Дом экзорциста бесплатное чтение

Nick Roberts

The Exorcist’s House

Copyright © 2022 Nick Roberts

© Александр Одношивкин, перевод, 2024

© Михаил Емельянов, иллюстрация, 2024

© ООО «Издательство АСТ», 2024

Посвящается Эмми

Пандемониум (сущ.)

Определение:

1. Дикий шум (недовольства или возбуждения в людской толпе): проявление беспорядков.

2. Столица Ада в поэме Мильтона «Потерянный рай».

3. Территория преисподней: см. АД.

Словарь «Мерриам-Уэбстер»

Пролог

Март 1993 года,

юго-запад Западной Вирджинии

Старик чиркнул спичкой об камень, на котором сидел. Поднес огонек к трубочке и раскурил табак. Мерцание пламени во тьме осветило его морщинистое лицо.

Тихо в ночи.

В безоблачном небе над головой старика ярко блестели звезды. Это по-прежнему оставалась страна Бога, несмотря на то, сколь много зла он успел повидать. Окинув взором свои широкие, тянущиеся в бесконечность, фермерские угодья, он был рад тому, что не видел сильно далеко, так как землю свою в последнее время совсем запустил.

Пыхала трубочка. Клубы дыма завивались в небеса. За спиной старика, примерно в пятидесяти ярдах, расположился дом, в котором он прожил последние сорок лет. Старик изо всех сил старался игнорировать доносившиеся оттуда звуки и предпочел смотреть вверх. Невооруженным глазом он различал Орион со своим чертовым поясом; маленькую красную штучку по имени Бетельгейзе; Большую и Малую Медведицы. Они висели здесь всю его жизнь, и только сейчас ему удалось выкроить момент, чтобы полюбоваться ими.

Сзади донесся размеренный топот. То был Бак, гончий пес. Приблизившись к хозяину, он начал тыкать в него своей мордой. Старик оторвал взгляд от звезд и посмотрел на пса.

– Все в порядке, Бак, – он обнял и погладил верного друга.

Тем не менее, пес продолжал скулить.

– Дам-ка я тебе затяжечку, чтобы унять твои нервы, – сказал старик и протянул трубочку Баку.

Пес принюхался и отпрянул.

– Не каждому по нраву. Согласен.

Бак помотал головой и прилег на траву рядом с камнем, на котором восседал его хозяин.

В доме позади них хлопнула дверь. Пес посмотрел на старика и приглушенно завыл.

– Ты только посмотри на эти картинки в небе, Бак. – Старик указал трубочкой на Орион. – Вон тот, что прямо над нами – один из самых свирепых охотников, каких только знал мир. Ты обязан относиться к нему с уважением, старина. Если бы у него в свое время был ты со своим носом, то для нас больше не осталось бы дичи.

Бак стрелял глазами от старика к трубочке, от трубочки к звездному небу. Его свисающие уши приподнялись, когда из дома послышался звон бьющегося стекла. Он заерзал на месте и заскулил.

– Слышу-слышу, Бак.

Старик не шелохнулся. Он подумал о ноже, который носил в комбинезоне, и прикинул, как лучше поступить – прикончить Бака прямо сейчас, или же позволить ему дальше самостоятельно хозяйничать на ферме. Он пришел к выводу, что старый гончий пес вполне самостоятелен и без хозяина не пропадет. Пора покончить с намеченным делом.

Старик встал и почувствовал, что зад онемел от долгого сидения на камне. Бак тоже вскочил и замер. Старик потянулся, разминая ноющее тело. Он последний раз затянулся из трубочки и оставил ее дымиться на камне.

– Полагаю, пришла пора положить конец всему этому, – сказал он, глядя на Бака. – Я хочу, чтобы ты оставался здесь, старина.

Бак склонил голову набок.

– А теперь слушай меня, упрямый ты сукин сын. Не важно, какой грохот ты услышишь из дома – не суй туда свою задницу. Знаю, как чешутся у тебя лапы погнаться за тем, что там, чем бы оно ни было, но никакого толку не выйдет. Оно тебя просто прихлопнет.

Бак оставался неподвижен.

– Лежать!

Пес выполнил команду. Старик повернулся лицом к своему дому. Один его глаз дернулся, а руки начали сжиматься. Он сбился со счета, как много раз сталкивался с подобными ситуациями, но сейчас все казалось совсем по-другому. Потому что теперь дом был его собственный.

– Послушай, Бак, – обратился старик к лежащему рядом с камнем псу. – Если я не позову тебя на рассвете, пойди и закуси одним из цыплят. Пить можешь в долине вон там. Ты знаешь, что делать.

Бак положил морду между передних лап и закрыл глаза. Старик зашагал к дому, на ходу принявшись бормотать:

– Отче Наш, молю Тебя о том, дабы Ты не оставил меня в сей темный час. Молю, избави меня от страха, да пребудет со мною Любовь Твоя и Свет Твой.

Тень мелькнула в окне спальни на втором этаже. Старик ощутил нахлынувшую дрожь, но продолжал идти вперед.

– Молю Тебя, дай мне сил сразиться со злом пред лицом моим. Ты всегда был рядом со мной, и я верую, что не покинешь Ты меня. Верую в Тебя, Господи, и молюсь о том, дабы исполнил Ты через меня волю Твою.

Из дома донесся женский хохот. Старик закрыл глаза и продолжил путь. Слеза покатилась по его щеке.

– Во имя Господа нашего Иисуса Христа! Аминь!

Он вытер слезу и открыл глаза. Из-под воротника рубашки вынул крестик на цепочке, поднес к губам. Засунул его обратно и прижал к сердцу, где всегда обычно и носил.

Еще через несколько шагов он дошел до переднего крыльца. Увидел, как деревья, окружавшие его владения, колыхнулись от порыва ветра – до того, как сам его ощутил. В темное время суток весенний ветерок принес прохладу. Зазвенели колокольчики. Кресло-качалка на крыльце дернулась туда-сюда со страшным скрипом. При других обстоятельствах старик посчитал бы окружавшую обстановку безмятежной.

Он сделал последний глубокий вдох и поставил ногу на деревянные ступени. Не задумываясь, пересек крыльцо и схватился за хлипкую сетчатую дверь. Тихо открыл ее и уставился на входную, которую так часто открывал. Теперь глаз цеплялся за сплошные неровности – облупившуюся краску, трещины в дереве. Он знал, что разум привязывается к чему угодно, лишь бы не входить внутрь.

За дверью захихикал ребенок. Старик толкнул ее и едва не упал через порог. Не считая лунного света, сочащегося через кухонные окна слева, все вокруг полностью окутала тьма. Однако старик и не нуждался в освещении, чтобы ориентироваться в собственном доме. Он шагнул в прихожую. Лестница, ведущая к спальням наверху, располагалась в десяти футах перед ним. Справа была гостиная, а слева – кухня. Он посмотрел направо. Мебель начала обретать очертания в пустой комнате по мере того, как глаза адаптировались к мраку. Дом был слишком тих и обманчиво пуст.

Так как внутри стоял только один оконный кондиционер в спальне наверху, то температура в комнатах обычно соответствовала уличной. Нынешней ночью, однако же, здесь оказалось неестественно душно. Едва миновав порог, старик сразу же ощутил выступивший на лбу пот. Он огляделся, не заметив ничего необычного. Сделал еще два осторожных шага по деревянным половицам.

Тихо, слишком тихо.

Старик повернул на кухню. Он посмотрел на стол возле стены по левой стороне, на котором осталась тарелка с его одиноким ужином – недоеденной свиной отбивной посреди картофельных ломтиков. Он подошел к шкафчикам над холодильником и распахнул дверцу. Лунный свет отразился от блестящего металлического предмета внутри. Старик достал шестизарядный револьвер и откинул барабан, по-прежнему полностью заряженный, каким он его и оставил. Вставил барабан на место и засунул оружие в боковой карман комбинезона.

Приоткрыл скрипучую дверь холодильника двумя руками, стараясь не издавать лишнего шума. В залившем кухню желтом свете увидел, что все кухонные ножи, сколько у него их было, воткнуты в потолок над головой.

– Господи, помилуй! – прошептал он.

Пусть даже он ранее уже сталкивался с проявлением силы, сам факт того, что она теперь в его собственном доме, тревожил до самого нутра. Было гораздо проще, когда он врывался в чей-то чужой кошмар, приходя на вызов и зная, что после выполнения миссии вернется под безопасные своды своего родного жилища.

Старик хмыкнул, отбрасывая сомнения. Посмотрел в дальний угол открытого холодильника на стеклянную баночку, тщательно припрятанную. Там была прозрачная жидкость, которую кто-нибудь посторонний мог бы принять за самогон. На металлическую крышку была налеплена полоска клейкой ленты с маленьким крестиком, нарисованным на ней черным фломастером. Старик взял баночку и тихо прикрыл дверь. Оглянулся на закрытый подвал с другой стороны кухни. Он знал, что именно оттуда оно и явилось – то зло. Однако же сейчас там были только темнота и тишина. «Оно хочет, чтобы я ослабил бдительность».

Убедившись, что на кухне никого больше нет, он поставил баночку на край стола и открыл ее. Достал револьвер из кармана и снова откинул барабан. В раскрытую ладонь упали шесть патронов 357-го калибра. Один за другим старик окунул их в в святую воду.

Ставни позади него захлопнулись от мощного порыва ветра. От грохота старик подпрыгнул и выронил банку. Та разбилась при падении и по покрытому плиткой кухонному полу разлетелись брызги, патроны и осколки.

– Святый Боже!

Он напрягся, чтобы присесть на одно колено. Пусть он и вел гораздо более подвижный образ жизни, чем большинство людей его возраста, однако не был столь гибким, как ему хотелось бы. Тяжело опустившись, он поморщился, подбирая с пола те патроны, которые смог найти. Посмотрев на свою ладонь, насчитал три штуки. Должно быть, остальные укатились сильно далеко.

– Это все, что я могу сделать, – пробормотал он, с трудом поднимаясь.

Не теряя времени, вставил мокрые патроны в барабан. Захлопнул его, взвел курок, и снова положил револьвер в карман. Двинулся через узкую кухню, стараясь не наступать на осколки стекла. Когда добрался до гостиной, услышал топот бегущих по деревянной лестнице ног. Его сердце замерло, и он закрыл глаза.

– Отче Наш, да прибудь со мной в час нужды, молю Тебя, дай мне сил, – прошептал он.

Наверху хлопнула дверь спальни. Что-то ходило там прямо над его головой. Он поднял взгляд на воткнутые в потолок ножи. Глухой удар донесся сверху, и они принялись раскачиваться. Глаза старика расширились, когда звук очередного громкого удара раздался со второго этажа. Ножи посыпались с потолка. Старик выскочил из кухни прямо в тот момент, когда лезвия клацнули по напольной плитке, а одно вонзилось в отбивную на столе.

В течение шестидесяти с лишним прожитых лет сердце никогда не доставляло старику неудобств, но прямо сейчас он ощутил, как оно учащенно забилось. Он попытался восстановить дыхание и сосредоточиться. Из спальни наверху донесся хохот. Гулкий тембр и громкость голоса не могли принадлежать ни одному человеческому существу. Едва начавшись, хохот стих. «Оно в моем разуме».

И опять повисла оглушающая тишина. Старик засунул руку в карман и вытащил револьвер. Вынул крест на цепочке, теперь тот свободно свисал поверх комбинезона. Приготовившись, пересек гостиную и начал подниматься по лестнице.

Один шаг…

Два…

Три…

Там наверху прямо перед ним дверь стенного шкафа, спальня дальше по коридору слева, а его собственная комната справа в самом конце коридора. Как только старик поднялся достаточно, чтобы видеть коридор, он замер. Спальня была закрыта, стояла тишина. Удары сердца отдавались в ушах. Под дверью виднелась полоска лунного света.

Он смотрел, ожидая. В щели внизу пробежали тени маленьких ножек, напугав старика. Он оставался тих и неподвижен. Подумал о том, как много раз уже противостоял злу ранее, и мгновенно убедил себя в том, что нет никакой разницы. Продолжил подъем по лестнице.

Четыре шага…

Пять…

Шесть…

С последним широким шагом он достиг верхнего этажа и повернул направо. Достал пистолет и двинулся к закрытой двери.

– Во им… – старик закашлялся, не договорив. Здесь наверху жара оказалась еще более густой и висела в воздухе подобно мокрому покрывалу. Он прочистил горло.

– Во имя Иисуса, я приказываю тебе убираться из моего дома и возвращаться туда, откуда ты пришло!

В комнате что-то задвигалось, и старик посмотрел вниз на тени у своих ног. С другой стороны двери кто-то стоял.

– Я сказал…

– Мерл? – тихо спросил из спальни знакомый женский голос.

Старик почувствовал, как его сердце снова замерло.

– Мерл, это я, – сказала она.

Ее голос звучал как будто сквозь слезы. Старик не мог поверить своим ушам. Его разум не позволял ему постичь, что – кого – он слышал.

– Герти? – наконец произнес он и поднял револьвер дулом вверх.

– Да, Мерл. Это я, Герти.

Если бы не та произошедшая в его подвале трагедия, то он чувствовал бы себя гораздо увереннее – смог бы распознать эти трюки, как и всегда. Однако после того, что произошло с той бедной девочкой, он уже просто не мог сдержаться. «У тебя никого нет, и ты даже не можешь доделать свою чертову работу в любом случае». Старик подошел вплотную к двери, как если бы мог обнять женщину сквозь нее.

– О, Герти, – выдохнул он. – О, как же мне тебя не хватает.

На его глаза набежали слезы, он смежил веки, вслушиваясь в голос жены. Желтое сияние просочилось через щель, а за ним последовал плотный, горчичного цвета дым. Старик ничего не видел. Он даже не обратил внимания на серный запах, резко заполнивший воздух.

