Изгнанная в ад бесплатное чтение

Глава 1

Мрачные фигуры в рясах с силой тащат на площадь заплаканную женщину. Худощавый монах зачитывает приговор, и на его суровом лице горят праведной яростью жадные глаза. Обвиняемая молит о помощи, но палачи непреклонны, а народ словно и не слышал ее криков.

«Да сожгите ее уже, в конце-то концов!» – слышалось одно и то же по всей улице, пока дети закидывали жертву камнями с целью привлечения внимания. Они верили, что поступали правильно, и хотели крови ровно так же, как и их родители.

Фанатичная вера в Божество заставляет их проливать всю новую кровь во славу покровителя. Под ликование толпы грешницу пожирает пламя.

Когда-то добрые и, казалось бы, миролюбивые соседи с наслаждением наблюдали за страданиями женщины. На перекошенных злобой жутких лицах был виден только немой крик. Зверский, оглушающий, настолько дикий, что, смотря на них со стороны, и вовсе начинаешь забывать, что когда-то подобное отребье звало себя людьми.

Боль издирала ее изнутри, выдирала нервные окончания, заставляя биться в агонии, пытаясь спастись, кричать так, что в ушах звенело, срывая голосовые связки. Зажмурив глаза из-за невозможности вытерпеть всю боль, женщина все делала безуспешные попытки выбраться, хотя и понимала, насколько же это являлось невозможным. Тогда ведьма распахнула свои зеленые глаза, устремив взгляд прямо на ненавидящих ее людей, словно выискивая кого-то из тех лиц, ликующих или орущих что-то не впопад.

Сквозь толпу прорывалась маленькая девочка, слезно умоляющая их остановиться. Никто ее так и не услышал. Никто не замечал. Все поголовно наслаждались казнью, словно это было своего рода представлением. Малютку лишь пихали локтями, да едва не зажимали своими потными телами, от чего и дышать становилось среди них невероятно тяжело.

Резкий запах заполнял собой буквально все, но она все равно продолжала бесцельно протискиваться между ними, едва ли не вцепляясь в спины тех, в кого она врезалась после преодоления очередного ряда людей. Какие-то из них стояли друг к другу вплотную так, что девочка просто начинала задыхаться от того, с какой силой ее прижимали, казалось бы, знакомые ей люди, а какие-то стояли чуть поодаль, из-за чего надежда на то, что ей все-таки удаться спасти маму, не угасала вплоть до последней секунды.

Родной ей человек схватил ее и резко отдернул на себя, когда малышка была готова ринуться к горящей женщине. В воздухе чувствовался тошнотворный запах дыма, предвещающий о скорой смерти. Перед глазами все размывалось, пламя было видно словно через прозрачную пленку… так же смутно и нечетко, заставляя акцентировать внимание лишь на женщине, которую она так жаждала спасти.

– Да куда ты лезешь?! – шикнул на нее отец, крепко-накрепко прижимая маленькое тельце к себе так, что девочка не могла сделать ровным счетом ничего. Ни полезть вперед, ни отвернуться… член ее семьи буквально заставлял смотреть на это зверство, не в силах что-либо предпринять.

– Там наша ма… – но не успела она и прокричать, как грязная рука тут же закрыла ее рот. Ребенок в истерике издал противный, такой визгливый ультразвук, словно пытаясь тем самым достучаться до кого-то.

Девочка испуганно таращилась на маму, в глазах которой не видела ни гнева, ни презрения. Она смотрела прямо на нее и словно безмолвно молила о пощаде. Молила о той помощи, которую малышка просто не могла ей оказать.

Крики и гул для нее соединились в один приглушенный звук, что в одно мгновение раздался эхом в голове и после пропал, будто на мгновение выпав из реальности. Время перед ней замедлилось в несколько раз, из-за чего даже мужчина, махающий кулаком, сейчас плавным движением и, будто через силу, возвращал руку в вертикальное положение. Камни, летящие в ее матушку, просто застыли в воздухе, а мир постепенно распадался в пыль, утрачивая свой прежний яркий цвет.

Глава 2

Рубилит был настолько далек от цивилизации, что не числился на картах и потерял статус города еще в далекие времена, когда оборвал связь с ближайшими поселениями, от которых остались, разве что, поломанные и заросшие мхом заборы, да грязные старые деревянные лачужки, свидетельствовавшие о том, что еще когда-то давно здесь все же процветала какая-никакая жизнь.

Казалось, что время в этом богами забытом месте будто остановилось. За многие века облик маленького городка практически нисколько не изменился. Те же дремучие леса, те же непреступные горы, те же мрачные каменные дома и центральная площадь, на которой не потухали костры инквизиции до недавних лет. И хотя сегодня они уже не горят, многие люди по-прежнему отрицательно относятся к колдунам и ведьмам, считая, что именно они были виновниками всех несчастий, включая неизлечимые болезни, где вера и регулярные встречи со священниками никак не могли им помочь.

Рубилит не только имеет собственные традиции, но и свою власть, особенности и обычаи, коих навряд ли можно было бы увидеть во внешнем мире. Впрочем, не им об этом знать, ведь уезжать из города никто не хотел, а приезжих сюда когда-либо можно было пересчитать по пальцам. То были либо люди, пытающиеся скрыться от закона, либо же те, что желали начать жизнь с чистого листа. Так или иначе, что те, что совсем другие… никто не приезжал сюда просто так за милую душу. У всех были свои тайные цели или же мотивы, но смогут ли они остаться или нет – решает уже сам народ.

Сначала приезжих никто особо и не жаловал. Эти подозрительные крысы, сующиеся в их мирную и относительно спокойную жизнь, никому не давали покоя. Обо всем спрашивали, приносили с собой не мало бед, пытались втянуть в свои весьма сомнительные авантюры. Расспрашивали, от чего же люди, живущие здесь, никогда и не пытались выбраться наружу. Обращались к ним со спесью и таким пренебрежительным тоном, что порой просто никакого терпения на них и не хватало.

Именно такими и были последние гости, что когда-либо ступали в эти земли, тревожили здешние порядки и оставляли после себя лишь глубокие шрамы, что заживали потом уже на протяжении долгих лет. Но, тем не менее, попадались порой среди них и нормальные, тихие, рассудительные люди. Те, что с превеликой радостью вступали в их ряды, да чтили обычаи, с удовольствием соблюдали правила и не задавали особо глупых вопросов. Сразу видно, люди приехали с чистыми намерениями и действительно хотели с ними жить.

И того же самого никак нельзя было сказать о незнакомце, что совсем недавно приехал в этот город, но уже отличившемся в нем с первых же секунд. Люди его боялись. Не знали, что он здесь забыл и с какой целью потревожил их покой, но знакомая фамилия в ту же секунду разлетелась по всем улочкам, от чего теперь его знали все жители города, что приветствовали его с легкими улыбками, как старого приятеля.

Это был племянник некогда жившего здесь уважаемого человека. Приехал навестить родственника, когда-то считавшегося пропавшим без вести, но, как оказалось, все то время он скрывался в маленьком городке, раздобыть информацию о котором было крайне тяжело. Можно даже сказать, почти что невозможно. Но, будучи человеком из знатного рода, ростовщиком и тем, кто вечно сует нос не в свои дела, Виктор все же смог докопаться до истины, хотя все еще и не понимал причины, по которой его дорогой родственник решил остаться в изолированном и скрытном городке с численностью около трехсот человек.

«Этот город мне просто омерзителен. Грязный, маленький… что же забыл мой дядя в таком убогом месте?» – главная улица не вызвала в нем ничего, кроме отвращения, из-за которого хотелось просто развернуться, забрать лошадь, да уехать домой, оставив все свои вопросы как-нибудь на потом, до лучшего момента. Он задержался у небольшой лавки, дабы спросить дорогу, но услышал женский крик в соседнем переулке, где оставил скакуна и инстинктивно сорвался в том же направлении.

Прошло всего несколько мгновений, но Виктор не успел сделать, ровным счетом, ничего. Его испуганная лошадь, некогда мирно стоящая у коновязи, прямо сейчас встала на дыбы перед не менее перепуганной девушкой, что застыла перед ней в страхе и не могла даже шевельнуться.

– Берегись! – только и выкрикнул мужчина перед ударом, подбежав к ним, дабы успокоить вороную кобылу, но та не поддавалась некоторое время, отскочив в сторону от тела и издавая жалобные звуки, когда хозяин только захотел приблизиться к ней. – Вот же черт…

На каменистой поверхности лежала без сознания девушка. Ее кукольное лицо не выражало никаких эмоций, грудь не вздымалась при вздохе и, на первый взгляд, казалось, что она и не живая вовсе. Говорить о том, как перепугался в этот момент Виктор, пытавшийся разбудить незнакомку, да привести ее скорее в чувства, на самом деле, возможно, было даже чем-то лишним. Только следующий крик позади себя был подобен ультразвуку, что в то же мгновение заставил его растеряться и обернуться к женщине, в страхе кричащей все о том, что он – убийца…

Глава 3

За всю жизнь судьба, в которую Виктор, так-то, и не верил, еще ни разу его так сильно не подводила. Его успели обвинить в убийстве юной девушки, посадить в темницу до решения, что будут делать с ним дальше, и выпустить под тем предлогом, что, оказывается, пострадавшая жива и почти невредима. Вся эта нелепая череда событий привела его к тому, что теперь он стоит у чужого скромного поместья, расположенного у самой окраины города. Что же Виктор здесь забыл? Из-за того, что время уже позднее, а люди были напуганы и не желали ему говорить, где же раньше жил его дорогой родственник, ему пришлось ехать сюда, на том самом скакуне, что едва не убил хозяйку этого дома.

