Дело о разбитом сердце бесплатное чтение

ПРОЛОГ

– Всё в порядке! Этот мостик выдержит ещё пятерых таких, как вы!

Такими были последние слова, которые я услышала от гида на экотропе. Не спрашивайте, чего меня туда вообще понесло.

Просто решила разнообразить свой досуг, как-нибудь необычно, чтобы фоточки в соцсетях потом.

Увы, момент моего падения в речку Горечайку я заснять не успела. Да и выложить бы этого не смогла.

Вот только-только носки моих розовеньких “лодочек” неуверенно ступали по шаткому мостику, и вот они уже соприкасаются с поверхностью реки. Но вопреки названию, не плывут, а продолжают погружение. Вместе со мной в полный рост.

Кажется, висячая дощатая конструкция проломилась посередине. И это ведь я еще одна по мосту шла. Ну, да, каблуки были для этой прогулки совсем неудачным вариантом, и один застрял между досточками… наверное, я дернула слишком сильно. Вот всё и рассыпалось.

Когда над моей головой сомкнулись зеленоватые речные воды, я зажмурилась, попыталась не дышать, а потом запоздало вспомнила, что надо колотить руками и ногами, чтобы выплыть.

И вопреки здравому смыслу, с которым я вообще очень редко дружу, заорала от ужаса.

Точнее, попыталась, потому что в воде орать не просто неудобно, но и вообще невозможно.

И вдруг я поняла, что мои руки-ноги колотят уже по воздуху.

Или я к плаванию адаптировалась, или меня на берег вынесло.

– Кажется, она жива! – услышала я незнакомый и очень испуганный женский голос.

– Ага, вон как руками машет. И ногами. Чуть по уху мне каблуком не заехала. – отозвался какой-то мужчина.

– А может, это предсмертные конвульсии у нее?

– Ой, не хотелось бы. У нас же лицензию отберут! Где это видано, чтобы посетительница померла, когда наливала себе лимонад из магического ларька?

Магический ларёк?

Лимонад? Что за бред мне чудится?

– Даже не знаю, что лучше, – с сомнением протянул уже новый мужской голос, – если она помрет, лицензии лишимся. А коли очнется, эта стерва нам жизни не даст и всех засудит, так что по миру пустит.

Я открыла, наконец, глаза, и не поняла, где нахожусь. Ясно одно – лежу на каком-то твердом полу, а надо мной в позе “Наташа, вставай, мы всё уронили”, склонились двое мужчин и одна женщина. И обеспокоенно заглядывают в лицо, словно уже апокалипсис наступил.

– Где я выплыла? – спросила я. И тут же взвизгнула. Потому что голос был внезапно чужим. Как и визг!

Да, наверное под водой у меня случилось кислородное голодание и он измениться мог… но не настолько же!

– Мисс Холмс, как мы рады, что вы очнулись! – притворно обрадовалась женщина.

Ага, слышала я, что они обо мне говорили. Или не обо мне?

– Как вы себя чувствуете? – спросил один из мужчин.

– Себя? – переспросила я и ойкнула. Опять не своим голосом. – Знаете, мне кажется, я чувствую не себя.

Трое моих “котят” переглянулись.

– Можно мне зеркало? – спросила я, постаравшись принять сидячее положение.

Один из мужчин пожал плечами, второй явно боролся с собой, чтобы не покрутить у виска пальцем.

А женщина торопливо достала из кожаной сумки, похожей на котомку, большое овальное зеркальце.

Одного взгляда в него было достаточно, чтобы понять: я рехнулась. Потому что вместо меня, курносой блондинки с аппетитными румяными щечками, отражалась незнакомая рыжая личность с острыми чертами бледного лица.

– Детектив Холмс, – сказал мужчина, тот, что плечами пожимал, – мы очень сожалеем об этом инциденте. И не понимаем, как мог выйти из строя совершенно исправный автоматический лимонадный ларек. Но мы разберемся, и обязательно примем меры.

Детектив? Холмс?

Я огляделась по сторонам в поисках мрачного персонажа в клетчатом кепи, с трубкой в зубах и скрипкой в руках. Но потом сообразила, что обращаются ко мне. Это я – детектив Холмс. И трубки у меня нету.

Меня осторожненько подняли с пола под руки, и я смогла оглядеться. Какое-то странное помещение, похожее на небольшой торговый центр или крытый рынок, но очень непривычного вида.

Голова у меня кружилась и я толком не могла разглядеть детали обстановки.

А тут и новый персонаж подоспел, отвлек. Молодой мужчина в форменной одежде ярко-зеленого цвета, с желтыми нашивками вместо погон. На груди – эмблема в виде птицы, кажется, сокола.

– Бренда! Извините, что я не дождался вас в кабриолете, как вы распорядились. Но мне позвонили из участка и велели возращаться. Подозреваемого задержали и доставили для допроса. Судья требует, чтобы вы срочно им занялись. Все же, таких громких дел в Зидаире не было уже много лет… Вы уж простите, что так вышло.

Не знаю, почему меня должна беспокоить общественная жизнь Зидаира и как я стала рыжеволосой, безвкусно одетой женщиной по имени Бренда Холмс… но совершенно ясно, что сейчас меня заставят допрашивать какого-то опасного субъекта, может быть, даже убийцу.

И как мне, простому продавцу из отдела косметики, справиться с такой необычной задачей?

ГЛАВА 1

При слове “кабриолет” я вообразила открытую карету, запряженную лошадьми. Несколько старомодная внешность моих новых знакомцев меня на это натолкнула. Но нет, местный кабриолет оказался почти обычным автомобилем. Примерно конца девятнадцатого – начала двадцатого века. Открытый, но с подвижным верхом, то есть если начнется дождик крышу можно быстренько натянуть над головой водителя и пассажиров. Сейчас же салон этого средства передвижения отлично просматривался с улицы. Я насчитала шесть посадочных мест: водительское, одно пассажирское рядом с ним, и еще два ряда по два кресла позади.

Интересная конструкция, но выглядит надежно.

Что со мной происходит? Я обожаю читать детективные романы. Может, попала в один из них? Во сне, например. Или в состоянии шока. Но смысла гадать об этом нет, я иногда философ и предпочитаю следовать за событиями, плыть по течению. Хм. В свете того, как я сюда угодила, это даже не метафора. Может быть я на самом деле где-то плыву, без сознания.

Я застыла у кабриолета, не зная, куда мне нужно садиться.

Но тут помог мой спутник, молодой человек в зеленом, которого я про себя успела окрестить попугайчиком.

Он суетливо распахнул передо мной дверцу автомобиля, ту что сразу за водительским сиденьем. А сам уселся позади меня.

Водителем был сурового вида мужчина, в длинных усах и высокой кепке. Его черная униформа выглядела запыленной. Еще бы, он же ездит по дорогам в открытом кабриолете.

Мы неспешно тронулись, и я удивилась, насколько тихо передвигается этот автомобиль. Не услышала ни гудения мотора, ни еще каких-то технологических шумов. Правда, звуки улицы слышались очень отчетливо, но мне это было интересно, ведь я оказалась в незнакомом городе, а может даже мире. Кто я теперь, попаданка?

В голову вдруг закралась шальная мысль, что на самом деле я действительно детектив Бренда Холмс, а жизнь продавщицы Галины мне приснилась, пока я отходила от удара… чем там меня шарахнуло? Током, магией?

Как бы еще узнать, что за дело сейчас расследует эта мисс Холмс?

– Э-э-э… – я хотела обратиться к своему спутнику, повернувшись назад, но сообразила, что не знаю, как его зовут.

Парень испуганно подскочил на своем месте.

– Вы что-то хотели, Бренда? – спросил он так угодливо, что я поняла – детектив Холмс весьма вредная женщина. Токсичная, как бы сказали девочки в нашем отделе. Очень модно нынче словечко.

– Опиши мне коротко ситуацию, – потребовала я, постаравшись, чтобы мой голос звучал уверенно, – почему судья настаивает, чтобы мы прямо вот так, вынь да положь, допросили этого преступника?

– Но как же? – попугайчик захлопал белесыми ресничками. – Вы уже второй раз вызываете Матиаса Колера, первый раз его пришлось отпустить за недостатком улик. А сейчас вскрылись новые факты. И вы сами сказали, что если господин Колер попадет к вам во второй раз, то из допросной выйдет в наручниках. Потому что ваш долг как главного детектива – не дать ему совершить новое убийство.

Всё-таки мне придется иметь дело с душегубом! Но как выяснить обстоятельства дела? Надо сформулировать вопрос, чтобы этот доктор Ватсон рассказал, что происходит.

Я соображала, как выбить из него, что мне надо, но тут кабриолет остановился. Причем вот так сразу, не замедляясь. И при этом меня даже не тряхнуло. Транспорт здесь не как у нас, определенно. И законы физики тоже, кажется, работают иначе.

Мы припарковались почти вплотную к трехэтажному зданию. Длинное, темно-коричневое, мрачное, с высоким крыльцом. А над ним надпись, которую я очень хорошо смогла разобрать: “Полицейское управление Зидаира”. И эмблема с соколом рядышком.

Бренда Холмс прибыла на работу.

Расторопный попугайчик открыл передо мной дверь участка и я оказалась в полутемном холле. На входе стояла будка с охранником. Рядом даже служебный пес сидел жуткого вида, очень похожий на адскую гончую с картинок. Двухголовый!

– Пропуска прикладываем к магическому шару на вхоооод! – разлилось из-под козырька будки.

Я сделала неуверенный шаг вперед. Понятия не имею, в каком кармане Бренда Холмс носит пропуск, а шарить по сусекам как-то глупо и подозрительно. С опаской я посмотрела на страшного пса. А он… он сделал то же самое. И потом вовсе, заскулил, поджал хвост и попятился, пытаясь спрятаться в будке. И скорее всего, залезть к охраннику на ручки.

– Арчи, кто там? – голос дежурного стал сначала испуганным, а потом понимающим. – Мисс Холмс, вы вернулись с обеда!

– Я не помню, где мой пропуск, – призналась я.

– Ничего страшного, проходите так, – сказали мне из будки.

Кто же такая эта Холмс?

Я прошла вперед и встала, как копанная. Передо мной была развилка. Нужно было выбрать, в какое крыло идти, в правое или левое. Пришлось дождаться, когда мой попугайчик приложит что-то, похожее на деревянную бирку, к большой полупрозрачной сфере, стоявшей перед пропускным пунктом. Шар стал зеленым, и мой сопровождающий вскоре ко мне присоединился.

