Черти что бесплатное чтение

В эпоху пропаганды эстетики и теорий симулятора жизни с симуляцией оргазмов, потребления фастфуда, искривленных осанок, торговых центров без вентиляции, изнуренного общественного транспорта, в клубке сигаретного дыма, есть один карлик на велике, который задаст тебе пару вопросов.

Так легко любить красивых людей, так легко ощущать отвращение к чему-то неприятному, так привычно бояться опасных людей, осознавая их нездоровое ментальное состояние, и так неохота анализировать причину того, почему они стали теми, кто они есть?

Сможешь ли ты вступить в союз с уродливым человеком? Сможешь ли ты завязать дружбу с ментально больным человеком и понять его? Сможешь ли ты полюбить таракана, пробегающего по твоим фотообоям с Lamborghini? Ты остерегаешься сложностей? А когда благодаришь их за опыт, это помогает тебе с ними справиться? Или это просто отмазка после случившихся трудностей, с которой тебе легче эти сложности отпустить? А какой опыт ты получил из своих счастливых воспоминаний? Кто первопричина этих сложностей? Когда ты в нейтральных условиях – ты сохраняешь человечность, а в условиях, в которых стоит выбор между твоими интересами и интересами другого, эта человечность остается? Когда видишь инвалидов, пятишься ли ты от них, думая ненароком не взять на себя чужую хворь? Иногда мне кажется, что мы все человечные, пока мы не стоим в одной длинной очереди. А тебе?

Не торопись, у тебя есть время ответить, на повестке дня у нас еще много вопросов к эмоциональному лицемерию. Ведь ты стоишь последним.

01:25

Оставшись наедине с тьмой, человек боится не ее, а своих страхов, которые он проецирует на нее. Ладно, развею мрачные тучи над головой и этот загадочный туман. Выпьем за твой успех что-нибудь крепкое, дорогой читатель! Мы приступаем к апогею самых эпичных и легендарных рок-н-ролльных историй из моей жизни.

Китай, город Чэнду, провинция Сычуань. Апрель 2019 года

Я знаю, наверное, логичнее было бы начать писать о своем шаманизме, но я предпочитаю начать с чего-то более личного.

Пока все обсуждали, заслуженно ли я выиграл «Битву экстрасенсов» и буду ли я нести плату за свой успех, пуская пары шизоидной конспирологии вокруг меня; я старался не сойти с ума от иммиграционного периода и скучной жизни в Азии на контрасте всемогущего экстрасенса и вопиющей недееспособности от похода в супермаркет.

Пакет на китайском – «тайцзы», возможно, если бы кто-то озвучил мне это слово раньше, я бы не испепелил взглядом маленького пухлого азиата на кассе, вырисовывая в воздухе силуэты пакетов, которые он принимал за коробки.

Я думал, что, когда я приеду туда, мой член закроет пикселями, но оказалось, что это фишка японцев, которые, кстати, в корне отличаются от китайцев, заимствовав их культуру; но, раз я начал указывать на недостатки японцев, расскажу все-таки про одно их общее сходство с китайцами: неважно, японки с тобой или китаянки, они до сих пор не бреют лобки. О вкусах не спорят, но волосатые женские лобки мне теперь нравятся.

20:49

Иранец в обороне

Пить виски и делать кучу татуировок становилось скучно, потому я и мой тату-мастер решили пить и делать их еще больше, пока мы не помрем от похмелья и потери крови.

Мой подружанин – это крепкий китаец с детским фэйсом и большим количеством татуировок на лице, выглядящий, словно стритрейсер из фильма «Форсаж».

Я сделал сотни татуировок и уже не акцентируюсь на оригинальности идей, так как все татухи выглядят примерно одинаково, но под его глазом была татуировка с надписью «Bye», что все время создавало у меня смешное ощущение, что он вот-вот уйдет. Домой, а не из жизни.

Чтобы вы понимали уровень нашего идиотизма, однажды мы на полном серьезе решили, что нам нужно сделать татуировки суровых ребят на теле; и он выбрал Джейсон Стэтхема, а я – Томаса Шэлби. Я до сих пор хожу с портретом Киллиана Мерфи на запястье, что напоминает мне главную проблему алкоголя – излишнюю самоуверенность в собственном дебилизме.

В один из таких запойных дней, на углу заблеванной и залитой пивом с мочой улицы рядом с барбекю трекерами, мы решили поесть свинины в ресторане у мусульман. Это не шутка, это обстоятельство…это были уйгуры. Мы сели на пластиковые табуретки и увидели белого иностранца. Пьяная версия меня и мой татуированный китайский брат решили узнать, что он здесь делает и откуда он. Лысый дядя с рыбьими глазами приехал из Ирана и любезно отвечал на наши вопросы ровно до момента, пока мой китайский брат не решил узнать, почему 10 лет он живет здесь, но так и не женился.