Конечно же, трактир в городе был, но вот его владелец отсутствовал уже как довольно длительное время, а без его ведома внутрь никто и не совался. Как сказал один из более-менее вежливых соседей, не терпит, когда незнакомцы шастают по его владениям. И из-за того, что гостей уже как года три так точно не было, тот и решил отправиться в лес, вроде бы, поохотиться на кого-то. В детали Виктор не углублялся, только спросил, когда, возможно, он вернется, но в ответ на это собеседник лишь пожал плечами, да поспешил уйти от разговора, как бы только слух о том, что он общался с нежелательной персоной, не разлетелся потом по всему городу.

– Мистер? Вы что-то хотели? – совсем тихо поинтересовалась девушка, что с опаской взглянула на незнакомца, видимо, уже зная про распространившиеся слухи, но все равно заговорила с ним из вежливости, не понимая, что же этот человек забыл у дома ее работодателя. – Время уже позднее.

– Да, да, простите, – извинился, мысленно подсчитывая, какой же уже раз ему говорят подобные слова. Здешние жители слишком странно реагировали на вечер, от чего даже казалось, словно у них не было ни праздников, что длились днями и ночами напролет, ни даже простых прогулок. Только начинает на улице темнеть и те сразу спешат по своим домам, словно во время некого комендантского часа. – Могу ли я увидеться с вашей госпожой?

– День выдался тяжелым. Не думаю, что она захочет принимать вас, мистер Браун, – она сама и не заметила, как уже назвала его фамилию, но тут же неловко опустила взгляд, когда поняла, что, возможно, это было лишним.

– Откуда же вы знаете, кто я такой? – поразился мужчина, действительно найдя в этом что-то подозрительное.

Он представился всего два или три раза, но никак не больше. И то были совсем другие люди и в другом месте, можно сказать, даже у самого входа в Рубилит, когда он спросил, где мог бы оставить свою лошадь, да про своего родственника, что жил где-то в городе, но вот ему про него так ничего и не сказали. Тем, что люди его знали – они уже сами себя сдали, но вот больше он не добился от них ни слова. Дядя был уважаемым человеком, с ним многие общались и отзывались о нем хорошо, но ни того, чем он занимался, ни того, где сейчас находится… информации о нем просто не было или, по крайней мере, ему не хотели ее говорить.

– Город у нас маленький и все друг друга знают, – с легкой улыбкой только и ответила служанка, некоторое время всматриваясь в лицо мужчины, но быстро перевела взгляд к окну, стоило ему только посмотреть на нее в ответ. – К тому же, у нас редко останавливаются гости. Поэтому, можно сказать, что ваше имя у всех на устах, – ее голос стал тише и на секунду могло даже показаться, что она была смущена и несколько взволнованна из-за общения с никому неизвестной, но в то же время такой популярной персоной.

«Да, точно. По сути, я ведь словно в деревню приехал…» – Виктор окинул девушку задумчивым взглядом, пока не перевел взгляд на то же окно, что и горничная, откуда все еще горел свет, сам за себя говорящий о том, что хозяйка поместья, вероятнее всего, не спала.

– Вы работаете здесь не одна? – предположил он на тот случай, если все-таки был не прав и на девушку, которую чуть не убила его лошадь, действительно работает много людей. От этого зависело ее положение в обществе, состояние и, возможно, как-то могло влиять на характер, да манеру поведения.

– Одна, мистер Браун, – мотнув головой, сразу же ответила девушка, кокетливо убрав прядку волос себе за ушко и загадочно улыбнулась. – Вы ведь хотели просто извиниться? Я спрошу у госпожи, быть может… она все же будет милостива сегодня. Ох, ну пройдемте же скорее в дом! Нечего в такую темень на улице сидеть.

«А ее хозяйка точно не будет против?» – Виктор с сомнением посмотрел на горничную, коей наверняка достанется еще за то, что она водит незнакомцев в дом своей госпожи, так еще и того, кто буквально был виновником в ее травме. И хотя он таковым себя не считал, факты говорили об обратном, если бы только…если бы только его лошадь не была такой доброй и дрессированной настолько, что та ни громких звуков не боялась, ни крыс или кого-либо еще. Ну, разве что змеи были исключением, да любые другие хищники, но еще никогда он не попадал в ситуации, чтобы лошадь настолько сильно чего-то перепугалась, что встала на дыбы перед обычной девушкой и шарахалась после ее так, будто перед ней и правда была самая настоящая змея.

Глава 4

Выворачивающий душу наизнанку взгляд впился сейчас в наивную служанку, что пригласила в ее дом самую страшную беду из всевозможных бед. Селеста действительно не понимала причины, по которой та повела себя настолько опрометчиво. Пыталась все придумать, как бы только побыстрее вежливо выгнать незнакомца, но на ум дельного ничего не приходило. Стоило только посмотреть в окно, за которым уже было совсем темно, и на душе буквально кошки скребли из-за того, что она хочет выгнать человека, что, так-то, и в ее травме виноватым не был. По его докладу оказалось, что лошадь сама сорвалась на дыбы, да сильно лягнула ее, из-за чего девушка и провалялась без сознания столько времени, чего, к слову, так-то даже вспомнить и не может.

И это, на самом деле, было очень страшно. Она знала этот дом, знала город, в котором находилась и даже могла назвать имена тех, кого видела перед собой, но… она совершенно не помнила того, чтобы на нее нападала лошадь. Не помнила, что вообще забыла в том переулке, так еще и с фруктами в руках, когда за продуктами всегда ходила ее горничная. Какой-то момент жизни просто стерся из ее памяти, пропал, подобно сну после пробуждения, и сколько бы Селеста не пыталась восстановить утерянный кусочек воспоминаний, сколько бы не гуляла после в тех местах… все было просто бесполезно.

Девушка чувствовала себя загнанной в тупик. Прогонит его сейчас – возможно, потеряет кого-то важного или же лишится возможностей, какие мог предложить этот человек. А ведь она всегда была той, кто отвечала на зов о помощи, и вполне себе спокойно реагировала на людей извне. Да, они все были слегка чудаковатыми и… да, некоторые порядки их пугали или вызывали отвращение. Но они же не виноваты в том, что раньше жили иначе, правда?

– Мне передали, что вы хотели меня видеть. Зачем? – без лишних приветствий перешла девушка сразу к делу, стараясь сохранить стойкость и непоколебимость перед тем, кто посмел вторгнуться в ее владения в такой час. И хотя в этом была вина служанки, что заинтересовалась человеком на улице, Селеста виду все равно не подала, хотя и понимала, что было бы лучше, сделай горничная просто вид того, что и не заметила его. А он так бы и остался там стоять. Или ушел, как нормальный человек, да перестал так всматриваться в чужой дом, подобно… кому? Маньяку? Убийце? – Решили довести начатое до конца?

– То был несчастный случай, – в ту же секунду ответил Виктор, что и не собирался думать как-то иначе. Тем более, есть вероятность того, что девушка сама вспугнула его лошадь или произошло что-то еще, о чем он мог и не знать. – Мне… правда жаль, что так произошло. Хотел лишь лично выразить сожаление и попросить прощения. Не подумал бы, что моя лошадь способна на такое.

– Вот как? Ну тогда вы многого не знаете о лошадях. Следовало привязать ее покрепче, – только и ответила Селеста, прекрасно понимая, что никаких слов не хватит для того, чтобы этот человек так просто взял и искупил перед ней свою вину. То животное ее чуть не убило, а он, видно, совсем больной, раз решил привести вороного монстра к ее дому.

– В этом уже не моя вина, я заплатил нужному человеку, что должен был за ней присмотреть, – слетело с его губ и мужчина нахмурился, вспоминая, что и человека-то после всего того не видел. Ранее тот стоял прямо у коновязи… представился, как самый обычный конюх и даже поговорил с ним по душам перед тем, как Виктор ушел искать дом своего родственника.

– И кто же, позвольте узнать, этот человек? – губы сомкнулись в единую линию, когда девушка услышала об этом, ведь сама она и припомнить не могла того, чтобы там вообще кто-то намеренно стоял, когда гуляла по той улице позднее в надежде что-то вспомнить. Быть может, этот некто специально выжидал в надежде на то, что получится…

«Убить меня?» – если было бы, на самом деле, еще за что, то девушка бы поняла, но сейчас мысли в голове путались и были направлены на то, что кто-то из жителей желает ее смерти. Но это ведь только в том случае, если незнакомец не пытается ее запутать и не врет сейчас прямо в лицо, правильно?

– Я не интересовался его именем, – а сейчас, если так и подумать, то Виктор даже внешности описать его не мог, вспоминая лишь мутный образ, что в ту же секунду просто растворялся в его голове, не давая воспроизвестись цельной картинкой… – Да и вспомнить его не могу.

– Как иронично. По-моему, лошадь напала тогда только на меня, разве не так? Ни разу не слышала о том, чтобы потеря памяти передавалась воздушно-капельным путем, – не без сарказма в голове произнесла девица, пытаясь скрыть за колкостью свой страх и выглядеть увереннее, чем было то на самом деле.

