Я вас забираю бесплатное чтение

Пролог

– Жалеть людей не в моих правилах. Мне нужен секретарь и ты подходишь. Надеюсь наше… прошлое не станет проблемой на работе?

– Считаешь меня настолько не компетентной? – его слова цепляют помимо воли.

Разве его мнение что-либо еще значит для меня?

– Посмотрим.

Внезапно он оказывается очень близко. Я едва вздохнуть успеваю. А его глаза уже напротив. А его губы уже совсем рядом. И горячее дыхание обжигает. В голову ударяет кровь. Это сердце взбесилось и стучит как сумасшедшее. Словно решило за пару секунд пропустить всю жидкость через свои моторчики.

– Тебе не идет этот блеск, – шевелит губами, склоняясь над самым ухом. Волнительно обдувая кончики волос, – больше им не пользуйся. Косметика – это не твое, Ни-ка!

Мгновение и все возвращается на круги своя. Я стою на прежнем месте и даже в обморок не грохнулась. Что удивительно. А Зураб уже в паре шагов. На приличной дистанции. И в глазах его снова лед вместо недавних языков обжигающего пламени, которое, впрочем, мне наверняка пригрезилось.

Вероника! Приди в себя! Ты спятила!

– Еще раз прости за телефон. Я куплю тебе новый, – бросает напоследок.

Щелкает брелком и рядом срабатывает разблокировка дверей. Красивая иномарка с хищными очертаниями. Роскошная машина, идеально подходящая его статусу генерального, но так не подходящая ему самому. Хотя, что я теперь о нем знаю? Тот Зураб, которого я любила, остался в прошлом. А этот, пугающий незнакомец с тяжелой и невероятно магнетической аурой. У нас нет ничего общего. Разве что сын. Сын, которого он не хотел.

– Не надо! – только и успеваю пискнуть в ответ.

Но он уже срывается с места. Подвезти, конечно, не предлагает. Оно и к лучшему. Ни к чему мне лишнее внимание. И тут он прав. Наше прошлое не должно отражаться на нашей работе. Так ведь?

Глава 1

Зураб

Визг тормозов. Удар. Резкая боль. Голос врача, разрывающий мир на «до» и «после».

«К сожалению ваш ребенок погиб. Срок очень маленький. Нам не удалось ничего сделать.»

Мой ребенок? Малыш, о котором я не знал. Услышал впервые в жизни и тут же потерял. Мой ребенок. Наш малыш. Пелена застилает глаза. Невыносимая боль жжет изнутри. Выжигает сердце каленым металлом. Оставляет следы, которые никогда не исчезнут, никогда не затянуться. Толстые страшные шрамы. Я кричу и просыпаюсь.

Моргаю, еще не придя в себя. Улавливаю рядом под простынями тонкий изящный силуэт. Тяну руку.

– Ника…

– Милый, – женский голос отрезвляет, – ты опять называешь меня этим именем. Может уже расскажешь, кто такая эта Ника? А то я ревную.

– Да так, – машу рукой, – никто. Просто ночной кошмар.

– Она тебя что преследовала?

Оля хихикает, а я пытаюсь прийти в себя. Вернутся в реальность. Вырваться из пут прошлого. Только оно никогда не отпускает. Сколько бы времени ни прошло. Как бы далеко я ни убежал. Оно преследует снова и снова.

– Зураб, давай спать, – мурлычет моя невеста, – завтра рано вставать. Предстоит тяжелый день. Подготовка к свадьбе, особенно к такой, всегда не просто.

– Прости. Мои родители порой перегибают палку. А сестра с этой свадьбой просто как с катушек слетела.

Обнимаю хрупкие плечи. Пытаюсь перебороть себя. Пытаюсь не думать о другой. Той, которая давно уже замужем и счастлива. Может и мне пора стать счастливым. Сколько можно страдать?

– Они просто тебя очень любят. А еще боятся упустить такую выгодную партию как я.

Она снова хохочет, и я стараюсь ей подыграть. Хотя внутри все еще расплавленная лава растекается. А боль такая, как после той самой аварии, в которой мне разорвало грудную клетку. Но ту боль хотя бы обезболивающее снимало. А от этой не спасет ничто. Вернее, то, что спасет, недоступно. Та, кто спасет.

Не придет. Не обнимет. Ведь она теперь замужем. Я сам видел фотку в сети. Отец показал. У Паши на странице. Девушка в том самом чертовом платье, которое Ника так заботливо забирала из магазина. Стройный силуэт со спины, наполовину закрытый фатой. Но это точно была она. В конце концов, кто еще мог это быть?

– Ты права. Давай спать, – киваю и укладываюсь снова в постель.

Но долго не могу сомкнуть глаз. Боюсь их закрывать. Боюсь снова увидеть ее. Она смотрит всегда осуждающе. А как же иначе. Ведь это я виноват в гибели нашего ребенка. И даже если она когда-нибудь меня простит. Я не смогу простить себя.

Уснуть так и не получается. Поэтому с утра чувствую себя еще более отвратительно чем обычно. Сильнее ворчу на Егора – охранника фирмы. Он опять мух считает, вместо того чтоб работать. Ему здесь, между прочим, крупные бабки платят. Мог бы хоть вид сделать. А не показывать так явно, что пристроился по связям отца.

Достается и Уле – моему секретарю.

– Ульяна! Это что еще такое? – тычу в заявление на своем столе.

– Я в декрет ухожу, – девушка слегка теряется.

– В смысле? Какой нахрен декрет? Ты ведь не…

Перевожу взгляд на ее округлый живот. Мат так и свербит на кончике языка. Но нельзя. Нельзя материться. Я теперь приличный бизнесмен, а не раздолбай боец. В офис хожу. Удавки-галстуки ношу. Все как хотел отец. Теперь вот и невеста. С такой партией наш бизнес в гору пойдет.

Ни у кого из нашей семьи не получилось сыграть выгодную партию. А я попал в цель. Отец сейчас целовать мои ноги готов. Ну, или, по крайней мере, признать достойным наследником. Тем, кто не посрамил семью. Исполнил наконец его мечту о правильном послушном приемнике. А я ничего кроме омерзения не испытываю.

И спасает только допинг. Ведь в тайне от отца, да и от всей семьи, я продолжаю заниматься. Только уже не официально. И бои мои уже не похожи на те милые соревнования, в которых я участвовал раньше. Где я впервые при всех поцеловал Нику. Где я был счастлив.

– Ну, так что с заявлением? – мнется девушка.

– Ладно. Иди. Я подумаю. А что с заменой?

– Этот вопрос отдел кадров решает, – бросает засранка и убегает.

Откуда вообще взялся этот живот? Этот ребенок? Она разве замужем была? Я не припомню. Хотя я вообще не особо последние годы внимание на девушек обращаю. Во мне в той аварии что-то умерло. Не то что не встает. Но секс уже не приносит былого азарта. Может так даже и к лучшему.

Тру пальцами переносицу и звоню в отдел кадров. Пытаюсь выяснить, что там с заменой и будет ли она вообще.

– Да. Завтра как раз девушка должна прийти на собеседование, – отвечает Вера Павловна, тучная женщина в очках на зубок знающая свою работу.

Главный кадровик нашей фирмы.

– Во сколько?

– После обеда. Но вам не…

– Я приду. Хочу убедиться, что девушка действительно… мне подходит. Желание менять все потом нет.

Отключаюсь и еще раз сам себе сетую, что Ульяна меня так подставила. Она тихая, спокойная. Знает свое дело. И самое главное никогда не строила мне глазки. А эта… которая придет завтра после обеда… В общем мне не хочется переигрывать все, когда ее уже оформят. Хочу сам убедиться, что никаких видов на свое начальство девушка иметь не будет. Может даже убедить.

Мне не нужны служебные романы. Мне вообще романы больше не нужны. Как и любовь. Только бизнес. Только расчет. Только суровая реальность.

Глава 2

– Вероника, прием! – Коля щелкает мне по носу, и я вздрагиваю, – ты, кажется, опять потеряла связь с реальностью. Где там витаешь?

Кровь отливает от лица, но я стараюсь держаться. Потому что говорить мужчине о том, где я сейчас летаю, как минимум стыдно. Как максимум, не тактично. Все-таки мы встречаемся. Вроде как. Он даже замуж зовет. Постоянно. Но я все никак не могу решиться.

И дело вовсе не в моих мечтах. И не в снах вовсе, которые за последний месяц обострились. Аккурат после переезда в Питер. Тот самый город, куда сбежала моя прошлая любовь. Моя шальная юность. Моя боль настолько сильная, что до сих пор выжигает все внутри, стоит лишь глаза прикрыть и представить лицо. Его лицо. Его чертово лицо, которое никак не забывается.

– Так, просто задумалась, – рукой мысли мрачные отгоняю.

– О чем?

– Ни о чем, конечно же.

Улыбаюсь и Коля улыбается в ответ. Он такой простой и бесхитростный. Верит каждому моему слову. Буквально с ладони ест. Совсем как Паша. И дурацкое дежавю не отпускает. Наверное, поэтому и с датой свадьбы так медлю. Но это глупость. Как было уже никогда не случится. И никто больше не ворвется в мою жизнь, чтобы разрушить ее вновь.

– За Митей поедем?

Киваю. Залезаю в видавшие виду, но вполне добротную «Ладу». Пристегиваю ремень, который немного заедает и не хочет вставляться. И мы едем в детский сад. Моему сыну уже пять. Он растет очень крепким мальчиком. До сих пор не выговаривает букву «р». И уже мечтает стать космонавтом.

Когда он выходит из группы весь зареванный с распухшими красными глазами и такими же щеками, сердце ухает в пятки. Коля остался ждать в машине. Оно и к лучшему. Не будет путаться под ногами.

– Митя, зайчик мой, что случилось? Тебя кто-то обидел?

Быстро оглядываю ребенка на предмет видимых повреждений. Но их вроде нет. Ни синяков, ни ссадин.

– Вероника Сергеевна, – обращается ко мне воспитатель, – нам надо поговорить.

Дурацкое отчество, которое мне дали еще в детдоме, царапает слух. Никогда его не любила. Кто вообще сказал, что моего отца звали именно так?

