Обратная дорога бесплатное чтение

Обратная дорога

Их было трое: Седой мужчина – явно главный в компании, девушка за тридцать, и высокий парень чуть старше ее с рукой на перевязи. Увидев их в конце рыночной улицы, там, где мне и подсказал консультант, я двинулся напрямик сквозь снующих по своим делам прохожих. После всего многообразия рекламных палаток и зазывал с напитками, эти трое больше всего напоминали беженцев на привале. При таком солнцепеке у них не было даже тента от солнца.

Троица заметила меня сразу, но свою заинтересованность ничем не проявила.

– Здравствуйте – я остановился напротив старшего.

– Здравствуйте – повернулся ко мне Седой. Другие кивнули.

– Я пришел заключить с вами контракт. Но прежде хотел обсудить условия будущей сделки.

Седой не сводил с меня взгляд, а остальные начали смотреть по сторонам. Разговор привлек внимание окружающих и сразу несколько клерков, ради полагающегося им процента, поспешили проявить инициативу.

– Напоминаю вам, господа, что любой договор должен быть зарегистрирован. И хочу предложить вам свои услуги, – опоздавшие коллеги регистратора замерли в ожидании ответа.

Убедившись, что шустрый клерк ждет именно меня, я произнес заготовленный текст.

– Чтобы сделка была максимально прозрачной, я готов соблюсти формальности и внести залог, гарантирующий в случае успешных переговоров прохождение официальной процедуры регистрации.

Это было не обязательно, но я не хотел давать им даже малейший повод для отказа в регистрации. Молчание клерка затягивалось и я поймал взгляд Седого. Никакой поддержки, он будто сам с любопытством ждал что я стану делать. Тогда я решил что хуже уже не будет и сам обратился к Седому.

– Раз, судя по молчанию регистратора, необходимость в залоге отпала, Вы бы не отказались отобедать в моей компании?

Клерк будто очнулся, показывая окружающим, что все самое интересное уже случилось. Он громко вздохнул и заговорил театральным голосом.

– Вы знаете, что в случае не заключения контракта половина залога остается в качестве комиссионных регистратора?

– Да.

– В таком случае я назначаю залог в 500 единиц.

Я сразу пожалел о своей несдержанности, выраженной брошенным взглядом. Упырь с сотоварищами почувствовали мое раздражение и будто возбудились раззявив рты с черными провалами гнилых зубов.

– Это больше похоже на стоимость полноценного контракта. Если вы настолько заняты, назначая такую неустойку, я обращусь к другому клерку.

Этот сморщенный тип в стоптанных ботинках и засаленном костюме, с отвисшими коленями и потертостями на локтях, был не самым непрезентабельным сотрудником биржи. Судя по нездоровым почесываниям в толпе окружавших нас людей мне прямо таки повезло.

– Данная сумма обусловлена большой вероятностью не заключения контракта. Говоря проще, они не заключили ни одного. И мне все равно, что за 500 единиц можно зачистить весь рынок. Никто не назначит Вам залог ниже. Скажу по другому, вы обратились не к тем наемникам.

Я не сдавался.

– Наемников нанимают на черном рынке. А я пришел сюда заключить контракт со специалистами по безопасности. И раз у них есть право здесь находиться, значит они настоящие профессионалы. Иначе чем это место отличается от черного рынка?

– Господа, что здесь происходит? – приближался контролер.

Как и положено солидному человеку на этой планете, он имел большой излишек веса, вследствие чего с трудом переваливал ноги и сильно потел.

– Молодой человек у вас проблемы?

– Нет.

– Тогда что вы тут делаете? Если надеетесь сэкономить, то вам повезло, я могу порекомендовать вас своему знакомому, он сделает вам скидку.

– Как для своих, – засмеялись в толпе.

– Спасибо, я уже определился.

Людей вокруг становилось все больше и они не стеснялись отпускать в мой адрес свои комментарии.

– Хочет внести залог в 500 единиц чтобы поворковать с этими. Наверно улицей ошибся.

– Мы можем показать, где есть более симпатичные уроды. Все будет быстро и дешево,– советы из толпы превратились в поток острот.

Не обращая внимания на галдеж, я вновь спросил Седого.

– Так Вы согласны?

– Даже подскажу Вам приличное место – слова Седого заставили всех замолчать и вселили в меня уверенность. Я решил что самое время сделал то, зачем я сюда явился.

– Оформите залог.

Клерк перестал юродствовать и перешел на деловой тон.

– Как скажете, господин. Вот только мой рабочий день заканчивается через два часа, а завтра я не работаю. Двух часов вам хватит?

Вокруг опять раздались смешки. Контролер молча ждал. А парень с девушкой встали по бокам от Седого.

Я продолжал провоцировать прохвоста.

– Хорошо, мы придем послезавтра.

– Я не сказал? У меня с завтрашнего дня отпуск. Так что через пару месяцев мы решим судьбу вашего залога. Конечно, если я его не потрачу. Но не переживайте, в этом случае вы сможете заключить другой контракт и отомстить, еще за какие-нибудь 500 единиц.

Веселье достигло кульминации. Многие загибались и хлопали от радости соседей.

Чтобы быть услышанным мне пришлось повысить голос.

– Я плохо разбираюсь в законах. Поэтому воспользовался услугами законодателя, с возможностью принятия решения по своему усмотрению, – я вытащил гаджет. По исходившему сиянию было видно, что он в активном режиме.

В наступившей тишине мои слова звучали отчётливо.

– Как удачно, что наш разговор происходит в присутствии контролера. Устройство свидетельствует о грубых нарушениях в работе регистраторов, которые он не мог не заметить. Вы нарушили мои права и закон. Говоря по другому, вы не с тем связались.

Из толпы крикнули.

– Что за херня?! Откуда у него это? Наверняка подделка, – все смотрели на гаджет.

– Нет. Это не подделка, – контролер уже стоял рядом – Сынок, а он твой? Ведь только официальный владелец сможет принять решение.

Я сжал гаджет в ладони. Сияние стало бирюзовым и проступило через плоть, кулак светился будто лампа.

– Вы думаете я идиот? Украл чужую вещь, и пока ее не хватились, пришел испортить вам настроение?

– Сынок ты не похож на владельца «этого». Не хочу гадать, что ты тут делаешь, но раз ты не принял решение, скажи, чего ты добиваешься?

– Я хочу заключить с этим подразделением полный контракт с возможностью обоюдного расторжения. И не переплачивать комиссионные. Вот договор,– документ упал на коммуникаторы Седого, контролера и регистратора.

Молчание прервал клерк.

– Не указаны координаты исполнения контракта, не определены границы, в пределах которых будет выполняться контракт. Это может быть сарай с огородом, планета или целая система. Что позволяет неограниченный набор вооружения.

Я перебил его.

– Вот экспертиза, выданная юристами службы законодателей. У вас нет оснований сомневаться в правильности составления договора, – экспертиза отправилась вслед за договором.

– Сынок, а ведь проводя экспертизу, ты не указал, с кем заключаешь контракт. И у нас есть право отказать, по причине плохого состояния данного подразделения, – контролер посмотрел на Седого, – Недокомплект личного состава почти четверть, есть тяжелораненые.

Седой молчал. Я деактивировал законодатель и убрав, похожее на гладкий камешек, устройство в карман штанов улыбнулся контролеру.

– Приятно встретить умного человека.

– Идите работать! – контролер зыкнул на столпившихся зевак.

Облепившая нас живая масса растаяла. Я не спеша снял рюкзак, расстегнул сложную застежку и запустив внутрь руку нащупал то что искал.

– Господин Контролер если наш разговор затянется, меня можно будет подавать как стэйк,– я протянул ему контейнер с холодной водой класса люкс.

Он повертел в руках приятный на ощупь предмет, внимательно посмотрел на надписи, и, помедлив, вскрыл цилиндр сделав пару жадных глотков.

– Это можно расценить как взятку. Но я сочту это признаком хорошего тона. И раз между нами завязался дружеский разговор, буду откровенен. Многие пытались заполучить их оружие, скажу сразу: Игра не стоит свеч. Даже если твой план сработает, как только на рынке всплывет это оружие, а оно обязательно всплывет, мы не только потеряем работу, нас внесут в черный список, так что неприятности от твоей дорогой примочки нас не пугают. Здесь жизнь и так не сахар. Ко всему прочему ни для кого не секрет в отношении данного подразделения есть однозначные указания.

Он еще раз глотнул из контейнера.

– Эта ситуация повторяется во всех мирах, куда их закинули. Это политика. Уверен, ты сможешь заработать на чем-то другом.

Я снова достал и активировал законодатель, голосовой командой запустив режим личного детектора.

– Я не контрабандист и не являюсь посредником или подставным лицом. Координаты исполнения контракта вне данной системы, – и уже обращаясь к Седому – Данное подразделение нужно мне для выполнения задач в рамках договора. И последнее. У меня с собой два открытых депозита по сто тысяч единиц – все это время гаджет горел мягким желтым светом.

– Я двухголовая курица с дубиной и золотым яйцом – гаджет завибрировал и стал синим. – Я отключил устройство.

– Сынок, а другие не справятся?

– Нет, другие не справятся.

Надо отдать ему должное он быстро соображал. Правда и упустить этот шанс он не мог. Да и кто бы из них смог?

– Что скажешь старина, где будете копать могилы? – контролер смотрел на Седого. – Надо решать сейчас. Думаю пара часов чтобы смыться у нас всех есть.

– Мы заберем весь арсенал – Седой был также спокоен.

Контролер кивнул клерку. Тот запустил процедуру подтверждения полномочий и регистрации подписи. Я протянул Седому руку, и хотя тут так не принято, он ее пожал.

Контролер засвидетельствовал сделку, и я отдал чиновникам пакеты с депозитами. После проверки содержимого толстый сказал.

– Ваш арсенал разблокирован. Убирайтесь. И не начните здесь войну раньше чем мы смоемся из этой дыры, – он передал второй депозит клерку – Не активируй его, пока не окажешься в центральных мирах.

Не лишнее предупреждение. Каждая планета, система, сектор имели годовой лимит оборота единиц в рамках антикризисных мер. В центральных мирах контроль был формальным. А вот периферию контролировали жестко. Изменяя лимит можно оживлять экономику одних или губить экономику других. Удобный и простой инструмент. А не нравится – пожалуйста, никто не держит. Добро пожаловать в свободное экономическое плавание. Курс привязки местной валюты к общей единице устанавливается Всемирным Союзом. Он же устанавливает ограничения в торговле с мирами Союза в передаче технологий и т.п. Интересы Союза прежде всего.

Лимит определялся одним из двух способов: каким, выбирали власти данного региона, планеты и т.д. Первый предполагал математический расчет по формуле, в которой учитывалась куча параметров от численности населения и их доходов, до индекса применяемых технологий в разных отраслях, уровня коррупции и т.п. Второй способ появился позже, но почти целиком вытеснил первый. Сумма лимита определялась комиссией при комитете по развитию экономики Союза.

Если добивавшийся лимита выбирал расчет по формуле и не хотел лоббировать свои интересы: покупать места в комитетах, подкомитетах и разных комиссиях, отказывался финансировать различные независимые организации, и участвовать деньгами в работе благотворительных фондов, возглавляемых бюрократами на пенсии, результат расчета, оказывался смехотворно мал, но зато объясним с математической точки зрения.

Из договора я узнал, что Седого зовут Ханрад и как-то там еще. Сразу понял: «не выговорю». Пока соображал, Седой сказал:

– Произносится только Ханрад, остальное для торжественных мероприятий.

– Ханрад, все произошло не так, как я планировал. Рад, что вы согласились.

– Вот и хорошо. Константин, вам нужно время на сборы?

– У меня из вещей только этот рюкзак.

– Тогда предлагаю немедленно перекусить. Как вы и собирались.

Ханрад кивнул своим товарищам и те быстро удалились.

– Десять минут пешком, и мы на месте. Прошу. – Ханрад указал направление.

Пока мы шли, я представлял, как открываются разблокированные двери арсенала, выплывают один за другим самоходные контейнеры, и охраняемая колонна движется к воротам грузового орбитального лифта. Как оживают системы висящего где-то на орбите корабля. Как эвакуируется контингент базы моего подразделения; тяжелораненых перекладывают в автономные коконы, грузят на транспорт все, что уцелело, все, что может работать, все, что может пригодиться и все, что нельзя оставлять. Даже коконы с убитыми. И все это контролирует Ханрад, через какое-нибудь вживленное устройство связи.

– Константин, мы идем по самой красивой улице этого города, – мимо проплывал обшарпанный угол дома, похожего на тысячи таких же серых коробок вокруг. – Мне понадобился месяц, чтобы научиться отличать ее от других улиц, – Ханрад улыбнулся и продолжил.

– Я знаком с историей этой планеты. Кстати, местных она больше не интересует. Я своими глазами видел величественные развалины городов, храмов, и всего до чего смог добраться. Удивительно, но еще сто лет назад эта цивилизация находилась на пике своего развития, жившие здесь люди считали себя богоизбранными, держались традиций и верили в великую миссию своего народа. Сегодня они ни чем не напоминают своих предков.

Мы подходили к зданию орбитального лифта. Вокруг под усиленной охраной ждали своих владельцев представительские машины. Счастливчики, к коим без сомнения относились пассажиры лифта, попадали на платформу для стыковки кораблей, расположенную на двухсоткилометровой орбите. На ней же находился зал прилета и отлета и самый дорогой ресторан «Орбита», в котором и любили назначать встречи местные князьки и кто по проще.

– Нам сюда.

Через десять минут мы вошли в зал ресторана. В самом престижном месте и персонал был соответствующий. Администратор остался невозмутим увидев Ханрада, хотя без сомнения узнал его. Нам предложили на выбор несколько свободных мест. Ханрад выбрал столик с видом уплывающего за горизонт планеты спутника.

Три четверти столов были заняты. Я ощущал на себе множество взглядов, но не хотел смотреть в ответ. Официант принес меню и разлил холодную воду.

– Я возьму на себе смелость предложить вам блюда на свой вкус, – Ханрад с неподдельным интересом листал меню, – Есть одно местное блюдо, которое готовят только в этом ресторане, надеюсь, вам понравится, – он протянул мне тестер на аллергию. Реакции не было. – Я рад. Было бы жаль побывать здесь и не попробовать «запретный плод». У этого блюда есть история. Его мог съесть только тот, кто навсегда покидал родной дом. Одна из забытых традиций.

Официант принял заказ.

Хороший ресторан. Подумал я. Вряд ли здесь будут применять оружие, все-таки космос. Хотя с туалетом стоит потерпеть. Если выбирать, где встретить смерть, туалет – не мой выбор.

Мне принесли большую тарелку. Куски вареного мяса с зеленью покрывали полоски расплавленного сыра. От приятного запаха потекли слюни. Мясо таяло во рту. Даже посолили как надо. Чье же это мясо, почему это простое блюдо нельзя готовить каждый день?

Я не спешил с расспросами, сейчас это было не важно. Ощущение опасности появилось еще во время нашей пешей прогулки. А когда исчез голод его место занял страх. Я ни когда не был пофигистом, но чтобы не превратиться в брюзгу давно научился поддаваться этому обволакивающему ощущению отстраненности. И сейчас этот навык мне пригодился.

Ресторан наполнялся людьми, вокруг нас не осталось ни одного свободного столика. Я не пытался всматриваться в соседей. Зачем? Талантами Шерлока Холмса я не обладаю, чтобы понять кто здесь по наши души. Драться, как Брюс Ли, не умею, да и вряд ли поможет. Поэтому, быстро съев мясо я уставился на вид за панорамным окном. Ханрад, в отличие от меня не спешил и задействовал кучу приборов, чтобы, что-то выскрести. Получалось у него довольно ловко, но даже при таком умении процесс продвигался медленно.

Через двадцать минут мозг отказался анализировать прекрасные виды, и в голове засвербело: «А стоило рисковать?» Чего мне не хватало?

Парадокс, проблема была в том, что у меня все уже было. Любимая жена, прекрасные дети. Удовольствие от нашего с женой бизнеса. Друзья которые не дают скучать в выходные. И твердая вера в предназначение быть счастливым. Поэтому с тех пор как я покинул дом, не было дня, чтобы меня не мучили сомнения.

– Приятного аппетита – у стола стоял солидный мужчина за пятьдесят, по легкости манер сразу понятно – центровой. За его спиной маячили три телохранителя, судя по одинаковым костюмам и выдающимся габаритам, еще пятеро терлись у входа в зал.

– Позвольте присесть – и, не дожидаясь приглашения он упал в свободное кресло.

Бойцы за спиной демонстративно скучали, давая понять всем окружающим – в этом месте нет силы, способной вызвать их интерес. Одно слово – провинция.

– Константин, прекрасный выбор, уверен, Ханрад рассказал вам про традицию, связанную с этим блюдом. Я тоже немного знаком с местной кулинарией и знаю, что здесь готовят «халум». Это поминальное блюдо. И мне кажется, в вашей ситуации оно было бы уместней.

– Вы мне угрожаете? – Я старался выглядеть спокойным, но сердце предательски забилось.

– Банальный вопрос. Зачем угрожать тому, чья жизнь и так в твоих руках. Я знаю, вы убеждены, что, преследуя благородную цель, сами принимали решения. Но мой опыт говорит мне – там, где сталкиваются разные интересы все не так просто. Обмануть меня вы не можете, но докопаться до истины без вашей помощи я тоже не смогу. Воздействие на вас могло быть столь неуловимым, что пытки делу не помогут. А анализ ваших финансов не дал нам зацепок. С другой стороны, мне не сложно осуществить ваши желания.

– И какие же у меня желания? – я несколько раз пытался встретиться с глазами Ханрада, но тот продолжал увлеченно возиться с костями, не отвлекаясь на разговор.

– Вам лучше знать. Например, Союз заключит с вашим миром договор на приемлемых для Вас условиях и гарантиях безопасности. Вы сохраните вашу неповторимость, и, очистив планету с помощью наших технологий, станете модным курортом на окраине. Или вот вам еще вариант. Вы становитесь Куратором вашей планеты, и от имени, и по поручению Союза, возглавляете процесс ассимиляции вашего мира в дружную семью Союзных миров. А может вы устали, и просто захотите поселиться с семьей и близкими людьми на одной из планет центральных миров. Спокойная, благополучная жизнь. Будете путешествовать, писать мемуары.

– А что заставляет обладающего властью человека из центральных миров, сидеть на планете больше напоминающей тлеющую помойку, и раздавать обещания дикарю, ради мало значимой информации.

– Константин, побольше такта, я все же старше. А еще я почувствовал сарказм в ваших словах, что могу расценить как дерзость и отказ в сотрудничестве.

Охранники проснулись и уделили моей персоне внимание.

– Кнут и пряник.

– Да что ж вы все банальщиной то сыпете. Самому-то не скучно. Такое приключение с вами произошло. А вы как надутый индюк сразу в стойку. Где огонь в глазах? Где дух авантюризма? Как вы сюда вообще добрались с такой тоской? Я скажу вам, что я здесь делаю, – он выпил воды.

– Я исполняю здесь свой долг, поддерживаю стабильность, которая не позволяет нам всем свалиться в пучину хаоса и прочее, но с есть нюанс. Мне нравиться моя работа. Всегда есть те, кто недоволен, кого не устраивает сложившееся мироустройство и те, кто хочет перемен любой ценой. Моя задача помешать этим силам. Для этого я наделен властью – он сделал паузу. – Вы меня заинтересовали, и я решил взглянуть на Вас лично, чтобы правильно оценить ситуацию. Хотите, возьму Вас к себе в команду, наделю полномочиями, нагеройствуетесь. Вся жизнь сплошные приключения. Что скажете?

– Спасибо за интересную беседу. Официант, счет. Я свой выбор сделал, когда заключил контракт. Ханрад, вы доели? – в конце концов, чего я тут один отдуваюсь.

Все посмотрели на Ханрада.

– Ну что ж, – Ханрад взял влажную салфетку и тщательно вытер руки. Кресло под Ханродом со скрипом отъехало от стола. Он встал. Два бойца подступили к нему сзади.

– Ханрад, не позорьтесь, – незваный гость улыбался.

– Я исполняю свои обязанности, – Ханрад бросил на стол салфетку.

Оба бойца, стоявшие за Ханрадом, пропустили удары в затылок, выгнулись неестественным образом и оказались на полу. На их месте стояла парочка, парень и девушка, недавно ворковавшая за соседним столом. Я посмотрел на вход. Все охранники лежали. Рядом стояли четверо недавно еще обедавших посетителей ресторана. Последний боец не спешил лесть в драку.

– Не надо, – сказал охраннику центровой – отдай им оружие, – он продолжал улыбаться.

Парочка ловко обшарила валявшихся охранников, и побросала все найденное в сумку.

Ханрад сам разоружил последнего охранника.

– Что теперь? В заложники меня возьмете? – центровой рассмеялся. – Ваши контейнеры с оружием уничтожены, ваш корабль под прицелом, если попробует сменить орбиту или удрать, будете сбиты.

– Время. – Ханрад посмотрел на меня – Константин будьте рядом.

Я вскочил и побежал за Ханрадом в направлении кухни. Когда до технического выхода оставалось десять метров, в вестибюле раздался глухой взрыв. Завыла сирена. Порыв ветра подхватывал скатерти, и они исчезали в дверях главного входа. На полу засветились указатели движения. Из потолка, в проеме вестибюля, опускались жалюзи. Мы бежали по направлению стрелок. Выскочили на лестницу, спустились на этаж. Оказались в круглом зале, с множеством шлюзов к спасательным капсулам. Стрелки на полу расходились. Я вбежал за Ханрадом в шлюзовую. Капсула была рассчитана на двадцать человек, по десять вдоль бортов. Нас было восемь. Замыкающий опустил рычаг, двери шлюза и капсулы закрылись. Ханрад проверил, как я подогнал страховочный элемент, опустил мне на голову фиксирующий механизм, после чего сам устроился рядом. Капсула отстреливалась по готовности. Удар, ускорение, невесомость. В единственном иллюминаторе проплывали, сменяя друг друга: планета, спутник, светило, удаляющиеся надстройки платформы и точки отлетающих капсул. Задача капсулы оказаться на безопасном расстоянии от места отстрела и затем стабилизировать орбиту. Для этого имеются двигатели способные выдавать тягу в течение десяти минут. В теории этого достаточно чтобы удержать орбиту. Потом спокойно дождаться спасателей, не сгорев в верхних слоях атмосферы. Но кто там прилетит со спасателями?

Я не был в армии, но почему-то думаю, что только там можно научиться по-настоящему отключать часть мозга. Тебе дали приказ, и не надо думать, правильный он, неправильный, дурацкий или замечательный. За тебя уже подумали, взяли на себя эту мучительную ношу. А тебе надо было думать раньше. Идти в армию или не идти. Теперь весь твой мыслительный потенциал работает на выполнение поставленной отцом командиром задачи, соблюдение устава и наилучшего применения твоих воинских навыков. Ни каких сомнений и мук совести. Волшебство какое-то. Вчера ты один человек: «Давайте поговорим, обсудим, выслушаем мнение заинтересованных сторон, в конце концов, кинем жребий, и вообще сегодня я занят, давайте перенесем это дело. А то, идите Вы …». А завтра: «Есть! товарищ командир». И, с легким сердцем – туда, куда тебя послали.

Все, кто служил, считают своей обязанностью рекламировать время, проведенное в армии, донося до окружающих мысль «Чтобы стать мужиком, надо пройти через все тяготы армейской жизни». Такая вот грубоватая, но манящая романтика. Я здесь вижу только один слабый момент. А вдруг командир попадется идиот. Может он и человек то неплохой и добрый даже. Но идиот. А командир нашего командира не идиот, а так просто не очень умный. У него папа был командиром, вот и он решил стать командиром. Папа попросил, сына взяли, выучили и сделали командиром. Конечно, в этой вертикали обязательно будет умный, талантливый, внимательный и так далее командир. Который, в результате учений, или еще как-нибудь, обязательно отстранит всех неумных и идиотов. Но будешь ли ты к этому моменту еще жив? А если нет, то, кто виноват? Твой командир, командир твоего командира, отец командира твоего командира или ты сам, решив отключить часть своего мозга? Надеюсь, с Ханрадом нам всем повезло.

– Если будет тошнить, скажите, – Ханрад был все так же спокоен.

С момента отстрела прошла минута. Заработали двигатели, и за иллюминатором перестало мелькать. Внутреннее освещение потускнело, снаружи включились сигнальные огни. Все молчали, никто не отстегивался.

Еда далеко провалиться не успела, в туалет я не сходил, а спать в невесомости могут только настоящие космонавты. Чем занимаются люди, застрявшие в лифте? Может, поиграем в города?

Иллюминатор накрыла тень. Последовал толчок и плотный захват. Мы набирали ускорение. Мой собственный вес грозил меня раздавить. Я держался еще секунд десять и когда понял, что больше не смогу, потерял сознание.

Открыл глаза. Ханрад отстегивал меня от кресла. Слюна заполняла рот и свисала с подбородка, портки были мокрые. Взгляд фокусировался с трудом. Вспомнился анекдот: «Я же мужик – я только обосрался».

– Меня сейчас вырвет, – Ханрад протянул пакет. Ну вот, я опять голоден.

Гравитация. Здесь была гравитация. Ханрад помог встать.

– Костя мы находимся на борту военного корабля планеты Сум. Сейчас корабль маневрирует для выхода на разгонную траекторию. Нас не преследуют, но пока мы не покинем систему Крона, на корабле введен режим боевой тревоги. Это Ник, он поможет вам обустроиться, – Ник оказался нашим соседом по ресторану, он помог мне покинуть капсулу. Ханрад вышел последним.

Это был палубный ангар, а капсула висела под брюхом одного из двух стоящих рядом шаттлов. Наши попутчики быстро рассосались, на площадке оставался технический персонал.

– Ник мне надо в туалет, обмыться, и сухие штаны, – я рукой показал, что могу идти сам.

– Тут рядом.

Через полчаса я лежал в своей койке, опустив жалюзи. Из прорезей воздуховода дул прохладный ветерок, свет я выключил, а звуки сюда не проникали. Наконец высплюсь, еще сожрать бы чего-нибудь. Койка Ника находилась в нише, под моей. На противоположной стене были еще две такие же. До отключения боевой тревоги меня вряд ли побеспокоят. Я заснул.

Вот уже пять лет, как в новостных блоках всех информканалов прописалась планета Сум. Со временем интерес к ней только возрастал. Объяснение было простым. Все знали, что долго это продолжаться не может. Но прошло пять лет. Появилась целая армия специалистов, прогнозистов, аналитиков и людей, реально свернутых на этой теме. Лучшее эфирное время и самая дорогая реклама. Короче, если бы Сум не было, ее надо было придумать. Со слов Германа, благодаря которому я здесь оказался, и чье мнение нельзя считать непредвзятым, дело было так:

Примерно пятьсот лет назад ключевые игроки центральных миров определили границы и зоны своего влияния. Начался процесс объединения под идеей: «В стабильном мире больше возможностей и меньше рисков». Финансы не знают границ и национальностей. Был создан Всемирный Экономический Союз. Основные органы управления нашли себе место на планетах, обладающих наибольшим влиянием. Там же разместились финансовые институты, биржи, мировые суды, штаб-квартиры различных организаций и служб, рейтинговые агентства и прочие. Был создан Блок Безопасности, ударным кулаком этой структуры стали Силы Безопасности Союза (СБС). Кроме мобильного флота и вооруженных сил различного назначения эта структура быстро обросла различными службами: от разведки до финансового надзора. И лучше вам было не выяснять у кого из них больше полномочий. Союз расширялся и быстро прирастать новыми членами. При этом список требований к кандидатам на вступление неуклонно рос. Постепенно влияние новых членов на политику Союза свелось к участию в формальных мероприятиях. С тех пор Союз был неофициально разделен на Центральные миры, где была сконцентрирована вся власть, и провинцию. Для быстрого приведения экономики вновь вступившего к стандартам Союза, Всемирный банк выдавал огромные кредиты, он же контролировал расход средств. Эффективность от таких вливаний была низкой. Отдача долгов и процентов постепенно затягивали удавку на бюджете, что в свою очередь грозило потерей финансовой независимости и введением внешних управляющих из центральных миров. В трудных условиях бюджетного дефицита Союз протягивал руку дружбы. В виде потока гуманитарной помощи. Список помощи был разнообразным, от еды и бытовой техники до конвейерных линий и заводов. В результате такого демпинга, местный производитель загибался, росла безработица, а на полках магазинов маячили исключительно привозные товары. Постепенно население планеты оказывалось в долгах, а все мало-мальски ценное скупалось центровыми бизнесменами. Местная элита развращалась и лишалась реальной власти. А попытки недовольных что-то изменить, рассматривались как угроза инвестиций Союза. Что позволяло ему, в рамках законной защиты инвестиций, применять широкий спектр мер, от экономической блокады до высадки контингента СБС. В результате основные инвесторы решали, как лучше снять сливки. Планета могла стать сырьевым придатком, на ней могли организовать вредные производства, или сделать из нее большой бордель, население могло пополнять армию низкооплачиваемых работников, в общем, все, на что хватит фантазии инвестора. Периодически случались кризисы, во время которых центровые могли по дешевке скупать активы еще вчера успешных компаний, и вводить различные антикризисные меры, которые не спасали от кризиса, но давали большие преимущества мега корпорациям. Одним словом, полная и безоговорочная победа бабла. Уверен, все вышеизложенное вряд ли совпадало с мнением среднестатистического жителя центральных миров. Но отрицать факт того, что топливом экономического роста Союза были новые миры, ни кто не стал бы.

Поиск заселенных человеком планет, а других гуманоидов никто не встречал, и привлечение их в Союз, являлось доходным бизнесом. Им занимались специальные организации, крупные и мелкие компании и отдельные искатели приключений. Когда весь известный космос с обитаемыми в нем мирами был окучен, запустили научно-исследовательскую программу «Дальний космос». Но вложений было много, а результатов можно было ждать долго. Тут-то и родилась идея: Зачем тратить средства, если можно разбить неисследованные но потенциально пригодные для жизни человека участки космос на сектора и продавать лицензии на поиск обитаемых миров от имени Союза. Новоявленный бизнес назвали «Сектринг». Компания, получавшая лицензию на сектринг, становилась официальным представителем Союза в данной области космоса. В случае обнаружения объекта, Союз заключал с ней договор «Приобщения планеты» и финансировал данное мероприятие.

Компании сектринга зарабатывали хорошие деньги на этих договорах, но основные доходы они получали, как единственные в первые пять лет инвесторы.

Кроме официальных «Колумбов» в космосе шарила армия серых бизнесменов. Они не покупали лицензии и занимались грабежом, а потом продавали обнаруженные миры компаниям сектринга. Грань между сектрингом и пиратством была очень условна. Если обнаруженный объект развит настолько, что способен отразить натиск пиратов, то можно купить лицензию и «приобщить» за счет Союза. А если компания сектринга обнаруживала объект, не обладающий инвестиционной привлекательностью, можно прикинуться пиратами. Такое положение дел всех устраивало, поскольку обиженных было проще затянуть в Союз. А это – чистая экономия.

Около пяти лет назад (здесь и далее, чтобы не путаться, я взял за основу измерения земной год), пиратский корабль обнаружил планету Сум. Мир был технически развит, поверхностный анализ позволил предположить численность населения в двадцать миллиардов, хорошая экология, колоний на ближайших планетах не обнаружили, а оценить военный потенциал не смогли. Контакт состоялся. В ходе переговоров стало ясно, вариант с «бусами для дикарей» не прокатит, и гости покинули систему.

Судя по дальнейшим событиям, победила жадность. Пираты приобрели лицензию на сектринг области, куда входит планета Сум, но заявлять об обнаружении объекта не стали. А уже через месяц в солнечной системе Сум вынырнул пиратский флот. Он состоял из тридцати крейсеров средних размеров, обладающих хорошей маневренностью на низких орбитах, и двух крупных носителей, на каждом из которых было десять подразделений легких истребителей небольшого радиуса действия, способных вести бой в атмосфере планеты.

