Девять хвостов бессмертного мастера. Том 4 бесплатное чтение

© Д. Соул, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Лисьи техники

Лисьи техники передаются из поколения в поколение. Многие их них легко может освоить даже не-лиса. Сами увидите.

Лисьелизь – секретная лисья техника врачевания телесных ран. Лисы верят, что «от любых напастей лис избавляет Лисьелизь», так даже в Лисьем Дао записано.

Лисьекусь – ритуальный лисий укус, полагающийся в награду или в наказание.

Лисий круг – секретная лисья техника поиска вдохновения, когда лиса начинает гоняться за кончиком своего хвоста.

Если у вас нет хвоста, попробуйте просто побегать кругами по комнате. Вы удивитесь, как быстро сыщется нужная идея!

Затявкивание – беспроигрышная техника ведения лисьего спора.

Если лисе не нравится то, что ей говорят, она раскрывает пасть и начинает тявкать на оппонента. Чем громче, тем лучше. Если оппонент замолкает, а в идеале ещё и уши зажимает ладонями, то он считается «затявканным», а спор решается в пользу лисы, даже если она была неправа.

Лисоскрипение – ещё одна техника ведения лисьего спора, но мы ограничимся лишь её упоминанием, поскольку под ней подразумевается лисья брань. Наскрипеть на кого-то считается верхом наглости! Многие лисьи драки начинаются именно из-за этого.

Секретная техника отрезвления ополоумевших лисьих демонов – очень простая, но действенная мера, если лиса начинает наглеть.

Для неё требуется ребро ладони (вашей) и голова (чужая), одно применяется к другому, для закрепления эффекта можно повторить. После этого лисы обычно становятся шёлковыми.

[317] Сокровище поместья Ху

Ху Фэйцинь нервничал. Небесные барабаны, насколько было слышно из поместья Ху, то смолкали, то вновь начинали греметь. Он всегда ходил с лисьими ушами на голове и прислушивался к их отдалённому грохоту. Когда барабаны смолкали, сердце у него невольно замирало: началось?

– Что ты ерошишься? – фыркнул Ху Вэй. – Дозорные сообщат, когда войска Небесного императора выдвинутся.

Ху Фэйцинь угрюмо поглядел на его безмятежную физиономию. Ху Вэй нисколько не понимает и не разделяет его тревог. Дозорные патрулируют границы мира демонов, но они не могут быть одновременно в нескольких местах. С какой стороны подойдёт враг – неизвестно. Они могут спуститься всем скопом с Небес, используя заклинание перемещения, или не спускаться вовсе. Небесной охоты тысячи молний Ху Фэйцинь опасался больше всего.

– Я должен среагировать в ту же секунду, – пробормотал Ху Фэйцинь. – Если я создам тысячу копий небесных зеркал и рассредоточу их по границам мира демонов…

– То тебе придётся круглосуточно сидеть и пялиться в них, – недовольно сказал Ху Вэй. – И сколько сил у тебя это отнимет?

«Не больше, чем приходится тратить на сдерживание тебя», – едва не парировал Ху Фэйцинь, но смолчал, потому что они были не одни – Ху Цзин тоже пил с ними чай.

– Силы лучше поберечь, – рассудительно подтвердил Ху Цзин, приглаживая усы.

– Но если ничего не сделать, он весь изведётся, – заметил Ху Вэй, кивнув в сторону Лисьего бога.

– Я не могу сидеть сложа лапы, – нахохлился Ху Фэйцинь, – все что-то делают, готовятся к войне, а меня на божничку посадили и…

– Так на то ты и Лисий бог, – пожал плечами Ху Вэй.

Ху Фэйцинь тихонько зарычал.

– Следить за твоим… за Небесным императором, – исправился Ху Цзин, подумав, что Ху Фэйциню не слишком-то хочется, чтобы его называли сыном этого небесного хорька, – можно и не тратя духовные силы. Уйдёт вот столько, – уточнил он, показывая ноготь мизинца молодым лисам. – Нужно всего лишь использовать подходящий артефакт.

– Что за артефакт и почему я о нём ничего не слышал? – Глаза у Ху Вэя загорелись.

– Потому что ты балбес, а тайные сокровища поместья Ху нельзя отдавать не в те лапы.

Ху Вэй оскорблённо фыркнул.

«А вот интересно, – подумал Ху Фэйцинь, глядя, как Ху Цзин сосредоточенно роется в рукаве, – он все тайные сокровища поместья Ху с собой таскает?»

Ху Цзин извлёк на лисий свет большой свёрнутый в трубку пергамент. Нос Ху Фэйциня дёрнулся, ощутив слабый запах чего-то… устрашающего, но он не смог понять, что его испугало. Ху Вэй оказался проницательнее.

Он сузил глаза и процедил:

– На него, чем бы это ни было, пошла лисья шкура?

По телу Ху Фэйциня побежали мурашки.

Ху Цзин развернул пергамент, пригладил его по краям, чтобы он не сворачивался, и ответил:

– Он выделан из шкуры десятихвостой лисы.

– Десять хвостов? – скептически уточнил Ху Вэй. – Разве такое бывает?

– Лиса съела бога и стала десятихвостой, – объяснил Ху Цзин. – Это было в незапамятные времена. Её убили и разделали в наказание за нарушение Великого Лисьего Закона.

– Что за Великий Лисий Закон? – невольно заинтересовался Ху Фэйцинь. До этого всегда упоминалось лишь Лисье Дао.

– Нельзя убивать и есть богов, – процитировал Ху Вэй. – В свете нынешних событий, как мне кажется, этот закон устарел. Если против нас богов выставят, мы что, должны им сдаться с поднятыми лапами?

– Убивать можно, есть нельзя, – уточнил Ху Цзин. – Что там поделывают другие демоны, нас не касается, но богов лисы жрать не будут.

– Это обнадёживает, – вырвалось у Ху Фэйциня невольно, и он тут же смутился.

– О тебе речь вообще не шла, лисий ты… бог.

Ху Цзин постучал ладонью по развёрнутому пергаменту, привлекая внимание молодых лисов.

– Это величайшее сокровище поместья Ху, о котором другие Великие семьи не знают, – Лисья карта. На ней изображён весь мир демонов.

Ху Вэй и Ху Фэйцинь нагнулись над пергаментом, разглядывая его. Карта была детальная, её испещряли бурые линии и странные пометки. Ху Фэйцинь даже думать не хотел о том, что это была вовсе не тушь!

– Это поместья Великих семей, – принялся объяснять Ху Цзин. – Граница мира демонов здесь. Шесть линий вдоль – это заградительный барьер. Так просто не пробиться. Если пробьют брешь, в дело вступает Аура миров. У границ она слабее, но чем глубже в мир демонов, тем сильнее она становится. Рядовым хорькам туда ни за что не попасть, застрянут на рубежах.

Ху Фэйцинь кивнул. Это он испытал на собственной шкуре. Сомневаться в словах Лао Ху было неловко, но Ху Фэйцинь не понимал, что же такого ценного в этом пергаменте. Это всего лишь карта. Разве у других Великих семей нет ничего подобного? Кроме того, что она была сделана из шкуры Десятихвостой, она ничуть не отличалась от сотен карт, которые Ху Фэйцинь видел до этого.

– Ну и почему эта штука такая ценная? – презрительно фыркнул Ху Вэй, и Ху Фэйцинь порадовался, что ему самому не пришлось задавать неудобный вопрос. – Да такие карты в Лисограде десятками малюют! Стукнуло кому-то в башку нарисовать на шкуре лисы-оборотня, и что, сразу артефакт и тайное сокровище? Все и без того знают, как мир демонов устроен.

– Вот потому ты и балбес, что до конца не дослушаешь, а уже пререкаешься, – сердито упрекнул его Ху Цзин.

[318] Лисья карта

Ху Вэй долго бранился себе под нос на столь нелестный отзыв отца. Ху Фэйцинь тихонько покусывал губы, чтобы не засмеяться: Ху Вэй страшно оскорбился бы, и ни к чему хорошему это не привело бы.

– Это, – сказал Ху Цзин, похлопывая по пергаменту, – не просто какая-то там карта, это Лисья карта. И нужна она вовсе не для того, чтобы учить лисёнышей-несмышлёнышей демонической географии. Это магический артефакт. Нужно применить к ней духовную силу, чтобы она проявила себя.

Из-под его пальцев полыхнуло лисьим огнём, старый лис провёл ладонью по всему пергаменту и самодовольно пригладил усы, ожидая реакции.

– Ого… – выдавил Ху Фэйцинь потрясённо.

Карта изменилась. На ней появились мириады разноцветных язычков пламени: синих, белых, пурпурных, зелёных, жёлтых…

– Лисья карта показывает демонов, – объяснил Ху Цзин, не дожидаясь вопросов. – Синеватые – это лисьи демоны. Пурпурные – лисьи знахари. Жёлтый – Лисий бог.

Жёлтое пламя было крупнее остальных. Такого же размера на карте было лишь ярко-синее пламя.

– А это? – удивился Ху Вэй. – Кто это в мире демонов по силе равен Лисьему богу?

– Оно ярче светится, – пробормотал Ху Фэйцинь.

– Дракон, – нахмурился Ху Цзин.

Синее пламя всегда находилось рядом с пурпурным языком пламени, принадлежавшим лисьему знахарю: куда одно, туда и другое. Они находились так близко, что едва ли не сливались в одно.

– А почему одни недвижимы, а другие движутся? – спросил Ху Фэйцинь.

Ху Цзин отвлёкся от мыслей:

– Это лишь обман зрения. Они все движутся. Дело в разнице во времени.

Ху Фэйцинь подумал, что самое время об этом расспросить. Ему давно не давал покоя этот вопрос.

– А почему время в поместье Ху отличается от демонического? – спросил он. – Здесь тоже замешан какой-то тайный лисий артефакт?

Ху Цзин крякнул, но на вопрос ответил:

– Труп Десятихвостой разделили на девять частей и зарыли в девяти углах поместья. Они образовали магическую формацию. Действие её ограничено стенами поместья Ху.

Ху Фэйциню оставалось лишь растерянно кивнуть. Знание это радости ему не прибавило. И уж конечно, уточнять, где именно зарыты останки Десятихвостой, он не собирался. В неведении счастье!

– Поэтому когда войска небесного хорька выдвинутся к рубежам мира демонов…

– Они тоже появятся на карте! – воскликнул Ху Вэй.

– Хм, да, – подтвердил Ху Цзин, борясь с желанием стукнуть сына, чтобы не перебивал старших.

– Вот как… – протянул Ху Фэйцинь.

– Теперь он будет целыми днями в карту пялиться, – недовольно пробормотал Ху Вэй. – Нисколько не лучше небесных зеркал…

– Подойти они могут только с этой стороны? – задумчиво спросил Ху Фэйцинь, водя пальцем по карте. – Эти горы с другого края мира демонов кажутся неприступными.

– Никто в здравом уме туда не сунется, – фыркнул Ху Цзин, – о них знает даже небесный хорёк. Там сплошные вулканы, кипящая лава и сера. Даже сами демоны туда редко наведываются.

– За демоническим пеплом, – догадался Ху Фэйцинь и непроизвольно дотронулся до живота.

Ху Цзин между тем рассказал, какого цвета другие Великие семьи и как отличать высших демонов от всех остальных.

– А это? – потыкал пальцем Ху Вэй в беловатое пламя. – Про белый цвет ты ничего не сказал, отец.

– Хм… – протянул Ху Цзин, – это, наверное, Недопёсок.

– Я? – восхитился Сяоху.

Все вздрогнули. Недопёсок забросил передние лапы на стол и умиленно глядел на карту, пританцовывая на задних лапах и виляя хвостами.

– Тьфу ты! – воскликнул Ху Цзин. – Когда он успел сюда пробраться?

– Недопёсок, – хохотнул Ху Вэй, – ты что, под каждый из павильонов поместья Ху подкопался?

Сяоху клацнул зубами, делая вид, что поймал блоху, – типичная лисья уловка, чтобы сбить других лис с толку: те непроизвольно тоже начинают щёлкать зубами и искаться. Но на высших демонов это не подействовало.

Ху Цзин взял Недопёска за шиворот и сказал:

– Лисий ты катышек, я тебе хвосты побрею, если ты кому-нибудь хоть слово тявкнешь о том, что успел подслушать!

– Я ничего не слышал, – уверил его Недопёсок, – ни о какой волшебной карте я знать ничего не знаю!

Сболтнув это, он округлил глаза и зажал пасть лапами.

Ху Фэйцинь моментально вступился:

– Сяоху умеет хранить секреты.

– Я умею, – поспешно поддакнул Недопёсок.

Ху Цзин лишь фыркнул, разжимая пальцы, чернобурка шмякнулась на пол и принялась встряхиваться.

– Поглядел бы я на бритый хвост… – задумчиво проговорил Ху Вэй.

Недопёсок тут же спрятался за Ху Фэйциня. Тот погладил его по голове.

– Лисий монах, – ядовито сказал Ху Вэй. – Фэйцинь, ты знал, что лисы бреют не головы, а хвосты, когда уходят в монахи?

Ху Фэйцинь вообще никогда не слышал о лисьих монахах.

– Я не хочу в монахи! – испуганно тявкнул Сяоху. – Мне нравятся мои пушистые хвостики!

– Тогда держи язык за зубами, – пригрозил Ху Цзин. – Нет, подумать только, тысячелетиями оберегаемые тайны пронюхал какой-то недопёсок! Лисья холера, а не лис!

Ху Фэйцинь преодолел искушение и не стал расспрашивать, кто такие лисьи монахи. Лисья холера, вероятно, была всего лишь ругательством. Ху Фэйцинь подметил уже, что большинство ругательств начиналось с глухих звуков, причём нередко добавляли «лисий» для усиления эффекта: лисья холера, лисий сын, лисий катышек… Исключением были небожители, которых называли не лисьими, а небесными хорьками. Хорёк было прямо-таки апофеозом оскорблений. За такое лисы друг другу глаза выцарапывали.

– Недопёска не стоит недооценивать, – хмыкнул Ху Вэй. – Может, однажды он войдёт в лисью историю или изменит её ход.

Сяоху даже рот разинул от столь заманчивой перспективы и решил подрыть и все остальные павильоны в поместье Ху. Пока в его достижениях значились лишь пять подкопов: к кухне (чтобы полакомиться чем-нибудь, если слюнки потекут), к лисьему амбару (если вдруг на кухне не найдётся ничего вкусненького), к юго-восточному павильону, где жили Ху Вэй и Ху Фэйцинь (чтобы проверять шисюна), к павильону собраний, где сейчас и находились лисы (невозможно было устоять и не подслушать, о чём они так долго беседовали за запертыми дверьми), и ещё один, просто так, ради собственного удовольствия, под ворота поместья Ху (ему показалось, что там пахнет мышами, и он, конечно же, не поленился проверить).

[319] Накануне

Ху Вэй принял решительные меры, чтобы Ху Фэйцинь не просиживал над Лисьей картой круглыми сутками. Он усадил за карту Недопёска и велел ему глядеть в оба. Сяоху был сообразительный и быстро запомнил нужные цвета и формы. Если на карте появится что-то незнакомое, он тут же забьёт тревогу. Это было очень важное поручение, а Недопёсок любил очень важные поручения, так что Ху Вэй был уверен: к делу чернобурка подойдёт со всей ответственностью.

– Твой отец, может, ещё год не выдвинется, – объяснил Ху Вэй, – что без толку в карту пялиться? А Недопёску всё развлечение. Хоть перестанет подкопы рыть, – добавил он, фыркая смехом.

– Я бы особо не надеялся, – покачал головой Ху Фэйцинь, заметив, что лапы у Недопёска выпачканы свежей землёй.

Ху Фэйцинь осознал, что войска Небесного императора выдвинулись, даже раньше, чем Недопёсок заголосил, поднимая тревогу. Военные барабаны, гремевшие не переставая, вдруг разом смолкли. Ху Фэйцинь сбросил оцепенение – он вот уже несколько дней медитировал – и подошёл к столу, на котором была раскинута Лисья карта. Недопёсок негромко подвывал, тыча лапой в верхний правый угол карты, где беспрестанно вспыхивали красноватые огоньки.

– Воспользовались Небесными вратами, – сказал Ху Вэй, кривя рот. – Что ж, у нас будет время разослать предупреждение Великим семьям. Фэйцинь?

Ху Фэйцинь глубоко задумался, разглядывая карту. Красные огоньки отличались по форме и оттенкам, он предположил, что багрово-красные принадлежат богам. Не слишком много их было, всего двенадцать – по количеству богов войны. Насколько он мог судить по расположению красных огоньков, каждый из двенадцати генералов вёл часть войска. Три кроваво-красные точки в центре войска – это его отец и братья. Ещё одна, явно принадлежавшая кому-то из богов, поскольку была яркой и жирной, вела себя странно, хаотично перемещаясь среди небесных войск, а иногда и вовсе пропадая с карты. Ху Фэйцинь подумал, что этот бог передаёт войскам приказы Небесного императора. Судя по скорости перемещения, это мог быть бог ветра. Остальные точки принадлежали солдатам, они ничем не выделялись из остальных. По мере продвижения красные точки растягивались.

– Хочет встать от края до края, – презрительно фыркнул Ху Вэй.

Ху Фэйцинь загодя раздал главам Великих семей зачарованные бронзовые зеркала. Действовали они так же, как небесные, и могли в нужный момент превратиться в портал. Ху Фэйцинь объяснил, что от них требуется, и верховные демоны подчинились. Вначале они должны были выставить небольшие отряды, чтобы продемонстрировать единение демонов, а если что-то пойдёт не так, то через зеркала можно вызвать подкрепление или отступить. Достаточно лишь подбросить зеркало в воздух.

Главы Великих семей собрали «демонстрационные отряды» из лучших демонов и вооружили их лучшим демоническим оружием, и каждый глава втайне от прочих распорядился, чтобы они глаз с Хушэня не спускали и если что-то не заладится с первоначальным планом, то хватали его и отступали, и каждый надеялся проделать это первым.

Ху Цзин не был исключением, безопасность его детей была для него превыше всего, поэтому в лисьем отряде были сплошные дядюшки Ху, демоны старые и опытные. У каждого было девять хвостов, каждый участвовал хотя бы в одной из небесных войн, так что знал, чего ждать и как реагировать. Дядюшки Ху клятвенно пообещали скрутить Хушэня и наследника Ху, если дело жареным запахнет, и утащить в безопасное место – к цепи вулканов. Остальные лисы, вооружённые до зубов (и зубами тоже), поджидали в вырытом ими подземном туннеле у границ мира демонов. Но всё это держалось втайне от Ху Фэйциня и Ху Вэя.

– Дойдут к завтрашнему полудню, – сказал Ху Цзин, глядя на ползущую по карте красную кляксу. – Отправляйтесь спать.

Ху Фэйцинь не думал, что сможет заснуть: он был слишком встревожен. Ху Вэй ухватил его за бок и держал, чтобы не ворочался.

– Просто лежи тихо и заснёшь, бери пример с Недопёска.

Пять чёрно-бурых хвостов торчали из-под кровати, оттуда же доносилось посвистывание.

Ху Фэйцинь не мог лежать спокойно. С Ху Вэем можно было не притворяться уверенным в себе лисом, на которого лисы-оборотни молиться готовы. Он страшно волновался и никак не мог взять себя в лапы. Грядущее было туманно, произойти могло что угодно. Если план не сработает и придётся сражаться… Ху Фэйцинь заскрежетал зубами.

Ху Вэй протянул руку и зажал ему челюсть:

– Тьфу ты! У меня от тебя шерсть дыбится.

Ху Фэйцинь отпихнул его руку. Мысли у него были неясные, теснились в голове, подступая всем скопом. Он понимал, что нужно что-то сказать Ху Вэю, что-то важное, потому что завтра… неизвестно, что будет завтра.

Он разжал челюсти, сведённые судорогой, и промямлил:

– Может, ты и не считаешь, что я был хорошей лисой…

Ху Вэй удивлённо выгнул бровь:

– Я этого не говорил. И что это ещё за «был»?

– Может, ты и не считаешь, что я был хорошей лисой, – опять сказал Ху Фэйцинь, – но я…

Ху Вэй не собирался слушать всякие глупости и прижал ему ко рту подушку.

Недопёсок безмятежно спал под кроватью, даже не подозревая о том, что происходит над его головой. У него на завтрашний день были грандиозные планы!

В то время как лисы сидели над картой и спорили об очерёдности наблюдения за небесным войском, в лисьезнахарских покоях тоже было неспокойно.

Ху Сюань была взволнована и расстроена одновременно. Небесные войска подошли раньше, чем она успела доделать эликсир для Ху Фэйциня, который сгустил бы его Ци и сделал её маневреннее.

Пока они дожидались начала небесной войны, Ху Сюань придумала и сварила пилюлю, способную сдерживать в Ху Фэйцине силу бога, но не запечатывать её. Пришлось поломать голову над пропорциями ингредиентов, но в итоге пилюля вышла просто шедевральная!

Ху Фэйцинь с благодарностью принял её и скоро научился менять природу собственных духовных сил по одному мановению пальца. Теперь можно было не опасаться, что он случайно развоплотит кого-то из демонов во время сражения с небожителями.

Но поскольку все оковы пропали, теперь и Тьма оказалась на свободе. Бай Э никак не отреагировал на перемены, даже не пошевелился, когда Небесный обод пропал. Ху Фэйцинь настороженно выжидал.

– Теперь мне ничто не мешает, – проговорил Бай Э, – тебя спасти, если дела примут скверный оборот. Вряд ли стоит всецело полагаться на твой план, он не безупречен. Мне не хочется потерять такой ценный Сосуд, поэтому я вмешаюсь, если тебе будет грозить смертельная опасность. Не беспокойся, сознание твоё я захватывать не буду, я ведь дал слово.

Бай Э вытянулся, как человек или лис, который до этого лежал свернувшись клубком, а теперь потягивался, чтобы расправить затёкшие ноги. Чёрный полукруг огибал Золотое ядро, не касаясь его.

– Я сам справлюсь, – возразил Ху Фэйцинь, слегка расслабившись от того, что Тьма ничего не предпринимает.

Бай Э едва слышно хмыкнул.

– Сюань? – позвал Лао Лун, опускаясь на колени возле стола и обвивая её плечи руками.

Ху Сюань была так поглощена работой, что не сразу его заметила. Котелок пыхтел над лисьим огнём, горки пилюль высились на столе, каждую минуту из ловких пальцев лисьего знахаря к ним подкатывалась новая.

– А, Лунван, – отозвалась Ху Сюань.

Лао Лун развернул её к себе лицом и поцеловал. Взгляд Ху Сюань, напряжённый и сосредоточенный, смягчился.

– Небесные войска подойдут к границам не раньше полудня. Наши уже начали выставлять дозоры…

– «Наши»? – выгнула бровь Ху Сюань.

– Демоны, – исправился Лао Лун. – Лисы хотят выдвинуться последними.

– Это вполне логично, поскольку главнокомандующий – Лисий бог. Лисье Дао вообще-то запрещает Хушэню появляться на поле боя, он должен руководить из арьергарда[1]… Но вряд ли А-Фэй на это согласится. Я слышала, отец даже предлагать это ему не стал.

Лао Лун покивал, подбираясь ещё ближе. Руки его уже обвивали всё тело Ху Сюань, губы исследовали шею.

– Лунван, – повела плечами Ху Сюань.

Лао Лун вздохнул:

– Скажешь, это не то, чем стоит заниматься всю ночь напролёт накануне судьбоносного сражения?

Ху Сюань поёрзала, разворачиваясь к нему лицом. Глаза её по-лисьи мерцали.

– Я скажу, – возразила она, кладя ладони на лицо Лао Луна, – что это именно то, чем только и стоит заниматься всю ночь напролёт накануне судьбоносного сражения… Лунван, да ведь до ночи ещё далеко.

Лао Лун с хитринкой улыбнулся:

– Если хочется всё успеть, начинать стоит пораньше.

[320] Лисья экипировка Ху Фэйциня

Когда Ху Фэйцинь проснулся, Ху Вэй наворачивал одну за другой куриные лапки, только косточки на зубах хрустели.

– Тебе тоже поесть надо, – сказал Ху Вэй.

При мысли о еде Ху Фэйциня затошнило, он с кислой миной поглядел на Ху Вэя, потом заглянул под кровать. Недопёсок уже исчез. Значит, сплавить ему свою порцию не получится, остаётся или упрямиться, или давиться костями.

– Я не голоден, – промямлил Ху Фэйцинь, слезая с кровати и волоча разбитое тело к бочке, чтобы умыться. – Ты же не хочешь, чтобы меня стошнило на небожителей?

Ху Вэй хохотнул, но заставлять Ху Фэйциня есть не стал. Он сгрыз ещё пару куриных лапок, отряхнул ладони и встал из-за стола.

– Принесу тебе военную одежду, – сказал Ху Вэй.

– Это ещё что? – насторожился Ху Фэйцинь, которому нисколько не хотелось, чтобы его разрядили как павлина. – А обычная не годится?

– Отец сказал, для Лисьего бога есть особое одеяние, – пожал плечами Ху Вэй, – настоящее лисье сокровище, так что смирись, без него тебя на поле боя он не выпустит.

Ху Фэйцинь возвёл глаза к потолку и тихонько застонал. Ху Вэй вышел, но скоро вернулся с большим сундуком. Он сам успел переодеться, сейчас его одеяние напоминало одежду Лао Луна: короткое, открывающее ноги, спереди и сзади – два хвоста длиной ниже колен, с узкими рукавами, всё цвета спелого померанца, и лёгкие кожаные доспехи поверх. Сам Ху Вэй был в полулисьем обличье: лисьи глаза и уши, когти, но хвост не пушистый, а демонический – темноватая струящаяся аура.

