Хочу тебя съесть бесплатное чтение

Глава 1. СМС с незнакомого номера

ТЕРЕЗА

Тунц! Я вздрагиваю от резкого, хотя и приглушенного звука неуместной смски.

Все свои знают: в это время я учусь. Спам там что ли?

Нехотя смотрю в телефон, и сердце мгновенно подскакивает к горлу. Я судорожно стискиваю телефон и читаю снова.

Быть. Не может. Быть. Сердце пропускает удар.

Это очень идиотская шутка. А у меня даже спина взмокла. Нужно срочно брать себя в руки, иначе все заметят мое странное состояние и скорее всего начнут меня подкалывать.

Я ведь на лекции в большущей аудитории. Смска пришла прямо посреди монотонного рассказа преподавательницы.

– Тереза, что такое? – сокурсница и моя подруга Изабела несильно толкает меня. – Тебе призрак смс написал?

У Изабелы длинные прямые черные волосы. Очень прямые. Я ей немного завидую.

– Вроде того, – шепчу.

Кажется, у меня поднимается температура. Я вся горячая.

Изабела своя, не предаст. Во всяком случае в делах любовных. Я умею «читать» людей.

Разворачиваю экран к ней.

«Спорим, Тереза, ты не согласишься на свидание со мной? Дамиано Риччи».

Номер незнакомый. Кто так плоско шутит, я ума не приложу. Может, Изабела догадается?

Потому что реальный Дамиано Риччи не написал бы мне никогда. А если бы и написал, то уж точно не приглашение на свидание. Он – белая кость и голубая кровь. Он богат и очень хорош собой. А я – самая обычная.

Хотя и не совсем. По государственной стипендии, абсолютно бесплатно, учатся очень немногие. А я – да.

Может, Дамиано Риччи какой-то редкий извращенец и умных девочек любит? Хм…

Нет. Все-таки на свидания за один ум не приглашают, приглашают чаще за крышесносную внешность. А я, как бы это сказать, нууу… не аппетитная. Мужчины ценят, чтобы все было побольше и покруглее, и чтобы рост не слишком высокий. А я плосковатая. И высокая.

Но с Дамиано Риччи – это не проблема. Он меня выше примерно на полголовы. А то и больше. Под два метра красавчик.

Проблема то, что мы с ним из абсолютно разных миров. Хотя… до этой смски я особенно о Дамиано и не думала. В смысле он хорош, но мало ли кто еще хорош. Актеры, певцы, блогеры всякие.

А вдруг… Вдруг это Изабела так надо мной и шутит?

– Несмешная шутка, – снова шепчу.

Нас в аудитории много, и некоторые даже не стесняются говорить вполголоса. Но я думаю, что тем, кто платит за учебу столько, сколько они, замечания делать себе дороже. Не то, что мне.

Хотя… Если бы мои преподы знали все обстоятельства моей жизни, вот вообще все, чем мне приходится заниматься, они пришли бы в ужас.

Да что там преподы. Большинство сокурсников и даже родителей сокурсников описались бы от страха.

А еще моя собственная мама абсолютно не подозревает, с кем регулярно и слишком близко водится ее дочь.

Только я все равно не должна привлекать ничье внимание.

Изабела оглядывается по сторонам и возбужденно шепчет:

– Нууу… Вообще-то Дамиано Риччи иногда на тебя поглядывает. Специально ловит моменты, когда ты его не видишь… И когда вся его свита чем-то занята… – вид у моей подружки заправски интригующий.

– Да ну, брось! – я качаю головой. Хотя мы действительно пересекаемся с Риччи и толпой его обожателей в коридорах Университета, пусть сильно издалека…

– Просто позвони по этому номеру и проверь. Или боишься? – Изабела смотрит на меня в упор. У нее не только волосы красивые. Ей еще с ресницами повезло.

Нет, подруга, я не боюсь. Я видела и продолжаю видеть в этой жизни такие вещи, с которыми мало кто сталкивался… Я далеко не та, кем кажусь на первый и даже на второй взгляд.

Тяжело вздыхаю. Я просто не очень понимаю, что происходит, и насколько для меня опасен интерес Дамиано Риччи, если мне по какой-то дичайшей фантастической случайности написал реально Дамиано Риччи.

Хм, нет. Никакой случайности. В смске мое имя. Тереза. Без фамилии, правда.

А система безопасности такого человека точно проверяет всех, с кем он имеет дело, и значит, моя тайна вполне может быть раскрыта.

Тогда мне светит тюрьма, не меньше. Хотя куда реалистичнее жестокие пытки и страшная смерть.

Но не сейчас об этом думать. Я пытаюсь казаться беззаботной:

– Не-а, не позвоню. Я его пока помучаю. Он же привык, что девки на него аж напрыгивают, да? Ну а тут он пусть обломается. Потерпит, еще больше влюююбитсяяя, – я на ходу выдаю Изабеле правдивую причину отсрочки. – А если это шутник какой-то, пусть он вообще идет нафиг.

– Хм, – Изабела разочарованно фыркает. – Ладно, держи меня в курсе. Ты же поделишься тайнами личной жизни с лучшей подругой? – ей реально интересно. Еще бы. Даже ее желтые заколки излучают интерес.

– Естественно, дорогая. Хотя если Дамиано на меня запал… Об этом будет говорить не только весь наш маленький Университет, но и все СМИ. Ты точно ничего не пропустишь! – я кидаю взгляд на профессора Мендес и понимаю: пора заканчивать трепаться. Не хочу я проблем еще и с Мендес.

На колпачок ручки у меня приделан миленький попугай с настоящими перышками. Одно зеленое, одно малиновое и одно фиолетовое. Я делаю вид, что ужасно ими увлечена. А со стороны выглядит, будто я в тетрадку смотрю.

Я старательно записывала лекцию, пока не получила эту идиотскую смс. А теперь думать ни о чем больше не могу.

Оглядываюсь украдкой: кроме задумчивой и преувеличенно серьезной Изабелы на меня никто больше не смотрит. И то хорошо, происшествие не заметили. Пока.

Риччи и я… Нет, мы реально разные вселенные. У меня сердце замирает и начинает дико колотиться.

«Риччи» – значит богатый. И дело не только в том, что этот мужчина правда сказочно богат. Он еще красив, как бог. Жгучий брюнет с высокими горделивыми скулами, умопомрачительно чувственными губами и глазами бездонными, как океан… Причем не карими и не черными. У него натурально серые глаза, что огромная редкость. В очереди за совершенствами Риччи явно первым успел.

А какое у него тело… Будь я парнем, я бы от зависти умерла. Спортивное, подкачанное, ухоженное… У него шикарные гены, но Дамиано Риччи также тщательно следит за собой.

И вот такой красавчик, которого в любое кино возьмут без проб и без связей, за одну лишь внешность, не пойми что делает в нашем пусть и в лучшем в стране Университете.

Вроде как он тут учится, но Дамиано Риччи лет на пять лет старше меня, совсем взрослый, и по срокам должен бы уже отучиться. Кроме того, он довольно давно работает в семейной корпорации. Об этом знают все, кто смотрит телевизор и покупает журналы со сплетнями.

Сплетни, кстати, говорят, что сеньор Риччи еще и надежный, как смерть. В смысле всегда получает желаемое. А хочет он много.

Вот только в то, что он хочет меня, я ну абсолютно не верю.

Сердце так и бьется слишком быстро, никак не получается успокоиться.

А шутник рано или поздно поймет, что я на его глупости не ведусь, и себя раскроет.

***

– Трусиха! – Изабела не оставляет попыток раскрутить меня на общение с неизвестными.

– От трусихи слышу. А я дерзкая роковая женщина, которая бьет сердце аж Дамиано Риччи, – я высовываю язык.

Я не собираюсь звонить этому мнимому Дамиано ни после лекции сеньоры Мендес, ни после всех прочих пар. И даже смс писать ему в ответ не буду.

– Трусиха и вредина!

– За это ты меня и любишь. А романтические сериалы по другому каналу. До завтра, моя дорогая, – я целую Изабелу в щеку, получаю ответный поцелуй и отправляюсь домой.

Естественно, пешком и в гордом одиночестве.

Личного автомобиля у нашей семьи нет, а толкаться в душнейшем битком набитом транспорте меня не вдохновляет. Там щиплют за мягкие места, говорят гнусные пошлости даже тощей мне. А мне и так тоскливенько. Чувствую себя немножечко разочарованной.

Смсок больше не было. В перерывах между лекциями ко мне никто не подошел.

Я не видела Дамиано Риччи или его прихвостней даже издалека, а это значит… Я чуть не превратилась в романтическую дуру вопреки всем своим правилам. Всегда быть начеку. Не влюбляться, а только делать вид, что кем-то увлечена. Сперва хорошо обдумывать и лишь потом соглашаться.

Никто и никогда не бил мне сердце. Только жизнь мамы и старшей сестры научили меня слишком многому.

Приду домой – срочно приму душ. Жарко ужасно. Я и одета легко: белье, легкая розовая блузка, белая хлопковая юбка, туфли, а солнце печет так, что я помираю.

Домой нужно идти по холмам мимо разноцветных домиков, здороваясь со всеми подряд соседями. Я и здороваюсь, не представляя, кто и когда воткнет мне нож в спину. Каждый может заметить что-то подозрительное. Каждый может меня сдать.

С каждым днем я все больше схожу с ума и понимаю: я не тяну то, во что ввязалась. Или я слишком паникую?

Меня если и смогут узнать, то только по голосу. Никак иначе.

И пусть прямо у меня на виду ничего страшного и не происходит, я каждый раз вздрагиваю, когда эти люди приходят за мной.

А теперь еще Дамиано Риччи взялся на мою голову.

От жары голова немного побаливает, и у меня совсем портится настроение.

Еще несколько кварталов – и я дома.

От простых домишек Университет отделяет раскидистый парк с ровными аллеями и выстриженными идеальными лужайками. Зато если пойти в другую сторону, там всякие элитные здания и частные владения. Риччи тоже в ту сторону живет.

Я досадливо морщусь. Может, хотя бы смс в ответ «ему» отправить? На незнакомый номер, ага. А ведь это могут быть даже какие-нибудь соседи младшеклассники.

Мама раздает мой номер соседям, поскольку иногда кому-то может понадобиться помощь посидеть с детьми, или сходить в магазин, или вещи постирать, или что-то еще.

Представляю, как находчивые детишки будут ржать надо мной…

Впрочем, польза в ежедневных прогулках есть – сколько я ни ем, я стройная. А что «не аппетитная» – ну и ладно. Чтобы быть и стройной, и аппетитной, нужно постоянно тренироваться. А откуда у меня на это время, если мне нужно подрабатывать?

Моя мамочка трудится на мелкой должности и получает немного. Я, как она думает, учусь и подрабатываю, где придется. А моя старшая сестра Джорджина недавно родила. Джорджину обеспечивает ее муж, а работа у мужа не ахти какая. Он перебивается с хлеба на воду.

Наш папа погиб, когда мы с сестрой были совсем маленькими. Я его почти не помню.

Таких семей в нашей стране сотни тысяч. А в мире – миллионы.

Только в обычных семьях люди с гордостью носят свою фамилию, а нам мама намекнула, что на самом деле мы вообще не Веласкес. И когда-нибудь она расскажет, почему мы вынуждены скрывать свое настоящее имя.

***

Наконец-то наш дворик. Крохотный и сплошь заросший цветами. На что-то полезное тут места не хватит, да и, честно говоря, ухаживать за посадками некому.

Я толкаю незапертую дверь и захожу в дом:

– Мааам… – мамочка уже дома и готовит ужин. Похоже, сегодня без мяса, хотя по жаре его и не хочется. А поскольку без жирного мяса мы часто, то мама у меня тоже очень стройная. – Меня тут приглашает на свидание сам Дамиано Риччи. Знаешь Дамиано Риччи? Я тебе говорила, что он почему-то у нас учится…

Не знаю, почему мне вдруг захотелось об этом маме рассказать. Наверное, мне просто остро обидно, и хочется, чтобы она меня утешила.

