Маска Эльфийки бесплатное чтение

Глава 1

Земли Рододена настиг затяжной сезон дождей. Более десяти дней без остановки лило, как из ведра.

В погоне хотя бы за парочкой солнечных лучей то и дело кто-то выглядывал на улицу, но затем скорей спешил домой, оставляя последние надежды в лужах на земле.

Стихия не щадила никого. Затопило всё от центральной площади портового города до самых грязных трущоб.

В эти узкие улочки с широкими карнизами обычно и вовсе не проникал свет.

На въезде в мрачные трущобы, где трудно было отличить день от ночи, остановилась карета.

Судя по отделке и упряжке вороных коней, становилось ясно, что они не принадлежали кому-либо из здешних обитателей. Да и кто б из местных мог позволить себе такую роскошь, если большинство и так еле сводило концы с концами?

Облачённый в мантию мужчина опустил подножку и распахнул дверцу кареты. Искусно отделанный кожей и шёлком женский каблук коснулся ступени.

– Осторожно, не оступитесь, – бархатистый бас раздался в тишине.

Старик, стоящий в темноте, чуть поддался вперёд, оскалив жёлтые зубы:

– П-прошу сюда, пожалуйста.

Эльфийка лишь одарила его холодным взглядом и накинула на плечи мантию.

Лина Лавантели являлась законной супругой графа Изери Лавантели, который стоял во главе западных территорий Лесной империи. Лавантели были не последней семьёй в Лесной империи, да ещё и при таких деньгах.

– Почему же эльфийка таких высот оказалась в трущобах?

Лина высокомерно прицыкнула языком, глядя на нечистокровного старика-эльфа. Пусть на первый взгляд его могли спутать с чистокровным из-за острых ушей, но благородных кровей эльфы легко определяли чистоту крови сородичей.

Сопровождающий эльфийку рыцарь остерегающе зыркнул на старика, но тот не обратил на предостережение эскорта никакого внимания и заговорил: «Ваша госпожа того и гляди заплутает. Хе-хе. И чего это дитя так важно для неё», – пробормотал он, ухмыляясь.

Сиротский приют, окутанный туманной дымкой в свете зеленых огней, выглядел ещё более мрачным на фоне плавающих в темноте облаков.

Место это чем-то напоминало крепость. Гигантскую крепость за высокими ржавыми воротами, в которой скрывались те, на ком поставил крест этот мир.

– Мы прибыли благородная госпожа. Вам осталось найти воспитательницу Эву, которая познакомит вас с ними.

– Ними? – уточнила она, повысив тон.

– С девчонкой и её мелким братом.

Осмотревшись ещё раз, эльфийка кивнула рыцарю, и тот незамедлительно бросил в старика мешочком с серебряными бляшками, после чего последний, тихо хихикая, скрылся в зеленой дымке тумана.

Шаг вперёд, и кожи женщины коснулись ледяные капли дождя, а ноги окончательно промокли. Губы её задрожали от отвращения к хлюпающей грязи, к этому месту и влаге в туфлях.

– Иди и убедись, что он никому ничего не растреплет, – отдала приказ Лина.

Решительно настроенный слушаться слов госпожи, рыцарь кивнул в ответ.

– Будет сделано, мэм, – произнёс он.

Детский приют на окраине эльфийского портового города был одним из самых мрачных мест на территории всего Забытого побережья. Начиная от дверей, которые скрипели и скрежетали при каждом открытии и закрытии, и заканчивая темными и холодными стенами, что окружали маленьких обитателей этого несчастного места.

Маленькие эльфы, здесь живущие, поголовно одетые в грязную и рваную одежду, не отражающую их настоящей красоты. Сиротки часто получали раны, были измотаны нелегкой и грязной работой в приюте. Им не осталось места, куда можно было бы сбежать, дабы скрыться от своих ужасных опекунов, кроме этого места, из которого сбежать оказалось невозможно.

Воспитатели, в свою очередь, в большинстве оказывались бесчеловечными созданиями, не имевшими никаких чувств и эмоций. Их единственной работой было держать детей в строгом подчинении и наказывать строптивых за любое нарушение правил.

