Наследник. Том 3. Проклятая судьба бесплатное чтение

Глава 1

Всеволод отошел от двери и лег на крышку просторного саркофага, задумался.

– Здесь вообще-то я лежу, – заметил с ехидством один из духов.

Парень внимательно посмотрел в белесые, прозрачные глаза. И, прикрыв свои, ответил:

– Не мельтеши.

– Хамишь, юноша?

Всеволод промолчал, он не собирался вступать в перепалку с этим миражом прошлого. Просто чуть дунул перед собой слабеньким воздушным молотом и захотевший было продолжить злобствовать призрак разлетелся лохмотьями по склепу под дружный хохот остальных.

Парень же решил вздремнуть, так как у него запас по времени пока был. Во всяком случае, он так думал. И требовалось привести свой мозг в порядок. Слишком уж много потрясений на его долю пришлось за последние сутки.

Сколько он спал – неясно.

Во всяком случае, темнота, тишина и приятная прохлада давали ощущения удивительного покоя. Настолько замечательного, что он пробудился с огромным трудом. И первым его словом было:

– Полимер!

Этот материал ведь действительно был похож на какой-то магически созданный полимер. А раз так, то и слабые места он должен был иметь соответствующие. Ну плюс-минус. Всеволод вскочил с крышки саркофага и подошел к ближайшей стене. Создал крохотный огненный шар диаметром буквально в булавочную иголку и начал его накачивать энергией, перегревая внутреннее содержимое до состояния плазмы.

Закончил.

И метнул шарик в стенку.

Хлопок.

Шипение.

И тишина. Только вонь какая-то, что он аж отшатнулся. Словно на него пахнуло этаким вековым сортиром поистине хтонического толка.

Всеволод подошел к стене и с интересом уставился на место, куда попал плазменный шарик. Результат превзошел все его ожидания. Там была воронка сантиметров десять в диаметре. А стена под воронкой была украшена уже застывшими струйками потекшего материала, но не обильными, так как многое испарилось.

Парень обернулся.

Вокруг него была полусфера из голов призраков, которые смотрели на эту воронку как на что-то невероятное. Ведь в их представлении этого не могло быть, потому что не могло. А тут…

– Но как? – не выдержал один из них.

– Плюнул. Крякнул. И надежно склеим скотчем.

– Что?

Всеволод же молча пожал плечами. И, не желая ничего объяснять, прошел сквозь этих «сидельцев», начав бродить по склепу в поисках ценных вещей. У него ведь не было ни единой монетки. А это плохо. Потому что драться на каждом углу он не хотел, если можно было как-то решить рабочие вопросы деньгами.

Призраки же, с четверть часа наблюдая за воронкой и о чем-то перешептываясь, отправились следом за Всеволодом, старательно ему помогая в его затее. Сами воплотиться и поднять какой-то предмет они не могли. Уже не могли. А показать, привлекая внимание, вполне. Что радикально ускорило дело. И параллельно они уговаривали парня вытолкать их саркофаги и разрушить печати. Ну не прямо сейчас, а как у него получится выбраться из ловушки.

– Может быть, поспешишь?

– Поспешишь – людей насмешишь, – философски ответил Всеволод, не отрываясь от поисков.

– Только людей? – переспросил кто-то.

– У людей эталонное чувство юмора.

– А эльфы? – спросил этот же призрак. – Ты считаешь, что у них плохое чувство юмора?

– Эльфы обладают завышенным самомнением и не могут посмеяться над собой. Из-за чего они отрезают себе целый пласт бытия. Этакая ментальная кастрация.

– Да что ты знаешь об эльфах?! – взвился этот призрак.

– Более четырех тысяч лет назад меня родили с ослиными лопушками на голове и называли эльфом. Так что маленько разбираюсь.

Многие призраки заржали.

– Ослиные лопушки!

– Вот умора!

– Да как ты смеешь! Ты! Ты!..

– Успокойся, – остановил его другой призрак. – Ты разве не понял, сколько ему лет? И он эльф. А мы все прекрасно видим – гость не врет. Прояви уважение.

– Я… извиняюсь, – неловко промямлил призрак эльфа. – Я… не знаю даже что сказать.

– Не переживай. Да и потом так уж получилось, что я не знаю, кем сейчас являюсь, – заметил Всеволод. – Этот перенос был аварийным, и он мог меня исказить. Адаптивная трансформация. Я понятия не имею, как она меня изуродовала.

– Аварийным? Что же случилось?

– Взрыв.

– Сколько же там должно быть силы, чтобы тебя выбросило в другой мир? – поинтересовался тот же самый голос, который выступил в защиту парня.

– Я, пожалуй, воздержусь от ответов.

– Как вам угодно, – с куда бо́льшим уважением в голосе произнес призрак эльфа. Остальные же больше не задавали глупых вопросов и просто помогали. Спокойно и методично.

Наконец сборы закончились. И перед парнем на одной крышке саркофага оказалась кучка из разного барахлишка. Золотые и серебряные монеты. Какие-то колечки, сережки, цепочки и прочие украшения, в том числе и с самоцветами. Целая пригоршня крупного жемчуга с дырочками для нанизывания от, видимо, сгнившей нитки бус. И прочее. А вот волшебного ничего не нашлось. Даже пустых накопителей. Со слов призраков, жрецы регулярно все это отсюда забирали. На всякий случай. Чтобы никаких неприятностей не произошло. Тюрьма надежна, но мало ли что может учудить дошедший до отчаяния разумный?

– Ну что, занимайте места согласно купленным билетам. Наш пароход любви отправляется, – улыбнувшись, произнес Всеволод, смахнул все собранное «барахло» в найденный им мешочек и направился к двери.

– Что? – нестройным хором переспросили призраки.

– Деревня… – каким-то снисходительным тоном ответил им парень…

Тем временем в далеком мире шел сложный разговор.

– Это невероятно! – раздраженно восклицала Ар’дара уже в который раз. Прабабушка первичного тела Всеволода, которая даже после снятия проклятия и восстановления нормального тела осталась верна тому имени, который обрела, будучи нагом. Его ведь все знали. Столько сил вложено в пиар… – Почему поиск крови не может нам его найти?

– Может быть, его забросило очень далеко? – осторожно спросила Индилаир – первичная мать Всеволода.

– Чепуха! – воскликнула Ар’дара. – Выброс силы уже замерили. Даже идеально сбалансированный, он не выкинул бы его за радиус действия поискового плетения. Мальчик молодец. Он почти все излишки сумел погасить. Иначе бы этот мир прекратил свое существование.

– Да как погасил! – согласилась с ним Индилаир.

– Я могу помочь, – произнесла вошедшая Ласселинда эт Исиль-Кале, известная также как Лас или темная богиня Ллос. Однако после кризиса Драконьих огней, устроенного Всеволодом сутки назад, она вновь стала смертной, потеряв свою божественную силу. Впрочем, из всех богов, участвовавших в авантюре Шар и пораженных ее скверной, выжила только она. Остальные развоплотились. Больше же всего досталось самой Шар, ее, судя по всему, растерзало до такой степени, что возродить больше не получится. Просто потому, что даже после развоплощения энергия из нее продолжала тянуться, забираясь из первичного ядра. Так что оно истончало так, будто она уже десятки тысяч лет блуждает без воплощения. И теперь она даже уловить направленную в нее силу не в состоянии.

– Убирайся! – взвилась Индилаир, которая весь их род не переваривала на дух, особенно после того, что они учудили.

– Я могу помочь, – упрямо повторила Ллос.

– Чем же? – поинтересовалась Ар‘дара.

– Не нужно думать, что только вы хотите его возвращения, – бросила она холодно первичной матери Всеволода. – Я его тоже люблю.

Тут уже фыркнула Лауриэль, открыто претендующая на брак с Всеволодом. Несмотря на явное недовольство окружающих. Факт того, что парень победил богов, делал его в ее восприятии истинным принцем Некехары, ее братом и единственным, кто вправе взять ее в жены. Даже несмотря на то, что ее возродили в теле синдар, сделав полнокровной сестрой парня. В ее представлении подобные помехи были несущественны, да и не помехи вовсе…

– Зря смеешься, – жестко и холодно ответила ей Ллос. – Я его люблю. И приложу все усилия для спасения.

– Это очень мило, – произнесла Ар’дара, остановив жестом загорающуюся перепалку, а Лауриэль бывшую королеву нагов почему-то уважала. Видимо, жрица Ас-с-саф вообще имела пиетет ко всему, что связано со змеями. – Но чем конкретным ты можешь помочь?

– Поиск крови не поможет.

– Почему?

– Из-за нее, – кивнула Ллос в сторону Лауриэль, которая к тому времени уже успела вернуть себе облик синдар и теперь, вальяжно развалившись, наблюдала за перепалкой. Войны ведь более не наблюдалось, а жить в живом теле было не в пример приятнее и комфортнее. Особенно в плане взаимодействия со своими новыми родичами.

– А я тут при чем? – удивилась Лауриэль.

– Арадур силен и умен, но… – улыбнулась Ласселинда. – Я следила за каждым вздохом, каждым шагом Всеволода.

– Эленарана, – поправила его Индилаир.

– Ему больше нравится имя Всеволод. Уступим ему в этой малости. Ну так вот. Я смогла проследить и за тем, что происходило в древнем склепе, откуда эта милашка вывела армию.

– А что там такого произошло? – с испугом спросила Индилаир.

– Она постаралась запустить трансформацию Всеволода в принца Некехары. А это, без всякого сомнения, должно было начать менять его кровь.

– Проклятье! – прорычала Ар’дара. – Дура! Что же ты натворила?!

– Хуже того, – продолжала Ллос. – Арадур поставил на парня кое-какие защиты. Она их задела. И…

– Что? Что?! Не молчи! – воскликнула Индилаир.

– Понятия не имею, что именно произошло. Но какие-то компенсации запустились. А что чешуйчатая морда там поставил – понятия не имею. Он применял закрытые, свернутые печати с неявной активацией. Всеволод ими был утыкан буквально с головы до ног. Даже Шар его не увешивала своими гадостями в таком объеме. Так или иначе, поиск крови ничего не даст. У нас нет его крови, ибо ваше биологическое родство ныне утрачено почти наверняка. И твое, возможно, тоже, – кивнула она Лауриэль. – Так что не торжествуй раньше времени. Кто он… Что он… Мы сейчас толком уже не скажем. Уверена, что при аварийном выбросе он был частично трансформирован, так как избыток силы ускорил все эти процессы на года, может быть, и на века.

– Хорошо, – кивнула Ар’дара. – Что ты предлагаешь?

– Поиск души.

– Не выйдет, – возразила Лауриэль. – Душа у него тоже трансформируется. Мне ведь для создания семьи требуется полноценный брат – по крови и душе. А если там стояли защиты этой чертовой ящерицы, то…

– Ох… – тихо выдохнула Ллос. – Ну ты и дура…

– На себя посмотри! – оскалилась Лауриэль.

– Ты что, совсем не знакома с божественными печатями?

– В мое время боги так не действовали!

– Боже… – ахнула Индилаир, прикрыв рот, а лицо у нее смочилось слезами.

– Спокойно! – рявкнул Аэноран, возрожденный экс-лорд синдар и первичный отец Всеволода. – Что вы тут развели за истерику? Для начала нужно выяснить – жив ли он вообще. Может быть, его душу нужно возрождать. Лауриэль ведь его чувствовала только первые мгновения после переноса. А потом – все. Это может говорить либо о слишком сильной трансформации, либо о гибели.

– А как мы ее позовем? – с некоторым надрывом спросила Индилаир.

– Шепот Фионлара.

– Зачем тревожить Первого?

– Его душа не могла полностью исказиться. Это невозможно. Первичное ядро в нем все равно останется. И если он жив, то услышит зов Первого. А мы сможем понять, жив ли он, ибо Первый чувствует, когда его слышат.

– А потом? – поинтересовалась Ласселинда.

– Первый эльф укажет, в каком из миров наш сын находится, и мы подготовим экспедицию. Бабушка же его прекрасно почувствует даже искаженного и измененного, если окажется в паре тысяч лиг от него. А то и дальше.

– Это верно, – кивнула Ар’дара. – Его приход в этот мир я учуяла с другого континента. А он был немало искажен тобой, милочка, – кивнула она Ласселинде.

– Я была сама не своя. Влияние Шар, – серьезно произнесла Ллос. – Это меня не оправдывает, но…

– Я все понимаю, – так же серьезно ответила Ар’дара.

– А твоя сестра и прочие родичи, они живы? – чуть смягчившись, спросила Индилаир.

– Я их не чувствую. Скорее всего, они мертвы. Они были намного сильнее поражены Шар. Это я много лет только и делала, что боролась с ней. А они… Скорее всего, она поглотила их полностью, а Всеволод, выжигая ее сущность с помощью Драконьих огней, разрушил их души…

Глава 2

– Что тут у вас? – спросил, зевая, начальник вахты жрецов. Его с вечера не стали будить и тревожить, вызвав только после обеда на следующий день. Да и куда спешить? Дело-то обычное.

– Опять кого-то нелегкая принесла.

– Живой?

– Живой.