– Куда мне идти? – спросила я. Мне даже не приходилось стараться, чтобы голос уверенно звучал, потому что все модуляции уже были настроены на бездушный и высокомерный тон. Поинтересуйся я, который час, это прозвучало бы как обвинение в убийстве времени, не меньше.

– О, простите, Бренда, я не догадался, что вы сразу же захотите пройти в допросную, – попугайчик тоже жалобно заскулил, как двухголовая адская псина, – это мой вопиющий недочет, прошу не судить строго.

– Проехали! – грубо сказала я. Ну, не получалось у меня говорить по-другому. Ободряюще, кокетливо или еще как-то по-человечески.

– Чет-чет-вёртая допросная, – проблеял, заикаясь, попугайчик. Как бы узнать осторожно его имя? Может, к нему обратится кто по дороге.

– Веди, – велела я. И ногой притопнула. Раз уж я стерва, придется вести себя соответственно. А то раскусят, что я тут без билета путешествую.

Мы свернули направо, и оказались в широком коридоре. По обе стороны я видела двери кабинетов, подписанные как “Переговорная”, “Допросная №1”, “Комиссариат” и так далее. Попалась “Комната отдыха” и “Место для перекуса”. Да-да, так на табличке и было написано. Хорошо, что местный язык я понимаю без проблем. Ох, божечки, когда ж я проснусь-то? Или выплыву.

Может, меня приведет в чувство прекрасный спасатель, вытащивший бездыханную белокурую русалку из тины речной.

Прямо сейчас он делает мне искусственное дыхание, и вот-вот я откликнусь на его усилия…

– Четвертая допросная! – сообщил попугайчик, отпирая дверь чем-то вроде магнитного ключа. Точнее, он вытащил из кармана очередную круглую деревяшку и приложил ее к двери пониже ручки. Замок щелкнул и мы зашли в помещение с белыми до невозможности стенами. В нем был длинный стол с двумя креслами друг напротив друга. И в одном, лицом к двери, сидел мужчина, который запросто мог быть тем самым спасателем, что сейчас прильнул своими горячими губами к моим холодным, пытаясь высечь искру жизни. Ох, что за фантазии при виде подозреваемого.

Он ведь подозреваемый, правда?

– Господин Колер, детектив Бренда Холмс прибыла для допроса, – церемонно сказал попугайчик.

– Я в курсе, кто это, Лафер, – насмешливо сказал мужественный “спасатель”, и его красивые губы изогнулись в ухмылке, – мы уже встречались с мисс Холмс.

– Тогда я оставляю вас. Тревожная кнопка справа, с вашей стороны, Бренда, – пискнул попугайчик. Теперь я знала, что он Лафер. Имя это или фамилия, разберемся после.

Помощник убежал, заперев дверь на ключ, а я села напротив невероятно привлекательного подозреваемого, что с вызовом смотрел на меня. Кажется, сегодня я встретила первого человека, который не боялся стерву Бренду Холмс.

Русые, чуть выгоревшие волосы средней длины небрежно уложены, серо-зеленые глаза обжигают ироничным взглядом. Скулы скульптурной лепки покрывает легкая, едва заметная на загорелой коже щетина.

Им хотелось любоваться, а нужно было допрашивать.

И с чего я, спрашивается, должна начать?

После работы я смотрю сериалы. И на выходных, и даже вместо отпуска иногда. Ездить особо никуда не получается, да и довольно часто меня вставят в график на те даты, когда остальным не надо. То есть, в совсем неотпускной сезон. Да, я не всегда умею отстаивать свои интересы. Иногда мне кажется, что мои интересы – это делать удобно другим. И потом, у них семьи, дети. У меня же нет никого. Со мной всегда можно договориться… в отличие от Бренды Холмс, кажется.

Но сейчас я не об этом. Среди телепроектов, которые я постоянно смотрю, немало детективных сериалов. И все мои представления о работе следователей я почерпнула именно с экрана своего “ящика”. А теперь пришло время куда-то эти знания излить.

Посмотрев на объект излияний, я задумалась. Предполагается, что я, то бишь, детектив Холмс, подозревает этого парня в убийстве. И сейчас у нас как раз появились недостающие факты, чтобы его прижать к ногтю.

Что я должна делать, ведь и понятия не имею, какие улики и данные имеются в моем распоряжении?

Блефовать, разумеется. Так в кино всегда поступают.

– Ну, что вы можете сказать в свою защиту? – спросила я с умным видом, представляя на своем месте мудрого и недоверчивого полицейского следователя. И для убедительности прищурилась.

–Защиту? Вас уже и судьей назначили?

Он прищурился в ответ и это было так волнующе! Какой привлекательный парень достался мне, точнее, Бренде, в подозреваемые! Я себя окончательно почувствовала в полицейском детективном сериале. Правда, двухголовая псина не очень в него вписывалась, зато убийца как хорош!

Так, стоп. Он убийца! Мы ведь такое преступление тут расследуем? Галя, не теряй бдиьтельности. Раньше я на своей однообразной работе боялась сбрендить. Особенно когда покупателей долго не было, 1 января с утра, допустим. А теперь БРЕНДить мне наоборот необходимо. Чтоб дело не провалить.

Да, я могу конечно сказать, что это не я и меня тут раньше не стояло. Но совсем не хочется коротать время в психушке магического мира. Она тут должна же быть?

– Эти долгие паузы, которыми вы славитесь, мисс Холмс, меня не пугают, – подал голос подозреваемый. Приятный голос, мужественный и мелодичный.

– У меня есть всё необходимое, чтобы припереть вас к стенке, Матиас Колер! – сказала я, понизив градус тона до минус десяти. – Все улики против вас.

– И какие же это улики? – ощетинился Колер. Кажется, наконец-то заволновался.

– Вы думаете, я сейчас вывалю их на вас списком? – я фыркнула, стараясь быть Брендой Холмс. – Чтобы вы потом притворялись, будто узнали всю информацию от меня? Давайте, исключим возможность блефа. Я сейчас вызову помощника с материалами дела. И вы увидите, как много мы успели нарыть всякой жути!

– Не сомневаюсь, – сказал он с убийственной вежливостью, – вы очень похожи на могильщика.

– Могильщика? – удивилась я.

– Точно – не на кладоискателя, – кивнул Матиас, – а кто у нас еще много роет? Да, есть кроты, кстати. Но нет. Тоже не то.

Этот негодяй издевается надо мной.

Я стукнула кулаком по тревожной кнопке, вызывая своего попугайчика.

Наверное, она поломалась, потому что ничего не диньдилинькнуло и даже не пикнуло и не мигнуло. Тогда я нажала ещё, посильнее. Потом ещё пару раз. Точно сломалась.

Дверь чуть не вынесло мощным ударом.

– Лежать!

– Руки за голову!

– Замрите!

Три мужских голоса противоречили друг другу. А всего к нам ворвалось человек пять с приспособлениями, отдаленно напоминавшими оружие. Скорее, какие-то лучевые пушки.

За спинами мощных полицейских мялся нерешительный Лафер.

– А зачем вас так много? – обалдело спросила я.

– От вас пришел не просто тревожный, а истошный сигнал! – сказал один из боевиков. Высокий, мощный, в каске, надвинутой на глаза.

– Вы вообще первый раз за все время этой кнопкой воспользовались, мы и напугались! – добавил второй, на пару размеров поменьше.

– Не, погодите! – вспомнил вдруг третий, такой пухленький, что портупея перетягивала его, делая похожим на вязанку докторской колбасы, – однажды эту кнопку умудрился нажать подозреваемый детектива Холмс. Но я его понимаю.

Тут парень сам себя одернул и замолчал.

– Я хотела напомнить вам, Лафер, – сказала я, стараясь придерживаться своего ледяного тона, – что вы мне не оставили материалов дела. А без них допрос вести не так весело.

При слове весело члены группы захвата содрогнулись.

– Значит, вас спасать на надо? – уточнил старший.

– Нет, – отчеканила я.

– А вас? – обратился он к Матиасу Колеру.

– Пока справляюсь, – пожал он плечами.

– Простите меня, Бренда! – то ли просвистел, то ли прошипел бедняжка Лафер. Его лицо позеленело костюмчику в тон. – Я недопустимо повел себя. В течение пяти минут буду здесь со всеми материалами.

– Три! – рявкнула я. – Три минуты!

Мне казалось, настоящая Бренда поставила бы именно такое условие.

Мальчики с несчастным и растерянным видом утянулись за дверь.

– Здорово вы их под каблуком держите, – уважительно, но по-прежнему с легкой усмешкой, сказал подозреваемый.

Лафер, запыхавшись, вернулся через три с половиной минуты.

– Вы опоздали! – вздернула я нос. Мне было понятно, что я должна изображать циничную стерву, нетерпимую к чужим недостаткам. Моя память искала вдохновения в образах из кинематографа. А точнее, телевизионных сериалов. И навскидку из подходящих сериалов мне пришел в голову лишь доктор Хаус. “Люди не меняются”, “Все врут” – очень подходящие фразы, которыми можно пересыпать речь для убедительности. Еще вспомнилось “У вас волчанка”, но это не к месту. Разве что мне в этом магическом мире еще и оборотень встретится.

– Простите, мисс Холмс! – Оттенок кожи Лафера вновь приобрел салатовый оттенок.

– Материалы! – я протянула руку и ассистент уважительно положил на нее внушительную папку. Тяжелую, как том “Войны и мира”.

Охнув, я чуть ее не уронила, но он же и подхватил.

Открыв документацию, я увидела сверху лист, испещренный какими-то закорючками. Приглядевшись, поняла, что текст читаемый, просто очень мелкий. Почер почти бисерный.

– Что за филькина грамота, ничего не разобрать, – буркнула я, вживаясь в роль вечно недовольной дамочки.

– Но это вы сами писали! – уважительно и немного удивленно сообщил Лафер.

Упс. Могла бы догадаться.

– Знаю, что я! Но самокритика свойственна и самым лучшим из нас.

Со стороны подозреваемого послышался странный звук. Кажется, Матиас Колер всхрюкнул.

– Читайте! – потребовала я, сунув талмуд Лаферу. – Но не все подряд, а то, что мы обычно озвучиваем подозреваемым.

Мерзавец Колер расслабленно положил ногу на ногу и осклабился. Почему он меня не боится? Еще пока даже не позеленел ни разу. Я ведь такая ужасная! Один затрапезный плащик чего стоит. А судя по запаху, духам я предпочитала какой-то дешевый одеколон Или тут еще не изобрели нормальный парфюм?

– Матиас Колер, – с выражением прочитал Лафер, – основной подозреваемый в убийстве Григора Хомера, бывшего главы отдела контроля за боевыми артефактами в министерстве магии. Хомер назначен на этот пост два месяца назад. Изначально место обещано подозреваемому. Однако в последний момент должность отдали жертве. По словам свидетелей, впервые они видели Колера настолько злым.

