Одержимость бесплатное чтение

Предисловие

Дорогой читатель,

Благодарю тебя за терпение и преданность, что дождался продолжения романа «Уязвимость». Ваши отзывы и поддержка вдохновляют меня становиться лучше и создавать истории, которые находят отклик в ваших сердцах.

Роман «Одержимость» – вторая часть дилогии, и в ней наших героев ждут новые, еще более сложные испытания. Я постаралась сделать эту историю захватывающей и эмоционально насыщенной, чтобы вы смогли погрузиться в мир героев и пережить вместе с ними все их радости и страдания.

В этой части я решила уделить внимание музыкальному сопровождению. В приложенном плейлисте вы найдёте мелодии, которые вдохновляли меня во время написания. Вы можете слушать их, чтобы глубже погрузиться в атмосферу романа, но это, конечно, остается на ваше усмотрение. Вкусы на музыку у всех разные, и я уважаю это.

Однако, прежде чем вы начнете чтение, хочу предупредить о некоторых триггерах. В романе присутствуют сцены жестокого обращения с животными и людьми, а также упоминание запрещенных веществ и нецензурная брать. Пожалуйста, будьте осторожны, если эти темы могут вызвать у вас сильные эмоциональные переживания.

Приятного чтения и благодарю за ваше доверие!

С уважением,

Ваш автор Тина Альберт

Плейлист

•

Liar – Benzolovers

•

atmo$fer – Tolife

•

Flora Cash – Don't you look at me that way

•

Black Atlass – Sacrifice

•

M’Dee – Baby Boy

•

John Murphy – Leaving England

•

Nightshift TV – D r i v e F o r e v e r

•

Helmut – Hunters

•

QsensX – QsensX Pt. 15

•

Lloyd – All I Need

•

Unions – Sex and Candy

•

Da Vosk Dicta – Gentrify

•

Cemre Emin, Mu – Silence

•

MXMS – Gravedigger

•

Kirkinson – no no

•

Blue Foundation – Bonfires

•

Flora Cash – Don’t You Look At Me That Way

Глава 1 Змей

Судьба порой расставляет нас по шахматной доске жизни, наделяя одних ролью агрессора, а других – жертвы. Но значит ли это, что мы обречены следовать предначертанному сценарию, смиренно принимая свою роль? Возможно, в отказе от роли жертвы скрыта великая сила. Если мы решимся подняться, сопротивляться, может быть, и агрессор потеряет почву под ногами, утратив свои позиции. Или же ничего не изменится, и роли останутся неизменными?

Но стоит ли нам покорно склоняться перед тем, что кажется неизбежным? Быть может, истинная свобода заключается в том, чтобы бросить вызов предначертанию, осмелившись переписать свою судьбу? Ведь лишь тот, кто осмеливается выйти за рамки, способен изменить не только свою жизнь, но и мир вокруг себя.

Эмма

Открываю глаза и вижу перед собой просторную спальню, утопающую в роскоши, которую я видела только в фильмах о богатых и знаменитых. Высокие окна, затянутые темными бархатными шторами, пропускают мягкий свет, который проникает через тонкие полупрозрачные занавески, заливая комнату теплым золотистым сиянием. Антикварная мебель, покрытая золотыми узорами, придает помещению величественный вид.

Неужели это реальность? Голова раскалывается от боли, и каждое движение отдается ломотой в теле. Сколько я проспала? С трудом сажусь на кровать, чувствуя, как тяжелое одеяло сползает с моих плеч. Взгляд падает на аккуратно сложенную одежду рядом: нежное кашемировое платье и элегантные туфли. Я медленно одеваюсь, ощущая мягкость ткани на своей коже, но вместе с этим волна страха и тревоги накрывает меня с головой. Каждая клеточка моего тела наполнена неуверенностью и вопросами.

Как я здесь оказалась? Почему я ничего не помню? И кто приходил ночью? В голове роятся мысли, но ни одна из них не приносит ответов. Оглядываю комнату, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, которая могла бы помочь мне понять, что происходит.

Все это кажется кошмаром, из которого я никак не могу проснуться. Но даже в самых страшных снах я никогда не ощущала такой пугающей роскоши, такой противоречивой красоты, которая одновременно манит и ужасает.

Несколько мгновений спустя в дверь стучат, и входит мужчина. На вид ему лет тридцать, крепкое телосложение, коротко стриженные волосы, лицо с грубыми чертами, будто высеченными из камня. Он не говорит ни слова, просто кивает в сторону двери, предлагая следовать за ним.

Я слушаюсь, мы идем по коридорам, каждый из которых украшен картинами в массивных золоченых рамах и старинными скульптурами. Прекрасное убранство особняка вызывает у меня одновременно восхищение и страх. Чем больше я вижу, тем сильнее осознаю, что попала в место, где царствуют деньги и власть.

Вскоре мы подходим к массивной двери, и мужчина открывает её, пропуская меня вперед. Я вхожу в помещение, и дух захватывает. Это огромный террариум. Под потолком висят лампы, имитирующие солнечный свет, а в центре зала – стеклянный вольер с экзотическими растениями и большим черным питоном, который лениво ползет вдоль стекла.

Спиной ко мне стоит мужчина. Он высокий, с широкой спиной, одет в черные брюки и рубашку. Его тёмные и густые волосы гладко зачесаны назад, а в руках он держит бокал с вином. Мужчина медленно поворачивается, и я встречаюсь с его взглядом. Глубокие карие глаза, в которых скрывается что-то ледяное, и тонкие губы, кривящиеся в легкой улыбке.

– Buongiorno, Emma, – произносит он шёлковым голосом, разрезающим тишину. – Я Антонио. Приветствую тебя в моём доме. (Прим. Авт. Доброе утро, Эмма)

Молчу и чувствую, как сердце начинает стучать быстрее. Это он. Тот, кто похитил меня. Я помню как ночью он приходил ко мне в спальню и что-то говорил, но что именно… Не помню. Меня чем-то накачали. Тело ломит. Голова раскалывается. Он похитил меня. Но зачем я ему? Почему я здесь? Вопросы кружатся в голове, но я не могу найти ответы. Я только понимаю одно: от этого человека можно ожидать чего угодно. И это пугает сильнее всего.

Этот уголок дома кажется мне пугающим, несмотря на стерильную чистоту и роскошь, царящие здесь. Питон, величественный и зловещий, лежит, свернувшись кольцами, на ветках искусственного дерева под светом ламп. Мы наблюдаем за ним через толстое стекло. Мой похититель стоит рядом, его лицо словно высечено из мрамора. У него четко очерченная линия подбородка и легкая щетина, придающая ему несколько суровый вид. В глубине глаз мерцает что-то, что я не могу уловить. Его брови густые и выразительные, придающие его взгляду больше глубины и интенсивности. Губы у него четко очерченные, а нос прямой и гармонично вписывается в пропорции его лица.

– Восхитительное создание, – говорит он, не отрывая взгляда от змеи. – Ты знала, что питон может переваривать даже человеческие зубы?

Мои мысли вихрем кружатся, пытаясь понять, что он имеет в виду. Продолжаю молчать, напряжённо вглядываясь в его лицо, на котором можно заметить лёгкие тени, добавляющие таинственности и драматичности его образу.

– Распространённая проблема, когда хочешь избавиться от тела, – добавляет он, словно читая мои мысли. – Это зубы. Такие улики очень трудно уничтожить. Но вот питон справляется с этим прекрасно, растворяя их в своём кишечнике без следа. Удивительно не правда ли?

Я снова смотрю на питона. Его размер и мощь завораживают и пугают одновременно. В голове проносятся образы сестёр Хилл, о пропаже которых я рассказывала в своём репортаже. Может быть их останки растворились в этом животном? И неужели я могу быть следующей?

– Вы хотите скормить меня питону? – спрашиваю, чувствуя, как сердце сжимается от страха.

Несколько секунд он смотрит на меня серьёзно, а затем начинает смеяться. Его смех холодный, леденящий.

– Асмодей. Его зовут Асмодей.

Демон искуситель? Прекрасно. Теперь я знаю имя змеи, которая меня проглотит и переварит.

– И на сегодня у него уже есть завтрак, – отвечает он с лёгкой насмешкой.

Мой похититель кивает своим людям, и они бросают в террариум живого кролика. Я невольно вздрагиваю, когда кролик, осознавая свою участь, начинает метаться в безвыходном пространстве. Питон медленно разворачивается, и я не могу отвести взгляд от этого зловещего зрелища. Кролик, дрожащий и испуганный, мечется в поисках укрытия, но его усилия тщетны. Питон медленно поднимает голову, и я замираю, осознавая неизбежность трагедии.

– Испытываешь жалость к кролику? – раздается голос Антонио, – Хочешь спасти его?

Я отвожу взгляд от стекла и смотрю на него. Его лицо спокойно, но в глазах сверкает ледяной огонь. Он знает, что делает: запугивает, играет со мной, как кошка с мышью.

– Но если ты это сделаешь, питон останется голодным. Понимаешь? – продолжает он с укоризненной улыбкой.

– Это лишь оправдание жестокости, – отвечаю я, стараясь не выдать дрожь в голосе. – Вы можете кормить его мясом, а не живыми существами. А питон может бесконечно расти и увеличиваться в размерах, но никогда не будет сыт. Он всегда будет хотеть больше.

Антонио лишь улыбается, делая шаг ближе ко мне. Его улыбка зловеща, как у хищника, готовящегося к прыжку.

– В дикой природе никто бы ему не приносил разделанное мясо на блюдечке. Он бы охотился, убивал ради пропитания. Это его природа. Питон нуждается в пище, Эмма. Он не может существовать без неё. Так же и я, – его голос становится мягким, почти шепотом, но от этого он звучит ещё более угрожающе. – Я тот самый питон, а ты пытаешься оставить меня голодным, спасая бедных кроликов.

Замечаю татуировку змеи, обвивающую его руку, словно символ его сущности. Змей. Вот кто он.

Антонио делает ещё один шаг, и теперь мы находимся почти вровень. Я чувствую его дыхание, прохладное и ровное, на своей коже. Он берёт мою руку, и подносит её к своим губам. Его пальцы холодные и жесткие, как мрамор.

– Ты не можешь противостоять замыслу божьему, Эмма. Также как ты не сможешь остановить такого как я, – его голос звучит самодовольно. – Но можешь попытаться. Это сделает игру ещё более интересной.

Что он несёт? Смотрю в его глаза, пытаясь прочитать хоть что-то за этим ледяным фасадом, но вижу только бездонную тьму. Человеческие судьбы для него игра? Змей отпускает мою руку и отходит к террариуму, наблюдая за тем, как питон обвивает кролика, сжимая его тело в смертельных объятиях.

Даже если это мой последний час жизни, я не дам ему запугать меня, несмотря на то, что у него это хорошо удаётся. Раз терять нечего и я в таком безвыходном положении, что лучше умереть достойно, с высоко поднятой головой. Главное не впадать в роль жертвы. Он этого и ждёт.

Но ты не жертва, Эмма. Не жертва.

– Люблю, когда мне говорят, что я чего-то не могу. Сразу хочется доказать обратное. Вы думаете, что можете все контролировать. Но в этом мире есть вещи, которые даже вы не можете предсказать или изменить, – говорю, чувствуя, как в груди загорается пламя решимости.

Антонио лишь кивает, его улыбка становится шире, но глаза остаются холодными.

– Возможно, Эмма. Но пока что, в этом террариуме, я – хозяин. И ты должна это помнить.

Отворачиваюсь, снова смотря на кролика, который дёргается в объятиях питона, и осознаю, что моя борьба только началась. Мир вокруг меня становится всё более нереальным, как кошмар, от которого не проснуться. Я не знаю, что ему нужно от меня, но чувствую, что это будет стоить мне больше, чем я готова заплатить. В этом доме, полном роскоши и опасности, я должна быть умной и осторожной. Я не позволю этому змею победить меня.

– А теперь пойдём завтракать, – говорит он, улыбаясь, – Змей голоден.

Он сам себя так называет? Что он имеет в виду? Он каннибал? Он будет завтракать мной? Эти мысли путаются в моей голове, создавая вихрь из страхов и вопросов.

Антонио слегка касается моей спины и направляет меня к двери. Его прикосновение холодное, но уверенное. Мы выходим из террариума, и я чувствую, как напряжение постепенно отпускает меня, сменяясь странным чувством облегчения.

Мой похититель ведёт меня через длинный коридор, украшенный картинами эпохи Возрождения и золотыми канделябрами. Его рука уверенно лежит на моей пояснице, словно он ведет меня не на завтрак, а на бал. В его движениях чувствуется уверенность и спокойствие, что делает эту обстановку ещё более сюрреалистичной.

Коридоры виллы освещены мягким утренним светом. Я вижу своё отражение в одном из больших зеркал на стене и не узнаю себя: взъерошенные волосы, темные круги под глазами, испуганный взгляд. Но Антонио улыбается мне, как будто я его долгожданная гостья, а не пленница.

Переходя из мрачного террариума в солнечное утро, я теряюсь в контрасте этих двух миров. Хозяин виллы ведёт меня через просторные залы, украшенные произведениями искусства и антиквариатом, и на мгновение я ощущаю себя героиней какого-то гламурного фильма. Но реальность быстро возвращается, напоминая о том, что я здесь пленница.

– Не стоит бояться, Эмма, – его голос звучит неожиданно мягко, как будто он прочитал мои мысли, – Здесь ты в безопасности.

Безопасности? Сомневаюсь.

Мы подходим к большой стеклянной двери. Антонио открывает её, мы входим на террасу с панорамным видом на море и нас окутывает свежий утренний воздух, наполненный ароматом жасмина. Солнце медленно поднимается над горизонтом, разливая золотое сияние по лазурному морю. Кажется, что я попала в параллельную реальность, где пленение означает утопию, а не темные подземелья. Но эта иллюзия рассыпается вдребезги каждый раз, когда я вспоминаю Нейта.

На столе уже накрыт завтрак: свежие фрукты, выпечка, омлеты и, конечно, кофе, аромат которого будоражит воспоминания о нашем последнем утре, которое мы провели вместе. Я почти забываю, что нахожусь в плену, когда вижу эту роскошь.

Антонио отодвигает для меня стул и жестом предлагает сесть.

– Присаживайся, – его голос становится тёплым, почти домашним.

Я нахожу это странным, но подчиняюсь. Чувствую себя как на сцене, под светом прожекторов, и не могу понять, что он от меня хочет.

Он садится напротив, его глаза сверкают хитростью и уверенностью в себе. Они пристально изучают моё лицо. Его черные волосы аккуратно уложены, а костюм сидит так идеально, словно был сшит прямо на нём. Чувствую себя всё более и более запутанной. Вокруг царит спокойствие и уют, но в голове эхом всё ещё звучат его слова в террариуме. Кто он на самом деле? И что ему нужно от меня?

Антонио наливает мне кофе, и его взгляд становится мягче. Возможно, это всего лишь игра, но я решаю пока что отложить свои страхи и попытаться понять этого загадочного человека.

