, щелкает выключателем и помещение заливается теплым желтым светом.

Скольжу взглядом по сторонам. Обстановка богатая: кожаные черные диваны, махровые ковры, столики со стеклянной поверхностью, огромная дорогая люстра под потолком, плазма на половину стены. Мне удается осмотреть все это лишь мимоходом, потому что мужчина, что забрал меня, не останавливается ни на секунду, продолжая свой путь. Он останавливается у двери кухни, проталкивает меня внутрь и говорит:

– Можешь осваиваться здесь.

Я ни слова не успеваю сказать, как он уходит, оставляя меня одну. Я непонимающе осматриваюсь и отмечаю дорогую, наверняка элитную обстановку. В центре кухни установлен небольшой островок, в котором я угадываю барную стойку. Обхожу островок и замечаю огромную мойку и рабочую поверхность, кучу приборов для готовки, полочки с расставленными специями, тумбочки, открыть которые пока не решаюсь. Кухня выполнена в черно-белом стиле, элегантная и дополненная яркими желтыми, красными элементами. Помещение больше похоже на идеальное место холостяка, чем на место готовки.

Осмотревшись, вспоминаю, что должна приготовить ужин. Чего именно от меня ждут? Какое блюдо? Через сколько должно быть готово? Ничего этого я не знаю, но все равно двигаюсь к огромному холодильнику с двумя дверцами. Открываю его и едва не ахаю от удивления. Внутри есть все: мясо, молоко, овощи, зелень, мороженое в морозилке. Беру с полки йогурт и смотрю срок годности на предмет, можно ли его есть.

– Все свежее, – звучит незнакомый грубый голос сбоку.

От неожиданности подпрыгиваю на месте, а йогурт летит на пол и разливается по деревянной поверхности паркета.

– Я тебя напугал, – констатирует мужчина.

– Извините, я… я… от неожиданности.

– Ничего. Сейчас позову Машеньку, она все уберет.

Эта самая Машенька приходит через пару минут с каким-то непонятным мне устройством. С его помощью она быстро убирает йогурт с пола и недовольно зыркает в мою сторону. Стакан с остатками она выбрасывает в мусорное ведро и выходит из помещения. Я же думаю о том, что никогда бы не выбросила продукт в мусорку, ведь его можно было съесть. Внутри-то йогурт чистый.

– Я Марко, – мужчина протягивает мне руку. – Повар. Машенька у нас уборщица. Все остальные прибудут завтра, познакомишься.

– Вика, – тяну мужчине руку в ответ. – Я… – запинаюсь, не зная, как представиться.

Девушка, стоящая три миллиона долларов?

– Я знаю, кто ты, Вика. Ахмед определил тебя мне в помощники. Сказал, что ты неплохо готовишь, – Марко улыбается во весь рот, а я неловко переминаюсь с ноги на ногу и отвечаю:

– Не то, чтобы очень хорошо, но…

– Я научу, не беспокойся. В целом я и сам справляюсь, но если хозяин сказал, Марко выполняет, – мужчина подмигивает мне, открывает холодильник и достает оттуда мясо и овощи. – Приготовим ему стейк, Вика. Мужчине вечером нужно мясо, много мяса. Тогда он становится добрее.

Мужчина снова подмигивает мне и просит пока помыть овощи, чем я незамедлительно занимаюсь, украдкой посматривая на Марко. Он что-то достает из тумбочек, раскладывает на столе специи, и что-то бубнит себе под нос. Марко красив. У него высокий лоб, правильного изгиба брови, умеренной посадки глаза, крупный нос с небольшой горбинкой, но он, скорее красит его, чем уродствует, овальный подбородок и пухлые губы.

– Что ты так смотришь? – заметив мое внимание, спрашивает он.

– Просто, – отворачиваюсь, промываю овощи и складываю их в стеклянную посуду.

Закончив, поворачиваюсь к Марко и теперь уже натыкаюсь на его пристальный взгляд.

– Ты красива, Вика, – серьезно говорит он. – Хозяин точно определил тебя на кухню?

Я лишь пожимаю плечами, так как и сама не знаю, надолго ли здесь останусь.

– Сделай пока салат, а я пожарю стейк, – предлагает Марко и ставит на плиту сковороду-гриль.

Я же приступаю к нарезке овощей. За готовкой мы разговариваемся. Я не спешу рассказывать о себе, но с удовольствием слушаю о Марко. Он итальянец, но уже больше пятнадцати лет живет в России. Поваром стал не сразу, но как только попробовал, понял, что это его призвание. С Ахмедом работает пять лет, доволен своим положением и отношением хозяина. Зарплата у него хорошая, живет он в одном из домиков на заднем дворе, потому что в любой момент его может позвать Ахмед для готовки ужина или еды для целого приема.

– И у тебя совсем нет личной жизни? Ты все время здесь?

– Почему? – он удивляется. – У меня есть выходной, к тому же, сделав работу, я могу делать то, что хочу. Я же не в рабстве, – смеется он, а я почему-то зависаю над его словами.

Неужели мне так же можно будет покидать дом и гулять, если мне того захочется?

– Расскажи мне о своем хозяине, Марко.

Он уже собирается это сделать, но закрывает рот и смотрит куда-то за мою спину. Я поворачиваюсь и встречаюсь взглядом с Ахмедом. Улыбка тут же сходит с моего лица. Я хочу опустить голову и не смотреть на него, но не получается, потому что он удерживает мой взгляд на себе, не позволяя отвести его.

– Я сам расскажу все, что тебе интересно, – спокойно говорит он. – Пошли.

Он чуть отходит с прохода, давая понять, что мне следует выйти. Ослушаться его не могу, поэтому послушно медленно ступаю к двери и выхожу из кухни.

– Марко, пусть накрывают на стол.

Я стою в ожидании дальнейшего указания, но Ахмед лишь хватает меня за локоть и ведет куда-то в зал. Мы подходим к большому деревянному столу, где уже расставлены приборы. Мужчина усаживает меня на стул, а сам размещается напротив.

– Ну, – говорит он, – я внимательно слушаю, что ты хотела узнать обо мне у Марко?

Глава 5

– Ничего, – отвечаю, опустив взгляд на идеальную поверхность стола.

– Ничего? – Ахмед приподнимает одну бровь. – Спрашивай, пока есть возможность, я ведь не всегда такой разговорчивый, как ты успела заметить.

Открыв рот, хочу спросить, что будет дальше, каковы планы моего пребывания здесь, но как раз в этот момент в комнату входит несколько девушек. В руках одной поднос с тарелками, у другой чашки и чайник. Они аккуратно раскладывают все на стол, а когда заканчивают, передо мной стоит тот стейк, что жарил Марко и салат, что крошила я.

– Вика, – задумавшись, не сразу замечаю, что девушки уже ушли, а мы остаемся наедине. – Если я говорю молчать, ты молчишь, если прошу говорить, говоришь, помнишь? Начни, пожалуйста, – притворно ласковым тоном, произносит мужчина.

Киваю, не зная, какие вопросы задавать. Спросить, что дальше буду здесь делать? Сомнения на счет того, что мне скажут, растут внутри с каждой секундой.

– Кем вы работаете?

– Не те ты вопросы задаешь, Вика, – прожевав кусок мяса, отвечает мужчина.

– Других у меня нет, – пожав плечами, следую его примеру и приступаю к еде.

Беру в руки вилку и нож, тщательно нарезаю стейк и запихиваю кусочек в рот. Вкусно, нежно и ароматно. Марко действительно хорошо готовит.

– Ты работала? – интересуется Ахмед.

– Да. Продавцом в магазине неподалеку. Через день приходила на смену. Платили не то, чтобы много, но нормально.

– И куда ты тратила деньги? – он осматривает меня с головы до ног, а после переводит взгляд на мое лицо. – По тебе не скажешь, что ты хорошо одета.

Мне стыдно за свой скромный наряд, но ничего лучше у меня нету. Я никогда не одевалась в брендовых магазинах, не носила наряды от известных модельеров. Всё, что у меня в гардеробе, куплено на распродажах или в небольших магазинчиках у дома. И эти вещи уже давно потеряли свой товарный вид.