Я кинула взгляд на Матиаса. Ничего себе мотивчик. Убийственный. И чего же он такой веселенький у нас? Стресс таким образом проявляется?

Лафер пролистнул несколько страниц, видимо, они содержали информацию, которую озвучивать в присутствии подозреваемого нельзя. Что ж, изучу позже. Но пока мне хотя бы понять, в чем суть дела.

– Григор Хомер, сорока пяти лет, являлся близким родственником руководителя всего департамента артефакторики, к которому и относится отдел, возглавляемый жертвой.

– Вот видите, я бы его и так скинул, стоило только доказать, что Хомер получил должность нечестно, – заметил Матиас. И вид у него уже был не такой ироничный. Ага, вот твое больное место, красавчик. Борец с несправедливостью он у нас, решил пойти против кумовства.

– И господин Колер пытался дойти до директората, чтобы донести эту мысль, – Лафер продолжал шелестеть страницами, – вчера мы получили ответ на наш запрос из департамента. Там значится, что Матиасу Колеру было отказано в его желании дать ход делу. Кандитатура господина Хомера признана компетентной, а его опыт более ценным, нежели у нашего подозреваемого. Когда Колер получил письменное уведомление о том, что назначение Григора Хомера оспариваться не будет, он разорвал конверт и сказал что-то вроде: “Ничего, я не успокоюсь и уберу эту бестолочь любым путем”.

– Очень опрометчивое заявление, – я строго посмотрела на подозреваемого.

Его поза была уже не такой расслабленной.

– Кроме того, сегодня утром детективу Холмс были доставлены результаты экспертизы с места преступления.

Детективу Холмс. Это мне, значит.

– Озвучить я их не могу, но позиции господина Колера выглядят как никогда шаткими, – закончил Лафер.

– Дай сюда! – велела я, забирая у помощника папку.

Неимоверно напрягая зрение, я все же разобрала на последнем листке дела: “Подтверждено. Отпечатки пальцев, обнаруженные на флаконе с неизвестным веществом, найденным на скамейке рядом с телом, принадлежат Матиасу Колеру”.

– Этого достаточно, чтобы задержать господина подозреваемого! – решительно заявила я. – Посидите пока, подумайте о своем поведении. А то вид у вас очень несерьезный. А через два часа мы снова встретимся все обсудим.

Двух часов мне должно хватить, чтобы более внимательно изучить документы и не наделать ошибок.

ГЛАВА 2

В мире, где я оказалась, не было интернета. Иначе бы я уже изучала статьи на тему “Как стать детективом за полчаса. Пособие для чайника”.

Но увы, под рукой у меня есть только попугайчик Лафер и толстая папка с делом.

Когда мы вышли из допросной, я сунула эту кипу бумаг ассистенту и велела тащить до моего кабинета. Заодно и дорогу покажет.

Путь до логова Бренды Холмс был очень своеобразный. Мне кажется, лучшим саундреком к нему был бы “Имперский марш” из легендарного фильма. И я выступала в качестве темного лорда.

Обитатели полицейского управления испуганно разбегались передо мной, разговоры замолкали при моем появлении. Идти, как назло, было долго. И за это время я поняла, что Бренда Холмс, скорее всего, завзятая социопатка и пугающая личность.

Загадка, почему ее до сих пор держат на работе? Если мы в мире магии, может быть она – чернокнижник, или некромант? Уволь такую, она всех проклянет или порчу наведет. Хотя, если Бренда Холмс – некромант, она может жертв лично допрашивать, что очень удобно. Правда, совершенно лишает расследование детективной составляющей.

Мне вспомнилось, что я и такое сериал видела. Там ребятки оживляли убиенных и расспрашивали, как они дошли до смерти такой. Но каждый раз что-то мешало сразу взять убийцу за жабры. Жертвы толком не могли сказать, что случилось или не успели рассмотреть достаточно хорошо.

Я так и не смогла вспомнить, как этот сериал назывался, потому что мы наконец-то пришли. Лафер, пыхтя, открыл дверь ключом и пригласил меня войти первой.

На двери была прикручена блестящая серебристая табличка, на которой черным набрано: “Бренда Холмс. Ст. детектив”. Надо полагать, “ст” – это означает старший. А может и страшный. Я бы не удивилась, если коллеги именно так расшифровывали сокращение.

Зайдя внутрь, я с интересом огляделась.

Помещение небольшое и скромно обставленное, в коричневых тонах. Подозреваю, что это типовая мебель, а вовсе не выбор Бренды. Эта поразительная женщина совершенно не использует свою внешность. Рыжая, яркая, а одевалась как пенсионерка в дождливую погоду. Вряд ли такая обставляла свой кабинет по каталогу. Книжный шкаф, полки которого ломятся от криминальных трудов, стеллаж для документов. Громоздкий стол, занимающий половину помещения. Основательный такой, с выдвижными ящиками. На нем – бесконечное количество папочек и листочков, все лежит аккуратными стопочками, никакого творческого беспорядка. Окно прикрывает плотная темно-коричневая штора.

Вот, собственно всё. Разве что стоит еще стулья упомянуть, целых три, для посетителей. А для Бренды Холмс – большое и очень насиженное кресло. В него я и бухнулась. Вполне удобно, даже уютно.

Поблагодарив Лафера в меру холодно, я показала ему жестом, что хотела бы остаться одна. В моем кабинете не было никакого насеста, который можно принять за место ассистента, а значит, он обитает где-то еще.

Попугайчик благодарно пискнул и выбежал прочь, а я погрузилась в материалы дела.

Суть конфликта жертвы и подозреваемого я уже поняла. Колер был уверен в скором повышении, но тут на вожделенную должность взяли родственника начальника департамента. Судя по всему, человечка бесталанного и ничем не примечательного. Матиаса это выбесило, он попытался добиться справедливости, но получил кукиш без масла и в сердцах пригрозил Хомеру при свидетелях. Очень глупо, если он и правда собирался его пристукнуть. Либо он сам к себе прислушался и решил, что идея разобраться самому весьма недурная.

Беднягу Григора Хомера нашли во время обеденного перерыва, в парке на лавочке. Он сидел, уронив на колени не донесенный до рта бутерброд. Брюки жертвы испачкал сырный соус, сведенные судорогой руки были неестественно заломлены.

Вначале эксперты решили, что в бутерброде находился яд. Тем более, Хомер дважды успел надкусить свое блюдо, прежде чем выронил. Но ни в одном из компонентов отравы не нашли. Хуже всего, что и внутри самого Григора ничего ядовитого не содержалось.

Однако, совершенно точно смерть не была вызвана естественными причинами, о чем свидетельствовал целый ряд признаков.

Бренда Холмс нашла под лавочкой важную улику – стеклянный флакон, открытый и опустошенный. Рядом с ним лежала разбитая стеклянная пробка в виде хрустального сердца. Вот на ней и обнаружены отпечатки пальцев Матиаса Колера. И что для него еще печальнее – сам Матиас Колер тоже обнаружился неподалеку от места преступления. В тот момент, как случайный свидетель начал звать целителей к несчастной жертве, Колера видели у палатки с мороженым. Он себе там выбирал фруктовый сорбет. Удивительно, что здесь такое лакомство тоже есть.

Внутри флакона были остатки какого-то вещества, пока результат его анализа ничего не дал, даже не понятно, яд ли это.

Словом, дело сложнейшее. Но улики против Колера, похоже, бесспорные. Есть мотив, есть возможность. Пока нет точной информации, чем именно отравлен Григор Хомер, и это мне как раз требуется установить, чтобы подозреваемый не смог отвертеться.

– Что ты творишь, Бренда?

Мужчина, который вошел в кабинет сразу после того, как постучал, почти шипел на меня.

Я поняла, что это какой-то большой начальник, уж очень вольно он себя ведет с великой и ужасной Брендой Холмс.

Выглядел он монументально, как сбежавший с постамента памятник. Высокий, квадратный, весь. И челюсть нижняя тоже. Неожиданный штрих к его внешности прибавляла прическа, похожая на африканскую. Шапка курчавых волос так сильно поднималась,что я сначала приняла ее за папаху. Зачарованно рассматривая эту красоту неземную, чуть рот не открыла. Едва сдержалась.

– Я знаю, что ты не любишь комментировать свои действия, – пыхтел африканский монумент, – но твой поступок бросает тень на все наше отделение! Ты задержала подозреваемого, которому еще не предъявили обвинение и оставила его на несколько часов сидеть в допросной! Так никто не делает!

– А зря! – я наконец-то отвисла и решительно хлопнула по столешнице ладонью. – Этот мерзавец слишком самонадеян. Надо его помариновать, чтобы он ощутил тревогу и неуверенность в своем положении.

– Помариновать? Как помидор?

Кучеряшка и сам побагровел, как этот благословенный овощ.

– Скорее, как мясо для шашлыка.

Я постаралась улыбнуться как можно кровожаднее, и начальник вздрогнул, становясь чуть бледнее.

– Отпечатки пальцев Колера найдены на флаконе с ядом, – продолжала я давить на посетителя.

– В том-то и дело, Бренда, что пока не ясно, яд это или нет. И пока мы не получим заключение экспертов по этому поводу, арестовывать Колера не имеем права. И свои права он, увы знает. Ты ведь в курсе, кто его тетя?

Я попыталась приподнять бровь. Оказывается, Бренда Холмс этим умением владеет в совершенстве. Я хотела показать, что мне все равно, кто у нас тетя. Ведь я, разумеется, и понятия об этом не имела, в деле такое не напишут.

– Как-то легкомысленно ты относишься к лучшему специалисту по анализу редких ядов, – сухо заметил начальник, – с утра ты мне доказывала, что у тебя появилась новая информация, которая пригвоздит Колера к стенке и не даст ему шанса отвертеться. И ты внесешь ее в дело после допроса. Надеюсь, сейчас ты как раз заполняешь нужные бумаги?

А вот это фиаско. Значит, я не найду в деле главных аргументов! Потому что Бренда их еще не успела внести. Что же делать? Предположительно, обыскать рабочий стол на предмет листков с записями, если повезет, то и ежедневника. Наверняка какие-то записи есть у нее дома.

Чёрт, теперь это – у меня дома. Еще бы понять, как туда добраться.

Ужас моего положения наконец накатил на меня во всей красе.

Я не знаю мира, в котором оказалась, человека, именем которого меня называют… А в тонкостях новой профессии разбираюсь только по сериалам.