Эти люди могут внезапно прийти и вечером. И мне снова придется врать. Снова придется калечить чьи-то судьбы.

Мама уменьшает нагрев на плите и прищуривается:

– Тот самый Дамиано Риччи? Из телевизора?

Я теряюсь. Посреди нашей скромной кухоньки мое заявление выглядит особенно нелепо. Жму плечами:

– Смска такая пришла с незнакомого номера. А кто отправитель, я не проверяла. Наверняка пошутил кто-то, может и соседские детки. Но… что, если это правда он? Мне согласиться? – чувствую себя ужасно глупо. И зачем мне мамино благословение из-за явной шутки?

– Побежишь к нему? – в мамином голосе прорезается неожиданный лед.

Я перестаю что-либо понимать. Почему мама вдруг настолько серьезная?

Я мягко и насколько могу расслабленно улыбаюсь. Эта улыбка не раз меня выручала:

– Нет, ты что, мам. Иначе бы я уже была где-то там. Ну, с ним. А не здесь, с тобой.

– Хорошо, Тереза, – Я смотрю на маму и не узнаю ее. Из обычной замотанной жизнью взрослой женщины, хозяйки дома-развалюхи, она вдруг превращается в… почти королеву. Гордо поднятый подбородок. Расправленные плечи. Пронзительный взгляд. – Риччи богаты, Тереза. Очень богаты. Но это все, что у них есть. А ты, моя девочка, из древнего известного в веках рода. Это все, что я могу сейчас сказать.

Я, не глядя, отодвигаю стул и сажусь за наш обеденный стол. Скатерть с веселыми развязно подмигивающими фруктинами давно выцвела.

Тайная принцесса, значит. Ну, конечно. Кто еще может жить в почти трущобах и ужинать без нормального мяса, кроме принцесс?

Я со все разъедающей горечью понимаю, почему не могу поделиться с мамой ничем по-настоящему серьезным. Она сама всю жизнь играет в загадки. Но я цепляюсь за ее слово:

– Сейчас? А когда расскажешь?

Мама кидает встревоженный взгляд на плиту, а потом садится на соседний стул:

– Ты знаешь, что подвал в нашем доме давным-давно завален, Тереза? Как думаешь, почему?

О Господи. Причем тут наш подвал?!

– Ты говорила, что это было землетрясение. А потом некому было туда спуститься и разобрать обломки.

– Говорила, – мама смотрит на меня в упор. – Эта версия звучит убедительно для всех и каждого. Но теперь ты достаточно взрослая, чтобы знать правду, Тереза. На самом деле, милая, твой отец оставил там золото. И драгоценности. И что-то еще. Он не рассказывал мне подробно, чтобы я сама не подставила себя. Он хотел сделать все сам, твой папа. Но не успел.

– Золото?! – от повисшего в воздухе напряжения я даже не могу пошевелиться. Сижу, сжавшись, и еле дышу.

Мы богаты?! Мы всю жизнь были богаты, только…

Я ничего не понимаю. Не могу вздохнуть. Смотрю на маму и не понимаю, что дальше услышу и даже увижу.

Как будто у нее вдруг вырастет корона на голове, а за спиной крылья. Наверное, я даже не особо удивлюсь.

– Тереза, дыши. Как думаешь, что с нами сделают соседи, если о содержимом подвала узнают?

Ох… За золото нас просто и безыскусно убьют. Без сожалений и особых церемоний.

Шепчу:

– Поэтому ты всю жизнь и молчишь… Потому мы никуда отсюда и не едем, а не только из-за памяти о папе… Но как же быть? Какой тогда смысл в этих сбережениях, если ими не воспользоваться? – мне хочется вскочить на ноги, но маме это вряд ли понравится. Она всегда пыталась прививать нам с Джорджиной манеры. И, пожалуй, ей это удалось.

Мама отвечает негромко и задумчиво, с расстановкой:

– Деньги всегда деньги, Тереза. Просто нужен кто-то, кто мог бы нас защитить. Муж твоей сестры на это явно не способен. А вот семья Риччи… Если тебе написал Дамиано Риччи, это знак судьбы. И ты обязана им воспользоваться.

Хорошо, что я сижу, потому что чувствую, будто меня чувствительно толкнули в грудь. Больно так, что не вздохнуть.

– Мама, ты что? Ты меня совсем не любишь? Хочешь, чтобы я с Риччи? По расчету… Я же его совсем не знаю.

Мамин взгляд мрачнеет.

– Думай, что говоришь, Тереза. В той нашей жизни… Риччи как ухажера бы и на порог не пустили. Сама решай, что тебе делать. Ты у меня взрослая уже. И то, что в подвале, тоже твоя ответственность.

Мама встает со стула и возвращается к плите, а я чувствую себя так, будто меня грузовик переехал.

***

ДАМИАНО

Деньги особенно важны, когда их нет. Когда они есть, они важны не меньше. Только какими деньгами купишь жизнь собственной матери?

Моя мама умерла, когда я еще был сопляком. Умерла из-за любви. Там была сложная запутанная история. Грязная даже. Со вкусом предательства.

Я до сих пор не знаю все детали. Я выяснял их шаг за шагом, но картина еще не сложилась полностью.

Зато у маминой смерти есть конкретное имя. Марио Аргуэльес.

А у Марио Аргуэльеса есть две дочери, которые, скорее всего, не подозревают о том, кто их папочка. Но я знаю, кто он, слишком хорошо. Его имя – вкус моей ненависти.

И поскольку ублюдок уже мертв, а старшая, Джорджина, мне не подходит, у моей ненависти будет другое имя. Тереза. Младшенькая. Крошка, которая еще не понимает, как крупно ей не повезло.

Психолог, мать твою. Умная. Так просто к ней не подъедешь.

Но я подъеду. Я сломаю все ее защиты. Тереза в меня влюбится и… пожалеет об этом.

То, что она умница, даже интереснее. Потому что простить их семью я не могу. Я слишком мстительный. Не отнимешь, да.

Марио сдох. Моя мама умерла.

А для меня ничего не кончилось.

Я мог бы разобраться с женой Марио, Сусаной. Матерью сестер. Она еще жива. Разобраться быстро, жестко и грязно.

Но я не хочу. Сусана не сможет мне ответить даже. Она заведомо в проигрыше. Она взрослая женщина, и я не хочу ее трогать.

А Тереза молодая, злая и сильная. Самый сок.

Потому убедить отца, что мне непременно нужно получить дополнительное образование в лучшем Университете страны, было даже несложно.

И вот я здесь, Тереза. Твой личный демон прибыл.

Я возьму твою душу, но и от твоего сладкого тела не откажусь. Потому что ты охеренная, детка, только в том убожестве, которое ты носишь, ты еще сама это плохо поняла.

Я покажу тебе новую тебя. И планомерно столкну вниз, так же, как твой отец уничтожил мою мать.

***

На смску Тереза не реагирует. Получила ее, но делает вид, что ничего не было. Сам я в аудитории естественно не сижу, но у меня всюду глаза и уши.

То ли Тереза не приняла смс всерьез, то ли выжидает мои следующие действия. Пусть ждет. Я тоже подожду, пока любопытство измучает сексуальную крошку. Если Тереза все же более стойкая, чем я думал, я ей позвоню через пару дней.

После маминой смерти отец снова женился. Моя мачеха – отборная дрянь. Родившиеся в новом браке брат и сестра – ее достойные наследники. Если ошибусь по-крупному, отец передаст все дела семьи им. Мачеха спит и видит, чтобы так произошло. Иногда она особенно суетится и подставляет меня перед отцом.

Это еще одна причина, почему я не могу взять да забыть прошлое.

У Аргуэльеса недавно родился внук, сын Джорджины. Его родители отвратительно бедны, но других проблем у него нет и не будет. А у меня каждый день отравлен отборным ядом. Не удивлюсь, если любящая семейка однажды просто устроит на меня покушение.

По большому счету мне нечего терять. Но когда я поставлю точку с Терезой, надеюсь, мамина душа обретет покой.

***

Я не назначаю на вечер никаких важных дел. Просто сижу на своей личной веранде, потягивая напитки. Если Тереза сегодня предложит встретиться, я соглашусь немедленно.

Играть в избалованного женским вниманием богача с ней гиблая затея. Терезе посрать на деньги. Она не охотница и не будет терпеть закидоны хер кого. Встряхнет своими пышными темно-каштановыми волосами и уйдет. Интересно, она их осветляет или свои такие? Похоже, что свои.

Таким, как Тереза, покой дороже денег и возможностей, которые приносят деньги. Их предел мечтаний – паренек с их же района. Типа самый крутой. Тот, кто лучше всех убалтывает, а потом штампует им детей одного за другим.

А в моей истории мести это самое важное: пока добыча не втянулась, главное, ее не спугнуть.

Одно меня бесит: на улице такая жара, что гулять никакого удовольствия. Скорее расплавишься.

На веранде спасает кондиционер и лед в бокале, а на улице… Хотя затеряться с красоткой на дальнем пляже… Ммм… Неплохо. Очень даже неплохо.

Тереза в моем вкусе. Плосковатая немного, но, если на каждом свидании ее чем-нибудь угощать, скоро девочка приятно округлится. Что ж, это будет ей утешением за все, что я с ней сделаю. Щечки и бочка, ахаха.

Я вздрагиваю от звука смс. Этот звук я поставил на нее. На Терезу. Все же попалась?

«Позвони мне».

Ха. Хороший ход. Мой голос узнаваем. Интервью легко найти в сети и послушать. Сравнить с тем голосом, который она сейчас услышит.

Я чувствую легкое волнение, прям холодок под кожей. Пожалуй, это азарт. Возможно, мне даже будет приятно играть с Терезой какое-то время.

Звоню. Номер у меня особенный, без прослушки. Я не планирую скрывать Терезу от семьи. Наоборот, познакомить ее с семьей, чтобы якобы все выглядело серьезным – часть моего плана…

Но позже.

– Привет. Я Дамиано Риччи, – представляюсь первым. Готов ко всему. Даже услышать голос мужа ее старшей сестры Джорджины, который мне что-то там «грозно» запретит.

Но слышу нежное:

– Привет…

В ее голосе улыбка. Смущаться девушка, похоже, не собирается. Каждый день ей звезды звонят, ага. Явно цену себе набивает.

Я гашу острое раздражение, чтобы оно не вырвалось случайно наружу.

– Пошлешь меня? Или согласишься на наше свидание? Я на тебя «запал», – выдаю.

– Куда мы пойдем? – а голосок у нее приятный. Чувственный. Обволакивающий. Я раньше не прислушивался, а тут чувствую: мне нравится. Красотка явно флиртует.

А я пока не подпускаю в тон никаких особых волнующих интонаций. Рано.

– Твои предложения, Терезита?

– Рискнешь показать меня всем своим друзьям, Риччи?

Почему не по имени? Но ладно. Подначивает меня, значит.

– Нет, Терезинья. Пока я слишком ревнив. Пока ты даже мне самому не досталась.

– Думаешь переспать со мной и бросить, Риччи?

Оу, оу. Какие мы серьезные.

– Уверен, на это ты не согласишься. Ты девочка серьезная. Даже не рискну такое предлагать, – подпускаю мягкости в голос.

А сам отставляю бокал на столик, встаю из кресла и подхожу к двери. За ней никого. Я точно становлюсь параноиком. И сердце бьется так быстро, будто сейчас происходит что-то очень важное.

Тереза интересуется:

– Боишься рисковать, Риччи? Мне ты казался более смелым, – я прямо вижу, как она облизывает нижнюю губу.

Нарывается. А у меня встал. И хочется укусить ее за эту сочную губу. Чувствительно. Нежно.

Укушу.