– Мне тоже тебя не хватает, Мерл.

Старик прижался щекой к двери и ощутил исходящее от дерева тепло. В комнате захихикал ребенок.

– Кто там? – в замешательстве спросил старик.

– Ты знаешь, кто.

– Это же… – старик не мог заставить себя произнести имя своего сына, умершего от укуса змеи в восьмилетнем возрасте.

– Да, это он, – ответил женский голос.

– Папочка? – спросил из-за двери детский голос.

Старик рухнул на колени, так чтобы оказаться на уровне лица своего сына, которого не видел уже несколько десятилетий.

– Малыш! О, мой малыш! – сказал он, вновь прижимаясь лицом к двери и поглаживая дерево. Дверь нагревалась, но он не обращал внимания.

– Папочка, зайдешь сюда, к нам?

– Конечно, малыш, – сказал старик, поднимаясь на ноги и больше не ощущая боли в костях. Держа револьвер в правой руке, он обхватил ладонью дверную ручку.

Жгучая боль пронеслась по нервным окончаниям, когда раскаленный металл обжег кожу. Он отшатнулся и взглянул на красный ожог на руке, пробуждаясь от наваждения. Старик не мог четко разглядеть, что было вокруг него. Видел лишь желтый дым из-под двери, оранжевое сияние пляшущего пламени, почуял едкий запах, подумал о жаре дверной ручки.

«Адский огонь!»

Теперь старик слышал треск ненасытного пламени в спальне. Огонь рычал, прогрызая путь вверх по стенам и потолку прямо на крышу.

– Черти! – захныкал старик, опять подняв револьвер и прицелившись в дверь.

Он выпростал край белого футболки из-под комбинезона, чтобы обернуть ее вокруг дверной ручки и распахнуть дверь. От резкого порыва кислорода, ворвавшегося в комнату, пламя ринулось через порог и охватило старика.

Он повалился на бок и отчаянно закатался по полу, крича во весь голос. Обугленная деревянная балка рухнула с потолка прямо ему на грудь, сломав ребра. Воздух настолько раскалился и загустел от дыма, что им уже невозможно было дышать – старик закашлялся и начал терять сознание. На пылающем потолке ухмыляющаяся темная фигура смотрела на него. Мерл знал, что гнусная тварь уползет обратно в подвал после того, как он умрет. Прямо сейчас она наслаждалась зрелищем.

– Герти… – его голос затих, когда голова повернулась набок. Кровавая слюна закапала изо рта. Образы жены и сына сгустились посреди дыма, и боль утихла.

Языки пламени бесились над телом старика до тех пор, пока не провалилась крыша. Дым продолжал клубиться в воздухе, а потом его вместе с затихающим хохотом не разнесли порывы ветра.

Глава 1

Апрель 1994 года, южный Огайо

Дэниел Хилл, мужчина тридцати шести лет, сидел в своем офисе напротив плачущей женщины. Часы показывали 14:28. Он поймал себя на том, что поглядывает на них, а это было самым большим «ни-ни» на психотерапевтической ниве. Никогда не показывай пациенту, что смотришь на часы. Если он почувствует, будто тратит твое время, то в лучшем случае оскорбится, а в худшем – поймет, что даже тех людей, которым платят за выслушивание чужих проблем, абсолютно не волнуют эти самые проблемы, и тогда отправится домой, чтобы выпить свой последний фармацевтический коктейль.

В нормальном состоянии Дэниел никогда так не поступал. Сегодня же мозг был перегружен, и кто мог его винить? Истекал последний срок для приобретения нового дома – вместе с участком земли в тридцать акров на юге Западной Вирджинии. Располагался он в окрестностях маленького развивающегося городка в двадцати милях от химического завода, который должен был скоро открыться. Больше работы, больше людей, больше денег – соответственно, и более высокая цена на недвижимость.

Он опять украдкой взглянул на часы: 14:29.

То была самая ненавистная ему часть работы. Он сказал бы, что эта бедная леди даже не дошла до середины своей грустной истории, и намеревался прервать ее через минуту. Прошло уже шесть сеансов с Сарой, женщиной сорока с лишним лет, которая сейчас сидела и плакала в платочек перед ним, дойдя, наконец, до предположений о супружеской неверности своего мужа. В любой другой день Дэниел смог бы немного продлить сеанс.

Сейчас же будильник на телефоне разразился звоном, от которого Дэниел подпрыгнул. Сара замолчала.

– Прошу прощения. Я забыл, что поставил будильник.

– Ничего страшного, доктор, – ответила Сара.

– Я не доктор, – поправил Дэниел. – Не доктор, а психолог со степенью магистра.

Дэниел неуклюже усмехнулся по поводу своей академической ахиллесовой пяты. Если бы его жена Нора не забеременела шестнадцать лет назад, то он бы погнался за докторской степенью. Его до сих пор угнетал сей факт.

– Наше время истекло? – спросила Сара.

– К несчастью, да. Мне сейчас нужно на другой конец города по личным делам. Мы можем продолжить на следующей неделе.

Он подумал, что, наверное, говорит почти как ее лживый муж, и ирония не скрылась от него, однако в текущих обстоятельствах решил запихать подальше малейший намек на черный юмор.

– Спасибо, док… То есть мистер…

– Просто Дэниел, – он улыбнулся, вставая. Сара тоже поднялась и повернулась к двери.

– Спасибо, Дэниел.

– Лесли запишет вас на следующий сеанс, когда будете уходить, – сказал он, прижимая рабочий планшет к жилету на животе.

Сара вышла, и Дэниел закрыл за ней дверь. Он опять посмотрел на часы: 14:31. Оставалось двадцать минут, чтобы промчаться через весь город и успеть к намеченному времени. Без сомнений, Нора появится там еще раньше, и он не хотел заставлять ее ждать. В средней школе, где она работала учителем, преподавая естественные науки, скоро должны начаться летние каникулы, и она планировала уйти в декрет осенью, сразу после начала следующего учебного года. И хотя Дэниел знал, что ей была ненавистна идея о переводе в другую школу и о потерянных первых месяцах в новом доме, она, тем не менее, поддержала своего мужа, за что он был ей благодарен.

Дэниел швырнул планшет на поверхность тяжелого дубового стола и слегка ослабил галстук. Сегодня он надел свою любимую синюю рубашку, жилет и коричневые брюки. Он погрузился в мягкое вертящееся кресло и утомленно выдохнул.

Уже шестой год он занимался частной практикой в качестве психотерапевта, и с каждым последующим его клиентская база росла. Он взглянул на дипломы, висящие на стене, затем на массивный книжный шкаф, заполненный томами, посвященными психологии, химии мозга, эмоциональным расстройствам, зависимостям, восстановлениям после травм и тому подобному.

Дэниел позволил себе пятиминутный перерыв. Он его заслужил. После того, как последний за день пациент закрывал за собой дверь, Дэниел всегда расслаблялся на чем-нибудь помягче и даже не мог вспомнить, когда в последний раз поступал иначе. Он зарабатывал себе на жизнь, разговаривая с людьми и выслушивая их, но сам по себе был чрезвычайно замкнутым человеком. Постоянное общение выматывало его, но, по крайней мере, прилично оплачивалось.

Еще через четыре минуты он должен встать и направиться в центр города. Дэниел откинулся в кресле и закрыл глаза. Глубокий вдох через нос, выдох через рот. Он почувствовал, как сердце замедляет свой бег. Нервы успокаивались по мере того, как он упорядочивал мысли, контролируя дыхание. Он сфокусировался только на нем и ни на чем больше. Если случайная мысль всплывала в мозгу, то Дэниел сразу же направлял внимание на стабильный поток воздуха, входящий и выходящий из легких. Оставшиеся минуты истекли, и теперь он полностью восстановился. Сознание превыше материи.

Секретарша Лесли заканчивала работу на сегодняшний день, когда Дэниел с чемоданом в руке вышел из кабинета.

– Удачи со сделкой, – улыбнулась она.

– Спасибо, Лес. От меня еще что-нибудь нужно?

– Ничего, босс. Желаю хорошо провести выходные, – ответила она, стуча по клавиатуре.

По возрасту Лесли уже подбиралась к пятидесяти годам и при этом была превосходным секретарем. В фирме Дэниела она оставалась вторым после него человеком, и он работал вместе с ней последние пять лет. Она была невысокого роста, однако ни один из клиентов не догадывался об этом, так как Лесли постоянно сидела за столом: составляя расписание, выписывая счета, забивая данные. Дэниел не представлял, что бы вообще делал без нее.

– И тебе того же. Звони, если понадоблюсь.

Он придирчиво оглядел себя в зеркальце автомобиля. Черный БМВ-325 с откидным верхом подарила ему жена после первого года его частной практики. Ему понравился бы любой другой автомобиль, подаренный ему Норой, но сам факт, что им оказался именно черный «бумер» – то было вообще прямое попадание. Убедившись, что его светло-коричневые волосы аккуратно причесаны, а в зубах ничего не застряло, и удовлетворившись увиденным, Дэниел кинул в рот мятную пастилку и завел двигатель. Взглянул на дисплей электронных часов: 14:39.

Через девятнадцать минут он заехал на парковочную площадку возле адвокатской конторы «Ветцель и Ветцель». Вспомнил, как они с Норой смеялись над названием – он его переиначил как «Вексель и Вексель». Увидев сейчас их вывеску, он вновь усмехнулся.

Нора увидела, как Дэниел подъехал, и вышла из своего универсала «Шеви Каприс». Несмотря на шестой месяц беременности, она двигалась изящно, как и всегда. Открывая дверцу своей машины, Дэниел едва не ударил ее в живот.

– Боже, Дэниел, смотри, что творишь! – Она инстинктивно отпрянула.

Увидев, что он сделал, Дэниел поморщился.

– Прости! – сказал он, вылезая из машины и закрывая за собой дверцу.

Нора мысленно махнула на инцидент рукой и с трудом выдавила улыбку. Дэниел обнял ее и поцеловал в лоб.

– Как себя чувствуешь?

– Чудесно. Девчоночка сегодня очень буйная, – она потерла живот.

– Как ты там? – спросил Дэниел, присаживаясь на одно колено и обращаясь прямо к нерожденной дочери. – Трудный денек у тебя был, моя нежданная малышка?

Нора улыбнулась и окинула взглядом окружающую площадку, проверяя, не смотрит ли кто-нибудь на них.

– Нежданная малышка? – спросила она.

– Ну, я думал, как бы лучше выразиться вместо «нежеланная малышка» или «случайная малышка».

– Если бы я могла пнуть тебя в морду, не причинив малышке вреда, то обязательно пнула бы, – поддразнила она.

Дэниел вновь переключил внимание на ребенка.

– Незапланированная, но от того не менее любимая. Ты готова помочь мамочке и папочке купить новый домик в деревне? Мы поедем на юг, на тридцатиакровую фермочку! Представляешь? – Дэниел улыбнулся и поднял взгляд на Нору, которая ласково смотрела на своего мужа.

– Вставай, – сказала она, чуть покраснев.

– Деточка, твоя мамочка думает, что твой папочка сбрендил, потому что решил купить фермочку в Западной Вирджинии, но мы починим ее и выручим потом за нее денежек. Ты спросишь: а что такое «денежки»? Я объясню тебе потом, когда подрастешь.

Нора схватила Дэниела за волосы, чтобы поднять его на ноги. Он рассмеялся и выпрямился в полный рост.

– Я не думаю, что ты сбрендил, решив купить ферму, – принялась объяснять она. – Я только думаю, что возникнут трудности с переездом на новое место, так как оно находится в другом штате, в целом часе езды от твоего офиса, к тому же дому нужен ремонт, и он стоит посреди фермы размером в тридцать акров, которые сами по себе нуждаются в уходе. Не говоря уже о том, что я на шестом месяце…

– И как же тебе повезло выйти за кого-то с такими амбициями?

– Напомни про свои амбиции твоей пятнадцатилетней дочери, которая будет вынуждена провести летние каникулы на ферме в Западной Вирджинии.

– Это закалит ее характер.

Брови Норы приподнялись.

– Где сейчас Алиса? – спросил Дэниел. – Я думал, она захочет поехать с тобой.

Нора недоверчиво рассмеялась.

– Она не хочет в этом участвовать ни малейшим образом. Когда я уходила, она в своей комнате рассказывала по телефону кому-то из подружек про то, какая же у нее ужасная жизнь.

– Ты же знаешь, это временно.

– Что для нас временно, то для подростка целая вечность.

– Я пообещаю ей подарить машину на шестнадцатилетие. Поверь мне, все пройдет гладко, – сказал Дэниел.

Нора закатила глаза. Дэниел понял, что сейчас ему опять придется изложить свой план в общих чертах.

– Мы подписываем бумаги, нанимаем рабочих для крупного ремонта в доме, переезжаем туда на несколько месяцев, недолго наслаждаемся сельской жизнью, в то время как цены на рынке недвижимости продолжают расти, затем продаем. За это время ты сумела бы подобрать дом своей мечты где-нибудь здесь, если хочешь. Или где-нибудь на побережье, как я предлагаю. Наша земля окажется очень выгодной, и было бы грех упускать такой шанс – верю, что наши жертвы окупятся.

Нора уже слышала ранее эту речь, но тогда ему лучше удавалось убедить жену. Ей было вполне уютно в маленьком городке, в котором они сейчас жили, и она не имела желания срываться с насиженного места, а мысли о жуках, диких животных, потоке дел по хозяйству и тому подобном казались ниже ее достоинства.