– Для маневренности, – пояснил Ху Вэй, заметив его взгляд.

У Ху Фэйциня создалось странное впечатление, что не так уж и хорошо он знает Ху Вэя. Куда делась его обычная небрежность? Затянутый в военное одеяние, он был… очень представителен.

– Погоди-ка, – спохватился Ху Фэйцинь, помотав головой, – зачем тебе доспехи, если ты не будешь сражаться?

– Кто сказал, что не буду… то есть буду?.. – невинно возразил Ху Вэй и бухнул сундук на стол. – А это твоя экипировка.

– Ху Вэй! – нахмурился Ху Фэйцинь.

– Да помню я про твой план, не переживай, но предосторожность никогда лишней не бывает, – отмахнулся Ху Вэй, отпирая сундук. – Надеюсь, военное одеяние Лисьего бога моль не почикала…

Ху Фэйцинь с большой опаской заглянул в сундук. Нос защекотал горький полынный дух, он не удержался и чихнул. Ху Вэй вытащил из сундука мешочек, туго набитый травами, и пояснил:

– Это чтобы моль не завелась… и мышей отпугивать.

– Да этот запах кого угодно отпугнёт, – проворчал Ху Фэйцинь и яростно потёр нос. – Не хватало ещё соплей…

– Ага, потрясающая военная тактика, – фыркнул Ху Вэй, и Ху Фэйцинь убедился, что никакое военное одеяние натуру его не переменит. – Сначала тебя на небожителей вытошнит, а потом ты их всех засморкаешь. Уверен, небесным стратегам такое и в страшном сне присниться не могло!

– Ху Вэй! – сердито рявкнул Ху Фэйцинь, толкнув его в плечо.

Ху Вэй между тем принялся доставать из сундука одежду. Она была того же цвета, что и его одеяние, – цвета спелого померанца, но на порядок роскошнее.

– А что, – машинально спросил Ху Фэйцинь, – у всех лисьих демонов военная одежда такая?

– Разумеется, нет, – сказал Ху Вэй. – Только лисьи боги носят одежду такого цвета. Это как красный цвет для императоров.

– Тогда почему у тебя такая же? – сощурился Ху Фэйцинь. – Когда ты успел стать богом?

Ху Вэй фыркнул, его глаза зеленовато блеснули озорством, но ответил он степенно:

– Я спутник Лисьего бога в совершенствовании, какую ещё одежду мне носить?

Ху Фэйцинь пожалел, что об этом спросил.

«Надеюсь, во всеуслышание он об этом не объявит? – нервно подумал Ху Фэйцинь. – Вот такое небесным стратегам точно и в страшном сне не снилось!»

– Ладно, хватит трепаться, переодевайся, – велел Ху Вэй. – Тебе помочь?

– Я сам, – категорично сказал Ху Фэйцинь, – нечего лапы распускать!

Ху Вэй фыркнул, но подождал, пока Ху Фэйцинь оденется, и только потом вытащил из сундука и на вытянутых руках протянул ему доспехи, от которых невидимая шерсть Ху Фэйциня дыбом встала. На них явно пошли остатки шкуры Десятихвостой! Выглядели они как обычные доспехи, такие же, как и у Ху Вэя, но аура, от них исходящая, безошибочно указывала на происхождение.

– Я это не надену, – попятился Ху Фэйцинь.

– Наденешь как миленький, – возразил Ху Вэй, – отец велел не выпускать тебя из павильона, пока ты в них не облачишься. Будешь валандаться, войнушка без тебя начнётся. Так он сказал, – добавил Ху Вэй примирительно, но Ху Фэйцинь прекрасно знал, что в этом отец с сыном солидарны.

– Давай поменяемся, – попытался улиснуть Ху Фэйцинь, – я надену твои, а ты эти. Какая разница? Доспехи – они и есть доспехи.

– Большая разница, – возразил Ху Вэй. – Их невозможно пробить даже небесным оружием. И раз ты собираешься собственными лапами начать и закончить эту войну, то тебе их и надевать.

Ху Фэйцинь скривился. Его подловили на слове. Он нехотя позволил Ху Вэю надеть на него и застегнуть доспехи. Но вздыхать с облегчением было ещё рано! Ху Вэй извлёк на лисий свет длинный плащ с воротником из лисьего хвоста, всё белого цвета.

– А как же маневренность? – попятился Ху Фэйцинь. – Запросто можно наступить на край, запутаться в нём и упасть.

– Это для триумфального выхода, – безапелляционно сказал Ху Вэй, – потом скинешь.

Ху Фэйциню пришлось страдальчески закатить глаза и ждать, когда Ху Вэй повяжет ему плащ.

– Всё? – с надеждой спросил он.

– И не надейся, – фыркнул Ху Вэй, подавая ему перчатку на правую руку.

Перчатку Ху Фэйцинь надел без возражений, потому что это была боевая экипировка: удерживать копьё в перчатке легче, чем голой рукой. Но потом Ху Вэй достал из сундука золотое головное украшение, похожее на императорскую корону, только с остроконечными зубцами лисьих ушей по краям.

– Ни за что! – категорично сказал Ху Фэйцинь. – Это к военной экипировке никакого отношения не имеет! Если только, конечно, не запустить ею во вражеского генерала, чтобы его пришибить.

Ху Вэй так захохотал, что его напополам перегнуло. Но головное украшение отправилось обратно в сундук, и Ху Фэйцинь вздохнул с облегчением.

– Всё? – опасливо спросил Ху Фэйцинь, косясь на сундук.

– Ещё кое-что, – сказал Ху Вэй, роясь за пазухой.

Ху Фэйцинь ждал чего угодно, но только не того, что протянул ему Ху Вэй. Это была его собственная лисья маска, которую он считал утерянной при вознесении! Маска чуть треснула, верхний край откололся, открывая надбровье, но всё остальное было цело.

– Моя маска! – воскликнул Ху Фэйцинь. – Ты её нашёл и хранил всё это время?

– Разумеется, – довольно фыркнул Ху Вэй. – Она выпала, когда тебя… вознесли. Наденешь её, чтобы защитить лицо.

Ху Фэйцинь пристроил маску сбоку на голову, чтобы в нужный момент просто сдвинуть её и закрыть лицо.

– А твоя? – спросил он.

Ху Вэй эффектным жестом провёл ладонью перед лицом, и лисья маска проявилась.

– Моя всегда на мне, – пояснил Ху Вэй, проводя ладонью в обратном направлении, маска пропала. – Лисья личина не снимается, её можно лишь спрятать. Ты в этом плане уникален, Фэйцинь.

Ху Фэйцинь его не слушал, скептически разглядывая себя в зеркало. Он был полностью в человеческом обличье, полагая, что так будет проще управляться и с копьём, и с духовной силой.

Наставник Угвэй в прошлую встречу укорил его выпущенным хвостом, и Ху Фэйцинь урок усвоил: хвост только будет под лапами путаться, если не использовать его в бою. Да как вообще можно использовать хвост в бою? Разве только следы за собой заметать? Ху Фэйцинь помотал головой и покривился, глядя на плащ.

– А ничего, что Лисий бог таскает на плечах дохлую лису? – кисло сказал Ху Фэйцинь.

– Не лису, а лисий хвост, – возразил Ху Вэй. – Это один из хвостов Десятихвостой. Остальные утеряны во времени, так что это небывалая редкость.

– Десятихвостая была белой? – удивился Ху Фэйцинь.

– Она стала белой, когда съела бога. Абсолютно белой, ни пятнышка, даже нос и усы побелели. У обычных белых лис чёрные лапы и носы, ты же видел.

– О… – сказал Ху Фэйцинь, с опаской потыкав в лисий воротник пальцем.

– Ладно, идём. – Ху Вэй в нетерпении подтолкнул Ху Фэйциня к дверям. – У нас ещё куча дел!

[321] Недопёсок рвётся в бой!

Ху Вэй сказал, что придётся встретиться с главами Великих семей, прежде чем выдвигаться.

– Зачем? – удивился Ху Фэйцинь, и Ху Вэй пояснил, что при начале войны традиционно собираются генералы союзников и приносят жертву огнедышащей горе.

– Жертву? – беспокойно переспросил Ху Фэйцинь. – Надеюсь, не человеческую?

Ху Вэй презрительно фыркнул:

– Какого же ты плохого мнения о демонах!.. Жертвуют вино. Лисы ещё развеивают над вулканом клочки шерсти с хвостов. На удачу.

Ху Фэйцинь понятливо кивнул.

– Но прежде, – добавил Ху Вэй после какого-то озадаченного молчания, – тебе нужно с этим что-то сделать.

– С чем? – не понял Ху Фэйцинь.

Ху Вэй фыркнул и указал пальцем в сторону.

На дорожке, ведущей к вратам поместья Ху, маячил Недопёсок. Судя по всему, он совершил набег или, что вероятнее, устроил подкоп под лисий арсенал. Вместо шлема на голове у него был надраенный до блеска котелок. Он всё время сползал на ухо, и Недопёсок то и дело подправлял его лапой. Для этого приходилось останавливаться, потому что Недопёсок ещё и дубину за собой волочил. Дубина была тяжёлая, железная, шиповатая, точно такие рисуют в лапах у демонов люди смертного мира. Предполагалось нести её на плече, но сил у Недопёска не хватало, поэтому он вцепился в дубину лапами и тащил, как мог: потащит немного, остановится, сдвинет с глаз котелок и дальше тащит.

– Что он делает? – поразился Ху Фэйцинь.

– Бравый вояка на войну собрался, – фыркнул Ху Вэй.

Ху Фэйцинь издал встревоженное восклицание и быстро нагнал Недопёска:

– Сяоху, куда ты?

– Шисюн! – просиял Сяоху и опять дёрнул котелок. – Я тоже иду воевать с небожителями!

Ху Фэйцинь прикусил губу. Недопёсок был воодушевлён, прямо-таки светился, и убивать в нём эту радость не хотелось, но Ху Фэйцинь прекрасно понимал, что Недопёску на войне делать нечего. Нужно подойти к делу деликатно и решить его так, чтобы не обидеть чернобурку, которая искренне хочет помочь.

К тому же Ху Фэйцинь понимал, что придётся отыскать весомую причину, чтобы не выпускать Недопёска из поместья Ху. Такую, чтобы он сам захотел остаться, ведь ему ничего не стоит устроить подкоп, если его, скажем, где-нибудь запереть.

– Сяоху, – сказал Ху Фэйцинь, забирая у него дубину и беря его за лапу, – у меня для тебя будет поручение.

– Поручение? – подпрыгнул Недопёсок и опять поддёрнул сползший на глаза котелок.

– Очень важное поручение, – сказал Ху Фэйцинь и для надёжности повторил: – Очень-очень важное.

В глазах Недопёска начало знакомо поблескивать осознанием собственной важности. Немного стыдно было играть на самолюбии чернобурки, но это ради его же блага, поэтому Ху Фэйцинь снова и снова использовал «важное поручение», чтобы дурачить Недопёска, а Сяоху каждый раз верил.

– Но война… – неуверенно протянул Недопёсок, поглядывая на ворота поместья Ху.

– Это военное поручение, – уточнил Ху Фэйцинь и потянул Недопёска за собой вглубь поместья.

– Военное поручение? – зачарованно протянул Недопёсок, и Ху Фэйцинь понял, что чернобурка пойдёт за ним куда угодно, хоть на край света.

– Да. Сяоху, какое самое главное правило ведения войны? – спросил Ху Фэйцинь с таким видом, точно решил проэкзаменовать Недопёска.

– Беречь хвост и держать ухо востро! – отчеканил Недопёсок, подпрыгивая, чтобы идти в шаг с Ху Фэйцинем, но получалось не слишком хорошо, потому что лапы у него были коротковаты для этого. Ху Фэйцинь заметил и пошёл медленнее, мелкими шажками.

– Правильно, – похвалил Ху Фэйцинь. – А без чего не обойтись на войне?

Недопёсок просунул лапу под котелок, чтобы почесать за ухом в размышлении, озадаченно наморщил нос, но тут же просиял и сказал:

– Про-ви-ант и об… обмурдирование. Я запомнил! Лао Ху инструктировал лис…

Ху Фэйцинь подумал, что Недопёсок, по обыкновению, подслушивал из какой-нибудь норы.

– А ещё? – спросил он. – Без чего ещё не обойтись на войне?

Недопёсок озадаченно вильнул каждым хвостом по очереди и посмотрел на свою лапу, загибая пальцы.

Ху Фэйцинь не стал его пытать и ответил сам:

– Знахарский лисоспуд.

Недопёсок с комичным выражением морды хлопнул себя по лбу:

– Точно!

Лисоспудом называли запас пилюль и эликсиров, заготовленных впрок на непредвиденный случай. Ху Сюань за последнее время значительно его пополнила.

Ху Фэйцинь подвёл Недопёска к флигелю, где располагалась мастерская лисьего знахаря, и, постучав, завёл чернобурку внутрь.

Ху Сюань ждала Лао Луна, который обещал зайти попрощаться, и страшно волновалась: ей было запрещено покидать поместье Ху. Но она не слишком удивилась, когда к ней вошли нежданные гости. Одного взгляда на Недопёска хватило, чтобы всё понять.

Ху Фэйцинь между тем продолжал экзаменовать Недопёска:

– И что, вероятнее всего, замышляет неприятель?

Недопёсок подпрыгнул, ударив в воздухе задними лапами. Ответа на этот вопрос он не знал (не подслушал), но догадался, поскольку был чернобуркой достаточно сообразительной:

– Захватить в плен знахарей и похитить запасы снадобий!

– Молодец, Сяоху, – похвалил Ху Фэйцинь и незаметно подмигнул Ху Сюань. Та улыбалась.

Недопёсок ухватил себя за щёки, которые так и разъехались в широченной лисьей ухмылке. Шисюн его похвалил!

– Поэтому, Сяоху, – сказал Ху Фэйцинь, снимая с головы Недопёска котелок, – ты останешься здесь и будешь охранять Сюань-цзе и пилюли, которые она сделала.

Недопёсок уставился на горки пилюль жадными глазами и облизнул усы.

– А если враги прорвутся сюда… – начал Ху Фэйцинь, осторожно приставляя дубину к стене.

Недопёсок не стал дослушивать. Он опять подпрыгнул и завопил в восторге:

– Я должен буду съесть все пилюли? Все-все? Чтобы они не достались врагу?

– Э… – растерялся Ху Фэйцинь и посмотрел на Ху Сюань.

Ху Сюань закрыла рот ладонями, давясь от беззвучного смеха. Просмеявшись, она сказала с очень серьёзным видом:

– Да, Сяоху, тогда тебе придётся их съесть. Справишься?

– Ещё бы! – сияя, пролаял Недопёсок. – Я всегда подъедал пилюли за шисюном, мне ничего не стоит съесть и эти. Тем более что эти… вкуснее выглядят и пахнут, – страшным шёпотом добавил он, косясь на Ху Фэйциня. Тот старательно делал вид, что не расслышал.

– Значит, на тебя можно положиться, – кивнула Ху Сюань.

Недопёсок так закивал, что, казалось, у него голова вот-вот оторвётся. Ху Фэйцинь погладил чернобурку по ушам и вышел. За Недопёска можно было не волноваться.

Ху Вэй поджидал его у дверей и, очевидно, предавался любимому лисьему пороку – подслушиванию. Ху Фэйцинь взъерошился, ожидая, что Ху Вэй припомнит ему – в который раз уже! – «чудодейственные» пилюли, которые он горстями ел на Хулишань.

Но Ху Вэй сказал только:

– На меня тоже можно положиться.

– Да я бы на тебя и облокачиваться не стал, – пробормотал Ху Фэйцинь себе под нос, но в глубине души знал, что судит предвзято.

На Ху Вэя он во всём мог положиться, правда, его не всегда спрашивали, хочется ли ему, но это такие мелочи, которым никто и никогда не предавал значения.

– Идём, – сказал Ху Вэй, блистательно проигнорировав столь нелестное замечание, – нас уже ждут.

[322] Жертвоприношение Хошань

– С чего вообще пошло приносить жертвы вулкану? – спросил Ху Фэйцинь.

– Хм… – отозвался Ху Вэй, – Хошань считают горой-прародительницей.

– Прародительницей чего?

– Демонов, разумеется. Будто бы первые демоны вышли из жерла вулкана…

– Из какого именно? – скептически уточнил Ху Фэйцинь. – Тут, как я погляжу, сплошные вулканы.

Горная цепь, к которой они направлялись, выглядела внушительно и… демонически. Большинство скал были раскалены докрасна или дымились, конусообразные вершины гор носили багряные шапки клокочущей лавы, удушливый серный смрад окутывал весь горный комплекс. Ху Фэйцинь брезгливо дёрнул носом, резкие запахи ему не нравились.

Ху Вэй небрежно кивнул в сторону:

– Здесь добывают демонический пепел.

Вулканический пепел был здесь повсюду, его не нужно было «добывать» в истинном смысле слова.

– А куда демонам разбегаться, если начнётся извержение? – буркнул Ху Фэйцинь, приподнимая край плаща, чтобы не запачкать его.

– Извержение никогда не начнётся, – покачал головой Ху Вэй, – Шесть Великих семей запечатали силу вулканов в незапамятные времена.

Ху Фэйцинь недоверчиво глянул наверх. Ему казалось, что вулканы готовы взорваться в любой момент: трещины на их склонах походили на наполненные лавой вены.

Хошань, огнедышащая гора, самый большой из демонических вулканов, произвела на Ху Фэйциня неизгладимое впечатление. Вершина её была срезана начисто, пурпурные языки пламени вырывались из кратера, искры сыпались по склонам. Самое удивительное, от подножия к вершине шла рукотворная лестница, похожая на змею. Ху Вэй сказал, что её построил клан огненных демонов из огнеупорных камней: её ступени никогда не нагреваются. Ху Фэйцинь смог убедиться в этом, когда они стали подниматься по лестнице к жерлу вулкана, где, по словам Ху Вэя, был расположен жертвенный алтарь.

Их уже ждали. Главы Великих семей пришли без своих отпрысков на этот раз, но в сопровождении глав более мелких кланов. Ху Цзин привёл всех дядюшек Ху. Все демоны были в доспехах, как и полагалось военачальникам.

Алтарь оказался всего лишь полуразвалившимся жертвенником. Выглядел он невзрачно, но тёмные пятна на некоторых из камней явно были засохшей и запёкшейся от жара вулкана кровью. Ху Фэйциню хотелось бы думать, что это куриная или другая животная кровь, но побелевшие от времени черепа, сваленные грудой чуть в стороне от жертвенника, указывали на то, что принадлежала она, людям или другим существами, а может, и демонами.

Ху Фэйцинь сердито поглядел на Ху Вэя, который уверял, что кровавые жертвы тут не приносятся. Тот поймал его взгляд и пожал плечами:

– Это в незапамятные времена было. Сейчас омывают жертвенник вином.

Несколько кувшинов с вином действительно обнаружились возле жертвенного алтаря. А ещё метла, только вместо прутьев были узкие листья какого-то дерева. Ху Фэйцинь такие видел на Таошань. Их использовали в ритуальных танцах. Господин-с-горы чувствовал себя бесконечно глупо, когда приходилось это делать.

Главы Великих семей поклонились ему, он ответил тем же, но, казалось, они чего-то от него ждут. Ху Фэйцинь нервно пихнул Ху Вэя локтем.

– Что?.. – переспросил тот. – А, они ждут, когда ты начнёшь ритуал жертвования.

– Я понятия не имею, как это делается, – прошипел Ху Фэйцинь. – Откуда мне знать о демонических ритуалах?

– Да выдумай что-нибудь, – отмахнулся Ху Вэй. – Они сами ничего не знают: последняя война была так давно, что камни поседеть успели. Демоническое Дао записывать гораздо позже стали.

Ху Фэйцинь понял, что ему не улиснуть. Он откашлялся, подошёл к жертвеннику и взял метлу. Танцевать он не собирался. Он с непроницаемым лицом сунул метлу в кувшин с вином и стал возить мокрыми листьями по камням жертвенника.

Ху Вэй что-то хрюкнул за его спиной. Наверное, смех пробрал. Но Ху Фэйцинь и глазом не повёл. Хотели ритуал? Будет вам ритуал, но придётся довольствоваться тем, что он делает. И никаких танцев!

Он стоял спиной к демонам, так что не видел их лиц, но мог себе представить, как они выпучили глаза и раскрыли рты.

Вывозив весь жертвенник вином, Ху Фэйцинь взял кувшин и зашвырнул его в жерло вулкана.

– Пусть война будет удачной, – замогильным голосом сказал он и отошёл от жертвенного алтаря, краем глаза глядя на остальных. Да, как он и подозревал, они таращились на него круглыми глазами.

Ху Цзин пригладил усы и сделал знак дядюшкам Ху. Лисьи демоны ограничились тем, что развеяли над жерлом вулкана клочки шерсти с хвостов.

Как и предположил Ху Вэй, главы Великих кланов приняли фарс за чистую монету. Они ринулись к жертвеннику, чтобы внести свою лепту, и даже передрались из-за метлы. С лёгкой лапы Лисьего бога возник новый ритуал, который они непременно хотели повторить, причём каждому хотелось сделать это первым. Ху Фэйциню было бесконечно стыдно за это. Ху Вэй продолжал похрюкивать, с трудом сдерживая смех, и Ху Фэйцинь был бесконечно благодарен, что тот не гоготал на всю гору.

– А я-то припозднился, – сказал Лао Лун, только что поднявшийся на вершину.

Ху Цзин покосился на него и буркнул:

– Ты не демон, ты вообще не должен принимать участия в демоническом жертвоприношении.

– Но я выступлю на стороне демонов, – возразил Лао Лун.

Ху Цзин упёрся, и они заспорили, но Лао Луну это скоро надоело.

– Пусть Хушэнь скажет своё слово, – предложил он. – Он главнокомандующий, ему и решать.

Ху Фэйцинь ничего не имел против. Он вообще считал, что ритуал жертвоприношения бессмыслен. Победы или поражения зависят вовсе не от размазанного по камням вина. Если бы всё было так просто, войны заканчивались, не начавшись бы. Тем более это приношение вулкану, а не кому-то из богов. Хошань – обычная огнедышащая гора, он не чувствовал в ней никаких сил. Скорее дань традициям, чем ритуал, так почему бы и дракону не почтить демонические традиции, раз уж он выступает союзником демонов в этой войне? Разумеется, ничего из этого Ху Фэйцинь не сказал. Он лишь кивнул и сделал приглашающий жест.

Лао Лун, бесконечно довольный, с трудом удержался, чтобы не кинуть взгляд победителя на старого лиса. Лао Лун знал, что Ху Цзин его недолюбливает, и причиной тому был чрезмерный интерес дракона к лисьему знахарю. Если бы Ху Цзин знал, что на самом деле происходит между его старшей дочерью и Лао Луном… Но они были достаточно осторожны, чтобы не попасться, а Ху Цзин верил в лисью сознательность Ху Сюань, поэтому и мысли не допускал, что всё могло зайти слишком далеко.

Лао Лун простёр руку к жерлу вулкана, позволяя чешуйкам слететь с рукава и развеяться в пепел над вулканическим пламенем. Было дымно, и никто не заметил, что вместе с драконьей чешуей в пламя отправился и пучок светлой лисьей шерсти, кудрявившейся на концах.

[323] «Так спокойнее»

Ху Сюань, оставшись одна, сделала несколько беспокойных кругов по покоям. Недопёсок был не в счёт компании: он, умаявшись тащить дубину и переволновавшись, заснул возле стола, и Ху Сюань накрыла его одеяльцем, чтобы было уютнее спать.

Разведчики доложили, что небесные войска вот-вот подойдут к границам мира демонов. Союзные демонические войска, за исключением военкомов, то есть глав кланов, уже заняли позиции и поджидали их. Главы Великих семей и Ху Фэйцинь с Ху Вэем должны были присоединиться к ним несколько позже, после жертвоприношения.

Ху Сюань участвовать в каких-либо ритуалах было запрещено, она вынуждена была оставаться в поместье Ху и мучиться неизвестностью.

Лао Лун, как и обещал, пришёл к ней, когда старшие лисы удалились на достаточное расстояние от флигеля. Не хотелось лишний раз провоцировать Ху Цзина, который, откровенно говоря, дракона недолюбливал из-за его неприкрытого интереса к Ху Сюань.

Ху Сюань от волнения не смогла произнести ни слова. Она лишь шагнула к Лао Луну и сжала его локти, точно собиралась удержать, хоть Лао Лун пока никуда и не уходил. Ху Сюань настолько плохо себя контролировала, что у неё даже вылезли уши и хвост, но она не обратила на это никакого внимания, хотя обычно строго следила, чтобы лишний раз не превращаться: даже Лао Лун не смог избавить её от комплекса кудрявости.

– Войска уже выдвинулись, – сказал Лао Лун, – но важные шишки отправились куда-то всем скопом к горам, а меня не пригласили.

Ху Сюань вкратце рассказала о жертвоприношении. Лао Лун выгнул красивые брови, но никак комментировать услышанное не стал. Пока что.

– Почему ты не надел доспехи? – строго спросила Ху Сюань. – Я уверена, в лисьем арсенале найдутся доспехи подходящего размера. Мы сейчас же туда пойдём и…

Лао Лун заулыбался. Ему нравилось, что Ху Сюань за него переживала, это было так трогательно. Но это были пустые тревоги.

– Сюань, – возразил Лао Лун мягко, – мне не нужны доспехи. Я уже в доспехах: моя чешуя – моя броня. Крепче её ничего нет на свете. Небесное оружие – и то на ней даже царапины не оставит.

