Погибель серебряной пустоши бесплатное чтение

Глава I. Знамение необратимого

Все было хорошо… До этого дня…

Однажды в город Румдиль прибыл человек в белоснежной рясе, на теле которого был изображен чёрный круг. Он был похож на проповедников из Храма Белесого Солнца. Его скитания по городу породили множество слухов. Одни говорят, что человек сошел с ума и вечно что-то бормотал, другие же пытались разузнать у него, что же с его самочувствием. Человек шел по улочкам и лестницам, пока не дошёл до моста во дворец, возле дверей которых стояли стражники с алебардами. Он подошёл к ним, но люди в тяжелых латах перегородили путь, спросив грозно: «Чего тебе здесь надо, отброс?»

– «Ввергнется мир в хаос, когда черное колесо закроет солнце! Затмение конца истории… Нам всем нужно спасаться!»

Человек резко пал на колени и его начало качать из стороны в сторону. Стражники не поняли этого действа, один из них подошёл к нему и попытался дотронуться, чтобы оттащить от ворот. Через его руку прошел электрический ток и произошла вспышка, которая отбросила алебардщика в сторону деревянной створки. Другой стражник, увидев, как его напарника ударила молния, направил свое орудие на потенциального врага. Вдруг из-под рясы повалил чёрный дым, распространившийся на поверхности моста. Стражник оцепенел, бросив свою алебарду. Он пытался дрожащей рукой достать сигнальный свиток. Появился голос из плотного дыма, продолжая твердить: «Ввергнется мир в хаос, когда черное колесо закроет солнце! Затмение конца истории… Нам всем нужно спасаться!»

Стражник открыл свиток и прочитал несколько фраз на непонятном языке, вдруг из пергамента ввысь устремился столб яркого света. На вершине одного из холмов сиял Храм Белесого Солнца, сделанный из мрамора. У ворот стояли последователи и священник первого ранга, что проводили обряд очищения. Прихожане услышали звук гула и обратили внимание в сторону дворца. Священник приостановил обряд и оповестил горожан о непредвиденной опасности. В этот момент к нему прискочила гвардия на белогривых скакунах. Командир кавалерии, Клейн, подошел к пожилому мужчине, одетому в черную рясу с золотым окаймлением, на спине которого был высечен белесый круг, и ждал указаний.

– «Отправляйтесь во дворец, скорее всего враг вторгся в наши священные земли и бесчинствует!» – сказал Священник первого ранга, направляя ладони в сторону кавалерии, состоящая из десяти рыцарей в сияющих белых доспехах.

– Будет исполнено! Взвод, приготовиться к битве! Мы есть рыцари Храма Белесого Солнца, Мы есть щит и меч для родного народа. Встаньте в строй, братья и сестры, и пусть наш свет пронзит тьму! За правду, за мир, за род людской! Вперёд, в огонь сражений, да будет Солнце наше святым маяком для победы! – громогласно прокричал Клейн, восседая на седло своего скакуна.

– «Во имя Белесого Солнца, светящегося над нами, я возношу свои молитвы за вас, рыцари святые. Пусть этот свет пронизывает ваше сердце и укрепляет вашу волю. Пусть сила Солнца оберегает вас от зла и направляет ваши мечи в борьбе за правду. Будьте крепки как броня и ярки как свет», – произносит Священник, направляя ладони на взвод рыцарей.

Их окутывает белесое свечение, что придает им сил и поднимает боевой дух. Рыцари получили прилив решимости. Клейн и его взвод помчались от храма прочь, навстречу неизвестному. Священник же, видя испуганные лица прихожан, уверил их, что все будет хорошо…

Тем временем, человек, сидя на коленях перед стражником в белой рясе, продолжал свое бормотание, все громче и неистовее, и началось необъяснимое явление, которое повергло в страх весь город. Как столб света возвысься над мостом, из гарнизона дворца подоспели другие рыцари, ошеломленные всем этим действом. Дым вокруг человека стал плотнее, будто отравляя воздух. Воинам стало сложнее держать свои мечи и копья. Некоторые слабые духом падали на каменную отмостку, теряя сознание. В тот момент над городом нависли тяжелые темные облака, будто само солнце, испугавшись происходящего, скрылось за завесой. Город Румдиль замер в ожидании чего-то ужасного. Люди спешно запирали двери своих домов, прислушиваясь к шепоту ветра, который казался наполненным ужасом и неизбежностью…

Наконец взвод рыцарей Клейна прискакал к дворцовому мосту, где они увидели невообразимую картину. Из плотной пелены дыма вырвался неизвестный отросток, который выбросил дворцового стражника за пределы строения. Тело его, словно кукла, перелетело через мост и исчезло в течении вод рва. Из клубов плотной субстанции доносились крики боли и ужас отчаяния. Клейн вынул свой меч из ножен и побежал в глубь дыма, разрубая своим лезвием. Остальные рыцари, видя смелость Клейна, последовали его примеру. Без колебаний они бросились в бой, разя чёрный туман своими мечами, не оставляя времени на сомнения. Но дым оказался необычным врагом. Он сопротивлялся, огибая удары мечей, и вскоре стало ясно, что он отталкивал их, словно щит для человека в белой рясе.

В моменте один из рыцарей храма закричал от ужасающей боли. Из клубов дыма вырвался новый отросток, подняв в воздух уже бездыханное тело, что обронило меч. Разгоняя своим клинком пелену, Клейн увидел, как его товарища раздавило щупальце. В его глазах вспыхнула ярость, он сжал меч крепче и пытался прорваться глубже, чтобы достичь эпицентра бедствия. На северной стороне стражникам в тяжелых латах удалось разрубить отросток. Однако, они не знали особенностей этого существа и поплатились. Из обрубка начали появляться множество щупалец, будто оно регенерировала как Гидра, мифическое существо из легенд о древней расе. Новые отростки схватили воинов и просто разбивали их туши о каменную отмостку. Крики на северной стороне стали истошнее, звон ломающейся брони резал слух.

