ДВЕ ПАРАЛЛЕЛИ бесплатное чтение

Пролог

Он подошёл к окну:

–А давай, из окна вышагнем на природу?

Света подошла к Виктору. Он открыл оба окна. В комнату ворвался слабенький тёплый ветерок, раздувая занавески, он заполнил комнату свежим воздухом, ароматом всех запахов леса. В нескольких шагах от комнаты – белый ряд стволов берёз с пожелтевшими золотистыми листьями. В комнату вошёл август. Обворожительный пейзаж перед окнами. Несколько дней бегали по лесу. А такой красоты не видели. Небо – голубое-голубое. Ни одного облачка. Они оба во все глаза смотрели на окно, как на нарисованную картину художника. А художник этот – любовь. Она рисует, согревает, радует, обостряет органы чувств. Свет становится ярче, запах – насыщеннее и ароматнее, вкус – изысканный и аппетитный. Осязание становится острее. Только прикоснись – и тело бьёт током, ершится многочисленными мурашками.

–А у нас почему в окно – леса такого красивого не видно?

–Я сам первый раз в окно посмотрел, мы и шторки не открывали, что там смотреть, последнее общежитие с краю. Побежали отсюда? – по-заговорщически предложил Виктор.

Свету охватил азарт молодой газели. Виктор первый выбрался из окна и подал руку Свете. Света присела на подоконнике и выпрыгнула в открытые объятия:

–Лови!

–Ловлю!!

Они счастливо, взявшись за руки озорно побежали по еле заметной тропинке, не закрыв окна. Впереди – бесконечная берёзовая роща, усыпанная золотом листвы.

–Сказка какая-то! Мы же ходили – в лесу почти нет листьев на земле.

–Так лес другой, там листья позже опадают.

–Сверху солнце и под ногами солнце! Я первый раз вижу такую чистую рощу. Смотри, между деревьев нет кустов и травы. До самого горизонта видно, берёзы далеко друг от друга. А мы куда по ней выйдем?

– Не знаю. Давай проверим, тут не заблудимся, всё далеко видно.

Света восторженно бегала вокруг берёз:

–Иди сюда, смотри назад – там солнце в полнеба.

–Нет солнце вон там, у тех берёз, а это круг освещается, закат такой.

Он опять поднял на руки Свету:

–Так лучше видно? Ты выше солнца! И меня! Хочешь на плечи?

–Нет, упаду, мне на руках приятней.

Они раскружились, раскружились и …Ух! Мягко упали на листву.

–Романтика! – захватывая листву и вскидывая ворохом вверх, кричала Света.

–Чудо-чудное, диво-дивное, – дурачился тоже Виктор, выкрикивая в небо. И тише: – А ты – моё очарование, Василиса прекрасная, с косой до пояса. Моя любовь на третьем курсе. Смотрела фильм?

–Нет, расскажи. Ой, смотри, там кто-то идёт, – Света прилепилась к Виктору.

–Да кто кроме наших по лесу тут ходит?

Они остановились. Виктор успокаивающе обнял Свету.

–Смотри, Валера впереди. А там вся его комната, трое.

Ребята шли им навстречу:

–Вы откуда?

–На озеро ходили. Смотрели только. Может завтра порыбачим.

–А мы с Борисом ходили в первый день. Мало наловили. Надо утром рано идти, мы уже после обеда ходили. А вы куда?

–Мы так, гуляем.

–Темнеет, далеко не ходите.

Ребята быстрыми шагами ушли в сторону базы.

–Ну всё, сейчас вся группа будет про нас говорить. Они видели, как мы целовались.

–Пусть завидуют. Такая принцесса им не досталась.

–Они маленькие, по сравнению с тобой. У них девушек нет всё ещё. Им, как и мне столько, после школы поступили.

–Ой, мая маленькая, иди сюда, – привлёк снова Свету к себе, прислонившись к берёзе, – Сладенькая моя.

За все свои, недавно исполнившихся девятнадцать лет, Света не слышала столько приятных для слуха слов, не видела столько красоты неописуемой. Это день медовой радости Светы. Аура счастья накрыла студенческую базу. Её сияние видно было всю ночь на расстояние галактик. Её свечение измерялось в сотой степени люмена, люкса и превышала световой поток Солнца. Это истома и нега, исходящая от близости тел двух влюблённых, выкинула энергию любви в окружающее пространство. Переполнило его, и искрящейся лавой потекло в соседние Галактики.

Пока Света с Виктором возвращались из сказочной берёзовой рощи, перемежая парящие над землёю шаги с остановками для поцелуев, небо высветилось жёлтыми лепесточками звёзд. Это рассыпанные ворохи берёзовых листьев, подкинутые вверх двумя счастливыми, умостились на ночном небе. А красный листочек осины поглядывал сверху сверкающим Марсом. Не было ни единого дуновения ветерка. Листочки висели в невесомости, завораживая своей далёкостью, притягивая своей загадочностью. Запрокинув голову, обнявшись, Виктор со Светой искали глазами падающую звезду, чтобы загадать желание.

–Вон большой ковш.

–А вон там маленький.

–За нами Большая медведица подглядывает.

–Покажи, где?

–От большой звезды. Ручка ковша – это голова.

–Где, где, покажи, – прижимаясь к любимому, ворковала Света, – откуда ты всё знаешь?

Тропинка была устлана лесными коврами. Они шли мягко, неслышно. После берёзок, ближе к Светиному общежитию, появились хвойные пушистые ели и сосны. Они казались дивными богатырями, а их макушки щекотали Малой и Большой Медведице животики. Лес был не тёмным и страшным, а живописным и загадочным, дивным и чудным продолжением поразительно прекрасной необыкновенной рощи.

–Какой-то он другой был в прошлом году на практике.

–Кто?

–Лес.

–Ты другая была.

–И ты.

–Я тот же. А ты ещё лучше стала! Ты моя.

–Твоя.

–А я? И я хочу услышать.

–Мой!

–А когда совсем-совсем?

–Ну не порти сказку. Потом, Витя. На учёбу приедем скоро. До завтра.

–До завтра.

Они остановились у двери.

–Какие у тебя губы стали сочные и припухшие.

–И кто-то тут в этом виноват, похоже. А твои и не видно, под усами прячешь. Покажи, – Света притронулась к верхней губе, отодвигая жёсткие усики. – Ничего себе, какие красивые и пухленькие, любая девушка позавидует!

–Вот, чтобы только ты видела, – Виктор на прощание чмокнул Свету в ушко.

Глава I

В выходные затеяла постирушки. В общежитии, конечно, уже стояли объёмные стиралки. Но неужели своё белье в общую стиральную машину? Неизвестно кто и что там стирал. Да и белья-то немного. Это когда на очном Света училась, то да, даже помнится, подружке-сокурснице вечером всей комнатой помогали стирать зимнее малиновое пальто. Оно светлое и быстро запачкалось в электричках. Надо было, чтобы за выходные высохло. Сменной зимней одежды ни у кого не было. Это сейчас и шуба, и пуховик, и куртка, и костюм, и парка.

Заочное отделение – совсем другое дело. Студенты приезжают на время, почти никто не сдружился. Так, для переписывания контрольных, курсовых, время от времени друг с другом контачат. Сдали экзамены – и опять домой, к семье. Почти все семейные на заочном. Для того и перевелись, по необходимости.

Света сдружилась с Ларисой. Она городская, живёт в Свердловске самом, тоже замужем, муж и сын маленький. Но квартиру снимают в отдалённом районе, чтобы с родителями не жить. Встречается с ней Света только на занятиях и экзаменах. В общежитии она и не жила никогда – городская всё ж.

У Светы самой дома и муж, и дети. Не с кем в общежитии не получилось познакомиться. Некогда. Пока бегала, контрольные, зачёты перед экзаменами сдавала, даже не успела толком с девочками по комнате пообщаться. Они с другого курса, факультета. Да и комнату каждый раз в разных общежитиях предоставляют. Сейчас она в ХТФ-овской четвёрке.

Спустилась с третьего этажа, прошлась по всему коридору первого этажа, и завернула в прачечную. Сырые, отбитые от краски стены. Цементный мокрый пол. Прошла в тишине в самый дальний угол, налила воды в таз и поставила на лавочку. Выходной. Студенты – кто спит, кто отрывается, пока на сессии, по городу разъезжают, по знакомым и родственникам. Заочники тем и отличаются, что в выходные не зубрят, не трясутся над тетрадями с лекциями. Сдал, так сдал. А нет – так в следующую сессию хвосты подтянут. Голова о другом болит, как бы денег хватило на сессионный период, всё-таки уже на свои заработанные живут, а не на родительские, как студенты-очники.

Вроде ничего не предвещало никаких волнений. Стоит, наклонившись над тазиком с бельём, стирает вручную. Зашла какая-то девушка с подругой. Побрякали, перебирая тазы, пошумели водой, открывая и закрывая кран. Света, не отвлекаясь от стирки, мельком глянула: высокие красотки, явно незамужние, очники, значит. И тут заходят в прачечную два паренька, один тоже очень высокий, другой пониже. И напрямую к тем девушкам. Те, визжа, пытаются пробраться к выходу. Одна ускользнула. Другая, остановилась перед преградившими путь, раскинутыми руками, парнями.

–Ты чего, всё время до меня докапываешься? Отстань от меня, – говорит она высокому.

Светлана заволновалась, вдруг обидят. Но видит, что они вроде знакомы. И всё же парней двое. Света испугалась за себя.

–А ничего. Я что тебе не нравлюсь? – опять, хватая за руку девушку, сказал парень.

Девушка попыталась освободить руку, но парень силой притянул девушку к себе.

–Ты такая красивая. Я тебя поцеловать хочу.

–Да идите вы, отбивалась девушка.

Второй парень стоял в сторонке, карауля выход.

Девушка в домашнем коротком цветном халатике. На уровне груди ситец халатика натянулся, что явно не давало покоя пареньку. Девушка откинула распущенные волосы за спину, решительно собиралась сопротивляться. Но парня уже не остановить.

–Какая у тебя белая нежная кожа, – сказал он, проведя по её руке.

–Отцепись, дурак.

–Я что такой плохой, что ли? Тебе не понравилось, как я в прошлый раз тебя поцеловал?

–И что ты мне прохода не даёшь? – вызывающе сказала девушка. С вида она не была напугана.

Но Светлану начало немножко трясти. Как быть? Бросить стирку и убежать? Чтоб не мешать? Или всё же девушке помощь нужна? Вроде к Светлане никто из присутствующих никак не обращался, как будто её не было. Может девушке спокойней, что рядом присутствующие, если что? Или она так отнекивается от парня, что, наоборот есть рядом, кто сморит, чтобы выглядеть достойнее?

Парень тем временем трепетно продвинул руку к груди девушки и между пуговками забрался к сокровенному. Девушка молчит, краснея и так же, всё ещё высокомерно глядя на паренька. А второй парень, предположительно закадычный дружок, отвернувшись смотрит на дверь.

–Ну отстань, а? Ну отпусти же.

Парень отошёл от неё на небольшое расстояние. И со стороны умильно оглядел фигуру девушки.

–Ты такая классная. Тебя как зовут?

–Даша, – сказала та, почему-то не спросив, как зовут парня. Хотя его дружек, окликнул же его не раз по имени.

–Саня, мы идём, нет?

–Да подожди ты!

И снова привлёк девушку к себе, продвигаясь с ней к противоположной стене.

–Димка, подержи её.

Девушка обеспокоенно начала отталкиваться от Сани. Подоспел Димка, обогнув с другой стороны, и взял её со спины за талию.

«Вроде не кричит, не зовёт на помощь» – рассуждает Света. Ну что ей на это смотреть и слушать?

Саня же продолжает с вдохновением задуманное. Лицо у него не злобное, а такое влюблённое-влюблённое и одновременно решительное. И тут он прокрадывается осторожно под халатик.

–Бессовестный, – констатирует Даша. Отпусти.

–Я же не хочу тебя обижать. Ты такая заманчивая и притягательная.

Девушка замолчала. Видимо справлялась со своими ощущениями приятного и противоречивого.

Светлане было уже неудобно находиться рядом. Но чтобы уйти, надо было их потревожить, значит. Да ладно бы этот Саня был один. Он же здоровенный, мог бы и сам с девушкой «побеседовать». Так что ещё за присутствие друга при таких щепетильных нюансах? Какой-то неуверенный этот Санёк. Или другу показать хочет, какой он расcтакой? А дружок старается помочь во всём. Как-то у Светланы было всё по-другому. Всё наедине с будущим мужем происходило.

Саня опять переместил руки на грудь девушки, расстёгивая халатик. Девушка совсем не плакала, не кричала. Как так и надо. Но недовольно взбрыкивалась. Парень-то ей нравился явно. Но вот друг-то тут к чему? Да и посторонняя Светлана, как-то ей наверно мешала. А Сане так нет. Он, не отвлекаясь от поглаживания и рассматривания грудей Даши, немного стеснительно, но одновременно настойчиво выпрашивал ответную реакцию девушки.

–Ну скажи, тебе нравится?

–Дурак.

Парень с восхищением рассматривал девушку.

–Ты очень красивая. Можно я ещё поглажу? У тебя такие белые груди!

–Отпусти, – уже тихим смирившимся голосом отвечала Даша.

Света не выдержав, бросив таз с постиранным, но не прополосканным бельём, не глядя на волнительную сцену, выскочила из прачечной. Кому она нужна. Похоже, она была не замечена. Поднявшись к себе в комнату, немного посидела там.

Посмотрела на свои руки: время нужно найти, сходить в салон, парикмахерскую на углу Сибирского тракта. Она ещё очень молода, но за руками пора ухаживать. На той сессии забежала на причёску. Химическая завивка у неё уже есть, после бани, волосы густые, топорщатся. А если уложить в салоне – на неделю хватает завивки на крупные бигуди. За три рубля – можно походить. Там и предложили маникюр первый раз сделать. Когда училась на очном – никто из девчонок в салон и не ходил, зачем деньги тратить. Сами красили иногда своим лаком. Только у Эли, девчонки из их комнаты, был свой маникюрный набор. Она по выходным его раскрывала и сидела, ухаживала за руками. Света посмотрела ещё раз на руки. За один рубль и маникюр сделают с покрытием, и массаж, и уход. Приятно сидеть, когда за тобой ухаживают. Гель-лака, правда тогда не было и в помине. Обыкновенный лак, и появился перламутровый недавно. Дома таких услуг нет. Да и некогда, дети и хозяйство с огородом. Быстро стирается, если руки в воде постоянно. А здесь, если беречь – на сессию хватит. Записаться надо.

Светлана пошла, достирывать бельё. Она медленно подошла к двери прачечной, прислушалась. Никаких разговоров. Заглянула. Никого нет. Облегчённо вздохнула. Прополоскала бельё и, успокоившись, вернулась в комнату.

Уже давно замужем. А как-то не очень комфортно. Всё же парней двое было. Второй-то, друг, так в помощниках. Никакой активности не проявлял. Может Света зря ушла. Да поди, ничего страшного. Она ведь вернулась быстро. Все разошлись. До конца сессии никаких разговоров о происшествиях в общежитии, не слышно было.