Ху Сюань пристально вглядывалась в его лицо, точно пытаясь выглядеть там ответ. Лао Лун высвободил локти, чтобы обнять её.

– Ведь ничего не случится? – выговорила Ху Сюань.

– Я обещаю, – кивнул Лао Лун, – буду приглядывать за твоим братом и Хушэнем. У Небесного императора чёрная душонка, он способен на любую подлость. Лучше прикрывать тылы. Если бы Хушэнь позволил…

Лао Лун оборвал себя на полуслове и уставился сквозным взглядом в пространство. Он мог бы уничтожить небесное войско за пару минут, ему даже не пришлось бы звать других небесных зверей. Даже боги войны оказались бы беспомощны перед его мощью. С Ли Цзэ, старшим из богов войны, вероятно, пришлось бы провозиться несколько дольше, это достойный противник, но он смог бы одолеть и его. Небесного императора он оставил бы напоследок, разорвал в клочья, испепелил огненным дыханием и развеял по ветру…

Лицо Лао Луна стало хищным, глаза засветились и превратились из синих в фиолетовые. Он не сразу расслышал, что Ху Сюань снова и снова повторяет его имя.

– Лунван! – воскликнула Ху Сюань.

Лао Лун взял себя в руки, посмотрел на Ху Сюань, глаза потухли и вновь стали синими.

– Прости, – виновато сказал Лао Лун, – замечтался.

Ху Сюань нахмурилась. Если это были «мечты», то, вероятно, чудовищные. Лицо Лао Луна было так искажено звериной злобой эти несколько минут, что Ху Сюань пробрала дрожь. Она с облегчением вздохнула, когда Лао Лун стал собой.

– Будь осторожен, – попросила Ху Сюань.

– Да что мне сделается… – беспечно отозвался Лао Лун.

Он потёрся носом о нос Ху Сюань, вид у него был при этом глупый и счастливый. Тут он заметил Недопёска, который храпел под одеяльцем, один только нос торчал.

– О? – удивился Лао Лун. – А этот что здесь делает?

– Мой телохранитель, – с улыбкой отозвалась Ху Сюань и вкратце рассказала ему о героизме Недопёска.

Лао Лун приподнял дубину, чтобы оценить её вес, но глаза его потемнели на несколько тонов, точно он подумал о чём-то не слишком хорошем.

– Но ведь Хушэнь прав. Если враги проберутся и…

– Им сюда никогда не пробраться, – возразила Ху Сюань, – а даже если и проберутся… Я могу за себя постоять.

Лао Луну это заявление нисколько не понравилось. Он потёр нижнюю губу пальцем в раздумчивости и пробормотал:

– Конечно, до поместья Ху их никто не допустит, но подстраховаться всё-таки стоит…

– О чём это ты? – не поняла Ху Сюань.

Лао Лун высунул язык и пронзил его когтями правой руки. Брызнула кровь.

– Что ты делаешь?! – ужаснулась Ху Сюань.

Лао Лун схватил её за затылок и крепко поцеловал. Ху Сюань замычала: рот её наполнился кровью.

Нос Недопёска сморщился, задвигался и высунулся из-под одеяльца. Запах крови его пробудил. Он по-пластунски дополз до одной из капель крови, высунул язык и слизнул её. Глаза его золотисто вспыхнули, вкус крови ему понравился, и Недопёсок исползал всё вокруг, подчищая «улики». Его никто не заметил, и он так же по-пластунски вернулся на прежнее место и заполз под одеяльце. Усы его топорщились, язык беспрестанно облизывал морду. Вероятно, и мясо дракона было вкусно, но кто посмеет отхватить кусочек?

– Что ты делаешь?! – воскликнула Ху Сюань, когда Лао Лун соизволил её отпустить. – Твой язык…

Лао Лун высунул язык, чтобы продемонстрировать, как зарастают раны от когтей. Через несколько секунд от них и следа не осталось.

– Мне так спокойнее, – объяснил он.

Ху Сюань хоть и проворчала что-то нелестное в адрес дракона, но поцеловать себя ещё раз позволила.

– Тебе тоже нужно пойти на Хошань, – сказала Ху Сюань.

– Зачем? – удивился Лао Лун.

Ху Сюань пошарила по своему хвосту и выдернула клочок шерсти:

– Бросишь это в жерло вулкана вместо меня. Только чтобы отец не заметил. Это принесёт удачу в войне.

– Ты ведь не веришь в эту чушь? – воскликнул Лао Лун. – Сплошные предрассудки, суеверия…

– Мне так спокойнее, – строго сказала Ху Сюань.

Лао Лун сунул пучок лисьей шерсти за пазуху и пообещал, что пожертвует её вулкану.

– И только попробуй не вернуться в целости и сохранности! – ещё сердитее сказала Ху Сюань.

– Я к тебе вернусь, даже если придётся возвращаться по частям, – пообещал Лао Лун.

Когда Лао Лун ушёл, Ху Сюань вернулась к работе. При создании пилюль приходится быть сосредоточенной на том, что делаешь, и только так можно будет не думать о том, что происходит за стенами поместья Ху и вообще за пределами мира демонов. Пока голова занята расчётами нужных ингредиентов, некогда будет тревожиться. Только так можно выдержать разлуку и неизвестность.

Недопёсок, полежав под одеяльцем ещё какое-то время, по-пластунски же дополз до порога и прикинулся ковриком, распластавшись так, что даже хвосты превратились в тряпочки. Это была не прихоть, а самая настоящая военная тактика: если враги придут, то они непременно споткнутся об него и упадут, а уж если они упадут, то Недопёсок быстро с ними разделается, у него когти на пальцах лап и полный рот острых зубов!

Недопёсок осклабился, глаза его стали узкими, как щелочки. Знахарский флигель его стараниями стал неприступной крепостью!

[324] Дао Войны

У границ мира демонов стояло безмолвие. Союзные демонические войска пришли и расположились полумесяцем у самого слабого места барьера, охватывающего мир демонов от края до края. Здесь чаще всего проходила небесная охота тысячи молний. Здесь вероятнее всего и должны были появиться небесные войска. Главы Великих семей и вообще демонических кланов отрядили лучших из лучших для этого, остальные демоны ждали в условленных местах.

Поскольку это были лучшие представители своей породы, выглядели они внушительно. У каждого подразделения были свои доспехи, только оборотни Яо обошлись без брони: у них была густая шерсть и толстая шкура, в зверином обличье они были практически неуязвимы.

Оружие было разнообразное: от дубин, вроде той, что слисил из Арсенала Недопёсок, и мечей до копий и луков. Чародеи У были вооружены лишь волшебными жезлами, всецело полагаясь на колдовство, призраки Хуань – тяжёлыми железными цепями.

Клан Гуй расположился особняком, источая зловоние и смрад: мертвецы-марионетки, которых выбрала Гуй Ин, были свирепы, но смердели, и лисьи демоны, у которых было острое обоняние, потребовали, чтобы войско Гуй держалось подальше.

У клана Мо особых предпочтений не было, они одинаково хорошо управлялись и с мечами, и с палицами. Дядюшки Ху взяли копья, хотя в сражении лисами чаще использовались клыки и когти.

Щитов не было ни у кого. Демоны всецело полагались за защитные чары и собственную ловкость, щиты считались позорным снаряжением. Может, потому демонов и помелело после небесных войн.

Лисьи демоны были не настолько щепетильны, у них было собственное Лисье Дао, которому они следовали. У лис был природный щит – их хвосты, которые могли удлиняться и укорачиваться по их желанию. Чем выше была культивация лисьего демона, тем прочнее защита. Они могли и прикрыться от врага хвостом, и нанести им удар, сшибающий с ног даже вола.

Небесное войско, многие из солдат которого несли щиты, демоны встретили приглушённым презрительным шипением.

Во главе войск неприятеля были двенадцать богов войны. Небесный император восседал на походном троне, который держали десять солдат. Вообще-то и Ху Фэйциню демоны предложили нечто подобное – роскошнейший даже по небесным меркам паланкин, – но он отказался наотрез.

Двое принцев были при отце, Третий был вооружён небесным копьём, Четвёртый – небесным мечом. Ху Фэйцинь, увидев это, подумал, что отец явился сюда вовсе не возвращать опального Тайцзы домой. Небесное копьё полагалось Тайцзы, и если Третий принц его получил, то это уже о многом говорило.

Богов войны Ху Фэйцинь видел впервые. Небесный дворец он знал плохо и видел богов, обретающихся на Небесах, лишь вскользь – на церемонии Становления.

Войском, которое предназначалось Тайцзы, а теперь было при самом Небесном императоре, управлял Ли Цзэ. Среди богов войны он был наиболее известен, Ху Фэйцинь слышал легенды о его невероятной силе, когда был в мире смертных. Ли Цзэ нисколько не походил на того силача, какого рисовали люди. Это был высокий молодой мужчина, худощавый, жилистый, с невероятно цепким взглядом. В отличие от остальных богов войны, вооружённых до зубов и свирепо потрясающих оружием, Ли Цзэ стоял спокойно, скрестив руки на груди. Во взгляде его не было враждебности, на демонов он глядел скорее с любопытством. Шлем он снял, и теперь его волосы, затянутые в хвост, развевались на ветру. Было очевидно, ему нисколько не нравилось происходящее, но он подчинялся Небесной воле.

Главы демонических кланов пришли и встали во главе своих войск. Аура у них была чудовищная, они и не подумали её прятать, и небо над их головами затянуло свинцовыми тучами. Золотые воздушные змеи с гербами шести Великих семей взвились в воздух и выглядели ослепительно. Держались они не силой ветра, а духовными силами глав кланов. Один за другим поднимались в воздух воздушные змеи мелких демонических кланов, не такие роскошные, но их количество впечатляло. Это должно было показать небожителям, что демоны объединились.

Идею эту предложил Лао Лун, когда узнал, что у демонов нет опознавательных флагов. Воздушные змеи с гербами не только должны были устрашить противника, как гласило Дао Войны, но и сообщать союзникам о потерях: если кто-то из глав погибнет, его воздушный змей упадёт, поскольку духовные силы, его поддерживающие, исчезнут.

Небесный император сделал знак своим сыновьям.

Третий принц выступил вперёд и проорал, с презрением оглядывая демонические ряды:

– Демоны, отдайте нам Тайцзы. Если вы выдадите нам Тайцзы, Небесный император пощадит вас. Мир демонов будет запечатан, чтобы никто не мог его покинуть, но вы сохраните ваши жалкие жизни.

– Они что, над нами издеваются? – фыркнула Гуй Ин. – Запечатать мир демонов! Кишка тонка!

У Чжунхэ покривил губы:

– Вероятно, если собрать всех богов, то можно запечатать и целый мир.

– Небесный император никогда не выполняет обещаний, – сказал Мо Э. – Я не верю ни единому слову.

– Запечатают наши хладные трупы, – сказал Хуань Инфэй. – Он никогда не скрывал, что хочет уничтожить всех демонов. Три предыдущих небесных войны – прямое тому доказательство.

Ху Цзин выступил вперёд, приглаживая усы, и крикнул:

– Мы не можем отдать то, чего у нас нет. В мире демонов нет никакого Тайцзы. В мире демонов есть Хушэнь, великий Лисий бог, и лиса с два вы его, хорьки вонючие, получите!

[325] Шахматная партия начинается

Слова старого лиса демоны встретили одобрительными возгласами, дядюшки Ху особенно старались: лисьи демоны никогда не оставляли сородичей на произвол судьбы.

– Да начнётся битва! – сказал Небесный император, поднимая руку.

Демонические ряды раздвинулись, демоны почтительно кланялись и отступали, пропуская вперёд Ху Вэя, Ху Фэйциня и Лао Луна, который держался позади них, прикрывая тылы, как и обещал Ху Сюань.

– А вот и Тайцзы явился, – презрительно сказал Третий принц.

– Выглядит как заправский демон, – добавил Четвёртый принц.

Ху Фэйцинь сделал несколько шагов вперёд, покидая ряды демонов. Ху Вэй шагнул было следом, но Лао Лун удержал его за локоть. Ху Вэй бросил на него свирепейший лисий взгляд, но Лао Лун и глазом не повёл.

– Тайцзы, – сказал Небесный император нарочито ласковым тоном, – если ты вернёшься в Небесный дворец, всё закончится.

– Не сомневаюсь, – сказал Ху Фэйцинь.

Он поймал себя на мысли, что не может называть его отцом: губы отказывались двигаться.

– Демоны обманывают тебя, – продолжал Небесный император, – а ты им веришь. Ты разбиваешь мне сердце, Тайцзы. А как волнуется твоя бедная мать? А Эрхоу так вообще места себе не находит. Что с ними станет, если ты не вернёшься?

Глаза Ху Фэйциня чуть сузились. Значит, Небесный император решил сразу пойти с козырной карты – намекнуть, что у него заложники. Он прекрасно знает, что они мертвы. Но и Ху Фэйцинь знает.

– Ты уже дважды обманывал меня, Хуанди, – сказал Ху Фэйцинь, – и вот теперь пытаешься обмануть в третий раз. С ними ничего не станет, мы оба прекрасно знаем, что они уже давно мертвы.

Лицо Небесного императора дёрнулось. По рядам небесных солдат пошли шепотки. Боги войны стали переглядываться. Ли Цзэ нахмурился.

– Вздор! – резко сказал Небесный император. – Конечно же, с ними всё в порядке. Да и откуда тебе знать, если ты прячешься в мире демонов!

Ху Фэйцинь с сожалением глядел на отца:

– Но я знаю. И есть то, о чём не знаешь ты.

Он вытянул руку в сторону, ладонью вверх, лёгкий отсвет лисьего пламени наполнил его.

– Он собирается применить какую-то демоническую технику! – взвизгнул Небесный император. – Остановите его!

Произошла заминка, как и предсказывал наставник Угвэй. Ху Фэйцинь не двинулся с места, и боги войны не двинулись, а раз не двинулись боги войны, то и солдаты остались стоять на месте. Многие из них видели Тайцзы впервые. И он нисколько не походил на того, каким его расписывали стараниями старших принцев по приказу Небесного императора. Несмотря на лисьи зрачки и демоническое одеяние, у него было одухотворённое лицо, как у бессмертного мастера, обретшего просветление, и окружающая его невидимым щитом Ци была очень чиста. Старшие принцы сильно ему проигрывали. Замявшись, все посмотрели на Ли Цзэ. Он был старшим из богов войны, ему и делать первый шаг, но Ли Цзэ и пальцем не шевельнул.

В ладони Ху Фэйциня появилось небесное зеркало, он позволил ему подняться в воздух – так, чтобы зеркало было видно всем.

– Я знаю, – повторил Ху Фэйцинь, – потому что я видел это в небесном зеркале. Небесные зеркала не лгут, и они сказали мне, что моя мать и моя сестра мертвы.

– Это какая-то демоническая уловка! – воскликнул Небесный император. – Небесные зеркала открыты лишь богам небесных зеркал.

– Я новый бог небесных зеркал, – сказал Ху Фэйцинь, – эти силы достались мне при рождении от моей матери и проявились после её смерти. Зеркало Чжэньли подтвердит мои слова.

– Он наведёт на нас морок! – завопил Небесный император, когда зеркало начало менять очертания. – Остановите его! Вперёд, мои войска! Тайцзы уже нельзя спасти, он одержим Скверной! Вперёд!

Небесные войска шевельнулись: кто-то не двинулся с места, кто-то шагнул вперёд, боги войны тоже – полный разброд. Ху Вэй дёрнул локтем, но Лао Лун держал его крепко.

– Демонам нельзя вмешиваться, – сказал Лао Лун. – Если сделаешь хоть шаг, война будет считаться развязанной. Не мешай Хушэню.

– Они же на него сейчас набросятся! – прошипел Ху Вэй.

– И секунды не пройдёт, как они будут мертвы, если сделают это, – сказал Лао Лун и чуть ощерился. – Я убью их всех.

– А тебе, значит, вмешиваться можно? – прорычал Ху Вэй.

– Мне можно, – спокойно подтвердил Лао Лун, – я ведь не демон, я небесный зверь.

– Вперёд! – продолжал орать Небесный император, размахивая веером.

Ху Фэйцинь покривил губы, поднял руку над головой, над пальцами его засиял белый свет.

– Живо! – завопили старшие принцы. – Он атакует каким-то демоническим заклинанием!

Белый свет обрушился на землю между двумя войсками, образовав светящиеся узоры на земле, – магическая формация. Кое-кто из богов войны устремился вперёд, но тут в землю прямо перед ними ударила молния, пробив в земле трещину, и боги отпрянули, изумлённо оглядываясь на Ли Цзэ. Тот опустил руку, на его пальцах ещё поблескивали искры от вызванных молний.

– Генерал Ли! Ты что творишь?! – завопил Небесный император.

Ли Цзэ обвёл своё войско спокойным взглядом, вытянул руку, указывая на светящийся впереди круг магический формации, и проговорил:

– Небесному дворцу брошен Вызов. Никто не имеет права вмешиваться.

– Такова Небесная воля! – рявкнул Небесный император. – Как ты посмел ослушаться?

– Небесное Дао превыше Небесной воли, – спокойно отозвался Ли Цзэ и воткнул своё копьё в землю. – Небесному дворцу брошен Вызов. Кто посмеет вмешаться, будет иметь дело со мной.

Лао Лун негромко засмеялся:

– Вот видишь? Тебе и не нужно было вмешиваться.

Ху Вэй удивлённо на него поглядел:

– Что происходит?

– У Ли Цзэ обострённое чувство справедливости, – сказал Лао Лун. – Он был справедливым императором в мире смертных, за это его повысили в ранге до небожителя. Большинство богов такие.

Ху Вэй пригляделся, принюхался и пробормотал:

– Тогда лучше мне с ним не встречаться.

– А? – не понял Лао Лун.

– Узнал его запах… Я слисил у него корону из сокровищницы, когда был в мире смертных, – пояснил Ху Вэй.

Лао Лун прыснул.

Ху Вэй нахмурился:

– Но если они такие честные и справедливые, почему бы им не собраться и не скинуть этого хорька с трона?

– Они не могут, – покачал головой Лао Лун, – они вынуждены подчиняться Небесной воле, потому что в небесной иерархии императоры стоят выше богов.

– Но ведь сейчас они не подчинились?

– Это другое. Небесное Дао старше Небесной воли, поэтому оно превыше всего. Небесный вызов – древнейший из известных небесных ритуалов. Его нельзя оспорить даже Небесной волей.

– Как же у вас, небожителей, всё сложно… – фыркнул Ху Вэй.

– Не приравнивай меня к небожителям!

В небесных войсках между тем воцарилось смятение. Небесный император выругался и пригрозил Небесной волей, но боги понурились и отступили на прежнюю диспозицию.

Ли Цзэ повторил:

– Небесный вызов был брошен. Теперь никто не вправе вмешиваться. Таково Небесное Дао.

– Таково Небесное Дао, – глухим хором повторили остальные боги.

– Таково Небесное Дао, – отозвались небожители-солдаты.

Небесный император заскрежетал зубами. Первый ход остался за Ху Фэйцинем.

[326] Небесный вызов

Первое упоминание о Небесном вызове встречается в «Небесных хрониках», описывающих времена правления третьего Небесного императора. Он был нерадив, и один из небожителей высшего ранга вызвал его на бой за небесный трон.

Став четвёртым Небесным императором, тот небожитель велел записать в Небесное Дао о Небесном вызове. Только так можно было менять существующий порядок наследования небесного трона и, соответственно, династии.

За всю историю Небес он был применён лишь дважды и всегда означал требование смены правящего императора.

Магическая формация устанавливалась духовными силами вызывающего и определяла границы арены для предстоящей дуэли, одновременно являясь и барьером, ограничивающим другим доступ внутрь круга.

Разрушалась она, только когда дуэль заканчивалась, возвещая победу или поражение вызывающего, или когда у вызывающего заканчивались духовные силы, и тогда уже правила Небесного вызова переставали действовать: любая из сторон могла призвать на помощь соратников.

Ху Фэйцинь полагал, что духовных сил у него хватит, чтобы до этого не дошло.

Небесный император заскрежетал зубами. Небесный вызов оспорил Небесную волю, боги перестали ему подчиняться. Пока возведена эта магическая формация, небесное войско ему не подчинится.

«Ли Цзэ, – подумал Небесный император, – это всё Ли Цзэ! Не будь его здесь, кто бы посмел меня ослушаться? Никто из других не разбирается в тонкостях Небесного Дао так, как этот проклятый Ли Цзэ!»

Истинно так, поскольку Ли Цзэ какое-то время занимал пост Законника, он слыл непревзойдённым знатоком Небесного Дао. Его слово перевесило даже Небесную волю.

– Я опечален, – сказал Небесный император, его лицевые судороги необыкновенной злобы сложились в скорбную гримасу, – демоны настолько очернили душу Тайцзы, что он пошёл против родного отца! Его уже не спасти: Скверна завладела им…

Он принялся вздыхать, чтобы солдаты прониклись к нему сочувствием: как же, безутешный отец, которому предстоит принять тяжелейшее решение – лишить жизни собственного сына, вставшего на сторону зла! Старшие принцы зацокали языками.

Представление было разыграно блестяще. Кое-кто из богов войны тоже повздыхал, поглядывая на Ли Цзэ. Отблески молний на кончиках его пальцев всё ещё поблескивали, а это означало, что генерал Ли будет стоять на своём: Небесный вызов брошен, никто не вправе вмешиваться.

Ху Фэйцинь развязал плащ, тот соскользнул с его плеч и свернулся у границ магической формации, как живой лис, укрывшийся собственным хвостом. Ху Фэйцинь вступил в круг Небесного вызова, беловатое сияние линий на земле стало приглушённее.

– Я вызываю Небесного императора, – сказал Ху Фэйцинь. – Он нарушил Небесное Дао и не заслуживает небесного трона. Великое равновесие должно быть восстановлено.

Небесный император покривил губы и велел старшим принцам разобраться с этим. Третий и Четвёртый принцы, ухмыляясь и вращая оружием, шагнули к магической формации. Небесный император оскалился в зловещей ухмылке. Послав вместо себя сыновей, он не нарушал правил Небесного вызова: старшие принцы тоже относились к правящей династии и являлись потенциальными продолжателями оной. Если Тайцзы бросил вызов правящему императору, то это означало, что он бросил вызов и всем тем, в ком текла его кровь. Прямым текстом в Небесном вызове об этом не было сказано, но этим нюансом легко можно было воспользоваться при желании, что Небесный император и сделал.

– Небесный вызов предполагает поединок один на один, – сказал Ли Цзэ.

– Предполагает, но не обязывает, – возразил Небесный император.

– Но это бесчестно! – возмутился Ли Цзэ. – Двое на одного…

– Пусть будет двое на одного, – равнодушно сказал Ху Фэйцинь. – Мне стоит поблагодарить Хуанди за предложенную возможность размяться перед решающим сражением.

– Не думай, что всё будет как прежде, – сказал Третий принц, вращая небесным копьём в руках. – Небесное оружие тебе не по зубам, будь ты хоть трижды Тайцзы. Ни одно демоническое оружие с ним не сравнится. Я убью тебя и стану Тайцзы.

– Нападайте вместе, – посоветовал Ху Фэйцинь с прежним равнодушием, – так быстрее.

Старшие принцы наверняка тренировались всё это время, чтобы стать сильнее, нарастили мускулы, ожесточённость и злоба их только окрепла. Но Ху Фэйцинь нимало не волновался. Он распялил пальцы, в них появилось духовное копьё, девять синеватых язычков лисьего огня окружали его перо.

Уверенность Ху Фэйциня зиждилась не только на разнице в силе или скрытых возможностях, коими он обладал как Лисий бог или владетель Тьмы. Ху Фэйцинь знал, что прав он: наивная вера, что добро побеждает зло, не угасла в нём до сих пор, хотя многие события его жизни постоянно ставили этот постулат под сомнение.

– Двое на одного! – клацнул зубами на Лао Луна Ху Вэй. – И ты всё ещё говоришь мне не вмешиваться?!

– Они ничто пред Хушэнем, – сказал Лао Лун.

– У них небесное оружие!

– И что? – пожал плечами Лао Лун. – В небесной иерархии боги стоят выше небожителей.

Ху Вэй подумал, что у него голова вспухнет от всех этих нюансов, которыми напичкал его Лао Лун: Небесный вызов превыше Небесной воли, боги выше небожителей, небожители и боги подчиняются Небесной воле Небесного императора, который даже не бог, а просто небожитель, но Небесный вызов перебивает Небесную волю…

Ху Вэй зарычал и помотал головой, чтобы изгнать из головы посторонние мысли. Всё это вообще значения не имеет! Важно лишь то, что Ху Фэйцинь – один против двух циньванов, которые горят жаждой убийства: кровожадная аура окружала их.

Ху Фэйцинь, взглянув на старших братьев, понял, что у этого поединка лишь один возможный исход: победа или смерть. Небесный император не отдавал сыновьям прямого приказа убить Тайцзы, но явно подразумевал именно это, когда велел им «разобраться» с мятежным братом. Вероятно, ещё год назад Ху Фэйцинь не решился бы довести дело до конца, если бы они сошлись в поединке, но последние события ожесточили его: подлость отца, смерть матери и старшей сестры Хуашэнь…

Ху Фэйцинь никогда ещё никого не убивал.

«Вероятно, это будет не сложнее, чем справиться с мышью», – подумал он.

А ещё подумал, что, может быть, смерть старших сыновей заставит Небесного императора опомниться.

Как наивно с его стороны было думать так!

[327] Первый поединок

Глаза Ху Вэя метались в глазницах, следя за тем, что происходило в магической формации. Лисьи демоны способны видеть всё и сразу. Драконы тоже, но Лао Лун больше следил за Ху Вэем и то и дело прихватывал его за локоть, останавливая.