Немного удивительно, что я приняла сам факт переселения в новое тело. Но… во-первых, я иногда читаю всякую фантастику. А во-вторых, лучше думать что я стала героиней какого-то фэнтези, чем считать себя “поехавшей” и ждать, когда очнусь.

– Бренда! – голос начальника прозвучал словно издалека. – Сейчас же побеседуй с Колером. И если не найдешь достаточных оснований его задержать, отпусти, взяв подписку о невыезде.

Должна ли я подорваться и кабанчиком метнуться допрашивать спасателя… то есть Матиаса Колера, как есть?

Что бы сделала настоящая Бренда?

Высокомерно хмыкнула, тряхнула рыжими волосами и демонстративно просидела бы в своем кабинете еще минут пятнадцать как минимум.

Я тоже попробовала так сделать. И хмыкнула, и тряхнула, пусть меня и не видит никто. Это для настроя.

Надо как-то еще четверть часа засечь. И тут я поняла, что не знаю, как местные часы выглядят. Может они тут у них песочные или солнечные. Хотя это вряд ли. Я попала в полне технологичный мир. На столе охранника, например, успела разглядеть что-то похожее на старый телефон с трубкой. А у меня тут тоже какая-то коробка имелась, явно некий прибор, назначение которого еще предстоит выяснить. Я нашла его между стопками аккуратно сложеных бумаг.

И тут в кармане плаща, висевшего на спинке стула, что-то пискнуло и подпрыгнуло. С опаской я достала оттуда… камень?

Нет, эта овальная серая и тяжелая штуковина оказалась чем-то вроде древнего пейджера. Вся верхняя панель была экраном, на котором проступили красные буквы:

“Бренда, умоляю, только не надо из принципа высиживать полчаса. Руководство меня сожрет. Питерсон”.

Кто такой Питерсон? Скорее всего, мой квадратный начальник с афропрической.

А Бренда, значит, выждала бы вдвое больше, чем я предположила.

Красные буквы погасли и я увидела на экране цифры. Вот они, часики! Только формат времени очень непривычный. 03:27:69.

Еще привыкать и привыкать, в общем. Только вначале разобраться, чтоб понимать, к чему именно я привыкаю.

Не удивлюсь если у них тут время исчисляется как “Шестьдесят девять минут двадцать восьмого часа” или что-то подобное. Вселенная многовариантна. Это я в одном фантастическом сериале слышала. И лишь теперь поняла значение.

Ладно, будем считать, что Бренда прислушалась к Питерсону. Какие у них тут имена странные все же. Интересно, как звучит местный язык для тех, кто его не понимает?

– Галя, у нас отмена! – сказала я сама себе вслух, и пошла обратно в допросную, надеясь, что прочитанной мной информации по делу хватит, чтобы не опростоволоситься перед этим опасным подозреваемым.

Главное – не заблудиться. А еще бы понять, как на этот камешек передавать сообщения. Наверняка можно Лафера по нему вызвать, но знать бы, каким способом.

Я шла, надеясь на внутренний компас. Остатки личности мисс Холмс должны меня привести туда, где я уже, собственно, была. Это же так работает? Так, впереди скоро будет поворот, кажется. И там коридор с допросными.

– Мне нужна Бренда Холмс! – из холла, мимо которого я проходила, донесся зычный женский голос.

Ох, дамочка, знали бы вы, как она мне самой нужна! Хотя внутри одного тела мы бы вряд ли ужились.

– Сюда штатским запрещено! – бубнил мужской голос. Кажется, это охранник.

– Штатским? Да у меня пожизненный сиреневый пропуск в это грешное место, молодой человек. Вы еще на горшке сидели, когда я учила здешних остолопов, чем отличается яд гремучки от флюидов холломина!

Внутри меня забилась паника. И что-то мягкое коснулось правой ноги. Посмотрев вниз, я увидела нечто милое и странное. Гибрид совы и кошки нежно-кремового цвета, с круглыми умными глазами. Существо раскрыло клювик, издавая приветственное то ли мяуканье, то ли чириканье.

– А где мой дангутан? Шипси, дружок, иди к мамочке!

Я с опаской выглянула из-за угла, волоча на ноге пушистое создание.

– Не видел я вашу зверюгу, – извиняющимся тоном продолжал бубнить охранник.

– Пусти, я сама поищу.

Невысокая, бойкая дама, стильно одетая и с аккуратно уложенными седыми волосами решительно прошла мимо будки охраны.

– Сидеть! – рявкнула она двухголовому псу,и тот послушно шлепнулся на пятую точку.

Я уже догадалась, что за валькирия посетила участок. Тетушка подозреваемого и специалистка по редким ядам. Не зря Питерсон боится ее больше, чем Бренду Холмс.

– Шипси! Ты ее поймал, хороший мальчик! – похвалила гостья, а точнее, захватчица управления. – Доброго вам здравия, мисс Холмс.

Дама смотрела на меня в упор.

– Надеюсь, представляться мне не требуется. Но я это все же сделаю, как приличный человек. Розалинд Рихтер, близкая родственница Матиаса Колера. И в данный момент меня интересует, на каком основании вы здесь мучаете хорошего мальчика из приличной семьи?

– Вот как, он у вас до сих пор мальчик? – едко спросила я, пытаясь осторожненько освободить ногу от зверушки по кличке Шипси. – Когда господин Колер собирается на дело, он советуется с тетушкой, какой яд ему взять с собой?

– Мог бы, милочка, – Розалинд Рихтер приставила руки к бокам, став похожей на воинственную вазу, – потому что насчет ядов и впрямь лучше всего консультироваться со мной. Но Мати ни о чем не спрашивал, так как никого не травил.

– Какое интересное алиби! – подхватила я ее слова. – Матиас Колер невиновен, поскольку не справился у тети, чем ему отравить своего заядлого врага!

– Вы-то хоть сами в курсе, от чего скончалась жертва? – прищурившись, посмотрела на меня странная мадам.

– Это тайна следствия, – важно сказала я.

– Видимо, все настолько таинственно, что даже вы сами не в курсе, – констатировала Рихтер. И я сделала над собой усилие, чтобы не кивнуть в ответ.

– Донна Роза! – послышался голос моего квадратного начальника Питерсона. – Как неожиданно и приятно вас тут видеть!

– Не лопни от умиления, Пит, – съязвила посетительница, – лучше скажи, когда отпустят моего родственника.

– Бренда как раз шла с ним поговорить, – Питерсон сложил на груди руки, – проверить кое-какие свои подозрения. И если они не подтвердятся, Матиас подпишет соглашение о невыезде из Зидаира, а потом может идти.

– Хорошо, что кто-то здесь еще помнит о законности задержания, – теперь грозная дама сложила руки на груди, – а то мне показалось, будто у вас здравый смысл ушел на каникулы.

– Мы разберемся, кто куда ушел, донна Роза, – строго сказала я, – а теперь разрешите мне выполнить свою работу.

– Да уж, начните, пожалуй, это делать, для разнообразия.

Какая токсичная леди! Круг людей, которые не боятся Бренду Холмс, стремительно расширялся. А я уж решила, что неприкосновенная какая-то. Или это семейка такая, особая.

Малыш Шипси наконец оставил в покое мою ногу и я стремительно покинула всю честную компанию, оставив Питерсона на растерзание донне Розе.

Нужную мне допросную я нашла быстро, наверное, суровая тетушка мне придала дополнительное ускорение.

Пошарив в кармане брюк, нашла пропуск, какой видела у Лафера, и уже как большая сама зашла в помещение.

Матиас Колер сидел спиной к двери, очень демонстративно.

– Узнала, что вы – хороший мальчик из приличной семьи, – сообщила я ему. И с удовлетворением отметила, что спина Колера чуть дрогнула.

– Ну, что, признаваться будем? – огорошила я его, чтоб не терять временного стратегического преимущества.

– В любви к моей тёте? – Матиас, не торопясь, привстал, развернул стул и сел лицом ко мне.

– В причастности к убийству, как минимум.

Я тоже села и выжидательно уставилась на него.

– Да, я хотел прибить этого бестолкового выскочку, – легко выдал Матиас, – но хотеть – не значит сделать.

– Вас видели рядом с жертвой. Сразу после преступления. – давила я.

– Как и еще с десяток человек.

– У вас был мотив, наконец! – не сдавалась я.

– И я так легко признался в своих намерениях? Мисс Холмс, я правда похож на идиота?

Вынуждена признать, что совсем не похож.

– А что насчет отпечатков пальцев? – я выложила последний козырь. – На улике, между прочим.

– Уже доказано, что беднягу Хомера убили этой уликой? – поинтересовался подозреваемый. – Я вообще люблю потрогать всякое новое. И не знаю, о чем конкретно вы говорите.

Я прикусила язык. Скорее всего, Колер не в курсе, что его отпечатки найдены на крышке флакона в виде разбитого сердца. Все упирается в вещество, о котором пока ничего не известно. И насколько я понимаю, один из немногих людей, кто может помочь определить состав этой субстанции, не имеет права этого делать. Из-за конфликта интересов.

Мне пришлось отпустить Колера, так ничего и не выяснив у него толком. Мой первый день пребывания в новом мире заканчивался поражением.

Лафер заполнил нужные документы, Матиас их подписал.

– Очень надеюсь больше с вами не встретиться, мисс Холмс, – сказал он на прощание.

– Взаимно, – кивнула я ему.

Противный красавчик удалился, и Лафер спросил меня:

– Вы сегодня до скольки собираетесь работать? Карпус интересуется.

– Карпус? – я обалдело на него уставилась. Знать бы еще, кто это.

– Ваш водитель, – вздохнул Лафер, наверняка подумав, что эта Бренда Холмс совсем зазналась.

Какая прекрасная новость! Значит, у меня есть водитель, который доставит домой. Мне останется только понять, в какую квартиру надо попасть. Что ж, женская смекалка в помощь. Попрошу ассистента помочь принести что-нибудь тяжелое. Но вот что?

– Вы сегодня вечером очень заняты, Лафер? – спросила я.

– Э-э-э… вы хотите, чтобы я поработал подольше, или что-то другое?

О, боже! Он так изменился в лице! Может, я к нему приставала настоящим харрасментом на рабочем месте? Ой, как неудобно.

– Мне нужна ваша помощь. Мужская.

Он покраснел, и я еще раз подумала, что Бренда Холмс, возможно, не такая уж бесстрастная стерва. К моему несчастью она может оказаться и стервой вполне страстной.

– Надо тяжелое понести… простите, что я…

– Ах, да! Простите меня, Бренда! Вы ведь собирались сегодня купить корм для Филби. Конечно же, я с удовольствием помогу.

