Падение Евы бесплатное чтение

Голубка моя,

Умчимся в края,

Где все, как и ты, совершенство,

И будем мы там

Делить пополам

И жизнь, и любовь, и блаженство.

Шарль Бодлер «Цветы зла»

стих «Приглашение к путешествию»

Глава 1 Невеста и жертва

Тишину прорезал детский плач. Самаэль вздрогнул от неожиданности и черты его лица презрительно скривились: звук действовал на нервы. А вскоре к одному крику присоединился и другой. Похоже, что она разбудила сестру и теперь дуэт младенцев голосил, эхом отдаваясь от каменных стен ритуального зала.

Адепт в длинной чёрной мантии вступил в круг собравшихся и тот сомкнулся, словно единое кольцо. Когда послушник проходил мимо, Самаэль заглянул тому через плечо, но увидел лишь кудрявую прядь золотистых волос ребёнка. Девочка перестала плакать в тот момент, когда её осторожно опустили на алтарь из вишнёвого дерева. Зато сестра, казалось, боролась за двоих. Так отчаянно она кричала.

Адепт развернул белоснежное одеяльце, полностью открывая младенца. Самаэль заметил движение рядом с собой, но не подал вида, что узнал брата. Он глядел на новорожденную, на то, как спокойна она принимала свою судьбу и вдруг ощутил острое желание оказаться подальше от этого места. Девочка станет жертвой для Него, жертвой, которую все они так долго ждали. Сколько времени прошло с прошлого ритуала? По человеческим меркам, наверное, несколько тысяч лет. Но тогда она не была ребёнком. Тогда… всё было иначе.

«Помоги мне»

Он не ответил, продолжая равнодушно наблюдать за происходящим. Адепт читал молитву на старом языке, взывая к Его мощи и защите, и Самаэль не сдержал смешка. Какая ирония. Несколько стоявших поблизости демонов обернулись в его сторону, но никто не проронил ни слова.

«Помоги мне!»

«Зачем ты здесь? – не выдержав, мысленно ответил принц. – Ты же знаешь правила. Она должна умереть, чтобы дерево снова ожило»

«Это твоя вина. Ты первым посеял раздор между ними!»

«Я всего лишь предложил ей увидеть другой мир. Настоящий мир, за пределами теплицы, где она выросла. – Самаэль, наконец, повернул голову и посмотрел на Михаэля. Младший брат был одного роста с ним и вдвоём они возвышались над остальными. Голубые глаза ангела полнились печалью и одновременно каким-то странным фанатичным блеском. Наверное, такой же был когда-то и в его глазах. – И я всего лишь исполнял Его волю. А что сейчас делаешь ты?»

Михаэль открыл было рот, но отчаянный детский плач заставил его обернуться в ту сторону, откуда тот доносился. Демоница, державшая на руках вторую девочку, выглядела настолько раздражённой, что готова была лично провести ритуал над обоими детьми.

«Кажется, твоя невеста не в восторге от того, что кто-то хочет убить её сестру. Слышишь, как она кричит?»

«Я был бы очень рад не слышать, уж поверь. И ты не ответил на вопрос»

Послав мысленный ответ, Самаэль вновь сосредоточился на ритуале. Молитва подходила к концу. Голос адепта становился всё громче и громче, набирая силу и готовясь обрушить её на маленького агнца с золотистыми волосами. Интересно, какой бы она выросла? Было бы у неё вновь то же чуткое, ранимое сердце и печальная полуулыбка, словно она давно смирилась с ролью, ради которой её создали? Так непохожая на свою сестру, и в то же время – почти полная копия. Двойник, чтобы Его любимцу было, кем себя утешить.

«Помоги мне, – прозвучала просьба в третий раз. – Они не должны снова страдать»

«Они? – внутренне рассмеялся правитель Ада, не удержавшись от того, чтобы поддеть Михаэля и заставить признать свою слабость. – И ты пойдешь против Его воли? Ради кого именно ты готов пасть во тьму, мой дорогой брат?»

Ответа не последовало, но Самаэлю тот уже был не нужен. Что ж… Из этого может получиться что-то по-настоящему интересное. Все помнят, как однажды он уже ослушался Его, так почему бы не повторить это снова? Люди говорят, что дети всегда бунтуют против родителей. Тогда это не должно стать для Него неожиданностью.

Последние слова молитвы прозвучали как раскаты грома и Самаэлю показалось, что стены ритуального зала задрожали, а вместе с ними дрогнуло что-то и в самом сердце. Осторожно он коснулся резной рукояти кинжала, спрятанного под мантией. Незаметно для всех, кроме брата.

Адепт недоуменно уставился на пустые ножны, висевшие на его боку. По залу пронёсся ропот, гнев вперемешку с испугом. Он раздражённо гудел в воздухе, как потревоженный пчелиный рой.

– Сорван! Ритуал сорван!

– Если её кровь не прольётся, Древо погибнет… И все мы вместе с ним!

Её сестра вдруг перестала плакать и Самаэль готов был поклясться, что услышал тихий детский смешок. Да, это было очень на неё похоже. Он обернулся к брату, поймав решительный взгляд голубых глаз. Михаэль кивнул, поняв всё без слов.

– Чего ты медлишь? – не выдержав, крикнула демоница, державшая девочку на руках. – Возьми любой кинжал и заверши ритуал! Какая разница…

Она осеклась, когда Самаэль вышел из круга. При его приближении, женщина покорно опустила голову, не смея взглянуть в глаза Кровавому принцу. Однако он продолжал стоять перед ней, не проронив ни слова, и тогда демоница несмело подняла взгляд.

– Мой господин… – пробормотала она.

– Ирэн. – То, как Самаэль произнёс её имя, заставило щёки женщины вспыхнуть, а глаза заблестеть от возникшей внезапно надежды. – Отдай мне ребёнка.

Она послушно передала ему девочку, чувствуя одновременно облегчение и досаду. Будь её воля, демоница принесла бы в жертву обеих сестёр. Ведь та, которую она держала на руках, в будущем станет его невестой. Ирэн жалела, что не свернула ей шею, пока была возможность. Можно было хотя бы попытаться представить всё, как несчастный случай…

Самаэль шёл к алтарю, одной рукой прижимая к груди притихшую девочку с огненно-рыжими, прочти красными волосами. Лишь раз он взглянул в её зелёные глаза. Она наблюдала за ним, слишком внимательно и настороженно для младенца. Со временем во взгляде появятся уже хорошо знакомые ему насмешливость и игривость, что будут дразнить и разжигать страсть в сердцах людей и демонов. Все они будут без ума от неё и исполнят любой каприз, лишь бы заслужить хотя бы лукавую улыбку в свой адрес. Сколькое же душ она погубит на этот раз?

Адепт почтительно склонил голову, когда правитель Ада подошёл к нему. Положив девочку рядом с её сестрой, Самаэль какое-то время глядел на обеих, и обе они смотрели на него в ответ.

– Мой господин… – несмело промолвил послушник.

На груди у девочки с серыми глазами отчётливо выделялся шрам. Тот самый, подаренный ей в прошлый раз. Под взглядом Кровавого принца он вдруг засиял ярче, и девочка захныкала от боли. На белой полупрозрачной коже появились крошечные алые капли.

– Мой господин, – снова осмелился заговорить адепт и Самаэль чуть повернул голову в его сторону. – Простите меня, я недостоин… Как я мог потерять…

Он осёкся, когда принц вынул из ножен кинжал. Резную рукоять, изображавшую ствол дерева, обвивала фигурка змеи с оскалившейся пастью. Адепт чуть слышно охнул, узнав потерянную вещь. Он отступил в тень на пару шагов, склонив голову и молясь, чтобы оплошность не стоила ему жизни. Характер правителя Ада был слишком непредсказуем. Он мог быть вежлив и ласков, беседуя со слугами, а затем с той же нежной улыбкой наблюдать, как захлёбывается собственной кровью тот, кто оказался ему неугоден. Или напротив, принимая иной свой облик, мог внушать ужас и благоговение, но лишь для того, чтобы сполна одарить благами того, кто заслужил это. Адепт почувствовал, как холодный пот струится по его спине, а кончики пальцев начинают дрожать. Ведь он не сделал ничего для того, чтобы получить похвалу.

Самаэль коснулся лезвием своей раскрытой ладони, медленно оставляя тонкую красную полосу. Ритуал должен завершить он лично, и это навсегда свяжет его с невестой. Той, которая подарит ему наследие. Той, которая будет сидеть на троне подле него, пока весь мир будет гореть в огне. Той, которая будет раз за разом воскресать из крови и пепла.

Принц поднял голову, найдя взглядом брата. Голубые глаза сияли в прорези капюшона, накинутого на голову. Михаэль был готов.

Самаэль снова взглянул на сестёр. Две пары глаз, зелёные и серые, неотрывно следили за ним. Одна из девочек – его невеста, так было суждено с самого начала. Гордая и независимая, слишком похожая на него самого. Отказавшаяся от прекрасной золотой клетки и проклятая за это Небесами. И вторая… слишком мягкая, слишком доверчивая и добрая для мира, в который её вышвырнули. Из-за него. Из-за того, что она поверила ему. Даже сейчас эти серые, жемчужного цвета глаза глядят на него с пониманием и прощением, которого он не заслужил.

Невеста и жертва. Пора делать свой выбор. И он Ему явно не понравится.

Несколько капель крови упали на приоткрытые губы девочки с золотистыми волосами. Адепт вскрикнул, и эхо крика волной отразилось на круге собравшихся демонов. Какая дерзость! Снова пойти против Его воли, как тогда, много веков назад. Снова навлечь на себя Его гнев.

Налетевший из ниоткуда ветер пронёсся по ритуальному залу, взметая длинные чёрные мантии и погасив факелы. Крики утонули в темноте, той самой, что дала жизнь всему. Оглушающая тишина рвала барабанные перепонки. Самаэль почувствовал, как из ушей, глаз и рта его хлынула кровь. Пошатнувшись, он рухнул на колени возле алтаря, одной рукой пытаясь удержаться за ветви вишнёвого дерева.

– Что ты натворил?! Я мог забрать обеих девочек и дать им шанс прожить простую человеческую жизнь!

– Что же… мешает… теперь?..

Михаэль откинул капюшон и лицо его засияло, в обрамлении волнистых тёмных волос. Голубые глаза горели праведным гневом, и их свет гнал прочь окутавшую братьев тьму. Распахнувшиеся за спиной ангела белоснежные крылья разорвали плащ, и Самаэль поморщился от ослепительной белизны одеяния.

– Теперь вы связаны. Ты знаешь, чем это грозит?

– Вряд ли чем-то более суровым, чем Конец света. – Выпрямившись, Самаэль провёл рукой под глазами, стирая кровавую дорожку слёз. Алые капли слабо мерцали на коже. – Ты не вынесешь изгнания. – Вдруг серьёзно промолвил он. – Это ты не должен был этого делать.

– Не должен был… И я заплачу за свою ошибку. Но если они обе живы и жив ты, значит… Это только отсрочка.

– Мы связаны. Пусть найдет себе другого агнца. Как насчёт Его любимца?

– Жертвой должна стать она. Только её кровь может оживить Древо.

– Её я не отдам.

Михаэль склонился над девочками, вглядываясь в их лица.

– Почему она? – вдруг тихо спросил он. – Вторая подходит тебе куда больше. Вы оба такие…

– Одинаковые. Возможно, проблема именно в этом. Мне не нужен двойник, пусть и такой очаровательный.

Взяв на руки сестёр, ангел обернулся к Самаэлю.

– Я буду защищать их. Обеих.

– От меня? – поняв то, что не было озвучено, Кровавый принц коротко рассмеялся.

– От тебя. – Кивнул Михаэль, без тени улыбки. – В первую очередь.

– Тогда оберегай их очень тщательно, братик. Я обязательно проверю, как ты справился.

Порыв ветра налетел так же внезапно, как и до этого. Факелы снова зажглись, освещая ритуальный зал. Самаэль равнодушно глядел на груды безжизненных тел в длинных чёрных мантиях. Тишина уже не была давящей, но голова ещё гудела от странного звона. Принц поднял с пола кинжал, на секунду вглядевшись в своё отражение на окровавленном лезвии прежде, чем спрятать в ножны. Проходя мимо Ирэн, он задел подолом плаща кончики её пальцев. Неподвижная рука была протянута в сторону алтаря из вишневого дерева. Кровь всех демонов ручьями текла к нему, питая омертвевшие корни и наполняя их жизнью. На какое-то время.

Значит, отсрочка? Не переставая идти, Самаэль взглянул на правую ладонь, где не было ни следа от раны. Затем сжал в кулак, а когда снова выпрямил – на поверхности лежала маленькая бордовая ягода. Вишня.

Глава 2 Идеальная пара

Тридцать лет спустя.

Её рука неуверенно замерла, в каких-то паре дюймов от двери. По ту сторону уже слышались громкие голоса членов семьи и их друзей, среди которых особенно выделялся мелодичный и немного насмешливый, принадлежащий сестре. Через какое-то время раздался взрыв смеха. Очередная удачная шутка, разумеется.

Иви глубоко вздохнула, закрывая глаза и заставляя себя успокоиться. Это же родственники, ничего плохого не случится, если она проведёт вечер в кругу близких. Только как же убедить себя, наконец, постучать? Лита уже рассказывала очередную историю из своей насыщенной событиями жизни, а её младшая сестра по-прежнему стояла на улице, с безнадёжно протянутой к двери рукой, которая, к тому же, вдруг начала подрагивать. Этого ещё не хватало, только не сейчас.

«Не смей всё портить!»

Снова сделав успокаивающий вздох, Иви открыла глаза и одновременно растянула губы в не слишком искренней, но широкой улыбке. Стук в дверь заставил голоса внезапно оборваться, а сердце девушки пуститься в бешеный пляс. Спустя бесконечно долгие несколько секунд дверь открылась. На пороге стояла невысокая светловолосая женщина, в которой Иви не сразу признала свою мать. Новый цвет волос и причёска очень шли ей, освежая внешний вид и молодя на несколько лет. Заметив растерянность дочери, Оливия рассмеялась и потянула Иви за руку, впуская в дом.

– Видела бы ты своё лицо сейчас! Неужели я так сильно изменилась?

– Зачем ты перекрасилась? Мне нравился прежний цвет.

Улыбка слетела с тонких губ женщины, но Оливия взяла себя в руки и усмехнулась. В такие редкие моменты прямолинейность дочери бывала до крайности нетактичной.

– Твоя сестра посоветовала. Светлый цвет волос всегда молодит, и я ещё никогда не получала столько комплиментов. От всех, кроме тебя.

– Извини, – едва слышно сказала Иви, чувствуя себя ещё хуже, чем пару минут назад. Похоже, это новый рекорд. Испортить всё, едва переступив порог некогда родного дома. – Тебе, правда, очень идёт. Я просто должна привыкнуть.

– Да, ты никогда не любила ничего нового и неожиданного. – Лишь произнеся это, Оливия поняла, насколько холодно прозвучал её голос, поэтому добавила уже мягче, одновременно касаясь ладонью щеки младшей дочери. – Зато это уберегло тебя от многих глупостей, которыми так грешит твоя сестра. В этом плане ты более благоразумна, чем она. Но я люблю вас обеих, таких похожих и таких разных.

Иви растянула губы в улыбке и кивнула, надеясь, что внезапный комок в горле исчезнет так же быстро, как и появился.

Войдя вслед за матерью в гостиную, она приветливо помахала рукой собравшимся и кивнула Лите, встретившись с ней взглядом. Старшая сестра выглядела, как всегда, обворожительно. Длинное вечернее платье тёмно-бордового цвета, одного оттенка с её губами, заметно выделялось среди преимущественно светлых нарядов остальных женщин. Лита снова остригла волосы под каре, как делала всегда, едва их длина начинала спускаться ниже плеч. Иви помнила, что когда-то их волосы были одной длины, до талии. Давно, до встречи с Адамом. С тех пор Лита больше никогда не отращивала волосы до прежнего вида.

Сестра натянуто улыбнулась ей, скользнув оценивающим взглядом по фигуре Иви. Светло-голубое платье чуть ниже колен, неброское, но милое. Кудрявые золотистые волосы собраны в косу, перекинутую за спину. Рядом с эффектной сестрой-близняшкой Иви чувствовала себя гадким утёнком. Природа подарила им одно лицо на двоих, но всё остальное сделала различным. Фигура Литы была очаровательно-женственной, в форме классических песочных часов, что сводило с ума любого мужчину, повстречавшего её. Уже с детства она замечала, какой эффект взрослеющее тело производит на них. Вот и сейчас восхищённые взгляды всех собравшихся в гостиной принадлежат ей одной. Иви знала, что гости сравнивают обеих сестёр и сравнение явно не в её пользу. Да, она заметно похудела за последние пару лет. Пожалуй, даже слишком. Рядом с яркой старшей сестрой Иви выглядела как постепенно чахнущий цветок, лишённый солнечного света.

«Я могла бы быть такой же, как она…»

Иви мотнула головой, прогоняя внезапную мысль. Она никогда не станет такой, как бы ей этого не хотелось. И дело совсем не в фигурах. Слишком разные характеры, слишком разные сущности внутри них. Остаётся лишь издалека любоваться и восхищаться сестрой, как она уже привыкла делать.

Остальные родственники и их друзья подошли ближе, чтобы поприветствовать Иви, и та смущённо и растерянно улыбалась в ответ, не привыкшая к такому вниманию и едва борясь с желанием придумать достойную причину, чтобы немедленно сбежать домой. Принимая поздравления, девушка снова бросила взгляд на сестру. Лита больше не оборачивалась.