Почти все рейды проходят по отработанному сценарию: Подавив планетарную оборону, приступают к точечной бомбардировке не представляющих интереса объектов, деморализуя наземные силы. Затем, под прикрытием истребителей, осуществляется посадка транспортников с десантом. Последующая зачистка местности, и к работе приступали сборщики добра. Стандартная операция. Вот только на этот раз что-то пошло не так. Флот исчез. Разведывательные зонды не обнаружили даже обломков на орбите Сум.

Чтобы избежать банкротства и вернуть уцелевшие корабли Компания прислала переговорщиков, но уговоры и угрозы не помогли.

Компания пыталась скрыть информацию о случившемся, чтобы успеть продать права на договор по высокой цене. Но в рейде участвовало много наемников со стороны, поэтому дело получило огласку. Через месяц в ходе процедуры банкротства права на сектринг выкупили представители новой компании и, заключив договор «Приобщения планеты», отправили послов на Сум.

На переговорах послы пытались взять на себя роль посредников в конфликте Сум с некой планетой, флот которой подвергся нападению в ее солнечной системе. Также было предложено заключение мирного договора с Союзом, что без сомнения помогло бы огородить Сум от дальнейшей конфронтации с некими силами. Послов выслушали, пожелали всех благ жителям Союза, но от помощи отказались. Заключать мирный договор не стали, ввиду его бессмысленности: «Сум не может воевать с Союзом».

Послы предложили разместить телекоммуникационные спутники для приобщения к глобальной информационной сети, что позволит жителям Сум лучше узнать о Союзе. Им было отказано, так как моральные нормы у народов, входящих в Союз разные и могут не совпадать с традициями Сум.

В течение следующих трех месяцев транспортные корабли Сум подверглись нападениям. Но при очередной атаке, из трюма грузового корабля Сум выскочили легкие истребители. Никто из нападавших не уцелел. Потеряв за три месяца пятьдесят тяжелых машин и уничтожив всего один транспортный корабль Сум, агрессоры оставили транспорт в покое.

Атаке подверглись заводы, расположенные на крупных астероидах. Оборонные системы Сум оказались на удивление эффективными.

Была пресечена попытка сместить орбиту астероида с целью его падения на Сум.

Сотни беспилотников маневрировали к орбитам Сум, в безуспешных попытках обнаружить оборонительные системы планеты. Их сбивали.

На пятом месяце необъявленной войны, на границе солнечной системы была обнаружена крупная группировка сил. Появился корабль послов Союза. Они еще раз предложили помощь в переговорах и защиту Союза, но получили вежливый отказ с пожеланиями всех благ жителям Союза.

К этому моменту рекламная компания конфликта в системе Сум набрала хороший оборот. В новостных каналах Союза зрителей пугали расширением боевых действий и ратовали за скорейшее начало мирных переговоров.

Основу обнаруженной группировки составляли вооруженные силы системы Кохтагон. Этот мир был приобщен к Союзу тридцать лет назад и к моменту конфликта инвесторы вовсю рулили ситуацией. Поэтому жителей Кохтагона никто не спрашивал: Посылать их войска неведомо куда, или не посылать. Все должны внести свой вклад в безопасность Союза.

Военные инструкторы из Центральных миров провели мероприятия по приведению войск к стандартам СБС. Затем, укрепив группировку профессиональными военными, послали ее в систему Сум. Вступать в реальные боевые столкновения никто из военных Кохтагона не собирался, в худшем случае рассчитывали отбомбиться с высокой орбиты, и дождаться начала мирных переговоров.

Но неожиданно, многочисленная группировка сама подверглась внезапному нападению и после скоротечного боя, понеся чудовищные потери и сдалась.

В новостных каналах Союза битву называли очередным витком напряженности конфликта в системе Сум, приведшему к ужасным потерям с обеих сторон. И только каналы изгоев сообщили о полном разгроме группировки посланной для очередного приобщения планеты.

Технически корабли группировки и их вооружение сильно уступали кораблям СБС. Но соотношение потерь было настолько пугающим, что военные эксперты Союза забили тревогу: «Опасные технологии в руках дикарей!!!». На внеочередном собрании членов Союза была принята резолюция, осуждающая военные действия в системе Сум, и призывающая к немедленному началу мирных переговоров. Для этого к Сум отправлялся флот СБС. Операцию назвали «Мирный ветер».

Несколько следующих лет прошли в атмосфере усиливающейся конфронтации. Все акты агрессии и провокации пресекались истребителями Сум. Эскадра Сум, атаковавшая флот Кохтагона, больше не появлялась, захваченные в плен корабли группировки тоже пропали, системы планетарной обороны так и не были обнаружены.

Результат работы дипломатов Союза был нулевым. На совместных пресс – конференциях по случаю окончания очередного этапа переговоров или произошедшего инцидента, представитель Союза в вежливой манере клеймил неуступчивых сумян, возлагая на них всю ответственность за напряженность в системе. Представитель Сум Дэймод Хас, вообще не вспоминал Союз и его флот, выражал соболезнования всем родственникам погибших и неизменно заканчивал свое выступление пожеланием всех благ жителям Союза. И если на первых пресс-конференциях эти слова воспринимали как дань уважения из чувства страха перед Союзом, то к концу третьего года эта фраза вызывала приступы смеха у собравшихся журналистов и являлась неотъемлемым элементом всех анекдотов, связанных с противостоянием одинокого мира системе.

По мнению авторитетных экспертов, нападению СБС на Сум, мешало отсутствие хоть какой-то оппозиционной силы, согласной с необходимостью начала переговорного процесса, и излишнее внимание общественности. Чтобы изменить ситуацию, в новостях началась травля жителей Сум – как людей с генетическими отклонениями, агрессивных и аморальных, которые никогда не смогут ассимилироваться с остальным человечеством. Мир Сум представлялся не иначе, как раковая опухоль. И когда всем казалось «Ну вот, сейчас начнется», представители Сум, на очередных переговорах, попросили уточнить, каким именно образом они могут продемонстрировать жителям Союза пример мирного сосуществования. После консультаций дипломаты Союза предложили следующий план: Раз жители Сум так хорошо умеют сражаться, то пусть они создадут вооруженные подразделения, которые рассредоточатся в разных мирах Союза, с целью их найма в качестве специалистов по безопасности: «Вы будете приносить пользу жителям союзных миров и зарабатывать хорошие деньги. Со временем ваша репутация исправится, и проблема разрешится сама собой».

План был прост. Вооруженные силы Сум лишались значительной части хорошо обученных войск, что вело к ослаблению обороноспособности. А специалисты Союза, наконец, могли получить доступ к оружию потенциального врага.

В Сум согласились, снизив численность до двадцати тысяч, оговорив технический регламент пребывания и места дислокации подразделений. В результате, через полгода сто подразделений по двести человек разлетелись по провинциальным мирам на окраинах Союза.

Согласно регламента, подразделение прибывало на своем военном корабле с необходимым вооружением. Корабль занимал отведенное ему на орбите место. Вооружение в специальных контейнерах отдавалось на хранение в ангар при бирже безопасности, а люди размещались в специально построенной казарме.

Все попытки союзных спецов проникнуть на корабли или вскрыть контейнеры закончились взрывами. Снять защиту и разминировать не получилось.

Размещенные в казармах бойцы Сум сразу столкнулись с агрессивными действиями со стороны местного населения. Нападения были хорошо организованы, сценарий повторялся на всех планетах размещения. Утро начиналось с митингов. Женщины с плакатами и громкоговорителями высказывали маньякам и убийцам с Сум, пожелания скорее отправляться в ад. К обеду подтягивалась молодежь, начинали лететь камни и горящие фаеры. К вечеру появлялись боевики. Раздавались выстрелы, летели бутылки с зажигательной смесью. Утром все повторялось. Перерывы были связаны с местными праздниками. В новостях смаковали народный гнев, обрушившийся на убийц. Полиция не вмешивалась, наблюдая со стороны. Но кроме таявших подразделений Сум, результатов в продвижении процесса приобщения не было. А бюджет всей компании, с ежедневным содержанием флота СБС рядом с Сум, приближался к астрономической цифре. Вернуть средства уже никто не рассчитывал. Но для военных, достать технологии Сум, стало делом принципа.

А на очередной пресс-конференции представитель Сум, не высказывая претензий к властям планет размещения, выражал соболезнования всем родственникам погибших и желал всех благ жителям Союза.

Такая тактика постепенно приносила результаты. Обыватели начинали испытывать сочувствие и уважение к жителям отдаленного мира, которые сами хотят выбирать свое будущее. И ради этого идут на жертвы. Руководство Союза должно было очередной раз сменить план действий.

В этот момент я и заключил контракт с одним из таких подразделений под командованием Ханрада.

Ник растолкал меня через семь часов.

– Пошли есть, наша смена. После обеда, если не вызовут я проведу тебе экскурсию по кораблю.

– Было бы здорово. – Я сполз с кровати и присмотрелся к находившимся в отсеке людям.

– Познакомьтесь, это наш новый постоялец Костя, а это мои друзья Вилла и Дэн.

Дэн и Ник были мне ровесниками, я бы им дал лет тридцать семь, оба темные, высокие. Но, в отличие от крепко сбитого Ника, Дэн был худым и жилистым, с вытянутой шеей и тонкими чертами лица. Дэн вообще производил впечатление интеллигента, и показался мне человеком скромным даже стеснительным. Вилла была младше, красивое лицо с вызывающим насмешливым взглядом больших глаз, короткая стрижка, крашеные белыми перьями черные волосы, средний рост, спортивную фигуру украшала стройная талия. Правую бровь по косой линии пересекали три аккуратно выстриженные бороздки. Мы поздоровались. На меня никто не пялился и не приставал с расспросами. Быстро собравшись, мы все пошли в столовую. Ник от меня не отходил.

В столовой ребята со всеми здоровались и представляли меня. После знакомства нас все приглашали в гости, и интересовались у меня блюдом вчерашней кухни.

– Ты ел «запретный плод», смелый поступок, говорят его готовят в дальних аулах. Когда кто-то навсегда покидает дом, его семья убивает вредного соседа, а из его мяса готовит яство, которое дают съесть счастливчику. Просто убить, не могут, все друг друга знают, кровная месть и всякое такое. А вот если уходишь навсегда, то пожалуйста, древняя традиция, тут уж без обид. А покойник сам виноват надо было быть хорошим человеком и соседом при жизни.

Парень говорил с серьезным видом, остальные многозначительно кивали в подтверждение сказанного. Затем подошли еще несколько человек.

– Не слушай их. Они все врут. Убивали жену самого несносного человека. Она же виновата, что он был вредным. Может «давала» только по праздникам. И вообще довела мужика. А теперь у него второй шанс в жизни появится, встретит добрую, хорошую, любить будет чаще. Глядишь и исправится. Потом еще спасибо скажет. Мол, так и так, спасибо люди добрые. Я б хотел таких соседей.

Все опять деловито закивали, но тут же нашелся знаток следующей версии.

– Чего вы прикалываетесь. Собаку соседскую они убивали. Ты, когда ел, тебе там костлявый хвост не попался?

Предыдущий оратор согласился с последней версией.

– Ты наверно прав. Чего из дома уходить если жену мегеру прибили, и ты ее съел. Ты ж героем стал. А вот за собаку наваляют, тут долго лучше не задерживаться, имущество попортил, друга семьи лишил. Такое не забудут.

Все опять выразили согласие. И ни у кого из шутников не дернулось на лице ни единой мышцы.

После обеда Ник повел меня на экскурсию. Он показал мне все отсеки, включая машинное отделение, арсенал и кучу военных прибамбасов, функцию которых нужно было долго объяснять, а грузиться я не хотел. Перед нами открывались все двери. Нигде не было вывески «посторонним вход запрещен» или «у вас нет допуска». Под конец экскурсии мы оказались в рубке управления. Там я вновь встретил Ханрада.

– Костя, я не успел рассказать вам про блюдо, которое вы ели в ресторане.

– Ханрад, я уже понял, что съел мясо неизвестного негодяя, его жены и их собаки. За что их соседи передо мной в неоплатном долгу.

Он улыбнулся.

– На самом деле это был теленок. На Кроне не убивают молодых телят, только в исключительных случаях.

– Ну вот, только ощутил себя людоедом. А теперь и похвастаться не чем.

– Если вас это утешит, вы разговаривали с одним из руководителей разведки СБС. Мало кто видел господина Шурта, еще меньше людей с ним разговаривали. У меня в каюте коллекция напитков из разных мест, уверен, вам что-нибудь понравится. Ник, я ненадолго заберу вашего подопечного.

Каюта Ханрада походила на квартиру коллекционера. Множество предметов оружия, украшения, посуда, поделки из кости и еще непонятно что.

– Я страстно увлекаюсь инопланетной историей.

– Ханрад, а много людей не выходцев с Сум видело эту коллекцию?

– Вы – первый. Вас, по всей видимости, интересует, почему мы не пытаемся от Вас что-то скрыть. У этого есть простое объяснение: в наших отношениях не должно быть секретов и непонимания. Мы являемся партнерами. Чтобы чего-то добиться, нужно доверять друг другу. Другое дело, знания являются тяжелой ношей. Поэтому решайте сами, как далеко Вас может завести любопытство.

– В лазарете нет больных и раненых, корабль, насколько я могу судить, полностью укомплектован, а арсенал набит оружием. Где убитые и раненые на Кроне? Что было в контейнерах, которые взорвал Шурт? И как мы сбежали на корабле, который находился под прицелом?

Ханрад подошел к бару и налил нам по бокалу янтарной жидкости.

– Угощайтесь, этот напиток нужно пить холодным. Скажите, если не понравится.

– Приятный вкус. Я бы немного сахарку добавил, тогда это будет похоже на морс.

– Это поправимо, прошу, – на подносе появился сахар и палочка для размешивания. – Располагайтесь удобнее, в двух словах на ваши вопросы не ответить. Что вам известно о достигнутом между Союзом и Сум соглашении по размещению на планетах Союза наших подразделений?

– Только то, что есть в общем доступе. После долгих переговоров был достигнут компромисс. И сто отрядов Сум отправились на заработки в союзные миры. Где они должны были зарегистрироваться на местных биржах безопасности.

– Все верно. Кроме численности отрядов основным вопросом на переговорах были места размещения подразделений. Список планет прорабатывался детально, поэтому к моменту подписания мы знали, куда нас пошлют. Не удивительно, что мы смогли подготовиться.

Наши службы под видом торговых компаний, принадлежащих третьим лицам, открыли на этих планетах офисы. Это позволило запустить агентурную сеть, и к моменту отправки, у нас были связи в разных слоях местного общества, от чиновников до криминала. Кроме налаживания связей агентура занималась сбором информации, что вписывается в агрессивную политику любой фирмы, целью которой является захват новых рынков сбыта.

– Сто миров и все так легко?

– А я и не говорю, что это было просто. Но вы правы, имел место просчет со стороны наших оппонентов. Они стремились к быстрым результатам, добыть образцы оружия. Для этого нас всех послали на планеты далекой провинции. Никто не путается под ногами, можно действовать без оглядки. Для специалистов по разминированию и взлому чужих секретов – идеальные условия. То, что все затянется, никто не предполагал. Им было плевать, есть там агентура Сум или нет.

После размещения наших подразделений у нас было мало времени. Мы знали, что вскрыть контейнеры или проникнуть на наши корабли они не смогут. Просчитать их следующий шаг было несложно. Травля. А как организовать митинги яростной толпы у казарм, усилив все это вооруженными боевиками?

– Наверно договорится с местными князьками и криминальными вожаками.

– Правильно. Дальше действовали на основе собранной информации. Криминальный мир уважает силу, мы ее продемонстрировали. Где-то было проще уничтожить местный клан и занять его территорию, заключив союзы с соседями. Где-то пришлось наниматься в качестве гастролеров, зарабатывая авторитет. А где были особенно сильны кланы, собранные по национальному признаку и сила не помогала, приходилось договариваться, искать общие интересы, оказывать услуги или покупать лояльность. В результате почти на всех планетах размещения местные власти, по разнарядке сверху, договаривались об организации митингов, погромов и нападении боевиков с нашими людьми. Там, где договаривались не с нами, мы действовали жестко. Со стороны это выглядело как разборки за выгодную работу. А дальше. Новостные ролики пестрят горячими сюжетами о нападении на казармы подразделений Сум. Тут и стрельба, и поджоги, и попытки захвата зданий, и бездействие властей. Все очень зрелищно и держит зрителя в напряжении до конца сюжета. Обыватель понимает, что не сегодня – завтра последует развязка, и каждый день ждет продолжения. Это ровно то, чего хотели добиться силовики Союза и мы для них разыграли этот спектакль.

– А что, у союзных служб не было своих агентов в криминальном мире?

– Вас интересуют провалы? Они тоже были. Союз хоть и кажется громоздкой и неповоротливой махиной, но некоторые его институты работают превосходно. Пример тому организация, которую возглавляет наш знакомый, господин Шурт. Он не боится испачкать руки и у него прекрасные аналитики. Но и в его организации есть слабые места. Если сотрудник проявляет способности и талант, он быстро оказывается рядом с Шуртом. Таким образом, на местах работают вполне заурядные люди. Шурту есть на что злиться. Были случаи, когда наши люди сами провоцировали его агентов на вербовку и снабжали их нужной, но бесполезной информацией.

– Но все же – сто миров. Одна неудача и все под подозрением.

– Союз включает в себя сотни тысяч обитаемых планет, не считая частично пригодных для жизни. У Союза есть проблемы, решение которых требует постоянного напряжения огромных сил и привлечения больших ресурсов. Подразделения Сум хоть и раскидали по периферии, но в проблемные миры нас не отправили. А ведь именно там работают лучшие агенты различных служб. Ситуация с Сум многими в руководстве Союза рассматривается как хорошо разрекламированное шоу, позволяющее отвлечь граждан Союза от настоящих проблем. Отсюда не столь серьезное отношение. Осмелюсь предположить, что, даже зная правду, сегодня никто бы и пальцем не пошевелил. Пока люди ждут очередных новостей с кадрами провокаций на орбите Сум или очередной сожженной казармы – нас не будут трогать. А если интерес угаснет, они даже повод искать не станут.

Теперь про контейнеры, оружие и корабль. В контейнерах и на корабле не было оружия. Корабль являлся, красивым ведром, напичканным следящей аппаратурой и взрывчаткой на случай проникновения незваных гостей. Он и сейчас висит там, где мы его оставили. А настоящий корабль месяц назад под видом помятого транспортника прибыл на верфи, расположенные на спутнике, где благополучно ждал ремонта. К моменту нашей встречи почти весь личный состав находился на борту. Изображать жизнь в казарме наняли привезенных бедуинов. Когда мы находились в ресторане, владелец судна отказался от ремонта, не согласившись с тарифами на работы и выплатив неустойку, транспортник вышел из дока. Получив сигнал бедствия со спасательной капсулы, капитан выполнил свой долг, как и многие другие капитаны оказавшихся вблизи кораблей. Запеленговать нужную капсулу было несложно. И вот мы на корабле, покинувшем несколько часов назад систему Крона.

– Ханрад, спасибо за напиток, – я осушил бокал до дна, – Это доказывает, что мне действительно понравилось. И за откровенный, и вполне содержательный рассказ. Выскажу мысли, посетившие меня во время вашего повествования.

Хоть план, позволивший избежать жертв в казармах, имитируя нападения, вам, по всей видимости, удался, он не рассчитан на продолжительный обман. Слишком много местных пришлось привлечь. Значит, как Вы сами сказали, вы просто выигрывали время и готовились к чему-то. Не случайно к моменту моего появления, почти весь личный состав находился на корабле. Вы до сих пор не узнали у меня место выполнения контракта. Означает ли это, что Вы знаете координаты моей планеты или не собираетесь выполнять контракт?

– Костя, из сказанного мной, Вы могли сделать и другие выводы. Все подразделения Сум, покинули места дислокаций. Но. Вы правы, мы ждали Вас. У нас был запасной план, но он означал бы фиаско, напрасно потраченное время и силы. Мне не известно, где находится Земля. Мне неизвестны подробности вашего путешествия, после того как Вы покинули родной дом, но, надеюсь когда-нибудь Вы их мне расскажите.

– Мне кажется, в моем рассказе для Вас не будет ничего интересного.

– Мы от природы очень любопытны, и только природная же скромность не позволяет нам мучить собеседника долгими расспросами. Но все же я спрошу: Костя, господин Шурт предлагал Вам на выбор разные варианты развития событий. Почему Вы отказались?

– Подобный выбор вообще не входил в мои планы. Мотивом моего путешествия была ответная услуга, и уверенность, что я поступаю правильно.

– Тогда я должен спросить, чего Вы сами хотите, и в чем Вы видите нашу помощь?

– Сейчас я больше всего хочу вернуться домой. И точно не хочу становиться причиной событий которые последуют если произойдет вмешательство в жизнь землян. Меня дома все устраивает. А относительно вашей помощи. Вы бы могли организовать систему дальнего наблюдения за непрошенными гостями и желательно иметь под рукой отряд ваших фирменных истребителей на случай недопонимания.

– Вполне ясные цели. Мы подумаем, что можно сделать. Но в случае появления послов Союза, мы не сможем помешать им, вступить в переговоры с вашими властями. Проявят ли элиты твердость и единую позицию? И будет ли их поддерживать население? Я к тому, что не бывает простых решений. Если больному чумой вылечить зубы – он все равно умрет. Мы не отказываемся помочь. Просто я хочу, чтобы вы подумали о том, что я сказал.

Он встал, давая понять, что разговор окончен. Я не услышал главного, но тоже поднялся.

– Во время полета посетите наши симуляторы. И носите на запястье эту вещь, назначение поймете позже, – Ханрад надел мне на руку браслет. – Ник вас уже заждался. Удачи.

– До свидания.

В коридоре с кульком чего-то стоял Ник.

Я избалован вниманием близких и не умею скрывать плохое настроение. А туманные перспективы моего пребывания на этом корабле располагали именно к такому.

– Ну, чем займемся? Я на кухне кексики подрезал, можем у техников чаёк попить.

– А почему у техников?

– Пока до нашего отсека дойдем, одни крошки останутся, а я обещал повару кексом тебя угостить, а то больше не даст.

– Чего он тебе не даст?

Ник усмехнулся.

– Да ничего не даст, она вредная.

– Тогда пошли.

– В гости это хорошо, пусть хозяин суетится.

По дороге нас пару раз останавливали и приглашали зайти. Ник рекомендовал всем записываться в очередь.

Техничка напоминала большую операционную. Все было белым, сверху свисали плети манипуляторов, а в середине потолка маячил выступ огромного шлюза. Нас встретили два парня немного младше нас.

– Знакомьтесь Сан и Вад, а это – Костя. Давайте чай пить.

Сан размахом плеч мог потягаться с иным спортсменом но из за отсутствия выступающих живота и грудных мышц напоминал огромную доску. Вад не уступал ему в росте и плечах, но имел плотное телосложение.

– Я вам гостя обещал – я вам гостя привел.

Сан засуетился, и начал накрывать появившийся стол. Вад полез черт-знает-куда и достал бутылку.

– А это что?

– А ты сам как думаешь? – Ник разлил содержимое в посуду, – Я слышал, у вас злоупотребляют.

– Не без этого – я последним протянул руку.

– За встречу, – Вад заправски опрокинул стакан.

– Пусть моя нога, переступив порок вашего отсека, принесет всем удачу, – я поддержал собутыльников, и они дружно ударили ладонями по столу.

– А ты думал, зачем я тебя к парням привел, – Ник уже разливал по второй.

– А между первой и второй …

Удар по столу поставил очередную точку.

– Ник, а твои родители на моей планете не бывали?

– Я конечно высшую школу не заканчивал… и не в состоянии осознать всей важности происходящих событий… – Сан явно волновался.

– У нашего друга Сан комплекс, – пояснил Ник. – Не явился на последний экзамен и теперь не может себя причислить к стаду ученых ботаников. Терпим, потому что лучший техник.

– Бывает.

– Это у девушек бывает, а он вроде парень, – Ник заржал.

– Ща кто-то огребет так, что унести не сможет, – Вад подал голос.

– Ну вот, двое на одного, а как же принципы? – Ник продолжал ржать.

– Я тебе и один наваляю так, что все твои родственники будут мне благодарные письма слать. Спасибо, вразумил придурка, а то мы разве что к ветеринару не обращались, – Вад и Сан зычно засмеялись в два горла.

– За постоянство, – сказал я, после того как очередной раз разлили.

– Ты о чем? – на меня уставились три пары глаз.

– Тост такой. Летит орел. Пролетая вершину горы, видит голого мужчину и голую женщину которые занимаются любовью…

Проснулся в койке – сна не помню, рука болит. Довольная рожа Ника расплылась в улыбке.

– Нас теперь все в гости ждут. У тебя еще есть эти тосты?

– Как я тут оказался?

– Ну, мы с песнями до отсека дошли. Их теперь весь экипаж распевает, – Ник был счастлив.

– Ты чего такой довольный?

– Я пожизненно кексами обеспечен, ну и в другом не откажут. Видел бы ты повариху.

– Ничего не помню.

– А у нас больше трех раз никто не поднимает. А я вчера со счета сбился.

– Так чего ты не сказал?

– Гостям не мешают.

– Ханрад мне про симуляторы говорил.

– После вчерашнего – то, что надо, – Ник опять засветил улыбку.

– Что, не справлюсь?

– Ну, это от тебя зависит. Иди рот прополощи, а то с таким амбре.

В столовой нас встретили восторженными криками. Кто-то затянул: «По танку вдарила болванка». С похмелья хотелось пить. Выручил горячий напиток. После третьей кружки начало отпускать.

– Сегодня нас из отсека наши не выпустят, так что начнем гастроли с домашнего концерта.

– Один будешь гастролировать.

– Да шучу я, ты мне вчера со своего коммуникатора хиты девяностых скинул. Я их всем уже разослал. Пока в ушах мозоли не натрут, про нас не вспомнят. Ладно, пошли на симуляторы – дурь выгонять.

Симулятор походил на душевую кабину.

– Раздевайся. Я тебе учебную программу поставил. Но ты её до конца не проходи. В процессе сам до всего дойдешь. Принцип работы главное освой.

Кабина закрылась, свет погас, гравитация исчезла.

– У вас излишек веса и несоответствующий уровень физической подготовки, – нейтральным тоном сообщил виртуальный администратор. – Рекомендую заменить программу.

– Времени нет. Включай.

– После обретения Вами навыков работы со спецоборудованием, эффективность Вашего участия в действиях оценивается крайне низко. В дальнейшем это приведет к нежелательным психологическим последствиям и затянет процесс вашего обучения.

– Нужен компромисс.

– Можно к учебной программе дать нагрузку на мышцы, – смирился администратор.

– А сколько времени нужно, чтобы скинуть вес и обрести форму?

– При правильном питании приемлемые результаты будут через два месяца, – приговор звучал как издевка.

– Надо быстрее.

– Если препаратами стимулировать работу мышц и приглушить боль, можно увеличить нагрузки.

– Хорошо. Сколько потребуется времени?

– Если начать сегодня, через пятнадцать дней интенсивных тренировок Вы обретете необходимую форму.

– Начинай.

Тугой напор ледяного воздуха обжог кожу. Я почувствовал по всему телу прикосновение игл, но боли не было, а иглы будто углублялись все глубже. Они медленно проникали в мышцы и суставы. Я висел в темноте. А затем что-то теплое начало разливаться по телу. С теплотой появилось приятное ощущение силы: «Я все могу». Эйфория и бешено колотившееся сердце – вот оно!

Был солнечный день, ветер гнал по небу красивые облака. Я одетый в серый комбинезон и удобные кросы в цвет комбеза стоял на холме, с которого открывался прекрасный вид на небольшой городок, расположившийся на излучине двух рек. Через речку был натянут канат паромной переправы. От городка во все стороны протянулись красивые луга, заканчивающиеся лесами.

Я побежал к пришвартованному у деревянного пирса парому. Пара километров пролетели как стометровка, но я так и не почувствовал предела своих сил. На пароме меня встретил старик, рядом на столе лежало оружие похожее на автомат.

– Здравствуйте Костя, это универсальный автомат. У него изменяемый диаметр и длина ствола. Можно использовать разные боеприпасы в зависимости от задач, для этого есть три контейнера с разными наполнителями. Их соединение формирует заряд на основе команды с регулятора под большим пальцем. При увеличении мощности, есть три границы диапазонов, сопровождающиеся сменой диаметра ствола. Это приводит к секундной задержке, которой предшествует вибрация на спусковом крючке. Разная вибрация предупреждает о необходимости пополнения боезапаса, замене батареи и о неполадках в работе. Менять параметры ствола в грязи не рекомендуется. Перевод в снайперский режим занимает пять секунд, в режимы миномета две секунды. Наполнители расходуются неодинаково, для эффективной заправки в комплект к автомату идут подсумник или рюкзак. Для заправки существуют гибкие шланги с магнитными замками, достаточно поднести оружие. Полная загрузка контейнеров автомата занимает две секунды. В рюкзак можно загрузить до десяти килограммов наполнителей. В случае стационарной работы шланги не отстреливаются. Подзарядка батареи осуществляется за счет энергии выстрела. Шум, производимый при стрельбе, сравним с ударом молотка по гвоздю, но есть и бесшумный режим. Скорострельность меняется на рукоятке, это нужно почувствовать. В снайперском режиме и при увеличенной мощности заряда скорострельность ограничена.

Пока старик инструктировал, я тянул канат, вот где можно было приложить энергию. От того, что я пыхтел, паром быстрее не плыл, но зато мышцы начали наливаться приятной усталостью. Вот теперь можно поиграть в войнушку. Я закрепил на спине рюкзак с максимальным боезапасом, схватил автомат и спрыгнул на берег. Старик проводил меня взглядом, но останавливать не стал.

В центре городка на пересечении двух самых широких улиц располагалась круглая площадь, первые этажи домов занимали магазины. Город был пуст. Казалось люди, только что покинули это место. Ступив на площадь, я расслышал звуки, а через несколько секунд вдали заметил движение и поднимающуюся над дорогой пелену пыли. Оглядевшись, я убедился, что угроза приближается с четырех сторон. Заняв удобную стойку, я приготовился к стрельбе. Когда я смог разглядеть атакующих, нас разделяло метров триста. Клыкастые морды здоровенных кабанов с панцирями вместо шкур брызгали слюной и с громким свистом выдыхали горячий воздух. Я прицелился и открыл огонь, быстро увеличив скорострельность. Оружие было идеально сбалансировано, мягкая отдача, звук, не закладывающий уши, а при увеличении скорости стрельбы переходящий в приятное урчание. Автомат завораживал как дорогая и долгожданная игрушка. Поражающий эффект шокировал. Я буквально вырубал глубокие траншеи в плотной массе бегущих животных. Завибрировал спусковой механизм – кончился наполнитель. Зарядить получилось не сразу, но магнитные замки, наконец, щелкнули и почти сразу отстрелились. И только теперь я заметил, что увлекся и потерял драгоценное время – кабаны отрезали меня от входа в последний оставшийся проулок. Я метнулся к магазину. Дал очередь по витрине и влетел в зал вместе с не успевшими осыпаться стеклами. Обернувшись, увидел, как звери заполняют проем витрины. Я побежал, но замешкавшись пропустил лестницу и дверь черного хода. В дальней стене маячила последняя дверь примерочной. В конце десятиметрового коридора с кабинками, висело окошко: «Не пролезу». Я развернулся и дал очередь. Когда опустели контейнеры, трупы кабанов заблокировали дверной проём. После перезарядки я установил максимальный заряд, быстро соорудил баррикаду, из выломанных дверей кабинок, и пригнувшись выстрелил в стену с окном. Меня оглушило, и будто сдавило изнутри. Страх наконец догнал и занял свое место. В пыли появился свет из образовавшейся дыры. Я полез выбираться.

Поплутав во дворах и проходах выбежал на улицу и опять столкнулся с кабанами. Уже нажимая на курок, я понял свою ошибку: Выстрел с близкого расстояния крупным зарядом был глупым поступком. Снаряд разорвался в середине первой линии зверей, и куски свинины разлетелись во все стороны, стеганув ошметками по лицу. Оглохший и вымазанный я наконец перевел регулятор на малый заряд. Дождался на бегу трансформации автомата и срезал наступающих на пятки хрюшек.