Глава II

Да нет, припоминается, видела Света этого паренька на последнем, шестом курсе. Так, мельком. Но в другой ситуации. Что ж, студ. городок небольшой. Все тут перемешались. И очники, и заочники, и преподы. То в буфете можно встретиться, то в столовой или в кафе. Но особо рассматривать некогда. Всё бегом. А уж про занятия и говорить нечего. В ГУКе (главный учебный корпус), НУКе (новый учебный корпус), павильоне – то и дело с пары на пару переходишь, из одной аудитории – в другую. Хотя заочников стараются вызывать на сессии, когда у очного отделения каникулы. Так что от тех каникул – две недели зимой. И летом у них сессия весь июнь. На очном-то Светлана тоже поучиться успела. А вот в общежитиях больше не видела его, или внимания не обращала. Вот около пятёрки МДФ-овской свиделись.

На шестом курсе диплом. Преддипломная с февраля начинается. Светлана добросовестно ходила на консультации к педагогу, время от времени наезжая из дома в общежитие. Сама рассчитала все разделы диплома, короче подготовилась. Завтра защита. Всё готово: чертежи на стене, подвешенные за нитки по концам с двух сторон. Нитки держатся на маленьких гвоздиках, прибитых стене. Это такая студенческая конструкция, для сохранения в целостности ватмана, места в комнате катастрофически нет – один стол, за которым постоянно кто-то обедает и лежат продукты. Пять-шесть человек в комнате – не так-то просто уследить за своими дипломными работами.

Вечер свободный. Светлана решила сходить к знакомым-землякам, девчонкам, которые в восьмёрке живут. Да ещё одну студентку видела днём – знакомую, Ольгу. Поступали вместе ещё давно, на подготовительные курсы вместе ходили. Чтобы особенно не волноваться перед защитой, отвлечься хоть чем-то. Всё повеселей в других общежитиях внешне. Тройка, четвёрка, пятёрка – в этих общежитиях сплошные каменные коридоры, по краям женский и мужской туалеты, в разных концах коридора. Да и комнаты – серые каменные квадраты. Ободранные, облезлые стены за семестр проживания очниками. В общежитиях, где подселяют с других факультетов – уютнее. Секционная, уже нового типа застройка. Смена обстановки.

Попили чай, поболтали о своём, о девичьем. Засиделась. Хоть и лето, июнь, а стемнелось. Чего тут идти? Студ. городок весь как на ладони. Знакомый и родной ещё с поступления. Студенты ходят всю ночь. Молодые, гуляют, влюбляются. Погода прекрасная. Начало лета. К Ольге пришёл друг. Да, пора к себе отправляться.

–Давай проводим, – предложила Ольга.

–Да не беспокойся. Добегу.

Светлана быстренько спустилась с седьмого этажа, прошла мимо вахты, на которой как всегда никого не было, и вышла на освещенную площадку перед общежитием.

–О, привет, – из-под неосвещенного металлического забора отдалилась мужская фигура.

–Ой, Коля, привет.

–В восьмёрку заселилась?

–Нет, к знакомой ходила. А ты, в каком живёшь? Когда приехал?

–В пятёрке, как все. Вчера, у меня консультация на неделе, через пять дней диплом.

–А у меня завтра.

Николай рядом зашагал со Светланой.

–Пока, – кивнул, обернувшись, возвращавшемуся на крыльцо второму парню.

–Тоже вот заходил к аспиранту, тут он в малосемейке поселился недавно, мы с ним работу на кафедре проворачиваем. Препод дипломный предложил помочь, считай полдиплома сделано и деньги хорошие.

Николай – земляк, даже работали когда-то вмести, тоже заочник. Прошли учебное здание, другие общежития, около которых сидели пары, обогнули неосвещенные медпункт, здание профилактория и вышли к подножию огромного моста около своего общежития. Даже в ночное время гул проносящихся машин не смолкает. Звенят болтающиеся цепи на колёсах, скрипят поворачивающиеся и проскальзывающие прицепы. Спешат куда-то в темноту гружёные самосвалы, рассыпая на поворотах своё содержимое. А при порывах ветра лицо так и засыпает то песком, то засохшей глиной, а то и угольной пылью. Снуют Волги, развозя из закрывающихся ресторанов студентов-кавказцев.

Светлана с Колей, пробираясь подальше от моста и поближе к высвеченным окнами – вечно неспящих, списывающих контрольные и курсовые только по ночам студентов – стенам общежития.

–Здравствуйте, молодые люди, почему не спим? – с крыльца общежития навстречу начали спускаться две фигуры.

Один в милицейской форме, другой, повыше, в штатском.

Неожиданно как-то. Никогда вроде в студ. городке не останавливали и не патрулировали. Хотя, кто знает. Светлана же по ночам часто так не ходила, чтоб нарываться на патруль. Нет же, на очном отделении в парк вечерам ходили. Время видно настало другое. Начало девяностых.

–Документы.

–Да мы что, их с собой на прогулку берём? – удивлённо и как можно спокойнее ответил Николай.

«Да, ни к чему нарываться» – подумала Света. Последние деньки, диплом и съехать побыстрее.

–В комнате документы, если нужно я принесу сейчас, – сказала Света.

–Нет, не нужно. Мы просто порядок наводим и контролируем. Вдруг что-то у Вас не так. Откуда идёте? Где проживаете? Студенты? С Вами всё в порядке? Мужчина Вас не обижает? Почему так поздно?

–Заочное отделение. Дипломники. Знакомые. От друзей с восьмёрки идём.

Светлана успела разглядеть второго. Самое интересное, первый, тот, который в форме, молчал, но строго осматривал. При исполнении, как полагается с кобурой за поясом. А второй, такой высокий, серьёзно обеспокоенный за поднимавшуюся на крыльцо пару.

–Мы тут с братом охраняем территорию студ. городка.

Ничего, напоминавшего, тот эпизод с девушкой Дашей. И голос как бы и тот, но какого-то патриотически настроенного гражданина. Нет, не он. Хотя внешне… Не до размышлений Светлане сейчас о всяких котах мартовских, завтра диплом. Да тут еще милиция драйву прибавила. Но глаза всё же…. Да, в такой ситуации, никак не проявляются запрятанные потаённые качества гражданина, тьфу, то есть молодого мужчины, то есть обыкновенного, здорового парня, реагирующего на красивую девушку. Опа. Даша красавица даже в халатике. Светлана подумала с ходу: «Да, я не одна, с сопровождающим мужчиной, конец дня, вернее ночь, чего тут видно. Да и накрашенное с утра лицо – уже и не похоже на макияж, а на разрисованную, потёкшую, стёршуюся местами, татуировку Куки-Маки. А фигура в брюках, вернее в спортивном костюме. Да и сама худая, как моя жизнь. Неприглядная. Да и ладно. Чего это я? Чего мне не хватает? Диплом на носу. Ходят тут всякие. Настроение портят».

Ни сотового тебе, ни будильника. Часы, правда, Света носила. Но подъём в пять утра. Доехать до рынка ещё успеть, цветы для приёмной комиссии купить. Закрывая глаза, Света перебирала в памяти не моменты и волнения прожитого дня, а чертежи, и беззвучно, сквозь сон, бубнила заученные длинные сложно-технические предложения по РПЗ, монотонно проговаривала раздел по науке, вытягивая из памяти сложные узлы, к которым придирался педагог по конструктивке. Ууух. Провалилась в сон.

Усиливающийся шум увеличивающегося количества транспорта на мосту, предзнаменовал утро. Света, взглянув на часы, потянулась.

–А кто-то диплом сегодня хотел защищать, – донеслось с соседней кровати.

–Да проснулась уже. Спи, Нина.

–С Вами выспишься. То одна, то другая по утрам шуршите своими бумагами. Когда придёшь?

–Ближе к обеду. Вторая на защиту.

–Ладно, ни пуха.

–К чёрту, – безучастно отозвалась Светлана, восстанавливая в памяти весь приготовленный текст, одновременно, на автомате, прибирая волосы в причёску и подкрашивая глаза. Деньги в сумочке. Но не брать же с собой дипломную?

–Девчонки, не закрывайтесь, я ещё вернусь, захвачу чертежи. Я на рынок.

–Рррр, – отозвались полусонно девочки, – иди уже, не шурши.

Вот и всё, букет готов. Ещё добраться. Такси все разъехались. Света долго бегала вдоль улицы, пытаясь голосовать легковушки. Все с пассажирами. Никто не останавливается. Промелькнул Наиль, который должен первым защищаться. Он голоснул грузовик. ЗИЛ притормозил. Наиль махнул рукой Свете:

–Поехали, хоть на этом. А то опоздаем.

О, ужас. В кремовой шёлковой блузке, озираясь, выискивая глазами, за что бы более-менее чистое ухватиться, Светлана поднялась на ступеньку. Перемахнула через сидение, вытирая длинным подолом юбки мазуту кабины, придвинулась ближе к водителю, освободив место Наилю с края. Цветы умостила на коленях.

–Сколько?

–Два сорок.

Света с Наилем скинулись и передали деньги шофёру.

Да, девяностые. Деньги были ещё таковы. С копейками. Ещё до реформы. Деньги-денежки.

Глава III

Тысяча девяносто первый год. Уезжая на преддипломную, Светлана, как и большая часть населения (простые рабочие, студенты, ИТРы), не предполагала, что начинается переломный момент СССР, её Родины. Что приедет она с дипломом, а магазины – пустые. Начнутся продуктовые карточки, безденежье, задержка зарплаты, замораживание счетов. Всё, что впитали родители, придавая уверенность в будущем дне, вся эта незыблемость полетит вверх тормашками. Впереди, предполагалось, был проложенный путь родителями, все их наказы и поступенчатые, разложенные по полочкам, дальнейшие уровни (говоря языком современников) жизни. И Светлана спокойно доучивалась, зная о распределении студентов, о всех правах и обязанностях советского человека. Должны дать квартиру в течении года. Должны, с учётом полученного диплома, повысить на работе, перевести в ИТРы.

Если честно, патриоткой она была в детстве, как все, пребывая в октябрятских отрядах, в пионерской организации, комсомоле. А вот, выйдя замуж, став мамой, да ещё, доучиваясь, постоянно выезжая на сессии, времени на все профсоюзно-комсомольские бесплатно-добровольные начала не оказалось. Правда, деньги, то есть взносы, пока регулярно платила. Само собой разумеется, что дети и учёба – на первый план.

Находясь в городе, Светлана не заметила опустение прилавков. До этого ли? В город не выезжала. Питалась в студенческих столовых, иногда из буфета общежития покупала на ужин пирожки, печенье. Завтрак – так то, на ходу перекус. Иногда варили по очереди в комнате. Но редко, если что на ужин, на один раз, холодильника нет. Наверное, сейчас у студентов комфортнее. Если нет в общежитии холодильников (не предусмотрено), то покупают родители, сами заочники приобретают бэушные. Благо, сейчас на всех сайтах объявления. Раньше – только на бумажных клочках, на досках объявления, чаще на магазинах, дверях всевозможных организаций. А тогда. Что тогда? Пережили всё. Всё переживаемо. Особенно молодыми.

Пообедать, когда она училась очно, можно было на пятьдесят-шестьдесят копеек. Ну не дороже рубля. Дороже рубля – только в кафешке. Но там Светлана обедала, только если уже закрыты столовые или народу много, не успевала на пары. Студентам в буфетах общежития предлагалось купить: пожаренную яичницу, разогретую котлету или бифштекс, булочки, пирожки, салат из помидоров и огурцов летом, зимой винегрет, чай, компот, морс, реже кофейный напиток. Это, всё недорого, копейки. Молочные продукты были всегда. Баночка сметаны двести грамм стоила тридцать две копейки.

Ещё когда Светлана училась на очном отделении, то в первом семестре покупала утром сметану и булочку. Там, где она жила, молочные продукты завозили редко, в небольшом количестве и сразу разбирались. Проблемы в хранении, конечно. А ферма была, коров держали неподалёку, только технология не позволяла перерабатывать и продавать. В основном, молоко, а что перерабатывалось в творог, сметану, то продавали быстро в сельскохозяйственных магазинах на развес и разлив. Светлана помнит, когда ещё в школе училась, ходила за сметаной в продуктовый магазин со стеклянной банкой. Но завоз был редко, раз-два в месяц. В городе всё по-другому, всё оформлено в стеклянные баночки, закрыто цветной фольгой, зелёной, красной, розовой, жёлтой. Вот Светлана за первое полугодие и поправилась. Булочка за девять копеек, да сметана за тридцать две копейки – сытный и недорогой завтрак. Раньше как-то никто про диеты не думал. Если кто-то один винегрет ел или булочку с чаем, так просто денег не осталось до стипендии.

А вот самые дорогие в буфете блюда – это поджаренный окорочок со специями, это уже рубль пять копеек и до рубля пятьдесят копеек, в зависимости от размера куры. Соки студенты тоже редко покупали, в основном томатный сок. По сравнению с чаем и компотом – дорого. Самый дешёвый сок – это яблочный сок, стакан сока – двадцать копеек, а сливовый сок – двадцать восемь копеек, грушевый сок – двадцать пять копеек, персиковый сок – сорок копеек, абрикосовый сок – тридцать пять копеек. А гранатовый сок – пятьдесят копеек. Ну, эти, последние на разлив в магазинах продавали, рядом со студ. городком, или в буфетах главного учебного корпуса, где и преподаватели обедали. В общежитиях, в основном, привозили яблочный, грушевый, томатный сок в трёхлитровых, стеклянных банках.

Приехала домой, родители не узнали. Всё втихаря переживали и присматривались, не беременная ли дочь из города приехала? Какое там. Никто внимания не обратил. Обыкновенная девчонка из глубинки. Только если что списать, перечертить, лекции попросить пропущенные переписать, конспекты ленинских работ, то тут – востребованность повышается на время.

–Девчонки, пойдёмте, сходим в парк Маяковского, – заглянул Виталий в воскресное утро в сто первую комнату.

–А кто пойдёт? – спросила Эля, кровать которой находилась ближе к двери.

–Ну, наша девяностая комната.

–Девчонки, пойдёмте, я там была, выходной же, да и не так далеко, пешком можно прогуляться.

–Хорошо, – откликнулась Светлана.

–Парни оденутся, мы Вас внизу подождём, – сказал Виталий и закрыл дверь.

Виталий – полненький белокурый паренёк, одногруппник Светланы. «Интересно, – думают девчонки, – кто Виталию из девчонок понравился?». Светлана знала, что у него была девушка при поступлении, но куда-то испарилась. Наверно не поступила. Виталий одет в модную белую курточку «дутыш», джинсы «Леви Страусс». Он приехал с севера, а там, в леспромхозах привозили импортный модный товар за поставки леса. Ребята из его комнаты одевались не так модно. Они жили в пригороде, в магазинах такого товара сроду не было. Хотя.

Недалеко от города был знаменитый чёрный рынок «Шувакиш». Восьмидесятые года. Но там товар был просто дорогущим. Покупать товар на рынке могли себе позволить дети, чьи родители были «шишками», то есть директорами, руководителями, секретарями обкомов, райисполкомов, горисполкомов, ну и дети, приехавшие с севера, им мамки с папками валили денежку. В комнате Светланы одна девушка была с севера, из Нефтеюганска. Мама с папой одевали её и из леспромхозовских поставок (это и Финляндия, и Япония, и Чехословакия и ГДР), и давали деньги на приобретение модного товара на чёрном рынке. Одна девочка была дочерью директора знаменитого Челябинского завода. Одежда её тоже состояла из импортных шмоток (вещей). Одевалась она тоже очень изыскано, дорого. Иногда тоже прикупала что-то на рынке. Остальные девчонки только с восхищением, тайно рассматривали вещи, иногда, с разрешения, брали «потаскать» на какой-нибудь вечер. Но одну-две модных вещиц всё же прикупали с рынка, как без того, когда вокруг все модничают. Ухищрялись заработать летом, на каникулах, в стройотрядах, кто-то Ленинскую стипендию получал. Была такая на курсе! Одни пятёрки. Это сто рублей в месяц! Зарплата среднего персонала больниц, образовательных учреждений, ИТР. У них зарплата сто двадцать рублей была в советское время. Так жить можно студентам. Так и учиться, конечно, нужно, ох как стараться.

