Не киборг бесплатное чтение

Новая работа

Что требуется юноше, недавно закончившему с отличием пожарно-спасательное училище? Разумеется, хорошая работа! Желательно подальше от любимых родителей, которые живут в разных местах, так что удалённую от обоих точку рассчитывать вдвое сложнее. И вроде бы Галактика большая, но найти такую точку непросто, потому что бате свойственно мотаться по этой самой Галактике туда-сюда из конца в конец весьма причудливыми маршрутами. Нет, родители у Алика замечательные, каждый по-своему. Но юноше хотелось самостоятельности, а они будут стоять за плечом и раздавать советы из самых лучших побуждений.

После долгих размышлений выход был найден: захолустье! Милая, самодостаточная планета Бест на самом отшибе, с минимальным транспортным потоком, небольшой даже по местным меркам город, дикая природа вокруг. Хороший компромисс между тягой к приключениям и комфорту. Увидев вакансию на Бесте, Алик постарался не упустить этот шанс.

Планета встретила Алика приветливо, город Гринпорт шумел зеленью и улыбался лицами прохожих девушек, примечавших симпатичного высокого парня в новенькой форме МЧС с короткой огненной стрижкой. Навигатор, встроенный в видеофон, быстро, не заставляя петлять, привёл его к пожарно-спасательной части – компактному, всего-то одноэтажному зданию с крыльцом в несколько ступенек. Алик полюбовался на два красных катера со спецсигналами, стоящие на площадке, и на огромные красные цистерны с наземными тягачами, виднеющиеся за стеклом гаража.

Он выключил навигационную программу и снял рюкзак с плеча, чтобы предстать перед будущими сослуживцами во всей своей красе, с эмблемой училища на груди и золотым знаком отличия. И в этот момент один из сослуживцев вышел на крыльцо встретить дрон доставки, зависший у навеса. Рыжий-прерыжий мужик, лицом – вылитый батя, только волосы короткие, ёжиком, и сложение чуть плотнее.

– Привет, – поздоровался Алик. И не удержался от вопроса: – Сорок третья серия?

– Она самая, – кивнул тот слегка удивлённо, окидывая Алика оценивающим взором. – А ты новодел, что ли? Серию восстановили?

Алик растерялся. Рыжий прищурился:

– Чего на запрос не отвечаешь?

Он смешался окончательно.

– Так того… нечем… Это ДНК у меня такая, а вообще-то я не киборг. Александр Ковалёв. – Он протянул руку.

– Редрик Сорок Три, – ответил тот на пожатие и пояснил: – Сорок Три – это фамилия, если что. Некоторые не понимают.

– Я понял.

Интересно, если бы батя выбирал фамилию с нуля, назвался бы он Сорок Три? Вряд ли, наверняка скреативил бы что-нибудь необычное. Но фамилия и имя достались ему вместе с крадеными документами. А потом стало глупо что-то менять, коли уж все привыкли.

– Будешь у нас работать? – спросил Редрик почти риторически: зачем же ещё парень в форме МЧС явился в часть? – Тогда можно просто Ред.

– А я – просто Алик.

Дрон требовательно запищал. Редрик, спохватившись, снял с креплений пакет с какой-то снедью, и доставщик, взвихрив винтами пыль и опавшие лепестки цветов, улетел.

– Заходи, – сказал Ред.

Дежуркой служила не то большая комната, не то холл, за стеклянной стеной с открытой нараспашку дверью – «предбанник» кабинета начальника. В предбаннике лысоватый блондин лет сорока – сорока пяти с тонким крысиным хвостиком на затылке возился с роботом-пылесосом, что-то откручивая и ласково с ним разговаривая, одновременно прикладываясь к стаканчику с кофе. Три мужика заметно младше сидели за столом в дежурке и увлечённо двигали голографические шахматы на голографической же треугольной доске. На начальство никто не похож, определил Алик намётанным глазом.

– Привет, – сказал он всем и пристроил в угол свой рюкзак.

Блондин отвлёкся от пылесоса, посмотрел сквозь стекло на вошедшего и чуть не подавился кофе, приглядевшись к новенькому.

– Божечки-кошечки! Ред! Это что, твой сынок?

– Даже и не знаю…

Ред всё ещё пребывал в некотором замешательстве. Сынок? Наверное, нет: участия в создании этого организма он точно не принимал.

Остальные три пары глаз, приняв сигнал, тоже уставились на Алика.

– Опа!

– Чтоб тебя, Ред! Когда успел-то?

С другой стороны, этот Алик – всё равно что он сам, помолодевший на двадцать семь лет. ДНК сорок третьей серии. Будь пацан старше, Ред мог бы считать его братом, как сложилось между односерийниками. Но для братьев разница в возрасте слишком велика, целое поколение. Как его воспринимать в таком случае?

– А Надя в курсе?

Алику стало интересно:

– Надя – это кто?

– Моя жена, – буркнул Ред.

Кажется, нужно срочно спасать репутацию этого дядьки, сообразил Алик.

– Я не его сын, – поспешил он объявить.

– И правда, – отмер один из молодых ребят, так и застывших с шахматами. – У киборгов же детей не бывает.

– Ага, кассандрийцам это расскажи, – тут же отреагировал более старший товарищ. – Ключ, ё-моё, ты в каком веке живёшь? Они давно растят детей в инкубаторах. Ты с Кассандры, парень?

– Я с Нового Бобруйска. И я не киборг. Меня зовут Александр, мне девятнадцать лет, и я только что закончил училище. Вот, работать к вам пришёл.

– Извини. – Тот смутился. – Ты, это самое, так на Реда похож, что… Короче, я – Тор. – Он протянул руку. – То есть Стейнбьёрн, но мы друг друга прозвищами зовём, так на работе сподручней.

Алик понимающе кивнул. Кричать напарнику «Стейнбьёрн!» в чрезвычайной ситуации – язык сломаешь.

– А я – Ключ. – Молодой крупный парень – кровь с молоком – сунул широкую лапу.

– Почему Ключ? – поинтересовался Алик. С Тором-то всё ясно.

– Потому что железный и по голове, – засмеялся Стейнбьёрн. – А это Пушок, – представил он третьего, на вид ровесника Алика.

– Пушок? – Алик поднял бровь.

– Лучше не спрашивай, почему, – снова засмеялся Тор. Тот, кого назвали Пушком, зарделся.

Алик не стал уточнять. Поочерёдно пожал руки всем, в том числе блондину с хвостиком, который коротко отрекомендовался:

– Ангел. Инженер.

– Значит, мне тоже надо придумать себе прозвище? – осознал задачу Алик.

– Не надо, – неожиданно ответил Ангел, вкручивая в пылесос последние болты. – Само прилипнет.

Дверь с улицы распахнулась, и в дежурку прошествовали двое. Кинув взгляд на знаки различия, Алик понял: вот оно, начальство! Майор и полковник – последнее для маленького города нехилая шишка, должно быть, залётный. Алик вскочил и гаркнул, как учили:

– Здравия желаю!

Как ни странно, его примеру никто не последовал. Майор аж вздрогнул. Полковник, не слушая звучащих вразнобой приветствий, задержал взгляд на Алике, вытянувшемся по стойке «смирно».

– Ничего себе, – вымолвил он и повернулся к майору. – Откуда вы взяли второго DEXа? Они же дефицит!

Майор Нойланд смотрел на юную копию Реда с не меньшим изумлением. Голос полковника вывел его из ступора, и он нашёл в себе силы отшутиться:

– Выиграли в казино на Джек-Поте.

Они проследовали в кабинет и продолжили разговор о планируемых усовершенствованиях пожарной охраны, но в мозгу свербела мысль: а правда, откуда мы его взяли?

Не то чтобы Нойланд не помнил, как размещал вакансию в сети. Но на такую удачу не рассчитывал. С уходом «DEX компани» поточное производство боевых киборгов прекратилось. Старых становилось меньше и меньше – «выходили из строя», как деликатно выражались СМИ, а новых было и вовсе мало, причём поголовно разумные, требующие за свои услуги полуторное жалованье и придирчиво перебирающие работодателей. Самой большой заботой начальника пожарно-спасательной части Гринпорта являлось костьми лечь, но не допустить увольнения Редрика, и счастье Нойланда, что тот крепко привязан к другу и семье и не слишком ценит деньги – ограниченный для бюджетной организации ресурс. И как это молодого киборга не отпугнула указанная в вакансии сумма?

Полковник размышлял о том же, но с другой стороны. Ну зачем этим провинциалам ещё один киборг? Когда в более важных точках – порой ни одного. Несправедливо и нерационально! Как бы заставить Нойланда поделиться? Редрика он не отдаст, ясно как день, да тот и сам не захочет, у него тут жена. Может, удастся отжать молодого?

– Блин, – пробормотал Алик, когда за майором и полковником закрылась дверь.

Мужики тихо угорали. Все, кроме невозмутимого Реда.

– Ну а чего ты выделывался? – сказал здоровяк Ключ, утирая с тёмных ресниц выступившие от смеха слёзы. – Глаза выпучил, «здравия желаю»… Мля, так одни киборги разговаривают.

– Не разговаривают, – возразил Ред.

– Вот! Даже нормальные киборги так себя не ведут.

– Меня учили, как приветствовать начальство, – пробурчал Алик.

– У нас тут, это самое, не училище, – назидательно произнёс Тор-Стейнбьёрн. – Всё проще, по-семейному. Расслабься, DEX, – фыркнул он. – Кофейку вон попей.

– Держи, DEX. – Ред с улыбкой вручил ему вовремя наполненную чашку.

Это Алика добило. Ещё и киборг подначивает!

– Да хорош ржать! – не выдержал он. Вроде умом понимал, что шутки коллег надо принимать философски, но… – Сам ты DEX!

Тот, естественно, не обиделся. А Алика ситуация слегка напрягла. Ни дома, ни в училище никто не принимал его за киборга. С чего бы? Мало ли на свете рыжих мальчиков? Лишь чуть меньше среди них сильных и ловких. А от сорок третьей серии, наверное, всего пара десятков остались, рассеянные по Галактике, можно всю жизнь прожить и ни с одним не пересечься. Ну что сказать, повезло – в тихом городе на окраинной планете встретить Редрика Сорок Три, и теперь все, кто с ним знаком, будут считать, что Алик такой же.

Дверь кабинета майора приоткрылась, и полковник щёлкнул пальцами:

– Эй, DEX! Поди сюда.

Ред всё-таки откликнулся первым. Сделал движение подняться, но полковник повелительно мотнул головой:

– Не ты! Молодой. Давай-давай, шевели имплантами.

Алик воздел глаза к небу и издал беззвучный стон. Мужики корчили за его спиной страшные гримасы, так же беззвучно покатываясь.

Легко сказать: расслабься! Когда тут целый полковник. Училище воспитывало в курсантах безусловную субординацию и чёткость, и от наработанных рефлексов за пять минут не избавиться. Начальник училища был подполковником, но вольностей не допускал, любителям расслабиться грозился поотрывать головы. А ещё он был киборгом, что придавало угрозам пугающую реалистичность. Одноногий, одноглазый, скрюченный на левую половину из-за стянувших ткани ожогов, подполковник Сто Двадцать Один по прозвищу Отшельник давно не работал на выездах, но способность оторвать голову, надо полагать, никуда не делась.

Так что Алик скрипнул зубами и, оставив эмоции за дверью, прошагал к столу, за которым расположились майор с полковником.

– Рядовой внутренней службы Александр Ковалёв по вашему приказанию прибыл! – отрапортовал он, как полагается.

– Откуда прибыл? – осведомился полковник. – Кассандриец?

– Никак нет! – в уставной ответ пробралась лишняя горячность, вызванная раздражением. – Верхнереченское городское училище, Новый Бобруйск. Выпускник этого года, явился для несения службы.

Майор мрачно хмыкнул. Алик покосился непонимающе: не знал того, что было уже очевидно Нойланду. Вакансия на сайте будет отмечена как закрытая, а несостоявшегося сотрудника сейчас уведут.

– Я тебя заберу в Асгард, Ковалёв, – тоном, не допускающим возражений, произнёс полковник. – Там ты нужнее, чем в этом сонном краю, здесь и без тебя справятся. И тебе в большом городе будет веселее.

Вот это поворот! Последнее, чего хотелось бы Алику – жить в большом городе в крошечной квартирке на каком-нибудь надцатом этаже полипластовой коробки и зависать в пробках каждый раз по дороге на работу. Родной город был большим, и уже поэтому Алик сделал всё возможное, чтобы оттуда слинять. Среди всех вакансий, доступных новичку, Алик выбрал Гринпорт в том числе потому, что этот населённый пункт не являлся ни административным центром, ни совсем уж дырой. Среднее поселение: не деревня, где все друг друга знают в лицо – на такую целая пожарно-спасательная часть не положена, – но и не суетливый муравейник. Просторная застройка: невысокие здания с большими дворами, а кое-где и дома на одну-две семьи с участками. По дороге от аэростанции Алик уже присмотрел, где можно снять жильё.

– Не тормози, DEX! Иди, собирай вещи и жди меня у флайера.

Возможно, затея полковника удалась бы, не будь он столь бесцеремонным, а ласково распиши юному адепту прелести службы в столице, возможности карьеры и финансовые бонусы, – или будь Алик взаправду киборгом, причём не слишком разумным и самостоятельным. Но тут пиетет перед руководством и готовность подчиняться его приказам, вдолбленные за время обучения, дали трещину.

– Никак нет, полковник, – проговорил Алик, старательно не допуская в голос бурлящие эмоции. – У меня распределение в Гринпорт, здесь мне и надлежит служить.

– Ерунда! – Полковник махнул рукой. – Это открытая вакансия. Какое ещё распределение?

– Подписанное генералом МЧС.

Не показывая торжества, Алик сунул полковнику под нос видеофон с файлом, подсвеченным электронной подписью. Не зря, значит, просил дядю Стивена похлопотать перед его бывшим сослуживцем, генералом Караханом – вакансия появилась ещё до выпуска, и Алик беспокоился, чтобы не перехватили. А папа ворчал: мол, занятых людей отвлекаешь. Алику и самому было неудобно, зато теперь ясно: правильно сделал, что подстраховался.

Полковник засопел. Не выгорело. Сухо попрощался с майором и канул за дверь.

Нойланд приободрился. Непонятно, почему генерал принял такое участие в трудоустройстве свеженького киборга – или же в процветании мало кому известного городка на Бесте, ещё менее вероятный вариант. Но, в любом случае, никто уже этого DEXа не отнимет.

– Как тебя… Ковалёв?

– Так точно, майор. – Он снова вытянулся в струнку.

– Где фамилию взял, Ковалёв?

– От папы досталась, майор.

Видать, отец из ранних, смекнул Нойланд. Легализовался ещё до того, как киборги стали массово получать паспорта и возникла традиция брать фамилией номер серии. Майор взглянул на рядового и чуть поморщился.

– Ну, что ты встал, будто столб проглотил? Садись, в ногах правды нет. И выкладывай свои характеристики. Какой у тебя процессор – тоже шестёрка, как у Реда? Или порезвее?

Алик вздохнул, садясь и осторожно принимая приглашение перейти на неформальный уровень.

– Я не DEX, майор.

– Да ладно! Bond, что ли? Непохоже.

Непохоже ему! Алик покраснел, осознав, что и сам виноват: переборщил с уставными фразами, словно впрямь программу боевого киборга исполняет. Но осознать – одно, а переломить стереотип гораздо сложнее.

– Никак нет, майор. Я человек.

Прозвучало это не слишком убедительно, так как от смущения Алик опустил глаза. И майор решил: врёт. Докапываться не стал, ему доводилось встречать киборгов, стесняющихся своей природы – правда, старых, тех, кто в юности привык скрываться, чтобы выжить, а этот молодой и со всеми гражданскими правами… Да и бог с ним, лишь бы работал.

– Ладно, как хочешь, – сказал Нойланд. – Плати тогда налог за бездетность.

«Милая» особенность слабо заселённых планет. С киборгов, неспособных размножаться естественным путём, налог не удерживали: это было бы уж слишком цинично. Порой Нойланд, посчитав, сколько отдал государству за все прожитые годы, принимался жалеть, что он не киборг.

Алик пожал плечами, не особо расстраиваясь. Налог начинали взимать с двадцати пяти лет, до тех пор полно времени и возможностей.

– Давай свои документы, DEX. – Майор требовательно протянул руку. – И вали на склад, получай амуницию. Есть где жить? Час тебе на обустройство, и прямо в эту смену выходи на дежурство. Начальник караула – Стейнбьёрн.

– Тор?

– Тор, – кивнул майор. – Тебя тоже ни Ковалёвым, ни Александром звать не станут: с учётом нашей специфики, длинно.

«Алик» – не длинно. Однако было у него нехорошее предчувствие…

– А как вас называют, майор? – позволил он себе поинтересоваться, раз зашла речь. Да, нарушение субординации, но продолжать скрупулёзно её соблюдать – только укреплять представление о себе, как о туповатом киборге.

Майор смерил его долгим взглядом.

– Хайнц Нойланд. Но если ты о том, как меня звали, пока я не променял боёвку на папки с бумагами… – Взгляд помягчел и ностальгически затуманился. – Моё прозвище Бэр.

Ни фига себе! Легендарный Бэр! Алик вырос на рассказах о нём. Папа поощрял возникший интерес сына к работе спасателей и пожарных, покупал цветные книжки, подписал на специальные сайты. Бэр был их героем. На разных этапах своей жизни работал и спасателем, и собственно пожарным, приобретя уникальный опыт, неоднократно участвовал в ликвидации различных происшествий и чрезвычайных ситуаций. Отважный пожарный, гасивший в составе спецгруппы целую планету, охваченную огненным штормом. Участник спасательной экспедиции на астероид Ильма, столкнувшийся с соседним. Он вытащил из болота тонущую самку гигантской многожорки из Красной Книги и её детёныша – по мотивам даже мультик сняли, хотя в мультике не было ничего о том, как перепуганная многожорка искусала своего спасителя. Батя возил Алика к дяде Стивену на Кассандру, и среди сотни историй, услышанных от пенсионера-МЧСника, чуть ли не треть была про Бэра. Вот уж кого Алик не ожидал увидеть своим начальником!

За час Алик переделал все дела. Получил экипировку: и боевой костюм «винни-пух» с каской и крагами, и комбинезон для ситуаций попроще. К ним прилагался универсальный прозрачный кармашек, чтобы вставлять в него табличку с именем и крепить на спине. Своей таблички у новенького, ясное дело, не имелось, вместо неё по умолчанию в кармашек был заправлен двузначный номер. Служебный коммуникатор Алик застегнул на правом запястье – на левом висел личный видеофон.

Разобравшись с амуницией, он занялся жильём. Дом, правда, снимать раздумал: чересчур много пространства для одинокого парня. Остановился на квартире. Первый этаж трёхэтажного здания, две комнаты и кухня, прямо под окном – цветник.

И всё это время Алик не мог отделаться от мыслей о Бэре. Вспоминал, что о нём слышал, что читал. По пути позвонил папе, отчитался о благополучном прибытии и с щенячьим восторгом поделился новостью. А потом – бате. Попросил передать привет дяде Стивену, как встретит, и сообщить, что попал в подчинение к самому Бэру!

Нойланд начинал сорок пять лет назад. Давно мог бы уйти на пенсию и не переживать, что сотрудников сманивают в федеральные центры всякие полковники и подполковники, фондов на ремонт части не выделяют, а горожане возмутительно игнорируют требования пожарной безопасности. Но чем тогда жить? Ни детей, ни внуков, одни воспоминания. Только работа и держит.

Молодость была бурной, ордена сыпались, как снег с неба. Другой бы при таком старте дослужился до генерала, а Нойланд застрял. Недипломатичен, нетерпим к несправедливости – не получался из него карьерист. Повышение регулярно задвигали, а однажды разжаловали. Он тогда засветил в морду какому-то начальственному дебилу на тушении торгового центра, вздумавшему послать людей вытаскивать «очень ценные» товары из-под рушащихся на глазах перекрытий. Наорал, пинками выгнал чужих подчинённых из опасной зоны и врезал уроду. Вовремя: как раз в этот момент крыша обвалилась. Погоны сняли, зато мамки этих парней, которым не повезло с начальником, чуть ли не полгода носили Нойланду то коньяк, то виски… Как только не спился?

Хотели разжаловать ещё раз, да вмешался Стрелок– в ту пору он уже получил инвалидность и ушёл из профессии, но был в большом авторитете, знал, к кому обратиться и на что нажать. Цунами смыло прибрежный город, работало несколько команд, стянутых по сигналу бедствия. Мелкий городок со смешным таким названием – Синий Нос или что-то в этом роде… Управились быстро, там и спасать-то было почти некого после того, как прошла волна… Уцелели далеко не все здания, среди них – лаборатория «DEX компани», компания была тогда в самом расцвете, купалась в деньгах, строение капитальное. На крыше дрожали вымокшие сотрудники. Ребята Нойланда подвели катера, помогли им забраться. И он спросил, когда погрузка заканчивалась – чисто формально:

– Внизу ещё кто-нибудь остался?

– Нет, – качнул головой мужик в дорогом костюме, утратившем вид под солёной водой.

И тут девочка-лаборантка в белом халате, стуча зубами от холода, пискнула:

– Там инкубаторы в подвале… залило… Автономной системы питания хватает на шесть часов, пять уже прошло.

Нойланд зло обернулся к администратору в костюме и прошипел:

– Никого нет, да? – тут же показывая знаки ребятам и вдавливая на служебном комме кнопку запроса помощи.

– Да и чёрт с ними! – Тот раздражённо махнул рукой. – Полетели!

– Ща ты у меня полетишь, падла.

Руководство не оценило. Мол, было бы из-за чего! Полсотни нерождённых киборгов – на фоне основных средств компании убыток невеликий. Только он не об убытках думал. Они ведь абсолютно беспомощные. Бросить их там – всё равно, что утопить котят. Нойланд даже паскудной вонючей многожорке, пытавшейся оттяпать от него кусок мяса, утонуть не дал, что уж говорить…

Коронный удар – по сочной морде, – и администратор со сломанной челюстью вылетает за борт катера по параболической траектории, плюхается в мутную воду, стоящую на уровне второго этажа… И девочка то ли ойкает, то ли хихикает.

Нет, он не подох. Тогда бы точно разжаловали, а может, и упекли за решётку, невзирая на былые заслуги. Выплыл, дерьмо же не тонет. Но, таская наверх наравне с подчинёнными тяжеленные цилиндры, за бронестеклом которых проглядывало что-то безумно рыжее, торопливо подключая резервные генераторы и ещё какие-то трубки, с которыми хлопотала отмёрзшая девочка, Нойланд представлял, как этот тип задыхается, уходя на дно.

Тип оказался чьим-то протеже. На Нойланда навесили сто смертных грехов и засунули в забытый богом медвежий угол с рекомендацией сидеть тихо и благодарить, что не закатали в бетон. А спустя пару месяцев, когда он размышлял – то ли запить, то ли дать дёру и примкнуть к пиратам, – на адрес части, где ему предстояло дотягивать лямку до пенсии, пришла посылка. Транспортировочный модуль с рыжим обормотом внутри. К обормоту прилагалась записка от той девочки. Жаль, что она успела рано выйти замуж.