Через десять минут наполнитель закончился. По неписанному правилу всех стрелялок боеприпасы должны пополняться – просто их надо найти. За очередным поворотом я увидел свисающий конец пожарной лестницы и, подпрыгнув, ухватился за трубу нижней ступеньки. Автомат повис на пряжке, но я смог подтянутся и вскарабкаться наверх. Свиньи были знакомы с местной архитектурой и организованно заполняли первый этаж, поднимаясь все выше. Когда я оказался на крыше, от еще недавно переполнявшей меня силы остались воспоминания и трясущиеся руки. Выбрав наименьшее расстояние между домами, я разбежался и прыгнул на соседнюю крышу, потом на следующую. Свиньи не летали между крышами, и я наконец смог отдышаться. Успокоившись, я тихо пролез на чердак, а оттуда попав в коридор третьего этажа, пошел вдоль дверей. Одна поддалась. В середине комнаты стояли два рюкзака с наполнителями и две бутылки воды. Скинув пустой рюкзак, я одел на спину и грудь два полных и зарядил автомат. Взяв на прицел единственную дверь, открыл бутылку и пил пока она не опустела. Выглянул в окно: хрюшек не видно и не слышно. Зато справа на стене, вбиты скобы пожарной лестницы. Не раздумывая, я перелез на лестницу и быстро спустился.

На этот раз свиньи не шли на пролом, они заходили с боковых улиц, беря меня в клещи. Спасение было в бегстве. Больше я не останавливался. Тупиков здесь не было, поэтому, постоянно петляя, я не рисковал оказаться в ловушке. Главное, не снижать темп, вовремя расстреливать хрюшек, появляющихся на пути и выскакивающих сбоку. Тактика оказалась удачной – меня не догоняли, правда и не отставали.

К вечеру, сменив кучу рюкзаков, я выбрался из деревни со стороны парома. Звери за пределы деревни не пошли.

– Ну что, умаялся? – старик ждал меня у причала.

– Ты почему про пополнение боезапаса не сказал? – я ответил вопросом на вопрос.

– Так ведь ты с парома сиганул, даже недослушав. Про нож и тот не спросил, а он частью приклада является. Вот так нажать – и, пожалуйста, – старик показал нож.

– Костя ты вот что, одежду эту снимай и в речку. А я на том берегу баньку уже истопил. Потом поедим, и я тебя спать уложу.

– А разве покидать симулятор не надо?

– Ты же сам хотел все и сразу. Если тебя сейчас вытащить, ты в медицинской капсуле неделю проведешь. Так что сигай в воду и плыви к баньке, вон к тем мосткам.

Я так устал, что просто растворился в прохладной воде. Сразу стало легче и я поплыл.

До мостков, ведущих от реки к баньке, было метров сто, но приходилось плыть против течения. Когда я очередной раз поднял голову, мне показалось, что расстояние не сократилось. Я перешел на кроль и поплыл быстрее. Взглянув очередной раз, убедился, что приближаюсь к цели, но очень медленно. Плавать пришлось больше часа. Когда вылез, ноги тряслись еле держа тело, сил не осталось. Шатаясь, доковылял до избушки. Старик сидел на доске, прислонившись спиной к срубу, и наблюдал за закатом.

– Красота-то какая, посмотри.

Я сел рядом. Красное солнце тонуло за горизонтом.

– Вот ты думаешь, тебе сегодня тяжело было, а ведь завтра еще тяжелее будет.

– Ты это зачем говоришь?

– «Оставь надежду всяк сюда входящий».

– Оп-па, а это к чему?

– Вот ты не спросил, почему зверьки чудные на тебя нападали, а не люди. Значит, понимаешь, что человека убить не просто. А ведь пройдет время, и сможешь. Отсюда вывод: Станешь другим человеком.

– А с чего ты взял, что не смогу?

– Среди людей только два процента могут без специальной подготовки убить человека при необходимости. Они сделают это хладнокровно и осознанно без всяких последствий для психики. Это мать-природа позаботилась о существовании двух процентов прирожденных воинов. Остальные, смогут убить осознанно, если пройдут подготовку, но даже если они станут хорошими солдатами, им не избежать психических травм. А говорю я тебе всё это, что б ты иллюзий не питал. Они только мешают. Пошли париться.

– Я, после бани, есть не буду – вырвет.

– Это точно. Поэтому я тебе питательную смесь приготовил. Пошли – чего расселся то.

Пар был знатный, как я люблю. И парил старик хорошо: под голову холодный веник, пар нагонял потихоньку, вениками работал умело. После парилки прыгнул в речку, ощущение, будто душа вылетела из тела и парит, не зная боли и страха. Я с трудом заставил себя вылезти.

– Тебе, пожалуй, хватит, пошли спать.

Уже не первый раз мне снился один и тот же сон. Я с семьей в нашей квартире. Дети чем-то заняты в своих комнатах, мы с женой в кухне-гостиной. Она работает на компьютере, а я переключаю каналы в поисках чего-нибудь интересного, но ничего нет. Я предлагаю прогуляться, но ей надо закончить, и я продолжаю давить кнопки пульта. Думаю, что надо почитать какую-нибудь книгу, но решаю еще раз прощелкать программы и опять сдавливаю пульт. На экране мелькают кадры, но я уже знаю, в чем там дело и хочу найти то, что еще не видел или то что сможет хоть как-то заинтриговать. Я увеличиваю скорость переключений и все равно успеваю уловить скучную суть. Напряжение растет и вдруг до меня доносятся голоса, сначала они чуть слышны, но резко становятся оглушительно громкими. Я отрываю глаза от экрана и вижу свою семью. Они стоят рядом и кричат, что я их не слышу. Это происходит так быстро, что я успеваю вспотеть и мгновенно просыпаюсь.

С утра старик показал, как пользоваться снайперским режимом, сказав: «Снайпер из тебя все равно не выйдет, так что дальше трехсот метров на прицел не бери» и в двух словах объяснил, что обычно делает нормальный снайпер, перед тем как выстрелить. Зато минному делу посвятил добрый час. Выяснилось, что из компонентов в контейнерах легко можно собрать замечательную мину. Причем она могла взорваться от таймера, от датчика движения с изменяемым радиусом действия и по моей команде. Но особенно приято было то, что она не срабатывала, если я находился в зоне поражения. В режиме максимального заряда оружие работало как гранатомет, с той разницей, что пущенный снаряд, даже без прямого попадания, детонировал на минимальном расстоянии от живой цели. В режиме миномета автомат плевался минами на разное расстояние, а те, в свою очередь, могли прилипать ко всему, чего касались. Если мне нужно взорвать мост вниз по течению, и я правильно все сделал – мина не тонула, а взрывалась ровно под мостом. Потренировавшись и заправившись питательной смесью, весьма приятной на вкус, я отправился в деревню. Сразу принялся минировать улицу и все выходы на прилегающие переулки, для этого я взял третий рюкзак с наполнителем и не успокоился, пока рюкзак не опустел. Так в прекрасном расположении духа я дошёл до площади. Свиньи все не появлялись, зато с неба посыпались огромные вороны. Мне повезло, что они напали не все сразу, а пикировали, выстроившись клином. Расстреляв первых пташек, я забежал в самый узкий проход между домами и, прижавшись спиной к стене, задрал ствол вверх. Ни одна птица не смогла приблизиться, а вокруг меня росла гора тушек. В птичьем гаме я расслышал посторонний звук и догадался – кабаны. После вчерашнего, я неплохо ориентировался в лабиринте, поэтому дернул в сторону заминированной улицы.

К вечеру я не задыхался как вчера, и сердце билось ровно, не выскакивая из груди.

Год назад мне сделали операцию на правом колене. На ногу я не жаловался, но сустав вел себя по-другому. К концу второго дня в симуляторе, я окончательно убедился в изменениях, которые произошли с организмом. У меня исчезли последствия всех полученных травм, даже неправильно сросшиеся кости, воспоминания юности. Суставы на ногах и руках стали эластичными и позволяли выгибать конечности до немыслимых ранее пределов. Позвоночник перестал хрустеть и гнулся как у гимнаста. Будет обидно расстаться с этими ощущениями, покидая стимулятор.

Выстрел я услышал с запозданием, может потому что стреляли издалека – в меня попали. Пуля вошла в спину, раздробила правую ключицу, и, вырвав кусок мяса с тканью экипировки, вышла на вылет. Правая рука плетью упала вниз, автомат выпал из рук и повис на шнурке грудной застежки. Боль ясно дала понять все последствия ущерба, но не достигла нестерпимого порога. Продолжая движение по инерции, я сделал несколько шагов к спасительному проходу, но споткнулся и упал. Рядом поднялся фонтанчик пыли и затем раздался очередной хлопок. Стрелок гнал меня как затравленного зверя. Я инстинктивно заорал и кинулся под защиту ближайших стен. Фонтаны пыли поднимались еще дважды. Наконец я ввалился в щель между домами: «Это всё нереально!».

Сделав несколько неуверенных движений, я прикрыл глаза и начал часто дышать, думая, что это поможет, но ударился плечом о каменный выступ. От нового приступа боли, в глазах вспыхнули звезды. Время остановилось, и я начал проваливаться в бездну, теряя связь с измученным телом. Но избавления не случилось. Сознание зацепилось за какую-то занозу, запустив часовую стрелку. Мир вновь наполнился звуками, красками, ощущениями и прилагающийся к этому болью. Я выругался, и мне будто стало легче.

В проходе появились свиньи. Я подхватил левой рукой скользкий от крови автомат и вдавил спуск. Стена звериных морд остановилась на расстоянии вытянутой руки. От скоростной стрельбы кровь в ближайших тушах закипела, и разлетевшиеся брызги обожгли открытую кожу рук и лица. Я углубился в лабиринт переходов. Одежда быстро намокала от крови. Еще немного и по земле потянется красный след. Выбрав дом, я поднялся в комнату с боеприпасами. Промыл рану и вырвав подкладку из пустого рюкзака приложил получившуюся тряпку к ране. Теперь боль накатывала волнами. Прежде чем я почувствовал облегчение, прошла вечность. Тени достигли второго этажа, нужно было уходить из деревни, в темноте я не смогу ориентироваться, а для снайпера это не помеха.

Дрожащими пальцами я превратил в бомбу первый рюкзака, кое-как натянул второй на плечи и перевел оружие в режим миномета с детонацией мин на движение. Это заняло уйму времени. Но мне был нужен хороший взрыв, чтобы отвлечь стрелка и прикрыть минами отход. Внезапно раздались шаги. Стрелок был на крыше. По окну скользнула тень, и я замер. Силуэт на фоне неба пролетел между домами, и фигура стрелка скрылась за скатом соседней крыши. Он не прятался, выманивая жертву из убежища. Меня так сковал страх, что я задержал дыхание. На ватных ногах я подошел к окну и, разбив дулом стекло, послал вдогонку три мины. Я бы выстрелил еще, но в суете выбрал слишком крупный заряд, и оружию требовалось время для формирования следующей партии. Надо было убегать, а я стоял, опять впадая в ступор. Прогремевший вблизи взрыв, вернул меня к жизни. Это детонировала одна из моих мин. Позабыв о страхе, я выскочил на крышу. Наверху было пусто. Разбежавшись, я прыгнул на крышу соседнего дома, который располагался в противоположном от взрыва направлении и, не оглядываясь, побежал. В двадцати метрах слева от меня в кровлю ударила мина и, подпрыгнув два раза, взорвалась. Я нажал взрыватель, дав команду на подрыв оставленного в комнате рюкзака. Ударная волна догнала меня на середине крыши и, сбив с ног, швырнула в кирпичную кладку вентиляционной трубы. Я лежал, закрыв голову здоровой рукой, и ждал, когда закончится град из осколков мусора. Сломанное ребро не давало дышать полной грудью, и я сопел как ежик. Опять жив. Вставать не было смысла, в пыли я ничего не видел, а ползти означало выдать себя звуком. Когда появилась видимость от уплывающего солнца осталась четверть, внизу уже трудно было разглядеть детали. Судя по тому, что меня еще не убили, взрыв достал и стрелка. Я приподнял голову и огляделся. До конца деревни оставалось два десятка домов. Внизу послышался шорох: «вот же живучий гад». Я перекатился и, приготовив гранатомет, выглянул за край парапета. Сначала я ничего не разглядел, но, присмотревшись, увидел стрелка. Ему оторвало ноги, но он упорно полз, цепляясь руками за каменные выбоины. Я убрал палец с курка и поискал глазами пожарную лестницу. Спустившись, подошел к раненому. Тот остановился, посмотрел, наверно ждал что добью.

– До парома подбросишь?

Я присел на колено, а он ловко вскарабкался мне на спину. Всю дорогу молчали, несколько раз ударами по плечу он показывал короткий путь и я, сопя как паровоз, плелся дальше. Автомат тянул лямку и бил по ногам, но выбросить его я не мог, это как удачу выкинуть.

Я был пуст, ничего не осталось, даже места для страха не нашлось, только боль не теряла хватку. Любопытство тоже испарилось, мне было не наплевать на то, что со мной произошло, но мне стало неважно. Через полчаса мы были на пароме. Старик аккуратно принял раненого, а я рухнул на сбитые бревна. Набежавшая волна прокатилась через плот, накрыв голову холодной водой. Я сделал глоток, и мне показалось, что у воды давно забытый вкус детства.

– Живой, это хорошо, а усталость пройдет – старик тянул трос и улыбался.

С утра я встал как новенький. Мы разбирали и чистили оружие, кроме знакомого автомата был пистолет с не изменяющимся стволом и несколько видов импульсного оружия. Затем продолжились занятия по минному и подрывному делу. К полудню мой мозг был перегружен информацией, а возможности миномета казались безграничными. Два наполнителя из трех можно было изготовить самому в бытовых условиях, но кроме стандартных имелись специфические, на все случаи жизни, от задымления и химической атаки – до запуска устройств слежения. А еще самонаводящиеся снаряды, устройства, блокирующие связь и что-то наподобие напалма. Список включал тысячу опций, поэтому, выбирая наполнители перед боем, надо было крепко подумать. Но Ник был прав – главное понять принцип работы. Практически все управление оружием было универсальным, а импульсное, в силу изменения лишь двух параметров, вообще отличалось простотой. Из информации, полученной в Союзе я знал, что оружие СБС кроме ручного режима имело возможность управления напрямую от мозга через вживленные устройства. В бою это экономило время и позволяло избежать ошибок. Раз солдаты Сум смогли эффективно противостоять Союзу, значит и их оружие обладает такими же возможностями – или они супермены.

Когда спустились к реке, зарядил нешуточный дождь, превращая все, на что наступала нога, в жижу. К кросам быстро налипла грязь, и они стали весить как два чугунных утюга. У парома нас ждали Ник, Вилла и Дэн. Все в чёрном, у каждого по два пистолета и три подсумки за спиной. Мой серый свободный комбинезон не гармонировал с черной плотно облегающей формой соседей по отсеку. Мы пожали друг другу руки.

– Ты у нас вчера отличился, поэтому дальше будем тренироваться вместе.

Вилла говорила за всех.

– В качестве противников выступила группа Рона, наши соседи. Их цель убить нас, наша убить их. Каждый убитый появляется в начале деревни, мы со стороны парома – они с противоположной. Как ты заметил, умирать или нет, является твоим выбором. Если ты можешь терпеть боль, и остаешься эффективным – продолжай, если нет – умри и начни сначала. Победят те, кто убьет больше, чем умрет сам.

– Они тоже все в черном, и с таким же оружием?

– Да.

– Я вас не отличу, особенно издали.

– Можно изменить цвет. Как вам серый? – Ник обратился к остальным, те утвердительно кивнули и костюмы сменили окраску.

– А что мне делать? Это ведь командная игра.

– Бежать и стрелять – у тебя это неплохо вчера получалось.

Похоже Вилла была сегодня за старшего.

– А у нас есть тактика? – я все не унимался.

– Не отставай и не забывай стрелять, чем не тактика.

– А если я вас задену?

– Чтобы этого не произошло, мы поздороваемся с твоим оружием, – сказал Ник и первым дотронулся до моего автомата, за ним процедуру знакомства повторили остальные, – теперь он в нас стрелять не будет и мины нас не разнесут, если ты ему не прикажешь.

– Это как?

– У тебя с ним связь, ты главное не думай: «как» что-то сделать, сосредоточься на том: «что» надо сделать, – Ник подтолкнул меня – Тронулись!

Я начал натягивать два рюкзака, ребята с удивлением посмотрели на меня и вопросительно взглянули на Ника, тот улыбнулся и прыгнул с парома. На краю деревни остановились. Ник подогнал мне лямки рюкзаков.

– Насчет тактики. Если кто-то из нас бежит тебе на встречу, займи позицию и открой заградительный огонь по преследователям, а потом сразу убегай. И чуток расслабься, не относись к смерти так серьезно, а то не умрешь.

Мы остановились, не добежав двухсот метров до центра. Пелена дождя скрывала от меня то, что находилось дальше центрального фонаря, но судя по действиям остальных, на противоположной стороне нас уже ждали. Ник помахал рукой вдаль. Дождавшись невидимого мне ответа, кивнул нам головой, и все рванули вперед. По мере приближения к центру площади они увеличивали скорость, постоянно меняя вектор движения и маневрируя. Пересекая траекторию друг друга, совершали невероятные прыжки с боковым вращением, или внезапно прижимались к земле как гончие собаки. Оппоненты, которых я наконец смог разглядеть, исполняли не менее сложный танец. Зрелище завораживало. Я с рюкзаками сразу начал отставать и предчувствуя близкую развязку, задал на рукоятке максимальную скорострельность. Такие же ощущения должен испытывать человек, бегущий навстречу разъяренному быку. Будь я один, давно бы ушел в сторону.

Когда между противниками оставалось пятьдесят метров, раздался первый выстрел, сразу перешедший в учащенный хруст. К этому моменту я сильно отстал, и главные события прошли без меня. Сначала я не мог открыть огонь, слишком быстро противники метались из стороны в сторону, а несколькими мгновениями позже все смешались, и я потерял всякую надежду прицелиться. Затем черные и серые тени стали падать. Все произошло так быстро, что, когда я решился стрелять, на ногах был один серый и два черных. Я открыл огонь и, скользя по грязи, продолжал жать гашетку, водя стволом, пока не кончился наполнитель. Ник, в эффектном прыжке поставил финальную точку. Я заорал во все горло. Адреналин наполнял все клетки тела.

– Мы победили!

– Второй раз они тебя на закуску не оставят, – Ник улыбался. Я увидел, минимум три раны в его боку, – Ты молодец, я сейчас тебя покину, у тебя есть минут пять, не трать их зря.

Ник опустил веки и упал. Я огляделся. Все убитые получили множественные ранения, только Дэн схватил пулю в голову, и она вынесла часть затылка, не тронув лицо. Глаза продолжали куда-то смотреть, и я невольно заглянул в них. Приступ рвоты был настолько внезапным, что я не успел отвернуться. Меня трясло, голова кружилась, в нос ударил резкий запах и приступ повторился. Начав заваливаться, я лишь смог отклонится, чтобы не упасть в собственную рвоту. Лёжа на боку и смотря вдаль улицы, я думал о жене и детях. Жалость к себе накрыла как цунами, подхватила и утащила на дно. Слезы текли по лицу, и ни что не смогло бы меня заставить пошевелиться. Через пару минут стало легче, и как-то спокойно. Как будто любимые люди обняли меня, прошептав – «все будет хорошо».

Черный быстро приближался, даже не пытаясь прятаться или бежать зигзагами. Использовав тело Ника в качестве бруствера, я прицелился, и дал длинную очередь. Черный заметался, но бежать не перестал, как будто предчувствовал движение изгибающейся плети из сотен пуль. Когда раздался щелчок магнитных захватов, я не стал повторять попытку – я знал, что нужно сделать. Автомат быстро менялся, я ждал. Будто почувствовав, противник открыл огонь, но попасть мне в голову с расстояния в двести метров, на бегу, не так просто. Я наконец выстрелил. Черный ушел с траектории снаряда, но тот взорвался рядом. Его откинуло в сторону, он вскочил, но в движениях уже не было былой прыти. В этот момент рядом разорвался второй снаряд. Третий выстрел достиг цели. Бежавшие следом черные фигурки скрылись в боковых улицах.

По результатам дня мы проиграли, но все были в приподнятом настроении. Попрощавшись с ребятами, я пошел к старику. Он сидел у бани, любуясь закатом.

– Сегодня нормально поедим, я ужин приготовил.

– Я смогу, когда-нибудь двигаться также как они? – поинтересовался я.

– Тело сможет. Если безногому калеке пришьют отличные ноги и скажут: «Иди, у тебя все функционирует нормально», он все равно сразу не пойдет. Так же и с тобой. Тут привычки надо ломать. Вот ежели бы ты спортсменом был, то другое дело, они-то привыкли жилы рвать. А ты, небось, вечерком поел – и на диванчик, так к тридцати пяти годкам и подошел, с брюшком и ленью.

– Ты с моей бабушкой в родстве не состоял? Она, то же деликатность и чувство такта считала лишними.

– В бою равных противников выигрывает более умный и опытный. А бегать и стрелять я и обезьяну могу научить, она у меня еще и лазать, стреляя, будет. Тут универсальных подходов и решений нет. Каждый противник требует особого к себе отношения, и даже изучив его манеры, нельзя быть застрахованным от смены тактики. Одним словом, мозги надо напрягать не меньше мышц и, если ты думаешь: «Сначала бегать научусь быстро, потом стрелять, а потом уж будем думать куда бежать и в кого стрелять», так и будешь – бегать и стрелять как обезьяна. Ты видел, что у всех оружие для ближнего боя?

– Ну?

– А какие преимущества у универсального автомата с кучей возможностей, про которые я тебе часами в голову вбивал, перед пистолетом, из которого можно стрелять и колоть орехи.

– Я вроде как в команде был?

– Ты если за людей в команде переживаешь, становись командиром, а если тебя стадное чувство охватило, так я тебя в стадо отведу, вместе траву щипать будете, челюстные мышцы станешь развивать.

– Я стараюсь. А если тебе шахматист нужен, так мне больше шашки нравятся. И что за вожжа тебе попала?

– Взялся за оружие, пошел в бой – так относись к происходящему серьёзно и используй все, что у тебя есть, чтобы выжить и победить. А парни дурью маются, для развлечения бои «стенка на стенку» устраивают, у них свои командиры есть, чтоб им мозги вправлять.

– Так ты мне командир?

– Я тебе учитель и других здесь у тебя нет. Поэтому завтра ты напряжешь извилины, вспомнишь, чему я тебя учил и сделаешь все, как надо.

С утра продолжили заниматься с автоматом в режиме миномета. Выяснилась еще одна способность оружия. На выбранной местности можно было пометить цель на расстоянии, зафиксировав захват на прицеле, и в дальнейшем, если цель находилась в радиусе поражения выпустить мину. Которая, самостоятельно скорректировав траекторию, накрывала заданную цель. В памяти автомата могло храниться бесконечное количество целей. Выбор цели и наведение оружия должны были происходить в моей голове. Как это работало, я не понял, а старик в объяснения не вдавался.

По окончании занятий напутствий не было, только на пароме старик прикрепил к моему поясу бутылку с водой.

– Пей воду. – на том и расстались.

Я опять нацепил два рюкзака и никак не отреагировал на насмешливые взгляды остальных.

Приблизившись к деревне, побежали.

– Ник, когда начинается бой?

– Он начался, когда мы вошли в деревню. Тебе дед мозги промыл? Ребят можно понять, им адреналина подавай, много и сразу. Застоялись. Да и ты быстрее привыкнешь.

Я отстал за пятьдесят метров до визуального контакта. Бросил рюкзак на землю с края у дороги и сделал посередине рюкзака канавку, куда бережно опустил оружие, успевшее преобразоваться в снайперскую винтовку. Занял положение лежа, поправил оружие для удобства и прицелился.

В прицеле было видно, как по дороге с противоположной стороны площади приближалась черная четверка, они бежали чуть развернутой под углом цепочкой. До цели было примерно шестьсот метров. Я поймал в прицел замыкающего и начал его вести. Когда черные начали замедлять темп в виду близкой остановки для приветствия, я на выдохе мысленно дал команду. Пуля еще не достигла цели, а я уже держал на прицеле следующую цель. Попал. Замыкающий упал, его товарищ повернулся и сам получил пулю. В этот время ведущий черных поднимал руку, вглядываясь вдаль, он не успел отреагировать, его голова неестественно откинулась назад. Еще один. Уцелевший боец скрылся во дворе. Серые кинулись за ним. Фору тут никто не давал, и жалеть никого не собирались.

Я рванул в сторону точки реинкарнации черных. Через минуту совершил необходимую остановку и побежал дальше. Старик не зря предупреждал, сегодня бежать и впрямь было тяжелее. По моим прикидкам – я был на месте. Завернул за угол дома, и отдышавшись выпил воды. Пора. Я высунул ствол и поймал цель.

Они быстро бежали вдоль домов, где-то здесь им нужно уходить во дворы, дальше по прямой опасно. Меня заметили, прежде чем я успел выстрелить. Три бойца рассыпались в стороны, и выпущенный мною снаряд детонировал в опасной, но не смертельной близости от противника. Не надеясь на второй выстрел, я дал деру обратно по улице. Расстояние, разделявшее нас, таяло на глазах. Преследователи не стреляли, вложив все старание в бег. Когда дистанция стала критической, я забежал во двор.

Перед нужным поворотом охотники разделились, один свернул раньше, двое других выскочили, готовые атаковать. Пусто, только одна неплотно закрытая дверь дома, внутри двора. Из единственного сквозного прохода появился третий, все ясно – «он в доме».

Я лежал под окном и старался справиться с дыханием. Сработала липучка на втором этаже, вряд ли она уравняет шансы. Досчитав до пяти, я дал команду на подрыв.

Три бомбы не шутка, даже если ты рядом с заминированным домом, а если ты внутри это смерть. Я вышел на угол центральной улицы и увидел свою команду.

– Ты что, уговорил их покончить жизнь самоубийством?

– Повезло, – а в голове пропело: «А могло и сорваться».

Во время остановки я заминировал дом в глубине двора, а чтобы было правдоподобно, оставил на втором этаже пару липучек и, уходя, не до конца закрыл дверь. В доме с угла от главной улицы открыл окно, выходящее в проход двора. Трудность заключалась в том, чтобы, забежав за угол быстро запрыгнуть в окно, карниз которого начинался на высоте двух метров, и успеть его закрыть.

Следующие дни мы успели повоевать с десятком команд. Ник и Дэн относились ко мне как к равному, но прощали ошибки и все время подбадривали. Вилла не обращала внимания на потуги парней и использовала меня в качестве суетливой и неуклюжей наживки. Ее действия были результативней и помучившись, я сам попросил Ника с Дэном, пока я не наберусь навыков, придерживаться тактики Виллы.

– Ты за этим сюда пожаловал? Свежие впечатления, смена обстановки или тебя там никто не ждет?

Вилла очередной раз оказалась рядом совершенно незаметно для меня.

– Ждут.

– Они тебе надоели?

– Нет.

– Тогда чего ты тут забыл?

– Думал быстро туда и обратно. И только оказавшись здесь понял, чего лишился.

– Оценка ущерб на расстояние. Видно хорошо у тебя все было. Чего бы и к звездам не слетать. А домашние и дома подождут.

Она это говорила слишком лично.

– А сама то ты, что тут делаешь?

– Тоже дура. А ты мне послан в наказание. И вот что. Мы с тобой не товарищи по несчастью и не смотри что я баба, от меня жалости не дождёшься. Иди давай, приближаются.

Дэн наверняка слышал наш разговор потому что всегда был рядом с Виллой. Она делала вид что не замечает его внимания, но всем окружающим было понятно, что он по ней сохнет. Во время очередной засады мы оказались с ним рядом.

– Ты не обижайся. Просто у её сестры сейчас такой возраст, а её нет рядом. Она думает, что из-за тебя мы не смогли отправиться домой. Хотя все знают, что пока тут не сдвинется путь домой заказан.

– Проблема в том, что я думаю так же как она. Нефик мне тут делать. Если бы я мог, то поверь, уже бы был дома. Но ваш мудрый Ханрад скорее спустит меня в унитаз, чем подработает таксистом. Так что, это ты не обижайся. Я не верю, что чем-то могу вам всем помочь. Вы за столько лет не нашли выход, что изменилось с моим появлением?

– Ханрад в тебя верит, а мы верим Ханраду.

Две недели в симуляторе пролетели быстро. Наставник хоть и ворчал, но я знал, что он доволен.

– Старик, ты единственный по кому я буду скучать.

– Прибереги лирику для девчонок.

Переход был мгновенным и безболезненным. Я лежал голым в подсвеченной кабине. Не было сомнений, что я вернулся. Каким бы замечательным не был симулятор, он не сможет подменить реальность. Поднялся и сразу почувствовал что то не так. Вылезая почувствовал что мозгу явно приходилось корректировать движения, чтобы сохранить равновесие. На скамейке лежала аккуратно сложенная форма. В помещении кроме меня никого не было, остальные кабины были закрыты. Я с волнением прислушался к своим ощущениям. Согнул кулак, посмотрел на руку, нагнулся, проверил как гнется позвоночник, присел, резко подпрыгнул, и окончательно убедился – все как там. Только падение после прыжка показалось замедленным. В симуляторе время текло быстрее, догадался я. Захотелось подержать настоящее оружие, хотя я уже знал – я смогу все, чему научился.

На корабле я не встретил слоняющихся без дела людей и сразу отправился в рубку.

Ханрад находился на мостике и обсуждал отчет одного из техников. Все были сосредоточены на работе. По изображению с тактических экранов и трехмерной картинке над командирским столом, я увидел наш корабль, приклеенный к гигантскому астероиду и большую часть экипажа в скафандрах с различным оборудованием. Размах работ поражал, из корпуса транспортника, как из скорлупы появлялся незнакомец с очертаниями космической яхты.

– Нравится?

– Да. Здравствуйте, Ханрад. Вы времени зря не теряли.

– Сделать из военного корабля транспортную калошу сложно, но можно, а превратить получившееся чудо в дорогую яхту – это действительно трудно.

– Для меня работа найдется?

– Да. Только сначала, настоятельно рекомендую зайти в столовую. После симулятора почувствуете себя настоящим гурманом. А работа будет такая: Источники энергии ремонтного оборудования излучают фон. Для станций слежения, сканирующих космос, это как разлить чернила на белую скатерть. Чтобы не привлекать внимание мы выбрали астероидный пояс с богатым содержанием элементов, которые можно использовать в качестве чистого топлива, но от этого процесс ремонта стал более трудоёмким. Необходимая руда лежит на поверхности астероида, для её сбора приспособили тягач, но вся область кишит метеоритами, а защитное поле корабля в силу удаленности не накрывает комбайн. Поэтому Костя, вы войдете в состав звена истребителей по защите тягача. В ангаре вас проинструктируют, – Ханрад улыбнулся. – Рад вас видеть.

Обед и правда растворялся во рту, все рецепторы будто взбесились, а запах еще больше разжигал аппетит. Единственная девушка из сотрудников столовой, не спускала с меня глаз, а когда я сделал паузу, раздумывая о добавке, засмеялась.

– Что, проголодался?

– Да вроде нет, но так вкусно.

– Заканчивай, а то лопнешь.

– А компот?

До ангаров дошел не спеша, пусть хоть немного переварится, а то опять куда-нибудь засунут и прощай вкуснятина.

На палубе никого не было, но стоило спуститься, появился техник.

– Сан, это ты? Тебя не узнать. Такой важный.

– Просто моя работа не прощает ошибок.

– Тогда начинай инструктаж?

– Когда ты был в симуляторе, ты научился управлять оружием, думая о том, что нужно сделать. С управлением истребителем все обстоит также. Достаточно взяться за штурвал. Ощущение сродни пребыванию в симуляторе. Только здесь ты смотришь глазами корабля. Все необходимые данные возникают в голове, не отвлекая от управления. Если упростить, во время управления ты знаешь о корабле все, что только возможно знать. Все эти знания всплывают по мере необходимости и в силу привычного для тебя восприятия.

– То есть истребителем может управлять даже ребенок?