Но, в основном, студенты были обыкновенными молодыми людьми своего времени. Жили – не тужили. Сдавали сессии и пересдавали, лишь бы обычную стипендию получить в сорок рублей. Иногда, сдав на трояки, ходили не «железку», вагоны разгружать. Ну, это мальчики.

Ещё рынок называли «толкучка» и «туча».

–Поехали, Свет на толкучку в выходные, мама деньги прислала на зимнюю одежду, – позвала Галя.

Света тоже привозила иногда с каникул «на одевание».

–Опять рано вставать, выходной же, – с сожалением оглашалась Света.

Ездили вдвоём-втроём. Деньги всё же большие везли. Стоимость джинсов от ста шестидесяти рублей – по двухсот пятидесяти. Шуба искусственная – двести-триста рублей. Натуральные редко продавали, даже неизвестно сколько стоили. Вот у мамы Светланы была из котика – пятьсот рублей, и то не на рынке купленная, по блату, через магазин. А студенткам – искусственная шуба – и то радость. Не у всех и была. В магазинах только пальто женское зимнее продавались. С норковыми, лисьими, песцовыми воротниками. Стоимость такого пальто в магазине – сто восемьдесят рублей, двести рублей, иногда двести сорок рублей. Студенки тоже не все такое пальто носили. Во-первых, это было среди молодёжи уже не модно. В таких, женщины немолодые ходили, во-вторых и дорого тоже. Носили пальто с искусственным мехом – половина студенток. Еще мода пошла на куртки зимние «Аляска». Ну, эти парни носили, в основном. Черного, коричневого и синего цвета. Тоже только на рынке достать можно. Шапка норковая на рынке стоила тоже двести-триста рублей – формовки, цельная мужская с ушами – четыреста рублей. Девочки носили вязаные шапочки, из натуральных – каракулевые, с песцом на ушах и песцовым козырьком надо лбом (эти подешевле, сто шестьдесят – сто восемьдесят рублей).

Летом Светлана с мамой съездила на Шувакиш и купила модные джинсы «Ли» и дипломат бордового цвета. Очень модный чемоданчик для студентов аж за восемьдесят рублей. Входили лекции, учебники, готовальня, ну и одиннадцатый формат ватмана. Дипломат под крокодиловую кожу, лакированный. Но впереди зима, так как Света поправилась за тот год, нужна новая по размеру одежда. Конечно шуба. Поехали Света с Галей покупать. Девчонки для прогулки и поддержки, если что. Глаз да глаз нужен.

На электричку можно сесть на вокзале, а лучше, есть поближе, в городе остановка, на Куйбышева. Девчонки пробрались дворами, затем под мостом, дальше по обочине улицы, зашли за здание кафе. Вот и ж.д.. Электричка даже не остановилась. А, должна, по графику. Вагоны полные. Первой электричкой не получилось. А надо было. Товары выбрасывали и сразу же раскупались. Можно и не успеть.

Девчонки спешно повернули на остановку, и уехали на вокзал. Купили билеты на следующую электричку. Успели. Утренние ходят каждые двадцать минут. На перроне уже тьма народу. Все – на толкучку. Подошёл состав. Все побежали к вагону сломя голову, девчонки присоединились. Открылись двери – и все ринулись вовнутрь. Тут нужна сила, чтобы удержаться на ногах, чтобы не затоптали и не выдавили под колёса. Были такие случаи. Когда электричка уже поехала, а пассажиры, кто ещё запрыгивал, подыскивая место на ступеньке, а кто бежал, догоняя, и толкнули человека под состав. И не один случай. Ещё в давке людей заминали. До чего сильно желание модно одеться.

Светлана, влекомая толпой, пробралась за девчонками в тамбур, затем в вагон. Мест естественно свободных уже не было. Встали между лавками, нависая над сидящими. Электричка всё заполнялась и заполнялась. Стало невыносимо душно. Из-за низкого роста ничего не видно и грудь плотно сдавили желающие уехать. Стало трудно дышать. Светлана начала силой расталкивать окружающих, немного выбив себе места, передвинулась прямо между лавками с сидящими, пытаясь дотянутся до верхних поручней. Никак. Через сидящего на лавке, дотянулась до поручня сидения, перекрывая ему пространство для наблюдения. Другой рукой ухватилась за подружку. А та в своё время – ещё за кого-то. Так покачиваясь, и постоянно падая на остановках на впередисидящего, доехала до рынка.

Толпа так же быстро, никого не щадя, сдавливая и расталкивая, ломанулась к двери. Вынесло на свежий воздух. С визгом, смехом, и чуть не со слезами, девчонки вылетели на перрон. Огляделись: в какую сторону идти? Все взлохмаченные, взмокшие, с отдавленными ногами и грязной обувью. Тут и сомневаться не надо: куда движется основной поток, вышедших с электрички, туда и им. Пополнили нестройную колонну бегущих за вожделенными тряпками.

–Свет, давай деньги мне, – предлагает девушка с её курса.

Она внешне – покрупнее.

–А то тебя тут обчистят запросто. Примеряй спокойно, я в стороне похожу.

Девчонки походили, приценялись к покупкам. Повыбирали вещи.

–Сколь стоит?

–Двести восемьдесят.

–Дорого, – поддерживают девчонки.

–А ты иди в магазине покупай, – говорят осмелевшие продавцы-перекупщики.

Так и есть. Не все привозилось из-за границы. Поставки были и в магазины. Но. Предприимчивые продавцы и работники складов, знающие, что подвезут товар, набирали сами, сговариваясь между собой, и не выбрасывали товар в продажу. Или же оповещали знакомых, что утром выбросят импорт. У кого не было блата – иди на рынок. А кто закупал в магазине через знакомых или по себестоимости с фабрик, тот – продавал в три дорого.

Да, был такой товар не импортный. Пошитый на наших фабриках, ещё чаще в домашних условиях частными лицами. Потом пришивались «импортные этикетки», знак «фирмы». Поддельные или перешитые со старых вещей. Покупали всё. Знали, что товар может быть поддельным. Не хочешь – не бери. Другой возьмёт. Раскупали весь выставленный товар предприимчивыми советскими фарцовщиками. Про рынок, под носом у самого Свердловского обкома КПСС, знали все в округе. Милиция ходила для приличия. Чтоб никого не подавили, не убили, не ограбили. Эти случаи – не редки были. А вот – проверять товар, цены – это как бы так, и не их дело. Проверок на этот счет не было, надо понимать, совсем. Чёрный рынок – тайно разрешался. Но эта тайна – известна была всем.

Светлана с девчонками всё же выторговали вещи по дешевле на двадцать-тридцать рублей. Шуба обошлась в двести сорок рублей. Но красивая. Искусственная, естественно. Но новая! Современная. Пятнистая. Белая с коричневыми пятнами. С модным воротником и красивыми пуговками. Подружка из комнаты купила шапку. Каракулевую, с песцом – за сто восемьдесят рублей. Девчонки были довольны и веселы. Деньги не украли, вещи приобрели и прогулялись в выходной. А насмотрелись-то! Всё не купишь, но посмотреть-то никто не запрещает. Даже мерили кое-что, хоть и денег не было.

Примерка. Это особый дар нужно иметь. Мерить на холоде шапку и шубу ещё ничего. Ну, холодновато раздеваться. Но приемлемо. Примерочных никто и не предусматривал. Либо схватишь товар из рук другого покупателя не примеряя, а то уведут. А больше такого и нет на сегодня. Или примеряй стоя на одной ноге, например, джинсы. Снимаешь при всех брюки или задираешь юбку и одеваешь вещь, то есть примеряешь. Одну штанину натянул – снимаешь другой сапог и натягиваешь другую. Тут и не понятно: большой размер, как сидит. Лишь бы застегнулись, значит не малые. Размеры-то не советские, еще неизвестно какие фирмы и какой размер подойдёт. Далеко отойти не даст продавец, чтобы примерить. Бывали случаи, так и уходили в брюках. А продавцы оставались без навара.

А модные в то время платье-сарафан «сафари»? У Светланы уже был куплен летом, светло-жёлтый в крапинку. С модными железными пуговицами с иностранными буквами. Явно самошвеевский, но с пришитой «фирмой», у девчонок белый «сафари» из плотного фирменного белого полотна, вроде импортные. Но как, их-то мерить? А никак. Покупали на глаз. Если не подойдёт, накинут ещё двадцать рублей и продадут знакомым. Желающих – море. Не всем хочется мучиться в электричках полдня. Так модные тонкие блузки с рукавами «Монтана» с угловым вырезом и с полосками по углам горловины, такие же водолазки чёрного цвета, сапоги чехословацкие кожаные привозились с рынка. Разного цвета водолазки перекрашивались в чёрный – продавались по другой цене. Только до первой стирки. Линяли безбожно. Первые модные ветровки пошли: стального и золотистого цвета, совсем непрактичные. Рвались в местах сшивания рукавов, клеёнчатые. Затем варёнки и брюки, и курточки синего цвета под джинсовую ткань, с разводами. Мохеровые шарфы тоже достать можно было только на туче. Стоили дорого – двести рублей, это если модного цвета в клетку, с зелёными и красными полосами. Были коричневого цвета, с оранжевыми клетками – можно за сто шестьдесят рублей купить. Мохер начёсывали массажкой для волос, чтобы был попушистее. Женское бельё – плавки «неделька» продавались. Это первое появившееся белье с рисунком-наклейкой, комплект из семи штук, на каждом белье – разный рисунок. Да что одежда, там ведь и пластинки были, кассеты с записями, которые крутились всей молодёжью. Переписывали в общежитиях бесплатно по сто раз. И какие-то запчасти, аппаратура, но это первокурсников не интересовало пока. Вот это и заинтересовало органы почему-то больше.

В отдалении от самой толкучки видно было дымок. Там шашлыки. Нигде в городе не было. А вот здесь – готовили на улице. Все голодные, приехали рано. Покупают, хоть и дорого-дорого. Один рубль – чтобы поесть одному человеку. Мясо острое, один уксус. Недожаренное, откровенно говоря, сырое, даже розоватое кое-где. Но пахнет! Запах-то разносится вокруг. Кусочек хлеба и порция шашлыка – на металлической гофрированной по краям тарелочке. Это такие одноразовые блюдечки были под блюда в то время. Шашлыки только-только начали готовить и среди русского населения. В основном – готовили и продавали кавказцы. И тоже – пожалуйста, готовят, продают у всех на виду. Глаза у всех закрыты. Это восьмидесятый, восемьдесят первый, восемьдесят второй, восемьдесят третий, восемьдесят четвёртый года.

Таким же макаром, говоря общенародным языком, как приехали, девчонки, так и уехали к себе в общежитие. В такой же давке.

Глава IV

Так что у девчонок тоже были кое-какие шмотки. Не один Виталий такой модный. Одевались недолго. Вырядились во всё новое, модное. Всё ж мальчишки пригласили прогуляться. Первый курс, всем хотелось и понравиться, и позаабщиваться для дальнейшей учёбы. Так оно и было со стороны парней.

Поводив по аттракционам девушек-сокурсниц, побродив по парку, поболтав о всём на свете, посмешив девчонок, рассказывая новые анекдоты, показав все свои существующие и несуществующие способности в ухаживании, галантности и умственный способности, ребята на обратном пути выдали:

–Девчонки, у нас с английским проблемы. Мы хоть и ходим на занятия, а ни черта не понимаем. Да и времени нет уже, учиться заново. У нас в школе-то трояки с четвёрками по-иностранному, а у кого-то вообще не было английского в школе.

По английскому языку девочки из комнаты точно все отличницы. Что говорить – старательные девочки. Переводов уйму задали по газете «Нью Таймс». В библиотеке брать нужно, переводить там же, на дом не давали. Это же газета. Без обложки. Если даже с обложками учебную литературу всю перервали. На экзамены студенты целыми страницами вырывают. А тут. Тоненькие экземпляры. А учительница по английскому попалась – очень понятливая. Так и сказала:

–Понимаю, вы учитесь в техническом ВУЗе, многим и не пригодится английский. Но программа есть программа. Строго спрашивать не буду. Многие студенты с раб. фака – совсем подзабыли иностранный язык, кто после армии. Но домашнюю работу – количество заданных символов будьте добры, приносите, я всё сдаю на кафедре, отчитываюсь. И чтобы все записи по темам были в тетрадях. Буду проверять. На третьем курсе экзамены – без записей лекций по темам и семинарам не допущу. Сверять почерк буду. Чтобы свои были записи. Если пропустили по уважительной причине – переписывайте у однокурсников. Приходите ко мне на факультативы, всегда помогу, подскажу.

Да разве есть время у студентов. Они если видят, что с ними нестрого, наглеют и не учат. Думают и так прокатит.

Вот тебе и общение. Девочки, понимая, что их просто выгуливали для пользы дела, поникли.

–Ладно, сейчас придём пообедаем, и приходите, – сказала Галя. – Только в комнату не дадим, а то потеряете. Переписывайте у нас.

Но в комнате и так тесно, пять человек. Да ещё ребята пришли. Вернее, пришёл один Виталий. Немного посидев, устал и всё же выпросил лекции и переводы в комнату. Ну и ладно, деловые отношения. Не шуры-муры. Первый курс, не до этого, сессию бы сдать первую и не вылететь.

Так и повелось. Ребята из группы заходили только если нужно курсовую переписать, по инженерной графике чертежи перечертить. Студенты они хитры на выдумку. Как только не приспособятся. Чертить самому – время терять. На памяти у Светланы нет, чтобы кто-то покупал, как сейчас курсовые и чертежи. Тем более диплом. Половина добросовестно делали сами, корпя ночами и все выходные в рабочей комнате общежития, к коим Светлана тоже относилась. Другая половина крутилась. Говоря языком студентов. У знакомых, одногруппников, однокурсников заимствовала. Все же друзья-знакомые, по-дружески и делились, помогали иногда, если попросят. У кого-то и на кафедрах были знакомые, там им выдавались тайно работы старшекурсников.

Перечерчивали на окне общежитской комнаты. Располагали ватман с чертежом на свет (окно), сверху накладывали чистый лист. Чертёж просвечивал, можно было обводить карандашом. Педагоги разузнали этот приём и смотрели на чертежах с окружностями, разрезами изометрий и аксонометрий, след от продавливания иглы циркуля. Поэтому счертив подобным образом чертёж, студенты «дорабатывали», ставили проколы от циркуля.

–Девчонки, в кино пойдёте сегодня вечером в ДК Горького?

Всё понятно. Помощь нужна, что-то опять попросят. Да ладно, девчонкам не трудно. И общение заодно и повторение пройденного. Да и на фильмы можно только вечером сходить. Пары целый день. Последний сеанс поздно, в девять вечера. А тут хоть провожатые, не так страшно. Группа так и сдружалась.

–А какой фильм крутят? – девушки ещё и выбирать начали. Благо кинотеатров рядом очень много. Сеансы в разное время и фильмы разные.

–Давайте лучше сходим в «Космос», недавно открыли новый кинотеатр, – предлагает Эля.