Они не любили детей, они не заботились о них, они только пытались сделать из них бездушных и безжизненных рабов. Каждый отыгрывался на маленьких эльфах из-за злости и отвращения к собственной несчастливой жизни.

Как итог: ни один ребенок не смог убежать из данного приюта, ни один не смог оставить за собой воспоминаний, наполненных счастьем, любовью и заботой о детстве. Им оставалось лишь надеяться, что в будущем в этом мрачном месте будет сделано что-то, чтобы всех детей, которые здесь живут, спасли от жестокости.

Графиню быстро впустили вместе с её эскортом, стоило рыцарю встряхнуть мешочек с серебром перед лицами сторожа и дежурного «надзирателя», а спустя несколько минут эльфийку в мантии вышла поприветствовать та самая воспитательница Эва.

Высокая эльфийка с заплетенными в косу волосами цвета ржавого железа прошествовала в комнату ожидания. По её выражению лица было слишком просто прочесть недовольство, ведь её рабочая смена уже давно была окончена.

Стоящие посреди комнаты эльфы выглядели так, будто желали оставаться анонимами, что и обозначало об их благородном происхождении.

Эва ухмыльнулась, мысленно прикидывая, сколько выручит за продажу запрошенных гостями сирот.

– Разбудите всех подходящих под описание детей и приведите сюда, – прищелкнув пальцами, сказала Эва, после чего двое подростков лет шестнадцати скрылись за углом.

Пока Эва пыталась выпытать у одного из рыцарей хоть что-нибудь, Лина молча стояла у окна, в которое били капли дождя.

Женщина в мантии не хотела вести диалог с эльфийкой, что, собственно, и демонстрировала, а когда в комнату привели заспанных и перепуганных детей, графиня медленно повернулась.

– Кого вы желаете взять?

Внимательно осмотрев каждого, графиня остановилась напротив одиннадцатилетней девочки, за спиной у которой прятался мальчик.

Лина наклонила голову набок, выказав заинтересованность, тогда же Эва небрежно отмахнулась от остальных детей.

Грубая эльфийка, являющаяся воспитателем и опекуном данных детей, прошлась взглядом по толи заинтересованному, толи раздраженному лицу Лины, а затем посмотрела на осиротевших год назад брата с сестрой с нескрываемым отвращением.

Щёки девочки оказались чем-то запачканы, волосы вороньего крыла по талию падали на изношенные лохмотья. Девочка не выглядела на свой возраст, но её буйный подростковый нрав говорил об обратном.

– Ты ведь… Микаэла? – спросила Лина.

Девочка сверкнула лиловыми глазами в сторону стоящей напротив эльфийки и медленно кивнула, а затем добавила:

– А вы? Зачем вы меня искали?

– Узнала, что… твоя мать умерла. Тогда я стала искать тебя повсюду.

– Зачем? – словно нападая, спросила Микаэла.

Бровь Лины удивленно изогнулась. Женщина не собиралась отвечать, а посему переключила внимание за спину юной эльфийки.

– За твоей спиной… кто это?

Микаэла тут же вытянулась и обняла руками взлохмаченную голову, будто пряча ото всех.

– Это её брат – Микарис.

Холодным взглядом графиня смерила осиротевшую парочку и когда мальчик громко закашлял, отступила на пару шагов назад.

– Микарис! – закричала девочка, а мальчик повис на её руке. – Вот, держи!

– Забирайте обоих и давай поскорее, у меня полно дел.

– Я не могу забрать обоих, – голос звучал ровно и утвердительно.

Мальчик засунул в рот какие-то листья и скривившись принялся жевать, тем временем Лина набросила на голову капюшон и уходя бросила:

– Мне нужна только девчонка…

– Я не уйду без брата!

Благородная леди встрепенулась, увидев, каким тоном говорит эта девчонка. Её захлестнул интерес с примесью азарта.

– Я обещаю, что ты будешь жить в красивом доме и не будешь ни в чем нуждаться.

Микаэла молча закачала головой. Она посмотрела на своего брата, который все ещё смотрел на неё с надеждой.

– Не знаю зачем я вам нужна, и кто вы такая, но я не оставлю Микариса в этом проклятом месте… Либо мы уходим с вами, либо остаемся здесь.