Праздник, посвящённый их тридцатилетию, был в самом разгаре и Иви вдруг подумала, что уйди она сейчас – никто и не заметит. Гости снова собрались вокруг Литы, как мотыльки, приворожённые пламенем. Казалось, им было даже не столь важно, что именно она говорит – все они, мужчины и женщины, были очарованы ею.

Вот и сейчас Иви видела, каким взглядом они смотрели на её сестру. Некоторых из мужчин нисколько не смущало присутствие рядом жен. Да и некоторые жёны не особо пытались скрыть своей заинтересованности. Иви только улыбалась, глядя на их попытки привлечь к себе внимание красотки. Сама она не обладала шармом сестры, несмотря на схожую внешность. Вокруг неё никогда не вились толпы поклонников, готовых дарить подарки и преданно следовать по пятам, в тщетной надежде поймать хотя бы мимолётную улыбку. Она не купалась во внимании и не была любимицей даже в собственной семье. Нет, родители, безусловно, любили и любят её. Но к старшей дочери они относились по-другому. Она всегда была особенной, их гордостью и отрадой. Лита всегда и во всём была первой, и началось это уже с самого рождения. И Иви смирилась со своей участью – быть лишь тенью сестры, всегда на вторых ролях.

– Поверить не могу, что вы уже совсем взрослые! – Произнеся это, Оливия сделала очередной глоток вина и Иви покачала головой, не одобряя пристрастие матери к выпивке. Который это был бокал по счёту? Пятый? Сама Иви не любила алкоголь, считая любой из них слишком горьким. Но ради приличия не выпускала из руки бокал шампанского, которое так и не попробовала. – Кажется, только вчера я укачивала на руках вас обеих… а сейчас вы выросли в таких красавиц!

– И этим они пошли в тебя, дорогая. – Дэниэл, отец близняшек, притянул к себе жену, крепко целуя в щёку.

– Ну да, конечно. Просто копии, – услышала позади себя Иви. Сарказм в голосе одной из женщин был слишком отчётлив. – Не понимаю, зачем отрицать очевидное. Они же совсем не…

Кто-то шикнул на неё, и женщина умолкла. Иви подавила желание обернуться и заглянуть в глаза той, кто сомневалась в родстве. Осмелилась бы она сказать ей то же самое в лицо? И всё же, Иви нехотя призналась себе, что может понять её недоумение. Сёстры были абсолютно не похожи на родителей. И ни на кого из их многочисленной родни. Мысль о том, что они – приёмные, приходила в голову каждому, кто узнавал о том, что девушки тоже носят фамилию Рэй. Возможно поэтому, а может и потому, что сами родители не до конца верили – так или иначе, но почти сразу после рождения девочек был сделан тест ДНК, который раз и навсегда доказал, что в их венах текла одна кровь. Лита и Иви узнали об этом ещё в детстве, когда родителям пришлось объяснять им, почему соседские дети считают их приёмными.

– Не только в красавиц, но и в очень одарённых девушек! – подал голос их дядя, одновременно обнимая за талии обеих племянниц. Иви напряглась, чувствуя, как на слишком долгую секунду рука мужчины соскользнула чуть ниже, прежде чем вернуться обратно. – Один из лучших прокуроров в Германии – это вам не шутки!

– Лучшая. – Негромко поправила его Лита, послав дяде обворожительную, но холодную улыбку. – Я не собираюсь ни с кем делить своё первенство.

Гости рассмеялись, оценив самодовольный ответ. Все они восхищались Литой, не только красотой, но и поразительным упорством, с которым она шла к каждой намеченной цели. Казалось, на свете не существует ничего, чему бы она не могла бросить вызов и остаться победительницей. Качество, которого вторая сестра, как она считала, была напрочь лишена.

– А ты, Иви? Ты так мало рассказываешь о себе! Мы почти ничего о тебе не знаем, чем ты сейчас занимаешься?

Спрятав за спину внезапно похолодевшие руки, девушка обвела взглядом заинтересованную толпу и в очередной раз растеряно улыбнулась, мечтая лишь об одном: провалиться сквозь землю здесь и сейчас. Все они ждали ответ и выглядели весьма приветливо. Но Иви уже видела, как за маской дружелюбия проглядывают другие чувства. Любопытство. Сочувствие. Жалость. Разочарование. Последнее особенно отчётливо читалось в тёмных глазах родителей.

«Неудачница»

Разумеется, они никогда этого не скажут. Оливия и Дэниэл всегда старались любить своих детей одинаково, и ни разу не упрекнули младшую дочь в том, что она не смогла построить такую блестящую карьеру, как старшая сестра. Но Иви не понаслышке знала, что именно Лита всегда была предметом их гордости и обсуждения в кругу друзей. Именно её успехами они хвастались, её приводили в пример и ею по-настоящему восхищались. Что же до другой дочери…

– Иви скоро примерит на себя роль примерной жены. Правда, сестрёнка?

Земля всё-таки ушла из-под ног. Иви покачнулась, едва не выронив бокал шампанского, но почти сразу же несколько женщин поспешили заключить её в объятия, одновременно желая удачной супружеской жизни. Их голоса сливались в один сплошной раздражающий шум, но Иви улыбалась и изо всех сил старалась соответствовать образу счастливой невесты. Лита тоже улыбалась, глядя на неё, но от этого по коже Иви пробежал озноб. Она знала причину ненависти сестры и понимала, что заслужила это. Если бы только можно было повернуть время вспять и не дать случиться тому, что случилось…

– Иви, боже мой, какая новость! – воскликнула Оливия, радостно обнимая дочь. – Ты специально ничего не рассказывала нам и поделилась только с сестрой? Хотела сделать сюрприз, да?

– Да… вроде того, – пробормотала Иви, отводя взгляд от Литы и сосредотачиваясь на матери. – Прости, что не рассказала. Я… была не уверена.

– Не уверена? О чём ты? Вы с Адамом вместе уже почти десять лет, это был лишь вопрос времени, когда он сделает тебе предложение.

Иви не ответила. Лита узнала о помолвке, но как и от кого? Они с сестрой не общались несколько лет с тех пор, как та уехала в Германию строить карьеру. Иви с родителями осталась в Бостоне, и на тех редких встречах, что они собирались все вместе, между сёстрами никогда не было душевного разговора. Иви не решалась признаться, что скучает по прошлому, когда они были неразлучны. Когда по-настоящему были родными.

Оставался только один вариант. Но Адам говорил, что давно прекратил всякое общение с бывшей возлюбленной… И тем не менее, кроме них двоих, никто не знал, что они собираются пожениться.

– На самом деле, я удивлена, что вы решили сделать это только сейчас. – Голос Литы, лениво растягивающий слова, заставил Иви вздрогнуть, как от пощёчины. Даже щека загорелась, как будто и правда получила удар. – Учитывая, как сильно и внезапно он воспылал к тебе страстью… И он тогда сказал… как же там было?.. – сделав вид, что задумалась, Лита чуть выпятила и без того пухлые губы, а затем прищёлкнула пальцами, якобы вспомнив. – Она будто создана для меня. Она именно такая, какой я всегда хотел видеть… свою женщину.

Она нарочно сделала паузу и Иви прекрасно понимала, какие слова должны были прозвучать на самом деле. Она не смогла найти в себе силы взглянуть сестре в глаза, зная, что легко утонет в этом изумрудном море презрения.

– Вы просто идеальная пара. Надеюсь, что проживёте вместе очень долго и подарите нашим родителям множество долгожданных внуков.

Послышались одобрительные смешки. Иви ощутила, как гигантский комок в горле окончательно перекрыл ей доступ к кислороду. Она открыла рот, чтобы глотнуть воздуха и в этот момент старый шрам на груди заново раскрылся. Девушка тихо вскрикнула и прижала руку к сердцу.

– Что случилось, родная? Тебе плохо?

Оливия приобняла дочь за плечи, отводя в сторону. Сквозь шум чужих голосов Иви отчётливо услышала, с каким пренебрежением Лита произнесла:

– Просто перенервничала. Она у нас такая впечатлительная и ранимая, вы же знаете.

Как больно. Слова сестры будто ножом вскрывали не до конца затянувшуюся рану.

– Я в порядке, мама. Лита права, я правда слишком волнуюсь.

– Ох, моя милая… – Оливия облегчённо вздохнула и ласково коснулась мягких волос дочери. – Ты напрасно нервничаешь. Вы с Адамом просто созданы друг для друга!

Глядя на её искренне улыбающееся лицо, Иви неожиданно для самой себя впервые задумалась, так ли это на самом деле. Действительно ли Адам – тот, кто предназначен ей судьбой? Или все вокруг просто хотят убедить её в этом?

Глава 3 Глаза цвета неба

Было около трёх часов ночи, когда Лита вернулась домой, не поддавшись уговорам родителей остаться до утра. Иви же наоборот, с радостью согласилась переночевать. Лите даже показалось, что сестра специально ухватилась за возможность не появляться дома. Неужели в их идеальной с Адамом паре не всё так гладко, как всем кажется? Лита улыбнулась своим мыслям. Ей бы этого очень хотелось.

Бросив туфли в прихожей, девушка босиком прошла в просторную гостиную и почти без сил рухнула на чёрный кожаный диван, наконец-то растворяясь в долгожданной тишине. Голова гудела от постоянных разговоров, но постепенно этот надоедливый шум угасал, пока не оставил после себя лишь тупую боль в висках. Стоило бы принять таблетку, но Лита не могла заставить себя подняться на ноги. Вместо этого она закрыла глаза и запрокинула голову на спинку дивана.

Она была рада увидеть родителей после долгой разлуки. Мать воспользовалась советом и перекрасила волосы в приятный пшеничный оттенок. Он действительно заметно омолодил её, как и новая причёска. А вот отец успел набрать несколько лишних килограмм, но, казалось, нисколько тому не огорчался. Живя в Германии уже почти десять лет, Лита не часто приезжала обратно в Америку. И главной причиной этому была, разумеется, младшая сестра.

Перед закрытыми глазами всплыл образ девушки, чьи золотистые волосы постоянно были собранными в косу. Юбка или платье всегда ниже колен, будто она стеснялась своих длинных стройных ног. В гардеробе Литы было полно дорогой одежды, которую она подбирала себе лично, обладая на редкость тонким чутьём ко стилю. Иви же боялась привлекать внимание, предпочитая спокойные тёплые оттенки в одежде и редко покупала что-то новое. Кроткая, послушная и такая внимательная к чужим просьбам. Она будет идеальной женой для Адама.

Хмыкнув, Лита открыла глаза и взгляд тотчас упал на высохшее, некогда ярко-изумрудное растение в горшке. Сейчас его листья почти осыпались, а ствол изогнулся, как спина очень пожилого человека. Растение давно не поливали, и оно изголодалось по живительной влаге. Лита глядела на маленькое умирающее деревце, пристально разглядывая каждую тоненькую веточку. Затем порывисто встала и подошла ближе, опускаясь на колени и осторожно касаясь единственного алого цветка гибискуса, чудом продолжавшего расти.

– Прости, – тихо промолвила она, нежно поглаживая кончиками пальцев бархатистые лепестки. – Я едва тебя не убила. Хотя вряд ли ты тоже выживешь.

Убрав опавшие листья и напоив, наконец, растение, Лита какое-то время продолжала заворожённо глядеть на цветок китайской розы, пока внезапный телефонный звонок не заставил её вздрогнуть. На экране высветилось имя бывшего парня, и девушка глубоко и обречённо вздохнула, жалея, что не добавила номер в чёрный список. Какой нормальный человек будет звонить в три часа ночи? Она бросила телефон под диванную подушку и ушла на кухню, чтобы всё-таки выпить таблетку от головной боли. Но, вернувшись, к своему раздражению услышала продолжавший трезвонить мобильный. Чёртов придурок, угораздило же так влипнуть.

– Ты осознаёшь, который час? – вместо приветствия выдала она, едва ответив на звонок. – Я давно спала, между прочим.

– В девять вечера? – неуверенно произнёс мужской голос и хихикнул. Разумеется, пьяный. – Я соскучился, любимая. Я так хочу увидеть тебя!

Лита едва сдержалась, чтобы не ударить себя по лбу. Разница во времени, чёрт бы её побрал! В Берлине сейчас должно быть девять часов вечера. Как можно было забыть…

– Ты пьян. – Грубо ответила она и, сделав глоток воды, добавила. – Забыл, что мы расстались?

В телефоне послышалось сопение, и девушка возвела глаза к потолку, проклиная себя за то, что ответила на звонок.

– Я не могу забыть тебя, Лита… Я пытался, весь этот год пытался, но каждый день думаю только о тебе! Пожалуйста, мы должны снова увидеться!

– Разве я недостаточно ясно всё объяснила в прошлый раз? Мне не нужны отношения.

– Ты просто использовала меня! – от неожиданного крика Лита резко убрала телефон от уха, но продолжала слышать всё, что пытался донести до неё обиженный бывший парень. – Думала, можно вот так просто потрахаться со мной и бросить? Бессердечная сука!

Лита уже собралась нажать на отбой, когда услышала слова, заставившие палец замереть, едва не коснувшись экрана мобильного.

– Я покончу с собой, если снова не увижу тебя!

Это что-то новенькое. Раньше никто не угрожал ей собственной смертью. Да, бывшие любовники частенько умоляли о встрече, некоторые даже выслеживали после работы, после чего Лита завела привычку всегда держать при себе газовый баллончик. Но такое она слышала впервые. Первой мыслью было рассмеяться и пожелать удачи в задуманном, но она быстро отмела её. Если этот ненормальный действительно покончит с собой и подробности разговора каким-то образом всплывут, у неё могут быть крупные неприятности. Будучи лучшим в стране прокурором, она прекрасно это осознавала.

– Стив, послушай, – голос, внезапно ставший мягким и ласковым, заставил парня прекратить свои оскорбления. – Я так устала сегодня. Я праздновала день рождения с семьёй и очень хочу отдохнуть. Мы можем поговорить завтра? Я обещаю выслушать всё, что ты мне скажешь.

– С семьёй? Значит, ты в Бостоне? Так вот почему ты сказала, что уже спишь! – при этих словах Лита всё-таки не сдержалась и стукнула себя ладонью по лбу. – Конечно, любимая, тебе нужно отдохнуть. Я перезвоню завтра, когда ты выспишься.

Убедившись, что по крайней мере на сегодня его суицид отменяется, Лита отключила телефон и со вздохом откинулась на спинку дивана. Кто бы мог подумать, что этот парень окажется нытиком, при его-то внешности. Про таких обычно говорят, что они не умеют плакать, слишком уж суровы и брутальны. Лита представила, как сейчас этот огромный бородатый двухметровый качок заливается слезами, вспоминая их непродолжительные встречи, и передёрнула плечами от омерзения.

Боль в голове не утихала, но будто бы сосредоточилась теперь не в висках, а растеклась по всему мозгу. Пожалуй, не стоило столько пить. Дражайшая сестрица вообще, кажется, не сделала ни глотка. Вот кто на утро будет чувствовать себя прекрасно.

Лита со стоном поднялась на ноги и пошатнулась, успев схватиться за спинку дивана. От слишком резкого движения выпитый недавно алкоголь подскочил в желудке, и девушка прижала руку ко рту, застыв на пару секунд прежде, чем броситься бежать в ванную комнату.

***

Языки пламени подбирались всё ближе. Мир, превратившийся вдруг в сплошной багровый рассвет, наполнился ароматом крови и удушающе-сладких цветов. Крики и мольбы о помощи, не стихающие ни на секунду, вытесняли прочь все мысли, какие только могли остаться. Впрочем, она ни о чём и не думала. Лишь равнодушно наблюдала со своего огромного трона, как сцепились в последней битве их дети, и не понять уже было, кто побеждал, а кто был побеждён.

По правую руку восседал тот, кто был её мужем. Резкие, словно выточенные из камня черты лица его давно застыли. Подобно своей жене, он тоже ничего не чувствовал. Взгляд янтарных глаз, казалось, затуманился и видел совсем не то, что происходило на самом деле.

Огонь взметнулся выше, лизнув землю у их ног. Из раскрытой ладони выпал кроваво-красный цветок гибискуса, сгорев так быстро, словно и не существовал никогда. А вместе с ним сгорел и весь мир.

***

Подушка была мокрой от слёз, когда Лита проснулась. Открыв глаза, девушка уставилась на закрытое тяжёлыми тёмными шторами окно, сквозь которое не мог пробраться ни один солнечный луч. В комнате было тихо, настолько, что она начала слышать биение собственного сердца, которое до сих пор словно рвали на части.

Стоило догадаться, что он приснится снова. Один и тот же сон, навещающий её каждые десять лет жизни, ровно в день их рождения. Значит, Иви тоже увидела свой. Лита вдруг схватила телефон и пролистала список контактов, ища нужный номер. Но, найдя и вглядевшись в записанное имя, отбросила его в сторону. Глупый сентиментальный порыв. Какое ей теперь дело до кошмаров сестры? У Иви есть тот, кто может утешить.

Она пыталась не думать о странном, мистическом значении сна. В конце концов, всем известно, что каким бы чудесным или, наоборот, пугающим он ни был – это не более, чем галлюцинация, вызванная уставшим за день мозгом. Есть лишь одна реальность и одно время – то, в котором Лита живёт сейчас. А человеческий мозг порой бывает очень жесток к своему хозяину. Нельзя позволять иллюзии одерживать вверх.