Подоспел отряд придворных магов и жрецов, которые пытались рассеять плотную пелену дыма и спасти оставшихся стражников и храмовых рыцарей. Клейн, подбираясь практически на интуицию к центру бедствия, начал слышать голоса своих павших товарищей. Сначала это были слабые, неясные шёпоты, но вскоре они становились всё более отчётливыми и громкими, словно из глубин тьмы.

«Клейн… помоги нам…» – звуки доносились из разных сторон, ища его внимание. Голоса были полны страха и боли, словно их владельцы были обречены на вечные муки. Клейн затрепетал, пытаясь игнорировать их, но они проникали в его сознание, смешиваясь с собственными мыслями и воспоминаниями.

«Помни меня, Командир… Мы вместе сражались…» – голос старого друга, который пал в одном из сражений, пронизывал его сердце.

«Ты оставил нас…» – добавил другой, из далёкого прошлого, когда он потерял множество людей в одной из битв.

Каждый голос, казалось, был связан с каким-то личным горем, и Клейн не мог отделаться от ощущения вины, навеянного этими напоминаниями. Каждое слово резонировало с его собственным потаенным страхом и сомнениями, заставляя его сердце забиться быстрее. Тьма, окружавшая его, казалась теперь ожившей, как если бы она питалась его страхом и сомнениями.

«Ты забыл нас, Клейн… – звуки сливались в единое неразличимое эхо, словно разрывая его рассудок. – Не допустите, чтобы наши жертвы были напрасны…»

Клейн осознал, что это не просто голоса, а какое-то проклятие, пронизывающее пространство и время. Эти сущности, возможно, были частью той тьмы, которая окутала поле битвы. Он пытался сохранить концентрацию, понимая, что это испытание предназначено не только для того, чтобы сломать его волю, но и отвлечь его от главной цели.

Вокруг него тьма становилась всё плотнее, и воспоминания о павших товарищах из настоящего и прошлого не давали ему покоя. Клейн вгрызся зубами в отчаяние и, несмотря на страх и растерянность, продолжал пробираться к центру бедствия, надеясь найти способ остановить эту необъяснимую тьму и освободить души тех, кто был затянут в её объятия.

Он знал, что, несмотря на все крики и внутреннюю боль, он должен оставаться сильным. Только так он мог дать своим товарищам успокоение и победить тьму, которая грозила поглотить всё, что он когда-либо защищал.

Командир кавалерии, достигнув эпицентра бедствия, застыл в страхе от увиденного. Из дымовой завесы показалась фигура, знакомая рыцарю. Он увидел свою покойную жену, что любил всем своим сердцем. Клейн, держа крепко свой меч, пал на колени и проговорил: «Дария, ты также прекрасна, как в день нашего знакомства…»

–Мой дорогой Клейн… – нежно произнесла она, ее голос ласкал слух мужчины. – Ты должен остановиться… Ты не понимаешь… Они сказали, что это должно случиться…

Клейн почувствовал, как слова Дарии проникают в его душу, пробуждая внутренний конфликт. Она была не просто призраком из его забытого прошлого, а осколком ее остаточной души, использованным тьмой, чтобы донести пророчество и предупредить его о надвигающейся угрозе.

Дария продолжала, её голос был полон мудрости и сожаления:

– «Это предначертано… Этот момент был частью великого замысла. Тьма не просто уничтожает, она пытается изменить ход судьбы. Ты должен понять это и найти способ предотвратить катастрофу».

Клейн, борясь с волной эмоций, осознал, что тьма использует её образ, чтобы помешать ему выполнить свою миссию. Несмотря на желание обнять её, он знал, что должен сохранять ясность разума. Тьма, которую он пытался победить, была связана с этим пророчеством, и только действуя решительно, он мог бы найти способ изменить исход.

С этим осознанием Клейн поднялся, готовясь к борьбе с тьмой, которая не только угрожала ему, но и всему, что он когда-либо защищал. Тьма пыталась манипулировать его чувствами, но он был решительно настроен выполнить свою миссию и спасти тот мир, который оказался под угрозой. Но ему не повезло, отросток растворил остаточный образ его покойной жены и пронзил его брюхо насквозь. Клейн в шоке посмотрел на свое ранение и поднял медленно свои глаза. Его взгляд застыл, когда пелена дыма рассеялась и открыла обзор на мертвые тела воинов, что храбро сражались за праведную, казалось бы, цель. К его горлу подступил ком, и он отхаркнул сгустки крови. Человек же в белой рясе с черным кругом на спине подошел к нему. Клейн уставшими глазами, посмотрел на него: «Чертово чудовище…»

Командир кавалерии, последний рыцарь, что цеплялся за доброту, честь и верность своему делу пал в бою. Его тело ослабло, веки закрылись, погружая его в полумрак.

– «Как жаль этого смертного, бился, не жалея своих сил, но ради чего, учитель?» – спросил человек в белой рясе, взваливая на отростки тело Клейна, его голос был полон презрения и неразделенной усталости.

– «Остолоп, ты не понимаешь зачем был отправлен сюда? И снова натворил делов невиданных… Эх… Госпожа, за что вы послали этого идиота к мне? – гневно риторически задал вопросы неизвестный, заодно отвесив затрещину человеку в белой рясе. – Ладно, ученик мой, бери его быстрее, пока священники из храма не явились! И почему она избрала его агентом судьбы…»

Клейн на последнем издыхании слышал их разговор, но не понимал сути. Он полностью потерял сознание. Неизвестные исчезли с моста, растворившись под покровом дыма.

– «Пора узнать правду, дорогой…» – произнес образ Дарии, и всё вокруг погрузилось в мрак, оставив Клейна и его судьбу подвешенными в неопределенности…

Глава II. Посланник Черного Солнца

Этот день стал отсчетом начала неизвестных явлений по всему континенту. В разных уголках вспыхивали ожесточённые конфликты между людьми, магическими зверями и демонами. На архипелаге Милдстейн вспыхнули восстания стихийный эльфов против темных представителей их расы. В городе Румдиль после события с появлением чудака в белой рясе и смертью многих солдат, что пали в бою против монстра на навесном мосту к дворцу, объявили траурный день. Город словно задыхался под тяжестью скорби, пока тени, казалось, сгущались над каждым домом. На сие мероприятие приехала сама Королева из Галияр, столицы государства Тамирия. Дворцовая свита подготавливала все для захоронения стражников. Тела кавалерии передали священникам пятого ранга, которые накрыли белой пеленой из жесткой ткани. Служители Храма видели в этом ритуале возможность задержать души убитых, чтобы в момент сожжения передать их тела успокаивающему пламени Белесого Солнца.