Однако же был у нее один секрет. Секрет, о котором она сожалела. Постыдный. Она решила, что такая у нее карма, или, по крайней мере, шанс вернуть жизнь в накатанную колею, не разрушая их брак. Она подумала о Стиве Клеммонсе, заместителе директора в ее школе, и ощутила прилив стыда. Она была рада перевестись в новую школу. Впрочем, беспокойство не отразилось у нее на лице, и Нора обняла мужа.

– Ты умнейший мужчина из всех, кого я знаю, и я доверяю твоему суждению.

Она поцеловала его.

– Вперед.

Нора рассмеялась и разомкнула объятья.

– Пошли. Давай уже купим нашу ферму.

– Давай, – сказал он, последовав за ней к зданию.

В офисе адвокатской конторы за нелепо длинным столом для совещаний восседали два человека: Джордж Ветцель-старший, маленький лысый человечек шестидесяти лет, и Джордж Ветцель-младший, крупный дородный мужчина с пышной шевелюрой черных волос, вероятно унаследовавший гены своей матери. Нору и Дэниела проводила в конференц-зал молоденькая жизнерадостная секретарша.

– Мистер и миссис Хилл, добро пожаловать! – сказал Джордж-старший, когда оба мужчины привстали в приветствии.

– Рады видеть вас обоих! – поддакнул Джордж-младший.

– Ветцель, Ветцель, – сказал Джордж по отдельности, кивая по очереди каждому из них и мысленно потешаясь от своей собственной шутки.

– Здравствуйте, – сказала Нора, дружелюбно улыбнувшись.

– Присаживайтесь, – сказал Джордж-старший, – Как я и говорил ранее по телефону, все должно пройти почти безболезненно. Всего лишь ряд подписей от вас обоих, и мы покончим с этим делом менее чем за час.

– Давайте приступим, – сказал Дэниел, отодвигая стул для своей жены.

Нора осторожно присела, стараясь не удариться животом о неудобный стол. Дэниел сел рядом с ней.

– Как поживает малютка? – спросил у Норы Джордж-младший и указал на ее живот.

– Малютка? – спросил Дэниел, приняв оскорбленный вид.

Лица обоих Джорджей побледнели.

– Я… а… – забормотал Джордж-младший.

– Дэниел, прекрати, – проворчала Нора. – Да, я беременна, и она чувствует себя прекрасно.

– Боже! – воскликнул Джордж-младший. – меня чуть инфаркт из-за вас не хватил!

Дэниел рассмеялся и пожал плечами.

– Ты нарушил главное правило – не указывать женщине на ее беременность, – сказал Джордж-старший, шутливо тыкая сына под ребра. – Мать отхлестала бы тебя твоим собственным портфелем, если бы услышала такое. Прямо перед клиентами!

– Верно, Ветцели, никогда не тыкайте на слона в лавке, – сказал Дэниел, глядя в упор на них двоих.

В комнате повисла тишина, а Нора опять тряхнула головой в ответ на неуклюжий юмор своего супруга.

– А бракоразводными процессами вы тоже занимаетесь? – спросила она, нарушив молчание.

Оба юриста разразились хохотом.

– Мы присмотрим за вами, – сказал Джордж-младший, сосредоточенно раскладывая бумаги. – Ну и шутники же вы!

Дэниел раскрыл предназначенный ему пакет документов и начал пролистывать. Нора взяла ручку, готовая оформить сделку.

– «Зеленые просторы» [1], встречайте нас! – твердо сказала она.

Глава 2

Середина июня 1994 года,

юго-запад Западной Вирджинии

Строительная бригада Кармина приступила к ремонту дома в апреле, сразу же после заключения договора. Работа была не очень трудная, зато тонкая. Старый дом не ремонтировался с тех самых пор, как его построили еще в сороковые годы. Весь первый этаж – кухня, гостиная и кладовая – нуждался в новом напольном покрытии и обшивке. Множество мест на лестнице надо было заделать. Маленькая спальня на втором этаже до сих пор оставалась в приличном состоянии, однако то крыло, в котором находилась большая спальня, пострадало от пожара в марте прошлого года. Новая крыша должна была заменить брезент, временно натянутый для защиты от дождя. Ну а покраску, всякую мелкую починку и работу на поле сделают уже новые хозяева. Также оставался подвал, к которому никто даже не прикасался.

В бригаде работали трое мужчин: Кармин, владелец своего бизнеса, и двое его помощников – Майк и Рой. Они несколько дней трудились сверхурочно, стараясь опередить график работ. Кармин был настоящий человек-гора в возрасте сорока с небольшим лет, с растрепанными рыжими волосами и рельефными мускулами, натруженными за годы физической работы. Свой бизнес он уверенно поддерживал на плаву. Всегда выполнял работы в срок, а потому в городке пользовался солидной репутацией. Майк и Рой были коренастыми молодыми людьми около двадцати лет от роду, и они могли соорудить, отремонтировать или перестроить что угодно, лишь бы иметь достаточно деньжат, которых хватало бы на посиделки в баре после трудового дня.

Настало время обеденного перерыва, и все трое с гамбургерами в руках расселись на капоте принадлежащего Кармину грузового «форда».

– Так сколько, говоришь, у нас еще времени? – спросил Майк, набив рот.

Кармин неторопливо проглотил свой кусок и запил газировкой, прежде чем ответить.

– Ну, нам осталось закончить большую спальню и потом крышу. Всего у нас три недели, но я прикидываю, что мы закончим за ближайшие пару-тройку дней. Зависит от того, ребятки, как долго вы хотите здесь зависнуть, – ответил он.

– Мне без разницы, – начал Рой. – Я лучше быстрее закончу и свалю отсюда на новый объект.

– Тоже так думаю, – согласился Майк.

– Ну, прекрасно.

Кармин проглотил последний кусок своего обеда и допил глоток газировки. Закурил сигарету без фильтра и обернулся посмотреть на дом.

– Уверен, что выглядит уже получше, чем две недели назад, – сказал Кармин парням за своей спиной.

Те согласно промычали в ответ, продолжая жевать.

– Я ремонтировал несколько домов после пожаров, но вот этот самый странный из них всех.

Хоть он и не был пожарным дознавателем, однако даже он заметил странные следы от огня, еще во время первого осмотра предстоящего фронта работ.

– О чем ты? – спросил Майк.

Стоя во дворе, Кармин продолжал смотреть на спальню старика. Еще две недели назад она походила на обугленную дыру, а теперь же, он мог себе признаться, выглядела вполне прилично,

– Когда случается пожар, то он не останавливается просто так, если у него много топлива, – сказал Кармин.

Майк и Рой обменялись недоуменными взглядами, прежде чем уставиться в спину босса за дальнейшими объяснениями.

– Почему сгорела только часть крыши? Почему огонь охватил только половину стены и остановился? Если пламя разгорелось настолько сильно, оно должно было поглотить весь дом. Тут вообще ничего не осталось бы. И что вы думаете? – размышлял Кармин, обращаясь скорее к самому себе, чем к своей бригаде за спиной, потом глубоко затянулся сигаретой и повернулся к ним. – Странновато, да?

Ребята согласно кивнули.

– Может, дождь был в ту ночь? – предположил Рой.

– Нет, дождя не было.

– А может, ветер задул его? – высказал свою гипотезу Майк.

– Ветер не задувает пожары. Он разносит их, как семена одуванчиков.

– Так и что ты думаешь, босс? – спросил Рой, нащупывая сигареты и зажигалку.

Кармин повернулся к дому, снова затянулся сигаретой и предположил.

– Деяние Божье, я думаю.

Майк и Рой никогда раньше не слышали, чтобы их босс рассуждал на религиозные темы, поэтому оба почувствовали себя неуютно.

– Думаешь, сам Бог вот так взял и потушил пожар, да, босс? – спросил Рой.

Кармин улыбнулся, уловив снисходительный тон в голосе своего подчиненного.

– Бог или же что-то подобное ему. Знаете ли, ребятишки, чья вообще была эта ферма? – спросил Кармин, опять поворачиваясь к ним.

Оба покачали головами, закуривая.

– Думаю, не знаете, – сказал Кармин. – Хозяин этого дома был кем-то наподобие местной легенды. Он похоже изображал из себя деревенского экзорциста или вроде того. Можете поверить? Что мы чиним дом сверхъестественного доктора.

– Экзорцист? – воскликнул Майк, внезапно заинтересовавшись. – Ну типа как вертящиеся головы, летающие кровати и тому подобное дерьмо?

Кармин усмехнулся.

– Ах, черт, – вмешался Рой. – Босс над нами прикалывается, Майк. Он смотрел «Охотников за привидениями» по кабельному вчера вечером и теперь дурит нас.

– Уверяю, я не дурю вас, ребятишки, а всего лишь повторяю местные истории.

– Держи их при себе в следующий раз. Жуткое же дерьмо, – поежился Майк.

– Так я бы и не трепался с вами просто так. И меня не волновали все эти сельские бредни, когда мы еще только начали здесь работать. Но сами посудите, ребятишечки – чем дольше мы здесь трудимся, тем больше мне не по себе, – признался Кармин. – Кто-нибудь из вас совался в подвал?

– Нет, сэр, – ответил Майк, в то время как Рой просто помотал головой.

– Я сунулся, и лучше бы не совался, – сказал Кармин. – Самое жуткое место из всех, где я бывал. – Он затушил сигарету в траве и спрятал окурок в карман. – Я с вами, ребята. Давайте побыстрее доделаем свое дело и свалим отсюда ко всем чертям.

Прошло два дня, и бригада уже почти закончила запланированную работу, как и прогнозировал Кармин. Трое мужиков пахали, как комбайны, доделывая в первую очередь основное, а затем возвращаясь и шлифуя огрехи. Лучше всего Кармину удалась спальня, и он гордился своими помощниками.

Кармин заканчивал укладывать черепицу на крыше. Он огляделся вокруг, высматривая, не забыл ли чего. Удовлетворившись увиденным, посмотрел на другой край крыши, где трудились Майк и Рой. Поверхность была сделана без единого изъяна, и конец уже был близок.

– Вы скоро там? – громко крикнул Кармин, чтобы его расслышали на той стороне крыши.

Майк обернулся и показал большой палец.

– Я пойду вниз и начну складывать мусор.

– Поняли, босс, – ответил Рой. – Нам здесь осталось-то минут десять.

По шаткой раздвижной алюминиевой лестнице Кармин спустился с крыши. Он закурил сигарету и подошел к грузовичку, чтобы достать из него мешки для мусора. Часы на его руке показывали 20:44.

Еще один длинный день, полный трудов, подходил к концу. Зажав сигарету в зубах, Кармин полез в кузов. Внутри увидел всякие стройматериалы и инструменты, однако не заметил мешков для мусора. Обернулся к мужикам на крыше:

– Эй! А где мусорные пакеты?

Он услышал, как они перекинулись парой фраз.

– Посмотри на кухне! – крикнул ему Рой.

Кармин вспомнил, что Рой принес свернутый пакетный рулон на кухню перед тем, как они сгребли обломки от обшивки. Он вздохнул и спрыгнул из кузова, качнувшегося под его весом.

Солнце садилось за покатые холмы, окружавшие ферму. Небольшой ветерок пронесся над землей, охлаждая пот на лбу. Кармин быстро оглядел раскинувшийся живописный пейзаж, пока с сигаретой в зубах шагал к крыльцу. В закатном небе смешались бордовые и оранжевые краски. Стемнеет уже через час. Нужно успеть прибраться. Перед домом он затушил сигарету и добавил окурок к прочему мусору в своем кармане.

Внутри дом выглядел просто чудесно. К сохранившейся былой сельской простоте добавился современный комфорт. Отремонтировано и вычищено было на славу, и тот парень из Огайо, Дэниел, должен остаться довольным. Кармин повернул налево, в кухню. Судя по раздававшемуся сверху топоту, Майк и Рой были сейчас на крыше прямо над ним. Увидев рулон мусорных пакетов в углу, Кармин подобрал его, а как только повернулся, чтобы уйти, то почувствовал легкое дуновение на своей шее сзади, отчего волосы его встали дыбом. Приложил ладонь к месту пониже основания черепа и стер странное ощущение. Обернулся, чтобы посмотреть на то, что было за его спиной.

До него только дошло, что он впервые оказался в доме совершенно один, и прямо сейчас, глядя на приоткрытую подвальную дверь, Кармин присмотрелся к старой деревянной поверхности, повисшей на петлях. Он мог бы поклясться, что закрыл ее и запер после того единственного раза, когда решился спуститься в подвал. Но теперь обнаружил, что она открыта.

Темная щель привлекла его внимание. Он ощутил, как сердце заколотилось, а ладони сжались. Температура в кухне как будто скакнула вверх градусов на десять. Воздух стал плотным и душным. Кармин рубашкой промокнул набежавший на глаза пот. И когда убрал от лица рукав, то увидел светящиеся оранжевым глаза, выглядывающие из темной щели.

– Боже! – вскрикнул он и отшатнулся.

Он упал на задницу и попытался встать. Послышался громкий стук на крыше прямо над ним.

– Босс? Ты там в порядке? – донесся до него приглушенный голос Роя.

Кармин услышал тихое щелк и вновь посмотрел на подвальную дверь, которая теперь оказалась закрытой. Не думая дважды, он развернулся и бросился из кухни, волоча за собой мусорные пакеты.

Майк и Рой карабкались вниз по раздвижной лесенке, когда Кармин выбежал на крыльцо. Майк сложил лестницу, чтобы ее можно было нести. Рой взглянул на начальника и заметил, как сильно раскраснелось у того лицо.

– Ты кричал, босс? – спросил Рой.

Кармин начал говорить, но закашлялся, подавившись слюной. Он сглотнул и начал еще раз.

– Угу. Это самое… а… ничего такого.

Майк оглядел своего начальника.

– Тебя будто водой окатили, босс.

– Угу, босс. Ты побледнел, – подтвердил Рой.