И вот тебе дежа вю. Такой же обормот, в том же цвете. Позабавил своим наивным «я человек» и разбудил несвоевременную ностальгию. Теперь каждый день будет напоминать. Но хорошо, что остался! Нойланд ухмыльнулся, мысленно крутя перед носом полковника Тотта фигуру из трёх пальцев.

Робот-пылесос ездил по дежурке, тихо жужжа. Ангел в потрёпанном свитере с оленями сидел в компьютерном кресле за стеклом и протирал клавиатуру, параллельно ворча на зависшее над голографической платформой изображение большого недовольного комара. Судя по его дислокации и эмблеме на брюшке, насекомое олицетворяло операционную систему диспетчерского компьютера.

– Почему комар? – с любопытством спросил Алик. До сих пор он встречался в основном с человеческими образами системы. Для детских компьютеров предлагались герои мультиков, у кое-кого из мальчишек, с которыми он дружил, такие были чуть ли не до окончания школы, но он быстро перерос это увлечение.

– Потому что плохо себя вёл, – припечатал Ангел, тряхнув своим хвостиком. И погрозил комару пальцем, заставив того потупить красные глазки. – Взял и нужную программу снёс, паразит. А она лицензионная, денег стоит.

– Она была похожа на вирус, – пропищал комар.

– Крис, ещё раз так обознаешься – я тебя самого в микроба превращу. В инфузорию-туфельку, на хрен.

Бурчал он вроде добродушно, но оказаться на месте комара с перспективой перевоплотиться в инфузорию – интересно, какой у него исходный аватар был? – Алику определённо не хотелось бы.

– Слышь, DEX, – Ангел отложил клавиатуру и повернулся к Алику, крутанувшись на кресле, – ты точно не киборг?

Это ж надо так сформулировать вопрос!

– 99 процентов, – подтвердил Ред с заднего плана.

– А зелёная стена какого цвета?

– В смысле? – У Алика вытянулось лицо. – Зелёного, конечно.

Некоторое время инженер сверлил парня взглядом, словно пытаясь найти признаки, что он всё-таки киборг. Наконец резюмировал:

– Жаль.

– Почему?

– Ну, я бы с тобой повозился, – мечтательно произнёс он. Фраза показалась ещё более идиотской. – Покопался бы в системе, баги поискал. Оптимизировал бы память, поставил полезный софт… А процессор? Я же с новыми процессорами ни разу не работал. Как восьмёрки переносят пиковые нагрузки? Можно ли разогнать?

Алик невольно попятился, хоть намерения инженера и не могли ничем ему грозить. И едва не наступил на подкативший сзади пылесос. Он ткнулся в щиколотку, попытался зажевать брючину, но не смог и жалобно заверещал, мигая светодиодами.

– Не обижай Золушку, DEX! – упреждающе вскинулся Ангел со своего кресла. Быстро вышел из предбанника, наклонился и аккуратно отцепил брючину от затянувших её щёток. И погладил робота: – Хорошая машинка, славная. Ползи дальше.

Золушка моргнула ещё пару раз и укатила в гараж.

– А почему у вас не амёбоид убирается? – немного удивился Алик. У них с папой жил один, и с мусором не было никаких проблем. Электричество этим ксеносам не нужно, питаются тем, что засосут, несъедобное пропустят через себя и сложат в указанное место. А в свободное время с амёбоидом и пообщаться можно, причём гораздо более содержательно, чем с роботом-пылесосом, ибо двусторонне.

– Не приживаются они на Бесте, – ответил вместо Ангела Редрик. – Здесь много кислых пород, и у амёбоидов оболочки портятся. Потому что…

Его прервал комариный писк:

– Принят вызов! Ореховый квартал, владение 6. Мужчина застрял в заборе.

Присутствующие переглянулись.

– Пушок, – распорядился начкар Тор. – Скатайся. И DEXа с собой возьми, пусть втягивается.

– Которого? – флегматично уточнил Ред.

– Он уже понял, которого. – Стейнбьёрн кивнул на Алика, тот действительно непонятливостью не страдал и принялся стремительно собираться. – Тебе чью-то тушку из забора вынимать – что видеофоном забивать гвозди. Сиди, жди пожаров. К вечеру грозу обещали.

– Маршрут построен, – вспискнул комар, и служебные коммуникаторы, принявшие файл, запиликали в унисон. – Расчётное время прибытия семь минут.

Вопли пострадавшего были слышны издалека. Место у ограды занимал флайер «скорой помощи», пришлось садиться дальше. Две женщины – врач и фельдшер – помахали Пушку и с интересом покосились на Алика.

– Привет, Себастьян! – Ага, так Пушка зовут Себастьяном. – Достань нам пациента, пока гроза не началась. А то, с его везением, в него ещё и молния попадёт! – Молодая кругленькая девчонка-фельдшер с русой косой засмеялась.

Мужик, голосящий где-то в кущах дерев, убегал от судьбы, которая нагрянула в виде ревнивого мужа, когда он уединился с дамой – собравшиеся зеваки были в курсе и пересказали историю, расцвечивая её в меру своей фантазии. Спасаясь от острых грабель, горе-любовник сиганул в окно шестого этажа, рассчитывая уцепиться за крону, а там уж потихоньку сползти. Не учёл он одного: там, где сплелись кроны псевдоплаунов, пролегала граница двух дворов, разделённых сетчатым забором с модным украшением на верхушке под историческую старину. На эту архитектурную достопримечательность в виде блестящих металлических пик он и нанизался с размаху голой мякотью.

– Ну и как этого мученика снимать? – задал резонный вопрос Пушок.

Девчонка прыснула. Сочувствия к страдальцу на её лице наблюдалось примерно столько же, сколько у Пушка – то есть нисколько. Конечно: у медиков подобных вызовов по десятку за день.

Однако снять его и оказать помощь всё же надо. И тут жестокая судьба была не на стороне неудачливого ловеласа. Забор – между деревьями, на катере не подлететь. Кроны высоко, на уровне пятого этажа – угораздило же придурка найти свою любовь на последнем этаже единственной в городе шестиэтажки! У спасателей и лестниц таких с собой нет. И по стволу не заберёшься: псевдоплауны гладкие и скользкие, как назло.

– Может, сверху? – предложил Алик.

Катер завис высоко над забором. Внизу просматривалась помятая крона, матерящийся с подвыванием приз был где-то в её глубине. Пушок скинул с борта верёвочную лестницу.

– Попробуешь, DEX? Или будешь держать катер?

– Сделаю, – кивнул Алик и полез вниз.

Траекторию тела можно было проследить по сломанным веткам. На его стороне была кинетическая энергия, а вот лестница никак не хотела проваливаться, цепляясь за ветки и острые спороносные колоски. Алик с трудом пропихивался, вопли становились всё ближе. Наконец в поле зрения блеснули пики забора – так вот они какие, значит… А вот и голенький мужичок, намертво вцепившийся в псевдоплаун побелевшими пальцами и оглашающий округу стенаниями. В задницу качественно воткнуты две пики, и на самом деле благо, что мужик не навернулся с них, зафиксировался: до земли лететь ещё далеко, к тому же, прокрутись пики в теле, могли бы распороть что-нибудь более важное, чем мягкие ткани.

– Не плачь, болезный, – сказал ему Алик. – Сейчас вызволим тебя.

Мужичок обрадованно закивал, не прекращая стонать.

– Давай, обопрись на меня, сейчас срежу эти шампуры. Вот так, за плечи.

Он снял со спины лазерный резак, включил, ожидая, когда накачка сработает. Мужик вытаращился на инструмент круглыми глазами, будто испугавшись, что спасатель отрежет не пики, а его драгоценную мякоть.

– Потерпи немного, приятель. Как тебя зовут-то?

– Серж, – прохрипел тот сквозь сопли.

– А я – Алик. – Он активировал режущий луч и аккуратно подвёл к основанию первой пики, стараясь не задеть кожу страдальца. – Терпи, Серж, иначе никак. Ничего, тебя там уже врачи поджидают. – Курсантов учили, что со спасаемыми предпочтительно быть в контакте и болтать ерунду, это успокаивает. – Вколют что-нибудь, боль как рукой снимет. А потом залатают твои дырки, будешь лучше прежнего, как новенький… Блин!

Обманутый муж не утихомирился. Увидев, что соблазнителя вот-вот спасут, он нехорошо возбудился, раскидал урезонивающих его соседей и вновь схватил грабли. Дотянуться из окна не смог и яростно швырнул грабли в зависший катер. Машине, разумеется, это не повредило… только лестница слетела с креплений.

Потеряв опору, Алик ухватился за ветку, сразу сломавшуюся под двойной тяжестью – вторая пика, недорезанная, хрустнула и тоже обломилась, прочертив кровавую полосу по бледной заднице, и заверещавший Серж всей своей массой, истекающей кровью, повис на плечах. Ещё одна ветка, и снова не выдержала… Скользя вниз, Алик затормозил о забор, вцепившись в мелкую сетку всеми пальцами, раздирая их в кровь. Вот дурак, надо было краги надеть… Лестница! Поймав запутавшуюся верёвочную лестницу и извернувшись, Алик закинул её вверх, и она повисла на пиках, дав передышку спасателю и спасённому, выпучившему глаза от страха и боли.

– DEX! – истошно орал сверху Пушок. – Ты живой?!

– Живой, – негромко ответил Алик в коммуникатор. – И пострадавший со мной. Всё в порядке.

Если не считать того, что надо как-то выбираться – причём быстро, пока Серж не потерял больше крови, чем допустимо.

Страхуя слабеющего донжуана одной рукой, а другой держась за лестницу, Алик спустился до нижней ступеньки и со вздохом посмотрел вниз. В училище ему доводилось прыгать с такой высоты, даже с грузом, но груз был надёжно пристёгнут к спине, а этого обнажённого Аполлона и пристегнуть не за что. И с грузом можно было позволить себе упасть на бок и перекатиться, а с раненым человеком – вряд ли.

– Держись, Серж, – сказал он. – Обеими руками держись, и ногами тоже, не стесняйся.

Нижний конец лестницы болтался уже под кроной, и Алик повис на нём, ухватившись за последнюю ступеньку и прикидывая, куда падать. Выбора по сути нет: внизу пятачок земли, заросшей травой, в которой валяется выроненный лазер. Остаётся только надеяться, что этот газончик не скрывает камни или стёкла.

Примерившись, он отпустил лестницу. Серж взвыл, но рук, к своему счастью, не разжал. Алик чуть перегруппировался, приземлился на бедро, перекатился на плечо, стараясь не придавить «пассажира». Удар был чувствителен, но ничего не захрустело. Сыграли свою роль и плотный комбинезон с толстой подкладкой, и наработанные навыки, и природная ловкость – чего уж скромничать, её в училище все инструктора отмечали.

Алик привстал на колено, откашлялся и позвал:

– Барышни! Забирайте своего пациента.

Пушок, посадив катер, спешил к нему:

– DEX, ты цел? Встать можешь? – Он протянул руку, и Алик воспользовался помощью. – Ну, ты даёшь! – На лице парня смешались тревога и восхищение. – Скажи честно: ты всё-таки киборг?

Алик издал стон.

– Что? Больно? Где?

– Здесь. – Он постучал пальцем себе по лбу. – Не разрывай мне мозг, Пушок. Я не киборг.

Пара полицейских пыталась скрутить разъярённого мужа, кидающегося с кулаками на флайер «скорой помощи». Вот ведь козёл! Если бы за Сержем полез Пушок, не факт, что всё кончилось бы столь же благополучно.

Где-то вдалеке сверкнуло, несколько секунд спустя донёсся отдалённый раскат грома. А вечерок-то только начинается…

Гроза

Гроза на Бесте – настоящее стихийное бедствие. Небо наливается чернотой, ветер сносит всё, что не закреплено, и молнии лупят, не переставая. Но жизнь в Гринпорте не замирает: человек – такая тварь, что привыкает ко всему. Кто-то торопится с работы домой, а кто-то бежит на свидание, не желая упускать минуты счастья. Таксисты поджидают этих олухов, надеясь слупить по двойному тарифу за поездку в грозу. Разнообразные проходимцы стремятся обделать свои дела, пока стражи порядка отсиживаются в участках; полиция, чтобы воспрепятствовать преступникам, с руганью выползает патрулировать улицы, потому что автоматические полицейские зонды в грозу слепнут.

Если бы все сидели по домам с закрытыми окнами, работа МЧСников была бы несравненно легче. Ночь ещё не дошла до середины, а вызовы сыпались один за другим. Ветром сорвало крышу и завалило девочку и мальчика на романтической прогулке. Другим порывом ветра мотануло флайер, он впилился в стену дома, и пришлось резать машину, чтобы достать потерявшего сознание таксиста. Мужчина упал в открытый коллектор, не заметив люк из-за покрывающей землю воды. Ребёнок не закрыл окно, и в дом влетела шаровая молния. Бездомная собака утонула и закупорила своим трупом сток ливневой канализации.

И пожары, конечно. Руководство не видело смысла заводить в Гринпорте отдельный пожарный надзор, свалив его функции на плечи начальника пожарно-спасательной части, и Нойланд придирчиво следил за профилактикой – весь город был утыкан громоотводами. Но они не справлялись. И людскую глупость никто не отменял: этот новую антенну повесил выше громоотвода, у другого пьяное веселье и окна нараспашку, третий не нашёл времени лучше, чтобы демонтировать старый громоотвод, а новый установить не успел…

Короче, это вам не дядечку с забора снять в перерыве между двумя чашками кофе. На вызовы выезжали в «винни-пухах» – боевых костюмах – с запасом кофе в термосах и бутербродов в фольге: возможности вернуться в часть практически не было. Работала не только дежурная смена, Нойланд вызвал отдыхающих и вышел сам – в огонь и воду не совался, не по возрасту уже геройствовать, но сидел за рулём спецмашины: на всю технику водителей не хватает, вакансия висит четвёртый месяц.

Второй киборг, Ковалёв, пришёлся как нельзя более вовремя. Нойланд приглядывал за ним одним глазом и остался в целом доволен. Малый понятливый; опасения начальника, что новенький DEX туповат, развеялись, как дым. Просто зациклен на субординации, однако это не мешает чётко исполнять приказы, а даже помогает. Не трусит, а с другой стороны – и не рвётся вперёд со всей дури. Подставляет плечо коллегам, если надо, проявляет уместную инициативу. Гораздо адекватнее, чем Редрик в начале своей «карьеры». Хотя глупо сравнивать: молодой Ред был всего лишь глючным искином, а этот с самого выпуска разумный.

Впрочем, по силе, выносливости, скорости реакции мальчишка до Реда не дотягивал. Неужели раннее подключение мозга так влияет? Ресурсы уходят в его поддержку, а не в физические параметры? Или Нойланд предъявляет завышенные требования, а не прокачанному киберу просто нужны опыт и тренировка? Он решительно задавил разочарование. В конце концов, всех остальных парень явно превосходит, как и следовало ожидать.

Дело пошло к утру, когда гроза закончилась, и поток вызовов иссяк. Нойланд отправил отдыхать все команды.

– Отсыпайтесь, ребята.

– Мне заступать начальником караула? – Ред знал, чем кончаются грозы. Кто меньше всех устаёт, тому и затыкать собой дырки в расписании.

Майор кивнул. Оставлять часть совсем без дежурных нельзя, и в кои-то веки не нужно было мучиться с выбором, кого предназначить в жертву.

– DEX, ты на подхвате.

Ред поднял бровь. Если бы его спросили, стоит ли сверхурочно назначать в караул мальчишку со слипающимися глазами, только что отпахавшего свою первую смену, он бы сказал: нет. Но никто не спрашивал, а спорить с начальством он не собирался.

Алик тоже не собирался. Майор сказал «надо», рядовой ответил «есть». Так его учили.

Они развезли товарищей по домам, вернулись в пустую тихую дежурку – лишь комар Крис поблёскивал из-за стекла красными глазками, умостившись на голографической платформе. По очереди сходили в душ. Алик, зевая, сел у аптечки, заново обработал стёсанные пальцы. Даже странно, что за эту бешеную ночь он не получил новых травм, вымотался разве что. Тяжёлым откатом навалилась усталость.

– Вздремни, – сочувственно предложил Редрик, начиная проверять использованные дыхательные аппараты. – Диван, он для того тут и стоит.

– А вдруг вызов? – Алик опять неудержимо зевнул.

Случись сейчас вызов, он будет для напарника только обузой, но не поехать – ещё стыднее.

– Вызовут – разбужу. Но вызовов не будет, – Ред усмехнулся, – 87 процентов. Практически всё, что могло в этом городе рухнуть, сгореть или утонуть, уже рухнуло, сгорело или утонуло. Спи, DEX недоделанный. Вот, возьми одеялко.

Алик настроился обидеться. Ещё и недоделанный? Он невнятно заворчал, но голова уже коснулась подушки, и он едва почувствовал, как кто-то подтыкает ему тёплый плед.

Его разбудил солнечный луч, пролезший в окно и упавший на лицо. Он подхватился: сколько же проспал? Оказалось, не так уж много. Луч был одним из первых. Ред пил кофе; поняв, что Алик проснулся, он нажал кнопку на кофеварке и подставил чистую чашку.

– Не вскакивай. – Он поднял ладонь. – Всё тихо. До полудня наверняка кто-нибудь, отправившись на работу, забудет дома включённый утюг, но пока все утюги холодные.

– Спасибо, – пробормотал Алик. – И за одеялко тоже.

Ему было неудобно, что так вырубился, проявил слабость. И впрямь, недоделанный. Но в то же время приятно, что о нём позаботились.

Пока новенький спал, смешно свернувшись калачиком, Ред нет-нет и посматривал на него. Мальчик вызывал удивительное ощущение, словно зеркало, отставшее лет на двадцать. Наверное, он сам в первый год выпуска выглядел так же. Неужели был таким же милым недотёпой? Ред относился к коллегам ровно, делая исключение только для Ангела, а этой ночью вдруг обнаружил, что переживает за паренька, радуется, когда он всё делает правильно, болезненно воспринимает промахи… как будто свои собственные. И совершенно иррационально огорчался, что малыш не вполне соответствует своему уже очевидному прозвищу. Ред вовсе не собирался обижать Алика, когда назвал его недоделанным. Просто казалось, его действительно не доделали, забыли интегрировать процессор и импланты. Несколько раз Ред одёргивал себя: он всего лишь человек, он и не должен равняться на тебя, это невозможно. И ловил себя на мысли: а вот если бы я родился человеком…

В одном он был уверен: пацан не родился. Столь точную копию естественным путём не получить. Только прямой репликацией с матрицы.

– Алик… – Он решил задать вопрос, не в силах ходить вокруг да около.

Парень взглянул на него поверх чашки, ехидно изогнув бровь – как сам Ред любил делать.

– Не DEX? Ну надо же.

– Я серьёзно. – Ему стало неловко. – Мы с ребятами тебя достали, да? Извини, если это прозвище тебе неприятно.

Алик пожал плечами.

– Прозвище как прозвище.

Он тоже думал над этим ночью и в итоге смирился. Уж точно не хуже, чем Пушок или, скажем, Вор – так называли мужика из другой смены. Папе, конечно, не понравится, но ему можно не говорить.

Ред повозил чашку по блюдцу и пошёл на второй заход:

– Алик… Ты маленьким был? Или тебя сразу взрослым сделали?

Тот хмыкнул.

– Говорят, меня вынули из репликатора в возрасте новорождённого. Даже слегка недоношенного. Там форсмажор был… ну, неважно.

Форсмажор. Не поэтому ли он остался без процессора?

– Расскажешь, как оно? Каково это – быть ребёнком?

Алик улыбнулся.

– Расскажу, почему бы нет? Только из раннего детства я почти ничего не помню. Думаю, у тебя первые месяцы тоже мимо прошли.

Ред неопределённо покачал рукой.

– Помню день рождения, торт с тремя свечами, красный пластмассовый флайер. Помню, как папа водил меня в детский сад, и там были вредные девчонки, дразнились: «рыжий-рыжий-конопатый». Как во дворе играли в футбол, и как батя меня первый раз взял с собой в космос…

И как родители ругались. Папа ревновал сына к бате, не хотел, чтобы тот его забирал. Мол, чему этот придурок может научить ребёнка? Алик любил папу, но за батю было обидно. Нет, при нём они не повышали друг на друга голос и общались подчёркнуто дипломатично. Но если они полагали, что мальчик не слышит…

– Стасик, какого чёрта твой кибер лезет в воспитание моего сына?

– Вадик, не ори. Он не мой кибер, а свой собственный.

Громкий возмущённый голос папы разбудил Алика. Мальчик сполз с кровати, тихо прошлёпал по коридору и осторожно приоткрыл дверь – интересно же, что делают взрослые, когда дети спят. Папа сердито метался по комнате, словно тигр в клетке, его рваной траектории следовало вирт-окно, предусмотрительно оставаясь перед взором. В вирт-окне маячил мрачный батя, а за его спиной, не совсем в фокусе – Дед, видимо, только что подошедший. Наверное, его тоже привлекли громкие голоса.

Дед не был Алику настоящим дедом и таковым никогда не представлялся. Бывший сослуживец папы и работодатель бати, полагающий, что случайного ребёнка им следует растить как-нибудь без него. Алик завидовал сестричкам, у которых были бабушка и дедушка – приёмные родители батиной жены. А у него – нет. Папины родители погибли, у бати их никогда не существовало. Получилось, что суровый пожилой капитан оказался единственным представителем старшего поколения, кто принимал участие в появлении Алика на свет и его дальнейшей судьбе. Для малыша идентификация была естественна: Дед. Потом Алик разобрался, что всё не так просто, но мысленно продолжал называть вышедшего в отставку капитана Дедом.

– Станислав Федотович, он не хочет отпускать Алика со мной на каникулы!

Дед кашлянул.

– Справедливости ради, Вадик, он и его сын.

– Заделать ребёнка – невелика заслуга! – заартачился папа. – Тем более, что он ни хрена и не делал. А вырастить, а обеспечить? Этот раздолбай ни гроша не потратил на Алика, вот пусть и валит с горизонта!

Алику совсем не хотелось, чтобы батя валил с горизонта. Тот обещал прокатить его в космическом корабле, а потом отвезти на Кассандру, где можно будет всё лето играть с сестричками. Почему папа вредничает? Боится, что батя увезёт Алика навсегда? Но он же вернётся к школе.

– Вадик, прекрати истерить, – терпеливо проговорил Дед. – Ты ведёшь себя, как обиженная мамаша, которой недоплатили алиментов.

– Ещё и мамаша? – озлился папа и попытался пнуть вирт-окно.

– Истеричная, – уточнил батя. – Ты всё измеряешь деньгами, Вадим? И во сколько ты оцениваешь моего ребёнка?

– Дэн, заткнись. – Голос Деда прозвучал всё так же подчёркнуто негромко, но тон был холоден. Батя упрямо набычился, однако смолчал.

– Алик мой! – Папа погрозил вирт-окну кулаком. – Этот тип бросил его маленького и даже не пытался позаботиться!

– И ты охолони. – Дед оборвал его. – Вспомни, что за время было! Кто бы позволил боевому киборгу заботиться о ребёнке? Органы опеки его и на десять метров не подпустили бы.

– И правильно бы сделали, – пробурчал папа под нос, но без прежнего аффекта.