– Я отдавала все отцу, у нас были проблемы с деньгами.

Ахмед усмехается и кивает так, будто ему все понятно. Создается ощущение, что он совершенно точно знает об отце больше меня.

– А знаешь, почему у вас были проблемы с деньгами?

Мотаю головой. Еще год назад у отца был бизнес, причем он приносил немалый доход, но буквально полгода назад и я, и мама, узнали, что у отца нет денег, а его компания почти на грани банкротства. Мы узнали это, когда маме потребовалась дорогостоящая операция, а мы просто не смогли ее проплатить. Я и денег тогда не успела собрать, хотя мы обратились в фонды помощи, везде, куда можно было. Собрали тридцать процентов от суммы и узнали, что мама умерла.

– Байрамов игрок, Вика. Он проиграл бизнес, дом, так что ему пришлось переехать в тот барак, в котором вы жили последнее время, а еще деньги… три миллиона долларов это основной его долг, есть и меньше, но другим людям.

– И как он будет их возвращать?

– Я не знаю. Мне вот ты досталась, может другим сына продаст?

Я нервно дергаюсь и поднимаю голову, смотря на Ахмеда. Он невозмутимо продолжает есть, медленно нарезает мясо, аккуратно накалывает его на вилку и отправляет в рот, тщательно пережевывая. Ахмед вынуждает меня задуматься о долгах отца. В том, что он отдаст кому-нибудь Стаса, я сомневаюсь. Сын – самое дорогое, что у него есть, его кровь, плоть. Это я никто в их семье, поэтому меня так легко было отдать, забыв о существовании.

– То есть ты отдавала заработанные деньги отцу. А подрабатывать не пробовала?

– Мне было некогда, нужно было смотреть за домом, готовить еду, все-таки два мужчины нуждались в нормальном питании и…

– Понятно, – он прерывает меня взмахом руки. – Ты была личной домработницей там, – он улыбается. – Рабыня в собственном доме.

От его определения “рабыня” вздрагиваю всем телом. Он прав. Точно так же я думала этим утром. Аппетит куда-то пропадает, несмотря на то, что все довольно вкусно.

– Так ты больше ничего не хочешь спросить? – интересуется Ахмед после ужина.

Пожимаю плечами и беру со стола чашку с чаем. Я хочу спросить, зачем я этому мужчине, но в последний момент передумываю и отпиваю горячий напиток.

– Хорошо, если у тебя нет вопросов, я расскажу немного сам. Мне тридцать пять лет, жены и детей нет и не было, занимаюсь перевозками, это то, что тебе можно знать, – он буквально подчеркивает слово “можно”. – Что касается твоего пребывания здесь и вообще всего… – он останавливается на пару минут. – Не могу сказать, зачем ты здесь и что будешь делать. Я подумаю об этом на досуге, но пока ты остаешься. На неопределенный срок.

– Я буду сидеть в доме? – аккуратно спрашиваю.

– Нет, – отрицает он. – Ты сможешь выходить на территорию, но за ее пределы только с водителем. Завтра представлю тебе его. С отцом, а тем более братом тебе видеться запрещено. По крайней мере пока. Дальше посмотрим.

– То есть… то есть… – я запинаюсь, не зная, как подобрать слова. – Верно ли я поняла, что вы не определились с тем, для чего я тут?

– Вика, – он кладет руки на стол, складывая их одна на другую. – Мне буквально впихнули тебя за три миллиона. Дай мне хотя бы свыкнуться с этой мыслью, – он усмехается. – И еще… постарайся себя вести так, чтобы я не пожалел о таком бартере, иначе Байрамов со своим щенком тут же получат тебя обратно, а я постараюсь выбить деньги.

– Хорошо, – киваю, складывая руки на коленях.

– Идем, покажу тебе твою спальню.

Мужчина поднимается, отодвигает стул и встает из-за стола. Я поспешно следую за ним, делая то же самое. Ахмед ведет меня на второй этаж и сворачивает в один из коридоров, останавливается перед второй дверью и толкает ее, пропуская меня вперед.

Первое, что бросается в глаза, непривычно большая кровать в центре, шкаф-купе с зеркалом по всему периметру, и мягкий ворсистый ковер. Такие, пожалуй, расположены по всему дому, потому что я уже видела их в гостиной и даже на кухне, когда мы с Марко готовили.

– Это твоя комната. Завтрак в девять, постарайся спуститься к нему. Об остальном ты узнаешь завтра.

Возможности что-то ответить мужчина меня лишает, плотно закрывая за собой дверь. Я не слышу щелчка замка, а это означает, что меня не запирают. Видимо, владелец дома уверен в том, что я не сбегу. И он прав. Уходить мне некуда, даже если бы и удалось покинуть охраняемую территорию.

Глава 6

Заснуть получается не сразу. Я бесцельно ворочаюсь в кровати и пытаюсь уснуть, но сон настигает меня только под утро, потому что едва глаза закрываются, приходится просыпаться из-за яркого света, заливающего комнату. Первые секунды я осматриваюсь, а потом вспоминаю, что ушла из дома с незнакомым мужчиной. Позволяю себе полежать несколько минут, после встаю, чтобы принять душ и одеться. Как мне и было сказано, выхожу к завтраку ровно в девять. Надеваю джинсы и тоненький гольфик, что взяла с собой, и спускаюсь вниз.

Едва захожу в гостиную, натыкаюсь на мужчину. Он сидит на кожаном диване, закинув ногу на ногу. Его голова запрокинута на спинку, а руки раскинуты в стороны. Он одет в строгий черный костюм, лакированные туфли, темные носки и белоснежную рубашку с острым воротником. За осмотром даже замечаю аккуратно сложенный носовой платочек в кармане.

– Доброе утро.

Я не сразу понимаю, что мужчина уже поднял голову и смотрит на меня. Перевожу взгляд на его лицо и киваю, произнося:

– Доброе.

– Идем.

Он плавно поднимается с дивана и направляется ко мне. Огибает небольшой журнальный столик и подходит ближе. Движением руки пропускает меня вперед и следует сзади. Я кожей чувствую его близкое присутствие и уверенные медленные шаги, хотя он передвигается так, что это едва слышно.

Мы, как и вчера, садимся за стол, ждем, пока нам принесут завтрак, и в полнейшем молчании приступаем к его поглощению. Мои руки нервно подрагивают, от чего вилки стучат о тарелку. У меня никак не получается успокоиться, я нахожусь здесь со вчерашнего дня, но никакой ясности относительно моего положения нет. Я все еще не знаю, как буду отрабатывать три миллиона долларов и что именно вздбередет в голову этому богатому мужчине.

Я всю ночь ворочалась. Думала. Было страшно представить, что именно он может потребовать в обмен на такие огромные деньги.

– Ешь, Вика, – спокойно говорит Ахмед, замечая, что я едва ковыряю вилкой еду. – Тебе предстоит сегодня много дел, – замечает он, заставляя меня замереть и уставится на него. – После завтрака я представлю тебе водителя. Он отвезет тебя вначале в больницу, а после по магазинам. Ты должна выглядеть подобающе. Красивая одежда, обувь, дорогое белье, ни в чем себе не отказывай и не думай о деньгах, у тебя будет карта.

– Я не понимаю, – растерянно произношу.

– Тебе и не нужно, – произносит он. – Достаточно того, что я говорю тебе сделать это.

– Хорошо, – соглашаюсь. – Какие указания будут потом?

– Спа-салон, салон красоты, ты записана везде. Не думаю, что тебе хватит сегодняшнего дня, поэтому часть процедур, при необходимости, перенесется на завтра.

– Но, – я замолкаю, вспоминая, что не должна перечить.

– Слушаю, Вика. Есть возражения?

– Нет, но… я хотела бы знать, зачем это?

– Ты живешь в моем доме, Вика. Я не знаю, как твой отец, а я просто не могу позволить тебе ходить в обносках. Ты должна соответствовать мне, уметь поддержать разговор. Ко мне часто приходят гости, и я не намерен прятать тебя в комнате, закрывая ту на ключ. Ты должна будешь присутствовать среди нас, говорить с гостями, возможно даже быть частью развлекательной программы, – он отправляет кусок омлета в рот и тщательно его пережевывает.