– Они же вдвоём на него нападают! – прорычал Ху Вэй. – И тот, с мечом, всё время со спины метит! Хорёк вонючий!

– Согласен, – кивнул Лао Лун, не без отвращения глядя на Четвёртого принца, который, в самом деле, старался зайти сзади и нанести удар Ху Фэйциню в спину. – Достойные сыновья своего отца… Но вмешиваться ты не должен.

– Фэйцинь пропустит удар! У него нет глаз на спине! – продолжал рычать Ху Вэй.

– Хочешь развязать войну? – уточнил Лао Лун, ещё раз дёрнув Ху Вэя за руку. – Уверен, небожители тебе за это спасибо скажут. «Демоны презрели Небесный вызов, демоны первыми начали, убьём их всех», – насмешливо продекламировал Лао Лун.

– Говоришь, как Фэйцинь, – буркнул Ху Вэй, выдернув руку. – Не могу на это смотреть!

– Так не смотри, – сказал Лао Лун. – Глаза закрой или отвернись. Если тебя утешит, то ты ничего не сможешь сделать, даже если прорвёшься к магической формации: пока длится поединок, никто не может ни выйти, ни войти. Хушэнь установил первоклассный барьер. Я даже отсюда чувствую его силу.

Ху Вэй тоже чувствовал. Но как он мог не волноваться? Ху Фэйциню приходилось сражаться на два фронта, парируя удары небесного копья собственным духовным копьём и одновременно уклоняясь от ударов небесного меча, метящего ему в спину. Выпады были быстрые, почти молниеносные, казалось, что Ху Фэйцинь может лишь обороняться под градом ударов, но не имеет возможности атаковать. Сколько духовных сил он тратил, чтобы удерживать и магическую формацию, и собственное духовное копьё? Его сила велика, но не безгранична.

– Они его изматывают, – прошипел Ху Вэй, – они хотят, чтобы он истратил духовные силы, поэтому не дают ему перейти в наступление. Барьер разрушится, если у Фэйциня закончатся духовные силы, так?

– Хм… – отозвался Лао Лун, внимательно следя за поединком.

Из того, что он видел, до полного истощения духовных сил Ху Фэйциню было ещё далеко. Он даже не выглядел утомлённым, скорее раздражённым.

Ху Фэйцинь прекрасно понимал, чего хотят добиться старшие принцы. Они тянули время, изматывая его, как они считали, и хотели прикончить, когда он лишится сил или когда его внимание притупится настолько, чтобы пропустить удар. Назойливость и однообразность их атак неимоверно раздражала. Ему даже не приходилось приглядываться, чтобы парировать удары: он и так знал, когда и как будет нанесён каждый.

В детстве они тоже нападали на него вдвоём. Как давно это было! Тогда из оружия у него был лишь веер, подаренный Хуашэнь-хоу. Но тогда старшие братья нападали на него, чтобы поколотить, а теперь их аура разбухла чудовищной жаждой убийства, очень близкой к Скверне. Теперь они пойдут до конца. По счастью, он был увёртливее и быстрее их.

Небесный император нетерпеливо постукивал тэшанем[2] по ладони, бормоча: «Убейте его уже, хватит валандаться».

Он провёл по вееру двумя пальцами и снова хлопнул им по ладони. Время начало замедляться. Ху Фэйцинь ощутил это всем телом, но не сразу сообразил, отчего так. Из головы вылетели свойства небесного оружия, а то, как его обожествили, он попросту не помнил.

Вероятно, целью Небесного императора было замедлить движения Ху Фэйциня, а может, он вообще собирался остановить время и, вмешавшись, передвинуть оружие старших принцев так, чтобы оно достигло цели и нанесло смертельный удар, когда время возобновит свой ход.

Никто никогда не узнает об этом, потому что время… пошло как должно, лишь споткнувшись на мгновение.

Небесный Император выругался и так швырнул тэшань себе под ноги, что гарды того затрещали. Наставник Угвэй, затерявшийся среди войск, но неусыпно следивший за всеми и каждым, тихонько усмехнулся и пригладил усы.

– Не один ты управляешь временем, – насмешливо пробормотал он. – Не стоило тягаться с Черепашьим богом.

Одного удара его посоха в землю хватило, чтобы восстановить должное течение времени, ведь черепашьи боги нередко являлись ещё и богами времени.

Ху Фэйцинь почувствовал, что невидимые оковы на руках и ногах ослабли, к нему вернулась былая лёгкость. Был бы на нём плащ, вероятно, он и вовсе не ощутил бы на себе технику замедления времени: лисий воротник, которым был украшен плащ, свёл бы на нет любые манипуляции со временем.

Десятихвостый, сожрав бога, обладал невероятными способностями, если верить лисьим легендам. Вероятно, он и временем мог управлять, иначе бы его останки не смогли воздвигнуть временной барьер над поместьем Ху. Именно девять хвостов Десятихвостого, зарытые вместе с костями, и обеспечивали необходимые магические условия для создания и поддержания магической формации. Об этом не помнил даже Лао Ху, хвосты считались утерянными, за исключением того, что пошёл на воротник плаща Хушэня.

«Пора с этим заканчивать, – подумал Ху Фэйцинь, решивший, что замедление времени – дело рук одного из старших принцев, – пока они не использовали ещё что-нибудь, о чём я не знаю».

Он подозревал, что есть в Небесном дворце Дао, о которых умалчивают, но которые наверняка известны Небесному императору. Старшие принцы могли получить от отца какие-то техники, не известные наставникам Небесного дворца. Ху Фэйциню не хотелось бы испытать их на своей шкуре. Если старшие принцы сумеют его ранить, это скажется и на магической формации Небесного вызова, и на дальнейшем сражении с Хуанди. Ху Фэйцинь уже не сомневался, что этого не избежать.

Ногти на его пальцах удлинились, превращаясь в лисьи демонические когти, стрелки зрачков проступили особенно явственно в сияющей ледяными всполохами радужке. Лисий огонь заструился на кончиках пальцев.

Контратака была молниеносной, даже Ху Вэй с трудом разглядел её. Кровавая струя стеганула землю, Четвёртый принц грохнулся оземь с разорванным горлом, Третий принц переступил ногами, хватаясь за древко копья, торчавшего из его брюха.

Ху Фэйцинь подобрал небесное копьё, выпавшее из рук Третьего принца, перевернул в пальцах и ударил его концом в землю, как сделал когда-то на церемонии Становления. Синеватый огонь окружил перо копья, превращая небесное оружие в лисье – небесное оружие подчинялось владельцу и перенимало его способности. Магическая формация содрогнулась вместе с землёй от этого удара, но устояла: Небесный вызов ещё не был завершён.

– Тебе не довольно этого, Хуанди? – спросил Ху Фэйцинь.

Где-то в глубине души он надеялся, что отец отведёт войска, лишившись обоих наследников, но вместе с тем прекрасно знал, что этого не случится.

– Братоубийца! – воскликнул Небесный император, усилием воли изображая на лице скорбь.

Потеря сыновей нисколько не опечалила его. Он не любил их. Но пантомима отеческой скорби могла расположить к нему богов и небожителей, а он был хорошим актёром.

Некоторые боги исполнились сочувствия.

Ли Цзэ, заметив это, сказал:

– Небесным вызовом отринуты родственные чувства. Обрядовое убийство, в том числе братоубийство, не считается преступлением, если совершено в магической формации Небесного вызова. Есть лишь победители и побеждённые. Ты сам послал своих сыновей сражаться вместо тебя, Хуанди, хоть Небесный вызов и был обращён к тебе.

Небесный император заскрежетал зубами в ярости. Спокойная рассудительная речь Ли Цзэ отрезвила богов войны, они согласно закивали, соглашаясь с ним. Так всё и было, Небесный император сам настоял, что вмешательство старших принцев не является нарушением Небесного вызова, так почему же теперь он сетует, что Тайцзы убил обоих?

Ху Фэйцинь взглянул на Ли Цзэ, несколько удивлённый, что бог войны может быть настолько рассудительным и непредвзятым.

– Да будет так, – возгласил Небесный император загробным голосом. – Я принимаю Небесный вызов мятежного принца и собственными руками покараю предателя. С его смертью да начнётся небесная война!

[328] Бесчестность Небесного императора

Небесный император хоть и приблизился к магической формации, но входить не спешил. Он скользнул взглядом по светящимся линиям, по останкам старших сыновей. Лицо его не изменилось, младшего сына он взглядом не удостоил. Он прокручивал в мозгу варианты возможного развития событий.

Его нельзя было считать ни хорошим отцом, ни хорошим правителем, но он был хорошим стратегом, когда дело касалось «тёмных замыслов». Теперь, лишившись возможности использовать заложников, свою козырную карту, он принуждён был менять планы.

Старшие сыновья его надежд не оправдали, а вот младший неприятно удивил тем, что заявил о втором своём обожествлении. Тайцзы стал богом небесных зеркал, но, вероятно, ещё не научился толком ими владеть, поскольку не использовал их в поединке со старшими принцами. Вот это обнадёживало: небесные зеркала могли быть страшным оружием в руках осведомлённых, при умелом использовании ими можно было даже свести на нет любые атаки!

Значит, Тайцзы полагается на собственную силу и призванное духовное оружие. Не принимать во внимание это тоже нельзя: Небесный император ещё помнил, как младший принц кулаком проломил ему драконьи доспехи, а ведь тогда он был ещё мальчиком, и, вероятно, сила его с тех времён только возросла, не говоря уже о том, что он стал Лисьим богом.

Какой вывод из этого следует? Близко подпускать его к себе нельзя. Лучше всего было бы разрушить магическую формацию и спровоцировать демонов на атаку, но магическая формация установлена по всем правилам, так просто её не взломать: нужно, чтобы Тайцзы получил серьёзные ранения или ментальный шок, – а среди демонов ещё и Тайлун, который точно не позволит демонам вмешаться, и сил у него на это хватит.

Небесный император покривил губы. Обстоятельства складываются не в его пользу. Но ведь он Небесный император, а Тайцзы – всего лишь мальчишка.

Небесный император поднял руку, небрежным взмахом кисти указывая на магическую формацию. Град небесных молний обрушился внутрь.

– В Небесном вызове не упомянуто, что нельзя использовать призыв, – обронил Небесный император.

– Призыв должен быть произведён в пределах круга, – сурово сказал Ли Цзэ.

– Предполагает, но не обязывает, – с улыбкой ответил Небесный император. – Постулатом это не является, всего лишь интерпретацией.

Небесные молнии опять обрушились внутрь круга. Ху Фэйцинь прикрыл лицо рукавом, заслоняясь от пыли. Ни одна из молний в цель не попала.

«Он не целился в меня, – подумал Ху Фэйцинь. – Молнии просто бьют в землю. Но для чего? Создать дымовую завесу?»

– Это… бесчестно, – сказал Ли Цзэ, с отвращением глядя на Небесного императора.

Тот и головы не повернул.

– И это тоже лишь интерпретация, – сказал он, посмеиваясь.

– Небесные молнии! – прошипел Ху Вэй.

– Хм… – сказал Лао Лун, для которого и дымовая завеса не была помехой, он прекрасно видел, что происходит в магической формации, – они промахиваются. Ни одна в Хушэня не угодила.

– Конечно, – несколько сварливо отозвался Ху Вэй, – Фэйцинь ловкий, он увернётся!

– Нет, это другое, – качнул головой Лао Лун, – он даже не увёртывается, молнии промахиваются или не долетают. Это не прицельная атака.

– Тогда что?

– Не знаю, – задумчиво сказал Лао Лун. – Устрашение? Как Тайцзы Хушэнь небесные молнии использовать не может, это прерогатива Небесного императора и Ли Цзэ как генерала небесных войск и старшего бога войны… Отвлекающий манёвр?

Он был несколько озадачен, что Небесный император остался стоять за пределами магической формации.

«Он подл и коварен, – подумал Лао Лун, – но я не назвал бы его трусом. Так почему же?»

Небесные молнии обрушились в круг в третий раз. Ху Фэйцинь вскрикнул, переступил ногами. Глаза его широко раскрылись. Его собственная рука, правая рука, в которой он держал копьё, шмякнулась на землю, отрубленная. Кровью полоснуло по земле.

– Фэйцинь! – рявкнул Ху Вэй, метнувшись вперёд, но Лао Лун остановил его. – Он же ранен! Убери от меня свои лапы!

Ху Фэйцинь испытал лёгкий шок, неизвестно почему лишившись руки, но шок длился лишь несколько секунд. Он прекрасно знал, что ни одна из молний в него не угодила и что Небесный император не вошёл в круг, значит, кто-то или что-то ещё лишило его руки, используя пылевую завесу, чтобы скрыть собственное присутствие.

Ху Фэйцинь взмахнул перед собой левым рукавом, разгоняя пыль волной Ци. В магической формации, помимо него самого и трупов старших принцев, был человек в маске. С его короткого меча капала на землю кровь.

– Запрещено использовать подручных во время Небесного вызова! – рявкнул Ли Цзэ.

– Тайная служба Небесного императора считается его тенью, – сказал Небесный император с отвратительной ухмылкой, – нарушением это не является.

– Вот, значит, как? – сказал Ху Фэйцинь.

Голос его был спокоен, несмотря на чудовищное ранение, и не дрожал. Ху Фэйцинь наклонился, подобрал отрубленную руку и приставил её на место. Драконья кровь в его теле тут же запустила механизм регенерации, и рука приросла, не оставляя даже шрама. Ху Фэйцинь согнул и разогнул руку, чтобы проверить, как действуют суставы.

Потрясены были все: и демоны, и небожители.

– Даже лисьи знахари на такое не способны, – пробормотал Ху Цзин. – Прирастить руку за пару секунд?

– Это моя кровь, – сказал Лао Лун не без самодовольства. – Так просто его не разделать.

Небесный император был потрясён не меньше остальных, но тут же решил воспользоваться ситуацией и повлиять на общественное мнение.

– Смотрите! – воскликнул Небесный император. – Он уже лишился человечности! Только демоны могут приращивать конечности! Даже богам такое не под силу!

Небожители пришли в смятение. Даже Ли Цзэ был ошеломлён настолько, что не нашёл нужных слов, чтобы возразить Небесному императору. Ни одна небесная техника на такое не была способна: небесные лекари могли прирастить конечности, но на это уходили недели и даже месяцы. Но чтобы вот так, прямо во время сражения взять и приставить себе руку, чтобы она приросла и действовала, как раньше… Они все даже забыли, что использование подручных запрещено Небесным вызовом!

Демоны, опомнившись, разразились восторженными воплями:

– Хушэнь всемогущ!

– Хушэнь непобедим!

Ху Вэй приложил руку к груди и выдохнул. Пожалуй, он впервые в жизни почувствовал благодарность к Лао Луну за тот возмутительный инцидент с кровью. Но он ни за что бы в этом не признался!

– Вот, значит, как? – повторил Ху Фэйцинь, поднимая небесное копьё, которое снова приняло форму лисьего копья.

Удивлённым Ху Фэйцинь не выглядел. Он знал, что честным поединок не будет, ещё когда Небесный император остановился у границы магической формации.

На то, чтобы избавиться от человека в маске, у него ушло всего несколько секунд: ассасины хороши, когда действуют исподтишка, но в открытом противостоянии разве могут они сравниться с богом? Ху Фэйцинь всего лишь прищёлкнул пальцами, и лисий огонь испепелил его. Не осталось ничего, даже короткий меч был пожран синеватым пламенем и обратился в ничто.

– Поскольку Хуанди не спешит воспользоваться моим приглашением, – ровным голосом сказал Ху Фэйцинь, – придётся повторить его.

Он приподнял небесное копьё и чуть ударил им в землю. Магическая формация всколыхнулась и расширилась, захватив и то место, где стоял Небесный император. Произошло это так быстро, что Небесный император не успел отскочить.

– Теперь, – продолжал Ху Фэйцинь, – нам никто не помешает.

Сказав это, он улыбнулся. Улыбкой лисьего демона.

[329] Ху Фэйцинь… проиграл?

Небесный император скривил губы, постукивая сложенным веером по ладони. Взгляд его небрежно скользнул по трупам старших принцев. Одно мановение пальца – и небесный меч выплыл из лужи крови и оказался у него в руке. Небесный император брезгливо отёр платком кровь с его рукояти, скомкал и швырнул платок в сторону. Тот упал прямо на лицо Третьего принца. Подобное небрежение к усопшим возмутило всех, послышался ропот с обеих сторон.

Небесный император, не обратив на это никакого внимания, раскрыл веер и подбросил его вверх. Небесный веер рассыпался, его гарды, планки и спицы превратились в мечи – точное подобие того, что Небесный император держал в руке. Окружённые духовной силой, мечи парили в воздухе над головой Небесного императора как нимб.

Об этом аспекте небесного оружия – возможности множиться или превращаться во что-то иное – Ху Фэйцинь и не подозревал: Небесный дворец хорошо хранил свои тайны, об этом не было написано даже в секретных свитках, которые он, будучи принцем, отыскал в Небесной библиотеке. Вскользь было упомянуто лишь о «безграничном потенциале» оного.

Стоит заметить, что все документы, касающиеся небесного оружия, были изъяты из библиотеки самим Небесным императором и спрятаны в тайнике его покоев, куда не было доступа ни единой живой душе. Он ревностно оберегал свою власть, подозревая, что однажды и на его всевластье могут посягнуть, как сделал он сам, свергнув собственного отца и изгнав брата, чтобы единовластно завладеть небесным троном.

– Всегда всё приходится делать самому… – сказал Небесный император, ни к кому конкретно не обращаясь. – Что за никчёмщины меня окружают!

Он вполглаза посмотрел на Ху Фэйциня, и в его взгляде промелькнуло лёгкое сожаление, что никоим образом не удастся привлечь Тайцзы на свою сторону. Промелькнуло и пропало.

«Придётся убить и этого, он слишком опасен», – подумал Небесный император.

То, что он лишится единственного оставшегося наследника, его не страшило: всегда можно взять ещё наложниц, они нарожают ему сколько угодно сыновей, и в этот раз он лично займётся их воспитанием! Не стоит повторять уже совершённых ошибок и доверять воспитание женщинам или предоставлять сыновей самим себе: женщины воспитывают никчёмных, а предоставленные самим себе вырастают опасными.

Ху Вэй переступил ногами, ему показалось, что земля под ним движется. Он опустил глаза и увидел, что из-под сапог Лао Луна разбегаются трещины, так крепко он вжал ступни в землю. Внешне он ничем этого не показывал, но внутри был натянут как струна, готовый в любой момент рвануть к магической формации, если дело примет скверный оборот.

Лао Лун чувствовал, что там, высоко в небе, у летающих островов, беспокойно кружат драконы и ждут мановения его пальца, чтобы обрушиться вниз и уничтожить всё живое. Они были обозлены на небожителей и наконец-то свободны от Небесной воли, а Лао Луну не хотелось становиться виновником резни, поэтому он старался не делать лишних движений, только хватал и останавливал Ху Вэя по необходимости.

А Небесный поединок был уже в самом разгаре, искры от скрещивающегося то и дело оружия осыпали землю.

Ху Фэйциня Небесный император к себе не подпускал: он управлял мечами духовной силой и насылал их на Ху Фэйциня с разных сторон. Отбивая удары или увёртываясь от них, Ху Фэйцинь не мог атаковать. Зачарованные мечи возвращались снова, стоило их отбить, и восстанавливались, если он их ломал. Запас духовных сил у Небесного императора был немереный.

Пока небесный меч был в руках императора, небесный веер резонировал с ним и принимал облик мечей. Чтобы сломать их окончательно, без возможности восстановления, нужно прежде сломать небесный меч или обезоружить Небесного императора.

Ху Фэйцинь воспользовался лисьим огнём, подпалив все летающие мечи разом, но они буквально «восстали из пепла», не успел оный даже упасть на землю, и подобно молниям обрушились на Ху Фэйциня. Он поднял лисье копьё над головой, вращая его в руках, чтобы отбить их.

Пока он отвлёкся на летающие мечи, Небесный император выпустил настоящий небесный меч, вложив в него чудовищное количество духовной силы и зачаровав его так, чтобы он стал практически невидим и проявился, лишь когда поразит цель.

Небесный меч со свистом разорвал воздух, врезался в грудную клетку Ху Фэйциня, пробивая её насквозь. Лисье копьё выпало из рук Ху Фэйциня, он запрокинул голову, глаза его закатились. Но он всё ещё стоял на ногах.

Наступила полная тишина, в которой особенно чётко стали слышны удары капель крови, стекающей по торчащему из спины Ху Фэйциня острию меча, об землю.

– Фэйцинь! – заорал Ху Вэй. Или думал, что заорал. Его начисто лишило голоса, он просто открывал и закрывал рот, как вытащенная из воды рыба.

– Хм, – пренебрежительно сказал Небесный император, глядя на Ху Фэйциня, – умереть стоя… Даже теперь он проявил упрямство.

Он обернулся и посмотрел на магическую формацию, которая должна была начать уже рассыпаться. Но барьер остался нерушим. Линии по-прежнему светились на земле, от них начали подниматься темноватые струйки не то дыма, не то огня.

– Да как ты посмел, ничтожный червяк, сломать мой Сосуд? – ледяным поветрием прозвучало в воздухе.

Небесный император резко обернулся. Голос исходил от Ху Фэйциня, но губы его не двигались.

Это был Бай Э.

[330] Явление «фамильяра»

Фигуру Ху Фэйциня обволокло тёмным сиянием, руки его подрагивали, запрокинутая голова дёрнулась, как на ниточке, и приняла нормальное положение, белизна глаз заполнилась чёрным, на коже проступили темноватые вены, пальцы левой руки ощупали торчащую из груди рукоять меча. Тёмное сияние сгустилось, небесный меч воспламенился и истлел, осыпаясь с обеих сторон тела Ху Фэйциня на землю черноватым пеплом, а Тьма клубилась в сквозной ране, плотно и густо заполняя её. Кровотечение прекратилось.

Лао Лун, услышав рядом с собой глухой звук, развернулся и увидел, что Ху Вэй грохнулся на колени, обхватывая голову с левой стороны ладонью. В его глазах был беспросветный ужас. Лао Лун даже подумал ненароком, а не в лисьей ли метке дело.

Он ухватил лиса за плечо и попытался приподнять:

– Эй, что с тобой?!

– Тьма… – выговорил Ху Вэй скрипуче, точно горло ему пережимали когтистая лапа. – Фэйциня захватила Тьма. Он запечатал её в себе, а теперь она вырвалась на свободу и захватила его тело.

– Хм… – протянул Лао Лун; о Тьме он уже неоднократно слышал, но так и не разобрался толком, что она такое. – Кто бы мог подумать, что оружие Хушэня имеет такую природу…

– Оружие? – сказал Ху Цзин. – Это проклятие, поражающее демонов.

В рядах демонов произошло смятение. Слишком сильны были демонические страхи перед проклятием Тьмы. Если бы Небесный император заметил это, то не преминул бы этим воспользоваться, но он всецело был занят преставшей его глазам аномалией. Небожители тоже были в смятении, как и демоны. Искажение Ци? Или сама Скверна? Небесный император тут же нашёл благоприятный для себя ответ.

– Глядите! – крикнул он, обращаясь к своим войскам. – Он одержим демоном! Тайцзы окончательно потерян для Небес! Он впустил в себя демона, правилами Небесного вызова это запрещено!

Боги войны беспокойно шевельнулись, глядя на Ли Цзэ. Слова Небесного императора были похожи на правду: ни один из богов или небожителей не испускал тёмного сияния даже в момент искажения Ци. Ли Цзэ, казалось, растерялся.

– Одну минутку! – поднял палец в воздух Бай Э. – Это явное недоразумение, я вовсе не демон. Сравнить меня с этими жалкими червяками… Как унизительно!

– Что ты такое? – спросил Ли Цзэ.

– Можете считать меня его тенью, – ухмыльнулся Бай Э, – это ведь не считается нарушением правил Небесного вызова, насколько я понимаю?

Кое-где послышались смешки. Бай Э едва ли не дословно повторил слова Небесного императора. Тот, услышав это, заскрежетал зубами.

– В мире смертных таких, как я, называют фамильярами, – сказал Бай Э, обращаясь исключительно к Ли Цзэ, точно Небесного императора тут и не было. – Небожители, насколько я знаю, тоже пользуются призывом добрых духов в исключительных ситуациях.

– Добрых духов?! – вскричал Небесный император. – Да вы поглядите на него! Он же чернее ночи! От него так и веет тьмой!

– Спасибо за комплимент, – сказал Бай Э.

– Это конец… Тьма его поглотила… – простонал Ху Вэй, не особенно вслушиваясь в то, что происходило в магической формации.

А вот Лао Лун всё отлично видел и слышал, и то, что он видел и слышал, позволяло ему сделать определённые выводы.

– Лисий слух не настолько совершенен, – возразил Лао Лун, фыркнув. – Эта… Тьма… скорее хочет его спасти, чем прикончить. Она всё это время пытается запустить его сердце. Одного биения сердца достаточно, чтобы восстановить регенерацию драконьей крови. Это существо, чем бы оно ни было, обладает высоким интеллектом.

– Что ты такое говоришь? – сердито сказал Ху Цзин. – Хочешь сказать, что Тьма – живая?

– А по-твоему, это Хушэнь сейчас говорит? – фыркнул Лао Лун. – Если так, то он культивировал в себе совершенно невероятные способности, о которых даже я слыхом не слыхивал. Чтобы бог, пусть даже и лисьего происхождения, смог уничтожить небесное оружие, его пронзившее, собственной Ци?

Ху Вэй встрепенулся при этих словах и прошипел, глядя на отца:

– Лисье сокровище, тайный артефакт… Хорьку под хвост такие доспехи! Ты же говорил, что доспехи из шкуры Десятихвостого непробиваемы!