– Сам знаешь, что неправ, – пристыдил его Дед и обернулся к бате. – А ты? Перегибаешь, однако! Ты вообще-то должен быть благодарен Вадиму за ребёнка. Если б он не усыновил Алика, тот отправился бы в детдом, и ты его никогда не увидел бы. А если бы кто-то посторонний узнал, как Алик появился на свет, его наверняка забрали бы на опыты. И нечего тут скепсис изображать! Держу пари, «DEX компани» сделала бы всё, чтобы заполучить такой чудесный контрольный образец, и тут опека однозначно проиграла бы.

Батя хмуро глянул на папу исподлобья, но признал:

– Аргумент.

– Короче, заканчивайте грызню, – постановил Дед. – Два родителя у ребёнка – норма. А финансовый вопрос как-нибудь решите.

Не то чтобы они ругались последний раз. Но градус накала страстей понизился и со временем достиг комнатной температуры. В детстве Алику страшно хотелось, чтобы папа и батя жили дружно, и желательно – оба вместе с ним. Глупые, наивные мечты. Не дай бог, сбылись бы… Впрочем, батя свозил его в космос, и не однажды. И денежные претензии потихоньку сошли на нет – он тогда не вникал, как родители разбирались, мальчишке было неинтересно. Сейчас он понимал, что всё, в принципе, сложилось настолько хорошо, насколько вообще могло.

– А хочешь, голографии покажу? – предложил Алик Реду и принялся листать файлы в видеофоне. – Гляди, это я совсем маленький, а вот я в садике…

Ред всматривался в объёмные картинки с жадным любопытством. То детство, которого у него не было. Целый период жизни. И так легко представить, что все эти события на голографиях происходят с ним. В три года он должен был быть таким же. А в пять – вот таким…

– Это мой пёс.

Прикольный рыжий щенок корги в руках улыбающегося до ушей встрёпанного рыжего мальца.

– А тут первый день в школе, папа меня привёл.

Малец, слегка вытянувшийся и утративший младенческую округлость, стоит на фоне школьного здания с букетом цветов и держит за руку лохматого шатена средних лет, прикинутого по-граждански, но с характерными взглядом и осанкой, выдающими не то военного, не то полицейского. На папу мальчишка совсем не походил.

– А вот я на Кассандре с сестричками.

Дети сидят на расстеленном пледе, явно на пикнике: рядом миска с шашлыками, вокруг лужайка. А с девчонками у худенького разбойника с шампуром наперевес есть общие черты, со всеми тремя. Разного возраста, но младше пацана: тёмно-рыжая, светло-рыжая и малютка неизвестной масти в чепчике. И у всех одинаковые чертенята в глазах.

– Здесь я на соревнованиях по лёгкой атлетике.

Улыбающийся подросток в спортивном костюме с медалью на груди стоит на первой ступеньке пьедестала.

– И по плаванию.

Яркая шевелюра скрыта под шапочкой, но веснушки не дадут ошибиться в идентификации. И особая ухмылка с поднятой бровью, которую Реду не раз приходилось видеть в своём отражении – похоже, парня что-то позабавило. Ред не сомневался: он и на этих соревнованиях заработал медаль – по итогам прошедшей ночи хорошо себе представлял, на что тот способен.

Поначалу папа запрещал Алику участвовать в соревнованиях. И, как ни странно, батя его в этом поддерживал. Мальчик обижался. Потом понял: они боялись, что на него обратят внимание профессионалы. Из самых лучших побуждений сообщат в «DEX компани» о новом спортсмене, показывающем выдающиеся результаты – таким обычно предлагали сдать генетический материал для конструирования ДНК будущих серий киборгов. Вот был бы скандал, когда биоинженеры компании обнаружили бы незаконно скопированную запатентованную генетическую комбинацию! Потащили бы в лабораторию разбираться, да как бы не в буквальном смысле, на кусочки. Позже, когда компания окончательно прекратила существование, даже дочерние лаборатории закрылись либо перешли под контроль Общества Защиты Киборгов, и столкновения между дексистами и антидексистами поутихли, папа позволил Алику выступать за школу в местных чемпионатах. Но за пределы региона по-прежнему не выпускал. И все мозги проел: соблюдай осторожность! не вздумай побить какой-нибудь рекорд! Из-за этой осторожности Алик скоро охладел к соревнованиям. Что за радость постоянно себя контролировать, если смысл спорта как раз в рывках на пределе возможностей?

– А это у бати на корабле.

Абсолютно счастливый пацан – лет десять на вид – в кресле за пилотским пультом, а рядом, за навигационным, его увеличенная копия с характерной ухмылочкой и роскошными длинными волосами, любая девушка обзавидуется. До Реда внезапно и с большим опозданием дошло, что «папа» и «батя» – разные люди.

– А вот я на выпускном вечере…

Редкий снимок: папа и батя оба, по левую и правую стороны от лыбящегося выпускника, затянутого в официальный костюм с галстуком, на фоне воздушных шариков. В тот вечер Алик до конца понял, какой идиотской была его лелеемая с детства мечта и насколько правильно, что родители живут не вместе. Редкий знакомый не спросил с квадратными глазами, как так вышло, что у него два отца. Он замаялся отвечать: один биологический, другой приёмный. И это ещё полбеды. Кто-то с извращённым чувством юмора прошёлся по предполагаемым отношениям родителей, и выпускной был омрачён разбитой скулой юмориста и визитом в травмпункт, а директор с завучем высказали обоим отцам всё, что думают об агрессивном поведении их сына.

– Какого хрена ты припёрся? – зло напустился папа на батю, когда инцидент более-менее разрулили, оставшиеся целыми погрузились на прогулочный водный катер и поплыли по ночной реке под музыку и лёгкое, впервые разрешённое вино. Папа занял позицию у стойки с алкоголем, намереваясь залить конфуз и сознавая, как много продукта для этого понадобится.

– Меня Алик пригласил, – невозмутимо ответил батя. – А ты думал, я соскучился по задушевным беседам с тобой?

– Я что, совсем кретин, по-твоему? – зарычал папа.

– Ну… – батя покачал бокал в руке, не разлив ни капли содержимого, – как бы да.

– Сволочь ты, Дэн! Ты улетишь, а мне эти кумушки все кости перемоют. – Папа опрокинул бокал и покосился на учительниц, в свою очередь косящихся на них. – Ближайшие десять лет они будут пытаться разгадать, с чего это у нас общий ребёнок, и напридумывают таких версий, что лучше бы их никогда не узнать.

– Скажи им правду.

– Ты столько лет прожил и до сих пор людскую психологию не изучил? Не поверят! Правда скучна и не оставляет простора для влажных фантазий. Ну что ты натворил, а?

Алик тогда удивился: как можно не верить правде? Но с тех пор у него появились случаи убедиться: неправда порой кажется более предпочтительной, интересной для обсуждения, или даже более логичной, достоверной… Вот он сказал майору Нойланду чистую правду, что он человек – и разве тот поверил? Как бы не так! Посмотрел со скепсисом: мол, болтай, знаем мы таких болтунов…

– А ты воспринимай это не как трагедию, – сказал батя папе тогда, закусывая ломтиком рыбы, – а как развлечение.

Папа только расстроенно фыркнул, осушая очередной бокал и твёрдо двигаясь по запланированному пути в нирвану.

Первый вызов поступил ближе к полудню. И выехала на него уже другая смена.

На новое дежурство Алик вышел через день. Рефлекторно отрапортовал, увидев майора: «Рядовой Ковалёв прибыл», – тот снисходительно покривился и исчез в своём кабинете. Подползла Золушка, Алик хотел было отодвинуть её ногой, но передумал, наклонился и погладил. Заслужил одобрительный взгляд Ангела. Вместо комара по голоплатформе у компьютера лениво слонялся красавец гепард: видимо, у инженера было хорошее настроение.

– А мы тебе подарок приготовили, – сообщил Ключ.

– Обычно это делается после испытательного срока, – отметил Тор. – Но мы подумали, это самое… Гроза всего срока стоит, зачем ждать?

– Угу, – подтвердил Пушок.

Алик передёрнулся.

– Часто у вас такие грозы случаются?

– Такие – редко. Раз в пару месяцев всего. Маленькие, те почаще.

– Ты, это самое, не отвлекайся, – внушительно сказал Тор. – Вот, держи. Это тебе от нас.

И вручил Алику табличку – ту самую, что вставляется в прозрачный кармашек. С крупно напечатанными на пластике буквами «DEX».

Алик усмехнулся.

– Почему-то я и не сомневался.

– Принимаешь? – Ключ подмигнул. – Тогда с тебя поляна. В буквальном смысле! Пикничок в лесу.

Всё правильно. Вливаешься в коллектив – проставляйся.

– Когда? – только и спросил Алик.

Пикник

Отнекиваться или тянуть Алик и не подумал. Приятные дела лучше не откладывать, а пикник – безусловно, вещь приятная. Он выяснил, когда у всех ребят ближайший выходной – из-за грозы графики немного сбились, – и закупил побольше маринованного мяса.

Традиционно пригласили и майора Нойланда. Он столь же традиционно отказался, понимая, что своим присутствием будет смущать подчинённых. Пусть уж молодёжь гуляет без надзора.

Ангела традиционно не пригласили: инженер не относился к определённому караулу, работал пять дней из семи по шесть часов – во всяком случае, так официально считалось, а в реальности он задерживался на работе, удачно совпадающей с хобби, допоздна. Пикников и посиделок в баре Ангел не любил. Он вообще не слишком любил людей, за исключением мамы. И просто так, потому что интроверт. И ещё потому, что они регулярно портят милые его сердцу механизмы и не берегут нежную электронику. Единственным его другом был Редрик. Фактически, будь Ред женского пола, Ангел бы влюбился и пропал. А так – повезло. Ну, если можно считать везением, что у сорокатрёхлетнего мужика нет ни девушки, ни семьи.

Редрик появился в жизни Ангела внезапно. Начальник вызвал к себе юного техника – ещё не инженера, у только что устроившегося на работу пацана не имелось тогда ни образования, ни прозвища. Посреди кабинета находился ящик, а в нём, точно красавица в гробу хрустальном, как изучали в школе, спал голенький рыжий парень примерно такого же возраста. Нойланд нажал кнопку на ящике, спустя пару секунд парень открыл небесно-голубые глаза и сообщил:

– Система готова к работе.

– Божечки-кошечки! – восхищённо сказал Ангел.

У него никогда не было киборга. Они с мамой жили бедно. Когда рукастый пацан стал чинить соседям кофеварки и компьютеры, сделалось полегче, но свободных денег в семье не видели. А родители одноклассников, достаточно обеспеченные, чтобы завести домашнего помощника Mary, ни за какие посулы не разрешали поковыряться в киборге.

– Что с ним делать-то, Смит? – В голосе майора Ангелу почудилась нотка беспомощности.

Как – что? Первым делом – протестировать! Посмотреть, что у него внутри. Потом – оптимизировать. Все эти соображения Ангел по порядку выложил начальнику с предвкушением и замиранием сердца. И получил добро – должно быть, Нойланд и правда пребывал в растерянности. Или ещё плохо знал недавно принятого сотрудника.

Ангел радостно влез в систему. И напортачил. Оптимизация почему-то прошла не так, как задумывалось, и новенький, с иголочки, киборг свалился в кому.

Ангел чуть сам в кому не впал. Во-первых, потому что майор, очевидно, ожидал другого результата и, чего доброго, вышвырнет неумёху, едва-едва нашедшего нормальную работу. А во-вторых, потому что такой чудесный киборг не должен поломаться! Три дня Ангел прятал его в подвале и прятался вместе с ним, чтобы начальник случайно не засёк. Обложился учебниками и руководствами, торчал на форумах, задавая вопросы и с трудом извлекая полезную информацию из ответов, предпринимал всё новые и новые попытки реанимировать систему. Именно тогда он понял, насколько ему не хватает знаний, тогда и решил во что бы то ни стало получить высшее образование. Благодаря Реду.

Это он назвал его Редом. Ну, надо ведь было как-то обращаться к киборгу, упрашивая очнуться, открыть глаза, сказать что-нибудь. Редриком он стал сильно позже.

Нойланд обнаружил пропажу киборга и сотрудника уже назавтра. Какое-то время думал, что пацан, не устояв перед искушением, спёр кибера и удрал: подметил голодный блеск в глазах парня. С другой стороны, на преступника он не тянул. Майор решил не обращаться в полицию, подождать: авось одумается и вернётся. На третий день оба нашлись в подвале: киборг в состоянии трупа и Смит со слипающимися от недосыпа веками, лихорадочно барабанящий по клавиатуре и бормочущий не то молитву, не то вообще бессвязный бред.

– Сломал, – мрачно констатировал майор.

– Я починю! – умоляюще возопил пацан.

Нойланд издал скептический смешок.

– Я позвоню в «DEX компани», вызову специалиста. Похоже, этот подарочек обойдётся мне в круглую сумму.

– Не надо! – Ангел аж зажмурился, представив, сколько может стоить вмешательство официального дилера в явно негарантийном случае и как потом отдавать этот долг. – Я сам его оживлю, честное слово!

– Сам? Ну-ну.

Нойланд постоял минуту и молча ушёл. Дал ещё немного времени. И Ангел этим воспользовался. Оживил «покойничка» – в сумме за четыре дня. Сослуживцы прозвали его Ангелом, возвращающим клиентов с того света.

Ред получился сильно глючным, и Ангела мучила совесть. Он сдал экзамены и поступил на заочное обучение, все студенческие годы совершенствуя систему – иногда удачно, порой не очень. Раз в несколько месяцев Ред оказывался в коме, к этому постепенно привыкли, и прятаться уже не было нужды. К тому моменту, как Ангел получил диплом кибертехнолога, системные файлы Реда напоминали стандартный пакет только с виду.

В этот период он приобрёл привычку разговаривать с Редом. Больше он ни с кем особо не откровенничал, киборгу же можно было излить душу, не боясь осуждения или осмеяния. Почти так же, как со всеми приборами, которые чинил. Но приборы не отвечали, не кивали сочувственно, не расспрашивали участливо. Ангел долго не осознавал, что с некоторых пор ему отвечает не программа. Скорее всего, не видел в этом ничего особенного: он свято верил, что любое механическое или электронное устройство обладает душой, даже будильник или пылесос, чего уж насчёт киборга сомневаться!

Когда умерла мама, именно Ред вытащил его из депрессии. Явился к нему домой и принёс забарахлившую микроволновку – как потом признался, сам попортил. Оставить агрегат в беде Ангел не мог, пришлось отложить бутылку и заняться ремонтом. А там, слово за слово… Ред был к тому времени женат, у него имелись другие обязательства, но он не уходил. Заставил вымыться, нормально поесть, помог убрать квартиру. Утром разбудил и чуть ли не силком поволок на работу, которую Ангел прогуливал уже неделю: какой смысл в заработке теперь, когда мамы нет? Вынудил снова втянуться в ритм жизни. И Ангел сказал ему на кладбище, куда они пришли с цветами на девять дней:

– Ред, ты настоящий друг.

Тот поднял бровь:

– Ты для меня сделал не меньше.

Ангел не собирался на пикник. Гораздо комфортнее провести время за компьютерной игрушкой или на форуме хакеров. Но Ред его позвал:

– Поехали. DEX проставляется за прозвище.

Юный двойник Реда вызывал у Ангела когнитивный диссонанс. Если верить глазам – типичный киборг, шестёрка сорок третьей серии. Уж как Ангел обрадовался, увидев парня! Но если верить его словам – нет. Верить ли? Результат теста на зелёную стену явно нерелевантен, он срабатывает только на неразумных киборгах, а разумные ещё и издеваются порой: #47A76A – нееее, #0A5F38… Проверять надо как-то по-другому. Инженер всю сеть обшарил в поисках скрытых устройств, втихомолку подкрадывался с детектором – пытался обнаружить импланты… И ничего. Прямо обидно!

– Да брось, не нужен я этой шебутной компании и этой подделке под кибера, – попытался откосить Ангел, но Ред оборвал его:

– Ты мне нужен!

Под брюхом флайера – зелёно-бордовое море леса, колышущееся от верхового ветра. Город остался позади. Прямо по курсу – синеватые вершины гор, подсвеченные солнцем; чуть правее Алик заприметил антенну радара.

– Там военная часть, – сказал Ключ. – ПВОшники и центр управления орбитальной обороной. В увольнение к нам ходят. Девушек отбивают, мля…

Левее сплошной лесной массив прерывался извилистой линией. Река, догадался Алик. Туда Стейнбьёрн и повернул флайер.

Деревья отступили от реки на десяток метров, оставив небольшой пятачок, вероятно, затапливаемый при паводках. Но сейчас вода смирно плескалась в русле, открывая очень удобно расположенные валуны на самом берегу. Из флайера вытащили мангал и мешок с углями, поставили поближе к воде, чтобы не пришлось тушить случайный пожар – они же не на работе, в конце концов. Ключ понюхал мясо с видом знатока, кивнул, принялся нанизывать на шампуры. Алик сунулся было к реке вымыть овощи, но Тор остановил:

– Возьми канистру во флайере. Речной водой, чтоб её, только жёсткое мясо мариновать.

– Породы кислые, – объяснил Редрик. – Вода течёт через них, набирает кислоту. Купаться можно только в верховьях. – Он глазами указал на горы.

– А как же деревья?..

– Они местные, – хмыкнул Пушок. – За миллионы лет дюже хорошо приспособились.

Вот ведь природа! Кроны шумят, птички поют. А в реке…

– Что за кислота? – спросил Алик. Уксусом вроде не пахнет, сероводородом тоже. Сплошной озон.

– Серная.

Он поёжился.

– Да ты не волнуйся, она сильно разбавленная. Просто руки не суй.

Мясо пахло одуряюще. Роняя слюну, Алик снял его с шампуров и сложил в миску, больше напоминающую тазик. Разлили по стаканам – не воду, разумеется, и даже не кислоту.

– Ну, тебе слово. – Ред похлопал Алика по плечу.

Вот так раз! А к выступлению-то он не подготовился. Ни одна мысль в голову не шла. Он взял стакан.

– Я того… рад, что приехал сюда работать…

– Типун тебе на язык, к бесам, – проворчал Ключ. – Мы сюда вообще-то отдыхать приехали.

Алик задумался над правильной формулировкой, но внимание его отвлекла ритмичная музычка. Её громкость стремительно нарастала.

– Ага, конкуренты, – определил Пушок, глядя в небо.

Из-за деревьев вынырнул флайер. Музыка неслась оттуда. Компания во флайере была изрядно подогретой, два парня и девушка пытались танцевать прямо в полёте, пьяно хохоча. Ангел нахмурился:

– Вот балбесы!

Направлялись они, судя по всему, на тот же берег.

– Ща мы им, это самое, наваляем, – решительно сказал Тор. – Мы тут первые место забили! Пускай ищут другое.

Но до разборок и драки не дошло. Особо залихватский прыжок танцоров оказался последней каплей. Машина перевернулась, и балбесы посыпались вниз. Сперва танцоры, а чуть позже – девушка-пилот, не пристёгнутая вопреки правилам. Прямо в реку, с фонтаном брызг.

– Опа! – сказал Ключ.

– Ё-моё! – поддержал эмоцию Тор.

– Блииин! – вырвалось у Алика.

Он выронил стакан. И, как был – в футболке и шортах – сиганул в воду. За ним – Ред.

Самый пьяный ушёл на глубину. Двое барахтались на поверхности, ошалело вопя и дрыгая конечностями. Девушка-пилот вошла в воду чуть дальше, Алик рванул за ней, тонущей беззвучно и отчаянно. Похоже, девчонка не умела плавать. Вода захлестнула её с головой. Алик нырнул, подхватив девушку сзади; она брыкнулась.

– Не дёргайся! – рявкнул он.

Бум, мощный плеск и шипение – это дальше по течению в реку упал флайер. Нахлынула волна. Девчонка расширила глаза и брыкнулась сильнее. Она находилась в ужасе и не понимала слов. К тому же пьяна была – ну как можно в таком состоянии садиться за штурвал, да ещё пассажиров везти? Она билась в молчаливой истерике, грозя утопить спасателя, и Алик, мысленно выругавшись, засветил кулаком по причудливой причёске. Пострадавшая обмякла. Он потащил её к берегу. Тело начало пощипывать: вначале он забыл, что вода здесь не совсем вода, не до того было, но теперь она настойчиво напоминала о своей природе. Тяжело даются метры в серной кислоте, вспомнилось к месту.

Ред выкинул из воды двух воющих ребят – оставшиеся на берегу принялись быстро сдирать с них одежду и поливать из канистры – и снова нырнул, за последним. Алик выпихнул потяжелевшее девичье тело на берег и вылез сам. Снял и выжал футболку.

– Брось её, – посоветовал Стейнбьёрн, подходя. – Высохнет – в труху, это самое, рассыплется. Снимай остальные тряпки. Да не стесняйся, этим девкам всё равно.

Девушек, безжалостно раздетых и окаченных из канистры, грузили в только что приземлившийся флайер «скорой помощи». Алик скинул остатки одежды, Пушок принёс ещё одну канистру, помог смыть речную воду и протянул ветошь – обтереться. Кожа покраснела.

– DEX, ну ты даёшь, – сказал Тор. – На фига полез? Без защиты, без ничего. Ред и сам бы их вытащил.

Он пожал плечами. Может, и вытащил бы. А скорее, кого-то не успел бы: девчонку-пилота либо последнего парня, пока не подающего признаков жизни – но медики подключили его к аппаратам и уверенно грузили во флайер. Ред спокойно обтирался.

– Рефлекс, – со вздохом ответил Алик Тору.

– Сглазил ты. – Ключ сунул Алику тюбик. – Зачем про работу сказал? На, DEX, намажься. Глаза промыл хорошо?

– Идиоты, – осуждающе проговорил Ангел, буравя взглядом пострадавших. – Хорошую машину угробили.

– Конечно, идиоты, – согласился Ред, намазывая кожу. – Но флайер у них – говно, модель позапрошлого поколения.

– Сам ты модель позапрошлого поколения, – буркнул Ангел.

Ред только ухмыльнулся.

Мазь подействовала охлаждающе, притупив жжение. Пушок приволок из флайера одеяла. Ред задрапировался, как в тогу, Алик просто закутался: его с запозданием накрыла мелкая дрожь.

– Эй, киберы! – крикнул доктор от своего флайера. – У вас всё в порядке? Помощь нужна?

Ред сделал ему знак «всё о’кей». «Скорая» сделала над поляной небольшой круг и улетела.

– А меня даже не спросили, – слегка обиженно произнёс Алик, глядя вслед.

– Спросили, – хихикнул Пушок.

И все засмеялись.

– Мясо остыло, – констатировал с сожалением Ред. – Греть будем?

– Так съедим, – постановил Тор. – Это самое, садимся! На чём там нас прервала эта пьянь?

Пушок налил Алику новый стакан:

– Давай, говори, чего хотел.

– Только не про работу! – предупредил Ключ. – Хватило уже, мля.

Ангел сидел на валуне, подставив лицо ветру и держа в руке наполовину опустошённый стакан. Зря он отказывался ехать – хорошо, что Ред настоял. Купленный шашлык из пластиковой коробочки, съеденный в дежурке у компьютера, почему-то не так вкусен, как приготовленный собственноручно, с запахом дыма, прямо с шампура и употреблённый в сени леса под журчание реки. Опять же, не поедь Ангел со всеми, не увидел бы шоу с идиотами на флайере вживую, только в записи Реда – а это значит, что не смог бы полюбоваться на него со стороны. Разве что на Ковалёва посмотрел бы его глазами. Сомнения вновь одолели инженера.