– Как спалось? – его голос звучит очень доброжелательно.

С трудом сдерживаю желание бросить в него чашку с кофе. Его присутствие вызывает у меня невольное напряжение, пальцы сжимаются в кулаки под столом.

– Прекрасно, спасибо, – отвечаю я, натягивая на лицо фальшивую улыбку, которая, как я надеюсь, не выглядит слишком искусственной.

Антонио кивает, его взгляд проникает в самую душу, словно изучая каждый уголок моего сознания.

– Сегодня у нас будет небольшое развлечение, – говорит он, и в его словах чувствуется скрытая угроза, как яд, спрятанный в бокале вина.

Вдруг я слышу лёгкий смех и оборачиваюсь. На террасу выходят две девушки – блондинки. В этот момент моё сердце замирает. Это они. Эскортницы, которых я искала по всей Европе. Мелани и Кортни Хилл. Они живы. Антонио не убил их. Это осознание приносит мне облегчение, но также и множество вопросов.

Девушки останавливаются, увидев меня. Их взгляды становятся холодными, почти враждебными. Я не могу понять, почему они так на меня реагируют. Ведь я искала их, рисковала своей жизнью, чтобы найти их.

Антонио встаёт и подходит к девушкам, его улыбка становится ещё более широкой.

– Эмма, позволь представить тебе Мелани и Кортни, – говорит он, жестом приглашая их к столу. – Дамы, это Эмма, та самая журналистка, о которой я вам рассказывал.

Мелани смотрит на меня с явной неприязнью, её глаза сверкают холодом.

– Приятно познакомиться, – говорит она, но её голос полон сарказма.

Двойняшки усаживаются за стол, их лица покрыты легким загаром, волосы уложены в безупречные локоны. У них тот же аристократический вид, что и у Антонио.

Кортни усаживается рядом с сестрой и добавляет:

– Да, очень приятно. Мы так много слышали о тебе.

Чувствую, как моё лицо становится горячим. Почему они так на меня реагируют? Я ведь хотела их спасти. Думала, что они в опасности. Но сейчас, глядя на их недовольные лица, я начинаю сомневаться в своих предположениях.

Видно, что им не нравится, что у Антонио появилась новая игрушка. Они обмениваются взглядами, полными скрытой ревности и беспокойства. Я чувствую их неприязнь.

Знала бы я тогда, что они тут так прекрасно себя чувствуют, ни за что бы не пошевелила пальцем ради них. Их роскошные наряды и беззаботные улыбки подчеркивают всю нелепость моей жалости и сострадания, которые я испытывала к ним прежде.

Антонио садится обратно и смотрит на меня с интересом.

– Не ожидала такого поворота, правда? – спрашивает он, и в его голосе слышится лёгкая насмешка.

Я пытаюсь найти слова, но они застревают в горле. Всё моё существо кричит от непонимания и растерянности. Почему они здесь? И что собирается делать Антонио?

– Я просто… – начинаю я, но не знаю что сказать.

Антонио смотрит на меня с тем же спокойствием, его глаза сверкают интересом. Моё сердце бьётся так громко, что я едва могу думать.

– Надеюсь, вы найдете общий язык, – говорит Антонио, поднимая бокал с соком, делая глоток и смотря на меня поверх его краев. – За новый день и новые знакомства.

Его улыбка заставляет меня чувствовать себя тем самым кроликом под взглядом питона. Я понимаю, что сегодня меня ждёт что-то особенное. Мои руки дрожат. Я надеюсь, что смогу понять, что происходит, и найти способ выбраться из этой роскошной клетки. Но пока мне остаётся только наблюдать и ждать.

* * *

Через час мы находимся в библиотеке. Комната наполнена запахом старых книг и ароматом сигары, которую потягивает глава мафии. Полки, уставленные томами в кожаных переплетах, создают атмосферу уюта и уединения, но мне здесь неуютно. Я чувствую себя пленницей в золотой клетке.

– Составишь мне партию? – Антонио указывает на стол, на котором уже стоят шахматы. Его голос ровный, безмятежный, как будто мы просто друзья, наслаждающиеся вечером.

– Что вам от меня нужно? – наконец спрашиваю, пытаясь сохранить хладнокровие. Мои руки дрожат, но я прячу их за спиной, чтобы он не заметил.

Антонио переводит взгляд на меня, и в его глазах мелькает тень загадочной улыбки. Он делает еще одну затяжку сигары, выпуская облако дыма, которое медленно растворяется в воздухе.

– Все ответы придут со временем, Эмма. – Его голос звучит так, словно он говорит о какой-то банальной истине. – А пока наслаждайся гостеприимством моего дома.

Я сжимаю зубы, не желая поддаваться его спокойствию.

– Я не хочу наслаждаться, я хочу знать, зачем я здесь.

Антонио делает шаг ко мне, его присутствие кажется заполняющим всю комнату.

– Ты слишком нетерпелива. Но давай сделаем так: сыграем в шахматы. Если выиграешь, я отпущу тебя.

Я моргаю, пытаясь понять, не ослышалась ли я.

– И вы говорите это всерьез?

– Вполне всерьез. – Он делает знак, приглашая меня сесть за стол. – Если проиграешь, останешься здесь.

Я не верю своим ушам. Неужели он говорит правду? Мой разум кричит, что это ловушка, но что-то в его глазах заставляет меня задуматься.

– Вы не боитесь, что я выиграю? – спрашиваю я, пытаясь уловить хоть малейший намек на его истинные намерения.

Антонио смеется, и этот смех, полный уверенности, звучит как вызов.

– Боюсь? Нет, Эмма. Я просто люблю интересные игры.

Сердце колотится в груди. Это странное предложение, но шанс есть шанс. Сажусь за стол, стараясь не показывать своей растерянности.

– Хорошо. Я принимаю вызов.

Антонио садится напротив и начинает расставлять фигуры. Его движения точны и уверены. Смотрю на доску, пытаясь сосредоточиться. В голове проносятся мысли о Нейте, о том, что он, возможно, ищет меня.

– Ты готова? – спрашивает Антонио, его голос выводит меня из задумчивости.

– Да. – Я беру первую пешку и делаю ход, чувствуя, как каждый мускул в моём теле напрягается. Впереди долгая и сложная партия, и я не знаю, что меня ждёт.

Смотрю на доску, пытаясь сосредоточиться. Шахматы никогда не были моей сильной стороной, но сейчас это не просто игра – это мой шанс на свободу. Я делаю ход, двигая коня.

– Почему я здесь? – не унимаюсь, поднимая глаза на него.

Антонио снова улыбается, но теперь в его глазах появляется искорка интереса.

– Ты привлекла слишком много внимания своим репортажем. Слишком много вопросов, слишком много копания в делах, которые не касаются тебя. – Он делает еще один ход, откидываясь на спинку кресла. – Но это не единственная причина.

– И какая же тогда? – продолжаю настаивать, чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение.

Антонио встаёт и подходит к полке с книгами, не спеша пробегая пальцами по корешкам. Он достает старый том и возвращается к столу, кладя его передо мной.

– В жизни есть вещи, которые невозможно объяснить словами, Эмма. Иногда действия говорят громче слов. – Он снова садится напротив и смотрит мне прямо в глаза.

– Ты ведь знаешь, что шахматы – это игра не только логики, но и стратегии? – спрашивает он, и в его бархатном голосе звучит едва уловимая нотка насмешки.

– Да, я в курсе, – отзываюсь я, стараясь не показывать свою неуверенность. Я делаю ход конем на C3, пытаясь просчитать его следующий шаг, но мои мысли блуждают. Ведь эта партия не просто игра, а битва, в которой ставки слишком высоки.

Антонио улыбается, его глаза с холодным блеском следят за моим лицом. Он наслаждается этим моментом, зная, что я чувствую себя как на иголках.

– Знаешь, Эмма, – говорит он, лениво передвигая слона на G5, – в шахматах, как и в жизни, важно не только предугадывать ходы противника, но и уметь скрывать свои намерения.

Я чувствую, как холодный пот проступает на лбу. Его слова – это не просто комментарий о шахматах, это урок, который он преподает мне. Урок, в котором он показывает своё превосходство, свою власть надо мной.

– Ты думаешь, что сможешь найти выход из этой ситуации? – продолжает он, его фраза звучит двусмысленно.

Стараюсь сосредоточиться на доске, но его слова разъедают меня изнутри. Каждое его движение, каждый взгляд – это психологическая атака, направленная на то, чтобы сломить меня.

– Ты слишком эмоциональна, – говорит он, делая очередной ход ферзем на D8. – Это твой главный недостаток. Эмоции затуманивают разум и мешают принимать правильные решения.

Я не отвечаю, но мои глаза встречаются с его взглядом. В его глазах я вижу не только уверенность, но и холодный расчет, готовность пойти на всё, чтобы добиться своего.

Сглатываю, стараясь не выдать своего волнения. Мои руки дрожат, когда я передвигаю пешку на E4. Знаю, что он прав, но не могу позволить ему увидеть, как сильно его слова меня задевают.

– Шах.

Его слова эхом отдаются в моей голове. Я чувствую, как почва уходит из-под ног. Теперь я понимаю, что моя свобода – это лишь иллюзия, которую Антонио мастерски создает и разрушает по своему желанию.

Сделав последний ход, я смотрю на доску и понимаю, что проиграла. Антонио съел моего ферзя и поставил мат. Его глаза сверкают победным блеском.

– Хорошая попытка, Эмма, – говорит он, вставая. – Но ты еще далека от того, чтобы стать мне ровней.

Чувствую, как моя решимость тает. Но в глубине души я знаю, что не могу сдаваться. Не сейчас. Я знаю, что именно это и держит меня на плаву – моя способность противостоять ему.

* * *

После игры высокий охранник провожает меня до моей комнаты. Охранники стоят у дверей, их лица безразличны. Камеры следят за каждым моим движением. Кажется, что даже стены здесь имеют глаза.

Захожу, и первое, что встречает меня – это огромные окна выходящие на сад. Мягкий свет люстр наполняет комнату, но их изысканность не согревает. Я сажусь на роскошный диван, обитый бархатом, и чувствую, как тоска накрывает меня с головой. Вспоминаю Нейта. Его всегда слегка растрепанные волосы. Голубые глаза, в которых когда-то было столько счастья, которое резко сменилось обидой и разочарованием. В последний раз, когда мы виделись, он не мог даже смотреть на меня.

Мне кажется, что его образ в моей голове становится всё более призрачным. Сможет ли он простить меня? Сможет ли найти меня? Поможет ли мне выбраться отсюда? Эти вопросы терзают меня, словно острые осколки стекла врезающиеся в моё сердце.

Взгляд падает на массивное зеркало в золоченой раме. Я вижу свое отражение: длинные каштановые волосы распущены по плечам, глаза потемнели от усталости и боли. На мне дорогой шелковый халат, но он не приносит утешения. Я чувствую себя куклой в витрине, выставленной на показ, но лишенной свободы.

Мысли о Нейте не отпускают. Я представляю, как он ищет способ спасти меня. Он всегда знал, как находить выход из самых сложных ситуаций. Но сможет ли он помочь мне?

Эта вилла – настоящее произведение искусства. Мраморные колонны, фрески на потолках, антикварная мебель – все это говорит о безграничном богатстве и власти моего похитителя. Но для меня это не больше чем декорации для тюрьмы. Я чувствую себя заточенной в золотой клетке, где роскошь становится символом моей несвободы.

К телефону и сотовой связи у меня нет никакого доступа. И мне ясно дали понять, что если я попробую связаться с внешним миром, то это последнее, что я сделаю в своей жизни. Так что остаётся надеяться только на чудо. И я даже знаю какое. Чудо инженерной мысли в виде жучка, который мне вживили, когда я снимала репортаж в Милане.

Интересно, он ещё работает?

На это лишь надежда. Мне не успели тогда его удалить из-за того, что я всё бросила, психанула и улетела в штаты после того, как застала Нейта в его номере с эскортницей. Вот уж не думала, что тот болезненный опыт станет для меня единственным шансом на то, чтобы выжить. Не зря говорят, что всё что ни делается к лучшему. Если бы не мои эмоции к Нейту, то сейчас бы у меня не было даже единственной надежды на спасение.

В отчаянии я хватаю подушку и прижимаю к груди, как будто она может защитить меня от всех бед. Слезы катятся по щекам, но я быстро вытираю их. Я не могу позволить себе слабость. В глубине души я знаю, что Нейт все ещё любит меня, несмотря на наше болезненное расставание. Хочется верить, что если он узнает, что я в беде, он не остановится ни перед чем, чтобы спасти меня. Эта вера – единственное, что держит меня на плаву.

Нэйтан

Стою перед зеркалом в маленькой, тускло освещенной комнате, которую арендовал на несколько часов. На столе лежит поддельный паспорт с новым именем – Мэтью Паркер Джонсон. Эта фальшивая личность стоит мне целого состояния, но это единственный шанс покинуть страну и найти Эмму. Волнение глухо стучит в груди, но я настроен решительно. Я должен спасти её.

Мои пальцы нервно пробегают по краю паспорта, ощущая гладкую поверхность обложки. На полке рядом лежит телефон. На экране мелькает точка – сигнал жучка. Он сейчас исходит из Италии. Этот маленький сигнал – единственная связь, которая у меня осталась с ней.

Поднимаю голову и смотрю в зеркало. Глаза полны решимости, но в них прячется тень страха. Что если меня поймают на границе? Что если фальшивка не сработает? Эти мысли проносятся в голове, но я отбрасываю их прочь. Нет времени на сомнения.

Надеваю черную кожаную куртку, которую купил специально для этой поездки. Внутренние карманы позволяют спрятать документы и деньги. Я проверяю, все ли на месте: паспорт, наличные, телефон. Всё готово.

Выходя из комнаты, я оглядываюсь в последний раз. Отныне я Мэтью Джонсон, и моя цель – найти Эмму.

На улице прохладно, я натягиваю ворот куртки и ускоряю шаг к такси, которое ждет меня на углу. Водитель, пожилой мужчина с усталым лицом, кивает мне и заводит мотор. Я говорю ему адрес аэропорта, и машина трогается с места.

В пути я не могу избавиться от ощущения, что за мной следят. Каждый раз, когда машина останавливается на светофоре, я оглядываюсь, проверяя, не идет ли кто по моим следам. Но улицы пусты, и это немного успокаивает.

Наконец, мы подъезжаем к аэропорту. Расплатившись с водителем наличкой, выхожу из машины. Взяв свой рюкзак, направляюсь к входу. Внутри аэропорта суета и шум, вокруг толпы людей. Сливаюсь с людским потоком, стараясь не привлекать внимания.

Подойдя к стойке регистрации, подаю паспорт и билет. Сердце колотится, когда сотрудник сканирует мой документ. Несколько секунд кажутся вечностью, но вот он возвращает мне паспорт с нейтральным выражением лица.