– Смирный?

– Да не шумит пока. Какие-то возмущения наблюдаются внутри контура, но не сильные.

– Ничего, кроме сбоя третичной категории, – заметил другой жрец.

– Мелочи, – отмахнулся начальник смены. – Наверняка опять грязь какая-то налипла, вот и некорректно показывает целостность.

– Дефекация? – повел бровью начальник вахты.

– Сами знаете, бывает, – пожал плечами начальник смены, ехидно улыбаясь.

– Большой сбой?

– Обычный.

– Больше нормы сбоя погрешности, – вновь отметил скептически настроенный жрец. – Он выглядит странно. Словно кто-то не заляпал, а повредил часть стены. Аккуратно так…

– Может, посмотрим, кто у нас там обосрался? – поинтересовался молодой жрец, проигнорировав скептика.

– Не рано ли?

– Гость или гостья сидит очень тихо. Уже больше суток. Сами знаете, Артанос хорошо платит за интересные образцы в своей коллекции.

– Жирный боров! – с раздражением скривился начальник вахты. – Мне иногда хочется его самого посадить в его же клетку. Вы не были у него в гостях и не видели, что он с ними делает! Даже принесение в жертву темным богам – благо по сравнению с его забавами!

– Зато он исправно платит.

– Если узнают… – пискнул один из рядовых жрецов.

– Да все и так знают.

– Но ведь…

– Он просто не поделился с кем нужно. Да и нам…

– Смотрите! – воскликнул тот самый жрец-скептик, перебивая светскую беседу.

И все уставились на дверь.

А с ней творилось что-то странное. Ибо она покрывалась инеем.

– Этого не может быть… – прошептал начальник вахты. – Этого не может быть! Она же выдержит любую магию, направленную на нее!

Всеволод тоже уже это знал. Благо, что призраки успели поведать. Так что он и не направлял на нее магию. Он поступил хитрее.

Навыки его в практической магии отличались крайней скудностью. Не было возможности освоить ничего толком, ведь последний год он провел в бесконечной суете и походах. Однако кое-чему научиться все же получилось.

И тут ему сильно повезло, потому что магия взаимно вытесняла технологическое развитие, из-за чего у магов в их плетениях была очень специфическая структура. Далекая от логически оптимальной. Например, температура того же огненного шара завязывалась на этакий предел осознания того, кто пытается это плетение реализовать, что вело к довольно низким температурам. Лучшие маги выдавали что-то порядка двух, край трех тысяч градусов, и это считалось очень круто, более того – достаточно. Всеволод же мог легко выдать шарик с высокотемпературной плазмой, легко пробивающей отметку в три миллиона градусов и более.

С холодом у него имелось то же преимущество.

Он подобным образом доработал обычное бытовое плетение, используемое для остужения супа или чая, в чудовищную штуку. Маны в парне было много. Каналы все открыты и достаточно толстые, поэтому вливать ее в плетение он мог быстро. Вот и поддал «жару», начав остужать массивную дверь из субстантивного диарита магическим ветерком с температурой, близкой к абсолютному нулю.

В обычных условиях это было бы невозможно, так как все газы, находящиеся в воздухе, при такой температуре замерзали. Но не в этом случае, так как плетение обеспечивало своего рода бомбардировку объекта множеством микроскопических шаров с запасенным внутри холодом. Эти шарики и в обычных-то условиях были крайне нестабильны, разрушаясь от столкновения с более-менее плотной преградой и охлаждая ее. Так что субстантивный диарит не нарушал принципов работы плетения. Скорее напротив – повышал стабильность. Сам же холод не имел никакой магической природы, поэтому материал, разрушая оболочку, высвобождал его и никак не компенсировал.

Судя по всему, какая-то защита от заморозки в этом материале все же присутствовала. Во всяком случае, от обычных температур. Минус двадцать, минус сорок, минус шестьдесят. Тех, с которыми обитатели магических миров обычно сталкивались. Когда на материал начало действовать что-то близкое к абсолютному нулю, всякая защита просто полетела к чертям.

К тому моменту, как жрецы заметили иней на внешней стороне двери, Всеволод ее морозил уже добрый час. Все-таки не простой материал, а с мощными магическими свойствами. И сопротивлялся он как мог. Однако не устоял.

Едва различимые голоса по ту сторону стены внезапно стихли. И Всеволод понял – пора.

Он прервал плетение заморозки и, сформировав воздушный молот, ударил порывом уплотненного воздуха в препятствие. Сильно ударил. Как наковальней приложил.

Бам!

И дверь пошла трещинами.

– Активируйте око! – рявкнул начальник вахты, смотрящий на происходящее неверящим взглядом. – Срочно!

Всеволод отчетливо услышал эти слова. Ведь после появления трещин качество звукопередачи улучшилась. И с задержкой в пару секунд ударил снова.

В этот раз замороженный субстантивный диарит разлетелся на множество мелких осколков, буквально взорвавшись. И эти осколки сами по себе были весьма недурными вторичными снарядами. Настолько, что сумели ранить или, во всяком случае, сбить с ног всех жрецов на площадке перед воротами.

Жрецы собирались драться. Лишь один, упавший чуть в стороне от остальных, поднялся на ноги и побежал куда-то по ступенькам.

– Останови его! – завопили духи.

Всеволод, не сомневаясь ни мгновения, выхватил пистолет из набедренной кобуры и, взяв его двуручным хватом, выстрелил.

Бам!

И бегущий жрец споткнулся, растянувшись на ступенях. Попытался встать, но бессильно упал обратно. А под ним начала растекаться лужа из крови.

– В круг! Скорее в круг! – крикнул старший жрец.

Это он зря сделал.

Прекрасно поняв его речь, Всеволод просто перенес огонь на этих бедолаг. Они были обвешаны амулетами, как новогодняя елка игрушками. Но магии в пулях не имелось никакой, а энергия бронебойных пуль оказалась такой, что обычные щиты, прекрасно защищающие от местного ручного стрелкового и холодного оружия, не могли их остановить. Так что парень отработал как в тире, полностью сломав их игру.

Пять секунд.

И все эти служители Аданоса упали, получив новые отверстия в черепах. Бронебойная пуль скидывала оболочку еще на щите, поэтому дырочки оказывались очень небольшими и, можно даже сказать, ювелирными…

Последняя гильза упала на пол со звонким, отчетливо слышным ударом. Всеволод же поднял пистолет стволом вверх и осмотрелся.

Было относительно тихо.

Отрывисто и чуть хрипло дышал один из жрецов. Тот, что куда-то бежал. Ему было явно тяжело, но он был все еще жив. Остальные – нет.

Всеволод попытался услышать других существ. Но каких-либо звуков, выдающих их, выявить не удавалось. Тогда он постарался их почувствовать, как недавно прощупывал призраков. И опять фиаско. Либо в округе больше никого не было, либо он их просто не мог засечь.

– И это все? А где остальные?

– В цитадели только начальник вахты и дежурная смена, – прошелестел голос призрака над ухом.

– А остальные?

– В поселении несколько домиков. Там спокойнее, свежее и комфортнее, чем в этой каменной коробке.

– Сколько там народу?

– Еще три смены. И обслуга. Вряд ли больше четырех десятков.

– Ясно… – произнес Всеволод и, лихо закинув пистолет в набедренную кобуру, шагнул вперед. Шагнул. И пошатнулся.

Его словно потоком ветра какого-то обдало.

На неуловимое мгновение он почувствовал такую свежесть, такой уют, такой покой и умиротворение, такую благодать, что не пересказать. И на грани слышимости прозвучало:

– Эленаран…

Растянуто так. Тягуче. Словно эти слова произнес сам ветер.

Секунда. И наваждение прошло.

– Что это было? – спросил парень, начав озираться.

– Что? – спросил один из призраков.

– Вы разве не почувствовали?

– Нет.

– Нет… – по очереди начали отвечать они.

– Зов, – произнес призрак эльфа, который подал голос последним. – Это был зов. Тебя, наверное, ищут близкие.

– Этого еще не хватало… – недовольно пробурчал Всеволод.

– Эленаран – это твое имя?

– А почему мы ничего не заметили?

– Потому что вы не эльфы, – резонно заметил призрак. – Даже я сумел услышать этот зов едва-едва и только потому, что рядом находился. Остальные же… не знаю. Я слышал, что самые сильные маги людей могут иногда слышать зов. Но – обычный. А тут… – произнес призрак эльфа и замолчал.

– А что тут? – спросил какой-то дух.

– Неважно, – отрезал Всеволод.

Призрак эльфа промолчал, почтительно поклонившись.

А где-то далеко, в другом мире, Ар’дара с некоторым облегчением опустила руки и откинулась на спинку кресла.

Семейка Всеволода всей толпой набилась в доселе запечатанные подземелья главной башни дворца, где находилась могила Фионлара. Красивый саркофаг из цельного куска мрамора без единой трещинки или стыка. Не рукотворный, а выращенный магически вокруг тела покойного.

А вокруг саркофага семь кругов защиты. Только эльфы синдар и только из дома Миньяр могли приблизиться к месту упокоения своего древнего патриарха. Никаких спецэффектов. Никаких могучих стен и хитрых ловушек. Просто любой иной терял связь тела с душой. Обычные смертные падали замертво на первом шаге. Первородные иные – на последнем. И способа обойти такую защиту не было, поэтому подходы к саркофагу оказались буквально завалены костями разных существ.

После падения синдар поначалу и эльфы, и люди, и прочие пытались добраться до саркофага. Но, поняв, насколько это опасно, вход в гробницу замуровали и постарались всячески скрыть от греха подальше. Впрочем, теперь это не сильно помогло, и Ар’дара добралась до могилы отца на удивление быстро. Она ведь знала, где та находится.

Фионлар ушел, устав от жизни.

Фионлар отдыхал, пребывая в вечном покое.

Однако, когда его потомкам была нужна помощь, он мог ее оказать. Хотя и крайне неохотно. Вот к нему и обратились, чтобы он, пользуясь своим даром первородного патриарха, обнаружил по ядру души своего потомка. И радиус этого поиска был поистине колоссален…

– Ну что? – спросил Аэноран.

– Жив. И я знаю, что это за мир.

– Далеко?

– Ближайший. Но там стоит ловушка на входе. Нам нужно подготовиться…

Глава 3

Всеволод вышел на площадку и осмотрелся.

Это была каменная плита без поручней и бордюров, которая покоилась на двух массивных балках над каким-то огромным колодцем. На взгляд парня он имел около двадцати метров наблюдаемой глубины, а потом все тонуло в каком-то черном тумане.

– Что там?

– Черная бездна.

– Очень емко, а главное – по существу, – фыркнул Всеволод. – Что такое черная бездна?

– Если человека на цепях туда опустить, то уже через десять ударов сердца от него останется один скелет. А через тридцать – поднимут только обглоданные куски цепей.

– Странно…

– Что?

– Все это очень странно. Эти две балки выглядят слишком прочными. Если ставить такую защиту, то вот эта площадка должна быть легко обрушаема. А так…

Духи промолчали.

Всеволод же тем временем начал спешно осматривать жрецов, активно используя магическое зрение и чутье, чтобы нечаянно не хватануть божественный артефакт.

Имущества оказалось минимум.

На руках печатки ордена с искрой божественного участия. Еще кое-какие перстни, тоже артефакты, но опять-таки не магические, а жреческие. Того же самого божества. Ну и одежда прекрасной пошивки из дорогой ткани да шикарная обувь. И все. Вообще все.

Раздосадованный, он просто их скинул с площадки вниз. Прямиком в Черную бездну. Причем при столкновении перстней с жижей, парящей тьмой, они испарялись в небольших взрывах.

– Зачем? – поинтересовался один из духов.

– Я не знаю этого бога. И не ведаю, какие сюрпризы могут таить их тела. Вот и убрал их от греха подальше. Вы же сами рассказали, что там и как это что-то разлагает тела.

Призраки промолчали. Действительно же, рассказывали.

Всеволод, поняв, что возражений больше не будет, направился к последнему жрецу. Еще живому. Вид у него был тяжелый. Очень. В чем жизнь теплилась – не ясно.

Не желая рисковать, Всеволод ногой отвел в сторону его руку с опасными перстнями. И, отрубив ее мечом, скинул в пропасть. А сам достал артефакт лечения и наспех подлатал бедолагу. Минимально. Чтобы он больше не мог умереть в любой момент.

– Как зовут?

Тишина. Жрец только бешено таращился на забрало шлема Всеволода.

– Не понимаешь меня? Странно. А призраки понимают. Эй! – обратился он к ним. – Я на каком языке с вами беседую?

– Инусан, основной язык материка.

– Значит, перенос был произведен корректно. И ты, скотина, – прорычал Всеволод на раненого жреца, – просто меня игнорируешь! Молчишь? Ничего. Сейчас я начну поджаривать твои яйца на медленном огне…

Однако поговорить не удалось.

Жрец дернулся, изогнулся и в каком-то безумном рывке свалился за кромку площадки. Прямиком в Черную бездну.

– Он дурак? – удивился Всеволод.

– Он допустил прорыв и бегство заключенного, – возразил призрак. – Это не самая плохая участь. Так он просто умрет и окажется в чертогах своего бога.