– Нет, ребенок не сможет.

– У корабля есть имя?

– У него есть номер.

– А как обращаться к кораблю во время пилотирования?

– При чем тут корабль, ты управляешь им через стигма.

– Как это?

Сан заволновался и замолчал, как будто ляпнул лишнее.

– Ладно, не переживай, сам узнаю, показывай мою птичку.

Истребитель не был зализанным болидом. Агрессивный вид, углы с выступающими ребрами, короткие острые крылья во всю длину под углом уходящие вниз. Не знаю, как он летает, но выглядит круто. Кабина рассчитана на одного пилота, никакой панели управления, никаких дисплеев с приборами, только две ручки для рук и все.

– Красивый, да? – рядом в легком скафандре для пилотирования стоял Ник.

– Привет, а где твой? – Ник показал рукой на близнеца моей машины. Весь корпус покрывали полоски шрамов, то ли от метеоритов, то ли следы боевых столкновений, от этого машина имела и вовсе угрожающий вид.

– Не хватает трафаретов уничтоженных врагов.

– Зачем?

– Вызывать у противника страх и уважение, этим говорят: «Знайте, кто я. Вам не будет пощады».

– Сильный враг будет внимательнее, а слабому ничего не поможет. Но идея мне нравится.

Ник показал раздевалку и научил одевать скафандр. Кабина истребителя находилась под действием гравитационного поля, но не была герметичной, это позволяло избежать перегрузок, поэтому скафандр со шлемом был неотъемлемой частью пилотируемой машины. Сам истребитель был относительно небольших размеров три на двенадцать метров и как сказал Ник, на нем не было ничего лишнего, просто боевая машина.

Когда я взялся за рукоятки, мир исчез, как и я сам, передо мной был ангар, я посмотрел по сторонам и, не увидев своих рук и ног, не на шутку заволновался, но, почувствовав своё дыхание начал успокаиваться. Машина Ника скользил к взлетной палубе. Я тронулся за ним. В меня так вдолбили мысль: «Не задумывайся – как?», что у меня даже удивления не возникло, от легкости, с которой корабль делал то, что я хотел. При этом я отчетливо ощущал возможности корабля и понимал последствия моих действий.

Многие люди мечтают летать, а, испытав, что-то похожее заболевают этой болезнью. За последний месяц со мной произошло больше приключений, чем за всю жизнь, но даже они меркнут перед почти детской радостью от чистого полета. Если моя душа покинет тело, наверно именно таким будет её полет.

Мы присоединились к группе из трех истребителей. Когда пилоты убедились, что я справляюсь, две машины ушли на базу, а мы, заняв позиции над выделенными секторами, преступили к дежурству.

Тягач медленно окучивал поляну, усеянную кратерами, Ник втирал ребятам с тральщика про торжество с супер пирушкой, которое они пропустили, но им об этом никто не сказал, потому что не хотели их огорчать. Те сначала не верили, но Ник приводил все новые подробности и ребята начали расстраиваться. Третий пилот истребителя Брэд, своим молчаньем окончательно убедил ребят в состоявшемся банкете. И те начали злиться. Ника это только раззадорило, и он перешёл к описанию танцев со стриптизом и пролезанием счастливчиков между ног танцовщиц. Не знаю, как Брэд, я сдерживался из последних сил, чтобы не засмеяться. В этот момент кто-то с тральщика не выдержал и связался с рубкой.

– Капитан.

– Что случилось? – я понял, что Ханрада оторвали от дела.

– Тут ребята спрашивают, мы не все вечеринки пропустили?

– Не знаю, о чем вы. У нас тут люди выспаться не могут, а вам без танцев скучно. Даже завидно. Нам вас тут явно не хватает. Обещаю по возвращении устроить вам прекрасную вечеринку с применением всех ваших способностей в мытье и уборке. Будет что вспомнить, – связь оборвалась.

В наступившей тишине я боялся заржать первым.

– Ник – сволочь, – все засмеялись одновременно.

– Внимание, объект в моём секторе, – Ник прервал веселье.

– Наверно торт с банкета.

В этот момент Ник открыл огонь. Я вгляделся в черноту сектора обстрела, получая изображение в разных спектрах, постепенно темнота превращалась в яркую картину. Первые снаряды достигли цели, и без того ставший ярким мир осветила вспышка. Но прежде я увидел объект. Он внушал страх. Я уже знал, что он должен был ровнехонько влепиться в нашу полянку, а если прибавить к этому его размер и скорость, с которой он приближался, то быть на сем месте большому кратеру. Бегство было единственным возможным вариантом действий. Мы не сможем изменить направление его полета, не превратив летящую на нас скалу в гравий, который по инерции все равно добьет тральщик. Ник просто пытался выиграть немного времени.

Мы с Брэдом кинулись к комбайну.

– Отцепляйте короб, мы возьмем вас на буксир – Брэд был спокоен.

– Этот гад все время норовил отцепиться, мы его намертво приварили.

– Отстрелите кабину, мы вас подхватим.

– Мы тут четвертые сутки торчим, скафандры сняли в первый же день.

Не сговариваясь, мы поддержали огнем Ника. После отстрела кабина тральщика теряла герметичность, но даже если не вакуум, их добьет перегрузка при ускорении, поскольку времени на плавный разгон уже не осталось.

– Парни уходите, – на тральщике перестали суетиться, – Ник, уводи ребят.

Чудовищный гравиаудар превратил в пыль и развеял как облако летящую на нас смерть. Нас даже не задело.

– Это Ханрад. На тральщике, надеть скафандры, возвращайтесь на базу. Мы улетаем.

Наш корабль завис в десяти километрах от поляны. Вблизи были видны недоделки, но издали он производил неизгладимое впечатление.

Во время сборов был введен режим боевой тревоги, или он был введен, когда появилась летающая скала. Для защиты корабля были подняты все истребители. В ожидании нападения мы должны были маневрировать, чтобы не стать легкой мишенью, отвлекая на себя внимание возможного агрессора. Я держался за Ником, стараясь повторять за ним все выкрутасы. Это как азартная игра, сначала было весело, потом было всё трудней, но о том, чтобы остановиться не было и речи. Остальные тоже разбились на двойки и увеличили скорость. Казалось, мозг разорвётся от несущегося потока данных, но ничего, не разорвался. Зато с каждой секундой мне становилось всё комфортней, и свалившийся на меня объем информации уже не казался столь необъятным. Даже наоборот, я вполне осознанно ощущал, что пилотирую чрезвычайно простой аппарат с минимальным количеством приборов, самым важным из которых является мой мозг.

В какой-то миг я смог приблизиться к Нику на дистанцию прямого выстрела. Ник не уклоняясь, изменил направление полета и не разворачиваясь продолжил нарезать фигуры пилотажа. От мысли, что я могу так же, в голове выскочили данные маневра. Возможности этого маленького истребителя ограничивались исключительно фантазией пилота.

После посадки никто не расходился. В течение часа методично разбирали действия каждого пилота. Хорошо, что я не знал об этом до полета. Всплыли ощущения как у доски после не выученного урока.

После университета мне еще семь лет снились экзамены, и я просыпался в холодном поту. Когда мы с женой организовали дело и встали на ноги, мне снилось, как я потерял работу и не могу найти другую, а ведь надо кормить семью и опять пробуждение в холодном поту. Постепенно эти сны сошли на нет, но само чувство никуда не делось.

Трехмерная картинка в быстром режиме показала весь мой полет. Остановились дважды.

– Ты здесь чего хотел сделать?

– Вышел на дистанцию прямого выстрела, хотел припугнуть.

– Если решил делай, а не пугай.

– А тут чего подвис?

– Так я впервые увидел обратный маневр на такой скорости вот и переваривал, как самому такое повторить.

– Больше не тормози, – на этом со мной закончили и пошли дальше. Все произошло так быстро и буднично, что я почувствовал себя полноценным пилотом, – «А почему бы и нет, машину я вожу хорошо, может из меня, и пилот выйдет неплохой».

Ремонт яхты заканчивали в пути. За неделю я приобрел десяток профессий. Каждый раз, касаясь оборудования, я уже знал, как им пользоваться, а так как работы всегда было много, удивляться было некогда. Когда все ремонт был окончен, и весь личный состав сменил форму, я получил приглашение от Ханрада.

– Костя, проходите, выбирайте напиток.

– Спасибо.

– По дому сильно скучаете?

– Да. Но я все время занят. Времени остается только на еду и кровать. Если бы не ваш волшебный симулятор, я бы уже развалился, а так чувствую, будто мне семнадцать лет, и я супермен. Но если бы жена знала, что со мной все в порядке, я бы точно чувствовал себя лучше.

– Ей сообщат, если вы погибнете.

– Не очень-то ободряет.

– Как есть. Я хочу поговорим о произошедших с вами изменениях и приобретенных способностях. Экстремальная ситуация, в которой вы оказались, спровоцировала у вас состояние шока, в котором вы до сих пор пребываете. Это состояние позволило вам легко адаптироваться к новым условиям, но дальше так жить опасно.

Помните, я дал вам браслет?

Я дотронулся до запястья, пытаясь вспомнить когда видел браслет последний раз.

– Я просил вас, его не снимать. И сказал, что вы сами все поймете. Браслет был хранилищем стигма. Эти создания обитатели нашей планеты. Мы мало знаем о природе этого феномена, но нам доподлинно известна их способность, проникать и растворятся в любой материи. Они проникают сквозь горные породы в поисках необходимых металлов и создают в своих колониях неповторимые сплавы без применения температуры и давления. Ореол их обитания – подземные пещеры из пород с содержанием определенных минералов. Их нельзя разглядеть, поскольку они всегда в чем то пребывают, как бы растворяясь в любом материальном предмете. А ещё они разумны и любопытны, чему есть множество примеров. Еще мы точно знаем что они живут, копя воспоминания, которыми обмениваются между собой, причем не только свои. Иногда они делают копии человеческих воспоминаний.

Мы давно сосуществуем. Если человек будет носить кусок минерала со стигмом, тот в качестве платы за воспоминания запускает процесс регенерации. Человек почувствует как организм справляется с накопившимися болячками, а хронические болезни отступают. Но иногда, человек становится его носителем, точной причины выбора мы не знаем. И тогда, в качестве арендной платы, он может изменить вашу ДНК, например убрав предрасположенность к опасным болезням, простимулирует работу мозга. Это можно заметить. У человека начинают расти потерянные зубы, срастаются переломанные кости, появляются новые связки, исчезают рубцы и шрамы. Носителю больше не нужны накопители памяти, он можете видеть в темноте и не только. Если симбиоз становиться осознанным и носитель ощущает связь со стигмом, человек начинает сам влиять на изменения своего организма. Например при желании может изменить состав структуры ткани, его кости станут крепче стали, а мышцы приобретут феноменальную выносливость. Сам по себе стигм содержит массу информации и производит вычисления быстрее любого компьютера, что и позволяет носителю простым прикосновением управлять сложнейшими техническими устройствами.

Когда я дал вам браслет я не знал, что стигм выберет себе носителя. Предполагалась быстрая процедура оздоровления. По статистике один человек из тысячи становится носителем, и мы до сих пор не знаем, по каким признакам стигмы выбирают избранных. Но одно известно, если стигм посчитает, что вы зря убиваете время, он вас покинет. Это не все могут пережить.

Он глядел на меня будто пытаясь определить понимаю ли я что он говорит.

– Живи так, чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы, – я злился на себя, – «вот так отключай мозги и меньше задавай вопросов».

– Суть уловили.

– Книжка в моем детстве была такая «Как закалялась сталь», это оттуда.

– Хорошее название, о чем книга?

– Приключения, с плохим финалом.

– Ну, нам до финала далеко.

– А я все думал, как одинокая планета опередила в технологиях весь Союз?

– Верно. Когда к нам попадают образцы чужой техники, носители с помощью стигмов не просто проникают в суть вещей, они исправляют недостатки и совершенствуют технологию. Таким образом, мы смогли не просто сократить наше отставание в научно-технической сфере, но и уйти вперед.

– Союз не знает про стигмов, иначе они давно бы вас уничтожили, вы опасные враги.

– Да. Они тоже не верят, что одна планета способна настолько продвинуться в научно-техническом прогрессе. Сейчас у них преобладает версия о существование некого сообщества планет, частью которого является Сум. Мы всячески помогаем им в это верить. А так как остальные планеты не найдены, Союз не атакует, а усиленно прочесывает окружающую область космоса. Но рано или поздно они узнают правду.

– А стигмы делятся информацией из накопленных воспоминаний?

– Нет, иначе бы носители стали отверженными. Стигмы соблюдают нейтралитет. Накопленные ими воспоминания нам недоступны. Как такового общения не происходит. Носитель не может задать вопрос и получить ответ. Но это не мешает стигму помогать носителю, обостряя его интуитивные чувства.

– А если стигм выберет себе носителя среди врагов общества?

– Такое было и не раз. Мы относимся к этому философски: Возможно, во всем должно быть равновесие. Но есть одно важное обстоятельство. Стигмы должны прикасаться к минералам из их ореола обитания. Может они, таким образом, поддерживают связь со своей семьей, или подпитываются, мы не знаем, но без доступа к камню они умирают в течение недели. Поэтому выбор носителя не из жителей Сум сопряжен с риском, а стигмы не склонны к суициду.

– Но я не ношу никакие камни.

– А вам и не нужно. На корабле достаточно мест, с вставками из этих камней, например, ручки и поручни, пластины из минералов украшают рукоятки оружия и рычаги управления. В случае пленения носителя у нас будет неделя для оказания помощи, а затем носитель лишится приобретенных способностей, в том числе блокады болевой чувствительности.

– У нас самоубийство смертный грех.

– Теперь вы воин. И кроме страха за свою бессмертную душу, у вас есть ответственность за жизни своих боевых товарищей. А убивать себя необязательно, хотя это может быть лучшим вариантом. Если носитель захочет, Стигм всегда может стереть часть воспоминаний.

– Я почувствую если встречу носителя?

– Да.

– На корабле все люди являются носителями?

– Да.

– Мне ещё что-нибудь нужно знать?

– Тот метеорит, что едва вас не убил, быть запущен искусственно.

– Это что то меняет?

– Нет. Наша задача – разведка и анализ. Цель – поиск возможностей влиять на ситуацию. Сум стала центром силы и если подумать, для Союза это неплохо. В условиях соперничества, бюрократическая система не будет гнить так быстро. Но, чтобы донести эту и другие мысли, надо знать тех, кто обладает достаточным влиянием на элиты.

– А что потом? Похищение?

– Похищать бессмысленно. Влияние исчезнет, а его место займет другой. Мы взломали системы коммуникаций и смогли выделить людей, подходящих под описание. Один из них проживает на планете Флост. Эта планета – рай для богатых пенсионеров.

– Так какой план?

– Это надо спросить у вас, Костя. Мы по условиям контракта лишь выполняем возложенные на нас обязанности. Чего вы хотите?

Я знал, что он не выполнит моё желание и думал недолго.

– Познакомиться с одним из тех, от кого зависит наше будущее.

– Действуя в рамках контракта, предлагаю следующее…

Мы с Ником арендовали забавный автомобиль и как два заправских гея отправились за шмотками в единственный магазин, в районе орбитального лифта. Ник оказался очень привередлив к выбору одежды, но, когда он все-таки напялил новый прикид, который и правда ему очень шел, он с удвоенной энергией принялся за меня. Сделав продавцов счастливыми, мы, наконец, погрузились в автомобиль и, получив от Ханрада нужную информацию, отправились в закрытый загородный клуб.

Больше всего Флост напоминал ожившую сказку, раскидистые деревья с толстыми стволами покрывали холмистую местность. Дорога, змеёй проползающая сквозь волшебный лес, то и дело открывала виды на водопады, замысловатые мосты, связывающие пешеходные тропы и двухэтажные виллы, тонувшие в зелени. Здесь не было городов, автобанов, грандиозных торговых центров и всей той суеты, которая сопровождает городского человека от колыбели до могилы. Пассажиры тех редких машин, что нам встречались, радостно махали нам рукой и это было так заразительно, что мы сами не заметив того, начали первыми приветствовать всех встречных. Эта планета пьянила.

Три часа назад наш шаттл пристыковался к орбитальной платформе. Дождавшись стыковочного рукава, мы с Ником прошли в зал прибытия. Я первым подошёл к стойке администратора и приложил коммуникатор к устройству. Получив нужные данные, парнишка в форме, окинул меня взглядом и начал повторно проверять полученную информацию. Повисла пауза. Администратор ждал указаний. Через три минуты он получил инструкции и наконец, обратился ко мне.

– Флост, является планетой конгломерата собственников. Если у вас нет приглашения, вы не можете попасть на поверхность.

– У меня здесь встреча.

– Мне нужно связаться с лицом, которое вас пригласило.

– Вообще-то я хотел сделать сюрприз, но, если по-другому нельзя, – я поднес к лицу коммуникатор.

Прошло две минуты, парень все больше нервничал.

– Назовите лицо, с которым у вас встреча.

– А я чем, по-вашему, занимаюсь? Сейчас разбужу соню, и он сам с вами свяжется.

Коммуникатор, наконец, отозвался и одновременно с этим к администратору начала поступать новая информация. Он начал расслабляться, на лице появилась улыбка.

– Простите, у нас не так много гостей и похоже впервые произошла ошибка, я уже получил ваше приглашение. Друзья Фолиуса Лая являются для нас самыми дорогими гостями.

– Это мой телохранитель, – я указал на Ника.

– У нас нет необходимости в охране.

– Охотно верю, но от привычек не так легко отказаться. А если не секрет что за ошибка, про которую вы говорили.

– На ваши данные среагировали буйки безопасности, но полученный ответ на автоматический запрос развеял все сомнения, это компьютерный сбой, поэтому простите за задержку, у господина Лая исключительно влиятельные друзья.

К этому моменту Дэн и Вилла, покинувшие шаттл сразу после стыковки, проникли в технический узел связи и взяли платформу под контроль. Защитить от стигма любые системы безопасности может только полная изоляция, программные средства бессильны. Для них вскрывать коды, как моему тестю разгадывать кроссворды в туалете, только они это делают в миллионы раз быстрее.

Оставалось взять под контроль систему орбитальной защиты, но и тут у умельцев с Сум были свои ноу-хау. Небольшой метеоритный дождь прошёл вблизи планеты, задев несколько орбитальных установок, входящих в комплекс защиты, не причинив им вреда. Это позволило устройствам с теннисный мяч, подсоединится к системе управления и взломав её, передать под контроль Ханрада. Но главное, Ханрад теперь знал, где осуществляется головное управление. Через час вся система орбитальных боевых станций была в его руках.

Когда мы с Ником подъехали к загородному клубу, ворота удивительным образом распахнулись и мы, не останавливаясь, проехали к зданию ресторана. В дверях нас уже ждал администратор.

– Господа позвольте узнать ваши имена.

– Меня зовут Константин, а это мой друг Ник, мы бы хотели поужинать.

– А вот нашёл, вы друзья Фолиуса Лая?

– Нет, скорее незваные гости.

Он рассмеялся.

– Хорошая шутка. Позвольте вас проводить. Где вы предпочитаете отужинать?

– Там же где, и господин Фолиус, в каминном зале.

– Боюсь, это будет трудно устроить. Там только именные места.

– Проверьте, мне кажется, у вас есть наше приглашение.

Он неохотно исполнил мою просьбу, но по ходу изучения запрашиваемых данных переменился в лице.

– Вы правы, сегодня удивительный день.

– Согласен. И у меня к вам просьба не сообщайте Фолиусу о моем прибытии, хочу сделать сюрприз.

Тяжелые кресла из твердой породы дерева целиком отражали всю суть окружающей обстановки. Больше всего это походило на средневековый зал с множеством доспехов и развешанным повсюду оружием. В шахматном порядке располагались двенадцать круглых столов, рассчитанных на двенадцать персон каждый. Прямоугольное помещение заканчивалось огромным камином, кладка которого заканчивалась под шестиметровым потолком. Не смотря на наличие высоких, но узких окон, в зале чувствовался недостаток света. Будто черные стены поедали солнечные лучи, не давая им рассеяться.

В ожидании меню я достал коммуникатор и вызвал абонента.

– Здравствуйте господин Шурт, это Константин.

– Я узнал вас. Что вы хотите мне сообщить, у меня мало времени.

– Хочу пригласить вас поужинать. Первый блин комом, так у нас говорят. Может вторая встреча будет не такой скомканной.

– И когда мы встретимся?

– Да прямо сейчас. Мы тут в ресторане загородного клуба координаты я вам уже выслал и внес вас в список гостей. Часа вам хватит?

– С чего вы взяли, что я нахожусь рядом с Флостом?

– Я предположил, но сейчас уверен, что не ошибся.

– Я буду.

– Вам что-нибудь заказать.

– Доверюсь вашему вкусу.

– Это мне нравится. До встречи.

– Вы больше ничего не хотите мне сказать?

– Не разгромите случайно эту чудную планету и скажите, что вы друг Фолиуса Лая.

– Кто это?

– Я с ним не знаком, но поверьте, его имя творит чудеса. До встречи.

Из соображений безопасности вся связь, включая медиа каналы, осуществлялась через сложное устройство, у богатых свои привычки. Когда мы попали на планету, стигмы взяли по контроль и эту навороченную технику. Теперь Ханрад блокировал внешние сигналы, так что, если кто-то и хотел предупредить Фолиуса Лая, сделать это было сложно.

Как такового, гарнизона на планете не было. Упор делался на планетарную защиту и расположенную на орбите эскадру тяжелых истребителей. Осуществляя контроль над всей системой безопасности, Ханрад не спешил вмешиваться в рутинный процесс. Лишь исказил данные радаров для незаметного входа в атмосферу одного шаттла со звеном легких истребителей Сум.

В выборе блюд Ник был не менее привередлив, чем в выборе одежды. Я попросил принести нам напитки и, выслушав рекомендации официанта, сделал заказ. Не зная, будут ли соседи по столу злоупотреблять спиртным, я все же решил заставить стол разнообразными закусками и с запасом заказал горячие блюда. Ребята уже взломали базы данных этого санатория, и кроме изображения Фолиуса в моем распоряжении оказалась его медицинская карта.

Жизнь этого парня не была малиной. Он родился раньше срока и с первых секунд своего существования боролся за жизнь. С возрастом проблемы со здоровьем не отошли на второй план, но парень как будто назло, самоотверженно занимался спортом, пока врачи не вынесли окончательный приговор – короткая жизнь и никакого спорта. Но парнишка был не робкого десятка, он перешёл в технические виды спорта. Но и тут не заладилось, во время гонок, не по вине нашего героя, произошла авария, которая и поставила окончательный крест на спортивной карьере. Да, я пропустил деталь. Фолиус являлся единственным сыном и наследником своих родителей, которые в свою очередь были потомственными богатеями. Бессмысленно перечислять все сферы их интересов, проще сказать, что они занимались всем. Из полученных данных было не понятно, какие отношения были в семье, но зато известно, что, когда Фолиус переключил всю свою энергию на родительский бизнес он смог в короткий срок добиться успехов и заслужить уважение партнеров и конкурентов. Если к этому прибавить прогнозы врачей, по которым в свои пятьдесят Фолиус должен был уже двадцать лет лежать в могиле, этот человек заслуживал уважения.

– Слушай Ник, а ты хотел бы жить на этой планете?

– Нет.

– Поясни.

– Ты тут детей видел? Нет. Это реально, как загробная жизнь. Скучно. У меня в семье одиннадцать братьев и сестер, дня не проходило, что бы я тумаков не получал. Но сказать по правде и я был не подарок. Зато попробуй, кого-нибудь из нас обидеть. Короче, я знаю, когда реально весело. А медитировать в сказочном лесу я ещё не готов.

– А я был единственным ребенком.

– Не повезло.

– Согласен.

– Да, когда тебе горячее принесут, дай попробовать, а я с тобой поделюсь. Вряд ли мы сюда ещё заглянем.

– Ну почему же? Меня не так часто посещают незваные гости. За такой сюрприз я внесу вас в список постоянных гостей. А из горячих блюд в меню внимания по правде заслуживают только три, кстати, два из них вы заказали. Фолиус Лай. А вас зовут Константин и Ник, – за нами стоял невысокий худой мужчина с приятной улыбкой. Футболка и легкие брюки подчеркивали неформальный характер нашей встречи.

– Я не собираюсь жить вечно, но все же вынужден уделять внимание своей безопасности. Вы захватили контроль над всеми системами безопасности и связью, а также ваши люди проникли на территорию клуба и вскрыли базы данных. И так как я ещё жив, вы разожгли моё любопытство.

– Я бы извинился за вторжение, но это было бы лицемерием, ведь это был спланированный поступок. Это как согрешить, а потом бежать в церковь вымаливать прощение, чтобы затем с легким сердцем грешить дальше.

– То есть вы считаете, не стоит просить прощения?

– Только если вас мучает совесть, и вы искренне раскаялись. Иначе это пустое бла-бла-бла, и оно не поможет.

– Муки совести, значит. А как же следующий этап – прощение?

– Создатель справедлив, от людей можно и не дождаться, поэтому ориентиром остается собственная совесть. Хотя, был у нас писатель, который доказал: люди – могут жить и без неё. Писал эротические романы с элементами насилия. Что-то мы отвлеклись. Вы алкоголь пьёте?

– Много не выпью, но компанию составлю.

– А я думал, неужели закуска пропадёт, – Ник оживился.

– Здравствуйте, – Шурт как всегда без спроса плюхнулся в кресло, – я тоже выпью, зря, что ли столько пролетел. По какому поводу собрались? – Шурт пальцем указал официанту, что он будет пить.

– Повод простой, я очень хотел познакомиться с господином Фолиусом.

– Я уже знаю, что Фолиус – важная шишка, вы хотите взять его в заложники?

– Шурт вы знаете не все. Фолиус Лай один из тех, кто реально рулит тем самым миром, который вы защищаете. Можно сказать, ваш анонимный работодатель или хозяин ваших начальников. В прошлый раз вы сказали: «Я исполняю здесь свой долг, поддерживаю стабильность, которая не позволяет нам всем свалиться в пучину хаоса. Всегда есть те, кто недоволен, кого не устраивает сложившееся мироустройство и те, кто хочет перемен любой ценой. Моя задача помешать этим силам. Для этого я наделен властью». А теперь у вас есть возможность узнать одного из тех, кто лепит то самое мироустройство, которое вы защищаете.

– Константин, власть, это сложная машина, состоящая из множества деталей с чрезвычайно непростыми процессами принятия решений. Нет никакой группы лиц, отдающих приказы и нажимающих на кнопки, как бы того не хотели сторонники теорий заговоров. Но даже если бы Фолиус Лай и являлся тем, за кого вы его принимаете, что вы хотите мне доказать? Что нами управляет кучка аморальных уродов. Я знаю о разложении в верхних слоях. Но Фолиус неудачный пример. Ознакомьтесь с его биографией. Кстати Фолиус, для справки: Ник житель Сум, а Константин выходец с неизвестной нам планеты.

Подали горячее. Я взял фужер.

– Что ж, если хозяин не против, предлагаю выпить за знакомство.

– Я – за.

Все выпили.

– Спасибо, что вы нас представили. Я знаком с историей Фолиуса, и мне приятно, что мы ужинаем в обществе приличного человека. А позвал я вас Шурт, потому что вы и так за мной следили, просто решил, что вам будет приятна наша компания. И я не собираюсь вам нечего доказывать, я вообще считаю, что убедить в чем-то другого человека заставив его поменять свою точку зрения дело абсолютно безнадежное. Все гораздо проще. Я хочу понять, почему моя жизнь и жизнь моих близких должна зависеть от решений господина Фолиуса и ему подобных.

– Константин, что касается моих возможностей, то вы мне льстите. В действительности я лишь один из равных и живу по законам и правилам, нарушение которых моментально лишит меня моего статуса. Власть, которой я обладаю это тончайшая ткань из договоренностей, соглашений и уступок. А что до мироустройства. На сегодня, Союз – это самая совершенная модель человеческого общества, которая, не лишена недостатков. Конечно, более умный, энергичный, здоровый и сильный всегда будет жить лучше глупого, ленивого, больного и слабого. Такими нас сделал бог, а мы лишь проследили, чтобы механизм социальных лифтов работал без сбоев, позволяя талантливым и незаурядным людям обеспечивать сменяемость нашей власти. Мы учли многие ошибки прошлого, и это отразилось на качестве центральных элит. Другое дело, что Союз большой. Он продолжает прирастать новыми членами и, конечно, трудно сравнивать работу политических и социальных институтов в центре и на периферии. Где короткие избирательные сроки, связанные с обоснованным недоверием избирателей при отсутствии достойных кандидатов, провоцируют популизм, являющийся инструментом недальновидной политики. Что, в совокупности с необоснованной раздачей социальных гарантий, как метода подкупа избирателей, порождает армию трутней.

А теперь скажите, чем я могу вам помочь?

– Вы уже помогаете Фолиус. Кормите нас в своем клубе. Предлагаю поднять бокалы за гостеприимного хозяина. Фолиус за вас, – все дружно выпили.

– Шурт, мне сообщают о готовящемся десанте. Сколько нужно уничтожить транспортов с десантом и прочих кораблей, чтобы вы отказались от высадки?

– Открытые боевые действия против СБС, это начало войны с Союзом. Я прикинул, и не вижу для себя минусов, одни плюсы и ещё больше полномочий, да и смерть Фолиуса вызовет больше радости у его врагов, чем скорби у друзей.

– А с кем Союз собрался воевать?

Фолиус попытался объяснить мои слова.

– Господин Шурт, мои гости хотят обратить ваше внимание на полную потерю контроля над системой орбитальной обороны. И если взлом произведен программными средствами, доказать чью-то причастность будет крайне сложно. А начинать войну в центральных мирах без твердых доказательств вины агрессора не под силу даже вам.

Повисла пауза. Шурт через встроенное устройство проверял информацию.

Фолиус попробовал развеять сомнения господина Шурта.

– Понимаю, в это трудно поверить, ведь все операторы на месте, а тесты сообщают, что всё в порядке. Но, видите ли, я приложил руку ко многому, что построено на этой планете, в том числе к планетарной обороне и могу заявить с полной уверенностью – мы потеряли всю систему управления, и все попытки восстановить контроль пока не принесли результатов.

Шурт продолжал напряженно молчать.

Фолиус развёл руки:

– Без сбитых кораблей, похоже, не обойтись, а возможности обороны таковы, что реальную угрозу для неё представляет полноценная группировка. Так что, если компьютерный вирус уничтожит пять крейсеров СБС, я смогу объяснить произошедшее своим партнерам и принести извинения руководителям господина Шурта, который вполне возможно погибнет на борту одного из кораблей. Шурт, сколько радости ваша смерть принесет тем, кто с вами знаком?

Шурт заулыбался.

– Я лишь выполняю свой долг, хотя чего там скрывать, мне моя работа нравится. А с высадкой можно подождать.

Я всегда ел быстро, но Ник был чемпионом по скоростному поеданию. Правда в последний момент он вспомнил про уговор и на мою тарелку упал кусок ещё дымящегося мяса. Я произвел обмен и решил сделать паузу в разговоре, чтобы окончательно не отстать от этого живоглота. Фолиус, наблюдая за нашими манипуляциями, доброжелательно улыбался, а Шурт продолжал потягивать выпивку в бокале. Покончив с горячим, я поймал себя на мысли, что все очень вкусно, но моя жена готовит лучше.

– Фолиус, для меня здесь многое в новинку, но постепенно я начинаю проникать в суть вещей и приходит понимание. Вот только я так и не смог постичь необходимость ограничения денежного обращения. Вы не могли бы мне помочь?

– Это ограничение, которое как вы могли заметить касается в большей степени вновь присоединённых миров, очень действенный инструмент. Поясню: Каждому новому члену Союза дают рецепт процветания. Он очень прост и, если откинуть юридическую казуистику, сводится к равноправию всех людей перед законом и профессиональной работе властных структур при соблюдении этих законов. Но по разным причинам, для большинства миров этот рецепт кажется неэффективным. Под разными предлогами они предпочитают находить свою дорогу к процветающему «завтра». И этот путь обязательно сопровождается коррупцией и мошенничеством. А проявлением этих процессов и является необоснованная с точки зрения экономики, прогонка денежных средств. И чтобы не лезть в это болото, что накладно, неэффективно и несет риски распространения коррупции, мы его постепенно осушаем. А для того чтобы не вступать в конфронтацию с местными князьками и прогнившими элитами был придуман механизм, через который они могут лоббировать свои интересы. Это не поможет сохранить нагретое болото, но дает им ложное ощущение контроля над происходящими переменами.