Ху Цзин недовольно фыркнул:

– Раз Десятихвостого удалось разделать, не таким уж и неуязвимым он был… Считалось, что они непробиваемы. Демоны их пробить не могли.

– Доспехи хороши, – прервал их свару Лао Лун, – просто меч был зачарован Ци. Небесного императора не стоит недооценивать. Он живёт уже не одну тысячу лет.

– Последнюю, – прошипел Ху Вэй.

Ли Цзэ между тем принял решение. Природа Ци, окружившей Ху Фэйциня, была ему не знакома, но он не чувствовал в ней Скверны, что бы там ни говорил Небесный император. Она не была ни злой, ни доброй – нейтральной – и действительно могла принадлежать какому-нибудь неизвестному духу. Ли Цзэ знал, что Вселенная велика и знания о ней ничтожны. То, что предстало их глазам, вполне могло быть частью какого-нибудь из миров, им неизвестного.

– Да, – сказал Бай Э, ногой отпихивая небесное копьё в сторону, – я, пожалуй, даже дам фору: воспользуюсь обычным духовным копьём призыва, а не этим…

Тёмное сияние пальцев правой руки растянулось, образуя копьё Тьмы. Оно выглядело тонким и непрочным и могло ввести в заблуждение. Лао Лун хмыкнул, вспомнив, как Ху Фэйцинь, демонстрируя ему «тайное оружие», проломил защищённую несколькими магическими формациями стену в поместье Ху!

– Что ж, – сказал Ли Цзэ рассудительно, – магическая формация всё ещё на месте, а это о чём-то да говорит. Использование фамильяров в Небесном вызове не упомянуто ни в разрешении, ни в запретах, значит, это можно отнести к допущениям. Полагаю, ничто не мешает продолжить поединок.

Небесный император сквозь зубы сказал:

– Пусть нападает, если посмеет.

– Премного благодарен, – сказал Бай Э, ухмыляясь ртом Ху Фэйциня, – именно это я и хотел услышать.

И в ту же секунду напал.

[331] Рождение Тёмного бога

Лао Лун оскалился:

– Эта мощь, эта первородная энергия… Если бы я не знал Хушэня, я мог бы подумать…

Он уставился на магическую формацию, в глазах его полыхал синеватый огонь.

– Подумать что? – недовольно уточнил Ху Цзин. – Что за привычка – начинать говорить и не договаривать!

– Я бы подумал, что Великий явил себя, – сказал Лао Лун. – Но вам ведь это всё равно ни о чём не говорит.

– Кто-кто? – переспросил Ху Цзин.

Лао Лун был слишком занят происходящим в магической формации, чтобы объяснять. С момента, когда Тьма, чем бы она ни была, завладела телом Ху Фэйциня, прошло не более трёх минут, но эти три минуты уже предрешили исход поединка: теперь Небесный император оборонялся, не в состоянии продолжить атаковать, поскольку натиск «фамильяра» был сокрушителен.

Духовные мечи под ударами хлипкого на вид копья ломались как соломинки и, превращаясь в струйки дыма, втягивались в перо копья, делая его ещё сильнее. Копьё Тьмы было частью самого Бай Э и обладало всеми его способностями, в том числе и способностью поглощать духовную силу противника. Удар копья Тьмы имел тот же эффект: часть силы Бай Э оставалась на зацепе одежды или раны.

Если бы удалось схватить Небесного императора за руку, а в идеале – за горло, он лишился бы значительной части духовных сил. Но Бай Э и так за эти три минуты хорошенько разжился чужой энергией – силы Ху Фэйциня он предпочитал не тратить, полагая, что те ему понадобятся для регенерации, когда сердце сдастся и продолжит биться. Пару раз ему удалось копьём зацепить Небесного императора, хоть это были всего лишь царапины, едва тронувшие физическую плоть. Вкус Ци Небесного императора ему не понравился: даже демоническая Ци, которой он жил до вынужденного плена в Ху Фэйцине, была чище и однороднее, чем то, что Бай Э пригубил за время этого трёхминутного сражения. Но это всё же был ценный ресурс, и Бай Э не упустил ни капли.

Ху Фэйцинь всё ещё не очнулся после того страшного ранения в грудь, и Бай Э перегонял сворованную Ци через себя прямо к Лисьему пламени внутри Ху Фэйциня, не давая ему погаснуть. Он рассудил, что природа Ци отца и сына схожа, а значит, одну легко подменить другой, пока не запустится регенерация и не восстановятся перебитые небесным копьём меридианы солнечного сплетения.

Поскольку Бай Э не имел физической формы, то мог быть одновременно в нескольких местах или иметь тысячи глаз вместо положенных природой двух. Он успевал следить и за Ху Фэйцинем, и за противником. Сейчас сила лисьего сознания его не сдерживала, Бай Э мог использовать сто процентов собственной силы. Вряд ли Ху Фэйцинь это одобрил бы, так что Бай Э надеялся, что очнётся он только к завершению поединка, когда от Небесного императора одно мокрое место останется. Бай Э рассуждал просто: любой, кто попытается сломать его Сосуд, ему враг, а от врагов нужно избавляться по мере их появления и безотлагательно!

У Бай Э был доступ к сознанию Ху Фэйциня, а значит, ко всему, что тот когда-либо видел, слышал или знал. Он легко использовал это, чтобы применить в сражении некогда изученные Ху Фэйцинем приёмы обращения с оружием. Сам Бай Э тоже немало знал, только не знал, откуда он это знает, поскольку память его была утрачена тысячелетним кочеванием по «сосудам». Ли Цзэ даже невольно одобрительно прищёлкнул языком, когда увидел, с какой лёгкостью «фамильяр» управляется с копьём: уровень бога войны, не меньше!

Часть сил Бай Э направил на магическую формацию, чтобы она не распалась прежде времени. Пока Ху Фэйцинь не пришёл в себя, барьер уязвим. Если магическая формация разрушится, правила Небесного вызова перестанут действовать и Небесная воля бросит войска в атаку на союзные силы демонов. Бай Э знал, что Ху Фэйцинь всеми силами пытался этого не допустить. Нельзя, чтобы за время его, так сказать, «отсутствия» расклад сил поменялся. Если начнётся резня, Ху Фэйцинь себе этого потом не простит, а Бай Э хочется продолжить блаженствовать в безмятежном Сосуде.

Демоны несколько опомнились от ужаса и, видя, что Тьма теснит Небесного императора, стали издавать одобрительные возгласы. Они подумали, что на богов, вероятно, Тьма действует иначе, чем на них самих. То, что Тьма управляет телом бессознательного Ху Фэйциня, они не поняли. Они решили, что Хушэнь воспользовался Тьмой, чтобы обеспечить себе победу над Небесным императором, и это даже показалось им хорошей идеей: уж сколько демонов Тьма доконала, так разве ей не под силу расправиться с одним небесным хорьком? О том, что происходит на самом деле, знали только Ху Вэй и Ху Цзин – более или менее. Да ещё Лао Лун.

Бай Э так рьяно принялся за дело, что ошмётки Ци летели во все стороны. Тёмное пламя вокруг него полыхало лесным пожаром, копьё Тьмы жалило ауру противника без остановки. Но вдруг он дрогнул и сделал несколько шагов назад, упёршись копьём в землю. В бездонной тьме глазниц проступили два белых пятнышка зрачков.

– Хватит, Бай Э, – сказал Ху Фэйцинь, – дальше я сам.

Бай Э издал недовольное ворчание, но подчинился. Тьма втянулась в глубину зрачков, подобно юркой змейке, вползавшей в нору. Вены на лице Ху Фэйциня всё ещё были тёмными от наполнявшей их Тьмы, но глаза стали обычными, льдистыми, с лисьими зрачками. Тёмное сияние померкло, выцвело и спряталось под одежду. Копьё Тьмы съёжилось и превратилось в язычки тёмного пламени на кончиках ногтей. Ху Фэйцинь вытянул руку в сторону, небесное копьё оказалось в ней, превратилось в лисье, аура Тьмы окружила перо копья.

Силы смешались и органично переплелись в Сосуде, порождая невиданный доселе феномен. Летописцы, составлявшие «Небесные хроники», назвали его рождением Тёмного бога.

[332] Конец неначавшейся войны

Ху Фэйцинь во время забытья пребывал сознанием глубоко внутри себя, оказавшись буквально на месте Тьмы. Крохотной крупицей, не имеющей физической формы, он плавал у короны Лисьего пламени, ощущая себя его частью. Огонь искрил, языки плясали и буйствовали – это Бай Э вливал в Лисье пламя украденную Ци, чтобы подпитывать его. Зёрнышко человечности, сплавленное с драконьей каплей, пульсировало, как сердце. Обычно Ху Фэйцинь заглядывал внутрь себя, но теперь он глядел изнутри себя. Это было странно.

«Интересно, – подумал Ху Фэйцинь, – Бай Э точно так же воспринимает реальность?»

Внутри было спокойно и уютно, покидать это место не хотелось. Ху Фэйцинь пригрелся у Лисьего пламени и едва не слился с ним. Как хорошо было бы заснуть и забыть обо всём, что мучило его… Ещё бы не мешал странный звук, кажущийся чужеродным в этой расслабленной тишине! Словно сиплый хруст болотной жижи под сапогом.

Сознание переместилось ещё глубже, и Ху Фэйцинь увидел флёр Тьмы, окутывающий сердце. Его мёртвое сердце, которое Тьма сдавливала, пытаясь запустить сердцебиение.

Ху Фэйцинь опомнился. Поединок ведь в самом разгаре! Почему он очутился здесь? Пробудившись, он сумел пробиться обратно – к неудовольствию Бай Э.

Лицо Ху Фэйциня стало прежним, не считая разлившейся по нему смертельной бледности. Он пошарил ладонью по разодранному на груди доспеху. Сквозная рана стремительно затягивалась: драконья кровь запустила регенерацию тканей, едва сердце вновь стало биться, перегоняя кровь и Ци по венам и духовным каналам. Благодаря своевременному вмешательству Тьмы, крови он потерял совсем немного.

К своему удивлению, Ху Фэйцинь заметил, что Небесного императора Бай Э успел основательно потрепать, и теперь Небесный император был вдвое, а то и втрое злее прежнего.

Ху Фэйцинь крепче сжал лисье копьё. За его спиной взвились девять призрачных хвостов, которые тут же обволокло Тьмой.

«На всякий случай», – уточнил Бай Э. Сам он свернулся внутри тела на прежнем месте.

– Я же говорил, – пробормотал Лао Лун.

Он прикусил запястье, неотрывно глядя на магическую формацию. Поединок близится к завершению, он это чувствовал. Каков будет его исход?

Ху Вэй несколько пришёл в себя и следил за сражением с не меньшим вниманием. Хвост его вилял из стороны в сторону, что у лис было признаком сильнейшего возбуждения или волнения. До него дошло, что Ху Фэйцинь каким-то невероятным образом управляет Тьмой, значит, власти над ним она не имеет. Какое же облегчение Ху Вэй испытал, осознав это! Мысль о том, что Тьма захватила Ху Фэйциня, была невыносима!

Девять призрачных хвостов Ху Фэйциня взметнулись и ударили разом, переламывая очередной духовный меч. Концы их вонзились в землю, во все стороны полетели камни.

– А вот это было хорошо! – оживился Ху Вэй. – Я же не учил Фэйциня Хвостовой технике. Откуда он её знает?

– Лисий бог знает всё, что касается лис, учили его или нет, – сказал Ху Цзин. – Он кладезь лисьей мудрости.

Лао Лун весь подобрался. Ху Фэйцинь обезоружил Небесного императора и ранил его в плечо. Тот упал на колени, хватаясь за рану, лицо его перекосило. А вот теперь наступил критический момент в поединке. Тот самый момент, которого так долго ждал Лао Лун.

– Тайцзы, – воскликнул Небесный император, – других наследников не осталось…

– Добей его, – прошипел Лао Лун. – Нельзя слушать то, что он говорит!

Ху Фэйцинь опустил лисье копьё. Взгляд его был спокоен и равнодушен. Небесный император обещал золотые горы, если Ху Фэйцинь сохранит ему жизнь. Язык у него хорошо был подвешен.

– Почему он его не добьёт? – пробормотал Ху Вэй.

– Так и знал, он слишком добросердечен, чтобы убить собственного отца, – с досадой сказал Лао Лун. – Придётся мне вмешаться и прикончить его самому.

– Хорошо, что на его руках не будет отцовской крови, – угрюмо сказал Ху Цзин. – Это стало бы для него слишком тяжёлой ношей.

Ху Фэйцинь слушал вполуха и не верил ни единому слову. Небесное зрение, которым он относительно неплохо владел теперь, позволяло видеть многое сквозь напускную шелуху. Ху Фэйцинь знал, что в рукаве у Небесного императора кинжал и что Небесный император выжидает момента, когда Ху Фэйцинь наклонится к нему, чтобы вонзить кинжал сыну прямо в сердце.

– Мы могли бы договориться, – торопливо сказал Небесный император, решив, что Ху Фэйцинь колеблется.

Ху Фэйцинь поглядел на трупы старших братьев, вспомнил, как трещины пронизывали руки матери, когда она прощалась с ним, как бледно и болезненно улыбалась Шэнь-цзы в Посмертии, как дымилась срезанная начисто вершина горы Хулишань и как рассыпались под пальцами обугленные лисьи трупики…

– Могли бы, – сказал Ху Фэйцинь.

Небесный император воспрянул, а Лао Лун издал разочарованный стон.

– Могли бы, – повторил Ху Фэйцинь, – но нет.

Девять хвостов снова взметнулись, подняв в воздух облако пыли, что перекрыла обзор. Сквозь завесу с трудом можно было что-то различить, но Лао Лун всё-таки разглядел, как карикатурная фигурка Небесного императора вздёрнулась в воздух, пронзённая девятью призрачными хвостами.

Когда пылевое облако осело, в магической формации стоял лишь Ху Фэйцинь. Девять хвостов клубились над его головой, лисьим копьём он упирался в землю и тяжело дышал. Магическая формация начала распадаться, возвещая, что Небесный вызов завершён.

– Где же небесный хорёк? – удивился Ху Цзин, приглядываясь.

– Или то, что от него осталось, – сказал Лао Лун, проведя по лбу ладонью, чтобы стереть проступивший от напряжения пот. – Думаю, даже вам не захочется на него взглянуть, как бы вы его ни ненавидели.

– А? – не понял Ху Цзин.

Лао Лун опять провёл ладонью по лбу, спустил её ниже, ненадолго закрывая глаза. Конец. Его заклятому врагу конец. Свершилось! Пусть не его собственными лапами, но Небесный император получил по заслугам. Он заслужил такую страшную смерть.

Ху Фэйцинь приподнял лисье копьё и ударил древком в землю. Раздался гул, наполнивший пространство от земли до небес, которые отозвались раскатами грома и молниевыми всполохами.

Ху Фэйцинь высоко вскинул голову и сказал:

– Я, Лисий бог Ху Фэйцинь, бросил Небесный вызов действующему императору и победил. Это делает меня новым Небесным императором. Если кто-то хочет оспорить моё право на небесный трон, пусть сделает это сейчас.

– Что он делает! – изумился Ху Вэй.

– Так полагается, – сказал Лао Лун. – Правилами Небесного вызова не возбраняется оспаривать право на небесный трон у победителя. Хотя сомневаюсь, чтобы кто-то… О, а вот это уже нехорошо… – упавшим голосом добавил он.

Небожители перешёптывались и переглядывались, но никто не шагнул вперёд в ответ на «приглашение» Ху Фэйциня.

Никто, кроме Ли Цзэ.

Ху Фэйцинь не ожидал ничего подобного и растерялся. По счастью, на лице его это никак не отразилось. Ли Цзэ неспешно приближался к нему. Правда, его копьё так и осталось воткнутым в землю, но генерал Ли был вооружён ещё и мечом. Ху Фэйцинь не был уверен, что справится со старшим богом войны.

«Может, будет даже лучше, если новым Небесным императором станет он», – мелькнуло у него в голове.

Ли Цзэ не дошёл до него трёх-четырёх шагов, откинул плащ с плеча, опускаясь на колено, и сложил перед собой кулаки:

– Приветствую Небесного императора!

Ху Фэйцинь едва рот не разинул от изумления, лицо его на мгновение стало по-лисьи глупым. Ли Цзэ признал его право на небесный трон?

Другие боги и небожители поспешили последовать его примеру и встали на колени, со всех сторон понеслось:

– Приветствуем Небесного императора!

– Почтение новому Небесному императору!

– Слава Небесному императору!

Небесная война закончилась, так и не начавшись.

[333] Расставание неизбежно

Ху Фэйцинь старался выглядеть спокойным, хотя сердце бешено колотилось у него в груди.

Ли Цзэ, приветствовав его, поднялся на ноги и учтиво спросил:

– Каковы будут указания Хуанди?

«Хуанди, – мысленно повторил Ху Фэйцинь, – это он обо мне…»

– Пусть войска возвращаются на Небеса, – сбившись на скороговорку от волнения, распорядился Ху Фэйцинь. – Никаких войн между мирами, это нарушает Великое равновесие.

Торопливость его была вызвана ещё и тем, что Ху Фэйцинь боялся, что его не послушаются. Да, они приветствовали его как нового императора, но многотысячелетнюю вражду между небожителями и демонами тоже нельзя списывать со счетов. Если войска взбунтуются…

– Будет исполнено, – не моргнув глазом, сказал Ли Цзэ.

Ху Фэйцинь поглядел на него, не скрывая удивления.

Ли Цзэ, заметив его взгляд, негромко сказал, чтобы не слышали остальные небожители:

– Я всегда считал, что ни один из миров не заслуживает уничтожения. Если миры были созданы Владыкой сфер и созданы столь разными, значит, они должны существовать и сосуществовать в том виде, в каком были сотворены. Уничтожение одного или другого противоречит Великому замыслу.

– А в чём состоит Великий замысел? – не удержался Ху Фэйцинь.

Ли Цзэ несколько смутился:

– Его знает лишь сам Владыка сфер, остальные могут лишь предполагать.

Ху Фэйцинь подумал, что Владыка миров относился к собственным творениям слишком небрежно: почему он не вмешивался, когда Небесный император посягнул на Великое равновесие? Или небесная охота тысячи молний – это вообще чудовищно!

– Каковы будут распоряжения Хуанди насчёт… – уточнил Ли Цзэ, указывая на трупы старших принцев и на то, что осталось от Небесного императора.

Ху Фэйцинь вздохнул и сказал:

– Следует похоронить их и провести священные обряды, чтобы они не превратились в злых духов. Какими бы они ни были, они заслуживают достойного погребения, как и всякое существо.

Ли Цзэ одобрительно кивнул, а Ху Фэйцинь слегка покраснел. Ему отчего-то нравилось одобрение этого величавого небожителя.

Ли Цзэ поклонился и приглашающим жестом указал в сторону небесных войск.

– Что? – не понял Ху Фэйцинь.

– Хуанди должен вернуться в Небесный дворец, чтобы воцариться на небесном троне.

– Но… я… – растерялся Ху Фэйцинь, оглядываясь на демонов, – я ведь…

– Хуанди должен вернуться в Небесный дворец, – повторил Ли Цзэ. – Нельзя оставлять небесный трон пустовать. Только не сейчас.

Ху Фэйцинь моментально всё понял. Ли Цзэ потребовал, чтобы он вернулся на Небо не потому, что хотел пресечь все контакты новоявленного императора с демонами, а потому, что он ещё не стал Небесным императором в истинном смысле этого слова. Его признали войска и боги войны, бывшие в этих войсках генералами, но Небесный дворец – это не только боги войны и солдаты, есть тысячи и тысячи других небожителей, среди которых найдутся и те, кто не прочь воспользоваться неразберихой и захватить небесный трон, пока не было официального объявления имени нового императора.

Именно поэтому нужно вернуться в Небесный дворец, объявить об исходе поединка Небесного вызова и пройти церемонию Становления Хуанди, чтобы Нижние, Средние и Верхние Небеса признали его своим владыкой. Только после церемонии Становления он сможет пользоваться правом Небесной воли, а значит, и мир между небожителями и демонами тоже зависит от того, как скоро Ху Фэйцинь вернётся на Небеса и сядет на трон.

Ху Фэйцинь вздохнул:

– Хорошо. Я только попрощаюсь.

Он подобрал лисий плащ, накинул его на плечи и побрёл к демонической стороне, неохотно переставляя ноги. Как взъярится Ху Вэй, услышав, что он уходит! Какие доводы покажутся ему убедительными?

Демоны приветственно улюлюкали и потрясали оружием. Блестящая победа Хушэня их воодушевила. Сказать по правде, это была первая значительная победа демонов за всю историю миров. Мелкие стычки оканчивались по-разному, но войны демоны неизбежно проигрывали.

Ху Фэйцинь подошёл к лисьим демонам.

Ху Цзин тут же принялся хлопать его по плечам, по-лисьи хохоча:

– Ах ты, лисий… бог! Заставил же меня поволноваться!

– Простите… – отозвался Ху Фэйцинь.

– Ты в порядке? – Ху Вэй отмёл отца и стал ощупывать руку и грудь Ху Фэйциня. – Нужно немедленно показать тебя Сюань-цзе. Идём!

Он потянул Ху Фэйциня в сторону, но тот высвободил руку. Ху Вэй уставился на него и тут же заподозрил неладное.

– Что? – накинулся он на Ху Фэйциня, взъерошившись.

Ху Фэйцинь кашлянул и сказал:

– Я прежде должен вернуться в Небесный дворец и…

– Что?!

– Посуди сам, небесный трон пустует, кто угодно может его занять, и опять всё по новой: война и прочие неприятности, – объяснил Ху Фэйцинь. – Не лучше ли мне самому стать Небесным императором и навсегда остановить войны?

– Хорька с два лучше! – рыкнул Ху Вэй. – Да кто тебя отпустит?!

– Прояви благоразумие, – попытался вмешаться Лао Лун, – Хушэнь дело говорит. Если не взять ситуацию под контроль, ею могут воспользоваться какие-нибудь негодяи.

– А ты вообще помалкивай! – отрезал Ху Вэй, сверкнув на него глазами. – Тебя это не касается! Это лисьи дела! Драконов не спрашивали!

– Фу… – сказал Лао Лун пренебрежительно.

– Ху Вэй, – строго сказал Ху Цзин.

– Я просто разгребу бардак, который оставил после себя оте… Небесный император, и вернусь, – примирительно сказал Ху Фэйцинь.

– Ха?! – яростно выпалил Ху Вэй. – Вернётся он! А где гарантии, что ты вернёшься?

– Гарантии? – переспросил Ху Фэйцинь.

– Ты вечно вляпываешься в неприятности! – грохотал Ху Вэй. – Тебя после твоих «возвращений» буквально по клочкам собирать приходится! На Небеса он собрался! Опять! Кто знает, что они на этот раз с тобой сотворят?!

– Гарантии… – повторил Ху Фэйцинь задумчиво.

Ху Вэй взъерошился ещё сильнее:

– Ты вообще слышишь, что я тебе говорю?!

– Этого достаточно? – спросил Ху Фэйцинь и крепко обнял его.

Это было настолько неожиданно, что Ху Вэй только стоял и таращился на него, не в силах вымолвить ни слова. Лао Лун едва слышно фыркнул. Ху Цзин, а за ним и все дядюшки Ху крякнули и отвернулись. Ху Фэйцинь, пользуясь растерянностью Ху Вэя, обратился к Лао Луну:

– Лао Лун, ты вернёшься на Верхние Небеса?

– Хм… не сейчас, – моментально ответил тот. – Задержусь ещё в мире демонов. Не волнуйся, Хушэнь… нет, Хуанди, теперь тебя полагается называть Хуанди… Не волнуйся, Хуанди, небесные звери полностью в твоём распоряжении. Если в них возникнет надобность, просто призови их именем Великого Тайлуна.

– Ну у тебя и самомнение, – проворчал Ху Цзин.

Лао Лун зубасто улыбнулся.

– Ты там поосторожнее, лисий ты… бог, – сказал Ху Цзин, крепко сжимая плечо Ху Фэйциня. – Я понимаю, почему ты возвращаешься в Небесный дворец. Но ухо держи востро, а нос – по ветру. Небожителям доверять нельзя, хоть какими распрекрасными они ни хотят казаться. И помни, ты обещал вернуться, а лисы всегда держат слово!

– Я вернусь, – твёрдо сказал Ху Фэйцинь. – Не знаю, когда точно… Может, это займёт месяц или месяцы. Небесные церемонии так быстро не проводятся. Но я обязательно вернусь.

– Только попробуй не вернуться, – прошипел Ху Вэй, опомнившись наконец от потрясения, – я тебе хвосты оторву и уши откручу, лисья холера!

– О, очень вдохновляющее напутствие, – с иронией сказал Ху Фэйцинь.

Ху Вэй насупился и дёрнул Ху Фэйциня на себя, устроив лапищу на его голове. Сердце Ху Фэйциня болезненно сжалось.

Неизбежность расставания…

Когда Ху Фэйцинь шёл обратно к генералу Ли, он не оглядывался, хоть и чувствовал спиной прожигающий взгляд Ху Вэя. Ли Цзэ уже распорядился забрать трупы и начать отводить войска и теперь ждал Ху Фэйциня, держа в руках ворох небесного оружия: веер, копьё, меч и лук, – которое приняло первозданный облик. Его следовало вернуть в арсенал.

– Хуанди, – сказал Ли Цзэ, когда Ху Фэйцинь поравнялся с ним, – вы хотите поехать верхом или воспользоваться паланкином Небесного императора?

– Я лучше пешком, – поёжился Ху Фэйцинь.