– Ред.

Тот молча отозвался поднятой бровью.

– Слушай, ну может, DEX всё-таки киборг?

Ред улыбнулся.

– Нет.

– А чего он в кислоту полез? Все нормальные люди остались на берегу.

– Он просто храбрый.

– Они тоже не трусы. Но понимают, что ты лучше справишься. А этот – сам. И в больничку не просился вместе с теми. Обтёрся, как ты, даже не поморщился – и за шашлычок.

– Ангел, любой человек, если он не при смерти, предпочтёт шашлычок больничке.

Он скривился. Что-то выловленная пьянь не пожелала продолжить праздник, покорно уехала на «скорой».

– Нет у него процессора, Ангел, поверь мне.

Инженер покачал головой.

– Может, он его хорошо прячет.

– Да зачем?

– Мало ли! Дискриминации боится. Или антидексистам насолил и от них скрывается.

Им и «солить» не надо, хватает одного факта твоего существования. Нынче это движение, жёстко прижатое властями, замкнулось во что-то вроде секты, давая о себе знать нечасто и в основном постами в СМИ, а не громкими акциями. Но ещё лет десять назад что от дексистов, что от антидексистов житья не было. Первые выступали за то, чтобы вернуть прежние времена, возродить «DEX компани» либо как-нибудь иначе возобновить фабричный выпуск и продажу киборгов, а разумных – перебить от греха подальше. На худой конец – отобрать паспорта и засунуть на какие-нибудь рудники, где они не будут мозолить глаза честным людям. То есть киборги им нравились, но лишь как инструменты, лишённые своей воли. Вторым киборги не нравились в принципе. Во время расцвета «DEX компани» они боролись против неё, а когда та приказала долго жить – против ОЗК и киборгов вообще, которых следует перебить, а на худой конец… В общем, в главном дексисты и антидексисты сходились. И, несмотря на их ожесточённые баталии между собой, доставалось от их активности в основном киборгам.

К счастью, в тихом Гринпорте шумных разборок почти не случалось. В городе даже своего отделения Общества Защиты Киборгов не было, негде бить стёкла и устраивать демонстрации. Самой крупной трагедии минуло шестнадцать лет: антидексисты устроили налёт на заведение «Матушки Крольчихи» и перерезали десяток Irienов обоего пола, предварительно вырубив их электромагнитным импульсом. Этих-то за что, безмозглых милашек? Налётчиков скрутили – не без помощи полицейских киборгов, кстати – и посадили.

А Редрику и Наде однажды залётные дексисты спалили дом. Очень их возмутило, что киборг живёт с человеческой женщиной. Или женщина – с киборгом. Непонятно, кого больше хотели покарать, но факт есть факт. Подожгли ночью с нескольких сторон, Ред чудом успел выломиться в закрытое окно, схватив жену в охапку. Надя спросонья даже не сообразила, что произошло: минуту назад она сладко спала, и вдруг стоит в одной ночнушке на пронизывающем ветру, рядом пылает дом, а муж прижимает её к себе, стараясь закрыть от ветра, дыма и зевак.

Общественное мнение осудило поджигателей. Редрик уже давно был для города своим, спас за прошедшие годы множество жизней. Сам тогдашний мэр отметил в своём выступлении, что попытка обречь на огненную гибель семью МЧСника, ежедневно рискующего ради спасения других – верх подлости и цинизма. И пообещал новый дом, лучше прежнего – до буквального исполнения, правда, дело не дошло, ограничилось беспроцентной ссудой, но и на том спасибо. Преступникам, увы, удалось ускользнуть: как прилетели, так и улетели. Были объявлены в розыск, и на этом этапе всё заглохло.

Однако убийства и покушения – это одно, а к браку с Надей горожане относились неоднозначно. Кто-то полагал, что родители Нади, на заре их отношений вставшие насмерть и увёзшие её подальше от дурацкого увлечения, были правы. Переехали на другую планету, спешно выдали замуж, особо не разбираясь, за кого – лишь бы не за киборга. Ред думал, что больше не увидит её, но она вернулась. Вернулась спустя пять лет, сбежав от богатого, но нелюбимого супруга и навсегда порвав с родителями. К нему. Половина Гринпорта считала, что она – капризная взбалмошная дура. Просто это не мешало им сочувствовать едва не сгоревшей дуре и её непутёвому мужу.

Так что, с точки зрения Ангела, у молодого киборга вполне могли иметься основания шифроваться. К примеру, захочет познакомиться с девушкой, а её родители ему кислород перекроют: мол, не для тебя наша роза цвела, ей нужен нормальный мужчина, способный зачать нормального ребёнка. Ангел всё это уже проходил. Старшее поколение Ленардов затравило Реда, когда поняло, что у них с Надей серьёзно. Ей тоже досталось, но его разве что не убили. Не срослось: от всех хулиганских шаек, польстившихся на подачки Ленардов, он отбивался почти бескровно, нанятого киллера уничтожил. Надю запирали – она звонила Реду, и он забирался в окно. Приставляли к ней охрану – она убегала. На оскорбления и угрозы Ред не реагировал. До поры, до времени.

– Ред, они хотят увезти меня с Беста! – В зелёных глазах пухленькой девушки, запыхавшейся от бега – отчаяние. – На какой-то… Бобруйск! Папа специально затеял открывать там филиал своего банка.

Ред обнял её, и она прильнула заплаканной щекой к его груди. Ангел убрался с крыльца, но деликатности хватило ровно настолько, чтобы посматривать в окно аккуратно, прикрываясь жалюзи. Стыдно ему не было: это же Ред. Парочка обнималась, Ред что-то тихо говорил, Надя всхлипывала.

– Он сказал, нельзя упускать такой шанс для развития. Но я знаю, он просто хочет забрать меня у тебя! Ты ведь не сможешь переехать на этот Бобруйск…

Это сейчас у Реда документы, он может взять отпуск, когда захочет, и полететь в любой уголок Галактики, а то и, не попусти судьба, уволиться. А тогда он считался имуществом. Да, особо ценным, но…

– Поцелуй меня… напоследок…

Завизжали тормоза, и, вынырнув из-за угла, на противоположной стороне улицы остановился наземный автомобиль. Блестящий хромированными поверхностями ретро-кузов – его хозяин ездит по земле не от бедности, а из желания продемонстрировать шик. В городе автомобиль Альберта Ленарда узнавали.

– Вот она где! – Ленард собственной персоной выскочил с пассажирского сиденья, не успела дверь до конца отъехать вверх. Он был в ярости, галстук сбился на сторону, лицо багровое. – Так я и знал!

За ним вылез водитель – младший брат финансиста, Альфред Ленард. В таком же строгом чёрном костюме, едва сходящемся на плечах.

– А ну живо убрал от неё лапы, DEX! – Старший Ленард дёрнул девушку к себе за руку. – Надя, быстро домой! Я найду тебе нормального мужа! С ним ты быстро забудешь свои глупости и научишься вести себя прилично.

– Но, папа, я люблю его, – пискнула Надя.

– Закрой рот, извращенка бесстыжая! – Отец залепил ей пощёчину; она вскрикнула, прикрывая лицо; Ред подался вперёд. – Ничего, вечером мы будем уже на корабле, и вся эта нервотрёпка наконец закончится. – Бегом в машину, не то отлуплю!

Глаза у Реда остекленели. Боевой режим, божечки-кошечки! Он собирается защищать Надю! Схватив блокатор, Ангел пулей вылетел на крыльцо.

– Забери её, Альфред! – Ленард отшвырнул девушку брату, тот поволок её, слабо упирающуюся, к машине. – И свяжи, к чёртовой бабушке, чтобы этот позор семьи больше никуда не делся до самой посадки! – Он приметил инженера с блокатором и злорадно обернулся к Реду. – Что, сволочь, зыркаешь? Ничего ты мне не сделаешь!

Он плюнул Реду под ноги, демонстративно растёр и направился к автомобилю.

Киборг одним движением выворотил железный дрын из кованой ограды крыльца, буравя взглядом спину Ленарда. Сейчас метнёт… Ангел поднял блокатор, но поймал этот взгляд – бешеный и совершенно отчаявшийся – и передумал. Он схватил Реда за плечо, рискуя быть первым, кого тот проткнёт своим дрыном.

– Стой, Ред! Не надо.

Ага, легче скалу сдвинуть с места. Ред не попытался его ударить, но на этом всё. Стальные пальцы вцепились в железяку, отобрать которую не было никаких шансов, и в ней постепенно вдавливались вмятины.

– Ред, миленький, успокойся. – Ангел погладил его по судорожно сжатой руке, будто так и собирался с самого начала. – Дыши глубоко. Не надо ничего делать, пожалуйста. Никому от этого лучше не станет. Честное слово, никому, а уж тебе – точно.

Он был прав. Ничего хорошего не выйдет, если Ред сейчас оттолкнёт Ангела, догонит проклятого Ленарда и проломит ему череп, а заодно и его проклятому брату. О себе Ред не думал. Станет хуже – всё равно! Ему мнилось, хуже быть уже не может. Отключат или прикажут умереть – ну и ладно, без Нади существовать незачем. Но Ленард – её отец, и она вроде бы его любит. Как его убить, зная это? И о ком она будет плакать больше – об отце или Реде? Невозможность разрешить это противоречие перегревало процессор, глаза жгло, словно уже выполнялась команда на самоуничтожение.

– Давай сядем, Ред, – гладя закаменевшие плечи, уговаривал Ангел. Считал, что из сидячего положения атаковать сложнее? Как же он ошибался! – Пойдём-ка. Ну, присядь на ступеньку. Не шуми, не надо. Хочешь выпить?

– Нет. – Будто металл лязгнул.

– И правильно, – согласился Ангел, поболтал протянутую флягу и отпил сам: допинг казался весьма своевременным. Он сел рядом на крыльцо и аккуратно потянул руку у дрыну. – Отдай мне, пожалуйста. А?

Ред ничего не сказал, но стиснул железную палку ещё сильнее, перекручивая. Ангел вздохнул, ласково похлопал киборга по спине и продолжил нести успокаивающую галиматью. Тот молча крутил дрын в руках, завязывая его узлом. Встать не пытался. В глазах погас огонь и осталась безнадёга.

Ангел помнил, как назавтра ребята – не эти, а старые сотрудники, которые ныне разъехались по большим городам, – рассматривали дрын с узлами и дивились. Как его увидел Нойланд и унёс к себе в кабинет, чтобы потом демонстрировать посетителям. Как он, Ангел, просил майора дать Реду отпуск – неофициально, в виде исключения, просто потому что чувствовал: нельзя его допускать к работе в таком состоянии. Нойланд не понял: мол, ты, Смит, совсем с катушек слетел, Ред же не человек, ты ещё катер в отпуск отправь. А потом они чуть не потеряли Реда.

Если бы Ленарды не знали, что Ред киборг, не было бы всех этих неприятностей и переживаний. Они с Надей давно бы поженились, и ныне, вполне возможно, Редрик Ленард занимал бы по протекции какую-нибудь непыльную, но высокооплачиваемую должность в одном из банковских филиалов. А отсутствие детей списали бы на проблемы со здоровьем. Так что, наверное, Ковалёв не зря шифруется. Одно непонятно – как? Что за технология нераспознаваемая? Загадка мучила дотошного инженера почти физически.

Визит

Ред украдкой перебирал голографии Алика: конечно же, не удержался и скопировал кое-что. И чем дальше, тем больше ему хотелось показать их жене. А ещё больше – выдать за свои. К сожалению, Надя знает, что у него не было детства. Но он хотел бы, чтоб она увидела, каким оно могло бы быть.

Несколько дней он маялся. Всё же демонстрировать чужие изображения без разрешения того, кто на них изображён – не комильфо. Наконец решил спросить – что он теряет, в конце концов? Ну, скажет мальчонка «нет», авось не обидится.

– Алик. – Ред тронул его за рукав, когда они возвращались с вызова.

Тот поднял бровь. Ред уже начал привыкать, что этот мимический жест – не только его.

Алик, в свою очередь, начал привыкать, что если его называют «Алик», то речь пойдёт о чём-то серьёзном. Или «Ковалёв» – но это о делах. А «Алик» – о личном.

– Ты в выходной свободен?

Если не свободен, то что это за выходной? Хотя… Наверное, Редрик имеет в виду, что у него могут быть планы.

– Как ветер в поле! – Он свистнул, изображая ветер.

– Может, зайдёшь ко мне в гости? – Ред смотрел как-то неуверенно, словно предполагая, что ему могут отказать. – Я тебя с женой познакомлю. А ты покажешь ей свои голографии. А?

Алик улыбнулся.

– Конечно, зайду. Особенно если покормишь.

Готовить он так и не научился, невзирая на немалое количество наставников. Никакие наставники не помогут, если душа не лежит. А лежит она исключительно к поеданию того, что приготовят другие.

Редрик жил в небольшом частном доме с маленьким участком, почти всю площадь которого занимали цветы – никаких любимых обывателями посадок типа овощей или ягод не наблюдалось. Алику это понравилось: практически как дома. Их с папой дачный участок был побольше, но никаких тоскливых овощей там не росло, чему Алик очень радовался, насмотревшись, как корячатся на огородах друзья в сезон. Цветов, впрочем, тоже не росло – чувствовалось отсутствие женской руки. Папа так и не женился, потеряв прошлую семью – хорошо, хоть ребёнка взял.

Алик машинально сорвал цветок и позвонил в дверь – и только затем сообразил, что обрывать цветы в хозяйском саду и являться с ними в гости не слишком уместно. Так что, когда дверь открылась, вид у него был смущённый и – с этим цветочком – довольно нелепый.

В дверях стояла пухленькая светловолосая женщина средних лет в цветастом домашнем платьице. В огромных зелёных глазах читалась растерянность.

– Ред, – прошептала она, уставившись на него. – Это ты?

– Да, – ответил знакомый голос, и Ред показался из-за её спины. – Но нет.

Женщина беспомощно всплеснула руками. Алик кашлянул и, спрятав цветок за спину, поспешил представиться:

– Александр Ковалёв.

– А… – выдохнула она тихонько. – Очень приятно. Я – Надя Сорок Три.

Странно, что женщина-человек носит типичную фамилию киборга. Но заговаривать об этом Алик не стал. Значит, так надо. Некоторые считают, что жена всегда должна брать фамилию мужа. Хотя другие полагают, что наоборот.

– Ред, это твой сын? – Она беспомощно повернулась к мужу. – Почему ты мне не говорил? Разве я не поняла бы? У меня ведь есть сын…

Алик снова кашлянул.

– Я того… Не его ребёнок. Честно.

Она снова перевела на него глаза. Они были полны слёз – но не горьких, а светлых.

– Ты такой же, как он. В такого я когда-то влюбилась. Можно? – Она нерешительно протянула руку, осторожно прикоснулась к щеке и слегка удивлённо проговорила: – Настоящий… Ты тоже из сорок третьей серии, да?

Надя встретила Реда на дискотеке, куда увязалась со старшей сестрой и её подругой. Бойкие девицы сразу нашли себе кавалеров, а пухленькая школьница осталась одна в водовороте танцующих. Парни посматривали на малолетку свысока, приглашать никто не торопился: вокруг полно более кондиционных девушек, с которыми можно замутить не только на вечер дискотеки, но и на всю ночь.

Тогда сама приглашу, подумала Надя. Было страшновато – а вдруг откажут? Она крутила головой, ища свободных парней и робко вглядываясь в их лица. И не решаясь подойти. Один, перехватив её взгляд, отвернулся, другой ответил усмешкой, от которой ей захотелось спрятаться, третий сморщился, четвёртый вовсе показал язык… Зато, подметив интерес новой тёлочки, принялись подкатывать какие-то невменяемые персонажи: развязный пацан, явно под дурью; взрослый пьяный мужик; парень, густо покрытый прыщами – может, он человек хороший, но танцевать с таким не удовольствие, а благотворительность. Еле отвязалась, дезертировала на край площади и там увидела его.

Молодой человек лет двадцати-двадцати трёх на вид, не какой-нибудь озабоченный самоутверждением подросток, вроде бестолковых одноклассников. Высокий, подтянутый – даже худощавый. И такой славный, аж сердечко забилось. В отглаженной форме МЧС, очень ему подходящей, и, будто в противовес строгости формы – с огненно-рыжим «ёжиком» и редкой россыпью веснушек на спокойном приятном лице. В ответ на её пристальный взор он доброжелательно улыбнулся – чуть заметно, скорее по выражению глаз, чем по мимике.

– Привет, – тихо сказала Надя и подошла, не отрывая взгляда. Посмотрела на него снизу вверх и спросила с замиранием сердца: – Потанцуешь со мной?

Спустя несколько безумно долгих мгновений он ответил:

– Да.

Девочка не могла заподозрить по непроницаемому лицу со стандартной картинкой «умеренно дружественный интерфейс», что объект её внимания в натуральной панике. Боевого киборга жизнь к такому испытанию не готовила. В общих чертах он, конечно, знал, что такое танцы – дежурил на дискотеке не впервые. Но танцевать самому? Да к тому же с девушкой? И… что ещё? Любезно с ней разговаривать? (О чём?! Что интересно девушкам?) Целоваться? (Он видел, как это делается, но сам никогда…) Создатели софта не предусмотрели подобных функций. Сделать морду кирпичом, как положено DEXу, сказать: «Я на службе»? Но ситуация не критическая, час у него точно есть. И отказывать девочке не хотелось. Она была… безобидная. Без хозяйской самоуверенности, без превосходства в тоне и позе. Без напускной бравады. Искренняя, среди людей редко такие встречаются.

– Да, – ответил он. И на пару секунд, пока скачивался пакет программ Irien, завис, как дурак. А потом вежливо поклонился: – Разрешите предложить вам руку?

Он повёл её в круг танцующих, обхватил за талию, и они двинулись в такт музыке.

– Меня зовут Надя Ленард, – нарушила она молчание. – А ты?..

– Ред. – Чужая программа подсказывала: девушкам нравится подлиннее и позагадочнее, и подсовывала подходящие варианты из инфранета: Редъярд, Рэдисон, Редклиф… – Редрик, – уточнил он.

– Какое красивое имя! – улыбнулась Надя. – Необычное.

– И у тебя необычное.

– «Надя»? – изумлённо переспросила она.

– Никогда о таком не слышал, – соврал он по указке программы.

Они кружились и кружились, и Надя была абсолютно счастлива. Партнёр ни разу не наступил ей на ногу, несмотря на её собственную неловкость. Обнимал в танце аккуратно и бережно, не демонстрируя ни жадности, ни брезгливости – она опасалась и того, и другого, но, как видно, зря. И не пытался покинуть её и слинять к эффектным барышням своего возраста.

– Ред, ты такой классный, – пробормотала она. – А я тебе нравлюсь? Только честно.

– Очень, – заверил он. И поцеловал ей тыльную сторону ладони.

– Будешь со мной танцевать на следующей дискотеке?

– Обязательно.

По дороге домой подружка подмигнула сестре:

– Кать, малявка-то твоя на кибера запала.

– Да просто больше никто не согласился бы с ней танцевать, – отмахнулась Катя. Довольно благодушно: к сестрёнке она относилась свысока, однако любила, как некоторые хозяева любят увечных питомцев. Несуразная скотинка, но своя. Катя была рада, что для Нади нашёлся кавалер, пусть и суррогатный. Она ещё не знала, что это – по-настоящему.

Надя обиделась. И на Катю, и на её подружку. И немножко на Реда: почему сразу не сказал, что он киборг? С другой стороны, она не спрашивала. А с третьей стороны, что бы это изменило? Всё равно он классный. Лучше него на этой дискотеке никого не было. А может, и в целом городе.

На следующей дискотеке не нужно было дежурить. Но Ред пришёл. Впервые свернул с обычного маршрута «работа – столовая – общежитие». Не слишком понимая, зачем это делает: с целеполаганием у него пока обстояло не очень.

Надя тоже пришла. И они опять танцевали, наплевав на придирчивое внимание Кати и насмешки её подружки. И даже поцеловались украдкой.

– Что же мы стоим? – спохватился Ред. – Алик, заходи. Я тебе обед обещал, Надя птичку запекла. Голодный уже?

Ну вот, лицом батя, а интонация прямо папина, из детства: покушал? покакал?

– Да не суетись, Ред, – улыбнулся он. – Может, выпьем за знакомство? – Расслабимся, изобразил он глазами. – Я пиво принёс.

И, перепутав руки, вытащил из-за спины не пакет, а цветок. Не успел покраснеть, как Надя хихикнула, выйдя из транса. Вот и хорошо, с облегчением подумал он.

Придёт сослуживец, сказал ей муж. Но такого она не ожидала. Привет из юности. Она следила за гостем, как зачарованная, подмечая знакомые до боли жесты. Логика объясняла чудо: это просто молодой киборг из той же серии. Но Надя не могла отделаться от впечатления, что её Ред перенёсся из прошлого, и теперь их двое, и она колебалась в эмоциях между восторгом и страхом.

Отведав ужасно вкусную птичку, Алик почесал нос – кожа по всему телу шелушилась и облезала, как от неумеренного загара, и жутко чесалась при этом. Брать больничный после купания в серной кислоте он не стал, только обильно мазался мазью, извёл весь тюбик, пожертвованный Ключом, купил в аптеке ещё два. Хорошо Реду с его ускоренной регенерацией, через день – ни следа, а он до сих пор чесался. Алик украдкой почесал заднюю правую половинку – незаметно для Нади, а то ещё заподозрит его в бескультурье, – и открыл на видеофоне папку с голографиями, намереваясь исполнить свой долг перед гостеприимными хозяевами.

– Вот, смотрите: моя учительница. А тут моя собака. А здесь мы с папой на аттракционах. А это девочка, с которой мы первый раз… того…

Ред заулыбался. Ничего, милая такая девочка, смугляночка с косами до пояса. Но для себя он не мыслил никого, кроме Нади. До её появления в своей жизни он вообще ни о ком не думал: боевых киборгов девушки должны интересовать только как потенциальные объекты охраны либо потенциальные источники опасности. Но она подошла, что-то надо было делать, и он спёр не предназначавшийся для его модели софт, обойдя стадию регистрации и оплаты без всякого зазрения совести – не имелось у него совести тогда. И обнаружил массу новых возможностей.

– Ред, а у тебя когда-нибудь было… ну, это? – спросила Надя как-то.

Раньше он бы ответил: «Уточните запрос». Теперь же программа, проанализировав услышанное, подкинула информацию: если девушка говорит «ну, это», то с вероятностью 83 процента имеет в виду секс.

– Нет, – честно признался он.

– И у меня нет. А как же мы?..

– Не волнуйся, – сказал он. – Я знаю, как.

Ангел обнаружил нештатный пакет программ, когда собрался ставить Реду обновления.

– Ред! Это что ещё за хрень?

– Так, всякие нужные файлы, – смущённо ответил он.

– Нужные? Танцульки-фигульки и камасутра с бантиком?

– Ну, у меня же девушка.

– Божечки-кошечки! Вот как я буду объяснять какому-нибудь проверяющему, почему у тебя стоят левые программы?