– А… вот оно что, – поежившись, произнес Всеволод. – А я думаю, чего от этой бездны так жертвенником воняет. А чего сразу не сказали? Фу такими быть.

– Какими? – поинтересовался призрак эльфа.

– Не люблю лукавство. Мне ближе тот подход, о котором поется в песнях. Как там звучит? Мы вероломны так, что даже честны? М-да. Ну да ладно. Как включается око?

– У тебя не получится, – возразил один из призраков.

– Как оно включается? – упрямо повторил Всеволод с большим нажимом в голосе.

– Нужно подойти к тому шару и положить на него руку с перстнем Аданоса. Выключается так же. Любой непосвященный, надев перстень Аданоса, умирает в мучениях.

– Ясно. Ничего нового. Управляющий артефакт тут один?

– Три. Один тут, два других там и там.

– Ясно. Спасибо, – буркнул Всеволод. И направился к ближайшему артефакту.

– Не нужно! – воскликнул призрак. – Не прикасайся к нему!

Но парень и не собирался.

Подойдя поближе, он просто с ноги пробил в подставку. Потом еще. Еще. И еще. После чего она, натужно скрипнув, оторвалась от своих креплений и, совершив, кульбит, улетела в Черную бездну. Где и взорвалась, едва коснувшись этого черного марева.

– Разные боги? – удивленно спросил Всеволод. – Бездна – это жертвенник не Аданоса!

– Нет. Но Аданос сильно расстроился из-за того, что ты приносишь ему в жертву его же артефакты. Так не принято.

– В пекло Аданоса! Если он потворствует этой мерзкой ловушке для уничтожения честных путешественников, то не вижу смысла его уважать.

– Его можно не уважать, – заметил призрак эльфа. – Но побаиваться нужно. Он ведь бог.

– У меня сложные отношения с богами.

– У тебя? – усмехнулся тот самый призрак, что рассказывал о том, как все устроено в крепости.

– И у них со мной тоже.

– И в чем же их сложность? – поинтересовался дух эльфа.

– Это касается только меня и их. Ты ведь слышишь? – подняв голову крикнул парень. – И я уверен, уже все знаешь. Бог равновесия! Вляпался я недавно в попытку установить равновесие. И мне теперь с этим жить! Слышишь?! Ненавижу равновесие! Слишком много крови!

Замолчал.

Послушал тишину, пытаясь уловить присутствие хоть кого-то, кроме призраков. И после пары минут тишины плюнул и отправился дальше сокрушать управляющие артефакты.

Призраки тоже молчали. Они как-то не привыкли к тому, чтобы смертные ТАК общались с богами. И они, в отличие от человека, чувствовали божественное присутствие самым натуральным образом. Им было страшно и странно, ведь бог не вмешивался. Почему?

Наконец Всеволод закончил свое грязное дело. И, осматривая помещения тюрьмы, замер перед удивительно большим зеркалом.

На первый взгляд его облик был нормальным. Латник как латник. Только шлем закрыт, и ничего не разобрать.

Он осторожно открыл верхнее забрало своего армэ. Очень осторожно, опасаясь увидеть там какое-то чудовище. Но нет. Общие черты лица сохранились, во всяком случае в верхней его части.

Открыл второе забрало и снял шлем.

Из зеркала на него уставилось уставшее лицо высшего эльфа с пронзительными, чуть светящимися ярко-фиолетовыми глазами. В остальном он был похож на самого себя. Только челюсть стала более массивной, из-за чего он теперь несколько напоминал обитателей гробницы Некехары.

Глаза также чуть изменились. Если приглядеться, то можно было заметить – зрачок вытянулся вертикально, хоть и не сильно.

Он открыл рот и вздрогнул. Слишком массивные и развитые клыки хорошо выступали и сразу бросались в глаза. Да и вообще челюсть прямо вопила – этим хавальцем можно без проблем и сырое мясо откусить. Хотя, надо заметить, зубы не вызывали никакого дискомфорта. Словно он всю жизнь с такими жил.

Дальше он медленно разделся, осматривая свое тело. Мало ли где какие изменения. Чешуя там или особо волосатая шкура. Но в целом если что и поменялось, то внутри. А снаружи…

Мужчины синдар из-за их чрезмерно яркого полового диморфизма обладали гиперболизированными размерами плечевого пояса. У Всеволода старые пропорции и габариты сохранились. Только выглядели мышцы теперь более сухими и крепкими, да и кожа казалась прочнее даже на первый взгляд.

В остальном ничего нового и неожиданного. Никаких новых суставов или пробивающихся ростков перепончатых крылышек. Значит, изменения если его и коснулись во внешнем проявлении, то минимально. И это хорошо. Одна беда – он не понимал, что в нем изменилось внутри. Просто потому, что не знал, как это проверить. Ведь не зря управляющий контур говорил про адаптивную трансформацию. К чему адаптация? Какая? Зачем? Почему?..

– Что? Недоволен? – спросил призрак, когда парень закончил осмотр и начал обратно надевать доспех.

– Я в очередной раз изменился. И теперь вообще похож не пойми на что. Эти глаза и зубы кого угодно перепугают. Еще за вампира какого-нибудь примут.

– Но ты остался эльфом, – заметил призрак эльфа.

Всеволод промолчал.

Понятно, что для эльфа это было первостепенной вещью. Их природный расизм традиционно зашкаливал вне зависимости от обитаемого мира. Но парня эти слова ничуть не грели. И он с куда бо́льшим удовольствием воспринял бы новость о том, что он теперь снова человек. И что теперь он может отправиться домой, к деду. Который остался один… Или хотя бы навестить его могилу, если его больше нет… Но это? В сортах говна, ну то есть эльфов, ему категорически не хотелось снова разбираться. Ибо после всех своих приключений Всеволод этих ушастиков на дух не переносил.

– Ты уберешь наши саркофаги из склепа? – наконец спросил один из призраков после долгого молчания.

– Если честно, я вообще к оку Аданоса подходить не хочу, – вполне искренне ответил парень.

– Ты обещал!

– Я ничего вам не обещал! – рявкнул Всеволод, раздраженный очередной попыткой манипуляции со стороны призраков.

Те замолчали.

Он тоже, прежде всего потому, что осознал – у него было отчетливое нежелание приближаться к оку. Слишком неестественное. Как будто кто-то пытался его остановить. Но кто? Да и что не так? Управляющие же артефакты уничтожены…

Он нехотя спустился на площадку перед воротами.

Встал у обломков ворот.

И задумчиво уставился на око Аданоса, которое отсюда отлично наблюдалось. Казалось, что оно тоже на него смотрит. Такой большой немигающий глаз. Раньше такого ощущения не было. Значит, что? Значит, божество заинтересовалось тем, кто его артефакты ломает.

Несколько секунд размышлений.

После чего Всеволод сформировал плетение воздушного молота. Очень небольшое по площади соприкосновения, но, вкачивая в него массу маны и собственно воздуха, сжал его до состояния очень прочного материала. От чего воздух вокруг плетения задрожал, да и оно само отчетливо завибрировало от перенапряжения.

– Ты чего? – удивился обеспокоенный призрак, тот самый, что рассказывал ему о внутреннем устройстве крепости-тюрьмы.

– Я только пыль сдую… – произнес парень, нервно хихикнул и ударил, стараясь, чтобы его воздушный молот пробил сверхзвуковую скорость.

Бам!

И Всеволод полетел спиной вперед, отброшенный ударной волной назад. И хорошо так отброшен. Еще бы немного – и улетел бы в Черную бездну, вылетев с площадки.

Когда он очухался и осмотрелся, то наваждение, отвращающее его приближаться к оку, прошло. Да и само око выглядело совсем не так, как раньше. Оно треснуло и больше не вызывало ощущения божественного присутствия.

– Невероятно, – прошептал один из призраков. – Ты смог разбить божественный артефакт!

– Ладно. Рассказывайте, зачем вам нужно, чтобы я вытолкал ваши саркофаги. Я полагаю, в Черную бездну?

– Мы станем свободны! – воскликнул один из призраков.

– Относительно, – возразил другой.

– Наши души привязаны к костям, а медальоны защищают от развоплощения…

– Да. Если наши кости сбросить туда, то они окажутся уничтожены и наша привязка пропадет.

– А печать, едва коснувшись жертвенника, рассыплется прахом.

– Ясно. И что мне с того?

– Мы тебе помогли!

– Мы тебе рассказали!

– Мы тебе показали!

– Вы помогли себе. А я если задержусь, то могу оказаться в ловушке, – возразил парень.

– Их смена придет только завтра!

– Ты ее тоже сможешь легко убить!

– Они не ждут подвоха!

– Мы покажем…

Всеволод не любил вести переговоры с нежитью. Он не чувствовал их эмоций, а значит, и не мог сказать – врут они или нет. Но, немного побеседовав, пришел к выводу, что лжи в их словах скорее нет, чем есть. Во всяком случае, в показаниях они не путались и все очень стройно вещали. Так что, тяжело вздохнув, он занялся тяжелым трудом – выкатыванием саркофагов, которые, к счастью, все имели колесики.

Камень, кстати, этот самый жертвенник не принимал.

К тому моменту, как Всеволод закончил, из черной бездны торчали фрагменты саркофагов, сумевшие заполнить эту жижу и даже образовать некое подобие островка. К пущему неудовольствию некоторых призраков.

– Ну прошу, ударь, как ты уже бил. Разметай саркофаги, – умоляли Всеволода несколько призраков. – Нужно, чтобы кости полностью оказались уничтожены…

Тем временем в далеком мире на ровно срезанной катаклизмом вершине башни стоял Аэноран с Ар’дарой.

– Не могу поверить, что все это натворил мой сын.

– Тринадцать богов потеряли воплощение. Еще два отправлены за черту. Плюс один стал снова смертным.

– И сотни тысяч погибших… Эленаран никогда бы на такое не пошел.

– Миллиарды, – произнесла Ласселинда, подходя сзади.

– Что? – не поняв, переспросил Аэноран, оборачиваясь.

– Многие сотни или даже тысячи миллиардов разумных погибли. Не только в этом мире. Шар раскинула свои сети очень широко. И когда из нее стали тянуть силы, она, в свою очередь, забирала ее у тех, кого поразила. Не всю. Лишь пропорционально степени поражения, но многих это убило. Синдар почти вымерли сразу после возрождения. Альдар почти вымерли. Ну вы это и так знаете. В том мире, куда ушли синдар при Великом исходе, осталось едва десятая часть населения. Темных эльфов, моих подопечных, я насчитала всего сорок семь. Никогда бы не подумала, что Шар так глубоко пустила корни среди них. Исподволь. И так во всех мирах, куда ступала нога Шар.

– Чудовищно… Эленаран никогда бы так не поступил… – голосом полным печали произнес Аэноран.

– Эленаран давно умер, – спокойно возразила Ласселинда. – В сражении с Вечным легионом. Старейшина Майрон пытался захватить его душу. И вырвал приличный кусок. Из-за этого он и сумел скрыться, переродившись человеком в тех мирах, где нет свободной маны. Там ведь его точно не стали бы искать.

– Это ничего не объясняет, – покачал головой Аэноран. – Мой сын… Он никогда не был таким жестоким. Эленаран…

– Всеволод. Его лучше теперь называть Всеволод. Это имя намного точнее отражает его природу.

– А что оно означает?

– Владеющий всем.

– Какое страшное имя…

– А мне нравится, – возразила Ар’дара.

– Главное, – заметила Ласселинда, – это не имя, а те изменения, которые в нем шли и продолжают идти. Рана, нанесенная Майроном, как-то сказалась на нем, как и долгая жизнь простым человеком. Столкнувшись со смертельной угрозой, он сразу начал действовать. Энергично, решительно, безжалостно, как и полагалось истинному эльфу. Но намного ярче. Это удивило меня. Ведь он был готов бросить вызов всему миру. Я поначалу думала, что это следствие непонимания. Что он просто еще не осознал, с чем столкнулся. Но нет. Я ошибалась. В нем пробуждается что-то…

– Принц Некехары? – спросила Лауриэль, также подошедшая к этому очередному диспуту.

– Это началось намного раньше, – покачала головой Ласселинда. – Он, еще будучи человеком, повел себя не так, как должен, и завоевал уважение эр’ардар. Говорят, что Майрон нахваливал Всеволода и ставил в пример. Дескать, если бы все синдар стали такими, то у демонов бы ни было ни единого шанса в той войне. Как вы понимаете, такое уважение в глазах эр’ардар не мог завоевать обычный синдар. Всеволод слишком пылал. Слишком рычал. А во время нападения на него жрецов Дол-Гула, незадолго до взрыва, у него из носа шел дым.

– Ты уверена? – переспросил Аэноран.

– Он направил в свою кровь ману и изменился. Стал быстр. Глаза ярко светились, как и меч в его руках. А из носа шел дым, словно он какое-то огнедышащее создание. Когда бой закончился – упал без сознания. Потом же, очнувшись, набросился на сырой кусок мяса и… спокойно откусывал от него, глотал не жуя.