Паланкин казался ему слишком пафосным, а верхом он ездил не слишком хорошо: лошади его чурались теперь, чувствуя в нём лиса.

– Но вы ранены, Хуанди, – возразил Ли Цзэ.

– Это пустяки.

– Вам следует показаться небесным лекарям, – сказал Ли Цзэ. – Насколько бы хороша ни была ваша регенерация, такие серьёзные ранения не могут пройти бесследно.

Ху Фэйцинь решил не спорить: Ли Цзэ был всецело на его стороне, не стоило с ним ссориться. Он понимал, что помощь и поддержка генерала Ли ему ещё понадобится.

Небесный дворец был как кувшин с двойным дном: снаружи – драгоценный фарфор, но кто знает, что скрывается внутри!

[334] Ху Сюань дождалась

Недопёсок, пригревшись у порога, давно успел задремать и теперь посапывал и похрапывал, ухмыляясь во сне. Снилось ему, надо сказать, что Ху Фэйцинь ожерельем из сушёных мышей награждает его за военные подвиги, коих Недопёсок во сне совершил не меньше двух дюжин. У него даже слюнки потекли, и он зашамкал, зачавкал во сне.

Ху Сюань поначалу продолжала делать пилюли и порошки, но руки её двигались всё медленнее, а потом она и вовсе остановилась, сквозным взглядом глядя на догоравшую в миске с пеплом палочку благовоний. Шестая! Она машинально пошарила по столу, нащупала ещё одну и воткнула в пепел, испещрённый огарками предыдущих.

Должно быть, прошло уже несколько часов.

Окно в павильоне было распахнуто, и Ху Сюань беспрестанно прислушивалась. Конечно, поместье Ху расположено достаточно далеко от границ мира демонов, где развернулись военные действия, но она полагала, что какие-то звуки должны доноситься и досюда. Грохот сражения, к примеру. Но она слышала лишь тявканье лис-слуг, возбуждённых происходящим за стенами поместья.

А ещё, она полагала, в поместье вот-вот должны начать приносить раненых в сражении демонов, и вся извелась в ожидании. Крики лис-слуг должны были возвестить об этом, но они лишь продолжали перетявкиваться, как и в любой обычный день до этого. И это было странно: прошло уже несколько часов, непременно должны быть раненые, это ведь самая настоящая война. Или небожители не оставляют раненых и добивают их, потому никого и не приносят в поместье Ху? Челюсти Ху Сюань двинулись, зубы заскрипели друг о друга. Неизвестность в ожидании хуже всего!

Вот уже и седьмая палочка догорела. Ху Сюань пошарила по столу, но пальцы её ничего не нашли. Она опустила глаза, посмотрела на столешницу. Она перепутала все травы и коренья, машинально перебирая их, пока вслушивалась в голоса поместья. Благовонных палочек среди разрозненных ералашных кучек не было.

Ху Сюань поднялась, подошла к стеллажам и стала искать коробку с благовониями. Она должна быть где-то здесь, она всегда загодя пополняет запасы… Коробка отыскалась далеко в углу, Ху Сюань сняла её с полки и понесла обратно к столу, машинально потряхивая её и слушая, как перекатываются внутри палочки благовоний.

Поскольку она беспрестанно прислушивалась, она сразу услышала быстрые шаги, направлявшиеся к её павильону. Сердце затрепетало. Вот оно, началось! Пока других лис нет, Ху Сюань осталась в поместье за старшую, и именно к ней направят гонца с известиями о ходе войны. Победа или поражение, кто ранен или убит – она узнает обо всём первой. Пальцы её задрожали и сжались на коробке так, что по ней пошли трещины. Шаги всё приближались. Ху Сюань была настолько взвинчена, что не узнавала лёгкую поступь, которую в другое время ни с какой другой не перепутала бы.

Дверь распахнулась. Если бы Лао Лун сразу шагнул внутрь, он споткнулся бы о распластанного у порога Недопёска, но у него была драконья реакция, поэтому он легко перепрыгнул через «пушистую ловушку» и чуть раскинул руки в стороны, пытаясь удержать равновесие.

– Вот засада… – негромко ругнулся Лао Лун, и не подозревая, что это именно засада и есть!

Коробка выпала из рук Ху Сюань, палочки благовоний раскатились по столу.

– Сюань? – беспокойно позвал Лао Лун, видя, что Ху Сюань при виде него впала в лисий ступор.

У лисьих демонов такое случалось иногда, если они были испуганы, поражены или обескуражены. Правда, Лао Лун прежде никогда не видел, чтобы и Ху Сюань…

Ху Сюань перелетела через стол как птица, буквально бросаясь Лао Луну на шею.

– Лисьи боги, Лунван! – прохрипела она каким-то чужим голосом.

Лао Луну, признаться, такое приветствие очень даже понравилось: губы Ху Сюань, горячие и жадные, обсыпали его лицо поцелуями. Он довольно жмурился и не замечал, что когти Ху Сюань впились ему в виски – от волнения Ху Сюань забыла их спрятать.

– Ты ранен, Лунван? – опомнившись, воскликнула Ху Сюань и стала беспорядочно шарить пальцами по телу Лао Луна, к его удовольствию.

– Я? Ранен? Глупости! – фыркнул Лао Лун.

– Раненые… Раненых уже начали доставлять? – Ху Сюань схватила Лао Луна за плечи, опять забыв спрятать когти.

– Раненых? – растерянно переспросил Лао Лун. – Каких раненых?

Ху Сюань издала потрясённый стон:

– Значит, все убиты…

Лао Лун уставился на Ху Сюань. Свою ошибку он осознал не сразу, а когда понял, то поспешил сказать:

– Нет ни убитых, ни раненых. Во всяком случае, со стороны демонов.

Ху Сюань широко раскрыла глаза на эту новость:

– Так война…

– Закончилась, – успокоил её Лао Лун.

Ху Сюань издала невнятный звук и ткнулась лбом Лао Луну в грудь. Лао Лун подхватил её на руки и плюхнулся на пол, усаживая Ху Сюань к себе на колени.

– Расскажи мне всё, – потребовала Ху Сюань.

Лао Лун рассказал. Ху Сюань слушала, покусывая губы. Недопёсок шевельнулся и открыл глаза, едва Лао Лун произнёс имя Ху Фэйциня.

– Шисюн! – дурным голосом завопил он, вскакивая на все четыре лапы.

Благо дверь осталась приоткрытой, иначе бы Недопёсок расшиб себе лоб.

– Со всех лап помчался, – хмыкнул Лао Лун. – Кажется, я знаю, кто любит Хушэня больше всех.

– А-Фэй… – сдавленно сказала Ху Сюань, – вытерпел всё это ради нас, демонов… Нужно осмотреть его! Немедленно! Такие серьёзные раны! Где он?

– Тут такое дело… – смутился Лао Лун. – Вообще-то Хушэнь вернулся в Небесный дворец в качестве Небесного императора.

– Что?!

– Он вернётся, – поспешил успокоить её Лао Лун. – Однажды.

– Ох, бедный А-Вэй…

Ху Сюань вдруг вздрогнула всем телом и вперила разом опустевший взгляд в Лао Луна.

– Что такое? – встревожился Лао Лун.

– И ты теперь тоже вернёшься на Небеса? – выдохнула Ху Сюань.

Лао Лун попытался сдержаться, но не смог и расплылся в широченной улыбке.

– Нет, – сказал он певуче, – зачем мне туда возвращаться?

– Но ведь ты царь небесных зверей, Небеса твой дом.

– На что мне Небеса, если там нет тебя? – возразил Лао Лун, и Ху Сюань раскраснелась от этих слов. – К тому же я препоручил небесных зверей Хушэню. Ему они нужнее. А я телепатически связан с каждым из них, так что всегда буду знать, что происходит и есть ли необходимость вмешиваться.

– Я гляжу, – сдержав улыбку, заметила Ху Сюань, – как правитель ты весьма безответственен.

– Даже не представляешь, насколько, – ухмыльнулся Лао Лун.

[335] «Сообразно деяниям каждому воздастся»

– Не хочется признавать, – пробормотал Юн Гуань себе под нос, – но без Шу Э здесь стало скучновато…

Он вздохнул, упёрся подбородком в край стола и воззрился на возвышающиеся над ним стопки бумаг, которые нужно разобрать. Теперь ему приходилось работать самому. Юн Гуань не хотел лишний раз утруждать Шэнь-цзы, хоть та и рвалась ему помогать, и старался выполнять ежедневную норму сам. Справлялся же он, в конце-то концов, как-то до назначения Шу Э ему в помощники!

– Вряд ли она захотела бы вернуться, – пробормотал Юн Гуань, – даже если бы я выправил приказ о её помиловании…

Пустая коробка, в которой появлялись списки смерти богов и небожителей (тех, что по каким-то причинам не отправились на перерождение сразу по смерти, как и водится на Небесах, а были направлены на доследование в Великое Ничто), подпрыгнула и задрожала. Юн Гуань вздрогнул и уставился на неё. Такое было впервые. Коробка выплясывала по столу какое-то время, потом поднатужилась и выплюнула на стол Вечного судии сразу два свитка с небесными печатями.

– Ого, – сказал Юн Гуань, потыкав в свитки пальцем, – расщедрилось мироздание… Да неужели… Эх, и опять промашка…

Это были списки смерти Третьего и Четвёртого принцев. Юн Гуань неприязненно поморщился. Прижизненно он их видел лишь раз, когда Тенью пробрался в Небесный дворец, чтобы «подглядывать и подслушивать», и симпатий они не вызывали. Теперь ему предстояло решить, давать ли им право на перерождение.

Юн Гуань покривил губы и пробормотал:

– Воспитание, всё дело в воспитании! Как можно было вырастить обычных детей такими уродами? Их ли вина в том, какими их воспитали?

Впрочем, Юн Гуань с удовольствием отправил бы их не на перерождение, а куда подальше, ведь они посмели при жизни издеваться над Шэнь-цзы и её братом…

«Владыка миров вряд ли бы это одобрил», – подумал Юн Гуань, беря печать двумя пальцами и раскачивая её в раздумье, какой вердикт вынести.

Чтобы очистить их души, потребуется не одно перерождение! Лицо Юн Гуаня на секунду стало отрешённым, потом он поднёс печать ко рту, подышал на неё и со всей силы бахнул сначала по одному списку смерти, а потом и по второму.

– Вот так, – ухмыльнулся Юн Гуань. – Всё по правилам, Владыке миров не к чему будет придраться. Отправил же я их на перерождение? А кем они должны были переродиться – никто не уточнял…

Вечный судия отправил их в нижний круг перерождения, оба принца должны были переродиться… вьючными ослами в мире смертных. Юн Гуань как-то вычитал, что ослов бьют чаще, чем остальных животных, потому что они упрямятся и не подчиняются приказам. Каждодневная взбучка непременно выбьет из принцев дурь! Они, конечно, не будут помнить, кем были прежде, потому что выпьют воду забвения, но души их через побои и страдания очистятся хотя бы немного. А после можно будет сделать их собаками, желательно бродячими и шелудивыми. В нижнем круге перерождения куча замечательных существ! Нужно же ему как-то развлечься, раз уж в Великом Ничто стало так скучно, что хоть волком вой?

Юн Гуань поглядел вокруг. Великое Ничто сияло всеми цветами радуги, но это лишь потому, что Шэнь-цзы здесь. Без неё всё давно выцвело бы и стало ничем. Юн Гуань отпихнул проштампованные бумаги в сторону, они вспыхнули и исчезли, отправившись к перевозчикам душ.

– А я, пожалуй, пойду погляжу, чем там занимается Шэнь-цзы, – промурлыкал Юн Гуань, жмурясь, как объевшийся кот.

И вот тут пустая коробка опять начала прыгать по столу, деформируясь и треща по швам, точно её раздирало изнутри.

– Да ладно! – воскликнул Юн Гуань, следя за танцующей по столу коробкой. – День прямо-таки урожайный на небожителей!

Коробка треснула, а на стол выкатился чёрный свиток, увенчанный золотой печатью.

– Да ладно… – повторил Юн Гуань уже совершенно иным тоном.

Чёрные свитки были необыкновенно редки. Они означали уничтожение без права на перерождение, если к ним крепилась бронзовая печать. Перерождение в злого духа или демона – если серебряная. Чтобы угодить в чёрный список, нужно было совершить какое-то немыслимое злодейство. Сложно представить, какое именно: обычно Владыка миров был снисходителен даже к самым закоренелым преступникам. А тут ещё и золотая печать! Золотые ставились лишь в исключительных случаях.

– А ведь это означает, – пробормотал Юн Гуань, – не только лишение всех прав на перерождение, но и вечные муки в одном из адов… Кто же так насолил Владыке миров?

Пожалуй, ответ Вечный судия знал, но он так долго ждал, когда это произойдёт, что уже перестал надеяться.

Юн Гуань сорвал печать и развернул свиток.

– Наконец-то! – проскрежетал он, держа список смерти на вытянутых руках перед собой. – Ха-ха! Наконец-то дождался!

Это был список Небесного императора. Вечный судия вскочил из-за стола и стал приплясывать, скрежеща зубами в диком хохоте, как одержимый. Великое Ничто отреагировало на это такими сюрреалистическими всплесками цвета, что даже у самого Юн Гуаня мозги начали лезть через уши, разумеется, фигурально выражаясь.

– Сообразно деяниям каждому воздастся, – буквально пропел Вечный судия один из постулатов Великого Ничто и вообще Посмертия.

Он остановился, отдышался и провёл ладонью по лицу, чтобы стереть с него едва ли не демоническое, исступлённое злорадство. Не стоит никому показывать это лицо. Оно его не украшает, это уж точно. Юн Гуань поглядел на Великое Ничто, вдохнул и выдохнул, сосредоточиваясь, чтобы привести краски Посмертия в порядок.

«Надеюсь, Шэнь-цзы ещё спит и ничего этого не видела», – подумал Юн Гуань.

Он поглядел на чёрный свиток ещё раз, уже спокойнее, и похлопал им по ладони, точно веером.

– По такому случаю, – хищно проурчал Юн Гуань, – мне стоит явиться лично. О да, такое бы я ни за что не пропустил!

[336] Посмертие Небесного императора

Грохот от падения был такой, что иллюзия Посмертия содрогнулась и на какое-то время обнажила истинное его «лицо»: ни реки, ни моста, лишь безбрежная пустыня из пыли и пепла – частичек душ умерших, оброненных здесь за тысячи и тысячи лет существования Великого Ничто.

Души испуганно заметались, сталкиваясь друг с другом, и перевозчикам душ потребовалось бы немало времени, чтобы навести среди них порядок, но поскольку времени как такового здесь не было, то порядок был восстановлен быстро.

Перевозчики душ, как и всё вокруг, тоже являлись материализацией частички сил Вечного судии, но сознание в них было вложено силами Владыки миров, поэтому их можно было считать вполне самостоятельными сущностями. Они не деформировались, если иллюзия Посмертия становилась неустойчивой по каким-то причинам, но вне неё существовать не могли.

Облако пыли, поднявшееся в воздух, развеялось. Небесный император, страшно ругаясь, поднялся на ноги и попытался отряхнуться от насевших на одежду частиц пыли и пепла и тут заметил, что он какой-то выцветший, даже кожа приняла сероватый оттенок. Он разъярённо повертел головой и сообразил, что находится в Посмертии.

– Проклятый мальчишка! – выругался Небесный император. – Ну ничего, я ещё вернусь!

Души небожителей высшего ранга всегда возвращались в изначальную форму, пройдя круг или круги перерождения. Обычно они оставались бесплотными духами и пребывали в таком состоянии многие тысячи лет, прежде чем возвращали себе физическую форму, или вселялись в марионетки и оживляли их, если возвращение прежнего облика не являлось для них самоцелью. Обитали они на Средних Небесах. И разумеется, можно было вмешаться и сделать так, чтобы душа на веки вечные затерялась в том мире, куда была отправлена на перерождение, но для этого нужно было обладать должной властью и силой. Небесный император нередко пользовался этим, чтобы избавиться от своих врагов.

Небесный император, расталкивая души, вереницей бредущие вдоль берега несуществующей Реки Душ, направился к лодкам перевозчиков душ. Сделать это оказалось непросто: с каждым шагом его словно отбрасывало назад, и он не приближался к реке, а наоборот, отдалялся от неё. Он опять выругался и принялся работать локтями, продираясь сквозь толпу душ. Небесный император заметил, что если цепляться за них, то удаётся продвинуться ненамного вперёд, и пошёл, цепляясь, как паук, за их плечи, локти и головы, и не обращая внимания на то, что некоторые души падали, когда он их отталкивал.

Среди прочих он заметил старших сыновей и тут же выдернул их из толпы душ: они доведут его до самой лодки! Принцы стояли, покачиваясь, их лица были тупы и безразличны. Небесный император не смог до них докричаться: они не слушались его приказов, они будто вообще его не слышали.

– Настоящие ослы! – выругался Небесный император, отталкивая их.

Они вдруг упали на четвереньки и действительно превратились в ослов. Небесный император отшатнулся. Ослы заревели и опять влились в общий поток душ.

– Нужно следить за словами, – пробормотал Небесный император. – Похоже, слова здесь имеют особую силу.

Но это было простое совпадение. Перевозчик душ, получив списки смерти принцев, превратил их в ослов, чтобы отправить на перерождение в мир смертных. Оба осла поочерёдно взошли в лодки и уплыли по Реке Душ куда-то в туман. Это было, разумеется, иллюзией, на деле они развоплотились и умчались в мир смертных. Это можно было увидеть лишь просветлённым сознанием, но Небесный император таким не обладал.

Он наконец-то добрался до одной из лодок и нетерпеливо сказал:

– Эй, как тебя там? Пошевеливайся!

Перевозчик душ, стоявший поодаль, повернул голову и безразлично поглядел на Небесного императора. Тот запрыгнул в лодку, покачивающуюся на иллюзорных волнах, и уже раздражённо приказал:

– Переправляй меня на тот берег! Не стой столбом! Какое небрежение! Ты знаешь, кто я такой?

Перевозчик душ поглядел на свою левую ладонь. Изредка нетерпеливые души-поспешайки сами запрыгивали в лодку, желая поскорее отправиться на перерождение, их списки смерти тут же появлялись в руках перевозчиков душ, чтобы подтвердить их личность и будущее назначение. Но ладонь перевозчика душ была пуста.

– Эй, оглох ты, что ли? – визгливо продолжал Небесный император. – Какое небрежение! Ты знаешь, кто я такой?

Перевозчика душ это нисколько не интересовало. Лодка под Небесным императором пропала, край реки отодвинулся. Небесный император выругался и забрался в другую лодку, но и та исчезла, оставляя его на берегу реки. Третья, четвёртая, пятая, десятая… Лодки исчезали и появлялись в другом месте. Переправа душ из-за беготни Небесного императора по берегу застопорилась: он отталкивал тех, кто собирался сесть в лодку, распихивал остальных, чтобы пробраться к другой лодке…

– Может, уймёшься уже? – сказал Юн Гуань.

Он появился у Реки Душ немного времени назад и не без удовольствия наблюдал, как мечется по берегу Небесный император. Утруждать себя превращением в старца, как он обычно делал, Вечный судия не стал, пришёл как есть. Пожалуй, можно было бы наблюдать за бесплотными попытками Небесного императора не одну сотню лет, и это бы ему не наскучило, но он мешал душам перерождаться – непорядок!

– Тебе никогда не пересечь Реку Душ, – сказал Юн Гуань, поигрывая чёрным свитком.

Небесный император уставился на него злобным взглядом:

– Ты ещё кто такой?

Юн Гуань сделал жест перевозчикам душ, те возобновили работу. Души выстроились и вереницей потянулись к лодкам. Небесный император собирался пойти следом и опять распихать их, чтобы запрыгнуть в лодку прежде них, но его ноги точно приросли к земле.

– И если ты думаешь, что тебе суждено стоять под мостом Найхэ, то ты тоже глубоко ошибаешься, – сказал Юн Гуань, продолжая поигрывать чёрным свитком. – У мироздания на тебя особые планы, а ты, я гляжу, нисколько не раскаиваешься, даже попав в Посмертие.

Лицо Небесного императора побагровело от гнева.

– Как ты смеешь так со мной разговаривать? – завопил он. – Ты знаешь, кто я такой?!

– Ну ещё бы! Я ждал встречи с тобой тысячи лет, Лянцинь Гуанси.

– Не смей меня так называть! – разъярился Небесный император. – У меня нет фамилии и имени! Я Небесный император!

– Ты будешь неприятно удивлён, – ещё шире ухмыльнулся Юн Гуань, – но здесь всем плевать, кем ты был при жизни и какие титулы имел. У тебя только и осталось, что твоё имя. Ты всего лишь жалкая душонка, не имеющая никакой ценности. Муравей, которого растоптали сапогом, и то более ценен, чем ты.

– Не смей так со мной разговаривать! Я этого не потерплю!

– И что ты со мной сделаешь? – с неподдельным интересом спросил Юн Гуань. – Слюной забрызжешь? Ничтожная букашка, ты не осознаёшь своего положения и того, с кем ты говоришь. Я Вечный судия, владыка Посмертия. Одного движения моего пальца достаточно, чтобы стереть тебя в порошок и рассыпать твой прах по берегам Реки Душ.

Юн Гуань вытянул вперёд руку, чёрный свиток развернулся и провис, чуть покачиваясь. Он был испещрён золотыми письменами, непонятными ни живым, ни мёртвым. Только существа ранга владык могли их прочесть.

– Ты омерзителен, – сказал Юн Гуань, не скрывая отвращения. – Ты убил собственного отца, чтобы завладеть небесным троном. Ты оболгал и изгнал собственного брата, чтобы избавиться от конкурента, надеялся, что он сгинет в мире смертных. Ты виновен в смерти собственной жены, богини небесных зеркал. Ты стал причиной смерти Хуашэнь-хоу, которая лишила себя жизни, чтобы не стать твоей марионеткой. Ты виновен в смерти двух своих старших сыновей. Ты виновен в смерти трёхсот небожителей, которые так или иначе пали жертвами твоих интриг. Ты виновен в смерти нескольких тысяч демонов, уничтоженных тобой во время небесной охоты тысячи молний.

– Да кто считает этих мерзких демонов… – скривился Небесный император.

– И ты виновен в небрежении к законам мироздания, – громогласно прервал его Юн Гуань. – Ты неоднократно нарушал Великое равновесие, установленное Владыкой сфер, и подвергал три мира опасности.

– Я Небесный император! Все миры подчиняются Небесам!

– Какое самомнение… – поморщился Юн Гуань. – Но ты ошибаешься. Ты более не Небесный император. Ты всего лишь преступная душонка на судилище Посмертия. Лянцинь Гуанси, настало время ответить за совершённые тобой преступления.

– Не смей меня так называть! – завизжал Небесный император. – Как только я вернусь в Небесный дворец, я и с тобой разберусь!

– Тогда я тебя огорчу, – ослепительно улыбнулся Юн Гуань, – ты никогда не вернёшься в Небесный дворец.

Он разжал пальцы и уронил чёрный свиток на землю. От него в разные стороны расползлись тёмные струйки демонической ауры, разодрали пространство, образуя узкий, как зарубка топора, портал.

– Можете забирать, – сказал Юн Гуань порталу, – я сказал ему всё, что намеревался.

Из портала высунулись когтистые пальцы, раздвинули щель, следом протиснулось бесформенное чёрное существо, то ли закутанное в плащ, то ли окруженное демонической аурой. Уродливая маска закрывала его лицо. Адский привратник явился за Небесным императором. Вечный судия чуть наморщил нос: из портала повеяло зловонием Скверны. Когтистые пальцы ухватили Небесного императора за волосы и потащили в портал.

– Отпусти меня!!!

Адского привратника и его жертву втянуло внутрь, портал закрылся и спрятался обратно в чёрный свиток. Юн Гуань, не поднимая его, прищёлкнул пальцами, взвилось сероватое пламя и пожрало свиток, не осталось даже пепла.

– Какое странное чувство, – пробормотал Юн Гуань, обводя взглядом берега Реки Душ. – Никогда бы не подумал, что от исполнения тысячелетней мечты становится так приторно на душе.

[337] Неизвестность

Пальцы Лао Луна пробежали по столу, выстукивая какую-то одному ему известную мелодию, игриво накрыли и раздвинули пальцы Ху Сюань, чтобы сплестись с ними. Они сидели и без того близко, но Лао Лун придвинулся так, что их плечи и бока вжались друг в друга. Ху Сюань слегка покраснела: это было более чем намёком, – и не то чтобы она возражала…

Дверь распахнулась, впустив взъерошенного, встрёпанного Ху Вэя. Ху Сюань тут же отдёрнула руку и локтем двинула Лао Луна, чтобы тот отсел.

Ху Вэй предпочёл сделать вид, что этого не заметил, но подумал: «Они всерьёз думают, что никто не знает?»

– Что-то случилось, А-Вэй? – спросила Ху Сюань, продолжая пихать локтем Лао Луна.

Тот неохотно сдвинулся на пару лисьих пальцев и подпёр голову рукой.

– Случилось? – резковато отозвался Ху Вэй. – Случилось? Конечно, случилось! Давным-давно случилось!

– Хочешь поговорить об этом? – осведомился Лао Лун.

Ху Вэй презрительно сузил глаза. Даже глупая лиса поняла бы, что Ху Вэй хочет поговорить с сестрой наедине, но Лао Лун и не собирался уходить. В вальяжной позе он развалился за столом и ждал ответа.

«А, ну его!» – подумал Ху Вэй и решил не обращать на Лао Луна внимания.

– Фэйцинь ушёл к небожителям, – сказал Ху Вэй, тяжёлыми шагами меряя пространство перед столом. – Уже почти два года прошло, а он так и не вернулся. А если с ним что-то случилось?