Я сразу порадовалась и еще раз озадачилась. Он меня проводит до квартиры, это хорошо. Но вот… кто такой Филби? Явно не рыбка, раз ему полагается какой-то корм, который надо тащить.

ГЛАВА 3

Хотите узнать подноготную мира, в который вас занесло?

Прогуляйтесь по его магазинам. Это я как продавец с пятилетним стажем говорю. Я работала в отделе косметики и привыкла к ароматам и требовательным клиенткам. Мне в жизни еще не очень повезло, потому что я… как бы это сказать… ну, размазня, что ли. Меня легко убедить, что крышечка на креме уже была сломана, а не ее только что при мне содрали с резьбой вместе. Сложно с таким характером быстренько переквалифицироваться в стерву-детектива. Тут только на память тела и можно рассчитывать.

Иногда я смотрела какой-нибудь любимый сериал, где героиня всегда умеет выразить свою точку зрения, и представляла, что тоже так умею. Допредставлялась.

Так, о чем я? О магазинах.

Мы с Лафером как раз пришли в один.

Внешне это было длинное двухэтажное деревянное здание, а внутри – какая-то ярмарка с киосочками. Не бутиками, а именно маленькими домиками. И какой смысл в общей крыше, спрашивается? Ну разве что в два этажа можно больше этих ларьков напихать.

Идешь по такому заведению как по улицам города. По пути врезаясь в кадки с пальмами, если засмотришься.

Я успела понять, что улочки объядинялись в райончики по группам товаров.

Ассистент уверенно потопал в отдел кормов для животных, пока я, раскрыв рот, разглядывала сам торговый центр.

Но спохватилась и пошла за ним, стараясь сразу и чеканить и пружинить шаг. Или как еще должна ходить уверенная в себе властная женщина?

Лафер открыл дверь в один из домиков и я увидела, что он достаточно вместительный, с длинными рядами. Там одновременно могло поместиться человек пять-шесть. За небольшим прилавком сидел зевающий продавец.

Корма для питомцев выглядели непривычно. Большие бумажные пакеты с простыми надписями: “Для собак. С курятиной”. “Дангутанам. С тыквенными семечками”. “Кошачий деликатес с морковкой”. И никаких зазывных картиночек и цветных полиэтиленовых пакетов. Собственно, я здесь наших современных материалов и не видела пока. Может и пластика нет в этом мире? И рыбки спокойно плавают в море без риска попасть в остатки упаковки от еды или напитка.

Кто же ждет Бренду Холмс дома?

Страус в клетке? Сорок кошек, как положено независимой даме?

Лафер красивым, отточенным жестом подхватил пакет с ярлычком “Для маленьких собачек. Гусиная печень”.

У меня собачка? Ужас какой! Значит, сегодня в ночь и завтра с раннего утречка Бренда Холмс в моем лице потрусит выгуливать песика на улицу.

Одним мешком мой попугайчик не ограничился, взял еще и второй, “Собачий корм с говядиной и отрубями”.

Лафер пыхтел, подтаскивая свою ношу к продавцу поближе, а я с ужасом поняла, что не знаю, как выглядят местные деньги.

Пошарив во внутреннем кармане плаща, я достала кожаный мешочек. Нет, это, кажется, все же кошелек, на двух кнопках. Открыв, с облегчением увидела что-то внутри. Надеясь, что это деньги, подошла к прилавку и достала пару бумажек. На одной цифра два, на другой – пять.

– А помельче у вас нету? – спросил мой коллега по земной профессии. – Нужно всего-то два пятьдесят.

– Ничего себе, всего! – возмутился Лафер. – У вас тут самый дорогой корм в городе.

– Зато самый натуральный! – веско припечатал торговец. – Хорошо, найду сдачу с пятерки зидов.

Зиды. Местные деньги? Я внимала каждому услышанному слову.

Рассчитавшись с продавцом, мы направились обратно к кабриолету, на котором приехали сюда. Машина была поменьше той, на которой мы днем ездили, и водитель другой.

Мы впихнулись на пассажирские места и дальше ехать пришлось еще минут пятнадцать. Я очень надеялась, что меня и утром на работу заберут. Управление самостоятельно вряд ли найду.

– Приехали! – объявил мрачный водитель, который явно уже очень хотел домой. Когда мы выбрались, он сразу уехал. Значит, Лафер добирается сам. Не у меня же он останется, прости местный боже!

Бренда Холмс жила в очень милом доме, больше напоминающем коттедж. Я разглядела три отдельных входа, мы подошли к одному из них, с цифрой два над дверью, и Лафер вопросительно на меня уставился. Я поняла, что ключа у него нет. Ура!

Пошарившись в карманах, достала поочередно сначала уже знакомый мне пропуск в Управление, затем связку пропусков поменьше. И наконец, что-то уже очень похожее на ключ, с надписанным номерком “два”. Судя по реакции Лафера, который повыше перехватил пакеты, я поняла, что это оно.

Разглядев в двери щель, выглядевшую наподобие замочной скважины, сунула в нее ключ. Щелчок… и мое испытание по проникновению в дом закончено! Вздохнув с облегчением, я почувствовала удар под колени.

Что это? Нападение прямо в квартире?

Посмотрев вниз, увидела совершенно очаровательную собачку. Точно. Она должна тут жить. Зверек выглядел как йоркширский терьер. Малыш сначала приветственно тявкнул. А потом вдруг заскулил и попятился от меня.

– Ну что же ты, маленький, э-э-э… – я сделала паузу, вспоминая, как называл Лафер питомца, для которого мы покупали такую прорву еды.

– Филби, – подсказал ассистент и закатил глаза. Дожили, стерва Бренда Холмс уже кличку родной собачки забыла. Эта мысль читалась на его гладком лбу.

– Так устала сегодня. И этот обморок в магазине меня выбил из колеи, – в меру сухо сказала я.

Малыш Филби, тем не менее, рассматривал меня с приличного расстояния. Поблагодарив Лафера за помощь, я поскорее выпроводила его восвояси. И принялась осматриваться в хоромах Холмс.

Не шучу, для меня это действительно хоромы, после однокомнатной моей квартирки. Навскидку я насчитала тут аж три комнаты. Одна из них – гостиная, совмещенная с кухней.

Увы, микроволновки или еще каких-то гаджетов, к которым я дома привыкла, здесь не было. Но хоть дровяная печь-буржуйка посреди гостиной не стояла, и то спасибо. Была плита, на три конфорки, и выглядела вполне узнаваемо, хоть и необычно. Три черных блина на прозрачной стеклянной призме, внутри которой несколько зеленоватых камушкой. А самое большое отличие от наших моделей – у плиты не было вилки, и даже провода, к которому она могла бы крепиться. Да и розетка отсутствовала. Вот и как пользоваться такой штукой? Магией? Может тут волшебная палочка в верхнем ящике стола лежит, для управления техникой.

Повинуясь инстинктам, я выдвинула полочку и увидела что-то вроде пульта, только не пластикового, а кажется, резинового. И на нем – большие плоские кнопки, черные с белыми надписями.

“Подогреватель”

“Чайник”

“Ветродуй”

Да тут “Умный дом” намечается!

Нажав кнопку “Подогреватель” я увидела, что на стеклянной “подушке”, в которую встроены конфорки, зажглись зеленые кружочки. Сенсорная панель? Я нажала средний и тут же один из камушков внутри прозрачной “призмы” покраснел. А следом и одна из конфорок начала нагреваться.

С плитой разобрались. Нажав повторно кружочек, я ее выключила и вскоре прибор выглядел таким же, как я его обнаружила. Значит, технические достижения тут достаточные, чтобы жить с комфортом. Даже ветродцуй есть. Это или фен, или кондиционер, судя по всему.

– Тяф! – раздалось за моей спиной.

Точно, о Филби я совсем забыла.

– Еда в обмен на признание и доверие! – сообщила я пёселю. Он смотрел на меня, наклонив голову вправо.

– Будем считать, что раз ты на меня не рычишь, значит пошел на мировую. Кстати, ты мальчик или девочка?

Собачка снова тявкнула. Ох, придется погоняться за этим кукольным псом, или подождать, когда Лафер скажет об этом очаровательном создании “он” или “она”.

Насыпав Филби в миску корма с гусиной печенкой, я отправилась осматривать свои новые владения.

Спальня ничем примечательным не выделялась. Правда кровать была такая большая, что на ней могло четверо человек поместиться. Распахнув двери большого коричневого шкафа, я увидела кучу серой одежды в ассортименте. Предсказуемо, мисс Холмс. Остальное потом рассмотрю.

У меня оставалась еще одна комната. Войти я смогла, лишь подобрав к замку ключ, один из найденных в кармане.

Это опреленно кабинет детектива. В этом меня убедил не только громоздкий рабочий стол, но и огромная, на половину стены схема, висевшая над ним. Флажки, ниточки, что тянутся от них разноцветными нитями. И в центре – фото несчастного Григора Хомера, жертвы преступления.

Я приняла стойку, как гончая на охоте. Рефлекторно мне захотелось кофе. И скрипку, как у Шерлока, однофамильца “моей” Бренды.

Ноги сами понесли меня к схеме расследования.

Под изображением жертвы было несколько пометок. “Отравлен неизвестным ядом”, “Нет следов остаточной магии. Убийство не магического порядка?”.

От этого немного легче, все-таки сериалы, которые я любила смотреть, не о волшебных преступлениях, а о самых обычных, пусть порой изощренных, чтобы запутать зрителя.

Ох, сколько тут портретов и снимков. Как цветных, так и черно-белых, так что фотографическое мастерство в этом мире развито.

Рука моя потянулась к ярко-красному флажку над головой жертвы.

Филби, который шел следом, отвлекшись от миски с едой, предостерегающе тявкнул. Я вздрогнула, но все же дотронулась до флажка, слегка подергав его. И тут же все остальные метки вдруг зашевелились, запрыгали на своих местах!

В панике я отдернула руку и оглянулась на йоркшира. На его мордахе было написано: “Я же тебе говорил!” Или говорила.

Вздохнув, я решила просто посозерцать этот удивительный результат мыслительной деятельности гениального сыщика.

Толстая красная нить тянулась к изображению Матиаса Колера. Я его даже не сразу узнала. Фотография была, как у нас на сайты знакомств вывешивают, обработанная в редакторе и в выгодной позе. Колер восседал на лошади, а в руке держал клюшку для гольфа. Надо же, какие мы манерные.

Под фото были надписи:

– 

Мотив – карьера

– 

Средство – яд, был рядом

– 

Необходимые знания – семейное дело

– 

Улики – отпечатки пальцев

Вторая красная линия бежала к женскому снимку. Это уже интересно. Я уже поняла, что алый цвет означает подозреваемых.