Кармин достал пачку сигарет и засунул одну в рот. Он даже и не знал, как сильно трясутся его руки, пока не увидел их перед собой, поднеся зажигалку. Он закурил и засунул руки глубоко в карманы, прежде чем его бригада смогла бы что-нибудь заметить. Он глубоко затянулся и медленно выпустил струю дыма.

– Да говорю же, со мной все нормально, – заверил он, отрывая от рулона три пакета и вручая по одному своим рабочим. – Давайте уже уберем дранку с лужайки и укатим отсюда. Дело сделано.

Трое мужиков принялись за работу, в то время как ветер колыхал сетчатую дверь, издавая насмешливый скрип, на который Кармин в течение вечера старался не обращать внимания.

Глава 3

Конец июня 1994 года,

юго-запад Западной Вирджинии

Дорога от старого дома Хиллов до нового отняла уже шестьдесят пять минут, и оставалось еще десять до пункта назначения. Дэниел уже смирился с тем, что на работу ему теперь придется ездить на сорок пять минут дольше. Он вел фургон параллельно реке по извилистой дороге. Алиса сидела рядом на пассажирском сиденье, и его поразил тот факт, что она предпочла поехать вместе с ним, а не с мамой, так как он думал, что она все еще злится на него из-за переезда.

Нора следовала за ними в «универсале». Завтра ей придется отвезти его обратно, чтобы Дэниел смог забрать свой БМВ. И хотя Нора думала, что он спятил, арендовав большой фургон для переезда, она оказалась довольна так же, как и он, когда увидела, насколько компактно в него поместилось все их имущество.

Они проехали мимо небольшого строящегося жилого комплекса под названием Риверз-Эдж, расположившегося слева от дороги. Дэниел оглядел уютный район и подумал, что тут будет мило, можно жить и растить семью. Впрочем, пока ему нравилась вся недвижимость, строящаяся по берегу реки. Он знал, что как только в этом году откроется новый химический комбинат, это приведет к росту местной экономики, а значит, пойдет вверх и цена его фермы.

Нору также впечатлила раскинувшаяся вокруг сельская местность. Зеленые деревья, окруженные сияющей аурой солнечного света, выстроились вдоль дороги, полностью скрывая невысокие холмы, окружавшие долину. Впервые с тех пор, как она с Дэниелом пришли к согласию по поводу переезда, Нора подумала, что может все не так уж и плохо, в конце концов.

Дэниел включил сигнал поворота и проверил в зеркале заднего вида, что Нора сделала то же самое. Увидев, что ее поворотник включен, он свернул направо на гравийную дорожку, бегущую мимо маленького зеленого указателя, на котором было написано «Солнечный Ветвистый проезд». Ему понравилось название их новой улицы.

– «Солнечный ветвистый»? – в голосе Алисы не слышалось восторга.

– Мило звучит, не так ли? – ответил Дэниел.

– Возможно.

– Нам осталась половина мили по прямой, – сказал он, показывая пальцем.

Алиса хотела сказать что-то грубое, но сдержалась. Она знала, что толку не будет. Поначалу она спорила, настаивала на своем мнении, однако вскоре поняла, что находится в меньшинстве. То, что отец позволил ей выбрать себе машину на шестнадцатый день рожденья, оказалось подходящим компромиссом, поэтому она решила не быть занудой. Она осознала, сколь много родители для нее делали.

Ее лучшая подруга, Молли, тоже помогла ей. Вчера она пришла к ней, чтобы упаковать вещи и попрощаться на время. Алиса целых двадцать минут плакала перед ней о том, как ее жизнь подходит к концу, и что она окажется на новом месте без друзей и без желания заводить с нуля новые связи в школе. Молли возразила, что теперь у нее появилась возможность узнать в два раза больше людей. И намекнула, что там наверняка окажется много резвых фермерских мальчишек, населяющих ту глухомань. Теперь же, глядя на проносящийся великолепный вид из окна фургона, Алиса начала думать, что жизнь налаживается.

Фургон тряхнуло на выбоинах, хвост из пыли взметнулся вслед за ним. Нора соблюдала дистанцию. Она заметила, что радиостанция в приемнике, передающая рок, то появлялась, то пропадала. Она нажала на кнопку сканирования, и вскоре приемник наткнулся на волну, на которой завывающий проповедник бредил о грехах наших. Нора настолько резко крутанула ручку громкости до минимума, чтобы заставить его замолчать, что едва не отломила ее.

В голове возник образ Стива Клеммонса, ее прежнего начальника, смотревшего на нее с той самой улыбкой. Она взглянула на фермерские угодья за стеклом, чтобы сосредоточиться хоть на чем-то – на чем угодно. В последнюю очередь ей сейчас хотелось напоминать себе о своем тайном грехе.

– А вот и мы! – объявил Дэниел Алисе, когда фермерский дом возник на горизонте.

Дэниел был единственным, кто уже видел дом после ремонта. Нора осматривала его, когда они в первый раз приезжали сюда, а Алисе предстояло взглянуть на все в первый раз.

– Вот этот дом, там?

– Угу, но и вся эта земля тоже.

Низким голосом, подражая Джеймсу Эрлу Джонсу [2], он сказал торжественно:

– Когда-нибудь, Симба, все это станет твоим!

– Спасибо, Муфаса! – улыбнулась в ответ Алиса.

Предыдущим вечером они всей семьей выбрались в кинотеатр на показ «Короля Льва». Несмотря на то, что Алиса стала старше, она не вела себя дерзко, когда дело касалось новых диснеевских мультиков. Даже Норе все понравилось, она улыбалась в темноте кинозала и поглаживала живот. По дороге домой обеим пришлось выслушивать критические рассуждения Дэниела о сходстве сюжета мультфильма с «Гамлетом».

– Я не шучу, – начал объяснять Дэниел. – Дом и амбар принадлежат нам. Также нам принадлежат десять акров земли вот в той стороне и двадцать акров вот в этой. Здесь полно земли, чтобы ее обследовать.

– Звучит прикольно, папа.

Дэниел посмотрел на нее и увидел, что она говорит вполне искренне.

– Я уверен. Только не проваливайся в кроличьи норы, чтобы не оказаться в Стране Чудес.

– Опять эти шуточки про Алису, – закивала она. – Хотелось бы знать, как может потерять актуальность то, что никогда не было смешным?

Дэниел засмеялся над реакцией дочери. Он гордился тем, что она унаследовала его остроумие. Он повернул направо, въезжая на гравийную подъездную дорожку. Они подъехали к переднему крыльцу, и Алиса выскочила еще до того, как он толком припарковался. Она уставилась на двухэтажный дом – тот оказался еще лучше, чем она ожидала. Алиса заметила деревья слева от себя, которые ближе к холму становились густым плотным лесом. Медленно развернувшись и встав спиной к ферме, она окинула взором широкое просторное поле, сверкающее в лучах солнца.

– Вот это да!

Дэниел улыбнулся, продолжая сидеть в машине.

– Правда, недурно?

Нора притормозила рядом с ним. Дэниел посмотрел в зеркало заднего вида и увидел, что заново отремонтированный дом оказал на нее схожее впечатление. Они оба одновременно вышли из своих машин.

– Дэниел, выглядит просто восхитительно! Даже не верится. Это действительно тот самый дом?

Он продолжал улыбаться.

– Ну а теперь представь, будто ты кто-то, кто хотел бы купить чудесный домик в деревне, и вот теперь ты здесь.

Нора не могла оторвать глаз от фермы. Несмотря на одолевавшую ее усталость, она не могла выявить ни единого изъяна в проделанном ремонте. Дэниел подошел к ней и обнял.

– Мы неплохо нагреем ручки на его продаже.

– И я должен сейчас сказать тебе – «ну-я-же-говорил»…

Она ткнула локтем под ребра своего ухмыляющегося мужа.

Они распаковывали вещи целых шесть часов, сделав перерыв на обед только в середине дня. Дэниелу было отрадно видеть, как Алиса им помогает. Она ни разу не пожаловалась, что ей тяжело таскать коробки или вместе с Дэниелом двигать массивную мебель. Только молча слушала компакт-диски на своем новом «Уолкмене» [3], который он ей купил вчера, как она и просила. То была маленькая уступка, хоть он и знал, что теперь вдобавок придется заменить ее солидную коллекцию аудиокассет компакт-дисками. Он улыбался, глядя, как ей, похоже, нравился физический труд, по крайней мере, пока дочь двигалась под ритм новых мелодий. Таким образом, его план безупречно сработал.

Нора перебирала коробки, принесенные в дом, при этом стараясь не надрываться (чему они с Дэниелом особенно уделяли внимание, учитывая тот ценный груз, который она уже несла в себе). Пробило пять часов вечера, и все опять проголодались. Норе не хотелось что-то готовить, учитывая еще кучу нераспакованных коробок, поэтому она решила заказать пиццу. К счастью, Дэниел заранее подключил все коммунальные услуги, за что она была ему безмерно благодарна. Он даже приобрел местную телефонную книгу. В аналитическом мышлении Дэниела, несомненно, были свои достоинства и недостатки, но его способность тщательно ко всему готовиться приносила плоды. Как только Нора нашла телефонную книгу, с улицы спиной вперед зашла Алиса, держа обеими руками один край небольшого двухместного дивана.

– Осторожно, – указывал снаружи Дэниел, – Наклони направо.

– Я наклонила, папа. Просто толкай.

Дэниел сильно толкнул диван вперед, и тот пролез через дверную раму.

– Что бы вы делали без меня, – сказал он дочери и подмигнул жене.

Алиса закатила глаза, продолжив путь в гостиную, аккуратно придерживая диван. Дэниел последовал за ней, держа его за другой край. Через несколько секунд Нора услышала глухой стук и поняла, что мебель успешно поставлена на место.

– Вы хотите есть? – спросила она.

Дэниел и Алиса вернулись в кухню.

– Ты угадала, – сказал Дэниел.

– Да, – согласилась Алиса.

Нора подвинула телефонную книгу через кухонную стойку замершей возле холодильника дочери.

– Выбирай.

– Как мило, – сказала Алиса, схватив справочник и устремившись в гостиную.

Дэниел подошел к жене и слегка обнял.

– Ты не переутомилась пока еще?

– Пока еще?

– Просто дыши. Оглянуться не успеешь, как мы закончим.

– Не желаю видеть больше ни одной коробки, – вздохнула Нора. – Мы можем остаться в этом доме навсегда уже только потому, что следующего переезда я просто не вынесу.

Они слышали, как Алиса в своих попытках сделать заказ безуспешно названивала в одну пиццерию за другой. После нескольких неудачных попыток она ворвалась в кухню.

– Никто не хочет везти заказы сюда!

– Думаю, нам лучше заказать навынос, – улыбнулся Дэниел. – Позвони куда-нибудь, и я подскочу.

Алиса в замешательстве вернулась в гостиную и оформила заказ.

– Нужно еще что-нибудь купить по дороге? – спросил он у жены.

– Массажиста, бармена и горничную.

– Пуф! – сказал Дэниел, изображая волшебника. – У нас уже есть все три в одном прямо перед тобой!

Нора положила голову на плечо Дэниела:

– Ты только об этом не забывай.

Ее взгляд зацепился за какой-то блестящий металлический предмет за спиной Дэниела.

– Что там? – она, прищурившись, взглянула на подвальную дверь. Он обернулся, решив посмотреть, что она имеет в виду.

– Подвал? О, конечно! Ты же не спускалась туда вместе со мной, когда мы в первый раз осматривали дом.

– Я знаю, что эта дверь ведет в подвал, – ответила она. – Что там, над дверной ручкой?

Дэниел пригляделся и наконец заметил, на что она указывала – шесть гвоздей были вколочены в поверхность двери между ручкой и рамой. Четыре выстроились в прямую вертикальную линию, а еще по одному гвоздю с каждой стороны образовывали горизонтальный ряд, таким образом получался крест. Дэниел пересек кухню, чтобы тщательнее исследовать увиденное. Присев на колено, он рассмотрел необычную конструкцию.

– Я однозначно не могу вспомнить, чтобы видел это, когда последний раз был здесь, – сказал он.

Нора в растерянности встала рядом с ним.

– Зачем кто-то это сделал?

Дэниел хотел было ответить, что не знает, однако успел быстро сообразить. Он взялся за ручку и дернул. Та не сдвинулась с места, как он и предполагал. Он обернулся.

– Эти три горизонтальных гвоздя проткнули защелку сквозь дерево, приколотив ее на месте. Боже, понадобился бы очень мощный пневматический молоток, чтобы так сделать. Не представляю, почему гвозди расположены именно вот так вот столбиком, разве что тот, кто это сделал, хотел изобразить миленький крестик, – сказал он.

– Ты вроде сказал, будто спускался в подвал, – сказала Нора в сомнении.

– Да, я спускался. Там не было ничего, кроме мусора и паутины. Эта дверь была открыта в тот день, когда мы впервые осматривали эту ферму. Когда я приезжал сюда на прошлой неделе вместе с подрядчиком, он провел целую экскурсию и показал мне все, что сделал. Я проверил и кухню. Говорю тебе, гвоздей тогда здесь не было. Никто больше не заходил в дом с тех пор.

– Думаешь, кто-то мог залезть и…

– Ну, блин! – воскликнул Дэниел, не дав ей договорить, – Я знаю, что их не было на этом самом месте, когда я приехал сюда на встречу с Кармином, потому что я подошел сюда и проверил ручку, когда мы оба были здесь на кухне. Я еще сказал ему что-то вроде: «Я бы проверил подвал, но знаю, что там по-прежнему чертова дыра», а он как-то странно на меня посмотрел. В общем, я так и не спустился туда, но, знаешь, Нора, я повернул ручку, и она повернулась… всего несколько дней назад.