– Боюсь, я не готов к такому сыну…

– Ты дурак? – с состраданием в голосе спросила Ар’дара. – Он вытащил тебя. Спас меня. Он сделал невозможное! И ты отказываешься от него? Это мой лучший потомок! Я о таком не могла и мечтать!

– Он… Я не понимаю его. Это какое-то безумие! Синдар не мог так поступить! Просто не мог! Даже отец Ласселинды и тот старался избегать лишних жертв. И в своем стремлении уничтожить всех, кто не пожелает стать рабом, предлагал не убить их, а лишить возможности иметь детей и дать спокойной умереть своей смертью. А мой сын… Это просто невозможно! Ни один синдар не пошел бы на это!

– Ты возненавидел край, что для любого рай. В твоей душе есть свет, но ей покоя нет! – произнес также поднявшийся на вершину башни Ар’дарон – кузен Всеволода, с которым он пробивался к башне. С ним шла Аренна – королева Зеленых островов, точнее того, что от них осталось.

– Что она тут делает? – нахмурилась Ар'дара.

– Я привел. Возможно, нам это поможет.

– Чем же?

– Я принесла вам песню, – осторожно произнесла Аренна.

– Песню?

– Послушайте, – сказал Ар’дарон и кивнул ей, чтобы та включала.

Магический артефакт для записи воспоминаний был не только у Всеволода. Это древняя игрушка синдар, которые в некотором количестве имелись и в королевской сокровищнице альдар. Вот его она и активировала…

И перед глазами у всех присутствующих тут же предстала картина помещения, где Аренна сидела с главой ордена Феникса, когда зазвучала музыка из композиции «Феанор» группы «Эпидемия». А потом они увидели прорыв парня и призрачные образы боевых сцен, мелькающие перед глазами.

– Кто такие нолдор? – спросил Аэноран.

– Не знаю, – пожал плечами Ар’дарон. – Очевидно, кто-то так называет эльфов явно высокой крови.

Аэноран хотел было еще что-то спросить, но тут Ласселинда начала нервно смеяться. Сначала тихо, а потом осела на пол чуть ли не в припадке.

– Что с тобой?

Индилаир, видя, что женщину накрыла истерика, подошла и без лишних разговоров применила на нее нужные лечебные плетения. Секунд пятнадцать, и та оказалась в порядке.

– Говори! – в нетерпении произнес отец первичной души Всеволода.

– Вы обсуждаете о том, как нашего малыша спасти из той беды, в которую он попал. А я подумала, что, может быть, нужно спасать беду? – она снова нервно хохотнула.

– Спасти беду от Всеволода? – расплылся Ар’дарон в улыбке, а потом добавил: – Огонь в твоих речах, тебе неведом страх, проклятие богов тебя смешит…

– Меч твой сверкает, как сильмариль во тьме, – произнес Аэноран. – Враг отступает, и слышен всем твой смех. Меч твой сверкает как пламенный твой взор… Боже… Боже… Что же за чудовище я породил?

– Почему сразу чудовище? – робко спросила Аренна.

– Что?

– Почему же сразу чудовище? Возможно, у него просто хватает смелости сделать то, что нам все давно хотелось, но мы не могли?

– Но это…

– Да нормально это! – воскликнула Лауриэль. – Неудивительно, что у тебя власть отняли, а самого принесли в жертву какому-то давно сдохшему богу. Слабак!

– Следи за языком! – рявкнул Аэноран.

– Дочка! – строго произнесла Индилаир, намекая на санкции и право применить волу старшего.

– Извини, – нехотя произнесла Лауриэль, скривившись.

– А может быть, ты и права, – тихо-тихо произнес Аэноран и пошатнулся. – Но что же в нем такое пробудилось?

– Пробуждается, – поправила его Ласселинда.

Глава 4

Закрыв вопрос с призраками, Всеволод начал думать о том, как встречать гостей. А то, что они будут, он не сомневался. Причем скоро. До смены караула оставалось не так много времени.

На полноценный серьезный бой с опытными жрецами он вряд ли был способен. Во всяком случае, сейчас. Да, он обладал огромным собственным магическим потенциалом и запасом маны со скоростью восстановления, которым бы позавидовал любой архимаг. Да, у него имелось два портальных накопителя. Но маг из Всеволода был аховый. С одной стороны, конечно, очень прогрессивное мышление позволяло использовать даже примитивные, базовые плетения перегружая их и на ходу превращая в радикально более мощные аналоги. С другой стороны, грамотно работать с плетениями он не мог. А главное, тонко управлять расходом маны. Из-за чего бесхитростно заливал все голой силой, что вело к совершенно скотскому ее перерасходу. И любой местный маг даже средней руки мог бы гораздо лучше распорядиться его ресурсами. Попав в склеп заполненным под завязку, парень теперь имел едва ли треть от собственных запасов и только один заполненный накопитель, да и тот – наполовину. Этого было явно недостаточно для предстоящего сражения. И Всеволод напряженно соображал, пытаясь придумать, как выкрутиться. А призраки, что вились рядом с ним, постоянно жужжали об устройстве этой крепости.

Оборона строилась на нескольких узлах.

Первый – это собственно капсула склепа, выполненная из субстантивного диарита, открыть в которую вход мог только жрец Аданоса. Дальше следовала площадка над жертвенником. Потом каземат в виде последовательных комнат с крепкими дверьми. Узкий длинный коридор протяженностью без малого пятьсот метров, размещенный в глубине скального массива. Ну и наконец, первичная башня с удивительно толстыми и мощными стенами, а также парой оппозитно расположенных ворот. При этом открыты могли быть только одни из этих ворот. Из-за чего быстро войти или выйти было нельзя.

Понятное дело, что вся оборона этой крепости-тюрьмы была выстроена как защита от внешнего вторжения. Чтобы не допустить освобождения заключенных некими доброжелателями. Прорыв же из склепа попросту считался невозможным. Так что никаких особенных дополнительных мер противодействия не было предусмотрено. Да и жрецы вели себя крайне расслабленно по причине того, что были абсолютно уверены в невозможности заключенных вырваться.

И вот тут-то Всеволод и залип.

Башня.

Крепкая. Мощная. Считай, каменный монолит огромной толщины, да еще и укрепленный магически. Она привлекла Всеволода тем, что представляла собой замкнутое пространство с очень прочными стенками. И что немаловажно, очередным артефактом, который должен был обновлять и освежать воздух внутри вместо вентиляционных отверстий.

– Прекрасно! – наконец выдал парень и, открыв внутренние ворота, начал возить во дворике башни.

– Что ты делаешь? – поинтересовался призрак, наблюдая за тем, как Всеволод, напряженно пыхтя, выжигал на каменном полу какие-то знаки крохотным огненным шариком.

– Считай это творчеством.

– Похоже на бытовое плетение… – задумчиво произнес призрак. – Только какое-то странное. Очень странное. Неправильное какое-то. Нет, это точно не бытовое плетение. Но что?

– Куда ты спешишь? Скоро увидишь, – широко улыбнулся парень и вернулся к своей работе.

О ритуальной магии Всеволод узнал только от матери его первичной души, когда она была вынуждена проводить сложные ритуалы перерождения. С кучей условий и нюансов. Тогда она и объяснила ему самые азы. Показала алфавит специальных знаков для подготовки печатей, универсальный для всех миров и культур. Откуда они пришли – неясно, но они были такими древними, что даже легенды не сохранилось о происхождении.

Ничего слишком заумного в этой системе не было, во всяком случае для более-менее развитого человека из техногенного мира. Что-то вроде моделирования алгоритмов. Всеволод под руководством матери сделал печати для всех плетений, которые к тому времени освоил. Самых простых и базовых, ибо другими не владел. И проблем не возникло. Что и неудивительно, так как проблемы появлялись только при повышении сложности плетения. Серьезные же артефакты – это вообще творение чрезвычайной сложности, требующей от мага запредельного опыта и практических познаний.

Сейчас же парень экспериментировал. Он пытался создать вариант базового плетения. Предельно простого. Однако принцип его работы призракам не был понятен, так как им не хватало хорошего знания физики.

Завершив наконец непростое дело, он аккуратно протестировал свое творение. Все работало как надо. Закрыв внутреннюю дверь, Всеволод сел ждать гостей в коридоре сразу за первичной башней, совместив приятное с полезным, то есть пристроившись там подремать. Ну а что бояться? Дверной массив открывался с таким гулом, что и мертвый бы проснулся…

Сон был странным.

Он очутился в какой-то белоснежной комнате без конца и края. Не было видно ни пола, ни стен, ни потолка. Казалось, что все вокруг одного цвета и освещения. А он идет по воздуху.

Мгновение.

И мир треснул, рассыпавшись мелкими осколками. А он оказался в глубине какой-то пещеры. Было тепло, сыро и на удивление уютно. Хотя он бы и подумать не мог раньше о том, чтобы ЭТА обстановка вызывала в нем такие эмоции.

Он попытался осмотреться. Но опять границы пространства размывались. И это немало разозлило парня, отчего он топнул ногой.

Бам!

И словно волна пошла по округе, расширяя наблюдаемую территорию. Стал виден пол. И главное – вдали появился силуэт какой-то женщины.

– Кто ты? – спросил Всеволод у этой дамы. Ее силуэт был знаком. Но кто это, парень понять не мог.

Он попытался подойти. Но тщетно. Силуэт находился на равном удалении.

– Эй! Ты слышишь меня?! – рявкнул он, закипая. – Я с тобой разговариваю!

Всеволод вспылил. Рефлекторно попытался толкнуть ману в кровь, но… не было ничего. Ни маны, ни крови, ни тела…

Он снова взглянул туда, где был силуэт женщины. Теперь там уже стояла пара. К ней присоединился какой-то мужчина. Смутно знакомый…

Мгновение.

И его накрыла волна панического страха. Секунда. Вторая. Третья. И он проснулся. Весь в холодном, липком поту. А сердце стучало так, словно он только что пробежал несколько километров на пределе своих возможностей.

Но главное – с гулким стуком закрылась внешняя дверь, то есть он едва не прозевал гостей.

– Как же так?! – от удивления воскликнул он и, закрыв глаза, постарался почувствовать разумных сущностей рядом. Так и есть. За дверью находилось почти три десятка гуманоидов. Так что, не рассусоливая, он положил руку на выведенный «запальный конец» своей печати и начал вливать в нее ману с предельной скоростью.

Задумка была проста.

Начать формировать «кулак» воздушного молота. И все. Ничего больше. Ведь в воздушном молоте воздух уплотняется, всасываясь плетением. А пространство в башне было ограничено. Стены прочные. Двери плотно подогнанные, да еще с каким-то магическим уплотнением. Так что быстрое всасывание воздуха плетением привело к образованию вокруг него обычного вакуума. Самого что ни на есть обычного. Ну или чего-то около того.

Жрецы уже знали о том, что в крепости случилось какое-то ЧП, поэтому, подготовившись и обвесившись амулетами, пошли внутрь. Все отдыхающие смены разом. Они были готовы ко всему. Ну почти ко всему. Даже, пожалуй, к дыханию какой-нибудь огнедышащей твари. Но вот то, что у них внезапно «выключили» воздух, оказалось для них полной неожиданностью.

Почти сразу у них открылись рты. И со свистом из легких вышел воздух. А это, в свою очередь, породило тотальный приступ паники. Ведь вдохнуть его обратно они не могли. Его тупо не имелось вокруг.

Десять секунд. Начали терять сознание первые жрецы.

Пятнадцать. Упали все. Подтвердив воспоминания Всеволода о какой-то статейке, в которой описывалось, что будет с человеком в открытом космосе. А он все заливал ману, старательно подпитывая свою печать.

– Двадцать. Двадцать один. Двадцать два… – считал он удары сердца. Это был сейчас для него единственный таймер, доступный для использования. – Восемьдесят три, – произнес он и отметил, что накопитель окончательно опустел. А он сам перешел на внутренние резервы. – Сто двадцать, – прошептал Всеволод и оторвал руку от печати, прекращая подачу маны.

За дверью бухнуло – освобождался сжатый воздух. Но жрецам это уже повредить не могло. Прикрыв глаза, парень попытался ощутить разумных существ поблизости. И никого, кроме призраков, не увидел. Да и те сидели толпой в рассеянном состоянии в башни. Наблюдали. Значит, у него все получилось.

– Жаль, что разность давления не такая высокая… – с горькой усмешкой произнес он.

– Давления?

– Перепад всего в одну атмосферу. Это смешно.

– Атмосфера? Что это?

– Погоди! – перебил его другой призрак. – А что было бы при большем перепаде?

– Их бы разорвало, – пожав плечами, меланхолично ответил Всеволод.

Минут пять он приходил в себя, прежде чем его отпустило. Все-таки перегрузка нешуточная. Призраки же помалкивали, не отвлекая на беседы. Видимо, их впечатлила демонстрация. Раз – и, преодолевая могущественную защиту, способную выдержать удары архимагов или осадных арбалетов, этот гость передушил, как кутят, три десятка жрецов. И не простых жрецов. Сюда простых не присылали. Они стоили целой армии. А тут раз… И все… Две минуты – и их не стало. Там, у склепа, еще можно было допустить, будто бы парню повезло. Никто же не готовился к бою. Но тут…

Наконец Всеволод встал. Открыл внутреннюю дверь. Вошел.

