Теорема Ролля бесплатное чтение

В начале января тысяча восемьсот пятидесятого года в семье командира артиллерийского гарнизона Москвы полковника Круковского ждали прибавления семейства. Полковник не сомневался, что это будет сын – наследник рода. В доме даже приготовили голубые ленты. Третьего января родилась дочь. Вторая.

* * *

«Калужские губернские ведомости» от двадцать первого апреля тысяча восемьсот пятьдесят восьмого года поместили заметку: «Генерал-майору Василию Васильевичу Круковскому присуждено свидетельство о дворянстве с занесением в шестую часть Дворянской родословной книги с прибавлением фамилии Корвин». В том же пятьдесят восьмом году, уже в чине генерал-лейтенанта, Корвин-Круковский покинул службу и поселился в имении Палибино Великолукского уезда.

* * *

Дочки Корвин-Круковских росли на радость родителям. Старшенькая Аня к пятнадцати годам прочитала всю отцовскую библиотеку. С уверенностью, свойственной лишь юности, девушка решила, что ей суждено стать писательницей с мировым именем. Частенько, сидя у круглого окна башенки на третьем этаже, она мечтала о славе. И о рыцаре.

Он непременно должен был появиться в имении, чтобы сразу же влюбиться в старшую дочь-красавицу. Потому Аня располагалась у самого высокого окна, чтобы не пропустить его приезд. Рыцарь спустился с неба.

* * *

Вторая дочь – Соня – пустым мечтаниям предаваться не собиралась. Скорее по малолетству. От корки до корки проштудировала толстый алгебраический задачник, и ходила по дому, все время что-то складывая, вычитая, умножая. Отец только качал головой и сетовал на то, что ребенок сушит мозги совсем ненужной наукой. Он надеялся, что, превратившись в очаровательных барышень, дочери выбросят все эти глупости из головы.

Особенно заботила Анна, считающая себя состоявшейся писательницей. В глазах отца это было даже хуже, чем слыть «ученой женщиной».

* * *

– Я, барышня, вот чего сказать хочу.

Конюх Федор считался человеком грамотным. В первую очередь, благодаря усилиям Софьи. Вот бывает же так: сорок лет конюхом, грамоте по вывескам выучился, когда в город ездить приходилось, а глядишь ты! Как начал возить младшую господскую дочь, так и открылся талант. Да что там талант! Талантище!

Двухзначные числа в уме перемножал, да так, что совсем не ошибался. А когда Софья показала теорему Пифагора, то три дня ходил в задумчивости, даже выволочку от Василия Васильевича получил. Но теорему доказал! Смешно, конечно, но доказал ведь!

– Говори, говори Федор!

Софья звала на прогулку Аню, но та после завтрака уселась у окна на третьем этаже. Хотя трудно представить что-нибудь лучше, чем прогулка вдоль леса, по берегу озера.

– Ты опять все время будешь с Федором ученые разговоры вести.

– Но Аня! У профессоров должны быть ученики.

– Какой же ты профессор, Софья? Тебе всего шестнадцать!

– Еще буду! – упрямо сжала губы младшая сестра.

– А писательницей? – не упустила возможности подтрунить Анюта.

– И писательницей тоже стану! Еще лучше тебя!

Это она в запале. Не следовало бы так. Аня втайне от родителей уже напечатала два рассказа в журнале «Эпоха» у самого Достоевского. Но младшенькая рассердилась, и уехала на прогулку одна. Аня так и не успела сказать, что покинуть усадьбу все равно не может – отец просил встретить гостя.

Некоторое время конюх собирался с мыслями.

– Я про теорему … этого… Рояля…

– Ролля, – засмеялась девушка.

– Во-во! Ролля! Никак фамилью вспомнить не могу.

– И что? Неужели доказал?

– Ну… Тут барышня вот какое дело. Подумал я, что как вы говорили, если функция непрерывна и дихренцирума, – Федор уже не пытался бороться со сложным словом, – так это дуга будет, тока без колокольчика.

– Что?

Изумлению Софьи не было предела. Действительно, непрерывная и дифференцируемая функция, имеющая одинаковые значения на концах, в простейшем случае похожа на дугу, которую Федор каждый день использует в упряжи.

– Ну… Дуга это будет!

Для наглядности конюх даже показал рукой на снаряженную упряжку.

– Допустим! И что из этого следует?

– А вот что! Намедни, Гришка-кузнец, поставил на дугу стакан водки. Взял ее в две руки, да пробежал от избы до сеновала. Значить, есть на ней место ровное. Если по- ученому сказать, то производная равна нулю.

Так искренне и заразительно девушка еще не смеялась ни разу.

* * *

Чемпионат России по воздухоплаванию подходил к завершению. Последний старт. Но отрыв Сергея Градова настолько велик, что впору принимать поздравления. До титула чемпиона России один только шаг. Совсем крохотный. Нужно просто взлететь, и, не особо заботясь о точности, скинуть маркеры. Для победы этого вполне достаточно, потому что вчера и позавчера ему удались совершенно невероятные вещи. Трижды его маркеры – семидесятиграммовые гирьки с лентой – опускались точно в цель, имея нулевое отклонение. До победы в чемпионате осталось только протянуть руку. Или подставить шею. Для ленточки с медалью.

Сергей стартовал одним из последних, дожидаясь нужных потоков ветра. Внизу проплывали хвойные леса, поля, деревни. Тонкие ниточки речушек сбегались к Ловати, спокойно текущей в Великие Луки. Красота! Удивительное чувство свободы, каждый раз возникающее, когда Сергей поднимался в воздух, и на этот раз охватило его. Хотелось петь и смеяться.

От высоковольтной линии передач отделилась яркая точка и начала всплывать. Сергей непроизвольно напрягся. Эти «высоковольтки» – страшная вещь, главный враг пилотов. Вечно от них одни пакости.

Воздушный шар летел в сторону линии электропередач. Яркая точка вдруг раздулась, превратившись в небольшую сферу, и стремительно поплыла навстречу, наперерез ветру.

Сергей сжался, осознавая собственную беспомощность, заворожено глядя на огненный шарик. Тот точно двигался к корзине, словно выбрал цель заранее. Приблизившись на расстояние вытянутой руки, шаровая молния оглушительно хлопнула.

Потерявший сознание Сергей опустился на дно корзины.

* * *

Сестра уехала. Родители еще с утра отправились в Великие Луки, где собирались посетить бал у князя Петровского. Приглашение пришло лишь вчера, что посеяло в доме небольшую панику. Мама, Елизавета Федоровна, начисто забыв о детях, уединилась с портнихой в угловой комнате. До поздней ночи прислуга носилась по дому как угорелая.

Василий Васильевич имел больше свободного времени, а потому вспомнил, что завтра в имение должен приехать из Москвы мастер по фотографическому делу, которого генерал пригласил еще три недели назад. Поручив Анне встретить гостя и оставить дожидаться возвращения Корвин-Круковских, Василий Васильевич принял посильное участие в сборах, отдавая указания конюхам и кузнецу по подготовке экипажа.