Но Лина не уступала бойкой девочке:

– Он болен. Будь он здоров мог бы хотя бы работать, а так…

– Я буду работать за двоих, если заберете нас обоих и вылечите его. Я всё вам верну.

Эльфийка недоумевала, как одиннадцатилетнее дитя может так ловко торговаться. Графиня видела, что девочка не хотела оставаться в приюте, но была готова на это.

– Закрой рот и иди с госпожой, – зашипела Эва, порываясь схватить девочку за волосы, однако остановилась стоило рыцарю слегка обнажить лезвие меча. – Уведите мальчишку в общую комнату, а эту держите.

Брат с сестрой крепко жались друг к другу, когда к ним направились те самые шестнадцатилетние подростки дабы исполнить приказ воспитательницы, но замерли.

– Ладно. – коварная и в тоже время довольная улыбка распустилась на губах Лины, при виде которой воспитательницу Эву пробрали мурашки. Она ощущала исходящую угрозу от чистокровной эльфийки и не понимала, как маленькой девочке удается держать себя в руках не показывая страха. – Я забираю их обоих.

Бросив последние слова Лина покинула помещение.

Эва знала, что Микаэла, как большинство в этом приюте не росла с серебряной ложкой во рту, однако видела в девочке нечто схожее с благородной госпожой.

Покинув пошарпанный приют, графиня направилась к ожидающей её карете.

– Опекунша, – уточнил рыцарь, следующий за госпожой по пятам. – Что делать с ней?

Уголки рта изящно приподнялись в холодной улыбке: – А как ты думаешь? – хуже северного ветра тон поставил жирную точку, тогда же один из рыцарей замедлил шаг растворяясь в темноте.

Лина предвкушала следующую встречу с этой бойкой девчонкой, которая всё это время вместо желаемого каждым, видела лишь серые улицы, омываемые дождём, что лил, казалось, с новой силой.

Микаэла

История моего детства начинается в старом домике у морского причала, где мы с Микарисом жили с матерью.

Я рано повзрослела, заботясь о захворавшей матери и младшем брате. Приходилось готовить еду, помогать со стиркой и убирать дом, пока мама заботилась о том, чтобы мы все не замерзли зимой. Она долго болела, а мы с Микарисом остались единственными кто мог ухаживать за ней, но следом за мамой заболел и брат.

Мне ничего не оставалось кроме как начать работать, выполняя мелкие поручения торговцев, работающих по соседству. Так мне удавалось приносить в наш маленький домик хоть немного еды, а порой и одежду, но однажды мама умерла, и мы остались совсем одни.

Жизнь в домике у морского причала была не лёгкой после её смерти.

Рыбаки, что рыбачили рядом, часто вывозили контрабанду из-за чего нам с братом приходилось быть очень осторожными, дабы не попасть в неприятности. Не смотря на трудности сиротской жизни я старалась сохранить оптимизм и бодрый настрой для своего младшего брата, у которого не было никого кроме меня.

Я рассказывала Микарису забавные истории, как однажды будем жить в роскошном доме среди тихого леса. О том, как будем есть свежую и вкусную еду, а по выходным баловать себя Сизэнским зефиром. Но всё изменилось, когда нас выдали те самые соседские рыбаки и мы оказались в сиротском приюте.

Жизнь там была совершенно иной, и поначалу было трудно привыкнуть к новым условиям, но несмотря на это я решила, что не позволю себя сломить.

Я старалась помогать другим детям в приюте, чем могла, а взамен они рассказывали мне о различных тайнах этого здания и о том, что из себя представляет каждый из работников приюта.

Вскоре я заметила, что брат начал лучше учиться и стал более общительным. Я была рада этому, но понимала, что всё благодаря тому, что мне удалось обеспечить ему хоть какую-то защиту от приютских дебоширов и задир, а также не смотря на наше происхождение некоторые из воспитателей снисходительно относились к нам. Но не всегда везло… Порой мы попадали под горячую руку.

Последние два месяца я успешно занималась планированием побега, однако мои планы рухнули, когда появилась она.