– Он, должно быть, слишком занят, – предположил Лао Лун.

– Слишком занят, чтобы хотя бы послать весточку? – ощетинился Ху Вэй. – С ним что угодно могло там случиться!

– Я уверен, что Хушэнь жив.

– Я сам знаю, что Фэйцинь жив!

– Откуда? – удивился Лао Лун.

– Духовная сфера Сяоху, – сказала Ху Сюань. – Она соткана из духовных сил А-Фэя. Она может существовать, лишь пока её создатель жив.

Ху Сюань об этом рассказал Недопёсок. Он был очень расстроен уходом Ху Фэйциня и утешался тем, что по десять раз на дню проверял духовную сферу.

– Вот именно, – сказал Ху Вэй. – Но это ничего не значит! Его могли заманить в ловушку и запереть в темницу. По духовной сфере этого не определить.

– У тебя паранойя, – пробормотал Лао Лун.

Небесные звери ни о чём подозрительном ему не докладывали, когда он связывался с ними телепатически, а в их честности и преданности Лао Лун был уверен: они не посмели бы ему лгать.

– Я послал Недопёска, чтобы он разузнал о Фэйцине, – продолжал Ху Вэй, – но и он пропал! Теперь я вообще ничего не знаю! А уж Недопёсок бы меня не ослушался: если ему сказано тут же вернуться и доложить об увиденном, то он так и сделает!

– Или он так рад воссоединению с шисюном, что позабыл о поручении, – мягко возразила Ху Сюань.

– А может, ему просто не хочется возвращаться, – добавил Лао Лун со смешком. – Или им обоим.

– Почему? – нахмурился Ху Вэй.

Лао Лун так многозначительно на него посмотрел, что Ху Вэй взбешенно закричал:

– Да что ты понимаешь!

– А-Вэй, – с тревогой сказала Ху Сюань и хорошенько двинула Лао Луна локтем в бок, чтобы не болтал глупостей, – успокойся. Скорее всего, А-Фэй действительно закрутился и позабыл послать весточку. Он ведь теперь Небесный император, правитель целого мира! Лунван, – прошипела она, прожигая Лао Луна взглядом.

– Хм… – сказал Лао Лун, которому нисколько не хотелось утешать Ху Вэя, но не хотелось и сердить Ху Сюань, – вероятно, так и есть. Небесные церемонии – самая занудная вещь на свете! Я всегда засыпал на них. На то, чтобы подготовить и провести церемонию Становления Хуанди, потратили не меньше года, а теперь новоиспечённый Небесный император пытается разгрести бардак, который воцарился на Небесах стараниями его папаши. Если этого не сделать, ни к чему хорошему это не приведёт. А советники – упрямые ослы. Вероятно, Хушэнь до сих пор пытается убедить их заключить мирный договор с демонами. Вряд ли Хушэнь захотел бы вернуться сюда с пустыми лапами. А может, дело в разнице во времени.

– Что? – переспросил Ху Вэй.

– Время на Небесах и в мире демонов может течь по-разному, – пояснил Лао Лун. – Это же разные миры. В Небесном дворце, может, и месяца ещё не прошло…

– Нет, – однозначно сказал Ху Вэй.

– Откуда ты знаешь? – удивился Лао Лун.

– Время в мире демонов действительно течёт не так, как в мире небожителей, – вместо Ху Вэя ответила Ху Сюань. – Месяц на Небесах примерно равен году в мире демонов, но время в поместье Ху течёт примерно так же, как и в Небесном дворце. И там и там прошло около двух лет, плюс-минус несколько недель.

– О-о-о… – протянул Лао Лун, для которого это было открытием.

– И вот теперь я вообще ничего не знаю! – прорычал Ху Вэй. – Недопёсок ведь улетел на Небеса в духовной сфере. Демонам на Небеса не попасть из-за Ауры миров.

Лао Лун подумал, что они договорятся до того, что его пошлют на Небеса в качестве разведчика. Эта мысль ему нисколько не нравилась: он не хотел оставлять Ху Сюань ни на минуту.

Ху Вэй остановился, свирепо поглядел куда-то в стену и сказал:

– Я до них доберусь!

– До кого? – испуганно спросила Ху Сюань.

– До тех, кто мешает Фэйциню вернуться! Решено! Отправлюсь к Небесным вратам! – сказал Ху Вэй решительно и вышел, с треском захлопнув дверь.

– Лунван! – воскликнула Ху Сюань.

Лао Лун нахмурился:

– Что?

– Сделай что-нибудь! – Ху Сюань ухватила Лао Луна за рукав и начала дёргать. – Если А-Вэй взбесится окончательно, он таких бед натворит! Все старания А-Фэя будут впустую, если А-Вэй развяжет новую войну между мирами!

Лао Лун задумался, потом лицо его стало коварным.

– Ну, пожалуй, одна идейка у меня есть, – проговорил Лао Лун. – Нужно отвлечь твоего брата, занять его чем-то другим… Лисья метка делает его одержимым.

– Вряд ли его можно чем-то отвлечь, – покачала головой Ху Сюань. – Я и сама схожу с ума от беспокойства за А-Фэя. А-Вэй прав, что-то могло случиться: А-Фэй не настолько безответственен, чтобы не давать о себе знать целых два года.

– Я бы предпочёл, чтобы ты сходила с ума от меня, – пробормотал Лао Лун, опять придвигаясь к Ху Сюань. Та густо покраснела.

– Положись на драконью мудрость, – важно сказал Лао Лун после многозначительной паузы, чтобы дать Ху Сюань вдоволь насмущаться его предыдущей фразой. – И да, Хушэнь жив и здоров, меня предупредили бы мои подданные, если бы что-то случилось: я велел им приглядывать за Небесным дворцом. Скорее всего, у него действительно дел невпроворот. Но твоего брата это вряд ли остановит. Значит, нужно или отвлечь его, чтобы он перестал думать о Хушэне, или поспособствовать его планам, или всё разом.

– А? – переспросила Ху Сюань.

Губы её округлились. Лао Лун не устоял: никто не смог бы выдворить его из лисьезнахарских покоев, пока он вдоволь не нацеловался бы!

– Мне нужно было вдохновиться на идеи, – важно сказал он в ответ на довольно слабое возмущение Ху Сюань.

А идея была хороша, настолько хороша, что не опробовать её было бы настоящим преступлением!

[338] Суть и сущность

Ху Вэй решительным шагом направился к воротам поместья. Лисы, которые ему попадались, поджимали хвосты и спешили улиснуть: его аура была яростна и ничего хорошего не предвещала. Лао Лун скоро нагнал его и удержал за локоть.

Ху Вэй стряхнул его руку и свирепо сказал:

– Отстань! Не задерживай меня.

– Давай поговорим, – предложил Лао Лун, – одна или несколько минут ничего не изменят, если речь идёт почти о двух годах… бездействия.

Лицо Ху Вэя побагровело от гнева.

– Куда ты собрался? – спросил Лао Лун, точно и не провоцировал его.

– К Небесным вратам. Фэйцинь выйдет ко мне, когда я его позову.

– А если нет? – спокойно возразил Лао Лун.

– А?! – яростнее прежнего прорычал Ху Вэй.

– Да не кипятись ты. Допустим, он под домашним арестом или что-нибудь в этом роде, потому не выйдет, когда ты его позовёшь. Что тогда?

Ху Вэй нахмурил брови:

– У Небесных врат всего несколько стражников, я с ними справлюсь…

– И не успеешь ты и трёх шагов по Небесной лестнице сделать, как превратишься в кучку пепла, – прервал его Лао Лун без тени улыбки на лице. – Аура миров, не забыл?

– Я туда прорвусь, даже если сгорю заживо, – прорычал Ху Вэй сквозь зубы.

– О да, Хушэня это несказанно обрадует, – непередаваемым тоном протянул Лао Лун. – Будет хранить тебя в шкатулке и винить себя до конца времён, а может, присоединится к тебе по собственной воле.

Ху Вэй моментально остыл. Зная Ху Фэйциня…

Он щёлкнул зубами и с остервенением поглядел на Лао Луна:

– Хочешь сказать, что я должен продолжать ждать?

– Нет, – сказал Лао Лун, – ничего подобного. Вообще-то демоны могут попасть на Небеса.

– Что?! – Глаза Ху Вэя вспыхнули и разгорелись лисьим огнём.

– Вспомни, что рассказывал Хушэнь о церемонии Становления, – напомнил Лао Лун. – От него потребовали убить демона. Значит, демона провели в Небесный дворец, несмотря на Ауру миров. Думаю, в особых кандалах, которые запечатывают демоническую Ци. Но этот способ тебе не подходит.

– Почему? – сузил глаза Ху Вэй.

– Главным образом, потому что у нас нет этих кандалов, – пожал плечами Лао Лун.

– Зачем вообще тогда было об этом говорить?!

– Затем, что есть ещё один способ попасть на Небеса, и при удачном стечении обстоятельств ни одна шерстинка с твоего лисьего хвоста не упадёт при этом.

Глаза Ху Вэя широко раскрылись.

– Рассказывай! – потребовал он.

Лао Лун покачал пальцем:

– Не так быстро. Для начала нужно выяснить, кто ты.

– Что? – не понял Ху Вэй.

– Скажи мне, кто ты, – велел Лао Лун.

– Кто я? – растерянно переспросил Ху Вэй. – Я Ху Вэй, наследник Великой семьи Ху, сын Ху Цзина, брат Ху Сюань, спутник на тропе совершенствования Ху Фэйциня…

– Не то, – перебил его Лао Лун, – ты говоришь лишь о том, кем себя считаешь или кем тебя считают другие, но кто ты по сути или сущности своей?

– Хм… – ещё больше растерялся Ху Вэй, – я… хм… девятихвостый лис, лисий демон…

– Вот! – торжествующе сказал Лао Лун. – Именно!

– И что с того? – непонимающе приподнял брови Ху Вэй.

– А теперь скажи мне, кто такой Ху Фэйцинь, – потребовал Лао Лун. – Не кем ты его считаешь, а кто он.

– Ну… небожитель?

– Да, – согласно кивнул Лао Лун, – так и есть, небожитель. Тогда скажи мне: если он небожитель, то почему же Аура миров не превратила его в кучку пепла, как и полагается, когда он пришёл в мир демонов?

Ху Вэй промолчал, на лице его отразились мыслительные процессы.

– Потому что, – медленно сказал он, – Фэйцинь не простой небожитель, а бог. Аура миров не распространяется на богов.

– И что нам это даёт? – полюбопытствовал Лао Лун.

– Что мне нужно стать богом?

Лао Лун закатил глаза:

– Да нет же! Как из простого небожителя сделали бога?

– Я над ними свечку не держал, – огрызнулся Ху Вэй. – Откуда мне знать? Должно быть, есть какой-то ритуал обожествления…

– А если упростить? – не унимался Лао Лун. – Чем является обожествление по отношению к небожителю? – И, не дожидаясь ответа, сказал сам: – Повышением в ранге. Понятно?

– То есть, чтобы попасть на Небеса, нужно, чтобы меня повысили в ранге… до кого? До главы Великой семьи Ху?

– Бери выше, – сказал Лао Лун, зубасто улыбаясь, – до Владыки демонов.

[339] Важность повышения в ранге

Некогда миром демонов правил Владыка демонов, но потом власть перешла к шести Великим семьям. Власть эта была номинальная: у каждого клана, крупного или мелкого, были свои главы и свои законы. Демонам вообще не нравится подчиняться кому бы то ни было. Многие враждовали между собой, нередко дело доходило до кровопролития. Шесть Великих семей вмешивались лишь в крупные конфликты, предпочитая сохранять нейтралитет, а скорее – безразличие.

С появлением Хушэня, которого каждая из шести Великих семей признала своим богом, тысячелетние устои пошатнулись: Великим семьям пришлось объединиться против Небес, а две из них и вовсе сдружились, когда Ху Фэйцинь, будучи частью семьи Ху, спас наследника семьи Мо.

Но в целом мир демонов сохранился в прежнем виде: после небесной войны демоны вернулись в свои уделы, и жизнь потекла своим чередом. Ни у кого и в мыслях не было, что миру демонов нужен свой владыка. Ху Вэй не был исключением.

– Нужно, чтобы тебя повысили в ранге до Владыки демонов, – сказал Лао Лун.

Ху Вэй пренебрежительно фыркнул:

– Владыка демонов? Миру демонов не нужен Владыка демонов.

– Миру демонов, может, и не нужен, – согласился Лао Лун, – а вот тебе он нужен позарез, если хочешь попасть в Небесный дворец. Владыка мира – высший ранг из существующих. Аура миров его не затронет. Вероятно.

– Вероятно? – взъерошился Ху Вэй.

– Владыки редко посещают миры друг друга, – пожал плечами Лао Лун, – но по логике вещей…

– Пф!

Лао Лун задумчиво потрогал подбородок. Судя по всему, Ху Вэй не горел желанием становиться Владыкой демонов. Лао Лун полагал, что это единственный способ демону попасть на Небеса и не быть уничтоженным Аурой миров, да так оно и было. Но Ху Вэй был демоном, и образ мышления у него был как у демона, а демоны знать не желали ни о каком Владыке демонов.

«Придётся по-другому», – подумал Лао Лун, и его глаза хитро замерцали.

– Есть ещё кое-что, о чём ты должен задуматься. Я почти уверен, что повышение в ранге означает перемещение по трём мирам без оглядки на Ауру миров, но нужно оно тебе и по другой причине.

– И по какой же?

– Ты назвал себя спутником Хушэня. Но Хушэнь теперь не просто Лисий бог, он Небесный император. Его спутник на пути совершенствования должен быть одного с ним ранга. Подобные неравные союзы совершенствованию не способствуют. В конце концов, ты всего лишь лисий демон. Даже став главой Великой семьи, в иерархии трёх миров ты будешь стоять бесконечно ниже Небесного владыки. Другое дело – Владыка демонов. По значимости он равен Небесному императору. Союз двух владык – это уже союз миров. Чувствуешь разницу?

– Фэйциню плевать на ранги, – фыркнул Ху Вэй, – как и мне.

– Может, и так, но ты его слабость, – сказал Лао Лун, – и кто-нибудь непременно этим воспользуется. Хушэнь только-только стал Небесным императором, его положение ещё непрочно. Двух лет мало, чтобы подчинить себе Небесный дворец, что уж говорить обо всех Небесах. Союз с владыкой другого мира заставил бы их не только уважать его, но и бояться: в его силах обрушить на один мир гнев другого. Владыка демонов и Небесный император – союз, с которым придётся считаться. Чувствуешь разницу? А что сможет всего лишь лисий демон?

Лицо Ху Вэя, пока Лао Лун говорил всё это, мрачнело и мрачнело, пока не стало тёмным, как грозовая туча. Желтизна глаз стала особенно яркой.

– Об этом я не подумал… – процедил Ху Вэй сквозь зубы. – Я как можно скорее должен попасть на Небеса! Если они что-то замышляют против Фэйциня… – И Ху Вэй щёлкнул зубами.

Лао Лун одобрительно покивал:

– Поэтому ты должен стать Владыкой демонов. Я рад, что ты всё правильно понял.

Ху Вэй поморщился:

– И как мне стать Владыкой демонов? Это было так давно, вряд ли кто-то помнит, как им становятся.

– Я нашёл в лисьей библиотеке один трактат, – тут же сказал Лао Лун, выуживая из-за пазухи бамбуковый свиток, – в нём как раз говорится о повышении в рангах. Всё так просто, что сложно поверить: нужно, чтобы шесть Великих семей признали тебя Владыкой демонов, тогда ты обретёшь неслыханную силу. Установленных ритуалов нет, но я полагаю, что они должны это озвучить: «Шесть Великих семей признают такого-то демона Владыкой демонов». Что-нибудь в этом роде.

Ху Вэй протянул руку за свитком:

– Дай сюда. В нём может быть что-то зашифровано. То, что могут понять лишь демоны.

– Правда? – удивился Лао Лун.

– Его же демоны составляли, – сказал Ху Вэй, разворачивая свиток, – здесь может быть какой-то ключ или скрытое послание. Ну вот, я же говорил, – с торжеством сказал он, указывая пальцем в один из столбцов текста. – Если прочесть его шиворот-навыворот по диагонали слева направо и снизу вверх, то получится: «Колокол возвестит явление владыки тринадцатью ударами».

– А? – растерялся Лао Лун. – И к чему такие сложности?!

– Вероятно, чтобы Владыкой демонов не стал кто попало, – пожал плечами Ху Вэй. – Хотя я и сам догадался, что придётся задействовать Лисий колокол. Как иначе созвать Великие семьи? Ударить в Лисий колокол тринадцать раз – непростая задача, только выдающийся демон в состоянии потратить столько духовных сил сразу.

Лао Лун сощурился и поглядел на Ху Вэя:

– А ты в состоянии?

Ху Вэй возмущённо фыркнул.

[340] Ху Вэй созывает Великие семьи

В древнем трактате о Владыке демонов было не так уж и много полезной информации. Если начистоту, то вообще ничего полезного, кроме того зашифрованного сообщения о Лисьем колоколе. Всё остальное было или домыслами, или россказнями: будто бы, вероятно, возможно…

Превосходство над другими – вот что делало демона Владыкой демонов, но трактат не уточнял, в чём именно должно выражаться превосходство. Ху Вэй подумал, что подразумевается сила или демонические способности.

– Значит, – сказал он вслух, – мне придётся убедить Великие семьи, что я достоин стать Владыкой демонов. Когда они это признают, произойдёт повышение в ранге, и я получу силу, способную превзойти Ауру миров, и смогу попасть в Небесный дворец.

– Да, – сказал Лао Лун.

– А если повышение в ранге ничего не даст? – сощурился Ху Вэй.

Лао Лун сделал неопределённый жест. Прямым текстом Аура миров в трактате упомянута не была, но он был уверен, что она подразумевалась. Владыка демонов, он полагал, должен быть настолько силён, чтобы противостоять ей.

– Если нет, дело обойдётся подпаленной шерстью, – оскалился Лао Лун. – Ты сразу поймёшь, что к чему, на Небесной лестнице.

Ху Вэй зашипел на него.

Лао Лун пожал плечами:

– Это всё, что я могу для тебя сделать. Решение принимать тебе.

– Я его уже принял, – буркнул Ху Вэй и отправился к лисьему амбару.

Лао Лун подумал, что стоит пойти доложить Ху Сюань о своих успехах: пока Ху Вэй занят повышением в ранге, опрометчивых поступков он совершать не будет, а если он преуспеет и станет Владыкой демонов, то это приятно оживит царящую в мире демонов скуку. Но ему хотелось и поглядеть, как Ху Вэй будет звонить в колокол и что из этого выйдет, так что Лао Лун отправился следом за ним к амбару.

Ху Вэй постоял у колокольни, задрав голову и глядя вверх. В прошлый раз они забрались на неё с Ху Фэйцинем, чтобы созвать Великие семьи и объявить начало небесной войны… Сейчас Ху Вэй не стал утруждать себя подъёмом по лестнице. Он выпустил хвост и когти и в полулисьем обличье попросту вскарабкался по стене амбара на самый верх, к Лисьему колоколу.

– Тринадцать раз, значит, – пробормотал Ху Вэй, кладя ладонь на колокол. – Но Фэйцинь ударил по нему лишь раз, а звонил он долго. Что будет, если ударить его тринадцать раз подряд, не дожидаясь отклика?

«Развалится на части», – сам себе ответил Ху Вэй и ещё подумал, что если сломает колокол, то получит знатную трёпку от отца, который считает колокол лисьим достоянием.

– А вот интересно, – пробормотал Ху Вэй, – на Владыку демонов он лапу поднять сможет?

Он фыркнул, потёр ладони друг о друга, выпустил девять демонических хвостов, чтобы выпростать лисью силу, и с размаху ударил по колоколу раз, ещё раз…

Лисий колокол звучал иначе, чем когда в него бил Ху Фэйцинь. Ху Вэй подумал, что тональность колокола зависит от духовной силы того, кто в него звонит, а может, и от сущности. Он ударил тринадцать раз – и колокол прозвонил тринадцать раз, после этого он остановился и умолк, словно в него и не звонили. Не было даже никаких отзвуков.

Ху Цзин от первого же звона подскочил так, будто ему на хвосте шерсть подпалили. Лисий колокол не звонит просто так и уж точно не звонит сам собой! Он помчался к амбару, чтобы схватить за шкирку и душу вытрясти из того, кто это сделал. У амбара Ху Цзин увидел Лао Луна, тот стоял и смотрел на колокольню, прикрыв глаза рукой от солнца. Ху Цзин покосился на него: не его ли лап дело?

Лао Лун, словно бы догадавшись о его мыслях, проговорил:

– Драконы в лисьи колокола не звонят.

В это время с колокольни спрыгнул Ху Вэй, по земле разошлись трещины. Девять хвостов ещё развевались за его спиной.

– Ах ты, лисий сын! – выругался Ху Цзин, досадуя, что забыл прихватить с собой палку. – Кто тебе позволил забавляться с лисьим колоколом?

Ху Вэй отряхнулся, попрятал хвосты и возразил:

– Я не забавлялся. Я созвал Великие семьи.

– Зачем? – с подозрением спросил Ху Цзин.

– Я скажу об этом, когда все шесть глав соберутся в павильоне советов, – важно ответил Ху Вэй.

Ху Цзин обомлел от такого нахальства:

– Как ты с отцом разговариваешь! Я тебе уши оборву, лисий ты сын!

Но Ху Вэй предусмотрительно отпрыгнул в сторону и улиснул, прежде чем Ху Цзин успел привести угрозу в действие.

Ху Цзин обрушил гневный взгляд на Лао Луна:

– Ты что-то об этом знаешь?

Лао Лун мастерски изобразил на лице полнейшее недоумение.

Колокольный звон разнёсся по всему миру демонов. Главы кланов побросали свои дела и уставились на небо, вслушиваясь.

– Что, опять? – поразилась Гуй Ин.

– Неужели новая война? – озабоченно пробормотал Хуань Инфэй.

– Лисий колокол, – утвердительно сказал Яо Хань. – Лисий бог вернулся?

– Почему тринадцать раз и так гулко? – удивился У Чжунхэ.

Старые демоны, ворча, принялись собираться в дорогу. Сыновей в этот раз никто с собой не взял, рассуждали все примерно одинаково: подозрительно, что их опять созывают, лучше разведать старой гвардии, а наследники пусть держат оборону дома.

Шпионы докладывали им, что обстановка в Лисограде напряжённая: Хушэнь так и не вернулся. И тем подозрительнее был внезапно проснувшийся и созывающий всех колокол именно в лисьем поместье.

[341] «Лисий хвост впереди головы вылез»

– У этого старого лиса вечно морда недовольная, – пробормотала Гуй Ин.

В поместье Ху их с распростёртыми объятьями не встретили. Лисы-слуги, ничего не объясняя и на вопросы лишь разводя лапами, провели глав Великих семей в тот же павильон, где они собирались в прошлый раз (Ху Цзин его отстроил вновь).

Сам Ху Цзин уже сидел за столом, на их приветствие он ничего не ответил, а когда У Чжунхэ спросил, зачем созвали глав демонических семей, то сказал:

– Понятия не имею. Не я вас созывал.

– Хушэнь вернулся? – предположил Яо Хань.

– Нет, – сказал Ху Цзин таким тоном, точно у него зубы болели, – Хушэнь не вернулся. Ху Вэй вас созвал.

– Наследник семьи Ху? – удивлённо протянул У Чжунхэ.

Гуй Ин хотела было сказать что-нибудь едкое, но тут сообразила, что и сам Ху Цзин пребывает в блаженном неведении по поводу причины их сбора. Настроение у неё сразу же улучшилось, фасеточные глаза превратились в узкие щёлочки.

– Как там у вас говорится? – прожужжала она. – Лисий хвост вперёд головы вылез?

Ху Цзин мрачно на неё взглянул и ничего не ответил.

У Чжунхэ погладил бороду и заметил:

– Молодым уступать самое время. Я подумываю, чтобы передать власть в клане моему сыну, а самому уйти на покой. Быть главой клана – хлопотное дело, прыть уже не та…

Ху Цзин презрительно фыркнул. Старыми их всех можно было назвать с большой натяжкой, демоны живут бесконечно долго и сами выбирают, как им выглядеть и когда умирать, если в дело не вмешиваются болезни или войны.

Сам Ху Цзин до встречи с Хушэнем притворялся стариком, чтобы отвадить свах, но на деле был полон сил. О передаче власти младшему сыну он не думал по той простой причине, что Ху Вэй слишком молод, чтобы управлять Лисоградом и Великой семьёй Ху: он импульсивен, вспыльчив, прихотлив, а теперь ещё и одержим Лисьим богом. Такой глава ничего хорошего клану не принесёт. Ещё тысячи и тысячи лет пройдут, прежде чем Ху Вэй повзрослеет и станет матёрым лисом – в ментальном плане.

– Хвост впереди головы не ходит, – процедил Ху Цзин, покосившись на Гуй Ин. – Не время сейчас менять власть в кланах.

– Это верно, – сказал Хуань Инфэй. – Мы избежали войны с Небесами, но что ожидает мир демонов дальше? Я думал, будет составлен какой-нибудь мирный договор, но их войска просто ушли.

– И забрали с собой Хушэня, – добавил Яо Хань. – Не нравится мне это. То есть, конечно, его признали Небесным императором и всё такое, но…

Старые демоны покивали, мысли у всех были примерно одинаковые. Мир демонов пребывал в подвешенном состоянии. Неизвестность – бич времён и миров.