– Ничего и не левые, – возразил Ред. – Официальный софт, я его с сайта «DEX компани» скачал.

– Обе версии, мужская и женская! – схватился за голову Ангел. – Вот на хрена тебе женская? Ты что, планируешь пол менять? Майор не одобрит, однозначно.

– Времени не было разбираться, – буркнул Ред. – Скачал полный комплект.

– А обновления тебе куда ставить? У тебя же вся память забита!

Ред опустил глаза.

– Ну… может, не надо их ставить? Всё и так хорошо.

– Охренел? – Ангел покрутил пальцем у виска. Нет, он и сам полагал, что некоторые обновления только портят, но… – Если проверяющие не обнаружат рекомендованных обновлений, это будет ещё хуже! Уволят меня к чёртовой матери, а всю эту порнографию тебе снесут и хорошо, если вообще твою тупую башку не отформатируют.

Ред прибито молчал. Ангел, фыркнув, начал ковыряться в файловой системе, игнорируя вопросительно-заискивающий взгляд.

Ангел работал долго. Ребята успели съездить на два вызова, укоризненно поглядывая на пустое кресло инженера: мол, киборг нам прямо сейчас пригодился бы. Майор спустился в подвал, постоял в дверях, посмотрел на безумное количество открытых вирт-окон, но не стал вмешиваться. Дескать, Ангел знает, что делает. Ред обречённо ждал.

– Готово. – Инженер свернул все окна.

Ред прикрыл глаза, просматривая сообщения об обновлениях. Проведя диагностику, изумлённо уставился на Ангела:

– Ты не стёр Irienские файлы?

– У тебя ж девушка. Пользуйся, балбес.

– А как всё влезло?

– Да так, немного магии. – Ангел засмеялся. – Вот, держи. – Он сунул Реду кристалл памяти. – Да гляди, не потеряй! Эта хреновина интегрирована в систему.

Ред покрутил кристалл в руке и усомнился:

– А твои проверяющие не будут ругаться, если обнаружат внешний носитель?

– Не обнаружат, – самонадеянно отмахнулся Ангел. – Он не воспринимается, как внешний. Но если связь с процессором, – он постучал Реду пальцем по лбу, – нарушится, тебя ждёт деменция в острой форме.

Человек бы испугался, киборг просто принял к сведению. Зато танцульки-фигульки остались!

– Спасибо, – вымолвил он невпопад.

– На здоровье. Теперь на любые обновления места хватит. Правда, если проклятые проверяющие увидят софт от Irienа, подумают, что я извращенец. – Ангел почесал затылок. – Но это уже не твои проблемы.

Ред повесил кристалл памяти на шею, как кулон. Носил, не снимая, свыкся с ним. До сих пор рука порой тянулась прикоснуться, словно к оберегу. Пускай его давно уже нет.

Когда Надю увезли, существование не просто потеряло смысл, оно стало мучительным. Он хотел бы отключиться навсегда, но опция самоуничтожения была заблокирована. Тогда хотя бы забыть… Избавиться от грызущих воспоминаний, а заодно и от Irienских программ, к чему они теперь…

Решение созрело на вызове, горел склад. Вокруг стояла стена огня, под ногами что-то плавилось. Он расстегнул боёвку, достал кулон и оборвал. Смотрел на него несколько мгновений, прощаясь с целым пластом своей жизни… Медленно разжал пальцы. Деменция так деменция, какая разница? Главное, что он не будет страдать.

Кристалл с плюхом вошёл в расплавленное покрытие и почти сразу раскололся от жара. На внутреннем интерфейсе замигали тревожные сообщения в красных рамках: «Доступ к системному кластеру отсутствует». Только легче почему-то не становилось. Надя, её отчаянные глаза, растопыренная ладонь Ленарда, пощёчина, мотнувшая хрупкую голову – память, лишь слегка поблёкшая, жгла огнём, будто фантомная боль в отрезанной конечности. На руке пищал комм, сыпались истошные сообщения: «Ред! Ты где? Ты цел? Доложи давление! Что на манометре, Ред? Ответь!» «Быстро выбирайся оттуда, потолок вот-вот обвалится!» Может, оно и к лучшему. Он не в состоянии всё прекратить, программа не позволяет, но если он просто чуть-чуть не успеет…

Всё было напрасно. Соратники по караулу вытащили его из-под дымящихся обломков, отвезли в больницу. Человек бы не выжил, но форсированный организм киборга отказывался прекращать жизнедеятельность. Неделя под капельницами и в регенерационных ваннах. Майор Нойланд приехал к нему в больницу, остро жалея, что не прислушался вовремя к Ангелу.

– Ред, ну какого чёрта? Ты что, внезапно забыл все правила техники безопасности?

Разумеется, нет, они не на кристалле были, а на основном носителе.

– Что ты там вообще делал? Всех людей эвакуировали, а барахло не стоит того, чтобы за него гибнуть!

Обычно это вопрос цены: что дороже – подлежащее спасению имущество или новый киборг? Но у Нойланда свои понятия о цене.

– Извините, майор, – вымолвил Ред. – Сбой системы.

Нойланда он крепко уважал. Много читал о легендарном Бэре. Знал и о том, что он не дал утонуть полусотне инкубаторов, в том числе с безымянным ещё Редом. Именно Нойланд был прописан у него хозяином первого уровня. Но полную откровенность он позволял себе только с Ангелом.

Инженер дневал и ночевал в больнице, доставая персонал расспросами и просьбами и забросив все остальные дела. Майор недовольно хмурился, однако не препятствовал. Сослуживцы шутили, что у Реда персональный ангел-хранитель. И были, пожалуй, правы.

– Мне так плохо, Ангел. – Лишь ему он мог пожаловаться. – Я выкинул твой кристалл. – Красные сообщения о потере системного кластера выскакивали постоянно, стоило закрыть одно, как появлялось новое, но ни деменция, ни долгожданная амнезия не наступали. – Я хотел уничтожить память, чтобы стало легче. И не получается! Я всё равно помню. Я не могу без Нади – и забыть её не могу. Сделай что-нибудь, Ангел! Отключи меня насовсем. Ты должен был это сделать ещё тогда, даже блокатор достал, я видел. Почему не выключил? Так было бы лучше.

Ангел вздохнул. Не слишком подходящий момент для откровения. Его самого осознание настигло, словно кувалдой долбануло по башке, а Ред и так на грани срыва. Хотя почему на грани? Срыв уже случился.

– Понимаешь, Ред, – сказал он осторожно, – отключить можно только машину. Но машины не плачут. У тебя слёзы стояли в глазах, и сейчас тоже.

Ред провёл рукой по глазам, посмотрел озадаченно на влажную ладонь.

– Так что отключение – не совсем подходящее слово, это по-другому называется. И я так поступать не буду. И тебе не советую, смертный грех ведь.

Ред тихо застонал.

– И что теперь? Что мне делать со всем этим? Как мне?..

– Придётся как-то справляться, – произнёс Ангел сочувственно. – Хочешь, я тебе психолога найду? Авось поставит тебе мозги на место.

– При чём тут мозги? – Ред состроил печальную гримасу. – У киборгов же мозги не работают.

– Работают. – Ангела весьма озадачивал этот факт, но что против факта возразишь? – Почему, по-твоему, ты ещё помнишь Надю? Помнишь её облик, голос, свои чувства к ней?

– Да, – глухо прошептал Ред. – Так странно. Записи разговоров, голографии, видео – всё это было на том кристалле. И всё пропало. Но в то же время – нет. Я помню. Размытые изображения, обрывки сцен. Черты лица – нечёткие, но узнаваемые безошибочно. Отдельные слова – помню смысл того, о чём мы говорили, а последовательность фраз воспроизвести не могу.

– Вот такая у нас хреновая память, – усмехнулся Ангел. – Привыкай.

Алик показывал много новых изображений и видео – судя по всему, подготовился к визиту основательно, скачал с компьютера весь архив. Ред с Надей полюбовались на Деда – сухощавого старика с орлиным взором («Вообще-то он мне не дед, просто папин старый приятель»), тётю Полли – улыбчивую женщину с задорными огоньками в глазах («Вообще-то она мне не тётя, просто батя её друг»), и Ланса – стильного темноволосого мужчину с лёгкой небритостью и огромным котищем на руках, как только держит этакую тяжесть («Это Семён Семёныч, в смысле кот, а это Ланс, не обращайте внимания, что он такой плешивый, ему уже много лет, в смысле коту»). Посмотрели на то, как подрастающий Алик играет в футбол за школьную команду и как танцует на выпускном вечере с той самой девочкой («с которой мы в первый раз, ну того…»).

– А это столица Нового Бобруйска, мы с папой туда иногда летали на выходных…

В столице Нового Бобруйска Надя прожила почти пять лет. Этот город она ненавидела. Сюда её увезли родители против воли, здесь выдали замуж за человека вдвое старше, которого она впервые увидела на свадьбе. «У Генриха много денег, завидное положение в обществе и отменное воспитание, – сказала мама. – С ним ты будешь счастлива».

Она не была счастлива ни дня. Генрих постоянно курил, роняя пепел на ковры и на её платья, разглагольствовал о биржах, акциях и прочих неинтересных вещах, в которых она не разбиралась, а в сексе (в котором она теперь разбиралась хорошо!) был вял и примитивен. Всё это можно было простить, конечно, имейся меж супругами симпатия или хотя бы уважение. Но муж ни во что не ставил свою молодую жену. Да, из хорошей семьи, но эмоционально нестабильная дура с запятнанной репутацией. Она понадобилась ему, лишь чтобы породниться с Ленардами. Ну, и ещё родить наследника. Когда это наконец произошло, отменное воспитание Генриха Майборо улетучилось из семейных отношений, как роса поутру. Цель достигнута, можно больше не церемониться с этой женщиной.

Надя терпела. Идти некуда, возвращаться к родителям – исключено, они не поняли бы, как можно покинуть такого замечательного мужа. Вновь решили бы за неё, уверенные, что знают, как для неё лучше. На её попытки пожаловаться и показать синяки они неизменно реагировали: «Сама виновата, скажи спасибо, что тебя вообще взяли замуж». Старшая сестра Катя, которой в своё время досталось от родителей, что не уследила за дурёхой и позволила ей увлечься кибером, была на их стороне и вступаться перед ними за Надю больше не хотела. Впрочем, Катя благополучно уехала с супругом на другую планету и в другую семью, личная жизнь её сложилась удачно, и до сестёр ей не было особого дела.

По ночам Наде снился Ред. Она шептала его имя, не желая просыпаться. Генрих, если слышал, приходил в ярость. Синяки она старательно запудривала: если на светских вечеринках, куда она вынуждена была сопровождать мужа, их замечали, он злился ещё сильнее. Она пока терпела: не ради рассыпавшейся надежды на счастье, ради ребёнка. Маленькому Ричарду нужна была мать. Но едва он начал говорить, муж заявил ей:

– Не подходи больше к ребёнку. Чему хорошему такая бестолковая мать, как ты, может его научить? С моим сыном будет заниматься гувернантка.

Её будто холодной волной окатило. И она поняла: терпеть больше незачем. Ночью, когда Генрих уснул, она надела своё лучшее платье и самые дорогие украшения и, заблокировав предупреждения «умного дома», открыла настежь окно пентхауза.

На верхотуре гулял ветер. Меня прибьёт к стене, подумала она. Вывески сияли неоном и аргоном, маня к себе, на свободу, а ветер отрезвлял. Её взгляд вдруг выхватил переливающийся баннер: «Скупка драгоценностей». Она перевела глаза на свои кольца… и вышла не в окно, а в дверь.

Теперь, когда у неё были деньги, которыми можно распоряжаться по своему усмотрению, а не под жёстким контролем мужа, она могла осуществить мечту – бежать! Куда угодно, лишь бы с Нового Бобруйска: здесь ей не остаться на воле, её объявят в розыск родители, если не супруг. Без багажа, без пальто, в одном роскошном платье, растрёпанная и ненакрашенная, с авоськой денег, она произвела в космопорту фурор. Новость о побеге баронессы Майборо разнесётся мигом. Надо улетать ближайшим рейсом – на Эдем. Но на табло в самом низу мелькнул пункт назначения: Бест. Через четыре часа.

И она купила билет на Бест.

Через час позвонила Таня. Самая младшая сестра, школьница, старшие никогда не были с ней близки, но именно она спасла Надю в тот день.

– Надь, что происходит? Твой муж звонил родителям, интересовался, не у нас ли ты. Ругался! Требовал тебя вернуть. Предки теперь землю роют, пытаются выяснить, куда ты пропала.

– Таня, помоги мне. – Голос задрожал. – Сделай так, чтоб им стало не до меня. Пожалуйста!

Она доверилась мелкой сестре не потому, что они любили друг друга, а потому, что больше некому, хватаясь за соломинку. И та, на удивление, не подвела. Изобразила такой приступ аппендицита, что папа с мамой мигом забыли о средней дочери – никуда не денется, найдётся, чай, не золотая монета. Тут как бы младшая не померла ненароком! Папа истерил в ожидании «скорой», мама бегала вокруг Тани кругами и молилась, потом все поехали с мигалками в больницу и суетились уже там. Дочку накачали лекарствами, и приступ благополучно прошёл без операции; перепуганные родители, облегчённо отёршие холодный пот со лба, воздавали хвалу и дорогие подарки врачам, спасшим деточку, а небольшой пассажирский корабль тем временем стартовал к Бесту.

– Так, это недавние, – сказал Алик, пролистывая несколько файлов. – Это вам неинтересно.

– Почему неинтересно? – возразила Надя. – Очень даже интересно!

– Там про работу в основном. – Он пожал плечами и открыл первое видео. – Тут гроза, мы с ребятами достаём мужика из коллектора. Это Ред вообще-то снимал, я думал, он вам показывал.

– Нет. – Она помотала головой, светлые кудряшки чуть раскрутились и упруго сплелись снова. – Он тоже говорит, что в работе ничего интересного. Думаю, не хочет, чтобы я видела, как он рискует.

Наверняка, мысленно согласился Алик. И запустил второй файл.

– А тут мы на отдыхе.

Падающий флайер, прыжок в реку – это уже снимал Тор.

– Отдых у вас не менее интересный, – слабо улыбнулась Надя. – От работы мало отличается.

И снова Алик согласился.

– А вы где работаете? – полюбопытствовал он.

– В парикмахерской. – Надя улыбнулась шире, на щеках появились ямочки. – Приходи, подстригу. – Она потрепала его по отросшим волосам.

На Новом Бобруйске она не работала. Жила в роскоши. Но во всём зависела от мужа. От человека, с которым ей не хотелось иметь ничего общего, даже фамилии, пусть она и аристократическая. И с родителями она после побега тоже прервала всякие отношения. Кого было жаль, так это сына, но бывший супруг поставил категорическое условие: при разводе она теряет права на ребёнка. Единственным человеком, с которым они иногда перезванивались, осталась Таня. Ныне известная актриса, Таня Ленард – когда Надя назвала её имя Алику, он вспомнил пару фильмов с её участием.

Благодаря Тане Надя снова оказалась на родной планете, как желала. Но, ступив с трапа аэропоезда на камни Гринпорта, она ощутила неуверенность. Прошло пять лет. Жив ли Ред ещё? Боевые киборги постоянно рискуют, и путь их нередко обрывается быстро. А если жив, обрадуется ли её возвращению? Она его бросила, пусть и по воле отца. Жила с другим мужчиной, родила ему сына. А вдруг и у Реда другая женщина? А вдруг – это показалось Наде ещё более ужасным – ему стёрли память?

Она поднималась на знакомое крыльцо пожарно-спасательной части с бешено колотящимся сердцем. Открывается дверь, в круге света у окна – беловолосый инженер с паяльником. Прищуривается, убрав на лоб лупу и переводя фокус на гостью.

– Эй, Ред! К тебе тут пришли. Ну зачем полезные программы выбросил, балбес?

– Без них обойдусь, – отмахивается Ред, вставая с кресла. Неверящая улыбка на любимом лице. – Надя! Как?.. – Слова не могут передать того, что он хотел бы сказать.

– Ред! – Вот оно, накатившее ощущение счастья, которого так не хватало все эти годы. – Ред… – Только в горле комок, и всё расплывается перед глазами.

– Ща умру от умиления, – неловко проворчал Ангел и смылся в свой предбанник.

Майор выглянул из кабинета. Поглядел через стекло на счастливо обнимающуюся парочку, постоял, скрестив руки на груди, и снова скрылся за дверью.

– Я всё время думал о тебе.

– Я никогда тебя не забывала.

И в унисон:

– Люблю тебя.

– А хотите, своих сестричек покажу?

Пиво давно кончилось, Надя подпёрла подбородок ладонью, прихлёбывая чаёк, а для себя и Алика Ред достал из шкафа бутылку виски.

– Они миленькие. Правда, вредные. Папа говорит, что в батю. Но они на батю не совсем похожи, не так, как я.

Батя Алика был ещё одним ярким представителем сорок третьей серии. Больше всего из трёх девчонок на него походила средняя, светло-рыжая.

– Это Карина. Самая вредная! – Алик поёжился, вспомнив её проделки и «невинные» прикольчики над братом, не располагавшим возможностями, доступными маленьким вредным киборгам. – Зато комбинация генов Кэры признана очень удачной и вошла в золотой фонд ОЗК.

– А что это значит? – не поняла Надя.

– Ну, если кто-то захочет завести ребёнка, но у него не будет хватать средств заказать свою генную комбинацию, можно заплатить меньше и получить для малыша один из генотипов, имеющихся в фонде.

Надя с интересом присмотрелась к девчушке.

– Алик… А как эти девочки вообще получились? – У Алика, его бати и Реда стандартный генотип, тут всё понятно, штамповка клонов с матрицы. А девчонки выглядят, как обычные дочки своих родителей – что-то от одного, что-то от другого, и все три разные. – У киборгов же не бывает нормальных детей.

Алик хмыкнул. Лично он считал себя совершенно нормальным. Насчёт Кэры у него были сомнения, да… Но исключительно из-за её прикольчиков.

– Бывает, – сказал он. – Только это сложно и дорого. Вы представляете себе, как пробирочников делают?

– Клетку от папы, клетку от мамы. – Дети-пробирочники не были экзотикой, особенно на новых планетах, которые требовалось быстро заселять, желательно не отвлекая родителей от работы. – Потом растят в инкубаторе. Так?

– Так, – кивнул он. – Если клетки половые, особых трудностей нет, они сами сливаются и делятся, как положено. А из соматических клеток приходится извлекать ДНК, резать и комбинировать вручную, склеивать в хромосомы… Потом берут чужой зародыш на уровне одной зиготы, вынимают хромосомы из ядра, засовывают туда нужные… Почти половина уходит в брак.

– Да-а… – Ред впечатлённо почесал голову.

– Ну, это самый затратный вариант, – пояснил Алик. – Если нужна конкретная генная комбинация. Похожим образом биоинженеры «DEX компани» работали, когда создавали новые серии.

Порой оставалось только гадать, где они нарезали генный материал для своих комбинаций. Судя по всему, не только у людей. Одержимость разработчиков, не обременённых моралью и подпитываемых финансово, сотворила чудеса. Крылатые Irienы, которых никто из знакомых не видел, но слухи упорно ходили; меняющиеся папиллярные линии; запасные комплекты зубов у DEXов… Нет, зубы, вырастающие взамен выбитых на зимней горке, со значением прозванной в народе «зубодробилкой» – прекрасное подспорье, ничего не скажешь. Но как? У какого организма этакое позаимствовали? Озабоченный папа тогда предъявил бате очередную иррациональную претензию: мол, из-за твоей дурной наследственности я теперь не знаю – то ли срочно спаивать стоматолога, чтобы он развидел рентгеновский снимок челюсти ребёнка, то ли вовсе зачистить, пока не успел никому растрепать. Батя флегматично отфутболил: единственное, за что можно поблагодарить «DEX компани» – это наследственность. Прочные кости, крепкие связки и лишние зубы никому не помешают. Девятилетний Алик, подслушивающий разговор, был в принципе согласен, но режущийся зуб из дополнительного комплекта сильно болел, и мальчик не мог оценить это преимущество в полной мере.

– Сестричек делали по-другому. – Алик вернулся к теме. – У чужих гамет ядра заменяют на извлечённые из соматических клеток мамы и папы, только предварительно половину хромосом удаляют. Причём неважно, какое ядро куда попадёт. – Он усмехнулся. – Папина ДНК может оказаться в яйцеклетке, а мамина – в сперматозоиде. При такой технологии брак гораздо меньше, и получается случайная комбинация генов, как у обычных детей. Вон, Карина больше на отца похожа, а Майя, моя самая любимая сестричка – на мать. А младшая, Алиса, вообще непонятно в кого, всего понемножку.

Он показал изображения других сестричек в разном возрасте.

– Проще и дешевле всего, конечно, клонирование. Не надо с папой-мамой возиться. Процедура хорошо отработана, брака почти нет. Серии киборгов именно так производили, с одной готовой ДНК. Но родителям обычно хочется, чтобы ребёнок был их общим созданием, клонов сейчас заказывают редко.

– Алик, а ты почему клон? – осторожно спросила Надя. – Почему не общий ребёнок?

Он засмеялся.

– Потому что тогда батя ещё не познакомился с женой!

Засиделись допоздна. Обед плавно перетёк в ужин, дало себя знать употреблённое виски. Редрик контролировал выработку нужных ферментов, а Алика разморило.

– Как ты пойдёшь? – сказал Ред. – Навернёшься ещё по дороге. Оставайся у нас, Надя тебе на диване постелет.

Возражать и переться домой по темноте и кочкам не было никакого желания. Алик, растёкшийся по креслу, согласно вякнул и переместился на диван. Ред подоткнул одеяло – прямо как в тот раз, блаженно подумал Алик, облапил подушку и закрыл глаза.

Надя всхлипнула и вытерла капельку со щеки. Ред приобнял её за плечи:

– Ну что ты весь вечер плачешь? То плачешь, то улыбаешься.

Вечер разбудил воспоминания. Правду сказать, Ред пару раз и сам был близок к тому, чтобы сморгнуть слезу.

Надя наклонилась, легонько погладила спящего Алика по рыжему затылку.

– Он такой милый.

– Забавный, да? Смотрю на него и себя молодого вижу.

Она уткнулась лицом мужу в грудь.

– Ред, а давай ребёночка заведём?

Он обнял её, поцеловал в макушку.

– Как?

– Как он говорил. Закажем… что-нибудь. На клонирование наших сбережений точно хватит.

– И кого будем клонировать?

– Тебя. – Она шмыгнула носом.

– А ты?

– У меня есть сын.

– А у меня целая серия клонов. Вот хотя бы. – Он показал глазами на сопящего в подушку парня. – Надя, я хочу общего ребёнка. Чтобы и твой, и мой.

– Тогда бери кредит.

Он помедлил.

– А процессор заказывать? Или так обойдёмся?

Она тоже помедлила.

– Да. Бери кредит побольше.

Драконы

Звонок мэра застал Нойланда за утренним кофе.

– Хайнц, ПВОшники опять драконов видели. Значит, через пару дней нагрянут. Как раз на День города, чтоб им пусто было! Подождать не могли, твари. Полиция начинает усиленное патрулирование уже сегодня, держи своих в готовности. И на завтрашней дискотеке чтоб оба кибера были.

– Принято.