– Что значит частью развлекательной программы? Мне придется петь, танцевать, жонглировать ножами? – не сдерживаюсь от язвительного тона.

– Ничего из этого, достаточно одного твоего присутствия.

Я лишь киваю и с трудом заканчиваю свой завтрак. На ближайшую неделю моя жизнь предрешена, я буду заниматься с репетитором, который научит меня красиво говорить, одеваться, посещу больницу, а еще полностью изменю свою внешность. Как к этому относиться? Я пока не знаю, но все это однозначно гораздо лучше того, что могло быть. По крайней мере, по пути сюда я перечислила в голове все возможные варианты и ничто из того, что назвал мужчина, им не соответствует.

Единственное, что меня пугает: неизвестность. Я не знаю, зачем все это. И мне было бы гораздо проще и спокойнее, если бы Ахмед просто закрыл меня в комнате и не выпускал оттуда, чем приглашал бы на ужины и приемы. Это пугает до ужаса, потому что это означает, что меня будут знать, как его спутницу, возможно, девушку, или даже жену.

Стараюсь отогнать от себя подобные мысли. Ну какая жена, в самом деле? Я ведь совершенно не подхожу этому мужчине. Простушка, не знающая ни как правильно разговаривать, ни как себя вести, ну куда я бизнесмену, у которого есть свободные три миллиона, чтобы купить ненужную ему вещь, пусть даже этой вещью оказывается человек.

– Меня не будет дома до вечера. В обед тебя отвезут в ресторан, чтобы ты могла поесть, но ближе к семи я жду тебя на ужин с отчетом того, что ты уже успела сделать, – он берет со стола салфетку, вытирает уголки рта и, скомкав ее, бросает на стол.

Я следую его примеру: заканчиваю завтрак, вытираюсь, но бросаю салфетку просто в тарелку, не позволяя себе поступить с таким же налетом небрежности, как это сделал хозяин дома.

– Следуй за мной, – Ахмед провожает меня на улицу, останавливается в нескольких шагах от черного внедорожника, из которого незамедлительно показывается коренастый мужчина.

– Доброе утро, Ахмед Ибрагимович, – мужчина чуть кланяется и становится напротив своего хозяина.

– Доброе, Руслан. Маршрут с утра ты получил, – коротко говорит он. – Постарайся максимально в короткие сроки справиться, но Виктория уже предупреждена о возможном переносе на завтра. С остальными познакомишь ее позже.

– С остальными? – вырывается у меня.

– Со стилистами, визажистами и парикмахерами, – уточняет Руслан вместо Ахмеда. – Программа сегодняшняя насыщенная, прошу вас, – мужчина открывает передо мной дверь заднего сидения и ждет, пока я сяду.

Ахмеду же, кажется, совершенно наплевать и как только он передает меня в руки этому мужчине, его перестает интересовать моя дальнейшая судьба. Он уверенными шагами направляется к внедорожнику, стоящему у ворот. По пути извлекает из кармана телефон и что-то нажимает на экране, а после, не глядя, садится на заднее сидение автомобиля.

Я же несколько минут смотрю в ту сторону и отворачиваюсь только когда ворота открываются и внедорожник, внутри которого находится мужчина, покидает периметр территории. Вздохнув, думаю о том, что я могла бы сбежать. Если быстро добраться до ворот, можно скрыться за ними, другой вопрос, зачем и что мне это даст?

Я даже представила, как быстро его охрана вернет меня обратно. Конечно, существовал и другой, оптимистичный прогноз.

Мне как-то удастся сбежать.

Что потом? Как быстро меня найдет Стас? Или же быстрее будут таки парни Ахмеда? Понимая, что выбора у меня совершенно нет, сажусь на заднее сидение внедорожника, крепко сцепляю руки на коленях и жду, когда водитель займет свое место впереди и мы тронемся. Почему-то внутри поселяется ощущение, что все это только начало и впереди меня ждут немалые испытания.

Глава 7

Весь день я чувствую себя куклой, которую прихорашивают для какой-то игры. В салоне красоты мне выравнивают цвет волос, проводят какие-то процедуры по уходу, от чего мои локоны становятся мягкими и подозрительно прямыми, а еще делают стрижку.

Несколько часов я лежу на кушетке с закрытыми глазами, пока мастер колдует над моими ресницами и лицом.

Когда же меня поворачивают, наконец, к зеркалу, я едва узнаю себя. Нет, я все та же, но… ухоженная. Моя кожа на лице стала намного светлее, русые волосы перекрасили в блонд. И если раньше я боялась экспериментировать с этим, то сейчас внезапно осознаю, сколько потеряла, не сделав этого раньше.

Я с удивлением рассматриваю голубые глаза, которые благодаря подкрученным и накрашенным ресницам и оформленным бровям, сейчас кажутся больше. Перевожу взгляд на пухлые губы, покрытые блеском и скулы, выделенные румянцем. Я впервые смотрю на себя другими глазами. И вроде бы понимаю, что ничего особенного со мной не сделали. По крайней мере, тонны косметики на мне точно нет, но я выгляжу так, будто сошла с обложек журналов.

Следующим этапом становится посещение бутика одежды. Я надеялась, что здесь меня предоставят самой себе, но этого не происходит. Водитель останавливается у огромного торгового центра и передает меня в руки молодой женщине лет тридцати. Она оценивающе осматривает меня, хмыкает и велит следовать за ней.

Мы входим в магазин, куда раньше сама я бы ни за что не зашла, потому что денег на это все не было даже когда бизнес отца процветал. Женщина проходит между стеллажами, берет в руки вешалки с одеждой, рассматривает ее и, утвердительно кивнув, протягивает мне. Я не перечу, лишь иду в примерочную и примеряю все по очереди. Что-то она оставляет, что-то решительно отправляет на свое обычное место.

В бутике мы проводим несколько часов. После следует магазин обуви.

– На каблуках ходишь? – спрашивает Алла Павловна, представившаяся едва мы вышли из магазина.

– Нет, – мотаю головой и морщусь, представив, что мне придется носить каблуки.

– Придется научиться, – коротко сообщает она. – Я выберу и удобную обувь, но она не ко всем нарядам подойдет. Будешь учиться ходить дома.

Я лишь киваю, а сама думаю о том, что было бы неплохо поговорить с Ахмедом и поинтересоваться, за что мне все это. Почему я должна учиться ходить на каблуках, почти до неузнаваемости менять свою внешность и одеваться так, будто хоть завтра мне предстоит отправиться на какой-то светский раут. Для чего это все? Зачем тратить деньги на ту, что купил за три миллиона?

Когда мучительно долгий шоппинг, наконец, заканчивается, я хочу одного: попасть домой и лечь на кровать, потому что жутко устала. Увы, моим мечтам не суждено сбыться, потому что после к вечеру мы подъезжаем к клинике, где, как оказывается, меня уже ждут на осмотр.

Я не сразу понимаю, что приводят меня к гинекологу. И только когда тучная женщина просит раздеваться и готовиться к осмотру, я опускаю глаза и тихим голосом произношу:

– У меня еще не было мужчин.

Она удивленно смотрит на меня, кивает и просит садится на кушетку, что я незамедлительно делаю.

– Когда были последние месячные? – интересуется она.

– Неделю назад.

Она задает еще несколько вопросов, записывает ответы в какую-то анкету, после чего протягивает мне несколько листочков и просит сдать анализы. Мне ничего не говорят. Ни слова о том, зачем все это и к чему. Неужели господин Ахмед хотел убедиться в том, что его купленная игрушка не имеет никаких болезней?

О том, что это касалось только гинекологической сферы, я стараюсь не думать, потому что это может означать только одно: я приглянулась ему и теперь вынуждена буду разделять с ним постель.

Сдав все анализы, я думаю, что мне снова предстоит отправиться на прием к той же женщине, но Руслан говорит, что последовало указание от Ахмеда и теперь нам нужно ехать домой. Я лишь пожимаю плечами. Если он сказал, что мы должны приехать, значит, именно это я и должна сделать.