Я прошел.Теперь остается только пройти контроль безопасности. Сжимаю в руке рюкзак и направляюсь к очереди. Волнение снова поднимается волной, но я стараюсь сохранять спокойствие. Один шаг за другим, и вот я уже на другой стороне, готовый к посадке на рейс.

Захожу в самолёт. Спокойно иду к своему месту “34А” и кидаю рюкзак на багажную полку. Занимаю своё место у окна и смотрю в иллюминатор, ожидая, когда самолет наконец-то начнёт отрываться от земли. Кажется всё позади. В голове только одна мысль: я лечу за Эммой. Никакие преграды не остановят меня.

Неожиданно объявляют чьё-то имя и просят покинуть самолёт. Я не сразу понимаю, что это объявляют меня. “Мэтью Паркер Джонсон” – я ещё не успел привыкнуть к новому имени. Заходят люди в форме и ищут взглядом меня. Бежать некуда.

Меня выводят из самолета, и сердце сжимается от ужаса. Что-то идет не так. Неужели меня раскрыли? Кто-то узнал, что я пытаюсь покинуть страну.

– Мистер, пожалуйста, следуйте за нами, – спокойно говорит один из мужчин в форме.

Я киваю, стараясь не выдать паники. Следую за ними по узкому коридору, ведущему к служебному выходу. Мы подходим к небольшому офису с тусклым освещением. Меня усаживают на стул перед столом, на котором лежат мои документы.

Комната освещена холодным светом флуоресцентных ламп, отражающихся на мраморном полу. Я стою перед агентом Дереком, чувствуя себя словно в ловушке. Его глаза сверкают холодным блеском, а ухмылка на его лице только усиливает моё ощущение безысходности. Его строгий костюм и выправка выдают в нем человека, привыкшего к власти и контролю.

– Далеко собрался? – спрашивает он с ухмылкой в голосе, но серьёзным взглядом.

Я молчу, прекрасно понимая, в какую ситуацию попал. В комнате пахнет дешёвым дезинфицирующим средством, что только усиливает мое раздражение.

– Я думал, ты умный парень. Знаешь, что пока не выполнишь наши договорённости, мы тебя никуда не отпустим, – продолжает он, наклоняясь ближе и пронизывая меня взглядом.

– Знаю, – едко отвечаю я, сжимая кулаки, чтобы не выдать волнения.

Дерек приподнимает бровь, его усмешка становится ещё шире.

– Тогда в чём дело, Нейт?

Смотрю в сторону, пытаясь удержать эмоции под контролем. Комната кажется мне тюрьмой, а время – врагом.

– Я же сказал, что Эмма пропала. Я должен ей помочь, – произношу, едва сдерживая дрожь в голосе.

– Вот как? Твоя девушка? Так ты нашёл её? – интересуется агент, скрещивая руки на груди, его тон становится более настойчивым.

– Я знаю где она, ей нужна помощь, – отвечаю, чувствуя, как глаза начинают жечь от напряжения.

Дерек делает шаг вперёд, его лицо становится серьёзным, почти угрожающим.

– И где же? – спрашивает он, не отводя от меня взгляда.

Моя рука нервно сжимает ремень сумки, а другой я сжимаю кулак, стараясь удержать себя от того, чтобы не разразиться криком. В глубине души я понимаю, что бесполезно спорить с ним, но мысль о том, что Эмма может страдать, заставляет меня идти на риск.

– Предполагаю, она в плену у Итальянской мафии, – говорю я, стараясь сохранять голос спокойным, хотя внутри все кипит. – Я знаю кто он и где её держат.

Дерек приподнимает бровь, явно заинтересованный. Он делает шаг ко мне, и я чувствую его холодный взгляд, словно он сканирует меня.

– И как ты собрался спасать свою принцессу? Взломаешь их страницы в соц сетях? – Дерек скалится, его тёмные глаза сверкают издёвкой.

Я напрягаю челюсть, стараясь держать себя в руках и сжимаю кулаки.

– Если бы это было всё на что я способен, вы бы меня сейчас не держали здесь, – отвечаю сквозь зубы, стараясь не поддаваться на провокацию.

Дерек наклоняется ко мне, его лицо – картина спокойной уверенности. Он натягивает на губы ухмылку, и в его глазах мелькает тень сочувствия.

– Я не сомневаюсь в твоих способностях и талантах, Нейт. Я лишь хочу понять, какой у тебя план? – его голос звучит ровно, но в нем явно сквозит сарказм.

– Придумал бы, – цежу я. – Отпустите меня, я вернусь и сделаю всё, что вы хотите, но сейчас я нужен ей.

– Молодая кровь кипит, – Дерек качает головой, его тон становится наставительным. – Остынь, парень. Ты же не думаешь, что жизнь девчонки может быть важнее государственных дел? Что я по твоему должен сказать начальству? Подождите, сначала он спасёт свою принцессу?

Смотрю на него, чувствуя, как внутри меня растёт гнев. Вспоминаю лицо Эммы, её глаза, полные жизни.

– Можете передать им, чтобы шли к чёрту. Помогать я вам не буду, – говорю хрипло, стараясь не показать, как сильно меня это задевает.

Дерек вздыхает, его взгляд становится жёстче.

– У тебя нет такого выбора. Напоминаю, что иначе тебя ждёт тюрьма. – Он обходит меня, словно хищник, исследующий свою добычу.

– Ладно, – говорит он наконец. – Давай так: ты помогаешь нам закончить то, что должен, и мы поможем тебе спасти твою девушку. Согласен?

Я смотрю на него, стараясь найти в его словах хоть каплю правды. В глазах Дерека вижу нечто, что заставляет меня задуматься. Возможно, он действительно хочет помочь.

– У меня есть хорошие связи, и я могу напрячь их, чтобы организовать спасательную операцию. Это действительно может спасти её. А твои голые эмоции без плана действий не сделают лучше никому.

Сука, да он прав. Как бы не было противно сейчас это признавать. Внутри меня поселилась надежда, что я могу реально повлиять на ситуацию. Действительно помочь ей. Но время. Оно утекает. И вероятность угрозы жизни Эммы увеличивается с каждой секундой. Как я должен напрягать свой мозг на то, чтобы он решал профессиональные задачи, пока у меня в голове только она?

– Мы теряем время, – подытоживаю я ход своих мыслей, пытаясь найти баланс между яростью и здравым смыслом.

– Значит, у тебя есть мотивация закончить свою работу как можно быстрее. И пока ты будешь занят своим делом, мои ребята будут заняты своим. Операция по спасению американской девушки из плена итальянской мафии – не такая уж простая задача. Надо всё предусмотреть.

Я киваю, чувствуя, как тяжесть принятого решения ложится на мои плечи. Но у меня нет другого выбора. В груди начинает теплиться надежда. Возможно, у меня есть шанс. Возможно, я смогу спасти её.

– Мы сделаем всё возможное. Но ты должен мне пообещать, что будешь следовать моим указаниям.

Он протягивает руку, и я, нехотя, пожимаю её. Мужчина – тот, кто способен признать свои ошибки и делать всё возможное, чтобы исправить их. Если это значит работать с такими, как Дерек, то так тому и быть. Главное – спасти её.

– И помни, Нейт, время работает против тебя.

Глава 2 Оковы

Жизненные оковы, словно невидимые цепи, связывают нас, удерживая в тех обстоятельствах и местах, которые мы не всегда выбирали сами. Они незаметно проникают в нашу жизнь, формируя наши решения, наши пути, и иногда лишая нас свободы, к которой мы так стремимся. Это обстоятельства, это люди, это наши страхи и сомнения, это наше прошлое и будущее, которые тянут нас в разные стороны, не давая спокойно дышать настоящим.

Сколько раз мы оказывались не в том месте и не в то время, чувствуя, как душа разрывается от боли и отчаяния? Ведь так часто мы мечтаем о другом, лучшем, но вынуждены мириться с тем, что есть. Смирение становится нашим спутником, хотя сердце кричит о свободе и переменах. Мы привыкаем к своим оковам, как узник привыкает к тюремным стенам, и начинаем верить, что так и должно быть, что это и есть наша судьба.

Быть пленником собственной судьбы – значит жить в постоянной борьбе между желаемым и реальным. Мы стремимся к звездам, но часто оказываемся привязанными к земле. Мы надеемся на лучшее, но боимся сделать шаг в неизвестность. И в этом вечном конфликте наши души истончаются, а сердца наполняются горечью.

Но, может быть, именно эти оковы и делают нас теми, кто мы есть? Может быть, именно они учат нас ценить свободу, когда она наконец приходит, учат нас бороться за свои мечты и не сдаваться перед лицом трудностей? Ведь только преодолев свои страхи и сомнения, мы можем найти настоящий смысл жизни и любовь, которая освещает наш путь даже в самые темные времена.

И пусть оковы кажутся непреодолимыми, важно помнить, что наша сила в том, чтобы искать пути к освобождению. Ведь только освободив свою душу, мы сможем по-настоящему жить и любить, несмотря на все преграды, которые ставит перед нами судьба.

Эмма

Первый день прошел в тумане отчаяния и гнева. Я металась по комнате, искала выход, пыталась придумать способ связаться с внешним миром. Но все попытки оказались тщетными. Теперь же я стараюсь принять ситуацию и найти в ней хоть какие-то плюсы. Как минимум прямой угрозы жизни здесь мне ещё не поступало. А учитывая то, что сестры Хилл живы, значит и я здесь не для то, чтобы умереть.

Отсутствие телефона – это ещё одно испытание. Жизнь без смартфона кажется мне чем-то чуждым и непривычным. В детстве я не знала, что такое бесконечная новостная лента и постоянные уведомления, и сейчас, спустя столько лет, я внезапно оказываюсь в той же ситуации. Это настоящая ломка. Привычка проверять менеджеры, соцсети, новости – она въелась в меня так глубоко в сознание, что я ощущаю её физически.

Второй день без интернета тянется бесконечно. Ловлю себя на том, что постоянно ищу телефон, чтобы убить время, но его нет. Сажусь на кровать и смотрю на свои руки, которые больше не заняты постоянным набором сообщений или прокручиванием ленты. Мои пальцы даже начинают дергаться от безделия.

Антонио сказал мне, что в моем распоряжении есть огромная библиотека. Вчера я не обратила на это внимания, но сегодня решаю исследовать её. Огромный охранник везде следует за мной, его массивная тень повторяет каждый мой шаг. Он молчалив, но его присутствие невозможно игнорировать.

Прохожу между стеллажами роскошной библиотеки, пальцы скользят по корешкам книг. Дерево полок тёплое и гладкое, будто недавно отполированное. Вдыхаю аромат старых страниц, смешанный с легким запахом полировки дерева и едва уловимым оттенком цитрусовых. Эта комната напоминает мне о старых фильмах, где каждый уголок наполнен тайнами и историями. Высокие потолки увенчаны изящной лепниной, а тяжелые бордовые шторы придают комнате атмосферу уюта и уединения. Лампы с абажурами из тёмного бархата создают мягкий, тёплый свет, подчёркивая богатство интерьера.

Сейчас я ищу одну конкретную книгу – "Нортенгерское аббатство" Джейн Остин. Мои глаза пробегают по полкам, но книги нет. Нахмуриваюсь, чувствуя, как внутри поднимается разочарование. Отсутствие любимой книги воспринимается почему-то особенно больно, словно она могла стать единственной радостью в этом плену.

– Где же она? – бормочу себе под нос, забывая, что я здесь не одна. – "Гордость и предубеждение" два экземпляра, но почему нет "Нортенгерского аббатства"? Это ведь такая же классика…

Мои слова были адресованы самой себе, но тишина библиотеки перенесла их дальше, отразив шёпот от стен и потолка. Из-за угла, между стеллажами, я замечаю охранника. Он делает вид, что просматривает книги, но я чувствую его пристальное внимание. Его глаза скользят по корешкам, но я знаю, что его истинный интерес сосредоточен на мне.

– Знаешь, "Нортенгерское аббатство" напоминает мне о юности, о тех наивных мечтах и приключениях. В её страницах я нахожу утешение и спокойствие, – продолжаю я, словно разговариваю с невидимым собеседником. Вспоминаю, как читала эту книгу в дождливые дни, уютно устроившись в кресле у окна, и как фантазии Остин уносили меня в другой мир.

Мои слова повисают в воздухе. Мужчина подходит ближе, но всё ещё держит дистанцию. Его лицо остаётся непроницаемым.

– Ты не видел её здесь?

– Нет, – говорит он, наконец подавая голос, и я вздрагиваю от неожиданности. Его голос глубокий и хриплый.

– Жаль, – отвечаю, стараясь скрыть своё смятение. – Просто надеялась, что в такой роскошной библиотеке она точно будет.

Он кивает, и на его лице мелькает что-то похожее на понимание. Он не задаёт вопросов, не пытается узнать больше, но в его глазах я вижу тень интереса. Может быть, он тоже любит книги? Или же просто видит во мне человека, а не пленницу?

– Если найду её, дам знать, – говорит он тихо.

– Спасибо, – отвечаю искренне, и вдруг мне становится чуть легче. Здесь, в этом плену, даже маленькие жесты доброты значат так много.

Беру в руки "Гордость и предубеждение" Джейн Остин. Всегда любила читать, но последние годы учеба и работа отнимали все мое время. Усаживаюсь поудобнее в кожаное кресло и стараюсь игнорировать огромную черную тучу, преследующую меня весь день. Взявшись за чтение, я погружаюсь в мир Элизабет Беннет, и мне удается на некоторое время забыть о своей ситуации.

Но классика не может полностью отвлечь меня от мыслей о Нейте. С каждой страницей, с каждым абзацем мысли о нем прорезаются сквозь строки. Закрываю книгу и подхожу к окну. Внизу простирается море, и волны мерно накатываются на берег. Вид захватывает дух: лазурная вода искрится под ярким солнцем, а гребни волн плавно разбиваются о золотистый песок.

Решаю взять книгу с собой и почитать на террасе. Охранник следует за мной, как тень, не отставая ни на шаг. С тех пор как я здесь, он всегда рядом, не позволяя мне сделать лишнего движения без надзора. Его молчаливое присутствие напоминает мне о моей несвободе.

Сажусь на огромной террасе, залитой итальянским солнцем, и наблюдаю, как волны нежно бьются о берег. Легкий бриз приносит с собой запах соли и цветущих лимонных деревьев. Слышится пение птиц, и на мгновение кажется, что я могу расслабиться. Но день тянется бесконечно, и у меня так много времени, чтобы задуматься о своей жизни. Нейт. Воспоминания о нем всплывают всё время.

Боже, ну можно мне хотя бы минуту не думать о нем?

Вспоминаю наш последний разговор. Как его голос дрожал от гнева, как его глаза метали молнии. Как он выгнал меня из своего дома, и как я ушла, не оглядываясь, хотя сердце разрывалось на части. Возможно, он сейчас где-то там, далеко, тоже думает обо мне. Возможно, он знает, что я пропала и ищет способ спасти меня. Теперь мне остается лишь гадать. Слезы подступают к глазам, и я быстро вытираю их, не желая показывать свою слабость.