Он дал отбой и нахмурился. Ишь ты, пронюхал про второго! С другой стороны, разве Нойланд собирался его прятать? Прислал бы в усиление без дополнительных напоминаний. Просто удивительно, как быстро расходятся новости. Должно быть, новичка в грозу заприметили.

Он включил коммуникатор:

– DEX, зайди ко мне.

– Есть! – откликнулся Ковалёв. – И чуть ли не в ту же секунду появился в дверях, жизнерадостно гаркнув: – Здравия желаю!

– Да не ори ты, – поморщился Нойланд. – Садись. Докладывай, что знаешь про драконов.

На лице рядового отразилось лёгкое изумление. Начальник хочет поговорить о драконах? Однако велено докладывать – и он стал докладывать:

– Ну, драконы – это такие мифические существа. Летающие. Говорят, что мудрые.

Да-а, как всё запущено.

– Ясно, Ковалёв. Сотри всю эту чушь и загрузись с нуля. Не знаю, как там на других планетах, но у нас драконы ни хрена не мифические и ни разу не мудрые. Летающие разве что. Начали спускаться с гор. Еще день-два, и в городе от них житья не будет.

– Готовиться к пожарам, майор?

Нойланд моргнул.

– Почему к пожарам?

– Так драконы же того… пыхают огнём. – Юноша посмотрел вопросительно. – Не?

Ничего-то ты не знаешь, мысленно посетовал Нойланд. Мог бы уже найти в инфранете актуальную информацию.

– Лучше бы пыхали, – вздохнул он. – С огнём мы умеем бороться. Нет. У них начинается брачный период. А самок мало. За них такие кровавые побоища идут, не приведи господь увидеть – кошмары будут сниться. Побеждают сильнейшие, менее везучие конкуренты погибают и служат пищей будущим матерям. Но есть и те, кто значительно слабее, они трезво оценивают свои шансы и в эту драку не лезут. Их, наверное, можно назвать мудрыми… с некоторой натяжкой. Но их тоже сводит с ума брачный инстинкт. Они пытаются искать пару за пределами своего вида. А города полны девушек, мягких, сладких и тёплых.

– Но… как? – Мальчишка покраснел. – Они же того… огромные летучие чудовища…

– Не такие уж огромные. – Нойланд покачал головой. – И не такие уж чудовища. Некоторые девушки считают их красивыми, а крылья – романтичным приложением к мощному инструменту. Есть женщины, что ждут каждый брачный период с предвкушением.

– То есть проблемы нет? – приободрился рядовой.

– Конечно, есть. Эти твари в упор не желают понимать, что нравятся не всем. Что у девушки может быть парень или муж, или что ей вообще не хочется секса. Гормоны сносят им крышу. Они привыкли драться за самку насмерть. Человеческий мужчина даже слабому дракону на один зуб. Как по-твоему, что в таком случае делают?

– Объявляют чрезвычайное положение? – предположил мальчик. – Держат женщин взаперти?

Н-да, логика киборгов порой заводит не туда.

– Тоже вариант, – протянул Нойланд. – И женщин запереть, и самим запереться… Но жить-то когда? Если прятаться от грозы, от драконов, от метеоритов, чёрт знает ещё от чего, по любому поводу вводить чрезвычайное положение – когда успевать жить и работать? Не согласен?

– Согласен, майор! – решительно кивнул Алик. – Но тогда женщин надо охранять!

– Вот. – Нойланд удовлетворённо поднял палец. – Логика заработала, хорошо. Завтра суббота, на центральной площади вечером будет дискотека. Отправишься туда с Редом, на месте получишь оружие… ближнего боя, разумеется, стрелять в толпе нельзя. Задача – обеспечить безопасность во время мероприятия. И после тоже – развести по домам всех девчонок, за которыми не приедет крытый транспорт. В случае нападения дракона – не мешкать, бить на поражение. В Красную Книгу их ещё не скоро занесут: хоть самок и немного, плодятся исправно и массово. Понял, DEX?

– Так точно! – бодро ответил он. – Обеспечивать безопасность. Во время и после. Слушаюсь!

– Не волнуйся, – инструктировал его Ред, пока они летели к площади. Людям свойственно волноваться попусту, но волнение только спровоцирует дракона. – Драконы не нападают без повода. Веди себя уверенно, демонстрируй силу. Они это почувствуют и не полезут на рожон. Те, что совсем без башни, остались в горах драться за своих самок. А эти – более-менее адекватные. И трусоватые. Но если дать слабину – порвут, учитывай.

Рядом с площадью, где устанавливали оборудование, припарковался полицейский катер. Ред с Аликом подошли, отметились и получили оружие – по паре длинных ножей и шокеру. В училище Алик недоумевал, зачем курсантов обучают бою на ножах: они же пожарные, а не средневековые воины. И вот теперь это бесполезное, как он полагал, умение оказалось востребованным.

Возле катера уже стояло несколько вооружённых таким же образом человек – ждали команды. Все в форменных комбинезонах: трое полицейских, двое с армейскими нашивками, гормост, водоканал – плотного мордатого блондина с табличкой «IVAN» Алик припомнил, видел в ночь грозы среди аварийщиков. Детский сад «Весёлый ёжик» – да ладно? Этот-то что здесь забыл? Впрочем, по виду громилы с мультяшным изображением ёжика на комбинезоне можно было догадаться, что работает он там не воспитателем. Ред чуть поднял ладонь, приветствуя, и Алик последовал его примеру.

Блондин Иван из водоканала и бородатый брюнет Шайтан из гормоста заулыбались:

– Ред, это твой сын?

Алик закатил глаза. Все тут при первом знакомстве задавали один и тот же вопрос.

– Племянник.

Ред долго думал и наконец нашёл Алику подходящее место в родственной иерархии. Не сын, но младший носитель того же генотипа.

– Эй, DEX! – Народ развеселился, увидев табличку. – А имя у тебя есть?

– Откуда у него имя? – фыркнул чернобородый. – Он же совсем новенький!

– Только что из инкубатора, – вторил ему блондин. – Не заслужил ещё!

– Молодой, не вижу тебя в сети, – сказал вдруг армейский офицер с табличкой «TANK», судя по всему, главный здесь. – Выйди на связь.

Алик включил служебный комм, поискал сетевые группы. Мужики переглянулись.

– Редрик, – с обманчивой мягкостью произнёс офицер, – скажи мне, что я ошибаюсь…

– Он человек. – Ред не стал скрывать.

– Тогда какого хрена он тут делает? – В голосе сквознуло раздражение.

До Алика наконец доехало. Все они – киборги. И они отнюдь не в восторге от того, что пополнение может оказаться не подмогой, а обузой. Ведь как сказал майор? Обычный мужчина – не противник для дракона.

Но тем не менее майор прислал его сюда. Алик скрипнул зубами.

– Я выполняю приказ командира, – сказал он твёрдо. – Явиться на дискотеку в усиление охраны.

– В усиление, – проворчал офицер и поморщился.

Может, ему и хотелось прогнать человечка, вляпавшегося в дело не по силам, но приказ есть приказ, и хотения капитана Танка Тридцать Четыре мало стоили против слова майора Нойланда, легендарного Бэра.

– У тебя хоть броник есть? – без особой надежды спросил Танк.

– Так точно! В катере.

Капитан принял решение, не вызывавшее у него энтузиазма.

– Сейчас сходишь, облачишься. И не снимай до самого утра. Табличку перевесить не забудь, липовый ты DEX. Сеть нашёл?

– Она запаролена, – буркнул Алик.

– Ёж, скинь сопляку приглашение.

«Я не сопляк!» – Алик едва сдержал готовый сорваться сердитый возглас. Кто он ещё-то, с их точки зрения? Слабое звено. Поди докажи, что это не так. А пока не доказал, глупо возмущаться.

– Александр Ковалёв? – Громила из «Весёлого ёжика» уточнил название активного аккаунта.

– Переименуй его сразу в DEXа, а то запутаемся. И ловите все схему постов. Ред, племянника ставлю рядом с тобой. Сам его притащил, сам с ним и нянчись.

К тому моменту, как стемнело, площадь была полностью огорожена. И по сторонам, и сверху – редкой стальной решёткой, позволяющей видеть, что происходит за ней, но, по словам Редрика, надёжно защищающей от проникновения драконов. Будь решётка сплошной – никакой охраны не надо, но людям, увы, как-то нужно проходить внутрь и наружу, и у каждого входа стояли посты, внимательно следившие, чтобы у тех, кто спешит на дискотеку, отсутствовали крылья.

Алик в паре с Редом охранял один из входов, хмуро поглядывая на посетителей. На коммуникаторе бежали сообщения, мелькали картинки, отвлекая. Воспринимать информацию с такой скоростью было нереально, и Алик перестал обращать внимание. Просто молча контролировал передвижения людей, готовый засечь чужаков.

– Расстроился? – спросил Ред.

– Я не сопляк, – пробурчал он. Вроде Редрик – такой же киборг, как эти, но перед ним почему-то не было стыдно. Он казался своим. После того, как Алик побывал у него в гостях – почти родным.

Ред согласно кивнул.

– Что-то я не вижу ни одного дракона. – Алик сменил тему, чтобы не выставлять себя нытиком.

– Это не значит, что их нет. Мы сканируем небо. Несколько особей кружат в вышине.

Алик поднял глаза, и ему померещился гибкий силуэт за квадратами решётки, далеко и высоко.

– Ещё светло. Их время – ночь. Как стемнеет окончательно, оборзеют.

Музыка гремела, мешая разговаривать. Во всяком случае, Алику – и он снова умолк. Поток посетителей иссякал, а небо неотвратимо темнело. Включили цветомузыку, в воздухе заплясали светящиеся ленты, переливающиеся всеми оттенками, сверкающие снежинки и звёзды. Глаза Реда вдруг зажглись красным, Алик едва не вздрогнул.

– Дракон, – произнёс киборг неживым, синтетическим голосом. Не то предупредил, не то просто констатировал.

Где? – вскинулся было Алик, но тут заметил его и сам. Тёмная фигура, почти человеческая, но с острыми крыльями, торчащими над плечами в сложенном состоянии. Глаза дракона тоже светились, но пронзительно-зелёным огнём. Фигура помедлила пару секунд, но попытку прорыва не предприняла, растворилась в тенях. Ред моргнул, глаза вновь приобрели мирный голубой цвет, а поза – расслабленность.

– Они знают, что с нами лучше не связываться, – объяснил он, усмехнувшись. – Распознают боевой режим и предпочитают слиться. Как правило. Когда брачный зов достигнет апогея, могут и попереть напролом.

– А когда апогей?

– Завтра. В День города, – кисло улыбнулся Ред.

Комм Алика коротко пиликнул: персональное сообщение. На экране повис текст от Танка: «Закрывайте третий вход. Ред на контроле, сопляк отдыхает. Через час сменитесь».

Ред, судя по всему, уже увидел сообщение на внутреннем интерфейсе, потому что без слов затворил решётчатую дверь прохода и зафиксировал её в запертом положении.

– Ну, чего завис? – Он ободряюще похлопал напарника по плечу. – Сходи, развейся, а то там девчонки скучают. Я со своей женой как раз на такой дискотеке познакомился.

Девчонки – это хорошо. Именно то, что нужно для восстановления самооценки. С девчонками у симпатичного рыжика складывалось чаще всего удачно, и они никогда не звали его сопляком – даже те, что постарше. Бронежилет он оставил на посту, хоть Танк и велел с ним не расставаться: для танцев это явно неподходящий наряд. Слопав мороженое и прихватив воздушный шарик для затравки, Алик решительно направился к эпицентру веселья.

Подходящую девушку он заприметил почти сразу. Отменная красавица, золотистая блондинка с длинными кудрями, не лежащими на плечах, а эффектно колеблющимися в воздухе благодаря специальным заколкам-поплавкам – последний писк моды.

– Девушка, это вам. – Он вручил ей шарик.

Она хлопнула завитыми ресницами – очень мило, но как-то прохладно.

– Зачем оно мне?

– Подержите, когда мы будем танцевать, – жизнерадостно объяснил Алик.

Девушка слегка поджала губы.

– Я не танцую с киборгами.

Блин!

– Я не киборг, между прочим…

Но попытка объясниться провалилась.

– Врать-то не стыдно? Я совсем дура, по-твоему, да ещё слепая? Ты из той же серии, что Редрик из МЧС. – Она покосилась на его форменную нашивку. – Отвали от меня! И шарик свой забери.

Вот же засада! Девчонка мотнула своими кудрями и скрылась в толпе, а он остался стоять, как дурак, с шариком. Мелькнула мысль: может, и не стоило сопротивляться, когда его звали в столицу? В небольшом городе, увы, все в курсе, кто есть кто.

– А ты миленький.

Сказано это было таким предвкушающим тоном, что Алик обернулся с некоторым испугом, несмотря на положительное содержание реплики. Испуг оправдался: он оказался лицом к лицу с чудовищем. Если фасад этого существа, густо усеянный пирсингом и раскрашенный всеми цветами радуги, можно было назвать лицом. Чудовище лыбилось лысой татуированной башкой и тянуло к шарику руку с когтями, покрытыми кроваво-красным лаком. Алик рефлекторно отшагнул.

– Потанцуем? – Чудовище подмигнуло и показало раздвоенный язык с колечками на концах.

Алик содрогнулся. Ему доводилось встречаться с инопланетянами, порой весьма своеобразными на вид, а с некоторыми даже танцевать – причем будучи не в полной уверенности, что это девушка и что у визави вообще есть пол в классическом понимании. Но то – ксеносы. А эта хтонь внушала оторопь как раз тем, что несомненно принадлежала к человеческой расе.

– Н-нее… – выдавил он.

– Что-то ты слишком впечатлительный для DEXа, – с презрением отметил ходячий ужас. – На фига шарик таскаешь, если не хочешь знакомиться? Отдай!

Существо сцапало шарик из безвольной руки и удалилось.

Киборгов Алик повидал не меньше, чем ксеносов, и впечатлительные среди них тоже попадались. Характер не зависит напрямую ни от наличия процессора, ни от его типа. Есть, конечно, некоторая предрасположенность: процессор Bond хорошо поддерживает социальную адаптацию, а DEX оптимизирует параметры, связанные с физической активностью… У нового поколения киборгов начал складываться гендерный стереотип: для мальчиков родители чаще заказывают DEX, а девочкам всё больше ставят Bond. С другой стороны, это совершенно не обязательно. И среди DEXов бывают поэты, и меж Bondов водятся отморозки. Но Алик подозревал, что с этим кошмарищем решится потанцевать разве что вовсе неразумный Irien – правда, их почти не осталось. Так что единственный шанс лысой хтони – дракон.

Алик поднял взгляд. Не настолько острый, как у продвинутых товарищей по команде, летающих тел не видно на тёмном небе, но горящие зеленью глаза различались. Две пары двигались рывками туда-сюда, свечением обозначая траекторию полёта.

– Привет, DEX! – прозвенело колокольчиком. – Драконов высматриваешь?

Алик повернулся с осторожностью, готовый ко всему. Но нет, ничего страшного. В задорной девушке с русой косой, уложенной вокруг головы и утыканной светодиодами, он узнал фельдшерицу со «скорой помощи».

– Рита? – Вроде так её зовут.

– Я-то Рита, – улыбнулась девчонка. – А у тебя имя есть?

– Алик, – представился он.

– Очень приятно, – томно промолвила её спутница, высокая девушка во всём чёрном, с чёрными короткими волосами до середины щёк и чёрной помадой на губах. Не его тип, но на фоне пирсингованной выдры она казалась воплощением элегантности. – А я – Кошка. – Она подала руку, и он приложился губами к тыльной стороне ладони; Кошка довольно заулыбалась.

– Вы с Ритой знакомы? – спросила она.

– По работе. – Фельдшерица снова показала весёлые скобочки глазами. – Мы с ними постоянно пересекаемся, такая уж специфика. – Кошка кинула взгляд на эмблему МЧС, но совсем не такой, как первая девица, отшившая Алика. – DEX недавно служит, но уже себя зарекомендовал. – Рита смутилась. – Прости, Алик. Непривычно, что мы «на гражданке».

– Вы, может, и на гражданке, – он решил попонтоваться, – а я на задании. Охраняю эту дискотеку.

– Как-то халтурно ты её охраняешь, – прищурилась Кошка. – Фланируешь тут расслабленно…

– Так ещё не вечер, – отшутился он машинально, просто чтобы что-то сказать. И попал в точку.

– И правда, – согласилась Рита. – Ты ведь потом проводишь нас домой? Мы без флайера.

– Провожу, само собой! Если вы со мной потанцуете. Каждая! – нахально потребовал он.

Рита засмеялась, Кошка хмыкнула.

– Вообще-то мы к тебе затем и подошли!

Когда настала пора сменить Редрика, Алик уже считал, что вечер не прошёл зря. Он станцевал с весёлой подвижной Ритой и томной гибкой Кошкой – как выяснилось, бывшей одноклассницей медички, а ныне менеджером торгового центра. А потом – с миловидной женщиной в годах и с молодой мамочкой, ребёнок которой висел у неё на спине и безмятежно спал. К изумлению Алика, пирсингованное чудовище тоже отплясывало с каким-то щуплым мужичком.

– А ты что будешь делать во время отдыха? – спросил он у Реда.

– Как что? – Тот поднял бровь. – Танцевать, разумеется! Это дискотека, парень.

И он, не теряя ни минуты, ввинтился в хаотично двигающуюся толпу, непостижимым образом никого не задевая.

Вход был всё так же перекрыт – Алик на всякий случай подёргал решётку, проверяя. Здесь, на краю огороженной территории, вдали от цветомузыки и гремящих колонок, было прохладно и неуютно. За решёткой горели чьи-то глаза, выжидающе наблюдая за одиноким охранником. Одна пара приблизилась, из темноты вынырнула чёрная фигура – почти человеческая, глаза – словно зелёные фонари на чёрной безволосой голове с острыми ушами и небольшим прямым носом. Руки с шестью когтистыми пальцами вцепились в решётку и затрясли с неистовой силой. Блин! Только не суетиться, не показывать страха или нерешительности.

– А ну брысь! – рявкнул Алик, выхватывая один из ножей. – Пошёл вон!

Он ткнул в чёрную ладонь; дракон ощерился и зашипел, но быстро убрал руку. Алик погрозил ему обнажённым клинком, и тот нехотя отступил, канув обратно во тьму.

– DEX, нам надо домой.

Со спины Алика потрогала чья-то мягкая ручка, он едва заметно дёрнулся, но тут же расслабил плечи. Всего лишь три девочки, такие юные, что им и впрямь пора ложиться спать.

– Э-э… – затормозил он.

Оставить пост нельзя, затаившиеся в тени драконы только и ждут, чтобы добраться до запора решётки. Алик поднёс к лицу комм, намереваясь вызвать Танка и спросить, что делать, но тот его опередил:

– DEX, дождись Реда. Выпустишь его, он подгонит катер и отвезёт сопровождаемых.

– Есть, – ответил Алик.

Как командир догадался? Ну да, он же постоянно на связи со всеми. Это человек теряется в потоках информации с десятка встроенных камер, микрофонов и кучи датчиков состояния, а Танк чётко отслеживает, что происходит. Услышал просьбу девочек и немедленно отреагировал.

Редрик явился быстро: тоже услышал и прервал свой отдых. Велел:

– Отпирай решётку. Сразу закроешь за мной и не открывай, пока не подлечу вплотную.

Девочки ждали: видать, порядок был им знаком. Когда Алик отодвинул дверь, драконы оживились, но притихли, увидев шагнувшего наружу красноглазого киборга. Напасть на него не пытались. Он быстро завернул за угол и вскоре пригнал катер, посадив его прямо у входа, ставшего теперь выходом, дверь в дверь. Девочки влезли внутрь, Ред опустил бронеколпак и улетел. Алик лязгнул запором и показал драконам кулак для профилактики.

Со временем желающих выйти становилось всё больше: не все жители Гринпорта были готовы плясать до полуночи. Кого-то завтра утром ждёт работа, невзирая на праздник, кто-то просто устал, у кого-то есть дальнейшие планы на эту ночь… Лиц мужского пола следовало выпускать без ограничений, драконов они не интересовали. За женщинами прилетал транспорт, либо они ждали, пока их отвезёт – или отведёт, если до дома недалеко – кто-нибудь из киборгов. Неужели парни сами не могут сопроводить своих девушек, с которыми только что танцевали, мысленно посетовал Алик. И мысленно же хлопнул себя по лбу, вспомнив, что сказал майор про обычных мужчин – с горечью, причисляя к ним и свою персону. А я? – внезапно подумал Алик. Почему он прислал меня сюда? Надеется, что я справлюсь лучше, чем он, непревзойдённый Бэр? У Танка точно нет подобных иллюзий.

Драконы жадно следили за перемещениями женщин, большую часть времени оставаясь невидимыми, только глаза сверкали туда-сюда. Иногда не выдерживали. Когда Ред сажал в катер большую группу, одна тварь выскочила из тени, пытаясь ухватить за плечо замешкавшуюся девицу; киборг одним скользящим жестом взмахнул ножом, и на камни упала сочащаяся зелёной кровью рука; продолжая движение, нож с хрустом вошёл в глазницу, и вопль боли прервался, не дойдя до кульминации. Спутники неудачника затихарились. Кажется, и глаза зажмурили.

В полночь дискотека закрылась. На всех трёх входах по катерам рассаживали последних сопровождаемых. Подошли Рита и Кошка.

– Ред, пускай нас Алик проводит, – попросила фельдшерица. – Мы всё равно на катер не претендуем, нам полквартала пройти, ты же знаешь.

Ред, набивший катер до отказа и вот-вот собиравшийся стартовать, поразмыслил и кивнул. Оставлять парня на посту нет смысла: охранять больше некого.

– Аккуратнее, – бросил он Алику и повёл катер вверх.

Алик вгляделся в темноту и передёрнулся – то ли от ночного холода, то ли… Но тут же расправил плечи и грозно оглядел окрестности – чисто обозначить решительность намерений для тех, кто незримо за ним наблюдает.

– Ну что, девчонки? Пошли.

Полквартала – совсем немного. Правда, квартал большой. Дом за домом, деревья, столбы… Пятна света от фонарей, и снова тьма.

И оттуда вышагнул дракон.

– Отдай, – прошипел он. – Отдай одну! По-хорошему.

– Что? – растерялся Алик. Оно умеет говорить?!

Ред учил: надо бить сразу и без сантиментов. Заминка стоила Алику инициативы. Дракон распахнул крылья и атаковал, парень едва успел толкнуть девушек себе за спину. Гибкое тело своей инерцией снесло его с ног, шибая в нос запахом корицы.

Дракон отчаянно желал человеческих самок, но боялся. Рядом с ними всё время находились красноглазые монстры, одолеть которых в одиночку не представлялось возможным. Этот не был красноглаз и носил твёрдую серую шкуру, словно слизняк – защитный панцирь. Но и обычным самцом не был: глаз дракона подмечал плавность и экономичность движений, лёгкость шага, ровное правильное дыхание и дремлющую агрессию, готовую вырваться резким выплеском. Рискнуть? Или не рисковать?

Дракон решил попросить. Красноглазых просить бесполезно, но вдруг этот не откажет? Не зря же он какой-то не такой.