– И вас сейчас всерьез волнует только это? – раздраженный тон заставил девушку замолкнуть, да опустить взгляд, подобно еще совсем маленькому и незрелому ребенку. – Я не могу быть уверенным точно, но… возможно, это и правда было покушением на вашу жизнь, а не несчастным случаем.

Глава 5

В холе повисла тишина. Девушка, что уже как некоторое время напряженно всматривалась в человека перед собой, сама на заметила, как от волнения начала перебирать пальцы рук, все думая о том, не пытается ли он таким образом ее как-то обмануть. В чем же выгода этого молодого человека? Хотел ли он просто так предупредить ее об этом? Нет, это уже вряд ли. Вероятнее всего, ему что-то нужно было от нее взамен, но Селеста и предположить не могла того, что же конкретно. Временный ночлег? Чушь. Маленькая плата за то, чтобы он помог ей найти того человека, да и… сможет ли он, учитывая то, что сам признался в том, что даже не помнит, как тот выглядит?

– Благодарю за предупреждение, – все же тихо выронила она, до сих пор так и не осознав, кому и что же могла сделать для того, чтобы ее прямо-таки попытались убить. Да и еще как? Лошадью? Разве та не сорвалась прямо к ней намеренно? Как вообще можно подстроить нечто подобное, испугать животное и исчезнуть с чужих глаз, оставаясь незамеченным? А не запомнить лицо того, кому доверил свою лошадь?

«Абсурд какой-то», – раздраженно подумала девушка, что уже просто-напросто устала все гадать о том, кем же являлся этот человек, которого, на самом деле, может и не быть.

– Незачем. Это всего лишь мои ничем необоснованные догадки, но не более того, – только и ответил Виктор, благополучно чуть пожав плечами, из-за чего создавалось ощущение того, что ему в принципе было все равно на эту ситуацию. Впрочем, а чего же ему волноваться? Он на свободе, имеет свои некие дела и ничем ей не обязан.

– Раз это все… может, будете добры и покинете мой скромный дом? – девушка натянуто улыбнулась, что было, можно сказать, слишком заметно, но она и не пыталась это как-то скрыть. Селеста вынуждала себя быть вежливой с гостем до конца, хотя сама хотела лишь скорее избавиться от него, как от своей проблемы, да уже потом решать самой, что делать дальше.

– Что же, даже чаю не предложите? – в шутливой форме поинтересовался мужчина и слабо усмехнулся, прекрасно понимая, что вероятнее всего леди была потрясена и просто желала поскорей от него избавиться. – Разве вам не интересно, кто это мог быть?

– Вы все равно ничем не сможете помочь, – в ту же секунду ответила девушка, в чем, без сомнений, была права и знала это.

– Да неужели? А вот я уверен в обратном. И если встречу его снова… точно смогу распознать среди остальных, – его слова заставили девушку задуматься, но передумывать она еще не собиралась. – Хочу предложить вам выгодную сделку.

– Сделку? Кто вы вообще такой? – растерявшись из-за наглости и упрямства гостя, что ни в какую не хотел уходить, Селеста действительно начала уже сомневаться в том, стоило ли вообще тратить время на такого человека, да простить служанку, что привела его к ней в дом.

– А я полагал, что вам уже знакомо мое имя. Виктор. Виктор Браун, – все-таки представился он ей, хотя и знал, что вопрос был, скорее всего, не об этом. – Предлагаю отставить все эти формальности.

– Селеста Акерсон. Тогда, можно и по имени, – она так же назвала свое имя, решив, что это будет даже правильно, хотя и понимала, что незнакомцу, скорее всего, оно так же было уже известно. – Так в чем состоит сделка?

Глава 6

Оставить этого человека у себя дома, наверно, до сих пор было худшим решением, к которому девушка все же пришла в силу того, что ее временному напарнику по делу нужно было хоть где-то переночевать. По его же словам, трактир еще закрыт и как только хозяин наконец объявится в городе – он сразу же покинет ее дом и не будет больше как-либо мешать. К тому же, из-за того, что за свое пребывание здесь Виктор все же заплатил неплохую цену, у Селесты не осталось к нему никаких вопросов. Конечно же, кроме того, почему же он не направился к своему родственнику. Разве его имя теперь не у всех на слуху? Наверно, этот неизвестный человек слышал о Викторе, что приехал к ним совсем недавно, якобы, а может и правда, напал на девушку и отсидел в темнице, пока ее, бедную и несчастную жертву «очередного вынюхивающего подозрительного типа», пытались привести в чувства.

«И все же… довольно странно все сложилось», – подумала Селеста, когда услышала радостный смех своей служанки, что, кажись, весело проводила время с ее гостем вместо того, чтобы выполнять свою работу.

– Мистер, ну чего же вы! – заливисто смеясь, только и произнесла молоденькая горничная, что уже приготовила завтрак, да разобралась с большей частью своих обязанностей, из-за чего решила позволить себе немного отдохнуть в компании довольно симпатичного и не менее обаятельного человека. – Хотя, сказать по правде? Госпожу всегда животные боялись. Из-за этого она и ездить верхом не умеет, и собак сама пугается… возможно, поэтому она и решила, что вы не виноваты в поведении скакуна. Правда, странно все это, не находите?

– Элена, ты уже закончила с уборкой на втором этаже? Как дела с библиотекой? Ты все сделала, о чем я тебя просила? – служанка вздрогнула, испуганно посмотрев на свою хозяйку, прямо как провинившийся ребенок, что только что нашалил и был пойман своим родителем. – Почему я все время должна тебе напоминать? – раздраженный голос сам по себе уже говорил о том, что Селеста явно была не в настроении, и со стороны выглядело все больше так, словно она пыталась просто отыграться на горничной, чтобы успокоиться. – Уволила бы тебя давно уже, да вот только жаль такую красоту терять. Куда же ты тогда пойдешь?

– П-простите, госпожа. Я сейчас же уберусь, – она поклонилась, тут же подскакивая с места, когда только услышала слова о своем возможном увольнении. – Такого больше не повторится, правда.

– Очень на это надеюсь, – по крайней мере, искать другую горничную ей тоже не хотелось, а этой больше просто некуда было податься.

– Как посмотрю, кто-то сегодня встал не с той ноги? – решил отшутиться Виктор, но ничуть не дрогнул после того, как враждебный взгляд с убегающей служанки тут же переметнулся на мужчину, что прямо-таки нарывался на то, чтобы тоже попасть под раздачу.

– А я, как вижу, ты у нас любитель сплетен? – огрызнулась Селеста, но уже затем затихла, стоило мужчине на это так беззаботно рассмеяться, словно он и не сделал ничего плохого.

– Подслушивала нас? – разумеется, сначала Браун удивился внезапному обращению на ты, но не стал сдавать позиции и решил просто закрыть на то глаза, подумав, что в этом нет ничего плохого.

– В моем же доме? На кухне? Это что же, я и прийти за чаем не могу, если вы тут сплетничаете? Я закрыла глаза на то, что ты приехал ко мне поздно ночью. Согласилась на предложение и дала ночлег. Такой монетой ты платишь мне в ответ? Отвлекаешь мою служанку прямо посреди работы? Что ж, если уж так сильно хочешь с ней поговорить – можешь помочь с уборкой, да продолжить сплетничать, так уж и быть.

– Воздержусь, – на целый поток обвинений в свой адрес Виктор обошелся только одним словом, понимая, что, возможно, было и правда несколько неприятно застукать здесь такое. – Мисс сама затронула эту тему. Я лишь поддерживал разговор, дабы не показаться грубым. Тебе же известно, как это бывает? – казалось, что у этого человека на все и всегда нашлись бы правдоподобные ответы. Но стоило только посмотреть на это вечно спокойное и непринужденное выражение лица, как девушка сама не заметила того, насколько быстро успокоилась.

– Да, да, разумеется. Мне известно, как это бывает. И все, что могу сказать на это, так это только то, что мне приблудные дети в поместье не нужны, – заварив себе чай, девушка тяжело вздохнула, прекрасно зная, к чему же все шло. Элене точно понравился этот мужчина. И она пыталась быть веселой, да показать себя в лучшем свете перед ним, чтобы только поскорее соблазнить и затащить его в постель.

– Уж поверь, сюда я приехал не за этим, – попытался он заверить ее, но увидев, как она вопросительно изогнула бровь, словно безмолвно спрашивая: «Да ну?», Браун не стал что-либо дополнять еще, понимая, что скорее всего это будет звучать как жалкое оправдание.

– А за чем же? Ты можешь конкретнее мне рассказать о том, что хочешь лично от меня в нашей вчерашней заключенной сделке? – все же перевела Селеста тему, понимая, что спорить в этой ситуации было бы бессмысленно, да и выглядело бы странно, словно ей вообще было дело, с кем беседовал или флиртовал этот человек.

– Я ищу своего пропавшего родственника. Дядю, если быть точнее. Говорят, что он здесь был уважаемым человеком, больше ничего о нем не знают. Мне нужно найти его.

Глава 7

«Роберт Браун. Человек, исчезнувший пятнадцать лет назад, что считался пропавшим без вести некоторое время, пока семья не решилась закопать пустой гроб. Его брат не верил в смерть своего родного человека и пол жизни потерял на то, чтобы просто найти хоть какую-нибудь информацию о нем, а Виктор продолжил его дело. Непонятно, по какой причине, ведь не был лично знаком со своим дядей, но, похоже, хотел что-то узнать о деле, из-за которого его дорогой родственник и сбежал невесть куда», – на самом деле, переваривая в голове всю полученную информацию, девушка и представить себе не могла того, что же это был за человек и от чего скрывался, но догадывалась, что дело было не из легких и вероятнее всего связано с преступностью. В конце концов, от чего же еще можно было так бежать? Или… от кого?