Она неторопливо завтракала, слушая радостную утреннюю трель птиц за окном, пока идиллию не нарушил громкий звонок телефона. Игнорируя мелодию, Лита сделала несколько глотков яблочного сока и понадеялась, что звонивший ошибся номером. Но мелодия не утихала и тогда девушка, разразившись длинной красноречивой тирадой, всё же взяла телефон. На экране отобразился вечерний номер, что заставило Литу сделать глубокий успокаивающий вдох, прежде чем ответить на звонок.

Через несколько часов она сидела в ресторане, ожидая свой заказ и мило улыбаясь парню напротив, глядевшему на неё с такой щенячьей преданностью в глазах, что недавняя тошнота не шла ни в какое сравнение с тем, что она чувствовала сейчас. Стив не умолкал ни на минуту, повествуя о своей жизни за прошедший год и о том, как сильно он скучал по своей бывшей. Лита улыбалась и молчала, пока мозг лихорадочно соображал, как избавиться от надоедливого поклонника. И повод представился даже быстрее, чем она ожидала.

– Не знаю, как я вынес это время. Не проходило ни дня, чтобы я не вспоминал о тебе, – Стив сделал попытку коснуться её ладони, но Лита тотчас убрала руку, делая вид, что поправляет волосы. – Ты будто околдовала меня! Хоть я и не верю в этот бабский бред. И я развёлся с женой, так что теперь мы точно можем быть…

– Что ты сделал? – мягко спросила Лита, непроизвольно растягивая губы в улыбке. Стив же воспринял это действие совсем не так, как оно было на самом деле.

– Развёлся, Лита, я развёлся с ней! Видеть её больше не могу, она так не похожа на тебя. После родов совсем себя запустила, только и делает, что целыми днями ест и смотрит сериалы. Тупая корова.

– Стив… но ты не говорил мне, что был женат! – Лита прижала ладонь ко рту, пытаясь выглядеть шокированной и одновременно скрыть широкую улыбку. – И ребёнок… Как ты мог так поступить?!

Глядя на растерянное лицо парня, она едва подавила желание расхохотаться. Идеально.

– Но… я просто не успел, ты ведь первая бросила…

– Не смей обвинять меня! – воскликнула Лита, и люди, сидевшие за ближайшими столиками, заинтересованно обернулись в их сторону. – Я чувствовала, что с тобой что-то не так, но ты ничего не рассказывал. Так вот что это было!

– Мы не особо-то разговаривали, если честно… Всегда находилось занятие поинтереснее.

Улыбка, призванная обольстить Литу, канула в небытие. Девушка с отвращением смотрела на бывшего любовника, в душе веселясь над нелепостью ситуации.

– Ты мне просто омерзителен, Стив. Думаешь, я бы позволила этому случиться, если бы знала, что ты – отец и муж?

– Ой, да брось. – Парень вдруг рассмеялся, видимо, решив выбрать другую тактику. – Ты тоже далеко не монашка, дорогуша. С твоими-то навыками… Да и не похожа на ту, которую будут заботить такие мелочи.

– Что ты имеешь ввиду?

Ухмыляясь, Стив наклонился через стол, поближе к Лите.

– Я говорю, если сама слаба на передок, не надо строить из себя невинность.

Лита глядела в его довольную физиономию и губы её тоже начали постепенно растягиваться. Не прекращая улыбаться, она выплеснула стакан воды в лицо парню, чем вызвала смешок за соседним столиком. Стив разъярённо вскочил на ноги и схватил девушку за запястье.

– Дрянь, да ты сама меня спровоцировала!

Лита попыталась вырвать руку и вскрикнула от боли. Его крепкая хватка могла запросто сломать запястье. Кто-то прикрикнул на Стива, но тот продолжал сжимать пальцы, пока вдруг не схватили за руку его самого. Высокий мужчина с короткими тёмными волосами возник будто из воздуха, и теперь настал черёд Стива охнуть от боли. Выпустив руку Литы, он попытался ударить незнакомца, но лишь беспомощно заскулил, когда тот усилил хватку.

Не отпуская запястье, мужчина взглянул на Литу, и та невольно приоткрыла рот, увидев его глаза. Ярко-голубые, как сами небеса. Она помнила их. Она уже видела их, несколько лет назад, когда их обладатель точно так же спас её от навязчивого поклонника. Но в прошлый раз Лита была ещё совсем девочкой тринадцати лет. Если бы он тогда не возник так же внезапно…

Незнакомец, наконец, отпустил Стива и тот бросился вон из ресторана. В помещении повисла тишина. Лита глядела на своего спасителя, впервые в жизни не зная, что сказать. Он совсем не изменился, хотя прошло уже семнадцать лет. Как такое возможно? Его лицо было абсолютно тем же, и эти глаза… Она никогда их не забудет.

Не проронив ни слова, мужчина прошёл мимо и Лита побежала было за ним, но путь ей преградил официант.

– Простите, мисс, но кто-то должен оплатить счёт.

Она выругалась и бросила взгляд на закрывшуюся дверь. Ушёл.

Расплатившись за ужин, Лита выскочила на улицу и вздрогнула от внезапного, совсем не летнего ветра. Поежившись, она обхватила себя за плечи обеими руками. Ветер становился всё сильнее, и собственная одежда уже не грела. Не обращая внимания на колотившую её мелкую дрожь, Лита упрямо оглядывалась по сторонам, ища его. Вглядывалась в лица прохожих, с недоумением смотревших в ответ. С растрёпанными волосами и поникшими от холода плечами она казалась самой обычной девушкой, не вызывавшей былого восхищения. И, впервые для самой себя, ей было всё равно. А затем неожиданный ливень обрушился на неё в считанные секунды, заставив промокнуть до нитки. Она подняла голову, успев заметить тонкую вспышку молнии, нарисовавшую причудливый узор среди тёмных туч. Лита никогда не боялась грозы, в детстве даже посмеивалась над суеверными страхами младшей сестры, но отчего-то сейчас этот рисунок вызвал отчаянное желание спрятаться. Словно бы она натворила нечто ужасное и теперь кара за это должна непременно настигнуть её. Чувствуя себя очень и очень странно, она села в свою машину и пообещала себе, что выкинет этот день из памяти, будто его и не существовало никогда. Ни его, ни мужчины с глазами цвета безоблачного неба.

Глава 4 Святой Михаил

Операция выдалась сложной, но Майкл не сомневался, что мальчик поправится. Это был не первый младенец с врождённым пороком сердца, на его памяти. Все они выжили лишь благодаря ему. На его счету не было ни единой смерти за все годы работы в клинике, за что хирурга прозвали «Святым Михаилом». Впервые услышав об этом, Майкл воспринял слова буквально и принялся так искренне отрицать, что вызвал дружескую волну смеха среди коллег. Разумеется, это была шутка. Откуда им было знать, как близки они оказались к правде?

Наказание длилось уже тридцать лет. Потеряв почти все силы и вынужденный вести жизнь обычного смертного, Михаэль взял себе другое имя, созвучное родному – Майкл. Майкл Эллиот. «Святой Михаил» Массачусетской больницы Бостона. Слава о его чудотворных руках давно распространилась за пределы города. Люди со всего континента записывались в очередь, лишь бы попасть к нему на приём. Самого Майкла такая фанатская преданность порой настораживала. Он слишком хорошо помнил, что Отец не любит соперников в вере.

Размышления отвлёк негромкий стук в дверь. Майкл принялся массировать переносицу, прикрыв глаза.

– Войдите.

– Доктор Эллиот, к вам посетитель. – Произнёс немного напуганный девичий голос. – Я предупредила, что вы отдыхаете после долгой операции, но он сказал…

– Всё в порядке, Лана. Впусти его.

Когда дверь открылась и закрылась во второй раз, Майкл, наконец, открыл глаза и взглянул на вошедшего.

– Рад видеть тебя, Габриэль.

Молодой парень в элегантном черном костюме подошёл ближе, замерев перед рабочим столом доктора. Его светлые волосы выглядели короче, чем в их последнюю встречу, и их кончики едва касались мочек ушей.

– И я рад тебе, старший брат. – Сев в кресло напротив, Габриэль принялся беззастенчиво разглядывать Михаэля, а затем и сам кабинет. Небольшой, но достаточно светлый; одна стена полностью скрыта за длинным книжным стеллажом. Преимущество было отдано книгам по медицине, её истории, развитии и современных открытиях. Здесь же стояли почётные грамоты и различные сувениры, когда-либо подаренные Михаэлю благодарными пациентами. Но внимание Габриэля привлекли не они, а одна маленькая книжка на самой верхней полке. Книга, на обложке которой были изображены ядовито-красные цветы. Губы ангела сжались в тонкую линию, но, когда он снова заговорил, в голосе не было ни намёка на отвращение. – Приятно видеть, что ты не испытываешь нужды. Я боялся, что наказание сломает тебя.

– Как видишь, я терпеливо сношу его.

– Лучше, чем мы предполагали. – На минуту Габриэль умолк, будто обдумывал что-то, а затем покачал головой и взглянул на брата. Скорбь в его зелёных глазах не осталась незамеченной.

– Твой визит не случаен, надо полагать. Прошло тридцать лет, и ты снова…

– Да. Но на этот раз я пришёл за другим ответом.

Михаэль глубоко вздохнул и сплёл пальцы в замок, локтями уперевшись в дубовую поверхность стола. Он молчал, и Габриэль заговорил снова.

– Тридцать жертв было отдано Древу взамен лишь одной.

– Всё это время оно питалось демонической кровью и прекрасно цвело. – Сарказм в собственном голосе напомнил Михаэлю о Самаэле, и он поморщился, не желая ассоциировать себя со старшим братом. – Так может, стоит повторить тот ритуал…

– Древо не может жить на крови демонов! – воскликнул Габриэль и осёкся, испугавшись сам себя. Продолжил он уже тише. – Оно меняется. На нём стали расти другие цветы. Кажется, здесь их называют… гибискусы?

– Прекрасные цветы, мне они нравятся.

– Прекрати. Порой ты ведёшь себя, совсем как он.

– Не смей сравнивать нас. – Тихо промолвил Михаэль, но от этого голоса глаза Габриэля распахнулись шире. – Я никогда не предам Отца.

– Ты уже делаешь это. Именно поэтому ты здесь.

В молчании прошли несколько минут. Из приоткрытого окна доносились звуки проезжавших мимо машин и чьи-то голоса, иногда переходящие в смех. Михаэль вдруг поймал себя на мысли, что завидует простой жизни этих смертных, не знающих ни о них, ни о Древе, от которого зависит жизнь всего рода людского.

– Оно перестало приносить плоды… – прошептал Габриэль, вперив взгляд в свои руки, лежащие на коленях. – Ты знаешь, что это значит.

Ответа не последовало, и тогда ангел резко поднялся на ноги. Звук отодвигаемого кресла заставил Михаэля поморщиться и снова начать массировать переносицу.

– Это её наказание! Не тебе судить, насколько оно справедливо.

– Ты прав, – тихо промолвил Михаэль, будто обращаясь сам к себе. – Не мне.

– У тебя осталось три месяца на то, чтобы вернуть её. Только тогда ты сможешь возвратиться домой.

– Домой…

– Я скучаю по тебе, старший брат. Пожалуйста… не бросай нас.

Михаэль не ответил, а когда решился-таки перевести взгляд на Габриэля, того уже не было в кабинете.

***

«Сад Евы»

Как ей пришло в голову выбрать именно такое название? Возможно ли, что древняя память даёт о себе знать? И каково это, вспомнить прошлую жизнь?

Михаэль глядел на стеклянную дверь небольшого цветочного магазина, на обратной стороне которой висела табличка «закрыто». По ту сторону, в темноте помещения угадывались очертания множества растений, разных форм и размеров. В углах, словно гигантские стражи, стояли самые крупные из них. Их широкие листья накрывали собой изящные вытянутые вазоны с декоративными розами и георгинами. Она всегда любила цветы. И Эдем был первым садом, где она вырастила прекраснейшие растения, распускавшиеся от одного лишь прикосновения руки.

И которые были вырваны с корнями после её изгнания.

Михаэль помотал головой, прогоняя воспоминание. Он не имеет права судить. Как и не имел права идти против воли Отца тридцать лет назад. Если бы не его милосердие, ослушавшемуся приказа сыну тоже была бы уготована участь предателя.

«Порой ты ведёшь себя совсем как он»

Нет. Этому не бывать. Он никогда не пойдет по стопам высокомерного и гордого старшего брата. Он больше не ослушается того, кто создал его. Он больше не будет…

«Поступать по-своему?»

Насмешливый голос Самаэля прозвучал так близко, что Михаэль вздрогнул и резко обернулся. Что это было? Очередная попытка сбить с правильного пути? Любимое развлечение правителя Ада, разумеется. Как смеет он играть с ним так же, как с людьми?!

Они не похожи и никогда таковыми не будут. На то, чтобы доказать это, у Михаэля осталось три месяца. Вот только…

«Предавший один раз, предаст и второй»

Это были последние слова, что он слышал от Рафаэля, прежде чем тот захлопнул перед ним двери Дома. А потом были темнота и бесконечное падение, и холод, которого он никогда раньше не ощущал и не знал, что это такое. Так вот значит, что чувствуют отверженные? Навеки лишённые божественного тепла, изгнанники, осмелившиеся пойти против Его слова. Вот что испытал когда-то старший брат. Холод, что навсегда поселяется в душе. И сам он… станет таким же?

Но Михаэлю был дан второй шанс, как когда-то был дан и Самаэлю. Только тот отказался, вознесшись в своей гордыне настолько высоко, что создал собственный Дом, ставший приютом для таких же, как он. Множество ангелов ушло вслед за ним, ведь он был любим и почитаем, а речи его разжигали запретный огонь в сердцах, что должны были навеки оставаться бесстрастными. И маленькая искра того пламени коснулась и самого Михаэля, как бы яростно он этого не отрицал.

Налетевший будто из ниоткуда ветер заставил его вздрогнуть и очнуться от видений прошлого. Небо потемнело и где-то вдалеке раздались первые раскаты грома, как напоминание. Люди суетливо спешили найти укрытие от дождя, который вот-вот нагрянет. Михаэль не сводил глаз с тяжёлой тёмно-серой тучи, подобной гигантской кляксе от чернил. Она стремительно росла, поглощая редкие белоснежные облака и превращая их в себе подобных. Вскоре не осталось ни единого светлого пятнышка и тогда темноту прорезала ослепительная вспышка, отразившаяся в глазах Михаэля. Молнии сверкали одна за другой, разрезая небеса на части и рисуя странные узоры. Послание было слишком красноречиво.

Подняв повыше воротник пальто, Михаэль огляделся в поиске временного укрытия и поспешил к ближайшему. Оказавшись внутри ресторана, он занял самый дальний столик и заказал первое попавшееся на глаза блюдо, лишь чтобы спокойно переждать непогоду. Тогда-то он и увидел её.

Лита сидела в самом центре, неторопливо пила красное вино и делала вид, что ей интересно то, о чём так восторженно говорил её спутник. Иногда она обворожительно улыбалась ему или официанту, что слишком часто подходил к их столику уточнить, не нуждаются ли они в чём-либо. Михаэль отчётливо слышал каждое слово. Поэтому, когда атмосфера за их столом начала накаляться, он уже знал, чем всё закончится.

Замахнувшаяся на девушку рука была остановлена, и парень охнул от боли, когда Михаэль сильнее сжал пальцы. Лита глядела на него так, словно увидела призрака из прошлого, которым он и был для неё всё это время. Разумеется, она узнала его, ведь все эти годы облик мужчины оставался неизменным. Зелёные глаза вдруг заблестели, а губы дёрнулись в попытке что-то сказать, но Лита резко сжала их, снова обретая над собой контроль. Непролитые слёзы мешали, но она упрямо продолжала глядеть на того, кто защищал её все эти годы.

И Михаэль тоже не мог оторвать от неё взгляда, видя перед собой не маленькую дерзкую девочку, которая вечно попадала в неприятности. Лита выросла, став именно такой, какой она и должна была быть. Обольстительная прекрасная женщина, от одного взгляда на которую мужчины теряли голову. Гордая и непокорная, не изменившая себе даже в этой жизни. Слишком ценившая свою свободу, чтобы променять на что-то приземлённое. Её лицо было абсолютно таким же, каким оно было в прошлой жизни.

Маленькая упрямая девочка, которая нуждалась в его защите куда больше, чем её младшая сестра. Когда только она успела вырасти?.. И почему так сложно перестать смотреть на неё?

Она выскочила следом быстро, как только смогла. Стоя на противоположной стороне улочки, под широкой тенью вяза, Михаэль наблюдал, как Лита растеряно оглядывается по сторонам. Налетевший внезапно ветер безжалостно трепал её волосы, но девушка несколько минут не двигалась с места, замерев на месте и лишь обхватив себя руками за плечи. Тонкая чёрная блузка и такие же брюки не могли сберечь от пронизывающего насквозь холода. Литу начинала бить мелкая дрожь.

«Уходи. Ты же так легко простываешь, глупая…»

Он видел, с какой надеждой она заглядывает в лицо каждому прохожему и жалость острыми когтями сжимала его сердце. Нельзя было этого допустить. Нельзя было позволять ей так привязываться к нему. Но разве он мог подумать, что единственная встреча, единственный раз, когда он позволил ей снова увидеть себя – обернётся именно так?

