Неожиданные фантастические рассказы бесплатное чтение

Шел трамвай десятый номер

С каждым такое бывает: – проехать свою остановку, когда заснешь, или зачитаешься. Я ехал после занятий в публичной библиотеке домой, мечтая лишь о том, чтобы поскорее добраться до своего любимого дивана и отключить на время свои натруженные мозги. Но сначала надо было зайти в магазин и обеспечить себя ужином, – купить пачку пельменей, масла, хлеба и парочку вкусных булочек.

Как всегда я засиделся в библиотеке до самого ее закрытия, и сейчас шел по ночному городу к трамвайной остановке. Время уже позднее, и эти ленивые трамваи отправлялись одним за другим в парк. Я в очередной раз подумал, что надо заканчивать свою работу пораньше, чтобы без проблем добраться домой, но в очередной раз выходил из библиотеки поздно, – когда диктор объявлял, что библиотека закрывается и читателям надо поторопиться.

На трамвайной остановке молчаливо стояли такие, как и я, одинокие пассажиры, которые мечтали лишь об одном, – о своем трамвае, который вырулит из-за поворота и окажется таким, который они ждали, и который без пересадок довезет их домой. Но трамвая не было, и они стояли на остановке: – молчаливые и одинокие фигуры. Я присоединился к ним и внимательно смотрел на рельсы, которые скрывались в конце улицы, за очередным поворотом. Шла минута за минутой, и устав вглядываться вдаль, я пошарил в карманах и выудил оттуда пачку сигарет. Закурил и начал ходить по трамвайной остановке, изредка подглядывая на огни, которые издали были похожи на трамвайные, но когда приближались, то оказывались фарами от автомобилей.

Выкинув сигарету, я подумал, что если бы я прошел остановку, то там можно было сесть на любой трамвай и доехать с пересадками почти до своего дома. Но с места я не сдвинулся, потому что по закону подлости, меня бы на самой середине пути обогнал трамвай, который был мне нужен. Поэтому я тяжело вздохнул и повернулся спиной к рельсам. На шоссе стояли многочисленные автомобили, которые везли своих седоков и пассажиров домой, – они возвращались с работы, из кино, кафе, из гостей. Я немного позавидовал им, так как многие из них доберутся до дома раньше, чем я. Пробок в такое позднее время уже не было, и они катились свободно, не обращая внимания на нас, – пассажиров городского транспорта.

Я повернулся и вновь стал пытаться угадать, какие огни принадлежать автомобилям, а какие долгожданному трамваю. Один из огней явно не был автомобильный – кроме нижних фар горела еще фара выше, – это наверняка был трамвай. Кроме моего маршрута здесь ходили трамваи, которые сворачивали не туда, куда мне надо было, и я помолился в душе, что это мой трамвай.

Когда он подъехал, радости моей не было предела: – это оказался именно тот номер, который мне и был нужен. В нем, как и оказалось, было масса пассажиров, – они сидели, стояли в проходе и так надышали, что в салоне было тепло и уютно. Я внимательно осмотрелся, нашел самое свободное место и схватил поручень, чтобы меня не слишком раскачивало при поворотах. Потом достал проездной билет и стал дожидаться кондуктора. Он не заставил себя ждать. Посмотрев на мой проездной, он пошел дальше. Теперь мне можно было следить за сидящими пассажирами: – вдруг кто-то из них захочет выйти, тогда я усядусь, достану книжку и погружусь в чтение.

Одна юная девушка протерла свои глаза и встала, – трамвай подъезжал к остановке, которая ей была нужна. Я тут же сел на ее теплое место, посмотрел в окно и удостоверился, что за окном были знакомые места, а затем достал свой смартфон и принялся читать один из рассказов, который вчера только написал, а сегодня опубликовал в интернете. Рассказ мне нравился, но я уже забыл, про что он был: – так у меня случается, – я уже и не помнил, как назывался сборник и что в нем находиться. Когда я только начинал писать фантастические рассказы, и их было немного, я помнил, но когда их количество перевалило за тысячу, моя память отказывалась вмещать названия рассказов и название сборника, в котором он был опубликован. Я начал читать, и так углубился в чтение, что опомнился лишь тогда, когда водитель трамвая назвал остановку.