– Я не знаю его. Никогда не слышала об этом человеке, – предельно честно ответила Селеста, когда поставила чашку на стол и внимательно посмотрела на собеседника, поделившегося с ней столь сжатой частью своей истории. В прочем, подробно ей знать было и не нужно.

– Как же так? Ты уверена? Вас всего тут человек триста, если подумать. И все друг друга знают, – Браун действительно был удивлен ее ответу, когда хотел было узнать хоть какую-то информацию о нем, но в итоге… получил, ровным счетом, ничего.

– Уверена. А если и знала, то, видно, твоя лошадь позаботилась о том, чтобы забыла, – из вредности она снова вставила тот случай, на что мужчина лишь устало вздохнул, не зная, сколько ему придется повторять одно и то же, да отстаивать свою невиновность. – Но… возможно, я смогу тебе помочь и узнать от тех, кто, к примеру, о нем слышал. Так что, думаю, мы быстро его найдем, – легкая улыбка скрасила вечно хмурое лицо и, кажется, девушка чуть расслабилась, наслаждаясь чаем, да направляя ход своих мыслей в дело, а не в ситуацию, возникшую еще рано утром.

– Да, городок у вас и правда маленький, – согласился Виктор, прекрасно понимая, что это гораздо лучше, чем когда он еще только был занят поисками хоть какой-то информации о Роберте. Все равно, что искать иголку в стоге сена, если так подумать. Ведь территория поиска была по-настоящему внушительной и у него ушли годы для того, чтобы выведать хоть что-то. – Я сказал что-то смешное? – услышав тихий смешок, мужчина чуть нахмурился, видно, не понимая, к чему же это было.

– Городок… какое громкое слово для этой деревни, – сложив руки в замок и разведя их в стороны, Селеста положила на них подбородок и невольно усмехнулась, прекрасно понимая, что где-нибудь за тысячи километров наверняка было гораздо лучше, да и интереснее. – Ты знал, что Рубилит лишили статуса города еще много лет назад? Но жителям все равно. Мы живем без связи с внешним миром, далеко и не знаем ничего, что в нем происходило вообще.

– Так почему же не уедешь? – задал он следующий закономерный вопрос, понимая, что раз уж девушке здесь не нравится, то ее ничто, вроде бы, и не держит. Детей своих нет, жениха тоже. Родителей он не встречал, да и как-то сомневался, что они есть здесь вообще.

– Не могу, – совсем тихо ответила Селеста, хотя и сама не понимала, что же ее здесь держало вообще. Да, несомненно, она бы хотела повидать другие города и тех людей, что жили за пределами дремучего леса, из которого, казалось, даже дороги-то и не было. Нет, конечно же… была одна тропа, но от чего-то люди ей не пользовались. Кроме приезжих, ранее никто и не уезжал. Им это было и не нужно.

«Кажется, что-то еще держит меня здесь», – мысленно попыталась ответить она все на тот же самый поставленный вопрос, что теперь крутился в ее голове и не давал покоя.

– Боишься? – предположил Браун, подперев щеку рукой, и выжидающе взглянул на девушку, что будто впала в глубокие раздумья после его вопроса, но он решил особо в это не лезть, так как, банально, и не видел смысла.

– Нет, – сразу же ответила Селеста, что прозвучало даже несколько резко, но тогда было сразу ясно, что он не угадал. – Я просто не хочу бежать…

Глава 8

Прогуливаясь по улицам города, первое, наверное, на что приезжие всегда обращали внимание, так это на довольно крупные голые столбы прямо на центральной площади. Никто из своих не считал это чем-то странным, а вот гости, что смотрели на столь старое сооружение, нередко задавались вопросами о том, для чего они, или же сразу понимали, что к чему, да пытались лишний раз не злить народ, что в любой момент мог объединиться, связать тебя, да сжечь, как потомственную ведьму или одержимого бесом.

Хотя, в последнее время, костры не разводили, и людям, кажется, было чем заняться помимо самосуда, где казнь была одним из популярнейших развлечений народа. До сих пор, проходя здесь, Селеста чувствовала тот запах гари. Вспоминала крики, перекошенные злобой лица, как жертвы молили о пощаде, но жителям было просто на них все равно. Сейчас она даже не знала, обвиняли ли они, и правда, в колдовстве с целью обезопасить себя или же просто ради потехи.

– Не волнуйся, тут уже как двенадцать лет никого не сжигали. Но если продолжишь себя так же подозрительно вести, да всех расспрашивать – церковь может внезапно передумать, а остальные только рады будут, – заметив волнение своего собеседника, из уст ее вырвался тихий смешок, когда мужчина укоризненно взглянул на нее, тем самым сообщая, что ничего смешного в этом он не видел.

– Спасибо, я учту, – сдержанно ответил Виктор, переведя взгляд обратно на столбы. – Значит, с последнего раза прошло только двенадцать лет?

– А этого мало? – последовал следующий вопрос, что вырвался, на самом деле, скорее подобно обвинению. – Прости… – тише извинилась она, когда поняла, что ответила довольно в грубой форме, хотя поинтересовался он лишь из любопытства. – Я была еще совсем малышкой, когда это происходило, можно сказать, на регулярной основе. Многого уже и не помню, – частично солгала она, ведь, в отличии от недавних воспоминаний, казнь ей запомнилась очень хорошо. – А как же у вас борются с ведьмами? Вешают? Или же… сжигают на костре?

– Что? – удивленный вопрос вырвался сам собой, когда девушка начала его расспрашивать о таких зверствах. – Нет… нет, у нас с этим дела обстоят иначе.

– Как же? – ее взгляд был наполнен лишь искренним любопытством, от чего и нельзя было сказать, что на этот раз Селеста поддерживала разговор только из вежливости. Сейчас ей и правда было интересно…

– У нас не сжигают людей. По крайней мере, точно не в столице. Преступников отлавливают и сажают в темницу. Казнят в основном только особо опасных из них или тех, чьи головы разыскиваются. Ведьм, как таковых… не припомню, чтобы они были или существовали вообще, – задумавшись, дополнил он и пожал плечами, тем самым подтвердив, что и не верит в их существование. – Конечно, бывают на различных ярмарках гадалки или же всевидцы, но, как правило, те просто шарлатаны, которых любят люди.

– Любят? Это за что же? – поинтересовалась снова Акерсон, действительно не представляя, как можно любить тех, кто может предсказать неприятную судьбу или же наслать проклятие.

– Люди очень любопытны. А некоторые из них и вовсе идиоты, что скупают там все барахло, да платят за регулярные сеансы, – по одному лишь тону можно было сказать, что сам он относился к ним крайне негативно, ведь, элементарно, и понять не мог того, как вообще можно поверить в размытые слова какой-то карги, что подошли бы под описание любой жизненной ситуации.

«Так за это им еще и платят…» – для Селесты, на самом деле, это было чем-то удивительным. Если бы она только заикнулась о гаданиях, да сказала, что может предсказать судьбу, то ее сразу же притащили бы сюда, связали на этой самой площади, да сожгли бы заживо. Точно так же, как и ее родную мать двенадцать лет назад.

– И правда, они идиоты, – тише согласилась девушка и грустно улыбнулась, не понимая, от чего же они так помешаны на будущем, когда оно может поменяться в тот же самый миг.

Глава 9

Люди многогранны и есть множество доступных путей, по которым они достигнут определенной цели. Судьба – само слово очень ненадежное, как на него ни посмотри. Но узнав о ней, будет сложнее что-то изменить из-за того, что человек начинает считать это чем-то неизбежным. Бороться с ней просто бессмысленно и легче, на самом деле, просто ничего не знать. Так почему же все хотят услышать о том, что будет дальше? Увидеть будущее, заглянуть в него хотя бы лишь на один миг…

– Виктор, – обратилась к нему девушка, переводя взгляд со столбов обратно на мужчину, что поделился с ней настолько необычной информацией. – Скажи, какой из себя город, откуда ты приехал?

– Там чище, – первая фраза была сказана с настолько брезгливым видом, словно ему даже было противно здесь находиться. Но, тем не менее, вскоре на его лице вновь образовалась легкая улыбка, когда он продолжил: – И он гораздо больше. Сейчас создается множество различных технологий, человечество прогрессирует с каждым днем. На первый взгляд может показаться, что там слишком шумно и многолюдно. Но в нем, определенно, больше возможностей и перспектив, нежели здесь.

– Возможно, я бы хотела побывать там, – несколько тише произнесла Селеста, не зная, что же он имел ввиду под технологиями или перспективами, но сама мысль о неизвестном будоражила ее воображение.

– А я, возможно, с радостью составил бы тебе компанию, – почти в ее манере ответил Виктор, но от чего-то девушка улыбнулась, не зная, как же здесь можно было вообще сдержаться.

– Да неужели? – с хитрым прищуром спросила Акерсон, словно бы сомневаясь в его словах, но озорная улыбка в этот самый момент выдавала ее с потрохами.

– Правда. Хотя, тут уж скорее все зависит от тебя, – и вот сейчас она снова все больше походила рядом с ним на человека. Вспомнить то же утро и как общается она сейчас… на самом деле, еще тогда он принял ее за змею, а сейчас же просто наслаждался совместным времяпровождением, общаясь на столь простые темы.