Жерардина Новес. Девушка в шортах и открытой маечке, в шезлонге на пляже. Мне кажется, Бренда специально такие кадры выискивает.

Я внимательно изучила пометки под Жерардиной.

– 

Мотив – карьра, второй претендент на должность

– 

Средство – не выяснены возможности, но могла раздобыть отравленный артефакт (но нет признаков магии?)

– 

Необходимые знания – работа в магическом ведомстве (пригодилось ли?)

– 

Улики – записка в кармане Хомера

Ух, как всё запутывается. Значит, на должность, с которой трагически ушел Григор Хомер, было аж два кандидата. А еще записка. Зря я дело домой не захватила, вдруг там есть про нее что-нибудь.

Я внимательно рассмотрела снимок жертвы. Могло ли у такого простого, немолодого уже мужчины с лысинкой, быть что-то с яркой и улыбчивой Жерардиной? Она выглядит роковой красоткой, так что вряд ли.

Ой, тут еще и третий кандидат в отравители есть. Роберт Боберт. Я хихикнула и оглянулась, словно боялась, что кто-нибудь услышит и меня с позором лишат звания стервы.

Почти Робин Бобин Барабек!

Наводящее на ассоциации имя значилось под снимком подтянутого симпатичного мужчины в строгом костюме-тройке.

– 

Мотив – в молодости не поделили девушку.

– 

Средство – интересовался ядами в аптеке в прошлом году

– 

Необходимые знания – не выяснено

– 

Улики – ссора, не разговаривали две недели

Ух ты! Невзрачный Хомер увел у импозантного Боберта девушку? Как же всё закручивается.

Остальные нитки были уже других цветов, подозреваемые закончились. Но трое – уже не так скучно, как один Колер. И понятно, с кем еще побеседовать надо. Но сначала я обшарю кабинет, потому что наверняка тут есть тетрадь или ежедневник, куда Бренда записывала свои ценные мысли, раз уж она домой работу притащила.

Я увидела, что мисс Холмс поделила остальных, на кого стоит обратить внимание, в группы под названием “Коллеги и начальство”, к ним вели зеленые нити, “Родственники” – синий цвет, “Друзья”, которым соответствовали оранжевые линии, и последняя выборка называлась “Свидетели и случайные знакомые”, ей соответствовал розовый.

Придется выучить все эти лица и факты наизусть.

Еле отлепившись от шедевральной доски расследования, я вспомнила, что осмотрела еще не всю квартиру. Оставался такой важный момент как ванная с туалетом. Есть ли тут такое?

Если нет, то я не знаю как, но надо обратно в свой мир возвращаться, потому что без гигиенических удобств я тут быть отказываюсь. Ни одно приключение того не стоит, пойду искать, где здесь гиды по прохудившимся мостам дамочек водят.

Филби рядом уже не было, о его местонахождении сигнализировал только мерный стук миски из гостиной. Все же приступил к трапезе. Может, признает меня, как поест нормально. Сытые все сговорчивые.

Санузел я нашла не сразу, вначале обнаружила кладовку. Вместительную такую. Внутри – куча полок, заставленных большими коробками, деревянными и картонными. Обязательно посмотрю, что же там, но позже.

Последнюю найденную мною дверь я открывала со смесью тревоги и надежды.

Что меня там может ожидать?

Ночная ваза и ведерко с дождевой водой?

Меня ожидал рай на земле. Натурально.

Свет в помещении зажегся автоматически, а внутри… Ванна, размером с двухспальную, нет трехспальную кровать. И с канализацией в этом мире всё хорошо. И со всей сантехникой.

Меня встретили отдельная кабинка с “удобством” и еще большой шкаф с полупрозрачными дверцами. Открыв его, я обнаружила два вместительных отделения. В одном – баночки, бутылечки, тюбики и флакончики, а также пакетики и коробочки. В другом – несколько халатиков, на вид не очень-то и банных, скорее это пеньюарчики и прочие неглиже.

Так вот где суровая Бренда Холмс выпускала свою внутреннюю кошечку погулять! Незамедлительно мне захотелось принять ванну, благо для этого все имелось.

Вода набиралась быстро, а в одном из пакетиков обнаружилась ароматная соль. Предвкушая блаженство и расслабление в ароматной водичке, я поспешила раздеться. И тут меня снова ожидал сюрприз.

Под строгой, почти безвкусной и старушачьей одеждой пряталось изящное и довольно нескромное бельишко. Кружевное! Ярко-красное!

Ничего себе, мисс Холмс! Вот это взрывная начинка в скучной карамельке!

Мне даже немного неловко стало.

Пока я толком не знала, сколько лет прожило на свете тело, в которое я так незапланированно попала. На вид Бренде Холмс около тридцати лет, чуть постарше моего. Что еще мне предстоит о ней узнать?

Впрочем, все эти мысли выскочили из моей головы, стоило залезть в теплую воду. Боже, у меня тут даже резиновые уточки есть! И бомбочки для ванн с лепестками роз внутри.

Вытаскивала я себя из этого великолепия с огромным трудом. Пришлось вспомнить, что надо обыскать письменный стол и если найдется ежедневник, изучить его с пристрастием.

Но для начала, я отыскала в кухонной зоне холодильник. Лежачий, внутри он выглядел как ледник и замечательно охлаждал. Я обнаружила замороженые овощи, из которых сообразила не очень питательный, но вполне сносный ужин. Насытившись, приступила к изучению содержимого кабинета. Ежедневник нашелся довольно быстро. Пухлый, с огромным количеством записей. подклеенными листочками и даже записками на салфетках.

Разбираться в почерке Бренды я уже почти научилась. И через несколько часов уже могла лучше ориентироваться в деле и его участниках.

Как оказалось, завтра меня ожидало как минимум две встречи. Первая – с тем самым начальником департамента артефакторики, что назначил Григора на спорную должность. Руис Шеллест был не кровным родственником жертвы, а мужем его сестры Аники. Вот с ними обоими я завтра и должна побеседовать. Все бы ничего. Но напротив имен свидетелей значилось: “повторный допрос”. А значит, облажаться нельзя. Я должна общаться так, словно их уже знаю. И собираюсь что-то уточнить.

Хуже всего, что меня уже отчаянно клонило в сон, поскольку была глубокая ночь. Информация усваиваться перестала напрочь и я улеглась на чрезвычайно комфортную кровать Бренды Холмс, с тайной надеждой проснуться в своем мире.

ГЛАВА 4

Увы, на рассвете меня встретило иномирное солнце и пыхтящий недоверием комок меха по кличке Филби. Перед сном я всё же разобралась, что Филби – он. И за это пёс на меня, возможно, до сих пор обижался. Ведь я его затискала, а тепла и участия как к хозяйке он ко мне так и не чувствовал. Наверное, сам не понимал, почему. Запах у Бренды вряд ли мог поменяться. Вряд ли у души есть аромат.

Или есть? Ой, всё, не до философии, когда у тебя на завтрак выбор между завявшими овощами и собачьим кормом.

Нет, еще больше обидеть Филби я не могла. Поэтому погрызла морковку, запивая ее кофе, который я самолично нашла и сварила в почти турке с толстенными стенками.

Не без смущения нацепив очередной нескромный комплект белья хулиганки Бренды, я прикрыла прекрасное братом-близнецом вчерашнего безликого костюма дымчато-серого цвета.

Надо сказать, я уже восхищалась женщиной, которой мне приходится становиться. Этот кружевной бунт, прикрытый строгой и унылой одеждой, многое рассказал о детективе Холмс.

Много времени с утра провела я у зеркала. Нет, не для того, чтобы сделать себе макияж. У Бренды Холмс в хозяйстве не водилось декоративной косметики.

Задержав дыхание, разглядывала я свое новое, непривычное лицо. Высокий лоб, тонкие черты, надменные брови. Серо-зеленые глаза с ироничным прищуром. Облику детектива подошли бы, пожалуй, тоненькие, вытянутые в недоверчивую ниточку губы. Но у Бренды они были вполне чувственные, припухлые. И вообще женщина вполне симпатичная уродилась. Стройная, без излишеств в виде второго подбородка и жировых отложений на боках. Увы, когда я была Галочкой, у меня все это просматривалось. Теперь бы чужую красивую фигуру не испортить. Чтобы хоть как-то подчеркнуть это приятное преимущество, повех пугавшего меня своей затрапезностью плащика я застегнула широкий кожаный ремень. И стала выглядеть куда более стильно.

Собравшись, выглянула в окно. И слегка вздрогнула при виде служебного кабриолета. Какая важная персона эта загадочная рыжая стерва.

Доехав до управления, я себя чувствовала уже гораздо увереннее.

Хорошо быть Брендой Холмс, товарищи! Можно ни с кем не здороваться, а значит, нет риска назвать кого-то не тем именем. Холодный кивок, от тебя отшатываются в испуге или прячутся в тень цветочной кадки.

Зайдя в кабинет, скинула плащик, повесив его на вешалку, которую только-только разглядела. Уверенно ткнула в кнопку в правом краю стола. Почти сразу влетел услужливый Лафер.

– Какие у меня планы на утро? – спросила я его деловито.

Он смотрел во все глаза, приоткрыв слегка рот.

– Что случилось? – грубовато прикрикнула я на ассистента. – Брови не так выщипала?

– Брови? Как же это? – бедняжка заволновался. – Вы просто иначе повязали свой шарфик поверх блузы. Я подумал, вдруг это говорит о вашей психологической нестабильности. После вчерашнего, знаете ли.

Ничего себе! Мой Ватсон, оказывается, отслеживает малейшие изменения в облике начальницы, чтоб угадать, в каком она расположении духа.

– Так я дождусь ответа на свой простой вопрос? – я уже рявкнула на него, чтоб отвлечь от опасных мыслей.

– О бровях? – Лафер пошел пятнами.

– О моих утренних планах!

– Ой, – простите, Бренда, – потупился ассистент, – да, конечно же. Сестра жертвы, Аника Шеллест, уже прибыла для допроса.

– Они с мужем отдельно приехали? – осведомилась я.

– Да, конечно же, как вы и велели. Донна Шеллест и сама настаивала на приватной аудиенции.

Лафер понизил голос.

– Она доказывает, что у нее есть информация, способная изменить ход следствия!

Что ж, очень удачно, когда информация есть у кого-то другого, кроме меня. Самое время ее выпытать, и может быть, вписать на идеальную доску расследования свои соображения.

С утра мне уже самой очень хотелось сыграть роль гениального сыщика в этом странном сериале, в который я вроде бы попала.