Охранник тоже садится рядом уставившись в телефон, изредка бросая на меня быстрые взгляды. Я чувствую его внимание, и это еще больше усиливает чувство беспомощности. Словно я под прицелом, каждое мое движение отслеживается, каждое действие контролируется.

Вспоминаю, как Нейт в аэропорту признался мне в любви. Он сказал, что влюбился в меня ещё тогда, когда я была в отношениях с Джаредом. Честно, мне это показалось каким-то издевательством. Я помню, как он относился ко мне, когда я была в отношениях с Джаредом. Он просто избегал меня. Причём как-то очень агрессивно. Мне было обидно. Я честно не понимала, что ему сделала. Почему избегает? За что он меня ненавидит?

Джаред говорил не обращать внимания и не принимать на личный счёт. Что просто Вебстер такой. Не любит быть в компании девушек. Но это был перебор на мой взгляд. Он постоянно говорил: «Я приду, если Эммы не будет» или «Приходи, но без Эммы». «Давайте соберёмся чисто мужской компанией, без девушек». А если узнавал, что я буду на какой-то общей вечеринке или встрече, говорил, что у него дела и он не придёт.

Очень похоже на поведение влюблённого мужчины, не так ли? Я даже в шутку один раз Джареду так и сказала: «Почему он меня избегает? Как будто он влюблён в меня». Но это была просто шутка, я и не думала, что всё на самом деле может так оказаться. Он не хотел меня видеть с Джаредом? Потому что понимал, что я – запретный плод, который ему недоступен. Наверное, это больно, видеть объект своей любви, но знать, что ты не можешь ничего сделать. Тогда я этого не понимала.

А теперь я здесь, в плену, и у меня есть слишком много времени размышлять обо всём этом. Антонио. Что он от меня хочет? Зачем я ему нужна? Я живу в роскошной вилле, окружённая красотой и богатством, но это всё равно плен. Нет доступа к связи, никаких привычных вещей. Только роскошь, которая кажется мне пустой и бессмысленной.

Неожиданно слышу, как охранник отвечает на итальянском. Он держит руку на наушнике, явно получая какие-то инструкции. Его лицо сейчас напряжено.

Он поворачивается ко мне и произносит:

– Пойдём.

Поднимаю голову и смотрю на него, чувствуя, как внутри начинает подниматься тревога.

– Куда? – интересуюсь, стараясь скрыть дрожь в голосе.

– Капо вызывает, – сухо отвечает он, не глядя на меня.

– Меня? Зачем? – пытаюсь выяснить, но он уже отворачивается, подавая знак следовать за ним.

Захлопываю книгу и встаю, чувствуя, как напряжение сжимает грудь. Мы идём по мраморным коридорам, роскошным и холодным, как будто они впитали в себя весь блеск и жестокость этого места. Картины на стенах – классические произведения искусства, мимо которых я прохожу сейчас кажутся мне особенно мрачными.

Добравшись до кабинета хозяина виллы, охранник открывает массивную деревянную дверь и жестом приглашает меня войти. Кабинет утопает в полумраке, несмотря на яркий солнечный день. Антонио стоит у окна, спиной ко мне, наблюдая за своим владением, которое он держит в железной хватке. Его широкие плечи напряжены, словно он носит на них весь мир.

Останавливаюсь у порога, чувствуя, как мурашки бегут по коже. Антонио медленно поворачивается, его холодные черные глаза встречаются с моими. В его взгляде я читаю нечто большее, чем просто властность – там есть нечто, что заставляет меня почувствовать себя словно на краю пропасти.

– Садись, – его голос звучит низко и властно, как раскаты грома перед бурей.

Осторожно сажусь на кожаное кресло напротив его стола, стараясь не выдавать своего волнения.

– Марко, – начинает змей, не оборачиваясь, – почему я снова слышу разговоры о той ситуации с Кортни и Мелани? Разве я не давал тебе чётких указаний разобраться с этим?

Так его зовут Марко. Суровое лицо этого мужчины всегда озарено скрытой ненавистью, а глаза, как два уголька, пылают затаённым гневом. Я уже не раз замечала, что он избегает прямого взгляда Антонио.

Марко сжимает кулаки, его челюсть напрягается, но он молчит, опустив голову. Даже на расстоянии я вижу, как его руки дрожат от сдерживаемого гнева.

– Я задал тебе вопрос! – Антонио резко поворачивается, его глаза сверкают злобой. – Или ты думаешь, что можешь игнорировать свои обязанности?

Марко поднимает голову, встречая взгляд своего босса. В его глазах пылает огонь, который он тщетно пытается подавить. Я вижу, как ему тяжело держаться, как каждое слово Антонио уменьшает его терпение.

– Я разберусь с этим, – сквозь зубы выдавливает Марко.

Змей подходит ближе, его лицо напротив лица Марко, и я вижу, как тот напрягает все мышцы, чтобы не ударить его. Это противостояние длится всего несколько секунд, но кажется вечностью. Антонио отступает назад, махнув рукой, как будто отгоняя надоедливое насекомое.

– Оставь нас, – бросает он, снова поворачиваясь к окну.

Марко кивает и направляется к двери, его шаги тяжелые. Встречаю его взгляд, когда он проходит мимо меня. В его глазах мелькает искра – искра, которую я могу использовать. Он ненавидит Антонио, это очевидно. И если смогу найти способ убедить его помочь мне, может, у меня появится шанс выбраться отсюда.

Когда дверь закрывается за Марко, я снова смотрю на Антонио. Он кажется полностью поглощённым своими мыслями, не замечая, что его собственная крепость рушится изнутри.

Делаю глубокий вдох, решив, что буду искать момент, чтобы поговорить с Марко наедине. Возможно, наша общая ненависть к хозяину этой виллы станет ключом к моему спасению.

Антонио делает шаг вперед, его фигура внезапно становится еще более угрожающей. Он наклоняется над столом, его руки опираются на массивную деревянную поверхность, и я ощущаю, как его присутствие давит на меня.

Молчу, не желая давать ему удовлетворение оттого, что он может меня запугать.

– Что, Эмма, жалеешь его? – Антонио усмехается, его глаза сверкают ледяным блеском. – Ты думала, что твой репортаж был благородным поступком. Но ты видишь лишь верхушку айсберга. Ты знаешь что такое равновесие? Ты его нарушила.

Продолжаю молчать, чувствуя, как сердце начинает стучать быстрее.

– Ты создала мне проблемы, – продолжает он, его голос становится жестче. – А мои проблемы решает Марко. Значит, ты добавила проблем и ему. Когда мои подчинённые не справляются со своими задачами, я становлюсь злым. А когда я зол, я становлюсь жестоким. Не люблю менять преданных людей, их тяжело найти. Но моё терпение на исходе, и когда оно кончается, я начинаю избавляться от людей. – С этими словами он резко скидывает фигурку со стола, словно это живой человек, падающий в бездну. – Так что, Эмма, настолько ли ты благородна? Задумайся. Спасая одну жизнь, ты отнимаешь другую.

– Это неправда. Вы пытаетесь выбелить себя и внушить мне вину за то, что я хотела спасти девушек. Но вина целиком лежит на вас. Вы виновник того, что они не на воле. Они для вас лишь игрушки. Но они живые люди, и никто не имеет права отнимать у них свободу.

Змей смеётся, его смех холодный и безрадостный.

– Как же ты далека от правды. Ты видишь мир в чёрно белых тонах. Но есть и другие оттенки. Нравится демонизировать меня? Но посмотри на них, – он подзывает меня к окну. – Разве они выглядят несчастными?

Подхожу и вижу блондинок, которые греются на лежаках у бассейна.

– Это не имеет значения. Как бы роскошно они тут не жили, они в неволе. Ты держишь их в золотой клетке. А как же их родные? Их друзья? Они ведь исчезли для всего мира.

Антонио кивает, его улыбка становится почти нежной, но холод в глазах остаётся.

– Я уважаю тайны людей, поэтому ничего не скажу. Попробуй сама их спросить, – говорит он. – Может, они поделятся с тобой своей историей.

Недоверчиво смотрю на него, пытаясь понять его истинные мотивы.

– Да и тебе не помешало бы приобрести ровный загар итальянского солнца, а то слишком бледная, – заключает он, намекая, чтобы я присоединилась к девушкам.

Его слова обжигают меня, заставляя задуматься о том, что же на самом деле происходит в этом роскошном плену.

* * *

Солнечные лучи ласково играют на поверхности воды, отражаясь на мраморных плитках у бассейна. В воздухе витает аромат жасмина и роз, смешивающийся с легким бризом, доносящим прохладу от моря, которое простирается вдали за высокими стенами этого роскошного особняка. Вокруг меня царит атмосфера праздности и беззаботности, но в груди тягостное напряжение сжимает сердце, не давая мне расслабиться.

Устраиваюсь на шезлонге, чувствуя, как солнечные лучи начинают прогревать мою кожу. Я наблюдаю за Кортни и Мелани, которые лежат неподалеку. Их кожа блестит от масла для загара, словно они только что вышли из глянцевого журнала. Вокруг них на столиках аккуратно расставлены бокалы с прохладительными напитками, капли конденсата медленно стекают по стеклу, оставляя влажные следы.

– Не против, если я к вам присоединюсь? – спрашиваю, пытаясь звучать непринужденно.

Они не отвечают, лишь переглядываются и продолжают наслаждаться солнечным теплом, словно мое присутствие помеха для них.

Начинаю растирать на руках солнцезащитный крем, чувствуя, как его прохладная текстура впитывается в кожу.

– Жарковато тут, – пробую разбавить неловкую тишину. Внутри меня нарастает беспокойство, как будто я пытаюсь пробиться сквозь непроницаемую стену.

Они снова не реагируют, будто меня тут и нет. Вокруг нас слышны только звуки природы шелест листьев, тихий плеск воды в бассейне и редкие крики чаек.

Солнечные лучи ласкают мою кожу, и я невольно зажмуриваюсь, погружаясь в воспоминания.

Передо мной, словно на экране, возникает терраса роскошного отеля в Дубае. Я как и сейчас чувствую мягкость шезлонга под спиной и слышу тихий плеск воды в бассейне.

Мы с Джаредом и Нейтом нежимся у бассейна, лениво перебрасываясь фразами. Разговор течет легко, перескакивая с темы на тему. Вдруг Джаред упоминает нашего общего знакомого, обосновавшегося в Дубае.

– Я предложил ему встретиться, но он отказался, – говорит Джаред, и во мне просыпается озорное желание пошутить.

– Надеюсь, это не потому, что я назвала блондинчиков непривлекательными, – выпаливаю я, не успев подумать.

Краем глаза я замечаю, как Нейт, расположившийся чуть поодаль, напрягается. Его светлые волосы сверкают на солнце, и я вдруг осознаю свою бестактность. Внутри меня всё сжимается от неловкости, но слова уже вылетели, и их не поймать.

Мысленно я возвращаюсь к своему идеалу – зеленоглазые брюнеты или кареглазые шатены, такие как мой Джаред. Он всегда подтрунивал над моими предпочтениями, в шутку называя меня "расисткой блондинчиков”.

– Прости, Нейт, ты не её типаж, – добавляет Джаред.

Нейт не теряется и неожиданно разряжает обстановку:

– Переживу. У меня тоже есть свой типаж, – говорит он с едва заметной усмешкой. – Предпочитаю высоких стройных блондинок.

Чувствую, как щеки заливает румянец. Ведь я – полная противоположность его идеала: шатенка среднего роста с фигурой песочные часы.

В этот момент между нами словно проскакивает искра взаимного непонимания. Мы будто заявляем друг другу: "Ты меня не привлекаешь". И хотя это кажется нелепым в присутствии Джареда, напряжение между мной и Нейтом ощутимо растет.

Я вздыхаю, вспоминая, как с тех пор наше общение с Нейтом превратилось в бесконечную череду подколов и острот. Это не было ненавистью, но и дружелюбием не пахло. Каждый раз, встречаясь взглядами, мы словно готовились к новому раунду словесной дуэли. Тогда я даже представить не могла, что эта игра в кошки-мышки станет для нас лишь этапом в зарождении наших чувств.

Открываю глаза, возвращаясь из своих воспоминаний, и решаюсь на ещё один раунд наладить связь с сестрами Хилл.

– Можете ответить на вопрос? – моя попытка привлечь их внимание звучит почти умоляюще.

Мелани цокает языком, медленно поворачивает голову и приспускает солнцезащитные очки, её глаза сверкают холодом и раздражением.

– Ты не на работе, Эмма, – говорит она, снова надевая очки и отворачиваясь. – Но ладно, давай, я сегодня в хорошем настроении.

Я сглатываю ком в горле и собираюсь с духом.

– Почему он держит вас здесь? – спрашиваю, стараясь звучать спокойно.

Кортни, младшая из сестер, поднимает голову и смотрит на меня с легкой улыбкой. Её загорелое лицо излучает спокойствие, словно она в полной гармонии с этим местом.

– Держит? Мы здесь по своей воле, Эмма, – говорит она, потягиваясь на шезлонге, ее движения медленные и грациозные, как у кошки. – Это наш дом.

Мелани, напротив, сжимает губы, и в её глазах я вижу злобу и недоверие, словно мой вопрос разбудил в ней что-то тёмное и неприятное.

– Все не так как ты думаешь, – бросает она, её голос полон горечи. – Антонио спас нас.

Чувствую, как холодок пробегает по моему позвоночнику. Их ответы оставляют больше вопросов, чем дают ответов. Внутри меня нарастает желание разобраться в этой загадке.

– Спас? – переспрашиваю я, недоверчиво сдвинув брови, чувствуя, как растет внутренняя тревога.

– Да, спас, – резко отвечает Мелани, бросая на меня взгляд, полный презрения. В её глазах вспыхивает гнев. – И твой репортаж только создал нам и ему проблемы. Мы были счастливы, пока ты не вмешалась.

Слова Мелани звучат как обвинение, и я чувствую, как в сердце растет тревога. Как они могут быть счастливы в плену у мафиози? Ничего не складывается.

– Вы серьезно? – спрашиваю, пытаясь поймать взгляд Кортни, чтобы увидеть в её глазах правду. – Вы действительно счастливы быть здесь?

Кортни смотрит на меня с мягкой улыбкой, как будто я задаю наивный вопрос.

– Антонио заботится о нас, – мягко говорит она. – Мы живем в роскоши, у нас есть всё, что мы когда-либо хотели. Он не держит нас в неволе. Мы сами хотим быть здесь.

Смотрю на её безмятежное лицо, на расслабленное тело, и в голове не укладывается, как они могут быть счастливы в этой золотой клетке.

– Но почему? – Я не могу сдержать своего недоумения. – Почему вы не хотите вернуться к нормальной жизни?