– Ну, тогда кто же мог это сделать, Дэниел?

Он выпрямился и уставился на тускло поблескивающий крест растерянным взглядом, лицо его закаменело.

– Не могу ничего понять, – наконец произнес Дэниел в наступившей тишине.

– Пицца! – крикнула Алиса, вбегая в кухню.

Оба ее родителя подскочили и развернулись на месте. Мать вскрикнула, у нее перехватило дыхание.

– Господи! Ну, Алиса! – сказал Дэниел, приложив руку к сердцу.

– Извините. Пиццу можно забрать через двадцать минут.

Они по-прежнему выглядели испуганными.

– И чего переполошились? – пробормотала Алиса по пути в гостиную.

Дэниел и Нора посмотрели друг на друга и не смогли удержаться от смеха.

Глава 4

Конец июня 1994 года,

юго-запад Западной Вирджинии

Почти через две недели после работы на ферме Кармин со своей бригадой уже успели наполовину выполнить новый контракт, занимаясь ремонтом крыш нескольких многоквартирных домов недалеко от границы с Вирджинией. Все трое заселились в небольшой мотель рядом с объектом, так как до своего дома добираться отсюда им было по два часа в один конец. Хотя Кармин не совался на ферму экзорциста уже тринадцать дней, однако же не мог перестать думать о ней.

Майк и Рой понимали, что босса что-то тревожит, и он знал о том, что они знали. По меньшей мере один раз в день кто-нибудь из них обязательно спрашивал его, все ли в порядке. В ответ он им врал, кивал и ссылался на усталость. С каждым днем становился более раздражительным. Кармин боролся с чем-то внутри себя, но в последнюю очередь хотел напоминаний о том, что у него какие-то проблемы.

И пусть Майк и Рой действовали ему на нервы, он не винил их за вопросы. Он даже немного удивлялся, что они не слишком настойчивы. Он уже дважды вел себя беспечно прямо на работе и едва не стал жертвой несчастного случая. В первый раз оставил половину необходимых материалов в другом грузовике. Второй и гораздо более ужасный инцидент произошел, когда Кармин шел по крыше одного из зданий и его отвлек вид заходящего солнца. Что-то в освещении (он знал, что это время часто называли «колдовским часом») напомнило ему о существе в доме на Солнечном Ветвистом проезде.

Затем подул легкий ветер. Кармин прикрыл глаза, когда воздух подтолкнул его вперед. Он даже не знал, что продолжает двигаться, пока не врезался в Майка, согнувшегося над черепицей. Майк опрокинулся лицом вперед и покатился по склону крыши. Повезло, что Рой оказался возле водостока и успел схватить напарника, прежде чем тот свалился бы с трехэтажной высоты. Оба рабочих в ужасе уставились на бригадира. Кармин пришел в себя и немедленно вернулся к реальности. Несколько секунд он моргал с потрясенным видом, пока не убедился, что оба мужика не пострадали. Конечно, он извинился перед ними несколько раз.

Это произошло сегодня вечером. Сейчас же часы показывали половину десятого вечера, и Кармин страстно желал промочить горло. Он выскользнул из отеля и погнал свой «форд» к ближайшей аптеке, чтобы купить бутылку виски и пачку сигарет. Ехал он в темноте, и уличные фонари попадались редко. Как только заканчивался один долгий поворот, сразу же начинался другой. Он петлял туда-сюда по гористой местности, являвшийся отличительной чертой южной части штата.

Дорога до аптеки заняла у него примерно пятнадцать минут. Яркая неоновая вывеска и флуоресцентные лампы внутри олицетворяли тепло и уют посреди дикой местности Аппалачей. Он зашел внутрь и вышел, купив то, за чем приехал. Как правило, Кармин не пил за рулем, но решил, что один глоток пойдет на пользу его расшалившимся нервишкам. Свернув пробку, хлебнул янтарную жидкость, которая обожгла горло и согрела нутро. Он выудил последнюю оставшуюся сигарету из старой пачки и закурил, прежде чем завести грузовик.

До недавнего времени ночная езда его не беспокоила. Теперь же у Кармина появилось отвращение к темноте в любых ее проявлениях. Даже в гостиничном номере он мог спать, только оставив включенным свет в ванной комнате. Что-то глубоко внутри знало, что он обязан быть начеку. Промчав остаток обратного пути, Кармин въехал на парковку возле отеля. Едва выйдя из кабины, он заметил красный огонек во мраке и узнал Роя с сигаретой во рту, стоящего возле гостиницы. Как только их взгляды встретились, Кармин улыбнулся.

– Выскакивал пополнить припасы, – пояснил он, демонстрируя коричневый бумажный пакет.

– Слышу, да.

– Хочешь хлебнуть?

– Почему бы нет? – ответил Рой и сделал глоток из горла.

Вернув бутылку в пакете Кармину, он поморщился.

– Ну и гадость же, верно?

Тот улыбнулся и тоже отхлебнул.

– Для меня в самый раз, – ответил он, не ощущая крепкого вкуса бурбона.

Двое мужчин стояли на почти пустой площадке, повисшее между ними молчание длилось как будто целую вечность.

– Эй, босс…

– Клянусь, Рой, если ты опять спросишь, все ли у меня в порядке, то я разобью эту чертову бутылку об твою дыню.

Рой улыбнулся.

– Ну, ты же ведь как будто сам не свой в последнее время.

– Ну что же, – начал Кармин. – Хочешь знать правду, верно?

Рой навострил уши.

– В тот последний день, когда мы заканчивали работу в фермерском доме, я заглянул на кухню и, клянусь, увидел там то, что мне не следовало видеть.

– И что же?

– Что-то в подвале. Я, ну, не уверен в том, что там могло быть.

– О чем ты говоришь вообще? Ты спускался в подвал, когда искал мусорные пакеты?

– Черт, нет же. Я зашел на кухню и взял их, и уже развернулся, чтобы убраться оттуда, как вдруг что-то словно подуло мне в шею сзади.

Теперь уже Рой выглядел напуганным. Кармин продолжил:

– Я обернулся и увидел, что дверь в подвал приоткрыта, совсем немного, на щелочку. И что-то смотрело оттуда на меня.

– О боже! Босс, и что это было?

– Я не разглядел толком, но знаю, оно смотрело на меня в ответ. Я чуть не обделался прямо на месте. Правду тебе говорю, я такого страха никогда раньше не чувствовал.

Двое мужчин помолчали, обдумывая эту историю.

– Босс, я бы еще не отказался, – показал Рой на бутылку.

– Я бы тоже.

Кармин позволил себе щедрый глоток и протянул виски Рою, который последовал его примеру.

– Я думаю, что со временем все пройдет, – кивнул Кармин. – Я ценю вашу заботу, но я в порядке. Черт, вот сейчас рассказал тебе и уже чувствую, словно камень свалился у меня с груди.

– Прекрасно, босс.

– Пора расходиться. Завтра предстоит трудный день, нужно рано встать.

– Конечно, босс.

– И держи язык за зубами о том, что я сказал, усек?

– Так точно, сэр!

Они затушили окурки в пепельнице и разошлись по своим номерам. Кармин закрыл за собой дверь и выложил все из карманов на прикроватную тумбочку. Включил телевизор и смотрел, как размытое свечение на экране начинает обретать четкие формы. Переключив на четвертый канал, наткнулся на финал какой-то полицейской драмы.

Ему захотелось принять душ. Он сбросил с себя пропитанную потом одежду, взял за горлышко бутылку с виски и заковылял в ванную, ощущая, как после рабочего дня ноет тело. Он встал под душ и закрыл за собой стеклянную дверь. Струя горячей воды сначала обожгла кожу, затем начала разминать утомленные суставы. Выпивка тоже помогала. Он прислонился к кафельной стене душевой и скользнул вниз, подставив лицо потоку воды. Закрыл глаза и попытался расслабиться.

Подвальная дверь опять возникла перед его внутренним взором. Она парила в окружении тьмы, медленно увеличиваясь по мере приближения. Когда до нее оставалось несколько шагов, ее очертания исказились, превратившись в раскрытую пасть, поглотившую его целиком.

– Черт возьми! – Кармин открыл глаза, завопив на всю маленькую душевую.

Он свернул крышку с бутылки, сделал подряд три добрых глотка. Держа виски на свету, заметил, что прикончил почти половину, и тяжесть выпитого навалилась на него.

– Даже в душе не могу расслабиться.

Он согнул колени и еще глубже опустился в ванну до тех пор, пока струя воды не начала хлестать в стену над головой. Кармин боялся увидеть то, что поджидало его с обратной стороны закрытых век, а потому глаза продолжал держать открытыми. Он сделал еще глоток и заткнул пяткой сливное отверстие, чтобы таким образом ванна заполнилась водой. Пристроив бутылку на груди, принялся изучать напечатанную на этикетке историю бурбона.

Клубы пара наполнили комнату. Стеклянная дверь полностью запотела. Воздух загустел от влаги. Кармин сразу подумал о зное, будто лившемся из того подвала, и о том, как неестественно душно было на кухне. Он опять отхлебнул из бутылки и поставил ее рядом.

Вытерев влагу со стекла, он рассмотрел сквозь нее дверь ванной комнаты. Та была прикрыта, как он ее и оставил, но только сейчас Кармин заметил, что не захлопнул ее полностью. В эту щель просочился кусочек тьмы. Кармин продолжал смотреть через запотевшее стекло на дверь, которая начала медленно открываться.

Он подскочил в ванне и отодвинул стеклянную дверь. Схватил бутылку за горлышко и приподнял, приготовившись ударить, если понадобится. Дверь ванной комнаты оставалась неподвижна. Она оставалась в том же положении, в каком и была, когда он вошел в душ. Кармин резко перевернул бутылку, чтобы не вылить из нее остатки жидкости. Пришел к выводу, что пар сыграл с ним злую шутку. Сделал глубокий вдох и потряс головой. Пригубив еще глоточек, Кармин выключил воду.

Поставив бутылку на прикроватную тумбочку, он рухнул на постель. Королевского размера кровать казалась жесткой и неудобной, но он был слишком пьян, чтобы его волновала подобная чепуха. Неуклюже схватившись за заправленную простыню, он натянул ее на себя и принял позу для сна, закрыв глаза.

Лампа на тумбочке продолжала светить сквозь его сомкнутые веки, однако он не хотел ее выключать. Первые несколько ночей Кармин спал со светом из ванной, затем добавил к нему телевизор, теперь же решил оставить включенную лампу. В комнате было сильно светло, но так Кармин чувствовал себя более комфортно.

Не открывая глаз, он дотянулся до бутылки и опустошил ее. Он знал, что похмелье накатит на него утром, но прямо сейчас нуждался только в том, чтобы поскорее заснуть. Он попытался поставить бутылку обратно на тумбочку, однако уронил ее на пол. Вдоволь накачавшись выпивкой, Кармин ощутил, как разум его вконец утомился.

В вентиляционном отверстии наверху что-то зашуршало. Кармин широко распахнул глаза в тот момент, когда уже начал соскальзывать в сон. Он посмотрел на решетку между потолком и телевизором. В металлической поверхности были несколько темных прорезей. Он пялился в темноту, даже не зная, что конкретно высматривает. Так продолжалось минуту, после чего он решил не обращать внимания на услышанный звук и опять закрыл глаза.

В вентиляции раздалось постукивание. Кармин выпрямился в постели и увидел за решеткой лицо с горящими оранжевыми глазами, уставившееся на него. Закричав с первобытной яростью, он схватил бутылку с пола и швырнул в сторону решетки. Снаряд не попал в цель, а врезался в стену, после чего закатился за кровать.

В отверстии снова никого не было. Кармин продолжал сидеть, стараясь унять дыхание. Сердце выскакивало из груди. Он свесил ноги с кровати, склонил голову, сцепил руки поверх сжатых коленей и начал сквозь всхлипы читать молитву.

– Господи, помоги мне. Я не знаю, что со мной. Прошу, помоги, – хныкал он.

Он открыл глаза и увидел, что напротив него находится решетчатая дверь шкафа, множество щелей, приютивших в себе черную бездну. Что-то зашевелилось внутри, и он заметил стоящий там высокий силуэт. На него сквозь дверь смотрели два горящих глаза, и он закричал от ужаса.

Рой услышал, как бутылка, которую швырнул Кармин, ударилась в смежную стенку их номеров. Он уже заснул, ведь завтра ожидал ранний подъем. Роя уже начинало подташнивать от чудачеств босса. Лежа в кровати, он принялся размышлять, нужно ли ему сейчас встать и еще раз потолковать с бригадиром. Пришел к выводу, что необходимо сделать это, пусть даже подобное и стоило бы ему работы, однако же Кармин своими выходками уже начинал представлять угрозу. К тому же он несколько утих после того, как поговорил с Роем, и потому наверное сможет выслушать его еще раз.

Натянув джинсы, без рубашки и обуви Рой вышел из номера на холодный асфальт снаружи. Подошел к соседнему номеру и уже хотел постучать, когда из-за двери раздался крик Кармина. Подобные крики Рой слышал только в фильмах ужасов. Он подергал за ручку.

– Кармин! – заорал он и принялся колотить в дверь.

Из номера послышался шум борьбы.

– Босс! – Рой услышал, как зазвенело стекло и что-то брякнуло. Он опять схватился за ручку и надавил плечом на дверь, пытаясь ее выломать, но та не двинулась с места.

– Босс! – крикнул он, напирая снова.

Из офиса выскочил менеджер ночной смены – низенького роста старичок с фонарем в руках, выглядел он очевидно напуганным.

– Что происходит? – спросил он.

– Думаю, моему другу там грозит опасность! Можете открыть? – попросил Рой.

Менеджер схватил висящий на ремне брелок и подошел к двери. Когда он отпер замок, Рой оттолкнул его и первым влетел в номер. И закричал от увиденного.