– Да, пора бы Хушэню и вернуться, – сказала Гуй Ин, – или хотя бы прислать небесный эдикт об официальном завершении войны. Не верю я небожителям на слово. Хушэнь – дело другое, но все остальные хуже ядовитых скорпионов!

– Хм… да… – протянул У Чжунхэ, согласно покачивая головой. – Что, Лао Ху, от Хушэня нет вестей?

Ху Цзин помрачнел ещё больше, и все поняли, что нет. Старый лис волновался не меньше младшего сына, только старался этого не показывать: лисы очень тонко чувствуют перемены в настроении высших лис, лисья паника в поместье ни к чему, хватит и одного Ху Вэя, тот мечется, точно ему горсть колючек под хвост нацеплялась!

Дверь отворилась, в павильон вошёл Лао Лун. Он выбрал себе место за общим столом, сел и скрестил руки на груди. Он непременно решил присутствовать при столь знаменательном событии – рождении нового Владыки демонов. Выглядел он несколько потрёпанным: Ху Сюань устроила ему выволочку, когда узнала, на что Лао Лун подбил её младшего брата! Но хотя бы удалось убедить Ху Сюань не приходить на совет глав, так что выволочка была получена не зря: Лао Лун не знал, чем всё это закончится, и не хотел рисковать Ху Сюань.

– Тайлун всё ещё здесь, – сказал Яо Хань. – А ведь он мог бы разведать, что с Хушэнем. Его ранг позволяет ему являться в Небесный дворец и без приглашения.

Лао Лун посмотрел на него сквозным взглядом. Обсуждать причины, по каким он остаётся в мире демонов, Лао Лун не собирался.

– Мог бы. А может, и не мог бы, – сказал Лао Лун и так зубасто ухмыльнулся, что старых демонов передёрнуло.

О драконах они знали мало, но Лао Лун был старше всех их на многие тысячи лет, не им ему указывать, что делать, и эта зубастая ухмылка была доступным намеком.

– Можно было бы отправить переговорщика к Небесным вратам, – тут же вильнул Яо Хань.

– У Небесных врат, я слышал, теперь никого нет, – возразил Хуань Инфэй. – Они запечатаны.

– Вздор, – сказала Гуй Ин. – Небесные врата не запечатаны. Но стражи при них действительно нет.

– Да кто в своём уме туда сунется? – фыркнул Яо Хань.

– Магическая формация вместо стражи, – подал голос Мо Э, впервые за всё время. – Мои демоны патрулируют границы в тех местах, я достоверно знаю, что это односторонняя магическая формация.

– Какая-какая? – переспросила Гуй Ин.

– Односторонняя. Выпускает, но не впускает, – сказал У Чжунхэ, который, будучи чародеем, в магии разбирался лучше остальных старых демонов.

– Тогда переговорщика отправлять бесполезно, – заметил Яо Хань, – с магической формацией не больно-то поговоришь!

– В мире смертных, я слышал, – добавил Мо Э, – стражу тоже сняли. Небесный дворец теперь как неприступная крепость.

– Не нравится мне всё это, – сказала Гуй Ин.

– Хм… да… – сказал У Чжунхэ, продолжая качать головой. – Если меняют диспозицию, это не к добру. Значит, они понадобились где-то ещё, если их сняли с Небесных врат.

Лао Лун заскучал.

«Переливают из пустого в порожнее, – подумал он, рассеянно разглядывая потолок павильона. – А ведь Небесные врата закрыли не для того, чтобы кого-то не впускать, а наоборот, чтобы не выпустить. Чтобы не разбегались, как крысы с корабля. Это же очевидно. Почему никто из них до этого не додумался? Или они полагают, что правление прежнего Небесного императора закончилось с его смертью? Как глупо и наивно так полагать! Это лишь одна змея из клубка».

Дверь снова распахнулась, на этот раз впустив Ху Вэя. Он был возбуждён, глаза его горели двумя янтарными огоньками, за спиной развевался лисий хвост.

– Ну, поведай, зачем ты всех нас здесь собрал, – кисло сказал Ху Цзин, который подшёрстком чувствовал, что затевается что-то сомнительное.

Ху Вэй подошёл к столу, хлопнул по нему ладонями и объявил:

– Я хочу стать Владыкой демонов.

Наступила тишина, в которой явственно были слышны лишь щелчки отваливающихся нижних челюстей старых демонов.

[342] «Чем бы лис ни тешился…»

Старые демоны так долго сидели с раскрытыми ртами, что Лао Лун едва сдерживал смех.

Ху Вэй нахохлился, ожидая чего угодно. Он полагал, что Великие семьи так просто не сдадутся. Если они начнут обстоятельно разбирать его кандидатуру… Ху Вэй не был уверен, что отвечает всем критериям Владыки демонов, какими бы они ни были, но это повышение в ранге нужно было ему позарез, так что он готов был пойти и на крайние меры, если бы пришлось. Ничто и никто не в силах его остановить!

– Владыкой демонов? – переспросил У Чжунхэ. – Он сказал, Владыкой демонов?

Старые демоны переглянулись и… расхохотались. Лицо Ху Вэя залила краска гнева: насмехаться они ещё над ним будут!

– Тьфу ты, – сказал Ху Цзин, – а я-то думал…

Лао Лун нахмурился. Вообще-то он тоже ожидал от глав кланов возражений или даже проявления агрессии, но уж точно не смеха. Они явно развеселились, услышав заявление Ху Вэя.

– Что в этом смешного? – спросил Лао Лун.

– Хочет стать Владыкой демонов? – скрипуче захихикала Гуй Ин. – Так пусть становится, кто ему мешает? Зачем было созывать Великие семьи для этого?

Тут уже переглянулись Лао Лун и Ху Вэй, оба с растерянным видом.

– То есть, – уточнил Лао Лун, – вы не возражаете, чтобы Владыкой демонов стал наследник семьи Ху?

– Да хоть подметальщик семьи Ху, – фыркнул Яо Хань. – Какое нам до этого дело?

– Хм… – озадачился Лао Лун.

– Значит, вы готовы признать меня Владыкой демонов? – нахмурил брови Ху Вэй. – Тогда сделайте это прямо сейчас. Скажите это вслух.

– Вот настырный комок шерсти! – ругнулся Ху Цзин. – Взбаламутил целый мир ради таких пустяков!

– Скажите, и он от вас отстанет, – посоветовал Лао Лун, задумчиво поглаживая подбородок.

Похоже, последний владыка был у демонов так давно, что они позабыли о его роли в мире демонов. Власть оного была абсолютна, а они полагали, что Ху Вэй собрал их ради какой-то детской забавы.

– Хорошо, мы признаём тебя Владыкой демонов, – сказала Гуй Ин, посмеиваясь. – Можем мы теперь возвращаться по домам? Подумать только, ради таких глупостей звонить в Великий колокол…

Ху Вэй скрипнул зубами и процедил:

– Вы должны все это сказать. Все.

Старые демоны уставились на него, не понимая, почему он так серьёзно относится к тому, что они полагали детским капризом. Ху Вэй едва сдерживался, отголоски демонической ауры начали просачиваться, складываясь в неясные очертания пока одного ещё хвоста.

– Ну ладно, – сказал Ху Цзин, – я ему потом уши надеру за дерзость.

– Мы признаём Ху Вэя Владыкой демонов, – сказали старые демоны нестройным хором. Гуй Ин даже кулаки перед собой сложила.

Лао Лун с интересом смотрел на Ху Вэя. В теории Ху Вэй сейчас должен был обрести неслыханную силу. Сложно сказать, получил ли он хоть что-то. Визуально никаких изменений Лао Лун в нём не заметил.

Ху Вэй только выпустил пар через ноздри и сказал:

– А теперь я докажу вам, что достоин быть Владыкой демонов. Я продемонстрирую вам мою силу, и вы подчинитесь ей.

– А без этого никак? – скучающим тоном сказал Хуань Инфэй. – Я имею в виду, мы ведь уже признали тебя Владыкой демонов. В этом нет необходимости.

– В самом деле, – сказал У Чжунхэ. – Если тебе так хочется считать себя Владыкой демонов, пожалуйста, мы не против.

– Вы не поняли, – сказал Ху Вэй ледяным тоном, – не считать себя Владыкой демонов, а стать Владыкой демонов.

Пальцы его, которыми он упирался в край стола, напряглись. По столешнице пошли трещины.

«Он уже проявляет нетерпение владыки, – подумал Лао Лун, – он не потерпит неподчинения».

– Поэтому, – уже спокойнее сказал Ху Вэй, – вы должны убедиться, что я достоин им быть.

Ху Цзин закатил глаза:

– Да что ж такое… Совсем от лап отбился!

– Да пусть, если ему так хочется, – сказал Мо Э, сощурившись. – Мне было бы интересно взглянуть. Ху Вэй – наследник семьи Ху. Разве вам не интересно узнать, кто унаследует Великую семью Ху после Лао Ху Цзина?

– Хм… – сказал У Чжунхэ, – пожалуй. Он ведь младший сын. Право наследования обычно переходит к старшим.

– Если это не займёт много времени, – сказал Яо Хань, – то пусть.

– Давай, быстрее только, – велела Гуй Ин, помахав рукой, – у нас ещё куча дел, некогда тут рассиживаться.

«Каких дел?» – презрительно фыркнул Ху Вэй.

Всем прекрасно было известно, что главы кланов не утруждают себя вообще никакими делами: спят, едят, пьют вино, играют в кости, предаются плотским утехам… Так говорил Ху Цзин, и у Ху Вэя не было причин ему не верить.

Сам Ху Цзин был весьма деятелен, ни одной праздной минуты, так что и он фыркнул, когда услышал слова Гуй Ин. Вслух же он сказал:

– Раз хочет, пусть. Иногда фантазии лучше поощрять, чем рубить на корню. Пусть Ху Вэй, которого все мы признаём Владыкой демонов, продемонстрирует нам свою силу, чтобы мы убедились, что он – достойный выбор. Доволен? – добавил он, глядя на Ху Вэя.

Ху Вэй, признаться, был разочарован реакцией старых демонов. Он предвкушал споры или даже свару: кто-то заявил, что станет владыкой всех! Но они преспокойно позволили ему присвоить этот ранг. У Ху Вэя даже интерес пропал, расхотелось распускать перед ними хвосты, но отступить он уже не мог: от этого зависит, попадёт он к Ху Фэйциню или нет, ради этого он что угодно перетерпит, даже насмешки. Ху Вэй выдохнул сквозь стиснутые зубы.

Лао Лун, который не спускал с него глаз в ожидании занимательного представления, подумал: «В теории они должны будут подчиняться владыке, что бы он им ни приказал, как это было с лисами и Лисьим богом. Интересно, Ху Вэй сам до этого додумается, или придётся ему намекнуть? Вероятно, он уже на это способен, ведь признание его владыкой уже прозвучало вслух».

Ху Вэй расправил плечи, убрал руки со стола. Один за другим над его головой вспыхивали бледно-синие лисьи огоньки, располагаясь полукругом и мерцая, как звёзды, за спиной выстреливали демонические хвосты, из волос вылезли лисьи уши.

«Когда это он успел уши отрастить?» – совершенно изумился Ху Цзин, который ничего не знал о пилюле Черепашьего бога.

Девять хвостов и девять лисьих огней слились воедино, окружая фигуру Ху Вэя, духовная волна ударила вверх. Лао Лун интуитивно покрылся чешуей, едва почуял высвобождающуюся Ци.

– Опять! – простонал Ху Цзин, когда потолок пробило, а крыша взлетела в воздух со страшным грохотом. Слышно было, как в ужасе взвыли лисы поместья Ху.

Старых демонов разметало в разные стороны, прежде чем они успели выставить барьеры: никто не отнёсся к словам Ху Вэя серьёзно, вот и поплатились за небрежение. Только Мо Э юркнул под стол, едва увидел лисий огонь, и нисколько не пострадал от ударной волны. Павильон содрогнулся, как от землетрясения, стены пошли трещинами и осыпались.

Ху Цзин ударил себя ладонью в лоб:

– Я же его только что отстроил!

– Перестань! – завизжала Гуй Ин, которую малость пришибло обломками. – Форменное безобразие! Никакого уважения к старшим!

«Какая мощь! – восхищённо думал Лао Лун. – Какую силищу он получил при повышении в ранге!»

Ху Вэй, тяжело дыша, упёрся ладонями в стол. Сияние вокруг него схлынуло, девять демонических хвостов развеялись. Старые демоны, скуля и жалуясь, пытались выбраться из-под обломков павильона.

Лао Лун подскочил к Ху Вэю и ударил его по плечу, не скрывая восторга:

– Вот это да! Ты получил силу Владыки демонов! Сработало!

Ху Вэй взглянул на него с явным недоумением:

– О чём это ты? Я всего лишь воспользовался своей силой. Не чувствую, чтобы во мне что-то изменилось.

Лао Лун уставился на него:

– Что?! Хочешь сказать, что такая сила была у тебя и раньше? Тогда ты… не в полную силу со мной сражался?

– Конечно, не в полную, – проворчал Ху Вэй, – от поместья бы рожки да ножки остались, если бы мы с тобой тогда всерьёз схлестнулись, да и Фэйциню бы не понравилось, что я приложил союзника… Эй, ты что?

– Что ж ты раньше не сказал! – простонал Лао Лун, накрывая глаза ладонью.

– В смысле? – не понял, но тут же насторожился Ху Вэй.

– Если у тебя уже была такая сила, тебе вовсе не нужно было становиться Владыкой демонов, – сказал Лао Лун. – Ты преспокойно можешь отправиться и в Небесный дворец, и куда угодно, Аура миров тебя даже чихнуть не заставит!

Ху Вэй побагровел. Он впустую потратил время и силы, да ещё и навязал на себя ответственность за целый мир! Он гневно сверкнул глазами на Лао Луна, тот пожал плечами, нисколько не считая себя виноватым: он ведь не знал, что Ху Вэй уже настолько силён.

– Ну, – протянул Лао Лун, – тебе всё равно нужен был этот ранг, чтобы сравняться по значимости с Небесным императором, так что…

[343] Сборы Ху Вэя

Ху Цзин, глядя на сына, ощущал смутную тревогу, природы которой пока не мог понять. Тут он заметил, что Мо Э выбрался из-под стола и тоже смотрит на Ху Вэя с некоторой озабоченностью во взгляде.

«Они уже чувствуют пробуждающуюся власть над ними, но пока не могут понять, что это», – догадался Лао Лун, спеша следом за Ху Вэем, который резко развернулся и покинул павильон – то, что от него осталось.

Лисы, завидев Ху Вэя, бухались ничком на землю.

– Что с ними такое? – раздражённо сказал Ху Вэй.

– Чувствуют в тебе Владыку демонов, – пояснил Лао Лун, нагоняя его. – В них природой заложено подчиняться высшей силе. Думаю, не только лисы будут себя так вести при виде тебя, но и вообще демоны всех мастей.

Ху Вэй скривился:

– Вот морока…

Лао Лун забежал вперёд, останавливая его:

– И куда это ты намылился?

Ху Вэй сузил глаза:

– С дороги. Я отправляюсь к Небесным вратам.

– Не так быстро, – покачал пальцем Лао Лун. – Не в таком виде же ты отправишься в Небесный дворец? Тебе нужно подходящее твоему новому рангу одеяние.

– В сундуках сыщется что-нибудь, – отмахнулся Ху Вэй.

– А что насчёт подарка? – не унимался Лао Лун.

– Какого подарка? – удивился Ху Вэй.

– Не явишься же ты в Небесный дворец с пустыми руками? Подарок по случаю становления Небесным императором. Нужно произвести на небожителей впечатление, так что подарок должен быть из ряда вон выходящим. Какое-нибудь сокровище или артефакт, не меньше.

– Да фыр на этих небожителей! – ругнулся Ху Вэй. – Какое мне дело до того, что они думают?

– Не тебе, а Хушэню на пользу, – объяснил Лао Лун, постучав пальцем по своему виску. – Устроить тарарам – большого ума не надо. Но кто будет разбираться с последствиями? Ты ли?

Ху Вэй поджал губы и исподлобья взглянул на Лао Луна:

– Ещё что-нибудь, или я уже могу идти?

Лао Лун с самым серьёзным видом подумал и сказал:

– Пожалуй, всё.

Ху Вэй фыркнул и ушёл к себе. Он знал, что Лао Лун прав: нельзя действовать опрометчиво. Разумеется, если обнаружится, что эти небесные хорьки что-то сделали с Ху Фэйцинем, то уж тут он сдерживаться не будет, с землёй или что там у них под ногами на Небесах Небесный дворец сровняет, всё вверх дном перевернёт, но Ху Фэйциня отыщет, и горе тому, кто осмелится ему возразить или помешать, будь то небожители или даже боги. Но если с Ху Фэйцинем всё в порядке, если он действительно просто закрутился и позабыл послать весточку, то придётся держать себя в лапах и сообразно полученному рангу.

«Но шерсть я ему с хвоста выщиплю за забывчивость!» – с угрозой подумал Ху Вэй.

Держать его в неведении столько времени – просто возмутительно!

– Наряжаться… – процедил Ху Вэй сквозь зубы.

Наряжаться он не любил, но смутно понимал, что Владыка демонов должен выглядеть представительно, так, чтобы у небожителей при одном взгляде на него поджилки тряслись. Ху Вэй выпотрошил свои сундуки, где много чего было припрятано.

– Это подойдёт, пожалуй, – пробормотал Ху Вэй, разглядывая приглянувшуюся ему одежду.

Самое верхнее одеяние было чёрное, вернее, только казалось поначалу чёрным, но на свету переливалось, как вороново крыло, благодаря хитроумной вышивке тончайшими нитями, незаметной с первого взгляда. Среднее было померанцевого цвета, самое нижнее – белое. К одеянию прилагался вызолоченный плащ. Ху Вэй с лисьей дотошностью разглядел каждый предмет будущего гардероба и неохотно подумал, что придётся подыскать ещё и головное украшение, хотя он терпеть не мог тиары и диадемы: всё-таки Владыка демонов…

Теперь стоило подумать о подарке для Ху Фэйциня, а вернее, для Небесного императора, коим Ху Фэйцинь стал.

В лисьих запасах было много артефактов, сокровищницы ломились от золота и драгоценных камней, но Ху Вэй подумал, что всё это для Ху Фэйциня не годится: слишком банально и даже оскорбительно было бы вручить ему какую-нибудь бесполезную диковину, пусть и из чистого золота. Нужно принести то, что никто другой бы не принёс, не смог раздобыть и вообще не додумался принести.

Ху Вэй полагал, что Небесного императора заваливают подарками льстецы-небожители, если Ху Фэйциня признали и посадили на небесный трон, так что обычное приношение вряд ли кого-то удивит или, как говорил Лао Лун, впечатлит, а для Ху Фэйциня и вовсе будет бесполезным. Ху Вэй знал, что к сокровищам Ху Фэйцинь абсолютно равнодушен, всё-таки бывший бессмертный мастер.

– Значит, – пробормотал Ху Вэй, – это должно быть что-то лисье.

Он ухмыльнулся, представив, что бы стало с небожителями, если бы он принёс в Небесный дворец клеть, набитую живыми крысами. Для лис – прямо-таки идеальный подарок! Но, пожалуй, не совсем идеальный для бывшего бессмертного мастера. Ху Вэй помнил, что Ху Фэйцинь крыс не жалует, разве только в жареном виде и зажмурившись.

– Лисье, но не крысье, – фыркнул Ху Вэй, – вот же морока! Но старая ящерка права, с пустыми лапами являться негоже…

Мысленно он перебрал с дюжину вариантов, но ни один ему не понравился. Вот если бы Ху Фэйцинь не унёс с собой плащ, на который пошёл хвост Десятихвостого, можно было бы преподнести его… Глаза Ху Вэя вспыхнули озарением.

– Ага, – протянул он с хищной улыбкой, – я знаю, что подарить Фэйциню! Где-то в мире смертных бродит Яоху[3], что убила семью Недопёска.

Ху Вэй подумал, что неплохо было бы поквитаться со злой лисицей и избавить мир смертных от Яоху. Всё это время она убивала лис и, вероятно, людей, чтобы повысить культивацию.

«Это было бы хорошо», – подумал Ху Вэй.

Правда, он не был уверен, что Владыка демонов должен выступать в роли поборника справедливости, но подумал, что Ху Фэйциню бы его поступок понравился. В конце концов, как владыка он должен защищать своих подданных, а лисьи демоны и лисы мира смертных тоже к ним относятся. Он отправится в мир смертных охотиться на Яоху, чтобы отомстить за Недопёска и всех павших хвостатых собратьев.

– Девять хвостов немногим хуже десяти, – пожал плечами Ху Вэй. – А уже из мира смертных и отправлюсь в Небесный дворец.

[344] Возвращение к горам-близнецам

Казалось, в мире смертных он не был целую вечность. Запахи казались чужими, места – незнакомыми, и неудивительно: о разнице во времени забывать не стоило, в мире смертных прошло уже несколько столетий.

Ху Вэй воспользовался порталом, чтобы перейти из мира в мир, и оказался в районе гор-близнецов.

«Раз уж я здесь, почему бы и нет?» – подумал Ху Вэй и решил наведаться на обе горы, чтобы разузнать, что с ними стало за это время.

Лисья гора была ближе, и Ху Вэй начал с неё.

В человеческий посёлок Ху Вэй заходить не стал, но приметил, что тот разросся и расползся окраинами едва ли не до самого подножия горы Хулишань, а сама тропа к горе была заросшей и нехоженой.

Ступени лестницы, ведущей на гору, обрушились местами, не выдержав напора ветров и землетрясений, частых в этих краях. Прежде Лис-с-горы следил, чтобы лестницу чинили. Полуразрушенные ступени лишь подтверждали его догадки, что гора покинута. Но Ху Вэй всё же решил подняться на вершину и взглянуть.

Руины дворца успели порасти мхом и травой, кое-где пробивались деревца. Ху Вэй краем глаза заметил, как метнулись в разные стороны рыжие и серые тени, и расслышал шорох лап. Он принюхался. Пахло лисами. А приглядевшись, Ху Вэй рассмотрел, что вокруг полно лисьих нор.

– А ну выходите, – велел он по-лисьи.

Лисы неохотно и с опаской повылазили из нор и, пригнув головы и поджав хвосты, подбрели к нему. Ху Вэй воспользовался Лисьей волей, так что они не посмели ослушаться. Он оглядел их: обычные лисы, ни одного лиса-оборотня. Хулишань стала воистину Лисьей горой.

Ху Вэй какое-то время бродил по развалинам, вспоминая, что было на том или ином месте. Несколько любопытных лис бродили следом за ним. Несмотря на прошедшие годы, на камнях ещё различались ожоги от небесных молний.

Прежде чем покинуть гору, Ху Вэй всё-таки установил защитный барьер над вершиной: людям доверять нельзя, они могут прийти на гору и перебить всех лис, чтобы устроить здесь какое-нибудь святилище. Ху Вэю хотелось, чтобы эти лисы жили счастливо. Быть может, какая-нибудь однажды даже культивирует в лиса-оборотня и станет новым Лисом-с-горы…

После Ху Вэй отправился к Персиковой горе. Он полагал, что уж на ней-то ничего не изменилось, и не устоял перед искушением пойти и посмеяться над даосами.

К его удивлению, вокруг подножия горы Таошань был установлен верёвочный барьер, какими запечатывают злых духов, а в землю воткнуты шесты с предупреждающими знаками. Кто-то постарался, чтобы на гору было не пройти. Разумеется, Ху Вэя это не остановило: любые барьеры были ему и прежде до лисьей лампады, а теперь, когда он стал Владыкой демонов, он их вообще не почувствовал.

Ху Вэй взобрался на вершину и остановился как вкопанный. От горы даосов камня на камне не осталось. Всё было разрушено! И тем невероятнее было увидеть чудом уцелевшее персиковое дерево, цепляющееся корнями за край пруда. Оно цвело.

«А ведь сейчас зима, – машинально подумал Ху Вэй, а потом невольно дёрнулся. – И я здесь не один».

В руинах кто-то прятался, Ху Вэй сразу его почуял. Кто-то из смертных.

– Я знаю, что ты здесь, – сказал Ху Вэй, окидывая взглядом развалины. – Выходи, кто бы ты ни был. Вреда я тебе не причиню.

Это был какой-то бродяга, грязный и оборванный. Он высунул голову из устроенного в обломках каменных плит логова и опасливо глядел на Ху Вэя. Покинуть своё убежище он не решился, так что Ху Вэй сам подошёл.

– Что здесь произошло? – спросил Ху Вэй. – Где даосы?

– Небеса покарали нечестивую гору, – сказал бродяга. – Так говорят люди.

– Небеса? – протянул Ху Вэй, оглядываясь по сторонам.

Он заметил характерные следы на камнях: небесные молнии! Расспрашивать дальше смысла не было, Ху Вэй и сам всё понял: Небесный император замёл следы, уничтожив гору даосов вместе с самими даосами, чтобы никто и никогда не узнал, что его сын жил и умер здесь.

– Следовало догадаться… – пробормотал Ху Вэй.

Взгляд его остановился на персиковом дереве. Как оно могло уцелеть? Это было старое дерево, значит, оно росло здесь и во времена Господина-с-горы.

– Пруд… – едва слышно сказал Ху Вэй.

Он припомнил, что Ху Фэйцинь утонул в пруду, поэтому переродился лисом. Глаза его округлились: корни дерева питаются водой из пруда. А у Господина-с-горы, насколько Ху Вэй помнил, не было могилы. Неужели персиковое дерево цветёт, потому что кости Господина-с-горы всё ещё в пруду?! Он издал невнятное восклицание и бросился в воду, беспорядочно шаря руками по илистому дну. Бродяга решил, что этот хорошо одетый господин спятил, и от греха подальше заполз обратно в своё логово.