Тем временем Клейн пребывал в состоянии сна, его духовное тело скиталось в лабиринтах собственного разума, стены которого с периодичностью менялись. Он на своем пути блуждания встречал темные сущности, напоминавшие силуэты его товарищей и близких из прошлого. Подходя к ним, Клейн пытался дотронуться до них, но они сразу же растворялись. Он уже перестал понимать, что происходит на самом деле. Его дух сломил остаточный образ Дарии, который исчез перед самой смертью. После продолжительного времени скитания, тело Клейна пало перед пьедесталом, его убитые горечью и чувством вины глаза поднялись и увидели…

Шел непрекращающийся ливень, словно само небо оплакивало павших. Погребение проходило со всеми почестями, но даже величественные ритуалы не могли заглушить горе, которое охватило семьи погибших. С момента известия о гибели воинов в их домах царили тишина и скорбь, тяжёлым грузом давившие на души живых. Когда гроб с телом был опущен в землю, раздался громкий крик, пронзивший густую пелену дождя. Сквозь ряды солдат, словно безумный, проскочил мальчишка. Его глаза были полны отчаяния и непонимания. Он бросился к деревянному гробу, на котором тускло светилась позолоченная надпись: «Ради защиты своего народа здесь покоится Иемир Хамир. 1784 – 1829 гг.» Мальчишка, дрожа, вцепился в ручку гроба, и его крик, надломленный, сорвался с губ: «Папа, почему бог так несправедлив?!» Его слова растворились в стуке дождя, но боль осталась, словно вечная рана, которую ничто не способно исцелить. Некоторые солдаты, которые были товарищами Иемира, прятали свои мокрые от слез глаза под шлемами. Священник третьего ранга приказал паладину оттащить мальчишку, чтобы он не мешал завершить ритуал захоронения. Солдаты, которые стояли возле гроба, заметили, как воин в тускло сверкающих латах приближался к ним. Они встали перед ним и сказали: «Господин Паладин, не мешайте сыну оплакивать смерть свое отца».

Солдаты знали, что прервать священный ритуал – это огромный проступок. Однако, нравственные договоренности были крепче, чем какая-то вера. Паладин же просто посмотрел на них, и оттолкнул одного из них, продолжая идти к своей цели. Солдат упал на колени, шлем с глухим стуком ударился о мокрую землю, но паладин даже не замедлил шаг. Он двигался к мальчику, чьи руки дрожали, крепко сжимая гроб, и дождь, казалось, стал тяжелее.

Другие солдаты остались стоять на месте, не осмеливаясь вмешаться. Паладин взял на руки мальчишка, который начал ворочаться и кричать истошно. Он оттащил его подальше от гроба, солдаты и священники пятого ранга продолжили проводить ритуал, закапывая деревянные гробы в землю. После всего мероприятия рыцари, служители храма, королевская и дворцовая свита удалились. Лишь один мальчик со стеклянными глазами, смотрящие в землю, стоял напротив гранитного надгробия. Дождь продолжал лить, одежда его промокла насквозь до ниточки. Он пал на колени перед еще свежей вскопанной землей и крикнул на всю округу: «Будь проклят этот мир!»

Тем временем на пьедестале перед Клейном явилось хрустальное око, которое показало момент неистовой скорби мальчика. Рядом с ним появился образ Дарии и заговорил нежным женским голосом: «Прости, милый, Она попросила меня показать тебе это…»

– «Дария? Как ты здесь оказалась? П-погоди, я н-ничего не понимаю… – схватившись за голову при виде своей покойной жены, сжался в комок и закричал Клейн, что эхом разнеслось по лабиринту. – Т-т-ты не Дария?! Моя любимая умерла еще лет 15 назад! Кто ты и что тебе нужно от меня?! А-а-а-а-а?!»

Образ Дарии, её прозрачное, почти невидимое существо, трепетало в воздухе, как хрустальный фантом. Её голос был таким же мягким и успокаивающим, как и прежде, но в его тембре ощущалась тревога.

– «Клейн, успокойся. Я действительно Дария, но то, что ты видишь сейчас, – лишь отражение моего прошлого, моего последнего дара для тебя. Понимаю, что это может быть трудно для тебя принять, но я пришла не для того, чтобы причинить боль.»

Клейн тяжело дышал, его тело дрожало от напряжения и страха. Слёзы высыхали на его лице.

– «Как это возможно? Ты ведь мертва! Как ты можешь быть здесь? И что за хрустальное око?»

– «Моя смерть не была концом, Клейн. Время и пространство здесь нарушены, и я лишь один из многих аспектов, что могут появляться в этом месте. Хрустальное око – это инструмент, используемый для связи между мирами. Она попросила меня показать тебе этот момент, чтобы ты увидел и понял то, что ты, возможно, никогда не знал.»

Клейн попытался сосредоточиться, его дыхание становилось ровнее. В глазах у него сверкали слёзы.

– «И что же я должен понять? Что мне делать с этим знанием? Почему я должен видеть это сейчас? Кто Она?»

Образ Дарии прижался ближе к нему, её голос стал более настойчивым.

– «Клейн, то, что ты видишь, – это часть истории, которая связана с тем, что предстоит дальше. Дорогой, послушай, что я скажу. Да прибудет час, когда солнце померкнет, уступая вечной ночи, полной бессмысленных надежд и всеобъемлющей скорби…Да прибудет туман, когда небо обратится в багрянец, отравляя воздух и почву… Лишь неотвратимость судьбы укажет путь истинным последователям… Мой милый муж, я надеюсь, когда ты проснешься, мы встретимся вновь и воссоединимся! – сказала девушка, целуя Клейна в губы. – А до тех пор, буду ждать с тобою встречи на озере серебряной пустоши».