Утираю сыну сопли. Сажаю на лавочку. Даю в руки телефон. Знаю, что вредно. Но пусть ребенок немного отвлечется. Может я и ужасная мать, что разрешаю слишком много смотреть мультики и даже, о боже, играть в игры на телефоне. Пускай. Плевать, что думают другие.

– Что случилось? – сразу встаю в защитную позу.

Руки на груди скрещиваю. Чтобы она сейчас ни сказала, я готова сражаться. Я не собираюсь терпеть издевательства над собственным ребенком.

– Вероника Сергеевна, я понимаю, что вопрос деликатный, но скажите, пожалуйста, кто отец Мити?

– Какое это имеет значение? – ощетиниваюсь еще сильнее.

Тема настолько болезненная, что внутри все моментально скручивается жгутом. Выворачивает внутренние органы, как при настоящей травме. Например, той, которая у меня была после аварии. После той страшной аварии, когда я чуть не потеряла ребенка. И навсегда потеряла Зураба…

– Понимаете, – девушка молодая, даже симпатичная, не смотрит в глаза. Ей тоже не ловко и это меня слегка оттаивает. Заставляет немного расслабиться, несмотря на саднящую боль внутри. – Ваш сын рассказывает всем, что его папа космонавт и улетел в космическую экспедицию на луну.

– Что?

Ахаю. Ушам своим не верю. Откуда он вообще такое взял? Я ни слова ему про отца не говорила, а сам он эту тему никогда не поднимал. Словно чувствовал. Словно боялся.

– Я вижу по реакции, что это не вы внушили мальчику такие идеи, – делает верные выводы воспитатель, – но все же, не думаете вы, что Митя уже большой. Поговорите с ним об отце. Для ребенка это важно. Некоторые мальчики сегодня смеялись над его историей про папу-космонавта. Говорили, что такого не может быть. Что космонавтов нет на луне. А он в ответ…

– Что?

Кажется инфаркт мне сегодня обеспечен.

– Он кинулся на них с кулаками, – как за сердце только не хватаюсь, – не переживайте. Я успела их разнять. Никто серьезно не пострадал. Только Митино самолюбие.

– Хорошо, я поговорю с сыном, – выдыхаю, – простите за доставленные неудобства. Он мне такого никогда не рассказывал.

– Он вас очень любит и не хочет вас огорчать.

Девушка кладет мне руку на плечо, но я дергаюсь. Ее жалость мне без надобности. Даже если она от чистого сердца.

– Я поняла вас, Маргарита Ивановна. Спасибо, что сообщили о возникшей проблеме.

– Да это и не проблема вовсе, – машет она руками, – маленькие дети. Всякое бывает.

– Спасибо.

Резко заканчиваю нашу беседу и направляюсь к сыну. Он сидит уже полностью поглощенный игрой. Я помогаю ему одеться. Телефон пока не забираю. Хочу хоть до дома спокойно доехать. Устала, как собака. Обустройство на новом месте отнимает много сил. Работа еще эта, которая пока не находится.

Завтра очередное собеседование. Но брать на работу маму с маленьким дитем никто не спешит. Хотя должность на удивление привлекательная. Секретарь генерального директора. На радостях, когда мне позвонили из отдела кадров, я про все на свете забыла. Даже название фирмы спросить. Но разве это так важно? И если они выбрали мое резюме на сайте вакансий, значит у них действительно горит. Такой шанс нельзя упускать. Когда еще он выпадет?

Конечно, может там начальник самодур и прошлые секретари менялись со скоростью света? Хотя мне плевать. Лишь бы зарплату вовремя платил, да в трусы мне не лез. Впрочем, там ему ничего не светит. К мужчинам я давно утратила интерес. Он и был то у меня недолго. А потом как отрезало.

Тяжелая беременность ли сказалась. Но после Зураба ни один мужчина не зажигает в моей душе потухшее пламя. Оно и к лучшему. Ни к чему вся эта страсть. Ни к чем весь этот огонь. Я не хочу в нем больше гореть. Я один раз уже выгорела дотла и снова не желаю.

Глава 3

Скрип тормозов. Удар. И адская боль. Раздирающая меня изнутри. Пытающаяся забрать то единственное, о чем я даже не подозревала. О чем не знала. И чего по роковой случайности чуть не лишилась. Бежала из госпиталя, как из ада, потому что там меня хотели принудить, хотели заставить подписать бумаги о согласии на аборт. Они хотели, чтобы мой ребенок умер. Вернее он. Страшный мужчина лишь раз до этого попадавшийся на моем пути. Отец Зураба.

В голове до сих пор кружат его слова. Словно не шесть лет прошло, а всего шесть часов.

– Неужели не понимаешь, ребенок от такой как ты нам не нужен.

– Это Зураб так сказал?

– Единственное, что может сейчас делать мой сын, это ходить под себя. Он лежит в реанимации, и ты его чуть не угробила!

Губу закусываю. Боль от его слов прожигает сильнее боли физической.

– Я должна его видеть.

– Ты к моему сыну теперь и на пушечный выстрел не подойдешь. Избавишься от ребенка и получишь хорошие деньги. Поняла?

– Нет. Я дождусь, когда Зурабу станет лучше и поговорю с ним.

– Если он захочет, – усмехается сам дьявол.

– Что вы имеете в виду?

В сердце, подобно морозным узорам на стекле, распускается лед.

– Думаешь, он будет говорить с той, из-за которой теперь навечно прикован к коляске?

– Что вы такое говорите? – происходящее в голове не укладывается.

– Ты моему сыну больше не нужна. А приблизишься хоть на шаг, сама пожалеешь. Охрана быстро приведет тебя в чувства.

– Нет. Я вам не верю. Я знаю, как только Зурабу станет лучше, он найдет меня. Он меня не бросит. Мы пожениться собирались!

– Хочешь замуж за инвалида?

– Мне плевать! – кричу в сердцах, – я его не брошу.

– Странная ты. Но в любом случае это не важно. Помяни мое слово, Зураб никогда больше к тебе не подойдет.

Просыпаюсь и еще пару минут ловлю ртом воздух. Дурацкий сон. Дурацкие воспоминания. И я тоже полная дура. Считала, что любима, а оказалась выкинута на улицу. Слова мужчины сбылись с пугающей точностью. Зураб не позвонил, не написал. И дело было вовсе не в его травме. Я листала соцсети, где изредка мелькали фотографии. Например, как он переехал в Питер. Переехал на своих двоих. Значит все было обманом.

А про ребенка выходит ему тоже сказали? Врачи не могли промолчать. И он отказался от меня и от сына. Может быть, испугался ответственности? Одно дело бросаться словами про свадьбу. А другое узнать, что ты вдруг станешь папой. Конечно. Он же так молод. Красив. Какое ему отцовство? А может даже, он и подкупил врачей, чтобы они уговорили меня на аборт. Но это слишком уж мерзко.

После горького разочарования я перестала следить за его соцсетями. Полностью сосредоточилась на собственной жизни. На том чтобы выносить и не потерять ребенка. Мальчика, как потом узнала на одном из узи.

Одно радует. Хоть где-то мне повезло. Митя, полная моя копия. Никаких папиных ген ему не досталось. Ни голубых пронзительных глаз. Ни острого вздернутого подбородка. Ни широких скул. Он моя кровь. И только характер подкачал. Поганый характер семейства Сулеймановых. Но тут уж ничего не попишешь. Главное никогда больше ни с одним из них не пересекаться!

Через полчаса тормошу сына. Он тот еще засоня. Не любит рано вставать. А у меня после детдома закалка. Вовремя не встал, остался без завтрака. Поэтому и Митьку стараюсь к дисциплине приучать. Не то что я строгая мать. Но он мальчик. Нечего оболтусом расти, как некоторые. Например, его папаша.

Сама не замечаю, как начинаю думать о том, чем сейчас занимается Зураб. Где он? Еще в Питере? А может уже в другие края махнул? Может даже и в России его давно нет. В любом случае переживать мне точно нечего. Мир не настолько тесен. А он, поди, и женат уже. Но даже если не женат… в любом случае… в общем…

Окончательно теряюсь в цепочке своих рассуждений. Чего я хочу сказать? Разве мне все еще есть дело до Зураба? До этого человека, который просто-напросто исчез после аварии? Бросив меня беременную его ребенком? Это бред.

Погрязнуть в разъедающем самокопании не дает сын. Так вовремя начинает капризничать и хныкать. И я сразу переключаюсь в режим матери. Люблю его очень. Он опять меня спас. Только он и не давал мне по первости впасть в отчаяние. Полностью и целиком окунуться в разъедающую депрессию. Даже будучи всего лишь маленькой искоркой в животе.

– Митька! Ну, что опять? – ворчу, как старая бабка.

– Не хочу в садик!!!

Орет он, уворачиваясь от моих манипуляций с брюками.

– Почему?

– Там ребята противные! Они говорят мне гадости! Они все дураки!

Глаза закатываю, с трудом разбирая его лепет. Как оказывается много решает буква «р» в словах. И в то же время понимаю, что ребенку и правда не просто. Новый садик. Новая группа. Все новое. Тут даже у меня иногда нервы не выдерживают. Похоже, не стоило вестись на уговоры Коли и переезжать. Он то давно уже тут устроился. И больше полугода меня заманивал.

Но его перевели по работе. Считай, на все готовенькое. Даже квартиру фирма нашла. Правда он и нас с Митей жить к себе приглашал. Но я пока решила ограничиться съемом однушки на самом отшибе. Выгребла последние накопления, можно сказать. И зачем-то рванула в Питер.

Даже думать не хочу, зачем!

Точно не за этим!

Точно не за ним!

Зураб тут вовсе ни при чем.

– Знаешь, если бы меня кто-то называл дураком, – возвращаюсь к сыну и его проблемам. Пускай и маленьким, но для него, безусловно, важным, – я бы тоже с этим человеком была плохой.

Ор и крик как по команде прекращаются. А малыш смотрит на меня как в отражение. Мой любимый зайчик. Как хорошо, что он так похож на меня. Не представляю, насколько было бы мне невыносимо больно каждый раз заглядывать в сверкающие как бескрайнее небо голубые глаза.

– Правда?

– Клянусь!

– А что же делать?

– Помнишь сказку про енотика, который боялся идти за раками? – он кивает, – он взял камень и палку, чтобы погрозить тому, кто сидит в пруду. Но тот, кто сидит в пруду, погрозил ему в ответ. А ты помнишь, что посоветовала ему мама?