Сбитый с толку старичок продолжал стоять снаружи, когда Рой вышел из номера и блеванул.

– Что… что там? – спросил менеджер.

Рой выдохнул и рухнул на колени, всхлипывая.

– Не смо… – попытался предупредить Рой, держась за грудь.

Менеджер уже просунул голову в номер. Там было темно, телевизор светился помехами на экране, свет в ванной комнате был включен, а постель в полном беспорядке. Он сделал несколько шагов и увидел открытую дверь шкафа. Обошел кровать и заметил на полу две торчащие из шкафа ноги, вздернутые вверх.

Старик ощутил, как его желудок завязывается в узел, когда приблизился и заглянул внутрь. Там сидел Кармин, прижавшийся спиной к стенке, из его глаз торчали осколки бутылочного стекла. Кровавые дорожки текли по обнаженному туловищу, капли со стуком падали на дно шкафа.

В отличие от Роя, старик-менеджер даже не успел выбежать на улицу, когда его тоже стошнило.

Глава 5

Чтобы окончательно привести новый дом в порядок, Дэниел взял отпуск на две недели. Секретарше он сказал, чтобы она звонила ему, если возникнет срочная необходимость. Почти через неделю после того, как они въехали на ферму, дом наконец оказался полностью обставлен – каждая комната в своем особенном стиле. Он стал местом, в котором действительно можно жить.

Звонок входной двери впервые прозвонил в субботу около одиннадцати часов утра. В это время Нора раскладывала белье в спальне. Алиса в своей комнате двигала кровать от одной стены к другой, так и не решив, где ее лучше пристроить. Дэниел на кухне примеривал новую циркулярную пилу, специально купленную им для того, чтобы вскрыть подвальную дверь. Звонок прозвонил три раза и в разной тональности. Дэниел развернулся и вышел из кухни.

– Похоже, кто-то звонит, – крикнул он наверх.

Нора выглянула из спальни на втором этаже, чтобы увидеть, кто пришел. Алиса продолжила свое занятие, не выказав интереса. Дэниел посмотрел в глазок и увидел на крыльце молодого человека лет двадцати пяти. Открыл перед ним дверь.

– Здравствуйте, чем могу быть полезен? – сказал Дэниел.

– А… э… мистер Хилл? – спросил Рой.

– Да, я Дэниел Хилл, – ответил он, выходя за порог.

– Здравствуйте, мистер Хилл. Я Рой Гаррис. Я работал в бригаде по ремонту этого дома.

– О, конечно. Вы из бригады Кармина?

– Да, сэр. Ну, то есть… уже нет. Я имею в виду, больше нет, – ответил Рой, смутившись.

Дэниел сказал бы, что мужчина пытается выразить то, что вертится на языке. У Хилла был наметанный глаз на распознавание эмоциональных состояний, и выходило так, что Рой казался сильно взволнованным.

– С вами все нормально?

Рой наконец перестал мямлить и сказал прямо:

– Мистер Хилл, наш прежний бригадир Кармин совершил самоубийство на прошлой неделе, в гостиничном номере недалеко от Блуфилда.

– О, боже! – Дэниел прикрыл сетчатую дверь за собой. – Какой ужас.

– Угу… угу.

Рой потер небритый подбородок и нервно оглядел крыльцо.

– Кто-нибудь знает, почему он это сделал? – наконец спросил Дэниел.

– Мы там занимались кровлей, и он натурально сдавал сильнее и сильнее с каждым днем.

– Что вы имеете в виду?

За спиной Дэниела Нора выглянула из-за двери, и он посторонился, давая ей выйти. Рой неуклюже отступил назад.

– Здрасьте, мэм, – сказал Рой.

Нора посмотрела на Роя и спросила у Дэниела:

– Что происходит?

– Похоже, что Кармин – тот самый бригадир, который занимался ремонтом нашего дома, – совершил самоубийство.

– О, как ужасно, – сказала Нора, когда Рой утвердительно кивнул.

– Да, мэм, – согласился Рой. – Я прямо сейчас хотел сказать вашему мужу, что прибыл сюда от лица фирмы, на которую работал Кармин. Я знаю, гарантийный срок по нашему договору составляет двадцать лет, и хочу вас заверить, что работа сделана на совесть.

Рой достал визитку из кармана джинсов и вручил ее Дэниелу. Карточку кремового цвета украшала зеленая надпись «Армор Хоум Уорранти» с контактной информацией.

– Если возникнут какие-то проблемы, то свяжитесь с ними, а уж они позаботятся, – сказал Рой.

Изучив визитку, Дэниел поднял взгляд на Роя.

– Премного благодарен вам, Рой, но вы ведь не проделали бы такой путь только ради этой визитки.

– Ну, я же сейчас работаю на них, именно затем я и приехал, – усмехнулся тот в ответ.

– О, ну тогда ладно. Удачи вам на новом месте.

Рой пошаркал ногами, опустив взгляд на скрипучие доски крыльца. Теплый ветер подул на них троих.

– Что-то еще хотите сказать? – прямо спросила его Нора.

Дэниел оглянулся на нее, затем посмотрел опять на Роя.

– Угу, думаю да, – ответил тот. – Видите ли, я уж не знаю точно, поехала ли крыша у нашего босса или там еще что, но его что-то напугало прямо здесь, в вашем доме.

– Что именно? – спросил Дэниел.

– Он сказал, что спустился в подвал, ну и… думаю, испугался чего-то в подвале, – принялся объяснять Рой, не поднимая взгляд. – Сказал, будто в тот последний день нашей здешней работы он прямо увидел, как что-то пялилось на него из двери вашего подвала.

Наконец Рой посмотрел на них, оценивая реакцию на услышанное. Нора и Дэниел смотрели на него в ответ, даже не зная, как реагировать на его слова.

– Ну и что же он увидел? – спросил Дэниел.

– Он сказал, что какие-то глаза. Знаю, звучит дико. На самом деле и есть дико. Он также сказал нам, что тот старик, который жил здесь раньше, был экзорцистом или что-то в этом роде, – сказал Рой.

– Экзорцистом? – удивленно повторила Нора.

– Угу, уж не знаю, сколько здесь правды, но босс был очень сильно встревожен, – продолжил Рой. – Кармин рассказал мне об этом в тот самый вечер, прямо перед тем, как убил себя. Мы вместе с Майком, моим напарником, стали замечать, что Кармин начал больше и больше чудить. Он случайно чуть не столкнул Майка с чертовой крыши, ладно хоть я успел его поймать. Но в тот последний вечер он напился, пришел в свой номер и выковырял себе глаза разбитой бутылкой.

Нора ахнула и прикрыла ладонью рот. Дэниел обернулся к ней и положил руку на ее плечо.

– Просто ужасно, – сказал Дэниел. – Как вы выдержали увиденное?

– Я ни разу в жизни не видал ничего подобного. Даже вспоминать не хочется. Но мне нужно было вам рассказать. Я не знал, как и каким образом лучше к вам подступить, пока не получил новое место в фирме и они не отправили меня сюда.

– Как вы решили, что должны рассказать нам про Кармина? – спросил Дэниел, уже предвидя ответ.

Рой посмотрел ему прямо в глаза.

– Я решил с вами поделиться, потому что остается однопроцентная вероятность, что мой босс не сошел с ума, – сказал он. – Я прикинул, что должен предупредить вас про подвал… на всякий случай. Сам-то я лично вообще не верю во всякую хрень про привидения, пардон за мой французский, но я чувствовал себя обязанным сообщить вам.

– Ты сказал ему про крест? – спросила Нора у Дэниела.

– Нет, пока еще нет. Спасибо, милая, – ответил Дэниел тем саркастическим тоном, который только она одна могла распознать.

– Про крест?.. – спросил Рой.

– Угу, когда мы только сюда приехали, то заметили, что кто-то решил заколотить подвальную дверь, и гвозди оказались расположены в виде креста, – объяснил Дэниел.

Рой вытаращил глаза.

– Думаю, мы уже можем с уверенностью сказать, кто же именно так поступил, не так ли? – спросил его Дэниел.

– Считаю, что да. Если вы хотите, чтобы я выдрал гвозди, то могу прямо сейчас.

– Нет никакой необходимости, – сказал Дэниел. – Я уже купил инструменты, которые мне были нужны, и сам позабочусь.

– Уверен, что моя новая фирма могла бы возместить вам расходы.

Дэниел отмахнулся.

– Рой, я вам благодарен за то, что вы лично пришли, дали нам визитку и рассказали про Кармина. Мне действительно очень жаль из-за произошедшего с вашим боссом. Похоже, что у него в жизни были какие-то подводные камни помимо работы. Хотел бы я, чтобы кто-нибудь смог ему помочь заранее.

– Да, сэр. Я бы тоже хотел, – ответил Рой, неуклюже разворачиваясь, чтобы уйти. – Удачного вам дня, и звоните, если что-нибудь понадобится.

– Спасибо, – сказала Нора. – Вам тоже удачи на дороге.

Рой кивнул и направился к новому служебному грузовику, на котором приехал, а Нора и Дэниел вернулись в дом.

– Очень странно, – сказала Нора, закрывая за собой входную дверь.

– Угу… – начал Дэниел, даже не зная толком, что вообще говорить в таком случае. – Можешь себе вообразить, чтобы вообще вот так вот взять и воткнуть себе осколки в…

– Прекрати, я даже не хочу об этом думать!

– Прости, – сказал он, обнимая ее. – Эй, хочешь посмотреть, как я распиливаю подвальную дверь?

– Нет, не хочу. Позови, когда откроешь ее.

Нора вырвалась из объятий и пошла наверх.

– Что случилось? Неужели с инструментом в руках я стану выглядеть настолько мужественно, что ты не сумеешь удержать себя в своих дрожащих руках? – съязвил Дэниел ей вслед.

– Эй, папа, – Алиса вышла из спальни в самый неподходящий момент. Дэниел залился краской и резко развернулся в сторону кухни.

– Папа весь в твоем распоряжении, – бросила ей Нора и скрылась в спальне.

Алиса спустилась и открыла входную дверь.

– Ты куда? – спросил из кухни Дэниел.

– Пойду поставлю на крыльце новые качели.

– Сама?

– Да, папа. Девочки тоже сами кое-что могут.

– Ну хорошо, делай, как хочешь, – восхищенно ответил Дэниел.

– Постараюсь, чтобы мои дрожащие руки мне не помешали, – сказала она, закрыв за собой сетчатую дверь.

– Такова моя жизнь, – пробормотал Дэниел, взял циркулярную пилу и подошел к подвальной двери.

На кухонной стойке лежали новые защитные очки, про которые он почти забыл. Нацепив их, он ощутил себя увереннее. Вставил в розетку оранжевый удлинитель и подключил его к пиле. Щелкнул переключателем, и зазубренный диск завизжал, пробуждаясь к жизни. Он сразу же выключил.

– Боже, почему так громко? – сказал он себе под нос, изучая циркулярку, как будто та была образцом инопланетной технологии.

– Ты уже отрезал себе палец? – раздался из спальни голос Норы.

– Как насчет того, чтобы вырезать дыру в полу под кроватью с твоей стороны… – сказал он, прежде чем вспомнил о ее положении и сразу же пожалел о своей шуточке.

Он присел и заглянул в дверную щель, изучая задвижку. Удовлетворившись увиденным, снова включил пилу и просунул лезвие в темную расщелину. Яркие искры брызнули, когда пила наткнулась на что-то твердое и затряслась в руках, прогрызая острыми зубцами металл. Он приложил еще чуть больше усилий, отчего искры брызнули еще сильнее. Затем вдруг фонтанчик иссяк, и Дэниел едва не выронил инструмент. Подвальная дверь легко распахнулась, и он понял, что пропилил ее насквозь. Он отложил циркулярку в сторону на пол и выпрямился.

– Эй, милая! Мне удалось! – позвал он Нору.

Дэниел услышал, как она задвигалась в спальне, а затем спустилась и вошла в кухню.

– Ну, слишком просто, – сказала она, оглядывая помещение и убеждаясь, что Дэниел не распилил случайно стену надвое.

Он взялся за свободно болтающуюся подвальную дверь и распахнул ее настежь, демонстрируя нисходящий в темные глубины ряд деревянных ступенек.

– Ты готова заглянуть в наш подвал с привидениями? – спросил он, поворачиваясь к жене.

– Наверно, мне нужно взять фонарик? – спросила она.

Дэниел заглянул в раскрытый дверной проем и заметил на стене слева выключатель. Он нажал на него, и ряд лампочек засветился ярким светом.

– Похоже, милая, что наши привидения не из амишей [4].

Она бы не смогла закатить глаза еще сильнее, чем уже закатила.

– Ты пойдешь первым, и если не сломаешь там себе шею, то мы с ребенком пойдем следом.

– Отличная идея, – согласился он и сделал шаг вниз по лестнице.

Поток затхлого воздуха хлынул им в лицо.

– О боже, там так сыро.

Он продолжил медленно спускаться.

– Не помню, чтобы там было так влажно, когда я проверял там последний раз.

– А разве в подвале не должно быть холоднее? – спросила Нора, просовывая голову через порог.

– Угу, но только не здесь.

– Чудесно, – вздохнула она, – мы купили бездонную бочку.

Дэниел мотнул головой, ничего не сказав, оставляя без внимания тенденцию Норы всегда ныть по любому поводу. Ступеньки скрипели под ним по мере спуска. Добравшись наконец до бетонного пола у основания лестницы, он крикнул наверх:

– Думаю, тебе ничего не грозит! – после чего она последовала за ним.