Сажусь в машину, чуть отодвигаю ворох пакетов, расположенных на заднем сидении и жду, пока мы отправимся домой. Перспектива отдохнуть не дает мне покоя, а еще не понимаю, почему вдруг мой прием прервали, ведь гинеколог сказала, чтобы я пришла к ней после сдачи анализов.

Решаю ничего не спрашивать у Руслана, потому что он наверняка ничего не скажет. Молча еду в место своего заключения и, едва машина останавливается на дорожке, открываю дверь и выхожу наружу. Я ожидаю увидеть Ахмеда, но его нет. Вместо этого меня проводят внутрь дома и показывают, куда идти.

Мужчина ждет меня в кабинете. Он что-то пьет из стакана и просматривает бумаги, я же в нерешительности останавливаюсь у двери и жду, когда он посмотрит на меня, но он, кажется, даже не слышал, что я зашла.

Наконец, он отрывает взгляд от бумаг и впивается им в меня. Осматривает работу нанятых им людей, останавливается на лице, спускается взглядом ниже и оценивает одежду. Удовлетворительно кивнув, произносит:

– Хорошая работа.

Я лишь выдавливаю из себя улыбку и сцепляю руки впереди себя, чтобы не было заметно, как они дрожат, а я нервничаю.

– Как тебе понравилась работа персонала? – внезапно интересуется он. – Все в порядке?

– Да, отлично, – киваю.

– Ты была на приеме у врача, верно?

– Да, но…

– Но что?

– Мне предстояло посетить врача второй раз, но Руслан сказал, что вы срочно хотите меня видеть.

– Все верно, – Ахмед утвердительно кивает и берет со стола стакан. Отпивает, не разрывая зрительного контакта со мной. – Я узнал кое-что, Вика… – он замолкает на несколько секунд. – Узнал и понял, что не зря заплатил три миллиона.

Глава 8

– Видишь ли, Вика…

Ахмед поднимается с кресла и ровными шагами направляется ко мне. Останавливается в полуметре, поравнявшись со мной и произносит:

– Я узнал, что твой братец, – он усмехается, – помешан на тебе. Буквально. За столом я пропустил то, что ты должна была стать его женой, не придал этому значения, а вот сейчас… сейчас я понимаю, кого именно заполучил себе.

– У вас со Стасом какие-то разногласия?

– Нет, – они лишь легко качает головой. – Он любит нагадить там, где его не просят. И мне очень не нравится то, что Стас вставляет палки мне в колеса.

– Я как-то могу это изменить?

– Не можешь, но я уверен, что пока ты со мной, Байрам совершит множество ошибок и проколется. Ты очень хорошо выглядишь, Вика, – неожиданно делает комплимент. – Сейчас ты достойна быть рядом со мной в качестве спутницы. Через несколько дней мне придется поехать к другу. Он устраивает небольшой вечер для самых близких, и я хочу, чтобы ты пошла туда со мной. Надеюсь, стилист выбрала тебе подходящую одежду?

Я лишь киваю, понимая, что из всего купленного мной я запомнила только то, что на мне, да и то лишь потому, что видела свое отражение в зеркале. Остальную одежду я даже не видела, но почему-то уверена, что стилист выбрала все, что нужно.

– Завтра тебе нужно будет завершить прием у доктора и… – на несколько минут он замолкает. – В общем, можешь быть свободна. Ужин в семь.

– Мне нужно помочь Марко? – уточняю.

– Нет, он справится сам.

Я лишь киваю, решая даже не спрашивать, что же я буду делать оставшееся до сна время. Разворачиваюсь, чтобы уйти, но мужчина останавливает меня фразой:

– Тебе понравилось все, что купила? Как мастера, с которыми ты работала? Вежливы?

– Да, спасибо, – отвечаю, немного сбиваясь, потому что не понимаю, что нужно этому мужчине.

Он вгоняет меня в краску своими вопросами и еще этот взгляд… словно он хищник, а я добыча.

Его добыча.

– Хорошо, – он кивает и возвращается за стол.

Садится за документы и что-то просматривает, перебирает лист за листом, и я невольно засматриваюсь на плавные движения его рук.

– Подойди, – просит он, и я не смею не подчиниться.

Раз уж осталась стоят, а не ушла, когда он меня отпустил, шагаю к столу и останавливаюсь всего в паре сантиметров от мужчины.

– Смотри, – он протягивает мне несколько бумаг и первые пару мгновений я не могу сконцентрироваться и понять, что там написано.

– Это… – я замолкаю, не в силах понять. – Что это?

– Перевод со счета твоей матери, Вика. Сделан как раз перед ее операцией. Не узнаешь фамилию?

Я всматриваюсь в цифры и понимаю, что это имя мне ни о чем не говорит.

– Кто такой Николай Багиров?

– Ты не помнишь? – он удивленно вскидывает бровь. – А так? – мужчина тянется к ящику стола и извлекает оттуда фотографию, протягивая ее мне.

Я узнаю его сразу. Этот мужчина неоднократно приходил к нам. Я не знала, чем они с отцом занимались за закрытой дверью его кабинета в том, богатом доме. И только сейчас я понимаю, что они играли. И отец проигрывал, судя по переводу.

– Это правда? – роняю каким-то безжизненным голосом.

– Я не подделываю документы, Вика, это то, что я нашел, пока копал на Байрамова, подумал, тебе будет интересно узнать это.

– Нет, – я отбрасываю от себя фотографию, не желая верить в то, что случилось.

– Да. Прекрати строить из себя глупую, Вика. Деньги никуда не пропадали с ваших счетов. Байрамов перевел их другому в качестве долга. Уже тогда он по-крупному влип, а после стало еще хуже. Сейчас у него ничего нет. Ни копейки. Только дом, который никому не нужен и долги. С одним долгом он рассчитался тобой, с другими… – он замолкает. – Я не знаю, как он будет рассчитываться, но Стас явно не станет помогать папаше, да и он давно отошел от дел, связавшись с моими конкурентами и копая под меня.

– Я не понимаю, – мотаю головой, не в силах поверить в реальность происходящего.

– Чего ты не понимаешь? – он усмехается. – Твоя мать ведь болела, правда?

– Да.

– И у вас были деньги на ее лечение, – уточняет он и, дождавшись моего кивка, продолжает, – и они пропали со счетов, из-за чего лечение затянулось и не дало эффекта.

Я лишь киваю, прекрасно зная все это. Только вот тогда я верила отцу. Верила в то, что деньги со счетов пропали из-за происков мошенников. А сейчас… сейчас осознание, что их взял именно отец, а не кто-то другой, больно бьет по сознанию. Я вспоминаю, как бегала по банкам, спрашивала, узнавала, куда делись деньги, ведь ни я, ни мать никуда их не переводили, но консультанты лишь разводили руками и говорили, что ничего не могут поделать, они были переведены третьему лицу. Я и тогда знала это имя и фамилию, но они ни о чем мне не говорили.

– Я не искал это специально. Нашел несколько недель назад, когда пробивал о твоем отце все. Решил, что тебе будет полезно узнать и выбросить из головы мысли о его светлом образе. Как и будущие попытки вернуться к нему, – замечает он.

– Почему вы решили, что будут попытки? – осторожно спрашиваю. – Я не…

– Ты бы захотела, Вика. Рано или поздно. Это неизменно. Жизнь со мной не равно той жизни, что была у тебя раньше. И ты бы захотела обратно, но назад дороги нет. Ты сама пошла со мной, попросила забрать тебя в ту же минуту, и я сделал это.

От его слов у меня по телу прокатывается волна мурашек. Холодком спина покрывается. Жизнь с ним не равна той, что была у меня? Я и представить не могла, что захочу вернуться. Уж точно не к отцу и Байраму, который готов на все, чтобы сделать меня своей.

– Зачем я вам? – хмуро спрашиваю. – Вы отдали за меня три миллиона долларов. Зачем?

– Мне нужен наследник, Вика. Сын.