– Улыбнуться? Поздороваться?

– Умница, – тереблю пушистую макушку, – попробуй сделать так сегодня в садике. Кто знает, и может у тебя появиться друг, как у того енотика.

– Да! Я хочу!

На радостях он даже сам одевается. Не капризничает больше. А я безмерно счастлива, что утренней истерики удалось так ловко избежать. Может и остальной день пройдет так же. Может и с собеседованием мне повезет. Может…

Глава 4

Коля звонит два раза. Наверное, хочет пожелать удачи. Но я не отвечаю. И вообще ставлю на беззвучный режим. Не до него сейчас. Тут бы в обморок не грохнуться. Руки заметно дрожат, когда толкаю массивную дверь. В просторном холле светло и чисто. А еще дорого и богато. В своем старом пальто и сапогах, уже дважды побывавших в ремонте, чувствую себя побирушкой.

Если меня сюда возьмут, с первой же зарплаты куплю себе нормальную одежду для офиса. То серое безобразие, что сейчас на мне, вряд ли можно назвать деловым костюмом. Это скорее мешок для картошки. Хотя и они бывают посимпатичнее.

А если не возьмут, всегда можно списать неудачу на ужасный внешний вид. Вспоминаю Карину с ее вечным оптимизмом, и сердце сжимается. Как мне сейчас не хватает подруги. Но ей теперь не до меня. Своя жизнь бьет ключом и в основном по голове. А всему виной один козел…

Пару секунд шарю глазами, чтобы понять, в каком направлении двигаться. Странно. Где охранник? В таких фирмах он должен первый выскакивать навстречу незнакомым посетителям. Женщина, которая общалась со мной по телефону, рассказала, что здесь пропускная система и она подготовит на мое имя временный пропуск. А может я адресом ошиблась?

Опять паниковать начинаю. Сзади кто-то толкается. Люди входят и выходят, как в шумном муравейнике. А я стою прямо на пути. Уже собираюсь развернуться и уйти. Может адрес дома найти на табличке. Вдруг я и правда ошиблась. Как из-за угла выползает охранник. Окидывает меня сонным, ленивым взглядом. Задерживается в районе груди и сразу приосанивается.

Противно. Но стараюсь подавить внешне эмоции. Мне здесь еще работать. Возможно… В любом случае, сразу грубить даже охране не стоит.

– Вы к кому? – включает режим вахтера парень.

– Я на собеседование. Мне звонили. Звонила…

Пытаюсь вспомнить фамилию или хотя бы имя женщины, с которой обещалась по телефону. Наверняка она представлялась.

– Павловна наша, что ли? А вы, стало быть, на место секретарши метите. Повезло генеральному, – присвистывает, – хотя он у нас и сам мужик не промах. Только бесячий жутко.

– Так куда мне пройти? – стараюсь перевести тему в другое русло. – Мне обещали сделать временный пропуск.

– А… Да. Конечно. Сюда идите. Документы, надеюсь, с собой.

– Да. Паспорт.

– Годится.

Лыбица парень. Ему, наверное, лет двадцать. Моложе меня. И в институте, похоже, не учится. Иначе как бы смог совмещать дневную работу и обучение. Разве что на заочке.

– Вот, держите. Поднимайтесь на двадцать третий этаж. Кабинет двести второй. Там у нас начальство заседает.

– А я думала мне в отдел кадров? – голос предательски срывается, – мне ведь оттуда звонили.

– Отдел-шмотдел. Что велено, то и передаю. Лифт направо.

Рукой машет, и мне ничего не остается, как пойти в заданном направлении.

В лифте огромное зеркало, и я на автомате смотрюсь в него. Замечаю круги под глазами. Все-таки роль матери-одиночки дает о себе знать. Неровно наложенный макияж. В косметике я полный профан. Карина как-то пыталась научить пользоваться, но быстро забросила это гиблое дело. Как и танцы. Снова мысли к подруге возвращаются. Как она там? Надо бы позвонить.

А еще может Кате. Мы давно не общались. Я даже на свадьбу ее не пошла. И не сказать, что была не удивлена. Но с другой стороны и очень рада. Ведь с Пашей мы не очень хорошо расстались. Нет. Парень не закатывал скандалов. А вот его мама еще пару недель выносила мне мозг, карауля, где не попадя, и объясняя, как мерзко я поступила с ее сыночком.

Я тогда только после больницы выписалась. Опять же лишние нервы. В общем то, что Митя выжил – сущее чудо. Знак судьбы. Я тоже должна продолжать бороться, а не опускать руки. Даже несмотря на то, что Зураб оказался не тем, кем я его считала. Даже несмотря на то, что чертово сердце до сих пор болит.

В общем, на свадьбу к Кате я не пошла. Хотя она и звала. А как от счастья светилась. Мое платье приняла без разговоров. Но деньги я Пашиной матери все равно вернула. Да и она, как о новой свадьбе узнала, успокоилась. Похоже, личность невесты ей не важна. Лишь бы сыночек был пристроен.

Паша, вопреки всем страшилкам Зураба, не вырос в помешанного игрока, спускающего всю зарплату в азартном казино. Не знаю. Может Катя на него так хорошо повлияла. Она тихая, спокойная, но очень уперистая. Еще на учебе это было заметно. А может переезд его матери на юг. Та, видимо, пристроив любимого сыночка в хорошие руки, наконец-то решила пожить для себя. Поэтому квартиру оставила молодым, а сама купила себе небольшой домик у моря.

Вроде выращивает там помидоры. Возможно даже кабачки. По крайней мере Катя все время жалуется бесконечным посылкам в сезон созревания этого коварного овоща. Даже мне предлагала, пока мы еще жили в одном городе. Может это было одним из решающих факторов переезда. Все-таки кабачки то еще зло. Особенно в сезон.

Хихикаю собственной мысли, а лифт тормозит. Резко дзинькает так, что я вздрагиваю. Звук неприятно оседает внутри. Будто имеет какое-то значение. Будто предостерегает. Предлагает развернуться обратно. Уйти. Ну, что за глупости? Мне нужна эта работа! Мне нужны эти деньги! Я мать-одиночка, а не избалованная жизнью гламурная красавица. Вот и нечего о всякой ерунде, как знамения, думать.

Длинный пустой коридор сразу подсказывает, что на этом этаже и правда обитает начальство. Интересно, почему меня позвали не в отдел кадров, а сразу к главному? Означает ли это, что, если я подойду, меня тут же примут на работу? Похоже, у них и правда горит. Надо уцепиться за выпавший шанс всеми руками и ногами.

Даже задерживаюсь у большого зеркала. Привожу себя в порядок. Обновляю блеск с легким розовым оттенком. Самый дешёвый. Купила в хозяйственном магазине. Но все лучше, чем козырять бледными пересушенными от вечной неухоженности губами. Поправляю волосы, собранные в тугую гульку на затылке. Может распустить? Но торможу руку в последний момент. Все-таки я иду устраиваться на работу, а не на кастинг в любовницы.

Делаю последний решающий вдох и толкаю массивную дверь, ведущую в приемную.

Глава 5

Заглядываю в приемную и немного выдыхаю. Здесь только девушка и никакого начальства. Значит у меня есть еще пара минут, чтобы подготовиться. Настроиться морально. Может трясти меньше станет.

Вхожу внутрь и девушка, как по команде, ко мне оборачивается. Улыбается и я немного расслабляюсь. Все-таки улыбки всегда действуют лучше, чем холодные равнодушные взгляды. Она еще так искренне это делает. Даже на сердце становится теплее. Наверняка это добрый знак.

– Привет! Ты новенькая?

– Пока еще нет, – смелее вхожу внутрь, – пока еще только на собеседование.

О том, что уже безумно хочу эту работу, стараюсь умолчать.

– Меня Света зовут, – подходит она и руку протягивает, – я, вообще, не отсюда, – кабинет рукой обводит, – я из бухгалтерии. Но Улька, в декрет уходит. Она сейчас в больнице, кстати, а меня вызвали подменить.

Тараторит, как из пулемета. Мне даже смешно становится. Если здесь все такие сотрудники, то я точно хочу тут работать. Последнее место меня дружелюбностью не радовало. Думаю, это был еще один пунктик для переезда в Питер. А вовсе не то… другое. Вовсе не погоня за мечтой.

– В общем, добро пожаловать в наш дурдом! – заключает, возвращаясь к столу.

– Да меня еще, как бы, не взяли, – пожимаю плечами.

Она поворачивается. Кидает на меня пристальный взгляд. И заключает неожиданно.

– Думаю, ты подходишь. На охотницу за чужими кошельками не похожа.

– В смысле? – совершенное теряю нить ее рассуждений.

А Светлана снова подходит ближе. Наклоняется. Шепчет на самое ухо. Будто боится, что нас кто подслушает. Интересно, кто?

– Знаешь, какое самое главное условие на роль секретаря генерального?

– Нет, – признаюсь честно.

Откуда мне знать. Я первый раз в этой фирме. На радостях даже название у секретаря не спросила. В этом здании несколько организаций. И не одна мне ни о чем не говорит.

– Она не должна метить к боссу в постель.

– Мне об этом по телефону не сообщили.

Девушка прыскает со смеху.

– А ты забавная. И с юмором. Если возьмут, приходи к нам в отдел чай пить. А то тут одной тоскливо. Здесь кроме кабинета генерального больше нет отделов.

– Да. Я заметила, – киваю.

– В общем договорились. И запомни, – снова на ухо шепчет, – ни при каких условиях не показывай, что наш босс тебе понравился.

– Но может он мне и не понравится, – возражаю.

– Это вряд ли, – девушка многозначительно округляет глаза, – наш генеральный тако-о-ой мужик, что…

На этом слова девушки резко обрываются, а тяжелая массивная дверь, ведущая в кабинет, так же резко распахивается.

– И что же, Светлана Игоревна, за мужик ваш генеральный? – ударяет в спину знакомый до боли голос.

– Ой!

Девушка меняется в лице. Начинает бормотать что-то невразумительное. А потом и вовсе выбегает из кабинета. Я же стою не в силах повернуть головы. Может быть, показалось? Пускай, показалось!! Ради бога, пусть мне просто показалось!!!

– Вы на собеседование?