– Тоже верно, – и девушка вздохнула, понимая, что навряд ли когда-нибудь решится все-таки уехать. Ведь как так? Куда она пойдет и как будет жить, никого даже не зная? – Я бы хотела, чтобы завтра ты составил мне компанию в кое-каком дельце.

– Касаемо чего? – несколько лениво поинтересовался мужчина, чуть замедляясь вместе с Акерсон, дабы не спешить через весь город невесть куда. Пускай для него и было это привычным шагом, Селеста, кажется, наоборот, торопиться особо не любила.

– Касаемо твоего родственника. Светский вечер, там будет много людей. Быть может, и Роберта найдем или какую информацию о нем. Только прошу… не спрашивай о нем у каждого второго.

– Хорошо, буду у каждого четвертого, – с легкой насмешкой только и ответил Браун, но заметив только ее взгляд, полный осуждения и враждебной ненависти, невольно рассмеялся, совершенно не волнуясь за тот счет, что рано или поздно за подобные слова ему еще достанется. – Я все понял. Спасибо, что идешь ради меня на такие жертвы.

– Если придем вместе, то, возможно, тебя перестанут остерегаться, как моего убийцу, – только и ответила девушка, неопределенно чуть пожав плечами.

– Или же примут за твоего любовника, – добавил он, что, так-то, тоже было вполне себе возможно, но Селеста решила не рассматривать этот вариант.

– Скорее уж тогда за любовника моей горничной. Она пойдет с нами, – достаточно холодно только и ответила Акерсон, пытаясь скрыть за уверенностью и каменным лицом свое смущение и довольно странные мысли в голове, что не давали все никак покоя.

– Это так ты отводишь от себя подозрения? – с насмешкой поинтересовался Виктор, вынуждая ее улыбнуться, когда девушка искренне пыталась держать сейчас лицо.

– Так ты меня подозреваешь? – изумленно поинтересовалась Селеста, когда остановилась и пораженно приложила ладошку к сердцу, нарочно выставляя все поддельные эмоции напоказ.

– И мысли не было. А мне есть, в чем тебя подозревать?

Глава 10

Казалось, что их войны могли идти бесконечно. Что не час, так Виктор и Селеста либо припирались между собой, либо пускали весьма саркастичные фразочки, от чего не было понятно, терпят ли они друг друга или же наслаждаются беседой. Вроде бы казались с виду такими спокойными и рассудительными людьми, но то была лишь маска и на деле эти двое бросались друг на друга обидными словами, прямо как дети малые. То Браун в чем-то обвинит Акерсон, то она ему ответит тем же в двойной порции. Оба лицемерили, как могли, и в то же время вели себя открыто. То была просто нелепая игра, что длилась на протяжении почти что всего вечера. Даже по прибытию домой, горничная испугалась, что за столь нахальное отношение ее госпожа вот-вот возьмет, да вышвырнет его за дверь, но та лишь смеялась над его попытками как-то задеть ее.

«Я впервые вижу ее такой счастливой…» – Элена неловко улыбнулась, чувствуя радость и в то же время неудобство. На душе стало так тошно, словно кошки медленно скребут по ней своими коготками. Необоснованная злость выплеснулась на посуде, которую горничная усердно терла уже как некоторое время, даже не обратив внимание на то, что последняя тарелка была, можно сказать, сухой. Девушка просто продолжала это действие, активно создавая видимость работы, но сама просто не хотела уходить, слушая разговоры мистера Брауна и госпожи.

– И потом, разве ты не собирался уехать, как найдешь его? Остался бы хоть на праздник города, – Селеста лишь улыбнулась, попросту и не замечая служанки, что оживилась на этой фразе и с надеждой посмотрела на Виктора, ожидая его согласия.

– Ну, в любом случае, неизвестно, сколько времени уйдет здесь на его поиски. Мы ведь весь город обошли, а его дом так и не нашли, – мужчина лишь пожал плечами и, через некоторое время, продолжил: – К тому же, у нас еще вторая часть сделки, а я словами на ветер не разбрасываюсь.

– Жаль, что ты даже не можешь вспомнить, во что он примерно был одет, – девушка грустно улыбнулась, понимая, что такими темпами они навряд ли смогут кого-то вообще найти.

К слову, у его дяди хотя бы имя известно, а то, что он приезжий – делает его, как раз-таки, отличным ото всех. Но вот ее случай гораздо тяжелее. Ни имени, ни внешности… только то, что это был невысокий молодой человек у коновязи, что каким-то неведомым образом испугал лошадь и натравил на нее. И в это ей, на самом деле, до сих пор верилось как-то с трудом.

«И это при всем при том, что раньше такого у меня никогда не возникало», – Виктор лишь отвел взгляд в сторону, понимая, что дело явно будет не из легких и его сделка малость даже неравноценна в силу того, что информации о дяде много, а о том человеке ее просто нет. Ему до сих пор неизвестно, как девушка вообще поверила во всю эту ересь, но, разумеется, он был ей благодарен. Она согласилась на его условия, выделила комнату и серьезно относится к делу, а не сваливает все на него. Вот, к примеру, даже пригласила Брауна на светский вечер, думая, что его дядя мог появиться там. Ведь, учитывая его положение, да и то, что если у него нет дома в городе, то он, вероятнее всего, жил у кого-то, как и Виктор.

– Ну, не будем о плохом. Вы не против выпить со мной по чашке чая? – тактично сменила она тему.

– Ну как же я могу быть против приятной беседы с такой прекрасной госпожой? – лукавая улыбка и хитрый взгляд, его бархатный тон в этот момент… все, что он делал и как смотрел на нее, вызывало внутри девушки легкий трепет и, вместе с тем, сильное желание его чем-нибудь ударить.

– Оставьте лесть для дамы своего сердца, мистер, – вновь перешла Селеста на официальный тон, пытаясь скрыть за ним свое смущение и быстро отвернулась к шкафчику. На самом деле, ее поведение в этот момент показалось ему даже забавным. Такая ледышка на первый взгляд, и так очаровательно стесняется его, пытаясь скрыться либо за маской безразличия, либо так и вовсе стараясь просто поскорей перевести тему.

– Я заварю, – быстро произнесла служанка, что только потянулась к набору фарфоровых чашек с весьма необычными узорами, но девушка лишь положила свою ладошку на ее и ласково улыбнулась.

– Не стоит, я сама, – тише и более мягко ответила она, что в корне отличалось от того, как Селеста обращалась с ней до этого самого момента. – Ты ведь со всем уже закончила? В таком случае, можешь сегодня просто отдохнуть или даже прогуляться, – с явным намеком на то, чтобы Элена поскорей ушла, произнесла сейчас ее хозяйка. А горничная, что смотрела на нее со смесью обиды и разочарования, прекрасно понимала это, но просто не хотела, чтобы они с Виктором остались здесь наедине.

«Лучше бы вас все-таки убила тогда лошадь», – хотелось все вырваться в слух, но девушка лишь поджала губы, после чего кротко кивнула, быстро кланяясь ей за предоставленную возможность. Уже когда она остановилась у прохода, Элена чуть обернулась к Виктору и улыбнулась ему самой очаровательной и доброй улыбкой.

– До свидания, мистер Браун.

Глава 11

Наступило раннее утро нового дня. Первый луч рассвета окрашивает небо в нежно-розовый цвет, а город только-только начинает просыпаться. Кричали петухи, еще совсем сонные жители выбирались из своих домов на работу. Кто-то занимался животными, кто-то грядками, кто-то торговал продуктами или же обучал детей и мог еще какое-то время посидеть в полной тишине без мелких сорванцов.

Все вокруг начинало приходить в движение. Первый звон колоколов и, по традиции, большинство людей направлялось в церковь. Это не было чем-то обязательным, вовсе нет. Просто у них вошло это в привычку. Кто-то заходил с утра пораньше, кто-то днем, а кто-то же и вовсе вечером. Все зависело от типа работы и свободного времени жителей, что никогда не пренебрегали своими обязанностями и трудились во благо своего города.

Поместье, что величественно расположилось вдали от всей этой суматохи, до сих пор казалось мрачным и тихим местом. Ни Селеста, ни ее служанка не любили вставать в такую рань, да и не видели в этом какого-либо смысла. И когда все люди были уже на ногах, да усердно работали, не покладая рук, когда солнце уже стояло высоко-высоко на горизонте… вот тогда-то и начали выползать оттуда люди.

Горничная, приготовив завтрак и, разбудив свою госпожу, с ее позволения ушла сразу же в церковь. Девушка наслаждалась трапезой в полном одиночестве. Птицы звонко щебетали что-то прямо под ее окнами, с улицы подул сильный ветер и пара белых лепестков вишни залетело на кухню.

«Может, прогуляться?» – не зная, чем же себя сейчас занять, девушка разрывалась между несколькими вариантами. Либо сходить в церковь, либо просто погулять по городу или уйти в лес. Возможно, ей следовало пойти еще со своей горничной, но она просто отпустила ее одну, не желая идти туда только с целью снова поспать в зале, пока священник будет что-то говорить таким монотонным и спокойным голосом, что походил даже в какие-то моменты на пение. Ей ничего за это не было, но подобное поведение все равно в церкви неприемлемо, хотя и мелькать хотя бы иногда там ей необходимо. Что с ней будет, если встретится однажды с кем-то из служителей и те спросят, от чего она ни разу не навещала их? А если почуют что-то неладное?