Внутри меня образуется холод. Холод от непонимания и тревоги.

Мелани вздыхает, закатывая глаза, и её движение кажется таким усталым, как будто она уже тысячу раз объясняла это кому-то.

– Нормальная жизнь? – её голос полон сарказма, и в нём звучит горечь. – Что ты знаешь о нашей нормальной жизни? Мы были эскортницами, Эмма. Нас использовали и выбрасывали. Антонио дал нам шанс начать всё заново.

Я внимательно смотрю на её лицо, пытаясь уловить хотя бы тень сомнения, но вижу только уверенность.

– Но вы же пропали без вести! – Настаиваю я, чувствуя, как напряжение в голосе растёт. – Ваша семья ищет вас!

Мелани резко встает с шезлонга, её движения быстры и резки, как у дикого зверя, готового защищаться.

– Семья? – её смех звучит горько и холодно, словно режет воздух. – У нас нет семьи. Мы нашли свою семью здесь, с Антонио.

Кортни, сидящая рядом с ней, кивает, подтверждая слова сестры. Я смотрю на её лицо, на её спокойствие и уверенность, и чувствую, как головоломка в моей голове становится всё сложнее. Что происходит? Почему эти женщины так преданы своему похитителю?

Может у них развился Стокгольмский синдром?

– Он манипулирует вами, – предполагаю я, пытаясь найти хоть какую-то зацепку. – Он заставляет вас думать, что вы счастливы.

– Ты ошибаешься, Эмма, – Кортни смотрит на меня с грустью, её глаза становятся мягче, как будто она жалеет меня. – Ты просто ничего не понимаешь.

Смотрю на них, пытаясь найти ответы в их глазах, но вместо этого нахожу только больше вопросов. Что сделал Антонио с этими женщинами? Как он смог завоевать их преданность? Вокруг нас всё так спокойно и красиво, но в этом спокойствии кроется что-то зловещее.

Лучи солнца играют на воде в бассейне, но я чувствую холод внутри. Холод, который не может согреть никакое солнце. Я не знаю, смогу ли я когда-нибудь понять эту странную и запутанную ситуацию. Но одно я знаю точно: я должна найти правду, какой бы она ни была. Мир вокруг меня кажется чужим и враждебным. Я должна найти ответы, должна понять, что здесь происходит. И, может быть, тогда я смогу найти способ выбраться из этого роскошного плена.

* * *

Ближе к вечеру выхожу на улицу, стремясь хотя бы на миг ощутить свободу. Воздух здесь свежий, с лёгким ароматом моря и цветов. Сад особняка утопает в зелени, и каждая деталь, каждое совершенство ландшафта подчеркивает мою неволю. Это место, несмотря на всю его роскошь, становится моей личной золотой клеткой.

Ноги ведут к розовым кустам, которые обрамляют извилистую дорожку. Лепестки роз искрятся под лучами заходящего солнца, создавая почти волшебную атмосферу.

Внезапно я замечаю одного из людей Антонио – Марко, который, как тень, следует за мной на расстоянии. Он идёт неспешно среди роз, его строгий тёмный костюм резко контрастирует с яркими цветами, создавая странное ощущение диссонанса. Марко выглядит как из другого мира, его лицо остаётся непроницаемым, словно вырезанное из мрамора. Когда наши взгляды пересекаются, он не меняет своего каменного выражения лица.

Стараюсь не обращать на него внимания, но сердце начинает биться быстрее. Нервно шагаю по дорожке, и вдруг чувствую, как одна из розовых веток цепляется за моё платье. Лёгкий шёлк платья запутывается в колючках, и я пытаюсь осторожно высвободиться, но только путаюсь ещё больше. Ощущение тревоги усиливается, словно розы не хотят меня отпускать.

В этот момент Марко подходит ближе, его присутствие за спиной вызывает у меня смесь страха и странного волнения. Чувствую, как его тень накрывает меня, и запах мужского парфюма смешивается с ароматом роз.

– Если ты планировала сбежать, то не получится, – его твёрдый голос врезается в мои мысли. Он склоняется к моей руке и с неожиданной нежностью освобождает платье от колючек, его пальцы касаются моей кожи, оставляя за собой ледяной след.

– Не планировала, – отвечаю, стараясь звучать уверенно, хотя внутри чувствую себя разоблачённой. – Тем более, тут даже куст розы не хочет, чтобы я покидала виллу.

Конечно же, я планировала. В этом и была цель моей прогулки, изучить территорию виллы, понять границы и просчитать возможности побега. Смотрю на Марко и замечаю лёгкую усмешку на его губах, его глаза сверкают холодным светом, как у хищника, поймавшего свою добычу.

– Я не об этом. Вилла находится на острове, вокруг только вода. Сбежать не получится в прямом смысле, – его слова становятся настоящим ударом для меня, и я осознаю всю безысходность своего положения. Его взгляд проникает в самую глубину моей души, и на мгновение мне кажется, что он видит все мои мысли и планы.

Вдруг замечаю как кровь медленно стекает по пальцу, оставляя алые следы на моих бледных руках. Видимо, порезалась о шипы. Марко, не говоря ни слова, достаёт из кармана белоснежный носовой платок, берёт мою руку и аккуратно останавливает кровотечение. Его прикосновения неожиданно нежные, и в его жестах ощущается скрытая забота, словно эти руки привыкли не только ломать, но и беречь. Его высокие скулы и холодные глаза в этот момент смягчаются.

– Надо вернуться и обработать рану, – говорит он, и его голос звучит мягче, почти заботливо.

Марко отступает на шаг, и я замечаю в его глазах что-то новое, неуловимое. Смотрю на него, и чувствую, как его слова о том, что мы на острове, тяжёлым грузом ложатся на мои плечи, давят, словно свинцовые цепи. Понимаю, что моя свобода теперь это всего лишь иллюзия, хрупкая, как стекло.

Мы идём к особняку, и я ощущаю, как вечерний холод пробирает до костей. Уже темнеет, и прохлада становится ощутимее с каждой минутой. Ветер треплет мои волосы, а челюсть начинает плясать, будто отстукивает чечётку. Скорей бы дойти до особняка. Марко идёт рядом и молчит, но, видя, что я дрожу от холода, снимает с себя пиджак и накидывает мне на плечи. Мгновенно ощущаю тепло и тело начинает расслабляться. Его жест прост, но в нём столько тепла и заботы, что я невольно чувствую себя защищённой, как будто его пиджак – это не просто одежда, а непробиваемая броня.

Мы входим в дом, и тепло мгновенно окутывает нас. Мягкий свет ламп струится по просторному холлу, заставляя полированные мраморные плиты сиять, как будто их поверхность покрыта россыпью алмазной пыли. Украдкой бросаю взгляд на Марко, пытаясь разгадать, что скрывается за его холодной внешностью. Может быть, в этом месте, где всё кажется таким чужим и опасным, найдется кто-то, кто действительно заботится обо мне.

Он уверенно ведет меня к одной из комнат, и я замечаю, как его движение становится немного мягче, словно он старается не напугать меня. Комната обставлена со вкусом, но без излишеств: темное дерево, мягкие кресла и полки, уставленные книгами. Марко достает из шкафа аптечку, ставит её на стол и, не произнеся ни слова, начинает извлекать дезинфицирующее средство и бинт. Его движения спокойные и профессиональные, как у врача, уверенного в каждом своем действии.

Когда он начинает обрабатывать мою рану, я чувствую легкое жжение, но его прикосновения столь нежны, что это почти успокаивает. Его глаза на мгновение встречаются с моими, и между нами возникает нечто большее. В его взгляде есть что-то тёплое, почти человеческое, как проблеск света в тёмном туннеле. Может быть, даже надежда на свободу, которую я так отчаянно ищу. В этот миг всё кажется возможным, и я начинаю верить, что в этом холодном и суровом мире есть место для тепла и заботы.

Осторожно поправляю прядь волос, пытаясь успокоиться. Широкие плечи Марко напряжены под рубашкой, которая сидит на нём как влитая. Его коротко стриженные тёмные волосы слегка взъерошены, как будто он только что провёл пальцами по голове в порыве гнева или раздумий. Замечаю, как он сжимает и разжимает кулаки, словно пытается подавить внутреннее беспокойство. Свет луны, пробивающийся сквозь большие окна, отражается в его глазах, придавая им холодное, стальное сияние, как будто они вырезаны из самого металла.

– Марко, – начинаю тихо, стараясь, чтобы мой голос звучал мягко и ненавязчиво. – Почему ты работаешь на Антонио, несмотря на то, как он с тобой обращается?

Он на мгновение замирает и смотрит на меня, его лицо остаётся непроницаемым. В его глазах вспыхивает что-то тёмное, но он быстро берёт себя в руки, и эта тень исчезает, оставляя лишь ледяное спокойствие.

– Это не твоё дело, – отвечает он, его голос звучит ровно, но я чувствую напряжение в каждом слове, как будто под этой гладкой поверхностью скрывается вулкан.

Я вздыхаю, понимая, что разговор на эту тему – как попытка пробиться сквозь железную стену. Но в глубине души я надеюсь, что всё же смогу найти ключ к нему и понять, что же на самом деле творится здесь.

Делаю шаг вперёд, надеясь, что моя искренность сможет хоть немного смягчить его оборону. Моя фигура кажется такой хрупкой рядом с его мощной, что заставляет меня чувствовать себя ещё более уязвимой, но я не хочу отступать.

– Я просто пытаюсь понять. Ты ведь не можешь быть счастлив в такой обстановке.

Марко сжимает челюсти, его взгляд становится ещё холоднее.

– Ты не знаешь, о чем говоришь. Моя преданность “папе” не подлежит обсуждению. И тебе лучше запомнить это.

Внутри меня растет тревога, но я не сдаюсь. Я должна понять, что здесь происходит.

– Марко, я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня. Я просто хочу разобраться, что здесь творится. Пожалуйста, помоги мне. Чего он добивается?

Его глаза встречаются с моими, и я ловлю мимолётный взгляд, который заставляет моё сердце биться быстрее. В этом взгляде есть что-то человеческое, что-то, что говорит о его внутренних сомнениях. Он делает шаг ко мне, и я невольно отступаю, чувствуя, как его присутствие подавляет меня.

– Ты ничего не узнаешь от меня, – его голос становится тихим, но от этого ещё более угрожающим. – Я бы на твоём месте прекратил эти попытки. Капо всё видит и слышит.

Опускаю голову, понимая, что на этот раз не смогу пробить его защиту. Но в его голосе, в его глазах есть что-то, что заставляет меня поверить, что за этой суровой маской скрывается нечто большее.

– Хорошо, – шепчу я, делая шаг назад под его прожигающим меня взглядом.

Выражение его лица вновь становится непроницаемым, но я улавливаю лёгкую дрожь в его губах. Он делает шаг вперёд, его рука неуверенно тянется к моей щеке, но затем быстро отдёргивается, как будто он боится, что это прикосновение откроет слишком много.

– Будь осторожна. Твоё любопытство может привести тебя к плохим последствиям, – говорит он мягче, чем раньше, и я чувствую, как дрожь проходит по моему телу.

Киваю, не в силах произнести ни слова, разворачиваюсь и направляюсь к двери. Этот человек – загадка, которую мне предстоит разгадать, и я не знаю, чему верить: его холодности или моментам, когда его глаза говорят больше, чем слова.

Выхожу из комнаты, чувствуя, как тягостная атмосфера остаётся позади. В груди пульсирует разочарование, но вместе с ним и новая решимость. Я найду способ выбраться отсюда, даже если для этого придется рискнуть всем.

Нэйтан

Подхожу к массивному зданию с серыми, безликими стенами, которое выглядит как обычное офисное, но я знаю, что за его фасадом прячется сердце ЦРУ. Металлический детектор сканирует меня с ног до головы, и охранник жестом показывает, что я могу идти дальше. Внутри меня встречают холодные, стерильные коридоры, освещенные ярким белым светом.

На ресепшене меня встречает женщина с холодным взглядом и строгим выражением лица. Она поднимает глаза от монитора и измеряет меня с головы до ног, словно оценивая меня. Проверяет мои документы и молча кивает, пропуская меня дальше.

Ко мне подходит другая девушка строгом костюме:

– Нэйтан Вебстер? – спрашивает она, не ожидая подтверждения. – Следуйте за мной.

Она ведет меня по длинному коридору к лифту, и мы поднимаемся на восьмой этаж. Я не могу избавиться от чувства, что здесь за мной наблюдают на каждом шагу. Когда двери лифта открываются, в моё поле зрения попадает просторный офис с видом на город. Мои шаги гулко отдаются в пустом коридоре, пока я иду к кабинету, куда меня направили. В центре комнаты за роскошным столом сидит мужчина средних лет в строгом костюме, который поднимает взгляд от бумаг и жестом приглашает меня войти.

– Присаживайтесь, мистер Вебстер, – говорит он, указывая на стул напротив, – Меня зовут агент Харрис.

Осторожно сажусь на кожаный стул напротив него, чувствуя, как напряжение. Харрис открывает папку и достает несколько документов.

– Вы, наверное, догадываетесь, почему вы здесь, – начинает мужчина.

В голове проносится воспоминание. Это было много лет назад. Тогда я был всего лишь подростком, жаждущим признания и адреналина. Ночами, вместо того чтобы готовиться к экзаменам, я погружался в мир кодинга. Помню, как однажды наткнулся на уязвимость в одном из крупнейших сайтов. Я знал, что это мой шанс прославиться в хакерских кругах. Проведя бессонную ночь, я всё-таки взломал систему. На следующий день новость о взломе облетела все главные СМИ, а мой никнейм стал известен каждому, кто был хоть немного связан с кибербезопасностью.

Возвращаюсь в реальность, когда Харрис снова заговорил:

– Ваши навыки в кибербезопасности и взломе систем не имеют себе равных. Поэтому у нас для вас особое задание.

Мужчина передает мне папку с пометкой "Секретно". Открываю её и вижу фотографии, схемы и подробные отчеты.

– Это объект "Каравелла", – продолжает он. – Иран использует его для переброски нелегальных грузов и отмывания денег через криптовалютные счета. Но это лишь верхушка айсберга. Мы знаем, что за этим стоит Халид Аль-Азхар, и что он готовит что-то гораздо более ужасное – атаку, которая может спровоцировать ядерный конфликт. Мы хотим, чтобы вы внедрились в их систему и собрали доказательства, которые помогут нам предотвратить катастрофу и арестовать его.

Пока Харрис объясняет, что меня ждет сложная и рискованная миссия, я изучаю документы, в которых сказано, что я должен взломать серверы другой страны, получить доступ к их самым охраняемым данным и найти слабые места в их операциях, чтобы остановить их планы.

– Если вы не выполните задание, последствия могут быть катастрофичными, – продолжает он. – Вплоть до угрозы ядерной войны.

Внимательно изучаю документы, чувствуя, как сердце учащенно бьется. Я бы не хотел вмешиваться в дела государственного масштаба, но это мой единственный шанс помочь Эмме.