В голубых глазах на миг мелькнула неуверенность. Неуверенность – признак слабости. И дракон ударил. Несколько секунд ему казалось, что победа за ним.

Алик мгновенно перекатился, чтобы дракон не рухнул на него, не смог придавить к земле. Когти мелькнули совсем рядом с лицом, он снова увернулся, и ещё раз – от удара шипастым хвостом… Какого рожна, тут же сконцентрировался он, оборона не поможет, проклятая тварь просто дождётся удобного момента… Он выбросил вперёд кулак, и нападающий недовольно взвыл, отшатываясь. Дракон встряхнулся, яростно хлопнул крыльями и напрыгнул вновь, стремительными ударами стараясь то сковырнуть бронежилет, то добраться до лица. Оружие, вспомнил Алик! Первым, за что он схватился, был шокер. Здоровенная хреновина, способная убить человека одним разрядом, Алик ещё подивился при получении, зачем нужна такая мощность… Вот за этим! От разряда в брюхо дракон только зарычал, не утратив ни силы, ни скорости; второй, в область сердца – знать бы точно, где у этих монстров сердце! – заставил на секунду утратить координацию, и Алику удалось сунуть шокер твари между глаз. Вот тут дракон задёргался; Алик жал кнопку, пока он не обмяк и злые зелёные огоньки глаз не погасли.

Парень поднялся с земли, дракон – нет, остался лежать тушкой с нелепыми полуразвёрнутыми крыльями. Алик перевёл взгляд на индикатор заряда шокера – ноль. Продержись дракон чуть-чуть дольше, и не хватило бы.

Девушки молча ждали. Не завизжали и не разбежались, прямо удивительно.

– Вы что, не испугались? – спросил он.

– А чего нам бояться? – пожала плечами Кошка. – Мы ведь с тобой.

– Ты даже в боевой режим не перешёл, – заметила Рита. – Значит, опасности не было.

Алик закатил глаза. Он охотно перешёл бы в боевой режим… если бы мог.

– Девчонки, да я не киборг.

– Ага, конечно, – фыркнули обе, и Кошка продолжила: – Завалил дракона, не вынимая ножей. Само собой, не киборг.

До ножей он тупо не дотянулся. Но не признаваться же в этом!

– Кому ты морочишь голову, DEX? – снисходительно проговорила Рита. – Я тебя на работе видала.

Алик довёл Риту до её подъезда – оставалось совсем немного. На спине остывал пот. Кошка жила чуть дальше, в отдельном доме с участком, заросшим кустами. Алик честно проверил, не прячутся ли в кустах ещё какие-нибудь драконы, пока девушка ждала у калитки.

– Чисто.

Кошка зашла во двор, остановилась у крыльца напротив Алика. Протянула руку и провела по его скуле тонкими пальцами.

– У тебя синяк, DEX. Давай примочку сделаю? Заодно чаем напою.

Любопытно, что обработать синяк предложила не фельдшерица, а менеджер. То ли Рита, основываясь на профессиональном опыте, сочла, что на киборге и так заживёт, а Кошка не разбирается… То ли дело тут не в синяке.

– А помыться у тебя можно? – спросил он. – После схватки пыль на зубах скрипит. И не только на зубах. И не только пыль… – Алику казалось, что он весь пропитался корицей.

– Конечно, – промурлыкала Кошка.

Дело было определённо не в синяке. Когда он вышел из душа, локально задрапированный полотенцем, про синяк Кошка и не вспомнила. И про чай, разлитый в чашки и остывающий на столе – тоже. А вскоре и полотенце куда-то делось. Обоих закружило и понесло. Под ноги попалась кровать с совершенно офигительным красным кружевом на белье, и они рухнули в ворох кружев, не размыкая объятий. Губы Алика оказались прямо рядом с очаровательным ушком, и он шепнул в него:

– Предохраняться надо?

– Зачем? – хихикнула Кошка. – От киборгов же не бывает детей.

Алик осознал, что подход «Да пусть думают обо мне, что хотят, всё равно возражать бесполезно» в данный момент неуместен. Ситуацию необходимо прояснить во что бы то ни стало, иначе папа с батей могут внезапно стать дедами.

– Кош, я человек.

– Ой, не заливай! Это совсем не смешно.

– Да не шучу я, блин!

– Ну какой из тебя человек, если ты DEX? – Она ласково погладила парня по плечу.

– А ты – Кошка, – напомнил Алик. – Но что-то я не вижу ни лотка с наполнителем, ни миски со сметаной.

Она распахнула тёмно-карие глаза и издала неопределённый звук, нечто среднее между бульканьем и фырканьем.

– Что, в самом деле?

– У киборга синяк уже рассосался бы.

Она потрогала синяк, виновато вздохнула – ведь собиралась сделать примочку…

– Ты правда не прикалываешься? Почему тогда ты оказался в охране дискотеки?

– Потому что начальник приказал. – Почему он отдал такой приказ – другой вопрос, который весьма занимал Алика, но ответа на который у него пока не было.

– DEX, ты очень похож на киборга, – не сдавалась Кошка.

– Я на батю похож, – проворчал Алик. – И на Редрика, они из одной серии.

– Я не про это. Ты тааакой сильный, – мурлыкнула она. – Такой смелый… и шустрый… У тебя, наверное, будут хорошие дети. Но ты прав: не сейчас.

Танк Тридцать Четыре был, по классификации Алика, не слишком впечатлительным киборгом. Но если бы киборги в принципе могли седеть, за эту ночь он поседел бы на полголовы. Человеческий мальчишка казался ему досадной помехой. Он задвинул его на самый безопасный пост, где тот, следовало надеяться, не принесёт вреда. Капитан постоянно мониторил обстановку. Как он мог прошляпить, что этот беспомощный «DEX» отправился сам сопровождать девушек, да ещё пешком, без катера? Должно быть, потому что не считал щенка важной частью команды. Видеопоток от комма Алика привлёк внимание командира лишь тогда, когда он вступил в противостояние с драконом.

Танк наорал на Редрика. Какого хрена позволил молокососу шляться с девчонками по городу в опасное время? Почему отпустил? Ты должен был сам развезти всех! Единственная задача твоего дурацкого племянника – не путаться под ногами. Ред невозмутимо пожал плечами. Дескать, майор Нойланд направил его сюда в помощь, и в данном случае помощь обрела именно такое выражение. А если капитан, даже и армейский, желает поспорить с майором и настоять на своём, флаг ему в руки.

Позже Танк извинился. Не стоило спускать монстров на Редрика, он вообще не его подчинённый, прикомандирован временно, на период повышенной опасности. В ином случае капитан не сорвался бы на нём. Всё из-за бестолкового племянника! И из-за того, что любые действия, которые Танк мог бы предпринять, не успевали. Рядом с точкой нападения никого нет; даже если поднять катер прямо сейчас и помчаться на выручку, дракон порвёт хрупкого неуклюжего человечка за пару секунд с вероятностью 96 процентов, и прибывшим останется лишь отвезти его в морг. Танк перебрал за долю мгновения десятки вариантов, и по всему выходило, что решения нет. Пацан сейчас издаст свой последний вопль, а мэр будет завтра возить Танка мордой по столу – образно, само собой, – обвинять его, что поставил гражданскому лопуху непосильную задачу, и пенять, что репортёры раздуют по этому поводу скандал, который перед выборами совершенно некстати. Да и мальчонку, конечно, жалко!

Чтобы успокоиться, Танк рефлекторно перешёл в боевой режим. Минимум эмоций, максимум производительности. Увы – думать в таком режиме получается плохо: процессор полностью берёт на себя управление и запускает стандартные программы. Мозг тихо шебуршит где-то на заднем плане, прикидываясь мягкой прокладкой для «железа». Боевой режим – отличная штука, и не только для реальных боестолкновений, но ситуация настоятельно требует мозгов. Танк отключил его, подумал миг, и он снова автоматически включился. Опять вышел… Проклятые нервы!

Сигнал с комма Алика не прерывался. Прошло уже семь секунд, а обормот всё ещё был жив и активно двигался. В объектив камеры периодически попадал дракон, молодая агрессивная особь. Непривычно: киборги передают в сеть изображение с сетчатки, а коммуникатор закреплён на запястье мальчика, ракурс не тот и постоянно меняется из-за резких движений руки. Честно говоря, человек держался неплохо: достаточно быстро уходил из-под атаки и даже пытался атаковать сам. Забрезжила надежда. Может, дракон, убедившись, что противника не свалить одним ударом, уберётся подобру-поздорову? Всё-таки сегодняшняя ночь – не пиковая, твари сравнительно вменяемы…

Снова затрещал шокер длинной очередью, и камера показала неподвижно лежащего дракона. Вот так раз! Изображение описало круг по звёздному небу – с вероятностью 63 процента пацан стирал пот со лба. Капитан перевёл дух. Похоже, племянник не совсем непутёвый. По меньшей мере, везучий.

Ему к тому же и с девушкой повезло. Бесшабашный оболтус! Только что был на волосок от смерти, и вот уже, забыв о дохлом драконе, смеётся и целуется. Что за придурок, а?

Ещё и комм не выключил. Танк ощутил раздражение. Он испереживался так, что процессор едва не дымится, а этому – хоть бы хны! И голый зад своей подруги демонстрировать всему обществу абсолютно не обязательно!

Коммуникатор настойчиво заверещал. Не сообщение, голосовой вызов. Алик скосил глаза: Танк.

– Извини, это по работе. – Он нехотя встал с кровати. – Я сейчас. – И свалил за дверь от греха подальше.

Он опасался, что командир примется распекать его: мол, оставил пост, не предупредив. Но причина неурочного вызова была в другом.

– Выйди из сети, дебил! – зарычал Танк, едва Алик нажал кнопку приёма.

Он покраснел. Блин! Совсем забыл, что киборги связаны друг с другом по сети. Нечего сказать, мужики повеселились.

– Вы же приказали быть на связи всю ночь, – мстительно произнёс он.

– Я приказал всю ночь находиться в бронежилете, – сердито парировал Танк. – А ты его самовольно снял. И не только его.

– А в нём неудобно.

– Вот и не позорился бы, скорострел!

– Что?! – Уши заалели. – Да мы сейчас продолжим!

– Irien из тебя такой же хреновый, как и DEX.

Сказал гадость и отключился. Вот ведь!.. Алик заставил себя выйти из сети классическим образом, а не радикальным, в сердцах расколотив комм. Старику просто завидно, попытался он скорчить хорошую мину. Не слишком получилось: во-первых, капитан вовсе не старик, лишь чуть постарше бати и намного младше папы, а во-вторых, это Алику приходится ему завидовать, он может в любой момент обратиться к банку программ на все случаи жизни.

Нечего сказать, испортил командир настроение. Кураж пропал, и Алик, дабы избежать неловкости, отговорился тем, что его срочно вызвали на службу. Собрался и вышел на улицу. Холодный воздух окончательно отрезвил, развеяв остатки блаженства и взбодрив, несмотря на глубокую ночь.

Тело дракона всё ещё лежало прямо на дороге, распластавшись бесформенным чёрным пятном и источая лёгкий запах гари, перебивающий запах корицы. Надо бы оттащить в сторону, подумал Алик. А то наткнётся какой-нибудь пугливый прохожий и заполучит инфаркт. Он наклонился к дракону, прикидывая, как сподручнее его ухватить.

И в этот момент дракон пошевелился.

Алик потянулся к шокеру. Чисто на рефлексах, забыл, что заряд нулевой. И про ножи опять забыл. А может, подсознательно избегал применять их иначе, чем просто попугать. Он не солдат, а спасатель, и не привык считать основным оружие, прямое назначение которого – убить.

Шокером, правда, тоже можно убить. Разряд в сердце или в голову убивает человека почти гарантированно – как сказал бы кто-нибудь из киборгов, с 95-процентной вероятностью, или что-то в этом духе. В пылу схватки Алик так и целился: когда тебя пытаются разорвать на куски, чтобы добраться до девушки, не до сантиментов. Но дракон выжил. Шевельнулся раз, другой. Подняться не смог и издал тихий стон с утробным рокотом.

Алик выпустил бесполезный шокер, и он повис на ремне. К ножу прикасаться не стал: не добивать же теперь. Однако оставлять живого дракона здесь нельзя. Едва придёт в себя, продолжит поиски пары. Алик даже посочувствовал этому существу, его и обвинять глупо, брачный зов неудержимо гонит его сражаться за самку. Сочувствие, разумеется, не означает, что ему нужно потакать. Пресечь, само собой. Но убивать подранка уже не хотелось. А ведь любой мужчина, который тут пройдёт, наверняка попытается это сделать. Прикончить конкурента, пока он беспомощен, маскируя желание самоутвердиться заботой о безопасности девушек. Нет, дракона надо убирать с улицы. Вопрос: куда?

– Эй! – Алик аккуратно потрогал тело носком ботинка. Оно вяло трепыхнуло чёрным кожистым крылом и отозвалось ещё одним стоном, неожиданно внятным:

– Зачем снова пришёл? – Стон переходил в шипение и обратно. – Уйди. Ты победил, ты был с самкой. Чего тебе ещё надо?

Алик насупился. Мало ли как он провёл время, какое дракону дело? Будь его воля, он и перед Танком бы не отчитывался, но теперь придётся расхлёбывать. Он сердито наклонился, ухватил дракона, не особо заботясь о его удобстве, и перекинул через плечо. Тело показалось лёгким – летучее существо действительно мало весило для своего размера.

Оно захрипело:

– Зачем я тебе? Ты не самка.

– Не дёргайся. – Алик поправил сползшую ношу, оглядываясь в поисках флайера под аренду.

– И я не самка, – гнул своё дракон. – Чего ты хочешь? Ты извращенец?

Алик чуть не подавился. Эта скотина ещё и подозревает его фиг знает в чём!

– Сам ты извращенец! Ты о чём-нибудь, кроме секса, можешь думать?

Естественно, не может. У него брачная пора. Сохрани судьба от этакой физиологии! Молодой парень по себе знал, что порой от накатывающего желания не спасает ни сила воли, ни холодный душ, ни повторение неправильных прилагательных алькуявского языка. Хорошо киборгам, они могут регулировать выработку гормонов! А у этих идиотских драконов, похоже, гормонов на порядок больше. Как они справляются? Н-да, в том-то и дело, что никак.

– Вывезу тебя из города, – сказал он, грузя тело на заднее сиденье флайера – крылья некстати раскрылись врастопырку и пролезли внутрь лишь с третьей попытки. – А то здесь тебя прикончат, пока будешь приходить в себя.

Возможно, придя в себя, он снова припрётся в город. И нарвётся уже не на шокер, а на нож. Но это не причина, чтобы не попробовать его спасти. Чем он хуже многожорки?

День города

День города – куда круче, чем субботняя дискотека. С полудня начались гулянья, жители обменивались цветами, по дороге кто-то повесил Алику на шею розово-жёлтый венок, пахнущий почему-то вишней. На площади выступали живые музыканты, народ подпевал. По краям площади устроили аттракционы, носились восторженные дети, подростки демонстративно кривились – мол, им это уже неинтересно, – но удивительным образом оказывались на качелях и каруселях вместе с мелкотой.

Алик подошёл к месту сбора чуть раньше назначенного. Трое полицейских уже ждали – из контекста их беседы он понял, что они патрулировали с самого утра.

– О-о, вот и наш герой, – заулыбался старлей Наган. – Выспался после подвигов?

Парень вспыхнул. Этого он и ожидал, потому и шёл на новое дежурство с тяжёлым сердцем. Опозорился, теперь хоть глаз не подымай. А отсидеться, пережидая, пока свежие впечатления утратят остроту, не получится: приказ есть приказ. Придётся стиснуть зубы и терпеть насмешки, ведь ответить нечем.

Полицейский Шерлок – Алик вчера не разобрался, прозвище это или настоящее имя – показал большой палец и подмигнул:

– Зря время не теряешь, DEX!

– Сам ты DEX, – только и буркнул Алик.

Он усмехнулся:

– Не угадал, я Bond.

– Привет, гроза девчонок и драконов! – Сзади подошел Иван из водоканала и хлопнул Алика по плечу. – Силы восстановил? Сегодня ночка будет вчерашней не чета.

– Ты, Иван, сразу уточняй, в каком смысле. – Появился Ёж. – Шоу должно продолжаться? Я только за, в садике такого не увидеть. – Насмешливое замечание не помешало рукопожатию. – Включайся в сеть, чего ждёшь?

Вообще-то худшие опасения не оправдались. Остальные киборги отнеслись к ночному шоу гораздо проще, чем Танк. Посмеивались, но довольно добродушно. Алик слегка расслабился. А когда подгрёб Редрик, вовсе успокоился: в лице дядьки племянник чувствовал поддержку.

Рано обрадовался.

– Значит, так, – постановил капитан. – Ёж, тебе не привыкать строить бестолковых младенцев. Бери в пару этого хренова DEXа с мозгами Irienа и следи, чтобы он не учудил чего-нибудь несовместимого с жизнью.

Обидно! Ёж кивнул, не выражая никаких эмоций. Ред молчал – если его и не радовало требование уступить опеку над племянником, возражать временному командиру он не собирался.

Был разгар дня, но драконы уже появились на горизонте. Пик брачной поры. А граждан не заставишь сидеть дома в День города! Приходилось патрулировать основные маршруты и места гуляний. К счастью, при дневном свете твари вели себя нерешительно – солнце их слепит, сказал Ёж. Вечером активизируются. Но пока основной задачей было демонстрировать драконам своё присутствие и для острастки показывать ножи.

Во время патрулирования наткнулись на дракона, тискающего женщину в кустах. Алик вскинулся, но Ёж покачал головой:

– У этих всё в порядке.

Некоторым женщинам нравятся драконы. Вот оно, значит, как. В принципе, Алик мог понять любительниц экстрима. Дракон, которого он рассмотрел вблизи, не показался ему отталкивающим. Абсолютно чёрный, но и среди людей такие есть. Черты заострённые, не расплывающиеся, острые уши, зелёные глаза с вертикальными зрачками. Блестящие мембраны крыльев на жёстком костном каркасе, складывающемся, как зонтик, вообще должны быть женщинам по душе, как и обволакивающий запах корицы. Если бы твари не были столь агрессивны…

– Ёж, а драконы – они кто? – спросил Алик. – Животные или разумные ксеносы?

– Кто их знает, – пожал плечами напарник. – Танк говорит, животные. Шерлок считает – больше, чем животные.

– Они разговаривают. – Алик всё-таки склонялся к мысли, что эти существа имеют разум, но Ёж хмыкнул:

– Mary тоже разговаривают. Причём куда более связно.

Единственная линейка киборгов, массовое производство которой сохранилось до сих пор. Неразумные и неспособные обрести разум – процессор Mary не поддерживает синтез Гибульского. Как и Irien, выпуск которых прекратили по морально-этическим соображениям. Хотя софт Irien висит в инфранете, и молодые киборги активно им пользуются. А кое-кто из немолодых – язвит над юношей, у которого нет возможности установить себе пакет программ, чтобы радовать девушек эффективнее!

Mary – безобидные и безотказные домашние помощники: повара, уборщики, детские няньки… Чистая совокупность программ, ноль мозгов, при этом востребованность на рынке зашкаливает. Запрети их выпуск – чего доброго, революция начнётся. Производство не стали закрывать, но ОЗК наложило на него властную лапу. Из свободной продажи Mary исчезли, каждую заявку представители Общества Защиты Киборгов рассматривают персонально и разрешают сделку, лишь убедившись, что отдают киборга «в хорошие руки». Цены, разумеется, выросли. Поговаривали, что именно Mary – основной источник доходов ОЗК.

– Ёж, а как вышло, что детский сад нанял DEXа? – поинтересовался Алик. – У руководства денег на Mary не нашлось? Или садик не вызвал доверия у ОЗК?

– Как, как… – проворчал тот. – Я пришёл и попросился, вот так. У них три вакансии были: сисадмин, охранник и физрук, я все три ставки взял.

– Детишки не докучают? – Батя по секрету рассказывал, что первое желание не адаптированного боевого киборга при виде ребёнка детсадовского возраста – свернуть ему шею как потенциальному источнику опасности.

– Я детишек люблю, они забавные. Это они меня Ежом прозвали, видят эмблему на комбезе, – он похлопал себя по груди, – и сразу: «Ёжик, ёжик!». Так-то я Бертран, мелким не выговорить.

Он сурово погрозил дракону, неосторожно высунувшемуся из-за угла и жадно засмотревшемуся на маму с коляской.

– Я прежде в армии служил. – Он снова обернулся к Алику. – Ну, когда не понимал ещё ничего. В самом паскудном подразделении, карательном отряде. Дети… они смотрят на тебя доверчиво, а тебе надо головы поотрывать и им, и их родителям, иначе – неподчинение приказу… Колбасило меня страшно. Пока не развешал командиров по деревьям и не ушёл в бега. А идти некуда, местные нас ненавидели, понятное дело. Два года по лесам скрывался.

Алик уже не рад был, что начал расспросы. Вроде хорошо знал, что старых киборгов лучше о былом не пытать, мало кому повезло, как Реду, проработать всю жизнь там, где тебя ценят за твой благородный труд. В детстве всё к бате приставал: ну расскажи что-нибудь о своей молодости, интересно ведь! Обижался, что тот отмалчивается. А когда подрос, и батя счёл, что психику сына уже не травмируют леденящие подробности 16+ и 18+, пожалел о своём любопытстве. Правду сказать, от Ежа он не ожидал откровений. Спросил только про садик – казалось бы, лёгкая, светлая тема…

– Дети меня вытащили, – глядя в прошлое застывшими глазами, прямо как батя тогда, промолвил Ёж, – мальчик с девочкой с ягодными корзинками. Несмышлёныши совсем, не знали, что надо испугаться. Пожалели одичавшего дядьку, позвали с собой. Не решался идти, а потом меня вдруг осенило: мне же не надо больше никого убивать. Они жили с прабабкой, выжившей из ума. Родителей нет, дедов нет – убили. Может, и я. Остался у них. По-моему, они так и не догадались, кто я. Старуха принимала меня за внука – того, что погиб. Пришло время детям идти в школу, я их сам возил, бабка ходить уже не могла. Дети там говорили, что я потерял память и прятался в лесу от карателей – не знаю, может, и в самом деле так думали. Бертраном меня тот мальчик назвал, был такой герой у него в книжке. Бабка умерла, дети выросли и разлетелись по институтам, а я подался в город.

– Пливет, Ёзык! – Какая-то крохотулька помахала флажком. Её отец благосклонно кивнул, Ёж поднял раскрытую ладонь в знак приветствия.

С Ежом то и дело здоровались. Не только маленькие дети и их родители, но и школьники, явно раньше посещавшие тот же сад. С увеличением возраста «Ёзык» трансформировалось в «дядя Ёж», а позже и в «дядя Бертран».

С Аликом тоже поздоровались пару раз. Подошёл, прихрамывая, Серж – тщедушный мужичок, которого он снимал с забора. Смущаясь, пожал руку. Серж был с дамой – как бы не той самой, из окна которой сиганул. И водитель «скорой», стоявшей возле чьего-то дома, махнул рукой – с ним в грозу познакомились.