Он протянул ей руку, когда жена достигла последней ступеньки, и Нора схватила его за ладонь, ступив на твердую почву рядом с ним. Оглянулась вокруг, поразившись видом помещения, больше похожего не на подвал, пусть даже без мебели, а на пещеру.

– Уверена, что именно про эту самую пещеру и писал Платон, – сказала она, кивая.

– Так вот о чем трепались местные. Уверен, что Бэтмен держит здесь парочку костюмов, когда он не в Готэме.

– Надеюсь, он не тревожит здешних медведей во время зимней спячки, – с серьезным видом сказала она.

Дэниел не смог больше изображать невозмутимый вид и улыбнулся. Он взял Нору под руку, и они принялись исследовать подвал, оказавшийся довольно большим. Стены были обшиты толстыми деревянными досками, словно удерживающими земляную поверхность от обвала. Потолок оказался комбинацией длинных балок, розовой теплоизоляции [5], водопроводных и канализационных труб. Также в потолке виднелись дыры, сквозь которые пробивался свет из кухни. На полу валялись куски дерева и других стройматериалов, мотки сетки и проволоки, инструменты для работы в саду и в поле, в том числе абсолютно неизвестные им обоим, а также три сундука древнего вида, составленные друг на друга.

– Как думаешь, что в них? – спросила Нора, показав на сундуки.

– Давай заглянем, – ответил Дэниел, хватая за верхний, чтобы поставить на землю.

Он недооценил вес сундука и едва не уронил его. Нора нагнулась, отодвинула защелку и подняла крышку.

– Одежда, – сказала она, роясь в стопках женских ночнушек, покрывал и пижам. –  Сплошная женская одежда.

Дэниел взялся за второй сундук и поставил его рядом с третьим. Он открыл их и поднял крышки.

– Зимняя одежда, – сказала Нора, роясь во втором ящике.

– Ну а здесь, похоже, летняя, – сказал Дэниел, изучая содержимое последнего сундука.

– У того старика, который жил здесь до нас, была жена? – спросила Нора.

– Уверен, что была. Наверное, она умерла еще до него, и он держал оставшиеся после нее вещи здесь.

– Так значит не только наш экзорцист угорел до смерти в нашей спальне, но и его жена тоже умерла где-то здесь в доме, – сказала Нора, понимающе кивая.

– Она могла умереть здесь в подвале, – сказал Дэниел, расширив глаза в ужасе. – Она могла даже стать призраком и напугать бедного Кармина, доведя до преждевременной погибели.

Он наклонился, взял из сундука белую шелковую нижнюю рубашку и протянул своей жене на вытянутых руках.

– Смотри, привидение идет за тобой!

– Ну ладно, я сыта по горло, – Нора с недовольным видом отвернулась от Дэниела и пошла к лестнице.

Он усмехнулся, швыряя белье обратно в сундук. Взгляд Норы зацепился за какой-то блестящий предмет в темноте под лестницей. Она остановилась и посмотрела на него.

– Дэниел, что там? – спросила она, показывая на штуку, похожую на металлическую змею.

Он посмотрел сначала на Нору, а затем на то место, куда она указывала. Увидел мерцание, подошел к нему, нагнулся и присмотрелся внимательнее.

– Ну, так что это? – нетерпеливо спросила она.

Дэниел протянул руку под лестницу и ткнул в штуку пальцем. Свисающая цепь звякнула.

– Металлическая цепь, – ответил он.

Лампочка отбрасывала слабый свет на цепь перед ним.

– Какая же она жуткая, – признала Нора. – Почему она здесь висит?

– Вероятно, потому что мы купили летний домик Эдгара Аллана По.

Она с улыбкой посмотрела на своего мужа и опять заметила в глубине подвала что-то странное. За спиной Дэниела, там, где ранее стояли три сундука, теперь оказалась видна деревянная дверка четырех футов высотой и трех футов шириной.

– Куда она ведет?

Дэниел обернулся и увидел ее.

– Черт возьми, – сказал он.

Он взялся за маленькую дверную ручку, повернул, затем потянул, но дверка не сдвинулась. Замка на ней также не было видно.

– Дерево могло разбухнуть, – с важным видом произнес он, разглядывая пространство возле двери, а затем поднял глаза к потолку. – Вряд ли здесь еще какая-то комната. Мы почти возле края дома.

– Так значит у нас в подвале тайная комната? – спросила Нора.

– Похоже на то, – он развернулся лицом к ней. – Не стал бы тебя обнадеживать – там не может быть спрятанных сокровищ. Там просто нет места.

Дэниел пересек подвал и потрепал цепь на стене. По свисающей петле пробежало легкое колебание.

– Может, забрать ее к нам в спальню? – предложил он. – Уверен, от нее мог бы быть толк.

Нора вздохнула и пошла вверх по лестнице.

– Дэниел, я изо всех сил стараюсь тебя не убить, а ты с каждым днем только несноснее, – сказала она, перешагивая через кухонный порог.

Дэниел ухмыльнулся себе под нос, продолжая размышлять про цепь. Теперь он сообразил, до чего же тихо в подвале, когда остался в нем совершенно один. Его скороспелый юмор уступил место тревожным мыслям. Он резко обернулся, чтобы убедиться, что кроме него в помещении действительно никого нет. Удостоверившись, двинулся к лестнице, однако опять замер, не дойдя несколько шагов до первой ступеньки. Глаз зацепился за вход в тайную комнату. Его резко бросило в жар и в испарину, но он не отрывал взгляда от разбухшей дверцы. Сердце заколотилось быстрее и громче. Она захватила его внимание полностью, в то время как весь остальной мир словно перестал существовать. Из ступора его вывел запах тухлых яиц. Он отвернулся от двери, ощущая слабость и замешательство.

– Какого черта это было?

Он сделал глубокий вдох и промокнул влажный лоб. Не теряя больше времени, взбежал наверх и захлопнул за собой подвальную дверь.

Глава 6

Позже, в тот же вечер, Алиса раскачивалась, откинувшись на установленных ей лично новых качелях, – туда-сюда в лучах закатного солнца, слушая музыку в наушниках, прикрыв глаза и свесив ноги. Она уже почти задремала, когда ощутила слабую вибрацию, нарушившую ее покой.

Открыв глаза, она увидела стоящего возле крыльца высокого молодого человека. Садящееся за холмами солнце озаряло его силуэт ярким ореолом. Прикрыв глаза от лучей ладонью, Алиса села прямо, и когда толком разглядела вновь прибывшего, то ощутила тот безрассудный порыв влюбленности, который свойственен только подросткам.

Незнакомец носил узкие джинсы и белую футболку, был худощав, но имел заметно наработанные ручным трудом мышцы. Длинные волосы были зачесаны за уши и подчеркивали его глаза. Когда он ей улыбнулся, у нее перехватило дыхание. Парень махнул рукой и сказал что-то, но она даже не услышала его голос. В недоумении прищурившись и тряхнув головой, она сообразила, что так и не сняла наушники, поэтому покраснела и вынула их из ушей.

– Я сказал – прошу прощения, что помешал. Меня зовут Люк, – он еще раз улыбнулся и Алисино сердце учащенно забилось.

– А меня – Алиса, – наконец сумела выдавить она в ответ.

– Привет, Алиса. Рад с тобой познакомиться.

– Добро пожаловать, – сказала она и мгновенно оцепенела в смущении.

Он едва удержался от смеха.

– Я хотела сказать, что тоже рада с тобой познакомиться.

Она ощутила, как вспыхнули щеки (что всегда ее сильно раздражало).

– Ты только что переехала сюда?

– Да, из Огайо.

– Из Огайо, ну надо же! Ну и как тебе здесь? – он шагнул на крыльцо.

– Здесь чудесно, однако мы еще даже не высовывались с фермы с тех пор, как заехали – сильно были заняты переездом и распаковкой вещей.

– Именно по этому поводу я и пришел, – сказал Люк, – Я помогал старику Мерлу раньше – стриг траву и поддерживал порядок на его участке, – он подумал, что его слова потребуют уточнения. – Ну то есть тому мужику, который жил здесь до вас.

– О, хорошо, – сказала она. – И ты по-прежнему хочешь этим же здесь заниматься, не так ли?

– Я как раз и хотел спросить разрешения. Стрижка лужаек для меня неплохой способ заработка на летних каникулах. Плюс для тех, кто живет на таких вот больших фермах, полезно иметь того, кто косил бы им траву, тогда как они сами могли бы иметь больше времени для другой работы. Старик Мерл любил уделять больше внимания своим козам и цыплятам. Не знаешь, что стало с его живностью?

– Нет, мне неизвестно, – начала Алиса. – Папа вообще ничего не говорил о здешних животных. Знаю только, что он планирует привести в порядок дом с участком и попытается перепродать его.

– Круто, круто, – ответил Люк, откидывая волосы с лица за ухо.

Он взглянул на нее и увидел, что она тоже смотрит на него. Алиса мгновенно опустила взгляд.

– Сколько тебе лет, Алиса?

– Шестнадцать исполнится в августе.

– А мне только что стукнуло семнадцать. Похоже, что осенью мы пойдем вместе в школу.

Она улыбнулась и кивнула.

Открылась передняя дверь, и на крыльцо вышла Нора. Люк сделал шаг назад и улыбнулся ей, предположив, что она должна быть Алисиной матерью.

– Здравствуйте, – ответила она, не зная, как вести себя с посторонним мальчиком на крыльце своего дома.

– Здравствуйте, мэм. Меня зовут Люк Симмонс, – он протянул руку.

Нора пожала ее.

– Рада познакомиться, Люк. Я – Нора Хилл, мама Алисы.

– Да, я только что познакомился с Алисой. Она сказала, что вы переехали из Огайо?

Нора кивнула.

– Верно. Ты живешь где-то рядом, Люк?

– Да, мэм. Примерно в миле отсюда, прямо по дороге. Я гулял здесь и увидел ваши машины возле дома, поэтому и решил кое о чем вас спросить.

– Действительно? Чем могу помочь? – спросила Нора.

– Мама, Люк хочет косить наши лужайки, – ответила Алиса, продолжая сидеть на качелях.

– Да, верно, – согласился Люк, – А также я могу делать еще что-нибудь, что вам нужно. Я только что рассказывал Алисе, что раньше работал на Мерла Блэтти, ну, старика, жившего здесь до вас. Я подстригал для него траву, расчищал землю, подправлял забор, что угодно мог делать.

– О, хорошо, я думаю тебе нужно поговорить с моим мужем. У нас с ним полно забот, а я не очень-то могу помочь с тасканием тяжестей, учитывая мое положение, – Нора погладила себя по выпирающему животу.

– Буду рад поговорить с ним, – улыбнулся Люк.

– Подожди секундочку, – сказала Нора и крикнула в дом через порог: – Дэниел!

– Да? – откликнулся тот сверху.

– Выйди сюда!

Дэниел с кистью в руке и в заляпанной краской футболке спустился по лестнице.

– Что случилось? – спросил он, стоя на ступеньках.

– Ты можешь подойти прямо сюда? Кое-кто хочет с тобой побеседовать.

Дэниел вышел наружу и увидел дружелюбно улыбающегося Люка.

– Здравствуйте, сэр.

– Здравствуйте, молодой человек. Чем могу вам помочь?

Прежде чем Люк заговорил, Нора ответила за него.

– Люк хочет подстригать траву для нас нынешним летом, – сказала она, подмигнув сидящей на качелях Алисе. – И делать еще что-нибудь, что тебе здесь нужно на нашем участке.

Дэниел посмотрел на Алису, на Нору и затем опять на Люка.

– Хорошо, – сказал он, уже зная, что его согласия в общем-то и не требуется. – Привет, Люк! Я Дэниел Хилл.

Люк и Дэниел пожали друг другу руки.

– Приятно познакомиться, сэр, – когда Люк опустил руку, то Дэниел заметил, что запачкал его бежевой краской.

– Ах, вот дерьмо… Люк, я тебя замарал, – сказал Дэниел.

– Дэниел! – воскликнула Нора, указывая, чтобы он следил за своей речью.

Люк посмотрел на свою ладонь.

– Ничего страшного! – улыбнулся он и вытер руку об джинсы.

И тогда Дэниел обратил внимание на татуировку, изображающую паутину, на кисти мальчика.

– Интересная наколочка у тебя. Сколько тебе лет, парень?

– Ему семнадцать, папа, – сказала Алиса, желая, чтобы отец уже наконец ушел в дом и не ставил их в еще более неловкое положение.

Дэниел посмотрел на Алису, а потом опять на Люка.

– Семнадцать, да? А вот эта Стиви Никс тоже стоит на семнадцатилетнем рубеже.[6]

– О, а я думал, что она сказала, будто ей должно скоро исполниться шестнадцать, – сказал Люк.

– Шестнадцать, да, верно, – сказал Дэниел, улыбнувшись и вновь посмотрев на Алису сверху вниз. Хлопнув Люка по плечу, он произнес: – Ты уже помог мне. Скажу тебе вот что: как бы ты ни помогал мистеру Блэтти, я очень это ценю.

– Спасибо, мистер Хилл! Я присмотрю за вашим участком. Я не подведу вас, – сказал Люк, снова откидывая волосы с лица и протягивая руку для закрепления договора.

Дэниел сжал его ладонь и посмотрел прямо в глаза.

– Знаю, что не пожалею, Люк, – сказал он, проверяя кости Люка на прочность.

Люк удержался от того, чтобы вздрогнуть, но ясно ощутил предупреждение. Дэниел разжал ладонь и развернулся к двери.

– Пойду, докрашу. Приходи и приступай к стрижке, когда окажешься готов.

– Да, сэр.

– Зови меня Дэниел, – донеслось с лестницы.

– Спасибо, что пришел, Люк, – сказала Нора.

– И вам спасибо. Было приятно познакомиться, – сказал Люк, спускаясь с крыльца.