– Фолиус, я не являюсь гражданином Союза и не хочу лезть с советами, это ваше внутреннее дело, я лишь хочу, чтобы и ваш Союз, относился к нам так же. И в данном случае уместна параллель с Сум, желания жителей этой планеты мне понятны и близки: «Невмешательство Союза в их внутренние дела». Вы спросили меня, чем вы можете помочь. А я, как вы сами заметили, плохо разбираюсь в ситуации. Может вы могли бы просветить меня на примере Сум.

– Что ж. Моих прямых интересов в «приобщении» Сум нет, но я, конечно, постараюсь заработать на новых технологиях. Уверен, примерно так же рассуждают мои партнеры и конкуренты. И даже если я откажусь от своих планов, это никак не повлияет на решения моих коллег.

– Если вам так нужны их технологии, вы могли сделать Сум полноценным партнером. Они бы сами продвигали свои технологии на ваш рынок, и вы получили бы что хотели.

– Тот, кто вложил деньги в «приобщение», хочет вернуть вложенные инвестиции с прибылью, а не открывать возможности для процветания Сум.

– А если дойдет до войны? Ни людей, ни технологий.

– Сум очень раскрученный бренд, её исчезновение сейчас не выгодно. Но если интерес начнет таять, а рейтинги программ поползут вниз, владельцы контракта устроят долгожданную войну в прямом эфире. И в ходе боевых действий часть технологии все равно попадет к ним в руки.

– Вас послушать, Фолиус, так мне полжизни придется встречаться с вашими коллегами.

– Среди них много достойных людей, вы не потратите время зря. К тому же если вы продолжите воровать чужие секреты, со временем вы сами станете влиятельным человеком.

– Фолиус, вы классно держитесь, если бы у меня были лишние деньги, я бы обязательно посоветовался с вами, куда их вложить.

– С удовольствием окажу посильную помощь. Но уверен, что с такими друзьями вы и без моих советов сможете разбогатеть.

– По-моему лучший способ потерять друзей, это пытаться на них заработать.

– Помочь своим друзьям разбогатеть. Что в этом плохого?

– Много у вас друзей Фолиус?

– Немного, но они есть.

– Разговаривать с вами так же приятно как есть в вашем ресторане.

– Вам понравилась наша кухня?

– Да, я долго буду вспоминать вкус горячего. Что вы нам порекомендуете из десертов?

– Я уже отдал распоряжение, вам понравится.

– Спасибо.

– Константин, я в первую очередь бизнесмен. Сегодняшние события произвели на меня впечатление, и я готов попробовать выкупить контракт на приобщение или контрольный пакет владельца. Но я хотел бы получить гарантии, что в случае успеха, Сум передаст мне часть прав на её технологии, и мы совместно будем продвигать их на рынке.

Я поднял бокал.

– Фолиус, я хочу выпить за ваши успехи.

– Я был бы рад выпить за наши совместные успехи.

– Почему бы и нет? Фолиус, мы с другом заметили отсутствие детей на вашей планете.

– Здесь проживают в основном пожилые люди, они о себе не всегда могут позаботиться, не то, что о детях.

– Когда у человека есть дети, он по-другому смотрит на мир.

– У меня нет детей.

– Значит у вас все впереди.

– Я не оптимист в данном вопросе.

Десерт, как и обещал хозяин, был великолепен.

– Фолиус, я прекрасно провел время в вашей компании, но пора и честь знать. Господин Шурт ужин подходит к концу, вы не могли бы нас оставить? Ник вас проводит.

Шурт поднялся из-за стола и, в сопровождении Ника, покинул зал.

– Фолиус, ваши личные данные не являются для меня секретом. После многочисленных процедур, позволивших вам дотянуть до сегодняшнего дня, вы утратили способность иметь детей, к тому же вы бы не хотели, чтобы ваш ребенок испытал то, что пришлось вынести вам, особенно если ему придётся расти без отца. Но мне всегда нравились хеппи энды, поэтому меня бы обрадовало известие о появление у вас наследника.

Фолиус не хотел продолжать разговор на эту тему и наблюдал за игрой света в отраженных гранях бокала. Вот что значит хорошее воспитание. У меня было время, и я зачарованно смотрел, как держится этот человек на пороге неизвестного. Я хотел бы иметь такого друга.

– Моё предложение?

– Его услышали. Спасибо за ужин. Надеюсь, вы на нас не сердитесь, и ваше приглашение останется в силе. Прощайте.

Мы встали, я протянул руку. Рукопожатие было крепким. В последний момент он что-то почувствовал и попытался освободить руку. Во взгляде читался вопрос.

– Фолиус, я хочу, чтобы в следующую нашу встречу, вы смотрели на мир другими глазами.

Он обмяк, и я аккуратно опустил его в кресло, не выпуская руки.

На земле со связанными руками и ногами лежали подчиненные Шурта. Сам он, устроившись в плетеном кресле на выступающей террасе, цедил выпивку, с любопытством разглядывая моих товарищей. Я прихватил бутылку и, подойдя поближе, предложил свои услуги в качестве бармена. Он согласился, и я наполнил его бокал.

– Шурт, мы встречаемся второй раз, а сколько совпадений.

– Вы его убили?

– Шурт, за кого вы меня принимаете? Конечно нет.

– Что теперь?

– Вы приступите к любимой работе, а я отправлюсь дальше.

– Константин, теперь для вас все изменится. Вас будут искать не только мои подчиненные.

– Это вряд ли. Когда мы покинем Флост, исчезнут все следы нашего пребывания, как и записи. Фолиус не будет поднимать шум. Остаетесь вы Шурт. Но что-то мне подсказывает, что вы не станете просто так, делится информацией.

Он допил содержимое бокала и помедлив спросил меня.

– Зачем вы мне позвонили?

– Вы гражданин Союза, с которым я больше всех общался. Я не хочу, чтобы вы погибли при глупых обстоятельствах во время высадки. А история моей родины подсказывает мне, что враги часто становятся друзьями.

– Константин, послушайте умного человека. Вернитесь домой. Я вас вижу. Вы не мой клиент. Вы из тех счастливых людей, которые способны прожить жизнь, собирая по крупицам житейские радости. Бросьте свою затею и воспользуйтесь моим советом. И не думайте, что это предательство. Ведь вас используют, и вы это знаете. Вы ничего не получите от этого сотрудничества. Не потому что они плохие, просто они такие же люди как все.

– Спасибо за теплые слова.

– Не люблю быть обязанным. Но мне действительно жаль, что вы меня не послушаете.

– До встречи господин Шурт.

– Я бы предпочел вас больше не видеть.

Пока мы мило беседовали в каминном зале, Ханрад не терял время. Наша великолепная яхта с незатейливым названием «Вольный ветер», припаркованная среди сотен не менее великолепных кораблей, наполнялась всем необходимым: от топливных элементов до питьевой воды и свежих фруктов. Поэтому, когда мы вышли из шаттла, палуба больше напоминала огромный склад с кучей снующих туда-сюда людей с коробками. Сразу, по нашему прибытию, корабль покинул пирс и, сманеврировав, ушел на разгонную траекторию.

Нас не преследовали и не пытались сбить. Боевую тревогу не включали, и вид неспешно прохаживающихся людей резал глаз. За последнюю неделю я так привык, что все куда-то бегут, да и сам носился как угорелый, и вдруг все как в замедленной съемке. Я решил уподобиться этому сонному царству и пошел спать. Доковыляв до отсека, убедился, что сонная мысль посетила не только меня. Все молча, лезли в спальные углубления. Я заснул на третьем вздохе, прямо как на операционном столе.

Сон был необычным. Я будто выдергивал из памяти нужные куски, внимательно рассматривал их, как в кино на большом экране, и перематывал дальше. Разница была в том, что я ощущал себя сторонним зрителем, как будто и не был участником тех событий.

Вот наша ссора с женой. Это было четыре года назад. Тогда дела пошли в гору. Я уже успел позабыть, кто был в тот момент в офисе, а ведь это было важно. Один из этих людей вскоре станет моим новым партнером и подставит меня, сначала обманув, а потом кинув на деньги. Смотреть на это было больно. Мне всегда казалось, что она начала первой. Но теперь я видел, сколько ей потребовалось терпения. Да и говорила она больше со стебом. Меня и вправду распирало от успеха, я будто забыл, сколько мы с ней пахали, и как долго к этому шли. Казалось, мы – особенные, и теперь – только вперед! Я вспылил и стеганул обидными словами. Сейчас я ясно вижу, что был не прав и вел себя как идиот.

А вот первые серьезные проблемы, и новый партнер успокаивает, говоря, что все будет в порядке. Смотреть на этого человека противно, особенно понимая, что виноват только я сам.

Дальше приятного тоже мало. Люди, люди, люди и все чужие и по нехорошему любопытные. И вот наш с женой разговор. Я как побитая собака. Но мне, впервые за сон, приятно смотреть на происходящее. Сколько в ней силы и благородства. Она не боится и не упрекает, она хочет опять видеть во мне мужчину, способного защитить семью. И этого я не забуду.

Не сразу, с большими потерями, но мы устояли. Наш безопасник организовал встречу в регионе. Сказал, надо взять с собой одного человека, поскольку бизнесмен ему доверяет, и с ним нас встретят правильно. Жена меня одного не отпустила.

Всю дорогу Герман вел себя более чем просто. Громко ржал по любому поводу и доканывался до всего женского, что привлекало его взгляд. Как ни странно, его наглый и грубоватый натиск не встречал сопротивления. Он умудрился весь полет наглаживать коленки привлекательной девушке. А та, будучи особой весьма представительского вида, покидая самолет, протянула ему визитку с номером своего телефона.

В регионе нас встретили с охраной и отвезли в отель в охотничьих угодьях за городом. Бизнесмен сказал, что сделает для друзей Германа все, что сможет. Герман наблюдал со стороны, в разговорах не участвовал, а оставшись с нами, продолжал травить байки и ржать. Прожив с нами в отеле несколько дней, он смог расположить нас к себе. Несмотря на кажущуюся простоту, Герман обладал чувством такта, не перебивал собеседника, не пытался кого-то обидеть и во всем старался докопаться до сути. У него была особая манера изложения. Свои рассказы он сопровождал глубоким знанием истории вопроса и был ходячей энциклопедией криминального мира.

По возвращению из командировки Герман не пропал. Он очень быстро смог организовать поставки из региона дефицитных материалов на выгодных для нас условиях. В течение следующих лет он стал нашим другом, а организованная им фирма была стабильным поставщиком региональных товаров. Несколько раз, когда нам не хватало оборотов, он давал деньги в долг без мзды.

Мы часто обедали вместе, и я с теплотой вспоминал эти встречи. Герман за эти годы не изменился, так же травил байки и ржал. При этом всегда был готов помочь. Его позиция по горячим вопросам всегда была ясной и понятной: «Если хочешь что-то сделать, сделай сам».

И вот я смотрю нашу очередную встречу.

Мы уже обсудили дела, и Герман успел высказать пару забавных гипотез на тему происходящих в стране событий. Другие посетители ресторана начали привыкать к его громогласному смеху и больше не поворачивали головы в нашу сторону каждый раз, когда он смеялся.

– Герман, почему ты нам помог? О том, что мы вместе сможем заработать, ты не мог знать заранее. А если суммировать время, которое ты на нас потратил, у тебя вообще свободного не было.

Он стал серьезным, что с ним бывало редко.

– Вы хорошие ребята, я не смог пройти мимо. Может и вы мне, когда-нибудь, поможете.

Мы были друзьями, и после того, как большинство людей в трудной ситуации от нас отвернулись, мы были уверены, что не поступим так же.

Я забыл и эту встречу, и эти слова, но сейчас во сне я вспомнил и понял – это был ключевой момент – преддверие.

И вот, точка отсчета.

Все произошло так буднично, что потом хотелось отмотать время назад. Мы были у нас на даче, младшая дочь ушла гулять с соседским мальчуганом, старшие пропадали с друзьями, а мы в компании Германа выпив бутылку вина готовили в беседке шашлык.

– У меня есть для вас игрушка. Это не больно.

Он подошел к Ане и приложил к внешней стороне предплечья тонкий металлический прямоугольник, размером не больше почтовой марки. Затем поместил такой же на мою руку. Пластина прилипла к коже и надежно держалась, несмотря на вертикальное положение руки.

– В чем фокус? – я вернулся к мангалу.

– Терпение, спокойствие. Скажите мне друзья, какими языками вы владеете?

– Я бездарь, а Аня знает минимум три.

Он вставил новый диск в закрепленный на стене беседки дешевый проигрыватель караоке.

– Держите. – Герман протянул нам микрофоны. – Для эффекта надо спеть.

– Ты сегодня решил выяснить все мои недостатки и достоинства моей жены?

– Костя, не надо стесняться, музыкальный слух здесь не требуется.

На экране появилось изображение и название незнакомой песни. Видеоряд не удивил наличием азиатов, поскольку все производители караоке либо корейцы, либо японцы, а вот первые звуки музыки вызвали приступ смеха. Наверно так играет оркестр китайской оперы. Мы собрались и, дождавшись отсчитанных секунд, попытались пропеть первую строчку. Получилось не очень, а на втором куплете между нами случился разнобой, поскольку мои слова отказывались попадать в такт. В конце песни я смирился с отсутствием гармонии и просто зачитывал текст в свете убегающего маркера.

– По-моему великолепно. Еще вина? – Герман наполнил опустевшие бокалы.

Я положил ставший от моего усердия теплым микрофон и взял бокал.

– Если тебе это понравилось, тебе лучше протрезветь.

– Я записал вас на диктофон. Вот. Можете услышать свои голоса.

Из появившегося в его руке диктофона раздались звуки, и я лишний раз убедился, что мне не нравится мой голос.

– Узнаёте? – он положил продолжавший выдавать звуки диктофон на стол.

– Да, это трудно с чем-то перепутать.

Герман дотронулся до прилипших к руке прямоугольников и те отвалились, оказавшись на его ладони. Из диктофона раздавались смешные мяукающие голоса, но они были мне знакомы. Герман опять запустил туже песню в караоке. На экране маячили, сменяя друг друга, иероглифы.

– Как ты это сделал? – Аня выразила наше общее удивление.

Вместо ответа он опять прикрепил нам пластины. Я смог прочитать написанный текст.

– Что это? – я был более конкретен, разглядывая таинственный предмет.

– Игрушка, и я её не заберу. У вас спутниковое телевидение в доме, там есть иностранные каналы. За шашлыком я присмотрю.

Мы переглянулись и отправились в дом. Я быстро нашел нужные каналы и с трудом поверил, что понимаю все, что произносят в телевизоре.

– Аня, ты это тоже слышишь?

– Да, я все понимаю, если ты об этом.

Я перешел на музыкальные каналы и смог убедиться, что иностранные исполнители вдруг запели на понятном мне языке.

– Вряд ли он мог подделать столько программ и заставить их петь на русском. Может это какой-нибудь шпионский прибамбас.

– Остается спросить.

Голова Германа показалась в проеме гостиной.

– Шашлык готов. Вы же не заставите меня пить в одиночестве.

Мы вернулись в беседку. Кастрюля с шашлыком стояла на середине круглого стола.

– Как мне нравится у вас кушать. Вот я уже и мясо покупаю там же, где вы, и готовлю, вроде бы по тем же рецептам, а такой вкуснятины все равно только у вас могу попробовать. Аня, пожалуйста, раскрой секрет.

– Не могу, тогда у меня появится конкурент.

– Герман она наверняка успевает туда плюнуть, пока готовит – волшебная слюна, вот весь секрет. Ань, можешь ему наплевать в баночку, он с собой заберет.

– Нет, это только для тебя.

– Придется мне и дальше у вас питаться.

Мы еще выпили, и я открыл новую бутылку.

– Ты нам расскажешь, что это за пластины?

– Это мой подарок. Можете его не снимать, для зарядки ему достаточно теплоты вашего тела, и он способен работать очень долго.

– Ты всем делаешь такие подарки?

– Только вам. Остальные так не готовят.

– Не темни. Откуда эта штука, у кого еще есть такие устройства, и что она еще может?

– Это коммуникатор – он как ваши современные телефоны, только более продвинутый. Через нервные окончания он связан непосредственно с вашим мозгом и управляется усилием воли. Это безопасное устройство, вашему здоровью ничто не угрожает. Таких устройств ни у кого на Земле нет, а подарил я вам его, чтобы вы не посчитали меня спятившим.

– А почему мы должны думать, что ты тронулся?

– Например, потому, что я точно знаю, что вы, земляне – не одиноки. Есть много заселенных людьми планет, и на одной из них я родился.

Может мы были пьяны, но восторженных визгов не было. Аня лишь спросила, как называется планета Германа.

– Сум. Легко запомнить.

– В ваших коммуникаторах вы найдете много интересного про мой дом. Коммуникатор легко подключится к вашему телевизору, для удобства восприятия.

– То есть, у нас тут долгожданный контакт с инопланетянином?

– Что касается меня, первым кого я встретил на Земле, была старая бабулька в заброшенной деревне. Для неё любое живое существо на двух ногах, к тому же умеющее говорить, сродни посланцу с небес. А в глобальном смысле, уверен, я – не первый, кто ступил на вашу землю.

– А почему ты нам все это говоришь, по-моему, мы и так неплохо проводили время?

– Все просто. Мне нужна ваша помощь.

– Дай угадаю. Это такой подкат, чтобы Аня расчувствовалась и научила тебя готовить?

– Мне надо, чтобы ты отправился в небольшое путешествие.

Ане не понравились эти слова.

– А почему он должен отправиться один?

– Как единственного представителя неизвестной планеты его будут беречь как золотое яичко. А если вас будет двое, возникают альтернативные варианты, или просто появляется возможность давления на одного из вас.

Я взглянул на Аню и узнал этот взгляд и решительное выражение лица. Она продолжала задавать вопросы.

– Но почему мы? На Земле живет почти восемь миллиардов людей.

– Я приму отказ, но знаю, что вы мне не откажете.

– Я не хочу терять мужа. Герман, мы тебе обязаны, но, если я его потеряю, твоя услуга окажется медвежьей.

– Я вас не обманывал. Говорю вам – с ним все будет в порядке.

Аня сказала все, что хотела. И я задал ставший для меня актуальным вопрос.

– Герман, раз ты так крут, а чего тогда ты не вернул наши деньги?

– Чтобы никто вас не заподозрил в наличии у вас возможностей, и вы для всех оставались обычными обывателями. Если вам интересно, на ваши деньги мошенники купили в Турции отель. Сейчас все их желания сводятся к стремлению быстрее продать убыточный бизнес. Но ты бы не о потерянных деньгах вспоминал, а об оборотах и прибыли до неприятностей и сейчас. К тому же в царской России, если торговый человек в течение своей карьеры не становился трижды банкротом, его и за купца-то не считали. Так что у вас, на поприще коммерции, все еще впереди.

– Это ты так каркаешь?

– Это так ваши классики пророчат. Их почитать, так у вас тут с царя Гороха ничего не изменилось. Только не подумайте, что я критикую. По мне, так у вас тут веселей, чем у соседей. Правда быть здесь больным и бедным я бы никому не пожелал.

– А что я там должен сделать?

Аня вмешалась.

– Ты куда-то собрался?

– Пусть скажет.

– Это как проехать по маршруту с пересадками, потом зайти к управдому, заскочить на рынок и вернутся домой.

– Зачем тебе это надо?

– У меня там друзья, и с твоей помощью я их вытащу. Ты наймешь их, и у них появится законное основание последовать за тобой, куда ты пожелаешь.

– А другие не могут?

– Нет.

Аня молча вышла из беседки и пошла в дом.

Я почувствовал, как внутри меня что-то потянуло, и дальнейшее потеряло интерес. Сон прервался.

Несколько дней прошли в рабочей рутине. Мы выскакивали из подпространства, что-то происходило и мы опять совершали скачок. От этой неопределенности или с непривычки к скачкам я стал немного дерганым и перестал высыпаться, но на третий день корабль лег в дрейф, и я смог отдохнуть. В отсеке уже никого не было. Я умылся, оделся и пошёл в столовку. Все ребята были там. Атмосферу траура сложно перепутать.

– Они выпрыгнули рядом с Сум и сразу атаковали поверхность, наши не успели перехватить всех.

Все внимание привлекла начавшаяся трансляция новостного блока с Союзного канала: «Сегодня получил продолжение, затянувшийся конфликт на планете Сум. Неопознанные корабли, скорее всего это были беспилотники, атаковали поверхность планеты. Бомбардировке подверглись несколько районов. Ввиду отсутствия наблюдателей Союза на поверхности планеты, у нас нет достоверных данных о количестве погибших. Полномочный представитель Союза очередной раз предложил помощь в урегулировании конфликта, назвав политику, проводимую руководством Сум как необдуманную и приводящую к опасным…

На совместной пресс-конференции представитель Сум Дэймод Хас, сделал следующее заявление «Сегодня группировка флота СБС начала масштабные учения в непосредственной близости от Сум. Наши истребители были вынуждены сопровождать маневрировавшие корабли СБС. Это привело к ослаблению нашей обороноспособности на других участках. Этим воспользовались. С противоположной стороны планеты из подпространства вынырнула группа беспилотников и атаковала планету. К моменту уничтожения, часть агрессоров смогла произвести бомбардировку поверхности. В радиусе поражения находились несколько населенных пунктов. Ведутся спасательные работы, составляются списки погибших. Мы выражаем соболезнования всем родственникам погибших…

Некоторые эксперты связывают последние события на Сум с начавшимися переговорами структур подконтрольных Фолиусу Лаю с корпорацией СКИРЛ, владеющей контрольным пакетом СНТ с которой заключен договор на приобщение Сум. Акции СНТ уже побили все максимумы. Официальные представители сторон отказались от комментариев…»

В районе живота появился холодный комок, аппетит исчез. Я и в страшных мыслях не мог предположить, что разговор с Фолиусом приведет к таким последствиям.

– Ты куда? – Ник держал мою руку.

– Пойду проблююсь, умоюсь и пойду к Ханраду.

– Не спеши. Он сейчас занят. Ты и вправду думаешь, что поговорив полчаса за ужином смог развязать войну?

Да мы пять лет пребываем в состоянии войны. Мы профессиональные военные и крупномасштабные действия не начинались только потому, что нам это было невыгодно. И не забывай, ты не житель Сум, ты сторонний наблюдатель, посредник если хочешь.

– Что теперь?

– Да ничего. Мы солдаты, у нас есть задание, мы его выполняем. Что поменялось? А эта бомбардировка, произошедшая в ожидаемом районе, в ожидаемое время и заметь, большая часть беспилотников была сбита до того, как отстрелялась, что мешало сбить всех? И еще. Деймод Хас не назвал погибших, а он всегда это делает. Он и сейчас бы зачитывал имена, если бы они были. Так что давай нормально позавтракаем и займемся рутиной.

– Если все так, то почему все как на поминках.

– Кто знает, может у нас всех уже не будет времени погрустить по спокойным денькам.

– Я испугался.

– На твоем белом лице все было написано. Предлагаю заглянуть в стимуляторы, а то так и навыки можно растерять. Кстати, помнишь, ты мне записи с коммуникатора дал посмотреть, когда у техников пили. Я тогда всем хиты девяностых скинул. Так я тогда скачал вашу телевизионную сетку за неделю и там увидел программу «Давай поженимся».

– И что?

– Ну, я сразу понял, что это бомба. Я скинул для затравки три выпуска, снабдив своими комментариями. В общем, теперь это модное явление, просто клеить неинтересно. Можно выставить свою кандидатуру и к тебе придут потенциальные партнеры с друзьями, их выслушивают, оценивают достоинства и подарок. Можешь сам прийти с друзьями к заинтересовавшей тебя персоне.

– Дай угадаю. Ты – ведущий.

– Ну не смог устоять.

– Чую подвох.

– Да нет подвоха. Просто ты популярная личность и это помогло в раскрутке.

– Каким образом?

– Ну, я примерно обрисовал, как ты встретил любовь всей своей жизни на этой передаче. Поэтому если тебя будут спрашивать…

– Что я должен знать, о первой встрече с любимой?

– Я пройдусь по основным моментам. На встречу, ты пришел с бывшей подружкой и её новым парнем, твоим лучшим другом. Твоими конкурентами были: Крутой бизнесмен из авторитетов и ФСБшник. Первый подарил ей спортивную тачку, второй пистолет с правом ношения. А ты в качестве подарка устроил представление. Принес небольшого крокодила и декоративного кролика. Открыл пасть крокодила и сунул туда голову кролика. От меха крокодил чихнул и сжал челюсти. Все начали смеяться, а твоя будущая жена подбежала и помогла спасти животное. Потом отбрила авторитета с фейсом и выбрала тебя. Её отец сразу предложил тебе руку и сердце своей дочери, а ты был так счастлив, что потерял сознание. Тебя отвезли в больницу, где вас и обвенчали. Ну, если без подробностей, то это все.

– А ещё есть подробности?

– Я не сразу нащупал дорожку к благодарному слушателю. Думаю, подробности тебе ни к чему.

– Уверен, жене понравится.

День провели в стимуляторе. Старик бранился, что я забросил занятия и не хотел слушать оправдания. Пришлось пообещать, больше не прогуливать.

– Сейчас иди, побегай с автоматом, а потом позанимаемся.

Мы устроили полноценный бой с участием сорока бойцов. Для меня это было в новинку, и я держался за Ником. Так сказать, наматывал на ус. Через два часа меня позвал дед. Оценив своё участие, в столь массовой битве, как незначительное, я попрощался с Ником и смылся.

Дед разложил на столе кучу технических устройств, и лекция по сбору информации при помощи специализированного оборудования началась. За три часа интерес к шпионским игрушкам не угас, и я не хотел останавливаться. Касаясь приборов, я уже знал их предназначение, но в любом деле важны навыки. Этот пробел мы и заполняли. Все представленное оборудование могло работать как единый организм, управляемый через стигма. Тот анализировал получаемую информацию и выделял, то ценное, ради чего подслушивали, подглядывали, сканировали и расшифровывали. Страшно подумать, имей я всё это дома.

– А теперь иди сюда.

Мы подошли к наполовину развалившемуся ведру, бывшему когда-то транспортным средством.

– Ты должен уехать на этой машине.

– Как?

– Спроси у стигма.

Спорить с дедом дело пустое. Я залез в остатки кабины и положил руки на рычаги управления. Информация о технических параметрах пришла с задержкой. Затем пришёл список неполадок. Он явно был больше списка исправных частей. И я задал логичный вопрос «Что можно сделать?».

Варианты были. Если стигму дать достаточно времени и материалов он сможет превратить эту рухлядь в гоночный болид, но мне придется месяц сидеть и жрать в этой кабине. Был вариант попроще. Стигм, так сказать, использует то, что под рукой, чтобы склеить эту рухлядь. Долго и далеко она не поедет, но уехать я смогу.

«Давай».

Прошел час. Из остановившейся возле деда тачки я вылез, потеряв пять килограмм своего веса. Шатаясь от слабости, доковылял до старика.

– На, съешь.

Он протянул мне тарелку с едой.

– Это всегда так тяжело?

– Да. Зато в трудной ситуации есть дополнительный выбор. А организм со временем восстановится.

Покинув симулятор, сразу получил приглашение от Ханрада.

– Здравствуйте, Костя. Извините, что не смог поговорить с вами раньше. Но все, что не делается – к лучшему. События развиваются стремительно, но вполне предсказуемо, поэтому сейчас наш разговор будет гораздо содержательней, чем, если бы состоялся раньше. Бар в вашем распоряжении.

Я выбрал понравившийся напиток.

– А вы консервативны.

– Надеюсь, это не последняя бутылка?

– Нет, но при вашей популярности этот напиток может стать модным и тогда…

– Вы уже знаете про последнюю затею Ника.

– Да, я даже присутствовал на одном шоу.

– И как?

– Мне понравилось. Это-то, чего сейчас не хватает. Живое человеческое общение.

– И вы туда же.

– Я же говорил, мы любопытны, и испытываем стремление ко всему новому.

– Тогда почему вы не нашли общий язык с Союзом?

– Хороший вопрос. Могли. И в результате Сум стала бы влиятельной планетой Союза. По моему мнению, причина в том, что, мы считаем себя достаточно сильными, чтобы самим выбирать своей путь.

– Прямо национальная идея.

– Это что?

– Никто не знает, но все её ищут. Говорят, без неё у нас ничего не получится.

– Что не получится?

– Жить по-человечески не сможем.

– А как вы сейчас живете?

– Кто как может, так и живет. Вообще-то Ханрад, для полноты картины нужно сказать, что это только наша проблема, то есть моей страны. У остальных, такой проблемы нет. Кто-то живет хорошо, кто-то плохо, но с национальной идеей это никак не связано.

– Так найдите её.

– Искали, да не нашли. Все хотят, чтобы она отражала особенность наших людей, выгодно отличающую нас от народов других стран.

– Костя, а что вы сами об этом думаете?

Я задумался, вспомнил Дом и подумал, что только отсюда и мог это увидеть.

– Мне кажется, наша особенность в любви через жалость.

Ханрад молчал, а я осушил бокал.

– Ханрад, я все время ловлю себя на мысли, что вам был нужен кто-то другой, поумнее, поспортивнее, с опытом политика или руководителя, может дипломат. Я вас подведу.

– Костя, вы нас плохо знаете. Мы в вас не ошиблись. К тому же вы прекрасно проявили себя на Флосте.

– Я вылечил Фолиуса.

– Что бы быть добрым, нужно быть сильным. Это вы и продемонстрировали. К тому же, похоже, вы нашли друга. Фолиус, не дожидаясь ответа, на своё предложение, развернул нешуточный натиск на СКИРЛ, и, если бы не поддержка военных, он бы их уже раздавил. Мы поможем ему, данное сотрудничество имеет хорошие перспективы.

– А что с бомбардировкой Сум?

– Наши военные контролируют связь группировки СБС у Сум. Поэтому было не сложно догадаться о готовящейся акции. Прорыв был осуществлен в заранее подготовленном районе. Жертв нет.

– Деймод Хас заканчивая выступление, пожелал всех благ жителям Союзных миров невиновных в бомбардировке Сум. Что это значит? Вы убьете всех виновных или атакуете центральные миры? Глаз за глаз.

– Мы сильные. Можем себе позволить не отвечать. Мы не боимся, что о нас подумают. Но и зарвавшегося хулигана надо ставить на место. А что бы сделали у вас дома?

– Дома в таких случаях начинают информационную войну, заводят уголовные дела, проводят следственные мероприятия и при необходимости применяют силу. В результате нас обвиняют в агрессии и стороны переходят к бесконечным обвинениям друг друга. Все это ничем не заканчивается. Есть страны, которые вылавливают по всему миру виновных и уничтожают их. Ничего не могу сказать об эффективности этих мер. Бывает, бомбят в ответ и потом десятки лет пытаются сесть за стол переговоров. У нас отношения с соседями всегда обильно смочены кровью с обеих сторон. Мне кажется, тут работает принцип: «Надо так достать соседа, что бы у него даже мысль о конфликте не возникала». Одно я знаю точно, если уж воевать, то лучше это делать не у себя дома. У нас есть страна, которая входит в число победителей в двух мировых войнах, но на её территории никто, никогда не воевал. Да и в войну она вступала, когда было ясно кто победит. Зато в послевоенной дележке была первой. Да и во время войны богатела, ссужая в долг деньги и поставляя товары. Тут важно, чтобы время работало на вас, что бы вы с каждым днем становились сильнее, а ваш враг слабее.