С подобными мыслями девушка и вышла на улицу, собираясь просто прогуляться и пойти «куда глаза глядят», но остановилась, когда услышала ржание лошади и довольно громкий человеческий смех. И как только она, пойдя на звуки, увидела своего убийцу на лугу с мужчиной, что пытался просто поухаживать за свой лошадью, девушка замерла на месте, просто боясь и шевельнуться лишний раз, когда вороная смерть остановилась и медленно начала отступать назад.

– Что случилось, дружище? – удивленно спросил Виктор, чуть погладив своего друга по морде в успокаивающем жесте, когда только обратил внимание на девушку, по вине которой его лошадь так перепугалась. – О, доброе утро, миледи! – навеселе поздоровался он с ней с самой беззаботной улыбкой, хотя действительно удивился тому, как на нее отреагировал его скакун. – Что же ты так далеко? Не желаешь погладить?

– Не думаю, что это хорошая идея! – довольно громко ответила Селеста, стараясь держать дистанцию и говорить так, чтобы ее было слышно. По крайней мере, одной лишь реакции монстра было достаточно, чтобы понять, что ей и правда было лучше к ним не подходить.

Вместо того, чтобы и дальше перекрикиваться с ней, Браун сам подошел ближе, напоследок лишь похлопав свою лошадь, что, видно, не забыла тот самый день, когда перепугалась не на шутку и лягнула копытом эту девушку.

– Почему же? Боишься? – с легкой насмешкой поинтересовался Виктор, но заметив на себе ее скептичный взгляд, только тяжело вздохнул, понимая, что, возможно, с этим ему шутить пока не стоит. – Зря, лошадь у меня очень даже добрая. Думаю, вы могли бы подружиться.

– Нет желания. Да и ты ведь сам же видел, как она перепугалась, стоило ей только меня увидеть, – неловко обняв себя руками, только и ответила Селеста, понимая, что это будет большой ошибкой. – Лошади излишне чувствительны. И если им кто-то не нравится, то и будет не нравиться до самого конца.

– Если не задобрить только чем-то вкусным, – скорее даже из вредности он решил поспорить с ней, продолжая настаивать все на своем. – Так что, не хочешь попробовать?

– Задобрить своего убийцу? Знаешь, что-то не особо хочется. Я, пожалуй, откажусь, – сразу же ответила Акерсон, не собираясь так просто отступать от своих принципов, пока не взглянула на лакомство, которым можно было покормить то опасное животное. – Да она мне руку отгрызет… как вообще можно покормить ее кубиками сахара?

– Лошади не едят людей. Так ты заинтересовалась? – чуть придержав ее за талию свободной рукой, он плавно начал вести ее к своему скакуну. – Главное, делай это медленно. Осторожно…

– Если я умру, то это будет на твоей совести. Я буду мстящим призраком, что придушит тебя ночью или утянет за собой на дно, – не без угрозы шептала она, как проклятье, неуверенными шагами подходя к лошади, и чувствуя такой страх, что больше всего ей сейчас хотелось просто оттолкнуть его, да убежать в обратном направлении.

– Как страшно, – он лишь слабо улыбнулся, с трудом сдерживая смех, когда девушка перешла на такой шепот, что все ее слова и правда казались самой настоящей порчей. – Держи. Вытяни руку. Аккуратно, не спеши… – он накрыл ее ладошку с тыльной стороны и плавно протянул к своей несколько нервной лошади. – Ну вот, а ты еще боялась!

Животное плавно наклонило свою морду к ее раскрытой ладони, совсем аккуратно забирая у нее сладость. И Селеста, что с замиранием сердца наблюдала за столь причудливым созданием, только испуганно отпрянула, когда та было начала подходить к ней.

– Аа… у меня же больше нет! – в спешке и как-то испуганно произнесла она под смех мужчины, что в этой ситуации только раздражал, а девушка, не зная, что этот скакун от нее хочет, только отходила от него, пока тот сам не остановился. – И все?

– Что «и все»? Можешь теперь погладить, – Виктор только тепло улыбнулся, наблюдая за столь странной картиной, когда девушка, что так сильно боялась лошадей, преодолела свой страх, аккуратно касаясь ладошкой мордочки его лошади. Сейчас, смотря на эти блестящие от радости глаза и слабую улыбку, он невольно увидел перед собой не вечно строгую леди, а просто маленькую девочку, что, на самом деле, любила животных, но по какой-то причине не могла к ним даже подойти…

Глава 12

Ее отец, Фредерик Акерсон, был просто помешанным на лошадях человеком. Что ни день, так он всегда был либо в работе, либо занимался лошадьми, о которых мог болтать просто без умолку. Даже за семейным ужином он умудрялся обсудить своих «благородных дев», что выигрывали ему в скачках или же на различных конкурсах в городе, награды за которые просто пылились на фоне остальных, заработанных им еще в далекой молодости. Но любил он их не из-за того, что те приносили ему какой-то доход… совсем нет. Он любил их красоту. Любил ухаживать за ними, любил жеребят и умилялся им настолько, будто то были его собственные дети.

И Селеста была с ним полностью согласна. Лошади были для нее слишком большими, можно сказать, огромными животными, что поражали своей красотой и величием. Девочка боялась подходить к ним слишком близко, смотря за тем, как они едят и взгляд невольно цеплялся за большие зубы, с помощью которых они наверняка могли бы как просто больно укусить, так и навредить человеку. И, тем не менее, несмотря на легкий страх перед столь гордыми созданиями, ей они все равно безумно нравились.

Нравилась лошадка, что все время подшучивала над ее отцом и притворялась мертвой. Нравилось, как она хватала из его руки морковку и убегала, как одна лошадь отбирает у другой угощение и те носятся по лугу, словно угорелые. Стук копыт, громкое радостное ржание, густая, можно сказать, шикарная грива…

Возможно, тогда она была такой же помешанной девочкой. Поддерживала отца в его любимой теме, узнавала о породах… он гордился ею и со смехом говорил, что когда умрет, то будет спокоен за своих малышек из-за того, что они будут в надежных руках. Селеста была счастлива, что он настолько доверял ей, но всегда противилась, стоило папе только начать говорить о своей смерти.

«Ты же еще у меня такой молодой, папочка! Тебе рано на тот свет!» – со смехом могла произнести она тогда, и мужчина тепло улыбался, смотря на свою очаровательную кроху, что внешне была так похожа на маму, но всецело было его доброй и милой дочуркой. Не ведьмой, а маленьким человеком, что радовался мелочам и всегда встречал его с радостной улыбкой.

В конюшне снова появились жеребята. Она узнала об этом еще утром, когда отец рассказывал все о том, какие же они красивые, а маленькая девочка, что тогда хотела похвастаться своими достижениями в учебе, лишь натянуто улыбалась, выслушивая гордого родителя.

Девочка не стала расстраиваться из-за того, что папа столько времени уделял своей любви. Она понимала, что он прав, а от того и не хотела спорить с ним. Молча слушала, как он все их расхваливал, будто своих детей, как гордился ими или уходил на очередные выставки.

«Они и правда такие милые?» – вопрос образовался в голове сам собой, когда она стояла напротив конюшни и все думала, стоит ли туда ей заходить или же нет. Открыв дверь, девочка сначала только заглянула туда, но заметив, что все животные были заперты в своих стойлах, облегченно выдохнула и все-таки прошла внутрь. Девочка неуверенно проходила между ними, засматриваясь на лошадей, что еще когда-то стояли с высунутыми мордами, а теперь с громким ржанием отходили назад, словно боясь ее.

– Эй, Принцесса, ну ты чего? – только стоило малышке заглянуть к белоснежной кобыле, которую она ласково звала «Принцессой» из-за ее окраса и светлой гривы, как перепуганная лошадь встала на дыбы, и девочка прикрикнула, живо отбегая назад, когда та с силой долбанула по дереву, будто намереваясь ей навредить.

Из-за одного лишь ее крика лошади словно обезумели. Со всех концов она слышала ржание и как те долбили копытами по шатким дверям, будто пытаясь выбраться наружу. Они были напуганы, а она – еще сильнее, крича все «хватит» или «успокойтесь». Но разве могло подобное им как-нибудь помочь? Звук выбитой двери мгновенно переключает ее внимание на дальнее стойло и в следующую же секунду малышка с воплями удирает на улицу, падая на траву, когда огромный конь буквально чуть не придавил ее копытами, срываясь на волю. За ним сорвались другие. Девочка плакала, в истерике отползая в сторону и видела, как лошади в страхе срывались оттуда наружу, словно бы она могла их всех убить там.

– Селеста, что ты натворила?! – громкий ор послышался со стороны поместья и малышка замирает в ужасе, боясь уже не только лошадей, но и своего родителя, что за сбежавших животных явно волновался больше, чем за родную дочь, которую чуть не растоптали эти звери…

Глава 13

«Вот бы она не умирала», – девочка сидела в полной темноте, на чердаке, куда забиралась каждый раз, когда хотела просто побыть одна. Губы дрожали, от плача уже болела голова, а сама малышка тихо сидела, да все прижимала к себе маленькую куклу, вспоминая, с каким старанием ее делала женщина, чтобы только дочери понравилось. И какой же реакция малышки была на тот момент? Что она ей тогда ответила?