А пока продолжаю убалтывать жертву:

– Через пару часов я приеду, куда ты скажешь, Веласкес, – естественно, я не палю реальную фамилию ее папаши, – и ты сможешь узнать обо мне все, на что сама осмелишься. Говори адрес. Возьми с собой купальник, если хочешь.

В ее голосе снова слышна улыбка. Надо же. А я не особо помню, как Тереза улыбается. Но обязательно увижу это сегодня.

Тереза спрашивает:

– Ты решил сразу оценить меня по достоинству?

Все-таки я поражаюсь ее борзости. Она ни капли не смущается. Это так непривычно и странно. Это тонизирует. Такие, как она, моют у нас полы и даже глаз поднять на нас не смеют. А эта меня откровенно провоцирует.

Она ведь не может ни о чем подозревать? Или это я идиот, а Тереза Аргуэльес-Акоста давно в курсе про собственного папашу?

– Я уже давно тебя оценил, Терезита. И конкретно капитально на тебя запал. Хочешь ко мне домой приехать? Тут шикарный бассейн. Но отсюда я тебя точно не выпущу. Похищу и запру.

– Мечтай, Риччи.

Тереза называет адрес, куда мне подъехать. Угол парка и района ее трущоб. Проходное место. Для нее вполне безопасное. Она явно начеку, но я другого и не ждал.

– Жди, Терезинья. Через два часа я приеду. Успеешь собраться?

Это такие нюансики. Быть предупредительным в мелочах. Но на них женщины и западают. Даже отпетые психологи.

– До встречи, Риччи. Попробуй меня удивить.

Ты ж погляди, какая.

Она сбрасывает звонок. А у меня стоит так, будто я давным-давно не ебался. То ли у дочки Аргуэльеса голос особенный… То ли меня заводит, что она такая наглая.

Но это она по телефону наглая. Может, с толпой подружек сидит для храбрости. И они всей компанией сочиняют ответы, а она их читает с листа.

Увидим, что будет живьем.

***

На мгновение я думаю взять одну из самых непритязательных машин. Ага, и солнечные очки на полрожи, чтоб если уж папарацци и заметили, то не узнали.

А затем соображаю: они работают не так. Всяко снимут, что им нужно. Еще и раструбят, что я стесняюсь избранницы на вечер.

Я ведь реально стремаюсь. Не знаю, что она выкинет. Она же дикая. Неотесанная. Слишком свободная. Она даже одевается, мягко говоря, странно. С непринужденной грацией игнорирует те самые нюансики стиля, которые призваны показывать статус. Тереза ведь не где-то там учится, а в лучшем Университете страны.

Такую расслабленность себе позволяют как раз аристократы. Может, Сусана дочь научила? Но не похоже. Мне приносили отчеты о них. Наблюдали, правда, издалека, но ничего подозрительного не заметили. Никакого то есть общения с аристократами. С самыми худшими представителями райончика только.

Потому я и опасаюсь показываться с Терезитой в обществе – от таких дружков она явно ничего хорошего не набралась. Может, и ее нагловатость оттуда. Там иначе не поймут.

Но мне нравится. Настолько нравится, что охота надеть брюки попросторнее.

У Терезы, кстати, одежда не дешевая. Та, которую она носит в Университет. Это несколько напрягает. Но… Сусана могла взять кредит и приодеть дочь. Там не прям чтоб дорогие бренды.

Конечно, я буду наблюдать за ней и делать выводы. Пойму все ее связи, что и откуда у нее взялось.

А Терезинью свожу в закрытый клуб, не на публичном же пляже с ней светиться.

***

Конечно, я мог бы обвинить свою мать. Она уже замужем была, когда связалась с уебком Аргуэльесом. И то, что он ее растоптал – вроде бы заслуженное наказание за неверность.

Но сколько я ни вспоминаю маму, не вижу черноты в ее сердце. Она была ангелом. Она пыталась спастись. Пыталась выбраться из того, во что ее втравил мой отец.

Брак был настолько несчастным, что мама постоянно плакала. Я не знаю, бил ли он ее, но отец, в любом случае, следующий в моем списке. После того, как ответит Терезита, ответит и он. Я давно в этом направлении думаю.

Сейчас пора выходить из дома, иначе опоздаю.

Охрану с собой не буду брать, в трущобу не сунусь.

Тереза, скорее всего, немного опоздает. Ничего страшного. Поскучаю в машине. Беру закрытую – так внутри прохладно будет.

***

Твою ж мать… А крошка-то похожа на модель.

Я никогда не смотрел на нее под этим углом, но, когда вижу, как она эффектно вышагивает по улице, в трусах снова становится тесно.

На Терезинью смотрят. Все смотрят.

Она охеренна, когда так выглядит. Брови уложены, на веках стрелки, на губах красная помада. Глазища огромные, скулы красиво подчеркнуты, нос аккуратный, а губы… Их хочется съесть.

Медленно всосать каждую по очереди, пока ладони будут мять ее задницу. Сейчас она даже слишком плоской не кажется. Грудь и талия точно на месте.

Я замираю и не дышу, пока моя жертва приближается.

Во что Тереза одета – в красную кофту какую-то и белые шорты. Кожа цвета корицы – таким женщинам редко идет красный… А ей идет. Темно-красный, как кровь. Ближе к коричневому.

Волосы густыми волнами спадают на плечи. Колышутся при каждом шаге.

А я пялюсь на ее развратно-округлые покачивающиеся бедра и оторваться не могу.

Сказал же ей взять купальник – она что ли не захотела? В ту сумку, которую Терезита с собой взяла, влезет разве что микробикини.

Дьявол. Я же этак наброшусь на нее прямо в машине! А мне еще надо вести светские беседы и всякое такое. Я же не собираюсь ее просто отодрать.

Эти ее губы, блять. Думать уже связно не могу.

Тереза мою машину, естественно, не знает. Я открываю дверь и выбираюсь на тротуар. Хватит уже тупо пялиться, как одержимый.

Сейчас главное, чтобы она вообще в машину села.

Хотя риск большой, что я Терезу в самом деле похищу. И не на пляж ее повезу, а в номер клуба. Ебаться.

Глава 2. Закрытый клуб

ТЕРЕЗА

Надо что-то решать.

Еще утром я была уверена, что моя самая большая проблема – те, кто вышел на меня через сестру. Хотя… «вышел» – это громко сказано.

Наша мама думает, будто муж Джорджины Даниэль – обычный рабочий, который довольствуется контрактами то там, то сям, где подвернется. А реально муж моей сестры служит на мелкой должности в районной банде. Не кулаками работает, для этого он фактурой не вышел. Он исполняет относительно интеллектуальные поручения.

И вот в один не прекрасный день ему пришло в башку ляпнуть, что сестра жены психолог. То есть может помочь в деле облапошивания жертв. В банде его за это повысили до должности чуть повыше. Ну а со мной «поговорили». Откажусь, мол, помогать банде, проблемы будут не только у меня, но и у моей сестры. А еще у нашей мамы.

Идиот Даниэль и не понял, во что нас всех втравил ради своего сомнительного «карьерного роста».

Но что сделано, то сделано. А мне теперь некуда деваться. Тем более, что банда решила повязать меня не только угрозами. Понимали, что этак я их легко сдам. Мне стали платить зарплату, которая, к сожалению, покрывает все мои расходы времени и нервов.

Зато если я куда теперь сунусь, то буду проходить как соучастница, если даже не как главная зачинщица преступных схем. Они там, увы, оказались не идиотами в отличие от Даниэля.

Деньги приходят на счет, я ими практически не пользуюсь… И все же выхода я не вижу…

И как будто мало мне этого, теперь на мои плечи ложится еще и набитый сокровищами подвал.

Если нам с мамой и Джорджиной бросить все, резко собраться и бежать… подвал вскроют. Содержимое найдут. Свяжут с прежними владельцами дома. Со мной то есть. И решат, что это тоже как-то связано с бандой. Ну а откуда еще такие средства? Клиенты у банды, увы, не бедные, потому я хожу на дело замаскировавшись вусмерть. Полиция свяжет концы с концами, и у нас на хвосте будет не только «моя» банда. Нас объявят в международный розыск, не меньше.

А вариантов, куда бежать, у нас и так нет. И мама и так ни о чем не знает и вряд ли согласится на побег. С двухмесячным внуком, ага. Даниэлю его никто не оставит.

Голова уже болит адски, а на глазах выступают злые слезы.

Я быстро встаю со стула и ухожу в свою комнату, чтобы мама их не заметила. Не хочу, чтобы она думала, будто слишком надавила на меня из-за Дамиано, мать его, Риччи.

Только Риччи мне еще не хватало! Плевать, что он эффектный. Все равно дико раздражает.

***

Задолбало все. Сидеть тут и гадать, Риччи мне смс отправил или не Риччи.

Я забираюсь с ногами на кровать поверх покрывала и печатаю смс: «Позвони мне».

Если это дебильные детки, выкрутиться им не удастся. Если какой-то еще тайный поклонник – я ему покажу, придурку. Вот бы реально какой-нибудь дурачок был. Выплесну на него раздражение хотя бы.

Мне и так слишком плохо, чтобы терпеть укоризненные взгляды матери. Упустила, мол, доча шанс. Не охомутала богача.

Как она злилась, когда Джорджина связалась с Даниэлем, словами не передать. Мы теперь его «мужем» зовем, а он так, не муж.

Тем и противнее жижа, в которую я вляпалась.

Жду я совсем недолго. Принимаю вызов и слышу голос… Дамиано.

На коже выступают ледяные мурашки. Я совсем не продумала, что мне делать, если ответит сам Дамиано Риччи. Уверена на сто процентов была, что меня внаглую разводят.

Хотя… он как раз и разводит. Точно. Наверняка поспорил на самую умную девочку в Университете. Мол, поплывет она и поведется на него, как все. Хер тебе, а не девочка, Дамиано Риччи. План складывается за секунду.

– Привет, – отвечаю максимально обворожительно.

А в следующие минуты я флиртую с Риччи напропалую. Подкалываю его, чтобы все его защиты слетели. Пусть останутся одни инстинкты.

Риччи ведь и правда мой шанс. Спокойно вскрыть подвал с любой суммой сокровищ в нем, если они правда там есть, а не мама себя обманывает. Избавиться от банды. Просто открыть нужные двери раньше, чем мне позволит образование. Ведь понятно, что, отучившись, я все равно не смогу работать там, где я хочу. На хлебные работы берут по знакомству, а не по государственной программе. Чтобы пробиться наверх без чьей-либо помощи, мне придется пробиваться долго. Значит, Дамиано Риччи мне поможет.

Он хочет встретиться через два часа. Отлично, птенчик. Мои обычные клиенты хоть и заметно победнее тебя, но все же того же поля ягоды. Я знаю, что с вами делать.

***

Переживания, зачем вообще Риччи настолько проблемная девушка, я отметаю. Если бы все встречались и любили только чистеньких, человечество давно бы вымерло.

Сложности будут, только если Риччи метит в президенты. Тогда ему обязательна спутница с кристальной репутацией. Но он вроде таких заявлений не делал. А так… Изнанка жизни богачей грязнее, чем самые темные дела нашей банды.

Ты или вызываешь у мужчины отвал башки, или не вызываешь. И если он не хочет рисковать ради тебя, значит, недостаточно залип.

Профессионально влюблять в себя я еще не пробовала… но если Риччи сам пришел ко мне, то сам и напросился.

Я раздумываю, что надеть, недолго.

Дамиано Риччи, судя по его голосу, волновался. Дыхание было чаще обычного. Возможно, он даже был возбужден.

Оденусь эффектно, но так, чтобы не выглядело, будто я старалась. Как ни крути, Риччи ведь реально красавчик. Такие привыкли, что ради них стараются все. Ну а я стану исключением. Даже каблуки не буду надевать. Хоть какое-то преимущество высокого роста.

***

Машину Дамиано я вижу издалека.