– Пока, – ответила Нора, улыбаясь.

Она посмотрела на Алису, наблюдавшую, как парень уходит прочь.

– Можешь помочь мне с ужином, дорогуша?

– Конечно, мама.

Нора отправилась на кухню. Алиса обернулась на Люка, который уже подошел к краю подъездной дорожки.

– Увидимся позже!

Он обернулся, улыбнулся и помахал татуированной ладонью.

Позже той ночью Нора лежала в кровати, уставившись на подвешенный к потолку вентилятор. Дэниел посапывал рядом, заснув около одиннадцати часов вечера. Нора посмотрела на электронный циферблат под телевизором и увидела, что тот показывал уже 3:10. Она уронила голову на подушку и ощутила, как та пропиталась по́том. Вытерла мокрый лоб и горестно вздохнула.

Их новая система кондиционирования воздуха не справлялась со своей работой. С тех самых пор, как они въехали, Нора совершенно не высыпалась в удушливой атмосфере второго этажа. Спальня оказалась настолько большой, что в ночной тьме напоминала пещеру, которую невозможно охватить взглядом. Нора до сих пор не могла привыкнуть к обстановке, так как они постоянно переставляли вещи с места на место. Ей не нравилось открывать глаза и видеть в темноте незнакомые очертания. Стопка коробок у изножья кровати или высокий торшер в углу могли казаться чем-то, чем они на самом деле не являлись. Также новый дом издавал звуки. Скрипящее дерево, завывающий на улице ветер, качели на крыльце, типичное шумовое сопровождение сельской Западной Вирджинии – сверчки, совы, древесные лягушки – не способствовало тому, чтобы Нора могла заснуть или продолжать безмятежно спать.

И вышеперечисленное составляло лишь физический аспект ее бессонницы.

По ночам чувство вины вылезало на сцену. Когда только Дэниел проваливался в сон (что происходило обычно через несколько минут после того, как его голова касалась подушки), и когда Нора осознавала, что только она одна в целом доме до сих пор не спит, ее разум начинал воспроизводить прошедшие события. Так как она жила с психотерапевтом долгое время, то понимала, что именно происходит в ее голове. Пересматривая сделанные ошибки, она подсознательно контролировала ситуацию. Также она была способна менять принятые решения и получать иные результаты. Но иногда она просто оживляла воспоминания, и не важно, как стыдно ей от них становилось впоследствии.

И когда она смотрела на медленно вращающиеся лопасти на потолке, то думала о миниатюрном вентиляторе на рабочем столе Стива Клеммонса в Огайо. Она опять была в его кабинете в тот самый день, когда это случилось, видя перед собой металлическую табличку с надписью «Заместитель директора».

Изначально у них сложились исключительно рабочие взаимоотношения. И она даже немного побаивалась его. Он был высок, молод и широк в плечах. Сама она тоже была высокого роста, но рядом с ним ощущала себя маленькой, когда он смотрел на нее сверху вниз. Клеммонс всегда носил строгий костюм, подчеркивавший его фигуру. Началось с того, что как-то раз после уроков он зашел к ней в класс, чтобы узнать, как она справляется. Сначала они обсудили рабочие вопросы, а затем она упомянула о своей семье, а он же идеализировал свою холостяцкую жизнь.

Однажды, когда они остались наедине в классной комнате, он забросил пробный шар. Она упомянула, что неделями не получает внимания от своего мужа, на что Стив сказал, что смог бы его заменить в этом качестве, если бы она хотела. Ей всего лишь нужно было зайти в его кабинет после уроков. Меньше чем через неделю она согнулась над его большим деревянным столом.

После того, как это закончилось, она ощутила омерзение и сожаление, какие еще никогда не испытывала в своей жизни. Последующие минуты навечно зарубцевались в ее памяти: ее руки, прижавшиеся к тяжелому и плоскому столу; массивный календарь, исчерканный назначенными встречами и приемами; звук молнии на ширинке, которую Стив медленно застегивал у нее за спиной; миниатюрный вентилятор на столе перед ней, вращающийся из стороны в сторону, будто не соглашаясь с чем-то; звук, с которым он стянул с себя презерватив и швырнул его в маленькое мусорное ведро.

Она выпрямилась и вышла из кабинета, не проронив ни слова. Он позвал ее по имени, заправляя рубашку и застегивая ремень, но Нора не оглянулась. В последовавшие после инцидента недели до нее долетали слухи, что Стив Клеммонс ранее спал с коллегами по работе, но ее неверность осталась незамеченной. Она продолжила работать в школе и обращалась со Стивом только на профессиональном уровне, но всегда чувствовала себя неловко.

Дэниел оставался в неведении, что делало чувство вины еще невыносимее. Каждая хорошая вещь, которую он делал, словно росла в глазах Норы, и ей становилось только хуже. Ничто из сделанного им не отталкивало ее. Она сделала выбор утолить желание на стороне, вместо того чтобы попытаться дома. Она совершенно запуталась, но решила сказать правду только в том случае, если Дэниел сам узнает. Нора решила, что неэтично облегчать душу через исповедь, если знание способно раздавить любимого человека, а потому хотела искупить свой грех через поступки.

Их половая жизнь довольно быстро обрела новую струю, как и семейная жизнь в целом. В основном она даже перестала думать о том, что совершила. Убеждала себя, что они счастливы, а Стив Клеммонс оказался не более чем кочкой на ее жизненном пути. Пока она могла себя отвлечь, с ней все было в порядке.

Наверное, больше всего отвлек ее положительный результат теста на беременность через месяц после измены. Невозможно, чтобы ребенок был от кого-то, кроме как от Дэниела. Шок от беременности только усиливался теми фактами, что самой ей уже было тридцать пять лет, и у нее уже была пятнадцатилетняя дочь. Сомнения закрались, когда ее доктор подтвердил ей то, что она уже знала. Нора сразу же подумала отправиться в ближайшую клинику, ни слова не сказав Дэниелу, но знала также, что не сможет благополучно жить под грузом уже двух темных тайн. Нет, она приняла сложившуюся ситуацию, поведала Дэниелу о ребенке, и после короткого шока они оба обрадовались.

Несколько месяцев спустя Дэниела посетила идея о перепродаже фермы. Сначала Нора засомневалась, к тому же мысль о переводе на другое место работы, будучи беременной, вгоняла ее в дрожь, однако она ощущала себя обязанной мужу. Впервые в жизни ей показалось, будто события выстраиваются в правильном порядке и полностью понятны. Она забеременела, Дэниел заключил сделку с фермой, и у них появилась возможность начать сначала. Нора убедила себя, что именно того ей и хотелось по-настоящему.

Теперь же, находясь на целый штат дальше от проступка, Нора думала, что почувствует себя лучше, и ей это даже удалось. И только поздно ночью, наедине с собой, когда каждая быстротечная мысль набирала силу, Нора вновь рассматривала собственный грех, снова и снова, словно на проекторе с закольцованной пленкой. Она не знала, как долго сможет поддерживать видимость благополучия. Так больше не могло продолжаться, учитывая, что отсутствие покоя ночью только усиливало ее тревогу днем.

Дэниел заворочался во сне, и Нора мгновенно вынырнула из темного тоннеля воспоминаний. Она посмотрела на обнаженную спину мужа, которая покачивалась в такт дыханию. Протянула руку и нежно положила ладонь на его плечо. Он вздрогнул, но не проснулся. Нора даже не знала, что плакала, пока щекой не почувствовала намоченную слезами подушку. Повернувшись на бок и обняв спящего мужа, прошептала ему:

– Прости.

Глава 7

В понедельник в начале десяти утра Дэниел сидел в гостиной с трубкой беспроводного телефона в руке и проверял сообщения с работы. На кухне Нора готовила завтрак и слушала радио. Алиса спала у себя наверху. Ни у одного из его пациентов не возникло неотложных случаев, которые бы потребовали, чтобы он срочно прервал свой отпуск, поэтому Дэниел положил трубку на диван и направился на запах жарящегося бекона. Когда он зашел на кухню, Нора улыбнулась ему.

– Какие планы на сегодня?

– Позавтракать. Потом могу прошвырнуться по нашему участку и прикинуть, какой работой я мог бы озадачить нашего мальчика на побегушках.

– Люка? – рассмеялась Нора.

Дэниел улыбнулся.

– Я имею в виду, чем больше я его загружу, тем меньше у него останется времени, чтобы подкатывать к нашей дочери.

– Дай девочке немного повеселиться, Дэниел. Чем больше на нее наваливаешься, тем сильнее она бунтует.

Дэниел посмотрел на нее с любопытством.

– Говорю по собственному опыту, – продолжила Нора. – Когда я была подростком, мой отец был очень строг ко мне, и я сбегала при первой же возможности. Я чувствовала, что даже не могла поговорить с ним. Ты же не хочешь отталкивать от себя Алису.

– Может, тебе нужно было стать психотерапевтом. Я всегда говорил, что у тебя призвание, – сказал он, наливая кофе в чашку.

Нора поджарила яйца, затем положила их в тарелку рядом с беконом и тостом и протянула Дэниелу.

– Я имею в виду, что если она захочет встречаться с Люком, то задави его своей вежливостью. Она узнает, что тебе не все равно, и она станет доверять тебе. Так ты сможешь предотвратить многие проблемы вместо того, чтобы потом судорожно решать их.

Дэниел улыбнулся, впечатленный ее ходом мыслей.

– Если уж речь о предотвращении, то убери-ка подальше бумажное полотенце.

Она обернулась и увидела, что бумажное полотенце упало на плитку, на которой жарилась вторая порция яичницы, уже почернело и начало дымить.

– Черт! – Нора схватила полотенце и сунула его под струю воды в раковине.

– Ну ладно, леди Макбет, я буду паинькой, – он откусил тост. – Отложу все планы насчет девочки-подростка на твое усмотрение.

Он засунул в рот большой кусок яичницы.

– М-м-м, как вкусно. Спасибо, милая.

– Всегда пожалуйста, – ответила Нора, садясь рядом с ним со своей тарелкой.

– Чем ты займешься сегодня?

– Думаю взять с собой Алису по магазинам. Маленькие девичьи радости, знаешь ли.

– Прекрасная мысль. Позвольте себе шопинг-терапию, – сказал он, добавляя перца в тарелку. – А знаешь, что я подумываю сделать?

– И что же? – спросила она, жуя бекон.

– Начну разгребать подвал. Может, даже исследую тайную комнату, – указал Дэниел на подвальную дверь за спиной Норы.

– Окажу тебе моральную поддержку со стороны.

– Я в любом случае не хотел бы, чтобы ты туда спускалась. Там могут быть вредные испарения или что-нибудь в этом роде.

Нора озабоченно посмотрела на Дэниела.

– Я имею в виду, что только предполагаю. В конце концов, я же о тебе беспокоюсь.

– Хм-м… Бездонная яма… – проворчала Нора.

Звонок прозвонил свои традиционные три ноты.

– Ждешь кого-то? – спросил Дэниел, жуя яичницу.

Нора помотала головой, и Дэниел поднялся, подошел к двери и заглянул в глазок.

– Это же мальчик на побегушках!

Когда Дэниел распахнул дверь, то Люк аж подпрыгнул.

– Доброе утро, Люк.

– Привет, мистер Хилл.

– Дэниел.

– Привет, Дэниел.

– Ты пришел поработать?

– Да, сэр. Я взял свою газонокосилку.

Дэниел посмотрел на покрытую гравием подъездную дорожку, где стояла массивная газонокосилка Люка, на которой он приехал.

– Ну надо же! Так она твоя личная?

– Моего папы. Он разрешает мне пользоваться ей за процент от заработка.

Разбуженная дверным звонком Алиса слетела по лестнице. Она замерла посередине, увидев Люка и сообразив, что даже еще толком не продрала глаза. Люк тоже ее заметил, и она поняла, что ей уже поздно линять.

– Доброе утро, Алиса, – сказал Люк, выглядывая из-за плеча Дэниела.

Она ответила полуулыбкой и неуклюже взмахнула рукой в приветствии.

– Ох, ты уж прости, что разбудил тебя. Я не думал, что ты до сих пор спишь. Я имею в виду, мы здесь в деревне всегда рано встаем.

– Ничего страшного, – ответила Алиса.

– Угу, не беспокойся, – сказал Дэниел, – Ей в любом случае уже пора вставать. Ты не голоден? Мы как раз завтракаем, ты мог бы присоединиться, если хочешь.

– Нет, спасибо. Здесь работы на весь день, поэтому я начну сразу же, если не возражаете.

– Да, конечно. Мы можем сегодня наткнуться друг на друга там, на улице. Я планирую прогуляться по территории, чтобы прикинуть, чем еще можно тебя озадачить.

– Рад слышать, сэр… ну, то есть… Дэниел, – сказал Люк, неуклюже спускаясь с крыльца и направившись к косилке.

Дэниел остался стоять в дверях с кружкой кофе в руке, наблюдая за парнем. Он высоко оценил рабочий настрой. Обернулся к дочери.

– Похоже, что он славный малый, – сказал Дэниел, специально громко отпивая из кружки с противным причмокиванием.

– Да, верно, – ответила Алиса и развернулась на лестнице, отправляясь наверх в свою комнату.

– Как же чудесно начинается денек, мать его, – пробормотал Дэниел по дороге на кухню.

Несколько часов спустя, когда Нора и Алиса отправились в торговый центр, чтобы кое-что купить, а заодно и пообедать там же, Дэниел расположился в подвале, перебирая наследство старика Мерла, большая часть которого состояла из мусора. Он рассчитывал наткнуться хотя бы на какие-то садовые инструменты или что-нибудь в этом роде, что могло бы пригодиться на ферме. Но находил только рухлядь и всякие сентиментальные штучки, принадлежавшие прежнему жильцу.