В этом городе я прожил всю свою сознательную жизнь, но название этой остановки было мне совсем незнакомо. В окне, в которое я посмотрел, вместо многоэтажек было какое-то поле с многочисленными ветряками. Это был пейзаж, на который я насмотрелся, когда ездил по Европе: – там на каждом поле красовались такие ветряки, которые крутили свои большие лопасти. Но у нас их не было, – научно-технический прогресс у нас шел по другому пути, и вместо ветряков у нас было масса небольших атомных электростанций, которые с успехом их заменяли.

Естественно, я заволновался – заехал туда, не знаю куда. Снова посмотрел в окно, но там было одно бескрайнее поле, в котором гулял осенний ветер. Кондуктора, у которого можно было это узнать, на месте не оказалось, а в вагоне осталось всего три пассажира со мной, и они, эти двое, спали мертвым сном. «Надо, же»,– подумал я, – «так пролететь». Выходить было опасно: – время было позднее, и можно было прождать до утра, замерзнуть и заболеть, в лучшем случае. Я решил доехать до конца и там узнать, куда я все-таки заехал.

Трамвай шпарил по полям безо всяких остановок часа два, а потом заехал в ярко освещенный лучами солнца город, и остановился. В салон, весело улыбаясь, полезли пассажиры. Все они были обнаженные, и лишь на некоторых были плавки и бикини. У меня от удивления волосы встали дыбом. Я был в шапочке и в осенней куртке, а здесь на улице была никак не осень, а лето в самом разгаре. Когда все уселись, появилась кондуктор – юная леди с сумкой через плечо. Она была, как и все пассажиры в таком неглиже, что мои волосы упали на место, но зато поднялась другая часть моего тела. Когда она подошла ко мне, я был уже в панике, но нашел в себе мужество показать ей проездной. Она кивнула и приготовилась идти дальше. Но я еще не осмотрел ее фигуру как следует, и спросил, когда мы приедем на мою остановку. У нее поднялись брови, и она сказала, что она не знает такой. У меня ум зашел за разум, и я моментально заткнулся. А за окном было настоящее море – летали чайки, прыгали дельфины, плавали яхты с ослепительно белыми парусами.

«Куда же я попал, черт побери!», подумал я, и стал думать, что есть силы. Но мозги мои в такой обстановке, среди обнаженных тел, думать не хотели. Чтобы найти выход, мне надо было успокоиться, поесть, сходить в туалет, покурить и тогда, возможно, мне повезет. А пока я сидел и потел в своей зимне-осенней одежде среди абсолютно голых, загорелых, веселых, всем довольных пассажиров. Лишь одна достойная внимания мысль мелькнула в моем воспаленном черепе: – наверное, я на этом трамвае переехал в параллельный мир, или на другую планету или в будущее.

Юная и прекрасная кондукторша между тем смотрела-смотрела на меня, а потом не выдержала, – подошла и потребовала, что бы я, как и все нормальные пассажиры разделся, а то она высадит меня на первой же остановке. А первая остановка будет на одном атолле, среди океана. А там даже пальмы не растут, – там было очень жарко. Тут я уже не выдержал, показал ей шиш с маслом. Из этого родного трамвая я не собирался выходить никогда, пока он не остановиться около моего дома.

На этой прекрасной и простой ноте вдруг меня так двинул кто-то в плечо, что я моментально проснулся. Около меня стояла пожилая кондукторша в ярко- красной майке поверх телогрейки и спросила, где мне надо выходить. Я глянул в окно и узнал свой дом напротив остановки. Я как пуля вылетел из трамвая и уселся на скамейку: – мне надо успокоиться, поесть, сходит в туалет и покурить. На улице была холодная темнота, лишь из моей многоэтажки виднелся свет, да подмигивал мне красно-желтыми подфарниками уходящий в никуда трамвай.