Угадываю и чувствую на языке едкий вкус разочарования. Обычная машина. Риччи передо мной не красуется. Значит… он довольно расчетливо подходит ко всему.

Ну да, это ошибка думать, что он легко на меня поведется. У него же спор на меня с кем-то, а не искренний интерес. Интересно, на что. Я выясню…

Я делаю вид, что еще его машину не узнала. Иду по улице и ловлю на себе заинтересованные взгляды прохожих мужчин. Чувствую себя немного неуютно: обычно я никак не подчеркиваю фигуру, и мужчины скользят по мне взглядами, не задевая.

Сегодня я сделала все, чтобы быть заметной… и ненужное чужое внимание до зуда раздражает. Но оно необходимо: Риччи намекнул, что он ревнив. Значит, пусть помучается.

Я иду, покачивая бедрами, словно звезда в клипе, охеренная и крутая. Риччи выходит из машины, и на мгновение мое сердце замирает. Это все слишком похоже на кино. Или как раз на клип похоже. До мурашек.

И как будто оно происходит не со мной, а какой-то другой Терезой – более удачливой и успешной.

Я слегка прикусываю губу и вижу, как Риччи сглатывает. Опускаю взгляд на его ширинку. Когда мужчина хочет, насколько же им проще управлять!

Хотя у меня у самой сердце бьется с перебоями.

– Привееет. Долго меня ждешь? – улыбаюсь Риччи лукаво.

Я пришла вовремя – опоздания такие люди на самом деле не ценят.

Риччи улыбается в ответ, а мое сердце невольно начинает биться быстрее. Все-таки он слишком красив. Мне будет труднее, чем обычно.

– Тебя? Я ждал тебя всю жизнь, Терезинья. Поехали отсюда, пока мы не собрали хвост из папарацци?

На нас и правда уже смотрят. Шушукаются, а некоторые особо наглые украдкой снимают нас на мобильники.

Пока это не очень хорошо – если до банды дойдет, с кем я общаюсь, они же обяжут меня и его привести в логово!

Риччи открывает мне дверь, и я послушно ныряю в машину, предварительно кинув взгляд на заднее сиденье. Сколько девушек садились, не глядя, а потом оказывались в компании вооруженных головорезов… И дальше их ничего хорошего не ждало.

Машина пустая, Риччи явно сам за водителя. Он и вышел из водительской двери, я обратила внимание. Ну, тем проще.

Дамиано садится в машину и запирает двери. Разворачивается ко мне и подмигивает:

– Вот ты и попалась, красотка. Я тебя похищаю.

Я томно улыбаюсь:

– Похищай и вези, куда собирался. Быстрее.

Глаза Риччи изумленно расширяются:

– Ты… хочешь?..

– Хочу… уехать от назойливого внимания, Риччи.

Он шумно сглатывает и отворачивается к рулю. Явно возбужден. Предлагает:

– Хочешь в закрытый клуб? Там частный пляж. Только ты и я.

Я просто киваю.

Можно долго флиртовать на грани, но рано или поздно Риччи атакует. Мне лучше, чтобы это случилось позднее.

Молча смотрю в окно автомобиля, отвернувшись от Дамиано. Пусть машина Риччи спокойно затеряется среди других авто.

Чем дальше мы от трущоб, тем богаче вокруг дома и машины. Дома скрыты плотными непроглядными заборами. Только кусты и деревья из-за них видно. Настоящие крепости.

– Какая музыка тебе нравится, Тереза? – о, птенчик «проснулся».

– Разная. Имей в виду, Риччи, – говорю размеренно, – я не согласна встречаться с тобой просто так. Я не сплю с мужчинами без обязательств.

– Оу, – в его низком голосе слышится внезапная мрачность, – и много их было? Мужчин, которые сделали тебя такой разборчивой?

Смотрю на его руки. Нет, они не напряжены. Риччи непринужденно ведет автомобиль.

– Ревнуешь? – подкалываю, зная, что это не так. Не ревнует. Ну, или сейчас Дамиано Риччи умело притворяется. В его мире иначе не выжить.

Дамиано бросает на меня острый взгляд:

– Хочу узнать о тебе больше. Все твои правила. Раз уж ты не встречаешься просто так…

Намекает, что меня можно купить?

– Мое правило – это любовь, Риччи. Нет ее – ничего нет. Просто выпьем что-нибудь и позагораем, как друзья.

– Понимаю, – он кивает, – шансов, что ты вдруг поддашься искушению и моему обаянию, нет?

Я отворачиваюсь к окну. Взгляд его красивых серых глаз слишком пронзительный. Смущает до мурашек. Мне сейчас не нужны ни мурашки, ни острый жар, густыми волнами разливающийся по всему телу. Я пытаюсь играть, изображать роковуху, но мне сложно в это играть:

– Зачем тебе я, Дамиано? Мы из разных миров. Они не совместимы.

– Ошибаешься, Терезинья. Но не верить мне – твое право. Я покажу тебе себя, а ты решишь, нужны ли тебе отношения со мной.

Хитрый. Риччи умный и хитрый. Другая бы, наверное, давно расслабилась и повелась на его мягкие красивые слова. Ну а я только больше напрягаюсь. Внутри. А сама откидываю голову на подголовник кресла, устраиваясь поудобнее.

Пока Риччи играет джентльмена, я в относительной безопасности. Можно немного насладиться его дорогущей – хотя и простоватой для его уровня – машиной. Прохладой в салоне вместо адского пекла на улице. Красивыми пейзажами за окном. Сама я в эти фешенебельные районы не выбираюсь – нет времени, да и предлога попасть в эту часть города нет.

– Включи радио с современной музыкой, – прошу.

Пусть Риччи меня обольщает. Просто так я ему в любом случае не дамся.

***

Хотя Дамиано заявил, что никому из друзей меня не покажет «из-за ревности», он соврал. На самом деле он мог стесняться моего простого вида.

Потому все, что я выбрала на это решающее свидание – брендовая одежда, купленная на зарплату от банды. Такие вещи необходимы, чтобы производить правильное впечатление, а на подработку серии посидеть с соседскими младенцами их не купишь.

Но я быстро понимаю, что такое частный клуб. Это впечатляет.

Обслуга тут почти невидимая. И еще здесь просто очень, парадоксально чисто. В прямом смысле никакого привычного глазу бытового мусора, как в моем районе.

Парковщик открывает мне дверь. Что ж, надо срочно вспоминать все, чему меня учила мама. Как там правильно и красиво выходить из машины? Обе ноги вместе, колени сведены?

Как мы пойдем дальше? Просто рядом, на расстоянии друг от друга, касаясь плечами или… интимнее?

Вздрагиваю, когда горячая рука уверенно приобнимает меня за талию. Как любовники…

Я чувствую себя ужасно неловко, жар приливает еще и к щекам, а ноги слабеют. Чувствую себя немного больной. Очень горячей.

– Пойдем, подруга, – на слове «подруга» Дамиано хмыкает, и мне хочется его прибить.

Я делаю вид, что слово не услышала. Пока не в моих интересах с Риччи ссориться. В таких местах точно есть камеры. Разве что информация с них надежно засекречена… Но, если заплатить, кому нужно, тайны приватной жизни легко становятся достоянием общественности.

Я не хочу идти с Риччи в обнимку, но вижу ноль поводов ему отказать. Впрочем, не это самое страшное.

– Что будешь пить, Тереза?

Мы идем по мощеной плиткой дорожке. По обеим ее сторонам фонарики и фигурно расположенные кусты с яркими цветами. Между ними весело поблескивают фонтанчики. Разумеется, в этих растениях нет и капли естественного: все тщательно продумано, выстрижено, и сочетания цветов выверены до мелочей.

– Воду. Умираю от жары…

День сегодня реально ненормально жаркий. И вечер не лучше.

Если Дамиано Риччи захочет подлить мне что-нибудь в бокал, в воде проще почувствовать примеси. На удивление этому меня научили в банде, назвав техникой безопасности для девушек.

Учили жестко: подливали всякое и разное, объясняли, как оно называется, заставляли пить… а потом давали прочувствовать последствия. Конечно, в минимальных дозах.

К счастью, бандиты меня не трогали, пока я находилась в не самых приятных состояниях. Но желание быть всегда начеку привили четко.

– Такая соблазнительная и такая правильная… Что ты со мной делаешь, – Риччи говорит вполголоса, почти мурлычет, рождая странное волнение внутри живота. – Сейчас возьму ключи от нашего пляжа. Подожди меня тут.

Наверное, он забронировал пляж заранее, без меня.

Риччи скрывается в небольшом домике, который окружен забором. А в заборе на расстоянии друг от друга двери. Получается, пляж разбит на секторы, и можно арендовать себе один?

Вскоре Дамиано возвращается с широкой улыбкой. Непривычное щекотное смущение затапливает все внутри. Видеть Риччи так близко… странно. Я рассеянно скольжу взглядом по его широким плечам, замечаю, какая у него на контрасте узкая талия, и быстро отвожу глаза в сторону. Дамиано реально смущает. Слишком красивый.

С другой стороны, быть слишком дерзкой и развязной не лучшая тактика. Хорошие правильные девочки, которые верят в любовь, всегда немного смущены. И не важно, что мои щеки горят от смущения на самом деле.

– Пляж наш на три часа. Бар, раздевалки, души – все там, за забором. Пойдем, Терезита.

Риччи берет меня за руку и мягко тянет к нужной двери. Ловко отпирает ее, пропускает меня, закрывает… а дальше я не успеваю понять, как оказываюсь мигом прижата к его разгоряченному мускулистому телу.

И он совершенно однозначно готов взять меня прямо тут.

***

ДАМИАНО

Младшая дочка Аргуэльеса – настоящая пытка. Она преступно сладкая. Так и хочется ее съесть. От нее даже пахнет чем-то таким цветочно-фруктовым.

А я поражаюсь своему самообладанию.

Остановиться, бросить руль, вжать ее в сиденье и всю зацеловать, прикусывая и зализывая – дело секунды.

Тереза выглядит, как воплощенный грех. Глаза полуприкрыты, губы приоткрыты, видна влажная полоска белоснежных зубов…

Блять, я о дороге должен думать, а не о члене и о том, как он будет проталкиваться внутрь Терезы, раздвигая влажные стеночки ее влагалища.

Спрашиваю о музыке, а Тереза внезапно переводит тему. Заявляет, что я должен относиться к ней с уважением. Без любви она с мужчинами не спит. Так говорят все шлюхи. А потом стонут и сами просят еще и еще. Что-то я сомневаюсь, что Терезита в ее белых микрошортах такое уж исключение. Хотя она не шлюха. Это я знаю наверняка.

В любом случае, мои собственные планы насчет нее простираются дальше случайного перепиха. Просто трахнуть дочку Аргуэльеса – кайфа мало. Ей же сто процентов понравится. Это будет не месть, а что-то совершенно противоположное.

Раз за разом доводить Терезу Аргуэльес до оргазмов… Бляяять. Хватит об этом думать. Член уже взорваться готов.

Когда я видел Терезиту издалека, когда получал отчеты о ней, она меня не особо цепляла. Просто девушка и девушка. Может, одежда ее достоинства скрывала?

А теперь я сам не свой и хочу знать о Терезе все. Это какая-то химия. Нет, даже не химия, а магия.

Сколько мудаков Терезу трахали?

Она сидит в кресле скромно, как невинная девочка. Убийственное сочетание сочности и чистоты. Тереза Аргуэльес опасна, но мне похер.

Я все равно сделаю, что я хочу.

Конечно, ее парит разница наших положений. Кого бы она не парила? Терезита все еще не знает правду о своих родителях? Тем мне проще. Они, как и моя семья, в свое время сбежали в эту страну по политическим причинам.

Но мой отец – и это единственное, за что его можно уважать – сумел здесь устроиться. А ублюдок Марио сгнил, оставив семью в нищете и без всякого положения. Хотя он бы не смог достичь положения, он же был в международном розыске.