Я сглатываю. Ничего абсолютно не понимаю.

– И… вы заплатили, чтобы я родила ребенка?

– Поначалу нет, – уклончиво отвечает он. – А сейчас понимаю, что ты идеальная кандидатка, здоровая, сильная, красивая, – он перечисляет мои достоинства, как продавец на рынке. – Ты родишь мне сына.

– Но… – в горле мгновенно пересыхает. – Я не могу, я не…

– Я знаю, что ты невинна, Вика, но это быстро решаемо.

– И что? Мы, вы, я… мы просто сделаем ребенка? Как обычные люди?

– Не совсем. Мы сделаем ЭКО. Я не могу полагаться на случай. Мне нужен именно сын. И ты родишь его мне.

Глава 9

Я не могу поверить в то, что услышала от мужчины. С момента того, как он сказал это мне прошло уже несколько часов, а это все равно не укладывается в моей голове. Мозг отчаянно отвергает эту информацию, как будто она чужеродна и не предназначена для него. Я сижу на кровати в спальне, которую мне отвели, обхватываю себя руками за плечи и пытаюсь сконцентрироваться, чтобы прийти в себя и подобрать слова для разговора.

Объяснить мне все сразу у него не нашлось времени. Пока я ошарашенно подбирала слова для вопросов, в кабинет вошел какой-то мужчина и сообщил, что у них проблемы. Меня тотчас же отправили в комнату и до сих пор я сижу одна в ожидании ужина и возможности поговорить. Мне нужны аргументы, почему я не могу родить: наследственные болезни, узкий таз, невозможность вынашивания малыша. Что угодно, лишь бы не идти на то, что он предлагает. Я не могу. Нет, не хочу. Я не готова становиться матерью.

Я дожидаюсь ужина и, едва стрелка доползает до семи вечера, резко поднимаюсь с кровати и иду к двери. Нажимаю ручку и попадаю в коридор, откуда иду к лестнице и спускаюсь вниз. Ко мне доносятся мужские голоса, и я замираю на полпути, решая, стоит ли мне спускаться сейчас, или все же подождать, когда меня позовут, ведь не зря же меня отправили в комнату, значит, дела действительно серьезны.

Я мнусь и даже поднимаюсь на одну ступеньку выше, когда передо мной возникает огромный силуэт мужчины. Его тень падает на стену, и я пячусь назад, сама не понимая почему. Ахмед запрокидывает голову и внимательно смотрит на меня.

– Я думал, тебя придется силой на ужин вести, – он чуть усмехается, обнажая ряд белоснежных зубов. – Пошли, все уже ушли.

Я лишь киваю и делаю пару нерешительных шагов вниз. Спускаюсь вслед за мужчиной и направляюсь в гостиную. Есть с ним за одним столом за эти несколько раз уже стало маленькой традицией, которую, я уверена, мы будем соблюдать еще долго.

На ужин подают цыпленка гриль с овощами, а на десерт настоящую турецкую пахлаву, от одного взгляда на которую у меня текут слюнки. После поглощения мяса и овощей, я решительно открываю рот, чтобы поговорить с мужчиной, но он начинает первым.

– Знаю, что ты хочешь поговорить. Возможно, задать вопросы. Я слушаю.

– Я… по поводу ребенка.

– ЭКО, ты хотела сказать? – уточняет Ахмед, отложив столовые приборы в сторону.

– Да, его. Я не очень понимаю, как это будет и почему, – немного смущаясь, произношу я. – Нужна будет какая-то подготовка и… я же не…

Замолкаю, не зная, как описать это. Не говорить же ему все прямо, ведь он и так прекрасно знает, что у меня и отношений с парнями толком не было, не то, что чего-то большего.

– Я уже сказал, что твоя невинность не проблема. Я проведу с тобой одну ночь, после этого мы можем обратиться в клинику и начать подготовку.

Вскинув голову, изучаю его расслабленную позу и уверенное выражение лица. От упоминания того, что все быстро решаемо, мне становится не по себе. А то, что придется провести ночь с этим мужчиной, еще сильнее ударяет по итак расшатанным нервам. Я не понимаю, как это будет, да и не хочу. Тех любовных романов, что я читала, совершенно точно недостаточно для понимая всей сути того, что должно произойти. Я хотела знать больше, но не решалась задавать столь откровенные вопросы.

Мне трудно согласиться с ним. Принять это все и примерить на себя. Осознать, наконец, что это неизбежно.

– Возможно, нужно будет узаконить наши отношения, но не переживай об этом, после всего мы сможем развестись. Я обеспечу твою жизнь и…

– Подождите, – обрываю его на полуслове. – А ребенок? Он… вы заберете его у меня?

Я, конечно, не так наивна и в некоторой степени уже понимала, что, скорее всего, именно так все и будет. Он попросту отберет у меня малыша, а мне взамен оставит деньги и, возможно, недвижимость.

– Вика, – Ахмед размещает свои сильные руки на столе и выдыхает, хотя я вижу, что его терпению медленно приходит конец. – Я понимаю, что для тебя это все странно и ново, но я не могу оставить тебя рядом с собой в качестве жены. На некоторое время возможно, но после я буду вынужден развестись с тобой. И да, ребенок, конечно же, останется со мной. Его единственным воспитателем буду я. Ты же, по сути, исполнишь лишь роль суррогатной матери. Инкубатора, если можно так выразится.

Я не верю тому, что слышу. Не хочу верить. Инкубатор? Я не могу быть инкубатором, я живая. И я никогда не рожала детей, чтобы просто взять, выносить, а после забыть, что когда-то сделала это. И пусть сейчас я не хочу малыша, но я уверена, что едва я почувствую его слабые толчки, едва услышу его плач, больше не смогу оставаться в стороне. Я полюблю его. Так ведь у всех происходит? Просыпается материнский инстинкт, желание защитить малыша, быть рядом, дарить ему тепло и ласку.

– Как я могу отдать ребенка, если буду чувствовать его все это время? – обреченно спрашиваю, заведомо зная, что сделаю что угодно, лишь бы не идти на эту сделку.

– Ты переоцениваешь беременность, Виктория, – холодно говорит он. – Я понимаю, что какие-то чувства ты, возможно, испытаешь, но подумай… – мужчина делает паузу, после чего продолжает: – Что есть у тебя сейчас? Отец, готовый в любой момент отдать тебя кому-то другому? Сводный брат, осматривающий тебя так, будто ты уже принадлежишь ему? Что ждет тебя дальше? Голод, холод, потребность работать, не покладая рук. Ты сможешь избавиться от этого всего, если согласишься. У тебя будет дом, машина, все, что захочешь, сумма, что позволит безбедно существовать не только тебе, но и твоим детям. Подумай об этом.

– Что будет, если я откажусь? – осторожно спрашиваю.

– Ничего не будет, – чеканит он. – Ты в тот же день отправишься обратно к отцу и брату, продолжив жизнь с ними.

– А долг?

Я знаю, что спрашивать бесполезно. Мужчина был бы глупцом, если бы простил долг просто так.

– Я похож на слабоумного, Виктория? Конечно, я потребую свои деньги обратно. Возможно, агрессивно. Ты же понимаешь, что три миллиона долларов слишком большая сумма, чтобы забыть о ней.

Я киваю и сжимаю руки в кулаки под столом до острой боли от ногтей на ладонях. Сжимаю, зная, что возможно царапаю кожу до крови, но разве это важно? У меня есть выбор, и он, как хозяин положения, предоставляет его мне, прекрасно понимая, что я сделаю так, как хочет он. Я знаю, что не могу вернуться назад. Не в силах просто взять и закрыть глаза на все происходящее, сделать вид, что ничего не было и вернуться домой.

Как знаю и то, что не смогу за себя постоять. Ахмед же потребует возврат долгов, и что тогда? Что будет со мной? Уйти просто так я не смогу, потому что Стас найдет меня. А от этого еще страшнее.

– Я дам тебе время подумать, – говорит он тоном сжалившегося над подданным короля. – До завтрашнего ужина, – добавляет он. – Медлить я больше не могу.