Я готов разрушить мир, чтобы её спасти.

– И помните, мистер Вебстер, – добавляет мужчина, – это задание строго конфиденциальное. Если вы провалитесь, последствия будут глобального масштаба.

Поднимаю глаза и встречаюсь с холодным, проницательным взглядом. Знаю, что выбора у меня нет.

– Когда начинаем? – спрашиваю я, пытаясь скрыть волнение за маской хладнокровия.

Мужчина улыбается, но в его глазах нет тепла.

– Немедленно. Агент Дерек Риверс будет курировать ваше задание.

***

Первый день в здании ЦРУ проходит как в тумане. Огромный комплекс, наполненный людьми, каждый из которых занят своим делом, кажется мне чужим и враждебным. Я пытаюсь привыкнуть к новой обстановке, но мысли о ней не дают мне покоя.

Сижу за своим новым рабочим местом, окружённый мониторами и техникой, которая должна помочь мне выполнить государственное задание. Но все эти устройства не могут успокоить мою душу. Я хочу поскорее закончить эту работу, чтобы вновь обрести свободу и заняться тем, что действительно важно – найти Эмму и вернуть её.

Мои пальцы бегают по клавиатуре. Погружаюсь в работу с головой, пытаясь забыть всё, что произошло. Компьютер передо мной мигает, отражая моё беспокойство и бессилие. Стараюсь сосредоточиться на коде, на работе, но мысли о её пропаже пульсируют в моей голове.

Внезапно дверь офиса открывается, и я вижу агента Дерека. Его серьёзное выражение лица мгновенно выбивает меня из рабочего потока.

– Нейт, тебе нужно появиться в участке для допроса, – говорит он, его голос звучит как приговор.

– На допрос? – поднимаю голову, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. – Почему?

Дерек вздыхает и делает шаг ближе, его глаза смотрят на меня с сочувствием, но в то же время с профессиональной отстранённостью.

– Родственники Эммы ищут её. И ты вроде как подозреваемый.

Чувствую, как волна паники накрывает меня с головой. Мгновения проходят, но я не могу найти слов. В голове проносится тысяча мыслей: как это возможно? Почему я?

– Что? Я? – наконец выдавливаю из себя. – Как? Я ведь наоборот хочу её найти.

– Понимаю, – кивает Дерек, его голос становится мягче, но не менее настойчивым, – но тебе придётся появиться в участке и дать показания. Собирайся, я отвезу тебя.

Ноги подкашиваются, когда я встаю. В голове вихрь мыслей: что я скажу? Как объясню, что не имею к этому никакого отношения? Нужно ли мне сказать правду о нашем конфликте с Эммой? Дерек внимательно смотрит на меня, его глаза полны понимания, но и настойчивости.

– Нейт, – говорит он мягко, – ты не один. Мы знаем, что ты хочешь помочь. Но сейчас важно сотрудничать с полицией.

Я киваю, пытаясь собраться с мыслями. Глубоко вздыхаю, чувствуя, как воздух обжигает лёгкие, и выхожу из офиса вместе с Дереком. На улице уже сумерки, и город погружается в золотисто-розовый свет заката. Машины проносятся мимо, и мир кажется одновременно таким обыденным и таким далеким.

По дороге к полицейскому участку мои мысли снова возвращаются к Эмме. Почему она? Почему именно она оказалась втянутой в этот кошмар? Воспоминания о нашей ссоре и её слёзах режут сердце, словно ножом. Вспоминаю её смех, её улыбку, её упорство, с которым она всегда добивалась правды. И теперь она где-то там, в опасности, а я чувствую себя беспомощным.

Когда мы подъезжаем к участку, я чувствую, как сердце бьётся ещё быстрее, словно барабан. Внутри всё сжимается от страха и вины. Дерек кладёт руку мне на плечо, его прикосновение тёплое и ободряющее.

– Всё будет хорошо, Нейт. Главное – говорить правду.

Смотрю на него, стараясь найти в его глазах уверенность, которой мне так не хватает.

Его лицо спокойно, и это придаёт мне немного сил. Я киваю и делаю шаг вперёд, чувствую, как земля под ногами кажется зыбкой. В душе всё ещё остаётся страх. Страх не столько перед допросом, сколько перед тем, что я могу никогда не найти её.

Вхожу в здание, чувствуя, как стены сужаются вокруг меня. Вижу лица полицейских, которые мельком бросают на меня взгляды. Внутри участка напряжённая атмосфера. Люди спешат, телефоны звонят, а воздух пропитан смесью кофе и стресса. Дерек ведёт меня к нужному кабинету, и я чувствую, как внутри всё сжимается. Мы проходим мимо нескольких офисов, и каждый взгляд, брошенный в мою сторону, кажется обвиняющим. Стараюсь не обращать на это внимания, но внутри всё кипит.

– Я пока съезжу по делам, потом вернусь за тобой. Удачи, – шепчет он, перед тем как уйти.

Сажусь на неудобную скамью в коридоре полицейского участка, чувствуя себя как школьник, ожидающий наказания. Пахнет дешёвым кофе и каким-то чистящим средством, от которого у меня слегка щиплет глаза. Смотрю на часы на стене напротив, стрелка минут медленно тянется, словно насмехаясь надо мной. В голове хаос мыслей: вина, тревога, страх за Эмму. Я вглядываюсь в лица людей, проходящих мимо.

Никогда не думал, что буду сидеть в полицейском участке и ждать допроса, обвиняемый в исчезновении той, которую люблю. Любовь – дорогое удовольствие. И речь не о деньгах. Даже я не могу её себе позволить.

Моё внимание привлекает женщина с молодой девушкой, сидящие напротив. Женщина выглядит усталой, с красными от беспокойства глазами. Она то и дело вытирает их носовым платком. Рядом с ней девушка, лет двадцати пяти, крепко держит её за руку, пытаясь успокоить. Дарси. Я её узнал по голосу. Она звонила мне, когда Эмма исчезла. А рядом с ней, скорее всего, Шарлотта Уилсон, мать Эммы. Эмма редко рассказывала о своей семье, но по их взглядам и манере поведения я могу догадаться, кто есть кто.

Вот и встреча с родителями девушки. Не так я себе это представлял. У меня такого опыта ещё не было, но в моих фантазиях это должно было произойти, скажем, на семейном ужине, в уютной домашней обстановке, где пахнет домашней едой, а не на холодной скамье в полицейском участке. Но, видимо, в моей жизни ничего не может быть нормально.

Дарси замечает меня первой. Ее взгляд становится холодным, почти враждебным. Она уже меня недолюбливает, это очевидно. Неужели она винит меня в пропаже Эммы? Я чувствую, как сердце начинает колотиться быстрее. Встаю с места и пытаюсь заговорить, хотя голос звучит неуверенно и хрипло:

– Мисс Уилсон, я Нэйтан, парень Эммы, – последние слова выдались несколько неуверенно.

Отличное начало.

Шарлотта поднимает голову, её взгляд встречается с моим. В её глазах столько боли и страдания, что я ощущаю, как что-то сжимается внутри меня.

– Здравствуй, Нэйтан.

Дарси смотрит на меня с явным презрением. Её глаза сверкают гневом и недоверием. Чувствую, как моя вина перед Эммой становится ещё тяжелее. Она явно винит меня в том, что произошло, и, возможно, она права. Если бы я не выгнал Эмму в тот день, если бы не поддался своему гневу, возможно, всё было бы иначе.

Интересно, а где мистер Уилсон? Эмма никогда ничего не рассказывала про отца. Может, он умер или просто не участвует в её жизни. Но сейчас это не имеет значения. Важнее всего найти Эмму и вернуть её домой.

Сердце сжимается от мысли о том, что она сейчас где-то в опасности, возможно, страдает, а я сижу здесь, беспомощный. Я должен был защитить её, но вместо этого отверг, когда она нуждалась во мне. И теперь я не знаю, смогу ли когда-нибудь искупить свою вину.

Дарси что-то шепчет Шарлотте, и та кивает, но их разговор остаётся для меня неразборчивым. Чувствую на себе их взгляды, и сердце колотится сильнее. Я хочу извиниться, объясниться, но что-то сковывает меня. Боюсь, что мои слова только сделают хуже.

В этот момент входная дверь участка открывается, и в помещение входит Джаред. Его всегда уверенная походка, широкие плечи и спокойное выражение лица делают его сразу заметным. Мать Эммы встает и идёт к нему в объятия, словно нашла спасителя. Наблюдаю за этим с горечью. Чего я ожидал? Наш идеальный Джаред. Хороший парень, лучший кандидат для Эммы. Не то что я.

Джаред успокаивает Шарлотту, похлопывая её по спине. Затем он направляется ко мне и протягивает руку. Я сжимаю его ладонь, чувствуя, как напряжение передаётся через это простое действие.

Шарлотта поднимает голову и смотрит на нас обоих, её взгляд становится настороженным.

– Вы знакомы? – спрашивает она, её голос дрожит от волнения.

Джаред кивает и отвечает:

– Да, Нейт мой друг, уже больше 10 лет.

В этот момент лицо Шарлотты меняется. Её глаза расширяются, и на мгновение кажется, что она не верит своим ушам. Чувствую, как воздух в помещении становится густым и тяжёлым, словно все в комнате ловят это чувство неловкости. Дарси стоит рядом, её взгляд становится ещё холоднее.

Чувствую себя не на своём месте. Всё, что я хочу – это вернуть Эмму и исправить свои ошибки, но сейчас, кажется, я только усугубляю ситуацию.

В этот момент дверь кабинета детектива открывается, и меня вызывают на допрос. Иду, чувствуя, как внутренняя тяжесть заставляет мои шаги быть медленными и неуверенными. Проходя мимо Шарлотты и Дарси, я встречаюсь с их взглядами ещё раз. В глазах Шарлотты я вижу мольбу, а в глазах Дарси – обвинение.

– Я найду её, – шепчу я, хотя не уверен, услышали ли они меня.

В эту минуту я клянусь себе, что сделаю всё возможное, чтобы спасти Эмму. Даже если это будет стоить мне всего, что у меня есть.

Вхожу в кабинет, где меня ждёт детектив. Дверь за мной закрывается с глухим стуком, отрезая меня от внешнего мира.

Детектив жестом указывает на стул напротив её рабочего места.

– Присаживайтесь, – говорит она спокойным, но твёрдым голосом.

Я сажусь, чувствуя, как напряжение медленно заполняет комнату. Мрачная атмосфера, тусклый свет, холодный металлический стол – всё это давит на меня, не давая расслабиться ни на секунду. Сквозь небольшое окно в стене пробивается серый свет, который не добавляет уюта. На стенах нет ни одного украшения, только безликие серые панели. Воздух пропитан напряжением и запахом дешевого кофе.

Передо мной сидит детектив, женщина лет сорока, с острыми чертами лица и внимательным взглядом. Её лицо явно несёт в себе латиноамериканские корни. Она пристально смотрит на меня, и в её глазах я вижу профессиональную настороженность, смешанную с долей сочувствия.

Стараюсь не выдать своего волнения, хотя чувствую, как сердце стучит в груди быстрее обычного. В голове крутятся мысли о том, как я смогу помочь Эмме.

– Итак, мистер Вебстер, – она называет мою фамилию, и я киваю в ответ, подтверждая свою личность. – Вы знакомы с Эммой Уилсон? Расскажите мне всё, что вы знаете о происшествии.

С трудом сглатываю, чувствуя, как горло пересыхает. Взгляд детектива пронзает меня, заставляя чувствовать себя уязвимым. Оглядываю комнату, пытаясь сосредоточиться, но мысли постоянно возвращаются к Эмме.

– Да, мы знакомы, – начинаю, избегая прямого взгляда детектива.

– В каких отношениях вы состояли? – она прищуривается, ожидая конкретики.

– Мы были близки, – продолжаю, постукивая пальцами по столу.

– Были? Она ваша бывшая? – Её голос звучит настойчиво, будто она уверена, что я скрываю что-то важное.

– Перед её исчезновением мы сильно поссорились. Я… выгнал её из дома.

Детектив не упускает этот момент. Она слегка наклоняется вперёд, и её глаза сверкают интересом.

– Из-за чего была ссора? – спрашивает она, не давая мне времени на обдумывание.

Я нервно потираю виски, стараясь подобрать слова. Каждое воспоминание о той ночи режет по сердцу.

– Ничего особенного, личный конфликт.

Она откидывается на спинку кресла, скрестив руки на груди, и рассматривает меня, словно пытается заглянуть мне в самую душу.

– Нэйтан, вы последний, кто контактировал с Эммой. Расскажите всё, что помните.

Я вздыхаю, чувствуя, как напряжение сжимает мои плечи. Хотел бы я забыть тот день, стереть его из своей памяти. Каждый раз больно вспоминать её лицо, когда я бросался в неё обвинениями и громкими словами. Но видимо, жизнь хочет, чтобы я сполна ощутил вину за свой поступок. Чтобы меня сильнее грызло чувство вины. Чтобы я страдал.

– Мистер Вебстер, понимаете ли вы, что сейчас на кону жизнь Эммы? Если вы действительно хотите помочь, вам нужно сотрудничать со следствием. Мы должны знать всё, что знаете вы.

Киваю, чувствуя беспомощность и отчаяние. Мысли снова возвращаются к Эмме. Я должен сделать всё возможное, чтобы спасти её.

– Хорошо, – отвечаю, стараясь успокоиться.

– Так на чём был основан конфликт? – её глаза не отрываются от моего лица, следят за каждым моим движением.

Я сглатываю, чувствуя, как слова застревают в горле. Но я должен быть честен, даже если это наведёт на меня ещё больше подозрений.

– Я узнал, что она крала у меня деньги и выгнал её из квартиры, – признаюсь я, стараясь не отводить взгляд.

Детектив поднимает бровь, её лицо остается непроницаемым.

– Интересно, – говорит она, откидываясь еще сильнее на спинку кресла, – Вы понимаете, что это мотив?

– Понимаю, как это выглядит, но всё не так, как вы думаете, – добавляю я, чувствуя, как внутри меня поднимается волна отчаяния.

– Нэйтан, мы не думаем, мы смотрим на факты, – её голос становится жестче. – В ночь перед пропажей вы поссорились с мисс Уилсон из-за того, что она якобы крала у вас деньги. А после звонка её подруги Дарси Рассел, которая её искала, вы хотели сбежать из страны по поддельному паспорту. У меня для вас плохие новости, мистер Вебстер. Вы наш главный подозреваемый.

Эти слова ударяют по мне словно молнией. Чувствую, как холод пробегает по спине, а сердце начинает биться быстрее. Они думают, что я способен на это. Что я мог причинить вред Эмме. Это невыносимо.

– Вы ошибаетесь, – говорю я, пытаясь сохранить спокойствие. – Я бы никогда не причинил ей вреда. Я люблю её, несмотря на всё, что произошло. И пытался найти её.