От начавшегося неожиданно дождя её волосы снова стали волнистыми, и мокрыми кудряшками обрамляли бледное лицо. Задрав голову, Лита глядела на бесновавшиеся в небесах молнии, и сам Михаэль тоже последовал её примеру. Яркие вспышки отражались в их глазах, вселяя в сердца тревогу. Непонятную, смутную – для Литы. Полную обречённого осознания – для Михаэля. Когда же он перевёл взгляд обратно – девушки на месте уже не было.

Глава 5 Кровавый принц

Дерево, отражавшееся в зеркале, было прекрасно. Широкая крона приняла причудливо-изогнутую форму, словно склонившись в поклоне. Крепкие корни разорвали плоть земли и змеились по поверхности, как щупальца гигантского чудовища. Среди тёмных изумрудных листьев сияли кроваво-красные бутоны ещё не до конца созревших цветов. И, если приглядеться, можно было заметить, как они пульсируют в такт, подобно крохотным сердцам.

Протянутая рука осторожно и ласково коснулась холодной поверхности зеркала. Пробежавшая рябь на несколько секунд размыла изображение, а когда видение восстановилось – на ладони Самаэля лежал маленький, едва раскрытый алый цветок. Его собственная рука тотчас покрылась волдырями от ожогов, но это совсем не заботило правителя Ада. Цена была справедливой. В конце концов, именно благодаря ему древо теперь проклято.

– Мой господин…

Самаэль медленно отвернулся от зеркала, держа бутон в приподнятой руке так, словно то был бокал вина. Демон с почти такими же огненными волосами, как у него самого, покорно опустил голову. Самаэль легко распознал ауру тщательно скрываемого страха своего слуги. Новость, которую тот принёс с собой, могла дорогого ему стоить.

– Говори, Паймон.

Выпрямившись, демон приоткрыл было рот, но замер, увидев алый цветок в руке своего хозяина. Глаза слуги распахнулись ещё шире, и он неосознанно покачал головой.

– Так значит, слухи верны… Древо на самом деле погибает?

– Разве это похоже на смерть? – Самаэль отступил в сторону, чтобы Паймон смог увидеть то, что показывало зеркало. Демон сделал пару шагов вперёд и остановился, не решаясь подойти ближе. Принц мягко рассмеялся, и смех этот заставил зашевелиться в ужасе волосы на затылке слуги. – Оно прекрасно, как никогда. Полно новой жизни, взгляни.

Он протянул руку с цветком, но Паймон отшатнулся, словно бы маленький бутон был способен напасть на него. Самаэля эта реакция позабавила, но и раздражала одновременно. Они не должны бояться. Цветы станут символом новой Эры и нового порядка. Корни древа берут своё начало именно здесь. И здесь же раскинется новый Сад, когда придёт его невеста.

– Ты хотел мне что-то рассказать?

Демон перевёл взгляд на своего господина, заметив ободряющую улыбку на его губах. И если бы Паймон был совсем юн и впервые встретился с правителем Ада, то непременно бы купился на это. Теперь же он слишком хорошо знал, что чаще всего скрывалось за подобным дружелюбием. Но выбора не было, новость, какая бы она ни была, должна быть озвучена. Когда слуга снова заговорил, его голос почти не дрожал.

– Мы упустили её. Всё шло строго по вашему плану, но в последний момент ей удалось сбежать.

Самаэль молчал, и открытая улыбка на чуть полных губах всё больше и больше напоминала оскал. Паймон нервно сглотнул и покорно склонил голову. Трясущиеся руки он крепко сжал в кулаки, спрятав за спиной.

– Умоляю, простите нас, господин! Дайте один шанс исправиться, и мы приведем к вам девч… вашу невесту.

– Ах, Паймон, Паймон… Ты разочаровал меня. Я ожидал подобного от кого угодно, кроме тебя. Ведь ты знаешь, насколько мне дорог.

Покачав головой, Самаэль неторопливо обошёл кругом своего слугу, так и не посмевшего снова поднять голову. Сладкий цветочный запах смерти окутывал его, словно липкий кокон из паутины. Собственные ногти так сильно впились в кожу, что на пол упало несколько капель крови. Самаэль тотчас замер, заметив это.

– Ты сказал «нас», но я никого не вижу, кроме тебя. Где же все остальные?

– Я взял на себя смелость говорить от лица всех…

– Врёшь. Они просто сбежали. Все, кроме тебя, верно?

Получив кивок в качестве ответа, правитель Ада глубоко вздохнул и отвернулся от слуги. Его внимание снова привлекло дерево по ту сторону зеркала. Кончиком большого пальца он поглаживал алые лепестки гибискуса на своей ладони.

– Ты тоже мог сбежать. Почему не сделал этого?

– Я предан вам… до конца. Каким бы он для меня ни был.

Палец на мгновенье замер, прежде чем продолжить ласкать цветок.

– Именно поэтому я доверяю тебе больше, чем остальным. Подними голову.

Золотисто-медовые змеиные глаза снова пристально смотрели на него, когда Паймон повиновался. Его руки ещё подрагивали, но он больше не сжимал их в кулаки. Выпрямившись, демон ждал своей участи.

– Приведи их ко мне. Где бы они ни были.

– Скорее всего они сбежали в мир людей. Я разыщу их, даю слово.

– Разумеется. – Улыбка Самаэля была так очаровательна. Демон вздрогнул; ему вдруг померещилось, что шеи коснулась призрачная костлявая рука. Холод её мертвых пальцев заставил кожу покрыться мурашками. – Я доверяю тебе, Паймон. Не обмани меня, иначе… – настоящая ладонь неожиданно резко сомкнулась и алые лепестки гибискуса превратились в струйки крови, стекающие по светлой коже. – Я очень расстроюсь.

***

Не успев сделать и десяти шагов, Паймон резко остановился – дорогу ему преградила миниатюрная демоница. Выскользнув из тени статуи ангела с обрубленными крыльями, она теперь насмешливо глядела снизу вверх на демона, скрестив руки на груди.

– Почему ты ещё жив?

– Прости, что разочаровал тебя, Махаллат. Смерть не входит в мои планы, по крайней мере, моя собственная.

Неопределённо хмыкнув, демоница обошла вокруг Паймона, словно не веря словам и ища доказательства наказания. Маленькие ладони коснулись его лопаток, а затем вместе нежно провели вдоль позвоночника, какое-то время задержавшись внизу. Даже сквозь плотную ткань одежды демон чувствовал жар её прикосновения, отозвавшийся в его теле не меньшим пламенем.

– Что именно он тебе поручил? Расскажи мне, – и, хотя Махаллат была значительно ниже его, Паймон ощутил её горячее дыхание у собственного уха. Проворные тонкие пальчики переместились вперёд, и демоница обвила руками его талию.

– Твои методы добычи информации остаются по-прежнему верны. Чего не скажешь о тебе самой. Что, если принц увидит нас?

– Он никогда не запрещал мне развлекаться так, как мне хочется. И с кем хочется. Это ли не высший признак любви?

– Или полного равнодушия.

Кольцо рук распалось и Махаллат снова возникла перед ним. На сей раз на хорошеньком личике отчётливо выражался гнев. Карие глаза презрительно сузились. Неожиданно для самого себя, Паймон рассмеялся.

– Разве ты не знала, что он ищет невесту? Время почти пришло.

– Он никогда не выбирал её сам! Лилит была навязана ему Отцом. – На полных губах расцвела ядовитая улыбка. – В отличие от меня, которую он сделал своей фавориткой.

Паймон тоже улыбался, и чем шире становилась его улыбка, тем быстрее мрачнела Махаллат. Разумеется, она не знала правды. Никто, кроме него, не знал, что на самом деле случилось тридцать лет назад, по человеческим меркам. Никто даже не догадывался, какую дерзость тогда совершил их Кровавый принц.

Вспомнив о том дне, Паймон ощутил, как вдруг похолодели ладони. Ведь не будь он настолько приближённым к Самаэлю, то разделил бы участь остальных, принесённых в жертву Древу. Принц велел ему не приближаться к ритуальному залу и лишь это спасло ему жизнь. И укрепило связь между ними, сделав Паймона ещё более преданным своему господину.

И он не выдаст его тайну. Если принц хочет устроить своим подданым сюрприз, пусть так и будет.

– Что он тебе поручил? – снова повторила Махаллат, не скрывая раздражения в голосе.

– Почему бы тебе самой не поинтересоваться у него? – наклонившись к маленькой разозлённой демонице, Паймон тихо рассмеялся, шепнув затем ей на ухо. – Или боишься, что ваша «любовь» не выдержит допроса?

Она отпрянула от него так резко, словно получила пощёчину. Смуглая кожа лица горела и покрылась пятнами гнева.

– Когда я стану его невестой, ты пожалеешь о своих словах. Я попрошу…

– То, что ты греешь его постель, не сделает тебя невестой. Принцу нужна… другая.

Замахнувшаяся рука с острыми ногтями была ловко остановлена. Не отпуская её и не переставая улыбаться, Паймон снова наклонился к лицу фаворитки правителя Ада. Её уши обдало жаром дыхания, заставившее сердце вдруг забиться быстрее.

– Но я всегда буду рад утешить тебя, милая.

Демон, смеясь, скользнул в тень статуи ангела и тотчас растворился, оставив Махаллат наедине со своим гневом.

Глава 6 Отвращение

Она стояла на берегу реки, вглядываясь в призрачные очертания золотых ворот, что пытался скрыть собой густой молочный туман. Он стелился над поверхностью воды и поднимался всё выше, словно специально скрывая то, что так дорого сердцу. Там, за воротами, цвёл прекрасный сад. Её сад. Там она была по-настоящему счастлива.

Пока её не изгнали. Кто же теперь заботится о цветах?

В белёсой дымке вдруг мелькнула тень, а затем из тумана неторопливо выплыла широкая лодка. В ней сидело трое людей, девушка и два парня. Волосы незнакомки сияли серебром; при виде Иви она поднялась на ноги и, радостно улыбаясь, протянула к той руки.

Вот он, шанс попасть на другую сторону. Стоит лишь довериться им, стоит лишь коснуться её белоснежной руки…

Среди морока Иви вдруг увидела глаза девушки. Алые, словно налитые кровью. Оба парня, не переставая грести, одновременно повернули головы. Два черноволосых близнеца, чьи глаза тоже горели красным пламенем.

Лодка была всё ближе. Туман окончательно поглотил золотые врата, словно тех никогда и не существовало.

Иви бросилась прочь от реки. Пронзительный женский крик преследовал её до самого пробуждения.

***

Погода, ещё час назад обещавшая стать самой жаркой за лето, стремительно портилась. Иви не видела ничего плохого в том, чтобы немного погулять под дождём. Может, он поможет смыть из памяти тревожное ощущение, оставленное поутру слишком ярким сном? Единственное, что она помнила – три пары красных глаз и дикий вопль, чей отголосок уже слабее, но ещё звучал в голове. Это всё последствия разыгравшихся нервов. Слишком много вопросов у Иви накопилось к себе самой.

Зонта с собой не было, ведь синоптики обещали прекрасную солнечную погоду несколько дней подряд. Абсолютно ничего не предвещало такой резкой смены небесного настроения. Можно было вызвать такси и быстрее доехать до дома. Если бы только Иви действительно этого хотела.

Пренебрегать гостеприимством родителей было неприлично, так ей казалось. Хотя, разумеется, никто бы её не выгнал, реши она остаться погостить подольше. Но брошенный якобы невзначай вопрос «Не скучает ли Адам по своей невесте?» говорил сам за себя. Они почти женаты и живут вместе, а она оставила жениха одного на целые сутки. В глазах родителей, которые никогда не разлучались на такой «огромный» срок – это было сродни преступлению.

У Иви не было ни малейшего желания объяснять им, почему её совершенно не тянет домой. Главным образом потому, что она и сама этого не понимала. Они никогда не ссорились с Адамом, он всегда был добр и ласков с нею, так с чего бы ей так себя вести? Наверняка он соскучился и с нетерпением ждёт её возвращения. Так почему же вместо того, чтобы быстрее встретиться с ним, Иви почти бежит в сторону своего маленького цветочного магазина?

Спрятаться среди широких зелёных листьев, будто под кроной родного дерева, и раствориться в аромате цветов, заботливо выращенных ею самой. Слиться с местом, которое, пусть и отдалённо, напоминает старый сон, снившийся каждые десять лет, ровно в день их с Литой рождения. Полный умиротворения, тепла и такой щемящей грусти, что сердце грозит не выдержать этого снова. Прежде сестра всегда была рядом, чтобы утешить поутру. Снилось ли ей нечто подобное? И хотя Лита отрицала это, Иви знала, что что-то тревожит её близнеца. Не просто непонятная тоска, а самый настоящий страх. Что бы ни видела в своих снах Лита – это был сущий кошмар.

Осталось лишь перейти узкую дорогу, отделявшую от цветочного магазина. Иви достала мобильный и, пролистав небольшой список контактов, остановила палец на имени сестры. Что ей сказать, как начать разговор? Они настолько отдалились друг от друга з несколько лет, что обеим приходилось пересиливать себя, чтобы просто поздороваться. Спросить, не снилось ли ей вчера ничего необычного? Какая глупость, в лучшем случае она просто рассмеётся. Даже если сердце её снова разрывалось от страха, Лита бы никогда и ни за что в этом не призналась.

Прогремевший раскат грома едва не заставил Иви выронить мобильный. Порыв ветра растрепал выбившиеся из косы длинные пряди волос и безжалостно тянул за подол платья. Иви убрала телефон и собралась уже перейти дорогу, но снова замерла. У дверей цветочного магазина стоял какой-то мужчина и пристально вглядывался в темноту по ту сторону. Казалось, вывеска о том, что магазин не работает, его совершенно не волновала. Он словно что-то искал и Иви нахмурилась, раздумывая, стоит ли вмешаться. Но его элегантный внешний вид вскоре успокоил её и Иви решила, что мужчина просто хочет приобрести букет. Почему бы и не помочь ему, если и сама она собиралась провести в магазинчике какое-то время?

Но не успела она перейти дорогу, как внезапная вспышка молнии на секунду ослепила её. Вскрикнув, Иви испуганно схватилась за голову и зажмурилась что было сил. Она всегда боялась небесного огня, будто посланного покарать людей за грехи их. Единственным своим проступком она считала связь с Адамом, ведь они с Литой когда-то так любили друг друга. Это ведь она виновата в том, что они расстались. Её кроткий и мягкий характер против вспыльчивости и гордости старшей сестры. Для Адама выбор был очевиден.

Когда Иви осмелела и открыла глаза, незнакомец уже ушёл.

***

Ближе к вечеру пришлось вернуться домой. К тому времени Адам звонил уже три раза и два из них Иви проигнорировала. Ответив на третий звонок, она соврала, что помогала матери с уборкой, а затем уснула, слишком устав. Ложь была лишь наполовину, а потому совесть быстро умолкла.

Но, переступив порог дома и увидев недовольное лицо жениха, Иви почувствовала себя виноватой. Адам молчал, осуждающе глядя на неё, и, видимо, ожидая каких-то слов. Иви спрятала за спину холодные влажные руки и попыталась улыбнуться. Вышло не очень искренне, но другого она и не ожидала.

– Прости, что задержалась. У меня разболелась голова и я хотела немного вздремнуть…

– Нужно было предупредить меня заранее. Знаешь, как я волновался? Если бы не проект, который нужно закончить, я бы поехал к твоим родителям. Я просто не мог выйти из дома.

– Да, я понимаю. Прости, Адам. – Пересилив себя, Иви подошла ближе и поцеловала жениха в щеку. Казалось, это немного смягчило его раздражение. Вздохнув, Адам притянул к себе невесту и распустил её косу. Иви застыла, не шевелясь и позволяя Адаму гладить свои волосы. Он всегда так делал, когда хотел успокоиться. Длинные, мягкие и золотистые, они восхищали его и Иви было строго запрещено красить или стричь их. Лишь кончики, чтобы выровнять длину.

Она не должна быть похожа на свою сестру ещё больше.

– Не заставляй меня нервничать. Хорошо?

– Прости меня. – Тупо повторила Иви, внезапно осознав, что очень долго не моргала. От этого неприятно защипало глаза.

Последний раз проведя ладонью по волосам, Адам отстранился и направился в кабинет.

– Я не ел весь день, не задерживайся с ужином.

– Но ведь в холодильнике полно еды, почему ты не приготовил…

Она прервалась на полуслове, когда Адам обернулся. Недоумение в его глазах было столь искренним, что Иви растерялась.

– Я работал, – сказал он так, словно это объясняло всё с лихвой. – Когда бы я успел?

В наступившей тишине отчётливо раздалось ворчание пустого желудка. Иви прикрыла его рукой, как что-то постыдное, но Адам всё равно услышал.

– Вот видишь, ты тоже проголодалась, а ужина нет. Придётся заказывать еду и ждать, пока её привезут.

«Не пришлось бы, если бы ты оторвал свой зад от стула и сделал что-нибудь сам!» – внутренний голос слишком напоминал Литу. Будь здесь сестра, что бы она сказала?

Уж явно не то, что затем произнесла Иви.

– Прости меня. Я приготовлю что-нибудь перекусить, пока готовится ужин.

Адам удовлетворённо кивнул и улыбнулся невесте, которая избегала его взгляда.

– Другое дело. Ты же знаешь, как я люблю твою еду. – Не дождавшись ответа, он нахмурился и нехотя добавил. – Но, если ты так сильно устала, может, лучше закажем готовую?