Ахмед отпускает меня к себе после ужина, считая наш разговор исчерпанным. Я ухожу довольно быстро, поднимаюсь на второй этаж и уже в своей комнате сажусь на кровать, бесцельно глядя в потолок.

Как он там сказал? Инкубатор?

Прикрываю глаза в надежде, что все происходящее мне привиделось, но это, конечно же, не так. Я все в том же доме и комнате. Рядом с мужчиной, которому нужен наследник. И он готов стать моим первым.

Почему-то я думала, что это произойдет не так…

Надеялась, что по любви и исключительно тогда, когда я этого захочу.

А теперь вот так…

Мне предстоит отдаться едва знакомому человеку, а затем и забеременеть.

Глава 10

– Ваши анализы в норме, состояние здоровья не вызывает опасений, – профессиональным голосом говорит гинеколог.

Правда, на этот раз меня привели в совершенно другую клинику, мне сделали УЗИ, назначили анализы и все это время рядом со мной был человек, приставленный ко мне Ахмедом.

Эта клиника – центр семейного планирования и ЭКО-оплодотворений. Я знаю, что здесь, скорее всего, мне и проведут все необходимые процедуры, но от этого почему-то не легче, хотя здесь однозначно нравится мне больше.

Даже стены в кабинете, и те выглядят более богато и представительно, более, дорого, что ли. Здесь все пахнет тем уровнем, в котором мы с мамой успели прожить всего несколько лет. После пришлось скатиться до состояния практически нищеты, а сейчас вот снова вернуться к богатой жизни. Радует ли меня это? Нет. Я привыкла жить скромно.

До встречи матери с новым мужем, мы жили довольно просто и ведь правду говорят, не жили хорошо, нечего и начинать.

– Правильно ли я понимаю, что вы хотите завести ребенка? – уточняет врач, и я открываю рот, чтобы ответить.

– Правильно, доктор, – в кабинет бесцеремонно врывается Ахмед.

Он останавливается всего в нескольких шагах от меня, окидывает взглядом кабинет и садится на стул у стола.

– Видите ли, – он опускает взгляд на бейджик женщины, – Стефания Станиславовна, это моя будущая жена. Она еще невинна, как вы успели заметить, – он криво усмехается. – Такие уж у нас законы, до свадьбы никаких отношений. Даже поцелуев еще не было.

Он будто подшучивает над врачом, держится уверенно и легко, рассказывает то, что нужно и лишь кивает, когда ему задают вопросы. Во время их диалога я кажусь себе лишней в этом богатом кабинете.

Вот он, хозяин жизни.

Мужчина, чьим указам готов следовать любой. Тот, кто знает цену своему времени, кто привык, что перед ним заискиваются и стараются предоставить все услуги в максимально сжатые сроки.

Вначале мне даже показалось, что женщина съежилась под его взглядом и подобралась. Сейчас же я понимаю, что мне не показалось, Стефания Станиславовна даже на меня взглянула по-другому. Как на ВИП-клиентку, которая заслуживает особого внимания.

А еще в ее глазах было уважение. Вот уж понятия не имею, чем оно было вызвано.

Возможно, ей понравилось, что я еще невинна и уже готова связать свою жизнь с мужчиной. Все таки, она взрослая женщина и наверняка довольно консервативных взглядов.

– В нашей клинике ваша будущая жена сможет выносить и родить здорового малыша, – заверяет его доктор, а я сижу и жду, когда Ахмед начнет говорить об ЭКО, ведь женщина еще ни сном, ни духом об этом.

– Мне не нужно, чтобы она просто родила и выносила, – чеканит мужчина. – Виктории нужно будет провести ЭКО с подсадкой эмбриона мужского пола, – продолжает Ахмед.

– Но…

– Я знаю, что вы скажете, Стефания. Что это невозможно, что у вас этого не делают и что это возможно только при наличии заболевания, передающегося наследственно. Синдром Дауна в трех поколениях вас устроит?

– Да, но… – женщина делает короткую заминку, после чего берет себя в руки и продолжает уже более спокойным и уверенным тоном: – Нужно будет пройти обследование. И вам и вашей жене. Вам, чтобы подтвердить возможность рождения девочки с отклонениями, а вашей жене… приходите после свадьбы и…

– Я вас понял. Мы можем рассчитывать на быстрое обслуживание и ваш профессионализм?

– Да, конечно, все будет в лучшем виде.

– Спасибо. Виктория, идем.

Я едва успеваю сказать до свидания, как Ахмед берет меня за руку, вынуждая встать и покинуть кабинет вместе с ним. Я не спрашиваю, как он тут оказался и что будет дальше. Меня мало интересует, когда меня сделают его женой и… женщиной. Я сделала свой выбор. Согласилась на рождение Ахмеду наследника, хотя внутренне смириться с тем, что ребенка придется отдать я все же не могу.

– Ты здорова, – констатирует и так известный мне факт Ахмед, когда мы садимся в машину. – Я договорюсь, чтобы нас расписали. Еще несколько дней мне потребуется, чтобы утрясти некоторые формальности, после чего мы оба сможем пройти обследование и приготовиться к процедуре. Ты готова?

– Разве можно подготовиться к тому, что мне придется оставить ребенка, которого я рожу?

Ахмед кривится, будто я сделала ему больно. Он недовольно поджимает губы и черты его лица становятся жестче.

– Ты согласилась, Вика. Сказала “да”. Я не намерен играть. У тебя была возможность уйти из моего дома и быть свободной. Нужно было воспользоваться ею.

– Вы же знаете, что я не могу, – говорю тихо. – Стас он…

– Вика, – обрывает Ахмед на полуслове. – Если ты думаешь, что мне интересно регулярно слушать о причинах твоего согласия, ты заблуждаешься. Стас и твои проблемы с ним меня не интересуют. Я защищу тебя от него, если он вдруг решит, что имеет на тебя право, но лишь в том случае, если ты будешь со мной. Уйдешь, решай проблемы сама.

Я лишь киваю и отворачиваюсь, наконец, осознавая, какой выбор сделала. Я ушла с ним добровольно и только это заставляет меня молчать. Я сама сделала свой выбор, согласилась, хотя могла уйти, уехать, попытаться скрыться, да что угодно. Уехать в другой город. Стал бы стал искать меня в какой-то деревенской глуши? Вряд ли. Я не захотела, решив, что мне лучше остаться здесь.

– Я кое-что узнал, Виктория, – как-то вкрадчиво и осторожно произносит мужчина, так что я невольно дергаюсь и поворачиваю голову в его сторону.

– И что же?

– Тебе ведь девятнадцать, – он не спрашивает, а утверждает, кивая. – Не люблю, когда мне врут, Вика. Очень не люблю. А еще я узнал, что у тебя нет никакого образования, – он чуть сдвигает брови на переносице. – Ты за идиота меня держать решила?

– Нет, я…

– На будущее…

Он даже не прерывает меня, а просто продолжает говорить, будто я и не произносила ничего. Будто молчала, просто сидя рядом и чувствуя свою вину.

– Я терпеть не могу вранья. Советую тебе подумать, о чем ты еще могла соврать и признаться.

– Я не… у меня есть образование, – возражаю. – Да, я не училась в институте, но я проходила курсы дизайна и даже немного работала удаленно. А возраст. Я боялась, что вы не возьмете меня, откажете, сказав, что я недостаточно взрослая.

– Так и есть, – он кивает. – Ты слишком неопытна и недостаточно умна, но мы это исправим. Я найму тебе репетиторов, устрою тебя на дистанционное обучение. Предлагаю возможность выбрать себе профессию.

– Я буду учиться?

– Не хочешь?

– Нет, но… – я замолкаю. – А как же беременность?

– Виктория, подготовка к беременности будет занимать немало времени. За этот период ты сможешь немного подучиться, да и потом, когда родишь, сможешь продолжить. Если не хочешь, не проблема, настаивать на образовании я не буду, но с некоторыми людьми ты все же позанимаешься. Ты обязана уметь разговаривать, пользоваться столовыми приборами, держать осанку, даже смеяться нужно правильно. Тебе предстоит вести себя так, как принято в нашем обществе и быть настоящей хозяйкой моего дома. На сегодня ты лишь маленький ребенок, не способный верно принять решение.