Ну эта девушка уже и замужем побывала и со старшекурсником общается, огонь и воду прошла. Что там какой-то ДК Горького. Вот «Космос» – там и буфет, и кафе, и ресторан есть.

–Да там сейчас ажиотаж, билеты заранее нужно покупать, только на выходные попасть можно. «Смерть среди айсбергов» американский триллер идёт. Узнаем и закажем на выходные. Ну сегодня-то идёте? Хороший фильм «Белые росы».

–Света, ты идёшь? – выделил среди всех в комнате девчонок Виктор.

–Да я как все, если девчонки пойдут. Холодно.

–Согреем.

–Галя, вы идёте? – спросила Света.

–Ой да всё равно куда идти. Пойдёмте. В «Совкино» ещё заодно посмотрим, что идёт.

Быстро поужинав молочный суп, девочки засобирались. Разносолы варить некогда, одна учёба. Вот девчонки варили в общежитии каши, молочный суп, пюре картофельное, покупая к нему рыбу или полуфабрикаты котлеты. Рожки с вермишелью и картошку жареную. Не дорого и быстро готовится. В выходные только варили настоящие супы с курицей. Это Эля, побывав замужем, готовила вкусно. В первый свой день дежурства в комнате купила целую курицу за три рубля. В пятилитровой кастрюле сварила суп с лапшой, поджарку с луком и морковкой сделала. Вкусно. Но денег извела, ещё и сковороду с тёркой купила. Девчонки складывались по три рубля на неделю. Все долго ворчали, хотя и вкусно было. Ели и на следующий день, ребят угощали.

–Дуры глупые, Вас никто замуж не возьмёт, варите одни каши невкусные, – говорила Эля. Но всё же ела со всеми, по деньгам же складывалась тоже.

Иногда она ходила в рестораны, её друг новый, старшекурсник, водил.

Фигурка у Эли была отличная, волосы русые и длинные. Сама она была самодостаточная, в смысле знала всё о жизни. У неё за спиной – техникум и замужество. Даже машинку швейную привезла на каникулах. И шила модные брючки желающим. Сначала себе сшила – из ткани модного цвета хаки. Прорекламировала, одев на лекции. И заказы не заставили себя ждать. Шустрая, бойкая и в общем-то уживчивая. С девочками прекрасно общалась, договаривалась, хоть и ухахатывалась над ними, за их деревенские, скромные взгляды на жизнь. А над их неосведомлённостью в плане мужчин, так и каталась по кровати, зайдясь от смеха.

–Эля, вы что спите с Сергеем?

–Вы думаете мне только мужики нужны, если я разведённая? Сергей скромный, в любви признался, мы гуляем с ним. Ну конечно чувствуется, что эрекция поднимается рядом со мной.

–Что? – переспрашивает Света.

–Ну у мужчин же увеличивается их мужской орган, когда они с женщинами общаются.

–Как у собак что ли? Не может быть, я видела, у нас собака у родителей живёт. У мужчин тоже что ли?

Эля зашлась в смехе, катаясь на кровати.

–Идиотки деревенские.

Другие девочки притихли, не вмешиваясь в разговор. У них были младшие братья. Мальчиков они видели. Интернета не было, только скульптуры здоровых крепких мужчин Аполлонов рисовали в книгах. Чего уж там разглядишь за фиговым листиком. Девчонки все после школы, семнадцать лет. Родители не посвятили, ещё же несовершеннолетние.

Света начала шептаться с Мариной, кровати их были рядом. Они тоже начали смеяться.

–Хватит ржать уже дурочки с переулочка. Спите, – приказала Эля.

Но Света с Мариной долго не могли остановиться. Полночи смеялись.

Ребята спустились к вахте, ожидая девчонок из комнаты. Девушки, надев сапожки на каблуках, нарядные платья вышли к ним.

–Обратно пешком. Автобусы до одиннадцати, не успеем, – посмотрев на высокие каблуки, предупредили ребята.

–Ну и что, прогуляемся. А то надело уже сидеть на занятиях.

Они поторопились на автобусную остановку. Салон автобуса был полным. Ребята, растолкав стоящих студентов, подсадили девчонок. У ребят проездные билеты по студенческой льготной цене. Девочки купили себе билеты. Шесть копеек абонемент. Прокомпостировали. Сложились на билеты в кинотеатр, по тридцать пять копеек, передали Виталию. Он первым выскочил из автобуса. Рванул, чтобы купить на лучшие недорогие ряды. Остальные не торопясь, разговаривая о занятиях, пошли за ним. Народу уже было достаточно, в зал пока не запускали. Постояли на улице. Вышел Виталий с билетами. Все облегчённо вздохнули. Успели. После фильма, делясь впечатлениями, пешком добрались до общежития. На такси студенты редко ездили. Если только с вокзала утром, на семинары или важные коллоквиумы, опаздывали.

Глава V

Жили и учились на первых курсах дружно. Вроде и время восьмидесятых – спокойное. Но стали поговаривать о войне в Афганистане. На раб. факе (рабочий факультет) появились студенты-афганцы. Рабочий факультет – это факультет очный, но по минимально сжатой программе, трёхгодичный. После школы, с одним аттестатом, туда не попасть, принимались туда только по направлению из леспромхозов и с трудовой книжкой. Прошедшие армию, отработавшие несколько лет на предприятии, имели льготу при поступлении именно на этот факультет, институт им стипендию не платил, платили поступившим – предприятия, направившие на учёбу. И не стипендию, а среднюю заработную плату все три года. Большой стимул для обучения и очень хорошая поддержка для взрослых студентов, которые имели уже семьи. Про прошедших Афган, поговаривали между собой, в средствах массой информации ничего ещё не просачивалось. Но принимались они в первых рядах, надо отдать должное ректорату института. Светлана мало что знала и понимала про армию и войну в Афганистане. Знакомых не было служивших. Сами пришедшие не распространялись, дав присягу. Ребята, служившие в армии, мало что рассказывали девчонкам в компании, считая это не для девичьих нежных ушей информацией. Им хватило этой информации на всю оставшуюся жизнь. Хотелось отвлечься мирной студенческой жизнью. Одноклассники Светланы только начали призываться к восемнадцати годам. Двух одноклассников уже два раза призывали, браковали и возвращали по новой, домой. Что-то здесь не так. Но подозрений не возникло. В стране всё стабильно.

Приехав на каникулы, от одноклассницы услышала:

–Сергей, Борис и Иван в Германию попали служить, трое в институте учатся с тобой на курсе. А вот Стаса и Станислава вернули по второму разу. Наверно не будут служить.

–Владика с Гришей не возьмут по болезни.

Света легко прослушала информацию. Своих братьев, ни родных, не двоюродных у Светы не было, никого в Армию отправлять не нужно, чего и переживать напрасно.

На третий год Стаса и Станислава забрали в Афганистан. Готовили видно. Для Светланы их служба прошла безболезненно. У неё была любовь, замужество, учёба и рождение детей. Только потом, через тридцать лет, начала осторожно интересоваться у Станислава про Афган, не женатого, не создавшего семью. Стаса уже не спросишь. Светлана сейчас чувствует, что молодость была у неё, как у лёгкокрылой бабочки беззаботной на фоне неявных, сокрытых от неё и многих советских граждан, событий. Учёба, трудности с детьми, голодные девяностые, закрытие леспромхоза, безработица – всё это на фоне двухлетней службы в Афганистане – пшик, какая-то суета сует. А ребята служили и воевали.

Во всех крупных и средних городах, в том числе и в Свердловске, зафиксированы молодёжные территориальные группировки, такие как «визовские», «уралмашевские», что в будущем (в девяностые) перерастут в крупные криминальные, стали докучать неформалы со свастикой. Окружение Светланы – вполне адекватные советские молодые люди, стремящиеся получить образование. Первые манифестации неонацистов на Урале прошли в восемьдесят первом году.

Студенты ВУЗа, где училась Светлана, да и наверно других ВУЗов, были привлечены к патрулированию. Создан график дежурства групп. Выдавались повязки дружинников. Сама Светлана и её друзья не сталкивались вживую с такими группировками. Дежурства проходили спокойно, не считая привлечения к порядку изрядно выпивших мужчин. Как бы повела себя Светлана, если бы произошло столкновение? Сотовых не было. По инструкции нужно было оповестить органы о нахождении группировок, о их готовящихся выступлениях, движениях. Надежда была на более взрослых ребят из группы. Один состоял в партии, многие после армии поступили, после техникума. Старосте группы, комсоргу, и профоргу наказали и проинструктировали как себя вести, дали контактные телефоны, сказали откуда можно позвонить, то есть ближайшие точки с телефонами по конролируемому району. Скорее всего это были магазины, организации, телефонные автоматы. А девчонки были для массовости, хотя, как на комсомолок, возлагались обязанности. В душе девочки были патриотками, советскими-советскими комсомолками. Но уж очень молодые и хрупкие. Неужели и другие ВУЗы, как педагогические, где одни девушки учатся, тоже привлекались к патрулированию?

В выходной собрались на дежурство, район патрулирования – район студ. городка и за его территорией, дальше парка и до Карьера, почти до Агафуровских дач (здания псих. больницы). И вот десять пигалиц семнадцатилетних с повязками дежурных на рукавах и пятнадцать ребят. Девчонкам было интересно и весело. Они были в компании своих одногруппников, ходили важными и серьёзными. Пройдясь по всей территории, ничего не заметив, ребята предложили зайти в магазин и купить вина.

–Да вы что, я не буду, – сказала Света. – Мы же на задании. И вообще так нельзя.

Девчонок и слушать не стали. Ребята и некоторые девушки скинулись и купили недорого вина. За вином послали двух постарше, чтоб наверняка продали. Это было точно вино, может и креплёное, портвейн «Агдам» восемнадцать градусов, но не водка и не перцовка того времени. Уже направляясь в сторону общежития, по окончании дежурства, по пути ребята заметили пьяного мужчину. Девочки были против, сказали, чтоб к нему не привязывались. Но ребята себя чувствовали органами общественного порядка. Трое из студентов увели этого пьяного мужчину в отделение.

–Света, пойдём к нам в комнату, портвейн попьём, а то замёрзли же на дежурстве, – позвал Виктор.

–Нет, – отозвалась Света. Света и не различала, если честно, портвейн, вино, водка, шампанское – всё равно водка. А её пить нельзя.

Несколько девочек сходили в комнату к парням после дежурства. Пришли розовощёкие, согревшиеся и весёлые. Одна или две бутылки на десять человек. Хотя какая там закуска у ребят? Наверно по конфетке.

А однажды собрали вообще всех студентов. Сказали каждому факультету с утра собраться у своих общежитий. Просочилась информация, что будут собираться неформалы в этот день. Почему-то нужно было не только милиции и определённым службам участвовать и разгонять. А ещё и студентам. На случай больших массовых беспорядков, для отпора или для запугивания массовостью. Студенты – это молодая сила. Так и девочки в том числе. Всех собрали. Все бесстрашно вышли с утра.

Оделись студенты по-праздничному, ну как ходили на занятия. Девушки все на каблуках, подкрасили глаза, губы, завили волосы. Всё-таки выходной. Как будто на обыкновенную демонстрацию вышли. Не пуганые. Сказали прийти – пришли. Вон сколько защитников – на факультете одни ребята. Постояли, у общежития, все курсы пришли. Примерно полтора часа ждали команду куда дальше идти. Предполагалось в центр, на Плотинку или площадь Пятого года. Так поговаривали среди стоящих в колонне. Ещё немного постояли и дали отбой расходиться. В районе предполагаемых выступлений группировок, было спокойно.

Студенты ещё долго не расходились, разговаривали на тему неформалов. Говорили о том, что в других районах города, как Эльмаш, Уралмаш, Химмаш, ВТУЗ, ВИЗ, Уктус, Сортировка контролируют студенты близлежащих ВУЗов. Действительно внутригородские районы имеют другое название. Но так исторически сложилось у местного населения, а впоследствии и у приезжих, что районы называются между городскими не по административному делению, а по крупным заводам в них. Так и группировки молодёжные назывались не Верх-Исетскими, а визовскими, не Орджоникидзевскими, а уралмашевскими. Света долго путалась. Она выучила добросовестно названия жилых районов по административному делению. И всё спрашивала:

–А где это Химмаш?

–В Чкаловском районе.

А Вторчермет?

–Да тоже там.

Позже, со студентом, который обратил на неё внимание, Светлана посещала эти районы. Он местный, с пригорода. И хорошо ориентировался в Свердловске с детства.

В то время среди студентов ВУЗа, где училась Светлана, да и других ВУЗов, точно не было такой молодёжи, настроенной против власти, выходцев со свастикой. Молодые люди, получающие высшее образование, были озабочены насущными проблемами студентов: как прожить на стипендию, как сдать сессию, да и любовь в этом возрасте занимает большую часть времени. Все были комсомольцами. В каждой группе был комсорг, староста и профорг. Проводились занятия по полит. информации. Была и партийная организация в институте. Студенты, особенно, прошедшие армию, поступали в ряды КПСС. Большая работа проводилась с молодёжью.

Откуда вылезли эти недочеловеки, эти группы неофашистов? Скорее это были отморозки из другой среды, из рабочих кварталов. Времени у них было больше свободного, да и среда «синих», особенно на ВИЗе, сильно повлияла.

Глава VI

Закончилась зимняя сессия. Все волнения позади. Девочки из Светланиной комнаты все сдали на стипендию. Одна девушка из группы не могла сдать математику. Пересдавала несколько раз. Педагог пригласил сдавать на дому. Она съездила и сдала на трояк. Девочки ей сочувствуют и верят. Во-первых, она получила тройку, а не пятёрку. Во-вторых, она очень крупная, и справилась бы со стареньким, седеньким и замухрышечным педагогом. Из-за этих пересдач она не уехала домой, а каникулы провела в общежитии. Виктор тоже пересдавал три раза, но ездил домой, так как с пригорода.

Перед отъездом на каникулы, Свету позвали отдохнуть в кафе. Сдали – не сдали, а отметить надо.

–Света, идёшь с нами, там Виктор тоже будет, – зовёт Марина, – Оля домой едет. Я с Федей иду. Он с Элькиным Сергеем договорились. Федя меня пригласил, а Сергей Элю. Они за нас оплатят. Ходить по ресторанам компанией надо, а то там свои завсегдатаи придерутся к парням. Твоего Виктора позвали и Галю.

–Да чего он мой-то? Ко всем в комнату приходит, со всеми в кино ходит.

–Ага, мы что не видим, из-за тебя ходит.

–А мне ничего не говорил. Вон Оля говорила, что перед началом учёбы, когда поступили, он к ней подкатывал. Всё спрашивал, в какую группу записали, где будет жить.

–Ну и что. Спросить нельзя? Он хотел узнать, пойдёшь ты или нет.

–Я же ещё на недели в транс. агентстве купила билеты домой на сегодня. Даже если сдам, других на завтра не будет. Сейчас же студенты едут, мест нет. Поезд один раз в сутки ходит. Ночью отходит в двенадцать почти.

–Так успеешь, до одиннадцати посидим.

–Посадка за сорок минут. На перроне уже нужно быть. Бежать на последние пути и с чемоданом что ли в кафешку?

Подошла Галя:

–Свет, мне очень хочется с девчонками сходить. Ничего, что там твой Виктор будет?

–Да утомили, он не говорил, что мой. Иди.

–А у меня утром завтра поезд. Я успеваю.