С Аникой Шеллест мы встречались в той же допросной, которая на этот раз выглядела более присутственно, что ли. Сестра жертвы в число подозреваемых не входила, поэтому и обстановка была чуть неформальнее. Перед моей собеседницей поставили чашку кофе и блюдце с печеньем. По виду – овсяное с шоколадной крошкой.

Супруга начальника Матиаса Колера выглядела очень представительно. Причем в любом из миров. Потому что язык роскоши в переводчиках не нуждается. Мочки маленьких аккуратных ушек Аники оттягивали золотые серьги с крупными камнями.

Тонкие пальчики были унизаны колечками с такими же самоцветами. Ноготки свидетельствовали о наличии в Зидаире маникюрных кабинетов.

Донна Шеллест была женщиной ближе к пятидесяти,но очень ухоженной. Длинные волосы уложены в прическу, такую замысловатую, что мне показлось, будто отдельные завитки переплетаются в буквы, и я чуть не кинулась расшифровывать тайное послание.

Одежда на свидетельнице была элегантная, хоть и траурная. Она же по невинно убиенному брату скорбит.

– Соболезную вашему горю, – вылетело у меня по земной привычке.

Донна Шеллест чуть не подавилась кофе.

– Вы сегодня какая-то другая, – сказала она удивленно.

Ох, ну вот еще только перед свидетельницей спалиться не хватает. И я принялась повторять внутреннюю мантру доктора Хауса. “Эврибади лайс!” Для начала прищурилась и отодвинула стул для себя ногой.

Потом присела, и, многозначительно побарабанив по столу пальцами, спросила:

– Так что вы хотели сообщить мне наедине?

И брови свела на переносице, надеюсь, получилось очень страшно. Потому что на самом деле они у Бренды нещипанные.

Аника поставила свою чашечку на стол и вздохнула.

– Мой брат не был святым человеком, – сказала она.

– Как вы это определили? – нет, я понимала, что святые люди даже в фэнтези-мире вряд ли существуют. Но раз уж решила выражать недоверие, надо соответствовать.

Тем более, на Шеллест моё подозрительное шипение отлично действует. Кажется, даже камни в ее серьгах слегка тускнеют и покачиваются через раз.

– Я еще со школьных лет это поняла, – призналась безутешная сестра почти шепотом, – Гриня меня младше на шесть лет. Это много. И конечно он для моих родителей всегда был “маленьким”. Мне приходилось постоянно с ним нянчиться, и уступать почти во всём. Потому что я же старшая!

Аника вздохнула.

Прекрасно ее понимаю. Такой, как она, вообще обидно быть старше кого-то, хоть на день. А тут еще и все привелегии у вредного мальчишки.

– Это вы упросили мужа назначить вашего брата на должность? – грозно протянула я.

– Нет, конечно! Вы уже меня об этом в прошлый раз спрашивали! – возмутилась Аника. – Неужели забыли, что я говорила?

– Это такие фильтры! – я сделала хищное лицо. – Проверяю, как вы отвечаете на один и тот же вопрос.

– Какая интересная методика! – недовольство внезапно сменилось уважением. – Нет, как я уже говорила, когда мы наконец стали жить отдельно от родителей, я перестала оказывать покровительство Григору. Сказала, что взрослый мужчина сам должен пробиваться в этой жизни. Я же смогла!

Вряд ли, конечно, парень, в котором кроме лысины нет ничего примечательного, смог бы пробиться как его сестра. Ей наверняка муж драгоценности покупает и косметологов оплачивает. Но на этот раз я решила смолчать и только зловеще кивнула. Еще интереснее, как же господин пострадавший получил теплое местечко в министерстве Магии.

– Гриня оказался мальчиком сообразительным, как видите. И сумел дорасти до большого чина. – на лице Аники проявилась сестринская гордость. Но быстро исчезла.

– Они с вашим мужем дружили? – требовательно спросила я.

– В том-то и дело, что нет. Они с Руи совершенно разные люди. Руис любит читать, обожает всякие научные изыскания, историю магии. Он страстно предан своей профессии. Все время посещает научно-магические конференции, у него куча наград. С Гриней они иногда виделись на семейных праздниках. А полгода назад брат вступил в мужской клуб, в котором есть членство и у Руиса. И они начали общаться немного чаще. Григор тогда еще работал в другой отрасли. А потом он уволился, как раз когда в департаменте Руи была эта вакансия и шел конкурс на должность. Но вы это все уже знаете.

– Конечно, – кивнула я многозначительно, – но хороший сыщик тщательно просеивает информацию по нескольку раз.

– Вы такая же дотошная, как мой муж! – заметила Аника, и я не поняла толком, можно ли это счесть за комплимент. – Но рассказать я вам собиралась не о нем.

Я напряглась. Вот-вот услышу что-то секретное, как пить дать.

– Я узнала, что оказывается, Григор был знаком с Жерардиной, со второй претенденткой на должность. Еще задолго до того, как они стали конкурентами.

– И какого рода было это знакомство?

Донна Шеллест взяла с тарелочки печенье и сломала его пополам.

– Самое непосредственное! Эта развратная девица пыталась его соблазнить пять лет назад!

Я чуть не расхохоталась. Жерардина Новес, эффектная шатенка, которой еще и тридцати лет не исполнилось. Я видела ее лишь на фото, но и оттуда прекрасно харизма выглядывала. Разве будет такая приставать к невзрачному Хомеру, из которого даже папика-то не получится? Насколько я помнила по досье на жертву, этот господин до своей внезапной карьеры в министерстве Магии не сумел выделиться ничем в этой жизни. Поэтому прекрасно понимала гнев Матиаса Колера.

С другой стороны, я все еще не знала содержание записки, найденной в кармане несчастного Грини. Не успела ознакомиться. Это Бренда в курсе. Пришлось действовать хитрее.

– Вы полагаете, они были знакомы так давно?

– Я не полагаю! – Аника тряхнула головой, но так, чтобы не потревожить свою идеальную укладку. – Только лишь вчера сама об этом узнала. А следствие, скорее всего, еще и не в курсе!

– Следствие надеется на вашу гражданскую сознательность! – сказала я с чувством. – И на жажду торжества справедливости! Рассказывайте с самого начала, чтобы ничего не упустить.

При словах о жажде Аника Шеллест осушила свою чашечку с кофе, слегка скривилась и все же продолжила:

– Вчера я разбирала вещи в квартире Грини, – тут она горестно вздохнула и смахнула несуществующую слезинку с уголка идеально накрашенного века, – ведь вы сами мне это разрешили сделать. И нашла то, что пропустили ваши криминалисты.

В голосе свидетельницы прозвучала гордость.

– И нашла у него книгу. Да, Гриня интересовался литературой. Он был эрудированным человеком. Не зря же Руи его заметил и предложил это место.

– И что в этой книге? – поторопила я ее.

– Ничего примечательного, на первый взгляд. Какое-то пособие о роли магических растений в обрядах и ритуалах. Поэтому ваши ищейки его и пропустили. Но я заинтересовалась, потому что тема немного не мужская, так скажем. Даже для разносторонне развитой личности необычно такое видеть.

Сейчас дамочка сама себе противоречила. То ее Гринечка книголюб, то вдруг подбор литературы ее шокирует. Но не стала ничего говорить, хотелось уже развязки.

– И там была дарственная надпись. Из которой понятно, что этим учебником Жерардина пыталась покорить сердце моего брата!

– Вы принесли книгу с собой? – спохватилась я.

– Разумеется! – величественно кивнула она. Неспешно вытащила из кожаной сумки небольшой томик, положила на стол, раскрыла, показывая написанный от руки текст:

“Самому мужественному котику в память о нашей поездке, которая могла стать чем-то большим… Жерардина Новес”.

И после этого волнующего посвящения стояла дата. Черт побери, я ведь ни шиша пока в их датах не смыслю.

– Значит, вы считаете, что согласно этому документу у Жерардины Новес и Григора была совместная поездка, которая состоялась в период… – я сделала многозначительную паузу, уставившись на Анику с самым умным видом, словно от ее ответа зависит исход дела.

Она не сразу поняла, что от нее требуется, но через некоторое время подхватила мысль:

– Пять лет и два месяца тому назад! Как тут и написано.

– Но ведь здесь нет имени вашего брата! – резонно заметила я.

– Да откуда еще у него могла появиться эта гадость! – всплеснула руками Аника. – Видно же – подарок. Бессмысленный, но скорее всего, с намеком! И раз она тут указала, что поездка могла стать чем-то большим, значит приставала к нему, а Гриня остался равнодушен.

– Спасибо, донна Шеллест, – сказала я с достоинством, – вашу информацию проверят. Мы установим, где именно пересеклись пути господина Хомера и госпожи Новес.

Выполнив свою миссию, сестра Хомера засобиралась по делам. Я задала ей еще несколько вопросов, чтобы лучше для себя прояснить личность жертвы, но ничего интересного не узнала, кроме того, что Григор за пять лет сменил шесть мест работы, о чем мне и так должно быть известно. После этого отпустила свидетельницу, вызвала Лафера.

– Я могу увидеть записку, найденную в кармане жертвы? – спросила я у “Ватсона”. – Кажется, у нас есть новая улика.

– Конечно, сейчас принесу! – заторопился попугайчик. – Сюда же, или в ваш кабинет?

Поразмыслив, я поняла, что лучше переместиться на непосредственное рабочее место.

– И кофе мне туда доставьте,– велела я.

– Разумеется! – закивал Лафер. – Вам с безе, как обычно?

Я кивнула. Брендой Холмс мне нравилось быть всё больше.

– Натурально тебе говорю, ее даже песик боится. Шарахается, когда она домой приходит. И скулит. Так что совсем Холмс остервенела.

– Мужика бы ей хорошего!

– Да хоть какого бы уже! Хороший с ней разве справится!

Начало этого интересного разговора я услышала, когда шла по коридору в свой кабинет. Собиралась за угол свернуть, а там меня обсуждают. Пришлось притормозить и послушать.

А Лафер-то у нас язычок за зубами не держит. Уже ляпнул кому-то, что Филби мне не обрадовался вечером. Надо же, а таким преданным выглядел. Таким компетентным. Всё, больше он мне не Ватсон!

Обидевшись на ассистента, я вышла из-за угла, вспугнув двоих молодчиков в полицейской форме.

– Видимо, в Зидаире остались только законопослушные граждане? – спросила я ледяным тоном. – Раз слуги порядка обсуждают личную жизнь коллег, а не способы ловли преступников.

Мальчики даже отвечать мне не стали, а разбежались в разные стороны. Чего они так боятся? Может, я все-таки огненными шарами плеваться умею? Надо проверить на досуге.