Внутри валялись вповалку люди, не подающие признаков жизни.

Присев, Всеволод сформировал небольшой огненный шарик, которым выжигал символы. И быстро-быстро испортил печать, сделав нечитаемой и невозможной для повторения.

После чего он открыл внешнюю дверь.

И от удивления крякнул.

Перед ней стояли все обитатели внешней крепости. Во всяком случае, так заявил один из призраков. Все, кто служил здесь слугами разного пошиба. И у всех в руках было оружие. Ну как оружие. Вилы, топоры, мясницкий нож и прочая подобная фигня. Для латного доспеха парня угрозы все это «оружие» практически не представляло.

Так вот. Стояли они. И с нескрываемым ужасом смотрели на жрецов за спиной Всеволода. На мертвых жрецов. В их представлении так быстро их всех убить было нереально. Но они лежали. А этот странный… Это странное существо, сверкающее из-под забрала яркими фиолетовыми глазами, – нет.

– Уходите! Мне не нужны ваши жизни.

Тишина.

– Это не ваша война!

Тишина.

Парень поднял с плеча свой двуручный меч и недвусмысленно им покачал. Они отшатнулись. Но только крепче сжали свое «оружие».

– Вы сами выбрали свою судьбу, – хмуро произнес парень и шагнул вперед, начиная бой…

Прошло добрых полчаса.

Всеволод стоял на стене небольшого вспомогательного укрепления, окружающего крепость-тюрьму, и молча смотрел в даль. А там до самого горизонта простиралась пустыня. И через эту пустыню куда-то уходила явно древняя, мощенная крупной плиткой дорога.

– Красиво? – спросил призрак, нарушая долгую, слишком долгую тишину.

– Ненавижу богов. Если бы не они, то эти люди бы не умерли. Они ведь думали, что выполняют свой долг…

– Эльф переживает, что убил каких-то там человечков? – усмехнулся призрак.

– Как быстро о проблемах в тюрьме узнают в столице? Или где у вас всей этой канителью заведуют?

– Они уже знают. И да, все верно, в столице.

– А тебе почем знать?

– Я триста лет назад тут служил.

– О как! А за что посадили?

– Торговля рабами. Увлекся. Забыл поделиться…

– Долго торговал?

– Триста семьдесят два года.

– Оу… Ты живучий.

– У нас все маги живут долго, жрецы же, если верно служат своему божеству, вообще не стареют и не умирают своей смертью.

– А просто народ?

– Это просто народ… Мясо… Его никто не считает.

– А много магов?

– Нет. Они наша элита.

– А жрецы?

– Элита элит.

– И я что, только что убил целую кучу особо ценных особей?

– И нажил себе врагов в лице многих аристократических домов. Служба здесь почетна. ОЧЕНЬ почетна.

– Ясно. Я полагаю, что по этой дороге мне идти не нужно?

– Почему не нужно? Если справишься с теми, кого против тебя бросят, – можешь идти.

– А зачем вам вообще нужна эта защита? – махнул Всеволод рукой назад, указывая на крепость.

– Раньше здесь не было пустыни. Здесь цвели сады. Все это последствия войны. Из-за той войны око Аданоса и поставили тут.

– Серьезно? – со скепсисом в голосе переспросил Всеволод.

– Что ты знаешь о Вечном легионе? – очень серьезно поинтересовался призрак.

– А что ты хочешь про него узнать?

– Сталкивался, значит, – грустно хмыкнул призрак. – Они ушли только после того, как уничтожили центр древней Империи. То, что сейчас у нас осталось, – это жалкие осколки было славы и могущества. Вот мы и решили оградить себя от их повторного вторжения…

– Серьезно? – переспросил Всеволод и заржал яки конь. – Вы вот ЭТИМ хотите остановить Вечный легион? Даже рассказывать им не буду. Это будет нечестно. Они же все передохнут от смеха.

– Да что ты о них знаешь?! – взвился призрак.

– У меня две войны за плечами. В первой они чуть не уничтожили мою душу и полностью перебили весь мой народ. А во второй, спустя тысячу лет, я их разгромил и заключил мир. Мало знаю, согласен. Но я их бил. И я знаю, ЧТО они за сила. А вот эта фитюлька… – махнул он в сторону крепости-тюрьмы. – Ребята, вас кто-то сурово обманул. От всякой мелочи она вас, конечно, защитит, но любой старейшина Вечного легиона, попав в эту ловушку, от крепости оставит только оплавленный обмылок. А потом выжжет к чертям весь этот мир, пытаясь найти того придурка, что все это выдумал…

Глава 5

Шел девятый час пути.

Всеволод уже достиг невысокой, но очень обрывистой горной гряды, отделяющей эту часть пустыни от старых центральных земель павшей Империи. Прилегающие владения накрыло не сильно, и их довольно легко очистили. Но вот харленд приложило основательно. Из-за чего там теперь водилось очень много всякого рода гадости, чтобы защититься от которой власти поставили на некоторых перевалах небольшие крепости. А остальные завалили, сделав непроходимыми…

– Ты уверен? – спросил призрак эльфа, решивший его проводить.

– Да, – произнес Всеволод и, активировав очередную импровизацию на тему воздушного молота, прыгнул вниз.

Пара секунд свободного полета. И встречный поток воздуха замедлил падение парня и, чуть потряхивая, позволил безопасно опуститься на дно этой расщелины в почти семьдесят метров.

– Ого! – воскликнул призрак эльфа.

– А ты боялся, – фыркнув, заметил Всеволод.

– Да уж… Умеешь ты удивлять. Жаль, что дальше мне дороги нет.

– Почему?

– Здесь встречаются твари, которые питаются праздно шатающимися душами. Да и маги бывают, любящие таких, как я, ловить и сажать на поводок. Из одной тюрьмы в другую? Неинтересно. Так что я вынужден тебя покинуть.

– Удачи, – ответил ему Всеволод вполне искренно, но печально.

И призрак удалился. Быстро. Словно он был лишь наваждением каким-то. Игрой воображения… С собеседником было как-то приятнее, что ли. Тем более что тот лопотал без устали и много всего рассказывал.

Странные ощущения.

Всеволод вышел из расщелины и уселся на камень. Перевести дух.

Призрак жреца Аданоса, который активно помогал ему в крепости-тюрьме, отправил парня по одному маршруту. Очень красиво и разумно все описав. И то, как он оторвется от преследователей. И то, как сможет на корабле переправиться на другой континент, начав новую жизнь. И то, почему тот так старается… Однако, когда Всеволод удалился достаточно далеко от крепости, чтобы скрыться с виду, его догнал призрак эльфа. И поведал очень интересные подробности.

Оказывается, жрецы Аданоса посвящены ему и в жизни, и в смерти. И этому призраку некуда идти, кроме как к своему божеству. Даже на перерождение не уйти добровольно, ибо его душа связана клятвой.

А значит, что? Правильно.

Этому жрецу требуется как-то оправдаться перед своим богом. И привести ему в руки того, кто ломал артефакты Аданоса и убивал его жрецов, – прекрасный вариант. Так что эльф не стал бы доверять советам мертвого жреца. Он понятия не имеет, какие могут быть сложности и ловушки на том маршруте, по которому служитель Аданоса парня послал, но…

После чего посоветовал идти в другую сторону – в старые центральные земли павшей Империи. Там намного опаснее и легко можно погибнуть. Но его там вряд ли ждут. А главное, оказавшись там, Всеволод сможет сам решить, куда идти. Ведь оттуда открываются дороги во все три королевства этого материка.

Логика мертвого эльфа Всеволоду показалась очень здравой.

– Почему ты мне помогаешь?

– Во-первых, ты эльф. Не кривись. Не понимаю, почему ты не любишь нас, но для любого эльфа это очень важно. Во-вторых, ты вырвал меня из этого заточения.

– И долго сидел?

– Семь веков без малого. Почти что с той войны.

– И долго еще? Сколько тебе дали?

– Бессрочно.

– За что это? – удивился тогда Всеволод.

– За то, что я эльф… Долгая история.

– И куда ты теперь?

– Провожу тебя. Удостоверюсь, что все нормально. И домой. Хочу посмотреть на жену, детей… Столько лет ведь прошло.

– А потом?

– Не знаю… Честно… Может быть, и на перерождение пойдут. Но не вот так, в тревоге, а с легким сердцем.

В общем, убедил он его…

Лошадей, на которых Всеволод «укатил» из крепости, пришлось оставить у скал. С собой не перетащить. Просто расседлал и отпустил. А сам полез в горы. И теперь оказался тут. Сидел на камне и думал о том, как жить дальше.

Первостепенной задачей он видел попытку вырваться из той западни, в которую он вляпался, то есть уйти от преследователей.

А дальше?

Наверное, осесть где-нибудь в тишине и покое да попытаться разобраться в магии. Чтобы научиться делать порталы. А потом навестить деда. Живого или хотя бы могилу, чтобы проститься. Этот гештальт Всеволод хотел закрыть, ибо глодал он парня нещадно.

Что дальше?

Да леший его знает! Может, отправиться в гости к Даре и поселиться с ней где-нибудь в тихом местечке, вдали от всех этих разборок и войн. Хотя бы на какое-то время. А если нет? То… придумает что-то. В конце концов, он технически бессмертное существо, наверное. И времени у него вагон. Главное – это дед. Никогда бы не подумал, что станет по нему скучать…

Кто он теперь?

Что он теперь?

Он уже не понимал.

Иногда в нем просыпалось желание позвать богиню Ас-с-саф или Ллос. Но он жестко его в себе пресекал. Только их ему тут не хватало. Особенно после того, что он там натворил у башни.

Хотя о Ллос парень думал.

Ее ему было жаль.

Да, первостатейная стерва. Но у нее была такая судьба, что и врагу не пожелаешь. И наверное, из всех божественных сущностей с которыми он сталкивался, Всеволод лишь к ней сейчас испытывал теплые чувства.

Почему?

Он не мог и сам понять. Наверное, было в их отношения что-то неуловимое.

Дара ему нравилась чистотой души и помыслов. Она как открытая книга. Прямая, честная, правильная. Даже после всей той грязи, через которую ему пришлось пройти. И это подкупало. А Ллос… Лас… Ласселинда…

Это было какое-то извращение. По здравому разумению, от таких нужно держаться подальше. Но, вспомнив их беседы, когда она представлялась Виконией, он улыбнулся. А страсть? Никогда ни одна женщина в мире не вызывала в нем ТАКУЮ страсть! Настолько мощную, что он был готов ради нее убивать… И умирать…

– Глупо, как же это все глупо… – констатировал парень.

Мысли в его голове совершенно запутались от этих воспоминаний, поэтому он плюнул и встал.

Что делать потом, он подумает потом. А ближайший порядок целей вполне определен и ясен. Он решительно зашагал вперед, стараясь пройти подальше от городских руин. Призрак эльфа об этом предупреждал. Дескать, в этих руинах особенно опасно. Там и всякая нечисть бродит, и авантюристы… И неизвестно, кто из них опаснее…

Однако после часа пути Всеволод заметил надвигающийся шторм песчаной бури. Быстро надвигающийся. И он, заметавшись, был вынужден нырнуть в какую-то дыру в полуразрушенном здании недалеко от городских руин.

В то же самое время в другом далеком мире.

– Этот мерзавец отказал! – воскликнула Лауриэль, входя в залу.

– Что? Кто?

– Бог, который поставил ловушку в том мире, куда выбросило Всеволода. Ас-с-саф говорит, что как только он услышал, о ком идет речь, то пришел в ярость.

– Ха! – воскликнула Ллос. – Я же говорила! Ас-с-саф, ты ведь меня слышишь? Я знаю, что слышишь. Предложи этому упертому барану сделку. Мы забираем свое родное и любимое чудовище, а он нам платит за это. Иначе оставляем Всеволода шалить в его песочнице, пока он ее всю не разнесет. Ну и про то, что он тут учудил, кратенько намекни. Сколько на его руках убитых богов, в том числе безвозвратно.

– Думаеш-ш-шь? – спросила появившаяся фигура высокой, стройной и красивой женщины, которая выделялась медной кожей и вертикальными зрачками миндалевидных глаз.

– Если этот бог в ярости, значит, наш малыш его уже за жопку разок цапнул. А он, поверь, такая зараза, что даже мне приходилось применять все свое коварство, чтобы удерживать его в повиновении. И то – регулярно давила грубой силой.

– Так-х-х-ой дерс-с-с-ский?

Ласселинда мечтательно улыбнулась:

– Настолько дерзкий, что я чуть сама не вышла за него замуж, плюнув на все и всех. И даже на то, что я была богиней, а он – смертным. Поверь, я пряталась от него, чтобы не сорваться. Я хотела пойти войной на всех и вся, чтобы заполучить его. Если надо – снизойти до состояния смертной. Даже у отца своего покойного я грезила выторговать после того, как все закончится, его душу, чтобы возродить… И жить с ним…

– Он был бы сломан, – заметила Индилаир.