– Очень хорошо. А вы еще сомневались в нашем выборе. Мне не придется вам объяснять, почему мы не поступим как ваши соотечественники. Сегодня были отпущены все военнопленные, захваченные на Сум. Все они на отремонтированных судах отправятся домой. В основном летят на Кохтагон, многие пленные изъявили желание и присоединиться к данной группировке. Сегодня же будут опубликованы переговоры командиров группировки СБС у Сум и названы лица, лично ответственные за организацию нападения. В ближайшее время будет подсчитан материальный ущерб и предъявлен для возмещения Союзу. В сети без комментариев появятся; перехваченные переговоры, записи и другие документы, подтверждающие агрессию со стороны Союза. Все эти события приведут к изменениям, которые затронут и нас. Но я не могу игнорировать контракт, который нас связывает, поэтому если вы не возражаете, предложу на ваш выбор несколько целей и связанных с ними задач.

Дальше тянуть я не мог. Это не моя война.

– Ханрад, мне совсем не все равно, где я умру. Какова цена за вашу помощь?

– Контракт, заключенный между нами, позволяет нам действовать на территории Союза. Мы не несем ответственности, если не нарушаем условия договора, а пострадавшая сторона по законам Союза имеет право заключить контракт для ответных действий. Этот закон легализовал рынок наемников и приносит Союзу хороший доход, теперь все платят налоги и спокойно решают свои проблемы. Костя, заключив контракт, вы позволили нам легально решать наши задачи. Но теперь это не главное. Нас мало. Каждый носитель незаменим. Мы можем только гадать, каких сил потребует развивающаяся ситуация. Когда вы стали носителем, вы стали частью нас. Поэтому вы нам ничего не должны. А дальше решайте сами.

– Можно сделать вывод, что ваши услуги бесценны. Не обижайтесь Ханрад, я не хочу вас обидеть. Но раз вы отказываетесь назвать цену, я определю её сам. А вы должны знать; я хочу выжить и вернуться домой. Расскажите, пожалуйста, о целях.

– Мы можем участвовать в блокаде и возможном уничтожении флота СБС у Сум. Можем поддержать союзников – возвращающихся из плена военных Кохтагона. Многие из них, прожив долгое время на Сум, полны решимости изменить сложившуюся дома ситуацию. Или посетить объект, на котором ведется разработка прототипов нового оружия.

– Мне приятно Ханрад, что вы со мной советуетесь, но вы командир, вам и решать.

– Тогда. Объект находится на спутнике Трока, а наш внешний вид позволяет легко затеряться на орбите любой планеты Союзных миров. Немного изменим очертания, раскраску и поменяем название. Совершим несколько лишних скачков и будем на месте.

– А откуда информация об объекте?

– Была в документах Фолиуса.

– Этот объект принадлежит Фолиусу?

– Нет. Его конкурентам. Причем информация была получена месяц назад. Был разработан план проникновения, но команду на акцию Фолиус так и не дал. Может, опасался, что информацию подбросили специально и не хотел посылать своих людей в ловушку.

– Тогда зачем нам туда лезть?

– В описании научных работ ведущихся на объекте упоминаются процессы, о которых как мы почти не знаем и в случае научно прорыва в данной области, открытия имеют большой диапазон применения. Теперь, прежде чем приступать к осуществлению намеченных планов мы должны знать, как далеко они продвинулись. Поэтому даже если это ловушка, нам нужны те, кто её организовал, чтобы через них выйти на информацию об ученых.

– Я буду участвовать в операции?

– Да. В симулятор будет загружена имеющаяся схема объекта с привязкой к местности, у вас будет достаточно времени разработать план и потренироваться. Ник возглавит команду.

За два часа до высадки я закрылся в туалете и взглянул на отражение в зеркале.

– Послушай, стигм, я не знаю, как тебя зовут, не умею с тобой общаться, может ты читаешь мои мысли, и я тут зря распинаюсь, но мне нужна твоя помощь…

Я медленно провёл рукой по инкрустированным перилам, стигм молчал, в коридоре в любой момент могли появиться люди. Я не боялся, но чувствовал себя вором, и как каждый вор, я не хотел быть пойман. Ханрад объяснил, почему носителям не дают минералы на заданье. И просить об исключении не было смысла, но я должен вернуться домой.

Ладонь кольнуло током. Эта вставка в пару квадратных сантиметров ничем не отличалась от других. Я крепко обхватил пальцами поручень и сдавил перила. Кисть нагрелась, а рука начала неметь.

– С тобой все в порядке?

Девушка из столовой стояла рядом. Я даже не заметил, как она подошла.

– Да вот переживаю, что обед пропущу.

– В первый раз все волнуются. Ничего, когда придет время, ты всё сделаешь правильно. Ты хорошо подготовлен, иначе бы тебя не послали на задание. А я тебе твои любимые булочки приготовлю. Так что не переживай.

Мимо прошли два техника и улыбнувшись, поздоровались. Я попробовал оторвать руку от перил, не получилось. Напрягся так, чтобы, не выдать усилие. Вкладка поддалась.

– Хорошая ты девушка. Не дала загрустить. Готовь свои пирожки, я буду голодным.

Я оторвал руку от поручня. На месте минерала находилась другая вставка, на взгляд не отличишь. Добравшись до отсека, съел заранее заготовленный паёк, нужно быстро восстановить силы. Минерал медленно проплыл вверх по руке и скрылся за мышцами. Боли я не ощущал, только пот выступил градом. Я скинул одежду и бросился в душ. До сбора оставалось полчаса.

На серьёзную подготовку просто не было времени, поэтому упор сделали на внезапность. Как врач перед операцией обкалывает плоть вокруг места будущего разреза, так и наши торпеды, вынырнув из-под пространства, рассыпались фейерверком устройств, часть которых блокировали связь. Теперь о нашем присутствии знали, но сигнал о помощи, теоретически, подать не могли, если вообще собирались. К станции устремились миниатюрные прилипалы, устройства, проникающие в системы управления и блокирующие их работу.

Через три минуты после контакта этих устройств со станцией, наш корабль выскочил рядом с объектом. Палубу покинули шаттл и два истребителя, которыми управляли мы с Ником, после чего корабль нырнул обратно. На взлет и боевое развертывание ушло десять секунд. За три минуты прилипалы могут войти в систему управления, но есть дублирующие системы, поэтому молчание оборонительной системы, игнорирующей агрессора, могло говорить лишь о намеренном нежелании открывать огонь.

– Нас приглашают зайти в гости, – в голосе Ника я слышал радостные нотки.

Мы продолжали сопровождать шаттл. Станция была построена над впадиной, уходящей на глубину до двух километров. На обследование всех этажей и помещений ушли бы сутки, без учета возможного сопротивления.

Когда до объекта оставалось десять километров, шаттл выпустил бур. Набрав ускорение, тот отстрелил разгонный блок и, пробив центральный купол, скрылся в недрах станции. За время после старта бура, мы сменили курс, и на всех парах удалялись от объекта, скользя над поверхностью спутника. С бура начала поступать первая информация: на станции не было людей, скорее всего там вообще ничего не было, кроме взрывчатки, в чем мы смогли убедиться. Ударная волна тряханула наши маленькие суденышки, но мы уже покинули зону поражения. Благодаря устройствам слежения мы могли наблюдать, как на месте объекта образовался кратер, в котором продолжал гореть огонь. Даже облако обломков не могло испортить зрелище разыгравшегося апокалипсиса. Я усилием воли заставил себя оторвать взгляд от гипнотизирующей картины.

Оставалось самое сложное, познакомиться с теми, кто это устроил, и они не заставили себя ждать. На границе горизонта стигм зафиксировал активность и определил объект как маневренный комплекс противокосмической обороны (ПКО), пришла информация о еще пяти установках, сколько их было зарыто на поверхности, можно было только гадать. Судя по их молчанию, истребители были не главной целью. После каждой идентификации объекта к нему отправлялись прилипалы. Они не смогли бы помешать комплексу отстрелятся при обнаружении цели, но раз они сразу не открыли огонь, почему бы этим не воспользоваться. Те, кто устроил ловушку, собирались дождаться корабля носителя.

Пролетая очередной кратер, Ник расстрелял выползающий на поверхность комплекс, вблизи больше похожий на гигантского краба. Такого миролюбия от местных я не ожидал.

На обратной стороне мы достигли точки наибольшего приближения спутника к метеоритному кольцу планеты и рванули от поверхности. Теперь у местных сужался выбор: ловить нас в кольце можно долго.

Между нами и кольцом выскочили два крейсера без опознавательных знаков, еще один выпрыгнул сзади. Каждый крейсер превосходил размерами нашу VIP-яхту в пять раз, но размер в данном случае не главное. Похоже, ждали команду Фолиуса, иначе бы подготовились лучше. Теперь было важно определить, кто тут главный. Сработали заранее разбросанные вдоль нашего маршрута устройства. На экранах радаров неприятеля должны были появиться множественные цели, связь не работала или работала с помехами, системы наведения должны были сойти с ума, а тысячи миниатюрных прилипал вышли из спящего режима и искорками устремились к крейсерам. Мы с Ником открыли огонь по одному из двух кораблей, вставших на нашем пути. По неуверенной реакции и невнятному маневру уклонения, стало ясно: «Это не наш клиент». Оставшийся за спиной корабль выпустил истребители. Как по команде, из двух других кораблей, как из муравейников, потекли ручейки боевых машин.

– Этот наш.

Мы с Ником совершили обратный маневр, от которого у меня до сих пор, начинало бешено колотиться сердце. А одинокий шаттл, устремился дальше, в коробочку между двумя гигантами и, набрав максимальное ускорение, взорвался, превратившись в маленькую комету. Комета росла тысячами искр, но продолжала двигаться вперед к цели, увеличиваясь в размерах. Истребители открыли плотный огонь, который тонул в растущем монстре, не причиняя ему вреда. В последний момент один из кораблей попытался уйти в сторону. Каждая искра в комете взорвалась как маленькое солнце. На время все фильтры были перегружены, и я ослеп. Через несколько секунд изображение вернулось. На месте взрыва осталось только облако светящейся пыли. Так быстро и просто: Были корабли, люди и нет нечего, даже подумать никто не успел. И вроде не ты их лично убил, и вроде бы, если не мы, то они бы уж нас точно не пожалели. Но тогда почему я об этом думаю?

– Не спи. Расходимся, так им будет труднее. – Ник отвалил в сторону.

Я нажал на гашетку, и мы пролетели первую волну истребителей. Из десяти машин двое потеряли управление, и ушли по неконтролируемой траектории. Впереди еще сорок машин – не сложно, если знаешь, что скоро придет помощь. А азарт боя поможет целиком отдаться моменту, не думая, что произошло секунду назад.

Стигм позволял думать гораздо быстрее, чем я привык и приводил в порядок толкавшиеся в голове мысли. Поэтому я среагировал на опасность столкновения.

Время как будто замедлилось, и все проблемы встали в порядке приоритета их решения. Когда человеку надо действовать мгновенно, включаются инстинкты и навыки, мозг не успевает подумать и принять решение. Со стигмом все по-другому, ты думаешь и анализируешь, принимая во внимание все, что тебя окружает. Тут нет места случайностям и ошибкам, но и носитель может облажаться. Последний крейсер бросил свои истребители и уходил на разгонную траекторию, а наши парни, летевшие с кольца и выскакивавшие из трюма нашей красавицы, не успевали его перехватить. Мы с Ником были ближе всех, но и у нас не было шансов. Как глупо, столько усилий и все напрасно. Со спутника дали залп сразу десять комплексов ПКО. Прилипалы сослужили службу, световые линии от множества ракет протянулись к кораблю и детонировали рядом. Он не успел.

Вражеские истребители вышли из боя и устремились к горизонту спутника. Ханрад не дал команду на преследование: «Хоть кто-то выживет».

К окруженному истребителями крейсеру пристыковался транспортник. Я получил от Ханрада приказ, явиться на захваченное судно.

По концам коридоров стояли бойцы в черном. В голове уже был план корабля, и я быстро попал в рубку. Из экипажа в помещении остались три человека, командира я сразу определил, остальные двое были странной парой. Один высокий худощавый субъект неопределенного возраста, мельком стреляющий глазами и коренастый тип среднего роста с лысиной вместо прически и тупым выражением лица. Оба были в форме не по размеру, что, скорее всего их и выдало и оба были собраны и не собирались раскисать и плакать в мамин платочек.

Ханрад стоял в сопровождении двух бойцов и разговаривал с капитаном. Увидев меня, он кивнул, предложив присоединиться к беседе. Капитан как раз заканчивал описание боя.

– …все системы начали барахлить и выходить из строя, дублирующие системы не справлялись, вести бой в таких условиях было глупо. Мы попытались отступить.

– А как же истребители, ведь они только вступили в бой, результат которого вы еще не знали?

– Мы бы вернулись и забрали их, как только устранили неполадки.

Капитан врал, и это ему не нравилось, каждой морщинкой показывая мерзость, с которой он относится к произнесенным словам. Его приятели хоть и старались не показывать вида, но были явно недовольны поведением старшего офицера. Скорее всего, его наняли, как и всю флотилию, а наниматели или их люди стояли сейчас передо мной.

– Эти двое. Кто они?

– Это техники.

– Как их зовут?

– Дункан и Жирон.

– Вы уверены? В бортовом компьютере нет записей о техниках с такими именами?

– Записи стерты.

– Мы их восстановили, – на центральном дисплее побежали колонки данных. Прилипалы не подвели и на этот раз. Им не хватило совсем немного времени, чтобы перехватить управление.

– Это невозможно.

– Я уважаю ваше право защищать своих людей. Поэтому мы починили основные системы корабля, теперь вы сможете принять обратно истребители и дождаться помощи. Прощайте. Этих мы заберем.

Капитан не стал возражать и молча покинул рубку, чем окончательно выдал пару.

Ханрад развернулся к выходу, а два бойца подошли к странной паре. Те переглянулись.

– Постойте, – крепыш открыл рот.

Ханрад остановился.

– У вас минута. И я знаю, что вы не наемники.

– Мы сотрудники службы безопасности корпорации СИНК, то, что здесь произошло, не вписывается в наши планы. Мы просто должны были поймать воров и раздуть скандал. Ударив по конкуренту. Никто не хотел перебегать дорогу секретным службам.

– Почему вы решили, что мы не те самые воришки.

– О конкурентах мы знаем достаточно, чтобы понять: «Они на такое не способны».

– Кто разрабатывал операцию?

– Наш отдел.

– Кто непосредственно готовил дезинформацию.

– Шеф.

– А откуда он знает о процессах, которые там описаны.

– Пару месяцев назад к нам пришел один неудачник с этой мутью, в обмен на трудоустройство с хорошим окладом. Я сам вел переговоры. Мы обещали подумать и дать ответ. Наши умники, проанализировали полученную информацию, и сочли её фантастическим бредом, для проверки которого никаких ресурсов не хватит. Мол, парень решил получить место, вот и навертел всякой несусветности. Шеф решил, что, если нашим умникам потребовалась неделя, чтобы это понять, можно впарить дезу конкурентам, даже если не клюнут, пока разберутся, кучу ресурсов изведут.

– Кто он и где работает?

Когда они все рассказали, Ханрад спросил:

– Кто еще знает о парне?

Худой напрягся, лысый замолчал и глянул на напарника. Они не стали унижаться и говорить: «Мы же все сказали».

– Кто вы?

– Подразделение Сум.

Худой подал голос:

– Я всегда знал, что эти игры с Сум ничем хорошим не закончатся. Давно надо было вас раскатать.

Пауза была короткой, оба были хорошо тренированы и одновременно выброшенные вперед руки с зажатыми спицами обязательно достигли бы цели, если бы этой целью были обычные люди. Два черных бойца поймали нападавших на встречном движении и те обмякли у них на руках.

– Почему остальных не убили? – я смотрел на трупы.

– Мы не сможем за собой убрать так, чтобы нас не вычислили, поэтому нет смысла убивать всех свидетелей. Другое дело наниматель, мы поможем ему остаться неизвестным. Для этого мы удалим все следы пребывания на корабле этих людей. СИНК и сама приложит все силы, чтобы остаться в стороне, уверен, что был запланирован и неудачный вариант операции. Это даст нам время найти парня. Хотя, как раз его им надо убрать в первую очередь. А эти двое, смогли найти честь в смерти, это не мало.

Вернувшись, я зашел в столовую. Никто не веселился и не отмечал победу. Мне показалось здесь даже тише чем обычно. Ник сидел за столом один, он ждал. Когда я присел напротив, появилась та самая девушка с подносом пирожков.

– Я предложила пирожки Нику, а он сказал, что дождется тебя.

– Спасибо.

Она улыбнулась Нику и ушла. Я взял пирожок и запустил его в рот. Ник присоединился.

– Ты спросил у Ханрада: «Почему он не убил остальных?».

Я доел пирог и взял следующий. Ник ждал объяснений. Вернулась девушка с напитками.

– Поухаживаю сегодня за вами.

– Так привыкну, и захочу, чтобы за мной всю жизнь ухаживали, – Ник посмотрел на девушку.

– А может, я не против.

Она ушла, а мы, молча, доели пироги, и пошли спать.

Засыпая, я поймал себя на мысли, что несколько ночей не видел снов и вспомнил как, просыпаясь, мы с женой пересказывали друг другу наши сны, обсуждая, что бы это значило.

Проснувшись, я попросил Ханрада уделить мне время. Он пригласил меня к себе.

– Извините Ханрад. Я вам там нахамил.

– Я не обижаюсь. Меня тоже посещают сомнения, но в отличие от вас, у меня меньше возможностей поделиться ими. Принимая решения я ограничен во времени и в случае сомнений не могу переложить ответственность на других, а цена ошибки почти всегда чья-то жизнь.

Ханрад протянул мне бокал с уже знакомым напитком.

– Костя, я стал носителем в пятьдесят шесть, за пять лет до начала конфликта. Если бы этого не произошло, я бы сейчас был дома, не зависимо от моих желаний. Мы находимся там, где должны находиться, и проходим те испытания, которые нам уготованы и здесь важно только то, как мы себя поведем. Даже наши достижения и результат вторичны.

Он внимательно посмотрел на меня. Как будто хотел убедиться, что я его слышу.

– Чтобы стать профессиональным военным нужны годы обучения и тренировок, чтобы быть диверсантом нужен талант. У вас он есть, но нет опыта, а сомнения не свойственны только дуракам. Война не бывает красивой и благородной, только больной может искать оправдания в убийстве людей. Мы не затуманиваем свой разум иллюзиями, а ясно отдаём себе отчет, к чему могут привести боевые действия. Только надо помнить, что военные всегда исправляют ошибки политиков. Есть несколько моделей для прогнозирования ситуаций, все они дают однозначный ответ; если бы мы начали войну пять лет назад, на сегодняшний момент у нас с Союзом могли сформироваться отношения, которые устраивали бы обе стороны, а шансы возобновления боевых действий сегодня, приравнивались к нулю. Но тогда политики решили избежать жертв. Если война начнется сегодня, жертв, будет гораздо больше при любом раскладе.

– Вы меня неплохо подготовили. Но когда я там увидел смерть всех этих людей, я не смог себе объяснить за что они погибли, они и сами этого не знали.

– Каждый из нас делает свой выбор. Их этот выбор привел к смерти, вас – на этот корабль. Остальное философия. И другой логики мы себе позволить не можем. С конца войны должно пройти лет пятнадцать, двадцать, чтобы появились произведения, в которых авторы возьмутся за тяжелый труд осмысления того, что произошло. И, может быть, кому-то из нас станет легче.

– Я отстранен?

– А что, разве мы победили?

– Нет.

– Тогда вы ответили на свой вопрос. Константин, продолжайте совершенствовать навыки и не дайте себя убить.

Через семь часов наша яхта, изменив раскраску и название, пристыковалась на орбитальной стоянке Хоя, планеты центральных миров. Хоя, была одним из деловых центров, и наш корабль легко затерялся среди пришвартованных островков роскоши. Вряд ли нас будут искать в самом центре Союза, после инцидента на окраине.

Что бы, не проходить идентификацию при посадке в орбитальный лифт, ребята очередной раз вскрыли местную сеть. В результате через час я, Ник, Дэн и Вилла сидели в трюме грузового транспортника из флотилии обслуживающих судов, спускавшегося на поверхность. Трюм был герметичным, поэтому мы не стали тратить запас воздуха в скафандрах, но шум от двигателей шел в придачу к кислороду. Ник толкнул меня в плечо, что бы я расслышал, что он мне говорит.

– Костя, тебе будет интересно. Когда у нас забарахлила машина по производству выпечки, Ханрад объявил праздник пирога, который длился неделю, пока выпечка не стала удивительно вкусной. Когда еще на Сум, во время учебных стрельб не была поражена мишень и было непонятно в чем проблема; сбой в системе наведения, ошибка оператора, поломка турели или бракованный заряд, Ханрад не стал разбираться, стрельба продолжалась до последнего заряда. Кстати турель не выдержала нагрузки. Когда после выхода из-под пространства, отклонения от точки выхода приблизилось к нормативной границе, Ханрад объявил тревогу, и мы сутки скакали рядом со звездой, где даже нормативное отклонение могло нас погубить. Многие думают, что он мог бы стать одним из военных лидеров Сум, если бы ни его радикальные методы. А ты не задумывался, почему новичок, без году неделя, участвует во всех боевых операциях?

После высадки мы разделились. Ник и я по традиции отправились в магазин. На этот раз Нику было, где развернуться, и мы не ограничились одним торговым залом, я даже начал вспоминать свои шопинги с семьёй. Но, наконец, Вилла сообщила, что объект идентифицирован на входе в жилой комплекс, где арендовал блок. Ник быстро закруглился, и мы поймали такси. Пробки, если здесь когда-то и были проблемой, сейчас не представляли угрозы. Поездка заняла двадцать минут и за это время машина ни разу не изменила скорость.

Многоквартирный дом находился в недорогом квартале. Скромнее витрины магазинов и ресторанов, дешевле машины и чаще можно увидеть мусор. Ребята уже взяли систему безопасности жилого комплекса под контроль, благодаря чему мы без остановки пересекли холл и зашли в открывающиеся двери лифта.

– В дорогих районах функцию консьержа и охраны выполняют люди, конечно, они лишь дублируют действия системы, но против нас это хоть какая-то защита.

Ник улыбнулся в камеру.

– Вилла, ты бы устояла от ухаживаний такого франта?

– Ник, когда в следующий раз буду обнимать подушку перед сном, обязательно подумаю о тебе в этом костюме.

– Приготовились.

Открылись двери сорок второго этажа. У лифта стоял молодой человек с ничего не выражающим лицом. Он никак не прореагировал на наше появление. Стигм не мог обнаружить признаки угрозы со стороны парня, тот просто стоял, уперев взгляд стеклянных глаз в пол. Это был не наш клиент, и мы не стали задерживаться. Может он болен, или наркоман, да мало ли что. Нужная дверь находилась через тридцать метров по коридору, прямо от лифта. Когда мы подошли к двери, я обернулся. Парня уже не было. Ник приложил ладонь к двери, и та открылась. Клиент был мертв. Посреди гостиной стоял серый куб утилизатора.

– Основательно они все подтерли, хоть сейчас можно заселяться новым жильцам.

– Может отследить исполнителя?

– Я тоже думаю, что это тот парень у лифта. С собой он ничего не взял, а про убитого, кроме адреса и внешних данных возможно ничего и не знает. К тому же он хорош, и нас уже вычислил, а значит, будет осторожен. Это не приблизит нас к цели, про его заказчиков мы и так знаем.

Ник перешел на связь через стигмов:

– Лила, нам нужна помощь? Друзья, подруги, близкие родственники и конечно маршруты передвижения.

Она сразу отозвалась.

– Ник, в систему управления дома запустили червя, и он пожирает базы данных быстрее, чем я их вскрываю. Отсюда мне его не остановить.

Ник скомандовал, и я накрыл рукой находящуюся в коридоре кнопку пожарной сигнализации. Сам он метнулся к домашнему коммуникатору.

Время начало замедляться, а рука заметно нагрелась. Нашим стигмам хватило десяти секунд, чтобы взять вирус под контроль, на очистку оставшейся информации ушла минута. После чего червю разрешили завершить начатое.

Полезной информации было мало. Ни девушек, ни друзей, матери звонил раз в полгода, вряд ли она что-то знает. Мы обыскали то, что осталось. Ничего.

Ник вновь связался с ребятами.

– У нас пусто. Дэн, что нам поют финансы?

– Ничего интересного. Переводы приходили от фирмы, где он официально работал на побегушках, обычная шарашка. Брались за все подряд, от экологических расчетов для экономии энергии, до разработки средств индивидуальной утилизации под нужды клиента, я вскрыл их офис, ничего серьезного. Судя по расходам, парень обедал в кафе рядом с работой. Весь штат пятнадцать человек, это не наш объект.

Ник размышлял вслух.

– Пойдем другим путём. Где и с кем он учился и что он делал до того, как пришел к СИНК? По координатам коммуникаторов отследите, с кем он встречался в тот период, из тех, с кем переписывался или созванивался?

Вилла перебила постановку задачи.

– В холе стражи закона, они идут к лестницам и лифтам.

Ник подал мне знак, и я выбежал за ним в коридор.

– Вилла, заблокируй им доступ к изображению с камер. А я еще подумал, чего это он труп не убрал. Они хотят знать, с кем имеют дело.

Мы спустились по лестнице на три этажа, и подошли к дверям лифта. Ник прижал ладонь к кнопке вызова.

Вилла, продолжила отслеживать ситуацию:

– Двое вышли на сорок первом и пошли к лестнице, пятеро оставшихся выходят на сорок втором.

Ник скомандовал:

– Пора. У нас пятнадцать секунд. Потом лифт заработает.

Двери разъехались, открыв бездну шахты. Ни каких тросов или стальных лент, только две направляющие в углублении стены. Ник достал пистолет и выстрелил миниатюрным буром. Крепеж утонул в стене, оставив за собой тонкую нить.

– Нам нужен гараж.

Зажав пистолет в обеих руках, он прыгнул в шахту. Я вогнал свой бур на полтора метра правее и шагнул в черноту.

Может я и стал суперменом, но страх у меня остался вполне человеческий.

Ник ждал в открытом проеме лифта, ведущего в гараж.

– Ну как?

– Даже не знаю, что хуже. Быть нормальным человеком, который пролетает сорок этажей за несколько секунд или, будучи носителем, прочувствовать каждое мгновение полета в замкнутом пространстве, как будто он длится вечность.

– Пошли, выпьем.

– А разве нас не ищут?

– Тут на третьем этаже ресторан, я позволил себе забронировать столик.

В голове появился план здания. Ресторан не соединялся с холлом и лифтами, ведущими к жилым блокам. А парковка была общая, и на ней был лифт, ведущий прямо в ресторан.

Когда официант провожал нас к забронированному столику, я увидел молодого человека, который встретился нам у лифта. Он сидел в одиночестве и смотрел на творившуюся на улице суету. Ник тоже его заметил и, остановившись, обратился к официанту:

– Мы встретили друга, и составим ему компанию. Принести пожалуйста воды, а мы пока ознакомимся с меню. Спасибо.

Официант удалился, а мы подошли к убийце. Тот продолжал невозмутимо пить, не обращая на нас внимания. Стигм не зарегистрировал изменений пульса, дыхания, он не напрягал мышцы, даже мозг не активизировал работу, просто машина какая-то. Но перед нами был живой человек. Ник наклонился над ним и обыскал. Тот не сопротивлялся. На столе появилось устройство связи. Я взял его в руку. Чистое.

– Я привык, что люди не воспитаны, но не считаю себя в праве, учить других. Если вы закончили…

Он начал вставать, но Ник помешал ему, положил руку на плечо.

– Сейчас придет официант и примет у нас троих заказ, затем мы не спеша отобедаем.

Ник сел за стол, я последовал его примеру. Парень взял меню.

Ели молча, Вилла сообщала о передвижениях полицейских. Те обшарили несколько этажей, крышу, все лестницы и парковку. В блоке покойного уже работали эксперты. Но оцепление вокруг дома не сняли.

Стигм продолжал безуспешные попытки обнаружить изменения в поведении убийцы. Тот доел горячее и со скучающим выражением лица смотрел по сторонам. Ник на этот раз не спешил. Закончив, заказали десерт. Когда официант ушел, Ник обратился к незнакомцу:

– Я верю в хаос, и не верю в случайности. Мы не собирались тебя преследовать, но раз мы встретились, значит, удача тебе изменила, а нам улыбнулась. Что ты узнал, прежде чем закончил?

Парень молчал. Ник рассчитался и попросил вызвать такси. Я не знал, что собирается делать Ник, но если что-то делать, то сейчас. И вдруг парень заговорил.

– Думн был на встрече выпускников, когда все напились и начали хвастаться. Некий Стонг наговорил лишнего. На следующий день Думн ему позвонил и напомнил о вчерашнем разговоре. Стонг испугался и попросил забыть услышанное. Дунк предложил встретиться, а на встрече пообещал не болтать, если Стонг посветит его в суть исследований, в которых тот принимает участие. Стонг понадеялся, что приятель ничего не поймет и в общих чертах рассказал о своей работе, без деталей. Но Думн сделал запись разговора, а придя домой, откопал все, что смог найти по интересующей теме. Затем написал красивую записку о перспективных исследованиях и отправился к тем, кто мог это купить. Надеясь в дальнейшем получить более подробные сведения от Стонга.

Дэн подтвердил наличие однокурсника, контакты через коммуникатор и встречу.

Мы с Ником встали из-за стола. Парень быстро менялся; взгляд стал внимательным, пульс участился, мышцы напряглись. Рассказ должен был нас отвлечь. В качестве первой цели был выбран Ник, как наиболее опасный противник. Ник успел его перехватить. Со стороны казалось, что приятели обнялись на прощанье.

– Тебе не обязательно сегодня умирать.

Ник отступил, а парень не упал, как я ожидал. Ник положил на стол нож от столового прибора. Парень опять походил на аутентичного больного.

– А я думал у него это врожденное.

Ник отмахнулся.

– Нет, конечно. Талант у парня.

– А он нам в спину ядом плеваться не будет?

– Думаю, нет, он же умный. Я прав? – Ник обратился к парню.

Тот продолжал смотреть бессмысленным взглядом. Мы вышли из ресторана и сели в ожидавшее такси.

– Как он за двадцать минут успел добыть информацию и убрать квартиру?

– Он был внутри, а пока ждал, прибрался. К тому же не забывай – талант.

– Ты из-за меня его не убил?

– Я проверил, он не накачан лекарствами, у него нет вживленных имплантов. Он уникален. Создатель не простил бы мне его смерть. В лучшем случае я бы лишился удачи, а без удачи нам нельзя.

Вилла с Дэном вычислили место пребывания Стонга, мы возвращались на корабль.

– А как же СИНК?

– Это как изобрести устройство исходя из принципов его работы. Очень сложно, а для СИНК невозможно. Им еще от гибели наемников с двумя кораблями надо отмазаться.

– Так что, они не будут искать этого парня?

– Наверно нет. Сделают ли они нам гадость? Я бы сделал.

– А чем нам поможет этот парень? Ну, узнаем мы, где он работает, что дальше? Уничтожим научный центр, так после такого шоу они возобновят исследования с еще большим усердием, и сделают все, чтобы мы им не мешали.

– Ты определись уже, кто ты. Если солдат так сконцентрируйся на выполнении тактических задач. Если тебя интересует стратегия, то обсуждай планы операций с Ханрадом на базе.

– Мы с этой информацией уже столько намутили, а к цели даже не приблизились, да и цель размыта. Может я плохой солдат, но я конца этому не вижу.

– Плохие солдаты быстро становятся мертвыми солдатами.

– Я уверен, Ханрад знает, что делает. Но мне от этого не легче. Может ты смог бы мне помочь?

– Ничем не могу помочь.

– А ты часто выполнял нелогичные задания?

– Во время учебы, мне почти все задания казались нелогичными, а как попал под командование к Ханраду у меня таких мысли пропали.

– Наверно у тебя сегодня вечернее шоу, и более важные заботы, не стоит напрягаться.

– Чего ты завелся? Спроси сам у Ханрада.

– А ты Ханрада спросить не хочешь?

– Не военный ты все-таки человек. Мой опыт говорит мне: «Ник, придет время, и ты все узнаешь, не суетись».