Он замолкает, а я пытаюсь переварить все сказанное. Не понимаю, зачем ему платить за мое обучение, но не могу отрицать, что мне нравится его предложение. Я действительно не против получить образование, поскольку отец об этом не позаботился, да и мне было некогда заниматься поступлением из-за болезни матери, которая постоянно требовала моего внимания и ухода.

– Я дам тебе несколько месяцев, – произносит он. – Беря во внимание твой возраст, я позволяю тебе привыкнуть ко мне на протяжении шестидесяти дней. Советую просто перестать шарахаться от меня, как от огня, прекратить трястись, едва я произношу слово и ждать, что я стану над тобой издеваться. Этого никогда не будет, – подчеркивает он. – Ты женщина, а на ближайшие несколько лет моя женщина. Смирись с этим и стань достойной занимать место рядом с Ахмедом Шехином.

Сказав это, он дает водителю знак трогаться, а сам снимает блокировку с телефона и что-то печатает на экране. Я же сижу и украдкой посматриваю в его сторону. Он кажется красивым и взрослым. Мужчиной, о котором наверняка мечтает множество женщин. И мне непонятно, почему он согласился взять меня. Из жалости? Подумал, что я могу родить ему действительно здорового ребенка?

Я вижу, как Ахмед слегка хмурится, крепко сцепляет зубы и снова что-то печатает. Почувствовав, видимо, мой взгляд на себе, он поворачивает голову в мою сторону и проходится по мне взглядом, оценивает лицо, скользит чуть ниже, после чего произносит:

– И прекрати смотреть на меня так, будто ужаснее ничего не видела.

Глава 11

Я чувствую себя странно. Меня оставили в покое на два месяца, но необходимость выполнить условия сделки все еще давит на меня мертвым грузом. Я понятия не имею, как забеременею, как выношу ребенка и отдам его. А мне? Что останется мне? Деньги и роскошный дом? Защита Ахмеда и возможность жить спокойно, устроиться на работу, начать отношения и выйти замуж? Смогу ли я это после всего, что произойдет? Сомневаюсь.

Репетитор, то бишь зрелая сорокалетняя дама, приходит ко мне через несколько дней. Она представляется Мариной Владимировной и говорит, что будет учить меня правильному поведению за столом, разговорам на светских раутах и всему прочему, о чем я даже не подозреваю.

Спустя несколько дней ее монотонный бубнеж начинает мне надоедать. Я не помню и десяти процентов из того, что она мне рассказывает, хотя первый день упорно старалась. Я даже запомнила названия вилок и ложек для еды.

Узнала, что существует не только маленькая чайная ложечка, но и кофейная, что существует диковинная вилка с двумя зубцами, даже две: одна для сервировки, а другая для лимона. Я все это тщательно запоминала и старалась не путаться, но к третьему дню теории мой мозг отказывался воспринимать информацию.

Я просто сидела и кивала на браваду Марины Владимировны, а еще ждала, когда время, что она может уделить мне, закончится и она, подняв свою упакованную в юбку-карандаш задницу, соберется и уйдет. Уходит она не так быстро, как вчера, что только сильнее меня раздражает.

– Скажите, Виктория Дмитриевна, вы все поняли? – осведомляется женщина у порога. – Там в голубой тетради я оставила для вас домашнее задание. Вы должны потренироваться говорить перед зеркалом так, чтобы окружающим не были понятны ваши истинные мотивы и мысли.

– Мне нужно научиться скрывать свои чувства? – с ухмылкой спрашиваю, на что женщина тут же кивает.

– Таково требование господина Ахмеда.

– А вы? – решаюсь спросить. – Что скрывается за вашей маской добродушия, пока вы обучаете меня?

Всего на долю секунды на лице женщины мелькает тень. Она как-то странно осматривает меня, а после вновь добродушно улыбается и произносит:

– Не забудьте о домашнем задании, Виктория.

Она уходит, а я с радостью закрываю за ней дверь и нахожу тетрадку, что женщина оставила на столе. Там на две страницы подробно расписано то, что я должна сделать, как потренироваться перед зеркалом и держать лицо так, чтобы никто не понял твоих истинных намерений. После такого специалиста хочется сбежать куда подальше, ведь никогда не угадаешь, хочет Марина Владимировна помочь тебе или думает о том, как бы поскорее сбросить эту ношу с плеч и выставить тебя истинной дурой перед всеми.

– Вика!

Я не успеваю подняться на второй этаж, поэтому Марко, завидев меня, тут же зовет к себе.

– Могу помочь с практикой, – он подмигивает. – Уверен, теории тебе мало.

– Да, ты прав, – с улыбкой отвечаю я. – Теория мне осточертела.

Я знаю, что меня никто не слышит. Что Ахмеда давно нет в доме и что Марина, так часто меня поправляющая уже ушла. Именно поэтому позволяю себе выдохнуть, расслабить осанку, что я держала все это время и просто пойти к Марко на кухню, чтобы помочь и, как он говорит, подтянуть теорию.

– Ну что? Надоело обучение?

– Ты не представляешь как, – произношу это и запрыгиваю на высокую столешницу, скрещивая ноги. – Что сегодня готовим?

– Пасту карбонару, – уведомляет Марко. – Ахмед любит ее, поэтому я решил, что сегодня самое время его порадовать. Скажу тебе по секрету, все не просто так, – уголки его губ подрагивают и мужчина выдавливает из себя улыбку. – Сегодня у Ахмеда важная то ли встреча, то ли переговоры. Наверняка вернется злой, как сам черт. Все, как обычно.

Услышав это, сильнее сжимаю столешницу руками, а ноги сами по себе прекращают болтаться на весу. Мне больше не так весело, как прежде, потому что Ахмед просил меня не бояться его. Не вздрагивать, когда он что-то говорит, не смотреть на него так, будто он ужасен. А как с этим справиться, когда он будет зол и расстроен? Как заставить себя быть спокойной и уравновешенной?

– Эй, ты чего? – Марко тут же замечает мое состояние. – Расстроилась, что Ахмед вернется не в себе? Так не переживай, – мужчина пожимает плечами. – Он, конечно, бывает резок, но никогда даже не повышал голос на персонал. А ты… – его взгляд останавливается на моем лице. – Ты определенно интересуешь его больше, чем наша уборщица Машенька, которая, между прочим, уже несколько лет пытается завоевать его сердце.

Так я узнаю, что Машенька безрезультатно старается для Ахмеда и мое появление в доме на правах практически хозяйки сильно раздражает ее.

– Мне нужно боятся? – осведомляясь у Марко, но тот лишь мотает головой.

– Машенька очень хорошая. Светлый, добрый человек, просто она давно и безнадежно влюблена в нашего хозяина, – чуть понизив голос, произносит Марко. – А ты ее соперница. Но она все равно ничего делать не будет, – пожав плечами, мужчина возвращается к готовке, а я задумываюсь над его словами.

Только появившись здесь, я уже стала соперницей кому-то, даже не подозревая этого. А еще сегодня мне предстоить общаться с наверняка злым и расстроенным Ахмедом. Меня не радует эта перспектива, но я решаю отложить ее до того момента, когда мне это предстоит. До этого же решаю помочь Марко с готовкой, спрыгиваю со столешницы и потираю руки.

– С чего начнем?

– Ты посидишь, а я приготовлю сам, иначе Ахмед будет недоволен, что я вовлек тебя в это. И вообще, через час тебе нужно бежать и собираться, чтобы ты была готова к ужину.

Я лишь киваю, прекрасно понимая, что он прав. Я не должна пропускать ужин и находиться на кухне с Марко. В мои обязанности больше не входит готовка, как и милая болтовня. С дня, когда Ахмед решил, что я буду инкубатором для вынашивания его малыша, мне больше не подобает находиться на кухне и общаться с персоналом, хотя Марко с первых дней завоевал мое сердце.

– Он всегда такой? – спрашиваю у мужчины, едва представляется возможность.

– Какой?