Коварная Муза

Бывает в жизни дни, когда ничего не получается. Вдруг любимый радиоприемник на кухне перестает говорить, а у другого, проверенного годами, оказывается, сбиты все каналы, и когда хочешь найти прогноз погоды или просто услышать русскую речь, вместо этого радиоприемник начинает говорить то на французском, то на английском языке. Этих радиостанций у него раньше было совсем не найти, а сейчас – пожалуйста. Но больше всего он любит передавать китайские радиостанции. Кроме всего прочего, все батарейки на светильниках сели, а когда начинаешь их менять, то оказывается, что у половины сломались выключатели, а чтобы их заменить, надо припой, который вчера закончился.

Но хуже всего дело обстоит с музой. Почему-то несколько дней назад писалось хорошо, а сегодня не могу набрать ни строчки. Или писать не о чем, или пишешь всякую ерунду, которой вообще нет места в литературе. Вот такая коварная муза. Бывает еще, что она приходит слишком поздно, – часов в одиннадцать вечера, когда уже пора ложиться спать или хоть полчаса посмотреть фильм. Я подозреваю, что она это делает нарочно, чтобы меня позлить, как это делают большинство женщин на свете.

Когда, в очередной раз у меня случилась такая беда – все напасти случились в один день, я поначалу пал духом. Но оказалось не так и плохо. Давным-давно я начал подозревать, что если случилось внезапная неприятность, то жди вторую. Если второй нет, все нормально, живи и радуйся. А если неприятности следуют непрерывно, то видимо, ангел-хранитель ушел в запой, или у него самого неприятности и ему не до тебя, и надо самому выпутываться.

Я пораскинул своими мозгами, разобрался, и начал действовать. Если приемник сломался, не беда, – у меня есть запас: четыре советских приемника, которые даже если захочешь, не сломаешь: – раньше в СССР делали неубиваемую электронику. Кроме того, у меня было несколько импортных радиоприемников, которые еще не ломались. Светильники не все вышли из строя, – я в том году понаделал их много – штук семь, и даже батарейки не менял, – они горят сутками и ничего им не делается.

Муза, конечно, иногда подкидывает мне подлянку, но это не первый раз, и я нашел для этого противоядие, – даже несколько. Бывает, когда она гостит у меня неделями, и я этим пользуюсь: – хожу с ней в баню, сплю с ней, занимаюсь любовью, кормлю, пою и ублажаю всеми возможными мне способами. В этот период я создаю запас тем и сюжетов для будущих произведений. А чтобы не забыть их, начинаю, дохожу до места, которое не забыть и перехожу к следующему. Потом, когда их набирается много, я их не спеша дописываю до развязки и бросаю на неопределенное время, – может на неделю, может на месяц. И дальше пишу развязки к тем рассказам, которые мне нравятся.

Но вчера она меня застала врасплох, и я обиделся на нее не на шутку. Бросил писать, наелся пельменей и выскочил на улицу, – правда, предварительно потеплее оделся. Было уже одиннадцати вечера. Я не спеша прогуливался по улице с сигаретой и думал обо всем подряд: о коварной музе, в основном. Этот способ прошел: муза не пошла со мной, на мороз, а осталась в теплом доме, – ждать меня. И я, погуляв полчаса, нашел столько тем и сюжетов для будущих рассказов, что стал бояться, что если не запишу их сейчас, то половину точно забуду.

Так я стреляный воробей, и на мякине меня не проведешь, то в кармане своей куртки нашел карандаш и блокнот, и при свете уличного фонаря записал их все, и с чувством исполненного долга пошел домой. Муза не спала – она ждала меня, чтобы отметелить по-крупному, – отомстить, так сказать, за то, что я бросил ее одну в темном доме. Но я зажег свет только в прихожей, а пил чай с баранками в темной кухне, смотря на огромную луну. Я давно понял, что Муза не любит темноты. Самое любимое для нее освещение, это свет настольной лампы.