– Знаю, – враз потускнев, произнесла Ласселинда. – Знаю… Но я цеплялась за любую надежду.

– А почему не могла отказать отцу?

– Я дала клятву. Я не могла отказать… Просто не могла… Ненавижу клятвы!

Ас-с-саф едва заметно загадочно улыбнулась.

Остальные как-то потупились, не зная, что сказать.

– Я перета-а-ам Атан-н-н-нос-с-с-су тф-ф-фои слоф-ф-фа.

– И передай вот это! – бросила Ласселинда ей в руки небольшой кристалл непроглядного черного цвета.

– Шт-т-то эт-т-то?

– Момент гибель всех богов, убитых им. Всех. Мне было плохо, но я смотрела и запоминала. Здесь их боль, их ужас, их страдания. Можешь тоже глянуть, если хочешь.

– Спас-с-сип-п-по, – скривилась в отвращении Ас-с-саф, – но я вос-с-стержус-с-сь…

После чего она скосилась на Лауриэль, что смотрела очень сложным взглядом на Ласселинду. Было хорошо видно то, насколько искренне бывшая богиня говорит, и то, насколько сильна, глубока и всеобъемлюща ее любовь. В обычных условиях Лауриэль бы даже и внимания на это не обратила. Подумаешь? Но сейчас…

Кем была Ласселинда? Бывшей богиней. Притом темной. С огромным опытом как в роли могущественного мага, так и собственно божества. У самой Халиши такого опыта не было ни качественно, ни количественно. Даже несмотря на то, что формально она получалась старше. Только вот активной жизни за ней числилось всего тысячи полторы лет. Все остальное – вспышки перерождений в телах краткоживущих созданий.

Недооценивать ЭТУ влюбленную эльфийку было глупо. Потому что даже невооруженным глазом наблюдалось – она пойдет до конца. Без сомнений, без колебаний, без соплей. И пожертвует всем и каждым, лишь бы быть с парнем.

Готова ли Халиша сойтись с ней в борьбе из-за Всеволода?

Однозначно нет.

Она сама к парню не испытывала ничего, кроме признательности и симпатии. Ну и определенного чувства благодарности. Все остальное – голый расчет. И он не подразумевал самоубийственную борьбу за него с этим влюбленным чудовищем. Да и Ас-с-саф, все прекрасно поняв, мысленно приказала ей оставить свои пустые затеи. Тем более что Всеволод особой симпатии к ней и сам не проявлял.

Лауриэль скосилась на Индилаир. И та понимающе кивнула. Судя по всему, все женщины, что присутствовали на этом собрании, прекрасно поняли расклад. Неприятно и мерзко это было осознавать. Халиша не любила проигрывать. Тем более вот так – по сути, без борьбы. Но когда она встретилась взглядом с Ласселиндой, то вздрогнула, и все ее сомнения развеялись.

Такая решимость!

Такая безжалостность!

Такая страсть!

Все-таки любовь богини, тем более темной, и любовь смертной женщины – две большие разницы. Даже когда богиня пала и превратилась в смертную. Но что это поменяло в ее психике?

– Успокойся! – фыркнула Лауриэль, скривившись. – Никто на твоего Всеволода не претендует! К тому же я ныне синдар и мне за брата замуж выходить никак нельзя.

– Клянешься?

– Клянусь, – произнесла Лауриэль и произнесла формулу древней клятвы собственной силой и душой.

Ласселинда чуть вздрогнула и робко улыбнулась кончиками губ. А на глазах у нее выступили слезы.

Давненько она не плакала. Уже прошло несколько тысяч лет с тех времен, когда еще юная синдар могла плакать… А тут… Первая слезинка. Вторая. Третья. И ее прорвало. Настолько, что поразилась даже Ар’дара, а Индилаир подсела к ней и, обняв, начала успокаивать…

Глава 6

В центральном зале крепости-тюрьмы раздался гудящий хлопок и открылся портал, из которого тут же начали выбегать воины, маги, жрецы. Причем самые что ни на есть элитные. В отборном снаряжении и готовые встретиться в бою с кем угодно. Пусть даже и с самим Вечным легионом.

Сначала крепкие латники в покрытых мерцающими рунами доспехах. Потом боевые жрецы и, наконец, маги. Тоже в доспехах, которые ни клирикам, ни магам ничуть не мешали.

Мощь!

Величие!

Могущество!

Одна беда – в крепости было пусто. И весь этот отряд, который лихорадочно собирал король под давлением верховного жреца Аданоса, ударил в пустоту.

– А где все? – удивился один из магов.

– Вы только поглядите! – воскликнул матерый воин, указав на разрушенную дверь тюрьмы.

Осколки уже давно оттаяли, и выглядело все это совершенно непонятно. Субстантивный диарит – материал очень упругий и эластичный. Разбить его вот так, на осколки, в представлении этих людей было не реально. Но факты – упрямая вещь.

Площадка перед тюрьмой была завалена кусками субстантивного диарита, разбитого так, словно это какое-то хрупкое стекло. А между ними – лужи крови и какие-то иные разводы.

– Что за чудовище оттуда вырвалось?! – воскликнул опытный и престарелый маг.

– Древний, – бесцветным голосом сообщил им призрак.

Все на него резко обернулись.

– Давно не виделись, – криво усмехнулся призрак, обращаясь к толпе. – Можете не дергаться. Наши тела и печати уничтожены.

– Кто же их уничтожил?

– Древний.

– Кто это? Что за древний?

– Точно не могу сказать. Какой-то эльф. Несколько тысяч лет. Его сюда выбросило случайно. Как я понял – во время войны с кем-то могущественным. ОЧЕНЬ могущественным. С Вечным легионом он знаком. Воевал. И даже побеждал.

– Почему он уничтожил жрецов?

– Потому что они хотели уничтожить его. Это самозащита.

– Куда он пошел?

– Я отправил его в пустоши.

– Глупец!

– Не благодарите, – криво усмехнулся призрак. – Он положил всю дежурную смену жрецов меньше чем за десять ударов сердца. Потом остальных, готовых к бою, за пятнадцать ударов.

– Но как?! – ахнул старый и опытный маг.

– Это невозможно! – воскликнул верховный жрец Аданоса.

– Какой резон мне лгать? В жизни и смерти я служу Аданосу. И несмотря на все обиды, постарался защитить вас.

Все замолчали.

– Думаешь, у нас не было бы шансов?

– Посмотрите на дверь. Зайдите внутрь и оцените состояние ока. Он его разбил одним плетением, очень похожим на дуновение ветра. Никогда ничего подобного не видел.

– А зачем он его разбил? Ты разве не объяснил, для чего это сделано?

– Объяснил. И в ответ этот эльф только расхохотался, заявив, что если бы в эту ловушку попался старейшина Вечного легиона, то сначала все тут разнес бы, а потом пошел искать того, кто доставил ему неудобства.

– Старейшина?

– Это те здоровенные громилы. Эльф показал их мне. И поверьте – там война была пострашнее той, что гремела у нас. И он в ней победил. Кстати, с божественными артефактами он тоже хорошо знаком и легко их определяет. И даже может сказать, какой артефакт посвящен какому богу.

– Маг?

– Маг.

– Какого черта?! Как какой-то древний эльфийский маг может это видеть?!

– Он был перенесен вместе с мощным управляющим контуром, который несколько секунд, несмотря на око Аданоса, действовал, завершив начатые изменения.

– Изменения? Ты можешь показать?

Призрак чуть помедлил.

А потом расплылся в монохромной картинке.

Перед зрителями появилось трехмерное пространство склепа. Вспышка переноса.

На полу осталось лежать тело в латных доспехах.

И тут его начало корежить. Не изменять, а именно корежить, словно у него шла какая-то ломка. А потом приятный голос произнес:

– Перенос завершен. Адаптивная трансформация завершена. Система будет отключена через три секунды… две… одну… Пш-ш-ш-ш-ш…

– А что значат эти слова?

– Язык мне не знаком.

– На эльфийский похож. Но он другой.

– Мне кажется, я пару слов понял.

– А поведение? Какое у него поведение?

– Хладнокровен. Безжалостен. Решения принимает быстро. Чужую жизнь не ценит, но к садизму не склонен.

– М-да. Похоже на эльфов.

– Да.

– Да.

– А как он выглядит?

– Он себя возле зеркала рассматривал. Даже снял доспехи и разделся догола. Изучал. И был недоволен…

Последние слова призрак говорил уже на лету, так как все бежали к зеркалу. Всеволод как-то упустил из вида, что оно магический артефакт, который не только отображает отражаемую картинку, но и запоминает. Хотя, скорее всего, ему было плевать.

– Интересно, – голосом натуралиста произнес престарелый маг. – Действительно, несколько странное телосложение.

– Интересно… – куда более заинтересованным голосом произнесла волшебница, который давно перевалило за семьсот лет, но она продолжала держаться за образ юной особы лет восемнадцати. Такой же невинной и безопасной на первый взгляд.

– Не советую, – произнес призрак.

– Почему?

– От него пахнет богами и драконами.

– Богом?

– Богами. Много. Не знаю, что он там учудил, но ты и сама понимаешь, что этот запах значит.

– Ты уверен?

– Я вам вообще рекомендую с ним не связывается. Ему в нашем мире нечего делать. И он по здравому рассуждению просто постарается уйти. Вернуться домой или еще куда-то. Причем как можно скорее. Так что не провоцируйте его и не загоняйте в тупик. Знаю – вы любите. Но и мышь в такой ситуации опасна, а тут совсем не мышь.

– Ты так его боишься?

– Я надеюсь на то, что он сдохнет там, куда я его отправил, и его душа будет возрождена. Как уже бывало, с его слов. Это для него самый простой способ вернуться домой. Тем более что, судя по всему, его уже ищут свои. И они, видимо, уже знают, что он тут. Так что вам придется иметь дело не только с ним…

– Ты не ответил, – хмуро перебил призрака верховный жрец Аданоса.

– Да, я его боюсь.

– Но почему? Он ведь просто сильный маг.

– Древний эльф, которого выбрасывает к оку прямо из боя. Эльф, который, даже не вспотев, разнес тут все и перебил всю вахту жрецов. Древний, от которого воняет богами и драконами. Смертный, который разгромил Вечный легион. Ну даже не знаю, – пожал плечами призрак, – чего тут бояться-то?

– Не сгущай краски!

– Я постарался его убедить, что его станут теперь преследовать и ему нужно поскорее покинуть материк. Если он не сдохнет, то, я надеюсь, последует моему совету.

– Почему ты его не отправил к главному храму? – строго спросил старший жрец.

– Потому что я не хочу, чтобы он там после себя оставил все в руинах.

– Как смертный может противиться воле бога?

– Не знаю, – покачал головой призрак. – Ты меня хорошо раньше знал. Скажи, мое предчувствие хоть раз подводило?

– Ты ведь оказался в этой тюрьме заключенным. Хм. Дай-ка подумать?

– А что тут думать? Кто меня подставил? Кто меня уговаривал пойти на ту сделку, чтобы потом занять мое место? А ведь я не хотел.

– Ну да, – примирительно поднял руки жрец. – Не хотел.

– Вот и сейчас я чувствую, что самым лучшим решением будет как можно быстрее отправить его домой. Он опасен. Смертельно опасен.

– Хорошо, мы тебя поняли, – вяло махнул рукой старший жрец, давая понять, что разговор закончен.

И все бы на этом и закончилось, если бы рядом не вспыхнуло лазоревое облако, оставившее после себя крепкого, можно даже сказать коренастого, мужчину.

Увидев его, все присутствующие опустились на колени. Даже призрак.

– Ты прав, мой верный слуга, – прогрохотал этот гость. – Ты столкнулся с Эленараном эт Миньяр, сыном Аэнорана и потомком Фионлара. Он известен также как Всеволод. Он первородный синдар и лорд своего народа. И он действительно опасен. ЧРЕЗВЫЧАЙНО ОПАСЕН! И на его руках гибель шестнадцати богов.

– Ох… – нестройно выдохнули все присутствующие. Ну за исключением призрака, которому нечем было выдыхать.

– Его родственники обратились ко мне с просьбой открыть портал, чтобы они смогли его забрать. Я отказал. Тогда они потребовали плату, пригрозив оставить порезвиться Эленарана у нас.

– Они издеваются?

– Он, судя по всему, и для них то еще испытание, – мрачно заметил Аданос. – Кроме уничтожения богов, он перебил неисчислимое множество смертных. Многие сотни миллиардов. Это в несколько тысяч раз больше, чем всего разумных проживает в нашем мире.

Установилась гробовая тишина. Все эти люди пытались усвоить услышанное.

– Всеволод – это чудовище. Настоящее древнее чудовище, которое должно быть уничтожено, – насладившись произведенным эффектом, пророкотал Аданос.

– Да! – хором ответили все.

– В дело вмешались древние боги, поэтому я не вправе вам помогать. Таковы правила. Ибо единства взглядов нет. Посему вам надлежит его уничтожить самостоятельно.

– Но как? – задал резонный вопрос призрак.

– Длань Рока.

– Но… – хотел было уже что-то возразить призрак, но Аданос жестом заткнул его.