Терезита родилась уже здесь, на этой земле. Помнить ей нечего. Без связей и без средств ее матери Сусане Акосте только и остается, что прятаться.

– Включи радио с современной музыкой.

Блять. Какой же у Терезиты пиздатый голос! От него одного можно спустить.

И скорее бы уже доехать до клуба. Правда, там мне станет еще хуже. Там Терезита будет почти голая.

Не знаю, удержусь ли я, чтобы не попробовать ее.

***

Что-то в ней не то, неправильное. Даже не слишком дорогая для ее семьи одежда. Сусана что, безграничный кредит взяла? Не верю.

Когда я непринужденно приобнимаю Терезу за талию, Тереза невольно сжимается. Я ей противен, но она все равно согласилась на встречу? Непонятно.

Зато ясно: Тереза не привыкла к тому, что мужчины ее трогают. Ооочень странно, учитывая трущобные нравы. Да хотя бы в танце обнимашки приняты и уместны.

Терезинья точно не шлюха, хотя прикидывается развратной на словах. Тело не врет.

А был ли у девочки вообще секс?

Судя по ее возрасту, безусловно должен был быть… но, если сложить все вместе и ее дерзость… может, конфетка кусачая такая потому, что вообще не представляет себе мужчин?

Я совсем в тупике. Я бы понял, если бы ей клиенты одежду дарили… не сами тряпки, конечно, а деньги. А клиенты, выходит, не дарят. И вообще вся история с ней мутная.

Я потратил кучу сил и времени, чтобы раскопать саму историю об Аргуэльесе и найти его семью. События в основном происходили еще до моего рождения, так что я не в собственной памяти рылся. Все куда сложнее. И теперь с Терезой, оказывается, вообще не просто.

Она, как ни крути, достойная дочь своих родителей. Не наивняшка, совратить которую мне бы ничего не стоило. Разбить ее сердце и… успокоиться.

Вместо успокоения я, кажись, наоборот втягиваюсь. Такой же идиот что ли, как моя несчастная погибшая мать?

Но… мама должна была понимать: к богачу лезть не стоит. А тут богач вроде бы я сам, но чувствую себя ловко одураченным. Самый смак будет, если меня водит за нос девственница.

У нее нет аккаунта в социальной сети. Вообще нет.

Хотя судить о мужиках по фоткам в сетях дело гиблое – никто их туда не постит. Случайных уж точно.

Спрашиваю, что Тереза будет пить.

Воду?

Ну, ясно, почему она вес не набирает. Не хочет, значит, быть мне обязанной? Или скорее боится, что я ее напою и воспользуюсь?

На ее губах слабая улыбка. Дежурная.

Девушка явно думает о чем-то своем. А я хочу, чтобы она только обо мне думала.

Отпускаю ее талию и почти с болью слышу еле заметный выдох. Тереза меня не хочет. Какого хрена?! Блять. Я дико зол, что не все по моему плану идет. Буду сейчас от злости крушить двери, придется платить штраф клубу, позориться, да и Терезу напугаю.

Пляж я забронировал сразу, как закончил говорить с Терезой, иначе могло не быть мест. Клуб популярный, хотя и не особо труднодоступный. В такие, куда нужно ждать несколько месяцев, чтобы попасть, я Терезинью не поведу.

Забираю ключи от пляжа и таймер на три часа.

Пока я общался с улыбчивой девицей, которая их выдает, сам разулыбался. Вот все просто и правильно – менеджерице платят за улыбку, и она улыбается.

А Терезе я вроде плачу за компанию, предоставляю элитный досуг, но она явно не ведет себя, как малышка, которую осчастливили дорогим подарком. Еще и губы скоро скривит, недовольна, мол.

Я понял. Тереза Аргуэльес – стерва.

Я продолжаю на автомате улыбаться, а она смотрит куда-то вдаль задумчиво. Понять бы, что у нее в голове.

Видит меня и – клянусь! – вдруг смущается. Как будто и не она меня дерзко подкалывала, что я трушу. Сейчас посмотрим, кто тут трусит…

Тереза все еще ничего не подозревает, когда я впускаю ее на пляж. Камер за забором нет – приватность гостей – золотое правило клуба. Всяко пришедшие и так на учете администраторов. Я запираю дверь в заборе.

Попалась, Терезинья!

***

Я вжимаю ее в себя и совершенно нагло обшариваю руками все ее податливое тело. Только между ножек не трогаю – Тереза всяко в плотных шортах.

Терезита растеряна настолько, что не сопротивляется.

Кровь ударяет мне в голову – да она точно девственница! Ей наверняка остро любопытно, каково это, когда возбужденный и опытный мужчина ее ласкает. Вот она и не орет, и не визжит. И даже не царапается.

Какая у Терезы упругая задница, ммм. И рост… Потрясающий рост, что целоваться удобно, не скрючиваясь. Я атакую ее полураскрытые нежные губы и встречаюсь с гладкой мягкостью языка.

Блять. Я хочу ее. Сейчас же. Сдеру с нее шорты к хренам, сдвину трусики и… Не прямо тут, у забора, а хотя бы на лежаке… Или… Блять… Нельзя так. Спугну.

Отпускаю Терезу, пока меня совсем не повело. Когда уже на любое ее сопротивление станет плевать.

Хотя чую – мне точно придется спустить в душе. Напряжение зашкаливает.

Тереза смотрит на меня широко распахнутыми глазами. Они и так огромные, а теперь кажутся еще больше. И стрелки ей очень идут.

Она тяжело дышит, да и я тоже.

– Пойдем купаться, красивая? – невинно интересуюсь. – Или ты теперь хочешь меня только убить?

– Пойдем, Риччи, – Тереза отвечает хрипловато. А у меня от ее явного возбуждения твердеет так, что сильнее некуда. – Но, если хоть еще одно такое… это… я в полицию на тебя заявлю.

Тереза шутит? Ее карие глаза мечут опасные искры.

В полиции дело о том, что я поцеловал девушку, заводить не будут. Это всем понятно. Но Тереза строптивая.

Резко наклоняюсь к ней и приобнимаю за плечи:

– Девочка моя. Ты видишь: я уже не школьник. Я тебя хочу. Я на тебя запал. Я тебя всю сожрать готов. Если ты к такому не готова – давай сейчас расстанемся. А если готова – я учту, что ты любишь помягче.

– Ты готов совсем не трахаться, Риччи? – Тереза смотрит мне в глаза. Такая вся серррьезная.

– Готов. Но я хочу тебя целовать. Или мне нельзя тебя целовать, Тереза?

Я мягко держу ее за плечи. Просто фиксирую, не давя, и она может свободно двигаться. И она двигается! Обнимает меня за шею, бросает оценивающий взгляд в лицо и… совершенно беспардонно прикусывает мне нижнюю губу. Так, как я сам хотел! Тереза кусает меня и сразу отстраняется:

– Можешь. Но не сегодня.

Девочка хочет поиграть. Пусть играет, пока не влипнет.

– Сладкого понемножку, да? – кладу ладони на ее талию, но не притягиваю Терезу к себе. Вроде мы стоим в обнимку, но между нами поместится еще человек.

Тереза пристально смотрит мне в глаза:

– Я пока что не особенная для тебя, Риччи. Не хочу, чтобы меня целовал тот, кому на меня плевать.

– Ошибаешься, – и ни капли не лгу, – расслабься, Терезита. Или скажи честно, тебя можно целовать, только предварительно позвав замуж? Вот так сразу, с первого свидания, ммм?

Тереза вспыхивает. Даже сквозь ее кожу цвета корицы это видно.

– Пойдем купаться, Риччи. Я вся взмокла и пить хочу. А ты, знаешь ли, не холодильник, – она криво улыбается.

– Да уж!

Смеюсь. С Терезой быть холодным нереально.

Пожалуй, я пока буду соблюдать все, что Тереза просит. Побуду эти три часа галантным. Никаких приставаний, никаких поцелуев. Даже не пойду в раздевалку, пока она сама оттуда не выйдет в своем микробикини. А на пляже буду лишь смотреть и совсем не буду Терезу трогать. Даже за руку. Даже за плечи.

Пусть Терезинья сожалеет об этом. Я понял: ей все понравилось.

А мне ради большего стоит проиграть в малом. И срочно надо в душ. Разрядиться.

***

Три часа пролетают на реактивной скорости. Нашел бы того, кто мотает время – застрелил бы его. Но какие это часы!

– Слушай, Терезинья. Я обязан это снять… На память.

Выдерживаю, как приличный, пока красотка выйдет из домика, где она переодевалась. Там же в домике бар. Оттуда можно взять что-нибудь с собой на лежак. Лежаки, естественно, ложа с занавесочками, а не просто скамьи под убийственным солнцем. А еще в домике вагон косметики по уходу за кожей. Чтобы у гостей не было ожога.

Но я и так ударенный и обожженный.

Залипаю на Терезиту, разглядывая соблазняющие изгибы ее роскошного тела. Плосковатая? Да ну. Херня!

Тереза хмурится, старательно пряча улыбку:

– Ты обязан снять мой купальник?!

Примирительно поднимаю ладони вверх:

– Обязан. Но полиция… Все дела. Или ты передумала? – изгибаю бровь.

– Снимай, – Тереза пожимает плечами, а у меня сердце почти останавливается. – Фотки снимай. Потом мне пришлешь.

– А почему у тебя аккаунта нигде нет? Даже у меня есть, а у тебя нет. Странно!

– Почему странно?

– Да вроде я должен не любить публичность. А не любишь ты. Ты красивая очень. Знаешь?

Кажется, ей мало это говорят. У трущобных в почете девки помясистее. Не важно, что короткие ноги, главное, чтобы на месте жопа. А Терезита не такая. Но она и есть на самом-то деле не местная.

– Сделаешь мне красивые фото? – спрашивает.

– Чего мы ждем?

Я щелкаю ее со всех сторон, окупая энтузиазмом ее немного неумелое позирование. Руками ее не трогаю, но командую, как ей встать. А еще как лечь и как сесть.

– Вот так. Чуточку больше прогнись. Молодчинка. Шикарно!

Этак даже лучше, чем насобирать непрофессиональные фото с аккаунта. Сам я, естественно, не стесняясь, фоткаю наиболее интересные мне ракурсы. Все исключительно приличное. Хакеры тоже не идиоты. Никогда не знаешь, какую информацию они могут слить.

Маслами мы намазываемся самостоятельно. Я делаю самую нейтральную на свете рожу и изображаю, будто мне вообще не интересно мять и растирать эту девушку.

Удивительное дело. На какие-то мгновения я чувствую себя настолько хорошо, будто проводить время с дочкой врага – и есть счастье.

Просто выключаю все мысли.

Мы плаваем, пьем воду – и я тоже – и просто валяемся на матрасах ложа. Я в позе морской звезды. Из нее реально неохота вскакивать и кого-то хватать. Хотя разок я не удерживаюсь и шлепаю Терезинью по аппетитной попе.

– Это не я, это порыв ветра, – «оправдываюсь».

Тереза молчит, а потом вдруг выдает:

– Подвезешь меня до угла, Риччи?

– До того же, где мы встретились? Конечно.

Тереза не спрашивает, когда мы снова увидимся. А я не знаю. Понимаю одно: нужно дать ей время все осмыслить и поскучать по мне.

Говорю:

– Фото пришлю чуть позже. Наложу красивые фильтры. Или ты хочешь сырые?

– Делай, как сам знаешь.

– Оу, девочка. Начинаешь мне доверять?

Она просто показывает мне язык. И снова впадает в задумчивость. Интригует эта ее задумчивость. И бесит. Куда проще, когда девушка болтливая, и сразу про нее вызнаешь.

Но «проще» и «Тереза», кажись, из разных галактик.

Пока мы идем к машине, я ее не трогаю. Не обнимаю, ничего. В машине включаю радио с популярной современной музыкой.