– «Дария, стой, не уходи снова! Пожалуйста!» – мужчина, пытаясь подняться, протянул ладонь в сторону ее нежного личика и почувствовал мягкость ее кожи. В его глазах вновь появился свет жизни. Образ девушки растворился тотчас же и на пьедестал села ворона. В ее взгляде было что-то необычное, Клейн при виде этого существа насторожился. Ворона, открыв клюв, начала вещать на человеческом языке: «Клейн, избранный, ты столкнулся с проявлением вечной тьмы, которая приготавливала тебя для великого предназначения. Я – Поручитель Тьмы, и именно я привела тебя сюда, чтобы раскрыть тебе истину».

Клейн, весь дрожащий от страха и недоумения, не отрывал глаз от ворона. Его голос был потрясен, когда он спросил:

– «Какая истина? О чём ты говоришь? Кто ты?»

Ворона склонила голову, её глаза пронизывали Клейна своим мрачным светом.

– «Ты выбран как агент судьбы, Клейн. Твоя роль – донести до мира истину Затмения. Это не просто событие, это великая Погибель серебряной пустоши, ритуал очищения, что стережет равновесие между жизнью и смертью. Его цель – стереть всё живое с лица земли, чтобы дать шанс на перерождение, на создание нового порядка, очищенного от зла и страха.»

Клейн был поражён. Он помнил рассказы о ритуалах, но, чтобы стать частью такого масштабного плана? В его голове царила путаница и страх.

– «И как я могу выполнить это? Почему я? И что мне делать с этой миссией?»

Ворона взмахнула крыльями, её голос стал ещё более загадочным и властным.

– «Ты теперь посланник Черного Солнца. Твоя кровь соединена с древними силами, и только ты можешь стать связующим звеном между миром живых и тенями. Миссия твоя это сначала найти дитя, что видел через хрустальное око. Оно есть семя изменений, которое станет ядром для ритуала. Следующим шагом будет то, что ты должен привести это дитя к озеру серебряной пустоши, где начнётся процесс перерождения».

Клейн был подавлен размером своей задачи, но в его сердце начало пробиваться чувство решимости. Мужчина услышал место, куда следует вести дитя. Он понимал, что путь будет трудным, но он не мог отступить. Судьба сама выбрала его.

– «Что мне делать сейчас? Где я могу найти ответы на свои вопросы?»

– «Ищи их в глубинах своей души, Клейн, и в тех местах, куда никто не осмелится заглянуть. Тебе помогут два последователя Черного Солнца, также объяснят течение нынешних дел. Твои действия должны быть осторожными, ведь враги могут стремиться помешать твоему заданию. Тебе предстоит пройти через испытания и трудности, но помни, что только ты можешь завершить этот цикл и подготовить мир к новому началу. Тьма требует своих цен, и путь, который выберешь, определит будущее. Что же, пора просыпаться, агент судьбы!».

Ворона вновь расправила свои крылья и, сделав несколько взмахов, растворилась в воздухе, оставив Клейна одного с его мыслями и новыми обязанностями…

Глава III. Падение Педрагона и история одного демона

В 1789 году подземное царство демонов переживала не лучшие времена. Кровопролитная борьба разных слоев иерархического строя унесла множество жизней. Аристократы, которые владели большей частью земель, на которых добывались магические кристаллы, почуяли грядущие перемены. Они самовольно провозгласили, что отказываются от покровительства Повелителя. Духовенство продолжило поддерживать нейтралитет. Низшие слои демонов, что в большей степени были ремесленниками, крестьянами или попросту рабами, были недовольны политикой аристократии по резкому повышению налогов. И в один день, когда в небольшой семье кузнеца и целительницы родился мальчик. Они дали ему имя Мельгаз, но никто не знал, какое будущее ожидает его…

Королева сидела в своем кабинете и разбирала документы. Вдруг она услышала, как кто-то постучался в дверь. Королева, не отрывая взгляда от бумаг, сказала громко: «Если по срочному дверь, то открыто! Если же иное, передайте все моему секретарю!» В кабинет зашел Эш, советник монарха.

Он был встревожен, медленно подходя к столу женщины, он начал вещать: «Ваше Высочество, генерал разведки, господин Олаф Сидийский, передает срочное послание. Сообщается, что наш потенциальный буферный союзник – империя Пендрагон пала под натиском скоординированной тактики нападения от демонической армии нынешнего Повелителя демонов!».

Королева Тамирии замерла на мгновение, её рука с пером зависла над очередным документом. Она медленно подняла голову и посмотрела на Эша. В её глазах блеснуло недовольство, но не страх.

– «Пендрагон пал? – произнесла она, больше удивленно, чем обеспокоенно. – Как это возможно? Империя, чьи стены считались неприступными, кто обладал одной из сильнейших армий…»

Эш осторожно подошел ближе, чувствуя тяжесть слов, которые ему предстояло произнести.

– «Ваше Высочество, они говорят о полной катастрофе. Демоническая армия была предельно организована. Они обрушились на империю без предупреждения, разрушая всё на своём пути. Ни одно укрепление не устояло. Столица пала за считанные дни».

Королева взяла перо и задумчиво вертела его в пальцах. Слова Эша эхом отзывались в её сознании. Пендрагон был не просто союзником – он был щитом, защищающим границы её королевства.

– «Повелитель демонов, говоришь… – Королева откинулась на спинку своего бархатного кресла, задумчиво вглядываясь в пустоту. – Мельгазон, 57-й Повелитель. Говорили, что он поднимет армию, но никто не верил, что он сможет сокрушить Пендрагон так быстро».

Эш слегка кивнул, зная, что его королева уже строит планы, взвешивая каждый возможный шаг с осторожностью.

– «Олаф предполагает, что Тамирия будет следующей, Ваше Высочество. – Эш говорил быстро, но со скрытым страхом. – Разведка сообщает, что армия демонов уже начали двигаться к нашим границам».

Королева сжала перо крепче, её глаза засверкали холодным огнем решимости.

– «Мы не будем ждать их удара! – сказала она, вставая из-за стола. – Пошли гонцов к лордам. Пусть собирают войска. Нам нужна армия, способная встретить эту угрозу на поле боя!»

Эш не колебался ни секунды, кивая в знак понимания. Но прежде, чем он успел уйти, королева его остановила.