–Не так важно этот ресторан. Но с вами, конечно, хотелось посидеть. Деньги у меня есть. Но дома ждут и будут волноваться.

Света правда очень соскучилась по дому. Она ездила только на ноябрьские праздники домой, отпускали за зимней одеждой. Выходной один день, разрешали пропустить лекции на следующий. Поезд приходил утром, пока доедешь с вокзала на автобусе, вещи в комнату отнесёшь, не успеваешь на пары. Девчонкам лучше. Могут на воскресение съездить. Кроме Гали, той ещё дальше ехать. Но к ней родители несколько раз сами приезжали. Вот недавно перед сессией на день рождения приехали. Устроили в комнате праздник, всего накупили. Не у всех так с деньгами.

Сергей с Фёдором заказали места в кафе в другом районе. Добираться точно на такси. Девочки начали готовиться. Часов в восемь, их уже не было в общежитии. Света собрала чемодан и вышла к десяти часам вечера на остановку. Последний рейс автобуса, обратно с вокзала ещё раз пойдёт до парка, но уже порожний поедет в депо, не возьмёт. Свету пока не задевало то, что все в ресторан поехали парами, в том числе Виктор. Он же ко всем ходил в комнату. Света ехала домой, там была часть её трепетной девичьей души, где ещё не отболела её школьная влюблённость.

Света ехала до вокзала в вечернем полупустом автобусе. Прокомпостировала билет, купленный на остановке и села на передние сидения. В городе наступала темнота и включились все городские огоньки: вывески магазинов, кафе, огни фонарей и мотыльки окон. Поворачивая с Восточной на Ленина, Света увидела вывеску «Серебряное копытце». «Побывать бы там и не далеко от института», – подумалось, вспомнив, что друзья уехали повеселиться. Поехали они в другое кафе, может в «Киев», Света спрашивала, но не особенно старалась запомнить. Или другое, столько вывесок мелькает. Но все вывески набраны сверкающими печатными буквами. А вот «Серебряное копытце» выделялось необычным наклонным курсивом и письменными переливающимися буквами над всей длиной стеклянного помещения первого этажа кафе. С летящей ленточкой сверху прописной буквой «б» и «т».

Света вышла из автобуса, времени было много до посадки. Не стоять же в холоде на улице. Купив несколько пирожков с повидлом в дорогу по шесть копеек, Света поднялась по правой лестнице старого Свердловского вокзала, повернула направо и прошла в зал с сидениями. На первом этаже слева все сидения заняты пассажирами. На втором тоже полно народа.

Пройдя вглубь помещения, нашла два свободных места с края, но лавки расположены спинками к входу. Спокойно уселась, поставила чемодан на пол. Чемодан у Светы коричневый, из мягкого кожзаменителя, с металлическим замком. Компактный и удобный. Эля, Марина и Галя возили вещи в больших сумках, стесняясь чемоданов. Но сумки неудобно били по ногам при ходьбе. Свете было удобно с чемоданом, мама ей купила его перед отъездом.

Немного посидев, послушав ужасно шуршащий громкоговоритель, она подошла к киоскам, попросив женщину, сидящую напротив, последить за вещами. В киоске купила газету «Комсомольская правда», «Советскую Россию» по три копейки, недорогие сувенирчики домой. Отойдя подальше – бабушке платок, маме духи, папе пуловер. Подарки из города. Вернулась к вещам, стала читать газету, широко развернув её в руках, поглядывая на часы, расположенные почти под потолком помещения.

Слушать объявления, было делом бесполезным. Свете было непривычно слушать голос диктора. Сначала она пыталась прослушивать, но гул большого количества отъезжающих пассажиров, отвлекал. А голос диктора эхом откликался где-то дальше.

Мимо, между рядами проходят, проходят пассажиры, в следующие залы, останавливаясь, подыскивая свободные места, проходя дальше, через соседний зал на перрон первой платформы. Прошла шумная компания из молодых людей. Света, не поднимая глаза, читала газету. Женщина, сидящая напротив окликнула. Света повернулась. Компания из трёх девушек и троих парней возвращалась обратно и громко радостно кричали:

–Света….

Света привстала, размахивая газетой.

–Вы чего сюда?

–А Виктор сказал, что знает твой поезд, когда он идёт. И нас повёл.

Весёлые, разгулявшиеся, они привлекли внимания левой половины зала. Все с любопытством наблюдали. Они начали обниматься, провожая Свету, а по пути громко рассказывать свои похождения, как прошёл вечер.

–Зря не пошла, успела бы, – говорит Марина, – мы так объелись и натанцевались.

–Света, меня Виктор приглашал, я с ним танцевала, никого же знакомых не было, – признаётся Галя.

–Ну и хорошо, чего сидеть-то. Кавалер, для чего ещё с вами пошёл?

–Света, – жалуется Марина, – а твой Виктор жадный, он мне шоколадку не дал. Он купил и нам не дал. Я просила, а он сказал, что тебе отвезёт.

–Да зачем мне, я сама себе куплю, – довольно заулыбалась Света.

Подошли ребята, Виктор протянул шоколадку. Ползала наблюдает.

Света развернула и поделила девчонкам.

–Ага, нам сейчас с ним в общагу ехать, будет выговаривать, что выпросили.

Ведь наелись в кафе, что им эта шоколадка? Остальные ребята не догадались угостить. А буфеты уже закрыты.

–Спасибо, – поблагодарила Света Виктора.

–Я всю дорогу отстаивал для тебя, еле довёз.

Девчонки нарочито сердились.

–Тебе вёз, а мы чем хуже?

По времени должна быть отправка. Диктор о чём-то шуршала в микрофон.

–Наверно наш объявляют. Пойдёмте вниз, там табло перед входом большое.

Ребята взяли у неё чемодан и понесли рядом. Зал с заметным сожалением проводил уходящих взглядом. Молодые, весёлые, студенты.

Как всегда, платформа была седьмая. Пошли по направлению движущейся толпы к путям по переходу. И к поезду. Света зашла в плацкарт за семь рублей (купе стоило дороже – девять рублей), села к окну, раздвинула белые шторки. Ребята помахали и заспешили в общежитие. Света выдохнула. И задумалась о домашних. И о мальчике, который был в школе, который очень-очень отдаляется от неё, вытесненный из мыслей учёбой и новыми знакомыми.

Глава VII

Перед майскими праздниками в комнату забегает Виталий:

–Как думаете, надо куда-нибудь сходить с группой, отдохнуть? Вон семнадцатая в поход пойдут.

–Да, май тёплый будет, уже будем без курточек ходить, – откликнулась Оля. Если честно, я домой хотела на несколько дней. Маме помочь нужно. А ещё ко мне Лёха Белых хотел приехать.

–Началось. Вы, с пригорода, вечно сваливаете. Давайте хоть раз на природу выедем.

–Да не против я, Лёху можно взять.

–Нет уж, наши так наши. А то каждый будет со своими, что за компания.

– Я тоже согласна, – присоединилась Марина, – Муха со своими на Северку после первого курса ездили. Отлично отдохнули.

–Мы нашей комнатой там были недавно. По технологии металлов зачёт получали.

–Ну вы парни вечно крутитесь. А нам зубрить всякую всячину приходиться.

–Очень даже нужный предмет. Чего там зубрить? Лабораторки пропускать не надо было. Всё знакомо со школы на УПК и технологии. Механическая обработка тем более. Пайка, сварка – легкота.

–Что же вы тогда не сдавали со всеми?

–Так Юлия Михайловна сама предложила за зачёт к ней на огород съездить. Вот мы комнатой и вскопали ей за день.

–Хитрюги изворотливые. Нас бы позвали. Мы тут какие-то фрезы и свёрла запоминаем. В жизни не пригодится.

–Ну и шли бы в кулинарный.

–Там девчонки одни.

–Вот с этого и надо было начинать. Пришли в технический, не вякайте. Нас вообще, как мужчин позвали на такой зачёт, вернее Борьку. Он ей приглянулся. Наверно хотела его заполучить. Даже баньку подтопила. А он о нас подумал и всех притащил. Так идёте, нет?

–Фу, как мерзко, – встряла Галя. – С бабами общаетесь, а нас в поход зовёте.

–Да что с вас-то взять? В баб-то ещё не выросли. Вас тронь, мамке пожалуйтесь.

–Наша тоже группа пойдёт на девятое. На первое все домой едут. – Эле надело слушать их перепалку. – А то я бы тоже с вами поехала. Не знаю еще, как Серёга, ещё не отпустит, он бережёт теперь меня, чтоб не простудилась.

Девчонки облегчённо вздохнули. Только её к ним в поход и не хватало. Здесь насмотрелись.

–Света, Галя, ну как? Что парням-то, передать?

–Я как все, – выдохнула не вмешивающаяся Света, – только спать холодно ещё на природе. Летом мы с родителями ездили и со знакомыми с улицы в прошлом году. Там домик хоть был.

–Ребята палатку достанут у старшаков. Костёр разведём. Первого с утра и едем? Деньги на электричку собирайте, чтоб билеты кто-то один купил заранее. А завтра на продукты сложимся, мы сами всё закупим, чтоб вам тяжёлое не таскать, хрупкие создания вы наши.

Дверь закрылась за Виталием. Девчонки продолжали гудеть по поводу зачёта и будущего похода.

–Что к парням придираетесь? – ополчилась Эля, – с самих толку, как с козла молока, не мешайте парням продвигаться. Поумнели бы тёхи, да глазками хоть педагогов завлекали, может зачёт пролезет.

–Нет мы честно будем учить, хоть и трудно.

–Да ну вас, как о стенку горох.

Утром первого мая все собрались на железнодорожной станции Шарташ. Погода – настоящее лето. Солнце уже вовсю светило, выкатываясь из-за горизонта. Мать-и-мачеха и первые одуванчики уже золотились на зелёных полянках при станции. Запах весны и лета одновременно.

Девчонки набрали с собой тёплой одежды. Некоторые взяли одеяло из общежития. Ребята с палатками, топорами, провизией. Настоящие надёжные туристы. Да, Светлана не готовилась и не переживала за проведение похода. Довезут до места, оборудуют палатку, организуют костёр. Отдыхай, наслаждайся. Света предвкушала. Как пройдёт мероприятие? Как поведут себя их мальчишки-одногруппники? Образуются ли пары, и кто с кем? Кто обратит на неё внимание? Наверно проявит себя Виктор. А может что с Валерой сложится. Очень приятный умный молодой человек. Старше на год, уже поступал на другой факультет и всё хотел перевестись на лесохозяйственный факультет. Понятно, что парни с собой взяли спиртное. Вот это напрягает.

Двадцать минут на электричке прошли незаметно за разговорами о предстоящей сессии, о зачётах и хвостах. Вышли на станции, и Виталий повёл всех по тропинке, в сторону леса. Ноги молодые, резвые, дошли с лёгкостью на подъёме энтузиазма. Девушки пели современные песни, веселились. Ребята тащили вещи и потели. Стало жарковато, безветренно.

После зимы, городской и студенческой суеты, серых зданий, лес – это услада. Девчонки крутили головой и постоянно показывали то на горы, спрашивая, что там, как гора называется, то на деревья и кустарники, угадывая названия. Впереди сдача экзамена по лесоводству, таксации леса.

Сгруппировались небольшими группами. Светина комната, как обычно отдельно – четыре человека. Ещё четыре девочки отдельно, они жили в других комнатах. Ребята тоже поделились. Дружная комната Виталия, отдельно собралась компания молодых ребят, которые поступили только что после школы, они в общежитии и на занятиях держались отдельно. И компания из ребят постарше, кто после армии, техникума, короче компании по интересам.

Ребята быстро развели костёр и поставили палатку. Девочки начали суетиться у костра, готовить похлёбку. Остановились в лесу на поляне, реки поблизости не видно. Ребята сказали, где-то там есть за леском. Несколько рыбаков пошли на рыбалку в разведку. С собой была тушёнка, картошка. Девочки стали чистить картошку. Воду ребята предусмотрительно прихватили по дороге со станции.

Пока ещё в котелке не сварено, но все проголодались. Решили закусить. Расположили покрывало и одеяло перед костром. Вытащили снедь. Ребята забрякали тайными запасами.

–Свет, тебе наливать?

–Нет, что это я посреди дня буду? Потом к вечеру, – Света побоялась захмелеть. Надо контролировать развеселившихся друзей.

Выпив и закусив, ребята постарше разбрелись от костра. Кто пошёл отдохнуть в палатку, кто пошёл за рыбаками. У костра осталась молодёжь: Светина комната и молодые ребята. Девчонки кашеварили. Мальчишки вытащили из чехла гитару и запели.

–У Раи фотоаппарат с собой, давайте фоткаться, – позвал Борис.

Все весело подбежали, запечатлеть себя молодых на фоне природы. Виктор, приобняв Раю, взяв гитару, встал по центру. Рая заулыбавшись и Виктору и для фото, разрумянилась. Света, глянув на них, уверенно бухнулась к ребятам, расположившимся внизу. Присела, вытянув ноги, рядом с Валерой. Фото чёрно-белое. Так и запечатлены молодые, необременённые семейными проблемами, лишь учёбой и влюблённостями.

–Вот ты, бородатый стоишь и Райку лапаешь, – говорит, рассматривая фото позже, Света.

–А сама-то к Валерке прилегла.

–Я специально.

–И я.

В палатку Света не пошла. Что там делать? Спать ещё не хотелось. Побоялась уединяться. Лучше побыть на виду. Молодые с молодыми всегда находят общий язык. Время летит быстро. За разговорами и песнями стемнело. Пришли ребята с рыбалки с несколькими рыбками. Решили не варить. И мало, и картошку уже в суп искрошили. Горячую еду ели уже по второму кругу. Вина много. Разлили снова по кружкам.

–Светка, в походе была и не повеселилась.

–Передайте, – решилась Света.

Красное вино легко потекло по организму. Под аккорды гитары, запах дыма и лесные запахи, Светлане стала легко и непринуждённо. Она отпустила ситуацию. Хотелось радоваться, что сидит у костра без родителей, как взрослая.

Света поглядывала на Валеру. Он был весёлый, слегка захмелевший, никого среди девочек не выделял. Рассказывал истории, пел и играл на гитаре. Поочерёдно гитару брали другие ребята. Каждый пел свои любимые песни, девочки подпевали. Со Светой Валера общался легко, как с одногруппницей. Света поскучнела. Отошла от костра по надобности. Возвращаясь из кустиков, она встретила Виктора. Он её ухватил за руку, притянул.

–Света, я же уже мужчина, ты меня понимаешь. Пойдём прогуляемся по лесу.

–Ты пьяный и в лесу страшно. Там темно, зачем от всех отходить? Там звери и змеи.

Виктор хотел поцеловать. Света увернулась.

–Иди спать в палатку, а то пойдёшь в лес и заблудишься. Пойдём с нами у костра посидим.

Света направилась к костру. Из темноты вышел Андрей, живший в городе. Света особо с ним не общалась. Знала только общежитских.

–Света, он тебя обижает?

–Нет. Просто разговариваем.

Виктор направился к палаткам.

–Света, – говорит Андрей, – ты бойся Виктора, он плохой.

–Да какой он плохой, он же из нашей группы, в общежитии с ребятами в комнате живёт. Откуда ты его знаешь, ты же городской?

–Нет, он плохой. Не подходи к нему.

–Да я вижу, что он выпил.

Андрей довёл Свету до костра, к ребятам. Там уже человек пять осталось. Все разбрелись. Андрей удалился в темноту. Света подсела к Валере.