В свой кабинет я зашла обозленная, швырнула книжку на стол и свирепо уставилась на дверь, ожидая Лафера. Чтобы снять с него скальп и вытереть им пыль со шкафа!

Поймав себя на этом желании, я поразилась. Нет, вовсе не тому, что собралась с кого-то снять скальп, не имея нужных навыков, а самомй этой мысли.

Раньше у меня даже на самых противных клиентов подобной реакции не было. И когда коллеги из-под носа путевки уводили или билеты в театр, которыми нас иногда начальство поощряло. Такие отголоски профсоюзной жизни. Я шмыгала носом в туалете, и думала, что им и правда нужнее. Мой последний молодой человек бросил меня со словами: “Галя, ты размазня. Тебя даже абьюзить неинтересно”.

Сейчас бы показала я тебе, Толик, как надо абьюзить правильно!

Дверь открылась, зашел Лафер с подносиком. А на нем – и кофейничек целый с хрупкой фарфоровой чашечкой, и блюдечко с воздушной белой горкой безешек, и тарелочка с печеньем. А под мышкой папка зажата, с уликами, вестимо.

Уперевшись в мой людоедский взгляд, попугайчик застыл на половине пути к столу.

– Я слишком долго? – заскулил несчастный.

– Как будто успели по дороге поболтать со своими приятелями-постовыми! – желчно ответила я. – Рассказать им еще какие-нибудь подробности из жизни вашей начальницы.

Лафер сделался похож на мокрого котенка. Я побоялась, что он сейчас подносик выронит и устроит кофейный потоп.

– Гадаете, какой факт я имею в виду? – градус моего голоса снизился до минус пятнадцати примерно.

Он грустно кивнул.

– А вот сами догадайтесь. Давайте папку.

Я решила, пусть помучается. Недостоин он моих объяснений.

Виноватый ассистент отточенным жестом опытного официанта поставил поднос и одновременно возложил передо мной папку, на которой было написано каллиграфическим почерком: “Вспомогательные материалы по Делу о разбитом сердце”.

Надо же, здесь не просто красивые названия уголовным преступлениям, но еще и официально ими подписывают. Пока я развязывала веревочки на папке, Лафер успел мне кофе налить. Кивнув помощнику, раскрыла картонку и уставилась внутрь. На Матиаса Колера. Нет, я не с ума сошла, его портрет лежал сверху. И нагло так мне улыбался, стервец. С видом мужского превосходства.

Красив, чертяга. Но нечего на него пялиться. Это не моего романа герой. Подозреваемый, к которому сейчас Бренду Холмс привело больше всего следов. Но возможно, Жерардина Новес теперь станет нашей новой героиней? А вот и она. Снимок по пояс, на этот раз девушка в деловом костюме. Заглядывает в душу прямо с кусочка плотной глянцевой бумаги. Очень приятная особа. Точно – убийца. По крайней мере, в сериале так все и было бы. Поэтому надо к ней приглядеться.

Записку на обрывке салфетки я нашла быстро.

“Увидимся в парке. Жерардина”.

Ничего себе! Да тут парад подозреваемых устраивать можно. И чего Холмс только к Колеру прицепилась? Сдается мне, третий кандидат в преступники тоже сумеет удивить.

– Лафер! – мой голос прозвучал как удар хлыста. Ассистент, который все еще стоял рядом, подпрыгнул.

– Когда мы ожидаем подозреваемую Новес?

– Сразу, как только она выйдет из лечебницы, – заморгал Лафер.

– Откуда? – спросила я, понимая, что слишком разогналась.

– Из лечебницы, куда мисс Новес попала за день до того, как Григора Хомера нашли на скамейке, – огорошил меня помощник.

Моя челюсть захлопнулась так, что безешка обратилась в пыль. Со стороны выглядело, будто из рта у меня вырывается облачко белого дыма.

Я тут же принялась себя ругать почем зря. Нет, не за неаккуратное поедание сладостей, а за то, что так и не удосужилась прочесть все материалы дела. Да, их там много, но ведь всего один том пока!

– Лафер, надо тщательно подготовиться к ее выходу! – решительно заявила я ассистенту, – сегодня собери мне все бумаги по делу с собой на дом!

– На дом? Но… у нас так не принято! – пискнул попугайчик.

– Значит, примем! Дело серьезное! Или надо это с Питерсоном согласовать?

Лафер кивнул. Что ж, начальник управления меня побаивается, так что сумею его продавить.

– У вас через десять минут ожидается встреча с Руисом Шеллестом, – заметил помощник.

Я чуть было не спросила, кто это, но вовремя вспомнила, что так зовут начальника жертвы и мужа его сестры.

– Ладушки. Успею кофе попить. – согласилась я. – В общем, я к Шеллесту, а ты устрой так, чтобы мне дело отдали домой для проработки.

– На все выходные? – огорошил он меня вопросом.

Выходные? Я понятия не имею, какой сейчас день недели. Заметив мое удивление он, вздохнул:

– Бренда, вы снова забыли, что завтра суббота?

Значит, наша Холмс – трудоголичка и дни свистят мимо нее как пули. Удачно, что она в этом отношении рассеянная.

Я кивнула:

– Выходные – тем лучше! Смогу лучше подготовиться к рабочей неделе.

– Как всегда, – грустно улыбнулся Лафер и побежал выполнять мое распоряжение. Я же дожевала безешки, глотнула еще кофейку и отправилась в допросную, знакомиться с мужем королевы, которая принесла мне книжку о магических растениях.

Руис Шеллест уже был на месте, и перед ним тоже стоял чаек с печеньицем, но руководитель департамента артефакторики не обращал на угощение внимания. Он закопался в какую-то книжку, только уши торчали.

– Господин Шеллест? – спросила я официальным голосом.

Мужчина вынырнул из книги. Типичный “ботаник”, только очень лощеный. Белокурые волосы зализаны назад, Серые глаза выглядывают из-за очков в стильной оправе. Да-да, я понимаю, что у них здесь мода другая. Но эти окуляры и в нашей реальности будут смотреться элегантно.

Руис Шеллест был совсем-совсем блондинистый. Светлые, хоть и густые, брови, ресницы длинные, густые, но тоже какие-то блеклые. Костюм опрятный, на ногтях – следы маникюра. Кажется, тут только Бренда Холмс не посещает салоны красоты.

– Я не вспомнил ничего нового, – сказал Руис извиняющимся тоном и захлопнул книгу.

– Что, простите? – не поняла я.

– Вы просили меня тщательно взвесить свои показания и сегодня прийти их подтвердить, или добавить что-то еще, – пояснил он, – так вот, ничего больше я припомнить не могу. Кроме того, что уже донес до вашего сведения.

Я разглядела на его лице то ли светлую щетину, то ли это усы с бородой. Очень опрятно выглядит и ему идет. Уверена, это жена следит за внешностью господина начальника департамента. Вряд ли его самого волнует вопрос, как подобрать шейный платок в тон рубашке. А у него даже запонки гармонировали с дужками очков.

– Что ж, – я села напротив, – тогда просто повторим то, что вы уже мне рассказали о жертве.

Он рассеянно кивнул.

– Итак, Григор Хомер – брат вашей супруги Аники. Но его внезапное назначение на должность руководителя отдела было вызвано вовсе не этим?

– Конечно же, нет! – он возмущенно и немного испуганно замахал руками. – Я изучил личное дело Григора. Да, он довольно часто менял места работы, но все они были связаны, хоть и косвенно, с его нынешней деятельностью. Его опыт для нас мог оказаться весьма полезным. Кроме того, Хомер всегда имел собственную позицию, поэтому и не мог долго удержаться ни на одном месте. Потому что он лидер, а не безропотный исполнитель. Я ценю такие качества.

– Матиас Колер тоже не похож на куклу-марионетку, – ввернула я. И при этих словах отчего-то смутилась.

– Да, он тоже хорошая кандидатура. И я его рассматривал. Долго. Но предпочел человека в возрасте. Григор Хомер к тому времени, как попал в наш департамент, начал ценить стабильность. Он сказал мне, что устал скакать с места на место. К тому же, наши подходы к руководству этим сектором во многом совпали. И я решил, что человек с лидерскими качествами, собственной позицией и при этом, желающий задержаться на должности – идеальная кандидатура. Григор предложил мне свой план развития отдела и я счел его наиболее подходящим.

– А все трое претендентов делали такие планы? – насторожилась я.

– Да, – кивнул Руис, – как вы сами знаете.

Да чтоб тебя!

– И до сих пор настаиваю, что это внутренняя информация, которая не имеет отношения к делу. Но раз уж ваш запрос одобрило мое руководство, мы направим вам эти документы сегодня вечером. Когда их заверят в архиве. У нас своя процедура, понимаете…

– Хорошо, до вечера, пожалуй, могу подождать, – я величественно кивнула, в очередной раз восхитившись Брендой Холмс. Она и это учла, и запрос сделала.

– А теперь расскажите мне о Жерардине Новес. Как долго она работает на своем месте?

– Три года, – послушно ответил Руис, и по его покорному виду я поняла, что Бренда уже и об этом спрашивала. Наверняка мне и личное дело в папке с материалами сегодня доставят.

– Мисс Новес делала карьеру очень уверенно, и еще будучи студенткой академии, проходила практику в нашем министерстве, – Шеллест говорил так, будто доклад делает, – после окончания академии и аспирантуры, она начала с небольших должностей. Какое-то время работала в отдаленном отделении министерства, на выездах. И вот три года назад ее заметили и рекомендовали в мой департамент. Так мы и познакомились.

– Благодарю, – вежливо сказала я, – я изучу планы развития от всех троих фигурантов и возможно, мы еще увидимся.

Руис устало вздохнул. Я обратила внимание, что глаза под стеклами очков красноватые. Не высыпается? Нервничает? Впрочем, это понятно. Наверняка жена ночами рыдает. Да и проблемы в департаменте не прибавляют хорошего настроения.

Распрощавшись с Шеллестом, я отправилась к себе. И в коридоре меня остановил рык Питерсона:

– Бренда Холмс! Это уже переходит все границы дозволенного!

ГЛАВА 5

Шеф Питерсон возвышался надо мной глыбой. На этом его преимущество заканчивалось, потому что глыба казалась не брутально-непоколебимой, а неуверенной в себе, как опара-переросток. Слишком поднялась над кастрюлей с тестом и задумалась вдруг, не упадет ли через край на пол.

– О каких границах вы сейчас говорите, господин Питерсон? – спросила я, вздернув подбородок. Я все-таки продавец, хоть и размазня. И вижу, когда клиент нервничает.

– Ты велела Лаферу собрать тебе навынос все материалы дела. А ведь знаешь, что это запрещено на законодательном уровне.