Детектив смотрит на меня, её глаза словно пронизывают меня насквозь.

– Тогда докажите это, – говорит она, вставая и направляясь к двери. – Дайте нам что-то, что поможет найти её. А пока я выпишу ордер на обыск вашей квартиры. Потому что пока что, Нэйтан, все улики против вас.

Она выходит из комнаты, оставляя меня одного с моими мыслями и мучительным чувством вины. Я должен что-то предпринять. Я должен найти способ спасти Эмму и очистить своё имя, но как, если каждый мой шаг контролируется?

Глава 3 Гостья

Наши страхи, как призраки прошлого, тянутся за нами, не отпуская ни на мгновение. Они питаются нашими воспоминаниями, нашими прошлыми ошибками и утратами. Каждый раз, когда мы пытаемся двигаться вперёд, они напоминают нам о том, что уже было, что уже причиняло боль. И хотя мы осознаем, что прошлое не может вернуться, его тени продолжают преследовать нас, отбрасывая длинные, мрачные силуэты на нашу душу.

Страх перед неизвестным – это тень, бросающаяся далеко за пределы нашего разума. Он живёт в каждом из нас, словно ночной зверь, притаившийся в тёмных углах сознания. Этот страх не имеет конкретных очертаний, он безликий, но его присутствие ощущается повсюду. Мы боимся неведомого будущего, потому что не можем контролировать его, не можем предугадать, что принесёт нам завтрашний день. Этот страх парализует, заставляет сомневаться в каждом шаге, в каждом решении.

Страх перед неизвестным пугает нас сильнее, чем страх перед чем-то конкретным, потому что конкретное можно понять и преодолеть, а неизвестное – это бесконечная пустота, в которой теряются все наши надежды и мечты.

Нэйтан

Просыпаюсь от настойчивого дверного звонка, который разрывает тишину моего утреннего покоя. Тёплый свет солнечных лучей пробивается сквозь неплотно закрытые шторы, касаясь моего лица. Прищуриваюсь и зеваю, ощущая, как сон ещё держит меня в своих цепких объятиях. Но звонок не утихает, и я нехотя поднимаюсь с кровати, чувствуя лёгкий холод паркета под ногами.

Взгляд падает на монитор, установленный на стене у кровати, и я вижу запись с камеры наблюдения у входной двери. Сердце начинает стучать быстрее, когда я замечаю людей в форме. Копы. Они пришли. Снаружи слышны приглушенные голоса, их обрывки пробиваются сквозь стены моей квартиры, добавляя напряжения к тому, что уже нарастает внутри меня.

Поспешно натягиваю джинсы и футболку. Стараюсь успокоиться, глубоко вдыхаю и выдыхаю, но это мало помогает. Подхожу к входной двери, чувствуя, как каждый удар сердца отдаётся гулом в моих ушах.

Открываю и передо мной предстает группа полицейских. Ведущий детектив, женщина с суровым лицом и усталыми глазами, протягивает мне ордер на обыск. Её взгляд пронизывает меня, и я на мгновение теряю дар речи. В ушах слышится пульс, а в воздухе витает неумолимый холод.

– Проходите, – говорю я, стараясь сохранять спокойствие, хотя внутри меня всё кипит от напряжения.

Их громкие голоса мгновенно заполняют пространство, превращая мой уютный лофт в холодное и враждебное место. Когда полицейские начинают осматривать комнаты, я ощущаю, как дом, который был моим убежищем, становится чужим и неприветливым. Каждое касание их рук к моим вещам кажется оскорблением.

Они начинают с гостиной, раскладывая мои вещи, исследуя каждый шкаф, каждый ящик. Грудь сжимается болью, когда я смотрю, как они начинают переворачивать мою жизнь вверх дном.

Наблюдаю за ними, стараясь не показывать, как мне больно. Взгляд детектива периодически встречается с моим, и в его глазах я читаю не просто профессиональный интерес. Что это? Подозрение? Сочувствие?

Один из офицеров берет фотографию, изучает ее, а затем ставит обратно. Замечаю, как его напарник открывает коробку с документами. Они перебирают их, словно пытаясь найти что-то, что могло бы доказать мою вину.

Чувствую, как внутри меня нарастает паника. Что, если они найдут что-то, о чём я забыл? Что-то, что может быть использовано против меня?

Они переходят к спальне. Я следую за ними, наблюдая, как они переворачивают подушки, проверяют под кроватью. Один из них открывает шкаф и начинает рыться в одежде. Каждый уголок, каждый карман – все проверяется с особым вниманием.

Стою, беспомощно наблюдая за этим процессом, и чувствую, как земля уходит из-под ног. Любимая девушка пропала, и теперь меня обвиняют в этом. Как будто я не испытываю достаточно боли и вины за то, что выгнал ее в тот злополучный день.

Внезапно один из офицеров поднимает с прикроватной тумбочки что-то блестящее. Это кулон. Тот самый кулон с мрамором из гробницы Джульетты, который я купил для неё в Вероне. Наверное, Эмма оставила его здесь в последний раз, когда была у меня. Это маленькое серебряное украшение, которое она всегда носила, единственная вещь, которая осталась у меня от нее. Единственное напоминание о ней.

– Это ваше? – спрашивает офицер, держа кулон передо мной.

– Да, – отвечаю, чувствуя, как голос предательски дрожит. – То есть нет. Это принадлежало Эмме.

Они забирают кулон, как вещественное доказательство. Я смотрю, как он исчезает в пластиковом пакете, и чувствую, как внутри меня что-то ломается.

– Это важно для расследования, – говорит он, избегая моего взгляда.

Молча киваю, не в силах произнести ни слова. В голове крутятся мысли о том, как она, возможно, сейчас страдает. Я должен был защитить её, но вместо этого разрушил всё. Ощущение вины разъедает меня изнутри, и я не могу найти себе места.

Полицейские продолжают обыск, переходя в кабинет, а я стою посреди квартиры, чувствуя себя совершенно беспомощным. Знаю, что они ищут улики, которые могут связать меня с её исчезновением, но внутри меня только одно желание – найти её. Я готов сделать всё, что угодно, лишь бы вернуть её обратно. Смогу ли я когда-нибудь её найти? Вся эта ситуация кажется мне кошмаром, из которого я не могу проснуться.

Время тянется мучительно медленно. Шум листаемых документов, открывающихся ящиков и тихие переговоры между детективами создают какофонию, которая заглушает мои мысли. Ощущаю себя затворником в собственном доме.

Проходит несколько часов, которые тянутся как вечность. Время будто замедляется, превращая каждую секунду в мучительное ожидание.

Когда обыск наконец заканчивается, они уходят, оставив мою квартиру в беспорядке, словно ураган прошёлся по каждому углу. Пыль и разбросанные вещи покрывают пол, книги валяются повсюду, а мебель перевёрнута вверх дном. Я осматриваюсь, и душа сжимается от этого хаоса.

Падаю на диван, чувствуя, как силы покидают меня, как будто меня лишили последнего дыхания. В голове только одна мысль: я должен найти Эмму. Любой ценой. Но как сделать это, когда меня самого подозревают в её пропаже?

Гнев и чувство несправедливости переполняют меня. В груди растёт тяжесть, словно камень лежит на сердце. Я не могу позволить себе падать духом. Я должен найти способ выбраться из этой ситуации.

Достаю ноутбук и начинаю работу. Пальцы быстро бегают по клавиатуре, словно от этого зависит моя жизнь. В какой-то степени это так и есть. Эмма пропала, а я – главный подозреваемый. Злость и отчаяние кипят внутри меня, как вулкан, готовый в любой момент взорваться. Я вспоминаю её улыбку, её голос, её запах, и это только усиливает мою решимость.

Агент Дерек решил вопрос со следствием, потому что я нужен правительству. Но это ничего не меняет. Даже мать Эммы и её лучшая подруга подозревают меня. Их взгляды полны недоверия и обвинений. Они думают, что я мог сделать это с женщиной, которую люблю больше жизни. Я не виню их. Я сам бы на их месте подозревал меня.

Не могу сидеть сложа руки. Я должен доказать свою невиновность. Должен найти её. Вбиваю последние команды, и на экране появляются записи с камер наблюдения возле её дома. Сердце сжимается, когда я вижу её, выходящую из подъезда поздно ночью.

Она идёт уверенно, но в её движениях есть что-то тревожное, как будто она чувствует, что за ней следят.

– Зачем она так поздно вышла? – шепчу я, пытаясь найти ответ в её движениях.

Она идёт быстро, целеустремленно, как будто что-то или кто-то её ждёт. Переключаю камеры, следую за ней по улицам. Вижу, как она проходит целый квартал.

И тут внезапно появляется большая черная машина. Она загораживает Эмму, и через несколько мгновений уезжает. Эмма пропадает с камер. Мой мир рушится.

Чувствую, как кровь приливает к голове, и пульс учащается. Это моя вина.

– Нет, нет, нет… – бормочу, чувствуя, как паника захватывает меня. – Девочка моя, что теперь пришлось пережить. Прости меня.

Эти слова словно ожог на языке. Я обещал заботиться о ней, а вместо этого выгнал из дома в самый неподходящий момент. Гнев и вина смешиваются, создавая коктейль эмоций, от которого хочется кричать. Но я не могу позволить себе терять контроль.

Я надеюсь, что найденная информация поможет следствию. Сохраняю все записи и отправляю их детективу.

– Это должно что-то значить, – говорю сам себе, стараясь удержаться на плаву в этом океане отчаяния. Я не остановлюсь, пока не найду её. Пока не верну её домой.

Закрываю ноутбук и встаю. Взгляд снова падает на разбросанные по полу вещи.

Сейчас мне не до порядка. Собираюсь в офис, где меня ждёт агент Дерек.

Эмма

Иду по тихим коридорам своей роскошной, но все же тюрьмы. Мягкий ковер под ногами поглощает звук шагов, и только редкий скрип паркета выдает мое присутствие. В руках у меня книга «Гордость и предубеждение», которую я закончила читать на рассвете. Внутри меня еще теплится огонек восторга от великолепной истории. Как жаль, что моя нынешняя реальность это не страница в книге, которую я могу просто закрыть.

Когда я вхожу в библиотеку, меня встречает приятный запах старых книг, смешанный с тонким ароматом свежей бумаги и полированного дерева. Высокие окна пропускают солнечный свет, который заливает комнату мягким золотистым сиянием. Полки уставлены томами, и я иду к своему любимому уголку, чтобы вернуть книгу на место. Пальцы касаются полированной древесины, и я ощущаю подушечками пальцев каждый изгиб резного орнамента.

Вдруг замечаю на полке что-то новое. Эта обложка сильно выделяется среди всех остальных. Не может быть! Беру в руки и чуть не визжу от радости. Это же «Нортенгерское аббатство» – моя маленькая мечта. Я сразу догадываюсь, что это не случайность. Вчера я жаловалась Марко, что не могу найти её, и вот она здесь, как по волшебству.

Мои губы трогает улыбка. Обложка приятно хрустит под пальцами, и я замечаю этикетку с ценой, которая свидетельствует о том, что книга абсолютно новая. Внутри меня разливается тепло. Это точно дело рук Марко.

Нахожу его за соседним стеллажом, он сидит за массивным дубовым столом, сосредоточенно что-то пишет. Его темные волосы блестят в лучах солнца, а лицо освещено мягким светом настольной лампы. Он выглядит таким невыразимо спокойным, словно весь мир вращается вокруг него. Подхожу ближе и, не скрывая своей радости, говорю:

– Спасибо, Марко. «Нортенгерское аббатство»… Ты нашёл её.

Он поднимает на меня глаза, и в его взгляде мелькает что-то, что я не могу прочитать. Возможно, это тень улыбки или намек на заботу, но его лицо остается непроницаемым.

– Она здесь и была, ты просто вчера невнимательно смотрела, – отвечает он сухо, возвращаясь к своим записям. Его голос глубокий и ровный.

Улыбаюсь, хотя внутри меня все кипит от благодарности. Его сдержанность не может скрыть очевидного. Он старается не показывать эмоций, но я чувствую его заботу в этом простом жесте.

– Всё равно, спасибо, – тихо говорю я, прижимая книгу к груди, ощущая под пальцами твердую обложку и тонкую текстуру бумаги.

Марко не отвечает, но я замечаю, как его рука на мгновение замирает, прежде чем он снова погружается в свои бумаги.

Возвращаюсь к себе в комнату, чувствуя, как сердце бьётся чуть быстрее. Этот маленький подарок значит для меня больше, чем он может себе представить.

Опускаюсь в уютное кресло, обитое мягким бархатом, которое стоит у окна с видом на бескрайнее Средиземное море. Лучи заходящего солнца проникают сквозь прозрачные занавески, мягко освещая комнату и создавая в ней уютную атмосферу. Открываю «Нортенгерское аббатство» Джейн Остин, и страницы приятно шуршат под пальцами. В этот момент я забываю о том, что нахожусь в плену.

В книге я нахожу утешение, позволяя себе на время погрузиться в мир героев Остин, уносясь далеко от моей реальности. Волны за окном постоянно меняются, как и мои мысли, которые то и дело возвращаются к Нейту.

Но внезапный стук в дверь возвращает меня в реальность. Вздрагиваю, и сердце начинает колотиться быстрее. Кто это может быть? Очередной приказ от моего похитителя?

Дверь открывается, и в комнату входит высокая женщина с холодными глазами, её строгий взгляд сразу же обдает меня ледяным холодом. За ней следуют двое мужчин в безупречно сшитых костюмах, которые несут множество коробок и вешалок с платьями.

Женщина кивает мне и говорит на ломаном английском:

– Мисс, это для вас. Хозяин желает, чтобы вы выглядели достойно на сегодняшнем ужине.

Её голос безэмоционален, и я чувствую, как по спине пробегает холодок. Смотрю на неё с недоумением, пытаясь понять, что происходит. Хочу задать ей вопросы, но она быстро уходит, оставляя меня наедине с этим великолепием.

Встаю с кресла и подхожу к вешалкам, начинаю рассматривать платья. Шёлковые и бархатные ткани струятся под моими пальцами. На этикетках я вижу знакомые названия: Versace, Gucci, Prada. Не могу поверить своим глазам. Такие вещи я видела только в глянцевых журналах.

Эта роскошь кажется ещё более нереальной на фоне моего заточения. Платья переливаются в свете солнца, вызывая смешанные чувства – восхищение и страх. Почему меня так наряжают?

Спустя мгновение беру в руки одно из платьев, нежно голубое, сшитое из тончайшего шёлка. Оно кажется таким хрупким, как и я сама в этом месте. Стараюсь не думать о том, что может ждать меня на этом ужине, и надеваю платье. Ткань приятно холодит кожу, обволакивая меня, словно вторая кожа.

Смотрю на своё отражение в зеркале, которое стоит в углу комнаты. Незнакомка смотрит на меня с другого конца, такая же потерянная и запутавшаяся, как и я. Но в её глазах есть что-то новое – решимость. Решимость выжить и найти выход из этой золотой клетки.