«А в магазин мы больше за игрушкой не пойдем?» – расстроенный голосок сам собой возник в ее голове, когда Селеста вспомнила, с каким пренебрежением тогда рассматривала самую что ни на есть обычную игрушку, а сейчас… сейчас же она понимала, что то была не просто тряпичная кукла. То были чувства ее мамочки, ее усердия и ее труд. И малышка просто сравнила его с ничем, когда не оценила подарок по достоинству.

– Как же я хочу снова обнять тебя, мам, – маленькая ведьма плакала, прижимая к себе заветную игрушку и, по совместительству, единственную вещь, что досталась ей от по-настоящему дорогого человека. – Папа даже говорить о тебе не хочет. Притворяется, что все нормально, делает вид, что ничего не изменилось… почему? – горестно спросила малышка, сжимая куклу своими пальцами и не понимая, от чего же он даже не тоскует по ней. Не злится на людей, не пытается отомстить или сделать хотя бы что-то. – Ему будто интересны только лошади! А на нас ему с самого начала было наплевать! – прокричала маленькая Акерсон, даже толком и не понимая, насколько жестокие вещи озвучивает сейчас вслух. Она жаловалась кукле, думая, что мама сможет ее так как-то услышать. Понимала, что больше никогда не почувствует того тепла, не увидит ее и не сможет обнять, как бы сильно не желала этого. – С высокого дерева было просто наплевать… – повторилась она, шмыгнув носом и вытерла глаза рукавом, чувствуя, как от своих же слов становилось просто тошно.

– А я разве тебе не говорил? – тихий, такой спокойный голос, раздавшийся в темноте, девочка узнала, можно сказать, сразу. – Бедная, несчастная малышка. Никто не пожалеет, никто и не поймет. Даже собственный папуля, верно?

– Снова ты? Отстань, – не без обиды пробурчала девочка, явно надеясь на то, что одно слово сможет остановить ее знакомого, которого она видела только по ночам. И то… как сказать, видела? Скорее слышала.

Он никогда не показывался ей на свету. Приходил, когда Селесте было слишком грустно. Стоило ей впервые расплакаться после смерти мамы, стоило закричать и подумать, что она еще могла бы что-то изменить… тогда-то и явился он. Она точно не знала, что это такое было, но с уверенностью могла сказать, что этот «некто» не был человеком. Его вообще не было. Как бы существует себе в темноте, но как бы папа его даже и не слышал. Он живет у них в доме еще с того времени, когда мамочка была жива, а тот мужчина его даже и не чувствовал. В отличии от дочери, что еще с раннего детства ощущала его присутствие и плакала как не в себя, стоило чудищу однажды объявиться ночью.

– Ну-ну, не отвергай меня так сразу. Это разбивает мне сердечко, – его притворно расстроенный тон только разозлил ее, а когда длинный хвост обвил ее талию, девочка сразу схватилась за него рукой, да сжала так, что монстр зашипел и зарычал от боли, от чего все больше походил на зверя. – Пусти! – пропищал он так визгливо и противно, что девочка скривилась, не понимая, как же эта жуть могла говорить таким красивым голосом.

– Разве у тебя есть сердце? – шепотом спросила Акерсон, когда ослабила хватку и только подумала, что мохнатый хвост ей слишком сильно напоминал обезьяний. Только более длинный, с жесткой шерстью и большим пушком на конце.

– Условно есть, – прохрипел он, плюхаясь напротив рядом с таким шумом, что девочке даже показалось, словно рядом с ней упало что-то по-настоящему огромное.

– А оно бьется? – следующий вопрос вырвался сам собой, но ответом была только тишина. – Тогда мне не страшно разбить то, что даже не живое. Уходи, – скомандовала маленькая ведьма, искренне надеясь на то, что ее уверенность и внешнее спокойствие смогут прогнать злую нечисть, кем бы она там не была.

– Так протяни руку и проверь. Не бойся, я же не кусаюсь, – она не могла сказать этого точно, но чувствовала, что существо улыбалось. Это было понятно по одному лишь веселому тону и тихому смешку, что сам собой вырвался после ее ответа.

– Этого знать я не могу, – из вредности произнесла Селеста, но все же протянула руку, не удержавшись перед неизвестным.

Она водила своей маленькой ладошкой по чему-то шерстяному, больше походящему на короткий мех или же шкуру подстриженной старой собаки. Остановилась и почувствовала бешенное сердцебиение, что, казалось, отразилось даже и на ней самой. Его сердце билось так сильно и настолько быстро, что, казалось, просто рвалось из груди наружу. Оно долбилось с такой мощью, что девочка в страхе убрала свою руку, думая, что еще совсем немного и будет уже слишком поздно для того, чтобы что-то делать…

Глава 14

После казни девочка довольно часто приходила на чердак, чтобы никто не видел того, как она плакала, и не слышал, какие слова она могла нечаянно проронить вслух. Этот мрак, это грязное и такое одинокое место, можно сказать, было для нее укрытием или даже отдельным мирком, в котором она любила закрываться от людей. Селеста не боялась темноты, ведь знала, что за монстр в ней живет. Лохматое, скорее всего безобразное чудовище с длинными рогами, кривыми задними лапами и руками с длинными острыми когтями, от чего она, на самом деле, и не знала, на человека ли он похож больше или на животное. Сейчас самым приближенным вариантом к правде был только разве что старый козел с ужасной шерстью.

– Чудище… эй, чудище. Ты еще здесь? – сегодня она совсем не заметила, как заснула на чердаке из-за пролитых слез после случившегося в конюшне.

– Ну, а где же мне еще быть? – послышался тихий, такой спокойный голос чуть дальше от нее. – Как погляжу, ты успокоилась. Это хорошо.

– Спасибо, – совсем тихо произнесла девочка, сама даже и не зная, стоило ли вообще его благодарить.

– За что же? – она услышала, как он приблизился к ней довольно громкими шагами и наклонился так, от чего девочка и впрямь почувствовала этот вонючий запах козьей шерсти.

– За то, что сидишь со мной каждый раз, когда мне плохо, – тихо ответила малышка и слабо улыбнулась. – Я пойду. Надо извиниться еще перед папой и… предложить ему помощь в поисках лошадей.

– За что же? – в точности продублировал он свой вопрос, от чего девочка напряглась, не зная, что же с ним такое, а голос стал в несколько раз тише обычного и, казалось, был прямо у ее уха. – За то, что ты спаслась и те дикие животные не размазали тебя копытами по земле?

– Они… просто испугались, – расстроенно произнесла маленькая Акерсон, искренне считая их невиноватыми в происшествии, хотя, казалось бы, именно они и начали это безумие, когда она просто хотела посмотреть на жеребят.

– А ты нет? Кто же из вас начал первым? – сладкий шепот был сравним с ядом, медленно растекающимся внутри нее. И чувство обиды, возникшее на почве его слов, теперь просто не давало ей покоя. – Они ненавидят тебя, Селеста. Боятся, потому что ты не человек.

– Но я человек! – возразила сразу же малышка, с силой пытаясь отпихнуть от себя монстра, но тот не сдвинулся и с места. – Хватит, я не хочу тебя больше слушать!

– Наивный ребенок. Кто же еще расскажет тебе правду, если не я? – с презрительным фырком проворчал старый черт, чувствуя, как ее поведение его начинает даже раздражать. – Будь ты только человеком – лошади бы не впали в безумие. Не попытались бы тебя убить. И твой ненаглядный папочка любил бы тебя и слушал, что ты ему говоришь.

– Папа любит меня, – с сомнением в голосе только и ответила малышка.

– Да ну? А по-моему, он любит только лошадей, – невозмутимо ответил ее лохматый знакомый, что растянул улыбку до ушей, стоило только услышать неуверенность в ее словах. – Ты не нужна ему.

– Это неправда! Ты врешь. Хватит настраивать меня против всех! – вспылила девочка, что в панике начала отползать назад, понимая, к чему он ведет. – Папа меня любит. Он любит меня, тебе ясно? Мне просто было очень страшно, я не хотела говорить чего-то такого!

– Тогда почему он и слушать тебя не стал? – встрял он прямо посреди ее слов, когда девочка, видно, пыталась не столько втереть это ему, сколько самой поверить в то, что говорит. – Почему он убежал за ними, а тебя бросил в слезах здесь? Совсем одну… – Селеста замолчала, опустив голову, а черт, что явно наслаждался этим зрелищем, вдруг тише произнес: – Ты ни в чем не виновата. Лошади сошли с ума сами, а не по твоей вине. Разве ты не говорила, что просто испугалась? Тогда имеет ли он право на тебя кричать? – она мотнула головой и плотно поджала губы, пытаясь просто снова не расплакаться.

– Не имеет. Он тоже был не прав. И я не извинюсь до тех пор, пока он не признает это, – сухо произнесла малышка и зажмурилась, стоило только почувствовать, как этот «некто» легонько растрепал ей волосы.

– Верное решение, – тихо только и ответил черт, полностью соглашаясь с малышкой и понимая, что таким образом эти двое никогда не придут к примирению. Ведь, по мнению отца, Селеста, виновница всех его бед, должна была извиниться за свою шалость, из-за которой могли пострадать бедные животные…

Глава 15

За девять лет она с отцом так и не помирилась. Они отстранились друг от друга, и пока Фредерик продолжал возиться со своими лошадьми, девушка все так же сбегала на чердак, да слушала там советы друга, что всегда рассказывал ей все, как оно есть. Рассказывал о магии, о том, что раньше дружил с ее мамой и помнит ее еще с рождения. Селесте было интересно слушать его истории или игру на флейте, он забавно танцевал и в любой момент мог ее рассмешить, даже когда было особенно тяжело.