Эльфийка чья белоснежная кожа сияла в столь тусклом месте. Острые лисьи глаза были цвета неба, а густые бурые локоны волнами виднелись из-под капюшона бархатной мантии. Она источала высокомерие присущее только богачам с чистой кровью.

Кровь играла не маловажную роль в обществе. Чистота эльфийской крови – только это заботило враждующие между собой горные и лесные эльфийские кланы, разделенные на две империи. Но сейчас не об этом…

Мы с Микарисом причислены к нечистым или как принято – полукровкам, ведь мать наша родилась в чистокровной семье и была чистокровной, а вот отец был чистокровным лишь наполовину.

Отца я помнила смутно, но опираясь на детские воспоминания могу смело заявить, что мы с ним были совсем не похожи… Разве что цветом волос.

Качаясь в трясущейся карете, я размышляла о словах голубоглазой мадам, что обмолвилась ранее о моей схожести с отцом. Я не понимала, где отцу удалось познакомиться с толь благородной эльфийкой, быть может благодаря маме? Женщина явно в прошлом была знакома с мамой.

Пока я думала об этом, карета продолжала трястись на неровной дороге, а дождь за окном усиливался. Я взглянула на своего небольшого брата, что сладко спал, укутавшись в старое и порванное покрывало. Он был единственной семьей, оставшейся у меня.

Я смотрела на его маленькое лицо и понимала, что нам обоим нужно новое начало.

Нужно узнать больше о мадам, которая зачем-то забрала нас из приюта. Возможно, это является ключом и к нашему будущему.

Я пообещала себе, что найду ответы на свои вопросы и сделаю всё, чтобы воплотить детские надежды в реальность. Знаю, будет трудно, но я готова сделать все, чтобы выбраться из той ямы, в которой росла всю свою жизнь вместе с невинным Микарисом.

Под колыбельный звук дождя я заснула, зная, что наступают новые времена, и я должна быть готова к ним.

Глава 2

В комнате было светло. Пахло так свежо и приятно…

Если это сон, то я хотела бы остаться здесь навечно.

Просыпаться совсем не хотелось, но кто-то нежно одернул мою руку, пытаясь разбудить. Веки вздрогнули, и я наконец распахнула глаза.

– Ой! – испугавшись чужого присутствия я вскрикнула и подскочила с места. Ужас читался в глазах напротив, пока я осматривала комнату.

Место это было мне незнакомо.

Кровать, наверное, была раз в десять больше, чем те сырые матрацы, на которых мы с братом ютились, а окна, закругленные сверху, простирались от пола до потолка.

Как же я могла не заметить, как оказалась в подобном месте?

Мне не удавалось скрыть собственного удивления при виде поблескивающей стопки книг на роскошном ковре рядом с огромным камином, в котором потрескивал огонек.

– Вы голодны? Вам стоит перекусить прежде, чем принимать ванну. Запах… может показаться слишком резким, – сказала дама, некогда испугавшаяся меня, протягивая миску с супом.

Я сглотнула, взглянув в тарелку. В горле стоял ком от исходящего аромата бульона и его золотистого цвета.

Нет, это всё сон.

Помнится, я познакомилась с чистокровной эльфийкой, и она сказала, что забирает нас обоих, а потом… Должно быть, я повалилась с ног где-то посреди пути от усталости и ненароком задремала.

– Микарис… – опомнилась я, всё ещё разглядывая тарелку с супом.

– Что же вы не едите? – спросила женщина. – Неужели не голодны?

Голос её повысился от волнения, а в глазах читалось беспокойство, тогда как я осторожно осмотрелась в поисках брата, которого тут не оказалось.

– Как съедите суп и примете ванну, – здесь служанка немного призадумалась, но всё же ответила, – графиня обязательно к вам придёт.

– Где мой брат?!

Женщина, по всей видимости, чистокровная, но из низшего эльфийского сословия, удивившись, отступила на шаг в момент, когда дверь распахнулась.

На пороге стоял парень с улыбкой до ушей, яркими лиловыми глазами и чернявой копной волос.

Впервые я видела кого-то столь прекрасного и счастливого.