–А ты откуда приехал?

–Из Новосибирска.

–А куда ты всё время после занятий ездишь?

–У меня сестра в городе живёт, работает здесь, в городе. Квартиру снимает.

Света промолчала. Девчонки сплетничали, что Валера к какой-то взрослой женщине ходит. Сестра, тоже мне.

–Я на второй год поступил только. И то не сюда хотел. Баллы не добрал. Второй год уже не хотел зря пропускать. Мне сказали, что на пятёрки если сессии сдам, то переведут на ЛХФ.

–А что там хорошего?

–Я люблю природу, там и учиться легче, хоть и поступать сложнее. Чертежей почти нет, никакой техники, деталей машин, транспорта леса, ТММ, сопроматов.

–А мне всё равно. Меня папа привёз, я и поступила. Я технику люблю. После школы я даже на автобусе ездила. У меня папа водитель, дал мне порулить. Я от дома до гаража ехала. А ещё на лодке сама рулила.

–После третьего будем сдавать на тракториста, все и девчонки будут. А я похоже не пойду на ЛХФ. В зимнюю сессию четвёрки есть. Ну посмотрим, если места будут, – зевнул Валера.

Валера встал, снял гитару и ушёл отдыхать. Остались Света, Николай и Олег.

Николай взял гитару и снова забрякал. Девчонки все ушли спать.

–Свет, ты почему не идёшь ко всем?

–Да я не усну со всеми. Они и выпили, я их боюсь.

–Вот и не ходи. Сиди с нами. – Он поворошил в костре, подкинул ветки.

Ближе к утру подошли девочки с комнаты.

–Ты просидела всё это время?

–Да, мы печёнки пекли, пели, – Света поворошила веткой золу с края костра, – ешьте, уже остыли.

Начало светать, потянуло холодком. Появилась роса, стало сыро. Из палатки стала в прямом смысле выползать протрезвевшая молодёжь. Они хмуро дрожали, тянулись ближе к костру.

–А где Виктор? – обеспокоенно спросила Света.

–Да в палатке с Леной спит. Дрыхнут как сусики. Всю ночь ползали и ворочались.

–И Лена что ли?

–Так да. Она ж не ты. Хорошо набралась, чтоб согреться.

Света замкнулась. Для чего сходила? Чтоб расстроиться? Хотя, пошли-ка они. С ребятами у костра посидела, напелась, наслушалась гитары. Вон печёнки пекла, на свежем воздухе была. Птичек, сверчков, кузнечиков послушала.

Света, поёжившись, застегнул замок курточки до воротника. Куртка была не болоньевая, а настоящая японская из тонкого тёмно-зелёного материала. Мама в леспромхозе выстояла очередь на товар. Модно, но прохладно. Света вытащила из воротника скатанный капюшон. Не теплее, но всё же. Глянула на подошедших. Лена вышла, укутанная в одеяле:

–Я без куртки, не взяла с собой. Дайте поесть что-нибудь и попить.

Всем было холодно. Решили в костёр не подкидывать, а затушить.

–Давайте поедем обратно, предложили невыспавшиеся девчонки парням. Завтра на занятия.

–Сейчас, нужно же палатки собрать, прибраться.

Обратно, на станцию, все поплыли из утреннего тумана молчаливыми приведениями. Почти не разговаривали, сонно позевали. Лена и ещё несколько студентов так и шли, завернувшись в одеяла. Прям куколки бабочки с перегаром росы. Прошёл непродолжительный мелкий дождь. Но постепенно становилось теплей, начинался день. Ребята, навьюченные палатками, котелками и удочками возвращались с похода, рядом шли девочки. Света перекидывалась время от времени с девочками словами.

–Да мы, когда проснулись, у Лены молния от джинсов была расстёгнутый, – докладывали они Свете.

Ну как так-то?

Глава VIII

На второй курс перешли не все. Три девушки вылетели. Поступали девчонки в институт умные, хорошо учились в школе. Да вот выбрали опрометчиво не тот ВУЗ. Одна, Тоня, познакомилась еще на уборке картофеля со студентом с механического факультета, любовь просто напала. Едва проучилась первый семестр, с хвостами перешла на второй, с условиями пересдачи. И потерялась. Ну нет и нет, на занятия не ходит. Уже летом приехала её мама искать. Ели нашла. А та, Тоня, преспокойно жила в общежитии у любимого. Что ей учёба и мама? Она добросовестно варила супы своему студенту, который в своё время учился и не собирался бросать учёбу. Больше о ней ничего не известно. Может мама увезла, может замуж вышла. Но учиться не вернулась именно в этот ВУЗ.

Ребята поступали в ВУЗ хорошо подумав, выбирая факультет. Многие после армии, выбирали серьёзную специальность на всю жизнь. Кто-то уже поработал рабочим, водителем, понял, как трудно и нужно получать образование. И любыми путями. Очень старались. Подкатывали к девочкам за помощью, к педагогам – если что помочь, лишь бы зачёт получить. Пересдавали по пять раз сложную высшую математику, но добивались цели. Сдав трудные для них предметы, такие как химия, физика, математика, да ещё и история была по программе вначале, ребята уже дальше легко учились. Для них предметы по специальности – это же их дело жизни. Они же мужчины. И техника для них, что орешки.

Для многих девушек всё наоборот. Вначале они, после школы, отлично справлялись со всеми школьными предметами. Учили и учились. А вот когда пошли технические предметы – приехали. Сложновато, что говорить, для женского ума. А зачем пришли? Выйти замуж. Что ещё можно предположить?

Другая девушка тоже сдружилась с «картошки» ещё с мальчиком, тоже молодым, после школы. Дружила-дружила, завалила сессию. Парень учится, хоть бы хны дальше. А она уехала домой. Отчислили за неуспеваемость. Не потому что не смогла выучить, ведь умненькая и предметы ещё школьные, у неё пятёрки же в аттестате и по химии, и по физике. Просто забросила занятия. А прогулы нужно отрабатывать, сдавать зачёты. Так ведь любовь напала, некогда.

Третья девушка вообще шикарная. Высокая, статная, поступила в девятнадцать лет, до этого поступала в другие ВУЗы неудачно. Здесь конкурс полегче, поэтому и поступила. А для чего ей технический? Вопросом не задалась. Уже работала у себя дома секретарём. А тут очное отделение. Девушка очень самостоятельная. Парней для любви не заводила. С кем встречалась, то это точно не студенты. Все взрослые и обеспеченные, с должностями. Поучилась-поучилась. Ей скучно со студентами время проводить. В кино с ними не ходила, на танцы тоже – какие-то глупые и молодые студенты. Училась хорошо. Вторую сессию летом не сдала один экзамен. Пересдать можно. Не захотела. Поняла – ни к чему, всё равно будет в городе жить, в леспромхоз сроду не поедет. Зачем так себя мучить семинарами и лекциями? Нашла быстро себе работу секретарём в городском суде. А замуж – так ещё повыбирает, не все заслуживают её красоты. Девушка ну совсем неглупая.

Видела её Светлана позже в городе на остановке, недалеко от института.

–Ой, Лена! Привет, ты в городе так и живёшь? – обрадовалась встрече Светлана.

–Здравствуй, Света, – сразу узнала её Лена.

–Ты доучилась? Восстановилась? Замуж вышла? А у меня трое детей. Мы с Виктором поженились. Я заочно доучивалась.

–Слышала, молодцы, – спокойно говорит Лена. – Нет я не училась больше. А зачем мне? Меня всё устраивает. Я уже большую квартиру от работы получила. Детей пока не завела. Рано ещё, намучаюсь. Работаю там же, в суде. У меня мужчина очень богатый. Я скопила много денег. Отдыхаю за границей. Замуж? Рановато. После тридцати буду думать.

Стоит такая высокая солидная дама, одетая в одежду из цветной кожи, с умеренным макияжем. После её ответа, Свете расхотелось задавать вопросы и рассказывать о себе. Да её никто и не спрашивал.

Вот такова судьба не перешедших на второй курс. Не скажешь, что такова участь. Прекрасно обошлись без пресловутой «вышки». Вполне.

Светланина же комната перешла вся. Кроме Эли. Ну Эля, тоже выгодно поступила в ВУЗ. Еще в конце первого курса, когда познакомилась со старшекурсником, отличилась.

Ребята, как всегда зашли к девчонкам:

–По физике коллоквиум будет, мы задачи не сдали еще, поможете?

Трое парней из группы, зашли и топтались у шкафа, не проходя, поджидая приглашения.

–Бее, – Эля, с рвотным рефлексом, в чём лежала на кровати, в рейтузах, без халата и без бюстгальтера, вскочила и промчалась мимо ошеломлённых и покрасневших от увиденного ребят. Туалет женский был напротив комнаты.

Вернулась преспокойно и легла. Ребята недвусмысленно переглянулись.

–Чего уставились? – Эля рукой показала ребятам на выход. – Девчонки, идите с ними вместе, мне дышать трудно, дайте отдохнуть.

Девушки оделись, поворчав и пошли в коридор, договариваться о занятиях. Решили идти в рабочую комнату. Вернулись, прихватили с собой тетради и лекции.

–Сразу понятно, – сказал Виталий, – беременная, вот и тошнит.

Когда девчонки пришли в комнату, Эля просветила девочек:

–Мы с Серёгой поедем к его родителям знакомиться, заявление подали здесь. Я уже на учёт встала. Наверно рожу и в академ пойду.

Так что Эля устроилась. Но общежития на второй курс не дали всей комнате, по её устроительству жизни, так сказать. В течении года, залетали при проверках студ. кома. Это в общежитии такой студенческий комитет работал, вечерами проверяли студентов на порядочность. Девчонки на занятиях или у подруг в других комнатах, а Эля приводила своего Серёгу. Да ещё и курила в комнате. Один раз замечание сделали, второй раз. Отрабатывали всей комнатой – мыли пол в коридоре. Такие правила были в общежитии.

–Ну мы же ничего не сделали, – оправдывались девочки из комнаты, когда их вызвали на студ. ком.

–А вы должны были на неё нажаловаться нам, должны были сказать нам, а мы бы её выселили.

Девочки только промолчали. Они хоть и правильные, и порядочные, скромные и умные, но стучать – никто их не научил. И слава богу. Совесть не гложет, зато. Как выяснилось потом, старшекурсницы, члены студ. кома, были из одной группы с Элиным Серёгой. Вот и придирались, злились на неё, увела парня из-под носа. Шустрая.

Приехали на второй курс девчонки, а комнаты нет, их уже предупредили, что первокурсникам всем дадут, если места останутся, то тогда и вам. Но нет, никому не дали. Эля летом вышла замуж, родила сыночка, сняла с Серёгой комнату в частном секторе. Пыталась учиться, второй курс закончила с ребёнком, промаявшись, потом по распределению мужа уехала, он же закончил учёбу. На заочное перевелась. Светлана позже тоже её один раз на заочном видела. Эля в своём репертуаре. Вечерами – в ресторан. Девушку-рокершу приводила в комнату, сама к ней ходила в другую комнату слушать, училась у неё на гитаре играть. Рокерша знаменитая, но в то время была на мели и ходила по общежитиям студентов, жить негде было. В ВУЗе этом не училась. Эля также со знакомыми отовариваться ездила в военные магазины (военторги), там в девяностые очень хорошие вещи достать можно было. Доучилась или нет, тоже Светлане не известно. Больше не виделись.

Одной девушке из их комнаты дали комнату в другом общежитии за хорошую учёбу, так как она получала ленинскую стипендию и сдала на одни пятёрки. Она закончила учёбу, после диплома вышла замуж за студента с курса. Работает не по специальности.

Две другие сняли комнаты. Вернее, родители нашли и заплатили. Третья, Марина, подселилась к подруге старшекурснице, тоже на квартиру. Вышла замуж, доучилась. Работала не по специальности, но, в основном, была домохозяйкой, при обеспеченном муже, капитане дальнего плавания. Познакомилась с будущем мужем около общежития, он учился в речном училище.

Что не делается – то делается к лучшему. У всех троих появились ухажёры. Одним же страшно после учёбы добираться. В городе опасно вечерами. Всех начали провожать. К Гале прибился на курс постарше, местный, из цыганского посёлка белокурый красавец. После второго курса свадьбу сыграли всей группой повеселились. Беременность не заставила себя ждать. После третьего курса – родила первенца. Доучилась. По специальности и не работала. Так что все девушки были разобраны на курсе.

–Ой, девчонки, – говорила на первом курсе Марина, у которой подружка с третьего курса была Сухамедшина, придя от неё. – У них уже все девчонки замуж повыходили, сегодня опять в ресторане свадьба, я пойду, меня пригласили. А подружка с кавказцем живёт, он ей шапку норковую купил, в форме таблетки, так красиво, она сегодня одевала. Он и за квартиру съёмную платит.

Девочки только удивлённо слушали. Что за радость? Тут бы все зачёты до сессии сдать, а то не допустят. На следующей неделе опять:

–Вы слышали, а у нас на первом курсе из другой группы свадьба, лесовичка с лесовичком опять женятся.

Девочки видели, конечно эту пару, они всё за ручку держались, а у Людмилы живот поднялся – месяце восемь уже. Ну слава богу, регистрируются. Но им-то какое дело? У кого живот на нос лезет, а у них сессия на носу.

Но настало и их время. Кругом ребята, а девушек на курсе немного. Жизнь продолжается.

Глава IХ

А в кинотеатр «Космос» Светланина группа всё же сходила. Билеты там были дороже, чем в других кинотеатрах, по пятьдесят копеек. Поэтому мальчишки из комнаты и в другие звали кинотеатры. Здание новое, недавно построено. На втором этаже – ресторан.

–Где справлять будем восьмое марта? – спрашивает староста группы, – вон те группы уже места забронировали в «Космосе».

–Давайте в «Космосе» тоже, – говорит Марина, – моя Муха (подружка) со своими ходила на новый год, рассказывала, что понравилось.

Марина всё знала про рестораны Свердловска. Очень смазливая миловидная девушка. Белокурая, с копной хим. завивки, с очень яркими чувственными губами и большими глазами. Характер у неё был прекрасный. Она была общительной, доброй, независтливой. На неё постоянно обращали внимание старшие ребята с курса. Марина не отталкивалась, общалась с ними, в пределах дозволенного. На первом курсе, вечерами подоконник в конце коридора всегда был занят любвеобильной парой Марины и Феди. «Чмок-чмок-чмок» – доносились поцелуи до девочек в комнате. Ну очень манкая девчонка была.

Собрали по пять рублей. Староста съездил и заказал места на праздник. Для группы это было событие. В такие важные заведения они многие ещё не ходили. Зал был общий, за одним столом гуляли студенты, подальше тоже какая-то компания с предприятия, отдельные столики. Светлана тоже была первый раз в ресторане. Вино она не пила. Отпила шампанского и то, девчонки настояли. Блюда были, конечно – не каша и картошка жареная общежитская. Всё в вазочках, с многочисленными столовыми приборами. И салаты, и мороженое при такой сервировке были вкуснее. Не сравнишь мороженое за девять копеек. Было и горячее мясное блюдо. Потанцевали, повеселились. Свердловская группа играла на гитарах. Стали расходиться. Ведь возвращаться поздно вечером – это проблема добираться. Света с Галей, настоящие кар-кар вороны. Потеряли номерки от одежды. Все разбирают одежду, они стоят и ждут. Надо платить за утерянный номерок.