У меня есть два предположения, если не включать око Саурона, что светится у меня во лбу, – либо он был импотентом, либо он не хотел признавать, что зарабатывает достаточно и пользуется исключительно эскортом, мечтая стать сахарным папиком на чужой территории. В принципе, он был похож на оба случая.

Иранец агрессивно поинтересовался, не гомосексуалист ли мой друг, обозначив свои личные границы, на что мы оба стали кричать ему на ломаном английском: «Fuck you! Fuck you, asshole! Shut the fuck up!»

После того как мы оба ощутили, что наши крики не оскорбляют этого пучеглазого лысого мудилу, мы отошли к нашему столу на переговоры.

Мой китайский друг недавно вышел из тюрьмы за драку с баптистами; он просил не ввязываться в конфликт, потому что китайские тюрьмы очень суровы – его заставляли сутками сидеть прямо, и, если он горбился, его били, и выпрямляли осанку палками; кормили только рисом, и не давали бритву; но я думаю, что, даже если бы они дали ее, он бы все равно ей не воспользовался. Потому что это – бритва, а мой близкий друг – азиат.

Когда мы завершили эти короткие переговоры, в мою пьяную голову пришла идея чернее, чем черви в дождливой земле; и я понял, как угодить своему китайскому брату и восстановить справедливость. Русский менталитет не позволяет называть окружающих тебя людей педиками, ибо это значит, что ты сам педик. Я должен был восстановить нашу репутацию.

«На счет три – бежим», – прозвучала тихая фраза. Стритрейсер замялся, но согласился на мою идею, так как внутри его маленькому китайскому авантюристу очень хотелось узнать, что за безумие я придумал.

Пока сахарный папик сидел на пошарпанной пластиковой табуретке и доедал своего жареного осьминога, угроза в виде пьяного и самодовольного меня приближалась к нему со спины с бутылкой виски в руке. Величественно подняв бутылку, я набрал полный рот виски и выплюнул на него всю жидкость, что смог набрать, как бешеный пьяный хомяк; испортив его напыщенную рубашку и поставив его в положение, к которому он не был готов.

Мы сделали это по пути и, пройдя чуть дальше, под восторг окружающих китайцев и смех моего друга, продолжили на ломаном английском кричать: «Fuck you, dude! Let’s go fight, asshole! I always here, you can come here anytime, i will be there!»

Мораль сей басни: да, мы отбросы; да, мы на дне. Да, татуировка Киллиана Мерфи была ошибкой, но мы не геи. И, да, на утро я осознал, что мы правда выглядели как геи, когда пристали к незнакомому человеку, пытаясь узнать его семейное положение. Мы злые, мы гангстеры, но мы за то, чтобы оскорбления были упорядочены. Пошел на хер со своим мнением. Я просто хочу тебя развеселить историей, здесь нет места осуждениям.

11:00

Доброе утро в провинции Сычуань

Типичное похмельное утро с яичницей; когда я съел первый кусок, что-то начало биться внутри моего живота, и я предположил, что из-за регулярного потребления яичницы скоро начну срать птицами.

Алкоголь – это депрессант; он точно заставляет грузиться и ощущать дикую внутреннюю апатию, в которой нет шарма, и принять себя недееспособным куском дерьма, который облили канализационной водой. И, когда пьешь довольно долго, в один из дней ты просто захочешь самоистребиться; и этим утром я решил, что купить мотоцикл – отличая идея. И когда я приобрел его, кажется, я влюбился.

Я не хочу винить алкоголь во всем, и, в защиту смертельной привычки, могу сказать, что она помогла мне справиться с посттравматическим стрессовым расстройством, и в большинстве обстоятельств, которые я буду описывать дальше, я был трезвый. Будешь ли ты потреблять алкоголь или нет, мне плевать.

Самочувствие deadinside парня с ревом мотора быстро сложилось в пазл, и, спустя две недели, я уже летал под 160 километров в час; и, если в машине ты чувствуешь себя комфортно на этой скорости, то на мотоцикле ты ощущаешь себя, как летящий в пространстве 3D кубик мяса, который обязательно дойдет из пункта А в пункт Б, устроив фейерверк из костей и крови, что не могло мне не нравиться. Я решил, что чувство страха и удовольствия – это залог самых запоминающихся воспоминаний. Собственно, мы с тобой плавно погружаемся в одно из них.