Иви покачала головой, направляясь на кухню. Собственный голодный желудок снова громко заурчал.

***

Она вовсе не избегала секса. Ей нравилось заниматься им, нравились прикосновения и ласки, хоть это и происходило всё реже. В последнее время Адам предпочитал не тратить время на прелюдию, сразу «переходя к делу». Как и в этот раз.

Но сегодня Иви чувствовала себя странно. Скрип кровати и тяжёлое дыхание лишь отдалённо звучали на краю сознания. Девушка глядела на тонкий полумесяц, отбрасывающий лёгкое серебристое сияние на кровать, и не сразу поняла, что плачет. А вслед за осознанием пришло отвращение. К самой себе.

Кончив, Адам обессиленно растянулся на Иви, и та поморщилась от тяжести его тела. Затем, видимо для того, чтобы как-то восполнить отсутствие предварительных ласк, Адам коротко поцеловал её сначала в губы, затем в щеку. Солёная влага удивила его, но не настолько, чтобы задавать вопросы. Перекатившись на спину, Адам притянул к себе невесту. Та положила голову ему на грудь и помедлила, прежде чем обнять одной рукой. Несколько минут они провели в тишине и Иви решила было, что он уснул, но в тот же момент прозвучал задумчивый голос:

– Думаю, тебе пора перестать принимать таблетки.

Приподняв голову, она попыталась разглядеть его лицо, но в темноте угадывались лишь очертания профиля.

– Почему?

– Нам пора завести ребёнка. Думаю, я вполне готов к этому. Мы скоро поженимся и в противозачаточных больше не будет нужды.

Растерявшись, Иви долгое время молчала и Адам глубоко вздохнул, прежде чем повернуться к ней.

– Ты разве не хочешь стать матерью?

– Хочу. Но… не думаю, что сейчас подходящее…

«Но не думаю, что ты – подходящий»

Иви замотала головой, прогоняя из головы голос своей сестры.

– Ты же женщина! – не удержался от напоминания Адам. – Все женщины мечтают о детях.

– Не все. Кто сказал тебе такую глупость?

Только произнеся это, Иви поняла, что невольно скопировала тон Литы. Похоже, что и Адам подумал о том же.

Неожиданно встав с кровати, он направился к столу и выдвинул ящик, в котором лежали сигареты. В слабом свете луны сверкнула вспышка огня и Адам затянулся, намеренно не глядя на Иви. Несмотря на приоткрытое окно, дым всё равно долетал до неё, заставляя морщиться. Она много раз просила Адама не курить дома, но просьбы хватало ненадолго. Вот и сейчас он то ли делал вид, то ли действительно забыл о том, что Иви не переносит запаха сигарет.

– Ты всего лишь сутки провела с сестрой, а уже говоришь её словами. Мне не нравится, что она до сих пор имеет такое влияние на тебя.

– Лита здесь ни при чём. Разве я не могу иметь собственное мнение?

Он не ответил, снова затянувшись. Иви дёрнула одеяло до самого подбородка и повернулась набок, делая вид, что засыпает.

– Раньше твоё мнение всегда совпадало с моим.

– Ты виделся с ней? – неожиданно прозвучал вопрос. Адам ответил не сразу.

– С чего ты это взяла?

– Она знает про нашу помолвку. Никто не знал, даже мои родители. А она знает. Откуда?

Потушив сигарету, Адам не спешил обратно в кровать. Скрестив руки на груди, он хмуро разглядывал одеяло, под которым пряталась Иви.

– Мы случайно встретились на улице. Разговорились, так вышло, что я проболтался. Извини, если хотела держать это в секрете.

Она не ответила, вместо этого до боли прикусив нижнюю губу. Разговорились… В памяти всплыла сцена почти десятилетней давности, где Адам и Лита кричат друг на друга, выплескивая всю обиду, пока Иви наблюдает за ними со стороны, боясь вмешаться. А теперь, спустя столько лет, они мило беседуют и делятся подробностями личной жизни. Все эти годы Адам запрещал ей даже произносить имя сестры в его присутствии. Неужели он всё это время скучал?..

Кровать чуть прогнулась, когда Адам присел рядом с Иви. Убрав одеяло, которое та успела натянуть на голову, он нежно провёл рукой по её волосам, накручивая одну прядь на палец.

– Ты сердишься на меня?

– Я расстроена, что ты не рассказал мне сразу. И я не хотела держать всё в секрете.

«Врунишка»

Адам коснулся её щеки. Мягкой и без каких-либо следов слёз.

– Я люблю тебя.

– Знаю. И я… тоже.

Несколько минут спустя, когда Адам уже забылся сном, Иви перестала впиваться ногтями в кожу левой руки. Было почти не больно.

Глава 7 Сладкий грех

На следующий день поднялась температура. Стоит ожидать подобное, если попадёшь под ливень с леденящим ветром в придачу. Лита чихнула несколько раз подряд и сильнее закуталась в одеяло. Вскоре начало казаться, что дрожь понемногу отступает, позволяя погрузиться в подобие сна. Обрывки несвязанных между собой видений наполняли её голову, явь и дремота слились в единое нечто, затуманивая разум.

Когда Лита снова пришла в себя, за окном была глубокая ночь. В горле саднило от сухости, а постель насквозь промокла от пота. Но сама девушка чувствовала себя намного лучше. Приняв душ, она какое-то время бездумно слонялась по дому, впервые казавшимся таким большим. Черные стены современного интерьера походили на застывшую в ожидании тьму и Лита старалась не подходить к ним близко. Коридор тоже был слишком длинным, словно она шла по нему целую вечность.

Внезапно донесшийся до ушей плач ребёнка заставил остановиться и нахмуриться. Откуда взяться детям в этом доме? Она ускорила шаг, но коридор не становился короче. Перешла на бег, но оставалась на месте, хотя сердце колотилось от скорости. Запыхавшись, Лита прислонилась спиной к стене, и тотчас множество рук обняло её, лаская кожу и волосы. Прикосновения горячих пальцев вызывали ужас, но вместе с тем – и медленно пробуждающуюся острую волну жара внутри неё. Лита попыталась закричать, но кто-то прижал ладонь ко рту, пока остальные руки слепо и жадно исследовали её тело.

Закричал другой ребёнок, вторя первому. Их плач эхом звенел в голове.

Шёлковая сорочка соскользнула с разгорячённого тела и исчезла, едва коснувшись пола. Обжигающие ласки становились всё настойчивее и Лита перестала сопротивляться. Это было так… знакомо. Множество рук на её теле, страстные объятия и поцелуи, укусы её и чужие, больно, до крови, но оттого лишь желаннее.

Рук осталось всего две и обе они подхватили её бедра, удерживая на весу. Она запрокинула голову, когда чьи-то губы прижались к шее, оставляя свой след. Вскрикнула, когда кто-то вошёл в неё резко и глубоко. С каждым толчком Лита чувствовала, как стена позади неё становится мягче, затягивая в омут, из которого уже не выбраться.

«Помнишь меня?»

Глаза серые, как небо перед грозой. Тёмно-рыжие волосы, волнистые, почти до плеч. Загорелая, будто бронза, кожа и чувственные полные губы на остром лице. Кем он был для неё, тогда, раньше?

Эти же губы касаются её собственных, слишком нежно и ласково после всего, что только что было.

«Я скучал по тебе, Лилит»

Дети больше не плачут. Всё поглотила первозданная тишина.

***

Она очнулась на полу, и кроваво-красный цветок гибискуса был первым, что увидели её глаза. За окном уже рассвело, из приоткрытого окна доносился шум оживлённой улицы. Включив душ, Лита встала под тёплые струи и замерла, позволяя воде смыть наваждение прошлой ночи. Кожа уже не пылала от чужих прикосновений, но слабая боль между бёдер была слишком красноречива. Как и следы на запястьях.

Отражение в зеркале лишь подтвердило, что странный сон вряд ли был таковым на самом деле: чья-то метка на шее выглядела вызывающе и пошло. Когда-то Лите нравилось подобное, давно, ещё в школе. Тогда это казалось крутым – принадлежать кому-то, пусть и на время. Провоцировать сплетни одноклассников и осуждающие взгляды взрослых. Сейчас же, глядя на засос, Лита чувствовала лишь раздражение. Кто отважился клеймить её, как свою собственность? Никому из прежних любовников этого не позволялось, хотя сами они были не прочь носить на себе её знак.

Но кто это сделал? Это же был всего лишь сон, один из тех ночных кошмаров, которые однажды могут показаться реальнее настоящего. Не первый раз Лите приходилось видеть нечто подобное, но никогда раньше это не выходило из-под контроля. Ночная рубашка пропала. Тело хранит на себе следы недавней страсти. В голове слишком отчётливо звучит мужской голос.

«Помнишь меня?»

Лицо стёрлось из памяти, как бы Лита не старалась его удержать.

И самое главное. Почему ей совсем не страшно?

***

К вечеру находиться дома стало невыносимо. Раз уж она решила провести свой месячный отпуск в Бостоне, стоит хотя бы сделать это с пользой. Домашний уют и прочие унылые вещи – это удел её младшей сестрицы. Лита же терпеть не могла замкнутых пространств. Даже стены собственного дома, казалось, собирались раздавить её в лепёшку. Нужно срочно развеяться.

На ум пришло одно место, о котором рассказали несколько дней назад. Недавно в городе открылся ночной клуб, и очень быстро набрал популярность. Хозяевами были девушка и два парня, сестра и братья-близнецы. Клуб носил название «Сладкий грех», и атмосфера вполне соответствовала ему. Если верить сплетням. Лита собиралась проверить это лично.

Двое охранников на входе выглядели настолько внушительно, что принадлежность их к человеческой расе ставилась под сомнение. Семь футов роста, с широкими спинами и огромными бицепсами, они вполне могли бы быть потомками древних титанов. Чёрные костюмы идеально облегали их фигуры, а суровые лица были не лишены красоты. Лита казалась совсем малышкой на их фоне, хотя сама была шесть футов ростом.

– Вот это амбалы! – услышала она позади восторженно-испуганный возглас. – Интересно, с кем трахались их мамаши, чтобы получилось такое?

«Зря вы это сказали, ребята, очень зря», – подумала она, проходя мимо вышибал. Возмущённые пьяные голоса вскоре ожидаемо заныли от боли, и Лита довольно усмехнулась. Коридор, выложенный красным потрескавшимся кирпичом, оказался на удивление длинным. Вспомнив недавний сон, Лита опасливо отошла от стен. Свернув за угол, она наткнулась на парочку, слившуюся в настолько тесных объятиях, что походили на двух сплетённых змей. Удивительно, как на них ещё осталась одежда. Девушка открыла одурманенные глаза и расплылась в улыбке при виде Литы. В свете неона её глаза сияли золотом.

Помещение было огромным. В центре, на возвышении, находился танцпол, и большая часть света сосредоточилась там. Неоновые лучи скользили по телам танцующих, выделяя отдельные части картины. Лита заметила, что практически на всех лицах застыло то же выражение опьянения, что и у девушки в коридоре. Что ж, это ночной клуб. Наркотики в таких местах не редкость.

Бармен широко улыбнулся при виде Литы. Молодой парень, выглядящий едва ли на двадцать лет, хотя ему вполне могли быть и все тридцать. Лита встречала подобный типаж. Практически кукольной красоты азиатская внешность обеспечивала парню постоянное внимание со стороны как женского, так и мужского пола. Белоснежная кожа, чёрные волосы и хитрые миндалевидные карие глаза никого не могли оставить равнодушным. Лита улыбнулась в ответ, своей самой очаровательной улыбкой. Стакан в руке бармена дрогнул, и парень поспешно поставил его на стойку. Пригладил и без того идеальную причёску и только затем произнёс:

– Добро пожаловать. Какой из «грехов» вы бы хотели отведать?

– Доверюсь вашему вкусу. Я здесь впервые.

– Тогда, я могу предложить «Поцелуй Асмодея». Для начала, – добавил бармен, чуть понизив голос. – Вам понравится.

– Если вы так уверены…

«Поцелуй Асмодея» встретил Литу горечью бурбона и кислинкой вишни, и словно маленькое пламя загорелось у неё во рту. Восхитительно.

– Что скажете?

– Асмодей определённо знает толк в поцелуях.

Молодой бармен довольно улыбнулся.

Лита сделала ещё глоток, разглядывая декорации и танцующих людей. Чем дольше она глядела на них, тем больше убеждалась, что они либо пьяны, либо под кайфом. Хотя, возможно, дело было в самой музыке. Она мало напоминала обычную клубную. Хоть в ней и присутствовали ритмичные мотивы, она скорее гипнотизировала и дурманила, как будто находишься посреди какого-то ритуала. И Лите очень захотелось стать его частью.

Музыка звала её, тянула за собой на танцпол. Люди расступились, позволяя выйти в центр, и кольцо сомкнулось вновь. Лита начала покачиваться в такт, прикрыв глаза. Тепло чужих тел жгло кожу, возвращая мыслями к недавнему сну. Чьи-то руки касались её, будто бы случайно, осторожно, ненавязчиво. Предлагая, но не настаивая. Она открыла глаза, сразу же поймав взгляд девушки с длинными белыми волосами. Хозяйка клуба, разумеется, это могла быть только она. Лита улыбнулась ей, но та не ответила, лишь продолжила танцевать рядом и не сводила с неё пристального взгляда серых глаз.

Лита потеряла счёт времени, растворившись в чарующей музыке. Ритуал поглотил её, но именно этого она и хотела.

***

В какой-то момент девушка с удивлением поняла, что уже не танцует, а сидит на мягком кожаном диване. Рядом, запрокинув голову на спинку дивана, расположилась хозяйка клуба. А напротив, отделяемые от них лишь небольшим столиком, сидели её братья, черноволосые близнецы с таким же серыми внимательными глазами, как и у сестры. Музыка словно бы стала тише, больше не одурманивая. Лита кашлянула, прочищая горло, и одновременно привлекая внимание беловолосой. На этот раз та улыбнулась, и Лита вдруг подумала, что только у по-настоящему опасного человека может быть настолько невинная улыбка.

– Ты прекрасно танцуешь.

– Спасибо. Видимо этим я и привлекла самих хозяев клуба?

– Тебя сложно не заметить… – улыбка девушки изменилась, показавшись Лите игривой. – Меня зовут Селена. Это Ромул и Рэм. – Указала она на братьев. Те одновременно кивнули, не проронив ни слова. Брови Литы вопросительно изогнулись. Что за странные имена? Их родители явно увлекались мифологией.

– Лита. – Представилась она, решив не расспрашивать об их родословной. В конце концов, это не её дело.

– Тебе здесь понравилось? – снова заговорила Селена. От Литы не скрылся быстрый обмен взглядами между родственниками.

– Вполне. Я уже была наслышана об этом месте, захотелось убедиться лично.

– Будем рады видеть тебя здесь почаще. Правда? – обратилась она к братьям. Те снова одновременно кивнули. Селена глубоко вздохнула.

– Они не очень разговорчивы, не обижайся.

– Всё в порядке, я и не собиралась. – Лита улыбнулась братьям в надежде хоть на какую-то реакцию. Но те продолжали молча смотреть и синхронно моргать.

– Близнецы, что с них взять. – Снова вздохнула Селена. И, помолчав, добавила. – А у тебя есть братья или сёстры?

Лита ответила не сразу, делая вид, что разглядывает кого-то в толпе.

– Сестра. Младшая, тоже близнец.

– Надо же, как здорово! – радостно воскликнула Селена. Лита искоса посмотрела на неё. Девушка воодушевлённо глядела в ответ, и почему-то это начинало раздражать. – Было бы здорово, если бы вы обе пришли к нам.

– Вряд ли это возможно. Мы не общаемся.

– Ах… прости. – Селена выглядела растерянно, будто не зная, что сказать.

– Ничего. Не всем же быть такими дружными близнецами, как твои братья.

– Вы в ссоре? Прости, если лезу не в своё дело…

– Мы… – Лита замолчала, не зная, как правильно охарактеризовать то, что между ними происходило. – Мы просто слишком разные. Хотя когда-то это совсем нам не мешало, – неожиданно добавила она. Старая рана приоткрылась, совсем чуть-чуть, но достаточно, чтобы почувствовать боль. – С тех пор прошло много лет.

Лита вздрогнула, ощутив вдруг прикосновение чужой руки. Пальцы Селены были холодными, словно бы она только что вернулась с зимней прогулки. На красивом белом лице застыло сочувствующее выражение. Искреннее ли? Лита не понимала, и уже злилась на себя за проявление слабости перед незнакомыми людьми.

– Мы не всегда можем признаться в том, что на самом деле чувствуем. Даже самим себе.

– Это и не всегда нужно. В большинстве случаев лучше держать свои эмоции при себе.

Селена улыбнулась, грустно, краешком рта.

Лита снова отвернулась и только сейчас заметила, что они остались в клубе одни. Взглянув на часы, она широко распахнула глаза. Было уже шесть утра.

– Как быстро летит время, когда ты в приятном месте! – мягко рассмеялась беловолосая.

– Да уж… Было, действительно, приятно. – Лита заставила себя улыбнуться одной из своих самых искренних улыбок. – Это очень… необычное место. Как и его хозяева.

– Как и его гости. – Тихо добавила Селена.

Когда Лита ушла, девушка и оба парня открыли невзрачную потёртую дверь в углу помещения и тенью скользнули внутрь. В комнате, где они оказались, было темно, не считая нескольких зажжённых свечей, образовывавших круг на полу. В центре стояло огромное старинное зеркало. Встав перед ним, все трое склонили головы и сложили руки, как в молитве.