Поступил приказ подтягиваться к площади: ожидалось выступление мэра, и народ концентрировался там. Солидный дядечка в костюме с галстуком подъехал на роскошной машине – флайер пришлось оставить за решёткой. Что-то говорил про особую роль Гринпорта в истории – ерунда, и к гадалке не ходи: город с особой ролью стал бы как минимум областным центром. Но Алику понравилось, что этот чиновник любит город, которым управляет. А ещё больше – что он сказал пару тёплых слов в адрес отважных МЧСников, стоящих на страже… и всё такое. Полиции тоже досталось похвал, а также врачам, строителям и учителям. Потом мэр скатился на политику, и Алик заскучал.

– Ёж, – поинтересовался он, – а свои дети у тебя есть?

– Откуда? – фыркнул тот. – Нет, конечно. Заказывать репликацию – дороговато для меня. Нас, бюджетников, зарплатами не балуют.

– А более денежную работу не пробовал найти? – Насколько Алик знал, множество фирм готовы были платить киборгу полуторную ставку. Да и МЧСники зарабатывали вполне прилично, хоть и из бюджета.

– Нет, – мотнул головой Ёж. – Мне дети нравятся, хочу с ними работать.

Замкнутый круг.

– А ты сам-то как родился, DEX? – задал встречный вопрос Ёж. – И почему ты не киборг? Если уж наши держат в уме завести ребёнка, то в комплект обычно заказывают процессор.

Алик пожал плечами.

– Потому что меня никто в уме не держал. Я случайно получился. Батину ДНК клонировали по ошибке.

– Хм… – Ёж озадаченно почесал коротко стриженую голову. – И как ты с этим живёшь? – В голосе послышалось сочувствие.

Парень снова пожал плечами.

– Так и живу. А что такого?

– Ну, тебя же не ждали. Ты не был никому нужен.

Алик никогда особо над этим не задумывался. Какая разница, почему он появился? Появился, вот и чудесно. Жить на свете очень даже неплохо.

– Зато как появился, стал всем нужен. У родителей чуть до драки не доходило, когда спорили, с кем я должен ехать отдыхать в каникулы.

Реальной драки, впрочем, ни разу не состоялось. Папа прекрасно понимал, что против киборга у него нет шансов, а батя считал ниже своего достоинства драться с заведомо более слабым противником.

– У меня ещё три сестрички есть, – похвастался Алик. – Они как раз запланированные. Все три – Bondы.

– Три малышки, ничего себе! – присвистнул Ёж. – Твои родители – богатые люди.

– Не бедные, – согласился он. – Но дело не только в этом. У бати и его жены – высокий приоритет. Особые заслуги перед ОЗК.

Начинало темнеть. Мэр помахал дланью и уехал на своём кабриолете, площадь стали готовить к танцам. Поступило распоряжение занять посты у входов-выходов.

Вспомнив сестричек, Алик вспомнил ещё один вопрос, который не давал ему покоя. Среди разумных киборгов сильный перекос в сторону XY-генотипа – вполне объяснимо, на боевые модели в женском варианте спроса почти не было. Перекос потихоньку компенсируется, большинство новеньких – девочки. Но всё-таки женщины встречались и раньше, в фабричных выпусках. И где они, спрашивается?

– Бертран, а женщины-киборги в городе есть?

Ёж усмехнулся:

– Тебе человеческих девушек мало?

– Да нет, я не в том смысле! – Алик покраснел. – Просто вы все – мужчины, и…

– Есть. Алиса – библиотекарь. И Сири из «Матушки Крольчихи». Не пучь глаза, малыш, – засмеялся Ёж, – она не Irien, а DEX. Начальник охраны.

Алиса и Сири – самые распространённые имена у женских искинов. Странно, что не обзавелись прозвищами.

– И почему они не с нами? Я ведь правильно понял, что из-за драконов мобилизовали всех киборгов?

По функционалу и техническим характеристикам ХХ-вариант ничем не отличается от XY. Просто разное оформление, а процессор и импланты у тех и других одинаковы.

– Получается, тут могли бы быть ещё два сильных бойца. Почему нет?

Ёж протянул руку и постучал Алику по лбу согнутым пальцем.

– DEX, ты точно разумный? Потому, что они – женщины. Наша задача – отпугивать драконов, а не приманивать их.

Алик снова покраснел. Надо же было сморозить глупость!

– Сири их внимание, возможно, развлечёт, но Алисе не понравится, – добавил Ёж и сменил тему. – Не хочешь потанцевать, пока затишье? Вон, на тебя красивая девчонка поглядывает. Трансляцию можешь не прерывать. – Он подмигнул.

Алик обернулся и узрел вчерашнюю златовласку. Выражение её лица было подозрительно приветливым.

– Как славно, что мы встретились, DEX, – проворковала она. – Пойдём танцевать.

Он изогнул бровь.

– Ты же не танцуешь с киборгами.

– Кошка говорит, ты не киборг.

Любопытно, Кошка ей это по дружбе сообщила или чисто затем, чтобы позавидовала?

– Пошли! Ты ведь меня приглашал.

Вторая бровь последовала за первой.

– Видишь ли, я не танцую с теми, кто не танцует с киборгами.

Златовласка оскорблённо фыркнула и уцокала каблучками.

Почему Ёж сказал, будто сейчас затишье? Драконы летали стремительными тенями, закрывая звёзды, другие назойливо торчали у входов, следя за охранниками немигающими зелёными глазами, горящими в темноте.

Спустя час Алик понял: то действительно было затишье. Драконы принялись шатать решётку, старались добраться до засова. Если кто-то выходил, бросались, пытались оттеснить и прорваться внутрь, выхватить девушку из-под носа у сопровождающих. Вчера строгий взгляд красных глаз действовал на них в большинстве случаев отрезвляюще, сегодня это перестало работать. Ёж тыкал ножами в когтистые ладони, трясущие решётку, лишь тогда драконы отступали. Алик следовал примеру старшего и прикрывал выходивших, загораживая собственным телом, неинтересным для распалившихся самцов, и крутя ножами замысловатые фигуры перед алчными то ли мордами, то ли лицами. Проверял, что дверь машины плотно закрыта и бронеколпак опущен и зафиксирован, только тогда скрывался за решёткой, запирая её за собой. Стальная конструкция уже не казалась ему такой надёжной, как вчера.

Ёж был спокоен. Реагировал на оборзевших драконов быстро и деловито, выполняя рутинную работу и не предаваясь размышлениях «а что будет, если…». Наверное, он хорошо знал, что будет, если – не один год сдерживает атаки любвеобильных тварей. Но Алик-то впервые на этом мероприятии.

– А что будет, если… – начал он.

– Ничего не будет, – оборвал его Ёж. – Мы здесь для того и стоим.

– Но решётка…

– Она крепкая.

– То есть они не могут прорваться?

Ёж серьёзно посмотрел на него.

– Могут. Вероятность 18 процентов.

Блин!

– И наша задача, – всё так же спокойно продолжил Ёж, – не дать им схватить ни одну женщину даже в этом случае.

Драконы долбились в решётку всей своей массой, не реагируя уже и на наносимые порезы. Безмолвно, целеустремлённо и неутомимо.

Прутья были толстыми и прочными. Сварены на совесть и не просто вкопаны, а вкручены в специальные пазы в бетонном фундаменте. Как-никак, отражать нашествия гостей с гор приходилось регулярно, и конструкция, долгие годы эволюционируя, ныне была близка к совершенству. Если бы в ней ещё не имелось входов… Большинство прорывов случалось, когда загородку открывали, чтобы кого-то впустить или выпустить. Зевнёшь, опоздаешь на секунду – и дракон уже внутри. На этот счёт существовал регламент: один напарник объявляет тревогу и преследует прорвавшуюся особь – или группу, что хуже; второй остаётся на посту, перекрывает вход и решительно гасит бурю страстей тех, кому проникновение не удалось – шокером или сталью, это уж как им повезёт. Танк слегка беспокоился за третий вход, где дежурил Ёж с мальчишкой. Если где и случится прорыв, то у них. Ёж опытен и хладнокровен, но пацан – ненадёжный напарник.

Однако пока всё шло, как надлежит. Ёж с DEXом при обострении напряжения прекратили болтовню и работали чётко, не допуская лишнего риска. Мальчик оказался не так плох, как боялся Танк: обучаемый, внимательный и в должной мере ответственный, приказы выполняет без споров… Жаль, что человек. Именно это обстоятельство заставляло считать третий вход слабым местом.

Беда пришла, откуда не ждали. Из-за человеческого фактора, разумеется! Нет, пацан был ни при чём. Какие-то идиоты проигнорировали запрет на полёты над площадью. Типа если нельзя, но очень хочется, то можно. Наверняка кто-то вздумал показать даме свою удаль: мол, смотри, мне запреты по боку! Как будто их просто так придумали…

Драконы, описывающие в небе круги, упустить такой шанс не могли. Накинулись на флайер со всех сторон, перевернули, и машина полетела с высоты вниз, истошно и тщетно вереща «SOS».

Потенциальная энергия, перешедшая в кинетическую, сотворила то, что до сих пор не удавалось драконам. Тяжелая махина проломила решётку сверху. Покорёженные секции, медленно продавливаясь, затормозили падение, и люди с воплями успели порскнуть по сторонам, но в дыру хлынули воодушевлённые драконы. Танк скрипнул зубами и послал сигнал всеобщей тревоги.

Глухой удар был слышан и у третьего выхода. Алик повернул голову на звук. Там что-то искрило под адский скрежет, визг и вой. Он перевёл круглые глаза на Ежа, и тот, застыв на мгновение, бросил ему:

– Блокируй выход. Сейчас побегут.

Паника – худшее, что может случиться. Люди, неспособные адекватно просчитать ситуацию, начнут ломиться к выходам, но выпускать их нельзя: там поджидают драконы. Алик завернул засов и вбил клин. Наиболее шустрые беглецы уже показались из-за деревьев.

– Открывай! Чего тормозишь, глючный ты кибер?

– Сдурел? – Алик покрутил пальцем у виска. – Далеко ты со своей барышней убежишь? Вон комитет по встрече!

Длинноногие девицы, не переставая визжать всю дорогу, чуть не впечатались в решётку. Осознав, что едва не столкнулись нос к носу с драконами, шарахнулись обратно, снова к запертому проходу… Пометавшись туда-сюда, зависли в паре метров от загородки, всё ещё подвывая. А издалека бежали новые и новые…

А где Ёж? Алик огляделся и внезапно понял, что он один. Что вообще случилось? Он бросил взгляд на комм, на мигающие непрочитанные сообщения от Танка: «Прорыв в центральном секторе. Все сюда! Выходы закрыть».

Ёж, наверное, уже там.

– Тихо! – гаркнул Алик собравшейся толпе, ругающейся и воющей. – Выходить нельзя, там опасно. Стойте подальше от решётки и ждите. Как только станет возможно, мы возобновим обычный режим выхода.

Ничто не успокаивает больше, чем уверенные слова. Народ примолк – не до конца, но негромкое жужжание всё же лучше истерических выкриков и рыданий.

– Я нужен на площади, – объявил Алик, борясь с желанием припустить туда со всех ног: вызову капитана уже несколько минут, а он до сих пор здесь. – Когда вернусь, начнём выпускать. Не шуметь, к загородке не подходить, и всё будет хорошо.

Размеренно дошагав до кустов, скрывших его от чужих взглядов, он помчался к месту катастрофы со всей возможной скоростью.

– А-а-а! – Прямо на него неслось ужасное существо с пирсингом, держа в охапке сумочку – почему-то вверх ногами, так что из неё сыпалась всякая мелочь. – Па-ма-ги-ти!

Видимо, лысый монстр всё-таки принадлежал к женскому полу, ибо за ним вдогон летел дракон, быстро сокращая расстояние. Алик уклонился от столкновения с монстром, опасаясь, что тот повиснет у него на шее – само по себе страшно, да к тому же лишит его возможности манёвра, – и прыгнул навстречу дракону, врезавшись в него в воздухе. На сей раз он был готов к схватке – и морально тоже. Два ножа – в оба глаза. Дракон забил крыльями, заорав от боли и потеряв ориентацию. Добивать Алик не стал, помчался дальше – туда, где под аккомпанемент воя и криков разгорался пожар.

На площади рекой лилась кровища. По большей части – зелёная. Киборги работали ножами, как мясорубки, передвигаясь с такими скоростями, что траектории казались смазанными, глаз не успевал. Но драконов было много. Шайтан и Иван залезли наверх и, как пауки в паутине, цепляясь за уцелевшие фрагменты решётки, пытались заварить дыру – пока что безуспешно, ломящиеся снаружи тела сносили свежую сварку. Покорёженный флайер лежал на земле и горел; два дракона, невзирая на огонь, упорно лезли туда. Алик всадил одному нож в затылок, второй увернулся, взлетел и спикировал сверху, целя когтями в незащищённое лицо, теперь уже увернулся Алик. Кто-то, просвистев мимо, вспорол нападающему глотку – кажется, Наган, – и Алика обдало горячей зелёной жидкостью с острым запахом корицы. Он попытался утереться, но только размазал.

Во флайере застонали. Блин! Там живые. Девушка, судя по всему. Вот зачем драконы туда рвутся. Ещё один сунулся, получил в нос длинный разряд шокера. Что же делать? «Винни-пух» сейчас пришёлся бы кстати, но Алик не рассчитывал, что надо будет лезть в огонь. Он запоздало надел шлем, до сих пор бесполезно висевший на поясе – неудобно в нём, обзор плохой… Прыгнул в фонтан, чтобы намокнуть, и решительно устремился к флайеру, оставляя за собой стекающие струйки.

Рядом оказался Ред. Теперь-то всё получится, обрадовался Алик. Словно в подтверждение возникшего, иррационального вообще-то чувства защищённости, Ред смахнул ножом тянущуюся из темноты чёрную руку и отшвырнул ещё одного дракона, давая Алику драгоценные секунды, чтобы вскрыть обшивку флайера. Внутри зашевелились, в предплечье вцепилась тонкая девичья рука.

– Ты в порядке? – спросил Алик на всякий случай. Вот болван: естественно, не в порядке. – Кости целы?

– Н-не зна-аю… – Голос слабый, на грани слышимости.

Как бы то ни было, надо тащить.

– Там Лили…

Ещё одна! Алик аккуратно потянул девушку наружу, передал Реду. Вокруг орали драконы – и от вожделения, и от боли, Ред орудовал клинками, не жалея, словно консервные банки вскрывал. Вода испарилась, стало припекать даже через броник и шлем. Проклятье! Алик проверил пульс у мужчины за штурвалом – труп. Вторая девушка лежала у него в ногах без сознания, но вроде бы дышала. Дракон попытался сцапать её из-за Аликовой спины, обжёгся и отпрянул. Ред протянул руку, другой придерживая первую девчонку.

– Вылезай, а то испортишься.

Алик выволок Лили, едва уклонившись от удара чьего-то шипастого хвоста. Отстегнул шлем, глотнул горячий воздух, сдувший испарину.

– Куда их?..

– Тащи на периметр, к выходам. Может, там доктора есть. Преследующих я отсеку.

Лили так и не подавала признаков жизни. Алик без церемоний перевалил её через плечо, аккуратно поднял на руки первую и рванул к загородке. Сзади свистела сталь и кричали драконы. Девушка всхлипнула и задрожала.

– Тихо, тихо, – шепнул Алик, не останавливаясь. – Всё уже позади. Тебя как зовут?

Она ответила не сразу. Неудачный момент для знакомства, да.

– Анжела.

– Всё будет хорошо, Анжела. Вот увидишь.

Он оставил девушек у загородки на попечение парня, назвавшегося медбратом, и устремился назад.

– DEX, прикрой! – крикнул сверху Иван.

И он полез к ним, щурясь от огней сварки и таща для заплат ещё несколько кусков решётки, которые вручил ему Ёж. И колол ножами драконов, мешающих ремонтникам. Дважды срывался, но, умея группироваться при падении, приземлялся безопасно.

Дыру заделали через час, когда Алик держался уже на одной силе воли и жгучем нежелании опозориться. Флайер догорел, остался лишь дымящий каркас. Все вернулись на посты, выходы разблокировали, стали потихоньку выпускать людей. Ёж принялся развозить девушек, не имевших транспорта, оставив Алика у загородки. Подошла Рита – оказывается, она была на празднике.

– DEX, у тебя кровь не останавливается, – изумлённо произнесла она вместо приветствия.

Облокотившись спиной о решётку, он провёл рукой по лицу. Красная кровь на ладони перемешалась с чужой, зелёной. И на предплечье нехилый порез. Некогда было перевязать, а потом так устал, что обо всём забыл. Хорошо, что Рита без Кошки, ему бы не хотелось, чтобы она увидела его таким – ободранным и перемазанным, разноцветные кровавые потёки как боевая раскраска.

– Ты в самом деле не киборг. А я думала, Кошка врёт. Где твой пакет первой помощи? Давай, обработаю раны.

Потом Ёж забрал её и ещё двух женщин, которым было по пути. Драконов как будто стало меньше. Это киборги всех перерезали, или просто пик прошёл? Впрочем, и девушки разъехались, драконам больше нечего здесь делать.

Потом они убирали трупы с площади. К счастью – только драконьи. Водитель разбившегося флайера стал единственной жертвой. И это очень плохо, угрюмо отметил Танк. Жертв не должно быть вообще. Завтра гибель идиота будут смаковать в новостях и обвинят, что характерно, не его кретинизм, а охрану. Алик старался не попадаться на глаза злому командиру: как пить дать, придерётся к чему-нибудь. Рита не ограничилась перевязками, сделала укол обезболивающего и стимулятора, так что Алик чувствовал себя сносно и вместе со всеми таскал останки драконов к наземной машине и грузил в прицеп. Не все тела были целыми, много фрагментов, а то и вовсе клочки – не будь Алик под действием медикаментов, могло бы замутить. Кровь одуряюще пахла корицей.

Хорош праздник – море кровищи. Может, не обязательно было их убивать? Они же не виноваты, это зов природы. С другой стороны, а как их ещё остановить? Аргументов они не понимают, преграды пытаются преодолеть любой ценой, даже страх перед киборгами теряют на пике. Алик сам не слишком рефлексировал, орудуя ножами, когда твари рвались в дыру. Проявишь глупую жалость – и кто-нибудь прорвётся, закогтит девушку, изнасилует. Девушек жальче.

Впрочем, раненых не добивали. Но и не оказывали помощь, складывали отдельно.

– Куда драконов? – спросил Алик.

Иван, с которым они теперь были в паре, пожал плечами:

– Никуда. Либо уползут сами, либо сдохнут.

– Может, их хотя бы из города вывезти? – Это казалось самым логичным, Алик вчера так и поступил.

– Зачем? Кому они там нужны? На развод всё равно не годятся. Самые сильные ещё вчера положили половину самцов, а сегодня закончили разборки и наслаждаются победой в естественном отборе. Эти, что здесь – бросовый материал. Останься они в горах, были бы с гарантией мертвы.

– Вы тоже на развод не годитесь, – аккуратно напомнил Алик. Хитрые биотехнологии не в счёт, исходно подразумевалось, что киборгам не нужно самостоятельно размножаться. – И что? Было бы нормально, если бы тебя бросили на территории врага – сдохнешь или выползешь, наплевать?

Иван кинул взгляд исподлобья.

– Вообще-то именно так со мной и обошлись. И я выполз, назло этим уродам.

Алик прикусил язык. Блин! Он ведь даже не спрашивал.

– Извини, – покаянно проговорил он.

Иван сухо кивнул:

– Замётано.

Алик вздохнул.

– Но драконы-то при чём? Почему вы поступаете с ними, как те уроды?

– А чё, в жопу их целовать? – проворчал Иван. – Они напали, вот и огребли.

– Эти уже ни на кого не нападают. Они просто хотят жить. Почему нельзя им чуть-чуть помочь?

– Да можно! – Иван раздражённо повёл плечом. – Кто тебе не даёт? Помогай. Только сначала закончи с работой.

Алика разбудил звонок, громкий и настойчивый. И, судя по мелькнувшим в окне видеофона сообщениям, уже не первый. Он издал страдальческий стон.

– Ред? Какого рожна? Я сплю.

– Сколько можно спать? Уже полдень миновал, а тебя до сих пор нет.

Всего-то полдень! После этакой ночи он должен был проспать до вечера.

– Ред, у меня выходной. То есть отсыпной. – Он поморщился. – И у тебя, кстати, тоже. – Всем были положены отгулы за эти внеочередные дежурства. – Чего тебе надо, а?

– У нас принято после драконьих ночей собираться в баре, DEX. Все здесь, одного тебя ждём.

– А мне обязательно там быть? – малодушно спросил он. Все мышцы ныли, порез на руке слабо кровил.

– Не обязательно.

В этой интонации было всё. И упрёк, и понимание. И сожаление. Алик засопел. Он не думал, что по-настоящему нужен этой компании. Ни на работе, ни тем более на отдыхе. Никто не станет печалиться из-за его отсутствия. Только Ред расстроится… Подводить «дядьку» не хотелось. Ладно, лучше сходить туда и об этом пожалеть, чем не пойти и потом жалеть, что не пошёл.

Компанию за большим столом он разглядел с порога. И пожалел, что надел форму. Все тут были в «цивильном», даже двое военных. У Нагана золотая серёжка в ухе и перстень с нехилым бриллиантом. Ёж в надетой задом наперёд бейсболке с изображением ёжика – такого же серого и с иголками, как на садовской эмблеме, но по виду абсолютно укуренного.

– Иди сюда! – Редрик махнул рукой и похлопал по стулу слева от себя.

– Долго спишь, DEX, – пробурчал Танк, выразительно побарабанив пальцами по запястью – странный, чисто символический жест, ведь на руке не было ни коммуникатора, ни видеофона, ни простых часов.

Алик покраснел.

– Мне требуется больше сна, и вы знаете, почему. Хватит уже дразниться! – Дежурство закончилось, Танк больше ему не командир, и можно не соблюдать субординацию. – Я прозвище не выбирал, если что. Меня зовут Александр, вот так и зовите – сами же говорили, что DEX из меня никакой.

Танк хмыкнул.

– Да ладно, молодой, не ершись. Садись, расслабься. Кофе выпей, что ли.

Алик сел рядом с Редом, и тот протянул ему чашку с кофе, густо посыпанным корицей. Он чуть не задохнулся. Прошедшие двое суток напрочь отбили у него вкус к корице.

– Блин! Как вы можете это пить? – Народ засмеялся. – А есть что-нибудь типа пива?

– Заказывай. – Иван сунул ему планшет с меню.

На голоэкране, зависшем посреди бара, шли новости – с выключенным звуком, чтобы не мешали общению. Показывали кадры ночных событий – падение флайера, проламывающуюся решётчатую крышу, пожар… Алик поднял бровь. Неужели в толпе оказался репортёр, достаточно хладнокровный, чтобы не кинуться спасаться, а снимать, находясь вплотную к опасности? Потом сообразил: это записи, сделанные киборгами.

– Продали каналу то, что поэффектнее, – подтвердил его догадку Ред. – Кроме месилова, это не берут. Говорят, нельзя шокировать массового зрителя.

В фигуре с лицом, скрытым шлемом, стоящей на борту рухнувшего флайера на фоне пламени и искр, Алик узнал себя. Сбоку – Ред, принимающий вытащенную девушку. А вот кадры сварки, видна спина Алика, скрывающая от зрителя – и от работающих Шайтана с Иваном – рвущихся в проём драконов и брызги крови под ножом…