–Света, вы почему не одеваетесь? – подошёл улыбающийся захмелевший Виктор. Они с ребятами выпили для храбрости в общежитии, а с собой ликёр ещё принесли.

–Найти не можем, куда номерки подевали.

Виктор, зная одежду девушек, ловко отвлёк гардеробщика и выудил их одежду, забравшись через другое окошко.

–Ну что, к вам?

–Да прямо, шустренький какой, – захихикали девчонки.

Пока они одевались, Виктор завёл разговор с более взрослыми девушками, которые пришли в ресторан одни. Для студенток – это были просто тётки, лет тридцать-тридцать пять. Девушки весело смеялись, слушая Виктора. Света расстроилась. Виктор, поглядывая на девчонок, повёл новых знакомых провожать.

–Да и пусть идёт, – говорит Галя Свете, – они вон какие согласные на всё. – Или позови сама.

–Вот ещё, пусть катится к этим тёткам старым.

–Это что за бабы были? – спрашивает Светлана через много лет потом у Виктора.

–Да из политехнического сказали.

–А почему с нами не пошёл?

–А я что вас не видел, что ли?

–Поди ночевать к ним пошёл? – с пристрастием пытает Светлана.

–Да нет, – не признаётся Виктор, – я на остановку свернул.

–Через остановку Гагарина?

–Нет, вверх поднялся, на тридцать первый.

–Так автобусы уже не ходили.

–Нет, я уехал.

–А мы почему тогда с Галей пешком шлёпали?

–А кто вас знает, ждали бы автобуса.

–Так время уже много было. Автобусы до одиннадцати ходили.

–Нет до двенадцати.

Вот ведь обманывает, теперь и не проверишь, время прошло.

Автобусы уже ушли в Депо, решили девочки. Девчонки торопились и пошли обратно по-старому, известному студентам маршруту: поднялись по высокой насыпи на улицу Карла Либкнехта. На самом верху стаяло старое заброшенное деревянное здание, как сарай. Забираться наверх было трудно. Отвес был высокий и крутой. В марте еще много снега, и девчонки в высокой обуви проскальзывали съезжали снова вниз. Это место им известно. Так как рядом с «Космосом» находилось здание спорткомплекса с бассейном «Динамо». А студентов заставляли сдавать зачёты по физкультуре по плаванию. Если не сходил в бассейн, не отметился, то не получишь зачёт. В окружную долго обходить, либо до улицы Свердлова до езжать, а там сворачивать, либо по Ленина, перед Плотинкой кругами ходить. Это была очень высокая, незастроенная сторона улицы Карла Либкнехта, с видом на «Космос», «Динамо» – до Исети, с крутым поворотом и крутым спуском на улицу Свердлова. Студенты помнят это место таким. Зимой съезжали с визгом, на попе вниз – и на бассейн. Подниматься труднее. Старая постройка слева была ориентиром, где скатываться.

–А это и был дом Ипатьевых? – спрашивает Света у Виктора позже.

–Нет, я школу закончил, его сносили, как раз мы поступили – его уже не было.

–А что за сарайка тогда там стояла?

–Не знаю.

На время сноса первым секретарём был Борис Ельцин. Ему приказали с Москвы, он снёс за два дня. А чего тут думать? За тебя в Москве думают. Там не только думали, а сильно переживали, что иностранцы заинтересовались царской семьёй Романовых и бывшим особняком купца Ипатьева. А Свердловск стали посещать увеличивающее число зарубежных специалистов. Постановление ЦК КПСС о сносе дома было подписано ещё в тысяча девятьсот семьдесят пятом году, по секретному предложению председателя Комитета госбезопасности Андропова, указав, что архитектурно ценности особняк не имеет, а стоит в центре города.

Но всё же Всесоюзное общество охраны памятников истории и культуры противодействовало сносу, поэтому отсрочка была до тысяча девятьсот семьдесят восьмого года. Окончательное решение было принято. Снесли не только дом Ипатьева, но целый квартал со старинными купеческими домами, чтобы труднее было найти место расстрела царской семьи, под видом реконструкции.

До Светланы дошли слухи, во время учёбы, что на месте этой горки был Дом Ипатьева, где расстреляли царскую семью. Ну слышали и слышали. Все были комсомольцами. Значит так и надо, что снесли. Позже эту улицу вообще выровняли, горки не стало. Про правление Ельцина – тоже мельком. Ну вот, в Свердловской области – первый секретарь компартии – Борис Ельцин. Раз учатся в Свердловске – нужно знать. Кто был партийным, наверно больше запомнилось. А комсомольцы – больше ленинские зачёты сдавали по конспектам Ленина. Выучили, конечно, кто первый секретарь ЦК КПСС, еще со школы – Леонид Ильич Брежнев. Кстати, он не подписывал Постановление.

Не было времени в молодости на посещение исторических памятников у Светланы. Позже она обязательно зайдёт и в часовню, первоначально построенную на месте дома Ипатьева, и Спас на Крови съездит посмотреть.

Всё-таки молодость ассоциируется не только с самим институтом, городом, но и событиями, которые проживались в то время и в том месте.

Её студенческая жизнь параллельно проходила и с молодостью знаменитого музыканта – Сыновикова Александра. Скорее всего она встречалась с ним на улицах города, слушала его выступления в ресторане, когда ходила со студентами на праздники. А как же, на улице Восточной была пересадка на остановке с тридцать первого автобуса на восемнадцатый. И на картошку, когда перед первым курсом ездили, их возили с уборки картофеля один раз в соседний клуб. Там группа со Свердловска приезжала. Полный зал, сидеть негде было. Свердловчане порадовали работающих на полях студентов. Студенты концерт простояли на ногах. А как же, Светлана иногда посещала с подругами танцы и дискотеки.

Вот кто настоящий ценитель и добродетель, Сыновников Александр. Любит он свой город, свою Восточную. Город, который не захотел принять молодого парня-студента. Город, который помешал ему высшее образование получить. И что ему теперь это образование? Он может купить дипломы всех Свердловских институтов сейчас. Но своё «высшее» он получил, упорно строя свою жизнь так, как хотел, а не как предлагалось «всем». А школа это была ох, какая трудная и жёсткая. Не ожесточился, помогает добрыми делами. Собственными средствами помогал при строительстве Храма на Крови. Светлана очень любит слушать песни в исполнении это поэта и музыканта. Молодость напоминает.

Правильные пацанчики были в конце двадцатого века в городе. И детей воспитали как надо, патриотами. И семьи, как у всех студентов, прочные и на всю жизнь. Общие интересы на всю жизнь. Есть о чём вспомнить и поговорить. О студенчестве, молодости, о городе, ставшим родным, об общих знакомых-студентах. На всю жизнь не наговориться. И не напеться.

«А потом качалась ночь на каблуках, и кувшинки глупо путались в пруду. Помнишь, девочка, занозы на руках? Дай бог памяти в каком это году….».

Глава X

–Света, пошли вечером на танцы, – говорит Эля.

Лето, июнь. Света после первого курса лежит, конспекты читает. К экзаменам готовится. История СССР первая идёт. Читает-читает, глаза слипаются. Ведь любила историю в школе. Как интересно, само собой запоминается. Про первобытных людей, про земледелие и скотоводство, Египет, Индия и Китай, Греция, Древний Рим, Византия. Прямо сказка интересная. От великого княжества к царству, правление Романовых. Вот это история, она была когда-то давно, такая интересная и таинственная часть времени. А Османская империя, страны Востока! Зачитываешься как романом. В старших классах страны Европы, Африки, Америки пошли. Наполеоновские войны. Вот это впечатляет. А Русь изначальная! Походы Батыя, хазары. Куликовская битва и правление Юрия Долгорукова.

–Идите, у меня в понедельник экзамен.

–Всё равно валяешься зря. Давай сходим.

Эля съездила к Сергею на родину, к родителям познакомиться, ночует у него в комнате. Парни уже многие разъехались у него в комнате, у старшекурсников сессия раньше заканчивается. Эля заглянула за вещами. Фигурка у неё была ещё ничего, животик почти не видно. Она одела длинный пуловер Сергея, закатав рукава. Светы она постарше, раз окончить техникум успела, но выглядит молодо. Волосы распустила, а по бокам заплела тоненькие косички, чтобы чёлка в глаза не лезла. Да, беременность украшает.

–Мне Серёгина мать подарила золотую цепочку и серьги, – показывает она Светлане. – Мы квартиру приехали смотреть на следующий курс. Рожать же скоро.

Светлана со вздохом посмотрела на себя. Лежит в сереньком халате, без причёски на серых общежитских простынях. Виктор домой уехал. Да они и не особо ещё дружили. Так, внимание только обращал. Все девочки из комнаты тоже уехали готовиться к экзаменам домой. Дома и мама накормит, и никто не мешает, как в общежитии.

–А где танцы будут, в фойе?

–Нет, наши общежитские музыканты все разъехались. Сказали будут музыканты с УПИ. На улице, около нашей тройки, между профилакторием. Бесплатно. Они нашему институту отрабатывают толи за поступление, толи за сессию, толи за практику.

Эля, взяв курточку и еще пакет белья из шкафа, пошла к Сергею.

Света ещё немного почитала лекции, позевала. Вот ведь как можно запомнить эту индустриализацию и коллективизацию, НЭП и бесконечные пятилетки? Все съезды КПСС так похожи, как хоть их отличить? Хорошо, хоть с тысяча девятьсот тридцать девятого по тысяча девятьсот пятьдесят второй большой перерыв. Вторая Мировая – вот это поинтереснее. Светлана быстро повторила темы про Великую Отечественную войну. Пробежалась по всем главным наступлениям и отступлениям, Сталинградскую и Курскую битву, битву под Москвой, Ленинградскую блокаду. Книгу «Ладожское озеро» Света недавно прочитала. Куда интереснее, чем в учебнике.

–Свет, ну идёшь, нет? – опять заглянула Эля.

Да Света уже слышала шум настраивающейся аппаратуры. Комната была угловая, за стеной, где располагалась кровать Светы как раз расположились уже подъехавшие музыканты.

–Спускайся, мы пошли, – сказала Эля.

Света подкрасила губы неяркой бежевой помадой, накрасила и так длинные ресницы тушью. Надела недавно купленное дорогое, за восемьдесят рублей, платье. На окончание сессии мама ей дала деньги весной, когда она ездила за весенней одеждой. Всё равно у себя дома, ничего подходящего не купить.

–Ты же в городе живёшь теперь, так купи, поезди по магазинам, там выбор побольше, – сказала мама, давая ей сто рублей в дорогу.

Ну, за платьем на рынок не надо ехать. Платья в магазинах были. Света, походив по ЦУМУ, выбрала серебристое, с бежевым рисунком платье. Платье длиной ниже колен, с отрезной талией, с коротким рукавом и угловым вырезом на груди. Очень солидное, такие женщины покупают. Девчонкам дороговато. Но Света нерасточительна. Прожила на двадцать рублей.

Посмотрев в зеркало, ещё раз расчесала волосы, собрала с боков и зафиксировала невидимками. Волосы тяжёлые, сползают. Пришлось захватить несколькими невидимками и на макушке – металлической заколкой, с розовой пластмассовой полоской. -Света, иди к нам, – махнула Свете Эля.

Эля была в окружении двух парней. Один её Серёга. Другой чуть пониже, с красивым лицом. Какой-то очень ухоженный. В сером костюме, рубашке.

–Здравствуйте, – обратилась Света к Сергею и незнакомому мужчине.

–Знакомьтесь, это – Леонид, аспирант с кафедры, наш знакомый, – сказала Эля. – А это Света.

–Здравствуйте, – сказал Леонид, – можно Лёня.

Света засмущалась и встала рядом с Элей.

В это время студентов уже много собралось. Не только с их общежития, а со всего студ. городка. Музыканты ансамбля, стали проверять микрофон:

–Раз, раз, раз.

Все повернулись к выступающим. Молодые парни, модно одетые, весёлые и жизнерадостные. С красивыми электрогитарами, от которых растянулись провода и вокруг них, и за общежитие. Начали петь. Студенты заликовали. Началось оживление. Первые песни были под быстрый танец. Пошли танцевать. Эля, Сергей, Леонид, Светлана образовали свой круг. К ним подошли ещё танцующие. Песни были все знакомые. Студенты хором подпевали группе.

На медленный танец Леонид пригласил Светлану, Эля танцевала с Сергеем. На следующий медленный, пары поменялись. Во время танца Леонид спрашивал об учёбе, экзаменах, откуда приехала на учёбу.

–Какая ты молодая. Восемнадцать-то есть?

–Осенью.

–Тебе нравится группа?

–Да. У нас дома тоже свой ансамбль есть. На танцах играют. Ребята из школы.

–Ну там самодеятельность, наверно.

–Но песни такие же поют, что по телевизору слушаем.

–А на концерты в городе ходила?

–Некогда, учусь же. От спорткомплекса, где проходят концерты, добираться поздно, на автобусы не успеть.

Леонид аккуратно держал Светлану за талию, не прижимаясь, надо отдать должное такому галантному кавалеру.

Света, собираясь на танцы, думала танцевать со студентами. Но они, видя, что дамы с кавалерами, не подходили. Но быстрых танцев было больше, все развеселились, хлопали после каждого танца артистам-музыкантам. Действительно Светлане музыканты понравились, сильная аппаратура, похоже импортная. Город есть город. К одиннадцати часам студенты стали расходиться. Шуметь дальше нельзя. Подошли преподаватели-дежурные, отвечающие за организацию танцев и стали разговаривать с музыкантами. Стало ясно, что танцы заканчиваются. Друзья-знакомые Свету довели до крыльца общежития, а сами пошли прогуляться, отвести домой Леонида.

Света так и не назвала Леонида Лёней. Да взрослый дяденька. Двадцать семь лет, как потом сказала Эля. На следующий день Эля с утра забежала:

–Пошли с нами на Шарташ.

–На рынок?

–Нет, на озеро. Вон как жарко сегодня. Уже купаются, говорят вода нагрелась.

Света устала от зубрёжки и сдалась:

–Везите, только до обеда. Девчонки вечером подъедут, ничего не поучишь тогда.

Одела купальник. Розовый сарафан на завязочках. В пакет положила с собой сменные плавки, полотенце. Леонид, вместе с Элей и Сергеем уже были внизу. «Продолжается», – подумала недовольно Света. Ехали с пересадками на автобусе, троллейбусе. Света дорогу не знала, первый раз была на озере.

–Ну ты даёшь, Светка, – смеётся Эля. – Год прожила и на озере не была.

–Да что там зимой-то делать было?

Подошли к озеру. Большое, красиво вокруг, камни на берегу. Отдыхающие уже расположились. Кто-то купался. Компания подошли к большому камню.

–Давай здесь расположимся?

–Хорошо, – говорит Света.

Расстелили покрывало, которое принесла Эля с Сергеем, разделись. Ветерок. Свете показалось прохладно. А Эля с Сергеем побежали искупаться. Света не решилась. Ногой потрогала воду – прохладная. Легла обратно на живот, подставив спину солнышку. Так теплее, когда не двигаешься, солнце подпекает. Леонид прилёг рядом. Поболтали ни о чём. Света вообще ничего не спрашивала, только отвечала на вопросы. Что можно общего иметь со взрослым дядькой? Вернулись купальщики. Эля, подрожав, переоделась за камнем. Солнышко скрылось. Еду с собой не взяли, поэтому решили ехать пообедать в городе, и – в общежитие. Пока пересаживались на автобус, Леонид исчез, сказав до свидания.