Мгновение. И призрака окутало свечение. А когда оно рассеялось, перед присутствующими стоял живой и здоровый человек.

– Ты прощен, – пророкотал Аданос. – Ты восстановлен в должности. И ты сделаешь то, что я велю. А ты, – он указал на уже бывшего верховного жреца, – старайся. Очень старайся. Чтобы загладить свои грехи.

Сказал. И исчез в новой вспышке лазоревого тумана.

– Ваше святейшество, – нервно улыбнувшись, произнес бывший верховный жрец и поклонился оживленному призраку. А вслед за ним так же поступили и остальные.

Ни одежды. Ни амулетов. Ничего на вновь обретшем плоть человеке не было. Но его это ничуть не заботило.

Он подошел к волшебному зеркалу и запустил проигрыш записи того, как этот Эленаран осматривал себя. Он пытался вглядеться ему в глаза и понять, как это существо смогло убить стольких?

– Ваше святейшество, портал готов, – произнес один из магов. – Мы должны немедленно доложить о случившимся королю.

– Да, конечно, – кивнул верховный жрец. Сложил затейливым жестом пальцы руки и окутался лазоревым свечением, после рассеивания которого на нем осталась дорогая, но не вычурная одежда. И все необходимые атрибуты положения, включая божественные артефакты.

Пару секунд он помедлил. После чего развернулся и решительно пошел в портал.

Глава 7

Оказавшись в полуразрушенном подвале, Всеволод отошел подальше. Просто потому, что опасался каких-нибудь чудовищ, что скрывала буря. Он их почувствовать не смог, но магическая природа бури намекала на разного рода угрозы. А магией эта буря «благоухала» так сильно, как старые солдатские портянки не пахли после форсированного марша по жаре.

Прошел чуть вглубь.

Расселся.

Но не тут-то было. Ветер стал задувать песок вслед за ним. И вынуждал все дальше и дальше отходить в глубину прохода и постоянно отплевываться. Ибо песок удивительным образом забивался ему в нос, рот и глаза. Словно живой.

На этом странности не заканчивались. Едва этот песок касался старых стен, как тут же в него врастал. И уже через каких-то четверть часа полностью замуровал камнем… Подбегая к этому укрытию, Всеволод уже заметил такие «закупоренные» тоннели. Они выглядели странно и подозрительно. Однако времени подумать у него попросту не имелось. Тогда. А сейчас уже было поздно.

Он подошел ближе.

Постучал в этот «песок».

Но тот отозвался чистым звуком монолитного природного камня.

Прислушался, приложив ухо к этой твердой преграде. Буря все еще бушевала. Он решил спешно «валить». Ему стало совершенно очевидно, что он попал в ловушку. Кем и зачем расставленную – неизвестно. Но, скорее всего, вскоре его тут обнаружат. Или те, кто расставил свои сети, или те, кто этим пользуется к своей выгоде. Во всяком случае, если вспомнить рассказы того эльфийского призрака, то сомнений в насыщенной жизни этих пустошей отпадала. Здесь хватало всяких тварей. В том числе самых опасных – двуногих. А уж эти мерзавцы весьма адаптивны и легко приспосабливаются под практически любые особенности среды.

Подземный коридор ветвился самым причудливым образом. Точнее, он следовал какой-то логике и имел указатели. Только они для Всеволода ничего не значили, поэтому он шел, опираясь на свое чутье.

Пару раз натыкался на примитивную нежить вроде старых зомби, изрядно высушенные и неповоротливые тушки которых он легко «успокоил» с помощью своего меча. Быстро и в целом без проблем. Стараясь сильно не шуметь. Благо, что разваливались те буквально после первого удара. Что немало настораживало.

Так не бывает.

Он хорошо помнил, что такое зомби.

С этой дрянью он в свое время был вынужден очень приличное время возиться. А тут все как-то не так и не то.

Они рассыпались прахом.

Пылью.

Словно были иллюзией.

Хотя вот вроде как топают, мычат чего-то, опасно надвигаясь.

Но один удар – и их тела, не долетая до земли, обращаются в прах. Даже костей не остается.

Странно…

Очень странно…

Один раз ему встретился отряд из трех каких-то маленьких человечков очень странного вида. Гоблины или нет, но похожие, поэтому он их именно так и окрестил. Увидев его, они тут же побежали, но воздушный молот, брошенный вслед, помог им… хм… на повороте. И они с «веселыми» криками улетели в пропасть.

Строго говоря, что это за бездонная вертикальная шахта, Всеволод так и не понял. Выглянул в один из таких проломов. Осмотрел их. Включая все свои способности. И не понял ровным счетом ничего. Сводчатые потолки этих конструкций наблюдались довольно отчетливо. А вот дно – нет. Оно уходило куда-то в никуда. И в отличие от тюрьмы Аданоса, в нем не чувствовалось ничего божественного. Просто пустота… Словно дыру эту проковыряли сквозь планету.

Посему, выбросив этих странных, похожих на гоблинов существ в пролом, Всеволод прислушался. Крики удалялись равномерно. И так до тех пор, пока не угасли. Но опять-таки – очень плавно. Словно они не ударились или попали в портал, а просто улетели куда-то очень далеко. Достаточно для того, чтобы даже уши высшего эльфа не могли уловить их крики.

– Опасное местечко… – тихо буркнул он.

И постарался в дальнейшем держаться от него на некоем расстоянии. Ибо «полет шмеля» в случае падения грозил не только смертью, но и чем-то похуже. Чем – Всеволод не понимал, но словно бы нутром чувствовал.

Спускаться вниз, в глубину этих бесконечных ходов, совсем не хотелось. Но верхние ярусы все больше и чаще оказывались наполнены ненужными «персонажами». Он их чувствовал. И старался избежать потенциально опасных контактов.

Еще совсем недавно там, в тюрьме Аданоса, ему требовались усилия, чтобы почувствовать любые упорядоченные сущности поблизости. Живых. Мертвых. Не так-то и важно. Но здесь, в этом подземном городе, что-то произошло…

Он вдыхал воздух и чувствовал, как он приносил намного больше информации, чем раньше. Вонь, которой тут хватало, не раздражала. Она просто констатировалась.

Вот – дерьмо.

Вот – гоблин какой-то.

Пахнут на первый взгляд одинаково, но второй шевелится. Ну и сердце слышно, как стучит.

Всеволод умом понимал, что должен паниковать. Но… не мог. Его органы чувств просто обострились. Однако это не вызывало никакой рези или перегрузки. Он поймал себя на мыслях о том, что воспринимал это как нечто обычное, естественное свое состояние. И даже чувствовал будто бы рад, что наконец смог стать «самим собой».

– Адаптивная трансформация завершена, – медленно повторил он те слова, что услышал сразу после переноса. – Так вот, значит, что за сюрпризы ты кроешь в себе… трансформация… Кем же я стал? Что я за чудовище?

Он чувствовал живых. Ощущал мертвых. Замечал ловушки и опасные места. Отмечал следы других существ, которые иначе бы никогда и не заметил. Мир раскрасился для него совсем иными красками. Словно он был ранее слепым, глухим и безносым. Но главное – обнаружил, как внутренние ресурсы организма стремительно наполнялись. Магический резерв заполнялся какими-то конскими темпами, и он, пользуясь этим, активно «забивал» опустевшие еще в тюрьме накопители.

Это все тревожило его мозг. Даже несмотря на то, что эмоциональный фон оставался крайне стабильным и благодатным. Что навело его на мысль о какой-то аномальной зоне.

И…

И он, сделав над собой весьма нешуточное усилие, сначала остановился. А потом двинулся наверх.

Ибо осознал – это ловушка.

Кто-то заманивал его. Кто-то вел его. Кто-то пытался его захватить, воздействуя на его сознание и психику, пьяня и соблазняя могуществом. И управляя всеми этими мелкими уродцами, что населяли эти «норы».

Но каждый новый шаг давался тяжело.

Противники стали встречаться чаще. Намного чаще, чем раньше. А эта чужая воля давила, замедляя движения. Будто на плечи Всеволода навалилась целая скала. Хотелось лечь. Просто лечь и заснуть, обретя покой.

Это окончательно его убедило в правильности выводов.

И он был вынужден сделать то, что учудил там, у руин старого дома, когда дрался с темными жрецами. Он направил ману в собственную кровь.

Мгновение.

Казалось, что его обожгло изнутри настоящим потоком раскаленной лавы. Боль. Жуткая боль. Но следом ушла тяжесть в теле, прояснилось сознание и… из носа на камни начало капать что-то зеленое.

Кап.

Кап.

Кап…

И вот из носа выскочил какой-то червячок, начавший извиваться в луже этой жижи. Маленький. За ним еще один. Еще. Еще… Потом и изо-рта сколько-то вывалилось… Пока наконец на полу перед ним их не оказалось с пару дюжин.

– Что за… – ошалело произнес Всеволод, уставившись на этих тварюшек. С их выпадением из носа давление пропало полностью. А слух улавливал, как в разные стороны от него разбегаются многочисленные ноги. Гоблины, которых что-то влекло сюда, теперь разбегались.

Секунда.

И он ударил ногой, пытаясь раздавить эту дрянь. Но… эти червячки словно почувствовали это. И прыснули во все стороны, выходя из зоны поражения. Так что его сапог ударил пустой камень.

– Да что вы такое?! – воскликнул Всеволод в ярости.

«Мы – друг», – прозвучало в его голове.

– Друг, значит, – прорычал он, заводясь. У него был иммунитет к ментальной магии. И его задело, даже испугало то, что эти личинки иллитидов нашли уязвимость в его привычной броне. А это, как понял Всеволод, именно они. Да, вместо одной их потребовалось больше двух десятков. И контроль получался очень сомнительный. Но это выглядело очень пугающе. До жути…

Паника и ужас охватили его, когда он заметил, что эти паразиты поползли к нему. И он лихорадочно отправил в свою кровь всю ману, что была накоплена в его организме. Разом.

От чего внутри вспыхнул какой-то жуткий огонь.

Всеволод заревел голосом полным боли, злобы, раздражения и тоски. Не хуже настоящего дракона. И вместе с этим ревом из его глотки вырвалось пламя, густо смешанное с потоками воздуха.

Секунда.

И этих паразитов сдуло, выбросив в расщелину, ведущую к той жуткой вертикальной шахте. Куда и улетели их кривляющиеся тельца, охваченные пламенем…

И тишина.

И тьма.

Он банально отключился. Как и тогда…

Сколько он провалялся на этих камнях? Неясно. Однако, когда очнулся, он дико хотел жрать, и его вновь колотил холодный пот. Но рядом никого не было. И чутье подсказало – к нему просто боялись подходить. Вон какой-то гоблин наблюдал за ним с той стороны пропасти. Однако в глазах его читался неподдельный страх, и приближаться он явно не спешил.

Всеволод поднялся.

Подхватил свой меч, забросив его на плечо.

И продолжил свой путь вперед. Решая разом две задачи. Во-первых, поиск еды… ЖРАТВЫ! Во-вторых, обдумывание способа обретения паразитов.

Вот хоть убей – он не помнил, где их подхватил.

Или у него попросту заблокирована память? Хотя… Там, в тюрьме, возле башни. Это было единственное место, где он был уязвим. Конечно, еще мог быть склеп, где Всеволод также себе позволил сон. Но там, если верить призракам, никто живой не мог существовать. Кто-то, конечно, мог лгать. Но не все же? Да и проболтались бы, заметив, как эти паразиты заползают ему в нос или куда-то еще. А там, у башни, призраки явно заинтересовались печатью и могли тупо все прозевать.

– Да, точно… – буркнул сам себе под нос Всеволод. – Только как эта мерзость попала туда? Или я его подхватил не там?

Раз за разом прокручивая ситуацию, Всеволод все больше убеждался, что с высокой вероятностью этот «подарок» был ему подложен намного раньше. Но кем? И зачем? Эти паразиты явно были личинками иллитида. Однако ментальное влияние на него иллитидов сведено к нулю. А тут вон, пожалуйста, хотя и крайне ослабленное. И главное, почему они сбежали?.. Неужели на них так подействовала «кровь дракона»? Ведь тот рыжий бог-дракон говорил, что во всех синдар течет кровь дракона, и это не шутка. И что в нем и его роде она сильнее всего. Так что вкупе с внешними признаками, закачивая ману в собственную кровь, словно бы принося эту энергию в жертву ей, он как-то усиливает то древнее наследие. Временно или нет – неясно. Но после каждого использования его вырубало. И это пугало, настораживало и заставляло задуматься.

В связи с этим Всеволод полностью отметал личинок как «наследство» от отца и сына драконов. У них явно были сложности во взаимоотношениях с иллитидами. Вон как личинка драпанула от пробудившейся крови.

Тогда кто?

Шар? Могла. Но почему иллитиды? Те держались от нее подальше. Или нет? Неясно. Шар умела удивлять.

Ллос? Тоже могла. Но дракон полностью его пересобрал там, на балконе, уничтожив любое влияние темноэльфийского божества. И кстати, «наследство» Шар он тоже уничтожил.

Кто еще?