– «И ещё, – добавила она тихим, но холодным тоном. – Узнай, что ещё скрывает Олаф. Я не верю, что все произошло случайно».

– «Будет исполнено, моя Королева!» – секретарь быстро покинул кабинет женщины.

Чуть отойдя, свернув в сторону с главного коридора, Эш схватился за грудь, пытаясь отдышаться. Он не ожидал, что аура Королевы после его донесения проявится так сильно, будто его сжимала сильная рука. Переведя дух, Эш вытер платком свой лоб и пошел в канцелярию дабы написать послания гонцам…

Мельгаз будучи ребенком не нравился своим сверстникам, потому что ходили слухи, что его кровь была не чистой. Все его обзывали, и он не мог найти своего места. Однако, отец, видя как сын упорно трудится в мастерской, решил дать ему знания, как владеть оружием.

Кузнец в прошлом состоял в рядах элитного подразделения разведки 55-го Повелителя Демонов. В одном из путешествий на архипелаг Мидлстейн он встретил в нейтральном городе одну девушку,которая очаровала его своей добротой и искренностью. Её звали юная целительница Камилла. Он был на выполнении миссии по сбору информации для очередного вторжения, однако потратил время на девушку. И после возвращения с докладом к Повелителю, его отстранили от службы ввиду недостатка разведывательных данных, добытые в ходе миссии. И тогда демон не растерялся и помчался в верхний мир, чтобы отыскать Камиллу и сделать своей женой. В таких фразах мама рассказывала истории Мальгазу о том, как они познакомились и полюбили друг друга.

Она же в свою очередь научила мальчика использовать магию, но заметила, что сын ее владеет атрибутом света и тьмы, что противоречило всем известным верованиям. Целительница в одном из вечеров решила поговорить со своим мужем. Они сидели у себя в комнате, где на столе горел магический фонарь. Женщина в ночной сорочки сидела на постели, уперевшись о спинку кровати, рядом же ее муж пребывал в полудреме.

– «Ферарис, я хотела с тобой поговорить о способностях нашего сына. Меня настораживает растущая мощь» .

– «Камилла, ну чего ты волнуешься?» – пробормотал Ферарис, приоткрыв глаза и облокотившись на подушку. Он посмотрел на свою жену и попытался приободрить её, но её встревоженный взгляд не ускользнул от его внимания.

– «Я беспокоюсь не просто так, Ферарис, – Камилла убрала прядь волос за ухо, её голос дрожал. – Мельгаз слишком быстро осваивает магию. Я научила его основам, но то, как он использует свет и тьму одновременно… Это противоречит всему, что мы знаем. Это не просто редкость – это аномалия».

Ферарис задумчиво потер виски, ощущая напряжение, которое исходило от жены. Он понимал её опасения, но старался сохранять спокойствие.

– «Мальчик наш одаренный, да, – ответил он, прищурившись. – Но это не повод для паники. Может быть, мы просто ещё не понимаем всех его способностей. Мы сами – далеко не обычные люди. У нас обоих в жилах течет не только демоническая кровь».

Камилла вздохнула, её глаза потемнели от грусти и страха.

– «Я боюсь, что раскроется моя тайна. То, что я – полуэльф и получеловек, а не чистокровная демоница… Если кто-то узнает, это может обернуться для нас катастрофой. А его способности… они только усиливают мои опасения. Вдруг в Мельгазе проснутся силы, которые он сам не сможет контролировать? – она замолчала на мгновение, словно пытаясь сдержать эмоции. – Я боюсь за него, Ферарис. И за нас».

Ферарис глубоко вздохнул, понимая, что не может игнорировать её страхи. Мельгаз действительно рос быстрее, чем они ожидали. Его владение мечом, как и магией, становилось всё более опасным. И хотя его отец гордился этим, в глубине души его тоже терзали сомнения.

– «Ты права, Дорогая, – произнес он наконец, медленно поднимаясь с постели. – Наш сын – не такой, как все. И его силы могут принести как величие, так и беды. Но мы должны быть рядом с ним, направлять его и оберегать. Пока мы держим его истинную природу в секрете, никто не сможет использовать это против нас. Что бы ни случилось, мы справимся вместе!»

Камилла кивнула, чувствуя, что её тревога немного ослабла, но внутри всё ещё оставалось некое предчувствие.

– «Главное, чтобы он сам не узнал раньше времени, – тихо добавила она. – Иначе последствия могут быть непредсказуемыми…»

После этого разговора кузнец и целительница улеглись спать, не замечая, что все это время за дверью сидел Мельгаз и слушал все, о чем они говорили.

В течение следующих лет 15 малец оттачивал мастерство владения меча и магии в горах, недалеко от деревни. Мельгаз резко остановился на вершине холма, когда перед ним открылся ужасный вид: вся деревня пылала, а дома, в которых ещё утром царили спокойствие и жизнь, превратились в огненные руины. Ветер разносил запах гари и крови, его грудь сдавило чувство тревоги, а в голове словно гремели раскаты грома.

Его сердце стучало всё сильнее, каждое биение отзывалось гулом в ушах. Он скинул с себя рюкзак, и его руки сами потянулись к мечу из тёмной стали – тому самому, который подарил ему отец. Вспоминая тепло рук Ферариса и то, как тот гордился сыном в тот день, Мельгаз почувствовал, как что-то рвется внутри. Лицо исказилось в маске боли и гнева, и он, не раздумывая, бросился к деревне.

Огонь плясал на крышах, дома трещали, а крики умирающих демонов заглушали все другие звуки. Пронзенный отчаянием, Мельгаз мчался по улицам, уже не узнавая свою родную деревню. В его сердце жила надежда, что его родители живы, что они смогли спастись от этого хаоса. Но с каждым шагом эта надежда угасала.

Добравшись до своего дома, он замер. Двери были выбиты, стены покрыты пятнами крови, и в воздухе стоял запах смерти. Мельгаз вошел внутрь, сердце бешено колотилось, а его руки дрожали, сжимая меч. Он медленно прошел по комнатам, но нигде не нашел ни отца, ни матери. И вот, открыв дверь в спальню родителей, он застыл на пороге.