– Строгий, задумчивый, требовательный, – без заминки отвечаю я.

– Всегда, – подтверждает Марко. – Мы с коллегами даже делали ставки, какая женщина сможет его выдержать… ну или приручить.

– И что со ставками?

– Ждем ту самую женщину, – серьезно отвечает Марко и закидывает пасту готовиться.

Я же грустно улыбаюсь и понимаю, что мне ею никогда не стать. Я обычная девушка, и у меня нет ни малейшего желания становиться для Ахмеда чем-то большим, чем просто девушкой, которая будет отрабатывать долги.

До прихода мужчины домой, успеваю пойти в комнату и даже несколько минут потренироваться перед зеркалом скрывать эмоции. Приказав себе не нервничать и не дергаться при одном виде Ахмеда, выхожу в коридор и спускаюсь вниз. Я опаздываю на одну или две минуты, так что нахожу мужчину уже сидящим за накрытым столом.

– Добрый вечер, – приветствую Ахмеда и сажусь рядом.

– Добрый, Вика, – его голос звучит на удивление расслаблено и мне не приходится делать вид, что я его не боюсь. Это и вправду так, без каких-либо усилий. – Как прошел твой день? Марина отчиталась по итогам. Тебе дали домашнее задание, – он кивает. – Успела порепетировать?

Я лишь быстро киваю и понимаю, что нет, не успела. Зато Ахмед довольно кивает, а после просит:

– Продемонстрируешь?

В горле за мгновения пересыхает, язык прилипает к небу, а мне тяжело сделать вдох. Что демонстрировать? Мужчина резко подается вперед, и я отталкиваюсь назад, не сразу понимая, что это и была проверка. Ахмед недовольно поджимает губы и, со звоном отбросив столовые приборы на стол, поднимается.

– Доешь ужин и старайся выполнить то, что требует Марина, иначе мое терпение закончится раньше шестидесяти дней и я решу, что ты совсем не та, кто мне нужен.

Есть совсем не хочется, но я все же делаю над собой усилие и заканчиваю ужин. Марко больше не вижу. Он ушел, не попрощавшись. На его месте я бы тоже ушла, как только увидела Ахмеда и его недовольство.

Вот и что ему не понравилось на этот раз?

Я не настолько быстро продвигаюсь в обучении? Так он и не вундеркинда к себе взял, обычную девушку. Я не умею так…

Становится обидно. За что он так со мной? Я ведь ничего плохого не сделала, не перечила ему, не выполнила, конечно, домашнее задание Марины, но я многого не понимала. Например, зачем это вообще нужно? К чему это задание?

Поднимаюсь к себе на второй этаж, медленно иду по лестнице. Стараюсь лишний раз не шуметь, чтобы не привлекать к себе внимание хозяина дома. Хорошо, что у него полы не скрипят.

Улыбаюсь своим же мыслям, правда, улыбка тут же стекает с моего лица, стоит мне столкнуться взглядом с Ахмедом. Он как раз выходит из кабинета. Смотрит на меня тяжело. Нас разделяет каких-то несколько метров. Мое сердце бьется быстрее, стучит, разгоняется в груди. Этот мужчина меня пугает. И притягивает. Одновременно.

Он делает шаг ко мне. Один… второй… оказывается рядом. Совсем близко.

Я сглатываю и задираю голову вверх, чтобы посмотреть на него, но не решаюсь. Так и застывает взгляд на уровне кадыка.

Он ничего не говорит. Молчит.

Резко дергает меня на себя. Впечатывает в мощное тело, сдавливает в объятиях. Я только ойкаю и пытаюсь отойти на шаг, но он не позволяет. Шагает следом. Моя спина касается твердой стены. Ахмед нависает сверху.

Наверное, нужно что-то сказать. Как-то оттолкнуть его или… господи, что вообще делать? Он ведь говорил быть послушной. Может, вот такой и нужно быть? Молча ждать…

Хуже, что он ничего не говорит. Никак не объясняет свои действия. Просто обнимает и ведет носом прямо у моей шеи.

От касания мягких губ к коже вздрагиваю и дергаюсь, как от огня. Не понимаю, совершенно не понимаю, что происходит. Волна неконтролируемого страха поднимается внутри, и я ударяю ладошкой по его плечу.

Ахмед словно в себя приходит, отстраняется, отпускает мою талию и рычит:

– К себе иди. Быстро…

Дважды мне повторять не нужно. Я тут же разворачиваюсь и убегаю в свою комнату. Даже дверь на ключ закрываю от греха подальше.

Что это было? Что это, черт возьми, было?

Глава 12

С каждым днем я училась большему, делала успехи и слушала похвалу от Марины Владимировны. Старалась не столько из-за того, чтобы соответствовать Ахмеду, сколько из-за нежелания возвращаться к отцу и Стасу.

За месяц, проведенный рядом с Ахмедом, моя жизнь изменилась до неузнаваемости. Я перестала прислушиваться к тому, что происходит в доме, перестала ждать, что ко мне в комнату ворвется разъяренный мужчина и наорет, а, может, и применит физическую силу. За последние полгода я, наконец, выдохнула и спокойно спала.

Да, мне предстояло забеременеть, пройти множество процедур и подарить этому мужчине ребенка, но я успокаивала себя тем, что потом у меня будет своя жизнь, отдельная от отца и сводного брата. Я больше никогда и никого не буду бояться, у меня будет образование, и я смогу устроиться на работу. Жить спокойно, в конце концов.

– Виктория, – от занятий меня отрывает один из помощников Ахмеда. – Вам передали, что сегодня в доме будут небольшие деловые переговоры.

Я киваю в ответ, прикидывая, что могу надеть из того, что у меня есть.

– Господи Ахмед попросил вас приготовиться, формат одежды деловой, вечерний. Если у вас нечего надеть, водитель в вашем распоряжении, вот карта, – мужчина ставит карточку на небольшой журнальный столик и отходит.

– Спасибо, Константин, – я киваю и беру карту со столика. – Передай водителю, чтобы был готов через полчаса.

Надеть на деловые переговоры мне нечего. То маленькое черное платье совершенно не подходит из-за чрезмерной откровенности: длина едва доходит до середины бедра, а декольте слишком откровенно. Я знаю, что Ахмед будет недоволен, поэтому быстро переодеваюсь и еду в торговый центр. Иду в те магазины, где была в первый раз со стилистом, и прошу девочек помочь мне с нарядом.

К хорошей жизни привыкаешь быстро. Я у Ахмеда всего ничего, а мне уже не хочется обратно. Как представлю, что меня ждет дома недовольный отец и пьяный Стас, вздрагиваю. Ни за что не вернусь! Ни за что!

Мы быстро подбираем мне платье: темно-синее, с кружевной отделкой лифа и длинным рукавом. Оно идеально сидит по фигуре: обтягивает бедра и талию, подчеркивает грудь второго размера и доходит почти до колена. Я смотрю на себя в зеркало и вижу сексуальную бизнес-леди. Единственное, что не вяжется – лицо. Я выгляжу слишком добродушно, отзывчиво и мягко, а еще на мне нет и грамма макияжа. Это не вяжется с платьем, но я знаю, как это исправить.

Киваю своему отражению в зеркале и иду переодеваться. На кассе рассчитываюсь за платье, заплатив баснословную сумму, и прощаюсь с вежливыми менеджерами-консультантами. Это еще один плюс богатой жизни: мне нет необходимости терпеть хамский и неприветливый персонал. В этом магазине продавцы-консультанты зарабатывают столько, что если клиент попросит их станцевать ламбаду, они тут же включат музыку и активно запляшут бедрами.

На пути к выходу я посещаю обувной магазин, беру черные лодочки на шпильке и выхожу абсолютно вооруженной к вечеру. Единственное – макияж. Я набираю тот номер телефона, что мне дали в мой первый поход в салон красоты.

– Слушаю, – слышу приветливый голос по ту сторону трубки.

– Здравствуйте, это Виктория Байрамова. Скажите, могу ли через полчаса сделать у вас укладку и макияж?

– Одну минуту, – просит девушка и переключает меня на приятную классическую мелодию.