По возвращении на корабль я не пошел к Ханраду, а он в свою очередь не вызвал меня к себе. Памятуя об обещании Деду, я отправился в симулятор. Дед искренне обрадовался и для начала предложил выпить вкусной горячей жидкости.

– Ты зачем кусок минерала в себя запихал?

Я был неприятно удивлен его осведомленностью.

– Кто еще знает?

– Никто не знает. Когда ты входил в симулятор, сканер обнаружил инородное тело.

– Я хочу иметь дополнительный шанс вернуться домой, если что-то пойдет не так. Доложишь?

– Прямой угрозы здесь нет, а о прочих тараканах в твоей голове я докладывать не обязан.

– Спасибо.

– Сам решил, сам сделал, о чем тут говорить. Чем хочешь заняться?

– С чего начать, если оказался один на чужой территории и без спецсредств.

– Хороший вопрос…

      Заданий от Ханрада я не получал, ел, спал, смотрел разные новости и ходил в симулятор. Наука выживания требовала терпения, которым я не отличался, поэтому Дед все время ворчал. Но мои старания не прошли даром. Благодаря стигму, все происходящее отпечатывалось в памяти, а приобретенный опыт рождал уверенность. На пятый день я поймал себя на мысли, что еще никогда не отдавался чему-то целиком, без остатка.

Почти неделю ничего не происходило, что в моем понимании было неправильно, ведь надо было разбираться с этой лабораторией как можно быстрее, а тут такая пауза. Сразу после скачка наш корабль вынырнул в редко посещаемом секторе космоса и, дав небольшое ускорение, шесть суток медленно дрейфовал в никуда, что, впрочем, для владельца такой роскошной яхты, было нормальным поведением. Я почти заразил Ника своей паранойей, и он попытался провентилировать для меня ситуацию у старших офицеров, но они не обмолвились даже словом, предпочитая отшучиваться или задавать встречные вопросы. На моей памяти Ник впервые потерпел фиаско и злился, что меня забавляло.

Боевая тревога застала нас в столовой, куда меня затащил Ник. В свойственной ему манере, не забывая смаковать горячее, он пытался выяснить все ли у меня в порядке. Прозвучавший сигнал тревоги как будто свалил с моих плеч тяжелую ношу. Стигм в удобоваримой форме поместил в мой мозг предварительные данные по нашему расположению после выхода из нового скачка, прогнозируемую обстановку за бортом и непосредственно мою боевую задачу.

Удивление и шок – слова, передающие мое состояние после осмысления ситуации. Мы получили разрешение на вход в коридор, для дальнейшего маневрирования на траекторию стыковки с орбитальной платформой планеты Медипт. В не составленном списке Forbs этот мир входил бы в двести самых богатых планет Союза. А удивительным было то, что существовала высокая вероятность хорошо организованной засады, и, предполагая это, мы лезли на рожон, даже без необходимой в таких случаях подготовки.

Все истребители в случае реальной угрозы должны были расчистить проход и прикрыть отход нашего корабля. Одев скафандры и заняв места пилотов, мы ждали выхода корабля из подпространства. Я не останавливал время, но оно как назло текло как никогда медленно. Выход не озарился взрывами и у меня появилась надежда, что это плохая шутка. Очередной рецепт от Ханрада, как поддерживать в экипаже высокую боевую готовность. Стигм получил внешние данные. Вроде все было нормально, разве что кораблей маловато для одной из самых загруженных транспортных артерий. Да мало ли, сейчас пусто, через час густо. Я ослабил хватку на рукоятках управления. И вдруг все поменялось. Со всех сторон вспыхнули огни переходов. Нас окружили военные корабли, появившиеся по мановению волшебной палочки. Я не знаю, что Ханрад тут забыл, но о его планах узнали. А так как прилипалы не были разбросаны в пространстве, рассчитывать на их помощь не приходилось. С таким перевесом в силе, бой мог продлиться от силы минуту. Хотя, может я чего не знаю, и у нас есть еще какой-нибудь туз в рукаве.

Боевое развертывание всех двадцати истребителей, заняло шесть секунд, и это хороший результат. Противник не открывал огонь, полагаю, давая время на обдумывание условий капитуляции. Хотя, зная Ханрада, не удивлюсь, если он сразу отказался сдаваться, а командование противника, потеряло время, обдумывая этот безумный поступок.

Разбившись на двойки, мы устремились на прорыв. Наша космическая яхта последовала за нами. Открывать огонь по большим кораблям издали, бессмысленно, только сблизившись, мы сможем показать на что способны.

– Ник, как думаешь, Ханрад предложил им сдаться?

– Вряд ли. Ханрад не стал бы им врать, ведь мы не сможем прокормить такую уйму народу.

Немного помедлив, он добавил.

– Не переживай, сначала они постараются вывести из строя главные орудия нашей красавицы, потом подавят оставшиеся системы вооружений, и только затем займутся нами. Чтобы никто не мешал высадке абордажных команд. Короче у нас уйма времени. И за Ханрада не переживай, если мы здесь, значит оно было ему нужно. А наше дело маленькое, вертись да стреляй.

По появившемуся в голове плану, мы атаковали одну из пяти гигантских крепостей цилиндрической формы. Если нам удастся повредить её настолько, что она потеряет управление и не сможет стрелять по нашей яхте, та сможет пройти с ускорением в непосредственной близости от гиганта, уйдя из-под удара остальных кораблей вражеского флота. Не будут же они стрелять по своим. К тому же, за гигантом не было второй и третей линий кораблей, которыми просто кишело все пространство между крепостями, создавая сферу из множества стальных бусин разных размеров, обрамленную пятью здоровыми бриллиантами. В центре этой сферы двигалась наша яхта, а перед ней мелким бисером семенила наша гоп компания. Мы быстро приближались к стальному цилиндру, и он становился еще больше. Наши тени поползли по вражескому брюху и были едва различимы. Соотношение размеров было настолько несоизмеримым, что мне в голову пришла мысль: «Для полноты картины не хватает гигантской мухобойки, которая размажет нас об этот кусок стали».

Ханрад вышел на связь.

– Константин, у меня требуют подтверждения моих полномочий, которые вы мне предоставили, заключив договор с нашим подразделением.

– Я подтверждаю все полномочия, возложенные мною на данное подразделение.

Незнакомый голос раздался в эфире.

– Вы нарушили законы нашего мира, вторгнувшись на нашу территорию без прохождения установленных процедур и предоставили липовые документы на корабль.

– Ханрад, поправьте меня. Разве мы действуем, не согласно, уставу биржи безопасности. И разве эти правила не распространяются на все миры, входящие в Союз.

– Так и есть. Заказчик, преследуя свои, только ему известные цели, может использовать Исполнителя, то есть нас, по всему спектру оговоренных договором услуг. – Ответил Ханрад.

– Если так, то согласно Уставу, мы информируем вас о пересечении наших интересов, и на основании права сильнейшего, призываем вас сдаться.

– Право сильнейшего действует в случае неоспоримого превосходства. Я его не наблюдаю.

– Ханрад, доверяю вашему профессиональному мнению. И, насколько я разбираюсь в правилах, наша встреча переходит в коммерческий спор двух заказчиков. Таким образом, позвольте узнать, с кем я имею дело, и какие интересы были задеты? Может хорошая компенсация с вашей стороны поможет мне забыть о цели моего путешествия.

На той стороне кто-то не сдержал эмоции.

– Если бы мы знали, где находится этот кусок дерьма, который ты считаешь своим домом, я бы уже отправил туда своих друзей, убедиться все ли там такие клоуны.

Я попробовал еще раз.

– Если. Последний раз спрашиваю, кто заказчик?

На этот раз, говоривший был спокоен.

– Наш наниматель не хочет вести с вами переговоры, что по законам биржи дает вам право обратиться с претензией, если вы останетесь живы.

Мы достигли линии атаки без единого выстрела с обеих сторон. По команде Ника десять двоек, выстроившись крылом, спикировали по уменьшающейся спирали вокруг вражеского корабля. Ник открыл огонь, помечая цели на корпусе. Я, следуя за ним, клал снаряды ровнехонько в появившиеся дыры. И что бы вы думали. Происходило чудо. Снаряды Ника рвали корпус, вырывая целые куски, будто мы сражаемся с ржавой консервной банкой, а результаты моей стрельбы можно сравнить с появлением цепи вулканов. Вырывающийся из дыр огонь расползался под скорлупой обшивки. Мы прошли спиралью четверть длинны гиганта, не встретив сопротивления, когда стигм зафиксировал множественные залпы по нашей яхте. За несколько секунд до контакта, вокруг корабля образовалось облако, целиком скрывшее наш корабль. Множество линий сошлись на появившемся сгустке, и облако озарилось всполохами взрывов, в разы увеличившись в размерах. Я слишком отвлекся, видом тонущей в тумане яхты, и чуть было не пропустил массовый выброс мин ловушек. Гирлянды мин покрыли весь корпус гиганта и продолжали вылетать из всех щелей. Время почти остановилось. Мне показалось, что между ударами сердца прошла минута. По команде Ника, истребители перестроились кольцом, которое закружилось, прорубая огнем путь в заминированном пространстве.

По корпусу моего истребителя ударил ураган осколков, высекая на внешней обшивке сноп искр. Машина выдержала, но фейерверк создал помехи для распознавания и наведения на цели. Я не успел правильно сформулировать задачу и Стигм не отфильтровал поступающее изображение. Тут и сказался недостаток моего опыта. Я несколько раз неправильно выбрал цель и слишком близко подпустил мину. Когда я все-таки ее сбил, меня тряхануло, и на миг я потерял управление, но основной удар пришелся по соседней машине, которая в процессе перемещения по спирали входила в очищаемую мной зону. По траектории движения истребителя не оставалось сомнений – он подбит. Я хотел рвануть к нему. Но Ник приказал не покидать строй. Дыра между машинами быстро затянулась. Я заметил, как подбитую машину взяли на буксир. Чтобы не подвести других пилотов, я попробовал настроить фильтры, сосредоточившись на прицеле. Сразу не получилось, и я начал злиться, увеличив расход боеприпасов. Бешенство, я понял, что скоро повторю ошибку, если раньше не закончится боезопас. В голове менялись настройки фильтров, а я не мог найти алгоритм, позволивший мне безошибочно расстреливать мины.

– Дружище, стигм, пора что-то сделать. Я не могу сгруппировать данные так, чтобы безошибочно выделить цели.

Онемевшие руки продолжали сжимать рычаги управления.

– У тебя есть имя?

      В голове всплыл образ.

– Хочешь, подарю тебе имя? Как тебе Сэм. Вот и отлично Сэм. А теперь давай сделаем то, чего от нас ждут.

Помехи стали расплываться, превращаясь в туман, а мины начали отливать ярко красным. Дело за малым, выбирай и стреляй.

– Сэм, прости, я так долго делал вид, что ты обычное устройство, что сам в это поверил. Я не знаю, как мы будем сосуществовать вместе. У меня полно комплексов и страхов, которыми я не готов делиться, но сейчас я смотрю на наш симбиоз по-другому. И если тебе есть что сказать, не стесняйся, я не откажусь от помощи друга.

Ребята терзали корпус монстра уже не столь интенсивно, но достаточно эффективно. Огонь вырывался из большей части громадины. И какой бы толстой она не была, скоро там обязательно начнет что-то взрываться.

Облако, окутавшее наш корабль, разрослось настолько, что коснулось атакованного нами края крепости. Огонь, который вели все корабли вражеского флота, теперь не был сконцентрирован, а ближе к горящему монстру по облаку вообще не стреляли. И вот наша яхта вылезла из тумана как корабль призрак. Она понеслась над горящей бороздой по очищенному от мин коридору. Огнем корабельных орудий Ханрад подписал раненому монстру окончательный приговор. Внутри крепости детонировали взрывчатые вещества и корпус начал деформироваться. Ханрад сообщил о желании командира крепости капитулировать и просьбе прекратить огонь.

Я не раздумывал.

– Не вижу препятствий для прекращения огня. И исходя из своих коммерческих интересов, назначаю контрибуцию в размере миллиона единиц. В случае отказа, немедленно перечислить данную сумму на мой счет, даю экипажу минуту, чтобы покинуть гибнущий корабль.

Огонь прекратился. Нам оставалось прорубить дорожку в минном поле, а там поминай как звали.

– Константин вы с Ханрадом не облегчаете мне жизнь. – Я услышал знакомый голос.

– Господин Шурт, здравствуйте. Это вы командуете этим парадом?

– Нет, я тут в качестве эксперта.

– Ваши коллеги тянут время, или надеются получить скидку в связи с нашим знакомством?

– Всего понемногу. Со своей стороны, надеюсь без посторонней помощи прервать ваше путешествие.

– Я ограничен во времени, и, к сожалению, вынужден закончить наш разговор. Но на прощание могу сделать для вас подарок, вопрос в том, сможете ли вы пережить тот факт, что стали моим должником.

– Может, возьмете деньгами?

– Какие деньги между хорошими знакомыми?

– Я так и думал.

– Прощайте.

Мы все благополучно вернулись на наш корабль, а тот в свою очередь удачно сделал ноги из недружественного для нас пространства. На палубе нас встретил Ханрад.

– Сегодня был трудный день для всех нас. Я с радостью сказал бы, что таких дней больше не будет. Но это не правда. А вы знаете – я не вру даже врагам. Нас ждут трудные времена. И пока я не знаю, как это изменить. Зато я знаю, что мы лучшая команда. И сегодня вы выполнили мой самый главный приказ, не дали себя убить. Спасибо. А теперь настало время принять в наше братство нового человека. Константин отныне мы одна семья.

Ханрад поздравил меня первым, затем стали подходить все кто нас окружал. Я вдруг вспомнил, как меня принимали в пионеры. Тогда я тоже радовался и верил, и мне казалось – весь мир смотрит на меня с надеждой. К сожалению, любая вера не избавляет от разочарований.

Как-то сами собой появились слезы. Мне было хорошо. Меня окружали люди, которые были мне рады, и я купался в их теплоте.

Когда все разошлись, рядом остались Ник, Дэн и Вилла.

– Какой ты у нас сентиментальный. Не помню, что бы мои мужики плакали. Наверно я что-то упустила.

Ник не упустил случай.

– Вилла, попробуй в момент близости взять на болевой, они у тебя и поплачут, и покричат.

– Пробовала, не плачут.

Ник изобразил на лице разочарование.

– Тьфу ты. Я может еще надеялся с тобой переспать.

– Ник, не будем откладывать. Пойдем, я тебя приласкаю. Готов целиком раствориться в водовороте нахлынувших чувств и взорваться слезами, достигнув эмоционального пика?

– Вилла, какую дрянь ты читаешь на ночь?

Дэн оживился:

– Ник, всхлипывающий на женской груди.

Я тоже не удержался.

– А если перестанут торкать слезы, будет пускать сопли и слюни. Таким лучше заниматься в душе.

– Извини, Ник, я передумала. Скажут; «размочила». К тому же есть риск, что тебе понравится, и будешь ты потом по мне сопли размазывать. Фу.

– Смотрю, вам и без выпивки хорошо. – Ник намекал на начавшуюся в столовой пирушку.

Ощущение важности события растворилось как туман, но жалости не было.

– Не дали насладиться торжественным моментом.

– Пошли, нас там уже заждались.

– Знаем мы Ник, кто там тебя заждался. Променял меня на кулинарную принцессу. Чтоб ты пирогами в постели объелся, и крошки тебе в задницу впились. Ладно, идем, посмотрим, чего нам моя соперница наготовила.

В столовой было битком народу, но нам приготовили отдельный стол, даже не сомневаюсь, кто о нас позаботился. Торжество быстро набрало обороты. Рука стала опухать от ударов по столу, и расслышать даже соседа стало сложно. Бухать с Сэмом одно удовольствие, сколько бы ни выпил всегда остаешься в первой стадии опьянения, то есть чувствуешь безмерную радость и человеколюбие, не переходя в состояние свинорыла. Я успел пару раз перечокаться со всеми присутствующими и когда приход от алкоголя стал более заметным, вышел проветриться. По всей длине коридора кучковались подвыпившие люди. Проходя к иллюминатору, я заметил Ханрада. Мне показалось, что он флиртует со своей спутницей, и когда та засмеялась, я понял, что не ошибся.

Вид из иллюминатора космического корабля, совершающего прыжок, не имеет ничего общего с взбесившимся люминесцентным освещением, навязанным нам киношниками. В иллюминаторе я вижу чуть смазанную тусклую фотографию вида за бортом в момент перехода, если присмотреться, можно разглядеть детали. Вот часть атакованной нами крепости, туда еще не подобрался огонь. Вот ближайшая луна, покрытая льдом. И конечно россыпи звезд, на которых я не был и которые меня уже не манят.

– Соскучились по одиночеству?

Ханрад стоял рядом с двумя бокалами. Один из них он протянул мне.

– Знаю, вы не сторонник смешивать разный алкоголь, но все же решил прихватить понравившийся вам напиток.

– Ханрад, не стоило из-за меня бросать даму.

– Наоборот, благодаря вам, я сбежал под благовидным предлогом, иначе бы пришлось капитулировать.

– Вы не приветствуете связь с подчиненными?

– У меня уже есть дама сердца и несмотря на весь свой военный опыт, я точно не смогу совладать с двумя женщинами, каждая из которых рано или поздно захочет мной командовать. Хотя знаю людей, которым это с успехом удается. Тут без таланта не обойтись. К вопросу о талантах. Вы не забросили занятия и достигли успехов. Я рад за вас. И, зная ваше желание попасть домой, ценю то, что вы не заставляете меня сейчас же сменить курс.

– А вы смените?

– Когда позволят обстоятельства.

– Не обещаю, что не буду настаивать в будущем. Но в нынешних обстоятельствах надоедать не стану.

Немного помедлив, он спросил:

– Вы не хотите узнать о результатах нашей миссии?

– Вы меня заинтриговали. Из кабины истребителя мне казалось, единственным результатом было наше спасение.

– А каких результатов вы ждали? – Ханрад явно меня провоцировал.

– Нашей целью была лаборатория или научный центр, занимавшийся перспективными разработками или непосредственно сами научные исследования. Здесь я запутался, но в итоге мы не нашли ни того, ни другого.

Мои слова его развеселили. Мы сделали по глотку, и он продолжил.

– Где-нибудь, среди тысяч союзных миров, обязательно найдется, и даже не одна, лаборатория, занимающаяся данной проблематикой. И в случае прорыва, результаты исследований действительно будут иметь большой диапазон практического применения, в том числе и у военных. Но, это будет не сегодня и не в ближайшем будущем. Тогда возникает вопрос: «Зачем?».

– Вы сами хотели скормить Союзу дезинформацию. И сделали все, чтобы убедить их.

– Дезинформации чаще всего не стоит затраченных ресурсов, в данном случае это деталь к общей картине. Так какие результаты мы имеем?

Я задумался и начал озвучивать все пришедшие в голову мысли.

– Мы прошлись с гастролями по планетам центральных миров, не особенно прячась, и нас никто не смог остановить. Мы вскрывали все базы данных, и ни одна защита не смогла нам помешать. Мы столкнулись с превосходящими нас силами, и ушли без потерь, нанеся им значительный урон. Они находятся под впечатлением. Возможно, они изменят свое отношение к Сум.

– Правильно, а еще мы оттянули начало полномасштабной войны. Какими бы не были их планы, теперь их нужно корректировать или вовсе от них отказаться. Мы сделали ход, теперь их очередь.

– А с чего вы взяли, что они не навалятся всеми силами прямо сейчас?

– Их группировка у Сум превратилась в защитный буфер между нами и всеми, кто хочет напасть. Мы пассивно контролируем их системы. Что бы осуществить нападение им придется уничтожить свой флот.

– Я думаю после того как мы выпустили прилипал, они об этом догадываются. И мне кажется, их не остановит потеря небольшой части флота.

– Верно. Но есть нюанс. Дело в том, что, для того что бы сделать карьеру, даже отпрыскам богатых и влиятельных людей нужно пройти службу в вооруженных силах. И наиболее престижным считается пребывание в зоне военных конфликтов. А что может быть лучше самого разрекламированного места. При этом за время конфликта, Сум не предпринимала в отношении группировки СБС агрессивных действий за исключением пресечения провокаций. То есть риск минимален. А теперь вспомним, сколько планет центральных миров, сколько там политиков, бюрократов, высоких начальников и просто богатых людей, а теперь подумайте, сколько у них детей. В общем, эта группировка давно превратилась в VIP-отель с усиленной охраной. Они не станут уничтожать свои самые амбициозные вложения. А мы поможем их чадам оставаться в этой гостинице как можно дольше.

– Зная вас, Ханрад, не удивлюсь, если вы подстраховались еще каким-нибудь способом.

– Все это слегка успокаивает, но главную проблему как я уже говорил, не решает.

– Я не сторонник войны, но должен сказать моей стране в последней войне отсрочка не сильно помогла.

– Наши стратеги, тоже считают оттягивание неизбежной войны глупостью, за которой следует поражение. Но может с вашей помощью, мы найдем другой выход. Приятно было поговорить. Я вас покину.

– Приятного вечера.

– И вам того же.

Вернувшись, я обнаружил, что времени даром никто не терял. За пьяными танцами последовали медляки, и вечеринка перешла в стадию «пора по парам». Поняв, что от алкоголя лучше уже не будет, я отправился в блок. Но, не успев зайти, понял, что там я сейчас лишний и заснуть под звуки секса не смогу. Поэтому я вернулся в столовую. В конце концов, это мой праздник.

Утро началось с разбора вчерашних полетов. От веселья не осталось и следа. Меня в рутинном порядке размазали за неправильный подбор фильтров при наведении на цель, и как следствие этого – неэффективный расход боеприпасов и не скоординированные действия. А также за слишком медленную скорость принятия решений и неуверенные действия при выполнении боевой задачи. Хорошо, что Сэм не избавил меня от похмелья. Смотреть на окружающий мир под алкоголем иногда полезно.

– Старик, ты бы хоть покраснел для вида. – Ник улыбался на соседнем стуле.

После летучки мы с Ником отправились в ангар. Техники закончили ремонт, и нам требовалось принять машины. Мой истребитель за последний полет приобрел столько шрамов и царапин, что мало чем отличалась от истребителя Ника. Аэродинамика в космосе не нужна, а на внешнюю защиту этот артхаус не влиял.

– Я попросил парней, чтобы не зализывали. – Ник стоял рядом, не скрывая восторга.

– Спасибо, так лучше, но в войнушку ты в детстве не доиграл.

– Хочешь об этом поговорить? – он присел, положив ногу на ногу и скрестив на груди руки.

– Ты опять приобщался к земной культуре?

– Не смог себе отказать. Мы же любопытны. А почему ты не спешишь знакомиться с нашими культурными перлами?

– Я ленив, это раз, и надеюсь вернуться домой, где моих воспоминаний хватит под завязку, а мне бы хотелось как-то влиться обратно в общество себе подобных соотечественников, это два.

– Твоя проблема в том, что ты… Ну, это лечится.

– После ремонта встретимся тебя в симулятор, шоумен доморощенный.

– Вызов? Принимаю.

Неделя пролетела как один день нескончаемого ремонта. Все прошло не так гладко, как мне сначала показалось. Почти вся внешняя обшивка нашего корабля была повреждена и будто держалась на невидимых магнитах. Были и пробоины с вырванными кусками корабля и уничтоженные пожаром отсеки и развороченное оборудование. Но помещения, расположенные в глубине корабля почти, не пострадали: именно там находились жилые отсеки и арсенал. Приоритетом у конструкторов была защита жизни людей, и это приятно. По инструкции, во время боевой тревоги, весь экипаж должен одеть скафандры. Они не так замысловаты, как у пилотов или десантников, но тоже требуют навыков для быстрого напяливания. Поэтому их одевают посменно. Пока один одевается, второй дублирует его участок, затем меняются. Тренировки этого процесса происходят ежедневно и давно стали рутиной. Рядом с дверями, между отсеками, расположены вертикальные камеры, похожие на душевые кабинки, если в отсеке разгерметизация и двери автоматически закрылись, можно залезть в кабинку и, выровняв давление покинуть её, с другой стороны. В некоторых местах кабины перемещаются как лифты, между уровнями. Всё это позволяет экипажу не только выживать, но и продолжать выполнять свои обязанности, увеличивая живучесть корабля. Обе силовые установки расположены в разных местах, но полностью дублируют работу друг друга. Так же и с другими системами, даже командных пунктов три, и вся эта техника не соединяется трубами, шлангами и проводами. Нигде не увидишь переплетение кабелей. Весь секрет в универсальных стеновых блоках, из которых, как в конструкторе, собран весь корабль. Материалы, из которых они делаются, обладают памятью, что позволяет им восстанавливать форму после деформации. Оторванный кусок, конечно, не подползет и не приклеится, как у терминатора, но дыра затянется, а вмятина исчезнет. И вся эта техника, конечно, ничего не стоит без опытного капитана и команды, частью которой теперь был и я.

Избавить судно от всех следящих устройств, которыми нас успели утыкать, как ёжика иголками, и благодаря чему, за нами даже во время скачка оставался заметный след, никак не удавалось. Эти шпионские игрушки так и норовили забиться во все щели и заснуть. Кроме доисторических предков наших прилипал, для лучшего наведения на цель, противник применил и нестандартные решения. Несколько снарядов разбились о корпус, испачкав его какой-то дрянью, которая фонила не хуже любого жучка. Дезактивировать эту грязь техники не смогли, и даже хуже, она медленно, но верно расползалась, не реагируя на действия команды. Пришлось лишиться еще нескольких частей внешней обшивки, отчего наш корабль потерял всю красоту, и походил на окоченевшего мертвеца. К моменту, когда все смогли немного расслабиться, нам пришлось совершить пять скачков. Часть оборудования нельзя было отремонтировать, и его разобрали на запчасти. Много отсеков пришлось капитально заварить, а особенно пострадавшие элементы конструкции отрезать. Но в целом мы были на ходу, и у нас оставалась эскадрилья отличных истребителей. Чем мы займемся теперь, я не представлял. В таком виде нам не затеряться в союзных портах, если только это не свалка космического мусора. Сидеть на каком-нибудь спутнике или затерянном астероиде не было смысла. Что могли – мы исправили, превратить калеку в спортсмена было нереально, а нарываться на драку, будучи инвалидом, попахивало суицидом. А пока мы зализывали раны, Ханрад подвесил нас на орбите солнца, в системе которого не было живых планет, добывающих колоний и производственных комплексов. Близость светила должна была помочь нам окончательно сбить преследователей со следа, поскольку даже наше оборудование реагировало на бурную жизнь горящей звезды. Технические аварии и мелкие поломки теперь стали нашими спутниками, и звуковые сигнализаторы пришлось отключить.

Ник воспользовался неожиданно свалившимся на нас отпуском и организовал пляжный отдых в резервной рубке. Очень быстро пляж стал модным местом. Все свободные от вахты члены экипажа старались провести часок другой на импровизированном курорте, а Ник не давал им скучать, оттачивая свои таланты. Я автоматически превратился в аниматора, у него на подхвате, и смог в полной мере оценить его страсть к шоу. Мы успели провести два турнира по пляжному футболу и волейболу, конкурс «Наша звезда» и сыграли в «Веселые старты». В конце каждого вечера выступали найденные Ником таланты. Заканчивалось все танцами.

Дома я привык раз в день смотреть новости. На корабле я сохранил эту привычку. Досмотрев до конца, свежий выпуск новостей я сравнил его со всеми виденными за последнее время. Щепотка катаклизмов, чуток событий из политической жизни, краткий экскурс в экономику и радостная чушь в завершении, все, как всегда. Прямо убаюкивает. Вот только Деймод Хас не засветился со своей шуткой. Да и вообще, Сум не вспоминали. Я начал просматривать другие каналы. Все повторялось. Даже часть изгоев забыли про существование Сум. Это было странно, и я отыскал Ника.

– Я смотрел новости.

– Знаю, Сум испарилась из эфира. А еще, в одностороннем порядке прерваны переговоры. И золотые детки пытались покинуть орбиту Сум.

– И как?

– Попытка не пытка, у вас так говорят. Никто не пострадал. Даже вмешиваться не пришлось, сплошные отказы оборудования. Они теперь занялись ремонтом, может хоть чему-то научатся. А то видел бы ты, чем они там занимались. У меня бы фантазии не хватило. Все что могли раздвинули и все что было воткнули. Мне вот интересно их этому мама с папой научили или они какой самоучитель проштудировали. Там на орбите весь цвет, можно сказать элита, сутенеров, проституток, наркодиллеров, организаторов азартных игр. Ад в миниатюре. Я думал организовать туда туры. Это будет верхом моей карьеры.

– У них есть связь?

– Конечно. Первое что они сделали, бросились плакаться родителям. Мол, мы конечно герои, но все же готовы скрипя сердцем вернуться домой. Чем они дома займутся, если им тут скучно?

– И что было дальше?

– Хаос. Из разных мест начали поступать разные приказы. После серии безуспешных попыток смыться, к ним на помощь прислали еще одну группировку из почти сотни кораблей. Может новых шлюх привезли, досуг сгладить.

– Дальше.

– Череда безумных приказов на грани истерики, а затем у них наступил отходняк. Если бы мы не контролировали ситуацию, они бы там друг друга поубивали. В общем, разобрались наконец, кто босс, и замолчали.

– Вы прямо ангелы, на защите грешников.

– Узнаю эти нотки. Слушай, я сейчас здесь, на отведенном мне моим командиром месте. Если бы я хотел сверлить мозг себе и окружающим пошел бы в политики.

– Ник, я бы должен радоваться за тебя, ведь ты нашел мир внутри себя, но я почему-то чувствую злость.

– Может все дело в сексе. Хочешь я тебя с кем-нибудь, познакомлю.

Из-за угла коридора нам на встречу вышли две девушки. Они слышали слова Ника и не скрывали улыбок.

Я подтянул Ника и шепнул ему на ухо.

– Скажи, с кем переспать, чтобы оказаться дома?

Он ответил мне таким же шёпотом.

– Тут могут помочь только мифологические существа. Драконы, сфинксы, единороги, ну ты понимаешь. Вот только инструкций нет – чего с ними делать. Но в одном я уверен. Если им понравится, они выполнят любое твое желание. Правда если следовать твоей логике, – что ты будешь делать, если понравится тебе?

За нами раздался девичий смех.

Я толкнул Ника в плечо.

– Найди это чудовище.

На следующий день я оказался в каюте Ханрада.

– Мы не можем самостоятельно восстановить корабль. Мы ждали транспорт или другую помощь, но время ожидания вышло. Что случилось, можно только гадать, может им помешали, а может начальство хочет, чтобы мы вернулись. Изначально не было четкого плана. Были приоритетные задачи в рамках выполнения которых мы могли действовать самостоятельно. Инициатива в такой ситуации – это козырь. Поэтому мы редко выходили на связь и не использовали местных резидентов, а сейчас это бессмысленно. Нас скоро обнаружат, или уже нашли и готовятся к атаке. Нужно решить, что делать. Если мы сейчас вернемся на Сум, вы не сможете в ближайшее время оказаться дома. А на нашем корабле, как вы понимаете, это делать опасно. Если мы не развалимся по дороге, приведем за собой кучу незваных гостей.

– Ханрад, у вас должны быть базы для снабжения? Может там у нас будет больше возможностей для капитального ремонта.

– Да они есть, но ими пользуемся не только мы. Я не могу подвергать риску другие экипажи.

Мозг пытался найти приемлемый вариант, их было немного. Я почувствовал обиду и разочарование.

– Ханрад, вы можете высадить меня там, где бы я мог затеряться, желательно в зоне доступности крупного мегаполиса?

– Если мы отправимся на Сум, я так и сделаю.

Опять эти уклончивые объяснения. Я устал ходить вокруг да около, но заставил взять себя в руки.

– Рад, что у вас есть другие предложения.

Вряд ли от него укрылось мое раздражение, но сейчас это меня не волновало.