Там, в полутьме, лежали два безжизненных тела. Ферарис, его отец, был убит, его тело искорежено, а меч рядом был сломан. Камилла, его мать, лежала рядом, её одежды были разорваны, и лицо матери выражало последний ужас.

Мельгаз рухнул на колени, не в силах поверить в увиденное. Его глаза наполнились слезами, а из горла вырвался крик боли и ярости. Он сжал меч так сильно, что его руки побелели. В голове не умещался тот факт, что его родители, самые дорогие ему люди, мертвы.

Он знал, кто стоял за этим – солдаты Повелителя демонов, убитые по наводке одного из гнусных аристократов. Их алчность и жажда власти забрали у него самое дорогое… Мельгаз чувствовал, как ненависть, черная и густая, поднимается внутри него, затмевая всё. Его магия тьмы рвалась наружу, и он дал ей волю, покрыв всё вокруг густым мраком.

– «Я отомщу… – прохрипел он сквозь стиснутые зубы, поднимаясь с колен. – За вас… за всех… Я уничтожу их всех!»

В этот момент Мельгаз принял свою судьбу. Больше не было сомнений. Он знал, что единственным способом восстановить справедливость будет сила. И эта сила теперь жила в нём, питаясь его гневом и болью…

1829 год. Мельгазон, 57-й Повелитель демонов, восседал на троне, который некогда принадлежал императору Пендрагона. Старинные стены зала отражали приглушенный свет магических факелов, отбрасывая тени, что словно шептались между собой. Он смотрел, как императорская семья, стоя на коленях перед ним, трепетала в ожидании своей участи. Их лица были бледными, как у покойников, но Мельгазон не видел перед собой этих слабых людей. Он видел воспоминания – те, что на долгие годы засели в его сердце.

Ему вспоминалась деревня, охваченная огнём, пылающая как эта империя, которую он сейчас разрывал на куски. Перед глазами стоял образ своего отца, павшего под мечами предателей, и матери, растерзанной безжалостными солдатами. Эти образы оживали с каждым мгновением, заполняя его разум. В тот день он впервые ощутил, что такое настоящая боль. Не та, что исходит от удара меча или заклинания, а та, что проникает в душу, выжигая её изнутри.

Мельгазон ощутил едва заметную дрожь в руках, когда мысли обрушились на него волной. Воспоминания были такими яркими, что ему казалось, что он снова стоит перед телами родителей. Казалось, что вот-вот услышит их голоса – как отец смеется, гордясь им, или как мать мягко поглаживает его по голове. Но всё это исчезло в пламени, разожжённом предательством аристократов и солдат. И сейчас, сидя на троне, он наконец чувствовал, что его месть почти завершена.

Его взгляд остановился на монархе, стоящем на коленях перед палачом. Император, этот высокомерный и надменный человек, который ещё недавно управлял судьбами миллионов, теперь ничем не отличался от тех, кто когда-то убил родителей Мельгазона. В его глазах не было больше гордости или силы, только страх.

– «Когда-то я знал такую же боль, – холодно произнёс Мельгазон, его голос был мягок, но в нём звучала сталь. – Точно так же мои родители были убиты. Только они не имели возможности даже умолять о пощаде».

Он встал с трона, его тёмная мантия шуршала о пол, а взор горел холодным огнём мести. В его присутствии воздух казался тяжёлым, и каждый из присутствующих чувствовал, как на них давит его сила.

– «Ты, как и те, кто был до тебя, верил, что власть и сила – это твоя привилегия. Но сегодня ты поймёшь, что значит быть жертвой. Твоя кровь и кровь твоей семьи омоет этот трон, так же, как кровь моих родителей питала мои силы».

Император задрожал, но не сказал ни слова. Палач занёс меч, ожидая лишь приказа. Мельгазон, окинув прощальным взглядом лица императорской семьи, поднял руку.

– «Пусть ваше имя станет пеплом, как и всё, что вы построили, о вас будут лишь страницы учебников истории», – сказал он и махнул рукой.

Меч опустился, и с этим падением завершилась целая эпоха. Тьма окутала зал, поглощая последние крики. Мельгазон стоял, наблюдая за этим действом, не испытывая ни жалости, ни радости. Лишь мрачное удовлетворение, что цикл мести завершён. Но за этим не пришло облегчение, только пустота, что была глубже и тише, чем смерть.

Он вернулся на трон, вглядываясь в даль зала. И в этот миг, несмотря на все его завоевания и силу, он снова был тем двадцатилетним юношей, который потерял всё и был вынужден стать тем, кем он теперь является…

Глава IV. Забытые чувства

Спустя три дня после падения империи Пендрагон, Королевство Тамирия усиленно готовилась к защите своих территорий. Как и было приказано местные лорды явились в столицу для обсуждений планов по ведению боя с демонами. В тот день Королева провела совещание, где лорды предложили провести фланговую атаку на восточной границе. Как и было указано в их плане, на территории графства Илер было множество цепей хребтов и гор, что ограничивали возможность перемещения. Дорогая, что вела к границе проходила через ущелье Хитроумных лис. По итогу первого предвоенного совещания королева издала указ о введении военного положения в Тамирии и подготовке к бою против армий демонов. В следующий день женщина работала в своем кабинете, разбирая кипы документов и жалоб. В какой то момент в дверь кто-то постучался и королева сказала: «Заходите!»

В кабинет зашёл Эш, неся в руках несколько бумаг и некую вещь, напоминающую ящик, накрытую плотной ткань. Он подошёл ближе к столу и склонил колено перед ней: «Счастливых лет, Ваше Высочество! В канцелярию доставили несколько посланий и еще кое-что…»

– «Что на этот раз? Если это снова послание от герцога Финдин о замужестве с ним, сожги. Мне сейчас не до этого…» – сказала как отрезала женщина в красной военной форме, продолжая расписывать бумаги.

– «Моя королева, – Эш задрожал, но снял вуаль с вещи. – Э-э-это сегодня нам доставил демонический гонец. Сказал, что Мельгазон передает глубочайшие извинения за убийство императора и желает вам долгих лет, также он передал подарок!»