– Можете говорить.

Селена подняла голову первой.

– Мы нашли одну из них. Старшую.

– Вы же знаете, что ему нужна другая.

– Да, но это только начало! Я смогу убедить её привести с собой сестру.

– Сможешь? – губы рыжеволосого демона скривились в усмешке. Селена решительно распрямила плечи.

– Смогу. Она скучает по сестре. Это чувствуется, как бы она не пыталась скрыть. Нужно лишь подтолкнуть их друг к другу.

Помедлив, Паймон кивнул. Серые, как грозовое небо, глаза его опасно сузились.

– Это ваш единственный шанс. Ошибётесь – и я сам приду за вами.

Селена снова склонила голову, а когда подняла – в зеркале отражались лишь она и братья.

– Вы же тоже это заметили?

– «Ему нужна другая», – повторил Рэм.

– Но она нужна ему самому. – Добавил Ромул.

Глава 8 Клетка

Бруно встретил его у порога, преданно виляя маленьким отростком хвоста. Майкл опустился на колени. Пёс лизнул хозяина, издавая при этом похрюкивающие звуки. Как и все французские бульдоги, Бруно страдал врождённой проблемой с дыханием, а в последние годы это стало особенно заметно. Майкл потрепал пса по голове, с грустью отметив, что седых волос в шерсти прибавилось. Тринадцать лет – довольно большой срок для собак.

Бруно лизнул его в нос. Большие тёмные глаза с обожанием глядели на хозяина, а рот пса растянулся в подобии улыбки с высунутым языком. Сердце Майкла заныло при мысли о том, что она в любой момент может стать для него последней.

– Пойдем гулять, приятель.

Не стоило так привязываться к нему. Наверное, вообще не стоило тогда поддаваться внезапному порыву завести собаку, после семнадцати лет одиночества. Но когда долго живёшь среди людей, невольно перенимаешь их привычки. Собака – друг человека, так они говорят. Иногда даже ангелу нужны друзья.

Соседка – старушка с очаровательным рыжим шпицем – радостно помахала с другой стороны улицы. Майкл ответил тем же, уже зная, что она воспримет это как согласие поболтать.

– Здравствуйте, миссис Барри. – Сказал он, когда та поравнялась с ним.

– Здравствуй, Майкл. Привет, Бруно! – поздоровалась она, наклоняясь к бульдогу. Пёс позволил погладить себя по голове и в знак благодарности лизнул её руку. Маленький пушистый комочек ревниво тявкнул, привлекая внимание хозяйки. Та рассмеялась, поднимаясь на ноги.

– Боится, что приведу ещё одну собаку.

– Но вдвоём им бы было веселее.

– Куда уж там, – махнула рукой старушка. – Не в моём состоянии заводить больше животных.

– Бросьте, вы самая бодрая женщина, которую я знаю.

Он произнёс это с улыбкой, но глаза, как всегда, выдали. Слишком много печали, которую легко заметила Алисия Барри.

– А ты самый добрый парень, которого знаю я.

– В мире полно добрых людей.

– Иногда мне так не кажется…

– Поверьте, – Майкл легко сжал тоненькую морщинистую ладонь. – Я знаю, о чём говорю.

Старушка с сомнением глядела на него. И Михаэль не выдержал, всего на мгновение позволив ей увидеть себя настоящего. Лишь бы вернуть веру.

Алисия Барри широко распахнула блеклые голубые глаза, в эту секунду ставшие такими же яркими, как и много лет назад. Но вот она моргнула, и прекрасное видение грустного ангела с огромными белоснежными крыльями исчезло, а на его месте стоял молодой хирург, прозванный «святым Михаилом» за свои чудесные руки.

– Всё хорошо? – мягко спросил он, понимающе улыбнувшись. Старушка рассеянно кивнула, затем опустила голову и что-то тихо пробормотала.

– В мире полно добрых людей. – Снова повторил Майкл. – Но большинство из них стесняется своей доброты. Им кажется, что это слабость, которую нужно избегать. Ведь всем хочется быть сильнее, чем они есть.

Он чувствовал пристальный взгляд пожилой женщины, когда уходил, и уже корил себя за несдержанность. Душа Алисии Барри на мгновение оказалась уязвимой, открытой для любого вмешательства. Он подверг её опасности из-за глупого сентиментального порыва. И хотя ничего не произошло, на сердце Михаэля вдруг стало неспокойно.

Он обернулся, но старушка уже привычно ворковала со своим питомцем, позабыв об увиденном чуде. Подождав, пока она скроется за поворотом, Михаэль тоже направился домой.

***

Ангелам не снятся сны. Этой привилегией наделены только люди. Закрывая глаза, Михаэль чувствовал, как расслабляется тело, чтобы через несколько часов иметь возможность продолжать жить человеческую жизнь. Его разум же в это время плутал в лабиринте воспоминаний.

На этот раз это была их первая встреча в Саду. Сначала с одной сестрой, затем с другой. Старшая, созданная из живого пламени. Младшая, рождённая из вод речных. Однако миф, придуманный Адамом, прочно прижился в его роду. Сотворённая из ребра мужа, зависимая, опекаемая. Слабая и оттого нуждающаяся в постоянном контроле. Но Ева никогда не была его частью. Ведь если бы это действительно было так, мир был бы совсем иным. Лучше ли? Хуже ли?

Был ли бы он вообще таким, как сейчас?

Михаэль наблюдал за ними издалека. Приближаться было запрещено. Лишь охранять Врата и следить, чтобы к ним случайно не подошли слишком близко. Дважды он упустил этот момент, и старшая вновь возникла перед ним так неожиданно, что он растерялся.

Прикрытая лишь длинными рыжими волосами, Лилит застыла перед Стражем, с благоговением и испугом. А затем опустила взгляд насыщенно-зелёных, как спелая трава, глаз и стояла так, пока он не заговорил первым.

– Уходи. Тебе нельзя быть здесь.

Не ответив, она лишь замотала головой. Тогда Михаэль повторил слова громче и на этот раз Лилит гордо вскинула подбородок, смело глядя ангелу в глаза.

– Я не вернусь к нему.

– Он твой муж.

– Я не выбирала его! Я не выбирала жить здесь! Мне так тяжело… – Лилит вдруг схватилась рукой за горло, словно бы действительно не могла дышать. – Я задыхаюсь, здесь всё давит на меня… словно я… я…

– В клетке. – Тихо произнёс он и сам испугался. Откуда такие мысли? Откуда его мысли?

– Клетка?.. – шёпотом повторила она новое слово, болью кольнувшее сердце. – Клетка… Выпусти меня, прошу!

Прежде, чем он остановил бы её, Лилит схватила ангела за руку и словно молния поразила их обоих. Прикосновение жаркое, как пламя, из которого она родилась. Грех, чистый первый грех, настигший их обоих. Зачем её создали такой? Его погибель, его наказание. Или испытание верности?

Оттолкнув её от себя, Михаэль вынул меч и направил прямо на ту, что была создана соблазнять. Острый кончик застыл в дюйме от едва прикрытой груди, учащённо вздымавшейся от пережитого.

– Уходи!

Зелёные глаза презрительно сузились. Чуть поддавшись вперёд, Лилит коснулась острия меча и на белоснежной коже показались алые капли крови.

– Я не вернусь. – Повторила она совсем другим тоном. Михаэль уже слышал подобный, и хорошо помнил, кому он принадлежал. Она сделала ещё движение, и его рука дрогнула. Кончик меча глубже погрузился в плоть, но Лилит лишь стиснула зубы. – Я лучше умру, чем буду жить в клетке.

Он успел отвести меч прежде, чем она сделала бы решающий шаг, вместо этого упав в его объятия. До этого Михаэль никогда не касался огня, но знал, что тот должен был обжигать. Обжигать и сжигать дотла, а не вызывать это странное чувство в груди. Сладкий грех, как же ты прекрасен.

Золотые ворота распахнулись сами собой. Михаэль вздрогнул, поняв послание.

Лилит шла, не оборачиваясь, лишь раз застыла в нерешительности. Ангел не закрывал Врата, одинаково равно желая, чтобы она вернулась, и чтобы сгинула навсегда. Ни первому, ни второму не суждено было сбыться.

***

Через несколько дней пришли родители мальчика, которому Майкл проводил операцию на сердце. Забирая сына, они с трудом сдерживали слёзы радости, ведь надежды выжить для ребёнка почти не было.

Мать плохо говорила по-английски, но не переставала благодарить на корейском. Принимая младенца из рук медсестры, она всё же не сдержалась и расплакалась. А отец вдруг опустился на пол, делая традиционный кан чоль – большой поклон. Майкл поспешил поднять того на ноги, пока это не привлекло слишком много внимания.

«Не сотвори себе кумира»

Слова пронеслись в голове внезапно и резко. Майкл поймал взгляд Габриэля, застывшего у выхода из больницы, в нескольких метрах от них. Младший брат осуждающе смотрел на него, пока обзор не загородили другие люди. Когда они прошли, Габриэль уже исчез.

«Отец не любит соперников в вере»

Нехорошее предчувствие ядом текло по венам. Он слишком заигрался в спасителя, теперь это может стать опасным. И не только для самого Михаэля.

– Доктор Эллиот, с вами всё в порядке? Вы будто призрака увидели.

Майкл помотал головой, а затем двумя пальцами начал массировать переносицу.

– Всё хорошо. Берегите себя, – обратился он вдруг к корейской паре, которая уже собиралась уходить. Видимо что-то странное отразилось на лице, потому что оба они настороженно переглянулись. Майкл поспешил улыбнуться, чтобы развеять их подозрения. – У вашего малыша сильное сердце. Вырастите его хорошим человеком.

Направляясь к себе в кабинет, он слышал тихий разговор двух медсестёр, с восхищением глядевших ему вслед.

– Это настоящее чудо… Спасти того, кто родился, чтобы умереть.

– Значит, бог, действительно, существует. А может, он и в самом деле…

Ускорив шаг, Майкл почти влетел в закрывающиеся двери лифта.

Глава 9 Озеро Печали

Самаэль ненавидел сплетни, но знал, что их не избежать. То, что на самом деле произошло тридцать лет назад до сих пор оставалось тайной, и, как любая тайна, она не давала покоя. Кто прервал ритуал? Куда пропали первородные близнецы? Как умерли его последователи и почему их тела были иссушены до последней капли крови?

Самаэль слышал шёпот за спиной, испуганно прерывавшийся каждый раз, когда он оборачивался. Разумеется, они боялись его. Те, кто был с ним с Первых дней рассказывали младшим истории об их господине, поднявшем мятеж против Отца. Неистовый, непокорный, несломленный даже после поражения. Множество ангелов последовало за ним, и такое же множество пало, отказавшись. Обагрив Небеса кровью своих братьев и сестёр, Самаэль заслужил прозвище «Кровавый принц», навсегда потеряв шанс вернуться.

Райские земли были выжжены дотла. Прошло много лет прежде, чем они снова зацвели, вскормленные плотью погибших ангелов. Сад стал ещё прекраснее. Лишь одно дерево оставалось мертво.

Тонкие проворные пальчики скользнули вдоль спины Самаэля, прежде чем их обладательница со вздохом прижалась к нему грудью.

– Мой господин снова грустит. Мне не нравится видеть вас таким.

– Вот как? Каким же тебе нравится видеть меня, милая?

Махаллат сделала вид, что задумалась. Поглаживая спину своего хозяина, она случайно дотронулась до лопаток и испуганно замерла, когда тот напрягся. Касаться места, где когда-то росли его крылья, было запрещено.

В следующую секунду он уже держал её за подбородок, запрокинув голову так высоко, что Махаллат стало больно. В уголках карих глаз заблестели слёзы.

– Так каким же? Таким, может быть? Таким я тебе нравлюсь больше, моя сладкая?

– П-п-простите, мой принц…

Медовые глаза с ненавистью глядели на неё, а затем Самаэль моргнул и выражение его лица расслабилось. С мягкой улыбкой на губах, он коснулся чёрных волнистых волос Махаллат, поглаживая её по голове, как ручного зверька.

– Больше никогда так не делай, поняла?

Демоница кивнула, безуспешно пытаясь перестать плакать. Самаэль небрежно смахнул с щеки одну капельку.

– А мне не нравится видеть тебя такой. Слёзы тебе не к лицу, милая. Ты ведь пришла ко мне не для того, чтобы плакать?

Махаллат покачала головой, проглотила обиду и улыбнулась Самаэлю так, как раньше.

***

Перебирая пальцами завитки рыжих волос, демоница вдруг вспомнила слова Паймона.

«То, что ты греешь его постель, не сделает тебя невестой. Принцу нужна… другая»

Рука замерла, и Махаллат едва поборола желание впиться ногтями в шею своего господина и сжимать её до тех пор, пока тот не признается, что это не так.

Жалкий демон хочет рассорить их. Может, он ревнует? Может, он сам хочет занять её место?

Она склонилась над Самаэлем, разглядывая умиротворённое лицо. Подобие сна, обрывки воспоминаний, вот и всё, что позволено им. Что же видит сейчас Кровавый принц? Махаллат никогда не заставала его таким. Прежде всегда надменные черты смягчились, а лёгкая полуулыбка больше не казалась фальшивой. Махаллат поняла, что впервые видит Самаэля-ангела, и испугалась, что он узнает об этом. В тот же момент тот открыл золотые глаза, и демоница затаила дыхание, не зная, что теперь её ждёт. Но принц равнодушно смотрел на свою фаворитку и вскоре она успокоилась.

Но когда попыталась коснуться его щеки, Самаэль удержал руку, а затем легонько отбросил в сторону.

– Уходи.

Щёки покраснели от обиды, но Махаллат уже соскользнула с кровати. У самых дверей она обернулась, чтобы поклониться. Самаэль не глядел в её сторону, вместо этого разглядывая свою правую ладонь, словно бы там что-то лежало. Не сдержавшись, Махаллат хлопнула дверью, но правитель Ада этого не заметил.

***

Паймон понимал, что рискует. Обнаружив беглецов и самолично дав им шанс исправиться, он подверг себя серьёзной опасности. Если Самаэль воспримет самоволие как измену – это будет стоить демону жизни.

Даже успех не гарантировал прощение. Но позволить принцу сейчас наказать троицу – значит, лишить его лучших ищеек, что у него есть. Паймон не мог этого допустить. Он надеялся, что сможет убедить Самаэля проявить милосердие и тем самым вызвать в слугах ещё большую преданность своему господину.

И всё же его не покидало ощущение, что он сам занёс меч над своей головой.

Проходя мимо небольшой группы демонов, Паймон услышал обрывок разговора.

– Он бы никогда так не поступил! Рисковать всеми нами ради девчонки?..

– Что тогда произошло? Почему их всех убили, по-твоему?

– Откуда мне знать? Но зачем ему делать это?

– Затем же, зачем и много лет назад. От скуки.

Заметив рядом Паймона, все трое резко умолкли. Они знали, что именно его Самаэль приблизил к себе больше, чем остальных. Никто не выносит чужих любимчиков.

Видя их настороженность, демон усмехнулся и подошёл ближе.

– Вместо того, чтобы крысятничать за спиной своего хозяина, могли бы лично спросить у него самого.

– Обязательно, как только решу, что достаточно пожил. – Огрызнулся один. – Не у всех есть такие привилегии, как у тебя.

– Привилегии? Ты о преданности, наверное? Иначе я не совсем тебя понимаю. – Серые глаза Паймона опасно прищурились. Молодой демон, споривший с ним, насмешливо фыркнул.

– Не знаю, как именно ты проявляешь свою «преданность», но у тебя неплохо получается. Махаллат стоит побеспокоиться, как бы её место не занял кто-то более…

Схватившая за шею рука помешала договорить. Парочка демониц вскрикнула, когда Паймон швырнул дерзкого мальчишку об пол. Каменная плитка покрылась трещинами. В следующий миг демон навис над ним с таким пугающим выражением лица, что паренёк едва не захныкал.

– Да, у меня неплохо получается. Хочешь, обучу тебя навыкам?

Мальчишка замотал головой. Насколько позволяло его нынешнее положение.

Паймон выпрямился, отряхивая осевшую на кожаных брюках пыль. Обернувшись, бросил взгляд на наблюдавших за ними демониц. Те тотчас опустили головы, признавая его власть.

Среди молодых демонов в последнее время всё чаще встречались бунтари. Им хотелось воевать, чувствовать на своей коже и губах священную кровь ангелов, и одна лишь мысль об этом приводила их в экстаз. Они грезили днём, когда Самаэль соберёт войско и пойдёт против Отца, как в былые времена. Ведь это неизбежно. Ведь это уже было и будет снова, ибо история всегда повторяется.

Многие считали, что этот день давно настал и бездействие правителя Ада раздражало их. То и дело вспыхивали мелкие восстания, которые Паймон с лёгкостью подавлял. Он поклялся защищать Самаэля любой ценой, даже если однажды это будет стоить ему собственной жизни. Такая преданность – редкость среди демонов, чья верность в большинстве своём держалась на страхе. Но Паймон любил своего принца. Не той любовью, над которой насмехались самодовольные мальчишки вроде того, кому он преподал урок. Восхищение, а не страсть. Очарование светом, который излучал Самаэль до того, как пал.

Паймон не заметил, как оказался у берегов озера Печали. Над поверхностью клубился невысокий туман, искрящийся, словно состоял из миллиарда призрачных звёзд. По берегам росли ликорисы, красные с одной стороны и белые с другой. Подойдя ближе, Паймон склонился над водой, но дымка мешала разглядеть собственное лицо. Он вдруг почувствовал ужасную сонливость. Опасное место, даже для демонов в их собственном краю.