Черт! Голос звучит словно из прошлого. Хотя сейчас он стал заметно грубее. Но для меня эти перемены столь незначительны. Ведь в голове тут же ярким пламенем вспыхивает его «моя Ника!», и ноги начинают дрожать.

– Как вас зовут?

– Вся информация есть в моем резюме.

Голос хрипит и это хорошо. Возможно, он меня не узнал. Возможно, есть еще шанс смыться. Ведь работу своего секретаря он мне точно не предложит. А если и да. Разве я смогу работать вместе с ним? С человеком, что когда-то разбил мое сердце.

На этот раз мужчина медлит значительно дольше. Я почти ощущаю, как его цепкий взгляд шарит по моему фигуре. Неужели узнал? Со спины? После стольких лет! Быть такого не может.

– Я не читал, – наконец отвечает, заметно изменившимся голосом, и меня пробирает до дрожи. Как бы в обморок не грохнуться. Нельзя. Как я смогу тогда удрать отсюда? – Времени, знаете, нет. Дела. Может сами представитесь.

«А может я пойду?» вертится на языке. И ноги уже сами хотят двигаться в направлении двери. Но он произносит:

– Вам ведь нужна работа? У нас отличные условия и высокая заработная плата. А также премии каждый квартал, но для этого вам надо пройти собеседование.

– Нужна, – киваю.

Действительно нужна. И вообще. Чего я запаниковала? Во-первых, он и правда может меня не узнать. Сколько в мире Колесниковых Вероник? А, во-вторых… даже если узнает, самое страшное, что меня ждет, это отказ в работе. Не больше. Столько лет прошло. Ему вряд ли сейчас от меня еще что-либо нужно. Возможно, он женат? Дети?..

При мыслях об это болезненно колит в груди, но я справляюсь. И не с таким за последние несколько лет справлялась. Жизнь меня вообще не баловала. Сначала детдом, потом незавидная жизнь матери-одиночки. Но я ни о чем не жалею. Не жалею, что отказалась от аборта. Не жалею, что родила от него сына.

И работа мне нужна. Он прав. В первую очередь, чтобы воспитывать его ребенка. И это справедливо. Есть в этом даже какая-то кармическое возмездие, что именно он будет платить мне зарплату, по сути, давать деньги на воспитание собственного сына. А я не могу из-за какой-то глупости, из-за прошлого, что так и не стало будущим, упускать свой шанс.

– Так как вас зовут?

– Меня зовут Вероника, – разворачиваюсь, – Колесникова Вероника Сергеевна. А вас?

Хочется прикрыть глаза и не смотреть. Не смотреть в бездонные, как самое-самое летнее безоблачное небо, глаза. Они ничуть не изменились.

Почему они, черт возьми, ничуть не изменились? Не потемнели? Или, наоборот, не выгорели, став блеклыми? Кажется сейчас они сияют даже еще ярче.

И почему не изменился он? Вернее изменился. Стал еще лучше. В нем больше нет юношеской дерзости и наглости, лишь суровая мужская суть. От которой перехватывает дыхание. От которой сердце начинает стучать в груди быстрее. И ноги приклеиваются к полу, пока я смотрю, не в силах пошевелиться. Смотрю на него.

Мою прошлую боль. Мою прошлую любовь. «Моего» Зураба.

Глава 6

Минута тянется вечностью. В его невероятных глазах приговор. Узнавание. Злость. Ненависть. Последние два мне совершенно не понятны. Не нравится, что встретился со мной? Только я ведь его не бросала. Не предавала. Все как раз наоборот. Или ему просто неприятно вспоминать об этой странице своего прошлого?

Интересно, он думает, что я послушалась его отца и сделала аборт? Ему безразлична судьба собственного ребенка? Хотя, о чем это я? Ведь он сам от него отказался. Пускай и не лично. Но он не мог не знать от врачей, что я тогда уже была беременна.

Снова, как и пять минут назад, порываюсь сбежать. Но грубый властный голос тормозит.

– Сулейманов Зураб Сергеевич. Нам лучше пройти в кабинет. Там и поговорим.

Он решил разыгрывать незнакомца? Что ж? Мне это даже на руку. Встреча после столь длительной разлуки – настоящий шок. А эмоции бьют через край. Вдруг я не смогу сдержаться? Вдруг он поймет, что все еще мне не безразличен? Не мне. Моему глупому разбитому сердце. Наверное, оно думает, что этот человек сможет его склеить. Наверное, оно просто устало болеть. Но мужчина передо мной никогда его не излечит. А вот сделать еще больнее может запросто. Я это чувствую.

– Ваше резюме… – протягивает руку.

В глаза больше не смотрит. Хотя за ту долгую длящуюся, кажется, целую вечность секунду, успел изучить все. И даже на губах задержался, в душе, видимо, насмехаясь над моими неумелыми попытками прихорошиться.

Странно, но обида дает сил. Выталкивает из омута паники и шока, где я все это время пребывала. С тех самых пор, как услышала знакомые вибрирующие нотки голоса. С тех самых пор, как окунулась в голубые озера глаз.

– Я отправляла по почте.

– Вы думаете, у меня так мало писем? Если сейчас начну искать, просидим тут до вечера. – Я думаю, что ты мог хотя бы его распечатать. Сверкаю глазами, но он делает вид, будто смотрит в компьютер. А может и правда смотрит. С чего бы ему смущаться моего присутствия? – У вас ведь не один экземпляр? Как вы готовились, когда шли на собеседование.

– Отлично готовилась.

Ползу в сумку и достаю копию из папки. Он прав. Прежде чем прийти сюда, у меня хватило ума захватить с собой еще один экземпляр.

– Давайте быстрее, – почти из рук выдергивает, – у меня еще много дел.

Не знаю, можно ли мне сесть на стул. Ведь он по-прежнему молчит. Но сил стоять больше нет. Поэтому в кресло напротив массивного темного стола я просто плюхаюсь.

– У вас очень маленький опыт в работе секретаря, – замечает, продолжая рассматривать листок, – семейное положение?

– У меня есть ребенок.

Бумага в его пальцах слегка сминается. Но может, мне просто показалось. И вообще, это нормально задавать на первом собеседовании столь личные вопросы? Хотя информация об этом, итак, будет в моем личном деле, если я сюда устроюсь. Врать глупо.

– С детьми обычно много проблем. Вы недавно родили?

– Ему пять лет.

Так хочется наврать про возраст. Но это тоже легко проверить.

Зураб наконец откладывает многострадальный листок бумаги. Он весь помят, словно его жевали.

– Мой сын ходит в садик и мало болеет.

Говорить под взглядом пронзительных голубых глаз невероятно сложно. Чувство, будто время отмотали назад. Будто не было этих шести лет разлуки. Будто еще совсем недавно он целовал меня. Так нагло. Так дерзко. И всегда так сладко.

Зачем только вспомнила? Дурочка! Щеки сразу вспыхивают румянцем, который, уверена, не ускользает от его пристального взгляда.

Как там говорила та девушка, кажется Светлана? Первое правило на роль секретарши генерального – не показывать, что он мне понравился. Похоже, собеседование я с треском провалила. Остается лишь с гордостью покинуть кабинет. Добраться до собственной квартирки. И тихо поплакать в подушку. Еще раз омыть своими слезами все прошлые мечты и надежды, а потом продолжить двигаться дальше с высоко поднятой головой.

Но режущий голос останавливает:

– Вы нам подходите. Если сможете, выходите завтра на работу.

Прихожу в себя только на улице. Сама не понимаю, как здесь оказалась. Безусловно, то было самое короткое собеседование в моей жизни. Последнее воспоминание прерывается на теплой сильной руке, сжимающей, вроде бы по-деловому, мою холодную дрожащую ладонь. По-деловому ведь? Как же иначе? Дальше все как в тумане. И это страшит. Как я собираюсь с ним работать, когда лишь одно касание, срывает мне крышу?

Спохватываюсь, что нужно еще в отдел кадров заскочить. Возвращаюсь внутрь. Охранник, которому я, похоже, уже сдала пропуск, снова окидывает меня оценивающим взглядом. Растягивает губы в неприятной улыбке. Хотя, может, я придираюсь. Конечно, после красавца генерального, права была Светлана, любой мужик жабой покажется. Но парень ведь ни в чем не виноват. Возможно, я просто сама накрутила. А он на всех так смотрит.

– Простите, мне еще надо в отдел кадров. Оформиться.

– На работу взяли?! – одобряющие кивает, – здорово! Чем больше красивых женщин, тем лучше.

Наверное, от такого комплимента я должна расцвести. Но мне фиолетово. А суровая жизнь матери-одиночки убила всякие зачатки к флирту. Даже Коля порой пеняет на мою излишнюю черствость.

Точно! Коля! Надо ему позвонить. Но сперва доделать дела.

– Вы меня пропустите? У меня пока нет пропуска.

– Было бы неплохо оставить залог, – снова ухмыляется парниша.

– Можете записать данные моего паспорта.

Тянусь к сумке, а он неожиданно ловко перехватывает мою руку. Заявляет нагло:

– Поцелуя будет достаточно.

И, ей богу, тянется целоваться. А я словно в ступор впадаю. Просто от неожиданности. Здесь же камеры? Чего он творит? Совсем чокнутый?

– Вероника? Почему вы здесь? Вас ждут в отделе кадров.

Знакомый голос, тонкий аромат дорогих духов и мягкий шорох плотной ткани пиджака, к которой меня внезапно прижимают. Все это в купе срабатывает похлеще недавнего домогательства. Речь и возможность двигаться отнимаются напрочь. И я замираю в таких неправильных объятиях своего будущего начальника.

– Зураб Сергеевич… – вытягивается охранник, кривит рожу, но видно, что начальства боится. Я бы тоже боялась Зураба, если бы была мужчиной. Хотя я и сейчас… – я тут просто… новенькой… объяснял.

– Объяснения не входит в ваши обязанности, Петр. Да и то, что входит, вы выполняете с трудом. Не берите непосильную ношу, – склоняется к нему и цедит сквозь зубы, – надорветесь.

Я наконец выбираюсь из опутывающих меня рук. Зураб не задерживает. Может, вообще на автомате меня схватил. Решил защитить сотрудницу будущую от неловкой ситуации. Чтобы репутацию ему не портила.