Спускаюсь по мраморной лестнице, ведущей в огромный зал, где нас ждёт ужин. Стены украшены старинными картинами, и каждый шаг, кажется, отдается эхом в этом роскошном, но пустом доме. Сердце бьётся быстрее, и я не могу удержаться от тревожных мыслей. Кортни и Мелани уже сидят за длинным столом, покрытым белоснежной скатертью. Они выглядят, как две куклы, идеально вписавшиеся в этот декор.

Аккуратно сажусь за стол. В воздухе витает запах свежих цветов, смешанный с ароматом готовящихся блюд. Мои пальцы нервно теребят край платья, а взгляд скользит по Кортни и Мелани. Их лица озаряются хитрыми улыбками, и это усиливает мою тревогу.

– Господин просил передать извинения, что его не будет сегодня на ужине, – говорит человек, разносивший еду, его голос звучит официально и безэмоционально.

– Хорошо, – сдержанно отвечаю я.

Мой взгляд снова устремляется на двойняшек.

В их глазах я читаю что-то большее, чем просто любопытство. Мелани улыбается с неким скрытым подтекстом.

– Не переживай, он скоро вернётся, – говорит она, её голос звучит успокаивающе, но я чувствую подвох.

– Ага, и друзей своих захватит, – подсмеивается Кортни, её ярко-голубые глаза сверкают от веселья.

– Да я и не переживаю, – отвечаю, но слова о его друзьях вызывают во мне волну беспокойства.

– Вижу, Антонио тебя тоже решил порадовать своими подарками, – говорит Мелани, оценивая меня взглядом с головы до ног. В её голосе звучит лёгкая зависть или, может, насмешка.

Кортни хихикает, прикрывая рот рукой. Мои щеки заливает краска смущения и раздражения одновременно.

– Да, – отвечаю, стараясь не показывать смятения, – Он прислал несколько нарядов сегодня днём. Но я не понимаю, зачем.

Мы всё равно взаперти тут. Перед кем наряжаться?

Они переглядываются, и в их взглядах читается что-то большее, чем просто веселье. Это чувство, будто они знают что-то важное, что скрыто от меня. Меня охватывает тревога, пальцы невольно начинают теребить край платья.

– Ты что, не знаешь? – Кортни делает шаг вперёд, и её глаза прищуриваются, словно она пытается прочитать мои мысли. – Антонио устраивает вечеринку. Большую вечеринку. И ты, дорогая, будешь на ней главной гостьей.

Пальцы сжимают край стола, и я чувствую, как по спине пробегает холодок. Вечеринка? Главная гостья? Что же это значит для меня? В воздухе витает ощущение надвигающейся опасности, и я не могу избавиться от чувства, что от этой ночи зависит всё.

– Вечеринку? – Эхо моего голоса разносится по комнате, звуча как-то неестественно. – Что за вечеринка?

Но они снова переглядываются и лишь усмехаются. Воздух становится плотнее, и дышать становится труднее.

– О, ты узнаешь, – говорит Мелани, ее голос звучит как обещание и угроза одновременно. – И поверь, это будет незабываемо.

В голове крутятся самые страшные мысли. Что, если эта вечеринка – своего рода аукцион? Что, если Антонио решил выставить меня напоказ перед своими партнерами, словно я – трофей? Чувствую себя, как индейка на столе в День благодарения, готовая к разделке на глазах у всех.

Представляю себе вечер: яркие огни, смех, перешептывания, оценивающие взгляды. Мужчины в дорогих костюмах с бокалами шампанского в руках осматривают меня, словно товар на витрине. В желудке всё скручивается, и я боюсь, что не смогу сдержать рвотный рефлекс.

– Ты ведь не волнуешься, правда? – Кортни кладет руку мне на плечо. Ее прикосновение кажется ледяным.

Я не отвечаю, просто киваю, чувствуя, как внутри меня растет паника. В этом роскошном платье, окруженная загадочными улыбками и полунамеками, чувствую себя совершенно беспомощной. Как кукла, которую нарядили и приготовили к игре, но я не знаю правил.

***

Дождавшись ночи, я понимаю, что это мой единственный и последний шанс на спасение. Антонио уехал, и я должна воспользоваться этой возможностью. Я очень волнуюсь. Сердце бешено колотится в груди, когда я, пригнувшись, крадусь вдоль мраморных стен. Стараюсь не думать о том, что меня могут услышать, что каждый шаг может стать последним в моей попытке к свободе.

План созревал в моей голове уже несколько дней. Я внимательно изучила распорядок дня всех охранников, особенно Марко, который часто заступает на ночные дежурства. Он кажется не таким внимательным, как остальные, и часто отвлекается на телефонные разговоры. В течение последних ночей я наблюдала за ним, притворяясь, что просто прогуливаюсь по саду. Сегодня его смена совпадает с отсутствием Антонио, и это мой шанс.

Я выжидаю момент, когда Марко, как обычно, уходит в угол сада, чтобы поговорить по телефону. Его голос доносится до меня, и я понимаю, что он снова погружен в разговор. Это моя возможность. Я оглядываюсь, убеждаясь, что другие охранники не смотрят в мою сторону, и крадусь к выходу.

Каждый шаг дается с трудом, страх окутывает меня, но я не могу позволить себе остановиться. Я вспоминаю лицо Нейта, его грубые слова перед тем, как он выгнал меня, и не могу понять, пытается ли он сейчас спасти меня или уже смирился с моим исчезновением. Но я знаю одно: я должна вырваться, должна найти способ вернуться к своей жизни, даже если он не придет за мной.

Ворота близко. Я вытягиваю руку, чтобы толкнуть их, молясь, чтобы они не заскрипели. Слегка дрожащими пальцами касаюсь холодного металла, и ворота поддаются. Я просачиваюсь через узкую щель и, задержав дыхание, бегу вперед, стараясь не оглядываться. В голове только одна мысль: свобода.

Шелест листьев под ногами кажется оглушающим в тишине ночи. Вдалеке слышится лай собак, и я замираю, прислушиваясь к каждому звуку. В нос ударяет запах влажной земли и травы. Чувствую, как капли пота стекают по спине, холодя кожу.

Неожиданно впереди мелькает движение. Прижимаюсь к зеленой изгороди, стараясь слиться с тенью. Пальцы дрожат, когда я пытаюсь дышать как можно тише. В горле пересохло, и я мечтаю хотя бы о глотке воды. Закрываю глаза на мгновение, борясь с паникой. Нужно двигаться дальше.

Ловлю себя на мысли, что не знаю, куда иду. Главное – подальше от этого проклятого места. Передо мной открывается вид на сад, освещенный тусклыми фонарями. Я решаю двигаться вдоль густых кустов туи, надеясь, что их темно-зеленые ветви укроют меня от посторонних глаз.

Ноги подкашиваются, когда я спускаюсь по небольшой лестнице с каменными ступенями. Едва не падаю, цепляясь за перила. В голове проносится мысль: «Что, если он не обманул меня, и вилла действительно находится на острове?» Меня охватывает ужас. Если это так, у меня просто нет шансов.

Приближаюсь к кустам туи и, наконец, останавливаюсь, скрываясь среди их густых ветвей. Слышу тишину, и на мгновение позволяю себе выдохнуть. Грудь вздымается от быстрого дыхания, а сердце продолжает биться в бешеном ритме.

Мне кажется, что прошла вечность, прежде чем я осмеливаюсь выглянуть из своего укрытия. Вдалеке, возле особняка, мелькают фонарики, и я снова слышу лай собак. Они ищут меня. Найдут ли? Что со мной будет, когда они меня поймают?

Стараюсь не думать о худшем, но мысли о голоде и холоде начинают заполнять мою голову. Территория огромная. Сколько они меня будут искать? И сколько я смогу продержаться. В груди поднимается волна отчаяния, и я борюсь с желанием заплакать. Сейчас нельзя сдаваться. Нельзя проявлять слабость.

Вглядываюсь в темноту, пытаясь определить направление, в котором могу продолжить свой путь. Ноги дрожат, и я чувствую, как холод проникает под тонкую ткань платья, обволакивая тело. Но я должна идти. Должна найти способ выбраться отсюда.

Собрав всю волю в кулак, я делаю первый шаг из-за куста, стараясь двигаться как можно тише. Впереди меня ждет неизвестность, но я готова рискнуть, чтобы обрести долгожданную свободу.

Потеряв все силы, снова сажусь под ближайший куст, надеясь, что меня тут никто не заметит. Нервное перенапряжение не дает мне нормально соображать, и я начинаю засыпать, погружаясь в мир грёз.

Нэйтан

Весь оставшийся день провожу, погружённый в работу в государственном офисе. Стены, выкрашенные в безликий серый цвет, кажутся давящими, а воздух, пропитанный запахом кофе и напряжения, усиливает моё беспокойство. Комната полна тусклого света от мониторов, и тишину нарушает только моё прерывистое дыхание.

Внезапно звонит телефон. На экране высвечивается имя матери. Я вздыхаю, понимая, что этот разговор будет непростым. Беру трубку.

– Привет, мам, – говорю я, стараясь придать голосу как можно больше спокойствия.

– Нэйт, что происходит? – Ее голос дрожит. – Я видела новости. Ты обвиняешься в пропаже той девушки. Почему?

Закрываю глаза, пытаясь собрать мысли. Все, что происходит, кажется нереальным. Эмма исчезла, и я чувствую себя беспомощным.

– Мам, это не то, что ты думаешь, – начинаю я, но она перебивает.

– Как не то, что я думаю? – В ее голосе слышится паника. – Ты всегда был таким осторожным, таким скрытным. Но это… Это слишком. Что ты натворил, сын?

Я слышу, как тяжело ей дается этот разговор. Ее слова проникают в мое сознание, вызывая болезненные воспоминания о детстве. Отец, его измены, мать, терпящая все ради меня. И вот теперь я сам в центре скандала.

– Мам, я не виноват, – говорю я, чувствуя, как внутри поднимается волна отчаяния.

– Почему ты никогда не рассказываешь мне всего? – Ее голос становится тише, уязвимее. – Я всегда чувствую, что ты от меня что-то скрываешь. Как будто я для тебя никто.

Я вздыхаю, чувствуя, как внутри все сжимается. Вина, которую я чувствую перед матерью, давит на меня. Но я не могу позволить себе слабость сейчас.

– Мам, я не хочу тебя тревожить. Ты и так слишком много пережила, – говорю я, стараясь звучать как можно более убедительно. – Пожалуйста, доверься мне. Я разберусь с этим.

На другом конце провода слышится тяжелый вздох.

– Нэйт, я просто хочу, чтобы ты был в безопасности. И чтобы ты не повторял ошибок своего отца, – говорит она тихо. – Ты заслуживаешь лучшего.

– Я знаю, мам. Знаю, – отвечаю, чувствуя, как слова застревают в горле. – Я постараюсь все исправить. Просто поверь в меня.

– Я всегда верю в тебя, сынок. Просто будь осторожен, – ее голос смягчается. – Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, мама, – говорю я и кладу трубку.

Смотрю на телефон, пытаясь восстановить дыхание.

Эмму похитили четыре дня назад, и с каждой минутой, проведённой здесь, я чувствую, как внутри меня закипает ярость и беспомощность. Офис, где я нахожусь, заполнен людьми, но все они кажутся мне бесконечно далекими. Их разговоры и шумы сливаются в один непрерывный гул, усиливающий мою тревогу.

Хочу скорее освободиться от этой работы, но обязанность держит меня здесь, словно цепи на запястьях. Ситуация, в которой я оказался, доводит меня до исступления. Чувствую себя пленником, связанным по рукам и ногам. Любимая девушка сейчас в опасности, а я не могу ей помочь. Её последний взгляд перед тем, как я выгнал её из дома, преследует меня каждую ночь. Я знаю, что она считает меня негодяем, и это гложет меня изнутри. И я не могу даже извиниться перед ней. Попросить прощение. Вина и беспомощность словно ядовитый туман отравляют мою душу.

Программирование немного отвлекает меня, вводит в состояние транса. Когда я пишу код, мой мозг занят другим, и на время я могу не думать о том ужасе, который разворачивается вокруг меня. Сижу за компьютером, глаза бегают по экрану в поисках мельчайших зацепок.

Пальцы быстро бегают по клавишам, я запускаю скрипты, взламываю системы в поисках информации. В голове мелькают образы Эммы, её улыбка, смех, который я больше не слышу, и последний взгляд, полный страха и боли.

– Нейт, – голос Дерека проникает сквозь шум и концентрацию, как сквозь плотный туман, – Пора домой.

Его слова возвращают меня обратно в реальность.

Отвожу взгляд от монитора и смотрю на него. В его глазах читается смесь беспокойства и понимания. Но как я могу остановиться? Как я могу спать, зная, что Эмма находится в руках этих чудовищ?

– Я останусь здесь на ночь.

– Ты должен отдохнуть. Ты работаешь без перерыва уже двенадцать часов.

– Не могу, – отвечаю, чувствуя, как гнев снова поднимается в груди, как волна, готовая разорвать меня на части.

– Мы все хотим спасти её, Нейт, – он делает шаг ко мне, его голос становится мягче, – Нам нужен результат, а для этого у тебя должен быть ясный ум. Если ты измотан, ты можешь сделать ошибку.

Мои руки сжимаются в кулаки, костяшки белеют от напряжения. Дерек прав, но разум и сердце борются за власть надо мной. Вспышки кода перед глазами, звуки клавиш, запах кофе – всё это сливается в одно, и я чувствую, как мир вокруг меня начинает рушиться.

– Не могу её потерять, – мой голос звучит хрипло, почти срываясь.

Дерек вздыхает и кладёт руку мне на плечо.

– Мы найдём её, – он говорит тихо, уверенно. – Но сначала ты должен позаботиться о себе.

Киваю, хотя внутренний голос кричит, что я не могу позволить себе отдых. Но я знаю, что Дерек прав. Нужно собраться с силами, чтобы быть готовым к следующему шагу. Закрываю глаза, пытаясь прогнать образы Эммы, но они остаются со мной, как неотступные тени.

– Хорошо, – говорю наконец, чувствуя, как силы покидают меня. – Я пойду домой.

Дерек кивает и уходит, оставляя меня одного в моем маленьком мирке хаоса и отчаяния. Медленно поднимаюсь, чувствуя, как усталость охватывает меня.

Спускаюсь по ступеням, мимо серых стен и тусклых ламп, освещающих узкие коридоры. Выхожу из офиса, и холодный ночной воздух бьёт в лицо. В воздухе витает запах бензина и сырых листьев. Звуки проезжающих мимо машин напоминают о том, что город никогда не спит. Глубоко вдыхаю, пытаясь успокоить себя, но мысли об Эмме не дают мне покоя. В голове роятся образы: её улыбающееся лицо, её смех, её глаза, полные жизни. Теперь всё это может оказаться в прошлом, если я не найду способ её спасти.