Женщина услышав эти слова, резко остановилась, бросив перо. Она поднялась со стула и увидела голову монарха Пендрагона в клетке. Эш посмотрев на объект, как девчонка завизжал от увиденного. Спустя мгновение в кабинет ворвались два латника, чтобы обезопасить первое лицо страны.

– Спокойно! – приказала Королева, хотя её глаза выдавали шок. Она жестом указала стражникам на секретаря, который задыхался от ужаса, и те вывели его из комнаты.

Королева наклонилась над клеткой и заметила свиток, прикрепленный к клетке. Развернув его, она начала читать вслух: «Я, Мельгаз, 57-ой Повелитель демонов, официально объявляю войну Королевству Тамирия. Твоя страна падёт под тяжестью наших армий, как и империя Пендрагон. Ты будешь следующей, Королева Тамирии».

Она отбросила свиток и в тишине посмотрела на стражников: «Известите генералов о сборе армии! Мы вступаем в войну против Повелителя демонов и его армии! – сквозь тишину момента, женщина, ударив кулаком по столу, громко сказала стражникам. – Приведите в чувства секретаря и отправьте письма всем лордам!»

Тем временем Мельгазон сидел на краю пробитой стены, которую три дня назад прорвала его армия. К нему подошел король демонов, Мирдиас, что был советником Повелителя демонов и фактически его левой рукой. На вид выглядел щуплым, однако он прирожденный стратег и маг пятого ранга.

– «Повелитель, мы нашли под дворцом императорскую сокровищницу! Этих средств хватит, чтобы восстановить разрушенную экономику нашего царства! Какой сегодня хороший день…» – радостно сказал советник.

Мельгазон лишь вздохнул, смотря вдаль на разрушенные дома и трупы убитых горожан в кровавой бане.

– «Повелитель… Что с вами?»

– «Мирдиас, все хорошо, просто задумался об одной девушке…» – с грустью Повелитель посмотрел на заходящее солнце.

– «О ком вы?» – непонимающе посмотрел советник.

– «Это было десять лет назад, тогда я сверг прошлого Повелителя с трона и поглотил его силу… Но это не принесло мне спокойствия. В первые годы правления подавлял бунты и восстания аристократов. Когда же все устаканилось, я решил назначить министров и немного отдохнуть. И тогда я выбрался на поверхность…»

Мельгазон начал вести рассказ его путешествиях на поверхности. 1819 год. 57-ой Повелитель демонов, будучи в человеческом обличии странствовал по континенту в поисках приключений. Однажды он пришел в какой то трактир, чтобы перевести дух и продолжить свое путешествие. Когда Мельгазон подошел к двери, из здания вылетел какой-то мужик. Демон отбросил его в сторону, не понимая, что происходит. Мельгазон зашел в трактир и увидел, как девушка, филигранно используя меч, уложила последнего претендента. Она слегка вздохнула и крикнула на всю захолустную харчевню: «Ну кто еще хочет состязаться со мной? Никто? Слабаки и отбросы!»

– «Я… Сражусь с тобой, чтобы остудить твой пыл…» – поднял руку Мельгазон.

Девушка резко подскочила к статному тридцатилетнему мужчине с темными волосами: «Хм… Хорошо, что ставишь на кон, и как твое имя?»

Мельгазон задумался: «Ставлю свою жизнь, мое имя… Мелион, охотник гильдии авантюристов».

«Хорошо, тогда я ставлю свою девственность на кон! Мое имя Адриана, охотник золотого ранга гильдии авантюристов! Давай выйдем на улицу, тут тесновато», – сказала девушка громко, немного смеясь.

Мельгазон немного опешил, когда услышал ставку девушки, но деваться было некуда.

–«Принимаю твою ставку, охотница!»

Они вышли из трактира, и Адриана повела Мелиона на пустырь. Пьяные мужики потянулись за ними, чтобы посмотреть на зрелище. И вот Мелион стоял напротив девушки, что разминалась. Мельгазон придумывал план, чтобы победить её, не используя полную силу. Адриана же думала, откуда явился человек со столь ужасающей аурой. На сие действие пришел сам трактирщик, чтобы взыскать деньги с мечницы, так как она разрушила мебель.

– «Хей, дедуль, будешь нашим секундантом, ты же самый трезвый из всего сброда!» – сказала девушка.

Мелион же в свою очередь обратился к охотнице: «Ты уверена, что ставишь на кон свою… Д-девственность?»

– «Послушай, дорогуша, я еще никому не проигрывала. Мечтай о том, что увидишь меня в своей постели!» – уверенно сказала Адриана.

– «Ну что ж, вредно не мечтать… Ахаха!» – рассмеявшись, ответил Мелион, доставая меч из ножен.

Трактирщик скомандовал и битва началась ровно в полдень.

Адриана взвилась с места, её меч со свистом рассек воздух, целясь в шею Мелиона. Но он уклонился, казалось, даже не напрягаясь, едва двигаясь с места. Лезвие прошло мимо, оставляя за собой свистящий след. Адриана мгновенно изменила траекторию удара, метя в его живот, но Мелион вновь увернулся, будто предугадывая каждый её шаг.

– «Хмм, быстрый», – выдохнула она, принимая защитную стойку.

Мелион, слегка пригнувшись, сделал шаг вперёд, его меч с неуловимой грацией пронзил воздух, целясь в грудь Адрианы. Она успела блокировать удар, но сила его атаки откинула её на несколько шагов назад. Толпа выдала возглас удивления.

– «Это всё, что ты можешь?» – усмехнулась Адриана, отряхивая пыль и переходя в контратаку. Её движения были быстрыми, точными, но Мелион, казалось, предвидел каждое действие, словно он уже видел этот бой множество раз.

Он атаковал так, как будто это был танец: плавно, без усилий, но каждый его удар был опасен. Адриана начала замечать, что он сдерживается, словно играет с ней. Её лицо исказилось от ярости. Она выпустила боевой клич, прыгая в воздух с замахом, меч сверкал в её руках, как молния.