– Завтра жду вас в офисе без опозданий, – бросает на прощание.

И выходит в открывающуюся дверь. А я бегу в отдел кадров. Оформляться. На душе странная смесь страха и ликования. Самой не верится, что я так быстро и легко нашла столь классную работу. От цифр в трудовом договоре глаза ползут на лоб. Но я тщательно маскируюсь и лишь улыбаюсь серьезной женщине кадровику, помогающей мне заполнять бумаги.

Общую картину счастья портит только один момент. Человек, на которого теперь я должна работать. Человек, которого я знаю. Которого так и не смогла забыть. Мужчина, от которого я родила ребенка.

Справлюсь ли?!

Глава 7

– Коля! Привет! Да, меня взяли.

Пересекаю парковку. С оформлением документов наконец-то покончено и можно с чистой совестью отправляться домой. Осознать все, что недавно произошло. Поофигевать немножко. Жизнь все-таки удивительная штука. Думала ли я еще вчера, что буду работать на Зураба. Не просто в его фирме, а его секретарем. И самое главное, почему внутри так противно радостно?

Пытаюсь приглушить ликование. Наверняка все из-за денег. Да. Определенно из-за них. Что ни говори, а суммы для меня баснословные. Последние несколько лет я большей частью подработками перебивалась. Воспитывать одной ребенка и на все сто отдаваться работе, не получалось. Но сейчас я должна постараться. Жаль, выкрутить эмоции так же легко, как убавить звук у телевизора, не получается.

– Поздравляю, любимая! Давай сегодня вечером это отметим. Приглашаю тебя в ресторан.

Коля как всегда галантен и заботлив до зубного скрежета. А еще очень забывчив.

– Не получится. Я не могу оставить Митю одного. Он еще маленький.

– Действительно. Прости. Я забыл про мальчика.

– Ничего страшного. Бывает. В конце концов он не твой ребенок.

Говорю, но его слова неприятно скребут по сердцу, словно кусок ржавого металла по стеклу. Конечно, Митя не его сын. Но мы встречаемся вот уже два года. А он с ребенком почти и не сблизился. Хотя видно, что старается. Но дети – это, похоже, не его. А может и правда все дело в родстве. Хотя… Его родной отец поступил еще гораздо хуже.

– Все равно это было бестактно с моей стороны. Я должен загладить вину. Может быть, детская комната?

– Коль. Да все хорошо, – с трудом представляю его там. Скорее всего он захочет сбежать уже через пять минут. – Ты же не виноват, что Митя не твой ребенок. К тому же… Ой…

С размаху врезаюсь в преграду. Она такая твердая и большая, что я отпружиниваю, как на батуте, и не падаю, лишь благодаря двум сильным рукам, вовремя ухватившим за талию. А вот телефону везет меньше. Он летит на твердый бетон. По экрану ползет страшная трещина.

– Черт! Только не это! Ну, пожалуйста!!! Нет! Нет! Нет!

Плюхаюсь на колени, чтобы подобрать аппарат. Денег на новый сейчас совершенно нет. А как жить без телефона я не представляю.

– Прости. Я случайно. Не думал, что ты меня не заметишь.

Знакомый до коликов в животе голос заставляет замереть прямо на холодном бетоне. Страшно поднять головы. Быстро хватаю телефон. Реанимировать его буду дома. А сейчас надо поскорее убраться отсюда. И чего только Зураба сюда принесло? Хотя, этого же его фирма. Как вдруг до меня доходит, что он обращается ко мне на «ты». Я резко вскидываю голову.

– Ты узнал меня?

– Я что похож на идиота или слепого? – пожимает он плечами.

Кажется, они стали еще шире. И сам он стал еще более мужественным. Как красивый алмаз, наконец ограненный в дорогую оправу. Конечно, роскошный идеально сидящий костюм ему невероятно идет. И небольшая аккуратная бородка, что он отпустил. Но все же глубоко внутри сразу вспыхивает другой образ. Растянутые треники и футболка. Всклокоченные волосы. И жесткие губы, которые всегда сводили меня с ума.

Зураб помогает мне подняться. Даже тянется, будто хочет смахнуть грязь с подола. Но резко тормозит. Выпрямляет спину. Снова становится холодным и недоступным. И это правильно. И так будет лучше. Так гораздо безопаснее для моего через чур слабого сердца, которое уже начинает быстрее стучать.

– Зачем тогда ломал комедию там в офисе?

Отряхиваюсь сама. Стараюсь увильнуть от его пристального взгляда. Боюсь, что стоит окунуться в бездонные порталы его глаз, и он сразу все поймет. Раскусит меня полностью. Ведь так хорошо притворяться, как он, у меня не получается. А может он и не притворяется. Может в его душе не осталось чувств? Лишь серое унылое равнодушие. Все-таки столько лет прошло.

– А что ты хотела? Во-первых, люди, узнав, что мы были знакомы, могут заподозрить меня в блатном продвижении сотрудников. А я не такой. И марать свою репутацию не собираюсь. Во-вторых…

Не выдерживаю и все-таки поднимаю глаза. Зависаю на пару секунд, таращась на его лицо. Почему он стал еще лучше? Прямо как дорогой коньяк, которому годы идут лишь на пользу.

– Во-вторых, – продолжаю, не в силах больше отмалчиваться, – мог бы просто не брать меня на работу.

– Разве она тебе не нужна?

– Только не говори, что пожалел?

Острая боль, как стрела, пронзает грудь. Если Зураб в моих глазах стал только лучше. То как выгляжу теперь я? Сравнивая меня с той молоденькой девушкой, что знал в прошлом, что он испытывает? Разочарование? Я уж молчу про позорную, дешевую, неумело нанесенную косметику и одежду, в которой только на дачу не стыдно ездить.

– Жалеть людей не в моих правилах. Мне нужен секретарь и ты подходишь. Надеюсь наше… прошлое не станет проблемой на работе?

– Считаешь меня настолько не компетентной? – его слова цепляют помимо воли.

Разве его мнение что-либо еще значит для меня?

– Посмотрим.

Внезапно он оказывается очень близко. Я едва вздохнуть успеваю. А его глаза уже напротив. А его губы уже совсем рядом. И горячее дыхание обжигает. В голову ударяет кровь. Это сердце взбесилось и стучит как сумасшедшее. Словно решило за пару секунд пропустить всю жидкость через свои моторчики.

– Тебе не идет этот блеск, – шевелит губами, склоняясь над самым ухом. Волнительно обдувая кончики волос, – больше им не пользуйся. Косметика – это не твое, Ни-ка!

Мгновение и все возвращается на круги своя. Я стою на прежнем месте и даже в обморок не грохнулась. Что удивительно. А Зураб уже в паре шагов. На приличной дистанции. И в глазах его снова лед вместо недавних языков обжигающего пламени, которое, впрочем, мне наверняка пригрезилось.

Вероника! Приди в себя! Ты спятила!

– Еще раз прости за телефон. Я куплю тебе новый, – бросает напоследок.

Щелкает брелком и рядом срабатывает разблокировка дверей. Красивая иномарка с хищными очертаниями. Роскошная машина, идеально подходящая его статусу генерального, но так не подходящая ему самому. Хотя, что я теперь о нем знаю? Тот Зураб, которого я любила, остался в прошлом. А этот, пугающий незнакомец с тяжелой и невероятно магнетической аурой. У нас нет ничего общего. Разве что сын. Сын, которого он не хотел.

– Не надо! – только и успеваю пискнуть в ответ.

Но он уже срывается с места. Подвезти, конечно, не предлагает. Оно и к лучшему. Ни к чему мне лишнее внимание. И тут он прав. Наше прошлое не должно отражаться на нашей работе. Так ведь?

Глава 8

Зураб

– Ты сегодня не в форме, – подходит Вадим. Он тут главный. Вроде, как я на своей фирме. Только вот его бизнес вне закона. – Опять пропустил удар.

– Это случайность, – отмахиваюсь, – я готов. Хочу еще бой.

Адреналин хлещет в груди. Хочется выплеснуть все эмоции сегодняшнего дня, иначе взорвусь. А их сегодня через край.

– Нет уж, – машет головой. Складывает на широкой груди руки. – Мне неприятности не нужны. Я знаю, кто твой отец, Зураб, и…

– Он тут не причем, – цежу сквозь стиснутые зубы, – он ни о чем не узнает. Я уж точно не побегу ябедничать.

И сюда папашу приплели. Я, наверно, до старости из-под его опеки не выберусь. Черт! Как же надоело. И главное, ведь все хорошо было. В последний год так вообще стало казаться, что жизнь обретает привычный смысл. «Любимая» невеста. Отличная работа. И куча перспектив впереди. А стоило ей появится на горизонте, и все опять летит коту под хвост. Как тогда. Как в прошлом. Когда, влюбившись в девчонку, я забыл обо всем. Наплевал на друга. Едва не ушел из семьи. И ради кого? Ради той, которая тут же выскочила замуж за другого, стоило мне отвернуться.

Замахиваюсь, но Вадим профессионально отражает удар.

– Остынь! – скрутить ему меня, конечно, не получается. Но он может позвать своих церберов. А я не хочу терять возможность ходить в этот зал. – У тебя уже кровь идет. Иди в раздевалку. Я пришлю врача. Или хочешь остаться со шрамом на своем красивом личике? Твоя невеста вряд ли оценит.

– Плевать!

Но перед глазами уже образ другой. Большие, слегка расширенные от испуга глаза. Губы эти с чертовым блеском. Как сдержался, чтобы не коснуться прямо там, в кабинете, не знаю. На голом инстинкте, отработанном в последние годы. Быть равнодушным или вернее таковым казаться, научил отец. Бизнес, та еще школа выживания. Здесь каждый первый готов сожрать и не подавиться. Особенно, такого щенка, как я.

Само собеседование помню слабо. Задавал какие-то вопросы. Нес явную чушь. Что-то про семейное положение. Она, кстати, так и не ответила. Но это легко пробить. Вопрос в том, хочу ли я? Хочу ли убедиться, что она в браке и счастлива. Растит сына. Ребенка от другого мужчины? От Паши? Ведь за него она выходила замуж. А я с бывшим другом больше не общался.

Тогда, кто такой этот Коля, разговор с которым я случайно подслушал? И ее слова что «Митя не его ребенок». Я слышал так отчетливо, потому что стоял совсем рядом. И сам того не понимая, сделал шаг, оказавшись на ее пути. Но должен был дать ей пройти мимо.

И все же, кто такой, черт возьми, этот Коля? Может Паше позвонить? Он ей муж или как? Что вообще происходит? Надо бы выяснить.

Сжимаю кулаки сильнее и трясу головой. Не надо. Ни к чему это. Наши дорожки давно разошлись. Разбежались, можно сказать. А то, что ее на работу взял. Наверное, и правда пожалел. Не больше.

Вадим все-таки уговаривает меня покинуть ринг. Бубнит что-то про свою карьеру и даже жизнь. Через каждое слово приплетая моего отца. Дался он ему? Я ведь сказал, что никто не в курсе моего маленького увлечения. Я предпринял все меры, чтобы люди отца ничего не знали. Да и сам он уже успокоился. Больше не устраивает за мной слежек, как по первости. Ждет с нетерпением грандиозного слияния.

Свадьба века! Так окрестили ее новостные заголовки помойных пабликов.

Огромная ошибка. Так озвучил все это мой брат – Давид.

Молоденькая девушка обрабатывает мне раны. Смотрит так, будто явно на что-то намекает. Но я лишь брезгливо отталкиваю ее, когда она пытается залезть на колени. Выхватываю аптечку и доделываю все сам. Бросаю Вадиму на прощание, что медсестры у него косорукие, и выметаюсь из зловонного притона на самом окраине промзоны.

Вдыхаю морозный воздух. Зима наступает стремительно. Хотя только конец октября. Дни еще теплые. А вот по ночам уже ударяет мороз. Редкие лужицы покрываются корочкой льда. Как и моя душа. Стылая. Заледеневшая. Равнодушная ко всему.

Я правда верил, что смогу так жить. Жениться по расчету. Ходить на работу, от которой тошнит. И может быть даже обзавестись детьми. Одного бы точно осилил. Только ради того, чтобы отец наконец отстал. А дальнейшее воспитание перекинул бы на жену. Не уверен, что из меня хороший отец получился бы. Правда и Оля, та еще мать… С ее то маникюром и любовью поваляться в кровати до обеда…

А вот Ника наверняка заботливая. И сына своего любит. И этого… Колю…

Удар и я вою, задрав голову к пустому бессердечному небу. С чего вдруг именно сегодня я решил себя жалеть? Из-за женщины? Что потопталась на моем сердце, а потом выкинула его в помойку? Не бывать этому!

Прошлое не заставит меня изменить планы на будущее. И та, что столь внезапно появилась вновь, не сможет снова превратить мою жизнь в ад. К тому же, в аду я уже был. Больше спускаться туда не собираюсь. Не понравилось.

Огромным усилием воли заталкиваю себя в машину. Открываю бардачок. Там блестит продолговатая коробочка с новеньким телефоном. Сам не помню, как купил. Сегодня вообще удивительный день. Словно во сне прошел. Я перестал различать реальность и собственную фантазию с тех самых пор, как в шикарной приемной увидел ее.

Ни-ка! Моя Ни-ка!

Бьюсь головой о руль, и клаксон тоскливо ревет в ночи. Из носа снова брызжет кровь. Приходится затыкать ноздрю и ждать пока остановится. Не ехать же так. Всю рубашку заляпаю. Объясняй потом Оле.

Мысль о собственной невесте неприятно отзывается внутри. Удивительно. К выбору отца я отнесся совершенно спокойно. Но сейчас он меня бесит. И Оля, кажется, тоже бесит. Со всей ее идеальностью. Идеальными ногтями, а у Ники даже лака нет. Идеальным макияжем, а у Ники на одном глазу тушь размазалась и блеск для губ немного съехал. Идеальной одеждой, а у Ники…

Черт! Черт! Черт!

Еще пара ударов и от машины ничего не останется. Хватит валять дурака. Хватит тосковать о прошлом. Хватит пытаться воскресить то, что давно умерло.

Мою любовь! Мои мечты! Моего ребенка!

Глава 9

– Как сегодня прошел твой день? – спрашиваю у сына, пока обтираю его полотенцем после ванны.

Про свой день вспоминать не хочется. Утренняя встреча с Зурабом, как огромный яркий взрыв. После нее все остальные события кажутся невероятно блеклыми и бесцветными. Я до сих пор не понимаю своих ощущений. С одной стороны, я рада, что так быстро нашла столь выгодное место. С другой…

Почему он меня взял? Неужели ситуация в его фирме настолько критическая, что он готов стерпеть бывшую рядом. И не просто рядом, а в роли своей помощницы. Секретарша генерального – это не просто принеси-подай чай. Боюсь, что нам придется быть на связи 24 на 7.

Благо, мой телефон ожил. Хоть трещина на стекле и пугающая. Но защитная пленка спасла положение. Так что пользоваться можно. Только осторожно. Его слова про новый, я решила всерьез не воспринимать. Наверняка сказал ради приличий. Уверена, он тут же забыл о досадном происшествии. Впрочем, досадное оно было только для меня и моего бедного телефона.

– Сегодня я играл с Сашей, – заявляет сын и отвлекает меня от мрачных раздумий.

– Что за Саша? – тут же интересуюсь.

– Мой друг!

Гордо поднимает подбородок, а я тереблю пушистым полотенцем густые темные, как у Зураба волосы. Пожалуй единственное, что досталось ему от папы. Опять о мужчине вспоминаю. Опять сравниваю. Ну, сколько можно? Сегодня весь день мысли только о нем. О человеке совсем не похожем на того юного беззаботного парня, что я знала. И все же на глубине его озер-глаз плескается нечто очень знакомое.

– И как же вы подружились? – подталкиваю сына на рассказ.

Хотя его итак уже распирает. Поэтому долго ждать не приходится. Он вываливает на мою голову всю историю. Как он подошел к мальчику, улыбнулся и предложил поиграть вместе. Мой маленький умница. Может если я буду воспитывать его одна, гены Сулеймановых не проявят себя во всей красе? И он не вырастит таким же жестоким и коварным, как все это семейство.

– Мам, отвернись, – командует сын.

И я послушно отворачиваюсь, пока он натягивает одежду. Он еще маленький, конечно, но уже начинает сопротивляться моему слишком сильному вмешательству. Многое хочет делать сам. Наверное, с девочкой в этом плане было бы проще. Но мне достался пацан. И я не жалею.

На кухне Митя выпивает свое молоко с печеньем, и я укладываю его спать. Кроватка уже такая маленькая. Через год, другой надо менять. Но я ума не приложу, куда здесь ставить вторую полноценную кровать. Свой то диван каждый день заправляю, чтобы места не занимал. Его итак катастрофически не хватает.

Может и правда выйти замуж за Колю? Съехаться? Это бы решило столько проблем. Да и он сам уже не раз намекал. Но я все не решаюсь. Сыном отговариваюсь. Хотя, может Митя только предлог? А я против свадьбы лишь по одной причине. Потому что все еще люблю другого.

Аккуратно ставлю телефон на зарядку. Надеюсь, он прослужит еще хотя бы полгода. А за это время я успею скопить денег и купить новую, самую дешевую модель. Ведь без телефона в современном мире никуда. Особенно учитывая мою новую должность.

При мыслях о завтрашнем дне, о том что снова увижу его, начинает сосать под ложечкой. Это нервы, убеждаю себя. Что же еще? Другого ничего не может быть. Ложусь спать с этими мыслями. Предварительно выбросив в мусорное ведро блеск для губ и тушь. Хорошо, что они не дорогие. А то было бы, наверное, жалко. Но начальство само мне сказало, больше косметикой не пользоваться. Да еще как сказало!

В голове вновь воскресает картинка. Словно отлитая из камня фигура Зураба в красивом костюме. Его жаркое дыхание на моей коже. Так близко. Повернись я неловко, и он скользнул бы губами по моему виску. Сердце предательски екает в груди.

Какими они стали, поцелуи Зураба? Изменились? Теперь он целуется так же холодно, как и выглядит? Наверное, даже глаза не закрывает. Словно выполняет рутинную, скучную работу. А ведь когда-то…

Память услужливо подкидывает картинки из прошлого, которые все это время пылились на чердаке. Но стоит сдуть с них пыль, и они начинают сиять. Мешают уснуть. Заставляют сердце стучать в три раза быстрее.

Из-за всего свалившегося сегодня на голову, долго ворочаюсь и засыпаю далеко за полночь. А в шесть утра уже вставать. Собирать Митю в садик. Ехать через весь город на автобусе. Потому что рядом с домом мест не было. А Коля тоже не может нас подвозить каждый день. У него свои дела и работа. Да и не обязан он из-за нас в такую рань просыпаться.

Может попроси я, он и согласился бы. Но я не прошу. Мне неловко. В конце концов Митя, действительно, не его ребенок. А вешать кому-то на шею своего сына, я не планирую. Даже если замуж выйду. Буду работать и дальше и обеспечивать нас всем.

При мыслях о свадьбе к горлу привычно подкатывает дурнота. В моей жизни было два предложения руки и сердца, которые так и не сбылись. От первого я сама отказалась. А второе… Наверно поэтому решиться на третье столь сложно.

К восьми добираюсь наконец до офиса. Вдох-выдох. Вдох-выдох. Надо входить. Глупо топтаться на улице возле офиса. Да и холодно уже по утрам. Ледяной ветер под одежду забирается. Заставляет дрожать. Или это не он?

– Вероника? – голос сзади звучит немного взволнованно.

– Доброе утро, Зураб Сергеевич, – улыбку натянуть не получается.

Ну и ладно. Он же не дурак и сам все понимает. Сам взял меня на работу. А значит сделал выбор. Впрочем, как и я.

Глава 10

– Может просто Зураб, – морщится, – когда ты говоришь Сергеевич, я чувствую себя старше. Прямо как мой отец.

Упоминание его папаши болью отдается в сердце. Едва удерживаюсь, чтобы не спросить, знал ли он про аборт? Знал ли, к чему меня склоняли? С другой стороны, даже если не знал, от ребенка же все равно отказался. К чему теперь думать о прошлом.

– Простите. Не могу, – пожимаю плечами, – вы теперь мой начальник.

Снова морщится. Окидывает меня пристальным взглядом. Задерживается на лице. Сегодня оно без косметики. И круги под глазами от бессонной ночи светят, как яркие фонарика. Не заметит их просто невозможно. Под его внимательным взглядом чувствую себя как минимум на пять лет старее. Чего он так долго рассматривает? Радуется, что тогда, в прошлом, столь удачно от меня избавился?

– Ладно. Как скажешь, – кивает, – пошли. Расскажу, что тебе надо знать и в чем твои обязанности, – и добавляет, распахивая передо мной дверь. – Прости, но тебя я не буду звать по отчеству и на «вы», Ни-ка.

Последнее слово опять почти на ухо произносит. Так близко. Почти интимно. Словно заклинание повторяет «Ника! Ника!». И, кажется, оно даже действует. По крайней мере мозг мой начинает работать гораздо медленнее, а сердце стучать гораздо быстрее.

Охрана сегодня другая. И это добрый знак. Пока единственный за все утро. Встреча у самых дверей с начальником скорее к беде.

Спотыкаюсь, вспоминая про лифт. Он здесь один. Но даже будь их два, как бы я выкрутилась? Какую причину придумала, чтобы не заходить в одну тесную кабинку вместе с теперь уже боссом?

Боже! Зураб теперь мой босс! Такое и во сне не приснится.

– Вы идите, – прячу глаза, чтобы не спалиться, – а мне тут еще… с пропуском надо разобраться.

– Какие проблемы? Просто распишись за него. Он уже готов. Я проверял.

Проверял? Зачем? Поднимаю взгляд, но его лицо не читаемая маска. Впрочем, наверняка он обо всех сотрудниках так печется. Тем более я теперь его секретарь. Ему важно скорее загрузить меня работой, а не ждать пока мне изготовят пропуск.

– Отлично! – все же натянуто улыбаюсь, – такая оперативность радует.

– В моей фирме всегда так, – он хвастается что ли? – некомпетентным людям здесь не место.

Пристальный взгляд на охранника. Жесты, которых я не понимаю. Быть может, тот успел тоже перед ним провиниться. С охраной тут вообще, похоже, проблемы. О вчерашнем даже вспоминать не хочется. Вот бы не видеть его никогда. Но такой подарок даже для Деда Мороза не выполним.

Быстро расписываюсь в журнале. Забираю пропуск и иду вслед за мужчиной. Семеню в узкой облегающей юбке, которая немного мала. Она была куплена еще до моей беременности и родов. Когда я была молоденькой ничем не обремененной девушкой. Золотые денечки.

С утра выбор стоял между вчерашним балахоном и этой супер узкой юбкой. Я, честно, выбрала балахон. Но Митя удачно опрокинул на него клубничный творожок. Застирать и высохнуть одежда бы просто не успела. Пришлось надевать то, что есть. А к ней блузку, что носила еще в универе. Конечно, она тоже немного не по размеру. Жмет в груди. И босс это замечает. По крайней мере его взгляд, когда я скидываю куртку, очень красноречив.

Но в слух ничего не произносит. Провожает меня глазами к столу. Показывает, как открыть нужные программы. Как отправить почту. Где найти нужные адреса. Знакомит с важными папками, что я буду использовать в работе. Все сам.

Честно, я думала меня будет обучать кто-то другой. Может девушка, что ушла в декрет, заскочит на пару часиков, дабы передать полномочия. Или та же Светлана, милая сотрудница, повстречавшаяся тут накануне. Из какого она отдела? Вроде из бухгалтерии…

– Вероника! Ты поняла?..

Голос опять над самым ухом. И спина покрывается мурашками. Когда он так близко, очень сложно соображать. Даже просто на чем-то сосредоточиться. Мне надо привыкнуть. Принять нового Зураба, и станет легче. Уверена, это лишь отголоски прошлого. Они пройдут, и я смогу спокойно работать с этим невероятно сексуальным мужчиной. Должна смочь.

– Да. Да. Конечно. Простите. Задумалась.

– Задумалась? О чем? И давай, хотя бы наедине будешь обращаться ко мне на «ты»? В конце концов мы не чужие друг другу люди.

Действительно. Мы много хуже. С другой стороны, возможно, он прав. К чему вся эта официальность, когда нас никто не слышит? Может и мне так станет легче? А то колени трясутся от напряжения. Может так я смогу немного расслабиться. Смогу ли я снова когда-либо воспринимать его просто как досадный эпизод из прошлого? Так же легко как, похоже, это делает он.

– Хорошо. Я согласна… Зураб.

Мне кажется, или он слегка вздрагивает? Резко отстраняется. Начинает куда-то спешить.

– Я рассказал тебе азы. На большее у меня нет времени, сама понимаешь.

– Ты теперь большой босс, – киваю, но он даже не улыбается.

Быстро к двери кабинета направляется. Словно ему вдруг стало противно дышать одним воздухом со мной. Вспоминаю, что лифт мы проскочили совершенно без приключений. В тесном маленьком зеркальном пространстве Зураб никак на меня не реагировал. А это значит только одно – ему на меня плевать. Как и любому другому мужчине на женщину, которая его совершенно не волнует. Не интересует в этом плане.

Может ему и правда рядом со мной противно? Все-таки я не стала моложе. Да и роды с беременностью красоты не добавили. За собой совсем не слежу. Для матери-одиночки такие вещи, как фитнес или салон красоты, непозволительная роскошь. Ни денег, ни времени просто не хватает.

– Если возникнут вопросы, можешь обращаться к Светлане. Она в курсе и не откажет в помощи. Ее почта у тебя есть. Я показывал. Помнишь?

– Почтой я умею пользоваться.

– Отлично! – кивает он, никак не реагируя на мой сарказм, – на этом все. Желаю удачи в первый рабочий день.

– Спасибо! – говорю искренне.

Впервые за это утро улыбаюсь тоже искренне. Зураб замирает у двери. Смотрит так, будто хотел что-то сказать и забыл. От его взгляда становится некомфортно. Не так как от вчерашнего взгляда охранника. По-другому. По неправильному. По очень-очень неправильному. Очень-очень сладко неправильному.

Глава 11

Зураб

– Зачем ты выгнал Петю?

Оля надувает губы. Хотя они, итак, накачены, того и гляди взорвутся. Раньше не обращал на это внимание. А сейчас бесит. Перед глазами тут же всплывают другие. Красивые. На сто процентов натуральные. Такие аппетитные даже без того пошлого розового блеска. Из-за него в моей голове еще полдня всякие непотребства кружили. Все представлял себе…

– Он болван, – отвечаю честно, ослабляя галстук-удавку. Как же задолбало! – Ни черта не смыслит в работе. Вечно в телефоне сидит. А теперь и к сотрудницам начал приставать.

Последнее вылетает само собой. Наверное, потому что в голове до сих пор та вспышка кровавого дурмана, когда увидел, как это ничтожество тянет свои губы к Нике. Как сдержался и морду ему не набил, одному богу известно. А главное, почему так взбесился? Даже думать об этом не хочу. Убеждаю себя, что это обычная реакция мужика на приставание к беззащитной девушке. Тем более она теперь мой сотрудник. Тем более мы и правда друг другу не чужие. Тем более…

– Петя сын хорошего папиного знакомого, – продолжает канючить Оля, – ты бы хоть со мной посоветовался, прежде чем его на улицу выставлять. Как теперь папа будет выглядеть в глазах других?

– Вот пусть твой отец и берет его к себе на работу, – не выдерживаю.

Поднимаюсь с дивана и прохожу на кухню. Выпиваю залпом стакан воды. В горле сухость невероятная. День был сущий ад. В офисе почти не появлялся. Все по объектам ездил. Оно и к лучшему. Моя реакция на Нику… странная. Но это пройдет. Я привыкну и смогу выделять ее среди других не больше, чем ту же Светлану из бухгалтерии или Веру Павловну, нашего кадровика. Мне просто нужно время. Она – мое прошлое. С этим ничего не поделаешь.

– Папа не хочет, – Оля идет следом за мной, и мне становится душно в этой просторной дорогой квартире, подаренной нам ее отцом, – он пытался, но Петя не приживается в его коллективе.

– Почему вы решили, что в моем он приживется?

– Ой, ну, Зурабчик, ну, что тебе сложно потерпеть ради меня? Ты же меня так лю-ю-юбишь!

Тянется губами. Мы целовались тысячу раз. Да и не только. Она все-таки моя невеста и не в монастыре воспитывалась. Даже ко мне не девственницей пришла. Судя по умениям, далеко не девственницей. Не то что Ника…

Звон вдребезги разбивающегося о пол стакана заставляет Олю остановиться.

– Что ты наделал? Я же поранюсь! Прибери тут все, а мне пора на массаж, – девушка аккуратно пятится назад. Но возле двери останавливается. – Ты сегодня странный какой-то. Ничего не случилось? Может проблемы на работе?.. Кстати, что там за сотрудница, к которой приставал Петя? Страшная поди?! – хихикает, – и, вообще, почему ты решил, что он до нее домогался? Девушки любят мужское внимание. Уверена, она сама его спровоцировала.

Только когда Оля уходит, замечаю острую боль в руке. Один из осколков все-таки впился в ладонь и теперь она кровоточит. Как и мое сердце. Истерзанное. Разбитое. И склеить его смог бы только один человек. Но она замужем и воспитывает сына от другого. А я женюсь на Оле и тоже заведу свою семью. Может даже теперь на зло. Как в той поговорке про отмороженные уши. Вот и я буду счастлив назло Нике.

Подбираю осколки с пола. Выбрасываю все в мусорное ведро. Обрабатываю рану. Затираю капли крови, успевшие упасть. Пару минут стою в центре супер современной навороченной кухни, оборудованной по последнему слову техники. Готовить на которой никто не будет. Разве только я кофе сварю. Оля обычно доставку заказывает. А меня уже тошнит от ресторанной еды. Хочется чего-нибудь домашнего, как в детстве. Помню мама такие супы варили. Мммм… Объедение. Вероника наверняка тоже сама готовит…

Срываю пиджак со спинки стула и спешу покинуть дорогое роскошное, но такое неприветливое жилье. Мне и раньше находится здесь не особо нравилось, а сейчас хочется сбежать и больше никогда сюда не возвращаться.