Юноша ринулся к кровати, а я, выпучив глаза, спрятала под одеяло свои исхудалые и пошарпанные кисти.

– Привет, Микаэла, – сказал он.

– А? – выдавила из себя я, не зная, куда девать глаза, так он сиял. Но осмелев, спросила: – Ты кто?

В новой обстановке мне было не по себе, но в то же время очень любопытно. Мальчик своими глубокими лиловыми глазами взглянул на меня непонимающе.

– Я – Зарин Лавантели. Тебе ведь одиннадцать, так?

– Да, – осторожно кивнула.

– А мне исполнится пятнадцать в этом году. Приятно познакомится, Мика, – сказал Зарин искренне улыбаясь. – Или может Элла?

Присев на краешек кровати, он начал пристально изучать мое наверняка испачканное лицо.

Увидев эту картину, служанка, которой по всей видимости было поручено приглядывать за мной, не смогла сдержать умиления.

– Почему вы так улыбаетесь?

Чуть резко спросила я и тут же покраснела от стыда за свои дикие манеры.

Они все слишком отличались от меня и тех, кого я знала прежде. Однако служанка не обиделась.

– Простите, просто вы похожи как две капли воды, – тогда-то я и взглянула на Зарина. – У вас у обоих черные волосы и лавандовый цвет глаз. Просто удивительно!

У меня всё ещё бежали мурашки по коже от этих доселе незнакомых мне эльфов.

– Это у тебя родинка?

Когда мальчик протянул руку к моему лицу я инстинктивно отпрянула.

Мне показалось, что он ударит меня за это, посему и съёжилась подобно дикобразу.

– Прошу, – совсем тихо начала я. – Прошу, отпустите меня к моему брату. Он очень волнуется, когда не знает, где я.

– Твой брат? – спросил Зарин, – Несса, где его комната?

Медленно подойдя к дивану, женщина по имени Несса присела передо мной и посмотрела в глаза.

– Мадам всё вам объяснит, – ответила служанка. – Мне лишь сказали накормить вас и искупать.

От тёплой улыбки эльфийки мне стало не по себе. Всё же я оказалась в таком загадочном месте, наполненном всевозможными удивительными диковинками, как, например, доброта и ласка. Да и ванну я никогда не принимала. Раньше мне доводилось лишь обтираться влажными тряпками, чтоб привести себя в порядок. Мы никогда не могли позволить себе набрать столько чистой воды, а тем более целую ванну. Взглянув на себя и свою одежду, всю поношенную и заляпанную грязью, я подняла глаза на Зарина, который был в накрахмаленной белой рубашке, а его кожа словно светилась от чистоты. Тогда же неосознанно я потянула Нессу за юбку.

– А можно мне сначала принять ванну?

– Конечно, – тепло ответила она. – Сперва приведём вас в порядок, а потом и накормим.

Я хотела было выбраться из постели, как вдруг Зарин согнулся в кашле. Он был так плох, словно вот-вот изо рта могла брызнуть кровь. Мальчик заметно побледнел, скрючившись на кровати от боли.

– Молодой господин! – вскрикнула служанка.

На крики сбежалась прислуга и, подняв юного эльфа, они прикрыли ему рот чистым платком.

Зарина вынесли из комнаты, восклицая незнакомое имя. Все работали так слаженно, будто им делать это было не впервой, но я точно знала, что это был за кашель.

Всю ночь её мучил жуткий кашель, и она так и не дожила до утра. Картина того, как маленький брат рыдал над окровавленной одеждой ушедшей в мир иной матери, до сих пор застыла в моей памяти. От этого стало не по себе, и я вновь потянула Нессу за юбку.

– Он умирает? – спросила я, а на глазах потихоньку стали наворачиваться слёзы. Видеть это снова было тяжело.

– Нет, конечно, нет, – пытаясь успокоить напуганное дитя, женщина нежно погладила меня по голове.

– Вы уверены?

– Да, с ним всё будет хорошо, – ответила служанка, а затем добавила, – Должно быть, ванна готова.

Эльфийка больше не сказала ни слова, и я молча проследовала за ней в другую комнату.