Но именно сюда любила приходить Лилит, подолгу сидя у самого края. Казалось, что на неё одну не действуют чары. Она склонялась над водой так близко, что у Паймона замирало сердце, когда он видел это. Он боялся, что чудовище с глубин заберёт и её. Но Лилит лишь смеялась, когда слышала подобное.

«Она не тронет меня. Она никогда не причинит мне зла»

Паймон скучал. Очень сильно.

Его госпожа. Его возлюбленная. Первая жена Самаэля.

Принц знал об их связи. В конце концов, любовники были у них обоих. А брак – лишь необходимость, которую нужно соблюдать.

Навязанные друг другу чужой волей. Слишком похожие, они всегда были словно брат и сестра. Свет и пламя. Ослепляющие, очаровывающие… отрекшиеся. Выбрав себе другую невесту, Самаэль снова бросил вызов Отцу. Ведь только кровь Евы может вернуть жизнь Древу и спасти любимцев божьих – людей.

Что ж, принц получит ту, что хочет. И Паймон тоже.

Глава 10 Её бремя

Иви с детства любила цветы. Будучи ещё совсем ребёнком, она помогала матери украшать их маленький садик перед домом, и ревностно оберегала своё творение от соседских ребятишек, которые то и дело вырывали прекрасные растения с корнем просто так, забавы ради. Спокойная и тихая по своей натуре, Иви не могла ответить обидчикам, как ей хотелось на самом деле. И тогда на помощь приходила старшая сестра. Видя слёзы младшей, Лита уже не сдерживала себя. Иногда дело доходило до драки и не всегда победа была на её стороне. Но после этого сестёр надолго оставляли в покое.

Время шло, а страсть Иви становилась всё сильнее. Её комната напоминала маленький ботанический сад, чудесный и благоухающий. Лита немного завидовала сестре, способной оживить даже самое безнадёжно чахлое растение. Казалось, что оно наполнялось жизнью от одного лишь прикосновения её руки. Глупость, конечно. Однако ни одно ни разу не заболело. Лита не могла похвастаться тем же. Собственные попытки вырастить простенький комнатный цветок оборачивались провалом.

« – Земля тебя не любит, – со вздохом говорила Оливия, гладя расстроенную дочь по голове. — Но у тебя будут другие таланты»

Мать оказалась права. Во всём остальном Лита превосходила младшую близняшку. Учёба, друзья, отношения – всё давалось старшей с поразительной лёгкостью. Люди тянулись к ней, как очарованные пламенем мотыльки. А когда искры попадали на их крылышки и становилось нестерпимо больно, обожание сменялось ненавистью. Так же было и с Адамом.

Иви не знала настоящую причину, по которой они расстались. В порыве гнева было высказано много разного: от банальной ревности до неудовлетворённости в постели. На счёт последнего Лита отвечала особенно едко, выразив сомнение, что из-за своего эгоизма Адам вряд ли будет способен по-настоящему удовлетворить женщину. Заявление попало точно в цель, и оскорблённый парень запретил Иви даже упоминать имя сестры при нём.

«И всё-таки они виделись снова, за моей спиной», – думала девушка, пока готовила букет для очередной покупательницы. Белоснежные орхидеи и чайные розы, в обрамлении ярко-зелёных листочков рускусы.

– Какая красота! – восхищённо протянула клиентка, забирая цветы. Не сдержавшись, она поднесла их к лицу и глубоко вдохнула аромат. – Розы в шоколаде, как необычно!

– Некоторые разновидности орхидей имеют запах шоколада, – с улыбкой ответила Иви. – Я подумала, что это сочетание подойдет к вашему заказу.

– Восхитительно… – пробормотала девушка, с трудом оторвавшись от букета. – Даже жалко его отдавать… В следующий раз закажу себе такой же! У вас здесь настоящий райский сад, – добавила она уже у самых дверей, обернувшись и с восхищением оглядывая помещение. Иви улыбалась, чувствуя себя счастливой. Заниматься любимым делом и дарить радость людям – вот и всё, чего ей хотелось. И пусть она не стала гордостью родителей и не построила престижную карьеру, как старшая сестра… Иви была вполне довольна сложившейся жизнью. Только одно печалило её мысли.

Адам был слишком зациклен на себе. Она попыталась вспомнить, был ли он таким всегда или что-то случилось в последнее время и пришла к неутешительному выводу. Адам остался прежним. Всё дело в ней. Этот День рождения что-то изменил внутри Иви. Будто всё это время она пребывала в полудрёме, а теперь, наконец, проснулась. Как так вышло, что они сошлись? Как она позволила ему помыкать собой, исполнять любые желания, не задумываясь о своих? Все кругом только и твердили, какая из них получилась замечательная пара, но так ли это на самом деле?

«Вы просто созданы друг для друга»

Почему она поверила чужим словам, не прислушиваясь к собственному сердцу? И что теперь делать…

Задумавшись, Иви вышла из-за прилавка и отошла в полутёмный угол, где росла Monstera deliciosa. Под её широкими изумрудными листьями, словно изрезанными ножом, располагалось плетённое кресло. Иви опустилась в него и закрыла глаза, расслабляясь в аромате цветов, наполняющем магазин. И когда она почти растворилась в этом океане спокойствия, на ум пришла мысль, ясная и внезапная, забившаяся в голове, как напуганная пташка. Нет, этого не может быть. Не может быть, чтобы она провела десять лет жизни с человеком, которого никогда не любила…

Привязанность, влечение, комфорт… Ей всегда было уютно с Адамом, словно они знакомы давным-давно. Ощущение покоя, когда он рядом. Что-то правильное и естественное. Так должно быть. Так было всегда.

Но было ли это любовью?

Иви не нравились собственные мысли. Нельзя думать о таком. Адам любит её, и они скоро поженятся. Ведь все этого хотят.

Она попыталась представить их жизнь в браке. Они уже давно живут вместе, как муж и жена. Разве штамп в паспорте что-то изменит? Однако легче от этой мысли не стало. Скорее наоборот.

И дети… Адам впервые заговорил о ребёнке. Раньше эта тема практически не всплывала в разговорах, оба понимали, что ещё не готовы. А теперь он с такой лёгкостью распоряжается её телом, что волен сам решать, когда ей рожать. Даже не интересуясь, хочет ли она.

Быть послушной женой, матерью его детей, исполнять любые прихоти по щелчку пальцев. Идеальная женщина – это её предназначение в мире? Ради этого она родилась?

Что-то горькое вдруг ощутилось на языке. Иви смаковала обиду во рту, различая все острые грани. Прежде чем проглотить.

***

Этой ночью Иви впервые отказала Адаму в близости. Не помогла даже возникшая внезапно нежность, с которой он начал, будто чувствуя за собой вину за недавнюю ссору. Видя, что она никак не отвечает на его ласки, Адам перевернулся на другой бок, делая вид, что его это совсем не задело.

***

Мягкая трава под её ногами была влажной от росы. Ева осторожно шла по ней, боясь повредить крохотные, едва заметные цветы. Но вскоре с удивлением и радостью поняла, что не причиняет им боли, даже случайно наступив. Её прикосновения были легки, как касание крыльев бабочки.

Она провела какое-то время на берегу реки Памяти, рассеянно касаясь пальцами воды и тихо напевая. Песня казалась грустной, как и отражение на гладкой поверхности. Только что за чудо – выглядела она там совсем иначе. Волосы яркие, словно огонь, а глаза подобны зелени, которая цвела в саду.

Ева рассказала об этом Адаму, надеясь, что он объяснит ей, почему её отражение было иным. Но услышав описание, муж вдруг рассердился и велел никогда больше не подходить к реке. Ева расстроилась, но не смела перечить.

Тогда она стала бродить по Саду, ища, чем бы себя занять. Вскоре ноги привели её к месту, которого она никогда не видела раньше. Одинокое ссохшееся дерево устремило голые ветви к небесам, будто в тщетной молитве. Широкий ствол хранил на себе следы пепла. Даже земля вокруг была выжжена.

Еве стало так сильно жаль дерево, что она заплакала. Кто уничтожил подобную красоту? Ведь оно наверняка было прекрасно…

Она села подле него, прислонившись щекой к сухой мёртвой коре и закрыла глаза. Вот бы сделать хоть что-то… Напитать влагой корни, дать жизнь росткам, снова позволить ему цвести…

– Ты можешь его спасти.

Ева резко открыла глаза, испуганно оглядываясь по сторонам. На голос Адама совсем не похоже. Этот звучал глубже, проникновеннее, словно из самого сердца.

– Если тебе настолько жаль, так подари ему жизнь.

– Кто ты? Почему я не вижу тебя?

Что-то прохладное тронуло её ногу, и Ева коротко вскрикнула. Длинная медно-рыжая змея скользнула по телу и замерла на груди. Ева ощутила прикосновение раздвоенного языка на своей коже и какое-то странное чувство окутало её. Лицо вдруг запылало, словно его коснулось само солнце.

– Так ты хочешь помочь ему?

– Хочу…

Повинуясь наитию, она протянула ладонь к змее, и та вонзила клыки в плоть. Острая боль пронзила руку, но Ева лишь сжала губы, не проронив ни звука. Ладонь пульсировала, когда она коснулась дерева.

Ствол становился всё крепче, сбрасывая дряхлую кору, как змея чешую. Сама жизнь потекла по тонким ветвям, питая их и наполняя силой. Набухли почки, раскрываясь в нежную зелень и белоснежные цветы с дивным ароматом. Широкая крона нарисовала полукруг и укрыла Еву под своей тенью. Даже земля вокруг – и та зацвела, скрывая последние крохи пепла. Рука больше не болела. Ева улыбалась, глядя на чудо, которое сотворила сама.

Глава 11 Старая обида

Решение приехать в Бостон было ошибкой. Лита злилась на себя за порыв ностальгии, заставивший уехать из уже родного для неё Берлина. Отметить юбилей в кругу семьи… Что за глупая причуда? Почему именно эта дата, словно магнит, притянула в место, где Лита выросла? Странные события и люди ворвались в её жизнь, едва стоило сойти с трапа самолёта. Она плохо спала по ночам, мечась по постели, словно в горячке. Сны были туманны и оставляли после себя горькое послевкусие. На утро Лита чувствовала себя полностью вымотанной, будто кто-то или что-то забирало всю энергию. И она никак не могла избавиться от паршивого гнетущего ощущения надвигающейся беды.

Но были и другие сны. Огромные золотые ворота с изящным орнаментом. Нежная зелень под ногами, мокрая от недавней росы. Ароматы дивных цветов, дурманящие и дразнящие, заставляющие позабыть о том, что на самом деле важно. Птицы, поющие ради неё и животные, которые могли существовать разве что в сказках. Чудесное место… Но почему так болит грудь, словно её обвила розовая лоза? Шипы впиваются в кожу… нет, не шипы. Меч. Глаза, пронзительно-голубые, как сами небеса. Белоснежная одежда ослепляет, на неё больно смотреть. Незнакомое слово на кончике языка, солёное, как слёзы.

«Клетка»

Порывистое объятие, будто глоток воздуха, и прутья ломаются. Как можно запереть огонь?

Лита обхватила колени руками и подтянула к груди. Глаза, не мигая, смотрели на ярко-красный цветок гибискуса и вскоре вся комната наполнилась багровым цветом. Тогда Лита моргнула и видение исчезло. Сумасшествие какое-то. Нужно уехать отсюда как можно скорее. В Берлине всё иначе. Никаких странных снов, подозрительных новых знакомых или внезапных меток на её теле. Там она сама хозяйка своей жизни. Здесь же кто-то будто пытается посягнуть на это право.

«И его там тоже не будет»

Вот и прекрасно. Кем бы он ни был, её общества явно избегают. И Лита не собиралась навязываться. А сердце успокоится. Разве есть у него другой выбор?

***

Она уже собралась бронировать билет до Берлина, когда раздался звонок. На экране телефона высветилось имя «Адам» и Лита нахмурилась, раздумывая, стоит ли отвечать. Их прошлая внезапная встреча прошла на удивление спокойно. Бывший парень даже похвастался скорой свадьбой с её сестрицей, и по его виду было заметно, какую реакцию он ожидал увидеть. Но девушка даже в этот раз повела себя не так, как он того хотел, насмешливо пожелав им всего наилучшего. На том и разошлись, но встреча дала Лите прекрасный повод поиздеваться над Иви.

Когда первый звонок прервался и начался следующий, Лита всё же ответила.

– Нам нужно поговорить.

– Здравствуй, милый. Ты соскучился?

– Это срочно, не дури мне голову. Где мы можем увидеться?

Раздражённый голос Адама вызвал у Литы глубокий уставший вздох. Она выждала паузу, раздумывая над своими действиями и возможными последствиями, а затем лениво произнесла:

– Клуб «Сладкий грех», часа через… два.

– Что за… Ладно, пусть там.

– Мне стоит надеть что-то особенное? – промурлыкала Лита и рассмеялась. Адам отключился.

Интересно, что же так сильно вывело его из себя и причём здесь она?

***

Лита чувствовала себя в клубе почти как дома. Ей нравилась атмосфера, музыка и посетители, встречавшие её с улыбкой, будто только и ждали. Селена помахала рукой с дальнего конца помещения, но Лита покачала головой, кивая в сторону Адама, угрюмо разглядывающего всё вокруг. Он явно был не в восторге. Присев рядом, девушка заметила уже направляющегося к ней бармена.

– Рад вас видеть, – облокотившись на барную стойку, он обворожительно улыбнулся Лите, напрочь игнорируя застывшего в напряжении мужчину возле неё. Лита ответила на улыбку, затем указала взглядом на Адама и демонстративно закатила глаза. Парень понимающе хмыкнул и обратился теперь к нему. – Какой грех желаете вкусить впервые?

– Что? Какой ещё…

– Здесь так называют коктейли. – Пояснила Лита, не скрывая усмешки. Отвращение на лице Адама выглядело слишком забавно.

– Могу предложить «Изгнание из Эдема». Виски, яблоко и немного корицы. – Тотчас пояснил молодой бармен, видя, как нахмурился гость. Получив-таки кивок в знак согласия, парень перевёл взгляд на Литу. На красивом лице снова сияла игривая улыбка.

– А вы, миледи? «Поцелуй Асмодея» произвёл на вас впечатление, насколько я помню. Желаете попробовать что-то новое?

– С радостью, на твой вкус. Ведь он так совпадает с моим…

Адам откашлялся, будто нарочно привлекая к себе внимание. Лита и бармен рассмеялись. Вечер обещал быть весёлым.

Спустя время коктейли были готовы. Адам сделал неуверенный глоток, сомневаясь в качестве напитка. Но, судя по всему, нашёл его пригодным и немного расслабился. Лита получила свой коктейль под названием «Объятия Лилит» и тоже осталась довольна. Абсент, ром и сладкий ликёр. То, что нужно.

Когда половина была выпита, Адам, наконец, решился на разговор.

– Место в самый раз для тебя. Какой-то притон. Они же все под кайфом, – кивнул он в сторону танцпола. Лита усмехнулась над предсказуемым оскорблением.

– Это всё музыка. По большей части, по крайней мере. Ты разве не слышишь, как она зовёт?..

– У меня всё в порядке со слухом. Это обычная клубная музыка, ничего особенного. А они явно упоролись. И часто ты сюда ходишь? – в его голосе внезапно послышалась агрессия. Лита удивлённо вскинула брови.

– Так часто, как считаю нужным. Ты, кажется, собирался мне что-то сказать?

Адам залпом допил остаток коктейля и взглянул на Литу. Та удивилась, как быстро опьянел бывший. Похоже, что в составе было что-то покрепче виски. Она бросила взгляд на бармена, прочищавшего стакан неподалёку. Парень подмигнул, подтверждая её догадку.

– Не смей навязывать Иви свои мысли!

– Ты о чём вообще? Мы даже не разговаривали.

– Она стала перечить мне, совсем как ты когда-то! А до того, как ты снова появилась, у нас была гармония. Она всегда соглашалась со мной, моё слово было главным. А теперь…

– А теперь в её прекрасной золотой головке начало что-то проясняться? Ну, рано или поздно, это должно было случиться.

– О чём ты?

Лита криво улыбнулась, неспешно отпивая глоток коктейля и смакуя его во рту. Наконец, проглотив жидкость и облизав губы кончиком языка, произнесла:

– Она моя сестра. Забыл? Кровь от крови моей, что же тебя так удивляет?

– Она не такая как ты! – вскричал Адам, так что несколько сидевших поблизости гостей удивлённо поглядели в их сторону. – Иви всегда была чуткой, понимающей и заботливой, а ты просто… ты просто дрянь. – Последнее слово он сказал уже спокойно, почти тихо. Покрутил в руке пустой стакан и отодвинул от себя, не глядя на девушку.

Лита равнодушно смотрела на Адама, постукивая кончиком длинного ногтя по своему стакану.

– Ты всегда спорила со мной, как будто тебе было важно доказать свою правоту. Даже если это выставит меня полным дураком. Нормальные девушки так себя не ведут.

– Нормальные? – слово вылетело из её рта вместе со смешком. – Значит, нормальная – это та, кто будет поддакивать каждой тупой затее её дружка, даже если в конечном итоге он всё равно облажается?