В машине еще долго сижу, глазея на догорающий закат. Солнце кроваво-красное, как и мое сердце, катится вдоль горизонта. Минут через десять тьма поглотит все. Сожрет дома, деревья и машины на парковке. Сожрет и мою душу. Правда она, итак, давно пуста.

Привычным движением руки ползу в бардачок. Достаю блестящую прямоугольную коробочку. Телефон. Так и не успел Нике сегодня отдать. Совсем замотался. Ее аппарат, вроде, после вчерашнего падения работает. Но выглядит так убого, что пару раз хотелось просто выдернуть из рук и выкинуть в ближайшую урну. В конце концов она мой секретарь и такими вещами позорит меня.

Да. Я так ей и объясню, если опять привычно встанет в позу. Начнет ломать из себя козу неприступную. Только зачем? Ведь теперь вся ее сущность видна мне как на ладони. После того как она, недолго думая, выскочила замуж за другого, стоит ли продолжать разыгрывать комедию? Зачем она все это делает?

Но думать не получается. Устал. Сил нет. Съезжу, отдам телефон и все. На этом закончим. Я увижу ее мужа, увижу, как она прекрасно живет без меня и успокоюсь. Думаю, образ Ники рядом с другим мужчиной, рядом с ребенком, похожим на другого, быстро охладит мой пыл. Быстро загасит тлеющие огни прошлого, которые, надеюсь, никогда больше не вспыхнут вновь.

Выруливаю с закрытой территории элитного жилого комплекса. Одновременно совершаю звонок.

– Да, Вера Павловна, я понимаю, что сейчас поздно, но мне нужен адрес нашей новой сотрудницы. Мне нужно… отвезти ей важные документы, а она трубку не берет. Поэтому спросить я ее тоже не могу.

Вру, конечно. Я Веронике даже не звонил. Странное желание заявится внезапно. Может, чтобы не успела подготовиться. Хочу застать ее врасплох и сорвать все маски. Надоела эта комедия.

Женщина немного ворчит, но скидывает все необходимые данные. Сдержанно благодарю. И вешаю трубку. Забиваю на карте место и выстраиваю маршрут. Ехать минут двадцать. Это другой конец города у черта на куличках. Неужели поприличнее района ее муженек не смог найти?

Сердце безумно стучит, когда давлю на звонок. Уже хочу развернуться. Но мне открывают, даже не спрашивая, и я шагаю внутрь.

Глава 12

– Митя, посиди пока в комнате, – кричу сыну, заталкивая ноги в тапочки и накидывая кофту поверх майки и шорт, – нам продукты привезли. Мне надо открыть курьеру.

Сын что-то мычит, увлеченно таращась в телевизор. Наконец-то начались его любимые мультики про машинки, и я могу хоть полчаса немного отдохнуть. Жаль эта серия не идет дольше.

Быстро справляюсь с минуткой самоедства по поводу того, какая я ужасная мать раз позволяю ребенку смотреть мультики. И бегу к двери. Распахиваю, не глядя в глазок. Просто на сто процентов уверена, там курьер. Он, итак, уже задерживается. Должен был быть тут двадцать минут назад.

В продуктовом магазине целый месяц акция. Доставка всего за один рубль. И я не смогла устоять и не воспользоваться. Облегчить немного свой быт и не тягать котомки из ближайшего магазина до дома. Не тащить их на третий этаж без лифта.

Взгляд тут же утыкается в темную дорогую ткань пиджака. С каких это пор курьеры так одеваются? Или у него после сразу же свадьба?

– Опасно открывать дверь, даже не спрашивая, кто там.

Поверить в происходящее сложно. Примерно, как если бы Дед Мороз, в которого я так свято верила в детстве, действительно существовал и пришел ко мне на порог.

– Можно войти или будешь держать начальника на лестничной клетке?

Он презрительно оглядывается. Да. Подъезд у нас не из чистых. Да и пахнет характерно. Вряд ли котики виноваты. Страшно подумать, кто здесь ночует в темноте. Поэтому я за порог выхожу только в светлое время суток.

– Зачем ты… Зачем вы…

– Мы же договорились, Зураб.

Он ослепительно улыбается, а я замечаю бинт на его ладони. Еще днем ничего не было. Порыв настолько внезапный, что остановить не получается. И уже в следующую секунду я держу в своих руках его ладонь.

– Что случилось? Ты поранился? У тебя идет кровь?

Замечаю, как сквозь бинт проступает алая жидкость. И тут же соображаю, какую нелепость я совершила. Зачем вообще влезла? Разве это мое дело?

Зураб смотрит внимательно. Слегка наклоняет голову. Раньше такого движения за ним не водилось. Но он изменился. Так же как я. По крайней мере хочется верить, что я уже не та наивная девочка, так глупо влюбившаяся семь лет назад.

– Не волнуйся. Это пустяки.

– Я и не волнуюсь, – руку его отпускаю. Шаг назад делаю. – Входи, говори зачем пришел. А то уже поздно. Мне сына надо спать укладывать.

Вру. Мы так рано спать никогда не ложимся. Но хочется придумать любую причину, чтобы он не задерживался здесь. Рядом с ним я чувствую себя… странно. Не как раньше, в юности, когда каждый нерв трепетал от одного его взгляда. Когда бабочки в животе и голову кружило…

Сейчас не так.

Сейчас меня словно обволакивает нечто темное. Очень-очень мощное. Древнее и даже пугающее. Это не лёгкость первой любви. Это дурман грязной похоти.

– А что муж не может ребенка спать уложить?

Не сразу понимаю его выпад. Хотя выглядит вполне логично. Он решил, что я родила сына от другого. Выскочила замуж и сейчас в браке. И так даже лучше. Но от чего же, черт возьми, так больно?

– Тебя этот вопрос не касается! – отрезаю строго.

Видимо он не копался в моем деле, раз не знает, что я не замужем. Значит ему на меня и правда плевать. Только зачем тогда пришел? Как адрес узнал? Столько вопросов.

– Отлично, – он тоже злится начинает, – вот держи, – тычет в меня какой-то коробкой, – там телефон. Помнишь. Я обещал купить взамен разбитого.

– Но с моим телефоном все в порядке, – пытаюсь возразить, но он коробку мне прямо в пальцы заталкивает.

Накрывает сверху своими широкими горячими ладонями мои замерзшие. В коридоре прохладно. Да и сама квартира оставляет желать лучшего. Спим мы с Митей под двумя одеялами и полностью одетые.

– Нормального в твоем телефоне нет ничего, – опять ко мне наклоняется. Его ноздри раздуваются, словно он начинает чаще и глубже дышать, – разве что мой номер. Ты ведь его сохранила? Ты знаешь, что он у меня не поменялся… с тех пор?

Говорить о прошлом больно и страшно. Да и его близость, его внезапные вопросы тоже сбивают. Конечно, я узнала его номер. Даже удивилась, что он остался прежним. Я вот свой раза три уже меняла. Один раз телефон украли. Решила, что проще чем восстанавливать, сразу купить новую симку. А вот он свой сберег.

Внутри начинает шевелиться то, что я никак не хочу выпускать. Что я все эти годы хранила под ста замками.

Но каждое его слово – это ключ.

Каждое его касание – это один оборот ключа.

Каждый его взгляд – это один открывшийся замок.

А там, за ними, надежда. Неубиваемая. Такая живучая вера в несбыточное. В то, что он меня все еще любит.

– Я бы не хотела злоупотреблять твоими… деньгами, – стараюсь корректно подобрать слова.

Руки наконец из его ладоней выдергиваю. Надо же, впервые за долгое время они согрелись и горячие. Впрочем, как и я сама.

– Если хочешь, можешь вернуть с зарплаты.

Гляжу на телефон. Он дрогой, наверное, безумно. Я бы никогда себе такую модель не позволила. Боюсь вся моя зарплата на него и уйдет, а может даже не хватит. Зураб словно мысли мои читает. Шепчет коварно.

– Можешь отдавать частями. А еще тебе повезло. Скоро у нашей фирмы юбилей. Пять лет со дня основания. Всем сотрудникам полагается единоразовая выплата. Пятьдесят тысяч рублей.

Глаза на него поднимаю. В душе копошатся сомнение. Не слишком ли много совпадений за последние пару дней? С другой стороны, что я теряю? Я ничего у него не выпрашивала. Телефон и правда классный. А мой сегодня пару раз вырубался, и включала я его с огромным трудом. Кто знает, включится ли он в следующий раз?

Может Зураб действительно решил забыть про наше прошлое? Решил двигаться вперед, не оглядываясь назад. Тогда и я должна.

Глава 13

– Хорошо, – наконец соглашаюсь. Но не могу устоять от вопроса, который так и зудит на языке, – только зачем ты его сюда сам привез? Отдал бы завтра в офисе.

– Там дела вечно. Ты же сама видела. Фирма молодая. Можно сказать, начинающая. Там полный дурдом.

Отмахивается рукой. Улыбается даже. Словно мое решение принять телефон действительно для него что-то значило.

– А чтобы ты сделал если бы я отказала? – не могу удержаться от еще одного вопроса.

Стою и болтаю с ним зачем-то в коридоре. Словно мы старые приятели. Словно его поступок в прошлом не разодрал мое сердце в лоскуты, которые до сих пор никак не собираются.

– Выбросил бы в ближайшую мусорку, – пожимает плечами.

А я еще сильнее прижимаю к себе коробочку.

– Такой хороший телефон в мусорку! – даже обидно становится. Понимаю, что это его деньги, но так ими сорить, – отдал бы кому-нибудь другому. Зачем сразу выбрасывать?

– Я его для тебя покупал, – заявляет так, будто это объясняет все.

А может и объясняет. Только до меня эти объяснения никак не доходят. Вернее, я не хочу их к себе подпускать. Не хочу больше раниться. Страдать. Не хочу!

– Понятно, – только и киваю, – ты что-то еще хотел?

Намекаю, что ему, как бы, пора. Но Зураб делает вид, что намеков не замечает.

– Даже на чай не позовешь?

– Поздно уже для чая, – возражаю, – да и у меня ребенок…

– Точно. Твой сын.

– Да. Мой, – киваю.

Пытаюсь уловить оттенки эмоций в его голосе. Но их нет. Сейчас он снова холодный и неприступный. Не такой как еще пару минут назад.

– А где его папа? – зачем-то эту тему развивает, – работает так поздно?

– Зураб, зачем ты пришел?