Купальня к тому моменту оказалась наполнена тёплой водой, в воздухе пахло душистым мылом, коим пользуются только аристократы. Всё это до ужаса смутило меня, но мягкая рука Несс вновь коснулась моих волос.

– Здесь вы будите принимать ванну каждый день, и скоро сами ко всему привыкните.

В полной тишине я сняла с себя изношенные до дыр лохмотья и аккуратно сложила их. Моё худое тельце содрогнулось, когда тёплая вода коснулась кожи. Улыбнувшись с сочувствием, служанка принялась отмывать мне спину. После того, как с меня оттёрли всю грязь, я как будто засияла.

– Что ж, теперь осталось вас накормить, – смахивая пот со лба, сказала горничная.

Давно я не ела такого вкусного супа, а запечёную курицу с овощами и вовсе пробовала впервые. Даже хлеб был просто пальчики оближешь.

В трущобах о такой еде никто и не слышал.

После вкусной трапезы меня повели коридорами и когда мы остановились у высокой двери, служанка тихо постучала, а меня пробрала дрожь.

– Мадам, я привела девочку, – сказала эльфийка.

– Заходите, – голос даже сквозь дверной массив звучал элегантно.

Мне никогда не забыт его, ведь именно этот глас я услышала тогда, когда более обычного молилась о шансе на лучшую жизнь.

Проследовав в комнату за горничной, я сложила руки перед собой и встала смирно так, как меня научила служанка по имени Несса.

– Приветствую вас, мадам, – недавно заученная фраза сорвалась с моих пересохших губ.

Эльфийка занимала центральное место в своих роскошных покоях.

Великолепная картина в золоченой раме висела на стене, а роскошный шелковый ковер покрывал пол. Длинный диван, украшенный вышивкой в аристократическом стиле, наверняка являлся её любимым местом для отдыха.

Аристократка была в платье глубокого зеленого цвета, а большую дороговизну ему добавляла ручная золотая вышивка; бурые волосы волнами стелились по плечам и ниспадали за спину.

Одарив меня пронзительным взглядом, чистокровная эльфийка кивнула в знак приветствия, я же смутилась сильнее.

– После ванной ты выглядишь намного лучше, Микаэла, – констатировала она, рассматривая мое лицо с нескрываемым холодным интересом.

– Мадам, спасибо вам за еду и ванну, – осмелилась начать я. – Но прошу, можно ли мне теперь встретиться с братом?

– Хм-м, – хмыкнула эльфийка и жестом подозвала меня подойти поближе.

– Давай наконец поговорим, – плавным движением руки отмахнулась она от служанок, и те тотчас скрылись за дверью.Несса легонько подтолкнула в спину, чтобы я наконец сдвинулась с места. Ничего не оставалось, кроме как повиноваться. Нерешительно, но я направилась к мадам и, взобравшись на диван после приглашения, уставилась на эльфийку, показавшуюся мне до ужаса красивой, но пугающей до чертиков.

Я смотрела на аристократку недоумевающе задаваясь вопросом, что за знаменательный разговор мог бы произойти между нами.

– Что ж, пришло время тебе узнать…

– Простите, мадам… – перебила я её. – Я не знаю вашего имени.

Несколько секунд молчания обрушились на меня давящей тишиной, а после губы эльфийки засияли в улыбке.

– Действительно. Меня зовут – Лина Лавантели и я являюсь законной супругой графа Лавантели.

Эти имена мне не смутно знакомы и вероятно были на слуху.

– Зачем графине искать такую как я? Вы собираетесь меня продать?

Эльфийка удивленно вздернула брови и потупила взгляд.

– Нет. Я не собираюсь тебя продавать. Я в прошлом была знакома с твоей матерью.

Я понимала, что этот разговор был чем-то большим, чем просто разговором между графиней и потенциальной рабыней-полукровкой.

– С мамой?

– Именно. Ты ведь знала, что она чистокровная эльфийка из павшего рода?

Я не знала, что общего между ними, но подозревала, что это могло быть чем-то серьёзным и, возможно, чем-то очень важным, раз графиня затронула тему принадлежности к некогда разорившемуся роду. И именно в этот момент я ещё острее начала ощущать подавленность роскошью покоев и великолепием одежды эльфийки. В ответ ей я лишь неуверенно кивнула, надеясь, что на меня не свалится неожиданно забытый долг родственников, которых я никогда в жизни не видела.