Непонятно. Во всяком случае, он не понимал, где и когда этих тварей ему могли подсадить. Действительно опасным местом оставался склеп «сестренки» Халиши. Но у той явно с иллитидами не имелось ничего общего. Или это не они? Черт его знает. Личинки очень похожие…

С этими мыслями он и добрался к каким-то более-менее обжитым помещениям. Вонь гоблинов здесь встречалась чаще и больше. Однако они сами разбегались при виде Всеволода, а те, что были крупнее, просто отходили с дороги.

Почему?

А черт его знает. Но его это вполне устраивало.

Взгляд их был разный. Но явной агрессии он не замечал. Даже рыка или оскала. Скорее страх и уважение в некой произвольной смеси.

Наконец он наткнулся на своеобразную кухню. Оценив «чистоплотность» гоблинов, Всеволод решил идти на самый сильный запах. И не прогадал. Ибо, выйдя к горе гниющих объедков, он достиг и… хм… трапезной. Залы с длинными грязными столами и суетящимися промеж них мелкими уродцами.

Завидев его, они все прыснули врассыпную.

Даже несколько крупных гоблинов, оставив лишь удивленно озирающегося большого такого детину. Огра или чего-то в этом духе. Во всяком случае, он был на головы полторы выше Всеволода и отличался удивительно крепким телосложением.

И вот этот самый громила невольно заступил ему дорогу. Просто оказавшись на пути в дальнюю часть зала, где виднелись туши мяса и какие-то клетки. И ладно заступил – еще и насупился, с раздражением глядя на него.

– Свалил. Быстро, – холодно произнес Всеволод.

Но эта гора мяса либо не понимала языка, либо тупо не боялась его, либо и то и другое вместе. Он положил левую руку на подсумок с «музыкальным» артефактом и воспроизвел рык Арадура – могущественного дракона, сына верховного божества родного мира для изначальной сущности Всеволода. Того, при ком не врут.

Просто рык.

Не очень громкий.

Но подпустил на долю секунды образ надвигающейся чешуйчатой громадины. Словно дракон внезапно очутился в этом зале.

Секунда.

И огр, уронив громадный тесак, побежал куда-то, оставляя после себя мокрый след. Примитивное сознание, не отягощенное интеллектом, слишком буквально все воспринимало.

Не только оно.

Топот сотен ног послышался отовсюду. Это убегали гоблины, которым стало интересно, чем закончится столкновение незваного гостя и этого здоровяка. Он, видимо, здесь имел весьма немалый авторитет.

В клетках, которые располагались в дальнем углу зала, за горкой неразделанных туш каких-то животных тоже раздалось шевеление. Но очень быстро утихшее. Видно, те, кто в них сидел, решили не привлекать внимание к себе.

Всеволода это вполне устраивало.

Он подошел к одной из таких туш, похожих на каких-то копытных. Отхватил мечом ей заднюю ногу. И, усевшись на относительно чистую лавку, начал есть. Жрать то есть.

Шлем он снял, поставил рядом.

И теперь без всякого стеснения откусывал изрядные куски сырого мяса. Быстро разжевывал их. Глотал. И снова откусывал. И это было вкусно.

Тогда, у руин, он не успел даже толком осознать то, что он делал. Сейчас же… сидел и ужасался. Но даже не пытался прекратить эту жутковатую трапезу. Тем более что его измененные зубы удивительно легко отрезали куски мяса. Словно это была не сырая плоть, а вареная картошка или еще что-то в этом духе.

Ну и вкус.

Он был божественным.

Никогда ранее Всеволод не был поклонником ни тартара, ни суши. Просто не нравилось. Сейчас же он попросту наслаждался сырым мясом. Столько оттенков! Настолько богатый и нежный вкус!

Увлекшись, он невольно хватил зубами кость. И… она треснула. Бедренная кость. Сам же едок ощутил это как незначительное сопротивление. А в его рот попал костный мозг, показавшийся ему еще бо́льшим деликатесом.

Усилием воли остановившись, он замер.

Это было странно и страшно.

Сначала эта мерзость, похожая на личинок иллитида. Теперь эта жутковатая диетическая страсть. Как это все воспринимать? Иллюзия? Может быть, он сейчас лежит где-то там у входа заваленный песком, который его поначалу смог изрядно припорошить. И он его даже наглотался…

«Стоп! – пронеслось в голове у Всеволода. И он встал, роняя ножку на пол. – Точно! Песок!»

Он ведь чувствовал в нем угрозу. И его им немало накрыло, когда буря добралась до укрытия. Пришлось даже отплевываться, ибо он попал в рот, нос и глаза. А значит, мог принести и личинок. Пусть не таких больших, как те тварюшки, выпавшие из него. Но чем черт не шутит? В конце концов, там ведь было не видно ничего.

«Хотя что это мне дает?» – пронеслось у него в голове…

Так или иначе, но он насытился, обдумывая новые факты. Относительно, конечно, насытился. Ибо казалось, что желудок у него просто бездонный. Три ножки в нем исчезли без всяких проблем. А раньше ему и одной хватило бы за глаза на день или даже два.

Усилием воли остановив свой жор, он подхватил шлем и направился дальше, туда, куда убежал тот огр. И именно здесь тот и находился. Лежа. Не вписался в поворот и просто влетел в низкую для него каменную балку, от чего разбил себе голову.

А вокруг клетки.

Много клеток…

От входа в зал всего оказалось не разглядеть из-за кучи развешанных неразделанных туш. Ибо просторный зал в этом месте переходил в достаточно разветвленную систему помещений с загона и клетками. И на первый взгляд конца-края им не было.

Преимущественно здесь находились четвероногие животинки, туши которых лежали и висели у входа. Эти твари больше напоминали каких-то мелких и тупых демонов. Во всяком случае, в полном сборе. Там-то они лежали выпотрошенные, без голов, с отсеченными до колена ногами и лишенные шкуры. И… в общем, Всеволод постарался не думать, что он только что сожрал кучу мяса каких-то разумных существ…

Чем они сами питались?

Бог весть. Он не знал. И знать не хотел. Потому что нигде поблизости никаких кормовых запасов каких-то особых не наблюдалось. Как они тут появлялись? Еще более сложный вопрос.

Так что парень просто шел сквозь ряды этих клеток и более масштабных загонов. Старался к ним не приближаться.

Сотни и сотни метров.

Казалось, что здесь находились тысячи или даже десятки тысяч этих четвероногих. Всеволод остановился и осмотрелся.

Постарался почувствовать упорядоченные сущности, как прежде. И очень скоро обнаружил, что в конце этого коридора, за поворотом, что-то не то. Оттуда «пованивало» чем-то особенным.

Так и есть.

Какие-то гуманоиды. И они смотрели на незнакомца со смесью ужаса и ненависти. Видимо, посчитав за местного обитателя.

– И как вы тут все оказались? – не выдержав, спросил Всеволод, когда его осенило – это авантюристы. Обычные приключенцы всех мастей, которых каким-то ветром сюда занесло. – Вас они что, тоже жрать собираются?

– А ты кто? – первой нарушила тишину странная женская особь с красной кожей, изящными рожками и прочими признаками демонической породы. Но умеренной. Явно смесок какой-то.

– Прохожий, обшит кожей, – буркнул Всеволод, снимая шлем.

Он ведь его надел на всякий случай, когда отправился осматривать клетки. Да, верхнее забрало было открыто. Но слегка светящиеся глаза пугали и не позволяли нормально разглядеть вполне обычное лицо.

Шлем скользнул ему в руку, и по клеткам с гуманоидами пробежал облегченный вздох.

– Эльф. Эльф… – слышалось отовсюду.

– Выпусти нас! Спаси!

Всеволод же не спешил с действиями:

– Как вы здесь оказались?

– Пленники, – хмуро произнес довольно крепкий мужчина. – Прятались от песчаной бури. Пошли на нижние этажи. Там нас всех и повязали.

– А что там?

– Какие-то твари с щупальцами из морды, – произнесла краснокожая.

– И они заставили вас подчиниться?

– Да…

– Ты знаешь? – удивилась красная.

– Это иллитиды. А песок бури, видимо, их рук дело… – произнес Всеволод и осекся. Он увидел в стороне мощную клетку с демигрифоном. Братом-близнецом своего Гаврюши. Который, видимо, погиб там, на вершине башни, во время взрыва. Или нет?

– Эй! – крикнула красная. – Не подходи к нему близко! Он очень опасен!

Демигрифон тоже заметил внимание к своей персоне. Но даже не пошевелился, просто холодным и не предвещающим ничего хорошего взглядом смотрел на этого «человечка». Но человечек спокойно подошел. Несколько других двуногих что-то нехорошее кричали, явно предупреждая его держаться подальше. Но он их не слушал.

Он взялся за прутья клетки.

И посмотрел на него с какой-то… жалостью…. «ЖАЛОСТЬЮ?» От этой мысли демигрифон аж подскочил и зарычал, взбешенный этим обстоятельством. И тут же замер… Потому что этот двуногий начал вспоминать Халишу. И не только ее…

– Ты не Гаврюша… – тихо произнес он. – Ты ведь не умирал с тех проклятых времен. Да?

Демигрифон кивнул в знак согласия.

– Как же ты оказался здесь? Сестра не почувствовала тебя. Она думала, что больше никого не осталось.

«СЕСТРА?!» – вновь пронзила голову демигрифона мысль. Он подошел и осторожно обнюхал руку, которую этот двуногий сунул в клетку. Она действительно пахла чем-то похожим на дом Некехары. И, заметив скепсис в глазах демигрифона, двуногий начал вспоминать, показывая произошедшее. То, как он ее спас. То, как возродил. То, как она вернулась. И то, как они стали родичами, поделившись частичками души. А еще он видел Ас-с-саф. Древняя богиня тоже уцелела в той бойне.

Взгляд демигрифона от этих сведений повеселел, потеплел, и он, кивнув на клетку, ударил ее клювом. Тут же вспыхнули руны. И медленно угасли. Двуногий несколько секунд с недоумением смотрел на него. А потом произнес:

– Она не дает тебя найти?

Демигрифон кивнул.

– И их тоже?

Он снова кивнул…

Всеволод медленно прошел вокруг клетки, внимательно ее осматривая. Все окружающие молчали. Они с каким-то ужасом наблюдали за тем, что этому странному эльфу удалось договориться с чудовищем, казавшимся им диким и необузданным. А тут – раз! – и ставшим отвечать на его вопросы вполне осмысленно. Словно тот читал его мысли…

– Читал мысли… – тихо произнесла краснокожая. – Так вот в чем секрет.

Все оглянулись на нее.

Но в этот момент что-то загудело. И пленники уставились на небольшой ярко-белый шар в руке эльфа, которым тот резал прутья клетки. РЕЗАЛ! Хотя этот материал жаром не расплавить…

Секунда. Другая. Третья.

И первый прут с гулким звоном упал на каменный пол. А эльф отрезал уже второй. Демигрифон же спокойно наблюдал, отойдя в дальний угол клетки…

Глава 8

– Стой! – грозно произнес удивительно громкий голос из-за спины.

Всеволод обернулся и увидел трех иллитидов.

Высокие, крепкие гуманоидные фигуры. Лысые черепа. Внимательные жесткие глаза. И… осьминоги вместо рта. Ну или что-то подобное, что скрывало жутковатого вида рот и выступало дополнительными манипуляторами.

Суховатые руки с мощными когтями выглядели опасно. Казалось, что они настолько сильны, что в состоянии пробить даже стальные латы. Про обычную плоть и речи не шло. Иного оружия он у них не наблюдал.

– Почему? – наконец вальяжно спросил Всеволод.

– Это наша добыча.

– Вы хоть понимаете, кого пленили?

Тишина. Иллитиды не ответили. Вместо этого они усилии ментальное давление. Но без личинок внутри оно разбивалось о Всеволода, как волна о прибрежную скалу, не причиняя никакого ущерба. Так – легкая щекотка.

– Это, – махнул он в сторону демигрифона, – подданный моей сестры.

– Да кто ты такой?! – невольно спросил один из иллитидов, явно раздосадованный и раздраженный тем, что Всеволод не поддается их влиянию.

– Лучше тебе не знать, – криво усмехнулся парень. – На меня ваши штучки не действуют. Даже личинок я выплюнул. Полагаю, их обгорелые трупы вы уже видели?

– Видели, – ответил другой из иллитидов.

– Заходи вон в ту клетку, – произнес третий. – Нам будет интересно тебя изучить.

– Или что?

– Или мы на тебя натравим гоблинов. Думаешь, что справишься с тысячами этих мелких уродцев?

Всеволод улыбнулся.

Эти иллитиды были увешаны амулетами, защищающими их от разного рода магического воздействия. Да и сами давили ментальной силой – дай боже. И если бы не шепот Илуватора, то они бы давно раздавили волю Всеволода.

Прикрыв глаза, он постарался почувствовать упорядоченные сознания вокруг. И обнаружил десятки тысяч гоблинов, которые спешили приблизиться. Сотни, а то и тысячи уже толпились совсем рядом.

– Последний раз я предлагаю вам разойтись миром.

– Ты так уверен в своих силах? – с явной усмешкой спросил один из них.