Компания из оставшихся трёх человек пообедала поздним невкусным обедом в кафе на Куйбышева. Овощной гарнир был острым, а куриный окорочок вообще невозможно было доесть. Света никогда такую острую пищу не ела. А Эля нахваливала. Ей как раз, для беременных. Отдали больше чем по рублю каждый. Дорогое кафе. Света туда больше не заходила.

–Лёня сказал, что лучше с женщиной будет общаться, чем такой девочкой. Ты ему не понравилась. Как бука. И купальник напялила прямо на что есть. Хоть бы побрилась. Вон какие заросли.

–Да перед кем мне нужно было? Больно надо. Старик какой-то. Он мне тоже не понравился. У меня и бритвы сроду нет, я не перед кем не показываюсь.

–Дура деревенская. Я тебе его привела, хотела вас познакомить.

–А меня спрашивал кто? У нас парни в группе веселее и одеваются лучше.

–Ну и гуляй со своими безденежными студентами.

«Вот же ушлая», – про себя разозлилась на Элю Света.

Глава XI

Экзамены позади. Сессия закончилась. Студенты разъехались по домам. Общежитие опустело. Даже на вахте на первом этаже никого не было. А обычно, в тройку (общежитие) не пройти. Обязательно спросят пропуск.

Оля со Светой остались на день. У Светы поезд ходит только один раз в сутки. Билет куплен, поздним вечером поедет на долгожданные каникулы домой. У Оли электричка ходит почаще, ехать недалеко, но Оля осталась из солидарности, да и очередь прибираться в комнате была в этот раз.

Зимой, после сессии в комнате прибирались другие девочки. А мусору за год скопилось! Света с Олей с утра, позавтракав, стали вытаскивать из комнаты оставленные тетради с лекциями, шпаргалки, ненужные книжки и учебники, валяющиеся исписанные листочки. Просмотрели все углы, заглянули в шкаф. Девчонки наоставляли старые тапочки, сапоги, короче, хламу хватает. Сложили все в три здоровенных пакета и пошли спускаться с четвертого этажа. Мусорка находится внизу, за общежитием.

Лето. Тепло. Девушки в чем были в комнате, в том и пошли. Оля в ситцевом синем халатике в цветочек. Света – в спортивном трико. Девушки обе невысокие. С длинными волосами. У Оли светлые пшеничные волосы, с двух сторон закреплены заколками. У Светы черные и длинные – заплетены в густую косу. Молодые, красивые – и с тремя пакетами мусора в руках. Выскочили в фойе, спустились к двери. Руки заняты, поставили пакты, чтобы открыть дверь.

И тут дверь с шумом распахнулась. И на встречу девчонкам из дверей вывались два здоровенных, намного старше их парня.

–О, девчонки! – Один из них загреб в объятия своими здоровенными руками Светлану.

От него пахнула спиртным. Он был весел и нагл. Свету, семнадцатилетнюю, закончившую первый курс института, никто еще не лапал так. В группе к ней относились уважительно. Реакция у нее была моментальная. Она развернулась и задала ухмыляющемуся парню пощёчину. Тот не ожидал. Видимо, его женское окружение было другим. И этот широколицый парень ударил Свету в ответ в скулу кулаком. Света вырвалась в дверь. Села на крыльцо и заплакала. Никого рядом нет. Кому пожаловаться?

–Зачем он её ударил? –обратилась с возмущением Оля ко второму парню.

Он ей показался знакомым. Это был высоченный вечный студент. Его выгнали с третьего курса. И всю зиму он жил в общежитии, стращая и пугая вечерами студентом пьяными выкриками и врыванием в двери.

–Пошла ты, – парень схватил её за халат.

Оля, бросив мусор, вырвалась, проскочила между ними и следом выскочила за Светой.

–Пошла ты на …. С такими криками она вылетела из дверей за Светой.

Девушки долго сидели на крыльце. Никого нет. Никто не заходит и не выходит. Они долго боялись вернуться за пакетами с мусором. Сидят плачут. Ещё и замужем не были – а огребли. Света, держась за красную, ноющую скулу, через слёзы спросила подружку:

–Ты то чего ревёшь? Тебя же не ударили.

–Ага, он меня на … послал.

И тоже продолжала всхлипывать.

Скула у Светы болела долго. Кулак-то огроменный был у того, подвыпившего бугая. Одногруппников, уже никого не было, все разъехались, хоть бы своим пожаловались. Девушки выкинули мусор. Поднялись на свой этаж в комнату. Больше прибираться желания не было. После обеда Оля уехала к себе на каникулы. А вечерним поездом и Света. Родителям Света ничего не сказала. А за лето – и забылось.

А думалось, все парни – благородные. Так воспитана была Света, пощёчина – сама собой вырвалась. Парни были не джентльмены. Далеко – нет. Вот такое было крещение – встреча с грубым пьяным мужским полом. Нужно было знать, что с ними связываться не следует. Кто бы подсказал. Хорошо, что хоть так всё закончилось.

До чего же, вы, беззащитные – хрупкие, добрые, наивные, доверчивые и домашние девочки, уехавшие от мамы с папой в грубый город взрослости.

Девчонки потом, приехав на практику, рассказывали своим девчонкам из комнаты, про этот случай.

–Да вообще проходу нет от этих заинтересованных, только и лапают, – откликается Галя. – Я, когда домой ехала с учёбы, ещё похлеще было. Ехать далеко двадцать часов, села в купе, подсел взрослый мужчина, лет на десять старше. Проводница проверила билеты и ушла. Остановок долго не было. А этот давай приставать. Всю ночь покоя не давал. Только и отбивалась. Хорошо, хоть эти дни были, я так и сказала ему. А он улёгся на меня в одежде, чуть не задавил. Потом соскочил, взял одежду из багажа и переодеваться пошёл. До меня только сейчас дошло, зачем. Наверно пошоркался об меня и кайф словил. И отстал тогда. И так такое дело у меня, живот болит, с прокладками шуршу хожу, и он ещё всю издавил. Так до утра и ехала в джинсах и свитере, боялась в трико переодеться. Одни озабоченные попадаются. Одной вообще страшно ездить. В следующий раз в купе не возьму, в плацкарте поеду. И ведь стучала, чтоб проводница вышла, так та сама куда-то в другой вагон смоталась.

–Толку что нас двое было. Они вон какие бугаи здоровые. – говорит Оля. – Ладно, они на нас виды не имели. Мы как две замухрышки с мусором. Так и не пристали. А может вообще к своим бабам пошли, а нас так, мимо проходя задели.

–Девчонки, – говорит другая девчонка из параллельной группы. – А я вот влипла летом. Мы все вместе с подружками ходили летом. Мимо всё какой-то высокий, с меня, парень катается на тракторе, здоровается. Думаю, я, наверно понравилась. Говорю: «А что мимо едешь, прокати». Он остановился. Я села к нему в кабину. Лето, я в одном платье, но оно длинное, не короткое. Он проехался по улицы и свернул в конец посёлка. Говорю, чтоб повернул, нет, смеется едет. Дождь пошёл. Остановился у последнего дома, говорит: «Пойдём переждём». Я дура вышла из кабины, чего сидеть, если он ушёл. Трактор сам не поедет. В дом зашли, посидели немного, поболтали. Я с виду крупнее его, чего бояться? А он подошёл, как толкнёт меня со стула на кровать. Я встать не успела, он за ноги схватил и как раздвинет. Я чуть со стыда не провалилась. И не смогла его столкнуть. Я кричу, а он говорит: «Рядом домов нет, не кричи, не старайся». Он своё дело сделал и не держит: иди, если хочешь. Я плавки схватила в руки и выбежала. Так и бежала, не одев до дома. Родителям не расскажешь, выгонят. Хотела заявить на него сходить. Подумала-подумала: сама к нему села в трактор, все видели. И следов нет никаких. Чего позориться ходить, родителя сообщат обязательно. Вот такие дела. Думала познакомимся, погуляем, на танцы сходим. Ну на худой конец, попросил бы по-хорошему, может сама отдалась. Но не так же, насильно. А теперь и не подходит, дальше катается. Не все парни обходительные, многим – только одно и надо, и о никакой любви они не слыхивали. Чтоб пригласить в кино, на танцы, за ручку походить. Я думала все парни, как наши в группе, повеселиться, поговорить, в гости сходить. Я думала ему понравилась, а ему просто баба нужна была. Хорошо, хоть пронесло, не забеременела. Но совсем ничего не поняла, что это такое, только стыд, страх и никаких предварительных ласк, как рассказывают.

–Да уж, а мы верим всем, со всеми гулять ходим. Попадаются экземплярчики, – говорит Оля. – Уж если ты, такая сильная, не справилась, о нас и говорить нечего. Вот напугала, теперь всех сторониться буду.

Глава XII

Приехав домой, Света сразу же вечером побежала к подружкам-одноклассницам. Одна из них Юля не поступила никуда, так её мама воспитывала ещё двух школьниц. Юля устроилась работать временно секретарём в небольшую организацию за женщину, ушедшую в декрет. Две другие девочки приехали тоже на каникулы, Таня и Наташа. Наташа доучивалась на продавца, а Таня на воспитателя.

Света одела модные джинсы с рынка, новый кашемировый свитер, новые золотые серёжки, подаренные мамой за учёбу. Одела бежевые босоножки на каблуках, которые отдала ей старшая сестра и зашла сначала к Юле.

–Пойдём к девчонкам, у нас народу много. Брат с невестой приехал, сестра старшая поселилась с мужем и ребёнком. И младшие собираются на танцы. – говорит Юля.

Они вышли на улицу.

–Мне понравилось работать. Деньги платят. Я накупила себе вещей. Вот туфли, сапоги на зиму, юбку новую. А учиться не знаю, как. Еще Вера доучивается.

Света даже не поинтересовалась о её работе. Это так далеко. Когда она ещё сама выучится. А пока мама, папа, бабушка рядом.

–А танцы сегодня будут?

–Конечно, мы с сёстрами каждые выходные ходим. Сейчас народу побольше будет, все, как и ты, с учёбы приехали. Студенты приехали из Армении или Грузии. Они в субботу не ходят, работают, их завтра отпустят. Наши все с ними крутят. Может быть, и дискотека будет, тогда по рублю.

–Мне мама дала, у меня есть деньги.

Они подошли к дому подружек.

–Привет, Света. Давайте подождём сестру нашу двоюродную. Она встречаться начала с таким мальчиком классным, должны зайти к нам. Мы пока накрасимся.

Света торопилась, хотелось на танцы быстрее и увидеть своего друга Толю, с которым дружили в пятнадцать лет, а потом она уехала и как-то больше не виделись.

–Вон идут, – девчонки показали на окно.

Света от неожиданности присела. Но как перед девчонками показать, что она испытывает? Пара остановилась у калитки.

–Да пусть идут вперёд, нас вон как много, четверо, – промямлила Света, разглядывая девушку.

Девушку она узнала. Зина была их на класс помладше, закончила школу. Была из неблагополучной многодетной семьи, плохо училась, слыла уже встречающейся давно с мальчиками по-настоящему. «Нашёл с кем встречаться», – прикусила губу Света.

Вот так сюрприз. Сюрприз крепко обнимал за плечи Зину. Девчонки им махнули рукой, и они пошли одни вперёд. Света понемногу успокоилась. Но танцевать уже не хотелось. Девчонки всё щебетали и щебетали вокруг неё. Их интересовала учёба в ВУЗе, город, оценки, завела ли друга.

–Свет, – говорит, как бы между прочим Наташа, а ты же раньше с ним дружила? Зина говорит, он сказал свободный, ты же уехала.

–Да, – пролепетала как можно уверенно Света. – Уже не дружим.

И пошла пятнами, благо вечером темно.

–Давайте вина сухого купим, – предложила Юля, – мы всегда перед танцами покупаем.

–Берите, только я не буду. Мама дома, а я только приехала.

Музыка во всю уже звучала. Слышно было издалека: «Всё напоминает о тебе, а ты нигде. И только мир, который вместе видел нас в последний раз». В тему.

В зале уже танцевали. Света сразу увидела прижимающуюся пару. Посмотрела на стоящих у окна, там замахали им навстречу. Одноклассники уже собрались. Свету пригласил одноклассник Сергей, он был в курсе её прошлых взаимоотношений «детства». Он пританцевал Свету к жмущейся паре. И начал танцевать около них. Её заметили. Но время пошло. Света начала неестественно веселиться, улыбаться. У неё всё хорошо. Она тоже в паре.

–Чего он тут чудит? – спрашивает Сергей.

–Да пусть, жалко, что ли. Проехали.

–Напрашивается на скандал?

–Да не лезь к нему, путь живёт.

–Вы уже не вместе?

–Оказалось.

Ещё немного потанцевав, ловко ускользнув от сочувствовавшего Сергея, Света с одной одноклассницей ушла домой. Остальные не разошлись и остались до конца.

–Рано как ты. Закончились? – удивилась мама.

–Да почти. Я в поезде не выспалась. Устала.

А сама сидела допоздна на летней веранде и смотрела, когда вернётся Он. Вспоминала невинные поездки на велосипеде, катере, моторке.

Глава XIII

На следующий день пошли уже с сестрой Аней, которая закончила третий курс. А с Юлей договорились о встрече уже на танцах. В ДК развернули дискотеку. Люд на дискотеке сразу выделялся высокими чёрными красавцами-студентами. Человек двадцать стояли у входа. Под их пронзительные взгляды, девушки зашли в зал. Стало веселей. Начался быстрый танец. Это не поднадоевшие песни под гитару местного ансамбля, которые пелись словами, выученными на слух с магнитофона не понятно на каком смешанном языке – русско-англо-придуманном. Это настоящие диковинные новинки зарубежной музыки. Пела «АББА», следующая музыка «Бони Эм», «Арабески». Девушки включились. Зал сверкал и переливался всеми цветами радуги. Свет конечно выключили – одна светомузыка. Зазвучала медленная итальянская. Одновременно к сестре и Свете подошли два студента из приезжих. Пригласили на танец с эффектным акцентом.

–Петерс, – представился Светлане чернобровый красавец. – Студент второго курса из Еревана.

–Света.

–А это кто с тобой рядом был?

–Сестра.

–А ты тоже учишься? Мы уже неделю здесь, тебя не видели.

Да, я в Свердловске учусь.

–На каком?

–На второй перешла.

–В каком?

–В УЛТИ на инженера.

–У нас тоже инженерные специальности будут.

–Мой двоюродный брат Арен с твоей сестрой танцует. А она тоже студентка?

–Последний год доучивается.

–Она старшая?

–Да.

Петерс высокий, стройный, в джинсах и водолазке. Света ели дотягивалась до плеч. Он разговаривал спокойно, наклонившись к уху Светы. Музыка играла громко. Света то слышала слова Петерса, то нет, ещё нужно было прикладывать усилия, чтобы привыкнуть к акценту. Музыка закончилась. Свету и сестру вернули к девчонкам проводив до окон, где они стояли. Девчонки затараторили:

–Вот этот, который с тобой танцевал, неделю с Валькой ходил, танцевал с ней. Её сейчас нет, наверно отказала. Видит, что ты новенькая, вот и набросился. А тот, который с сестрой танцевал – ни с кем не ходил. Девчонки с ним не танцуют. Он низенький ростом, не нравится никому, – Выпалила одна. – Вы по городскому одеты, вот к вам и подвалили.

–А мы с нерусскими не танцуем. Они уедут, а наши парни обижаться будут. – сказала другая. А как его зовут?