– Я хотчу объяснить вам логику моего руководства. Костя, вы не были в армии, и, попав сюда, вам, могло показаться, что вооруженные силы Сум сильно отличаются от других, в первую очередь ваших. Точнее от ваших представлений о них, ведь вы не служили. Но для полноты картины нужно сказать, что все армии объединяет одна важная вещь – люди, из которых собственно и состоят вооруженные силы. А всем людям свойственны пороки и эти пороки неистребимы. Человечество не смогло создать идеального человека, да наверно и не стоит этого делать. Вся разница, не считая технической стороны вопроса, в эффективном управлении и минимизации последствий людской глупости. Вы состоите в исключительном подразделении, с командиром, который не разделяет взглядов своего начальства и не скрывает от него свою точку зрения. В результате чего, кстати, меня и послали возглавлять эту миссию. Ведь в случае неудачи те, кому я мешаю, смогут вздохнуть спокойно. Наш маленький отряд, скорее исключение, чем правило. Все армии держатся на строгом исполнении приказов, это их сильная сторона. Я выполняю отдаваемые мне приказы так же, как любой из команды этого корабля исполняет мои. Но это, же является их слабостью. Поскольку не всегда есть возможность обсудить приказы с начальством, которое хоть и видит всю картину целиком, не знает целиком конкретную обстановку на местах и не может мгновенно оценить динамику её развития. Так как это происходит с нами. Здесь и сейчас. У меня нет приказа возвращаться на Сум. И с этого момента я свободен от рамок, поставленных передо мной задач.

Он ждал моей реакции.

– А вы не любите подчиняться.

– Когда я работал учителем, основную цель своей работы я видел в развитие самостоятельного мышления у своих учеников. Было бы странно, если бы я изменил своим принципам. Предпочитаю отвечать за свои ошибки, нежели расплачиваться за чужие.

– Чем мы займемся?

– У нас есть боевой корабль, требующий капитального ремонта и потерявший возможность скрытного перемещения, двух месячный запас всего необходимого, истребители, часть исправного оборудования, в том числе симулятор, экипаж и жучки, позволяющие нашим преследователям вычислить наше местонахождение. Пока мы висим рядом со звездой, и в систему не прыгнул кто-нибудь еще, мы в относительной безопасности, но стоит нам появиться в обжитом секторе, нас атакуют.

– А чем нам может помочь упомянутый симулятор?

– Симуляторы монтируют только на крупных боевых кораблях в составе соединений, основная задача которых связана с длительными походами в автономном режиме. Симулятор кроме известной вам функции, может заменить медицинскую капсулу, производить единичные экземпляры необходимых деталей, а главное он является ковчегом технологий. Если создать условия, мы можем построить любое производство, было бы время.

– Вы предлагаете найти место, где полно нужных ископаемых, создать там завод и построить новый корабль? Но разве добывающие компании, без обедов и перекуров, не этим занимаются? Или вам известны неоткрытые месторождения? Может за пять скачков мы так углубились в неисследованный космос, что здесь никто не выскакивал из подпространства?

– Ваши сомнения оправданы. К тому же на каждом зарегистрированном месторождении устанавливается маяк, он же буй безопасности. Нам не составит труда взять его под контроль. Но маяки изредка патрулируют. Прежде чем мы сможем запустить производство, а это от одного до трех месяцев, мы будем легкой мишенью, без возможности сбежать в любую секунду. Да и с нуля заниматься строительством трудно. – Он выждал. – Как вы относитесь к пиратам?

– К той стороне их профессии, где много рома, женщин и сокровищ, я отношусь нормально. А там, где их вешают на рее не очень.

– В основном пираты нападают на транспорт и берут заложников для дальнейшего выкупа. Информацию о таких инцидентах компании скрывают. Чем я и предлагаю воспользоваться. Мы соберем небольшой флот и добудем все необходимое.

Он смотрел вопросительно.

– Я за.

– Детали плана будут готовы в течение трех часов. Выдвигаемся по готовности.

Ника я нашел на пляже, он растянулся на импровизированном шезлонге. И было не понятно, спит он или притворяется.

– У тебя батарейки сели или решил погрустить?

– Хочу успеть побездельничать.

Меня кольнула догадка: Ханрад все решил еще до нашего разговора и уже сделал соответствующие распоряжения.

– Значит, ты уже знаешь.

– Я отношусь к офицерскому составу. Мне знать положено. А ты как?

В вопросе было больше сочувствия, чем любопытства.

– Сначала расстроился, сейчас вроде нормально. Зря я тебя разбудил.

– Да ладно, все равно ничего нормального не снилось. – Ник присел.

Я не хотел говорить о наболевшем и выбрал нейтральную тему.

– Странно, я вроде как в будущее попал, а дома все эксперты в один голос пророчат полную замену солдат киборгами, а я еще ни одного не видел.

– Все пытались заменить людей жестянками, сколько бабла угрохали, ну и конечно наклепали, аж складывать некуда. Пока по окраинам порядок наводили, они себя нормально проявили. А потом произошла парочка корпоративных разборок на уровне стран участников Союза. Там же разношерстная публика, иногда важно, не кто владеет, а кто контролирует. Так сказать, все время держат в тонусе себя и партнеров. И тут выяснилась неприятная деталь. Управление любого робота легко прервать или перехватить. Ну, не то что бы легко, но затраты на оборудование, способное выключить целую армию роботов – это гроши, в сравнении с ценой самих роботов. Через месяц эти устройства продавались по всему Союзу. Любой пацан мог ради прикола заставить танцевать взвод роботов. Сразу отказаться от жестянок не могли, склады то под завязку, да и производители обещали устранить слабые места. Но как только выходили новые роботы, сразу появлялись устройства способные нарушить их работу. В ходе модернизаций создали интеллектуального робота, который вовсе не требовал управления. Формулируй задачу и контролируй результат. Но цена этой игрушки уже не была такой симпатичной, да и проблемы не закончились. Для нормального функционирования, кроме мощного железа требовалась программная оболочка, которая сама по себе представляла большую ценность, и теперь уже охотились за самими роботами. Как только прототип выходил в серию, его воровали и чистили мозги. В такой ситуации приходилось охранять самих роботов. К тому же и устройства, позволяющие перепрограммировать роботов, не отставали. Возник и этический вопрос. Во время войны всем наплевать, если робот убьет человека. Войны без жертв не бывает. Но войны объявляют редко, а неполноценные солдаты в локальных конфликтах не нужны. Да и сами жестянки стали такими разумными, что не всегда тупо выполняли приказы. А во время боя нет времени производить тестировании и анализ. В результате, почти все производители оказались в глубокой финансовой яме и разорились. Теперь про них никто и не вспомнит, но иногда пускают слухи про то, что разработки продолжаются, и кто-то снова затаривается стальными парнями. Для полноты картины нужно сказать, что только первых красавцев делали из стали. Что бы сократить расходы, быстро перешли на пластик, а последние экземпляры казалось, сделаны из прозрачной пленки наполненной жидкостью, которая меняла цвет и температуру, так что в инфракрасном спектре их не увидишь.

– Логично было их использовать как оружие первой волны, при первом нападении или обороне, они могут быть вполне эффективны. Ведь тут важно выиграть время. А то, что к ним быстро найдут ключик, наплевать, опорный пункт уже взят, атака отбита.

– Ты опять за свое. С твоей-то башкой – тебе в штабе надо сидеть. – Стебался Ник.

– Лучше дома.

– Дома – это хорошо. Мой опыт подсказывает, что отдыхать нам долго не дадут, ты – как знаешь, а я посплю, может, ненадолго забуду, где мы. Мне-то не придется выкинуть из головы весь мусор, чтобы прожить жизнь, влившись в общество мирных граждан.

– Хорошего сна.

– Спасибо.

Я так часто слышал тревогу на этом корабле, что мне сложно сказать, как она на меня влияет. Сначала во мне все закипало, бешено стучало сердце, бурлила кровь, я боялся не успеть или сделать что-то не так. Потом, когда ежедневные тренировки довели мои действия до автоматизма, меня волновало только одно – какая это тревога. Сейчас меня вообще не трогает пронзительный звук и моргающее освещение, я жду расклад, который Сэм загрузит в мой мозг. А вот и он.

Ханрад совершал опасные скачки, каждый раз высаживая группы по два истребителя. Эти безумные прыжки давали надежду сохранить наши перемещения в тайне, сводя к минимуму нежелательные встречи. Мы с Ником покидали корабль третьей по счету группой. Задача была несложная, и я собирался потратить время в кабине истребителя, предаваясь воспоминаниям и лелея мечты о возвращении домой. Дождавшись, когда мы отчалим, Ханрад запустил небольшой спутник связи, на случай непредвиденных обстоятельств и совершил скачок. Наметив курс и набрав необходимое ускорение, мы выключили двигатели и отключили все, без чего могли выжить. Для маскировки мы тащили на тросах сетку, набитую камнями с высоким содержанием металлов. После отключения тяги, звенья сетки расползлись, и мы погрузились в распадающуюся кучу рукотворных метеоритов. Легкие истребители – это машины с минимальным набором оборудования, здесь нет кнопки невидимости. Я вообще не думаю, что такие кнопки где-то есть. Поэтому старая добрая маскировка не ушла в прошлое. Кресло пилота, с механизмом фиксации, не предназначено для релаксации и уже через полчаса мне захотелось сменить позу, а в голову полезли неприятные мысли. Во время боевого пилотирования тебе ничего не мешает, ничто не отвлекает, здесь нет ничего лишнего, зато есть все необходимое для того что бы поразить цель и выжить. Это как в спортивной машине, все хотят ее купить, но никто не сможет с комфортом проехать на ней из пункта А, в пункт Б. И как только производители пытаются найти компромисс, машина перестает быть спортивной, переходя в категорию грантуризмо. Поэтому, повертевшись еще двадцать минут, я начал изучать окружающий пейзаж за бортом. Сэм любезно приближал картинки, заинтересовавших меня мест, увеличивая изображение, а я, достигнув максимального предела, выбирал следующий объект наблюдения. В фантастических пейзажах мне представлялись силуэты драконов, головы великанов и все, на что способна фантазия. Я увлекся, как в детстве, когда ночью, свет от проезжающих вдоль дома машин пускал по потолку длинные тени, превращая их в чудовищ, готовых ожить в любую секунду. Было бы интересно вернуться туда, и посмотреть каким я был, чтобы понять, как я изменился. Наверняка стал хуже. Хотя пока есть люди, которые меня любят, есть надежда, что они с этим не согласны.

Все было рассчитано; место, время, ускорение и скорость. Прикрываясь спутником интересовавшей нас планеты, мы стартовали с околосолнечной орбиты и должны были достигнуть поверхности спутника до выхода планеты из тени. На самой планете расположился гигантский комплекс по добыче и переработке ископаемых. Сюрпризов не предвиделось, учитывая удаленность этой системы от населенных секторов. Гостей им тут ждать вообще не приходилось, разве что другая суперкорпорация захочет прощупать конкурента, у остальных просто ресурсов не хватит. А на этот случай станция была упакована кучей всевозможных систем безопасности. Мы, конечно, не знали этого точно, но обычно все идут по стандартному пути.

Прошло два часа. За это время спутник, из едва различимой точки, превратился в светящуюся сферу, покрытую кратерами, на фоне коричневой планеты с вечно бушующими бурями. Выходить на орбиту для плавного торможения было не нужно, но и затягивать с обратной тягой не стоило. Я последний раз приблизил очертания освещенного края луны на фоне черной бездны, и лишний раз убедился в ничтожности человека на фоне этой бесконечной, неповторяющейся красоты. Мы включили двигатели и каменная туча, проскрежетав по корпусу, унеслась вперед. Сэм все еще увеличивал изображение быстро меняющегося горизонта, останавливая картинку, если приближенная линия превращалась в особенно пугающий оскал. И вдруг пауза выхватила вполне симметричную фигуру. Я было подумал о забавном совпадении, но Сэм тут же выдал параметры объекта, развеяв мои сомнения. Цепь сооружений на площади в десятки квадратных километров составляла единый архитектурный ансамбль, в виде расширяющихся колец с равноудаленными сооружениями прямоугольной формы, большая часть которых была разрушена, но благодаря масштабности всего замысла, фантазия легко дорисовывала недостающие элементы рисунка. Я не стал отвлекать Ника, хотя и был уверен, что он не заметил моей находки. Даже одного взгляда хватило, чтобы понять, в этих руинах давно никто не обитает. Воронки новых кратеров по всей площади руин уже обозначили, кто здесь хозяин.

Информация о добывающем комплексе не являлась тайной, даже наоборот, это был хорошо разрекламированный проект, целью которого было поднять статус корпорации РУР на новый уровень. В таких проектах окупаемость на втором месте, важен престиж. Не каждый корабль вообще мог достигнуть этого края неизвестности. Остальным требовались дозаправки и процедуры технического обслуживания на промежуточных станциях, но в том и заключалась сложность, их не было. Содержание станций затратный процесс, поэтому если нет потока клиентов, нет станции. А какая проходимость клиентов на пути в бездну? Для обслуживания Комплекса была построена целая флотилия судов, способных прыгать на такие расстояния без промежуточных остановок. Да и сам Комплекс, если верить рекламе, был сосредоточением новейших технологий, можно сказать он был прототипом.

Дождавшись, когда наш метеоритный дождь поднимет волну пыли на дне кратера, мы плавно спикировали в направлении теневой стороны спутника. Мышцы почувствовали приятное напряжение, мысли вернулись к выполнению задачи. На все про все нам отводилось сорок семь земных часов, учитывая, что прохождение спутником полной орбиты составляло примерно часов сорок. Времени было полно. Связи с кораблем у нас нет, и в случае обнаружения на помощь никто не придет, скорее, устроят засаду на самого Ханрада. Правда и задание плевое, разведать обстановку и незаметно пристроить парочку прилипал на одном из грузовых кораблей. В случае успеха грузовик выскочит из подпространства там, где его будет ждать Ханрад. Ничего сложного. Одна проблема, скафандр не снимешь и в туалете не посидишь. Для носителя это не беда, если захотеть можно и месяц жить на безотходном производстве, тут памперсы не нужны. Но и от привычки так просто не отделаешься, и мысль о предстоящем рекорде отравляла путешествие. Какой-то я не настоящий диверсант. Может это и неплохо, легче будет опять привыкнуть к дивану с телевизором, и плевать, что мне много не надо. Все люди разные, я такой, люблю поспать, поесть, что приготовит жена, сыграть с детьми в футбол или в карты, сходить с женой в баню, в общем, склонен ко всем мещанским радостям. И чем дольше я живу, тем больше мне все это нравится. Только как меня угораздило, так вляпаться? В каком скрытом уголке моей души спрятался этот недобитый романтик с замашками книжных героев и почему я пошел у него на поводу?

Ник припарковался в тени возвышающегося гребня, я посадил машину рядом. Место было подходящим. Относительно небольшая поляна с трех сторон прикрытая краями кратеров. Прежде чем заглушить двигатели, мы дали тягу подняв облако пыли, теперь и камуфляж не нужен. До теневой стороны оставалась пара километров, еще километров пять нужно пересечь, чтобы выйти на точку видимости объекта. Идти пешком было необязательно, но от перспективы просидеть в кабине двое суток, я был готов и не на такие подвиги.

Ник наметил маршрут вдоль края гребня, чтобы дорожка следов повторяла изгибы ландшафта. Пока шли, Ник не произнес ни одного слова, так и молчали. При таком слабом притяжении, в легких скафандрах Сум, мы почти парили, не прилагая усилий для движения. После очередного подъема нам открылся вид выплывающей планеты. А через двадцать минут мы были на точке. В непрекращающейся пылевой буре, господствующей над всей поверхностью планеты мы разглядели выступающий пик Комплекса, но еще раньше мы увидели корабли, много кораблей, кучно пришвартовавшихся на орбитальных платформах. Классификатор Сэма оказался бесполезен, одно было точно, к грузовым они не относились, имея ярко выраженную внешность боевых судов. Ник соединил нас кабелем, это позволяло общаться по старинке, не засоряя эфир.

– Если быть формалистом, надо тикать отсюда на цыпочках и сообщить, что мы тут увидели. С другой стороны, столько времени уже потратили. А я там транспортник приметил, может, отработаем по плану? Что скажешь? – Ник был спокоен, и даже шутлив. Наверно это должно было успокоить и меня.

– Ник, я там больше двух сотен кораблей насчитал. У них должна быть хорошая охрана, а мы её даже не обнаружили. Заходи, кто хочешь, смотри, сколько хочешь. А вдруг они умнее, чем мы о них думаем? Засекли нас с самого начала и убрали все лишнее, чтобы не спугнуть. Тогда хоть бегом, хоть на цыпочках. На сорок часов боевого пилотирования нас все равно не хватит, если за нами вообще будут бегать, ведь Ханрада они и без нас дождутся.

– А чего тогда ждут?

– Они же не знают, что Ханрад по вселенной скачет, раскидывая ребят по таким же целям. Думают, завис провожатый где-то рядом в ожидании сигнала. Вот и ждут, когда мы налюбуемся и обратно полетим, кораблик вызывать.

– Может они не такие умные, просто сэкономили на раннем оповещении, а корабли здесь недавно появились, да и от кого им тут сигнализацию выставлять?

– Может. – Я не хотел с ним спорить. Трудное решение принимать ему, и этим грузом не поделишься.

На этот раз Ник не спешил делать окончательные выводы.

– Пошли назад, по дороге додумаем.

Ник установил прибор слежения с удаленной активацией, и мы тронулись в обратный путь. Мне захотелось его отвлечь, и я вспомнил про интересную находку.

– Я тут развалины нашел.

Сэм скинул изображение.

– Как ты догадался в том направлении картинку увеличить?

– Случайно.

– Не бывает случайностей. Вот что. Берем худший сценарий. Теперь думай, что делать? Увести их не получится, как только почувствуют неладное, накроют издали.

– По плану после визуальной идентификации, мы должны разогнать на орбите спутника пару прилипал и запустить их в цель. А если запустим сразу всех прилипал? Боя все равно не избежать. А так шанс.

– У нас две торпеды по пятьдесят прилипал, запустим всех, заметят. Надо их разделить, сменить носители и пустить дальней траекторией спутника прямиком на орбиту планеты, причем разделить на десяток носителей. Они обогнут планету и выйдут на цели. Может и прокатит. А дальше по обстановке.

Сэм посчитал время полета прилипал в зависимости от траектории – пять часов. А еще надо разобрать десяток ракет и заменить начинки боеголовок, это еще час. Зато есть чем заняться.

Чтобы не облегчать жизнь противнику, мы решили устроить пуск ракет с пяти точек. Для этого сняли их с обвеса, благо гравитация позволяла, и закрепили на стойках, сделанных нами из демонтированной части креплений. Задавая цели, транспортник решили не трогать, прилипал и так мало, а он нам не угроза. Закончив приготовления, побросали уже ненужный инструмент и взлетели. На подлете к руинам, Ник дал команду на пуск ракет и активировал прибор наблюдения. Сэм дал картинку. Ракеты ушли в темноту, быстро превратившись в едва различимые точки. Противник не реагировал. Оставалось дождаться, когда ракеты, набрав ускорение и достигнув границы видимости планеты, уменьшат тягу двигателей до минимально необходимой. Первые ракеты достигли точки, и покинули орбиту спутника. За ними ушли и остальные. В ожидании атаки, мне показалось, что до руин мы летели вечность. Противник себя ничем не обозначил. Если все получится, ракеты достигнут рабочей зоны прилипал и боеголовки рассыплются пучком миниатюрных устройств со своими движками, достаточными для последнего рывка.

Ник прервал тишину.

– А развалины то не такие древние.

Мы пересекли границу руин. То, что я принял за следы метеоритов, оказалось воронками от взрывов.

– Костя, я такое уже видел. Спустимся. Хочу убедиться.

Чтобы не быть легкой мишенью Ник направил машину в черную дыру в стене нижнего этажа одного из зданий. Сэм сменил настройки, и первое что я увидел, были человеческие останки. Один из мертвецов был в разорванном скафандре, скопления тел остальных больше напоминали освобожденный Освенцим. Замерзшие тела, покрытые кристаллами льда, сохранили позы, в которых они встретили мучительную смерть. Присмотревшись, я смог выделить семью. Мать и отец склонились над двумя детьми, лет семи, пол детей было сложно определить. Все пространство, в несколько тысяч квадратных метров, заполняли трупы. Смерть превратила их лица в высохшие оскалы с выпирающими зубами. Сэм сообщил, что не сможет найти места для посадки.

– Они даже не почистили за собой. – Ник редко позволяет себе эмоции, но сейчас я их почувствовал.

– Кто они?

– Ходили слухи о том, что часть найденных миров зачистили, после того как те отдали все, что могло заинтересовать инвесторов, а дальнейший рост прибыли растягивался во времени. Недостаточный контроль за компаниями, осуществляющими сектринг и всякое такое. Но никто не видел реальных результатов. Подозреваю, что безжизненная планета была вполне живой, когда ее нашли. А планетарная буря скрывает следы бойни.

Ник решил просканировать все помещение, а я так и завис рядом с дырой.

Я не очень хороший человек и когда я забываю об этом, жизнь непременно напоминает мне этот факт. Не знаю, как у нормальных людей, а у меня бывает такое, что страх смерти уступает место основного инстинкта ярости. Ярость в совокупности с безграничной злобой. Этот тандем без всякого стигма притупляет боль затуманивая разум и подчиняя его одной цели.

В детстве я был стеснительным мальчиком и редко проявлял инициативу. В детском саду у меня был друг, он был лидером и по неписаным законам дружил с самой красивой девчонкой, которая нравилась мне. Я дрался со всеми, кто оспаривал статус друга, а во время его свиданий мне составляла компанию подружка красавицы. Кто-то удивится, но я очень хорошо помню время, проведенное в детском саду, и, вспоминая пережитые чувства, мне не становится смешно. Потому что я верю, что те чувства были настоящими. Однажды друг заболел, его не было две недели, и красавица стала вести себя со мной так, будто я и есть ее избранник. Мы вместе гуляли во время прогулок, а когда нас повезли на экскурсию она села рядом. Я так волновался, что не смог произнести ни одного слова. Это ее не смутило, и она продолжала держать мою руку. Когда мой друг выздоровел, все вернулось на свои места. Я сопровождал его с красавицей в компании ее подруги. Да, нужно сказать про врагов. Чаще всего я дрался с одним парнем, который тоже претендовал на место лидера. У него тоже был друг, и он превращал в конфликт любую игру. Меня он не трогал, а моему другу старался врезать при любом удобном случае. Кровь из его носа часто пачкала линолеум. Я лез в драку на автомате, и, если воспитательница не успевала предотвратить стычку, парнишка не уступал, пока нас не разнимали. Однажды в пылу потасовки он схватил пластмассовую кеглю и звезданул меня по голове. Наверно это был первый раз, когда я потерял контроль. Не помню, что бы он со мной еще дрался. Вернемся к другу. После его выздоровления, я продолжал исполнять роль верного оруженосца, но заметил, что наши отношения изменились, и как-то раз, он меня обидел, попытавшись унизить в присутствии девочек. Это был второй раз, когда меня накрыла неконтролируемая ярость. Я врезал ему, так, что вызвали родителей. Его я не вспоминаю, а с тем драчуном мне кажется, мы могли бы подружиться. Да и подружка красавицы, по прошествии стольких лет, кажется мне более привлекательной девчонкой. Последующие срывы я не люблю вспоминать, обоснованно считая их проявлением слабости. Только жена терпением и лаской постепенно смогла затушить этот огонь.

Адреналин в крови начал зашкаливать, и я направил истребитель прочь от могильника. Мне захотелось почувствовать ускорение грозной машины всем телом, и я отключил гравитационный стабилизатор кабины. Предупреждения Сэма тонули на горизонте уплывающего сознания. Внезапно колпак кабины открылся, одновременно отскочил захватный механизм, а истребитель остановился, как вкопанный. Получив ускорение, мое тело пробкой вылетело из кабины. Я пролетел сотню метров и ударился в насыпь. Продолжая движение по инерции, я катился кубарем, собирая на своем пути все выступы и камни. Когда окружающий мир перестал кружиться, а боль сообщила мне, что я еще жив, я попытался встать. Удар в солнечное сплетение сбил меня с ног, нарушив дыхание. Я не успел сгруппироваться после падения, когда оказавшийся рядом Ник провел серию ударов, закончившуюся хуком. Наверно в другой ситуации я бы уже лежал в нокауте, но сейчас на меня это действовало как на слона дробина. Вскочив, я бросился на него. Он изящно увернулся, чем еще больше меня разозлил. Развернувшись, я повторил атаку, пропустив сразу два удара в голову. Шлем загудел, не позволяя стеклу запотеть. Не обращая внимания на сыпавшиеся удары, я шел вперед с единственной целью схватить и удавить гада. От множественных ударов голова превратилась в одну большую шишку, дыхание больше походило на хрип, а из носа фонтанами пульсировала кровь. Ник провел прием, взяв мой локоть на болевой. Я поднял его над собой и бросил вниз, нанеся свободной рукой размашистый удар в бок. Он отпустил захват, отскочив в сторону. Я не дал ему оправиться, целясь по голове. Он почти увернулся, кулак прошел по касательной, но это заставило его потерять равновесие, и следующий удар достиг цели. Внезапно я почувствовал, что меня отпустило. Ник тоже что-то заметил и не стал продолжать. Я лег на спину, и впервые в моей голове наблюдалось полное отсутствие мыслей. Как же это иногда приятно, ни о чем не думать.

– Ты полежи, я осмотрюсь. – Убедившись, что я в порядке Ник направился обратно к развалинам.

– Спасибо.

– Отдыхай.

Я лежал, не шевелясь, целую вечность. Потом вернулся Ник и кинул мне металлический осколок с частью уцелевшей маркировки. Ханрад хорошо полазал по союзным базам данных, Сэм смог определить тип реактивного снаряда и место изготовления. Снаряд имел специализацию, уничтожение бункеров и укрепленных сооружений.

– Это он там дыру проделал. Я покопался и вот.

Ник протянул аналог коммуникатора. Сэму потребовалась минута, чтобы оживить устройство и расшифровать уцелевшую информацию сделав выборку.

Вот виды городов и знаковых мест планеты, сделанные с хорошего ракурса в разное время суток, в самый раз для рекламного проспекта, вот архив владельца, им была молодая девушка из богатой семьи, здесь друзья, родственники, парень, собака и много личного. Не задерживаясь, я просмотрел последние записи, они обрывались коллективной молитвой, затем, из-за многочисленных трещин, произошла разгерметизация. К моменту взрыва в стене, все уже были мертвы. А так как давление внутри и снаружи было одинаковым, после попадания снаряда трупы не унесло в образовавшуюся дыру, они остались на месте. Я попросил Сэма выделить в хронологии ключевые моменты, предшествующие гибели людей. Сэм уже сделал анализ и выдал мне результат. Девушка не интересовалась политикой, но из обсуждений с друзьями и по обрывкам интересующих ее событий, суть произошедшего я уловил. Сначала контакт с пришельцами, потом мирные переговоры, сопровождаемые большой эйфорией населения. Затем торговый договор «Технологии и членство в Союзе в обмен на ресурсы и содержание базы пришельцев». Мирная жизнь закончилась через год. Долги, которые набрали государства в процессе гонки за технологиями в стремлении быстро модернизировать промышленность и проценты по ним, резко снизили уровень жизни населения. Элита, с которой смогли договориться, переселилась в новый Эльдорадо, город, построенный под куполом, на спутнике. На планету ввели войска, затем элиту поставили перед выбором. Превратить население в бесправных людей, для снижения издержек, а планету в большой промышленный комплекс или лишиться привилегированного положения, поскольку теперь могут обойтись и без них. Но так как кому-то все равно надо контролировать оставшихся после чистки людей, лучше, если это будут их лидеры. Поняв, что их все равно обманут, власти планеты попытались уничтожить пришельцев, но те этого ожидали, вот и финал истории.

– А зачем им уничтожать население, разве им не нужна рабочая сила? Ведь своих рабочих тащить сюда накладно.

– Это как посмотреть. Рабский труд признан неэффективным, плюс затраты на охрану и содержание. А сделать людей добровольными работниками, опутав долгами и промыв мозги, времени не хватило, спешили ребята. Эта планета, скопище редкоземельных металлов, видно кто-то предложил хорошую цену, и победила жадность. Вот только с зачисткой не рассчитали, а может аборигены под конец ядерный апокалипсис устроили.

– Так не доставайся же ты никому…

– Уловил. А вообще сокращать население для компаний сектринга это норма. Правда обычно они это делают с помощью вирусов и болезней.

– Не понимаю.

– Это когда у тебя открыт один или два договора на сектринг, тебе есть чем заняться. А если у тебя двадцать договоров или сотня. Ты инвестируешь в наиболее прибыльные проекты, а остальные в отстойнике ждут своего часа. Или ты спекулянт, выкупающий договора для дальнейшей перепродажи. Как увеличить стоимость объекта, не вкладывая денег?

– Не знаю.

– Если резко снизится количество людей, сформировавшаяся система даст трещину, не будут работать устаревшие принципы, связывающие людей. Десять крестьян не смогут прокормить барина, так как это делали две сотни работников. И ему придется договариваться с ними, а они попросят больше за свой труд. Земля подешевеет, поскольку некому ее обрабатывать, аренда снизится. Благодаря увеличению стоимости труда, запустится процесс технической революции. Появятся станки и машины, заменяющие людской труд, а в результате произойдет толчок в развитии. Что в итоге повысит стоимость договора сектринга. С крестьянами я, конечно, глубоко копнул, но вот для приобщения, когда кажется, что мир на краю гибели, лучших условий точно не бывает. Но если перестараться, этот способ может разорить.

– Ты описываешь эпидемию чумы в средние века в Западной Европе и завоевание Америки конкистадорами. У нас всегда была в моде идея искусственного происхождения вирусов.

– Твою планету нашли три года назад.

– А зачем вы вообще нас искали?

– Извини за тавтологию, мы вас искали, чтобы не мы не нашли. Ну, по глазам вижу, ты о доме заскучал, значит с тобой все в порядке.

– Я всегда думал, что кредиты дают толчок в развитии. Ведь мало, что-то изобрести, нужно довести изобретение до ума, чтобы затем внедрить и распространить, а для этого нужны деньги.

– Так и есть. Но это требует вмешательства. Нужны специалисты, средства и время. А болезнь ничего не требует. Вернемся к нашим баранам. Слушай, у нас сегодня предстоит насыщенное окончание дня. Я тут прикинул, несмотря на твое помешательство, идея отвлечь противника уже не кажется мне безумной. Если нас пасут, к Ханраду лететь нельзя, но и здесь оставаться глупо, прижмут к поверхности, лишат маневра, так много не навоюешь.

– А тут, в подвалах не осталось оружия, которое может нам пригодиться?

– Не знаю. Хочешь поискать?

– Нет.

– Я так думал.

В космосе нет звуков, с тобой всегда только бой сердца и шум дыхания, конечно можно погорланить песню, но кроме динамиков в шлеме никто не сможет нарушить эту тишину. Мы не дошли до машин каких-то двух десятков метров. Ник, как всегда, среагировал первым, еще до появления дорожки от предупредительной очереди. Он прыгнул в направлении кабины, когда выстрелившая сеть запеленала его в полете. Выйдя из ступора, я сообразил, что не смогу при такой гравитации показать чудеса скоростного бега и присев на колено достал пистолет. Кстати во время приступа бешенства я про него и не вспоминал. Сэм определил цели. Фиг знает, откуда взявшиеся, два истребителя, не больше наших. Мало того, что мы не смогли их вовремя обнаружить, так они с первого захода объяснили, что уже могли нас грохнуть. Тут готовишься к финалу часиков эдак через пять, еще все стадии не успел пройти, а тебе объясняют, что у тебя и пяти минут-то нет. А все потому, что не надо расслабляться.

Я целил в кабину пилота зависшей передо мной машины, второй пилот висел чуть в стороне, но я не сомневался, что он тоже держит меня на мушке. Ник ворочался, перекатываясь в пыли, но сетка не поддавалась. Может хитрит, ждет чтобы подошли. С другой стороны, сразу не убили, и на этом спасибо, все-таки не готов я вот так, сразу, раз и все. Прошла минута, а ничего не менялось, я озадачил Сэма на предмет сканирования эфира с целью перехватить переговоры пилотов. Ничего, пусто. Ник замер. Выждав еще минуту, я привстал с колена и, медленно переставляя ноги, пошел к нему.