– Надо мной друзья смеялись из-за тебя! Говорили, что я под каблуком и сразу видно, у кого в паре яйца. Чёрт, да даже мой отец тебя терпеть не мог!

Улыбка Литы вдруг стала широкой, как у Чеширского кота. Адам занервничал, сам не понимая, почему. Девушка придвинулась ближе, будто собираясь поведать какую-то тайну.

– Ошибаешься, милый. – Тихо сказала она, и в глазах её заплясали опасные огоньки. – Твоему папочке я очень сильно нравилась.

Адам подскочил с места, словно получил удар. Лита не переставала улыбаться, поигрывая стаканом с абсентом и чувствуя себя как никогда великолепно. Да, это определённо того стоило. Чёрт побери, вечер получился даже лучше, чем она рассчитывала!

– Не смей приближаться к Иви! Мне нужна приличная жена, а не шлюха вроде тебя.

Лита пожала плечами, проигнорировав оскорбление. Это было далеко не самое худшее, что она слышала в свой адрес от обиженных мужчин. Правда чаще всего таким эпитетом её наделяли те, кто так и не смог добиться расположения девушки. Как же это банально.

– Можешь попробовать дрессировать её получше, – лениво ответила Лита. – Но, если котёнок уже показал коготки… – она беспомощно развела руками. Адам приблизился почти вплотную, пытаясь демонстрировать превосходство. Лита равнодушно смотрела на разозлённое лицо, нависшее над ней.

– Вали обратно в свою Германию и не возвращайся. Здесь ты никому не нужна.

– Так уж никому? – уголок рта дёрнулся в усмешке. От Литы не скрылось секундное замешательство, промелькнувшее в серо-голубых глазах Адама и взгляд, задержавшийся на её губах. Очень знакомый взгляд.

– Даже не думай. – Отворачиваясь, холодно промолвила она и отпила глоток коктейля. – Меня не возбуждают ограниченные в своём развитии папенькины сынки.

– Зачем же ты со мной встречалась, раз я такой плохой? – Адам попытался скопировать ухмылку, но вышло жалко.

Лита снова взглянула на него, задумчиво склонив голову набок и разглядывая с головы до ног. Затем пожала плечами и допила остатки коктейля.

– Не плохой, а ограниченный. Быть плохим у тебя кишка тонка. Да и мне нужно было с кого-то начинать, а ты просто идеально подходишь под описание «первой ошибки юности».

– Какая же ты стерва. – Вдруг рассмеялся Адам. – Продолжай язвить и делать вид, что тебе всё равно. Такие, как ты, всегда подыхают в одиночестве.

Развернувшись, он направился прочь из клуба. Следом донёсся громкий насмешливый голос Литы:

– Передавай привет папочке. Надеюсь, он не слишком сильно грустит из-за меня?

Глава 12 Предупреждение

Три месяца. Достаточный срок для того, чтобы решиться. Земные игры во всемогущего доктора затянулись. Пора возвращаться домой.

У каждого из них своя роль. Отступник, спаситель, жертва… и разрушение. Два брата, поднявшие друг на друга мечи и две сестры, чьи дети должны в конце концов уничтожить мир. Таков Его замысел, чтобы начать всё заново. Михаэль сбился со счёта, сколько раз приказывал себе перестать судить. Но речи старшего брата проникли слишком глубоко, смешав яд с кровью ангела. Михаэль был отравлен и знал, что никогда уже не исцелится.

Такому, как он, больше не место в Раю. Почему же ему дан шанс вернуться? Такое могло произойти, только если кто-то из братьев вступился за него. И вряд ли это Рафаэль, занявший его место Стража Врат. Такого, как он, на Земле бы прозвали «фанатиком». Вот кто точно никогда бы не ослушался слова Отца. Самаэль даже не пытался переманить его на свою сторону, как когда-то было с Михаэлем. Значит, это был их младший брат, Габриэль. Что ж, Михаэль всегда чувствовал себя особенным для него, примером, на который восторженный молодой ангел всегда равнялся. Сколько же боли Михаэль причинил ему своим уходом…

Пальцев коснулся холодный влажный нос. Бруно лизнул руку хозяина, безвольно свисавшую с кровати. Майкл перевернулся на бок и стал рассеянно гладить жёсткую шерсть пса. Похрюкивающее дыхание питомца успокаивало, хотя бы частично.

Нужно думать о Доме и о том, как скорее заслужить прощение. Но вместо этого Михаэль всё чаще возвращался мыслями к тому дню, когда снова увидел Лилит. Лита, так её зовут теперь, но это ничего не меняет. Можно сменить тысячу имён и лиц, но душа не изменится никогда. Пламя внутри неё горело так же ярко, как в их первую встречу.

Погибель рода человеческого, проклятая за свою дерзость. Отданная Самаэлю ради исполнения нового замысла, который тот неожиданно поддержал. Что за странные игры ведут отец и сын? Михаэль не был уверен, что действительно хочет знать. Ведь сторона, которую бы он занял, не принадлежала бы ни одному из них.

Её лицо, залитое дождём, и вспыхнувшая в зелёных глазах надежда никак не шли из головы. Наказание для людей… или для него самого? С того рокового момента, когда она предпочла смерть от его меча вместо вечности в прекрасной золотой клетке, полной чарующих цветов и волшебных созданий. Рядом с человеком, которого создали ради неё, но который не был ей нужен. Огонь в руках ангела, непокорный и неистовый, но внезапно присмиревший в его объятиях. Вот оно, настоящее испытание. То, от чего он должен отречься ради своего спасения.

Разумеется, Отец знает об этом. Ничто не скроется от его всевидящего ока, ни одно сердце не сможет обмануть и спрятать чувство, сколь запретно бы оно ни было. Поэтому ему и был дан выбор. Вернуться в семью или пасть вместе с той, которую посмел полюбить.

Михаэль вдруг понял, что выбор этот был сделан ещё давным-давно.

***

Вскоре в клинику доставили большое число пострадавших после крушения самолёта. Рейс Берлин – Бостон попал во внезапную грозовую тучу, и пилоты не смогли справиться с управлением. Странным и не поддающимся объяснению было то, что погода изменилась буквально за несколько минут. Солнце скрылось с безупречно-лазурного неба и на какое-то время всё вокруг затянула тьма. Потерявшие связь с землёй пилоты были вынуждены вслепую продолжать полёт, пока в опасной близости от них сверкали молнии. А затем одна из них пронзила крыло самолёта, и больше ничего нельзя было сделать.

Кто-то умер ещё до падения, их сердца не выдержали шока. Большинство же погибло сразу после столкновения с землёй. Прибывшая на место трагедии скорая помощь смогла извлечь из-под обломков лишь одного мужчину, находящегося на грани жизни и смерти. Его тотчас отправили в больницу.

Во время подготовки к операции потерявший сознание пассажир внезапно резко открыл глаза и схватил хирурга за руку. Одна из медсестёр вскрикнула от неожиданности. Мужчина неотрывно глядел на Майкла, пока запекшиеся от крови губы пытались произнести хоть слово. Из-под кислородной маски доносились лишь хрипы, но влажные карие глаза сами всё сказали.

«Это из-за тебя!»

– Усилить анестезию! – крикнул кто-то из ассистентов, видя, что их хирург впервые растерялся. Его крик привёл Майкла в чувство, и он сбросил с запястья ослабевшую чужую руку. Мужчина снова потерял сознание.

Обретя над собой контроль, «святой Михаил» Массачусетской больницы Бостона принялся за операцию.

***

Несколько часов спустя команда вышла из палаты. Принимая поздравления от коллег за очередное спасение жизни, Майкл мог лишь рассеянно улыбаться в ответ. Взгляд чудом выжившего пассажира и слёзы в его тёмных глазах яркой картинкой засели в голове. Доктор почти не слышал, что именно говорили ему люди, хотя догадаться было не сложно.

Новость не оставила никого равнодушным. Обстоятельства внезапной трагедии обсуждались на каждом углу. Предположения высказывались самые различные: от беспечности самих пилотов до кары небесной (из уст наиболее верующих). И хотя многие не принимали в расчёт слова последних, они всё же смогли зародить зерно сомнения в сердцах даже самых отъявленных атеистов. Слишком внезапно всё случилось.

– Доктор Эллиот, вам что-нибудь нужно?

Вопрос пришлось повторить дважды, и лишь тогда Майкл обернулся на голос помощницы. Девушка сжимала в руках папку с документами, с нескрываемым обожанием глядя на хирурга. Майкл смутился, прекрасно понимая, почему она обратилась к нему.

– Нет, Лана, спасибо. Мне нужно немного отдохнуть.

– Я могу принести кофе или чай, или…

– Не нужно, Лана. Спасибо.

Она прикусила губу, умолкнув. Майкл чувствовал на себе пристальный взгляд, когда проходил мимо. Он считал её хорошей доброй девушкой и искренне желал, чтобы Лана влюбилась в кого-то более подходящего. Почти падший ангел с угрызениями совести мало подходил на эту роль.

В своём кабинете Михаэль лёг на кожаный диван и закрыл глаза. Из приоткрытого окна слышались радостные трели птиц, а ветер доносил ароматы выпечки из ближайшей кондитерской. Словно и не было никакой беды. Мир снова вернулся к привычной жизни и будет возвращаться каждый раз, что бы ни произошло.

«Это из-за тебя!»

Голос звенел в голове. Того мужчины или его собственный? Или… Отца?

Сколько ещё людей погибнет из-за его решения? Сколько ещё будет принесено в жертву, пока он пытается спасти сестёр от их участи? И какой пример он подаёт, став вторым братом, воспротивившимся воле Создателя?

Всё было бы намного проще, будь он обычным человеком. С простыми земными проблемами и мимолетными радостями, по-детски не ведающим, каков мир на самом деле.

Михаэль открыл глаза и красное пятнышко на верхней полке стеллажа привлекло его внимание. Сборник её любимых стихов. Алые цветы гибискуса на обложке завораживали, маня коснуться их. Поэтому он и убрал книгу так высоко, но не смог заставить себя выбросить или спрятать. Как и не смог вырвать из сердца её хозяйку.

Поддавшись внезапному порыву, Михаэль снял книгу с полки и замер, прежде чем открыть на случайной странице.

Влей мне в мёртвую грудь исступление;

Не гаси этот пламень в груди,

Страсть, сердец ненасытных томленье!

Diva! Supplicem exaudi!

В дверь постучали, и Майкл резко захлопнул книгу.

– Войдите.

Не сразу показавшаяся темноволосая голова девушки вызвала лёгкое раздражение. Слишком резко закрытая книга гудела в сжимавшей её руке.

– Что случилось, Лана?

Медсестра нерешительно замерла на пороге, покусывая губу и не зная, как озвучить новость, которая поразила больницу пару минут назад.

– Послушай, я очень устал. Если это не что-то срочное, то пусть…

– Ваш пациент, Джейкоб Аллен… Он умер.

Книга выпала из ослабевших пальцев, и звук столкновения с полом пронзил голову Майкла, как молния – крыло упавшего самолёта.

Невозможно. Он не мог умереть. Это какая-то ошибка…

– Его сердце внезапно отказало. Мы ничего не могли сделать…

– Почему не позвали меня?! Это мой пациент, я за него в ответе!

Лана попятилась, испугавшись реакции доктора. Никто и никогда не слышал, чтобы он так кричал. Но и раньше не было ни единой смерти после или во время операции, проведённой им…

– Мы не успели позвать вас, всё случилось слишком быстро…

Майкл пронёсся мимо, так что девушка едва успела отскочить в сторону.

***

Никто не смотрел на него, и всё же Михаэль чувствовал, как горит его кожа. Собравшиеся в палате окружили больничную койку, на которой лежал скончавшийся мужчина. Не было слышно ни единого звука, и тишина была оглушающей. Спустя время коллеги начали расходиться. Кто-то нерешительно коснулся плеча Майкла, в знак поддержки. Он не ответил. Когда все ушли, Михаэль подошёл ближе и, присев на койку, дотронулся до руки умершего. Ещё теплая, но уже лишённая жизни.

– Ты хотел знать каково это – быть человеком, брат?

Тихий голос позади звучал печально, но Михаэль лишь крепко сжал губы, промолчав.

– Люди не всесильны. Они не могут спасти всех. Ты достаточно долго прожил среди них, чтобы понять самому.

– Вы сделали это специально? Убили столько невинных, чтобы наказать меня?

На плечо мягко опустилась ладонь, которую Михаэль хотел сбросить, но пальцы впились крепче, заставляя его поморщиться.

– Среди них не было невинных. Все они в той или иной степени заслужили это.

Он повернул голову, встретившись с пристальным взглядом младшего брата.

– Я слышу голос Рафаэля в твоих словах.

– Возможно. Он на многое открыл мне глаза с тех пор, как ты бросил нас. Ради первой грешницы, – добавил он с презрением и убрал руку с плеча Михаэля. Обычно нежное лицо его вдруг скривилось в отвращении. – Ведь это она – настоящая причина твоего предательства. Как ты мог?! Обмануть свою семью ради этой потаскушки…

– Заткнись, Габриэль. Ты мой брат, но я не позволю тебе так говорить о ней.

Они стояли друг напротив друга, и, хотя Михаэль был почти лишён своих ангельских сил, Габриэль вздрогнул, ощутив мощь, исходившую от голоса старшего брата. Никогда он не слышал, чтобы Михаэль был настолько зол.

Покачав головой, младший перевёл взгляд на Джейкоба Аллена. На лице умершего застыло выражение абсолютной безмятежности. Вечный покой взамен грешной жизни.

– Это твоя вина. В том, что произошло и в том, что ещё произойдёт. Запомни это, брат.

– Как будто вы дадите мне забыть, – произнёс Михаэль, оставшись наедине с мертвецом. Что ж, приходится признать, что со старшим братом у него куда больше общего, чем с младшими.

А раз так…

Глава 13 Шанс

Новость о разбившемся самолёте обсуждали не только на Земле. То, что представлялось для людей как несчастный случай и ужасное стечение обстоятельств на самом деле было попыткой двух ангелов вернуть «блудного сына» своему Отцу. Самаэль не сомневался, что они делали это без Его одобрения. Мысль о том, что все братья оказались не такими уж и праведниками, как было задумано изначально, вызывала у правителя Ада довольную улыбку. Он знал, что рано или поздно Михаэль, следующий после него по старшинству, последует за ним. На то будут иные причины, чем были у него самого, но это не важно. То, что так рьяно отрицал в себе Михаэль, в конечном итоге победит.

Рафаэль, их третий брат, был самым ревностным сторонником Отца. Самаэль не сомневался, что, оставшись за старшего после ухода первых братьев, Рафаэль воспитает из самого младшего свою копию. Он постарается вырвать из его сердца преданность к Михаэлю, которого Габриэль считал своим идеалом настолько, насколько это разрешалось. Заповедь «Не сотвори себе кумира» касалась не только людей. В первую очередь ей должны были следовать сами ангелы.

Настроение в Царстве Тьмы значительно наладилось. Подданых Самаэля вдохновляла мысль о том, что в Раю назревает очередной бунт. Это означало, что среди ангелов опять случился раскол и они слабы, как никогда.

– Сейчас самое время действовать! – воскликнул один из собравшихся в Зале. Его поддержали одобрительными возгласами и кивками. Молодой демон, воодушевившись поддержкой своего круга, снова заговорил. – Мой господин, мы должны напасть на них, пока они растеряны и напуганы. Это прекрасный шанс для нас…

– Шанс?.. – тихо промолвил Самаэль, но звук его голоса мгновенно заставил всех умолкнуть. Кровавый принц восседал на высоком троне из угольно-чёрного камня, лениво подперев подбородок рукой и долгое время молчаливо наблюдая за Советом. Сияние, исходившее от его рыжих волос, напоминало нимб святых на иконах людей. – Андрас, ты считаешь, что мы настолько жалки и беспомощны, что можем бороться только с теми, кто ещё слабее нас?

По Залу пронёсся негромкий ропот, впрочем, почти сразу же стихший. Стоявший по правую руку от Самаэля Паймон видел, что далеко не всем ответ пришёлся по душе. Он бросил быстрый взгляд на своего господина, которого не заботила собственная репутация.

– Нет… Я не это имел ввиду, мой принц… – пробормотал в гробовой тишине молодой демон по имени Андрас. Его жёлтые глаза со злостью глядели на Паймона, словно тот был виноват в их разногласии. Паймон ответил ухмылкой. Они оба помнили о недавней стычке и Андрас ждал момента, когда сможет поквитаться с приближённым Самаэля.

– Тогда что ты имел ввиду? Тщательнее формулируй свою мысль, Андрас. Иначе я решу, что ты сомневаешься в нашем могуществе. Нападать на тех, кто слабее – человеческое развлечение. А ты знаешь о моём отношении к «божьим любимцам».

Андрас нервничал, понимая, что попался в ловушку. Одно неправильное слово – и его уничтожат, с той же ласковой улыбкой, которая сейчас играла на губах принца. Золотисто-медовые глаза Самаэля застыли, подобно взгляду змеи перед броском. Андрас чувствовал, как холодный пот струится по его спине.

– Я хотел сказать… – кашлянув, он глубоко вздохнул и на пару секунд прикрыл глаза. Будь, что будет. Затем открыл и решительно посмотрел на правителя Ада, развлекавшегося его напуганным видом. – Нельзя упускать возможность вернуть вам ваш Дом. Вас прогнали за то, что вы – куда сильнее, чем Отец. Вас любили и вам поклонялись ещё в Раю. Вы легко могли бы свергнуть его, если бы… если бы действительно