Отношения с родителем были натяжными. Если они и проводил время, то только за обедом или ужином в строго отведенное время, но даже тогда не обменивались и парой слов. Однажды девушка спросила, как там его лошади, а он, с нехотя, ответил, что все хорошо. И было бы гораздо лучше, если бы она не лезла к его конюшне.

Акерсон помнила все. Помнила, как Фредерик ругался на нее, как он вынуждал ее признать вину за случившееся, а она наотрез отказывалась и говорила, что он сам повел себя очень некрасиво. Они не могли прийти к какому-либо компромиссу, не могли решить, кто из них прав, когда оба были виноваты. Одна виновата была в том, что сунулась в конюшню без родителя, а другой виноват в том, что не сам не уследил за маленькой дочерью и наорал на нее вместо того, чтобы просто успокоить. Вместо того, чтобы хотя бы узнать, все ли с ней в порядке…

«Теперь уже слишком поздно», – девушка смотрела на гроб и пропускала все слова священника мимо ушей, думая о том, что им так и не удалось даже просто помириться. День за днем они либо собачились, либо же и вовсе жили, как неродные друг другу люди. Просто… как соседи.

Селеста сама тогда не поняла, от чего именно, но на душе стало мерзко, а в церкви было настолько душно и неспокойно, что больше всего ей хотелось сейчас выскочить на улицу, а то и вовсе запереться дома на чердаке, да провести там остаток всего дня. Но вместо этого она осталась здесь и пыталась сосредоточиться на словах священника, что, вроде как, говорил громко и понятно, но в то же время так расплывчато, от чего все его фразы проходили мимо ушей. Никто не оплакивал ее отца. Пришли его друзья, те, кто разделял его любовь к лошадям, и просто жители, которым он когда-либо помог. Мрачные, холодные… в их глазах Акерсон прямо-таки читала: «Ну и что же я здесь делаю?».

***

Холодный вечер с моросящим дождиком, темно-серое пасмурное небо и сильный ветер… все это, в комбинации вместе с траурными нарядами, создавало просто отвратительное настроение. Девушка все смотрела на свои белые ромашки, что слишком сильно выделялись на фоне роз и тюльпанов, оставленных друзьями ее родителя. Человека, что больше всего на этом свете любил только своих лошадей. Ради них жил, из-за них и умер…

Селеста до сих пор вспоминает день, когда ее отец решил прокатиться на лошади в горах. Как случилась облава и через пару дней его труп нашли у самого подножия, заваленный камнями вместе с лошадью. Более нелепой смерти, наверно, и представить было трудно.

– Фредерик очень любил ее. Эту лошадь, – подошедшая женщина осторожно коснулась плеча своей новой хозяйки, словно пытаясь тем самым поддержать ее. – Добрый был человек, уж мы-то знаем. За конюшней сам ухаживал, друзей и даже своих слуг поддерживал. Но почему ромашки?..

– Одно из любимых лакомств его питомцев. Подумала, что раз им нравятся, то и для него сгодятся, – она чуть дернула плечом, словно призывая служанку отпустить ее, и тяжело вздохнула.

– В-вот оно что… – горничная нервно посмеялась, чуть отходя в сторону. – Вы так много о них знаете, госпожа. Просто удивительно! Не зря ваш отец все время говорил, что будет спокоен за своих малышек, когда его не станет. И за нас, он тоже…

– Я собираюсь продать всех лошадей, Мэри, – ледяной тон и невозмутимое выражение лица в этот момент заставили служанку содрогнуться от ужаса.

Сердце наполнялось гневом с каждой секундой, стоило ей только вспомнить доброго и уважаемого мужчину, у которого была, можно сказать, просто отвратительная судьба. Его любовь всей жизни оказалась ведьмой, а он был просто жертвой ее чар. Пол своей жизни Фредерик страдал по ней, пытаясь все забыть, да воспитывать эту неблагодарную девицу, что только игнорировала и не ценила его доброту. Так, может, иногда могла поговорить с ним за ужином. Но и то пропало, когда Селеста пробралась в конюшню, чтобы избавиться от лошадей, распугав их и выпустив на волю.

– Вы… да как вы смеете такое говорить?! Фредерик из кожи вон лез, чтобы лишь у вас все было! – прокричала женщина, что замахнулась на нее рукой и отвесила звонкую пощечину. – Старался ради вас, каждый день беспокоился, корил все себя, что недостаточно времени уделял любимой дочери! А вы… а вы! – на ее глазах появились слезы, и горничная сама не знала, от чего же ей стало так больно, так… тяжело, словно это она здесь потеряла своего родителя.

– Наверно, уделил бы, если только захотел… – коснувшись своей щеки, прошипела девушка, едва ли сдерживая себя, чтобы сейчас же не схватиться за ее волосы, да не повыдергивать оставшиеся. – Мерзавка, да как у тебя рука только поднялась? Ты уволена! Чтобы сегодня же собрала все свои вещи, и я тебя больше не видела. И остальным можешь передать то же самое. Кто останется – позабочусь, чтобы его вообще ни на какую работу больше здесь не приняли!

Глава 16

На окраине города располагался величественный особняк семьи Баретти, в роду которой был один из основателей и главный архитектор города, что однажды и построил Рубилит – их тихое и спокойное местечко, откуда люди просто и не хотели куда-либо уходить. Ведь здесь был их дом, их знакомые и их родные земли…

Семья Баретти когда-то представляла из себя огромный род со своей иерархией и порядками, некоторые из которых могли показаться по-настоящему безумными даже для местных жителей или той же церкви. Свои эталоны красоты, манера поведения, что прямо-таки говорила о том, что им было плевать на всех и все, что их окружало, кроме собственной власти и достоинства. Они контролировали все, начиная от мельчайших праздников и заканчивая казной города, лет так пятьдесят назад еще сами придумывали имена младенцам и ни в какую не слушались церкви, попросту даже не признавая ее власти.

«К ним за помощью и пришла когда-то моя мама…» – девушка грустно улыбнулась, вспоминая, можно сказать, все, начиная от мелких пакостей, которые когда-то подсовывали эти люди ее семье и заканчивая, пожалуй, главным. Той самой каплей, когда они пообещали им помочь, а сами сдали церкви, решив, что будет выгоднее укрепить отношения с ними, нежели с родом потомственных ведьм.

А как потом ее проверяли на наличие темных сил? Как купали в церкви, душили под водой и заявляли, что изгоняют демонов? Как морили голодом, как заставляли на зубок учить молитвы и в случае неповиновения наказывали? Как Селеста прожила там несколько месяцев, лишившись каких-либо сил и даже своего рассудка…

Она до сих пор помнит состояние, когда руки тряслись, ей хотелось просто вернуться домой, но и на попытки разжалобить священников сил, банально, не хватало. Все дошло до того, что по состоянию она стала больше похожей на тряпичную куклу, покорную и тихую. Настолько тихую, что девушка не могла выронить и лишнего слова без позволения других людей.

Ее выпустили только тогда, когда посчитали, что с нее достаточно. Внедрили отцу, что все в порядке, а в его любимой дочери нет и капли магии. Мол, она невинна и чиста, прошла через обряд просвещения и теперь в любой момент мог стать одним из них. Втирали про ее потенциал, говорили, что она очень способная послушница, но Селеста… в этот самый момент она просто смотрела на них своими пустыми глазами и не понимала, действительно ли она дома или все это – очередная ее галлюцинация о желаемом.

– Добро пожаловать в особняк Баретти, леди Акерсон, мистер Браун, – женщина пожилых лет, встречавшая гостей, приветливо улыбнулась новым лицам.

– Здравствуй, Мэри, – несколько даже тихо поприветствовала ее девушка с натянутой улыбкой, понимая, насколько же та, наверно, ее ненавидит. – Скажи, много людей уже пришло? – делать вид, что она рада была ее видеть, на самом деле, не хотелось, а потому Селеста даже и не спрашивала о том, как ей на новом месте и нравится ли другой господин.

– Достаточно, го… леди Акерсон, – она хотела было назвать ее своей госпожой, да вот потом скривилась так, словно ей претила одна лишь мысль о том, что эта избалованная девка могла быть ее хозяйкой. Селеста казалась ей излишне грубым и жестоким работодателем, даже если на деле и не знала, сколько же различных преимуществ было у ее единственной горничной. – Так вы пришли с друзьями?

– Можно сказать и так, – решила она просто отмахнуться одной фразой, да умолчать о том, что один, можно сказать, ее чуть не убил лошадью, а другая – вообще служанка, что просто умеет показать себя и наряжается подобно знати.

– Мы, скорее, деловые партнеры. Не думаю, что понятие «друзей» подходит в нашем случае, – чуть придержав леди за талию, Виктор беззаботно и так дружелюбно улыбнулся, что вопросов никаких, можно сказать, и не осталось.

– Ах, вот оно как! Ну проходите, проходите, – с хитрым прищуром только и сказала Мэри, видно, сразу поняв, что к чему. – Помяни черта, и что этот бедолага в ней нашел?.. – совсем тихо пробормотала она, наблюдая за удаляющейся парочкой и леди, что все смотрела на чужого мужчину влюбленными глазами.