Тереза так и молчит. Ну, хотя бы сумрачной не выглядит.

– Тебе понравилось? – спрашиваю вкрадчиво. – Или я уже проиграл все шансы с тобой поговорить?

Одно знаю: что бы она ни ответила, следующий раз будет жестче. А то с галантными манерами мне прямая дорога во френдзону.

– Да. Спасибо за вечер, Дамиано, – глаза Терезы блестят, пышные волосы рассыпались по плечам. Она выглядит восхитительно. Оделась обратно в кофту и шорты. Интересно, а трусики она поменяла, или под шортами вообще ничего нет?

– Это все? Ты даже меня не поцелуешь, Тереза Веласкес? – главное, не перепутать и ее реальную фамилию не назвать.

– А что, твоя губа не болит?

Прокушенная ей губа реально немного припухла. Горячая девственница. Пока я гарантированно не проверю обратное, так и буду считать.

– Как хочешь. Я буду занят. Когда смогу, свяжусь с тобой, – бросаю небрежно.

Попробуем иначе, Терезита. Совсем иначе.

Она ослепительно мне улыбается, отстегивает ремень безопасности и выходит из машины. А насладиться тем, как она дефилирует по улице, мне мешает смс от долбаного Габриэля.

«Хорошая девочка, братик. Поделишься?»

Где этот сукин сын мог нас засечь?!

И вообще. Кого он имеет в виду? Быть может, не Терезу?

«Поделишься». Кости суке переломаю, а не Терезу ему. Она – моя.

Блять. Опять тошнотворная реальность моей семейки… Опять нырять в это дерьмо. Габриэль – сын отца и мачехи. Брат, которого я не считаю братом.

Выяснить, что он пронюхал, необходимо. Я резко поворачиваю руль.

Глава 3. Тяжелый вечер

ТЕРЕЗА

Когда Дамиано Риччи внезапно начинает меня целовать, я теряюсь. Это какое-то безумие, засасывающее в самую глубину темных инстинктов.

Я остро ждала этого. Я вроде была готова к этому броску в любой момент… но он все равно произошел тогда и так, как я не ожидала.

Ощущения слишком сильные. Они затапливают меня, как водопад, и я даже не могу сопротивляться. А самое ужасное – я и не хочу.

Мне нравится, как Дамиано Риччи меня целует, нравится, как уверенно и нежно он тискает меня и гладит.

Отчаянно хочется ответить ему, но… шок настолько сильный, что единственное, что я могу – безропотно принимать его ласку. Всю меня бьет странная, пьянящая дрожь, а ноги совсем ватные.

Если Риччи сейчас подхватит меня на руки и унесет на лежак, где полностью разденет – я, наверное, даже пискнуть не смогу.

А еще его движения и касания настолько приятные, что я… умираю от удовольствия. Кожа горит, тело налилось сладкой истомой и не желает меня слушаться.

Я целовалась раньше. Все было не то. Не так. А сейчас каждая клеточка моего тела словно поет.

Не понимаю, хочу ли я оттолкнуть Дамиано или прижаться к нему еще теснее. Его власть пугает… но самое страшное то, что я жажду ее! Хочу, чтобы он целовал меня еще и еще!

Не представляю, зачем я ему.

Надо кричать… наверное… Или кусаться, или…

А я ощущаю почти физическую боль, когда Риччи вдруг меня отпускает. Губы горят, низ живота пульсирует, а руки и ноги дрожат от пережитого напряжения.

Дамиано выглядит настолько порочно красивым, что глазам больно. Я смятена и совершенно не представляю, как быть теперь.

Если он снова меня поцелует, то наверняка поймет, насколько мне приятно! Особенно, если я сорвусь, предам себя и стану жадно ему отвечать.

– Пойдем купаться? – вот как он может говорить настолько спокойно?! Только грудная клетка красиво поднимается и опускается в такт его дыханию. – Или ты теперь хочешь меня только убить?

Кого убить? Риччи?! Нееет. Я не смогу. Сейчас – точно не смогу.

Я в полном смятении и совершенно не понимаю, что к нему чувствую. Это какая-то дикая смесь крышесносных эмоций.

Но и так все оставить нельзя. Стоит Риччи хоть раз отнестись ко мне несерьезно, быть беде.

Щек касается морской ветер и немного приводит мысли в порядок. Я выпаливаю, что за подобные выходки в полицию Риччи сдам.

А в ответ… Ох…

– Девочка моя, я тебя хочу. Я на тебя запал. Я тебя всю сожрать готов! – он жаркий. Страстный. Потрясающе мужественный.

Это секс. Чистый секс, без примесей. А еще жгучие специи эмоций.

У меня начинает кружиться голова, и сердце щемит – Риччи ведь играет. Не может он в самом деле меня выделять? Или может? Но если он хочет секс, я-то не хочу.

А губы припухли и предательски горят. Нельзя больше целоваться! Ни в коем случае!

Сердце лихорадочно бьется, вот-вот грудную клетку проломит. Даже в висках стучит.

А еще мне вопреки всякой логике дико хочется Риччи обнять. Снова ощутить его крепкое рельефное тело всем своим телом. Почувствовать его возбуждающую твердость низом живота. Противоестественное желание. Больное. От него будут проблемы.

Но я решаюсь – на миг обнимаю Риччи и кусаю его за нижнюю губу. Мщу ему сама не знаю, за что, да и себя наказываю, он ведь может меня оттолкнуть, но так – правильно. Я обязана Риччи очаровать, но если я сама в него влюблюсь, то пропаду. Нельзя в Дамиано влюбляться. Только не в него. Этого вечера не должно было быть в природе. А он длится и длится.

***

Когда я оглядываюсь в душевой, ожидая, что Риччи вот-вот в нее войдет, он не заходит.

Хотя зачем ему заходить сюда? Он же где угодно может…

Между ног настолько горячо и влажно, что я не знаю, кого больше боюсь, Дамиано или себя. Меня как током бить начинает от одного его присутствия.

Да что же это такое!? Что со мной происходит?! Может, я заболела или перегрелась на солнце?

Сил сопротивляться Риччи у меня просто нет.

Он предлагает сделать серию фото на мобильник, а я соглашаюсь. Пусть мои фотки у него будут. Пусть он их рассматривает, вспоминает меня и любуется мной.

Мне-то аккаунт в соцсетях просто не нужен. На фоне чего мне сниматься: на фоне нашего убитого вхлам дома? Или на улице, где повсюду раскидан мусор? Не будешь же делать каждое фото в Университете и прилегающем парке.

Этот пляж и море сегодня, как какая-то совсем другая жизнь. Она и есть другая.

Я чувствую себя странно пьяной, хотя воду в бокал наливала и наливаю исключительно я сама. Риччи мне точно ничего не подмешивал.

Я хожу перед ним в крохотном купальнике, смотрю на него самого почти без одежды, выгибаюсь во все предложенные далекие от скромности позы…

Чувствую себя ужасно неловко и пытаюсь отвести взгляд, но вместо этого снова и снова смотрю на Дамиано, как зачарованная. Почему я так смущаюсь? Может, из-за того, что он невероятно хорош собой? Как пишут классики? Его тело было создано для любви?

Я больна. Я точно больна. Все мое тело горит, а щеки особенно пылают.

Мне безумно, до одури жутко выдать себя. Да и что я Риччи скажу, если сама ничего не понимаю? Почему мне даже не захотелось заорать, когда он по попе меня шлепнул?

Я совсем запуталась.

Нужно ехать домой. Там я приду в себя и во всем разберусь. Решу, как вести себя с Риччи дальше. Если меня, конечно, не вызовут эти. Может, послать их нахер хотя бы сегодня?

Оливия, соседка, прислала смс, что машина «дружка мужа Джорджины» встала около нашего дома и громко сигналила. Мама вышла во двор и стала ругаться. Тогда машина уехала.

Из банды мне никогда не звонят. Лично приезжают, забирают из дома и увозят переодеваться к Джорджине. Маме я говорю, что езжу к ней помогать с малышом. Сегодня в это время я должна была дома быть…

Риччи кидает на меня озадаченные взгляды. Наверное, я выгляжу странно – постоянно зависаю в своих мыслях. А как я ему объясню, что мне срочно к бандитам надо? Он как о них услышит, так точно решит, что я проститутка или еще что похуже. А ведь то, чем я на самом деле занимаюсь, не сильно лучше.

Обратно с пляжа до машины я послушно иду за Риччи, механически переставляя ноги. Наверняка я выгляжу равнодушной, но уж точно не доступной. И если собрать остатки здравого смысла в кучу, это и к лучшему.

Равнодушные и холодные женщины – явно не то, к чему Дамиано Риччи привык. Он не то, чтобы прыгает из романа в роман, но… Сейчас мне противно об этом вспоминать. Но постоянной девушки по слухам прессы у него нет. Иначе я бы даже не стала писать ему.

В машине я отворачиваюсь к окну. Щеки так и горят, меня бьет легкий озноб.

Дамиано не выдерживает:

– Эй, космонавт, ты где, на какой планете? Тебе сегодня понравилось? Или я уже проиграл все шансы с тобой поговорить?

Мне понравилось. Очень. Только у меня нет уже никаких сил что-то играть.

Я благодарю Риччи за вечер, немного на автопилоте шучу, слушаю, что он со мной когда-нибудь свяжется…

Ну да, он занятой мужчина, не поспоришь.

У меня в голове туман. Я увижу Риччи в коридорах Университета. У меня есть его номер, можно смски писать. Это точно, так чего париться.

Выхожу из машины.

А сердце вдруг разбивается на острейшие осколки, когда Дамиано резко уезжает прочь. Он даже не стал на меня смотреть на прощание!

Внутри все опускается. А впереди тяжелый вечер с бандой.

Нельзя плакать. Нельзя… Что теперь-то уже нельзя?

Я стою на тротуаре и вообще не понимаю, кто я и где я. В ушах один шум, а ноги совсем слабые.

Риччи, придурок. Что ты со мной натворил?!

***

В теории все просто. Если я смогу не думать о Риччи совсем или смогу думать о нем трезво – я не влюблена.

И температуру тоже нужно померить. Могла же я банально заболеть? Хотя… от температуры не должно казаться, что у Дамиано Риччи очень красивые глаза. Должно просто знобить. А мне кажется. Они серо-карие, с крапинками.

Впрочем… я и до того считала, что Риччи красавчик. И редакторы модных журналов и сайтов считают точно так же.

Нужно идти домой. На меня начинают засматриваться, и теперь эти взгляды кажутся мне уже совсем неприятными. Было не особо уютно, когда я шла на встречу к Риччи, а теперь неуютно вдвойне.

Я невольно ежусь и чувствую: хватит. Если я буду хотя бы иногда встречаться с Дамиано, а это мне как минимум для дела нужно, мне придется начать выглядеть иначе. Так, как сегодня. Так, чтобы Риччи на меня засматривался.

Зачем ему девочка в мешковатой кофте и штанах? Он прямо сказал, что и правда не школьник. Он хочет видеть красивую женственную фигуру, а не надуманные комплексы.

В том, что мою фигуру он счел красивой, я не сомневаюсь. Уши до сих пор горят, стоит только вспомнить, как он на меня реагировал…

Но что, если Риччи мне больше не позвонит? Пришлет готовые фото и забудет обо мне. Что делать тогда?

Я решительно направляюсь к дому, когда раздается звонок мобильника.

Скверно. Это Джорджина. Просто так она, конечно, звонить не станет. Если это вообще не Даниэль у нее трубку отобрал, чтобы на меня наорать. Так и хочется послать ублюдка в пекло, но ради Джорджины и племянника я держусь.

***

– Да? – я принимаю вызов.

– Ты где там гуляешь? Хочешь, чтобы у всех были проблемы?! Карлос скоро взорвется! – Джорджина с наскока переходит на крик.

Карлос – имя главаря шайки. Точнее, я не знаю, есть ли кто над ним, так как за все, что касается меня и моих дел, а также всех, кто ездит на дело со мной, отвечает Карлос.

– У меня личная жизнь, – отвечаю спокойным тоном, хотя до одури хочу бросить мобильник на землю и растоптать.

Джорджине хорошо. Джорджина ничего не терпит. Просто готовит еду своему муженьку и ведет будни обычной домохозяйки из нашего неспокойного района.

За нее отдуваюсь я. И если я срочно не приду в себя, а продолжу сильно стискивать телефон, то просто его сломаю. И потеряю номер Риччи. В ремонт я мобильник с его реальными смсками и номером, естественно, не понесу. Мне теперь даже нельзя выпускать мобильник из рук.

– Молись, чтобы Карлос не прирезал эту твою личную жизнь! Скоро ты здесь будешь? – Джорджина снова орет. Плохо усвоила мамины уроки.

– В течение часа.

– С ума сошла?!

– Подари мне сапоги-скороходы, а? И хватит орать, Мануэля напугаешь. Ты хоть не рядом с его кроваткой, надеюсь, орешь?

На какое-то время в мобильнике воцаряется тишина, точнее, я слышу приглушенные голоса вдалеке. А потом динамик взрывается:

– Так. Адрес давай, где ты сейчас. Тебя заберут.

Ну… тоже вариант.

– Пусть Даниэль приезжает, а не громилы. Карлос не тупой, должен понимать: если кто-то хоть случайно увидит меня с такими рожами, он потеряет шанс на мне зарабатывать!

Я диктую адрес.

Угроза прогореть, кстати, вполне реальная. Жертвы могут узнать меня, несмотря на парики и макияж. Это не обычные люди, и не стоит прямо их недооценивать.

А еще паршивое дело, что бандиты увидят меня в облегающей эффектной одежде, а не в спортивной или офисной, как обычно. Естественно, меня не приставят обслуживать мужиков – на такое дело не ум нужен, а вызывающая фигура и хорошая сноровка. Но это на работе. А что они смогут сделать со мной потом, в темном углу, ночью, страшно и представить.

Я назвала адрес остановки автобуса, поэтому то, что я стою на улице и мозолю глаза, не вызывает вопросов. Машину банды, как и машину Риччи, я вижу издалека.

Надеюсь, Риччи не придет в голову мне звонить или писать? На всякий случай я просто отключаю мобильник. Будто и не было томного приятного вечера…

Теперь меня ждет сплошное унижение.

***

ДАМИАНО

Мы провели с Терезой около четырех часов. Может, и перебор для первого свидания, но мне отчаянно мало.

От раздражения мне дико хочется что-нибудь сломать или разбить. Какого хера я так быстро ее отпустил?

Сейчас же не ночь, а она не ребенок, чтобы рано ложиться спать. Вот я дебил, а. Нужно было отвезти девушку поужинать. Тоже в какое-нибудь полузакрытое место, чтобы папарацци не прицепились со своим долбаным разнюхиванием.

Им сколько ни угрожай штрафами за то, что они лезут в частную жизнь, им все мало. Издательства выплачивают эти штрафы, а настырные долбоебы так и продолжают меня преследовать. Зла на них не хватает.

Даже сегодняшние фото с Терезитой около машины могут попасть в какую-то сетевую клоаку… Блять. Да наверняка и попали. А Габриэль мусор прошерстил и нашел. Чего там искать: вбиваешь мое имя и смотришь свежайшие новости.

А я сам хорош. Какого хрена как прочитал ебаную смс, так и решил схватить братца за горло и вытрясти у него, на что он намекает.

Я упустил Терезиту. Может, еще не поздно ее вернуть?

Зависимости так и создаются: сначала что-то выдается с перебором, а затем устраивается резкий дефицит этого.

Четыре часа на свидание вполне вписываются в схему… но… надо больше. Потому что, блять, я сам этого хочу.

***

Не понял. Почему Тереза мне не отвечает?! В трущобах нормальное покрытие операторов, а тут мобильник просто выключен.

Меня накрывает глухая и совершенно необъяснимая тревога. Что произошло?! Неужели на Терезу кто-то напал, выкрал мобильник и вырубил его?

Я сжимаю руль и сразу расслабляюсь: не хватало этак в аварию попасть.

И, главное, до завтра мне же вообще ничего не узнать. Если только Тереза не включит мобильник раньше. А так… она или придет в Университет, или не придет. Я знаю, где ее дом, но не могу туда заявиться ни при каком раскладе.

Послать кого-нибудь на разведку? Поймут, что у меня слишком сильный интерес, и прицепятся. Я спецом разных детективов нанимал как раз, чтоб каждому была не ясна общая картина. Ну, если кто из них дружит, проболтаются друг другу. Это ничего страшного.

А так… мне до утра изнывать от нетерпения. Если там ничего жуткого, а просто Терезита надо мной издевается, я ее накажу. Я ее и так в любом случае накажу, но какого хера она играет мне на нервах?! Или не играет? Или там беда?

Вдруг она не догадывается, насколько я снова хочу услышать ее сексуальный голос? Жаль, блять, я не догадался на мобильник что-нибудь незаметно записать. Думал, еще успеется.

Бляяять. Херово.

Об убийстве в трущобах телевидение не расскажет, об изнасиловании тоже – слишком обыденные вещи.

Я холодею. Я должен немедленно выселить Терезу оттуда. Похер, если она не захочет с матерью или сестрой расставаться – пригрожу им чем-нибудь. Мое спокойствие мне дороже.

И вообще пока Тереза живет с ними, кто угодно из ее дружков или даже соседей может настраивать ее против меня. Нахер мне сдались ее дружки. Моя – значит моя. Не будут другие ее трогать. Терезе Аргуэльес-Акосте лучше всего жить там, где я ее поселю. Решено.

***

Я звоню Терезе еще раз. И снова натыкаюсь на мертвый мобильник.

Больше звонить не буду: еще уверится, что я озабоченный псих. Спугну.

Я запрещаю себе думать, что с ней что-то не в порядке. А сердце не на месте. Прямо сейчас я даже Аргуэльесу не смог бы через нее отомстить. Для этого нужен здравый ум и трезвый расчет, а не то, что я чувствую.

Дома я первым делом запираюсь и иду смотреть новости. Надо бы поесть, но успеется.

Ну да, конечно. Заголовок новости на говносайте гласит: «Новая любовь Дамиано Риччи». Пробегаю взглядом ниже и читаю: «В семнадцать вечера Риччи был замечен с таинственной незнакомкой».

Фотки в статье удачные. В том смысле, что меня узнать легко, а Тереза стоит полубоком, и пышные волосы скрывают ее лицо. Акцент на фото на ее попу в белых шортах. Красивую попу. Габриэль, блять, тоже видимо ее и оценил. Если нет других говностатей, конечно. Я листаю новостные ленты и больше ничего не нахожу. Другие журналисты видимо менее смелые, но и мы с Терезой на улице недолго стояли. Сопоставить факты и сообразить, что она стипендиатка Университета Тереза Веласкес, никому в голову не пришло.

А мне надо придумать, что я буду говорить семейке, когда спросят. Когда уже время придет. Сейчас я вообще не обязан перед ними отчитываться, с кем я встречаюсь.

Пора уже спуститься вниз поесть. Я захожу в столовую и вижу там то, что ну никак не хочу видеть.

***

Столовая у нас светлая и просторная, зато картина в ней разворачивается мрачная. Габриэль ужинает с Алисией Торрес. Безупречно перекроенной пластическими хирургами и косметологами блондинкой. Моей полубывшей. Не потому, что я еще с ней, а поскольку мы толком и не встречались. Нельзя Алисию полноценно бывшей назвать.

Я ее быстро просчитал и сразу порвал с ней, зато Габриэль как раз на таких и западает. Он думает, что все про них знает, мол, у них одни деньги в голове, и они тупые… но я вижу, что тупой в этой паре как раз Габриэль. Не удивлюсь, если Алисия в итоге женит его на себе. По залету или как-то еще.

Мне это не нужно. Мне и Габриэлито сам по себе проблема. Без Алисиньи. Он опасен в силу жадности и глупости, ну а сеньорита Торрес наоборот. Слишком умная.

– Дамиано, привет! – Алисинья отрывается от мясного салата и ослепительно мне улыбается.

Бесполезно, девочка.

– Вас можно поздравить? – интересуюсь «невзначай», разглядывая их сверху вниз. – Вы теперь пара?

– Э, нет, – Габриэль откашливается, вопрос предсказуемо его разозлил, он же у нас выше серьезных отношений с «хищницами», – Алисия пришла к тебе.

– Ко мне? А что же так поздно? В это время красивые девочки танцуют с поклонниками, а не навещают бывших.

На меня накатывает раздражение. Надо немедленно поменять слуг. Слышат же, что я пришел, а не торопятся спросить об ужине. Сколько еще его ждать? Но, пожалуй, есть я пойду наверх, к себе.

Алисия воркует:

– Мы расстались слишком резко, Дамиано. Я все еще люблю тебя… Кто она?

Любит она, как же. Я цепляюсь за конец фразы:

– В смысле кто? Ты о ком?

А руки так и чешутся пойти на кухню и там кого-нибудь придушить.

Парочка ужинает за столом, а я, как идиот, стою по центру комнаты. Садиться к ним и пялиться на пустую скатерть нелепо. В самом деле поднимусь обратно к себе и позвоню оттуда, чтобы ужин принесли.

Алисия уточняет:

– Эта девушка. Твоя новая любовь.

Ах, вот оно что. Алисинья тоже пала жертвой сетевых сплетников. Я разворачиваюсь к ней и смотрю в ее умело подведенные глаза:

– С чего ты решила, что это любовь?

Я так и не решил, как говорить о Терезе. Кем ее называть. С другой стороны, рано решать. Я еще сам не понимаю, что у нас. Конечно, будь жив Аргуэльес, у нас бы не было ничего. Или все же было бы?

Алисия отвечает:

– Габриэль сказал…

Хе, значит Алисинья, возможно, не сама шерстит говносайты. Это братец ей статейку показал, чтоб намекнуть, мол, Дамиано безнадежно занят. Забудь его и ныряй со мной в бурный секс, рыбонька. Вполне вероятно, так и было.

– Габриэль теперь хранитель секретов моей частной жизни? Занятно, – не буду ни пояснять им ничего, ни оправдываться. Пока это лучшая тактика. – Приятного вечера, я пошел. Вы хорошо смотритесь вместе.

Я не хочу быть мягким с Алисией, хотя она и призналась мне в любви даже при Габриэле. С нее станется записывать наш разговор и все мои признания. А потом дать послушать запись заинтересованным лицам.

Алисии Торрес я не доверяю вообще. Надо быть тупым Габриэлем Риччи, чтобы пускать ее в дом.

Слуги так в столовой и не появились. Решили не мешать господам общаться? Может, им братец запретил входить, пока он уламывает девушку?

Я бы съехал из этого дома вообще, но жизнь вдали от гадюшника имеет существенный недостаток: ты не знаешь, о чем шипят змеи. Впрочем, надеюсь, в одной из своих личных квартир я скоро буду ночевать чаще.

***

Прислугу приходится отчитать. Шашни Габриэля явно не повод мне ходить голодным. Старший сын в доме все еще я, прислуге стоит это помнить или выметаться без рекомендательных писем.

Настроение окончательно испорчено. И потому, что оператор все никак не сообщает, что Тереза появилась в сети, тоже.

Может, у них традиция вечерняя такая? Ритуалы с домашними? Я настолько глубоко не копал.

Отвлечься получается паршиво. Но если не можешь о чем-то не думать, хотя бы думай конструктивно.

Я обещал Терезе отличные фото, и у нее будут отличные фото. Обработаю сам. Мне есть, кому заплатить, чтобы из исходников сделали совсем конфетки, но Терезита скоро поймет, что навыков профессионального фотографа у меня нет. А значит, я отдал ее фотки кому-то еще. Тереза может обидеться.

Девушки, которые активно ведут соцсети, скорее обрадуются качеству контента, а Тереза преподнесла личный подарок сугубо мне. Я все это прекрасно понимаю.

Часть фото приходится удалить. Я отбираю самые вкусные и накладываю фильтры, как и обещал. А параллельно гипнотизирую телефон. Мне звонят по работе, отчитываются. Пару раз звоню и договариваюсь сам. Подумаешь, что практически ночь. Это неспящий город.

Мобильник предательски молчит, хотя мне нужно всего лишь одно крохотное сообщение. Только одно. Что Тереза, которую я предусмотрительно записал в контакты как Веласкес, снова «доступна».

Я схожу с ума?

Тупым и черствым быть намного проще. Толстая кожа позволяет игнорировать кучу проблем. Возможно, будь у меня нормальное детство, я бы научился что-то делать со своей агрессией. Как вот научился не драться, хотя в школе постоянно всех бил и ходил битым тоже. Когда на меня нападают, я нападаю тоже. И делаю это в разы жестче.

Не привились и не прижились во мне ни мягкость, ни терпение, ни мудрость. И умением прощать меня тоже обделили. Няньки, которых отец для меня нанимал, делали свою работу без души. А затем и мачеха появилась. Колоритная особа, правда, моя злость и желание восстановить справедливость только выросли.

Ну же, Тереза. Ты вообще не собираешься «оживать»? Если так пойдет, утром я точно отправлю своих людей к тебе под окна.

С каждой минутой, когда ты не отвечаешь, я все злее и злее. Чего тебе стоит пожелать мне банальной доброй ночи? Или ты хочешь, чтобы я вообще не спал и только о тебе и думал? Сомневаюсь. В твоих интересах, чтобы я думал поменьше. Чтобы планировал все формальнее и был к тебе добрее. Но ты так не хочешь, да? Снова дразнишь и нарываешься? Цепляешь меня за живое.

Ты хоть представляешь, сколько стоит мое время? А сегодня оно все отдано и посвящено тебе. Это уже никуда не годится.

Даже без ебаного Марио Аргуэльеса ты становишься моим врагом.

Я смотрю в темный бесконечный потолок, раскинувшись на своей вместительной кровати, а сна, блять, ни в одном глазу. Хотя встал я рано.

Это какой же будет завтрашний день? Жестким он будет. И хорошо так запомнится Терезите. Никто не собирается гладить меня по шерстке и успокаивать, смотрю. Ну хорошо…

Я все же почти проваливаюсь в сон, глаза совсем колючие и сухие, когда оповещение приходит. В сети она, блять. В три, долбаных, мать его, ночи. Гуляла, пила и трахалась? Трахалась все же вряд ли… Я улыбаюсь и отрубаюсь в сон.

Держись, стерва. Будет ооочень жарко. И, скорее всего, будет больно. Ведь твое «спокойной ночи» я так и не получил.

Глава 4. На работе

ТЕРЕЗА

В машине один Даниэль, и это хорошо. А вот то, что его взгляд при виде меня становится масляным, отвратительно.

– О, да ты крута, мамочка!

– За словами следи. Что там Карлос? Джорджина кричала, что он бесится, да? – я сажусь на переднее сиденье и пристегиваюсь.

Если меня засекут с Даниэлем, не страшно. От того, что он отец моего племянника, не убежать. О Карлосе мне хочется вспоминать в последнюю очередь, но перевести тему с моих достоинств нужно точно:

– За дорогой следи, а то попадем в аварию и прямиком в ад, – бросаю, не дожидаясь ответа.

– Почему ты не ходишь так дома, мамочка? Карлос ждет. На сегодня есть клиент. Чем позднее ты придешь, тем выше будут его подозрения. Упустишь клиента, сама понимаешь, что случится.

Карлос гнида. И его самого, увы, сложно предсказать. Он наказывает изобретательно.

В чем я могу быть уверена – чисто внешне со мной все будет в порядке. Я обязана располагать к себе клиентов и казаться исключительно добропорядочной девушкой. Обкусанные губы, неаккуратный маникюр и прочие признаки нервяка в образ не вписываются. Синяки абсолютно недопустимы. Карлос настаивает, чтобы я тщательно следила за собой.

Зато «уроки безопасности для девушек», когда меня травили мерзостью, а потом дали отлежаться, были как раз одним из наказаний от Карлоса.

Я же пробовала аккуратно сливать дела. А иногда у меня просто не выходит.

Карлос, как дьявол. Он явно отличает, где что. Сраный ублюдок, сам бы вместо меня лучше шел работать. Но в том и дело, что он не может. Чтобы вызывать доверие мужчин, нужна женщина.

***

На удивление Джорджина встречает меня без криков. Бросает быстрый оценивающий взгляд на мою одежду и командует:

– Пойдем наряжаться.

Даниэль, понимая, что я болтать не настроена, довез меня до дома почти молча. На улице возле их дома никто не ошивался. С другой стороны, я в шортах и в кофте – не голая. А в темноте особо ничего не разглядишь.

Макияж без макияжа мне делает Джорджина. И у нее же хранятся офисные костюмы и парики.

Страшно и подумать, насколько сильно человека меняет челка, стрижка или затемненные уголки глаз. А подведенная и не подведенная слизистые – две огромные разницы.

Одно не представляю. Какой макияж мне делать потом, когда я избавлюсь от этого кошмара и начну нормально работать? Остается в артистки пойти. Там уж скромности не нужно.

Я даже не представляю, что сделать, чтобы избавиться от Карлоса… Какая сумма понадобится. Официально я ведь не какая-нибудь собственность бандитов. Я абсолютно свободна. Но это только так кажется. Мне хочется завыть от отчаяния.

Вместо отчаяния я совершенно некстати вспоминаю теплые губы Дамиано Риччи. И то, как темная волна возбуждения резко плеснула мне в живот, затапливая меня с головой. Я повелась, полностью обмякла и хотела только его…

– Эй, не дергайся! Линия еще не высохла!

Вздыхаю. Риччи нет. Возможно, его больше никогда не будет в моей жизни. А реальность – это логово бандитов и сестра, которая красит меня на дело.

– Как сегодня Мануэль? – не могу не отвлечься.

Племянник – лучик счастья в моем аду.

– Спит весь день.

– Это нормально?

– Конечно. Хуже, когда детки не спят. А у него ни животик не болит, ни зубки пока не режутся. Хорошо ему, да?

– Лучше, чем нам с тобой.

– А с кем ты сегодня встречалась? – болтая, Джорджина надевает мне парик и приглаживает так, чтоб не было заметно, что волосы не родные.

– С мужчиной, конечно. Я расскажу, если станет серьезно. А так не бери в голову.

– Ты бы все-таки встречалась с ним поближе к ночи… Я понимаю, что это не лучшее решение для отношений… Но ты бы видела Карлоса.

Меня заливает волна глухого раздражения:

– Еще увижу. Эй, аккуратнее, не дергай так волосы.

– Вы готовы? – в комнату заглядывает Даниэль. Похоже, он всякий раз надеется увидеть меня неодетой, потому я сказала Джорджине красить меня в пеленке. Накидывать мне ее сверху на плечи, укрывая до самого подбородка.

Я уже не уверена, что сестра любит Даниэля, но с ребенком и без нормальной работы ей никуда от него не деться. А еще она слишком много знает о бандитах. Вот и делает вид, будто ей все равно, что Даниэль пялится на каждую юбку.

– Иди отсюда! – прикрикиваю на него. – Оденусь, сама выйду.

Хотя время вечернее, и надо бы поторопиться. Так поздно дела не делаются. Ну а я – ширма и наводчица.

***

Не знаю, о чем думает сегодня Карлос, но в дом на окраине достаточно приличного района, где банда обстряпывает дела, меня снова везет Даниэль. Никаких головорезов.

Домик трехэтажный, комнаты внутри обставлены под недорогие офисы, и они реально сдаются разным мелким конторам, чтобы все выглядело достоверно.

Я одета как офисная работница и легко теряюсь среди таких же работниц. Поднимаюсь по лестнице на третий этаж. Даниэль идет сзади и очевидно пялится на мою попу.

Все офисные костюмы, которые я ношу, довольно мешковатые и не сексуальные. Они вызывают доверие, а не желание. Я смотрюсь, как заморыш, высшее стремление которого – быть хорошей и угодить клиенту. Но ни в коем случае никого не совращать. Ведь это же грех.

Даниэль, наверное, угадывает, куда я дела попу, которую он видел в шортах. Не хочу такого мужа. А какого мужа я хочу?

Пожалуй, я вообще не хочу замуж. Да и смогу ли выйти с этими отвратительными делами?

На стене около офисной двери звонок, и я нетвердо нажимаю на кнопку. Не хочу внутрь.

Дверь моментально распахивается. Это нынешняя штаб-квартира банды. Иногда она кочует с этажа на этаж.

Открывает Пабло. Два метра ростом и такой вид, будто он жрет людей заживо. Не удивлюсь, если и жрет.

– Заходи, – Пабло кивает мне. – А ты на сегодня свободен, – это Даниэлю.

Отвратительно. Домой мне пешком пройти не дадут, придется ехать обратно с какими-то паскудными рожами. И, конечно, не к себе, а к Джорджине. Сумку с мобильником я оставила у нее. Симку вынула и взяла с собой.

Наши отношения с Риччи обречены: как я ему скажу, что до двадцати одного часа ему вообще нельзя мне звонить?! Но сейчас расслабляться и вспоминать Дамиано Риччи мне категорически нельзя. Тут кругом враги.

В «офисе» сильно накурено, и я морщусь от противного тяжелого запаха. Не знаю, кто курил, диваны и кресла пустые. Запах вроде не тот, что курит Карлос.

– Припозднилась, красотка… Что мне с тобой сделать за это, а? – негромкий, но заставляющий кровь леденеть голос раздается слишком близко.

Я разом осознаю, что осталась с угрожающим Пабло совершенно одна. Волоски на коже встают дыбом. Мне конец…

Если Карлос так велел, даже если я начну орать, а в соседних комнатах полно народу, никто не выскочит. Да и какой там народ – одни бандиты. К горлу подкатывает дурнота.

Сопротивляться Пабло бесполезно. Мою одежду он порвет за секунду. От ужаса я леденею и останавливаюсь прямо посреди комнаты, хотя до того механически сделала несколько шагов вперед.

– Где Карлос? Где клиент? – спрашиваю тихо. Так мой голос не сорвется на визг.

Пабло сейчас в полуметре от меня и буквально давит своим размером и зверской аурой насильника и людоеда.

– Не ссы. Заходи, – Пабло холодно улыбается, проходит мимо меня и открывает одну из боковых дверей. Там небольшой кабинетик с компьютером. А еще внутри Карлос. Я его вижу.

Я боком просачиваюсь мимо Пабло, застывшего в дверном проеме, и натыкаюсь на равнодушный взгляд темно-карих глаз. Карлос смотрит мне в лицо, пытаясь понять, уловила ли я суть наказания. Того, что чуть было не случилось в соседней комнате. Но, очевидно, Карлос велел Пабло меня только припугнуть.

Я смотрю в пол, пока все тело колотит крупная дрожь. У меня ступор. Я все еще не верю в то, что только что чуть не случилось. И понимаю самое страшное: а ведь черта пройдена. Пабло понял, что со мной можно… так.

Может, я зря боюсь будущего, и конец наступит намного быстрее? Скоро, несмотря на все парики и уловки, клиенты начнут меня узнавать. Наверняка Карлос уже подыскивает нового «секретаря». Похоже, для него пришло время от меня избавиться.

– В другой раз приходи пораньше, – Карлос вкрадчиво говорит хриплым голосом. Он постоянно курит и сильно воняет табаком. – А теперь к делу.