– Ты уже достаточно взрослая, посему не буду мучить тебя ожиданием, – пригубив из бокала эльфийка ледяным тоном добавила: – Ты находишься в доме своего настоящего отца.

– Моего отца? – переспросила я, а графиня кивнула в ответ и указала элегантным жестом на портрет на стене.

На нём был изображён мужчина в дорогой одежде, сидя в кресле. Длинные чёрные волосы, собранные в хвост, где лишь две пряди ниспадали на его выразительное лицо; острые уши, прямой нос, высокие скулы и острый подбородок. Художник передал все мельчайшие детали на холсте, демонстрируя, каким он видел графа, но в особенности выделялась маленькая родинка под правым глазом и глубоко лилового цвета глаза, скрывающиеся в тени под опущенными бровями.

– У тебя его глаза, Микаэла.

Определенно, я не смогла узнать мужчину с портрета, но не могла оторвать глаз от него.

– Нет… – прошептала я, сдерживая слезы обиды.

– Как бы сильно не расстраивал меня этот факт, но ты точная его копия… в женском обличие.

Губа моя дрожала, а острые ногти с силой впились мне в ладонь, так сильно я сжимала пальцы.

Я хотела закричать о том, что это всё ложь, но не смогла. Всё детство я задавалась вопросом: почему не похожа на мать и почему в своем отражении не вижу черт отца, тогда как Микарис сочетал в себе лишь самые лучшие черты обоих родителей, которых я знала.

– Но почему мама мне ничего не говорила об этом?

Зловещая улыбка расползлась на прекрасном лице.

– Потому что она не была глупа. Теперь это не имеет значения, – оставив перед собой бокал женщина продолжила: – Ты и твой брат остались совершенно одни в этом жестоком мире, так что решай сейчас свою и его судьбу…

Волчком уставилась на мадам: – Зачем вам это? Зачем вам приводить меня в этот дом?

– Потому как не придумала ничего получше. Видишь ли, мой сын… – я вспомнила лицо мальчика, навестившего меня недавно. – Моему Зарину грозит опасность и как бы бредово это не звучало, но только ты можешь обеспечить ему защиту. Временно, пока Зарин не излечится от недуга. Взамен, я обеспечу тебя всем необходимым. Образование, положение, еда, одежда, даже буду платить, но взамен ты будешь защищать то, что принадлежит Зарину, пока мы не вернемся обратно.

– Я не понимаю вас графиня…

– Надоедливые дальние родственники жаждущие отнять будущее моего единственного сына, пока он преодолевает черную полосу в жизни, утомляют и раздражают.

Я не сильна в аристократических войнах за положение и богатства, но могла примерно представить, о чем идет молва и в чем именно заключается проблема.

– Микаэль Лавантели… – продолжила дама. – Если с сегодняшнего дня ты станешь жить под именем Микаэля Лавантели, я обещаю, что с тобой и твоим младшим братом ничего не случится.

– Но… – собравшись с мыслями, я всё же смогла связать пару слов. – Я ведь просто уличная полукровка без образования и манер…

Холодно улыбнувшись, мадам вновь закачала головой.

– Пока что, но это исправимо, если будешь много учиться, чтобы все поверили в нашу ложь.

– И всё-таки, почему я должна носить мальчишеское имя? Ведь я…

– С сегодняшнего дня ты мальчик. Ты – внебрачный ребенок графа Лавантели, которого в скором признает графская семья.

– М-мальчик?

Не верила я своим ушам.

Чтобы остаться в этом доме, я должна притворяться мальчиком? Но зачем…

– Лишь мальчик может удержать настырность чистокровных эльфов, – будто прочитав мысли, ответила она: – Когда мы вернемся, ты и твой брат незаметно растворитесь, будто бы этого никогда не было. Я передам тебе права на владение небольшим особняком, заплачу золотом, а в придачу отдам двух горничных. Подумай… Не этого ли ты хотела, пока жила в маленькой холодной комнатке, а после – в мрачном и заплесневелом приюте?