Мелион, моментально оценив обстановку, встретил её выпад и ударил своим мечом с такой силой, что искры разлетелись от их столкновения. Адриана была вынуждена отступить, её руки занемели от вибрации удара. Но она не сдавалась, её ярость только разжигала азарт. Её глаза блестели в свете белесого солнца, дыхание стало частым.

– «Ты действительно хороша, – произнёс Мелион с улыбкой, – Но боюсь, что тебе не победить с такой тактикой ведения боя».

Адриана вновь бросилась в атаку, её меч с ужасающей скоростью устремился к его голове. Но Мелион не только блокировал удар, но и контратаковал молниеносно. Его клинок сверкнул, рассекая воздух, и на этот раз Адриана не успела полностью уклониться – лезвие легко порезало её плечо. Кровь брызнула на землю.

– «Ах!» – взвизгнула она от боли, но не отошла, а, наоборот, усилила атаку, словно боль лишь подстегнула её решимость.

Мелион понял, что перед ним не просто охотница. Её храбрость и стойкость поражали его. В его сердце зажглась странная эмоция, чего он давно не испытывал. Мельгазон почувствовал внутри себя на миг, что он нашёл того, человека, что смотрит на него как на равного себе.

Они снова схлестнулись, удары стали ещё более отчаянными, но и прекрасными в своей гармонии. Каждый удар, каждый шаг – это было не просто сражение, а что-то большее. Под свистом мечей и ударами клинков, между ними нарастала невидимая связь. Мелион уже не мог воспринимать Адриану лишь как противника.

В конце концов, Мелион сделал шаг назад и улыбнулся:

– «Хватит на сегодня. Я не собираюсь убивать тебя. Ты заслуживаешь большего».

Адриана, едва дыша, остановилась, всё ещё держа меч наготове. Но в его словах она почувствовала что-то искреннее, что-то родное. Между ними воцарилась тишина, наполненная пониманием, которое не требовало слов.

Толпа заворожено молчала, а трактирщик ошарашенно протянул:

– «Это было… что-то невероятное!»

Мелион бросил последний взгляд на Адриану:

– «До скорого, охотница».

Мельгазон развернулся и ушелн, оставив её стоять на пустыре с ощущением, что эта битва – лишь начало чего-то большего.

С течением времени, их встречи становились все более частыми. Судьба словно нарочно сталкивала их снова и снова, под предлогом тренировок или случайных столкновений в гильдии. Сначала это были лишь сражения, где каждый из них проверял свои силы. Но со временем, удары их мечей стали не просто физической схваткой – это были разговоры, которые они вели без слов. Каждый удар, каждый парированный выпад говорил больше, чем могли бы сказать обычные фразы. Их мечи рассказывали о чувствах, которые рождались в этих схватках, медленно и осторожно.

С каждым столкновением, с каждой тренировочной дуэлью, Адриана и Мелион все больше ощущали притяжение друг к другу. Их клинки со звоном скрещивались в воздухе, словно пели об их нарастающих чувствах. С каждым свистом стали, с каждым шагом на поле боя они понимали друг друга все больше.

Адриана замечала в Мелионе нечто особенное. Она видела, как с каждым разом он становился все более сдержанным, как будто боялся по-настоящему ранить её. Она чувствовала, что за его спокойствием скрывается нечто тёмное, но это лишь усиливало её любопытство и притяжение.

В одном из их тренировочных поединков, когда солнце уже садилось за горизонт, тени удлинялись, а их дыхание стало сбивчивым от усталости, случилось то, чего никто не ожидал. Мелион, всегда непобедимый, вдруг замешкался. Он допустил ошибку, пропустив выпад Адрианы. Её клинок на мгновение замер у его горла. Она могла закончить бой, но в тот момент произошло нечто неожиданное.

Адриана замерла, смотря на Мелиона, который, вместо того чтобы сопротивляться, смиренно улыбался. Его глаза смотрели прямо в её, в них читалась не слабость, а что-то более глубокое.

– «Ты выиграла», – прошептал он, улыбаясь, и опустил свой меч.

Её сердце забилось сильнее. Впервые она увидела Мелиона таким: без маски, без скрытого намека на опасность или сдержанную силу. Его взгляд был наполнен чем-то, что она не могла сразу понять, но в то же время не могла игнорировать.

– «Почему ты не сопротивляешься?» – спросила она, не убирая клинок.

Мелион вздохнул и, не отводя взгляда от её глаз, тихо произнёс:

– «Потому что я не могу бороться с тем, что чувствую. Адриана… я люблю тебя».

Её рука дрогнула, а меч, которым она держала его в плену, слегка опустился. Его слова звучали так искренне, что она на мгновение потеряла контроль над ситуацией. Сквозь тишину, нарушаемую только их тяжёлым дыханием, пробивались только пульсирующие эмоции, которые они долго скрывали за ударами и парированием.

Их любовь разгорелась так ярко, что время будто бы остановилось. Адриана и Мелион стали неразлучны, забыв о своих прежних обязанностях. Они жили, как два авантюриста, не знающие ни забот, ни тревог, лишь наслаждаясь каждым моментом, проведённым вместе. Охота на монстров стала для них лишь способом зарабатывать на жизнь, а не целью. Со временем они отложили достаточно денег, чтобы приобрести небольшой участок земли на окраине города, где вместе построили уютный дом. Он не был большим или роскошным, но это было место, которое стало для них настоящим домом.

Год прошёл в счастье. Каждое утро начиналось с их совместных тренировок, а каждый вечер – со звона чашек за ужином, когда они делились историями прошедшего дня. Их жизнь была проста и прекрасна, наполненная лишь друг другом.

Но счастье, как и жизнь, не может длиться вечно. Мелион всё чаще замечал тревожные знаки. Вести о волнениях в демоническом царстве доходили и до их маленького уголка, но он скрывал свои мысли от Адрианы. Мельгазон пытался наслаждаться каждой минутой с ней, понимая, что прошлое неотвратимо его настигнет.

Однажды, после жаркой ночи любви, Мелион смотрел на спящую Адриану, осознавая, что этот момент может стать последним. Он долго сидел в темноте, наблюдая за ней, прежде чем тихо поднялся с кровати. С болью в сердце он оставил короткую записку на столе. Его пальцы дрожали, когда он писал простые слова: